|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 14
Эту клиентку я в упор не помнил. Может, продал "хрень" не ей, а ее подруге или родителям? Потому что забыть такое я бы не смог!
Увидел это прекрасное видение на пороге гостильни — залюбовался, тут любой залюбовался бы: фигурка супер, личико — картинка, глазки-бровки-губки — все такое... не просто красивое, а завораживающее... волшебное...
А потом она открыла рот.
И волшебство растаяло.
Осталось непреходящее удивление, сколько на свете ду... альтернативно мыслящих. И насколько альтернативно они могут воспринимать простейший текст!
Девица Нести (предки Анастасией назвали, пфе, некавайно!) уже час выедала мне мозг, причем впечатление, что даже не чайной ложечкой орудовала, а сразу целым совочком.
Ничего не слушая, ни на минуту не усомнившись в своей правоте, красавица требовала даже не немедленного возвращения домой, это бы я еще понял. Но ее интересовало совсем другое! Что — я уже говорил. И она желала, чтобы я срочно (вот ну прям счас, она, мол, за срочность доплатит!) сгонял в Москву и все это приволок!
— Зая, пойми, я не могу ждать, мой пусик очень ревнивый! День-два он еще без меня потерпит, а потом? Приедет и будет отрывать голову! Он меня так любит!
Дурдом. А может, без головы ей будет лучше? Мозга-то там все равно нет! А у меня есть? Что-то я уже сомневаться начинаю. Может, его уже весь и выклевали?
— Любит — значит, не оторвет, — попробовал утешить я, размышляя, куда это сокровище деть.
Небесные очи хлопнули наращенными ресничками:
— Зая, ты не в материале! Любит он меня! А голову оторвет — тебе.
Ну, спасибо! Всю жизнь мечтал ревнивых идиотов отваживать. Голова уловила грядущее на себя покушение и отреагировала предсказуемо — в висках ощутимо заныло. Да-а... отвык я тут от таких девушек. Забыл даже как общаться, не нарываясь.
— Так что тебе лучше соображать побыстрее! — победоносно закончила свою мысль девица.
— Сама соображай! — обозлился я. — Сказал же, в объявлении ни слова не было о поставках товаров! Там речь шла о возвращении домой! Домой, поняла?
Я хотел добавить, что даже это под большим вопросом, что мы просто хотели помочь тем попаданцам, которые из-за неведомого приборчика загремели сюда и попали в беду, дать жилье, поделиться информацией, помочь с работой или лечением, если надо.
Но Нести снова хлопнула ресничками и посмотрела снисходительно:
— Зая, ты дурак?
— Чего?!
— Домой, ха! Нашел дуру! Тут у меня пусик, он меня любит и все для меня делает, тут у меня особняк, прислуга, мне все девочки в городе завидуют! Потому что я самая модная и красивая, вот. Вот я счас я прям все это брошу и помчусь в Москву ЕГЭ сдавать! А потом еще пять лет в каком-то вузе горбатиться, чтобы папа дальше на работу выпихнул? Щас! Пусть обезьяны ишачат! Им за это бананы дают!
Я не нашелся что сказать на такую незамутненность. Вот откуда у красивых девчонок такая непробиваемая уверенность, что им всегда и все должны? Только потому, что талия шестьдесят сантиметров, бюст больше девяноста и хорошенькая мордочка? Мол, к этим неоценимым сокровищам нужно только добавить побольше наглости — и мир ляжет к ногам без сопротивления. Даже как-то жалко стало ее "пусика". Он-то мне ничего плохого не сделал, за что я спустил на этого бедолагу неотразимую Нести?
— Послушай...
— А сервис у вас отвратительный! — тут же перебила меня мстительная девица.
Я даже забыл, что собирался сказать.
— Что?
— Сервис, говорю, ни к черту! Сопровождающего не дали, в отеле удобства — сплошной ужас, про кредитки никто не в курсах, если б не пусик, мне бы пришлось мыть посуду, чтобы отрабатывать проживание, представляешь?
