Детектор

Автор: Плотников Сергей.

Детектор.

Пролог.

Клятая пуговица в третий раз выскользнула из пальцев. Как я ненавижу эти рубашки — кто бы знал! Нормальный рукав должен быть или свободным, или с эластичным элементом, или с контактной застежкой-липучкой, если уж совсем никак. Но нет мы, разумеется, будем использовать пуговицы, мелкие костяные пуговицы, которые нужно просовывать в тесные для них петли исключительно на ощупь. Потому что расположены эти орудия ежедневной пытки на рукаве так, что хоть шею сломай — все равно не увидишь! Даже бритье опасной бритвой по мучительности процедуры для меня отошло на второй план — научился пользоваться этим экстримом, ничего сложного на самом деле. Главное, не дать себя отвлечь в процессе — иначе порезы гарантированы, хреновы застежки же на каждой, мать их, НА КАЖДОЙ сорочке были расположены своим, уникальным способом. И, самое главное, знаете почему? Оказывается, это КРАСИВО! Убить бы того, кто эту красоту придумал. Вытащить табельный пистолет из подмышечной кобуры — благо, делать меня это натренировали до автоматизма — и в лобешник...

Довели. Теперь сюртук... на самом деле — скорее пиджак, но местное слово начинается на "сю...", да и крой такой, не совсем пиджачный. Надевал я, помнится, пиджак — для выпускника школы это ритуал: толстовка, сверху пиджак, перчатки без пальцев, брюки с лампасом и обязательные сверкающие как черное зеркало ботинки и такие же цветом темные очки — весь комплект вместе называется "prikid"... да ладно, что уж теперь вспоминать. Прошлая жизнь — осталась там, даже если мне чудом удастся вернуться сам не знаю куда, обнаружить место где была развернута планетарная станция (это проще — карту я помню), и даже если я найду чудом уцелевший коммуникатор, то с кем смогу связаться? С автономной орбитальной группировкой — это в лучшем случае: после ЧП экипаж должен был плюнуть на второстепенные задания, сбросить весь груз "в один конце" прямо в контейнерах и, по аварийному протоколу, рвануть на Землю...

Грустные мысли — и несвоевременные. И неактуальные, если уж на то пошло. И вообще, радоваться надо: я — жив (и это действительно невероятное чудо), я среди людей, говорящих на языке, явно когда-то давно произошедшим от одного корня с латинским языком, я не голодаю, одет и обут, здоров, даже работа есть. Ну а что ощущаю себя провалившимся в прошлое лет этак на триста — думаю, множество людей захотели бы оказаться на моем месте. Более того — добровольно отдали бы левую руку, а некоторые — и правую, еще бы и глаз на выбор предложили. А выпало — мне...

Шейный платок — последний штрих: еще в процессе облачения пропускается под воротником рубашки, но не завязывается, пока не подойдешь к зеркалу: узел на нем должен быть безупречно ровным. Или нарочито-небрежным, но я до такого ранга рылом не вышел, даже несмотря на приписываемые мне полученные в результате перемещения через Пробой без защиты установки Корабля способности. Итак, зеркало. На меня смотрит широкоплечий (из-за кроя пиджака, в основном) седовласый тип с зачесанными назад короткими волосами, гладко выбритый. Правильные черты лица — это плюс, а цвет волос и серая радужка ранее голубых глаз — до сих пор провоцируют странные эмоции. Но радужка — черт с ней: привыкну в конце концов. Хуже, что я, оказывается, не выгляжу тут на свой 'настоящий' возраст. В мои тридцать пять примерно совпадающих с земными лет я выгляжу для здешних аборигенов хорошо если на двадцать. А на их 'тридцать пять' я не буду выглядеть и в шестьдесят! По крайне мере, не выглядел бы, останься на Земле — все-таки увеличение продолжительности жизни и продление активного возраста — это сложный комплекс мер: что-то действует длительно, а что-то надо регулярно повторять, вроде заместительной клеточной терапии... н-да. Из всех процедур мне теперь доступен разве что здоровый образ жизни... и то — если не убьют, скажем так, досрочно. Помню я, как мы в институте издевались друг над другом на физкультуре, хором начиная напевать пропустившему еженедельные 'процедуры' и в наказание 'отрабатывающему' на турнике неудачнику 'Таких не берут в космонавты!' Хором. Меня бы теперь точно не взяли... впрочем, в космос я с гарантией не попаду. Просто не доживу. А в Мирах ракет не делают — и технологий нет, и просто незачем. Да и как-то не могу себе представить ракету, построенную вообще без использования электроприборов...

Однажды земляне наткнуться на одну из освоенных неземным Человечеством планет — просто потому, что будут искать в Галактике прежде всего не просто пригодные для жизни, но именно землеподобные планеты с кислородной атмосферой... но сколько столетий или тысячелетий до этого момента пройдет? Ведь в Мирах есть только один закон, но повсеместный: нельзя использовать электричество, как для промышленных, так и для личных нужд. А значит, нет ни радиосвязи, не сверх-ярких источников видимого света и уж тем более лазеров, реакторов как распада, так и синтеза... и еще много чего нет. Нет ничего, что может в космосе за много световых лет выделить нужную звездную систему из других. Воистину смешно — мы не одиноки во вселенной, более того — страшный жупел "в Землю врежется метеорит и мы, как вид, погибнем" (как вариант — сверхмощная вспышка на Солнце, облако космической пыли, и т.д.) не актуален со времен своего появления...

Запрет на генерацию электрического тока — священная корова, религиозный догмат! Ибо, цитирую: "возжелавшие обуздать Силу Неба вмешаются в уникальную картину естественных электрических потоков Мира, лик его изменится, и Пробой не сможет больше соединить это место с другими". Земля, переступив через порог двадцатого века, сама себя отрезала от возможности быть посещенной. Две основанные колонии... скажем так, тем планетам до "землеподобности" не так далеко, как Марсу и Венере, но... ресурсов на частичное терраформирование даже одной сейчас нет и у всей Объединенной Земли. Наш полет должен был открыть для человечества третий мир. Когда наш межсистемник оттормозился, и мы дистанционно замерили содержание кислорода в атмосфере — это был фурор! Моря, полные одноклеточных водорослей и бактерий, зеленые даже с орбиты. А потом, как я теперь понимаю, произошел внезапный контакт: из Пробоя вышел корабль. Я помню точку на спутниковой карте... и поток молний, буквально сошедший из пустого неба. Кораблю Пробоя, если я правильно понял местные противоречивые наставления по предмету, которым буду заниматься, досталось еще хуже. А мне... просто повезло. А еще на мне был скафандр, на несколько локальных секунд принявший на себя энергетический шторм... по большей части. Я обнаружил себя на несущей балке где-то в середине башни Компенсатора, и еще помню, как высокотехнологичная защита, выполнившая свой долг до конца, буквально рассыпалась на мне. Страшно представить, что было бы, будь в моем теле импланты... но — "таких не берут в космонавты", да-да. Все, что у меня осталось из моего мира — нательное трико и аварийный нож из НЗ скафа без рукояти (тоже рассыпалась).

Сколько я прибывал в неадеквате — точно не скажу, но не меньше пары недель. Пришел в себя только в одной небольшой уютной больнице, даже скорее — маленьком пансионате на краю города, и еще несколько недель считал, что у меня продолжаются глюки. Но — факты стремительно накапливались, я научился сначала сносно говорить, потом — читать: общеупотребимый язык был чем-то вроде английского на Земле — универсальный язык общения. А еще через месяц понял, что меня подобрала местная "контора" — контрразведка Республики Лэнс. Которая, как и любая служба, испытывала дефицит определенных кадров — и в человеке пережившим пробой "в голую" видела как раз такого: "заменимого", но редкого. Способного буквально почуять построенные еретиками маломощный электрогенератор или найти "левое" подключение к одному из бездонных конденсаторов башни Компенсатора. Потому что все темы, связанные с электричеством вообще и с феноменом Пробоя в частности — в головах местных в той или иной степени исключительно мистические, Установки Пробоя или вот такие вот штуки, как Компенсатор делаются немногими избранными, и они вовсе не жаждут передавать свои сакральные знания ученикам, и уж тем более, учить широкие массы... и всех такая ситуация устраивает

Таких, как я, зовут здесь "детекторами". Не в смысле — прошедшими Пробой, а вообще теми, кто "может чувствовать Мировое Электричество". Во время обучение пообщался я тут с одним, как я понимаю, "штатным специалистом"... да. Хочу сказать — реноме "сильно странных ребят" у них не зря соответствующее, хотя возможно отчасти это просто цеховое "набивание цены". Но только отчасти. Потому что...

...я отошел от зеркала, в которое последние минут пять смотрел невидящим взором и выглянул в окно. Над Ферритом шел облачный фронт — тут вообще такая погода часто, приморский город, все дела. На фоне серой неровной ваты туч был прекрасно виден кажущийся отсюда тонким исполинский шпиль башни-Компенсатора, ажурный шар на верхушке которого и днем выделялся голубовато-фиолетовым свечением коронных разрядов. Неповторимое Творение очередного безумного гения — далеко не в каждом, даже более населенном и богатом мире такая штука есть: четырехсотметровая установка на "разрешенном" "Небесном Электричестве" позволяет принимать Корабли Пробоя почти у берега и многократно ускорять их отправку — желанный, лакомый кусочек. Отхватить который себе, желательно целиком, а еще лучше — вместе с городом мечтают не только все государства-соседи, но и Церквь, пираты, крупные промышленники... Подковерная борьба группировок за сверхценный приз редко переходит в открытую войну, зато без числа плодит интриги, превращающие и без того не спокойную жизнь города в адский мутный водоворот. Вот в него мне и придется окунуться, попав в "полевую команду" агентов контрразведки Лэнса: четыре месяца, не считая дней бреда и беспамятства, адаптации к новому миру, обучение нелегкой профессии агента (в самых необходимых вещах, разумеется) нужно теперь будет отработать сторицей, оправдать, так сказать, ожидания. Мне сказали, что я буду "довеском" в группе профессионалов — заодно, видимо, и приглядят, дабы вложения окупились.

Спросите, не страшно ли мне? Страшно. Был у меня период лет в шестнадцать — зачитывался приключениями и детективами, даже представлял себе, как я попадаю... ну и далее — по тексту. А теперь я ничуть не рад — мир, уже несколько столетий балансирующий на грани века девятнадцатого и двадцатого, мир, один из многих, оказавшийся от могущества прогресса в пользу экспансии. Мир, где нет современной медицины, кибернетических сетей и ненавязчивого сопровождения службами интерактивного контроля. Обычный человек с Земли чувствовал бы себя тут... как минимум ОЧЕНЬ не комфортно. Но я, мать его, Космонавт! Специально подготовленный специалист для дальнего космоса! Меня подготовили... как раньше казалось, ко всему. Казалось... Так, время. Пора спускаться на первый этаж и знакомится с новыми коллегами. Последний взгляд в зеркало... так и знал — чертов узел шейного платка опять сбился.

История Первая. Новичок.

01.

— Ронни, скажи... ты издеваешься? — После минутной паузы, все еще продолжая разглядывать меня, поинтересовался лидер полевой группы, представленный мне как "Рен Маккер, прошу любить и жаловать". Среднего роста, "без запоминающихся примет", гладко выбритый мужчина. Даже глаза, "зеркало души", не выдавали в этом профессионале агента: обычные карие, никакого "пустого холодного взгляда человека, привыкшего убивать". Натуральный клерк... если я себе, конечно, правильно представляю значение этого термина.

— Рен, я похож на человека, который вызвал своего подчиненного только для того, что бы поиздеваться? — Рональд Зекони, добродушный невысокий толстяк, этакий человек-колобок, скривился, будто прожевал сразу половину лимона. От обычного экстра-жизнерадостного тона не осталось и следа... но и только.

