Глава 3

Глава про то как опасно допускать гномов в погреб и несколько озадаченного трудовика.

Утро началось с очередных "бабах" сопровождаемого зловещим "бада-бумом" вслед за которым мое нежное обоняние накрыл приторный запах гари, заставивший меня буквально вылететь из-под одеяла и чуть ли не кубарем скатиться по лестнице на первый этаж. Вскочив на ноги, я сорвал со стены висевший там меч и принялся судорожно оглядываться в поисках врага, коварно напавшего на мой мирно спящий дом, однако мой взор лишь уперся в Глафиру, которая стояла в дверях полностью перекрывая сей проход и держа в вытянутой руке за шкирку чумазого гнома. Вид у бородача был грустный и, болтаясь в воздухе с поджатыми ногами, он очень напоминал нашкодившего котенка, которому кто-то дал в лапы кирку.

— Ну и что там произошло? — поинтересовался я, срочно хватая свободной рукой стоявший у стены в декоративных целях ростовой щит и прикрывая им свою трусово-ромашковую красоту, ибо из-за спины Глафиры выглянула взволнованная мордашка подружки нашего дракоши и, густо покраснев, тут же скрылась.

— Гномы произошли, — меж тем буркнула в ответ Глафира. — Вот такие вот, некрупные и бородатые.

— Я просто самый низкорослый в семье, — пискнул висевший, заботлив прижимая к груди свою кирку.

— И много таких как ты в семье было? — грозно поинтересовалась домоуправительница.

— Так семеро, — жалостливо шмыгнул носом гном, — я младшенький.

— Недоедал значит, — глаза Глафиры резко подобрели и в них заплескалось сочувствие (не, у этой женщины явно какая-то слабость к этим бородачам, нянчится с ними как с маленькими). — То-то смотрю худышка, прям кожа да кости (ага, худышка, да это же блин Карлсон косплеящий Карла Маркса).

— Народ, может все же мне кто объяснит, что произошло? — жестко разорвал я своим вопросом назревающую гастрономическую идиллию, для убедительности хлопнув мечом по щиту. — Что за боевые действия происходят под крышей дома моего?

— А, мелочи, — отмахнулась Глафира. — Я Дорфея попросила погреб расширить, а то народу у нас много столоваться стало, продуктов вечно не хватает. Пойдем малыш я тебя покормлю немного.

Последнее относилось к все еще болтавшемуся у нее в руке гному.

— А колбаски будут? — застенчиво поинтересовался тот, смотря на Глафиру слезливым взглядом полным обожания. — Берменские с лучком, я с лучком люблю.

— Будут, малыш, с лучком.

Они удалились в кухню откуда через пру минут донеслось аппетитное шкворчание.

Так, погреб. Ладно тут все понятно, народу действительно у меня много бывает (да ладно много, не дом, а проходной двор — тропа народная прям), но это не объясняет проведение взрывных работ — совсем не объясняет. Хотя, зная Дорафеича и его команду, я бросил взгляд в окно откуда прекрасно был виден шпиль туалетной башни и, нервно сглотнув, крикнул:

— Батон!

Из кухни высунулась морда Батона, измазанная сметаной и с неизменной каралькой колбасы в зубах и уставилась на меня с немым вопросом в бесконечно преданном взгляде.

— Одежду мне!

Меч взлетел взметнулся вверх и вонзился кончиком в потолочную балку, а из приоткрытой входной двери вновь показалось любопытствующее лицо юной драконши. Батон посмотрел на меня ошалелым взглядом и покрутил колбасной коралькой у виска, показывая этим жестом все свои мысли о моем душевном здоровье.

