|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Сколько времени я отсутствовал в этом мире — не знаю, очнулся под монотонный голос Варвары:
— Гор, Гор, Гор....
Мне это напомнило сцены из военных фильмов, когда радист или радистка безнадежным голосом бубнят в эфир;
— "Заря", "Заря", ответьте, я "Берег". "Заря", "Заря", ответьте...
Моментально вспомнилась толпа мерзких животных и их погонщик. Мне даже показалось, что в последний момент я смог увидеть, как эта тварь, сидящая на шее вожака стада, ехидно скалится. Раз что-то помню, значит мозг цел, это главное.
— Эх, Варя, Варя, не уберегла ты меня, чуть в жареную тыкву не превратился.
— Гор! Гор, миленький, очнулся! Я уже всего тебя проверила, все целое, а ни на что не реагируешь. Почти двадцать минут тебя тормошила. Как я испугалась!
— Тебя что-то может испугать, подруга моя?
— Конечно. Вспомни хотя бы зеленых жуков, когда с Седым разбирались. А сейчас? Думаешь, мне весело было? Меня чуть не разорвало на тысячу маленьких шариков. И, кстати, закрывать двух человек от ТАКОЙ вибрации была очень плохая идея.
"Зора"! Не вся память сразу вернулась. Я попытался подскочить, но рухнул обратно, тело отказывалось повиноваться, болела каждая клеточка. С трудом повернув голову, увидел девушку, лежащую рядом. Глаза закрыты, на висках, на ушах виднелись потеки засохшей крови.
— Зора! — позвал ее почему-то шепотом.
Негритянка открыла глаза, с трудом повернула голову и попыталась улыбнуться:
— Я здесь, Змей.
— Как ты? — задал я дурацкий вопрос.
— Мне больно, Змей. Я еще немного полежу и потом помогу тебе, хорошо?
— Нет, лежи, отдыхай, — не хватало, чтобы почти простая девушка ухаживала за "грозным и могучим" магом. — Это я сейчас полежу немного я займусь твоим лечением.
Со стороны долины периодически слышался хруст и чавканье.
— Варя, что эти твари там делают?
— Почему твари? На мой взгляд они очень даже симпатичны, особенно Маяна.
— Причем здесь Маяна? — сильно прогретые мозги никак не могли собрать картинку воедино. — Что это стадо делает?
— Насколько я вижу, — Варвара сделала небольшую паузу, — стада больше нет. Досталось им знатно, некоторым не повезло совсем, их вон драконы доедают, остальные смылись под землю.
Такое я пропустить не мог. Собрав все силы, цепляясь за шершавые камни стены, поднялся и посмотрел в пролом. На месте стада валялись какие-то сильно неаппетитные останки, чуть дальше все поле было изрыто свежими кротовинами. Посреди всего этого безобразия возвышалась Маяна, с видимым удовольствием доедающая то, что еще совсем недавно было частью стада этих огромных "медведок".
Мелкий уже не мог бегать, раздутое брюхо тянуло к земле, но все равно, тяжело переваливаясь, Май добирался до очередной погибшей твари и, прицелившись, с хрустом вырывал одному ему ведомые лакомые куски, урча и чавкая на всю долину.
Кое-как спустился вниз и побрел в долину, чтобы поблагодарить драконов за свое спасение. Первым меня заметил Май:
— Эй, Змей, поторопись, скоро ничего не останется!
Маяна повернула голову в мою сторону.
— Ты молодец, Змей! Ловко ты их заманил сюда. Я два дня за ними охотилась, но у них неимоверное чутье, сумела только одного хрустика отловить. В этом мире очень мало хитина, ты даже не представляешь, насколько он нужен драконам, а особенно молодым растущим организмам, — Маяна нежно посмотрела на братика. — А тут такое лакомство! И спасибо, что позвали на эту замечательную охоту.
Май еле дополз до сестрицы и рухнул возле ее туго набитого брюха.
— Да, спасибо, — пробормотал он и прикрыл глаза.
Что-то я не припомню, чтобы я кого-то звал, не до того было.
— Ты не звал, это твоя двуногая позвала, — и драконна кивнула головой куда-то мне за спину.
