|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
* * *
Игнасио смотрел на танцующих с отвращением.
Бал, как это замечательно!
Глаза б его на все это не смотрели! Особенной сейчас, без ноги...
Ему улыбаются, ему кланяются, как же! Брат короля, наследник! А он бы поубивал всех этих тварей!
Сколько из них знали о заговоре?
Сколько догадывались?
Отец погиб, он лишился ноги, брат уцелел чудом... твари! Как есть — сволочи и слизни! Даром, что в кружевах и блестках!
Игнасио ответил на приветствие очередной девицы, и подумал, что его сейчас стошнит.
Конечно, король — величина пока недосягаемая. А вот он...
И наследник, и достаточно робкий, и инвалид сейчас... добыча?
Охота?!
Поползни мерзкие!
Игнасио оперся на трость и поковылял в сторону балкона. И едва удержался от искушения треснуть палкой самую наглую из девиц, которая предложила на нее опереться.
Иди ты... зараза!
Вот как пойдешь, так и не останавливайся!
А Игнасио сейчас...
Лакей подмигнул ему из-за портьеры, Ингасио шагнул чуть в сторону — и скрылся в темноте потайного хода.
Хотя бы десять минут отдыха от стервятников! Иначе он не выдержит, и кого-нибудь убьет!
Где тут присмотренный крохотный балкон?
Ага, налево...
Игнасио вывалился из потайного хода практически рядом с балконом, и замер.
— Демон!
На балконе кто-то рыдал.
Нет, не красиво вытирал жемчужные слезки шелковым платочком.
Некрасиво рыдал с подвываниями и всхлипываниями.
Игнасио скрипнул зубами.
Вот уйти бы сейчас. И сделать вид, что и никто, и ничего, и вообще....
Он все же мужчина. И благородного происхождения. А потому...
— Ритана, я могу вам чем-нибудь помочь?
Девушка, которая ревела на балконе, некрасиво высморкалась в носовой платок и подняла голову.
— Простите, тан...
На ее лице, усеянном некрасивыми красными пятнами, не было и проблеска узнавания. Какое счастье!
— Это вы простите, ритана. Я могу вам чем-то помочь?
Эллора, а это была именно она, хлюпнула носом, и вовсе уж простонародно высморкалась второй раз.
— Ничем, тан. Простите...
— Вас кто-то обидел?
— Нет. Я просто сестру вспомнила.
— Сестру?
— Дарея... она погибла. Она бы так мечтала попасть на бал...его величество обещал ей. И... ее убили.
— Простите, ритана.
— А я здесь. Получила дворянство за ее подвиг. И бал тоже. И... все бы отдала, чтобы она жива была!
Игнасио вздохнул.
Так мысли этой девушки были созвучны его собственным...
— Я бы тоже хотел, чтобы мои родные остались живы. А они погибли.
— Простите. Мне жаль.
— Не надо извиняться, ритана. Вы же не знали...
— Не знала, — кивнула Эллора. — Я даже не знаю, кто вы.
— А я не знаю вашего имени.
— Справедливо. Эллора Бенитес. Эллора Лидия.
— Игнасио Хосе. Игнасио Хосе Лопес.
Почему Игнасио сократил имя и назвал чужую фамилию?
Если бы он представился его высочеством, девушка сразу бы сделалась совсем другой. Наверное. А это так противно, когда вместо человека в тебе сразу видят титул... просто фу! До тошноты.
Но девушка выдохнула.
— Приятно познакомиться.
Рука ее была прохладной и легкой. Игнасио неудачно оперся на трость, пошатнулся...
— Ох!
Эллора поддержала его под локоть.
— Осторожно. Тут есть скамеечка.
— Простите.
— Вы прихрамываете. Рана?
— У меня ноги нет. До колена.
— Сочувствую, — Эллора сказала это достаточно спокойно. У кого-то нет ноги, у кого-то есть жабры. Так тоже бывает. — Боевое ранение — или несчастный случай?
Если бы это было сказано другим тоном, Игнасио оскорбился бы навсегда. Но...
Спокойно, рассудительным тоном, без особых таких, любопытно-смакующих ноток...
— Боевое ранение.
— Вам повезло, что живы остались.
— Да, я тоже так думаю.
— И мне повезло. А Дари, — снова расклеилась Эллора. — Дари — нет!
— Расскажете?
Эллора подумала пару минут.
С одной стороны, страшновато. С другой... еще один Кармело?
