Поттер! Что будет, если ...

— А вот и наша новая знаменитость, Гарри Поттер! — улыбка на губах профессора ехидная, но в глубине глаз плещется растерянность, которую он мастерски скрывает за каверзным вопросом.

— Поттер! Что будет, если смешать корень асфоделя с настойкой полыни?

— Это смотря кто будет смешивать, профессор. — Снейп нахмурился, но я продолжил — У Невила, пожалуй, выйдет что-нибудь взрывчатое, у меня получится вязкая черная жижа, а вот у вас должен получиться напиток живой смерти, сэр.

— Верно, Поттер. — вынужден был согласиться профессор.

— А еще получилась своеобразная эпитафия, Мама бы оценила.

Я смотрел на профессора и видел, что попал в точку. Где-то когда-то я читал, что Снейп не зря спросил про смешение именно асфоделя с полынью. По магическим традициям составления букетов полынь означала утрату, асфодель был видом лилий, также означая скорбь, а настойка полыни отличается изрядной горечью. То есть получается что-то вроде 'Я горько скорблю о смерти Лили'. На самом деле я думал не все так запущено, и сейчас просто нарвусь на отработки, но оказалось Снейп как раз из тех людей, кто ненавидит говорить напрямик, но дает намеки. Блин, это насколько параноиком надо быть, чтобы ТАК замаскировать свои мысли. А параноик несколько секунд смотрел мне в глаза а потом просто кивнул и продолжил перекличку. Невероятно.

Кстати, про черную жижу я не шутил. Я много экспериментировал в последний месяц лета и напиток живой смерти у меня не получился даже на двадцатой попытке, а потом у меня просто закончились корни. Зато жижа получалась каждый раз, даже когда я варил макароны. Впрочем, и про взрыв невиловского котла все уже знали — спаренное зельеварение у грифов и змей было еще утром.

Зелье от фурункулов я ожидаемо запорол, и нарвался-таки на отработки. На чистку котлов. Наших же, кстати, котлов. Вся посуда, перечисленная в списке необходимых в школу вещей, была сдана в кабинет зельеварения, и выдавалась по принципу: кто успел, тот и ухватил котел получше.

После уроков выдалось свободное время, которое я с пользой потратил на окраине запретного леса: немного позанимался ушу, напитал магией глаза, не слишком усердствуя, погонял ауру на максимальных возможностях, пострелял силой в воздух, концентрируя с помощью лиственничной палочки. Обычные для меня тренировки.

Вечером, спускаясь к Снейпу, я ждал многого: ругани, ехидных подколок, молчаливого неодобрения, но Северус повел себя совершенно нетипично для собственного образа — он стал меня обследовать. То есть поставил посередине кабинета и стал водить хоровод, размахивая палочкой.

— Ничего не пойму, Поттер, вы не излучаете магию, совсем. — Наконец заключил Снейп.

— Это плохо, профессор? — я почему-то поежился от его взгляда.

— Это абсолютно ненормально, Поттер. Каждый волшебник, колдун или маг излучает магию, каждый день, каждую секунду. Волшебники и колдуны постоянно меняют напряженность своего магического поля, в зависимости от настроения, и тем самым портят зелья. Маги, вроде меня, дают равномерный фон, а поэтому и зелье напитывается равномерно. Но у вас нет излучения, а поэтому не должно происходить вообще ничего, как у магла, когда он смешивает что бы то ни было. — профессор разошелся не на шутку, он скользил по кабинету, размахивая руками, пытаясь показать выход магического поля — Именно поэтому ни у одного магла никогда не выйдет сделать ничего путного, даже соблюдай он рецепт в точности. У вас же компоненты реагируют, но такое чувство, что слишком интенсивно. Как будто вы излучаете как пятеро волшебников, одержимых самыми светлыми мыслями. Но вы не излучаете! Это невообразимо!

— Профессор! То есть если маг варит зелье, он его напитывает своей магией?

— Конечно Поттер, впрочем обычно ученикам необязательно, да и неинтересно, знать об этом.

