|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Нет и еще раз нет! — упрямо выкрикнула кудрявая девушка, легко сбегая с крыльца на садовую дорожку.
— Как это нет?! — возмущенно полетело ей в спину, и на крыльце появилась недовольная женщина в цветастом переднике, с полотенцем через плечо и нешуточным возмущением в глазах.
— Нам рано, — сказала как отрезала девушка, упрямо тряхнув каштановыми волосами.
— Гермиона! — рыжеволосая женщина не собиралась сдаваться, угрожающе уперев руки в слегка расплывшуюся талию.
— Миссис Уизли, нам еще только семнадцать, — сделав вид, что поддалась авторитету, заискивающе заметила девушка, — точнее, мне. И мы еще не сдали ЖАБА! Вот что сейчас важно!
— Не уходи от ответа. Вы с Роном любите друг друга — вот что важно! — продолжала настаивать на своем миссис Уизли, спускаясь по ступенькам.
— Сдав экзамены, мы меньше любить друг друга не будем, — тепло улыбнулась Гермиона. — И Рон сможет поступить в Академию авроров. А если у него будет другое на уме... ни одна комиссия его не пропустит.
— Это всего лишь помолвка...
— Нет, — твердо ответила она. — Что о нас люди подумают? Не успела земля на могилах наших друзей осесть, а мы уже думать о них забыли? Развлекаемся? Даже Хогвартс закончить не пожелали?
— Но... — стушевалась миссис Уизли. — Нет, никто так не подумает!
— Подумает, — печально покачала головой Гермиона, — еще как подумает. И о том, что мы с Джинни профурсетки, и что Рону на брата плевать, и что Гарри воспользовался ситуацией...
— Но... — всхлипнула миссис Уизли, как-то резко сгорбившись и посерев.
— Но мы же знаем правду, — ласково улыбнулась девушка, обняв опечаленную женщину, — и мы должны подавать пример. Особенно Гарри с Роном, ведь на них будет равняться младшее поколение. Храбрецы и будущие авроры. А Гарри вообще символ победы. Поэтому на них не должна упасть даже тень сплетен и пересудов. Победа нам всем далась очень тяжело. Но мы должны показать, что все было не напрасно. Мы справимся. А потом мы будем заключать помолвки и праздновать свадьбы. Еще успеете устать. Ну, миссис Уизли, не плачьте, вы нам очень нужны, и мы о вас помним, — Гермиона вынула платок и протянула женщине. — Хотите, отправимся вместе в Хогвартс? Профессор МакГонагалл просила зайти помочь с инвентаризацией и сметой на восстановление.
— Нет, нет! Как я уйду? — засуетилась женщина. — Мальчики сегодня из Мунго вернутся, а дом пустой. И ужин. Нужно приготовить ужин. Как же Джин одна? Она так тоскует.
— Все мы тоскуем, — вздохнула Гермиона и скорбно поджала губы.
— Да, — отзеркалила ее миссис Уизли, — ты тогда иди, девочка. В Хогвартсе и правда не хватает рабочих рук. Минерва вчера заходила, жаловалась. Иди, но возвращайся к ужину.
— Конечно, миссис Уизли, — грустно улыбнулась девушка, глядя вслед удаляющейся фигуре.
Та медленно поднялась на крыльцо и скрылась в доме. На втором этаже в окне мелькнула чья-то тень, мгновенно скрывшись, как только Гермиона подняла взгляд, но она только тонко усмехнулась и помахала рукой, прощаясь, а затем, крутанувшись вокруг своей оси, исчезла в крохотном вихре аппарации.
Хогвартс был ужасен. Не столько разрушениями, хотя и они вгоняли в ужас, сколько подавленной атмосферой безнадежности. Часть стен капитально пострадала, зияя вывернутой кладкой, и во внутреннем дворе валялась куча битых кирпичей, мелкой крошки, противно скрипевшей под подошвами ботинок; статуи крылатых вепрей лежали расколотыми, а их постаменты крупными валунами раскатились по территории. Восьмой этаж выгорел и зиял темными провалами окон в траурной окантовке: выпущенное адское пламя не смогла удержать в себе даже знаменитая Выручай-комната. Большой Зал, где развернулось основное сражение, напоминал руины после апокалипсиса или антураж к фэнтезийному фильму о гибели цивилизации. Последствия от сотен проклятий, насильственных трансфигураций, уничтоженных амулетов, артефактов и разлитых зелий не поддавались логическому описанию. Не логическому, кстати, тоже. Гермиона за столько лет проживания бок о бок с волшебниками логики в их действиях усматривала мало, так и оставшись для большинства магглой с палочкой. Не сказать что она сильно об этом переживала.
Работа кипела. Тут и там сновали согбенные фигурки эльфов, помогающих разобрать завалы и очистить стены. Домовиков осталось совсем мало и, несмотря на уникальность их магии, всем помочь они не смогут. Полноценная община не справлялась с обслуживанием замка, а уж сейчас... Маги могли больше, но... Гермиона мстительно усмехнулась: это вездесущее но. Магам не хватало знаний. Специфических. Можно виртуозно превращать мышь в табакерку, танцевать в окружении ананасов и летать на книгах и метлах, но если ты не знаешь, как правильно складывать кирпичную кладку и для чего нужны потолочные балки — в восстановлении замка ты бесполезен.
Чародеев, обладающих такими полезными знаниями, в пострадавшем замке не наблюдалось, только бывшие ученики. К предложению девушки поспрашивать призраков и портреты отнеслись крайне скептически, а ведь тут наверняка есть портреты тех, кто занимался реконструкцией школы, не говоря уж про портреты бывших директоров, которые в свое время, как руководители, не могли не сталкиваться с подобными вопросами.
Гермиона непритворно вздохнула и направилась в сторону выделенного на ее долю фронта работ. Почему нет знающих людей, хотя Министерство трубит о коллективной работе многих британских магов на поприще восстановления альма-матер? Впрочем, Грейнджер и так знала ответ: им не до замка, это очень важные люди. Прежние попечители почти полным составом обживают новые апартаменты в одном не менее одиозном замке, новые еще не завелись, самые важные делят власть в Министерстве и имущество предшественников, а также составляют план по штрафам и список лиц, желающих пополнить казну. Остальные... Остальных разборки активной части британского социума волшебников не интересовали, так что помогать разгребать последствия чужой глупости они не спешили.
— Гермиона! Гермиона? Где ты? — раздался внезапно знакомый голос.
Девушка отвлеклась от своих мыслей. Ядовито-зеленое перо замерло на исписанном до половины свитке, а сам свиток завис в воздухе, иллюстрируя записи, изложенные скупым канцелярским языком.
— Я здесь, Гарри. Что случилось? — окликнула она друга.
— Фух, Герми, я рад, что нашел тебя, — национальный герой был несколько бледен, припорошен пылью и явно помят, словно прикорнул на минутку прямо в одежде и так и вырубился, но выспаться ему не дали.
— Я не терялась, — улыбнулась ведьма, — что случилось?
