Сквозь кроличью нору Гп/зв

Джен NC-17 В процессе

Пэйринг и персонажи: ОМП!Гарри Поттер, Понг Крелл, джедаи и ситхи

Размер: планируется Миди

Жанры: Выживание, Драма, Магический реализм, Попаданчество

Предупреждения: Жестокость, Манипуляции, ОМП, Обоснованный ООС, Серая мораль, Характерная для канона жестокость, Черный юмор

Другие метки: Попаданцы: В чужом теле

Описание: Когда Гарри прыгнул в Завесу Смерти, он не ожидал, что попадет с одной войны на другую, просто масштабы будут несравнимы, а звание Избранного станет не титулом, а профессией.

Посвящение:

Вам. Моим самым любимым читателям!

Примечания:

С Новым годом, уважаемые читатели! Старый год закончился, начался новый, а это значит — что? Это значит, что уровень садизма в моем организме повысился! И вообще, репутацию надо поддерживать! Так что, вот вам: следующая глава не раньше, чем через месяц.

Публикация на других ресурсах: Разрешено только в виде ссылки

Глава 1

Битва в Отделе Тайн была в самом разгаре. Мелькали разноцветные лучи, с грохотом и вспышками ломалось все вокруг, включая стены, падали с душераздирающими криками школьники, заливая пол кровью, почти черной в неверном свете мерцающих волшебных светильников.

Гарри осторожно, буквально по шажочку, продвигался к своей цели.

Вокруг бушевало форменное безумие. На показанное в фильме это походило так же, как крокодил Гена на милашку Густава*. Пожиратели в серебряных масках носились по помещению сгустками живого мрака, и невесть что возомнившим о себе школьникам не стоило и думать, что они смогут хоть как-то им противостоять. Несколько уже лежали на полу сломанными куклами, пялясь в потолок пустыми глазами, еще несколько забаррикадировались в углу, огрызаясь заклинаниями, и то, что их оттуда не выковыряли, только подтверждало мысли Гарри о постановочности всего происходящего. Ведь убили маглорожденных, а их кто считает и принимает в расчет?

Уж не сцепившиеся в борьбе за власть сволочи, которым Гарри собирался подпортить игру.

Его, если честно, попершиеся с ним идиоты тоже не интересовали. Если до них до сих пор не дошло, что вокруг не сказка, а реальное глубокое средневековье со всеми вытекающими, то это не его проблема. Совершенно. Он продвигался в сторону бешено хохочущих Сириуса и Беллы, рассчитывая траекторию движения и стараясь не попадаться на пути всем подряд, судорожно сжимая потной рукой стеклянный шарик с клубящимся внутри туманом. Он почти добрался, кутаясь в ткань мантии-невидимки, не обращая внимания на тянущийся по полу совершенно демаскирующий его кровавый след, когда здание содрогнулось раз, другой, и к веселящимся Пожирателям, или кто они там были, эти маги под масками, и обороняющимся школьникам добавились еще два участника: в зале возникли два мага, тут же наставивших друг на друга палочки.

Кавалерия прибыла.

Одного взгляда на Волдеморта было достаточно, чтобы понять: Гарри прав. Это не сказка. Никаких змеиных морд и высокой моды выползшего из могилы умертвия: рослый красивый мужик, светлокожий и черноволосый, — кельтский тип, сразу видно. Дорого одетый, с перстнями на пальцах и уверенным разворотом плеч настоящего властителя мира. Ну а то, что глазки как пылающие угли — так, мелочи жизни, и не такое бывает.

Дамблдор тоже не выглядел добрым дедулей, придурковатым Хоттабычем с привычками Санта-Клауса. Тоже рослый и с хорошей фигурой, легкими движениями и цепким взглядом. А то, что мантия вырвиглазная и волосы седые... Так, извините, волшебники, особенно сильные, живут веками, а директору в волшебной школе сама Магия велела быть с чудинкой. И если наслушавшиеся добрых сказочек детки покупаются на внешность, не стараясь подумать над сутью, так кто им доктор, когда их начинают использовать как пешки в бесконечной шахматной партии?

Гарри, воспользовавшись заминкой, вызванной появлением магов, выбрался на финишную прямую, готовясь к рывку. Дамблдор коротко огляделся, еле уловимо повел палочкой — если б Гарри не смотрел во все глаза, выжидая момент, то и не заметил бы, — и капюшон мантии-невидимки соскользнул словно сам собой, показывая его во всей красе. Что ж, не стоило и надеяться, что удастся остаться незамеченным.

— Гарри Поттер, — удовлетворенно протянул Волдеморт, и Гарри закатил на миг глаза. Вот нельзя. Нельзя без пафоса.

— Гарри! — зычно рявкнул директор. — Иди ко мне!

— Щаз-з-з! — процедил Гарри, стягивая мешающую мантию и одной рукой спешно утрамбовывая ее за пазуху.

— Пророчество, Гарри Поттер! — оскалился Волдеморт. Дико завизжала от радости Белла, разделав Сириуса, как свинью на бойне, стеклянный шар, брошенный уверенной рукой ловца, замер перед Волдемортом, в воздухе зазвучал замогильный голос, вещающий совсем не о рожденном в седьмом месяце, и, пока все сосредоточились на пророке, изрекающем свою волю, навязывая ее реальности, Гарри рванул к цели, перепрыгивая через тело Сириуса, в последнем усилии отогнав бросившегося было наперерез Люпина выученным накануне совершенно не светлым заклинанием.

Он почти успел.

Дамблдор только взмахнул палочкой, и Гарри ударился об опору, задохнувшись на миг от боли в треснувших ребрах. Палочка хрустнула, ломаясь. Грохнуло: сработала купленная в Зонко шутиха, взрываясь и скрывая его густой разноцветной завесой дыма. Гарри оттолкнулся неповрежденной ногой и провалился сквозь Завесу под ошеломленным взглядом Волдеморта, стоящего неподалеку.

— Свобода! — донесся до мага полный счастья вопль, и Завеса застыла монолитом из шорохов и шепотов. Волдеморт с торжеством обернулся к Дамблдору, цепко сжимая шар с пророчеством. Лицо седого мага отразило потрясение... И вновь приняло праведно пафосный вид.

— Уходим.

Захлопало, Пожиратели со своим предводителем дружно исчезли из развороченного зала, стены которого внезапно заискрились радужными всполохами: по неведомой причине остающиеся сторонними наблюдателями сотрудники Отдела тайн врубили защиту, и не успел Дамблдор шевельнуться, как трупы, Люпин и живые школьники исчезли неведомо куда, а сам он очутился под прицелом десятка палочек. Дамблдор попытался дозваться феникса, не преуспел и скрипнул зубами, готовясь торговаться.

* * *

Гарри летел сквозь тьму, ловя угасающим сознанием осколки воспоминаний о том, как он дошел до осознанного самоубийства.

Вот он, ни черта не понимая, что происходит, смотрит на храпящего Хагрида, ощупывая пальцами шрам на лбу, морщась от боли: как удалось узнать гораздо позже из пьяных откровений полувеликана, дядя, обороняя сына от Хагрида, отшвырнул попавшегося под руку Гарри, и тот впечатался в угол стола виском. А сколько ребенку надо? И никого больше в голове, никаких чужих воспоминаний... Хорошо хоть, язык знал, идиот-попаданец!

Тогда он радовался, как же, в сказку попал! Почему он, взрослый мужик, тогда не задумался над тем, как соотносятся выдумки и жестокая реальность? Почему? Потому что магия? Метлы, совы и волшебный мир? И палочка, которую он, едва не пуская слюни, схватил потной рукой?

А ведь были и обноски из секондхенда, и комната с замками снаружи, бессильная ненависть и открытый страх в глазах дяди и тети.

Но мозги как отключило, он таскал палочку, читал учебники и мнил себя Избранным, способным к интригам уровня Талейрана и волшебству, превосходящему умения Мерлина. А потом была школа, слава и шепотки, и он, обычный человек, вдруг ощутивший себя суперзвездой. Ага, как же. Красной дорожки не хватало только для полного счастья. Его даже не насторожило несоответствие реальных магов и их поведения показанному в фильмах.

Весь первый год он провел как в наркотическом тумане: все такое волшебное и вообще красота! Даже поход за Философским камнем не пробил этот барьер, даже Квирелл, воняющий разложением. Он понесся сквозь препятствия, не думая о том, что ловушки рассчитаны на детей, что про Фламеля знают везде, и не только в магическом мире, что его буквально за руку тащат спасать и превозмогать, что...

Он считал себя Избранным и готовился исполнить свой долг непонятно перед кем до конца. И полученные ожоги и травмы не выбили из него эту дурь.

Что-то соображать он начал на втором году, валяясь на полу Тайной комнаты в луже собственной крови и яда василиска. Естественно, не стоило и думать, что он сможет убить древнюю тварь, меч Гриффиндора бессильно оцарапал чешую змеюки размером с поезд, а сам он летел дальше чем видит от одного удара хвостом. Василиск, разодравший ему грудь до костей кончиком хвоста, просто прицельно плюнул ядом и уполз при первой атаке феникса. Закрыл глазки и уполз со скоростью электрички. Гарри его теперь понимал: такое кусать — вечность тошнить будет. А на трели птицы отродясь глухой змеище было пофиг. Уничтожать дневник пришлось мечом, а то, что с этим якобы крестражем не все так просто, слишком довольным взглядом смотрел призрак, до Гарри вообще дошло недавно: совсем мутные остались воспоминания обо всем этом дурдоме.

Феникс плакал, это он помнил. Но почему ему хватило мозгов взяться за хвост птицы, вытаскивая себя и почти мертвую Джинни, но не хватило соображения задуматься над тем, что если феникс мог принести груз и унести нескольких детей, то он мог и доставить одного взрослого?

А ведь его потом даже нормально не обследовали врачи. Помфри влила пару зелий, подлечила и выперла на каникулы. Впрочем, после снятого окаменения — как будто мандрагоры в магическом мире не водятся, да, — очухавшихся школьников тоже никто не спешил осматривать на предмет побочных эффектов.

Стоило признать, что близкие контакты третьего рода с василиском не прошли для Гарри даром. Все лето ему было хреново, даже родня брезгливо обходила стороной постоянно трясущегося непонятно от чего мальчишку, зато он вроде как начал думать. Очень редко, но начал же! Вот только реальность вновь резко изменилась. Третий год учебы принес Турнир, жизнь превратилась непонятно во что, его рвали на части друзья, враги и журналисты, и Гарри чувствовал, как у него начинает ехать крыша. Турнир растянулся на год, Гарри, естественно, вляпавшемуся в это дерьмо, едва хватало сил доползти до койки в конце насыщенного событиями дня. Он учился, отбивался от учеников и Рона, поливавшего его помоями, орал на Гермиону, считавшую, что она знает, как лучше, рисковал своей шкурой и все равно очутился на кладбище с кубком в обнимку, обогнав в беге по прямой Седрика. Впрочем, он там не задержался, так как вцепился в золотую посудину со страшной силой, и режущее заклинание, оттяпавшее мочку левого уха, прошло мимо сознания. Седрик после всего устроил ему темную, ухо с переломами вылечили, а деньги он успел заначить. И с той поры всегда носил с собой немного в поясе: ключ от сейфа до сих пор был у кого угодно, но не у него.

Лето промелькнуло быстро, началась учеба. Четвертый год поначалу казался спокойным. Дамблдор был чем-то крайне недоволен, пропадая непонятно где, Гарри, пользуясь просветлением в мозгах, решил наконец узнать побольше об окружающем мире и начал с семьи, лопатя подшивки 'Пророка'. Лучше б он этого не делал. Поттером он оказался только по фамилии, никому не нужный отпрыск члена младшей ветви многочисленного рода. Да, оказывается, Поттеры есть прямо сейчас, и их много. Больше десятка, во главе с лордом Поттером, крепким дедуганом двухсот пятидесяти трех лет от роду, когда-то бестрепетной рукой вышвырнувшего идиота Джеймса, своего внучатого племянника, или кто он там ему, за брак с грязнокровкой. Полный магический брак. Хоть с этой стороны к Гарри придраться было невозможно.

Джеймса выкинули с голой жопой на мороз, и пришлось наглому мажорчику, родившемуся с серебряной ложкой во рту, идти работать — аврорат, раз на большее мозга не хватает, — чтобы содержать себя и крайне шустро забеременевшую супругу. Потому и жили в деревне, а не в родовом поместье, куда им ходу не было.

Что там дальше произошло, неизвестно, вот только родители погибли, Гарри выпихнули к тетке, без документов и содержания, и никого он не интересовал. Кроме Дамблдора, все эти годы поддерживающего огонь в костре интереса общественности. А Гарри наконец понял, почему чистокровные и полукровки, выросшие в магическом мире, никогда не пытались набиться ему в друзья, родню и вообще хорошие знакомые. Даже Малфой не навязывался...

Он был для них не потомком Поттеров, входивших в Священные двадцать восемь, местные сливки общества, а просто однофамильцем, креатурой директора, опиравшегося в первую очередь на маглорожденных, которым он умело промывал мозги.

А дальше спокойный вроде бы год превратился в какой-то цирк, потому как поначалу магов оповестили о побеге Сириуса, потом, через месяц, ближе к Рождеству, из Азкабана удрал целый табун заключенных, пошли слухи о возвращении Волдеморта, в гибель которого умные люди не верили. И Гарри, выковыряв из памяти примерное содержание просмотренных когда-то фильмов, понял, что все идет совсем не по плану, а его шансы выжить равны нулю. Волдеморт в старых газетных статьях представал жестким консерватором, противостоящим показательно демократичному Дамблдору, его не интересовало мировое господство и маглы, ему были важны магия, волшебники и Статут. И то, что преподносилось как военные действия, было просто борьбой за власть и стычками двух местечковых банд, пока остальные умные люди делали бизнес.

У Гарри голова шла кругом. Газеты орали о поисках Сириуса и Пожирателей, дементоры, которых вдруг прислало министерство, покружили над школой, потом пропали, Люпин, выглядящий шизофреником в фазе обострения, лез то и дело с непонятными намерениями и действовал на нервы. А сам Гарри не знал, что делать, у него зверски болели кости и то и дело скакало давление, в голове шумело, зрение то садилось, то обострялось, а попытки пожаловаться Помфри ни к чему не привели. Когда медсестра в пятый раз от него отмахнулась, Гарри с прорезавшимся пофигизмом понял, что никому он не интересен и скоро его, как пешку, скинут с доски. Он даже убежать не мог, некуда. Везде найдут, слишком плотно пасли, это он знал, попытавшись прошлым летом просто поехать в другой город.

Поймали, завернули... и посоветовали так больше не делать.

Попросить кого-то о покровительстве? Кому он нужен, сирота без роду-племени? Без денег, влияния и вообще хоть чего-то ценного? Лето неуклонно надвигалось, Гарри, выкарабкавшись из депрессии, в которой провел большую часть учебного года, решил поступить радикально. Он все равно умрет, и не факт, что потом оживет: как-то, шарясь ночью в Запретной секции, он натолкнулся на описание ритуала Чемпиона. Называлось это совсем по-другому, но Гарри обозвал расписанные на десяток страниц издевательства именно так. Староанглийский он понимал плохо, но основное вынес: избранный маг проходил испытания стихиями, славой и порицанием, волшебными животными, магами и магическими существами, выживая в опасных ситуациях и становясь сильнее. Основным требованием была добровольность жертвы.

Это подчеркивалось.

И обязательно смерть в конце.

Корпевшему со словарем Гарри не удалось понять, кто должен был получить профит от всего вышеперечисленного, но уж явно не добровольный страдалец: слово 'жертва' повторялось неоднократно. И тогда он решил, что раз эти взрослые дяди хотят загрести жар чужими руками, то пусть не удивляются, что им выставят счет. Времени для маневра оказалось немного, но к моменту, когда примчавшийся Люпин поволок его едва ли не за шкирку в Министерство, потому как Сириуса поймали и пытают, а с ним помчались за компанию еще с десяток учеников, Гарри был готов.

Его несло приливной волной, и сердце билось боевым барабаном. Он рвался в бой, несся на фестрале навстречу неизвестности и орал пафосные лозунги. Его переполнял адреналин: это будет единственная попытка, и оставалось молиться всем, кого он мог вспомнить, чтобы задуманное осуществилось.

То, что он успел прочесть, давало понять, что за Завесой его ждет или гибель, или перерождение, или и то и другое сразу. Все три варианта устраивали полностью.

И теперь он летел неизвестно куда, как Алиса в кроличьей норе, сознание гасло, но Гарри ни о чем не жалел. Даже если это путь в один конец, пошел он по нему совершенно добровольно.

* * *

Очнулся он неведомо где от боли. Воняло медикаментами — тот запах больницы, который ничем не выводится, и вот это было странно: в последний раз в больнице Гарри был еще до того, как стал Гарри Поттером, у магов воняло совершенно по-другому, а значит, можно было надеяться, что его выкинуло к обычным людям. Стараясь не думать о том, что у него — возможно, только возможно! — получилось удрать, Гарри поднялся на подламывающиеся ноги, опираясь на почему-то металлическую стену, и начал торопливо проводить инвентаризацию организма и не только его. Болели явно треснувшие при ударе об опору Завесы ребра. Болела нога, поврежденная шальным заклинанием, хорошо хоть, кровить перестала. Болели глаза, все расплывалось, Гарри снял очки, надежно удерживаемые на голове банальной магловской резинкой, которую он прицепил перед полетом в Министерство, и обомлел: так четко он в этом теле не видел. Цвета яркие, детали — отменно различимые, при этом освещение в комнатке — теперь он видел, что это комната, — было крайне тусклым, лампа еле тлела.

