Эльф

Даниэль Зеа Рэй

Эльф

Пролог

'Я хочу, чтобы ты на всю свою жизнь запомнила те шесть правил, что я расскажу тебе.

Первое. Никогда не полагайся на свое зрение. Ты должна чувствовать объекты и рассчитывать только на это чутье.

Второе. Ты отличаешься от остальных людей по известным тебе причинам. Ты должна научиться жить с этим, потому что другого выхода у тебя нет.

Третье. Не привязывайся к окружающим и никогда не давай им ложных надежд.

Четвертое. В жизни ни на кого не полагайся, потому что ты единственная, кто не сможет себя предать.

Пятое. Никогда не пересекай границу Великобритании. Там они быстрее найдут тебя.

И шестое. Всегда помни, что мамочка больше всего на свете любила тебя'.

Это было единственное, что у нее осталось от матери. Записка, написанная ее рукой, в которой мама в тысячный раз напоминала ей о простых правилах ее жизни. Ей было тогда пятнадцать. Это не так уж и мало, но и недостаточно много для того, чтобы остаться одной в этом чуждом ей мире. Новый дом, новая жизнь, иная дорога и уродливая внешность. Стоит ли бороться? Да, стоит. Она выживет, она не предоставит им возможности так просто разделаться с ней. Она отомстит. Пусть не сейчас, но потом — обязательно.

* * *

В то же самое время он сидел на стуле перед Эльзой, старой провидицей, которую все вокруг не столько почитали, сколько боялись. Полумрак и скудное освещение от пылающих на столе свечей лишь усиливали впечатление нереальности происходящего. Ему двадцать один год, а он был вынужден не только прийти к старухе и выслушать весь тот бред, который она поведает ему, но еще и рассказать об этом остальным. Такова традиция его семьи.

— Девушка поведет тебя за собой. Она станет всем для тебя, смыслом твоей жизни, твоей единственной, твоей женой. Она так прекрасна!

— Ты видишь ее, Эльза? Кто она? Я ее знаю?

— Ты почувствуешь ее вначале. Только это, но потом, когда взглянешь по-настоящему, не сможешь отвести глаз.

— Когда мы встретимся?

— Не скоро.

— Что еще ты скажешь?

— Ее слепота спасет тебя.

— Что? Слепота? Она слепая, Эльза?

Старуха открыла глаза и посмотрела куда-то вдаль.

— Абсолютно слепая, мой мальчик...

Глава 1

Восемь лет спустя. Наши дни.

Она проснулась в седьмом часу утра. Ей опять приснился кошмар, и снова она не могла вспомнить его содержание. Сон растворился в сознании, словно сахар в слишком крепкой заварке, оставив после себя приторный привкус, заглушающий нечто терпкое и неприятное. Она не спешила вставать с кровати. Сегодня ей не нужно идти на работу, точно так же, как и к своему врачу.

Толчком к развитию ее болезни стала смерть матери. Теперь она фригидна. И не потому, что не получала удовольствия в постели. Если честно, до постели ей было еще очень далеко. Она ничего не испытывала по отношению к противоположному полу, так же, как и к своему собственному. Ничего, кроме, пожалуй, какой-то жалости и зависти одновременно.

Она могла точно определить, симпатичен ей мужчина или нет, но когда речь заходила об ее эмоциях, ее отношении к нему и возможности возникновения близости, здесь подкрадывалась пустота. И еще неприязнь.

Фрэд, ее врач, давно пришел к выводу, что она окончательно замкнулась в себе. Что первопричиной к такому поведению стали особенности ее внешности, которые она с детства так тщательно скрывала.

'А кто бы не скрывал?' — парировала она.

Девушка перевернулась в постели и, скинув с себя одеяло, рывком поднялась. Голова ее закружилась и к горлу подступила тошнота.

'Не стоило вчера открывать новую бутылку', — подумала она и сползла с кровати.

Посмотрев на свое отражение в зеркале в ванной, она скривила лицо. Безусловно, вчерашняя вечеринка с сотрудниками в честь очередного отпуска удалась. Об этом свидетельствовали не только заплывшие веки и раскрасневшиеся глаза, но и пульсирующая головная боль, сокрушающая ее тело.

— И это — взрослый образованный человек, — проговорила она себе под нос и потянулась за зубной щеткой.

— Я же просил тебя не напиваться! — проорал своим громким командным басом Михаил.

— Какого шорта ты шдэсь дэлаэшь?

— Вынь щетку изо рта и говори внятно!

Она сплюнула пену от зубной пасты в раковину и повернулась к дяде Мише:

— Ты слышал, что я сказала.

— Я нашел то, что тебе нужно.

— Что именно?

— Адрес.

— Где?

— В Лондоне.

— Черт!

— Это значит, что ты передумала и не станешь искать на свою задницу приключений?

— Я поклялась найти ответы. И никакой Лондон меня не остановит.

— Тобой движет желание отомстить, а это — плохо. Вдруг этот человек ни в чем не виноват?

— Как же! Деньги присылает регулярно, и ни в чем не виноват?

— Но мать просила тебя не соваться в Великобританию.

Она повернулась и посмотрела на Михаила исподлобья:

— Ты научил меня тому, что не смогла дать мне мать. Я никого из них не боюсь, понятно? И прятаться, как это всю жизнь делала она, я не стану.

— А ты не думала о том, что мать желала тебе другой участи? Остановись, ты же молода, у тебя еще все впереди! Забудь о мести. Пройдет время, все уляжется. Возможно, ты даже встретишь кого-нибудь...

— Ты вообще сейчас о ком говоришь?

— О тебе!

— Посмотри на меня! Внимательней посмотри! — закричала она, размахивая своей зубной щеткой у него перед носом.

Дядя Миша рывком приблизился к ней и, схватив за шею, повернул ее голову к зеркалу.

— Я могла сломать тебе руку...

— Могла, но не сломала. Посмотри на себя. Что ты видишь?

— Урода.

— Неправильный ответ. Что ты видишь?

— Лицо.

— Оно красивое?

— Нет.

— Оно красивое? — повысил голос дядя.

— Не знаю.

— Красивое. Посмотри на себя, ты — красива. Просто, это — другая красота, необычная.

— Нужно было их отрезать.

— Это бы ничего не изменило, ты же понимаешь? Они твои, вот и все.

— Ужасно...

— А мне они нравятся. Прямо, как эльф! — засмеялся дядя Миша и отпустил ее.

— Перестань издеваться. Так что там, с Лондоном?

— Я заказал билет. Вылет в час дня. Так что давай, пошевеливайся.

— В час? Уже десять, я не успею!

— В камере хранения в аэропорту есть вариант на 'черный день'. Надеюсь, он тебе не понадобиться.

— Как тебе все это удается?

— Деньги. Твои, кстати.

— Ладно. Выходи, мне еще душ принять надо.

— Похмеляться будешь перед вылетом?

— Нет, я не пью по утрам.

— Тогда — аспирин.

— Спасибо.

— Я обещал твоей матери позаботиться о тебе.

— Все равно, спасибо.

— Если бы она знала, что ты собираешься сделать, убила бы сначала меня, а потом, собственно, и тебя.

— Но, она не знает. Да, и не узнает никогда...

* * *

— Они хотят встретиться на нейтральной территории и обговорить условия этого соглашения, — докладывал Мортон, младший брат Главы клана и его правая рука.

— Я пойду один, — ответил он.

— Это неприемлемый вариант, тебе так не кажется? Я буду поблизости. Возьму твою Хиант с собой. Она мне спуска не даст.

— Ты же знаешь, что она не моя, — засмеялся он. — Так, просто проводим время вместе.

— А Хиант осведомлена о твоем отношении к этому? — поинтересовался брат.

— По-моему, в этом клане даже дети знают, что я женюсь на слепой. Так что, какие здесь могут возникнуть вопросы? — снова засмеялся он.

— Ты не выносим. Я сочувствую твоей жене. Встречать вокруг себя стольких женщин, с которыми спал твой муж — это, должно быть, очень неприятно. Об этом ты подумал?

— Она же будет слепой. Так какая разница, если она их все равно не увидит? Кроме того, я что, должен вести монашеский образ жизни до встречи с ней? Так и состариться недолго!

— Боюсь, как бы ты не пожалел об этом, брат.

— Не волнуйся. Лучше за собой присмотри.

— Итак, что мы решили со встречей?

— Пожалуй, ты прав. Хиант проводит меня. Еще пятерых ребят отправь в город — пусть будут поблизости. Место встречи уже согласовали?

— Да. Все как обычно.

— Хорошо, — ответил Глава и тяжело вздохнул. — Хорошо...

* * *

Перелет показался ей вечностью. От постоянного напряжения ее спина начала болеть. Мужчина, что сидел справа от нее, то и дело оборачивался в попытке заговорить, но она вовремя закрывала глаза, претворяясь спящей.

'Ненавижу таких', — думала она. 'Кольцо с руки снял, как только в салон поднялся. А теперь познакомиться хочет. Противно...'

Регистрацию в аэропорту она прошла без проблем. Сев в первое попавшееся такси и переплатив удачливому таксисту минимум раза в два, она направилась в отель, где Михаил заказал для нее номер.

— Все хорошо, Миша, я на месте.

— В самолете не мутило?

— Только от соседнего пассажира.

— В общем так. Звонить будешь раз в неделю. Старайся не высовываться. И не спеши: когда ты мельтешишь, получается полная жо...

— Да, знаю я.

— Если попадешь в переделку, что делать тоже знаешь. Все, девочка моя, удачи.

— Дядя?

— Что?

— Если я не вернусь, деньги оставишь себе.

— Не говори ерунды.

— Я серьезно. Они твои.

— Еще раз скажешь такое, и я вообще тебе помогать не стану.

— Ладно. Все, отключаюсь.

— Давай, пока!

Она присела на край кровати и сжала в руках телефон.

— Я в Лондоне, мама. И пока ничего не случилось. Пока...

* * *

— Я хочу пойти с тобой!

— И речи быть не может, — отчеканил Глава.

— Но?

— От тебя одни проблемы, Лой.

— Но?

— Я сказал, ты останешься дома!!!

— Хиант ты с собой берешь!

— Она хорошо дерется, в отличие от тебя.

Лой нечего было противопоставить брату. Поникнув на глазах, она развернулась и направилась в свою комнату. Она всегда была такой, недоделанной. Остальным все давалось легко, играючи, а она даже к двадцати двум годам так и не смогла толком научиться стрелять.

Лой остановилась у двери и улыбнулась сама себе. Разве она не может просто поехать в город? Например, для того, чтобы пройтись по магазинам? Кстати, где там этот бар?

* * *

День выдался солнечный и морозный, такой же, как и вчера, когда она прилетела сюда. Конечно, холода в этой части света нельзя было сравнить с теми морозами, что обычно опускались на землю зимой там, где она жила. Но погода все равно предоставляла ей прекрасную возможность побродить по городу никем не замеченной, тщательно укрытой от посторонних взглядов шапкой и шарфом.

'Нельзя побывать в Лондоне и не посетить его достопримечательностей', — говорила она сама себе. Возможно, этим она пыталась оттянуть момент своего возвращения в прошлое, а может, и спастись от страха, который начала испытывать еще в самолете.

Кончики пальцев немели и ноги становились ватными, когда она думала о деле, ради которого сюда прилетела. Там, дома, все казалось намного проще и понятнее, а главное, она была вполне уверена в своих силах и навыках, чтобы встать на этот путь. Но здесь, здесь все было иначе.

Люди сновали вокруг в поисках новых впечатлений, кто-то шел по делам, погруженный в свои мысли, но каждый из них, казалось, осознавал, зачем здесь. Она оглядывалась, вслушиваясь в поток непривычной речи, разбирая каждое слово и прокручивая в голове чужие фразы.

Это был их мир. А она? Она смотрелась, как нечто серое в массе таких же безликих образов. Вот так, одна, никому не нужная, она блуждала по чужому городу и понимала, что даже это занятие не сможет спасти ее от страха и одиночества.

Ее мать постоянно снедали эти чувства. Она никогда не видела ее с мужчиной. Наоборот, мать сторонилась людей. Заводила знакомства только по необходимости и никогда не поддерживала старых связей. Всю свою короткую жизнь женщина посвятила воспитанию дочери и 'приучению' ее к существованию в этом мире. Именно 'приучению', ведь без определенных навыков было бы невозможно ужиться рядом с остальными людьми.

Она успела осмотреть лишь небольшую часть города, когда желудок потребовал свое. Она осмотрелась и увидела небольшое кафе на противоположной стороне улицы. 'Подходящее место, чтобы утолить непрошеный голод', — подумала она, и побрела к пешеходному переходу.

Все случилось, как всегда в ее жизни, внезапно. Она пересекала проезжую часть, когда загорелся красный, и была вынуждена остановиться на островке безопасности. Поток машин устремился вперед. Именно в тот момент она почувствовала, что ее жизни угрожает опасность.

Картинки в голове, как обычно, понеслись вперед, и ее сознание едва ли успело проанализировать их. Но в этот раз что-то было не так. Наряду с охватившей сердце паникой, страхом и ненавистью, она ощутила нечто теплое и успокаивающее, сродни чувству присутствия какого-то близкого и дорогого существа рядом.

Она увидела девушку, бегущую к ней. Она не знала ее, но понимала, что судьба незнакомки уже предрешена. Клубы огня, пожирающие немощное тело, и поток воздуха, сокрушающий все на своем пути... От этого зрелища она испытала физическую боль, как будто это ее разорвало на отдельные части и каждую из них облизало пламя. Ее затрясло, к горлу подступила тошнота. Она сжалась, словно пружина, и в этот момент все изменилось. Эмоции, те, которые она не испытывала со дня смерти матери, обуяли ее и заглушили боль.

Словно кто-то на расстоянии протянул к ней руки и прогнал все видения, как дурной сон. Она поняла, что у этих ощущений есть источник, и этот некто находится рядом с ней.

Она поникла, боясь поднять глаза и осмотреться. Этот кто-то стоял недалеко от нее, на том же островке безопасности, что и она.

* * *

— Хиант, ты что-нибудь чувствуешь? — вдруг спросил он.

— Нет, ничего вроде. Хотя, что-то слабое, возможно.

Ответ его не устроил, потому что в этот момент он остро ощущал присутствие кого-то из ему подобных рядом. И чувство это было настолько сильным, что буквально вынудило его тело содрогнуться. Он испытал страх, горечь, обреченность и удивление одновременно. Словно кто-то тайком забрался к нему в душу и нарочно подавил его собственные эмоции, заменив их этими.

Он огляделся вокруг. Они с Хиант стояли в центре островка безопасности пешеходного перехода. Справа не было никого. Слева от него стоял какой-то парнишка в наушниках и рюкзаком за спиной. Дальше девушка в темном пальто и теплой шапочке, укутанная шарфом, пожилой мужчина и молодой человек, лет тридцати. Никого из них он раньше не встречал.

— Мортон, — прошептал он в наушник, — где вы?

— На углу улицы, на крыше, в кафе и двое ребят в машинах.

— А здесь, на переходе, ты видишь кого-нибудь из наших?

— Нет, насколько могу судить. Плохое предчувствие?

— Не знаю. Ничего не могу понять.

Он еще раз огляделся по сторонам и обратил особое внимание на девушку. Она была высокой, худощавой. Черты лица он разглядеть никак не мог. Тем временем отрицательные эмоции полностью поглотило удивление и еще что-то. Нечто очень приятное. Словно на его плечи кто-то накинул одеяло и, протянув чашку с горячим чаем, позволил согреться этим теплом. Его телу эти изменения понравились, и захотелось вобрать в себя еще больше этого волшебства.

Красный свет светофора замигал. Он обернулся в последний раз, и в этот момент парень, стоящий слева, буквально в метре от него, вынул один наушник из уха, повернулся и заглянул ему в глаза. Карие бездонные озера смотрели вопрошающе и с опаской. Остального лица практически не было видно под шарфом, обмотанным в несколько слоев на шее, и шапкой, старательно надвинутой на глаза. Долей секунды было достаточно, чтобы осознать: парень — это тот, кого он почувствовал.

* * *

Замигал красный свет, и она решила, что должна сейчас обернуться. Потому что, если этого не сделать, она, возможно, до конца дней не сможет раскрыть тайну странного чувства внутри, а момент как раз подходящий, ведь она еще успеет затеряться в толпе. Она вынула из уха один наушник и повернулась. Тогда же она и поняла, что смотрит на того, кого искала.

Это был высокий мужчина в такой же черной шапке, что носило большинство людей в городе. Тонкие черты лица привлекали своей изысканностью, но, в то же время, в них не было ничего женственного. Такие зеленые глаза, как у него, она никогда не сможет забыть. 'Мох, болотный мох' — пришло в голову ей. Он буквально испепелил ее своим взглядом. В одно мгновение ее сердце пустилось вскачь, и она поняла, что такой частоты биения может не вынести.

— Ты! — воскликнул мужчина и попытался схватить ее за куртку, но она была быстрее.

Она была намного быстрее всех тех, кого встречала раньше. Реакция сработала безотказно, и она бросилась вперед, в толпу, движущуюся навстречу ей.

Он не понимал что делает, ведь можно было кого угодно отправить вслед за мальчишкой, однако, он сам побежал за ним. Это чувство, оно было загадкой для него. Он мог бы поклясться, что раньше никогда не видел этого подростка среди таких же, как он сам. И пусть лучше он его поймает, чем кто-то другой.

* * *

Лой околачивалась на противоположной стороне улицы, когда увидела, как брат погнался за незнакомым мальчишкой, оставив позади себя Хиант. Нужно было действовать. Брат явно не поспевал за парнем, да и вообще, не было понятно, почему он преследует его.

Лой бросилась сквозь толпу назад, ловко огибая людей и просачиваясь вперед.

Она успеет перехватить незнакомца на следующем перекрестке! Успеет, если поторопится!

Там, впереди, загорелся зеленый, и пешеходы вынырнули на проезжую часть. Главное, попасть на другую сторону. Лой ускорилась и, сбив прохожего с ног плечом, помчалась дальше.

* * *

Парень был весьма проворен и перемещался слишком быстро. Но нет ничего невозможного, и в любом случае, он собирался его догнать.

* * *

Она все бежала вперед, постоянно огибая препятствия в виде движущихся навстречу людей, но преследователь не отставал. Она понимала, что ей следует остановиться и встретиться с ним лицом к лицу, но ноги все равно несли ее прочь. Казалось, она вот-вот сможет скрыться. Но именно в тот момент ее накрыло другое чувство: осознание той опасности, что она почувствовала ранее. Детали головоломки сложились вместе, и результат был поистине ужасающим. Это происходит сейчас. Где? Впереди, на перекрестке!

Резко остановившись посреди улицы, она повернулась назад и сразу же столкнулась с ним, бегущим следом.

От неожиданности, он только и смог, что ухватить парнишку за рюкзак на спине. Но следующего он никак не ожидал: парень, не оборачиваясь к нему, ловко высвободился, и, схватив его самого за руку, произнес:

— Опасность!!! Я чувствую. Не мешай мне.

Этого было достаточно, чтобы в изумлении выпустить подростка из своих цепких лап. Вопреки всем ожиданиям, парнишка не бросился бежать. Он встал посреди улицы и закрыл глаза, будто вслушиваясь в окружающий шум.

— Зеленый горит. Но, двое решат проскочить. И она не успеет. Не увернется... — произнес мальчишка и кинулся в сторону проезжей части, где в ожидании разрешающего сигнала светофора стояли автомобили.

* * *

Зеленый начал мигать, когда Лой добежала до перекрестка. 'Успею!' — подумала она и посмотрела в сторону брата. Он стоял, как вкопанный, на противоположной стороне, а парень, которого он преследовал, бежал наперерез... ...к ней...

— Стоять!!! — закричала она и кинулась навстречу.

* * *

Глава увидел Лой на переходе и онемел. Визг тормозов ударился в чуткие уши, глухой хлопок и оглушительный удар следом заставили его перевести взгляд: позади бегущей Лой столкнулись два автомобиля. Один из них начало заносить в сторону. Снова удар и машину перевернуло в воздухе...

* * *

Лой обернулась за звук и остановилась. Как завороженная она наблюдала за двумя автомобилями, столкнувшимися прямо за ее спиной. И вот, один из них разворачивается, ударяется о боковую стойку другого и переворачивается... ...на нее...

Удар в грудь привел ее в чувства. Парнишка навалился на Лой всем телом и придавил ее сверху:

— Замри! — прокричал он, и Лой онемела от ужаса, когда увидела над собой крышу искореженной машины.

В следующее мгновение парень потянул ее на себя вверх и, выкрутив руку, придал ускорение. Лой закричала от боли и полетела в сторону.

— Беги!!! — закричал парень и кинулся следом.

* * *

Картинки снова чередой пронеслись в ее голове. Неужели сама она не успеет? Неужели? Через несколько секунд раздался хлопок. Это взорвался газовый баллон сбитого автомобиля. Она точно знала, что это — газ, и уже догадалась, что выбрала неправильную траекторию движения. Но изменить дорогу за несколько секунд невозможно, а значит, поток горящего воздуха обожжет ей лицо. Она закричала и прикрыла голову руками, когда почувствовала сильный удар в грудь и поняла, что летит в другую сторону. От удара такой силы у нее перехватило дыхание, и она, не успев сгруппироваться, приземлилась на асфальт другим боком. В глазах потемнело от боли. Вдохнуть она не могла, и, открывая свой рот, словно рыба, наконец, осознала: кто-то изменил ее дорогу. Девушка, которую она спасла, успела перебежать на другую сторону, но взрывной волной ее, так же, как и зевак на тротуаре, сбило с ног. Стекла магазинов вокруг зазвенели, но все-таки, не разбились. Толпа охнула, а затем послышался оглушительный вой и крик.

Наконец, она смогла глотнуть воздух ртом. Дышать было тяжело и больно, но не это в данный момент волновало ее. Никто и никогда не прикасался к ней вот так, навалившись собственным телом сверху. Но более впечатляющим все-таки оказалось приятное чувство внизу живота и тепло, исходящее от него, которое, несомненно, вызвал тот, кто лежал сейчас на ней.

— Ты как, парень? — услышала она над своим ухом.

— Слезьте с меня.

Незнакомец тут же поднялся на ноги и оторвал ее от асфальта, потянув за шиворот. Она застонала от боли в груди и закашлялась. А когда подняла глаза, застыла в полусогнутом положении с открытым ртом. Это был тот же мужчина, что преследовал ее.

— Прости, наверное, я сломал тебе пару ребер, — произнес незнакомец.

Дар речи вернулся к ней не сразу. Что можно ответить человеку, который принимает тебя за молодого юношу? Ничего, естественно.

— Как тебя зовут? — снова спросил он.

Она молчала, глядя на незнакомца своими карими глазами. Единственное, чего ей хотелось, так это убежать оттуда, да побыстрее. Она рванулась с места, но эффект внезапности не сработал. Он тут же схватил ее за руку и потянул назад.

— Не так быстро, парень! Предстоит обстоятельный разговор.

Глава 2

* * *

Ее завели в какое-то подвальное помещение и развязали глаза.

— Посиди здесь. Скоро за тобой придут, — сказал ее провожатый и вышел, закрыв за собой дверь на ключ.

Ее узница была не большой комнатой с каменными стенами и точно таким же полом. Кроме маленького лучика света, проникавшего сюда откуда-то сверху, здесь не было ничего: ни кровати, ни уборной, ни даже горшка.

Она упала на пол и свернулась калачиком. 'Пятое правило: никогда не пересекай границу Великобритании'. Она нарушила его сознательно, и вот, она здесь.

— Так, не стоит поддаваться панике, — говорила она себе. — Ты тоже не лыком шита.

Тут ей в голову пришла опасная мысль: с ней нет ее рюкзака. Где она могла оставить его? Документы, ноутбук, — все было в нем. Но она ведь не снимала его с плеч! Или снимала? Снимала...

Она вспомнила, что когда незнакомец схватил ее за рюкзак, она непроизвольно повела плечами и сняла его.

— Итак, — вновь заговорила вслух она. — Где это я?

Здесь она не смогла определиться. После того, как незнакомец затащил ее в машину, ей завязали глаза. Они ехали довольно долго. По всей вероятности, это убежище расположено где-то в пригороде. Ступенек вниз она насчитала тридцать. Это означало, что до поверхности земли и пресловутого окошка, в которое проникал слабый свет около шести метров. Можно ли преодолеть шесть метров, карабкаясь по каменной стене со сломанными ребрами? 'А почему бы и нет?' — подумала она и тут же поднялась с холодного пола.

Приблизившись к стене, она начала методично ощупывать ее поверхность. Кладка была не абсолютно ровной, камни выступали один над другим, и она, аккуратно цепляясь за них, попыталась оторваться от пола, но, увы: боль у груди стала невыносимой, и она камнем рухнула вниз. Она отдышалась и снова поднялась на ноги. 'Терпение'. 'Собранность'. 'Внимательность'. Слова дяди Миши звенели в голове и она, превозмогая боль, снова прилипла к кладке.

Дверь открылась бесшумно. Мортон специально пошел на это, чтобы застать пацана врасплох. И застал... ...ползущим по стене вверх. Мортон не знал: злиться ему или смеяться, но этот парнишка действительно оказался весьма изворотливым и смышленым.

Она опомнилась только тогда, когда лежала на каменном полу. Кто-то оторвал ее от стены и бросил вниз. Отключившись на мгновение, она вновь открыла глаза и застонала, хватаясь за бок.

— Будет тебе наука, — произнес незнакомец.

Она попыталась рассмотреть его лицо, но было слишком темно. Надвинув шапку на глаза, она медленно поднялась и отряхнула одежду.

— А ты проворный, — сказал мужчина. — Кто тебя обучал?

Она не стала отвечать ему.

— Меня зовут Мортон, а тебя?

Она снова не ответила.

— Не хочешь говорить, как хочешь. Брат не станет с тобой так любезничать. Ты же понимаешь, что мы можем по отпечаткам пальцев установить твою личность?

— Вот, черт! — еле слышно ругнулась она.

— Ты что-то сказал?

Она промолчала.

— Ладно, пойдем.

Он схватил ее за шиворот и втолкнул в полуоткрытую дверь. Там было точно так же темно. Едва ощущая, куда ступает, она поплелась впереди него, пока не споткнулась о ступеньку и, чуть было, не упала.

— Смотреть под ноги нужно! — упрекнул ее Мортон.

Она смотрела, но разве в такой кромешной тьме можно что-либо разглядеть?

Преодолев все те же тридцать ступенек наверх, она уперлась руками в деревянную преграду. Мортон не стал медлить: открыл дверь нараспашку и втолкнул мальчишку в проем.

Яркий свет ослепил девушку. В глазах замелькали разноцветные блики, и она прищурилась.

Вокруг ходили какие-то люди. Они разговаривали друг с другом на английском, и, казалось, совершенно не обращали внимания на ее присутсвие.

Она обернулась к Мортону. Сквозь яркий режущий свет она отчетливо увидела человека, с которым только что шла.

Ее рот непроизвольно приоткрылся, и какой-то нечленораздельный звук вырвался на свободу.

— Что с тобой? — спросил ее Мортон.

Мужчина, стоявший перед ней, был таким же 'уродом', как и она сама. Его темные, почти черные волосы были заправлены за заостренные уши. Его кожа была такой же бледной, как и у нее. Отличались только глаза. Они были зелеными, почти такими же, какие она видела у незнакомца на переходе, но более светлыми, не столь яркими. Радужки, словно посыпанные какой-то блестящей пылью, переливались и поблескивали на свету.

Черты его лица она описала бы одним словом — 'острые'. Острый нос, острые скулы, острый подбородок, даже взгляд его казался острым, словно пронизывающим до самой сердцевины. Но, тем не менее, на него было довольно приятно смотреть. Незнакомец возвышался над ней почти на целую голову, а это, если учесть, что для женщины она была немного высоковата, о многом говорило.

Она осмотрелась. Глаза привыкли к свету, и перед ее взором престала чудовищная картина: они стояли посреди широкого коридора, в котором толпились люди, точно такие же, как она сама и этот Мортон. Острые кончики ушей выделялись среди волос самых разных оттенков. Глаза, начиная от очень темных, и заканчивая светло-серыми, мерцали сотнями полутонов на свету. Женщины и мужчины, здесь были даже дети!

— Кто вы? — еле слышно спросила она.

— Мьеры, — ответил Мортон таким тоном, будто она спросила нечто нелепое.

— 'Мьеры', — глухо повторила она.

— Не стоит задерживаться. Брат не любит ждать.

— А кто твой брат?

— Глава клана, — пожал плечами Мортон.

— 'Мьеры' — это клан? — не удержалась от вопроса она.

— Послушай, парень, ты где вообще родился? — искренне удивился Мортон.

— Прости, — проговорила она и закрыла рот на замок.

Мортон провел ее в зал. Это помещение, впрочем, как и весь особняк, в котором она находилась, явно принадлежало к Викторианской эпохе. Идеально отполированный пол, на котором из паркетного дерева был выложен замысловатый рисунок, напоминал гладь воды, отражающую все предметы на поверхности. А предметов было довольно много. Это были люди, похожие на нее, одетые в дорогие вечерние наряды. Золотые часы, запонки из драгоценных камней на рубашках, глубокие вырезы и длинные шлейфы, замысловатые прически и яркий маккиях, ожерелья и серьги в ушах, кричащие о своей стоимости. Все эти люди принадлежали к классу тех, с кем она никогда не имела общих дел.

Женщины, стоящие здесь и, не без удивления, взирающие на нее, не отличались разнообразием фигур. Небольшого роста хрупкие тела радовали глаз своими формами, выставленными напоказ в откровенных вечерних нарядах. Эти женщины... Они напомнили ей фарфоровые статуэтки, застывшие в своей красоте на полке фешенебельного магазина домашних аксессуаров. Прекрасные, бесполезные создания, предназначение которых заключалось в том, чтобы дополнять общий дорогой интерьер.

Почему она так ощетинилась, повстречав их здесь? Не потому ли, что в этот момент почувствовала себя, как никогда, жалкой? Она сделала скоропалительные выводы, не имея для этого никаких оснований, и теперь презирала себя еще больше. Ее рост, который достигал ста восьмидесяти сантиметров, не позволял ей выглядеть хрупкой ланью. Скорее, рядом с ними, она напоминала палку. Ее грудь не была большой. Скажем так: она бы не смогла почувствовать себя так же стесненно в корсете, как присутствующие здесь дамы.

Гибкость была ее даром. Об этом постоянно твердила ей мать. 'Ты никогда не будешь похожа на маленькую беззащитную женщину, которые так нравятся мужчинам. Но твоя природная грация, гибкость и изящество гораздо привлекательнее, чем хрупкость'.

'Да, уж, какая там грация? В моем случае мне до них еще очень далеко', — подумала она и пригнула голову. Это проявление чисто женской черты — сравнения себя с остальными 'конкурентками' — в ее ситуации сыграло ей на руку. Окружающие подумали, что парень настолько испугался, что, кажется, сольется сейчас с полом.

Мортон толкнул ее в спину, и она, не сопротивляясь, поплелась вперед. Люди, если можно их так назвать, расступались перед ними до тех пор, пока взгляд ее не упал на чьи-то колени. Она подняла глаза, и, отпрянув, рухнула на пол, придавленная руками Мортона.

— Неужели я такой страшный, парень? — обратился к ней сидящий на высоком стуле мужчина.

Она узнала его. Это он преследовал ее сегодня, и это его зеленые глаза напомнили ей болотный мох.

Она смотрела на него и понимала, что тонет. Этот мужчина вызывал в ней столько эмоций одновременно! Как же давно она не испытывала этих чувств? И испытывала ли она их вообще когда-нибудь?

Она не могла налюбоваться на него. Он, словно магнит, притягивал ее внимание к себе. В один момент она ощутила, как зал стал невероятно маленьким для них обоих, словно стены навалились на нее и препятствовали любым движениям.

Его черные, как смоль, волосы, аккуратно подстриженные и уложенные рукой мастера, подчеркивали белизну шелковистой кожи. В упор на нее смотрели все те же темно-зеленые глаза, только сейчас они переливались и мерцали на свету, как и у его соплеменников. Густые черные ресницы придавали взгляду томное выражение усталости и какой-то беспечности. Темные брови двумя ровными линиями возвышались над ресницами. Высокие скулы подчеркивали изысканность каждой из черт его лица. Ровный, немного острый нос плавно подводил взгляд к губам, сочным, бледно-розовым, притягивающим к себе, будто таящим какой-то грех.

— Почему ты так смотришь? — выпалила девушка, стоящая по правую руку от Главы и метающая молнии в окружающее пространство одними темно-синими глазами. Она узнала ее: это она была вместе с этим мужчиной на переходе.

У девушки с длинными каштановыми волосами были приятные черты лица и, естественно, идеальное тело искусительницы. Стоя рядом с такой, наша героиня однозначно почувствовала бы свою ущербность. Формы барышни производили неизгладимое впечатление, а то, как она смотрела на своего Повелителя и позволяла себе вольготно крутиться возле него, говорило только об одном: перед ней любовница или жена. Нет, не сестра, потому как ничего общего в их внешности она найти не смогла.

— Я задала тебе вопрос? — вновь обратилась к ней девушка.

— Успокойся, Хиант, — улыбнулся Глава. — Разве не видишь, что парень до смерти перепуган?

— Есть чего опасаться! — воскликнула она. — Какому роду ты принадлежишь и что делал в городе? — продолжила допрос Хиант.

— Я ни к кому не принадлежу. Я — сам по себе, — уверенно ответила она.

— Меня зовут Дамьен, — представился мужчина. — А это Хиант и мой брат Мортон.

— Зачем я здесь? — прямо спросила она.

— Может, для начала назовешь себя? Судя по твоему акценту, ты с Востока?

— Да. Меня зовут Дмитрий, — соврала она.

— Дмитрий, — медленно повторил Дамьен. — Сколько тебе лет, Дмитрий? Ты довольно рослый парень, но твой голос по-прежнему детский.

Ее бросило в холод. Если они догадаются, проблем ей не миновать.

— Мне пятнадцать, — уверенно ответила она.

— Хм, пятнадцать... — прищурился Дамьен.

Что-то тревожило его. Он отчетливо чувствовал этого парнишку, и это чувство было сродни удовольствию. Он никогда не считал, что может испытать нечто подобное к мальчишке, и это неприятно удивляло. Глаза Дмитрия, явно в линзах карего цвета, смотрели на него, не отрываясь, и кроме испуга он ничего не смог в них прочесть.

— Кто тебя вырастил? Мы никого не знаем на Востоке, — продолжал допрос Дамьен.

— На каком основании вы меня держите здесь? Я ничего вам не сделал!

— Нет, — улыбнулся Глава. — Ты спас мою сестру на переходе.

— И это — Ваша благодарность? Притащить меня неизвестно куда и зачем?

— Я спас тебе жизнь, так что мы квиты.

Она даже приоткрыла рот от такой наглости.

— Все, мне это надоело! — закричала она и попыталась подняться на ноги. — Где тут выход?!

— Не так быстро! — послышалось за ее спиной, и чья-то рука схватила ее за шиворот. — Сядь! — рявкнул Мортон и опрокинул ее на пол.

— Советую тебе, мальчик, отвечать на мои вопросы, — спокойно произнес Глава. — Это в твоих же интересах, если ты еще не понял.

— Что вы хотите знать?

— Кто тебя вырастил?

— Меня воспитали в приюте. Я не знал своих родителей.

Дамьен задумался.

— Должно быть, тебе было очень тяжело выжить среди людей?

— Не понимаю, о чем Вы...

— А как ты оказался здесь? И твой английский весьма хорош.

— Я играю в футбол. Спонсоры организовали нашей команде здесь матч.

— А где твое сопровождение? — поинтересовался Дамьен.

— Я потерялся в городе, и как раз возвращался в отель, когда все произошло.

— Какой отель?

— Не помню.

— То есть, ты пытался вернуться, сам не знаешь, куда? — улыбнулся Дамьен.

— Да. Я заблудился.

Дамьен не поверил ни единому его слову. Для того, чтобы выжить в мире людей, нужно было быть подготовленным. И дело не только во внешнем различии. Все движения необходимо максимально замедлить, сделать их плавными, гибкими, а не быстрыми и едва заметными человеческому глазу, как у всех мьеров.

Дамьен был умен, и прекрасно понимал, что добыть информацию сможет только хитростью, заманив парнишку в ловушку и захлопнув ее.

— Дмитрий, — снова обратился к нему Дамьен, — а как ты узнал, что на перекрестке произойдет авария?

— А я и не знал. Это дар такой — предсказывать смерть.

— И ты решил спасти незнакомого тебе человека?

— А что в этом такого? Или мне следовало стоять и смотреть на все это со стороны, как это предпочли бы сделать многие?

Шепот прокатился по залу и тут же стих.

— Но, ты же не знал, что она — мьерка? — удивился Дамьен.

Она пожала плечами в ответ. Что тут скажешь? Спросишь, кто такие 'мьеры'?

— Как же ты не растерялся в этой ситуации? — продолжал свой допрос Глава.

— Сам не знаю.

— Он пытался убежать из подвала, вскарабкавшись по стене, — вставил свое замечание Мортон.

— Смышленый парень. Владеешь каким-нибудь искусством самообороны? — спросил Дамьен.

— Нет.

— Так уж и никаким? — засмеялась Хиант, и, подбежав, схватила парнишку за шею, обмотанную толстым шарфом.

Она знала, что это проверка. Она понимала, что должна схватить ее за руки, только за руки и расслабиться, обмякнуть в этих стальных объятиях, и ни в коем случае не покалечить эту чертову суку. А покалечить она могла ее с легкостью. Хлопок ладонями по ушам, один удар пальцами в шею, другой основанием кисти в нос, — и у этой жабы осталось бы мало шансов на сохранение прежней привлекательности.

Она думала об этом, прокручивала в голове, как сделает это, и какое удовольствие испытает. Однако, вопреки собственным желаниям, она спокойно обмякла в руках этой девушкт и расслабилась на полу. В глазах потемнело, а грудь продолжала совершать непроизвольные движения в попытках вдохнуть.

— Хватит Хиант! — приказал Дамьен.

Но девица, похоже, слишком увлеклась.

— Хиант, я сказал 'хватит'! — прокричал Глава и оторвал белокурую девицу от хрупкой шеи парнишки.

Она закашлялась и перевернулась на живот. С шумом проглатывая драгоценный воздух, она пыталась прийти в себя. Спустя буквально одну минуту, самообладание вернулось к ней, а чувство удушья окончательно покинуло грудь.

— Прости, Хиант надеялась, что ты ответишь, — извинился Дамьен.

'Обязательно отвечу, — поклялась она себе, — и тебе, и ей'.

— Кто дал вам право насильно удерживать меня здесь?

— Это продлиться не долго. До тех пор, пока мы не установим твою личность или родство с кем-нибудь из семей мьеров. Знаешь, твоя история выглядит вполне правдоподобной, но мы бы не хотели рисковать собственной безопасностью.

— Меня будут искать, — ответила она.

— Кто?

— Мои сопровождающие!

Дамьен рассмеялся.

— Либо ты хорошо подготовлен, либо действительно ни черта о нас не знаешь. Ладно, пока можешь считать, что мы тебе поверили. Мортон отведет тебя в гостевую комнату, где ты будешь жить. Одежду кто-нибудь из наших ребят тебе принесет. Это все, можешь идти.

Она поднялась с пола и поплелась вслед за Мортоном.

— Да, и сними ты, наконец, эту шапку и шарф. И линзы тоже можешь убрать. Ты среди мьеров, а мы все одинаковы.

Она повернулась к нему и прошипела в ответ:

— Мой недостаток способен напугать кого угодно, и вы — не исключение.

С этими словами она вышла из зала.

— Какой недостаток, Дмитрий? — прокричал вслед Дамьен. — Ладно, все равно скоро узнаем.

* * *

— Ты понимаешь, на какой риск обрекаешь нас? — шептал Мортон на ухо брату.

— Он вырос отшельником. Это ясно, как день.

— Кому ясно?

— Мне. Во-первых, мальчишка безоружен. Во-вторых, он спас Лой. В-третьих, прошло пять часов, а никто так и не выдвинул предложений для обмена. Мы никогда не бросаем своих, ты же знаешь.

— Все это — предположения. Он может быть опасен.

— Мы с тобой знаем всех мьеров в этом городе. Этого же я вижу впервые. Из Посвященных, его тоже никто не узнал. Так что, успокойся брат. Подумать нужно о том, кто его вырастил и почему отшельник вернулся в город.

— От изгнанных ничего хорошего ждать не приходится.

— Посмотрим. Пока ничего плохого он нам не сделал.

* * *

Двое незнакомцев завели ее в гостевую комнату. Это было весьма просторное помещение, обставленное все в том же Викторианском стиле. Здесь были камин, большая двуспальная кровать, два кресла и ковер на полу. Ванная и уборная располагались тут же, за дверью.

Первое, что она сделала, после того, как за ее спиной закрылась дверь, это осмотрела комнату на предмет скрытых камер и подслушивающих устройств. Естественно, она ничего не нашла, но это вовсе не означало, что их там не было.

Затем она вошла в ванную, и, закрывшись, разделась. Первой упала на пол ненавистная шапка. Волосы под ней, собранные в узел на затылке, немного растрепались, а челка стала похожа на ирокез. Затем на пол упал теплый шарф, и она смогла спокойно рассмотреть кровоподтеки на своей шее, оставленные 'нежными' ручками этой Хиант.

Пятна немного саднило, но не они беспокоили ее. На груди, сбоку, сияли еще два синяка. Уж эти действительно болели. Она надавила на них и тут же согнулась. Хруста не было слышно, да и под рукой ничего не дрогнуло. 'Целые', — подумала она о своих ребрах и невольно улыбнулась. Ушиб пройдет в течение нескольких дней. Кому, как ни ей об этом знать? Скорость ее регенерации не шла ни в какое сравнение с обычной. Сломанные пальцы заживали за неделю, ребра — за полторы. Она снова посмотрела на свое отражение в зеркале и улыбка медленно сползла с ее губ. Обнаружив на полке контейнер для линз, она ловким движением рук освободила свои глаза от латексной защиты и погрузила маленькие цветные диски в специальный раствор.

Она давно привыкла к своему необычному облику, но окружающие вряд ли бы оценили красоту такого уродства. Серебристые глаза ее отражения, не мигая, смотрели на свою хозяйку. Они точно так же мерцали и поблескивали на свету, как и у остальных ее сородичей, но такого цвета радужки ни у кого из них не было. Ни у кого, кроме нее. Гипохромия обоих глаз — таков был приговор окулиста. Правда, он отметил, что обычно при этой патологии радужки голубоватые, а не серебряные, и не мерцают на свету, но он счел этот факт очередным небольшим 'отклонением'.

'Что толку думать об этом?' — напомнила она себе. 'Лучше принять ванную, расслабиться и попытаться и дальше играть роль пятнадцатилетнего юнца, вместо двадцати трех летней девицы'.

Наполнив ванную водой, она спокойно погрузилась в нее с головой и выдохнула. Маленькие пузырьки воздуха с шумом вынырнули на поверхность и растворились в тишине. Несколько мгновений она лежала на дне, всматриваясь в искаженное пространство над своей головой и, когда желание вдохнуть стало невыносимым, поднялась вверх. Она часто делала так теперь. Ей казалось, что таким образом она сможет стать ближе к матери, ощутить то, что чувствовала она перед смертью.

Она довольно быстро вымылась и вновь, набрав целую ванную воды, погрузилась в нее с головой.

В этот момент она услышала, как в комнату кто-то вошел.

— Я принес тебе чистую одежду, — прокричал Мортон. — Оставлю на кровати. Через час пойдем ужинать. Я за тобой зайду.

— Хорошо.

Мортон немного смутился, потому что голос Дмитрия действительно больше походил на девичий, чем на юношеский. Стряхнув с себя эти нелепые аналогии, он вышел из гостевой и снова закрыл пацана на ключ.

Она моментально выпрыгнула из ванной, вытерлась и прошла в комнату. На кровати ее ожидали белая рубашка, запонки, черные мужские брюки и туфли, кстати, нужного размера.

— Прекрасно! — воскликнула она. 'В этом, конечно, никто не усомниться в моей половой принадлежности'.

Она тяжело вздохнула и приняла решение все — таки надеть свои грязные джинсы и свитер, причем вместе с шарфом и шапкой.

Лучше показаться чудачкой, а в ее случае чудаком, чем надеть все это, тем более, что на ней не было лифчика. У нее оставалось мало времени, чтобы высушить волосы и принять тот же внешний вид, в каком она попала сюда. Не теряя ни минуты, она вернулась в ванную и, воспользовавшись феном, принялась за работу. Кстати, постиранные в раковине трусики она собиралась высушить тем же способом.

Она не слышала, как дверь ее комнату тихо открылась и в нее кто-то вошел. Вся сцена разыгралась именно в ванной, когда она, стоя здесь, в чем мать родила, сушила волосы. Дверь резко распахнулась. Она инстинктивно обернулась на звук. В этот момент раздался женский крик. Она настолько была ошеломлена происходящим, что закричала сама, уронив при этом фен. На все потребовалось несколько секунд. Она протянулась и, схватив свою жертву за руку, выкрутила ее в локте, обхватив другой рукой шею и зажав ладонью рот.

— Замолчи, идиотка, а не то голову сверну, поняла?

Девушка довольно быстро взяла себя в руки и в знак согласия закивала головой.

— Я спокойно отпущу тебя, только не кричи. Договорились?

Девушка снова закивала.

Она плавно освободила ее из своих стальных объятий. И это был настоящий прокол. Девица выхватила из сапога пистолет и нацелилась на нее.

— А теперь, думаю, мы сможем поговорить, — сказала незнакомка.

— Давай, — расслаблено протянула в ответ наша героиня, и завернулась в полотенце, висевшее рядом с ней.

Мокрый предмет ее нижнего белья соскользнул c полотенцесушителя и упал на пол. Она так же спокойно подняла его и повесила обратно.

— Ничего бельишко! — оценила ее вкус незваная гостья.

— Спасибо. Хороший 'ствол', — парировала она.

— Меня, кстати, зовут Лой, — представилась незнакомка. — Я сестра тех двух ослов, которых ты так красиво обвела вокруг пальца.

— А я просто Дмитрий.

Лой расхохоталась.

— А если серьезно?

— Тайрин, если хочешь.

— Тайрин, значит, — уточнила Лой.

— Да, Тайрин.

— И как долго ты собиралась водить всех нас за нос, Тайрин? Не думала же ты, что мы не узнаем?

— А я, собственно, особенно ни на что и не рассчитывала.

— Ты боялась, что тебя изнасилуют?

— А ты бы не боялась, Лой? — переспросила она.

— Ну, — задумчиво протянула девушка, — если бы я совершенно не знала, к кому попала, наверное, да, опасалась бы.

— Вот видишь. А теперь, могу я переодеться, или мне так и идти на ужин в полотенце?

— О, да, — многообещающе проговорила Лой. — В полотенце было бы шикарно, но боюсь, дресс-код сегодня обязывает. Кстати, сколько тебе лет?

— А тебе?

— Двадцать два.

— Двадцать три, — ответила Тайрин.

— У тебя красивые глаза. Никогда ничего подобного не видела.

— Ты первая, кто говорит об этом, как о достоинстве.

— Отчего же. Они прекрасно гармонируют с твоей бледной кожей и темными волосами. И вообще, ты мне нравишься. Кстати, я не поблагодарила тебя за спасение.

— Не стоит. Свою благодарность твои братья мне уже выказали.

— Ты ничего не понимаешь, так ведь? Если бы знала, не обижалась бы.

— А рассказать тяжело?

— Да, брось, — махнула рукой девушка и спрятала оружие обратно в сапог.

— Не боишься, что я на тебя нападу?

— Я же сказала, ты мне нравишься, так что...

— Глупая ты, — улыбнулась Тайрин.

— Доверчивая, а не глупая, — поправила ее девушка и присела на диван в комнате.

Лой не была похожа на тех женщин, которых видела Тайрин. Ее красота гармонично вписывалась в образ некой невинности. В то же время, девушка показалась нашей героине слишком 'живой', и потому не вписывалась в образ 'фарфоровой статуэтки'. Цвет волос она, очевидно, унаследовала вместе с братьями. Темные кудри волнами падали на спину. Глаза такие же зеленые, как у Дамьена. Тонкие брови, маленький носик и чувственные полные губы, — мечта любого мужчины, в данном случае, мьера.

— Думаю, стоит одеть то, что принес тебе Мортон. Это будет справедливо. Ведь ты покоришься воле Дамьена, однако, с другой стороны, утрешь всем нос. Боже, — воскликнула она, — я уже вижу их изумленные лица! Ха!

Пока Лой разглагольствовала, Тайрин спокойно одевалась возле кровати.

— Слушай, а зачем ты вообще пришла ко мне в комнату? — вдруг спросила она.

— Я принесла тебе сухие полотенца. Они как раз валяются на полу.

— Понятно. А привычка врываться без стука к людям в ванную? Это для тебя нормально?

— Как-то не подумала об этом... Извини!

— Странная ты, — засмеялась Тайрин.

— Тебя тоже назвать нормальной трудно, — ответила Лой и улыбнулась.

— Все, я готова.

— Ты не носишь белья! — воскликнула Лой. — Это весьма соблазнительно, особенно когда на тебе белая мужская рубашка.

— Вообще-то ношу, но именно сегодня не надела.

Тайрин прикрыла очевидное своими длинными волосами, а Лой не стала уточнять, что так она только привлекла внимание к своей груди.

— Тайны — это всегда интересно, Тайрин, — загадочно заметила девушка и подмигнула своей новой знакомой, после чего приблизилась и расстегнула три верхних пуговицы ее рубашки.

Только сейчас она заметила следы на шее Тайрин, оставленные цепкими лапками Хиант.

— Надеюсь, у тебя появится возможность ей отомстить.

— Ты не любишь Хиант? — удивилась Тайрин.

— Ее никто не любит. После того, как она стала спать с моим братом, возомнила себя здесь Хозяйкой.

— Но ведь она его любовница, думаю, это вполне оправдано.

— Теперь я понимаю, о чем говорил брат. Ты — отшельница.

— Кто?

— Отшельница. То есть, не принадлежишь к тем, с кем связана происхождением. Понимаешь, в клане есть определенные традиции. Их много. Они касаются всех сторон жизни, в том числе и личной. Хозяйкой клана может стать только супруга Главы, а мой брат не станет жениться на такой, как Хиант.

— Почему же? — удивилась Тайрин.

— Она слишком опытна, если ты понимаешь, о чем я говорю. А мужчины предпочитают опытных женщин только в качестве любовниц, а не жен.

— Очевидно, ты говоришь о доступности, а не опытности.

— Или о ней, — согласилась Лой и подняла воротничок рубашки Тай. — Так мне нравится больше, — добавила она.

В этот момент кто-то коснулся дверной ручки.

— Быстро в ванную, — приказала Лой.

Пока Тайрин бежала в укрытие, Лой поудобнее устроилась на кровати и достала пистолет. В дверь вошел Мортон и весьма удивился, повстречав в комнате сестру.

— А ты что здесь делаешь?

— Я принесла полотенца. А сейчас жду, когда он переоденется.

— Ты можешь идти, Лой, — твердо заявил Мортон.

— Я провожу его сама. Не волнуйся, Мортон, или ты мне не доверяешь?

— Если бы у меня не было чем заняться, я бы выгнал тебя отсюда взашей. Ладно, через три минуты чтобы была с ним в столовой.

С этими словами Мортон развернулся и вышел, закрыв за собой дверь.

Из ванной выглянула Тайрин.

— Думаю, мы можем выдвигаться.

— Нет, еще рано.

— Опаздывать не хорошо.

— В такой ситуации я просто не могу не появиться эффектно, а для этого следует опоздать, — ответила Лой и улыбнулась.

Глава 3

Перед самыми дверями в столовую, Тайрин остановилась. Ей действительно было страшно входить туда, где ничего, кроме опасности ее не ожидало.

— Соберись, Тайрин. Выше голову. Все-таки следует обставить твой выход, как подобает, или ты хочешь войти, словно забитая овечка в логово волков?

— Никогда не была овечкой, Лой, — ответила Тайрин и с силой толкнула входную дверь.

Столовая оказалась залом, похожим на тот, где она уже побывала сегодня. Из зрителей ее недавнего унижения здесь были только Дамьен, Мортон и Хиант.

Они замерли, когда в распахнутые двери вошли две девушки. Одну из них они прекрасно знали — это была Лой. Но вот кто та, что пришла в мужской одежде, никто не мог понять. Три пары глаз устремились на Тайрин. А виной всему были необычные серебристые глаза незнакомки, которые буквально искрились в лучах искусственного освещения.

Дамьен первым вскочил со своего места.

— Что здесь происходит?! Кто это? — закричал он, хотя по появившемуся знакомому чувству теплоты мог и сам догадаться.

— Всем добрый вечер, — громко поздоровалась Лой. — Рада представить всем вам Дмитрия, хотя имя Тайрин ему больше подходит.

Их реакция была предсказуемой. Они переглянулись, пытаясь понять, что на самом деле происходит, и вновь устремили взоры на Тайрин. Лой вместе с незнакомкой продолжали спокойно приближаться к отведенным им двоим местам за столом.

Дамьен смотрел на эту девушку и не мог вспомнить, когда, в какой момент и как ему в голову пришла мысль, что она, никто иной, как мальчишка. Она была высокой, значительно выше девушек его клана. Мужская рубашка свободно развевалась над ее широкими штанами, не привнося в этот образ ничего привлекательного. 'Худая, бледная палка', — сказал бы он, но все же, несмотря на весь этот ужасающий наряд, сейчас он видел перед собой женщину, а не подростка.

Тайрин медленно плыла навстречу ему. Вроде бы ничего необычного в ее движениях не было, но неминуемо возникало ощущение, что перед ним не 'палка', а кошка, вышедшая на охоту и завлекающая жертву.

Взглянув в лицо незнакомке, он на мгновение оторопел. Один вдох, и Дамьен не помнил, как дышать дальше. Иссиня-черные волосы, такие же, как у него самого, тяжелым пологом спускались на плечи и грудь. Они были абсолютно гладкими и поблескивали в вечернем свете лампочек. Она носила челку, ровную, густую, которая достигала уровня ее бровей. Глаза. Таких глаз он никогда не видел. Серебристые, будто окропленные водой, которая затем замерзла, превратившись в маленькие льдинки, играющие, словно бриллианты, на свету, и манящие, просящие протянуть руку и согреть их. Ресницы густые, длинные, данные самой природой, чтобы, словно дорогая огранка, обрамлять такие глаза. Носик маленький, слегка вздернутый. Аккуратные скулы и губы, нежно розовые, сочные, таящие какие-то секреты и созданные не только для того, чтобы говорить.

Взгляд Дамьена, как опытного и темпераментного мужчины, упал на ее грудь, которая при каждом движении этой хищницы едва заметно, но все-таки колыхалась. Он понял, что на Тайрин нет белья. Ее собственная, высокая, в меру полная грудь, совершенно справедливо позволяла хозяйке роскошь в виде отсутствия дополнительных привлекающих внимание мужчин элементов. Он хотел бы увидеть ее соски, достаточно было бы лишь легкого намека на их присутствие здесь, за тканью рубашки, но этот секрет скрывали густые пряди длинных волос Тайрин.

Вот так, стоя посреди собственной столовой, Дамьен бесстыдно пожирал глазами и вожделел всем своим существом женщину, которую еще недавно принимал за мальчишку.

От Лой сей примечательный факт не укрылся, точно так же, как и от Хиант. Последняя, оценив ситуацию, пришла в ярость.

— Ах, ты! — завопила девица и, обогнув стол, бросилась на Тайрин.

Дамьен был так занят лицезрением, что упустил сей знаменательный момент и не смог остановить любовницу. Он ринулся следом, опасаясь, что Хиант, в порыве приступа ревности, убьет незнакомку на месте.

Но Тайрин была рада такому повороту событий. Она остановилась и искренне улыбнулась. Дамьен увидел эту улыбку, и замер на месте. Лой предусмотрительно отошла в сторону от Тайрин. Ничего не соображала только Хиант, которая, не добежав до цели, прыгнула на нее.

Тайрин сделала всего один шаг в сторону, переместившись в пространстве на каких-нибудь тридцать сантиметров. Но этого было достаточно, чтобы Хиант промахнулась. Тайрин выставила руку и, схватив свою летящую на пол жертву за волосы, откинула ее в противоположное от себя направление. Хиант взревела от боли, и, успев подняться на ноги, вновь бросилась на Тайрин. Наша героиня выкрутила ей руку и на этот раз мотнула вокруг себя.

Дамьен, шокированный происходящим, продолжал наблюдать за парой дерущихся мьерок. Тайрин играла с Хиант, словно с гуттаперчевой куклой. Хиант окончательно перестала анализировать происходящее, и попыталась напасть на Тайрин со спины, но противница грациозно присела на пол и с разворота вытянутой ногой сбила девушку с ног. Это было еще не все: Тайрин схватила обезумевшую на лету за руку, и, заломив ее, заставила Хиант стать перед ней на колени. Прислонившись к ее спине, Тайрин зашипела:

— Если еще когда-нибудь ты посмеешь оставить на моем теле следы, я переломаю тебе все пальцы.

После этих слов, она небрежно оттолкнула противницу от себя и выпрямилась в полный рост.

Дамьен приблизился к любовнице, но, помогать ей подняться с пола, не стал. Это удивило Тайрин, ведь он, вроде как, должен был ее защищать.

— Запри ее! Запри! — кричала разъяренная Хиант. — Я не останусь с ней в одном доме!

— Тогда тебе придется его покинуть, — спокойным тоном ответил Дамьен. — Она победила в честном поединке. Прими это и сядь за стол.

— Она оскорбила меня! Унизила! Ты простишь ей такое?

— А почему я вообще должен ее прощать? — ответил Дамьен, поворачиваясь к ней и с презрением заглядывая в глаза. — Она ничего тебе не сделала, только защищалась, в то время как ты, вопреки правилам, набросилась на нее, без оглашения поединка. Ты же одна из Посвященных, ты знаешь правила!

Хиант ничего не ответила, только злорадно усмехнулась и, поднявшись с колен, уперлась головой ему в спину, словно прося прощения перед своим повелителем. Такое поведение возмутило Дамьена. Он никогда не позволял своим любовницам ничего подобного.

— Я признаю ее победу, дорогой. Ты абсолютно прав, я слегка перегнула палку, — вымолвила Хиант и, 'отклеившись' от своего Повелителя, направилась обратно к столу.

Тайрин наблюдала за этой сценой молча. Внешне она казалась абсолютно спокойной, но внутри нее бушевала буря. Столько эмоций за один день? Просто невероятно для девушки, которая жила в замкнутом бесчувственном пустом мире столько лет. Но когда она увидела, как Хиант прикасается к Дамьену, что-то внутри нее оборвалось и стало невыносимо вообще смотреть на них. Невыносимо и мерзко в одно и то же время. Она вдруг представила некоторые сцены интимной близости этого мужчины со своей любовницей, и мерзость переросла в ярость.

Дамьен приблизился к Тайрин и приподнял ее подбородок. Она не посмела отбросить его руку, и, молча, повернула голову, как он того хотел.

— Ты отомстила за свои синяки. Мне очень жаль, но ты сама во всем виновата.

— В чем же я виновата? — с вызовом спросила Тайрин.

— Ты могла не врать мне, и сразу дать отпор Хиант.

— А ты мог бы не везти меня сюда.

Он отпустил ее подбородок и, не ответив на реплику, задал новый вопрос:

— Что с твоими глазами?

— Это врожденное.

— Ты слепнешь?

— Я не слепну.

— И у тебя хорошее зрение? — не унимался он.

— У меня прекрасное зрение и цвет моих глаз никак не повлиял на мою способность видеть, — не без раздражения ответила девушка.

Если бы Тайрин знала, почему его интересуют подобные вещи, она бы искренне рассмеялась Дамьену в лицо. Но самого Дамьена данный вопрос тревожил, ведь его избранница должна была быть слепой.

Выбросив из головы неприятные мысли, он пригласил пленницу к столу, даже не обратив внимания на стоящую за ее спиной собственную сестру. Лой на это не обиделась и прошла к отведенному ей месту самостоятельно, без приглашения.

Усевшись напротив Дамьена, Тайрин поняла, что аппетит у нее пропал. Она поковыряла ложкой фрикадельки в супе, едва сделав несколько глотков бульона, затем так же поковыряла горячее, только ножом и вилкой, а когда подали десерт, она вообще не стала ничего ковырять, решив оставить несчастное пирожное в покое.

— Ты практически ничего не съела,— заметил Дамьен.

— В обществе 'особо приятном' у меня аппетит иногда пропадает, — парировала Тайрин.

— Возможно, тебе привычней есть среди крыс в подвале?

— Почему же, — возразила она, — но иногда крысы намного дружелюбней, чем 'особо приятное' общество.

— Тогда и спать сегодня ты будешь среди милых твоему сердцу крыс, — ответил Дамьен и саркастически улыбнулся.

— Что ж, тогда мне пора вернуться к моим серым друзьям. Думаю, что без меня они давно соскучились, — засмеялась она и поднялась из-за стола.

Дамьена это окончательно вывело из себя. Он хотел приструнить девчонку, но она, похоже, возомнила себя героиней трагической пьесы, а его — злобным героем второго плана. Он не любил ничего театрального, а особенно драмы. И еще он ненавидел, когда с ним начинали препираться.

— Сядь! — рявкнул Дамьен.

В этом приказе было столько силы и власти, что Тайрин буквально притянуло обратно к стулу.

— Из какого ты клана? — теперь совершенно спокойным тоном спросил Дамьен.

— Из своего собственного, — ответила пленница.

— Как он называется?

— Тайрин, естественно! — воскликнула она.

Лой, сидящая по правую руку от нее, искренне рассмеялась.

— Не вижу ничего смешного, — упрекнул ее брат.

— А я вижу, Дамьен. Посмотри на нее! Посмотри внимательнее. Думаешь, если бы она жила в клане, мы бы ее никогда не видели? Ты знаешь их всех. Неужели ты бы не обратил внимание на ее глаза? Кроме того, на ее теле нет никаких знаков родового отличия, если ты понимаешь, о чем я...

— Ты что, осматривала ее? — удивился Дамьен.

— Да, так получилось, — прошептала Лой и скорчила гримасу.

Дамьен слегка наклонился к сестре и таким же шепотом спросил у нее:

— И как же это 'так получилось'?

Его глаза загорелись искренним любопытством.

— Я принесла Дмитрию чистые полотенца как раз в тот момент, когда он в ванной сушил голову феном в обнаженном виде, — тихо ответила сестра.

— Так ты хотела подсмотреть за несчастным парнем? — не без сарказма произнес Дамьен.

Лой слегка покраснела, но не растерялась:

— Представь, как я перепугалась. На секунду даже внимание утратила, и Тайрин чуть мне шею не свернула.

Дамьен гневно глянул на пленницу.

— И что же ей помешало это сделать?

— Жалость.

— Жалость? — повторил Дамьен.

— Она посчитала, что я слабее, поэтому пожалела меня и отпустила.

— В таком случае, понятно, почему она сидит сейчас здесь.

— Именно. Это еще один факт в пользу того, что кто-то воспитал ее одиночкой. Она ничего о нас не знает, в том числе и про оружие, которое мы часто носим с собой.

Дамьен откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на девушку. Тайрин устремила взгляд куда-то вверх и изобразила скучающий вид.

— Кто вырастил тебя? С кем ты живешь? — спросил Дамьен.

— Мама, — ответила Тайрин.

— Она с тобой в Лондоне или осталась на Востоке?

— Осталась на Востоке, — спокойно ответила она.

Он не заметил тени, проскользнувшей по ее лицу.

— Тогда, возможно, тебе следует позвонить ей и сказать, что с тобой все в порядке, — предложил Дамьен.

— Я не буду никому звонить.

— Почему?

— Хватит вам меня одной — моя мать здесь не причем.

Дамьен удивился такому ходу ее мыслей. Если быть откровенным, он даже не помышлял о чем-то подобном.

— У твоей матери такие же глаза?

— Нет.

— Тогда у отца?

Девушка пожала плечами и ничего не ответила.

— Кто твой отец?

Девушка снова повторила движение плечами.

— Тайрин. Тяжело с таким именем на Востоке. Наверняка всех интересовало, откуда оно? — решил сменить тему Дамьен.

— По паспорту я Татьяна, — пояснила пленница. — Но мама всегда звала меня Тайрин.

— Кто ты по образованию? — продолжал он.

— Никто, — ответила девушка.

— Зачем так вести себя? Я все равно все узнаю, даже то, в каких магазинах ты предпочитаешь покупать себе белье. А, прости, ты же не носишь белья, — ехидно улыбнулся Дамьен.

Он надеялся увидеть хоть какую-то реакцию на ее лице, но она по-прежнему не смотрела на него и казалась абсолютно безразличной к происходящему.

— Да, с бельем у тебя бы вышел прокол, — вдруг ответила она. — Но вот, скажем, со свитерами проблем бы не возникло. Знаешь, я люблю такие большие просторные пуловеры, потому что в них на мою грудь никто так откровенно, как ты, не пялится.

В этот момент она перевела взгляд и посмотрела прямо на него.

— Да как ты посмела? — завизжала Хиант, подскочив с места.

— Браво! — захлопала Лой. — Думаю, этим заявлением, Тайрин, ты обеспечила себе номер в подвале на целую неделю.

— Только на неделю? — невозмутимо ответила Тайрин. — Что ж, согласна: чтобы заработать месяц бесплатного проживания в апартаментах с крысами, необходимо больше стараться.

Дамьен был восхищен ею. Красота в купе с остроумием, волей и умом — это была гремучая смесь. И покорение такой женщины стало бы для него сродни восхождению на Эверест. Он был опытен, он знал все тонкости женской психологии, их слабости, желания, а главное, он умел соблазнять женщин. Хиант уже потеряла для него всякий интерес. Теперь он видел перед собой новую цель, которую должен был покорить.

— Сядь, Хиант, — спокойно сказал Дамьен.

Девушка послушно плюхнулась на свое место и, фальшиво улыбнувшись, положила свою руку прямо на бедро Дамьена, значительно выше колена...

Тайрин искренне рассмеялась, заметив этот откровенный жест.

— Какая страсть! — вслух заметила она и, наклонившись к нему, прошептала: — У Вас принято прилюдно совокупляться?

— Пошла вон! — прогремел Глава.

Лой тут же подскочила со стула и взяла Тайрин под руку.

— Пойдем, Тайрин. Я провожу тебя.

— Ну что ты? Я почти помню дорогу в подвал.

— А кто сказал, что ты будешь ночевать в подвале? — вдруг возразил Дамьен.

— А где же тогда? Может, отпустишь меня, и я поеду домой? — спросила Тайрин.

— Нет. Лой, привяжи ее к перилам на крыльце. Свяжи ноги и руки. Думаю, ночью она слегка освежится, и в ее голове появятся ясные мысли.

— Я отдам ей ее одежду.

— Нет, привяжи как есть! — приказал он.

— Но, там холодно.

— Я сказал, 'как есть'.

— Хорошо, я сделаю, как ты хочешь.

Лой вывела из зала Тайрин. Пленница больше ничего не говорила. Она лишь вздернула подбородок и грациозно покинула мероприятие.

— Думаю, он отойдет и прикажет перевести тебя в дом, — поделилась своими мыслями Лой в тот момент, когда привязывала руки Тайрин к небольшому оштукатуренному столбику перил на крыльце огромного загородного особняка.

— Что ж, погибнуть от переохлаждения — не самая худшая смерть, — все так же без эмоций заметила Тайрин.

— Меня пугает твое отношение. Что с тобой происходит? Отвечай ты чуть более мягче, улыбнись ты пару раз брату, и он оставил бы тебя ночевать в гостевой. Но ты только провоцировала его. Теперь сама пожинаешь плоды своего безрассудства.

Тайрин нечего было ответить. Все дело в нем, в них обоих... Надменность, которая переливалась в Дамьене через край, сочеталась с непонятной силой, которой Тайрин опасалась. Словно наркотик, она манила ее, лишая желания ответить 'нет'. И ярость, что переполняла ее при одном взгляде на Хиант, говорила в ней одновременно с голосом рассудка. Однако, язык ее, в отличие от самой Тайрин, разума, почему-то, не слышал. 'Самоконтроль'. Она потеряла его и вот теперь она замерзает здесь.

Убежать отсюда для нее — пара пустяков, особенно с такими никчемными узлами на веревках, которые не особо старательно навязала Лой. Что же делать? Остаться здесь, среди себе подобных, и рано или поздно понять, что ты тут лишняя? Или уйти и закончить то, что начала, не растрачивая времени на выяснения? Уйти или остаться? Почему мама не рассказала ей о мьерах? Знала ли она их? Может, она когда-то жила среди них? И если так, то что же заставило ее уйти? Может быть, ее отец был похож на этого Дамьена? Может, он поиграл с ней и выбросил, как игрушку, а она не хотела нести свое бремя у всех на виду? Тайрин злорадно усмехнулась собственным мыслям и это заметила Лой.

— О чем ты думаешь? — спросила девушка, заканчивая связывать ноги.

— Я? О маме, — почти не соврала Тайрин.

— Скучаешь по ней?

— Да, скучаю, — ответила девушка и, окончательно расслабившись, закрыла глаза.

— Только не вздумай здесь спать! — приказала Лой. — Тебе следует постоянно шевелиться, чтобы не замерзнуть.

— Позволь мне самой решать, как себя вести. Возвращайся к своей семье, думаю, они ждут тебя.

Лой этот тон задел, и она, молча, вернулась в доме. Тайрин открыла глаза и посмотрела на клубы пара, вырывающиеся из ее рта на морозном воздухе. Она подула несколько раз, затем взглянула на свою грудь: кожа посинела и покрылась пятнами. Девушка вновь закрыла глаза и расслабилась. В такой холод искать дорогу в отель в тонкой рубашке — просто самоубийство. Значит, придется остаться.

Тайрин стала бить непрошеная дрожь, а через несколько минут ей безудержно захотелось спать. И окружающий воздух уже не казался ей таким холодным, да и тело немного свыклось с выпавшей на его долю участью. Он придет за ней. Она могла поклясться чем угодно, что именно он придет за ней.

* * *

— Ты соображаешь, что там мороз или нет? — закричала Лой, как только двери столовой закрылись за ней.

— Прекрасно соображаю, — спокойно ответил Дамьен, отпивая терпкое виски из бокала.

— Она замерзнет, Дамьен!

— Думаю, за десять минут — нет, — улыбнулся ей брат.

— Я только привязывала ее пять минут, а она даже и не думала вырываться. Просто села и закрыла глаза!

— Это при тебе она была такой смирной. А как только ты скрылась из виду, наверняка попыталась освободиться.

— Я отвяжу ее.

— Даже не думай! Ты знаешь, что я серьезно.

Лой молча плюхнулась на стул и со звоном отодвинула от себя тарелку с едой.

— Говорю тебе, что-то с ней не так. Странная она какая-то. Вроде бы и боится нас, а с другой стороны, насмехается над нами.

— Не стоит больше говорить об этом, поняла? А не то она там просидит не десять минут, а тридцать.

Лой только фыркнула в ответ.

Двери в столовую распахнулись, и в них вошел один из поверенных Дамьена. Он выглядел довольно уставшим и нес в руках большую пластиковую папку.

— Ты установил личность? — спросил его Дамьен.

— Да. Думаю, тебе будет интересно узнать, что наш парень оказался девчонкой, — ответил поверенный.

— Это мы уже выяснили, как и то, что зовут ее Тайрин. Что ты узнал?

Поверенный аккуратно присел за стол напротив своего Главы и протянул ему ту самую пластиковую папку.

— Отпечатки вывели меня на имя Татьяны Веровски. И поверь мне, в ее деле есть на что посмотреть.

— Прошу. Нам всем очень интересно, — ответил Дамьен и отодвинул от себя досье.

Поверенный, молча, забрал его и начал свой рассказ.

— Родилась Татьяна в маленьком городке на юге Польши. Мать, Надежда Веровски, никогда не была замужем. Про отца ничего не известно. В детстве они много переезжали с места на место. Ничего особенного, в общем. Но, вот дальше, начинается самое увлекательное. Татьяна в пятнадцать лет осиротела. Вернувшись из школы домой, она нашла труп своей матери в ванной: женщина, плавая в воде, перерезала себе вены и утонула.

— Что это значит? — не понял Мортон.

— Ее мать потеряла сознание и погибла не от потери крови, а просто захлебнулась, — пояснил поверенный.

— И Тайрин это знала?

— Да, девчонка-то и обнаружила тело.

— А записка предсмертная? Зачем она это сделала? — не унимался Мортон.

— Мать ничего не оставила. Покончила с собой, и все.

— Ладно, что дальше было?

— С пятнадцати до семнадцати наша Татьяна жила в интернате и наблюдалась у психиатра. В медицинской карте я нашел нечто связанное с посттравматическим стрессовым расстройством, невропатическим депрессивным состоянием, нарушением физиологических функций психогенной этиологии. Да, даже отсутствие привычных для людей месячных, они связали с ее психологической травмой, — усмехнулся поверенный.

— Продолжай, — попросил Дамьен.

— Несмотря на все это с отличием заканчивает довольно престижную школу и поступает в университет на лингвистический факультет. Владеет четырьмя языками в совершенстве: английским, немецким, французским и русским, это не считая польского, естественно. С восемнадцати лет наблюдалась у психотерапевта. Страдает приспособительной реакцией со смешанным нарушением эмоций и поведения, а также фригидностью. Добавь сюда список пороков, которые они ей наставили. Даже с глазами проблемы: гипохромия радужных оболочек обоих глаз. После окончания университета, кстати, тоже с отличием, устроилась на работу в переводческую контору. Позавчера начался ее отпуск, и она прилетела сюда.

— Это все? — спросил Дамьен.

— Почти. Послушай, она настоящая психопатка. Три года назад у нее была передозировка обезболивающим. Попытку суицида в то время она категорически отрицала, обосновывая все 'случайным стечением обстоятельств'.

У Дамьена что-то щелкнуло внутри. Эта женщина, эта мьерка, которую он принял, поначалу, за парнишку, почему-то засела в его голове, и теперь мысли о ней вынудили его сердце биться быстрее.

Дамьен молча поднялся из-за стола.

— Куда ты идешь? — тихо спросила Хиант.

— Хиант, тебе пора идти отдыхать.

— Хорошо, — улыбнулась она. — Я подожду тебя в твоей комнате.

— Сегодня тебе лучше отдохнуть у себя.

Лицо девушки осунулось и побледнело. Она поняла, что это — конец.

— И ты опустишься до того, чтобы собственноручно отвязать психопатку, оскорбившую тебя при всех?

— Это не твое дело, Хиант. Спокойной ночи, — с этими словами он развернулся и быстрым шагом направился к выходу.

Что он делал? Почему сам отправился за ней? Он знал только одно: ему было необходимо ее увидеть. Сейчас. Немедленно. Взглянуть в глаза мьерке, которую не смогла сломать такая жизнь, и понять, почему ее присутствие он ощущает всем своим существом.

Глава 4

Тайрин очнулась от невообразимой боли, словно тысячи острых осколков одновременно пронзились в ее тело. Ее опустили в ванную с горячей водой.