— Я с Роном разговаривал, — бухнул Гарри и стал сверлить серьезным взглядом подругу.
— И что?
— Он обижается. Говорит, что ты его совсем не ценишь.
— И в чем это выражается? — скептически подняла она бровь.
— Я серьезно, Герм. Разберитесь уже. Рон мой друг, — устало потер лицо Гарри.
— А я? — с легким безразличием поинтересовалась Гермиона.
— И ты, — покладисто кивнул Поттер, чуть не уронив очки, но в последний момент успев их поймать, — именно поэтому меня беспокоит вся эта ситуация, — водрузив очки обратно, он серьезно и испытующе посмотрел на Гермиону.
— И я серьезно, Гарри. Что именно натолкнуло Рона на мысль, что я не ценю его? — мягко поинтересовалась Грейнджер.
— Твой отказ от помолвки.
— Не отказ, а желание выдержать траур, — нахмурилась гриффиндорка.
— Но, Гермиона, это же ничего...
— Гарри Джеймс Поттер! — внезапно перебила его девушка, смерив суровым и гневным взглядом. Парень вздрогнул и воровато оглянулся в поисках пути отступления: этот тон подруги он хорошо знал. — Как ты можешь относиться к этому так безответственно?! Ты понимаешь, какой пример мы можем показать? Безразличие и пренебрежение жертвами наших друзей? Все стараются восстановить школу из руин, а мы веселимся? Тебе весело?! — в конце девушка, не выдержав, сорвалась на крик.
— Герми, прости, — растерялся Поттер, не ожидая столь бурной и нервной реакции, — я не рассматривал ситуацию с такой стороны...
— А следовало бы! — припечатала девушка. — Прости, я сорвалась. Я и с Молли сегодня разговаривала. Только я вас не понимаю. К чему такая спешка? Все, мы можем вздохнуть спокойно и не нестись никуда сломя голову. Еще директор Дамблдор говорил о важности образования. У нас есть шанс закончить школу и уверенно, без страха, смотреть в будущее. Разве это не прекрасно? Мы через столько прошли вместе — что могут испортить аттестат и следование традиции?
— Прости, — вымученно улыбнулся Гарри, — конечно ты права. Просто Рон, он не понимает...
— Конечно не понимает! — фыркнула Гермиона. — Он никогда не понимает, когда дело доходит до учебников. При поступлении в Академию Аврората он будет отвечать то же самое?
— Герми, — тихо хохотнул Поттер, — кто о чем, а ты об учебе! Но ты права.
— Вот и отлично! Раз ты здесь, нечего просто так болтать! Северная башня осталась не охвачена. Иди, сделай опись разрушений и составь смету на ремонт!
— Что? — испуганно хлопнул глазами Гарри и слегка попятился.
— Иди-иди! — указала пером направление Гермиона, вновь уткнувшись в свои записи. — Надеюсь, тебе хватит смекалки наколдовать себе кровать и наконец выспаться — до Северной башни добровольцы доберутся не раньше завтрашнего утра.
Следующая встреча состоялась лишь через неделю в Министерстве, куда Гермиона зашла по просьбе бывшего декана, чтобы забрать документы, направленные на согласование сметы на ремонт. Прижимая объемную папку к груди, она медленно шла по коридорам, провожая взглядом суетящихся волшебников, спешащих на нижние этажи. Шли суды над Пожирателями. Сама Гермиона смотреть на этот фарс не желала.
Кингсли, знакомый ей по членству в Ордене и только что занявший вакантное место Министра магии, быстро летел навстречу в сопровождении Поттера, активно с ним о чем-то споря.
— Гермиона! — обрадовано воскликнул последний, видимо, радуясь любой возможности отвлечься. Выглядел герой получше, чем неделю назад, но все равно оставался таким же помятым, лохматым и задерганным.
— Гарри! Мистер Бруствер! — радостно улыбнулась девушка.
— Откуда ты здесь? — не пожелал пройти мимо Гарри.
— Профессор МакГонагалл просила забрать документы. Ей некогда, в Хогвартсе много дел и совершенно не хватает рабочих рук.
— Это хорошо, что вы помогаете в школе и не шатаетесь без дела, — Министр смерил девушку раздраженным взглядом, не слишком радуясь задержке. — Однако я недоволен вами, мисс Грейнджер! Артур говорил о вашем вызывающем поведении.
— Что, простите? — слегка стушевалась Гермиона.
— О том, что вы обижаете достойных людей, которые так много для вас сделали. А Рональд... Вот уж не ожидал от вас!
— Ах, вы об этом, — потянула она, с прищуром глядя на Министра, — а ничего, что у нас с достойными людьми траур? И мы не закончили Хогвартс? Или слух о том, что вы будете брать своих соратников на должности по блату, имеет под собой реальные основания?
— Гермиона! — возмущенно воскликнул Бруствер. — Где ты набралась такой гадости?
— Люди на Косой говорят, — пожала плечами девушка. — Вы хотите дать им пищу для новых сплетен?
— Глупости. Никто ничего не скажет, — отмахнулся Кингсли, — а Артур мой друг и Рон...
— Будет иметь стимул к учебе! — отрезала Грейнджер, гневно сверкнув глазами. — Я не хочу слухов, что мой муж неуч и выезжает лишь на блате и списанных у меня экзаменах!
— Ты не прав, Кингсли, — вмешался Гарри, — слухи будут. Мне ли об этом не знать? Маги верят в любую чушь, лишь бы это выгодно отличало их. Не забывай, что Скиттер с твоим назначением сбежала во Францию и не упустит момента проехаться по моральному облику не только нас троих, но и по тебе, как новому Министру. В своей излюбленной манере, разумеется. И мы обещали Дамблдору закончить Хогвартс. Я не хочу его подводить. Ты еще не разговаривал с его портретом?
— Нет, — поджал губы Министр, — мне совершенно некогда. И мы опаздываем на слушание. Не задерживайся, Гарри, — и стремительно покинул их общество. Гермиона задумчиво глядела ему вслед.
— Прости, Герм, я не знаю, что на него нашло. Он не имел права так говорить и вмешиваться в твою личную жизнь! — горячо воскликнул парень, явно испытывая неловкость за бестактность старшего товарища.
— Ничего, Гарри. Это нормально. Я всего лишь грязнокровка, — она невольно потерла предплечье, и Поттер ощутимо вздрогнул при виде этого жеста.
— Нет, Гермиона, ты не можешь так говорить, мы не за это боролись!
— А ты еще не понял, Гарри? — пристально взглянула на него девушка. — Мы пытались выжить. Мы с тобой! А остальные боролись за власть нашими руками. И руками других учеников, что погибли в Хогвартсе.
— Нет, Герми, мы хотели сместить чистокровных от власти! — с жаром напирал подросток.
— Да? Давай посмотрим. До первой магической у власти были Блэки, Лестрейнджи, Розье, Эйвери, Яксли, Нотты, Кэрроу, Малфои — все из священных двадцати восьми.