Тут, пожалуй, стоит кое-что рассказать. Как-то раз еще месяца полтора назад, по пути из тира в кабинет врача я был свидетелем занятной сцены: двое мужчин, один в больничном, другой в цивильном — курили на лестнице у приоткрытого окна и, как видно, "перетирали кости" знакомым и сослуживцам. Я разобрал фразу "наш неунывающий Ронни отмочил..." а дальше мне показалось, что я опять брежу: дверь этажа распахнулась, и в единый миг нечто преодолело целый пролет одним прыжком и сходу впечатало "цивильного" агента в стену. Кулаком. Я буквально оцепенел от такого: буквально, с занесенной над ступенью ногой. "Нечто" оказалось уже знакомым мне куратором, господином Зекони. Знакомый мне "колобок" казался мне до того кем-то вроде психолога не смотря на озвученную сразу должность: оптимизм при общении из мужика так и фонтанировал, невольно заражая окружающих надеждами на успех любого дела. То, что я сейчас видел в своей работе не "отработку благодарности конторе", а именно нужное и полезное дело — была по большей части его заслуга... В общем, можете представить мое удивление.

— А, господин диРонг. — "Заметив" меня, как обычно очень по-доброму и позитивно улыбнулся куратор, разве что рукой радостной не помахал. — Я, видите ли, очень переживаю, когда кто-то коверкает мое имя... особенно вот так вот.

"Кто-то" медленно сполз по стене...

...собственно, если не чего-то подобного, то хотя бы вспышки гнева я и сейчас ждал — и не дождался. Надо было полагать, что моего нового непосредственного начальника куратор знал слишком хорошо... или — что господина Маккера бить кулаком строго не рекомендовалось. Может быть — и то, и другое...

— Сейчас, Рональд, ты похож на человека, который пытается впихнуть в мою группу... это. — Кивок головой в мою сторону. Наверно, на "это" мне стоило бы возмутиться... но, честно сказать — как себя вести я не очень понимал. Что я мог вывести из прочитанных в детстве книг, применительно к текущей ситуации, передо мной был "крутой", для которого я, в свою очередь, был "никем". В смысле, резкий и склонный в силу профессиональной деформации к насилию мужик уважал только тех, кого знал за что, или кого уважать заставляло социальное положение, а на остальных ему было плевать. Я пока был "остальные". Начну вякать, продемонстрировав "оттоптанную честь" (некоторые исторические детективы рисовали успешными именно таких вот новичков-"петушков") и... Про службу в "Отделе полевых операций" мне кое-что рассказывали, и вот такой вот лидер оперативной группы вполне мог дать мне задание устроить "оперативно-следственные мероприятия" посреди канализационного коллектора в течении этак суток трех — и ничего бы за это ему не было, если обоснование подобрать. Даже никакого физического насилия не потребуется. Ну его нахрен — лучше побуду "это".

— Рен, дорогой друг. — В голосе "Ронни" появились ранее никогда не слышимые мной вкрадчивые интонации... нехорошие такие интонации. — Ты же сам регулярно докладывал, что из-за профиля заданий группы тебе просто необходим человек со способностями детектора... говорил?

— Я говорил, что мне нужен детектор... а не зеленый юнец, у которого есть способности, только он сам не знает, как их применять! — Маккер бодался с руководителем взглядом.

— То есть ты считаешь, что у твоего прикрытия достаточная репутация, чтобы нанять опытного детектора? — Демонстративно удивился куратор. — Не заставляй меня сомневаться в твоем профессионализме.

— Ему достаточно было бы выглядеть неопытным. — Упрямо наклонил голову Рен.

— Детектору? Выглядеть?! — Хорошее настроение стремительно возвращалось к толстяку. — Может, ты еще хочешь, что б твой специалист еще и агентскую деятельность вел? Ну там опросы, протоколы, преследования... тебе самому не смешно?

— Хорош уже издеваться. — Лидер группы поморщился и отвел взгляд. — Ты сам требуешь от меня работы... а не заниматься подтиранием соплей.

— Ну вот и научишь сотрудника тому, что нужно, и что опытный детектор со стороны точно не умеет и уметь не желает. — Безмятежность в тоне, взгляде и даже позе куратора зашкаливала. — Ив — способный парень, желающий учиться... так ведь, Ив?

— Так точно! — Отрапортовал я. Контрразведка не являлась военизированной организацией в полном смысле этого слова — не более, чем местные пожарные или полиция, тем не менее, все звания были... правда, они мне ни о чем не говорили: местная специфика. Обдуманная специфика: в крайних случаях полевым агентам, обычно работающим "под прикрытием" необходимо было мобилизовать группу полицейского спецназа или там пару армейских рот — вот тогда звание и играло. А еще позволяло формально отвечать во время разговора.

— Все-таки издеваешься. — Сделал для себя вывод лидер полевой группы, опять переведя внимательный взгляд на меня.

— Ну, если учесть, что господин диРонг после четырех месяцев учебы имеет тринадцатый результат по стрельбе из пистолета... по общему зачету Отдела полевых операций — то нет. — Наш общий шеф проговорил все это, с озабоченным видом рассматривая ногти на руке. — И инструктор Ланц его хвалил...

— Это правда? — Перебил начальника Маккер, спрашивая почему-то у меня. — Тебя хвалил Захар Ланц?

— Э... ну, он сказал, что у меня есть некоторый потенциал... если после первого боя выживу. — Никогда бы не подумал, что сказанные "через губу" после последнего прохождения "лабиринта" слова можно трактовать как похвалу, но... руководству виднее. Наверное...

— Хм... — Кажется, я смог порядком озадачить лидера своей группы. — Ронни... Рональд, а парень — точно детектор? Он какой-то слишком вменяемый.

— Ты меня убиваешь своими закидонами иногда. — Жизнерадостный "колобок" "сдулся" — господин Зекони оглядел подчиненного усталым взглядом. — Ты искал человека с характеристиками, пригодными для работы "в поле", и со способностями. И я — заметь, специально под твой запрос — такого нашел. Не сомневайся — мои ребята сняли Ива с балки Отражателя, закинувший его туда пробой был зафиксирован.

— Беру. — Серьезно кивнул теперь уже точно лидер моей группы.

— Благое небо... ты серьезно считаешь, что у тебя был выбор? — Фыркнул толстяк, заставив агента-командира скривиться. — Ну, Ив, я сделал для тебя все, что мог. Дерзай!

02.

В старинных детективах — ну, или в удачных под них подражаниях — если в поле зрения появляется новичок, то взявший над ним шефство матерый детектив, полицейский или агент, как только их оставляют вдвоем, произносит что-то вроде: "Эй, парень! Если ты действительно хочешь работать тут, запомни парочку правил..." Жизнь — не книга, но стереотипы тоже не берутся на пустом месте, правда? Так что я ждал своего "эй, парень"... но агент Маккер молчал. Приходилось так же в тишине идти за ним.

Планировка нескольких связанных переходами (кое-где — реально подземными!) зданий была откровенно странной: примерном мог быть тот самый вроде как "доходный дом" (сиречь съемные апартаменты длительного проживания) где у 102 отдела были как жилые комнаты, так и кабинеты руководства и располагалась больничное крыло. При этом, не было общего обеденного зала — еду тебе или приносили, или нет: никакой самостоятельности, и где готовят — непонятно. Тир и "лабиринт" располагались под землей (логично), в подвале некоего здания, куда нужно было идти по длинному, освещенному ровными огоньками газовых ламп, коридору. Там же, через следующий тоннель, находилась берлога интендантов — именно берлога, потому что сводчатый лабиринт из потемневшего от времени кирпича навевал у меня какие угодно мысли, но только не об ответственном хранении. Там даже магистрального освещения не было! С другой стороны — патроны и взрывчатка — и газовые лампы? Может, оно так и лучше... кстати, именно туда мы сейчас и шли.

"Отдел сто-два" — это как раз и есть "Отдел полевых операций", и, как я узнал из довольно туманных объяснений куратора, наш отдел — вовсе не единственный со своими силовыми отрядами и материальным обеспечением для уничтожения ближнего своего. Зекони, впрочем, не особо распространялся о коллегах — намекнув при попытке задать вопрос о замечательном принципе дозирования информации "меньше знаешь — лучше спишь" и "во многия знания — многие печали". "Полевики" принципиально отличались от полиции города (у которой был свой спец-отдел, занимающийся схожими с нашей темами) не только тем, что в первую очередь работали против шпионов и агентов других государств, но и делали это под прикрытием — причем у каждой группы своим. Например, это могла быть пиццерия*, или бригада докеров, или любая другая компания совместно работающих людей. Кстати говоря — про прикрытие группы Маккера: наверное, нужно получить какое-то специальное оборудование или оружие — чем бы агенты не занимались в качестве официального занятия. Скорее всего, он и сам возьмет все нужное для новичка.... но вдруг это тоже такой тест?

— Эм... сэр**? — Агент Рен скупым движением, едва видимым мне в свете карбидной лампы

* * *

с рефлектором показал, что слушает: подземный коридор до складов тоже никак не освещался. — Я должен запросить сейчас у интенданта что-нибудь, что может пригодится для работе в группе?

— ...нет. — После некоторой паузы донесся короткий ответ.

Очень информативно. Ладно...

[*Здесь и далее, блюда, аналогичные земным, а так же технические термины будут приводится в знакомой для читателя форме. Если открытый пирог с мясным, сырным или морским содержимым — то "пицца", если двигатель внутреннего сгорания на соляре — то "дизель", если самодвижущийся экипаж с открытым верхом — то "автомобиль" и "кабриолет", и т.п.

**Обращение звучит как "Соор" — так говорят старшему по званию, или в ситуации гражданский — любому военному/приравненному чину при официальном обращении. Опять же, я взял на себя смелость применить адаптацию к термину и звучанию. Обращение равного к равному или гражданского к гражданскому я буду приводить как "мистер", хотя тут слово вообще другое. Аналогично будут подменяться армейские/гражданские звания и ранги аристократов, кроме случаев, когда аналог подобрать не получается.

* * *

Карбидная лампа — лампа, где источником света служит открытое пламя струи сжигаемого ацетилена, который, в свою очередь, получается из химической реакции карбида кальция с водой. "Карбидка" дает пламя, по яркости практически не уступающее электрической лампе. Достаточно сказать, что такие "большие" лампы до сих пор используют в автономных маяках — это дешевле, чем завозить топливо для электрогенераторов]

— Агент диРонг, личные вещи. — Покосившись на застывшего в тени провожатого, выдал интенданту записку от куратора я. — И до-снаряжение для полевого выхода.

Здесь я был дважды: все те же низкие, и при этом удивительно сухие своды, и свет принесенных керосинок и карбидок. Стоит только имущественною-ответственным сторонам разойтись — и на подземельную залу опускается непроглядная тьма: милый штришок из повседневной жизни агентов контрразведки. Из-за того, что источники света, мягко говоря, не блистали запредельной яркостью, сам процесс приема-передачи материальных ценностей напоминал чуть ли не встречу контрабандистов, а из-за того, что местные технологии содержали изрядную долю ручного труда, приходилось тщательно осматривать каждую выдаваемую вещь. Уже один раз напоролся, когда выдали для "лабиринта" запасной магазин от другого пистолета, а расписался я за штатный. Обратился за решением проблемы к инструктору Ланцу... и схлопотал по морде. Один раз, и так, что голова трещит — и даже синяка не осталось. Такой своеобразный урок... только я так и не понял, чего больше — всегда предельно внимательно смотреть за тем, что выдают, или что работников склада нужно ненавидеть?

Прежде, чем нырнуть в темный зев одного из трех проходов за спиной, вышедший работник склада вытащил из бюро картотеку: когда нет системы электронного учета, а база данных нужна — приходится использовать вот такие вот "твердые копии". Впрочем, как мне казалось, со скоростью доступа к информации проблема и тут не стояла: пальцы старшего интенданта Маррона (своеобразная форма кладовщиков включала нашивку с фамилией) перебирали картонки картотеки со скоростью, доступной только карточным шулерам и фокусникам. Причем на сами карточки он даже не смотрел — на ощупь он их, что ли, считывает? Я уже за четыре месяца пообтерся слегка, и выполнение человеком тех действий, что на Земле уже двести лет выполняют вычислительные сети (вроде стенографии разговора или там поиск источника информации по контексту обращения в библиотеку) уже не вызывало у меня одним своим видом бурной смеси удивления и безмерного уважения к этим терпеливым людям, но... Достигнутый и зримо проявляемый профессионализм, граничащий с истинным искусством в такой рутинной работе все еще раз за разом меня поражал. А если подумать (и почувствовать на собственной голове), насколько успех того или иного мероприятия зависит от компетентности такого вот "клерка"...

...карточка была найдена за двадцать секунд. Еще минуты через три я получил худой пакет из грубой бумаги — внутри лежало мое нательное трико, свернутое в невесомый валик, и нож.