Нет, с ним у меня как раз все в порядке, а вот обратно в спальню подниматься неохота: во-первых, Лиция просто сверлит меня взглядом и мне придется отступать со щитом в руках (ну стеснительный я иногда, очень стеснительный, особенно под вот такими взглядами юных дракониц), а, во-вторых, теплое нутро кровати вновь меня может заманить в ласковое пространство Морфея, а мне надо разобраться с гномами. Посему, выдрав меч из потолка, я вновь потребовал у Батона принести мне какую-нибудь одежду. Кот развел лапами, сунул остатки колбасы в рот и протиснувшись мимо меня, запрыгал пушистым слоником по лестничным ступенькам. Через пару минут мне на плечи опустилось нечто бархатистое, я скосил глаза, затем повернул голову и зло посмотрел на Батона, который, на всякий случай поднялся по лестнице повыше и, опершись лапой о стену, довольно скалился. Плащ — красный плащ, точнее бархатная накидка с диванчика, что стоит в спальне, накинутая котом мне на плечи и заботливо застегнутая на шее Эльфириной брошью в виде серебристого трилистника. Учитывая мой внешний вид, а также "легкую" небритость, так и подмывало крикнуть "This is a labor teacher!" и ринуться на разборку с гномами. Сдержался. Погрозив кулаком с зажатым в нем мечом коту, я вернул данное оружие на стену, затем, развернувшись спиной к двери, избавился от щита и, поплотнее закутавшись в сей импровизированный плащ на манер древнеримской тоги, отправился к погребу, бодро шлепая по полу босыми ногами. Что прикольщик пушистый — съел, нет, нас спар...тьфу ты, учителей труда просто так не проймешь. Ну Батон естественно увязался следом, за ним последовала Лиция, а уж у самых дверей кладовки нас догнал отпущенный Глафирой гном, от которого приторно пахло жаренной колбасой и, по-моему, любимым дорофеевским пивом.

Так, давно я не был в своей кладовке, помнится, практически с тех самых пор как передал её в ведомство своей домоправительницы. В принципе ничего особо не изменилось; те же ряды окороков и колбас, свисающие с потолка, Батон болтающийся на одной из пало...(блин, я отодрал кота от колбасы, которую он обнял словно любимую Кису, и, грозно глянув ему в его честнейшие очи, поставил рядом), пузатые бочонки с различными напитками, полки с сырами и прочей снедью, ну и естественно любимая мною: "Лампочка подвальная мигающая". Я несколько секунд смотрел на мерцающий шарик, затем перевел взгляд на Батона, тот в свою очередь на стоявшего рядом гнома, гном попытался перевести на Люциию, но та лишь робко улыбнулась в ответ своей улыбкой в сотню острых словно иглы зубов и бородатый охламон тут же встал по стойке смирно, пообещав, что все будет устранено, причем в самое ближайшее время.

Ну а так в принципе все в порядке, ничего необычного, однако куда ж эти бородатые охламоны шастают постоянно, да еще взрыв этот. Я вопросительно уставился на гнома и тот правильно истолковав мой взгляд, молча ткнул пальцев в самые настоящие кустарники из различных трав и специи, что сушились вдоль стены, развешанные там на толстых веревках. В буквальном смысле проломившись сквозь хитросплетений веток, я обнаружил там небольшую дверцу, открыл её, лестница хорошая такая каменная в три пролета и в окончании еще одна дверь, открываю ее заглядываю внутрь (Батон естественно последовал моему примеру) и практически сразу осторожно прикрывая. М-дя уж. Мы с Батоном переглянулись, причем судя по виду кота тот был удивлен не меньше меня. Впрочем, было от чего...Как бы вам объяснить. Помните в некоторых фильмах главные герои открывают дверь, ожидая там, например, маленькую комнату, а там... В общем там был зал ...не, не так... там был ЗАЛ, ЗАЛИЩЕ, да целый грот, ЧЕРТОГИ короля под горой, блин! Причем дверь вела на небольшой балкончик, а уж оттуда открывался вид на все это великолепие с колоннами балюстрадами, а также статуями античного вида.

— Батон, ты знал? — спросил я, вновь открывая дверь и выходя на балкон.

Кот отчаянно затряс головой.

Так, судя по виду явно не врет. Хотя, неважно, все равно пора прекращать эту подземную самодеятельность.

— Уважаемые гномы!

Я воздел руку, призывая собравшихся к вниманию, а мой голос, отразившись от стен, пошел гулять по залу, заставив замереть даже поглощенных работой камнетесов и всех дружно повернуть головы в мою сторону.

— Гномы! — повторил я.

— Аве Цезарь! — дружно рявкнула толпа бородачей.