Поттер активно закивал головой, соглашаясь со словами подруги.
— После порядки устанавливали Булстроуды, Гринграссы, Краучи, Боунсы, Паркинсоны, Флинты и... Малфои — хитрые и пронырливые, они опять взобрались на вершину. И, о чудо, эти фамилии снова входят в список священных двадцати восьми. Не все, конечно, но большинство. Ну, и богатейших магов Британии, если уж на то пошло.
Гарри хмурился, но не перебивал.
— Далее у нас новая гражданская война, и к власти приходят Брустверы, Уизли, зашевелились Шаффики и Фоули, которые до этого вообще не отсвечивали. У Абботов и Макмилланов хотя бы обоснование есть — Ханна и Эрни нас поддерживали. Элфиас Дож, пусть и не из списка, но тоже может похвастаться родословной и участием в Ордене Феникса. Правда, не в помощи нам, но кто нас сейчас будет слушать. И снова совпадение: все чистокровные! А мне, затесавшейся грязнокровке, можно и на мое место указать.
— Гермиона, это... — начал было Поттер, но вдруг осекся и закрыл рот, пристально рассматривая подругу. Словно впервые ее увидел.
— Наболело, — грустно улыбнулась она, — иди, ты опаздываешь. И меня профессора ждут.
Спустя пару недель из подземного зала Министерства, давящего своей монументальностью и тяжелой атмосферой, Гермиона вышла одной из последних. Место, которое ей досталось, было самым отдаленным и неудобным, но она была не в претензии. Мозолить глаза ей совершенно не хотелось. Тем более, что на этот раз ее в качестве свидетеля не вызывали. Что удивительно, кстати. По делу Малфоев она рассказала все что могла. Но сегодня снова блистали Гарри и Рон. Гарри особенно. Скандал был дикий, учитывая, что партнеры Малфоев из Франции подсуетились и на заседании были независимые репортеры и наблюдатели. Да и прочих желающих набился полный зал. И если ее тягу к справедливости и бескомпромиссность учли, то вот Гарри с его непринятием ложных обвинений и жаждой докопаться до правды недооценили. Поэтому выбиралась Гермиона из Министерства дальними малопосещаемыми коридорами, не желая нарываться на знакомых и слушать их возмущенные и недоуменные возгласы.
— Гермиона, подожди! — долетел до нее приглушенный окрик.
— Гарри? — оказалось, она не единственная любительница окольных коридоров.
— Фух, догнал, — широко улыбнулся парень.
— Что ты здесь делаешь, Гарри?
— Прячусь. Мне уже высказали много всего и еще чуть-чуть сверху. Осуждаешь? — пытливо вглядывались в лицо подруги зеленые глаза.
— Нет, — просто ответила она, — ты не был бы собой, если бы промолчал. Сильно достали?
— Ро-он... — обреченно потянул Поттер.
— Рон просто предвзят. Он поймет.
— Спасибо, — просто кивнул он, — Малфой, конечно, сволочь. Но под конец он одумался.
— Он всегда был на нашей стороне, — мягко улыбнулась девушка, — ну, или почти всегда.
— Да ладно? — скепсис открыто читался даже сквозь новые, слегка затемненные стекла очков.
— Ты серьезно думаешь, что он не узнал нас тогда в лесу? Да еще и побег организовал.
— Ну, что не узнал, у меня были сомнения. Но побег... Ты преувеличиваешь, Герми. Нам помог Добби.
— Гарри Джеймс Поттер! Когда ты научишься логически мыслить? Если любой домовик так просто может проникнуть в любое защищенное место, то в защите вообще не было бы смысла! Я расспрашивала домовиков. В закрытое поместье может проникнуть лишь тот эльф, которому дан доступ.
— Добби — бывший домовик Малфоев, — нахмурился Поттер.
— А разве перекрыть ему доступ — не первое, что сделает любой здравомыслящий человек? Добби питал крайне негативные чувства к бывшим хозяевам, а мистер Малфой всегда казался на удивление здравомыслящим.
— Но Добби же пришел на зов...
— Потому что ему дали доступ, — согласно кивнула Грейнджер, — и в тот момент это мог сделать лишь один человек. Плюс люстра. В родовом поместье магов. Там чар от подобных действий должно быть как на рождественской елке. Тем не менее она упала от одного-единственного заклинания. Так что Беллатрикс не промахнулась.
— А вот сейчас не понял! — еще сильнее нахмурился Поттер.
— То, что поняла я спустя время, миссис Лестрейндж просчитала еще тогда. И кто в этом виноват. Поэтому она метила именно в Добби, чтобы зачистить следы за любимым племянником и сестрой. Драко сильно рисковал, надеясь, что никто не поймет его уловку. А она, как я слышала, за тот побег вину перед Лордом на себя взяла. Неожиданно, но Беллатрикс Лестрейндж любила его сильнее Лорда.
Поттер потряс головой, приводя в полный беспорядок и так растрепанные пряди.
— Об этом я не подумал, — искренне признался он, — но это лишь доказывает, что я был прав!
— Ты был прав, — согласно кивнула девушка и с улыбкой уточнила: — А что ты имел в виду?
— Тогда, в Выручай-комнате, Драко пытался объяснить мне, что теперь я хозяин старшей палочки. Иносказательно. Но до уровня аллегорий его отца ему очень далеко. Там даже его два шкафообразных друга все поняли. И Крэбб, осознав, что Малфой — предатель, запустил адским пламенем, но не справился. Хотя, — замялся Поттер, — есть предположение, что хорек так топорно изъяснялся, считая меня умственно неполноценным. Но у меня сейчас нет возможности уточнить.
— Я не могу его в этом винить, — искренне рассмеялась Гермиона.
— Вот вы где! — внезапно вынырнул из-за поворота Министр. Крайне разозленный Министр: с бешено горящими глазами навыкате и съехавшей набок узорчатой шапочкой. Гермионе всегда казалось, что так он пытается подражать Дамблдору, но нужного эффекта не получалось. — Думали, что можете скрыться?!
— Добрый день, мистер Бруствер, — мило улыбнулась девушка, проигнорировав гневный окрик.
— Что это было, Гарри?! Мы о чем договаривались? — ярость темнокожего мага была неподдельной.
— А в чем дело? — искренне удивился Поттер, привычным движением поправив спадающие очки. — Мы говорили о торжестве справедливости и воздаянии по поступкам. Что не так?
— Все не так! Малфоев оправдали! Это — справедливость? Грейнджер, а вы куда смотрели?!
— На заседание. Из зрительного зала, — четко проговорила девушка, гневно сощурившись. — Вы забыли?
— Это вы забыли кому и чем обязаны, юная мисс, и о том, кто о вас заботился все это время. Не в ваших интересах оскорблять достойных людей. И не думайте, что вас ждут поблажки лишь из-за того, что вы ради безопасности и в силу оказанной вам милости жили в штабе Ордена, — холодно облил ее презрением Министр, постепенно успокаиваясь.