— Вот, дерьмо! — словно в дурмане прокричала она.

— Терпи, сейчас пройдет, — ответил знакомый мужской голос.

— Что ты здесь делаешь? — промямлила она.

— Решил собственноручно тебя искупать, — признался Дамьен.

Тайрин зашарила по телу руками: по крайней мере рубашка все еще была на ней.

— Не волнуйся, ты одета.

Тайрин открыла глаза.

— Ты долго шел. Я успела заснуть на морозе.

— Откуда такая уверенность, что за тобой пришел именно я?

— Я для тебя загадка. И тебе не терпится меня разгадать.

— Если ты такая умная, почему расслабилась? Знала ведь, что засыпать нельзя.

— Я знала, что недолго просижу там.

— Неужели?

— Принеси лучше чего-нибудь выпить. Эта боль меня изводит.

— Сама виновата.

— Слушай, давай сейчас не будем выяснять отношения. У меня болит грудь и все тело жжет, так что если ты не принесешь мне спиртного, я буду кричать, как белуга, да так, что все твое 'королевство' соберется в этой маленькой ванной комнате.

Дамьен не заставил себя ждать. Через минуту у нее в руке красовалась большая бутылка хорошего дорогого коньяка. Тайрин молча сделала глоток. Терпкий напиток устремился внутрь, едва заглушая боль во всем теле. Она выдохнула и снова приложилась к бутылке, на этот раз не считая глотки.

— Эй — эй, полегче, — остановил ее Дамьен, пытаясь вырвать бутылку из рук.

— Только попробуй! — закричала Тай и перехватила ее другой рукой.

— Такими темпами ты сейчас вырубишься.

— Поскорей бы уже, — ответила она и вновь приложилась к спиртному.

— Тебя вырастила мать? — спросил Дамьен.

Тайрин уже стало хорошо, и голова поплыла в тумане.

— Спрашивай напрямую, не мучайся. Да, меня вырастила и обучила мать. Я всегда считала себя уродом, почти таким же, каким была и она сама. Так что существование мьеров для меня стало настоящим открытием.

— Зачем ты приехала сюда?

— Путешествую.

— Врешь.

— Путешествую, — повторила она и сделала еще глоток.

— Отдай бутылку. С тебя хватит.

— Я взрослая девочка и свою норму знаю, — едва выговаривая слова, парировала она.

— Твоя норма на дне бутылки?

— Именно там. Не мог бы ты оставить меня в этой чудесной ванной одну?

— Нет, не мог, — просто ответил он и вырвал из ее рук почти пустую склянку из-под коньяка.

— Тогда оставайся, — промямлила Тайрин и провалилась во тьму.

* * *

— Что случилось? — спросил доктор, проходя в ванную гостевой комнаты, куда вызвал его Глава.

— Сделайте ей этот ваш пресловутый укол от боли в ребрах.

— Блокаду?

— Да, блокаду.

— Но она спит, насколько я могу судить.

— Вот потому, что она сейчас спит, я и позвал Вас.

— Понятно, — пожал плечами врач. — Нужно перенести ее на кровать.

— Сейчас сделаем.

Узреть, как Глава собственноручно раздевает в ванной пьяную неизвестную, а затем выносит ее, было дано только одному мьеру. И этот мьер был связан с Главой тайной неразглашения. Пока Дамьен нес это 'тело' к кровати, девушка проснулась, и, посмотрев на него 'мутными' глазами, улыбнулась. А затем и вовсе обвила шею Главы и вцепилась в него мертвой хваткой. Он еле разнял ее руки, чтобы вытереть полотенцем и укутать.

Пока доктор делал пресловутую блокаду, Тайрин активно пыталась ударить его. Дамьену даже пришлось сесть на девицу верхом, чтобы обездвижить.

— Все, — не без облегчения сообщил врач.

— Спасибо.

Девушка хмыкнула и перевернулась на другой бок, пытаясь нащупать рукой одеяло, чтобы укрыться.

— Если что-нибудь еще будет нужно, Вы знаете, где меня найти, — деликатно ответил мьер и покинул гостевую.

* * *

Тай снился сон. Это был хороший сон. Первый такой в ее жизни. Она занималась любовью. С Дамьеном. Она словно ощущала бархат его кожи, тяжесть его тела, которое казалось ей таким прохладным и приятным, его губы на своих губах, ладони на груди и бедрах.

Во сне она чувствовала. И это было главным. Прожив столько времени без каких — либо эмоций, она начала сходить с ума. Но сейчас все было по-другому. Она была прекрасной, желанной, свободной и такой необходимой. Почему именно ему? Этого она не понимала, и понимать не хотела.

Она словно ощущала его внутри себя, он двигался в ней, и это нельзя было ни с чем сравнить. Она стонала и цеплялась за тело этого мужчины руками, выгибалась и устремляясь навстречу. А потом волна наслаждения, невообразимого и незнакомого ей, накрыла ее тело, и Тай будто закричала. Сквозь сон закричала и опять уснула. Это был приятный сон. Такие ей еще не снились.

* * *

Тайрин открыла глаза и поняла, что лежит на кровати в гостевой комнате. Вокруг было светло, и свет этот резал глаза. Она сомкнула веки и попыталась вспомнить, как она вообще здесь оказалась. Она разговаривала в ванной с Дамьеном, потом расслабилась и, кажется, уснула. Да, и видела этот сон. Тайрин улыбнулась сама себе и вдруг почувствовала, как кто-то повернулся на кровати рядом с ней. Большие, крепкие и теплые руки притянули ее к не менее большому, горячему и крепкому телу. Тайрин перестала дышать и повернулась.

Она встретилась с зелеными, словно болотный мох, глазами и все поняла.

Он смотрел на нее, не мигая, и ждал.

Тайрин не стала закатывать истерик, она вообще не захотела думать о произошедшем. Просто, молча, отстранилась, потянула за собой одеяло, замоталась в него и вышла в ванную. Он ничего не сказал, да и говорить что-либо тут было бессмысленно.

Закрыв за собой дверь, первое, что она сделала, это потрогала себя между ног. Там немного саднило, но ни крови, ни какой-либо другой жидкости не было. Она поняла, что он ее вытер. Единственное, чего она не могла понять, так это почему он спокойно не ушел в свою комнату, а остался здесь, да еще умудрился обнять ее, когда она проснулась.

И только тут до нее дошло, что, очевидно это она сама каким-то образом в беспамятстве спровоцировала его. Наверное, он пытался перенести ее на кровать. Возможно, тогда она подсознательно потянулась к нему, к той теплоте и силе, которую он источал. Но ведь он непосредственно принимал во всем участие. Знал, что она пьяна. Под покровом дурмана она совершила то, что совершила.

— Боже! — воскликнула она и зажала рот рукой.

'Я переспала с мужчиной, который удерживает меня против воли и, что еще хуже, которого я знаю всего один день. Как шлюха!'

Тай упала на колени и, согнувшись пополам, беззвучно застонала.

Дамьен лежал на постели и думал о том, что этот поступок отзовется ему страшным проклятием. Он хотел ее. Как только опустил в ванную с горячей водой, он захотел ее. И он получил то, чего хотел. Нет, не так, он получил то, чего не ожидал.

Вы когда-нибудь не могли остановиться? Это словно пообещать себе откусить лишь кусочек от большого пирога, но, распробовав его чудесный вкус, не найти в себе сил отказаться от остального. Дамьен попробовал кусочек пирога, и тот оказался настолько восхитительным, что заставить себя остановиться он уже не смог. Он только хотел укрыть ее одеялом. Но в момент, когда его рука задела ее плечо, бороться с желанием прикоснуться к ее губам стало практически невыносимо. Он знал, что этого поцелуя она никогда не вспомнит, а значит, для нее и не будет никакого поцелуя... Он убрал с ее лица мокрые волосы и, наклонившись, прикоснулся к теплым губам. И она, вдруг, вдохнув полной грудью, обвила его руками и проскользнула своим языком к нему в рот. Он попытался отстраниться, но бороться с ее ногами, оплетающими его торс, уже не смог.

После всего, он и не подумал уходить из ее комнаты. Нет, он знал, что делал, и хотел, чтобы об этом знала и она. Смыв с себя следы ее невинности, он обтер сонное тело полотенцем и лег рядом с ней. Она тут же прильнула к его обнаженному телу и, свернувшись калачиком, снова отключилась. Он проснулся только тогда, когда зашевелилась она. И ее глаза. Большие серебристые озера среди растрепанных иссиня — черных волос. Это то, что укололо его в самое сердце. Впервые в жизни ему было стыдно за близость с женщиной. Может, потому, что он лишил ее девственности? Он никогда не спал с девственницами. А, может, потому, что воспользовался ее состоянием?

Хотя, и ее поведение нельзя было назвать 'жертвенным'. По сути, это она его соблазнила. Он не мог не ответить на тот откровенный поцелуй. А когда почувствовал толику ее волшебства, захотел забрать его целиком. Ну, и руки его тоже не могли не погладить эту шелковую поверхность ее бледной кожи. И грудь... Грудь Тайрин была восхитительной. Она уместилась в его ладонях, такая горячая и нежная, и сосок... Разве он мог не поцеловать этот сосок? Не поманить его языком, не взять его в рот? А другой сосок? Разве мог он оставить его в одиночестве без ласк? И живот. У Тайрин очень красивый живот. И ноги. Длинные, стройные. Он должен был покрыть ее тело поцелуями. Почувствовать вкус ее кожи, ее аромат. Она благоухала свежестью, именно свежестью. Она обхватила его ногами, словно не хотела никуда отпускать. И ей не было больно. Ну, если только немного. Он был нежен, и все делал очень медленно, и остановился, когда так хотелось двигаться. И ведь она стонала. И извивалась. И двигалась ему на встречу. И шептала его имя. Его имя, а не чье-то другое... А потом она испытала свой первый в жизни оргазм, и лицо ее просияло. Это было так волнующе, и он не смог больше выносить эти движения, расколовшись вслед за ней на множество мелких осколков.

Нет, он не виноват. Никто не виноват. Так должно было случиться. Главное, что будет дальше? Что сделает она в этой ситуации? Какое примет решение? Испугается? Примет все? Или сделает вид, что ничего не произошло? Но ведь произошло... Он поднялся с кровати и подошел к двери в ванной.

— Тайрин, с тобой все хорошо? — спросил он.

— Уходи!

— Того, что случилось, нам не изменить. Это ты понимаешь?

— Уходи, Дамьен, — прокричала она. — И будь ты проклят, чертов ублюдок!

— Ни я один в этом участвовал! — разозлился он. — Ты сама хотела этого.

— Чего я хотела? Я не знала, что происходит! Я думала, что сплю. А ты воспользовался этим.

— Ты хотела этого, не отрицай! — закричал Дамьен.

— Уходи. Я не хочу тебя видеть. Забудь. Больше это не повториться!

Дамьен только стукнул кулаком по двери, отчего она вздрогнула всем телом.

'Значит, делает вид, что ничего не произошло', — подумал про себя он.

Дамьен тихо оделся и вышел из комнаты, не закрывая за собой дверь на ключ.

* * *

Когда Лой зашла к ней, чтобы проводить в столовую на завтрак, Тайрин в сидела на кровати и рассматривала след от укола сбоку на груди. Увидев девушку, она тут же прикрылась полотенцем.

— С тобой все в порядке? — учтиво спросила Лой. — Ты как себя чувствуешь?

— Межреберная блокада помогла. За это, очевидно, я должна благодарить твоего брата, — ответила Тайрин и поднялась с кровати.

— Мы сейчас пойдем с тобой на обед в столовую.

— Хорошо, — безучастно произнесла Тайрин.

— Подожди, я должна сказать тебе кое-что.

— Что?

Бывают моменты, когда человек перестает воспринимать плохие новости как-то по-особенному, и тогда ему становится все равно. То же самое творилось сейчас и с Тайрин. Она спокойно выслушала новости о том, что весь клан знает все о ее жизни, горе, болезнях и вообще. Плюс, оказалось, что все в курсе того, что произошло ночью. А почему? Да потому, что в комнате стояли 'жучки', и неосмотрительные стоны и крики, причем как ее, так и Дамьена, стали достоянием общественности.

— Конечно, после обеда Дамьен прекратит всякие пересуды, но сейчас тебе придется потерпеть, — попыталась утешить ее Лой.

— Каким образом он прекратит все это? Запретит людям думать, пересказывать друг другу?

— Во-первых, все мы — мьеры, такие же, как и ты. Во-вторых, все в клане беспрекословно повинуются Главе, то есть Дамьену, и если кто-то нарушит его волю, может быть изгнан. А в-третьих, большинство из нас ведут активную половую жизнь. Так чему же здесь удивляться?

— Ты издеваешься надо мной, Лой?

Лой уставилась на Тайрин, как на слабоумную.

— Лой, я переспала с Главой клана, с которым только вчера имела честь познакомиться! И все, наверняка, осведомлены о моем цветастом прошлом и проблемах с головой, если ты понимаешь, о чем я говорю?

Лой утвердительно кивнула.

— Так что не надо говорить мне, что все будет в порядке! — сорвалась на крик Тайрин.

— Тише, не надо так. Теперь ты останешься среди нас, и все будет хорошо. Я не представляю, как вообще тебе удалось выжить среди чужаков. Ты ведь мьерка, а не человек. И организм у тебя другой, и физиология. А они назвали все это болезнью.

— Я фригидна.

— Ну, конечно, — рассмеялась Лой. — Только о какой фригидности ты говоришь? По отношению к человеческим мужчинам? Естественно, ты ведь не человек.

— А кто тогда?

— Мьерка. Мьеры произошли от общих с людьми предков, не спрашивай меня, каких, я все равно не знаю, ну, в общем, общих.

— Мы что, эльфы? — спросила Тайрин.

— И да, и нет. Эльфы — это мистические существа из легенд и приданий. Да, образы этих существ списаны с мьеров, но все же они фантастичны.

— В чем же разница? — не унималась Тайрин.

— Во-первых, мы смертны. Во-вторых, мы не стреляем из лука и не живем в лесу. В-третьих, мы больше отличаемся от людей, чем это кажется на первый взгляд.

— Значит, я мьерка. А мой отец, он был человеком?

— Нет, Тайрин. Твой отец мог быть только мьером, как и твоя мать. Мы не можем забеременеть от иных существ, коими люди для нас являются.

— Угу, — только и прозвучало от Тайрин.

— Я не знаю, почему вы с матерью вели отшельнический образ жизни, но, если ты хочешь, я могу помочь тебе узнать правду.

— Каким образом?

— Поспрашиваем у наших. Сделаем анализ крови, может, кто из твоей родни найдется. Придумаем что-нибудь еще. Главное, не уходи от нас. Тот мир чужой для тебя, а мы все — свои.

— Звучит заманчиво, но уж больно прием получился 'приятным'.

— Ты мьерка. Ты — одна из нас. Возможно, если бы наше существование в этом мире не было таким трудным, мы бы были другими, но факт остается фактом: все мьеры — это большая семья. И самое страшное наказание для нас — это быть изгнанными из своей семьи. Тебе предлагают приют. Соглашайся. Кроме того, если захочешь, можешь в любое время покинуть нас.

— Могу?

— Конечно! — воскликнула Лой.

— Ладно, я подумаю над этим.

— Подумай.

— Подожди меня. Я переоденусь.

— Хорошо, — кивнула Лой и улыбнулась ей.

Опоздали они катастрофически. Тайрин абсолютно запуталась в хитросплетениях этого огромного особняка, и перестала следить за дорогой еще в самом начале пути.

— Сколько у вас столовых? — спросила Тайрин, проходя в помещение, в котором еще не была.

— Две, — ответила Лой. — Эта — малая.

'Малая' столовая, в отличие от 'большой' была обставлена более скромно. Паркетный пол натерт до блеска. Несколько буфетов, стоящих вдоль стены. Тяжелые портьеры на окнах и широкий камин, в котором горел огонь. В центре располагался большой круглый стол, где сидели Дамьен и Мортон.

Два стула были свободны, причем один возле Дамьена, а другой — напротив. Тайрин поспешила вперед и заняла место напротив Главы. Лой лишь улыбнулась такому порыву, и свободно устроилась подле брата.

— Прошу прощения за опоздание, — промямлила Тайрин, присаживаясь на свое место.

— Ничего страшного, — ответил Дамьен. — Почему на тебе эта странная одежда? — тут же спросил он.

Тайрин, естественно, не хотелось облачать себя в то платье, что ей принесли утром. Девушка предпочла свои джинсы, свободную майку и свитер с капюшоном, что были на ней в час памятной встречи с Дамьеном на улице. Эти вещи кто-то великодушный вчера выстирал, а сегодня, неосмотрительно, занес ей в комнату, вместе с платьем.

— Это — моя одежда. Она удобная и в ней я чувствую себя свободно.

— Она делает из тебя существо неопределенного пола, а ты — женщина, в первую очередь, и должна одеваться, как подобает.

— Этот 'унисекс' вполне соответствует моим представлениям о том, как 'подобает', — повысила тон Тайрин. — Кроме того, я собиралась вернуться сегодня в гостиницу, если, конечно, ты меня отпустишь.

— Отпущу. Но твои вещи может забрать кто-нибудь из наших людей и привезти их сюда.

— 'Наших'? — удивилась Тайрин, отправляя очередную ложку превосходного куриного бульона в свой желудок.

— Да, 'наших'. Ты одна из нас, — спокойно заметил Дамьен.

— Нет, я не хочу оставаться здесь. Я должна вернуться в отель.

— Тебе здесь настолько не нравится?

— Дело не в этом. Мне нужно подумать. Остаться здесь, значит принять факт того, что вся моя жизнь — сплошной обман, а это трудно, поверь.

— Понимаю. Хорошо, я отвезу тебя в отель и оставлю одного из нас приглядывать за тобой.

— В этом нет необходимости. Можешь заказать такси. Кроме того, для начала мне придется восстановить документы, которые я потеряла на улице вместе с рюкзаком.

И тут Дамьен вспомнил, что на ней был серый рюкзак. Он схватился за него, когда бежал следом, но она очень ловко скинула его с плеч. И рюкзак так и остался валяться там, на улице.

— Что было в твоем рюкзаке? — спросил он.

— Паспорт, права, наличные, пластиковые карточки, фотоаппарат, ноутбук и мелочь всякая.

— Я все тебе куплю, а документы восстановлю.

— Не нужно. У меня есть деньги, и я могу позволить себе подобные траты.

— У тебя такая большая зарплата? — спросил Дамьен.

— Не маленькая. Мне достались по наследству акции и средства от матери.

— Твоя мать была состоятельной женщиной?

— Да. Наверное... Не знаю... Это все от предков или от отца.

Тайрин пожала плечами, а Мортон, Дамьен и Лой переглянулись.

— Тайрин. Хочешь, тебя я в отель отвезу, — вдруг предложила Лой. — А потом вместе в город сходим, погуляем, отвлечемся. Ты как к этому относишься?

— Положительно, — улыбнулась Тай.

Дамьену понравилась эта улыбка. Она была теплой, слегка застенчивой и абсолютно искренней. Лицо девушки при этом преобразилось и стало еще привлекательнее.

— Когда выезжаем? — спросила Лой.

— Если тебе не трудно, лучше сразу после завтрака.

Как только девушки закончили трапезу и покинули столовую, Дамьен вызвал своего поверенного.

— Какого черта ты ничего не выяснил?

— Я и предположить не мог, что у нее есть счета, — оправдывался мьер.

— Придется тебе поискать получше, — прорычал Дамьен.

— Раздобыть такую информацию практически невозможно, — возразил мужчина.

— Ты хотя бы понимаешь, кем она может оказаться? Скольких состоятельных мьеров ты знаешь?

— Всех, — ответил поверенный.

— Именно. А это означает, что либо деньги краденные, либо...

Дамьен закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Либо она принадлежит к одному из древних родов, — закончил за него брат.

— И что из этого? — не понял поверенный.

Дамьен подскочил с места и с размаху вывернул обеденный стол со всем содержимым на пол. Тарелки, приборы и угощение с грохотом упали на гладкий паркет вместе со столом, безвозвратно испортив блестящее лаковое покрытие.

— Ты что, вообще ничего не понимаешь? Она может быть одной из них!

Поверенный сглотнул и умолк.

— Если ее родители были изгнанными, ничего хорошего нас не ждет! А проблемы с Фийери мне сейчас тоже не нужны! Я хочу, чтобы ты в ближайшее время узнал, кто она и что здесь ищет, — уже спокойно продолжил Дамьен. — Если в моем доме живет одна из представительниц 'Сообщества', я первым хочу об этом знать! И приставить двоих к ней. Пусть глаз не спускают, — приказал Дамьен и направился к выходу, оставив своих оппонентов сидеть на стульях среди полной разрухи, которую он сам же только что учинил.

Глава 5

— Доброе утро, — промычал Райлих и уселся за обеденный стол перед отцом и сестрой.

— Ты опоздал на завтрак, — как всегда без эмоций заметил Король.

— Это сейчас важно?

— Ты не дисциплинирован.

— Что ж, такой у тебя сын. Другого нет, насколько я помню.

— Не дерзи, — шикнул Король и посмотрел на дочь. — Где ты была вчера?

— Со мной, — ответил за сестру брат.

— Я не с тобой разговариваю. Так, где, Эйлин?

— Мы ездили в город с Райлихом.

— Разве я разрешал тебе покидать этот дом?

— Но, Райлих был со мной!

— Я разрешал покидать тебе этот дом? — проревел свой вопрос Король.

— Нет, Ваше Величество.

— Вчера тебя искал Далий. И где ты была в это время?! В городе!?

— Далий мне не муж.

— Скоро станет! — закричал отец и стукнул кулаком по столу.

Маленькое тельце Принцессы содрогнулось от этого грохота. Она уже поняла, чем для нее кончится этот завтрак. Отец поднялся с места и подошел к молодой девушке. Она повернулась к нему лицом и ничего не говоря, посмотрела в глаза. В ее взгляде не было страха. И сколько бы раз Фийери не пытался его там отыскать, кроме презрения и ненависти в ее глазах он ничего не видел. Хлопок разрезал тишину, и по бледному бархату королевской кожи разлился пунцовый след от ладони самого Короля.

— Запомни, Эйлин. Если еще раз Далий спросит меня 'где ты', а я не смогу ему ответить, ты будешь стоять перед ним на коленях и просить прощения в моем присутствии. Все поняла?

— Да, отец.

— Можете продолжать. Я закончил.

Райлих с выражением безразличия на лице проводил отца взглядом.

— Норамы опять сорвали встречу! — бросил на прощание Фийери и вышел из помещения.

— Сильно он тебя сегодня, — заметил Райлих.

— Ничего. Я знала, что этим все закончится. Далий специально это сделал?

— Думаю, что нет.

— Ненавижу его.

— Неужели?

— Оставим эту тему. Ты был там. Что произошло? Почему они сорвали встречу?

— Дамьен погнался за каким-то парнишкой. В это время на пешеходном переходе произошла авария, и чуть было не погибла девушка. Парень спас ее, а Дамьен спас парня.

— Интересно, кто он и почему нужен Нораме?

— Меня тоже это интересует. Надеюсь, он поделится со мной информацией.

— Вряд ли. Дамьен не скажет тебе лишнего.

— Я тоже, — пожал плечами Райлих и улыбнулся сестре.

* * *

— Доброе утро, мисс Веровски, — поприветствовал администратор отеля влетевшую в парадную дверь Тайрин.

Вслед за Тайрин вошла шикарно одетая Лой и весьма непринужденно улыбнулась.

— Добрый вечер. Ключ от номера двенадцать, пожалуйста, — попросила Тайрин.

— Вам оставили посылку, мисс.

— Какую посылку? — удивилась Тайрин.

— Вот эту.

Мужчина достал из-под стойки большой пакет, в котором лежал потерянный рюкзак Тайрин.

— Кто это передал? — удивилась девушка.

— Какой-то молодой человек, — ответил администратор и пожал плечами.

— Как он выглядел? — спросила Лой.

— Высокий, смуглый, ничего примечательного...

— Спасибо, — улыбнулась Лой, и, схватив Тайрин за руку, потянула ее к лифту.

Войдя в комнату, первое, что сделала Тайрин, это проверила помещение на наличие посторонних предметов. Лишнего она не нашла, а ее собственные вещи были на тех же местах, где она их оставила вчера.

— Ты знаешь кого-нибудь высокого и смуглого? — спросила Тай.

— Нет, смуглых среди нас нет.

— Скорее всего, кто-то случайно нашел его на улице и разыскал отель по фамилии. Надо же, бывают на свете еще такие люди, — с фальшивой притворностью отметила Тайрин.

— На твоем месте я бы проверила, может, нашедший за услуги хорошие чаевые взял, — усмехнулась Лой.

Тайрин открыла рюкзак и все перепроверила. Ничего не пропало, ни единой вещи. Даже мелочь в кошельке была на месте. Тайрин замерла на месте и закрыла глаза. Лой не поняла, что происходит, но решила не мешать девушке.

— Уходим, Лой, — вдруг воскликнула Тайрин. — Немедленно.

Она едва успела схватить свои документы, как в дверь номера постучали.

— Достань пистолет, — проговорила Тайрин и тихо вдоль стены подошла к двери.

— Обслуживание номеров. Для вас подарок от отеля, — прозвучал незнакомый женский голос за дверью.

Лой спряталась за углом, сняв блокировку с оружия. Тайрин спокойно распахнула дверь, примкнув вплотную к стене. Два выстрела из пистолета с глушителем раздались в тишине помещения. Тайрин с силой толкнула дверь, она ударила удивленную нападавшую по руке, и та немного замешкалась. Тайрин припала к полу и взмахом ноги выбила оружие из рук стрелявшей. Лой высунулась из-за угла и навела на дамочку пистолет. В этот момент прогремел выстрел, брызги крови ударили Лой в лицо, и незнакомая девица в униформе упала на пол. Пуля разнесла ей голову.

Тайрин заметила темную фигуру в коридоре, которая прошмыгнула на лестницу. Реакция была моментальной. Поднявшись на ноги, она побежала вслед за незнакомцем. Лой, выругавшись, поспешила за ней.

Когда Тайрин выбежала на лестничную площадку, там уже никого не было. На нее налетела Лой, и, хотела было открыть рот, но Тайрин поднесла палец к губам с призывом помолчать. Вокруг было очень тихо, и это пугало Тай. Это была зловещая тишина, таящее в себе серьезную опасность. Тело откликнулось на это предупреждение, и Тайрин закрыла глаза в поисках источника неприятных эмоций. Она мысленно побежала вверх и вниз по лестнице. Там ничего не было. Тогда она вернулась в номер и подошла к постели с ноутбуком. В нем был источник ее тревоги. Она открывает ноутбук. Взрыв. Она поняла, что детонации не избежать.

Очнувшись от видения, Тайрин подскочила к кнопке пожарной тревоги, и локтем разбив стекло, нажала на нее. Все вокруг зазвенело, а на лестнице зажглись указатели выхода.

— Уходим, быстро, — приказала Тайрин и побежала вниз.

Они пересекли холл отеля и вылетели сквозь открытые двери на улицу.

— Беги по этой улице, Лой, не останавливаясь, — прокричала Тайрин.

— А ты! Я не оставлю тебя!

— Им нужна не только я. Так у нас больше шансов уйти.

— Уйти от кого?

Тайрин ничего не ответила. Лой пробежала триста метров, когда позади нее раздался взрыв. Она инстинктивно пригнулась, но кроме шума, до нее ничего не долетело. Машина ожидала Лой на противоположной стороне улицы. К ней ее подвел Рубен, один из приближенных ее брата, который спустя несколько мгновений ее догнал.

— Где девчонка? — тут же спросил он.

— Побежала в другую сторону.

— Надеюсь, Герман ее перехватит.

Герман потерял ее после того, как раздался взрыв. Он на небольшом расстоянии преследовал ее бегом, но ей хватило и мгновения, чтобы уйти от него.

Тайрин обманула Лой. Она знала, что им нужна только она, Тайрин. Она намеренно отправила Лой в противоположное направление, чтобы увести за ней часть людей Дамьена, которых тот наверняка приставил к ней. За собой она засекла лишь одного. Отделаться от него не составляло для нее особого труда. Годы изнурительных тренировок отточили ее мастерство до блеска. Школа ее детства была слишком жестокой, чтобы допускать ошибки, а способность быстро действовать в экстремальных ситуациях пришла со временем.

Тайрин спрятала паспорт в карман, и, взяв такси, попросила остановить у банкомата. В течение пяти минут сняв всю наличность, что была в автомате, Тайрин прыгнула в машину и, приплатив водителю, помчалась прочь оттуда. Дамьен нарушил все ее планы. Она не была готова к встрече с ним. Как просто оказалось выбить ее из колеи?

— Ничего, Тайрин, ты найдешь выход. Ты всегда его находила.

* * *

— Что значит 'упустили'? — кричал Дамьен, размахивая руками в своем кабинете перед лицами Рубена, Германа и своей сестры.

— Послушай, Дамьен, девчонка проворна, словно бестия, — оправдывался Герман. — Вот она перед глазами, а вот — ее нигде нет.

— Дамьен, — обратилась к нему Лой. — Тайрин не простой лингвист. Она обучена вещам, которые даже тебе покажутся сложными. Она ни на секунду не потеряла контроль над собой, и бросилась вдогонку за вторым наемником. Если бы она не знала что делает?! Но она точно ведала, что творит. Она специально разделилась со мной, чтобы уйти от наблюдения. Безусловно, дар предвидения у нее есть. Но это еще не все...

— Что ты хочешь этим сказать, Лой? Что она всех нас поимела? — закричал Дамьен.

— Ты лучше подумай, кто они и зачем она им? За ней пришли не Стражи, а люди! И они подстраховались, устроив взрыв.

— Думаешь, 'Кольд'?

— Откуда мне знать?!

— У нас есть ее пальцы и волосы из ванной. Чтобы завтра на моем столе лежал полный отчет о ее персоне. Все перемещения за последние двадцать три года. Ее и ее матери, если таковая вообще погибла. Все, вы все свободны.

Как только за ними закрылись двери, Дамьен присел в свое кожаное кресло, и, раскурив сигару, вдохнул едкий дым.

— Маленькая чертовка. Кто же ты такая, черт бы тебя побрал!? — прорычал он и стукнул кулаком по столу.

* * *

Такси доставило ее в аэропорт. Попросив водителя подождать, она вошла в здание и направилась к ячейкам камер хранения. Достав из одной из них большую дорожную сумку, Тайрин вернулась в машину.

— В ближайший крупный торговый центр, — спокойно сказала она.

* * *

Встреча Глав трех кланов с Королем должна была состояться через три дня после исчезновения Тайрин. Поверенный не нашел ничего нового на девушку, но обещал еще покапать. Дамьен не находил себе места. Его не волновало ничего, кроме поисков таинственной чертовки с серебристыми глазами, и он не давал спуска своим мьерам ни днем, ни ночью. Однако, все было бесполезным. Она пропала, будто Татьяны Веровски вообще никогда не существовало.

* * *

Тайрин затаилась в одном из отелей на окраине города. Она не покидала своего номера в течение суток, после чего решилась-таки выйти и начать то, ради чего сюда приехала. Кроме адреса и имени у нее не было ничего. Она не знала, что конкретно ищет, но в ее ситуации это была единственная зацепка.

Навигатор в арендованной машине привел ее в рабочий квартал на окраине Лондона. Вид обветшалых многоэтажных зданий, едва покрытых осыпающейся штукатуркой, наводил ее на неприятные предположения. Этот адрес, который раздобыл для нее Миша, мог оказаться 'липовым', а человек, имя которого крепко засело в ее памяти, абсолютно непричастным к ее истории. Если так, она выйдет на них другим способом. Они уже успели найти ее, смогут настигнуть и в следующий раз. Только тогда она будет готова задавать вопросы и непременно получит на них ответы.

Тайрин пила остывший кофе из термоса, когда заметила молодую девушку, выходящую из здания, за которым она наблюдала в течение нескольких часов. Конечно, она не могла быть тем человеком, которого искала Тай, однако внутренний голос попросил ее обратить на эту особу свое внимание. Тайрин спокойно достала фотоаппарат и запечатлела незнакомку в серии цифровых снимков.

Девушка явно не вписывалась в общую картину рабочего района. В дорогом кашемировом пальто и на высоченных каблуках не менее шикарных сапог, она смотрелась словно принцесса, затерявшаяся в королевстве троллей. 'Что делает эта дорогая 'штучка' в таком месте, как это?', — спрашивала себя Тайрин. Как только девица скрылась за углом, Тай приняла решение проследить за ней. Возможно, она приведет ее к чему-нибудь интересному, а если нет, у Тай еще будет время посидеть в машине под этим домом в ожидании других подозрительных людей.

Чутье не подвело Тайрин. Когда незнакомка села за руль темно-вишневого 'порше' с откидным верхом и вдавила педаль 'газа', Тай едва не упустила ее из виду. Девушка выехала за черту города и остановилась только у придорожного кафе. Там ее ждала другая машина. Водителя за темными стеклами Тай разглядеть не смогла. Черный 'мерседес' выехал с парковки и понесся дальше по шоссе. Спустя минут десять Тайрин оказалась возле недорогого придорожного мотеля. Тай потеряла дар речи, когда дверь 'мерседеса' открылась, и из машины вышел ни кто иной, как Мортон.

Молодые люди уединились в одной из комнат мотеля и не покидали ее в течение нескольких часов. Тайрин поняла, что кем бы ни оказалась эта девушка, связь этих мьеров была тайной, и теперь она стала невольным хранителем чужого секрета.

Тайрин вернулась к придорожному кафе раньше них. Как и предполагала Тай, девушка пересела в свою машину и отправилась обратно в город. Путь ее лежал в один из фешенебельных районов Лондона, где она скрылась из виду за коваными воротами одного из огромных особняков.

Мьеры. Она ничего не знала о таких, как она, но тайны прошлого ее матери явно скрывались здесь, за большой железной оградой неизвестного ей кирпичного строения. Что же делать дальше? Тайрин не верила в простые совпадения. Ей нужны были имена. Тайрин сообщила Михаилу адрес резиденции Дамьена, однако дом был зарегистрирован на совершенно другого владельца. Тай предполагала, что и в случае с этим особняком, возле которого она теперь находилась, будет то же самое. У Тай разболелась голова. Слишком много информации. Одно ясно точно: незнакомая девушка — ее нить Ариадны.

Глава 6

Проснувшись утром, Тайрин приняла решение выйти на связь с Лой. Молодая мьерка ей определенно импонировала, потому будет проще вывести ее на разговор и расспросить о клане и мьерах вообще. Почему она не могла обратиться за помощью к Дамьену? Тай понимала, что Дамьен не скажет и слова, пока не выяснит причин ее любопытства, а делиться с ним своими планами она не собиралась.

Безусловно, истиной, которая лежала гораздо глубже предыдущей, было нежелание Тайрин встречаться с Дамьеном лицом к лицу. Этот мужчина, этот мьер будил в ней самые дикие и неуправляемые чувства, поддавшись которым она уже потеряла к себе толику уважения. И не только это мучило ее. Невыносимым и абсурдным оказалось то, что все последние дни он словно вор прокрадывался в ее сны и повторял все, что делал с ней в тот вечер, приправляя сновидения новыми подробностями.

Еще вчера Тай написала короткое сообщение Михаилу с просьбой разузнать все, что сможет об этой девушке и Мортоне. Фотографии она приложила к письму.

Тайрин не долго наблюдала за домом Дамьена. Уже спустя пятнадцать минут, она заметила Лой, выходящую из особняка и садящуюся в черный 'мерседес'. Сегодня ей явно везло, и разговор с сестрой Главы клана состоится уже этим утром.

Лой пребывала в прекрасном расположении духа. Она собиралась быстро пробежаться по магазинам и немного обновить гардероб. Едва переступив порог одного из ее любимых бутиков, она тут же метнулась к секции обуви, взяла в руки маленькие ярко-желтые туфельки из лаковой кожи и стала вертеть их в руках.

— Красивые туфли, однако, каблук высоковат.

Шокированная Лой обернулась, однако никого, кроме высокой блондинки не заметила.

— Тебе идет белый парик, — улыбнулась Лой и вновь приковала свой взгляд к туфлям.

Тайрин была одета в свободный темно-синий шерстяной пуловер и черные узкие брюки. Парик из длинных светлых волос изменял ее внешность настолько, что узнать ее с первого взгляда было довольно трудно.

— Слишком яркие, — выразила свое мнение Тайрин.

— В этом то и смысл. Они кричат, хотят, чтобы их увидели, рассмотрели и восхитились.

Лой спокойно поставила туфли на место и взяла в руки следующие, на этот раз черные.

— У тебя есть время поболтать со мной? — спросила Тай.

— А у меня что, есть выбор?

— Есть: ты можешь мне отказать.

— И ты не применишь силу?

— Нет. Я не сторонник насилия в любом виде, поэтому, что бы ты мне ни ответила, я приму это.

— Тогда 'нет', Тайрин.

— Ну что ж, извини за беспокойство, — с этими словами Тай направилась к выходу из магазина.

Лой безусловно не ожидала такого поведения. Тай действительно не собиралась ей угрожать, а тем более, принуждать к разговору. Лой поставила туфли на место и подошла к окну: Тайрин шла в сторону парковки.

Тай была уверенна, что трюк сработает. Она хотела заслужить доверие Лой, дать понять, что не причинит ей вреда, а не заставлять говорить правду, выдавливая из нее отдельные слова и выстраивая из них предложения.

Лой догнала Тайрин в последний момент.

— Постой! — закричала она и, открыв дверь автомобиля, прыгнула на соседнее с водителем сидение. — Здесь неподалеку есть одно кафе. Давай выпьем по чашечке кофе, а заодно, я узнаю, что тебя ко мне привело.

* * *

Удобно расположившись в самом углу маленького невзрачного, но весьма уютного заведения, Тайрин начала задавать вопросы.

— Лой, я бы хотела поговорить с тобой о твоем клане.

Лой в ответ на это загадочно улыбнулась, однако, перебивать не стала.

— Пожалуй, следует начать сначала. У твоего клана есть название?

— Конечно, есть.

— И?..

— Что 'и'? Неужели ты надеялась, что я так просто выложу тебе информацию о себе и своей семье? Кто ты вообще такая? Где выросла и кто тебя обучил? Что случилось с тобой и твоей матерью и почему вы всю свою жизнь скитались неизвестно где? Кто охотится за тобой и почему они хотят тебя убить? Ты видишь, сколько вопросов крутится в моей голове? Если ты хочешь жить с нами, тебе всего лишь следует прийти к брату и попросить его принять тебя. Тогда, постепенно, по мере того, как мы все станем тебе доверять, ты вникнешь в тайны нашей истории и особенности наших взаимоотношений друг с другом.

— Ответ на все это очень прост, Лой. Я не могу прийти и довериться тем, о ком ничего не знаю. Пойми, какой бы ни была моя жизнь, я к ней привыкла.

— Тайрин, ты стремишься стать похожей на людей, но они чужие тебе. Это все равно, что пытаться стать лошадью или собакой.

— Но я выросла среди них, а не вас.

— А почему? Ты знаешь ответ?

— Если бы знала, не сидела бы сейчас здесь.

Лой слегка склонила голову и внимательно всмотрелась в глаза Тайрин.

— Ты приехала в Лондон за ответами, — сказала она спустя некоторое время.

— Возможно, — согласилась Тайрин.

— И пока кроме новых вопросов, ничего не нашла.

— Ничего, — соврала Тай.

— Эти люди, они преследовали тебя и раньше?

— Постой, здесь вопросы должна задавать я, а не ты!

— Это формальность. Око за око, Тайрин. Ты отвечаешь на один вопрос, и я отвечаю. Ты уклоняешься — и я уклоняюсь.

Тайрин откинулась в кресле и искренне рассмеялась.

— Лучше бы я пришла к Дамьену.

— Боюсь, что не лучше. Когда он тебя найдет, то, наверняка, свяжет и оставит в нашем подвале до тех пор, пока не узнает все о тебе.

— Чего вы боитесь? — вдруг спросила Тайрин и по тени, проскользнувшей по лицу Лой, поняла, что попала в точку.

— Мы ничего не боимся, Тай. Мы достаточно богаты и независимы от окружающих, чтобы чего-то бояться.

— Но все же, Вы окружаете себя запретами и сторонитесь чужаков!

— За тобой в гостиницу, Тайрин, пришли не мьеры, а люди. Ответь мне, зачем 'Кольду' убивать тебя?

— 'Кольду'? Что это?

— Это — организация, с которой у нас договор, — коротко ответила Лой.

— Какой договор?

— Проехали. Скажи, у твоей матери были такие же глаза?

— Нет. Они были серыми, но так же переливались на свету.

— Что ты ищешь в Лондоне и почему вообще именно здесь?

— Этот вопрос из списка 'запрещенных'.

— Тогда я ничем не смогу тебе помочь.

— Что ж, — ответила Тайрин, поднимаясь со своего места, — попытаться все равно стоило. Спасибо, Лой. Пока!

Тайрин действительно разозлилась. Разговорить Лой оказалось труднее, чем она себе представляла. И теперь ей придется добывать информацию самостоятельно. Тайрин было жалко потраченного впустую времени. Она быстрым шагом засеменила к выходу из кафе и только сейчас почувствовала его присутствие. Эмоции. Она отчетливо различила гнев, нетерпение и какую-то тревожность. И еще что-то. Облегчение. Он действительно испытывал облегчение в этот момент.

Лой превзошла все ее ожидания. Она не только сообщила Дамьену о ее визите, но и умудрилась заманить ее в определенное место, чтобы потянуть время. Блестяще!

Входная дубовая дверь резко отварилась перед самым носом Тайрин, и в ней возник ни кто иной, как Дамьен.

Тайрин было предприняла попытку пройти мимо него, однако он ловко заслонил собой довольно широкий дверной проем, лишая ее этой возможности.

— Могу я пройти? — с вызовом спросила Тай.

— Нет, не можешь, — прорычал он настолько низким голосом, что Тайрин забила дрожь, немного иного характера, чем испуг.

У Дамьена это вышло непроизвольно. Всю дорогу до кафе он прокручивал в уме верткие фразы и все те способы, которыми будет запугивать ее. Но одного присутствия этой женщины рядом было достаточно, чтобы мысли его приняли совсем иной оборот. И Дамьен себя за это презирал. Он был лидером, мужчиной, вниманием которого стремились завладеть все. Словно кукловод, он умело жестикулировал пальцами, управляя своими 'игрушками', и ни разу не терял над собой контроль. Искушенный, опытный мужчина, коим он себя считал, рядом с ней превращался в мальчишку, вожделевшего женщину настолько сильно, что не мог контролировать свою похоть. Это пугало и приводило в бешенство одновременно.

Дамьен схватил ее за руку и дернул вслед за собой с такой силой, что Тайрин чуть было не влетела головой в дверной косяк, потеряв равновесие.

Глаза непроизвольно закрылись, и череда картинок поплыла в сознании, словно черно-белое немое кино. Она застонала и схватилась за голову.

— Ты привел их с собой! — закричала она.

Дамьен застыл на входе.

— Кого привел?

— Их! Уходим, быстрее!

Она рванула обратно в кафе и побежала в сторону кухни. Дамьен успел кивнуть Лой, сидевшей за столиком, и та быстро последовала за ними.

— Где второй выход? — прокричала Тай, схватив за рукав одного из растерявшихся поваров.

— Т-там, — прошептал он и указал на большую железную дверь.

Выбежав наружу, они поняли, что оказались в западне. Переулок был глухим, а единственным выходом оставалась центральная улица, со стороны которой располагался парадный вход.

— Черт! — растерялась Тайрин. Четверо мужчин. Вооружены. Они пришли за мной.

— С чего ты взяла? — занервничала Лой.

— Я изменила дорогу. Они не схватят меня возле кафе и двое направятся внутрь. Остальные пойдут сюда.

— Что делать? — четко поставил вопрос Дамьен и осмотрелся.

— Не знаю.

— Думай, Тайрин.

Девушка снова закрыла глаза.

— Здесь есть еще один выход.

— Где?

В это время у переулка затормозил черный 'ВМW', и из него вылезли трое молодых парней. Все они были людьми. Один из них заметил троицу, ютящуюся у черного входа, и тут же подал знак остальным.

Тайрин заскочила обратно и, несколько секунд осматриваясь, заметила-таки другую железную дверь. Персонал на кухне бурно возмущался присутствием посторонних, один из них даже попытался схватить Лой за локоть, но тяжелый удар в челюсть от руки Дамьена быстро вывел 'героя' из строя.

— Сюда! — крикнула Тай и попыталась открыть злополучную дверь, но замок был заперт на ключ.

Дамьен одним движением извлек из кобуры, фиксированной на голенище под штанами, пистолет и несколько раз выстрелил в дверь. Затем двумя точными ударами ногой вынес ее, только не со стороны замка, как предполагал, а сразу с петель.

— Дерьмовые у вас двери, ребята.

— Бежим!

Они оказались на другом переулке, окруженные мусорными баками.

— Вы — направо, я — налево, — крикнула Тайрин и побежала вперед.

— Ну, уж нет! — схватил ее за шкирку Дамьен и потянул на себя.

— Что ты делаешь?

— Решаю твои проблемы, черт бы тебя побрал!

Он толкнул ее в сторону одного из баков, и, подняв на руки, бросил внутрь.

— Что за черт?

— Лой, давай за ней.

— А ты? — не поняла его мотивов сестра.

— А я потолкую с ребятами.

Тайрин прикрыла глаза и увидела новый ход вещей. Дамьен стоит у двери снаружи, и когда один из ребят высовывается в нее, приставляет пистолет к его голове. Все под контролем. Все, кроме одного: кто-то стреляет в него с другой стороны того же переулка. Один из тех, кто остался в машине.

Тайрин схватила Лой за ногу, и девушка едва успела ударить ее в ответ, как пистолет уже был в руках противницы.

В абсолютной тишине, Тайрин подобралась к краю полупустого бака и вновь закрыла глаза. Момент. Ей нужен определенный момент.

Дамьен притаился снаружи, и как только незнакомец приблизился к сломанной двери, навел на него пистолет. За его спиной раздалось два выстрела, практически одновременно, но все же не настолько, чтобы не различить их. Что-то просвистело у самого уха и кровь человека, которого он держал на мушке, брызнула ему в лицо. Жертва с изуродованным лицом упала на землю.

— Бежим! — закричала Тай, выбираясь из бака.

Метрах в двадцати от нее, на углу улицы лежало тело еще одного мужчины. Выстрел Тайрин разнес ему голову.

Лой выбралась следом и едва успела скрыться за железным баком, как воздух прорезала автоматная очередь. Дамьен, успевший залечь рядом с ними, прижал ее и Тайрин к асфальту.

— Что дальше? — прокричал он.

— Прикройте меня. Я доберусь до машины.

— Ты в своем уме?

— Они промахнутся.

— Уверена?

— Да! Давай!

Привстав на колени, Дамьен и Лой стали беспорядочно стрелять по нападавшим. Мужчины прекратили огонь и спрятались внутри.

В запасе у Дамьена был еще один 'магазин', в отличие от Лой, которая быстро израсходовала все патроны. Но и этого хватило не на долго. Как только злополучный щелчок предвестил тишину, неизвестные вынырнули из укрытия и открыли огонь по бегущей Тайрин.

— Нет! — закричал Дамьен и хотел кинуться следом, но пули, рвущие воздух над головой, свели на нет все его стремления.

И пусть он мало верил в то, что Тайрин успеет скрыться за углом, и еще меньше верил в то, что она чем-нибудь поможет им в данной ситуации, нечто внутри него шептало о том, что она все-таки не оставит их.

Тайрин успела. Ее не интересовало оружие человека, которого она убила только что. Ей было наплевать, что где-то вдали слышны сирены приближающихся полицейских машин. Она метнулась к черному 'ВМW' с заведенным двигателем, стоящему на обочине. Разворот занял не более нескольких секунд, и она въехала прямо в переулок, зная, что ни одна из пуль, пронзающих лобовое стекло, не попадет ей в голову. Правое плечо? Ладно, в конце концов, это не так уж и больно, если кровь закипает в жилах от выброшенного адреналина.

Как только она затормозила напротив Дамьена и Лой, нападавшие прекратили обстрел и скрылись из виду. Плюхнувшись лицом в пятую точку сестры, запрыгнувшей в автомобиль первой, Дамьен даже не успел закрыть за собой дверь. Тайрин сделала это за него, вжав педаль акселератора до упора и снеся мусорный бак, за которым они только что прятались.

* * *

Проехав до окраины города, Тайрин, наконец, остановила машину. Дамьен тут же пересел на переднее сидение и потянулся к ее плечу.

— Не стоит, — ответила она.

— Я только взгляну. Сильно зацепило?

— Нет, царапина.

— Что-то слишком 'кровит' для царапины.

— Оставь это, Дамьен. Ты привел их с собой.

— Какого черта им нужно от тебя?

— Если бы я знала...

— Ты хотя бы представляешь, что здесь происходит?

— Смутно.

— Да, зажми ты эту рану! — не выдержал Дамьен и надавил на ее плечо.

Тайрин завопила от боли и вцепилась в его руку.

— Оставь меня!

— Глупая девчонка! Прекрати истерику!

— Больно...

— Еще бы. Мой врач разберется с этим.

— Я не поеду к тебе.

— Еще как поедешь!!!

Сил спорить у Тайрин не было. Кроме того, ей действительно требовалась помощь специалиста. А обратиться с таким ранением в обычный госпиталь она не могла.

* * *

Пока доктор осматривал ее, Дамьен все время был рядом. Он ничего не делал: не держал ее за руку, не успокаивал, даже не говорил с ней. Он просто стоял в углу гостевой своего особняка и молчал. И Тай чувствовала, что это помогает ей. Как будто его присутствие там было само собой разумеющимся, и без него она бы чувствовала себя гораздо хуже, чем могло бы быть.

— Рану я зашью, но осматривать ее нужно каждый день. И таблетки пить, я напишу, какие.

— Спасибо, — простонала Тайрин и зажмурилась, когда доктор потянулся за нитками.

— Сколько дней будет заживать рука? — спросил Дамьен.

— Регенерация у нас получше, чем у людей, так что неделю максимум.

Когда все мучения были окончены и врач, собрав свои вещи, покинул комнату, Тайрин поняла, что Дамьен не собирается уходить. Он остался стоять там, где стоял все это время, и продолжал молча смотреть на нее.

— Спасибо за помощь.

Дамьен даже не дернулся с места.

— Ты так и будешь там стоять?

— Это тебя напрягает?

— Да, мне это не нравится.

— У меня к тебе много вопросов, но сейчас, думаю, не подходящий момент.

— Ты привел их за собой. И теперь они знают, где меня можно найти.

— Это тревожит тебя?

— Пока я нахожусь здесь, меня тревожит все.

— Ты не доверяешь нам?

— Я никому не доверяю.

— Ты спасла мне жизнь сегодня.

— А ты — мне.

— Должна быть веская причина, для того, чтобы привлечь к себе такое внимание.

— Я не знаю этой причины.

— Ты обучена, Тайрин. Ты убила человека сегодня, и тебя не мучают угрызения совести. Ты ушла от слежки после взрыва в отеле и умудрилась бесследно раствориться в этом городе. Кто ты такая и что ищешь здесь?

— Кто я? Хороший вопрос, особенно для того, кто не знает на него ответа.

— Ты убивала когда-нибудь?

— Да. А ты?

— Убивал.

Тайрин посмотрела на него и поняла, что он говорит правду.

— Они пришли за мной, и жалеть их я не собираюсь.

— Для мести должны быть свои причины, — заметил Дамьен и отвернулся.

— Мои причины останутся при мне.

— Те люди, что напали на нас сегодня — это наемники. Ты знаешь, на кого они работают?

— Нет. Но мне кажется, что ответ на этот вопрос знаешь ты.

— Ошибаешься. Кланы никогда не оставляли смертоубийство мьеров безнаказанным.

— Кланы? То есть все мьеры объединены в несколько кланов?

— В три.

— Три?

— Три клана и одно Сообщество.

— И вы враждуете друг с другом?

— Немного.

— Все дело во власти, не так ли?

— И в этом тоже.

— Ты хороший дипломат, Дамьен. Ты выдаешь информацию по частям и вроде бы ничего не утаиваешь, но, в то же время, толком ничего и не говоришь.

— Точно так же поступаешь и ты.

— Доверие нужно заслужить.

— Согласен. И мое доверие дорогого стоит.

— Ты знаешь все, что тебе необходимо.

— Я знаю только то, что в моем доме находится мьерка, способная на профессиональное убийство, и что эта мьерка кому-то мешает.

— Не думай, что ты сможешь воспользоваться мной.

— Я уже это сделал.

— Не поняла...

— Я думаю, что ты приехала сюда с одной лишь целью — отомстить. Не уверен, что ты сама до конца понимаешь, кому и за что именно, но то, что месть — твой основной мотив — неоспоримо. Эти наемники появились из ниоткуда, и пришли они за тобой. Зачем людям убивать мьера? И знают ли они, кого преследуют? Это может быть началом чего-то очень важного...

— Чего, например?

— Войны, Тайрин. Наше существование не является тайной для правительства. Пока в наших руках сосредоточены деньги и власть, мы будем жить так, как жили всегда. Но, все же, круг людей осведомленных ограничен, а это значит, что мы всегда можем помешать тому, кому условно доверяем. Согласно договору, в случае совершения преступления в отношении мьера, наказание приводится в исполнение мьерами. Так было всегда. А ты — одна из нас. Они преследует тебя, потому что для этого есть причины. И я хочу их знать. Если это — начало войны, у меня будет преимущество. Нужно только выйти на заказчика. А как это сделать? Подложить приманку...

Он злобно улыбнулся и посмотрел на Тайрин. Внутри у нее что-то сжалось и захотелось отвернуться от него, чтобы не видеть этот оскал.

— Вот, значит, как... — прошептала она.

— А ты думала, что будет по-другому?

— Нет, — ответила она и закрыла глаза.

'Правило четвертое: В жизни ни на кого не полагайся, потому что ты единственная, кто не сможет себя предать'. Мама была права. Подсознательное желание довериться ему было слишком сильным, и она, почти что, нарушила четвертую заповедь. Как же вовремя он дал ей понять, что этого делать не стоит.

— Люди убили твою мать?

— Что?

— Твою мать убили люди?

— Уходи, Дамьен. Я устала.

— Этот твой дар. Он у тебя от матери?

— Уходи, слышишь?

— Я-то уйду, но рано или поздно тебе придется рассказать мне все.

— Ты слишком многое на себя берешь.

— Извини, но вся моя жизнь — это список того, что я на себя беру.

— Я не одна из твоих мьеров. И тебе не подчиняюсь.

— Ты отшельница. И попадись ты в руки Сообщества, они раздавили бы тебя, как червяка на асфальте. И даже твое чутье тебя бы не спасло.

— Это — спорный вопрос.

— Ты знаешь, что я прав. Когда-нибудь что-то пойдет не так, и маленькая одинокая девочка, пусть даже и подготовленная к чему-то, не сможет противостоять сотням Стражей, обученных вещам, о которых она только слышала.

— Что ты имеешь в виду?

— Таких, как ты, мьеры называют 'Прорицателями'. Это редкий дар и в наших кругах он ценится. Стражи — это мьеры, которые обеспечивают нашу относительную изоляцию от окружающего людского мира. Если Сообщество, которому подчиняются Стражи, вынесет вердикт о том, что ты представляешь опасность для нас, за тобой придут именно они, и, даже не смотря на столь редкий дар, они не пощадят тебя. Убийство — это их призвание, точно такое же, как и твоя способность к предсказаниям.

— Ты предупреждаешь меня?

— Скорее, я тебя ограждаю. Ты не понимаешь, частью чего являешься. Тебе не знакомы наши правила, а остальных этот факт совершенно не интересует. Лучше остановись, пока не вляпалась в ситуацию, из которой не будет пути назад.

— Мне не нужен заступник, Дамьен. Я не нуждаюсь в этом.

— Да и мне не нужна обуза, особенно в твоем лице...

Она на мгновение задумалась, а когда обернулась, Дамьена в комнате уже не было.

Глава 7

— Встреча опять переносится, — сообщил Мортон брату, присаживаясь в его рабочем кабинете за стол.

— Что на этот раз?

— Югала заболел.

— Нашел время.

— И не говори.

— Что-то Райлиха давно не видно.

— Хочешь поговорить с ним?

— Не мешало бы. Хочу знать, какие предложения собирается выдвигать его отец на этот раз.

— Не думай, что Райлих все тебе выложит. Он не дурак и действует в интересах Сообщества.

— Все было бы проще, будь Райлих в одной упряжке с нами.

— Но он не с нами, — ответил брат.

— В общем, свяжись с ним. Встретимся в торговом центре, как обычно. Он может прийти с сестрой.

— Хорошо.

* * *

Тайрин двое суток провалялась в постели. Завтрак, обед и ужин для нее приносили в комнату. Она почти расслабилась, если бы не один нюанс: ни Дамьен, ни Лой, ни даже Мортон к ней ни разу не зашли. Это не столько настораживало, сколько бесило.

В общем-то, ее здесь насильно никто не держал: двери не закрывали на ключ, одежду чистую принесли, даже компьютер в распоряжение предоставили.

На третий день Тайрин поняла, что привычное одиночество ее, почему-то, начало раздражать.

Она умылась и попыталась одеться, когда в ее комнату без стука влетела Лой.

— Привет! Давай, помогу!

— Ты что, специально момент выбираешь, чтобы я была не одета?

— Перестань. Просто совпало. Ты как? Доктор сказал, что выздоравливаешь.

— Что-то вроде...

— Ничего, еще пару дней и вернешься в строй.

— А где твои братья?

— Собираются в город по делам.

— Понятно.

Лой отошла в сторону и внимательно посмотрела на Тайрин.

— Он приходит к тебе.

— Что? — не поняла девушка.

— Дамьен приходит к тебе, когда ты спишь. Так, посидит немного и уходит.

— Откуда ты...

— Я в хороших отношениях с обслуживающим персоналом. Они все знают.

— Какого черта! — воскликнула Тайрин.

— Да, ладно тебе. Он Глава, ему можно.

— Ты сюда за этим пришла? Сдать своего брата?

— Нет. Мне нужна кампания.

— Кампания?

— Хочу за покупками сходить, а одной скучно.

— Это не лучшая твоя идея.

— Собираешься всю жизнь прятаться здесь?

О-о-о, Лой нашла ее слабое место. Лицо Тайрин осунулось на глазах.

— Так, выкладывай. Во что ты собралась меня втянуть?

Лой присела на кровать и склонила голову на бок.

— Ты прекрасно дерешься, хорошо стреляешь. Ты внимательна и предвидишь опасность наперед. Я хочу проследить за братьями и узнать, куда они направляются. Это в целях их безопасности.

— Это в целях удовлетворения твоего любопытства.

— Называй, как хочешь. Так что? Ты со мной?

— А охрана не прицепится?

— Возьмем двоих проверенных. Рубена и Германа.

— Ты и с ними в хороших отношениях? — засмеялась Тайрин.

— Герман охраняет меня с самого детства. А Рубена я познакомила с его женой. Так что...

— Как тебе это удается?

— Что?

— К тебе тянутся люди.

— Мьеры.

— Прости, мьеры.

— Это жалость, Рин, — засмеялась Лой.

— В смысле?

— Я постоянно попадаю в истории. И все мьеры об этом знают.

— В клане?

— В трех кланах и Сообществе.

— Так ты — знаменитость? — улыбнулась Тайрин.

— Спасибо.

— За что?

— Что не жалеешь меня.

— Я вижу, что у тебя не все получается, и дерешься ты, мягко скажем...

Лой отвернулась.

— Эй, не злись!

— Это бесит.

— Это весело, тебе так не кажется?

— Ничего веселого в том, чтобы становиться посмешищем в глазах окружающих, я не вижу.

— Просто ты слишком смелая, вот и все.

— 'Смелой' меня еще никто не называл.

— А разве я не права? До сегодняшнего дня я ни разу не видела, чтобы ты по-настоящему испугалась. Ты умеешь подавлять свой страх и в любой ситуации держишь себя в руках. Это не каждому дано. Так что уж лучше быть смелым посмешищем, чем трусливым неудачником.

— Это значит, что ты пойдешь со мной?

— Естественно, я ведь тоже люблю совать свой нос в чужие дела...

* * *

— Ты их видишь? — спросила Тайрин, поднося ко рту одноразовый стаканчик с кофе.

— Да. Они все еще там сидят.

— Почему ты уверена, что они ждут кого-то?

— Сама подумай: зачем двоим взрослым мужикам отправляться в торговый центр посреди рабочего дня? Кофе в баре попить?

— Ты права. Ладно, что дальше? На нас тут и так косо смотрят.

— Пускай. Я куплю те туфли и все будут довольны.

— Какие туфли? — не поняла Тайрин.

— Темно-зеленые, за твоей спиной.

— Боже, ты еще и рассмотреть их умудрилась?

— Обувь — это моя страсть. Как сюда вошла, сразу обратила на них свое внимание.

— И много у тебя пар обуви?

— Лучше не спрашивай. Ладно, пойду, расплачусь, и переметнемся в магазин напротив.

— Давай.

Тайрин встала на место Лой и посмотрела в сторону кафе через стеклянную витрину обувного магазина. Действительно, Дамьен и Мортон сидели за столиком в своих черных шапочках и пили кофе.

— Пойдем, — позвала Лой и направилась к выходу.

Выйдя из магазина, они пересекли широкий проход и притормозили у входа в магазин с нижним бельем.

— Не пойдет, — отчеканила Лой и остановилась перед самым носом Тайрин.

— Почему?

— Со стороны Мортона этот магазин слишком хорошо просматривается. Он заметит нас, если мы будем стоять у витрины.

— Что ты предлагаешь?

— Пока тут покрутимся. Здесь много людей, вряд ли они обратят на нас внимание.

— Две девицы со стаканчиками кофе в руках посреди прохода: это что, по-твоему, 'незаметно'?

— Ладно, вернемся в обувной. Придется еще что-нибудь купить.

Лой резко устремилась назад, огибая идущих наперерез людей и размахивая своим пакетом с обувной коробкой внутри. Кто толкнул ее плечом и она, потеряв равновесие, налетела на незнакомого человека, вывернув содержимое кофейного стаканчика прямо на мужскую белоснежную рубашку.

— А-а-а, — простонала девушка, поднимая свои глаза и теряя дар речи.

Мужчина в дорогом кашемировом пальто посмотрел на свою мокрую грудь и пальцами аккуратно приподнял ткань рубашки.

— Простите мою подругу, — начала тараторить Тайрин, пытаясь толкнуть больным плечом онемевшую от ужаса Лой. — Мы все оплатим, не беспокойтесь. Вы не обожглись?

Мужчина с высоты своего роста посмотрел на Тайрин и снова перевел взгляд на Лой.

— Уходим, — вдруг прошептала очнувшаяся девушка и, схватив Тайрин по ошибке за больную руку, рванула на себя.

Тайрин подавила крик боли и, сжав губы, простонала.

— О, Боже, прости! — тут же заметалась Лой и попыталась ухватить ее за другую руку.

— Кто вы? — очень тихо, но достаточно вкрадчиво спросил незнакомец.

Тайрин застыла на месте и снова посмотрела на него, точнее на его черную шапочку, старательно натянутую на уши...

— О, черт, — прошептала Тайрин.

— Я спросил: 'Кто вы такие?' — повторил мужчина и наклонился к Лой.

— Уходи, Рин.

— Что?

— Уходи, немедленно, — зашипела Лой.

— Какой клан? — очень тихо повторил мужчина.

— Он не опасен, — ответила Тайрин и улыбнулась молодому мьеру.

Мужчина, явно не ожидавший такого заявления, казалось, даже растерялся.

Он был высок, хорошо сложен, с черными, как смоль, бровями, темно-карими глазами и прямым носом. Небольшие губы изогнулись в ехидной ухмылке.

— Я не причиню вам зла, — ответил он и вновь посмотрел на Лой.

Эта девушка показалась ему знакомой. Черты ее лица были очень правильными. Она старалась не встречаться с ним глазами, но он обратил внимание на их необычный цвет: зеленые, темные, словно спелая трава на лугу в середине лета. Где же он встречал ее раньше?

— Если вы не собираетесь причинять нам вред, разрешите нам уйти, — ответила Лой, понимая, что он все-таки не узнал ее.

— Сначала ответьте мне, из какого вы клана?

— Успокойся, Райлих, — послышался певучий женский голос за их спинами.

— Райлих? — переспросила Тайрин, обращаясь к Лой.

— Принц, — прошептала Лой.

— Кто?

— Принц Сообщества, — прошипела Лой и вдруг ослепительно улыбнулась подошедшей к ним незнакомке.

Высокая молодая девушка с белыми длинными волосами и красивыми чертами лица остановилась рядом с ними.

— Привет! — поздоровалась она.

— Я сказал тебе держаться подальше! — прошипел Принц.

— Скажи Лой, сколько она тебе должна за испорченную рубашку, и отпусти их, — ответила Эйлин.

— Лой? — удивленно повторил он, всматриваясь в черты лица молодой девушки, стоящей перед ним.

— Лой Норама. Странно, что ты не узнал ее, — засмеялась Принцесса.

— Лой?

— Ну, все. Я пропала, — прошептала Лой и снова натянуто улыбнулась.

— Что вы здесь делаете? — послышался знакомый раздраженный голос Дамьена.

Все действующие лица обернулись и увидели позади себя двух братьев.

— Привет, Дамьен, Мортон, — спокойно ответил Принц и протянул руку.

— Привет, — ответил Дамьен, пожимая ладонь Райлиха и не сводя при этом глаз с Лой.

— Не смотри на меня так!

— Твоя работа? — спросил он и указал пальцем на рубашку Принца.

— Ты еще сомневаешься? — улыбнулся Мортон.

Лой на глазах поменялась в лице. Улыбка медленно сползла с ее губ и превратилась в сжатую прямую линию.

— Ты смотри, она злится, — засмеялся Мортон.

— Ничего страшного, — ответил Райлих. — Это я на нее налетел.

— Не стоит ее выгораживать, — ответил Дамьен. — За свои поступки пусть отвечает сама.

Райлих снова обернулся и посмотрел на Лой. Ее глаза метали молнии, и выражение лица приобрело настолько напряженный вид, что казалось, еще немного, и девушка взорвется.

— Она и ответит, не так ли, Лой? — улыбнулся Райлих.

Теперь гневный взгляд был переведен в сторону Принца.

— Счет пришлите, пожалуйста, по почте. Адрес Вам известен. Всего хорошего, — отчеканила Лой и, развернувшись на месте, засеменила в сторону эскалатора.

Пять пар глаз в изумлении смотрели, как она быстро перебирает ногами на двенадцатисантиметровых шпильках и тащит за собой коробку с новой парой обуви.

И вдруг, словно от их пристального взгляда, одна из ее ног подвернулась, каблук непонятным образом вывернулся в другую сторону, и Лой рухнула носом вперед прямо в толпу.

— Лой! — воскликнула Тайрин и побежала к ней.

Люди расступились, предлагая свою помощь, но Лой, продолжая ослепительно улыбаться, отвечала, что все в порядке и она справится сама.

— Ты как? — спросила Тайрин, присаживаясь перед ней.

— Какой позор, — тихо шептала себе под нос Лой, пытаясь подняться с пола и снимая злосчастный туфель со своей ноги.

— Нужно помочь, — ответил Райлих и двинулся к ней, но Дамьен положил руку ему на плечо и остановил:

— Будет ей наука не совать свой нос в чужие дела.

— Лой, все хорошо? — повторила свой вопрос Тайрин.

— Нет, все плохо. Плохо все, — ответила девушка, и отбросила злосчастный туфель в сторону.

Потянувшись за коробкой, она достала новую пару обуви и надела ее на ноги.

— Теперь все в порядке, — ответила она и, закинув старые туфли в пакет, поднялась с пола.

Замерев на мгновение на месте, она сделала шаг вперед, затем еще один, и еще и, наконец-то дошла до ступенек эскалатора.

Встав на одну из них рядом с Тайрин, она обернулась и посмотрела на тех, кто остался стоять позади.

Они все улыбались, все, кроме Райлиха, напряженно смотрящего на нее.

Лой отвернулась и посмотрела вдаль. Тайрин ничего не говорила. Возможно, знай она Лой получше, эта неприятность и показалась бы ей пустяком, но Тайрин подсознательно ощутила, что с девушкой что-то не так, что эта ситуация нанесла какой-то удар по самолюбию.

— Лой? — позвала она. — Лой?

— Я не дойду до машины, — ответила девушка, припадая к поручню эскалатора.

Ее лицо застыло, словно маска. Взгляд ее замер, фиксированный на каком-то объекте в дали. Тайрин посмотрела вниз и увидела, что лодыжка мьерки распухает в прямом смысле 'на глазах'.

— Лой, твоя нога...

— Помоги дойти до машины, — ответила девушка.

— Нужно позвать твоих братьев.

— Помоги дойти до машины, — монотонно повторила Лой. — Помоги.

Они спустились вниз и Лой, оторвавшись от поручня, вцепилась в здоровую руку Тайрин.

— Где Герман и Рубен? — возмутилась Тайрин.

— Они не подойдут, пока я не позову. Это был мой приказ.

— Так, позови их.

— Нет. Они приведут Дамьена и встреча провалится.

— Это так важно для тебя? — спросила Тайрин, даже не пытаясь сдвинуться с места.

— От этого зависит благополучие моей семьи. Я не могу подвести их.

— Тогда давай посидим здесь и подождем? — предложила Тайрин. — Вон, как раз есть место для отдыха.

Лой 'доползла' до лавочки и присела на нее. Сколько минут они вдвоем просидели здесь? Тридцать? Сорок? За все это время живая и общительная Лой не проронила ни единого слова. Она замкнулась где-то внутри, оставшись наедине со своим позором и собственной болью. Ее неестественно выпрямленная спина, застывшее в молчании со сжатыми губами бледное лицо и глаза, по-прежнему устремленные вдаль, говорили Тайрин о многом.

Молодая мьерка, прослывшая среди подобных себе 'ходячим несчастьем' смогла подняться на ноги и с достоинством выйти из ситуации, в которой оказалась. И ее братья, самые близкие для нее существа на Земле, всего лишь посмеялись над ней, даже не задумавшись о том, что она могла испытывать не просто душевные страдания, а настоящую физическую боль.

— Ты хорошо знаешь этого мьера?

— Райлиха? С самого детства.

— А что за девушка была вместе с ним?

— Эйлин. Его сестра.

— Понятно. Симпатичный мужчина этот Райлих.

— Ты, в общем-то, настоящим его еще не видела.

— Между вами что-то произошло в прошлом? — осторожно задала свой вопрос Тайрин.

— Что-то, — ответила Лой и снова погрузилась в себя.

В абсолютном молчании девушки провели около тридцати минут. Наконец, Тайрин обернулась и увидела вверху на эскалаторе Райлиха и Эйлин. Они спокойно беседовали о чем-то, пока взгляд Принца не встретился сначала с ней, а затем не переместился на сидящую рядом Лой.

— Лой, Райлих со своей сестрой спускаются вниз.

— Заметили нас?

— Определенно.

— Черт, — прошипела Лой и вдруг, как по заказу, лучезарно заулыбалась.

— Ты что делаешь?

— Они подойдут, поздороваются еще раз, мы скажем, что ждем братьев, и на этом инцидент будет исчерпан.

— К чему столько жертв?

— Он — последний мьер за Земле, перед которым я обнажу свою слабость, — монотонным голосом произнесла Лой, и обернулась в их сторону.

— Привет еще раз, — улыбнулся Райлих и посмотрел на Тайрин.

Его сестра при этом держалась в стороне.

— Дамьен сказал, что Вас зовут Тайрин. Я Райлих, а это моя сестра Эйлин.

— Очень приятно, — кивнула Тайрин и получила такой же дружеский кивок от Эйлин.

Райлих в это время пытался встретиться взглядом с Лой, но девушка проворно отворачивалась, всматриваясь то в даль, то в черты лица Эйлин. Она улыбалась, и одной только ей было известно, насколько тяжело давалась ее губам эта улыбка.

— Что с тобой? — спросил Райлих, присаживаясь перед ней на корточки.

Лой бросила в его сторону мимолетный взгляд и, повернувшись к Тайрин, спросила:

— Я какая-то необычная сегодня? — спросила она у Тай.

— Нет, вроде бы...

Вдруг глаза Лой неестественно расширились, и она посмотрела на Райлиха:

— Что ты делаешь?! — неестественно звенящим голосом пропищала она.

Принц, как ни в чем не бывало, прикоснулся к ее распухшей лодыжке снова.

— Ногу твою осматриваю. Туфель снять не мешало бы.

— Не... — запищала Лой, но было уже поздно.

Райлих аккуратно приподнял ее ногу и стянул новый туфель со стопы.

— Больно?

— Нет! — выпалила Лой и натянуто улыбнулась.

— Думаю, ты ее сломала.

Лой засмеялась в голос:

— О чем ты?! Простое растяжение!

— Ну-ну, — кивнул Принц и поднялся на ноги.

— О-о, Дамьен и Мортон спускаются. Все, вам пора. Пока! — Лой наигранно помахала рукой на прощание и улыбнулась.

— Мы подождем.

— Но?

— Мы подождем, — повторил Райлих и обернулся в сторону Дамьена.

Тайрин ощутила раздражение Дамьена всем своим телом. И пусть остальным он казался совершенно спокойным, Тайрин понимала, что эта сдержанность — результат изнурительной работы над собой.

— Что-то случилось? — спросил он, останавливаясь напротив Тайрин.

Тайрин указала пальцем в сторону Лой.

— Она ногу сломала.

— Не сломала!

— Покажи! — попросил Дамьен, и, обогнув Принца, опустился перед сестрой на колени. — Да... Чего же ты сразу не сказала?

— Что я должна была сказать, Дамьен? Что мне больно?

— Лой, перестань.

— Я не обижаюсь на вас, — ответила девушка. — Я никогда на вас не обижаюсь.

— Дайте мне знать, чем все закончится, — вполне серьезно ответил Райлих и, кивнув всем на прощание, направился с сестрой к выходу.

Он не обернулся назад, когда выходил на улицу. Бледное лицо измученного и униженного существа, пытающего улыбаться и спорить в этой ситуации, слишком глубоко врезалось в его память, и он действительно побоялся, что может вернуться назад и от всей души проехаться своим кулаком по лицам обоих братьев Норама. А Лой? Лой... А что, Лой? Как бы не изменилась она за эти годы, кое-что в ней осталось прежним: она считала ниже собственного достоинства давать повод окружающим жалеть ее.

— Чему ты улыбаешься? — спросила Эйлин, садясь в машину.

— Да, так. Ничего особенного.

Глава 8

Пока Лой под наркозом вправляли сломанную лодыжку, Мортон, Дамьен и Тайрин пили растворимый кофе из пластиковых стаканчиков в коридоре.

— Вы оба повели себя просто ужасно, — возмущалась Тай. — Поражаюсь, как вы еще в голос не рассмеялись, когда она упала!

— Я еще не спросил тебя, что ты там делала!

— Мы сейчас не обо мне говорим. Она — ваша сестра, а Вы выставили ее на посмешище!

