Сказка про ведьму

СКАЗКА ПРО ВЕДЬМУ

В некотором царстве, в некотором государстве некая фирма стала терпеть большие убытки. Покумекал директор и увидел, что все беды оттого, что сотрудники хворые, с больничных не вылезают, света белого не видят. Он и так к ним, и этак, и яства заморские витаминные на столы мечет, и добавки полезные горстями раздаёт — не жалеет мошны. И по-другому пробует — грозит страшными карами, мол, ежели не одумаетесь — довольствие урежу. Ничего не помогает. И тут вспомнил он на своё счастье, что служила раньше на фирме одна толковая бабёнка-кадровичка, ещё прежний хозяин про неё сказывал, мол, хитрей её не сыскать, и всякое лихо ей нипочём после совместительства с бухгалтерией. Послал за ней верного человека, мол, так и сяк, а упроси её помочь.

Не подвёл верный человек.

Долго ли, коротко ли, появилась на пороге бабёнка — от горшка три вершка, сама вся уже седая, на носу бородавка. Однако же говорит как по-писаному, трудовой кодекс наизусть шпарит, технику безопасности разумеет, и в правой руке у неё Конституция, а в левой — санитарная книжка. Выслушала она директора и говорит: "Ты, внучок, не плачь, есть от твоего горя спасение. Возьми меня на три дня уборщицей, а зарплату положи, как самому себе, и я тебе помогу".

Делать нечего — пришлось устроить, как бабёнка попросила.

Три дня быстро пролетели, казна директорская полегчала изрядно. На закате входит бабёнка к нему в кабинет и кладёт на стол личное дело. "Эта женщина, — говорит она, — ведьма. Уволь её, и беда твоя на убыль пойдёт".

Директор аж побледнел.

"Как же это, — говорит, — я живого человека по миру пущу, да ещё по такому навету? Откуда же в наше время ведьмы? Друзья меня засмеют, трудовая инспекция не даст проходу, со свету сживёт".

"О том не беспокойся, — говорит бабёнка. — Статью я подберу, твоя забота — указ подписать".

Как ни печалился директор, как ни кручинился, а всё же пришлось ему ту женщину увольнять. И глядь — а дела-то у фирмы на лад пошли! Хвори как рукой сняло. Работнички знай себе ржут, копытом бьют, отпуска дожидаются — справные, как один, никто не болеет.

Директор как это понял — так на месте сел и перекрестился, а после к бабёнке помчался.

"Прости, — говорит, — мудрая женщина, что я тебе не поверил. Та стерва-то и впрямь ведьмой оказалась, видать, не первый год порчу наводила".

Бабёнка как это услыхала, так в лице переменилась, и ну его охаживать, чем под руку попадётся.

"До седых волос дожил, а ума не нажил, окаянный! Какая тебе порча? В науке всё дело. Та дурища себя ведьмой мнила, всех вокруг по-ведьмински лечила. Тому водки от простуды нальёт, а он в запой. Этому травок от аллергии заварит, а у него отёк Квинке! Одному колени от ревматизма навозом помажет, другому мочу присоветует пить — вот все и болеют по кругу. А ты чего удумал! Порча!"

С десятого удара трудовым кодексом и собранием сочинений Ленина снизошло на директора понимание.

"Вижу, — кричит, — свет! Свет науки! Отныне всё буду решать по-научному, никакого ведьмовства у себя не потерплю, а к сотрудникам прислушиваться буду".

Бабёнка смилостивилась.

"То-то же, поумнел, — говорит. — Ну, бывай, внучок. А мне на дачу пора, картошку копать".

А сама прыг на метлу — и полетела.

Только директор об этом никому не рассказал — учёный был.

Тут сказке конец, а кто слушал — молодец, пусть возьмёт с полки трудовой кодекс.