Биоотец и биомать (прода)

Таня была никакая. Нет, физически она была в норме, но, видимо, сказывалась психологическая усталость. Да и не удивительно, пошли вот уже вторые сутки как мы бегаем по лесам и при этом в нас постоянно стреляют из всего, чего только можно, начиная от пистолетов и заканчивая танками и ракетами.

Видимо, своим побегом я по крупному подставил кого-то из высокопоставленных заинтересованых лиц, раз меня с Таней уже не пытаются поймать и изолировать, а уже хотят попросту уничтожить, чтобы замести следы. Да не удивительно. Если вдруг всплывет информация о сбежавшей из секретных лабораторий неизвестной форме жизни, и что в тех же лабораториях содержалась официально объявленная мертвой девочка, то могут покатится головы.

Я все-таки сформировал на своей спине удобное седло и загрузил туда не сопротивляющуюся девочку.

За остаток ночи я хотел убраться как можно дальше от места ночного сражения. Точнее, даже не сражения, а избеения младенцев. Младенцы — это я с таней, ведь мне еще нет и года, да и 12-летню девочку тоже взрослой не назовешь. Правда, на этот раз, младенцы хоть и не победили, но все же вели в счете с преимуществом в одну собаку.

Надо признать, что мне в очередной раз просто повезло. Наверное, мои противники не были до конца уверены, что вышли именно на наш след и поэтому не сосредоточили все силы в нашем направлении.

Не сомневаюсь, что утром, как только не обнаружат наших тел, за нас возьмутся уже всерьез, и дело не ограничется одним вертолетом и маленьким поисковым отрядом.

Скорее всего, теперь, когда стало известно, что я могу неслабо огрызаться и ставить биологические мины уничтожающие все живое, можно ожидать пришествия Буратины, как только наше местоположение будет точно определено.

К утру я наткнулся на грунтовую дорогу и пройдя вдоль нее вышел к небольшой деревеньке. С одной стороны это было хорошо, потому что Таня теперь могла позвонить своему другу, а с другой стороны было бы глупо надеятся, что наши преследователи не следят за обстановкой в ближайших поселениях.

На вьезде в деревню стоял покосившийся указатель. "Хотьково" — гласил указатель, "да некому" — приписал снизу кто-то.

И правда не кому. В деревне жилыми выглядели всего пара-тройка домов. А из населения было видно всего пару бабок, которые сейчас вылезли погреть косточки на утреннеем солнышке, и один дед.

Разбудив Таню, которая успела уже задремать в моем седле, я обрисовал ситуацию и убедил ее пока не рисковать и не показываться людям.

Мы пробрались в крайний не жилой дом, где Таня могла хоть как-то расположится и отдохнуть. Я же в это время собирался побродить по деревне и поискать что-нибудь из еды для Тани и как-нибудь тайком разузнать, где именно эта деревня находится, чтобы сориентироваться куда двигаться дальше. Я же до сих пор понятия не имею где я нахожусь.

В идеале, я надеялся разжиться мобильником, который, быть может, оставил старикам кто-то из детей или внуков.

Бродить по деревне во весь свой двухметровый рост я не собирался, так как в этом случае население естественным образом могло сократиться до нуля. Поэтому, я припарковался в заброшенном сарае, а для разведки, снова вырастил маленького клона.

Самым богатым оказался дом того самого деда. У него был более-менее ухоженый огород и даже курятник.

Подумав, что неплохо бы разжиться курочкой, я пробрался в курятник. Куры, завидев меня, тутже подняли дикий гвалт. На шум тут же явился хозяин, я же успел кое-как спрятаться за железным тазом, служившим курам кормушкой.

— Да шоб ты здох! — тут же с порога заявил дед, — совсем уже обнаглел, средь бела дня приперся кур душить!

Э-э-э, непонял, это он что, мне? Я осторожно высунул глаз из-за таза. Дед стоял на пороге и потрясал поленом.

— У-у-у, тварь бесовская! Ниче, сейчас я с тебя шкуру спущу и шапку сделаю!

Дед вышел и запер за собой курятник. Через некоторое время он вернулся с какой-то странной конструкцией из деревянного ящика с крышкой и оббитого изнутри жестью. Крышка удерживалась в открытом состоянии веревочкой, которая уходила внутрь ящика. Дед поставил это нечто на пол и снова запер курятник.

Не понял, как с помощью этого из меня можно шапку сделать, когда у меня не то что шерсти, но и шкуры нет. Я заглянул в ящик. Там на проволочном крючке висела дохлая мышь.

Похоже это была изготовленная местным Кулибиным ловушка. Стоило тронуть мышь, как ящик захлопывался.

— Что, Кузьмич, опять хорек к тебе залез? — раздался со двора голос, видимо, одной из бабок.

— Да совсем обнаглел, житья от него нет, раньше по ночам кур душил, а сейчас средь бела дня! — продолжал разоряться дед, — Вот ловушку вчера сделал! Попадетя он мне, я из него еще шапку сделаю!

Понятно. Это не за мной, и насчет внепланового отращивания шкуры с последующим изготовлением шапки можно не беспокоится.

Поймать курицу не привлекая внимания продвинутого деда с поленом, было затруднительно. Мышь меня тоже не заинтересовала. Зато неподалеку от таза обнаружился ящик с сеном, в котором куры откладывали яйца. Разжившись четыремя яйцами я вдруг понял, что теперь не смогу выбраться. Нет, в курятнике было достаточно щелей, через которые я бы без труда протиснулся, но вот ни в одну из них яйцо бы в целом виде не пролезло.

Не придумав ничего лучшего, я прорастил в одну из досок свои волокна и просто переварил древесину.

Перед уходом я оставил в кормушке несколько кусочков своей плоти в качестве зародышей и запрограммировал их на медленный рост при температуре выше 30 градусов. Так я собирался взять кур под контроль, когда они проглотят зародыши, и затем, парализовав, тихо вытащить парочку на ужин Тане. Городить огород с ядовитыми иглами или спорами я не стал, для этого нужно было во-первых, выращивать дополнительные органы, а во-вторых потом возится с нейтрализацией яда в мясе, да и куры наверняка бы опять подняли гвалт. На перекус пока хватит и четырех яиц, тем более, что я собирался еще заглянуть и в дом.

Забравшись в дом, хозяин в это время копался в огороде, я обнаружил у печки, видимо на растопку, стопку областной газеты. Теперь стало понятно хоть в какой области находится деревня.

На плите стояла закопченная кастрюля с вчерашней картошкой в мундирах, которую я тоже без стыда приватизировал.

И о, чудо! На подоконнике стоял телефон, обычный проводной, который даже работал. Осталось только придумать, как незаметно привести сюда Таню, чтобы она могла позвонить своему другу. Я вместо нее звонить не мог, так как мне бы он просто не поверил, если бы я заявил, что говорю от имени девочки, которая официально считается мертвой. Да и голос моего синтезатора доверия не вызывает, — монотонный и лишен эмоций.

Я вернулся к Тане и накормил ее тем, что удалось добыть. Заодно запомнил вкус картошки и яиц. Думаю, что теперь смогу синтезировать что-то подобное. Надо было сделать это еще раньше, с кукушкой, но тогда я что-то стормозил.

Рассказал Тане и про найденный телефон и предложил усыпить всех в деревне, чтобы она могла беспрепятственно поговорить с Сергеем, но девочка почему-то была категорически против такого способа. Быть может она вспомнила, как ее недавно несколько раз усыпляли против ее воли. Я не стал уточнять, так как был вобщем-то согласен с Таней, правда по несколько другой причине.

Массовая спячка средь бела дня не могла пройти не замеченной, и это событие, несомненно стало бы самой горячей новостью месяца у местной службы ОБС (Одна Бабка Сказала). И затем, несомненно, стало бы известно и местному участковому, а власти региона уже доложили бы куда следует.

Пришлось придумывать что-то другое.

Вначале у меня была мысль организовать что-то вроде проводной биологической связи между большим телом и клоном. В качестве провода я планировал вырастить длиннющий, в сотню метров длиной нейрон. Но поэкспериментировав, я почти случайно обнаружил, что мои искусственные нейроны обладают одним феноменальным свойством. Между дочерними, только что разделившимися, клетками остается некая незримая связь, которая не разрывается даже на большом расстоянии. И по этой связи я могу передавать простой сигнал от одной дочерней клетки к другой. Это напоминало своего рода межклеточную телеатию.

Поэтому, я смог создать дистанционную связь между голосовой мембраной клона и слуховой в моем первом теле и сделать тоже самое в обратном направлении. Таким образом, получилось полноценное двустороннее переговорное устройство, все что слышало первое тело воспроизводил мой клон и наоборот.

Мелкий клон вернулся обратно в дом деда, который в это время, опять копался в дальнем углу огорода. Я беспрепятственно добрался до телефона и смог набрать продиктованный Таней номер.

Сергей, конечно, не ожидал услышать звонок с того света, но тем не менее сразу ухватил суть проблемы и обещал помочь.

Оказалось, что всех, кто в тот злополучный день контактировали с Таней замучали различными анализами, но потом остаили в покое.

Несколько раз он ходил к родителям Тани, с которыми был хорошо знаком, и заметил, что за их домом ведется наблюдение. Поэтому, уже тогда у него появились некоторые подозрения.

Единственное о чем я попросил Таню, это не говорить обо мне подробностей, а просто сказать, что с ней будет еще один друг, который помог сбежать из больницы.

Я опасался, что если Таня начнет рассказывать о зеленом бронированном цветочке с гранатометом, то Сергей подумает, что Таня сбежала совсем из другой больницы.

Сергей сказал, что приблизительно знает где находится названная деревня и обещал к вечеру приехать за Таней.

Конечно был риск, что Сергея тожже пасут и его телефон на прослушке. И теперь вместо Сергея к нам могут пожаловать совсем другие гости. Поэтому я сгонял по дороге за несколько километров от деревни и поставил поперек дороги пару растяжек по типу мин но без спор. То есть просто пару сигналок, заведя сигнал с датчиков на свое ухо по вновь открытой технологии межклеточной телепатии. Также не поленился и вырастил пару глаз на ближайших к сигналкам деревьях, чтобы наблюдать за дорогой.

Надо отметить, что эта технология значительно расширяла мои возможности по удаленному контролю.