Грейнджер промолчала, только прищурилась, твердо встречая взгляд оппонента. Поттер же, как всегда, смолчать не смог:
— Ты не смеешь так говорить о Гермионе! — гневно воскликнул он, сверкая глазами. — Она такая же героиня и удостоена награды, врученной лично тобой! Или, по твоему мнению, мы этого не достойны? Ты это хочешь сказать?
— О, Мерлин! Какие вы еще дети! — практически прошипел Министр. — Просто делайте, что вам говорят, и не создавайте нам проблем. Я и Орден, мы знаем, что мы делаем! Что тебе стоило сказать, как я просил?
— Я не должен лгать! — отчеканил Поттер, упрямо сверкнув яркими глазами, и поддернул рукав, показав тыльную сторону ладони. Затем, резко кивнув на прощание, удалился в незабвенном стиле декана Слизерина, смазав эффект скатившимися в последний момент очками, пойманными на самом кончике носа. Гермиона обошлась без пафоса и резких движений: не сводя с Министра прищуренных глаз, слегка склонила голову и молча проследовала за другом.
У каминов, лениво провожая взглядом последних посетителей, Поттер почти отчаянно дернул ее за рукав мантии.
— Мы так и не поговорили, Герми.
— Атриум — не лучшее место для этого, — покачала головой девушка.
— Я знаю идеальное место, — широко ухмыльнулся Гарри, — прошу! — и он уступил ей место, швырнув гость пороха в камин и тихо назвав адрес.
На Гриммо было все так же мрачно. Давящая атмосфера никуда не делась, а интерьер при ближайшем рассмотрении по-прежнему больше всего напоминал барахолку. Из дорогих, качественных и антикварных вещей, но общий облик нес отчетливый отпечаток лавки старьевщика. Разве что ценников не хватало. Когда-то дом был обставлен стильно и со вкусом, поражая гостей величием Древнейшего и Благороднейшего... Когда-то... Сейчас даже Вальбурга Блэк, по своему обыкновению, не желала снисходить до "разговора".
Кричер молча подал чай, гневно щуря глаза на Гермиону: отголоски постулата чистоты крови, привитые Блэками, не желали покидать старого домовика. Однако Кричер хорошо относился к Гарри, и это мирило девушку с его демонстративным недовольством. На грязнокровку она уже давно не обижалась.
— Я не понимаю, что творится! Это какое-то безумие! — пожаловался Поттер, запустив руку в лохматую шевелюру. — Мы выиграли, а люди как будто сошли с ума.
— Это нормально, — саркастически усмехнулась Гермиона, — дележ власти после гражданской войны. Все как по учебнику. Как сказал бы мой отец: наказание невиновных и награждение непричастных. Родители, кстати, приглашали тебя на ужин.
— Что? — зацепился за последнее слово Поттер. — Ты вернула память родителям? Когда ты успела смотаться в Австралию?
— О, Гарри! Ты всерьез думал, что я могла так поступить с родителями? — изумилась девушка.
— Но ты же сказала...
— Мало ли что я сказала! — перебила Гермиона. — Мистер Уизли слишком часто делал намеки, а я такой судьбы родителям не желала. Помнишь семейную пару с чемпионата мира по квиддичу? — Гарри заторможено кивнул. — Мы с родителями посоветовались и решили сделать вид, что я стерла им память и отправила подальше ради их же безопасности. Мало ли кто из Ордена припрется. Я даже в аэропорт съездила, выбрала подходящую пару, направляющуюся в Австралию, и демонстративно украдкой их проводила. На случай если кто-то в голову залезет. А так дом продали, Грейнджеров в Британии много, да и они давно хотели открыть филиал своей клиники... Кто же их искать-то будет?
— И они вот так тебя отпустили? — изумился Поттер. — Воевать с Волдемортом?
— Нет конечно, — фыркнула девушка, — но всей правды я им не говорила, а им и в голову не могло прийти, что в магмире воюют с террористами и официальной властью исключительно руками детей. Я сказала, что на магических территориях затеряться легче, а в маггловском мире любой всплеск магии засекут. А ведь магия для нас — это как дышать. Родители поняли и поддержали. А ты думаешь, на какие деньги мы по лесам прятались?
— А вот сейчас не понял. У тебя были запасы в сумочке, разве нет?
— Были, но три здоровых и активно колдующих организма надо еще и кормить. Целый год! Ты не задумывался об этом? Так что спонсором нашего партизанства выступал мой отец. Мы даже целую систему специальных знаков разработали, чтобы я могла дать о себе знать. Включая строго фиксированную сумму, что я снимала в банке, и сообщения на пейджер.
— Пейджер? — озадачено переспросил Поттер.
— Ты не знаешь? — весело фыркнула Гермиона. — Вот и мы решили, что волшебники до такого не додумаются!
— Мне казалось, твои родители такого не допустят. Увезут в ту же Францию, — покачал головой Поттер, — я хоть и не одобрял твоего поступка, но молчал, поскольку радовался, что ты рядом.
— Тут все сложно, Гарри, — грустно улыбнулась Гермиона, — для родителей я отрезанный ломоть, даже наследницей дела всей их жизни стать не могу. А сейчас они решились на второго ребенка. Нормального.
— Нормального? — криво усмехнулся Гарри. — А я надеялся... Везде одинаково: ненормальный, урод!
— Для их мира нормального, Гарри, для их мира! Мы слишком разные, чтоб существовать вместе. Как ты не можешь понять? Как ты вообще вырос таким наивным? Я даже представить не могу, чего стоило твоим родственникам скрыть твои способности, хотя ты сам рассказывал, что колдовал в школе!
— Как выяснилось, стихийные выбросы в детстве — это нормально! — вспылил Поттер.
— Для магмира, Гарри! И только, — припечатала Гермиона, сурово глядя на собеседника и позабыв про остывший чай, — а там, за "Дырявым котлом", огромный мир, где хватает любителей всякой паранормальщины. Как выяснилось, правительство прекрасно о нас знает. Ты не задумывался, сколько детей исчезло, так и не попав в Хогвартс? А еще есть частные лица с личными лабораториями, всякие секты и прочие желающие иметь в своем распоряжении кого-то с необычными способностями.
— Ну, я таких не видел...
— Если бы видел, мы бы с тобой не разговаривали, — фыркнула девушка, — ты вообще в тепличных условиях вырос!
— Я?
— Ты! Ты даже в школу ходил, а я была на домашнем обучении и из дома лишний раз боялась выйти.
— Почему? — озадачился Поттер. Он, наивный, считал, что у дяди с тетей ему жилось откровенно плохо.
— А я о сектах, спецслужбах и прочих желающих отлично знала! К тому же, телевизор и комиксы доступно об этом просвещают. Хорошо, что родители врачи: они смогли как-то перевести меня на домашнее обучение, так что я только переводные тесты в школе сдавала. И то боялась до жути. Контроль, Гарри. Я с самого первого выброса училась контролю. Контролировать себя и свою силу. Какие только практики мы с родителями ни опробовали, потому у меня так легко и выходят чары.
