Часть четвертая. Глава 47

Глава 47.

В штабе развернулась бурная дискуссия — какой маршрут для "Меркурия" будет самым оптимальным. Ведь надо осмотреть шесть островов — три на западе и три — на востоке. Куда сначала идти? Спорили, спорили — и так плохо, и так — не правильно.

— Ладно, хватит спорить! Одному "Меркурию" идти — неправильно. Надо приказ ... э-э-э ... дополнить. Кого еще пошлем?

— "Юпитеру" надо немного времени, порядок на борту навести после боя. Вот "Зевс" — застоялся, пусть идет.

— Точно.

— Хорошо. Пишите приказ.

Так что "Зевс" пошел на запад: осматривать Гомеру, Пальму и Иерро. Скорость у корвета меньше, и эти острова расположены компактнее. Восточная же гряда — Гран-Канария, Фуэртевентура и Лансароте — растянулась на двести с гаком километров. Туда пойдет "Меркурий".

Приготовились к утомительному ожиданию, но в первый же день пришло сообщение от авизо: на дальнем, северо-восточном побережье Гран-Канари видны мачты кораблей. "Меркурий" держался подальше, чтобы остаться незамеченным, поэтому точное количество кораблей неизвестно. Но по словам капитана — "их там много, около десятка".

— Ну что будем делать? Дальше острова осматривать?

— Там они все! Надо быстрее нападать!

— Да, вдруг наших заметили! Быстрее надо!

— А если не все там?

— Ну может один или два корабля где-то еще ходят.

— А если они высадятся на Тенерифе?

— Ну на двух кораблях не так много войск. Опасно будет только если высадятся в двух наших портах: Бенеаро и Адехе. Если в каком другом месте — мы успеем им десант в догонку устроить.

— В Бенеаро отобьются, если что. Там войск много.

— Много, но часть уйдёт на операцию. Да и кастильцы много что успеют попортить на берегу. Так что две точки надо будет прикрывать.

— Кто остаётся?

— В Адехе надо корвет оставлять. Там другой силы нет. Где сейчас "Зевс"?

— Только к первому острову своего маршрута подходит.

— Вот пусть возвращается, будет новый порт охранять.

— Значит идут "Юпитер" и "Меркурий"? А парусники?

— Одну из каравелл надо у Бенеаро оставить. Может и хватит чтобы не допустить высадки.

— Тогда "Педро" оставим. На "Кобыле" пойдет абордажная команда, она для этого лучше приспособлена.

— Абордажники гуанчи?

— Да. С ними только два наших штурмовика обычно, чтобы успеть взять в полон кого надо. А то гуанчи всех подряд убивают.

— Для "Санта Анны" надо еще наших добавить, там много интересных людей должно быть.

— Хорошо.

— Десант на нефе повезем?

— Ну да. Там же неизвестно какой берег, разведку быстро не провести. Надо действовать быстрее. Так что нормальным кораблям близко к берегу подходить нельзя.

— На нефе же убрали мачты, за ненадобностью. Так еще и балласт вынули — раз парусов нет, то и балласт не нужен. Теперь туда полторы сотни солдат можно сажать, только тесно.

— Ну если недалеко — то можно. И если волны большой нет. Как там с погодой?

— Тот сильный ветер стих. Сейчас умеренный дует — пассат с северо-востока, как обычно. Так что в ближайшие дни усиления ветра не ожидаем.

— Хорошо. Тогда полторы сотни гуанчей брать можно. Как быстро они подготовятся к походу?

— Они уже неделю как готовы, землю копытами роют. У Бенеаро уже более четырехсот солдат, которых можно считать таковыми. Сейчас ждут от нас число — сколько будет солдат в десанте. Все очень хотят воевать.

— Из-за римских трофеев?

— Ну трофеи тут тоже... Хотя тут больше геройства. У них там это ... как его. Престижно — как ты говоришь.

— Ясно. Ну и хорошо. Плохо — что без разведки идут.

— Ну в крайнем случае просто уничтожим корабли, чтобы не разбежались. А десант проведем по ситуации.

— Вот только местное население острова от этого сильнее пострадает. Что про них известно?

— Ну только то, что они существуют. Наши гуанчи с теми совсем не общались. Лодок нет. Диего в плену их встречал, но не уверен. У тех и язык другой, и выглядят иначе.

— Но в наземной операции они нас поддержат, хоть какая-то польза будет. Кастильцам придется на два фронта воевать.

— Но главное — корабли уничтожить, верно?

— Да, поэтому надо быстрее начинать, пока не разбежались.

Едва успели немного привести в порядок "Юпитер" после похода, как новый приказ — атакуем кастильцев у соседнего острова. Еще и десантную операцию проводить, поэтому придётся тащить корветом неф. Но нам грех жаловаться, вон, "Меркурий" носится без отдыха совсем.

Затемно вышли из Адехе и на рассвете пришли в старый порт Бенеаро забрать неф с десантом. Вот только портом его назвать — язык не поворачивается. Тут ни бухты, ни причала. Даже якорная стоянка такая, что корвету встать тут очень сложно. Хотя и в Адехе условия тоже не самые лучшие. Бухта там очень условная, два небольших мыса только обозначают изгиб береговой линии, но от юго-западных ветров никак не защищают. Другое дело в Мавролако — там почти идеальная круглая бухта с мощными мысами. Тут, на Тенерифе таких нет. Хотя и в Мавролако не то — мелкая она для корвета. Я туда если захожу, то могу пройти только до середины, и все. Дальше мелко слишком. Просторная бухта около Каламиты, там и места много, и глубины нормальные. А на Канарах не бухты — слезы.

Так что когда мы подошли к Бенеаро, неф уже стоял на якоре как можно мористее, а на встречу нам вышла шлюпка с канатом. Корвет даже не успел полностью остановиться, как канат подняли на борт и закрепили. Тут же прибавили машины, и неф отправился в путь за корветом. На нефе еле успели якорь поднять.

А там солдат-гуанчей набилось! Хотя если им волю дать, там вдвое больше поместится, уж очень они все хотят воевать. Сейчас на Тенерифе каждый парень мечтает попасть в армию Бенеаро, а в этой армии каждый мечтает попасть на настоящую войну.

Десант мы готовили заранее, я там тоже советом помогал. Планировали, что в худшем случае их будет только сотня, поэтому подготовили роту следующего состава. Тридцать стрелков с дробовиками, и каждого стрелка защищает два солдата с копьями и щитами. Щиты большие, нашего производства, клееные из дубовых планок. За двумя щитами, присев, три солдата нормально прячутся. И стрелок меж щитов удобно стреляет.

Потом додумались с нефа снять не только мачты, но и балласт, которого там немало. Теперь стало помещаться полторы сотни, с небольшим запасом воды и провизии. Спать они там все разом не смогут, даже просто на палубе, но в две-три смены можно. Так что в такой короткий поход вполне можно.

После этого хотели сформировать еще полуроту, но Командор приказал часть стрелков оставить для обороны Бенеаро, так что в десант просто добавили шестьдесят копейщиков. Щитов тоже оказалось мало, так что это у нас теперь два вспомогательных взвода легкой пехоты. Ну и Марсель с ними, куда же на войну, да без него. Главный полководец гуанчей теперь. И поехал на нефе, а не на "Юпитере", хотя я и приглашал. Соображает политику, как Командор говорит.

Не люблю я ходить с прицепом. Да какому командиру боевого корабля это понравится. Тут надо все время думать не о боевой задачи, а о том, как там неф. Но тут рядом, соседний остров, Гран-Канария зовётся. Правда, дальний край этого острова — северо-восточный.

В одиночку корвет дошел бы за несколько часов. Но с нефом на буксире как-то тяжело идет. И ветер встречный, и на дровах идем, чтобы сильно не дымить. Прикинули со штурманом — будем только к вечеру. Устраивать десантную операцию на ночь глядя — не самое умное занятие. Еще и берег не разведанный. Связались со штабом и решили не спеша выйти севернее острова и там заночевать. И на рассвете, как обычно.

Капитан "Меркурия" только поворчал, что он бы успел бы в Адехе сходить. Я не стал спрашивать, зачем ему туда на полдня, я знаю. Мы там баньку недавно построили.

На корветах, и даже на авизо у нас бани есть, но они какие-то ненастоящие. Сидишь там на гладких липовых досках, а чувствуешь, что вокруг железо. Удобно там — открыл один бронзовый вентиль — вода течет, открыл другой — горячая вода! Намешал себе в шайке какую надо, и мойся. Но пар идет не от каменки, а от котла. Тоже через вентиль бронзовый. Пар есть, веники есть, но банного духа нет. Да и тесно в корабельной бане. На корветах еще ничего, а на "Меркурии" очень маленькая баня, или один лежит, или двое сидят. И Командор ту баню каким-то другим, чухонским, словом называет.

А там мы сделали баню настоящую, как дома, с дымком. Бревна только тонкие, но тут же зимы нет, так что пойдет. Вот эту баню он и собрался.

Вот и рассвет. Через несколько часов — бой. Надо выдвигаться к острову.

Мачты кастильских кораблей мы увидели издалека. Но приблизившись, сигнальщики разглядели что-то непонятное. Мачты видны хорошо, а самих кораблей не видно — их земля скрывает. Мы думали, что корабли стоят между этим островом и совсем маленьким островком на севере. А оказалось что это не островок, там перешеек к большому острову. И корабли стоят с той стороны перешейка.

Срочно меняем курс, обходим слева этот островок. Хорошо, что есть паровые машины. Просто штурвал повернул — и пошел корабль куда надо. А на паруснике надо про галсы думать, и даже далеко не всякий маневр возможен с таким ветром.

Все, вышли к кастильцам. Стоят они все за мысом, от ветра спрятались. Выстроились шеренгой, одиннадцать штук. Одного не хватает — после разберемся. Стоят довольно плотно, места удобного тут немного. Только один большой корабль чуть в стороне — справа. Это он — флагман — "Санта Анна", название уже разглядели. Стоят носом к берегу, к нам кормой. Неприятно, у каждого корабля одна пушка назад смотрит.

На берегу деревенька местных гуанчей, но там полно кастильцев — в подзорную трубу их яркую одежду хорошо видно. Бегают они там. Нас увидели и засуетились. Одни лодки идут от берега к кораблям, другие от кораблей на берег. Ага — другой связи у них нет, только так — гонца послать. Даже до ратьера с зеркалом не додумались, а ведь это совсем просто. Вот и суетятся — что делать — не знают.

— Куда неф причалим? Надо сходу, пока они в замешательстве!

— Справа камней больше, мне кажется.

— Ага. Лучше было бы прям к деревне, но кастильцы мешают. Но слева тоже неплохо.

— На мель?

— Да, это лучше всего сейчас. Десант просто на отмель спрыгнет. А потом неф корветом сдернем с мели.

Корвет на полном ходу делает крутой поворот влево, от берега. На нефе в нужный момент отцепляют канат, и наш десантный корабль продолжает двигаться прямо к берегу.

Корвет крутится в циркуляции, но мы напряженно следим за нефом — хватит ли у него инерции дойти до берега.

— Да все одно дойдет — ветер попутный!

