Ренетрат (Инверсант)

РЕНЕТРАТ (ИНВЕРСАНТ)

ГЛАВА 1

Мохнатая лапа ели, резко разогнувшись, едва не хлестнула по лицу.

— Аккуратнее! — Илья хотел добавить еще пару ласковых, но не стал. Нового он ничего не придумает. А прежние стенания спутники уже слышали. И о том, что он ни за какие коврижки в тайгу больше не сунется, и о том, что походы ему интересны меньше, чем еноту пассатижи, и многое другое. Повторяться не хотелось. А прослыть нытиком — еще меньше. И ведь никто не тянул его в этот дурацкий поход. Когда Витька Никитин предложил присоединиться к группе заядлых туристов и совершить пешую двухдневную прогулку по тайге, идея показалась привлекательной. Тем более Витька обещал хорошую компанию, замечательные виды, романтику, песни у костра и участие в прогулке двух-трех симпатичных девушек.

Только не уточнил, что надо отмахать сорок верст по тайге — до берега реки. Там в охотничьей избушке и предполагался ужин у костра, звездное небо, горящие девичьи глаза и прочие маленькие туристические радости. С радостями не срастаться стало с самого начала — по разным причинам все девушки отсеялись. Отправились чисто мужской компанией — впятером. Мысль откосить от 'мероприятия' мелькнула у Ильи еще на станции, когда он не обнаружил ни одной дамы в составе группы, но взять 'самоотвод' постеснялся. В основном — из-за Юры и Кости, ведь до похода он знаком с ними не был. И на романтику все же надеялся. Зря, наверное. Ведь пока из романтики — только комары с мошкой, и виды — сплошные елки да сосны. Некоторую надежду на перемены к лучшему внушали три бутылки водки в рюкзаке у Вована, но пока они до реки доберутся...

— Ярцев, пошевеливайся! — подбодрил Никитин. Он шел в средине группы и периодически подгонял отстающих. Точнее — отстающего, поскольку в конце всегда плелся непривычный к туристическим маршрутам Илья. Витька замедлил шаг и, подождав друга, спросил:

— Ты в порядке?

— Нормально, — просипел Илья, веткой отмахиваясь от насекомых. — Справлюсь. Только мошка задолбала — никакого спасения нет.

— Помажься еще.

— Мазался раз сто. Не помогает.

— Новичков гнус любит — примета такая.

— Очень весело. Замечательная примета, — съязвил Ярцев.

— Минут через двадцать привал будет. Там костер разведем — с мошкой полегче станет.

— Это радует.

— Может у тебя часть вещей забрать? — предложил Витька.

— Отвали, донесу, не растаю.

— Ну, смотри... — Никитин развернулся и пошел вперед.

А Илья остановился, вытер пот со лба и поправил лямку рюкзака. Вроде там, кроме спальника и продуктов, нет ничего, а ощущение складывается, что диван за спиной корячишь. Или чугунную батарею.

Эх, гордость проклятая! С какой радостью Илья этот мешок с лямками выкинул бы в первую попавшуюся яму, но нет... надо тащить, не показывать слабость. И ведь не неженка, не лежебока, спортом занимался, единоборствами, а в двадцать километров по лесу отмахал и спекся. Илья перехватил ветку в другую руку, стиснул зубы и двинул за Витькой. Размеренно, стараясь глубоко дышать и держать спину друга 'под прицелом' взгляда. Впрочем, с дыханием не все ладилось — периодически в нос или в рот норовила залететь очередная зловредная букашка, и приходилось отфыркиваться и отплевываться. Осатанев от бесплодной борьбы с гнусом, Илья вытащил из рюкзака запасную футболку и намотал ее вокруг морды — получилось что-то типа пиратской маски. Дышать стало еще тяжелее, но хоть насекомые в носоглотку не попадали. А когда Илья начал под каждый второй шаг шепотом костерить туристов, себя безголового, природу в целом и мошкару в частности — на душе полегчало. Правду говорят — крепкое слово порой недурно помогает.

