Третье Звено. Ноикс: Банкомёт (Full)

Пролог.

И вот я жив! Это такое странное ощущение, когда ты открываешь глаза и великое ничто превращается в поток воды, который льется у тебя перед лицом. Я в какой-то ванне или бассейне. Руки никак не могут нащупать опору, впрочем, как и ноги. Вверху свет. Мутный и приглушённый, но я должен плыть к нему. Рывок, ещё один, и вот моя голова освобождается от воды и я ловлю долгожданное облегчение от первого вдоха. Воздух спертый и горячий, я машу стоящим на берегу людям. Вода застилает глаза, и я не могу разобрать их лиц. Они молча переглядываются, но не спешат мне на помощь. Я хочу позвать их, но не помню, какие слова должен говорить. Из горла вырывается только что-то нечленораздельное. Бесполезно! Мне проще доплыть до них самому.

Как это мило: меня встречают, а значит — ждут. Это так приятно, когда тебя ждут. Они не протягивают мне рук, но в моих силах самому вылезти из воды, благо пол у самой её кромки.

Я стою абсолютно голым перед двумя мужчинами. Один из них высокий и белый, второй намного ниже и почему-то с темно-зеленой кожей. Я пытаюсь поздороваться с ними, улыбаюсь, но выходит какое-то мычание.

Я делаю шаг, и высокий стреляет мне в грудь из пистолета. Больно, невозможно дышать, а я ведь только-только сделал свой первый вдох. Так глупо. Я стою перед ними на коленях и не хочу умирать, но все безучастны. Они молча наблюдают за моей смертью.

Открывшийся перед моими глазами мир просуществовал от силы две минуты и снова превратился в чёрное ничто.

— Ну как? Понравился?

— Ну как тебе сказать...

— Он же прекрасен!

— Прекрасен? Да ты видел его правое яйцо, оно, блядь, как футбольный мяч! Он еле ходил, а нога? Посмотри на левую ногу! Она же короче правой сантиметров на пятнадцать! Это что за халтура, Раф?!

— Ну есть недочёты, но мы же его оденем, яйцо никто не увидит, я подрежу, а нога... Ну, ходить ему точно не придётся! Ну что, оставляем? Учти, на следующего надо ещё месяца три!

— Блядь... Нет у нас столько времени, ладно, одевай жмура, оставляем как есть. Надеюсь, прокатит.

"Так что же случилось? Венера ёбнула! Или ебанулась?"

Именно такими выражениями пестрели заголовки газет того прекрасного времени. Прошли уже десятки лет; я их, конечно же, не видел собственными глазами, но об этом очень много рассказывал Раф. Он вообще у меня счастливый долгожитель. И частенько рассказывал забавные или страшные истории из прошлого. Когда случилась катастрофа, Рафу было всего восемь лет, а в таком возрасте хорошо запоминаешь всякую хуйню, на это еще прадедушка Фрейд намекал. Слушая его, я всё время удивлялся — всего одна буква в слове, а смысл менялся кардинально. Ёбнулась и ебанулась... Ох и с чувством юмора тогда были люди, не то что сейчас... Хотя! Некоторые рассказы Рафа о прошлом упорно говорили мне, что люди мутировали задолго до катастрофы. Общество прогнило терпимостью, толерантностью и вседозволенностью, мальчики больше не хотели быть мальчиками, а хотели носить юбки, красить губы, обрамленные суровой мужской бородой до самых мудей, и целоваться с другими мальчиками. А девочки всё чаще предпочитали пропадать в тренажерном зале, чем играть в куклы и заплетать косы. Хотя были и те, кто не любил тренажерный зал, такие обычно заплетали губы, сиськи и жопы. Им тогда это казалось модным и ужасно сексуальным.

В общем, из рассказов Рафа я понял одну непреложную истину — люди с радостью разрушали себя сами, а что касается Венеры, то она не ёбнулась и не ебанулась, она пожала плечами и поддержала соседский тренд. Кусок откололся знатный, даже сейчас на небе можно увидеть обгрызенный бок планеты. На Земле, конечно, все сначала напугались: массовые суициды, набожные проповеди, церкви ловили приходы, а иногда и по два раз на дню. Летящий в сторону Земли кусок чужой планеты очень располагал к веселому безумию и смешным реалити-шоу, таким, где десять молодых парней и девушек месяц копали могилу, а в конце она доставалась только одному. Потом, когда оказалось, что астероид размером с половину Африки пролетел мимо, все жутко обрадовались, мужики продолжили сосаться с мужиками, а девки всем скопом пошли в тренажерный зал, но радость их была недолгой. Самое интересное случилось потом, когда вслед за астероидом к Земле приблизилось странное и непонятное облако. Лишь спустя много лет ученым удалось установить, что это была некая магматическая субстанция, вырвавшаяся из жидкого ядра безумной планеты; она окутала Землю и облучила живущих на ней людей. А если объяснять совсем конкретно и не шибко по-научному, то от долгого воздержания Венера словила поллюцию и обкончала летящую рядом планету, так сказать, неожиданно осеменила...

Так! К чему я всё это? Поллюция, осеменила, Венера... Точно, меня же трахают!

— Давай, Ноикс, кончи уже! — ещё одна ненасытная Венера трепала мокрым языком мочку моего уха. И кто ей сказал, что у меня там есть что-то эрогенное? Я уже давно привык к выкрутасам этой барышни и даже не старался получить хоть какое-то удовольствие.

— Я хочу тебя, Артём! — она запрыгала на мне как остервенелый бык, а я растерял из памяти все сладко-грязные слова, которые тут были уместны. В этот раз мы решили меня не связывать, такая вольность значительно увеличивала время моей пытки. Венера любила, когда её жертвы беспомощны, это её жутко возбуждало.

Мой тоскливый взгляд скользил по обшарпанным стенам конспиративной квартиры: облезлые постеры с пошлыми девками чередовались с газетными вырезками. Кто-то обклеил им большую часть стены, а следующий мастер ободрал всё это дело и поверх обоев нарисовал с натуры мужской половой орган; а вон и вентиляционное отверстие, где паук вывешивал сушёных мух на всеобщее обозрение. В общем, каждый здесь развлекался в силу своей фантазии.

— Так какие новости? — сказал я как отрезал.

Вообще-то Венера была из числа моих информаторов с улицы, только плату она брала своеобразным методом.

— Сосок!

— Что? — пришлось приподняться, чтобы расслышать её слова на придыхании.

— Сосок, быстрее! — она стонала, подходя к апофеозу.

Блин, моя самая нелюбимая часть. Так было всегда, вот только я никак не мог привыкнуть и всё время терялся в её грудях. Все соски набухли и источали белесое молочко.

— За какой дергать-то?!

Их было шесть, все разной формы.

— Левый, быстрее!

Ох, блядь! Левый с какой стороны, с её или моей? На моём лбу выступила испарина: если я сейчас ошибусь, скачки продолжатся и до следующей попытки я просто не доживу. Помнится, на прошлой неделе мы с Михой обезвреживали бомбу с личинками мозгоедов в канализации под мэрией, так вот, скажу я, ощущения не просто похожи — и тут, и там, в случае неудачи меня ждал полный пиздец, а дрожь в руках вообще неотличимая. Я зажмурился и потянул соски в хаотичном порядке — авось угадаю нужный.

— Да! Ментяра позорная! Люблю тебя! — Венера напряглась и вытянулась по струнке, сжав зубы. Её состояние ни за что не отличишь от трупного окоченения: меня сдавило так, что в глазу лопнул сосудик. Фонтан прыснул между ног. Задорно смеясь и подмигивая, Венера заливала соком меня, простыню, пол и заодно соседей снизу.

— Ноикс, ты лучший...

— Говно вопрос, обращайся!

Я с вежливым терпением ответил на её поцелуй, но барышня не думала слезать с меня. Скинуть её силой тоже не получалось. Венера шептала мне на ухо:

— А теперь твоя плата.

Меня сдавило как будто кулаком. Пара резких движений, и милая девушка получила то, что хотела. Я и не сопротивлялся, полученная информация была важнее пары капель уже не имеющей значения жидкости.

— Умница! — Венера ловко и грациозно соскочила с меня, легла рядом. Её утроба закрылась. — Какие новости тебе ещё рассказать, милый?

— Как будто нечего и рассказывать? — я игриво накручивал кончик её хвоста на палец. Венера засмеялась и лизнула меня в щёку. Её кошачьи рефлексы меня убивали. И все бы ничего, однако как представишь, где ещё орудовала эта бабёнка языком, и становилось что-то совсем не смешно.

— Не уходи от ответа.

— А что ты хочешь услышать? На улице спокойно!

— А под улицей? До меня дошли слухи, что кто-то решил посягнуть на нашу святая святых!

— Ну, убить тебя хочет каждый второй мутант в канализации, тоже мне новость! — Венера фыркнула и демонстративно отвернула мордашку.

— Очень смешно! Я про другое! Кто хочет ограбить наш драгоценный банк?

— Банк? — она нервно рассмеялась, явно не желая продолжать разговор. — Очнись, Ноикс! Ваша святая святых хорошо охраняется, только дурак и кретин отважится пойти на банк штурмом!

Наши вещи были разбросаны по всей комнате, я оценивал её фигуру, пока Венера их собирала. Уровень её мутации зашкаливал, и девочка давно напрашивалась на пулю, но у неё имелось много связей, которые пригодятся мне в работе. На что не пойдешь, лишь бы столица спала спокойно!

— А если серьезно? — я жестко схватил её за руку. — На прошлой неделе некто Альбатрос, мутант из канализации, очень хотел купить план здания Банка, и говорят, он платил круглую сумму за ту схему.

— А я здесь при чем?! — Венера шипела по дурацкой кошачьей привычке. Без шуток: она могла и в руку вцепиться, и в тапок нассать — я знаю, я проверял!

— Ходят слухи, что тебя недавно видели в компании с тем Альбатросом! Он твой дружок?

— Может, и так! И что с того? — девочка совсем обозлилась на мою дерзость, я перехватил её одежду и раскидал по комнате.

— Ты же любишь, когда всё по-жесткому, может, ты решила сыграть в опасную игру?

Мы ломали друг другу руки в нешуточной борьбе.

— Пошёл в жопу, Ноикс! — Венера замахнулась на меня кулаком, но я ловко кинул её на кровать и прижал всем весом.

— А что ты так нервничаешь? Опа! А это что?

Я аккуратно вытащил показавшийся из потайного кармана блузки тонкий электронный носитель. Хрупкая карточка могла рассыпаться в руках от малейшего неосторожного движения.

— Оставь! Пусти! Отдай! — Венера извивалась подо мной, но совладать не могла.

— Очень интересная штука, что хранишь? Компромат на меня?

На просвете я сосчитал количество занятых полосок. Объём носителя невелик, но разве для грязного дела нужен бездонный колодец?

— Сука!

Венера выбила карточку хвостом. А я ведь совсем забыл о её секретном оружии. Под мой идиотский смех носитель провалился в щель между кроватью и стеной.

— Мудак! Он мне нужен! — девочка кинулась под кровать, но я опередил её и тут.

— Признайся, дрочишь потом на наши оргии? — я держал карточку между пальцев.

— Не скажу! — Венера выхватила носитель и спрятала обратно в блузку. — Ты конченый придурок, Ноикс! Но от тебя есть хотя бы одна польза!

Она плевалась словами, приводя себя в порядок перед выходом на улицу.

— Да? И какая же? — я еле сдерживал ехидный смешок.

— Твоё семя! Хоть ты и придурок, но твоя ДНК — это ценный материал!

— Да, пойди найди такой в свободном доступе! — я согласно кивал, моя улыбка становилась шире. Глупышка пока не знала, какой сюрприз я ей подготовил. Она возилась с контейнером, припасенным в куртке, а я уже натягивал джинсы. Бежать придётся быстро.

— Ну мне-то его достать как делать нечего! — она раздвинула ноги и подставила контейнер, но вместо заветной жидкости в него упали капли, больше похожие на мочу. — Это что?

Под ошарашенный взгляд подружки я крутил в руках пузырёк заблаговременно сцеженного семени.

— Извини, малышка, я при исполнении!

— Ноикс! Сука! Козёл! Пидор!

Под эти приободряющие крики я выскочил на площадку и как-то незаметно преодолел три этажа двумя прыжками. На лестницу летела утварь из квартиры, а в спину мне втыкались проклятия.

— Дорогая, поговорим в следующий раз! — я вывалился на улицу, дико смеясь. Напоследок Венера плюнула в меня из окна:

— Да чтоб ты провалился в свою канализацию и сдох там!

Я послал ей воздушный поцелуй.

— Конечно! Сегодня у меня как раз обход! Постарайся там не появляться!

Ну вот, а ещё говорят, я не деликатен с женщинами! Ещё как, особенно с кошкоподобными. Мишка встретил меня в служебной двенашке, ровно на том же месте, где я и оставил его.

— Ты в этот раз чёт совсем долго! — вечно скучающая физиономия напарника окончательно скисла.

— Ты не нашел себе развлечений?

— Нет, тут все спокойно. Район-то не наш, — Мишка лениво терзал коробку передач. — Классная у тебя ручка, сам сделал?

— Ага!

Я согнал его с водительского места. Джинсы на заднице неприятно хлюпали. Ну вот, теперь и сиденье будет пахнуть; я злобно зарычал, вспоминая Венеру.

— Как все прошло-то?

— А ты не видишь? — я нервно закурил.

— Ты добыл хоть какую-нибудь информацию?

Мишка морщился и отстранялся от меня. Запах разрастался по салону с ног сшибающим амбре.

— Нет! — и я ведь не врал, носитель остался при Венере.

— Что теперь будем делать? — чудовищное безумие и детская растерянность каким-то непостижимым образом давались Мишке одинаково хорошо.

— Пока не знаю, придумаем что-нибудь!

— Я что-то тебя не понимаю. Она ничего не знает, или она тебе не дала? — он оценил мой растрёпанный вид, но я одарил напарника холодным взглядом и сделал его вопрос риторическим.

— Я вообще-то про информацию...

— Поехали, в участке разберемся!

На этом моменте я должен приостановить повествование, чтобы официально заявить: я ненавижу мутантов и спал с их представителями только по службе и только ради благополучия столицы! Но пацаны! С ними в постели иногда реально круто! Правда, если соблюдать пару правил. Итак, во-первых: всегда выбирайте партнёров с уровнем мутации выше десятого! Да, это опасно, да, можно наглотаться дрянной слизи, а иногда и откровенного яда. Но если поймаешь сто́ящую сучку, впечатления будут незабываемые. Всегда остерегайтесь зубов! Помните, что у мутантов они могут быть не только во рту. Щекочущее чувство чуть выше паха тоже может свидетельствовать не о проявлении высоких чувств, а о появлении в вашем организме паразитов. Следует знать, что мутанты выше пятнадцатого уровня любят делать специфические проникновения в своих партнёров особенно часто. Именно для этого есть второе золотое правило: применяйте антидоты, антивирусы, медвежьи капканы и вакцины, в общем, предохраняйтесь. Старая добрая клизма с солёным мыльным раствором поможет распознать в будущем милом партнёре злобного монстра, стремящегося поработить человечество. И последнее, но от этого не менее важное правило: не трахайте все, что движется! Помните: бесформенные кучи биологического материала, лишь отдаленно напоминающие человека, лучше обходить стороной, следует всегда держать под рукой напалм и верного друга — ружьё двадцать пятого калибра с натриевыми пулями.

