| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мастером координатором всех приютов станет епископ Агюйе.
Аббатиса вскинулась — мы не можем принять катарское учение. Это Ересь.
От вас такого никто и не требует. Епископ только чиновник, принявший на себя это служение и навязывать свое мнение в вопросах веры не имеет права.
Аббатиса задумчиво спросила — "А какой веры придерживается Коганат"?
Мы верим в творца Всего Сущего — мой народ называет его Маниту.
Определить, как и во что он будет верить — это право каждого человека, который идет в веру по зову своего сердца.
Для нас, наверное, ближе всего будет тот вариант веры, которое на вашем языке описывается как агностицизм (более поздний термин, но концепция существовала уже в эллинизских учениях ).
Ты смотри, как наш задумчивый Ван с Епископом Бертраном сработались — полное функциональное дополнение.
Причем и специфические проблемы ментальности друг друга тоже, вполне компенсируют.
У Епископа аскеза прописана в уставе его ордена и разрабатывать и развертывать около него "традиции дворца Когана" — сложно.
Он как-то сложно и не очень одобрительно воспринимает саму концепцию.
Точнее, у нас с ним абсолютный консенсус на эту тему.
Ван — к любой религии, особенно к христианскому варианту, относится весьма сдержанно и придерживает епископа, когда у того пробуждается ретивое.
Как результат — Европу, на пару, они строят так, что остатки элит хватаются за голову и начинают умильно улыбаться в ответ на любую нашу инициативу.
Ну, если у нашего Благостного Вана умильной улыбочкой что ни будь еще можно и "отдавить", то Епископ, увидев такого "ласкового", сразу переходит в рабочий режим и начинают летать подпачканные перышки этих ласковых.
Коррумпированных чиновников и вороватых торговцев Ван "строит", он их блядей с полу взгляда дешифрует и наизнанку выворачивает.
Да уж, запугали они на пару испанскую еврейскую диаспору так, что та собрала "совет мудрецов Торы" и те вынесли решение об "АСКЕЗЕ В ЕВРЕЙСКИХ РЕЛИГИОЗНЫХ ТРАДИЦИЯХ" и напомнив еврейским общинам, что в Торе прописано "НЕ СОВЕРШИ ТАКОГО, ЧТОБЫ ГОЙ МОГ ЗАЯВИТЬ — ИУДИ НЕПОРЯДОЧЕН", ограничили для всех членов своей общины ссудный и банковские проценты, которые те могут взимать.
Ну, это они поздняк схватили — как только Ксочипеп закончит настраивать единую европейскую банковскую систему, не будет ни ссудных, ни банковских процентов, на которых они веками кормятся.
Скорее всего, за идеологическую базу банковской системы будет принят её мусульманский вариант.
Но ты за них не переживай, народ изворотливый и обязательно приспособятся.
Так что, систему аудита нужно создавать обязательно.
Все-таки, не хочешь создавать единую систему налогообложения.
Не вижу смысла — у нас, по мере развития сети малотоннажных железных дорог и перехвата большей части морских перевозок тяжелыми паромами, будет монопольный контроль над перевозками и, следовательно, над оптовой торговлей.
Плюс банковская система. Плюс полный контроль, за счет технологического преимущества, над промышленным производством и рудниками.
На наши задачи, ресурсов и средств вполне хватит.
Налоги, под нашим постоянным контролем и давлением собственных граждан, пусть собирают муниципалитеты, а мы будем только контролировать, чтобы они выделяли достаточные суммы на социалку, медицину и образование в своих кантонах
Пусть покрутятся — с одной стороны наш аудит, а, с другой стороны, их "слегка" склочные граждане .... . Скучно им не будет.
Ты учитываешь, что когда ситуация в Китае созреет, а это уже на грани, Ван Вэйдуна придется туда отправлять.
Во первых, там примут только своего, авторитетного лидера, а, во вторых, чем больше я начинаю разбираться с особенностями "срединной империи", тем меньше понимаю, что там нужно делать, чтобы все или не пошло по второму кругу с императорскими домами, или не дать появиться в Китае еще одному варианту "Великого Кормчего".
Поживем, посмотрим, как будет действовать Ван, потом примем решение.
Пока для меня ясно одно. Во всей этой будущей китайской истории, есть фигура, императорские замашки которой нужно как-то обязательно нейтрализовать — это Блистательная Жена нашего Вана и на эту тему надо посоветоваться с Аяш.
Ты обратил внимание, что кое-где, в Европе уже началось гипер увлечение символикой и идеями Коганата. Причем в основном символикой — идеи они сами свои придумывают и самые разнообразные.
От веко-вечного — "анархия, мать порядка", до новомодного — "нет бога, кроме "хер его знает, как называется..." и Великий Коган пророк его.
Ну, с первыми вполне справятся стражники кантонов.
Не поймут предупреждений — пойдут на несколько лет осознавать необходимость порядка в каменоломни и рудники.