Тайрин была права. И ее упрек, брошенный в сторону обоих братьев, Дамьен воспринял как оскорбление. Вот уже шесть лет, как он руководил Кланом. Он принимал решения, от которых зависело благополучие многих мьеров, он нес ответственность за каждого члена своей большой семьи. И только ему одному известно, как это тяжело, быть в ответе за тех, кто зависит от тебя. А теперь она, которую он едва знает, указывает ему на его проступок, будто имеет на это право! Будто он дал ей на это позволение!

— Что ты знаешь о нас? — огрызнулся Дамьен. — Ты живешь в моем доме всего несколько дней и уже умудрилась сунуть свой нос, куда тебя не просили! Так что изволь замолчать и больше в наши дела не лезть!

Тайрин потеряла дар речи. Только что ее весьма красноречиво 'поставили на место'. Во время. Действительно, кто она такая? Что она знает о них? Кто дал ей право осуждать этих мьеров? Тайрин передернуло. Что вообще она здесь делает? Ищет ответы или пытается стать частью того мира, к которому не принадлежит? Правило третье: 'не привязывайся к окружающим и никогда не давай им ложных надежд'. Нарушить его оказалось слишком просто, и теперь она сбилась с пути.

— Прости, — вдруг прошептала Тайрин и поднялась со стула.

— Ты куда?

— На улице подожду. Там воздуха больше.

— Тайрин! — окликнул ее Дамьен, но девушка тут же свернула за угол, выбросив стаканчик с кофе в мусорное ведро.

— Она не вернется, — прокомментировал ситуацию Мортон.

— Что? — не понял Дамьен.

— Она не станет дожидаться Лой, а просто уйдет.

Дамьен посмотрел на брата, затем обернулся в сторону, где только что была Тайрин.

— Черт!!!

— Догоняй. Я дождусь Лой и отвезу ее домой. Не волнуйся, она поймет.

— Что поймет?

— Все, проваливай! — прошипел брат и махнул рукой в сторону выхода.

* * *

Тайрин ловила такси на улице, когда перед самым ее носом притормозил черный 'мерседес'. Из машины вылез разъяренный Дамьен, и, схватив ее за здоровый локоток, затолкал на пассажирское сидение своего автомобиля.

— По какому праву? — взревела она.

— По моему собственному, — ответил Дамьен и закрыл за ней дверь.

— Останови машину и высади меня у метро!

— Замолчи, слышишь? Мне надоела эта игра в кошки-мышки. Сегодня мы расставим все точки над 'и'. И вопросы теперь задавать буду я!

Он не повез ее в свой особняк. Лучшим решением было поговорить с ней наедине подальше от города, там, где она не сможет от него убежать. Осознав всю суть его намерений, Тайрин перестала сопротивляться и расслабилась на удобном кожаном сидении.

— Это смешно! — воскликнула она, когда машина остановилась посреди какой-то проселочной дороги.

— Тогда смейся, — уже более спокойным тоном ответил он.

— Чего ты хочешь?

— Знать правду. Кто ты, что делаешь в этом городе и кого ищешь?

— Я не обязана посвящать тебя в свои дела.

— Если ты не хотела посвящать меня в свои дела, нечего было следить за мной сегодня. И, уж коль ты приняла правила нашей с тобой игры, поставь меня в известность о ситуации на своем поле боя. Так, по крайней мере, я буду знать, чего от тебя ждать.

— Мою мать убили, Дамьен. Я ищу того, кто это сделал.

— Как это произошло?

— Мне пятнадцать тогда было. Я нашла ее тело. Остальное не имеет значения. У меня появилось несколько зацепок, которые и привели меня в Лондон. Я хочу найти одного человека, хотя теперь думаю, что он на самом деле мьер.

— Кто он?

— Мой отец, наверное.

— Наверное?

— Он регулярно пополняет один из моих счетов.

— Вы с матерью жили одни?

— Да.

— Значит, все-таки, отшельники... Ты знаешь, почему вы жили одни?

— Нет. Этот секрет моя мать унесла с собой в могилу.

— Люди и раньше преследовали тебя?

— Слишком много вопросов, тебе так не кажется?

— Ладно, моя очередь отвечать, — согласился он.

— Кто из людей контролирует мьеров?

Дамьен не без удивления посмотрел на нее:

— А ты кое-что понимаешь... Есть одна организация, называется 'Кольд'. Мы тесно сотрудничаем с ней на протяжение уже многих лет.

— И есть правила, которым вы обязаны подчиняться?

— Безусловно.

— Приведи пример.

— Не рассказывать никому из сторонних людей о том, кто мы такие. Не устраивать публичных выступлений. Не служить в армии. Не подвергать жизни людей опасности. Убивать только в случаях самообороны.

— И 'Кольд' все это контролирует?

— Нет. Они цепляются только за то, что для них представляет интерес.

— То есть?

— Никого не заинтересовало твое внезапное появление в городе. Конечно, мне пришлось приплатить кое-кому, за то, чтобы они закрыли глаза на взрыв в отеле и перестрелку возле кафе. Неужели сама не удивлена, что тебя не ищут?

— Мысли такие приходили мне в голову, но в подобных ситуациях всегда есть шанс 'проскочить'.

— 'Проскочишь', если не нарушишь договор между мьерами и 'Кольдом'.

— А если нарушу?

— 'Кольд' сообщит о произошедшем Королю Сообщества и он созовет Совет. Совет и решит твою судьбу.

— И кто входит в состав этого Совета?

— Многие, — уклончиво ответил Дамьен.

— И если решение будет не в мою пользу, они пришлют Стражей?

— Да, исполнителей приговора.

— Ты говоришь так, будто приговор может быть только один.

— Так и есть. Любое нарушение карается смертью. Это — закон.

Тайрин с неверием в глазах посмотрела на него.

— Все эти законы касаются сугубо взаимоотношений с людьми?

— Да.

— А между собой как вы разбираетесь?

— Либо изгоняем, либо казним.

— Значит, меня и мою мать изгнали?

— Я не знаю. Есть мьеры которые просто уходят и становятся отшельниками.

— А кто такой, этот Райлих?

— Принц Сообщества.

— А кто тогда Король?

— Его отец Фийери.

— Я так понимаю, что три мьерских клана и Сообщество не очень-то и ладят друг с другом?

Дамьен посмотрел на нее и промолчал.

— Надеюсь, с Лой все будет в порядке, — сменила тему разговора Тайрин.

— Поедем домой? — спросил он, поворачиваясь и наклоняясь к ее лицу.

О чем спрашивали его глаза, Тайрин поняла сразу. Она перевела взгляд на его губы и подумала о всех тех вещах, которые он бы мог с ней сделать, начав только с одного поцелуя. И о том, какого это, слышать свое имя, произносимое этим низким, рычащим голосом, упиваясь запретными губами, владеющими ее телом.

— Только не смей целовать меня, — прошептала она, но он и не подумал о том, чтобы послушаться.

Сочные, бархатные губы находились всего лишь в дюйме от него, и он слишком сильно хотел увлажнить их своим языком, чтобы, вопреки всему, внимать голосу разума. Дамьен наклонился, провел шершавой поверхностью своего языка по кромке ее сладкого рта и остановился в самом уголке.

Он ждал ее ответа. И она распахнула губы. Он окунулся в ее сладость и нашел ее язычок. Его руки коснулись ее волос, перебирая шелковистые пряди и лаская пальцами ноющий затылок.

Дамьен оторвался от ее рта и, убрав волосы, провел по ее ушку языком, втянув острый кончик в свой рот. Тайрин задрожала от этой ласки. Никто и никогда не прикасался к ее ушам вот так. Это было не просто приятно. Это было восхитительно! А сколько еще таких мест на ее теле? И знает ли он о том, где их следует искать?

Тайрин почувствовала тепло его ладони на своей груди. Когда он успел забраться под ее свитер? Пальцы Дамьена сомкнулись на ее соске, а язык в этот момент проник в ушко.

Тайрин встрепенулась от неожиданности. Ее грудь заныла, требуя новых прикосновений, в низу живота зародилось приятное волнение, а по телу пробежала очередная волна дрожи.

Дамьен не мог остановиться. Он хотел прикасаться к ней, ощутить ее всем своим телом, слиться с ней в одно целое и чувствовать, как она принадлежит только ему. Тайрин стянула с его головы тонкую черную шапочку и коснулась пальцами кончиков его ушей. Они были холодными и показались ей слишком хрупкими. Будто от одного неверного движения способны рассыпаться в ее пальцах.

Он надавил на рычаг и опрокинул ее сидение. Она в одно мгновение оказалась лежащей на спине. Он перелез к ней и снова потянулся к ее рту. Его руки блуждали под ее свитером, проникая под застежку ее штанов, касаясь ладонями всего ее тела, будто одновременно. Она почувствовала, как он расстегивает ее брюки и спускает их вместе с трусиками. И когда его ладонь легла на ее лоно, она и не подумала о том, что остановить его.

Он погладил ее, окунаясь в ее желание, а затем скользнул одним пальцем в ее тепло. У Тайрин перехватило дыхание. Дамьен наклонился к ее груди и поцеловал ноющий сосок. Он спустился к ее животу, и обвел языком маленький пупок. Незаметно второй его палец проник в нее, и Тайрин застонала, когда Дамьен нежно погладил ее там, внутри.

Ей захотелось немедленно получить все, что он мог ей дать. Она протянула руку и неумело попыталась расстегнуть его брюки. Повязка врезалась в кожу и рана на плече снова заныла. Она непроизвольно дернулась и отвернулась.

— Больно? — спросил Дамьен, пытаясь заглянуть в ее лицо.

— Нет, — ответила она и посмотрела на него.

— Обманщица, — улыбнулся он и прикоснулся губами к уголку ее рта.

Через несколько минут Тайрин окончательно расслабилась. Рана перестала ныть, словно и не было ее никогда на ее теле. Его пальцы продолжали терзать ее, обжигая неопытное тело и превращая желание в муку.

Дамьен отстранился, а через несколько мгновений она почувствовала, как он медленно заполняет ее. Никакой боли, никаких препятствий. Он проник в нее одним толчком и забрал у нее весь оставшийся воздух из груди.

Эмоции переполнили Тай. Она вспомнила это ощущение наполненности, законченности, но оно было словно приглушенным в ее воспоминаниях. Сейчас же она содрогнулась под тяжестью его тела и невольно вскрикнула в ответ на новое движение его плоти в ней.

Он делал все медленно, продлевая удовольствие и наслаждаясь ее неприкрытой порывистостью и беззащитностью. И когда в ответ на его легкие толчки, она обняла его рукой и начала двигаться вместе с ним, он понял, что противостоять самому себе в своем желании быть рядом с ней никогда не сможет.

Нежная, влажная, она принимала его целиком, едва ли не до боли обхватывая его суть и втягивая его внутрь. Дамьен увеличил темп, всем телом ощущая приближающуюся развязку.

— О, Боже! — закричала она. — Сильнее!

Ей хотелось большего, того, что вот — вот должно было произойти. Он обхватил ее бедра руками и приподнял их выше, проникая, заполняя и вырываясь из плена ее тела, чтобы через мгновение вернуться вновь.

Да, это было именно то, о чем она просила. Освобождение, нахлынувшее на нее волной, под которой не страшно захлебнуться. Ее протяжный стон врезался в сознание Дамьена, призывая отдать ей все, что у него было.

И когда ее плоть ритмично сжалась вокруг него, Дамьен вдруг понял, что сейчас совершит нечто непростительное. Он не мог себе этого позволить. Этого не должно было произойти. Не здесь, не так. Возможно, именно с ней, но не так...

В последнее мгновение он дернулся назад, и Тайрин, внезапно ощутившая холодную пустоту, почувствовала, как Дамьен с непонятным неестественным рыком, будто раненый в самое сердце зверь, изливается на ее бедро.

Тайрин задыхалась. Ее тело больше не принадлежало ей. Мужчина, заявивший на него свои права, получил во владение все, на что претендовал. Расстроило ли это ее? Наверное, нет. Откуда она могла знать, что может испытывать желание? Что может получать удовольствие от прикосновений другого существа к ее телу? Она никогда не задумывалась о том, что в жизни, кроме пустоты, одиночества и стремления отомстить, есть еще и другие стороны, способные завлечь ее в мир собственных фантазий и дать почувствовать, что она все еще живет, а не просто существует.

Дамьен повернулся куда-то и достал влажные салфетки. Он вытер ее испачканную ногу, а затем потянулся к ее лону, но она, словно очнувшись, резко отодвинулась от него.

— Тш-ш-ш, — прошептал он и снова коснулся ее.

И она позволила. С широко раскрытыми глазами, удивляясь самой себе за отсутствие всякого стеснения и стыда, она наблюдала за тем, как он вытирает ее тело и одевает его.

С одной стороны он был даже рад тому, что она не понимала, что с ним произошло. Но, с другой, это рассказало бы ей многое о его чувствах к ней.

Но она, почему-то, увидела в его действиях нечто иное. Он уничтожал следы своей близости с ней так старательно и быстро, будто боялся, что кто-то посторонний ненароком узнаем о произошедшем. Или, может, ему было все равно, ведь наверняка она не первая женщина, с которой он развлекался в машине... Туман рассеялся в голове Тайрин, и ясность произошедшего толкнула ее в пучину самоунижения. Возвращаться к реальности — это всегда трудно, особенно когда она обрушивается на тебя всей своей тяжестью. Но что поделать, когда под обломками собственных убеждений оказывается хрупкая честь?

Тайрин мгновенно замкнулась в себе, и это стало очевидным для него. Он вышел из машины и пересел на водительское сидение.

— Отвези меня в город и высади у метро.

— Ты не хочешь поговорить о том, что произошло?

— Нет. Отвези меня в город и на этом мы закончим.

— Ты этого хотела не меньше, чем я! — воскликнул раздраженный происходящим Дамьен.

— Меня можно понять. У меня не было секса, и в моем возрасте это уже не нормально. Ты просто подвернулся вовремя.

Сказать такое мужчине — большая глупость. А насколько глубокая рана остается после этих слов на сердце самоуверенного мужчины, который испытывает нечто большее, чем простое сексуальное влечение, и сам осознает это? В этом случае уязвимость вполне может скрыться за маской безразличия.

— Я рад, что ты так к этому относишься. Я еще никогда не спал с такими неопытными, но развлекаться с тобой было довольно приятно.

Шах и мат. Одно слово, и ты чувствуешь себя не утомленной занятием любовью на переднем сидении автомобиля, а грязной пользованной шлюшкой, которую только что там поимели.

Он тут же почувствовал свою вину. Это было слишком. Одной верткой фразой он перечеркнул все, к чему надеялся прийти. И тогда он понял, что по своей вине сегодня потеряет ее.

Он завел двигатель и поехал обратно. Всю дорогу он пытался выдавить из себя хоть какие-то слова, но язык его был словно ватным, а в горле стоял ком.

— Останови здесь, — попросила она, как только они попали на довольно оживленную улицу города.

Он тут же притормозил у тротуара. Время будто замедлило свой ход, и Дамьен наблюдал за тем, как она выходит из его машины. Все. Он больше никогда не увидит ее. Никогда...

Реакция была молниеносной. Тело само решило все за него. Его рука сжалась на ее запястье и с силой потянула ее обратно в машину. Тайрин не сопротивлялась. У нее уже не было для этого сил. Он молчал, глядя в упор на нее, сидящую рядом.

— Больше никогда не смей говорить, — вдруг закричал он, — что поимела меня! Слышишь? Никогда!

Она повернулась к нему с явным недоумением в глазах.

— Я сказал то, что сказал. И мне стыдно за это. Но ты, ты хотела меня так же сильно, как и я тебя, а признаться в этом не можешь даже самой себе. Мы уже взрослые и несем ответственность за свои поступки. Мы занимались сексом, Тайрин. Дважды. И во второй раз ты вполне осознанно пошла на это. Я знаю, что мы мало знакомы, но, черт побери, это безумие взаимно! Не признать это — значить быть трусом, а ты не из трусливых, это я уже понял.

— Мне все равно, — спокойно ответила она.

— Если все равно, тогда поцелуй меня, и мы поедем домой.

'Домой'. Это был его дом. Его убежище. Не ее.

— Лучше мне поехать в отель.

— Почему? Разве я ограничивал твою свободу? Ты можешь уйти в любой момент, когда пожелаешь. Или ты боишься находиться рядом со мной?

— Что?

Он притянул ее лицо к себе и впился в ее рот с такой силой, что она едва не задохнулась. Она поняла, что этим поступком он пытается зацепиться за нее, не дать ей уйти от этого влечения. И с каждым новым движением его губ по влажной поверхности ее рта, с каждым новым глубоким проникновением его языка туда, где он встречал ее язык, Тайрин теряла нить происходящего, утопая в новой волне вожделения и непреодолимого желания снова принадлежать этому мужчине. Рука Тайрин потянулась к его шее, а тело прилипло к мужскому торсу, отвечая движениями на движения, вздохом на выдох, стоном на рычание. И когда она почувствовала, что готова совершить нечто возмутительное, нечто противоречащее всем правилам поведения в общественном месте, Дамьен остановился, и шепотом повторил свой вопрос:

— Ты вернешься домой вместе со мной?

— Да, — тихо ответила она и откинулась на мягкое сидение.

* * *

Лой проснулась в своей комнате, окруженная букетами цветов. Нога ее не беспокоила, однако, громоздкий фиксатор, что нацепили на нее врачи, был несколько тяжеловат. Мортон спокойно сидел рядом с ней и читал журнал. Дамьена нигде не было, точно так же, как и Тайрин.

— Привет, — осиплым голосом прошептала она.

Мортон тут же отложил журнал в сторону и взял ее за руку.

— Привет. Ты как? Нога болит?

— Не болит, — ответила она и улыбнулась брату.

— Доктор Сайрус сказал, что тебе придется передвигаться на костылях около двух недель.

— Приятные новости. А где Дамьен и Тайрин?

— Решают очередные надуманные проблемы.

— Он опять обидел ее?

Мортон улыбнулся ее предположениям.

— Зачем ты потащила ее с собой? Наверняка, у тебя был какой-то план.

Лой глубоко вздохнула и скривила лицо.

— Мой план с треском провалился. Я хотела посмотреть на реакцию Тайрин, когда она увидит Райлиха. Вдруг, он ей все-таки знаком?

— Или ты сама хотела увидеть Райлиха, а присутствие Тайрин было всего лишь предлогом?

— Или так, — не стала отрицать Лой.

Мортон кратко посвятил Лой в суть ссоры Дамьена и Тайрин. Лой была рада, что девушка все-таки осмелилась упрекнуть брата. Но, и брат, похоже, забыл о своем высокомерии, раз бросился следом за ней.

В дверь постучали.

— Войдите! — простонала Лой.

— Привет, — улыбнулась Тайрин и вошла в комнату.

— Рада видеть тебя, — ответила Лой и заерзала в кровати.

Тайрин присела на свободный стул.

— Они решили, что 'цветник' вполне может сгладить их вину, — засмеялась Лой и похлопала по руке Мортона.

— Это не от нас, — ответил Мортон и улыбнулся.

— Не от вас? — не поняла Лой.

— Ну, не все. Точнее, от нас только те два букета, — он указал в сторону двух ведер с желтыми и кремовыми розами.

Лой вскинула брови и посчитала остатки. Многовато получалось...

— И кто же столь щедр сегодня?

— Твоя зазноба.

— Может, хватит уже? — разозлилась Лой. — Это было давно.

— Зато, память об этом останется на века...

— О чем это Вы? — вмешалась в разговор Тайрин.

— О Райлихе, — спокойно ответил Дамьен, вошедший в комнату.

Тайрин обернулась и, не задерживая на нем свой взгляд, снова повернулась к Лой.

Девушка улыбалась и смотрела то на брата, то на Тайрин.

— Мученица, ты как? — усмехнулся Дамьен и, приблизившись к сестре, поцеловал ее в лоб.

— Я еще не умираю.

— Это я так, на всякий случай.

— Думаю, мне пора, — ответила Тайрин, поднимаясь со своего места.

— Разве у тебя есть на сегодня дела? — удивился Дамьен.

— Да, я хотела съездить в город. Одежды не мешало бы прикупить.

Дамьен напрягся. Конечно, ее предлог выглядел весьма правдоподобным, однако он ощущал ее волнение, и это настораживало.

— Тебе одной опасно выходить из дома.

— Собираешься запретить мне выходить? — с вызовом бросила она.

— Ты свободна, — пожал плечами он, хотя ему хотелось осадить ее на место и привязать к стулу.

— И я так думаю, — улыбнулась она и вышла из комнаты, помахав всем рукой на прощание.

— И ты отпустишь ее? — не поняла намерений Дамьена Лой.

— Рубен присмотрит. Интересно даже, что она собирается предпринять.

— Ваша встреча прошла удачно? — наконец, поинтересовалась Лой.

— Не очень. Нас, как ты понимаешь, условия объединения, предложенные Фийери, не вполне устраивают. Независимость кланов — вопрос, конечно, спорный, но пока мы существуем отдельно, влиять на нас ему труднее.

— Райлих уверен, что 'Кольду' нельзя доверять.

— Он может оказаться прав.

— Он судит со своей колокольни. Ему выгоден союз, так же, как и отцу.

— А что с Тайрин?

— А что с ней, — тут же переспросил Дамьен.

— Ну, ты, вроде как, согласился с моим мнением о том, что ей можно доверять.

— В своем мнении я полагаюсь только на свои собственные суждения. Я верю ей, но не доверяю. А это — разные вещи.

Глава 9

Первое, что сделала Тайрин, это избавилась от 'хвоста' в лице Рубена. Оставлять казенную машину на парковке в неположенном месте и нырять в метро ей не очень-то хотелось, но другого выхода у нее не было. Сегодня возвращаться в дом Дамьена она не собиралась. Хватит. Пора заняться тем делом, ради которого она приехала сюда.

Проведя ночь в отеле, она с самого утра направилась к тому дому, куда на прошлой неделе привела ее незнакомая девушка. Тайрин просидела в машине более трех часов, пока, наконец, не увидела, что вокруг особняка началось какое-то движение. Вскоре к парадному входу были поданы две машины. Она не видела, кто в них садился, но решила, что бронированные автомобили в Лондоне — это само по себе говорит о важности перевозимых объектов.

Держась за кортежем на приличном расстоянии, она следовала за автомобилями по пятам. Ровно через пятнадцать минут она остановилась на одной из стоянок, и последовала за двумя неизвестными ей людьми пешком.

Первый из незнакомцев был высоким мужчиной старше пятидесяти. Второй, такой же высокий и вдвое моложе первого. Как только она увидела, что на парочке надеты черные тонкие шапочки, мысль о том, что они тоже мьеры, незамедлительно пришла ей в голову. 'А если они мьеры, их может знать Дамьен. Дамьен. Опять Дамьен. Словно ключ от всех дверей', — думала про себя Тайрин.

Они привели ее к маленькому бару в центре города. Довольно оживленное место для столь серьезных людей. Делать было нечего, и Тайрин вошла в помещение вскоре за незнакомцами.

* * *

Дамьен пришел на встречу вовремя. В баре его прикрывал Мортон, на улице еще трое ребят. Остальные опаздывали.

Дамьен попросил кофе и устроился за заказанный в углу столик. Здесь было довольно тихо, и, в то же время, можно было разглядеть всех присутствующих в баре. Вторым прибыл Югала. Опоздав на десять минут, он не извинился перед Дамьеном, потому наш герой не счел нужным вообще приветствовать его. Они так и смотрели бы друг на друга через стол, если бы в следующий момент к ним не присоединились остальные.

Три клана и Король. Дамьен был самым молодым из них, поэтому он решил выслушать оппонентов, и только потом предлагать свое. Он чувствовал себя вполне спокойно, пока по телу не пробежала теплая дрожь и волшебное имя не всплыло в его памяти.

'Что она здесь делает?' — спрашивал он сам себя. 'Если они почувствуют здесь еще одного мьера, кроме оговоренных с каждой стороны, проблем не миновать. Что делать? Дамьен, что ты будешь делать?'

В этот момент он увидел высокую стриженую брюнетку с рукой на перевязи, вошедшую в помещение. Это была она. Он не смог сдержать вдох непрошеного облегчения, потому как на самом деле опасался, что не увидит ее больше. Она была одета как всегда, то есть никак. Парик под каре, несомненно, красил ее, чего Дамьен не мог сказать о широченном свитере под горло, который напрочь лишал зрителя возможности полюбоваться ее прелестями. А любоваться было на что. Это Дамьен прекрасно помнил. Узкие потертые джинсы и сапоги на низком ходу дополняли общую неприглядную картину. Левой рукой она по-прежнему не шевелила, старательная прижимая ее к животу.

Увидев, что она подсела прямо к Мортону, и то, что брат шокирован ее появлением, принесло Дамьену облегчение. Он не расстроился, когда она не вернулась домой ночевать, потому как понимал, что она имеет на это право. Но все-таки он волновался за нее, и это его раздражало.

* * *

Как только дверь бара закрылась за ее спиной, она ощутила знакомую волну тепла. Осмотревшись, она заметила Дамьена, сидящего за столиком в самом дальнем углу помещения. Пожилой мужчина, за которым она следила, сидел рядом с ним и что-то говорил. Там же находились еще двое незнакомнев. Один из них — довольно привлекательный мьер, на вид, немного старше сорока лет, — нахально улыбался. Второй — пожилой мужчина лет шестидесяти, не меньше, со скучающим видом выслушивал оппонента. Их общий внешний вид в тонких черных шапочках выглядел немного броско, особенно если учесть, что каждый пришел на встречу в деловом костюме.

Тайрин подошла к стойке и бросила взгляд на сидящего здесь Мортона. Он заметил ее только тогда, когда она подсела к нему. Его исказившееся ужасом и возмущением лицо следовало видеть. Тайрин искренне улыбнулась и заказала кофе.

— Каким ветром тебя сюда принесло? — прошипел Мортон.

— Гуляла по городу. Вот, решила зайти, кофе попить, а тут ты, и Дамьен, и еще кто-то.

— Уходи отсюда немедленно, — едва не брызжа слюной, приказал Мортон.

— Спокойнее. Я никуда не уйду.

— Ты понимаешь, что можешь подвергнуть всех нас опасности?

— Они не чувствуют меня, Мортон. Так бы давно шум подняли.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю и все. Тебе что-нибудь заказать? Я угощаю.

— Ты издеваешься? Вот подожди, он тебе устроит.

— Он мне никто, так что плевать я на него хотела.

— Не играй с огнем, девочка. Ты совершенно его не знаешь.

— А он меня, — улыбнулась Тайрин. — Лучше расскажи, как Лой поживает.

— Приезжай и сама у нее спроси.

— Понятно. А здесь что происходит?

— Удивлен, что ты не в курсе.

— Можешь не говорить, если тебе настолько трудно, — пожала плечами Тайрин.

— Пусть Дамьен тебе рассказывает, — буркнул Мортон и отвернулся от нее.

Тайрин спокойно допила кофе, и, решив не дожидаться окончания встречи, направилась к выходу.

Дамьен заметил, что она уходит, но что-либо предпринять, чтобы остановить ее, не мог. Это не на шутку разозлило его. Атмосфера переговоров накалилась, и он вынужден был направить все свои мысли в сторону решения первостепенных проблем. Как только стало ясно, что встреча ни к чему не приведет, Дамьен откинулся на диване и совершенно равнодушно ожидал окончания дебатов. Участники разошлись, предварительно условившись собраться на следующей неделе.

— Ты отправил за ней кого-нибудь? — спросил Дамьен, как только приблизился к Мортону.

— Нет. Сам знаешь, что это бесполезно. Как она вообще здесь оказалась?

— За мной она не следила, я бы почувствовал сразу. Значит, ее интересует кто-то из них. И мне это не нравится.

— Ты ведь снова переспал с ней?

— С чего ты взял?

— Отчего тогда так злился, когда она не вернулась домой вчера? Не можешь установить свои правила в этих отношениях?

— У нас с ней нет отношений, Мортон. Кроме того, тебя это не касается.

— Это касается всех. Ты Глава, а она — неизвестно кто и непонятно, что ищет. Признайся, ты увяз в этом по кончики своих мьерских ушей, и сам не знаешь, к чему все это приведет. А если она и есть твоя Хозяйка, то в любом случае, быть ей слепой. Пусть не сейчас, но потом обязательно. Эльза никогда не ошибалась.

Дамьен не знал, что на это ответить. Если бы он поделился с братом своими переживаниями, тем, как потерял над собой контроль, когда занимался любовью вчера с этой женщиной, Мортон пришел бы в ужас.

— Я начинаю подозревать, что здесь все против меня, — прошипел Дамьен.

— Не кипятись. Что с переговорами?

— Как видишь, ничего. Следующая попытка на той неделе. Об условиях договоримся позже.

— Ясно, — мрачно пробурчал Мортон.

— Поехали домой, я устал.

* * *

Как только Дамьен и Мортон вошли в особняк, их встретил Герман.

— Что на этот раз? — спросил Дамьен, не ожидая услышать ничего хорошего.

— Тайрин вернулась. Она в комнате Лой.

Лицо Дамьена нужно было видеть. Герман и Мортон не без интереса наблюдали за тем, как Дамьен пытается скрыть свою улыбку. Смотрелось весьма красноречиво.

— Ты к себе или все-таки узнаешь, как у Лой дела? — подавляя смешок спросил Мортон.

— Ну и засранец же ты, — прошипел Дамьен и отправился к сестре.

* * *

Тайрин как раз закончила пересказывать Лой историю своей памятной встречи в баре с ее братьями, как в комнату влетел Дамьен.

— Всем привет, — сказал он и улыбнулся, не то сестре, не то Тайрин.

— Привет! А мне Тай как раз про вашу встречу рассказывала.

— И что же она тебе поведала? — спросил Дамьен, приближаясь к Тайрин и останавливаясь позади нее.

— Ты знал, что человека, которого она разыскивает, зовут Эштон Генрих Инри?

Дамьен задумался на мгновение, а затем покачал головой:

— Мне не знакомо это имя, — ответила Лой и снова посмотрела на брата.

— Мне тоже. Зачем он тебе? — спросил Дамьен, присаживаясь на кровать Лой.

— Он знал мою мать. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Откуда такая уверенность в этом?

— Этот человек пополняет раз в год один из моих счетов. Как думаешь, он знает, кому отдает свои деньги?

— А суммы большие?

— Весьма, — покачала головой Тайрин. — Мне удалось узнать только его имя и юридический адрес. Но адрес, похоже, липовый.

— Как же ты оказалась в баре?

— Говорю же, адрес липовый. Это особняк за городом, в котором проживает один из тех мужчин, с которым ты встречался сегодня. Кстати, как зовут того, за кем я приехала?

— Ричард Югала.

— А он кто такой?

— Один из наших представителей, — соврал Дамьен.

В этой игре они оба вели себя не честно. И, к сожалению, оба это прекрасно понимали.

— Ты голодна? — вдруг спросил Дамьен.

— Не знаю. Я устала и хочу прилечь.

— Гостевая все еще в твоем распоряжении.

— И ты не спросишь, где я ночевала сегодня?

— А разве у меня есть право задавать тебе подобный вопрос?

— Нет, — покачала головой она.

— Вот видишь, — ответил он и поднялся с кровати. — Ужинать будем в восемь в малой столовой.

— Я все равно не знаю, где это, — буркнула себе под нос Тайрин.

— Не переживай, я за тобой заеду, — засмеялась Лой, указывая пальцем на кресло-каталку.

Тайрин не могла не улыбнуться в ответ. Наверное, не все так плохо, как могло показаться на первый взгляд.

Последующую неделю Тайрин провела в особняке Дамьена. Она довольно часто пересекалась с ним то в столовой, то в комнате Лой, но ни разу он не навестил ее в гостевой. Тайрин сама не знала, чего хочет. С одной стороны, он мог бы зайти к ней, особенно после того, что между ними произошло, но в этом случае, она наверняка бы выставила его из своей спальни. С другой стороны, он мог бы поговорить с ней наедине, скажем, в своем кабинете, но, судя по его поведению, ему это не было нужно. Отчего же ей становилось грустно, когда она размышляла об этом? И чего она хотела на самом деле: поговорить с ним или заняться сексом в третий раз?

Как только с плеча Тайрин сняли все швы, она поняла, что больше не может оставаться в этом доме на правах гостя. Все ждали от нее решения. Это было понятно по двусмысленным фразам, которые то и дело отпускали Дамьен, Лой и Мортон в ее присутствии. 'Если бы ты жила с нами...', 'как только ты решишь остаться здесь...', 'каждый представитель нашего клана имеет право...' Но она не была готова к тому, на что ее так старательно толкали. Это решение, стать частью мира, по-прежнему чуждого для нее, было слишком трудным. Это означало, что ей придется перечеркнуть всю свою прошлую жизнь и начать все сначала. Но, начинать этот путь с темными пятнами за спиной, она не хотела. Желание докопаться до истины, получить ответы на вопросы, которые мучили ее и, наконец, отомстить тем, кто изуродовал ее жизнь, было для нее первостепенным. А они... Они по-прежнему были для нее чужими. И он... Он все так же держался в стороне...

— Я приняла решение, — сказала Тайрин, присаживаясь за стол во время завтрака.

Дамьен заметно напрягся и даже положил приборы на стол.

— И какого же твое решение? — спросил он.

Ему не нужно было слышать ее ответ. Он уже знал, что она скажет. Он дал ей время, возможность взвесить и расставить все по своим местам. Бог свидетель, он с трудом отпускал ее после ужина в гостевую комнату, и каждый раз, проходя мимо нее по коридору, одергивал руку, чтобы не вцепиться в желанное тело и не потащить следом за собой. Почему она отвергла его? Неужели не может оставить прошлое позади? Или ее влечение к нему не настолько сильное, чтобы бросится в омут с головой и махнуть на все рукой? Может, это он заблуждается, и она все-таки не та, о ком говорила Эльза? Он устал от всего этого. Ждать устал, хотя ожидание это и длилось всего неделю. Он много раз представлял себе тот момент, когда она скажет: 'Я хочу остаться здесь', — и ни разу не подумал о том, что она может ответить: 'Спасибо за все, что вы сделали для меня, но на этом наши пути расходятся'.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросила ее Лой, так же расстроенная всем происходящим, как и ее брат.

— Наверное, вернусь домой.

— 'Наверное'? — едва ли сдерживая свой гнев, прорычал Дамьен. — То есть, ты не собираешься возвращаться в свою долбаную страну, а хочешь продолжить искать на свою задницу приключения здесь?

— По какому праву ты говоришь со мной подобным тоном? — зашипела она.

— Только не нужно изображать сейчас праведный гнев!!! Тебе предложили все! Пользуйся! Только тебе это не нужно. Тебе вообще ничего не нужно, — проревел Дамьен и отшвырнул от себя приборы.

— Простите, что испортила вам завтрак, — тихо ответила Тайрин, и, поднявшись со стула, вышла из столовой.

Дамьен просидел в молчании несколько минут, а затем подорвался с места и выбежал следом.

Тайрин как раз выходила из гостевой, когда он силой втолкнул ее обратно и закрыл за собой дверь.

— Ты не последователен в своих действиях, — уставшим голосом произнесла она.

— Зачем тебе мстить? Кому? За что? Твою мать уже не вернуть. Думаешь, такой участи она желала тебе?

— Ты не можешь заставить меня, понимаешь? Так нельзя.

— Даже если я знаю, что так будет лучше для тебя?

— Мы сами вольны выбирать свою судьбу. И тебе придется согласиться с моим решением.

— И все? Ты так просто уйдешь?

— Думаю, что мы еще встретимся, — улыбнулась она и приблизилась к нему. — А если нет, я все равно не забуду тебя, — ответила она и наклонилась, чтобы поцеловать его, но он отстранился от нее и отвернулся.

— Ты сделала свой выбор.

— Да, — ответила она и, схватив свою сумку, вылетела из комнаты.

Глава 10

Тайрин вышла на связь с дядей Мишей несколько дней спустя.

— Я начал волноваться. От тебя не было вестей больше недели. Ты там как вообще?

— Неплохо, — ответила она, пиная ногой пустую бутылку из-под водки.

— Ты сделала то, о чем я просил тебя?

— Нет.

— Почему?

— Не было возможности.

— Ты неделю пропадала неизвестно где и теперь говоришь мне, что у тебя не было возможности сделать фотографии этих людей?

— Нет.

— Чем ты вообще там занимаешься? Может, стоит вернуться домой, раз ты пустила все на самотек?

— Я не вернусь, дядя, — ответила она.

— Так значит...

— Если все сложится удачно, я останусь здесь. Если нет — ты сам знаешь, что делать с деньгами.

— Перестань, слышишь? Хватит сопли жевать. Тренировки не пропускала?

— Нет, — в очередной раз соврала она.

— Смотри мне. Не запускай.

— Завтра я снова наведаюсь в тот квартал, где сфотографировала девушку. Кстати, ты узнал ее имя?

— Да. Кэтрин Джонсон.

— А мужчины, что был с ней?

— Майкл Нераски.

— Понятно.

— Эти имена о чем-нибудь тебе говорят?

— Нет. А тебе?

— Мне тоже. Даже собственность на них не числится.

— Я не удивлена.

— Позвони мне через неделю. И если сможешь сделать фотографии, сразу дай знать.

— Хорошо.

— Удачи, девочка.

— И тебе, дядя.

* * *

Разговор с дядей Мишей пришелся Тайрин не по душе. Она не могла понять, что конкретно ей показалось странным, наверное, настойчивость, который никогда не давил на нее. Конечно, он переживает. Вот уже восемь лет он, фактически, присматривает за ней. Благодаря ему она поступила в университет. Он же и нашел врача для нее. Поначалу, она полагала, что он помогает ей только потому, что она оплачивает его услуги. Но потом поняла, что деньги мало его интересуют. Тогда она посчитала, что он был влюблен в ее мать, и потому после смерти любовницы нянчился с ее дочерью. Но Лой развеяла это ее заблуждение, сообщив, что мьеры не спят с людьми. Как бы там ни было, она признательна ему за все, что он для нее сделал, но раскрывать перед ним все карты тоже не собиралась. Слишком долго мать вдалбливала ей в голову четвертую заповедь. Наверное, знала, что только так ее дочь сможет выжить.

В своих поисках Тайрин зашла в тупик. А это означало только одно: ей следует все начать сначала. Итак, завтра она снова отправится в рабочий квартал.

* * *

Обветшалое старое строение выглядело так же неприглядно, как и в прошлый раз. Тайрин не стала отсиживаться в машине, и решила заглянуть на чужую территорию.

Широкая входная деревянная дверь была закрыта. Тайрин недолго возилась с замком, пока особой скобой не расправилась с ним. Она тихо прошмыгнула внутрь и закрыла дверь за собой, погрузившись в полумрак. Здесь не было охранной сигнализации, и Тайрин этот факт несколько удивил. Внутри здания не было стен. Огромное пространство заполняли лишь несущие квадратные колонны, а над ее головой метрах в тридцати вздымался глухой потолок. Тайрин достала из кармана фонарь и осветила помещение. Это была мастерская. Художественная мастерская. Кое-где пол был застлан тяжелой темной тканью, измазанной красками. Там же валялись кисти и пустые банки. А вокруг, подпирая стены и колонны, покоились полотна.

Она осмотрелась и подошла к одной из картин. Прямо на нее, не мигая, смотрели глаза существа, к роду которого она принадлежала сама. Красивые голубые искрящиеся глаза очень молодой и красивой мьерки, расположившейся в деревянном кресле времен средневековья. Женщина словно была живой, и, казалось, вот-вот засмеется и спросит у Тайрин, что же она здесь делает?

Тай присела возле полотна и разобрала подпись внизу: 'К.И.' Очевидно, это были инициалы автора, и происхождение второй буквы она моментально расшифровала. Вот почему эта девушка обитает в этом здании. Она работает здесь, творит, и явно состоит в родстве с человеком, которого ищет Тайрин. Дочь? Возможно. Точнее, наверняка.

Тайрин еще недолго побродила по помещению, вглядываясь в лица совершенно не знакомых ей людей. Закончив осмотр, она уже направлялась к двери, пока не увидела вдруг стопку каких-то ярких бумаг. Тай присела и прочла один из рекламных проспектов: 'Шестого февраля, восемь вечера, клуб 'Павлин'. Рубашка и бабочка обязательны для обоих полов'.

'Что ж, ждать осталось недолго, всего пару дней', — подумала Тай и поспешила к выходу.

* * *

— Ты пойдешь сегодня на презентацию Кристин? — спросил Мортон Дамьена, присаживаясь напротив его стола в рабочем кабинете брата.

— Придется. Приглашение пришло неделю назад, и не явиться — значит проявить неуважение. Лой наотрез отказалась идти. Ссылается на боль в ноге.

— И ты ей веришь?

— Нет, конечно. Врач сказал, что с ее лодыжкой все в порядке.

— Значит, Райлих.

— Значит, Райлих, — повторил Дамьен и тяжело вздохнул.

— Ты пойдешь один или с Хиант?

Дамьен вопросительно поднял на брата глаза.

— Думаешь, это хорошая идея?

— Они знают, что она твоя любовница. Если ее не будет, поползут слухи о том, кто мог занять ее место. Всплывет имя Тайрин, и начнутся вопросы.

— Боюсь, ты прав. Придется тянуть с собой Хиант. Если она согласиться, конечно.

— Согласиться, поверь. Это ее шанс вернуть тебя.

— У нее нет шансов.

— Это знаешь ты, а она — нет. Сыграй на этом.

* * *

У Тайрин болела голова. Две таблетки обезболивающего не решили ее проблему, и она явно пребывала в состоянии запредельного торможения. Звуки музыки, доносившиеся из клуба, лишь усиливали стук в висках, посылая волны тошноты на ее измученное тело. На входе стояла охрана и пропускала одних лишь мьеров, которые прятали свои уши под тонкими шапочками и распущенными волосами. Все, как один, были облачены в мужские строгие костюмы и белые рубашки, сдавливающие горло черными бабочками. И у всех в руках были красные карточки, которых у Тайрин не значилось ни одной.

Тайрин несколько минут наблюдала за процессией, а затем, обогнув здание, остановилась у двери черного хода, закрытой на замок. Конечно, Тайрин с легкостью могла бы взломать его, но столь очевидный шаг мог привлечь к ее персоне излишнее внимание рабочего персонала. Поэтому она внимательно осмотрелась и заметила несколько небольших окон, расположенных на уровне земли. Она приблизилась к одному из них, и поняла, что это — дамский туалет, и что в нем в данную минуту кто-то есть. Она вернулась к машине, достала перочинный ножик и направилась обратно, к окну. На этот раз уборная была пуста. Щелкнув лезвием в нужном месте, она подняла раму и пролезла внутрь. До пола оставалось метра два с половиной, и первыми вниз полетели ее шпильки. Следом за туфлями спрыгнула и она сама. Приземление вышло неудачным, и к головной боли присоединилась боль в 'пятой точке'.

За дверью послышались женские голоса, и Тайрин поспешила скрыться от посторонних взглядов в одной из кабинок уборной. Девушки разговаривали 'ни о чем', прихорашиваясь возле зеркала. Тайрин поняла, что молодые особы нашли подходящее место для беседы, и решила не дожидаться окончания их разговора. Собравшись с силами, она спустила воду и вышла к умывальникам.

Девушки предусмотрительно замолчали, переглянулись, и покосились на Тайрин. Тай знала, что это оценивающие взгляды, так же она опасалась, что они могут узнать ее, если проживали в особняке Дамьена. Но, оценив свой внешний вид в зеркале, она тут же отмела эти мысли прочь. Ее блондинистый парик с длинной челкой, нависающей на глаза, и волосами, ниспадающими на плечи, совершенно скрывал ее истинную сущность. Перед зеркалом стояла уверенная в себе женщина, облаченная в строгий мужской костюм, не по мужски облегающий все изгибы ее тела, состоятельная и вполне привлекательная мьерка, несомненно принадлежащая к их кругу.

Тайрин сглотнула комок, подступивший к горлу, и направилась к выходу. Закрывая за собой дверь, она услышала их вопрошающий шепот:

— Ты знаешь ее?

— Нет. Никогда не видела...

Тайрин последовала вглубь по коридору на шум громкой музыки, звучавшей в зале. Дверь, ведущую в самый эпицентр праздника, открыли перед ней двое мьеров, явно намеревавшиеся посетить заведение за ее спиной. Они пропустили даму вперед и так же загадочно переглянулись. Тайрин сделала вид, что ничего не заметила, и уверенным шагом прошествовала мимо них.

Здесь было темно. Большой зал с барной стойкой посередине и танцполом. Тайрин взглянула вверх и увидела столики, окруженные мягкими креслами, где не было свободных мест. Подавшись в сторону стены, она заметила висящие здесь портреты, без сомнения, принадлежащие кисти молодой художницы, по имени 'К.И.' Все они были красиво подсвечены лампами и настолько гармонировали с общим интерьером, что не знай Тай, что это — выставка, подумала бы, что картины здесь висели всегда.

Мимо прошмыгнул официант с напитками, кстати, тоже мьер. Тайрин успела схватить с его подноса один из бокалов с шампанским, после чего приняла самый, что ни на есть, скучающий вид. Краем глаза она внимательно присматривалась к тем, кто был здесь. Ни одного знакомого лица она среди них не встретила. Что ж, возможно, самые привилегированные гости обитают на втором этаже?

Тайрин обошла зал по периферии, когда к ней подошел весьма симпатичный и приятный молодой мьер.

— Странно видеть здесь того, кто интересуется этими картинами.

— Странно видеть, что на выставке никто ими не интересуется, — ответила Тайрин и пригубила шампанское.

— Мы не знакомы. Меня зовут Брайан, — мужчина протянул руку для пожатия.

— Тайрин, — ответила она и подала руку в ответ, как вдруг он взял ее ладонь, наклонился и поцеловал.

— Я полагала, что этот вечер отрицает само понятие 'половые различия'?

— Ну что вы, мужской костюм лишь подчеркивает их.

Тайрин улыбнулась этому замечанию и подошла к следующей картине.

— Как странно, что я никогда не встречал вас раньше, — продолжал молодой человек. — Вы не любите официальные мероприятия или некто вас старательно прятал от общества?

— В каждом из ваших предположений есть доля правды.

— Что ж, в таком случае я рад, что сегодня Вы здесь.

— Это флирт? — напрямую спросила Тайрин.

— Самый, что ни на есть. А Вы разве не любите 'играть'? Мне показалось, что в Вас есть нечто запретное, греховное, так сказать.

— Разве Вы забыли, что именно женщина подтолкнула Адама вкусить яблоко? Во всех нас таится грех.

— Мне нравится Ваше остроумие. И пусть мои попытки произвести на Вас впечатление ни к чему не приведут, я все же попытаюсь угостить Вас чем-нибудь более приятным, чем это сухое шампанское.

— Что ж. В таком случае, я предпочитаю коньяк.

— Давайте поднимемся наверх. Там меньше шума, да и наслаждаться этим крепким напитком лучше в мягком кресле.

— Меньше вероятности упасть?

Брайан искренне рассмеялся ее шутке.

— Да, в кресле спать удобнее, чем на полу.

* * *

Дамьен делал вид, что наслаждается обществом своей пассии. Хиант утомила его еще в машине, когда по старой привычке начала болтать обо всем, что видит. Раньше его это не раздражало. Наоборот, ему нравилось закрывать ей рот особыми приемами, и тогда она больше не была в состоянии проронить ни слова. Но сейчас он, слушая ее монолог и улыбаясь в ответ, едва ли сдерживал свой гнев. Он мог бы нашептать ей на ухо несколько неприличных предложений и, даже укусить ее за мочку уха, чтобы хоть ненадолго прекратить свои муки, но сама мысль об этом не вызывала в нем ничего, кроме неприязни.

Он вдруг представил, что рядом с ним сидит Тайрин, и что она, молча, смотрит на него. Как бы она выглядела тогда, в таком же откровенном костюме, в который облачилась Хиант? Он точно бы не удержался и поцеловал ее. Здесь. При всех. Вопреки его собственным правилам. И если бы ему и довелось шептать непристойности ей на ушко, он бы обязательно при каждом слове задевал губами маленькую раковинку. Дамьен улыбнулся своим мыслям и перевел взгляд на проход, как вдруг увидел ту, о ком сейчас думал, шествующую следом за Брайаном Югалой.

Как бы она ни пыталась изменить свой облик, его обмануть она была не в силах. И не только потому, что стройную высокую блондинку с совершенно правильными чертами лица и раскосыми зелеными глазами невозможно было не заметить, а потому, что он прекрасно чувствовал ее присутствие рядом.

Тайрин бросила очередную реплику, рассмешив Брайана, когда поняла, что ярость, нахлынувшая на нее, далеко не ее собственная эмоция. Брайан усадил ее в кресло за столик и сел напротив, подозвав официанта. Буря эмоций внутри нее только росла. Смешиваясь с головной болью и приступами тошноты, она довела ее почти до крайности. И когда Брайан отвлекся, делая заказ, Тайрин посмотрела вдаль и встретилась с такими же зелеными глазами, какие были сегодня у нее.

Словно оскал, его улыбка играла на лице, а рядом, вплотную к нему сидела Хиант, весело щебечущая ему что-то на ухо.

Вдруг Хиант обернулась, и, заметив Тай, едва заметно склонила голову на бок.

— Я же говорила тебе, что она не так проста. Потаскушка оказалась девочкой Югалы.

— Это еще не факт, — ответил он, испытывая наравне с собственной яростью еще и гнев Тай.

— Почему же? Хороший ход, заслать к тебе в постель девку. Только, очевидно, она плохо справилась с заданием.

С этими словами Хиант повернулась к Дамьену, и, прильнув к нему всем телом, нагло облизала его ухо своим языком. Он обхватил ее за талию, и, притянув к себе, злобно прошептал:

— Еще раз позволишь себе такой фокус, вылетишь отсюда, как пробка из бутылки. Ты все поняла?

— Что ты хочешь этим сказать? — наигранно засмеялась Хиант и прижалась ухом к его губам.

— Немедленно прекрати свои штучки. Ты помнишь, зачем сюда пришла.

— Я-то помню, а вот ты, похоже, забыл. Так что улыбнись, пожалуйста, желательно плотоядно, и успокойся. На нас смотрят.

Дамьен понимал, что сам себя загнал в угол, потому сделал, как она сказала, и вновь приложился к виски, налитому в его бокал.

О чем думала Тайрин, когда наблюдала за этой сценой? О том, что оторвала бы этому ублюдку его достоинство. И еще о том, насколько сильно его предательство ранило ее самолюбие.

Тайрин залпом опрокинула бокал с коньяком и посмотрела на Брайана.

— Я так понял, что ты знакома с Дамьеном?

— Да, мы знаем друг друга.

— Как жаль, что ты из его клана. Мне говорили, что он переспал со всеми хорошенькими мьерками, живущими рядом с ним.

— Я не из его клана, Брайан.

Молодой человек удивленно приподнял брови.

— Правда? Но, судя по твоей реакции, он и здесь успел наследить?

— А разве ты не пытаешься пойти по его стопам? — сказала она и наклонилась через стол к нему.

— Я не стану заводить интрижку с женщиной, побывавшей в постели у Дамьена, — ответил он и тоже наклонился к ней.

Их глаза встретились, и Тайрин отчетливо прочла вожделение во взгляде Брайана.

— Ты настолько его недолюбливаешь?

— Больше, Тайрин, я его ненавижу.

— Он увел твою женщину?

— А ты проницательна. Да, забрал то, на что не имел право. Конечно, она ушла в его клан, и через полгода он бросил ее, как всегда бывало до этого.

— Ты любил ее?

— Она принадлежала моему клану, а, значит, и мне.

— Может, потому она и ушла, что у Дамьена она принадлежит себе самой?

— А ты строптива, Тайрин. Не боишься, что я могу укротить твой пыл?

Тайрин искренне рассмеялась.

— Тогда тебе станет неинтересно, и ты найдешь следующую жертву.

Брайан обернулся и внимательно посмотрел на Дамьена. Тот не сводил с них глаз, и тут молодой мьер осознал, каким образом может отомстить противнику. Брайан повернулся к Тайрин, которая не двинулась с места за все это время, и резко притянув ее за голову к себе, вжался в нее своими губами, с силой просунув свой язык в ее рот.

Тайрин среагировала моментально, со всей силы стиснув свои зубы на противной змее, извивающейся у нее во рту. Брайан вскрикнул от боли и отстранился от нее.

— Дикая штучка! — засмеялся он.

Тайрин схватила бокал с его недопитой водкой Брайана и выплеснула адский напиток ему в лицо. Брайан успел закрыть глаза и улыбнуться очевидному: эта девушка была настоящим дьяволом. Тайрин поднялась со своего места и, быстрым шагом, направилась к выходу. Едва свежий поток воздуха ударил ей в лицо, как следом из клуба вылетел разъяренный Дамьен, и прилюдно схватив ее за руку, поволок в сторону переулка.

Быстрый бег по дороге за его спиной окончательно довел ее, и как только Дамьен свернул, долгожданная рвота накрыла Тайрин. Удары в голове смешались со звоном в ушах и судорожные потуги ее тела превратились в темноту, которая застлала взор.

— Господи, Тайрин, что такое? — не на шутку разнервничался Дамьен.

— Мигрень, будь она проклята, — ответила Тай и вновь согнулась пополам.

— Я отвезу тебя к врачу.

— Не нужно, лучше воды принеси.

— Сейчас. Стой здесь.

Он сбегал туда и обратно за минуту. Расталкивая всех на своем пути, он даже не заметил, как с ним поздоровался Инри. Дамьен вернулся к Тайрин с двумя бутылками питьевой воды. Тайрин прополоскала рот, а затем вылила остатки себе на лицо.

— Я отвезу тебя в отель, — безапелляционно сообщил он ей. — Ты на машине приехала?

— Да, она там, дальше по улице.

— Пошли, — он схватил ее под руку и потянул вперед.

Усадив Тай на переднее сидение, он завел мотор и вопросительно посмотрел на нее.

— Я все равно не скажу, где остановилась.

— Тогда будешь ночевать у меня.

— Неважно где, лишь бы ванная с горячей водой была. И коньяк.

— Это ты так лечишься? Коньяком?

— Да, если таблетки не помогают, приходиться пить коньяк или виски.

— Дай угадаю, ты таким образом заработала 'случайную' передозировку обезболивающим?

— Я тогда купила новые таблетки и не прочла инструкцию. После опустошенной бутылки я проснулась в реанимации. Оказалось, лекарство не сочетается с алкоголем.

— А какое обезболивающее сочетается, по-твоему?

— Многое из того, что продается без рецепта. Просто эффект сильнее, если с коньяком не переборщить, конечно.

— Так кто же тебя заставил всю бутылку выпить?

— Чертова боль, Дамьен.

Она сказала это настолько спокойным тоном, что он и не подумал о том, что могло быть как-то иначе.

Дамьен доволок ее к гостевой комнате, и едва погрузив немощное тело в ванную с горячей водой, отправился будить доктора. Старый опытный врач тут же понял, что мучает девушку, и, сделав укол, избавил ее и от боли и от сознания в принципе.

— И как долго она будет спать?

— До утра, а то и до обеда. Ей нужен отдых и покой, а иначе приступ может повториться.

— А как это лечиться?

— Никак. Обычно мигрени возвращаются вместе с переутомлением.

— Спасибо, Фред. Дальше я справлюсь сам.

Глава 11

Тайрин проснулась утром, совершенно голая и согретая мужским телом рядом с ней. Очевидно, Дамьен уже перестал удивлять ее своими поступками, потому она спокойно пихнула его локтем в бок, заставив спящее тело проснуться.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, когда он открыл глаза и посмотрел на нее.

— Сплю.

— Обнаженный? Рядом со мной?

— А почему бы и нет. Если помнишь, твоя нагота меня нисколько не смущает.

— Ты что, издеваешься? Иди спать к Хиант, она, по крайней мере, будет рада твоему обществу под одеялом.

— Может, ты хотела проснуться возле Брайана Югалы? — вспылил он, припоминая подробности вчерашнего вечера.

— С этим козлом даже находиться рядом невыносимо, не говоря уже о том, чтобы спать.

— Откуда ты его знаешь?

— Подошел ко мне на вечеринке.

— И до каких пор ты будешь мне врать! — заорал он и сел на кровати.

— Я? Врать? Да ты на себя посмотри! Какого хр...на ты тискал Хиант? Что, не с кем развлечься, так и она подойдет?

— Да что ты знаешь?!

— Все знаю! Этот извращенец мне все рассказал! На тебе клейма ставить негде!

— Какого черта?! Я свободен: сплю, с кем хочу!

— Именно! С кем хочешь, с тем и спишь, ублюдок чертов!

И тут он бросился к ней, схватил ее за руки и вытянул их у нее над головой.

— Да ты, никак, ревнуешь?

— Пошел, ты!

— Ревнуешь, — улыбнулся он.

— Кого? Тебя? Мне все равно. Я, может, хотела с Брайаном вчера переспать.

— Если хотела, почему тогда укусила ублюдка? И водкой облила?

— Не твое дело, — ответила она и отвернулась.

— Потому что меня хочешь, а не его. И флиртовала, чтобы мне отомстить.

— Иди к черту!

— Я уже здесь.

— Ах, ты...

Он впился в ее рот, и тут она всем своим телом ощутила, что он, совершенно ногой и весьма возбужденный, лежит на ней. Она дернулась под ним, но он и не подумал остановиться, только, вдобавок, раздвинул ногой ее бедра и приник вплотную.

— Все равно меня хочешь, — прошептал он. — Даже когда злишься, хочешь.

— Нет, не хочу!

— Нет? Тогда почему стала такой влажной?

Она снова дернулась под ним, но это только спровоцировало его упереться в ее лоно.

— Мне нужна была Хиант, чтобы никто слух не пустил о твоем существовании.

— Что? — не поняла она.

— Чтобы слухов не возникло, что в городе объявилась неизвестная мьерка.

— Тебе-то чего бояться?

— Дура, я о тебе думал.

— Не стоило так напрягаться из-за меня.

— Нет? Не стоило?

Она почувствовала, как он приподнимается и очень медленно заполняет ее. Тайрин, вопреки всему, выгнулась ему навстречу и тихонько простонала.

— Говори, как ты туда попала? Немедленно!

— Иди к черту!

Он плавно задвигался внутри, и Тайрин окончательно размякла в его руках. Все остальное потеряло всякий смысл. Тяжесть его тела на ней стала самым главным, а его тепло внутри самым необходимым. Она обвила его своими ногами и задвигалась вместе с ним, закрыв глаза и отдаляясь от действительности. Он освободил ее руки и начал целовать припухший рот.

— Скажи... мне... как ты...там...оказалась...

— Случайно... Искала человека... по адресу... а там мастерская... и брошюры... думала смогу разузнать больше... если приду...

Движения становились все более быстрыми, и Тайрин перестала сдерживать себя, откликаясь всем телом на каждый из его толчков.

— Дамьен!

— Боже, Тайрин, я сейчас кончу, — прохрипел он, и это признание подействовало на нее, как катализатор.

Все скопившееся внутри рванулось на свободу, и она, в истошном крике, забыла себя. Мышцы начали сокращаться, и Тайрин, совершенно бессознательно, во много раз усилила его удовольствие.

Он всем телом уловил этот трепет. Он отразился в Дамьене чувством остро переживаемого наслаждения. Это было больше, чем он мог вынести. Конец был так близок, и в момент, когда нужно было всего лишь немного напрячься и с легкостью сдержать себя, как он превосходно был обучен делать, Дамьен снова не выдержал. Он подарил себя ей, и, взлетев на вершину своего собственного удовольствия, излился в нее.

— Это не честно, — застонала она и отвернулась с гримасой на лице.

— Ты же кончила? — не понял ее сокрушений он.

— Ты развязал мне язык. Это не честно!

— Боже! Женщина, ты не выносима! Я говорю, что волнуюсь за тебя. А ты думаешь о том, как бы лишнего не сказать!

— Все это не просто для меня, понимаешь? Ты просишь быть с тобой откровенной, но в свою очередь не можешь даже рассказать, кто такой Эштон Генрих Инри.

— Что тебе от него нужно?

— Ответы. Он знал мою мать. Возможно, он и есть мой отец.

— Даже если это и так, он не скажет тебе правды.

— Почему?

— Потому что он — Глава клана Инри.

— Клана Инри? У кланов есть названия?

— Да. Норама, Инри и Югала.

— Норама — это твой клан?

— Да. Это фамилия моего рода. Ты узнала все, что хотела?

— Нет, конечно. Ты все равно всего не скажешь.

— Откуда такая уверенность?

— Ты не доверяешь мне.

— А должен?

— Нет. На твоем месте я не рассказала бы даже этого.

— А чего бы ты еще не стала делать на моем месте?

— Спать с незнакомой женщиной.

— Почему же, в определенном аспекте я знаю тебя, как никто другой.

— Замолчи, Дамьен!

— Что, правда глаза режет?

— А если и так?! — огрызнулась она и посмотрела на него в упор. — Взгляни на нас! Так нельзя! Это не нормально.

— Я не считаю свое либидо чем-то ненормальным. За тебя говорить не стану. Кстати, тебе следует принять таблетки.

— Какие таблетки?

— Контрацептивы.

— Не беспокойся об этом, — выдохнула Тайрин, — я не могу забеременеть.

— В смысле? — не понял он.

Она закрыла глаза, но, все же, ответила:

— У меня нет менструаций, — призналась она и попыталась выбраться из его объятий.

Он прервал ее слабые попытки уединения и сильнее придавил к матрацу:

— Тайрин, у мьерок не бывает менструации, вернее бывает, но только тогда, когда они беременеют.

— Что? — воскликнула Тай и с ужасом в глазах посмотрела на него.

— У мьерок менструация наступает только с приходом беременности, и всего дня на два-три.

— Ты хочешь сказать, что я могу забеременеть? — настолько искренне удивилась она, что Дамьен почувствовал себя лжецом.

— Можешь, Тай, — ответил он.

— И какие таблетки мне теперь пить?

— Я попрошу Лой просветить тебя. У нас особенные контрацептивы.

Она спрятала лицо в ладонях.

— Это ужасно. Я ничего не знаю о себе.

— Не все сразу, — начал он утешать ее, убирая ладони с милого личика с немного припухшими от его поцелуев губками. — Ты только не расстраивайся, ладно? В следующий раз я постараюсь держать себя в руках и не наследить. Прости.

— О чем ты говоришь? — искренне удивилась она.

— Ну, я не сдержался...

— Это как? Ты можешь...ну...без..?

— Все мьеры могут, что обычно и делают, если не хотят получить прибавление к семейству. В следующий раз я буду держать себя в руках, обещаю.

Она как-то сразу напряглась.

— Только не говори, что и сейчас ты собираешься пригрозить мне, что следующего раза не будет, — обреченно застонал он и положил голову ей на плечо. — Следующий раз обязательно будет, не обманывай себя, Тай, и ты и я об этом знаем.

— Вообще-то, я о другом хотела спросить, — заметила она.

— О чем тогда?

— Тебе приятнее, когда ты... скажем... ...доводишь дело до логического завершения?

Он нахмурил брови.

— Разница есть, но она не настолько велика, чтобы принимать ее во внимание, — соврал он.

— Понятно.

Он посмотрел на ее нежный румянец, проступивший на бледной бархатистой коже лица, и снова поцеловал.

— Ничего тебе не понятно, — подытожил Дамьен.

— Ты прав, мне действительно ничего не понятно.

* * *

— Ты останешься здесь? — мягко спросил Дамьен, когда она вышла из ванной.

— Нет. Необходимо вернуться в отель.

— Почему? — снова спросил он и, обмотавшись простыней, присел в кровати.

— Ты забыл, что я не на допросе.

— Но это не честно по отношению ко мне.

— Что не честно? — серьезно спросила она, натягивая на себя брюки от ее мужского костюма.

— Ты полна секретов. Я вообще ничего не знаю о тебе. Ты уходишь, затем появляешься и снова пропадаешь. Ты говоришь о доверии, но даже не хочешь сказать, где тебя искать сегодня, после того, как ты снова уйдешь.

— В отеле 'Оазис', номер тридцать четыре.

— Мы увидимся завтра?

— Все зависит от тебя.

— От тебя это так же зависит, как и от меня, — буркнул Дамьен.

— Что ты можешь рассказать об Эштоне? — сменила тему разговора Тайрин.

— Немного. Ему пятьдесят три года. Он был единственным ребенком в семье. У него двое детей: старшему, Эвану, двадцать семь лет, младшей, Кристин, двадцать пять.

— Его жена все еще жива?

— Да, Марина в полном здравии.

— Сколько ей лет?

— Около пятидесяти.

— Ты можешь устроить мне встречу с ним?

— Ты в своем уме? — воскликнул Дамьен. — Чтобы представить тебя, нужен определенный повод. Я не могу позвонить ему и сказать: 'Эштон, одна из моих девиц желает поговорить с тобой'.

Тайрин застыла с рубашкой в руках. Он произнес это настолько надменным и презрительным тоном, будто выражение 'одна из моих девиц' означает 'одна из моих шлюх'. А кем она была в действительности? Ведро грязи опрокинулось на нее, испачкав с головы до пят. 'Ты не знаешь его, девочка', — вспомнила она слова Мортона.

Правило четвертое: 'в жизни ни на кого не полагайся, потому что ты единственная, кто не сможет себя предать'. Он был первым, кого она подпустила так близко. Он был первым, кому она отдалась. Он был первым, кто предал ее.

Горло сдавило и воздуха стало не хватать. Очередная 'девка' одевалась перед ним, та, которую можно поиметь в любое время, даже в собственной машине. Он не удосужился облачить свое отношение к ней в более учтивую форму 'любовница'. 'Любовница' — это слишком для такой, как она.

Тайрин молча застегнула все пуговицы на рубашке и надела туфли. Дамьен не понял, что произошло, поэтому просто наблюдал за ней.

Тайрин огляделась, чтобы ничего не забыть и направилась к двери. Реакция Дамьена была быстрой. Он проскочил перед ней, и, загородив от нее проход, встал, как вкопанный.

— Что случилось? — спросил он.

Она ничего не ответила, лишь начала нервно оглядываться по сторонам, словно в поисках выхода оттуда.

— Ничего не случилось, Дамьен. Мне следует поговорить с Лой, — отчеканила она.

— Мы не закончили. Это из-за встречи с Эштоном? Ты злишься?

Он попытался ее поцеловать, но она мгновенно отстранилась и подняла руки вверх:

— Знаешь, каждого жизнь учит по-своему, — ответила она. — И за уроки нужно платить. Я заплачу за твой урок, уж больно он был хорош.

С этими словами она вылетела из комнаты и хлопнула дверью. Дамьен выбежал вследом в коридор, прикрываясь одной простыней.

— Ты спишь со мной только для того, чтобы использовать?

Она даже не обернулась. Он не стал догонять ее, а вернулся в комнату и так же хлопнул дверью, как и она только что.

* * *

Тайрин направлялась в комнату Лой, когда увидела ее прямо по коридору.

— Тайрин, что ты здесь делаешь? — окликнул ее знакомый голос.

— Тебя искала, — ответила Рин и остановилась.

— Рада видеть тебя снова. У тебя как, все хорошо?

— Скажи, у тебя есть противозачаточные таблетки?

Лой потеряла дар речи.

— 'До' или 'после'? — спросила она, наклоняясь к ней.

— 'После'.

Как истинная мьерка Лой понимала, что мужчина только по собственному желанию может довести дело до конца. Но чтобы ее брат сотворил такое?

— У всех они есть. Я сейчас принесу.

— Спасибо, — повторила Тайрин.

Лой вернулась через минуту. В руке она держала стакан с водой. Тайрин, ничего не говоря, взяла из ее рук розовую таблетку и одним глотком проглотила ее, запив водой.

— Он опять обидел тебя... — произнесла Лой.

— Я не одна из 'девиц' твоего брата, чтобы обижаться на него, — ответила Тайрин и рассмеялась. — У меня самооценка немного выше, чем у них. Можно взять твою машину? Я сообщу потом, где ее забрать.

— Конечно. Ключи сейчас принесу.

Еще через минуту в руке у Тайрин лежал ключ от желтого 'BMW' Лой.

Тайрин похлопала девушку по плечу и направилась в сторону выхода.

Она почувствовала себя плохо еще в машине. Внезапно картинка перед ее глазами начала двоиться. Тайрин поморгала немного, и все вроде бы прошло, но через несколько минут симптомы вернулись. Затем подступила тошнота, и она вынуждена была остановиться на шоссе. Рвота не принесла ей облегчения. Рин связала все это с нервами. Тем более, что ее организм вполне способен выкидывать подобные фокусы. Она села в автомобиль и без остановок добралась до отеля. Как попала в номер, Тайрин помнила слабо. Она расстегнула рубашку, и стягивала с себя брюки по дороге в ванную, когда ее голова сильно закружилась и перед глазами все поплыло. Она рухнула на пол и отключилась.

* * *

Дамьен сидел в кресле перед камином, когда в его комнату влетела разъяренная Лой.

— Я думала, что ты нормальный мужчина! А ты подонок! Зачем она была тебе нужна? Удовлетворить самолюбие? Не мог найти себе другую для развлечений?

Дамьен вскочил с места и уставился теперь уже на сестру.

— Почему ты влетаешь ко мне в спальню без приглашения и несешь какую-то чушь? Моя личная жизнь тебя вообще не касается! С кем хочу, с тем и сплю! Поняла?

— Я встретила ее в коридоре. Она была подавлена. Попросила у меня таблетки 'после', — Лой выдержала паузу после этой фразы. — А затем сказала, что она не одна из твоих девиц, чтобы обижаться на тебя. У нее, якобы, самооценка повыше, чем у них.

— Что ты сказала?

— Что?

— Про девиц?

— Что она не одна из твоих девиц, чтобы обижаться на тебя.

Только сейчас Дамьена осенило. Подобрав неудачное выражение, он, совершенно не задумываясь, унизил ее. А ведь для нее это важно! Важно, как он относится к ней и какую роль предлагает в своей жизни.

— Она что-нибудь еще говорила? — набросился он на Лой.

— Нет, взяла мою машину и сказала, что потом сообщит, где ее забрать.

Дамьен ничего не ответив, вылетел из комнаты.

Он знал, где находится ее отель. Понимал, что может не успеть и тогда вновь упустит Тайрин, но в этот раз, по собственной глупости. Если бы она выросла среди мьеров, то поняла бы все сама, еще в машине. Но она не считает, что произошло нечто особенное, а он не захотел акцентировать на этом внимание. Она настолько замкнута в себе, боится его и своих желаний. Даже не назвала его каким-нибудь мерзким словом! Другая на ее месте истерику бы закатила. А она — нет. Просто оделась и ушла. Он ее унизил, а она просто ушла.

Дамьен довольно быстро добрался до номера Тай. Постучав в дверь, он подождал несколько минут, но никто не ответил. Он было подумал, что ее здесь нет, но в последний момент, дернув за ручку, понял, что дверь не заперта.

Она лежала на полу в коридоре без сознания. Он звал ее, тряс, но она не приходила в себя. Завернув ее в свое пальто, он поднял ее на руки и повез туда, где ей могли помочь.

В машине он вызвал по телефону своего врача и попросил срочно приехать в больницу, куда постоянно обращались мьеры его клана. Деньги творили чудеса. Потому никто не задавал вопросов, когда лечением отдельных пациентов занимались отдельные врачи. Он ехал настолько быстро, насколько мог.

Как остро мы начинаем понимать важные для нас вещи в ситуации, когда можем все потерять? Насколько быстро приходит четкое понимание всей значимости кого-то в нашей жизни, когда этот кто-то уходит от нас? В этот момент все проблемы меркнут, и остается только одно: сожалеть о том, что ты не сказал, не сделал или не успел.

Все эти дни он думал о том, что почти не знает ее, что у нее слишком много секретов, что она опасна, но ни разу он не подумал о том, что она значит для него.

Он понял это сейчас. Она пришла в его жизнь по пешеходному переходу и перевернула все с ног на голову.

В приемном отделении ему задали много вопросов: как ее зовут, что она принимала, что ела, пила, есть ли у нее на что-нибудь аллергия, и так далее и тому подобное. А он ничего не знал о ней, кроме имени Татьяны Веровски и того, что он не хочет ее потерять.

Лой позвонила Дамьену, как только услышала от Мортона, что произошло.

— Скажи им, что я дала ей противозачаточное 'фенарикс', — попросила сестра.

— Хорошо, — ответил он и положил трубку.

Как только Дамьен сообщил врачу, что она приняла, у того появился четкий диагноз: непереносимость одного из компонентов, входящих в состав препарата. Это было редкое осложнение, врожденная особенность ферментов печени мьеров.

* * *

Она проснулась на следующий день с чудовищной головной болью. Дезориентированная, она не поняла, что произошло и где находится, но типичная обстановка больничной палаты с задернутыми шторами, прояснила ситуацию.

Она повернула голову, и увидела, что в кресле возле ее кровати спит Дамьен. Она не знала, что здесь делает она, а уж он — тем более. Словно почувствовав на себе ее взгляд, он проснулся и встретился с ней глазами. Было видно, что он устал, измучен и вряд ли спал ночью.

Дамьен присел к ней на кровать и взял за руку.

— Оказывается, тебе нельзя употреблять некоторые вещества. Теперь всегда придется читать состав лекарства и инструкцию, — попытался пошутить он.

— Как я здесь оказалась?

— Я нашел тебя на полу в отеле и привез сюда.

— Голова раскалывается, — пожаловалась она.

Он наклонился к ней и прижался к ее щеке.

— Ты могла умереть из-за меня.

— Почему из-за тебя?

— Потому что, если бы я держал себя в руках, ты бы не приняла эту чертову таблетку.

— Согласна, тогда я бы приняла другую таблетку в другой раз, и тогда бы уже точно умерла. Ты прав, это ты во всем виноват.

— Тайрин, — прошептал он ей на ухо, — прости меня. Я ехал за тобой, чтобы сказать, что я дурак. Я подобрал это чертово выражение совершенно бездумно. Это не то, что я хотел сказать. Ты особенная, самая особенная в моей жизни. Неужели мое тело настолько плохо тебе об этом рассказало?

Она молчала. Он стал волноваться: а вдруг она прогонит его? Но она заплакала.

Сколько еще ей предстоит пройти? Как ей жить дальше, если она не закончит то, что начала? И почему увидев его лицо, она опять почувствовала себя нужной и желанной? Рыдания вырывались из ее груди, и она едва успевала заглатывать воздух.

— Я...совсем...одна, — пыталась говорить она. — Это...так...тяжело...

— Ты больше не будешь одна. Я буду рядом с тобой.

— Я не могу...стать частью...твоего клана... Пока... не могу...

— Значит, ты просто будешь частью меня.

— Ты ничего... обо мне... не знаешь.

— Все, что мне нужно, я чувствую. Я буду рядом, помогу тебе во всем, только не отворачивайся от меня, хорошо? Я даже не стану ни о чем тебя спрашивать, если ты не захочешь.

— Дамьен, — воскликнула она и прикоснулась руками к его лицу.

Он нашел ее губы и поцеловал. Мягко, легко, но не отрывался несколько минут, а затем покрыл поцелуями ее лицо, собрал губами все ее слезы и прижался носом к ее ушку.

— Меня зовут Дамьен Норама, мне двадцать девять лет. Мой отец умер, когда мне было четыре года, а Мортону два. Мама вскоре снова вышла замуж, и тогда появилась Лой. Моя мать руководила кланом до тех пор, пока мне не исполнилось двадцать три года. Я стал самым молодым Главой. Я люблю жаркое с говядиной, и терпеть не могу овсянку.