Я обернулся, за моей спиной стояла Зора, тяжело опираясь на палку, приготовленную для костра.
— Круто. Как тебе такая мысль пришла в голову? Я думал, что драконы улетели.
Зора пожала плечами.
— Мы уже практически улетели, — сказала драконна, — но тут услышали ее зов и вернулись. А тут столько еды!
— Я рад, уважаемая Маяна, что вы вернулись, честно, искренне рад. Нас эти твари убили бы своим жужжанием. А на вас это не действует?
— Не знаю, я летела довольно быстро. Ты бы видел, Змей, как они полетели в разные стороны, — Маяна опять оживилась, — штук сорок с одного удара, не меньше!
— Это здорово! Уважаемая Маяна, вместе с этим стадом был один двуногий, вы случайно не знаете, что с ним?
— Мы двуногих практически не едим, Змей, не, не знаю.
— Он в двух паках отсюда, — влезла в разговор Зора, — он ползет, ранен, ему плохо.
— Мы тоже двуногих не едим, уважаемая Маяна (по крайней мере я, Зора, надо полагать, при случае не откажется), нам бы поговорить с ним. Мы тогда пойдем, хорошо?
— Значит, на вас не оставлять? — спросила драконна. — Ты, если что, зови, Змей. Слышишь, двуногая? Дня через три я смогу съесть еще столько же. Отличная была охота.
Я помахал рукой драконам, Зора склонила голову и протянула вперед руки, сложенные лодочкой.
Негритянка повела меня по следу предводителя стада. С каждой минутой становилось легче, вот что значит маговская регенерация. Зора, кстати, тоже выглядела вполне сносно, у них там на Лугурунде без запредельной выживаемости, как я понимаю, делать нечего.
— Варечка, солнышко, ты как?
— Вспомнил про меня, да, Гор? — немедленно отозвалась сварливая тетка. — Нормально, вот только энергии потратили уйму, запасать и запасать.
— Не обижайся, Варечка, я про тебя всегда помню. Энергии еще накопим, надеюсь, больших битв в ближайшее время нам не уготовано.
Теперь уже и я четко видел полосу примятой травы, а метрах в ста впереди маячило какое-то черное пятно. Недолго тебе осталось, дружок, сейчас мы тебе зададим несколько вопросов. И лучше тебе на них ответить, иначе... Я зол, я очень зол на тебя.
Человек в меховой накидке полз, похоже, из последних сил, стараясь оказаться как можно дальше от места разгрома его армии. Одна нога была неестественно вывернута, ползун стонал при каждом движении.
Я обошел его и преградил путь.
— Все, дядя, тормози, приплыли. Поднимайся-ка, покажи личико.
Но человек замер и не шевелился. Пришлось наклониться и перевернуть его на спину. Глаза у собеседника закатились, дыхание прерывистое, цвет лица не определить, так оно измазано черной краской. Твою мать, да он же сейчас сдохнет! Нет-нет-нет, мы так не договаривались! У меня к нему куча вопросов.
Схватил подлеца за руку и начал закачивать в него энергию. Уже перекачал немало, а тот все еще в отключке. Похоже, полз он на одних морально-волевых.
— Гор, ты собрался всю нашу энергию потратить? — опять проснулась сварливая тетка. — Я же тебе сказала, у нас запаса практически нет.
— Варечка, еще немного. Пожалуйста. Он мне очень нужен.
Наконец, полутруп глубоко вздохнул и отключился полностью. Но дыхание выровнялось, руки потеплели. Жить будет. Может и недолго, конечно, но на мои вопросы ответить времени ему хватит.
— Что тут у вас интересного? — над нами внезапно нависла огромная голова Маяны.
Спасаясь от нежданной опасности, я прыгнул, перекатом уходя в сторону. Зора метнулась в другую, по ходу доставая свой дротик.
Драконна весело скалилась. Как?! Как такая громадина может перемещаться так бесшумно? Ладно я, чурка городская, но Зора?! Она-то почему не отследила? Так же можно инфаркт заработать.
— Не переживай, Змей, — усмехнулась Маяна, — ты же нас совсем не знаешь. Вот этот тебе нужен? — драконна понюхала неподвижное тело, шумно втянув воздух ноздрями. — Ничего интересного, обычный двуногий.