Это выдержка из правил служебного использования мутантов, для сотрудников второго и третьего звена полиции города Москва. Секретно, но не строго. Подобные памятки висят на каждой стене нашего участка, и иногда они приправлены задорными иллюстрациями.

Полицейский муравейник лениво гудел, рабочий день был в самом разгаре.

— Эй, Ноикс, ты ещё жив, сукин сын?! — ребята встречали меня привычно вызывающими улыбками и откровенными насмешками. Благо я знал, как задобрить коллег.

— Ха, Санёк! Да я ещё и тебя переживу! — я кинул толстяку слева литрушку с водой.

— Ноикс, штаны намочил от страха, что ли?

— Конечно, на входе увидел твою мамочку!

Ещё одна бутылка живительной влаги угодила в руки худого как тростинка сержанта из дозора второго звена. Мишка нёс на плече спортивную сумку, именно ее недрами я и раскидывался. Богатство мира нынче не золото и даже не порох. В дефиците очищенная питьевая вода. Такая уже не текла в обычном водопроводе. Отдел смягчился после нашего прохода: кто-то прятал драгоценную жидкость для детей, кто-то, не стесняясь, пил прямо на рабочем месте. Я отправил Мишку в подвал, а сам заглянул к майору. Уже неделю я тщетно прикармливал этого дикого зверя.

— Ноикс! — майор смерил литрушку недоверчивым взглядом. — Ты отравить меня захотел? Хуй тебе!

Бутылка полетела на пол.

— Товарищ майор, да бросьте вы, она же чистейшая! — я терпеливо поставил её обратно.

— Бросаю! — майор издевательски скинул бутылку второй раз и пытливо смотрел за моей реакцией.

— Хорошо, зайду в другой раз.

Пришлось забрать воду обратно. Раф так старался, чтобы очистить ее, и я не мог разбрасываться столь ценным материалом.

— Стоять! А ну-ка подойди ко мне!

— Капитан Артем Ноикс прибыл по вашему приказанию! — я вытянулся по струнке.

— Фу, это ты так воняешь? Отойди чуть дальше!

— Извините, не было времени привести себя в порядок, пока не доехал до ванны.

Ага, прямо так я и встану под струю вонючей ядовитой жижи, которую принято называть водопроводной водой. А почти всем людям ее приходится еще и пить. Лучше буду вонять целый день, но зато вечером дома у Рафа приму настоящий освежающий душ.

— А ты откуда вообще берешь эту воду?

— Из водопровода!

— А дистиллируешь где?

— Дома, в кастрюле! — и я почти не соврал, я ведь не уточнил, у кого дома и в чьей именно кастрюле.

— Дома... И все?

— Так точно!

— Ну конечно, дома он умеет дистиллировать. Учёные в лабораториях так не могут, а он дома, в кастрюльке! Сука! Ты кого хочешь наебать?! — майор взвизгнул, но я знал все его уловки, мой взгляд был холоден и спокоен, ни один мускул не дрогнул на лице.

— Так! Ты один вроде живёшь, без жены?

— Так точно, разведён!

— Ты знаешь закон для холостых полицейских? — майор недобро прищурился, как хищник готовился к прыжку, и целился откусить мне ползадницы, но я ловко поставил ему на стол флакон с семенем, что так заботливо уберёг от Венеры.

— Все по правилам, дрочу каждое утро в туалете!

От неожиданной развязки майор опешил, но вскоре взял себя в руки и приступил к изучению доказательств моей невиновности. Он крутил флакон в руках, смотрел на просвет.

— Свежая? Как в туалете?! — зверь снова приготовился к прыжку, но я разочаровал его и тут.

— Утренняя! Все по правилам, ни капли в канализацию, ни капли врагам в руки!

— Сука! — голос майора сел, и я тут же предложил ему хлебнуть из бутылки. — Убери свое пойло, я не пью воду!

Майор демонстративно достал из стола бутылку с водкой и родной граненый стакан. Он выпил, занюхал фуражкой и начал свой грустный рассказ:

— Короче так! Пока ты дрочишь, у нас тут херова гора проблем! Мутанты прут из всех щелей, в канализации мафия открывает полноценные фабрики по производству наркоты, город, сука в опасности, а ты дрочишь! Ноикс, ты охуел?!

— Никак нет, товарищ майор! — грустный рассказ подхватил и я. — По району каждый день ведутся оперативные работы, на этой неделе устранены: два притона, три банды с первого уровня канализации и с десяток опасных мутантов выше двенадцатой степени. Третье звено делает все возможное, чтобы спасти столицу!

— Возможное или не возможное, это буду решать только я, Ноикс! — майор снова избивал стол. — Где результаты вашей работы?! Я от тебя только и слышу, что ты дрочишь в туалете!

Вот зараза! Обожаю нашего майора, у этого человека талант по назначению виновных: уйти от разъеба невозможно ни при каких обстоятельствах.

— Я подавал рапорт сегодня утром, товарищ майор...

— В жопу твой рапорт! Город в опасности! Ты встречался со своим осведомителем? — майор фыркнул, оценив мой внешний вид. — Вижу, встречался! Что стало известно?

— Все как обычно, — я понизил голос. Не любил я рассказывать о ходе своих операций раньше времени. — Есть подозрение, что в наш главный банк хочет проникнуть мутант, некто Альбатрос.

Я показал майору фотокарточку из уголовного дела.

— Фу, какая гнусная рожа! — он с омерзением откинул ее в сторону.

Альбатрос — это мутант четырнадцатого уровня, и вид у него был соответствующий. Длинная толстая шея, огромный прямой нос, сращенный с нижней губой, глаза навыкате. На голове торчащая копна то ли волос, то ли перьев. Взгляд злобный, шизофреничный, не женат.

— Ха! Но мудак-то знакомый, он у нас по какому делу проходил?

Майор тёр подбородок, я пожал плечами.

— Была пара. Маньяк, убийца. Отметился тем, что делал себе крылья из органов убитых людей.

— А! Хуекрылый! Помню-помню, — майор понимающе закивал. — Зачем этому отморозку лезть в наш банк? Он хочет лишить нас будущего? Да нет... там же охрана до зубов, они, если что, нашим парням запросто наваляют будь здоров, про мутантов и говорить нечего!

— Ну, охрану можно и подкупить, если что, не велика проблема. А вот что он оттуда хочет унести, действительно хороший вопрос.

— Что значит подкупить? — вдруг оживился майор. — Ты хочешь сказать, в банке может работать их, кхм... человек?

— Я не исключаю эту возможность, надо съездить и самому проверить.

— Хорошо, когда собираешься?

Майор наливал второй стакан. Он приободрялся, когда выгонял меня на улицу. Его грели мысли, что там я кончусь быстрее.

— Я думаю, прямо сегодня, как раз и повод есть! — я подбросил флакон со спермой в руке.

— Отлично! Займись этим. Эй, постой, как это есть повод? Ты что, не сдаешь её? Эй, Ноикс, а ну вернись!

Я вовремя юркнул в дверь и только краем уха слышал возмущения майора. С этим было покончено. Оставалось подождать Мишку в служебной машине и рвануть в гости к нашим ненасытным банкирам.

Следственные мероприятия по поиску и назначению подозреваемых у нас с Мишкой начались с лицезрения не самых приятных действий. В фойе главного спербанка столицы сотворилась чертовщина, стоило нам перешагнуть порог этого до ужаса гостеприимного дома.

— Во попали... — Миха смотрел на разыгрывающееся перед нами шоу с нарастающим безумием в глазах.

Двухметровый шкаф с квадратными габаритами в плечах спрятался за колонной как ребенок, оставив меня в гордом одиночестве. Менеджеры терпеливо ждали нас у ресепшена, но останавливать действо не спешили. Я разделял мнение напарника, но по старшинству не мог уйти с поля боя, поэтому подпёр колонну плечом и получал наслаждение. Ну, по крайней мере, честно пытался.

А разворачивался перед нами целый спектакль. Налетевшие со всех сторон люди в костюмах сперматозоидов и яйцеклеток кружились в бальных танцах. Молодые девушки и ребята озорно нам подмигивали, а из колонок над головами разливалась задорная музыка. Слова песни были несложными и скатывались до уровня школьных уроков по секс-воспитанию.

— Эй, Ноикс, это что? — шептал Мишка из-за колонны.

— Ну, я так думаю, это мюзикл, — да уж, театрал из меня ещё тот, но если честно, на брутальный метал-концерт это действо вообще не походило, а ничего другого я и не знал. — Ого, ребята подготовились!

Мне пришлось даже немного отступить. В танцах все больше преобладала акробатика, да и кольцо сперматозоидов сжималось вокруг нас все сильнее. В музыке появились агрессия и некоторые минорные нотки. Грозные предупреждения о пагубном влиянии окружающего мира, неизбежные мутации великой ДНК и бла-бла-бла.

На самой грустной ноте освещение потухло, и мы с Мишкой рефлекторно потянулись к пистолетам. Прожектор с балкона осветил центр площади, и в круг света вошёл мальчик в костюме мутанта. У него торчали в разные стороны с десяток маленьких ручек и ножек, а сам малец затянул заунывным голосом грустную песню о никчемности своего существования. Мишка снова зашептал:

— Ноикс, можно, я пристрелю его на хуй?

— Не, подожди, мы же благодарные зрители, убьем их после аплодисментов.

— Ну хватит, хватит! — директор банка остановил нашу пытку громким хлопком.

Его тут же поддержали подчинённые, аплодисменты держались полминуты. Ребята, исполнявшие безумный танец, вытирали пот и выглядели ужасно.

— Простите, господа полицейские, что заставили поучаствовать вас в нашей репетиции, но мы убили на эту постановку целую неделю, и хотелось бы услышать мнение нейтральных зрителей. Меня, кстати, зовут Храмов Вячеслав, но можно просто хозяин! Ха! Я шучу, Вячеслав Федорович, к вашим услугам.

Мы пожали руки. Директор, лощеный старичок, которому уже перевалило за шестьдесят, все время улыбался, и в этой улыбке должники вязли целыми поколениями.

— Это вы так к юбилею готовитесь? — я ещё раз оглядел бедных акробатов, видимо, из числа рядовых сотрудников банка.

— Да, совсем скоро нашему банку исполняется 250, 140 и 30 лет. Все в зависимости от взятых перед клиентами обязательств. Ну, вы меня понимаете, капитан Артем Ноикс. Да-да, можете не представляться, я умею читать! Имя у вас на жетоне! А кто вы, такой большой и грозный, но такой стеснительный? Михаил Жбанов. Ну и что скажете по поводу нашего маленького представления?

Его шутки вызывали гомерическую зевоту, а взгляд стал заискивающим.

— Круто, да, вот только на финальный выход я бы взял настоящего мутанта! — я деловито покачал головой.

Представить эту картину было весело. Банк располагался в чистом районе Москвы, избалованные жители которого не видели ничего страшнее зубочистки.

— Мы хотели! Вы прямо угадываете мои мысли! Но федеральное руководство запретило использовать в представлении любых мутантов выше пятого уровня. А таких от обычного человека и не отличишь.

Храмов взял меня под руку, и мы пошли к стойкам с менеджерами. Мишка семенил где-то рядом, но держался в стороне.

— Очень жаль, какая-нибудь склизкая тварь вам тут пришлась бы впору!

Храмов не оценил мой юмор, спросил прямо:

— А вы, собственно, по какому вопросу? Взять кредит? Или внести на наш счёт что-нибудь интересное?

Директор игриво ударил меня в грудь. Девочки у стоек глупо улыбались, дресс-код обязывал их работать в одних полупрозрачных трусиках. И отбор сотрудников здесь вёлся строго. Строго по размеру груди. В спербанке рассчитывали всё, даже температуру воздуха. Она была чуть ниже двадцати градусов, и отвечала за постоянную твердость сосочков озябших сотрудниц.

— У нас появилась информация, что банда мутантов с нижних уровней канализации хочет ограбить ваш банк, — я упорно старался не пялиться на батарею голых барышень. И дело тут не в моей природной стеснительности, сотрудникам третьего звена по долгу службы приходилось видеть картины и поизвращенней. Этот балаган был рассчитан именно на жителей верхнего города. Обычный обыватель, заходя в банк и видя подобную картину, уже не мог отказаться от кредита. Я же — как скала. И подвёл меня только Мишка, тот вообще мог трахать всё, что движется, по несколько раз на дню, поэтому и сейчас в прострации пускал слюни.

— Что? — старичок игриво подставил мне ухо. — Ограбить нас? Вы это серьезно?

— К сожалению, к нам поступила такая оперативная информация, — я деликатно откашлялся и теперь уже сам потянул директора в сторону лифтов. — По приказу начальства нам велено осмотреть ваш чудный банк на предмет вероятной бреши в системе безопасности.

Старичок не ответил, лишь рассмеялся, искренне и дружелюбно.

— Да вы с ума сошли! Пойдёмте скорее! Я покажу вам наши системы безопасности! Вы их запомните надолго!

Мы прыгнули в ближайший лифт, директор ткнул комбинацию кнопок на причудливо изогнутом пульте.

— Я совершенно уверяю вас: за сохранность банка нечего беспокоиться! Вы только посмотрите!

И действительно, открывшаяся картина впечатлила. Кабина проезжала подвальные этажи банка с крейсерской скоростью. Через стальные прутья ограждения хорошо различалась вооруженная охрана, люди в полном боекомплекте несли службу, мерно расхаживая по коридорам и этажам.

— Вы видите это? Здесь не пролетит ни одна муха! — директор прижал нас с Михой к себе, ухватив за руки. Он смеялся как ребёнок. — Но это только первый подвал, поехали ниже, там всё намного интересней!

Кабина устремилась вниз по наклонной. Боевые машины и автоматические охранные системы встречали нас на подступах к главному хранилищу.

— Не пугайтесь, пока я с вами, они не будут стрелять! — Храмов веселился, игнорируя на себе прицелы десятка сотен автоматов, гаубиц и ракет. Я поймал обескураженный взгляд напарника: охрана здесь действительно что надо. По крайней мере, на первый взгляд.

— Ну, вот и конец экскурсии!

Кабина вздрогнула на последнем этаже и наконец выпустила нас. Идти внутрь святая святых было, мягко говоря, боязно, но директор банка буквально вытолкал нас наружу, прямо под пасть железного монстра в виде огромной собаки. Робот едва помещался в относительно небольшом помещении и тёрся холкой о гранитный потолок. Цербер имел три головы, что жадно сверкали красными глазами при виде потенциальных жертв.