— Новая рукоять. — Неожиданно ошарашил меня интендант, выкладывая на стол извлеченную откуда-то снизу глухо стукнувшую деревяшку. — Инструктор Ланц оставил для вас.

— Э... спасибо... — Я взял в руки предмет. — А?..

— На словах он ничего не передал.

Вот и понимай, как знаешь. Клинок мой инструктор Ланц, разумеется, видел — и сам в руках держал: почему-то тут считалось, что холодное оружие должно быть, по возможности, личным, а агент, опять же, по возможности, должен хотя бы немного представлять, как им владеть. Над серовато-синеватым, не дающим блеска клинком без рукояти Захар (имя я тогда не знал) завис минут на пять. На самом деле, я думал, что лезвие забракуют: все-таки это был нож для работы в экстренных ситуациях — взрезать обшивку и добраться до управляющих элементов под слоями внешней защиты космического корабля, перебить или перерезать кабель, трубку, оптоволокно при аварии, использовать как клин для механического раскрытия заевшего технического люка. Как оказалось, для убийства себе подобных клинок тоже подходил. Причем как часть, заточенной до бритвенной остроты, так и часть с пилкой. Очень наглядно мне это продемонстрировали в морге клиники — "специально для вас, свежий "клиент"... до сих пор мутит от одного воспоминания.

— Агент диРонг, три магазина для числящегося за вами АутоЛэнс-911*. — Интендант рангом пониже выкатил из прохода небольшую тележку с глухими бортами и Маррон немедленно выложил на стол три одинаковых железки. Подмышечная кобура, и так не добавляющая комфорта при движении, стала ощущаться особенно отчетливо. Следом из ящика на колесах на стол была водружена тяжелая картонная коробка, и вторая — чуть меньше, помповое ружье без приклада и с пистолетной рукоятью, ремень к нему... и не сразу опознанный мною бронежилет! Защиту для корпуса тела я вообще видел в первый раз за все четырем месяца, даже не знал, что они тут, оказывается, есть! Каждый выложенный предмет сопровождался комментарием:

— Боекомплект для пистолета — сто патронов. Боекомплект для дробовика — пятьдесят патронов. Дробовик ПР5Лэнс**. Ремень для переноски плечевой. Защита носимая Б-4. — Интендант распрямился и положил на стол последний предмет — сумку для переноски. Я вздохнул... и начал проверять выданное, пытаясь заодно придумать, что именно надо осматривать в "броне". Наличие внешних повреждений?

[*Примерно то же самое, что "М1911" в нашем мире. Здесь, 11 — число патронов в магазине, 9 — калибр, слово "Лэнс" в названии указывает на государственный завод Республики Лэнс.

**Опять же, цифра 5 в названии помпового ружья обозначает объем магазина.]

На свет божий я и мой руководитель вышли еще через добрых полчаса блужданий под землей — и когда успели столько накопать?! Сумка, весящая килограмм тридцать, уже успела оттянуть мне плечо и раза три — вписаться в плохо освещенный поворот. Оставалось надеяться, что тащить эту тяжесть мне совсем уж далеко не придется: Феррит — большой город, не пешком же сюда Рен Маккер приперся? Спрашивать не хотелось — босс шагал чуть впереди и лицо его выразительностью было готово поспорить с кирпичом. И почему-то мне казалось, что я опять что-то сделал не так. Вот только — что?

03.

"Самый интимный процесс в службе агента разведки: двое уединяются... и один выдает другому деньги." Шутка Рональда Зекони оказалась неожиданно тонкой — это я понял только сейчас, когда, собственно, в первый раз поучаствовал в указанном процессе. Самое смешное, что "уединялся" я с очень даже миловидной блондинкой — женщина лет двадцати пяти, одетая одновременно чопорно и элегантно, пропустила меня в подсобку некоего магазина... или конторы, расположенной в задней части магазина — черт их там разберет... закрыла за собой дверь на массивную щеколду. Искоса глянув на меня, грациозно опустилась на корточки у нижней секции бюро, в тонких пальчиках мелькнул ключ, потом второй...

— Новичок? — Хмыкнула бухгалтер, распрямляясь.

— Ив диРонг. — Представился я, сообразив, что женщина ждала от меня какой-то определенной реакции на все эти телодвижения. И, держу пари, вовсе не физиологической. — Извините, я не местный...

— Да уж я догадалась. Даже не знаю, как ты, такой серьезный, будешь с мальчиками Рена работать. — Вновь улыбнулась мне прекрасная... гм, незнакомка. — Мисс?..

— Тогда уж мэм. — Саркастически улыбнулась бухгалтерша, одновременно не глядя доставая из извлеченного деревянного ящика купюры и монеты. — Я старше тебя по званию как минимум на два чина.

— А... мэм... — Я взял в руки стопку листов, обладающих объявленной ценностью... и понял, что не знаю, что с ними делать. По крайне мере, ни в один карман они не лезли.

— А теперь, если вам так нравится официоз в общении, пересчитайте выданную сумму, агент диРонг, и подпишите расписку. — Тяжело вздохнула собеседница, выкладывая машинописный бланк с оставленными прочерками полей. Увидев, что я продолжаю "тормозить", уже совсем строго осведомилась: — Какие-то вопросы? В первый раз держите в руках ассигнации?

— Честно говоря — да. Только не знал, как об этом сказать... — Пришлось признаться мне. Во время учебы вопросы финансов поднимались не раз и не два, я запомнил всякие жаргонные словечки, вроде "четвертак", "полтинник" и "штука"... и — чертова инерция мышления! — мне даже в голову не пришло подумать, что эти самые денежные единицы тут имеют вполне себе материальное воплощение.

Разумеется, если бы я немного подумал над вопросом, то припомнил бы те же самые исторические детективы или реконструкции... вспомнил бы слово "бумажник", в конце концов — учил же... но меня, грубо говоря, именно сейчас — переклинило. Культурный шок. Я мозгом понимал, что вокруг — все серьезно и по-настоящему, но подсознательно продолжал воспринимать происходящее в штаб-квартире 102 отдела как.... ну, интерактивную игру-реконструкцию с глубоким погружением. Своего рода психологическая защита: экипаж межсистемника готовили к внештатным ситуациям — и в случае чего люди должны были действовать четко и по плану... и впадать ступор, депрессию и истерику только тогда, когда опасность была полностью устранена. Своего рода — подпрограмма в подсознании: немного гипноза и много аутотренинга. Эта установка продолжала действовать и после "попадания" — придя в себя, я просто построил себе, что нахожусь в пространстве игры "детектив альтисторический" — и успешно избегал стресса. Даже когда на занятиях борьбой меня били по лицу — это было в рамках "сюжета" — не говоря про "вкусности" вроде стрельбы из пистолета или облачения в "ролевой" костюм. Даже перед назначением в группу нервничал не я — а как бы мой придуманный игровой аватар, маска, за которой я прятался от реальности, давая себе к ней привыкнуть. Но — у любой психики есть предел гибкости, а сегодня я еще и хорошенько нагрузил свои мозги, во все глаза осматривая улицы города, неторопливо проплывающие за бортами двуколки. Да, личным транспортом Рея Маккера оказалась коляска, запряженная лошадью — ногам идти все-таки не пришлось. Напрягало то, что мужчина даже на улице не пожал со мной разговаривать, ультимативно согнав меня с облучка на диван сзади...

... и после всего этого, после поведения бухгалтерши, которое я тоже никак не мог расшифровать, вдруг появляется нечто, что условностью "игры" в подсознании было не учтено. И состояние "игра", уже и так перенапряженное социально-коммуникативными непонятками, "лопнуло" — оставив меня один на один с происходящим, без моей психологической "маски". Чертовы банковские билеты... С монетами было все предельно ясно — они надежно сохраняли свою функцию почти в любых условиях, разве что корман оттягивали... да хоть носок — куда не запихни, монеты — везде монеты! А вот с купюры... Сами судите — деньги были сделаны из бумаги. Бумаги! Материала, который легко порвать, смять или даже просто промочить — как их хранить-то, в конце концов? Для меня, привыкшего к деньгам как цифрам на кэше, привязанным ко интерактивно и неразрывно, внезапно осознать, что ценности в руках — что-то вроде кубиков льда? С бумажными книгами — те же ощущения, но в том и ценность их — нарочито-хрупкое трудно сохранить, для чтения нужно настроится на определенный лад. Как фарфор чайных сервизов или елочные игрушки из тонкого стекла. В общем, я не нашел ничего умнее, чем спросить:

— Если я сложу их пополам и уберу в карман, ценность ассигнаций.... ээээ, не изменится?

И с каким-то мстительным удовлетворением отметил, что культурный шок теперь не только у меня.

04.

— Проблемы?

— Что, простите? — Я вернулся к ожидающему меня в коляске Маккеру несколько в... растрепанных чувствах, потому не обратил на не ставшее более довольным лицо шефа особого внимания — тем более, он на меня практически и не смотрел. Я на автомате взобрался в экипаж, все еще обдумывая, что узнал из короткой, но крайне познавательной беседы с бухгалтером, шеф тронул поводья, лошадь перешла на шаг, и сразу — на неторопливую рысь... и только после этого внезапно прозвучал вопрос лидера группы.

— Слишком долго. — Пояснил, к моему удивлению, непосредственный руководитель и командир (все так же не поворачивая головы). — Были проблемы?

— М... нет. — Я подумал, и решил, что некоторый разрыв шаблона, устроенный мною Веронике Томпсон, за проблему все-таки счесть нельзя, тем более мы разобрались с моим вопросом... с моим настоящим вопросом — и сообщил Рену Маккеру причину задержки:

— Мы пили чай и говорили...

Лидер полевой группы повернулся на облучке, смерил мое лицо внимательным, задумчивым взглядом... молча покачал головой и отвернулся опять. Однако — спасибо блондинке, занимающийся финансами — теперь я хотя бы понимал причину его поведения.

Вероника мне понравилась — в смысле, не как женщина... то есть как женщина — тоже, но в данном случае — как человек вообще. Мы проговорили за чашкой чая буквально десять минут в ее кабинете — кроме подсобки для выдачи денег полевым агентам у нее был и личный кабинет: такая же маленькая комнатка, только с рабочим столом и шкафами, заставленными раздутыми от количества содержимого картонными папками. Маленький медный чайник, извлеченный из ящика стола, во мгновение ока наполненный из большого металлического, стоящего на подоконнике закрытого жалюзи окна, буквально за минуту закипел: для этого с умилившей меня непосредственностью нагревательным элементом поработала очередная карбидка, в этот раз исполненная в виде настольной лампы... а потом все-таки мисс Томпсон коротко изложила мне суть дела. Вопрос про деньги, который я задал — был для местных из серии вопросов пятилетнего малыша к маме, вроде: "а солнце не упадет с неба сюда, на улицу?" В том смысле, что на самом деле вопрос не настолько уж и глупый, если задуматься: мало ли что там со светилом, то, что оно не падало до сих пор — ничего не значит, и, если не знаешь, действительно стоит поинтересоваться... но никто в обычной, повседневной жизни о таком не задумывается, кроме детей. Детей — и "двинутых по фазе", тихих сумасшедших, среди которых были и все представители профессии "детектор". Точнее — вообще все, кто работает с электричеством, были "не от мира сего", и чем более серьезные штуки человек мог делать своими руками — тем был более "того". И меня в эти "того" уже записали.

— Ив, тебя будут не понимать люди, возможно, даже пытаться унизить — но это... из зависти. Тем более, если узнают твою историю — пройти живым через пробой. Потому твои коллеги обычно держат язык за зубами — их просто не понимают, они кажутся обычным людям странными, а вам — странным кажется многое в обычной жизни. — Женщина говорила проникновенно и было видно — действительно переживает. Похоже, моя история — то, что я мог рассказать — почему-то задевала ее лично. Возможно — кто-то из родственников попал в схожую ситуацию... а может быть, профессиональный бухгалтер не просто так оказалась агентом контрразведки Лэнса, а в обмен на помощь родственнику-"двинутому"? Спрашивать, я разумеется, не стал. Поблагодарил за простой совет — молчать, когда понимаю, что сказанное мною будет воспринято неадекватно и выбрать одного человека, у которого выяснять критические для меня непонятки в событиях и действиях других. От Вероники я вышел просветленным и успокоившимся — еще и благодаря прекрасно заваренному прямо в маленьких чашках чаю: теперь мне было понятно поведение Маккера. Собственно, вопрос у меня был только один — какого черта мне все это объясняет практически случайный человек, если я четыре месяца парился в стенах штаб-квартиры 102 отдела?