— Ага, через полчаса. Когда кастильцы обедать уйдут.

— Но нам ближе подходить — еще опаснее, не хватало "Юпитер" на мель посадить.

— Это да.

И тут неф резко останавливается, воткнувшись в отмель. На борту некоторые гуанчи даже попадали от неожиданности, несмотря на тесноту. И тут же с носа солдаты стали прыгать в воду. Воды по пояс, нормально, у нефа без балласта осадка небольшая. Копейщики прыгают, а стрелки спускаются по штормтрапам, чтобы ружья и патроны не замочить.

Корвет тем временем развернулся, и приблизился к основной группе кастильских кораблей.

— Близко уже! Начинаем? По плану?

— Начинаем! Десант им уже не остановить. Наводчикам про флагман сказали?

— Да, все объяснили.

— Тогда начинаем обстрел. Пока далеко — шрапнелью. Носовое орудие по правой половине группы кораблей, кормовое — по левой. Ближе подойдем, переходим на фугасы.

Выстрел. Второй выстрел. Еще, еще. Бегло стреляют — два орудия, а будто их тут дюжина. Целиться особо не надо, десяток кораблей — большая мишень.

Кастильцы тоже начали стрелять в ответ. Стреляют по "Юпитеру", "Меркурий" правее и мористее, команды ждет, а "Кобыла" еще дальше осталась. Но куда падают вражеские ядра — непонятно, нам по корпусу не попадали. А может и не услышали за такой канонадой. А по ним уже больше трех десятков шрапнели ушло. Что там твориться — тысячи свинцовых пуль! А это только начало.

— Близко уже! Четыреста метров!

— На фугасы переходим! Машина — малый вперед.

Пушки стали стрелять реже — наводчики целятся тщательно. У нас запланировано по два фугаса в каждый корабль. Но именно попаданий, если промах — еще стреляй. Вот и не хотят промахиваться ценным снарядом.

Бамс! Ядро ударило по корвету. Причем, где-то недалеко. Да, мы близко подошли — метров двести уже. Уже хорошо видно людей на палубах, и даже проломы в бортах от фугасов.

— Рулевой, правее бери, не надо так близко.

— Проскакиваем их. Вставать тут не будем? — это старпом.

— Нет. Рано еще, опасны они пока.

— Фугасам отстрелялись! Дальше что?

— Носовое орудие! Шрапнелью ... Не, близко тут. Картечью мелкой, три раз по флагману.

— Вовремя. Они там на мачты полезли, паруса ставят.

— Машинное! Полный вперёд! Рулевой! Вправо — циркуляцию!

Отходим от острова, пушки замолкли, можно и осмотреться.

— Три корабля тонут, на двух дым видно. На многих паруса и такелаж рваный.

— Что-то слабо. Столько снарядов потратили, а у многих только дырки в парусах.

— Ну еще матросов там побило гораздо. Только не видно отсюда.

— И уже с якоря снимаются. Трое. Даже четверо.

— Далеко не уйдут. Им от берега только влево, по ветру. А мы туда как раз вернемся по циркуляции.

И вправду, корвет, завершая окружность, вышел к корабельной стоянке, а каравеллы и сотни метров не прошли, четвёртая только с места сдвинулась.

— Рулевой, ближе давай!

— Под пушки лезем!

— Ничего, встречными курсами только по разу и успеют выстрелить. Да и попасть им будет сложно. Машина — средний вперед.

— Ну, теперь дело за наводчиками!

— Надо не дать им уйти. "Меркурий" то догонит, но время потеряет. А он должен десант поддержать, нам близко к берегу не подойти. Вон — гуанчи уже на берегу построились и идут к деревне. А мы тут все с кораблями воюем.

— О! Попал! Хорошо попал! У самой воды дыра. Этот утонет.

— Аа! У того мачта упала! То есть стеньга!

Бум! Опять ядро по корпусу! Звук глухой, где-то внизу. Но зато двум каравеллам мы хорошо борта пробили, тонут. У одной стеньга с парусом за борт упали. Они полезли ванты рубить, а мы их мелкой картечью. Но одна каракка старого типа проскочила мимо, несмотря на несколько попаданий фугасами.

— Да что она, железная что ли!

— Да не, повезло просто. Там небось корпус весь трещит уже. Но так отпускать нельзя. Кормовое орудие! Обстреляй тот корабль вдогонку. Шрапнелью уже надо, наверное.

— "Меркурий" пошлем?

— Ща, ща, постой! Что же делать? И отпускать нельзя, и "Меркурий" тут нужен. Как обстановка?

— С того и того корабля стреляли по нам. Остальные молчат. Ну и "Анна" в нас стреляла. Но паруса никто не поднимает, с якорей не снимается.

— Этих двух обстрелять крупной картечью. Фугасов уже и так много потратили. А "Анну" мелкой картечью пару раз.

— Смотри! Та каракка на мель влетела, похоже!

— Точно!

— Фу! Ну хоть в чем-то везет. Теперь не надо за ней гоняться.

— Хорошо, мы туда не пошли. Так далеко от берег — и мель.

— Может там банка — пятно мели, а дальше к берегу проход глубокий.

— Похоже.

— Наши гуанчи уже к деревне подошли, перестрелка там началась!

— Перестрелка?

— Да, кастильцы тоже из ружей стреляют. "Меркурий" вот подошел, надо десант поддержать. Как будем?

— Пусть слева подходит, прямо носом к самой левой стоящей каравелле. Ею от других прикроется. А мы ее сейчас сами еще картечью.

— Глубины там неизвестны.

— У авизо осадка с каравеллами сравнима. И смотри где неф на мель сел. Вот тут точно "Меркурий" пройдет. Но, да, пусть на малом ходу подходит.

"Юпитер" встал посреди всего сражения, не спеша обстреливая кастильские корабли. Ну и вызывая огонь на себя, отвлекая от "Меркурия".

На одной из каравелл огонь хорошо раздуло. Пламя побежало вверх по мачте с обрывками парусов. Из-за дыма стало плохо видно происходящее на берегу. Слышны выстрелы дробовиков и какие-то незнакомые звуки кастильских ружей. По звуку больше похоже на наши карабины, чем на дробовики гуанчей. И тут подключился пулемет, что на верхнем ярусе "Меркурия".

— Ох он и садит! Длинными!

— Двадцатку в два приема! — сказал наш пулеметчик, опираясь на пулемет и мечтательно глядя сквозь дым на невидимое поле боя.

— А что ему, там водяное охлаждение ствола. Только успевай магазины менять.

— Так у нас тоже охлаждение. И я магазины еще быстрее меняю! — второй номер расчета, зажав в каждой руке по магазину, изобразил как резко он может двигаться. Но это больше походило на танец гуанчей.

— Хорош болтать! Наблюдаем за вражескими кораблями!

— Так они что-то молчат. Даже "Анка" не стреляет.

— Смотри, куда "Меркурий" пошел! Между берегом и кораблями! Прям у них под носом!

— Глубины промерили — нормально значит. Но медленно идет. Осторожно.

— Ага. И на носу каравелл пушек нет.

— Могут быть стрелки. Лучники хотя бы.

— Против железного корабля?

— Ну все одно — опасно. Вдруг в кого попадут. А пулемет на левом борту, вон как по берегу стрекочет.

— Смотри! Там двое с карабинами на правом борту. По кораблям стреляют — теперь кастильские стрелки не страшны.

Капитан "Меркурия".

Наконец-то командир эскадры дал команду подойти к берегу для поддержки десанта гуанчей. Думал — не успеем, но гуанчи, выйдя на берег, довольно долго строились в боевой порядок, и только теперь медленно двинулись к деревеньке.

Подходим слева к основной куче кораблей, они хорошо потрепаны обстрелом шрапнелью и гранатами. Но меня сейчас волнует крайняя каравелла, ее пушка в порту левого борта. Пушка хоть и мелкая, но если она заряжена чугунным ядром, а это почти наверняка, то на таком расстоянии может пробить борт нашего корабля. От остальных кораблей мы прикрыты этой каравеллой. А до флагмана еще и довольно далеко.

И тут кормовая пушка "Юпитера" стрельнула по этой каравелле. Мы подошли совсем близко, и я даже увидел как полетели щепки от удара картечных пуль. И еще выстрел. До этого на палубе у них было какое-то шевеление, теперь же все стихло. Но пушка в пушечно порту никуда не делась. Может по ней фугасом вдарить? Хотел было уже дать команду, но заметил, что на носу каравеллы стал виден борт, заросший ракушками. Нос задрался, корма погружается. Тонет эта каравелла, вот и не стреляет.

Тем временем наши гуанчи подошли к поселку местных гуанчей. А там кастильцы уже построились, прямоугольником таким. Копья у них длиннее, но щитов почти нет. Зато в доспехах многие — на груди сталь видна, и шлема стальные тоже. Но не у всех. И что-то еще в руках.

Винтовки у них! Стрелять по нашим начали!

— Пулеметчик! Строй кастильцев видишь? Давай по ним быстрее, а то они наших гуанчей постреляют!

Не успел я договорить, как загрохотал пулемет. На него вся надежда, пушкой тут нельзя — наши к врагам совсем близко, можем своих зацепить. А пулемет сможет аккуратно, мы как раз с фланга находимся. И близко тут, метров двести. Точно! Надо же сначала...

— Дальномерный пост!

— Двести восемьдесят метров! Уже померили.

— А что молчите?

— Приказа не было.

Но пулемётчик и без нас, уже второй очередью прошелся по строю. Мне показалось, что я даже отсюда вижу как летят в стороны брызги крови и щепки от щитов. Может и не вижу, но какое-то облачко пыли над ближайшими кастильцами появилось.

А пулеметчик все бьет и бьет. Две очереди — смена магазина. Еще две очереди. Кастильцы начали понимать что по ним стреляют с корабля, ближайший фланг развернул щиты в нашу сторону. Ха! Да что там щиты против пулемета! Мы сколько раз проверяли — никакой щит, никакой доспех не устоит против нашей винтовочной пули.

А строй стоит и много их. Только крутят копьями то в нашу сторону, то в сторону гуанчей. Те тоже времени не теряют и из дробовиков бьют. Перекрестный огонь — так Командор говорит. Кастильцы падают чуть ли не шеренгами.

— Побежали! За избы прячутся!

— Ну не избы это. Это больше ... мазанки, что ли.

Пулеметчик продолжал, пытаясь достать тех, кого видно.

— Эти хижины непонятно из чего. Если там камень, или стена толстая, то пуля может и не пробить. Эй, патроны пока не трать. Пушкой попробуем.

Пулемет смолк, целей не видно. Стало слышно машину корабля.

— Машинное! Малый назад! А то нас сносит куда-то. Рулевой, давай вот так держись пока, понятно?

— Носовое орудие! — я высунулся из рубки и глянул вниз. Весь расчет орудия стоит у лееров левого борта и бурно обсуждает ход боя.

— Вы что повылазили! Вон, сзади корабли вражеские стоят. Сейчас какой-нибудь лучник вам стрелу в спину кинет.

— Так наши их отстреливают — артиллерист кивнул на двух матросов с карабинами, что периодически постреливали по каравеллам, мимо которых мы проходим.