Я не представлял. Нести и посуда монтировались в воображении так же, как и стадо мамонтов и Крабовая туманность. Мне вообще всегда было некомфортно разговаривать с такими. Дурацкая история с моей первой щенячьей влюбленностью пнула в свое время под вздох так, что надолго отшибло даже интерес к девушкам вообще, включая и тех, с "пониженной ответственностью". Потом прошло, конечно... но и потом свихнутые мозги при общении с любой более-менее красивой в первую очередь оценивали ее одежду, сумку и прикидывали, на чем ее можно наколоть. Может, надо было Славке с ней поговорить? А то, чувствую, конкретно с этой землячкой мы не поладим.
— Я даже жалобу на вас подать хотела, но теперь передумала — живите. Если заказ доставите. И вообще, ты тут кто, менеджер?
Э-э... ну, можно, наверное, и так сказать?
— Почти.
По-моему, я упал в ее глазах еще ниже.
— Почти-и? — сморщила хорошенький носик любимая девушка пусика. — Знаешь, займись чем там тебе положено, кофе что ли, принеси. А мне начальника позови.
Голова удвоила старания, намекая, что от источника беспокойства желательно удалиться. И подальше. Желательно сразу в столицу. Там меня в худшем случае тихо отравят или спалят, но хоть мозг выносить не будут!
— Здесь нет кофе.
— Как?!
Я поискал доступную для нее формулировку.
— Перебои с поставками.
Девушка что-то посоображала. И выдала:
— А зачем тогда рекламу рассылаете?
Где там Пятеро богов? Не помню, кто там из них отвечает за терпение, но сейчас оно мне очень срочно нужно и в больших количествах! Ниспошлите, милостивые! Реклама, вы подумайте! Хорошо, Славка не слышит...
Нет, к Славке это дивное создание подпускать не стоит. И вообще, кого-кого, а ее-то ведь спасать не надо? Она здесь как та самая рыба в воде. Ага, пиранья, в Амазонке. Попробуешь спасти — сожрет и не подавится. Значит, задача какая? Вежливо спровадить, взяв телефончик... тьфу, адрес.
Ага.
Мобилизовав память, нервы и включив сильнейшую мотивацию, я таки выпроводил несказанную красоту к ее ревнивому пусику. Рассыпался в комплиментах, обещал ей эксклюзивную косметику (надо будет узнать, что тут из этого есть и где его можно достать), пообещал, что она сможет поразить своего любимого до глубины души, только поставка будет всего одна в этом году, а желающих много, и все надо держать в секрете. Подарил зажигалку, кое-что из украшений, раз уж она такая модная, коробочку пастилы...
Вроде прониклась. Но уходить не спешила. Видно, какой-то из комплиментов все-таки попал в цель, и меня перевели из категории "тупая обслуга", повысив до "мелочи, достойной болтаться в свите". Меня милостиво убрали из "зай" и назвали "котиком". И даже попытались очаровать. Не всерьез, скорее так, для коллекции. Купился бы — стал бы "козел, которому только одно и нужно". Не купился — получи ярлык гада и импотента. Вот это мне точно не было надо!
Я напрягся и намекнул, что она супер, секси, самая-самая... и я даже готов принять от нее жалобу на моего начальника, хоть он не только не "котик", но даже не "зая". И вообще личность нечуткая, дуб дубом. Но есть проблема: жалобы принимаются только в центральном офисе, но для этого надо туда вернуться. Домой, то есть. В Москву девица не захотела. И наконец, стала собираться.
Когда она в пятый раз вернулась что-то дописать в список, голова уже болела всерьез. Голова тоже не хотела в Москву. Тут эта Нести одна, а там такие стаями бродят. Ничего не понимаю. У нее же все-таки есть мозг, как она ухитряется не думать? Или думает, но как-то очень альтернативно?
Как она пароль только назвала? Ну, Москва, положим, понятно. Но Пушкин? Может, просто повторила, как попугай?