Обычный двуногий весьма некстати для себя очнулся, в полуметре увидел задумчивую морду Маяны и заорал от ужаса. Согласен, не совсем обычное зрелище.
— Помощь нужна? — драконна продолжала изучать шамана.
— Нет, уважаемая Маяна, огромное спасибо, справимся сами.
— Как знаешь, Змей. Да, мы тут задержимся ненадолго, у меня появились некоторые мысли, как ловить "хрустиков".
— Я рад за вас, Маяна. Удачной охоты!
Зора опять поклонилась своим фирменным поклоном.
Драконна кивнула и пошла на взлет. Май, оказывается, все это время лежал на спине у сестрицы, мирно посапывая. Через несколько секунд они исчезли.
— Ну что, черный человек, говорить будем? — обратился я к погонщику "медведок". Но тот молчал, ошалело глядя в пустое северное небо. Может оно и к лучшему, допрашивать пациента посреди долины мне кажется не совсем правильным, вдруг какой шальной "хрустик" выползет.
— Зора, сходи, пожалуйста, в крепость, возьми там пару палок покрепче, сделаем волокушу, оттащим этого к нам. Там и побеседуем.
Негритянка странно посмотрела на меня, подошла к лежащему, взвалила его на спину и молча пошла в сторону крепости. Что ж, дело хозяйское, я хотел как лучше.
Зайдя в комнату, Зора бесцеремонно свалила мужика в угол как мешок картошки. Шаман вскрикнул и, по-моему, опять потерял сознание. Это и хорошо, я пока без помех отмою его лицо от краски, терзают меня смутные сомнения.
Так и есть, подозрения были не напрасны, предо мной лежал чистый европеец, не имеющий никакого отношения ни к пыркам, ни к корянам.
— Он очнулся, — сказала Зора, несмотря на то что страдалец лежал неподвижно в той же позе.
— Вот и ладушки. Шаман, открывай глаза, разговор есть.
Ноль эмоций.
Девушка привалила мужика к стене в углу, постояла-постояла, да как треснула ему по отмытой роже, думал, голова у товарища просто оторвется. Левый глаз пленника стремительно заплывал.
— Зора, Зора! Оставь мне хоть что-нибудь, зря что ли я его лечил.
Шаман, а шаман, давай быстро поговорим и разойдемся по своим делам, а то эта нервная девушка тебе обязательно что-то еще повредит. Ну, чего молчишь? Ты же сам хотел с нами поговорить, когда сидел на этом своем кузнечике, прости господи.
— Великая богиня До покарает тебя! — выдал собеседник хриплым голосом, оставшийся глаз горел лютой ненавистью. — Никто не смеет заходить в священную долину!
— Да ладно, шаман! А торговцы людьми, у которых вы покупаете пленников на свои сушеные грибы? Они шляются у вас как попало. Что, им ваша великая богиня разрешила?
Презрительное молчание в ответ.
— Вот, вот, помолчи насчет священной долины. Ты мне лучше скажи вот что, сам-то ты откуда взялся? Судя по твоей роже, ты совсем не из местных.
Нет ответа.
— Предупреждаю, шаман, что ответы я получу обязательно, но тебе будет очень больно. Ты даже можешь умереть, это дело твое, но потом мы пойдем в стойбище. И если для получения ответов на мои вопросы надо будет убить все племя, мы сделаем это, не сомневайся. Подумай.
Шаман закрыл глаза (в смысле, глаз) и устало откинул голову. Ну что ж, вольному — воля, а упрямому шаману — горячее железо. Развели костерок у входа в жилище, я сходил к останкам старых ворот, выбрал кусок железа поцелее и положил в огонь разогреваться. Зора с большим интересом наблюдала за приготовлениями.
Стало жарковато, пришлось скинуть камзол. Ничего страшного, вокруг все свои, да и с шаманом, похоже, мы не договоримся, поэтому через некоторое время он никому ничего рассказать уже не сможет.
Можно начинать. Я наступил товарищу на больную ногу:
— Давай, друг мой, просыпайся, железо уже готово.
