Арка 16

АРКА 16.

Глава 202.

Приземление в Долине Солнца вызвало куда больше спецэффектов, чем обычно. От меня разошлась волна силы, почти заметные токи чакры. Давненько я здесь не был. Если бы еще не обстоятельства, в которых я сюда выпрыгнул.

Стягиваю маску, чтобы вдохнуть воздуха. Ощущение такое, будто чувствую запах крови. Стоит сосредоточится, выискивая навязчивый запах, как он тут же исчезает. Но как только отвлекусь, тут же тянет кровью. Биджу. Сколько их было там? Несколько тысяч? Пара десятков тысяч? И сколько из них погибнет? Не думаю, что все, но больше половины точно.

— Неизвестные боги смерти, что дали мне второй шанс, вот вам моя благодарность.

Появившийся рядом Оракул философски отметил:

— Если хочешь сделать подношение богу, это должно быть нечто воистину внушительное.

— Десяток тысяч погибших и уничтоженная Великая Скрытая Деревня считается?

Оракул остановился, подняв голову к небу.

— И ты своей рукой там каждого убивал и все рушил?

Пожал плечами:

— Технически. Я создал над городом облако газообразной взрывчатки и подорвал его своей рукой. Облако раза в два меньшего размера один город уже уничтожило, так что могу гарантировать — умрут там многие.

Оракул еще немного постоял, размышляя:

— Думаю, да, считается. Хотя бог смерти мне знаком только один, и он не совсем бог, да и подношений не принимает. А вот заметить тебя после такого он действительно может.

Присел на траву, облокотившись спиной о дерево:

— Сомнительная честь, наверное.

Павлин прошел мимо меня, заглядывая мне в глаза.

— Что-то ты не весел, мой друг. Хочешь побыть один? Муки совести?

Через силу ухмыльнулся.

— Скорее мне нужно немного времени, чтобы совесть переварила тот факт, что я записал десяток тысяч человек на свой личный счет. Мы не задумываемся о том, что такое — убить столько народа, пока не приходится.

Павлин задумчиво кивнул, спросив:

— И каково это?

Пожимаю плечами:

— Пока не понял. Мне знакома фраза. Убей одного человека — и ты станешь убийцей. Убей миллионы — и станешь завоевателем. Убей всех — и ты станешь Богом. С учетом населения этого мира я уже приблизился к великому завоевателю. Я владел этим оружием долгое время. Но даже не задумывался о том, что стану убивать людей в таком количестве. Странное ощущение. Сладкое...

Более точного слова я подобрать не мог. Это действительно было необычное ощущение. Иметь возможность своей рукой оборвать жизни сразу стольких людей. Держать в своей ладони судьбы тысяч живых.

— Не совсем понимаю смысл этой фразы, — признался Оракул, — но он определенно есть.

— Убийца — преступник. Преступник, которого поймают и, если не казнят, то бросят в клетку. Он должен скрываться, прятаться. А великий завоеватель никому ничего не должен. Он может идти по улице и убить человека, который ему не понравится. Или просто убить. И никто не посмеет ему перечить. Никто не посмеет его обвинить. Еще одна смерть в длинной, стремящейся к бесконечности череде, она незаметна. Ничтожна. И все люди вокруг него становятся такими же ничтожными. По крайней мере, кажутся такими.

Оракул кивнул:

— Понятно. Думаю, могу с этим согласиться. Ты хочешь стать богом?

Ухмыльнулся.

— Да... — не удержал ироничной улыбки, — И нет. Но, есть подозрение, что на достигнутом числе я не остановлюсь. Не позволят.

— Интересно. Но тебе стоит все же успокоить свою чакру, — напомнил Оракул, — пусть ты сам этого не ощущаешь, но это опасно для твоего тела.

Я не сразу понял, о чем он, но птиц провел крылом, показывая мне собственное отражение. Режим сеннина, он все так же был активен. Глаза-звезды светились тусклым светом, белым, но в нем явно присутствовали алые цвета. Символично. А вот линии просветов, разошедшиеся по лицу, будто прорвав кожу, подобно вздутым венам при активированном бьякогане действительно слегка пугали. Сколько я уже держусь так? Долго, относительно. Битва с Итачи, затем лишь приглушил, но не погасил полностью, а потом... Нет, не так напряжно, как при первом столкновении с Кисаме. Там было жестче.

Усилием воли попытался успокоить чакру... И, как только у меня это получилось, сразу навалилась усталость. Сильная усталость. Даже дышать начал тяжело, и захотелось есть, много. Хотя нет, сначала спать, долго, и чтобы не беспокоили.

Но неожиданное ощущение на грани чувствительности не позволило провалиться в желанную дрему. Ко мне приближалась... Тень? Нечто бесформенное, бестелесное, и беззвучное. Если бы не странное ощущение от... Даже описать это было сложно, но тень была видна. Будто смотришь на собственную тень на дороге в солнечный день. Нет, несколько иначе. Будто не видишь ничего, на что эта тень падает. Ее движение создавало мертвую зону, в которой я не ощущал ничего, пусть и была эта зона тонкой растянутой тенью.

— Рьюго.

Тень, будто змея, проползавшая между листьев невысокой травы, замерла. А затем начала подниматься и принимать форму. Несколько мгновений, и тень всасывается в тело моего ученика.

— Сенсей, — улыбнулся, одновременно слегка кланяясь мне, парень, — Меня все же было видно?

— Скорее наоборот невидно. Будто не можешь разглядеть что-то прямо перед собой, хотя точно знаешь, что там что-то есть. Но весьма неплохо. Не думаю, что не обладающий сенсорными способностями шиноби сумеет тебя обнаружить.

Похвала была ему приятна, но, видя мое состояние, он несколько забеспокоился. Оракул уже ушел... А возможно я все же задремал, и прошло уже какое-то время, и я проснулся, заметив ученика.

— С вами все в порядке, сенсей?

Это самый странный вопрос, который можно задать.

— И какой ответ ты думаешь получить?

Он подошел и сел рядом со мной.

— Любой.

— А, мне лень объяснять. Лучше скажи, у тебя получилось?

Кивает:

— Да. Я больше не чувствую себя умирающим после использования печати. Да и не ограничен несколькими секундами... Ну, слишком долго находиться в бесформенном состоянии все равно не могу.

— И так достаточно неплохо. Расскажи подробнее...

Мне действительно стали интересны успехи ученика. Да и просто послушать его болтовню, хотя болтал он не сказать, что много. В сравнении, естественно. Ино была права, слишком я тороплюсь, слишком бегу вперед. Все, что произошло... Мне нужно время для осмысления. Слишком многое там произошло. И еще стоит найти этого фенька, Рэйко. Я о нем не то, чтобы забыл, скорее действительно было не до него. Надо переключиться. На что-то обыденное, человеческое. Чтобы оставаться человеком, нужно хотя бы временами вести себя, как человек. А то действительно забуду, что человеческие жизни что-то значат. Потому что в первый момент, когда я понял, что это Рьюго, первая мысль, которая у меня появилась...

"А насколько сложно было бы мне его убить? Может, проверить?"

Не хватало еще свихнуться. Да. Вернусь к Ино, возьму небольшой отпуск. Съездил бы куда-нибудь... Да куда? Нет, лучше дома, в Конохе, но чтобы без всяких... Без всего. Хочу просто побыть не шиноби пару дней.

И, кажется, на этих мыслях я снова заснул...

* * *

Для убежища самой опасной банды нукенинов современности башня Акацки было удивительно... Светлой.

Когда он впервые пришел сюда, был удивлен тем, что увидел. На нижних уровнях башни работали, в основном, простые люди. Работали, общались, жили. Не то, чтобы они не знали, кто именно жил прямо над ними. Не то, чтобы они не понимали, на кого работают. Просто не считали это чем-то необычным.

Синдикат рос. Акацки были вершиной айсберга, лишь частью всего того, что было задумано. Не самой большой частью, хотя и очень важной, самой важной, пожалуй. Но его это волновало мало. Сдесь у него были свои интересы и цели. К тому же организаторских талантов ему всегда не хватало, вот и не лез туда, где считал себя бесполезным. Лучше он будет заниматься тем, что у него выходит лучше всего.

И сегодня было как-то непривычно оживленно в светлых коридорах башни. Нет, справедливости ради стоит заметить, что были здесь и мрачные места. Тот же Пеин, не то, чтобы лидер, скорее основной деятель, осуществляющий руководство и планирование текущей деятельности, предпочитал достаточно мрачную атмосферу, которую и поддерживал в своей части башни. Да и парень в спиральной маске, не слишком разговорчивый, тоже, по сути. Но для остальных членов организации была предоставлена гостевая часть башни, если так можно выразиться. Любая пища или выпивка со всех концов мира. Работали девочки, оказывающие широкий спектр услуг. Шлюхами они не были, и такого отношения к себе не любили. Так и в Акацки состояли не дворовые бандиты, а сильные шиноби. Сильнейшие, возможно. И совсем уж безумных среди его новых коллег не было. Подумаешь, парень, верящий в несуществующее божество, которому нужно приносить дары в виде убийств сильных противников. Ничего особенного. Он, в общем-то, своих заскоков не скрывал, так что с остальными было несколько сложнее. Не повернутых на какой-то своей идее в башне было мало. Разумных и адекватных, на самом деле, было всего двое... До последнего момента. Команда из нукенина из Конохи и одного из Семи Мечников Тумана сегодня лишилась одного из своих.

Стоя рядом с операционной, присутствовавшие в башни члены организации через стекло наблюдали за тем, как единственная, на данный момент, девушка в организации и самый старый шиноби из ее членов, не без помощи прочего персонала, сражались за жизнь Учихи Итачи. Ну, в общем-то, его жизни уже ничего не угрожало. Но все же, они еще работали.

— А вытащить тем же способом и синего ублюдка ты не мог? Он, конечно, заносчивое х**путало, но мужиком был знатным, с яйцами.

— Я же уже сказал. Травмы Итачи не позволяли просто оставить его лежать, пришлось быстро возвращаться сюда. Даже для меня такой прыжок — почти подвиг. Я просто не успел вернуться. Да и успел бы, у Кисаме слишком большой объем чакры. Меня бы самого разорвало от попытки перетянуть его в иллюзорный мир.

— Тогда какого х*я ты это допустил? Народа дох*я? Можем х*и класть на самых еб**ячих шиноби нашего времени? — обращался он уже к другому присутствующему.

— Наш противник без видимых трудностей выдержал попадание под Тсукуеми, — спокойно объяснил Пеин, присутствовавший одним из своих тел, — неразумно было ставить все на одну технику... Но я не ожидал, что он сумеет победить Итачи.

— Даже после того, как этот ваш Уингу один раз уже отъимел Кисаме? — присоединился к разговору еще один член организации, — Выдающаяся дальновидность.

Сказано было с немалыми желчью и сарказмом.

— Я ошибся, и признаю это. Уже отвык от того, что некий, пусть и сильный шиноби, действительно способен чем-то удивить. Подавляющее большинство — непроходимые бестолочи.

Отчасти верно. Программы обучения разные, но в большинстве своем лишь одиночки, выбивающиеся из общей стаи, показывают результаты, достойные результаты. Остальные, даже если и способны на нечто серьезное ввиду врожденных способностей и талантов, редко развивают их настолько, чтобы заметно выбиться из общей массы. Все Акацки некогда были теми одиночками, что отбивались от стаи. А чаще, шли против своей же стаи, чтобы показать свою правоту. Проигрывали и уходили. А затем объединялись здесь. Другой шиноби зашевелился:

— А как моя последняя кукла? Все же, лучшее, из моих работ.

— Видимо, все зависит от кукловода, — ответил Пеин, — ничего выдающегося он так и не показал.

— Я разочарован, — проскрипел кукольник, — что с тем газом? Я бы тоже был не прочь такой иметь.

Ответил ему другой Акацки, тот, что уже делал укоризненные замечания Пеину:

— Хрен нам, а не газ. Образца нет. Все, что нам известно — имеет зеленовато-красный оттенок, взрывается, точнее очень быстро сгорает. По весу близок к обычному воздуху. Этого мало.

Верно. Даже непонятно, имеет состав чисто химическое происхождение, или все же синтезируется из стихийной чакры, к примеру.

— Значит, этот х*й трахнул нас во всех позах, которых хотел, и съеб

* * *

я? Я бы с удовольствием опробовал его крови.

— Ха, хочешь, чтобы он отправил тебя к твоему богу раньше срока? Лучше не рисковать и действовать двумя командами, если хотим...

— Отставить, — неожиданно высказался спиральный, — нет смысла нападать на него или убивать. Он не мешает нашим целям сам по себе.

— Подтверждаю, — кивнул Пеин, — После смерти джинчурики однохвостого нужно немного пересмотреть нашу тактику. Последовательность нарушать нельзя.

— Б**дь! Мы опять косим под наемников? Зае**ло!

Вошедший последним, самым последним вступившим в организацию шиноби негромко засмеялся. Криво улыбнувшись расширенным шрамами ртом, он обвел коллег взглядом.

— Я за любой шухер, кроме голодовки. Но если позволите один маленький совет... В мире не так уж много шиноби, кто может вынести одного из нас в прямом бою. И далеко не все из них молоды и стоят на постоянной службе одной из деревень. Среди нас, конечно, есть и конченные мазохисты, но я бы предпочел решить эту проблему, пока наши пути с этим парнем не пересеклись еще раз.

Из отверстия в спиральной маске сверкнул шаринган:

— Никаких действий без приказа.

Шиноби с гримом клоуна кивнул, показывая покорность, но ехидная улыбка и острый взгляд говорили обратное...

Глава 203.

Сразу в Коноху возвращаться не стал, с помощью Оракула приземлившись неподалеку от наших сил, возвращающихся домой. Сон помог немного восстановить душевное равновесие... Но не так, что бы уж совсем. А вообще возвращался я за своим зверем. Не оставлять же говорящую зверушку совсем без присмотра хозяина.

Границу Страны Огня безликие уже давно прошли, так что сейчас передвигались относительно спокойно. Меня заметили, но бурной реакции не было. Реакция-то была... Меня сторонились. Теперь даже и безликие. Интересно, еще больше запустить свою репутацию я смогу? И смогу ли при живом Данзо пугать людей, больше чем он сам? Было бы забавно на это посмотреть.

Тера умотал по своим делам, а вот Саске, кормивший млеющего Рэйко, о чем-то переговаривался с Киеши. Рассказывал про Коноху, в основном, а парень с интересом слушал.

— Пригрелся, ушастый! — приветственно взмахивая рукой, сказал я.

Фенек тут же подскочил с рук Учихи и несколькими прыжками переместился мне на плечо, ткнув лбом мне в ухо.

— Хозяин вернулся!

— Уингу-сан, — короткий дружелюбный поклон от Киеши.

Саске просто коротко кивнул, ответил ему тем же.

Киеши уже вполне уверенно шел своим ходом, но все же ехал на одной из пяти повозок. Забавно смотрятся шиноби в повозках, но везли немногочисленных раненых, так что повозки, похоже, взяли на границе. Ничего странного, если подумать. Почесал зверька между ушей:

— Сразу не пришел, отсыпался, но я про тебя не забыл.

Лис состроил довольную мордашку:

— Ничего, я всем доволен!

Саске хмыкнул.

— Хитрый лис. Покормили, выспался. Пришел хозяин, можно смело докладывать, что всем доволен.

— Не стоит мне завидовать, хеймин.

Едва удержался от смеха. Самым близким синонимом этому слову было бы слово "плебей". Саске покачал головой:

— Весь в хозяина. Уважаемых людей не в грош не ставит. Уингу, ты сам взрыв пропустил?

Киваю.

— Наблюдать за таким зрелищем из эпицентра — то еще развлечение.

Учиха хмыкнул:

— А издали наблюдать не многим приятнее. Ударная волна и до нас докатилась, кого-то даже травмировало. С трудом могу представить, что в городе творилось.

— Не стоит такие вещи представлять, — ответил я.

Зря он мне об этом напомнил. Настроение он мне подпортил, но спустившийся на руки зверек, задремавший в ладонях от моих почесываний, немного успокоил.

— Рэйко, скажи, ты с павлинами не знаком случайно?

— Случайно нет, — мотнул головой фенек, не открывая глаза, — но вообще во времена, когда я был свободным, жил один воин-павлин. Имен у него было несколько, не думаю, что они тебе что-то дадут. Он не был призывным животным, слишком свободолюбив, насколько я слышал. Но он еще в те времена куда-то исчез. Хочешь послушать истории о нем?

— Может в другой раз.

— А ты знаком с ним? — удивился зверь.

— С одним из его учеников, насколько я могу понять. Он стал моим учителем, и обучил обращению с сенчакрой.

Фенек фыркнул:

— Призваться к павлинам. Забавно. Не думал, что еще услышу о них когда-нибудь.

Дальше шли молча. Учиха продолжал что-то рассказывать мальчишке, а повозки катились и катились вперед, закрытые техникой генджицу от глаз простых людей.

Но, стоило пройти ворота Конохи, передо мной нарисовались два чунина.

— Уингу-сан, — поклонились оба.

Остановился, быстро прошелся по ним взглядом. Корень?

— Не могли бы вы проследовать с нами?

Вау, сколько почтения в голосе, даже фальши не ощущается. И стоило-то сравнять одну Скрытую Деревню с песком. Да, долго мне еще будут этот подвиг вспоминать.

— Рэйко, побудь пока у моего друга, я не долго, — фенек без слов перепрыгнул на плечо Учизи, — Саске, можешь присмотреть за Киеши? Устроить пока его?

Получив кивок, перевел взгляд на ребят из Корня.

— Ну, пошли. Ваше руководство, надеюсь, не в обиде на меня?

Чунины переглянулись.

— Распространение слухов было прекращено. Но остаются те, кто уже знает о тебе. К ним мы никакого отношения не имеем. Надеемся, это не станет причиной разногласий.

Вау. Это почти извинения. В смысле, это действительно извинения.

— Не станет.

Шли не спеша. Коноха никак не изменилась с нашего ухода. Да и не так уж давно мы ушли. Как будто ничего и не изменилось, да? Шатаются по улицам генины и чунины. Да и простые люди. Новости сюда, видимо, не докатились. Или до улиц еще не дошли, если быть точным. Но все же такой удар по Суне не может не вызвать далеко идущих последствий. Сопровождающие выглядели спокойными, и, что забавно, меня не сторонились, как это было с безликими. Дожил, в Корне люди относятся дружелюбнее, чем во всей остальной Конохе.

Дошли до неприметного, но крупного здания. В каком-то смысле, официальный штаб Корня. Очень натянутое определение, но это действительно было единственное место, которое официально существовало. И даже числилось за неким подразделением АНБУ.

Внутри было тихо. Пустые коридоры, редкие шиноби в масках, множество дверей, ведущих в пустые комнаты. Меня привели в одну из них. Стол, пара стульев. Похоже на допросную, но здесь было светло, да и чайный сервиз на столе намекали на то, что я гость, а не подозреваемый. Зашел, сел. Угостили неплохим чаем. Старика Данзо долго ждать не пришлось.

Старик зашел не один, а в сопровождении аж четырех бойцов. Эти точно были либо телохранителями, либо чем-то подобным. Мои коллеги, всего скорее, пусти и рангом пониже. Он смерил меня невыразительным взглядом, сел напротив.

— Поздравляю с заочным присвоением ранга джоунина.

Благодарно кивнул в ответ.