Когда Нести, нагруженная подарками, все-таки добралась до дверей гостильни, я не выдержал:
— Слушай, Нести, а ты откуда слово Пушкин знаешь?
Девушка подпрыгнула:
— А ты почему спрашиваешь? Ты и их можешь достать?
Кажется, я чего-то не понимаю.
— Кого — их?
— Ну Пушкина же! Это мои любимые конфеты!
— Что?
— Ну да, трюфели ручной работы! Вкууууусные! Котик, если ты их достанешь...
Трюфели меня добили. На автомате выпроводив землячку, я вернулся в гостильню, напрочь забыв, что меня там ждет еще один... попаданец. Но он, точнее, она, завоевала мое внимание мгновенно. Дело в том, что рядом с ней на низкой длинной лавке восседали две громадные серые зверюги, которых я узнал моментально.
Кавказцы. Те самые, которые псы.
Хм...
Тахко.
Туннель был великолепен.
Ирина даже залюбовалась. Ровный, с плавно закругляющимися к своду потолка стенами, с гладким, как тротуар, полом. Высокий — дракон пройдет свободно. Разумеется, перемещать грузы драконами — это немного слишком, но возможность такую стоит заложить, на всякий случай. Любопытно, такие параметры туннеля Дари спланировал, или это заложено в его возможностях?
Увы, спросить некого. Самый большой специалист по повадкам и обучению Земных драконов в Тахко, как выяснилось, Яночка! И ее мальчик, Риник. Только у них хватило запала полезть обучать дракона совершенно чуждой стихии. Влезть туда, где уже расписались в своей беспомощности драконы Гнезда, драконоверы и маги. И ведь обучили же, что невероятно!
Кто бы мог подумать, что все проблемы бедного паренька от недостатка фантазии? Ирина запоздало подосадовала на себя: маги Руки ведь догадывались о причинах, побудивших вельхо ссылать юных личинок в Горькую пустыню. Говорили, что Земные обладают очень устойчивой психикой. Их трудно обмануть, заставить поверить во что-то эфемерное, в то, что нельзя увидеть и потрогать руками. На них трудно воздействовать. Оттого они хуже других принимают на веру слова воспитателей и старших, и оттого на них с трудом ложатся Зароки...
И плохо держатся. Пилле Рубин очень сожалел, что нет возможности добраться до статистики и узнать, сколько вельхо сорвались с принесенных обетов. Сколько из них погибли, скольких выжали до капли магии и вышвырнули к простякам, сколько подалось в преступный мир. Он считает, что большинство из них — потенциальные Земные.
Земные с трудом меняют свое мнение, для этого нужны кризисные условия, сильное потрясение, эмоциональный надлом. Может, пустыня была еще и по этой причине? Не все же там гибли, наверняка раз в несколько месяцев члены Круга могли навестить ссыльных и отобрать среди них несколько мальчишек и девчонок, безмерно благодарных за спасение, безгранично верных, беспредельно преданных...
Своих собственных хиви.
Ох. Не стоит об этом сегодня. Радостный ведь день. У ребят получилось. Туннель есть. Все обязательно сложится. Вот встанет Дари — и пусть теперь сам обучает-воспитывает свою стайку. Отрядим к нему этих... юных педагогов-искусников, и пусть втроем стараются. Пусть делятся опытом, как поднять пять городских кварталов среди ночи и устроить общегородскую тревогу.
Ирина невольно улыбнулась, вспомнив три расстроенные мордочки в окружении примчавшихся из-за тревоги магов. Горожане разной степени одетости пытались узнать, что тут творится, кто разнес кухню и что с этим нехорошим существом делать. А три виновника переполоха грустно каялись — причем каждый доблестно брал всю вину на себя.
Яна подпрыгивала на месте и с жаром доказывала, что это она начала, Риник терзался, что недосмотрел, а Дари объяснял, что он тут самый взрослый и должен был сам соображать, что строить туннель надо было на полигоне...
