Как я спасал Ссср

Все вокруг бегали, мне одному было бежать некуда. Дома у меня была беременная жена, а на работе — пачка ГКО, при помощи которых мы пытались спасти оборотный капитал конторы от неизбежной девальвации. Доллары в тот момент купить было уже невозможно. Сотрудники не стесняясь выносили кресла и мониторы.

Я достал из шкафа бутылку виски и сделал большой глоток прямо из горла. Запах опилок не то, что освежил, но ударил по мозгам. Я перевел дыхание и сделал еще один глоток.

И тут я услышал за спиной аплодисменты. Я обернулся.

В моем кресле, закинув ноги в лаковых штиблетах на стол, сидел незнакомый господин в безупречно отглаженном смокинге.

— Браво. — сказал он. — А еще так можете?

— Кто вы???

— Это неинтересно и неважно. Мне кажется, вы нуждаетесь в моей помощи.

— А чем вы мне можете помочь???

— Это хороший вопрос. Как вы думаете, что могло бы вас спасти?

— Деньги. — выдохнул я. — Два лимона баксов.

— Да, многие проблемы можно решить деньгами. Но это как-то скучно. Что, если поискать другие варианты?

— Не знаю. Машина времени?

— Это уже интереснее. И как же вы ее используете?

— Ну... дайте мне машину времени и пистолет с одним... нет, лучше с двумя патронами.

— И куда же вы отправитесь?

— В 1991 год, в Беловежскую Пущу.

— Убить Ельцина? В вашем положении эта мысль понятна. Но неужели вы думаете, что в Беловежской Пуще что-то можно было исправить?

— Вы думаете, надо его убить раньше?

— То, что думаю я, не имеет значения. Мне интересно, что думаете вы.

— Да, наверное, в Беловежской Пуще уже поздновато.

— Вот видите. Чуть-чуть подумав, вы уже начинаете сомневаться в правильности первого импульса. Но, вы знаете, вы со своей машиной времени меня заинтриговали. Я вам помогу. У вас будет три попытки. Я даю вам пистолет с полной обоймой и перемещаю вас в указанную вами точку пространства-времени. После второго выстрела или непосредственно перед вашей смертью, что произойдет раньше, я вас перемещаю в настоящее время в эту комнату. Если положение дел в этой ветви мультиверсума вас не удовлетворяет, мы предпринимаем вторую попытку, и так далее.

— Я могу подготовиться?

— В смысле, взять с собой что-то еще, кроме одежды и пистолета?

— Нет, поискать информацию. Я же не помню наизусть все перемещения Ельцина в 1991 году.

— Справедливо. Знаете, я вам создам более комфортные условия. Я вас перемещаю в настоящее время, в читальный зал Ленинской Библиотеки, или как она будет называться в той реальности. Там вы можете заказать микрофильмы с газетами и журналами за любой период. У вас будет два часа. Потом вы называете место и момент.

— Хорошо. — сказал я.

Подумав чуть получше, я согласился с подсказкой незнакомца, что Беловежская пуща — это поздновато. Августовский путч — в это время Ельцина окружало много народу с оружием. Я решил выбрать существенно более ранний момент.

Я возник за портьерой в коридоре перед залом заседаний на Старой Площади 21 ноября 87 года. Разумеется, ни в какой газете я не мог найти сведений, в каком порядке будут выходить участники пленума. Но мне повезло. Ельцин вышел первым, вытирая ладонью потный лоб. Я откинул портьеру, вскинул пистолет и нажал на спуск. Ельцин не смог ничего сказать, а сразу повалился лицом вперед. Я навел пистолет на его голову и выстрелил второй раз.

Я не узнал помещение, в которое я вернулся. Роскошный читальный зал ни с чем нельзя было спутать, а комната, в которую я попал, больше приличествовала районной библиотеке. И в этой комнате почти никого не было. Только за ближайшим столом, сложив руки домиком над столом и широко ухмыляясь, сидел незнакомец.

— А где же... — я развел руками.

— Здание на Моховой, которое вы, наверное, имеете в виду, сильно пострадало во время боев. Насколько я знаю, оно все еще горит. Более центрального зала чем здесь, в Химках, у этой библиотеки больше нет.