Вот черт. Я аж присел от неожиданности и едва успел поймать упавший с головы лавровый венок, после чего со злостью посмотрел на Батона, но тот сразу же сделал невинные глаза, скороговоркой пояснив, что это я сам зацепил, пока пробирался сквозь "заросли" специй. Ладно, потом разберемся. Я демонстративно водрузил венок обратно на голову, и вновь поплотнее запахнув свой импровизированный плащ, толкнул небольшую речь суть которой заключалась примерно в следующем. Во— первых, спасибо всем за доблестный труд, во-вторых, кончай работу, все амба, все по домам, в-третьих, где тут гребанный бригадир, или иной руководитель стройки.

Судя по всему, меня правильно поняли, потому как быстренько похватали свои инструменты и дружными рядами скрылись где-то в глубинах чертог, оставив нашу компашку стоять на балконе и разглядывать рукотворные подземные красоты.

— Ну и что мне с этим делать? — поинтересовался я у стоящего рядом глафириного пленника который единственный не слинял вместе со своими соотечественниками. — Это ж не погреб — ангар для дирижабля, и кто до такого додумался?

Гном огляделся, приподнял каску, растерянно почесал в затылке, затем подергал себя за бороду, мдякнул и развел руками.

Блин. Я обоперся о резные перила балкон и задумался. Не, реально, что делать с этими катакомбами? Тут же не продукты хранить, а самим хорониться на время атомной войны можно, ну или на то время, пока моя Эльфира не в духе, а то после её последнего буйства от подпола мало что осталось, а тут глубоко, надежно, сухо. К тому же если туда поставить стол, а вон туда пару кушеток и потом...Хотя нет, все равно, не то. Я человек сугубо наземный, а не подземный и посему пещеры оставим гномам или дра...Мой взгляд случайно упал на лицо Люции, чьи глаза просто сияли от восторга, когда она оглядывал пещеру, а губы то и дело трогала мечтательная улыбка. Так, стоп, что там Крис говорил, про их с этой девчонкой отношения? Ага, что-то типа; что у них строго и, прежде чем пара сойдется, нужно отыскать гнездо, причем то, что устроит партнершу, а самки у драконов очень капризны в выборе и Люция в этом не исключения. Вроде он уже десятка два вариантов ей предложил и все мимо. А тут вон как глазки загорелись.

— Нравится? — небрежно спросил я, поигрывая полой своего плаща.

Люция медленно перевела взгляд на меня и быстро так закивала.

— Если я подарю эту пещеру Крису, выйдешь за него.

Снова быстрое кивание и щенячьи глазки полные обожания.

— Всё, она ваша, — бросил я, царственно и практически по-императорски взмахивая полой своего плаща.

Глаза юной драконицы удивленно расширились, она вновь обвела взглядом пещеру и вдруг кинулась мне на шею, пару раз лизнула в щеку, после чего умчалась по лестнице наверх.

Батон проводил её задумчивым взглядом, затем посмотрел на меня и, поскребя в затылке, констатировал:

— Да уж, дела, мяу.

— И не говори, — согласился я с ним, мысленно уже прикидывая правильно ли я поступил и чем мне это грозит.

В принципе, думаю, ничего плохого. Крис и Люция и так практически у меня живут, то и дело оккупируя неделями одну из гостевых комнат, а тут у них будет собственное гнездовье и возможность поваляться в истинном облике. Да и присутствие брата с невесткой думаю наши с Эльфирой отношения, ну или по крайней мере немного смягчат, все-таки при брате она старается держать себя в руках. Сплошные плюсы. Минусы? Фиг знает, они все-таки драконы, кои, по словам того же Гоймерыча, "есть существа полумифические и до конца не изученные... точка", а посему ожидать от них можно всякого.

Ладно, хватит философствовать, пора избавляться от этой напяленной на себя хламиды, переодеваться и топать в академию. Сегодня пара уроков у младшеклассников, а опосля надо наведаться к Дорофичу, дабы плодотворно обсудить все это безобразие и выданное Гоймерычем задание.

