Пороги-20

Глава двадцатая

Крик рванул из напряжённого горла — и сдох жалким кратким сипом.

Как от неожиданности не вздрогнули охотники — она даже в ту убийственную минуту поразилась. Поскольку сама вздрогнула так, будто её... дёрнуло из-за водителя, слишком резко погнавшим с места троллейбус или маршрутку. И опять... Широкие спины мужчин, за которыми она пряталась, — это всё-таки счастье. Как и тот угол, в котором она очутилась, благодаря лестнице и стене дома. Во всяком случае, на её резкое движение вдалеке бродившие мертвяки не среагировали, а вблизи их оказалось мало: как лестница, так и стена дома не позволяли им брести вкруговую по часовой стрелке.

Снова суматошно замерев от страха, как бы не подставить охотников, она уже медленно обернулась. То самое окно, в которое предполагалось удирать с крыльца парикмахерской, было открыто. Правда, только одна рама распахнута настежь. Окно было пластиковым, и Зоя, утихомиривая бешено и болезненно бьющееся сердце, решила: вторая створа, как это стекольщики делают сплошь да рядом, наверняка лишь притворяется обычной рамой, а на деле... Из открытого окна на Зою смотрели двое мужчин — невнятные фигуры в темноте помещения, так как с этой стороны дом отбрасывал тень.

Быстро отвернувшись и справившись с дрожащей челюстью, Зоя тихо спросила у закаменевших от неожиданности охотников:

— Ответить?

После секундного молчания откликнулся Фёдор:

— Скажи.

— У нас ещё трое впереди, — вполголоса передала Зоя, на этот раз повернувшись к окну не полностью, а боком. — Мертвяки отрезали их от нас.

— Ваши — это которые в масках?

— Да.

— У них оружие есть? — Замешательство Зои: а вдруг она говорит с бандитами? — не прошло незамеченным. Из окна дополнительно объяснили: — Если мы им дорогу сюда расчистим, сумеют добежать?

— Да.

— Странно они там стоят, что мертвяки их не трогают, — ворчливо и куда-то в помещение, а не на улицу проговорили над головой. — Ладно, это потом. Гражданочка, поднимай руки. Мы сначала тебя сюда втащим, а потом и остальных.

— Нет!.. — строптиво ответила Зоя. — Сначала наши добегут, а потом поднимете.

Секундами позже над головой пробормотали:

— Логично. С чего начнём?

В последнем вопросе неизвестного, невидимого мужчины Зое почудилась ухмылка. Её бросило в жар: может ли быть хорошим человек, который во времена страшных бедствий ухмыляется над людьми, оказавшимися чуть не в смертельной ловушке? А если он и в самом деле бандит?

— Тараканы, — тихо напомнил Фёдор.

Секундой позже за открытым окном, в помещении, послышался короткий говор и движение людей. И Зоя выдохнула: вот почему неизвестный ухмылялся! Есть ещё вариант, когда ухмыляются в глаза беде! Когда тех, кто противостоит нечисти, много! Они там, в помещении, расходятся и встают так, чтобы по сигналу палить изо всех подходящих окон — только чтобы уберечь неожиданно появившихся живых!

Вот теперь она обратила внимание на упомянутых тараканов. Первый всё так же стоял спиной к Андрею, а двое вернулись и цепенели перед ним, первым, явно сообщая о результатах своей разведки.

— Как только первый снова их пошлёт куда-нибудь, стреляете по посланным. Я беру первого.

Кажется, охотники поняли её. Элементарно: первого, упорно стоящего перед живыми, вряд ли Фёдор или Алексей из охотничьих ружей осмелятся отстрелить. Слишком уязвимы за ним Андрей и мужики. Докричаться до них, чтобы Андрей сам повалил первого, чревато движением всей толпы мертвяков. А их вокруг — несметные полчища. А вот стрелять по расходящимся в стороны...

Повернув голову, глядя вдоль дома, Зоя отчётливо сказала:

— Как только мы начнём, сумеете поддержать?

— Начинайте, — согласились из окна.