Мужик глухо вскрикнул, открыл целый глаз и хотел что— то мне рассказать, думаю, что-то не очень приятное, как вдруг зацепился взглядом за мой браслет. Единственный глаз округлился, шаман учащенно задышал и забормотал:
— Предсказание, предсказание, предсказание...
Он попытался сесть на колени, но из-за сломанной ноги не смог, упал на спину, застонал и, кажется, опять потерял сознание.
Что, собака, понял, что мы за него всерьез взялись? Представление устроил. Ну-ну...
— Зора, ты умеешь переломы лечить?
— Нет, Змей, я хорошо умею убивать.
Понятно. Я тоже не лекарь, но хотелось бы, чтобы собеседник оставался в сознании подольше. Надо бы посмотреть, что у него там с ногой. Может, Варвара поможет?
— Варечка, ты не посмотришь ногу у мужичка, а то он разговаривать не хочет, болит, наверное.
— Гор, ты все-таки решил угробить всю нашу энергию? — с укоризной произнесла Варвара. — Что значит посмотреть? Посмотреть ты и сам можешь. Лечить или не лечить? Твоя доброта, Гор, доведет нас до цугундера. Я, значит, лечи, а ты его потом раскаленной железкой. Где логика?
— Варечка...
Серебристый шар спланировал вниз и облепил ногу страдальца.
Через минуту Варвара буркнула:
— Поверни его ногу в нормальное положение.
Я взялся за ступню, смотревшую куда-то сильно вбок, и аккуратно провернул ногу в колене почти на девяносто градусов.
Еще через минуту Варвара подлетела ко мне и спряталась на свое место.
— Получай. Неделю похромает, потом будет зайцем скакать.
— Варечка! Нет слов! Ты самая лучшая на свете Варечка!
— Подхалим.
В этот момент шаман открыл глаза и непонимающе уставился на свою ногу, чуть согнул, разогнул. С трудом поднялся, опустился на колени и бухнулся лбом в каменный пол.
— Свершилось! Предсказание великой богини До свершилось!
— Ты, дружок, заканчивай здесь цирк устраивать. Либо отвечай на вопросы, либо помрешь со здоровой ногой. Жалко трудов наших, но уж как-нибудь переживем. Будешь говорить? Блин, железяка уже остыла. Зора, подкинь еще немного дровишек.
— О, великий шаман, говорящий с чудовищами, прости меня! — мужик оторвался наконец от пола и смотрел на меня преданной собакой. Вот какие чудеса демонстрация сильно нагретого железа делает!
— Быстро ты переобулся, красавчик. Ты ж совсем недавно хотел нас убить, а теперь — прости? Страшно стало?
Непрошенный гость презрительно скривил губы и отрицательно мотнул головой.
— Шаманы ничего не боятся.
— Да, да, я помню, как ты сегодня заорал, когда дракона увидел.
Мужик насупился, но промолчал.
— Ну, хорошо, испугался — не испугался, это мы всегда сможем проверить. Тогда с чего вдруг ты стал таким вежливым и добрым?
— Это, — шаман уверенно ткнул пальцем в мой браслет, — это Знак божества.
Приехали... Абориген в чумовом прикиде, живущий на краю земли, далекий от достижений цивилизации как туманность Андромеды от Земли (где-то она сейчас?). И, несмотря на это, знает о существовании браслета. По крайней мере, точно его видел. И здесь Изначальные наследили? Послушаем, послушаем.
— Допустим. Знак божества. И что дальше?
— Каждый год в день летнего солнцестояния из чума богини старший шаман выносит Знак божества, кладет на камень предсказаний и ждет. И каждый год богиня просыпается и разговаривает с шаманом. И каждый год великая До произносит предсказание.
Шаман закрыл глаза и нараспев начал читать заученный текст, слегка раскачиваясь из стороны в сторону:
— Настанет день и в долину придет человек, неважно, мужчина или женщина, и у него будет Знак божества. И он скажет слово, и как он скажет, так и будет. Захочет уйти — уйдет, захочет остаться — останется, будет править племенем долго и справедливо, и настанут счастливые времена.
Шаман замолк и открыл глаза.
Зора смотрела на все это затаив дыхание. Затем повернулась ко мне:
— Я ничего не поняла, Змей. О чем он?