— Не переживайте, этот малыш тоже находится под нашим управлением! — директор выскочил вперёд, геройски прикрыв нас рукой. На его запястье мигал огнями коммутатор. Адский пёс отступил и склонил все три головы. За ним маячила огромная дверь в хранилище.

— Вы, конечно, извините, господа полицейские, но дальше я вас не поведу. Будьте уверены, дверь нашей святыни не открыть без суперсложной комбинации цифр и букв, а вводить её надо одновременно с четырёх независимых друг от друга пультов управления. Система безопасности банка безупречна! — Храмов трепал наши спины и незаметно провожал к лифту. — Вот и всё, вы всё увидели сами. Беспокоится ни вам, ни нам не о чем. У вас ко мне есть еще дела, или я свободен? — директор остался довольным самим собой.

Мы поднимались обратно в фойе, но мне надо было исполнить гражданский долг.

— Есть одно дело, — я показал Храмову заветный флакончик с драгоценной жидкостью. — Ваш банк произвёл на нас хорошее впечатление, его охрана на высоте, поэтому в знак доброй воли я хотел бы внести в генофонд нашего города добровольное пожертвование.

— О! Это так мило! — директор умиленно разглядывал флакон, но улыбка его померкла: — А что у нас с мутацией? Какой у вас уровень?

— Обижаете, чистейший материал!

— Да вы что? Такое сейчас огромная редкость! Прошу вас в нашу лабораторию!

Очередная секретная комбинация кнопок заставила кабину изменить маршрут, и через минуту мы уже шли по коридору в сторону местной приемочной. В дверях нас уже ждали.

Светловолосый высокий мужчина, облаченный в костюм химзащиты и в кожаных перчатках, преградил путь. В его глазах застыла надменная усмешка, но лицо оставалось непроницаемым.

— Аркадий Филиппович, будьте так любезны, проверьте материал. Презент от нашего доблестного капитана, — Храмов протянул ассистенту флакон.

— Сивохин Аркадий Филиппович, топ-менеджер спербанка, — он поздоровался со мной кивком, но тут же сменил тон: — Мне знакомо ваше лицо, мы уже встречались?

— Не знаю, я тут редкий гость.

— Аркадий Филиппович — профессионал своего дела! — Храмов легонько толкнул меня локтем. — Хорошо, я оставляю вас одних тут, не скучайте!

Он ушёл тихо прикрыв за собой дверь. Мишка затаился на пороге, а у меня хватило наглости войти в лабораторию вслед за топ-менеджером.

— Так говорите, мы не встречались, капитан?

Сивохин даже не смотрел в мою сторону и говорил как бы между делом. Его больше волновала сперма, которая быстро оказалась под микроскопом.

— Может быть, когда-то давно? — я старался быть дружелюбным.

— Может быть... Как, говорите, вас зовут?

— Артём. Артём Ноикс. Это, кстати, написано на моём жетоне, вы невнимательны.

Наш разговор прервался сдавленным хрипом Сивохина.

— Поразительная чистота! Девяносто девять и девять процентов! — главный менеджер одарил меня завистливым взглядом. — Вы представляете интерес для науки, Артем Александрович! Как ваши родители пережили облучение? Откуда вы?

— Уральские горы защитили много людей...

Я скучающе разглядывал убранство лаборатории: столы да склянки. Много аппаратуры, торчащие отовсюду зонды для более глубоких исследований. Пока банкир возился с моим богатством, едва ли не пробуя его на вкус, я незаметно обошёл лабораторию по периметру. В комнате только одна дверь, стены утыканы вентиляционными вытяжками, но сами шахты благоразумно крохотные, там едва поместится рука.

— И сколько вы хотите за материал? — Сивохин подловил меня, скрестив на груди руки, он явно нервничал.

Я поспешил успокоить его разгоряченный разум.

— Что вы?! На благо родного города я дрочу абсолютно бесплатно!

— Ну хорошо, это действительно неоценимый вклад в развитие нашего нового мира... — Сивохин протянул мне руку.

— И я надеюсь, мне не придётся платить алиментов! — я ответил на рукопожатие и едва вырвал ладонь обратно.

— Мы будем рады видеть вас снова, — Сивохин провожал нас до самого лифта, явно не желая отпускать. — Может быть, на следующей неделе?

— Если буду жив! — я подмигнул менеджеру. — Знаете, работа у нас такая, что думать наперёд не слишком благоразумно...

— Да, третье звено полиции занимается самой грязной работой. Не думали сменить род деятельности?

— Думал, но я боюсь, без меня мутанты под землей вконец обнаглеют. Кто их будет гнобить?

— Конечно, конечно... Человек с вашим геномом может свернуть горы! — глаза Сивохина нехорошо блестели.

Лифт помог нам укрыться от взора этого маньяка, но он ещё долго стоял на платформе, провожая кабину.

Мишка заговорил первым:

— Хрень какая-то! Ты видел систему их безопасности?

— Да, всё заточено на браслетик этого тщедушного директора; если мутанты доберутся до него, им будет достаточно завладеть лишь его рукой...

— А автоматику видел? Да там пиздец!

— Нет... Заметил, что корпуса оружия из легкосплавного металла? Такие обычно чутки на радиацию. Крепкий фон мутантам как дождик проливной, а у пушек сгорит на хуй вся электроника.

— А псина там, внизу? Я такого жуткого робота никогда не видел!

— Самый бесполезный персонаж из охраны. Обойти или уничтожить его проще простого, самым сложным для мутантов будет ввод команды с четырёх отдаленных друг от друга позиций. Один пульт в фойе, в кабинете директора. Дверь там бронированная, — я загибал пальцы. — Второй на этаже с охраной. Ты заметил на верхнем ярусе, там, у неприметной двери, стояло два кулера с водой, значит, на посту больше пяти человек; пьют воду раздельно, значит, охраняют что-то важное.

— Третий на этаже с автоматическими пушками? — Михан подыгрывал мне, но как всегда слегка фальшивил.

— Нет! Он для отвода глаз, ты видел на этаже хоть одну мало-мальски значимую дверь? Хоть какую-то огороженную территорию? Я пока не знаю, где третий пульт, но четвертый — непосредственно перед хранилищем... — пока лифт ехал, у меня было время поиграть в детектива. Но если рассудить логически, ответ напрашивался сам собой. — Стоп! Третья консоль здесь, в лифте! Помнишь, чтобы им управлять, Храмов использовал хитрые комбинации!

— Да иди ты! — Мишка почесал затылок. — В лифте-то какой смысл прятать консоль?

— А чтобы никто не додумался искать, — я хитро оскалился. Подцепить панель с кнопками оказалось несложно. По краям заботливые выемки, как раз для пальцев. Клавиатура ввода пароля переливалась мягким светом. Михан опять принялся пускать слюни, глядя на неё.

— Ну что, есть желание посягнуть на святая святых?

— А-а-а, а если её сломать? — гениальные идеи озаряли моего напарника одна лучше другой. — Тогда мутанты не смогу ввести пароль и забраться в хранилище!

— Я боюсь, если мы её сломаем, там, наверху, сломают нас...

Я заботливо закрыл панель. Лифт приближался к первому этажу, и никто не должен был заподозрить нас в циничном взломе сверхгениальных идей службы безопасности банка.

— Мы тупые и ничего не знаем! — цыкнул я на Мишку перед тем, как двери открылись.

С этой ролью мой напарник справлялся идеально. Однако спокойно покинуть банк нам всё же не удалось.

— Уважаемый Артем Александрович, у нас для вас есть интересное предложение, на самых выгодных условиях! — девушка из фойе ждала нас битый час, и это ожидание отпечаталось на её лице.

— Какое? — я ничуть не удивился этому разговору.

— Возьмите ребенка! — девушка достала из-под стройки люльку с младенцем. — Чистый, белый ребенок! Лучшая ДНК, без примесей. Корректировка сознания, устранены такие раздражающие особенности, как капризность, плаксивость, прихотливость в еде. Приучен к туалету уже с полугодовалого возраста. Оформим на двадцать лет, под триста литров годовых!

Младенец действительно лежал тихо, можно было подумать, что он мертв, но глаза с интересом осматривали потолок.

— Нет, спасибо, я столько не надрочу...

— А вам, Михаил Юрьевич? Возьмёте ребенка? — девчонка подловила Мишку, что шел по стеночке бочком и очень старался не отсвечивать.

— Нет, спасибо, у меня уже подрастает спиногрыз.

— Но он же, скорее всего, не чистый, возьмите чистого, воспитаете как своего! — девочка кидала печальные взгляды то на меня, то на Мишку. Нет уж, дети — это удовольствие для богатеев!

* * *

— Раф! Мне срочно нужен душ! — я ворвался в обитель своего друга, стеная от неприятных ощущений в области паха. Джинсы высохли и окончательно прилипли к телу.

— Всё уже готово, — Раф, по своему обыкновению, приготовил мне джакузи.

— Нет, мне быстро ополоснуться и надо бежать! — я с болью смотрел на пар, поднимающийся от полупрозрачной воды. Она периодически бурлила и обалденно пахла.

— Время операции сдвигается? — Раф смотрел на мою суету со свойственной ему медлительностью.

У нас был слишком разный ритм, и я часто завидовал черепашьему спокойствию своего друга.

— Времени никогда не хватает! У тебя всё готово? — я скинул одежду и принимал душ в углу, под ржавой лейкой, где Раф частенько мыл посуду.

Его удивлению не было предела.

— Конечно, Артём, как и договаривались. У тебя всё нормально? Когда ты так торопишься, всё обычно выходит из-под контроля...

Он неуклюже собирал мои вещи.

— Как вода? Ребятам в участке понравилась?

— Да-да, Раф, не отвлекайся!

Дикий запах Венеры наконец отпустил мою кожу. Я оделся в чистые вещи и теперь мог спокойно рассуждать о грядущей операции.

— Их должно быть четверо. Альбатрос возьмёт самых близких, самых верных. Номер один!

— Жарб, — Раф сдернул покрывало со стенда с оружием.

В этот раз мне придется ограничиться только пистолетом и несколькими обоймами к нему. Выбирать патроны следует очень обдуманно, без права на ошибку.

— Сейчас как раз у них нерест... Натрий!

— Сам Альбатрос, говорят, очень крепкий парень, — Раф ехидно улыбался.

— Да, наш номер два! Патроны с никелевым сердечником.

— Номер три? Трубак!

— Ох, у нас есть беруши? Боюсь, его словесного поноса я не вынесу.

Тут я даже затруднился с выбором боеприпасов. Скорее всего, Альбатрос и Трубак разделят между собой никель.

— Последний номер?

— Очкун! Страшный-страшный сука-зверь, — я теребил подбородок, выискивая на полках обойму с резиновыми пулями. Раф уже заботливо припрятал её в комбинезоне.

— Будь с ними осторожен. Целься лучше, а не как в прошлый раз!

— Ну, вроде бы всё...

— А как же питье?

— Ты уже наварил пойло? И когда ты всё успеваешь, Раф? Ты же чертова черепаха!

— Я не трачу время зря, хоть у меня его и много, — Раф отдал мне флакон с зельем.

— Какой будет эффект? Ты же знаешь, мне будет плохо, если он закончится раньше времени.

— Не беспокойся, Артём, я всё рассчитал, вставай в круг.

— Я на тебя надеюсь, Раф!

Выпив пойло залпом, я просверлил друга недоверчивым взглядом. В прошлый раз всё прошло не так гладко, как хотелось. Встать пришлось на канализационный люк в центре огорода. Раф потянулся к рычагу, но замешкался.

— Линзы!

— Точно! — я хлопнул по карману. В маленькой коробочке глазные линзы, пришлось немного помучится чтобы вставить их на место.

— Ох, мне не нравится, когда ты торопишься... Ты уверен, что всё сработает?

Я вспомнил свой визит в банк.

— Да, не сомневайся, они на крючке! Главное, чтобы у нас всё было в ажуре! Мне боязно идти напролом, особенно когда с собой так мало огневой поддержки.

— Всё в ажуре, поверь мне! — Раф засмеялся, а я молча ткнул пальцем в ружье у себя за спиной. Его ствол уже покрылся ржавчиной, но механизм был исправен. — Удачи, Артём.

Раф дернул рычаг, люк под моими ногами распахнулся, открывая мне сточную трубу. Я падал в вонючую бездну, сжав зубы и не издавая ни звука. Ненавижу эти моменты!

В пятидесяти метрах под землей всегда неуютно. Сплошные темные и холодные переходы, в углах которых что-то тяжело вздыхало от малейшего шума. Городского освещения здесь не было уже лет сорок. Самодельные фонарики в руках первопроходцев освещали стены. Судя по древним картам, где-то здесь проходила ветка метро. В поисках ориентиров Альбатрос деловито выпятил грудь и шёл впереди. Его глаза горели безумным огнём. Банда семенила сзади, они несли важный груз.

— Альбатрос, помоги нам, он же тяжелый! — Жарб шёл последним, замыкая процессию. Его раздувшийся, полупрозрачный живот обтирался о стальную крышку большого ящика. А держать его ему приходилось за оба края. Кожа мутанта истончилась перед грядущим нерестом, в набухшем теле плескались тысячи икринок.

Выдержка из уголовного дела: Жарб, он же Француз или Французская Ножка. Мутант шестнадцатого уровня, опасен на нересте, но на нересте не бывал. Туп, прожорлив, в прыжке на месте способен улететь. Не женат.

— Тише там! — рявкнул Альбатрос, поведя носом по ветру. Сквозняки здесь редкие гости, впрочем, как и любые формы жизни, которые хоть чуть-чуть были похожи на человеческие. — Нам сюда, братва!

Очередной угрюмый поворот на развилке. Мутанты шли молча, но отростки на голове Трубака шевелились и недовольно переговаривались:

— Всё это неспроста, Биба!

— Ага, Боба! Это он нас так специально расставил, чтобы ты говорил поменьше!

— Нет, Биба, чтобы тебя видеть пореже!

— Да заткнитесь уже! — Альбатрос раздраженно крутил карту на триста шестьдесят градусов. Трубак пыхтел у правого угла ящика. На лице мутанта не было рта, зато они имелись у многочисленных отростков, которые заменили мутанту волосы. Трубчатые черви научились жить вне водоёмов, и эволюция тут явно ни при чем.

Выдержка из уголовного дела: Трубак, он же полухордовый, он же кольчатый. Живёт на дне, но дно его терпеть не может. Способен заговорить зубы, глаза и Y-хромосому любому. В спорах невыносим, в бою не замечен. Лучшие друзья — отростки на голове, под кодовым именем Биба и Боба, которые с головой не дружат. Не женат.

— Биба, мне кажется, мы заблудились!

— Нет, Боба! Альбатрос знает, что делает, ну, когда он не безумен!

