Кей 018. Глава 3-5

Глава 5

444 год. На пибенской заставе.

Вилмар в тот же день отправился обратно в Альбалонг, взяв с собой три тысячи воинов. Остальные две остались в распоряжении Тария Гришема и сенатора Мата Руйгина. Пока провожали отъезжающего консула, наводили порядок в неразберихе с оставленными воинами (их надо поделить поровну, разведя в разные стороны), спорили, кто займет помещение разгромленной заставы (его пришлось отдать Руйгину) быстро наступил вечер.

От того, что застава досталась не ему, Тарий был сильно зол. Но Руйгин сенатор, а он нет. И это перевесило в их ожесточенном споре. Единственное, что утешало Гришема, это то, что его сопернику эту ночь тоже придется провести в палатке. Помещения заставы и раньше чистотой и убранством не блистали, а теперь и вовсе стали похожи на отхожее место — карамы постарались. За кирпичной оградой не так ветрено, вот и пиршествовали там людоеды.

Уезжая, консул поручил им очистить окружающие земли от прорвавшихся дикарей. А это, ой, как не просто. И месяца не хватит на такую работу. Бросить бы войско, оставив себе верную сотню, отдав остальных Руйгину, да отправиться, как и Вилмар, в Альбалонг. Там сейчас будет основное действо. Но ведь и Руйгин захочет того же. К тому же слегка приоткрывшаяся тайна маленького бастарда (впрочем, не такого и маленького) жжется. А время может уйти, и если тот выжил, то варвар Дарех перепрячет мальчишку. Значит, завтра следует отправить верного человека с известиями к отцу. Кстати, если Руйгин понял услышанное от Вилмара, то тот поступит так же. Нельзя, чтобы Руйгины в Альбалонге узнали эту тайну. Гонца перехватить, а самого сенатора... отравить! И самому остаться живу.

Руйгины еще те твари. Наглые, хваткие, жадные. Из-за своего сволочного характера, благодаря которому эта семейка совала свой наглый нос куда только ни попадя, Руйгины получили хороший щелчок по этому самому носу от консула. Тогда Вилмар еще был простым вождем варваров-терманцев, сумевшим на какое-то время договориться со всеми терманскими родами. Вот и стал основной силой, разгромившей вторгнувшихся пунийцев. Да еще и захватил все их артефакты. Воинов — почти столько же, сколько имел префект Гай Латтий. Опять же пленные, все с ошейниками, а артефакт подчинения у Вилмара. И все старшие семьи из-за пунийского вторжения в растерянности и соперничестве друг с другом. Вот и получилось, что варвар стал консулом Ромула. Думали, на время, пока старшие патрицианские роды не договорятся между собой. Но нет ничего более постоянного, чем временное.

А Руйгины опростоволосились, думали, что смогут стать первыми. Вот и выступили активно против кандидатуры Вилмара, интриги плели. Почти в открытую. В итоге и получили. Вместе с семейкой Картье. Те тоже поддержали Руйгинов. И когда Вилмар стал одаривать старшие патрицианские семьи бастардами, то и Руйгины, и Картье поимели хороший щелчок по носу. Не понравились консулу кандидатурки от них. А ведь там предлагались две внучки глав семейств. И племянницы, и более дальние родственницы тоже не подошли Вилмару. В итоге, они, конечно, получили чистокровок, но на год позже, и к тому же неизвестно от кого. То ли дальние-дальние родственницы, то ли плебейки, которых Руйгины и Картье ввели в свои роды.

Бастард Руйгинов явно не их кровей. Те его скрывают от людских глаз, как, впрочем, и все другие семейства — слишком ценный приз, который можно потерять по случайности, либо, что вероятней, благодаря "помощи" рода-конкурента. Скрывать — скрывают, но хочешь получить в будущем власть, будешь искать, узнавать. Кое-что вызналось. Малец, конечно, в Вилмара пошел, это и понятно, про мать вообще ничего не известно. Даже имени никто не знает. Точно, плебейка. Или скрывают в дальнем имении, либо убили, чтобы не мешалась под ногами, на чистокровку не влияла. А малец даже не робкий, а какой-то зашуганный. Явно не из наглой породы Руйгинов. Значит, застращали мальца, покорным и бесхарактерным растят. Самое то, чтобы им повелевать.