Поттер удивленно хлопал глазами, словно впервые видел ее. В который раз.
— Знаешь, — Гермиона задумчиво повертела чашку в пальцах, — когда пришла МакГонагалл, мы сначала приняли ее за сектантку. Потом начали задавать вопросы, вот только они ей не понравились. Точнее, то, что нам было недостаточно стандартных ответов. А потом она что-то сделала... Конфундус и еще кое-какие чары. Я позже разобралась. Это для тебя магический мир стал волшебной сказкой, я видела сказку кошмарную.
— Ты меня пугаешь, Гермиона, — тихо признался парень.
— Да? — удивилась она. — А мне показалось, что ты снял свои розовые очки. Нет? Ну извини, тогда забудь, что я наговорила... Я, пожалуй, пойду.
Она со стуком вернула нетронутую чашку на стол и решительно встала.
— Стой! Стой! — засуетился Поттер, подскакивая следом. — У меня просто голова кругом. Не бросай меня, — почти жалобно прошептал он.
— Почему я должна тебя бросить? — искренне удивилась Гермиона. — Ты мой друг. Я пошла с тобой на магического террориста, многократно превосходящего нас в мощи, не говоря уж про его Пожирателей. Ты сомневаешься во мне после такого безрассудства? Что изменилось?
— Я не знаю! — воскликнул он. — Все словно с цепи сорвались! Рон, Кингсли! Андромеда исчезла вместе с Тедди. Вокруг творится какая-то неописуемая дичь!
— Ну, почему неописуемая? Все логично: дележ власти, влияния, денег. А мы в этой системе идем боком. Тебе же сказал Министр, что мы неправильно понимаем советы и наставления мудрых старших магов.
— Это какой-то непрекращающийся кошмар! — Гарри со стоном упал в кресло. — Я стараюсь проснуться и не могу. Мне бы твое непробиваемое спокойствие.
— Ты тактик, Гарри. Ты быстро ориентируешься и принимаешь верное решение в стрессовых ситуациях. Будь то битва или сегодняшнее заседание. Долгосрочные стратегии — это не твое. Вот только чем текущая ситуация отличается от нашего метания по лесам? Смени восприятие — и сразу станет легче, — пожала плечами Гермиона, возвращаясь в кресло.
— Не уходи, — попросил Поттер, — мне здесь жутко одиноко. Поговори со мной, расскажи что-нибудь... Что угодно! Только не уходи! Кричер, принеси бутерброды.
— Что угодно, говоришь? — задумалась Гермиона, снова устраиваясь в кресле. — Ну слушай дальше... мою сказку. Вернувшись домой, мы жутко перепугались. Наваждение спало, и мы смогли оценить ситуацию критически. У нас была фора в год. Традиционно письмо приносят на одиннадцатый день рождения. Но я сентябрьская и учебный год уже начался. Профессор просто познакомила нас с Косой аллеей, где в следующем году покупки к школе нам нужно будет делать самостоятельно. Так что посетили Косой мы не раз, набрав соответствующей литературы и выписав несколько газет и журналов. Мои родители, конечно, не слишком богаты, но клиника приносит стабильный доход, поэтому мы многое могли себе позволить, а книги я всегда любила. Они были моими единственными друзьями. Так что о кастовости магического сообщества и об основных течениях мы успели составить мнение и выработать стратегию. Там даже внешний вид был одной из ступеней маскировки. Родители убеждали меня сидеть тихо и не высовываться. Умом я, конечно, понимала, но о друзьях мечтала очень давно и не теряла надежду найти их среди себе подобных. Вот только мои социальные навыки были нулевыми. И в результате получилось то, что получилось, — пожала плечами Гермиона.
Гарри задумчиво смотрел на ровные блестящие локоны, водопадом раскинувшиеся по плечам подруги и перехваченные у висков замысловатыми заколками. Только сейчас он осознал, что такой ухоженной и красивой Гермиону не видел со времен Святочного бала на четвертом курсе. И в тот год, что они жили кочевым образом, косы были ее любимой прической.
— Я прекрасно осознавала, что в магическом мире приличного места мне нет. В моем понимании. А я на должность продавца в лавке или младшего клерка в Министерстве не согласна. Не так воспитана. Единственное, что магический мир может мне дать — это знания. Поэтому я большую часть времени проводила в библиотеке, маскируя свои изыскания под скрупулезные эссе. О, в каком я была восторге, когда развела наивного Локхарта на доступ в Запретную секцию!.. — довольно разулыбалась Гермиона, но тут же недовольно поджала губы: — А потом Джинни со своим василиском все испортила!
— Эй, она была под влиянием темного артефакта! — возмутился Гарри.
— И что? — фыркнула девушка. — Ты тоже был под влиянием медальона. И я. Память терял? — Гарри растерянно качнул головой. — Вот то-то же! Ну а третий курс компенсировал мне мои потери маховиком времени.
— О котором ты нам не сказала! — обвиняющее ткнул в нее пальцем Поттер.
— Я вообще-то клятву давала! — возмутилась Гермиона. — Но догадаться вам никто не мешал. Я даже своим расписанием перед вашим носом махала, а вы?
Гарри виновато улыбнулся, почесав затылок.
— Извини, ты права. А разве только ты выбрала все предметы? — уточнил он.
— Нет конечно. Но компенсация полагалась только мне. Остальным пришлось от чего-то отказаться. Раньше было иначе. Тот же Крауч спокойно посещал все предметы безо всяких извращений. Самое печальное, что я не смогла увлечь учебой вас, — криво усмехнулась Гермиона.
— Компенсация? — из всей речи подруги Поттер вычленил лишь одно слово.
— Ну да, — кивнула она, — жертвам василиска. У меня — маховик, Уизли получили деньгами, их как выигрыш провели, что остальные — не знаю. Со всех брали клятву. Ну, с Джинни все было очевидно. А ты? Или клятва все еще действует?
— А мне компенсации не досталось, — горько усмехнулся Гарри.
— Странно, — нахмурилась Гермиона, — сказано было четко: всем пострадавшим. А вообще, за это надо благодарить Джастина. Между прочим, его семья очень высокопоставленная.
— Джастин? — не понял Гарри.
— Финч-Флетчли, с Хаффлпаффа, — уточнила она. — У них с родителями тоже была своя система связи. И когда связаться с сыном они не смогли, то пошли к королеве. У них оказалось достаточно влияния, чтобы в срочном порядке попасть к ее величеству на прием. А дальше по цепочке — премьер-министр — Министерство Магии, а там вскрылся весь список пострадавших. Что бы ни говорили волшебники, магглам есть чем на них надавить. А после они и выбили компенсацию. Дамблдор потому и смог вернуться на пост директора, что пошел на уступки, когда мистер Малфой, учитывая партию, которую он представлял, наотрез отказался идти на компромисс. Тогда и появилась трещина между Фаджем и Дамблдором, ведь основная нагрузка легла на Министерство. Малфоя-то отстранили, и совет попечителей отказался компенсировать промахи директора, а у Министерства не осталось выбора под давлением со стороны короны.