Пусть сразу бежит к мамочке! А то и куда подальше! Сейчас, вспоминая об этом слизняке, она могла задаваться лишь одним вопросом.
А вот если бы демонесса съела Кармело — она бы отравилась? Ну хоть отплевывалась бы? Гадость же редкостная, хуже слизня!
— Вы слушали о мединцах, тан?
— Слышал.
— Дарея была одной из них.
— А вы, ритана?
Эллора тоже могла бы оскорбиться. Но вопрос был задан — спокойно. И девушка кивнула в сумерках.
— Я практически человек. Так, жабры, еще кое-что. По мелочи. Мои дети уже будут людьми. Практически. Может, магию воды унаследуют...
— А титул вам дал король... таны уже одолели? Из тех, кто победнее?
Эллора злобно фыркнула.
— Этих и жабры не отпугивают! Подумаешь, какая мелочь! Дети уже нормальными будут, а деньги и сейчас хорошие!
Игнасио невесело рассмеялся.
— Надо же, какая у нас похожая ситуация, ритана.
— Вы тоже богаты?
— Не бедствую.
Ответом ему был короткий смешок.
— Тан, давайте отбиваться вместе?
— А давайте, — решил Игнасио.
И впервые за этот вечер улыбнулся.
Кажется, жизнь налаживается.
* * *
Знакомства с семьей Амадо Феола чуточку побаивалась.
Так, немного.
Им жить, им решать, но.... Отца Амадо любит. И к той семье относится неплохо. И к мачехе, и к малышам. Лучше не ссориться.
А получится?
Феола шаман, Риалоны некроманты. И если в Колониях никто не рисковал с ней ругаться, то здесь, в метрополии, некроманты выели себя очень странно.
С одной стороны, их никто не любит.
С другой — именно потому некроманты приобрели какое-то жуткое высокомерие.
Не лЮбите?
И не любИте на здоровье, плевать нам на всяких разных червяков.
Феола чуточку побаивалась, и отношения с порога портить не хотела, но и прогибаться под чужое семейство тоже радости мало.
Как быть?
Амадо ее успокаивал, как мог, но все равно, вылезая из мобиля, Феола чувствовала, как холодеют кончики пальцев.
Дверь им открыла симпатичная черноволосая девушка.
— Амадо! Наконец-то! Все уже готово! А это твоя невеста? Та самая Феола?
Амадо только головой покачал.
— Антония... ну где это видано?
— Я некромант, мне можно и самой двери открывать, — фыркнула девушка. И Феола поняла, что она старше, чем можно сказать по внешности. Может, лет тридцать, может, даже и больше.
— Ританы, позвольте представить. Антония Даэлис Лассара-Риалон. Моя мачеха. Да-да, почти мамочка, — ухмыльнулся Амадо. — А это моя невеста. Ритана Феола Амадина Ксарес.
Несколько минут Феола и Антония разглядывали друг друга.
Мужчине было бы сложно это уловить, но как много могут сказать друг другу две женщины. Всего лишь взглядами.
— Ты его любишь?
— Люблю.
— Если ты ему навредишь — сожру! Хватит с него боли!
— Я сама за него кого хочешь сожру! Он мой! И я Амадо никому не отдам!
И словно напряжение схлынуло. Тони шагнула вперед, ухватила Феолу за руку и потянула в дом.
— Ну хвала Творцу! Амадо, наконец-то ты нашел себе хорошую девушку! Когда свадьба? Вы пышную хотите? Или потихоньку в храм сходите? Если пышную, я помогу тебе все организовать. Феола, ты не против?
— Абсолютно, — тряхнула рыжей гривой Феола, понимая, что ее приняли. Бесповоротно.
Просто потому, что она любит Амадо. И эти люди тоже его любят.
И малышня, которая повисла на сводном брате.
И высокий представительный мужчина с яркими темными глазами — Эрнесто Риалон, и Чета Шальвейнов, которая никак не могла пропустить этой встречи.
В Рейнальдо Игнасио Феола чувствовала нечто странное, но магом он не был. И мединцем тоже. Определенно.
Ничего, она разберется с этой загадкой позднее. Не страшно.
А пока так приятно сидеть за столом, пить кофе с апельсиновым мармеладом и беседовать обо всем и ни о чем сразу.
О жизни в колониях.
О жизни в столице.
О платьях.
О предстоящей свадьбе. А то что такое? Подруги замужем, а Феола отстает? При наличии любимого мужчины?
Непорядок!
А мужчины тем временем удалились в кабинет.
* * *
— Отличный выбор, сынок.