— Дамьен, — позвала она его.

— Да?

— Остановись.

Он сильнее прижался к ней и замолчал.

— В моей жизни кроме матери у меня не было никого, — начала шептать она. — И рядом с ней я всегда ощущала свою ущербность. Но ты... С тобой я чувствую себя нормальной, понимаешь? Впервые в жизни меня переполняют эмоции, о которых раньше я ничего не знала. И если для тебя все то, что происходит между нами, лишь очередная интрижка, уйди сейчас и больше не мучай меня. Это все, о чем я тебя прошу. Уйди, если это ничего не значит.

Она ждала от него ответа, но он лишь коснулся ее шеи губами и спросил:

— Ты пустишь меня к себе поспать, или мне вернуться в кресло?

Она расплакалась еще сильней, и сквозь рыдания произнесла:

— Если не будешь приставать, пущу. Тут еще много места.

Он лег рядом и притянул ее к себе.

— Конечно, большинство людей и мьеров сначала узнают друг друга получше, и только потом занимаются всякими приятными вещами. Но есть и такие, как мы с тобой, у которых все перевернуто с ног на голову. И не всегда подобные истории заканчиваются плохо.

— Что же мы теперь будем с этим делать?

— Ничего. Жизнь сама расставит все по своим местам. А теперь закрой глаза и постарайся уснуть.

Тайрин опустила тяжелые веки, но уснуть так и не смогла. Он лежал рядом с ней, и каждый его вдох она ждала с нетерпением, будто опасалась, что сейчас он исчезнет, и следующего его вдоха она не услышит никогда. Тайрин повернулась к нему и посмотрела на уставшее лицо. Рядом с ним она чувствовала себя слабой, но Боже, как же приятно было ощущать эту слабость?! Словно, она столько лет тянула за собой свою ношу, не имея права остановиться или обернуться назад, и только сейчас получила возможность отдохнуть. Будто передала этот крест ему, и он принял его, водрузив на свои плечи, не говоря ни слова. Кому и сколько он заплатил, чтобы избавить ее от неприятностей в чужой стране? Куда он подевал тот автомобиль, на котором они вернулись домой после перестрелки в кафе? Он не обременял ее этими проблемами, потому что не считал нужным посвящать ее в суть этих дел. И она знала ответ на вопрос 'почему'. Он привык нести ответственность за тех, кто находился рядом с ним. И пусть, она отказалась вступить в его клан, отвергая все, что он ей предложил, и его самого в первую очередь, он не оставил ее.

Она продолжала изучать черты его лица, и осознавала, что когда думает о нем, в ней не просыпается желание мстить или искать ответы. Она могла бы лежать рядом с ним вечность, и чувствовать, ощущать, испытывать, снова и снова, изо дня в день, потому что это и означало жить на самом деле. Да, он действительно сделал ее слабой, но, вместе с тем, он дал ей нечто большее взамен. Он позволил ей не беспокоиться об этом, потому что он — сильнее, и он теперь в ответе за нее.

Дамьен приоткрыл глаза и понял, что она смотрит на него. Вот так, в тишине, на протяжении многих минут, они просто лежали и смотрели друг на друга. Наконец, он шевельнулся и, протянув руку к ее лицу, погладил нежную кожу щеки. Она закрыла глаза, и коснулась его лица в ответ. Он потянулся к ее губам и оставил влажный след от своего поцелуя. Она еще долго лежала, не двигаясь, и боясь не уловить те ощущения, которые испытывала, когда он губами прикасался в ее носу, щекам, глазам и кончикам ушей. А когда он зарылся носом в ее волосы и прошептал: 'Спи, мой котенок', — она поняла, что больше никогда не сможет ослушаться его.

* * *

Она разбудила его через четыре часа.

— Дамьен, проснись, Дамьен! — шептала она.

Он открыл глаза и тут же сел на кровати.

— Что случилось? Тебе плохо?

— Дамьен, нужно немедленно уходить отсюда.

— Ты еще слаба, Тайрин.

— Их двое. Один идет по лестнице, а другая — в лифте.

Он потер рукой глаза и попытался что-нибудь сообразить.

— Кто они?

— Люди, и они пришли за мной.

— Черт, я оставил оружие дома.

— Скорее, нужно выбираться отсюда.

Дамьен достал мобильный и позвонил Мортону.

— У нас неприятности в больнице. Забери нас, — сказал он и положил телефон.

Тайрин в это время попыталась подняться с кровати, но ноги ее не слушались, а голова сильно кружилась. Она беспомощно присела, вцепившись в железный бортик больничной койки.

Он быстро натянул на себя шапку, затем накинул на нее пальто, отсоединил капельницы, приборы и подхватил на руки.

— Я поведу тебя, — сказала она и закрыла глаза. — В коридоре поверни направо и зайди в следующую палату.

Он вышел наружу и осмотрелся. Людей здесь практически не было. Он повернул направо и зашел в палату, о которой она говорила. Там, на койках, лежали два человека, и оба спали.

— Подожди, она должна выйти из лифта.

— Это очень трудно, не понимать, что происходит, — заметил Дамьен.

— Я — твои глаза, — ответила она.

— Все, она прошла в туалет, — сказала Тайрин. — Давай, выходи и налево к лифту. Бегом, Дамьен!

Он вышел из палаты и побежал к лифту. Тайрин увидела, как девушка выходит из туалета в тот момент, когда Дамьен пробегает мимо. Она поднимает оружие с глушителем и делает два выстрела.

— Стой, — зашипела Тайрин.

Дамьен остановился с ней на руках посреди больничного коридора.

— Справа подсобка. Нам туда.

Он метнулся в сторону узкой комнатушки и закрыл дверь.

Тайрин увидела, как девушка выходит из туалета в белом халате и направляется к ней в палату. Как только она прошла мимо подсобки, где сидели они, Тайрин продолжила:

— Тихо выходи и бегом направо, к лифту.

Он прошмыгнул в коридор. Девушка с темными распущенными волосами шла к палате Тайрин. Она не заметила их, и Дамьен, едва касаясь пола, помчался к лифту. Он нажал кнопку вызова и стал ждать. Девушка зашла в палату и закрыла за собой дверь.

— Дамьен, — сказала Тайрин. — Поставь меня на пол вплотную к двери лифта, а сам зайди в палату напротив и оставь дверь открытой.

— Я не брошу тебя.

— Делай, как я говорю, иначе мы не уйдем отсюда, — прошипела Тай.

Дамьен прислонил ее к стальной двери лифта, а сам вошел в палату напротив и спрятался за дверным проемом. Пожилой мужчина за его спиной, увидев незнакомца в дверях, забеспокоился. Дамьен повернулся к нему и приложил палец к губам. Пациент онемел от ужаса и не проронил больше ни слова.

Дамьен не отрывал глаз от Тайрин, вжимающуюся в стальное препятствие перед лифтовой шахтой. Вдруг, она посмотрела куда-то вперед и застыла на месте. Дамьен увидел, как девушка с распущенными темными волосами приближается к ней. Она не заметила Дамьена, притаившегося напротив. Незнакомка, не замедляя шаг, приближалась к Тайрин, но подходить к ней или останавливаться напротив нее, по всей видимости, не собиралась. Дамьен понял, что она хочет выстрелить в упор, проходя мимо лифта.

Все произошло в один момент. Девушка достала из под халата пистолет с глушителем и направила его в замершую на месте Тайрин. Дамьен выскочил из палаты и бросился на убийцу с другой стороны. Девушка спустила курок дважды, пока падала на пол под тяжестью тела Дамьена.

Тайрин сползла по двери лифта вниз и осела на пол.

— Другой сейчас появится перед тобой, — простонала она.

Дамьен одним ударом локтя вырубил незнакомку, и, выхватив из ее рук оружие, прострелил ей бедро. Затем обернулся назад: в коридоре собрались зрители, охранник в форме направлялся к нему. Он повернулся и посмотрел вперед. Мужчина в черном выскочил со стороны выхода на лестницу. Дамьен поднял руку и выстрелил два раза, попав чужаку в руку, держащую пистолет, и ногу. Тот упал и пополз обратно в укрытие.

Дамьен подлетел к Тайрин и поднял ее с пола. Лифт прибыл на этаж. Только когда двери начали открываться, он заметил два пулевых отверстия в них, как раз рядом с тем местом, где до этого была ее голова.

Не раздумывая, он затащил ее внутрь, и нажал кнопку первого этажа.

— Дамьен, Мортон уже внизу. Твои мьеры уберут еще двоих на улице, как только мы выйдем из холла, но тебе придется пригрозить охране, поэтому я пойду рядом.

— Ты не ранена? — спросил он, осматривая ее с головы до ног.

— Нет, — прошептала она.

В больничной сорочке, босая, она была похожа на ребенка, потерявшегося в лесу: такая же измученная, уставшая, напуганная и едва ли способная найти дорогу домой. Он обнял ее и приготовил оружие.

Двери распахнулись. Человек из службы охраны с пистолетом в руках, направленным на Дамьена, стоял перед ними.

— Бросьте оружие на пол и отойдите от девушки, — приказал он.

Дамьен и не думал ничего бросать.

— Отойди парень и опусти пушку, иначе пальцы отстрелю, — прошипел Дамьен.

— Делайте, как он говорит, — закричала Тайрин. — Он не в себе! Бросьте оружие, пожалуйста! — взмолилась она.

— Ты ее слышал, парень!

Охранник спорить с его заявлениями не стал и, опустив пистолет, отошел в сторону, а затем и вовсе бросил оружие на пол и оттолкнул от себя ногой.

Дамьен с Тайрин направились к выходу. Люди толпились вокруг, пряча свои лица и пригибаясь к полу. Выйдя на улицу, он увидел машину Мортона и его самого, бегущего к нему. В воздухе прозвучало несколько выстрелов. Дамьен подхватил Тайрин на руки и побежал к машине брата.

— Нет! — закричала она.

Гонимая какой-то страшной силой, Тайрин вырвалась из рук Дамьена. Она побежала вперед, но он ринулся следом и схватил ее за плечи. Она развернулась и оттолкнула его от себя, падая на асфальт. В этот момент Тайрин уловила свистящий звук. Пуля, пролетев мимо своей жертвы, ударилась в плечо Дамьена.

Он не почувствовал боли и не понял, что произошло. Он думал только об одном: лишь бы Тайрин не задело. Подхватив ее обмякшее тело на руки, он вновь побежал к автомобилю. Мортон встретил его на полпути и попытался забрать девушку, но Дамьен начал сопротивляться.

— Отдай ее мне! — закричал брат.

— Нет, я сам!

— Ты ранен, отдай!

Только в тот момент Дамьен ощутил резкую боль в правом плече и понял, что произошло. Безропотно отдав Тайрин Мортону, он прижал к ране руку и поспешил за братом.

Стрелка бесшумно обезвредили, взяв живым. Через минуту в районе больницы никого из мьеров клана Норама уже не было.

Глава 12

Она провела в постели несколько дней. То просыпаясь, то вновь впадая в беспамятство, она ничего не знала о нем. Его не было рядом, а ее держали в отдельной комнате под замком. Наконец, окончательно придя в себя и спокойно восстановив силы, она потребовала позвать к себе Мортона. Причем сделала это весьма своеобразным способом: колотя в дверь ногами и выкрикивая проклятия в его адрес. Подействовало. Двери распахнулись и в них, едва поместившись, встал Мортон.

Тайрин моментально успокоилась и произнесла:

— Не мог бы ты отвести меня к Дамьену? Пожалуйста.

— Он спит, Тайрин. Ему необходим отдых и покой.

— Я не стану его будить, всего лишь взгляну и тут же уйду.

— Хорошо. У тебя есть пять минут.

Мортон подвел ее к спальне Главы.

— Пять минут, — напомнил он ей.

— Да, Мортон. Я поняла.

Тихо войдя внутрь, она погрузилась в полумрак и абсолютную тишину. Дамьен действительно лежал, распластавшись на кровати, и спал. Одеяло сбилось, приоткрыв взору великолепную мужскую грудь и перебинтованное плечо. На тумбочке возле кровати стояло множество пузырьков с лекарствами. Тайрин поняла, что его специально опаивали, чтобы дать возможность телу отдохнуть.

Она присела на край кровати. Его лицо во сне казалось очень спокойным и безмятежным. Она поправила одеяло, провела рукой по растрепанным волосам и легонько прикоснулась к его губам. Едва оторвавшись от него, она хотела встать, но теплая рука легла на талию и тихий заспанный голос произнес:

— Останься, не уходи.

— Мортон просил не беспокоить тебя, — прошептала она.

— Пожалуйста, — попросил он, и она сдалась.

Тайрин сняла халат, и в ночной рубашке, которую ей принесла Лой, забралась к нему под одеяло. Она словно попала в волшебный мир, где было тепло и уютно, и хотелось остаться навсегда. Он был обнажен. И это, несмотря на болезнь, вызвало у нее приятное ощущение пустоты внизу живота.

Здоровой рукой он совершенно бессовестно подхватил подол ее рубашки и, проникнув под него, придвинул ее за бедра к себе.

— Поцелуй меня, — едва слышно попросил он.

Она потянулась и совершенно невинно прикоснулась к его губам. Потом еще, и снова, пока не поняла, что бесстыдно целует и прижимается к нему всем телом, в то время, как ее рубашка сбилась где-то под грудью.

В комнату постучали, и голос Мортона позвал Тайрин:

— Прошло десять минут! Тайрин, ты мне обещала!

Она только собиралась ответить, что уже идет, как ее оглушил рев голоса Дамьена:

— Она останется здесь!

— Тебе нужен отдых и покой! — тем же тоном ответил Мортон.

— Проваливай отсюда и больше не суйся! — отрезал Дамьен и откинулся на подушку.

Мортон не стал возражать и ушел.

Тайрин посмотрела на Дамьена. Его темно-зеленые глаза с вожделением взирали на нее. Она едва шевельнула бедром, как вдруг уперлась в вещественное доказательство своих предположений.

— Дамьен, думаю, лучше мне уйти.

— Останься. Я соскучился по тебе.

Он коснулся пряди ее волос и убрал ее с милого личика, заправив за ушко.

— Волшебный эльф. Знаешь ли ты, какой властью обладаешь?

— Нет, — ответила она.

— Ты так прекрасна, что у меня не хватает сил оторваться от тебя.

— Дамьен, у тебя больное плечо. Если мы сейчас...у тебя может открыться кровотечение или швы разойтись.

— Не беспокойся. Я не стану ничего делать.

— Ты обещаешь?

— Конечно. А теперь поцелуй меня снова, — попросил он, и добавил: — пожалуйста.

Она беспечно обвила его руками и прикоснулась к влажным губам. Несколько мгновений, и, как он того и ожидал, она утратила контроль над собой. Он потянул ее на себя и скинул с нее ночную рубашку. Когда ее мягкая обнаженная грудь прижались к его телу, он застонал и коленом раздвинул ее ноги, заставив, тем самым, сесть на себя сверху. Она приподнялась, чтобы вернуться к его губам, а он просунул руку между их телами и коснулся ее.

Она на мгновение замерла и прогнулась, грациозно отклонив шею и застонав. Ее волшебная грудь приблизилась к его рту. Необходимо было лишь немного потянуть ее к себе, чтобы попробовать на вкус маленький розовый сосок. Так он и сделал, приподнявшись и поманив губами неопытное тело, которое только и ожидало, чтобы его попросили.

Проникнув в нее пальцами, он терзал нежную плоть, лаская соски губами, языком, посасывая их и слегка прикусывая, а затем облизывая и снова с жадностью втягивая в свой рот. Она уловила ритм его движений, и, выгибаясь над ним, только усиливала желание поскорее заполнить ее.

Слегка подавшись назад, она почувствовала его и то, как он, приподнимая бедра, пытается слиться с ней. Это было так впечатляюще: заставлять его биться в нетерпении и пытаться завладеть ею самостоятельно.

— Сядь на меня, — простонал Дамьен.

— А если нет? — тихо прошептала она.

Дамьен снова выгнулся под ней, прикасаясь к ее телу своей плотью. Тайрин засмеялась и тут же ускользнула от него.

— Котенок, — застонал он. — Пожалуйста, хватит издеваться. Я хочу тебя. Сейчас. Очень сильно хочу...

— Я обещала Мортону, что позволю тебе отдохнуть.

— Плевать на Мортона! Или я прижму тебя к этому матрацу, и тогда ты не отвертишься!

— Тш-тш-тш, — зашептала она и приложила палец к его губам.

Он тут же поцеловал его и втянул в свой рот.

— Скажи, как мы решим эту проблему? — тихо спросила она.

— Котенок...

Дамьен прикоснулся к ее плоти рукой и вновь попытался поманить ее пальцами, но она тут же сползла с него и села на кровати.

Дамьен разочарованно простонал и отвернулся. Она погладила его по животу и откинула одеяло.

— Я никогда не рассматривала тебя.

— Теперь у тебя есть такая возможность, — пробурчал он в ответ. — Пользуйся.

— А прикоснуться можно?

— Смотря как... — ответил он и посмотрел на нее.

Она провела по нему пальцем и задержалась на самой вершине. Дамьен закрыл глаза и принял решение просто расслабиться и терпеть все ее издевательства.

— А ты теплый...

Ее ладонь обхватила его и потянула бархатную кожу вниз.

— Дамьен, скажи, а мастурбацией ты занимаешься?

Он тут же распахнул глаза и посмотрел на нее.

— Я — взрослый, половозрелый мужчина, Тайрин, ведущий активную половую жизнь. Конечно, я занимаюсь мастурбацией!

— А обо мне ты думал когда-нибудь, когда занимался этим?

— Да, — честно ответил он.

— И что именно я делаю, когда ты думаешь обо мне?

— Разные вещи...

— Какие?

— Котенок, тебя это заводит, не так ли?

Она в ответ только хмыкнула и вновь провела ладонью по его плоти.

— Тайрин, ты сейчас окажешься подо мной...

— Расслабься, — ответила она и, подавшись вперед, прижалась к его плоти своим ртом.

— О, Боже... — застонал Дамьен и схватился за простыню.

— Ты ведь об этом думаешь, когда прикасаешься к себе?

Она поманила его языком и снова втянула его в себя.

— Д-д-да, — прошептал Дамьен и протянул руку к ее волосам.

Пальцы запутались в шелковистых темных прядях, и стон прозвучал в тишине. Спустя несколько минут, он все-таки оттолкнул ее от себя. Тайрин приподнялась и посмотрела на него. Неужели ему не нравится то, что она делает?

— Сядь на меня, — попросил Дамьен

— Да, — прошептала Тай, стараясь не смотреть ему в глаза.

Неужели ему не понравилось то, что она делала... Хотя, чего она ждала? Что он придет в восторг от ее неумелых прикосновений?

— Котенок? Что случилось? — спросил он и присел в кровати, придерживая больную руку.

— Ничего, — ответила она. — Ты не волнуйся, ложись и расслабься...

Он потянулся и провел пальцами по ее губам.

— Тайрин, что я сделал не так? Тебе неприятно? Я не хочу принуждать тебя к чему бы то ни было...

— Ты не принуждаешь... Я сама... не умею... — ответила она и попыталась отвернуться от него.

— Думаешь, все зависит от того, умеешь ты это делать или нет?

Он провел носом по ее щеке и прижался к уху:

— Глупая...

Он сказал это без усмешки, словно ребенку, который сделал что-то не так. И она поняла: не важно, умеет она или нет, ему нравится, иначе... ...иначе ее бы здесь не было...

— Я хочу твой рот, — вдруг произнес он. — Я могу повторить тебе это сколько угодно раз, и молиться, чтобы тебе хотелось заниматься этим со мной. Но кроме твоих волшебных губ, я хочу еще и тебя саму... Всю тебя... Чтобы ты стонала и извивалась, и целовала меня. Хочу, чтобы твоя грудь прикасалась ко мне, чтобы я мог чувствовать, насколько тебе хорошо и наслаждаться этим.

Она посмотрела на него и тут же приникла к его рту. В его голове тут же возникла новая мысль. Он хотел бы раздвинуть ее ноги и проникнуть в нее языком, но, черт побери, не мог этого сделать сейчас, ведь она не согласиться стать так, как ему удобно... Застесняется... Маленький эльф... Она ничего не знает о том, что может с ним сделать... Ничего не понимает...

— Иди ко мне, — прошептал он и потянул ее вниз. — Я хочу тебя...

Он прикоснулся к ее существу, и она без промедления подалась ему навстречу, позволяя наполнить себя так, как он того хотел. И в этот момент застонала именно она, не в силах противостоять тому, чего тоже так хотела. Ей было трудно задавать ритм, и мысли ее то и дело возвращались к вопросу: а как это делают другие?

Дамьен снова прижался к ее ушку и зашептал:

— Мне так хорошо, когда ты двигаешься... Твое тепло, твоя мягкость... Я хочу быть частью этого... Хочу быть в тебе...

Он нашел ее губы и начал целовать, лаская своим языком и приподнимаясь, навстречу ей. Он уловил тот момент, когда она потеряла, наконец, самоконтроль, когда ее глупые мысли покинули ее голову, оставив место только для него и того удовольствия, которое она получала. В этой игре нельзя ничего уметь. Расчет не проходит там, где важно другое. Просто это он рядом с ней, вот и все, о чем ей следует думать.

Она задвигалась так, как у нее получалось. Бездумно, отдаваясь во власть собственных ощущений. То медленнее, то, наоборот, быстрее, она в какой-то момент поняла, что делает все именно так, как нравится ему. Он откинулся на кровать и вновь просунул руку между ними, прикасаясь ее плоти. Несколько секунд она еще билась над ним, пока снова не застонала и, выгнувшись, закричала так, что ее мог бы услышать и сам Мортон, который обитал в другом крыле особняка. Ее судороги опять подтолкнули Дамьена к самому краю. Он напрягся, стараясь изо всех сил сдержаться, но понял, что вряд ли у него это получится.

— Тайрин, не нужно...

— Нужно, — ответила она.

Он дернулся под ней, в попытках скинуть с себя, но она не позволила, продолжая двигаться над ним.

— Тайрин!!! — закричал он, и согнулся.

Но, было уже поздно. Его удовольствие зазвенело в ушах, и непроизвольно притягивая ее к себе, он наполнил ее тем, что для мьеров считалось самым ценным подарком.

Несколько минут она продолжала сидеть на нем и не двигалась. Он протянул к ней руку и погладил бледную грудь, проведя своими пальцами по ее животу, напоследок.

— Тебе опять придется что-нибудь принимать, — очень тихо произнес он.

— Да, — так же тихо ответила она.

— Мне стоит подумать о презервативах.

— Я могу пить таблетки, — пожала плечами она.

— Я не хочу, чтобы ты травила себя еще и этим. Хватит с тебя твоих мигреней. И вообще, ты могла бы сделать так, как я просил...

— Ты бы не довел дело до конца.

— Подумаешь, — улыбнулся он. — Главное, что тебе было хорошо!

— Я хочу, — прошептала она, — я хочу, чтобы со мной ты всегда все доводил до конца.

Она посмотрела на него и, осознав, что больше у нее нет никаких сил, рухнула на кровать рядом с ним. Он приподнялся и провел носом по коже ее шеи, лизнув ее кончиком своего языка. Он засмеялась, и приникла к нему.

— Мне стыдно, Дамьен. Я обещала твоему брату, что не стану тебя тревожить.

— Зато я предусмотрительно таких обещаний не давал.

Он поцеловал ее в макушку и расслаблено вздохнул. Она закрыла глаза и с мыслью о том, что Мортон все-таки изначально знал, чем все это закончится, уснула. Он еще долго смотрел на нее. Смотрел и думал...

— А стоит ли тебе вообще принимать эти таблетки? — раздался его шепот в тишине.

Он знал, что она не слышит его. А жаль... Ведь сказать такое мьерке, даже спящей, слишком многое значит...

* * *

Этот сон Тайрин видела впервые. Ей снился их с матерью дом. Она вернулась из школы довольно поздно. За окном было уже темно. Но тот мрак, который царил внутри, был намного страшнее.

Она попыталась включить свет, но электричества не было.

— Мама, — позвала она. — Мама, где ты?

Закрыв глаза, она попробовала определить источник опасности, но никакой опасности не ощутила. Она вошла на кухню с намерением найти свечи, чтобы зажечь их, когда ее нога ступила во что-то липкое. В темноте ничего не возможно было разобрать. Она сделала еще шаг. 'Хлюп, хлюп', — раздалось в тишине.

Тайрин обернулась. Ей показалось, что что-то непонятное лежит в самом углу просторной кухни. Нечто темное, темнее, чем мрак вокруг нее. Неприятный холод пробежал по телу, и Тайрин бросило в пот. Она подошла к этому темному пятну. 'Хлюп. Хлюп. Хлюп.' Шелест... Это был мусорный пакет. 'Зачем мама оставила здесь мусор?'— подумала она.

— Мама, мама, где ты? Я дома! — вновь позвала она.

'Необходимо найти свечи'. Вернувшись к шкафчику, она открыла его и достала тонкую восковую палочку. Чиркнув спичкой, она на мгновение осветила пространство вокруг себя.

Одного мига наиболее яркого пламени, когда огонь только разгорается на вершине спичечной головки, было достаточно для того, чтобы она все поняла.

Спичка погасла в руках и упала на пол. Тайрин зажгла следующую, и трясущимися руками поднесла ее к фитильку свечки. Слабое пламя осветило теплым мерцающим светом небольшое пространство вокруг. Тайрин различила капли крови на шкафчиках и прижала свечу к себе.

Она знала, что весь пол был чем-то залит. Чем-то темным. Она поняла, что это что-то течет из пакета, к которому она подходила. Она присела на корточки и осветила кафель.

— Мама!!! — истошно завопила она, и пламя свечи погасло.

— Тайрин, проснись, милая, проснись!

Она открыла глаза и увидела его лицо. Он был напуган.

— Мама, — тихим шепотом повторила она.

— Тайрин, проснись.

— Дамьен, — выдохнула Тай и прижалась к нему, свернувшись калачиком.

— Что-то страшное? — спросил он, обнимая ее.

— Да, — ответила она.

— Хочешь рассказать?

— Нет, — уверенно ответила она и заплакала...

* * *

Допрос наемника, который ранил Дамьена и пытался убить Тайрин, ни к чему не привел. Всех пятерых наняли в разных местах. Они встретились накануне ночью и получили подробные инструкции по факсу: где, когда, во сколько и кто цель. Приказано было убрать только ее.

Тайрин это не удивило. Ответов до сих не было, а вопросов становилось все больше. Очевидно, что кто-то следил за Дамьеном и Резиденцией, ожидая, что рано или поздно, она к нему придет.

Все зашло слишком далеко. Она понимала, что запуталась, что ее прошлое каким-то образом связано с мьерами и продолжать скрывать от Дамьена причины ее появления здесь, больше не имеет смысла. Только он мог помочь ей найти ответы. И с его помощью она собиралась завершить то, ради чего сюда прилетела.

В тот день они впервые собирались пообедать вместе с Лой и Мортоном в столовой, а не в постели, как делали до этого.

Тайрин надела очередную широченную бесформенную кофту и свои любимые джинсы, пусть и висящие на бедрах. Окончательно Дамьена убили кеды. Самые настоящие кеды с белыми шнурками. Она смотрелась как лицо, вообще не имеющее пола. И пусть Дамьен понимал, что такую одежду она привыкла носить, что это ее право и, он не мог не обратить на это внимания. Она была прекрасной, с изящными формами, которые он лично исследовал с особым пристрастием. У нее была великолепная грудь, которую стоило бы слегка приоткрыть, длинная шея, которую можно было бы показать. Но она одевалась, во что попало, и все ее женское очарование таяло на глазах.

Его мьерка не должна была так выглядеть. До него доползли слухи, которые распускала Хиант, оскорбленная и разгневанная почему-то на Тайрин, а не на него. Девушка несла чушь, выставляя Тайрин психопаткой, которая не умеет следить за собой. И хотя сам Дамьен знал, что Тай очень аккуратна и чистоплотна, и в нижнем белье смотрится просто потрясающе, сводя его с ума, против общественного мнения о ее умении одеваться он пойти не мог.

— Через две недели состоится очередная встреча с Югалой, Инри и Фийери, — начал разговор Дамьен. — Если мы подпишем договор о сотрудничестве, будет организована вечеринка в честь празднования этого события. Думаю, нам следует представить Тайрин Инри, Югале и Королю.

— В качестве кого? — прямо спросил его Мортон, вообще удивленный желанием брата представлять очередную любовницу Главам кланов.

— В качестве моей подруги, — невозмутимо ответил Дамьен.

— Я 'против', — ответила Лой.

Три пары глаз с неподдельным интересом уставились на нее.

— Почему? — спросил Дамьен.

— Если представлять Тайрин будешь ты — это сразу же спровоцирует всеобщий интерес к ее персоне. Куда проще, чтобы Тай представила я, ведь моя подруга не стоит того, чтобы болтать о ней на каждом углу.

— Я согласна, — поддержала ее Тайрин. — А вы как думаете? — обратилась она к братьям.

— Хорошо, — ответил Дамьен за двоих. — Воспользуюсь случаем, и спрошу тебя: что ты собираешься одеть по случаю этого мероприятия?

Тайрин поняла его намек. Она никогда не была глупой девочкой, и о ходивших о ней слухах была осведомлена не хуже его самого. Откуда? От Лой, естественно.

— Я куплю что-нибудь в городе. Не волнуйся, Дамьен.

— А кто сказал, что я волнуюсь? Просто ситуация требует определенного подхода. Поскольку у вас с Лой полно совместных интересов, рискну предложить тебе ее помощь в подготовке к этому событию.

— А ты настоящий дипломат! — воскликнула Тайрин. — Как аккуратно ты подвел меня к мысли о том, что мой внешний вид тебя беспокоит. Я знаю, что такое 'дресс-код', Дамьен, — произнесла она уже более спокойно. — И с платьями я тоже знакома. А вот это я ношу, — она оттянула пальцами ворот своего свитера, — потому что только так на меня не обращают внимания люди на улице.

— Извини. Я не хотел тебя обидеть, — виновато произнес Дамьен. — Здесь ты среди своих, и вполне можешь сменить гардероб.

Лой поняла, что если это перепалка затянется, ссоры не миновать, потому очень быстро увела разговор в другую сторону.

— Тайрин, я знаю, что это довольно личный вопрос, но, может, ты, наконец, скажешь нам, как тебя зовут на самом деле?

Тайрин как-то странно улыбнулась, но все же ответила:

— У меня много имен, Лой. Тайрин — единственное настоящее, потому что так звала меня мама. Тай или Рин сокращенно. А еще я была Марией, Дашей, Тамарой, Ириной, Еленой, Татьяной и у всех этих личностей были свои фамилии, свои истории и своя судьба. Общее только одно: они исчезали в тот же день, тогда, когда чувство опасности возвращалось ко мне снова.

— То есть, эти люди, наемники, преследовали тебя всегда?

— Лой, — с укором произнес Дамьен. — Если Тайрин захочет, она все тебе расскажет сама, и без подсказок с твоей или моей стороны.

— От чего же, — ответила Тайрин. — Давно пора было рассказать вам о себе. Все-таки, мы уже не чужие вроде как...

— Не чужие, — улыбнулся ей Дамьен и Тайрин на глазах покраснела.

Мортон и Лой сделали вид, что ничего не заметили.

— Итак, мое детство. Что тут скажешь... У меня не было счастливого детства. Ни друзей, ни подруг, только мама, бесконечные тренировки и ожидание. Стоило немного расслабиться, как жизнь преподносила очередной сюрприз. Я знала только, что мою маму по-настоящему зовут Ирэн. Ни фамилии, ни родственников, ничего. Я пыталась задавать вопросы. Но получив пару пощечин за то, что сую свой нос, куда не следует, оставила бесплодные попытки. Нас преследовали. Постоянно. Не знаю, кто в действительности им был нужен, но опасность угрожала и мне тоже. В раннем детстве меня всегда спасала мать. Она говорила, что ей просто везло. Но я-то знала, от кого мне достался мой дар...

— Твоя мать тоже предсказывала будущее? — не удержалась Лой.

— Лой!

— Ничего страшного, Дамьен, — улыбнулась Тайрин. — Мама никогда не рассказывала мне о своем даре. Она просто жила, так как жила, вот и все. А жизнь эта была подчинена определенным правилам, благодаря которым она и выжила. Это мама обучала меня манере поведения среди людей, тренировала, заставляла учить языки утром, а вечером запирала в подвале, выключала свет и завязывала мне глаза. А затем брала палку и начинала нападать.

Тайрин истерически рассмеялась. Дамьен вздрогнул. Он потянулся к ней и взял за руку. Этот ободряющий жест придал ей сил, и она продолжила:

— Через пять лет после начала занятий, я могла спокойно ориентироваться в любой обстановке с завязанными глазами, научившись при этом все воспринимать оставшимися органами чувств, всеми, кроме зрения. Мама говорила, что я такая же девочка, как и все остальные, просто немного не похожа на них. У нее всегда был план на 'черный' день. Я точно знала, что должна делать, если останусь одна. Поэтому в пятнадцать лет я действовала автоматически, не мешкая и не оглядываясь.

— Психиатры, лечение, обучение — это все вымысел? — не унималась Лой.

— Нет. Как только мамы не стало, преследование прекратилось. Последнее имя, Татьяна Веровски, оказалось самым долговечным. Возможно, я бы так и прожила всю оставшуюся жизнь, если бы после пяти лет лечения не захотела узнать правду.

— Ты о чем? — спросил Дамьен.

— Маму убили, Дамьен. Согласно плану, я должна была покинуть город и скрыться с новыми документами. Все продумано, все согласовано. Только вот что придется лечиться после того, как найду ее тело в доме, мама не предусмотрела...

— Все было настолько плохо? — спросил Дамьен и сильнее сжал ее руку.

— Я не могла спать, практически ничего не ела, потому что меня постоянно тошнило при виде еды. Я могла подолгу ни с кем не разговаривать и не отвечать на вопросы. Руки тряслись постоянно. Только спустя несколько лет эта дрожь исчезла. А кошмары возвращаются до сих пор.

— Что же произошло?

Тайрин отвернулась.

— Если честно, я не помню, как нашла ее тело. Врачи сошлись во мнении, что мой мозг заблокировал воспоминания, которые не смог принять. Они предлагали гипноз в качестве лечения, но я отказалась. Не хотела даже заглядывать в тот день. Я знаю, как ее убили. Но, как я нашла ее, вспомнить не могу. Очнулась я на вокзале, когда с новыми документами уезжала в очередную неизвестность.

Дамьен видел, насколько тяжело ей дается это признание. И мог только догадываться о масштабах того ужаса, через который она прошла. Тайрин не плакала, не всхлипывала, не задыхалась. Свое горе она переживала столько раз, что эмоций на его выражение уже не осталось. Только Дамьену и не нужны были эти эмоции. Пустота внутри нее, когда она произносила все это, говорила сама за себя.

Все молчали. Первым подал голос Дамьен:

— Почему ты приехала в Лондон? — спросил он.

— Единственное, что осталось мне от матери, это клочок бумаги с шестью правилами, которые я выучила наизусть. Это мой кодекс, который я никогда не нарушала. Он касается и моей внешности, и правилам поведения среди людей. В нем говорится о доверии и привязанностях, о надеждах, о всем том, к чему я не должна иметь никакого отношения... Это все, чего я всегда сторонилась и, если честно, опасалась. Легко жить, опираясь на одни и те же правила. Тяжело нарушать их. Что здесь можно еще сказать? Я приехала искать ответы. Искать и мстить. Зацепка у меня была. Кто-то ежегодно пополнял один из счетов моей матери. Для того, чтобы найти источник перевода, а главное, владельца этого источника, потребовалось три года. Крупные финансовые 'вливания' — и мне сообщили имя. Эштон Генрих Инри. Лондонский адрес прилагался. Вот почему все мои дороги ведут к нему. Нет никого другого, кто бы мог ответить на мои вопросы, а главное, сказать мне, кем же на самом деле была моя мать.

— Возможно, Эштон и не знал твою мать? — предположил Дамьен.

— Я понимаю, что она могла просто шантажировать его, но все-таки... Я должна у него спросить. Странно, но именно в Великобританию мама запрещала мне ездить. Говорила, что здесь они найдут меня быстрее. Может, она боялась, что я узнаю об Эштоне и обязательно захочу встретиться с ним, потому и не пускала меня?

— Мы найдем ответы, Тайрин, обещаю, — прошептал Дамьен.

'Мы'. Какое маленькое, но очень значительное слово. Этим простым 'мы' он будто сказал ей, что отныне он всегда будет рядом. И ей это понравилось.

— Теперь, когда я раскрыла перед вами свои карты, могу и я, наконец, расспросить и вас?

— Конечно, милая, — согласился Дамьен.

— Мне бы хотелось узнать, что вообще здесь происходит. Почему мьерские кланы враждуют, почему вы собрались подписывать какое-то соглашение.

— Кланы, Тайрин, — начал Дамьен, — образовались около трехсот лет назад. До этого все мьеры были объединены в одно Сообщество, которым правил Король. Но такая система управления с треском провалилась. Мьеры скрывались от людей. Те боялись нас, нападали, сочиняли страшные истории и истребляли. И обеспечить безопасность и комфорт всех мьеров вокруг, подчиняясь одному руководителю, восседавшему где-то, — Дамьен театрально помахал рукой, — было не возможно. Предки восстали, и от Сообщества отделилось три клана. Они носят фамилии отцов-основателей: Инри, Югала и Норама. Мужчина — правитель клана — является Главой, а женщина — его супруга или дочь — Хозяйкой клана. Со временем, эта система управления прижилась. Мы жили отдельно от Сообщества и пересекались с мьерами, принадлежащими к высокорожденным, как они себя называли, только во время двух Мировых войн. Нам нужно было выжить, и предки, благодаря сотрудничеству, смогли сохранить мьерский род. Сегодня каждый клан — это большая семья. У нас есть деньги, акции, производство, доли во многих крупных корпорациях и компаниях. Мьеры заняты в разных сферах жизни: врачи, юристы, инженеры, сантехники и просто домохозяйки. Напряжение в отношениях между кланами установилось около двадцати пяти лет назад. Ричард Югала, тогда еще зеленый юнец, сын Югалы старшего, любил развлекаться с подопечными мьерками своего клана. Женщины обратились к своему Главе, чтобы он приструнил сына, а тот в ответ на это просто изгнал их. Они пришли к моему отцу и отцу Эштона Инри с просьбой принять их в наши семьи и защитить. Главы Норама и Инри не отказали им в помощи, после чего старший Югала решил выяснить с ними отношения. На его сторону стал и Король, тогда еще молодой Фийери, заявив, что если женщины изгнаны из семьи, это значит, что и из остальных мьерских родов тоже. Отец посчитал это откровенной глупостью. В ходе потасовки, которая завязалась тогда в баре, кто-то всадил нож в спину нашего с Мортоном отца. После смерти отца мать потребовала передать дело в Совет Сообщества, однако ей было отказано. 'Несчастный случай', — ответил тогда ей Фийери. Тогда же клан Норама разорвал всякие отношения с Югалой и Сообществом. Ричард Югала до сих пор славится своей разгульной жизнью. Его жена умерла после родов, а сын Брайан, с которым ты имела честь познакомиться, пошел по стопам отца. Через год, может дольше, Инри также рассорился с Сообществом, как и мы. Никто не знает причин, пожалуй, только если сами Фийери и Эштон. Вот так образовалось два лагеря: с одной стороны мы и клан Инри, с другой — Сообщество и Югала.

— То есть, все эти годы вы все находились в довольно прохладных отношениях друг с другом? — сделала вывод Тайрин.

— 'Прохладные'? Это мягко сказано. Постоянные стычки между мьерами, запрещенные браки и тому подобное. Это — устаревшие правила, которые пришло время изменить.

— А Сообщество? Какую роль играет оно во всем этом? — спросила Тайрин.

— Из всех нас, они обладают наибольшей властью. После Второй Мировой именно им удалось наладить контакт с высокопоставленными чиновниками, благодаря чему мы смогли выйти из тени и жить так, как живем сейчас. Проблема заключается в другом. 'Кольд' напрямую сотрудничает только с Сообществом. Сообщество контролирует соблюдение договора между людьми и мьерами с нашей стороны. Естественно, что остальных такое положение вещей не устраивает. Главы кланов выступили с резолюцией в Совете, согласно которой число мест в этой организации должно быть увеличено, и эти места необходимо отвести представителям трех мьерских родов. Так, образовался тот Совет, который обеспечивает стабильность системы и по сей день. Тех мьеров, которые входят в Совет, называют 'Посвященными'.

— Ты называл Хиант 'посвященной'. Значит, она тоже входит в Совет?

— Да.

— И много мьеров из клана Норама в Совете?

— Совет состоит из семидесяти двух представителей. Председатель — Король. Мьеров из моего клана там двадцать — это больше, чем мы могли бы себе представить.

— Как все сложно. Но, почему теперь Вы хотите объединиться друг с другом?

— Есть основания полагать, что так мы сможем укрепить свои позиции в обществе людей. Этот договор с 'Кольдом' построен на чистом слове и постоянных 'вливаниях', как ты говоришь.

— А чего лично ты ждешь от этого соглашения?

— Прежде всего, получить возможность контактировать с 'Кольдом' напрямую. Это важно. В этом мире многие дела вершатся не потому, что так надо, а потому, что кто-то попросил. Чем больше у тебя связей, тем более обширные возможности тебе открываются. Сотрудничество с людьми на данном этапе ведется только через Сообщество. Подписав соглашение, каждый из Глав кланов получит возможность общаться с 'Кольдом' без посредников.

Они просидели в столовой до поздней ночи, обсуждая возможные варианты заключения соглашения между кланами и Сообществом, и их действия, в случае, если этот союз возникнет. В договоре особым пунктом значился вопрос о совместной защите в случае, если одному из мьерских родов будет угрожать опасность. Именно этот пункт стал камнем преткновения для Дамьена. Чтобы не задумал каждый из Глав и Король, договор обеспечивал поддержку других участников соглашения в этом предприятии. И как бы не стремился Дамьен загладить этот 'острый угол', внеся поправки в формулировку документа, все равно оставались лазейки, способные втянуть его клан в войну. Войну против кого? Друг против друга в первую очередь.

Глава 13

Дни пролетали быстро и Дамьен практически поправился. Плечо больше не беспокоило его, и он мог посвятить все свое свободное время работе. Бумаг накопилось много. В основном, это были счета, но отдельными стопками лежали жалобы и просьбы о трудоустройстве некоторых представителей клана. Все это выматывало его, и Тайрин, которая все дни напролет пропадала в библиотеке, изучая те скудные фрагменты истории кланов, которые сохранились с момента их образования, попадалась ему на глаза только по вечерам. Ночи они посвящали более интересным занятиям, чем сон, потому к концу следующей недели приняли решение несколько дней подряд просто поспать, не прикасаясь друг к другу.

Один день они с достоинством пережили, заснув на кровати, не дождавшись ужина. А на второй Дамьен все-таки умудрился разбудить ее ночью и первый раз в жизни опробовал презервативы, которые предусмотрительно купил накануне.

Все это время он часто вспоминал предсказание Эльзы и молился о том, чтобы Тайрин никогда не узнала о нем. Это бы породило только проблемы. Объяснения, заверения, — он не желал проходить через это. Она спала в его постели и жила в его доме. Она перестала выходить в город одна и всегда предупреждала его о том, куда едет и что собирается делать. Номинально она уже стала частью его клана. Остальное — формальность.

В тот день она пришла к нему в обед. Забравшись на стол, она свесила ноги и начала размахивать ими в воздухе.

— Я не могу понять, почему мьеры обосновались именно в Лондоне! Неужели других подходящих мест не нашлось?

— Не знаю. В этой стране самый подходящий для нас климат, а деньги и власть сконцентрированы в ее столице.

— А где все материалы о Сообществе и Короле?

— Все было уничтожено. Прадеды еще могли что-нибудь поведать, но молодежь не особо хотела слушать. Что нового ты узнала о наших обычаях?

— О, эти 'почетные дни', когда все посвященные со своими семьями собираются вместе! Тот день, когда я попала сюда, был 'почетным'?

— Да. Раз в три месяца мы проводим это мероприятие.

— Ты ведь не очень-то жалуешь эту традицию?

— Это тяжело. Заседания в Совете не так выматывают, как это. Необходимо не только выслушать каждого. Иногда приходится и оправдываться перед ними.

— Странная традиция. Ты вроде бы Глава и несешь ответственность за все, что происходит с кланом, но в то же время, тебя могут критиковать и открыто обвинять во всех своих несчастиях.

— В этом-то и суть. Хорошо, что 'почетный день' проводится всего раз в три месяца, — засмеялся он.

— Ты знаешь, я перерыла практически всю библиотеку, но ничего не нашла об особенностях интимной жизни.

— Что именно тебя интересует?

— Не знаю. Не могу сказать конкретно.

— Тогда придумай вопрос, и я постараюсь на него ответить.

— Я хотела сказать тебе, что сегодня снова поеду в город. Хочу пробежаться по магазинам.

— Пробегись, — улыбнулся он. — Кого-нибудь с собой возьмешь?

— Лой, если она согласится, конечно.

— Думаю, что Лой не откажет тебе в сопровождении. Главное, пообещай ей зайти в обувной магазин. Действует безотказно.

— Это я уже поняла. Но, чувствую, что если и дальше так пойдет, тебе придется переделать гостевую под мой обувной шкаф.

— Только скажи и работы начнутся уже сегодня! — засмеялся он и вдруг резко оборвал смех.

Она тоже смотрела на него. Странно, как одна случайно брошенная фраза способна подвести к самому главному.

— Ответь мне на вопрос, — прервала молчание Тайрин. — Что стало с той девушкой, которую ты увел у Брайана?

— Почему ты спрашиваешь меня об этом именно сейчас?

— Просто, ответь на вопрос.

— Она вышла замуж и родила ребенка. Это ты хотела узнать?

— Ты любил ее?

Дамьен усмехнулся ее вопросу.

— Нет, мы только встречались.

— То есть спали, — не без злости в голосе прокомментировала она.

— Сейчас это не имеет значения.

— Интересно, а ты вообще когда-нибудь любил?

Он поднял на нее свои бархатные зеленые глаза и, задумавшись на секунду, ответил:

— Нет, никогда.

Тайрин вдруг стало некомфортно. Эти отношения, этот секс... Она предупредила его, что относится ко всему серьезно, и он недвусмысленно дал ей понять, что тоже не играется с ней. А сейчас он совершенно откровенно признается, что никогда никого не любил. 'И меня тоже не любишь?' — хотела спросить она, но все же промолчала.

— А разве ты когда-нибудь любила? — спросил он. — Всему свое время, Тайрин.

— Ты говоришь так, будто и не хотел бы познать этого чувства.

— А я бы и не хотел...

Она соскочила со стола и направилась к выходу.

— Тайрин! — окликнул он ее.

— Я не еду в город, если тебя это интересует. Пойду еще почитаю, — ответила она и закрыла за собой дверь.

Его слова причинили ей боль. Он встречался с ней, и напрямую говорил о том, что любить никого не собирается. Почему же она стерпела это? Почему тут же не влепила пощечину и не прокляла? Может потому, что боится его потерять? Боится, что он с легкостью открестится от нее? Или что она вновь останется одна? Чего же из этого она боится больше?

В коридорах его особняка она постоянно встречала мьеров. Тайрин уже привыкла изо дня в день видеть знакомые лица и здороваться с ними едва заметным кивком головы. Но в этот раз ей повезло меньше, и навстречу ей шла никто иная, как сама Хиант. Девушке хватило наглости остановиться напротив Тай и, натянуто улыбнувшись, завести разговор.

— Ну, как тебе новая жизнь?

— Пока хорошо. А тебе? — спросила в ответ Тайрин и тоже улыбнулась.

— Думаешь, что он останется с тобой? Все равно бросит, так же, как и других.

— У каждого своя судьба, и не нам с тобой в нее заглядывать.

Хиант настолько искренне рассмеялась, что Тайрин на мгновение стало не по себе.

— Взгляни на всех этих мьерок, расхаживающих по коридорам возле кабинета Дамьена.

Тайрин обернулась и впервые обратила внимание на то, что именно в этой части дома молодые привлекательные женщины попадаются ей на глаза чаще всего.

— Вон, ту, — она указала на невысокого роста блондинку с весьма аппетитными формами, обтянутыми ярко-зеленой блузкой, — зовут Лайла, а эту, — палец переместился на девушку чуть помоложе и более стройную, но тоже блондинку с формами, — Сай. Ты думаешь, они просто так расхаживают здесь со своими бумагами? Рейды таких, как они, я давно изучила.

— Поэтому сама идешь тем же путем?

— А почему бы и нет! Или ты думаешь, что тебя ждет другая участь? Каждая из них побывала в его постели. Я тоже, когда-то, была на твоем месте, но потеряла все в один день.

— Я не сторонница двусмысленности, Хиант. Говори напрямую.

— Каждая из нас верила, что станет особенной для него. Каждая из нас рассчитывала опровергнуть предсказание и стать для него Хозяйкой.

— О каком предсказании ты говоришь?

Хиант повернулась к ней и с непонятным выражением неподдельного удивления в глазах, спросила:

— Он спит с тобой и даже не удосужился рассказать о правилах 'игры'?

— Я не понимаю тебя...

— Ты знаешь, что у мьеров есть свои традиции. Этот древний обряд мьеры соблюдают уже много сотен лет. В Сообществе жила одна известная семья, все женщины в роду которой обладали даром предвидения. Когда мьерам-мужчинам исполнялся двадцать один год, они приходили к одной из женщин этого рода и узнавали, что начертала судьба на их пути. Предсказания были разными. Кто-то узнавал о богатстве, кто-то о болезнях, которые отнимут у него все, а кто-то о женщине, единственной, которую полюбит и на которой женится. Дамьену тоже был двадцать один, когда старая Эльза предсказала ему появление особенной женщины. Именно она получит его сердце и станет Хозяйкой клана.

— И она сказала, кто она?

— Да, Тайрин. Она сказала, что эта женщина будет слепой...

Тайрин искренне рассмеялась.

— Неужели ты надеешься такими грязными уловками избавиться от меня?

— Зря ты смеешься над тем, что я тебе сказала. Если не веришь мне, спроси об этом у Лой. Ты ведь доверяешь ей больше, чем мне? Пусть она расскажет тебе правду.

Тайрин с неверием посмотрела на Хиант.

— Ты говоришь о некой Эльзе. Возможно, она ошиблась...

— Все ее предсказания сбылись. Каждое.

— Но почему тогда ты, зная об этом, все равно осталась с ним?

— Потому что любила, Тайрин. Для меня было лучше провести с ним хотя бы несколько ночей, чем никогда не познать, что это такое.

Грудь Тайрин свело судорогой. Глаза неестественно распахнулись, и в них появилось нечто, чего Хиант так долго ждала. Боль. Та же боль, что когда-то испытала сама Хиант, глядя на эту мьерку, вошедшую в столовую вместе с Лой.

Тайрин ничего не ответила Хиант. Она отвернулась от нее и побрела по коридору в сторону библиотеки.

* * *

Уже стемнело, когда Дамьен закончил разбираться с делами и откинулся на спинку кресла в своем рабочем кабинете. Он больше не видел Тайрин, и теперь ему не терпелось узнать, что из истории его клана она раскопала сегодня.

Дверь его кабинета тихо приоткрылась, и в нее без стука вошла она.

— А я только что думал о тебе, — радостно произнес он и поднялся со своего места.

Но взглянув ей в глаза, остановился возле стола, боясь спросить о том, что же все-таки произошло на этот раз...

На него смотрели немые серебристые льдинки, холодные и жестокие в своей красоте. И ни капли тепла. Нигде: ни в них, ни в том, что она сейчас испытывала.

— Что случилось? — спросил он, даже не пытаясь приблизиться к ней.

— Ответь на один вопрос, Дамьен.

— Какой?

— Почему, когда ты впервые увидел меня такой, какая я есть на самом деле, ты спросил, не слепну ли я?

И тут Дамьен все понял. Предсказание, которое висело над ним, словно Домоклов меч, наконец, ударило своим лезвием по его шее...

— Кто рассказал тебе об этом?

— Значит, правда... — ответила она повернулась к окну.

В темном зеркале, отделявшем ее от мрака сгустившейся ночи, отражалась она, искривленная и деформированная неровной поверхностью стекла. И в этом отражении она не увидела прекрасную мьерку, стоящую в его кабинете. Она увидела урода, которым была для себя все эти годы. Плакать? Ее глаза хотели плакать, но она не могла позволить себе этого при нем.

— Ты обманул меня, — ответила она. — Когда я просила тебя уйти и не причинять мне боли, если для тебя эти отношения не являются ничем серьезным, ты обманул меня и остался.

Ее руки затряслись, и она сжала их в кулаки.

— Это всего лишь предсказание. Я не могу всю жизнь ожидать его исполнения. Я тоже хочу быть счастливым и пытаюсь обрести это самое счастье.

— Они тоже пытались, Дамьен. Каждая из тех, с кем ты проводил свое время, хотела обрести свое счастье. Но ты и их обманул.

— О ком ты говоришь?

— О твоих любовницах. Блуждая по коридорам твоего особняка, я каждый раз натыкалась на прекрасных мьерок, смотрящих на меня с неверием и какой-то обреченностью. Только сейчас я поняла, почему они так смотрят: они видят во мне себя самих, таких же окрыленных и мечтающих о том, чему не суждено никогда сбыться.

— Тебя волнует то, что я спал с другими женщинами?

— Да, Дамьен. И мне больно смотреть на них, зная, что с каждой из них ты проделывал все те вещи, которыми занимался со мной. И с каждой из них испытывал все то же, что и со мной...

— Я никогда не испытывал ничего подобного, что было с тобой!

— Ты настолько увяз в этом... И я увязла...

— Тайрин, — позвал он и попытался подойти к ней, протянув руки, но она отвернулась от него и направилась к двери.

— Все свои вещи я уже упаковала и отправила в отель. Это все, Дамьен.

— Нет, не все! Это не все! Я тебя не отпускаю! Слышишь?! Не отпускаю!

— А я и не прошу отпустить меня. Это я оставляю тебя.

— Ты не можешь!

— Я забыла, зачем приехала в этот город. Я предала свои убеждения и цели. И вот, прошел уже месяц, а я все там же, где была вначале. Я все равно уйду, Дамьен. И бегать от тебя не собираюсь. Адрес отеля знают твои мьеры. Я лишь прошу оставить меня в покое и не мешать.

— И все почему? Из-за глупого предсказания старухи?!

— Вспомни, с кем ты говоришь! — ответила она. — Мои предсказания не раз спасли мне жизнь. Когда-нибудь и на твоем пути ты встретишь свою единственную женщину. И она будет слепой...

— Тайрин, пожалуйста... — произнес он, понимая, что уже потерял ее.

— Что, 'пожалуйста', Дамьен? Спи со мной и дальше, пока я не найду то, что мне нужно на самом деле?! — закричала она. — Меня ты тоже выбросишь на помойку, как это сделал с ними?! Нет, дорогой, я не такая! Мне это не нужно, понимаешь?! И ты, весь такой изовравшийся, мне тоже не нужен!!!

'Изовравшийся'... Как же мерзко ему стало от этого слова. Дамьен отвернулся и закрыл глаза. Их щипало. Очень сильно.

— Ты — моя Хозяйка. И этого никто не сможет изменить, — тихо произнес он.

— Я смогу, — зашипела она. — Уже изменила...

В ответ он только рассмеялся. И злоба, что он испытывал в этот момент на нее за столь циничные слова, захлестнула его с головой.

— Ты отказалась от меня, когда не захотела стать частью моего клана. Я простил тебе это оскорбление, рассчитывая, что рано или поздно ты образумишься. Теперь ты снова отказываешься от того, что я тебе предлагаю. Я называю тебя 'Хозяйкой', а ты говоришь, что сможешь это изменить. Неужели ты настолько глупа? — рассмеялся он. — Или тебе просто наплевать на меня?! Твоя месть важнее, не так ли, Тайрин? Только она имеет для тебя значение. Я бы смог упасть перед тобой на колени и попросить принять меня и мой клан, обращаясь не просто к женщине, а к своей Хозяйке! Я бы опустился до этого, — снова рассмеялся он. — Но простить тебе того, что свой хр...ов кодекс ты поставила выше меня, я не смогу. Слышишь? Я, Дамьен Норама, не прощаю тебе этого! Уходи. Проваливай из этого дома, черт бы тебя побрал! И не возвращайся! Никогда!!! — заорал он и стукнул кулаком по столу.

Она ничего на это не ответила. Просто вышла и закрыла дверь за собой.

— Уходи!!! — проревел он в пустоту и, вцепившись за спинку своего кресла, согнулся пополам. — Уходи...

* * *

На три дня клан Норама потерял своего Главу. Дамьен топил свою гордость в виски, проводя дни напролет в своем кабинете. С ним пытались поговорить и Мортон, и Лой, но брат, казалось, ничего не воспринимал вокруг.

— Я поеду и поговорю с ней, — подытожил Мортон трехдневные препирания с сестрой.

— Не смей! Пусть разбираются сами. Тайрин права: он еще встретит свою женщину.

— Ты настолько глупа, Лой?

— Ты о чем?

— Он уже ее встретил.

— Но Рин не слепая.

— Это единственное, чего ей недостает.

— Мортон, ты знаешь что-то, чего не знаю я?

— Посмотри на своего пьяного брата, и ответь мне: эта женщина дорога ему или она очередная пассия на несколько месяцев? Его и раньше бросали. Вспомни. И что он делал тогда?

— Спал со следующей жертвой.

— А что он делает сейчас?

— Пьет.

— И что это значит?

— Ничего, кроме того, что она оказалась непохожей на остальных.

— Настолько, что в комнате Дамьена я нашел презервативы?

— Что нашел?

— Ты меня слышала.

— Господи... Хочешь сказать, что он больше не может контролировать себя?

— Если бы Тайрин выросла среди нас, думаю, она была бы уже на сносях.

— Он любит ее?

— А ты в этом еще сомневаешься?

— Тогда нужно поскорее поговорить с ней.

— Да, и говорить буду я, как мужчина — мьер с женщиной — мьеркой.

— И что ты скажешь ей?

— Объясню, что это значит, когда мьер не может сдерживать себя.

— О Боже, Мортон! Ты станешь говорить об этом с ней?

— Она не знает элементарных вещей. Кому-то придется ей это объяснить. И лучше, пусть это будет мужчина, который никогда себе подобного не позволял.

— Дерзай. Тогда я останусь здесь, с ним.

— Да, и проследи, чтобы кто-нибудь разбавил виски в этом доме. Пьяный Дамьен — это просто ужасно.

* * *

В комнату Тайрин постучали.

— Да? — прокричала она, пытаясь вновь забраться под одеяло в кровати, где валялась уже третьи сутки.

— Тайрин, это Мортон! Есть разговор!

— Нам не о чем говорить!

— Как давно Дамьен стал пользоваться презервативами?

Тайрин подскочила с кровати и открыла дверь, высунув голову.

— Ты в своем уме? Ты что орешь на весь коридор?

— Впусти меня, или будем говорить здесь?

— Я не одета.

— Я понял. Жду тебя в своей машине.

Тайрин осмотрелась. Голова кружилась от трехдневного запоя. Пустые бутылки и пачки из-под сока валялись на полу. Одежда разбросана везде, где только можно. Нужно было привести себя, помятую, в порядок. В таком виде она не могла позволить себе появиться перед Мортоном. Спустя тридцать минут она, слегка протрезвевшая, села в автомобиль Мортона.

— Чего ты хочешь? — спросила она, опускаясь в пассажирское сидение слева от него.

— О-о-о, — помахал Мортон перед своим носом. — А ты, смотрю, времени зря не теряла...

— Не твое дело, сколько я пью. Говори, чего приехал, и проваливай отсюда.

— Я хочу расскать тебе кое-что, о чем ты не знаешь, в отличие от остальных мьерок.

— С чего ты взял, что мне это будет интересно услышать?

— Дамьен давно стал использовать презервативы?

— Это тебя не касается.

— Это касается всех, Тайрин. Всего клана. Отвечай, давно он их использует?

— Нет, — коротко ответила она.

— Мужчины-мьеры не изливают сперму просто так. Я хочу сказать, что этот процесс мы вполне можем контролировать, за исключением одного 'но'.

— Собственной распущенности? — засмеялась Тай.

— Нет. Если женщина, с которой мы спим, доводит нас до безумия.

— Хочешь сказать, что я хорошо тр...сь, Мортон?! — снова засмеялась она.

— Это в тебе спиртное говорит. Если честно, в этих отношениях не имеет значения, как ты тр...ся, Тайрин. Для мьеров сперма является одним из самых ценных подарков. Мьер дарит ее своей возлюбленной в момент интимной близости только в двух случаях: в браке по расчету, когда нужны наследники, или когда он по-настоящему влюблен и не может себя контролировать. Так было всегда. Это — закон. И уж кому, как ни Дамьену, подчиняться ему.

— Любовь — это то, от чего можно вылечиться, завязав новый роман.

— Ты говоришь о людях, но не о нас. Это природа, Тайрин. Она все предусмотрела. И дети у мьеров рождается только в двух случаях: в результате точного расчета или по любви. И если от расчета можно убежать, то от любви — нет. Пара создается на всю жизнь. Умирает один — другой влачит одиночество до конца своих дней. Только ты одна знаешь, любишь его или нет. Скажу одно: если любишь, больше ни с кем сойтись не сможешь.

— А он?

— Что он? С ним все ясно: он пьет третий день, не просыхая.

— Я не вернусь. Он сам выгнал меня.

— Не начинай нести чушь, я тебя прошу. Тебе двадцать три года и ты уже не в том возрасте, чтобы объяснять тебе, почему он так поступил.

— Ты приехал, потому что хочешь вернуть своего брата?

— Я хочу, чтобы клан получил назад своего Главу. А в данный момент ты отобрала его у нас. Чтобы кто ни говорил, ты уже наша Хозяйка. Ты владеешь всем, что принадлежит нам, и Дамьеном в первую очередь.

— Ты взваливаешь на меня чужую ответственность.

— Нет, не чужую. Ты пришла к нам из ниоткуда и забрала нашего Главу. Так что имей мужество признать это и посмотреть правде в глаза: Дамьен выбрал свою Хозяйку, и тебе придется принять это, как данность.

— А если нет?

— Тогда новым Главой стану я.

— Но Дамьен сильный мужчина, он справиться.

— Главе нужен наследник. Ты что, не понимаешь, что у него дети родятся либо только от тебя, либо их не будет вообще?

— Почему? Он переспал в половиной клана! Переспит еще!

— Он не сможет кончить! — взревел Мортон. — Больше ни с кем не сможет! И ты не сможешь спать с другими! Тебе будет противно!

— Но твоя мать после смерти отца родила Лой?

— Она не любила моего отца, Тайрин! Их поженил мой дед! Свою половину она встретила после смерти отца, и тогда на свет появилась Лой.

— Это полный бред.

— Это особенности нашей физиологии. Как думаешь, почему мьеров меньше, чем людей?

— Ну, — задумалась она.

— Достаточно уничтожить половинку, слабую женщину, и род потеряет свою нить.

Тайрин закрыла глаза и приникла головой к стеклу.

— Он не может меня любить. Я — зрячая!

— Ты можешь ослепнуть в будущем.

— Если бы он любил меня, остановил бы!

— А ты не думала о том, что он боится стать причиной твоей слепоты?

— Боится, что если полюбит меня, то я непременно ослепну?

— Нет, не так. Боится, что ты, которую он любит, обязательно ослепнешь, если останешься рядом с ним.

— Это смешно!

— Ничего смешного. Часть предсказания уже сбылась.

— Какая часть?

— Он не сказал?

— Нет.

— Эльза предрекла, что поначалу Дамьен не узнает свою судьбу, только почувствует. Он и не узнал тебя, только почувствовал, там, на переходе. А после того, как увидит по-настоящему, не сможет оторвать глаз. Эту часть мы все видели, когда Лой привела тебя. Теперь эти презервативы, что я нашел в его комнате. Остается только одно: ты должна ослепнуть.

— Но я не горю желанием слепнуть!

— Он тоже этого не хочет. Но колесо уже запущено. Ничего изменить нельзя. Эльза никогда не ошибалась.

— Я не верю...

— Что ж, я сделал, что мог. Если передумаешь, ты знаешь, где нас найти.

— А тебе Эльза предсказала что-нибудь?

Мортон невесело рассмеялся.

— Она сказала, что моя женщина будет меня ненавидеть.

— И любить одновременно?

— Не знаю, Тайрин. Возможно, только ненавидеть.

— То есть, если ты влюбишься, а она нет, твой род прервется?

— Да.

— И ты готов принять это?

— От судьбы не уйти.

— А как же Кристин?

— Откуда тебе известно про Кристин?

— Я следила за вами. Не злись. Я никому не скажу.

— Это секс, Тайрин. И пока что я никогда не достигал таких вершин экстаза, чтобы перестать контролировать свое тело.

Тайрин долго молчала, разглядывая собственное отражение в лобовом стекле. Дамьен называл ее 'котенком'. Ей нравилось слышать это обращение. 'Котенок'. И 'Хозяйкой' он ее назвал. 'Хозяйкой'...

— Мортон? — наконец, произнесла Тайрин. — А что значит 'Хозяйка'?

Мортон посмотрел на нее и покачал головой.

— Во времена, когда было только Сообщество, один из королей влюбился в девушку из знатного рода. Предложив ей выйти за него замуж, он получил отказ. Девушка ответила, что ее любовь нужно заслужить. Он добивался ее в течение трех лет, но все впустую. Однажды, вернувшись после очередного сражения, он понял, что все в замке давно обращаются к девушке не иначе, как Хозяйка. Естественно, назвать Королевой они ее не могли, потому предпочли более простое слово. Только суть от этого не изменилась. Король был ранен, и она, вопреки всеобщим ожиданиям, бросилась выхаживать его. Во время пира, посвященного его выздоровлению, он при своих подданных, встал перед ней на колени и попросил принять его вместе со своим Сообществом, обращаясь к ней словно раб. 'Моя Хозяйка', — сказал он. С тех пор слово 'Хозяйка' стало обозначать женщину, перед которой готов стать на колени и предложить все, что у тебя есть, ради одного только 'да'. Когда образовались кланы, жен Глав и их дочерей начали называть 'Хозяйками', в смысле того, что им все принадлежит.

— А что ответила та девушка, предложение которой сделал Король?

Мортон улыбнулся.

— 'Я принимаю тебя и твое Сообщество'.

— И она ответила ему так при его подданных?

— Да. Теперь ты понимаешь, что значит для мьера назвать женщину 'Хозяйкой'?

— Мортон, можно тебя попросить кое о чем?

— Конечно.

— Отвези меня домой, пожалуйста.

Глава 14

Она вошла в его кабинет без стука. Он сидел на полу, среди перевернутой мебели и пил виски прямо из бутылки.

— Оставь эту бутылку в покое, — сказала она, прикрывая дверь за собой.

— Чего ты хочешь? — не поворачивая головы, спросил он.

— Я знаю, что ты не позовешь меня обратно.

— Не позову.

— Тогда я зову тебя. Ты вернешься ко мне, Дамьен?

Он ничего не ответил.

— Я буду ждать тебя в твоей комнате. Одна. В красивой шелковой ночной рубашке. И если ты не приволочешь свое пьяное тело туда в течение пяти минут, я разденусь и голой пойду за тобой обратно. Посмотрим, насколько твоим мьерам понравится мое обнаженное тело!

— Ты не посмеешь! — прошипел он.

— Посмотрим, — бросила она и вышла, закрыв дверь за собой.

Дамьен представил ее, разгуливающую по своему дому в чем мать родила, и всех остальных мьеров, пожирающих глазами то, что должно принадлежать только ему. Через две минуты он ввалился в собственную комнату, заперев за собой дверь на ключ. Затем каким-то образом добрел до кровати и сел на нее.

Тайрин приблизилась к нему в своей коротенькой ночной рубашке на бретельках и втиснулась между его ног. Дамьен не стал бороться с искушением погладить ее красивые бедра, и провел ладонями по теплой коже.

— Я не верю в то, что ослепну, — прошептала она.

— Кто тебе сказал?

— Мортон. Он все объяснил. И про физиологию, и про судьбу.

— И ты все равно вернулась?

— Все вы живете в страхе перед тем, что должно произойти. Я же давно перестала бояться темноты, Дамьен. Сейчас меня страшит одиночество. И это ломает меня. Ты не сказал мне, что любишь. Что со мной испытываешь нечто большее, чем ты сам. А я не могла остаться с тобой, зная, что все равно рано или поздно потеряю.

Тайрин медленно присела к нему на колени и потерлась о его небритую щеку носом. Дамьен скользнул руками под шелк ее рубашки и, обхватив тонкую талию, притянул к себе.

Он опустил глаза, и его взору престала соблазнительная мягкая грудь, слегка прикрытая черной шелковой тканью. Дамьен захватил губами тоненькую бретельку ночной сорочки и спустил ее с гладкого плечика. Затем вторая бретелька тем же способом упала с ее плеч, и шелковая ткань под собственной тяжестью устремилась вниз, обнажив небольшие бледные холмики. Тайрин подалась вперед, предлагая ему прикоснуться к тому, что и так принадлежало ему безраздельно. Дамьен потерся носом о ее сосок, а затем нежно поцеловал его, дразня языком.

Тайрин слегка выгнулась и задрожала в его руках. Почувствовав это, Дамьен с жадностью впился в ее грудь и его руки скользнули под ткань шелковой сорочки, обвившуюся вокруг женственных бедер. Она снова выгнулась и едва слышно произнесла его имя. Он ощутил, насколько она возбуждена. Его нежные пальцы мгновенно скользнули в тепло ее тела, а губы накрыли рот, в попытке словить тихий стон.

От него несло виски. И Тайрин понимала, что он едва ли держится на ногах. Но в этот момент ей было наплевать на все. Она приняла решение. Она останется с ним.

Дамьен всем своим существом стремился к ней. Одним взглядом она могла возбудить его, а иногда ему казалось, что если она задастся целью, то и довести до оргазма не прикасаясь к нему. И сейчас он хотел ее. Его возбуждала дрожь ее тела от его прикосновений, непроизвольные движения ее бедер, ее стоны и неприкрытое желание быть с ним.

Он любил ее, и знал, что она любит его. Иначе бы не вернулась. Не пришла к нему, вынудив пойти за ней, и не стала бы отдаваться ему вот так, без лишних слов.

Дамьен хотел любить ее, хотел чувствовать ее, ласкать, целовать, гладить, исследовать, терзать, — и все только потому, что мечтал слышать ее стоны, видеть ее лицо с раскрасневшимися щеками и приоткрытым ртом и слышать свое имя, которое она выкрикивала, когда ей было особенно хорошо. И еще он хотел попробовать ее, ощутить ее особенный вкус, поцеловать ее там, где зарождается сама жизнь, а потом проникнуть в нее и подарить ей эту самую жизнь. Перед его глазами пронеслись образы беременной Тайрин с большим округлым животом, на который он мог бы положить свои ладони и почувствовать, как его ребенок шевелиться внутри.

Дамьен поднял Тайрин и опрокинул на кровать. Сам он стал на колени на полу и начал быстро раздеваться. Когда все предметы его гардероба разлетелись по сторонам, он притянул Тайрин за ноги к себе и развел ее бедра. Неожиданный поцелуй обжег ее, и она вскрикнула.

— Ты такая теплая... — ответил он и вновь приник к ней. — Никогда не думал, что ты такая теплая...

— Дамьен...

— И нежная...

Он повторил движения своих пальцев, прикасаясь к ее плоти, маня ее и проникая внутрь. Он обласкал ее клитор, втягивая крохотный бугорок в свой рот и дразня его языком. Он почувствовал, как ее плоть начинает сокращаться, а сама Тайрин заметалась в его руках. Он понял, насколько ей хорошо, и сам едва не закричал. Дамьен приподнялся и заполз на кровать. Тайрин потянулась к нему и обхватила его ногами. Он медленно погрузился в нее, и когда почувствовал, что она приняла его полностью, остановился.

Он взял ее лицо в ладони и поцеловал глаза, нос, щеки, губы, затем припал к ее ушку и провел по раковинке языком.

— Дамьен... — прошептала Тайрин, не открывая глаз.

— Ты мой свет, — зашептал он, — ты забрала его с собой, оставив меня одного в темноте. Ты мое дыхание и оставила меня погибать без воздуха. Ты моя жажда, и не позволила мне испить себя, чтобы не исчезнуть в муках. Как ты могла уйти? Как?

— Ты не сказал мне о том, что испытываешь. Ты ничего не сказал мне.

— Я говорю тебе это сейчас. Мы с тобой одно целое, и ты всегда будешь принадлежать только мне. Ты Хозяйка моего сердца и всего, чем я владею. Все мои мысли о тебе, все мои помыслы для тебя. Ты сама жизнь, я пойду за тобой, и никогда не оглянусь назад. Я люблю тебя, Тайрин.

Он прикоснулся к ее губам и отдался желанию непрерывно двигаться в ней, охватываемый потребностью слышать ее сбивчивое дыхание и видеть все ее эмоции, написанные на ее прекрасном лице. Он развел ее ноги и прижал одну из них к своей груди. Он проникал в нее так глубоко, насколько мог, и она принимала его, вбирая в себя, словно зазывала отдать все, что у него есть. Он усилил толчки и в тот момент, когда почувствовал ее конец, подарил Тайрин то, что принадлежало только ей.

Дамьен рухнул на кровать, обессиленный, расслабленный и абсолютно счастливый. Она положила руку на его грудь и нежно поглаживала бархатистую бледную кожу над контурами развитых мышц. Ей нравилось ощущать, как они сокращаются под ее пальцами, а ему нравилось чувствовать ее прикосновения.

— Если ты захочешь, можешь принять таблетки. Но знай, что я этого не хочу.

Это было последнее, что он произнес, перед тем, как провалиться в сон.

* * *

Он проснулся ночью от ее криков. Тайрин опять снился кошмар.

— Тайрин, — тихо позвал он, но она не проснулась.

Тогда он просто крепче прижал ее к себе, и, спустя некоторое время, она успокоилась. Его эльф... Что же они сделали с ней? За что? Он подумал о том, что сам хочет найти ответы на все эти вопросы. Хочет разобраться в тайнах ее прошлого и отомстить. Никто не останется безнаказанным, когда на кон поставлена ее судьба. Никто не уйдет от возмездия, когда от этого зависит ее будущее. Ее месть теперь его месть. Он принял это. Наверное, даже не сейчас. Еще раньше, когда отдал целое состояние Фийери, чтобы избавиться от улик и открестится от 'Кольда'.

— Замахнутся на Хозяйку Норама, все равно, что поднять руку на весь мой клан... — прошептал Дамьен и закрыл глаза.

* * *

Соглашение было подписано в среду. В субботу в одном из закрытых мьерских клубов должна была состояться вечеринка, посвященная этому событию. Начиная с самого четверга, Лой стала терроризировать Тайрин. Они обошли все возможные магазины самой дорогой женской одежды и обуви. Свой чудесный ротик при этом Лой не закрывала ни на минуту.