— Биба, так он безумен всегда! И мы точно заблудились! Альба, дорогой, выкинь нахуй эту карту, она уже старая!

— Пошел ты на хуй, Труба, мы придерживаемся плана! И мы не заблудились!

— Ага, не заблудились... этот сморчок я вижу уже третий раз! — Трубак прихлопнул его ногой.

Из темноты донёслись сдавленный крик и чей-то грустный вежливый голос:

— Господа, простите меня, конечно, но это была моя шестнадцатая нога...

Альбатрос выхватил фонариком невразумительный комок, что занял угол. Шесть пар глаз, а вот рот один, набухшие сине-желтые губы выглядели вполне женственно.

— Слышь, ты, плесень, где здесь старая ветка метро? — Альбатрос не надеялся на откровение, но комок зашевелился, его глаза сбились в кучу.

— Простите, что я попался у вас на пути, но уж коли так случилось, может быть, провидение послало в месте с вами мне не только свет. Не найдется ли у вас несколько граммов соли?

— Соль... Соль... — стены туннеля ожили и заклокотали.

Пресная жизнь в канализации давала о себе знать.

— Труба? — Альбатрос надменно кивнул через плечо.

Смачный плевок Трубака полетел в кишащую массу. Она задрожала, ловя экстаз.

— Да, да! Соль! Чистая соль! Ещё!

Трубак плевался в нарост из всех ртов. Он раздухарился так, что доставалось не только плесени, но и стоящим рядом подельникам.

— Мочи их, Биба!

— Я плююсь дальше тебя, Боба!

Два особенно больших отростка на челке Трубака заливались истеричным смехом. Оплеванный Альбатрос отвесил Трубаку оплеуху.

— Труба, ты долбоеб! Хватит!

— А что происходит? Почему так мокро? — недоумение Очкуна слишком медленно перерастало в недовольство. Огромные очки стоявшего на линии плевков мутанта пенились толстым слоем харкоты, но руки Очкуна были заняты, и ему приходилось лишь безучастно возмущаться.

— Биба, плюнь ему в рот!

— Боба, я лучше нассу!

— Хорош, придурки! — Альбатрос рявкнул на червей и угрожающей походкой прижал говорящую плесень в угол. — Ну что, гаврик, получил своё, а теперь колись, где тут метро?

— И зачем же так грубо? — говорящая плесень растекалась по стенам как желе, освобождая неприметную стальную дверь. — Выход в метро прямо за мной.

— Отлично! Вперёд, братва! — Альбатрос криво улыбнулся и выкинул карту, убедившись, что все это время держал ее вверх ногами.

* * *

— С чего ты вообще решил, что на ветке будет действующий поезд? — Очкун грозно сопел, подпрыгивая на неровностях пола.

Под ногами скрипела гранитная плитка, но ее давно изрыли кислотно-дождевые черви.

Выдержка из уголовного дела: Очкун, он же трясун, он же бздун обыкновенный. Редкий вид мутанта, занесён в Белую книгу уничтожаемых видов. Уничтожаемых с особой осторожностью. В его непропорционально большой голове много маленьких проблем. Опасно! Уничтожать только в специально отведённых местах! Паникер, в панике опасен. В панику впадает от малейшего громкого звука. Женат. Шутка, нет!

— Это же Московский метрополитен! Тут даже старые секретные реакторы ещё работают! — Альбатрос ловко перепрыгивал преграды, что ещё больше злило его подельников. Ящик так и норовил выскользнуть из их склизких рук. Его вес удручал больше, чем сомнительное содержимое.

— Так они же разрушены и просто фонят! — Биба на голове Трубака задумчиво хмыкнул.

— Распад идёт, значит, работает! — отмахнулся Альбатрос. — Что вы там застряли бездари?!

Тоннель раздваивался, обнажая полуразрушенный перрон древней станции. Поезд из трёх вагонов сигарообразной формы был небрежно присыпан вековой пылью.

— Эта хрень работает? — Боба от интереса прикусил губу Бибе.

— Больно, сука! — взвизгнул отросток, и Трубак снова получил затрещину от Альбатроса.

— Тише, олухи! Не спугните удачу! — он улыбался кривыми зубами.

Со стороны действительно могло показаться, что поезд сохранился тут лишь благодаря случайному стечению обстоятельств, но рельсы, на которых он стоял, тускло блестели в свете ламп. Идеальное прикрытие для наркоторговцев. Этот уровень канализации просто кишел ими. Дверь последнего вагона приоткрыта, и в нее можно было просунуть руку. Альбатрос распахнул ее без церемоний и не особо заботясь о создаваемом шуме.

— Чертов ящик, давайте быстрее!

Замыкающий компанию Жарб боязливо оглядывался. Получить в спину заряд какой-нибудь гадости здесь проще простого. С дальней стены на них пристально смотрели три красных глаза.

— Не суетитесь, олухи! — Альбатрос гоготал как ребенок.

Их план вот-вот мог выгореть, поэтому сегодня он был безумнее, чем обычно.

— Несите аккуратнее, не уроните! — Альбатрос встречал подельников уже внутри вагона. Скромное убранство с порванными сиденьями и сломанными поручнями так же покрывала пыль.

— Да что там такое? — Очкун присел на край ящика, переводя дыхание, но Альбатрос быстро согнал его.

— Не пристраивай сюда свою жопу! Тут наше будущее!

— Ты совсем свихнулся, Альба! — Биба на голове Трубака гоготнул, но на всякий случай мутант отошёл от ящика подальше.

Альбатрос с вожделением целовал его грязный угол.

— Дурак! А я, между прочим, о всех вас забочусь! Неблагодарные!

— Мы банк грабить идём, а он тут сопли растирает! — Жарб оглянулся на странный шум, доносившийся из второго вагона. Уж больно знакомый звук. Мутант вытягивал голову в поисках его источника.

— Мы идём не грабить, ребята, а ложить! — Альбатрос выпятил грудь, намереваясь поделиться своим гениальным планом с подельниками, но уже никто не обращал на него никакого внимания.

Первым от компании отделился Очкун.

— Слышите? Там кто-то есть... — мутант указал в сквозной проем между вагонами: — Там какой-то человек.

— Что? — Альбатрос изогнул бровь. — Наверное, какой-то мутант решил здесь заночевать.

Он взял инициативу в свои руки и первым перешагнул порог второго вагона. Человеческая фигура действительно лежала на сиденье, поджав ноги и укутав голову в капюшоне.

— Это какой-то мужик, — тихо прошептал Жарб.

Именно его храп привлек внимание бандитов. Альбатрос бравой походкой приблизился к незнакомцу.

— Сейчас я разъебу этого безбилетника! — рассмеялся он, но едва не споткнулся, когда свет фонаря выхватил из темноты лицо незнакомца.

— Сука, бля, пиздец, Ноикс!

Альбатрос заскользил на грязи и, брызгая слюной, отскочил обратно к приятелям.

— Это Ноикс, спасайся!

— Мама, хочу быстрой смерти!

Они кинулись врассыпную, но узкий тамбур не позволил бандитам даже выпрыгнуть в окно. Сталкиваясь лбами, они упорно молчали. В беззвучной потасовке Жарб получил локтем в нос, а Очкуну отдавили обе ноги.

— Тихо, придурки! — Альбатрос первым взял себя в руки. Он опасливо косился на спящую фигуру Ноикса и никак не мог понять, в чем тут подвох.

— Так, все успокоились! Он спит! — Альбатрос с трудом навёл порядок в их разношёрстной толпе. Жарб все же просочился в третий вагон и притаился у ящика.

— Мои бедные икринки, они чуть вас не раздавили! — хныкал он, держась за раздутый живот.

— Так, блядь, всем заткнуться!

Альбатрос долго прислушивался к звукам. Ноикс безмятежно храпел, даже не думая просыпаться.

— Он мертв? — голос Очкуна дрожал так, что это передавалось стенам и полу.

— Биба, мертвые храпят?

— Нет, Боба, мертвые менты только смердят!

— А ну всем, нахуй, заткнуться!

Альбатрос осмотрел неожиданного попутчика поближе. И это действительно был Ноикс. Хоть его голова и спрятана в капюшон теплой куртки, но это определенно был он. Глаза Альбатроса нехорошо блеснули. Убить его спящим! А вдруг проснется раньше, чем умрёт? Им же тогда пиздец! М-да уж, щекотливая ситуация! Раздумывая над положением, Альбатрос расчесал себе все неприличные места. Подходить ближе он так и не решился.

— Эй Трубак! Хули смотришь, иди сюда!

Альбатрос находчиво подтянул робкого подельника к себе.

— Эй Биба, нас, кажется, хотят принести в жертву!

— Молчи, урод! — Альбатрос сжал говорливый отросток.

— Не надо, мы сами, — зашептал Биба.

— Проверь его, крепко ли спит!

Альбатрос приложился по спине Трубака ногой, а сам убрался в тамбур. Хорошо, что входная дверь вагона ещё была открыта, хотя спасет ли это от Ноикса? Трубак дрожал как осиновый лист, но подошёл к спящему почти в упор и ткнул пальцем в плечо. Ноикс захрапел ещё сильнее. Трубак смерил компанию растерянным взглядом и пожал плечами.

— Может, отцепим вагон? — Очкун поправил очки. Его лысая голова блестела от пота.

Альбатрос задумчиво считал мозговых червей, копошащиеся под тонкой кожей. Бродячая бомба. Но у них мало времени, скоро в банке смена караула, да и навряд ли вагоны можно будет с лёгкостью расцепить. Треклятый Ноикс, что он вообще тут делает?!

— Нет, поедем так!

В руках Альбатроса сверкнула карточка электронного носителя. Компания на цыпочках прошла мимо спящего полицейского, оставив ценный груз в последнем вагоне. Жарб все время держался за живот, а Очкуну пришлось закрыть глаза. Дверь в кабину машиниста оказалась не заперта.

— Ну что, ребятки, по коням? — Альбатрос тихо загоготал, опустив флешку в картридер.

Компьютер проглотил информацию и проложил кротчайший маршрут.

— У меня какое-то нехорошее предчувствие босс, — Жабр тихо беспокоился о будущем грядущей операции, но даже не знал ее деталей.

— Не ссать, пацаны! Мы творим историю!

Альбатрос потянул рычаг питания, и поезд тронулся, сверкая как новогодняя ёлка.

В густых зарослях пожухшей и ломкой травы я высматривал своего старого знакомого. Медведь бродил где-то рядом, я слышал, как с надрывом трещали ветки кустов, а земля под ногами сотрясалась. На небе то ли закат, то ли рассвет, но звёзд не видно, кроме Венеры с ее обгрызенным боком. Это чудо, планетарного масштаба и такой же катастрофичности, захватило моё внимание.

— Красиво, да? — дух тайги встал рядом.

— Да пиздец, век бы не видать! И за что она нас так?

— Время пришло... Наверное.

— Как это наверное? Ты что, не уверен или не знаешь?! — я смотрел на медведя остекленевшим взглядом. А ведь я слушался его и делал все, что он прикажет, вот уже много лет.

— Да в чем можно быть уверенным, особенно сейчас? — дух тайги улыбался. — Вот и ты опять попал в очередную передрягу.

— Ну, у меня работа такая!

— Делать неприятности самому себе?

— А у меня есть выбор?! — я всплеснул руками. — Ты сам сказал мне, что в Москве я найду что ищу!

— Но я не приказывал тебе бросать все и ехать туда сломя голову, ведь так? — медведь хитро прищурился. — Артем, ты сам вершишь свою судьбу. Никто тебя никуда не направляет.

— Слушай, у меня нет времени все это обсуждать. Скоро мне пиздец!

Дух тайги многозначительно хмыкнул и снова посмотрел на Венеру. Я деликатно постучал по его сваленной шерсти и жалобно затянул:

— Мишка, меня убьют нахер, и твоё задание будет некому исполнять!

— Мое задание? Серый, расскажи ему о нелегкости жизни и об исполнении заданий.

Из шкуры медведя, как из тропических зарослей, вынырнула морда волка. Его глаза зловеще сверкали, а лапы дергались в конвульсиях.

— Ну что, постылый? — Волк оказался до ужаса прожженным, — попал как фраер?

— Попал, а что делать-то?

— Вот тебе мой совет: спи подольше, двигайся меньше да смотри в оба!

— Как это: спать и смотреть в оба?

Волк не ответил на резонный вопрос, щёлкнул клыками и скрылся в шерсти.

— А как спать и смотреть одновременно-то?

Дух тайги тоже молчал.

— Ноикс! — из его шкуры по плечи высунулся майор.

— По вашему приказанию прибыл! — я рефлекторно отдал честь и вытянулся по струнке.

— Если будешь задавать глупые вопросы, глаз на жопу натяну! — майор показал кулак.

— Так точно! Больше не буду!

Дисциплина, мать её! Я на все был согласен, лишь бы не получить взбучку от начальства.

— Что у нас с бандами в канализации?

— Готовятся отойти в мир иной!

— Готовятся? А почему ещё не отошли? Ноикс, мать твою! Опять ты дрочишь, когда надо действовать?! — Майор окинул меня брезгливым взглядом, и я только сейчас понял, что красуюсь перед ним со спущенными штанами. — Срамота!

— Разрешите исправиться, товарищ майор!

Подтянуть форму с ходу не получилось. Майор чмокал губами, безмолвно комментируя мою нерасторопность.

— Ноикс, тебя исправит только могила!

Майор не дождался, пока я приведу себя в порядок, и исчез вслед за волком.

— Ты в шаге от смерти, Артём, — дух тайги неспешно уходил с поляны. — Подумай над этим...

— Стой! А мои друзья?! Они же мне помогут! Раф, Михан!

— Друзья? Так они же фикция в твоей жизни, ты всегда один...

— Ну ладно, — я безразлично пожал плечами. — Тогда обращусь к другим друзьям, они же не фикция! Мой самый любимый друг — это сороковой калибр!

— А вот это правильный ход! — медведь задорно подмигнул мне, прежде чем скрылся из вида. — Эти друзья точно не подведут...

* * *

— Так что мы везём, ты так и не сказал, Альба! — Жарб первым вспомнил о незаконченном разговоре перед отправкой со станции. Они преодолели больше половины маршрута, раскочегарив старый поезд до неприличной скорости. Неизбежное зло. Давить случайно оказавшихся на путях мутантов надо с задорным хрустом. Альбатрос дико гоготал, подлавливая таким образом местных обитателей. В азарте банда совсем забыла о своём невольном попутчике. Но кого беспокоил спящий мент? Очкун вообще старался не смотреть в глубь вагона, а Жарба и Трубака больше волновало, как не столкнуться лбами на очередном повороте.

— Там кое-что очень важное! — Альбатрос смаковал слова.

— Ты же сказал, что мы обкрадём спербанк, а теперь оказывается, мы будем туда что-то класть? — Очкун как всегда был вежлив и чуть обижен.