— То есть я могу заставить прореагировать даже обычный магловский суп?

— Мммм. Да, вполне вероятно, были прецеденты?

— Были. В общем-то я раньше думал, что мне просто не везет с готовкой, но когда я попробовал варить зелья, то понял, что какие ингредиенты не положи, получается черная густая каша.

— Пробовал варить зелья? Это когда?

— Еще летом. Закупил кучу ингредиентов и думал, что смогу сварить парочку еще до школы.

— Идиот! Нельзя учиться зельеварению без присмотра! Тем более среди маглов, которые вообще понятия не имеют, как и чем лечить алхимические ожоги. Тебе невероятно повезло, что ничего не случилось! Как только тебе...

— Мистер Снейп, а если я стану излучать магию, это поможет? — я осмелился перебить преподавателя.

— Что? — профессор выглядел невероятно удивленным.

— Я говорю, если я стану излучать магию, это поможет варить зелья? Вот так? — я стал выполнять одно из своих упражнений на плавный выплеск.

Снейп снова обошел меня взмахивая палочкой, но на этот раз выглядел не недовольным, а ошарашенным.

— Маг, да еще такой силы. Отличный ровный фон, но напряженность как у волшебника на пике формы. Невероятно.

— Профессор? — пришлось привлечь внимание.

— А, да, Поттер, это невероятно, но да, это поможет. И еще ложки для помешивания с золотой ручкой, определенно. А вы можете в три раза снизить напряженность?

— Постараюсь.

Я попробовал. Это оказалось невероятно трудно. Если замыкать силу в себе я уже давно научился, 'благодаря' влиянию магии на электронику и моих упражнений, то урезать силу на две трети было сложно. Особенно учитывая, что и до этого не стал выдавать максимум. В итоге получилось урезать лишь вдвое, и то держать ровный поток не удавалось.

— Отлично Поттер, пять очков Хаффлпаффу. Колебания в пределах подмастерья, невероятно. Хотя напряженность немного избыточная, но все равно невероятно. Не хотите факультатив по зельям?

— Хочу! — я не скрывал довольной улыбки. Правда она была немного искривлена из-за некоторого внутреннего напряжения, затрачиваемого на контроль.

— Хорошо, Поттер, но это все позже, а сейчас необходимо закончить отработку. Запоминайте движение и фразу. Эванеско! — Снейп очертил концом палочки круг, а потом резко дернул вверх. Один из котлов заблестел от чистоты — Котлов много, закрепить успеете, приступайте!

На следующий день состоялся урок из потенциально любимых мной предметов — чары с профессором Флитвиком. На четверть гоблином. С этим миром явно что-то не так, осталось встретить полу-кентавра. Но профессор оказался неплохим мужиком, да и преподавателем тоже. Вингардиум Левиосса в тот четверг получилась почти у всех, даже у меня, во многом благодаря именно профессору. Ни на кого не накричал, никому баллы не срезал, зато несколько раз показал на практике и лично подошел к тем, у кого были проблемы. Кстати и на мою палочку он обратил внимание.

— Мистер Поттер, эта палочка вам не подходит, где вы ее купили?

— У мистера Олливандера.

— Он продал вам ее? Почему? Она же не раскроет и четверти вашего потенциала, я же это отлично вижу.

— Видите ли, сэр, он продал мне две палочки, но первой мне сложно пользоваться, она проводит всю мою энергию, и заклинания получаются слишком мощными. — Я наклонился поближе к профессору и понизил голос. — Даже простым освобождением энергии я могу кого-нибудь покалечить.

— Тогда вам просто необходимо появиться у меня на дополнительных занятиях, — Почему-то тоже шепотом сказал Флитвик. — я научу вас контролю.