Дело в том, что одно из необъяснимых свойств моего нынешнего существования было в том, что я мог мгновенно перемещаться сознанием из одного своего тела в другое на каком бы расстоянии они не находились, но не мог одновременно находится сразу в двух местах одновременно. Однажды я попробовал зрение оставить со своего пятилапого тела, а слух хотел завести с Таниных симбионтов. Но такой трюк срабатывал лишь когда я находился в радиусе пары метров от девочки, дальше связь рвалась. Единственные простые сигналы, которые доходили всегда и на любом расстоянии, это сигналы боли и смерти клеток.

На обратном пути я зарулил в сад одного из заброшеных домов, где росла неухоженная яблоня, на ветках которой уже завязались маленькие зеленые яблочки. Я задержался в саду и модифицировал дерево чтобы ускорить созревание плодов.

Ободрав с дерева все яблоки, я понял что сам их не дотащу. Не то чтобы я был настолько жадным, просто я все еще опасался, что и в эту глухопердь могут наведаться люди в черном местного пошиба, и которые, конечно же, заинтерисуются в не сезон созревшими яблочками.

Пришлось самому съесть часть урожая, чтобы подрасти и добавить себе сил. Наконец, упаковав оставшиеся яблоки в выращенный мешок, я волоком доставил их Тане.

Вкус и состав яблок я тоже запомнил, только у меня по-прежнему не выходило воспроизвести форму живого организма и получалось пюре.

За оставшееся до приезда Таниного друга время я успел пошарить в остальных домах в деревне, но ничего из продуктов готовых к употреблению не нашел. В погребах были лишь прошлогодние сырые овощи и квашенная капуста. Да у запасливого деда в кладовке обнаружился ящик с солью, в которую оказался закопан шмат сала. Хлеба во всей деревне не было, но одна из бабок что-то пекла. К ней я собирался наведаться еще раз попозже.

Пока я сгрузил все найденное добро возле Тани, которая сейчас отсыпалась после беспокойной ночи. В качестве гарнира к салу попытался синтезироватьеще и варенной картошки, но получил нечто больше похожее на пюре. На мой вкус от картошки оно не отличалось, поэтому я надеялся, что сойдет за настоящее пюре. Пришлось под него cделать еще и тарелку и ложку по травяной технологии.

Тем временем Таня к проснулась и умяла все, что я ей оставил, включая и сало без хлеба. Не иначе, она у нас хохлушка. Пара яблочек тоже пошла на закуску.

Тут у меня в ухе громко щелкнуло. Я вначале даже не понял, что это такое, но потом догадался, что это сработала моя сигналка.

Я сместил фокус сознания на оставленный на дереве глаз. И успел заметить удаляющуюся синюю Ниву. Лица водителя я разглядеть не успел.

Переключившись на Таню, я спросил не знает ли она, какой марки машина у Сергея. Девочка подтвердила, что в лес он всегда приезжал на Ниве.

Обрадовав девочку, что Cергей подъезжает, я побыстрому прирастил мелкого клона к большому телу, и мы поспешили навстречу, чтобы местные не заметили посторонних.

Я все же хотел познакомиться с Сергеем лично, чтобы убедиться, что ему можно доверять, и он действительно позаботится о девочке, а не сдаст ее опять на опыты. Я ведь по запаху мог узнавать какие чувства испытывает человек, в том числе и определять ложь.

По дороге я проинструктировал Таню, как себя вести, что бы нас познакомить и не перепугать Сергея, а то мало ли, вдруг еще с перепугу повернет обратно.

Где-то в полукилометре от деревни мы услышали шум приближающегося автомобиля и я спрятался в придорожных кустах. Сергей заметил стоящую на обочине Таню и остановился.

— Танюха! Как ты? Нормально? Есть хочешь? Я тут тебе кое что притащил. — засыпал он девочку вопросами.

— Привет Сережа, — девочка повисла у друга на шее, — спасибо, я недавно поела.

— Давай тогда садись. А где, кстати, твой друг, о котором ты говорила по телефону?

— Он тут, в кустах, ты только не пугайся, но он немножко не человек.

Да, Таня говорила совсем не так, как я ее инструктировал. Да и сказать, что я "немножко не человек" это все равно, что быть "немножко беременной". Но, пауза затягивалась. Пора мне появиться на сцене. Я вышел из-за кустов.

Сергей, завидев меня, попятился пока не уперся в свою машину и во все глаза смотрел на меня.

— Здравствуйте, — я подумал, что вежливое зеленое чудовище все же будет выглядеть менее пугающе и это поможет налаживанию контакта.

Сергей посмотрел на Таню.

— Его зовут Экстер, — пояснила девочка.

— С-сер-гей, — заикаясь выговорил Танин друг.

Я решил использовать проверенный способ убеждения в собственной разумности. А именно, — спошлить.

— Сэр Гей? — переспросил я.

Метод сработал. Сергей неожиданно расхохотался, что помогло снять напряжение.

— Нет, просто Сергей, — уже нормальным голосом ответил он.

— Да, Танюха, умеешь ты находить себе друзей!

— Вы с другой планеты? — обратился он уже ко мне.

— Да, нет. Я местный. — открыл я ему часть правды.

— А как... — запнулся Сергей.

— То болото, куда провалилась Таня. Я там жил.

Блин, надо было придумать, что-то другое. Теперь он точно подумает, что я царевич-лягушк. Ну да, зеленый, живет в болоте и стрелы выращивает... Остается только поцеловать и прям готовый прынц, хоть женись... Угу, щаз вот только поднапрягусь и женилку себе побольше отращу.

Далее пришлось рассказать несколько откорректированную версию событий. Сергей оказался далеко не дурак и цеплялся за малейшие нестыковки в моем рассказе. Так он вытянул из меня информацию о таниных симбионтах и то, что я могу с их помощью производить некоторые изменения в организме девочки. Впрочем я уже давно собирался рассказать об этом Тане, но все не решался, из-за того, что не знал как она воспримет тот факт, что внутри нее живет часть меня. Тут я просто воспользовался случаем и уже было заготовил для Тани целую лекцию о природных симбионтах, — бактериях живущих в кишечнике любого человека, которые помогают переваривать пищу, но девочка восприняла все спокойно, и без истерик.

Затем настал мой черед допроса с пристрастием. Я узнал о Сергее много интересного. Он отслужил три года в погранвойсках и имеет практический опыт выживания в экстремальных условиях. Еще он оказался фанатом холодного оружия и хорошо умел обращаться со многими его разновидностями. Более того, Сергей организовал клуб исторического фехтования, где обучал владению ХО всех желающих. Так, кстати, он и вышел на ролевиков, где помимо организации игр, пытался найти себе молодых последователей.

Зачем ему это надо? Оказалось, что Сергей имеет свой оригинальный взгляд на жизнь, заключающийся в том, что надо быть готовым к любым передрягам, в том числе и к приходу локального или глобального армагедеца, природного или геополитического. У него также имелись и друзья-единомышленики, с которыми Сергей даже подготовил в глухом лесу убежище со всем необходимым для выживания в кризисных ситуациях.

Именно в эту избушку Сергей и собирался отвезти Таню на первое время.

Во время разговора я следил за запахом исходящим от сергея и убедился, что он не врал и действительно собирается позаботиться о девочке.

Я же со своей стороны тоже собирался оказать посильную помощь Сергею с Таней и предложил помочь обосноаться на новом месте, например, вырастив фруктовый сад или оказать при необходимости посильную медицинскую помощь.

На это дело я выделил им своего мелкого клона, с которым у меня теперь была двусторонняя голосовая связь. То есть теперь мне не было необходимости переключаться сознанием на клона, я мог слышать что происходит вокруг него находясь при этом в своем большом теле.

Я объяснил все это Сергею с Татьяной и добавил, что клона нужно посадить где-нибудь на солнышке в землю. Клона загрузили в багажник. На этом мы распрощались и Таня уехала.

* * *

"Я тучка, тучка, тучка. Я вовсе не медведь"

Винипух

Я по-прежнему не считал себя в безопасности и собирался сформировать с десяток колоний желательно где-нибудь в безлюдных местах в разных уголках земного шара.

Распылять себя в виде спор в воздухе или воде я не хотел, так как при этом получал массу неприятных впечатлений когда споры гибли оказавшись в неподходящей среде или не выдерживая конкуренции с другими формами жизни.

Споры в мине не всчет. Они изначально были запрограммированы на очень агрессивное поведение и годились лишь для уничтожения всего живого.

Уничтожать жизнь на Земле в мои планы не входило. Нужен был способ мирного сосуществования, при котором и волки сыты и овцы целы, то есть и мои клетки в безопасности и биосфера планеты на месте.

Cамым удобным оказался самый первый способ, то есть крупная колония в водной среде. Но нужно было выбрать место, чтобы не быть обнаруженным во второй раз.

Поэтому, мне тоже пора было отправляться в путь. Куда именно, я и сам пока не знал. В идеале было бы добраться до океана. Но впервую очередь надо было оказаться как можно дальше от района где обо мне знают и ищут.

Теперь, когда я не был стеснен в своих действиях чемоданом без ручки в виде 12-летней девочки, я мог реализовать одну свою идею, которая пришла мне в голову, когда я наполнял метаном мину со спорами.

Найдя в лесу неподалеку полянку, я вырастил из травы огромный, но легкий и прочный мешок, и крепко закрепил его шелковыми нитями за ближайшие деревья, а затем стал заполнять его водородом.

Примерно через час, когда уже начинало темнеть, мешок практически наполнился и я, ухватившись за нити, отцепил их от деревьев и взлетел.

Не знаю будет ли видно меня на радаре, я, в принципе, не самолет и сделан не из металла, но я знал, что стаи птиц тоже видны на радаре. Буду надеятся, что в случае чего, меня примут за такую стаю.

Да вообщем-то, даже если меня и собьют, то ничего фатального не произойдет. Баллон с водородом, конечно, взрывоопасный, но я вишу достаточно далеко от него. А то, что меня, скорее всего порвьет взрывом на куски, в конечном счете не имеет особого значения. Ну выращу из останков с десяток клонов. Кроме того у меня есть еще несколько подстраховок в шишках на окраине военного городка и в деревне.

