— Это все, что ты хочешь узнать? ехидно спросил Моше. Это и есть гостайна.
— Ладно, пойдем другим путем. Если я тебе предоставлю фото нужного, ты сможешь определиться с наличием и возможностям?
— Допустим, а зачем это тебе?
— У-у-у, сезон дождей тут покруче, чем у нас на СЗ. Только поезда по куцым путям ходят. И то бывает, что размывает их.
Торговля падает до нуля, точнее — поставки. А тут мы, с новыми возможностями. Свежее молочко, мяско, и прочий разносол.
Это же золотое дно! А якорей не хватает. На эту руку есть, я растопырил пальцы правой руки, а на левую нет. Сугубо мирное
начинание.
— Ага, усмехнулся Моше, и молниеносная переброска живой силы и техники. Смотрю — задумался. А фото где возьмешь?
— Я вызвал базу Андрея и узнал, что он в Демидовске, куда меня и перекинули. Ответил быстро
— От тебя и тут не спрятаться, отдохнул называется.
— Не плачь, я для твоего блага. Со Степанычем можешь связаться?
— Соскучился? Так я могу его с собой прихватить. Он к тебе давно желает попасть. У него отпуска много скопилось,вот и
рвется на фазенду. Люб ты ему. Договорились? У меня аж мороз по коже пошел.
— Не шути так, погибели моей захотел? А нужны фото и время похищения комплектующих для якорей. Они наверняка их имеют.
Попробуем затариться и подготовиться к зиме.
— А-а-а, понял. Ща с ним пересекусь и сброшу тебе на мыло, если получу добро.
— Уж постарайся. В Нью Рино не твой же якорь ставить. Жду.
— А второй вопрос какой? напомнил Моше.
— Есть размытая информация, что имеется нестабильная радиосвязь между СЗ и НЗ. Даже телефонные разговоры можно
организовать. Ведь наводится домик со снайперской точностью на якоря. Есть связь! Было бы очень классно иметь выход на
интернет СЗ. Тогда появляется возможность двухсторонней связи. Жизнь бывает весьма непредсказуема. Может очень даже
пригодиться. Кому, как не тебе, этот вопрос подломить. Гляжу — Моше повелся, глаза загорелись. Наш клиент. Обещал
подумать. Пока прикидывали, какие преференции это может дать, и почта звякнула. Я открыл ее и показал фотки Моше. Он
глянул и начал ржать
— А мы голову ломали, какие придурки сперли эти изделия. Идиоты! Вдруг, прекратив смеяться, озадачился — Это мы идиоты.
Вот же — рабочий проект. Ставь тут якорь и по всей СЗ... А можно состыковаться с теми, кто может решать вопросы?
— Увы, не мой уровень. Я, по сути, подопытный кролик. Или Белка и Стрелка в одном флаконе. Давай обсудим это с Андреем.
Он ближе к начальству. Так что по комплектующим? На пять штук я располагаю?
— Решаемо, но и нам бы такую радость организовать. Только наоборот.
— Это от меня не зависит, увы. И не увязывай мои личные просьбы с государственными интересами. Договорились?
— Договорились. Будут тебе комплектующие. Точно пять?
— Э-э-э, а почем за штучку?
— А в рыло? Десяток смогу отмутить. Больше не получится.
— Это на большой вырост. Если Андрей не присосется. Будущее засияло бешеными перспективами. И тут Марта позвонила.
— Агроном, я тебя убью! Они тут без работы маялись, так навалились на меня всем скопом. Я уже в больничном халатике,
половину крови высосали на анализы, остальное требуют сдать, до утра точно не выпустят. С умным видом сообщили мне, что я
беременна. А то я сама не знала. А у меня работы выше крыши.
— В халатике... это сексуально! А точно до утра не выпустят? вкрадчиво поинтересовался я.
— Урою! Как я щит успел поставить. Прям жаром пахнуло.
— Марта, где твоя диссоциация?
— Сейчас прилетит, деловито сообщила она. На всякий случай, закрыл и Моше.
— Я же еще не все сделал на НЗ, а откачать меня будет некому.
— Ага, еще не всех перепортил? Сейчас подкорректируем.
