|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Альтернативная история как литературный поджанр имеет в каждой стране свои национальные признаки. Немецкая специфика проявляется особенно ярко, если сравнивать её с той, что привычна читателям из России.
Куда завёз гравилёт
В русскоязычном литературном пространстве после распада СССР оформился тренд, направленный на «улучшение» прошлого посредством фантастики. Первопроходцем стал Вячеслав Рыбаков. Его «Гравилёт „Цесаревич“», написанный в 1992 году, позволяет нам заглянуть в благополучный социум, где царь остался на троне, народ доволен и сыт, а прогресс не мешает быту. Это смотрелось особенно впечатляюще на фоне тогдашней постсоветской разрухи.
В последующие годы сюжет пережёвывался снова и снова, теряя сочность. Авторы упрощали себе задачу. Самым распространённым приёмом стала отправка в прошлое нашего современника, который залихватски менял историю. Но этот поток однотипных текстов я сейчас выношу за скобки — рассматриваю только классическую альтернативную историю (АИ), где нет «попаданцев».
ГДР навсегда
Почти одновременно с Советским Союзом — на год раньше, если быть точным, — прекратила существование ГДР. И немецкоязычные фантасты тоже отреагировали на исторический перелом. Но вот парадокс — их сочинения зачастую получались мрачнее, чем у российских коллег.
В конце девяностых немец Кристиан фон Дитфурт опубликовал роман «Стена стоит на Рейне» («Die Mauer steht am Rhein»). Сюжет примечателен. Объединение Германии происходит наоборот — ФРГ становится частью социалистической ГДР, которую поддерживает мощный и агрессивный СССР, где перестройка не состоялась. Руководство единого немецкого государства тут же начинает душить политические свободы, а затем национализирует банковский сектор. Начинается тяжелейший экономический кризис. Противники режима интернируются и отправляются в лагеря...
В 2011 году Симон Урбан предложил публике свой роман «План Д» («Plan D»). Германия в нём так и не стала объединённой. ГДР продолжает существовать в двадцать первом веке, но её экономика переживает стагнацию и находится на грани дефолта. Миллионы восточных немцев во время кратковременного открытия границы успели сбежать на Запад.
О сохранившейся ГДР пофантазировал (в ироническом ключе, правда) и Томас Бруссиг — в 2015 году вышла его книга «Такого не покажут даже в фильмах про русских» («Das gibts in keinem Russenfilm»). А швейцарец Кристиан Крахт в романе «Я буду здесь, на солнце и в тени» («Ich werde hier sein im Sonnenschein und im Schatten»), вышедшем в 2008 году, описал Швейцарскую Советскую Республику. Она образовалась после того, как Ленин не вернулся в Россию. Европа в этом романе — арена почти столетней войны между коммунистами и фашистами.
Атом для рейха
Пугающие картины, связанные с нацизмом, — это вообще особая тема для фантастов, пишущих на немецком. Регулярно выходят антиутопии с соответствующим сюжетом. Австриец Отто Базиль ещё в 1966 году выпустил роман «Если бы фюрер знал» («Wenn das der Führer wüsste»). По сюжету рейх победил во Второй мировой войне, Гитлер дожил до шестидесятых — и мир оказался на грани новой войны, на этот раз ядерной.
Кристиан фон Дитфурт, уже упоминавшийся выше, в 2001 году отметился романом «21 июля» («Der 21. Juli»). Нацистам в этой книге удалось получить атомную бомбу раньше американцев, поэтому антигитлеровская коалиция вынуждена была заключить с рейхом мир. И вот в пятидесятых годах разворачивается новый глобальный кризис.
Немец Андреас Эшбах в 2018 году опубликовал роман «Управление национальной безопасности» («NSA — Nationales Sicherheits-Amt»). Электрическая вычислительная машина изобретается уже в конце девятнадцатого столетия. Вскоре появляется прообраз компьютерной сети. В кайзеровской Германии учреждается ведомство, отслеживающее сетевой обмен данными. А нацисты, придя к власти, получают чудовищный инструмент для тотальной слежки за гражданами.
Без плана Маршалла
Ещё одна тема для немецкоязычных антиутопий в русле альтернативной истории — послевоенная Европа без плана Маршалла. Вместо него в таких книгах реализован план Моргентау, предусматривавший деиндустриализацию побеждённой Германии.
В 1984 году был издан роман немца Томаса Циглера «Голоса ночи» («Die Stimmen der Nacht»). В сюжете есть нацистское государство, сформировавшееся в Южной Америке, куда массово эмигрировали граждане разбитого рейха.
Лично мне, однако, в первую очередь вспоминается роман австрийского писателя Кристофа Рансмайра «Болезнь Китахары» («Morbus Kitahara»), вышедший в 1995 году. Там действие происходит в альпийском регионе, который после войны контролируют американские оккупационный власти. Автор детально описывает откат в доиндустриальную эру — победители методично демонтируют техническую инфраструктуру и даже рельсовые пути.
Откуда растёт АИ
Да, при беглом взгляде может и впрямь возникнуть ощущение, что фантасты, говорящие по-немецки, в последние три-четыре десятилетия больше склонялись к антиутопиям, чем коллеги-авторы из России. Дело, возможно, в том, что писателей привлекают контрасты. Если реальная жизнь движется размеренно, быт налажен — пишут о катаклизмах, а если история страны взбрыкивает — сочиняют что-нибудь жизнеутверждающее. Вряд ли ведь кто-то будет оспаривать, что распад СССР происходил намного мучительнее, чем объединение двух Германий.
Впрочем, от обобщений насчёт фантастов я всё-таки воздержусь. Тем более что из всякого правила легко найти исключения. В немецкоязычной АИ есть не только антиутопии. Ханнес Штайн, писатель родом из Мюнхена, в 2013 году опубликовал, к примеру, роман «Комета» («Der Komet»), в котором не было ни Первой, ни Второй мировой войны. Глобальной конфронтации тоже нет. Европой по сию пору мирно правят монархии, а Вена — самый зажиточный и притягательный город мира.
И напротив — русские авторы порой пишут очень мрачные вещи. Вспомнить хотя бы, что первым полноценным русскоязычным АИ-романом был, пожалуй, «Остров Крым» Василия Аксёнова — злая пессимистическая сатира.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