— Я хочу, чтобы ты примерила эти туфли, — приказала Лой и протянула Тайрин черные лаковые туфли на танкетке и конусовидным высоченным каблуком. — Думаю, они прекрасно подойдут к тому платью, что мы подобрали утром.

— Лой, — ответила Тайрин, — у меня и так ноги от груди растут, а с этим, — она указала на каблук, — станут расти от ушей. Кроме того, я буду самой высокой мьеркой на празднике и рискну возвыситься даже над твоим братом.

— Не говори ерунды. Знаешь, для чего женщине необходим каблук? Нет? Да, он визуально удлиняет ноги, но не это главное: увеличив свой рост с помощью туфель, женщина смещает центр тяжести своего тела с таза на поясницу, в результате чего последняя немного прогибается вперед. Этот изгиб заставляет грудь женщины приподняться вверх, а ягодицы — отклониться назад. Ты не заметишь этих перемен ни в себе, ни в окружающих тебя девушках, но мужчина невольно обратит на это внимание. Такова природа.

— Я это не надену, — отрезала Тайрин.

В субботу Тайрин Дамьена так и не увидела. Когда она вернулась с Лой из салона красоты, они с Мортоном уже уехали в клуб. Девушки должны были появиться ближе к ночи.

Дамьен и Мортон устроились в углу у барной стойки. Обменявшись приветствиями со всеми важными персонами на этом вечере, они спокойно пили коктейли, которые то и дело смешивал для них бармен.

— Посмотри, — сказал Мортон. — Что здесь делает Хиант?

— Где? — удивился Дамьен и увидел свою бывшую любовницу, входящую в подвальное помещение.

Она прекрасно выглядела. Макияж акцентировал внимание на глазах, которые казались большими синими озерами. Темные волосы уложены в красивую высокую прическу. Хиант выбрала ярко-красный цвет. Маленькое строгое платье и шпильки. Она умела одеваться и знала, как себя подать. Рядом с такой женщиной он никогда бы не чувствовал себя неудобно, зная, что его выбором восхищаются все вокруг.

Но он смотрел на Хиант, на ее красоту, радующую глаз, и не испытывал трепета, счастья, желания обнять и не отпускать никогда, и целовать, целовать, всю, с головы до ног, и заниматься с ней любовью ночью, утром, днем и обязательно вечером, перед самым ужином. Он смотрел на Хиант и думал о Тайрин, которая вызывала в нем все эти эмоции, даже стоя в одном из своих свитеров и джинсах с кедами на ногах.

Хиант заметила взгляд Дамьена на себе, и по ошибке приняв его за приглашение, устремилась к нему.

— Привет, мальчики. Почему скучаете?

Мортон сделал вид, что его это не касается.

— Хиант, я не помню, чтобы разрешал тебе сюда приходить, — серьезно ответил Дамьен.

— Не стоит беспокоиться, милый, я не опозорю наш клан, в отличие от твоей дорогой Тайрин. Интересно, что она сегодня наденет? Ты не боишься уронить свой высокий статус в этом обществе, укладываясь в постель с этой психичкой? Она что, лучше делает минет, чем я?

Внешне Дамьен казался совершенно спокойным, что абсолютно не отражало истинного его состояния. Ярость. Дамьен был в ярости. Он медленно склонился к ее уху и внятно произнес:

— Для начала, закрой свой рот. Если еще когда-нибудь ты позволишь себе хоть словом обмолвиться о Тайрин, намекнуть на нее персону в разговоре, а еще хуже, распустишь свой язык, я лично тебя изгоню. И еще, если уж ты приняла решение говорить столь откровенно: Тайрин восхитительна в постели, и ей очень нравится, когда я беру ее ртом, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Последняя фраза подействовала на Хиант так, как и рассчитывал Дамьен: сбила с нее спесь, и девушка впала в состояние оцепенения. Когда наваждение прошло, она не то спросила, не то просто произнесла вслух, констатируя факт:

— Она же не слепая...

Дамьен устало посмотрел на Хиант и ответил:

— Тайрин станет Хозяйкой клана.

Все знали, что когда Дамьен был молодым юнцом, и одна из его пассий предложила ему заняться определенного рода вещами, он скривил лицо и ответил, что в своей жизни он будет удовлетворять подобным образом только одну женщину — свою Хозяйку. В то время Дамьен сказал так, потому что не имел никакого желания заниматься оральным сексом со своей любовницей. Впоследствии, каждая из его женщин пыталась подвигнуть Дамьена на этот шаг, и Хиант не была исключением, но Дамьен был верен собственному слову и принципам. Он не любил их, никогда ничего им не обещал и признавался в этом смело, не отрицая, что в отношениях для него важен только секс. С Тайрин все было иначе. Он любил ее — вот и все.

— Лой пришла, — сказал Мортон.

— Думаю, тебе пора, Хиант, — отрезал Дамьен и отвернулся от девицы.

Не хватало еще, чтобы Тайрин увидела ее возле него. Она ничего не скажет, но ее настроение от этого вряд ли улучшиться.

Хиант посмотрела на вошедшую Тайрин, и, злобно оскалив зубы в неком подобии улыбки, ушла прочь.

Дамьен наблюдал за барменом. Молодой человек ловко соединял разноцветные жидкости из разных бутылок, добавляя сок, фрукты, аксессуары и предлагая готовый продукт своим клиентам.

— Не люблю абсент, пусть даже в коктейле, — прозвучало за спиной Дамьена, и он оглянулся.

— А что Вы предпочитаете, возможно, 'Мартини'? — спросил Дамьен, хотя грудь его свело с такой силой, что он едва был способен дышать.

— Как Вы полагаете, если я позволю себе пятьдесят грамм чистой водки — это не сочтут немного странным?

— Зависит от того, с достоинством вы будете ее пить или нет.

— Дамьен, мне хочется выпить ее залпом, — шепотом призналась Тайрин и тут же невинно улыбнулась.

— Ты восхитительна, Тай, — прошептал он в ответ. — Жаль, что я не могу поцеловать тебя, но поверь, мне очень хочется это сделать.

— Спасибо, Дамьен, — ответила Тайрин.

Когда Дамьен смотрел на ее, весь мир вокруг гаснул и терял краски. Тайрин. Она выглядела, как создание мифическое, пришедшее не из этих мест. Темные волосы были уложены в множество локонов, закрепленных на макушке и украшенных серебристыми маленькими камешками. Светлые тона макияжа подчеркивали белизну ее кожи. Один взмах ресницами, к которым какой-то маг прикрепил капельки росы, явил свету ее глаза. Серебристые, влажные, томящиеся в неволе, зовущие его окунуться в их омут.

Платье на бретельках струилось по совершенному телу, разлетаясь в свободные небольшие складки ниже талии, которые обрывались на уровне колен. Черное, расшитое бисером, среди которого, словно дымка, расползалась серебристая пыль, оно превращало Тайрин в невинное создание, которое, казалось, совершенно не осознавало своей сексуальности. Изгиб шеи, плавно переходящий в ямочку возле ключицы, грудь, прикрытая тонким шелком, намек на изящную попку и женственные бедра, порождающие в голове Дамьена самые смелые мысли, — она была создана только для него, и он об этом знал.

Тайрин ловко щелкнула пальцами и подозвала бармена.

— Водку, пожалуйста.

Молодой человек поставил перед ней небольшой бокал с прозрачной жидкостью.

Дамьен с не скрываем интересом наблюдал за ней. Он хотел увидеть, как она ее выпьет. Терпкая, обжигающая, она опалила ей горло и огненной струей устремилась внутрь. Тайрин опустошила бокал в два глотка и закрыла глаза, обращаясь к себе и своим чувствам.

— Здесь столько опасности, и это пьянит сильнее, чем спиртное.

Лой увидела Инри с Мариной и Югалой, разговаривающих в стороне. Это был хороший момент для знакомства.

— Нам пора, Тайрин.

Тай поставила пустой бокал на стойку и повернулась к Лой. Девушка взяла ее за руку и потянула следом за собой, но Дамьен перехватил другую ее ладонь и остановил их. Тайрин оглянулась. Он прикоснулся к бархату ароматной кожи губами, а затем перевернул ее руку и поцеловал запястье, проведя языком по тонкой голубой трепещущей жилке. Тайрин вспыхнула. Лой снова потянула ее за собой и тоненькая ручка ускользнула от него. Черные туфли с открытыми носами на высоченном конусовидном каблуке, которые так уговаривала ее померить Лой, сделали ее походку воздушной, летящей, скользящей, словно Тайрин и не ходила по земле вовсе. Намного выше всех женщин, присутствующих в клубе, она не смотрелась хрупкой на их фоне, скорее гордой, статной, гибкой, грациозной мьеркой, желанной и недоступной одновременно. Недоступной для всех, кроме него.

Тайрин ощущала, как алкоголь смешивается в крови со страхом, и эта адская смесь наполняла ее существо особой уверенностью. Она шла, чтобы бросить вызов, и едва ли могла предугадать, будет ли в состоянии ответить на него.

На них обратили внимание еще до того, как они подошли. Женщина едва заметно улыбнулась, и это не понравилось Тайрин.

— Привет Эштон, Марина, Ричард, — начала Лой. — Прекрасный вечер.

— Согласен, — ответил Ричард Югала. — А кто твоя спутница? Мы раньше не имели чести быть с ней знакомыми.

— Это моя подруга Тайрин. Тайрин, позволь представить тебе Эштона Инри, его супругу Марину и Ричарда Югалу.

— Очень приятно, — ответила Тайрин и едва кивнула в знак приветствия.

Ричард тут же потянулся и поцеловал ее руку, Эштон ограничился кивком головы.

— Почему мы раньше не видели Вас? Мне казалось, что я знаком со всеми феями клана Норама?

— Я много путешествовала, возможно, поэтому мы не встречались, — деликатно обошла острые углы Тайрин.

— Странно, а мне кажется, что я Вас где-то видел, — заметил Инри.

— Не думаю, дорогой, — обратилась к нему Марина. — Такие глаза невозможно не запомнить. Очень интересный оттенок. Я такого никогда не встречала.

Наконец-то Тайрин получила возможность бросить вызов Эштону Инри. Кто он? Отец? Убийца? Жертва? Он вел себя очень сдержанно, словно беседа немного утомляла его, как и весь вечер в целом. Но Тайрин ощущала опасность. Ее пальцы стали неметь от исходящей от кого-то сильнейшей неприязни. 'А он прекрасный актер', — подумала Тай.

Марина, жена Инри, больше не проронила ни слова. Постоянно улыбаясь и кивая головой в знак того, что принимает участие в разговоре, она все-таки казалась отрешенной от всего происходящего вокруг. Эштон так же не был щедр на реплики, однако Ричард сыпал ими за троих. Это был скользкий тип. Он говорил обо всем, кроме кланов, подписанного соглашения и семьи Норама.

— Всем добрый вечер, — послышался громкий голос за спиной Лой.

Девушка обернулась и встретилась глазами с мьером, которого опасались все. Фийери, Король Сообщества, выглядел как всегда хорошо. Его сопровождали Райлих, Эйлин и Далий, который, насколько помнила Лой, был Стражем и женихом Эйлин одновременно.

— Добрый вечер, — поздоровались все и едва заметно кивнули.

— Лой Норама? — удивился Король. — Та самая маленькая Лой?

— Ну, сейчас меня маленькой трудно назвать, — засмеялась девушка и грациозно склонила свою голову.

Встретив дружелюбный взгляд Фийери, она тут же продолжила разговор:

— Познакомьтесь, моя подруга Тайрин!

Фийери тут же протянул руку молодой мьерке и поцеловал бледную ладонь.

— Фийери, Король Сообщества. Рад встрече с Вами.

— Взаимно, — улыбнулась Тайрин.

— Вы знакомы с Райлихом, Эйлин и Далием?

Тайрин кивнула всем троим в знак приветствия и заметила, как расслабилась Эйлин в этот момент.

Когда все условности были соблюдены, и беседа перетекла в разряд разговора 'ни о чем', Лой поняла, что дальше оставаться здесь не имеет никакого смысла. Райлих находился рядом с ней и аромат его терпкого парфюма постоянно раздражал ее обоняние. Его присутствие давило ей на плечи. Она старалась не смотреть в его сторону, хотя сам Принц то и дело пытался заговорить с ней.

— Ты не хочешь выпить чего-нибудь? — предложила Лой Тайрин, уводя ее из кампании.

— С удовольствием, — улыбнулась Тай и тут же прошмыгнула следом за Лой.

Они присели за барную стойку и заказали по коктейлю.

— Ну что? — спросила Лой, наклоняясь к ней.

— Ничего. Я чувствую опасность, но не могу определить источник.

— Этих источников здесь слишком много. Один Фийери чего стоит.

— Не помешаю?

Девушки обернулись и увидели подошедшего к ним Брайана Югалу.

— Рад встретить Вас здесь, — улыбнулся Брайан, как ни в чем не бывало.

— Не могу сказать, что это — взаимно, — огрызнулась Тай и отвернулась от него.

— Что, нос воротишь? — тут же ощетинился мьер и дернул Тайрин за плечо.

— Тебе лучше уйти отсюда, — прошипела Лой и натянуто улыбнулась.

Брайан перевел на нее свой голодный взгляд и оскалился:

— Ну, что, Принцесса без Королевства? Где же твой Принц?

— Если ты решил исполнить его роль, — рассмеялась Лой, — то ошибся уровнем!

— Хоть ты и повзрослела, но язык как был помелом, так и остался.

— У каждого свои недостатки, — пожала плечами мьерка и демонстративно отвернулась от него.

— А где твои братья? Очередных девок снимают, или она двоих обслуживает одновременно? — расхохотался Брайан и, шлепнув Тайрин по бедру на прощание, отошел от них.

— Не обращай внимания, — ответила Лой и залпом осушила очередной бокал с коктейлем.

— Не буду, — ответила Тайрин и сделала то же самое.

Тем временем Дамьен и Мортон добрались-таки до основных действующих лиц и еще раз поприветствовали всесильных мира сего.

— Дамьен, мы тут обсуждали внезапное появление некой Тайрин в твоем клане, — обратился к Дамьену Фийери.

— Странно, что ты не видел ее раньше, — тут же отчеканил Райлих и изобразил скучающий вид.

— А разве ты ее видел? — удивился Король.

— И не раз. Сейчас, правда, она несколько изменилась. Наверное, поэтому сегодня ее все заметили.

Дамьен был благодарен Райлиху, ведь Принц не знал, кто такая Тайрин и каким образом оказалась в клане Дамьена, но все же подставлять Норама в данный момент не стал. Наверное, поэтому Лой все еще влюблена в него. Ведь невозможно столько лет носить в себе это изнуряющее безответное чувство к мьеру, который не достоин того. Но все же, при всей кажущейся дружелюбности, они, представители кланов, навсегда останутся для 'Сообщества' низкорожденными. А смешивать свою кровь с такими, как они, все равно, что разбавлять дорогое красное вино водой. Это презрение и было камнем преткновения в отношениях между мьерскими родами и теми, кто называл себя 'высокорожденными'. Кто знает, если бы этот предрассудок вдруг исчез, как изменились бы отношения между мьерами?

— Я вижу, что Тайрин всем вам приглянулась, — улыбнулся Дамьен.

— Не нам одним, — заметил Фийери и тут же рассмеялся.

Райлих почти сразу же покинул шумную кампанию и пристроился за борной стойкой недалеко от Лой. Он облокотился на столешницу и, развернувшись в пол оборота, начал внимательно изучать изгибы тела молодой мьерки, прикрытые тонкой тканью темно-зеленого платья.

— Лой, там позади нас Райлих присел, — прошептала Тайрин.

— Только не говори, что сейчас он разглядывает мою спину...

— Именно этим, судя по всему, он и занят.

— Пусть смотрит, главное, чтобы сюда не подходил.

— Ай-яй-яй, — покачала головой Тайрин. — Это тебе не поможет.

— Ты о чем?

— Ты залилась краской, дорогая.

— Черт...

Лой обернулась и посмотрела на Райлиха, но когда он улыбнулся ей в ответ, тут же отвернулась, чем немного раздосадовала Принца. Он ведь прислал ей цветы, а она отделалась сухой запиской, со словами 'Спасибо. Я чувствую себя хорошо'. Но, собственно на что он рассчитывал? И рассчитывал ли вообще на что-нибудь?

— Что будем пить? — спросила Эйлин, присаживаясь за стойку возле брата.

— Я кофе, а ты можешь что-нибудь покрепче.

— Тогда закажу себе коктейль.

— А где Далий?

— С Кристин и Эваном общается.

— Ты не ревнуешь?

— К кому? К Кристин?

— Но не к Эвану же, — засмеялся Райлих.

— Возможность его интрижек меня мало интересует.

— Конечно... — ответил брат и многозначительно улыбнулся.

* * *

В самый разгар вечера Дамьен пригласил Тайрин на танец. Лой осталась сидеть там же, потягивая один коктейль за другим. Все шло прекрасно, пока за спиной ее не раздался до боли знакомый голос Хиант, которая явно находилась в изрядном подпитии.

— О, как я рада видеть тебя, — пролепетала она. — Как поживаешь, Лой? Райлих глаза не мозолит?

— Хиант, дорогая, — ответила ей Лой, — ты так устала... Может, шофер отвезет тебя домой?

— О чем ты?! Я полна сил и энергии. Прости, что вмешиваюсь, но разве на эту вечеринку приглашены не члены мьерских родов?

— Да, конечно.

— В таком случае, что здесь делает Тайрин?

— Я пригласила ее, — с нескрываем презрением отрезала Лой.

— Это — против правил, Лой. Интересно, что по этому поводу думают остальные?

— Хиант, тебе пора домой, — прошипела Норама.

— Конечно-конечно. Но сначала я посмотрю, как ее выставят отсюда, — с этими словами Хиант направилась в сторону Инри, Марины и Фийери, которые рьяно что-то обсуждали.

Лой метнулась к Мортону и предупредила брата о проблеме, нависшей над их головами. Мортон приказал Лой оставаться возле бара, а сам, забрав Тайрин и Дамьена, подошел к Хиант. Через секунду в той же кампании оказались Брайан и Ричард Югала.

— Ричард, — продолжала лепетать Хиант, — рада встрече. — И ты, Брайан. Давно не виделись!

— Хиант, тебе не кажется, что уже поздно? — мягко заметил Инри, обращаясь в пьяной девице?

— Выгоняете, значит? А ее вот не выгнали, хотя ей тут вообще не место, — с этими словами девушка бросилась на шею к своему Главе и попыталась поцеловать его, но ее быстро оттащили от Дамьена.

— Я увезу ее, — ответил Мортон и хотел было потянуть ее за собой, как она тут же оказалась напротив Тайрин.

— Думала, я не отомщу?

— Отойди от нее, Хиант, — прошипел Дамьен и схватил за руку.

— Ты можешь спать, с кем хочешь. Однако, отшельникам здесь не место. Таковы правила.

— Она не отшельница!

— Она не вошла в наш клан, дорогой. Значит, отшельница, — заявила Хиант и, выдернув свою руку, навалилась на Мортона.

— Вы не принадлежите клану Дамьена? — взволнованно произнес Эштон.

— Нет, не принадлежу, — спокойно ответила Тайрин.

— Тогда, где вы жили? Ваших родителей изгнали?

— Нет. Я никогда не хотела связывать себя условностями. Я сама забочусь о себе и люблю, как уже говорила, путешествовать.

— Конечно — конечно, — подхватила Хиант. — Путешествия по психиатрическим клиникам — это ведь тоже путешествия!

— Пойдем, — ответил Мортон и, схватив ее за талию, поволок на выход.

— А ты, Дамьен, смотрю, переключился на отшельниц, — громко рассмеялся Брайан. — Наших мьерок тебе мало, решил с улицы новых потаскух подобрать?!

Всегда сдержанный и способный контролировать собственные эмоции в общественных местах, Дамьен, почему-то, мгновенно вышел из себя и бросился на младшего Югалу. Тайрин и Эштон попытались их разнять, но уж слишком сильно мужчины вцепились друг другу в глотки.

— Дамьен, успокойся, — шипела Тай. — Отпусти его!

— Слушай свою потаскуху, предурок!

— Кого ты назвал 'потаскухой'?!

— Дамьен, Брайан, прекратите! — пытался остановить потасовку Эштон, в то время как Ричард Югала с улыбкой на лице наблюдал за всем происходящим со стороны.

— Остановитесь! — не выдержал Фиейри. — Прекратите немедленно!

* * *

Лой с ужасом наблюдала за тем, как вокруг ссоры брата начинает разгораться всеобщая потасовка. Кто-то из приглашенных мьеров со стороны Югалы начал подтрунивать над норамами, и те, судя по всему, не собирались остаться в долгу. Кто-то перешел на повышенные тона, и помещение бара начало погружаться в монотонный гул из возмущенных возгласов.

Нужно было что-то сделать! Нечто дерзкое, выходящее за рамки общепринятого, чтобы отвлечь присутствующих, и дать возможность брату выкрутиться из этой ситуации. Лой поднялась со своего места и направилась в сторону танцпола. Чем ближе она приближалась к подиуму для танцовщиц, тем громче звуки музыки ударялись ей в грудь. Подойдя вплотную к свободному шесту, закрепленному здесь, она прикоснулась к нему рукой и провела ладонью по гладкой стали. Ее рука самостоятельно обвила металл. Тело Лой задвигалось в пространстве, улавливая ритм танцевальной композиции. Это была ее роль. Та самая, что она столько лет исправно исполняла для окружающих. И сегодня она должна была блеснуть! 'Посмешище'. Она станет посмешищем для своих сородичей сегодня.

Лой закрыла глаза и отдалась во власть мелодичного ритма. Сколько она выпила до этого? Почему ее голова тут же поплыла куда-то? Не важно. Она станцует так, как ее учили. Свой особенный танец, разученный вместе с преподавателем специально для будущего супруга — Принца, которому она оказалась совершенно не нужна.

* * *

Лицо Эйлин исказила гримаса ужаса. Райлих был вынужден оторваться от созерцания драки Югалы младшего и Дамьена, и посмотреть в сторону танцевальной сцены. Туда же, кажется, сейчас смотрел и весь остальной зал.

Накачанная под завязку Лой, двигалась под музыку в своем платье, крутясь вокруг шеста и держась за него одной рукой. Девушка закрыла глаза и, казалось, вовсе отрешилась от реальности. Ее тело жило собственной жизнью, и сейчас каждое из ее движений казалось настолько изящным и правильным, будто это и не Лой танцевала там. Девушка обняла шест и, раскрутившись, запрыгнула на него, изящно зацепившись ногой и паря в воздухе. Подол ее платья задрался, и зрителям приоткрылось кружево чулка.

— Ну, Лой, дает! — засмеялся кто-то позади Райлиха.

— Посмотри, сейчас раздеваться начнет! — поддакнул кто-то со стороны.

— Что она делает? — тихо спросила Эйлин.

— Она пьяна, — покачал головой Райлих и отвернулся.

В зеркале, висящем за спиной бармена прекрасно отражалась молодая мьерка, беззаботно танцующая свой непристойный танец на глазах у изумленной публики.

* * *

— Что это там происходит? — вдруг подал голос Ричард Югала. — Это не Лой на площадке возле шеста танцует?

Дамьен и Брайан, как по команде, замерли и посмотрели в сторону танцевальной сцены.

— Твою мать! — прошипел Дамьен.

— Напилась... — хмыкнул Брайан и отпустил его.

Тайрин тут же вцепилась в Дамьена и потащила в сторону.

— Я еду домой! И ты тоже!

— Я убью эту сволочь!

— Пусть катится! Мне наплевать на него, но твое поведение, честно говоря, поражает!

— Ничего, переживут, — ответил Дамьен и снова посмотрел на танцпол. — Сколько она выпила?

— Так, я жду тебя возле машины! Извинись, и поехали отсюда!

Тайрин развернулась и, оставив Дамьена одного, направилась на улицу.

* * *

— Пожалуй, я слишком устала, — заметила Марина. — Дорогой, может мы поедем домой? — спросила она у мужа.

— Ты поезжай, а я вернусь немного позже.

— Хорошо, — улыбнулась женщина, и, оставив мужа, не горевшего желанием даже проводить ее до машины, спокойно удалилась.

— Ричард! — тут же позвал Югалу Эштон. — Куда поплелся твой сын?!

— Танцевать! — ответил Глава и засмеялся в голос.

— Убери своего сына от моей сестры, иначе я сам это сделаю! — произнес Дамьен и схватил Югалу за рукав.

— Ничего плохого он ей не сделает, — спокойно ответил Ричард. — А вот тебе уже пора!

— Это не тебе решать!

— Дамьен, — услышал он позади себя. — Поезжай домой, — произнес Король и положил руку ему на плечо. — Я присмотрю за Лой, не волнуйся.

Фийери всегда держал свое слово. Это Дамьен точно знал. Если он пообещал, что присмотрит за Лой, значит, так оно и будет.

— Спасибо, — ответил Дамьен. — Сейчас пришлю за ней Мортона. — Извините, что несколько испортил праздник.

— Ничего страшного, — ответил Король и, сжав пальцы на плече Дамьена, тут же опустил свою руку.

* * *

Наблюдая за непристойным поведением Лой в зеркало, висящее напротив, Райлих заметил Брайана, идущего к девушке. Скотина, протянул ей руку и Лой, не скрывая своего удивления, приняла приглашение. Брайан вывел ее в центр зала, и закружил вокруг себя. Лой засмеялась, когда он притянул ее вплотную к себе и задвигался под музыку. Ублюдок попытался запустить руку под подол ее платья, но девушка, ловко отстранившись от него, повернулась к партнеру спиной, играючи отнимая его ладони от своего тела. Райлих обернулся и посмотрел на них в упор. Несмотря на то, что воздуха Лой явно не хватало, она оставалась бледной, словно полотно. И тогда, в тот момент, Райлих заметил блик, ползущий по ее щеке. Слезы? Она плачет?!

— Где Норамы? — зашипел Райлих и начал оглядываться по сторонам.

Братьев нигде не было видно. Зато внимание всех остальных мьеров было приковано к паре, танцующей посреди зала.

— Что-то случилось, — ответила Эйлин. — Дамьен уже ушел.

— Найди Далия и уезжай с ним.

— Что? — не поняла Эйлин.

— Я сказал, найди Далия и отправляйся домой! — прошипел он прямо на ухо обескураженной сестре.

— А ты?

— А я заберу ее, — ответил Принц и направился в центр зала.

— Разреши? — обратился Райлих непосредственно к Брайану, останавливая танцующую пару и кладя руку противнику на плечо.

— Пожалуйста, — усмехнулся тот и уступил партнершу.

Глаза Лой, не видящие ничего вокруг и наполненные непонятным блеском, Принц запомнит навсегда. Ловко притянув ее за руку к себе, он положил ладонь ей на талию и повел в танце. Он не делал ничего непристойного, не пытался прикоснуться к ее бедрам или прижаться слишком близко к ее груди. Он позволял ей отстраняться и кружиться вокруг, непременно поддерживая за руку и не позволяя потерять равновесие. Она продолжала танцевать и, казалось, совершенно не обращала внимания на то, кто танцует рядом с ней.

— Всегда поражался твоей способности прыгать с места в карьер, — буркнул Райлих.

— Просто, мне весело!

— Твоим братьям повезло. Надеюсь, они знают об этом...

Лой на мгновение отстранилась от него, но рука Принца снова повела ее в танце и заминки никто не заметил.

— Ты понял... — ответила она.

— Чтобы ни случилось, Дамьен разберется с этим.

— Я бы сама ему лицо разукрасила!

— В этом я не сомневаюсь...

И тогда она улыбнулась. Он никогда не видел такой ее улыбки. Искренней, той, которая озарила каждый уголок его души и уничтожила все темноту в один короткий миг. Она была чистой, искренней, наивной и такой волнующей.

Композицию сменила новая мелодия, и Райлих, взяв Лой под руку, увел девушку с танцпола. Лой задыхалась. Только сейчас она поняла, что голова ее так кружится вовсе не от танца, а выпитые коктейли давно просятся наружу.

— Увези меня отсюда, — прошептала она, выползая на улицу и глотая ртом свежий воздух.

— Как скажешь, — ответил он и махнул рукой своему шоферу, стоящему невдалеке от них.

Глава 15

Лой не двигалась в течение десяти минут. Замерев в позе 'лотоса' на ковре посреди шикарно обставленной комнаты в квартире на окраине города, она закрыла глаза и попыталась вспомнить, как вообще здесь оказалась.

Она не спрашивала его, куда они едут, полагая, что Принц везет ее домой. Когда ее затуманенное сознание прояснилось, пути назад уже не было. Она едва успела добежать до туалета и, проведя в обнимку с керамическим 'другом' не менее двадцати минут, наконец, смогла здраво рассуждать.

Приведя себя в порядок в ванной, она прошла в комнату с огромным абиссинским ковром и уселась прямо на него, пытаясь сосредоточиться и придумать план дальнейших своих действий. Райлих вошел в помещение и, развернув стул, уселся напротив нее, сложив руки на спинке и подперев ими голову.

— Я кофе заварил.

— Спасибо, не нужно.

— Никогда не думал, что увижу тебя в таком состоянии.

— Бывало и хуже.

— Ты изменилась, Лой.

Девушка ничего не ответила.

— Повзрослела.

Молчание в ответ.

— Так и будешь 'медитировать' или, может, попытаешься решить одну проблему?

— У меня нет проблем, — ответила она, но глаза все-таки открыла.

— Я так не думаю. Ты, одна, не вполне трезвая, находишься неизвестно где, со взрослым мужчиной двадцати девяти лет. У тебя проблемы, Лой.

— Думаешь, я боюсь? — засмеялась она. — Единственное, что ты можешь мне сделать — это изнасиловать.

— Глупая... — улыбнулся Райлих и Лой, от чего-то, оборвала смех.

— Чего ты хочешь?

— Расслабься, насиловать тебя я не стану.

— Неужели...

— Расстроена?

Лой сощурила глаза.

— Я тебе не верю.

— Я с девочками не сплю. Не интересно.

— С низкорожденными, ты хотел сказать.

— Нет, с девочками. Ты ведь все еще девочка, Лой?

— Решаешь, набрасываться или нет?

— Ты красивая, ты знаешь об этом?

— Я — низкорожденная, так что о красоте в твоем понимании речи не идет.

Райлих повернул голову на бок и посмотрел на ее грудь.

Лой, почувствовав этот взгляд, скрестила на ней руки.

— Боишься, все-таки... — снова улыбнулся он. — Когда письмо мне писала — не боялась, а теперь вот смущаешься.

— Мне было шестнадцать. И это было давно!

— Шесть лет назад.

— Странно, что ты еще помнишь.

— И не говори.

Лой исподлобья взглянула на него и снова отвернулась.

— Мне нравится, когда ты злишься. Это возбуждает.

— Самоуверенный болван.

— 'Болван'?

— Именно!

— Где твои манеры, Лой? Ты же все-таки у нас пример для подражания, так сказать, 'образцовая' мьерка?!

Лой начало трясти. Он издевался над ней, унижал, прекрасно зная, что с координацией у нее настоящие проблемы. Обычно все мьеры превосходно умели владеть своим телом. Но только не Лой. Она плохо стреляла, еще хуже дралась и, вдобавок, боялась высоты. Об этом знали все, даже дети. Поэтому братья своевременно 'задвинули' нерадивую сестричку на второй план и попросили ее, по возможности, держаться от неприятностей подальше.

— Чем ты вообще занимаешься в клане? — словно прочитав ее мысли, спросил Райлих. — Дела ты не ведешь, на встречи не ходишь. Замуж не вышла, детей не воспитываешь. Что изменилось в твоей жизни за прошедшие шесть лет?

Лой с ненавистью посмотрела на него.

Он не улыбался и казался вполне серьезным. Высокорожденный Принц, награжденный самой природой всем, о чем только можно было мечтать. Его серебристые волосы торчали по сторонам, а фиалкового цвета глаза давно свели с ума многих женщин... Красив, пожалуй, даже слишком... Умен, силен, ловок, быстр, наделен происхождением и властью. Что-нибудь еще?

Лой скорчила гримасу.

— Пытаешься понять, что именно из себя представляешь?

— Ты прав, Райлих. Я ничего из себя не представляю. В глазах таких, как ты, я всегда буду бесполезным существом второго сорта. Мои волосы темные, хотя эталоном красоты является именно твой, серебристый оттенок. Мои глаза зеленые, а не синие, как у женщин твоего происхождения. Моя кожа не такая бледная, как у вас. Ростом я тоже не вышла: коротковата все-таки. Грудь? — Лой демонстративно положила ладони на свои холмики и сжала их в своих руках. — Нет, маленькая, — сделала вывод она. — Ноги? Ноги, как ноги, — пожала плечами Лой. Скорость, реакция, ловкость, — это тоже не обо мне. Остались мозги, но разве таким как ты есть до них дело? Я — второй сорт даже для низкорожденных. Но знаешь, есть во мне что-то, что не дает мне опустить свои руки. Тебе интересно? — спросила она и улыбнулась.

— Да, если честно.

— Я никогда не завидовала окружающим меня мьерам. Никогда не пользовалась своим положением и не унижала их. Мои недостатки не отразились на моем характере и это превозносит меня над подобными тебе. При всем своем совершенстве, вы умудряетесь ненавидеть и презирать нас, низкорожденных. Чего добилась я за шесть лет? А чего достиг ты? Ты, кого природа наделила куда более щедро, нежели меня?

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Дерзости тебе не занимать.

— Можешь включить и ее в список моих недостатков.

— А куда запишем твою слабость по отношению ко мне?

— Слабость? — переспросила Лой.

— Ты никогда не сможешь одолеть меня. Ты злишься, а я улыбаюсь в ответ, и твой гнев куда-то исчезает. Ты даже не пытаешься убежать отсюда, прекрасно понимая, чем может закончиться для тебя этот вечер. Ответ прост: ты хочешь попробовать то, что я могу тебе предложить. Уж не знаю, Эльза в этом виновата или ты сама, но факт остается фактом: я — твоя слабость Лой, и за шесть лет в этом для тебя ничего не изменилось.

— Я перепутала значения слов, Райлих. В этом ты не сможешь меня упрекнуть, ведь Эльза была мастером загадок.

— Ты перепутала, потому что была влюблена в меня.

— Я не стыжусь этого чувства. Да, любила! И что? Я выросла, и детские иллюзии давно утратили для меня всякий смысл. Теперь я презираю тебя. И свою слабость к такому королевскому ублюдку тоже!

Райлих подорвался с места и, выкинув в сторону стул, навис над ней.

— Ты забыла, с кем говоришь? — прошипел он.

Она заглянула ему в глаза и увидела отражение своего собственно гнева. Райлих поднес руку к ее лицу и сжал в своей ладони. Затем наклонился и прошептал:

— Презираешь?

Молчание.

Он толкнул ее другой рукой и опрокинул на пол, сев сверху.

— Грудь, говоришь, 'маленькая'? Давай-ка, я посмотрю!

Лой почувствовала его руки на себе и зажмурила глаза. Треск рвущейся ткани разрезал тишину. Оторванные бретельки упали на ее плечи, и темный шелк сполз с ее груди. Теплая ладонь легла ей на живот и придавила к полу. Она даже не пыталась ему сопротивляться. Все равно, бесполезно.

Райлих наклонился к ее лицу и прошептал.

— Второй сорт... Для таких ублюдков, как я, вполне подойдет...

Лой почувствовала, как его пальцы прикасаются к ее бедру и крадутся вверх под подолом ее испорченного платья.

Вжавшись всем телом в ковер, она попыталась отстранится от происходящего. Сама виновата. Сама спровоцировала, идиотка!

Его ладонь скользнула под кромку ее трусиков.

Лой зажала ладонью рот и напряглась.

— Расслабься, я же сказал, что не стану тебя насиловать.

— Тогда убери руку.

— Нет, — ответил он и попытался заглянуть ей в лицо, но она снова отвернулась. — Никто не трогал тебя здесь, так ведь? — спросил он, гладя ее своими пальцами между ног. — Ты влажная, Лой, — улыбнулся он. — Знаешь, о чем это говорит?

— Прекрати! — в отчаянии закричала она и попыталась скинуть его с себя.

— Тише, глупая... Я не причиню тебе боли.

Райлих достал свою руку и, протянув ее к своему рту, погрузил пальцы внутрь.

Лой в изумлении замерла на месте и уставилась на него.

Он спокойно достал пальцы из своего рта и, провел ими по кромке ее губ. Лой с силой сжала свой рот. Он засмеялся.

— Ты даже не знаешь, какая ты, — ответил Принц, наклоняясь к ее губам. — Ты вкусная, Лой...

Он прикоснулся к ее губам своим языком и поцеловал сжатый рот.

— Извращенец! — прошептала она.

— И не говори... — улыбнулся он и положил другую руку ей на лоб.

— Если укусишь, могу слово не сдержать.

— Какое слово?

— Оставить твою девственность при тебе, — ответил Райлих и с силой окунул свой язык в ее рот.

Лой снова замерла на месте, и, в конце концов, разжала свои губы. Он целует ее... Это он ее целует...

В этот момент рука Райлиха проникла под ее белье. Она хотела закричать, но, ощутив, как его влажные пальцы нежно касаются ее там, оторопела. Он воспользовался моментом и погладил ее узелок, не прерывая поцелуя. Лой выгнулась под ним, вцепившись в его плечи руками и пытаясь оттолкнуть от себя. Он повторил движение, снова и снова, пока не почувствовал, как она, прекратив борьбу, откидывается на ковер.

Он отстранился от ее рта, продолжая ласкать своей рукой.

— Нет, не надо, — начала метаться под ним Лой. — Пожалуйста, не надо!

Стыд заполнил ее существо. И презрение к самой себе от того, что ей нравилось то, что он делал. Как же можно? Как можно быть такой? Будь он проклят, чертов ублюдок!

— Ты сама не знаешь, чего хочешь, — начал шептать он. — Ты начала говорить, когда нужно было промолчать. И не стоит ссылаться на то, что ты не понимала, к чему это может привести. Борьба с собой — самое тяжелое испытание, Лой. И ты его проиграла...

Он привстал перед ней на колени и, рывком стянув с нее трусики, развел стройные ноги руками.

— Ты обещал не делать этого!!! — закричала она в беспамятстве.

— А ты знаешь, что я собрался делать? — мягко спросил он, улыбнувшись.

Лой широко раскрытыми глазами посмотрела на него.

— Не бойся, больно не будет, — ответил он и начал наклоняться к ее лону.

— Что ты...

Почувствовав его дыхание там, Лой встрепенулась и согнулась пополам, но он придавил ее живот к полу и сделал то, что намеревался. Лой закричала так громко, что даже сам Райлих содрогнулся. Но было уже поздно. Его язык коснулся ее, и теплые губы оставили свой поцелуй на трепещущей плоти.

Спустя несколько минут, Лой уже практически не воспринимала действительность. Был только он, его дыхание и ласки, и ее чертово удовольствие от того, что он делает. Райлих и сам уже позабыл, зачем на это пошел. Если он вообще знал, зачем он решил это сделать. Шесть лет назад маленькая девочка подошла к нему на приеме и, протянув конверт, вручила письмо. Он знал ее имя, помнил, чья она сестра и несказанно удивился, когда, распечатав конверт, обнаружил совершенно наивное и, в то же время, искреннее признание в любви. 'Эльза назвала меня Принцессой! Это значит, что я стану твоей женой!' — произнесла она с гордо поднятой головой. Конечно же, он рассмеялся. Бросив послание в камин, он ответил, что такие мужчины, как он, не женятся на таких девочках, как она. Развернув ее на месте, он толкнул ее в спину и попросил больше к нему не подходить. Высокомерно? Но, разве его волновали чувства маленькой девчушки, принадлежащей клану низкорожденных? Лой тогда разревелась и убежала. После этого случая он не встречал ее. Кто бы мог подумать, что шесть лет изменят ее до неузнаваемости? Куда подевалась плоскогрудая угловатая девчонка с большими зелеными глазами на худощавом детском лице? Он не узнал ее, когда увидел три недели назад. Странно даже, ведь у Эйлин это не вызвало затруднений. Наверное, разница в семь лет между ними сделала свое дело, и мужчина, не обративший когда-то внимания на ребенка, сейчас узрел женщину. Красивую женщину. Женщину, которую захотел вот так поцеловать. Наверное, она права, и он действительно извращенец. И не только потому, что вынудил ее заняться этим. Он извращенец, потому что, не смотря на все свое желание обладать ею сейчас, не собирался лишать ее девственности. Изнасилование? Возможно, оральный секс с его стороны и есть 'изнасилование'. Если так, тогда он не сдержал слова. Ну и пусть. Она все равно раздавит его. Хоть и не понимает этого пока.

Лой снова заерзала под ним, не пытаясь на этот раз оттолкнуть или вцепиться в его волосы. О, нет. Он коснулся ее рукой и, проведя на прощение языком по нежной плоти, почувствовал заветные сокращения ее существа.

— Нет!!! — завопила она, цепляясь за ковер.

— Да, — ответил он и, наклонившись к ее рту, снова поцеловал, нежно, едва коснувшись ее языка своим и обласкав ее губы на прощание.

— С первым 'взлетом', девочка, — улыбнулся он и слез с нее.

Лой отвернулась и сжалась в комок на ковре. Слезы нескончаемым потоком лились у нее из глаз, но это были немые стенания, глухие, запертые где-то внутри ее поруганной чести.

— Не плачь, ничего плохого с тобой не произошло.

— Скотина, — прохрипела она и перевернулась на живот.

— Ты вкусная, вот и все.

— Что, многих перепробовал за свою жизнь?

— Вообще-то, нет. Обычно, женщины делают это для меня, а не наоборот.

— Спасибо, что удостоил чести, — прошипела Лой и встала на ноги. — Познавательно! Будет, с чем сравнить!

Его задели ее слова. Он даже обернулся, чтобы взглянуть на нее, но тут же одернул себя, отворачиваясь.

— Будет, — спокойно ответил Принц и вышел из комнаты.

Лой поднялась на ноги и попыталась свести обрывки платья на груди. Где же ее сумочка? Она увидела свой клатч на полу и метнулась к нему. Двадцать три пропущенных вызова от Дамьена и Мотрона. Три сообщения. Она быстро прочла их и снова осела на пол.

Райлих вошел в комнату с мужской рубашкой в руке и небрежно бросил ее на ковер перед ней. Лой не двигалась. Бледная, словно полотно, она прижимала телефон к обнаженной груди.

— Ты собираешься, вообще, приводить себя в порядок? Мне пора уходить, — надменно заметил он.

Лой схватила рубашку и быстро накинула ее на себя.

— Вызови такси.

— Я отвезу тебя.

Лой тихо поднялась на ноги и, собрав свои вещи, направилась к двери.

— Может, меня подождешь? — закричал он.

Она остановилась, раздумывая над чем-то, а затем повернулась и подошла к нему. Хлопок раздался в тишине и на бледной коже щеки Принца проступил красный след от ее ладони.

— Это все, что я хотела тебе сказать, — ответила она и, развернувшись, направилась к двери.

— Терять девственность больно, но в следующий раз я не пощажу тебя! — прокричал он.

— Естественно, ведь кроме боли ты дать мне ничего не сможешь, — ответила Лой и покинула его квартиру.

* * *

Мортон встретил Дамьена в дверях клуба.

— У нас проблемы.

— В чем дело?

— Я оставил Хиант одну у машины всего на несколько минут, но эта идиотка умудрилась куда-то уйти.

— И черт с ней. Меня ждет Тайрин. Вернись за Лой и забери ее. Встретимся дома.

— Хорошо.

Дамьен вышел на улицу и глотнул свежего воздуха. Все прошло несколько не так, как они планировали. И черт с этим. По крайней мере, теперь он сможет начистоту поговорить Эштоном и, возможно, выяснить, почему он пополняет один из счетов матери Тайрин.

Дамьен подошел к своему автомобилю, припаркованному за углом, и не понял, что происходит. Рядом с машиной его ожидал Рубен, который и должен был отвезти их с Тай домой. Но Рубен был один, а Тайрин... Ее нигде не было.

— Где Рин? — спросил Дамьен, подходя к поверенному.

— Разве, она не с тобой?

— Нет. Она должна была ждать меня здесь.

— Я ее не видел.

Дамьен огляделся по сторонам и, достав свой телефон, набрал ее номер.

Красивая мелодия прозвучала невдалеке от них. Дамьен побежал на звук и дальше по улице нашел ее сумочку, валяющуюся на тротуаре. Телефон был в ней.

Дамьен поднял аксессуар и только тогда осознал, что она не просто выбросила ее. Ручка была порвана, а внутри лежали все документы. Тайрин никогда бы не выбросила свой паспорт...

Дамьен пробежал вперед и, попав на оживленный проспект, остановился. Достав свой телефон он набрал Мортона.

— Ты где?

— Разыскиваю Лой. Ее нигде нет.

— Как нет?

— Эйлин сказала, что Райлих повез ее домой, но его телефон отключен, а Лой не берет трубку.

— Тайрин пропала. Я нашел ее сумочку с телефоном и документами. Ручка на сумочке порвана.

— Это еще ничего не значит.

— Ты слышишь, что я тебе говорю?! Документы в сумке!

— Не кричи. Успокойся. Сейчас прочешем район, может она не далеко ушла.

— С ней что-то случилось. Я чувствую. Она собиралась дождаться меня. Понимаешь? Она хотела меня дождаться...

* * *

Когда Лой приехала домой, в особняке творилось черт знает что. У входа ее встретил Мортон и, схватив за руку, повел в ее комнату. Она не сопротивлялась, тем более, что ее внешний вид говорил о многом. Порванное платье болталось на талии, поверх него была надета мужская рубашка, едва прикрытая полами пальто. Брат сразу же завел ее в ванную и, сунув голову под холодную воду, прошипел:

— Своим поведением ты позоришь весь наш род! Где ты была и почему позволила себе вернуться домой в подобном виде?

— Не твое дело!

— Это его рубашка?

Лой благоразумно промолчала.

Мортон отпустил сестру и, достав из кармана телефон, набрал Райлиха.

— Это я. С ней все в порядке. Можешь ехать домой.

— Хорошо, — ответил уставший голос Принца.

— И еще одно. Оставь ее в покое, иначе я не посмотрю на твое происхождение.

— Она — взрослая женщина и сама решает, с кем и как проводить свое время.

— Ты понял, о чем я говорю.

— Ты тоже, — ответил Принц и бросил трубку.

Лой присела на край ванной и засмеялась.

— Он что, ехал за мной?

— Ты все-таки сестра Главы клана, а не последняя мьерская потаскуха, — ответил брат и вышел из ванной.

— Тайрин нашли? — прокричала Лой ему в спину.

— Ищем, — буркнул Мортон и хлопнул дверью.

* * *

Дамьен самостоятельно объезжал улицы города на машине в надежде хотя бы случайно почувствовать ее. Его эльф. Как же так? Это его вина. Не следовало отпускать ее одну. Он боялся, что рано или поздно найдет ее. Только мертвой, а не живой. Его терзали эти мысли, не давали ни спать, ни есть. Они сдавливали грудь, и не позволяли больше дышать.

На второй день поиски прекратились. А причиной всему был звонок от Эштона Инри. Спустя час, сидя в комнате напротив мониторов с изображением темной комнаты в подвале, где держали Тайрин, Дамьен думал о том, что судьба в очередной раз подставляет ему подножку. Да, она была жива — и это сейчас было самым главным. С остальным он постарается справиться. Любой ценой и любыми средствами...

— Давно она так сидит? — спросил Дамьен, обращаясь к Эштону.

— Два часа. Мы пытались поговорить с ней, но она вообще ни на что не реагирует.

— Может, вызвать врача?

— Ей психиатр нужен.

— Так, вызовите его, черт побери! — закричал Дамьен и схватился рукой за голову.

Лой, сидящая возле брата, погладила его по спине.

— Когда ее переведут к Фийери? — спросила она.

— Через час.

— Обвинение уже вынесли?

— Да. Фийери принял решение собрать присяжных.

— То есть, не Совет будет ее судить? — не понял Дамьен.

— Нет.

— Разве это не противоречит нашим законам?

— В Совете слишком много представителей вашего клана и Фийери сослался на поправку, согласно которой отшельникам может выносить вердикт суд присяжных.

— Нам нужен адвокат, — произнесла Лой.

— Уже вызвали, — прошептал Мортон.

— Кого?

— Савери.

— Ей нужен не Савери.

Дамьен посмотрел на Лой и покачал головой.

— Он не согласился.

— А ты разговаривал с ним?

— Да. Он ответил, что против отца выступать в суде не собирается.

— Дай мне его номер.

— Он ответил 'нет', Лой.

— Он лучший специалист по уголовному праву, и ты это знаешь!

— Высокорожденный не станет защищать отшельницу!

— Номер телефона, Дамьен.

Брат бросил Лой свой телефон сестре и поднялся с места.

— Я хочу поговорить с ней.

— Фиейри запретил пускать к ней даже тебя.

Дамьен обернулся к Инри и прошипел:

— А если бы это была твоя дочь, ты бы тоже послушал Фийери?

Инри сжал челюсть и на ней заиграли желваки.

— Десять минут, Дамьен.

— Спасибо, — кивнул Глава и направился вниз.

* * *

Дверь автоматически открылась перед Дамьеном, на мгновение впустив свет в помещение, где ее держали. Они натянули на нее чистую рубашку и штаны. Обуви не дали. Деревянный пол был абсолютно гладким и довольно теплым. Поэтому Дамьен не стал пытаться пересадить ее на кровать.

— Привет, милая. Как ты? У тебя что-нибудь болит? Они не били тебя?

Молчание.

Он присел на пол рядом с ней и обнял. Она никак не отреагировала, даже не шелохнулась.

— Пожалуйста, поговори со мной. Я так волновался, искал тебя. Мне нужна твоя помощь.

Молчание.

— Тайрин, ты не делала этого, слышишь? Не делала! Я это знаю. И докажу это.

Молчание.

— Котенок... Я люблю тебя. Ты слышишь? Я очень сильно тебя люблю, и не оставлю одну. Я вытащу тебя отсюда, чего бы мне это не стоило.

Молчание.

Он провел носом по ее шее и поцеловал ушко.

— Ты можешь не говорить со мной. Я просто побуду с тобой немного. Они переведут тебя в другое место. Я прослежу, чтобы там были все удобства. Ты чего-нибудь хочешь? Может, есть? Ты ведь не ела...

Он снова притянул ее к себе и зарылся носом в ее волосы.

— Разве можно любить монстра? — очень тихо прошептала она.

Он замер, а затем поцеловал ее снова, поглаживая по волосам.

— Кто тебе сказал, что ты монстр? Они? Не верь им. Я чувствую тебя и знаю, что ты не могла этого сделать.

— А если я сама себе не верю?

— Тогда, мне придется доказать и тебе, что это — не ты.

Он прикоснулся к холодным губам и поцеловал ее иссушенный рот.

— Дамьен...

— Да, милая?

— Если ты докажешь, что все это сделала я, скажи мне. Я хочу узнать правду не от них, а от тебя. И не позволяй им меня лечить. Я не вернусь в клинику и не хочу прожить свою жизнь в мире, который может оказаться лишь порождением моего больного рассудка. Я хочу, чтобы меня убили, понимаешь? Я не смогу жить, зная, что монстр — это на самом деле я. Пообещай мне это, пожалуйста.

Он уткнулся головой в ее плечо и очень тихо произнес:

— Обещаю.

— Я не буду с ними говорить, Дамьен. Я скажу это тебе. Он прижалась к его уху и шепотом произнесла. Найди материалы дела об убийстве Наташи Раткин в Польше. Возможно, это поможет. И еще. Даже если я и чудовище, знай, что это существо все равно любит тебя. Очень сильно любит.

Он взял ее лицо в свои руки и заглянул в серебристые глаза.

— Мы скоро увидимся, любимая. И пожалуйста, перестань ютиться в том углу: это пугает остальных.

Она закрыла глаза, а он вновь поцеловал ее. И тогда, в этот момент почувствовал, как она отвечает ему.

— Так-то лучше, — улыбнулся он и поднялся на ноги. — Ну, что, попробуем раскопать это дерьмо?

* * *

Лой вышла на улицу и набрала заветный номер.

— Да, Дамьен, — услышала она уставший голос.

— Это не Дамьен, — ответила Лой и замолчала.

Он тоже ничего не говорил. Простояв с трубкой у уха несколько секунд, она, наконец, дождалась от него ответа:

— Ты думаешь, что сможешь уговорить меня?

— Я не собираюсь тебя уговаривать. Это бесполезно.

— Тогда, что ты предлагаешь?

Ей было слишком трудно произнести эти слова. Опуститься на колени перед ним, после того, что он с ней сделал, после всего, что он сделал ей, означало втоптать свое самолюбие в грязь и навсегда очернить его в глазах той, от которой прощения уже не будет, то есть, ее самой. Но, кому нужно это прощение, если на кон поставлена жизнь девушки, ставшей Хозяйкой ее брата?

Лой тяжело вздохнула и, наконец, произнесла эту фразу:

— Я сделаю все, что ты захочешь...

— Я бы хотел сейчас увидеть твое лицо, но, боюсь, это еще больше унизит тебя, не так ли?

Она молчала.

— И ты пойдешь на это только ради того, чтобы я попытался ей помочь?

— У меня все-таки будет одно условие, Райлих.

— Какое?

— Ты получишь меня только после того, как оправдаешь ее.

— Нет, Лой. Я получу тебя в не зависимости от исхода дела.

— Где гарантии, что ты выложишься 'на все сто'? — повысила тон она.

— Девочка моя, я бы не был лучшим, если бы не выкладывался 'на все сто', как ты говоришь.

— То есть, ты согласен взяться за это дело?

— Смотря, согласна ли ты с моими условиями.

— Я согласна.

— Тогда приедешь ко мне сегодня в восемь вечера. Думаю, адрес ты помнишь.

— А ты не собираешься тратить время впустую, не так ли? — прошептала она.

— Я никогда не трачу свое время впустую, милая.

— Когда ты встретишься с ней?

— Как только ее переведут к нам.

— Я попрошу Мортона привезти тебе материалы ее дела.

— Они уже у меня.

— Вот, значит, как...

— Я всегда добиваюсь того, чего хочу, Лой. А в данный момент я хочу тебя. Так что, до встречи вечером.

— До встречи... — ответила Лой и положила трубку.

* * *

Вопреки просьбе Дамьена, Тайрин осталась сидеть там же. В ее голове прокручивались воспоминания того злосчастного дня. Она помнила, как вышла на свежий воздух из душного помещения клуба и направилась вперед, к машине. Чувство опасности так и не отпустило ее и она, перестав прислушиваться к нему, просто шла, не оглядываясь. Она не ожидала, что кто-то бесшумно нападет сзади. Она откровенно прокололась, позволив кому-то вырубить себя.

Когда Тайрин открыла глаза, вокруг было абсолютно темно. Неприятный смрад чего-то сырого, лежалого и грязного висел в спертом воздухе. Она порядком замерзла, а ее платье и пальто были мокрыми. Она попыталась подняться, но ноги затекли и не слушались.

Что-то было не так. Тишина. Это пугало ее, ей была знакома такая тишина, и мрак, когда совершенно ничего не видно. Она встала на колени и поползла вперед. Бетонный пол отсырел, здесь везде была вода. Она проползла несколько метров. И, наконец, наткнулась на что-то, лежащее перед ней. Она ощупала находку. Шелест... Знакомый шелест...Пакет для мусора...

* * *

Она вернулась домой из школы поздно. Электричества не было... Темно... Мама оставила полиэтиленовый пакет для мусора на кухне, и из него что-то натекло на пол. Спичка погасла в руках и упала. Тайрин зажгла другую, и трясущимися руками поднесла к фитильку свечки. Слабое пламя осветило теплым мерцанием небольшое пространство вокруг.

Весь пол чем-то залит. Чем-то темным. Она поняла, что это 'что-то' течет из пакета, к которому она подходила. Она присела на корточки и осветила пол.

— Мама!!! — истошно завопила она, и пламя свечи погасло.

Пламя погасло, но она по-прежнему сидела посреди огромной лужи густой темной крови. Она достала новую спичку. Чиркнула по коробку и зажгла свечу.

Кровь натекла на пол из пакета. Большого черного плотного пакета для мусора. Она медленно встала и подошла к нему. Рука затряслась и потянулась к узлу, завязанному сверху. Он легко развязался. Она раскрыла толстый полиэтилен и осветила содержимое пламенем свечи.

Вычерненные точки смотрели из пакета на нее. У того, что осталось от ее мамы, не было глаз. Словно и не мама лежала в том пакете. Это были ее руки, ее ноги, ее голова, но и не ее, в то же время. Все было вместе. Свалено в кучу. Лицо застыло с приоткрытым ртом. И уши... Такие же, как и у дочери, остроконечные уши... Где они? Их нет... Это не ее мама. Нет, ее мамы там больше нет. Ее мама ушла задолго до того, как кто-то разделил ее на части, лишил ее прекрасных мерцающих синих глаз и отрезал уши. Нет, мамы больше здесь нет. Она ушла и никогда не вернется. А Тайрин останется. Нужно уходить. Далеко. Миша. Ей нужно ехать к Мише. Так наставляла ее мать.

Тайрин собрала вещи, переоделась и, схватив маленькую сумку, которую мама собрала для нее на 'черный день', ушла из дома, оставив часть себя возле того пакета.

Потребуется три года интенсивного лечения у специалистов и горы таблеток, чтобы она смогла существовать дальше. И восемь лет, чтобы очнувшись на темном сыром полу и нащупав такой же полиэтиленовый пакет, вспомнить все.

* * *

Тайрин сдержала крик. Она была в безопасности и это пугало ее еще больше. Почему ей ничего не грозит? Почему руки ее влажные и липкие?

Тайрин медленно попятилась назад от пакета и попыталась подползти к ближайшей стене. Как раз в тот момент где-то сверху послышался шум. Будто чья-то возня. Тайрин услышала, как кто-то спускается вниз. Все происходило очень быстро. Внезапно поток света ударил ей в лицо и осветил помещение. Вошедшие, кто бы они ни были, замерли на месте. Тайрин попыталась рассмотреть их.

Все молчали. Что дальше? Тайрин спрятала лицо в руках. Кровь. Запах густой крови ударился ей в нос. Она убрала руки и сквозь режущий глаза свет посмотрела на пакет. Она должна была узнать, кто там...

Тайрин никто не остановил. Она подползла к пакету, развязала узел и заглянула внутрь. Хиант... То, что от нее осталось. Неукротимая рвота скрутила тело и вырвалась из нее тут же, рядом с пакетом. Снова позыв. Она закашлялась, слезы потекли по щекам. Ей захотелось кричать. Кричать так, чтобы тот, кто это сделал, где бы он ни был, услышал ее. Но, кто это сделал? Она ничего не помнит. Напал на нее кто-то в переулке, или это она сама напала на кого-то?

Тайрин огляделась. Везде кровь: на полу, на ее одежде, на ее руках. Пакет, нож и бензопила. Все в крови. И стены. Крупные и мелкие брызги на стенах. Такие же, как и на шкафчиках ее кухни...

С Хиант сделали то же, что и с ее мамой. И она была рядом, она нашла оба тела... Так, кто же все это сделал? Неизвестный или она сама?

— Мама, — произнесла она в пустоту.

Почему все эти годы она погружалась в ванную, выпуская пузырьки воздуха и представляя, как тонет ее мать, как вода искажает лицо того, чьи руки погружают ее тело на дно их ванной в доме. Почему она не помнила, как нашла ее? Почему глаза и уши? Не потому ли, что именно эти части себя она всегда ненавидела больше всего?

Она знала, что такое шизофрения. Она общалась с этими людьми. В один момент они были абсолютно нормальными, а в другой превращались в совершенно иных созданий. Менялось все: поведение, пристрастия, привычки, почерк, даже, тембр голоса. И они творили непостижимые вещи... А потом ничего не помнили. Ничего, как будто это кто-то другой жил с ними в одном теле, лишь изредка выбираясь на волю.

Кто она? Тайрин или убийца — психопат? Или она и то, и другое одновременно?

Тяжело ли это, понять в один момент, что вся твоя жизнь и собственное представление о себе могут быть лишь плодом больного воображения? Что на самом деле Вы не те, кем видите себя, а окружающие не те, кем Вам кажутся? Как человеку принять эту болезнь? Это означает, что он не знает о себе ничего, что он не контролирует собственное тело и разум, что он может быть опасным для окружающих. Для Тайрин прийти к заключению, что она больна, было просто. Она видела и знала людей, с которыми это произошло.

Тайрин посмотрела на свои руки, обняла ими себя и начала двигаться, монотонно покачиваясь назад и вперед. Она не слышала, как с ней пытались говорить. Она не чувствовала, как ее тащат куда-то. Она сосредоточилась на своих мыслях, пытаясь в хитросплетениях собственных воспоминаний отыскать хотя бы одну зацепку, чтобы понять, кто она.

Тайрин очнулась в светлой комнате для допросов. Эштон хотел поговорить с ней. Но ей нечего было ему ответить. Вдруг, это не Эштон? Вдруг он — ее иллюзия? И где тогда она сама? В этой комнате или в другом месте?

Потом к ней пришел он. Она чувствовала его присутствие, слышала его голос. Кто он? Мьер? Человек? Реален он или это ее воображение подобным образом спасает ее от непроглядного одиночества жизни? Как определить, когда не можешь доверять себе?

Он говорил ей то, что она хотела слышать. Он верил в нее. Он обещал быть с ней до конца. Он клялся, что это не она, что он докажет это и им и ей самой. Он сказал, что любит ее. Она тоже любила его. Это важно. И пусть он — всего — лишь плод ее воображения, она все равно хотела, чтобы он знал о том, что она любит его. Она дала ему зацепку. Возможно, всего лишь 'возможно', что он сможет доказать, что она здорова.

* * *

— Он согласился ее защищать, — ответила Лой, возвращая в машине телефон брату.

— Что?

— Он возьмется за это дело.

— И как же тебе это удалось? — тихо спросил Мортон сестру.

— Райлих слишком честолюбив. Ему всего лишь нужно было бросить вызов.

— И ты сделала это? — не унимался Мортон.

— Да, — ответила Лой и отвернулась от брата. — Он встретиться с ней, как только ее переведут. Важно, чтобы она захотела говорить с ним.

— Заговорит, — ответил Дамьен и завел двигатель. — Поехали, у нас много дел.

Глава 16

— Начнем сначала, — ответил Райлих, присаживаясь напротив Дамьена в своем рабочем кабинете. — Вызовем психиатра. Ей требуется экспертиза. Затем, осмотрим ферму, где ее нашли. Возможно, ребята Эштона и Стражи что-нибудь упустили. Дай задание поверенному найти все сведения о ее прошлой жизни в Польше. Лучше, чтобы кто-то туда полетел. Ты сказал, что она дала зацепку? Пусть раскопают все материалы по тому убийству, включая фотографии с места преступления и результаты медицинской экспертизы. Так же мне нужны сведения на всех, с кем она общалась там. Коллеги, знакомые и тому подобное. Копия истории ее болезни из психиатрической больницы должна лежать у меня на столе уже сегодня. Я пытался поговорить с ней, но она продолжает молчать. Заставь ее начать общаться со мной. Она должна доверять мне, иначе, мы провалим это дело.

— Я поговорю с ней, если меня пустят.

— Пустят, — утвердительно ответил Райлих.

— И еще одно. Ты должен быть готов принять любую правду, включая ту, что это — она.

— Я понимаю тебя, — ответил Дамьен и отвернулся.

— Хорошо.

Лой без стука вошла в кабинет Райлиха. В руках она несла папки с документами и тома Уголовного Кодекса Мьеров. Вывалив все это прямо на рабочий стол Принца, девушка присела возле брата.

Райлих от удивления приподнял брови.

— Спасибо, но я знаком с Уголовным Кодексом.

— Это не тебе, — ответила Лой и открыла первую папку, где оказались фотографии с места преступления и протокол осмотра Стражей.

— Это — бесполезно, — усмехнулся Райлих. — Мне помощники, особенно те, кто в юриспруденции ничего не понимают, не нужны.

— Тебе диплом показать? — ответила Лой и продолжила изучать материалы дела.

— Это что, шутка?

— Она с отличием закончила юридический в прошлом году, — пояснил Дамьен. — Правда, работала с Кари в сфере хозяйственного права, но это, судя по всему, ее не остановит.

— Уголовное право и хозяйственное — разные вещи, — серьезно произнес Райлих.

— Ты поможешь мне вникнуть в суть дела, — ответила Лой и перевернула страницу. — Кроме того, не думаешь же ты, что мы — Норамы — целиком и полностью доверимся тебе? — она подняла на него свои зеленые глаза и прищурилась.

— Все ясно. Хорошо, как скажешь, 'помощник', — ответил Райлих и отвернулся.

Даже в линзах ее глаза были слишком красивыми, а смотреть в них постоянно он не мог — это отвлекало от работы.

— Я договорюсь, чтобы тебя пустили к ней, — продолжил Райлих, обращаясь к Дамьену. — Объясни ей, что если она не начнет общаться со мной, я ничем не смогу ей помочь, — с этими словами он поднялся с места и вышел из кабинета.

— Интересно, как Фийери отреагировал на новость о том, что Тайрин будет защищать его сын?

— Что-то мне не хочется этого знать, — пробурчала Лой и продолжила вчитываться в материалы дела Тайрин.

А Король на эту новость отреагировал весьма красноречиво. Он выливал на Райлиха помои до тех пор, пока не замахнулся. Тогда, наконец, терпение Принца иссякло и он, перехватив руку отца на лету, выкрутил ее, поднявшись с места.

— Это — мое дело, кого защищать. И не смей поднимать руку на меня, — ты знаешь, что я могу и ответить.

— Отпусти, немедленно! — прокричал Фийери.

Райлих демонстративно разжал свои пальцы и вернулся на место.

— Мне вот что не понятно, — монотонно произнес Принц. — Зачем ты взялся за это дело? Можно было поручить это кому угодно. Но Норамы, судя по всему, тебе слишком мешают, и ты нашел, наконец, способ повлиять на них?

— Что же они пообещали тебе такого, что заставило тебя выступить против меня? — спросил Король и присел напротив Райлиха.

— Мне просто интересно это дело, вот и все, — ответил Принц и снова погрузился в чтение.

— Не думай, что я не помню предсказание Эльзы для тебя.

Райлих поднял глаза.

— Эльза сказала, что твоя женщина станет камнем преткновения для твоих убеждений.

— И что из того? — ответил Принц.

— А еще я помню про 'маленькую Принцессу', Райлих. И предупреждаю тебя: не вздумай играться с Лой Норама — просто так 'не проскочишь'.

— Веришь Эльзе? — засмеялся Райлих. — Старая ведьма всегда говорила загадками, и ты думаешь, что сможешь так просто их разгадать?

— Она назвала ее 'маленькой Принцессой'!

Райлих невольно усмехнулся, припоминая подробности того инцидента. Четырнадцатилетняя Лой подслушивала под дверью, когда Эльза разговаривала с Дамьеном, за что и получила по лбу от старой провидицы, как только та вышла из комнаты. 'Маленьким Принцессам негоже подслушивать чужие разговоры', — ответила Эльза и потеребила ее за ухо. Вот тогда все и началось. Мьеры, как по команде, кинулись пересказывать друг другу подробности этой сцены, будто все видели своими глазами, и, одновременно, стали косится в сторону Райлиха, который был единственным мьером, способным сделать ту самую Лой Принцессой.

— Я буду спать с кем хочу и когда захочу, папа.

— Я предупредил тебя.

— Я тоже.

* * *

Тайрин завели в комнату свиданий и усадили за стол. Напротив нее сидел Дамьен. Он улыбнулся, когда увидел ее, но она сделала вид, что не заметила этого.

— Почему ты не стала говорить с Райлихом?

— Я не верю ему.

— Он лучший в этом деле и сможет помочь. Ты должна быть откровенна с ним.

— Почему, Дамьен, ты доверяешь ему? Он же Принц 'Сообщества'?

— У нас нет другого выхода. Либо он — либо ничего, котенок.

Тайрин отвернулась и задумалась. Она никогда не чувствовала, чтобы от Райлиха исходила опасность. В отличие от Фийери, который будто душил ее во время неудавшегося допроса. Он кричал, бил рукой о стол, пытаясь вытянуть из нее хоть слово, но она сидела молча, словно мышь, и смотрела на него. Странный человек. Весь состоит из противоположностей. А сын его — другой, с этим не поспоришь.

— Ты будешь присутствовать при наших разговорах? — спросила она Дамьена.

— Вряд ли. Я занимаюсь тем делом, о котором ты говорила.

— Уже раскопал?

— Еще нет.

— Ищи. Когда найдешь, дай мне знать, — ответила она и хотела наклониться к нему, чтобы поцеловать, но Стражи тут же осадили ее на место.

— Ничего, — улыбнулся Дамьен. — Все это скоро закончится.

— Надеюсь, — ответила Тайрин и без сопротивления позволила вывести себя из помещения с руками, заведенными за спину.

* * *

Райлиха она встретила уже через час. В комнате свиданий рядом с Принцем сидела Лой. Она улыбалась, и это немного успокаивало Тайрин.

— Привет, ты как? — произнес Принц.

— Нормально.

— Тебя содержат в хороших условиях. Если что-нибудь будет нужно, скажешь мне — я все устрою.

— Договорились.

— Итак, ты знаешь, в чем тебя обвиняют?

— В убийстве Хиант, — спокойным голосом ответила Тайрин.

— Что скажешь по этому поводу?

— Я ничего не помню.

— То есть, ты сама не можешь точно ответить: ты это сделала или нет?

— Не могу, — покачала головой Тайрин.

— Уже лучше, — улыбнулся Райлих.

Тайрин вопросительно подняла брови.

— В том смысле, что ты — объективно оцениваешь всю ситуацию. Это радует. Тебе кто-нибудь говорил, каким образом убили Хиант?

— Да. Три ножевых ранения в грудную клетку, затем труп расчленили бензопилой, выкололи глаза и отрезали уши.

— Что ты знаешь, о 'Паризусе'?

— О чем? — не поняла Тайрин.

— 'Паризус', — ответил Райлих, — это древний мьеркий обряд. Так в средние века мьеры казнили своих за предательство. Убить могли разными способами, но после смерти труп обязательно расчленяли, выкалывали глаза и отрезали уши в знак того, что виновный больше не принадлежит к 'Сообществу'.

— Жестоко, — только и ответила Тайрин.

— То есть о 'Паризусе' ты ничего не знала?

— Будет корректнее ответить, что мне кажется, что я ничего не знаю о 'Паризусе'.

— Мне необходимо заключение психиатра. Ты согласна пройти обследование?

— Да.

— Отлично. Он придет сегодня. А теперь я хочу услышать твой подробный рассказ обо всем, что ты помнишь. Пожалуй, начнем с твоего прихода в клуб. Дальше, по мере продвижения вперед, я буду задавать тебе вопросы. Постарайся сконцентрироваться и точно ответить на них. Договорились?

— Договорились, — ответила Тайрин и посмотрела куда-то в сторону.

Она приняла условия этой игры. Дамьен доверяет Принцу, значит ему доверится и она. По крайней мере, хуже уже не будет.

* * *

Спустя два часа Райлих в сопровождении Лой вышел из допросной.

— Что скажешь? — спросила мьерка.

— Мы по уши в дерьме.

— Я так и думала.

— Нужно заключение психиатра. Без него трудно работать дальше.

— Думаешь, это она?

— Мы здесь, для того, чтобы узнать правду. Так что, пока я ничего не думаю.

— Сейчас поедем в тот дом, где ее нашли?

— Сейчас я собираюсь поесть. Потом все остальное. Кстати, ты пыталась найти того, кто дал наводку на заброшенную ферму, где ее нашли?

— Звонили охране Инри из автомата на закрытой автозаправке. Ни камер слежения, ни персонала там не было. Голос был мужской.

— Это наша первая зацепка. Ее сдали, откровенно и просто.

— Этого не достаточно, чтобы идти в суд.

— Естественно, но это заставляет задуматься о мотивах. Ее не собирались убивать. Ее хотели подставить.

— Пока мы ничего не знаем о ее прошлом, трудно что-либо предположить.

— Для этого я и дал задание кому-то слетать в Польшу.

— Где ты собираешься обедать? — спросила Лой, садясь в машину Принца.

— Тебе понравится это место. Оно за городом.

— Ты полагаешь, что у нас есть время ездить за город на обед?

Райлих повернулся к ней и протянул свою руку к ее волосам. Лой отстранилась, но тут же, вспомнив о своем обязательстве перед Принцем, заставила себя терпеть. Он завел прядь ее волос ей за ухо, обнажая острый кончик ее уха, а затем провел по нему своими пальцами и погладил ямочку за ушком. Когда девушка поняла, что ей нравятся его прикосновения, было уже поздно сопротивляться. Лицо Принца оказалось перед ее глазами, и он втянул ее нижнюю губку в свой рот, смакуя и обволакивая своим языком. Лой закрыла глаза и перестала дышать. Приятно... И аромат его кожи, смешиваемый с дорогим мужским парфюмом, и прикосновения его пальцев к кромке ее волос за ухом, и губы, что теперь накрыли ее рот, и его вкус, который проникал в нее вместе с его языком, — все было слишком приятным для нее. Лой бессознательно прижалась к нему и ответила на его поцелуй. Как только ее язык коснулся его губ, как только чуть было не проник в его мир, Райлих мгновенно отстранился от нее и отвернулся. Словно, это она испортила ему все удовольствие. Словно, не правильно все сделала именно она. Лой ничего на это не ответила. Она посмотрела на свою юбку, которая теперь не прикрывала даже кружево ее трусиков, и одернула подол. Кожа ее бедра все еще горела там, где он прикасался к ней. Как же легко он может ей управлять... Как же просто он может ее сломать... А Райлих? Он смотрел в окно перед собой и ждал, когда же, наконец, эта боль в паху уймется и оставит его в покое...

Они пообедали в ресторане, о котором говорил Райлих. Это было не так далеко от города, как вначале подумала Лой, и когда их провели в отдельную закрытую комнату с удобными диванами и ковром, она окончательно убедилась в своем предположении о том, что сын Короля не привык в этой жизни довольствоваться малым.

— Эта комната всегда в твоем распоряжении? — спросила Лой, допивая свой крепкий кофе и разглядывая полотна импрессионистов, висящие на стенах.

Принц, который в это время уже лежал на диване с вытянутыми ногами, ничего на это не ответил.

— То есть, за меня сегодня то же платишь ты?

Райлих повернул голову к ней и приподнял свои брови.

— Эмансипация тебе не к лицу, милая...

— Не называй меня так.

— Почему? Мне нравится это обращение. В нем скрыто много подтекста, ты не находишь? Можно сказать это слово жестко, и тогда оно станет похоже на ядовитое 'милочка', или очень мягко, нежно, и тогда оно прозвучит, как 'любимая'.

— Ты согласна со мной, милая?

От тембра его голоса Лой передернуло. Он вложил в интонацию столько стараний, что она действительно почти уловила в этом обращении предательское 'любимая'.

— Не стоит, Райлих. Как бы ты не старался, 'милая' и 'любимая' останутся для меня разными словами, значение одного из которых тебе так и не удастся понять...

— А я и не стремлюсь к этому, если ты заметила.