— М-да, — пробормотал Поттер, — как все накручено...
— Политика, она такая. Тогда, кстати, вскрылся один неприятный факт: мой контракт оказался на семь лет обучения, а не на стандартные пять. Профессор МакГонагалл даже не пытается объяснить причины. Только удивляется: мол, разве я бы отказалась продолжить обучение.
— А разве это плохо? — изумился Гарри.
— Ну, как сказать, — хмыкнула Гермиона, — пока я не получу аттестат, ни в какое другое учебное заведение мне не попасть. Чем чреваты нарушения подобных контрактов, ты и сам знаешь. К тому же, мы считались преступниками, Гарри, причем международными — сторонники Волдеморта постарались.
— Но Кингсли отменил розыскной лист.
— Однако осадок остался. Ну и... Мы и банк ограбили, если ты не забыл, — криво усмехнулась Гермиона. — Если я смогу закончить школу, это хоть как-то спасет мою репутацию. Тогда я смело могу говорить, что я жертва политических репрессий. Преступникам восстановление в элитном учебном заведении не полагается. Я не хочу останавливаться на достигнутом. Мне особо удаются чары, это даже Флитвик признает — он написал мне рекомендации в несколько учебных заведений, но за границей. В Англии на артефакторов не учат, а в ученицы к мастеру меня не возьмут в силу происхождения.
— А как же Рон? — почти жалобно спросил Гарри.
— А что мешает учиться Рону? — искренне удивилась Гермиона. — Он, между прочим, на испытательном сроке, я ему не простила, что он бросил нас в самый ответственный момент. Но, как мне кажется, его это не слишком волнует. Он, как обычно, предпочитает жаловаться.
— Он же объяснил, почему он так поступил, — мужская солидарность в очередной раз подняла голову.
— И что? — почти философски пожала плечами Грейнджер. — Факта это не отменяет, как и того, что и потом он поступит, скорее всего, так же. И даже найдет объяснение. Это не то, что я бы хотела от семейной жизни, знаешь ли. А доказывать обратное он не спешит.
— Ну, ты всегда можешь вернуться к родителям, — печально усмехнулся Гарри.
— А вот с этим проблема, — саркастически усмехнулась девушка.
— Почему? — искренне изумился Поттер, переглянувшись со жмущимся за тяжелой портьерой домовиком. — Разве родители тебя не примут?
— Не в этом дело, — устало вздохнула Гермиона, — помнишь, что я тебе рассказывала про правительственные структуры и прочих? — дождавшись кивка, она продолжила: — Я оставалась на домашнем обучении и после поступления в Хогвартс — родители постарались. Отправляла выполненные задания, на каникулах проходила аттестацию.
— Как ты все успевала? — ошарашено спросил Гарри.
— Очень люблю знания и учиться, — емко ответила девушка, — только после второго курса это стало бессмысленно, хотя и этот аттестат мне не помешает. Я как раз получу его через пару недель. Вот только я и мои родители уже на заметке у спецслужб ее величества, как и ты, кстати. Поэтому возвращаться к родителям — это несколько опрометчиво. Финч-Флетчли ведь тоже пропал после пятого курса. В Итон он уже вряд ли попадет, надеюсь, его новая школа не менее престижная. Но у меня таких связей нет, — грустно улыбнулась Гермиона.
— Как все сложно, — пробормотал Поттер, затравленно глядя на подругу.
— Добро пожаловать в реальный мир, — хмыкнула она, — а то он у тебя был неприлично узок и не выходил за рамки противостояния с Волдемортом. Знал бы ты, сколько пошлых шуток по этому поводу ходило.
— Да? — искренне изумился Гарри, а гриффиндорка только демонстративно закатила глаза. — Кстати, а где сейчас маховик? — внезапно сменил он тему.
— У декана, я полагаю. А что?
— Вот только сейчас подумал, что он мог бы нам помочь тогда, в Хогвартсе. И многие остались бы живы. Надо было взять хоть один в Министерстве. Они же были на расстоянии вытянутой руки... А я не понял...
— Они так не работают, к сожалению. Сириуса мы тогда спасли лишь на кураже и невиданной удаче. А так-то маховиков в Хогвартсе было пять.
— Пять? — изумленно переспросил Гарри, потерев затылок.
— Ага, — подтвердила Гермиона, — у директора и деканов. МакГонагалл отдала мне свой. Она не очень-то любила им пользоваться и, кажется, была рада. Ты никогда не задумывался, почему директор так выглядел, хотя для мага сотня лет это практически не возраст? А Снейп? Он же был ровесником Сириуса, а выглядел лет на шестьдесят.
— Ты думаешь?..
— Уверена. У директора было три очень важных поста. Двадцать четыре часа в сутках — это очень мало, по себе знаю. А от Снейпа ночью в коридорах было практически не спрятаться: он был везде! По Флитвику сказать невозможно вообще ничего, но в различных научных изданиях он печатается регулярно, как и Спраут. А еще, если ты помнишь, предыдущий директор Диппет отмечал трехсотпятидесятый юбилей: мне интересно, сколько же он накрутил себе на самом деле, если его почти в один ряд со Фламелем ставили?
— И все же, — упрямо вскинул подбородок Поттер.
— Нет, Гарри, — печально покачала головой Гермиона, — темпоральная магия слишком тонкая материя и таких манипуляций не позволяет.
— Но Сириус! — воскликнул он.
— Если помнишь, я смогла рассказать о маховике только после разрешения директора, это он дал нам подсказку. Конкретную подсказку. Не задумывался почему?
— Он пользовался своим артефактом и все видел, — обреченно откинулся в кресле Поттер.
— Я тоже так подумала, — кивнула девушка, — поэтому мы не меняли прошлое, а действовали лишь в его рамках.
— Давай сменим тему, — вздохнул Гарри. — Кричер, принеси вина и закуски!
— Гарри!
Тот отмахнулся, наблюдая, как бутылка, медленно плывя по воздуху, разливает в бокалы темно-бордовую жидкость.
— Думаю, в столь богатый на впечатления день мы можем себе позволить. Кричер, закрой дом и камин от посторонних. Нас ни для кого нет!
Домовик довольно оскалился, звучно прищелкнул пальцами, выполняя приказ, и тихо отступил в тень полюбившихся тяжелых портьер.
— Давай, — предложил Поттер, — добивай меня! Чего я еще не знаю?
Грейнджер демонстративно закатила глаза, принимая бокал.
— Все ты знаешь, — фыркнула она, — а вот если путаешься в мотивах, то кто тебе судья? Мне кажется, ты и со своими не в ладах. У тебя от ненависти до любви одно воспоминание. Но не всякое.
— Почему не всякое? — возмутился Поттер.
— А ты сколько воспоминаний у Снейпа в думосбросе подсмотрел?
Гарри смутился и даже отвел глаза, привычно поймав соскользнувшие на кончик носа очки.