Если б я знал. Великие пырки такие загадочные. Откуда мне знать, что у них тут за поверья, может он вообще просто ломает комедию в надежде по-тихому смыться. Одно только мне не нравится — слишком уж пристально шаман пырился на мой браслет.
— Эй, шаман, хватит кланяться, поднимайся и давай поговорим спокойно. Ты не ошибся? — спросил я, поднимая руку с браслетом.
— Это Знак божества, — с придыханием ответил шаман. — Такой же Знак лежит в чуме великой богини До.
Итак, где-то совсем недалеко отсюда, в чуме лежит еще один браслет. Раз в год его выносят на солнышко, а может и камень еще горячий. С этим все понятно. Час-полтора ждут, браслет заряжается и включается запись сообщения. У меня аж руки зачесались от нетерпения. Спокойно, спокойно. Столько лет лежал, еще полежит немного, как я понимаю, пырки за ним присматривают.
Надо бы познакомиться с товарищем, может, сумеем договориться без пыток. Честно говоря, мне такие развлечения удовольствия не доставляют.
— Как зовут тебя, шаман?
— Старший шаман Нуммун.
— А я великий шаман Серебряный Змей. Так скажи мне, друг Нуммун, как шаман шаману, что будем делать дальше? Если расскажешь все как на духу, то, в принципе, я могу и не убивать тебя, хотя накосячил ты изрядно.
— Больше двухсот лет мы ждем тебя, о великий шаман. Приди в племя Охраняющих долину и правь нами, — мужик опять бухнулся лбом в пол.
Во как! Нет, дорогие друзья, это в мои планы совершенно не входит. Но побывать в стойбище, я думаю, надо. Посмотреть на коммуникатор, пощупать, вдруг Ая сумеет его оживить. Информация может оказаться бесценной.
— Все, хватит, хватит, — я похлопал его по спине. — Усаживайся поудобнее и рассказывай. Что это за твари, которых ты собрал в кучу?
— Это священные гуули. В основном они живут под землей, роют ходы, питаются корнями растений, крупными червями. Из-за постоянного тепла все растет очень быстро, еды им хватает, но при случае могут съесть все, что попадется. Гуули чувствуют шаги даже некрупного оленя, и горе тому, кто случайно забредет сюда.
— Очень интересно. А чем великие пырки отличаются от остальных, раз спокойно могут разгуливать по долине? И как в долину проходят торговцы людьми? Что-то не сходится, шаман.
— Много лет назад пырки тоже не могли сюда заходить, но великая богиня разгадала секрет гуулей. Теперь, в случае необходимости, мы можем спокойно проходить через долину. Торговцев здесь нет, раз в три года приходит один и тот же человек — Богур со своей командой. Далеко они не заходят, ждут прямо около крепости.
— И почему же эти гуули вас больше не трогают?
Шаман замялся.
— Нуммун, так не пойдет. Ты меня зовешь на царство, а сам не хочешь ничего рассказывать. Либо мы друзья, либо... — я выразительно посмотрел на догорающий костерок.
— Нет-нет, о великий шаман Серебряный Змей, я просто задумался. Богиня До подарила нашему племени особый свисток, который свистит тоненьким, еле слышным свистом. И все гуули уходят с нашего пути.
— Отлично, просто замечательно. А теперь, как ты понимаешь, я хочу услышать рассказ, каким образом ты собрал всех тварей, в смысле гуулей, в стадо, да еще уселся верхом на самого здорового. Я видел у тебя в руках что-то вроде свистка, только большого. Тоже богиня подарила?
— Ты смотришь сквозь время, великий шаман, и этот свисток дала богиня До, — склонив голову произнес шаман.
— Опять ты пытаешься меня обмануть, Нуммун, нехорошо. Боги, как и богини, живут на небе, помогают людям словом, что-то подсказывают, защищают от злых духов, но материальные предметы передают крайне редко. Я, конечно, понимаю, что это красивая легенда, но все же: ты не знаешь, кто на самом деле изготовил эти свистки?
Шаман обиженно выпятил нижнюю губу.
— Великая богиня До много-много лет жила в племени Охраняющих долину, правила мудро и бескорыстно, и только двести восемь лет назад она ушла на небо. Она сделала своими руками множество удивительных вещей, в том числе и эти два свистка.
