↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Пролог
Железные борта перевозки замерли, снаружи донеслось фырканье тягловых ящеров. Заскрежетали засовы, и задний борт перевозки со скрипом несмазанных петель откинулся назад, впуская в перевозку раскаленный, сухой, как наждак, воздух. Но лучше уж такой, им все-таки можно дышать. Закованные в кандалы гладиаторы слабо зашевелились, зазвенели цепями.
— Что, уже приехали? — прокаркал сидящий рядом со мной на полу крепкого сложения гном. К бортам перевозки, или, точнее, душегубки, лучше не прикасаться, настолько они раскалились на солнце. — Когда уже воды дадут, песчаного ежа им в задницы, ведь сдохнуть же можно!
— Не беспокойся, не сдохнешь, — успокоил я гнома. — Если ты вдруг откинешь копыта, то сделаешь это исключительно на арене, а не здесь. Гладиатор должен умирать, принося прибыль своему хозяину. А наш хозяин деньги считать умеет.
— Эй, смертнички, принимайте свежее мясо!
В перевозку, и так забитую почти до отказа, впихнули закованное в тяжелые кандалы тело.
— Эй, Моси, тут и так места нет, друг на дружке сидим уже! — возмутился гном. — Куда еще? На головы, что ли?
— Пасть закрой, тебя спросить забыли, — сплюнул сквозь прореху в зубах здоровяк Моси, один из четырех личных охранников хозяина. — Если господин Рахан прикажет, то и в задницу тебе засунем. Мы уже прибыли, а это полудохлое мясо вряд ли переживет завтрашние бои. Так что места станет больше, гы-гы! — гнусаво захохотал охранник.
-Моси, воды бы нам, — вежливо обратился я к охраннику, уже поднимавшему задний борт перевозки. — Господину Рахану не понравится, если кто-то из парней до арены не доживет.
— Господин Рахан без тебя разберется, что кому нужно, Меченый, — рыкнул Моси, но наткнувшись на мой потяжелевший взгляд, быстро отвел глаза, сменив гнев на милость. — Ладно, я скажу господину. Вот держите пока, — охранник отстегнул с пояса объемистую кожаную флягу. — Помни мою доброту, Меченый.
Борт закрылся, вновь проскрежетали засовы. Опять навалилась удушающая духота, узкие, забранные решеткой щели под потолком перевозки пропускали мало света и воздуха. Ровно столько, чтобы просто не сдохнуть. Я подобрал лежащую возле моих ног флягу, потряс ее. Внутри булькнуло. Литр от силы, на пятнадцать бойцов-гладиаторов буквально по два хороших глотка.
— Как он, Така? — спросил я гнома, перевернувшего на спину новенького, одетого только в грязную набедренную повязку. Молодой эльф, практически мальчишка. Худой настолько, что, казалось, сквозь ребра можно было внутренние органы рассмотреть. Перевозка, дернувшись, вновь покатила вперед, подпрыгивая деревянными колесами на выбоинах.
— Избит сильно, истощен. Лекаря бы ему, Меченый, — гном с намеком посмотрел на меня.
Я привычно потер выжженное на лбу клеймо и скривился. Силы у меня осталось мало, и если я применю эти оставшиеся во мне крохи магической энергии, то потом пару часов даже на ноги подняться не смогу от страшной головной боли. К тому же мы почти приехали. Очередной захолустный город, очередная арена, очередные бои. И чья-то неизбежная смерть, по-другому выходило редко. Эх, ладно, делать нечего. Если этот эльфеныш не сможет сражаться, его просто прирежут, господин Рахан в этом вопросе не церемонится. Наверняка купил этого пацана по самой бросовой цене на рабском рынке — что ему жизнь какого-то мальчишки... Я положил ладонь на грудь лежащего без сознания эльфа, закрыл глаза и сосредоточился. В темноте вспыхнули символы. Они как будто выплывали из непроглядного мрака, перетекали друг в друга, складываясь в строчки, и, наконец, замерли, превратившись в развернутый светящийся кроваво-красным свиток, испещренный непонятными закорючками. Те самые символы, что я запомнил, когда мастер Со пыталась излечить меня с помощью свитка Исцеления, еще там, на школьной арене. Они впечатались в мою память, и, как оказалось, тех остатков Ри, что во мне есть, достаточно, чтобы суметь активировать свиток. Конечно, настоящую свою силу он выдать не мог, так, сущие крохи, но и этих крох хватит, чтобы немного подлечить мальчишку.
Ладонь окуталась голубоватым свечением, которое спустя мгновение впиталось в грудь эльфа. Тот внезапно выгнулся, упершись в железное дно перевозки пятками и затылком, судорожно вдохнул. А я, зажав голову руками, рухнул рядом, пережидая первый приступ боли. Ничего, не страшно. Если больно — значит, ты жив. Мертвецы боли не испытывают. А пока я жив, буду бороться. Теперь я помню свои сны. И Черного Дракона, даровавшего мне частичку своей силы. У меня есть цель. Цель, которую поставил перед собой я сам. Я доберусь до сердца Мертвых Земель и освобожу закованного Черного Дракона, чего бы мне это ни стоило. Я верну свою силу и отомщу.
Перевозка неспешно проехала сквозь въездные ворота и двинулась дальше, направляясь в центр города, где располагалась бойцовская арена. Празднования дня рождения императора были в самом разгаре.
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|