Гарри с облегчением выкинул осточертевшие очки и продолжил осмотр. Проверка показала, что мантия-невидимка так и есть за пазухой, а значит, ее можно сложить и упаковать в небольшой мешочек, приспособленный специально для этой цели, и положить в карман. Что особенно радовало, его честно выигранное золото тоже осталось при нем: перед тем, как броситься в неизвестность, Гарри зашил монеты в сложенную пополам длинную плотную ленту и обмотал вокруг пояса и груди, как ленты патронташа. Тяжеловато для его заморенного организма, но вполне терпимо, особенно в свете того, что он не собирался ничего оставлять своим врагам. Палочка отсутствовала, естественно, смутно помнилось, что она сломалась, а больше у него ничего и не было, ведь на выдаваемые под контролем средства из банковского сейфа разогнаться было невозможно, а про заработать или украсть и мечтать не стоило: таких желаний у него не возникало почему-то.

Больше ничего полезного не было, только одежда. Что поделать, он шел помирать, намеки в книгах, что Завеса — это портал, могли быть просто намеками, да и не было возможности купить или еще как добыть нужное, слежка за ним велась круглосуточно, Рон и Гермиона были везде и всюду, от них никакие мелочи не ускользали.

Впрочем, сейчас их рядом нет.

Но что радовало особо, в голове прояснилось. В магическом мире он постоянно был как пьяный, его куда-то несло, постоянно хотелось что-то делать, бежать, доказывать неизвестно что непонятно кому. Его ничего не волновало, кроме какого-то странного всеобщего блага и желания соответствовать статусу Избранного: ни учеба, ни здоровье, ни мнение окружающих, он был восторженным идиотом, бегающим по указке подзуживающих его на подвиги друзей и полностью довольным таким существованием. Даже на каникулах, в доме тетки, этот угар не покидал его голову, только после заплыва в яде василиска начали крайне редко мелькать здравые мысли, видимо, яд прорвал наркотический туман, в котором он находился круглосуточно. И лишь осознание возможности разорвать этот порочный круг помогло ему хоть как-то собраться для краткого рывка.

А сейчас он наконец четко и логично мыслил, как взрослый человек с жизненным опытом, пусть и в детском теле, а значит, он выживет. Главное — понять, куда его выбросило, за что огромное спасибо Магии в общем и создателям Завесы в частности. Неожиданно включился слух, до него наконец донеслись вопли, грохот и странное гудение, заставив инстинктивно прыгнуть в угол. Дверь распахнулась, отъехав в сторону, в проеме воздвиглась здоровенная, за два метра, необъятная фигура с четырьмя руками, ни разу не человек, сжимающий в ладонях что-то типа обрезков труб, и Гарри, напружинив полусогнутые руки, злобно зашипел, угрожающе скаля прорвавшие нёбо клыки. Здоровенный гуманоид изумленно моргнул, выпучив глаза, опустился на колени... И успокаивающе и вполне понятно зашипел в ответ.

* * *

Штурм лабораторий Занны Арбор проходил без особых неожиданностей. Джинн рвался вперед, ища своего пропавшего падавана, Понг, присоединившийся к нему совершенно случайно, штурмовал здание с другого конца. Гениальную тварь, проводящую изуверские опыты на обычных смертных и Одаренных, они до сих пор не нашли, но Понгу и найденного и встреченного хватило, чтобы понять, что ее требуется закопать. Слишком дорогое оборудование, здание и профессиональная охрана, которую они, впрочем, вынесли не напрягаясь. Занна пыталась зачистить следы, видимо, получив наводку, и в камерах были одни трупы.

Он уже дошел почти до конца коридора, когда почуял живого. Распахнув Силой толстенную дверь, Понг вошел в обшитую металлом камеру и потрясенно уставился на готового к атаке ребенка. Человеческий мальчик, от которого пахло родным запахом гнезда, сжался, скаля ядовитые клыки, только прорезавшиеся, судя по едва уловимому запаху крови и боли. Понг тут же опустился на колени, стараясь выглядеть более безобидно, и тихо, утешающе зашипел колыбельную, которую поют всем бесалискам без исключения. Ребенок изумленно выпрямился, явно не веря своим ушам, после чего бросился Понгу на шею, плача и жалуясь.

Крелл обхватил его левыми руками, прижимая к себе, плавно встал и включил сейберы. Занне не жить. За покушение на гнездо есть только одна расплата: смерть.

Ребенок вцепился в него клещом, Понг помчался на звуки борьбы и не прогадал: Джинн нашел своего падавана и Занну, сумев загнать ее в угол. Гениальная ученая-вивисекторша смеялась как припадочная, чувствуя себя безнаказанной, а Джинн нудно что-то вещал про арест и Сенат. Понг этот бред слушать не собирался, особенно после быстрого взгляда на шатающегося, изможденного Кеноби. Ребенок в его руках при виде женщины сжался, и Понг одним движением отсек Арбор голову. Джинн, ошарашенно моргнув, попытался что-то протестующе вякнуть, но не получилось: Понг ханжеские замашки любимца Йоды терпеть не мог, поэтому просто вежливо посоветовал закрыть пасть, заняться падаваном, который сейчас помрет, пока его мастер языком чешет, и одобрительно погладил по голове восхищенно уставившегося на него ребенка. Малышу нужны врачи и присмотр, а Понгу пора взять падавана: эта встреча — подарок Силы, не иначе. Он уже чувствовал, как начинают протягиваться тонкие нити Уз.

Значит, так тому и быть.

Понг развернулся и плавно зашагал прочь, мальчик прижался к его плечу и тихо сопел, почти уснув. Такое доверие радовало: они теперь члены одного гнезда, и плевать на Йоду и весь Совет скопом.

* * *

Гарри дремал на могучем плече гуманоида, от которого утешительно пахло змеями, и лениво думал, что он должен жить весело: не каждый день сталкиваешься вживую с персонажами Звездных Войн, а в этом сомнений нет, уж больно оружие характерное. Впрочем, его этот вариант устраивал полностью, ведь тут он просто Поттер, а не чья-то шахматная фигура. И уж тем более не Избранный.

*Густав — крокодил-людоед из Бурунди, получивший почти легендарный статус.

Глава 2

То, что ему — возможно — повезло, Гарри понял сразу, как услышал парселтанг. Самый натуральный парселтанг. Здоровенный — почти в два с половиной метра ростом, — весь какой-то... могучий, другого слова и подобрать было невозможно, четырехрукий гуманоид с головой рептилии плавно опустился на колени и зашипел нечто напоминающее колыбельную. По другому рифмованные строки про спящих птичек, вкусных мышек и мягкое гнездо Гарри воспринимать не мог. А еще он пах родным запахом и весь лучился таким желанием защитить, что Гарри плюнул на все и поступил так, как должен поступить ребенок, оказавшийся в страшных обстоятельствах и встретивший неравнодушного взрослого: стал плакать и жаловаться. Да, можно было встать в позу и изобразить потуги на взрослость, вот только зачем? Он этого в магическом мире наелся до заворота кишок. Там все почему-то считали, что он, мелкий идиот с суицидальными замашками, — взрослый. И обязанности на него навешивали как на взрослого. А вот права у него так и оставались детскими, урезанными, и никого это несоответствие не беспокоило.

Так что здесь он будет вести себя как ребенок, хотя бы поначалу, а там посмотрим. Так проще. Безопаснее. Тем более что гуманоид, представившийся Понгом Креллом, тут же сообщил, что берет его под свою защиту и вообще теперь они — Гнездо.

В том, что выбранная линия поведения правильна, Гарри убедился почти сразу: Крелл, не снимая его с рук, с легкостью отчекрыжил явно сумасшедшей тетке в белом халате с очень красноречивыми пятнами крови голову, буркнул нечто неодобрительное попытавшемуся возмутиться высокому мужчине в широкой мантии, ткнул в заморенного подростка, шатающегося все сильнее, и пошел прочь из наполненного трупами помещения, так и держа в правых руках гудящие световые мечи синего и зеленого цвета. Вид припаркованного прямо на лужайке перед зданием космического корабля психику Гарри доконал окончательно, так что, когда Крелл начал его благоустраивать в свободной каюте, суетясь, как молодая мать, Поттеру уже все было фиолетово.

Единственное, что напрягло: Крелл произнес фразу на Основном, как он выразился, языке, Гарри покачал головой, показывая, что не понимает... Крелл только кивнул, и вид у него был и довольный, словно он получил какое-то подтверждение своим мыслям, и злобный. А Гарри вдруг сообразил, что ощущает эмоции великана. И злость была направлена на кого-то неизвестного, скорее всего, на покойную женщину, уж больно отчетливым был привкус удовлетворения в эмоциях.

Перелет неизвестно куда почти прошел мимо сознания: Гарри много спал, вяло ел нечто, похожее на бруски сушеного мяса, перемолотого с фруктами, и общался с Креллом, оказавшимся удивительно терпеливым и ответственным взрослым, что для Гарри, прожившего в магическом мире четыре года и насмотревшегося на окружающих, теперь казалось чуть ли не нонсенсом. В ответ на такую заботу Гарри старался не доставлять проблем, особенно в свете обострившейся почему-то явной конфронтации с тем самым высоким мужчиной, который оказался, к огромному изумлению Гарри, Квай-Гоном Джинном. Да-да, именно Джинном, а еле живой подросток, соответственно, Кеноби. Понг и Джинн то и дело грызлись, это и без перевода было понятно, насквозь больной или раненый Кеноби страдал и еле шевелился, Гарри пытался учить Основной язык. Крелл ходил гоголем и то и дело тыкал Джинна в больное, демонстрируя, насколько он хорош как воспитатель — Гарри воспринимал суету именно так.

Наконец полет закончился, вся их гоп-компания предстала перед своеобразной комиссией: двенадцать кресел с людьми и гуманоидами самых разных рас. Джинн вещал, потом Крелл изложил свою версию событий, Гарри все равно нихрена не понимал, поэтому просто с любопытством рассматривал джедаев. Он уж было решил, что все обойдется, но тут Крелл достал какую-то хрень, заставил Гарри капнуть туда каплю крови из пальца и торжествующе показал высветившийся на экранчике результат окружающим. Поднялся гомон, Джинн уставился таким жадным взглядом, что у Гарри сердце ухнуло в пятку, минуя желудок, Крелл веско произнес пару фраз, демонстративно взяв его за руку...

Этот бедлам так напоминал ажиотаж в 'Дырявом котле', что Гарри с грустью осознал: мир новый, проблемы прежние. И на этот раз свалить не выйдет. А Поттер — это диагноз.

О, если б он успел как следует осмотреться и вообще подумать! Но, когда Крелл спросил, как его зовут, он автоматом назвался Поттером, привыкнув за четыре года, и теперь кокетничать и намекать на псевдоним и инкогнито было как-то стремно. Да и, если честно, не ощущал он себя тем Григорием, которым являлся до попадания, краткое время, когда он побыл магом, нехило перепахало ему психику, видимо, тот чертов ритуал, пусть и не законченный, даром не прошел. Да и глупо думать, что, живя в кардинально отличающемся мире, получая совершенно новый опыт, можно остаться прежним обывателем.

Тот Григорий был просто человеком, со всеми присущими виду человек разумный обыкновенный недостатками: он мечтал о несбыточном и жил в рутине, хотел увидеть настоящее волшебство и не верил в чудеса, тут же отвергая все, не вписывающееся в привычную картину мира. Просто человек, которым он перестал быть, как только сделал первый шаг в магический мир и понял, что это реально. Он отменно помнил, как его по первости корежило от окружающих его странностей, даже восторженный дурман, расцвечивающий все сказочными мотивами, и тот иногда трещал. А потом ему пришлось привыкать к своему положению, потому что иначе никак. И именно закалка магическим миром сейчас помогала не орать в ужасе, глядя на сидящих вокруг гуманоидов, чего стоил один только бородатый наг, сверлящий его напряженным взглядом. Да и Понг не был воплощением доброты и красоты, Гарри не собирался забывать, как лихо Крелл рубил головы. В общем... он изменился. Это естественно и хорошо, потому как кто не меняется и не развивается как личность — погибает.

Так что быть ему Поттером, по крайней мере пока, а там он посмотрит.

Следующие две недели он провел в больнице, что тоже воспринималось как чудо, учитывая опыт прошлого мира. Гарри обследовали, кололи препаратами, лечили Силой, водили вокруг него хороводы... Крелл почти постоянно был рядом, переводя и внимательно приглядывая за процессом, то и дело срывался с места и явно с кем-то ругался, судя по исходящему от него раздражению. Гарри послушно проходил процедуры и напряженно размышлял о подкинувшем сюрприз собственном организме.

Тогда, подыграв принявшему его за ребенка Креллу, Гарри против истины не сильно-то и погрешил. Он и так был мелким, даже обильная кормежка в Хогвартсе дела не исправила, а после заплыва в яде и душа из слез феникса так и вовсе процесс пошел со скрипом. Не выглядел он на свой возраст совершенно, поэтому, полюбовавшись на свою физиономию в зеркале, пугающую вертикальными зрачками, с легкостью убавил себе возраст, сообщим, что ему почти тринадцать. Крелл от этого почему-то только обрадовался и бегал ругаться с возросшим энтузиазмом, пока целители продолжали чесать в затылках, не зная, с какой стороны к нему подойти.

Мало ему было изменившихся глаз и прорезавшихся за обычными клыками ядовитых, выдвигающихся, как у гадюки, так еще и с телом творилась какая-то хрень. Яд и слезы даром не прошли, сначала поражение всего и сразу, потом экстремальное лечение, которое все равно не выправило ситуацию, и теперь целители пытались довести процесс до логического конца, попутно исправляя следы многочисленных травм, полученных до Хогвартса и в нем. Анализы вообще показали, что он — на четверть бесалиск, и Гарри понял, что ничего не понял. Впрочем, к тому, что он — неведома зверушка, Гарри начал потихоньку привыкать, а вот то, что джедаи теперь от него не отстанут, воспринимал неоднозначно. Понг уже успел объявить его своим падаваном, ссылаясь на какие-то там прецеденты, и Гарри вся эта шумиха крайне нервировала. Но и сделать он ничего не мог. Да и не собирался пока: он в этой галактике новичок, ничего не знает, ничего не умеет, он пока даже банально общаться с окружающими не в состоянии. Поэтому членство в Ордене джедаев открывало прекрасные перспективы для его будущего. Да и уйти он всегда сможет, заначка так и осталась при нем, он не нищий голодранец, благодаря чудом прорезавшейся предусмотрительности.

У него осталось золото — тысяча золотых монет, он не успел ничего потратить, а отдавать свой выигрыш непонятно с чего решившим сделать его своим спонсором близнецам Уизли он тем более не собирался; а также имелся чудесный артефакт: мантия-невидимка. Вот тут он обоснованно сомневался, что это — легендарный артефакт Певереллов, перешедший к Поттерам. Взять такое в школу и страдать фигней Джеймс бы не смог, смешно предположить, что ее кто-то дал бы ребенку для развлечения. Украсть? Такое хранят в банковских сейфах и семейных хранилищах, куда так просто не залезешь. Да и если б получилось... Джеймса бы подали зажаренным целиком на праздничном столе с яблоком в зубах, а из рогов сделали вешалку. Кроме того, Гарри помнил, как его легко находили несколько раз, невзирая на мантию, да и Дамблдор ни за что не отдал бы ему такое сокровище, попадись оно ему в лапы, так что вывод был прост: мантия действительно принадлежала Джеймсу Поттеру, вот только это не та самая мантия-невидимка, а вполне обычное, пусть и очень дорогое изделие какого-нибудь мастера-артефактора.

Впрочем, даже если б она была настоящей — ему плевать. Сейчас он пытался понять, в кого превращается, почему Крелл пахнет семьей, почему то и дело заявляющиеся в гости бесалиски пялятся на него с умилением и что из всего этого получится.

Наконец наступил момент, когда его выпустили из палаты, и гордый, как неизвестно кто, Крелл провел его коридорами огромного Храма в свою квартиру, торжественно заявил, что все уладил, крайне кровожадно при этом улыбнувшись, и началось... Одежда, учебники, дроид-переводчик, знакомство с Храмом, немногочисленными знакомыми Крелла, другими джедаями... Голова кругом шла. Естественно, в общие классы его никто не отправлял, Крелла явно замкнуло на нем, и Гарри сам не понял, как заимел толпу шипящих учителей.

Крелл и еще десяток бесалисков заняли все его время, они даже в столовую ходили толпой, и каждый считал своим долгом впихнуть в ученика самый лакомый кусочек. Гарри чувствовал себя уткой, жрал, как не в себя, радуя Крелла и остальных аппетитом, и сам не понял, как научился вполне сносно говорить на Основном — общегалактическом языке, бодро размахивать учебным сейбером, воспринимать технические приблуды естественно и привычно, управлять космическим кораблем, философствовать с умным видом и выделывать всяческие штуки Силой.

Последнее вообще отменно получалось. А вот с магией дела обстояли не очень. Во-первых, знал он мало, если назвать вещи своими именами, хреново учился, а если и учился, то не тому, что надо. Да и программа в Хогвартсе была странная: ну кому нужен танцующий ананас? Да и никто не обучал полезному, уборке там, глажке, всему, что емко называют бытовой магией.

Во-вторых, те заклинания, что он знал, в большинстве своем или относились к высшей или около того магии, как Патронус, или были шуточными, или откровенно живодерскими, как то, которым он вывернул Люпина наизнанку. Буквально. Не простил ему Гарри попытки сожрать, да и смотрел этот недоволк так, что находиться рядом было попросту страшно.

Гарри тайком попробовал магичить, шепча 'Акцио' и 'Левиосса', понял, что без палочки оно как-то не то, и успокоился. Ритуалы? Которые, как удалось узнать, тут все-таки действовали? Так их такому и не учили. Может, аристократы и урожденные маги такое знали и практиковали, но Гарри с ними не общался, его круг друзей был неимоверно узок и делал все, чтобы он не отвлекался на окружающий его мир.

Точно так же не нашлось применения скудным познаниям в зельеварении, защите от Темных искусств, уходу за животными и гербологии, про историю и вспоминать не хотелось, как и про астрономию с гаданиями. Зато почти случайно Гарри открыл для себя настоящую жемчужину: то, что в реалиях этого мира называлось Силовой ковкой и алхимией живого.

Трансфигурация.

Когда Крелл случайно увидел, как раздраженный ученик одним взмахом руки меняет форму инструмента, превращая отвертку в гаечный ключ, у него банально отвисла челюсть. Собрался целый консилиум, Гарри трясли как грушу на предмет так внезапно прорезавшегося таланта, за которым вновь последовала эпичная ругань.