— Я понял твою мысль. И даже обдумаю, — он предупреждающе вскинул руку, — не надо хохмить, что мне это понравится: я полностью осознаю твою правоту.
Гермиона заливисто рассмеялась и потянулась за закусками, слегка расслабившись в мрачном доме.
— Такой настрой мне больше нравится. Ладно, слушай дальше. Четвертый курс, кроме проблем и полностью убитых нервов, принес мне договор с Крамом. Маховик и Закрытая секция мне больше не обломились, увы.
— Договор? Я думал, вы встречаетесь, — изумился Гарри.
— Я тебя умоляю! — вновь рассмеялась Гермиона. — У Виктора невеста есть, тогда она еще мала была, но семья у нее серьезная. Он все же знаменитость — девушки на нем гроздьями висели, и каждая с матримониальными планами. Он ко мне долго присматривался. И в итоге нашел ключик. Меня интересовали знания, а вот его известность и квиддич — нет. Еще бы, у меня и твой набор уже поперек горла стоял. Вот мы и заключили договор. Он мне много чего рассказал, что в школе не узнаешь, и литературой поделился. Мы до сих пор хорошие друзья. Он меня даже в Болгарию приглашал. Но все испортила Скиттер.
— Той статьей?
— Ага. Перевернула все так... В общем, будущие родственники у Виктора те еще параноики, он, конечно, отбрехался, но мне в Болгарии лучше не появляться. Подумают еще, что я планирую разрушить семейную идиллию, и решат проблему превентивно. Крам на Риту за проблемы с невестой очень зол, так что если ты знаешь, где она, напиши ему — он будет благодарен. На материке более трепетно относятся к личному пространству, чем у нас.
— А как же твоя организация по борьбе за свободу домовых эльфов? Эта как ее... сейчас... — замялся Гарри, смешно нахмурившись в попытках вспомнить.
Рядом раздалось приглушенное сварливое ворчание, слегка задрожала посуда на низком столике и опасно покачнулась бутылка...
— Кричер! — возмутился Поттер — и посуда резко присмирела.
— Оставь, — хмыкнула Гермиона, — он имеет право возмущаться. Это Добби был исключением. Единственным. Ты всерьез думаешь, что я по этому поводу не расспрашивала домовиков?
— Но тогда почему? — с искренним изумлением уставился на подругу гриффиндорец. — Ты и нас агитировала. Потом шапочки эти...
— А это был заговор, — широко улыбнулась девушка, — мой и эльфов Хогвартса.
— Тем более не понимаю, — сдался Поттер и с ожиданием уставился на нее.
— Ты же помнишь, что я тебе рассказывала про маскировку? — дождавшись согласного кивка, Гермиона продолжила: — По условиям договора на Святочном балу я должна была составить достойную пару Виктору. Он чемпион, а бал был международным мероприятием. Вся маскировка летела к чертям: Виктор уедет, вот только я останусь.
Гарри задумчиво кивнул, вспоминая, что даже не сразу узнал свою лучшую подругу в спутнице Крама. Как был шокирован и впервые осознал, насколько прекрасна Гермиона. Она даже затмила холеную и утонченную, вечно невозмутимую Гринграсс, с которой за место первой красавицы курса могли посоревноваться разве что сестры Патил со своей восточной экзотичностью и завораживающей пластикой движений. В памяти сразу всплыли завистливые взгляды девушек, восхищенные — парней, а затем шок от осознания личности сногсшибательной красотки. Да, дебют подруги имел тогда эффект взорвавшейся бомбы, и пересудов хватило до конца учебного года.
— Поэтому мне срочно нужно было нивелировать эффект и вывести на первый план образ тупой заучки с демократическими ценностями вместо мозгов. Так и родился План. Я посетовала, что гриффиндорцы не приспособлены к самостоятельной жизни и даже не в состоянии освоить бытовые чары, а после школы заботливых хогвартских домовиков в их жизни не будет. Нужен стимул. А чтобы у домовиков не было оснований наказывать себя за пренебрежение своими обязанностями, я и выдвинула идею их освобождения, дав им законное основание не появляться в общежитии Гриффиндора. А в конце учебного года мы с прискорбием признали учеников алознаменного факультета необучаемыми и беспомощными, поэтому провальный эксперимент было решено прекратить. И, кстати, это сработало. Желающие узнать, что во мне разглядел Крам, испарились. Не все, правда. Но с оставшимися я разобралась.
— А как Виктор отнесся к тому, что ты мне помогаешь? — задал Гарри давно мучающий его вопрос.
— С пониманием. Виктор очень ценит искреннюю дружбу, так что он даже подсказывал. Не напрямую, конечно, но знание, какую книгу взять, уже многого стоило и экономило нам время. В тот период ты учился ударными темпами и без понуканий. Я была в диком восторге. Увы, этого хватило ненадолго. Потом было лето перед пятым курсом и бесцеремонное вторжение мистера Уизли. Родители тогда всерьез обеспокоились, но наши аргументы ушли впустую и я оказалась на Гриммо.
— Меня всегда интересовало, неужели вы не могли мне ничего сказать? — затаенная обида до сих пор проглядывалась в глубине его глаз. При всей его склонности прощать Гарри Поттер ничего не забывал.
— Мы же тебе намекнули тогда, — искренне обиделась Гермиона, — и потом намекали, но ты ничего слышать не хотел. А с нас обещание взяли. Не непреложный, но тоже ничего приятного, и даже об этом нельзя было сказать. Директор всегда был предусмотрительным. А меня на всякий случай из дома не выпускали. Я даже через Сириуса пыталась пробиться, но там все оказалось глухо. Он, вечно пьяный, послал меня. В библиотеку! Ну, я ее и перетрясла. Кстати, шикарная подборка — рекомендую.
— Кто о чем! — рассмеялся на этот раз Поттер и потянулся к бутылке, щедро плеснув в подставленный бокал.
— Ну, она сильно скрасила мое вынужденное пребывание в этом доме на тот момент. Уизли шумные. И беспардонные. От них даже Сириус прятался, а он был хозяином дома. Это показатель. Да и вручную бороться с докси то еще удовольствие. Я много из нее почерпнула. Например, тот договор.
— Кстати! — воскликнул Гарри. — А ведь это ты была инициатором Отряда Дамблдора! — обвинительный перст смотрел прямо на Гермиону, что, совершенно не скрываясь, кровожадно скалилась.
— Естественно! — даже не подумала отпираться она. — Как показал Турнир, заставить учиться тебя можно только из-под палки. Волдеморт почему-то на роль палки кастинг у тебя не прошел. Зато это отлично удалось Амбридж. Правда, здорово получилось? Главное — вовремя книжки нужные подсовывать, а там прямо конвейер! Красота! Не зря говорят: чтобы понять самому, нужно пару раз объяснить другому. У тебя отлично получилось!
Звонкий хлопок ознаменовал встречу ладони Поттера с лицом — очки перекосились и медленно сползли на кончик носа. Он вздохнул, привычно поправил их и устало посмотрел на подругу.