— Что там у тебя набралось за эту миссию? "S+" за поединок с Хошигаки Кисаме, за проникновение в Суну, за проникновение в подземелье резиденции, за поединок с Учихой Итачи, за убийство Хошигаки Кисаме, за убийство джинчурики Однохвостого. Смерть Казекаге тоже засчитается. Ну и уничтожение Суны, масштаб разрушений будет оценен позже. Это не считая зачисленных тебе миссий прочих рангом.

— Мне стоит принять это, как похвалу?

— Тебе хочется, чтобы тебя похвалили? — вопросом на вопрос ответил Данзо.

— Не особо. Я не считаю эту миссию успешной, не смотря на в целом положительные результаты.

— Возможно, — не стал спорить Данзо, — но я не склонен необъективно смотреть на результаты. Для Конохи это победа. Большая победа.

Киваю:

— Не отрицаю. Вряд ли Суна быстро оправится от такого удара, если оправится вообще.

— Оправится. Но не раньше, чем через пару десятков лет. Коноху однажды уже практически уничтожили, еще во времена Первого Хокаге. Да и другие селения подвергались разрушению. Но все равно это не рядовое событие.

Киваю. Не рядовое, это еще мягко сказано.

— Вы пригласили меня на разговор, чтобы это обсудить?

— Нет, — и без того пристальный взгляд Данзо стал еще острее, — У меня для тебя есть задание.

Поднимаю руки.

— Не думаю, что сейчас...

— Сейчас, — нажал Данзо, — прямо сейчас, а затем сможешь сам распоряжаться своим временем, как сочтешь нужным.

Неожиданно. Шиноби распоряжаться своим временем не может, ну, в некоторых пределах, так что звучит это...

— Ваши слова слишком неоднозначны Данзо-сан.

— Сначала дослушай до конца. Миссия, которую я хочу тебе поручить, очень важна. Я и Сарутоби Хирузен долго размышляли над этим, но пришли к выводу, что такой шаг необходим. Пятой Хокаге, Тсунаде Снджу, сейчас нет в Конохе. Она отправилась в столицу, чтобы скорректировать действия свои и Дайме в связи с резкими изменениями в мире. Твоя миссия заключается в том, чтобы она не вернулась в Коноху живой.

Я напрягся одновременно со всеми четырьмя безликими, стоящими рядом.

— За одни эти слова я должен обвинить вас в измене, Данзо-сан.

Старик кивает:

— Ты всегда умел сохранять чистоту мышления даже в самые неожиданные моменты. И, в каком-то смысле, ты прав. Но ты не видишь всей картины. Этот шаг необходим. Тсунае слишком мягкая, ей не хватает решимости, чтобы быстро решать проблемы и давить конфликты в зародыше. Причин много, мы много времени размышляли над этим. Мне не нравится идея насильственного смещения Хокаге не меньше, чем она не нравится тебе, но у меня есть веские причины, чтобы поручать тебе такую миссию.

Сглотнул, пытаясь продавить вставший в горле ком. Твою мать. Твою мать. ТВОЮ МАТЬ!

— После этой... миссии... я стану нукенином, и потому смогу распоряжаться своим временем?

— Не заставляй меня сомневаться в твоем уме, Като. После твоих действий в Суне я считал, что ты способен потянуть куда больше, чем обязанности джоунина. Конохе потребуется новый Хокаге. Хирузен... Сам понимаешь, бывший Третий Хокаге для этого не подходит. Хокаге стану я. Но на этом посту я не смогу работать и с делами деревни, и с Корнем. Поэтому я передам все дела Корня тебе. Не формально, а целиком и полностью. Ты достаточно умен и самостоятелен, чтобы потянуть это. Хочешь взять своих друзей с собой? Миина и так тебе практически подчиняется, я ее не одергивал. Учиха Саске? Полностью в твоем распоряжении. Шикомару Нара? Договариваться с его отцом будешь сам. Каору так же перейдет в твое полное подчинение, я пока не стал выводить ее из Конохи. О своей ученице, если она тебе потребуется, будешь договариваться с Ибики так же сам. Ты станешь лидером Корня, вторым теневым лидером Конохи. Никакого испытательного срока, влезания в твои дела, и прочего. Если бы я не был уверен, что ты на это способен, не стал бы и предлагать.

Бл

* * *

тво! Да меня перед фактом ставят. Уже не отвертишься. Так. Стоп. Думай. Так, сами по себе, он вместе с Хирузеном провернуть такое бы не смогли. Значит, кланы либо не против, либо не могут собраться и высказать общее мнение. Здесь не угадаешь. Но кто-то их точно поддерживает. А поддерживает ли кто-либо Тсунаде? Возможно, вполне возможно.

— Естественно, от всех обвинений ты будешь прикрыт. Хотя ты сам должен понимать, что под собой подразумевает должность главы Корня. Я не буду тебя агитировать, пытаться убедить, или подкупить. Это предложение получаешь именно ты, отчасти и потому, что красивыми словами тебя не убедить, и подкупать бессмысленно. Скажу только одно, Като. Это на благо Конохи. Ты сам сможешь решать, что именно сейчас является угрозой нам, и какие действия прямо сейчас стоит предпринять. В твоей преданности сомнений нет. В уме тоже. Значит, остальное ты поймешь и сам. Тсунаде должна пробыть в столице два дня, не больше. Не мешкай. Ей нельзя возвращаться в Коноху.

Нельзя, значит. Я понял главное. Здесь у нее были верные люди, которые встанут за нее, возможно даже будут драться. А это... Гражданская война. Кланы против кланов. Проклятье!

— Я понял вас, Данзо-сан.

Кивок. И старик поднимается.

— Удачи, если она тебе нужна.

Он уходит, и четыре сопровождающих уходят за ним, оставляя меня сидеть в пустой комнате. Биджу! Тварь! Это плохо. Это очень, очень плохо!

Глава 204.

Мне нужна информация. Пока не буду знать всю картину целиком, не смогу даже шага сделать. Точнее, сделать-то смогу, еще как, но вот результат будет непредсказуемым.

Я вышел на улицу, пытаясь собрать мысли в кучу. С чего начать? Как подойти к этому делу? Начнем с самого первого вопроса... Я действительно убью Тсунаде? Могу, с большой вероятностью, могу. Но я действительно это сделаю? Биджу! Данзо знал, что предлагать. Так, мне надо собраться и подумать. Сначала... Сначала зайти домой и увидеться с Ино.

Ничего вокруг я не замечал, медленно бредя к своему дому. Шел и думал, как мне выкрутиться на этот раз. Но любые размышления упирались в одну и ту же стену. Я не мог предсказать последствий своих действий. Мало информации. Катастрофически мало. Мне не известен расклад по поддержке кланов, и я не могу просчитать реакцию на мои действия, или отсутствием действий. Но Данзо возвращения Тсунаде в Коноху не желает категорически. Тому должны быть причины. Веские. А значит...

Остановился перед своим домом, с некоторым удивлением осмотрев произошедшие изменения. В основном косметические, мелкие, но вполне заметные. Ино почувствовала себя хозяйкой. Хотя я даже рад этому. Открыл дверь и вошел. Здесь изменений было больше. Появилась статуя в человеческий рост, по потолку раскинулись какие-то растения, на полу появился ковер. И...

Я сел прямо у двери, на пол. За этими размышлениями я забыл о главном. Точнее не забыл, а как-то упускал из виду. Любые мои действия отразятся... могут отразиться на Ино. Кто даст гарантии, что тот или иной мой поступок, если он кому-то придется на по вкусу, не отразиться на ней? Эта опасность существовала и ранее, не отрицаю... Но именно сейчас все иначе. Неважно, велика сейчас опасность или нет, но я не имею права забывать об Ино. И, если рассматривать все с этой стороны, то мне стоит принять предложение Данзо. Взяв Корень под свой контроль, я обеспечу Ино защиту, настоящую. И будущее, что особенно ценно в мире шиноби. Вот только...

Девушка, видимо, услышав, как я вошел, спустилась со второго этажа. Дверь не была видна с лестницы, и вначале девушка удивленно осмотрела прихожую, не увидев меня. Зато я смотрел на нее. Уложены волосы. Более... пышно, чем обычно. Не как у куноичи, иначе. Видимо, влияние Такары. Положительное влияние, на мой взгляд. Не нравится мне идея, что моя возлюбленная будет рисковать своей жизнью на различных миссиях. Конечно, не хотелось бы ее насильственно ограничивать, но если она сама к этому придет... Прислушался к запахам. Что-то необычное. Духи, это понятно, но что-то еще... И не только запах, что-то изменилось. И если я правильно понимаю, что именно...

Да, жизнь не лишена иронии. Говорят, что черные полосы сменяются белыми. У меня вот все сразу. Она носит ребенка. Моего ребенка.

Ино все же прошла до двери, увидев, наконец, меня:

— Като?

Развожу руками, как бы извиняясь.

— Сказал бы что-нибудь в моем стиле по случаю... Но что-то нет настроения.

Девушка неуверенно улыбнулась, критически осматривая меня.

— Почему ты сидишь здесь?

— Это место ни чем не хуже всех остальных в нашем доме.

— На полу?

Пожимаю плечами. Ино, немного подумав, садится мне на ноги, прижимаясь ко мне и позволяя уткнуться носом в волосы.

— Что-то случилось?

— Много чего.

Я нашел ее ладонь своей, переплетая пальцы.

— Как назовем мальчика?

Ино улыбнулась, сильнее прижавшись ко мне.

— Почему ты уверен, что будет мальчик?

— Я не готов воспитывать девочку. Если будет она, оставлю воспитание на тебя.

— Понятно, — протянула Ино, — есть предложения?

— Нет... Даже в голову ничего не приходит.

Девушка немного задумалась, и улыбнулась своим мыслям.

— Тогда предлагаю продолжить традицию моего клана. Предлагаю имя моего прадедушки. Инобуши. Или имя другого предка — Иноджин.

Второе имя особого значения не имело, вроде бы, или оно было как-то хитро закручено. А вот первое. Воин-кабан. Это даже забавно.

— Согласен на Инобуши.

Ино кивнула.

— Хорошо. Но ты как-то легко это воспринял.

— Вообще-то я очень рад.

— Правда?

— Конечно. Просто устал. И у меня есть проблемы.

Ино оторвалась от меня и заглянула в глаза.

— Не проси. Рассказывать не буду. Это как раз тот последний мой от тебя секрет. Ну, зато я все решу в ближайшее время. И, если все получится, уйду с полевой работы. Как думаешь, выйдет из меня начальник?

Но на шутку она не отреагировала, продолжая обеспокоенно смотреть на меня.

— Ино...

— Я тебе верю... Стараюсь. Но все равно беспокоюсь.

Погладил ее по щеки и снова притянул к себе.

— Я знаю. Спасибо тебе за это, и прости. Но верь в меня. Твой муж — один из сильнейших шиноби современности. У меня есть основания так считать...

Почти целая деревня оснований, развеянных по ветру.

— Намекаешь на то, что не найдется смельчака, что встанет на твоем пути?

— Ага. А если и найдется... Но это все шутки. Ино, я люблю тебя. И не собираюсь тебя оставить, и не родилось еще то божество, что сможет встать между нами.

Да. Я должен защищать Коноху. Но я буду защищать свою семью. И если возникнет ситуация, противоречие. Если кто-то попробует поставить на чаши весов мою преданность деревне и жизнь Ино или моего ребенка... Я не буду играть в чужие игры. Не буду играть по чужим правилам.

— Я люблю тебя, — ответила девушка, перед поцелуем.

Вот, зачем она мне. Вот, почему она мне нужна. Я еще не знаю, как буду выкручиваться из этой ситуации, но теперь я четко вижу свою цель. Она больше не размыта размышлениями на тему, что можно делать, а что нельзя. Моя цель ясна и понятна.

— Спасибо, — спустя некоторое время поблагодарил я, — а теперь я должен снова тебя оставить, но на этот раз ненадолго.

— Хорошо. Я буду ждать. Всегда буду ждать.

Я вышел из дома, чувствуя себя куда лучше, чем раньше. Мне нужна информация, чтобы составить варианты. Но лучше действовать скрытно. Не стоит Данзо знать, что я пока сомневаюсь.

Кто станет источником информации? Кто может лучше всего рассказать о ситуации между кланами? Кто-то из глав кланов. И здесь у меня мало вариантов. Всего два, на самом деле. Яманако или Хьюга. Еще было бы неплохо поговорить с Нара, но в нем я не уверен. Эти хитрые ребята могут вывернуться в любой ситуации, и им не стоит знать о моих сомнениях. Яманако? Он, все же, родственник, как-никак. Но, поразмышляв немного, отказался от этого варианта. Наши взаимоотношения с ним нельзя назвать идеальными. И я уже как-то намекал, что его помощь в решении моих проблем не потребуется. Приди я к нему, это будет почти признание в собственной несостоятельности. Он, конечно, поможет, но... С Хиаши у меня уже более тесные отношения, пусть и сугубо рабочие. Но в данной ситуации это даже хорошо. Да и Хьюги по традиции держат нейтралитет в таких ситуациях... Насколько мне известно. Если это правда, мне такое отношение даже симпатично. Взгляд со стороны, то, что не сейчас нужно. А значит, нужно наведаться в гости к Хиаши... Тайно. Отлично, снова проникать в квартал Хьюг, да еще в такое время. Это будет интересно...

* * *

Хиаши сумел вернуться в свой кабинет уже после заката. Дел за день было переделано много. Этим утром прибыл посыльный от клана Сарутоби. Письмо имело крайне просто содержание. Хирузен просил сохранить нейтралитет, и вежливо интересовался, будет ли Хиаши что-либо требовать за этот нейтралитет. Хиаши требовал, в пределах разумного, однако...

Ему совсем не нравилась идея очередного передела власти. И Хирузен не собирался объяснять, как именно этот передел пройдет. Неизвестность нервировала. Поэтому на всякий случай Хиаши взбодрил клан, отозвал всех людей, работавших где-либо за пределами клана, и готовился. Просто ко всему, к чему мог. На всякий случай. Даже если ничего страшного не произойдет, и его опасения окажутся напрасными... Да лучше уж так.

Вернувшись в кабинет, он сел за свой стол, выдохнув с некоторым облегчением. День, наконец, подошел к концу.

— Прошу прощения за неожиданный визит, — вежливо извинился знакомый голос.

Хиаши потребовались все его силы, чтобы сохранить лицо. Он весь день потратил на то, чтобы привести клан в готовность... И обнаружил незваного гостя в собственном кабинете.

— И как я должен воспринимать ваше появление здесь, Като-сан?

Хиаши был зол. Этот щенок, пусть хоть он трижды является Кьюджином, должен понимать, как и к кому он проникает. Като слез с потолка, стянул маску и капюшон, еще поклонился.

— Я еще раз прошу прощения, Хиаши-сан, но по ряду причин я вынужден действовать так, чтобы оставить наш разговор в тайне. По тем же причинам, по которым вы усилили охрану. Я беспокоюсь за свою семью.

Этот ответ... несколько успокоил Хиаши. Возможно, сейчас для обоих собеседников лучше оставить этот разговор в тайне.

— Извинения приняты.

— Благодарю.

Като не выражал скрытую насмешку, которая была для него привычным делом. Он был собран и серьезен.

— Я пришел именно к вам, Хиаши-сан, потому что сейчас вы представляете нейтральную сторону. Вы сможете дать мне непредвзятые ответы на ряд вопросов. Учитывая ситуацию, я хотел бы быть максимально возможно информирован.

Хьюга удивился. Информирован? Вот уж кто-кто, а Кьюджин должен был понимать ситуацию в Конохе не хуже всех остальных. Он же...

— Информирован в чем?

— Я только сегодня вернулся с миссии за пределами Страны Огня...

Хиаши не удержал скептицизма. О какой "миссии" идет речь, он отлично понимал.

— ... и неожиданно для себя оказался поставлен перед фактом. В Конохе переворот намечается, а я слегка не в курсе дела.

Хиаши удивился еще больше... Но начал понимать, в чем дело.

— Ты не осведомлен о ситуации между кланами?

Като кивнул:

— Я не действовал напрямую против кланов Конохи, и потому не вникал в клановую политику. Общая обстановка и расклад сил мне известен. Но ситуация изменилась. Мне необходимо знать, что происходит в Конохе прямо сейчас. С вашей точки зрения.

Хиаши прищурился:

— Не действовал против кланов Конохи?

Като спокойно кивнул:

— Именно так.

У Хьюги были некоторое подозрения... Но вот если представить, что Като говорит правду, это куда правдоподобнее тек единичных случаев, в которых он, по подозрениям, участвовал. Он смог проникнуть к нему в кабинет, и никто в квартале не поднял тревогу. А так прокалывался на всяких мелочах? Сомнительно.

— При проникновении сюда никто не пострадал?

Като улыбнулся.

— Вообще-то я сюда прошел с помощью двух своих друзей из вашего клана, которым объяснил ситуацию, не посвящая в детали. Так что нет, никто не пострадал.

Хиаши не удержался и тоже улыбнулся. Конечно. Самое простое решение почти всегда самое верное.

— Думаю, стоит немного изменить формат нашего общения. В противостоянии между Тсунаде Сенджу и Сарутоби Хирузеном я занимаю нейтральную позицию.

Като кивнул:

— Я был бы рад занимать такую же, но уже не могу. И, думаю, сейчас вернее говорить не Сарутоби Хирузен, а Шимура Данзо. Третий Хокаге оказывает ему поддержку, но не является центральной фигурой.

Хиаши кивнул:

— Данзо всегда было мало своей власти, пусть он и распоряжался ей на пользу Конохи, по большей части.

— Пусть даже так. Сегодня днем я получил от него задание. Убить Пятую Хокаге.

Хиаши замер, но затем задумчиво кивнул:

— Это логично. Простой и достаточно эффективный ход. Полагаю, цену он назначил стоящую?

— Более чем.

— Ясно. Но перед тем как действовать, ты хочешь узнать о возможных последствиях. Я объясню. Некоторые кланы безоговорочно поддерживают Сарутоби. Причиной тому давние или новые соглашения, не особо важно. Клан Курама не имеет фактической самостоятельности уже давно. Инудзука слишком многим обязаны Сарутоби, да и без их поддержки рискуют быстро ослабнуть. Клан Абураме купить чем либо сложно, но они традиционно поддерживают более жесткие методы решения проблем, и потому встанут на сторону Сарутоби, если это потребуется. С другой стороны тройственный союз Яманака/Нара/Акамичи не столько поддерживают Тсунаде, сколько сопротивляются усилению Сарутоби. Их и так подвинули в последние время. А если еще союзник Сарутоби станет Хокаге, им придется совсем плохо. В случае конфликта они однозначно поддержат Сенджу. Малые семьи тоже с большой вероятностью поддержат именно ее, с бесклановыми шиноби не ясно, там индивидуальные случаи.

Като кивнул, показывая, что все понял.

— На ваш взгляд, какие возможные варианты развития событий существуют. Без моего вмешательства.

Хиаши задумался, перед тем, как ответить.

— Если Тсунаде-сан вернется в Коноху, то, возможно, получит ультиматум с требованием покинуть занимаемый пост. Все попытки ее убить будут саботироваться теми кланами, что ее поддержат. В способности Яманако и Нара защитить Хокаге от нападения я не сомневаюсь. Разве что не от тебя, — улыбнулся Хиаши, но снова посуровел, — И, если начнется прямая конфронтация... Борьбы не избежать. Не думаю, что сражаться будут открыто, но...