Делать было нечего, поэтому я решил провести инспекцию оставленных колоний.

Как выяснилось, те колонии у военного городка, которые я оставил для подстраховки, и которым я приказал зарыться на возможно большую глубину и законсервироваться, выполнили мой приказ буквально. Оказавшись в прохладной среде лишенной какой-либо органики и не получая солнечного света, они впали в состояние спячки. Видимо, они проснутся когда окажутся в благоприятной среде, но сейчас они никак не реагировали на мои команды.

Затем, я обратил внимание на зародыши, которые я оставил в курятнике в кормушке. Оказалось, что моя программа активации роста при температуре выше 30 градусов уже сработала. Это означало, что зародыши уже находились внутри курицы.

Я решил с пользой потратить время и попытаться взять под контроль кур, как я делал это раньше с осами. Конечно у птиц неервная система была не впример сложнее, но тем интереснее работа предстояла.

Занявшись зародышами я понял, что что-то не так. Среда, в которой я оказался, конечно изобиловала питательными веществами, но никак не походила на живую птицу. Спустя несколько минут я вырастил глаз и с удивлением обнаружил себя в... огромной куче дерьма.

Куры оказались не дуры и не стали клевать что попало. Вместо этого дед вытряхнул остатки кормежки с зародышами в яму с куриным пометом на своем огороде, где я сейчас и наслаждался свежим воздухом.

В процессе гниения компоста температура повышалась, и это вызвало рост моих зародышей.

Я подумал, что еще одна страховочная закладка не повредит. А то, что она находится в таком экзотическом месте, так это даже плюс. Уверен, что никто не додумается искать мои следы в куче дерьма в деревне мухосранск глухопердеевского района. Поэтому, я оставил все как есть и переключился на свой дирижабль.

Прошло уже несколько часов. Я уже оказался на высоте, где дул постоянный сильный ветер, который сейчас нес меня к виднеющимся далеко на горизонте горам. Больше ничего интересного разглядеть не удалось, тогда я переключился на своего клона.

Похоже, что Таня с Сергеем уже куда-то приехали. Машина стояла и двигатель не работал. Моего клона, судя по всему, попросту забыли в багажнике.

Тогда я сосредоточился на Танином симбиоте, но девочка уже спала. Я лишь услышал голос Сергея доносившийся откуда-то издалека. Слов было не разобрать, но по интонациям и паузам между фразами, можно догодаться, что он разговаривает с кем-то по мобильнику. Надеюсь, что его не поставили на прослушку. Ну вроде Сергей не дурак и должен понимать, чего не надо делать, чтобы не подставить себя и девочку.

Снова вернувшись в своего клона, я попытался выбраться из багажника, но оказался лишь в салоне. Опасаясь, что машина на сигнализации, я не стал открывать изнутри двери, а просто опустил окно и выбрался наружу.

Нива стояла рядом с маленьким деревьянным домиком на небольшой полянке, вокруг был сплошной лес.

Дверь домика была заперта изнутри. Свет не горел, Сергея тоже не было слышно.

Побродив с часик по окрестностям, я обнаружил, что домик находится на небольшом островке посредине неглубокой речки. Моста не было, но где-то, видимо, существовал брод, раз Сергей как-то смог заехать на остров на своей Ниве. Берега реки также были поросшие лесом.

Я вернулся обратно в машину, закрыл окно и собирался забраться обратно в багажник, как почувствовал сильную боль исходящую от моего дирижабля.

Я переключился на него и вдруг понял, что качусь завернутый в разорваный балон своего аэростата, при этом еще и подпрыгивая на острых камнях. Выпутаться все никак не удавалось, но наконец после особо сильного удара о камни, я почувствовал, что куда-то падаю. Спустя мгновение, я, так и не выпутавшись, с громким всплеском, погрузился в ледяную воду.

Наконец, разодрав остатки баллона, я вынырнул на поверхность. Оказывается, ветер уже донес меня до гор и я, скорее всего, налетел на одну из скал. Баллон лопнул и я покатился вниз по склону, наматывая на себя остатки оснастки и самого баллона. Мой путь закончился на дне горного озера находящегося в маленькой узкой долине зажатой меж гор.

Взабравшись на ближайшую вершину, я осмотрел окрестности. Никаких людских поселений поблизости видно не было, лишь далеко внизу на склоне горы паслась отара овец. Впрочем, ближайшие скалы вообще были лишены растительности, если не считать мхи и лишайники.

Затем я обошел долину по периметру и убедился, что до нее без альпинистского снаряжения не доберешься. Можно быть уверенным, что здесь, в ближайшие годы, никто из людей не появится.

Место как нельзя лучше подходило для мною задуманного.

Я снова опустился в озеро и просто расстворился в воде, вновь перейдя в одноклеточную форму жизни. На берегу остался лишь глаз на коротком стебле, чтобы наблюдать за процессом.

Я собирался сконструировать себе новое тело, потому что мое предыдущее в виде зеленого не пойми чего, меня, мягко говоря, не устраивало. Оно было непривычной формы, его пугались люди, а главное у него не было полноценных рук. Мне нужно было что-то более похожее на человека.

Была у меня мысль, вырастить человеческого клона, но несмотря на то, что моя база данных ДНК уже пополнилась информацией от Таниного симбиота и содержала теперь почти полную информацию о тканях человеческого тела, мне катастрофически не хватало знаний. Иначе говоря у меня имелся справочник по человеческим тканям, но я в нем почти ничего не понимал. Эта информация нуждалась в расшифровке, изучении и осыслении.

На своем теперешнем уровне я мог в небольших пределах влиять на естественные процессы в живом организме, например, ускорять или подавлять рост растений или включать регенерацию человеческих тканей. Но проводить какие-либо кардинальные изменения, к примеру вырастить отсутствующую часть тела я не мог. О полном клонировании человеческого тела даже речи не шло. Для этого нужны были весьма специфические знания, которые мне еще предстояло добыть.

Поэтому, с сожалением отбросив мысль о полноценном человеческом теле, я хотел попытаться вырастить себе некий суррогат.

Чистейшая вода в озере почти не содержала в себе ни органических, ни неорганических веществ, а мне, для реализации моего плана, нужно было накопить еще с десяток килограм биомасы, поэтому пришлось заняться фотосинтезом, потихоньку расстворяя для этого дно озера.

В этом я был похож на облепившие окрестные скалы лишайники, которые на самом деле не являлись растениями, а были симбиозом гриба и одноклеточной водоросли. Гриб формировал для водоросли микроскопический аквариум и снабжл ее необходимыми неорганическими веществами, растворяя камень, а та взамен с помощью фотосинтеза снабжала гриб органическими.

Заинтересовавшись лишайниками я заметил, что они намного эффективнее чем я растворяют камень хоть и делают это крайне медленно. Причиной оказалась специфическая органическая кислота выделяемая грибом, которую я немедленно взял на вооружение. Дело пошло замметно быстрее, хотя по моим прикидкам, все же затянется до вечера. Поэтому я собрался сходить в гости к Тане с Сергеем.

Сфокусировав сознание оставленом у них теле, я понял что мои инструкции по обращению с клоном выполнены и даже перевыполнены. Я обнаружил себя на грядке в окружении каких-то саженцев, закопаным по самый глаз в землю и сейчас Таня старательно поливала меня из лейки.

Едва я зашевелился, как девочка ойкнула, отступила на шаг и закричала:

— Мама, Сережа, он ожил!

— Поливай, поливай, — проворчал я, выбираясь из жидкой грязи, — мне теперь помыться надо. И вообще, так глубоко закапывать было не обязательно.

Оказалось, что не обнаружив клона в багажнике, Сергей решил, что я куда-то свалил по своим делам и больше не заморачивался этим вопросом. Моя бессознательная тушка была обнаружена только сегодня в салоне под сиденьем, куда она закатилась, когда произошла авария с дирижаблем. После чего, тут же были предприняты экстренные меры по реанимации в виде закапывания по самые глаза в землю с последующей попыткой утопить в рукотворном болоте.

За прошедшие дни лесное обиталище сильно изменилось. Появился уже упомянутый огород, над частью поляны была натянута маскировачная сетка и под ней стояли раскладные столик и стулья, а главное появились новые жители.

Кроме Сергея и Татьяны в лесном убежище обнаружились еще друг Сергея — Дмитрий и Людмила Ивановна — мать Татьяны.

Они уже были в курсе и, поэтому, не испытали сильных эмоций при знакомстве со мной, кроме, разве что, Дмитрия. Тот оказался в диком воссторге и даже попытался пожать мне лапу. После знакомства они поведали мне о последних событиях.

Сергей связался со своим другом и рассказал ему о произошедшей с Таней истории. Затем они вместе разработали целую операцию и сумели выдернуть Людмилу Ивановну прямо из под носа наружного наблюдения, которые даже ничего не заподозрили и считали, что мать девочки находится сейчас дома.

До моего проявления Сергей с Дмитрием пытались убедить Людмилу Ивановну вернуться обратно в город, пока ее исчезновение не обнаружили, но та, вновь обретя уже похороненную ею дочь, категорически отказывалась.

Я, конечно, встал на сторону парней, ведь иначе, наблюдатели, сложив два и два, тут же плотно занялись бы отцом девочки и Сергеем, и еще неизвестно, какие средства убеждения при этом использовались бы.

Сообща нам удалось уговорить Людмилу Ивановну не пороть горячку и потерпеть пару-тройку недель пока страсти не улягутся. Но взамен она выторговала у Сергея еще одну внеочередную встречу с дочерью и обещание, что за ней всегда будет присматривать либо Сергей либо Дмитрий.

А пока я предложил обеспечить поселенцев свежими овощами ускорив их рост. В добавок, я вспомнил о яблоках, которые насобирал для Тани, и которые она захватила с собой. В них были семена, поэтому я смог еще вырастить на поляне несколько яблонь и вырастить на них яблоки, которые я довел до разной степени зрелости. Теперь до осени можно было получать свежие яблоки срывая их по мере созревания.

Сергей, увидев, как прямо на глазах из земли вырастают деревья, тут же вспомнил рассказ Тани о том, как я выращивал для нее... лук со стреламии и попросил сделать ему такой же. (Угу, кто о чем, а вшивый о бане.) Но мне и самому понравилось делать подобные штучки, поэтому я согласился.