— Да-а! И это самое веселое, ребята! Мутантам же заказана жизнь на поверхности, там нас поджидают менты из третьего и второго звена, но мутант может быть незаметным! И кто мне скажет как?

Альбатрос улыбался собственному гению; он хотел, чтобы его подельники хоть немного пораскинули мозгами.

— Биба! Он издевается над нами! Всем известно, что люди ненавидят мутантов! Хороший мутант — это мёртвый мутант!

— Боба! Альба совсем выжил из ума!

— Нет, не выжил, не выжил! — Альбатрос брызгал слюной и задирал ногу, чтобы ударить Трубака, но не оторвался от пульта управления поездом. Больше никто не изъявил желания подумать: Очкуна гипнотизировало железнодорожное полотно, а Жарб возился со своими икринками.

— Придурки! Мы возьмём из спербанка семя людей и положим на их место семя нашего брата!

— Чего? — оживился Жарб. — Ты хочешь сказать что в том тяжелющем ящике набор чьей-то кончи? Ты это серьезно, Альба?

— Ого, а мы корячились и тащили его по подземелью весь вечер... — грустно вздохнул Очкун.

— Биба! Нас наебали!

— Так, всем заткнуться! Вы что, кретины, не понимаете? Людишки не заметят подмены и будут оплодотворять своих женщин нашим семенем! На свет будут рождаться мутанты, и мы наконец выйдем из этих канализаций!

— Альба, ты дурак? — Жарба трясло от злости. — А кто им запретит убивать их еще детьми? Да люди смогут определить неладное, когда мутанты будут еще в утробе!

Альбатрос растерянно забегал глазами: а ведь об этом он и не подумал.

— Да нет, всех они не распознают! Да если и распознают, хрен с ними! Главное, мы разворошим их муравейник! — он безумно захохотал, но никто из подельников не поддержал этой идеи.

— Боба! Неси смирительную рубашку, этого психа надо паковать!

— Руки прочь, волки позорные!

Альбатрос прибавил скорость поезда, да так, что на очередном повороте их знатно тряхануло. С полок посыпалась мелкая утварь.

— Альба, да я тебя лично придушу, когда мы приедем! — Жарб потянулся к главарю, но грохот со стороны второго вагона оборвал их перебранку. Поезд подъезжал к конечной станции, поэтому программа постепенно снижала его скорость. Бандиты как по команде обернулись. Ноикс слетел с дивана и теперь как ни в чем не бывало храпел на полу.

— Что за блядь?! — глаз Альбатроса нервно дергался. Ему приходилось срочно восстанавливать свой авторитет, ведь угрозы мутантов редко были шутками. — Да я сейчас этого выродка выброшу нахуй отсюда!

— Не надо Альба! — черви на голове Трубака завязались узлом. — Мы еще слишком молоды и не наговорились, чтобы умирать!

С яростным криком Альбатрос кинулся в атаку. Как он ни старался, но его боевой клич не выглядел грозно: к рыку примешался страх, да и сам крик съехал в фальцет. У Ноикса Альбатрос дрогнул, но деваться было уже некуда. Три пары глаз с ужасом, любопытством и восхищением смотрели на разворачивающееся действо. Альбатрос подхватил спящего полицейского за одежду, размахнулся и не глядя швырнул в окно. Поезд был еще на ходу, звон стекла и ворвавшийся в вагон ветер вынес осколки наружу. Альбатрос заметил столб перекрытия, в который угодил Ноикс. Этот удар был смертелен, и навряд ли кто-то или что-то смогло бы пережить такое.

— Ребята... — Альбатрос заикался от страха. — Вы видали, я убил Ноикса!

— Ебать ты крут, Альба! — отростки на голове Трубака извивались в танце.

Поезд дергался, сбавляя скорость, а банда еще не могла прийти в себя от неожиданной развязки. В разбитом окне тоскливо завывал встречный ветер. И под его аккомпанемент злоумышленники залились дьявольским смехом.

— Ну всё! Теперь их сперма наша! Братва! — дико заорал Альбатрос, напугав всех присутствующих. Благо Жарб успел закрыть Очкуну уши. — Мы не будем выливать их паршивое семя, возьмём с собой, думаю, удастся хорошо продать на черном рынке!

Последнее совсем не входило в планы Альбатроса, но ему надо хоть как-то окупить понесенные затраты.

— А ну быстро взяли ящик и на выход!

Банда тихо роптала после увиденного. Силовой акт возымел своё действие, и теперь никто не покушался на авторитет Альбатроса. Они вышли на станции: ни света, ни опознавательных знаков.

— Это точно оно? — Очкун дрожал от страха.

— Да! Вон та дверь! Быстрее, у охраны пересменка! — Альбатрос подскочил к двери хищной птицей, ручка была перетянута ржавой цепью и не внушала надежности. Определённо даже самый захудалый и забытый вход в спербанк не будет так выглядеть, но азарт в крови Альбатроса стал сильнее любого здравого смысла. Он разрубил цепь остриём ножа и выбил дверь ногой. По идее, они должны были попасть в служебное помещение офиса младшей помощницы старшей уборщицы, а уже оттуда по вентиляционному лазу проникнуть в лабораторию на втором этаже, но Альбатрос так и замер в проходе с занесённой после удара ногой. Во-первых, тёмное служебное помещение было подозрительно похоже на стометровый, хорошо освещенный ангар в три этажа, а во-вторых, на шум обернулось как минимум четыре десятка вооруженных до зубов мужиков. И вооруженных далеко не швабрами.

Альбатрос потерял дар речи: его глаз нервно дёрнулся, а по отвисшей губе скатилась слюна. Грязно матерясь, банда втащила ящик с поддельным семенем внутрь ангара и тем самым преградила себе путь для отступления.

— А где бабуля? — Очкун замер так же, как и Альбатрос.

Компания, в которую они так бесцеремонно вломились, не разделила шутки.

— Кажется, нам пизда... — Жарб прижался к стенке и побледнел.

Затворы автоматов щёлкали грустной мелодией, очень похожей на траурный марш.

— Биба, перед смертью знай — ты самое лучшее, что произошло в моей жизни!

— Боба! Дай я тебя поцелую на прощание!

Отростки потянулись друг к другу, но сплестись языками им не дал властный голос с самого верхнего этажа. Высокий худой мужчина в ослепительном белом халате и тёмной маске вытянул руку:

— Не стрелять! Это курьеры, у них наш груз!

Мутанты недоумённо переглянулись.

— Альба? Какие курьеры? Какой их груз?

— Я не знаю... — Альбатрос сжался в комок, происходящие события происходили как-то не совсем по их плану.

Мужчина в маске элегантно спрыгнул на пол. Альбатрос и его компания изумлённо смотрели на его аристократическую походку. На кистях незнакомца красовались тонкие кожаные перчатки, а непроницаемая маска переливалась на свету.

— Не бойтесь моих ребят, курьерские чаевые вы обязательно получите, и в самом полном объёме.

Было трудно понять, смеялся он или говорил всерьёз. Но в любом случае верзилы, что охраняли ангар, опустили оружие.

— Альба, какие, нахуй, чаевые? Он что, гонит? — Жарб незаметно толкнул Альбатроса локтем. Будучи в полной прострации, главарь банды ничего не ответил. В его ладонь посыпались монеты.

— А этот презент лично от меня, за скорость доставки, так сказать.

Альбатрос изумлённо смотрел на грани монет.

— Настоящие? — Очкун взял одну, попробовать на зуб. Металл едва не сломал его подгнившую челюсть.

— Конечно! — незнакомец оглядел мутанта и шепотом добавил: — в Тындексе вообще уже не смотрят, кого на работу берут в курьерский отдел, всякий сброд, блин! Вы надеюсь, его не открывали?

Незнакомец положил руку на ящик бандитов.

— Нет-нет! — Жарб и Трубак боязно помотали головами.

Альбатрос окончательно замкнулся в себе. Ящик перед вылазкой они забрали из тайника, куда спрятали прошлым вечером. Альбатрос лично сцеживал в холодильник последний образец спермы. Откуда этот чистюля вообще узнал о его существовании? Альбатрос хмуро оглядывал подручных — из банды об операции знали все, кроме Очкуна. Предатель среди них? Уже очевидно, что поезд привёз их совсем не к черному входу в спербанк. За спиной хозяина ангара маячили столы с химическими колбами и боксы для экспериментов над подопытными животными. Они попали прямиком на праздник наркодилеров! Пока не поздно извиниться и уйти? Но мужик в маске явно не отпустил бы их просто так, самое скверное, что каким-то неведомым образом он их ждал!

— Альба, ты что-то нам не рассказал? — на главаря оскалился один из отростков Трубака.

— Пошли в жопу, утырки! Я сам ничего не понимаю!

Незнакомец ловко открыл потайное окошко для ввода пароля сбоку ящика. Нежно вытер конденсат с дисплея.

— Он прекрасен!

— Альба, это шутка?! Откуда этот хрен знает наш пароль?!

Человек в маске без запинки вводил их сверхсекретную комбинацию цифр. Этого Альбатрос стерпеть уже не мог, задыхаясь от негодования, он изловчился и ударил незнакомца по руке.

— А ну, не трогай, морда!

Впрочем реакция незнакомца оказалась на высоте: он ловко перехватил руку Альбатроса, принял боевую стойку, но медлил с контратакой, явно не ожидая от простых курьеров такого поведения. Ситуация казалась странной теперь для обеих сторон.

— Эй, ребятки, что не так? Груз доставлен, деньги будут переведены в течение часа, как и было договорено с вашим боссом! — маска был лаконичен, высокомерен и груб.

Перекошенная морда Альбатроса никак не сочеталась с величественными манерами хозяина ангара. Это, кстати, подтвердили и вооруженные головорезы: их автоматы снова смотрели на горемычных мутантов.

— Это какая-то ошибка! Мы, наверное, не туда попали! — вежливо улыбаться Альбатрос не умел с рождения, и даже в критической ситуации его извинения походили на угрюмое, недовольное мычание.

— Что в этом ящике? Вы привезли его или нет? — маска терял терпение, он был вооружен, но отчаянно не хотел затевать потасовку. Мутанты озадаченно переглянулись и пожали плечами.

— Идиоты! Ноикс с вами? — он зарычал и осёкся.

Глаза бандитов полезли на лоб, Жарб и Трубак отчаянно пятились к выходу, но ящик по-прежнему преграждал выход. Всё это время Очкун озадаченно протирал стекла очков, а услышав знакомое имя, без задней мысли сдал своего главаря как стеклотару.

— Ноикс был в поезде, да. Альба выкинул его в окно, наверное, убил, Альба теперь круче Ноикса!

Под уничтожающим взглядом маски Альбатрос скукоживался и уменьшался в размерах.

— Вы скинули Ноикса с поезда? — хозяин лаборатории щелкал костяшками, сжимая кулаки. Альбатрос давился словами, прекрасно понимая, что вот-вот, и злые дядьки не оставят от них даже мокрого места.

— Тогда что здесь? — маска пнул контейнер.

Он задыхался от негодования, так и не дождавшись вразумительного ответа.

— Я не знаю... — Альбатрос хотел ответить честно, но эта честность куда-то незаметно ускользнула из всей этой истории, и, скорее всего, в то разбитое окно в поезде. Уже не обращая ни на кого внимания, хозяин лаборатории ввёл комбинацию на замке. В гнетущей тишине крышка ящика откинулась в сторону. Все присутствующие сунули внутрь носы.

* * *

Чертов холодильник! А я, между прочим, замёрз, лежа тут без дела. Как сказал бы майор: Ноикс, пока столица в опасности, ты прохлаждаешься! И был бы чертовски прав! Итак, предо мной извечный вопрос: что делать, когда одни придурки считают, что уже убили тебя, а другие идиоты только хотят убить? Конечно же, притвориться мебелью и слушать их диалоги на грани психического помешательства!

— Альба, мать твою! Ты же его выкинул из поезда!

— Ну да...

— Кого вы выкинули? Вы кто такие, бездельники?

Злодей в маске облегченно выдохнул, когда увидел меня на положенном месте. Он заметно подобрел, но мерзавец забыл, что если сильно расслабиться, можно ненароком прослабиться.

— Подождите, а где наша сперма?

— Альба, ты что, туда накончал?! У нас вырос свой собственный Ноикс?!

— Пиздец...

— Ноикс теперь мутант? Он теперь один из нас и больше не будет нас убивать?

А вот это было обидно! Сами вы мутанты, уроды!

Альбатрос тянул ко мне грязные пальцы, норовил ткнуть в живот.

— Так, не трогать мою собственность! Ребята, Ноикс у нас, давайте везите его в камеру, пока ДНК еще активно! — злодей махнул головорезам, и те, подхватив ящик, поспешно потащили его внутрь ангара.

— А как же твой план, Альба? Где наша сперма?

Озадаченные мутанты находились всё дальше от меня, и, если честно, я уже так сроднился с ними, что не хотел разлучаться.

— Какая сперма? — маска терял терпение, провожая засидевшихся гостей. — Вы, больные придурки, давайте уёбывайте отсюда, пока наш уговор в силе!

Очкун приложил руку ко лбу.

— Да, у меня точно жар! Я не пойму, что происходит!

Потайная кнопка в углублении саркофага находилась прямо под моей рукой. Незаметное движение, и боковые перегородки гроба со свистом отлетели в стороны. Двое верзил справа и слева тут же покалечились и с криком уронили меня на пол. Ну что, настала пора показать этим придуркам, кого хоронить еще рано! Я восстал из могилы как адский Дракула, не давая врагам опомниться и стреляя в злодея в маске.

— Альба, Труба, к бою!

От выстрелов маска укрылся за зазевавшимся подручным. Прикрываясь его телом, он крикнул своим головорезам:

— Это подстава! Убейте их! Ноикс нужен мне живым!

Мутанты переглянулись и поспешно спрятались за брошенными столами. Настоящее оружие было только у Альбатроса, но он пребывал в шоке и применять его не спешил. На то и был мой расчёт. Мутанты грозные только снаружи, внутри же дуб дубом, за редким исключением. Вот и сейчас придурки бросились врассыпную, забыв об Очкуне. Команда бандитов распределилась по окопам неравномерно: Альбатрос с Трубаком спрятались слева, Жарб распластался под столом справа. Отличный расклад, с Французской Ножки я, пожалуй, и начну свой званый ужин. На химическую реакцию требовалось время.

Очкун смотрел на меня ошалевшим взглядом: его голова разбухала, черви внутри копошились, я подскочил к нему молнией и сгрёб в охапку. Этот персонаж крайне не стрессоустойчивый, а его паника привела бы к весьма плачевным результатам. Я оттолкнул Очкуна к Альбатросу и Трубаку.

— Ребята, успокойте его! — самый сок разговаривать с врагами, как будто вы всю жизнь в одной команде, и самый сок, когда плохиши поддаются этой навязчивой игре.

Бандиты охотно закивали, Альбатрос заткнул Очкуну уши, а Трубак глаза. И как раз вовремя: открылась пальба, поднялся столб пыли. На полу я прижался к Жарбу. Подонок даже не заметил этого, вздрагивал в такт выстрелам и упорно не желал открывать глаза.

