Лоскутки-19

Глава девятнадцатая.

Эта упрямая опять ушла, не предупредив!

Проснувшись по звонку будильника, Демира привычно глянула на кровать напротив. И не сразу поняла: постель аккуратно сложена, укрыта ровно вытянутым покрывалом, даже подушки слегка взбиты. Сидит на кухне, пьёт кофе?

Сунулась ногами в домашние мягкие штаны, рывком надела футболку — и босиком вылетела в прихожую, чуть не сбив с ног дядю. Тот шарахнулся, но успел поймать её за плечи, чтобы в живот не врезалась.

Запыхавшаяся Демира шёпотом выпалила:

— Доброе утро! — и ринулась на кухню, подозревая, но не веря.

Пусто. На посудной сушилке — одна-единственная чашка, которая обычно стояла на полке. Что значит... Девушка осторожно дотронулась до чайничка, в котором Эля кипятила воду. Еле тёплый. Подошла к окну. Жаль, что отсюда видна только остановка напротив — к ним... И в квартире, в которой всегда жили трое взрослых людей, сразу тоже пусто... Что ж она, не дождалась. Можно было бы вместе выйти на остановку возле дома. Хоть постоять — поболтать немного. А то — разбежались как-то... Демира грустно усмехнулась. А что — разбежались-то? Элька всегда так делала. Если ехать в деревню, то вставала так, чтобы на ранний рейс и чтобы никто не провожал

Тяжёлые шаги за спиной. Обернулась — дядя.

— Твоя младшая сестра даже не попрощалась, — то ли спросил, то ли констатировал барон. Хочет настроить против Эльки?

— В нашем мире она совершеннолетняя и имеет право делать всё, что захочет. В пределах закона, — хмуро ответила она.

— И доставлять беспокойство родным и близким? — уточнил лорд Дэланей, садясь возле стола.

Демира оценивающе посмотрела, прикидывая, сказать — нет ли то, что у неё самой на уме. Может, и промолчала бы, если дядя не добавил бы:

— Такое поведение — это просто недостаток воспитания.

— Обвиняете маму? — резко спросила она. — Никто не виноват, что Эле пришлось столкнуться с такой ситуацией. И ещё. За весь прошлый учебный год я видела Элю плачущей только один раз. Когда в том доме её напугали алкаши. А за последние несколько дней она наплакалась столько, что... Я чувствую, что это я виновата! Это из-за меня и моего дурацкого происхождения она плачет. Не было бы меня в этой семье, был бы у мамы муж, а у Эли отец! Это из-за меня у неё... недостаток воспитания, если включить логику. Вот только скажите, что это не так!

— Ты не должна мне перечить, — после секунд тишины заметил дядя.

— А я не перечу, — хмыкнула Демира. — Я всего лишь объясняю, в чём вы не правы. Надеюсь, это мне позволено? — А про себя внезапно подумала: "Отец у Эльки ушёл. Но его она и не знала, но... Она привыкла ко мне, а теперь и я уйду?! А как же... мама?.."

На автомате поставила свой чайничек, оглянулась на дядю, буркнула:

— Вам кофе сделать?

— Нет, спасибо. Я сейчас уйду.

"И что тогда приходил? Мало показалось вчерашнего? Над Элькой пришёл с утра поехидничать?" — бредя в ванную комнату, сварливо раздумывала Демира, в ужасе чувствуя, что смертельной завистью завидует Эльке. Сестрёнка сидит в рейсовом автобусе, смотрит на летящие мимо поля и леса, на кирпичные остановки, похожие на сумрачные пещеры, на домики далёких деревень. Потом выйдет из автобуса и пойдёт обочиной дороги до баб Нюсиной деревни, а там красота: половина-то пути и в самом деле по грязной дороге — это да, но до кладбища вторую половину пути надо идти сосновой аллейкой, куда не долетают грязевые брызги транспорта с грунтовки. И под ногами — мягкий слой хвои вперемешку с подмёрзшими от первых ночных морозцев травами... А она осталась дома — с этим вроде бы родным человеком, который всё понимает так, как ему угодно, и не желает услышать остальных...