Амадо улыбнулся.
Он знал, что его Феола — чудо, но услышать подтверждение было приятно.
— Работу бросить не собираешься? Тебе ведь хотелось заниматься индейцами? — Шальвейн смотрел испытующе.
Амадо качнул головой.
— Про индейцев мне все расскажет жена. Ее учитель — настоящий островной шаман. А когда тайны не надо раскапывать, становится не так интересно. Лучше я займусь розыском, у меня вроде бы неплохо получается?
— Отлично у тебя получается, — усмехнулся Рейнальдо. — Вон сколько всего раскопал!
— Оскара чуть не упустил.
— Не упустил же.
— Благодаря тебе.
Ответом Амадо была улыбка Рейнальдо.
— Успехи ученика — гордость учителя. Феола не против твоей работы?
— Она еще и помогать готова. Ей тоже интересно.
— Вообще отлично. Когда ты получишь развод?
Амадо чуточку замялся.
Когда-когда!
Когда Альба согласится на развод. А она пока в монастыре. И... общаться с ней будет сложно.
Мужчины переглянулись.
— Дай-ка ты мне документы, — хищно улыбнулся Эрнесто Риалон. — Я съезжу в гости к Альбе.
— Это будет лучшим решением, — согласился Рейнальдо. — Альба тебя боится, спорить не будет.
— С моей стороны это трусость, — качнул головой Амадо.
— Нет. Это здравый смысл. Зачем тебе ввязываться в этот кошмар? Будет скандал, вы только возненавидите друг друга, ты приобретешь себе смертельного врага. А вот с Эрнесто она спорить не станет. Альба его боится.
Логика в этом была.
— Пожалуй что.
— Вот и приноси завтра документы. Дня через два съезжу, проветрюсь, — потянулся тан Риалон. — Ну что, пойдем, пока там любимые женщины без нас не заскучали?
Амадо улыбнулся при мысли о Феоле.
Как же это чудесно звучит.
Любимая женщина.
Его любимая...
* * *
На берегу моря стоял небольшой стол. И за ним удобно устроились двое.
Странная пара.
Священник в длинной черной рясе, с распятием на груди — и женщина в легкой белой одежде. Но разговаривали они вполне непринужденно.
— Я рада, что Элли нашла себе друга при дворе.
— Она не знала, что умудряется дружить с принцем. А его высочество скромно молчал, — конечно же, брат Анхель был в курсе дела. Кто бы сомневался.
— Элли это всегда было безразлично. Но она очень остро переживала свою непохожесть на других. А тут нашла человека, который тоже переживает. Она-то уже умеет справляться со своей болью и обидой, научилась потихоньку.
— Для его высочества это будет полезным опытом. А может, и не только. Его величество совершенно не против брака.
Теперь настала очередь Лидии открывать рот.
— Брака?
— Потому я и затеял этот разговор. Его величество просил меня лично побеседовать с вами.
— Элли...?
Не то, чтобы Лидия ожидала плохого. Теперь уже нет. Мужской интерес женщины чувствуют, и синьора Бенитес, то есть теперь ритана, знала, что брат Анхель не позволит причинить ей вред. Но есть и те, кто стоит выше скромного священника.
К примеру, епископ Тадео — пока. Потом, возможно, на его месте будет епископ Анхель.
А еще король.
— Эллора Лидия все делает правильно, и его величество очень доволен. Его брат начал улыбаться, радоваться жизни, потому его величество очень просит вас не вмешиваться в их отношения. Его величество рос в несчастливой семье.
Лидия кивнула.
О взаимоотношениях в королевской семье даже и не сплетничали. Грустно там все...
— Для своего брата его величество желает лучшего. И обещал, что не будет вмешиваться в его отношения. Кого бы Игнасио Хоселиус не выбрал.
— Это очень щедрое обещание.
Брат Анхель кивнул.
— Безусловно. Его величество просил не отговаривать Эллору ни от чего. Пусть события идут своим чередом.
Лидия кивнула.
И подумала, что таким образом Бернардо еще и надежно отрежет своего младшего брата от трона. Если он женится на мединке, никто и никогда его не одобрит. И не поддержит при любом раскладе.
Разве что Эллоре могут попробовать причинить вред. Но это дело неблагодарное. Маг воды, изначально недоверчивый, а сейчас Элли не надо скрывать свою силу, и тренируется она в охотку.
И маг воды в королевской семье лишним не будет.
Его величество умен. И это — хорошо.
— Я не знаю, сможет ли Элли иметь детей...
