Футур - Развитие

Самым сложным для матки оказалось понять нашу ситуацию. Рои пересекаются крайне редко, встретившись же как правило просто мирно расходятся, но если вдруг не получилось разойтись — немедленно бьют в полную силу. Вся эта вот политика, когда "они нам враги, но уничтожать мы их не будем, хоть и можем" — для неё нонсенс. Особенно в свете того, что мы сейчас действительно можем всех уничтожить с пренебрежимо малыми потерями, а по сравнению с конфликтами между роями — так и вовсе нулевыми.

В отличие от политики, концепция территориальных государств для роя оказалась куда понятнее. Своя территория, которую необходимо охранять и патрулировать, тщательно присматривая, чтобы никакая сволочь не вторглась и не нагадила, но старательно игнорируя всяких мимолетящих нейтралов... и даже "нейтралов".

Правда, разработка чисто атмосферных дронов снова вызвала у матки что-то вроде когнитивного диссонанса — как, мол, так: тратить ресурсы на принципиально узконишевые изделия! Пришлось доносить идею, что нишевые-то они нишевые, но, во-первых, нишу всё равно занять надо, какой бы узкой она ни была, а во-вторых, в своей нише они любым универсалам нос утрут... и вообще, пора привыкать к жизни возле планеты!

Результат оказался весьма неожиданным: круглые, квадратные, треугольные, ромбовидные и более экзотических форм аппараты ровными рядами плотно забили полукилометровый ангар. Были даже похожие на нормальные самолёты!

* * *

— Господа, прошу, — тяжёлая дверь медленно отъехала перед нами в стену, пропустив на обзорную галерею, идущую под самым потолком вдоль стены ангара. Галерею матка вырастила специально ради этого показа. Она вообще за последний месяц стала гораздо отзывчивее и даже немного инициативнее.

— Справа налево — тяжёлые пилотируемые... пусть будет аппараты, хоть это и не совсем верно, затем перехватчики, истребители и, наконец, умные ракеты. Все дроны способны вести патрулирование в воздухе по трое-четверо суток кряду, потом необходимо двенадцать-шестнадцать часов на сон, отдых и дозаправку. Перехватчики — тяжёлые машины, несут на борту две спящих ракеты и две пушки, могут выходить за пределы атмосферы на время до трёх-четырёх часов, обладают очень высокой скоростью, скороподъёмностью и тяговооружённостью. Истребители — машины лёгкие, динамика похуже, в космос могут выходить на полчаса-час, ракет не несут, только пушки, зато пушек три, заметно манёвреннее и дешевле по ресурсам. Ракеты — дешевле на порядок, но, разумеется, одноразовые. В режиме атаки кроют по динамике всех остальных вместе взятых, но только один раз. Шанс промаха по этим аппаратам — меньше десяти процентов, по технике наших потенциальных союзников — отсутствует. Подчеркну: хоть самолёты, хоть ракеты, хоть стелс, хоть баллистические, хоть какие — собьют гарантированно. Истребителям и перехватчикам может понадобиться второй заход с вероятностью менее тех же десяти процентов,

— А в чём причина такого... разнообразия? — голос я не опознал, а судя по заинтересованным взглядам — спросивший был не одинок в своём любопытстве.

— Докладываю, — кивнул я. Мне и самому было интересно, и ответ оказался весьма любопытным. — Данный рой, да и остальные, полагаю, тоже, до сих пор все бои в атмосфере вёл обычными универсальными космическими дронами, полностью уничтожая всё сопротивление, часто даже без захода в атмосферу. Поэтому опыт создания чисто атмосферных дронов у матки отсутствует. Теоретические знания по аэродинамике есть, численное моделирование позволяет достаточно неплохо всё рассчитать, а превосходство в материалах позволяет игнорировать мелкие огрехи по предыдущим пунктам. Я со своей стороны ей подкинул соответствующие материалы из открытого доступа, но она всё равно предпочла сделать по нескольку вариантов каждого класса. На гиперзвуке форма корпуса работает сильно иначе, так что тут ещё возможность проверить другие режимы. Сейчас она заканчивает пробную партию по тысяче перехватчиков и истребителей и десять тысяч ракет, включая те, что пойдут на перехватчики. Ах да, и сотня пилотируемых. По результатам опытной эксплуатации выбранные модели можно будет выпустить ещё, примерно по тысяче перехватчиков или пилотируемых в сутки, по полторы-две тысячи истребителей и по семь-восемь тысяч ракет. В смысле — параллельно и одновременно, чего-то одного будет в три раза больше.