Гарри пожал плечами, продемонстрировал и вяло наблюдал за собачащимися Креллом и Джинном. Чего от него хотел последний, Поттер был уразуметь не в состоянии, но на всякий случай старался держаться от явно неадекватного временами джедая подальше, правда, выходило не всегда. С какой радости его потащили в Совет, он опять так и не понял, но послушно повторил свою историю: жил себе, копался в саду, ходил в школу, потом очнулся в том самом комплексе, а как туда попал — понятия не имеет. И вообще последние несколько лет своей жизни помнит крайне смутно, и веры этим воспоминаниям нет. А менять предметы его учила пожилая женщина: махала ручками и требовала повторить. Тут же. Иначе... Тут он многозначительно промолчал, мастера не менее многозначительно переглянулись. Джинн попробовал что-то вякнуть, Крелл развернулся к нему всем корпусом, складывая руки на груди и поглядывая сверху вниз. Гарри довольно спрятался за широченную спину своего мастера, мысленно хихикая: пусть ищут неведомую секту или что там джедаи надумали, глядишь, кого и найдут.

А ему искать некогда: Крелл решил, что его подопечный за год достаточно обтесался и готов к полету на Илум.

* * *

Насквозь промороженная планета стала тем еще испытанием. Во-первых, холодно. Просто зверски. Во-вторых, кристаллы Силы. Неладное Гарри почуял еще на подлете, в том, что ему не мерещится, убедился уже на поверхности, а уж когда вошел в пробитые во льду туннели, понял, что дело и вовсе пахнет керосином.

Кристаллы пели, их голоса сливались в могучий хор, с ходу вынесший ему мозги и соображалку, и куда он шел, зачем и почему, Гарри сообразил, лишь провалившись в озеро, гребя как одержимый к зовущему его кристаллу. Мимо сознания проходили странные видения, Гарри отодрал ярко-желтый кристалл, выполз на поверхность и принялся карабкаться на стену, пялясь в потолок алчным взором. Вывалился он из туннеля, когда начал намерзать лед. Крелл подхватил его, шустро ободрал с промороженного падавана ледяную корку, замотал в приготовленное термоодеяло и понесся в тепло корабля.

Очухался Гарри уже в Храме: как оказалось, он от таких экстремальных испытаний впал в подобие анабиоза, отменно выспавшись. И снились ему змеи, василиск и почему-то молодой Волдеморт, довольно потирающий ладошки.

* * *

То, что Дамблдор отвел ему в своих расчетах какую-то роль, юный тогда еще Том Риддл сообразил быстро. Трудно не понять, когда к тебе с самого начала относятся предвзято и это не прекращается. Быть марионеткой в чужих руках не хотелось, потому он сцепил зубы, терпел, молчал, учился и собирал сведения, и в конце концов эта тактика окупилась, когда его признали главой настоящего политического течения. Вот только и Дамблдор оказался непрост, и то, что должно было быть политическим противостоянием, превратилось в натуральную партизанскую войну.

Годы шли, успехи и провалы были с обеих сторон, но Том считал, что успешнее оппонента, когда обнаружил, что вляпался в заботливо подготовленную ловушку. Она почти сработала, и Тому пришлось пожертвовать многим, чтобы выбраться, не умерев в процессе, и получить заслуженные бонусы. Первая встреча с так называемым Избранным прошла через пень-колоду, заставив задуматься; в том, что его предположения верны, он убедился, когда увидел стоящего напротив василиска тощего мальчишку в покореженных очках, держащего в трясущихся руках меч Гриффиндора. Наличие у школьника оружия такой мощи навело на новые догадки, которые подтвердились, когда он отдал древней змее приказ. Василиск уполз, плюнув ядом в раненого мальчишку, ткнувшего мечом в дневник, тут же прилетел феникс, как следует обрыдав глубокую рану на груди мелкого героя, залитую тягучим золотистым ядом тысячелетнего василиска... Том довольно хмыкнул и исчез, отправляя воспоминания личности-основе, благодаря чему их третья встреча, уже явно запланированная директором, прошла совсем не по плану Дамблдора.

Почти собравший себя воедино Том отдал приказы подчиненным, и ключевые события сместились, ломая план к чертям. Пришлось хорошенько тряхнуть мошной, а затем и компроматом, но Турнир передвинули на год раньше, а Азкабан опустел наполовину. Том, читая собранное на креатуру директора толстое досье, удовлетворенно кивал: предположение, сделанное в Тайной комнате, оказалось правильным.

Поттер действительно был Избранным, но не Томом, а вовсе даже директором, который готовил из мальчишки свою замену, сосуд для своей души. Оно и понятно: Гриндевальд не простил своему другу и напарнику по не самым светлым изысканиям предательства, и Дамблдор старел с бешеной для мага скоростью, пока он еще силен, но это только пока. А потом проклятия и нарушенные клятвы его шустро сведут в могилу.

Естественно, умирать Дамблдор не хотел, поэтому подумал и решил подготовить запасной путь. А что? Происхождения Поттер хорошего, невзирая на изгнание его отца из Рода, сил у мальчишки хватает, славу ему обеспечили, как и денежную подушку... хороший и умный ход, который Том подправил по своему разумению, решив, что ему такая полезная в хозяйстве вещь тоже пригодится. Ритуал был в самом разгаре, пацан уверенно преодолевал испытания Турнира, все шло как надо, даже подготовленное с двух сторон побоище в Отделе тайн, когда Том воочию убедился, что с судьбой спорить — занятие непредсказуемое.

Поттер без тени сомнения отдал ему пророчество, шар с которым успел спереть, и успешно покончил жизнь самоубийством, с разбегу прыгнув в арку с Завесой Смерти. Скажем честно, такого финта ушами Том не ожидал. Впрочем, он умел быть благодарным и провел ритуал поминовения, прося Магию о хорошем посмертии для Поттера, ведь он честно заслужил, отдав не фальшивое, сфабрикованное директором пророчество, как позже убедился Том, а настоящее.

И теперь Дамблдору не спастись: Том уже отослал весточку в Нурменгард, заботливо расписав все нюансы интриги Альбуса, и теперь ожидал результата, сидя в кресле с бокалом вина в первом ряду.

А Поттер... хорошего ему посмертия и большое волшебное спасибо.

* * *

Создание собственного клинка растянулось на месяц: медитации, разработка дизайна, подбор материала и прочие сопутствующие хлопоты. В конце концов Гарри торжественно продемонстрировал довольному Креллу двухклинковый посох, разделяющийся на два отдельных сейбера. Бесалиск такое подражательство одобрил, а то, что некоторые — не будем тыкать пальцами кто — считают подобное оружие не подходящим настоящему джедаю, так это не их проблемы. Не его — так точно.

Крелл, невзирая на свои габариты — 236 сантиметров роста и вес в почти два центнера, — был неимоверно шустрым, быстро бегал, высоко прыгал и владел двумя такими посохами, ухитряясь орудовать ими с кажущейся легкостью, будучи мастером Джем Со, имел феноменальную память, огромный запас знаний и являлся признанным авторитетом для всех бесалисков Храма, несмотря на отвратительный характер. Крелл был очень жестким, авторитарным, не боялся отстаивать свою точку зрения и переть против находящихся выше него разумных, за что его откровенно не любили. Кроме того, бесалиск не являлся дипломатом, он обычно участвовал в силовых акциях, военных конфликтах, служил прикрытием и поддержкой для более слабых и не настолько физически одаренных собратьев по Ордену. Крелл был гордым самодовольным гадом, но, что самое странное, к Гарри он относился совершенно по-другому, очень внимательно, заботливо, не стесняясь выдавливать из него все соки на тренировках и уроках. Остальные бесалиски тоже относились к нему как к собственному детенышу, явно завидуя успевшему первым Креллу. И не очень хотели выпускать Гарри из-под присмотра в такой явно опасный Храм.

Гарри, невзирая на включившиеся наконец мозги и заработавшие логику и скептицизм, пользовался привалившими ему привилегиями на полную катушку, но не наглея. Никакого дурного выпендрежа на ровном месте, как в Хогвартсе, вежливость, скромность, но никак не самоуничижение. Он не собирался принижать свои достоинства или замалчивать успехи. А внимания окружающих и так хватало: Храм был огромной деревней, и новость о необычном падаване Крелла разлетелась по нему в мгновение ока, джедаи оказались теми еще сплетниками.

В это Гарри старался не лезть, ему и так хватало учебы и тренировок, чтобы почти не иметь свободного времени, плюс Крелл начал обучать его этикету и обычаям бесалисков, хотя, как Поттер успел убедиться, жители Оджома являлись крайне скрытным и достаточно малочисленным народом, который считали произошедшим от гигантских птиц почему-то, видимо, перышки на головах навевали эти теории.

А вот Гарри видел другое. Он видел кетцалей и окками, всех тех полурептилий-полуптиц, что встречались в волшебном мире. Могли у бесалисков быть в предках подобные создания? Легко. Если люди могли думать, что произошли от обезьяны, то почему нет гуманоидов, произошедших от подобных существ? Тем более что бесалиски говорили на парселтанге, пахли змеями, имели ноги, чрезвычайно похожие на птичьи лапы, а еще непонятным образом являлись его родней. Тут Гарри грешил на Волдеморта: его очумелых ручек дело, явно, ведь василиску ничего не стоило банально задавить массой и сожрать слишком много возомнившего о себе идиота. А он только заплевал с головы до ног.

Впрочем, проблемы генетики Гарри не очень беспокоили, как и то, что Крелл не спешил просвещать своего падавана насчет того, откуда он мог, по мнению джедая, взяться, такой весь красивый. Куда больше его напрягал Джинн.

410012741315515 Ю-Мани (яндекс) На чашечку кофе. И шоколадную печеньку.

Глава 3

То, что Джинн имеет на него какие-то виды, Гарри понял, и это ему не нравилось. Разговор с Креллом и остальными бесалисками оставил тягостное чувство: как выяснилось, Джинн почему-то очень близко к сердцу воспринимал идею Избранности и пророчество. Вернее, не так. Пророчество! С большой буквы.

Как только Гарри услышал это страшное слово, его тут же перекосило. Мало ему было прошлого, от которого он успешно отмахался — потом, после того, как оно ему столько крови попортило, — так и тут та же фигня. Это уже было даже не смешно, особенно после того, как Гарри просветили о содержании данного Пророчества.

Так, мелочи жизни, всего-навсего установить равновесие в одной отдельно взятой галактике. Естественно, в пользу Света, а как иначе?

Свет, пророчество, избранный — эти слова сработали как триггер, только результатом стала не паническая атака, а злобное скрежетание зубами и прочувствованная ругань, когда Крелл с остальными не слышит. Да уж, такой подлянки от судьбы Гарри не ожидал, хотя должен был подумать заработавшими-таки мозгами о том, что если он и сумел удрать от избранности в одной жизни, то кто сказал, что в следующей его эта зараза не догонит? Отдышавшись и успокоившись, Гарри пошел терзать тех, кто по долгу службы должен знать все нюансы: архивариусов. Мастер Ню, высокая сухопарая женщина с седыми волосами, заколотыми в строгий пучок, только хмыкнула в ответ на экспрессивно заданный вопрос и завалила Гарри источниками знаний. И вот тут он понял, что все не так страшно, как он себе успел надумать.

Нет. Все гораздо страшнее.

Начать стоило с того, что пророчество вообще-то было крайне обрывочным и мутным, кто его произнес — непонятно, но, что самое неприятное, их вообще-то два. По одному на каждую сторону конфликта. И каждое пророчество безапелляционно заявляло, что Избранный установит равновесие. С уклоном в правильную сторону, естественно.

Такое единодушие вызвало дрожь, и Гарри, мучаясь дурными предчувствиями, нагрузился мясом, чаем и сладостями и пошел обдумывать проблему, потому что и идиоту ясно, что все это крайне подозрительно и далеко не так просто, как кажется. Процесс обдумывания шел ни шатко ни валко, Гарри выворачивал память наизнанку, пытаясь припомнить все, что слышал по данному вопросу в Хогвартсе.

Помучившись с неделю, Гарри пришел к выводу, что только зря себя накручивал. Ну есть отбитая особь, возможно, что и не одна, которая считает, что он — тот самый Избранный. Так что? Доказывать обратное — самое последнее дело, ему тупо не поверят, доказывать, что он соответствует критериям избранности, — это надо быть совсем дураком. Да и в любом случае ничего изменить он пока не в состоянии, зато может собирать информацию, думать и делать выводы. А там, глядишь, что-то и получится, жизнь может измениться в любой момент.

Успокоив себя таким образом, Гарри выкинул претензии Джинна из головы, а вот за самим джедаем и его падаваном решил присматривать на всякий случай, мало ли, с такими увлеченными личностями стоит держать ухо востро. Пока что наблюдения не радовали: Джинн, конечно, не был откровенным говнюком, но и образцом для подражания его назвать язык не поворачивался. Удивительно противоречивая личность вырисовывалась. Кеноби был своему мастеру под стать: вроде, идеальный падаван на поверхности, но Гарри нутром чуял, что под тихой гладью прячутся табуны на редкость хитрожопых чертей. Оби-Вана вылечили от гостеприимства Занны Арбор, в чьем карцере Гарри очутился, свалившись в эту вселенную, и неугомонная парочка дипломатов-нагибаторов вновь принялась наносить добро и причинять справедливость.

А сам Гарри с изумлением обнаружил, что начал расти.

До этого он был очень мелким, прямо нижняя планка для представителя мужского пола его возраста, потому удалось сойти за более молодого, чем он есть, получив от этого немало плюшек. А тут, после более чем года жизни в этом мире, Гарри с изумлением понял, что вдруг стал активно тянуться вверх, как хорошо политое растение, появилась надежда, что рост превысит отметку в метр шестьдесят пять. Впрочем, даже это открытие меркло перед другим: пришла пора исполнять долг джедая и участвовать в миссиях наравне с Креллом.

Бесалиск был крайне доволен данным обстоятельством: пусть он опекал своего ученика, как не каждая заботливая мать, это не мешало ему тянуть Гарри к вершинам, помогая в процессе пинками. Форсированное обучение и плотная опека дали свои плоды: падавана можно было начать знакомить с опасностями мира за стенами Храма.

Может, Крелл и не был дипломатом, но применять его таланты в Ордене умели. Крелл с гордостью поделился с учеником некоторыми подробностями, и Гарри в очередной раз принял к сведению знания о том, что не настолько добр и милосерден Орден, как расписывали в смутно вспоминаемых фильмах. Конечно, свой имидж миротворцев и хранителей демократии и законности джедаи поддерживали, вот только не всегда декларируемые лозунги находились в согласии с реальной жизнью.

Естественно, Орден не был полностью однородным, как в любой организации, были разумные, что свято верили в идеалы, пытались им следовать и зачастую отмахивались от суровой реальности снаружи. Однако имелись и те, кто поддерживал реноме Ордена подручными средствами, зачастую не стесняясь напоминать обывателям, почему джедаи вот уже двадцать пять тысячелетий считаются воинами Света, а в последнюю тысячу лет — главенствующим Орденом в галактике.

Крелл был как раз из таких носителей мудрости и благодати, и Гарри предвкушал процесс приобщения к опыту своего мастера. Бесалиск не чурался насилия, не считая нужным щадить и миловать разную мразь, особенно он любил наносить визиты криминалу, когда считающие себя неприкосновенными гады теряли берега и замахивались на святое. Под настроение Крелл легко мог осчастливить визитом какую-нибудь попавшуюся на пути банду, превентивно пресекая незаконную деятельность. Бесалиск обожал битвы, в боевых условиях действовал четко, обдуманно и ужасающе рационально, не гнушаясь вырывать победу из холодных рук врага, частенько не обращал внимания на сопутствующий ущерб, хотя в присутствии собратьев по Ордену, особенно тех, кто имел влияние и власть, все-таки следил за собой, стараясь держаться в рамках.

Гарри поведение наставника не смущало. В принципе Крелл действовал так же, как действовали маги в обычном мире, да и у себя тоже. Полное пренебрежение нормами морали, культ силы и оглядка на вышестоящих. Ничего нового, ничего необычного.

Первая миссия была пристрелочной: сопровождение. Бесалиска отрядили телохранителем к какому-то древнему козаю, еле держащемуся на ногах. Мастер Сайнубе вел нудные переговоры о передаче каких-то древних текстов и реликвий в Храм, Крелл бдил, чтобы дедулю никто не обидел, Гарри служил мальчиком на побегушках и на практике познавал джедайское бытие.

Устрашенное мастером Креллом благородное семейство сопротивлялось мягкому напору Сайнубе недолго, книги и артефакты загрузили в ящики, опечатали, и Гарри бодро поволок Силой добычу на корабль: репульсорная тележка, предоставленная хозяевами, доверия не внушала. По прилете Сайнубе отчитался, отдельно высоко отметил Крелла и его падавана и шустро уковылял в архив, а Гарри сдал очередную контрольную, взял следующие задания и отправился с бесалиском в очередной поход.

Через полгода Гарри уже спокойно реагировал на самые разные ситуации, уверенно рулил кораблем среднего тоннажа, а на истребителе гонял, как заправский ас, без зазрения совести экспроприировал нужное, рубил головы не колеблясь, ловко применял малое исцеление и свободно говорил на трех языках. Миссии шли с небольшими перерывами, и Гарри такая кочевая жизнь нравилась: что поделать, видимо, он стал адреналиновым маньяком, а при этом еще и приходилось отлично учиться, так как Крелл халтуры не терпел и требовал знаний и умения их применять. Все шло по накатанной колее, пока они, завершив очередную миссию, не вляпались в большую политику: очередная миссия пошла псам под хвост с первого же мгновения, и дипломатам, отправленным мирить враждующие фракции, понадобилась помощь.

Крелл, получив приказ, едва не запорхал от радости, а узнав, куда они направляются, Гарри понял такой энтузиазм бесалиска.

Они летели на Мандалор.