— А как же... Что случилось???

— К счастью, большая часть архивов доступна здесь, поэтому вы можете сами посмотреть. Даже новости из, собственно, очага событий.

Я подошел к стойке и попросил свежие газеты. В "Правде" писали, как верные председателю Зюганову части Дзержинской дивизии, проявляя массовый героизм, вытеснили бандитов Руцкого за Бульварное кольцо. В "Известиях" на передовице была о фотография с горящими танками на Красной площади и сообщалось о двух полках чеченских добровольцев под командованием Хасбулатова и Яндарбиева, которые высаживаются во Внуково.

— А я могу вернуться и...

— И сделать что? Оживить Ельцина в этой ветви мультиверсума вы уже не можете. Все, что вы можете — это создать другую ветвь.

— При помощи пистолета?

— А чем вам плох пистолет? Видите, какой сильный эффект он имеет в умелых руках.

Я поднял газеты за первую половину восьмидесятых, посмотрел сообщения о пленумах ЦК, где был указан состав участников, и наугад выбрал 12 ноября 1982 года.

Я спрятался за той же портьерой в коридоре. Сейчас руководители партии пошли более плотной толпой, но невысокого человека с характерным пятном на лысине было невозможно не узнать.

Я выскочил с криком "Умри, предатель", и выстрелил дважды ему прямо в лицо.

Я снова оказался в отделанном деревянными панелями читальном зале на Моховой. Но там, где в моей реальности висел гигантский, во всю стену ростовой портрет Ленина, я с ужасом увидел того же самого Ельцина.

Я чуть было не закричал, но сидевший прямо передо мной незнакомец прижал палец к губам, а потом обвел руками зал, заполненный людьми.

Я заказал полную подшивку "Правды" и "Известий" с 1985 по 1993 годы. После смерти Черненко, пост Генерального Секретаря занял Лигачев. Он, как и Горбачев, начал борьбу с алкоголизмом и объявил "ускорение", но никаких лозунгов о перестройке или, тем более, демократизации я в газетах не увидел.

Восстановить логику дальнейших событий по советским газетам оказалось довольно сложно. Газеты рапортовали о высоких надоях, перевыполнениях планов и наглых вылазках американской военщины и разных отщепенцев. Только на последних страницах можно было увидеть фельетоны о том, как сложно отоварить талоны, и о судах над предателями и клеветниками.

Потом вдруг я увидел парадный портрет маршала Язова с подписью "Спаситель Отечества". На задней странице того же номера в маленькой траурной рамке сообщалось о безвременной кончине Егора Кузьмича Лигачева, без упоминания титулов.

Газеты "Правда" после этого не было вообще, а в подшивке "Известий" был недельный перерыв, после которого появилась передовица, озаглавленная "Победа над хунтой" с фотографией Ельцина с автоматом в руках на трибуне перед Белым Домом.

Я быстро просмотрел газеты за следующие годы. Непосредственным триггером военного переворота послужила кабульская катастрофа. Афганские части и царандой перешли на сторону моджахедов и заблокировали советских солдат в лагерях и казармах. Несколько крупных гарнизонов в полном составе сдались в плен. Самое главное, был захвачен кабульский аэропорт и заблокирован тоннель под перевалом Саланг. Вертолеты и штурмовики были уничтожены на земле.

Экономическая катастрофа была очевидна всем еще до падения СССР, поэтому ненависть к коммунистам была буквально всенародной. Запрет КПСС и всех партий, имевших в названии слово "коммунистическая" прошел на ура. Запрещена была даже публичная демонстрация коммунистической и схожей с ней до степени смешения символики.

Не имея организованной левой оппозиции, Ельцин проводил безудержно либеральную политику, приватизируя все направо и налево. Впрочем, результаты казались позитивными. В газетах рассуждали об экономическом чуде.

Я оглядел сидевших в зале людей. Они явно не выглядели голодными и изможденными. И одеты они были поприличнее, чем публика моей реальности. Вместо изношенных брюк и пиджаков советского времени или купленного в секонд-хэнде кашемира, на них были не очень броские, но добротные и хорошо сшитые вещи.