Вышла из ванной — дверь в мамину комнату чуть-чуть открыта. Невнятный говор... Зашла на кухню — дяди нет. Болтают, наверное, в маминой комнате. Залила горячей водой ложку кофе и оставила остывать, пока придёт в себя. Одна в комнате — быстро оделась для академии, быстро накидала конспекты и книги в сумку.

Заедая печенькой, несладкий, без сахара, кофе выпила на ходу — шустро одеваясь на улицу, чтобы лишний раз не встречаться с дядей. Куртку накинула, сунула руку в карман, почему-то топорщившийся. Пальцы наткнулись на бумагу. Читать здесь, когда в любой момент может появиться дядя? Ну нет! Лучше сбежать... Демира поспешила выйти в портал и, добравшись до первого светлого окна в доме, развернула записку: "Приветики. Мира, не обижайся, что я удрала, ладно?"

Демира подняла глаза на почерневшие деревья в саду, сквозь ветви которых лениво и редко мотались мохнатые снежинки. Ишь... По-своему всё-таки попросила прощения за побег... Спрятала записку в карман и заторопилась к выходу, где её ждала Наида, чтобы довести до ворот, а там и Кристофер, возможно, уже дожидается... И, когда спустилась по лестнице крыльца, чуть не охнула: денег-то у Эльки почти нет! Мелочь-то есть, но ведь... Или она вечером спросила у мамы? Вряд ли...

"Да что ж ты сбежала так резко!"

Кристофер, как всегда, стоял за воротами, рядом со своей машиной. Демира вдруг подумала: "Почему он никогда не заезжает на территорию поместья? Его машина всегда за пределами... Хотя ворота открыты. Да и подъездная дорога к крыльцу довольно ровная и чистая — подметают каждое утро"

Впрочем, Наида свою машину тоже к крыльцу не ставит... Демира взглянула на волчицу, улыбнулась ей и поспешила к машине Кристофера.

— Доброе утро, — пробормотала она, очутившись совсем рядом с ним.

— Доброе, — ответил он ей, но не шевельнулся, хотя обычно сразу вёл её к двери. Только смотрел так, словно стараясь понять, что будет, если... — Демира, я встречаю и провожаю тебя целую неделю. А впечатление — прошли годы, как я тебя знаю.

Помедлив и так и не догадавшись, к чему это вступление, она спросила:

— И что из этого? Думаешь, это впечатление — доказательство, что мы надоели друг другу?

— Нет. — Он смотрел на неё чуть свысока из-за роста — и чуть загадочно. — Я подумал, что наши встречи и прощания становятся ритуалом, и очень скучным, потому что он слишком привычен. А мне хочется этот ритуал превратить в священнодействие.

— Каким образом? — слабо удивилась она, машинально идя за ним, наконец-то соизволившему двинуться с места.

Он снова остановился.

— Ну, например, мы встретились, ближе подошли друг к другу. Это у нас сейчас уже есть. А теперь добавим символический элемент в этот скучный ритуал — и он становится священнодействием.

Демира, терпеливо ожидавшая, когда этот болтун закроет рот и откроет ей дверь, просто не поняла, что происходит: Кристофер шагнул к ней впритык и мягко поцеловал её в щёку. После чего неспешно открыл дверь машины и забрал у Демиры сумку, чтобы девушке удобней было сесть.

Демира и села. Привычно отодвинулась подальше, уступая ему место и протягивая руку за сумкой. И — поняла, что сделал Кристофер. Холодок на щеке — там, где остался след его горячих губ... Он сел рядом и захлопнул дверь. Покосился на неё, как будто ждал ответного хода. Причём отрицательного.

— У вас... — неуверенно начал он и замолчал. — Такого при встрече не бывает?

— Бывает, — тоже не сразу отозвалась она. — Но я пока не могу ответить тебе тем же.

— Из-за цветов? — сухо спросил он, не глядя.