— Это все решится со временем. Пусть радуются жизни, им сильно досталось. Да и вам, ритана...
Лидия помрачнела.
Дарея.
Чудовище со щупальцами?
Это для вас. А для нее — дочка. Родная и любимая.
Брат Анхель накрыл ее ладонь своей.
— Рано или поздно эта рана заживет. И я надеюсь, что Эллора Лидия назовет свою дочь Дареей. Ее душа обязательно вернется, демонесса не успела изуродовать ее.
Лидия вздохнула.
— Да, рано или поздно...
С братом Анхелем хорошо было говорить.
И молчать хорошо было.
И прогуливаться вдоль берега под руку, наслаждаясь морским запахом и шумом волн. Слушать тишину, смотреть на небо, думать о том, что рано или поздно все будет хорошо.
Будет ведь?
Правда же, будет?
* * *
В келье было тихо и спокойно. Пока ее уединение не нарушил стук в двверь.
— С вами желает поговорить тан Риалон.
— Хммм...
— Я передам ему, чтобы он удалился?
— Нет, сестра! я сейчас выйду!
Двадцать дней в монастыре отучили Альбу показывать норов. С монахинями шутки плохи — или ты делаешь, как сказали, или ты все равно делаешь, как сказали. Но уже после молитвы и поста.
Голод Альбе пошел на пользу. Но только фигуре. А вот характеру...
Если пятнадцать лет воспитываешь в себе склочность и вредность, за несколько дней от них не избавишься. Тут нужна долгая и методичная работа над собой. А когда человеку ничем таким заниматься не хочется?
Он и не будет.
То есть она.
У Альбы не было никакого желания осознавать и исправляться. Что осознавать-то?
В чем она виновата?
Ее муж не обеспечивал достойный образ жизни, она совершенно логично пошла искать того, кто ее обеспечит. Нашла, а порадоваться не дали!
Как уж она уверяла, что не убивала, все равно никто не верит! Ей дали понять, что дело замяли из большого уважения к Амадо, а так бы ее — ух!
Вопли: 'я поклясться на распятии могу!', 'Пусть меня маги проверят!', 'Пусть допросят дух Патрисио Ксареса!' ни к чему не привели.
Дух попросту не знал, кто его убил. Мертвые не всеведущи, они знают то же, что знали и при жизни. А Патрисио не видел, кто его убил.
Он спал. Он даже ничего толком не почувствовал. Альба?
Может, и она. Денег ей хотелось так, что аж визжалось! Хотя тан Ксарес ей ничего в итоге давать не собирался, вот еще не хватало — каждую девку обеспечивать! Своим детям хватит!
Услышав это, Альба впала в такой гнев, что проверить ее уже не получалось. Уж очень ей хотелось самой убить Патрисио Ксареса!
Но — вот выверт человеческого сознания!
Виноват в итоге оказался все равно Амадо.
В чем? А во всем! Если бы не он, Альба не позарилась бы на Ксареса! Более того, если бы Амадо быстро провел расследование и нашел убийцу, если бы он не решил жениться на Феоле, отбив ее у собственного сына.... Все не так было?
А когда это логика и разозленная женщина уживались между собой?
Никогда!
За эти дни Альба обдумала ситуацию.
Она невиновна.
В монастыре ее не оставят.
И... самое-то главное что?
На развод она еще не подала! Она еще ритана Риалон! А с этим можно работать!
Монахинь она слушала внимательно. Если кто считает, что в монастыре не сплетничают — ха1 И еще три раза — ха!
Наивные колониальные дикари!
Любой монастырь — это жуткий гадючий клубок! Не будешь держать здесь нос по ветру и уши востро — мигом останешься и без первого, и без второго. А уж сплетничать о мирском зждесь и вовсе в порядке вещей. Газеты, паломники — да мало ли кто?
Альба и слушала. И новости были приятными.
Амадо Риалон и поместье вроде как от короля получил, и в раскрытии заговора принимал самое живое участие, и пользы от него много... ага?
Еще как — АГА!
А кто его жена?
Альба его супруга! И собирается ей оставаться, пока не снимет все сливочки! Если Амадо получил поместье, то с него будут доходы. Их хватит, чтобы быть достойно представленной ко двору. Как супруга героя.
А там уж...
Посмотрим, что будет дальше!
Супруга героя, который спас Римат и короля — это намного интереснее, чем разведенная ритана. Которая уже даже не Риалон, а Аракон.
Так что никакого развода! Не-не-не! Не дождетесь!