"Посовещавшись", два таракана чуть развернулись от первого, словно снова пытаясь разглядеть нарушителей в занятом пространстве. Но с места не то что не ушли — даже не отошли. Зоя шёпотом выругалась "блином" и огляделась. Здесь, у стены, хороших кусков кирпича нет. Зато есть мелочь, что тоже неплохо. Она быстро собрала горсточку, разделила надвое.

Пистолет сунула в манжету куртки. Манжета на резинках, оружие держит крепко. Так что обе руки свободны.

— Приготовились, — велела Зоя, определившись с местами для будущей суматохи.

Быстро швырнула горсть кирпичных камешков в одну сторону. Ещё не начали падать — следующая кучка свистнула в противоположную сторону.

Мертвяки, на которых внезапно сверху посыпалось ощутимое нечто, в придурковатом изумлении позадирали головы, а потом согбенно ссутулились, будто пытаясь разглядеть то, что с сухим перестуком попадало на асфальт.

При первом же постороннем звуке, пока ещё туповато мягком — когда мелкие кирпичные обломки били мертвяков по головам и плечам, тараканы завертели головами. Но едва раздалась неровная россыпь по пешеходным дорожкам, двое шустро прыснули в стороны от первого, словно науськанные псы.

— Давай...

Кто именно из охотников прошептал сигнал к бою — Зоя не расслышала. Сморщившись от двух оглушительных выстрелов, ударивших по ушам (смотреть не стала, достали ли тех двух тараканов, нет ли: главное — они успели удалиться от первого), Зоя выцелила бритого таракана, который продолжал стоять на месте, и нажала на спусковой крючок... Мгновением позже над головой из окна загрохотало разнокалиберное оружие, и начали падать мертвяки по обеим сторонам от Андрея с ребятами.

Уже не скрываясь, Зоя быстро встала впереди охотников, чтобы Андрей, за плечо тащивший спотыкавшегося Мишаню и одновременно обстреливавший мертвяков, невольно преграждавших им путь, видел её и знал: несмотря на шквальную стрельбу, здесь, у дома, безопасно!..

Первым втащили в окно именно Мишаню. За ним последовала Зоя. Остальных втаскивали под беспрерывную пальбу: мертвяки, сориентировавшись наконец, откуда идёт грохот, заметили и живых, после чего бесконечной толпой двинулись к стенам дома. Охотников подняли одновременно, крикнув из второго окна, чтобы кто-то из них переместился к нему.

Рамы с треском захлопнулись.

Пока суд да дело, Зоя, освобождённая от стрельбы, времени не теряла: подбежала к Мишане и принялась освобождать его голову от капюшона Андрея.

Едва закрытые окна приглушили голодное мычание и шарканье, доносившиеся с улицы, Зоя стащила капюшон с Мишани.

Внезапно в полутёмной комнате (закрыв рамы — задёрнули занавески) громко защёлкали оружием, будто вооружённые люди снова заметили опасность. Зацикленная на том, чтобы полностью освободить голову Мишани, Зоя как-то не сообразила сразу, что происходит. Только когда сам Мишаня вдруг попятился от неё, глядя над её головой, она с удивлением обернулась. И тут Мишаня сделал неожиданную вещь: он рванул её за руку и спрятал за себя, чтобы сразу сжать кулаки — один аж побелел, сжимая топор.

Вовремя. Рванувших к ней Андрея и Кирилла как-то очень легко поймали и сбили с ног, прижимая к полу. Охотники же просто растерялись перед направленным на них огнестрельным оружием и не двигались с места.

Ничего не понимала — думала лишь об одном: всё-таки они напоролись на обыкновенных бандитов! Тем не менее, Зоя сухо спросила, не опуская пистолета, который выглядел довольно глупо перед уставившимся на них с Мишаней целым арсеналом:

— Зачем же вы нас спасали?!

— Этот, рядом с тобой... Он укушен? — хрипло спросил кто-то из группы напротив.

Ох, как пожалела Зоя, что материться по-мужски не умеет!

— У него давление! Кровь носом пошла!