— Нет. Из-за другого. Я пока не знаю, насколько быстро у вас сближаются люди. Но мне, для того чтобы осознать... нужно время. Если у тебя его нет — тебе стоит поискать кого-то другого. Я так быстро принять... — она запуталась в словах и досадливо поморщилась, чтобы повторить: — Мне нужно время.

Он смотрел вперёд, на наглухо закрытый щиток от водителя. Вздохнул.

— У тебя оно будет, — с чувствительным облегчением пообещал он. — Но ты не будешь против именно таких встреч и провожаний с моей стороны?

Она вдруг представила себе, как лупит его, словно "грушу", жёстко врезает кулаком под дых, едва он только осмеливается склониться к ней — поцеловать. И фыркнула от задавленного смеха.

— Я постараюсь привыкнуть, — уже серьёзно сказала она.

До академии они промолчали всю поездку. Неизвестно, о чём думал Кристофер, но Демира размышляла: везде ли — во всех ли землях и мирах — происходит такое, что некий отпрыск знатнейшей фамилии оповещает избранницу о своих серьёзных намерениях, а потом потихоньку приучает её к себе? И вообще... Это глупо — или предусмотрительно?

Даже проблема с Элькой отступила и казалась уже не такой сложной. Что, в конце концов, сложного? Однажды, когда будет меньше пар, Демира просто-напросто выскочит в свой пока ещё мир, быстро забросит учебники в свою комнату, а потом помчится на автовокзал. До вечера успеет обернуться в обе стороны. И Эльку проведает, и вручит ей нужную для проживания в деревне сумму... Хотя... Помнится, ездили в деревню и на месяцы школьных каникул — и никто из бабушек не возражал... против юных помощниц в доме и в саду-огороде. И денег мама почти не оставляла: в деревне — да не прожить?

Когда Демира очнулась от размышлений, мелькнул поворот, после которого ещё улица — и появится здание академии.

Благо за эти минуты Кристофер не приставал даже для повторения домашней работы, она мягко закрыла глаза, словно задремала. Привычное впечатление пальцев Гарма — и она вообразила сестрёнку сидящей в автобусе. По времени — совпадало. Думалось — Эля будет спать, прислонившись головой к окну. Всё-таки ехать целый час.

Сестрёнка в автобусе сидела, насупившись на какие-то бумаги — не тетради, не книги, и вчитывалась в них — судя по шевелению губ, чуть ли не по слогам, то и дело зачем-то трогая своё ухо.

Открыв глаза, Демира удивлённо посмотрела в окно. Что это было? Листы, сложенные пополам, которые Эля распрямляла, прежде чем читать, показались знакомыми. Но что это было?

— Ты смотришь так, как будто что-то забыла дома, — сказал Кристофер, с любопытством поглядывая на неё.

И только после этих слов Демира сообразила! Не далее, как позавчера, Кристофер дал ей конспекты по темам начала семестра, а она пообещала ему вернуть их быстро. Дома получилось сфотографировать конспекты на мобильный. Всё-таки это были только тетради, а не учебники, от которых страшно фонило магией: Демира уже пробовала их — те не самые ценные учебники, что давали на дом, — фотографировать... А потом, когда все тетрадные листы были засняты, вместе с Элей они сбегали по всем бывшим одноклассникам в своём доме, попросив распечатать их.

Сестрёнка сделала двойные распечатки! Оставила Демире нужное, а остальное припрятала — и теперь не теряла время даром: вчитывалась и усваивала! Поэтому она трогает ухо — с клипсой-переводчиком, поэтому шевелятся её губы — клипса работает только на чтение вслух! Ну, Элька! Ну, молодец — сестрёнка!

— Я вспомнила твои конспекты, — объяснила девушка. — Испугалась, что не отдала. А потом вспомнила, что отдала. — Глупо высказалась — подумала. Как будто её на чём-то поймали, и она растерялась, не зная, как объяснить происходящее.

Но машина уже въехала в ворота академии и остановилась у лестницы на крыльцо.

Кристофер вышел и помог выйти Демире.