— Конечно, милый, — прошептала она и едва ли удержалась от того, чтобы не рассмеяться.

Райлих долго еще смотрел на нее, пытаясь понять, что же с ним произошло, когда он услышал это нежное обращение из ее уст.

* * *

Встреча с Мортоном и Дамьеном была назначена на четыре часа дня возле фермы, где произошло убийство. Райлих посмотрел на часы.

— Стоит переодеться перед тем, как ехать туда.

Лой посмотрела на свой костюм и туфли.

— Да, так ехать нельзя.

— Здесь недалеко есть супермаркет. У нас двадцать минут на все про все.

— Идет, — улыбнулась Лой.

Он не сразу отвернулся от нее. Сейчас бы не в магазин ее отвезти, а домой...

— Черт, — произнес он, ощущая, как брюки становятся ему тесными.

— Что случилось?

— Ничего. Не забудь сапоги резиновые купить. Они тебе понадобятся.

В полной экипировке — то есть в джинсах, куртках и резиновых сапогах они подъехали в старой хижине на заброшенной ферме. Дамьен и Мортон уже ждали их. Сестра улыбнулась, когда поняла, что братья надели на себя рыболовные костюмы.

Они втроем вошли в старый обветшалый дом. Вонь, которая там стояла, невозможно было описать словами. Смрад от старого грязного помещения смешивался с запахом застоялой воды и гниющей плоти. Тяжелая смесь застыла в воздухе и при каждом вдохе вызывала позывы на рвоту.

— Боже мой! — прошептала Лой и сдержала рвотный спазм. — Они что, не убрали тело?

— Тело вынесли, но кровь, очевидно, осталась, — заметил Райлих.

Лой попыталась включить свет, но поднеся руку к выключателю, поняла, что проводка сгнила, а оголенные провода торчат из стены.

— Думаю, для того чтобы осмотреть здесь все, как следует, понадобиться фонарик, — заметил Мортон.

— В моей машине, — ответил Райлих и кинул ключи Лой. — В багажнике.

Лой справилась с заданием быстро. Через несколько минут у Райлиха в руках оказался фонарь и ключи от собственного автомобиля.

— Начнем осмотр с первого этажа, а затем спустимся в злосчастный подвал, — ответил Принц и направился вглубь дома.

На первом этаже было довольно тесно. Перекрытия деревянного пола прогнили и грозили проломиться в любой момент. Дамьен зашел на кухню. Кроме нескольких шкафчиков и умывальника, там ничего не было. Дамьен заглянул в каждый из шкафчиков, но ничего не нашел. Затем он подошел к умывальнику и открыл кран. Воды не было.

— Интересно, — заметил Мортон. — После убийства преступнику необходимо было вымыться и сменить одежду. А в этой хибаре воды нет.

— Есть, — возразил ему Райлих. — Внизу, рядом с комнатой, где их нашли, есть ванная с горячей и холодной водой. Лой, узнай, кому принадлежит эта ферма. Если есть вода, есть и тот, кто платит за нее.

Они продолжили осмотр. Сгнившая мебель, тараканы, пауки и грязь, — вот весь 'улов'.

— Идем вниз, — скомандовал Райлих и направился в подвал.

Здесь, внизу, все обстояло куда более хуже. Бетонный пол, сырой от воды, которая подтекала откуда-то, имел грязно — серый оттенок. На нем было слишком много следов, так что сказать точно, сколько мьеров побывало здесь сегодня утром, не представлялось возможным.

Глухой коридор заканчивался метрах в тридцати от лестницы, ведущей наверх. Здесь было всего две комнаты. В одной из них, как и говорил Райлих, была ванная с горячей и холодной водой. На удивление всех присутствующих, она была довольно чистой. Ни крови, ни каких-либо других следов чужого пребывания здесь не было. В углу помещения Дамьен заметил небольшую чугунную печь. Он подошел к ней и дотронулся пальцами. Она была едва теплой. Он заглянул внутрь — ничего, кроме пепла.

— Теперь мы можем предположить, как убийца собирался замести следы, — рассуждал вслух Дамьен. — Совершив все действо в соседнем помещении, он пришел сюда и смыл с себя кровь. Грязную одежду можно было сжечь здесь, — Дамьен указал рукой на печь.

— Стражи не выгребли весь пепел для экспертизы? — удивился Райлих.

— Вот, ублюдки! — воскликнула Лой и тут же закашлялась.

— Попридержи язык, — в один голос заметили Дамьен и Райлих, вследствие чего в очередной раз переглянулись.

— Заключения медицинской экспертизы у нас еще нет, — продолжил говорить Райлих. Посмотрим, что скажут эксперты насчет размеров входных отверстий от ножа в груди Хиант и смогут ли определить рост нападавшего.

— Тайрин высокая, но ниже многих мужчин, — заметила Лой.

— В этом ты права, — согласился Дамьен.

— Ладно, пойдемте теперь туда, — позвал Райлих. — Лой, может тебе лучше вернуться в машину?

— Издеваешься? — ответила Лой и, толкнув Райлиха плечом, вошла в помещение первой.

В комнате, где все произошло, была большая деревянная дверь с железной щеколдой. Распахнув ее, Райлих осветил ее фонарем. На полу было много крови. Она смешалась с водой в жидкую грязь бурого оттенка, настолько зловонную, что у всех присутствующих заслезились глаза. Тут же были видны разводы на полу и многочисленные отпечатки протекторов сапог.

— Кто-то ползал здесь. Хотя, среди всех этих следов, трудно что-либо разобрать, — покачал головой Райлих.

— Как будто специально наследили, — шикнула Лой.

— Не исключено, — справедливо заметил Райлих и зажал нос рукой.

— Скажи спасибо, что они Тайрин здесь, на месте, не прикончили, — ответил Мортон и присел на корточки.

— Я вижу отпечатки ладоней на стене, — продолжал говорить Райлих.

Он подошел и присел возле бетонной окрашенной стены, заляпанной брызгами крови.

— Она пыталась подняться с пола, но у нее это плохо получалось, — предположил он. — Если учесть, что она довольно долго пролежала здесь: не удивительно, что у нее могли плохо работать ноги. На ее теле и одежде были брызги. Поэтому они пришли к выводу, что убийца именно она. Но Тайрин все это время находилась рядом. Брызги летели на нее точно так же, как и на стены. Нужно проконтролировать, чтобы провели экспертизу капель крови на ее одежде. Возможно, определим расстояние, с которого они на нее летели.

— Мешок стоял здесь, — Лой указала на середину пространства, где на полу было более чище, чем вокруг. — Пила и нож с отпечатками Тайрин лежали рядом.

Еще раз внимательно осмотрев помещение, Райлих, наконец, предложил всем вернуться на улицу.

Они вышли и, отдышавшись немного, продолжили свои рассуждения.

— Что мы имеем, — начал Дамьен, открывая багажник своей машины. — Хиант уходит с вечеринки и направляется неизвестно куда, опасаясь моей мести. Тайрин покидает клуб после нее. Расстроенная, она идет к машине. По дороге домой на нее нападают. Утром неизвестный сообщает, что на ферме на земле Инри происходит нечто странное. Инри отправляет группу своих, чтобы проверили все. И его мьеры находят Тайрин.

— У нас нет ничего, что бы неопровержимо доказывало ее вину, — покачал головой Дамьен, переодеваясь в чистую одежду.

— Что с машиной, которую здесь нашили? — спросила Лой.

— Тайрин и Хиант были в ней, это точно. Следы пребывания третьего лица ищут, — ответил Райлих. — Это — старая машина и заказали ее на прокат по интернету. Поэтому, нам трудно будет выйти на убийцу по уликам, которые найдут криминалисты, в течение того срока, который нам предоставили.

— Десять дней слишком мало... — вздохнула Лой.

— Лой, а криминалисты брали на исследование следы протекторов шин с этого 'газона'? — спросил Райлих.

— Я не помню, чтобы эти образцы где-нибудь фигурировали.

— Вот, и я не помню, — ответил Райлих и задумался.

— Что же делать? — спросил у него Мортон.

— Оплатим независимую экспертизу. Необходимо выгрести весь пепел из печи, взять образцы воды из слива в ванной и выкопать этот 'преусадебный' участок — здесь много следов от шин.

— Ты не находишь, что твоя служба Стражей работает несколько плохо? — вкрадчиво спросила его Лой и заглянула в темно-фиолетовые глаза.

— Я не Король, девочка моя, чтобы наводить порядки среди Стражей.

— Что сейчас? — спросил его Дамьен.

— Я организую независимую экспертизу. Лой поедет к психиатру, который уже должен был пообщаться с Тайрин.

— Я отправил Генриха в Польшу, — ответил Дамьен. — Как только он что-нибудь найдет, сразу перешлет материалы нам.

— Тогда, можешь съездить к ней. В семь часов на смену придут знакомые Стражи. Они позволят тебе ее увидеть.

— Спасибо.

— Ох, дорого ты мне заплатишь за это, Норама, дорого... — улыбнулся Райлих и отправился к своей машине.

* * *

В десять часов вечера в офисе Райлиха собрались Дамьен, Мортон и Лой. Все были угрюмы и старались не смотреть на Дамьена.

Подробности дела об убийстве домохозяйки маленького польского городка шокировали своей жестокостью. В день своей смерти, Наталья Раткин вызвала электрика, в связи с тем, что в ее доме пропало электричество. За два часа до прихода мастера Наталью утопили в собственной ванной. Затем, тело выволокли на кухню, где ей выкололи глаза и отрезали уши. Ни глаз, ни ушей, в последствие, так и не нашли. Тело расчленили топором, позаимствованным у самой хозяйки дома, останки упаковали в пакет для мусора и оставили на кухне. Топор и нож, которым ее изувечили, нашли на месте преступления. Они валялись недалеко от останков. Место преступления обнаружил электрик. Он случайно наткнулся на пакет, когда в темном незапертом доме искал хозяйку. О судьбе несовершеннолетней дочери погибшей ничего не было известно. Предположительно, это она нашла тело матери первой, о чем свидетельствовали кровавые следы от ее обуви, оставленные по всему дому. Марию Раткин — дочь погибшей Натальи, — так и не нашли. Девушка словно растворилась, забрав с собой все фотографии и любительские видеозаписи из дома. В убийстве заподозрили именно ее. Спустя три года нераскрытое дело передали в архив. На этом поиски загадочной Марии Раткин закончились.

— Не могу поверить, что она нашла тело своей матери в таком состоянии... — первым заговорил Дамьен. — Странно, что она вообще смогла оправиться от этого шока.

— Но, может быть, это сделала она? — мягко спросил Мортон.

Дамьен подскочил со стула, на котором сидел, и схватил брата за грудки:

— Не смей даже думать об этом. Она не больна, слышишь? И ты будешь вместе со мной носом землю рыть, пока не найдешь доказательства!

Брат ничего не ответил, понимая, что Дамьен находится в слегка неадекватном состоянии.

— Сядь, Дамьен, — попросил его Райлих и устало подпер рукой голову. — Психиатр провел экспертизу. Шизофренией, судя по всему, она не страдает. Поэтому, ребята, у меня к Вам только один вопрос: кто-нибудь может мне ответить, за что ее мать могли приговорить к 'Паризусу' и почему приговор привели в исполнение в Польше, а не здесь?

Дамьен присел на стул.

— Тайрин рассказывала, что их с матерью постоянно преследовали. И она была уверена в том, что это — люди.

— Она думала, что и сама она — человек, — справедливо заметила Лой.

— Но здесь, если ты помнишь, на нее покушались наемники.

— С этого места поподробней, пожалуйста, — настойчиво попросил Райлих.

— Разве отец ничего не сказал тебе?

— А причем здесь мой отец?

— Он помог мне убрать улики и уладил неприятности с 'Кольдом'.

— Не стану спрашивать, в какую сумму тебе все это обошлось...

— В большую, — ответил Дамьен и отвернулся.

— Ну, и это все, что ты мне скажешь?

— Я повстречал Тайрин в городе, когда шел на встречу с твоим отцом, Инри и Югалой. Мы случайно пересеклись на пешеходном переходе, когда я почувствовал что-то...

— Что-то знакомое? — спросил его Райлих.

— Да, что-то знакомое. Я хотел заговорить с ней, но она тут же бросилась убегать. В этот момент в дело вмешалась Лой.

— Каким образом?

— Она спасла меня на переходе, — ответила девушка. — Там столкнулись две машины, прямо за моей спиной...

— Так, это была ты... — произнес Райлих и улыбнулся.

— Что ты имеешь в виду?

— Я все видел. Наблюдал со стороны, если так можно выразиться.

— Тогда остальное тебе известно, — ответила Лой и отвернулась от него.

— Не совсем. Что было после вашей встречи?

— Оказалось, что она ничего не знает ни о нас, ни о том, кем является на самом деле, — продолжил свой рассказ Дамьен. — Она покинула мой дом вместе с Лой на следующий день. Когда они приехали в отель, за Тайрин пришли люди.

— Уверен в том, что это были люди?

— Я уверена, — ответила Лой за брата. — Женщину Тайрин убила на пороге, после чего погналась за мужчиной. Затем был взрыв, и мы расстались.

— Хочешь сказать, что ты была в том отеле, где взорвался газ несколько недель назад?

— Да, — пожала плечами Лой. — Только не газ это был...

— В третий раз, когда мы встретились с Тайрин в кафе, — продолжил Дамьен, — на нас напали четверо наемников. В результате перестрелки Тайрин ранили. Еще спустя неделю Тай попала в больницу и опять за ней пришли люди. Тогда снайпер промахнулся и попал мне в плечо.

— А почему она оказалась в больнице?

— Отравилась, — тут же ответила Лой за брата. — Не следует есть, что попало, в городе.

— Ясно. И кто эти наемники?

— Мы не знаем, — покачал головой Дамьен. — Тай рассказывала, что их с матерью постоянно преследовали. Ее мама даже придумала для нее свод правил, которым Тайрин должна была следовать. Она приехала сюда, чтобы найти того, то убил ее мать и отомстить.

— Почему именно сейчас и именно в Лондон?

— Не знаю, — пожал плечами Дамьен.

— Все ты знаешь, — ответил Райлих и тяжело вздохнул. — Итак, кто-то давно пытается избавиться от нашей отшельницы. 'Паризус' вне закона вот уже пятьдесят лет, кроме того, даже если ее мать и была беглянкой, ее должны были привезти сюда и судить. А я что-то не слышал ничего о деле некой...

— Ирэн, — ответил Дамьен.

— Ирэн. Кроме того, задумайтесь, сможет ли пятнадцатилетняя девчонка расчленить труп топором? Это дело рук одного из мьеров. И Хиант тоже убил один из нас. Только мьеры знают о 'Паризусе'.

— И что ты думаешь? — тихо спросила Лой.

Райлих откинулся в кресле и закрыл глаза.

— Я ничего не думаю.

— Что же тогда делать?

— Искать дальше, — ответил он. — Я просмотрю архивные дела по беглым осужденным и изгнанным за последние тридцать лет.

— О, да. Тебя в архив точно пустят, — покачал головой Мортон.

— Не думаю, что все было спланировано, — подал голос Дамьен. — Что-то произошло на вечеринке. Хиант опозорила Тайрин, и чуть было не спровоцировала скандал. Тем более она была пьяна. Психопатка в порыве ярости убивает ненавистную соперницу — идеально для того, кто хотел подставить Тай.

— Все это домыслы, а в Суде следует апеллировать фактами, — возразил Райлих.

— Я вот о чем думаю, — перебила их Лой. — Что было наиболее важным для убийцы: подставить Тайрин или свести ее с ума? Ведь, он мог убить ее, как Хиант. Но нет. Он оставил ее у мешка. Чтобы она увидела все это. Снова прошла через ужас пережитого восемь лет назад. Вы обратили внимание, что труп матери Тай расчленили хозяйским топором? От глаз и ушей могли избавиться только для того, чтобы мы, мьеркие кланы, никогда не узнали об этом преступлении. Люди нашли тело, новых преступлений не было, и нераскрытое дело перекочевало в архив.

— Месть? — предположил Дамьен. — Ты говоришь о мести?

— Да. Кто-то мстил именно матери, а не дочери. Но, что же случилось восемь лет назад? — спрашивала себя Лой.

— Мало ли что? — воскликнул Дамьен. — Сейчас кто-то замахнулся на Тайрин. Но, почему и за что?

Дамьен ненадолго замолчал, но быстро ухватившись за новую мысль, продолжил:

— Почему Тайрин на целых восемь лет оставили в покое? В чем причина?

— Она перестала представлять опасность для кого-то? — предположила Лой.

— Похоже на то, — ответил Дамьен. — Мать умерла, а девочка исчезла. Кто-то посчитал, что без матери ребенок не сможет быть угрозой. Поэтому поиски прекратили и восемь лет Тайрин жила спокойно. И тут Тайрин объявляется в Лондоне, в первый же день натыкается на меня и спасает жизнь моей сестре. Она теряет свой рюкзак, и но кто-то находит его и, установив личность, понимает, что прокололся. Тай опасна для него, и он пытается ее убрать.

— К чему ты ведешь? — поинтересовался Мортон.

— Сам пока не понимаю.

— Не слишком ли много на одну мьерку с ребенком? — заметил Райлих.

— На богатую мьерку с ребенком. Ирэн была состоятельна, образованна, обучена. Кто она, загадочная женщина, которая не назвала свою фамилию даже родной дочери?

— Очередной вопрос и никаких ответов, — резонно заметила Лой. — Мне понятно только одно: эти убийства связаны друг с другом и с нами.

— Почему убийца именно подставил Тайрин? — продолжал рассуждать Райлих. — Начнем сначала. Кто-то приходит на вечеринку и становится свидетелем сцены между Тайрин и Хиант. Идеальные цели. Он узнает девушку, которую оставил в живых, и понимает, что она не остановится ни перед чем, чтобы найти его и отомстить. Как избавиться от нее? Убить? Да, но он выбирает более извращенный способ. Он хочет, чтобы ее казнили. Разве мог он предугадать, что ты, Дамьен, бросишься ее защищать?

— Или, что ее защищать станешь ты? — добавила Лой и заглянула ему в глаза.

По спине пробежал холодок, когда он прищурился в ответ.

— Необходимо составить список всех присутствующих на вечеринке мьеров, — сказал Мортон. — Боюсь даже подумать о том, кто это мог быть.

— Я тоже, — ответил Райлих. — Итак, у нас осталось десять дней.

— Я все вспоминаю слова Тай, — подала голос Лой. — Мы упускаем что-то. Что-то, что для нас кажется пустяком, а на самом деле это и есть суть. У меня к тебе Дамьен вот какое предложение. Давай встретимся завтра с Эштоном и выложим ему все, что мы знаем о Тайрин и его связи с ней.

— Какой связи? — не понял Райлих.

— Я все тебе расскажу, — ответила Лой. — Мортон, Дамьен, думаю, вам пора отдохнуть.

Мортон посмотрел на Лой и сжал свои губы.

— То есть ты с нами домой не собираешься.

— Нет. У меня еще много дел здесь.

— Если хочешь, оставайся, — бросил Дамьен. — Но Мортон тогда займется планом 'Б'.

— Только не говори мне, что ты собрался... — покачал головой Райлих.

— Они не получат ее в любом случае.

— Но, тем самым ты спровоцируешь войну?

— Я уеду вместе с ней.

— Бросишь все ради женщины?

— Ради нее — да.

* * *

Райлих открыл входную дверь и пропустил Лой вперед. Она, вопреки его ожиданиям, медлить не стала и быстро прошла в холл.

— В ванной для тебя висит чистое полотенце и халат,— улыбнулся Райлих.

— А ты подготовился, — с презрением бросила она и скрылась за углом.

Когда она увидела то, что он назвал 'халатом', Лой разобрал хохот. Шелковое полупрозрачное полотно, которое едва ли сходилось на ее груди и прикрывало ягодицы. Рядом висел махровый халат Принца и Лой, не задумываясь, накинула на себя его. Закатав рукава, она вышла в комнату.

— Ты решила подмести моим халатом пол? — улыбнулся Райлих, снимая с себя рубашку.

Лой замерла на месте с широко раскрытыми глазами. Она никогда не предполагала, что он такой... ...такой скульптурный... Татуировка в виде сине-красного пламени струилась по его спине, переходя на правое плечо. Где-то над лопаткой была оставлена печать королевского рода. Только члены 'Сообщества' носили на своем теле отличительные знаки своих родов. У кого-то это была ящерица, у кого-то орел, а на нем был вытатуирован белый волк с такими же фиолетовыми глазами, как и у него самого.

Лой сглотнула и отвернулась.

— Я хочу есть, — ответила она.

— Еду уже привезли. Иди, я приму душ и присоединюсь к тебе.

Лой вошла в гостиную и оторопела. Стол был накрыт на двоих по всем правилам. Цветы, свечи и всякая муть, в виде сложенных специальным образом салфеток и выложенных вряд серебряных приборов.

— Точно подготовился, — буркнула себе под нос она и присела за стол.

Он действительно не заставил себя долго ждать. Лой повернулась к нему с вилкой во рту и хмыкнула. На нем были одеты простые спортивные штаны. Торс, естественно, голый.

— Приятного аппетита, милая.

— Угу, — произнесла Лой, и чуть было не прикусила вилку во рту.

Райлих рассмеялся и присел напротив.

— Тебе налить чего-нибудь?

— Виски, — тут же ответила она.

— Крепкие напитки запрещены. Могу побаловать тебя вином.

— Что ж, балуй!

— Какое ты предпочитаешь?

— Мне все равно, — ответила она.

Он поднялся и вернулся с бутылкой темно-красного вина. Наполнив ее бокал, он тут же поставил бутылку на стол.

— А ты, разве, не будешь?

— Я не пью, когда веду дело.

— Понятно, — покачала головой она.

Лой минут десять провела в абсолютном молчании. Потягивая терпкое сухое вино из бокала, она наблюдала за тем, как вкушает королевская особа. Хоть ты бери и снимай документальный фильм о правилах поведения за столом! Спина ровная, локти прижаты к торсу, движения приборов минимальны и не единого звука, будто он точно знает, с какой силой надавить на нож, чтобы не заскрежетать им по тарелке. При этой мысли она непроизвольно улыбнулась, а он поднял на нее глаза.

— Не обращай внимания, — махнула рукой она и посмотрела в свою тарелку.

Приборы валяются, как попало, салфетка... Кстати, где ее салфетка? Лой начала осматриваться и нашла ее на полу.

— Черт, — шикнула она и, поставив бокал на стол, наклонилась за ней.

— Что там? — не понял Райлих и тоже заглянул под стол.

— Салфетка, — пискнула Лой и хотела быстро подняться, когда ударилась головой о столешницу.

В глазах потемнело, и нечто нецензурное вырвалось из ее рта. Лой согнулась пополам и сползла со стула под стол.

— Нужно холод приложить, — спокойно ответил Райлих и принес ей холодовой пакет. — Ты собираешься вылизать оттуда? — спросил он, протягивая ей лед.

— Нет, — ответила она и приложила пакет к темени.

— Как скажешь, — ответил он и вернулся на свое место.

Лой почувствовала себя полной идиоткой. А чего еще от нее можно было ждать? Братья бы посмеялись над ней и разрядили обстановку какой-нибудь очередной шуткой, направленной в ее адрес, но он... Он сделала вид, что ничего особенного не произошло.

Лой вылезла из-под стола и присела на свое место, положив пакет на стол.

— Все хорошо? — спросил он, замерев на миг.

— Вполне, — ответила она и потянулась к бокалу с вином.

Когда он закончил, Лой уже было хорошо. Вино, наконец, 'ударило' в голову, и стало значительно спокойней.

— Так, почему юриспруденция, Лой? — улыбнулся Райлих, вытирая рот салфеткой.

— Я всегда помогала отцу в детстве. Ты ведь помнишь его?

— Таких мьеров трудно забыть. Он много заплатил отцу, чтобы тот разрешил ему жениться на твоей матери.

— Он оставил почти все, ты хотел сказать.

— Тем не менее, он был востребованным адвокатом, и сделал на этом новое состояние. Но, почему для всех является тайной, что юристом стала и ты?

— Это не секрет, Райлих. Просто никого не волновало, чем я занимаюсь и где учусь. Не сомневаюсь, что половина мьеров моего клана не знает о том, что у меня есть образование.

— Ты хочешь, чтобы я тебя пожалел?

— О, только не это, — ответила она и засмеялась.

Райлих поднялся со стула, подошел к ней и остановился за ее спиной.

— Ты устала? — спросил он, наклоняясь к самому ее уху и проводя по нему своими губами.

— Да. Уже час ночи, все-таки...

Райлих положил свои ладони ей на плечи и заскользил ими вниз, проникая под полы туго увязанного халата и прикасаясь к ее груди. У Лой потемнело в глазах. Тепло... Только это она ощутила, когда ее грудь оказалась в его ладонях. Райлих коснулся губами ее шеи и поцеловал нежную кожу. Он отстранился от нее и, отодвинув ее стул от стола вместе с сидящей на нем Лой, стал перед ней на колени. Теперь его лицо оказалось прямо напротив нее. Красивый... ...чтоб его порвало...

Он раздвинул руками ее бедра и приник к ней вплотную. Его пальцы развязали узел на ее халате и раскрыли его полы. Лой онемела. Все-таки того количества спиртного было явно не достаточно для того, чтобы вот так сидеть перед ним. Он провел пальцем по ее груди и приложил к ней ладонь, сжимая в своей руке. Лой встрепенулась. Ей снова было тепло, и, в то же время, она испытывала некий озноб, что накатывал на нее, когда она смотрела ему в глаза. Райлих наклонился и поцеловал ее маленький сосок, оставив влажный след от своего языка на розовой вершинке. Он коснулся другой ее груди и точно так же приласкал ее своим ртом. Затем он поднял голову и потянулся к ее губам. Его рука коснулась ее рта первой и сжала нижнюю губку в своих пальцах. Он приник к этой складке и, проведя по ней языком, втянул в свой рот. Лой не поняла, что именно ей нужно делать. Положить руки ему на плечи? Наверное, так положено делать в подобных ситуациях... Но она с силой вцепилась в стул и не смогла приказать своим рукам оторваться от него.

Райлих раскрыл ее рот и проник в него языком. Влажный... Нежный... Она почувствовала тепло его тела, прижимающегося к ее обнаженной груди, его руки, блуждающие по ее спине, и поняла, что все это нравится ей. Она ответила на его поцелуй и попробовала его вкус. Сладкий... Кто бы сомневался, что для Лой он окажется сладким. Ее руки, что так внезапно оторвались от стула, запутались в его волосах, и поцелуй, который до этого казался ей нежным, превратился в требовательный. Райлих прикусывал ее губы, втягивая в свой рот, не отпуская, заставляя ее сильнее прижиматься к его рту и ласкать его своим языком.

Она уже почти сдалась. Она перестала сводить свои бедра на его торсе, она выгибалась, сильнее прижимаясь к его обнаженной груди, она начала тяжело дышать и Райлих был уверен в том, что если прикоснется к ее плоти, почувствует влагу на своих руках. Он бы взял ее сейчас, здесь, на этом стуле. И она бы отдалась ему, в этом он не сомневался. Но все же... Переступить тонкую грань оказалось труднее, чем он полагал вначале. Эта грань называлась 'совестью'. Его совестью.

Он хотел ее, безусловно. С тех пор, как встретил в том торговом центре, хотел. Но, получить ее вот так, по принуждению, он все-таки не мог. Оказалось, что не мог... Он отпустит ее сегодня. И завтра, скорее всего. Он будет отпускать ее до тех пор, пока она сама не решит остаться. Потому что будет хотеть его без ласк и прикосновений. Просто так, как он хочет ее, когда заглядывает в зеленые глаза, когда наблюдает за тем, как она ест, когда сидя рядом с ней в машине ощущает ее аромат. Только так, и никак иначе.

Райлих отстранился от нее и, прикоснувшись на прощание губами к ее соску, стянул халат на ее груди.

— Уже поздно, — ответил он. — Я отвезу тебя домой.

Лой долго смотрела на него. Он отпускал ее? Вот так? Просто?

— Здесь есть какой-то подвох? — спросила она, откинувшись на спинку стула.

— Нет, милая, — ответил он и поднялся на ноги.

И как бы вовремя он от нее не отвернулся, не заметить, что он возбужден, было трудно. Лой хмыкнула.

— Что ж, как скажешь, — ответила она и посильнее стянула халат на груди.

Глава 17

— Доброе утро, Эштон, — поздоровался Дамьен.

— Я вас ждал, — ответил Инри и провел их в свой кабинет.

Эштон предложил всем выпить, но они отказались.

— Ты сказал, что дело касается меня, — начал разговор Инри и присел в кресло напротив дивана, где разместились Норамы и Принц.

— Вы знаете, что Тайрин является отшельницей?

— Теперь об этом знают все, — справедливо заметил Инри и натянуто улыбнулся.

— А имя Ирэн вам что-нибудь говорит?

Эштон задумался и покачал головой.

— Тогда почему Вы на протяжении двадцати трех лет переводили деньги на один из счетов этой женщины? — задал свой вопрос Дамьен.

— Деньги? Я много, кому плачу, так же, как и ты, Дамьен. И не всегда знаю имена тех, кому перечисляю деньги. Если ты назовешь номер счета, мой бухгалтер скажет, кому и за какие услуги я плачу.

— То есть, имя Ирэн ничего вам не говорит?

— Нет, — покачал головой Эштон.

— И имя 'Тайрин' до Вашего с ней знакомства в клубе Вы тоже никогда не слышали?

— К чему ты клонишь, Дамьен? Что я знал эту девушку и, возможно, был знаком с ее матерью?

— Я не говорил, что Ирэн — мать Тайрин, — ответил Дамьен и поднялся с дивана.

Эштон замер на мгновение, словно загнанный в ловушку зверек, а затем откинулся в кресле и приложил ладонь к лицу.

— Вы по-прежнему собираетесь утверждать, что никого из них не знали, или, может, наконец, начнете говорить правду!!! — закричал Дамьен и подошел к нему. — Ей предъявили обвинение в убийстве! Ее казнят, если Вы, черт бы Вас побрал, не начнете говорить правду!!!

— Тайрин — моя дочь, — пробурчал Инри и потер виски. — Я никогда не встречал ее раньше, но она слишком похожа на свою мать.

— И Вы решили, что промолчав, сможете отстраниться от всего?

— Я и так сделал достаточно. Благодаря мне ее не убили сразу же, на месте преступления. Хотя одному Богу известно, что она сотворила с Хиант.

— Она не делала этого.

— Это вопрос спорный!

— Вы знаете, что Ирэн уже нет в живых?

— Догадываюсь, — ответил Эштон и выпрямился в кресле.

Дамьен подошел к Лой и, взяв у нее из рук папку, швырнул ее на колени Эштону. Мьер немного помедлил, но все-таки открыл ее. Лицо мьера побледнело, ужас и еще что-то исказило его.

— Кто это? — пробурчал Эштон.

— Мать Тайрин. Точнее, то, что от нее осталось.

Эштон подорвался с кресла и подошел к бару. Налив себе виски, он залпом опустошил бокал и поставил его на поднос.

— Это она сделала? — прошептал он.

— Вряд ли. Тайрин не знает, что такое 'Паризус', в отличие от нас. Она даже не знала, что она — мьерка, а не человек. Ее вырастила мать, подготовила к жизни среди людей и еще Бог знает к чему, но не объяснила ей элементарных вещей. Это Тайрин обнаружила тело своей матери. После этого она не один год проходила лечение. И теперь она приезжает сюда, чтобы узнать, кто же тот человек, что продолжает перечислять деньги на счет ее матери? Может, это и есть ее отец? Но, по воле судьбы, девушка встречает меня и понимает, что прошлое ее матери кроет в себе куда более опасные секреты, чем могло показаться на первый взгляд. Странные существа, которые называют себя 'мьерами', кланы, 'Сообщество' и наемники, которые после ее появления здесь сразу же начали свое преследование. А, простите, ошибся: продолжили свое преследование, ведь в покое они оставили ее всего на восемь лет, только после смерти матери. И вот, кто-то подставляет ее. Он хочет избавиться от Тайрин, мать которой наверняка знал. Почему? Чего он боится? Что все узнают, что он — отец девочки? Это не настолько страшный секрет, чтобы убить из-за него.

— Ты подозреваешь меня? — закричал Эштон.

— Ну, вы же подозреваете во всем Тайрин. Отчего же я не могу выдвинуть обвинение против Вас?

— Я не убивал Ирэн, слышишь?! Я ничего не знал ни о ней, ни о ребенке, которого она родила! Я отправлял деньги на счет, который специально для нее завел. Были они ей нужны или нет — другой вопрос. Но это все, что я мог сделать для нее!

— Все ли это, Эштон... — произнес Дамьен, и выражение отвращения появилось на его лице.

— Ирэн не просто была моей любовницей. Она служила твоему деду и отцу, — Инри указал пальцем на Райлиха, который, молча, смотрел на него. — Она была из рода Киоза — одного из самых древних и приближенных к Королю. Все ее предки по женской линии были 'Провидцами'. Сама Ирэн не являлась исключением. Она многое предвидела, и не раз спасала Короля. Но, когда она забеременела от меня, Фийери отказался ее отпустить. Слишком важную роль он отвел для нее в 'Сообществе'. А опорочить высокорожденных рождением ублюдка, Король не мог. Я тоже не смог забрать ее. Фийери пригрозил начать войну с любым из кланов, что уведет у него 'Провидца'. Я просил ее сдаться и сделать аборт, но она отказалась. В последний раз я видел ее с чемоданом в руке. Она протянула мне записку, где указала номер счета, на который я должен был перечислять деньги на ребенка. 'Имей мужество сделать хоть это', — шикнула она и засмеялась. Я не хотел ее отпускать, но приказать Ирэн что-либо было не возможно. Больше я ее никогда не видел ее. И что она родила именно дочь, тоже не знал.

— Просто не хотели знать, вот и все, — ответил ему Дамьен и присел на край стола. — Итак, Вы можете сказать, почему Ирэн преследовали всю ее жизнь в изгнании и за что подвергли казни?

— Она ушла, как раз перед гибелью твоей матери, — Эштон снова посмотрел на Райлиха, — возможно, этого твой отец не смог простить своему провидцу.

— Того, что она не предсказала гибели моей матери? — переспросил его Райлих и усмехнулся. — А Вы, однако, скользкий тип. Ваши мотивы мне кажутся более правдоподобными, Эштон. Вряд ли Король стал бы искать Ирэн только для того, чтобы отомстить.

— Много ты знаешь о своем отце...

— Сейчас мы говорим не о нем, — ответил Райлих и отвернулся от Эштона.

— Скажите, Вы любили ее? — подала голос Лой, обращаясь к Инри.

— Появление Тайрин тому свидетельство, — ответил мьер и подошел к окну. — Она очень похожа на свою мать. И глаза красивые. В роду Киоза ни у кого не было таких глаз.

Он обернулся к Дамьену и спокойно произнес:

— Если Вы не сможете доказать ее непричастность, я могу помочь ей скрыться...

— И снова план 'Б', — хмыкнул Райлих и поднялся с дивана. — Вы что, думаете все так просто? Механизм уже запущен и помочь ей может только одно.

— И что же это? — произнесла Лой.

— Правда.

— Ты действительно собираешься выступить против отца? — напрямую спросил Эштон.

— Эштон, посвящать Вас в мои семейные дела я не собираюсь. Мне нужна правда, вот и все.

— А если это Фийери подставил ее?

Райлих посмотрел на Эштона, но ничего не ответил.

* * *

— Он очень старался обвинить во всем Фийери, — продолжал рассуждать Дамьен, прохаживаясь по кабинету Райлиха.

— Мы упускаем кое-что, — заметил Райлих и вновь подпер рукой голову, сидя за своим столом.

— Что?

— Первое — почему Инри не помог дочери сразу, как только нашел ее в том доме? Он ведь мог скрыть произошедшее от всех нас. Но, нет. Он вызывает Стражей и сдает ее в руки моего отца.

— Он мог полагать, что убийца — действительно она, — возразил ему Мортон.

— Это не важно! — воскликнула Лой. — Если он действительно любил ее мать так сильно, как говорит об этом, он мог ей помочь!

— Так любил, что уехать с ней не смог... — покачал головой Дамьен.

— Не все такие, как ты, Дамьен, — заметил Райлих. — Кроме того, Инри был женат, и у него было двое малолетних детей.

— Второе... — вопросительно произнесла Лой, обращаясь к Райлиху.

— Второе — кто присматривал за Тайрин после смерти матери?

Все на секунду задумались.

— А, ведь, точно, — прошептал Дамьен. — Она сама говорила, что долгое время ни с кем не разговаривала, не могла ни пить, ни есть. Кто-то помог ей. Кто-то создал для нее легенду и устроил в клинику. Более того, вспомните, как внезапно она пропала после взрыва, и объявилась с паспортом на новое имя?

— Новое имя? — не понял Райлих. — А было и 'старое' имя?

— У нее было много имен. Они с матерью постоянно кочевали с места на место, нигде подолгу не задерживаясь.

— Думаю, тебе стоит поговорить с ней и все узнать, — подытожил Райлих. — Мне она этого не скажет, здесь все понятно, а вот ты мог бы попытаться.

— Нужно побольше узнать о ее матери. Наверняка в 'Сообществе' найдется тот, кто знал ее, — предположила Лой.

— Если кто-то ее и знал, он промолчит, — ответил Райлих. — Это закон. Если мьер изгнан или ушел в изгнание, его имя стирается из летописей и никто не вправе вспоминать его.

— Тупик, значит...

— Ну что, — подытожил Дамьен, — я попробую увидеть Тайрин и поговорить с ней.

— Я предупрежу ребят о твоем визите. Мортон, займись паспортом Тайрин. Нужно выяснить, кто сделал его, и найти заказчика. Это на тот случай, если она ничего не скажет Дамьену.

— А она это может... — с грустью в голосе произнес Норама.

— Дамьен, она и так рассказала тебе о многом. Тебе мало?

— Мало. Она — моя Хозяйка, и для меня этого мало...

— Поехали Лой, — отчеканил Мортон и протянул руку сестре.

— Я останусь здесь. Хочу еще поработать с материалами. Да и к криминалистам скоро ехать. Они должны подготовить отчет о проведенной экспертизе.

Мортон посмотрел на Райлиха и на его челюсти заиграли желваки. Райлих угрожающе свел брови и прищурился:

— Она сказала, что останется, — ответил Принц.

— Когда ты собираешься вернуться сегодня домой? — снова обратился Мортон к сестре.

— Ты помнишь, сколько мне лет, Мортон? — спросила брата Лой.

— Не важно, сколько тебе лет. Выйдешь замуж — я умою руки. А пока ты живешь с нами, изволь соблюдать правила!

Лой сжала губы в тонкую линию, но брату так ничего и не ответила. Она приняла верное решение. Это понимал и сам Райлих. Что толку спорить? Право на свободу ей все равно придется долго отстаивать.

* * *

Тайрин провели в комнату для свиданий. Стол, два стула и Страж, стоящий у двери. Дамьен смотрел на нее и улыбался. Она присела напротив и положила обе ладони на стол. Прикосновения были запрещены, но он все равно коснулся ее своими пальцами и погладил их. Страж, заметив подобную вольность, тут же сделал замечание, и Дамьен вынужден был убрать руку.

— Как у тебя дела? — спросил он. — Ты сегодня поспала хоть немного?

В ответ она только покачала головой.

— Есть один вопрос, который я должен задать тебе. В сложившихся обстоятельствах, это очень важный вопрос, на который тебе придется ответить.

Она нахмурила брови и вопросительно посмотрела на него.

— Кто присматривал за тобой после смерти твоей матери?

Тайрин закрыла глаза и откинулась на спинку стула. Он спрашивал ее о Михаиле...

— Не было никого. Я сама о себе заботилась.

— Не надо мне врать, Тайрин. Я хочу знать его имя. Он один из нас?

— Нет, — покачала головой Тайрин.

— Он — человек?

— Я все равно не назову его. Он к этому делу не имеет никакого отношения. Он ничего не знает ни о тебе, ни о мьерах вообще.

— Он знал твою мать, а это сейчас, крайне важно.

— Дамьен, — повысила тон Тайрин, — ты не слышал, что я тебе сказала? 'Нет!!!' — закричала она и хлопнула ладонью по столу.

Страж тут же оказался за ее спиной и положил свои руки ей на плечи.

— Все хорошо, — ответила она. — Извините.

— Если Вы еще раз начнете кричать, Вас отсюда выведут, все понятно?

— Да, — ответила Тайрин и проводила надзирателя глазами.

— Это все, что ты хотел у меня спросить, — снова обратилась она к Дамьену.

— Нет, — улыбнулся он.

— Говори.

— Ты меня любишь, Тай?

Она закрыла глаза и зажмурилась.

— Да, — прошептал ее голос.

— И я тебя люблю, — ответил он. — Больше всех на Свете, Тайрин, я люблю тебя.

'Правило третье: Не привязывайся к окружающим и никогда не давай им ложных надежд. Правило четвертое: В жизни ни на кого не полагайся, потому что ты единственная, кто не сможет себя предать. Правило шестое: Всегда помни, что мамочка больше всего на свете любила тебя'. Матери больше не было рядом с ней. Но он... Она привязалась к нему и дала надежду, но не ложную — настоящую, искреннюю, тогда, когда сказала, что любит его... Она положилась на него, и, видит Бог, он бьется изо всех сил, чтобы помочь ей... Ее матери больше нет, и теперь он говорит, что любит ее больше всех на Свете. Нельзя все время существовать так... Невозможно оградить себя от всего... Нельзя доверится любимому только наполовину. Либо все — либо ничего. И в этой партии не будет другого расклада.

— Дамьен, как только я произнесу это, ты пулей вылетишь отсюда и сделаешь все возможное, чтобы получить это первым.

— Хорошо, говори.

Она бросила к нему и вцепилась в шею, шепча на ухо заветные слова. И перед тем, как стражи оторвали ее от него, обнимающего, что есть силы, и поволокли к выходу, она успела произнести ему на ухо заветные цифры.

Как только Дамьен выбежал из комнаты свиданий и забрал из корзины свой телефон, он набрал Райлиха и произнес всего три слова: 'Доставай меня отсюда'. Телефон тут же выхватили из его рук, и двое Стражей, заломив руки ему за спину, поволокли его в другую комнату.

* * *

Райлих вместе с Лой были на месте через двадцать минут. Со словами: 'Что здесь происходит?', — они вошли в комнату для допросов, где удерживали Дамьена.

— Его приказано задержать, — сообщил один из Стражей.

— На каком основании?

— Во время переговоров с заключенной, ему сообщили важную информацию, которая может представлять для нас интерес, — нахально улыбнулся Страж.

Лой от подобной наглости оторопела.

— Он не обязан Вам сообщать информацию, переданную ему в приватной беседе с заключенной, если эта информация не касается расследования и не представляет опасности для окружающих.

— Это на каком-таком основании? — прошипел Страж. — Закон касается всех мьеров!

— Он — Глава клана Норама, а значит, имеет право сослаться на третью поправку, суть которой я только что Вам изложил. — Дамьен Норама, Вы ссылаетесь на третью поправку?

— Конечно, — улыбнулся Дамьен.

В этот момент в комнату для допросов влетел Фийери.

— Ты понимаешь, что делаешь?! — зашипел он на Райлиха. — Поигрался и хватит! Это и так уже слишком далеко зашло!

— Правда? — ответил Райлих, наклоняясь к отцу. — Третья поправка, Ваше Величество.

Фийери посмотрел сначала на него, затем на Лой, которая стояла возле брата, и улыбнулся:

— Женщина — хрупкое создание, но порой и она способна раздавить даже самого сильного из мужчин, — ответил он и отвернулся. — Вы все свободны.

— Это мы уже поняли, — ответил Райлих.

— Если поняли, почему я все еще вижу вас здесь?! — закричал Фийери и стукнул кулаком по столу.

— Пойдем, — махнул головой Райлих и, взяв Лой под руку, вышел из комнаты для допросов первым.

— Что это было? — прошептала Лой. — Он угрожал мне?

— Нет, это он так рассуждал вслух.

* * *

— И что мы будем делать теперь? — спросил Мортон, присаживаясь возле Дамьена в кабинете Принца.

— Для начала, я хочу знать, что она сказала Дамьену.

— Мне нужно кое-что кое-где забрать.

— И что же это?

— Не знаю, — пожал плечами Дамьен.

— Сегодня ты этого не сможешь сделать. За нами отправили 'хвост'.

— И сколько они будут наблюдать? — спросила Лой.

— Боюсь, что теперь они будут наблюдать за нами постоянно.

— Плохо дело, — покачал головой Мортон. — Еще один день прошел, а у нас никаких зацепок.

— Согласен. Дело за Дамьеном.

— Дай мне знать, когда созреешь с решением рассказать нам все, — ответила Лой и подошла к окну.

— А ты домой опять не собираешься? — возмутился Мортон.

— Нет, — ответила Лой, не оборачиваясь.

— Оставь ее в покое, — повысил голос Дамьен. — Хватит с меня проблем с Тайрин!

— Она — твоя сестра!

— Мортон, ей двадцать два года! Ты в своем уме?!

— Это ты у нас не дружишь с головой.

— Все, я поехал домой, — ответил Дамьен и покинул кабинет Райлиха.

— А ты домой не собираешься? — спросил Принц у Мортона, стоящего напротив него.

— Если я узнаю...

— Если узнаешь, тогда и поговорим, — перебил его Райлих и присел за свой стол. — А теперь, пока! У меня еще много работы.

* * *

— Жестко ты с ним, — произнесла Лой, когда Мортон, наконец, покинул кабинет Принца.

— Ты голодна? Я могу заказать что-нибудь.

— Закажи.

Он обернулся и посмотрел на нее. О чем она думала, глядя сквозь окно на оживленную улицу внизу? О братьях? О Тайрин? Или о нем, сидящем рядом? Райлих поднялся с кресла и, приблизившись к ней, остановился за ее спиной. Откинув темные волосы с ее плеча, он прижался к нему губами и притянул за талию к себе. Он прикоснулся к ее ушку, и дыхание затерялось в ее волосах. Да, она думала о нем, когда смотрела в окно. О нем и о себе.

Лой, вдруг обернулась, и приникла к его рту. Маленький язычок коснулся его губ, и он задохнулся. Они остановились только тогда, когда в кабинете Райлиха раздался телефонный звонок. Лой, открыв глаза, осознала, что лежит на рабочем столе Принца, а все его бумаги раскиданы по полу вокруг. Райлих спокойно ответил за звонок. Лой поняла, что звонят по поводу независимой экспертизы. Она спрыгнула со стола на пол и опустила подол своей юбки. Блузку тоже пришлось поправлять и застегивать. Как же ему хорошо! У него только волосы растрепались... Лой усмехнулась тому сарказму, который говорил в ней сейчас.

Райлих закончил разговор и положил трубку.

— И что они сказали?

— В сточных водах ничего не нашли.

— А пепел?

— Еще работают.

— Понятно.

— Поехали домой. Там и поедим.

— Конечно, — улыбнулась Лой и отвернулась от него.

Он не заметил злости, что просквозила в ее голосе. Он был ослеплен своими достижениями. Он всерьез полагал, что сумел растопить лед в ее сердце. Он не спросил себя, не слишком ли просто это оказалось сделать? Нет, не спросил. А зря... Ведь Лой приняла другое решение. 'Ожидание смерти — хуже самой смерти', — подумала она, стоя у окна. Рано или поздно ей придется оплатить этот счет. Так, пусть уж рано. Тогда она будет точно знать, что терять ей больше нечего...

Приняв душ, Лой, на этот раз, не постеснялась надеть на себя тот черный халат, что он купил для нее. Она спокойно вышла из ванной и прошла в комнату, где для них двоих по всем правилам был накрыт стол. Лой начала трапезу без него. Он вышел из ванной в своем халате и остановился в дверях.

— Приятного аппетита, — произнес Райлих.

— Спасибо, — ответила Лой и улыбнулась ему.

Он присел напротив нее и потянулся за мясом.

— Может, вина выпьешь? — спросил он, поднимая на нее глаза.

— Нет, не хочу, — ответила она и отправила в рот очередной стручок спаржевой фасоли.

Райлих сглотнул. На этот раз Принц вкушал быстро. Это заметила и Лой. 'Не терпится', — про себя подумала она и хотела бы оскалиться, но вместо этого в очередной раз улыбнулась ему. Принц замер с вилкой в руках.

— Что? — рассмеялась она.

Райлих аккуратно положил приборы на стол и встал из-за стола.

— Пойдем, — произнес он, покидая комнату.

Ноги Лой онемели и только тогда до нее, наконец, дошло, зачем она здесь и что ее ждет на самом деле. Все очарование ее первоначальной идеи померкло, и осталось только чувство отвращения к тому, что должно было произойти.

— Лой? — снова позвал он.

— Иду, — прошептала она и поднялась на ноги.

Она вошла в его спальню с гордо поднятой головой. Если уж она и опустилась до уровня проститутки, торгующей своим телом, пусть хотя бы сделает это с достоинством. Райлих лежал на кровати в своем халате. Он похлопал ладонью по одеялу, приглашая ее прилечь рядом. Она сильнее утянула узел на халате и заползла на матрац. Райлих повернулся на бок и, подперев голову рукой, начал молча изучать ее. Она смотрела в потолок и ждала. Его рука развязала узел и распахнула полы ее халата. Лой сжала губы.

— Если ты не хочешь, я не стану прикасаться к тебе, — тихо произнес он.

— Хочу, — прошептала Лой и посмотрела на него.

— Ты снимешь свой халат?

— Конечно, — ответила она и, приподнявшись, послушно скинула с себя шелковую ткань, положив ее рядом с собой на кровати. Он тут же отшвырнул халат на пол.

— Что это? — спросил он, наклоняясь к ее спине и осматривая татуировку на ее левой лопатке.

— Колибри — символ рода моего отца.

— Тебе идет.

Она промолчала, не считая нужным отвечать на его реплику. Он провел пальцами по рисунку, отчего кожа ее покрылась мурашками. Затем опрокинул ее на спину и наклонился к ней. Его палец заскользил от ее шеи к животу и обвел маленький пупок. Она напряглась и тут же свела свои ноги.

— Посмотри на меня.

Она повернула голову и сделала то, о чем он просил. Его фиалкового цвета глаза искрились в полумраке и будто бы источали тепло, но она знала, что не тепло это вовсе, а похоть. Обычная животная похоть.

Он наклонился над ней и остановился в нескольких сантиметрах от ее рта.

— Я хочу, чтобы ты поцеловала меня.

Лой закрыла глаза и прикоснулась к влажным губам, проведя по ним своим языком. Отчего-то он застонал и тут же оказался лежащим на ней. Лой почувствовала, как его рука касается ее бедра и поглаживает его, улавливая ритм движений его языка. Под его пальцами разлилось тепло и стало так приятно, что это даже испугало. И вот его ладонь легла на ее лоно. Она тут же встрепенулась, но он не прервал своего поцелуя.

Она не могла сообразить, на что ей обращать внимание: на его язык, вытворяющий все, что вздумается у нее во рту, или руку, определенно крадущуюся вниз. В голове все смешалось, и Лой приняла решение расслабиться и просто принимать все, как данность.

Райлих коснулся ее плоти и окунулся во влагу, собравшую там. Приласкав маленький бугорок, он проник в нее пальцем и, ощутив всю узость ее существа, вздрогнул. Оторвавшись от ее губ, он спустился к ее груди и поцеловал ноющий сосок. У нее была красивая грудь. Бледная кожа, переходящая в розовый ареол и вершинка, словно вишня, лежащая на снегу. И грудь ее была такой мягкой, что хотелось вобрать ее в свои ладони и согреть теплом своего дыхания.

'Согреть?' — вдруг подумал Райлих. Его никогда не посещали подобные мысли при взгляде на женскую грудь. 'Красивая', 'нравится', 'слишком маленькая' или наоборот, 'можно было бы и поменьше'. Но, 'согреть?' Ему не пришло в голову сравнить ее тело с другими, потому как при одном взгляде на нее у него в голове начинала звенеть только одна мысль: 'Моя'.

Райлих резко отстранился и взглянул на нее с высоты вытянутых рук. Она тут же открыла глаза и посмотрела на него. И, о Господи, он прочел в этих зеленых глазах не вожделение — ужас сквозил в ее взгляде!

— Ты ведь не хочешь этого, не так ли? — усмехаясь, то ли над собой, то ли над ситуацией, в которой он оказался, спросил Райлих.

Он хотел, чтобы она вынесла ему приговор своим ядовитым 'нет', но она молчала, и это было куда невыносимей. Ради брата она пришла к нему сегодня, позволяя делать со своим телом все, что ему вздумается. Ради брата целовала его в кабинете, словно безумная. Не потому, что все еще любила его, Райлиха, а потому, что платила ему своим телом за услуги, которые он не согласился предоставить просто так...

Райлих сполз с нее и присел на край кровати. Возбужденная плоть пульсировала в паху и требовала свое, но внутри у него было настолько мерзко, что он практически не ощущал этой боли.

— Одевайся и уходи, — ответил он ничего не понимающей Лой.

— Но...

— Я сказал 'одевайся и уходи'.

— А как же Тайрин?

Он обернулся к ней и посмотрел так, что у Лой остановилось сердце. Эта не выказанная боль — она смотрела на него из недр королевской души. И вся его красота поблекла в один миг. Он стал похож на загнанного зверя, которого ожидала горькая участь стать добычей охотника.

— Уходи, я сказал, — прорычал Райлих и, подняв с пола ее халат, бросил его на кровать.

— Не подхожу, значит, — ответила она и поднялась на ноги, даже не пытаясь одеться.

— Что ты делаешь? — занервничал он, опасаясь, что при взгляде на ее обнаженное тело, может наброситься и изнасиловать ее.

— Стоять перед тобой голой куда проще, недели одетой, но с письмом в руках. Если бы ты знал, насколько сильно обидел меня! Но тебе было все равно. Как же, ведь такие мужчины, как ты, не женятся на таких девочках, как я. Я знаю, что это было глупо с моей стороны, но ты тогда мог бы ответить что-нибудь другое, что-нибудь, что не касалось бы низости моего происхождения. И теперь ты вновь унижаешь меня! Выкинув, как шлюху, из своей постели, которая не оправдала твоих меркантильных желаний!

Она приблизилась к нему и сжала его лицо своими пальцами.

— Давай, скажи, что не хочешь меня! Скажи, чтобы я убиралась отсюда!

Он в изумлении смотрел на нее. Ее глаза полыхали от гнева, который она обрушивала на него. И все равно он не мог оторваться от созерцания этих глаз.

— Почему молчишь или ответить такой, как я — это ниже твоего достоинства? — она одернула руку и сделала шаг назад.

Он поднялся с кровати и, остановившись перед ней, наклонился к самому лицу.

— О чем ты говоришь? О достоинстве? Посмотри на меня! Вынудил залезть тебя в мою постель, как последний ублюдок! Это ты хотела услышать? Правду обо мне? Мне было наплевать на тебя и твои чувства! Все оборачивались в мою сторону и гадали, когда же я соизволю совратить маленькую низкорожденную?! Но ты все равно умудрилась отомстить. Теперь я хочу тебя, но ты меня не хочешь! Я гадаю, о чем ты думаешь, когда я прикасаюсь к тебе, и ничего, кроме ужаса в твоих глазах не нахожу! Ты терпишь, а не наслаждаешься. Сам не знаю, на что рассчитывал, когда затевал все это. Думал, что смогу повернуть время вспять, наверное. Но, как видишь, не вышло, — он засмеялся, глядя на нее. — Не бойся, я не собираюсь обижать тебя. И от дела Тайрин не откажусь. Можешь не беспокоится.

— Чего же ты на самом деле хочешь? — тихо произнесла она.

— Твоей любви, Лой.

— Любви? И как ты собирался ее заслужить? Принуждая меня? Ставя свои условия?

— По-другому я не умею!!! — взревел он и схватил ее за шею.

Его рот прижался к ее губам и с силой поцеловал. Но она не ответила, и Райлих тихо рассмеялся.

— Уходи. Мне ничего от тебя не нужно.

— Это значит, что ты больше не хочешь меня?

Райлих схватил ее за руку и приложил ее ладонь к своему паху.

— Чувствуешь, как я не хочу тебя?! Довольна?! Ты довольна, наконец?!

— Нет, — прошептала она, заглядывая ему в глаза. — Думала, что буду, но — нет.

— Хочешь унизить меня еще больше? Что ж, у тебя есть на это право.

Он отпустил ее руку и склонил свою голову. Холодная, блеклая улыбка застыла на его лице.

— Райлих? — позвала его Лой.

— Да.

— Скажи, я красивая?

Он просмотрел на нее и холод на его лице почему-то сменился теплом.

— Ты самая красивая, маленькая Принцесса.

— Тогда что же тебя останавливает, когда я стою вот так перед тобой?! — закричала она и прыгнула на него, повалив на кровать.

Она впилась в его рот точно так же, как это делал он, лаская своим языком и наслаждаясь сладостью его вкуса. Он обнял ее и притянул к себе, все еще не веря, что она сама это начала.

— Лой, ты понимаешь, что делаешь? — прошептал он, отрываясь от ее губ и продолжая прикусывать их, пока ждал ответ.

— Хотел моей любви? Имей мужество принять ее!

Он тут же опрокинул ее на спину, оказавшись сверху. Широко раздвинув ее ноги, он приник к ее плоти своей рукой и поманил своими пальцами. Лой простонала ему в рот, отчего он вообще потерял связность своих мыслей.

— Хочешь меня? — прошептал он, проводя второй рукой по ее обнаженному бедру и прижимая ее к себе.

Лой сорвала с него халат и скинула на пол. Она обхватила его за шею и приникла к нему своим телом. Сколько лет она хотела его? Сколько? О, Боже, и сейчас ей было наплевать, чем все это может закончиться.

— Хочу!

— Прости меня, — ответил он и наклонился, поцеловав ее пупок. — Девочка моя, прости меня, — повторил он и, погладив руками ее бедра, завел руки за ее ягодицы. — Я действительно не заслуживаю, — произнес он и прикоснулся к ее плоти.

Она зажмурилась и откинулась назад. Опять. Он повторял это снова. И, о Боже, ей нравилось все, что он делал! Она протянула руку и погладила его по волосам, а он, в ответ, прикусил ее клитор и втянул его в свой рот. Лой запищала, цепляясь за его волосы и причиняя ему боль, но он не остановился.

— Райлих, — простонала она, чувствуя, как от его ласк в ней зарождается трепетание.

— Девочка моя, ты простишь меня? — спросил он, вновь припадая к ней и маня своим языком.

— Да-а-а, — закричала она и выгнулась под ним.

Он встретил ее губы и поцеловал ее рот. Она обвила его своими ногами и приникла всем телом. Он потерся о ее влагу, и зашептал.

— Только ничего не бойся.

— Я не боюсь, — ответила она, сильнее прижимаясь к нему.

Он плавно двинулся вперед, а затем одним толчком вошел в нее. Он услышал ее сдавленный крик и зажмурился. Ее тело пронзило не сладкое освобождение, а острая физическая боль. Она открыла глаза и вцепилась руками в его плечи. Он не двигался, замер на месте, продолжая удерживать в своих руках. Она почувствовала его дыхание на своей щеке. Он провел носом по ее шее, поцеловав оставленный след, и прижался к ее уху.

— Я больше никогда не сделаю тебе больно, — прошептал он. — Никогда не сделаю...

Она немного расслабилась и почувствовала, как он снова медленно заполняет ее. Она вдохнула воздух полной грудью и, сильнее обхватив его плечи, подалась навстречу.

Как же он сдерживался все это время? Как вообще мог не знать этого чувства единения с ней? Она сжимала его, иногда до боли, когда он заполнял ее слишком быстро, но это была сладкая боль, та, которую он очень хотел испытать.

— Девочка моя, — прошептал он ей на ухо, понимая, что ее сбивчивое дыхание участилось, а из горла начали вырываться тихие стоны.

— Райлих, — жалобно пискнула она, когда почувствовала, что вопреки небольшому чувству боли, хочет двигаться под ним снова и снова.

— Тебе хорошо? — снова прошептал он на ухо.

— Д-да, — задыхаясь ответила она.

Он резко оторвал ее от кровати и усадил на свои колени. Теперь она свободно двигалась ему навстречу, каждый раз лаская его грудь своими сосками, отчего ему становилось совершенно не выносимо сдерживать себя. Он сильнее притянул ее к себе и зарылся носом в ее волосы. Ее аромат, ее кожа, ее теплота, ее движения... Не будет в его жизни ничего более желанного, чем это...

— Райлих, — вновь простонала она, ощущая, как сейчас взорвется в его руках от той бури, что поднимается внутри нее.

— Не сдерживайся, расслабься, — прошептал он и прижался к ее рту. — Тебе нравится?

— Да.

— Лой, милая... Ты не представляешь, что можешь сделать со мной...

— Райлих!

Лой почувствовала, как ее накрывает с головой. Подавшись ему навстречу в последний раз, она прижалась ртом к его плечу и протяжно застонала, содрогаясь, сокращаясь, рассыпаясь на части и растворяясь в пустоте.

— Лой!!! — закричал он, напрягаясь изо всех сил.

'Самообладание', 'самоконтроль', 'выражение только физической близости', 'оскорбление чужого тела'... Постулаты его рода. Отец предупредил его, а он не поверил. Борьба со своим желанием излиться в нее была проиграна в одно мгновение, и она, ощутив, как нечто сокровенное наполняет ее тело, обмякла в его руках и положила голову ему на плечо. Тепло... Очень тепло и приятно ощущать это внутри себя... Как истинная мьерка, рожденная и воспитанная на обычаях своих предков, она без слов поняла, что только что с ним произошло.

Лой отстранилась и внимательно посмотрела на Райлиха. Волосы растрепаны, лицо осунулось, глаза смотрят так, будто он совершил преступление против нее. Лой не могла вынести этого взгляда. Она протянула к нему руки и, обвив ими шею, прикоснулась к его губам. Он тут же ответил на ее поцелуй, вновь прижимая к себе.

— Ты же понимаешь, что я не специально...

— Понимаю, — пробурчала она, ощущая, как он укладывает ее обмякшее тело на кровать и ложится рядом, накрывая их обоих одеялом.

Как же она устала. Ее глаза закрылись сами собой и, слушая размеренный ритм его дыхания над своим ухом, чувствуя, как он продолжает осыпать ее лицо поцелуями, она, наконец, окончательно расслабилась.

В тишине раздался телефонный звонок. Лой открыла глаза и поняла, что лежит, опутанная руками Райлиха, словно ветвями. Он аккуратно разомкнула его объятия и понеслась к своему телефону.

— Да, Мортон, — сонным голосом ответила она.

— Где ты? — совершенно не доброжелательным тоном спросил ее брат.

— Я скоро приеду.

— Ты знаешь, который сейчас час?

— Нет.

— Три утра.

— Не волнуйся, я уже еду.

Райлих выхватил телефон из ее рук и ответил на вызов:

— Это я, Мортон. С ней все в порядке и сейчас она никуда не поедет. Я привезу ее утром. А потом мы решим все наши дела.

С этими словами Райлих отключил ее телефон и бросил его на стол.

— Зачем ты так...

— Не спорю, они волнуются. Но и тебе следует вести себя несколько иначе. Ты уже не ребенок, и сама несешь ответственность за все, что с тобой происходит.

Лой потерла разболевшиеся виски и вернулась обратно в спальню. Включив свет, она увидела пятна крови и еще чего-то на простыне.

— О, Боже, — пробурчала она, и начала срывать простынь с постели.

— Что ты делаешь? — остановил ее Райлих.

— Я перепачкала все.

— Брось это, — ответил он и прижал ее к своему обнаженному телу. — Ну, как ребенок, честное слово.

— Мне нужно в душ.

— Конечно, — ответил он и, запечатлев поцелуй на ее плече, отпустил ее.

Она приняла ванную и, натянув на себя шелковый халат, вернулась в спальню. Как ни странно, Райлих сам сменил постельное белье.

— Ложись, я сейчас приду.

Она услышала, как он включил воду. Укрывшись одеялом, она попыталась вновь уснуть, но мысли о разговоре с собственным братом не покидали ее. Она ворочалась в постели до тех пор, пока он не вернулся к ней. Как только его теплое тело оказалась рядом, ей сразу стало легче.

— Не спится? — тихо спросил Райлих, обнимая ее.

— Я всегда ночевала дома.

— Разве со мной тебе плохо?

— Нет, но они...

— Они никогда не смогут дать тебе того, что хочу подарить я, — ответил он и прижал ее к себе.

* * *

Лой переступила порог собственного дома и остановилась. Мортон сидел в холе, вертя в руках свой телефон. Райлих вошел следом за ней и поздоровался.

— Что здесь происходит? — зашипел Мортон и подскочил со своего стула. — Вот как ты расплачиваешься с ним? Это он потребовал от тебя?!

Мортон замахнулся, чтобы ударить ее по щеке, но не успел. Райлих повалил его на пол и ударил первым. Лой закричала и кинулась их разнимать. Мортон скинул с себя противника и бросился на него снова. Лой вцепилась в его спину, когда рука брата замахнулась на Принца. Райлих увернулся от удара и сжал свои пальцы на шее Мортона.

— Разошлись! Быстро!!! — прогремел голос Дамьена и все замерли на своих местах. — Что здесь происходит?!

— Она спит с ним в оплату его услуг! — закричал Мортон и скинул со своей спины Лой.

— Это правда? — обратился Дамьен к Лой.

— Нет!

— Это правда? — он повернулся к Райлиху. — Ты заставил ее спать с тобой?

Райлих распластался на полу, даже не пытаясь встать.

— Хотите ударить меня? Оба? Давайте, бейте. Я заслужил.

Он повернулся к Дамьену, и лицо его исказила гримаса гнева:

— Но, никто из Вас никогда не посмеет поднять на нее свою руку! И мне плевать, что Вы — ее братья. Я сотру вас в порошок, если хоть один из вас попробует оскорбить ее подобным образом!

— Все ясно, — тихо прошептал Дамьен. — Он принуждал тебя к чему-то? — обратился он к сестре.

— Нет!

— Тогда вопрос этот закрыт, — ответил Дамьен и, схватив Мортона за плечо, потащил за собой.

— Куда ты...

— Мы ждем вас в столовой.

Лой подошла к Райлиху и склонила свою голову.

— Ты собираешься вставать?

— Да, милая, — улыбнулся Принц и поднялся на ноги.

— С тобой все в порядке? — спросила она, поглаживая его по припухшей щеке.

— Ничего страшного, — ответил он и улыбнулся.

Она прикоснулась губами к тому месту, где ее брат ударил его, и лизнула языком.

— Только не в этом доме!!! — закричал Мортон, которого Дамьен не успел оттащить в конец коридора.

— Как скажешь, — тихо ответил Принц и поцеловал Лой на глазах у разъяренного Мортона.

Глава 18

Беседа протекала в напряженной обстановке за завтраком. Райлих постоянно переглядывался с Мортоном, и Лой это уже перестало забавлять.

— Стражи все еще следят за нами, — произнес Дамьен, который к еде даже не прикоснулся.

— Ты можешь хотя бы сказать, где это 'нечто', что нам нужно забрать? — спросила у него Лой.

— В аэропорту.

— Так. В камерах хранения, насколько я понимаю?

— Правильно понимаешь.

— Мы могли бы отправить кого-нибудь туда, и он бы привез нам то, что нужно.

— В данной ситуации я не могу никому постороннему доверить это дело. А Рубена отправлять бесполезно: стражи хорошо его знают.

— Все ясно. Итак, у нас проблема: как забрать нечто из камер хранения и доставить это 'нечто' домой, избежав досмотра Стражей, которые за нами следят. Идеи у кого-нибудь есть?

— Я мог бы попросить Эйлин забрать это, — произнес Райлих, — но Дамьен, насколько я понял, на это не пойдет.

— Дамьен, — произнесла Лой, — а мне ты доверяешь?

— Конечно, — улыбнулся брат. — Но за тобой такой же 'хвост', как и за всеми нами.

— Уже лучше. Значит, не все так безнадежно, как показалось вначале.

— Ты придумала что-то? — спросил Райлих и удивленно приподнял свои брови.

— Моя сестра, — ответил Мортон, — очень сообразительна, если ты еще не понял.

— Я никогда не сомневался в умственных способностях Лой, — не без раздражения ответил Райлих и посмотрел на Мортона.

— Так, успокоились все! — прогремел Дамьен и стукнул кулаком по столу. — Лой, выкладывай, что ты там придумала!

* * *

Стражи внимательно наблюдали, за каждым из них, приехавшим сюда. Первой из машины вышла Лой в темных очках и направилась в здание аэропорта. В руках она держала большую черную сумку, набитую чем-то. Следующим из машины вышел Райлих, и, неся в руках такую же сумку, направился следом. Третьим объявился Дамьен. И в руках у него была все та же черная сумка. Мортона засекли последним. С черной сумкой он двигался в направлении камер хранения.

Дамьен подошел к одной из ячеек и, набрав код, открыл ее. Стражи двинулись ему наперерез, но он ловко спрятал содержимое камеры в сумку и, побежал вперед. Столкнувшись с Мортоном, он обменялся сумками с ним и они оба рванули в холл, в самую толпу. Словно мыши, они проскальзывали друг к другу и встречались, то с Принцем, то с Лой, и каждый раз обменивались сумками. Первым они смогли остановить Мортона. Схватив его в толпе, они попросили молодого человека пройти с ними на улицу к его машине. Мортон не сопротивлялся и с ухмылкой на лице предъявил им содержимое своей сумки. В ней лежала объемная детская подушка. Следующим остановили Принца. Его так же сопроводили наружу и попросили предъявить содержимое сумки. Здесь была точно такая же подушка. Оставались Дамьен и Лой. Девица метнулась к женскому туалету и заскочила внутрь. Несколько стражей остались ждать ее у выхода из помещения, в которое мужчинам было входить нельзя.

Наконец, Дамьена поймали в толпе. Он пытался сопротивляться и вырывался из рук стражей, чем привлек повышенное внимание охраны, но затем успокоился и вышел на улицу. Там он предъявил содержимое своей сумки. Стражи только улыбнулись в ответ.

— Ну что, подождем младшую из семьи Норама? — предложили они.

Мужчины ничего не ответили и продолжили стоять на своих местах.

— Ну, что там?

— Ждем. Она все еще в туалете.

— А зайти Вы не можете?

— Там есть люди. Как раз несколько рейсов прибыло и всех, словно прорвало!

— Да, зайдите Вы внутрь! Скажите, что уборка или что-нибудь такое.

По рации послышались возмущенные голоса посетительниц туалета. Через несколько минут раздался голос одного из стражей:

— Ее здесь нет!

— Как нет?

— Да, нет ни ее, ни чертовой сумки!

— Проверьте все кабинки! Она где-то там!

В этот момент возмущение посетительниц туалета возросло до предела. Послышалась нецензурная брань на французском, немецком и ломанном английском языках.

— Охрана! — закричал кто-то. — Позовите сюда охрану!!!

— Уходите оттуда! Немедленно! — прогремел бас одного из Стражей.

— Уже уходим.

— Итак...

— Итак, — ответил Райлих и улыбнулся.

— Где девчонка?! Говорите!

— Итак, — повторил Райлих, и улыбка на его лице сменилась настоящим оскалом. — Согласно закону мы позволили вам досмотреть нас. Вы нашли то, что искали?

Молчание в ответ.

— Тогда, до свидания!

Страж ничего не мог ответить на это. Тем более, что говорил он не с кем-нибудь, а с самим Принцем.

— Это еще не все! — бросил он напоследок. — Мы найдем ее!

— Удачи, — ответил Принц и, развернувшись, направился к своей машине.

Дамьен и Мортон, сев в свои автомобили, поехали в сторону резиденции клана Норама. За ними последовал и Райлих. Стражи остановились возле ворот в резиденцию, наблюдая за всем происходящим со стороны. Проводив глазами три автомобиля, они заметили, что возле парадного входа стоит еще одна машина. Со стороны пассажирского сидения из нее вышла блондинка, подстриженная под каре и, достав из багажника синий чемодан, выставила его на асфальт.

— Черт! — произнес один из Стражей. — Мы видели ее. Она выходила из туалета вместе с еще одной дамой!

— Почему не остановили?

— Откуда нам было знать, что она — одна из нас?

Тем временем Дамьен забрал у девушки чемодан и понес его в дом. Ей кивнул Мортон и так же проследовал в дом. Последним к блондинке подошел Принц и, властным жестом притянув ее за талию к себе, поцеловал.

— Твою мать, — снова произнес один из Стражей. — Ну почему ему везет на таких женщин!

— Потому что он — Принц, — засмеялся другой.

— Ты ее знаешь?

— Нет. Я думал, что он с Лой крутит. Она у него ночевать оставалась, вроде как...

— А эта тогда кто?

Райлих, продолжая целовать незнакомку, стянул с нее парик и длинные черные волосы рассыпались по ее плечам.

Лой засмеялась и отстранилась от него, снимая свои темные очки.

— Интересно, они догадаются, кто нам помог или нет?

Дверь со стороны водительского сидения открылась и наружу вылезла стройная брюнетка. Грациозно скинув с себя парик, она распустила свои белые волосы и помахала рукой стражам, сидящим в машине у ворот особняка.

— Твою ж мать! — повторил один из стражей. — Принцесса!

— Ловко они нас провели. Почему никто не заметил ее в аэропорту?

— Да, это же она с Лой выходила из туалета! — ответил второй.

— Думаю, Королю будет интересно узнать, чем занимается его дочь в свободное время.

— Не буду вам мешать, — ответила Эйлин и, усевшись в автомобиль, выехала с территории особняка Норама.

— Когда твой отец узнает, что нам помогла она — он придет в ярость.

— Эйлин знала, на что идет.

— Она сделала это ради тебя, — улыбнулась Лой. — Значит, ты хороший брат.

— Наверное, — пожал плечами Райлих.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросила Лой, приподнимая свои брови.

— Блестящий план, милая. Я начинаю думать, что хозяйственное право — это все-таки не твое призвание.

* * *

Все собрались в кабинете Дамьена. Норама раскрыл чемодан и достал из него пресловутую черную сумку. Открыв ее, он слегка осунулся.

— Ничего себе, — прошептал Райлих, вытаскивая из поклажи две 'Беретты' девятого калибра.

— Не плохо, — присвистнул Мортон. — Ну-ка, чем еще удивит нас Тайрин?

Три ножа в чехлах, сменные зарядные блоки для оружия, отмычки, несколько пачек наличных денег, два паспорта и одноименные водительские права, телефон с парой батареек, и зеркальный фотоаппарат.

Дамьен сменил батарею в телефоне и включил агрегат. В записной книжке номеров не было. Однако, с этого телефона Тайрин уже звонила кому-то. Номер сохранился в памяти.

— Мортон, 'пробей' этот номер.

— Давай.

— Ой-ей-ей, — прошептала Лой, просматривая фотографии, сделанные Тайрин.

Дамьен посмотрел на брата, идущего вместе с Кристин к номеру в мотеле.

— Угу. Кристин, значит.

Мортон подлетел к ним и выдернул фотоаппарат из рук сестры.

— Черт!

— Следила, значит, — пожала плечами Лой. — Там еще есть наш особняк и Эштон со своей свитой.

— А мы? — удивился Дамьен.

— Нас там нет.