— Точно?

— А то не видите, — уже спокойней проворчала она, вынув пачку салфеток и принимаясь чистить лицо Мишане, обалдевшему от внезапных поворотов судьбы за столь краткое время. — Отпустите ребят, — оглянувшись, хмуро добавила она, кивая на Андрея и Кирилла. — Они за меня испугались.

И дальше отмывала лицо притихшему "телохранителю", поглядывая, как мужчин поднимают (Кирилл огрызался и пытался подняться сам) и даже извиняются перед ними, прося не злиться: "Сами понимаете — жизнь такая..." И отпускают охотников, которым заломили-таки руки назад, удерживая на месте.

Через несколько минут выяснилось, что группа, засевшая в помещении, в основном состоит из полицейских и примкнувших к ним добровольцев из гражданских.

Группу Андрея отвели в другое помещение, где окна выходили на двор дома. Встав у окна, Зоя осторожно отогнула край занавески. Мертвяков во дворе тоже немало, но всё же не так густо, как возле дороги. Возможно, здесь им мешали бродить по кругу качели и горки на детской площадке, а также машины. На улице-то газоны широкие — есть, где разгуляться... На ярко раскрашенной горке, на самом верху, сидел чёрный кот и неодобрительно следил за странно ведущими себя людьми.

— С какой целью вы сюда явились? — строго спросил коротко стриженный мужчина, невысокого роста и сухощавый, а может — похудевший. О своём звании промолчал. Но представился Игорем Степановичем. Стоял он, солидно заложив руки за спину, перед диваном, на который и предложили сесть группе.

Зоя тихонько дошла до этого дивана, и мужчины потеснились, давая ей возможность сесть рядом с Андреем. Оружия у них больше никто и не думал забирать, и Зоя посчитала это хорошим знаком. Хотя то, что предводитель от полицейских смотрел на них сверху вниз, немного раздражало.

— Так сразу и не ответишь, — миролюбиво отозвался Андрей, и группа согласно закивала. — Если говорить о цели, то нам надо дойти до старого автовокзала и уничтожить... э-э... я не знаю, как вы её называете — мы привыкли называть её биопеной. Вот её нам и надо уничтожить.

— Вы знаете, что это такое?! — взволнованно шагнул к Андрею Игорь Степанович.

И тут же замер, подозрительно приглядываясь к Андрею и Зое. Кажется, Андрей первым сообразил, что значит этот мгновенно похолодевший и враждебный взгляд, так как торопливо сказал:

— У меня здесь родные живут. Приехал к ним в отпуск. И... попал. Зоя ищет своих детей — они были у бабушки, но в той квартире мы их не нашли. Ребята — соседи Зои по дому. Я единственный не местный, но никакого отношения к происходящему не имею.

— Так они нас за кого принимают?! — оскорблённо начал было подниматься с дивана Фёдор, и так сидевший очень напряжённо.

— Всё, всё! — махнул на него рукой Игорь Степанович. Оглядевшись, он взял стул и поднёс его к дивану, чтобы сесть напротив Андрея. — А с чего вы решили, что ликвидация этой вашей биопены поможет городу?

— Она глушит радиосигналы, — объяснил Андрей, и в помещении воцарилась тишина, в которой лишь время от времени слышно было тяжёлое дыхание людей. — Этой ночью мы уничтожили её на двух перекрёстках. Увидели, как по улице бегут живые и отследили, куда бегут. Потом увидели, что пена делает с людьми... — Его передёрнуло при воспоминании. — Вы же тут тоже видели, да?

— Видели... — прошептал кто-то вроде спокойно, но почти у всех лица словно морозом заиндевели.

— Ну вот... В общем, сначала одну грохнули. Потом вспомнили, что рядом ещё один перекрёсток есть, сбегали туда, а там эта штука уже такой величины, что... Ничего, и эту укокошили. А когда вернулись домой, услышали, что в некоторых квартирах радио включилось, заговорило — примерно в тот момент, когда мы вторую грохнули. Передача была из-за города. Армейская.