Впрочем, особо голову я себе ломать не стал. Более того — на меня как будто снизошло озарение, когда я сравнил поведение своих немногочисленных знакомых с базы Отдела полевых операций: становилось сразу понятно, кто из них был в курсе, что я — детектор, а кто — нет. Собственно, про "не задавать лишних вопросов" меня просветили — заставили накрепко запомнить правило "не спрашивать наставников и агентов ни о чем, что не относится к их профессиональной зоне деятельности". Кстати, правило я соблюдал — однако, с бухгалтершей нашла коса на камень. Н-да... ну, думаю, психолог, который со мной работал, даже не мог предположить, что я задам такой вопрос! Хотя объяснить по-человечески все равно могли бы, джеймсы бонды хреновы... "Странные" видите ли детекторы... ага — на всю голову странные. Или меня просто не хотели расстраивать? "Уважаемый коллега, извините, но у вас не все дома." Хотя сумасшедшим я себя совсем не чувствую... как, впрочем, и ни один реально сумасшедший... может, я и в самом деле — того? Тьфу! Может и правильно сделали, что не сказали?

Минут через десять самокопания я пришел к выводу, что на возможный "сдвиг по фазе" пока придется... гм, "забить". Самостоятельно мне вопрос "нормальности" просто не решить, пройти тест на психологическое соответствие не на чем, да и тестов я тупо не знаю — не психолог я. Вообще выход-то очевидный: судя по всему, в таком большом городе как Феррит должны быть частные психологи или психотерапевты, верно? Другое дело, что обратиться к ним в частном порядке — и не оповещая, так сказать, коллег — я смогу не раньше, чем почувствую себя в городе как рыба в воде. А произойдет это — в лучшем случае через несколько месяцев. А то и больше — если я вместо вживания в новую жизнь и отведенную мне роль буду заниматься душевным терзаниями. Решив это, я почувствовал, как возвращается временно утраченная уверенность, а я опять начинаю ощущать себя в роли в реконструкторской интерактивной игре. Что бы там не было с моей головой — вбитые аутотренингом еще на Земле способы бороться с депрессией и эффективно работать на цель опять заработали. Я получил необходимую разрядку, а проблемы никуда не делись. Более того — я смог подкорректировать свою маску и поставил себе более конкретную и не-расплывчатую цель, чем ранее "вжиться и разобраться как такое возможно".

Я поднял голову, которую рефлекторно опустил на время размышления, инстинктивно отгораживая себя от реальности — как раз вовремя: судя по всему мы выбрались из спальных районов Феррита — этаких рабочих окраин города, сросшихся с пригородными поселениями. Бесконечные конторы в домах по сторонам улицы, магазины и магазинчики, небольшие склады и доходные дома, перемежаемые целыми кварталами "частного сектора" и огороженными явно производственными территориями с трубами и высокими глухими заборами сменились на куда более плотную и высокую застройку: пять, шесть, кое-где и восемь этажей. Дома то смыкались стенами, образуя арки проходов во дворы, то, наоборот, горделиво возвышались посреди небольших парков за прозрачными заборами из изящно кованых прутьев, сложное грунтовое покрытие улицы сменилось звонкой под копытами лошадей брусчаткой, откуда-то вынырнула нитка рельс, вделанных прямо в дорогу, и по ней, обгоняя неспешно движущиеся экипажи, немедленно проехал явно паровой самодвижущийся вагон... эээ, трамвай? Внезапно над головой простер пролеты как-то даже неуместно выглядящий тут металлический мост, стоящий над улицами и домами на высоких каменных "быках" — железная дорога? Метро? Отвлекшись на непонятную конструкцию, я чуть не пропустил проехавший мимо автомобиль — не паровой, самый обычный, показавшийся мне очень похожим на ретро-такси Лондона. А ведь вокруг были еще вывески, в открытых конных экипажах сидели люди, сновали пешеходы, возвышались столбы фонарей газового освещения — и все это нужно было запомнить, потому что каждый штрих, каждая деталь достраивала в моей голове модель этого загадочного мира — одного из целой плеяды освоенных человечеством миров! И это была не только важная для моей жизни работа — мне, в лице человечеству было, чему поучится у "примитивных" местных.

Удивлены? Интелктоника, интерактивные среды, быстрый транспорт, достижения единого планетарного государственного строя, бытовые удобства, продление жизни... все это можно было считать ступеньками к решению главной задачи человечества как вида живых существ: расширить свой ареал обитания и обезопасить себя от вымирания в силу глобальных естественных причин, вроде неожиданного взрыва системной звезды или плотной метеоритной бомбардировки. Если подумать — ведь именно для этого была создана космическая программа Земли: и тут "примитивные" цивилизации не-землян нас здорово "обскакали". И как! Сотни миров существуют автономно и реально независимо, при этом активно торгуют и даже как-то воевать иногда умудряются! А у нас... Если говорить об экономической окупаемости, то моя родная цивилизация только-только "вышла в ноль" по эффективности добыче ресурсов из Пояса Астероидов, а орбитальная база-колония, "Циолковский-6", рассчитанная на жизнь четверти миллиона человек, первая из всех "автономных спейс-поселений" реально смогла полностью обеспечивать саму себя пищей и ресурсами только двадцать лет назад. Я уже не говорю про межзвездный проект, в котором участвовал: просто черная дыра, куда утекают ресурсы и средства, и пока особого прогресса нет. А здесь — выбей любой мир, и остальные это даже не сразу заметят!

...увлекшись рассуждениями и продолжая смотреть по сторонам, я не сразу заметил, как кое-что в окружающем мире изменилось. А когда почувствовал — еще некоторое время не мог понять, что именно я чувствую... пока внезапно не вспомнил. Я был студентом первого курса — тогда. Нас, впечатлительных юнцов и юниц, пользуясь подходящим возрастным состоянием, усиленно обрабатывали в плане мотивации — психологический портрет личностей был готов принять изменения, что сохраняться в наших характерах на годы. В том числе — возили на экскурсии на объекты, так или иначе связанные с космической отраслью: бесконечные ряды антенн систем слежения за Пространством, дополняющих орбитальные и за-орбитальные платформы-телескопы, сборочные площадки узлов будущих интерсистемников, исполинские грузовые шаттлы, способные спустить с орбиты сразу тысячи тонн руды высокой очистки, а потом, пустые, с огромным трудом забраться на орбиту вновь... Ангар вот такого вот шаттла нам однажды и показали — в тот момент, когда откатываются циклопические створки ворот. Тяжелая конструкция двигалась предельно плавно — никаких вибраций, никакого натужного рева моторов... но при этом я, стоя на земле в стороне от уходящей за горизонт стартовой полосы, буквально всем телом ощущал работу гигантского механизма. Сейчас я испытывал то же чувство — от которого даже закладывало уши... нет, не закладывало. Просто тут работа неведомой машины была импульсной, ритмичной — но не простым ритмом, а... словно билось необъятное сердце. Повинуясь наитию, я поднял голову — башня Компенсатора была уже совсем близко... или, можно сказать, мы сейчас находились под ней. На ее вершине, на решетчатом шаре на огромной высоте, били воздух и плясали коронные разряды — совпадая по ритму с моими ощущениями. Сердце. Сердце Феррита, и сердце Лэнса. Сердце, которое предстоит охранять и защищать теперь и мне... черт, аж не по себе стало.

05.

Смешно. Нет, правда — смешно! Еще каких-то полчаса назад я уговаривал себя опять поверить, что вокруг не чужая, с будто вывернутой наизнанку логикой и технологиями, реальность а интерактивная игра — а сейчас я твердил себе прямо обратное: "это не игра, это, черт возьми, не игра!" Причиной внеочередного аутотренинга послужила в общем-то небольшая, судя по цвету — латунная табличка рядом с дверью, к которой от уровня земли вела изящная и довольно широкая лестница. Надпись, набитая строгим шрифтом, гласила:

Частное Детективное Агентство "Маккер и Ко".

Мы решаем ваши проблемы.

Да, я понимаю — прикрытие. Наверное даже удачное: частные детективы по определению должны таскать оружие, лезть "не в свои дела" по желанию заказчиков, контактировать как с полицией, так и с криминалитетом. Но... только дурак не догадается, кому под такой вывеской скрываться удобно! "Агентство" просто обязаны держать под наблюдением все заинтересованные стороны... или нет? Может, я как и с деньгами, опять чего-то элементарного не понимаю?

Снаружи база оперативной группы 102 отдела выглядела представительно, я бы даже сказал — задавала уровень для обращений заказчиков. Не думаю, любое сборище частных детективов может себе позволить трехэтажный дом в центральной части города, даже если он и не выходит фасадом на улицу — скорее уж наоборот. Первый этаж смотрел на довольно просторный "колодец" стен внутреннего двора узкими горизонтальными зарешеченными окнами, причем на такой высоте, что заглянуть с земли было нельзя. Дополняли композицию ворота — аж двое: лестница парадного входа проходила между ними и упиралась в дверь на уровне сразу второго этажа. Окна второго и третьего этажа, нормальные по размеру, обходились без решеток — их при необходимости можно было прикрыть ставнями. Довершала картину слегка закопченного благолепия черепичная крыша...

— Привет, босс! — Пока я разглядывал черепицу и пытался понять — есть там мансарда, или просто чердак, створки ворот уже начали распахивать: одну сам соскочивший с козел Рен Маккер, а вторую — вынырнувший из глубины помещения... мужчина. Хотя, глядя на агента-оперативника мне на язык очень просилось слово "громила"! Под два метра ростом, стриженный "под машинку*" качок до мучительного дежавю напоминал мне нью-йорского земного гангстера годов тридцатых двадцатого века — рубашка с закатанными рукавами, брюки на подтяжках, только автомата Томпсона, в этих руках наверняка бы выглядящего детской игрушкой, не хватало. Впрочем, для получения оружия пригодного для устрашения детинушке-богатырю достаточно было сжать кулак!

[*На всякий случай, для тех, кто не знает — до появления электрических машинок для стрижки в парикмахерских вовсю использовали механические, приводимые в движение пальцами руки аля эспандер.]

Пока я во все глаза рассматривал своего коллегу, то, разумеется, увидел меня — пока других команд не поступало, я дисциплинированно сидел в коляске. Мужчина нахмурился — это действие вышло у него очень внушительным, но тут Маккер ему что-то тихо сказал, махнув рукой в мою сторону. Выражение лица "гангстера" сменилось на... нет, не безразличие — но интерес ко мне он явно потерял. Закончив со створкой он подошел к повозке и жестом предложил выйти. Ну наконец-то!

— Агент Серж Боровски. — Прогудел мне собеседник и аккуратно пожал протянутую руку: привычный мне ритуал знакомства мужчин был актуален и в этом мире.

— Агент Ив диРонг. — В тон ему ответил я и добился легкого поднятия одной брови моим визави. Агент молча обернулся к своему лидеру, взявшего лошадь под уздцы, и получил столь же молчаливый кивок. Гм. Может, они так взаимодействие отрабатывают для операций — без слов? Или клятый любитель ронять одно слово в час — я о Маккере, разумеется — просто и банально заразил своих коллег?

Пока я поднимался по лестнице к парадному входу вслед за громилой Боровски, которому Рен небрежно всучил мою сумку — я даже дернуться не успел, думал о том, что что-то делаю не так. Да, я — детектор, но знающие это сотрудники 102 отдела со мной разговаривали. Не совсем как с нормальным, как я теперь это понимаю, но все-таки.... Да нет, просто не повезло наткнуться на молчунов — зараза Зекони, хоть бы намекнул, что меня ждет. Может, хоть остальные окажутся нормальными? И кстати, сколько их там, остальных?

На двери оказался привешен колокольчик — как на входе в аптеку какую-нибудь. Холл сразу переходил во вместительную гостиную, или, как ее там, приемную? Уютное помещение с камином, двумя креслами, журнальным столиком с лежащими газетами и мягким диванчиком, рядом с которым примостился книжный шкаф на место приема посетителей никак не походило...

— Добрый день! — Мягкий, будто текучий мужской голос, раздавшийся сзади, едва не заставил меня подпрыгнуть. — Азар Урд Салавон, к вашим услу...