В отличие от Руйгинов и, вероятно, Картье, в роду Гришемов растет настоящий парень с чистой кровью. Урий, сын его сестры. Не отказался консул от сестры-то, не отказался. И воспитывают парня как истинного патриция, который в будущем станет правой рукой нового консула всего Ромула из рода Гришемов!

На следующий день после отъезда Вилмара сенатор прислал человека с приглашением на предвечернее время, которое Тарий принял. Опасно, конечно, идти, можно нарваться на острую сталь, но дабы избежать столь печального для себя конца, Тарий решил взять с собой двух вексилляриев, один из которых был терманцем, а другой тоже из варваров, только из племени уннов. Эти племена не ладили между собой, даже на службе Ромулу чувствовалась неприязнь друг к другу. Но сейчас это к лучшему, сенатор не рискнет напасть на него, а тем более на вексилляриев Вилмара. Тогда стоит опасаться разве что яда.

Когда Тарий уже был готов отправиться на встречу с сенатором, прискакал доверенный человек, принесший отличную весть. Руйгин, действительно, отправил с секретным донесением людей в Альбалонг. Письмо изъяли, людишек сенатора перебили из засады. Правда, прочесть послание не удалось — написано секретным кодом. Но и без этого понятно о чем. О бастарде по имени Вилрих.

Встреча с сенатором началась несколько напряженно. Да и сам Мат Руйгин выглядел немного неадекватно. Во-первых, он был слегка пьян, а во-вторых, чувствовалось в нем какая-то неправильность. Не успел Тарий разместиться в походном кресле, как сенатор несколько наигранно предложил вина. Доверенный человек Руйгина тотчас же подал поднос с двумя бокалами рубиновой жидкости.

— Это с туйских виноградников! — похвастал сенатор и протянул руку к ближайшему бокалу. Но взять в руку не успел, доверенный человек, изображавший простого слугу, уронил поднос. Бокалы полетели на землю, разлив редкое вино.

— Э-э, — закашлялся сенатор, а затем лицо Мата стало наливаться краснотой.

Тарий сразу понял, в чем тут дело. Яд в вине. Хитроумный человек Руйгина (вряд ли сам сенатор) бросил яд в один из двух стаканов, отравленный поставил ближе к Руйгину, предполагая, что Тарий, опасаясь яда, возьмет дальний от себя, но ближний к Руйгину бокал. Но сенатор ошибся, понервничал, да и уже был пьян. Вот и забыл весь регламент запланированного убийства, первым протянув руку к ближайшему бокалу, а тот был, судя по всему, с ядом. Человеку сенатора ничего не оставалось, как уронить поднос.

— Жаль, вино редкое, — бросил фразу Тарий. — Я бы не отказался.

— Дений, подай еще, — прохрипел Мат.

Тарий цепко смотрел, как несостоявшийся отравитель достает два новых бокала, откупоривает новую бутылку, наливая из нее в бокалы. Конечно, есть риск, неизвестно, где у этого Дения лежит яд. Но на руках перстней нет, руками над бокалами не тряс, да и доставал сосуды, держа их за ножки. Яд еще мог быть в бутылке. Фокус с якобы запечатанными сургучом пробками Тарий знал, поэтому, слегка подумав, все же рискнул, взяв один из двух бокалов. На этот раз ближний к себе. Руйгин сейчас растерян, немного ошеломлен допущенным промахом, и если решит взять вино первым, то в этот раз ближний к себе бокал не брать не решится. Впрочем, это так, просто рассуждения. Надо рискнуть, но осторожно. Пусть сенатор первым пригубит.

Не отрывая глаз от наполовину опустевшей бутылки, Гришем отхлебнул из бокала. Действительно, отличный нектар. А сенатор свою порцию выпил залпом и тут протянул бокал за добавкой. Вторая порция долго в сосуде не задержалась. Оставшегося в бутылке как раз хватило, чтобы наполнить одновременно опустевшие бокалы.

Пока Дений откупоривал новую бутылку, Гришем специально смотрел в сторону, немного смакуя редкое вино.

— Сенатор, я думаю, что мы можем позволить вашему слуге уйти. То, о чем предстоит разговор, посторонним знать не следует. Новую бутылку, я вижу, он открыл, а разлить ее по бокалам мы можем и сами. Кстати, я отлучусь по надобности.