— Значит, она не фотографировала нас. Но, почему?

— Может, не хотела, чтобы о нашем существовании узнал тот человек, которого мы ищем?

— Вполне возможно.

— Что с номером? — спросил Дамьен у Мортона.

— Сейчас Рубен доложит.

Поверенный не заставил себя долго ждать.

— Номер польский. Зарегистрирован на имя Михаила Ратвича.

— А адрес его смог узнать?

— Да. Уже передал Герману.

— Спасибо Рубен, пока это — все.

Поверенный тихо покинул кабинет Главы и закрыл за собой дверь. Дамьен набрал Генриха по телефону:

— Это я. Тебе Рубен адрес передал? Да, разузнай все, и свяжись со мной. Давай.

— И что нам теперь делать? — спросила Лой, ложась на диван и закидывая ноги на подлокотник.

— Ждать, — ответил Райлих и поднялся со стула. — У меня еще есть кое-какие дела в городе. Сообщите мне, как только Генрих что-нибудь выяснит.

— Значит, я могу поспать, — ответила Лой и перевернулась на бок, свернувшись калачиком.

— Здесь? — засмеялся Райлих.

— Она часто здесь спит, — ответил Дамьен и махнул рукой.

Райлих подошел к ней и, поцеловав в щеку, тихо прошептал:

— Скоро увидимся.

— Угу, — пробурчала она и улыбнулась в ответ.

* * *

Как только дверь за спиной Райлиха закрылась, Лой тут же поднялась с дивана и выпрямилась.

— Что опять? — застонал Дамьен.

— Ничего. Забыла, что сегодня должна поступить новая коллекция обуви в мой любимый бутик.

— Ты в своем уме? Какие туфли, когда здесь твориться черт знает что? — возмутился Мортон.

— Не туфли, а сапоги. Все, позвоните мне, как что-нибудь прояснится.

Лой не дала братьям даже рта открыть. Выскочив в дверь, она пулей понеслась к выходу.

— Как же, дела у него в городе... — бурчала себе под нос Лой. — Меня ты так просто не проведешь.

Лой нырнула в одну из самых невзрачных машин, что стояли в гараже, и достала свой телефон. Не зря она закинула Райлиху в бардачок GPS-маячок. Сигнал был четкий, и Лой завела двигатель.

Райлих явно куда-то спешил. Лой едва успевала настигать его в пределах двухкилометровой зоны, в радиусе которой ее телефон получал исправный сигнал. Выехав за город, Лой вдавила педаль 'газа' и помчалась следом за ним. Маленький городок, расположенный в ста тридцати километрах от Лондона, не произвел на Лой впечатления. Что же здесь забыл Райлих и почему так спешил?

Лой остановилась в нескольких домах от того, напротив которого Райлих бросил свою машину. Она видела, как Принц поднялся на крыльцо и позвонил в звонок. Дверь открыла молодая женщина, лет двадцати пяти, и сразу же улыбнулась ему. В груди у Лой что-то заныло и стало больно дышать. Женщина игриво повела плечом и обняла Принца. Он тоже улыбался, и не остановил ее, когда она прижалась губами к его щеке. Лой прикрыла ладонью рот. Глаза защипало, и в них появились слезы. И вдруг, дверь распахнулась и на улицу выбежал ребенок. Мальчик, от силы лет трех. Он зацепился за ногу Райлиха и потянул к нему свои маленькие ручонки. Принц тут же подхватил его на руки и подбросил в воздухе. Малыш засмеялся и обнял его. Райлих поцеловал мальчишку в макушку и вошел в дом. Дверь за ним закрылась, а Лой вжалась головой в водительское сидение.

Она захлебывалась своим горем, вытирая соленые слезы со своих щек и размазывая тушь по лицу. Когда она успокоилась, за окном уже было темно. Райлих вышел из дома, и девушка с ребенком проводила его к машине. На прощание, он поцеловал малыша и снова обнял его мать. Лой взирала на эту сцену молча. Ни эмоций, ни ненависти, ни презрения к мьеру, который обманул ее, в ней не осталось. Вообще ничего не осталось. Пусто.

Райлих завел двигатель и поехал назад. А Лой... Она осталась сидеть там, в темноте, продолжая смотреть в окна дома, обитателей которого ей было просто жаль. Ребенок. У него был ребенок. Лой встрепенулась. Таблетки, она забыла выпить таблетки 'после'. Ничего, у нее в запасе еще есть несколько часов. Она успеет. Успеет избавиться от того, что он мог ей оставить.

Телефон, лежащий на сидении рядом с ней, зазвонил.

— Да, Дамьен, — уставшим голосом произнесла она.

— Герман переслал материалы. Возвращайся.

— Хорошо.

— Лой, что-то случилось? Что с тобой?

— Не подошли сапоги, которые мне понравились. Колодка 'не моя'.

— Другие найдешь. Все, мы тебя ждем.

Лой достала свою косметичку и принялась за работу. Никто не должен видеть ее такой. Особенно он.

* * *

— Ну, что Герман раскопал? — спросил Райлих, проходя в кабинет Дамьена и разыскивая глазами Лой, которой там не было.

— Герман побывал в квартире Тайрин. Это по ее адресу зарегистрирован этот Михаил.

— А где Лой? — перебил его Райлих, продолжая стоять посреди кабинета.

— Очередные сапоги примеряла, — засмеялся Мортон. — В ее любимый бутик привезли новую коллекцию, а наша Лой не смогла пропустить столь важное событие.

— Еще бы! — радостно воскликнула она, проходя в кабинет брата.

— Купила что-нибудь? — спросил ее Райлих, поворачиваясь к ней лицом.

— Нет, — ответила она и, обогнув его, присела на стул перед столом брата.

— Итак, давай, рассказывай! — с воодушевлением пролепетала девушка.

— Что-то ты возбужденная, какая-то, — заметил Мортон, оглашая общие мысли.

— Ну, не томите! Что вы нашли?

— Квартиру Тайрин. Там же были фотографии ее матери и некого мужчины, который, как мы полагаем, и есть этот Михаил.

— И кто же он?

— Судя по всему, человек.

— Правда?

— Да. Более того, Герман 'вышел' на его адрес и наведался к нему в дом. И знаешь, что он там нашел?

— Что?

— Ничего, в том-то и дело. Ни вещей, ни фотографий, ни документов. Наш Раткин в спешке покинул свое жилище, унеся с собой все.

— То есть, он скрылся?

— Да.

— И что теперь мы будем делать?

— Если он за ней присматривал, если помог ей и здесь, то он сам явится к нам. Вопрос только в том, когда это произойдет. Он не оставит Тайрин, а это означает, что мы обязательно с ним встретимся.

— Мне ясно, что ничего не ясно, — ответила Лой и откинулась на спинку стула. — Фийери, Ирэн, Эштон, Тайрин. В моей голове творится каша, и я чувствую, что мы упускаем что-то.

— У тебя есть идеи? — спросил ее Райлих, который присел на диван за ее спиной.

— Пока нет. Я хочу еще раз все перечитать. Кстати, когда криминалисты дадут окончательный ответ?

— Они уже его дали, — ответил Райлих. — В пепле ничего не нашли. Слишком долго и хорошо горело то, что отправили в печь. В сточных водах, как ты знаешь, тоже пусто. А следы от шин соответствуют всем машинам, что там побывали до нас. То есть, у нас опять ничего нет.

— Ладно! — ответила Лой и, хлопнув себя руками по бедрам, поднялась со стула. — У меня еще много дел.

— Каких? — тут же спросил Райлих.

— Всяких, — ответила она. — Так что, всем пока и спокойной ночи.

Она вышла из кабинета и аккуратно закрыла дверь за собой. Райлих, естественно, метнулся следом за ней.

— Что происходит?! — прокричал он в спину удаляющейся от него Лой.

— Ничего, — обернулась она и улыбнулась ему в ответ.

— Я же вижу, что с тобой что-то не так, — произнес он, останавливаясь напротив ее и проводя пальцем по ее бледной щеке.

— Это все из-за сапог. Я расстраиваюсь, когда то, что мне нравится, мне не подходит. Что поделать? 'Се ля ви', — засмеялась она.

Он услышал в этом смехе надрыв, но ничего не смог понять. Она улыбалась, смеялась, шутила, но не была в ней больше тепла, словно кукла стояла перед ним, лишенная настоящих эмоций.

— Поехали домой, — прошептал он и поцеловал ее в губы, но она так и осталась стоять, неподвижная и абсолютно равнодушная к его ласке.

— Я уже дома, — монотонно ответила она и, отбросив его руки от себя, ушла в свою комнату.

Он остался стоять посреди коридора, все еще удерживая руки на весу, обнимая воздух, пустоту, что она оставила после себя. Он точно знал, что что-то произошло с ней. Что-то за тот короткий промежуток времени, который он отсутствовал. Он отсутствовал...

Райлих стремительным шагом вышел из дома Дамьена и сел в свой автомобиль. Он начал шарить руками вдоль сидений, под ними, пока не залез в свой перчаточный ящик. Маленькая коробочка лежала там, прикрытая кучей ненужного барахла.

— ЛОЙ!!! — заревел он и вышел из машины.

Его крик услышали все в доме. Он колотил в дверь комнаты Лой с такой силой, что, казалось, она должна была разлететься на части. Дамьен и Мортон тут же прибежали на звук.

— Что ты делаешь? — прокричал Мортон.

— Не лезь сюда! — ответил Райлих, продолжая колотить дверь.

— Лой, открой дверь, — прокричал Дамьен.

Никто внутри не ответил.

— Лой, давай открывай! — заорал Мортон, и так же настойчиво постучал в дверь.

— Ее там нет, — услышали они тихий голос позади себя.

Все обернулись и посмотрели на горничную, что принесла чистое постельное белье.

— Я видела ее только что. Она была в гараже.

— Вот, черт!

Все помчались на улицу, и, проводив глазами ее машину, удаляющуюся в неизвестном направлении, замолчали.

— Я ее догоню, — ответил Райлих и метнулся к своему 'BMW'.

Как только Райлих отъехал, Мортон повернулся к Дамьену:

— Ты можешь мне сказать, что здесь происходит?

— Нет, — покачал головой брат. — Но что-то мне подсказывает, что нам с тобой лучше сюда не лезть.

Лой знала, что он едет за ней. Она 'втопила' педаль газа до упора, и погнала вперед. Не тут-то было, он быстро сокращал расстояние между ними и, обогнав ее, начал тормозить. У Лой не осталось путей к отступлению. Она свернула на обочину, но двигатель глушить не стала.

Он вышел из своей машины и, открыв дверь ее автомобиля, вытянул ее на улицу.

— Ты в своем уме?! Двести сорок! Ночью!

— Пошел ты!

Он схватил ее за волосы и, намотав их на свою руку, прижал ее к машине.

— Я еще не спросил тебя, какого черта в моей бардачке валяется навигатор! — зашипел он. — Все узнала, что хотела?

— О, да! — ответила она и засмеялась.

— Это — не мой ребенок.

— Давай, начинай! Расскажи мне, как ты, весь такой хороший и милосердный помогаешь растить ей чужого ребенка.

— У меня с ней ничего не было и не будет!

— Я презираю тебя, Райлих, — зашипела она. — Тебе даже не хватает мужества признать очевидные вещи. 'Ты же понимаешь, что я не специально?' — прокричала она и засмеялась. Ты всем, с кем спишь, говоришь это?

Райлих оторопел.

— Все кончено, если ты, избалованный высокорожденный засранец, этого еще не понял!

Он оторвал ее от машины и, достав ключи, запер автомобиль.

— Пошли, — прокричал он и, схватив ее за руку, затолкал в свой 'BMW'.

— Куда ты меня везешь?!

— Не волнуйся, ты там уже была, — ответил он и включил музыку на полную громкость.

* * *

Когда его автомобиль пересек границу злополучного городка, на часах уже было одиннадцать. Он выволок ее из машины, и, притащив к парадному крыльцу известного ей дома, позвонил в звонок. Лой молчала, понимая, что ничего хорошего в дальнейшем ее не ждет.

Дверь открыла все та же женщина и, улыбнувшись Райлиху, тут же посмотрела на Лой.

— Извини, что так поздно, но можем мы войти?

— Конечно, — ответила женщина и провела их в дом.

Лой осталась стоять на пороге, в то время, как Райлих прошел в гостиную.

— Ты идешь? — заревел он, и Лой сдвинулась с места.

В гостиной, напротив телевизора, сидела пожилая мьерка. Она выглядела уставшей. Тени давно залегли под ее глазами, а лицо, исполосовали морщины. Ее руки, покрытые тонким пергаментом кожи, дрожали. Райлих присел напротив женщины и взял ее за руку.

— Ты вернулся? — уставшим голосом спросила она.

— Да, я бы хотел познакомить тебя кое с кем.

— И кто же это? — ответила женщина, протягивая свою руку и поправляя волосы Принца.

Он поднялся и, взяв Лой за руку, подвел ее к пожилой женщине.

— Познакомься, это — Лой.

Женщина подняла свои светло-синие глаза и улыбнулась:

— Маленькая Принцесса, не так ли?

— Да, — кивнул Райлих. — Лой, это моя няня — Роберта. Ее дочь любезно впустила нас в дом. Ее зовут Эмми.

Лой повернула голову и обменялась кивком с молодой девушкой.

— У Эмми есть сын — Патрик, — продолжал говорить Райлих. — Ему два с половиной года и сейчас он, наверняка, спит.

— Да, — улыбнулась Эмми. — Еле уложили.

— А когда Миаль вернется?

— Должен уже приехать, — ответила Эмми и улыбнулась.

— Миаль — отец Патрика и муж Эмми — работает врачом в одной из местных больниц.

Лой натянуто улыбнулась Эмми и снова перевела взгляд на свои туфли.

— Она очень похожа на свою мать, — заговорила Роберта. — Хотя и черты отца трудно не узнать. Старая Эльза как всегда оказалась права? — спросила женщина и снова улыбнулась Лой.

— Простите меня, — ответила девушка и, выдернув свою руку из хвата Райлиха, хотела уйти, но Принц схватил ее за талию и прижал к себе.

— Почему Вы стоите? — как ни в чем не бывало сказала Роберта. — Эмми, завари нам, пожалуйста хороший черный чай!

— Сейчас, мама, — послышался голос девушки в коридоре.

Женщина похлопала рукой по дивану, предлагая Лой присесть рядом с ней. Лой, вжав голову в плечи, послушно расположилась по правую руку от нее. Райлих не стал утруждать себя и присел прямо на пол, скрестив ноги.

— Как поживают твои братья?

— У них все хорошо, спасибо.

— Райлих рассказал мне, в какую историю попала подруга Дамьена. Скажи, ты веришь этой девушке?

Лой повернулась к Роберте и серьезно ответила:

— Эта девушка спасла мне жизнь дважды. И, да, я ей верю.

— Райлих приехал ко мне сегодня днем и попросил рассказать ему историю, которая произошла, когда он был совсем маленьким. Все дело в том, что часть этой истории Райлих помнит сам, но, к сожалению, это — не та часть, которую можно рассказать другим. Поскольку Ирэн была матерью Тайрин, девушка имеет право знать правду. Если Вы докажете, что она ни в чем не виновата, Райлих может привезти ее ко мне. Я расскажу ей то, чего Райлих не помнит. Так, каждый получит свою часть головоломки.

— Это какой-то страшный секрет? — спросила Лой и заглянула в глаза женщине.

— Это — чужой секрет, Принцесса. Только Райлих и Тайрин могут принять решение довериться друг другу. К сожалению, если это произойдет, последствия могут быть ужасными. А теперь спроси себя: ты бы хотела знать тайну, от которой могут пострадать все? А если бы знала, стала бы рассказывать об этом остальным?

— Это слишком сложный вопрос, Роберта. Все зависит от того, кто в результате пострадает и какие могут быть последствия.

— Невозможно предусмотреть все. Чем шире круг лиц, которые знают секрет, тем больше вероятности, что этот секрет будет раскрыт. Все зиждиться на доверии. Его, порой, очень трудно заслужить, а заслужив, легко потерять. Доверять — это прежде всего верить, что кто-то никогда не сделает того, чего бы ты не сделал сам. Но все мы слишком разные, наши взгляды и представления разятся, наши помыслы не всегда чисты, а наши действия не всегда предсказуемы. Поэтому доверие сделано из тонкого хрупкого стекла, которое мы можем раздавить в своих руках, всего лишь надавив посильнее.

— Но, на что станет похожа наша жизнь, если мы не сможем никому доверять? Если секрет, который так нас гнетет, будет некому доверить? Если, произнося очередную фразу, мы будем постоянно озираться назад, опасаясь, что кто-то разоблачит нас? Не доверять — значит обрекать себя на одиночество. А мы не созданы для того, чтобы быть одинокими.

— Ты еще так молода, — произнесла Роберта и прикоснулась к щеке Лой. — Твои суждения прямолинейны, а взгляды несколько наивны. Ты существо, которое верит всем, и потому слишком часто ошибается. Я завидую тебе. В тебе нет порочности, а помыслы твои все еще чисты. Осторожнее Лой. Таких, как ты, жизнь любит жестоко учить.

Эмми принесла поднос с чаем.

— Не стоит, Эмми. Райлих и Лой слишком устали. А своим чаепитием мы их только задержим.

Эмми посмотрела на Принца и, заметив его одобрительный кивок, забрала поднос и вышла из комнаты.

— Спасибо Вам, — ответила Лой и поднялась на ноги.

— За что же Ты благодаришь меня, девочка? Ведь я ничем не смогла тебе помочь?

— Вы напомнили мне о вещах, которым не учат в школе. И за это Вам спасибо.

— Тогда, пожалуйста, моя дорогая, — улыбнулась женщина.

* * *

Лой первой вышла из дома, куда ее не приглашали. Она зашагала вперед, не обращая внимания на то, что Райлих явно отстал от нее. Она не испытывала в тот момент облегчения, наоборот, унижение снедало ее. Он макнул ее носом в правду, и теперь испачкалась она, а не он. Доверие. Роберта говорила о доверии, которое Лой раздавила собственной рукой.

Райлих открыл машину, и она тут же села в нее. Они ехали назад в тишине, не произнося ни слова, глядя на дорогу, простирающуюся перед ними. Он остановился на обочине напротив ее машины.

— Ключи, — прошептала она.

— В 'бардачке'.

Лой открыла перчаточный ящик и достала брелок.

— Это все? — наконец, спросил он.

— Я устала, — коротко ответила она.

— Настолько, чтобы вернуться домой?

— Унижать себя больше, чем сейчас, я не стану.

— Мы опять возвращаемся к старым вопросам. Заниматься со мной любовью — это унижение для тебя?

— А спать с той, кто не доверяет тебе?

— Доверие, порой, очень трудно заслужить.

— А заслужив, легко потерять.

— Я поражаюсь твоей сноровке, — произнес Принц. — При всей неуклюжести и способности влипать в истории, ты все-таки умудрилась оставить в моей машине передатчик, и сделала это так, что я не заметил. Ты заподозрила неладное, когда я уехал, оставив тебя дома, и обманула своих братьев. Ты увидела нечто, что неправильно истолковала, и, вернувшись домой, не позволила кому бы то ни было усомниться в том, что ничего особенного не произошло. Ты прекрасно выглядела, смеялась и, будь ты окружена посторонними, никто бы даже не заметил подвоха. И снова, когда ты понимаешь, что разоблачение кроется где-то рядом, когда ты догадываешься, что я перерою свою машину, но найду, то, что ты в ней оставила, ты сматываешься. Я догоняю тебя, привожу в дом, где даже моя сестра никогда не была, и показываю тебе нечто личное, но ты вновь усматриваешь в этом унижение. Почему ты не веришь мне, Лой?

— Потому что тебе есть, что скрывать, — ответила она и посмотрела на него.

— А тебе разве, нет?

— Нет, — покачала головой она. — У меня нет секретов.

— Правда? — улыбнулся он. — Мне кажется, что ты обманываешь себя. У каждого из нас есть секреты. Важно другое: кому мы доверяем их.

— Уже поздно, Райлих. Завтра у нас много дел.

— Мне кажется, что я тебя не держу, — развел руками он.

Лой отвернулась от него и вылезла из машины. Пересев в свой автомобиль, она не спешила заводить двигатель. Глаза слезились, а вести машину в таком состоянии ночью действительно опасно. Он тоже не спешил уезжать. Лой издала неопределенный стонущий звук и вжалась головой в руль. Низко поступил не он, а она. Это ее поймали за рукав в партии, где она смухлевала. И у нее даже не хватило смелости ответить за свой поступок. Слабачка.

Он знал, что она плачет. Что испытывает стыд перед ним и не может в этом признаться. Его бесило то, что она не попросила прощения у него за свой поступок и свои слова, которые врезались в его память. Она усомнилась в самом сокровенном, что было между ними, очернив все одной только фразой. Если бы она извинилась, он бы никуда не отпустил ее. Но она медлила, словно попросить прощения для нее все равно, что опуститься. Гордость. Проклятая гордость.

Наконец, она завела двигатель и включила фары. Он проводил ее машину взглядом, пока где-то вдалеке не погасли красные маячки ее габаритных огней. Так же погасла в нем и надежда на то, что она все-таки вернется к нему.

Райлих сжал руль в руках и зарычал. Он мог сломать ее, заставить подчиниться, выдавить из нее слова прощения и тем самым исчерпать инцидент. Но задавить в ней ее проклятую гордость означало вновь вернуться к тому, с чего они начали. Нельзя заставить любить кого-то насильно. Невозможно принудить к доверию, если кто-то сам этого не желает. Нет смысла в прощении, если вымолено оно принуждением.

'Слабачка', — говорила себе Лой, пересекая территорию земель Норама. 'Слабачка'.

Райлих вернулся в свою квартиру и даже не стал включать свет. Он разделся, принял душ и улегся в постель, на простынях которой все еще остался ее аромат. Он прижался носом к подушке и вдохнул его полной грудью. Наверное, он еще больший дурак, чем она.

В дверь позвонили. Райлих взглянул на часы: полвторого ночи. Подскочив с кровати, он достал свой пистолет и подошел к входной двери. Открыв ее настежь, он прижался сбоку к стене, когда понял, что там, за порогом, стоит Лой. Он выдохнул и опустил оружие.

Она переоделась. Влажные волосы утянула в хвост на затылке. Такая маленькая, без своих каблуков...

— Никогда не была слабачкой, — произнесла вслух она. — Прости меня. Я не должна была совать свой нос в твои дела, если ты не посчитал нужным посвятить меня в них. Я думала о братьях прежде всего.

— Так уж и о братьях?

Он вопросительно приподнял брови.

— Ну, почти только о братьях, — ответила она и посмотрела в пол. — И еще за мои слова прости меня. Я верю тебе, но то, о чем я подумала, было слишком тяжело принять...

— Не стой на пороге. Зайди и закрой дверь.

Она молча вошла в холл и захлопнула дверь за собой. Райлих прошел в спальню и вернулся оттуда с сухим полотенцем в руках.

— Еще раз увижу, что ты ползаешь в мороз с влажными волосами — побрею тебя налысо, все поняла?

— Да, — буркнула она, ощущая, как он распускает ее волосы и накидывает на ее голову полотенце.

Махровый край над ее губами приподнялся и его рот опутал ее.

— Прощаю, — прошептал он. — Уже простил, — тут же добавил Райлих и, приподняв ее за бедра, потащил в свою спальню.

Первыми с нее слетели балетки, затем джинсы и чулки. Следом на пол отправились куртка, кофта и майка.

— Сколько же ты на себя натянула? — смеялся Райлих, стягивая с ее трусики.

— В следующий раз накину шубу на голое тело, так подойдет? — улыбнулась Лой.

Райлих на мгновение остановился, а затем утвердительно кивнул.

— Только в моем доме. На улицу в таком виде ты не выйдешь.

— А ты властный...

— Я и есть — власть, так что терпи, милая. И еще одно, — заметил Райлих, не сводя глаз с ее груди. — Если я увижу, что ты снова не надела под платье лифчик, как сегодня в аэропорту, изнасилую на глазах у родственников.

— А ты еще и извращенец, как я посмотрю.

— Извращение — заставлять меня на людях отворачиваться от тебя и прятать свой возбужденный член, — ответил Райлих и провел ланью по ее животу.

— Прости, я не подумала об этом...

— Да, все ты знала, девочка моя. И это возбуждало меня гораздо больше, чем вид твоих маленьких сосков под тонкой тканью платья...

Он снял с себя боксеры и встал на колени перед кроватью. Проведя ладонью вдоль ее ноги, он проложил дорожку из поцелуев к ямочке под ее коленом. Скользнув в нее языком, он удивился тому, что она чуть не подпрыгнула на кровати. Погладив бледную коленку пальцами, он пустился дальше исследовать ее тело. Внутренняя поверхность бедра. Он облизал ее и прикусил нежную кожу. Складочка у лона — та же участь. Живот. Он погладил ее живот и поцеловал пупок, двигаясь дальше. Грудь. Он взял ее в ладони и погладил пальцами бледную кожу. Он согрел ее своим дыханием, как хотел когда-то, и поиграл языком с розовыми вершинками. Плечи, шея, ушки... Он обследовал все, когда снова приник к ее рту. Сильная мужская ладонь легла на ее лоно и поманила подушечками пальцев.

— Больно? — прошептал он, когда ввел в нее один палец.

— Нет, — выдохнула она.

Он ввел второй палец, продолжая манить ее узелок.

— А так?

— Нет, — вздохнула она и прикусила губу.

Он заметил, как она дернулась, когда он нажал на то место, которое травмировал вчера.

Раздвинув ее ноги, он начал спускаться вниз.

— Что ты собираешься делать? — засмеялась она, точно зная ответ на свой вопрос.

— Поцелую там, где 'не болит', — улыбнулся он и приник к ее лону.

Лой заметалась на кровати, не скрывая своего восторга и поглаживая его по волосам, в то время, как он ласкал ее клитор.

— О-о-ой, — застонала она, чувствуя, как растекается по простыни и сокращается под его губами.

Райлих приподнялся, нависая над ней, но она вдруг свела ноги и покачала головой:

— Н-н-нет, — ответила она и улыбнулась.

— Нет? — искренне удивился Райлих.

— Нет!

Она потянулась к нему и, повалив на кровать, села сверху. Припав к его рту, она обласкала пальцами его уши, а затем провела по раковинке языком и втянула вершинку в свой рот. У Райлиха потемнело в глазах. Уши — эрогенная зона всех мьеров, и она будто точно знала, как заставить его заткнуться и потерять связность происходящего. Второе сомнение в ее 'неопытности' Райлих ощутил, когда она провела своим языком по ямочке у его шеи. Соски стали третьим камнем преткновения. Она прикусила один из них и поиграла с ним языком, втягивая в свой рот и облизывая. Когда ее пальцы заскользили по его животу, спускаясь вниз, Райлих застонал. Он точно знал, каким образом хочет ее сейчас, и одна мысль об этом грозила 'провалить' все мероприятие.

Лой, уловив всю силу своей власти, провела своим языком вдоль его живота.

— Знаешь, когда мне было шестнадцать, — прошептала она, — перед тем, как я принесла тебе письмо, я уговорила Дамьена разрешить мне посещать танцевальный кружок.

Лой провела ладонью по бедру Райлиха и остановилась в нескольких сантиметрах от его плоти.

— Естественно, что брат не знал о том, что это был не простой кружок.

Лой прикоснулась языком к бедру Райлиха и вновь поманила его тело своим влажным языком.

— Лой, что ты делаешь? — совершенно серьезно произнес Райлих, которому уже давно стало не до шуток.

— Кружок вела бывшая порнозвезда. За отдельную плату, она научила меня не только красиво раздеваться, танцуя вокруг шеста, но и удовлетворять мужчину по всем направлениям.

— Ты о чем? — не понял Райлих и приподнялся на локтях.

— Она была человеком, и рассказывала о сексуальных играх людей, но ты и сам уже понял, что в этом аспекте мы мало чем отличаемся от них. Единственное, что мне удалось отработать на практике под ее чутким руководством, это манипуляции с бананами.

Лой облизала свои губы, и, не сводя глаз с его лица, наклонилась к его плоти.

Райлих с широко раскрытыми глазами наблюдал за тем, как его желания материализуются в один миг. Лой обхватила его у самого основания и, потянув на себя, обволокла его своим языком.

Райлих откинулся на спину и простонал.

— О, Господи, женщина, ты не выносима...

— О, да! — прошептала в ответ Лой и втянула его в свой рот.

С бананами все было куда более прозаично. Техника, ничего более. Но вот сейчас... Только сейчас она поняла, что на самом деле это такое. Мужчина, что находится в твоей власти, движения тела которого зависят от того, что ты предпримешь в следующий миг. Можно провести по нему своими губами, можно подуть на него и тут же согреть своим дыханием, можно поцеловать или просто вобрать в себя и внутри приласкать языком. Техника, которая превращается в потребность действовать дальше, потому что его вкус тебя возбуждает, потому что внизу твоего живота становится тепло, и от этого собирается влага, словно тело само молит о продолжении ласк и просит утолить его собственный голод. Не было в этом для Лой ничего порочного или грязного. Она любила его и отвечала лаской на то, что он начал первым.

Райлиха затрясло. Сколько раз для него делали подобное? Он уже и не мог вспомнить ни их лиц, ни тех ощущений, что испытывал при этом. Все ушло, словно волной она накрыла его и смыла все, что было до нее. Он чувствовал, как она сама распаляется от того, что делает, и ласки ее становятся все более требовательными, заставляя его едва заметно двигаться под ней. Наслаждение, чистое, не запятнанное пороком, от которого хочется кричать и которое хочется дарить с еще большим усердием.

— Все! — прошептал он, подпрыгнув на кровати.

Пульсация стала невыносимой, желание войти в нее непреодолимым, мучение от того, что он не видит ее искаженного наслаждением лица, нестерпимым. Он схватил ее и опрокинул на кровать, подтягивая за ноги к себе и разводя бледные бедра своими ладонями. Он прижал ее колени к самой притягательной в мире груди и медленно погрузился в ее жар.

Лой застонала и вытянула руки над головой. Она прижалась головой к матрацу и начала выгибаться под ним. Он вытянул ее ноги и прижал их к себе, не сбавляя темп и любуясь на смену выражений ее обезумевшего лица, когда он заполнял ее до самой сути. Он освободил ее тело и перевернул на живот. Он вошел в нее снова и лег сверху, обнимая своими руками и подтягивая ближе к себе. Он вобрал в рот кончик ее ушка и начал играться с ним. Он нашел ее клитор и обласкал его пальцами. Он повернула голову и закричала, обрушивая на него свой гнев, когда он снова покинул ее тело, оттянув момент столь долгожданного наслаждения.

Он вновь повернул ее на спину и, обвив себя ее ногами, снова заполнил ее. На этот раз он обнял ее и накрыл ее рот своим. Он хотел, чтобы она кричала ему в губы, хотел ощущать, как она трется своим животом об него и вжимается грудью в его грудь.

— Ни одна проститутка в Мире не сможет тебя научить тебя заниматься сексом со мной, — прошептал он ей на ухо.

— Почему? — застонала она.

— Потому что ни один секс не сравнится с тем удовольствием, которое я получаю, занимаясь с тобой любовью.

Зрачки Лой расширились, и она закричала, сокращаясь по ним, сжимая его плоть и чувствуя, как он наполняет ее тем, что никому другому дать уже не сможет.

— Райлих, — простонала она, возвращаясь в реальный мир и ощущая, что под тяжестью его тела больше не может дышать.

Он тут же перевернулся на спину, опрокидывая ее на себя.

— Прости, я забыл, что слишком тяжелый.

Она положила голову ему на грудь и погладила своими пальцами.

— Лой, — в тишине произнес он.

— Да?

— Признайся, ты девственность для меня берегла?

Лой приподнялась и посмотрела на него. Этот нахал еще и улыбался к тому же.

— Вообще-то, нет, Райлих. Просто, в моем клане не принято заигрывать с сестрой Главы — это может плохо закончится.

— И что, не нашлось того, кто бы мог бросить вызов твоим братьям?

— Нет, как видишь. Да и вообще, меня мьеры и из других кланов сторонились. Я так думаю, что они очень беспокоились за сохранность своих мьерских ушей, на тот случай, если бы ты все-таки передумал и обратил на меня свое внимание.

— И правильно делали. Иначе я бы им не уши оторвал, а...

— Я поняла, можешь не уточнять. Кстати, не думала, что ты окажешься ханжой, Райлих.

— Не ханжой, а собственником, милая.

— У Тайрин до Дамьена тоже никого не было, — произнесла Лой и закрыла глаза. — Она даже самых элементарных вещей о себе не знала. Я часто задумывалась над тем, как она жила все эти годы. Тай рассказывала, что мать запирала ее в подвале, завязывала глаза и начинала нападать. Изощренная какая-то тренировка.

— Не думай про это. Лучше, закрывай глазки и спи.

— Я еще в душ хотела сходить, — ответила она и зевнула.

— Завтра сходишь. Спи.

Лой закрыла глаза и, кажется, уснула. Она не помнила, сколько часов пролежала на нем в забытьи, но когда проснулась, вокруг было уже светло. Лой приняла душ и прилегла на кровать рядом со спящим Райлихом. В памяти начали всплывать фразы из материалов дел об убийстве Хиант и матери Тайрин. Она вжалась головой в подушку и попыталась прогнать этот несвязный бред, но отдельные слова продолжали всплывать в ее голове, превращаясь в отвратительные образы. 'Темнота'... 'электропроводка'... 'пол, измазанный кровью'... 'спички'... 'пакет для мусора'... 'восковая свеча'... 'электрик'... 'спички'... 'восковая свеча'...

— Спички! — произнесла она и подорвалась с места.

Райлих открыл глаза и посмотрел на нее.

— Какие спички, Лой?

— О, Господи. Мортон говорил, что она постоянно спотыкалась, когда он выводил ее из подвала. Эштон сказал, что у нее красивые глаза, и в роду Киоза ни у кого не было таких глаз. Спички. В показаниях электрика четко говорится, что он пришел в дом с фонарем. Ему не нужны были спички и свеча. На ферме, где убили Хиант, не было света! А фонаря на месте преступления мы тоже не нашли!

Райлих присел в кровати и потер уставшие глаза.

— Что-то я ничего не могу понять из того, что ты бормочешь.

— Звони Дамьену, я знаю, как доказать ее невиновность.

Глава 19

В восемь часов утра Райлих разбудил отца и пригласил пройти в комнату для допросов. Когда сонный Фийери вошел внутрь, Дамьен, Мортон и Лой спокойно сидели за столом. Райлих закрыл за отцом дверь и предложил ему присесть за стол.

— Это не могло подождать несколько часов? — спросил Король, опускаясь на стул.

— Нет, — покачала головой Лой.

— Тогда, что случилось?

— Скажи, тебе знакомо имя Ирэн? — напрямик спросил его Райлих.

Фийери насупил брови и посмотрел на сына.

— Я знал многих женщин по имени Ирэн.

— А изгнанные среди них были?

— Не припомню.

Райлих положил перед отцом материалы дела об убийстве Натальи Руцкой в Польше.

— Эту женщину звали Ирэн. Она вырастила Тайрин. Восемь лет назад ее убили, точнее, казнили тем же способом, что и Хиант. Ну, почти тем же.

Фийери внимательно просмотрел материалы дела и поднял глаза на сына.

— Я акцентирую твое внимание на том, что и первое и второе убийство, у которых схожий почерк, явно совершено мьером. С этим ты согласен?

— Да. 'Кольду' ничего не известно о 'Паризусе'. Продолжай.

— Обрати внимание на фотографии места преступления в Польше. Видишь эти спички и свечу на полу?

— Да.

— Убийство произошло вечером, а в доме не было электричества. Теперь убийство Хиант. Заброшенный дом, в котором сгнила проводка. То есть, убийство совершено в подвале, где нет света. Согласен?

— Да.

— Никто не сомневался, что это сделал мьер, потому как фонаря на месте преступления мы не нашли.

— И?

— Эти спички, которые я показывал тебе, зажигала Тайрин, когда вернулась домой. А теперь давай просмотрим записи камер наблюдения там, где ее содержат. Возьмем, например, сегодняшнюю ночь.

Все, как один, уставились в монитор, который занес в комнату страж. Тайрин шагала с вытянутыми вперед руками поперек комнаты к кровати. Дойдя до нее, она едва не упала, споткнувшись о миску с едой, которую кто-то заботливый оставил на полу перед спальным местом. Тушеное рагу оказалась на полу, а Тайрин, словно не замечая этого, шагнула ногой прямо в него. Затем она присела на кровать и вытерла стопу, растерев в руках картофель и пытаясь отряхнуть их. Когда она поднялась с места и, опираясь руками о стену, отправилась к умывальнику, ни у кого сомнений не осталось.

— Только врач сможет установить объективно, слепая она или нет, — ответил Фийери и откинулся на спинку стула. — Ты сам докопался до этого? — спросил Король, оборачиваясь к сыну.

— Нет. Лой разгадала эту загадку.

Фийери посмотрел на девушку и усмехнулся.

— Маленькая Принцесса, а ты не настолько глупа, как могло показаться вначале, не так ли?

— А Вы не настолько просты, как хотите показаться сейчас, — ответила Лой и отвернулась от него.

* * *

Тайрин завели в темное помещение и оставили одну. 'Карцер', — подумала она и присела на пол, когда почувствовала присутствие Дамьена рядом. Что он скажет ей? Какой приговор вынесет ее беззащитному разуму?

Дверь в камеру открылась, и свет коридорных ламп осветил небольшое пространство перед ней.

— Привет, — спокойно произнесла она и повернулась к нему.

Он закрыл дверь, отрезав от нее единственный источник света в этом темном царстве.

— Ты что-нибудь нашел? — абсолютно монотонно спросила она.

— Ты меня видишь? — вдруг спросил Дамьен.

Тайрин искренне рассмеялась.

— Ты издеваешься надо мной?! — вдруг резко закричала она. — Тут кромешная тьма!!!

— А знаешь, что вижу я? — спросил он. — Я вижу, как у тебя растрепались волосы. Ты подняла руку, чтобы проверить, говорю ли я правду.

Тайрин пригладила волосы.

— А теперь ты закрыла глаза. И слезы текут по твоим щекам. Не плачь, милая.

Он подошел к ней, обнял и прижал к себе. Соленая влага впиталась в его рубашку.

— Мьеры видят в темноте, Тайрин, а ты, все-таки, как и предсказывала Эльза, слепая. Но ты — моя слепая. И, честно говоря, сейчас я безмерно счастлив, что это действительно так. Ты не могла убить свою мать, потому как ушла из школы, когда на улице уже было темно. Электричество в вашем доме отключили еще с утра. Конечно, ты могла бы для этой цели воспользоваться фонарем, но утопить взрослую обученную мьерку в ванной, где тебе пришлось бы держать фонарь, чтобы что-нибудь видеть, все-таки не реально для пятнадцатилетнего подростка. Поэтому, ты просто пришла домой и, не заметив крови на кухне, попыталась зажечь свечу. Тогда-то ты нашла свою мать. С Хиант дело обстоит так же. Тот, кто убил ее, не пользовался фонарем, а значит, хорошо видел в темноте. Все кончено, Тайрин. Это — не ты.

— О, Господи! — закричала она и сильнее прижалась к нему.

— Мы найдем того, кто подставил тебя. А сейчас нам необходимо заехать в больницу на несколько минут. Тебя должен осмотреть офтальмолог. Это нужно Фийери, чтобы убедиться в твоей слепоте.

Он наклонил голову и прижался к ее губам. Солоноватый вкус ее слез смешался со сладким привкусом ее волшебного рта.

— Спасибо, — тихо прошептала Тай, едва отрываясь от него. — Спасибо, Дамьен.

— Скажи, что любишь меня, и мы уедем отсюда, — тихо сказал он, осыпая поцелуями ее лицо.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, котенок. И не оставлю безнаказанным того ублюдка, который это совершил.

* * *

Возвратившись домой, Тайрин приняла ванную и тут же легла спать. Ее оставили в покое, во многом благодаря старанием Дамьена. Именно он оградил ее от расспросив Лой, Райлиха и Мортона, которые следовали за ней по пятам до самых дверей комнаты Главы.

Проснулась она только утром, сквозь сон, ощутив терпкий и приятный аромат кофе и свежей выпечки. Тайрин приоткрыла один глаз и поняла, что на ее кровати сидит Дамьен с подносом в руках.

— Доброе утро, соня. Я принес тебе кое-что. Надеюсь, тебе понравится.

— Ты меня избалуешь. Что подумают твои мьеры, когда узнают, что Глава клана приносит мне завтрак в постель?

— Хозяйку Глава может даже целовать при всех, не говоря уже о том, чтобы приносить ей завтраки в постель.

— Я не Хозяйка, Дамьен, — застонала Тайрин. — Я — твоя любовница.

Это заявление Дамьену весьма не понравилось.

— Давай оставим эту тему, и поговорим обо всем позже.

— Хорошо, — сразу же согласилась она, и, подхватившись с постели, побежала в ванную, где и закрылась.

Потрясенный Дамьен остался сидеть с подносом на кровати.

— Что это было? — закричал он.

Послышался шум воды, и Дамьен понял, что она решила привести себя в порядок после сна. Но зачем? Она и так прекрасно выглядела, немного растрепанная, с заспанным личиком и мутными сонными глазами. Он не раз видел ее такой, и эта Тайрин вызывала в нем бурю эмоций, причем не меньшую, чем ухоженная и приглаженная после утреннего туалета.

Сама Тайрин была о своем внешнем облике совершенно другого мнения. Лицо отечное, глаза еле открываются, на щеке красное пятно, волосы сбились где-то на затылке в беспорядочную копну. 'Душ', — сказала она сама себе.

Выйдя из ванной, Тайрин вернулась к Дамьену, поцеловала его в щеку, безжалостно растерзала круассан у него на глазах, выпила кофе, и все это — стоя перед ним в ночной рубашке и не присаживаясь на кровать. Затем забрала у него из рук поднос и поставила его на пол за своей спиной.

Дамьен, молча, наблюдал за ней. Все это показалось ему весьма забавным. Что же она предпримет дальше?

Тайрин погладила себя по животу и плотоядно улыбнулась.

— Спасибо, все было очень вкусно, — промурлыкала она.

— Я рад, что тебе понравилось, — вполне серьезным тоном ответил он.

Она наклонилась к нему и поцеловала. Сначала нежно, легко, но затем, словно окончательно проснувшись, буквально набросилась на него, повалив на кровать.

— Милая, я так соскучился по тебе, — шептал Дамьен, стягивая с нее ночную рубашку и покрывая поцелуями бледное истощенное тело.

— И я соскучилась, — ответила она и застонала, когда он, раздвинув ее ноги, нашел губами сокровенный узелок.

— Дамьен...

— Да, котенок, — прошептал он, продолжая свои ласки, притягивая ее ближе к себе и поглаживая ладонями ее бедра.

Она вскрикнула и села перед ним на кровати.

— Иди ко мне, — позвала она и протянула к нему свои руки.

Он не стал медлить и, придавив ее к матрацу, попытался слиться с ней в одно целое.

— Потерпи, немного... — прошептала она, отрываясь от его рта.

Тайрин опрокинула его на спину и села сверху. Она погладила ладонями плоский упругий живот и провела языком по контуру его мышц. Аромат его кожи пробуждал в ней самые смелые желания и она, спустившись ниже, нависла над его плотью.

— Котенок? — тяжело дыша от нахлынувшего возбуждения, позвал он.

— Тш-ш-ш, — прошептала она в ответ и прикоснулась к нему пальцами.

Едва ее губы обхватили его суть, он тут же дернулся и застонал. Ей понравилась его реакция, и она прильнула к нему, обрекая на мучения под ее ласками. Поначалу, ее прикосновения были неуверенными, робкими, как тогда, в первый раз, но по мере того, как его наслаждение усиливалось, она стала вытворять с ним все, на что хватало фантазии. Дамьен выгибался, подавался вперед, стонал, и когда понял, что больше не выдержит без ее тепла, податливости, вздохов и криков, сел в постели, подхватил ее и притянул к себе. Она обвила его бедрами, руками сковала шею, прильнула всем телом, вобрала в себя и задвигалась.

— Котенок...

— Да...

— Я люблю тебя. Ты знаешь, как сильно я люблю тебя?

— Дамьен...

— Я боялся, что больше никогда не смогу прикоснуться к тебе. Я просыпался по ночам от того, что не мог прижать тебя к себе. Я больше не хочу просыпаться один. Это слишком тяжело для меня. Без тебя мне слишком тяжело.

— Я люблю тебя, Дамьен, — прошептала она и расплакалась.

Он остановился. Она на самом деле начала рыдать, и каждый ее судорожный вдох отражался в нем болью, когда она с силой сжимала его плоть. Но он терпел. Он молчал, поглаживая ее по волосам и понимая, что только теперь она смогла выплеснуть все то, что так долго держала в себе.

— Тайрин, милая...

— Я так люблю тебя, что это пугает, понимаешь? Мама! Ее проклятые правила! Я так устала! Я хочу любить тебя, хочу быть с тобой, хочу ребенка от тебя! Боже, я никогда не думала о детях! Я, бесплодное, жалкое существо, со странными ушами и пугающими глазами, хочу ребенка от любимого мужчины! Только теперь я чувствую себя красивой. Это ты заставляешь меня ощущать себя такой. Дамьен... Я чувствую себя такой слабой рядом с тобой, и понимаю, что сильной не хочу больше быть...

Всхлипывания прекратились, и Дамьен почувствовал себя значительно лучше. Он по-прежнему был с ней одним целым, и ее тепло ее тела все еще согревало его.

— Котенок... — прошептал он и совершил свой первый толчок.

Она охнула и прижалась к его шее своими губами. Снова движение. Тайрин запустила пальцы в его волосы и вобрала остроконечный кончик его уха в свой рот. Опять движение, и она, прижавшись к нему, что было силы, задвигалась навстречу.

Он нашел ее губы и не отпустил их, пока она не стала вскрикивать.

— Я тоже хочу ребенка, Тайрин, — прошептал он ей на ухо. -Ты примешь меня с моим кланом? Ты выйдешь за меня, котенок?

— Да-а-а, — простонала она, и зашлась судорогой в его руках.

Он в последний раз заполнил ее тело и, без тени сомнения, подарил ей ту самую жизнь, о которой она говорила.

* * *

— У тебя такие красивые ушки, — прошептал Дамьен много минут спустя, прижимая Тайрин к себе и покусывая мочку ее ушка.

Тайрин засмеялась.

— Почему ты смеешься? Ты не веришь мне? У тебя самые красивые ушки на Свете.

— Я всегда стеснялась своих ушей, Дамьен. Одно время даже подумывала об операции, чтобы исправить их форму, но потом подумала о том, что этим самым все равно ничего не изменю. Всегда на меня будут смотреть из зеркала странные бесцветные глаза, а кожа будет такой бледной, что другие будут принимать меня за альбиноса и посмеиваться за спиной, как это делали мои однокурсники. Я видела в этом лишь внешнее проявление уродства. Настоящее было скрыто внутри, в отсутствии каких бы то ни было эмоций по отношению к окружающим меня людям, в отвращении к прикосновениям и сексуальной близости, в отсутствии менструации, а значит и бесплодию. Я и жила-то, собственно, только для того, чтобы найти убийцу матери.

— Никогда не называй себя уродом. Ты самое волшебное существо, которое я когда-либо видел. Ты мой эльф, моя фея, я обожаю твои ушки, а от твоих серебристых глаз я просто не могу оторваться. У тебя самая нежная и шелковистая кожа, какая может быть у земных существ, она сияет на солнце и мерцает в тени, хотя ты сама этого не видишь.

-Я знала, что это сделал тот, кого она знала. Он утопил ее в ванной. Она подпустила его очень близко, а значит, не предвидела опасности. Только тогда, в подвале, когда пришла в себя и нащупала полиэтиленовый мусорный пакет, я все вспомнила.

— Ты можешь не говорить об этом, это слишком тяжело для тебя.

— Но я хочу, Дамьен. Это гнетет меня. Представляешь, что я испытала, когда подумала, что все это совершила я?

— Но почему ты усомнилась в себе?

— Ты знаешь, что такое психоз? Это состояние, когда человек отстраняется от реального мира и погружается в собственный, порожденный больным рассудком. Я видела, как совершенно нормальные спокойные люди в один момент под влиянием болезненного приступа превращались в монстров.

— Убийца этого и добивался. Он хотел, чтобы ты поверила в свою виновность.

Он поцеловал ее за ушком и зарылся носом в шелковистые волосы, разметавшиеся по подушке.

— Тай, я хотел бы попросить тебя возобновить тренировки в темном помещении.

— Дамьен, я прекрасно могу постоять за себя в темноте.

— Ты ничего не видишь в темноте. Это подтвердил и доктор.

— Это потому, что у меня нет этого особого пигмента, да?

— Да, родная, у тебя его нет.

— А как ты видишь в темноте? На что это похоже?

— Я не различаю цветов. Все вокруг серое, более светлое или менее, но я прекрасно распознаю предметы и окружающие детали.

— Интересно, каково это, когда всегда можешь видеть? Тебя не испугает темнота и тишина, ты никогда не отгородишься от постороннего мира, только если не закроешь глаза, конечно.

— Есть кое-что, от чего я слепну, солнышко.

— И что же это? — удивилась Тайрин.

— Когда мигает свет. От вспышек в темноте мьеры слепнут.

— Ты хочешь сказать, что в большинстве ночных клубов ты не сможешь ничего разглядеть?

— Да, поэтому мьеры в обычные клубы не ходят. Светомузыка нас не вдохновляет.

— Интересный факт. Зато я прекрасно вижу в подобных условиях.

— Это все из-за того, что твои глазки больше похожи на человеческие, чем на наши, — засмеялся Дамьен.

— Пожалуй, это единственное мое сходство с людьми.

Он прижался в ее обнаженной груди и подул на пупок.

— Дамьен, я бы хотела отблагодарить Райлиха за помощь.

— Да, честно говоря, даже я не ожидал, что он не побоится капнуть так глубоко.

— Ты о чем?

— Давай, ты еще поспишь, а потом мы встретимся с ним и обо всем поговорим. Договорились?

— Ладно, — улыбнулась Тайрин.

* * *

— Рада видеть тебя снова, — улыбнулась Тайрин и обняла Райлиха.

— Я, если честно, тоже. Надеюсь, больше тебе никогда не придется воспользоваться моими услугами.

— Я тоже на это надеюсь, но пока я не закончила то, что начала, покоя мне не видать. Думаю, в свете сложившихся обстоятельств, ты прекрасно меня понимаешь.

Райлих присел на диван возле Лой и взял ее за руку. Девушка сомкнула свои пальцы и погладила его запястье. Тайрин сделала вид, что не замечает происходящего. Так же поступили Мортон и Дамьен.

Сама Тайрин присела на край стола Дамьена. С этой точки ей были видны все действующие лица, так или иначе, причастные к ее истории.

— Даже не знаю, с чего начать, — улыбнулась она.

— Дамьен рассказал тебе о нашем разговоре с Эштоном?

— Да. Я намерена с ним поговорить еще раз, но только не сегодня. Возможно, со мной он поделится тем, чего не рассказал всем вам.

— Если ему будет, что еще сказать, — заметил Дамьен и покачал головой.

— Не это меня волнует сейчас. Райлих, ты принадлежишь к 'Сообществу'. Ты знаком с традициями своих предков лучше, чем кто-либо из присутствующих. Ты знаешь своего отца, как никто другой и, возможно, так же хочешь ответить на вопросы, которые терзают меня.

— При любом положении вещей, я не стану выступать против отца, это ты должна понимать.

— Я знаю, но ты можешь узнать правду — ведь только это тебя интересует?

— Да.

— Итак, ты говорил, что кто-то из твоих подданных может помнить историю, которая произошла здесь двадцать четыре года назад. Но, связанные клятвой с Королем, они не захотят раскрывать нам секрет, касающийся прошлого ушедшей в изгнание женщины. Я правильно поняла?

— Да.

— Но, из любого правила возможны исключения, не так ли?

— На что ты намекаешь?

— Я думаю, что ты бы мог найти мьера, который бы поведал тебе эту тайну.

Райлих посмотрел на нее и покачал головой.

— Это слишком сложно, Тайрин. Что я знаю о тебе? Ничего, по сути.

— Это я тоже понимаю. Потому расскажу тебе и всем остальным свою историю. Дамьен ее уже слышал, — улыбнулась Тай.

— Это никого не удивляет, — заметила Лой и улыбнулась.

— Да, наверное, — согласилась Тайрин. — Итак, со слов матери я родилась в Польше четвертого мая. Как Вы понимаете, отца своего я никогда не видела. На мои вопросы о том, где он и что с ним случилось, мать всегда отвечала одно: 'Он умер, еще до твоего рождения'. С самого детства я помню, как мы постоянно переезжали с места на место. Едва обживая один дом, мы в течение пятнадцати минут покидали его, не оборачиваясь и не останавливаясь. В каждом новом городке мать давала мне новое имя. Она называла это 'игрой', и я вполне принимала ее объяснение, пока, впервые в жизни не столкнулась с реальностью. Мать уехала в город, оставив меня в доме одну. Я смотрела телевизор, когда увидела, как к дому подъезжает машина и из нее выходят двое человек. Они позвонили в дверь, и я побежала спрашивать, кто это и к кому они пришли. Один из людей в этот момент достал пистолет и направил его в деревянную дверь. Он выстрелил на уровне моей головы, и я поняла, что уже мертва. Я открыла глаза, не понимая, что произошло, ведь я все еще сидела в своей комнате и смотрела телевизор. Я подбежала к окну и увидела машину, подъезжающую к нашему дому. Я схватила свой рюкзак, вылезла в окно с другой стороны и побежала в обход дома. Двое людей выбили дверь и вошли внутрь, когда машина моей матери остановилась напротив дома. Она была очень быстрой, люди даже не сообразили, что происходит. Она убила обоих в доме из своего собственного оружия. Трупов я не видела, но понимала, что этих двоих уже нет в живых. Рыдая, она выбежала на улицу и начала звать меня. Обнаружив, что я спокойно сижу в машине и жду ее, она вернулась в дом и забрала все документы. Больше в тот городок мы не возвращались. Когда я рассказала матери, что увидела перед тем, как эти люди приехали, она подробно расспросила меня о том, что я чувствовала и, примерно, за сколько минут до развития событий предусмотрела это. Тогда мне не были понятны ее вопросы, но потом, когда каждые полгода подобные видения настигали меня, я осознала, что запас в две минуты способен не только изменить ход предначертанных событий, но и спасти мою жизнь. Именно после того, первого случая, мать начала тренировать меня. Наверное, она с самого начала знала, что я ничего не вижу в темноте. Потому приводила меня в подвал и завязывала глаза. 'Я хочу, чтобы ты на всю свою жизнь запомнила те шесть правил, что я расскажу тебе', — говорила она. 'Первое. Никогда не полагайся на свое зрение. Ты должна чувствовать объекты и рассчитывать только на это чутье. Второе. Ты отличаешься от остальных людей по известным тебе причинам. Ты должна научиться жить с этим, потому что другого выхода у тебя нет. Третье. Не привязывайся к окружающим и никогда не давай им ложных надежд. Четвертое. В жизни ни на кого не полагайся, потому что ты единственная, кто не сможет себя предать. Пятое. Никогда не пересекай границу Великобритании. Там они быстрее найдут тебя. И шестое. Всегда помни, что мамочка больше всего на Свете любила тебя'. Впервые я убила человека в двенадцать лет. Я увидела, как он стреляет мне в голову из-за угла, и не успела скрыться. Я выставила пистолет первой и спустила курок. Неделю после этого я не могла есть. Мать сказала, что это пройдет, и оказалась права. В следующий раз я подстрелила нападавших на пороге нашего нового дома. После этого их действия стали более изощренными. Взорвав наш дом, они рассчитывали, что мы окажемся внутри. Но, когда наших с матерью тел криминалисты не нашли, охота продолжилась. На все мои вопросы у матери было всего два ответа. Первый — 'ты знаешь все, что тебе стоит знать', и второй — пощечина за излишнюю настойчивость. Когда мне исполнилось четырнадцать, мать впервые рассказала мне о человеке, которого, с ее слов, она давно знает. Михаил Ратвич. Тогда же мать собрала для меня сумку на 'черный день'. Она сказала, что если с ней что-нибудь случится, я должна взять эту сумку и, сев на первый попавшийся рейсовый автобус на вокзале, набрать единственный сохраненный номер в телефоне, который она вложила в эту сумку. Она сказала, что это — телефон Михаила, и что я должна произнести всего два слова, связавшись с ним. Я не помнила, как нашла тело матери в тот день. Очнулась только на вокзале, когда ожидала прибытия рейсового автобуса. В руке я комкала записку матери, написанную ее рукой. Она оставила мне на прощание всего шесть правил, которые столько раз повторяла на протяжении всей моей жизни. Кроме этого письма в сумке был телефон с пресловутым номером, новые документы, пачки с наличными деньгами и пистолет. Тогда я набрала Михаила, и впервые услышав голос этого человека, произнесла: 'Черный день'. Он долго молчал, прежде чем ответить мне. Вопросы его были краткими и четкими. Какой автобус, куда я еду и через сколько он сможет там меня забрать. Именно благодаря дяде Мише я сейчас говорю с Вами. Забрав меня, с трясущимися руками и в невменяемом состоянии с вокзала, он взял ответственность за мое будущее на себя. Клиники, лучшие специалисты по психиатрии и абсолютная конфиденциальность. Только благодаря ему я смогла получить образование, и еще потому, что преследование неизвестных прекратилось. Моя жизнь, как никогда, начала походить на 'нормальную', если так можно выразиться. Я догадывалась, что имя 'Михаил Ратвич' вымышленное, так же я понимала, что не имею права задавать ему вопросов. Единственное, что мне рассказал о себе этот человек — это то, что он знал мою мать только по переписке, которую она с ним вела. Дядя Миша с его слов был офицером в отставке. Он продолжил мое обучение, научив пользоваться некоторыми 'игрушками'. Он показал мне такие приемы, которым простых смертных никогда не обучали. Не раз я говорила ему о том, что собираюсь отомстить. Поначалу, он воспринимал мои заявления с усмешкой, но потом, когда я всерьез занялась счетами матери, понял, что я не шучу. Все это время он помогал мне. Я выходила с ним на связь раз в неделю. Только, когда попала в тюрьму, не смогла позвонить. По плану, дядя Миша должен просто исчезнуть, но я-то знаю, что он вряд ли бросит меня. Думаю, он уже в Лондоне. Вот только не знаю, как с ним связаться.

— Ты рассказывала ему о мьерах? — спросил Райлих.

— Нет. Я сказала, что нашла людей, которые могли знать мою мать. По адресу, который раздобыл для меня Михаил, я обнаружила мастерскую Кристин Инри. Проследив за ней, я сфотографировала ее и Мортона, а затем 'вышла' на и на особняк Эштона.

— А остальных ты фотографировала?

— Нет. Я посчитала, что впутывать в тайну моего происхождения человека будет неправильно. Хотя, дядя Миша настаивал на том, чтобы я передала ему фотографии Дамьена и других 'людей', с которыми общалась.

— Почему же его так заинтересовал Дамьен? — удивилась Лой.

— Его интересовало все, что я смогла обнаружить.

— Отчего же он сам не приехал сюда, а отправил тебя?

— Потому что это — моя месть, а не его. Кроме того, без его поддержки было бы очень трудно выжить здесь.

— Ты сказала, что за вами с матерью приходили наемники, — произнес Райлих. — Ты уверена, что это были люди?

— У них не было остроконечных ушей, — покачала головой Тайрин.

— А у тебя есть фотография этого Михаила? — не унимался Райлих.

— Нет. Только номер телефона и адрес, по которому его можно было найти. Но, обычно, это он находил меня.

— Понятно. Ты платила ему за услуги?

— Конечно, — кивнула головой Тайрин. — Так же, одним из условий было, что если меня убьют, он заберет все мои деньги. Я настояла на этом, но дядя Миша так и не ответил мне напрямую, согласен он с моим решением или нет.

— То есть, ты охарактеризовала бы его, как бескорыстного человека?

— Да. Одно время я полагала, что у него был роман с моей матерью, поэтому он помогал мне. Однажды даже подумала, что он вполне может оказаться моим отцом. Но, увы, — развела руками Тайрин. — Мьеры не могут спать с людьми, а Михаил никто иной, как человек.

— Еще не факт, — покачал головой Райлих. — Опиши его внешность. Рост, глаза, волосы. Как вообще он выглядит?

— На вид ему лет пятьдесят — пятьдесят пять. Высокий, мускулистый, волосы короткие, седые, брови тоже светлые. Наверняка, в молодости он был блондином. Глаза темные, хотя, у него плохое зрение и он носит линзы. В общем, все.

— А кожа? Он смуглый или такой же бледный, как и ты?

— Бледный... — ответила Тайрин и задумалась. — Он не может быть мьером. Н-н-нет, — покачала головой она и засмеялась. — Вы что, издеваетесь? У него нормальные уши.

— Пластическая хирургия вполне способна устранить этот недостаток.

— Н-н-нет, — замотала головой Тайрин. — Не верю.

— Твоя мать принадлежала в высокорожденным. Она выросла в 'Сообществе' и прекрасно знала наши законы, а именно, те из них, которые касаются взаимоотношений с людьми. Сомневаюсь, что она доверила бы твою жизнь человеку. Каким бы обученным он не был, противостоять стражу он бы не смог. Ты говорила, что он обучил тебя интересным вещам. Приведи хоть один пример?

— Как? Подраться с тобой?

— Да. Подерись!

— Ты издеваешься? — усмехнулась Тайрин, но по лицу Райлиха поняла, что Принц не склонен в данный момент шутить.

— Почему это так важно для тебя? — спросила Тайрин, спрыгивая со стола.

— У меня есть одно предположение, и только ты можешь подтвердить или опровергнуть его.

— Ты знаешь что-то, чего еще не знаем мы? — произнес Дамьен.

— Проведи нас в спортивный зал. Посмотрим, чему этот Михаил научил Тайрин.

Дамьен посмотрел на Тай, но она, пожав плечами, не стала сопротивляться.

— Лой, проведи Райлиха в зал. Мы сейчас придем.

— Пойдем, — ответила сестра и поднялась с дивана.

Двери за ними закрылись, и в кабинете Дамьена повисла тишина.

— Он знает что-то, — произнесла Тайрин.

— Очевидно, — согласился с ней Дамьен.

— Всегда знал, что этот черт не так прост, каким хочет показаться, — усмехнулся Мортон. — Главное, чтобы Лой не пострадала — это все, что меня интересует.

— Лой примет его сторону, — произнес Дамьен. — Но и от нас она так просто не откажется.

— Хочешь надавить на нее? Может, она сможет нам помочь?

— И подставить сестру? Посмотри на нее. В тот вечер, когда она удрала от него, я подумал, что она не вернется домой. Но она вернулась и снова уехала. Очевидно, что они поссорились, и Лой, как всегда, решила проявить свою гордость. Но Принц — это не мы с тобой, чтобы смотреть на все сквозь пальцы. Думаю, он ждал ее извинений, и она, все-таки, извинилась. Теперь Лой стоит посредине. С одной стороны — он, с другой — мы. А она между жерновами. Нет, мы не будет давить на нее. Она сама решит, что и как. Возможно, подтолкнет его пойти нам навстречу, или промолчит, что в ее положении является наиболее обоснованным.

* * *

— Помоги ей, — произнесла Лой, закрывая дверь за собой в тренировочный зал.

— Не понимаю, о чем ты, — ответил Принц и начал разуваться.

— Думаешь, я ничего не понимаю? Твой отец изначально знал, что это — не Тайрин. Ладно, мы дураки, но она сидела в его тюрьме и его Стражи все это время наблюдали за ней.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я оглашу мысли, который каждый из нас четверых уже давно прокручивает в своей голове.

Райлих запрокинул голову и закрыл глаза.

— Если твой отец и не повинен в смерти Ирэн, даже если это и не он подставил Тайрин, Фийери знает того, кто это сделал, а главное, он знает причину.

Райлих подошел к Лой и прижал свои ладони к ее лицу.

— Я прошу тебя об одном: не лезь сюда. Я сам знаю, как мне поступить. Тебя это дело касается меньше всех. Дамьен в ответе за Тайрин, не ты. И пусть он твой старший брат, ты все равно не сможешь в этой ситуации ничем ему помочь. Потому, успокойся и отойди в сторону.

— Когда умер отец, мне было двенадцать. Мать оставила меня в пятнадцать. Единственные, кто все это время были рядом — это мои братья. Мортон — за отца, Дамьен — за мать. И я не откажусь от них, понимаешь? Я не стану стоять в стороне и молчать, когда знаю, что вот здесь, — она прикоснулась пальцем к его лбу, — кроются ответы.

— Ты же слышала, что сказала Роберта. Секреты бывают разными и от них могут пострадать многие.

— От этих секретов уже пострадали. Ирэн и Хиант, жизни которых уже не вернуть, Тайрин, которая провела в бегах всю сознательную жизнь, мой брат — который пожертвует всем ради ее благополучия. Мельница запущена, Райлих. Никто из них не отступиться, и только я в этой ситуации могу поддержать тебя и твои интересы. Из нас двоих, только мне Дамьен и Мортон поверят.

Райлих отпустил ее и отвернулся.

— Свое слово я сказал. Ты вправе либо принять его, либо нарушить. Но помни, предательства я тебе не прощу. Лучше сдохнуть без тебя, чем смотреть в твои красивые глаза и понимать, что ты переступишь через меня ради тех, кто тебе ближе.

— Выбор должен сделать ты, Райлих. Свой я уже сделала, — ответила Лой и, приблизившись к нему, приникла к его спине.

— Знаешь, какое пророчество дала Эльза моему отцу? — засмеялся он.

— Его все знают.

— Только первую часть. 'Ты проживешь свою жизнь достойно, как и положено Королю. Ты сделаешь многое для тех, за кого несешь ответственность'. Мой отец действительно много добился. Союз с 'Кольдом', отношения с кланами мьеров. Мой дед не верил в то, что мы сможем сосуществовать мирно. Но войны нет, и в этом заслуга моего отца. Вторая же часть звучала более прозаично: 'Но пожертвовать собой тебе все-таки придется ради Принцессы'. Именно этой части он боялся, как огня. Когда родилась Эйлин, он даже не пришел к матери в больницу, чтобы посмотреть на дочь. Когда мама умерла, он возненавидел сестру. За любое непослушание или проступок, она получала затрещину по лицу. И причину этой ненависти знали все, в том числе и она сама. Как только ей исполнилось двадцать, отец сосватал ее одному из своих приближенных стражей.

— Далию?

— Да, Далию. Его не интересовали ее чувства, точно так же, как и чувства Далия. Я рад тому, что все-таки и Далий и Эйлин испытывают что-то друг к другу, иначе не стал бы Далий перечить Королю и защищать ее от побоев...

— А он защищал?

— Да. Однажды остановил руку отца на лету. После этого, правда, сам получил, но Эйлин защитил. После этого он старается везде брать ее с собой. Так она меньше встречается с отцом, а отец, зная с кем она, не беспокоится за свою безопасность.

— Зачем ты рассказал мне это? — прошептала Лой.

— Потому что, если я женюсь на тебе, Принцесс в семье станет двое.

Лой замолчала.

— Тебе нечего ответить? — спросил он, оборачиваясь к ней.

— Тогда, не женись на мне, — спокойно ответила Лой и отстранилась от него.

В дверь вошли Тайрин, Мортон и Дамьен.

— Ты еще не переоделся? — удивился Дамьен.

— Нет, сейчас, — ответил Райлих и, схватив с полки чистый костюм, отправился в раздевалку.

Лой отвернулась от братьев и подошла к окну. Все заметили, что она расстроена чем-то. Но чем? Что он сказал ей такого, из-за чего ее лицо утратило свет и померкло, оставаясь все таким же красивым, но слишком холодным?

— Все, давайте начнем, — ответил Райлих, проходя в центр зала.

Дамьен и Мортон подошли к Лой. Тайрин остановилась перед Райлихом и поклонилась ему. Принц сделал то же самое. Первой напала Тай. Двигаясь быстро, она весьма ловко уходила от его ударов и ставила блоки. Райлих сократил дистанцию между ними, нанося удары не кулаками и не ладонями, а пальцами, выбрасывая их вперед и пытаясь прикоснуться к ее извивающемуся телу. Дамьен, Мортон и Лой только слышали ранее о подобной технике ведения боя. Но никто из них не ожидал, что и Тайрин будет ею владеть. Она грациозно блокировала его удары своими руками, заламывая его пальцы и устремляя свои вперед.

— Хватит! — прокричал Дамьен и направился к ним. — Хватит.

Райлих отстранился от Тай и отвернулся, даже не поклонившись.

— В чем дело? — спросила Тайрин, обращаясь к Дамьену.

— Ты обучена древнему 'Тианго', — ответил за него Райлих. — Этой технике обучают только королевских детей и их стражей. Вопрос: кто тебя этому научил?

— Дядя Миша, — очень тихо произнесла Тай и прикрыла ладонью глаза.

— Значит, он один из королевских стражей. Возможно, это он убил твою мать, возможно, он же повинен в смерти Хиант. Ищи ответы, Тайрин, потому как жизнь твоя — сплошные вопросы.

— Не ей одной искать ответы, — вдруг подала голос Лой.

Райлих посмотрел на девушку и прищурился.

— Я же сказал, чего не смогу тебе простить. Хочешь снова сделать выбор?

— Это — твой выбор Райлих, и ты его уже сделал.

— Так, значит... — прошептал он.

— Я отвезу ее к Роберте. Тебе решать, ехать с нами или нет.

— Как же легко ты отказалась от меня... — снова прошептал Райлих и усмехнулся. — А Эльза предупреждала, что ты станешь камнем преткновения для моих убеждений...

— О чем Вы говорите? — повысил тон Дамьен.

— Я знаю, где найти женщину, которая знает правду, — ответила Лой. — И я отвезу Тайрин к ней.

Лой спокойно направилась вперед и, обогнув все еще стоящего посреди зала Райлиха, вышла в коридор. Он не стал ее останавливать. Он не зашел к ней перед тем, как покинуть особняк Норама. Каждый из них знал, на что пошел. Каждый понимал, что пути назад уже не будет.

* * *

Лой настояла на том, чтобы в дом к Роберте пошли только она и Тайрин. Таково было ее условие. Никто спорить не стал. Пока братья ждали в машине, Лой подвела Тайрин к заветной двери и позвонила в звонок. Дверь открыла Эмми и с ненавистью посмотрела на Лой.

— Райлих уже позвонил Вам? — спросила Лой.

— Да.

— Значит, Вы знаете, зачем мы здесь?

— Мать согласилась поговорить с ней, — Эмми указала пальцем на Тайрин. — Тебя же сюда никто не звал.

— Я поняла, — ответила Лой, толкая подругу в спину. — Иди. Женщину зовут Роберта. Она не причинит тебе вреда.

— А ты? — не поняла Тайрин.

— Я подожду тебя здесь, — натянуто улыбнулась Лой и присела на ступеньку крыльца.

— Здесь тебе тоже лучше не сидеть, — заявила Эмми, распахивая дверь перед Тайрин.

— Зачем вы так? — возмутилась Тай. — Она ничего Вам не сделала?

— Она предала Принца. Предательство мы не прощаем.

— Это их дело, — продолжала Тайрин. — Они сами между собой разберутся.

— Ты иди, — прошептала Лой и улыбнулась. — Не стоит портить отношения с Эмми.

Лой поднялась с крыльца и побрела обратно к машине.

— С ней все хорошо, — успокоила она братьев. — Роберта поговорит с ней.

— Но вы должны были идти вместе? — продолжал волноваться Дамьен.

— Мне дорога в этот дом уже закрыта, — ответила Лой. — Я пойду, прогуляюсь вдоль аллеи.

— Лой, сядь в машину, — попросил ее Мортон.

— Нет, там душно. Я лучше пройдусь.

Лой не плакала. Ей было слишком плохо для того, чтобы еще и плакать. Слабость во всем теле смешивалась с приступами тошноты, и становилось вообще отвратительно существовать. Она присела под деревом на газоне возле дома Роберты. Ей хотелось спать. Лой закрыла глаза и прислонилась к теплому шершавому стволу огромного тополя. Устала. Как же она устала от всего этого.

Глава 20

Тайрин вошла внутрь и осмотрелась. Маленькая прихожая, коридор, лестница на второй этаж. Эмми, как назвала ее Лой, проводила ее в гостиную. Там, на диване перед телевизором, укрытая пледом сидела пожилая женщина. Она обернулась, когда Тайрин вошла, и покачала головой.

— Как же ты на нее похожа...

— На кого? — тут же спросила Тай.

— На свою мать, естественно, — улыбнулась женщина и похлопала рукой рядом с собой. — Присаживайся, Тайрин.

— Вы знаете, как меня зовут?

— Конечно. Ты ведь тоже знаешь, как меня зовут?

— Роберта?

— Именно.

— Лой рассказала тебе, откуда знает меня?

— Нет, — покачала головой Тайрин.

— А о двух частях головоломки она упоминала?

— Она только сказала, что Вы можете мне помочь, — прошептала Тайрин.

— Я расскажу тебе только часть истории, которая, по стечению обстоятельств, касается не только тебя. Райлих — тот кто знает другую часть.

— То есть, общую картину мы сможем представить, только если примем решение рассказать друг другу то, что знаем?

— Да.

— По крайней мере, Вы предупредили меня, — улыбнулась Тайрин. — Я согласна.

— Ты красива, девочка моя. И глаза у тебя не обычные.

— Я слепая, — произнесла Тайрин. — Ничего не вижу в темноте.

Роберта рассмеялась.

— Эльзы давно нет в живых, а мы продолжаем оправдывать все ее ожидания. Ты знаешь, кто такая Эльза?

— Старая Провидица?

— Да, точно такая же, как и твоя мать. Род, от которого ты происходишь, такой же древний, как и королевский. Вы всегда были приближенными Королей. Потому, когда среди мьеров произошел раскол, твои предки примкнули к свите 'Сообщества'. Самым ценным для высокорожденных был ваш дар.

— Кто такие 'высокорожденные'? — перебила ее Тайрин.