Като закончил за него:

— Крови не избежать. Нужно решить все без доведения до открытого конфликта.

Хьюга был согласен:

— Это будет наилучший вариант. Мы оба понимаем, что самым лучшим решением будет...

Като кивнул:

— Да, убийство Шимуро Данзо. Это подавит конфликт в зародыше, так как у Сарутоби не будет кандидата на пост Хокаге.

— Я тебе этого не говорил, — сообщил Хиаши, — Возможно, Тсунаде не самая лучшая Хокаге из всех, кто занимал этот пост, но передавать его в руки Данзо — идея скверная. В такой ситуации исчезнет регулятор, что будет одергивать самые фанатичные его порывы. Если ситуация будет выходить из под контроля... клан Хьюга встанет на твою сторону, чтобы остановить кровопролитие. Какую бы стороны не выбрал ты сам.

Взгляд Като как-то изменился, но прочитать эмоции этого парня было практически невозможно. Это было щедрое предложение, но... Хиаши знал, что делал. Если и есть в Конохе тот, кто борется не за собственную власть или не за выгоду своего клана, то это именно Като.

— Спасибо вам за ответ на мой вопрос, Хиаши-сан, за ваше предложение, и за уделенное мне время.

Хьюга кивнул. Он очень надеялся, что его клану вмешиваться не придется. Возможно, Като действительно сможет решить все без крови.

Глава 205.

Все было просто, и одновременно сложно. Понятно, почему в Конохе пока все относительно спокойно. Все же кланы долгое время жили вместе, и откровенной вражды между ними нет. И, покуда Сарутоби силой не пытаются отобрать власть, их соперники так же не будут делать резких движений. Вполне устойчивое равновесие. Все играют по правилам, все честно. Вообще, это даже повод для гордости за свою деревню. Кланы играют в политику, но обходятся без крови. Показательно, если смотреть объективно. В Иве или Кири режутся куда более ожесточенно, с жертвами.

Но вот, Данзо решил вытянуть туза из рукава. Нужно все обдумать и взвесить.

Вернулся в квартал Учих и постучал в дверь друга. Запоздало вспомнил, что уже ночь, а у них девочка спит... Но я не могу сейчас терять время. Прислушался. Саске проснулся, накинул легкое кимоно и уже спускался вниз. Фенек, спавший внизу, тоже проснулся, и уже подобрался к двери. Преданная зверюшка ждала меня.

Дверь открылась, и слегка заспанный Учиха уставился на меня.

— Като?

— Просыпайся, есть срочное дело. Зашли клонов за Мииной и Шикомару.

Взгляд его стал куда более осознанным, но куда меняя дружелюбным.

— Ты в конец охренел?

— Просыпайся! Это срочно! И нам нужно место, чтобы говорить, есть свободный дом или типа того?

Из дома выбрался фенек и взобрался мне на плечо, а Саске протирал глаза, собираясь с мыслями.

— Есть дом... А как я, по-твоему, должен Шикамору вызвать посреди ночи?

— Не задавай мне глупых вопросов. Как хочешь, так и вытаскивай. И я все еще не вижу твоих клонов.

Учиха вернулся в дом, ворча что-то про слишком обнаглевшего нехорошего человека. А через несколько секунд мимо меня промчались два клона в форме чунина, а Саске поднялся наверх. Но спустился достаточно быстро.

— Пошли. Что там у тебя случилось?

— Придем, расскажу, — отрезал я.

Учиха хмыкнул:

— Что такого тебе рассказали твои друзья, чтобы ты так торопился?

— Ты будешь долго и вдохновенно ругаться, когда узнаешь.

Я не ошибся. Когда Саске привел нас в один из старых домов своего клана, нынче пустующий, и я в общих чертах описал ему положение, ругался он долго. А когда заодно рассказал, какое предложение в свое время получил Итачи, ругань стала еще более отборной и витиеватой.

— Я не помешаю, — вошла немного заспанная Миина.

— Располагайся. Ждем последнего гостя, не хочу лишний раз и для него все повторять.

— Шикамару? — и, получив утвердительный кивок, спросила, — а ты не боишься меня вот так вызывать?

Отмахнулся:

— Поздно уже боятся. Сейчас, прибудет наш светлый ум, сама все узнаешь.

Девушка устроившись на одном из кресел уютной, но слегка запыленной гостиной, перевела взгляд на устроившегося на моем плече фенька:

— А это что за милаха?

Фенек фыркнул:

— Милаха откликается на имя Рэйко, любит свежие фрукты и мясо, но кусается, если гладить без спроса.

Миина удивилась:

— Кицуне?

— А что, вы говорящих лисиц не видели? — растянул довольную морду зверек.

Саске добавил:

— Характер, как у хозяина, так что осторожнее.

Миина ухмыльнулась:

— Что? Тоже напьется, и поставит на уши всю деревню?

Фенек лишь фыркнул:

— Вот сговорюсь с вашим девятихвостым, и будут вам шуточки.

Саске вместе с Мииной прониклись и решили больше не шутить. В дверь постучались, и вошел бодрый Шикомару. Походу, гениальный лентяй еще не спал. Все же интересно, как Саске его вытащил из дома?

— Всем привет, — махнул он рукой.

— Все в сборе, рассаживайтесь и слушайте.

В гостинной был небольшой столик, кресло, уже оккупированное Мииной, пара мест для сидения на полу и стул. Стул занял я, Саске и Шикамару устроились у столика.

— Нас поставили в интересное положение, господа и дамы. Поставили, конечно, лично меня, но вас всех это тоже касается. Сегодня со мной говорил Данзо. Он предложил мне пост главы Корня в обмен на смерть Тсунаде Сенджу.

Саске уже высказаться успел, теперь материлась Миина, Шикамару воспринял внешне спокойно, но налет лентяя согнало на раз.

— Ты согласился?

Пожимаю плечами:

— Да... И нет. Не все так просто.

Я максимально подробно передал то, что мне рассказал Хиаши, чтобы они понимали, с чем нам предстоит иметь дело.

— Итак. У меня два варианта. Либо я соглашаюсь на предложение и отправляюсь убивать Тсунаде... Тогда мы с вами зря тратив время, там и так все ясно, найти и уничтожить, и постараться не засветить свою личность в процессе. Не выйдет, конечно, но Данзо и Хирузен меня прикроют. Да и обвинять в чем-то главу Корня...

— Ты уверен, что он действительно передаст тебе свое место? — спросил Шикомару.

Вместо меня ответила Миина:

— Передаст. У него есть список кандидатов-преемников, в случае его неожиданной гибели. Като там на первом месте, два других проходят под кодовыми именами, и мне неизвестны.

Учиха нахмурился:

— Мы действительно рассматриваем его предложение?

Хмыкнул:

— А ты бы в лицо вывалил на него отказ? Я не только за себя отвечаю, Саске.

Парень тут же стушевался, поняв, о чем я. Шикомару поднял руку:

— Вижу, этот вариант никому не нравится, но однозначно отказаться от него пока нельзя. Предлагаю его отложить и рассмотреть второй.

Киваю:

— Легко. Второй вариант — встать на сторону Тсунаде. И здесь самый просто ход — устранить самого Данзо.

Но Миина отрицательно покачала головой:

— Не самый простой. Данзо закопался в своем подземелье.

Биджу!

Шикоману вопросительно посмотрел на меня:

— Кто-нибудь меня просветит?

— Есть три подземных комплекса, хорошо защищенных. Я смогу в них проникнуть, но только с шумом, — поморщился, вспоминая, как осматривал один из них, пока тот был неактивен, — и об этом сразу станет известно в двух других.

Дальше объяснять не пришлось. Как поступит Данзо, когда узнает, что я пошел против него — непонятно. Но я вряд ли буду этому рад.

— Готова поспорить на что угодно, у него есть заготовленные планы на такое развитие событий. Раз уж он смог подложить такую свинью с заказом Пятой.

Учиха со скепсисом спросил:

— И долго он будет там сидеть?

Пожимаю плечами:

— Полагаю, до возвращения Тсунаде в Коноху. А затем конфликт перетечет в горячую стадию, но этого я хочу избежать.

Шикомару кивнул:

— Ясно. Тогда дадим ему то, что он хочет. Сообщим все Хокаге-сама, возможно, даже успеем сделать подставное тело, ели хотя бы голову. И предоставим ее, как доказательство.

Но идею вновь отвергла Миина:

— Не выйдет. Еще во времена первого Хокаге клан Узумаки создал особую печать, которую с тех пор носит каждый Хокаге. Джинсей но Назо. Печать связана со свитком. Если носитель печати умирает, со свитка исчезает особая метка.

Учиха пожал плечами:

— Ничего сложного, искусственная смерть. Такой великий ирьенин, как Хокаге-сама, сможет это сделать.

Но не совсем Узумаки была неприклонна:

— Печать совершенствовалась долгое время. Она отслеживает не состояние организма, а токи чакры. Даже при искусственной смерти чакра сохраняет свое обычное состояние. Разрушаться она начинает после разрушения источника, а такое не подстроит даже Тсунаде-сама.

— Снять печать?

И снова не вариант:

— Нет. Печать создана так же и для того, чтобы быть уверенным — тело не достанется врагам. Если ее снять с тела, свиток это отразит. Если тело уничтожено, свиток это отразит. Я уверена, что свиток лежит у Данзо под рукой, обмануть его таким образом мы не сможем.

— Заблокировать печать ты не сможешь? — спросил Саске.

Миина перевела взгляд на меня:

— Сколько у нас времени?

— Послезавтра Тсунаде должна вернуться в Коноху или быть уже мертвой.

Девушка отрицательно покачала головой:

— Не успею. Нужна подготовка, дополнительные свитки, и не только. За такой короткий срок... Нет, не успею.

Шикомару закурил, а Саске откинулся назад и смотрел в потолок.

— Отталкиваемся от того, что Данзо будет точно знать, жива Хокаге или нет, — подвел я промежуточный итог.

Нара задумчиво выдохнул дым:

— Подумать только, я сижу здесь с вами и определяю судьбу Хокаге-сама. Я точно не сплю?

— Не отвлекайся. Еще предложения?

Миина пожала плечами:

— Ну... А если, скажем, усыпить Хокаге, и притащить ее Данзо еще живой?

Саске отрицательно покачал головой:

— Не прокатит. Данзо пришлет кого-то из своих людей, чтобы они завершили дело, а Като не получит свой приз, потому что не выполнил миссию.

Шикомару вернулся к обсуждению:

— Значит, оставляем Хокаге-сама в стороне, и решаем все здесь до ее возвращения. Напасти на эти убежища мы можем?

Пожимаю плечами:

— Я нападу на одно. Вы, все втроем, возможно потянете еще одно, хотя и сомневаюсь я немного. Кто будет штурмовать третье?

Шикомару не отступает:

— Вычислить, в котором из них он находится?

— За отведенный срок — игра в угадайку, — отрицательно качаю головой, — не успеем.

Предложение вносит Миина:

— Подорвать или завалить выходы?

— Вмешаются Сарутоби, тут же принявшись их откапывать. Данзо надо убрать сразу и быстро.

Снова идея Шикомару:

— Привлечь кого-то еще?

На этот раз ответил Саске:

— Пока работаем мы вчетвером — все тихо. Зашевелятся кланы или прочие шиноби — и мы получим конфликт. Если хотим решить все тихо, никого привлекать нельзя.

Новое предложение внесла Миина:

— А что с обещанной помощью Хьюг?

Неопределенно пожимаю плечами:

— Они, вообще-то, могли бы выступить против Сарутоби и Корня. Возможно, даже смогли бы относительно быстро добраться до Данзо, предоставь мы им необходимую информацию. Но это все равно тот же конфликт, пусть он и будет скоротечным. Предлагаю оставить этот вариант на случай, если не придумаем ничего получше. Но тогда легче согласиться на предложение Данзо. А тройственный союз Яманака/Нара/Акимичи буду прикрывать я, не позволяя Сарутоби загнать вас в ноли.

Саске хмыкнул:

— Вернулись к тому, с чего начинали. Легче согласиться, чем придумать что-то еще.

Киваю, соглашаясь:

— Данзо — хитрый ублюдок. У него было время просчитать наиболее вероятные наши ходы. Чтобы его обыграть, нужно отбросить наиболее вероятные пути. Придумать что-то, чего он не ожидает.

Я поднялся, принявшись курсировать по комнате.

— Мы исходим из аксиомы, что атаковать нужно именно Данзо.

Шикомару кивнул:

— Да. Но ты сам сказал, что другого претендента на пост Хокаге у Сарутоби сейчас нет.

— Нет, — соглашаюсь, — но Данзо в данном случае именно претендент, которого поддерживает Сарутоби. Попробуем решить проблему от обратного.

Саске хмыкнул:

— Перебит весь клан Сарутоби? Хорошая идея, в духе моего брата. Ты, кстати, вполне с этим справишься.

Поморщился:

— Без фанатизма. Но мысли в верном направлении.

На этот раз улыбнулась Миина:

— В плане уничтожить что-нибудь?

Шикомару было не до шуток:

— В плане клана Сарутоби. Если найти способ вынудить их отказаться от своих планов...

Саске отмахнулся:

— Все главы кланов Конохи ищут способ заставить Сарутоби отказаться от чрезмерных амбиций. Пока никому не удалось.

Киваю:

— Да, пытаться их переубедить смысла не вижу. Но если...

Я продолжал ходить из стороны в сторону, а в голове появились зачатки плана...

— Если что? — Саске почувствовал, что я что-то придумал.

Останавливаюсь.

— Мы не с того начали. Не нужно придумывать, как добраться до Данзо. Нужно придумать, как заставить его придти к нам. И я кое-что придумал.

На мне сошлись три пары глаз.

— Но есть проблема.

Саске кивнул:

— Всегда есть какая-то проблема.

Да, есть.

— Дело не в этом. То, что я задумал... Кажется даже для меня это через чур.

Мои соратники удивились, общий вопрос высказала Миина:

— Ты все же собираешься вырезать целый клан?

Отрицательно покачал головой.

— Нет. Умрут всего четыре человека. Члены Совета Конохи. Сарутоби Хирузен. Утатане Кохару. Митокадо Хомура. И Шимура Данзо. Обычно Данзо безэмоционален. Но и его можно пронять. Смерть троих друзей... а я знаю, что у них, в целом, дружеские отношения... заставит его вылезти из своей норы. Он сам придет ко мне.

Ребята порядком опешили. Первым отмер Саске:

— Ты всерьез собираешься убить Третьего Хокаге?

— "Почетного", читай, "бывшего" Третьего Хокаге и двух советников Конохи. Я же сказал, что сам от идеи не в восторге. Но если у вас есть другие варианты, я буду рад их услышать...

Глава 206.

Дельных предложений так и не последовало. Устав от этого разговора, я стрельнул у Нара сигарету и поднялся наверх, на балкон. Он сам поднялся за мной. Закурили. Еще один хитрый выверт обостренного восприятия... Табачный дым был мне приятен. Хороший табак, нисколько не противный. Да и не вреден, в общем-то. Мне придется курить просто без перерыва, чтобы действительно нанести серьезный вред своему организму... Но подсаживаться не собираюсь, хотя бы из-за Ино.

— Ты знаешь, сколько людей в тех... подземельях? — спросил Шикомару.

Он считал, что мой план не самый лучший, да и кто бы спорил. Но...

— Не много, по десятку в каждом, не больше. Доверенные люди. Но там полно стационарной защиты и прочего.

— Уверен, что не получится?

— Уверен. Саске в одиночку такое не осилит. И вы вдвоем тоже...

Даже если выдерну сюда Рьюго, ничего не изменится. Я сам-то не сумею пройти защиту достаточно быстро, не говоря уже об остальных.

— Но твой план. ОН хотя бы сразу предупредил, что прикроет тебя от всех последствий убийства такого человека. А то, что ты собираешься сделать? Уверен, что ОНА после этого будет тебя прикрывать?

В этом и была проблема. Причина, по которой я еще не сорвался приводить план в действие. Я не был уверен.

— Я не знаю. У меня два пути. Первый — риск минимален, награда обещана. Второй — риск огромен, и награды не будет. Вообще, может даже наоборот.

Нара кивнул:

— Но ты склоняешься ко второму варианту.

Покачал головой:

— Я не знаю.

Пойду я прямо сейчас и оборву жизнь Тсунаде. Что потом? Вернусь в Кохоху, доложу. Обманывать меня Данзо не станет, сам прекрасно понимает, на что я способен. Трупов будет столько, что мало никому не покажется. Да и зачем ему обманывать? Я стану тем самым полезным и умным человеком на своем месте. К тому же независимым, повлиять на меня не сможет ни он сам, ни кто либо из глав кланов. Корень? Уберу самых фанатичных подальше, пододвину разумных и преданных мне поближе, и через полгода — год у меня будет достаточно верная и преданная мне организация. Все. Руки развязаны. Все, что я хотел сделать, но не имел возможностей. Полная свобода действия, лишь бы на благо Конохи. репутация убийцы? Ой, да ладно. Десяток тысяч человек моя совесть успешно проглотила, проглотит и еще. Великий завоеватель, чтоб его. Да, потеря Тсунаде — это плохо. Сильный Ирьенин, лучший в мире. Плохо, но не критично. Просто сильный шиноби, опять же, не критично. У меня еще были идеи хоть как-то восстановить клан Сенджу, откопать Узумаки, раз уж Учихи с грехом пополам в Конохе оживают. Но... Справимся и без Сенджу, если придется.

А если я сейчас попробую пойти против Данзо? Смерть советников мне будут вспоминать долго, как, в общем-то, и смерть Пятой Хокаге, тут равноценно практически. Но совсем не факт, что Тсунаде будет меня покрывать. Какую-то протекцию окажет, это точно, но вот какую? Насколько дорого оценит спасение своей жизни? До Корня меня при таком раскладе, возможно, и не допустят. Скорее попытаются распустить организацию от греха подальше, это куда вероятнее. Что получу я? Благодарность, возможно. Большую любовь Сарутоби, однозначно. Но их я к себе и своей семье не подпущу. Ну и все.

Данзо все очень хорошо просчитал. Доводить до открытого конфликта я не хочу. А легко выкрутиться с минимумом жертв не могу. Я бы уже, возможно, принял бы решение в пользу Данзо... Но останавливает меня какая-никакая, но преданности Тсунаде. Но, чем больше я обо всем этом думал, тем меньше мне хотелось впрягаться в эти неприятности.

Докурили. Шикомару подумал немного, и пошел обратно в дом, бросив:

— Решай. А мы поддержим.

Захотелось чем-нибудь в него бросить. И так понятно, что поддержат, никуда не денутся. Саске, конечно, был бы рад оборвать жизни некоторым людям, но семья для него сейчас важнее. Так что против моего решения они не пойдут. Шикамару ушел, а из дома выбрался фенек, которого я считал спящим.

— Хозяин! Что-то ты совсем не весел!

— Будешь тут веселым.

Зверь запрыгнул на поручень, свесив вниз хост и вытянув уши.

— Может, монетку подбросишь? Или считалку какую.

Да, Саске прав, характер в хозяина. Я даже не скажу, издевается он, или всерьез предлагает.

— Сейчас я тебя подброшу до ближайшего дерева.

Зверь состроил умилительную мордочку.

— Не грусти, хозяин, все будет расти.

Почесал его между ушами, глядя в темное небо.

— Так чего ты решаешь так долго? По уму как правильно поступить?