— Ты монстр! — выдохнул наконец Гарри, и Гермиона загадочно улыбнулась.
— У тебя постоянно слетают очки, чары не держатся? Давай я посмотрю, — предложила она, пристально рассматривая заинтересовавший предмет.
Поттер инстинктивно поправил очки, в данный момент не нуждавшиеся в этом, но условный рефлекс у него уже был вбит на подкорку.
— Не, чары теперь даже не накладываются. Очки не выдерживают, могут в любой момент рассыпаться, — сознался Гарри.
— Почему не заменишь? — удивилась Грейнджер.
— Не могу, — виновато развел он руками, — я к ним привык, столько вместе прошли... Новые так и лежат в футляре. Странно, да?
— Посттравматический синдром у всех проявляется по-разному, — безразлично пожала она плечами и глотнула из бокала.
— Не люблю, когда ты так заумно говоришь, — поморщился Поттер.
Гермиона снова безразлично пожала плечами и подставила опустевший бокал.
— А почему ты перестала ужинать в Норе? Миссис Уизли постоянно тебя приглашает и расстраивается, — внезапно сменил Гарри тему.
— Потому что я уже дважды обнаружила амортенцию. И мне это не понравилось, — устало вздохнула она.
— Да нет, миссис Уизли не могла... — запротестовал Поттер и внезапно умолк.
— С чего ты взял? — изумилась Гермиона. — Еще как могла. Как-то она делилась "между нами, девочками" похождениями своей молодости.
— Но амортенция... — растерялся Гарри.
— И что? Подлить что-то для магов в порядке вещей. Это твоя проблема, если ты распознать не сможешь. Разве что если случай смертельный. А амортенция... Ее Слагхорн на уроке показывал, близнецы в магазинчике продавали. А помнишь, когда Рон твои конфеты съел и помощь Слагхорна понадобилась? Ведь той девочке ничего за это не было. Это некрасиво, это неприятно. Но ничего страшного в этом волшебники не видят.
Гарри хмурился и задумчиво смотрел в бокал, разглядывая рубиновые всполохи в отблеске свечей, что постепенно загорались в старинных подсвечниках, расставленных по всей гостиной.
— То есть и мои чувства к Джинни могут быть навязаны зельями? — осторожно спросил он словно бы в пустоту.
Рядом со стуком опустился бронзовый подсвечник — и белые свечи с треском полыхнули узкими языками пламени, постепенно возвращаясь к естественному размеру крохотного огонька. Они дружно проигнорировали выходку домовика, погруженные каждый в свои мысли, однако Гермиона готова была поклясться, что Гарри мнение Кричера принял к сведению. Эти двое удивительно быстро достигли взаимопонимания, несмотря на сложные и непримиримые характеры.
— Тут я не могу ничего тебе сказать, — наконец ответила Гермиона, — я не знаю. А Джинни не считает меня своей подругой и, соответственно, не делится ничем. Хотя возмущение продажей дома родителей она мне высказала.
— В смысле?
— Миссис Уизли и Джинни почему-то думали, что жить мы с Роном будем в доме моих родителей. Они же в Австралии, и дом свободен. Поэтому очень удивились, когда узнали, что перед отъездом тот был продан, а меня обвинили в легкомысленности: мол, не думаю о будущей семейной жизни. Я возмутилась — не могла же я бросить родителей без средств к существованию. Вот такое у нас недопонимание, — усмехнулась Гермиона.
— И что ты собираешься делать? — с интересом посмотрел на нее Гарри.
— Учиться, сдавать экзамены, — пожала она плечами в ответ и откинулась в кресле, так же лениво созерцая игру света и тени на стенах гостиной, — к сожалению, экстерном не выйдет. Я узнавала. Отдел образования комиссию собрать не сможет. Марчбэнкс и Тофти во Франции и возвращаться, пока не закончится бардак, не планируют. Другая комиссия до сих пор не сформирована. Потом поступлю в Америку. Отец даже дом обещал помочь мне купить. И предварительные договоренности уже есть.
— Откуда?
— Виктор помог, конечно. Он же спортсмен мирового уровня и везде имеет связи.
Гермиона замолчала, почти безразлично рассматривая трепещущий язычок пламени на тонкой витой свече — полупрозрачной и болезненно изящной, так гармонично вписывающейся в интерьер старого дома. Сейчас, в расслабленном состоянии и легком сумраке сознания от выпитого, практически утонув в уютном мягком кресле, в темноте, разгоняемой лишь крохотными огоньками, раскиданными в хаотичном порядке по всей гостиной, дом на Гриммо уже не казался мрачным, унылым и подавляющим. Наоборот, он открылся с другой стороны — органичного умиротворения и эстетичной целостности, проходя по тонкой грани, за которой хрупкая картина жилища темного мага снова рассыпалась бессмысленным пазлом.
— Знаешь, я бы тоже хотел уехать отсюда. Туда, где меня никто не знает и не тыкает пальцем в лоб. Попытаться построить свою жизнь заново. Найти себя наконец! — разрушил мимолетное уютное молчание Гарри.
— А что тебе мешает? — Гермиона лениво повернула голову, с интересом всматриваясь в его лицо. — Расклад ты знаешь. Получай аттестат — и весь мир у твоих ног, если духу хватит. С деньгами у тебя проблем нет, да и Виктор, я уверена, поможет советом.
— А отпустят ли нас? Ты же сама нарисовала такую мрачную картину, — с сомнением уточнил Поттер, без сил развалившийся в кресле напротив.
— А зачем всем знать о наших планах? — слабо улыбнулась Гермиона. — Аттестат всего лишь откроет перед нами двери в другие учебные заведения, а сбежать в никуда можно в любое время. Навыки кочевой жизни еще не забыты, — усмехнулась она. — Я иногда просыпаюсь с мыслью, что мы засиделись на одном месте и надо бежать, пока егеря не взяли наш след.
— Посттравматический синдром? — сверкнул эрудицией Гарри.
— Он самый, — не стала спорить Грейнджер.
— Значит, нужно только проучиться год, получить ЖАБА и все? Все закончится, мы будем свободны и сможем жить без оглядки на других? Правда?
— Правда, — пробормотала девушка, устраиваясь поудобнее и заворачиваясь в пушистый плед, возникший словно из воздуха, но уставший разум отказывался анализировать эти нестыковки. — Только для этого нужно остаться собой. Не потерять себя. Это главное.
— Мы справимся. Снова, — пробормотал Поттер, устало закрывая глаза и заваливаясь набок.
Очки медленно сползли с переносицы заснувшего Гарри и, зависнув на мгновение в воздухе, плавно отлетели к столику, чтобы без стука опуститься на полированную столешницу. Мягкий и пушистый плед заботливо укутал усталого парня, который даже не заметил, как соскользнул за грань царства Морфея. Последними погасли свечи, подчиняясь едва слышному сухому щелчку пальцев, погружая старинный особняк в привычную темноту.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