— Это не клиент. — Грубовато оборвал говорившего Боровски. — Кэрри на месте?

— Да, по крайне мере я не видел, что бы она... — Последняя часть фразы была произнесена в спину "гангстеру", развернувшемуся на каблуках сразу после "да". — ...выходила. А вы, мистер?...

— Агент Ив диРонг. — Представился я, размышляя, куда меня запихнула воля куратора. Я не понаслышке знаю, что такое работа в группе — все-таки нас в составе экипажа гоняли на взаимодействии... и меня — больше всех: рабочее взаимодействие — мое больное место, и потому угадайте, кого гоняли по этому предмету больше всех? Научили, разумеется. С другой стороны — в подготовленной команде, где все "на своем месте" довольно просто. — Рад познакомится с коллегой.

— Вот как. С коллегой. — Голос Салавона стал совсем уж... приторным, а я сразу ощутил дискомфорт под его пристальным взглядом, направленным мне в переносицу. — А в каком качестве вы собираетесь влиться в нашу маленькую компанию, агент?

— Меня взяли как детектора. — Как не хотелось бы мне придержать эту информацию и попытаться хотя бы пару минут пообщаться с собеседником как с нормальным человеком, тут мне словами вилять совершенно не захотелось — больно взгляд у этого Азара... как у ящерицы. Охотящейся хищной ящерицы.

— О! — Мои слова на собеседника произвели парадоксальное впечатление: он обрадовался. — У Рена получилось! Знаете, уважаемый Ив, я рад, очень рад! Я, видите ли, в некоторой степени очень интересуюсь теми, кто может видеть недоступное и ощущать неощутимое... разумеется, как врач.

Я ощутил настоятельную необходимость попятится от этого... даже не знаю, как описать. Внешность "врач" имел восточную, если по земной классификации — этакий то ли араб, то ли индус: курчавые черные волосы, гладко выбритый подбородок, темные, но какие-то мутноватые, что ли, глаза. И еще мужчина — я бы дал ему тридцать местных лет — почему-то уже прочно ассоциировался у меня с пресмыкающимся, но не змеей. То ли потому, что я умудрился не заметить его в комнате, когда вошел вслед за Сержем, то ли из-за странноватой пластики движений, то ли из-за манеры держать взгляд "мимо" собеседника.

— Буду рад быть полезным своей полевой группе, чем смогу. — Язык проговорил эту фразу автоматически — не столько из вежливости, сколько из вбитых тренингами установок. Тренированное подсознание — это для космонавта то же самое, что для моряка прошлого — "удачливость". Собственно, то же самое и есть — способность "мимо головы" оказаться в нужное время в нужном месте благодаря "скрытому" параллельному неосознанному анализу информации подкоркой больших полушарий головного мозга — дорогого стоит*, если твоя жизнь длительное время зависит от состояния твоего корабля, и не важно, из дерева он, или супер-современных композитов.

[*Именно так и работает пресловутая "интуиция" — по крайне мере, это официальная научная точка зрения на момент написания этого текста.]

— ДиРонг? — В распахнувшуюся внутреннюю дверь выглянула молодая симпатичная брюнетка, перебив что-то собирающегося ответить Салавона. — За мной.

— А? — Только и успел переспросить я у дверного проема, уже пустого. Оглянулся на "ящерицу", наткнулся на взгляд, с которым энтомологи обычно рассматривают особо интересный результат скрещивания двух разных видов тараканов и вздрогнул. Шагнул туда, куда звали — и едва не упал! Потому что из полутьмы коридора атакующей змеей выскользнула изящная девичья ручка — и с силой ухватив за запястье, дернула меня за собой.

— Когда я говорю "за мной" — ты идешь за мной. Доступно? — Из-за некоторой разницы в росте меня слегка перекосило и переступать ногами, пытаясь не отстать и не растянуться на полу, семеня вслед за брюнеткой, приходилось немного боком. — Будешь выполнять, что я говорю, и проблем не будет ни у тебя, ни у меня. Понял? Раз уж повесили на мою шею...

Тут моя проводница едва не приложила меня об угол лестницы на третий этаж, и я выдернул руку из захвата. Я, вообще, спокойный человек, и предпочитаю не конфликтовать до тех пор, пока это возможно. Но в некоторых случаях избежать столкновения просто нельзя — что поделать? Брюнетка, сходу начавшая "тыкать" в лицо и грубить, даже не попытавшись наладить диалог, опять повторила попытку зацепить меня за руку — но по второму разу фокус не прошел. Я уже был готов, и действовал рефлекторно — как учили. Как я и говорил, на Земле я прошел подготовку, в том числе и по закреплению нужных навыков до автоматизма. Человека легче сначала научить учится, а потом уже преподавать материал для запоминания. Этим объяснялась и успехи в простом местном языке, и моя меткость, и то, что в "Лабиринте" штаб-квартиры я смог чего-то там понравившееся Захару Ланцу показать. Когда ты сам выбираешь, что именно "забить на подкорку" — многократные повторения особенно успешны, хотя со стороны не посвященным это кажется просто врожденным талантом. Точнее говоря — подготовка позволяет выучить такой талант... ну а дальше — все зависит от инструктора...

...хлестким шлепком тыльной стороны кисти левой руки я сбил атакующую руку противницы, одновременно отгибая борт "камзоло-пиджака" (такой крой), а правой — подцепляя пистолет в подмышечной кобуре. Шаг назад, руку с пистолетом — вперед, одновременно большим пальцем переводя флажок предохранителя и продолжая движение вверх и назад — оттягивая открытый курок на боевой взвод: так первый выстрел получался наиболее точным. "Запись" действия "на автомате" на этом кончалась: стрелять или не стрелять — нужно было решить сознательно, пока несколько долей секунды рука врага с ножом или с "пушкой" смотрит не на тебя...

...проблема была в том, что на родной планете необходимости учить обращаться с ручным оружием в упор не видели, и я только сейчас, на собственном опыте убедился, что создал "ярлык" для запуска условного рефлекса неправильно. На любую "атаку" — без сегрегации: в лабиринте "ложных" целей просто не было. Я аккуратно, очень аккуратно расслабил указательный палец на спуске — рефлекс выбрал весь свободный ход и до выстрела оставалось последние усилие. Большой палец перевел предохранитель с металлическим щелчком назад — и только сейчас девушка сообразила, в какой ситуации оказалась. Глядя в огромные, как плошки, газа, я плавно опустил оружие... и повернулся на в сторону неспешных хлопков в ладоши. Аплодисментов. На темном участке лестницы вниз — рожек газового освещения там не горел — стояло два человека. Рен Маккер — его собственный 911 смотрел на меня. И еще — скалящийся во все зубы мужик лет сорока с толстым шрамом поперек лба.. Именно его руки в перчатках издавали хлопки.

— А ты говорил: ненормальный, ненормальный! — Толкнул рукой в плечо тоже опустившего оружие лидера группы незнакомец, подмигивая мне. — Видишь? Наш человек! Так что гони двадцатку, начальник!

Мыслей у меня в голове, пока я поднимался по лестнице вслед за нервно косящей на меня брюнеткой было ровно две: доживу ли я до завтра после такого "знакомства"... и что сменную рубашку, пожалуй, нужно купить не одну-две, а штук пять как минимум, и черт с ними, с деньгами — когда так потеешь, сорочку менять надо сразу, пока верхняя одежда не промокла и не испортилась от пота.

06.

— С сегодняшнего дня Ив диРонг работает в составе нашей группы. Его назначение — ответ на мой запрос получения возможности привлекать Детектора для полевых операций. — Рен Маккер сделал паузу, оглядывая свой небольшой коллектив, рассредоточившийся по приемной-гостиной. Незнакомое лицо в этом сборище было только одно — этакий плюгавенький мужичок (по другому и не скажешь), облаченный в рабочие штаны-полукомбинезон и неизменную рубашку с закатанными рукавами. Руки "господина-метр-с-кепкой" выдавали его профессию с головой: машинное масло и копоть так просто было не оттереть. — Агент диРонг прошел стандартное обучение оперативника 102 отдела и, как некоторые могли убедится — успешно. Поскольку наш Детектор принят в штат — он будет работать здесь, вместе со всеми и будет мною привлекаться не только тогда, когда будет требоваться профильный специалист, но и как полевой агент...

На последней фразе по комнате прошло некое шевеление — Боровски переглянулся с "врачом"-Салавоном, пока не представленный мне обладатель шрама на лице и голливудской улыбки с восторженным выражением на лице поднял большой палец, а брюнетка, подчеркнуто на меня не смотревшая, незаметно выдохнула.

— По рекомендованной штаб-квартирой инструкции по слаживанию для полевых групп, для приобретения необходимого новичку опыта, я временно закрепляю шефство над коллегой за... Кэнриэл Уилберт. — Закончил лидер.

Фраза было совершенно нормальная, более того — назначить непосредственного куратора мне, Детектору, пока он не убедится в моей достаточной дееспособности, было не только нужно для выполнения предписаний но и логично... однако сказанное произвело совершенно непонятный мне эффект! Ну ладно — чуть слышный стон от Кэнриэл, спрятавшей лицо в ладонях: после инцидента на лестнице резонно не хотела со мной работать. Я бы тоже не захотел взаимодействовать с тем, кто уже один раз наставил на меня "пушку"... или на кого я наставил готовое к бою оружие, если уж на то пошло — был бы у меня выбор... Но вот откуда явное удовлетворение, появившееся на лице "гангстера"-качка? Впрочем, именно этот пункт сразу же стал мне ясен — лыбящийся особенно довольно безымянный шрамолобый и громко фыркнувший Азар-"ящерица", совершенно не стесняясь остальных и руководителя, протянули Сержу по купюре. Механик, развалившийся в кресле с видом короля на троне, смотрел за этим действом с презрительной миной.

— Кэн, если ты не поняла, я хочу, чтобы ты научила агента диРонга всем необходимым навыкам. Считай его своим помощником. — Чуть надавив голосом, приказал подчиненной Рен. От кого в этот раз донесся одобрительный "хмык", я так и не понял — но, судя по лицам коллег, намереваться обсуждать приказ никто не собирался — более того, кроме брюнетки распоряжение все одобряли. Да и Уилберт, похоже, уже разобралась со своими чувствами — скользнула по мне чуть презрительным взглядом и принялась рассматривать погашенный камин. А Маккер, наконец, занялся тем, чего я от него давно ждал. Начал говорить со мной — и даже по делу:

— У каждой полевой группы есть некоторая специфика работы — нам, из-за профиля заданий, дается... больше свободы в формировании подхода к рабочему процессу. Моя полевая группа, как и другие, работает под прикрытием, как можно было заметить, детективного агентства. — Лидер сделал скупой жест рукой. — Потому, основная задача агента — в любой момент действовать в рамках "легенды". Научится соответствовать образу в любой момент времени, не важно, на задании ли вы, выполняете частный заказ в рамках работы-прикрытия, завтракаете или спите. Это — первое задание для любого новичка в нашем деле, его успешное выполнение — залог успешной работы всей группы. С этого момента вы не должны употреблять по отношению к себе или к коллегами слово "агент", кроме как в случае составления официального отчета куратору. Для обращения к знакомым вам Боровски, Салавону или мне используйте слово "детектив" или по фамилии. Для остальных используйте "мистер", или, в случае Кэнриэл — мисс, ко мне обращаться "сэр". При общении с посторонними, указывая на сотрудника Агентства вы должны указать должность: например, "мисс Уилберт, секретарь, сейчас освободится и сможет вам помочь". Должности Сержа и Азара вам известны, про меня достаточно сказать "шеф". Мистер Джерри Ракори, которого вы очаровали своим обращением с АутоЛэнсом — эксперт-криминалист, мистер Мердок МакДонованн — механик, а вы сами зачислены в Агентство стажером.

Маккер прервался, что-то обдумывая. Но, все-таки решил, что мне это знать надо, и сообщил:

— В случае проведения полевой операции контрразведки непосредственно в боевом столкновении будут участвовать будут Боровски, Салавон, Ракори, я... и, если будет необходимость — вы. Уилберт и МакДонованн — обеспечивают поддержку, отход и медицинскую, по необходимости, помощь — если по какой-то причине Азар не сможет ее оказать. В случае, если вы не учавствуете в работе в поле — будете помогать группе поддержки. Вопросы?