Шаман полез куда-то себе за пазуху. Я незаметно локтем толкнул Зору. Она сделала шаг в сторону и завела руку за спину. Одно неверное движение шамана и он будет похож на бабочку, приколотую иголкой.
Что-то он долго там у себя роется. Почесаться заодно решил? Дрожащей рукой Нуммун вытащил сломанную почти пополам деревянную трубку, его лицо, и так не до конца оттертое от краски, посерело окончательно.
— Ыын меня убьет, — прошептал шаман.
— Что ты там бормочешь? Какой Мымын?
— Старший шаман Ыын... Он дал мне священную трубку, а я... а она... — шаман почти рыдал, — как мы теперь будем созывать гуулей...
— Стоп-стоп-стоп, Нуммун. Какой такой старший шаман? А ты тогда кто? Ты опять меня обманул?
— Нет, Серебряный Змей, я действительно старший шаман, только Ыын — самый старший. И самый сильный... Он убьет меня... Я не сохранил подарок богини... — Нуммун опять приготовился рыдать.
— Эй, шаман, хватит ныть! — я потряс мужика за плечо, — подумаешь, деревяшка треснула, можно починить, наверное.
Внимательно оглядел обломки — ничего божественного, ветка какого-то дерева, внутри чем-то просверлена. Канал очень узкий и гладкий, интересно, как это сделано? Станков для обработки дерева здесь нет даже в столице.
— И вообще, Нуммун, ты зря переживаешь. Я думаю, эта трубка вам больше не понадобится. Моим большим друзьям драконам очень понравились здешние гуули. И если я хоть что-нибудь понимаю в драконах, они отсюда не уйдут, пока не сожрут последнюю тварь с крылышками.
Давай еще пару вопросов, и пойдем знакомиться с моим будущим племенем. Ты так и не ответил на мой вопрос — кто ты и как сюда попал? Судя по твоему лицу, ни к пыркам, ни к корянам ты отношения не имеешь.
— Я пырок! — воинственно произнес шаман, забыв на мгновение про свои беды. — Я принадлежу к роду шаманов, который ведет свое начало от самой богини До! Мы все очень похожи. По завещанию богини шаманы могут иметь детей только от чужих белых женщин, живущих за горами.
Ага, теперь понятно, зачем пырки покупают невольниц, но это, честно говоря, для меня не самое главное.
— И последний вопрос, друг мой шаман. Жужжание твоих гуулей доставило мне некоторое неудобство, даже голова заболела. А что, на вас это не действует?
— Шаманы рождаются очень редко, даже сын шамана не всегда получает силу отца. Настоящий шаман с рождения может повелевать гуулями, и их шепот не причиняет ему вреда.
— То есть, ты как раз и есть такой счастливчик, поздравляю. А чем ты отличаешься от остальных пырков, мне страшно интересно!
— На мне лежит печать богини! — Нуммун попытался даже немного приосаниться.
— Покажешь?
Шаман опять приуныл.
— Что опять не так, Нуммун?
— О, Серебряный Змей! К сожалению, я не знаю, что такое "Печать богини". Так говорит старший шаман, только он знает Тайну. Ыын хранитель знаний великой богини До и никому ничего не рассказывает.
— Что, и мне не расскажет? А как же Знак божества? А предсказание?
Нуммун приуныл еще больше.
— Ыын так любит власть, что никогда с ней не расстанется по-хорошему. Мне кажется, — шаман понизил голос и оглянулся назад, хотя у него за спиной была глухая каменная стена, — Ыын не подчинится повелению богини. А еще он может забираться в голову человека и приказывать разные вещи.
Так-так-так, тепленькая пошла. Император в напутственном слове перед походом говорил о голосах, которые слышали маги. Но когда это было? Лет двести назад, что-то около этого.
— Шаман, сколько лет вашему Ыыну?
— Точно не знаю, о Серебряный Змей, лет семьдесят — восемьдесят, для шамана это самый расцвет силы.
Опять не сходится.
— А до него кто был самым главным шаманом?
— Его отец, Ынунан.
— И он был, наверное, очень старым?