Это Альба и собиралась высказать Амадо. Но...
В комнате для свиданий ее ждал Эрнесто Лассара-Риалон.
— Дорогая невестка, — протянул некромант, улыбаясь так, что ему позавидовали бы все кайманы мира. — Рад встрече!
Альба невнятно мекнула.
Эрнесто она откровенно боялась.
Антонию — недолюбливала. С точки зрения Альбы, пока в ее доме не оказалась Антония Лассара, все было прекрасно. А потом — уже не очень.
И вовсе не эгоизм Альбы был причиной ее неурядиц и проблем, нети! Привыкнув искать проблемы вокруг, Альба искренне считала, что виновата Антония. С нее все началось! Вот, если б не она!
Высказать это Эрнесто мешал инстинкт самосохранения. Так что Альба невнятно промямлила приветствия.
Эрнесто тоже кивнул. Рад, здоровья, счастья и все такое...
— Дорогая невестка, Амадо сейчас очень занят. Поэтому я решил помочь сыну и съездить к тебе. Не ближний свет — сутки ехать туда и обратно.
Альба машинально кивнула.
Да, не ближний. Монастырь не рядом со столицей, до него добираться часов двенадцать на мобиле. Можно поездом, а потом каретой, но так еще дольше получится.
О том, что Эрнесто и Тони решили устроить себе пару свободных дней, днем выехали, переночевали в гостинице, к середине следующего дня доехали до монастыря, сейчас Эрнесто поговорит с Альбой — и они так же поедут домой, он умолчал.
А что?
Пусть у них с женой до сих пор любовь и каждый день, как в медовый месяц, но зачем кого-то в это посвящать? Тем более эгоистку и склочницу Альбу?
Ни к чему.
Потому Эрнесто отправился в монастырь один, а Тони ждала его в мобиле, решив, что два некроманта на один монастырь — это многовато. Да и Альбу не надо раздражать.
Эрнесто она боится, а вот при виде Тони может и упереться рогами. Даже если Амадо их пока жене не наставил — все равно упрется.
— Я привез тебе документы на подпись. И мы расстанемся.
Альба протянула руку за бумагами. Но проглядела — и возмущенно вскочила со скамьи, на которую уселась.
— Я не стану это подписывать!!!
Прошение о разводе.
О разделе имущества — Амадо оставлял себе книги и мобиль, все остальное доставалось Альбе.
О лишении Альбы фамилии 'Риалон'.
Это что? Все ее мечты прахом пошли, что ли?
Нет-нет, Альба не согласна!
Эрнесто мило улыбнулся.
— Ты уверена?
— Да!!!
— Тогда посмотри еще эти два документа.
Документы оказались весьма разными. Один — помилование. Второй — приговор. Альба оказывалась запертой в монастыре на двадцать лет за убийство тана Ксареса. И будет тут отмаливать грехи, пока не надоест.
Или...
— Развод, помилование и иди, куда хочешь. Или — оставайся тут.
— Я... не...
— Выбора я тебе не предоставляю, — жалеть Альбу Эрнесто не собирался. Сына он любил, а уж когда Амадо повзрослел и поумнел, они серьезно сблизились.
— Вы маг! Вы знаете, что я этого старика не убивала!
— Но ты с ним спала. Изменяла моему сыну.
— А что ж он сам не приехал?
— Зачем? — даже чуточку удивился Эрнесто. — Вы уже чужие друг другу, к чему длить агонию. Тебе поругаться с ним хотелось? Обойдешься. Хватит и того, что сын тебя пятнадцать лет терпел.
— Он тоже не безгрешен!
— Верно. Только вот ты с дурни бесилась, а он надрывался, стараясь обеспечить и тебя, и пасынка. И Карлоса он пристроил.
— Куда!?
— В Колонии. На три года.
— Ненавижу!!! — взвыла Альба, понимая, что лишилась единственного союзника. Почти единственного.
Родители ее образ жизни не одобряют, слишком уж они замшелые, да и не прислушаются к ним. Вот к сыну Амадо мог бы прислушаться, Карлоса он любит. Но сына-то и нет?
— Подписываешь?
— На что я буду жить?
— Родители тебе помогут. Может, еще и работать пойдешь, тебе только на пользу.
Альба заскрипела зубами.
Любому другому она бы скандал устроила. Но тут...
Нереально. Дорогой свекор ее и слушать не станет. И кричать на некроманта тоже... не так, чтобы полезно для здоровья.