Пожимаю плечами:

— Никак. И так плохо, и так не хорошо.

Рэйко хмыкнул:

— Тогда поступай по совести. Так, как правильно. И если все закончится не слишком хорошо, то ты точно будешь знать, что сделал все, что мог.

— Не умничай, животное. По совести тоже не все так просто.

Фенек дернул ушами.

— Да ну?

— Ну да, — кивнул, — но в чем-то ты прав. Рэйко, у меня к тебе просьба.

Зверь навострил уши.

— Кто-нибудь из моих друзей тебя познакомит с моей женой. Она сейчас беременна. Что бы там дальше не происходило, стань другом моему ребенку. Сможешь?

Зверь облегченно выдохнул:

— Я уж испугался, что ты что-то такое попросишь... А это. Пф! Да нет проблем! Будет ему друг.

— Ну, вот и хорошо, — кивнул, — пошли, ночь не бесконечная.

Вернувшись вниз, я первым делом обратился к Миине.

— Сможешь поставить на меня печать, которой вызовешь ко мне двух человек. Саске и Рьюго.

Шикамару удивился, но промолчал. Девушка задумалась, пожала плечами:

— Смотря куда.

Киваю:

— Понятно. Будем надеяться, предстоящая встреча произойдет не в самом защищенном месте, в которое меня могут притащить люди Данзо. Шикомару, возьми себе зверька на ночь, утром передашь его Ино. Саске, возьми на себя одного из старейшин.

Ребята сразу оживились:

— Значит, решил? — спросил Саске.

— Да, — киваю, — Данзо — засранец, давно отработавший себе смертный приговор. Действовать будем так...

* * *

В небольшой аскетично обставленной комнате было темно и тихо. Но Хирузен все равно спал плохо. Возраст, оставленная учеником травма, боли в спине, нервы. Все это давало о себе знать. Прошедшие днем переговоры дались тяжело. Тсуме, конечно, поддерживала Хирузена, но вот убедить ее поддержать Данзо оказалось совсем непросто. Абураме колебались, обычно поддерживающие Сарутоби, но сейчас... действия Тсунаде и ее помощника сейчас казались им более разумными. Переговоры закончились ничем, в общем-то. Абураме выжидали. Тройственный союз был настороже, внимательно следя за переговорами и движением кланов. Но, учитывая ситуацию, в Конохе было удивительно спокойно. По крайней мене, внешне. На самом же деле деревня готова была взорваться. Кроме Сарутоби и Курама никто не хотел видеть Данзо на посту Хокаге. Оно и понятно. Маразматичные идиоты просто не понимали, что вот-вот разразится новая война. И только тот, кто понимал, что такое война, и какой она будет, мог подготовить Коноху к предстоящим трудностям. И, чтобы кланы не слишком резко реагировали на назначение Данзо, был выработан компромисс. Минакуро, теперь уже Яманако. Кьюджин. Тот, кому хватит ума и силы говорить с Данзо на равных. Тот, кто будет продвигать интересы кланов там, где это возможно. Кто сможет найти устраивающие всех компромиссы, не даст кланам взбунтоваться, и не позволить Данзо слишком резко использовать свою власть. Ирония. Като, бесклановый шиноби, радел за сохранения кланов, их наследия и силы. Великолепно разыгранная комбинация. Идейный сторонник, предпочитающий другие методы, займет второй пост Конохи. Данзо будет продвигать радикальную политику в отношениях с прочими деревнями, а Като сможет сохранить мир внутри Конохи. Умный мальчик примет верное решение.

Однако тревога не покидала старика. Было предчувствие. Предчувствие чего-то очень нехорошего. Хирузен приподнялся на локтях, всматриваясь в темноту комнаты. Слишком он стар, даже очертания мебели видит с трудом. Но все же...

— Ты пришел ко мне за советом? — предположение, что в комнате находится кто-то еще, было ничем не подтверждено.

Ничем, кроме чутья, которому Хирузен привык доверять за долгие годы.

— Советом? Нет, скорее за ответами на пару вопросов.

Плохой знак, когда подчиненные посреди ночи приходят за ответами на вопросы к своим начальникам.

— Я старый человек, мне нужно хорошо высыпаться, Като-кун.

Хирузен пытался определить, откуда идет голос, но не мог. Казалось, говоривший сидит прямо перед ним, рядом с кроватью.

— Ничего, — участливо ответил Като, — как только я уйду, вы крепко уснете.

По спине Хирузена пробежал холодок. Насколько крепко? Смерти он не боялся, но вот умереть прямо сейчас, когда столько всего необходимо сделать...

— Ну, хорошо хоть, на старости лет не потерял чутье.

— Видимо, говорить о том, что яд я уже ввел, не стоит, так?

Насмешка была мелочной и неприятной, но...

— Не ожидал, что ты придешь за мной, Като-кун.

Хирузен пытался придумать, сможет ли он что-либо сделать.

— Да ну? Опыт моего предшественника вас ничему не научил?

— Я думал, ты разумнее, чем Итачи-кун.

Като хмыкнул:

— Ну, сначала я подумал, что стоит вырезать весь клан Сарутоби. Чтобы раз и не всегда освободить Коноху от алчущих власти идиотов. Но, передумал.

— Мальчишка, ты ничего не понимаешь!

— Не понимаю? Да! Я не понимаю, как можно заказать убийство собственной ученицы, Хирузен. Этого мне не понять. Или вы двое думали, что я вот так запросто предам того, кому поклялся верно служить?

Хирузен скривился:

— Не говори мне о клятвах, сопляк! Твой подростковый идеализм, твое безрассудство обернется для Конохи катастрофой, какую ты себе и вообразить не можешь!

Като, сидевший на стуле всего в каком-то метре от Хирузена, оторвался от спинки и навис над стариком.

— Не могу вообразить, значит? Не могу вообразить войну, в которую нас сможет втянуть ваш друг? Так я успел повоевать, с масштабом растет только количество жертв. Не смогу вообразить гибель Конохи? Так разрушение Суны я устроил своими собственными руками. Или вы что-то знаете о будущем? О том, что начнется еще одна резня мирового масштаба? — Като снова откинулся на спинку, — не смешите. Я знаю историю, и знаю, что Скрытые Селения существовать мирно не способны по определению.

Сарутоби через силу подтянулся к спинке кровати, чтобы облокотиться на нее спиной и говорить в сидячем положении.

— Если ты понимаешь это, почему пошел против? Дело ведь не в чести, и не в клятвах.

— Потому что вы не желаете учиться на своих ошибках. Из поколения в поколение грызетесь, сами не понимая, за что. Из года в год грызетесь, пытаясь откусить друг у друга ценный кусочек ресурсов, чтобы было с чем участвовать в новой войне. А затем снова воюете, чтобы снова распределить между собой ресурсы, которые будете скапливать до следующего раза.

Уингу поднялся, прошел до окна.

— Вы из года в год учите своих детей только сражаться. Все развитие стоит на том, чтобы придумать новое оружие, придумать, как половчее убить противника, как половчее сдохнуть, унеся с собой побольше врагов, — он замолчал, посмотрев на небо, — у меня будет ребенок, Хирузен.

— Поздравляю, — бросил Сарутоби.

— Не с чем. Потому что мне все равно придется учить его сражаться. Сомнительно достижение — становить отцом первоклассного убийцы.

Хирузен засмеялся, закашлявшись.

— Ты идеалист. Каким был и Минато.

Като хмыкнул:

— Ирония, верно? Он ведь тоже пару тысяч человек на тот свет отправил, да?

— Это так. И именно вы всей душой отрицаете свое предназначение.

— А знаете в чем еще большая ирония? В Наруто. Мальчишка добр, и носит в себе оружие, куда страшнее моего. И я не идеалист. Но убивать уже надоело. А вот вы с Данзо и на старости лет никак не успокоитесь. Мало еще? Жажда убийств еще не отпустила.

— Мы действуем на благо Конохи.

Като отмахнулся:

— Отмазка. Я практически сровнял Суну с песком. Как? Стало в Конохе лучше жить? Все сразу стали счастливыми? Все подобрели, да? Нет. Та же стая голодных собак, дерущихся по поводу и без.

Хизурен хрипло хмыкнул:

— А ты считаешь себя лучше нас?

— Хуже, я намного хуже. Я осознаю, в каком дерьме мы все варимся, в отличие от вас. Но все равно продолжаю делать тоже, что делал раньше.

Джоунин вернулся на свое место, снова сев рядом с кроватью. Сарутоби видел только темный силуэт, и более ничего.

— Ну, так как? Как вы себя ощущаете? Без этих "во благо деревни" и прочей херни? Как ощущает себя тот, кто готов убить собственную ученицу?

Старик поморщился.

— Приятного нет.

Тон Като стал презрительным.

— В вас еще есть что-то человеческое? От того, что вы осознаете, какой мразью являетесь, но все равно делаете, мне еще противнее. Вы когда-то казались мне достойным уважения. Тогда я еще не знал о Корне и всей подноготной политики Конохи. Профессор. Величайший шиноби своего времени. Но, чем больше я о вас узнавал, тем больше сомнений во мне возникало. Столько дерьма произошло за время вашего правления. Затем я узнал о Корне. И мне даже показалось, что вы сдерживаете порыва старика Данзо.

— Побольше уважения, — грозно прошипел Хирузен.

Като скривился:

— Уважаемого старика Данзо. Но нет, вы друг друга стоите.

— Ты пришел обвинять меня?

Като отрицательно покачал головой.

— Смысл? Свои преступления вы знаете. В них не раскаиваетесь. Да и жизнь ваша в любом случае клонится к закату. Наказывать старика, доживающего свои дни за то, что он совершал десятки лет назад — глупо.

— Тогда зачем ты здесь?

Уингу пожал плечами.

— Чтобы убить вас, Хирузен. Вас, а два ваших бывших напарника уже мертвы.

Сарутоби дернулся:

— Что!? Зачем!?

Като наклонился вперед.

— В чем дело, Сарутоби? Это во благо Конохи. Вы сами понимаете, что мое бездействие обернется для деревни Гражданской войной. А их смерть — часть плана, для стабилизации ситуации.

— Но они же...

Уингу, не скрывая издевки, улыбнулся злой ухмылкой.

— Они что? Ни в чем не виноваты? Совсем-совсем ни в чем? Когда это вас останавливало, Хирузен? Если смерть невинного человека имеет достаточную пользу, вы бы и не задумались о таких мелочах.

Старик сжал кулаки.

— Как ты смеешь издеваться надо мной!?

Като отмахнулся:

— Запросто. Это даже доставляет мне некоторое удовольствие.

Почетный Третий Хокаге расслабился, удобнее устроившись в постели. Понимание, что собеседник просто издевается и получает от этого удовольствие, резко успокоило его.

— Ты пришел сюда. Наговорил всякой ерунды, все такое. Что дальше, Като-кун? Если бы ты хотел просто убить меня, не завязал бы этот разговор.

Парень кивнул:

— Ваша правда. Итачи действительно получил приказ убить своего отца и занять его место?

Старик кивнул:

— Он сам тебе рассказал? Ты, похоже, изрядно вывел его из равновесия, раз он рассказал об этом.

Като кивнул:

— А ваши ученики? Почему каждый из них покинул Коноху?

Хирузен хмыкнул.

— Хотите унести свои тайны в могилу, Хирузен?

— Зачем ты ворошишь прошлое, Като-кун?

— Учусь на чужих ошибках, — вполне серьезно ответил джоунин.

— М?

Като глубоко вдохнул и выдохнул.

— Орочимару — ученый. Полагаю, он действительно дорвался до чего-то, что даже вы не могли это покрывать. Но я достаточно знаю Тсунаде. И кое-что знаю о нем. Да и извращенце мне кое-что известно. Сильная команда. И сплоченная. Они понимали друг друга без слов. И они достаточно хорошо друг друга знали. Тсунаде и Орочимару работали вместе. И не поверю, чтобы Джирайя им не помогал.

— И что ты хочешь узнать? — спросил Хирузен.

— Какую черту переступил Орочимару? В какой момент контролируемое безумие ученого превратилось в неконтролируемое безумие маньяка? Что он сделал?

Сарутоби задумался. Был ли это один момент, или целая цепочка событий? Нет, это был тот самый момент.

— Джуин, Като. Осознание собственного бессмертия свело его с ума. Анко-чан была не первой, кто носил его печать. Первый раз он погиб еще до того, как покинул Коноху. Первое возрождение было тяжелым. Мучительным. Тсунаде едва удалось удержать жизнь в теле донора. Но это изменило его. Он видел... Что-то. Нечто. После этого любая жизнь потеряла для него всякую ценность. Не сразу, но...

Като некоторое время сидел, задумавшись о чем-то, Сарутоби его не торопил.

— Вот как, — наконец произнес он, — я это учту.

Хирузен усмехнулся на это "учту". Сколь бы сильным ни был Като, бессмертие ему пока совсем не светило.

— У меня есть вопрос, — сказал старик.

— Не обещаю, что отвечу.

— Ты убьешь Данзо. Попытаешь. Допустим, у тебя получится. Что будет с Корнем?

Като, кажется, слегка удивился вопросу:

— Корнем?

Сарутоби кивнул:

— Да. Дереву Конохи нужны сильные Корни, чтобы уверенно расти.

Джоунин несколько секунд молчал, а затем хмыкнул.

— Дерево Конохи выросло, и готово возвыситься. Но теперь Корни мешают ему, держат на земле. Возможно, Конохе нужны Крылья, чтобы взлететь и возвыситься?

На этом разговор был окончен. Тело Хирузена нашли рано утром. Старик умер с выражением умиротворения на лице, с ядом в крови... И с кунаем Игараси, воткнутым в грудь. Кунай не был причиной смерти, но оставлен был не просто так...

Глава 207.

Люди Корня сработали достаточно оперативно. Могли бы еще побыстрее, но и так неплохо. Я знал, что за мной придут, хотя и не был уверен — когда. Естественно, встречал я их не дома. Как гордый орел, взобрался на голову монумента Третьего Хокаге, и сел, в насмешку. Рассвет встретил именно оттуда, глядя на просыпающуюся Коноху. А затем просто ждал. Ставки сделаны, ставок больше нет. На спине тихо тлел поставленный Мииной знак, печать. Были у меня некоторые сомнения, что я так уж сумею справиться один. Данзо был убийцей. Лучшим, когда-то. Во всяком случае, считался им. И никаких оснований сомневаться в его способностях я не видел. Да и было чертовски любопытно, придумали в Корне нечто специально для меня. Или нет? Большая честь, так сказать.

Пока ждал, я мысленно прикидывал, сколько им потребуется времени. Найдут тела утром, достаточно рано. Сообщат. скорее всего по инстанции, но все равно до Данзо информация доберется с небольшим запозданием, раз он в своем бункере сидит. Ну а дальше отдать приказ на захват, и, возможно, короткая подготовка...

Почему я так спокойно ждал их прихода? Почему не опасался, что он раскусит мой план? Конечно, раскусит! Сходу. И так очевидно, что у меня всего два варианта: либо убить Тсунаде, либо его. И естественно, раз я не попытался убить Пятую, значит попытаюсь добраться до него. К чему скрывать очевидное? Нет. Хитрость была в том, чтобы разозлить Данзо достаточно, чтобы он захотел лично заглянуть мне в глаза. А он захочет. Миина информировала меня о том, что есть у Данзо привычка периодически лично проводить допросы. Не сможет же он пропустить такое!

И Корешки уложились. Первый наблюдатель появился всего через час, а второй еще через десяток минут. Спустя еще час за моей спиной находилось уже пятнадцать человек. И, когда цифра добрался до отметки в два десятка, они начали действовать.

В спину мне прилетели две дымовые шашки, и вязкий тяжелый дым покрыл меня со всех сторон. А затем в землю врезалось несколько устройств. Я уже поднялся и обернулся, дым не казался мне серьезной проблемой. Но устройства вокруг меня неожиданно начались свистеть. И вот это уже интересно. "Видимость" резко снизилась до минимальной, на меня и всю площадку начали один за другим накладывать генджицу, сквозь которые я видел, но от которых начала гудеть голова. Снимаю шляпу, готовились ребята серьезно, но не сдаваться же просто так...

Шагом выныриваю из ловушки, но врезаюсь в некий... барьер? Нет. Нечто иное. Из дыма я выскочил, но оказался в зоне действия какой-то техники. Сенчакра. Они создавали зону разряженной сенчакры. Не смертельно, но действительно серьезно сокращает мои возможности, например тот же шаг. Добавить к этому не прекращающиеся атаки генджицу, а заодно и противный свист...

Создаю ударную технику и выстреливаю в дым, сбивая свистки. Надоели. В бок тут же прилетает несколько игл, явно с ядом. Не смешите. Иглы выпадают, яд в кровь так и не попал. Я двигаюсь вперед, область явно поддерживают печати, значит достаточно из нее выйти. Ребята из корня ко мне не приближаются, побаиваются, видимо.

Упорно шагаю вперед, пытаясь выбраться из зоны действия печатей, но тут же получаю несколько несильных нинджицу катона в лицо. Пламя слегка опаляет одежду, но мне ущерба не наносит. Смешные, и подойти боятся, и убить не пытаются. Достаю из набедренной сумки... как же я давно не ходил в обычной форе чунина... сюрикен, и швыряю в одного из тех, кто накладывает иллюзии. Даже не глядя, попал или нет, выпускаю второй, закрепив на нем нить. Сюрикен пролетел больше половину пути, когда я дернул за нить. Железка резко сменила траекторию, врезавшись в шею одному из противников. Из-за дерева выглянул еще один, собирая печати. Пнул с использованием чакры попавший под ногу камешек, пробивший бестолковому парню голову. Нет, не пробил, застрял в голове.

Земля под ступнями резко разошлась, погрузив меня по колено, и за спиной из земли выскочил еще один умник. Не глядя нанес несколько ударов локтем правой руки, дважды попав по ребрам, и завершим смертельным ударом по шее. Упершись в землю руками, высвободил ноги. Спереди в меня бросили крупным обломком камня. Перехватил его, разворачиваясь вокруг своей оси, и запуская обратно. Уклонился от нескольких сюрикенов, и противники, наконец, пошли в ближний бой.

Первые двое с пиками, пытались достать меня, не приближаясь ближе, чем на метр. Поочередно уклонился от пяти выпадов, затем прижал одну из пик к земле. Поймал рукой вторую и, пользуясь ей же, отбил еще несколько сюрикенов. Зажав пику и земли замком между ногами, подпрыгнул, разворачиваясь в воздухе и вырывая оружие у противника. Однако она сразу исчезла во всполохе дыма, однако я дернул на себя вторую, пытаясь достать противника. Достал. Пинок под колено, затем под ребра и в голову. Насмерть не получилось, но этот еще долго будет недееспособен. На очередном замахе какая-то девчонка набросила петлю на руку. Дернул руку на себя, пытаясь атаковать свободной. Но девушка оказалась верткой, не просто прыжком проскочив под моим ударом, но и накинув петлю на вторую руку. По тросу пробежал разряд тока, но слишком слабый, чтобы я обращал на него внимание. Куноичи натянула тросы, отчего мои руки прижались к груди, стянутые металлом. Вот только слишком она близко ко мне стояла. Подпрыгиваю, одновременно дергаясь вперед. Куноичи инстинктивно пытается натянуть тросы, но зря. Одной ногой толкаясь ей навстречу, второй наношу удар в грудь. Натяжение ослабевает, и прыгаю на нее, закидывая петлю на шею. Затянуть не успеваю, спереди следующий противник встречает меня ударом ноги. Падаю на куноичи, перекатываясь через нее, чем затягиваю тросы и на своих руках, и на ее шее. Резко поднимаюсь, и она, чтобы не свернуть шею, тоже подскакивает, отчего ее напарник едва не бьет по ней вместо меня. Куноичи отпускает тросы, понимая, что дальше будет хуже только ей, но я резко дергаюсь назад, отчего ее ведет за мной. Дернув на себя, снова рывком сближаюсь, одновременно подпрыгивая и, упираясь коленом почти в самую шею девушки, перекатом перепрыгиваю ее, атакую ногой того, что стоит за ней. Удар он блокирует, тут же пытаясь достать меня кунаем, но под лезвие я подставляю тросы. Парень разрезает мои путы. Замахиваюсь правой рукой, одновременно нанося локтем этой руки удар в затылок куноичи, и бью шиноби. Очевидный удар он блокирует... пытается. Силенок маловато, мой кулак ломает кости в руке шиноби.

