Кей 018. Глава 3-4

Глава 4

444 год. Где-то по дороге в Пустоши.

В путь Дарех отправился уже спустя полчаса. Много ли надо опытному воину, чтобы подготовиться к походу? Конь, оружие, одеяло, немного продуктов да фляжка воды. Да и то на всякий случай — как только он со своим десятком воинов спустится на равнину, достатка в речках не будет. Куда ехать он тоже знал. Девять лет назад Дарех сопровождал консула в поездке по землям варваров. Варвары... А ведь он тоже из их числа, да вот ромульская привычка въелась, стал называть варварами своих соплеменников. Впрочем, к северу от Альбалонга жили не только терманцы, были и другие племена. Унны, вары, ланы, балги, даже огры и онты встречались. Велики Пустоши и уже не назовешь их малозаселенными. Наоборот, сейчас племена постоянно воюют друг с другом за лишний кусок пахотной земли или пастбища. Земли в Пустошах много, но хорошей мало. Даже внутри племен нет единства, каждый род все больше и больше думает только о себе.

Ту поездку Дарех запомнил хорошо. Разве можно сравнить прекрасных и доступных терманок с капризными и жадными ромулками? Тем только денег давай, причем от ассов даже нищенки нос воротят, как минимум денарии им подавай, а кто побогаче, тем только солиды требуются. Но таких в Ромуле единицы, да и не по карману они воинам. Денария и то жалко. Но тут уж кому как. Некоторым изюминку подавай, пусть и дорогую. Но заплатишь, получишь удовольствие, так они еще и нос задирают. Такие, как он, для них рабы в ошейнике, а эти чуть ли не патрицианки. Тьфу! Есть, конечно, элитные дома свиданий, но и там денариями расплачиваются.

Терманки более доступны. С мужчинами у них не очень-то хорошо. Многие гибнут, вот и высматривают на стороне. А он как-никак свой, терманец. В ту поездку ни одного денария не потратил, зато теперь по землям Пустоши, небось, не меньше полудюжины маленьких Дарехов бегают, обоего пола. И ему хорошо, и женщины довольны. А им родня поможет, с голоду не умрут. Род есть род.

Вот и Вилмар тогда нашел себе женщину. От такой Дарех бы не отказался! Да какое там, променял бы двух-трех своих женщин на одну такую. Вилмару проще — вождь все-таки. Но что интересно, свою красавицу с собой не взял, в отличие от других его женщин. Нельзя ему семя разбрасывать, Латтии не позволяют. Вот и приходится всех избранниц с собой брать. Ненадолго, конечно. Как кровью пойдут, так получат подарок и обратно в род вернутся. С гарантией, что дитятки не будет.

А с Кальдой так не получилось. Видать, сильно понравилась девица Вилмару, что дал ей возможность забеременеть. Могла, конечно, родить девчонку, тогда и спроса ни с кого нет. Чистая кровь только у мужчин бывает и через них передается. Но Кальда родила мальчонку. Вилрихом назвала, в честь отца, значит. А чтобы Латтии про мальца не прознали и что-нибудь с ним не учудили, мать с дитем вождь приказал спрятать. И доверил сию тайну только двоим. Ему, Дареху, и Атаульфу, лучшему мечнику Вилмара.

А где лучше прятать? Сам Дарех отправил бы мать с дитем в какую-нибудь глушь, или на остров какой. Но Вилмар не зря вождем стал. Умный он. Лучше всего прятать на виду. Вот и поселил Кальду с Вилрихом по соседству с главой рода Верихов. Не в самом поселке, а в паре-другой миль в сторону. Тоже поселок, только маленький. Мало ли живет одиноких матерей с ребенком? Кто догадается?

Вот и сейчас вождь хитро придумал. Если мать с мальцом еще живы, то их следует перепрятать, следы замести. Придется поискать новое место. Где искать? Пусть Атаульф и думает. Три года назад исчез куда-то, так никто и не узнал. А оказывается, отправился охранять мальчонку. А может, и учить понемногу. Сколько тому сейчас? Восемь лет. Давно пора. И где лучше — в столице или в глуши? В Альбалонге, конечно, предпочтительнее. Деньги, женщины и даже какой-то почет, несмотря на ошейник. А в глуши... А там Кальда. Он, Дарех, свой шанс не упустил бы. Да и без ошейника лучше жить. В Пустошах люди с ошейниками не приветствуются.

Вилмар умен, раз всех окольцевал. Многие, сними с них ошейники, совсем по-другому себя повели бы. Что им Вилмар? Да, вождь. Да, деньгами жалует. Не будь ошейника, как бы он сам поступил тогда, год назад, когда в трактире подсел к нему тот хмырь, золотыми солидами стал прельщать, красивую жизнь обещал? Согласился бы или отказал? Отказал бы, но отнюдь не из-за собачьей верности, какая водится у Атаульфа, а только за трезвый расчет. С Вилмаром надежнее будет, сытнее. Поэтому и со снятым ошейником он, Дарех, не дурак хозяина менять.