— Все в башню! Наводчик! Видел, кастильцы за те дома забежали. За самый левый, в основном. Вот чем по ним вдарить? Картечью или гранатой?

— А из чего там стены?

— Если б я знал! Ну если крепкие?

— Тогда сначала гранатой развалить, потом — видно будет.

— А если там глина по веткам?

— Крупной картечью все прошьет.

— От гранаты осколки будут. До наших могут долететь.

Мы одновременно глянули на берег, оценить насчет осколков. И вовремя — гуанчи в атаку пошли. И как назло пошли не так как надо, оказались почти на линии огня, между нами и теми домами.

— Ну куда они! Ну вот куда лезут!

— Надо им сигнал дать, там же наши штурмовики есть, они ратьер понимают — сказал старпом.

— А ты видишь кого?

— Ну вон там вроде...

— Сигнальщик! Дневным ратьером. В сторону войска гуанчей.

— Что передавать?

— Это. Так...

Все стоят, на меня смотрят.

— Ну тут двумя словами и не объяснишь.

Тут опять послышались выстрелы дробовиков и еще какие-то, вроде ружейные. Гуанчи и кастильцы сблизились, началась перестрелка. Наши дробовики стреляют явно чаще, но и те тоже отстреливаются.

— Отставить орудие. Ну вот, у них за спиной целый корабль с пушками, а они в рукопашную поперли.

— А как же, геройство же!

— Смотри! Бегут кастильцы! Вон там, за домами, вправо бегут.

— Сейчас выскочат на открытое место. Пулеметчик! Приготовься!

Опять загрохотал пулемет. Теперь уже короткими очередями.

— Машинное! Средний вперед, потом опять малый назад. Чуть продвинуться надо.

Гуанчи разделились. Одна группа, скорее всего целый взвод, вышла шеренгой за поселок и плотно закрылась щитами. Только копья торчат и дробовики стреляют. Эта черепаха медленно двинулась вдоль дальнего края поселка. И еще видно несколько групп поменьше, по два стрелка с дробовиками и по четыре бойца с копьями и щитами в каждой. Они двигаются меж домиков, вытесняя кастильцев. Ну еще вокруг носится множество гуанчей-копейщиков, без щитов.

Теперь гуанчи уверенно шли сквозь поселок, расчищая себе путь ружейной картечью, добивая раненых копьями. Врагов, выскакивающих за поселок вправо или к берегу отстреливал пулемет.

Вдруг пулемет стих. Уже и магазин можно пять раз было сменить. И кастильцы по берегу бегают. Пулеметный каземат рядом, за стенками, позади дальномерного поста. Прохожу через дальномерный, открываю дверь в каземат. От пулемета валит пар, весь пол в гильзах. У пулеметчиков лица ошалелые и чумазые от гари.

— Ты что? Пулемет сломался?

Мотает головой:

— Неа. Патроны кончились.

— Так набивайте магазины, что стоите.

— Набивали уже, пока перерыв был. Совсем кончились. Все шестьсот штук.

— Каак? Это вот вы сейчас шестьсот патронов расстреляли?

— Ага.

— Кошмар. Шестьсот патронов...

Я аж сел на стул.

— Шестьсот патронов... как так?

Старпом наклонился ко мне:

— Там, на берегу, уже все заканчивается. Гуанчи добивают тех. А мы тут стоим нехорошо. Эти каравеллы тонуть начали, матросы с них на шлюпках и вплавь сейчас к берегу пойдут, а мы на их пути. Для пушек слишком близко. Пулемет ... кхм ... без патронов. Одними карабинами можем и не отбиться.

— У нас что, на корабле винтовочных патронов совсем не осталось?

— У нас по штату две винтовки, в оружейке стоят. К ним патронов по сорок к каждой.

— Четыре магазина — заулыбался заряжающий.

— Я тебе сейчас как дам! Магазина... Весь боезапас извели, ироды.

— Капитан, ну что делать будем? Отходить?

— Да, отходим назад, впереди их флагман стоит. Вон там встанем, и для наших пушек будет нормально. Помоги рулевому с задним ходом.

Василий, капитан "Юпитера"

С "Меркурия" передали, что поселок захвачен, кастильцы на суше уничтожены. Да я и сам вижу, как авизо выползает задом из щели, в которую залез. Теперь можно заняться кораблями, в первую очередь флагманом. Будем брать на абордаж. Ну не мы сами, гуанчи на "Кобыле". Дали им сигнал, что пора.

— С "Кобылы" ответили — "назад сдайте, боимся зацепить".

— Так тут покилометра места!

— Так они парусник, машины нет. Ветром как раз на нас сносит. Вон они круги нарезали пока ждали. Не пароход же.

— У-у-у. Так они к флагману и не попадут в таком разе. Или на берег прилетят, или еще куда.

— Да, без машины к стоящему у берега нормально не подойти. Еще и абордажем.

— Так, стоп. Придется нам их подводить.

— Буксиром, что ли?

— Зачем буксиром. Дотолкаем. Кранцы на правую скулу! Пусть потихоньку к нам подходят, а мы их ловим и к "Анке" подведем. Заодно подстрахуем орудиями.

На "Caballo" капитан быстро сообразил что от него требуется. После очередного галса каравелла проскочила около мыса, и матросы сразу стали рифить паруса. Корвет хоть и с машинами, но большой и тяжелый — "поймать" парусник на скулу не удалось, несмотря на интенсивную работу рулем и машинами. Стало ясно что каравелла приходить почти в середину правого борта. Боцман чуть не сорвал голос, а матросы бегали как ошпаренные, но почти успели перевесить достаточное количество кранцев в место касания. Хотя контакт стального и деревянного бортов страшными последствиями не грозил, но краску на корвете немного ободрали.

— Хватит, не ори! За краску он переживает. Вот как теперь "Кобылу" на скулу переставлять?

— А я что ли ее туда ставил? Вот кто ставил...

— Я сказал — хватит!

— Капитан! Да можно переставить. Вот так пару толстых швартовых навяжем, чтоб она по радиусу на скулу ушла. Потом разгонимся немного и реверс. Ну рулем еще. Сама перескочит — старпом это.

— Ну-ка, давай, командуй.

Быстро поставили швартовые, приготовили еще кранцев — со всего корабля собрали. Но капитан со старпомом никак не могут решить — в какую сторону надо будет крутить руль в момент начала реверса, чтобы каравелла от борта отошла. Стоят, крутят ладонями, изображая работу рулевого пера.

— Вправо надо. Ведь реверс же, тогда нос влево пойдет.

— Ага, а потоки от винта в обратную сторону, значит опять наоборот.

Тут рулевой влез:

— Да я попробую в одну сторону — если не отойдет, а будет только прижимать — значит надо в другую.

— Ладно — махнул рукой капитан.

Разогнали немного корвет, и сразу полный назад.

— Право руля!

— Влево!

Рулевой крутил туда-сюда и в какой-то момент парусник отошел от железного борта и пошел к носу.

— Во! Как надо встал!

— Краска целая!

— Ну все, наконец-то. Давайте уж к этому флагману. Гуанчи там готовы?

— Да давно готовы. Еще немного и руками грести начнут.

— Машинное! Малый вперёд. И скоро малый назад будет. Рулевой, понял? Толкаем "Кобылу" к тому кораблю.

Приближаемся к "Санта Анне". Что-то не видно никого, только несколько трупов на палубе.

— Попрятались, что ли? Вроде мало их побили.

— Ага, небось видали как на берегу всех постреляли, вот и спужались. В трюме и в юте могло много спрятаться. Смотри, какой большой корабль. Длиннее нефа, с "Меркурий", наверное.

— Не, короче "Меркурия". Как "Цербер" скорее. Но толще. И тяжеленный видно.

В этот момент борт каравеллы коснулся борта карраки. Громко скрипнуло, корабли качнулись, и из трюма вдруг стали выскакивать кастильцы. По ним грянул нестройный залп дробовиков, и гуанчи рванули навстречу. Палуба каравеллы немного ниже палубы карраки, но мы заранее подготовили и закрепили сходни, с опорой на фальшборт. А вот с юта каравеллы можно было просто прыгать на палубу вражеского корабля. Благодаря этому за несколько секунд там оказалось много гуанчей, и бой на палубе быстро закончился.

Закинули гранату с хлорпикрином в проем трюма. Газ из наших гранат выделяется медленно, надо ждать. Тем временем, с участием наших штурмовиков взяли штурмом ют. В дробовики зарядили деревянные пули, и не зря — захватили двух богато одетых, явно начальство. Один, правда, был ранен раньше — в крови и замотан тряпками. Второй же, не раненый, оказался прытким. Первая деревянная пуля была легкая, а он был в кирасе. От выстрела он упал, но тут же подскочил и начал махать своим узким мечом. Получил вторую деревянную пулю, и пока он лежал — его прижали к палубе, отобрали оружие и связали. Осмотрели помещение юта. Все карты и бумаги сгребли в мешок, нашли сундук с судовой кассой.

На этих кораблях, как и на наших шхунах ют — это еще и орудийная "башня". Тут стояли две бронзовых дульнозарядных пушки на четырёхколёсных лафетах. Хотя орудийных портов было шесть — по два на борт и назад. По следам на палубе было видно, что пушки перекатывали от одного борта к другому, по мере надобности. Такая схема не только экономила бронзу для пушек, но и позволяла использовать орудия несколько большего калибра, чем в случае установки всех шести орудий. Хотя в целом огневая мощь корабля при этом уменьшалась. Правда, прием "отстреляться одним бортом, и повернуться другим" — в этом мире пока не применяется. Ввиду отсутствия артиллерийских палуб и бортового размещения орудий.

Тут из трюма полезли еще кастильцы, кашляющие и трущие глаза. Их вязали и складывали рядком.

— Все что ли? — слегка разочарованно сказал командир отделения штурмовиков.

— Еще трюм зачищать. Но это ждать пока проветрится от газа.

— Для этого пятерых гуанчей оставим, справятся. Нам вон еще работа — и командир кивнул в сторону стоянки основного флота кастильцев.

— А что, там тоже такие начальники есть? Гуанчи не справятся?

— Гуанчи и будут зачищать, полон брать там не надо. Нам надо ценности забрать — бумаги и сундуки. И организовать это все. Корветтенкапитан сказал чтоб на шлюпках шли, больше он такие загогулины с "Кобылой" делать не будет. И шлюпки надо брать трофейные, наши ему жалко. Но тут две шлюпки лежит — надо их спускать.

На трех сцепленных кораблях закипела уже не боевая работа. С каракки спускали шлюпки, с трупов снимали все ценное, ценности на "Кобылу", трупы — за борт. Дан приказ корабельное имущество не портить, так как решили "Санту Анну" забирать себе, если не будет сильных повреждений. Еще бы — новый корабль, большой, с гладкой обшивкой, что сейчас редкость. И повреждений больших нет, только множество мелких отметин от шрапнельных и картечных пуль. Пушки тоже решили пока не перетаскивать, только сундук и бумаги забрали.