Сбоку прилетает техника футона, отбрасывая меня на несколько метров в сторону. Прямо в начертанную на земле печать. Рисунок светится, и мое тело становится невыносимо тяжелым. Хороший ход. Перестраиваю движение сенчакры, пытаясь сконцентрировать массу в ногах. Кто-то пытается ударить меня коленом по лицу, упираю ладони в колено, пользуясь энергией удара, чтобы встать на ноги. А затем наношу резкий удар в лицо левой рукой, для дезориентации, и сразу же сильный размашистый сверху правой, одновременно переводя туда массу. Выходит плохо, то, что я пытаюсь сделать, это уже за пределами и моих способностей. Есть вещи невозможные, потому что они невозможные. Не может человек просто взять и полететь. Ну, одиночные индивиды могут, но они — исключение из правил. Я таким исключением не был, и смог перераспределить лишь очень маленькую часть массы. А противник попытался блокировать удар. Конечно! Удар превратил его в неаппетитную массу плоти и костей, впечатанную в землю. Затем прилетел удар в затылок чем-то тяжелым, отчего я снова упал на колено. Блокировал удар спереди, кажется, ногой, и кажется, сломал ее в процессе. Пригнулся. Пропуская удар из-за спины. Затем была какая-то техника... И удары... Много ударов... Ладно, убивать всех я и не хотел. Так, нескольких, чтобы не расслаблялись. Можно и сознание потерять.

Я очнулся от удара. Да, именно от удара. Причем, очнулся уже далеко не в первый раз. Шел, наверное, пятый или шестой час. Это не был допрос. Это было доведение до кондиции меня любимого. Ну, или Данзо решил затрахать весь свой персонал. Клон некоего шиноби, неизвестного мне, но отлично разбирающегося в тайджицу, поднял меня на вытянутой руке, замахиваясь для удара. В последний момент я оскалился и укусил его за кулак прямо сквозь ткань перчатки. Клон одернул руку, и получил пинок в грудь. И развеялся, ударив меня разрядом тока. Кстати, это был уже более чем пятидесятый клон именно этого шиноби. До него клоны создавали другие. Хватало их не на много, три-четыре десятка, которые я перемалывал примерно за полчаса. Вошли новые два клона и продолжили избиение.

Избивать шиноби, который постоянно находится в пассивном режиме сеннина... неблагодарное занятие, честно говоря. Все недостаточно сильные удары просто поглощались, так что за эти часы на мене появилось всего несколько свежих ран. Разочарование наверное, для этих ребят. Сижу я такой в камере, где нет сенчакры. Хорошая камера, все стены в печатях. На мне еще каких-то бирюлек надели. Сопротивляться тяжело, но мы терпеливые. Пара минут вдумчивого избиения...

И вот тут я бесконечно благодарен Итачи. Правду говорят — что нас не убивает, то закаляет. Именно благодаря ему я понял, что можно не только сосредоточиться на определенных ощущениях, но и практически игнорировать их. Технически они меня избивали. Практически с таким же успехом они могли избивать стену. Правда, я медленно, но верно расходовал свои силы на сохранение собственного тела, и отбивался от клонов с уже куда меньшим энтузиазмом, чем вначале. Если так будет продолжаться, лягу в спячку и буду пережидать агрессивную внешнюю среду в состоянии куколки. Кажется, у меня крыша едет.

Отпинав очередного клона, а руки были крепко связаны, к стене и развеяв его, получив бодрящий удар тока, я сел у стены, переводя дыхание. Заколебался.

Дверь открылась, но вместо поры клонов вошли четверо шиноби. Принесли стал и стол. Классика. Меня подняли за шкирку, параллельно усилив воздействие сдерживающих печатей, и посадили за стол. А затем вошел Данзо и окинул меня хмурым взглядом.

— Что случилось, Данзо-сама? Потеряли что-то? — улыбнулся я ему.

Грудь немного обожгло сдерживающим артефактом. Связанные за спиной руки прижали к стулу и дополнительно закрепили наручниками. Приковали так же ноги, пропустили цепь, накинув на шею. Давайте, успокаивайте себя. Самоу главную ошибку вы уже совершили. Вы пустили своего хозяина ко мне. Несмотря на боль, я с улыбкой смотрел на старика.

— Ты убил моих друзей, — ответил он, — чтобы я пришел к тебе. Я здесь. Что хочешь сказать перед смертью?

— Я хотел знать, что вы сделаете. Хватит ли у вас духу придти ко мне лично. Придти и заглянуть мне в глаза.

— Зачем ты сделал это? — он нагнулся вперед, — зачем было их убивать?

Я выразил удивление:

— Зачем? Что за вопрос? Вы с вашим... кружком по интересам хотели прошлое вернуть. Славные старые времена. Небо было голубым, трава была зеленее, шибоби сражались только в честным поединках. И что вы думали? Вы действительно считали, что я просто подчинюсь?

— Я предложил тебе то, что ты хотел получить. Предложил тебе все. После меня Коноха вполне могла стать твоей. Зачем ты пошел против меня?

— После вас, Данзо-сан? Или после клана Сарутоби? Или вы все еще верите в свою самостоятельность? Пока Хирузен был на посту Хокаге, вы под его дудку играли роль оппозиции. Стоило придти Тсунаде, и вы тут же превратились в лучших друзей. Это не вы захотели стать Хокаге. А это клан Сарутоби захотел видеть вас на этом месте.

Взгляд старика стал презрительным.

— Ты сам веришь в ту чушь, которую говоришь? — но вот голос выдал сомнение.

Улыбаюсь.

— А идея приказать Итачи стать главой клана Учиха принадлежала вам? И не вы ли были против проводимых Орочимару опытов? Даже перетянули его в Корень, чтобы контролировать, но было уже поздно. Не вы ли всеми силами пытались сохранить хоть что-то от умирающих один за другим кланов? Сенджу. Узумаки. Учихи. Вашими силами Тсунаде покинула деревню, чтобы выйти из-под удара. Хоть и с немалым трудом, но вы смогли сохранить хоть что-то от Узумаки. С Учихами вышел провал. И я еще не вспоминаю про малые кланы и семьи.

Данзо отрицательно покачал головой:

— Ты лишь выставляешь факты в ином свете...

Усмехнулся:

— Ну конечно. Всего лишь озвучиваю то, на чем раньше стояло табу. Сарутоби поколениями выживали из Конохи конкурентов. Кто следующий? А? Союз Яманака/Нара/Акимичи? Гениальная многоходовка. Сарутоби отлично умеют планировать. А про Хьюг вам ничего не рассказывали. Нет? И про то, что наследница Хьюг как-то не очень смотрится в паре с джинчурики? Много чести, а? Ну, клан кинологов они вряд ли будут выживать... Ха, псы и так на коротком поводке.

В глубине глаз мелькнуло... сомнение. Да. Слушай. Я тебе еще и не такое расскажу.

— А с Учихами помните? Вы отлично понимали, что я всеми силами пытаюсь удержать Саске в деревне. И что? Кто создал мне сопротивление просто на ровном месте? Кто поднял все свои связи, переворошил все законы Конохи, чтобы всеми силами выдавить парня из деревни. Чтобы глазастик попал куда... К любимому ученику. Чтобы что? Насквозь пропитаться ненавистью змеиного сеннина. Ненавистью к Конохе... И вам. Тому, кто помешал его планам по разрушению нашей любимой деревни. Вспомните, Хирузен случайно не настаивал на том, что во время экзамена ваши силы не потребуются в Конохе?

Данзо поставил кулак на край стола, уперев в меня яростный взгляд. Он хотел что-то сказать, но лихорадочно соображал.

— Мы с вашим... лучшим другом, — не скрыл я насмешки, — мило поболтали перед его смертью. Для него мы оба... Я и вы. Мы были инструментом. Но... Со мной не вышло. Он приставил ко мне Анко, и всеми силами ограждал от вас, отвлекая чем угодно, лишь бы я не учился у вас. Но затем случился Орочимару, а я быстро упархнул под крыло Тсунаде. Его это устраивало, пусть он и не прекращал собирать информацию обо мне. Собирал, чтобы правильно воспользоваться. Он знал, что я не буду убивать Тсунаде. Знал, но не попытался вас переубедить. Потому что знал, что я постараюсь прикончить вас. Решить проблему. Ведь этот переворот не был его инициативой. Нет. Не совсем. Это была инициатива Сарутоби. Других, прочих. Клан торгашей, давно превратили политику в добычу денег.

Данзо поднялся, отмахнувшись.

— Это тебя не оправдывает. И не отвечает на вопрос. Зачем? Я проверю то, что ты говорил. Но, как ты сам сказал, ты все равно не стал бы убивать Тсунаде. А до меня ты добраться...

Старик отошел к двери.

— Может я немного просчитался. Хорошая клетка. Для Орочимару готовили? Или для сеннинов вообще? Мне здесь дико неуютно.

Но Данзо все стоял, гладя на меня.

— Ты не пришел бы сюда без плана. Без запасного варианта. Убить его! Живо!

Не смотря на резкий приказ, телохранители все же замешкались. Буквально на одно мгновение. Ведь эти четверо, наверняка, были не тупыми болванчиками, а умными парнями, умеющими быстро адаптироваться к обстановке. Но и мгновения мне было достаточно.

Посыл чакры, и руки срывают путы. А теперь только успеть дотянуться до пола. Лезвие клинка одного из телохранителей, того, кто стоял справа от меня, проходит сквозь ребра, не нанося ущерба. А вот кинжал второго, запитанный чакрой катона, пробивает бок где-то в области кишок. Но ладонь касается пола.

— Кучесе но дзюцу!

Какой примитив! Использую технику с устным произношением.

Однако по полу разбегаются линии печати призыва. Старик тут же ретируется за дверь. И в печати появляются два моих помощника. Один тут же распадается тенью, обматывая корешка справа, и через секунду я уже слышу треск ломающихся костей, и тело гнется под неестественными углами. В левого противника врезается ладонь, и вспышка молнии освещает комнату. Разряд пробивает шиноби Корня насквозь, оставляя в груди обугленное отверстие, но и без него тело уже мертво от смертельного разряда. Тени распутывают мои, извините за тавтологию, путы.

— Я сбросил цепи, я таков. Свободен ото всех оков, — продекларировал я двум оставшимся телохранителям.

Глава 208.

Телохранители Данзо дернулись, но... Бесперспективняк, в общем.

Один из противников выхватил нинзя-то, второй складывал печати. Но Рьюго рассыпался вязью теней, окутывая все вокруг, поднимая в воздух стол и закрывая им нас. Саске выхватил кинжалы. В стол ударила какая-то огненная техника, сжигая его, и Учиха двинулся на сближение. Рьюго окутал тенями обоих шиноби, резко снижая их подвижность, и этого было достаточно. Саске метнул кинжалы, врезавшиеся в грудь обоих противников. Разряд и два тела оседают на пол.

Выдыхаю, и сажусь обратно на стул. Саске выглядывает в проход, но там пока тихо.

— Давай же! Нельзя дать ему сбежать!

Поднимаю руку:

— Погоди, дай дух перевести.

Рьюго хмыкает:

— Что, сенсей? Стареете?

— Эй! Меня тут пытали несколько часов так-то! — возмущаюсь.

На мне скрестились две пары глаз. Саске выразил крайний скептицизм.

— А по тебе не скажешь. Подумаешь, пара царапин, и то явно не свежих.

Недовольно фыркнул, но они в чем-то правы. Внешне я действительно замученным не выглядел.

— Давно Миина взломала защиту?

Единственная причина, по которой я не попытался совершить призыв сразу, как увидел Данзо. Я не знал, сколько времени потребуется нашей умнице, чтобы пробиться через защиту, и не рисковал призывать ее сразу.

— Около получаса назад, сенсей, — ответил ученик.

Значит, я зря заговаривал зубы Данзо? Хотя, многие из моих догадок, судя по его реакции, были близки к истине. Мне теперь самому интересно, насколько я был близок к правде. Неужели Сарутоби наворотили столько дел, что даже у Данзо волосы зашевелились?

— Все, понеслась. А то и правда уйдет, зараза. И убивать только самых фанатичных.

Последнее было важно. Не думаю, что Данзо бросит все силы против нас, просто потому, что это расход материала, а убить нас или хотя бы серьезно замедлить смогут только сильные ребята. Но все равно вырезать всех, кто нам встретится, не стоит. Возможно, это наши же будущие кадры.

Первый коридор прошли спокойно, никого не встретив. Эта база казалась мне покинутой, или просто способности еще не восстановились, я не слышал тех, кто здесь находился. И первое сопротивление мы повстречали не сразу. Переходный участок из одной части комплекса в другой, несколько шиноби ждали нас здесь, но ловушки не получилось.

— Рьюго, впереди, шестеро.

Парень покрылся темным рисунком печати, и распался на тени. Не думаю, что хочу знать, что он при этом испытывает. Не дожидаясь моего сигнала, Саске ускорился. В бою я не участвовал, подчиненные утихомирили бойцов Корня сами. Один потерял сознание, потому что Рьюго перекрыл ему доступ воздуха, остальных разрядами оглушил Саске. Дальше шла развилка, и взгляды скрестились на мне.

— Нашли собаку, чтоб вас, — поморщился, принюхавшись.

Да, вел я, и да, по запаху. Для дела и не так извернуться можно.

Снова движение по коридорам. База Корня мне однозначно не нравились. Голый камень, местами какие-то пометки, надписи, нацарапанные послания. Старые, пропитавшие стены, запахи крови, страха, пота. Им не год, даже не десяток лет. И подземелья эти старые, и построены очень давно. Даже не скажу, что строили их Данзо и его люди. Он сверстник Хирузена, а тот вроде еще первого живым помнит. Или я что-то путаю?

— Приготовились. Нас ждут.

Судя по архитектуре, мы находились в тренировочном комплекса. Множество небольшим комнат, коридорами соединяемых с залами различного предназначения. И, если в коридорах было относительно чисто, то вот залы оказались порядком замусорены. Перевернутые столы, разбросанные вещи, какой-то инвентарь, просто мусор. Ждали нас в зале, который я определил, как столовую. Длинные узкие столы со скамейками, и разбросанная повсюду посуда как бы намекали. Ждали нас два десятка шиноби в форме АНБУ, плюс пятеро в индивидуальных костюмах. Среди пятерых Тера, и еще двоих я сходу определил в Яманака и Абураме. Двое оставшихся мне были незнакомы, на остальных были маски, и сейчас я не заморачивался с идентификацией. Среди них нет Данзо, остальное подождет.

Вот только компания агрессии не проявляла, большинство просто сидели на столах, не обращая на нас внимания. навстречу вышли трое, Тера и двое из кланов, и опять же, агрессии не проявляли. Я подал знак своим, чтобы тоже не дергались.

— Тера. Представишь нас своим друзьям?

Парень, сейчас не носивший маски, чуть улыбнулся. Неестественно улыбнулся. Натянуто.

— Тебя и Саске они и так знают. А третий...

Рьюго, пусть и не носил костюма, но своей силой закрывал лицо, так что оставался неузнанным.

— Не суть важно. Может, без драки разойдемся? — предложил я.

Двое джоунинов переглянулись. Тера с ними был просто для налаживания контакта, как единственный, кто знал меня в лицо. Ответил мне Абураме:

— Нам приказали тебя остановить, Като-сан.

Киваю:

— Мне тут недавно приказали убить Пятую Хокаге.

Яманака нахмурился:

— Значит, это правда?

Развожу руками:

— Я сюда пришел не из-за Корня. А только из-за Данзо. Чтобы вы сами обо мне не думали, но убивать человека, которому я клялся служить, я не стану. Всему есть предел. И Данзо подтолкнули к этому решению, он перестал замечать стороннее влияние на себя. Я здесь только для того, чтобы предотвратить ошибку.

Джоунины снова переглянулись.

— Что с теми, кто стоял на посту?

Поворачиваюсь к Саске, он тут же отвечает:

— Живы. Несколько травм, но ничего такого, что нельзя было бы вылечить.

Они снова переглянулись. Но у меня нет времени на их гляделки:

— Вы бы соображали побыстрее. Не хочу я бегать за Данзо по всей Конохе.

Абураме хмуро глянул на Яманака:

— Это не наше дело. Ты сам знаешь, что он первый в списке приемников. Просто борьба за лидерство.

Яманака еще немного посомневался, но отошел в сторону.

— С Данзо-сама еще четверо телохранителей. Единственный известный выход заглушен, им потребуется время, чтобы его открыть. Но осторожнее там, это старые подземелья.

Шиноби расступились, пропуская нас вперед. Это было не сложно... или я чего-то не понял?

— Като, смотри, — окликнул меня Саске.

Я посмотрел туда, куда он указывал. Мы подошли к некой... арке. Рисунки на стенах кончились, зато на вершине арки стоял знак Сенджу. Я подошел к ней и провел рукой по камню.

— Мать моя женщина...

Учиха тоже присмотрелся к колонне.

— Это... дерево?

— Наглухо окаменевшее дерево, если быть точным, — поправил я, — вот что значит — "старые подземелья".

Рьюго решил поиграть в капитана Очевидность:

— Эту арку создал Первый Хокаге своим Мокутоном?

Саске покачал головой:

— Не только арку.

Мы шагнули дальше. Зал, не очень большой, с несколькими переходами. Два прохода уводят в тоннели, еще один в следующий зал, пустой. И все вокруг — окаменевшее дерево. Но не просто дерево. Это мокутон одного из сильнейших Сенджу, и эти камни для меня примерно тоже, что и камень в подземелье под Суной. Стены не отражали звуки, а поглощали их, что резко снижало мои возможности.

— Куда идем?

Указал на один из спусков:

— Сюда.

Указав на один из проходов, сам двинулся вперед. Я ждал чего угодно. Учитывая возможности Первого, наворотить он там, внизу, мог много чего. Но даже так следующий зал, в который мы вышли, заставил меня застыть на месте.

— Что за...

Относительно узкий длинный зал с низким арочным потолком. И статуи. В два ряда, по обеим стенам, и одна в другом конце. Статуя богини, но сильно отличающаяся от той, что я видел в других местах. Три глаза, два обычным, и один в центре лба, некие рога, в руках клинки, почему-то сильно напомнившие мне тот, что я видел в руках у... того Кагуи, приспешника змеиного сеннина. И лицо этой женщины было совсем не умиротворенным и одухотворенным. Она была в ярости.