С такими мыслями глава посланного консулом отряда уснул на ночном привале. Сам не стал отдавать распоряжение о порядке ночных дозоров. На это есть декурион, пусть работает, распределяя людей по сменам.

Выспаться Дареху не удалось. Натренированное за многие годы тело быстро среагировало на шум, раздавшийся глубокой ночью. Рука привычно сжала рукоять меча, сам же Дарех постарался, не вскакивая на ноги, быстро сместиться в темную сторону их маленького лагеря. У карамов, конечно, нет лучников, они больше по работе с дубинками мастера. Но береженого и боги берегут. Вот лежавший с ним по соседству молодой терманец очумело вскочил и сразу же получил копьем куда-то в живот. Другим вскочившим повезло больше — копье оказалось только у одного дикаря.

Быстро оглядев место боя и, определив наиболее опасных противников, Дарех поднялся на ноги и, сделав пару прыжков, очутился возле приземистого, но явно сильного дикаря. Попасть под удар его дубинки — верная смерть, если удар придется по голове. А если по плечу — тоже, пожалуй, смерть. Такие раны не лечатся. Дикарь силен, но не столь опытен и ловок. Еще только шел замах дубиной, как меч Дареха глубоко вошел в плоть людоеда. И не просто вошел, а он еще и провернул меч в ране. Вот теперь дикарь не опасен. Это молодые, проткнув карама мечом, успокоившись, бросаются дальше. И получают от врага дубинкой по спине. Дикари очень живучи. Чтобы их обезвредить, надо или бить в сердце, или вот так, как он, расширить рану, превратив ее в величину размером с большой кулак. Да и то бывали случаи, хоть и редкие, что и с такой раной карамы еще какое-то время оставались на ногах и пытались ударить врага.

Следующего дикаря Дарех поразил без труда — тот со своим напарником бился с кем-то из терманцев, поэтому Дареха в пылу сражения даже не заметил. И, само собой, получив глубокий удар мечом в бок, свалился на землю. В печень, наверное, попал — так решил Дарех, бросаясь на второго дикаря. Вдвоем с терманцем его одолели быстро, почти играючи. Еще один воин, что бился в нескольких шагах рядом, как раз поверг своего врага. По эту сторону дикарей не осталось. А вот на другой стороне дела были плохи. Двое воинов, один из которых явно раненый, с трудом отбивались от пятерых дикарей, один из которых размахивал обломком копья, а другие орудовали дубинками.

Когда Дарех с обоими терманцами появился перед врагами, стоящих на ногах воинов не осталось, а живых дикарей уже было четверо. Трое против четверых — много это или мало? Для обычных воинов задача непростая, но в отряде Дареха бойцы были из числа лучших. Вилмар для такого поручения не поскупился, выделив один из первых десятков.

Сила дикарей в их внезапности, благодаря которой терманцы сразу же потеряли нескольких человек. Но теперь ситуация изменилась. Пока один из бойцов оттягивал внимание двух дикарей, Дарех со вторым терманцем свалили своих противников, а затем уже втроем убили последних двоих карамов. Боец, что бился с ними, даже маленькой раны не получил. Впрочем, в случае удара дубиной, о маленькой ране говорить нельзя.

Добив раненых дикарей и поручив обоим терманцам глядеть по сторонам, Дарех занялся осмотром потерь. Декурион и его заместитель валялись с пробитыми головами. В живых нашлось только двое. Один, тот самый, что получил удар копьем, умирал, держась руками за развороченный живот. Еще один терманец лежал без сознания со сломанной ключицей. Его вылечить еще можно, но где в округе найти хорошего лекаря? Даже коновала и того не будет. Везти с собой? С такой-то раной? Оставить здесь? Без помощи долго не продержится. Да и новая шайка карамов может появиться. У них нюх на пролитую кровь. Поэтому оставить одного из двух бойцов с раненым будет глупо. И тому не поможешь, и бойца сгубишь.

И самое поганое — кем они переродятся? Если попадут в желудки людоедов, то переродятся карамами. Участь ужасная. Поэтому Дарех дождался рассвета и приказал копать могилы для восьмерых погибших. Раненый в живот к тому времени уже отмучился, а второго Дарех самолично прирезал. Зато переродится человеком, да не каким-то нищим. Для этого, покопавшись в кошельках убитых, он достал восемь серебряных денариев, остальные деньги поделив поровну с двумя выжившими воинами.

Копать пришлось долго — ничего, кроме кинжалов под рукой не оказалось. Пришлось снимать дерн, да и почва здесь каменистая — предгорья как-никак. Поэтому провозились почти до вечера. Зато похоронили как и положено. Погибшие в обиде не будут. Быстро погрузив на коней высвободившееся оружие, трое терманцев поскакали дальше на восток, стремясь заночевать в более безопасном месте. Теперь придется делить ночные смены на троих.