— Смотри-ка, Терренс и Инесса?

Терренс величаво кивнул им, зато Инесса стремглав побежала к ним, чуть виновато посматривая на Кристофера, но в основном глядя на Демиру. И только заметив в её руках необычно большую для Инессы сумку, Демира догадалась, в чём дело. Странно только, что девушка не доверила эту сумку своим охранникам.

— Кристофер, я чуть позже войду, — предупредила Демира парня. — Идите с Терренсом в кабинет, а мы с Инессой свои дела обсудим.

— Думаешь, мне неинтересно? — скептически вопросил он и с тяжким вздохом изобразил, что устало плетётся, поднимаясь по лестнице.

— Это он из-за меня? — испуганно спросила Инесса, вставая рядом с Демирой.

— Не обращай внимания, — отмахнулась Демира. — Он только изображает. Ну, что? Мама согласилась отдать вышивки?

— Да. Только я не хотела бы, чтобы тут... — Инесса беспомощно огляделась и сжала плечи, будто замёрзла.

— Идём к нашей машине, — предложила Демира. — Наида ещё не уехала, так что посидим пару минут в тепле и посмотрим.

Они устроились на задних сиденьях, и Инесса взволнованно раскрыла сумку, из которой осторожно вынимала вышивки, натянутые на резных пяльцах.

— Как портреты, — прошептала восхищённая Демира. — Сколько их здесь?

— Семь, — ответила девушка и просительно заглянула ей в глаза. — Тебе и правда нравится? Ты думаешь, в вашем мире эти вышивки понравятся?

Перегнувшаяся к ним через спинку своего водительского сиденья Наида уверенно сказала:

— Понравятся — и очень. Я была вместе с их милостями в "Лавке художника". Там были и есть прекрасные вышивки. Я не могу сравнивать. Но мне кажется, эти не уступают земным, ваша милость Инесса.

— Значит, берёшь? — кивнув волчице, снова уставилась на Демиру девушка.

— Берёт Наида, — сказала та. — Она отдаст маме, и та запишет вышивки на себя. Пластика останется на мне, а вышивки будут на маме. Так удобней.

Инесса быстро-быстро закивала, а потом мечтательно и одновременно разочарованно улыбнулась:

— Ах... Мне бы так хотелось посмотреть на твой мир! Или хотя бы в том магазине, где, как ты говоришь, ткани продают, побывать и самой прицениться к ним! Нет, я не говорю, что я тебе не доверяю, но...

— Инесса, я понимаю.

Демира молча вышла из машины и выждала, когда из неё выберется одногруппница. Когда машина отъехала и Наида не могла услышать, Демира, торопливо шагая к крыльцу (ей хорошо — в джинсах, а Инесса чуть не бежала за ней, будучи в длинной прямой юбке), негромко сказала:

— Мне бы тоже хотелось пригласить вас в гости. Но... Даже думать не хочется о том, чтобы упрашивать дядю. А он точно запретит.

— У тебя с дядей... нелёгкие отношения? — дипломатично выкрутилась Инесса.

— Есть такое, — уже задумчиво произнесла Демира, неожиданно для себя вспоминая, как Гарм "навестил" Элю.

Первый час практикума она работала, полностью сосредоточившись на задании. Кристофер поглядывал в её сторону (она чувствовала его взгляды), но помалкивал.

Едва прозвенел звонок с занятия и мастер Мелхор на время покинул учебный кабинет, Кристофер сказал ей:

— Ты так мучительно что-то обдумываешь. Это связано со вчерашним происшествием? С твоей сестрой?

— Косвенно. — Она села на стул, покусывая губу. — Кристофер, вы с Терренсом, как я понимаю, лучшие, самые сильные маги в группе?

— Не преувеличивай. Или — не льсти, — высокомерно сказал Кристофер. — Ты ведь уже знаешь, что сильнейший в группе — Гарм. Я это понимаю, и никакие сословные предрассудки не сделают меня необъективным.