— Что-то мне подсказывает, что памятники сами себе даже самые самовлюбленные люди не делают. Сколь бы великими они ни были, — задумчиво произнес Рьюго.

Я проследил его взгляд. Слева от статуи Богини, предпоследним в ряду, стоял Хаширама, а сразу за ним и Тобимара. И оба они были в воинственных позах, будто готовые к бою. И такими были все статуи. Причем по другую сторону стояли...

— Твои предки, Саске?

Учиха подошел к последней статуе, но, похоже, не узнал того, кого она олицетворяла. Как и прочих. С обеих сторон по семь статуй. Это явно что-то значило, но я понятия не имел, что именно. Хотя...

— На плите Учих было сказано, что наш клан долгое время сражался с кланом Сенджу. Возможно, здесь олицетворяется эта борьба, — Саске подтвердил мои мысли.

Киваю:

— Как вариант, — провел ладонь по статуе Хаширамы, и затем прошел дальше и сравнил с другими, — Я, конечно, не специалист. Но статуи поставлены в разное время. разными людьми — точно. Отличается характер работы.

— Согласен, — кивнул Учиха, осматривая все шаринганом, — И статуи сделаны не из окаменелого дерева... Кроме двух последних.

— В другой раз все это изучим. Рью, поищи проход, что-то я его не ощущаю, но след обрывается здесь.

И действительно других выходов я не заметил. Рьюго тут же расплылся черной лужицей и рассосался по углам. Освещения здесь не было, если не считать тусклого света, шедшего откуда-то сверху. До того, как мы вошли в эту часть подземелий, всюду висели факелы, пусть и не все они были зажжены. Но никто из нас на это особого внимания не обратил. Мне свет был вообще не нужен, Саске хватит и тусклого... Рьюго сейчас вообще несколько иначе смотрит на мир. В такие моменты становится сложно поверить, что мы еще люди.

Сверху донеслись шаги, кто-то шел за нами.

— Саске, приготовься. У нас гости... — прислушался, — гость. Он либо храбрец, либо...

Я сосредоточился на госте, пока Рьюго продолжал обыскивать зал. Но этот шиноби был мне смутно знаком, как будто старый друг, которого не видел десяток лет. Сложно сказать, скорее всего, я где-то уже мельком пересекался с ним, что-то знакомое в нем ощущалось. А вот шел он хорошо, почти беззвучно. И наконец, он появился на лестнице. Босые ноги, бледная кожа, просторные затертые серые штаны, сухой голый торс, покрытый несколькими хирургическими шрамами. Однако парень был худощавым, невысоким. Короткий ежик седых волос. Красные глаза. Альбинос? Лицо, знакомое и незнакомое одновременно. Но, я же на базе Корня. Очередной эксперимент, один из многих что здесь ставили. Наверняка Каору и тот же Тера в какие-то моменты своей жизни выглядели не лучше этого парня. У Каору, к слову, пара очень старых шрамов действительно имелась, пусть они и были старательно замаскированы.

Парень остановился на последней ступеньке.

— Жалок тот ученик, который не превосходит своего учителя, — сухой хриплый голос явно декламировал что-то, — Слова Тобирамы Сенджу, кстати говоря. Сенсей, я алчно ждал момента встречи с тобой, сгорая от нетерпения, но то, что ты сам придешь ко мне, признаться, не ожидал.

Саске громко присвистнул и покосился на меня:

— Мы разве к нему шли?

Пожимаю плечами:

— Да нет, скорее уж он сам к нам пришел. Заблудился, наверное.

Инахо сделал еще несколько шагов и остановился, принявшись почесывать ногу ступней другой. Уделив пару секунд полного внимания юноше, я с удивлением узнал его. Да, это был Инахо, только... скажем так, от настоящего Инахо там осталось меньше половины. Пересажены органы, какие-то ткани. Они давали другие запахи... И у парня было жесткое несварение. Оголодал? Или ткани еще не прижились? да и ученик казался уставшим.

— Отдохни пока, Инахо. У нас важное дело, так что не до тебя.

— Не смей пренебрегать мной! — из шепота голос Инахо перешел в рык, который тем не менее быстро перешел в надрывистый кашель, — Я не позволю такому ублюдку, как ты, убить Данзо-сама!

Саске удивленно глянул на меня, но я был удивлен не меньше его.

— Мило. Опустим пока, что ты что-то там хочешь мне не позволить. Но что-то не припомню, чтобы давал тебе повод ненавидеть меня.

Инахо дернул плечами, вздрогнул, будто сдерживая самого себя от рывка:

— Ты дал мне достаточно поводов, выродок.

— Да ну? Давай, выкладывай, что там тебе доброжелатели нашептали. только кратко, ты тратишь наше время.

— Ты. Убил. МОЕГО ДЯДЮ!!! — срывающийся подростковый голос уже начал нервировать, я решил, что удовлетворю любопытство после, а сейчас бедового ученика надо бы утихомирить.

— Кого? — такого ответа я не ожидал.

— Моего дядю! — холодно бросил ученик, — В тот самый день, когда мы отправились на нашу последнюю общую миссию, вы ненадолго покинули нас, чтобы убить его. Он что-то на вас накопал, что-то такое...

Я уже сообразил, о чем речь, когда Саске неожиданно засмеялся в голос.

— Парень, ты — идиот, — заключил Учиха.

— Эй! — возмутился я, — это моя фраза.

Но Саске лишь отмахнулся:

— Парень, да у нас обоих за спиной такое, что хватит уверенно вынести приговор в измене Конохи. Да только большая часть из наших грешков — миссии, полученные от Хокаге, советников или глав кланов.

Киваю:

— Я действительно был у одного бывшего полицейского. Но он не знал ничего, слухи только. Так что я его не убивал.

Инахо сжал кулаки:

— Ты врешь! Его убили в тот же день!

Покачал головой:

— Понятия не имею, кто это сделал. Но догадываюсь.

Инахо криво ухмыльнулся:

— Естественно обвинишь Данзо-сама.

Пожимаю плечами:

— В этом мы с ним схожи. Какое бы дерьмо не случилось, первым делом обвиняют одного из нас.

— И обычно оказываются правы, — тихо добавил Саске.

Альбинос запрокинул голову назад и хрипло рассмеялся. Внезапно прекратив, он начал разминать кулаки со сбитыми костяшками и как-то внезапно спокойно продолжил:

— Он был не первым, и не последним. Лживый змей, такой же, как твой хозяин. Сегодня ты ответишь за все загубленные тобой души, и может Рью упокоится с миром.

Рьюго собрался в человеческую форму рядом со мной:

— Инахо, сенсей спас меня! Кончай дурить, лучше помоги найти предателя Данзо!

Я менторским голосом поправил ученика.

— Технически, Рьюго, Данзо не столько предатель, сколько дурак.

Инахо замер, его алые глаза пораженно раскрылись. Несколько секунд он ошеломленно смотрел на своего напарника, не в силах поверить в то, что видит. Казалось, у него выбили землю из под ног. Все же, Данзо работал грубо, я бы продумал легенду врага поубедительнее. Больше внимания уделил бы деталям.

— Рьюго, это... Это невозможно. Невозможно... невозможно! Как?!

— Орочимару поставил на меня проклятую печать. Вернись я в Коноху сразу же — стал бы подопытным у Данзо, только помощь Като-сенсея. спасла меня. Но... что с тобой сделали? Почему ты злишься на сенсея, на нас? На меня? Инахо... прошу, не пугай меня...

Услышав это, Инахо скривился от презрения.

— Ты не Рьюго. Это не Рьюго, сенсей, но попытка хорошая, ха. Если бы Орочимару поставил бы на него свою проклятую печать, он бы вернулся в Коноху. Ему бы помогли. А это, — еще один презрительный взгляд на Рьюго, — Подделка, сделанная змеей Орочимару! Еще одно доказательство, что ты связался с ним.

Рьюго был ошеломлен таким ответом, а Саске свистнул:

— Мозгов нет, глухой свист. Мы тратим время, Като, с этим бесполезно говорить.

Вынужден согласиться. Выдыхаю:

— Инахо, свали куда-нибудь. Мне сейчас не до тебя. Не бойся, как только освобожусь, сразу вправлю тебе все на место, будет лучше, чем было.

Ученик до крови прокусил губу, алая струйка потекла по подбородку... хотя, может он уже больше подопечный Корня, а не тот Инахо ,которого я учил?

— Като, ты слишком самонадеян. А-а... забыл, прости-прости! Ты же теперь Кьюджин, верно? Палач, чтоб тебя. С чего вы взяли, что я пришел бы сюда без шансов на успех, а?!

— Заткнись, раздражаешь! — теперь уже рыкнул я, а Инахо замолк, — Мне противно смотреть на то, во что ты превратился. Ты был перспективным шиноби. А теперь посмотри на себя. Чем ты стал? Чему я вас упорно учил? Головой думать! Думать над тем, что вы делаете! А ты позволил эгоистичному маразматику затуманить тебе голову. Все. Я достаточно наслушался этого бреда. Рью, ты не нашел выхода?

Ученик отрицательно покачал головой.

— Значит, пойдем другим путем. Саске, дотон этого идиота бесполезен здесь. Доставай ремень! — бросил я ухмыляющемуся Учиха, — Избей его, только не насмерть. Потом нагонишь.

— Кья-хахах-ха! — снова нахально рассмеялся ученик. Ну, нет, я точно его отделаю так, что сидеть год не сможет, на фиг лояльное отношение к детям. — Ирония в том, что всю жизнь я ходил во тьме, и только теперь прозрел. Я знаю, кто я есть, сенсей, а вы нет. И именно поэтому сегодня я сокрушу вас!

Инахо с почти звериным рыком ударил сцепленными руками по полу... И через секунду камень треснул, будто лед, покрылся трещинами, затрещал. Инахо успел поднять на меня насмешливый взгляд, всего на миг. А затем пол под нами резко пошел вниз...

Глава 209.

Крупные камни, на которые развалился пол, полетели вниз, продолжая рушиться в полете. И мы полетели вместе с ними. Одного взгляда вниз, сквозь щели между падающими камнями, хватило, чтобы понять — падать глубоко. Не понимал и не разделял маниакальное желание местных закопаться поглубже, и вряд ли пойму.

Оттолкнулся от ближайшего крупного камня, чтобы отпрыгнуть к стене. Однако ладони проскользнули по гладкой поверхности, не находя опоры. Однако пространство внизу не было просто длинной пустуй трубкой, как в Суне. Это были подземелья, сеть переходов, мостов и балконов, так что падали мы недолго. Саске успел выхватить кинжал, и, используя его, как кошку, зацепился на какой-то торчащей из стены статуе, повиснув на тросе чуть ниже. Рьюго, в первые же секунды растекшийся тенью, исчез из моего поля зрения. Парень предпочитал прятаться в тени, где нет света, и где он становился невидимым, даже сохраняя человеческую форму. Я сам приземлился на небольшом балконе, десятком метров ниже Саске.

Осколки пола продолжали с грохотом падать вниз, а вместе с ними мимо пролетел и Инахо, приземлившись на один из мостов ниже меня. Парень тут же вскинул руки вверх, взревев, видимо, прямое использование способностей, в обход печатей и прочего, привычного шиноби, шаманизма, давалось не просто, и балкон подо мной, а заодно и опора Саске, затрещали и начали рушиться. Я спрыгнул с балкона, целясь в мост, на котором стоял Инахо, но в спину мне прилетела одна из статуй, отбросив в сторону, и я пролетел мимо.

— Като, ты будешь похоронен в самом сердце Конохи! Как по мне, слишком большая честь для предателя, но... — лихорадочно сказал Инахо, силясь перекричать шум разрушающегося мира, но его перебили.

За его спиной появился темный силуэт, и вновь становясь человеком, атаковал. Инахо заметил атакующего, и пригнулся, пропуская высокий удар над собой. Разворачиваясь, окутал ладонь темным камнем с отражающими, почти зеркальными поверхностями, и воткнул в живот противнику. Но его рука увязла в черной кляксе тени. Рьюго же одной рукой схватил Инахо за шею, обвив ее черной плетью теней и начав душить. Шея Инахо тут же начала покрываться тем же черным камнем, защищая от удушья, но Рьюго сблизился с бывшим напарником, обвивая его тенями, и сбросился вместе с ним с моста. Однако одна из темных щупалец зацепилась за дно, и Рьюго тут же отпустил противника, прилипнув к мосту и снова приняв человеческую форму.

— Мягкой посадки! — крикнул он вслед.

Инахо развернулся в падении, и сделал жест рукой, будто тянул к себе невидимую нить. На Рьюго упала другая статуя, превращая его в темную кляксу и ломая мост.

Я приземлился на другом мосту, несколько ниже. По стене съехал Саске, удерживаясь искрящимися от молнии и трения клинками. Даже так камень он пробить не мог, и лишь замедлял падение. Сверху летел очередной поток камней, заставивший меня прыгать вниз. Выхода не было, все двери вокруг наглухо окаменели вместе со стенами.

Спрыгнул на еще один переход, но этот был странным, не просто тонкий мост, подвешенный между стенами, а конструкция квадратного сечения, и, возможно даже, полая внутри. Инахо приземлился на другую сторону, тут же вскочив на ноги.

Я потянулся за кунаями, поздно вспомнив, что их нет. Упс. Вторая рука Инахо тоже покрылась каменной перчаткой, и он бросился врукопашную. А вот это уже было опрометчиво. Инахо успел сделать пяток быстрым и достаточно техничных замахов когтистыми перчатками, прежде чем я не шагнул ему за спину. Парень попытался атаковать на развороте размашистым замахом когтей, но я перехватил его руку и, будто куклу, перебросив через себя, вколотил в камень. Камень под ним промялся, и из щелей прыснули струи воды под давлением. Однако удар он перенес без особых проблем. Крепок, однако.

В этот момент сверху раздался приближающийся грохот. Я глянул, оценивая размер и количество обломков, и тут же отскочил в сторону. Инахо оскалился. В этот момент Рьюго, напоминавший какой-то сгусток слизи, обвил один из крупных обломков и, протянув щупальца к ближайшим, стянул их в один крупный ком. Инахо выставил навстречу руки, и резко развел их в стороны. Обломки, не смотря на сопротивление Рью, разлетелись в разные стороны. Ученик тут же вернулся в человеческую форму, и без того сражаясь на самой грани своих способностей. Инахо же снова выставил вперед руку, и из крошек камня вокруг быстро собралась каменная рука, схватившая бывшего напарника за горло.

— Зае**л!

Я шагнул вперед, но немного опоздал. Инахо успел со всей силы впечатать Рью в стену, добавив сверху особо крупным обломком камня. Я же, как мог, быстро собрав ударную технику, ударил ей прямо в грудь бывшему ученику, мысленно надеясь, что это его сразу не убьет. Не убьет. Грудь парня покрылась все тем же черным полированным камнем, или не камнем... но рассмотреть не успел. Защита распределила энергию удара, позволяя легко перенести удар. Вся конструкция под нами затрещала, разваливаясь, но я успел прыгнуть в сторону. А вот Инахо полетел вниз вместе с потоком вырвавшейся воды и обломков камней. Я тоже быстро терял опору под ногами, и потому решил спрыгнуть сам, тем более Рьюго уже отодвинул камень, которым его пытались придавить, и пытался отдышаться и придти в себя.

— Найди выход! — бросил я ученику уже в прыжке.

Внизу уже продолжался бой, и совсем не в пользу Инахо. Инахо поднял в воздух вокруг себя ворох каменных осколков, и, почти мгновенное спрессовывая их и придавая форму зерна, выстрелил ими в сидящего на статуе Учиху. Саске прыгнул в сторону, пользуясь инерцией, пробежался по стене, и прыгнул на сближение с Инахо, выхватывая оба кинжала, искрящиеся молнией.

Инахо резко топнул ногой, проваливаясь сквозь камень вниз, и уже падая дальше, сложил руки и начал складывать печати. Саске приземлился на помост, где только что стоял мальчишка, а я остановился немного выше, не обломанном выступе. Саске уже собрался прыгнуть вниз, но Инахо уже закончил печати, и я выкрикнул:

— Стой!

Учиха вопросительно глянул на меня.

Инахо хлопнул в ладоши, будто соединял две стихии в одну, но на самом деле просто схлопнул стенки, перекрыв путь вниз, образовав крепкую пробку. А сверху продолжали падать камни и лилась вода, причем поток все усиливался. Не думаю, что такую трубу затопит быстро, но...

— Надо выбираться.

Саске кивнул, зажав правой рукой запястье левой:

— Чидори!

Пока Саске пробивал проход, я отбил несколько наиболее крупных обломков, падавших на нас.

— Готово.

Мы прошли небольшой тоннель, оказавшись достаточно широком зале, с низким потолком. В полу зала были выстроены круглые отверстия, из которых тянуло влагой. Саске огляделся:

— Под кварталом моего клана тоже подземелье есть, но в сравнении с этим...

Где-то рядом грохнул удар от падающего с большой высоты камня. И зал заполнился гулом воды, сначала тихим, но с каждой секундой все более и более громким.

— Это ж-ж-ж неспроста, — процитировал я первого рэпера моего детства.

Учиха подошел к одному из отверстий почти пятиметрового диаметра, и заглянул в него.

— Лопасти.

— Вентиляция, — озвучил очевидное предположение.

Разве что такого размера вентиляция предполагает, что воздух есть, кому потреблять в схожем количестве.

Но, поскольку архитектура нас сейчас интересовала мало, мы прошли дальше. С каждой секундой циркуляция воздуха все усиливалась, и в какой-то момент я начал улавливать запахи, помимо сырости и пыли.

— Есть. Я кого-то чую.

— А конкретнее?

Отвечать не стал, продолжая вслушиваться в ощущения.

Очередной коридор закончился, и мы вышли на балкон, висящий под самым потолком очередного громадного зала. Действительного громадного. И зал был разделен на две части гигантской решеткой. Прутья почти полметра обхватом, и на расстоянии двух метров друг от друга. Я бы принял их за колонны, но это были прутья. И они были исписаны печатями.

— Это то, что я думаю?

Спрыгнул вниз, продолжая прислушиваться. Но сейчас гул воды подавлял остальные шумы. Эта клетка... ряды каменных статуй, держащих в руках массивные цепи, которые должны были опутывать существо, влезавшее в эту клетку.

— Это тюрьма для биджу. Клетка Кьюби.

Если я правильно представлял размеры Девятихвостого, он как раз помещался в эту клетку, опутанный цепями и прижатый к полу. А вон те девять замков в дальнем конце клетки для хвостов. Причем, судя по отсутствию каких любо выходов из зала, сопоставимого с заключенным размера, покидать эту клетку он не должен был в принципе.

— Сильно. Жаль, нет времени здесь осмотреть.

— Идем. Не знаю, что Данзо здесь забыл, но он где-то близко.

Закончив любоваться монструозной клеткой, мы двинулись по следу. Однако, пройдя еще несколько пустующих коридоров и проходов, попали в еще один зал с высоким потолком, но на этот раз без гигантской клетки. Зато прямо в центре располагался громадный... Маятник? Несколько подвешенных в воздухе каменных колец, и каждый крепился на своей оси. Если привести их в движение...

Однако в этот момент появился Данзо. Он с четырьмя телохранителями шел от одного входа к другому, а мы вышли вообще из третьего, но это уже были детали. Данзо и его люди заметили нас сразу, двое тут же обнажили нинзя-то, еще двое сложили печать концентрации. Учиха вызвал клона, лишь сложив печать концентрации, и тут же разбежался, а я шагнул навстречу противникам.