Комиссия из высокопоставленных военных посмотрела в ангар.

— И как эта... армада, по вашему мнению, нам поможет?

— Патрулирование воздушного пространства, очевидно. Круглосуточно, в любых условиях, по любым маршрутам. Любые неопознанные цели будут сопровождены до выяснения, при необходимости — принудительно приземлены в указанное штабом место. Вплоть до воздушного перехвата боеголовок баллистических ракет и их складирования на земле... в смысле не сбить, а поймать прямо в воздухе. Атомный взрыв они, к сожалению, не переживут, но увести с траектории или разрушить заряд до подрыва — запросто.

— И вы полагаете, что это безопасно? — на удивление, скепсиса в вопросе почти не было.

— Да, вполне безопасно. По началу дроны вообще стоит запустить в режиме мирного обучения, можно даже в паре с обычными пилотируемыми самолётами. Собственно, крайний левый ряд — это пилотируемые версии перехватчиков. Никаких ракет, пушка только одна, зато система жизнеобеспечения и компенсатор перегрузок. Разумеется, связь и управление беспилотными дронами.

С лёгким мелодичным перезвоном в стене возле нас открылся небольшой люк и из него стали буквально раскладываться очень разные женщины — высокие и низкие, стройные и фигуристые, смуглые и светлокожие, одетые и не очень.

Я мысленно стукнул головой об стену — но только мысленно. Быстро шагнув вперёд, я повыдернул всё ещё застрявших кукол, половину наиболее одетых и опытных выставил полукругом перед комиссией, выкатил из маленького лифта столик с закусками и всем прочим, лишних кукол запихал обратно в лифт и помахал рукой, мол, езжайте уже. Что они и сделали.

— А это... тот самый экипаж, он же интерфейс, про который я говорил в прошлый раз. Они пока ещё не очень хорошо понимают ситуацию и контекст, но быстро учатся. — Я обернулся и строго посмотрел на старшую куклу. Она пару раз мигнула, явно ожидая подсказки. — Гости. Чай. Печенье. Стулья. Столы. Выполнять! — Моргнув ещё раз, она нашла нужную ассоциацию, подхватила страховочный контроль у самых молодых и неопытных, и они все, с поражающей непривычный взгляд слаженностью, словно живой конвейер, стали собирать и расставлять лёгкие столики и стулья, сразу же раскладывая блюда с каким-то угощением и графины с чем-то жидким... и разноцветным. Я вздохнул. — Еда и питьё гарантированно съедобны и безвредны. Более того — весьма полезны, так как обогащены витаминами и минералами. Но вот насчёт вкуса такой уверенности, к сожалению, нет.

Я прошёлся вдоль столиков, пытаясь разобраться, что есть что, и был весьма приятно удивлён.

— Впрочем, не в этот раз. Здесь исключительно уже проверенные рецепты. Чай чёрный, красный и зелёный, кофе, молоко коровье и ягодный морс. Вот эти разноцветные кристаллы — это обычный сахар, просто слегка подкрашенный. Печенье... всё разное, вперемешку.

Подавая пример я налил в чашку кофе, кинул пару кристаллов сахара, помешал и смело откусил от изумрудно-зелёной печеньки.

— Овсяное... и просто арабика, без примесей, — добавил я, сделав глоточек из чашки. — Весьма неплохо.