Я вздохнул, поправил сползший на одно ухо венок и направился к выходу, мимоходом отметив, что одна из статуй чем-то напоминает меня, причем этот каменный истукан тоже был в тоге, с венком на голове, а вытянутая вперед рука не двусмысленно посыл...указывала на дорогу в светлое будущее. Впрочем, наверняка показалось.

* * *

Легкий ветерок гулял в ветвях классного дуба, иногда донося до меня лёгкое лирическое треньканье гитарной струны. Солнечный свет пробившись через новые витражи, ложился на полированный пол разноцветными пятнами. Ремонт был закончен, что успокаивало и вселяло оптимизм, а также надежду, что следующие уроки я буду вести у себя в кабинете, а не в подменном классе больше похожем на тесную, пыльную кладовку куда дорофеевы гномы умудрились втиснуть десяток верстаков.

Дорофеич уже ожидал меня в моей каморке, попивая чай из золотого кубка литрового объема (кружек не было, а посему пользовались тем что было, смысл гнить посуде в завалах завхозовских складов) вольготно развалившись на диванчике и почему-то периодически опасливо косясь в сторону Семеныча.

Бамс. Я водрузил на стоящий у стены старый верстак принесенную с собой последнюю поделку одного из моих учеников.

— И что это такое? — с подозрением поинтересовался Дорофеич, окидывая прищуренным взглядом кособокое творение казалось состоящие из одних только гвоздей разного вида и размеров.

— Табуретка.

Гном аж поперхнулся выдав (слава богам) в сторону струю чая достойную пожарного брандспойта и направив на поделку свой корявый палец с аккуратно обгрызенным ногтем, вкрадчиво поинтересовался:

— Вот это?

— Ага, — угрюмо подтвердил я, поворачивая изделие из стороны в сторону, чтобы Дорофеич получше его рассмотрел. — Сегодня один из учеников на уроке смастерил.

О, похоже, тут даже гвоздь в гвоздь умудрился вбить.

— Так...

Гном озадаченно посмотрел на почти опустевшую кружку, затем поскреб всей ладонью в голове, бросил быстрый взгляд в сторону стоящего на столе чайника и, кхекнув, решительно запустил руку куда-то под диван, вытащив невесть откуда пузатую бутылку, наполненную мутной жидкостью. Разбавив чай сией жидкостью примерно наполовину, он одним гладком опустошил кружку, после чего вновь уставился на представленное его взору творение, которое я мысленно называл не иначе как "металлический еж-мутант сдохнувший в муках при попытке выкакать кактус". Поднявшись гном подошел поближе к верстаку посмотрел на изделие, затем отошел в сторону, наклонил голову в одну, затем в другую сторону, присел, подпрыгнул, сел на пол скрестив ноги по-турецки, зачем-то подергал себя за бороду (и, по-моему, пробормотал что-то типа трах-тибидох, сяски-масяськи), после чего посмотрел на меня и переспросил:

— Точно табуретка?

— Точно, — "успокоил" его я.

— Вотжешь, — выдохнул гном и, вернувшись к столу, вновь забулькал заветной бутылкой, залпом выпил, после чего, повернувшись резюмировал: — Он бы еще из мечей склепать попытался.

— Ну может и была подобная задумка. Гвозди уж точно плющить пытался, но ты ж знаешь какие они у нас.

— Еще бы, — расплылся в довольной улыбке гном. — На двести — мифриловые. Ребятки в кузнице постарались, а уж как блестят...

— Это точно...

Мы пару минут любовались вспышками падающего из окна света на острых кончиках торчащих во все стороны гвоздей, затем я, покосившись на завхоза, спросил:

— Про погребок в курсе.

— Угу, — кивнул гном, потирая шею. — Глафира с утра рассказала.

— И...и...и? — вопросительно потянул я.

— Все причастные будут наказаны, а те, кто чересчур и очень, даже два раза, — буркнул тот, старательно отводя глаза, хотя почему-то мне упорно казалось, что самый главный причастный к этому безобразию (ну который чересчур) был как раз наш завхоз.

— Ну и ладушки, — тактично по-дружески не стал развивать тему я. — А что думаешь насчет моего решения по поводу пещерки?