— Ну что? — спросил меня незнакомец. — Вас устраивает эта ветвь? Формально, свою проблему вы решили. Сейчас на счету вашей конторы гораздо больше двух миллионов, как вы выражаетесь, баксов. Благосостоянию вашей семьи ничего не угрожает. Единственная проблема — слить ваше сознание со здешним вами. Но это не так сложно, как кажется.

— Нет. — твердо сказал я. — Я все-таки хочу спасти СССР!

Незнакомец положил подбородок на сложенные в замок ладони, и вид у него стал буквально лучезарный.

— Кто я такой, чтобы с вами спорить? Но помните, у вас осталась всего одна попытка.

На этот раз я потребовал перенести меня не в здание на Старой площади, а в Совет Министров СССР, и не в коридор, а непосредственно в зал заседаний, за спину председателя. На меня смотрели десятки остолбеневших глаз. Времени размышлять не было. Я успел разглядеть веснушчатую лысину и складки под затылком, и всадил в этот затылок две пули.

Читальный зал почти не изменился. Незнакомца нигде не было. Я поднял глаза и посмотрел на то место, где должен был висеть Ленин. Там висел портрет какой-то женщины, которую я не смог опознать. В мире снова что-то изменилось, и мне нужно было поскорее понять, что именно.

Я запросил подборку газет, на этот раз с 1953 года, и начал просматривать ее в хронологическом порядке. Сначала все выглядело хорошо. Генеральным секретарем стал Берия. Газеты радостно писали о дальних бомбардировщиках и успехах космической программы. В 1970 году, меньше чем на год после американцев, советские космонавты высадились на Луне. Впрочем, тревожные нотки, например сообщения о талонах, тоже появлялись.

Но ничто не предвещало сообщения о чрезвычайном пленуме ЦК КПСС в апреле 1972 года, на котором генеральным секретарем был избран Брежнев. Тон газетных статей сменился, они заговорили о разрядке международной напряженности, сотрудничестве и даже полном ядерном разоружении, а также о китайском ревизионизме. Берию обвиняли в том, что он развалил сельское хозяйство и поставил страну на грань голода. Встречались фразы о "безумных космических фантазиях"

В неожиданно мажорном тоне было сообщено о свободных выборах в народно-демократических республиках, в числе которых я с удивлением увидел Литву, Латвию и Эстонию. Потом, через полгода, я увидел передовицу об установлении добрососедских отношений с Украиной и Казахстаном, выдержанную уже не в таком мажорном, но все-таки позитивном тоне. И только тут я обратил внимание, что "Правда" издается уже не ЦК КПСС, а ЦК КП РСФСР.

Впрочем, были и хорошие новости. Газеты сообщали о стыковках "Союзов" с американской станцией "Скайлэб", а потом о выводе в точку Лагранжа российской станции "Салют".

Сообщения о надоях и перевыполнении планов как-то приутихли, а потом я вдруг увидел рекламу "Сони", "Тойоты" и "Макдональдса".

В 1982 году, как и в моей реальности, Брежнев умер, и его также сменил Андропов. Газетная риторика сначала не особо поменялась, но потом стали появляться статьи о "вставании с колен" и "опоре на собственные силы", а потом вдруг о ничем не спровоцированных западных санкциях и поющих на западные деньги отщепенцах.

Андропов прожил в этой реальности гораздо дольше, чем в моей. Чем все кончилось, по разложенным в хронологическом порядке газетам понять было затруднительно. Сначала были статьи о напряженных переговорах с Назарбаевым о продолжении аренды Байконура. Потом крайне мажорные передовицы о возвращении в родную гавань Целинограда и о новых неспровоцированных западных санкциях.

А еще через два месяца я увидел передовицу о четырехсторонних переговорах с участием США, Турции, Казахстана и РСФСР. Предметом переговоров были наискорейшее возобновление перевозок по Транссибу и линия прекращения огня по административной границе Омской и Тюменской областей.

Мне стало дурно. Я встал из-за стола и подошел поближе к портрету, чтобы понять, кто это все-таки такая. На латунной табличке было выгравировано: "Первый президент свободной России, Валерия Ильинична Новодворская"