Шаг, второй, взмах веткой, замысловатое идиоматическое выражение, снова шаг... Илья настолько подстроился под этот нехитрый ритм, увлекся словесными упражнениями, что забыл поглядывать вперед — смотрел под ноги. Потерял из виду спину Витьки, и едва ли не выпал из действительности.

И лишь раздавшийся рядом, показалось — в полуметре, крик, резанув по ушам, заставил вернуться к реальности.

— А-а-а-а!!!

Столько было в нем страха и боли, что Илья вздрогнул и выронил ветку. Впереди виднелся просвет между деревьями — крик донесся с той стороны. Илья побежал туда и выскочил из зарослей на небольшую полянку. Все его спутники уже были здесь. В центре полянки по траве катался Юра и хрипел. Рядом, побросав рюкзаки, суетились Костя и Витек, пытаясь схватить товарища за руки и прижать к земле. Получалось плохо — Юрий дергался, отмахивался, отпинывался. Но что самое странное — над дергающимся телом Ярцев увидел какую-то полуразмытую тень, напоминающую фигуру то ли крупного зверя — вдвое больше человека, то ли монстра. У фигуры явно просматривался торс, нижние и верхние конечности и голова с тремя отростками— рогами. Верхние конечности шевелились, словно щупальца кальмара. Тень наклонилась и опустила 'голову' к лицу Юры. Будто поцеловать вознамерилась.

— А-а-а-а! — по ушам ударил новый крик. Юрий выгнулся дугой и начал биться спиной — точнее рюкзаком — об землю. Фигура распрямилась, оставив одну конечность со щупальцами на груди жертвы.

Если бы Илье сказали, что можно с огромным туристическим баулом так вот 'упражняться' — он бы не поверил. Не в силах человеческих. Но сейчас он видел это собственными глазами.

— Держите его крепче, я ему сейчас деревяшку в зубы вставлю! — проорал подскочивший сбоку Вован.

Костя и Витька навалились на 'припадочного' спутника, прижимая к траве, но удержать не могли. Юра бился о почву с такой силой, что сбрасывал их с себя. А Вован безуспешно пытался разжать товарищу зубы и засунуть в рот обломок ветки. А над всеми ними возвышалась полуразмытая рогатая тень. Остолбеневший Илья пару десятков секунд стоял столбом, наблюдая эту сюрреалистическую картину, даже глаза протер — но фигура не исчезла, а потом содрал футболку с лица и завопил:

— Вы что делаете?!

— Ты чего орешь, придурок! — рявкнул Витька. — Помоги лучше, не видишь — приступ.

— Сам ты придурок, — Илья подскочил к куче-мале, дернул Витьку за руку, оттаскивая от содрогающегося тела Юры и ткнул в сторону зловещей тени. — Вверх посмотри!

— Пошел! — Витька лягнул друга в живот и снова бросился на Юрия, теперь уже стараясь придавить ноги.

От удара Ярцев повалился на спину, протаранив рюкзаком куст неизвестного растения. Перехватило дыхание. Мелькнула совершенно дикая и неуместная мысль, что Витька здорово лягается — просто конь, а не человек. Выбравшись из куста, Илья предпринял еще одну попытку, докричаться до товарищей.

— Поглядите вверх!

Однако его никто не слушал. Каждый орал что-то свое.

— Держи!

— Голову, голову!!

— Навались!

— Руку прижми, почти всё! — гаркнул Вован, схватив 'припадочного' за челюсть. Но тут Юра выгнулся последний раз, завалился набок, выдохнул и обмяк. Наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием добровольных санитаров. Даже птицы примолкли. Вован схватил друга за запястье.

— Что с ним? — просипел Костя.

— Пульса нет! Умер!

— Твою мать!

— Да, посмотрите же вы вверх, дебилы!!! — заблажил Илья, заметивший, что рогатая фигура отлепилась от тела Юры и протянула щупальце к Вовке. Ответить никто не успел. Вовка повалился на землю и также стал корчиться в судорогах. Безмолвно. Тень начала опускать голову. По коже мороз пробежал. Без криков это выглядело еще страшнее.

Товарищи отскочили от Вовки.

— Эта дрянь заразная? — проблеял Костя.

— Вы не видите, что ли? — Ярцев ткнул пальцем в сторону темной полуразмытой фигуры.