Тут народ, наконец, обратил внимание на свежепростроенный туннель и очень обрадовался. Слишком обрадовался, пожалуй. Всех только и хватило, что дотерпеть до полигона. А потом они так ревностно принялись проверять, насколько Дари управляется с новым умением, что участок примерно с треть полигона стал похож на сыр (с кучей дырок).
Остановились только, когда все рухнуло.
Сначала полигон — видимо, какие-то туннели наползли друг на друга или как-то неудачно пересеклись, потому что масса земли просто ссыпалась внутрь себя, образовав котлован очень странной формы. А пока все отплевывались от щедро брызнувшей грязи, рухнул Дари. Слишком выложился в первый раз, оперируя непривычно большим количеством энергии.
Как она не подумала?
Хорошо, что обошлось, что Дари не перегорел. Лежит теперь в местной больничке, там теперь пристроили шикарную палату для драконов в их, так сказать, природном виде. Вместо коек настил с возможностью подогрева, устланный специальными травами — Гнездо поделилось. Травки были разные, с успокоительным, ранозаживляющим и дезинфицирующим действием, так что неудивительно, что раньше первого дракона в новой палате обосновался неукротимый Пилле Рубин. Никто не удивился: ну как же исследователь всего и вся мог пройти мимо такого? А когда к травкам добавились порошки и лекарь-дракон, а потом добавился еще и стопор, то Пилле Рубин, кажется, готов был запросить там политического убежища и обосноваться навеки.
Выгнать его из драконолазарета удалось только Вииво. Повариха простила Дари разрушение любимой кухни (маги в скоростном режиме все восстановили лучше, чем было!) и на радостях принесла "больному парнишке" каких-то особых пирожков. Пирожки пахли так, что Пилле Рубин припомнил: последний раз он ел прошлым вечером. И, наконец, отстал от несчастного больного со своими расспросами. Обратно его пока не пустили.
Он, кстати, и рассказал Ирине эту историю, на утреннем... (или все-таки ночном?) экстренном совещании. Максимушке бы понравилось, он такие совещания называл "веселенький сумасшедший домик". Порой и правда похоже. Особенно когда речь зашла о порушенной кухне и не менее порушенном полигоне. Как выяснилось, Вида прекрасно освоил словосочетание "техника безопасности" и с потрясающим упорством, переходящим в истинное занудство, обошел всех разрушителей, соучастников и даже свидетелей данных происшествий и дал прочитать инструктаж. Под роспись. Ирина мигом ощутила себя в родном учреждении, и градус бреда ощутимо повысился...
Макс. Вот кому бы инструктаж прочитать. Умеет же парень влипнуть на ровном месте. То его "накрыло" не где-нибудь, а на площади вражьей столицы. То немногочисленные местные преступники с сомнамбулической точностью навелись именно на его лавку. То пошел выпить со старым безобидным алкоголиком, а нарвался на магическое отравление и до квартиры добрался чудом. Нет, ему бы инструктаж точно не повредил. Только толку. Ведь даже не дослушает, поперечная душа! Хорошо, с ним Славушка. Подстрахует. Хотя, справедливости ради, в местную "Варфоломеевскую ночь", в пожары и драки с вельхо они влипли вместе. Слава даже по отчету через шкатулку виноватым выглядел. А Макс...
Ирина прикрыла глаза, и улыбка сбежала с ее лица. Что-то не так. Опять из будущего дохнуло холодом. Что-то не так, что-то случится. Что-то плохое. Что-то...
Холод дохнул в лицо. Какой, к черту, холод, мороз! Мороз и лед. Только не закрывать глаза! Только...
Облачко дыхания поплыло перед лицом, в этом светлом облачке протаяло и развернулось мягкое серебро зеркала, и женщина торопливо-плавным жестом подняла и соединила ладони перед лицом, это иногда помогало... Помогло. Серебро будто растворило в себе человеческую кожу и налилось цветом и глубиной. Из серебряной дали проступили очертания... и Ирина едва не разомкнула руки — на нее смотрело лицо Макса.