— Да, великий шаман, говорят, что Ынунан прожил более двухсот лет. Говорят, что он провожал на небо богиню До.
Ну, про двести лет местные ребята, конечно, загнули, хотя в этом дурацком мире все могло быть. И с магами в крепости развлекался либо он сам, либо его ближайший родственник. Дед Ыына, например.
— Нуммун, а когда нынешний старший шаман захватил власть?
— Лет тридцать назад, когда умер его отец.
Угу, ага... Картинка начинает складываться.
— Шаман, хочешь я угадаю, как все было? Слушай. При старом шамане вы сами ходили далеко в лес, нападали на небольшие деревни и приводили в стойбище захваченных женщин. Да?
Нуммун затравленно кивнул.
— Потом относительно близких деревень не осталось, уходить приходилось все дальше и дальше, не исключено, что где-то ваши люди получили достойный отпор. И вот в какой-то момент внезапно умирает старый, но еще крепкий шаман, к власти приходит его сын. После этого воины племени перестают ходить в набеги, пленниц вам доставляют прямо на дом, а вы всей толпой ходите по тундре и собираете грибы.
Шаман смотрел на меня одним, но широко раскрытым глазом.
— Ты великий шаман, о Серебряный Змей! Ты действительно можешь видеть сквозь время.... Все так и было.
— Нуммун, а ты непрост, собака! Приглашаешь править племенем, а там старый шаман в полной силе, да и вождь наверняка имеется. Вождя ты куда собрался девать, хитрожопый ты наш?
— Вождь слаб, — презрительно произнес шаман, — что ему Ыын скажет, то и делает. Уйдет к предкам, нам такой вождь не нужен.
— Ловко ты все придумал, шаман! Я, значит, расчищаю дорогу, становлюсь вождем, а ты уже настоящим старшим шаманом, хранителем всех тайн божества. Я правильно понял?
Нуммун аж глаз прикрыл от заманчивых перспектив.
— А если я откажусь быть вождем? Тогда ты сразу становишься вождем, да?
Нуммун дернул головой.
— Шаман не может быть вождем. Шаман — это шаман.
Емко. Доходчиво. Ну, в принципе, диспозицию я понял. Пора выдвигаться, пока еще дойдем. Понятно, что никакое руководство племенем мне не приср... не нужно, но я бы пообщался с Ыыном, может он не такой злодей, как его рисует Нуммун. И, конечно же, коммуникатор, это теперь основная цель похода, надеюсь, там есть все ответы на мои вопросы.
— Пошли?
— Пошли, — сказал шаман, но голос его предательски дрогнул
— Что-то не так, мой хитрый друг? Ты что-то забыл мне рассказать? Что там, например, кроме шамана есть еще десяток страшных чудо-богатырей или еще какая напасть? Чего ты боишься? Я же по твоему уцелевшему глазу это вижу.
— О великий шаман Серебряный Змей! Не мог бы ты позвать с собой тех огромных чудовищ, которые пожрали бедных гуулей?
— Это еще зачем? Я тебе по секрету скажу, беспокоить драконов по пустякам уж точно не следует. Могут разозлиться и съесть того, кто их вызвал. Запросто.
— Серебряный Змей, Ыын очень силен, никто из племени не может даже близко подойти к нему, потому что у него, — тут шаман перешел на шепот, — есть священный щит богини До. Кто прикоснется к нему, тот умирает.
— Спасибо, что предупредил, Нуммун. Если понадобится, то и драконов позовем. Но мы с этой прекрасной женщиной, — я обернулся на Зору, — тоже чего-то стоим. Придем на место, там и решим, что делать.
Кстати, а далеко отсюда стойбище?
— Почти день пути, о великий шаман.
Блин, я думал поближе. Тогда нам нет смысла выходить сейчас, доберемся только к ночи. В темноте на чужой территории разборки устраивать не самая лучшая идея.
— Тогда слушайте приказ. Сегодня отдыхаем, набираемся сил, у тебя, шаман, как раз нога получше заживет. Рано утром выходим. Зора, привяжи нашего друга вон там неподалеку, здесь все же наше логово. А тебе, шаман, бежать не советую, драконы только и ждут, чтобы тебя отловить и сожрать.