Повторяться не хотелось, поэтому лук для Сергея я решил делать по гибридной биотехнологии, основу все так же из дерева, а дополнительные навороты из своей плоти.

Я добавил с внешней стороны древка слой мышечных волокон и простую нейросеть запрограммированную на то, чтобы эти волокна сокращались в момент выстрела, тем самым сильно увеличивая дальность выстрела.

Стрелы также были усовершенствованы. Они имели наконечники из армированного хитина, а главное, были с глазами и самонаведением на тепло. Для этого также была задействована примитивная нейросеть, которая позволяла стреле подруливать в полете с помощью хвостового оперения ориентируясь на источник тепла.

Лук и стрелы получились живыми, поэтому нуждались в питании. Вначале я хотел обеспечить питание с помощью фотосинтеза, но потом сообразил, что у оружия есть источник получше. Стрелы питались кровью убитых ими жертв. Лук следовало так же окроплять кровью для подзарядки.

Было сделано три разновидности стрел: простые, с нейротоксином и усыпляющие, причем яд и снотворное они выделяли сами.

Чтобы добавить готичности, покрыл лук и стрелы слоем черного хитина.

Сергей с большим уважением смотрел на лук, когда я рассказал ему обо всех свойствах получившегося артефакта. Он тут же ушел в лес испытывать новую игрушку. Надеюсь все будет работать как задумывалось и он не разочаруется.

Дмитрий, также заинтересовался оружейной лавочкой, но он не был таким фанатом всего режущерколющего как Сергей, предпочитая огнестрел. От духового ружья он отказался, а вот биомины со спорами его заинтересовали и я сделал ему с десяток, правда запрограммировав споры на запах всех присутствующих, чтобы они были безопасными для своих.

Вернулся довольный сергей из леса. Его добычей стали два зайца. Единственное, на что он посетовал, что нельзя регулировать силу выстрела, потому что зайцев на малых дистанциях просто прошивает стрелами навылет.

Сергею пора было отвозить Танину маму обратно в город, поэтому, пообещав подумать над вопросом регулировки силы лука в другой раз, мы распрощались. Я загнал своего клона на дерево и вернулся в озеро.

Биомассы было уже достаточно, поэтому я решил начинать. Первым делом нужно было сформировать скелет. Подумав, я решил делать его не из костной ткани а из хитина, он мне показался прочнее.

Проблему представляли суставы. Все же нормальный сустав был довольно сложной формы и мне пришлось бы его выстраивать буквально по миллиметру. А это долго, лениво, да и не уверен я что получилось бы сделать достаточно точно. Все-таки тут необходимы навыки скульптора. Поэтому я решил не заморачиваться и сделать самый обычный шаровой шарнир. Благо сферы у меня получались лучше всего, ведь только и надо было, что обеспечить равномерный рост поверхности из центра во все стороны. Конечно, теперь руки и ноги будут гнуться во все стороны, но это подкорректируем програмно, когда будем делать управляющую нейросеть.

Далее нужно было закрепить на костях мышцы. Их я постарался сделать по форме как можно более близкими к человеческим, чтобы тело потом выглядело как надо. Мои мышцы были намного эффективнее, чем человеческие, так что я получался сильнее примерно раз в 8.

Внутренние органы мне были не нужны, поэтому всю брюшную полость я отвел под хранилище для пищи. Довольно объеистое получилось хранилище. Теперь я как верблюд мог питаться примерно раз в месяц.

Но все же при интенсивной нагрузке требовалась ускоренная доставка питательных веществ к мышцам. Для этого пришлось сформировать какую никакую, но кровеносную систему и сердце, правда перекачивалась по ней не кровь, а специальная жидкость насыщенная легкоусваиваемыми веществами. В кислороде, при интенсивной нагрузке я все же нуждался, поэтому пришлось сделать и легкие.

Впрочем, в спокойном состоянии сердце и дыхание можно было останавливать. Но в присутствии людей этого делать всеже не стоит.

Далее настал черед головы.

Особую проблему для меня представляли глаза. Но теперь благодаря Таниному симбиоту я уже знал как вырастить и хрусталик и радужку.

Но все-таки на это ушло несколько часов, глаз ведь не рос сам по себе, приходилось тщательно управлять процессом.

Ротовую полость я создавал со всей тщательностью. Во-первых, все должно выглядеть естественно, так что никаких зубов в три ряда. А во-вторых, мне еще этим ртом разговаривать, так что надо постараться, чтобы голос был человеческим. Хотя я все-таки не удержался и клыки сделал выдвижными на три сантиметра. Не то, что бы я собирался кого-то кусать, но, при случае, каких-нибудь отморозков попугать можно будет.

А вот черепушка осталась пустой. Никакой центральной нервной системы у меня не было, а управляющая нейросеть была распределена по всеу телу. Будем считать черепную коробку пустым слотом для установки расширений. Думаю, в дальнейшем найдется чем ее заполнить.

И наконец, я занялся кожей. Неожиданно, больше всего хлопот доставила именно она. Все никак не получалось придать ей естественный вид. Это только кажется, что ничего сложного. На самом деле есть очень много тонкостей. Нужно было в точности воссоздать и цвет, и волоски, и папилярные узоры, которые, к томуже разные на разных участках. Но результатом я остался доволен. Если не присматриваться, то на вид кожа, как кожа.

Не забыл я и о броне. Кожа была армированной и имела неньютоновскую подушку.

Ногти сделал по форме человеческими, только очень острыми и прочными. Под ними разместил железы с ядом и снотворным. Поразмыслив, сделал их еще выдвижными. Максимальная длина получилась, всего пара сантиметров, больше не позволял размер первой фаланги. Но с учетом ядовитости, сойдет.

Не у дел остался самый главный мужской орган. Его я тоже со всей тщательностю воссоздал, только вот он мне был совершенно не нужен. По маленькому я не ходил, так в воде в большом количестве не нуждался, да и любую пищу усваивал на сто процентов. К женщинам меня тоже не тянуло абсолютно. Для этого, видимо, нужны какие-то гормоны, которых у моего нового тела не было, да и быть не могло.

Первое, что пришло в голову это приспособить его под водорезку в качестве дополнительного оружия. Но затем я представил, как я буду ею пользоваться. Гы-гы! Прям как в анекдоте про Штирлица: "Руки вверх сказал Мюллер, — и Штирлиц почувствовал как ему в поясницу что-то уперлось. Это конец, — подумал Штирлиц, — а где же пистолет?".

Ладно, пусть пока просто так поболтается.

Половина работы считай сделана. Теперь самое сложное — запрограммировать нейросеть на движения.

Увлекшись работой я совершенно не следил за тем, что происходит вокруг. Оказалось, что у меня гости. На противоположном берегу озера сидел беркут. Совсем еще молодой, наверное только недавно покинувший родительское гнездо и сейчас отправившийся в самомтоятельное путешествие. Видимо он прилетал на водопой, а сейчас просто сидел на высоком камне на берегу озера и чистил перья.

Я не мог упустить такую возможность. Надо любым способом доставить к беркуту хоть одну мою клетку. К сожалению, тот пил воду на дальнем берегу, а я при строительтве тела согнал всю биомассу с озера в одно место у ближайшего берега, поэтому орел не заразился.

Дейcтвовать надо быстро, пока орел не улетел, а я, как назло, расстворил все свои водорезки и пневматические иглометы. По быстрому из остатков биомассы я сделал некое подобие водорезки с хиленьким мышечным мешком. Вобщем-то это была никакая не водорезка, а просто брызгалка. Но для моей цели годилась и она. Используя струю воды как водометный движетель, я заставил брызгалку подплыть к тому месту где сидел орел. Затем, наполнив брызгалку водой, в которую запустил множество спор я заставил ее изогнуться и высунуть сопло из воды.

Беркут заметил движении в воде и посмотрел на брызгалку одним глазом. Медлить больше нельзя. Даже не успев толком прицелится, я выпустил струю воды со спорами в сторону орла и... промазал. А вы попробуйте прицелится с противоположного берега, глаз то на брызгалке я сделать не успел.

Беркут соскочил со своего насеста и тяжело взмахивая крыльями полетел над поверхностью озера в МОЮ сторону. Я едва успел разобраться какие мышцы моего недоделанного тела нужно сократить, чтобы оно выпрыгнуло из воды пытаясь, таким образом, хотябы обрызгать птицу водой, в которой содержалось множество моих клеток.

Прыжок не получился, но беркут заметив прямо по курсу сильный всплеск, попытался свернуть в сторону. Ему совсем чуть-чуть не хватило высоты. Он задел крылом поверхность воды, отчего его развернуло поперек движения и он свалился в озеро у самого берега и неуклюже переваливаясь и растопырив мокрые крылья вприпрыжку поскакал подальше от озера.

Но и этого оказалось достаточно. Я проник в беркута.

Первым делом я, конечно, подключился к зрению. Тут я уже не стал деликатничать и подключился напрямую к зрительному нерву. Я хотел посмотреть орлинными глазами и заценть легендарное орлиное зрение.

Зрение у орла, действительно, было необычным. У орлиного глаза оказалось и стандартное периферийное зрение низкого разрешения и центральное пятно высокого и... еще одно центральное пятно сверхвысокого разрешения. С его помощью орел, действительно, мог видеть получше чем человек в бинокль.

Теперь нужно было приделать орлу управление. Никаких нервных узлов как у осы специально заточеных под управление полетом у орла, естественно, не оказалось. Поэтому я понятия не имел как заставить орла лететь туда куда мне нужно.

Переходить на полностью ручное управлени крыльями я категорически не хотел. Я бы наверняка угробил бы птицу, пока научился летать.

Оставалась только дрессировка. Вначале нужно было сделать кнут и пряник, то есть найти в мозгу птицы центры удовольствия и наоборот.

Эх, бедный беркут, как его колбасило. Он то скакал в страхе, пытаясь взлететь, то, вдруг, засыпал, то его расплющивало на камнях. В конце-концов, мне удалось нащупать пару участков мозга, раздражая которые, я заметил что беркут откровенно прибалдел. В качестве кнута годились обнаруженные ранее центры страха.

Оставалось лишь как-то довести до беркута свои команды и подкрепить их выполнение удовольствием, а невыполнение искусственным страхом.