Нет, не смотрело. Он смотрел мимо нее невидяще-безразличным взглядом, и что-то в болезненно-горьком изломе губ, в наклоне головы, в том, как страшно-спокойно смотрели в никуда его зрачки, подсказывало: уже ничего не важно. Оно уже случилось — то, что не исправить, никак и никогда не исправить. И больше ему ничего не нужно, не нужно сейчас и вообще никогда. Поздно, уже навсегда и непоправимо поздно...
Нет!
И зеркало "перелистнуло страницу". Дохнуло огнем, мучительно-алым, точно вмуровавшим в себя фигуру в знакомом свитере... навеки вмуровавшем.
Нет, нет, Макс, нет...
Новое "отражение", Макс отчаянно-зло смеется, шагая в пустоту...
Отражения листались все быстрее.
..Безумно-усталые глаза и неверие — неужели все?
. ..Бессильно распластанное тело на сером живом камне, живом и жадном...
..Счастливые глаза, переполненные счастьем победы и подлетающий в воздух серый мешочек — тот самый, с "заначкой". Не нужна, больше нет...
..Макс, кружащий в воздухе тонкую фигурку девчонки в зеленом платье...
..Закованный в странно-белые кандалы, растянутый на каком-то стенде, за стеклом — желтокожие, изогнутый пульт с крупными цветными клавишами...
..Камень и подземелье, и двое в цепях и ошейниках. И Макс беззвучно и вызывающе кричит, отвлекая вошедших на себя, заслоняя второго, светлые волосы которого завешивают лицо...
..Лицо Славки в крови...
Темнота.
Миг беспамятства обычно пролетает мгновенно для сознания, а вот телу так не кажется. Тело живет в реальном времени... и напоминает сознанию о реальности болью в затекших мышцах, головокружением и дезориентацией.
Но она этого не ощущала. Как нащупала ноющей ладонью табурет, как с трудом села, сжимая гудевшие виски, как с усилием встала на ноги и добралась до подоконника, отчего-то решив сесть именно туда, а не на постель или стул — все это прошло мимо оглушенного сознания. Все, что она сейчас чувствовала — это чудовищная тревога за своих мальчишек и злость на свои непутевые способности.
Черт. Черт-черт-черт, ну где ей добыть учителя? Это же с ума сойти можно. Столько вероятностей, всего две хороших, и она даже не подозревает, как добраться до них сквозь все эти ужасы?
Интерлюдия 1
— Повторите точно, что она сказала.
— Я говорил...
— Еще раз.
— Она сказала: исправить ничего не получится, но хоть будете знать, от чего умрете. Потому что драконы уходят. Магии в мире скоро не станет.
— Именно уходят? Не вымирают?
— Нет. Она сказала, что даже разрешает все рассказать... ну, Кругу... что им... ну, вам... все равно ничего не сделать. Огненные обрели Водного и Зеленого, и трое из четырех смогли открыть переход в другой мир. Они уходят, а вы остаетесь здесь. Ругалась.
— Точнее.
— Не помню я.
— Я сказал — точнее!
— Обзывала кого-то... сейчас вспомню: "Делайте что хотите, тщеславные уродцы, ради своих амбиций уничтожившие полмира!"
— Тварь!
— ...
— Повторите, что она сказала про драконов. Вы не путаете, именно "Огненные обрели Водного и Зеленого"? Про Земных ничего не было?
— Кажется, нет. Точно — нет.
— Значит, еще не все потеряно. Но все равно паршиво, ах, как же неудачно. Что ж теперь... И было сказано именно про троих из четверых... Она сроки называла?
— Нет, Высший... прошу, позвольте задать вопрос... она ведь сумасшедшая?
— А ваш Старший вам, значит, молчать велел, да?
— Он говорил не слушать и не разговаривать... что будут проблемы, если кто-то узнает. Но он... когда он... там все нечаянно получилось, клянусь, мы ни при чем, просто обломком с крыши приложило, по затылку, мы не могли ничего...