Поначалу Гарри даже не понял, какого черта джедаи там забыли. Мандалорцы джедаев не любили, и это мягко сказано, джедаи им отвечали полной взаимностью, заранее обвиняя во всех грехах. Пошуршав в архиве и местных новостях, Гарри вник в проблему: как всегда, на кону стояла власть и деньги.

Еще недавно в секторе имели влияние три фракции: Дозор Смерти — оголтелые традиционалисты, Истинные мандалорцы — тоже традиционалисты, но вменяемые, и Новые мандалорцы — прореспубликанская партия, считающая, что надо отбросить века кровавого прошлого и впорхнуть в гостеприимные объятия Республики.

Гарри себя таким уж экспертом в большой политике не считал, но тут и самому тупому ежу станет ясно, что не все так просто, как кажется на первый взгляд.

Дозор Смерти и Новые мандалорцы представляли собой крайние значения на шкале вменяемости.

Первые желали возвращения тех славных времен, когда мандалорские воины прокатывались по галактике волной, выжигая и истребляя все живое. Глава Дозора и его подручные мечтали всех превратить в завоевателей, и чтобы впереди все горело, а позади — рыдало. Естественно, что ни о каком развитии мощностей, не относящихся к военным, здесь и не пахло, но Дозор это совершенно не беспокоило.

Новые мандалорцы, в противовес Дозору, были пацифистами, но тоже оголтелыми. Они считали, что надо про насилие забыть, как про страшный сон, а давать отпор — вообще моветон, видимо, надеясь заболтать агрессоров до полной невменяемости.

Истинные мандалорцы, которые были самыми адекватными, к сожалению, вымерли два года назад, основной костяк выпилили джедаи, остальных вырезали члены Дозора, уцелевшие скрывались по щелям, ожидая пришествия Мандалора, который тоже куда-то запропастился. В общем, та еще обстановка, усугубляемая гибелью герцога Крайза.

Почитав досье, Гарри скривился: юная блондинка-наследница, которую требовалось возвести на трон, до дрожи напомнила Нарциссу Малфой: та же спесь, то же выражение лица, словно под нос ей подсунули вместо цветов отходы жизнедеятельности. Почитав краткую сводку, Гарри порадовался, что не ему иметь дело с тронувшейся на почве пацифизма красоткой, и начал собираться.

В поле Гарри личинкой джедая совершенно не выглядел: не с их спецификой по галактике в полном наборе джедайских одежд рассекать. Нет, когда требуется, что Гарри, что Крелл являли собой образец джедайского воспитания: невозмутимые, отутюженные и вообще красавцы. Вот только так они выглядели на миссиях сопровождения и в Храме. А когда шли в поле... самая обычная одежда, в особых случаях Крелл предпочитал легкий доспех, который делал его похожим на живую и очень опасную гору, а Гарри — одежду из тканевой брони. Да, тяжеловато, зато сносу нет и дополнительная защита, а косичка... Есть такая вещь, как шелковые нити, на которые и цепляли все положенные бусинки. В Храме Гарри просто вплетал ее в волосы, идя на миссии с мастером — снимал, потому как не следует считать других дурнее себя и надеяться на то, что кругом дегенераты, знать не знающие основные приметы джедаев и их учеников. Сейберы прятались или на поясе под куртками и плащами, или в специальных кобурах: все для успешного завершения дела.

В этот раз они экипировались по максимуму и рванули в ангар: спасать требовалось Джинна с падаваном. Джинн пропустил уже несколько сеансов связи, а это было серьезно — Квай-Гон считал себя то ли бессмертным, то ли непобедимым и всегда выгребал из болота собственными усилиями.

Что сказать, миссия спасения тоже пошла наперекосяк. Начать стоило с того, что корабль атаковали, выбрасывая в обычный космос, на подлете к Мандалору. Крелл только прищурился, достал сейберы и молча стал ждать, когда откроют шлюз. Гарри стоял наготове, не собираясь упускать ни секунды ожидаемой резни. Как говорится: 'У носорога плохое зрение, но при его массе и скорости — это не его проблемы'. Аварийный люк, к которому пристыковались захватчики, только начал поскрипывать, когда Крелл вдруг напрягся и одним толчком Силы вышиб его прямо в направлении вторгающихся. После чего прыгнул вперед, рубя все, что попадалось на пути. Раздались крики, ругань, Гарри включил сейбер и пошел за прокладывающим путь мастером, бдительно следя, чтобы за спиной не осталось никого живого: не хотелось получить выстрел в спину в самый напряженный момент. Впереди грохотало, кричали, что-то взрывалось, даже пару раз зашипели гранаты с каким-то подозрительным газом, но Гарри просто нацепил на лицо респиратор и начал активнее шевелить ногами — хотелось взять 'языка', пока еще есть кто живой.

Вскоре ситуация начала проясняться, а через десяток минут вообще стала кристально ясной: как выяснилось, Крелл с Гарри стали невольными гостями владельцев корабля-фабрики по производству наркоты. Причиной наглости стал банальный 'падеж скота': надсмотрщики немного переусердствовали, подавляя жалкую попытку бунта, и лишились трети рабов, а у них как раз заказали крупную партию дурманящей продукции. Цейтнот настолько одолел наркоторговцев, что они принялись нападать на всех, кто подвернется, корабль джедаев оказался уже пятым — и последним.

Крелл только оскалился, свернул шею допрашиваемому надсмотрщику и пошел нести добро и справедливость забаррикадировавшимся наркоторговцам, почему-то начавшим орать что-то о законах, Сенате, джедаях и неприкосновенности. Гарри хмыкнул — от одного упоминания о законах и адвокатах Крелл впадал в кровавое бешенство, — и пошел осматривать рабов. Две трети бедолаг были старожилами, насквозь пропитанными наркотической дрянью, трясущимися и сломленными. Еще треть — свежевыловленные несчастные, успевшие вкусить рабской доли. Эти чего-то требовали и умоляли их расковать и отпустить. Сейчас! Гарри отменно знал технику безопасности и не спешил никому помогать. Ему не нужны паника, попытки мстить или еще что, мастер закончит зачистку, наведет порядок — и вот только тогда Крелл будет решать, что делать.

А то ситуации бывают разные, вплоть до спрятавшихся среди рабов убийц. Да и мало ли что в наркотическом угаре может померещиться? Средства защиты рабам были не положены, их здоровьем и вменяемостью никто не пытался озаботиться. Гарри прошел между рядов столов, конвейеров, включил вытяжки в попытке очистить воздух, внимательно рассматривая рабов, Силой прощупывая все вокруг. Вспышка откровенной ненависти стала сюрпризом, но не неприятным. Одного удара выключенным сейбером по башке попытавшегося схватить его мужика хватило, чтобы этот мужик свалился мешком на пол. Гарри поднял его голову за волосы, рассматривая лицо, и обалдел.

Джанго Фетт, тот самый пропавший два года назад Мандалор, валялся бессознательной тушей, пропитанной наркотой по маковку. Это уже было интересно и весьма перспективно. Гарри снял с мандалорца ошейник и кандалы, достал моток тонкого, но очень прочного троса из пояса, обвязал мужчину, как копченую колбасу, и потащил в более чистое помещение для допроса и предложения дальнейшего сотрудничества, а то, что это самое сотрудничество состоится, он был уверен.

* * *

Джанго в очередной раз вывернул желудок наизнанку, трясясь в кабинке освежителя. Так хреново ему уже давно не было: сволочной джедай вколол ему какую-то дрянь, от которой кровь буквально закипела, а из ушей пар пошел, вручил здоровенную бутыль с водой и стаканчик, и теперь Джанго познавал прелести экспресс-детоксикации, даже не в силах встать на отказывающиеся держать ноги. Сколько времени он провел, заливаясь водой, а потом теряя жидкость всеми предусмотренными природой способами, он не знал, потому что в конце концов потерял сознание. Очнулся Джанго чистым, одетым в чужое, но чистое и по размеру шмотье, трезвым впервые за долгое время и просто зверски голодным. Сидящий напротив на стуле черноволосый смуглый паренек с каким-то змеиным взглядом вручил ему полотенце, гигиенические принадлежности, ткнул пальцем в дверцу освежителя и вышел вон.

Джанго подхватил выданные ему сокровища и пошел приводить себя в порядок, чувствуя себя живым и почти здоровым. А еще через полчаса, допивая вторую кружку неплохого кафа, заполировывая сытный то ли обед, то ли завтрак, Джанго пришел в себя настолько, что начал наконец хоть что-то соображать и вообще внятно мыслить. Сидящий напротив самый здоровенный бесалиск, которого Фетт видел в своей жизни, отставил пустую чашку и сел поудобнее, складывая верхнюю пару рук на широченной груди. Его спутник с интересом наклонил голову, и до Джанго дошло, почему парень ассоциировался со змеями: зрачки были вытянутыми.

— Ну, что, Мандалор, поговорим? — прогрохотал бесалиск, и Фетт скрипнул зубами. А что еще оставалось делать?

* * *

Фетт трясущимися руками закрепил последнюю часть доспеха. На глаза наворачивались слезы, он впервые за два кошмарных года с момента пленения и продажи в рабство чувствовал себя тем, кем является: мандалорцем и Мандалором. Неподалеку с бешеной скоростью изливал душу губернатор Галидраана, из которого мелкий джедай-ученик весьма умело и крайне тщательно выдавливал подробности того самого злополучного контракта, так печально закончившегося для Истинных мандалорцев и самого Джанго. Дальнейшее слилось в нескончаемое мучение: Поттер без конца что-то спрашивал, уточнял, рылся в документах, тряс еле живого от страха губернатора, его помощников, кому-то что-то докладывал... Джанго сам не понял, как отрубился, сидя в кресле с 'Вестаром' в руках, пока его не встряхнули без всякого пиетета и не вручили датапад с собранными данными. Джанго продрал глаза, вчитался в сухие строки и почувствовал, как по спине потек холодный пот.

* * *

Ян Дуку нахмурился, получив на свой комлинк весьма объемный пакет данных. Имя отправителя было ему знакомо: падаван мастера Крелла, являющегося одним из его частых спарринг-партнеров и почти другом. С бесалиском Ян сошелся на почве презрения к Сенату и считал умным и самодостаточным разумным, не преклоняющимся слепо перед древними авторитетами.

Перекинув файл на датапад, Ян открыл его, вчитываясь в текст. С каждой строкой в груди все больше разгоралось бешенство. Пришлось срочно избавляться от не положенных джедаю эмоций, заменяя их ледяным спокойствием. На губах Яна сама собой растянулась нехорошая улыбка: теперь от него не смогут отмахнуться.

Подхватив датапад, Ян быстро привел себя в надлежащий вид и устремился в Зал Совета. Настал момент отмщения за все дерьмо, вылитое на него Сенатом и магистрами.

* * *

Возвращение на Мандалор прошло быстро и без эксцессов, если не считать экспрессивной беготни и ругани Фетта. В конце концов Гарри это надоело, и он высказал все, что думает насчет кровожадных планов мандалорца и его привычки думать жопой, а не головой. Попытавшегося доказать свою правоту кулаками озверевшего Фетта Гарри без капли почтения швырнул Силой в стену, потом в другую, потом в потолок... К окончанию экзекуции до Джанго дошло: он в темпе сорвал с себя шлем и проблевался в уголке, после чего умылся и признал, что не прав.

Гарри мысленно вздохнул: ему Фетт напоминал самого себя в магическом мире. Такой же порывистый, не желающий вникать в нюансы, готовый сокрушать препятствия лбом. Ничего, теперь Джанго начнет думать, выхода нет.

* * *

Крелл скептически оглядел потрепанных подопечных, которых нашел с легкостью: Кеноби фонил в Силе, как раскочегаренный реактор, явно про маскировку и не слышал. Падаван выглядел отвратительно: замученный, тощий, хромающий и берегущий левую руку и ребра. Досталось парню. Девица в беде, которую требовалось спасать, выглядела не в пример лучше: явно Кеноби ее берег и кормил в ущерб себе, дурень. Креллу Кеноби обрадовался, как родному, едва не облив слезами радости при встрече. Сатин Крайз с ходу начала что-то требовать, Понг не собирался даже слушать претензии, все свое внимание уделив собрату по Ордену: накормил, напоил, предоставил блага цивилизации в виде освежителя и стиральной машины, после чего принялся расспрашивать. И чем дольше слушал, тем меньше ему нравилось то, что он слышал. Загнав падающих с ног гостей в каюты, Понг связался с падаваном, получил уверение, что тот скоро прилетит, и стал обдумывать сложившуюся ситуацию. Как выяснилось, все было не настолько хорошо, как рапортовал до этого Джинн: в секторе бушевала самая настоящая гражданская война.

Крайз, лидер Новых мандалорцев, со своим пацифизмом вырыл огромную ямищу, в которой закопали сначала его, потом его последователей, а теперь активно пихали туда же и его дочь. Дозор Смерти развернул самые настоящие военные действия, устраивая террористические акты и истребляя несогласных со своей политикой. Пришедший от падавана информационный пакет помог определиться: Сенат Крелл откровенно ненавидел за лицемерие и постоянные попытки подставить Орден, Дуку — отличный пример их политики, поддерживаемой Йодой, к которому Понг уже давно потерял всякое уважение. А тут вырисовывалась отменная возможность сделать сразу несколько вещей, имеющих в перспективе весьма хорошие последствия: помочь Яну Дуку, а через него и Ордену реабилитироваться после фиаско с Галидрааном; получить должника в лице Мандалора Фетта; макнуть головой в унитаз Сенат, вечно лезущий куда не просят; повозить мордой по столу Йоду и Совет.

Пусть Крелл не шел по стезе дипломата, это не значило, что он не умеет думать и просчитывать последствия принятых решений.

Среди всех намеченных целей возможность нагадить Йоде была особенно привлекательной. Крелл не собирался забывать попытки гранд-магистра не дать ему возможности сначала взять Гарри в падаваны, а потом попытку отобрать мальчишку и подсунуть куда более лояльным ученикам Йоды, в частности — Ки-Ади-Мунди.

К тому же причин провернуть намеченную революцию было еще несколько: во-первых, Крелл давно хотел попасть в Совет, считая, что в последние века Орден превратился в богадельню, а во-вторых, он терпеть не мог пацифизм, не подкрепленный действительно умной политикой и решимостью идти до конца. Так что не повезло блондинке, может, на трон она и сядет, но только на местечковый.

А пока требовалось найти Джинна, который запропастился невесть где, и дождаться возвращения падавана, который радовал Крелла своими умом и характером с каждым днём все больше. Недаром он боролся за него со своими соотечественниками: такой и сам возвысится, и других возвысит.

Предаваясь сладким мечтам, Понг врубил охранные системы корабля, удачно спрятанного среди скал, и погрузился в дрему.

* * *

Фетт, отправив послания всем выжившим Истинным мандалорцам, давно дрых. Гарри проверил автопилот, отполировал рукояти сейберов и тоже прикорнул: он нутром чуял витающие в воздухе перемены и не собирался их встречать на пустой желудок и невыспавшимся.

410012741315515 Яндекс (ЮМани) На рюмку чая

Глава 4

Оби-Ван тихо цедил свежезаваренный чай, пытаясь навести в бурлящем содержимом головы порядок. Сейчас, сидя в безопасности в своей комнате в Храме, он медленно расслаблялся, вспоминая все, что произошло за последние полгода. Поразмышлять было над чем.

Миссия, которая свалилась на них как снег на голову, с самого начала попахивала, и отнюдь не розами. Оби-Ван не считал себя таким уж знатоком политики, но по роду деятельности немного разбирался в этом болоте, и то, что не все так гладко с Крайз и ее восшествием на престол, как квакали сенаторы, видел невооруженным взглядом. Мастер, услышав о декларируемом пацифизме и готовности сотрудничать с Республикой, даже не стал рыть глубже, довольствуясь поверхностным суждением, а вот Оби-Ван, поначалу очарованный красавицей-герцогиней, чем дальше, тем больше находил нестыковок и откровенных дыр в логике Сатин. Вроде как простая миссия — помочь наследнице дожить до вступления в права герцогини и доставить ее в Сундари живой и невредимой — превратилась в гонку на выживание буквально через несколько дней, сразу, как они рухнули на Мандалор. И тут выяснилось, что слова Сатин, последние десять лет прожившей на Корусанте, где она училась, о том, как ее ждет опечаленный народ и мечтает посадить на трон, оказались просто мечтами, причем бредовыми.

Их уже ждали. Дозор Смерти. Корабль подбили, как только они вышли из гиперпространства, Оби-Ван еле успел схватить заранее приготовленную сумку с мелочами, пока Джинн, скрипя зубами, сажал дымящуюся развалюху, а потом пришлось спешно бежать под яростные вопли Сатин и приветственный салют из ракет. Денег не было, припасов — на пару дней, в своей джедайской одежке они выделялись очень резко. Сатин оказалась белоручкой и снобкой, ничем не отличающейся от представителей привычной Оби-Вану аристократии, желающей странного: защищать себя она отказывалась, но при этом требовала безопасности и грызла мозги Оби-Вану, обвиняя в жестокости, когда после столкновений начали оставаться трупы. Ни знакомых, ни тех, кто готов приютить, по пятам идут убийцы, и добраться даже до ближайшего биодома нереально. Жизнь превратилась в гонки со смертью, они прятались по окраинам, а представители Новых мандалорцев, которые, по словам Сатин, спали и видели, как благодарно целуют ей ноги, почему-то не торопились проявлять гостеприимство, опасаясь навлечь на себя беду. И если поначалу, благодаря джедайскому мировоззрению, Оби только укоризненно вздыхал про себя, то чем дальше, тем больше понимал всех тех, кто не желал иметь с самопровозглашенной герцогиней никаких дел. Вон, клан Крайз, не самый маленький и бедный, что-то тоже не торопился распахивать объятия блудной родственнице и присылать подмогу. А тут еще и Джинн решил, что им надо разделиться: дескать, он мужественно отвлечет нападающих на себя, и пропал с концами, не отвечая на сообщения.

Оби-Ван совсем пал духом, когда на них буквально свалилось спасение: мастер Крелл.