— Нет... — Я припомнил некоторые моменты из прочитанного в юности и тут же поправился. — Вопросов не имею, сэр Маккер.

— Тогда озвучьте мне вашу текущую рабочую задачу, диРонг. — Кивнул босс, игнорируя очередной тихий хмык — и шелест бумажных денег.

— Обучение как стажера под руководством мисс Уилберт, секретаря, шеф. Выполнение ее поручений как помощника мисс Уилберт.

— Отлично. — Кивнул Рен. — Еще одно: вас заселили в жилую комнату на третьем этаже, пока вы, Ив, в статусе стажера, будете жить там — это обычная практика. Остальные так же могут ночевать там, но вообще все снимают жилье неподалеку, ночью в Агенстве остается дежурный и кто-то из коллег ему в помощь — поверьте, дел у нас достаточно, что бы дня для их выполнения регулярно не хватало. Выходные так же плавающие — обращаетесь, и, как шеф, их назначаю. Это тоже ясно?

— Да, сэр.

— Хорошо. Идите с Кэнриэл, она нарежет вам задачи, остальные — за работу. Боровски, подмени Салавона на дежурстве в приемной.

"Ну что ж, все, вроде, более чем неплохо..." — Решил я, следуя за брюнеткой. — "Достаточно представить, что было бы, попади я в команду, сделавшую прикрытием пиццерию..."

В этот момент девушка, поведшая меня за собой мимо лестницы в самый торец здания, распахнула дверь... кухни.

— Первая задача, стажер. — Кэнриэл, мило и ужасно фальшиво улыбаясь, махнула рукой в сторону мойки, с верхом заставленной грязными тарелками чайными чашками. И как только такую "пирамиду" выстроить умудрились? Она же держится на присохших остатках еды! — У нас клиенты — уважаемые и состоятельные люди, предлагать, когда шеф их принимает, приходится не только чай. Мне обычно некогда выбирать время еще и для... ну, ты понял. Тут должно все сиять... сколько бы времени это не заняло. Задача ясна?

...кажется, с "неплохо" я поторопился.

07.

— ...да говорю я тебе, за двойными рессорами — будущее... — Дверь кухни распахнулась за моей спиной, и я услышал часть разговора, прервавшегося на полуслове. Как будто говоривший увидел что-то, что его изумило до потери нити бесед... ах, ну да. И что я опять сделал не так?

— Мистер МакДонованн, мистер Ракори?.. — Я оставил конец вежливо-официальной фразы "чем обязан" "висеть в воздухе: продолжать ее было довольно глупо. В конце концов, это кухня такая же моя, как и их. Их, пожалуй, даже больше — по крайне мере, пока.

— Мы, это... чайку заварить хотели. С чабрецом и мятой... — Пробормотал механик, во все глаза рассматривая кухонную столешницу, меня, то, что я держал в руках — и так по кругу.

На столешницу я выставил найденные в одном из кухонных шкафов две большие кастрюли и три посудины вроде тазиков. Не знаю, зачем они вообще тут хранились — особых следов использования они не несли, но мне пришлись очень кстати: даже самые большие тарелки помещались в них целиком и не по одной. В емкости я как раз разливал кипяток из ведра: покрытое, как и кастрюли, эмалью снаружи и изнутри, назначение ведро имело пищевое — по крайне мере, судя по газовому нагару от плиты, воду в ней кипятили регулярно, да и не стали бы ставить не пищевую посуду в кухонный шкаф, верно? Опять же, огромные деревянные "щипцы" из потемневшего дерева только укрепили меня во мнении, что я угадал использование десятилитровой емкости верно: как еще керамическую посуду окунать и доставать из обжигающе горячей воды? Загвоздка была в другом — я не знал, какой реагент для очистки многоразовой посуды использовать. И, судя по тому, что "горку" в раковине собрали не за день и не за два — спрашивать у своего непосредственного куратора было бесполезно.

Наверное, вопрос с очисткой многоразовой посуды мог поставить часть землян в тупик. Я даже в курсе, что есть регионы на нашей планете, где люди, если они не геологи какие-нибудь, не экстремальные туристы-принципиальные автономщики, использующие исключительно минимум вещей, взятых с собой, и не сталкиваются с процессом очистки поверхностей по работе, многоразовой посудой в принципе не пользуются, пропуская пищевые отходы через формовку прямо с предназначенными для этого емкостями. Ну, что поделать, если у этих народов отсутсвуют или забыты культурологические корни? Им и в голову не может придти, что вообще можно есть с предмета искусства, оформленного в виде тарелки... а сами саранчу из питомника на праздник покупали — поджарить! Никогда не забуду это приглашение "отметить исторический праздник"... н-да. Но даже если бы я и принадлежал к соответствующей этнической группе, будущим космонавтам ведь не зря преподают прикладную химию? Есть органический налет из де-структурированных температурой животных и растительных белков, жиров и углеводов, покрытие — керамика, задача — растворить или механически удалить, не задев покрытие. А что — вполне себе ликвидация аварии в контуре регенерации кислорода/продуцирования биомассы... я уже не говорю про то, что в межсистемном корабле есть самая настоящая канализация — опять же в целях сохранения вещества, необходимого для жизни экипажа. Это на орбиталках можно себе позволить выбрасывать отходя прямо за борт: нужно только предварительно брикетировать и пневмопушкой в сторону атмосферы запулить — все равно сгорит. Ну а вы что думали: космонавт — героическая профессия? Да сейчас! Как раз, что бы все прошло штатно, "героизма" просто необходимо избегать всеми силами. А для этого и ручками в дерьмо влезть иногда надо... а потом — отмыться.

...короче, никаких особых проблем я не предполагал, пока в лабо... на кухне не появились мои коллеги. И если некоторое удивление МакДонованна меня не слишком задело, то на глазах расползающаяся не совсем нормальная улыбка у шрамолобого Ракори не понравилась очень сильно: именно так "эксперт-криминалист" лыбился, когда я чуть не застрелил Кэнриэл Уилберт.

— Что-то не так? — Немного более напряженно, чем не хотелось бы показать, поинтересовался я, отставляя полупустое ведро на плиту и снимая толстые рукавицы-прихватки. — Если я мешаю подойти к плите, могу поставить чайник?

— Л-лучше мы сами... Н-наверное... — Почему-то глаза Мердока все больше и больше распахивались с каждым моим движение и совсем круглыми стали когда я, используя "мега-щипцы" погрузил в первую емкость подхваченную из "посудного монумента" чайную чашку.

— Прежде чем я тебе отвечу... давай перейдем на "ты", Ив, не против? — Я всерьез обеспокоился, что за здоровье Джерри-"эксперта" — такой гримасой можно и уголки губ порвать. А еще мне не понравились вкрадчивые нотки в его голосе — как будто у "детектива" Салавона скопированные. Пришлось осторожно кивнуть, вообще прекратив какие-либо движения. — Отлично! Так вот, Ив — объясни сначала, пожалуйста, зачем ты высыпал соду, горчицу, аджигу, отбеливатель и сухую лимонную кислоту в... ряд расставленных тобой емкостей на столе?

— Определить, какое вещество лучше помогает расщеплять загрязнение остатками пищи. — Я пожал плечами, объясняя очевидное.

— А потом что будешь делать?

— Под струей воды механически удалю не-расщепленные остатки и реагент щеткой с мылом. — Уже менее уверенно признался я. — Потом поставлю в сушильный шкаф... а что, нужно по-другому?

— Вот! — агент под прикрытием с победным видом оглянулся на своего спутника. — Видишь, Мерри, все хорошо — Он совершенно точно знает, что делает. Ив, а сделай нам чай, пожалуйста — а мы насла... попробуем у тебя научится новому эффективному способу!

— Джерри! — Прошипело у меня за спиной, когда я, повторно пожав плечами, взялся заливать водой из-под крана чайник, стоящий на плите. — Ты... ты совсем уже?!

— Что тебе не нравится, друг? — В полный голос удивился Ракори. — Ив совершенно логичен — видишь же? Я точно так же поступил бы, получив задачу с незнакомым компонентом...

— Он посуду отбеливателем мыть собрался! Я про приправы даже не говорю!

— Логично: посуда белая. И где написано, что отбеливателем нельзя мыть посуду? А горчицей действительно жир оттирают, да и аджига не просто так к жирному мясу идет хорошо...

— Ты такой же чокнутый! — Нервы МакДонованна не выдержали — эту фразу он практически прокричал. Причем механик так увлекся, что, похоже, умудрился забыть про меня, стоящего буквально в метре от него. А когда я повернулся — чуть ли не подпрыгнул с перекошенной испугом физиономией! Причем выражение явного опасения вызывало у него не мое лицо, а...

— Мердока смущает, что ты моешь посуду с пистолетом, Ив. — Агент на должности криминалиста уже откровенно потешался над приятелем. — Я ему успел рассказать о твоей ловкости в обращении с оружием.

— "Лично оружие должно быть либо при тебе, либо в надежном месте, от ключ от которого есть только у тебя". — Процитировал я "откровение" инструктор Лэнца, отлично мною затверженное: после подлянки с выданным "не тем" магазином урок я усвоил и старался не попасть на другие "учебные ловушки". Пистолет у агента изъять не имеют право... а вот сделать так, чтобы он не стрелял — можно очень просто. Вполне логичная мера — после того, как я сдуру наставил ствол на Кэнриэл. Думаю, она и сама запросто может "обезопасить себя" так бы от "стажера"-детектора — причем, возможно и без всякой задней мысли. Может, я и перегибаю палку... но лучше уж перебдеть. Особенно после всего произошедшего.

— Старина Захар, узнаю этот слог из тысячи! — Ракори просто лучился удовольствием. — Ах да, я же обещал тебе рассказать, что "не так". На самом деле просто человеческая узколобость проявляется... но на будущее — имей в виду: когда ты, в застегнутой на все пуговки рубашке и шейном платке, завязанном как на прием к мэру города, одеваешь кухонный фартук, при этом не сняв подмышечную кобуру, и щипцами для вытаскивания белья из ведра после кипячения начинаешь складывать в горчичный раствор, налитый в тазик для приготовления салата чайные чашки... это может вызывать легкую отпороть у неподготовленного человека. Верно я говорю, Мерри?

08.

— Тут все хозяйство Мерри — у ржущее, и гудящее-стучащее. — Радушно обвел рукой первый этаж Джерри Ракори, человек-безумная улыбка, обладатель зарубцевавшегося шрама поперек лба, и вообще душка. Именно он заставил приятеля пить чай на кухне, пока я возился с посудой и непреклонно пожелал провести экскурсию "по необходимым местам в этом доме", чтобы последняя фраза не значила.. — Вот тут у нас наши лошадки-красавицы, одна босса и одна — для разъездов, тебя бы обязательно прислали увлекательно провести время за чисткой их стойл, Ив, но теперь суровый МакДонованн не подпустит тебя к ним ближе, чем на два метра. Вдруг ты им вместо овса задашь более прогрессивного корма?

Мердок МакДонованн что-то невнятно пробурчал из-за спины своего куда как более рослого приятеля, зыркнул и отвернулся — то ли ему было не особо приятно терпеть мое общество, то ли слегка мучила совесть за то, что обозвал сумасшедшим. Впрочем, лошади в качестве объекта ухаживания меня не очень привлекали — от короткого стойла закономерно несло навозом, не очень сильно, но с непривычки — немного неприятно. Около запертых ворот стояла уже развернутая передом на выезд коляска, в которую лошадей и впрягали. Обогнув пахнущий лаком, тем же навозом и, кажется, дегтем агрегат — не такой уж архаичный, по крайне мере, оси колес подрессорены и сами колеса снабжены шинами — мы оказались в "гаражной" части первого этажа. Запахи тут царили иные: масло, уголь, какой-то резко пахнущий растворитель — это не смотря на то, что под потолком висела работающая вытяжка, с гулом выбрасывающая воздух по прямоугольной жестяной трубе на улицу. То, что вытяжка работала, было хорошо видно по приводному валу, закрепленному на специальных потолочных креплениях. Металлический вал достаточно быстро вращался, другим концом исчезая в кирпичной стене. В самой преграде снизу наверняка была дверь, но разглядеть ее за другим транспортным средством, занимающим гараж, оказалось невозможно. Это был автофургон, между кабиной и пассажирским кузовом которого были вписаны два чуть сплюснутых цилиндрических кожуха, между которыми поднималась, загибаясь над крышей машины назад приличного диаметра выхлопная труба.