— Будут.
Интерлюдия 2.
— Ну?
— Объект не обнаружен.
— Знаешь, какой вопрос у меня назрел в связи с этим?
— Наверное, какие меры предприняты, о Высший? Мы усилили патрули, послали гонцов к родственникам всех фигурантов.
— Нет. У меня вопрос попроще: скажи, тебе надоел твой пост?
— О нет, Высший, я...
— Ты идиот. Не найти одного распроклятого мальчишку, владея поисковыми Знаками, это суметь надо!
— Высший, Вы же в курсе, что без "следов" объекта поиск работает с погрешностью до мерки-двух. В условиях столицы это большая территория.
— Большая территория — это океан! А вы ищете в столице, у себя под носом, и не можете найти — одного мальчишку дворцового воспитания, отсидевшего пару лет под замком в личиночьем приюте, то есть практически не имеющего представлений о мире вокруг! Это глупость, некомпетентность или злонамеренность?! Может, мне все-таки заменить вас на кого-то из Ритовых молодцов? Они искать умеют, в отличие от вас!
Интерлюдия 3
— ...все уляжется — куплю участок, на котором ее дом стоял. Посажу пламенки.
— Нарываешься?
— Чем, посадкой цветов? Не запрещено. А если бы и было — все равно посадил бы. Как они с казначеем и тенью все спланировали! Не просто морды магам набить, а размазать их по всем мостовым, так, чтобы горожане пальцем на них показывали, как на людей, самих нарушающих Порядок. Показать их такими, какие они и есть, без притворства: жадными стяжателями, которые равнодушны ко всему, кроме Зароков и варенки. Такими, какими они приходят к нам.
— Без маски благопристойности. Настоящих.
— Да...
— Да, Еруна Милен — это сила. Знаешь, что она придумала в последний вечер? Заморочить магам голову пророчествами.
— Какими пророчествами? Вельхо же!
— Ну не совсем пророчества. Не информацию о будущем, скорей, информацию о настоящем, просто искаженную. Чтобы они забыли о нас и переключились на предотвращение какой-то новой угрозы.
— И что она сказала?
— Что Крылатые собираются уйти в другой мир.
— Что? Разве они могут?!
— По старым рукописям, до Дней Безумия могли. Есть даже описания миров. Знаешь, мне там особенно понравился описание мира Ишша, там теплое море, бирюзовое... с летучими рыбами. Вода по вечерам светится, и песок как солнечный свет. У казначея жемчужина оттуда хранится — крупная, с ноготь моего пальца, голубая в черной раковине. Там люди могут летать на орлах, и города летучие есть...
— А сейчас туда никак не попасть?
— Не знаю. Считалось, что во время Дней Безумия они утратили и речь, и разум, и способность перемещаться по мирам.
— Но если сейчас мы снова их понимаем...
— ... то речь и разум точно есть! Что-то изменилось. Или они что-то сделали, чтобы люди снова могли их понимать, или что-то случилось такое, что помогло...
— Так может, и перемещение...
— ..информация не такая уж искаженная?
— Ты думаешь, что Еруна нечаянно сказала правду вместо выдумки?
— Но тогда Крылатые в опасности. Вельхо взбесятся, узнав, что их источник магии и наживы решил попросту сбежать.
— Пусть дотянутся сначала! Перекрыть горы не вышло даже у тех вельхо, в Дни Безумия, что были полны магии по макушку. Нынешним слабакам с ними не сравняться.
— И все же.
— Хорошо. Крылатых надо предупредить. Шкатулками сейчас пользоваться пока не стоит, но они оставляли несколько возможных ниток для связи, я повешу предупреждение на каждую.
— И стоит пройтись по нашим информаторам. Про готовящуюся облаву они нам не сообщили, значит, сейчас пусть оправдывают вложенные деньги.
— А если опять все решено на уровне Высших?