Но только вот как это сделать? Голосовых команд он, конечно, не понимает, а обучать им долго. Но я нашел решение.

Я же уже был подключен к зрительному нерву и мог не только снимать информацию, но и раздражать отдельные волокна, вызывая у орла иллюзию мерцания света в определенном месте поля зрения.

Вначале, я добился, что орлу прсто было приятно смотреть на мерцание. Я слегка раздражал центтры удовольствия птицы, когда она смотрела на мерцание. Затем, орел довольно быстро сообразил, что если двигаться к источнику света, то удовольствие усиливается. Теперь было достаточно помигать в каком-либо месте, как птица тутже направлялась туда.

Методом кнута орел был выдрессерован убегать от мерцания другого цвета.

Таким образом я получил личного пилота, которому было достаточно просто указать куда лететь, а все остальное он делал сам.

Я пока усыпил орла, чтобы он не улетел и его потом не пришлось искать.

Заставив новое тело кое-как выползти на берег, я понял, что немного ошибся с размерами. Дело в том, что я наблюдал за формированием тела с берега с помощью оставленного там глаза и преломление воды, видимо, несколько исказило картинку.

Тело ростом оказалось явно за два метра. Ну да ладно, рост, конечно, хоть и выше среднего, но ничего запредельного. Мышцами я его тоже не обделил, так что вышла вполне пропорциональная и гармоничная фигура. Хотя по секрету скажу, что выделяются не столько мышцы, как специально подобранные по форме и размеру подушки моей неньютоновской брони. Мышцы расположены глубже и из-за особенностей моего скелета крепятся к костям немного не так как у человека, поэтому пришлось пойти на такую хитрость.

Пора было заняться программированием движений своего тела.

Нет словами этого не описать. Если бы кто видел то что вытворяло мое тело, у него бы точно волосы встали дыбом, — суставы-то гнуться во все стороны и живой человек так ходить не может, а потом, когда дело пошло на лад, этот кто-то, наверняка бы помер, но уже от смеха. Так вилять задом не всякая манекенщица сможет, по крайней мере, трезвая манекенщица.

Наконец, мне удалось добится более менее человеческой походки и кое как наладить обратную связь, чтобы тело могло ходить не только по ровной поверхности, но и по пересеченной местности. Уж горы-то предоставили мне полигон для испытаний проходимости.

Заодно запрограммировал автоматическое моргание и дыхание. А то еще забуду дышать при свидетелях, так в лучшем случае скорую вызовут. А к врачам мне теперь лучше не попадаться. Ни одного анализа не cдам.

Кстати, потом надо будет сделать температуру тела в 36,6 градусов. Пока выставил на глаз, померить-то нечем.

С речью была отдельная песня, но я справился и с этим.

В завершение, вырастил себе одежду, ведь благодаря стараниям Тани у меня уже был богатый опыт в этой сфере.

Разбудив беркута я стал приучать его к себе. Вначале я полностью подавил страх, который испытывала птица при виде меня, а потом убедил ее, что мое присутствие и даже прикосновения доставляет лишь удовольствие. Таким способом беркут приручился буквально за какие-то часы и теперь даже не хотел улетать. Ну да ладно, пусть пока посидит пообвыкнет.

С горы спустился высокий молодой человек, с короткими темными волосами и слегка восточными чертами лица. Одет он был в одежду зеленого цвета, а на его плече сидел молодой прибалдевший беркут.

Спуск, конечно же, не прошел без приключений. Меня за каким-то чертом понесло на участок заваленный мелкими камнями, где я, естественно, поскользнулся на сыпучем склоне и поехал вниз вместе с небольшой каменной лавиной. Я, как самый большой и тяжелый камень в лавине, катился первым, и, под занавес, свалился на что-то мягкое с 10-метрового уступа, после чего меня догнали и остальные камушки.

— Бе-э-э-э! — раздалось из под меня.

Баран. Не я, всмысле, баран, а подо мной оказался баран.

Оглядевшись вокруг, других баранов, овец и пастуха я не заметил, видимо этот баран отбился от стада. Впрочем можно сказать ему спасибо за то, что он послужил мне в качестве подушки безопасности при приземлении. А вобще-то мы с бараном в расчете, — я прикрыл его своим телом от камнепада. Хотя ноги у него, кажется, все же сломаны.

Пожалев барана, я срастил ему кости и тот тут же поспешил убраться от меня подальше. Подключаться к глазам и мудрить с управлением я не стал. От барана мне не было совершенно никакого толку. В этом смысле, из обычной городской кошки и то вышел бы лучший агент.

Ну чтож, крэш тест нового тела, можно считать пройденным. При падении ничего не сломал и пару тон булыжников по макушке тоже перенес без особого вреда.

От одежды, правда, остались одни лохмотья и ее пришлось выращивать заново.

Но зато обнаружилась одна недоработка. Пара ссадин сочилась желтоватой мутной жидкостью — это был питательный раствор заменявший мне кровь. Произойди подобюный случай на людях, то сразу же возникнет масса вопросов.

Даже тот факт, что я остался невредим, упав с 10 метров не вызовет никаких подозрений, люди склонны верить в чудеса. А вот капелька крови неправильного цвета сочащаяся из малейшей ссадины и во мне сразу же заподозрят мимикрирующего монстра.

Пришлось переделывать кожу. Я пропитал ее жидкостью по цвету похожей на кровь и сделал верхний слой менее прочным, чтобы царапины и ссадины появлялись и при обычных бытовых травмах, а не только при бомбардировке тонной булыжников.

— Эх! Хорошо бы вырастить себе крылья, — я с завистью посмотрев на кружившего надо мной беркута. Но поразмыслив, с сожалением отбросил эту мысль.

Я вспомнил как пытался разобраться как летает беркут, когда пытался приделать к нему дистанционное управление.

Это было что-то невероятно сложное. Одновременно были задействованы сотни мышц, анализировались огромное количество информации от глаз, органов равновесия и даже перьев. Так птица реагировала на малейшие порывы ветра и тут же компенсировала их.

Полет, взлет, посадка все это было замешано на куче рефлексов, инстинктов и опыта. Чтобы повторить все это на моей примитиной нейросети мне пришлось бы затратить не одну неделю напряженного труда.

Но и это лишь начало. Дальше пришлось бы учится уже мне самому. Беркут знал как движуться потоки воздуха над горами. Он умел находить и использовать восходящие потоки воздуха, знал где образуются опасные завихрения и нисходящие потоки.

Например, когда я дрессировал беркута, то заметил, что он не хочет близко подлетать к гладким заснеженным склонам, но все-таки заставив его это сделать, я понял почему. Над снегом был слой холодного и тяжелого воздуха, который буквально стекал вниз по склону. Попав в этот слой, беркута стало быстро сносить вниз и поэтому, чтобы не потерять высоту, ему пришлось усиленно работать крыльями.

Всему этому мне нужно было тоже научиться и когда-нибудь я обязательно этим займусь. Но горы не самое лучшее место, чтобы учиться летать. Тем более, что на высоте, где я сейчас оказался, горы густо поросли еловым лесом, откуда даже беркуту взлететь будет непросто. Все-таки он у меня птица не мелкая и с земли взлететь может только с разбега.

Конечно, у меня был еще и дирижабль, но вот опять лететь туда куда ветер дует у меня не было никакого желания.

Я решил продолжить путь на своих двоих, но прежде не плохо бы сориентироваться в каком направлении вообще двигаться. Поэтому моему беркуту сегодня пришлось поработать крыльями. Я заставил птицу подняться километра на два и пролететь по широкой дуге осматривая горизонт.

Авиаразведка доложила, что километрах в двадцати, горы заканчиваются и в предгорьях расположен какой-то город.

В мои планы никак не входило прожить отшельником в лесу всю свою жизнь. А жизнь, похоже, мне предстоит очень длинная. И если, не совершу какую глупость, то вообще бесконечная.

Поэтому я собирался плотно заняться изучением своих возможностей. До сих пор я действовал на ощупь, методом тыка. В то время, как многие знания, которые были с огромным трудом добыты мною, были уже давно открыты и изучены человечеством. Было бы верхом глупости не воспользоваться этим кладезем знаний.

Мне катастрофически не хватало знаний в биологии, генетике, биохимии, неорганической химии и многих смежных областях и я собирался их получить. Для этого мне нужно было легализоваться среди людей и поэтому я направился в замеченный беркутом город.

Но прежде, птице, которую я полдня гонял по небу, нужно было подкрепиться и отдохнуть. Правда беркут несколько раз пытался охотиться на каких-то местных грызунов, но безуспешно, те успевали вовремя его заметить и спрятаться. Видно он у меня совсем еще молодой и неопытный. Надо будет потом как-нибудь научить его заходить на добычу со стороны солнца, чтобы его нельзя было заметить.

Поэтому когда беркут вернулся, я устроил привал и накормил его чем-то вроде фарша, который у меня получился, когда я попытался сделать мясо. Впрочем, голодная птица умяла все с удовольствием и не отказалась от добавки.

Пока беркут отдыхал, чтобы не терять времени зря, мне-то ни отдых, ни сон не нужен, я сосредоточился на своем клоне у Тани с Сергеем.

В лесном убежище снова гостила Танина мама. Они с дочерью сейчас обнявшись сидели на крыльце и о чем-то тихо разговаривали.

Я слез с дерева, куда в прошлый раз забрался, чтобы меня вдруг опять не начали закапывать и поливать, и направился к беседующим.

— Привет! — Таня издали заметила меня и помахала рукой. — Мы как раз о тебе говорили.

— Привет! Есть какие новости?

— Слушай, а как тебя зовут? — вдруг спросила девочка.

— Хм! Я же говорил, — Экстер.

— И тебя и того большого тоже Экстер? — уточнила Таня.

Ага, понятно. Я же не говорил, что у меня одно сознание, а тел может быть много. И что-то моя паранойя подсказывает, что не стоит раскрывать и эту карту.

— Я полный клон "того большого", в том числе и полная копия сознания. Поэтому я все тот же Экстер, только маленький. — Нашелся я.

— Значит ты девочка. — не понятно как пришла к выводу Таня.

— Это почему еще?