— Это что, паровая машина? — Невольно вырвалось у меня: я разглядел, что стоит сие чудо технического прогресса прямо рядом с засыпанным почти до верху деревянным боксом с углем.

— Это газогенераторный турбиноход*! — Механик, отошедший от нас к верстаку у стены, вскинулся как петух, которому наступили на хвост. — Молодой человек, у вас что, глаз нет? Или вы где-то паровой котел тут видите? Нет, вот где, а?

— Больная мозоль Мэрри. — Доверительно сообщил мне Ракори, подмигнув. — С тех пор, как у нас появился фургон, он даже не может сказать, кого больше любит: лошадок — или этого механического монстра? Ты представь, Ив, он с ним даже разговаривает, а иногда и ночует прямо под ним...

— Дебил, об стену ударенный. — С чувством сообщил приятелю МакДонованн и сделал вид, что нас вообще не видит.

— Да, та стена со мной жестковато обошлась. — Потирая лоб, как бы в пространство сообщил Джерри и, поймав мой заинтересованный взгляд, опять заулыбался в своей дикой манере. — Я тебе покажу свое рабочее место и ты все поймешь. Сюда.

[*Газогенераторный — в том смысле, что топливом для двигателя служит газ, получаемый пиролизом угля, древесины или иного твердого топлива с высоким содержанием углерода. Газогенераторы для питания двигателей автомобилей использовались в том числе во время Великой Отечественной Войны в тылу, когда все поставки жидкого топлива уходили на фронт — не только в России, но и во во время оккупации Франции, и в Германии в течении последних годов войны. Турбиноход — в том смысле, что движителем автомобиля служит не Двигатель Внутреннего Сгорания, а турбинный двигатель. Турбинный двигатель, в отличии от ДВС на газе, не требует регулировки поджига электрической свечей зажигания, система зажигания тут на каталитическом принципе, т.е. поджиг топлива при впрыске в камеру сгорания чисто химический.]

В стене за фургоном оказалась не одна дверь, а две.

— Там у нас бойлерная и турбинная. — Показал на правую эксперт-криминалист. — А эта — холодильник...

— Холодильник? — Мне показалось, что я ослышался, и я решил переспросить совсем уж конкретно, чтобы не ошибиться в термине:. — Хранить замороженные продукты?

— Продукты и улики — если они скоропортящиеся. — Добил меня уточнение Ракори, и, увидев выражение моего лица, открыл указанную дверь. — Мы же все-таки детективное агентство.

Холодильник впечатлял: комната без окон метров двадцати квадратных освещалась двумя газовыми лампами — они же поддерживали зону с плюсовой температурой у двери. Актуально, а то металл мог бы и примерзнуть, над газовыми рожками гудела очередная вытяжка со знакомым вращающимся валом у потолка. Задняя стена не просматривалась — холодильник был более чем наполовину забит мороженными свиными и коровьими тушами, частью целиком, частью — разделанными. В первое мгновение мне показалось, что среди висящих есть парочка человеческих тел — читал как-то "ужастик" двухвековой давности с таким сюжетом. Антуража добавляла деревянная колода на свободном пяточке пола, в которую был воткнут мясницкий топор! Но, пусть и не без внутреннего сопротивления, на "игры разума" из-за игр света я не поддался: заставил себя зайти внутрь, внимательно все осмотрел и вышел... стараясь не выдавать свое облегчение шумным выдохом!

— А... — Я повел рукой в сторону оставшихся за стеной залежей мяса, думая, как бы так спросить, не выставляя себя человеком не от мира сего еще больше. — Это... для спец-операций надо?

— Это? — Уже у меня переспросил шрамолобый, взявшись за дверь бойлерной и еще чего-то там.

— Ну, туши... мясо... огромный холодильник... спрятанный в гараже?.. — Видя, как характерно округляются глаза собеседника, последнюю фразу я произнес гораздо тише и с вопросительной интонацией. Ракори еще секунду похлопал ресницами — и внезапно согнулся в приступе поистине гомерического хохота! На секунду мне показалось, что он сейчас упадет на бетонный пол — но обошлось: Джерри уцепился за ручку двери и как-то удержался, свободной рукой утирая выступившие от смеха слезы

— Ха! Ха... Ахаха! Отмочил, Ив! Ахаха! Обязательно скажу... уф... Рену, что его холодильник — для спец-операций... пусть Зекони на баланс это жрущее газ чудовище ставит!.. — Постепенно агент отдышался и уже нормальным голосом предложил мне. — Пойдем, покажу тебе нашу "тайную комнату"... и то, что действительно используется в операциях. А холодильник — это от прошлых хозяев дома: у них тут что-то вроде борделя с игорным домом и рестораном было... прикрыли, разумеется, чай, не портовый район. Здание — нам, а холодильник по большей части мясом для стейк-бара, у которого фасад на улицу выходит — видел, когда тебя Маккер привез? Холодильник — дорогая игрушка, вот они у нас место типа арендуют... а Боровски, хитрая задница, еще и мясо для них ворочает и рубит. Не "за так", разумеется. И все довольны — видел, у нас кастрюли чуть ли паутиной заросли? Все там жрем, или заказываем — они нам приносят. А самое главное — Сержа они там забесплатно кормят!

— Самое главное? — Хмыкнул я совершенно автоматически: мы зашли в бойлерную и турбинную... и у меня натурально разбежались глаза и заложило уши. Стальная дверь сюда была толщиной как створка банковского хранилища из боевика прошлого века... ну потоньше, но немного. И понятно — почему: гул в помещении стоял такой, что зубы ныли: в основном от противного "реактивного" визга занимавшей всю стену той самой турбины в объемном кожухе. От нее отходила толстенная — в корпус человека — труба отвода сгораемого газа, а в потолок, через распределительный блок (в этот раз — без кожуха) — массивный толстый вращающийся вал. Там он через еще один передаточный механизм распределял вращение еще на два вала потоньше: оба исчезали в стенах... можно было легко догадаться — куда они идут дальше.

— ..ор.

— Что? — Звук работающего механизма откровенно "съедал" слова — что бы расслышать визави пришлось наклонится.

— Я говорю — компрессор для холодильника! — Постучал по части "турбины", оказавшейся вовсе не турбиной Джерри. — А ты сказал — спрятанный!

— А...

— А вон то — видишь? Труба идет? Это не газ, это вода — мы на выхлопе ее греем. А зимой еще и выхлоп в трубы газового отопления переключаем — экономия! Хороший дом, удачный — инженер с головой строил! Еще когда газа не было центрального — раньше углем топили. Смотри!

Ракори откинул тяжелый люк в полу, и подсветил взятой со стены карбидной лампой. Действительно: подвал, куча угля.

— За мной!

— Туда?!

— Не боись — я уголь лаком из распылителя облил — он тут как реквизит.

Угольная яма оказалась не всем подвалом — правда, не уверен, что я бы смог найти дверь сам: хранилище было обшито клепанными листами железа, и створка являлась таким вот листом. А за створкой... за створкой была довольно большая комната, освещенная несколькими лапами вроде той, что была у агента. Газа тут не было... и, наверное, хорошо, что не было. Потому что в комнате был настоящий арсенал — включая непонятно как затащенную малокалиберную, почти игрушечную на вид пушку с противопульным бронещитом. Но особо меня впечатлял стеллаж с ящиками во всю стену и скромной надписью на каждом: "Осторожно. Взрывоопасно!"

— Вот мое хозяйство. — Именно к ящикам со взрывчаткой Ракори и направился. — По случаю еще дополнительно разжился... Я ведь тоже своего рода меченый, как и ты, Ив. Тебя электричеством приложила... а я — ошибшийся один раз сапер. Сам до сих пор не могу понять, как выжил тогда.... и голову не раскроил. Но — веришь, нет? — с тех пор бомбы чую как ты электрические штучки! Могу даже с закрытыми глазами... хочешь — покажу?!

— ...как-нибудь... в другой раз, наверное... — Глядя на улыбку по-настоящему безумного человека, гладившего как кошку мимолетно извлеченный из раскрытой коробки серый брусок величиной с хороший такой кирпич, пробормотал я. М-мать в-вашу за ногу, куда я попал?!

09.

— Стажер... ты издеваешься?

— Нет. — Осторожно ответил я. Когда твой куратор спрашивает, издеваюсь ли я голосом, в котором звучит надежда на положительный ответ — это означает только одно: я опять сделал что-то не то. В данном случае — спросил. О мытье пола — именно на это задание, как выяснилось, расщедрилась оккупировавшая механическую пишущую машинку Кэнриэл Уилберт. На мой отчет об окончании мытья посуды (это было полчаса назад, а потом я, гм, совершил познавательную экскурсию — но зачем уточнять?) последовал только взмах на секунду оторванной от клавиатуры руки и фраза "приберись на этаже, кроме кабинетов". Вот тут я и задал свой вопрос, заранее уточняя подробности, ответ на который породил два других, потом еще и еще...

— А по-моему — очень даже да! — Брюнетка медленно, и, как ей, может быть казалось, грозно поднялась со своего места, блистая нацеленными очками с прямоугольными стеклами. Не знаю, какой реакции она от меня ожидала — и потому никакой не дождалась, и только убедившись в этом — начала говорить: — Пол, тряпка, швабра, ведро, вода, закинуть обмылок и разболтать... хочешь сказать, никогда пол не мыл?

— Шваброй? Нет. — Я твердо решил не повторять кухонную эпопею, и источник данных у меня был только один: мой теперешний непосредственный куратор.

— А чем же? Может быть — кисточкой? — Издевательски переспросила девушка.

— Механическим чистящим устройством. — Подобрав слова, совершенно честно ответил я. На самом деле, уборочных автономных модулей на космических кораблях отдельно нет — есть переконфигурируемые универсальные ремонтные, которых иногда до сих пор зовут "пылесосами", и зачет по ручному удаленному управлению такой штукой обязателен к сдаче. Разумеется, я его сдал.

— Вот как. — Как-то даже ласково и сочувственно переспросила агент-секретарь. — Сочувствую. Может, у тебя и еще какие-то вопросы есть, помимо особенностей мытья пола?

— Да, есть. — Я поколебался, но, опять вспомнив про чертову посуду — и попытку с пользой пообщаться с коллегой, закончившуюся в подвале, набитым взрывчаткой — решил не экспериментировать с навязыванием своего общества Азару Салавону или Сержу Боровски и расспросить того, кто за меня перед начальством отвечает: — В "моей" комнате на третьем этаже отсутствует оружейный сейф, и я не могу оставить там пистолет. Мне очень нужна рекомендация по ближайшему месту покупки одежды, которой у меня только одна смена: выдали "подъемные" средства, но я не в курсе цен и мест. Еще требуется вещи личной гигиены, белье, рекомендации по организации питания — как я понял, в здании работники не едят?

— Может, мне еще и по магазинам проехаться с тобой, стажер? — Фыркнула и немного странно улыбнулась Кэнриэл. — Выходной себе устроить от бумажек — пусть Рен их сам делает... что скажешь?

— Это было бы оптимально! — Обрадовался я. Это, конечно, миф, что "все женщины любят шоппинг" — на самом деле, если покупать и рассматривать то, что интересно лично тебе, любят все вне зависимости от пола, и во многом — от возраста... но если куратор сама предлагает следует хвататься двумя руками! Я с трудом себе представлял, как выспрашиваю у одного из своих коллег способы завязывания шейных платков (раз уж об этом решил мне указать даже сумасшедший шрамолобый!) — а ведь еще нужно было облачится в подходящую мне, как "когда-нибудь детективу" одежду, купить обувь. Обычно женщины подмечают такие мелочи, многими мужчинам, выросшими в своей среде, вообще выполняемые интуитивно да и эстетическое чувство прекрасного пола опять же традиционно считается более совершенным... Ну и "подмазаться" к этой Уилберт надо — фактически, раз я... гм, такой — почему не устроит себе внеплановый выходной? — Мне кажется, лучшего советчика мне просто не найти!

— Вот как. — Повторила женщина ровным голосом. — Может быть, вы у меня и мнение о политике хотите узнать, агент диРонг?

— Учитывая, что мы работаем на "контору", занимающуюся противодействием злоумышленникам, действующим с целью продвижения политических интересов соседей — это видится мне логичным. — Ничего не понимаю... что происходит-то?