Кастильские шлюпки оказались весьма большими, в них поместилась почти вся абордажная команда, которая и отправилась к ближайшей каравелле. Туда уже подошел "Меркурий", прикрывать.

Перед боем там было десять кораблей, если не считать флагмана, стоявшего в стороне. Во время боя четыре корабля сумели сняться с якоря и попытались уйти. Но от обстрела потеряли ход и управление, их снесло к берегу, где они сели на мель, недалеко от нефа. Только одна большая каракка старого типа прорвалась дальше. Но, видимо, тоже потеряла управление и села на мель. Причем чуть ли не в километре от берега.

Из оставшихся шести кораблей два утонуло. Один загорелся, но тоже утонул. Но тут неглубоко, и мачты затонувших кораблей торчат над водой. Вот к оставшимся на плаву и отправились абордажники.

— Капитан! Там пленник знатный, раненый который, помереть может скоро. Если поспрошать его надо, то времени мало осталось на то — это корабельный врач "Юпитера".

— Ну жгут наложи! Тут вон наши на каравеллу высаживаются...

— Нельзя там жгут ... шея.

— Ладно, иду.

С корвета на каравеллу, с каравеллы на каракку — добрались.

— Вот тут ему по кирасе картечина прилетела. Не пробила, только ключицу сломала. Чугунный осколок вверх пошел и по шее сбоку. Сонную артерию не задело, иначе он бы сразу помер. Но где-то рядом. Я не смогу зашить. Тампоном держим, но сильно прижимать — он сознание теряет, слабо прижимать — кровь течет.

— Кто ты такой, кастилец?

— Я Хуан Рехон, капитан армады. А вы таврийцы? Я как увидел корабль без парусов и с дымом — сразу понял. Значит это вы прикрываетесь "дикарями с островов".

— Ну мы им немного помогаем.

— Мне трудно говорить, видно уже скоро ... Капитан "Санты Анны", Филипп, жив?

— Эй, это ты — Филипп?

— Si.

Теперь корветтенкапитан вопросительно глянул на врача.

— У того только шишки и синяки, даже ребра целые.

Хуан облегченно вздохнул, но тут же поморщился от боли.

— Не убивайте его. Он из знатного наваррского рода Грамонов. За него дадут хороший выкуп. Я обещал его дяде присмотреть за ним. Его поэтому и поставили на флагман, чтобы рядом со мной был.

— Да что ему будет, связанный, вон, лежит — оптимистично успокоил корветтенкапитан. А сам подумал: так нам же приказ — "полон не брать, если нас видели". Надо все Командору рассказать подробно. И записать скорее, пока имена не забыл.

— А ваши корабли действительно полностью железные?

— Те два корабля — железные. А этот трофейный, португальская каравелла. Это корабль гуанчей теперь.

— Надо же. Значит португальцев тоже... Хорошо. Я тогда понял что корабль железный. И дал приказ прекратить стрельбу. Это хуже чем по скале стрелять. От камня хоть крошки отлетают. А по железной наковальне можно сколько угодно стучать молотом.

— Ну да. Пушкой не пробить.

— Как же с вами воевать тогда? Дьявольские создания...

— Не надо с нами воевать. Мы и сами не хотим, но вы вынуждаете.

Суета после боя стихла лишь к вечеру. Корветтенкапитан и радист записывали на бумагу доклады от командиров разного уровня, чтобы потом нормальный отчет в штаб написать.

Кастильцы уничтожены все, за исключением нескольких пленных на флагмане. Есть и потери среди гуанчей, но немного. Во время боя на берегу в одном из домов обнаружили запертых местных гуанчей. Их освободили, но они все скрылись в зарослях за деревней. Во время боя было не до них, а после — найти их не смогли.

Трофеев очень много, тоже придется все описывать, но позже. Сейчас только глянули, что есть вообще. Гуанчи тщательно собрали все с убитых кастильцев и разложили кучами на берегу. Но решили делить на Тенерифе, так что сейчас все грузят на неф. В трюмах кораблей обнаружили большое количество припасов. В основном солонина, сухари, мука и крупы. Ассортимент небольшой, но зато очень много. И почти все в бочках, что тоже неплохо. У нас тут с тарой проблема. Да и вообще, захваченные корабли оказались целыми складами нужных вещей и материалов. Ну флагман точно забираем целиком, во флот Тенерифе пойдет. Но и все остальное попытаемся забрать, хотя бы на доски.

Еще принесли захваченные у кастильцев винтовки, из которых они отстреливались. Винтовок нашли двадцать две штуки. Чем-то похожи на наши старые однозарядные переломки, только больше бронзовых деталей. И патроны крупнее тех, но мельче дробовых. И на курке фитиль. Странная конструкция. Придется подробно описывать для Командора. Надо еще корабельного оружейника позвать, пусть глянет.

Первым уходит "Юпитер" с нефом на прицепе. На нефе повезут раненых, часть пехоты и трофейную рухлядь. Навстречу выйдет "Зевс", потащит следующий трофейный корабль. Попытаемся снять с мели те, что не сильно повреждены.

Но ночью все проснулись от криков на берегу, а потом еще раздалось несколько выстрелов дробовиков. Явно было нападение на взвод гуанчей, оставшийся ночевать на берегу. Неужели часть кастильцев спаслось во время боя? Но позже выяснилось: на наших гуанчей напали гуанчи местные, которые живут тут, на острове Гран-Канария. Причем есть раненые с нашей стороны, и даже один убитый. На месте ночного боя осталось четверо убитых местных, и двое тяжело раненых — дробовики страшная сила в ближнем бою, даже ночью.

Раненых пытались допросить, пока были живы. Но выяснилось только то, что язык их хоть немного и походит на язык наших гуанчей, но ничего не понятно. Да и выглядят они по-другому: не такие рослые, кожа темнее, черты лица другие. Да еще оказались такими неблагодарными — мы их освобождать пришли, а они на нас же и нападают.

Естественно, решили поменьше сходить на берег, и уж точно там не ночевать. "Юпитер" сдернул неф с мели и ушел на Тенерифе. "Меркурий" и "Caballo" встали на якорь немного мористее кастильской якорной стоянки, наши якорные цепи это позволяют. "Санту Анну" грузят трофеями с севших на мель кораблей, которые транспортировке не подлежат. Оставшиеся гуанчи расположились на каракке, что села на мель вдали от берега. В трюме заперли пленных. Там действительно банка — эту мель отделяет от берега несколько сот метров глубокой воды. Туда же перегнали все кастильские шлюпки, чтобы у берега ночью не оставалось никаких плавсредств. Занялись дефектовкой и ремонтом захваченных кораблей, ждем прибытия "Зевса".

В штабе сначала получили короткое сообщение с Канар: "все кастильцы перебиты, все корабли захвачены или потоплены. Виктория!" Ура! Победа! Наша военно-морская база в Атлантике в безопасности, хотя бы на время. И главному претенденту на роль первооткрывателя Америки мы уничтожили лучшую часть флота. И ведь должны быть еще трофеи. Но это будет в следующих отчетах, они будут среди ночи — есть разница во времени. И большие тексты передаются азбукой Морзе долго. Тут не только влияет сама скорость морзянки, наша дальняя связь периодически замирает. Часто на несколько секунд, но иногда и на несколько часов. Так что пойду я спать, а утром прочитаю отчеты спокойно.

Сколько в отчетах всего! Глаза разбегаются. Аким уже прочитал часть, и что-то пытается мне пересказать. Но я сказал что перечитаю сам, потом обсудим.

Винтовки у кастильцев! Но прочитал внимательно, и немного успокоился — капсюлей нет. Похоже что это такая же винтовка, что мы видели у одного черкесского князя. Фитильное воспламенение, но унитарный патрон, медная гильза. Тот же механизм срезания защитного слоя с пороховой затравки. Ствол нарезной, калибр около одиннадцати миллиметров. Очень похоже. Но в этих больше стальных деталей, а та почти вся бронзовая была. И много винтовок — двадцать две. С учетом пехоты на потопленных ранее кораблях, винтовок было около полусотни. Еще одно производство? Технологии разбегаются как тараканы. Но надо обязательно самому глянуть на эти винтовки. И тому мастеру показать, который черкесскую смотрел. Пусть присылают первым же пароходом.

А еще же половину надо отдать Бенеаро по договору. Что-то не хочется эти винтовки ему оставлять, хоть они и фитильные. Еще и порох к нему попадет, и смогут они такие патроны сами снаряжать, хоть и не сразу. Нехорошо. О! Есть одна идея, надо срочно Фаддею написать.

А еще там пушки трофейные! Девять штук! Бронза! Это почти золото для нас сейчас. На покупку меди у нас уходит столько серебра, что аж зубы сводит. А каждая пушка это несколько сотен килограмм бронзы. Точнее не сказали, не взвешивали. Но я думал пушек будет больше, а оказалось что на каравеллах только по одной пушке, а на каракках — по две. Сейчас у всех с бронзой проблема. Эх, и ведь пушками тоже придётся делиться с Бенеаро. Тут даже ничего придумать не могу, пусть Фаддей как хочет, но бронза мне вся нужна. А еще порох там! Этот порох пусть и уступает качеством нашему, но вот на вышибные заряды к шрапнели пойдет. Большая экономия нашей селитры выйдет, которую тоже очень жалко. Эх, как отдавать не хочется. Вот пишут что много рухляди с кастильцев взяли, и съестных припасов в трюмах. Пусть Фаддей на то внимание обращает.

Еще моим понравился флагман — каракка "Санта Анна". Корабль большой, не менее ста пятидесяти тонн измещения, скорее двести. С хорошей мореходностью, высокие нос и корма, осадка тоже большая. Сделан качественно, никаких течей. То что он станет флагманом флота Тенерифе — сомнений нет. Но у меня еще одна мысль есть. Это неплохой кандидат на установку паровой машины. Мы свой первый пароход "Архимед" делали из гораздо худшего донора. Места в трюме каракки хватает, а по весу ... Мне кажется, что там балласта больше, чем весит небольшая машина с котлом. Проблемой будет врезать дейдвуд, сухого дока у нас нет. Надо подумать.

Интересный отчет про пленных. Капитан армады Хуан Рехон вскоре умер от ран, но рассказал про капитана флагмана Филиппа Грамона. Потом уже допрашивали этого Филиппа. Совсем молодой парень двадцати трех лет. Ну для капитана — молодой. Его пристроил дядя, который служит при дворе Фердинанда Второго, короля Арагона. Того самого, у которого мы купили Лампедузу. Оказывается, род Грамонов в свое время поддержал в важный момент предыдущего короля — Хуана Второго, отца Фердинанда. С тех пор этот наваррский род в почете, и занимает хорошие позиции при дворе.

Но Рехон говорил про выкуп. Какой, нафиг, выкуп! Вся тайна нашего участия в нападении на Рим и кастильский флот будет раскрыта! Кстати, Филипп говорит что флот этот арагонский. Кастильские там только пехота и три корабля, остальные — Арагон. А мы все — "кастильцы, кастильцы".

И что делать с этим Филиппом? Ладно, пока пусть сидит, запертый в трюме. Потом решим.