С другой стороны... знакомых у нее хватит! И имидж жертвы ей пойдет. Можно попробовать сыграть и с этими картами. Но только на свободе, не в монастыре! Здесь она точно никого подходящего не встретит, можно и не мечтать!
Альба решительно протянула руку за бумагами.
— Давайте сюда. Я подпишу.
— Ты сделала правильный выбор.
Улыбка у Эрнесто Риалона была очень даже приятной. Но Альбе она показалась злобной насмешкой. Она выдернула бумаги из протянутой руки, черкнула автограф — и вернула их обратно.
— Когда я...
— Когда будет утвержден развод. Примерно через месяц.
Альба скрипнула зубами.
— Не льсти себе, — угадал ее мысли Эрнесто. — Амадо не передумал бы. Просто — ни к чему трепать нервы, ни ему, ни его невесте.
— Та... р-рыжая?
— А это тебя уже не должно волновать, дорогая бывшая невестка. Ты и так дорого обошлась моему сыну.
— Вы не были против!
— Ему надо было повзрослеть, — Эрнесто аккуратно собрал бумаги. — Всего хорошего.
И вышел.
После его ухода Альба несколько минут сидела, оправляясь от ужаса, а потом взвыла.
Грохнула об стену скамьей, откуда и силы-то взялись здоровущую дуру поднять? Заорала, впадая в истерику...
Монахиням пришлось отливать ее холодной водой.
Крушение жизненных надежд вообще проходит болезненно.
* * *
— Ты уверена, что хочешь этим заниматься?
Игнасио сочувственно смотрел на Эллору. Та развела руками.
— Не хочу. Но больше некому. Мама решила переехать поближе к монастырю, там ей присмотрели домик с участком. А здесь — здесь надо все продать. Только вот вещи соберу.
Игнасио кивнул.
Он уже был в курсе истории Дареи. И брат рассказывал, и вот, Элли...
Жалко, конечно.
Одно дело, когда погибают закоренелые и фанатичные недоумки, как тот же Бустос. Или честолюбцы и подонки вроде Сесара. Но глупые девчонки, которым просто хочется тепла и любви?
Жалко.
С какой стороны не погляди — жалко.
И Лидию понять можно.
Дарея все равно ее дочь, и матери больно. Лидия хотела сама поехать, но Элли ее отговорила.
Она справится.
Правда, справится.
А Игнасио предложил сопровождать ее. Инкогнито, конечно. Взять мобиль попроще, погрузить вещи... два мобиля.
Эллора не возражала.
Было у них что-то общее с Игнасио. Одиночество, наверное. Но разделенное на двоих, оно уже не казалось таким неподъемным.
Да и вещей собирать было немного.
Кое-что из одежды, памятные мелочи, а остальное... мебель на продажу вместе с домом. Лидия вообще не привязывалась к вещам, зная, что в любой момент ее тихая и спокойная жизнь может закончиться. Теперь у мамы будет больше шансов превратить неуютный и холодный дом в настоящее гнездышко. Вот если еще Элли ей внуков нарожает...
Да, шансы есть.
Феола лично посмотрела Эллору, и сказала, что никаких препятствий не видит. Наблюдать, конечно, надо, но так — хоть шестерых рожай.
Может, и от Игнасио...
Эллора как раз устроила друга (пока — друга, а потом?) в гостиной, с чашечкой кофе, и отправилась собирать вещи, когда раздался стук в дверь. Девушка выглянула из окна — и искренне удивилась.
— Кармело?
— Элли, открой, пожалуйста?
Бывший возлюбленный смотрел сверху вниз. И что он тут делает?
— Ладно, сейчас открою.
И заспешила вниз, к Игнасио.
Впрочем, объяснять другу почти ничего не надо было. Про Кармело она ему уже рассказала, так что у мужчины был только один вопрос:
— Тебе так любопытно?
— Конечно! А тебе не интересно, что ему понадобилось?
Игнасио пожал плечами.
— Не особенно. Но ради тебя я потерплю.
Элли поцеловала друга в щеку, и направилась открывать.
Игнасио стоял, опираясь на трость. Роскошную, увитую лентами, с шикарным набалдашником в виде осьминога.
Ждал.
И не прогадал.
Кармело, который вошел в гостиную с широкой улыбкой на лице, даже слегка споткнулся. И нос у него словно сплющился.
— Элли?
— Что — Элли? Ты так и не сказал, зачем пришел?
Кармело потер лицо руками.
Ну, не сказал.