— Что думаю, — гном криво усмехнулся и, отсалютовав мне кубком, бросил: — Думаю, что ты балбес.

— Это еще почему?

— А кто вообще в своем уме станет пускать себе в дом драконью пару?

— Ну, наверное, тот, кто спит в одной постели с драконом.

— К-хе, — гном смущенно забулькал бутылкой, вновь наполняя свой кубок. — Что могу сказать — уел. Впрочем, я уже дал ребятам задание сделать отдельный вход и небольшой дворик обустроить, так что через недельку будем праздновать новоселье у наших крылатых.

— Вот и хорошо.

Я огляделся и, вытащив из ящика стола еще один чайный кубок, плеснул в его глубины сей нектар высокогорных плантаций Палнаркара. Неплохой надо сказать чай, тонизирующий, даже чуток бодрящий, а уж мозги прочищает так, что аж глаза на выкат, причем даже мой драконий иммунитет не помогает. И главное резвость такая во всем организме образуется, легкость, я бы сказал гибкость и стойкость членов...к-хе, проехали...

— Ладно, этот вопрос обсудили, — сказал я, салютуя своей "кружкой", — теперь проблема номер два. Гоймерыч тут мне одно зданьице подсунул...

— В курсе, Христофорыч уже попросил тебе подсобить, вот только пока не представляю, как, — гном развел руками и вновь с подозрением покосился на похрустывающего Семеныча, который сразу же затих, прикинувшись обычным благообразным фикусом.

— Да сам пока если честно не очень понимаю, — ответил я, опускаясь на стоящий у стола стул. — В музыке я не очень, понял только, что нужно найти каких-нибудь артистов, дабы народ немного развлекли. У нас ведь выпускной, а значит нужна легкая непринужденная атмосфера, музычка для танцулек, все по-простому. Где там концерт должен проходить?

— В центральном зале западной башни, — сказал гном, невинно хлопая густыми ресницами из-за ободка кубка.

Блин. Мои легендарные мурашки сделали боевую стойку, заставив меня нервно сглотнуть. Бывал я там пару раз, ну, когда нас чествовали после спасения детишек, так вот, там не просто зал, а залище, народу вмещает кучу, отделка шикарная, а уж акустика... Там не выпускные балы, а концерты звезд оперы закатывать.

— И много гостей в тот день ожидается? — хрипло поинтересовался.

— Ну, — гном замялся. — Там ведь первым класс Теодора идет...Ну, если учитывать всех гостей, плюс учителя...Думаю под полтыщи.

— А учитывая чьи детишки тут у нас учатся...Черт, — я обхватил руками голову. — Ну, Гоймерычь, ну удружил.

— Да ладно тебе, Яр, никто ведь действительно не ожидает от тебя чего-то сверх. Ты ведь прав, нужно по-простому, по-домашнему. Фуршет Христофорыч организует будь здоров, никто даже на сцену и смотреть не будет, а детишкам в этом возрасте главное, что? Верно, — обкусанный палец нравоучительно уставился в потолочную лепнину. — Пообжиматься во время танцуелек.

— Ага, а играть ты им будешь?

— Хм, — гном стушевался.

— То-то и оно, — я вздохнул, несколько минут молчал, глядя в окно, за которым ярко светило два солнца этого мира, затем с робкой надеждой спросил: — Слушь, тут же вроде деревня неподалеку, может у них какой ансамбль местной самодеятельности имеется.

В ответ гном только поморщился.

— Ясно, — я снова вздохнул. — Ну тогда может у твои ребята чем-то подобным увлекаются, ну там художественным перестуком мастерков, или хоровым пением при укладке плитки.

Дорофеич поперхнулся и, прокашлявшись, посмотрел на меня взглядом полном сомнений в моём психическом здоровье.

— Значит и тут мимо...хотя, — я прищелкнул пальцами. — Есть у тебя там один скрипач...

Я быстренько рассказал ему вчерашний случай с музицирующим гномом, заставив завхоза, задумчиво почесать в затылке.

— Похоже это Лурин, он недавно у меня. Ну я ему...

— Не сметь, — прикрикнул я на уже было грозно насупившегося гнома. — Скрипач нам нужен, причем как никогда.