Вот тут не выдержали все: мигом приблизились к дивану — кто устроился на стульях, успев прихватить по дороге, кто просто встал рядом, а то и на цыпочках присели. Андрей молчал, дожидаясь тишины. Но заговорить первым не сумел.

— Так. С этого места подробней, — велел Игорь Степанович. — С передачи армейской.

Допрос не допрос, беседа ли с пристрастием, но Игорь Степанович вопросы задавать умел. Одновременно по его нетерпеливому, что, вообще-то, понятно, любопытству Зоя и её спутники сразу поняли: прошедшая ночь с зовом мёртвых из пены здесь, в старом центре города, тоже была ошеломляющей. Когда живые, будто забыв об основных инстинктах самосохранения, хлынули (чего никто не ожидал) из крепко запертых домов, когда мертвяки их не трогали, но те же живые начинали кричать от боли, едва шагнув в пену, побегать пришлось всем, кто до сих пор надеялся, что напуганные люди достаточно разумны, чтобы не высовывать нос на опасные улицы.

Насчёт закрытых границ города группа Игоря Степановича не знала, а потому отсылала гражданское население небольшими партиями и под вооружённой охраной ближе к окраинам — в надежде, что там мертвяков меньше. Расчёт на последнее был потому, что на центральных улицах мертвяки стояли чуть ли не плечом к плечу: ни кружиться на месте, ни топтаться не могли, образуя узкие коридоры только для живых, откликнувшихся на зов. Эта информация заставила группу переглядываться в растерянности: и что теперь с теми, кто ушёл? Эвакуировать-то из городского центра начали дня два назад!

Полицейские знали, что живых зовут мёртвые. На своём опыте убедились.

Ещё знали, что есть бегающие мертвяки, которые выращивают пену. Но про странных насекомых, бегающих по их глазам, не знали. Так что тараканов местные обозвали бегунами.

Про улицу с тремя перекрёстками выслушали очень внимательно и заставили повторить про радиопередачу военных и про ушедших к последнему перекрёстку улицы Сашу и мужчин, среди которых Радиолюбитель.

Когда вопросы иссякли, посидели, размышляя над услышанным и объединяя факты и предположения... Игорь Степанович поднял голову и, наконец, задал главный вопрос:

— И как вы собирались с этой вашей пеной справиться? Что-то не вижу у вас такого мощного оружия, чтобы её уничтожить?

— А вы что пробовали? — с интересом спросил Фёдор.

— Ну, боекомплект у нас тут был неплохой, но ведь эта зараза... — Игорь Степанович крепко выругался. — Не поддаётся, в общем. — И тут же впился взглядом в Андрея. — А ведь вы сказали — в двух местах уничтожили. Итак?

— Бензин, — незамедлительно ответил Андрей. — Мы впервые встретились с пеной, когда она была совсем... только что наращенной. Первое, что пришло в голову, — брызнуть на неё бензином. Его мы собирали, потому что нет газа, нет электричества, а необходимо было варить пищу, да и для освещения. Так что когда мы с Зоей собрались в дорогу, взяли с собой и бензин. И уже второй случай с пеной подтвердил, что можно уничтожить её бензином. Всего несколько капель.

— Всего... — задумчиво проговорил Игорь Степанович и поторопил: — Дальше! Мне кажется, вы чего-то недоговариваете.

— Да нет. Просто не дошёл, — усмехнулся Андрей. — Дальше выяснили, что бензином надо брызгать сверху. Потому как основание пены достаточно крепкое, чтобы не бояться топлива, пролитого на дороге.

Народ в помещении оживился и начал с интересом обсуждать новую информацию.

Но сидевший рядом с Игорем Степановичем, внешне незаметный мужчина в камуфляжке не сразу поднял голову и спросил:

— Та пена — на втором перекрёстке... Какого она была размера?

— Высотой с двухэтажный дом.

— На два подъезда, — добавила Зоя, насторожившись. Что-то ей не понравилось в этом вопросе. Может, потому что всё дело в городском центре? На отшибе-то пена выросла так, что ах, а тут...