— Ну раз ты полная копия того большого, а он тебя родил, значит он твоя мама, а значит он женщина, а раз ты копия, значит ты тоже женщина, то есть девочка, потому что еще маленькая. — выдала свою цепочку рассуждений Таня.

Гм! Все логично, в общем-то! Только вот девочкой мне чего-то быть не хочется, пусть даже чисто формально.

— Вообще-то я бесполый, но привык себя осознавать себя как существо мужского рода. Так что, лучше я буду мальчиком.

Тут из дома на голоса вышел Сергей.

— Так что у вас нового? Что слышно в городе? — я вернулся к первоначальному вопросу.

Новости были. Во-первых, с дома родителей Тани сняли наружку. Хотя надеяться, что их теперь оставят в покое было еще рано.

Во-вторых, мама Тани взяла отпуск и теперь собиралась пожить месяц с Таней в лесу.

— Людмила Ивановна, вы делаете очередную глупость. — Обратился я к маме Тани. — Тот факт, что с вашего дома сняли наблюдение, вовсе не значит, что о вас с Таней вообще забыли. И можете не сомневаться, что обязательно проверят куда вы поехали и не встретились ли там с дочерью. Я удивляюсь, что этого не сделали, прямо сейчас.

— Сергей, вы уверены, что за вами не было хвоста?

— Уверен, — подтвердил тот, — я проверял несколько раз. Тем более, что тут есть одно хитрое место перед въездом в лес, там дорога на открытом месте делает петлю и если остановиться сразу после того как окажешься в лесу, то можно незаметно понаблюдать за дорогой. Мы простояли минут 40, если бы был хвост, то мы бы его обязательно заметили.

— Жучки, маячки, мобильник?

— Дима все проверил, он сечет в таких штуках. А мобильники мы еще в городе выключили, даже аккумуляторы вынули.

— Странно все это. — я задумался, — После того, как вы взяли отпуск, обязательно должны были проследить куда вы направитесь.

— Наверное, информация об отпуске еще не дошла до тех, кто выставил наружку. — предположил Сергей.

— Наверное, — согласился я, — но это значит, что не обнаружив вас, Людмила Ивановна, в городе, могут прийти к выводу, что вы отправились на встречу с дочерью и тогда приложат все усилия, чтобы получить информацию о вашем местонахождении. Вы опять подставляете и себя и мужа и Сергея с Дмитрием.

Уловив изменившийся запах, который говорил, что женщина впала в легкую панику, а значит осознала серьезность своего проступка, я продолжил.

— Судя по тому, что наши противники ведут себя довольно-таки по дилетантски, можно сделать вывод, что они стеснены в ресурсах и наблюдение ведется своими силами кое-как, без привлечения профессиональных спецслужб. Поэтому, до сих пор вам с Сергеем и удавалось так легко водить их за нос. Отсюда следует, что руководству исследовательского комплекса удалось убедить вышестоящее начальство в том, что объекты уничтожены при попытке к бегству. Сейчас, видимо, просто подчищают хвосты. А значит, что как только меня и девочку обнаружат, то попросту постараются уничтожить, а затем и всех свидетелей. Это уже касается вас, Людмила Ивановна, а также вашего мужа и Сергея с Дмитрием.

— Что же делать? — Наконец, подала голос женщина.

И я приступил к изложению своего плана:

— Сейчас вы должны немедленно и незаметно вернуться в город. Завтра вы зайдете на работу за какой-нибудь мелочью и, как бы между прочим, расскажете, что уезжаете из города чтобы придти в себя после смерти дочери. Желательно уехать куда-нибудь в небольшое село, где за вами будет трудно незаметно следить, потому что местные все друг-друга знают и чужаков сразу приметят. Но слежка будет обязательно. Вы должны будете выявить наблюдателей и стараться никуда не ходить и всячески подтверждать свою легенду. Думаю, что через несколько дней убедившись, что встречи с дочерью не планируется, наблюдение снимут и перебросят обратно в город. Ведь никто не ожидает каких-либо хитрых ходов от 12-летней девочки, поэтому считают, что если ваша дочь и объявится, то, прежде всего, пойдет к себе домой. После этого, быть может, раз в неделю будут проверять на месте ли вы. Чаще врядли, так как можно снова привлечь внимание местных, да и не очень удобно гонять людей и машину из города в глухомань. После этого вы сможете позвонить Сергею и договориться о встрече где-нибудь вдали от села, чтобы вас, опять же, не заметили местные жители. Звонить будете не со своего мобильника, вам нужно будет купить второй мобильник и включите его только перед самым звонком.

Может быть у меня опять проснулась паранойя, но лучше перебдеть, чем недобдеть.

— У вас есть куда поехать? — снова я обратился к Людмиле Ивановне.

— Да, у меня мама живет в селе. Это километров 150 от города.

— Отлично! — обрадовался я, — Договоритесь с ней, чтобы она прикрыла вас перед соседями в ваше отсутствие. Пусть рассказывает, что вы дома, но вам нездоровится и тому подобное.

После обсуждения еще некоторых деталей, мой план был принят.

Единственным слабым местом были мобильники. Их все же очень легко отследить. Причем тот фокус с выкидыванием симки, который сейчас усиленно пропагандируется по телеку, не прокатывает. Каждый мобильник имеет свой уникальный идентификатор, поэтому, даже поменяв симку, вы поменяете лишь номер телефона, но никак не идентификатор мобильника.

Где какой мобильник находится можно отследить всегда, причем независимо от того какая в нем сейчас симка. Поэтому я и настаивал на отдельном мобильнике для связи с Сергеем.

Такой способ хорошо работал в городе, где мобильник есть практически у каждого, но в маленьком селе появление в сети еще одного мобильника будет все же достаточно заметным. Это и вызывало опасения...

— Вот баран! — На этот раз, я баран. Я совершенно забыл о недавно изобретенной мной беспроводной биологической связи на парных нейронах, которая соединяла "того большого" с гранатометом и мелкого клона. Но меня постоянно отвлекали посторонние звуки идущие от другого тела и поэтому я вначале просто отключил связь, а потом и вовсе забыл о ней.

Ведь теперь можно обойтись вообще без мобильников, заменив их на мои биологические аналоги. Нужно лишь уговорить Танину маму и Сергея на установку биоимплантов в ухо. Незаметно такие импланты не поставишь. Старый способ, через заражение спорами и выращивание нужной структуры прямо в ухе уже не работал, потому что создавать связанные нейроны можно было только парами, и после этого одну клетку из пары нужно было подсаживать прямо в ухо.

— Людмила Ивановна, я могу обеспечить вас с дочерью и с Сергеем постоянной голосовой связью, которую никто и никогда не сможет прослушать.

— Так почему же вы сразу так не сделали! Я же чуть с ума не сошла! — начала мама.

— Не спешите с выводами. — остановил я ее, — я не мог этого сделать раньше, да и сейчас мне нужно ваше согласие...

— Конечно я согласна! — мать тутже ухватилась за возможность хоть таким образом быть рядом с дочерью.

— Не спешите, — еще раз остановил я ее, — Для этого мне придется установить вам в ухо имплант, который и обеспечит связь. У вашей дочери уже стоит такой. И не один. — Я вспомнил о своих имплантах до сих пор соединяющих поврежденные нейротоксином нервы девочки.

— Это не опасно? — Тут же заволновалась мама, обняв дочку. Было видно, что беспокоится она больше о Тане.

— Абсолютно. Более того, без некоторых моих имплантов Тани бы уже не было в живых.

Упс, это я кажется зря сказал. Танина мама сильно побледнела.

— Не волнуйтесь. С девочкой все в порядке. Теперь ей очень трудно причинить какой-либо вред. Сейчас у нее даже любые раны заживают мгновенно. — попытался я загладить оплошность. Но было видно, что женщина еще колеблется.

— А давай вначале мне, — вдруг заявил Сергей.

Вот молодец, действительно помог. Надеюсь, что когда Людмила Ивановна увидит, что с Сергеем ничего страшного не произошло, то и сама согласится на установку импланта. В конце-концов, ради нее все и затевалось.

— Тогда ложись и не шевелись. — обратился я к Сергею.

Он послушно улегся прямо на траву и я подошел к его голове, прикидывая как бы мне запихнуть парные нейроны поглубже в ухо, желательно даже по ту сторону барабанной перепонки — во внутреннее ухо.

Ничего лучше банальной полой иглы с моей заготовкой внутри я не придумал. Только толщину постарался сделать как можно меньше. На всякий случай еще добавив обезболивающего, ввел иглу в ухо Сергея. Я постарался сделать все максимально быстро и ввести содержимое в основание барабанной перепонки.

— Ау! — вскрикнул Сергей.

— Что? Больно?

— Нет, громко!

Понятно, перепонку я все таки зацепил, но не беда, сейчас заращу. Помимо этого имплантация прошла успешно. Нейроны находились там где надо, оставалось лишь сделать им обвязку из мышечных и чувствительных волокон и закрепить на барабанной перепонке.

Затем я проделал такую же операцию с Людмилой Ивановной и Таней. Девочке тоже необходимо было подсадить нейроны для связи, хотя все остальное у нее уже имелось.

Вторые из каждой пары нейроны остались в моем клоне. Из них я соорудил коммутатор на три абонента.

Правда, нужно было еще придумать как звонить.

Решил сделать голосовое управление. Полноценное распознавание речи задача на пару порядков более сложная чем синтез, но вот распознать гласные звуки, которые отличались и по высоте и по спектру, моей нейросети было вполне по зубам. Довольно быстро я запрограммировал распознавание гласных, а затем, и слов "Таня", "Люда", "Сергей" и "condamare" (латинское "призывать"). Последнее слово было нужно для того, чтобы исключить ложные срабатывания в случае, если имена встретятся в обычном разговоре. Теперь, чтобы позвонить, например, Сергею, нужно было лишь сказать вслух "condamare Сергей".

В качестве звонка прицепил простую пищалку. А то вы думали, я буду сейчас еще и мелодии сочинять! Обойдутся!

Испытания прошли на ура и вызвали бурю эмоций, особенно у Тани и Сергея. Мама оказалась более сдержанной, хотя было видно что и она довольна.

Солнце клонилось к закату и Людмила Ивановна с Сергеем стали собираться в обратный путь, чтобы до темноты успеть вернуться в город. Да и мне пора было назад в горы.