— Да я что, — пожал плечами гном. — Нужен, так нужен. Еще варианты есть?

— Ну..., — сказал я

— Э...э...э, — потянул гном.

— М-дя, — наконец резюмировали мы дружно вздыхая.

В каморке повисла напряженная тишина. Семеныч видимо решил, что в комнате никого нет, ну или ему просто надоело стоять без дела, потому как он шевельнул листьями и вновь принялся чем-то смачно похрустывать, заставив Дорофеича спешно переместится в дальний от него угол дивана.

— Знаешь, Яр, вот точно эта тварь когда-нибудь тебя сожрет.

— Ты про кого? — не понял я.

— Да вот про этого зеленого, — кивнул в сторону цветка завхоз. — Постоянно ведь что-то хрумкает и чувствую на меня засматривается.

— Так ты просто ешь поменьше, будешь костлявым и не аппетитным, а то я смотрю вы с Батоном соревнуетесь у кого раньше ремень лопнет.

— Это все Глафира. Стоп. Батон.

— Что Батон?

— Ну он же у тебя на гитаре дрынькает, петь любит и вообще подкованный в этом деле котяра.

— Есть такое, — согласился я, почесывая вдруг страшно зачесавшуюся шею. — Но одного Батона и твоего скрипача нам мало будет. Тут уж впору объявления развешивать, ну или конкурс объявлять типа: "Ало, мы ищем таланты".

— А почему бы и нет?

— Почему бы "нет" что?

— Ну конкурс.

В общем, мы дернули еще по бокальчику чая и обмозговали это дело, затем почесали в затылках, опять наполнили наши "кружки", даже спросили мнения Семеныча (он даже снизошел до ответа, качнув макушкой, видимо в знак одобрения), и наконец сошлись на том, что мысль неплохая (да к тому же единственная).

Отставив бокал в сторону, я поднялся и, выглянув из каморки, крикнул:

— Батон!

Тишина и шелест листьев дуба.

— Батон, я в курсе что ты там, слышал, как ты на гуслях брынькал!

Из ветвей медленно выдвинулась тушка Батона, повиснув вниз головой словно большая упитанная летучая мышь.

— Батон, у нас тут конкурс музыкальный намечается, ты нам нужен.

Кот встрепенулся, навострил уши и тут же у него в лапах появилась сперва гитара, затем гусли, которые через секунду поменялись на укулеле, которая в свою очередь уступила место барабану, который и стянул кота вниз на бренную землю. Плюх, сделал Батон, бубамс-крях сделал барабан, приземляясь сверху и "поглощая" немного ошалевшего от коварства гравитации кота. Я впечатал ладонь себе в лоб и, проведя ей до подбородка, посмотрел на покачивающийся инструмент верх которого неожиданно вздулся, с треском лопнул, выпуская из своего нутра злобного, лоснящегося чернотой, монстра.

— Батон, кончай изображать из себя стриптизёршу и иди сюда.

Кот вздохнул, выбрался из барабана, снял с себя похожие на лифчик остатки мембраны, и вытащив невесть откуда небольшую гармошку, поплелся ко мне, наигрывая на ходу нечто унылое. Пристроившись на диване рядом с потеснившимся Дорофеичем, он растянул меха в последней грустной ноте и вопросительно посмотрел на меня.

— Инструмент можешь отложить, — сказал я, скрещивая руки на груди и подпирая дверной косяк. — На это раз ты нужен мне как рекрутер, продюсер. Ну, или как там это называется. В общем, тебе задание: найти всех тех, кто хоть как-то поет, танцует, да хотя бы читает стихи с выражением и притащить на наш суд. Ученики и учителя исключаются. Задание понятно?

Кот молча спрыгнул на пол, достал откуда-то из-за уха галстук бабочку (не, ну банально выделывается ведь, Акопян недоделанный), нацепил её, вытянулся по стойке смирно, отдал честь и строевым шагом скрылся за дверью.

— И что, получается, что все сейчас зависит от кота? — после примерно минутной паузы поинтересовался Дорофеич.

— Получается, что так, — кивнул я.

— Твою же кису, — только и смог ответить гном.