Еще и местные гуанчи напали на наших, даже убили одного. Не ожидал. Думал, что они нас поддержат в борьбе с кастильцами. Тоже надо разбираться. И количество кораблей не сходится, еще один где-то пропал. Но, похоже, он совсем пропал — с океаном шутки плохи.

Но, в целом, операция прошла удачно. Все основные задачи решены, взяли хорошие трофеи. Можно теперь заняться важными делами на острове. Тут на днях у нас праздник был — пришел "Гермес" с баржей, привез чугун из Шахтинска. Полторы сотни тонн чугуна! Уже начали лить чугунные детали, а сегодня или завтра запустим конвертер и прокатный стан. Мастера не решились запускать все сразу, подзабыли навыки за месяцы зимнего простоя. И вокруг металлургов ходят кругами сварщики-корабелы, у них простой без проката. Корпус второго авизо уже закончен, там идет установка оборудования. На плавучем заводе фронт работ огромен, но нет материала — стального листа и полос. Вот и ходят сварщики, мешают металлургам — "запускайте стан скорее"

Чугун и кокс из Шахтинска пришел, но еще ждем Воронеж. Самое нужное из воронежской поставки — формальдегид для фенолформальдегидной смолы. Фенола у нас полно, а вот формальдегид нормально получается только при отрицательной температуре. И поскольку сосновых пней там в изобилии, то места для производства формальдегида лучше не найти.

Еще два важных для нас товара уже лежат на складах в Воронеже парохода. Льняные и конопляные масла и нитки. В этом году самые ушлые купцы не стали ждать навигации, а еще в феврале проторили санный путь в Воронеж прямо по льду Дона. Шли большим караваном с охраной. Опасались разбойников, но все обошлось. Организовал это Епифан, но один он не потянул бы столько охраны. У Епифана около Рыбалей уже большая усадьба — склады, амбары, избы работников и закупов. Осенью построил большой постоялый двор для проезжих купцов. Так что торговый путь из Москвы "в греки" становится все короче и комфортнее. А теперь путь еще и почти круглогодичным стал.

Так что бочки с маслом, мешки с ниткой и тюки с пенькой уже ждут в Воронеже. Но "Гефест" еще только толкает баржу вверх по Дону. Везет отделение солдат по ротации, товары снабжения: боеприпасы, расходные материалы и запчасти на воронежские производства. Еще большой список товаров из метрополии для снабжения граждан Таврии в соответствии с нормой и для продажи в государственной лавке. Из "внешнеторгового" товара пароход везет только соль, но зато много — более тридцати тонн. Стали пока самим не хватает. Едет несколько купцов, московских и рязанских. И два человека от Беклемишева к царю — гонцы.

Этой зимой в Воронеже оказалось очень много новых работников, как оставшихся с осени, так и пришедших зимой. Слух что "в Воронеже кормят всех" распространился уже очень далеко. Но раз кормим, то пусть и работают. Если не калека и не болящий. Зимой там главная работа для них — лесоповал, там большого умения не требуется, а инструмента у нас в избытке. Леса повалили столько, что после ледохода вся Ворон-река у стрелки оказалась забита бревнами. Мы стараемся лес промышлять там, чтобы не мешать судоходству по Дону. Да и лес на Ворон-реке лучше.

Прошлые года лес сплавляли в Тану плотами. Но это довольно сложно, долго и требует много работников. А объемы леса все растут с каждым годом. В этом году я предложил делать плоты по-другому. Собрать из бревен на воде каркас в виде вытянутого пятиугольника, подобия корабля в плане. И продолжать наращивать накаты плота вверх. Получится плот-корабль, а не вереница плотов, Наподобие беляны или насада, только проще и меньше, совсем без использования досок. И людей для сплава понадобится гораздо меньше. Под это уже заготовили много скоб. Если нормально дойдет до Таны, то дальше дотащим до Мавролако пароходом, там у нас основные лесопилки.

"На Тенерифе опять бардак и суета" — переживал Фаддей. У Бенеаро все еще празднуют победу, а тут работ невпроворот. Прибывают трофеи — и рухлядь и корабли. Все это надо учесть и сберечь, а складов мало. Трофеи пока не делили, и сохранять обе части нам. Кладовщику придал помощника из матросов и четырех гуанчей, и все равно тот не успевает.

На якорной стоянке в новом порту стали появляться корабли. Но вот у "Санты Анны" большая осадка, и ее поставили далеко от берега. Зато привезли трофейные шлюпки, и сразу улучшилась "логистика", как Командор говорит. Две шлюпки совсем большие. В одну посадили на весла шестерых гуанчей, и кажется что надо бы восемь гребцов. Ну ничего, им далеко не грести. Во вторую большую шлюпку гребцов сажать не стали, а прицепили к первой. Получился "пароход с баржей", очень много груза помещается. Передали пока кладовщику. Себе Фаддей взял небольшую шлюпку, всего с парой гребцов. Но ею еще пользуется писарь-помощник, работы сейчас всем хватает. Хорошо, что на всякие работы, не требующие умений, охотно идут за тугрики гуанчи из Адехе. Вот гребцов матросы за полдня научили — и хорошо те гребут.

Командор прислал большое письмо. Пока главная задача — не отдать в долю Бенеаро трофейные пушки, винтовки и порох. Сложная задача, но одну хитрость Командор придумал. Надо только момент подходящий.

Отпраздновав победу, в Адехе прибыли и менсей Бенеаро и его сын Марсель — "великий победитель". Такое у него сейчас "звание" на языке гуанчей. Дело идет к дележу трофеев.

Всю одежду, снятую с убитых кастильцев, нанятые гуанчи прополоскали в море и немного привели в порядок. По крайней мере крови не видно и выглядит приемлемо. Одежды было много, потери Кастилии и Арагона в этой войне составили более трехсот человек только пехоты на суше. Сколько сгинуло в море — неизвестно. Бенеаро даже немного растерялся от такого количества разложенных на берегу вещей. Когда все разложено ровными рядами, то кажется еще большим количеством.

А Фаддей продолжал "грузить" менсея.

— А вот кирасы и шлемы. Если бы на твоих солдатах была надета такая броня, то тебе бы не пришлось хоронить твоих лучших воинов.

Кирас было около восьмидесяти, шлемов более сотни. Но то, что большая часть кирас была пробита пулями, Фаддей упоминать не стал. И перешел к образцам продовольствия, основная часть бочек стояла в тени навесов.

— Смотри, это солонина, мы тебе же показывали свою. Нарезанное мясо, можно сразу кидать в котел. Только солить не надо. А вот крупа — ячмень, просо. Тоже сразу в котел. Тут сухари — можно сразу есть.

Фаддей изобразил что сухарь вкусный, хотя тот был как камень.

— Тут пшеничная мука, это хлеб самим печь. Мука хорошая, лучше чем та, которую делают другие менсеи.

Ага, Бенеаро сейчас муку не "производит". Используем нашу мельницу на локомобиле.

— Вот вино. Но всего восемнадцать небольших бочек. Нет — семнадцать. Вы же одну уже попробовали позавчера. И вот список — чего и сколько есть. И все в хороших бочках, они еще долго служить будут.

В глазах Бенеаро читалось — "ох, сколько всего. Как бы не забыть, не прогадать"

— А тут оружие?

— Мечи, пики, алебарды.

— Пики у них тонкие.

— Да, твои воины сильнее этих.

— Это их винтовки?

— Да.

— Как они стреляют?

— Еще не проверяли. Патроны надо зарядить. На днях сделаем, я позову.

Тут подал голос Марсель:

— А пушки у них плохие. Ничего не пробивают. На корвете только краску ободрало.

Фаддей обрадовался такой поддержки, но с грустной гримасой сказал:

— Да, это все в переплавку. Но у нас же теперь еще один отличный корабль! Идем смотреть.

Фаддей лукавил. Заряженные патроны к винтовкам были, да и снарядить их нетрудно. Нашли пули, свинец, пулелейки. Мелкий винтовочный порох, и даже смолу и бумагу для заклейки порохового отверстия. Даже один раз стрельнули из такой винтовки — нормально. Но для демонстрации Бенеаро нужен был подходящий момент. И он настал на следующий же день.

С утра шел мелкий дождик. Фаддей обрадовался и сказал позвать менсея на стрельбище. Тот ночевал в специально построенном для него домике — "резиденция Бенеаро в Адехе", назывался тот солидно.

Принесли две винтовки, завернутые в шкуры. Оружейник зарядил винтовку, поджег зажигалкой фитиль. Зажигалку взяли у корветтенкапитана, именная, подарок Командора. Все это время матрос держал шкуру сверху, защищая от дождя. Оба Бенеаро смотрели напряженно нахмурившись. Марсель, похоже, уже догадался в чем проблема.

Оружейник прицелился и выстрелил в лежащее недалеко бревно.

— Неплохо стреляет! — резюмировал он.

— Да, и пробивает большой деревянный щит. Так убило и ранило много моих солдат — сказал менсей.

— Ну не так уж и много. Шесть пробитых щитов было.

— Я хочу попробовать.

Менсей взял раскрытую винтовку, аккуратно вставил патрон, закрыл затвор. Неплохая у него моторика. Посмотрел на фитиль. Тот тлел еле видимым огоньком, испуская тонкую струйку дыма. Приложился к прикладу, прицелился. Видно, что он часто стреляет из дробовика. Выстрел.

— Еще есть патроны?

— Вот. Замок открывать вот так.

Второй раз заряжание прошло быстрее и затвор был закрыт резким движением. Тут менсей решительным движением руки отодвинул в сторону матроса со шкурой. Посмотрел на фитиль, посмотрел вопросительно на небо. Прицелился. Фитиль погас в последний момент. Осечка.

— Да, есть такая проблема — сказал Фаддей.

Отец и сын Бенеаро переглянулись, и Марсель коротко и емко высказался про фитильное оружие. И ведь такой мелкий дождь гуанчи даже не замечают, он тут часто бывает. Ну еще менсей не знает что фитиль должен быть с селитряной пропиткой. И фитиль надо раздувать перед выстрелом.

Бенеаро был расстроен.

— И что? В переплавку?

— Ну да.

— Я возьму одну себе. Чтобы помнить.

— Хорошо. Пошли трофеи делить.

Гуанчам отдали всю одежду, обувь, кирасы, шлемы, холодное оружие. Почти всю солонину и сухари. По одной бочке солонины взял Фаддей для каждого корабля. Муку разделили примерно пополам. Еще Фаддей забрал большую часть круп и две бочки вина, больше Командор не разрешил. Серебро разделили пополам, вышло по шесть килограммов. Ну и самое главное — все пушки, весь порох, все винтовки, кроме одной. Но и тут сообразил — забрал все гильзы к винтовкам. Так что гуанчи не смогут даже попробовать снарядить патрон.

— Слушай, Командор, ты ж говорил, если будут какие странные торговые сделки — тебе докладывать.

— И что там в этот раз, Еремей?

— Османы стали много зерна вдруг покупать.

— Так Стам... Костантиниэ город большой, там и в византийские времена все время хлеб был нужен.

— Так сейчас не в столицу, в Авлону хлеб надо везти.

— Авлона? Где это?

— Это в новых османских землях, на берегу Адриатического моря.