— Даже в таком случае. Перекрыть горы — это не горожан арестовывать, тут будет задействовано куда больше людей. А значит, и сохранить тайну сложнее. Где-то, а сорвется.
Столица. Макс.
— Слав? — спросил я в пространство пустой комнаты. Увидала бы потерпевшая вдова — я бы мигом обзавелся ярлыком "скорбный разумом".
— Угу, — отозвался напарник, хотя комната на второй взгляд была так же пуста, как и на первый. И невольный свидетель беседы, наверное, усомнился бы уже в собственном разуме.
Но я просто прошел к стене напротив. Именно там скрывалось теперь наше основное рабочее место. Теперь, когда наш не-дед квартирохозяин (везет нам на недедов и небабушек!) не ворчал на нас и не пытался выжить с территории, Славка мог работать со связными шкатулками почти в открытую. Вспомнив свои школьные недоуроки труда и пару месяцев проживания в мастерской полустоляра-полуплотника, я даже сконструировал что-то вроде фальшь-стены, совмещенной со шкафом. Внутри крепились полочки с рядами шкатулок — пять Славкиных, девять моих (а как вы думали, с торговыми партнерами надо общаться, а то они тебе наворотят такого...), одна общая, для связи с Тахко. С гипсокартоном в этом мире было туго, так что подобие стенки пришлось монтировать из дерева. Я там даже табуреточку с пуфиком пристроил. Хочешь поработать — двигай стенку, лезь в шкаф и общайся сколько влезет. Внимательный обыск моя убогая самоделка, конечно, не прошла бы, но поверхностный осмотр выдержала бы вполне. А при количестве болтающихся по дому детей момент, когда кто-то из них просочится сюда — вопрос времени.
Побратим, естественно, был там и что-то строчил на местной сероватой бумаге. Вообще, шкатулки имели и голосовой режим, но опять весь вопрос упирался в детей — куда их денешь? А у вдовьих детишек, несмотря на проблемы семьи и загруженность работой, опция любопытства так просто не отключается. Приходится писать.
Записка легла на подкладку, исчерченную подозрительно похожим на пентаграмму узорчиком, Славка прижал один за другим три комбинации выступов и закрыл крышку.
Шкатулка тилинькнула, оповещая, что письмо ушло, мой напарник что-то пометил на листочке и схватился за следующую. Так, это надолго.
— Слав, тебе еще долго?
— Да-да.
— Я чай принес, будешь?
— Да, мам, спасибо, — Славка быстро открыл разом три деревянных ящичка, откинул у каждой второе дно с красиво переливающимися флаконами и принялся за активацию "пентаграммы".
Я офигел. Вот так живешь-живешь, ни о чем плохом не подозреваешь, и вдруг в один прекрасный день выясняется, что ты всю жизнь тотально заблуждался насчет своего пола и возраста. Раз — и я уже мама. Причем мать-одиночка с проблемным таким ребеночком... Похоже, Славка заработался по полной.
Ну ладно, сыночек!
— Слав, нас проблемы: с квартиры выгоняют.
— Спасибо, я... что?! — побратим оторвался от шкатулок. — Почему? О... Макс? Уже вернулся? Хорошо.
Он потер глаза, и без того красные, как у героев голливудских ужастиков.
— Ты сколько так уже сидишь?
— Ну... — Славка кинул взгляд за окно. — Недолго, в общем.
— То есть не с позавчерашнего утра, а только со вчерашнего, — "перевел" я. — То-то под глазами такие синяки шикарные...
— Да там новости такие — не оторвешься. Представляешь, Дари все-таки построил туннель! Янка обнаружила в себе педагогический талант. Они с Риником объединились и заставили нашего Земного поверить в себя! Можешь спокойно строить свой завод.
— Построим-построим. А еще?
— Что еще?
— Ты же не из-за завода так к местному мобильнику так прикипел? Что там еще стряслось?
Странно, но Славка почему-то отвел глаза. На полсекунды всего, но я заметил. Что еще за секреты завелись?