Два противника начали вызывать клонов. Много клонов. В первый миг появился десяток, и хлопки, с которыми появлялись все новые и новые противники, продолжались. Клоны тут же выхватывали нинзя-то и бросались в атаку. Правда, судя по ощущениям, теневыми была только половина, другая — иллюзорными. Но все равно как-то это... Не впечатлило.

На ходу создавая ударную технику и сжимая ее до луча, проигнорировал атаку иллюзии и легко отвел свободной рукой атаку клона, подставив его под выпад клинка другого клона. Отвел еще атаку, с другой стороны, пинком отправил в полет, уклонился от замаха, перехватить клинок и вогнать в грудь клона... А это даже забавно. Откинув очередного клона, отпустил контроль техники, выстрелив по толпе лучом. Кто-то присел, кто-то подпрыгнул, но клонов резко стало на две трети меньше. Ближайший из присевших тут же кинулся на меня, проводя вполне техничную атаку, но недостаточно быстро. Отведя лезвие, не слишком сильным ударом отправил противника в полет, но тот не хлопнул дымом. Не клон?

В этот момент Саске со своим клоном уже добрались до противников, и навязали бой. А вот Данзо здесь уже не было, ушел дальше, не обращая внимания на бой. Значит, мне тоже стоит заканчивать играть. Атакой сенчакры развеял ближайших клонов, попросту игнорируя отброшенного моим ударом шиноби. С двумя сражается Саске, где четвертый? А, вижу, на одном из колец маятника, готовит технику. Нет, уже не готовит, к нему подобрался Рьюго и воткнул кунай в горло.

Неожиданно потолок с грохотом проломился, обрушивая на нас камень, землю и воду. Некоторые крупные камни падали на кольца маятника, приводя их в движение, и заставив моего ученика спрыгивать вниз. Клон Саске завалило вместе с его противником, а вот сам Учиха успел отскочить в сторону, как и боец Корня. Из потока грязи вывалился... хм, грязный Инахо. Рьюго вынырнул из тени за моей спиной.

— Берегись, это болотное чучело!

Нда, я плохо влияю на людей.

Злой Инахо, замысловато матерящийся одними губами, направив на меня руки. Из общего потока камней и грязи в меня вылетели мелкие куски камня. Едва успел подпрыгнуть, чтобы шрапнель прошла мимо, сбив защитившегося тенями Рьюго.

— Кто-то слишком много болтает. Из всех черт ученика Палача эта кукла переняла хоть что-то еще, кроме скудоумного юмора учителя, а? — спросил Инахо, убирая с лица влажную землю, — Признаю, Орочимару хорошо постарался над твоим телом Като, но завтра Ино-чан будет ходить в трауре. Или мне ее утешить, что думаешь?

Хмыкнул, одновременно переходя в режим сеннина, одновременно находя чувствами ученика. Жив, но вот в прямой бой ему соваться не стоит.

— Детская подколка, Инахо. Ты не в песочнице играешь, перед тобой Кьюджин. Знай свое место.

Инахо с готовностью размял руки:

— О, я знаю свое место. Я...

Ко мне подобрался шиноби Корня, посчитавший, видимо, что я от него отвлекся. Наивный. Один удар не сдерживая силы, и на каменном полу остается кровавая лепешка.

— Что за привычка перебивать, — покачал я головой.

Инахо кивнул, полностью соглашаясь:

— Поддерживаю, никакого такта.

Хм. Возможно, у нас все же было нечто общее. Или я просто видел то, что хотел видеть. Это уже не мой ученик. Единственное, что все еще сдерживает мне от его убийства — узы. Ученика и учителя. Убью его — и сам же распишусь в своей несостоятельности, как учителя. Хм. Теперь я, наверное, даже могу понять Хирузена, не убившего Орочимару в тот самый момент, когда еще не было поздно.

— Мне потребуется три секунды, Инахо.

Бывший ученик воспринял мое заявление всерьез, быстро покрываясь броней. Это уже не был камень, это было нечто иное. Чешуя, мелкая, покрывшая все тело, даже лицо. Даже глаза. А как он видит? Сенсорные способности на основе дотона? Ну, удачи ему.

Первая секунда. Шагом сближаюсь. Инахо пытается что-то сделать, но его броня слишком замедляет его. Не сдерживать силу и прямой физический удар, в лицо, в скулу, для начала. Он поворачивает голову от удара, пол под ним расходится трещинами. Второй удар, от вибрации вода дрожит на полу, но он стоит. Третий удар. В солнечное сплетение, снизу, чтобы приподнять в воздух. Камень защищает его, отпускает неохотно, пытается скомпенсировать силу моего удара, распределить. Но куда там. Каждый удар пробивает все его тело. Вторая секунда. Двойной удар снизу, чтобы еще приподнять. Чешуя трещит, не выдерживая. Схватить за шею, добавить коленом в грудь. К треску чешуи добавляется треск костей. Третья секунда. Три удара сверху подряд, чтобы вбить в камень. Инахо пробивает своим телом воронку, оседает на глубину ступни и замирает. Сердце еще стучит, но уже как-то неохотно.

— Всего лишь мальчишка.

Матовая чешуя рассыпается. Он тяжело дышит, даже не пытаясь двигаться.

— Я за Данзо, Рью за мной, Саске закончи здесь и нагоняй.

Учиха, отшвырнул от себя тело мертвого противника, как бы намекая. Что заканчивать не с чем. Противники уже кончились. Рьюго с готовность шел неподалеку, не покидая тени. Получать удары ему больше не хотелось. Однако Инахо оказался толи непонятливым, толи слишком упорным. Он приподнялся на ноги, сплевывая кровь.

— Это еще не все!

Не останавливался, даже не оборачивался.

— Саске!

— Чидори Нагаши!

Учиха покрылся молниями и со всей доступной скоростью рванул к моему бывшему ученику. Инахо сумел лишь повернуться навстречу своей смерти. Учиха выставил руку в сторону и согнул ее, будто крюк. Крюк врезался в шею парня, передав весь заряд молнии едва живому телу вместе с немалой силой самого удара. Тельце улетело к ближайшей к одной из опор маятника, все еще медленно покачивающегося, разворотив опору. И вся конструкция с грохотом обрушилась на камни пола, погребая под собой и Инахо.

— Кто-то слишком много болтал, — заключил Саске.

— Мы же не должны были его убивать! — возмутился Рьюго.

Но глазастик отчитываться не собирался:

— Хочешь, можешь попробовать его откопать.

Рьюго бросил на меня вопросительный взгляд.

— Решай сам, — пожал плечами, — я не буду приказывать.

И один мой ученик отправился откапывать другого. А мы с Саске должны были завершить дело.

Глава 210.

Место, в которое мы спустились, напомнило мне сокровищницу. Горы всякого хлама, давно потерявшего свою силу. Все эти вещи уже были историей, и другой ценности не представляли. Хотя нет. Кое-что здесь все же было. Роскошная подставка для клинков, на которой лежали две нодати, и, судя по символике на лезвии у самой рукояти, один меч принадлежал Хокаге, могу предположить, что Второму, а второй должен был принадлежать Узумаки, но кому именно из них... Этого я знать не могу. Чуть дальше мы обнаружили доспехи Второго. Боевые доспехи, очищенные и отремонтированные, но еще носящие следы битв, в которых побывали. Что Данзо здесь забыл? Что-то мне не кажется, что он вообще хотел убежать из Конохи.

— Като, — окликнул меня Саске.

Он указал на валяющийся на полу предмет.

— По описанию это...

— Да, браслет, что Данзо носил на руке, — киваю.

Ну, браслет, это неверно сказано. Наручень, закрывавший руку от запястья до локтя. Раз старик снял его — значит, готов к битве.

— Не будем заставлять старого человека ждать.

Данзо сидел в самой последней комнате, на старом кресле, обветшалом, как и он сам. Правая рука под одеждой, в левой какой-то клинок с прямым обоюдоострым лезвием. Данзо задумчиво смотрел перед собой, но, когда мы появились, перевел взгляд на меня.

— Кьюджин.

Мы с Саске разошлись к разным стенам, чтобы иметь простор для маневра и не мешать друг другу.

— Данзо. Я, похоже, зря опасался, что придется бегать за тобой по всей Стране Огня.

Старик кивнул:

— Моя жизнь связана с Конохой, я не побегу отсюда.

— Это упрощает мою задачу.

Данзо поднялся:

— Посмотрим.

Лезвие его клинка покрылось каким-то зеленоватым сиянием. Я шагнул вперед, сближаясь с Данзо. Но старик открыл рот, применяя какую-то технику. Перед ним сформировался воздушный шар... Нет, вакуумный шар, в который я врезался, не сумев преодолеть. Биджу, вакуум создает область без сенчакры. Шар лопнул, отправив меня в полет, заодно создав ударную волну, пронесшуюся по подземелью. Саске, спрятавшийся за выступом стены, высунулся из укрытия, швырнув в Данзо сюрикены. Старик почти ленивым движением подпрыгнул, переворачиваясь вверх ногами и вставая на потолок, и сюрикены пролетели мимо. Он освободил правую руку, показывая нам то, что скрывал ото всех. Лапа Шукаку. Лапа из злого, струящегося песка, подчиняющегося Данзо. Из-за кресла, на котором он сидел, упали две крупные бутыли, из которых посыпался песок.

— Чидори!

Тело Учихи покрывалось вязью печати, в руке сверкали черные молнии. Он бросился в атаку, и я сделал тоже самое, шагом сокращая дистанцию. Данзо выстрелил ртом сгустки зеленоватого свечения, полетевшие в мою сторону. Рассыпанный на полу песок неожиданно подпрыгнул, формируя ломаные гуманоидные фигуры. Одна фигура подхватила лежавшую рядом нагинату, вторая старую катану. Лезвия на оружии обоих фигур тут же покрылись свечением, и твари бросились на Саске.

Я увернулся от нескольких пуль, вынужденный дальше двигаться без шага, но Данзо ничуть не опасался выходить со мной в ближний бой. Собрал ударную технику и приложил ей, но старик вскинул песчаную руку, и стена полностью поглотила атаку. Песок лишь разлетелся в разные стороны, но сенчакра до Данзо так и не достала. Сразу пришлось уклоняться от взмахов клинка, а затем и от вакуумных пуль.

У Саске дела были еще хуже. Бесформенные песчаные фигуры уходили от ударов, просто меняя форму, перестраиваясь. И усиленное чакрой воздуха оружие блокировало молнии. Даже чидори с проклятой чакрой оказалось недостаточно. Возможно, Данзо так же использовал некий модифицированный геном... Ну, помимо лапы биджу, приживленной к собственному телу.

Собрав ударную технику, превратил ее в луч, но Данзо защитился песком. Однако песок закрыл ему обзор, пусть и всего на какой-то короткий миг. Спрыгиваю с потолка, подхватывая первый попавший под руку прочный предмет и швыряю его в песчаных воинов. Эти фигуры, как я уже заметил, ориентировались на один глаз в собственной голове, перетекавший с места на место, чтобы следить за движениями Саске. Но я для них был в слепой зоне, и среагировать тварь не смогла. Удар разбил хрупкое песчаное тело надвое. Это не развеяло техники, но достаточно, чтобы Саске воспользовался преимуществом.

А мне сразу пришлось уклониться от взмаха лезвия. Не хотелось проверять, сможет ли оно нанести мне вред. После встречи с Кисаме и его Самехадой я сильно сомневаюсь в собственной неуязвимости. Отогнав меня в сторону, Данзо притормозил. Песчаный чуп протянулся от его руки к лицу и стянул повязку, закрывающую глаз. Шаринган. А старик все равно припас сюрпризов. А его руке я знал, а вот о глазе — нет.

Данзо бросил короткий взгляд в сторону Учихи, и обе песчаные фигуры, выронив оружие, тут же рассыпались, а песок быстро потянулся к старику. Мы с Саске атаковали почти одновременно, он Чидори, а я ударной техникой. Данзо выстрелил в сторону Саске щупом из песка, посверкивающим зеленоватым свечением, который обвил руку Учихи несмотря на молнии, а затем старик просто закрылся им от моей атаки. Саске резко, как мог, отменил Чидори, сложив печать концентрации одной рукой, чтобы выдохнуть пламя в Данзо, и создать для меня слепую зону. Но Данзо просто выдохнул, создав своей силой два узких коридора, уходящих мимо себя, по которым и прошло пламя. Потому и мен, успевшего шагом сдвинуться в ему во фланг, заметил, вовремя выставив свой клинок, на который я едва не налетел.

Вместо того чтобы атаковать его самого, я собрал в ладони ударную технику и атаковал щуп, удерживающий Саске. Техника футона не помешала спрессованной сенчакре ослабить песочную хватку настолько, чтобы Саске успел вырваться из замка. Зрачок Данзо перестроился, и он прошептал лишь одно слово:

— Аматерасу.

Мою руку, которая была как раз перед лицом Данзо, обожгло такой болью... Будто кожу заживо содрали три раза подряд, вместе с мясом, да еще и все кости переломали за один момент. Никаких хитростей, никакого обмана, никакой защиты от боли. Я имел счастье всеми своими чувствами ощущать, как моя плоть вместе с чакрой разрываются изнутри и сгорают в черном пламени.

Я выдохнул, не способный издать и звука из-за боли. Даже удар, отбросивший меня к стене, оказался каким-то незначительным. Пламя сжирало мою руку, и поднималось все выше. И все это сопровождалось такой болью, что Тсукуеми Итачи нервно курило за углом. Я послал туда чакру, много чакры, чтобы пламя дольше жгло именно чакру, а не плоть. Но все равно оно продолжало подниматься, и уже дошло до локтя.

Не сидеть! Надо решить — оторвать себе руку, чтобы остановить пламя, или дать Саске его погасить. Где Саске?

А Саске уверенно огребал от Данзо. Уклоняться сразу от нескольких щупов, каждый из которых может тебя на части разрубить, да при такой скорости старика...

Встаю и рывком прыгаю в бой. Данзо пытается отмахнуться от меня песчаным щупом, но хватаюсь за песок пылающей рукой. Старик только сейчас понимает, что я не стал ничего делать с техникой, убивающей меня. Единственный открытый глаз выразил удивление. А вот так! Не привыкать мне играть в серийного самоубийцу. Песок вспыхивает, но Данзо тут же отбрасывает весь конец щупа в сторону. Выиграв момент, я наношу мощный удар другой рукой. Удар вязнет в песке, которым покрылся Данзо, как защитой, оставляя только ноги и шаринганистый глаз. Но и это достаточно, с другой стороны подлетает Саске.

— Чидори!

Покрытая разрядами рука пробивает грудь Данзо, но все же недостаточно точно, и не убивает сразу. Лапа со всей силы бьет Учиху, и я снова хватаюсь пылающей рукой, на этот раз за его клинок. Пальцы срезает сразу, но пламя перекидывается на меч. Старик тут же отбрасывает и лезвие, а мне куда-то под ребра врезается песчаный щуп, успев прорезать кожу и что-то там задеть до того, как я применил защитную технику. В свободной руке формирую ударную технику, отскакивая назад, уклоняясь от щупов. Формирую луч, направляя его в Данзо, но он лишь закрывается песком. В этот момент в песок врезаются клинки Саске, по которым он дает разряд тока. Весь, на какой способен, видимо, потому что срабатывает. Песок осыпается. Данзо теряет над ним контроль, всего на несколько мгновений. Я формирую ударную технику в почти догоревшей руке и выстреливаю лучом в Данзо. Черное пламя прыгает на луч, и по нему добирается до старика. Я провожу лучом по его телу, и пламя охватывает Данзо полностью.

Старик, уже охваченный пламенем, выкрикивает:

— Изанаги!

Тело Данзо исчезает. Но тут же появляется вновь, чуть в стороне, и не покрытое пламенем. Я промахнулся?

— Аматерасу: отмена! — Учиха успевает отменить убивающую меня технику, пока Данзо не атаковал вновь.

Пламя исчезает, но на руку лучше даже не смотреть. Шагом смещаюсь к Данзо. У него нет меча, без которого он, похоже, не может использовать вакуум, а значит сейчас это относительно безопасно. Старик поднимает осыпавшийся песок, закрываясь им, и я лишь наношу сильный удар по песку, сразу подпрыгивая вверх, а с потолка за спину противника. Но Данзо уже сплевывает кровь. Мою атаку он как-то обманул, но вот удар Саске его все же задел, оставив рану в боку. Данзо пытается достать меня песком, но открывается для Саске. Учиха пока не в состоянии встать, но в состоянии метнуть сюрикены, и отвлекшийся старик получает несколько железок в спину.

Он тут же переводит часть песка за спину, чтобы закрыться от дальнейших атак, но ослабляет защиту спереди. Мерцанием расхожусь, одновременно ударяя ногой по песку и подхватывая нагинату, валяющуюся рядом. Удар пробивает песок, и я вгоняю лезвие на длинном древку в открывшуюся брешь. Металл находит плоть, разрубая кости и разрезая мясо. Лезвие вошло куда-то в грудь, и я рывком тяну его вниз, разрезая ребра и оставляя длинный разрез в брюхе до самого паха. Из старика вываливаются органы, но кровоточащий глаз все еще направлен на меня.

— Амате...

Дергаю лезвие чуть на себя, а затем резко вверх, чтобы насадить голову на острие. Лишь когда сталь прорезает челюсть и добирается до мозга, шаринган резко гаснет. Все, конец.

Отпускаю оружие и отхожу к стене, чтобы присесть и отдышаться. Рука отдается болью. Биджу! Снова правая! Что же ей так не везет-то! Песок осыпается на пол, и с той стороны ковыляет Саске, посматривая на мертвое тело. Останавливается, переводит взгляд на меня.

— Конец?

Ухмыляюсь:

— Нет. Передышка. Но теперь хоть в Конохе получится пожить спокойно, не оглядываясь за спину.

Учиха кивает, переводит взгляд на руку, и высказывает витиеватую матерную конструкцию.

— Забей, — отмахиваюсь здоровой рукой, — Придумаю что-нибудь. Данзо вон себе руку Шукаку пристроил. Может, и я себе часть какого-нибудь монстра отгрызу, а?

Саске хитро оскалился:

— А Ино что скажешь?

Нервно смеемся. Покосился на руку. Дрянь. От ладони осталась часть кости с кусками обугленной плоти. Все остальное — черная гарь почти до самого плеча. Вот же... Это уже не Биджу надо вспоминать. Сразу Шинигимами? Так мы с ним почти подружились, после таких-то жертвоприношений. Хм...

— Поднимайся! — махнул мне Саске, — я хочу вернуться к жене и ребенку.

Улыбнулся:

— Знаешь, я тоже.

Поднялись и потопали обратно. Сначала дошли до Рьюго, который держал бессознательного Инахо на плече. Всех троих, вместе с Саске, отозвал обратным призывом к Миине. Вошел сюда один, и выйду один. На обратном пути из подземелий, даже в жилой части базы Корня, никого более не встретил. Ну, ничего, отдохну немного, и приступим к работе.

Вышел на свет. Уже расцвело, и тепло солнечных лучей показалось мне неожиданно приятным. Даже боль в руке почти перестала беспокоить. Вот только это был еще не конец.

Из леса на полянку, где стоял одинокий камень, под которым и скрывался вход на базу, вышел Хатаке Какаши. Хмурый. И очень напряженный.

— Яманако Като, — повязка была поднята, и меня сверлил шаринган.