— Где? А ну на карте покажи.

— Вот.

— Хм. Албания.

— Нее, Албанское княжество севернее было, где Дуррес. Тут то сербы, то Арагон до Венеции был.

— Еремей, а ты догадываешься, зачем в такой маленький город нужно столько много провизии?

— Ну ... всякое бывает.

— Чтобы войска кормить.

— Войска? Может быть. Но почему? Ведь султан там давно воюет, сейчас даже стихло все. Раньше значит войскам хватало еды, а теперь — нет?

— Значит раньше войска были раскиданы по разным местам, и кормились с тех мест. А сейчас собираются там, около этой Авлоны, и всех прокормить там невозможно.

— Зачем им там собираться? Осаждать там нечего.

— Вот это и надо выяснить. Надо агентов посылать. Но для начала надо их отчеты прочитать, может там что есть.

С этими отчетами проблема. Их много пишут, штабисты все читают, но многого не замечают. Потому что я знаю что надо искать, я сравниваю их отчеты с тем что должно произойти в моей реальности. И потому что я знаю историю "наперед", пусть даже немного с отличиями, у меня в голове сложилось целостное представление о политической ситуации. И читать эти отчеты надо мне. Но у меня совершенно нет на это времени. Вот и приходится читать когда "гром грянет".

Сначала я залез в свой секретный исторический справочник. И вот оно: захват османами неаполитанского Отранто, он как раз напротив. Войска и собирались в этом самом месте, там удобный залив для флота. Но это 28 июля 1480 года. Еще более двух лет! Почему?

Ну я не пустил османов в Крым. Не дал захватить Молдавию. Мир с Венецией они заключили много ранее и на худших для себя условиях, тоже из-за меня. Этот мир должен быть заключен только в начале 1479. Сейчас по "расписанию" они должны были отвоевывать у Венеции северную Албанию, но — нет. Мир уже заключен. Получается, что за эти несколько лет османская империя никуда особо не продвинулась, а ведь в моей истории это был период бурного роста. Только кусочек на Кавказе у меня оттяпали. Вот так, пассионарность у них бурлит, а экспансия не происходит. Так долго продолжаться не может.

Что там у них еще в "расписании"? В 1479 году попытка вторжения в Венгрию и поражение от армии Корвина. В 1480 удачная осада Родоса. На Родос они точно не сунутся, пока там стоит хоть один мой корабль. В Венгрию могут пойти, хотя там немного мешается остаток венецианской Албании. А напасть на неаполитанский город ничего не мешает.

Хотя в моей истории султан решил использовать удобный момент — Тосканскую войну, когда против Флоренции и Сиены воевали Неаполь и папское государство. А война эта началась в результате заговора Пацци. А ведь этот заговор должен был произойти совсем недавно, в конце апреля! А не произошёл!

Я просмотрел отчеты с италийского полуострова — точно, не было такого. Это наше "варварское" нападение на Рим смешало планы, без поддержки понтифика и кардинала заговорщики не решились.

Почитал отчеты с османской территории. Вроде ничего особенного, в основном попытки восстания на Балканах и их подавление османскими войсками. Что-то много этих восстаний, значительно больше чем в моей реальности. Как тут могло повлиять мое вмешательство? Видимо общий настрой изменился. Слишком много поражений у султана, и не только от меня. Неудачный мир с Венецией. Завоеванные народы почувствовали слабину, которой, на деле, и нет. Сухопутная армия султана все еще сильна, мобилизационный потенциал огромен.

Последнее восстание, по отчетам, было подавлено пять месяцев назад. Армия стала "простаивать". А это плохо — и экономически и морально, может ухудшить положение в войсках. Надо двигать дальше.

Но тогда почему султан решил напасть именно сейчас? Неужели тоже из-за нашей операции "Тибр"? Увидел в этом слабость Рима? Канары! Лучшие корабли арагонского флота ушли на край света воевать дикарей. А этот флот уступает только венецианскому, не считая нашего. И они единственные, кто могли бы серьезно помешать десантной операции.

Значит, планируется захват Отранто. Надо все равно послать нашего "османского купца" разведать. Восемнадцатитысячное войско спрятать трудно. А какую резню устроят османы! Двенадцать тысяч убито, восемь тысяч женщин и детей угнано в рабство! Восемьсот казненных за отказ принять ислам! Неужели здесь это тоже случится? Надо что-то делать. Надо это предотвратить.

Ага! Спасать католиков будешь? Ведь только что пытался убить понтифика. Убил почти всю его охрану и кардинала. А этих католиков спасать. Двойные стандарты.

Ну у меня негласная война с сетевой организацией, которая называется "католическая церковь". А там город просто людей. Верующих христиан. Хоть и католиков. И в девятнадцатом и в двадцать первом веке православные священники говорят так: если нет возможности причащаться в православном храме, то можно причащаться в храме католическом. Они хоть и схизматики, но можно. А вот к протестантам — нельзя. Еретики они.

Протестантов пока нет. И не хочется, чтобы они появились. Но это позже, а спасать Отранто надо уже сейчас.

Созвал заседание штаба. Коротко обрисовал ситуацию, сказал что данные не подтвержденные, разведка еще работает. Но планировать надо начинать. Немного сместил акценты — больше про недопущение османской экспансии, ну и про рабов тоже. Как Командор к рабству относится, все знают.

— А что тут сложного! Они же через море на своих кораблях пойдут. Один наш корвет со сторожевиком потопит всех. Ну почти. Даже если сотня их будет. И даже если десяток прорвется — осады городу дать они уже не смогут.

— Не, тут опять не так. Нам ни с кем нельзя воевать официально. Ни с османами ни с католиками.

— Так что? Опять "флот Тенерифе"?

— Не смогут. Два деревянных корабля, не самых больших. Даже с самыми лучшими пушками и людьми. Против сотни кораблей, из которых от силы половина с пушками. Не, не смогут.

— Да, а на суше — тем более. Гуанчи смогут выставить полтыщи, а сколько там осман планируется?

— Пятнадцать — двадцать тысяч.

— Вот.

Все притихли, задумались.

— А если эту ... диверсию? Заминировать в порту корабли, чтоб они в море утопли. У нас же взвод морских штурмовиков вон как навострились, вы все ж были на проверке, сами видели. И под водой плавают с трубочками, и мину к кораблю прям под водой прикручивают. Только минами нас обеспечьте — это Аким.

— Сколько там кораблей планируется? Около сотни? Надо хоть половину утопить, тогда осаду можно сорвать. Полсотни мин надо. Сделаете?

— Чтобы утопить полсотни, надо заминировать сотню. Там всякое бывает. Пролив там километров шестьдесят, идти им несколько дней. Значит минировать придётся в течении пары дней накануне отплытия, там еще с замедлителями непонятно, какие ставить. За два дня заминировать сотню кораблей, в заливе, набитым войсками — нереально. Или наших заметят, или подорвется кто-нибудь из своих же. Да даже людей не хватит, ныряльщиков, вода там еще прохладная.

— Да и просто, по этим минам нас вычислят. Великий Визирь догадается, не дурак он.

— Да-а. Что-то никак не получается. А может пусть плывут османы. Вдруг у них ничего и не получится.

— Что значит — пусть плывут? У такой большой армии что-нибудь да получится. И ведь это такая возможность! Когда еще столько пехоты визирь повезет морем. Надо попытаться нанести им урон, сократить крупнейшую сухопутную армию мира.

— А как же этот ... баланс сил? Не ослабим ли мы османов излишне?

— У осман сейчас превосходство лишь на суше. Получается, что они противостоят Венгрии, Молдавии ну и Венеции немного. На юге — персы, мамлюки и арапы. На юг двигать султан в ближайшие годы не думает. С Венецией у них мир подписан. Молдавия слаба сейчас, им бы только удержаться рядом с османами. У Венгрии неплохая армия, но вряд ли и там сильно баланс изменится. Так что с этой османской группировкой надо что-то делать, момент подходящий.

— Думать надо. Сходу как-то не ... того.

— Думайте пока. Соберёмся через несколько дней. Напоминаю про секретность этой темы.

— Еще другой вопрос. В отчетах видели про пулемет с "Меркурия"? Вот как можно за короткий бой потратить шестьсот патронов! И ствол потом менять пришлось.

— И притом что у него всего двадцать магазинов в комплекте. На четыреста патронов.

— Так он, оказывается, на складе еще четыре магазина выпросил. Четыреста восемьдесят у него было. Потом набивали в перерывах.

— Очень большой расход. Командор, может надо уменьшить скорострельность пулеметов?

— Вот что я вам скажу. Шестьсот патронов за один бой для пулемета это нормально. Это даже мало.

— Ничего себе!

— Я же сколько говорю, что надо наращивать и производство и запас винтовочных патронов. Пулеметы "едят" патроны тысячами. Но зато там была легкая победа, не смотря на двойное превосходство пехоты противника. Потери гуанчей были минимальны. За это надо платить. Патронами. Медью для их производства. Ежедневным трудом наших мастеров. Победа — она не там, на Канарах. Победа начинается у нас. У станка, у домны, в шахте. Мы все, вместе, делаем победу.

Аким про морских штурмовиков вспомнил на заседании. Подразделение боевых пловцов мы создали довольно давно. Но к боевому применению этого взвода подошли лишь недавно. Во-первых, сложно было готовить таких людей. В эту эпоху вообще мало кто умеет плавать, несмотря на то, что большинство людей живет у воды. А тут надо нырять, задерживать дыхание. Про саперские навыки — отдельный разговор. Пришлось вводить разные должности. Сначала все просто "морские штурмовики", и только после длительного обучения некоторые получали специальность "морского сапера". Во взводе сейчас таких чуть более десятка. Остальные штурмовики могут либо помогать саперам, либо атаковать корабли из под воды. Захватить, или тихо убрать охрану. Или выкрасть что-нибудь или кого-нибудь.

Сложности были со снаряжением. Сначала сделали дыхательные трубки, это было легко. Труба спаяна из тонкой латуни, загубник дерево с кожей, каждый пловец подгонял загубник под себя. Уже одни только эти трубки сделали наших пловцов действительно скрытными. Довольно быстро все научились сидеть под водой часами, проплывать сотни метров. Из доработок только лента на голову с петелькой. К ней трубку привязывали, чтоб не терялась, если вдруг загубник пришлось отпустить. И пояс с грузами, для регулировки плавучести.

С ластами было сложнее. Делаем их из кожи на металлическом каркасе. Кожу надо защищать от намокания, она теряет свои свойства. До сих пор экспериментируем с разной выделкой и пропиткой. Для каркаса используем пружинную проволоку, а она сильно ржавеет. Так что ласты требуют постоянного ухода.

Но вот ориентироваться под водой сложно. Даже если вода прозрачная, человек видит под водой очень плохо. Коэффициент преломления у воды и воздуха сильно отличается. Маска нужна.

Со стеклом проблем нет, мы и не такие стекла делаем. Но вот саму маску делали из кожи. Кожа так же как и на ластах намокала и разбухала. Высыхая — коробилась. Но на масках это еще и приводило к ухудшению прилегания. Вода затекала внутрь и маска теряла смысл. Намучились мы с кожаными масками.