А, вот вторые — это большая проблема. Мы ее уже имели с Ацтеками.
Среди этих, идеологических творцов, если копануть, есть все, что угодно — от психически больных, до нарождающихся тоталитарных сект.
С такими придется бороться — и, во первых, ими будут заниматься люди епископа Агюйе. У него бесконечное терпение в работе с придурками.
А, во вторых, нам нужно хорошо продумать и издать буллу, о том, что я /мы склоняем голову перед "творцом всего сущего", но не являемся его мессией.
Надо дать всем понять, что МОЙ/НАШ путь — это только путь достойного и справедливого правителя.
Поэтому — "создавать НА МОЕМ ИМЕНИ ереси не надо — это будет вредно для здоровья их создавших ... "
Епископ Бертран с интересом смотрел на открывающиеся из окна низко летящей виманы панораму Коганата, в который он прибыл по приглашению Ван Вэйдуна — горы; террасы; горные долины.
На вопрос епископа, не будет ли Коган возражать против его посещения метрополии, Ван Вэйдун рассмеялся — "Вы знаете, что в таких ситуациях говорит Коган своим подчиненным?.... Вы достаточно большие мальчики, чтобы самостоятельно принимать решения и отвечать за их последствия ..."
Что же — это была суть административной политики Коганата — чиновник имел право, в пределах своей компетенции на принятие самостоятельных решений по широкому кругу вопросов, но и отвечал за последствия своих действий "по максимуму".
Приглашение Ван Вэйдуна посетить Коганат было знаком высокого доверия к нему уважаемого мастера наставника, которому нужно было обязательно соответствовать.
Воздушный корабль подошел к высокой, сложно устроенной металлической башне, которая стояла посредине поля с несколькими длинными зданиями. Развернулся по ветру и пришвартовалась башне.
Экипаж тщательно закрепил нос виманы к оголовью башни.
После этого башня начала укорачиваться, складываясь и вдвигаясь сама в себя, до тех пор, пока воздушный корабль, гудя насосами балластной системы, не опустился своим дном к причальному полю на высоту четырех метров.
Сзади подъехала обычная для Коганата бронеплощадка и к ней канатом прикрепили и подтянули корму.
Вся эта громадная упряжка медленно развернулась, подъехала к одному из зданий и стала въезжать в его сдвинувшиеся вбок ворота.
Только сейчас Епископ осознал — насколько эти здания были громадными.
Епископ с интересом разглядывал внутреннее устройство здания. Очень сложная и ажурная конструкция из незнакомого ему, видимо очень легкого и прочного материала, на которой было закреплена тонкая, светло золотистая покрышка.
Скажите уважаемый Ван, могу ли я спросить, из чего сделано это здание — уж очень оно необычно.
Да, конечно.
Насколько я знаю, само здание собрано из одинаковых элементов, склеенных из многослойных деревянных пластин, различных древесных пород.
А золотистая покрышка — это просто пропитанная декоктами и сильно спрессованная обычная рисовая солома.
Очень дешево, достаточно прочная конструкция и глядится вполне достойно.
Епископ, которому самому приходилось заниматься вопросами строительства, вполне мог представить себе, учитывая величину здания, реальную прочность этой "обычной рисовой соломы".
Если она могла выдержать местные ураганы, вряд ли, при совершенно несравнимом весе, она была менее прочной, чем привычная ему черепица.
В нескольких направлениях от зданий шла сеть легких железных дорог, по образцу уже известной Епископу малотоннажки , только еще меньше. По одной из них подъехала большая двухэтажная карета, в которую были запряжены два мулла.
Не успели приехавшие сесть в нее, как Ван остановился, обернулся и в его глазах, сначала, появилось удивление а, потом, смешинка.
К зданию подъезжала весьма необычная кавалькада — женщина на крупной лосихе и сопровождающая ее огромная, черная собака-боец Коганата.
Епископ более внимательно посмотрел на подъезжающих и поразился, насколько они соответствовали друг другу.
Прекрасная стройная зрелая женщина, в традиционной женской одежде Коганата, на не менее прекрасном животном, в сопровождении огромного, черного, вальяжно бегущего слегка боком зверя.
Все трое хорошо знающие себе цену и не упускающие случая продемонстрировать себя в выгодном ракурсе.
Ван потрепал за уши подбежавшую первой собаку, помог женщине соскользнуть с ее верхового животного и, повернувшись, представил ее Епископу.
Уважаемый Еписком разрешите представить вам мою старшую жену Синьхуа .... Моя драгоценная жена, разрешите представить вам руководителя ордена Катар Епископ Бертрана....
Епископ вежливо склонил голову.
Синьхуа — "новое великолепие" — имя полностью соответствовало его владелице.
Причем, перед ним стояла не просто красивая женщина, одна из многих, а зрелая дама из высшего общества, внимательно оценивающая его, как предполагаемого партнера своего мужа.