Но как-то все очень быстро происходило. Когда ему сообщили, что у дома Элли стоит мобиль, да она сама приехала.... Ну и как было не прийти? Не поговорить?
В жизни у Кармело складывалось все не слишком хорошо.
Хавьер оказался злопамятным, и всем, кто был причастен к пропаже Тересы, икнулось не раз. Весело и с огоньком.
Кармело — тоже.
С одной стороны, он никого не похищал.
С другой — какой ты таможенник, если у тебя такое под носом чуть не вывезли, а ты только ушами хлопал? Гнать тебя, паразита! Два раза!
Кармело и погнали.
А устроиться куда-то еще... а куда?
И почему таможенников так нигде не любят? Прямо и сказать-то страшно, как не любят?
Отец начинал потихоньку ворчать, мать — на мать сейчас вообще положиться нельзя, она до сих пор на улицу выходить боится, по ночам кричит...
А тут Элли.
Добрая и понимающая.
И любящая... свадьба для Кармело была бы хорошим выходом, если что. И фамилию сменить, и кажется, деньги у Элли тоже есть? Если мобиль? Это ведь недешево?
Но...
— Элли, я... нам ведь было хорошо вместе. Я так пожалел о своих словах, ты не представляешь...
— Представляю, — усмехнулась Эллора. — И прошу меня впредь не беспокоить.
Может, не будь рядом Игнасио, она бы и поиздевалась всласть. Но — показывать себя стервой перед другом? Даже почти любимым человеком?
Ни к чему!
— Ты... меня... разлюбила?!
И такое искреннее изумление в его словах, будто это законом запрещено.
Возлюблять можно, разлюблять нельзя. А вылюбить и выкинуть?
Эллора пожала плечами, и ответила честно.
— Нет, Кармело. Мы с тобой друг друга и не любили никогда. Просто подходящую партию искали.
— Н-но...
— Иди, Кармело. Иди и не возвращайся. Чувств нет, ловить тебе здесь нечего, все прошло. Прощай.
Ага!
Если б Кармело не попробовал устроить сцену, он не был бы сыном своей матери.
— Ты! Ты меня на ЭТОГО променяла!? На богача?! ДА!?
Игнасио взмахнул рукой. Одновременно с Эллорой.
Водяной кляп оказался весьма эффективен. И водяная нашлепка запечатала Кармело рот, ну а бульканье... да на здоровье! Булькай, сколько влезет!
Ленты на трости тоже не подвели. Недаром их зачаровали.
Взметнулись, оплели врага, опутали с ног до головы, плотно и жестко.
Кармело свалился на пол булькающим кульком.
— Я попрошу его выкинуть? — предложила Эллора.
Игнасио, который опирался на трость — уже без лент, кивнул.
— Да, пожалуйста. И пусть мои ленточки смотают. Нечего ему тут делать. Ты понял, болван!?
Кармело замычал.
Понял он, понял...
И этот тип — маг, и Элли — маг... ой, ужас-то какой! Нет, с магами лучше дела не иметь!
Но как она могла его разлюбить?
КАК!?
А она же говорит, что и не любила никогда... невероятно!
Охранники выкинули синьора Эскобара в грязную лужу, забрали ленты и ушли, даже не попинав несчастного. Мужчина горестно вздохнул, и принялся выползать на берег.
Грязь стекала с него потоками. А мысли были и вовсе уж горестными.
Работы нет.
Любви нет.
И вообще, нет в жизни счастья. На халяву — точно. А работать, учиться, стремиться и добиваться Кармело в голову, увы, не приходило. Зачем? Он же и так достоин? Правда?
Лужа согласно булькала, выпуская из своих глинистых объятий вкусную добычу.
Конечно, достоин! А ботинок — оставь. И второй тоже можно... она ж тоже достойна? Правда? Такая достойная грязюка. Даже — отстойная.
Буль...
* * *
— Что кузина?
Альба и Антония взаимно друг друга не любили. И Тони немножечко зловредничала. Самую чуточку. Немножко ведь можно, правда?
— Полагаю, сейчас она орет на весь монастырь.
— Но бумаги подписала?
Эрнесто улыбнулся так, как улыбался только супруге. Ласково и открыто.
— Да, родная.
— Вот и хорошо. Амадо заслуживает счастья.
— Мне тоже так кажется. Сейчас в гостиницу?
— Полагаю, да. Погуляем по берегу, переночуем, а завтра и домой.
— Отличная идея.