Но вот недавно появилась резина из крымского одуванчика, нам его татары стали поставлять. И резина стала нужна сразу всем, поскольку я заранее рассказал какие возможности дают детали из резины. Резины мало, да мы серебра из свинцовой руды больше получаем, если по весу считать. И пришлось самому распределять, что делать из резины в первую очередь. Первыми были шланги для кислородных резаков — кусочками по тридцать-пятьдесят сантиметров соединяют медные трубки. Так мы экономно получаем нужную длину при достаточной гибкости. Ну и длинный шланг мы пока в принципе делать не умеем.

Для химического производства — трубочки и прокладки. Резины ушло немного, но химикам стало работать удобнее.

В больницах у нас появились капельницы полностью своего производства. Те несколько штук, что я привез из своего времени, давно пришли в негодность, трубки из ПВХ не выдержали многократной стерилизации. Интересно, что многие называют прозрачный ПВХ "силиконом", хотя в нем нет ни капли кремния. От тех капельниц остались только иголки, которые ювелирно пересадили на головки из бронзы. Но иголки для инъекций мы давно производим из бериллиевой бронзы, лучший материал оказался. Эту бронзу изъяли отовсюду, используем только для мелких и ответственных изделий, где без нее никак. Шприцы тоже давно освоили, из стекла и оловянистой бронзы. Все работает отлично, стерилизуем кипячением. Только бронза немного темнеет.

А вот с капельницами никак не получалось без гибкой трубки. Хотя инфузии физраствора оказались одним из самым эффективных, из доступных нам, методов терапии при кровопотерях. И с появлением резины такая возможность появилась. Капельница в нашем исполнении выглядит так. Флакон физраствора со стеклянной притертой пробкой. Далее собственно "капельница" — стеклянный прибор, с одной стороны пробка с резиновым уплотнителем, так как должна подходить ко всем флаконам. После — пробковый кран, конус тоже стеклянный. Далее колба, где и падают капли, и вниз короткая трубочка, на нее уже резиновую трубку надеваем. Все это, без флакона, стеклянный монолит, довольно толстый для прочности.

Резиновая трубка не сплошная, тоже кусочки, чередуются со стеклянными трубками. Во-первых, для экономии резины, во-вторых — за пузырьками следить.

Физраствор хранится запечатанный стерильный, тут как обычно. "Система" — капельница, трубки и игла для плановых процедур стерилизуются и собирается непосредственно перед процедурой, также как и шприцы. Для экстренных случаев хранятся в банках условно-стерильные комплекты, перед процедурой промывается этиловым спиртом. Если пациент в шоковом или предшоковом состоянии, немного разбавленного этанола в вену будет даже полезно. Так что появление у нас резины сильно повысило выживаемость при ранениях. Это плюс к карболке, стрептоциду, ушиванию ран и крупных сосудов. Также капельница с физраствором помогает при тяжелых диареях, которые возникают при некоторых инфекциях.

В электронной промышленности расход резины оказался небольшим, так как резиновые элементы там совсем мелкие. Сделали герметичные разъемы, там надо всего лишь колечко из резины, если бронзовый корпус разъема сделать правильно. Выключатели и переключатели мы и раньше пытались сделать водостойкими. Поэтому проектировали их поворотными, когда из корпуса торчит стержень с ручкой, который надо проворачивать. А для герметичности делали набивной сальник на этом стержне. Который надо периодически обслуживать. С появлением резины просто стали ставить резиновое кольцо вместо сальника.

Еще была проблема при изготовлении бумажных конденсаторов. Они в латунных трубчатых корпусах, но выводы с торцов надо изолировать. Делали изоляторы из карболита, потом латунный корпус обжимали вокруг изолятора. Но карболит жесткий и хрупкий. Сильно обожмешь — расколется. Слабо обожмешь — будет не герметично. Резиновая прокладка решила проблему, а на самых мелких конденсаторах даже перестали делать карболитовые изоляторы, стали ставить целиком резиновые.

Самой большой резиновой деталью в электронике оказалась оболочка кабеля к наушнику радиостанции. С изоляцией гибких проводов вечная проблема. До резины, основным вариантом была обмотка провода ниткой и проклейка различными клеями. Единственным достаточно прочным и водостойким была фенолформальдегидная смола. А в тонком слое еще и достаточно гибкая. Ниточную обмотку надо было пропитать так, чтобы не было лишней смолы, чтобы нигде не было даже намека на каплю. И это все отправить на запекание в вертикальном виде, опять же капли. На грани искусства.

У нас еще есть клеи. Но костный клей довольно быстро набирает влагу из морского воздуха и теряет свои свойства. Вот если дерево клеить, то там он нормально служит, а в таких конструкциях — плохо. Еще есть ацетилцеллюлозный клей, но его тоже мало. Производство концентрированной уксусной кислоты у нас какое-то нестабильное. Если сам Антип там участвует, то концентрация получается, а без него — нет. Даже в лабораторных количествах. Так что почти все ацетилцеллюлоза идет в электронную промышленность и для склейки триплексов для иллюминаторов. Еще понемногу выдаем в виде клея некоторым мастерам.

Еще есть нитроклей. С помощью него тоже можно делать ниточную изоляцию. Но надо плотно оплетать нитками провод, а нитролаком только фиксировать, прочность у него невысокая.

С появлением резины технологию изготовления кабелей разработали заново. Ну многопроволочный провод все тот же. Тянуть тонкий медный провод мы можем уже сотнями метров, тут самое важное — чистая медь, электролитического качества. Все остальное дорабатывается в процессе. В основном для проводов используем проволоку 0,25 — 0,4 мм. Причем, обычно это одна катушка в 200 — 300 метров. В начале 0,25 мм, в конце — 0,4 мм. Так быстро изнашивается фильера. Правда, недавно к этому вопросу подключился инструментальщик и диаметр за один проход стал расти не до 0,4, а до 0,32 мм. Прогресс. Ну еще выравнивающее волочение делаем, когда эту же проволоку через 0,27 протягиваем, и получается почти нормально.

Для первого раза надо попробовать сделать одножильный многопроволочный кабель в резиновой изоляции. Думал для чего бы, чтоб не просто так. Решил сделать для электросварки, кусок кабеля перед держаком электрода. Самый важный участок, больше всего влияет на удобство работы сварщика, и, как следствие, на качество результата.

Со сварочными кабелями у нас целая система сложилась. Источниками тока у нас служат агрегаты из небольшой паровой машины с котлом, повышающего редуктора и генератора. Вещь тяжелая и неповоротливая, так что проводка до места сварки выходит протяженная. Сначала идут шины из мягкой стали, медь экономим. Шины делаем большого сечения, чтобы потери были меньше. Изоляция из ткани с пропиткой карболитом, подвешиваем на деревянных держателях, пропитанных маслом. Напряжение при сварке небольшие, вольт пятьдесят, так что лишь бы не коротило. Вот как раз у сварки есть два уровня замыкания. "Немного" — это когда только искрит, и "сильно" — когда прожигает металл.

Далее идут медные гибкие кабеля. Гибкие не сильно, набраны из проволоки 0,6 — 0,8 мм, поскольку гибкости и так мешает ткане-карболитовая изоляция. С шинами кабеля соединяются болтовыми клеммами. Эти же кабеля ставятся и между железными шинами, если нужен поворот или длина не подходит.

Самое сложное — последние пару метров перед держаком, там гибкость кабеля нужна максимальная. С медью проще — делаем проволоку тоньше, вот и гибкость образовалась. А вот карболит в изоляции крошится. Сварщики даже приспособились обшивать кабель кожей. Термостойкость приличная и этой кожи много. Но кожаный чехол чаще цепляется за все подряд, и начинает рваться. Еще от воды намокает и начинает немного пропускать ток. Напряжение невысокое, но если все вокруг мокрое, то заметно щиплет.

Вот я и решил попробовать сделать хоть один нормальный кабель. Сначала мастер сделал медь, этот этап у них давно отработан. В брусок забил два шпенька, на расстоянии в два метра, такую длину кабеля я заказал. Затем начал мотать тонкой проволокой от шпенька к шпеньку, так тетиву для арбалетов делают, только не медью, конечно. Когда намотал сечение около сорока квадратов, закрепил проводники около шпеньков полосками меди, не трогая петельки. Такой толстый кабель мотаем более толстой проволокой — 0,4 мм, и то уже триста проволок легло, а если тонкой мотать, то чуть ли не тысячу надо делать.

Брусок с заготовкой кабеля перешел к другому мастеру, он делает обмотку ниткой. Тут я внес коррективы — делаем не сплошную обмотку, а редкую, "жгутовую", только для фиксации. Узелки зафиксировали нитроклеем.

Сняли "тетиву" с шаблона. Электромонтажник поставил на концы медные клеммы, при этом петельки медной "тетивы" легли вокруг отверстий клемм, внутри, конечно. Получилось, что проводники не повреждены, и это все одна сплошная проволока, без разрезов. Хотя нет, пара стыков есть, три катушки проволоки использовали.

Обмазали каучуковой смесью и в форму в виде трубы, разрезанной вдоль. Мы таких разных уже понаделали, когда резиновые трубки делали. Еле дождались конца вулканизации. Нормально получилось, только облой большой, но его аккуратно обрезали. Местами чуть проглядывает нить обмотки, но медь нигде не проглядывает. Но обматывать надо по-другому, чтобы узелки точнее центрировали медь в форме. Но и так неплохо — гибкий кабель в нормальной изоляции, которая не крошиться и не рвется. Высокое напряжение под водой я по такому передавать бы не стал, но для сварки — самое то. Мастер еще намотал кожаные втулки около клемм, чтобы в этих местах кабель гнулся меньше и жилы не рвались от частого перегиба.

Кабель вручили самому лучшему сварщику, разумеется. Хорошо в нашей системе гражданских классов не надо даже раздумывать — кто лучший, все уже учтено. Сварщик даже немного прослезился, радостно теребя кабель. Почти что именной револьвер. Остальным обещал кабеля летом, когда от татар поступит новая партия одуванчиков.

Кабель для наушников пришлось делать в два этапа, сначала каждый провод покрыли тонким слоем резины по отдельности, и только затем сформировали общую оболочку. Вот такое ручное и трудоемкое производство, вроде бы простых изделий. А что делать? Эта электронная промышленность по затратам больше походит на ювелирное производство. Но радиосвязь — наша драгоценность, дающая волшебное превосходство над остальными.

Вот они наши радиостанции последней модификации, с использованием резины. Корабельная радиостанция с виду отличается только новым резиновым кабелем наушника. Но там еще все переключатели и разъемы действительно герметичны, а то мы устали бороться с коррозией внутри устройств, из-за влажного морского воздуха.

Ротная армейская радиостанция. Правильно было бы назвать ее тактической, но уже привыкли. У этой модели только один радиодиапазон — двадцать мегагерц, самый высокочастотный, работает только до горизонта. Хотя если встать на берегу моря, то можно связаться с кораблем, который и не видно с берега. Над поверхностью воды распространение радиоволн лучше. Но зато у этой рации компактная антенна, которая крепится прямо к корпусу радиостанции. Антенну доработали, и она уже не болтается на ходу. Снизу прочно присоединяется довольно емкий серебряно-цинковый аккумулятор. Получается компактный моноблок, хотя и весьма тяжелый.