— Ноикс! Не убейте Ноикса!

Маска перекрикивал автоматные очереди и тем самым ставил своих головорезов в затруднительное положение. Стрелять метко их, по-моему, не учили. Пальба становилась рваной и неуверенной, но все такой же хаотичной.

— Эй, Жарб, дружище! — мне пришлось вежливо постучать его по плечу.

— Аа! Ноикс! — Жарб заикался от ужаса и перебирал ногами по грязному полу. Наивный, отсюда некуда было бежать. Он уткнулся мне в плечо и заплакал: — Пожалуйста, не убивай!

— Конечно! Мы же команда! — дьявольским смехом и ударом по щеке я привёл его в чувство. — Смотри: сейчас у тех придурков кончатся патроны и они будут перезаряжаться, тебе надо будет допрыгнуть до второго этажа. Видишь, там балкон?

Над нашими головами действительно маячил выступ, он, правда, был чуть выше второго этажа, но Жарб — мастер спорта по прыжкам на месте. Оценив расстояние, он охотно за кивал. Что угодно, лишь бы быть от меня подальше.

— Как только окажешься наверху, увидишь комнату с рубильниками. Она не заперта. Дёрнешь третий слева и второй внизу. Это на освещение, оно потухнет, и мы свалим отсюда живыми и невредимыми, понял меня? Сможешь допрыгнуть по моей команде?

От страха Жарб что-то нечленораздельно промычал. Пока стрельба не утихала, я перезаряжал пистолет. На вылазку нельзя было взять что-то покрупнее именно из-за маленьких размеров саркофага, в котором мне пришлось кататься. Обойма с никелевыми патронами перекочевала в карман, я зарядил пистолет натриевыми боеприпасами. Жарб смотрел на все это не моргая, его глаза расширились от ужаса.

— Не переживай, я прикрою тебя! На счёт три!

Стрельба стихала, хозяин лаборатории с подручными поднимались по ступенькам лестницы, намереваясь накрыть нас сверху.

— Эй, придурки! Вы еще живы?

Я цыкнул на мутантов, призывая их сохранять молчание.

— Отдайте нам Ноикса, если он еще жив, и убирайтесь отсюда!

— Он врёт, я знаю этого пидора, он убьет всех! — я подмигнул Жарбу и ударил по плечу. — Давай, три!

Мутант подскочил на ноги, растопырил колени и подставил мне свой зад, готовясь к судьбоносному прыжку. Я без церемоний засунул в его очко дуло пистолета.

— Что это? — голос Жарба сел, он побоялся лично проверить свою догадку, а мне оставалось только безразлично пожать плечами.

— Пика точёная.

Три пули вошли в тело Жарба и завязли в желеобразном животе. Жопа мутанта сыграла как своеобразный глушитель: никто из подельников не услышал выстрелов и не заметил подвоха. Жарб с криком выполнил свой героический прыжок. В воздухе он держался за задницу и орал как ошпаренный:

— Сука! Жжётся!

Ну вот, первое блюдо на моём ужине было готово, я перезаряжал пистолет резиновыми пулями; сейчас Очкун — самое опасное существо в радиусе километра, и нейтрализовать его быстро не получится.

— Быстрее, босс, бежим!

Трубак оказался умнее всех, отростки на его голове тянулись к освободившейся от ящика двери, но у меня на этих ребят были совсем другие планы.

— Стойте! Мы оттуда не выберемся: как только моргнёт свет, на перроне активируется минное поле! — я воспользовался замешательством головорезов и ворвался в их уголок, едва не придавив собой Очкуна. Он отчаянно вырывался из рук подельников, и вид его соответствовал обстановке.

— Какого черта? — Альбатрос единственный мог сопротивляться моему психологическому приёму, но не потому, что шибко умный, а потому, что непроходимо тупой. Ему сто раз крикнешь "ложись", а ляжет он только тогда, когда лишится полголовы.

— Ребята, нет времени объяснять, всё очень прискорбно, если сейчас Жарб там, на высоте, не справится... — я незаметно перезаряжал пистолет никелевыми пулями, хотя резиновые далеко убирать не стоило: Очкун успокоился лишь на время.

— Что он делает там, на высоте? — Альбатрос выискивал Жарба, и соображал очень туго, я щелкнул пальцами перед его носом.

— Он спасает наши задницы! Нет времени на объяснения, ребята, или сейчас мы пойдём как герои к той дальней двери, — я указал на неприметную дверь на другом конце ангара, — или мы тут ляжем как лохи! Ну что, вы со мной, мы команда?

Я подставил мутантам кулак для дружеского удара. Они втроём озадаченно смотрели на мою руку, не решаясь на какие-либо действия.

— А как ты выжил после поезда? — вопрос знатокам задал Боба; на моё счастье, ни мне, ни Друзю не пришлось на него отвечать. Освещение зала потухло, через мгновение загорелось аварийное. Я выскочил из укрытия и, целясь в ближайших головорезов, кинулся в этот интимный полумрак, лишь издалека напоминающий театр боевых действий. То тут, то там на моём пути появлялись враги, которых мне удавалось застать врасплох. От бронебойных пуль их головы взрывались как перезревшие арбузы. Маска не изменил себе и не решился вступать в честную дуэль, спрятавшись в блоках второго этажа. Где-то там, держась за жопу и изрыгая проклятия, носился как угорелый Жарб. Минут через пятнадцать Французские Ножки можно будет подавать к столу, но до этого момента желательно ещё дожить. Мутанты не помчались за мной вдогонку, не встали плечом к плечу, да и можно ли было от них этого ожидать? Пусть держатся в стороне, лишь бы не дали Очкуну сойти с ума. За это, кстати, отвечал Трубак, он пробирался к заветной двери по стеночке, прижимая неуравновешенную ошибку природы как родное дитя. Плеваться хотелось от этой картины, но плеваться не было времени: головорезы быстро приходили в себя, привыкали к полумраку и стреляли уже значительно точнее. Один из супостатов выскочил на меня со спины, но выпущенный Альбатросом нож сразил его аккурат между лопаток. Найдя укрытие, я улыбнулся мутанту и показал большой палец, на что он лишь угрожающе потряс кулаком.

— Я целился не в него, а в тебя, Ноикс! — Альбатрос плевался ядом и пригибался от пуль.

Он искал безопасный путь, чтобы сократить расстояние между нами. Связки ржавых лезвий от ножей брякали у него за спиной и создавали видимость крыльев.

— Хуекрылым ты нравился мне больше! — смеясь, я пальнул у него над головой. Чисто для острастки, ведь убивать его было ещё рано.

— Сука! Это же твоя ловушка! — Альбатрос умнел на глазах, но слишком поздно. Мы уже оказались в центре адского водоворота, и назад пути не было.

— Трубак, стой, там нет выхода!

Свист пуль мешал незадачливому главарю докричаться до остатков своей шайки. В суматохе они неслись всё дальше.

— Не дайте им уйти! — подал голос Маска.

Сверху он видел все наши передвижения, но полумрак не давал прицелиться. Я выстрелил в его сторону почти наугад. И это уже была вторая пуля, выпущенная впустую. В обойме оставалось не больше пяти, и мне следовало их экономить.

— Эй, не хочешь спуститься и поговорить? — я еле сдерживал свой идиотский смех.

С одной стороны, злодей в маске еще не знал всех сюрпризов, которые ему уготованы на этот вечер, а с другой, этот испепеляющий взгляд Альбатроса... Он проебал столько возможностей разделаться со мной, что ненавидел самого себя. Что ж, и эту злость я использую себе во благо.

— Ноикс! Тебя не обезоружили, как мы договаривались с Вороном! Ты убил его подручных? — прокричал Маска с безопасного расстояния.

— А ты перевёл полмиллиона в мелких купюрах наличным расчётом на три депозитных счёта? — я не сдержался и гоготнул, делая злодею недвусмысленные намёки.

— Сука... Это был ты!

— Да, продавать самого себя — занятие не из приятных, но я справился, товарищ Сивохин! — я уже откровенно смеялся, хоть несколько секунд спустя недоумённо лицезрел свой собственный пистолет.

Какие же патроны зарядить в него следующими?

Альбатрос грозно сопел у меня под боком, его безумный взгляд не выжигал дыры, он был холоден как лёд. Осознавать, что не тебя одного наебали этим вечером, это слабое утешение.

— Что?! Откуда ты узнал? — голос противника сорвался; Маска теперь ему ни к чему.

— Сивохин, ты положил на меня глаз еще при первой нашей встрече, три месяца назад! Что? Захотелось чистого генетического материала? Врёшь, не возьмёшь!

Действительно, место, в котором мы оказались, не было связанно ни с производством наркотиков, ни с их употреблением. На тайной станции наркоторговцев располагалась уютная лаборатория уже знакомого нам менеджера Спербанка Аркадия Филлиповича Сивохина, так сказать, личный инвестиционный проект, который, как нетрудно догадаться, хорошо окупался.

— Урод! — заверещал Сивохин откуда-то сверху. — Убейте его, ребята!

Головорезы с радостью восприняли эту команду. Дула автоматов, что взяли небольшую передышку, снова смотрели на нас с Альбатросом почти в упор. Их свинцовой жадности не было предела.

— Босс! Держись, я тут! — в толпу наёмников ворвался Трубак.

Из оружия у него нашлись только крепкое словцо и отвага, чуть приперченное слабоумием. Отростки на голове плевались в разные стороны, но не причиняли врагам никакого вреда, кроме морального. Кого-то даже стошнило от слизи, попавшей в рот. Головорезы не стали тратить на такое недоразумение патроны, и тихо вырубили Трубака прикладом. На моей памяти этому болтуну так везло уже трижды.

— Дурак! Где Очкун?

Мутант потерял сознание, так и не успев ответить на мой вопрос. Я выглянул из укрытия, чтобы в ужасе заорать:

— Дебилы! Не стреляйте, суки, нам всем хана!

Очкун сидел у закрытой двери, широко раскинув короткие ноги в полном одиночестве. Его глаза округлились как два пятака, а голова уверенно разбухала от свалившихся проблем. Моё предостережение не было услышано, открывшаяся очередь активно решетила моё убежище — куб для комплексного гидроанализа биологического материала. Теперь хоть стало понятно, какие пули заряжать в магазин. Вот только непонятно, как их использовать. Головорезы Сивохина брали нас в кольцо. Альбатрос ещё пытался отбиваться ножами. Кидал их в разные стороны, попал даже кому-то в ногу, но толку от всего этого? Я поднял глаза к потолку и тихо запричитал:

— О, если ты меня слышишь, великая химическая реакция, пожалуйста, наступай уже быстрее!

Мои мольбы были услышаны. Жарб вывалился из комнаты, где отключал электричество, и кривой походкой шёл к краю платформы. Он дико орал, с легкостью перекрывая пулемётное стрекотание:

— Ноикс, падла! Что ты сделал со мной?!

Жарб выискивал меня безумным взглядом. Изо рта его вытекала пена, вокруг глаз расплылись бурые пятна. Живот мутанта бурлил и раздувался от натрия. Он едва успевал приседать, следуя позывам потревоженного кишечника. Икринки усеивали пол бисером размером с ноготь мизинца. Натриевый раствор добирался до их сердцевины, превращая милых лягушачьих детенышей в настоящие кислотные бомбочки, которые иногда рекламировали по телевизору для детей. Контакт с кислородом разрывал белковую оболочку, и процесс выходил в завершающую стадию. Едкое нутро икринок разъедало пластик, металл, высоковольтные провода и головы незадачливых головорезов, оказавшихся на линии огня. Крики боли сопровождались беспорядочным огнём, но попасть в Жарба с такого ракурса было практически невозможно. Мутант откладывал своё добро всё чаще, и все больше кислотной слизи заполняло первый этаж.

— Эй, дебилы, убейте его! — Сивохин было стянул бесполезную маску, но тут же надел обратно. Испарение от слизи выедало глаза. Он ринулся на третий этаж, и я уже знал зачем. Моя цель — Очкун. В стволе резиновые пули, поэтому тратить их на головорезов бессмысленно. Пробираясь по лаборатории, что всё быстрее превращалась в руины, я раскидывал врагов голыми руками, но не забывал прикрываться их тушками от более метких соперников. Прыжок, ещё один, где-то за спиной вышел из укрытия и Альбатрос; он хотел догнать меня, кинуть нож в спину, но так же увяз в бою с головорезами Сивохина.

Первая пуля, выпущенная в Очкуна, угодила ему в пузо. Он отъехал назад на полметра и, схватившись за живот, дико расхохотался. Я не имел права промазать, у мутанта существовало одно уязвимое место, и если его сейчас не успокоить, мы все здесь будем трупами. Ещё одна пуля угодила Очкуну в левый бок. Он болтал ножками, заливаясь истерическим смехом, прикрывал маленькими ручонками тело и кричал:

— Ой, нет, не надо, не щекочите меня!

Его голова уменьшалась в размерах, я прикинул: ещё одна пуля, и на этом хватит. Кризис миновал, но, конечно, только на время. Главное — не попасть ему куда-то ещё. Последняя выпущенная пуля поразила живот Очкуна, пройдя аккурат между пальцами. Я помнил предостережение Рафа, поэтому целился особенно тщательно. Резина не причиняла мутанту никаких болевых ощущений, а усиливающийся смех мешал нормально дышать. В этом-то и был смысл всех этих манипуляций. В голове Очкуна находился улей мозговых червей, а эти парни очень чувствительны к кислороду. И когда его уровень падал ниже необходимого уровня, у них наступала потеря сознания от асфиксии. Очкун судорожно вдохнул воздух и окончательно завалился на пол. Отлично, с этим пока все. Я на ходу перезаряжал пистолет никелевыми патронами.

А вот и лестница на следующие этажи. Сивохин уже тянулся к рычагу запуска принудительной вентиляции, как-то забыв, что я люблю, когда воздух чуть спёрт.

Жарб свалился с мостика, стеная, и как резиновая игрушка для взрослых отпружинил от пола, навалившись на Альбатроса склизким телом.

— Альба, помоги! Ноикс, козел, что-то со мной сделал!

Мутант ухватил главаря за руку. Его вид действительно удручал: химическая реакция в животе ускорялась. Нетрудно догадаться, чем все закончится.

— Да, конечно, только доберусь до этой ментяры и всажу ему в сердце нож! — Альбатрос брезгливо отмахнулся от Жарба и кинулся в сердце ада. Где-то там, на третьем этаже, я уже нагонял Сивохина, и разговор у меня с ним намечался самый что ни на есть серьезный.

— А вот этого не надо, коллега!

Я с ходу обрушился на Сивохина в комнате управления вентиляцией, ногой отбив его руку от рубильника.

— Коллега? Смешно!

Сивохин облизывал губы, примеряясь, с какого бока отрезать от меня самый вкусный кусочек.