— Душа моя, я поставил щит Ар Сантема. Все вернется к тебе. Подумай о наших детях, если своя жизнь похрен.
— А что это? спокойно спросила Марта. Вот поганка, разводила. Хорошо их Ганс натаскал. Артистка! И ведь повелся.
— Тебе еще рано знать. Не готова. И не нервничай, подскочит давление — и утром не выпустят.
— Ничего, многообещающе сказала Марта. Выпустят же когда-нибудь. Я тебе эту подлянку припомню.
— Я тебя тоже обожаю, радость моя. Пока. Она бросила трубку. Моше с любопытством наблюдал за событиями.
— И как оно, жить с ведьмой?
— Как в сказке. Чем дальше, тем страшнее. Учить — себе дороже, а на самотек пускать... вааще катастрофа. Повезло, одним
словом. И я достал бутылку вискаря, холодный арбузик и мы разговелись. Накатили за будущую мать, за прибыльную лекцию
Моше, за хорошую погоду и прочее. Пузырь прихлопнули. Потом, от безделья, принялись голову гиены цеплять. Получилось косо,
но... создавалось впечатление, что эта гнида выглянула из-за угла и сейчас накинется. Впечатляло гораздо сильнее, нежели
прямая установка. Решили так и оставить. Развесили фотки с размерами по рулетке, меня с карабином. А смотрится! Вроде и
вес можно по формулам высчитать. Надо у охотников разузнать. Зал преобразился. Лучше или хуже... надо на трезвую голову
заценить. Выпили пивка под бастурму и разошлись по спальням.
День 113
Пятница 113-е, лениво обдумывал я проснувшись. Кто его знает подобные заморочки. Может в них на сотни и внимание не
обращают? Тогда выходит "Пятница 13-е". На всякий пожарный, надо аккуратней день провести. А тут еще Марта с больнички
откинется, вся отдохнувшая и набравшаяся сил. Мало ли. Хоть вчера и приняли с Моше нормально, но чувствовал себя вполне
прилично, даже замечательно. Хорошо релакснули нервотрепку. И профессор Омельченко, который преподавал у жены хирургию, не
зря утверждал, что нельзя смешивать пьянку и жранку, дескать печень не выдерживает двойной нагрузки. Или пей, или жри. Так
мы вчера и делали. Не считать же жратвой скибку арбуза под вискарь, или пару полосок бастурмы под пол-ведра пива? Вот
печень и справилась блестяще. Никаких тебе симптомов похмелья. Отменная раньше была преподавательская гвардия — старая школа!
Высунув голову в коридор, я встретился глазами с Моше, тоже высунувшегося на реконгосцировку. — Привет, пьяница! успел я первым.
— И тебе не хворать, коллега! пустил ответку Моше. Один-один, пожалуй.
— Скупнуться в бассейне желаешь? Моше оживился.
— Конечно, пошли. И вышел в коридор в своих неизменных борцовках.
— Выход там, показал я направление.
— Сачкануть решил? спросил Моше на подходе, тут же взял меня на болевой поводок и мы зашагали к бассейну. Точнее — он зашагал, а я семенил в позе китайца на рисовом поле. Все мои взывания к его совести, речи о правах человека и прочую фигню этот солдафон полностью проигнорировал. От неожиданности, я даже забыл, что могу ему настучать и в таком положении. Жирный персональный минус заработал и взял на заметку. Пообещал ему суровые кары от моего телохранителя — Марты. Он отнесся к предупреждению весьма легкомысленно. Ну-ну. Единственное, что успел сделать, так это, в полете к воде, сбросить тапочки. А Моше вошел в воду без единого всплеска и попер как торпеда. Вода была малость тепловата, но воздействовала очень благоприятно. И чего я шутил и отбивался? А-а-а, "Пятница 13-е". Поплескавшись от души, чуть не бегом рванули на кухню.
Пока Моше готовил кофе, я соорудил бутерброды и мы принялись завтракать. Потом поднялись наверх, приводить себя в порядок. Тут я и увидел помаргивающий светодиодом смартфон. Глянул — три пропущенных вызова от Марты. Хреново. Тут же набрал ее.