Бесалиска Оби знал, как и его репутацию гада и отморозка. Нет, собратья-джедаи так не говорили, особенно вслух и рядом с самим Креллом, но они об этом думали. Зачастую очень громко. Особенно злобствовать начали окружающие, когда бесалиск нагло, наплевав на мнение признанных авторитетов, взял себе в падаваны найденного им мальчишку, даже не являвшегося юнлингом до этого. Оби-Ван, послушав обсуждаемые сплетни, тогда немного позавидовал, честно пытаясь отбросить не джедайские мысли, но получалось плохо: Джинн то и дело мечтал вслух об Избранном и его месте на карьерной лестнице Храма и Ордена. К счастью для Избранного и к сожалению для Джинна, мечты так и оставались мечтами, потому как попытаться отобрать падавана у Крелла мог надеяться только самоубийца, это если бросать вызов за право обучения, а политически тоже не срасталось, раз даже махинации Йоды не увенчались успехом.

Сам Поттер чхать хотел на всех и каждого, окромя своего мастера и толпы его соратников, что все глубоко осуждали, тайно завидуя такой толстокожести, а при намеках на избранность делал очень сложное выражение лица.

Крелл живо взял и самого Оби-Вана, и почти герцогиню в оборот, уделяя собрату по Ордену девяносто процентов своего внимания, а Сатин — по остаточному принципу. Накормил, напоил, дал возможность смыть с себя корку грязи, расспросил и отправил спать. Несколько дней они провели в звездолете Крелла, наслаждаясь пусть скудными, но благами цивилизации, а потом все так закрутилось, что Оби как охренел, так до сих пор не мог выхренеть обратно, пардон за его мандалорский.

С диким ревом выжимающего из себя все и сразу движка с неба свалился корабль, из недр которого изумленным зрителям явился улыбающийся во все клыки Поттер и нежно-зеленый мандалорец, который, отбросив шлем, свалился на пыльную поверхность планеты с истеричными воплями: 'ЗЕМЛЯ!!!'.

Пока мандалорец припадал к груди Родины и приобретал более привычный для себя цвет лица, теряя сходство с земноводными, Поттер раскланялся с мастером и Оби-Ваном, вручил Креллу датапад, после чего тут же приспособил не успевшего поинтересоваться, что происходит, Оби-Вана перетаскивать припасы. Кораблик оказался забит полезностями под завязку, и не только едой, но и бытовыми мелочами, а также оружием. Пытающийся отнекиваться и упирать на аскезу, по вбитой Джинном привычке, Оби-Ван понимания не встретил. Поттер осмотрел его, пощупал лоб, заявив, что температуры вроде нет, но на горячку провериться надо, и Оби сам не понял, как оказался запакован в немного непривычного фасона одежду из тяжелой плотной ткани, оказавшейся тканой броней. Попытки объяснить, что джедаи броню не носят и вообще миротворцы, тоже понимания не встретили: Поттер посмотрел на него, как на полного придурка, и добавил к бластеру еще два ножа и браслет из веревочки, оказавшийся удавкой, а также специальный магнитный держатель для сейбера, который можно было прицепить куда угодно. Сапоги поблескивали металлической оковкой, под тяжестью одежды плечи расправились сами собой, Оби украдкой покосился в блестящую поверхность двери, и то, что он там увидел, ему неожиданно понравилось. Поттер, от которого заминка не ускользнула, понимающе хмыкнул и пихнул Оби-Вана в сторону очередного ящика.

Тем временем из недр корабля Крелла начали доноситься истеричные вопли. Дернувшегося Оби придержали за рукав: Поттер покачал головой и посоветовал не отвлекаться, а с Сатин и ее плохим настроением взрослые дяди и без них разберутся. Тем более что теперь все соглашения Сатин, достигнутые с Сенатом, не имеют никакого юридического основания, так как она в настоящий момент находится в очень неопределенном статусе, — это раз, распоряжаться она может только собой и клановым имуществом, и то с оговорками, — это два, и вообще, Сатин и установление централизованной власти на Мандалоре и в секторе теперь не их проблемы — это три. Потому как тут случайно нашелся Джанго Фетт, а значит, все будет совершенно по-другому, это четыре.

С припасами они закончили, а значит, пришло время подкрепиться! И чай. Как же без него.

Оби вздохнул, покосился на подрагивающий от эмоциональных воплей Сатин корабль Крелла и побрел вслед за Поттером на крошечный камбуз его кораблика, откуда уже доносились аппетитные запахи. Изменить что-то он все равно не мог, значит, можно расслабиться и как следует расспросить Поттера, что он имел в виду.

* * *

Явление Фетта народу прошло тихо и буднично, без салюта и взрывов радости. Джанго, переварив возвращение доспеха и расклад по Галидраану, начал связываться с соратниками, выяснив, что не настолько все ужасно, как ему казалось. Многие погибли, но многие и выжили, попрятавшись и держа оборону, и теперь готовы были мчаться на помощь своему Манд'алору. Ну и подгадив заодно Крайз — не без этого. А Дозору — так вообще святое дело.

Долетели до Мандалора они быстро. Даже слишком быстро, на взгляд Фетта: из корабля он буквально выпрыгнул, не веря, что под ногами твердая почва. А потом Джанго отдышался, увидел выползшую с надменным видом Сатин Крайз, вспомнил данные, полученные от Поттера, а потом и от членов Истинных мандалорцев, и почувствовал, что глаза заливает красным, а крыша, треща стропилами, готовится отчалить в космос. Сатин открыла рот... И понеслась.

* * *

Гарри довольно ухмылялся: судя по блеску глаз Крелла, выдавленные из губернатора сведения применили успешно, и вскоре начнутся хоть какие-то перемены. Сам Гарри об имперских амбициях своего мастера отлично знал и всецело поддерживал: плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.

Гарри не имел ничего против высокого положения, особенно здесь. Это поначалу, пока он не обвыкся, Орден казался прогрессивным и бурлящим энтузиазмом, к сожалению, это впечатление оказалось ошибочным. Да, джедаи путешествовали по Республике, вели разные проекты, имели самые разные интересы... Увы, вся эта возня чем дальше, тем больше становилась глубоко внутренней, не влияющей ни на что. Крелл с товарищами успел нажаловаться и на урезаемый бюджет, и на бюрократию, и на мельчание интересов... По мнению Крелла, джедаи превратились в помесь свадебных генералов и судебных исполнителей. Они уже почти ничего не решали, их влияние держалось на остатках былых заслуг, Орден скатился ниже некуда, не ровен час, снизу постучат. Выправить ситуацию было просто невозможно: слова верхушка Ордена пропускала мимо ушей, а силовым методом... После этого можно смело называться ситхами и не морочить ни себе, ни окружающим голову.

Сам Крелл знал, что его, невзирая на все достоинства, хрен кто пропустит в Совет, зато подвернувшуюся возможность навести шороху чужими руками бесалиск не упустил. По той же причине — одной из — он взял Гарри в падаваны, наплевав на укоры Йоды и недовольство советников, выдержав настоящую войну, начав работать на авторитет не прогибающегося под обстоятельства джедая. Одна эта эскапада принесла ему прорву очков, и не только у соотечественников. А теперь еще и Дуку в должниках... А Дуку был той величиной, которую хрен проигнорируешь, такое только у Йоды получалось, и то не всегда.

А сейчас Крелл присматривался к Оби-Вану, оценивая его вменяемость и твердость духа. Гарри, подумав и в свою очередь понаблюдав за Кеноби, твердо решил, что этот идеальный кошмарик надо держать как можно ближе к себе. Потому как упускать возможность иметь в друзьях члена Совета Гарри не собирался, он и сам хотел сесть в заветное креслице, а гуртом, как известно, и Йоду бить сподручнее: вариант весьма возможного будущего, полного трупов, его не устраивал. Главное — пока что до Кеноби есть возможность достучаться, прочистив засранные окружающими благодетелями мозги.

И начал Гарри с элементарного: простейшая забота о себе. Еда, питье, одежда, а самое главное — самоуважение. С последним вообще дело обстояло кисло. Парня настолько затюкали требованиями со всех сторон, что у него уже началась деформация личности.

Тем временем Джанго окончательно задавил Сатин, пытающуюся строить из себя самодержицу и единоличную владычицу всея Мандалора. Получивший очень хорошее образование, благодаря своему отцу, предыдущему манд'алору, Джанго прекрасно разбирался в местных законах и знал уйму нюансов, о которых Сатин и не подозревала. Попытки что-то требовать, а потом и откровенно натравить на наглеца джедаев тоже провалились: Крелл лишь раз взглянул на наглую аристократку, четко объяснив, что заданием было доставить ее в Сундари живой, а вот насколько она будет целой, об этом в задании умалчивалось. А насчет установления власти... При наличии легитимного и избранного народом правителя — говорить не о чем. Сами разбирайтесь.

Начавшие садиться корабли Хаат'аде поставили точку в споре, грозящем перейти в мордобой и смертоубийство.

Дальнейшие события можно было назвать лишь победным шествием Фетта: Джанго, по совету Крелла, не стал скрывать информацию о том, где пропадал все это время и кто стал спонсором его смены деятельности. Это стало отменным плевком на репутацию Дозора Смерти и его вождя, нейтральные кланы и сочувствующие Визсле крепко задумались над моральным обликом Тора и начали делать выводы, предоставляя помощь Джанго. Новые мандалорцы, которым буквально пинком под зад вернули блудную герцогиню, попробовали было катить бочку на всех и сразу, но не вышло: у Сатин, жившей и воспитывавшейся на Корусанте, банально не было ни авторитета, ни мозгов ее покойного отца, Адоная. Зато у нее нашлась родня, которая сочла, что гораздо более соответствующая идеалу мандалорцев Бо-Катан Крайз будет смотреться на троне лучше, чем Сатин. В общем, в клане началась борьба за власть, во фракции — разброд и шатание, чем воспользовался Фетт, начав пропаганду идеалов Истинных мандалорцев, одновременно гоняя Дозор в хвост и гриву, в чем ему с удовольствием помогал Крелл, что только добавило джедаям плюсик в карму: Фетт покрутил носом, но заявил во всеуслышание, что между ним и Орденом нет долгов. После чего гораздо тише добавил, что лучше бы джедаям меньше мелькать в прямой видимости.

Крелл равнодушно пожал могучими плечами, Гарри тоже, Оби-Ван, покосившись на них, тоже промолчал, героически сдержавшись и не начав извиняться за все и сразу.

Естественно, в такой мешанине было не до Сената, Республики и их хотелок, да и джедаев больше ничего не держало: нашелся блудный Джинн. Оказалось, его носило чуть ли не по всему сектору.

Крелл, поучаствовавший с Гарри и Кеноби в нескольких боях на стороне Хаат'аде, немного размяк душой, но все равно встретил этого диверсанта не слишком ласково, особенно когда похожий на бомжа Джинн начал привычно пилить своего падавана. Джинну не понравилось, что пусть результат — установление единой власти в секторе — достигнут, требованиям Сената он не слишком соответствует.

Крелл, услышав про Сенат, законность и прочее, тут же озверел и высказал Джинну все, что думает, про оставление падавана одного посреди охваченного войной сектора, и Гарри, отметив странные взгляды что Джинна, что Кеноби, мысленно пообещал себе разобраться и начал собираться.

Возвращение в родные пенаты ознаменовалось прорвой новостей и громким скандалом, удивительно органично легшим на старые дрожжи. Пока они все отсутствовали, Дуку, вооруженный документально подтвержденными фактами, развернулся во всю мощь своего тяжелого и мстительного характера. Пусть для Республики трагедию на Галидраане замяли, а внутри Ордена так и вовсе замели под коврик, делая вид, что раз это были мандалорцы, то и переживать не стоит, репутация Дуку начала приобретать мрачные тона. Да и советники с Йодой нет-нет и напоминали Яну о произошедшем, особенно когда начинали обвинять в недостаточно правильном воспитании Комари Восы. Разумеется, доброты Яну это не добавляло, и к моменту, когда на его комлинк упал файл с весьма интересным содержимым, мастер-джедай уже еле держался, чтобы банально не грубить Совету во время очередного вызова на ковер.

В общем, Дуку отвел душу, припомнив все нанесенные ему обиды. Попытки спустить дело на тормозах, как привык Йода, когда его что-либо не устраивало, в этот раз не прошли: Дуку не просто обвинял, он оперировал фактами. И данные факты интерпретировать двояко не получалось. Попытки стращать наказанием тоже не подействовали, и тогда Йода решил буквально задавить своими властью и влиянием эту попытку бунта, пригрозив порицанием и возможным лишением прав и привилегий, а то и изгнанием. Естественно, прямо древний магистр этого не сказал, но Ян слишком хорошо знал своего мастера, чтобы не прочесть между строк. Это стало последней каплей. Ян не погнушался припереться в столовую в разгар обеда и в лицах пересказать разговор своему брату-падавану Цину Драллигу.

Бас Дуку гремел под сводами, джедаи всех возрастов и званий внимали его раскатам, многие записывали... Неизвестно, чем бы все это закончилось, но тут вмешалась Сила: надменно шествующий в компании Т'чуки Д'уна К'баот, как раз ставший временным членом Совета, лениво посоветовал Дуку придержать свой гнусный язык и подчиняться, а то что-то прославленный дипломат забылся. Видно, дурно воспитан.

Когда ему требовалось, прямолинейный и суровый Дуку мог быть очень хитрожопым, гнусным и коварным. Он тут же, не сходя с места, обвинил Джоруса и поддержавшего его Т'чуку в оскорблении мастера Йоды и вызвал обоих мастеров на дуэль. Попытка К'баота оправдаться провалилась: как раз к Цину и Дуку присоединился взмыленный и озверевший от усталости Сайфо-Диас, который Джоруса просто ненавидел, и уже через полчаса дуэльный зал оказался набит битком.

По итогу столкновения Джоруса с Т'чукой уволокли в больничку, а Дуку выписали порицание. За грубость и не приличествующую мастеру вспыльчивость. После чего, не дав отдышаться, заткнули им дыру, отправив вместо Д'уна на Кали, где, по словам, представителей Торговой Федерации, творилось форменное непотребство, которое требовалось пресечь самым суровым образом. Из Сената, куда обратились торговцы, даже пакет с инструкциями отправили, какое именно решение требуется принять уважаемому мастеру джедаю.

Что сказать... Возвращение Дуку можно было сравнить с пришествием Ревана: ужас, паника, и что делать — непонятно. Неизвестно, как бы разрулили конфликт Т'чука Д'ун и Джммаар, Дуку не пожелал повторять опыт Галидраана. На Торговую Федерацию, введшую Сенат и Орден в заблуждение, наложили громадный штраф, ям'рии, заваривших эту кашу, вынудили покинуть завоеванные планеты, а сам Дуку стал лучшим другом Кимаена Джай Шилала, возглавлявшего Сопротивление. Формально все решилось правильно и даже хорошо, но Высший Совет опять остался недоволен. Торговая Федерация принялась гадить любыми способами, мстя за потерянные ресурсы: на самих ям'рии неймодианцам было плевать. Их волновали лишь планеты с полезными ископаемыми.

Ситуация в Храме усугубилась тем, что до Дуку наконец дошло, что в одиночестве не сильно-то и повоюешь с бюрократией, и прославленный мастер неожиданно для себя стал потихоньку обрастать соратниками.

А потом вернулись Крелл и остальные с Мандалора, и поутихшее вроде возмущение вновь набрало обороты.

На несчастье Джинна, всегда крайне вольно интерпретирующего события, первым отчитался о миссии Крелл, не упустивший возможности сверкнуть достоинствами, своими и своего падавана. Бесалиск не пропустил ни одной мелочи, многое подтвердил документами, в общем, никакого сравнения с художественной прозой Джинна. Бесалиск особо похвалил Кеноби, отметив, что это не в первый раз, когда парня бросают на произвол судьбы, похвастался деловой хваткой Поттера, благодаря которой отношения с мандалорцами наладились, и вымелся вон, не забыв прихватить Гарри. После чего сдал уже подготовленные отчеты в Архив и пошел к своим соотечественникам: некоторые новости до Понга уже успели донести, но теперь хотелось подробностей.

* * *

Постепенно жизнь вошла в мирное русло, вот только это была видимость. Гарри наслаждался зрелищем из первого ряда: Дуку окончательно скооперировался с Креллом, привлек к их союзу своего давнего друга Сайфо-Диаса и потихоньку строил свою партию. Кроме того, он плотно занялся своими падаванами: кто будет доверять мастеру, у которого в 'семье' проблемы? И если Раэль Аверрос его радовал, то Джинн и Комари — нет. Попытки разрулить ситуацию своими силами ничего не дали, Дуку, которого постоянно попрекали воспитанием, не выдержал и пошел просить помощи специалистов. Джинн успешно ускользнул, Комари не удалось — пришлось изливать душу целителям разума. В отместку за твердолобость и желая нагадить Йоде, Дуку, наконец начавший находить общий язык с Восой, обратил свое пристальное внимание на Кеноби, с которым за все эти годы общался раза три, не больше.

И теперь из Оби-Вана выжимали все соки на тренировках, и парень начал походить на человека, а не плакатного падавана.

А пока политическая жизнь Храма бурлила и кипела, Гарри вновь отличился.

Мало ему было неожиданно начавшей получаться Трансфигурации, выглядящей в глазах джедаев Силовой ковкой, как Гарри обнаружил, что Гербология и Уход за магическими существами могут найти применение и в этой галактике, как и Зельеварение.

Когда он, пытаясь сдержать нахлынувшее дурное настроение, заварил чай, случайно подав в чайник Силу, на миг почувствовалось нечто странное. Вода вскипела, а чай превратился в странную прозрачную жидкость, листья растворились без следа. Пить это Гарри не рискнул, вылил в раковину, которая просто засияла. Судя по всему, вышло нечто вроде кислоты. Дурное настроение как рукой сняло, а Гарри принялся вспоминать вбитые Снейпом знания. Чай тратить было жалко, он понесся в Комнату тысячи фонтанов, где были и плодовые деревья с кустарниками, нащипал себе материал и погрузился в эксперименты.