— Я не о том, — всё так же рассеянно сказала Демира. — В отсутствие Гарма... Вы самые сильные. Вопрос такой: а вы могли бы не создавать новый портал, а вписать свои имена в структуру уже существующего, а потом их удалить? Бесследно?

— Дэланей, твоей изобретательности можно только позавидовать! — хищно ухмыльнулся Кристофер, бросив многозначительный взгляд на вопросительно обернувшегося к ним Терренса.

— Увы, я всего лишь подражаю, — проворчала Демира, пряча собственную ухмылку и пытаясь сообразить: а будет ли дядя ругаться, если узнает, что в группе перешедших из одного мира в другой — сам герцог Бринэйнн-младший?.. И на последних секундах перемены оценила себя со стороны: "Я не просто подражатель, а человек, который учится на чужих ошибках".

А к концу последней пары вдруг сообразила другое: она позволяет себе то, что сделала Эля! Сестрёнка решилась пойти к Гарму — это опасно. Она, Демира, решилась помочь друзьям (а подгруппа — это ведь друзья?) увидеть её мир. Разве это не опасно? С одной стороны, в её мире просто не поймут, что перед ними пришельцы из иного мира, потому как одногруппники будут всегда рядом с ней. С другой стороны, дядя считает Элю невоспитанной сумасбродкой. Кем же он посчитает Демиру? Особенно если учесть, что она собирается подстраховаться такими титульными друзьями?

Фу-у... лучше не думать.

Но... в кого же она, Демира, такая?

По скупым рассказам Наиды, из которой лишнего слова не вытянешь, родители Демиры были идеальной парой. Причём никогда не ссорились и не ругались.

Спросить у Наиды напрямую, на кого она, Демира, похожа?

По обмолвкам волчицы, Демира думала — на отца. Из скудной информации она представляла себе мать спокойной и ласковой, а вот отец был почему-то, в воображении, порывистым и способным на спонтанные действия. Так что...

Кристофер с трудом дождался окончания учебного дня. Едва только последний преподаватель вышел из кабинета, Бринэйнн-младший схватил Демиру за руку и буквально поволок в коридор. Заинтригованные Терренс с Инессой вышли более солидно — и чуть не потеряли их из виду. Ладно ещё — Терренс сообразил заглянуть в читальный зал, где и обнаружил Демиру, насмешливо смотревшую, как Кристофер снова ищет книги по созданию порталов. Нисколько не раздумывая, Инесса забрала у очкарика его учебную сумку, и тот, даже не поблагодарив, бросился Кристоферу на помощь.

Пока оба копались в отсеке с нужными стеллажами, девушки обложились учебниками, собираясь выполнять домашнюю работу и снисходительно переговариваясь между собой о том, что, кажется, их сильные половинки будут списывать у них.

— А что с ними случилось? — не выдержала удивлённая Инесса. — Ты знаешь, почему они оба так стремительно сбежали от нас?

— Ты виновата! — смеясь, объяснила Демира — и в ответ на округлившиеся глаза рассказала о своём вопросе к Кристоферу и о его азарте втихаря от взрослых магов попасть-таки в вожделенный мир и увидеть его хотя бы краем глаза.

Инесса чуть не захлопала в ладоши. Но лишь шёпотом выразила свой восторг:

— Пусть они найдут! Пусть они найдут эту часть — про именные порталы!

— Угу... — согласилась Демира. — А мы давай-ка соберёмся с силами и сделаем всё, что задали.

И обе уткнулись в свои книги, справедливо решив, что легче законспектировать разное, что потом можно будет спокойно списать друг у друга.

... Пока четвёрка в читальном зале изо всех сил работала сразу над несколькими задачами, Гарм старательно выполнял свою личную. Он счёл, что с Эльмирой можно и нужно встречаться и без опасностей в виде непредсказуемой дороги друг к другу. И что для этого он, как самый умный и умелый (думал он о том без похвальбы и спокойно, потому что знал себя), должен побеспокоиться самостоятельно, не привлекая к этому важному делу никого.