— Да, я так же, как и ты, развожу лохов!

— Ты зря затеял всю эту игру, Ноикс! — Сивохин подготовился к нашей встрече. Он полоснул скальпелем воздух рядом с моим ухом и дико рассмеялся. — Ты пришел на собственные похороны!

— Странно, минуту назад ты хотел взять меня живым. Ты уже определись, каким я тебе нужен!

Я толкнул неприятеля плечом, он ничком распластался на пульте управления. Включились какие-то вспомогательные системы.

— Сука! И как ты до такого додумался? Продал самого себя, а я и повёлся!

Когда Сивохин рычал от злости, его маска отливала красным. Интересный гаджет — чего греха таить, я бы хотел себе такой же.

— Сука, она такая. Она может додуматься и не до такого! — в моих планах не оставлять этого ханурика в живых, но как убить его поизощреннее, я пока не придумал. Пока просто поваляю злодея по полу да вышвырну на площадку. Нельзя допустить, чтобы он воспользовался вентиляцией. По ней мне на помощь полз Раф. Будет неприятно отскребать его с лопастей здешних вентиляторов.

— И где же можно раздобыть такую масочку?

Удар под дых окончательно свалил Сивохина с ног. Он выхватил второй скальпель и снова резанул рядом с моим ухом. Нравилось оно ему, что ли?!

— Если бы ты ожил чуть позже, я бы сказал, где такие выдают, но ты испортил свой подарок! — он откашлялся кровью.

— О да, я ненавижу сюрпризы! — я едва успел увернуться от ржавого тесака, пущенного Альбатросом снизу.

— Ноикс, ты труп! — ревел он как труба.

Мутант хищной поступью пробирался по останкам лаборатории, попутно перерезая контуженным головорезам глотки.

— Я заплачу тебе, если убьешь его! — закряхтел Сивохин под моей ногой.

Находчивый сукин сын, но он бы сначала со мной расплатился.

— Я убью его за так! А потом, суки, и всех вас!

Альбатрос — душка. Я бы с удовольствием продолжил этот милый тройничок, но меня больше волновали судьбы Жарба и Очкуна. К тому же конструкция ангара почему-то пришла в движение. Не ожидал я, что Сивохин тут не только клонов лепит, но и попутно трансформеров собирает. Я скатился по ступенькам, но червивого уже не было на месте. Он отсмеялся, и теперь не до смеха было мне.

— Не трогайте мутантов, убейте Ноикса! — Сивохин отдавал приказы, уткнувшись мордой в пол.

Плохо, что пол решетчатый и его было хорошо слышно. На моих глазах в лаборатории собиралась коалиция плохишей против бедного меня одного. Ещё одна пуля пришила головореза, выпавшего на моём пути из-под обломков лабораторной утвари. С каждым таким моментом в моей никелевой обойме становилось пусто, холодно и неуютно.

— Альба, а я думал, мы друзья!

Я игриво увернулся от его ножа. А вот и Очкун. Он неуклюже вытаскивал из мусора Трубака. Шумные отростки на его голове дружно храпели. Нокаут — это хорошо, есть время отдохнуть и набраться сил.

— Пидор! Ты что с нами тут сделал? — Альбатрос брызгал слюнями, его глаза уверенно заплывали от кислоты, очень скоро он начнёт плеваться кровью и вопрос: кто виноват, и что делать, так сказать, станет ребром.

Антикислотные линзы Рафа хорошо защищали мою роговицу, а принятый еще в убежище антидот — легкие.

— Альба, помоги ему! — голос Очкуна трагически дрогнул, он еле удерживал Трубака в горизонтальном положении и на глазах получал очередную порцию стресса.

Голова мутанта покрывалась бороздами оголодавших мозгоедов, я судорожно нащупывал обойму с резиновыми пулями.

— В жопу этого придурка! Ноикс, умри! — Альбатрос вскинул руки, освобождая связки ножей. Они шелестели у него за спиной как змеи. Слева и справа его прикрывали головорезы Сивохина. Они уверенно брали меня в кольцо. Я бегло окидывал суживающееся пространство, мне точно не выбраться из этой передряги живым, если только...

Святая химическая реакция! Воздух поплыл перед глазами, как в жаркий полдень. Закатывая мутантов в асфальт, мы с Михой часто наблюдали это явление. По наивной доброте и моей глупой шутке он свято верил, что так души мутантов обретают покой и устремляются на небо. Ха! И был чертовски прав! Кислоты становилось больше, а значит, её источник очень близко, я едва не наступил на Жарба. Он незаметно подполз к моим ногами и вгрызся в ботинок.

— Ноикс, сучара! — еле разборчиво проговорил он сквозь слёзы и мой ботинок.

А вот и посланник небес! Я ухватил его за руку, рывком подбросил в воздух. Переполнявшие тело Жарба газы делали его легким как пушинка. Во второй руке я зафиксировал его ногу; теперь, когда живот мутанта упирался мне в колено, мне не оставалось ничего другого, как задорно зажечь эту хмурую компанию.

— Жарб! — я окидывал замешкавшихся неприятелей холодным взглядом. Никто из них даже не представлял, что всё это время я готовил себе супер-секретное оружие.

— Да... — жалобно завыл он и проблевался.

В горизонтальном положении едкая жижа прорывалась через рот мутанта и разъедала мою штанину.

— Заряжай зажигательными!

— Не-ет!

Жарб не успел изъявить свою волю: удар коленом по набухшему животу под хорошим напором выплеснул из его заднего прохода икринки. Они разлетались как пули, заливая кислотным огнём всё на расстоянии десятка, а то и двух десятков метров. Я сделал вокруг себя полный оборот, расстреливая зазевавшихся противников налево и направо. Визги оппонентов гасли, окрашиваясь хрипотцой и отблеском кислотного пламени. Их тела горели, источая зловоние, но смерть настигала не всех идиотов. Альбатрос успел прыгнуть за укрытие, утащил за собой Очкуна, а щуплый Трубак, оставшийся без опоры, просочился между обломками и надежно схоронился там. Трубчатым червям вообще был свойственен такой образ жизни.

Напор из задницы Жарба закономерно упал после столь длительной очереди. К моему счастью, больше половины головорезов Сивохина отправились к праотцам. Я тщетно выискивал выход из образовавшегося огненного кольца. Вот тебе и раз! Я как придурок запер здесь самого себя.

— Ты жив, приятель? — я встряхнул Жарба, что судорожно ловил ртом воздух и выглядел паршиво.

Подыхать раньше времени ему было нельзя, поскольку я всё еще видел чьё-то движение за языками пламени.

— Дай... минуту... на передышку... Ноикс... сука... — он говорил между вздохами.

— Эй, ментяра! Лови! — злорадный смех Альбатроса не сулил мне ничего хорошего.

Но в этот раз через огонь полетел не нож. Весь черный от сажи, с потрескавшимися очками и поджав от обиды губы, из темноты в мой круг кубарем влетел Очкун. Он неуклюже приземлился на задницу и взглянул на меня испуганным детским взглядом. Пиздец! Вены на его раздувшейся голове шевелились и были совсем не венами.

— Ты тут нас всех решил угандошить, придурок? — с перепугу крикнул я Альбатросу в ответ.

Что делать? Живот Жарба еще не набрал заряд, пистолет за поясом, но успел ли я перезарядить патроны? Дырявая башка!

— Так! — я прикрикнул на Очкуна, но тут же перешёл на шёпот: — Ты только того, давай без паники! Хорошо?

— А где все? Я никого не вижу! — хныкал мутант и крутился волчком.

На его заднице красовался отпечаток ботинка Альбатроса. Мерзкий подонок, зашёл с козырей!

— Жарб, Трубак! Где вы, ребята?

— Ответь ему! — я процедил сквозь зубы, встряхнув Жарбом как грязным половиком в прихожей.

— Очкун, дружище... — мутант еле ворочал языком, и всё это больше походило на предсмертную речь, чем на слова поддержки. — Не беспокойся, я жив, по крайней мере мы ещё тут, мы рядом...

Я с трудом держал язык за зубами: может, всё-таки выхватить пистолет и испытать удачу? Пока я думал, за языками не утихающего огня движение росло. Что же там могло происходить? А самое главное, что-то Сивохин притих, и это тоже было не к добру. А, хотя нет, не притих. Вот он, голубчик, бегал по площадкам своей лаборатории, что вдруг ожила. И бегал в панике. Трёхэтажный комплекс качало из стороны в сторону, словно он вырастал из земли.

— Не верь им Очкун! Ноикс нас всех убьёт! — подливал масло в огонь Альбатрос, сидя в укрытии.

Я уже не обращал на эти попытки никакого внимания. Картина, разворачивающаяся со стороны Сивохина, занимала меня больше. Вот теперь рябь пошла и по полу. Бетон трескался, обнажая перекрытия.

— Эй, придурок, у тебя там всё нормально? — крикнул я врагу, истерически усмехнувшись. Оказывается, в этой операции я рассчитал не все.

— Урод! — Сивохин задыхался от негодования, но все же выкроил минутку на ответ. — Ты на кой хуй запустил его?! Ещё рано же!

— Кого его? — я глупо посмотрел на мутантов.

Жабр из последних сил пожал плечами, Очкун среагировал на голос Сивохина и подставил мне тыл. Эх, была не была! Я с разгона ударил Очкуна по заднице, оставив на ней ещё один отпечаток. Мутант с тяжелым вздохом улетел обратно к Альбатросу.

— Лови, Альба!

— Сука, блядь!

Наш футбольный матч прекратил гигант, в которого превратился стационарный лабораторный комплекс Сивохина.

— Ноикс! Ты дерьмо!

Злодей сосчитал последние ступеньки задницей. Он спасался бегством, бросив последние попытки остановить восстание машин.

— Да что я сделал-то? — готовясь к очередному бою, я тряс Жарба как коктейль в шейкере, чтобы оживить химическую реакцию в его брюхе.

— Не надо было трогать пульт! — хныкал Сивохин.

Так он про тот пульт, на который упал?

— Эй, так ты же сам на него прилёг, я тут при чём?! — и я тут же тихо добавил: — Давай, Жарб, бурли!

Мутант в предсмертии закатывал глаза, остатки икринок в его животе закипали, как пузырьки воздуха на дне чайника.

— А-а-а! — в одном крике Сивохина смешались горечь, скорбь и тщетность бытия. Он обхватил стальную колонну и завопил во весь голос: — Не надо, малыш, еще рано! Я же тебя не доделал!

Смешно. Он называл малышом огромного робота, в которого превратился лабораторный комплекс. Немногочисленные лестницы использовались механизмом как манипуляторы. Он, конечно, не походил на полноценного робота, каким приятно было бы его увидеть, но красный глаз на вершине конструкции выглядел вполне зловеще. Из динамиков, заботливо утыканных в каждой щели, донёсся механический голос создания.

— Боевой режим активирован! Смерть человекам! Фермоботы, за мной!

— Нет! — где-то на фоне этого безумия хныкал Сивохин.

Как оказалось, он не успел доделать своему чудищу ноги. Робот хоть и принял боевую стойку, да так и остался в ней.

— Это всё Ноикс! Убей его!

— Приказ понял, хозяин! Капитан Артём Ноикс, вы подлежите уничтожению, оставайтесь на своём месте и, пожалуйста, не бегайте!

Конечно, слушаюсь и повинуюсь! Мне главное было не потерять в этой суматохе Жарба. Мутанта раздувало, и скоро мой икромёт будет заряжен. Пулеметная очередь раскрошила пол, где я только что стоял. Огонь от икринок потух, оставив после себя ядовитые пары. Я покинул очерченный круг.

— Артём Ноикс, я же просил не бегать! — робот умел обижаться, но не умел вежливо просить.

— Убей Ноикса! Убей мутантов! — истерил Сивохин, оставаясь у подножия гиганта и прячась в его тени.

Дело совсем было плохо. В ход пошли ракеты. Я спрятался за одним из кубов для гидроанализа, но после взрывов от него остались только головешки. Робот ухитрился поймать замешкавшегося Очкуна. Мутанта зажало в манипуляторах, его голова раздулась до предела, и резиновые пули тут уже не помогут. Слева на меня из облака едкой гари выпрыгнул Альбатрос. Его сумасшедшая улыбка и шелест ножей недвусмысленно намекали на исход нашей встречи. Что же делать? Потратить заряд на Альбатроса? Но тогда робот доведёт Очкуна до ручки, и черви-мозгоеды заполонят округу. У меня оставалось всего несколько секунд на принятие решения. Я опустил Жарба на землю.

— Спасай друга, приятель! Бросай меня!

Я наступил мутанту на ноги и ударом ноги по заднице придал ему направление движения. Жарб прыгнул на робота, а я выхватил пистолет и выстрелил ему вслед. Пуля с никелевым сердечником настигла мутанта на подлёте к красному глазу чудища. Раздувшееся тело Жарба лопнуло, как переполненная водой грелка. Огненная кислота расплескалась по округе, заливая металлоконструкции и добивая оставшихся врагов.

— Умри, Ноикс! — Альбатрос восстал предо мной огромной скалой.

Он хотел застать меня врасплох, но всё получилось несколько иначе.

— Эй, Альба, дружище, не бросай меня! — я кинулся ему на шею, попутно поджимая ноги и утыкаясь мутанту в широкую грудь.

От такой импровизации он растерянно развёл руки, так и не решившись на какие либо действия. Ну что ж, не решился он, значит, инициативу возьму я: удар коленкой в пах заставил Альбатроса крякнуть и упасть на колени. За этим шкафом теперь можно было укрыться хоть от ядерного взрыва, хоть от навязчивой мозговой рекламы с антенн ретрансляторов, коими утыканы жилые дома нижнего города. Гигантский робот сверкал кровавым глазом. Получив повреждения кислотой, его процессоры вспыхивали снопами искр, руки-манипуляторы беспорядочно рассекали воздух и ломали потолок. Метал плавился, а вместе с ним и Очкун. Голова мутанта лопнула, но выпрыгивающие черви тут же умирали от огня. Из голосовых динамиков робота доносился скрежет, лишь отдаленно напоминающий человеческую речь:

— Смерть человекам! Фермоботы, за мной! Смерть че-ло-ве-кам...

Гигантский исполин сложился внутрь себя как карточный домик. От взрыва воздух раскалился, у меня заложило в ушах, а принявший на себя удар Альбатрос пробубнил что-то нечленораздельное и выгнув спину, замер без движения.

— Альба! Ты жив? — измазанный в саже Трубак пробирался по развалинам лаборатории в поисках своих. Везунчик, он продрых всё самое интересное.

Альбатрос ничего не ответил своему подельнику. Да и как-то тяжело было что-либо отвечать, когда тебе в спину зарядила пара килотонн. В зареве был виден лишь силуэт, отдаленно напоминающий Альбатроса; от моего неосторожного движения он рассыпался золой и лёг замысловатым узором на обломки перекрытий. В первый раз я увидел настолько лаконичный и честный ответ на вопрос: как ты?