У новой модели все органы управления закрываются стальной крышкой, так удобнее переносить рацию в походном положении, меньше шансов что-то повредить. В боевом положении развертывается антенна и из-под крышки достаётся наушник. У наушника пружинный оголовок, обшитый кожей. Радист идет с включенным приемником и слушает одним ухом эфир, другим ухом — командира. Рация за спиной, крышка закрыта герметично, пусть хоть дождь идет. Для передачи сообщения надо поставить рацию на землю открыть крышку и работать ключом и переключателем "прием-передача". Рация стала очень удобной, надежной и простой в управлении.

Батальонная радиостанция уже многодиапазонная, но в отличии от корабельной имеет присоединенный аккумулятор. На ходу работать не может, так как требует развертывания антенны, для каждого диапазона — своя антенна. Зато возможна сверхдальняя связь. Радистов для таких радиостанций дополнительно обучают особенностям распространения радиоволн и видам антенн. Такими же радиостанциями снабжают агентов в других городах.

И вот резина дошла и до пловцов, надо делать маски. Но резины мало, решили скомбинировать с карболитом. Карболита тоже мало, но не настолько. Только фанеру не делаем, а для таких важных вещей пока хватает. Получился бутерброд — на стекле по периметру сформирован карболитовый элемент, несущий основную нагрузку. Но карболит совсем не эластичный, поэтому далее идет резиновая полоса или кольцо, которое и прилегает к лицу, создавая нужную герметичность. Провозились долго, но маска получилась — хорошо прилегала к лицу, не коробилась от воды.

Так мы еще сэкономили резину на резиновой лямке, что держит маску на голове. Когда мы расширяли производство тканей и делали новые ткацкие станки, я предложил мастеру сделать экспериментальный совсем узкий станок, с шириной полотна в пять сантиметров. Мастер сначала удивился, но согласился, что для отработки механизма смены переплетения это имеет смысл. И на таком станке стала получаться ровная и прочная лента. А если поставить толстую нить, то получается стропа. Но не такая как "вожжи" из моего времени, нить толще но плетение плоское, больше на синтетическую стропу похоже, хотя и из парусины.

Но оказалось что нам проще и дешевле использовать кожаные ремешки вместо такой стропы, не говоря уже о пеньковых веревках. Этот узкий ткацкий станок больше использовали для получения лент, узорчатых, разноцветных. Хорошо продаются, кстати, и нашим девкам нравится. Стропы делали редко.

И вот для масок нужно делать резиновую лямку — это еще почти столько же резины. Хотели было оставить кожаный ремешок, но я решил попробовать другой вариант. Взяли два кусочка стропы, уложили на пластинку с разрывам в пять сантиметров. Нанесли каучуковую смесь в этот разрыв, с нахлестом на стропы. Подровняли, прижали еще одной бронзовой пластинкой, завулканизировали. Получилась стропа с эластичным участком. Поскольку на этой лямке еще есть регулировочная застежка, то этого вполне хватило для надежной фиксации маски. И ничего не коробится.

С такими масками наши боевые пловцы уже уверенно ориентировались под водой. Теперь они могут подплыть к вражескому кораблю с миной и прикрутить к борту встроенными шурупами.

Мины сначала делали из тротила, но потом перешли на хлоратную взрывчатку, из экономии. Взрыватель обычный, только герметичный, а вот замедлитель пришлось уже сочинять.

После выдергивания чеки в таком взрывателе, тонкий стальной резак пытается перерезать свинцовую вставку. Свинец текучий, и постепенно резак его прорезает, ударник освобождается и бьет по капсюлю-воспламенителю. Получилось даже сделать два типа таких замедлителей. Один срабатывает через интервал от получаса до двух часов, другой через полтора — четыре часа. Дольше не получается — толстую свинцовую вставку резак может не перерезать совсем, зависнет.

С учетом герметичности получилось довольно сложно, сделали так же и сухопутный аналог — там проще. Правда, применение взрывателям с такими замедлителями пока не придумали. Мины — нажимные и растяжки — практичнее.

Но еще задались замедлителем с более долгим временем задержки, хотя бы несколько суток. Попробовали химический замедлитель, где кислота из ампулы постепенно разъедает тонкий стальной стопор. Вроде работает, но что-то уж очень сложный получается, с учетом герметизации. Резиновые детали нужны. Сложно, дорого и не очень надежно. Надо думать.

Вспомнил я, что в морских минах использовали замедлитель взведения в виде кусочка сахара. Вода попадала внутрь взрывателя, растворяла кусочек сахара и стопор освобождался. Сахара у нас нет. Его можно купить, в Барселоне на рынке продают, дорого. Мы медом обходимся, дешевле и вкуснее, бочками покупаем. Но у нас есть соль, мы ее чуть ли не десятками тонн покупаем, для торговли с Русью. Ну и тут, на острове, несколько тонн на складе лежит. Если покопаться в этой куче, то можно найти разные кристаллы, иногда и довольно большие.

Объяснил мастерам идею, начали экспериментировать. Да, соль растворяется в воде слишком быстро. Пошли на всякие ухищрения, самым удачным оказалось вклеить кристалл соли в трубочку, так чтобы вода растворяла кристалл только с торца. Ну и размер замедлителя увеличили, место позволяет. Довели время задержки до двух суток, примерно. Довольно сильно время зависит от температуры воды, это надо учитывать. И в пресной воде растворяется соль чуть быстрее. Но для наших целей точность приемлемая. И без дефицитной резины обошлись.

Был неприятный момент, что пловец с миной опускается в воду, и отсчет уже начинается. Но у нас мину и взрыватель пловец транспортирует отдельно. Сначала мина прикручивается к борту, потом из взрывателя выдергивается чека. Взрыватель при этом направляют от себя, мало ли что. И вот такой взведённый взрыватель устанавливается в гнездо на мине.

Придумали упаковывать взрыватель в вощеный пакет. Сапер вскрывает пакет под водой и только тогда начинается отчет. Перед упаковкой взрыватель тщательно просушивают, это сильно увеличивает срок хранения произведенного взрывателя. И соль не набирает влагу из воздуха, и стальные детали взрывателя меньше корродируют.

Но морские штурмовики это не только саперы с минами, большая часть это именно штурмовики, тренируются штурмовать суда из под воды. Тайно или явно, захватить весь корабль, или кого-то ликвидировать. Выкрасть что-то или кого-то. И им нужно оружие.

Револьверы неплохо подошли. Разумеется, под водой стрелять из них нельзя, но и такой надобности нет. Если револьвер хорошо смазать, и, вынув из воды хорошенько потрясти, то он стреляет нормально. Особенно пригодились наши револьверы старых выпусков, в них много бронзовых деталей. Еще надо патроны готовить специально, герметизировать. Утопленную пулю в гильзе заливаем парафином, а капсюль промазываем нитролаком.

У нас к револьверам глушители есть. Но на первых же испытаниях вышел конфуз. Видимо, не вся вода вышла из глушителя, и его немного разорвало выстрелом. Пришлось делать новую модель глушителя с дренажными отверстиями.

Глушители снижают громкость выстрела, но не до конца. И в ночной тиши на корабельной стоянке выстрелы все равно звучат очень громко. Поэтому сделали еще несколько арбалетов. Маленьких, с пистолетной рукояткой, чтобы стрелять одной рукой. Большие энергии тут не нужны, брони на корабле носят редко, расстояния небольшие. Арбалеты сделали по нашим технологиям, из стали и бронзы, а то дерево коробит от воды.

Ну и ножи у каждого, само собой. И тут без "тюнинга" не обошлось — рукоятки с сильным рельефом, чтобы меньше скользили, кинжальное лезвие, темляк еще. И двое ножен каждому. Я сразу сказал — под правую коленку и на левое предплечье, рукояткой вниз. "Я в кино видел" — сказал про себя. Пловцы попробовали, действительно удобно. "Мы ножи зубами не держим, что мы, дикари какие что ли" — слышал от них потом.

Подводные штурмовики тренируются постоянно, у нас в бухте и неф, и галера есть. Пока каравелла стояла, на ней тоже тренировались. С сапёрами сложнее. Сначала они обучаются на суше, потом в воде, с инертной миной но боевым взрывателем. И сдают экзамен уже с настоящей миной и почти настоящим кораблем. Тут, недалеко, на африканском побережье часто встречаются полузатопленные или севшие на мель корабли — последствия деятельности пиратов. Вот там и проводим обучение морских саперов.

В процессе еще выяснилось, что нужны фонарики для работы под водой. У меня опять внутренняя борьба — светодиоды тратить, которые все наперечет. Дефицит этих артефактов из будущего чуть менее острый, чем транзисторов для радиоприемников. Да, белые светодиоды это идеальный источник света, и в обозримом будущем нам их не сделать. Жалко, а вдруг утопят. Но надо.

Нужны небольшие фонарики, чтобы только немного подсветить ночью место работы сапера. Да так, чтобы враги на корабле не заметили. Вроде синие фонари менее заметны издалека. Точно! У меня же есть цветные светодиоды. И можно не тратить самые дефицитные белые. Попробовали, опустили на проводах синий светодиод под воду у борта корабля. Отлично! Если светодиодом светить на борт, а не вверх, это почти незаметно. Очень хорошо маскируется отражением звезд в воде. Ну если специально не присматриваться. И света для саперов хватает.

Расщедрился, добавил туда еще два светодиода — желтый и красный. Если включить все три, то получается почти нормальный свет. Еще можно подавать условные сигналы. Синий и вправду плохо видно издали, в отличие от красного, даже над водой.

Еще и источник питания нужен. Мне подобный фонарик уже давно сделали, когда появились серебряно-цинковые аккумуляторы. Сюда можно ставить совсем маленький аккумулятор, мощность у светодиода мизерная. Даже можно поставить воздушно-цинковую батарею. Не, лучше первый вариант. Серебра сюда много не надо. Но зато зарядил аккумулятор перед операцией и уверен. И не надо думать — сколько осталось заряда в элементах. А каждый раз делать новые — накладно.

Еще и корпус нужен герметичный, но разборный. Тут лучше всего труба на резьбе с резиновым кольцом. Еще и касторовым маслом смазать. Надо делать цилиндрические аккумуляторы. И фонарь для работы сапера крепить надо удобно, чтобы руки не занимать. Можно на маску сбоку, но великоват что-то. Надо на грудь вешать, но тогда он вверх будет светить. Сделали Г-образный, батареи внизу, а светит вперед. Выключатель опять поворотный пришлось делать, герметичный по-другому никак. Зато у него ручка большая, для мокрых рук как раз. И много режимов — в одну сторону синий, в другую — остальные цвета. Сделали только четыре фонаря, хватит пока.

Оснастили мы своих боевых пловцов как надо. Тренируются до упаду. Но вот боевого применения пока не было. Вот и чешутся руки у Акима, такой "инструмент" простаивает. Но применять против осман в Авлоне нельзя, точно догадаются.