— Никуда я не побегу, Серебряный Змей, — грустно ответил Нуммун. — В племени меня ждет смерть. Теперь я только с тобой.
Вот, значит, как. Еще один нежданный боец в моем отряде. Ладно, пусть пока будет, там посмотрим.
Путь до стойбища занял даже больше времени, чем предполагалось. Во-первых, шаман сильно прихрамывал и основательно тормозил нашу группу, а во-вторых, охранный свисток унес с собой великий воин Мирка. Идти пришлось не напрямую, а по самому краю гор, окружающих долину, чтобы в случае чего быстро забраться на скалы. Да и само стойбище находилось не совсем рядом с противоположным входом в долину, поэтому первые чумы мы увидели, когда солнце уже клонилось к горизонту бескрайней тундры.
И первые воины племени появились сразу со всех сторон, молча окружили нас настороженным плотным кольцом и так же молча повели вглубь стойбища. Похоже, к нашему приходу ребята подготовились.
Стойбище оказалось немаленьким, мы шли мимо хаотично установленных чумов, вокруг стояли молчаливые люди, за их спинами голосили дети и собаки, без устали бегая друг за другом.
Жилище старшего шамана не опознать было невозможно: вокруг чума были вкопаны шесты с развешанными на них шкурками, пестрыми ленточками, черепами оленей. Полог входа украшен сложным орнаментом, а рядом стоял человек с черным лицом в полной шаманской раскраске. Можно было бы посмеяться над всем этим маскарадом, если бы не одно "но".
Поверх легкой меховой парки на человеке красовалась вещь, очень похожая на современный бронежилет.
Внезапно очнулась Ая.
— Опасность! Обнаружен БЗИ неизвестной модификации. Штурман, напоминаю, что ваш личный защитный блок отсутствует. Силовой контакт с носителем БЗИ не рекомендуется.
— Ая! Как можно вывести из строя человека с БЗИ?
— Поражение носителя БЗИ возможно только при наличии полного штурмового комплекта второго уровня. Еще раз напоминаю, что вы нарушаете...
— Конец связи!
Так вот ты какой, северный олень... А на вид простой бронежилет. Понятно, это все экипировка одного из Изначальных. А если у этого гражданина еще и оружие имеется того же уровня, то пиши пропало. Нахрапом здесь не взять, надо что-то придумывать. И быстро, вон уродец как глазами зыркает, недовольство показывает.
— Зора! — сказал я тихо, не поворачивая головы, — никакой самодеятельности, только по моей команде!
А в ответ тишина...
— Зора!
— Хорошо, Змей.
Конвой с палками, в смысле с копьями, довел нас до места предстоящей экзекуции, развернул лицом к старшему шаману и отошел куда-то за спину. Нуммун отчаянно трусил, Зора обиженно молчала, я спокойно ждал начала представления и не трепыхался. Успеется.
На пятачке перед чумом шамана повисло тягостное молчание. Ыын молчал, грозно нас рассматривая, пытаясь поднять градус всеобщего страха, остальные молчали по определению. Я рассматривал бронежилет, пытаясь понять, чем он отличается от изделий моего мира.
Решив, что клиенты достигли нужной кондиции, шаман хорошо поставленным голосом произнес:
— Нуммун, почему эти люди еще живы? Я приказал тебе убить их!
Ну вот. Чего сразу убить-то? Начало, конечно, не совсем оптимистичное, но, если бы шаман мог, он постарался бы убить нас сразу. Или сомневается в своих силах, или растягивает удовольствие. Ладно, послушаем.
— О великий Ыын! (Как?!! Ты же говорил, что он просто старший шаман, а теперь ты его великим называешь?! Ну, и подхалим же ты, Нуммун!) У этого человека Знак божества! Предсказание свершилось!
Ыын дернулся, как от удара, глаза, и так не сильно большие, превратились в две узкие щелочки. Я задрал рукав и молча поднял руку вверх. Не увидеть браслет было невозможно.
Шаман замер, разглядывая браслет. Затем ухмыльнулся и произнес:
— Ты все неправильно понял, глупый Нуммун. Ты подлый предатель племени, ты привел врагов в наш дом.
Воины племени! — он посмотрел нам за спину, — убейте их!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