Вернувшийся в квартиру Крелл только молча обвел глазами заполненную непонятной бурдой посуду, прочихался и поволок Гарри в архив. Искать все что можно по Алхимии. А сам Поттер уже мысленно прикидывал, что еще у него получится выскрести из памяти.

Глава 5

Хорошо быть Избранным! Ну или считаться таковым. Можно творить любую дичь, а окружающие только будут качать головами и глубокомысленно мычать, потому как в зобу дыханье сперло. От восторга. Да.

По крайней мере, именно так джедаи воспринимали попытки Гарри воспроизвести внятный результат на поприще тонкой науки Зельеварения.

После похода в архивы, плотного контакта с мастером Ню и ее помощниками, а также перелопачивания гор информации Гарри утвердился в уже возникавшей у него время от времени мысли о том, что джедаи — те еще кокетки. Или кокотки? Неважно, в общем-то. Просто у джедаев тоже была Алхимия живого и неживого, причем банально позаимствованная у ситхов, как и идея сейбера на батарейке, и еще прорва полезных штук.

Вообще, что ситхи, что джедаи подсматривали друг у друга идеи и адаптировали их под себя. С Алхимией дело обстояло именно так: ситхи с таким энтузиазмом взялись развивать науку, что джедаям не оставалось ничего, как последовать примеру идеологических врагов и начать разрабатывать сначала меры противодействия сыплющимся на голову сюрпризам, а потом уже и свои подарочки готовить.

И вот в этом и крылась проблема. Джедаи к Алхимии практически во всех ее проявлениях относились подозрительно, к тем, кто проявлял интерес, — вдвойне подозрительно. Гарри их понимал: ситхи, лезущие со своим энтузиазмом во все щели без мыла и смазки, благодаря Алхимии живого и отсутствию совести, на полном серьезе делали из мухи слона, из комара — Годзиллу, а из тупого ранкора — слесаря пятого разряда. Или наоборот. Про всякие яды, допинги, наркоту и прочую дрянь даже думать не хотелось: тут мысль разворачивалась во всю свою ширь и глубину.

Джедаи, уловив идею, развили ее в своем направлении, получив чудодейственные эликсиры, поднимающие на ноги мертвых, лекарства и суперпитательные плоды с ягодами, полезных домашних животных и элитарную косметику. Казалось бы, все просто: показывайте, как надо, учите, как не надо. И все равно, подозрения и шепотки, а также запреты.

Гарри, если честно, проблемами добра и зла не слишком заморачивался — еще в мире Поттерианы накушался по самое не могу, отменно ощутив на себе, что творят люди ради блага: своего, чужого и особенно общего. Поэтому попытки воздействовать нотациями просто не воспринимал: для него авторитетом являлся только Крелл, и то далеко не во всех областях жизни, так что Гарри напряг память, пытаясь вытащить из нее все, что влетало в одно ухо и вылетало в другое за время учебы в Хогвартсе.

К сожалению, помнилось не слишком-то и много. И причин для этого было несколько.

Во-первых, то самое непонятное состояние, в котором он пребывал эти годы. Гарри так и не смог точно определить, что на него воздействовало, но, судя по тому, что после яда василиска он начал вести себя более адекватно, склонялся к зельям. На этот счет фантазия у магов была богатая, а зачастую и просто изуверская. Спокойно можно было его напоить любой бурдой, он бы и не понял ничего. Это только кажется, что, находясь под воздействием, можно отследить свою реакцию и принять меры. Может, специалист и способен на такие подвиги, а он, простой обыватель, попавший в сказку, нет. И быть того не могло, чтобы Снейп не приложил к произошедшему свою руку: жуткую неизбывную ненависть, плещущуюся в глазах зельевара, Гарри ощущал всем своим нутром. Уже тогда эмпатия работала, донося до находящегося в дурмане мозга истинное отношение окружающих, просто он не обращал на это внимания.

Во-вторых, тот самый пресловутый Снейп. Да, он был отменным специалистом, искренне любившим и продвигающим науку. Но кто сказал, что тот, кто любит изобретать и изучать, будет любить обучать других? Снейп оказался отвратительным педагогом. Он не прививал любовь к своему ремеслу, а наоборот, делал все, чтобы его уроки сравнивали с пытками и каторгой. Действительно любили Зельеварение считаные единицы, такие же ударенные по голове фанаты, как Снейп. Остальные отбывали повинность, потому что объяснять что-либо он не спешил, о технике безопасности не рассказывал, в тонкости не посвящал, только орал как резаный и унижал тех, кто не мог позволить себе ему ответить. И все это продолжалось годами, потому как теперь Гарри понимал: Дамблдор крепко держал зельевара за фамильные драгоценности, используя его талант и в хвост и в гриву, тому только и оставалось, что поддакивать и срываться на учениках.

Так что Зельеварение стало аналогом той же химии и физики, которые он благополучно забыл, как только закончил школу. К тому же Гарри не был настолько наивен, чтобы решить, что сможет повторить то же Перечное или Рябиновый отвар. Где взять ингредиенты?

Все было проще: принцип действия. Гарри четко помнил, что для того, чтобы сварить зелье, надо использовать магические ингредиенты, обладать магией и вливать ее в раствор во время работы. Простые отвары и настойки спокойно варили и сквибы, и даже самые обычные люди, а вот ту же Панацею или Аква Тофану — только сильные и обладающие ювелирным контролем маги.

Гарри не знал, так ли он был силен в том мире, как разглагольствовали маги: никаких испытаний, четко показывающих потенциал, он не проходил, тесты не сдавал, волшебной линейкой себя не мерил. Предполагать можно было все что угодно. Здесь ситуация была иной: Крелл брал у него кровь на анализ, и тестер показал какое-то запредельное число этих самых мидихлориан. Откуда они взялись? Неизвестно. Опять-таки, предполагать можно все что угодно. Над этим еще предстояло поразмышлять, так же как и над тем, почему Крелл воспринял его как 'своего', хотя где люди, а где бесалиск. Понг так и продолжал молчать по этому поводу, только один раз в разговоре с другим бесалиском упомянул Занну Арбор и опыты с генетикой. Гарри одной подслушанный фразы хватило, чтобы не лезть пока что с вопросами и крайне осторожно начать шуршать в голонете и в архивах.

Пока что узнанное не слишком обнадеживало: Занна была действительно гениальна, вот только применяла эту гениальность для собственного удовольствия и обогащения. Она занималась генетикой, разрабатывала боевые отравляющие вещества, скрещивала кого угодно с кем попало, пыталась прививать гены одного вида другому, на коленке создавая химер. И оставляла за собой целые кладбища, потому как ничего, подобного совести или хотя бы инстинкту самосохранения, не имела совершенно. Занну пытались прижать много лет, и все было безрезультатно: такие таланты всегда находят высоких покровителей. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но тут Занна совсем потеряла берега, покусившись на святое. На Силу.

Занна решила проверить, можно ли привить разумному без дара мидихлорианы, сделав его одаренным, и начала охотиться сначала на тех, кого пропустили вербовщики Ордена и других сект, а потом, окончательно войдя в раж, нацелилась на падаванов. Кеноби стал пятой жертвой и первым, ушедшим на своих ногах, да еще и целым. И ему, да и Гарри тоже, тогда феерически повезло, что лаборатории штурмовал и Крелл, потому как Джинн собирался тащить эту гениальную мерзость на суд. Гарри от одной мысли смешно становилось. Зато Крелл не сплоховал, и теперь деятельностью покойной занялись следователи джедаев: к определенным вопросам в Ордене относились очень серьезно.

А Гарри, поразмышляв над теми крохами, которые удалось раскопать, предположил, что бесалиск воспринял его как жертву экспериментов, похищенного с родной планеты: разговоры об играх в снегу, холоде, замерзающих водоемах Крелл встретил крайне положительно, да и то, что бесалиски восприняли его как соотечественника, говорило само за себя. Оджом — планета не то что закрытая для посторонних, но туризм там отсутствовал, и чужаков не приветствовали.

Гарри в данном вопросе спешить не собирался, как и лезть нахрапом. Рано или поздно, но его предположения или подтвердятся, или опровергнутся, Крелл расскажет, что он надумал и обнаружил.

А пока можно было пробовать себя на поприще Зельеварения.

Тонкая наука, позволяющая закупорить Смерть в пробирку, давалась весьма своеобразно. Воодушевившись первым опытом, позволившим получить концентрированную кислоту, Гарри протянул очумелые ручки в сторону зеленых насаждений и принялся экспериментировать. Крелл, нанюхавшись паров, твердо решил, что энтузиазм падавана стоит направить хоть в какое-то русло, вытребовав в их распоряжение небольшую лабораторию, пару противогазов и огнетушитель. И промышленный утилизатор.

Гарри, начитавшись мутных учебников, от которых разило ядреной философией, а не точными указаниями, развлекался вовсю, бросая в огнеупорную посуду самые разные растения и подавая в этот компот Силу. Приставленный в качестве надзирателя пожилой мастер — мужчина-человек лет семидесяти — внимательно наблюдал и помогал вести журнал с записями.

Первым делом Гарри определил, что от того, какими эмоциями и чувствами он наполнит Силу, вливаемую в раствор, зависит результат. Негативные эмоции превращали банальный травяной отвар в кислоту и щелочь, позитивные — в бодрящие напитки и аналог энергетика с витаминами.

Дальше — больше.

Сильно наглеть под приглядом надзирателя Гарри не спешил, это было глупо и недальновидно, кроме того, он совершенно не собирался ставить производство разных полезностей на поток, этим, судя по некоторым обмолвкам мастера, займутся проверенные целители с талантами в Живой Силе, заинтересовавшиеся всплывшим из глубин забвения искусством. Нет, он преследовал совершенно другую цель — хотел четко знать, что он может сварганить на коленке в полевых условиях и какой у этой бурды будет эффект: не хотелось отравиться непонятно чем. Ему нужны были конкретные четкие результаты, потому что джедаи мотались по всей галактике и зачастую из имущества имели только одежду и сейбер, а опасности подстерегали на каждом углу. Поэтому в присутствии наблюдателя особое внимание он уделял составам, способным поднять на ноги и прибавить сил, а в своей комнате — аналогам взрывчатки и ядов.

Кроме того, Гарри крайне осторожно исследовал свой собственный организм. Он до сих пор не мог понять, почему видит своими вытянутыми зрачками лучше, чем раньше круглыми: и цвета, и градус обзора, и четкость... А еще очень хорошее ночное зрение. Впрочем, тут он не спешил углубляться в дебри генетики или еще чего, хватало банального: 'Это магия, Гарри!', ну или в применении к этой реальности — Сила. Видит и видит, вот и ладушки, а то, что в последнее время начал иногда видеть в инфракрасном диапазоне... Бывает. Особенно после некоторых медитаций.

Гарри больше волновал яд. Длинные изогнутые клыки, в спокойном состоянии прижимающиеся к небу, имевшие канавки для яда, прятались за обычными человеческими зубами, пусть и ставшими более острыми. Поначалу было странновато, да и страшновато — не хотелось отравиться собственным ядом, — но целители провели тесты и успокоили. Продуктом своего организма он не отравится, а вот другими ядами... Вполне. Гарри пожал плечами и принялся за опыты. Естественно, не на людях...

А временами так хотелось!

* * *

Самодовольство Понга можно было пощупать руками. Так удивительно вовремя подвернувшаяся возможность хоть как-то насолить Йоде принесла свои плоды. Ян Дуку, потоптавшись на месте и поразмышляв, плюнул на возможные риски и создал партию. Не самую многочисленную, но очень внушительную.

Казалось бы, Храм, Орден, джедаи, а политика — такая же грязная, как и везде, пусть и со своей спецификой. В Ордене было несколько партий, пытающихся продвигать свои идеи, и это не считая разных управляющих органов, сильных одиночек — одним из них еще недавно был Ян Дуку, — мелких групп по интересам и просто временных объединений. Гарри, которого мастер начал просвещать насчет реалий жизни джедаев более плотно, только хмыкал, запоминая, кто куда входит, на что влияет, чем распоряжается, с кем находится в конфронтации или в союзе, чего хочет и как со всем этим бороться.

Сам Крелл был доволен: мысль использовать Дуку в качестве флагмана оказалась удивительно здравой и продуктивной. Дуку, пусть и был до последнего времени одиночкой, имел в Ордене огромный авторитет. И как последний падаван Йоды — ушастый гранд-магистр и после выпуска Яна помогал гранить таланты избранных счастливчиков, но падаванами их официально не называл. И как опытный дипломат, разруливающий сложнейшие конфликты, вращающийся в очень высоких кругах: мелочами мастер не занимался. И как дуэлянт: Дуку был фанатом Макаши, вытащил древнее искусство из прозябания, подняв его на недосягаемую высоту, благодаря чему стал одним из лучших мечников Ордена, входя в первую десятку. И как прогрессивный джедай, склоняющийся к ортодоксальности: Ян мечтал избавить Орден от сенатского надзора и Руусанского соглашения, ставшего, по его мнению, ярмом и колодками для когда-то независимой организации. И как обладатель удивительно склочного и говнистого характера — прославленного дипломата и неплохого ученого не без оснований считали тем еще мудаком по жизни.

В общем, Яну было чем гордиться и что предъявить оппонентам, вот только до недавнего времени все его потуги стать реформатором проваливались. Но теперь перед получившим неожиданную поддержку Дуку замаячили неплохие перспективы, и он принялся трясти всех, кто попадался под руку, особенно своего мастера, которого пусть и уважал, но одновременно терпеть не мог за узость мышления, удивительную слепоту в некоторых вопросах и ретроградность.

Понг сошелся с Дуку поначалу на почве любви к дуэлям: Ян обожал вытирать полы залов своими соперниками, а Крелл был удивительно неудобным и сложным противником даже для прославленного мастера. Постепенно спарринги дополнились разговорами, потом пошли философские беседы, потом — размышления на злобу дня, и оказалось, что у таких непохожих разумных много общих мыслей и точек соприкосновения.

Крелл мечтал возродить воинскую славу Ордена. Столкновение с неприглядными сторонами Республики развили в нем цинизм и желание что-то изменить. Ему хотелось открыто искоренять всяческие гнусности, а не делать это украдкой или прикрываясь заданиями Сената: чинуш бесалиск терпеть не мог. Долгие годы попыток добиться своего ничего не дали, а затем он вытащил счастливый билет: Сила расщедрилась, впихнув прямо ему в руки Избранного.

В том, что найденный в бронированном карцере мальчишка действительно Избранный, Понг уже успел убедиться. Высокий уровень мидихлориан — это скорее обоснование для погруженных в философию личностей вроде Джинна, сам Понг смотрел на поступки.

Его с боем заработанный падаван оказался удивительным везунчиком, и Сила смеялась и пела вокруг мальчишки, подталкивая попутным ветром в спину. Одно нахождение Фетта чего стоило! А сколько еще было мелких, но удивительно полезных случаев? Не перечислить. Кроме того, Гарри очень интересно думал и не менее интересно и своеобразно подходил к Силе, и Понг принял решение не долбить ему мозг догмами, а развивать со всех сторон, в чем его собратья оказали всяческую поддержку.

И вот результат: Гарри нашел себе то ли друга, то ли подопытного: Кеноби, падавана Джинна, мастера, жутко раздражающего почти всех без исключения. И принялся ставить над ним опыты.

Посмотрим, что из этого выйдет.

* * *

Альбус раздраженно швырнул стакан в стену, не обратив ни малейшего внимания на возникшего эльфа, принявшегося убирать беспорядок. Маг мерил шагами кабинет, едва не взрываясь от не находящего выхода бешенства. Он то замирал, пялясь в пространство, то снова принимался ходить из стороны в сторону, то шуршал бумагами, то наливал себе виски и бросал стаканы, даже не отпив глоток.

В конце концов он успокоился, достал из шкафа Омут Памяти, поместил в него воспоминание и в тысячный раз пересмотрел, наблюдая, как упорно несется к Арке Избранный и с каким задором бросается в непроницаемо черную субстанцию, кончая жизнь самоубийством.

К огромному сожалению Альбуса, Поттер действительно был мертв: он на всякий случай проверил это всеми доступными магам способами, и все, как один, показали, что Гарри действительно умер. К сожалению, Альбус так и не смог понять, что подтолкнуло его карманного Избранного к такому решению. Мальчишка вел себя как обычно: ходил на уроки, мучился в библиотеке, грызся с друзьями, враждовал с Малфоем и без тени сомнения последовал в Министерство. Буквально рвался спасать Сириуса!

Однако, как только попал в здание, его поведение изменилось. Гарри не обращал внимания на развернувшийся вокруг него бой, на Сириуса, на Пожирателей и, уж тем более, на своих товарищей. Он просто и незатейливо нацепил на себя подаренную ему когда-то Альбусом Мантию-невидимку — пришлось отвалить непомерную сумму артефактору, и не только деньгами! — и упорно шел к своей цели.

Вынырнув из тумана воспоминаний, Альбус опустил подбородок на сцепленные руки, в очередной раз пытаясь разгадать эту загадку. Чужие загадки маг не любил, мало ли какой у них ответ. Вот и послушный, контролируемый постоянно Избранный выкинул такой фортель, что пришлось очень долго нивелировать нанесенный ущерб.

Мало того, что умер слишком рано, не так и не там, где полагалось, так еще и каким-то образом откопал на полках шар с настоящим предсказанием. Одним из. Когда-то Альбус крайне удачно сумел подсунуть противоположной стороне жалкие потуги Сивиллы продемонстрировать таланты Пифии. Да, ляпнутое Трелони можно было счесть пророчеством, оно даже было настоящим, произнесенным, как и полагается, после приема расширяющих сознание веществ: именно поэтому собеседование происходило в 'Кабаньей голове', а не в Хогвартве — травкой Сивилла нанюхалась забористой, а Альбус такой дрянью, въедавшейся в стены и не убирающейся никакими средствами, дышать не собирался. Сивилла раскурила толстенную самокрутку, пыхнула пару раз, нанюхалась едкого дыма и даже весьма удачно описала увиденное третьим глазом в ответ на вопрос.