Несмотря на прошедшие годы, совместный быт и кучу детей, пара Лассара-Риалон была по уши влюблена друг в друга. И очень счастлива.
И в такие моменты это чувствовалось особенно остро.
Хорошо еще Альба не видела. Тогда бы монастырю точно не устоять. Но хорошо то, что хорошо заканчивается.
— Поехали домой? Обрадуем Амадо?
— Едем, любимая.
Все сказки должны заканчиваться. Не обязательно — свадьбой. Но обязательно счастливо.
Эпилог
— Зачем мы сюда приехали?
Амадо огляделся вокруг.
Что изменилось за эти годы?
Да ничего! Та же пещера, та же площадка, по-прежнему молодое дурачье целуется в укромных уголках. Правда, больше никто пока не пропадал.
— Феола, мне надо кое о чем тебе рассказать.
Амадо себя не щадил. Честно рассказывал, и как обижался на отца, и как был молодым дураком.
— Наверное, именно здесь я начал взрослеть. Когда понял, как мы подло поступили с Паулиной.
— Ты с тех пор искупил этот проступок.
— Знаю. И что она меня не винит — тоже. Дураком я был. Потом поумнел, но... Феола, я все равно был паршивым мужем и отцом. Я все время был занят на работе, я поздно приходил домой, я не уделял внимания Альбе и Карлосу, жена меня постоянно ревновала...
— Зато они могли жить и ничего не делать. Альбе не приходилось работать на фабрике или что-то шить на дому, к примеру. Твоему сыну не надо было побираться или воровать. А их поступки... ты для себя выбрал. Они тоже.
— Я наверное, таким и останусь. Понимаешь, мне5 нравится моя работа, мне нравится распутывать дела, восстанавливать справедливость, разбираться в том, что произошло. Я не гений, как Шальвейн, но я хороший специалист и на своем месте. А место это неспокойное. И работа у меня будет ненормированная, и зарабатываю я не так, чтобы много...
— И что?
Амадо только головой покачал.
И достал из кармана коробочку. Открыл.
Блеснул крупный розовый бриллиант кулона, который ему подарил лично его величество. От премии отказываешься — ну так хоть для невесты возьми.
От подарка для Феолы Амадо отказаться не смог. Хотелось ее порадовать.
— Красиво...
Амадо и за себя порадовался.
Феола видела кулон, но отнеслась спокойно. Оценила красоту, а не стоимость. Альба сказала бы: 'какой дорогой!'.
— Феола Амадина Ксарес, ты за меня замуж выйдешь?
— Конечно.
Феола даже не сомневалась.
Развод?
Дело скорого времени, процесс уже начался. Семья Риалонов Феолу приняла, Араконы, конечно, не в восторге, но ситуацию тоже поняли. Особенно после того, как Амадо посвятил их в ситуацию с завещанием Патрисио Ксареса. И рассказал, каким путем Альба его добилась.
Тут уж и Адан Аракон пожалел, что доченьку не порол в детстве.
Но это — было и прошло. А сейчас Амадо смотрел на Феолу, стоящую перед ним в простом светло-зеленом платье, а лучи солнца били ей в спину, окутывали плащом, просвечивали рыжие локоны и Феола казалась частичкой солнечного света.
Невероятно красивой и столь же недосягаемой.
— Я тебя люблю, — тихо сказала Феола. — Я знаю, женщинам не надо признаваться первыми, но я тебя люблю.
— Плевать на правила, — Амадо наконец-то решился, притянул к себе девушку и поцеловал. — Я тебя тоже люблю. Позволишь?
— Да, конечно.
Феола приподняла волосы и бриллиант занял свое законное место на ее шее, скользнул в ямочку между ключицами, сверкнул вызывающе и ярко.
Но глаза девушки все равно сияли ярче звезд и бриллиантов.
Амадо склонился в поклоне.
— Ритана, вы позволите?
— Я позволю вам все, что угодно, тан.
Наверное, это было странное зрелище.
Пещера.
Море, скалы, небольшая площадка перед черным провалом в подземелье.
И танцующая пара.
Он и она, над морем, в солнечных лучах...
Танго?
Только танго. Танец любви, страсти, жизни — жизнь продолжалась, прекрасная во всей ее непредсказуемости.
Маэстро, музыку!
Здравствуйте, мои любимые читатели.
Вот и закончилась эта история.
А я прошу у Вас небольшой отпуск на 2 недели.
Буду пока по понедельникам и четвергам выкладывать 'Драконов', а новая история начнется числа с 26-го.
С любовью.
Галя и Муз.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