— Это как понимать? услышал возмущенный голос Марты. Кошка с дому — мыши в пляс?
— Не было никакой возможности ответить, что у тебя? Справку выдали?
— А то, гордо сказала Марта. Я им, за вечерним чаем, свою горькую судьбу поведала, о бандитах этих поплакалась, так они пол-ночи мне выписку из истории болезни составляли. Судье очень понравится. Кстати, сегодня суд в десять, жду с машиной.
Меня вообще хотели на сохранение оставить, но... суд без меня не состоится. Пошла я одежку подбирать и в образ вживаться. Не опаздывай. Пока.
Времени было достаточно. Мы привели себя в порядок, выбрились. У Моше в машине даже одежда нормальная нашлась. К зданию суда приехали вовремя, а там... Светка вовремя подсуетилась, шикарный выпуск по теме организовала и статью. Я, в очередной раз, восхитился ее талантом и цинизмом прожженного репортера. В статье так мозги заплела, что создавалось впечатление, что это у Марты руки-ноги переломаны, а не у подсудимых. Блеск! Возле входа стояла машина скорой помощи, а народ шептался, что привезли пострадавшую. Вот это заезд! В зал, забитый до отказа, уже не пускали. Мне пришлось предъявить жетон и провести с собой Моше. Еле нашли где приземлиться. Народ был сплочен в единый монолит, как никогда. Около четверти жен ходили в положении после сезона дождей. Традиция тут такая появилась. Понятное дело, что мужики озверели. А их жены, узнав о виновниках этого дела, тоже сплотили свои ряды. Ведь именно к подопечным подсудимых норовили сбегать на время из семейного кораля их супруги. Зал гудел как улей, во время хорошего взятка. Не тратя времени я занялся подсудимыми и почти завершил свой шедевр к приходу судьи.
Судья заслуживает отдельного описания. Если кратко, то из той же породы, что и Ганс. Такой же здоровенный и мощный, не смотря на изрядный возраст. Жесткие внимательные глаза. Не переиграла бы Марта. Хряснув молотком по наковальне правосудия, он сказал
— Встать, суд идет! Весь зал дружно вскочил, как как первогодки перед матерым старшиной. Садитесь... так же дружно сели.
У-у-у, услышал я шумок в зале, этот спуску не даст. Строгий и неуправляемый. А вот это замечательно. Пригласите потерпевшую, произнес торжественно судья. Я наносил последние штрихи на сутенера, когда заметил реакцию Моше. Глаза у него округлились, а челюсть отпала. Я оглянулся и сам опешил. По проходу шла классической утиной походкой,в очередной раз залетевшая мать-героиня, месяце на седьмом, пожалуй. На ней был одет балахон, в котором любят щеголять бабы на сносях.
Хорошо было видно, что животик свой, никаких подкладок и подушек. Я даже засомневался — может я ее уже с "приданым" получил? Лицо Марты было слегка одутловатым, что частенько можно наблюдать на последних месяцах беременности, когда почки с трудом справляются со своими задачами. Под глазами залегли темные круги. Под локоток ее поддерживала весьма симпатичная медсестра в белоснежном халатике, который доходил ей едва до половины бедра. Верхний запах халатика так же открывал приятный вид. Темное белье под халатиком придавало обалденную сексапильность. А мейкап — смерть мужикам — завершал ее образ. А ведь Марта решила на контрастах сыграть! И это ей вполне удалось. Когда она уселась, судья задал ей вопрос
— Вы себя хорошо чувствуете?
— Да, ваша честь, уже лучше. Голоском ангела ответила, правда... немножко беременного. Тут вмешался адвокат подсудимых
— Ваша честь, это другая женщина. Вчерашняя не была беременная. Мои подзащитные ее не знают. Зал возмущенно загудел. Судья призвал к тишине и спросил
— Голубушка, ты узнаешь этих... граждан?
— Да, ваша честь. Этот вчерашний кошмар я не смогу забыть до конца жизни. Вот мой айди, он был внесен в протокол проишествия. Я сутки пролежала под капельницей в отделении интенсивной терапии, а это никого не красит. Судья обратился к медсестре
— А что нам скажет наша славная медицина? Потерпевшая беременна?