— А что мы должны увидеть?

— Деревья?

— Тень там, огромная, с рогами!

— С какими рогами?

— Я почём знаю — с острыми, наверное. Темная фигура, вместо рук — что-то вроде отростков со щупальцами. Неужели не замечаете?

Витька помотал головой. А Костя стал медленно отступать от Ильи.

— С рогами, говоришь. Ты тоже заразился?

— Ничего я не заражался...

— Не подходи! — взвизгнул Костя и ломанулся прочь.

— Стой, не туда! — закричал Илья, увидев, что зловещая тень отлипла от тела Вовки и двинулась на перехват бегущему.

— Не прибли... — крик захлебнулся. Костя столкнулся с тенью и рухнул на траву. Любоваться его корчами Ярцев не стал. Он подбежал к Витьке.

— Где ружье?!

-Ружье? Сейчас! — друг припустил к одному из рюкзаков, отбросил его и поднял с земли Вовкину вертикалку 'Иж-27'.

— Стреляй по ней!

Однако вместо того, чтобы врезать картечью по тени, Витька направил оружие на Илью.

— А ну назад!

— Витек, ты что?

— Отойди, а то порешу!

Ружье в руках Никитина ощутимо подрагивало, и это не прибавляло Илье спокойствия. Тем более, что тело Кости уже перестало содрогаться, а рогатая фигура направилась к двум оставшимся людям.

— Да посмотри же ты! Стрелять надо... — почти прошептал Илья.

Витя мотнул головой, бросив взгляд на неподвижное тело Кости, и снова уставился на последнего живого спутника.

— По-хорошему прошу — отойди! Я сдохнуть от этой заразы не хочу!

— Да какой заразы, что ты мелешь!

Витя ничего не ответил, только натянул ворот энцефалитки повыше, закрывая рот и нос, словно спасаясь от гнуса, как делал недавно при помощи футболки Ярцев. Но мошка куда-то исчезла, и дышал Никитин через воротник явно по иным причинам.

— Хрен с тобой — не стреляй. Просто беги! — посоветовал другу Илья, увидев, что до тени осталось не больше десятка метров. И метнулся в сторону зарослей, на ходу сбрасывая рюкзак. Вслед ему ударил уже знакомый полувой-полустон:

— А-аааа!

Обернувшись, Илья увидел, что рогатая фигура держит Витьку щупальцами за шею и опускает его на траву. Ружье в руках друга отсутствовало. Тут парня по настоящему пробрало. Все эти то ли минуты, то ли секунды, за которые монстр разделался с его спутниками, Илья находился в какой-то горячке — метался по поляне, кричал, пытался помочь товарищам. В адреналиновом угаре времени для раздумий или паники просто не было. Да, он испугался, растерялся, но только сейчас, оставшись в одиночестве и осознав, что все погибли, его пробил подлинный ужас. Он вдруг понял, что это не сон, не кошмарная фантазия, а реальность, и рогатая тень, закончив с Витькой, примется за него.

Задохнувшись от ужаса, Илья вломился в подлесок, не хуже удирающего от охотников кабана, и рванул по тропе, по которой они впятером недавно пришли. Бежал что есть мочи, не обращая внимания на бьющие по лицу ветки и не глядя под ноги. И все равно чувствовал, хребтом ощущал, что фигура приближается, приливной волной неотвратимо накатывает сзади. Илья на мгновение обернулся, и убедился — чувства не обманули. Тварь догоняла.

— Мама!!! — крик вырвался из глубин души.

Он истово возжелал добавить скорость, и, кажется, чуть-чуть удалось, но тут нога зацепилась за петлю вылезшего из земли корня, и Илья покатился по тропинке.

'Пропал!', — мелькнуло некое подобие мысли. А потом высшая нервная деятельность отключилась, тело действовало не на рефлексах даже, а на глубинных инстинктах. И, спасаясь от чудовищной тени, бросилось с тропинки в чащу. Илья ломанулся в самый бурелом, продираясь сквозь частокол поваленных и растущих деревьев, местами укрепленный густым кустарником. Острые, торчащие в разные стороны сучки рвали одежду, колючие ветки царапали кожу, но беглец не замечал повреждений — пер вперед.