— Да там с пленными проблемы. Мы, оказывается, во время вторжения кое-кому Зароки сорвали, теперь у города сложности с тем, чтобы разобраться, кому именно, насколько и что с ними теперь делать. И драконоверы просили Крылатым предупреждение передать — не исключено, что вельхо в горы полезут. Вот, передаю. Ты лучше скажи: что там с попаданцами?
Еще и разговор переводит...
— Слав, а Слав? Тебе головная боль нужна?
Напарник фыркнул:
— Еще одна, кроме тебя? Нет. А что, она нам грозит?
— Она уехала обратно к тому несчастному, которого выбрала в жертвы... в смысле, в мужья. Пока. Но нужна косметика, чтоб она не нашла нас еще и тут. А остальные трое вполне вменяемые, строитель и его внук, будущий медик, и бывший милицейский кинолог, женщина, с двумя собачками размером с мини-трактор. Всех в сад! То есть к нашей бабушке, пусть она с ними разбирается. Эх, ну почему я не окучил "хренью" какого-нибудь химика-технолога или инженера? Сколько бы проблем решилось...
— Представляешь вменяемого химика-технолога или инженера, покупающего с рук незнакомый прибор без лицензии и инструкции?
Это да. Я еще раз мысленно пробежался по тем покупателям, которых помнил и безнадежно покачал головой: кажется, из химиков мне светит разве что парень с коноплей на подоконниках. А про инженеров лучше вообще не вспоминать, чтоб не расстраиваться. Был там один тип, называл себя инженером космогонических пространств и собирался ловить эфирных странников. Я ему помню, продал "хрень" как детектор, позволяющий улавливать эфирные колебания. Интересно, поймал он своего странника? Белочку вероятнее.
И все-таки: что Славка скрывает?
Но если скрывает, то так просто не скажет. Ладно, вернемся к вопросу позже.
— Так что там с квартирой?
— А что с ней?
— Ну ты сказал...
— А ты меня услышал?! — ненатурально удивился я. — А может, тебе показалось?
— Макс! Ты что, пусти!
Но я уже сдернул его с табурета, как репку с почвы, и поволок в комнату. Табурет, который подло лишили обогревателя в виде человека, мстительно рухнул мне на ногу, и до постели я допрыгал совсем не так бойко, как хотелось. Вывалил ругающийся груз на кровать и прихлопнул подушкой.
— Скоро двадцать лет как Макс. Доводишь нашего квартирохозяина, немолодого человека, между прочим, до посыпания головы пеплом, до рыданий и покаяний...
— Макс!
— Горюет человек, что вот жилец не ест, не пьет. Может, он великому магу — тебе, то есть! — невкусную еду купил? А ну как помрет его квартиросъемщик с недокорму и недосыпу, и что ему тогда делать, где тело прятать? Я обещал, что помогу и тело спрячу, если что. Вот, держу слово, прячу.
И подло обрушил на него вторую подушку. А сам наконец упал на свою постель и с наслаждением распрямился. Как я ненавижу здешние дороги, кто бы знал!
— Макс! — напарник выпутался из атаковавших постельных принадлежностей и сердито сверкал глазами. Вот же вырос, лось здоровенный!
Ах, так. Я наклонился, подобрал упавшее на пол орудие возмездия, взвесил на руке.
— Напарник, ты с недосыпа совсем охамел! То я ему мама, то головная боль... а теперь, оказывается, я еще и лось? Ну, держись!
С детдома подушками не кидался...
Этот день был какой-то удивительно удачный. Все складывалось, все получалось с первого раза, даже один из торговых "партнеров", жуликоватый тип, пытавшийся выдурить с меня дополнительные проценты в свою пользу, распробовал прибыль и резко передумал жадничать — наоборот, готов был обещать даже больше, лишь бы следующий проект тоже ушел ему, а не на сторону.
Все было хорошо. Днем.
А вот вечер не задался сразу.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