— Ага. — Кэнриэл опустила голову, обошла меня по дуге и от двери своей приемной бросила, не оборачиваясь. — Вы убедительно доказали мне, агент, что мне себе дороже поручать вам задачи... не по статусу, так что вы — свободны, тем более — у вас такая масса важных дел. Если в следующий раз решите выказать... свое превосходство — воспользуйтесь все-таки пистолетом, а не словами.

На последней фразе плечи девушки дрогнули, и голос как-то подозрительно "поплыл". Но не успел я и рта раскрыть, как дверь хлопнула, и по коридору, быстро удаляясь, дробью простучали каблучки. И что это было-то?!

— Агент диРонг, зайдите. — Вторая дверь, ведущая из приемной, открывалась непосредственно в кабинет Рена Маккера. Шеф ее и открыл. Посторонился, пропуская меня, жестом предложил стул для посетителей... и неожиданно совсем нормальным тоном сказал: — Вынужден признать, что недооценил... разницу между тем миром, где вы жили и Эликорном. Вы держались несколько неуверенно — но в рамках... н-да, понял только теперь. У вас ведь остались вопросы по тому, что произошло только что?

— Честно сказать, я вообще... не понял реакции мисс Уилберт.

— Ну, если коротко, ты вы последовательно назвали мою секретаршу деревенщиной, не способной сделать элементарных вещей, мужеподобной настолько, что ее можно перепутать с мужчиной, причем это очевидно не только вам, но и всем остальным... Ну и при этом прозрачно намекнули, что что-то серьезное ей не только поручать нельзя — вы и обращаетесь к ней по великой нужде и в силу неодолимых обстоятельств, в лице меня.

Немая сцена. Я пару раз открыл и закрыл рот — но так и не решил, что на это можно сказать в ответ. Маккер же, понаблюдав за сменой выражений на моем лице, покачал головой... и принялся объяснять:

— Начать с того, что Кэн решила отыграться на вас за ситуацию с пистолетом: назначила мыть посуду. Вы согласились, и она посчитала это за извинения — но потом, вернувшись, вы упомянули этот процесс и потребовали подробных инструкций по мытью пола: это было равносильно признанию, что она не умеет делать ни то, ни другое. Причем сами указали, что проводили процедуру уборки при помощи механизма — а она даже с банальной шваброй справится не может, переваливая на подвернувшегося стажера. Для Уилберт это было как намеренное оскорбление, но вы и на этом не остановились, предложив помочь с мужской одеждой. Женщину! С трудом представляю общество, где такое в порядке вещей. Причем не просто попросили, но и затребовали сопровождение в магазин: сильнее объявить о недоверии и мужланстве собеседницы было просто нельзя! Но вы и на этом не остановились, откликнувшись на предложение поговорить о политике — то есть высказав, что ее, Кэнриэл, вообще не один мужчина как женщину не воспримет.

— П-почему? — Только и выдавил из себя я, придавленный объяснением... и пониманием величины культурологической пропасти, которую я уже считал наполовину преодоленной.

— У нас — Республика. — Коротко сообщил Маккер, увидел непонимание в моих глазах... и, кажется, даже ему стало плохо. — Женщины не имеют избирательного права, они — вне политики.

Вопрос "а у вас — не так?" он проглотил. Видимо, действительно испугался услышать положительный ответ. А я пытался припомнить — на Земле что-то подобное было? Половое неравноправие... Кажется, нет — идиотизм ведь... или я просто не обратил внимание на строчку из учебника? Женщины в средние века точно не становились солдатами — это точно, но тут просто физиология, а вот искусство там, торговля... хотя вспомнить хотя бы одного художника-женщину средних веков не получается... но тут-то и не средние века! Черти что... и как я должен был об этом всем догадаться, если во всем "головном офисе" 102 отдела всех женщин — несколько поварих в столовой? Хоть бы кто рассказал!

— И что теперь делать? — Глупо спросил я после длительной паузы.

— Приставлю вас к Сержу Боровски, пусть "порадуется". — Дернул уголком губ шеф. — По крайне мере, отвезет к портному, у которого сам торчит несколько дней в месяц — за такое должна быть скидка на заказ пошива. Детективы и люди других приличных профессий готовое платье не покупают — запомните это, Ив. За исключением тех случаев, когда в буквальном смысле нечем срам прикрыть.

— А?..

— Кэн? — Понял меня без слов Маккер. — Успокоится — сама должна понять. А если нет... Она агент, в конце концов, и работать тут — был ее выбор профессии. Никто не тянул.

Ну охренеть денек! Нажил себе врага на пустом месте, сейчас еще и громилу Боровски буду собой напрягать. И дальше что? В перестрелку с гангстерами по дороге попаду? Черт...

10.

К моему глубокому удивлению, лимит "приключений" на мою голову на этот день оказался исчерпанным. Боровски, выслушав поручение от Маккера, никак не выразил к нему своего отношения, даже плечами не пожал: глыба, а не человек. Не столько даже в плане проявления эмоций, сколько по болтливости — безукоризненно одетый громила почти все время молчал, но умудрялся делать это не напрягая других. Мне оставалось только следовать за своим новоназначенным Хароном, мотать на ус увиденное — и негромко переспрашивать непонятные моменты. Как ни странно, односложные и скуповатые ответа Сержа обладали вполне приемлемой информативностью... или, может, я просто наконец "въехал" в обстановку.

К концу дня я обзавелся сменным костюмом, аж пятью шейными платками (долбанные удавки! Оказывается, кроме узла "степень официальности" регламентирует узор и цвет!), сменами нательного белья и одним комплектом — для постели. К предметам гигиены добавилась одежная щетка и щетка для обуви и — к моему восторгу! — тяжеленный зонт-трость, который, как мне показалось, можно вполне метать вместо копья или огреть кого-нибудь по башке с тем же результатом. Немногословный и довольно-таки грубый агент обладал при все при том теми редкими способностями, что так необходимыми воспитателю в детском саду: ничего не спрашивая, заказал мне банный халат и байковую пижаму, потом купил войлочные ночные тапочки и комплект из трех разных полотенец, в следующем магазине — набор письменных принадлежностей и ручную карбидную лампу, на следующей остановке конной коляски добавился небольшой оружейный сейф...

Я оценил полноту и "крутизну" выбора покупок, монета-в-монету "съевших" мои "подъемные" средства уже ночью, когда пришлось воспользоваться пижамой: туалет и ванная комнаты располагались в конце общего коридора третьего этажа, и ночью вне личного небольшого помещения оказалось на удивление холодно! Весьма кстати пришлось специальное мыло для волос — "стандартное" мыло отлично отмывало кожу, но от ядреного состава голова сделала попытку облысеть прямо в процессе нанесения состава в процессе вечернего моциона: я не шучу! А комбинированный дорогущий нож-мультитул в маникюрными ножницами и пилкой для ногтей? Да черт возьми, громила даже озаботился заказать в "Стейк-баре" бумажный пакет с бутербродами-бургерами "завтрак с собой", который благополучно помог мне перебороть внезапную бессонницу в четыре утра: наконец успокоившийся организм отреагировал на непрерывный дневной стресс закономерным "жратьжратьжарть!".

Разумеется, приписывать агенту какое-то особое желание помочь новичку было глупо: скорее — наоборот. Когда я узнал коллег, включая "детектива Боровски" получше, то убедился — "гангстеровидный" качок решил избавиться от навязанного на его шею "сопливого" стажера за один раз, совершенно справедливо полагая, что Маккер, буде ему покажется, что мне нужна еще какая-то помощь — погонит Сержа работать "нянькой" для штатного детектора опять. Забегая вперед, признаю — свое начальство агент знал хорошо. Лидер нашей полевой группы, во-первых очень любил простые и надежные, испытанные решения, а во-вторых, никогда и ничего не делал просто так. Детектор группе Маккера был действительно нужен, а я, при своей "подготовке" штаб-квартирой 102 отдела был решительно не пригоден для выполнения поставленных шефом задач по причине полного незнания бытовых условий и городской жизни. Инцидент с посудой стал хорошей иллюстрацией, про которую утром следующего дня знали уже решительно все — Ракори, в соответствии со своим темпераментом не пожалел красок на рассказ. При этом, то, что я довел мисс Уилберт до слез и истерики мистическим образом не стало достоянием гласности — обычно в сработанном коллективе такие вещи читаются с лица коллеги прямо влет — даже говорить ничего не надо... но Рен каким-то образом видимо смог достучаться до мозга оскорбленной женщины, и на обязательной ежеутренней планерке "Детективного агентства" Кэнриэл держалась со мной холодно и профессионально-отстранено — но и только. Зато босс публично признался в ошибке планирования, и радостно объявил, что курирование обучаемого агента-детектора теперь "переходящий приз": кому нужны "лишние руки", но отвлекать квалифицированного сотрудника не требуется — я перехожу во временное подчинение. "Криков ликования и счастья", разумеется, не последовало, но "люди государства" — лица подневольные, да еще и на такой службе... в общем, вопрос решился, и достаточно удачно для меня.

Сначала, разумеется, для преобладали задания вида "посиди тут и помолчи" и "крепко держи эту коробку и ни на шаг от меня не отходи", но коллеги быстро убедились: я действительно стараюсь помочь и действительно быстро учусь. Хватило недели для того, чтобы мне стали доверять важные миссии вроде "сходить заказать обед", "расплатиться в прачечной за этот месяц" или даже "дойди до почты и отправь все это". Потом Кэнриэл, для которой я почти каждый день работал компонентом ручной брошюровальной машины по нужде засадила меня за машинку пишущую и даже соизволила показать правильное положение рук для печати. Где-то за два часа мучений я не только запомнил раскладку (не вирт-интерфейс, конечно, но — космонавт, не умеющий работать с клавиатурой? Нонсенс!) но и приноровился бить по клавишам с нужным усилием. Пораженная внезапным прорывом новичка в работе с основным устройством делопроизводства, девушка на пробу сунула мне составление запросов в криминальную полицию по стандартизированному шаблону. Надо ли говорить, что человеческий разум, породив земную бюрократию, не смог придумать и на других планетах чего-то существенно отличных от знакомого (до боли!) любому современному человеку принципов официального канцелярита? Результат демонстрации ключевого навыка я почувствовал уже на следующий день: это была первая планерка, когда меня не отправили начальственным глубокомысленным указанием "висеть на шее" до обеда выборного неудачника, а самостоятельно попросили выделить меня в помощь, и, кстати, это была не мисс Уилберт. Может, я раньше не обращал внимания, но в "Стейк-баре" заспанный официант (заведение официально открывалось после полудня) поздоровался со мной как с завсегдатаем, сунув записку для Боровоски с перечнем продуктов от шеф повара. Выйдя на улицу, я машинально притронулся двумя пальцами к узлу шейного платка — так делает тут любой мужчина, от губернатора до последнего нищего в засаленной тряпке на шее. В зеркальной витрине "Галантереи" напротив места питания частных детективов "Агенства Маккера и Ко" отразился молодой человек весьма средней наружности, весьма органично смотревшимся на этой улице, словно сошедшей с картины художника, вознамерившегося нарисовать альтернативно-историческую Англию или Францию конца девятнадцатого — начала двадцатого века. Люди в большинстве своем проходили мимо, не замечая меня, кроме не таких некоторых знакомых, работающих в соседних конторах или магазинах: те или кивали, или приподнимали шляпу над головой. Я легко и не задумываясь отвечал тем же. Единственным моим заметным отличием которого от большинства прохожих были разве что полностью седые волосы и слишком темно-серые глаза... и вот это. Ритм, словно биение огромного сердца разносился над городом от шпиля-шара громады Компенсатора, видимого из любой точки города — но, что бы его услышать, мне теперь требовалось этого захотеть: привык. Я привык к Ферриту, я вжился в свое положение и придуманную себе маску-образ, я вдруг понял, что давно уже больше не чувствовую себя персонажем в интерактивной игре. Больше не чужак из далекого мира — обычный молодой человек, работник респектабельной частной детективной конторы. Дешевые часы на руке, пистолет в подмышечной кобуре и выданная сегодня шефом "корочка"-удостоверение из полиции — на разрешение ведения деятельности, и на ношение и ограниченное применение оружия. Больше не новичок, которого требуется водить как телка на веревочки и подсказывать каждый шаг. Детектив-стажер... и, кстати, нечего на улице торчать: у меня куча работы!