До ночи я выбраться из гор не успел. А с наступлением темноты обнаружился еще один недостаток моего нового человекоподобного тела. Инфракрасного зрения я практически лишился. Во-первых, подняв температуру тела до 36 градусов я сам стал светиться в инфракрасном диапазоне и теперь собственным светом заглушал излучение от более слабо нагретых предметов, а во-вторых, человеческий хрусталик оказался почти непрозрачным для тепловых лучей, так что даже принудительное охлаждение глаз ничего не дало.

Но, тем не менее, зрение оказалось намного более чувствительным чем человеческое. Узкий серп луны давал достаточно света, чтобы я мог видеть как днем.

Только вот беркут при таком освещении абсолютно ничего не видел и уже давно хотел спать. Оставлять свой единственный летающий юнит в горах я не хотел, поэтому и мне пришлось устраиваться на ночевку.

Ночью в горах ничего интересного не происходило и делать было совершенно нечего и я проверил как дела у Тани и ее близких. Таня спала в лесной избушке. Ее мама и Сергей, видимо уже оказавшись в городе, тоже спали. Мне же спать вообще было не нужно. Чтобы занять себя хоть чем-то полезным, опять подключился к клону, у которого инфракрасное зрение по-прежнему работало, и пошел более подробно исследовать остров.

Сдуру полез в реку, где выяснил, что плавать я не умею. Впрочем, элементарно утонуть, чтобы затем зацепиться за дно и выбраться на берег, тоже не получалось. Течение было довольно быстрым и меня, протащив через пару небольших порожков, на ближайшей излучине, наконец, выбросило на берег.

Пришлось возвращаться по берегу чуть выше острова, где я, предварительно вырастив себе пару водометных движителей как у кальмара, еще раз бросился в воду и, наконец, оказался на острове.

В результате вынужденной экскурсии убедился в том, что Сергей с Дмитрием очень удачно выбрали место для убежища. Места вокруг острова были совершенно дикими и непролазными для человека, за исключением единственной дороги, которая была достаточно хорошо замаскирована. Если не знать куда идти, то на остров никогда не попадешь. По реке тоже хода не было. Многочисленные пороги и перекаты исключали такую возможность.

Я решил еще немного улучшить маскировку и занялся выращиванием кустов и деревьев вдоль дороги с таким расчетом, чтобы они не мешали проезду, но создавали иллюзию полностью непроходимых зарослей.

Поставил и пару сигналок поперек дороги. Я не стал делать их с обрывающейся паутиной, которую пришлось бы восстанавливать после каждого срабатывания. Вместо этого я закопал на небольшую глубину маленькие капсулы с датчиками давления, снабдив и их неким подобием звонилки от моего биомобильника. Звонок с них завел на Танин имплант, но звук сделал отличным от звонка матери и Сергея. Утром, когда Таня проснется, объясню, что он значит.

Не поленившись, я разместил на деревьях по периметру острова около десятка своих глаз, получив, таким образом, сеть видеонаблюдения. Правда, пользоваться ей мог только я.

Уже светало, поэтому я снова припарковался на дереве и вернулся в свое человекоподобное тело.

В горах было еще темно, но для моего зрения света оказалось достаточно. Поэтому я продолжил спуск.

Остаток пути, для разнообразия, прошел без приключений и к полудню я оказался на окраине города. Беркута, чтобы не привлекать внимание, я отпустил еще далеко за городом, но птица по-прежнему не хотела далеко улетать, и я видел, как он нарезает широкие круги высоко в небе над городом.

Городок оказался небольшой, где-то тысяч на 100-150 человек, но очень зеленый. Не широкие улицы отделялись от жилого массива небольшими сквериками, засаженными разнообразными деревьями и кустами. Тротуары от проезжей части также отделялись клумбами засаженными цветами. Здания, в основном, девятиэтажки, но было и полдюжины шетнадцатиэтажных высоток, которые я разглядел ближе к центру.

Не успел я пройти еще и сотни метров, как уже успел привлечь к себе внимание, это я определил по запаху удивления, исходящему от прохожих. Я, было, забеспокоился, что где-то накосячил при создании тела, но, сколько не сравнивал себя с прохожими, так и не смог найти заметного с первого взгляда различия, ни во внешнем виде, ни в моторике. Чуть позже я заметил, что удивление вызывает не мое тело, а моя одежда монотонно зеленого цвета, непривычного покроя и непонятно как сшитая, потому что она не имела швов вообще.

Свернув в ближайший двор и, проходя мимо сушащегося белья, я незаметно сдернул самую большую футболку. Брюк моего размера, к сожалению, вывешено не было. Переодевшись в соседнем дворе, я заметил, что внимание к моей персоне со стороны прохожих, сразу ослабло. Но все-равно, при случае надо сменить еще и брюки.

Нужно было как-то обустраиваться в городе. В первую очередь мне нужны были деньги. Затем, нужны были квартира и одежда. Шутка юмора состояла в том, что квартира была нужна в первую очередь для одежды. Я-то без проблем могу и в парке под проливным дождем переночевать, но видок после этого у меня будет как у бомжа. Встречают, как известно, по одежке. Да и в процессе легализации я, наверняка, обрасту вещами, которые тоже где-то надо хранить. Еще нужно каким-то образом получить паспорт, возможно, придется купить фальшивый, но на первое время и такой сойдет.

Пока я ходил по городу и прикидывался туристом, расспрашивал у людей где тут что находится и какие возможности по части подработать. Вакансии пока попадались типа грузчика, строителя, продавца. Не то что бы я считал эти профессии не достойными меня, но мне нужна была работа, где бы я имел побольше свободного времени. Так и не найдя до вечера ничего подходящего я направился в слегка запущенный городской ботанический сад, где собирался перекантоваться до утра. Но углубившись, я услышал пьяные мужские голоса и придушенные женские крики и пошел на звук, желая разобраться, что там происходит.

История стара как мир. Четверо подвыпивших парней собирались изнасиловать девушку. Двое зажав рот, распластали ее животом на капоте автомобиля, а третий уже собирался приступить к делу. Четвертый же, подбадривал друзей советами, стоя в стороне.

Не люблю таких ублюдков. Не можете найти себе женщину на ночь, так купите в конце-концов. Но видимо спиртное уже крепко ударило в голову, а в другую голову ударило еще кое-что.

Я подобрал валявшийся неподалеку камень и запустил, целясь в пристраивавшегося к девушке насильника. Попал удачно, прямо по колотушкам.

Насильник, издав придушенный писк упал на колени уткнувшись головой прямо в зад девушки. Та, почувствовав прикосновение чего-то большого и лохматого, видимо подумала, что ее уже насилуют и задергалась сильнее.

Друзья пострадавшего, не разобравшись в происходящем, заржали и стали с удвоенной силой давать советы по поводу как, чем и куда.

Я подошел сзади к одному из советчиков и без затей врезал ему по затылку кулаком. Тот мешком рухнул на асфальт. Играть в благородного с подобными отморозками я не собирался.

— Ребята, я вам не помешал? — обратился я к остальным.

— Ах ты, сука! — один из державших девушку, вытащил нож и пошел на меня. Последний противник держал вырывающуюся девушку, не давая ей убежать.

Противник кое-что понимал в ножевом бое. Он не размахивал ножом как шпагой, держа его впереди себя, а наоборот, чуть наклонившись вперед, он держал руку с ножом прижатой к телу, чтобы его нельзя было выбить. Атаковал он связками из двух-трех ударов. Вначале делал удар свободной рукой целясь в лицо или глаза, и тут же делал выпад ножом.

Для меня он не представлял никакой опасности, просто мне было интересно посмотреть на его технику и я, c моей скоростью и реакцией, пока просто уворачивался. Но однажды он все же достал меня целясь в печень. Тоже грамотный удар, будь я человеком, то скорее всего тутже потерял бы сознание от боли. Что удивительно, нож почти пробил мою броню. Длинный узкий конец клинка попросту раздвинул волокна в коже и на пару миллиметров вошел внутрь. Потом надо будет доработать броню, чтобы она защищала не только от относительно тупых пуль, но и от колющего оружия.

Пока я удивленно рассматривал почти воткнувшийся в меня нож, мой противник не растерялся и, видимо решив, что у меня под одеждой бронежилет, тут же нанес еще один удар в шею. Пора было заканчивать. Я просто перехватил руку с ножом за запястье и крепко сжал. Раздался противный хруст и парень заорал дурным голосом. Добавив ему не сильно ногой под дых, чтобы заткнулся, я повернулся к последнему противнику.

Тот все еще продолжал держать девушку, хотя та уже не вырывалась. Вместо этого они вдвоем увлеченно наблюдали за поединком и сейчас пребывали в легком шоке от того, что я, по всем параметрам проигрывающий, вдруг оказался победителем.

Я шагнул ему на встречу. Он немедленно отпустил девушку и подняв обе руки стал отступать назад. Но ему тоже нужно было преподать урок. Я мгновенно оказался рядом с ним и выпустив когти и клыки почти прошипел ему в лицо:

— Забирай свою стаю и вали из города.

Вместо ответа откуда-то снизу повеяло мочой. Парень обмочил штаны. Я с отвращением отшвырнул писуна к его машине и тот мгновенно оказался внутри. Сжигая резину, он сорвался с места так и оставив постанывающих дружков валяться на асфальте.

— Вас проводить, — обратился я к девушке.

— Да, спасибо! — ответила все еще испуганная девушка.

— — — БУДЕТ ВСТАВКА — — —

Я застал там Сергея. Он поведал мне, что Танина мама, как и договаривались, уехала в село и уже обнаружила слежку. То есть пока все шло по разработанному нами плану.

Еще он встречался со своими друзьями и только что узнал о трагедии, произошедшей в семье одного из них. Тот около года назад попал в аварию и повредил позвоночник. Сейчас молодой человек не мог ходить. Правда, оставалась надежда, что он все же поправится и снова встанет на ноги, но для этого была нужна дорогостоящая операция.

Кое-какие сбережения у него имелись, но этого было явно недостаточно. Ситуация усугублялась еще и тем, что он потерял работу, а нищенской пенсии по инвалидности едва хватало на оплату жилья.