— Это предки основателей рода. Самые быстрые и сильные среди мьеров. У них светлые волосы и такие же светлые глаза. Тех мьеров, чьи предки не относились к правящему сословию основателей, называли 'низкорожденными'. У них темные волосы и более темные глаза. Это деление лежало в основе построенного Королем 'Сообщества' и имело очень большое значение до восстания мьеров. Главами трех кланов стали представители низкорожденных, к ним же и примкнули те, кто боролся за независимость от Короля. Остальные остались в 'Сообществе'. Род, чистота рода, — все это имело для нас значение, когда твоя мать была еще совсем молодой. Твоя прабабка и бабка могли предсказывать будущее и не раз спасали жизнь членам королевской семьи. У твоей матери тоже был этот дар, именно он и погубил ее. Сама я родилась в семье низкорожденных, которые в течение десятков лет прислуживали королевской семье. Среди обслуживающего персонала мы были кем-то вроде привилегированного сословья. С твоей матерью мы познакомились на одном из званых приемов, где собрались все знатные представители 'Сообщества' и трех мьерских кланов. Я разносила напитки для гостей и в середине вечера ускользнула в подсобку, чтобы покурить. Молодая мьерка Ирэн, которую я прекрасно знала в лицо, рыдала там, захлебываясь своим горем. Она была влюблена в Эштона Инри, который в этот вечер объявил о своей помолвке на другой. Конечно, я понимала, что эти слезы — не просто выражение страданий юной влюбленной девушки — это была дань безысходности, ведь Ирэн к тому времени уже год как встречалась с Эштоном. Но Ирэн принадлежала чужой семье. И если для нее самой этот факт не имел никакого значения, семья Эштона не могла позволить жениться будущему Главе на одной из представителей 'Сообщества'. Ты знаешь нашу физиологию. И Ирэн об этом знала. Она понимала, что Эштон никогда не любил ее, раз все-таки принял решение завести семью с другой женщиной. В последующие годы единственным близким для меня человеком в доме Короля стала твоя мать. Время шло. Ирэн старательно избегала Эштона и даже и не подозревала, что кара ее настигнет, когда он встретиться с ней вновь. Это случилось через пять лет. Эштон приехал к Королю на дружеское чаепитие. Они c твоей матерью столкнулись в холле и, сделав вид, что никогда не встречались прежде, познакомились снова. Это стало началом конца. Любовь, страсть, безумие — называй, как хочешь. Я предупреждала твою мать, что этот роман с женатым Главой кончится плохо, но разве она меня слушала? В то же самое время несчастье обрушилось на нас: умер старый Король и трон занял его наследник Фийери. Он женился на Марте. Когда на свет появился первенец, его нарекли Райлихом. Отношения в семье Короля не складывались. Фийери очень любил свою жену. Он буквально носил ее на руках, но она не видела в этом ничего, кроме досадной навязчивости. Марта старалась избегать мужа, пропускала важные мероприятия, ссылаясь на плохое самочувствие. Все делали вид, что ничего не замечают, но слухи уже невозможно было остановить. Семья Короля разваливалась на глазах. Апогеем стало предсказание Эльзы. 'Ты пожертвуешь собой ради Принцессы'. И вот, в семье появляется Эйлин. Фийери даже не пришел посмотреть на дочь, не говоря уже о том, чтобы навестить свою жену в больнице. Время шло. Наследники росли, но коренным образом ничего не менялось. Наоборот, присутствие детей только раздражало Короля. И если Райлих вполне смирно переносил издевки отца, то Эйлин доставалось на полную катушку. Марта окончательно отстранилась от всего происходящего, и мы, потихоньку, стали воспринимать все, как должное. Роман Ирэн и Эштона длился около четырех лет. Сама Ирэн не раз говорила мне, что Марина, его жена, в курсе происходящего, и их роман не является для нее секретом. Но наверняка этого я знать не могла. И вот, настал тот день, когда все это рухнуло. Ирэн узнала, что беременна. Конечно, первый, к кому она пришла, был Эштон. Ирэн сказала, что хочет оставить ребенка и, если Эштон примет ее в свой клан, она сможет устроить свою жизнь и воспитать их дитя. 'Думаешь, Фийери отпустит своего последнего Провидца так просто? Ты в своем уме? Он знает, с кем ты спала и чей это ребенок! Хочешь и меня погубить?' 'Но, я уйду по собственной воле, и он не сможет остановить меня!' 'Я не приму беглую Предсказательницу, Ирэн. Все это закончится войной'. Жестоко, не правда ли? Где была его любовь в тот момент? Или была ли она вообще когда-нибудь? Разбитая и униженная Ирэн пришла ко мне. Она надеялась, что сможет поговорить с Королем и тот обязательно разрешит ей остаться в Сообществе с ребенком на руках. Но Король ответил, что высокорожденная мьерка не может прижить ребенка от женатого Главы. 'Аборт!' — вот был его вердикт. Знала ли она, что он скажет именно это? Наверное. Все случилось в одно утро. Ирэн пришла ко мне в комнату, одетая, с дорожной сумкой в руке. Я пыталась отговорить ее от бегства, но она будто и не слышала меня. 'Это ужасно... Ужасно...' — повторяла она. Я не знала, что ей ответить. 'Мне нельзя оставаться. Если я останусь, тоже погибну. Я знаю это. Видела свою смерть. Мне нужно бежать. Сегодня, сейчас'. 'Но, куда ты пойдешь? К кому?' 'Я уеду далеко отсюда, и никто меня не найдет. Ни меня, ни моего ребенка'. 'Ты с ума сошла? Ты же не выживешь!' 'У меня нет больше дорог, только эта'. Больше я ее никогда не видела. Да и не пыталась я ее разыскать. Через неделю Королева покончила с собой, выбросившись из окна своей спальни.

Женщина замолчала и глубоко вздохнув, отвернулась.

— Это все, что Вы можете мне сказать? — тихо произнесла Тайрин.

— Все. Другая часть — не моя тайна. Только Райлих может рассказать ее тебе. Но все равно я рада видеть тебя живой и невредимой. Честно говоря, я никогда даже и не мечтала встретиться с тобой. Жаль только, что матери твоей уже нет в живых.

— Мне тоже, — ответила Тайрин. — К сожалению, Вы не сообщили мне ничего нового. Я так и осталась топтаться на одном месте.

— Я не имею права раскрывать тебе чужой секрет.

— Я поняла. Спасибо за то, что согласились со мной пообщаться.

— Передавай привет маленькой Принцессе.

— Передам, — ответила Тайрин и покинула дом Роберты.

* * *

Лой открыла глаза и увидела перед собой лицо Дамьена. Он был обеспокоен.

— Что с тобой? Что происходит?

— Ничего страшного, Дамьен, — улыбнулась Лой. — Побочное действие таблеток.

— Каких таблеток.

Лой приложила палец к губам:

— Тш-тш-тш.

— Лой, — прекрасно понял ее Дамьен.

— Что с ней? — произнес Мортон, поднимая на руки и отрывая от земли.

— Перенапряжение, я думаю, — ответил Дамьен и отвернулся от сестры.

Тайрин вышла на улицу и застала всю сцену.

— Что с ней? — спросила она, подходя поближе и прикладывая ладонь к покрытому потом лбу Лой. — Горячая.

— Что? — не понял Мортон.

— Температура у нее, — ответила Тайрин.

Дамьен и Мортон посмотрели на Лой.

— Я приняла таблетки. Ничего не будет, можете не беспокоится.

— Чего не будет? — не поняла Тайрин.

— Беременности. Я приняла 'фенарикс'. Беременности не будет.

— Так, тебе плохо от лекарств?

— Нет, — покачала головой Лой.

— А-а-а, — протянула Тайрин. — Так быстро...

— Быстрее, чем ты можешь себе представить, — улыбнулась Лой и прислонила голову к плечу Мортона.

— Я набью ему рожу, — ответил брат и понес Лой к машине.

— Так, что она сказала тебе? — спросил Дамьен, беря Тайрин под руку.

— Ничего нового. Эштон бросил ее, когда она забеременела. Она предвидела свою гибель здесь и потому бежала. Но это ее видение связано с какой-то тайной, которую хранит Райлих. Мне кажется, что все это связано со смертью Королевы. Не зря Роберта обронила, напоследок, что через неделю после бегства мамы, Марта выбросилась из окна своей спальни.

— Думаешь, твоя мать предсказала самоубийство Королевы?

— А может, она предсказала ее убийство? — произнесла Тайрин и посмотрела на Дамьена.

— За это можно поплатиться жизнью, — согласился Дамьен.

— За это можно преследовать годами и устранить столь изощренным способом.

— Фийери?

— Почти уверена, что он.

— Предлагаю пообщаться с Райлихом.

— Ты видел их сегодняшнюю ссору с Лой. Подожди, пусть они разберутся друг с другом. Потом мы сможем с ним поговорить.

— Почему ты так уверена, что Райлих простит ее?

— Потому что Роберта передала привет маленькой Принцессе, Дамьен.

* * *

Райлих приехал домой и в крайне подавленном состоянии. Он собирался поговорить с отцом, но после того, что выкинула Лой, желания смотреть еще и ему его глаза у него не было. Напившись виски, он вырубился прямо за барной стойкой. Проснувшись утром в слегка помятом виде, он принял обезболивающее и привел себя в порядок. Рано или поздно, ему придется это сделать. Так лучше уж раньше, чем позже.

— Приятного аппетита, — произнес Райлих и присел за обеденный стол напротив отца. — Где Эйлин?

— С Далием в городе.

— Хорошо, потому как нам есть о чем поговорить.

Фийери положил приборы и, поставив локти на стол, подпер ладонями голову.

— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, Райлих. Но некоторые вещи не являются такими, как кажутся на первый взгляд.

— Все это дело — полная лажа! — закричал Райлих. — Безобразно собранные улики, доказательства, притянутые на уши, ничего конкретного — ничего! С чем ты собирался идти в суд, папа?

— Я не дурак, Райлих. У меня были свои причины так поступить.

— То есть, ты даже не собираешься ничего отрицать?

— Зачем? Разве ты поверишь мне? Единственное существо, которому ты доверяешь, сейчас валяется в больнице под капельницей. Кстати, по твоей вине.

— ЧТО?

— Что слышал.

* * *

Райлих влетел в отделение гинекологии и сразу же наткнулся на сидящих в коридоре Мортона, Дамьена и Тайрин.

— Почему мне не позвонили! — проревел он, обращаясь к ним.

— Звонили, — спокойно ответил Дамьен. — Только ты трубку не брал.

— Черт, — ответил он и отвернулся. — Где она?

— Спит.

— Что сказали врачи?

— Если бы не 'фенарикс', она бы легче перенесла интоксикацию. А так... — вздохнул Дамьен. — Менструация началась ночью.

— Таблетки не помогли? — не понял Райлих.

— Она слишком поздно их приняла. Подозреваю, что только вчера утром...

— Черт!

— Это ты так рад? — спросил Мортон. — Между прочим, она собралась аборт делать. Как только кровотечение закончится, ее возьмут на чистку.

— Какая на х...ен чистка!!! — взревел Райлих, да так громко, что сестры с поста попросили его удалиться из отделения.

Райлих извинился и более спокойным тоном произнес:

— Никакой чистки не будет!

— Это не тебе решать, — справедливо заметил Дамьен. — Она сказала, что не хочет ребенка. Что вообще не хочет иметь детей.

— Как же меня все это достало, — пробурчал Райлих и присел на стул возле Тайрин. — Как ребенок, ей Богу.

— Вы оба, как дети, — ответила Тайрин. — Мы ее еле до города довезли, останавливались каждые десять минут. А она отказалась в больницу ехать. Пока Мортон ее из машины не выволок, все кричала, что никуда не пойдет. А ты где был? Почему не отвечал на вызовы? Мы даже Фийери позвонили, чтобы найти тебя.

— Отцу? — удивился Райлих.

— Да, — кивнула Тайрин. — Твоему отцу.

— Да, пил я, — ответил Райлих и потер виски.

— Я так и предположил, — ответил Дамьен. — Ладно, мы пошли.

— Куда? — не понял Райлих.

— Твоя работа — вот и разбирайся сам. А мы — умываем руки.

— Норамы, Вы вообще нормальные?

— А ты — нормальный? 'Предательство', 'не прощу'... Она всего лишь отвезла ее к Роберте. Ни словом не обмолвилась, откуда знает ее и как попала в ее дом. И о тебе ни слова.

— И о тайне твоей, — добавила Тайрин.

— Так что, иди, разгребай, папаша, — ответил Мортон и, поднявшись со стула, направился к выходу.

За ним последовали и все остальные.

— А в какой она палате? — крикнул он им вслед.

— Прямо напротив тебя! — ответила Тайрин и помахала Принцу рукой.

* * *

— Мы доверились тебе, — прошептал Дамьен, открывая дверь машины перед Тайрин.

— Это их дело, Дамьен. Посмотри на Райлиха? А ее ты видел? Здесь все и так понятно.

— Быть нам дядьками, — махнул рукой Мортон и сел на заднее сидение.

— Ну, что? Ты готова встретиться с отцом?

— Да. Впервые в жизни я к чему-то готова.

— Тогда поехали. Он будет ждать нас в баре.

* * *

Лой проснулась от рева, раздавшегося в коридоре. Не узнать его голос было крайне трудно. Она повернулась в кровати и открыла глаза. Мутить ее перестало, но температура держалась, да и тампон пора было менять.

Райлих вошел в палату и, не обнаружив ее в постели, тут же метнулся в ванную. Она стояла в больничной сорочке, держась за стойку капельницы, к которой была привязана.

— Слава Богу, — произнес он и, подлетев к ней, тут же обнял. — Пойдем, я уложу тебя в постель.

— Больше не уложишь, — прошептала она и попыталась отстранится от него, но Райлих не позволил.

Он наклонился и заглянул ей в глаза.

— Может, хватит уже, Лой? Пора уже вырасти, понимаешь?

— Это ты мне говоришь, чертов засранец! Мне?! — запищала она и вцепилась в его рубашку. — Ненавижу! — простонала она и заплакала. — Что же ты со мной сделал... Я не хочу... Не могу... Куда мне...

— Все, распустила сопли. Пойдем, тебе нужно прилечь.

Он довел ее до кровати и помог лечь. Затем укрыл одеялом и аккуратно подоткнул его по краям.

— Моя мама говорила мне, что тоже не была рада новости о своей беременности.

Лой посмотрела на него и нахмурила брови.

— Отношения с отцом у нее никогда не складывались. Это только потом я понял, почему. Но, как бы там ни было, на Свет появился я, наследник Трона, и мама пожалела о своих словах. Она сама призналась мне, когда была беременной Эйлин. Сказала, что дети — это самое лучшее, что могло произойти с ней в этой жизни. Как же... Отец даже не пришел к ней после рождения Эйлин. Впервые он увидел ее дома. Так, зашел в комнату к матери, когда та кормила сестру, посмотрел на них и, ничего не ответив, вышел. Мама покончила с собой, когда мне было пять, а Эйлин едва исполнилось два года. 'Депрессия', — сказали врачи. Но я, как ни странно, знал другую правду. Отец пил всю ночь у себя в кабинете. Утром он завалился в мамину спальню, где и разыгралась вся сцена. 'Это он, не так ли?' — кричал папа. 'Это его дети?'. Я подслушивал под дверью и слышал каждое слово. Папа еще много чего кричал, и о своем бесплодии, и том, как ненавидит ее. Но потом он вышел и, застав меня под дверью, ударил по лицу. Я расплакался и побежал следом за ним, цепляясь за штаны и прося, чтобы папочка не уходил от мамы. Никогда не забуду звук бьющегося стекла. Она выбросилась из окна сама. Никто не помогал ей, и уж точно, это сделал не мог отец.

Райлих замолчал, а Лой прижала ладони к лицу и заплакала.

— Дети — это самое лучшее, что может произойти с нами в жизни. Нельзя отказываться от них просто так. Мой отец вырастил нас с сестрой, зная, что мы не его дети. А теперь ты беременна и хочешь сделать аборт. Я не позволю, Лой. Я люблю тебя и, безусловно, хочу от тебя детей. Так что, давай ты больше не будешь плакать. От этого мне становится хуже, чем могло бы быть.

— Райлих...

— Лой, я люблю тебя. Слышишь? Люблю...

Он потянулся и встретил ее губы, самые сладкие губы, на которых остался солоноватый привкус ее грусти.

— Райлих любит Лой? — прошептала Лой, отвечая на его поцелуй.

— Райлих любит Лой, — ответил Принц и сильнее прижал ее к себе.

* * *

Встреча с Эштоном Инри была назначена в баре в центре Лондона. Тайрин настояла на том, чтобы Дамьен и Мортон подождали ее за столиком. Сама же она подсела к Инри, сидящему за барной стойкой, и заказала себе кофе.

— Привет, — произнес мьер и опустошил свой стакан с виски.

— И Вам.

— Рад, что эта история для тебя закончилась.

— Она еще не закончилась, Эштон.

Мьер посмотрел на нее и покачал головой.

— Оставь ты свою месть. Дамьен любит тебя. Поженитесь, заведете детей. Что еще тебе нужно? Деньги? Я дам их тебе, если хочешь.

Тайрин не весело усмехнулась.

— Знаете, мама никогда не пользовалась тем, что Вы ежегодно выплачивали ей. И мне эти деньги тоже не нужны. У меня даже возникло желание отдать их Вам, но потом я поняла, что это ничего не изменит.

— Я бы все равно их не взял.

— Скажите, как Вам жилось все это время? Скучали ли Вы по ней, или вам было все равно?

— Я любил твою мать, если ты это хотела услышать. После того, как она ушла, у меня ничего не осталось. Я жил только для своих детей, чтобы дать им то, что должен был. Поначалу, я верил, что она вернется ко мне. Что сломается, и все-таки вернется. Потом я злился на нее, и даже думал, что ненавижу. Ведь это она, по сути, бросила меня. А потом я понял, что больше ничего не смогу изменить. Это как проснуться и осознать, что уже прожил свою жизнь. Я прожил свою жизнь с твоей матерью. Дальше осталось только существование.

— Почему же Вы не пытались найти ее?

— Я пытался, но так и не нашел...

— Думаю, что Вы врете, Эштон. Думаю, Вы просто не хотели ее находить. Не знаю, любила она Вас или нет, но меня она любила точно. Так что, спасибо, что подарили мне жизнь, — ответила Тайрин и спустившись со стула вниз подала знак Дамьену и Мортону, что разговор окончен.

— Мои дети не знают, что у них есть сестра, — обернувшись, произнес Эштон.

— Не волнуйтесь, они и не узнают...

* * *

Когда утром следующего дня дверь в палату Лой приоткрылась, в нее просунулось три головы. Райлих и Лой лежали на одной кровати. Принц поигрывал губами с кончиком ушка Лой, отчего та явно получала особое удовольствие.

Тайрин потянула дверь на себя, отпихивая Дамьена и Мортона.

— Тш-ш-ш, пойдем отсюда!

— Еще чего, — зашипел Мортон. — Зря, что ли, приехали?

— Я согласен с Тайрин. Нам лучше уйти.

— Ты цветы видел? Он что, оранжерею скупил? — не унимался Мортон.

— А тебе что, жалко? — прошептал Дамьен.

— Мы все слышим! — прокричал Райлих и поднялся с кровати Лой.

— Черт! — одновременно произнесли они.

— Проходите, раз приехали.

Первой в палату вошла Тайрин.

— Привет! Как у вас дела?

Дамьен и Мортон вошли следом и тут же переместились к окну.

— Все хорошо! — ответила Лой и присела в постели. — Домой хочется.

— Никаких 'домой', — отрезал Райлих. — Еще как минимум пять дней будешь лежать здесь.

Лой повернулась к Принцу и скривила лицо.

— Фу, как некрасиво! — покачал головой Райлих и рассмеялся.

— Я рада, что ситуация разрешилась, — заметила Тайрин и улыбнулась.

— Еще не разрешилась...

— Мортон! — укоризненно произнес Дамьен.

— Вы про это?! — произнесла Лой, крутя своей левой рукой и демонстрируя золотое колечко с увесистым зеленым изумрудом на нем.

— Когда ты успел? — произнесла Тайрин и подошла поближе, чтобы рассмотреть кольцо.

— Заказали вчера по интернету, — улыбнулась Лой.

— Судя по тому, с какой скоростью она нашла нужный сайт в сети и определилась с выбором, кольцо это ее ждало уже лет шесть как... — ответил Райлих и захохотал.

— Давай, смейся! Я посмотрю на твое лицо, когда ты увидишь, сколько отдал за него.

Райлих приподнял брови.

— Думаешь, свадьба обойдется мне дешевле?

— Черт с ней, со свадьбой! — махнула рукой Лой. — Твоего отца, Эйлин и Далия угостим ужином в ресторане, остальные — обойдутся.

— Не понял? — возмутился Мортон. — А как же то белое платье, которое висит в твоем шкафу?!

Райлих и Тайрин удивленно посмотрели на Лой.

— Он шутит!

— Нет, не шучу! То, молочно-белое, с зеленой вышивкой ручной работы.

Лой сжала губы в линию. Дамьен и Райлих начали посмеиваться. Вдруг Лой подорвалась в кровати и бросилась в ванную. Райлих понесся следом. Ее рвало. Уже не первый раз за ночь. Когда Лой стало легче, Райлих довел ее до кровати и уложил в постель.

— И давно так? — спросил Дамьен.

— Под утро началось, — ответил Принц. — Уже раз пятый бегает.

— Ты ночевал здесь?

— Конечно.

— Думаю, мы можем сменить тебя до вечера.

— Только на пару часов. Я хочу переодеться и привезти сюда некоторые вещи.

— Посидим столько, сколько нужно.

— Это все ваши шуточки, — прошептала Лой, снова улыбаясь.

— Больше не будем, — пообещал ей Райлих. — Тайрин?

— Да.

— Думаю, нам есть о чем поговорить с тобой. Тобой, Дамьеном и Мортоном.

— Это может подождать.

— До вечера. Дальше тянуть не имеет смысла.

— Как скажешь.

* * *

— Давно она спит?

— Нет, только прилегла, — ответил Райлих.

— Может, поговорим в другом месте? — предложил Мортон.

— Или в другой раз, — заметил Дамьен.

— Здесь есть комната отдыха. Там можно все обсудить.

— Хорошо, — согласилась Тайрин. — Твои мьеры присмотрят за ней?

— Конечно, — кивнул Райлих. — Стражи в коридоре.

— Отлично.

Тайрин заварила всем кофе и присела за стол.

— Итак?

— Начинай ты, — попросил Райлих.

— Хорошо. Я и моя мать происходим от древнего рода провидцев, приближенных к Королю. Роберта рассказала мне, что мать была любовницей Эштона. Их отношения завязались еще до замужества Инри и возобновились спустя пять лет. Когда мама забеременела, она пришла именно к Эштону, но он ответил, что Король не отпустит своего 'Провидца' просто так, и оказался прав. Фийери не захотел отпускать мать, предложив ей сделать аборт. Она, естественно, отказалась. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы в один прекрасный день мама не увидела нечто. Она пришла к Роберте и сообщила, что уходит в изгнание, потому как если останется, погибнет. Так же она сказала, что произойдет нечто ужасное. После этого Роберта ее не видела.

— Это все? — спросил Райлих.

— Ну, — вздохнула Тайрин, — Роберта упоминала об отношениях между твоими родителями и о гибели твоей матери через неделю после ухода Ирэн.

— Отец не убивал мою мать, — тут же ответил Райлих. — В момент, когда она выбросилась в окно, он направлялся в свой кабинет, и я был вместе с ним.

— Понятно.

— Нет, ты не понимаешь. Роберта рассказала мне, что поведала ей твоя мать перед уходом. К сожалению, подробностей этого дела не знал даже я, хотя, кое-что не стало для меня новостью.

— Ты скажешь, что она предрекла?

— 'Фийери узнает, что бесплоден, и поймет, чьи это дети. Он погубит Марту'.

— Господи... — вырвалось из Тайрин, и она прикрыла рот ладонью.

Дамьен и Мортон переглянулись, но ничего не ответили.

— Роберта пыталась уговорить ее не покидать 'Сообщество', — продолжил Райлих, — но твоя мать сказала, что ей поможет некий Майкл. Роберта спросила ее: 'Какой Майкл?'. А твоя мать ответила: 'Отец Райлиха и Эйлин'. Все дело в том, что о романе моей матери с одним из ее стражей поговаривали все. На этой почве и начались проблемы в моей семье.

— Дядя Миша?

— Других вариантов у меня нет.

— Думаешь, нас с матерью преследовал Фийери?

— Он отрицает свою вину.

— Ты говорил с ним?

— Не долго. По крайней мере, он не стал отрицать, что обвинение в убийстве Хиант было сшито белыми нитками. 'Все не так, как кажется', — сказал он.

— Ты веришь ему? — напрямую спросила Тай.

— Он мой отец, Тайрин. Он вырастил меня и Эйлин, зная, что мы — не его дети и к трону никакого отношения, по сути, не имеем. Он любил мою мать, я это знаю точно. И он не убивал ее. Здесь что-то еще. Такое ощущение, что он покрывает кого-то.

— Что они все кого-то покрывают, — добавил Дамьен. — Вспомни разговор с Эштоном. Он нервничал. Что ему было терять? Почему он сразу не признался, что Тайрин — его дочь?

— Третье лицо, — произнес Райлих. — Мотив — месть, это однозначно. Это сделал тот, кто ненавидел твою мать, тот, кто ненавидел тебя. Наверняка, это он преследовал вас все эти годы. И этого мьера покрывают и отец и Эштон.

— Но после маминой гибели преследование прекратилось!

— Может, он просто не мог добраться до тебя? Может, с ним что-то произошло здесь? Срок давности — восемь лет. Кого не было среди нас так долго?

Дамьен, Мортон и Райлих переглянулись.

— Не может быть... — прошептал Дамьен.

— Н-н-нет, — покачал головой Мортон.

— Да! — ответил Райлих и подскочил с места. — ДА!

Глава 21

Тайрин, не видя ничего перед собой, шла за Дамьеном, который буквально тащил ее за руку вперед. Райлих тихо вошел в палату первым и остановился. Постель Лой была пуста. Он заскочил в ванную — там ее тоже не было.

— Лой, — закричал он и выбежал в коридор.

Один из стражей поднялся со стула и подошел к Принцу.

— За ней пришла медсестра и повезла вниз на осмотр. Двое наших караулят под кабинетом.

— Где этот кабинет?

— Это на первом этаже.

— Свяжись с ними. Пусть один встретит нас у лифта.

— Хорошо.

Они спустились вниз и прошли к кабинету с надписью 'Смотровая'.

— Вы посидите здесь, а я зайду, посмотрю, как там дела.

— Хорошо, — кивнул Дамьен.

Райлих постучал в дверь, но внутри никто не ответил. Он просунул голову и вошел внутрь. Справа была еще одна комната. Он вошел туда. Пусто! Никого! И распахнутое настежь окно... Райлих шагнул к нему, когда под ногой что-то треснуло. Он наклонился и поднял сломанный браслет Лой.

— ЛОЙ!!!

* * *

Поиски не привели ни к чему. Лой растворилась. Райлих не находил себе места. Он кричал на всех, кто встречался на его пути. Увидев отца, он подлетел к тому и схватил за грудки:

— Если с ней что-нибудь случится...

— Успокойся. В таком состоянии ты ничем не сможешь ей помочь.

— Будь ты проклят! Ты и Эштон Инри!

Раздался телефонный звонок. Дамьен достал телефон и ответил на вызов неизвестного номера:

— Дамьен Норама.

— Если хочешь увидеть свою сестру живой, приведи ко мне Тайрин.

— Где тебя искать? — спокойно спросил Дамьен.

— Я пришлю адрес. Даю тебе один час.

* * *

Лой открыла глаза и поняла, что ничего не видит. Мигающий свет резал ей глаза, превращая все вокруг в игру светотени, где невозможно было различить окружающие предметы.

— Кто здесь? — закричала она, пытаясь подняться на ноги, но никто не ответил.

* * *

Лой спала, когда к ней в палату кто-то вошел. Это была медсестра. Она сказала, что ей нужно пройти на осмотр и предложила пересесть в каталку. Почему Лой сразу не узнала ее? Почему не обратила внимания, что голос сестры кажется ей похожим на чей-то? Когда дверь смотровой на первом этаже закрылась за ними, Лой поняла, что ей в затылок упирается дуло пистолета.

— Веди себя тихо и с тобой ничего не случится, — произнесла Марина Инри.

— Отпусти, — пропищала Лой, но Марина только рассмеялась в ответ.

— Давай, шагай к окну.

Лой поднялась на слабеющие ноги и поплелась вперед. Она успела стащить с запястья браслет и уронить его на пол возле окна. Как только Лой оказалась снаружи, ей в спину уперся все тот же пистолет. Марина довела ее до машины, припаркованной на стоянке. И никто не заступился за нее! Никого не интересовала полуголая девушка в больничной рубашке и тапочках, которая в сопровождении медсестры шла к машине. Как только Лой оказалась на переднем сидении, Марина достала шприц и что-то вколола ей в бедро. Пристегнув Лой ремнем безопасности, она еще несколько минут стояла рядом, пока глаза Лой сами не закрылись, и стало все равно, где она, и что с ней будет дальше...

* * *

— Марина! — закричала Лой, пытаясь шагать вперед.

— А кого бы ты еще хотела увидеть? — раздался до боли знакомый смех.

Она разговаривала с ней из другого помещения. Звук ее голоса оглушил Лой и она прижалась к полу.

— Что, чувствительные ушки у нашей маленькой Лой? — засмеялась женщина. — Бедная, бедная девочка. Слепота пугает тебя, милая? Не волнуйся, скоро твои братья заберут тебя.

— Зачем ты это делаешь?!

— Потому что ненавижу отродие, что приютил в своем доме твой брат.

— Но, почему Хиант? Почему ты не убила Тайрин, а убила именно Хиант?

— Потому что я хотела видеть, как Фийери своими руками уничтожат эту падаль на глазах у Эштона! И тот ничего не сможет сделать! Ничего!!!

— Ты больна, Марина. Тебе нужна помощь!

— Я больна? — заверещала женщина. — Это вы больны! Все вы! Мир, погрязший в разврате и изменах! Марта, которая за спиной мужа спала со стражем. Ирэн, что тр...сь с Эштоном у меня под носом на протяжении двух лет! Мало того, она забеременела! Прижила ребенка и не захотела делать аборт! Эти потаскухи! Я ненавижу их! Всех вас я ненавижу!

Лой понимала, что самой ей оттуда не выбраться. Нужно было тянуть время. Дать остальным возможность подготовиться.

— Как же ты так быстро нашла ее здесь, в Лондоне? — закричала Лой, прижимая ладони к ушам.

— Честно говоря, я ждала ее появления именно тут, — прошептала Марина. — Знала, что девчонка не оставит все это. И дождалась. Один из мьеров Инри подобрал рюкзак на улице, оставленный парнишкой, за которым погнался Дамьен. И он принес его мне, своей Хозяйке, — засмеялась Марина. — Узнать девицу, изображенную на фотографии в паспорте, для меня не составило труда. О, как же я хотела изувечить эту суку! Но, все мои попытки оказались тщетными. Я платила всем, кого наняла. Мне даже из комнаты не пришлось выходить, чтобы найти их!!! — захохотала она. — Два года прозябая в своем доме, я прекрасно научилась пользоваться 'интернетом'. Найти старые связи не составило для меня труда. Люди, которым я когда-то платила за поиски Ирэн, согласны были мне помочь и теперь. Правда, девчонка оказалась слишком проворной. Да и твой братец, распустив свои слюни, стал на ее защиту. И тут я, наконец, поняла, чего на самом деле хочу. Нет, не просто убить эту тварь. Я хотела, чтобы ее казнили на глазах у Эштона. Чтобы он смотрел, не имея возможности ничего сделать. И я придумала план. Такой простой и, в то же время, гениальный! Нужна была жертва. Учитывая прошлое девчонки, никто бы не усомнился в том, что все это — ее рук дело. Я подготовилась. Нашла подходящее место. Дело оставалось за малым. Нужна была жертва. И я получила ее. Хиант. Ну, конечно же, милая Хиант, бывшая любовница Норама, выброшенная на помойку благодаря Тайрин. Хиант была неотразима в клубе, выставляя на посмешище отшельницу, которую узнали все. Идеально. Все вышло просто идеально!

— Если все было так идеально, отчего же Тайрин оказалась на свободе? — засмеялась Лой. — Обставила тебя, девчонка, не так ли? Как и мамаша ее! Ты осталась ни с чем, Марина! Брошенная, никому не нужная психопатка, которую запрут сразу же после того, как обезвредят!

— Думаешь, сможешь вывести меня из себя? — прошипела женщина.

— Ну, давай, Марина. Я ведь беременна от Райлиха! Род одной из потаскух, как ты их назвала, продолжится. А Тайрин родит брату и новым Главой клана станет внук Ирэн! Внук Ирэн и Эштона!!!

— Заткнись!!! — запищала Марина и нанесла Лой удар по спине.

Лой рухнула на пол и застонала.

Марина спокойно прохаживалась вокруг нее, шаркая ногами по бетонному полу.

— Хорошо я придумала, не правда ли? Эти приборы ночного видения, оказывается, весьма полезны для нас. Чего молчишь? Не нравится, как я приняла тебя? Прости, дорогая, — прошептала она и схватила Лой за волосы, оторвав от пола. — Какая же ты жалкая, — простонала Лой и ударила ее по лицу, за что получила ногой в живот.

— Лежать, я сказала, — закричала Марина в свой микрофон, прикрепленный к ее наушникам.

* * *

Дом, на окраине маленького городка с шестидесяти километрах от Лондона, ничем не отличался от всех остальных. Два этажа, веранда и приусадебный участок, огороженный забором.

— Мы на месте, — произнес Дамьен, останавливая напротив него.

— Посидите пока в машине, — ответил Райлих. — Ребята окружают дом.

— Хорошо.

Тайрин внимательно посмотрела на входную дверь.

— Что же она задумала?

— Не знаю, — выдохнул Дамьен. — Оружие при тебе?

— Конечно.

— Чтобы ни случилось, держись за мной, понятно?

— Ты уже в сотый раз повторяешь это.

— Говорю в сто первый. Не лезь на рожон. Держись за моей спиной.

— Я поняла.

— Ты чувствуешь что-нибудь? — вдруг спросил он.

— Нет, — покачала головой Тайрин.

— Мы готовы, — ответил Райлих по рации.

— Все, выходим.

Тайрин и Дамьен вылезли из машины и направились к парадной двери. Тайрин позвонила в звонок, но, как они и ожидали, им никто не ответил. Дамьен повернул ручку и приоткрыл дверь. Щелчок, и Огненная струя ударяется Тайрин в лицо...

— Говорю в сто первый. Не лезь на рожон. Держись за моей спиной.

— Я поняла.

— Ты чувствуешь что-нибудь? — спрашивает Дамьен у Тайрин.

— Что? — словно из забытья отвечает она.

— Тай, что ты что-нибудь чувствуешь?

— Бежим! — проверещала она, вылезая из машины. — Бегите! Уходите все!!! — кричала она, размахивая своими руками несчастным стражам, но они не понимали, что она хотела им сказать.

— Ловушка! — заорал Дамьен в рацию. — Отзывай всех!

Тайрин бежала вперед, что было силы. Хлопок и ей заложило уши. Тепло ударило в спину и ее повалило на землю. Задыхалась, она произносила единственное имя, звенящее в ее голове.

— Дамьен! Дамьен! Где ты, Дамьен?!

— Я здесь, — ответил он, отрывая ее от земли.

Дом разлетелся в щепки, машину Дамьена отбросило на другую сторону улицу. Все погрузилось в гул и крики тех, кто еще не понял, что произошло.

— Райлих! — закричал Дамьен в рацию. — Райлих!!!

— Я здесь, — словно из забытья ответил Принц.

— Ее там не было, слышишь? Тайрин бы почувствовала, если она была там.

— Мне остается только надеяться на то, что ты — прав.

В кармане Дамьена зазвонил телефон.

— Да.

— Я рада, что вы все еще в игре! — засмеялась Марина. — Что, чутье Тайрин не подвело?

— Где Лой?

— О, она со мной. Пока... Берите машину и езжайте через поле. За пролеском увидите дом. У Вас десять минут. Присутствие Райлиха и Фийери обязательно, если конечно, они хотят увидеть свою маленькую Принцессу живой.

С этими словами Марина 'отключилась'.

— Ты слышал? — произнес Дамьен в рацию.

— Да.

— Нам придется ехать одним.

— Я понимаю.

— А Фийери?

— Я здесь, — ответил Король. — Мы заберем вас на авмотобиле.

Райлих подъехал за ними на одном из внедорожников, на которых стражи приехали сюда. Тайрин и Дамьен тут же запрыгнули в машину.

— Мортон дал нам GPS-маячок, — прокричал Райлих. — Он попытается найти Марину другим способом.

— Каким же?

— Через Кристин.

— Хорошо. Ты видишь эту дорогу?

— Да.

Промерзшая земля вспаханного поля встретила их как подобает: ямами и ухабами. Впереди был виден пролесок.

— Мы не успеваем, — произнес Дамьен.

Райлих тут же поддал 'газа' и Тайрин подбросило на сидении.

— А она хорошо подготовилась, — прокричала Тай. — Продумала ситуацию. Заставила нас оставить стражей здесь, а самих выманила на свою территорию.

— Она — не глупая женщина, — ответил Фийери. — Жаль только, что больная.

Райлих въехал в пролесок и, спустя несколько минут, пересек его. Как ни странно, впереди, кроме дороги, ничего не было.

— Что дальше? — закричал он, выезжая на асфальтированный участок пути.

Звонок телефона Дамьена и был ответом.

— Справились? Молодцы. Теперь я хочу, чтобы вы высадили Фийери и поехали дальше. Я свяжусь с вами через несколько минут.

— Что?

— Высаживайте Фийери, я сказала, иначе я изувечу ее!

Крик Лой в трубку телефона услышали все.

— Сука! Это я изувечу тебя! — проревел Райлих, останавливая машину.

Но Марина уже положила трубку, и им ничего не оставалось, как сделать то, что она потребовала.

— Будь осторожен, папа.

— Езжайте, со мной все будет в порядке.

Райлих рванул с места и понесся вперед. Спустя несколько минут они остановились на перекрестке.

— Куда ехать?

— Жди. Сейчас она наберет.

Марина не заставила себя долго ждать.

— Вы на перекрестке? — спросила она.

— Да. Куда теперь ехать?

Высадите Райлиха и поезжайте направо. Через десять километров свернете на проселочную дорогу.

— Что ты задумала? — прошипел Дамьен.

— Хочешь еще раз услышать голос сестры? Высаживай и езжай дальше!

Выхода не было. Райлих вылез из машины, уступив за рулем место Дамьену.

— Это ловушка, ты же понимаешь? — произнес Принц.

— У нас нет выхода. Это я тоже понимаю.

Дамьен погнал машину вперед. Преодолев примерно десять километров, они увидели проселочную дорогу, уходящую направо.

— Это она? — спросила Тайрин.

— Думаю, что да.

Намотав еще несколько километров, они выехали на другую асфальтированную дорогу.

Зазвонил телефон.

— Да!

— Теперь, твоя очередь, Норама.

— Думаешь, у тебя все получится? — заорал Дамьен.

— Передай трубку Тайрин, пожалуйста.

Дамьен протянул телефон Тайрин.

— Привет, Марина, — ответила Тайрин.

— Тебе весело, сучка? — прошептала женщина.

— О-о-очень! — захохотала Тайрин.

— Тогда оставляй своего Дамьена на дороге и поезжай вперед. Остановишься напротив знака населенного пункта.

— До встречи в аду, тварь! — прошептала Тайрин и сама отключила телефон.

— Тай, давай я поеду с тобой.

— Ты уже ничего не можешь изменить.

— Что ты имеешь в виду?

— Скоро встретимся, Дамьен, — ответил Тайрин и, высадив его, вдавила педаль газа до упора.

Проехав около пятнадцати километров, она, наконец, увидела впереди пресловутый знак населенного пункта. Остановившись напротив него, она приложила руки к груди и попыталась успокоится. Зазвонил телефон.

— Да.

— Ты знаешь, что должна сделать?

— Нет, пока еще, — соврала Тайрин.

— Выходи из машины! — прокричала Марина и положила трубку.

Тайрин знала, что произойдет дальше. Дядя учил ее, что в любой ситуации, даже самой безнадежной на первый взгляд, следует думать своей головой. Тайрин достала из кармана маленькую таблетку и проглотила ее.

— Надеюсь, у тебя все получится, — прошептала она и вылезла из машины.

Ее что-то укусило за руку. Тайрин посмотрела на свое плечо и увидела маленький дротик. Ампула с лекарством, закрепленная на нем, была пуста, а это означало, что ждать осталось недолго. Голова Тай закружилась и она присела на землю.

— До встречи в аду, — прошептала она и отключилась.

Глава 22

Голову Райлиха разорвал крик Марины в динамики, окружавшие его.

— Лежать, я сказала, — кричала женщина, обращаясь неизвестно к кому.

— Марина? — произнес Райлих.

— О, прости, девочка, мне пора.

Крик Лой оглушил Райлиха и он, ослепленный вспышками света, метнулся в сторону, но, зацепившись за что-то, упал на пол.

— Лой! — закричал он.— Лой, ты здесь?!

— Да! — ответила девушка.

— Мы все здесь, — простонал Фийери, пытаясь выползти из-под сына, упавшего на него.

— Папа?

— Да.

— Дамьен? — позвал Райлих.

— Я здесь, — услышал он с другой стороны.

— Тайрин?

— Я тоже, — ответила девушка и прикоснулась к его плечу.

Райлих шарахнулся от этого прикосновения.

— Не бойся, — прошептала Тай. — Лой лежит слева от тебя в трех метрах. С ней все в порядке, — очень тихо сказала она ему на ухо и осмотрелась.

Комната, широкая, обшитая металлом. Лампы вспышек закреплены под потолком. Пол бетонный. Все были здесь, и все были живы. Стоп!

— Что это? — произнесла вслух Тайрин.

В самом углу комнаты, с противоположной стороны, стоял пакет, черный судя по всему.

— У меня для вас сюрприз! — рассмеялся голос в динамике.

Дверь в помещение приоткрылась, и двое незнакомцев втащили в него тело. Оставив его на полу, они вышли и закрыли дверь на замок.

— Прекрасно, теперь все в сборе! — защебетала Марина. — Эштон, дорогой, пора бы уже и проснуться!

Тело в углу зашевелилось, и когда он поднял свою голову, Тайрин поняла, к кому обращалась Марина. Эштон Инри, ее отец, оказался среди них.

— Что ты задумала, Марина?! — прокричал он, закрываясь от вспышек света.

— А на что это похоже, дорогой? На тюрьму? Клетку, в которой ты продержал меня три года?! Я любила тебя, а ты! Ты тр...ся с ней и забыл о том, какие клятвы приносил мне!!!

— Они ни в чем не виноваты! Хочешь отомстить, возьми меня! Оставь их!

— Думаешь, они не виноваты? Фийери, который спелся с тобой и покрывал ваш роман? Райлих — ублюдок, которого прижила Марта? Лой, спавшая с ним? Дамьен, распустивший слюни на чертову отшельницу? И она — которую ты сделал, раздвигая ноги Ирэн?!

— Замолчи!

— Это ты замолчи! — закричала Марина. — Тебе было наплевать на меня, на детей! Ты считал, что вправе поступать так с нами, потому что ты — Глава! Ты не скрывал своих отношений с ней! Скажи, ты бы убил меня ради нее, а? Убил бы?

— Что ты несешь?

— О, несчастная Ирэн! Я искала ее столько лет, но все время мимо. Ее дар все время подводил меня. И тогда я поняла, как должна действовать. Когда они нашли ее снова, я не отдавала приказ убрать обеих. Я решила приехать к ним сама. Дружественный визит, так сказать. Ирэн принимала ванную, когда я вошла. О-о-о! Видел бы ты ее лицо в темноте. Она испытала ужас! Я решила немного пообщаться с ней. Знаешь, это общение пошло мне на пользу. А как же еще? Ведь она не знала, что ее дочь находится в школе, а не в моих руках. Она пела мне, словно соловей, выкладывая все, что я хотела знать. А когда запас информации иссяк, я, вдруг поняла, что хочу увидеть, как она тонет. Ирэн. 'Паризус' — вот чего она заслужила за свою измену. Все те годы, пока ты держал меня взаперти, я вспоминала, как кромсала ее! Так же я искромсаю и твою дочь!!! — завопила она.

Вдруг дверь возле Эштона снова открылась и в нее вошла Марина. Следом за ней в помещение вбежали трое вооруженных мужчин. 'Наемники', — поняла Тайрин. На глазах у каждого были приборы ночного видения.

В один момент вспышки света погасли, и Тайрин погрузилась в темноту.

— А вот и я, — захохотала женщина. — А это мои мальчики. Они любезно согласились помочь несчастной богатой женщине. За что им — особая благодарность. Итак, где моя дорогая Тайрин? Дамьен, я так не играю. Отойди от нее!

— Пошла ты!

— Не хорошо так разговаривать со старшими, мальчик!

Эштон потянулся к жене:

— Марина, успокойся! Давай оставим их! Зачем они тебе, если есть мы с тобой?!

— А вот это ты зря только что сказал...

Выстрел раздался в тишине, ослепив Тайрин на долю секунды.

— О, Господи, — прошептала она, хватаясь за впереди стоящего Дамьена.

Все погрузилось в тишину, и посреди этого глухого молчания раздался хохот Марины.

— Ой, дорогой, прости! Я не хотела тебя убивать...

— Эштон?! — прошептала Тай.

— Она попала в голову, — так же тихо ответил Дамьен.

— Лой, милая, иди-ка сюда!

— Она никуда не пойдет! — закричал Райлих.

— Заткнись и отойди он нее! — заверещала Марина и выстрела в пол перед его ногами.

Райлих не шелохнулся.

— Так, отойди, или я прострелю твоему отцу голову!

— Отойди, — прошептала Лой.

— Нет.

— Отойди!

— Нет!!!

Марина навела пистолет на голову Фийери.

— Хочешь увидеть, как он умрет?

— Я иду, — ответила Лой и сделала шаг в сторону.

— Почему так не смело? — оскалилась женщина и перевела пистолет на нее. — Шевелись!

— Успокойся, Марина! — закричал Фийери и бросился в сторону идущей к ней Лой.

Вспышка вновь ослепила Тайрин. В ушах раздался высокотональный звук и постепенно погас. Крик Лой взорвал тишину.

— Н-н-нет!!!

— Папа!

— Как жаль, что он не увидел смерть своего сына. А я так рассчитывала на это. Ладно Лой, давай, иди сюда!

— Оставь ее, — с надрывом прокричал Райлих. — Возьми меня!

— Н-н-нет, — засмеялась Марина. — Я хочу, чтобы ты сдох здесь, зная, что я все равно убью и ее, и твоего ублюдка.

Лой посмотрела на Райлиха в последний раз и бросилась к Марине. Он не успел схватить ее за ногу, оставшись лежать на бетонном полу с протянутой рукой.

— Вот, умница. А теперь, перед тем, как уйти, хочу сказать всем вам кое-что. Вы умрете быстро, но не это главное. Главное, что вы не сможете определить, когда именно наступит этот момент!

Марина схватила Лой и потащила к выходу. Трое мужчин вышли за ними следом и закрыли железную дверь

— Лой! — прокричал в последний раз Райлих и припал к телу отца.

Вспышки света вновь осветили комнату. Тайрин снова осмотрелась.

— Ты что-нибудь видишь? — произнес Дамьен.

— Да, — ответила Тай и подошла к Райлиху.

— Здесь прижми, — произнесла она и пододвинула его руку прямо на кровоточащую рану.

— Ты видишь? — опешил Райлих.

— Плохо, но вижу, — ответила Тай. — Что же она имела в виду, когда говорила, что мы умрем быстро?

— Взрыв? — предположил Дамьен.

Тайрин остановилась и посмотрела в сторону входной двери. Там, возле тела Инри действительно стоял темный пакет. Тайрин бросилась к нему.

— Пластид! — закричала она.

— Таймер есть? — спросил Дамьен.

— А как же! Три минуты!

— Опиши это устройство! Попробуем обезвредить!

— Сама разберусь, — ответила она и погрузилась в собственные мысли.

Добрым словом она вспомнила уроки дяди Миши в этот момент. Однако, не все было так просто, как казалось. Тайрин не могла различить цвета проводов. Как бы ни старалась, понять, где — что, она не могла.

— Господи, помоги! — взмолилась она, опуская пластид на пол.

— Тайрин!

— Не могу различить цвета проводов!

— А их там много?

— Да, Дамьен, их там много!

— Думай, малыш! Думай! — прокричал он в ответ.

Тайрин посмотрела на дверь. Металлическая, но не огнеупорная...

— Дамьен? — позвала она.

— Да, милая.

— Если я все-таки убью нас, знай, что это — не нарочно.

— Конечно, котенок, — нервно хмыкнул он.

Тайрин начала простукивать дверь. Наконец, найдя необходимую точку у самых петель с приглушенным звоном, она принялась разделываться с пластидом. Аккуратно отделяя от детонатора комочки взрывчатки, она складывала их на пол пред собой.

— Что там, Тай? — позвал Райлих.

— Тащи отца назад. У нас меньше минуты.

— Что ты задумала?

— Взорву нас, к чертям собачьим!

Тайрин отделила столько, сколько смогла. Она знала, что взрыв получится мощным, но все же надеялась, что основная сила удара взрывной волны придется на слабое место в конструкции двери.

— Готово! — прокричала она, закрепив пластид и собирая его части с пола.

Подбежав к Дамьену, она потянула его за собой. Прижавшись к полу, она вновь ощутила тяжесть его теплого тела на себе.

— Господи, помоги, — прошептала она, и широко раскрыв свой рот, зажмурилась.

* * *

Марина продолжала тащить девушку вперед. Босые ноги Лой утопали в грязи, холод сковывал руки, а изо рта столбом вырывался пар. Там, позади них остались Райлих, Дамьен, Тайрин и Фийери... Он прыгнул вперед, закрывая ее от пули... Эльза как всегда оказалась права. Фийери пожертвовал собой ради Принцессы, но не той Принцессы, которой опасался всю свою жизнь...

Хлопок раздался позади и из обветшалого дома за их спинами повалил дым.

— Вот и все, — заулыбалась Марина.

Лой обернулась назад и закричала, упав на землю.

— Райлих! Райлих!!!

— Его больше нет, дура! Давай, вставай! Эй, вы, — помахала рукой женщина, — пошевеливайтесь!

Лой посмотрела на тех, кто помогал ей. Обычные люди. Обычные... Почему? Деньги? Наверняка, они самые... Уничтожить тех, кого они даже не знали... Так просто...

— Зачем тебе я? — спросила Лой, поднимая глаза на Марину.

— Мортон все еще жив, — улыбнулась женщина. — Нужно же мне как-то избавится и от него?

— Приманка, — прошептала Лой и уронила свою голову.

— Вставай, давай!

— Я никуда не пойду. Убей лучше сейчас.

— Как скажешь, — произнесла женщина и приставила пистолет к голове Лой.

Некий свист и глухой хлопок услышала Лой перед тем, как кровь брызнула ей в лицо. То, что осталось от Марины, упало на грязь рядом с ней. Девушка повернула голову и с презрением посмотрела на нее. Аккуратное темное отверстие от пули промеж глаз и развороченный череп сзади.

— Гореть тебе в аду, Марина Инри, — прошептала Лой и отвернулась от трупа.

Наемники заметались по полю. Первым упал тот, что побежал в сторону Лой. Затем попадали и трое оставшихся.

— Где же ты, снайпер? — произнесла Лой и начала оглядываться по сторонам, но ничего, кроме вспаханной земли перед собой не видела.

— Лой! — послышался родной голос за спиной.

Она боялась обернуться. Вдруг, ей всего лишь кажется, что он зовет ее?

Лой заплакала, вытирая слезы грязными руками.

— Лой, твою мать! Посмотри на меня!

Она обернулась и припала руками к земле. Он бежал к ней, живой и невредимый, утопая в грязи своими ботинками и поднимаясь вновь, чтобы добраться до нее. Позади него стояла Тайрин. Она улыбалась, глядя куда-то вдаль. Лой повернула голову и увидела седовласого мужчину с винтовкой в руках и шлемом наперевес. Его лицо было измазано черной краской, на теле висел странный защитный костюм, сделанный из множества мелких ленточек, развевающихся на ветру. Мужчина шел вперед, к Тайрин, и то же улыбался.

Дамьен сидел на земле рядом с Фийери. Кровотечение из груди Короля удалось остановить, а это означало, что шансы на его спасение возросли.

Лой снова посмотрела на Райлиха и протянула руки к нему. Он встал на колени перед ней и прижал к себе, отрывая от земли и поднимая в воздух. Его губы осыпали ее измазанное лицо поцелуями, повстречав, наконец, и губы.

— Девочка моя, милая...

— Райлих...

— Все хорошо, милая... Все уже позади.

* * *

Неизвестный подошел к Королю и наклонился к нему.

— Дерьмово выглядишь сегодня, Фийери, — произнес он.

— Так же, как и ты, Майкл, — прохрипел Король.

— Майкл? — повторил Дамьен.

— Рад познакомиться, Норама. Я помню тебя еще совсем мальчишкой. А теперь... — он поднял глаза на Тайрин.

Она стояла все так же неподвижно, держа в руках остатки пластида.

— Ты облажалась по всем направлениям, Танюша.

— Какой учитель — такой и ученик! — крикнула она и побежала к мужчине, прыгнув на него и обнимая.

— Дядя...

— Ну, ничего, могло быть и хуже, моя дорогая, — ответил мужчина, поглаживая ее по волосам.

— Тайрин, — позвал ее Дамьен, — ты, случаем не ошиблась? — спросил Дамьен, поднимая свои брови.

Тай отлипла от мужчины и улыбнулась:

— Познакомься! Дамьен, это — дядя Миша. Дядя Миша, это — мой Дамьен!

— Вообще-то, Тайрин, я не это имел в виду, — ответил Норама и улыбнулся.

Она тут же бросилась на него, вжимаясь всем телом и целуя родные щеки, глаза, уши, губы...

— Так-то лучше, — хмыкнул он и ответил на ее поцелуй.

Глава 23

В шикарно обставленной палате отделения торакальной хирургии собрались люди. Окружающие полагали, что это были люди. Однако, только посвященные, стоящие в коридоре на посту охраны, знали, кто они и зачем сюда пришли. У них были свои секреты, о которых простым смертным, таким как они, знать было не положено.

Тайрин с Дамьеном расположились на диванчике у окна. Райлих стоял возле стула, на который присела Лой. Мортон ютился в самом углу, подпирая стену. Все они пришли к Фийери сегодня. Все вместе, потому как должны были узнать все и поставить точку в этом деле.

— Как же Вы поняли, что это — Марина? — спросил Король, обращаясь непосредственно к сыну.

— Мы догадались, что и ты, и Эштон покрывали кого-то. Этот мьер должен был быть достаточно значимой персоной. Затем мы предположили, что именно он нанимал людей для поисков Тайрин и ее матери. А затем мы просто спросили себя, почему преследование Тайрин прекратилось после смерти Ирэн на целых восемь лет? Возможно, у этого мьера не было возможности продолжать поиски девочки? И тут всплыло имя Марины Инри. О ее длительном затянувшемся путешествии поговаривали многие, но один из слухов касался лечения в закрытой клинике. Все части головоломки сложились, и ответ стал очевидным.

— Я знал, что Ирэн рассказала о своем предсказании Эштону, — заговорил Фийери. — Я понимал, что тайна, которую она хранит, способна разрушить все 'Сообщество' в один миг. Наследников трона больше не было, а передавать власть неизвестно кому я не хотел. Я прошел обследование и понял, что действительно бесплоден. Завести новую семью я бы все равно не смог, кроме того у меня на руках осталось двое детей, которых, вопреки всему, я все еще считал своими. Оставались три мьера, кроме меня, которым был известен секрет. Ирэн, ушедшая в изгнание, Эштон, ее любовник, и Майкл, который так же исчез. Время шло, и я успокоился. Райлих и Эйлин росли, хотя воспитывать дочь мне было слишком тяжело. Уж очень она похожа на свою мать. Да еще и Эльза со своим 'пожертвуешь собой ради Принцессы'. Я сделал для своих детей все, что мог. Пускай, Эйлин доставалось несколько больше, чем Райлиху, но при одном взгляде на нее я вспоминал Марту, и во мне просыпалась ненависть. Но вот, восемь лет назад мне позвонил Эштон. Я едва узнал его голос, настолько все было плохо. Он попросил меня приехать к нему. Я не мог отказать Инри, и Вы знаете почему. Когда я явился в его дом, Марины там не было. Инри проводил меня в свой кабинет и спокойно произнес: 'Марина нашла Ирэн в Польше. Она утопила ее.... ...'Паризус'', — произнес он и замолчал. Я понял, что за преступление совершила его жена. Извращенное убийство, на которое была способна только настоящая психопатка. Марина оставила труп на кухне. Как ни странно, она умудрилась не наследить, забрав с собой уши и глаза Ирэн. Люди Эштона нашли Марину в отеле. Она сидела на диване и спокойно пила чай. На столе перед ней валялся окровавленный полиэтиленовый пакет, сами знаете с чем. Со словами: 'Скажите спасибо, что ее дочери не было дома', — Марина расхохоталась. Люди твоего отца хотели убрать труп, но не успели. Полиция к тому времени уже оцепила квартал и начались твои поиски. Мы тоже искали тебя. Еще бы, пятнадцать лет — совсем еще ребенок. Но ты исчезла. Растворилась. И мы махнули на все рукой. Лечение Марина проходила долго. Три года в специальной закрытой клинике в постоянном полусне. Когда врачи посчитали, что ей стало лучше, они уменьшили дозы препаратов, и она, вроде бы, пришла в себя. Однажды она пригласила меня и Эштона к себе. Все с той же усмешкой, она сообщила нам двоим, что знает всю правду о смерти Марты и ее детях, которых я ращу, как своих собственных. Мы были шокированы, но поняли, что этот секрет она узнала не от нас, а от Ирэн. Марина потребовала забрать ее из клиники, иначе в детали этого дела будут посвящены все мьеры. У нас не было другого выхода. Не было. Эштон поселил ее в своем доме, назначив за ней наблюдателей. Марина большую часть времени проводила в своей комнате, накачанная таблетками под завязку. Спустя еще два года, Эштон разрешил ей выйти наружу. Она исправно принимала все лекарства и, казалось, была абсолютно адекватной. Казалась... В тот вечер, когда все мы увидели тебя в клубе с Дамьеном, ни у кого не осталось сомнений, чья ты дочь. Я знал, что Дамьен прикрывает кого-то из своих, но и подумать не мог, кем окажется этот 'кто-то' на самом деле. Уж слишком ты похожа на свою мать. Марина восприняла твое появление спокойно. Она, в сопровождении двух мьеров, покинула клуб раньше всех. Только потом мы узнали, что этих двоих приставных она 'вырубила' в машине. Та же участь постигла Хиант и тебя, Тайрин. Каким образом она затащила вас двоих на ту ферму, одному Богу известно. Она позвонила одному из людей Инри утром. Веселым голосом она попросила забрать ее с заброшенной заправки и наведаться на одну из старых ферм, расположенных на земле ее мужа. Сам Инри не успел остановить запущенный механизм. Один из его людей, обнаружив тебя на месте преступления, вызвал стражей. Единственное, чем мог помочь тебе твой отец, это приказать не трогать тебя и доставить целой и невредимой к себе в резиденцию. Это, собственно, он и сделал. Инри хотел поговорить с тобой, чтобы объяснить, как следует себя вести со стражами, и что делать дальше, но ты молчала, абсолютно абстрагировавшись от реальности. Затем объявились Норамы и дело приняло совсем другой оборот. Я лично взял все под свой контроль. Выступая обвинителем в суде присяжных, я был намерен провалить все дело, тем более, что следствие благодаря моим связям было проведено с дефектами. И тут в игру вступил Райлих. Этого я никак не ожидал. С одной стороны, мой сын вполне мог оправдать тебя и без моего содействия, с другой — он мог капнуть туда, куда я не хотел. Дело осложнялось еще и тем, что саму Марину на заброшенной заправке мьеры Инри так и не нашли. Она растворилась, и мы вполне обоснованно приняли решение задержать тебя в тюрьме. Только там ты была в полной безопасности. Райлих продолжал носом рыть землю. Честно говоря, когда Лой обнаружила, что ты — слепая, я был удивлен. Никто не наблюдал за тобой по ночам. Зачем, если мы и так знали, кто убил Хиант? После твоего освобождения, риск того, что дело примет огласку возрос. Психопатка разгуливала на свободе, а девушка, которую она так ненавидела, все еще была жива. Единственное, что мы могли сделать, это вовремя найти Марину. Но и тут судьба сыграла с нами злую шутку. Марина похитила Лой. Остальное вы и так знаете. Странно, как Майкл оказался в центре событий в последний момент?

— После своего освобождения, я сразу же связалась с ним, — вздохнула Тайрин.

— Да, и меня не поставила в известность, — кивнул ей Дамьен.

— Когда я поняла, кто он на самом деле, объяснять кому-то что-то было бесполезным. Я знала, что он где-то рядом, постоянно наблюдает за мной. У нас с дядей Мишей был свой план на 'черный день', и после того, как пропала Лой, я дала ему знать, что попала в беду, отправив смс с двумя словами.

— 'Черный день'? — предположил Дамьен.

— Да, — кивнула Тайрин. — Когда ты вышел из машины, я включила маяк и проглотила его. Это был мой сигнал. Так же он и нашел нас. Жаль только, что это он убил Марину, а не я.

— Не понимаю, каким образом твоя мать нашла его? — спросил Райлих.

— Это не Ирэн нашла меня, — ответил мужчина, вошедший в палату Фийери. — Я сам ее нашел.

— Как ты здесь оказался? — возмутился Фийери.

— Охрана ни к черту, — шикнул Майкл и присел на стул возле Лой. — Ты как? Досталось тебе, милая?

— Да, — кивнула Лой и улыбнулась.

— Ничего. Дерешься ты, конечно плохо, но это поправимо.

— Правда? — с надеждой в голосе произнесла Лой.

— Она еще и стрелять не умеет, — заметил Райлих, наклоняясь и целуя ее в щеку.

— Я научу ее, если ты, конечно позволишь.

— Я не позволю! — закричал Фийери и тут же закашлялся.

— А ты вообще заткнись! — рявкнул Майкл. — Эта психопатка жила рядом с вами, но вам было наплевать на то, чем она занимается и кого ищет. Вы украли детство у ни в чем не повинного ребенка. А после убийства ее матери не нашли в себе сил даже пристрелить психопатку!

— По-твоему, все так просто? Она мать двоих детей, Хозяйка клана! Нельзя взять и уничтожить все это!

— Правильно. Вы за свои шкуры тряслись.

— Я хотел сохранить трон для Райлиха!

— Он и так ему принадлежит.

Все, как один, уставились на Майкла.

— А-а-а, так ты не сказал им самого главного, не так ли Фийери?

— Будь ты проклят!

— Я — твой двоюродный брат. Ты, как никто другой, осведомлен об этом. Поэтому ты вырастил моих детей, зная, что если с ними что-нибудь случится, я вернусь и убью тебя. Так что, давай не будет размахивать руками и кричать о том, какой ты милосердный. Райлих и Эйлин — законные наследники Трона Сообщества.

— Почему тогда ты оставил мать? — прошептал Райлих, глядя на Майкла.

— Это она оставила меня. Сказала, что менять что-либо уже слишком поздно. Она выбрала жизнь с ним, — он махнул рукой в сторону Фиейри, — своим мужем. Она поступила, как настоящая Королева, принеся себя в жертву 'Сообществу', которому была не нужна. Я любил ее и мешать не стал. Перед своим уходом Ирэн пришла к ней. Не знаю, о чем они говорили, но Марта позвонила мне и попросила помочь беглянке. Это был последний раз, когда я говорил с ней. После первого нападения на Ирэн, я принял решение выйти с женщиной на связь. Тогда же и узнал, что Марты, скорее всего, уже нет в живых. Ирэн уверяла меня, что это был несчастный случай, и я не стал подвергать ее слова сомнению. Если бы знал, что этот случай произошел с участием Фийери, убил бы его еще тогда.

— Отчего же сейчас оставил в живых? — прохрипел Король.

— Слишком много воды утекло. Мои дети считают тебя отцом, твои подданные верят тебе. Ты оказался не во всем плох так, как в семейных отношениях. А Марта... Она сама приняла решение прожить жизнь без меня. Наверное, она все-таки любила тебя, но по-своему. Этого я ей так и не простил, — ответил Майкл и посмотрел на Райлиха. — Я обучу ее всему, что умею. Негоже Принцессе быть такой неуклюжей.

— Ты останешься в городе? — спросила Майкла Тайрин.

— Нет. Но в пригороде дом сниму. И если кто-нибудь из незваных гостей заявится ко мне — Фийери, ты знаешь, чем все это для тебя закончится.

— Да, живи ты, где хочешь! Только от меня держись подальше.

— Как скажешь, — ответил Майкл и поднялся со стула. — Я свяжусь с Тайрин и скажу, где меня можно найти. Можете меня не провожать, — засмеялся он и вышел из палаты, тихо прикрыв дверь за собой.

— Итак, — первым заговорил Райлих. — Эштон и Марина мертвы. Новым Главой клана Инри станет Эван. Он вполне может захотеть отомстить всем нам за смерть родителей.

— Если все вы будете молчать, ему некому будет мстить, — пробурчал Король и посмотрел на сына.

— Я не скажу ни слова. А вы? — обратился Райлих ко всем присутствующим.

— Нет, — ответила Тайрин.

— Нет, — кивнул Дамьен.

— Нет, — согласился Мортон.

— Нет, — прошептала Лой.

— Отец?

— Нет, не скажу, — ответил Король и закрыл уставшие глаза.

Эпилог

Лой с животом наперевес, вышла из ванной и прошествовала на кухню. Спину ее по-прежнему ломило, потому она выгнулась в неестественной позе, заваривая себе зеленый чай.

— Ты специально его надела? — спросил Райлих, стоя позади нее в своих любимых спортивных штанах.

— Ты о чем? — засмеялась Лой.

Райлих подошел к ней сзади и обнял. Лой уперлась в столешницу барной стойки руками и хмыкнула.

— Ты сам подарил мне его когда-то...

— Когда-то он прикрывал твою грудь, — ответил Райлих и прикусил кончик ушка Лой.

Его пальцы развязали узел под ее грудью и распустили полы черного шелкового халата. Теплые ладони легли на огромный, по меркам Лой, живот и замерли на месте.

— Он спит? — спросил Райлих.

— И, слава Богу, — хмыкнула Лой.

— А здесь у нас что? — прошептал Райлих, раздвигая своей рукой ее бедра.

— Райлих... — замурлыкала Лой.

— Ты же знаешь, что на кухне в твоем положении заниматься этим проще всего. И вот, ты облачаешься в этот халатик, посреди срока, когда я вообще не должен к тебе прикасаться, и приходишь именно сюда! — воскликнул он.

— Лой тут же согнулась пополам и простонала.

— Все, не могу. Я изголодалась, понимаешь? Я хочу тебя постоянно! Даже когда ты идешь в туалет, я тебя хочу!

— Думаешь, со мной по-другому, милая, — прошептал он, лаская ее влагу своими пальцами. — Уже недолго осталось, потерпи...

— А-а-а! — закричала Лой и задрожала под ним.

— Милая?

— Райлих! Если ты сейчас же не делаешь то, чего я хочу, после родов я устрою тебе такое воздержание, которого ты до конца своих дней не забудешь! — закричала Лой, и он понял, что она не шутит.

— Тш-ш-ш. Успокойся.

— Райлих... — взмолилась она, подавая свои бедра ему навстречу и упираясь в него.

— Лой, может, я лучше по-другому приласкаю тебя? Тебе же это нравится?

— Хватит! Две недели уже, как только ласкаешь! Ну, Райлих... Я сейчас унижусь...

Он проник в нее одним пальцем.

— Все, унижаюсь... — застонала она.

— И? Что нужно сказать?

Он вошел в нее двумя пальцами и зарычал от удовольствия.

— Ну, пожалуйста, Райлих...

— Господи, Лой, я тоже больше не могу! — забурчал он и, мгновенно стянув с себя штаны, заполнил ее.

Крики, которые они издавали, слышали даже соседи. В самый сладкий, последний момент, он с силой прижал ее к себе и, ощущая, как она сокращается, наконец, излился. После этого Лой рухнула на колени прямо у стойки. Райлиху, все еще не отдышавшемуся, пришлось брать ее на руки и нести в спальню. Когда он прилег рядом с ней на кровати, она уже улыбалась.

— Довольна собой? — спросил он, поигрывая губами с ее ушком.

— Да-а-а, — промурлыкала она.

— Если ты родишь сегодня, я назову сына так, как планировал.

— Выкуси! В День Свадьбы брата я рожать не собираюсь!

— Я о-о-очень на это надеюсь, — засмеялся он и поцеловал ее.

* * *

— Ты еще долго будешь сидеть в ванной? — в очередной раз спросила Лой, переворачиваясь на бок на диване в комнате Тайрин и Дамьена.

— Ой, девочки... — пропищала Тай и высунула свою голову в дверной проем.

— Что опять... — в один голос произнесли Эйлин и Лой.

— Менструация!!!

— О-о-о, — протянула Эйлин. — У меня тампонов нет.

— У меня тоже, — хмыкнула Лой.

— И это все, что вы можете мне сказать?!

— Ты только Дамьену до церемонии не говори. А то я тебя знаю, побежишь, сопли размажешь по макияжу. Да и жениха видеть тебе сейчас не полагается.

— Ты в своем уме? — возмутилась Тайрин, глядя в упор на Лой. — Ты родишь со дня на день, а я только забеременеть смогла! Знаешь, как мы этого ждали?!

— Знаю, — спокойно кивнула Лой. — Нужно было меньше по врачам бегать и рвать на себе волосы! Все от нервов — тебе все говорили!

— Тайрин закрыла дверь в ванную и умолкла.

— А теперь что? — позвала ее Эйлин.

— Что-что... Белье менять нужно, вот что. И тампоны тоже нужны.

— Сейчас сделаем.

Лой набрала по телефону Рубена.

— Привет, это я! Не мог бы ты в магазин съездить? Да, сейчас. Дамьен не рядом с тобой? Нет? Только ему ничего не говори. Что случилось? Тампоны нужны для твоей Хозяйки. Да. Бери любые, какие найдешь. Да. И Дамьену ни слова! Хорошо. И Райлиху тоже. В общем, никому ничего. Мы тебя ждем. Давай.

Лой кинула трубку на кровать и подложила подушку под живот.

— Как же я устала. Майкл, давай, пора на свободу. Мамочке уже не терпится.

— Майкл? — переспросила ее Эйлин.

— Да, это дурацкое имя, которым его постоянно зовет Райлих. Я предупредила твоего брата, что мне не нравится это имя, но, как видишь, уже привыкла называть малыша именно так.

— А почему Майкл?

— Не знаю, — пожала плечами Лой. — Нравится оно Райлиху, вот и все.

— Где тампоны? — закричала Тайрин.

— Уже везут. Жди!

* * *

— Все, я понял, куда ты постоянно уходишь! — произнес Дамьен, проходя за Тайрин в их комнату.

— Я же сказала, что сейчас вернусь, — прошептала Тай, пытаясь 'отлипнуть' от стены, к которой прижал ее Дамьен.

— Котенок, я тебя хочу... — пробурчал Дамьен, и запустил руку под подол ее платья.

— Дамьен, скоро ужин начнется...

— Плевать на ужин... — произнес он и прижался к ее рту, лаская маленький язычок.

— Милый, у нас все равно ничего не получится... ...сегодня, — вовремя добавила она.

Дамьен замер на месте.

— Это почему же?

— И завтра не получится... И послезавтра... — ответила она, прижимаясь к его рту и оставляя влажные поцелуи на его губах. — А еще, возможно, и после послезавтра... ...пока кровотечение не закончится...

Он отстранился и заглянул ей в лицо. Он улыбался. Искренне так, будто ребенок.

— Тайрин...

— Да.

— Я так долго ждал этого...

— И я, — засмеялась она.

— Милая моя, почему же ты сразу не сказала?

— Потому что хотела оттянуть сей счастливый момент.

— Котенок... — тихо позвал он.

— Да.

— А ты знаешь, что во время менструации занятия любовью не противопоказаны? — спросил Дамьен и снова прижал ее к стене, подтягивая за бедра под подолом белого платья к себе.

* * *

Это был момент, когда слово предоставлялось Принцессе 'Сообщества'. Лой вышла на сцену с микрофоном в руке и улыбнулась всем присутствующим. Она подготовилась. Долго репетировала свою речь перед зеркалом дома. Естественно, что Райлих только и делал, что подтрунивал над ней.

Лой поднесла микрофон ко рту и... ...невольно простонала, схватившись рукой за живот. Глаза ее расширилась, и она отвернулась от толпы свидетелей ее очередного прокола.

— Лой, — подскочил с места Принц и кинулся к жене.

Зал охнул и умолк.

Тайрин с Дамьеном поднялись следом, и подошли к ним.

— Простите, — снова застонала Лой, сгибаясь пополам. — Не могу больше терпеть!

— Лой, милая! Давно началось?! — спрашивал ее муж, старательно массируя ее спину.

— Часа два, как... — пискнула она и выдохнула, разогнувшись. — Все. Идите, — махнула рукой она. — Мне еще речь нужно озвучить.

Три пары глаз и триста пар глаз за этими глазами уставились на Лой.

— Что? — не поняла Принцесса.

— Пошли, — ответил Райлих и, подняв жену на руки, понес к выходу.

Шоу продолжалось ровно шесть часов. Райлих, которого пытались успокоить все, включая Майкла, который сидел в коридоре на стуле рядом с Фийери и провожал глазами сына, расхаживающего взад и вперед.

— Райлих, я тебя убью! — доносилось из палаты. — Ты больше никогда не прикоснешься ко мне! О-о-о-о! Мама, как же больно!

Райлих на мгновение притормозил.

— Это я во всем виноват, — произнес он и присел возле Фийери.

— Естественно! — хмыкнул отец. — Любишь кататься — люби и саночки возить!

— Это из-за меня сегодня началось. Врач предупреждал, что воздерживаться нужно недели четыре до срока родов.

В этот момент рассмеялись и Фийери и Майкл. Потом, посмотрев друг на друга, они оборвали смех и приняли самый, что ни на есть, серьезный вид.

— Райлих! — послышалось из палаты.

Это не был крик, скорее писк загнанного в угол зверька.

Принц снова поднялся на ноги и попытался прорваться к месту 'боевых действий', но Тайрин вовремя заметила диверсанта и выставила его вон. Дамьен помог, загородив своим торсом лицо сестры от глаз ее супруга.

— Долго еще? — спросил Принц.

— Не мешай. Как только, так сразу услышишь.

Райлих вернулся в коридор и продолжил маячить перед глазами своих отцов. Теперь Лой не просто стонала, она ревела, так глухо, так надрывно, что ему хотелось заткнуть свои уши и отрезать себе свое достоинство.

И, вдруг, тишина. Он замер на месте. И крик! Нет, ор! Настоящий!

— Мальчик! — закричала Тайрин так громко, будто все ожидали появления девочки.

Райлих влетел в палату и посмотрел сначала на Лой, а затем и на ребенка, которого врач осматривал в стороне. Он бросился к Лой, мокрой и соленой от пота, с глазами, ставшими красными от кровоизлияний, и приник к ней.

— Девочка моя, милая, спасибо! Солнышко мое, я люблю тебя! Люблю тебя!

— Ох, дорого ты мне за это заплатишь, — прошептала ослабевшая Лой.

— Дорого, — согласился Райлих и посмотрел на сына, которого положили на обнаженную грудь жены. Кроха тут же начала открывать свой рот в поисках соска и Лой прижала ребенка к себе.

— Посмотри! — воскликнула она. — Наш сын!

— Да, наш сын, — ответил Райлих и приник к ее губам.

Его глаза отчего-то стали влажными, и какие-то соленые капли оросили щеки. Мать была права, когда говорила, что дети — это самое лучшее, что может случиться с нами в жизни. Как же хорошо, что он еще тогда это понял.