После поездки к лорду герцогу закончив портрет Эли, он вошёл в свою комнату-лабораторию и приготовил все ингредиенты для создания универсального портала. Что значило: портал не будет зависеть от присутствия-отсутствия искомого человека на месте. Гарм всегда появится рядом с ним.

Прервался только однажды, когда ему напомнили про обед с дедом. За обедом дед радостно планировал будущее Гарма без ограничений, а внук только сочувственно улыбался его планам и не напоминал, что комиссия ещё не создана, что ограничения всё ещё замыкают его жизнь в определённые рамки. Лично для него пока оказалось единственное счастье — серебряный обруч больше не стягивал его голову и не грозил до крови впиться шипами в кожу.

Отобедав, Гарм и дед разошлись: виконт-старший удалился к себе — мечтать, а Гарм поспешил в комнату-лабораторию — заканчивать универсальный портал.

Под конец "строительства" он не забыл вставить в его структуру ограничения — такие, например, как портальный недопуск по причине появления с нужным объектом чужих людей. Эля должна быть одна в тот момент, когда он "войдёт" к ней. Гарм уже понял, что на первое время лучше не появляться рядом с Элей при посторонних. Посторонних для них двоих.

Главным в определении места нахождения девушки было его обручальное кольцо на её пальце. И вот тут Гарм столкнулся с проблемой: кольцо не отзывалось. Первая причина — Эля сняла его. Но Гарм как-то не мог представить, почему она это сделала, потому что в тот момент, когда кольцо оказалось на её пальце, девушка была счастлива. Кольнуло тревогой, что кольцо у неё могли отобрать.

Посидев несколько минут у готового детища и снова и снова пытаясь "дозваться" кольцо, Гарм пожал плечами и принялся за новое изучение сотворённого портала. Может, попробовать добраться до Эли и уже там, на месте, выяснить, что происходит? Значит, надо вложить в структуру портала ещё пару ингредиентов и усилить заклинание, помогающее при переходе...

Внезапно его собственное обручальное кольцо потеплело!

Кольцо снова на пальце Эли!

И Гарм приготовился к переходу.

... Ещё в автобусе Эля сняла обручальное кольцо, печально вздохнув при этом. Колечко, конечно, не слишком ярко роскошное, чтобы его увидели сразу. Но оно на пальце, который сразу объяснял её положение. А ей не хотелось, чтобы баба Нюся начала допытываться о женихе и рассуждать, что Эля слишком молода для невесты. Поэтому девушка последовала совету Демиры и повесила кольцо на цепочку, спрятав затем получившийся кулончик под джемпер.

Баба Нюся, как и предполагала Эля, обрадовалась ей. Обнимала, ахала, чуть не плакала. Нелегко одной в громадном доме. Спасало только хозяйство, за которым следить и следить. Так что через полчаса отобедавшая Эля впряглась в деревенскую жизнь и первым делом побежала в огород. Бабе Нюсе повезло с соседом: тот выкопал колодец рядом с конюшней и в заборе устроил небольшую калитку к старенькой соседке. Та таскать много не могла. Зато Эля сразу схватила два ведра. По прошлому приезду помнила, куда именно надо идти, так что натаскала воды вдоволь: напомнила все шесть вёдер для дома, залила большой котёл для скотины — у бабы Нюси корова и коза, да ещё налила полведра в разрезанное автомобильное колесо — для кур.

Марта, серая, с белой манишкой, кошечка, ходила хвостиком за отлично знакомой ей гостьей. И Эля поглядывала на неё с удовольствием, радуясь, что её помнят.

Когда баба Нюся усадила девушку на кухне, возле печки — чистить варёную свёклу, а сама принялась мыть картошку на вечер, Марта устроилась рядом с Элей, мурлыча и тем успокаивая.

— Баб Нюсь! — крикнула Эля, когда старушка отошла в переднюю. — Чур, я сегодня на печке!

— Да зачем тебе на печке? — изумилась та. — Не топлена же!

Еле удерживаясь от смеха, Эля пригорюнилась:

— И что — пирогов завтра не будет, да?