Следующая за чарами гербология была у нас с грифами, а не с воронами, поэтому я встретился с Невилом. Ради разнообразия получил искреннее спасибо за перекраску волос. Невилу действительно шли светлые волосы, прямо как Гилдерою Локхарту, разве что от Невила я ждал большего, чем красивая прическа. В отличии от него, Гермиона постоянно на переменах мне ставила в вину, что волосы поменяли цвет. Нет, я понимаю, цвет стойкий, и даже новые волосы растут тоже розовые, но ведь можно вышибить клин клином и просто принять зелье своего цвета. Или зелье для снятия эффекта. Но нет, ей интересней было каждый раз донимать меня, но в душе она, по-моему, с гордостью носила нестандартную шевелюру. Да, теперь она привлекала больше внимания, и ей это, похоже, льстило. А вот Невил стал вызывать умиление у преподавательниц и даже некоторых старшекурсниц. Даже Минерва меняла свое строгое лицо при взгляде на парня. Я ему посоветовал отрабатывать еще и улыбку к этому образу. Если у него за год выйдет — ЗОТИ на втором курсе будет просто обхохочешься. Сам урок мне мало понравился. Везде хищные или просто ядовитые растения, работа руками в земле — сразу напоминает окучивание картошки, заросшей по колено в крапиве, бррр. А вот Невилу нравилось, хотя в этом я даже не сомневался. Мокутон он такой, аха-ха.

Следующий месяц прошел тоже неплохо. На занятиях с Флитвиком я наконец понял, как по идее надо пользоваться палочкой. Они были придуманы как раз для того, чтобы максимально облегчить работу волшебника. Их не надо напитывать, ими достаточно просто взмахнуть. От скорости, формы и длительности взмаха зависит количество энергии, оставляемой в воздухе и вектор воздействия. То есть по идее я мог бы и без палочки выделить то же количество, но тогда мне нужен филигранный контроль. Такой контроль когда-то волшебники в себе и развивали, но простейшие заклинания начинали получаться годам к двадцати, если обучаться с одиннадцати, а сложные годам к сорока. То, что без палочки выдавал я было... Наиболее близкое понятие будет 'из пушки по воробьям'. Тем количеством энергии, которое я тратил на файерболл, можно было запитать Фьендфайр, он же адский огонь, на площади в гектар. Да и сам адский огонь я без палочки вызвать не смогу еще лет двадцать, все же не самая простая форма. Палочка упрощала все: энергии не нужно стало отмерять на глазок, воздействие стало более точечным и намного более быстрым, а тренировки контроля стали вовсе не нужны. И только некоторые понимали, что умелое использование палочек отнюдь не равно умелому обращению с магией, ведь чтобы создать новое заклинание для палочки, нужно для начала выполнить его вручную. Точнее сказать, палочка здесь не мешала, но для создания нового необходима была скорее ВОЛЯ мага, которая весьма неплохо тренировалась как раз беспалочковыми опытами. То есть для заклинания нужна форма, которая создается росчерком палочки или в воображении, энергия, точно отмеренная для большинства заклинаний, направление или область, задаваемая жестом или волей и, собственно, волевой посыл, заставляющий магию делать так, как нужно тебе. Есть, конечно, заклинания не нуждающиеся в том или ином компоненте, но и они получаются точнее и мощнее при соблюдении всех правил. Нет, теоретически можно обойтись только волей и воображением, но... Для развития достаточных для этого жесткости воли и свободы воображения требуется очень много времени. Очень.

Собственно и звуковой ряд вырабатывался совсем не ради какого-то эффекта, а лишь как мантра для заучивания действий, от которой впоследствии можно и отказаться. Не всем, правда, удавалось, потому что длительность взмаха и повороты палочки обычно как раз совпадали со слогами заклинания. Например короткое Секо и такой же короткий взмах, определяющий плоскость лезвия, или, с другой стороны, широкий размашистый Вингардиум Левиосса.

А Снейп объяснил мне наконец, зачем нужны все эти танцы вокруг котла. Помешивание направо, налево, восьмеркой.