Уходя, Тарий оставил бокал с недопитым вином на столике. Пусть пообщаются между собой. То, что Дений, уходя, передаст яд сенатору, Тарий был уверен. Мало того, яд, скорее всего, уже в недопитом бокале. Что же, они приняли его за глупца.

Вернулся Гришем не с пустыми руками — в них он держал бутылку токейского особого. Удивительно вкусная, но при этом крепкая настойка.

— Сенатор, я вижу еще пару пустых бокалов. Не желаете попробовать сей дивный продукт, который делают на моей винодельне? Уверяю вас, это действительно редкая вещица, она произведена почти полсотни лет назад. Даже у нашего правителя такого вина не увидишь.

— Но я... мы же не допили, — сенатор показательно отпил из своего бокала, тем самым приглашая Тария к ответному действию.

— Ничего страшного, у нас впереди весь вечер, а тем для серьезного разговора более чем достаточно. Вы не находите?

— Да, пожалуй...

— Давайте попробуем мое токейское, а потом допьем и ваше. Я даже бокал убирать далеко не стану. Вот на этот столик поставлю.

Разлив вино по бокалам, Тарий первым отхлебнул, причем почти сразу половину содержимого.

— О! Божественно.

— Да, следует признать, ваша винодельня чудесна, — согласился с ним Руйгин.

— Сенатор, вы слышали слова нашего правителя о бастарде? Он его Вилрихом назвал.

— Да. И ваше мнение?

— Мальчишки уже нет. Или убит, или переправлен в Пунию. Нашим заклятым врагам не дает спокойствия чистая кровь ромульского консула. Через несколько лет малец войдет в полную силу. А наши дети его младше.

— Это, конечно, не совсем приятно.

— Да бросьте, сенатор. Это катастрофа.

— Вы о чем?

— О Вилмаре. Да продлят боги его жизнь. Но сами понимаете, мы предполагаем, а боги располагают. Если с Вилмаром через несколько лет что-то случится, чистокровка такой силы будет только один. Этот бастард. Наши не успеют войти в полную силу. Особенно ваш, он ведь на год младше.

Лицо Руйгина налилось кровью. Он сделал большой глоток, опустошив бокал. И тут же потянулся за бутылкой, налив новую порцию.

— К чему все это?

— Сенатор, мы умные люди. Наши семьи вполне могут договориться о разделе влияния. Учитывая полученную информацию о бастарде. А если предположить, что пунийцы до мальчишки все-таки не добрались, то поделим и его.

— Как?

— Я предлагаю оставить эту информацию только для себя. Она будут лично вашей и лично моей.

— А как же ваш род, ваш отец сенатор?

— Он стар. Я нет.

— Вы еще не посылали известие отцу? — глаза Руйгина жестко впились в лицо Тария.

— Нет, я ждал сегодняшнего разговора. А вы?

— Я тоже, — соврал он, как, впрочем, и Тарий.

Сенатор откинулся на спинку кресла, и снова допил бокал. То же самое сделал и Тарий. Пока сенатор наливал вино из почти опустевшей бутылки, Гришем, пользуясь тем, что его собеседник немного отвлекся, взял с общего столика бокал с туйским вином. Но не свой недопитый бокал, а соседний, оставленный Руйгиным.

— Так на чем же мы остановились, сенатор? Ах да, на мальчишке. Кому он достанется.

— Мне, — до Руйгина дошло, что Тарий взял старый бокал, теперь сенатор зачарованно смотрел на руку Тария, а тот не спешил пить.

— Да, в этот вся загвоздка. Но мы пока делил неизвестное. В любом случае, есть повод встретиться еще раз. Ваше здоровье, сенатор!

Гришем демонстративно отхлебнул из бокала, тем самым приглашая сенатора его поддержать.

— Да, ваше здоровье.

Бокалы опустели почти одновременно.

Тарий Гришем вежливо кивнул головой и не совсем твердой походкой вышел из палатки. Здесь его дожидались оба вексиллярия.

Ночь в лагере сенатора Мата Руйгина случился переполох. Утром стало известно, что сенатор скоропостижно скончался. Слишком много выпил накануне.