Странно — в чаще рогатая фигура отстала. Это Илья явственно ощущал то ли хребтом, то ли потрохами, неким -надцатым чувством. В душе начала зарождаться призрачная надежда на спасение... только дышать становилось тяжелее и тяжелее, а силы потихоньку иссякали. Когда Ярцев картофельным мешком вывалился из чащобы на какую-то поляну, он уже совсем обессилел. И не сразу догадался, что вернулся на то самое место, где погибли его спутник. Лишь увидев валяющиеся на траве трупы, понял, что сделал крюк по лесу.

— Грхр, — вместо слова 'ружье' горло издало невнятный хрип.

Подскочив к телу Витьки, Илья окинул взглядом траву. Ружья не было.

'Где же оно?! А, вот!'

Ствол вертикалки торчал из-под чьего-то рюкзака. Подняв рюкзак, Илья сообразил, что это его баул.

'Я его так далеко швырнул, что ли? — мимолетное удивление сменилось тревогой. — А где тварь?'

Илья поднял ружье и автоматически открыл, проверяя патронник. Пусто!

— Получается, Витька в меня незаряженным стволом тыкал? — ошарашено пробормотал Илья и спохватился: — А где патроны?!

Сообразив, что заряды должны находиться в вещах хозяина оружия, бросился к рюкзаку Вована. И тут же увидел, что с противоположного края поляны из-за деревьев выдвигается немного расплывчатая тень.

Внизу живота похолодело, внутренности сжало ледяными пальцами ужаса. Трясущимися руками парень растянул веревки и попытался вытряхнуть содержимое рюкзака. Не получилось.

— Гадство! Гадство! — Илья хотел было дернуть кусок ткани, но допер: — Там же спальник!

Патроны обнаружились в боковом кармане. Не сводя глаз с приближающегося чудовища, Илья стал судорожно заряжать вертикалку. И вдруг ощутил за спиной другую тварь. Резко развернулся и увидел 'старого знакомца' — темную рогатую фигуру.

'Их две. Вторая — безрогая, и у нее щупалец поменьше', — внезапно уразумел Илья. И засадил по рогатой тени. Поочередно из обоих стволов, но, почудилось, дуплетом. Двойной выстрел едва не оглушил. Куда-то попал. По крайне мере, рогатый монстр неловко дернулся. Илья нагнулся, схватил еще пару патронов и начал разворачиваться, одновременно открывая ружье для зарядки, но понял, что не успевает — безрогая тварь была уже близко. Но совершенно неожиданно второе чудовище проскочило мимо него и бросилось на рогатую фигуру. Тени сплелись в какой-то невообразимый клубок и покатились по траве, оставляя после себя развороченную почву.

Илья оторопел, выронив патроны. Второй монстр — защитник? Или конкурент первой? Пару ударов сердца парень, застыв столбом, наблюдал за катающимся клубком и разлетающимися от него ошметками травы, а потом 'очнулся'. Вообще — какая разница, что это за твари! Надо ружье зарядить и валить подальше, пока они друг с другом разбираются. Ярцев наклонился, чтобы поднять патроны...

А потом что-то врезалось в бок, и земля опрокинулась.

Сознание возвращалось медленно, толчками. Сначала он словно бы вынырнул из глубокого омута, затем всё завертелось и завращалось перед глазами. Ничего не видно. Но вскоре ему удалось разглядеть нечто туманное, красновато-чёрное.

Рука поднялась, коснулась лба. Чтобы выполнить это простое движение, потребовалось приложить много сил. Пальцы скользнули в чём-то мокром и горячем.

Пелена перед взором постепенно рассеялась — крайне неспешно, словно бы отваливаясь кусками, как счищаемый нарост. Илья посмотрел на подрагивающую ладонь: кровь...

Затылок и макушка болели. Неудивительно. И обо что же он так шибанулся? Наверное, об пенёк — их тут полно.

Более или менее придя в чувства, Илья приподнялся и перевернулся на спину. Отдышался. В сознании вспыхнули картины жуткого сражения, уродливые монстры, набрасывающиеся друг на друга, чудовища, убившие его спутников.