Но, видимо, судьбе этого показалось мало. Недавно у его жены обнаружили рак на довольно запущенной стадии. Все деньги накопленные на операцию ушли на лечение жены. Сейчас ей стало немного легче, но врачи говорили, что это лишь отсрочка. Парень был в отчаянии.

Сергей вспомнил как я, при первой нашей встрече, обещал медицинскую помощь, а также рассказ Тани о том, как я сращивал ей кости. И спросил могу ли я как-нибудь помочь другу и его жене.

Я пообещал сделать все, что смогу, только наказал Сергею подумать как сохранить все в тайне, чтобы чудесными исцелениями вдруг не заинтересовались мои заклятые друзья с Буратиной. Сергей пообещал, что все уладит.

Очевидно, у Сергея, кроме весьма своеобразной жизненной позиции, было не менее своеобразное представление о секретности. На следующее утро он привез в наше укрытие обоих, и друга-инвалида и его жену. Причем даже не предупредив меня об их визите. Я ведь вообще не собирался показываться на глаза посторонним.

Я как раз выходил ему на встречу, когда заметил лишние две пары округлившихся глаз наблюдавшие за мной из машины. Деваться было не куда. Пришлось знакомиться. Вновь прибывших звали Игорь и Валентина.

После краткого разговора выяснилось, что Сергей, не зная до конца моих возможностей, не решился давать им надежду и почти ничего толком не объяснил. Он сказал лишь, что у него в лесу есть избушка и, что неподалеку живет один таинственный целитель, который, быть может, сможет им помочь.

Поэтому эти два фаталиста, как они потом признались, совсем уж отчаялись, и согласились на поездку, только для того, чтобы провести последние месяцы своей жизни на природе.

Тут я и высказал все, что я об этих троих вообще думаю, и интеллектуальных способностях Сергея в частности. Этот гад стоял, опустив глаза, и усиленно изображал из себя виноватого. Он бы еще ножкой землю поковырял. Я то чувствовал запах всех его эмоций, в которых не было даже малейших признаков раскаяния.

Вновь прибывшие друзья с полным офигением слушали, как мелкое растенееподобное существо костерит на все лады здорового балбеса.

— Ладно, — наконец, выдохся я, — давай посмотрим, что я могу сделать для твоих друзей.

— Как я понимаю у вас, Игорь, поврежден спинной мозг, а у вас, Валентина, рак.

Те переглянулись.

— Да. — Ответил Игорь за обоих.

— Вы сможете помочь Игорю? — Спросила Валентина. Она в первую очередь заботилась о муже.

— Постараюсь. С позвоночником мне еще не приходилось иметь дела.

Конечно, я мог сращивать кости и умел соединять поврежденные нервные волокна. Только вот в спинном мозге их миллионы. И если он перебит, то как определить какое волокно куда шло?

— Что нужно делать? — спросил Игорь.

В принципе мне было достаточно просто прикоснуться к человеку, чтобы подселить свои клетки, но я решил разыграть небольшой спектакль и изобразить тяжкий труд в поте лица, чтоб не думали, что мне лечение так просто дается. А то еще начнут с каждым синяком меня дергать. Поэтому я скомандовал:

— Ложитесь на живот.

— Что прямо на здесь? На землю? — забеспокоилась Валентина.

— Какая вам разница? Сейчас тепло, не простудитесь. — Ответил я.

— Но ведь тут не стерильно! — не уступала Валентина.

— Я не хирург. Мне операционная не нужна. — продолжал ворчать я.

Игорь с помощью Сергея улегся на травку и подставил спину, куда я забрался и проник сквозь кожу.

Все оказалось не так страшно как я думал. Спинной мозг был цел, просто его пережало осколком позвонка. В принципе, Игорю смог бы помочь и хороший нейрохирург. Так что я просто растворил лишний кусок кости, восстановил нормальное кровообращение в этой области и как смог, привел в нормальное состояние пострадавший от длительного давления участок. Проводимость вроде восстановилась и я спросил у Игоря чувствует ли он что-нибудь.

— Ноги заболели! — Радостно ответил он.

Нашел чему радоваться. Проверив состояние всего позвоночника и ног, я кроме атрофировавшихся мышц, ничего более не нашел. Мышцы я чуток укрепил. Но причину боли так и не нашел. Хотя, когда руку или ногу отлежишь, то потом когда кровообращение восстанавливается, тоже поначалу больно. Наверное, тут похожая ситуация.

— Теперь покалывает все, как будто отлежал! — тут же подтвердил мое предположение Игорь.

Я еще для виду посидел несколько минут, и слез с пациента.

— Дальше сами. Пробуйте потихоньку двигаться и скоро сможете ходить.

— Игорь с помощью рук перевернулся на спину и осторожно попробовал пошевелить ногами.

— Двигаются, двигаются, — обрадовалась Валентина и тут же бросилась обниматься, только почему-то с Сергеем.

— Ну вот! Как лечить так Экстер, а как обниматься то с Сергеем. — подколол я.

— Ой! Извините, но я с вами...

Валя густо покраснела.

Гы! Интересно, о чем она подумала? Ее реакция на мои слова меня развеселила.

— А придется! — Тут бы мне для полноты впечатлений злорадно улыбнуться клыкастой пастью, но, к сожалению, у моего клона пасти не было.

— Теперь ваша очередь. — добавил я.

— А может не надо — дрожащим голосом произнесла девушка.

Тут Сергей с Димой неожиданно рассмеялись и это добавило Вале решимости.

— Мне тоже ложится? — уже смелее спросила девушка.

— Не обязательно, но пообниматься все же придется. — я не удержался от вторичной подколки.

На лице девушки появилось смесь смущения и испуга.

Сергей с Димой уже откровенно смеялись, они уже немного изучили мой характер и знали, что иногда во мне просыпается поручик Ржевский. Но Игорь ничего не понимал и в растерянности смотрел то на них, но на меня с Валей.

— Мне нужно к вам прикоснуться, иначе я не смогу помочь. — я прекратил издеваться над девушкой.

— Хорошо.

Валентина набрала в грудь воздуха как перед прыжком в воду и протянула ко мне руку. Я не шевелился, предоставив ей возможность прикоснуться первой. Дотронувшись, она тут же отдернула руку, но потом, преодолев свой страх, осторожно взяла меня двумя пальцами за самый кончик лапы.

С Валей оказалось даже проще чем с Игорем. Раковые клетки имели весьма специфический запах, поэтому я просто выпустил в кровь свои клетки запрограммированные на поиск и уничтожение раковых. Примерно то же самое я делал с Таней при нейтрализации яда.

За пару минут дело было сделано.

— Все. — я не стал больше держать ее в напряжении.

— Слишком поздно, да? — тихо спросила Валя.

— Все, значит здоровы. — пояснил я.

— Но как? Так быстро рак не лечится? — она все еще не верила.

— А я его и не лечил. Просто выловил все больные клетки.

— Как выловил? — не поняла Валя.

— Запустил вам в кровь свои, и они сделали всю работу. Рака у вас нет, но организму нужно некоторое время чтобы восстановиться после болезни. Теперь вам с Игорем не следует обращаться к врачам, потому что если у вас в крови обнаружат следы моего лечения, то может произойти то же, что и с Таней. Сергей вам рассказывал?

— Нет. — Ответил Игорь. Валя, побледнев, все еще переваривала известие о чужих клетках в ее крови.

— Таню похитили, долго изучали, а потом попытались убить ядом. Поэтому мы все здесь и находимся, так как Тане нельзя пока возвращаться в город. Подробности сами расспросите.

Секретничать уже не было смысла. Игорь с Валей уже и без того видели и знали достаточно.

Несколько дней исцеленные пробыли с нами. Игорь уже мог ходить и постепенно увеличивал нагрузки. Валентина тоже чувствовала себя хорошо.

Я же, тем временем, занялся садом-огородом. Вырастил еще несколько фруктовых деревьев, кустов и овощей, саженцы и семена которых привез последним рейсом Сергей. Для деревьев пришлось расчистить часть леса, пустив тот на удобрения.

Однако, что-то я загостился. Пора было вернуться к брошенному в горах телу.

Там меня тоже поджидал сюрприз. Я был уверен, что беркут к тому времени, если и не улетел вообще, то как минимум улетел поохотится. Но оказалось, что преданная птица не просто не бросила мою бесчувственное тело, но, видимо, подумав, что я тяжело ранен, даже заботливо натащила несколько тушек каких-то горных сусликов. Сейчас они пованивали возле моих ног.

Буквально через полминуты, после того как я пошевелился, откуда-то сверху, с радостным криком, на меня спикировал мой беркут. Почесав перья на голове птицы, это ему особенно нравилось, я тронулся в дальнейший путь.

Когда я вновь вернулся в тело клона в лесной избушке, то был не мало удивлен металлическим звоном и лязгом доносившемся с поляны. Оказалось, что эти два рыцаря без страха и упрека из исторического клуба, я имею ввиду Сергея с Игорем, устроили спарринг на мечах.

Завидев меня, они тут же прекратили поединок и вместе с мечами подошли ко мне.

— Экстер, — отчего-то смущаясь, обратился ко мне Игорь, — разговор есть.

— Хорошо, наливай! — попытался я сострить.

— Я серьезно.

— Слушаю, — я перешел на деловой тон.

— Понимаешь,... Мы с Валей посоветовались... В общем, мы тебе обязаны жизнью... В общем, мы решили остаться с тобой... и с Таней. — сжимая в руке меч, кое-как разродился Игорь.

Это че было? Клятва верности? Он бы еще на одно колено встал, палладин хренов.

Хотя, с другой стороны, такой вариант решает множество проблем. И нет опасности, что чудесными исцелениями заинтересуется кто не надо, и Таня под дополнительным присмотром будет, да и, в конце-концов, верные люди мне тоже не помешают. Только...

— Хорошо. Только прежде чем вы примите окончательное решение, вам нужно учесть три момента. Первое — обо мне больше никто не должен узнать. Второе — за мной и Татьяной охотятся некие государственные структуры и, связавшись со мною, вы подвергаете риску и себя. И, третье, — вас искать никто не будет?

— Да, мы в курсе, Сергей рассказал, — обрадовался Игорь, — А насчет последнего, то искать никто не будет. Мы всем знакомым сказали, что уезжаем к жене на родину, в соседнее государство.