— Да, ваша честь. Это сколько же надо было вчера выжрать, что бы этого не увидеть. Зал хохотнул. Я лучше зачитаю выписку из ее карточки. Я бы этот документ выпиской не назвал, хоть там и присутствовало много медицинских терминов. Это, скорее, была душещипательная история с элементами ужастиков. Причем, ни капли лжи. Умолчали только о сроках беременности. Марта таки обращалась к ним по поводу проблем с зачатием годы назад. Сестричка повествовала о долгом ожидании чуда, а эти... она обличительно указала на подсудимых, чуть не задули огонек жизни, который ОН — она показала рукой вверх так убедительно, что весь зал туда глянул — зажег в теле Марты. В этой выписке угадывалась рука Светки, ее стиль. Надо будет у Марты полюбопытствовать. У меня все, ваша честь. В зале раздавались всхлипывания женщин, сочувствующих потерпевшей. Рядом со мной тоже. Моше сполз между рядами, закрыв руками лицо, плечи его тряслись. Могло показаться, что мужик зарыдал, услышав такую историю. Но я же видел, что этот паразит ржёт во весь рост. Потом он пересилил себя и шепнул мне, что такого высококлассного лицедейства и актерского мастерства он в самых маститых театрах не наблюдал. Тут и Немирович с Данченко повесились бы от зависти, а Станиславский на каждом шагу вещал, что он верит! Это же готовый инструктор для элитных диверсантов!
— Кто куда, а мы в сберкассу! не выдержал я. Вот выпишет она тебе пилюлей за меня, ты ее еще больше оценишь. Моше пренебрежительно отмахнулся, а зря. Чувствую, что пиписками они еще померяются. Судья опять грохнул своей киянкой
— В связи с тяжелым состоянием потерпевшей, мы не будем тратить время на совещание. Адвокат подсудимых начал возмущаться. Судья хлопнул по столу ладонью, едва ли не громче, чем орудием правосудия и сказал, что если продажный подельник этих нелюдей откроет еще раз свой рот, то у него появится реальный шанс быть четвертым на этапе и поработать на благо НЗ лет пять. Адвокат никуда ехать не желал и заткнулся. Так вот, всем обвиняемым выносится пожизненная мера наказания, без права обжалования. Зал разочарованно загудел. Призывы повесить или расстрелять, разделились практически поровну. Судья же удрученно развел руками и сообщил, что идет набор заключенных на прокладку стратегически важной ЖД колеи, но не успеют преступники добраться к баракам, как там уже будут знать все детали их преступления. Так-что их ожидает масса эротических приключений, по которым они так соскучились. Зал взорвался аплодисментами, свистом и топотом ног. Судья поднял руку, зал затих.
— В пользу пострадавшей отходит все движимое и недвижимое имущество осужденных. Кроме их счетов в банках. Пусть оно поможет выносить и вырастить достойную смену на ЗЛ. Прямо овации пошли. Если бы не свист и топот ног, то чисто съезд ЦК КПСС. Тут Марта выскочила из образа, прав был Ганс — плохо держит. Пузик ее опал и она повернулась ко мне. Я сделал "страшное" лицо и похлопал ладонью по животу. Она тут же вернула образ. Хорошо, что никто не заметил. По указанию судьи Марте тут же вручили постановление суда и исполнительные листы.
— Судебное заседание окончено, сообщил судья и шарахнул молотком так сильно, что я ожидал полета бойка в зал. Но инструмент выдержал, обошлось. Судья направился к служебному выходу, конвоиры вытолкали осужденных, а Марта, под аплодисменты и одобрительные крики, динулась на выход. Мы с Моше выскочили в проход и раздвигали ликующую толпу. На улице Марта попросила быстрее ее увезти к хижине. Посадив Марту на заднее сиденье, я завел мотор и, взяв пакет с выпивкой и закусками, пошел к скорой помощи. Найдя сестричку, с благодарностью вручил ей пакет. Она его приняла, подмигнула мне и загрузилась в машину. Они уехали, а следом тронулись и мы. Когда чуток удалились, Марта потребовал