После того, как Её Мужчина вышел из спальни, Синьхуа удовлетворенно откинулась на подушки и опустила руку к основанию ложа, в которую тут же уткнулся холодный носик Цзиньлуна.
Его громадного воспитанника в будуар хозяйки не допускали из-за неумения достойно себя везти, длинного, приветливого хвоста и слишком крупных габаритов, плохо совместимых с фарфоровыми вазами.
Наверное, он пошел сопровождать хозяина в его покои.
Сопроводить, куда ни будь — это, пожалуйста, но вот на попытку отправить его с ним охранником и забрать от ХОЗЯЙКИ, сходу отвечал мутными, жалостливыми глазами и отказом от пищи.
Хитрец — как только оказывался рядом, радость жизни сразу возвращалась вместе с аппетитом и безалаберным и недопустимым поведением.
Ван над этим посмеивался — охранников у него хватало, а огромного пса, который внимательно, не отрывая глаз, смотрел на любого чужого около своих близких, люди просто боялись и это иногда, но не всегда, усложняло общение.
Полностью и безоговорочно Шэнли подчинялся только двум существам — своей обожаемой хозяйке, которая его выкормила и ее Цзиньлуну, который его со щенков вылизал.
Было очень потешно смотреть, как маленький Цзиньлун, до сих пор вылизывает глаза и уши, поджавшему хвост, провинившемуся и наказанному Шэнли, у которого он вполне и с комфортом может поместиться в пасти.
Синьхуа привычно перебирала в памяти события последних дней.
Наиболее важное — это откровенная беседа со старшей женой Когана.
Собственно говоря, все их последние беседы с этой усталой, маленькой женщиной были откровенные. Слишком были похожи и их жизненный путь и цель жизни, которую они для себя поставили.
Две женщины; две жены и спутницы; две матери и, у каждой, большая мечта о справедливости — а все остальное вторично.
Маленькая Аяш и маленькая Цинь — две маленькие рабыни в жестоких и безжалостных к ним домах.
Мужчины, которых они случайно встретили и которые, первый раз в жизни этих маленьких рабынь, проявили к ним сочувствие и милосердие.
Мужчины, которые как вместе со своими как достоинствами, так и недостатками, стали для них всем.
Мужчины, которым нужно было помогать, как советом, так и действием во всех их начинаниях.
Мужчины, для которого, иногда, самым важным, было — просто женщина, которая с пониманием отнеслась к его сиюминутной слабости и просто сочувственно прижалась лицом к плечу.
Коган опасается, что я начну подталкивать мужа на путь создания новой империи и величественного двора, стоящего на спинах голодных и измученных рабов.
Какая глупость.
Я, маленькая Цинь, которая всю свою жизнь, вместе с мужем, мечтала о справедливости между людьми и достойном пути служения — стану императрицей, которая грабит свой народ, для своих сиюминутных утех!?
Забуду о том, достойном пути служения, которому учил Великий Конфуций!?
Какая глупость.
Все мужчины одинаковые, если около них нет женщины, способной понять и которой они доверяют исправить их ошибки.
Мечтать о "пути Конфуция", очутиться в государстве, которое, пусть и достаточно своеобразно, идет именно по этому пути и не увидеть перед собой ничего, кроме возможности подметать подолом роскошного платья, покои еще более роскошного и еще более проклинаемого народом дворца, чем у своих предшественников!?
Три принципа, которые она приняла для себя к сердцу в Коганате —
Свобода; Равенство; Братство ....;
Обокравший голодного, не имеет право на жизнь ....;
Обманувший доверие, не имеет право на честь ...!
Собственно говоря, наверно также бы и сформулировал эти принципы ее великий учитель, если бы жил в эту эпоху.
А все остальное — вторично или несущественно.
Ну и что будем решать в отношении блистательной женушки, нашего задумчивого Вана?
А ты что, не в курсе ? Вроде, только сегодня ночью, обсудили этот вопрос с Аяш.
Ты же знаешь, что я в ваши "сексуальные расслабушки" не лезу, и вообще, обсуждать в постели, между телом, вопросы политики — это моветон.
Братишка, блокируем этого пуританина и заставляем его десять раз сказать вслух слово "СЕКС"....!!
...@...@...@.. :).!!!
Хорош стебаться — слишком серьезный вопрос. У нее очень большое влияние на мужа и она может свести на нет все планы, которые мы в отношении его имеем.
Не ссы , папаша...
Аяш с ней очень хорошо и откровенно поговорила.
Они, собственно говоря, в чем-то очень похожи — и принципами, по которым живут и историей своей жизни.
Наша Блистательная дама, так же как и Аяш — бывшая рабыня, для которой наивысшей мечтой, а потом и целью в жизни были две вещи, СПРАВЕДЛИВОСТЬ и служение семье.
Причем, на первом месте СПРАВЕДЛИВОСТЬ.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