— Ах, вот ты о чём! — рассмеялась баба Нюся. — Будут тебе пироги к завтрашнему, хитрованка! Только вот кто мне брикетов для растопки принесёт?

— А где ведро? — вскочила Эля с табурета. — Я со свёклой закончила.

Она сама углядела угольное ведёрко и побежала из избы к сараю, где высились ряды угольных брикетов — ряды, наполовину уже сваленные.

— Не лезь, Марта, — уговаривала она кошечку, которая брезгливо поджимала лапки, бродя между чёрными кучами. — Потом ведь в дом принесёшь!

Ближе к вечеру, когда в доме всё было готово для завтрашнего дня, баба Нюся ушла к соседке, а за окнами начало смеркаться. Эля осмотрелась. Свет включать рано, так что чтение Мириных конспектов отменяется. Зато есть возможность посидеть на огороде.

В саду Эля сидеть не любила — в нём хорошо летом, когда дороги на улице не видно. Но сейчас сидеть там не очень. А в огороде навалены старые доски, брёвна и жерди, на которых можно посидеть и помечтать...

Она и уселась на самый верх этой кучи, вытащила цепочку из-под джемпера — показать кольцо Марте, которая и здесь сидела рядышком, не стремясь забраться на колени — самостоятельная такая, к посиделкам на коленях не привыкла.

— Вот, Марта, что мне подарили. Красивое, да?

Кошечка, обнюхав, мурчанием одобрила подарок, и Эля вернула кольцо на его единственное место — на палец. И задумалась.

Далеко протянувшееся серое, с мягким вкраплением слежавшегося белого снега, поле, в середине которого росло одинокое дерево — яблоня, будто постепенно въезжало в тёмно-серый же горизонт. Эля помнила, что где-то там, на конце поля, должен быть небольшой забор с кустом черёмухи. Летом они с Мирой всегда с удовольствием бегали к ней, потому что под кустом росла земляника... Но сейчас черёмуха скрылась в сумерках...

"Будет ли так хорошо в саду Демиры? — думала Эля. — Будут ли там местечки, где она будет радоваться? Ну, сливовые кусты там тоже есть... — И, поймав себя на мысли, что она думает о сестре, которая останется в том мире, испугалась так, что дыхание перехватило. — Я не хочу, чтобы она там, без меня... Но как оставить бабу Нюсю? Нет, здесь в деревне, полно наших родственников... Но это значит — как я останусь без бабы Нюси? Вот ведь глупости... Пока жила себе в городе, даже не думала о том. Почему же сейчас?.. Потому что будущее без кого-то из них становится всё ближе?.. Мне страшно..."

От неожиданного кошачьего шипения, перешедшего в рычание, под боком Эля чуть не свалилась с кучи досок — растерявшись: то ли кольцо прятать, то ли вглядываться в темнеющее пространство перед собой, чтобы понять, кто тут появился и нужно ли от него прятаться. И над всем этим — сожаление, что прервали одиночество...

А темнота впереди сгустилась и обрела человеческие очертания. Вот только узнать из-за расстояния трудно: идёт и идёт кто-то высокий, приближаясь к ней... Щурясь и поспешно засовывая колечко снова за пазуху, Эля осторожно поднялась с досок, стремясь спуститься на землю, где можно уверенно стоять на подмёрзшей земле. Да кто это?..

— Эльмира!.. — выдохнул темный силуэт.

Ахнув, девушка бросилась навстречу Гарму.

А он обнял её, и она засмеялась, нечаянно мазнув щекой по его мокрому камзолу: снег, редкий-редкий, успел приземлиться на плечи Гарма. Она хотела спросить: "Как ты меня нашёл?" И не успела.

— Я так испугался, что тебя нет, — прошептал Гарм и крепко поцеловал её.

И все объяснения пришлось отодвинуть на ближайшее будущее.

Следующая глава в субботу.

Выкладка ближе к девяти вечера.

Если проды не будет, в комментариях будет предупреждение.