— Крепко запомните это, Поттер. Обычно я не рассказываю этого на первом курсе, но именно вам это может стать полезным уже сейчас. — Снейп по своей привычке скользил по кабинету впереди своей летящей мантии — Никогда не задумывались, почему зелье от фурункулов мы мешаем правой рукой по часовой стрелке, а не левой против?

— Вообще-то да, профессор. И мне это мнилось обычной традицией, которых полно в магическом мире.

— Все-таки в вас слишком много от отца, Поттер! — Снейп остановился, глядя мне в глаза — Но я все же постараюсь вас просветить! Помешивая правой рукой по часовой стрелке мы создаем такую конфигурацию поля, при которой аура руки напитывает легкие компоненты на поверхности, а телесная аура напитывает тяжелые, осевшие на дне, и сам отвар. В итоге получается, что легкие компоненты напитываются сильнее, и полнее реагируют. Да и аура тела неравномерна, обычно сильнее со стороны сердца. Но вы правы в одном!

Я смотрел на профессора, не стараясь, впрочем, перебить его.

— А правы вы, мистер Поттер, в том, что это — не аксиома. Можно воспользоваться и левой рукой, но ее аура у большинства волшебников слабее, и тогда верхние компоненты недостаточно прореагируют. — Снейп опять заскользил — НО! Этого можно избежать, добавив избыточное количество некоторых компонентов, а то и катализатор. Тут вступает в дело уже чутье зельевара. По нюансу запаха, по остаточной напряженности магического фона, по разнице в дрожании пара над котлом я могу понять, чего мне не хватает. Вы — нет, пока что нет. И возможно, что никогда не поймете. Поэтому ближайшие три года вы будете готовить зелья строго по рецепту! — голос зельевара достиг крещендо, а продолжил он уже спокойно — Впрочем, рецепты эти не классические, а моей доработки, так что либо мощнее, либо проще известных. А теперь мы приготовим бодроперцовое зелье. Оно очень простое, и я надеюсь вы не сможете его испортить. Очень надеюсь, потому что варить такую ерунду самому — неимоверно скучно, а сопливых детишек осенью будет как всегда много. Где там ваша ложка с золотой ручкой?

Глава 5

Сегодня на обед была курочка с картофельным пюре. Не так часто в Хогвартсе подают такое родное, для меня, блюдо. Обычно тыкву эту везде суют. Нет, кормят обычно вкусно, но все-таки. Тыква, это даже не традиция, а натуральное суеверие. Когда-то, кто-то, провел исследование в стиле британских ученых и постановил, что тыква полезна для развития магических сил. Насколько именно — непонятно, но тыква стала неотъемлемым компонентом Хогвартской диеты. А сегодня я с удовольствием обедал, планируя интенсивную тренировку по ограниченному выбросу энергии лиственничной палочкой. Занятия с Флитвиком, конечно, много дают, но практики никогда не бывает много. Хотя самым приятным для меня событием оказалось не меню, а долгожданное письмо, принесенное неизвестной совой. Она отвлекла меня от еды, приземлившись прямо на стол, отчего я невольно скривился, но прочитав имя автора письма сменил гнев на милость и даже поделился с пернатой мясом. Не откладывая в долгий ящик, я протер руки салфеткой и принялся за письмо.

'Гарри Поттеру, Хогвартс, общий зал.

Гарри, пишет тебе Ремус Люпин. Ты меня не знаешь, но я был хорошим другом твоих родителей. А также твоего крестного, Сириуса Блэка, который сейчас находится в Азкабане. Правда раньше я думал, что сидит он за дело, но недавно мне поступила информация, что Сириус находится там незаслуженно. Что все те преступления, которые приписывают Блэку, совершил наш бывший товарищ, сейчас считающийся мертвым. Его зовут Питер Петтигрю, и, как оказалось, сейчас он скрывается в Хогвартсе в облике крысы. Сам я сейчас попасть в школу не смогу, поэтому прошу тебя, помоги моему другу, другу своих родителей и своему крестному. Найди эту облезлую тварь и выведи на чистую воду.'. К письму был прикреплен крохотный бутылек с веритасерумом.