Биба заорал в ужасе, но Боба быстро заткнул ему рот:

— Эй, смотри! Там кто-то еще есть!

Как нельзя вовремя над нашими головами звучно ударилась друг об друга пара труб, звук повторился и превратился в до боли знакомую устрашающую мелодию, под аккомпанемент которой я восставал из праха. На мне почти не осталось одежды, лохмотьев хватило, чтобы едва прикрыть пах. Защитная линза выскочила из левого глаза, что тут же раскраснелся и набух. Я медленно повернул в сторону Трубака голову:

— Модель Эн-восемьсот выполнил задание, цель уничтожена. Внимание, новая директива: возвращаться на базу. Внимание: новая директива!

Трубак от ужаса подскочил на месте, отростки на его голове кинулись врассыпную. Дико вереща, они разрывали хозяина в разные стороны и в конце концов вывели его из ангара через дверь черного хода. Еще долго я слышал их вопли из тоннеля канализации:

— Я всегда знал! Он не человек!

— Полиция сделала из Ноикса неубиваемого робота! Нам всем пиздец! А-а-а!

Я устало шёл по пепелищу, в который превратилась лаборатория. Последняя еле живая душа убежала отсюда в ужасе, и навряд ли ещё остались свидетели. Пора было приступать к более насущным делам. В дальнем углу ангара притаился старый банкомат. Сивохин не соврал, он действительно не перевёл наличность в банк, но на это и был мой расчёт. Из пепла под моей ногой появилась мужская рука. Она ухватила меня за пятку, нащупала дырку в носке.

— Ноикс...

Сивохин откашлял пепел и хрипло засмеялся. Маска на лице была порвана и больше не переливалась от эмоций. Её хозяина придавило обломком руки-манипулятора робота. А что, вполне ироничная смерть Сивохину зачтена. — А я все-таки наебал тебя, я же не перевёл деньги! И ты сделал всё это впустую!

— А я знаю! — тоже мне новость, кто и когда тут заикался о честности? — Ты думаешь, почему я заявился сюда лично? Я их сам и возьму!

— Козёл... — Сивохин тихо захныкал. — Весь мой бизнес под корень, а я, дурак, поверил...

На блюдечке с голубой каёмочкой жизнь нам приносит только неприятности. К моему счастью, банкомат почти не пострадал, легкий налёт сажи не в счёт. Пока я примерялся, с какой стороны его лучше вскрывать, сверху уже скинули тюк с новой одеждой и десяток инкассаторских мешков. Раф выглядывал из вентиляционного люка и с довольной улыбкой показывал мне большой палец. Сверкнув ему голым задом, я показал средний и дико рассмеялся. Ну вот и получилось скостить себе пару лет!

* * *

— Ноикс! Ебаный в рот! — майор в этот раз не стал ждать, пока я случайно пройдусь мимо его кабинета, а сайгаком выскочил мне навстречу, только я хлопнул входной дверью участка. Он приставил мне к горлу рапорт и еле сдерживался, чтобы не отхлестать им меня по лицу.

— Это что за пиздец?!

— Рапорт, товарищ майор!

— Да ты, сука, издеваешься надо мной!

— Никак нет!

— А ну, пошли в мой кабинет!

Об стол ударилось два гранёных стакана. Водка тут же наполнила их до краёв.

— Пей, нахуй! — майор не говорил, рычал сквозь зубы.

До чего же дотошный человек. Ну выпил я его пойло, занюхал рукавом. Глупо рассчитывать, что это развяжет мне язык. Майор осушил свой паёк, по своему обыкновению ни на мгновение не сводя с меня пристального взгляда. Когда ритуал завершился, он сел и спокойно выдохнул:

— Так. Давай еще раз.

— Наливайте.

Я довольно потирал руки. Теперь мне будет завидовать весь участок: майор кому ни попадя не наливает.

— Я не про то! — он старался держать себя в руках, но глаза уже налились краснотой. — Как ты там оказался?

— Поступил вызов, крики, шум, позвонил один мой приятель с Фрунзенской. Попросил приехать, разобраться.

Майор нервно хихикнул в кулак.

— Я должен в это поверить? Посреди ночи ты рванул на другой конец Москвы по звонку дружка?

— Не, ну он попросил разобраться, сказал, что пол ходит ходуном, под землей какие-то разборки... — я пожал плечами.

— Изумительно! — майор восклицал в потолок. — И почему везде, где творится что-то мутное, всегда первым оказываешься ты? Хорошо. Что ты увидел, когда прибыл на место?

— Я спустился в канализацию, там происходила какая-то разборка между мутантами и какими-то мужиками. Ну пострелял пару раз... Когда я прибыл, разборка уже подошла к концу, всё лежало в руинах. Ну, вот как-то и всё.

— Ага! Мутанты, мужики... А ебаного двадцатиметрового робота ты не заметил?! — майор прокричал последние слова.

— Точно! — я глупо улыбался. — Была там какая-то груда металлолома.

— Наши специалисты разгребли завалы и установили, что этот комплекс служил для клонирования и выращивания людей. Какой-то гений приспособил его так же под боевую машину стационарного типа. Я не знаю, что ты там делал, но это просто пиздец, Ноикс! Что ты там делал?!

Майор хныкал, сморкаясь в платок. Он так хотел моего чистосердечного, что готов был упасть на колени.

— Ну ответь! Я же твой друг!

— Приехал по вызову! — я беспристрастно пожал плечами.

Да и что я мог ему рассказать, история оказалась скучна до безобразия. Моё задание было выполнено, трое особо опасных мутантов уничтожены, работа незаконной фермы по выращиванию людей прикрыта. Что еще надо этому человеку, я не понимал. Ну да, мы с Рафом прихватили причитающийся нам за работу приз. Кстати, надо вечером обязательно проверить качество выведенных из подземного оффшора денег.

— Не ври мне, Ноикс! — Майор грозил кулаком, метался по кабинету как лев в клетке. Он снова потряс у меня перед глазами уголовным делом: — Так, еще вопрос, что ты узнал об организаторах подпольной фермы?

— Ничего, когда я пришёл, почти все были мертвы, — осталось услышать от майора только парочку знакомых фамилий.

Не думаю, что он соотнесёт мой вчерашний визит в спербанк с найденным под завалами трупом Сивохина, но майор почему-то не спешил озвучивать фигурирующего в деле менеджера. Спросить напрямую я не мог — спалюсь безвозвратно.

— Думаешь, это простые разборки между мутантами? — он устало упал в кресло.

Меня это вдруг насторожило.

— Как я понял — да. Мутанты напали на фабрику, может, не поделили территорию. Удалось установить личность хоть одного из них? — помнится, все, кроме Трубака, сгорели в той мясорубке, но в компетенции наших экспертов можно не сомневаться. Опознают по капельке засохшего кетчупа на столетней коробке из-под пиццы.

— Да нет! — отмахнулся майор. — В бою кто-то, видимо, из мутантов использовал какую-то едкую кислоту, может быть, новое оружие. Всё сгорело, по крайней мере из мутантов точно.

— Хоть кого-то из людей удалось опознать? — осторожно поинтересовался я.

Майор совсем потерялся в логике: мутанты использовали оружие и в нем же сгорели... Интересно, как скоро он сумеет сложить несколько очевидных фактов, или я опять уйду от него безнаказанным?

— Нет. Все безымянные жлобы с улиц нижнего города, некоторые есть в наших картотеках, но ничего из себя не представляют, мелкие сошки. Кто же руководил ими?

Майор задал этот вопрос в пустоту. Я не преминул воспользоваться его задумчивостью и незаметно просочился в коридор. Так, значит, Сивохина они не нашли. А с другой стороны — невелика потеря!

* * *

— Ну что там, Раф?!

Я нетерпеливо расхаживал за спиной друга. Сегодня в своей неспешности он превзошёл самого себя.

— Потерпи, Артём, химический процесс не требует спешки и суеты.

Он вымачивал новенькую купюру в растворе несколько секунд. Пинцет окрасился всеми цветами радуги, на поверхности раствора взвился дымок.

— Это оно, да? Это работает? — от перенапряжения я сжал зубы.

За нашими спинами валялись два десятка мешков с вынесенными из лаборатории Сивохина деньгами. Пройдоха хранил их в старых банкоматах и, видимо, использовал для расчёта с наёмниками. Если дело выгорит, мне придётся искать еще одного злого гения — для выбивания новых купюр. Благо в Москве таких навалом. Не грабёж банка, конечно, но тоже пойдёт. Раф мучительно долго вымачивал купюру, я терял терпение и, чтобы не испортить эксперимент, на всякий случай отошёл к креслу, стоящему на отшибе огорода. Тут тебе и сигара, и бокал с сивухой.

— Краска сошла хорошо, — Раф наконец закончил смывку, показав мне кипенно-белый листок некогда ценной бумаги.

— Давай следующий этап, — я потирал руки, предвкушая, что с этого дня мои дела пойдут в гору, но как только Раф поставил старую кастрюлю на огонь конфорки и поднёс к жиже запал, все мои надежды растаяли как дым. Раствор вспыхнул ярким светом, сосредоточился в крохотной точке и потух с легким шипением.

— Нет, нет, нет! — я дополз до конфорки на коленях. — Пожалуйста, Раф, пусть оно не гаснет...

— Прости, Артём, эта краска нам не подходит...

— Блядь! Да из чего они её делали пятьдесят лет назад?! — я в сердцах опрокинул кастрюлю на пол.

Хорошо, что пол решётчатый и вся эта небезопасная мерзость утекла в канализацию. Надеюсь, пара мутантов наглотаются её и подохнут в муках, а еще лучше — пара китайцев или пара их деревень. Эх, блин. Меня эти смерти точно не утешат.

— Прости, Артём...

Раф виновато семенил за мной по пятам. Я распластался в кресле с предсмертной маской вместо лица.

— Сколько, ты там говоришь, мне еще тысячелетий работать в этой чертовой полиции?

— Тридцать шесть лет и десять месяцев...

— Это невыносимо, лучше сразу пулю в лоб...

Я стонал, закрыв лицо руками. Раф поднёс мне свежей сивухи, всучил почти насильно.

— Выпей, тебе полегчает.

— Это пиздец!

— Ты ничего не утащил из лаборатории на память? — он говорил со мной, попутно очищая от грязи конфорку.

Мы могли взлететь на воздух от маленького сухого пятна. А пара десятков грамм этой концентрированной дряни отправит на луну целый квартал. Мне всего-навсего нужна тонна.

— Хотел спиздить с Сивохина маску, но она сильно потрепалась к концу боя и больше не работала.

— Они не нашли его тело?

— Наверное, — это вопрос, которым я тоже задавался последние несколько часов. — А может, не опознали, чёрт их знает, я когда тебя проводил, больше не возвращался в лабораторию, встречал своих у черного хода, чего уж там они копали или не копали, я не видел, не знаю.

— Ты думаешь, правильно сделал, что дал уйти тому говорливому мутанту?

— Ну а что, прикольно, пусть думают, что я неуязвимый робот, ха! — я раскуривал сигару. Несколько глотков алкоголя возвращали мне оптимизм и веру в завтрашний день. — А всё-таки это был шедевр! Ты бы видел их хари, когда Сивохин открыл гроб!

— Представляю, мутанты же были уверены, что убили тебя в поезде; они до конца думали, что ты спишь?

Раф улыбался. Простой разговор лечил лучше любого, даже самого дорогого лекарства.

— Да, до самого конца! Идея с моим клоном была выверена до мелочей, но на будущее надо будет корректировать раствор, мне кривой напарник не нужен! — я холодно тыкал в Рафа пальцем. — Да, откуда ты взял звук храпа, натурально выглядело! И запись такая длинная, без очевидных повторов...

— С оригинала, Артём, с оригинала, — Раф еле слышно хихикнул.

— Что? Я не храплю!

Этот дерзкий выпад заставил полы моего халата грозно взметнуться в воздух, я поспешно приближался к другу, целясь в него пальцем, как из пистолета.

— Ну, конечно, нет. Кстати, ты никогда не интересовался почему я перестал спать по ночам?

— Мерзавец! Это нечестно! Твой панцирь не пробивают пули, мой храп и подавно!

Я хлопнул его по плечу и засмеялся. Наш разговор прервало оповещение системы безопасности. Камеры на подступах к моей квартире ожили, появилась картинка. Девица на пороге скрыла голову под капюшоном, но не смогла скрыть изящной фигурки и выпирающего из-под плаща пушистого хвостика.

— О! Это та твоя подружка, верно? — Раф хитро щурился.

— Она мне не подружка, мы просто иногда трахаемся, когда мне нужна информация из подземелий, — я смерил Венеру скептическим взглядом. Кого-кого, а её мне точно сейчас не хватало.

Девица настойчиво стучала в дверь. Мои официальные апартаменты располагались аккурат над фермой Рафа, в здании трехэтажного старого дома. Стервоза, и откуда она узнала адрес?

— Ты не будешь открывать ей?

— Конечно, нет! Она уйдет через пару секунд! — я даже не смотрел на мониторы, хотя обнюхивая округу, она засветила на камеру милое личико. О, эти пикантные усики и узкие глазки-щелочки; её взгляд, конечно, обволакивал. Венера стучала в дверь кулаками, даже не думая уходить.

— Мне кажется, тебе лучше подняться к ней, будет неловко, если Венера сломает дверь, а она ведь сломает... — Раф расплылся в довольной улыбке.

— Ох, блин! Конечно, Ральфред, как скажешь!

Я ворчал, скидывая бархатный халат и одеваясь согласно моде. Пожухшее трико и майка-алкоголичка смотрелись на мне мило и креативно. Раф едва сдерживал смех. Он проводил меня до самодельного лифта, который поднимался на первый этаж, в чулан моей квартиры.

— Эй, и чего ты тут делаешь? — я ловко перехватил руку Венеры и прижал её к себе.

— Ты мой должник, Ноикс! — она зарычала и ввалилась в квартиру, закрыв дверь хвостом.

— Да? И за что же?

Я едва сохранил равновесие, напор этой бестии меня впечатлял и смешил одновременно.

— Да хотя бы за то, что я не сдала тебя, когда ты подменил карточку с маршрутом для банды Альбатроса в той квартире! А он погиб, если что! — Венера ловко и почти не в шутку орудовала коготками. Я отбивался, но неуклонно отступал в спальню.

— Ох, какое горе... Хочешь вина? Выпьем за его бренную душу.

Она свалила меня на кровать и вцепилась в одежду.

— Вина? Нет, мент! Я хочу кое-чего другого! Вчера я так и не получила свою оплату, и сейчас я её точно получу!

Её зубы уже сжимали мой сосок. Ну что ж, по крайней мере она во многом права, и за мной действительно остался долг. Да и, в конце концов, на часах давно полночь, и я не при исполнении. Я уже говорил, что спал с мутантами ради благополучия столицы? Ладно, ребята, я соврал!