Он тогда посмеялся про себя и отметил выполнение очередного пункта плана, а счастливая Сивилла знать не знала, что ее крайне неопределенное — как у всех Пифий — пророчество было вторым. Пророк, самый настоящий, наконец поддался давлению и произнес Пророчество, закрепляя нужный Альбусу вариант развития событий. Пришлось попотеть, чтобы добиться своего, но это, по мнению мага, того стоило.

И вот. Все пошло книзлам под хвост! Почему?

А тут еще и невыразимцы ободрали как липку, забрав не только грязнокровок, но и некоторых чистокровных учеников, плюс еще хранилище, личное, пришлось растрясти, плюс скандал, раздутый 'Пророком' и Ритой Скитер, плюс Том вылез из небытия не так и не тогда, когда распланировано, плюс...

Сплошные проблемы.

И все только потому, что сгинул Поттер.

Нет, Альбус давно отучился складывать все яйца в одну корзину, он привел в действие запасной вариант, но потерянное время, деньги и нервы... Кто их возместит?

И все-таки он найдет причину. В ней скрывается ответ на все вопросы. Он найдет. Рано или поздно, но найдет.

* * *

Сидящий посреди огромного зала молодой — лет сорока, не больше — маг расхохотался, глядя в расписной потолок разноцветными глазами. Длинные белоснежные волосы, заплетенные в простую косу, резко контрастировали с черной одеждой. Маг был доволен: афера увенчалась успехом, и этот успех поддерживал его хорошее настроение уже пару лет.

Что бы там ни думал Альбус, он себя пленником не чувствовал. Это его родовой замок! Какой плен, прости магия?! Есть, есть лазейки, и этими самыми лазейками он воспользовался, шепнув пару слов все еще преданным ему людям. Приказ прошел по цепочке, пока не был выполнен: в библиотеку Хогвартса подкинули копию одного интересного свитка, а потом оставалось только ждать и смеяться.

Результат вышел даже еще лучше, чем он рассчитывал, приказывая пропитать пергамент весьма интересным составом. А после тот же исполнитель зачистил все следы, и вуаля! Каков результат, а?!

— Подергайся, Альбус, — прошептал мужчина, глядя на нарисованное небо. — Это совсем не конец.

Глава 6

Гарри самодовольно ухмылялся, с удовольствием глядя на дело своих шаловливых ручек и пытливого ума. Эксперимент, начатый буквально 'на коленке', успешно вошел в основную фазу, потихоньку принося дивиденды: Оби-Ван попривык к наличию у себя не только мастера, но и гроссмейстера и теперь пользовался непримиримыми противоречиями между Дуку и Джинном к своей выгоде.

Оказалось, что чувство ревности испытывают даже джедаи. Даже такие неортодоксальные и вечно бунтующие, как Джинн. Квай-Гону дико не понравилось, что его бывший мастер вот так вот влез своими отполированными сапогами прямо в его размеренную жизнь. Так мало того, этот гад еще и смел указывать Квай-Гону на недостатки! И промахи! Рассказывать, как сам Джинн по молодости влезал во всяческое непотребство. Показывать, как надо делать правильно...

Короче, топтался на больных мозолях, не пропуская ни одной.

Оби-Ван, немного попритихший поначалу от давления со всех сторон, получил пендель и несколько лекций от Гарри, который не постеснялся разузнать подробности происходящего, и начал оживать, впитывая знания и наставления. Особенно те, что так щедро изливал Дуку: Гарри не преминул намекнуть, какие плюшки посыплются на гранд-падавана члена одного из Советов, а все шло к тому, что Ян сядет в заветное креслице, невзирая на все сопротивление Йоды и остальных.

Так что Оби-Ван набирался ума-разума, ходил, гордо расправив плечи, учился как проклятый и неожиданно перешел от Атару, которым занимался, подражая Джинну, к Макаши.

Дуку от такого комплимента и подражательства умилился, смахнул скупую джедайскую слезу и принялся обтесывать бревно-Кеноби со скоростью циркулярной пилы. Гарри довольно потирал ручки: ему от этой щедрости тоже перепало, причем по полной программе: прущий к вершинам Ян отменно понимал, что за все надо платить, и за поддержку тоже, поэтому осыпал жемчужинами знаний не только гранд-падавана, но и своих союзников. Причем успевал муштровать и Комари, которая как раз закончила первый курс прочистки мозгов от всяческого непотребства и стала напоминать вменяемого члена Ордена, а не зацикленную на мужчине своей мечты малолетнюю маньячку.

Более того, Дуку, мечтающий загнать и Джинна в любящие объятия целителей разума, смог догнать-таки своего бывшего падавана и заставить обследоваться. Для начала — физическое здоровье. Целители приняли Джинна с распростертыми объятиями и выжали из него все анализы, что только могли, придя в ужас от прорвы недолеченных болячек и травм. Попытавшийся было привычно отбрехаться тем, что Сила обеспечит все нужное, Джинн понимания не встретил даже у покровительствующего ему Йоды. И приземлился в Залы как минимум на несколько месяцев, а реально — на полгода благодаря давшему добро гранд-магистру.

А Гарри прилетела обратка: то, что никакое дело не остается безнаказанным, он знал, вот и на этот раз Сила подтвердила правило. Высшему Совету очень понравилось, как решилась проблема с Мандалором. Настолько понравилось, что Крелла с Гарри направили к ситхам на рога, практически в Дикий Космос. Как оказалось, оттуда пришли жалобы, которые дошли до Сената, а уже из Сената их в приказном порядке спустили в Орден с требованием разобраться.

На вполне законное изумление Крелла — дескать, не его профиль — Йода, сканируя полным подозрения взглядом неожиданно замаравшегося в политике силовика, выдал, что профиль как раз его. Потому как Джорус К'баот, посланный для разбирательств, исчез и ни гу-гу. Непорядок. Поэтому приказ таков: Джоруса и остальных найти, вернуть, виновных покарать. Ну и проявить дипломатию во всей ее красе.

Крелл понимающе хмыкнул и пошел собираться. Гарри тоже хмыкнул, ему, как тому ежу, все стало тем более понятно: Йода, встревоженный бурной политической активностью внука, решил подрезать ему крылышки, пока не отросли. Глупо думать, что гранд-магистр не знает, что у него под носом творится: Йода проявлял слепоту и глухоту, когда ему было выгодно, делая вид, что весь из себя старенький и вообще сидит для декорации. А вот когда ему надо было, древний джедай неожиданно оказывался очень проницательным и все замечающим. И делающим выводы.

Сейчас в Ордене сложилась полностью удовлетворяющая Йоду ситуация: Советы полны его учеников и учеников его учеников, влияние у него огромное, а оппозиция захирела и против консерваторов откровенно не тянет. Тот же Джинн, пусть и считался бунтарем, бунты не очень-то и поднимал. Так, развлекал своим бухтением начальство и, если честно, репутацию имел неоднозначную. А вот Дуку уже представлял из себя угрозу затхлому благополучию, поэтому сейчас его торопились окоротить, пока силу не набрал. И отправка его самого влиятельного сторонника в долгосрочную миссию — а сколько продлится поиск, спасение и так далее, сказать точно не мог никто, — была самым простым и логичным способом.

Естественно, Крелл это тоже понимал. И, естественно, принял меры: бесалиски собрались всем кагалом и провели обсуждение дальнейших действий. Начатая Дуку атака на вершины им всем была крайне выгодна, и упускать шансы на давно требуемые изменения никто не хотел.

А пока Крелл раздавал ценные указания, Гарри тщательно собирался: броня, еда, оружие и вообще все, что могло понадобиться на миссии, растянувшейся на неопределенный срок. Сам Крелл не слишком торопился: К'баота он терпеть не мог, как и вообще подавляющее большинство разумных, населяющих Храм, кроме того, бесалиск уже успел выяснить, что Джорус с помощниками пропали, не долетев до места назначения. По крайней мере, стандартный маячок, имеющийся во всей технике Ордена, перестал подавать признаки жизни неподалеку от сектора Слуис. Уже хоть что-то определенное.

Поэтому Крелл собирался обстоятельно и со всей возможной серьезностью: Джоруса не зря пригласили в Совет, и если он пропал, то дело обстоит плохо. И спешить уже не имеет смысла. Гарри его поддерживал: имел он несчастье встречаться с К'баотом. И даже общаться с ним.

Джорус, в настоящее время являющийся временным членом Совета Примирения, был тем еще фруктом. С одной стороны — гений: его приняли в Орден в двадцать пять, а уже через пару лет он стал рыцарем и помчался вверх по карьерной лестнице. С другой — настолько самовлюбленного и самоуверенного эгоиста еще поискать стоило. Джорус общался нормально только с теми, кто имел такое же, как он, положение или более высокое, всех остальных просто не воспринимал не то что равными, а даже личностями, хамя, грубя и унижая на ровном месте. Гарри повезло: сомнительная слава Избранного, тянущаяся за ним дурно пахнущим шлейфом, приводила Джоруса в благодушное настроение. Тот мало того, что разговаривал и даже общался с ним вежливо и уважительно, так еще и под настроение делился знаниями. А их у К'баота было много, как и умений, что ни говори, носил титул мастера он совсем не зря, Джорус любил как изучать что-то новое, так и применять. Плюс он обладал большим политическим влиянием, не стесняясь идти по головам для достижения своих целей, и обширнейшими связями. И почему-то никого в Ордене не смущал этот беспринципный тип, рвущийся к вершине.

И пусть отблески благожелательности падали и на Крелла, бесалиск Джоруса не переваривал. Как и Гарри. Доверять Джорусу Гарри не стал бы и под страхом смерти: тот позиционировал себя как светоч, истину в последней инстанции, и попахивало это фанатизмом. По мнению Гарри, послать такого субъекта мирить и успокаивать было все равно что тушить пожар напалмом. Но кто его будет слушать?

Разве что Крелл, уже успевший убедиться, что чуйка на неприятности у его падавана работает отменно. Что и подтвердил обнаруженный под дверями Оби-Ван с узелком в руках, изображающий из себя бедного родственника.

Как выяснилось, падавана выперли на миссию в качестве дополнительной поддержки, дескать, скоро станет старшим падаваном, надо набираться опыта, тем более с таким примером перед глазами. Поттер с Креллом, переглянувшись, только хмыкнули в ответ на эти стыдливые разглагольствования. Все проще пареных клубней: Йоде не понравилось подражательство Оби-Вана, и он решил отправить его подальше от вредных эманаций, распространяемых Дуку.

Пожав плечами, Гарри проверил запасы Кеноби, после чего погнал его нормально одеваться и собираться: все равно спешить некуда, это ж не на Мандалор нестись, морды бить.

Перелет оказался длительным, мало того, что пришлось скакать по гиперпутям, как блоха, так еще и до цивилизованных мест пилить и пилить, если что. Сектор Слуис встретил их тишиной и полным отсутствием упоминаний о прилете джедаев в эфире. Крелл недовольно фыркнул, начав прокладывать курс к системе Бфасш — пункту назначения. А Гарри принялся рыться в датападе, пытаясь выяснить хоть приблизительно, что стало причиной визита Джоруса в эти отдаленные края.

Выяснилось следующее: вышедший из больнички Джорус, по чувствительному эго которого так удачно протоптался Дуку, жаждал реабилитироваться и с ходу взялся за исполнение приказа Сената устранить начавшие волнения в секторе, спровоцированные какими-то мерзавцами. Даже такая скудная информация уже давала точку отсчета, так что Гарри предвкушал резню и веселые догонялки: Крелл, в отличие от Джоруса, дипломатию понимал весьма своеобразно.

Пункт назначения тоже добавил вопросов: Бфасш был не просто галеркой галактики, а местом, где располагался праксеум джедаев. Один из. Не самый многочисленный и богатый, но все же имеющий достаточное количество членов Ордена, чтобы своими силами очистить сектор от любых угроз: таких мест пираты и работорговцы обычно старались избегать.

Однако панические вопли из Сената были, а сенаторы никогда не поднимали панику зря, наоборот, им проще было не обращать внимания на проблемы, чем ими заниматься. И Гарри это не нравилось. Он не мог понять, что его смущает, но волноваться и нервничать по данному поводу не спешил: все прояснится в свое время. А пока что Крелл посадил корабль, нацепил на себя плащ и пошел в праксеум.

Спрашивать.

Собратья по Ордену встретили их ласково. Даже слишком, на взгляд Гарри. Они демонстрировали такую благожелательность и умиротворение, что инстинкты завыли хором. Кеноби тоже нервничал, лишь раз пробурчав, что у него нехорошие предчувствия. Гарри напрягся еще больше, про себя порадовавшись, что не постеснялся надеть одежку из тканой брони с напылением фрика, посетил местную столовую, в которой наелся от души, заодно натолкав еду в капризничающего напарника, прихватил немалую добавку и направился в архив, негромко сетуя на домашнее задание, которое — кровь из носу — требуется сделать, под понимающими взглядами окружающих. А на деле — взламывать с помощью одной хитрой штучки базы данных.

Хорошая штучка, единственное нарекание — медленная, зато надежная и не оставляющая следов.

Штучка сработала, Гарри ловко забрал ее и чип, пока Кеноби бдительно стоял на страже, и демонстративно занялся домашним заданием: легенды палятся на мелочах. Оби-Ван помялся, но тоже принялся что-то строчить в датападе с кислым видом. Вернувшийся Крелл полюбовался на эту пасторальную картину и скомандовал чесать на корабль. От отдыха в гостевых комнатах бесалиск отказался, отговорившись срочностью и тем, что пора лететь дальше.

Крелл был не самым чувствительным к предупреждениям Силы, но и он был твердо уверен, что от радушных хозяев надо валить на первой космической.

Совершив прыжок за пределы системы, Крелл немного расслабился. Проверил домашнее задание падавана, удовлетворенно покивав и похвалив, а затем сосредоточился на добытой Гарри информации. И вот тут их поджидал сюрприз.

Выяснилось, что вообще-то Джорус не был первым, посланным для разбирательств. Сначала праксеум посетил рыцарь Нейя Халкион, молодой, только пару лет как избавившийся от косички обычный представитель Ордена. Он помотался по системе и сектору и нашел источник возмущений обывателей: пирата по имени Зозридор Слайк, имеющего вполне привычную карьеру. Оный Слайк поначалу был представителем Юстиции, брал взятки в меру своих способностей, но ему маловато показалось, да и амбиции росли как на дрожжах. Так что, уверившись, что законным путем он к богатству будет продвигаться со скоростью улитки, Зозридор просто-напросто угнал принадлежащий Юстиции корвет 'Алая Транта' и пустился во все тяжкие.

И было бы у него все хорошо, вот только на голову свалился Халкион и все испортил. Настырный джедай гонялся за пиратом долго и нудно, пока неожиданно не исчез. В архивах праксеума не нашлось информации о том, куда он делся, зато шпионские программы констатировали, что записи подчистили. Восстановить стертое возможности не было, зато уловить следы — когда и где подтерли — вполне. Все эти безобразия активизировались примерно год назад, как раз тогда, когда пошли первые возмущения властей странными шевелениями электората.

Ни Гарри, ни Креллу, ни тем более Кеноби такие намеки не понравились. А еще больше не понравился вынырнувший из гиперпространства корвет, сразу же принявшийся обстреливать корабль джедаев. Щиты резко просели, Крелл буквально телепортировался в кресло пилота, уводя корабль из-под шквального огня. Гарри прыгнул в кресло стрелка, Кеноби, которого от резкого старта швырнуло на пол, добрался до места второго пилота, помогая Понгу следить за неумолимо проседающими щитами, спешно рассчитывая микропрыжок. Бесалиск буквально рычал, бешено заставляя корабль выделывать невообразимые фигуры, показывая высший пилотаж.

Агрессор исчез так же стремительно, как и появился. Крелл скрежетнул зубами, выдал серию прыжков, запутывая следы, приземлился на первую попавшуюся подходящую планету, после чего развернул бурную деятельность: слишком точно вынырнул едва не угробивший их корвет, а значит, надо искать маячок. Они перерыли корабль вверх дном несколько раз, но ничего не нашли. Конечно, бывают и совпадения, особенно у Одаренных, а уж у Избранных тем более, но Гарри обоснованно сомневался. Что-то во всей этой ситуации чувствовалось странное. Тем более что начавшиеся в секторе волнения, от которых даже сенатор взвыл, никак не могли начаться от одного пирата, каким бы наглым тот ни оказался.

Имелось что-то ещё.

Так что размышления о судьбе Джоруса заиграли новыми красками.

* * *

Дуку молча пялился на хлюпающего лапшой Йоду, делающего вид, что все в порядке и он вообще ни при чем. Ян своего мастера знал как облупленного и в эту пасторальную картину не верил совершенно. Сначала Йода попытался притормозить наступление своего бывшего падавана на вершины Ордена, потом, когда финт ушами не слишком удался, — Ян немного сбавил скорость, но двигался все в том же направлении — сделал попытку лишить его слишком активного союзника, отослав Крелла к ситхам на рога, так мало того, он еще и Кеноби отослал туда же!

Дуку идиотом не был, отменно поняв подоплеку произошедшего. Йода чистых силовиков не слишком уважал, считая туповатыми подчиненными, только и годными на то, чтобы маршировать в ногу и исполнять четко поставленные приказы. Крелл, невзирая на все свое влияние среди бесалисков Храма, не слишком котировался у главы Ордена в табели о рангах, занимаясь обычно тяжелой и, что греха таить, грязной работой, так что бунт из-за Избранного, которого Йода попытался отжать, стал для гранд-магистра неприятной неожиданностью. Внезапно выяснилось, что дуболом и солдафон отрастил мозг, наглость и умеет в интригу. Не слишком закрученную, но все же! А еще не стесняется переть против признанных авторитетов, покушаясь на статус-кво.

Неприятно оказалось, впрочем, Йода не был бы собой, если б не пожурил мягко слишком возомнившего о себе подчиненного. Крелл увещеваниям не внял, наоборот, скооперировался с Дуку, и они оба возжелали странного.