— Какаши-сан? — напрягся, — Майто-сан, Сарутоби-сан, Ибики, Юхи-сан... Анко-сенсей.

Все были хмурыми. Анко так вообще едва сдерживала ярость... И страх? И здесь были не только они. Несколько плохо знакомых мне шиноби из АНБУ. Шикаку, Иноичи, Чоза, Шиби, даже Хиаши. Епт, да здесь джонины Конохи. Возможно все, что сейчас в деревне. Это меня что ли встречают? Впечатляет.

— Яманако Като, — повторил Какаши, — ты обвиняешься в убийстве Третьего Хокаге Сарутоби Хиреузена и двух старейшин Конохи.

Ну, я надеялся, это немного не так пройдет. Поднимаю руки.

— Я не буду сопротивляться.

Клянусь — я слышал выдох облегчения.

Ну, Като, помнишь правило? За добрые дела надо платить.

* * *

Он снова прятался. Скрывался в тенях. Одна из сильнейших Скрытых Деревень, населенная сильными шиноби. Но он оставался незамеченным. Его новые способности позволяли прятаться практически ото всех. Его не замечали даже Хьюга. Правда, со сражениями было хуже. Состоявшийся поход на базу Корня показал, что Рьюго лучше продолжать прятаться. Он мог нанести один неожиданный удар, но любые ответные атаки, если они настигали его, сжигали очень много чакры. Нет. Не сжигали. И перегоняли в проклятую печать. И, если печать наполнится определенным количеством чакры, которые они вместе с Оракулом опытным путем установили, Рьюго потеряет контроль. А потеряет контроль — своими силами вернуть себе человеческую форму уже не сможет. Правда, печать чакру сжигала достаточно быстро, и ему хватало даже короткой передышки, чтобы снова начать действовать, но... он трижды подходил к этой грани, там, в подземелье. Так что сражения ему лучше избегать.

С другой стороны, Рьюго становился отличным шпионом. Клановые кварталы он, пока, обходил стороной, и в другие защищенные места не лез. Но вот просто по улицам в не очень солнечный день двигался совершенно свободно, и с минимальными затратами сил. Пару раз приходилось подавить желание зайти к Футабе, поздороваться. Нет, не сейчас. Чуть позже, когда с сенсеем все решится. Побывал на собственной могиле. Это было странно, смотреть на надгробие самому себе. Приходил какой-то Хьюга, кажется, смутно знакомый. Похоже, хотел поговорить с Рью. Нет, не с Рьюго, а с тем, кто часто приходил к его могиле. Мог быть это Инахо? Или же был кто-то другой?

Сложнее всего было обходить собственный дом. Он наблюдал издалека. Заглядывал в окна. Видел собственное лицо, нарисованное карандашом, явно хорошим художником, что стояло в рамке у цветка. О нем не забывали. О нем горевали. Но время вернуться еще не пришло. Мысленно он просил родителей потерпеть еще чуть-чуть.

О том, что сенсея арестовали, они узнали не сразу. Саске безразлично пожал плечами, сказав, что этого стоило ожидать. Все же почетные Третий Хокаге, да и трое старейшин, одним из которых был и Данзо. Без особого распоряжения Хокаге Като автоматически приравнивался к нукенинам. И не просто нукенинам, а нукенинам "S" класса. Девушка, Миина, все время пропадала где-то. Говорила, что пытается не дать тому, что осталось от Корня, развалиться. Прошло всего два дня, а треть уже подались на вольные хлеба. Еще треть, те, кто был предан лично Данзо, посомневавшись немного, почти в полном составе ушли. Разошлись по кланам или семьям, и оставили жизнь безликих. Остались пока только те, кто был предан Конохе, и считал радикальные методы необходимыми. Они выжидали. Все выжидали. Главы кланов, они, верные Като люди, все остальные. Весть о том, что Третий умер, убит, уже разошлась по Конохе. И все ждали возвращения Тсунаде.

Пятая вернулась вчера. Рьюго побоялся подбираться к ней слишком близко, поэтому не знал, как она отреагировала на доклады о произошедшем... Ну, кое-что он знал. Видел через окно, как она разломала одним ударом собственный стол. Но не знал, на что именно так отреагировала Хокаге.

И к Като она не пошла. Сначала был Совет Джоунинов деревни, на который Рьюго решил не лезть. Затем Совет Кланов. Затем снова Совет Джоунинов. Переговоры с отдельными главами кланов. Коноха ждала наказания для убийцы. Кто-то проболтался, и все знали его имя. Деревня ходила в трауре, и практически никто не знал, что действительно стояло за этим убийством. Мало кто предполагал, что деревня была на грани гражданской войны. Сейчас те, кто еще недавно поддерживали Хирузена и Данзо, быстро перестраивали свои позиции, чтобы выйти сухими из воды. И с каждым часом ситуация для сенсея становилась все хуже и хуже.

Наконец, Рьюго узнал, что Хокаге собирается допросить заключенного. Попасть внутрь оказалось не так уж и сложно. Сенсей не сопротивлялся, не проявлял агрессии, и содержание его было относительно мягким. Просто закрытая камера. Даже окно с решеткой имелось. К заключенному ходил медик, пытавшийся спасти то, что осталось от руки. Но все равно ампутировали почти до локтя, а выше срезали все обожженные ткани. Рьюго завис у окна, слушая и подглядывая.

Като сидел за столом, и Шизуне осматривала его руку. Она старалась не смотреть в его лицо и держать маску отстраненности. Като показательно ее игнорировал, возможно, чтобы не нервировать. Забинтовав культю, девушка, ничего не говоря, покинула камеру.

— Он в порядке, может говорить, — отчиталась она за дверями.

В дверях появилась Тсунаде. Мягко говоря — хмурая. Закрыв дверь, она активировала какую-то технику, препятствующую прослушке, из-за чего Рьюго пришлось проникнуть в камеру и замереть в тени. Хокаге едва сдерживала ярость. Вошла, села напротив Като. Парень улыбнулся, как-то совсем нерадостно.

— У меня входит в привычку встречать поворотные моменты своей судьбы на скамье допрашиваемого.

Хокаге поставила сжатые в кулаках ладони на стол, нависая над Като.

— Вижу, у тебя хорошее настроение.

Като поднял бровь вверх, выражая немой вопрос.

— Ты убил моего учителя!

— Который заказал мне ваше убийство, — спокойно парировал Като.

Тсунаде выпрямилась, продолжая сверлить заключенного взглядом.

— Не ври мне. Данзо мог дать тебе такую миссию, но не Хирузен.

Като пожал плечами:

— Технически — верно. Но они были в сговоре.

— И поэтому ты убил обоих? А за компанию и остальных старейшин?

Като отрицательно покачал головой:

— Нет. Сарутоби, большая часть клана поддерживали переворот. Теперь у них нет претендентов на пост Каге.

— Хватит! Переворот задумал Данзо! Он и его люди! Сарутоби...

— Не причем? — перебил Като, не скрывая насмешки, и повышая голос, — Не будь дурой, Тсунаде! Без поддержки, в одиночку, Данзо не усидел бы на этом пусто и дня! Его поддержали!

Тсунаде отмазнулась:

— Я разговаривала с кланами. Его напрямую никто не поддерживал. А вот ты бы мог. Против вас двоих не пошел бы никто!

Като даже слегка опешил:

— Да ну? Если так, на кой я его убил?

— Не знаю! Только это тебя пока и спасает.

Като хмыкнул:

— Спасает от чего?

Хокаге поморщилась:

— Не задавай глупых вопросов.

— Я не понял, вы действительно не понимаете?

Женщина уставилась на него, и на ее лице была такая смесь эмоций, что Рьюго не мог разобрать ничего.

— Попробуй объяснить. Все. По порядку.

— По возвращению в Коноху меня вызвал Данзо. Дал приказ. Ты не должна была вернуться в Коноху живой. Буквально. И оставил охреневать от такой наглости. А сам зарылся в такую глубокую яму, что я не смог бы его достать, не начиная массовой резни.

— Массовую резню ты устраивать умеешь, — съязвила Тсунаде.

Като не моргнув глазом кивнул:

— Умею, еще как. Но свою деревню я разрушать не намерен. Но Данзо закапался, и я не мог его достать.

— Почему не дождался меня? Или не предупредил?

— Вернись вы в Коноху — началась бы открытая вражда.

Тсунаде отмахнулась:

— Не было бы никакой вражды, Като! Главы кланов не идиоты. Никто не будет сражаться до уничтожения своего клана за чужие интересы.

— А вот интересы как раз у всех были. Особенно, у Сарутоби и Курама. И у тройки Яманака/Нара/Акимичи.

Тсунаде ударила по столу, отчего тот заскрипел, но выдержал:

— Это противостояние длится годами, поколениями! Никто из-за этого резать союзников не станет!

— Вот как? Кланы постоянно грызутся друг с другом, но без жертв. Откуда у тебя уверенность, что они бы не попытались воспользоваться ситуацией? Да пусть бы и не попробовали. Это не отменяет факта! Данзо приказал тебя убить, Тсунаде. Приказал мне.

— Поосторожнее с фамильярностью, — напомнила Хокаге.

— Мы наедине, а меньше уважать тебя от этого я не стану. Пойми простую вещь. Тебя бы убили. Не моими руками, так чужими. Данзо перешел черту, он уже не мог отступить. Это могло закончиться либо его смертью, либо твоей.

Тсунаде снова села, пытаясь успокоиться:

— Ты решил его убить. Это я могу понять. Зачем убивать моего учителя? Старейшин?

— Я не мог до него добраться. Никак. Если бы был другой вариант, я бы им воспользовался.

— Причем здесь Хирузен?

— Мне нужно было, чтобы Данзо сам ко мне пришел. А заодно я перерезал ему основную поддержку Сарутоби.

Тсунаде покачала головой:

— Сарутоби не поддерживали его. Не в таких крайностях.

Като поморщился:

— Несколько лет назад Итачи Учиха получил приказ — убить своего отца и самых радикальных членов клана. И стать новым лидером. Я говорил с Хирузеном. Он считал, что тогда поступил верно, а Итачи не справился. Знаешь, что мне предложили в награду?

Женщина чуть подумала:

— Неужели Корень?

— Именно. Подумайте. Данзо на посту Хокаге. Я, твой убийца, на посту главы Корня. Представь ситуацию с точки зрения глав кланов.

Тсунаде снова встала, начала расхаживать из угла в угол, думая.

— Тсунаде, я не мог допустить двух вещей. Твоей смерти, и открытой борьбы в Конохе. Какой бы она ни была. Я не могу сказать, как далеко бы зашел Данзо. У него было много сил, много средств. Он приказал своим лучшим людям остановить меня, но мы сумели договориться.

Женщина вопросительно глянула на подчиненного:

— Они, как и я, были верны именно Конохе. Мне удалось убедить их, что твое убийство — это слишком.

Она снова села.

— Ты убил моего учителя.

Като кивнул:

— А Данзо натравил на меня моего же ученика. Качественно натравил. Я даже пока не знаю, что с ним делать.

— Инахо?

Като кивнул:

— Да. Там все далеко зашло. Он ненавидит меня, всеми фибрами души. Винит во всем плохом, что с ним произошло.

— Не только он.

Като не понял:

— Что?

— Совет Кланов. Они требуют наказать тебя. И Совет Джоунинов тоже.

Парень изобразил смесь удивления и непонимания:

— Все разом?

Тсунаде отрицательно покачала головой:

— На Совете Кланов воздержались Яманако и Хьюги. Остальные проголосовали за вынесение тебя приговора. Совет Джоунинов не вилял, они открыто сказали, что не знаю, что от тебя ждать. Данзо создал легенду о Кьюджине. Ты с готовностью ее подтвердил. Дважды. Они даже не уверены, что ты вменяем.

Като хмыкнул:

— Ох**ть. Я ожидал многого, но это подстава. И что дальше?

Тсунаде снова поднялась, начав расхаживать по камере.

— Тебя будут судить.

— За то, что я всех спас? — скептически переспросил Като.

— За убийство Третьего Хокаге Сарутоби Хирузена. За убийство старейшины Конохи Утатане Кохару. За убийство старейшины Конохи Митокадо Хомура. Их тебе просто так не забудут. А предательство Данзо. О нем знаешь только ты, и знал он. Ясно?

Като опустил взгляд и кивнул:

— Ясно, — в голосе пробивалась сдерживаемая злость, — стоило пойти по стопам Итачи и смыться до почетного вручения лавров победителя.

— Это не шутки!

— А я не шучу! — Като бросил острый взгляд на Хокаге, — Вы позволите им указывать себе?

Тсунаде нахмурилась:

— Я должна позволить ТЕБЕ указывать себе? Не считай меня дурой. Может вы с Данзо и разошлись о мнениях, но в остальном вы полностью походили друг на друга. Циничные, расчетливые, сволочи, готовые на все, ради своих целей. Но я не позволю тебе влиять на меня так же, как он влиял на моего учителя!

Като хмыкнул:

— Если бы я был таким, как ты говоришь, то ты сейчас была бы совсем мертва. А я принимал бы должность у Данзо, а не сидел здесь с культяпкой вместо руки, ожидая непонятно чьей милости.

Замолчали, сверля друг друга взглядами. Тсунаде сдалась первой:

— Тебя отправят в тюрьму для шиноби. На некоторый срок. Когда все уляжется, я смогу вернуть тебя обратно в Коноху.

Като еще несколько секунд держал тяжелый взгляд, но все же опустил его.

— Мне дадут попрощаться с Ино?

Тсунаде отвела взгляд в сторону, хмуро ответив:

— Никаких встреч. Ты покинешь Коноху на рассвете.

И сама вышла из камеры. Като несколько секунд сидел, глядя в стол, затем сказал:

— Хватит прятаться.

Рьюго послушно вылез из темного угла, сем напротив.

— Сенсей.

— Похоже, Хирузен знал свое ученицу лучше меня. Жесткости ей действительно не хватает. Что мешало положить на всех этих идиотов и... — он махнул здоровой рукой.

Рьюго немного помолчал, прежде чем спросить:

— Что собираетесь делать, сенсей?

— Ничего. Я уже все сделал. Не в нукенины же идти, как этот идиот глазастый. Потерплю, какое-то время. Проклятие!

Он сдерживал злость. С трудом, но сдерживал.

— Именно сейчас. Когда Ино... Черт.

Като встал, прошелся до стены, положил на нее здоровую руку и упер в нее голову.

— Мне нужно передать некоторые распоряжения Миине... да и Саске. И весточку Ино передать. Там много, запомнишь? Или запишешь.

Рьюго с готовностью кивнул:

— Запомню.

— Тогда слушай...

Като действительно говорил достаточно долго. В основном, как Миине и Саске с минимальными потерями получить в распоряжение все его сеть. Ну и вообще о том, что стоит делать дальше.

— И Ино.

Он снова сел за стол, несколько секунд молчал, но все же решился:

— Скажи, что я вернусь.

— Я все понял, сенсей. Удачи вам... И не прощаюсь.

Като хмыкнул, махнув здоровой рукой:

— Вали.

* * *

Отправка Коноховского Палача должна была пройти тайно, рано утром.

Но тайны не получилось. Люди создали живой коридор от самой резиденции и до ворот. Жители Конохи, облаченные в черное. И мертвая тишина. Като шел своим ходом, в окружении четырех безликих-онинов. Руки за спиной, на груди надет сдерживающий артефакт. Формальность, на самом деле. На шее, запястье и на босых ногах металлические кольца, скованные цепью. Потертые серые штаны. Като отстранено размышлял о том, как после этого Тсунаде предполагает вернуть его в Коноху... И предполагает ли? С каждым шагом он все больше в этом сомневался.

Он не смотрел по сторонам, только в дорогу прямо перед собой. И так видел все. Почти у все, кто стоял вокруг, презирали его. Редко встречались те, кто понимал, хоть и не одобрял. АНБУ, в основном, или опытные шиноби. Еще реже те, кто одобрял, хоть и понимал. Главы кланов.

В толпе был Саске вместе с семьей, но стоял на крыше, в отдалении. Выражение на его лице было нечитаемым. Такара переживала, пыталась скрыть, но... Она переживала за Като. И ей было по большей части, плевать на политику и все эти интриги. Все же, пусть и с натяжкой, она считала себя другом Като, и он не давал ей поводов в этом усомниться.

По толпе тенью скользил Рьюго. Скрывал свое присутствие он лучше, чем сражался. Като решил просто верить в ученика. Пусть у него жизнь сложится лучше, чем у учителя.

Пришла и Миина, легко слившаяся с толпой. Ее взгляд оказался теплым, как у старшей сестры. Като раньше не задумывался о том, как она его воспринимает. Оказалось, все просто.

С некоторым удивлением Като заметил и Каору. Ее выражение лица выражало нечто, вроде раскаяния. Не глубокого, так. Она извинялась... Хотя за что?

Като внутренне поморщился. Ощущение такое, будто с ним прощаются навсегда. Ха. Потребуется нечто куда большее, чем тюремное заключение, чтобы сжить его со света.

Единственный раз он поднял глаза, когда в толпе стояла Ино. Их взгляды пересеклись. Она беззвучно плакала. Совсем не то, чего заслуживала эта девушка. Похоже, он был просто не в состоянии дать ей то, чего она заслуживала... Нет. Ему не стоило и думать об этом. Жизнь не кончена, наоборот. Он избавился от главной проблемы, а значит и дальше выкрутится. Придет и их время. И он еще сделает свою возлюбленную счастливой. А пока он мог лишь выразить ей свое раскаяние.

А другие... Все остальные. Они ничего не знали. Они не знали, перед каким выбором он стоял. И от чего всех их уберег. Нельзя их винить за незнание. Хотя все эти взгляды изрядно напрягали. Его выводили с позором, как предателя. Нарекли предателем за то, что сохранил верность тому, кому поклялся служить. Справедливость во всей ее красе.

Никто не преграждал им путь. Почти.

Лишь в самых воротах им встретилась еще одна компания, покидающая деревню. Интересный день они выбрали.

Меня смерил хмурым взглядом жабий сеннин, но этим и ограничился. Рядом с ним стоял Наруто, непривычно спокойный. Рядом девушка... Подозрительно напоминает Сакуру Харуно, но не она. Мне не знакома, вроде. И как зачесалась в эту компанию?

Наруто отошел от них и встал передо мной... ну, передо мной и сопровождающими меня АНБУ.

— Като... зачем?

"Твою Мать! Этот гребаный вопрос я задавал себе всю ночь! Всю гребаную ночь я спрашивал себя: и чего я не согласился!? Я знал, что будет, если я приму предложение Данзо. Никаких подлянок, никаких котов в мешке. Но я взял на себя ответственность. Принял свое решение. И получил за него, во всей красе получил. Вся благодарность — два "воздержались" на Совете, да обещание когда-нибудь вытащить из клетки. Зачем, чтоб тебя. Затем, что посчитал себя самым умным. Затем, что понадеялся на человеческую благодарность. Затем, что надеялся, что на мое верность люди ответят мне тем же. Вот зачем. А теперь расплачиваюсь. И не я. Я-то переживу, не сломаюсь. Расплачивается Ино, и наш будущий ребенок. Ой, молитесь, чтобы я не стал сильно злопамятным" — пронеслось в голове заключенного.

Като оскалился, зло, презрительно, с оттенком какого-то безумия.

— Вернусь — расскажу, — негромко ответил он.Но в утренней тишине его слова слышали многие.

Комментарии можно оставлять здесь.