И вот это Йоде не понравилось еще больше. Своего бывшего падавана он уважал, даже где-то любил, как любят трудных и вредных детей, признавал его многочисленные таланты, но пускать на вершину не спешил. Слишком идеалистичным и резким был Ян, не желая идти на компромиссы, подстраиваться под ситуации и слушать старших, гораздо более опытных, джедаев, пекущихся о благе Ордена. Именно непримиримое презрение Дуку к Сенату и его обитателям стало тем камнем преткновения, который не давал Яну усесться в кресло и начать проталкивать свои идеи. Впрочем, идея дистанцироваться от Сената понимания у всего Совета не вызывала.

Однако Яну уже было плевать на чьи-то там нежные чувства и откаты за оказанные услуги. Он принял решение и менять его не собирался.

* * *

Следы К'баота они всё-таки обнаружили, но очень странно. Информация о нем поступала из разных мест: то он там носился, то он тут кому-то мозги вправлял, вот только чем дальше, тем больше эти следы казались ложными. Гарри с Оби-Ваном на пару перекапывали базы данных, новости, расспрашивали жителей, рылись в голонете... Ничего определенного. Джорус был, подлетел к сектору и провалился в исчезнувшую черную дыру.

Зато неожиданно удалось идентифицировать тот самый корвет, так неласково их встретивший неподалеку от Бфасша. Это оказалась пресловутая 'Алая Транта' того самого Зозридора Слайка, и Крелл горел желанием при встрече как следует пожать пирату горло. А также остальной организм.

Кроме того, нашлись сведения о Халкионе. Оказалось, что рыцарь поймал-таки пирата, вот только успешно доставить его в объятия Юстиции не смог: Слайк сделал ноги из камеры уже через пару часов, оставив джедая в дураках. Крелл только пренебрежительно заржал, читая отчет об этой эпопее: бесалиск таких идиотских промахов не совершал, предпочитая не тащить злодеев на суд, а прикапывать в ближайшей канаве.

Гарри своего учителя всецело поддерживал, Кеноби попытался было заступиться за молодого рыцаря из орденской солидарности, но после обстоятельных разъяснений бесалиском порочности такой практики поддержал политику партии. Для вторых шансов есть и время и место, но далеко не всегда, как бы ни хотелось.

Разговор неожиданно свернул на опыт Кеноби в общении с Падшими, и Гарри смог вытянуть из друга историю о Ксанатосе и всех неприятностях, связанных с этим типом, доставленных им Джинну и его падавану. Вывод из услышанного Гарри сделал тут же: срочно тащить Кеноби к психиатру, специализирующемуся на том, что в этой вселенной называли боевой усталостью, а на Земле — ПТСР, пока парень не превратился окончательно в неврастеника-хроника.

А пока оставалось только слушать истории о самого разного вида Падших, Темных и прочих психопатах, так и лезущих к Кеноби, желая того совратить или угробить. И делать некоторые выводы.

Впрочем, поискам пропавшего К'баота это не мешало, хотя оные долго оставались безрезультатными. Гарри уж было совсем записал Джоруса в покойники, как неожиданно встретилась информация, что его видели в компании Халкиона, и собирались они направиться в праксеум.

Крелл пожевал губами, подумал... И стал собираться как на войну. Гарри с Оби-Ваном, переглянувшись, последовали его примеру, хотя Кеноби был уверен в ошибочности такого поведения. Это ж праксеум! Филиал Ордена! Храм джедаев! Там же обитают джедаи, их собратья, которые помогут, и вообще...

Да и что может пойти не так?

Что именно может пойти не так, если один из команды — признанный Избранный, а второй — подпольный, они узнали буквально на следующий день. И что сказать... Такого они не ожидали.

* * *

Том сосредоточенно пялился на огонь в камине, напряженно размышляя. Было, над чем: лишившийся Избранного Дамблдор пустился во все тяжкие, пытаясь выправить перекосившуюся не в его сторону ситуацию к своей пользе.

Том лишь диву давался, наблюдая за бурной деятельностью, развернутой магом.

Начал Дамблдор с купирования скандала, захлестнувшего поначалу Министерство, а затем выплеснувшегося за его пределы и бодро подхваченного небезызвестной Ритой Скитер, не к ночи будь помянута. Том напряг связи, выяснив, что погибли Сириус Блек, Люпин и еще с пяток грязнокровок, но этих не жаль: ни талантов, ни пользы, ничего. Отдел Тайн не упустил момент, поживившись чистокровными учениками, прибрав к рукам дочку Лавгуда, отмеченную дарами фейри, и Лонгботтома, потомка друидов.

Последнее было особо радостной вестью, потому что теперь невыразимцы хрен выпустят из лап того, кто может вырастить любую травку, включая магическую, а также те, что не растут в этом мире. Надежды директора на продвижение вперед запасного Избранного померли, не родившись. Элджи Лонгботтом не даст в обиду своего племянника, прикрыв его от Августы, совсем потерявшей берега в попытках воспитать из несчастного внука невесть что. А учитывая, что ее сын и невестка скончались в Мунго... Пацан резко обрел статус главы семьи, и сумасшедшая старуха теперь не сможет его давить, загоняя в рамки своих ожиданий.

И Дамблдор обломался: как с огромным трудом выяснил Том, причем на уровне слухов, директор имел на Железную Августу компромат, буквально вынуждая ту отдать внука на торжество дела Света. Может поэтому она калечила морально несчастного, превратив в неврастеника и тюфяка? По принципу, чтоб не достался врагу?

Если так, то методы она выбрала своеобразные, а теперь за это расплачивается: Элджи принялся вправлять племяннику мозги, пинками подгоняя по дороге жизни, ведущей к титулу Мастера-герболога. Естественно, к его, а заодно и к своей пользе. В первую очередь — к своей. А Августу резко отодвинули от семейной кормушки, урезав возможности запускать лапу в бюджет.

С Лавгудами и того веселее: Видящая огромной силы, не сошедшая с ума, не нуждающаяся в наркотических костылях для овладения Даром.

Остальные... Остальные неудачники, считающие себя героями, изничтожающими Зло, внезапно оказались опутаны обязательствами по самые ноздри, и дернуться не смеют без одобрительного кивка начальства и приказа с тремя печатями. Невыразимцы просто подождали, вселяя во вторгшихся в их вотчину идиотов ложные надежды, после чего одним махом лишили Дамблдора детской армии, части невосполнимых живых активов, а также некоторых весьма интересных артефактов, информации и влияния. По словам Руквуда, директор здорово сдал свои позиции.

Конечно, сейчас Альбус пытался нивелировать ущерб, выжимал из должников и сторонников все, что только мог, но... Том не оплошал, успев произвести весьма хорошее впечатление на осведомлённых о его возвращении магов: старшее поколение, его ровесников, а не этих дурных сопляков, мнящих о себе непонятно что.

Кроме того, тщательно обдумав так неожиданно доставшееся ему истинное пророчество, Том напрягся и совершил немыслимое: избавился от крестражей. Было тяжело, муторно и больно, но Том перед трудностями не пасовал никогда, а уж теперь, подгоняемый пророчеством — и где Альбус откопал истинного пророка, сволочь бородатая! — так и вовсе проявлял чудеса самодисциплины.

Серия ритуалов раскаяния, очищения, благодарения и просьб к Магии завершилась сокрушительным успехом. Все три настоящих крестража были развоплощены, вернувшись к владельцу, а в схроны легли пустышки, на первый, да даже на десятый взгляд кажущиеся подлинниками.

Том готовил аферу века и наслаждался каждым мгновением проворачиваемой интриги.

Единственное, что портило аппетит — пророчество. Да, Трелони частично попала в масть, увидев кусочек общей картины смотрящим неизвестно куда третьим глазом, потому-то Том тогда и обманулся. Вот только теперь, увидев общее, а не частность, маг пытался понять, как напророченное стыкуется с реальностью.

Ворвавшийся в кабинет Лестрейндж выпалил новость, от которой мысли разлетелись вспугнутыми птицами, направив их в другую сторону.

Дамблдор начал поиски крестражей и уже напал на след первой обманки. Том радостно потёр ладони и погрузился в планирование, решив на время отложить пророчество в сторону.

Все равно фразу о Темных Лордах и пришествии Владыки следовало обдумывать в спокойной обстановке.

Глава 7

Что может пойти не так, если в команде один — официальный Избранный, а второй — подпольный?

Всё! Вот всё, совсем.

Гарри как-то успел попривыкнуть, что вечно с ним какая-то фигня случается и на голову шишки падают, Оби-Ван, как выяснилось, тоже смутно отметил подобные тенденции. В общем, в этот раз всё привычно пошло по наклонной, просто масштабы творящегося, скажем так, удивили.

Началось всё просто и обыденно.

Второй визит в праксемум обставили обыденным возвращением в филиал родных пенат. Типа захотелось поесть, попить и поспать в привычной атмосфере, а то соскучились. Ну и найти потерявшихся собратьев, как же без них. Расследование застряло, вдруг отдых поможет прочистить уставшие мозги и придаст вдохновения?

Встретили их ласково.

Ещё более ласково и заботливо, чем в первый раз: а Гарри думал, что это просто невозможно. Но предела совершенству нет, и от вида безмятежно улыбающихся джедаев, неспешно прогуливающихся везде, куда падал взгляд, по спине скакали мурашки размером с упитанного ранкора.

Когда Оби-Ван задумчиво изрек, что его мучают очень плохие предчувствия, Гарри только молча уставился на него, сцепив зубы, выдохнул и поволок в предоставленную им квартиру, правда пройдя почему-то очень длинным путем через небольшой сад. Дальше падаваны, делая вид, что все нормально, нарвали первой попавшейся флоры, набив здоровенные карманы стандартных плащей, Гарри к тому же стряхнул в свернутый кульком лист несколько очень противных на вид слизняков, а также раздавленную подошвой сапога многоножку.

Кеноби только скривился, глядя, как Поттер брезгливо оттирает подошву о траву.

В квартире Гарри отрыл помятую кастрюлю, бухнул туда все это богатство, приправил просроченными специями, обнаруженными в том же шкафу, дождался, пока бурда закипит, и щедро плюнул в варево, ожесточенно мешая стремительно истаивающей на глазах веткой, нацепив на морду респиратор. Оби тут же последовал его примеру, с опасливым любопытством наблюдая за процессом.

Бурда вскипела и остыла, приняв вид розового геля с разноцветными пузырьками, плавающими в полупрозрачной массе, в которой растворились и растения, и слязняки с многоножкой. Гарри с сомнением зачерпнул гель чайной ложечкой, осторожно капнул на пол — капля радостно прожгла ямку в потертой каменной плитке, хмыкнул... Естественно, на кухне не оказалось ни одной баночки или флакона. На предложение Оби-Вана пошарить в соседних помещениях или храмовой кухне Гарри только дернул плечом. И одним плавным жестом трансфигурировал набор разномастных чашек в толстостенные флаконы с притертыми пробками.

В следующие десять минут они молча разлили содержимое кастрюли по флаконам, а остаток Гарри, нисколько не смущаясь, вылил в унитаз. В канализации зарокотало... но подозрительные шумы быстро стихли. Гарри пожал плечами. Флаконы распихали по карманам.

Оби-Ван с подозрением осмотрел плотно заткнутый флакон. в котором весело переливалось всеми оттенками розового тягучее содержимое.

— И что это?

— Понятия не имею, — хмыкнул Поттер. — Но судя по краткому тесту — кислота. Или взрывчатка. Или боевой газ. Или все сразу.

Оби-Ван превратился в статую, замерев с флаконом в руках.

— А не е... Э... Не взорвется? — светски поинтересовался он, рассматривая флакон на просвет, как сомелье — особо дорогую и редкую бутылку понтового вина.

— Обязательно! — расплылся в улыбке Гарри. — Главное — бросай подальше, поточнее, и резво делай ноги.

— Понятно, — вздохнул Оби-Ван, пряча флакон в потайной карман. — Научишь?

— Разумеется.

* * *

Крелл зарычал, горловой мешок раздулся, разнося жуткий клёкот по вестибюлю. Руки разошлись в стороны, сжимая рукояти разделенных сейберов: настроение у бесалиска было препоганым, и он собирался как следует излить весь свой негатив на встретивших его приторными улыбками сволочей.

Он, конечно, подозревал, что дело нечисто и обитатели праксеума замазались в чем-то нехорошем, но предполагал обычные житейские пороки, которым подвержены все разумные: воровство, работорговля, пиратство, торговля оружием, разврат и взяточничество. Словом, привычное дерьмо, в которое вляпывались даже джедаи. Вполне логичный вывод, учитывая пресловутого Зозридора Слайка и пропавших с концами Джоруса К`Баота и Нейя Халкиона.

К сожалению, реальность в очередной раз преподнесла сюрприз, да такой, что Крелл не знал, то ли радоваться, то ли ужасаться. Радоваться тому, что удалось вскрыть этот гнойник и теперь его ждет славная резня, или ужасаться тому факту, что целый праксеум с населением в тридцать два разумных — сплошь мастера и рыцари, никаких падаванов — ухнул во Тьму с концами, превратившись в рассадник гнили и мерзости.

Падших Понг не любил. Ему случалось сражаться с пошедшими по кривой дороге собратьями, и каждый раз это было отвратительно и откровенно плохо. Невзирая на всю свою толстокожесть, Понг был джедаем, причем крепким в своей вере в Свет. Да, тот Свет, что он нес на концах своих сейберов, был жестоким и беспощадным, далеким от милосердия, так что? Свет бывает разный. И он торил дорогу и изничтожал разную погань в том числе и для того, чтобы за ним в безопасности прошли собратья, спасающие, лечащие и обучающие тех, кто просит о помощи.

Когда они начали копать и искать, Понг был уверен, что Джорус просто застукал обитателей праксеума на горячем и его незамысловато грохнули, а труп уничтожили или подкинули куда, списывая смерть мастера джедая на другие причины. А что еще можно подумать, учитывая весьма подозрительные свидетельства? 'Алая Транта', подозрительно легко их нашедшая и обстрелявшая. Следы подчищенной документации. Показания разумных. Да и все остальное...

Возвращение в праксеум только укрепило его в этом мнении.

Обитатели праксеума вели себя доброжелательно и естественно. Почти. Понг видел, что эта доброжелательность натужна и отдает чем-то странным, но понять, что происходит, не мог. Общались охотно, живо интересовались новостями, горели желанием помочь... Понг решил пойти напролом, и начал задавать каверзные вопросы пока Гарри с Оби-Ваном, как все падаваны, лазили на кухню в попытках урвать что-то вкусненькое, делали домашние задания и показательно отлынивали от дел... Во всяком случае, так бурчал роющийся в документации и светских новостях сектора Крелл под понимающие поддакивания окружающих.

Понг не строил из себя гения мысли и детектива от Силы, но он имел отменную память и умел мыслить логично, правильно выстраивая последовательность событий. Мелькнувшее в заштатной газетке, специализирующейся на сплетнях, имя заставило его напрячься. И начать искать в более определенном направлении.

Все шло замечательно, Крелл решил, что пора навестить офис Юстиции, заодно проверить по своим каналам кое-что, как все пошло к ситхам на рога, причем сразу и вдруг.

Покушать Крелл любил, столовая праксеума разносолами не жаловала, так что он предпочитал питаться в городе, в заведениях, рассчитанных на тогрут и прочих плотоядных хищников. Налопавшись почти сырого мяса, Понг вернулся в праксеум, сыто отдуваясь, и приглашение на обед сильного энтузиазма не вызвало. Мастер Кили, лукаво поблескивая глазами, продемонстрировал бутылку отменного ягодного ликера в качестве дополнения, и Понг, подумав, согласился. Его спасло то, что он был сыт... и съел из предложенного только пару кусочков. В голове зашумело, накатила сонливость, Крелл тут же, делая вид, что впадает в дрему, прикрыл глаза, одновременно спешно очищая организм от неизвестных токсинов. Прикрытый ладонью зевок замаскировал проглоченную таблетку, помогающую справляться с ядами.

Чего Понг не ожидал — попытки нацепить на него кандалы, от которых в Силе тянуло мерзким холодом. Бесалиск выпрыгнул из-за стола, раскручивая активированные сейберы. Желтые глаза ближайшего рыцаря стали неприятным сюрпризом.

* * *

Когда в Силе прокатилось первое эхо от смерти одаренного разумного, Гарри понял, что надо делать ноги. На случай внезапного апокалипсиса был давно готов план: выбираться и бежать, связаться с Храмом и прятаться. Они подскочили, спешно накидывая плащи, и рванули прочь, радуясь, что их никто не ждет под дверью. Они успели спуститься на пару этажей, когда вырвавшийся вперед Оби-Ван застыл на месте. Гарри затормозил, останавливаясь, и быстро осмотрелся, понимая, что всё явно плохо.

Оби-Ван стоял, странно оцепенев, пялясь на идущего по коридору мужика подозрительной наружности как кролик на удава. Мужик, при более пристальном осмотре оказавшийся человеком или почти человеком, молодым, явно обеспеченным, судя по роскошным шмоткам, шёл вальяжно и неторопливо, паскудно скалясь и поблёскивая подозрительно желтеющими глазками. Подойдя ближе, неизвестный остановился, изящно и словно напоказ сняв капюшон черного плаща. Гарри прищурился: при движении показалась рукоять сейбера. Уже плохо, учитывая, что ухмыляющийся гад, выставивший на обозрение холёную морду с круглым шрамом на щеке, одет в цивильное, а не в джедайскую или дружественного Ордена, типа Кореллианского, униформу.

— Ксанатос, — как-то обреченно прошептал Кеноби, и Гарри всё стало ясно, хотя вопросов возникла прорва. Всех подробностей этой давней и мутной истории Гарри не знал, но и того, что ему рассказал Оби-Ван хватило, чтобы понять, что происходит нечто странное. Ксанатос числился погибшим: с концами. На Бендомире, где Кеноби встретил своего брата-падавана в первый и последний раз. Сам Оби-Ван не видел лично, но знал, как и все остальные, со слов Квай-Гона, что совершенно слетевший с катушек Дю Крион, в очередной раз потерпевший поражение от призывающего его сдаться Джинна, то ли что-то не рассчитал, то ли сделал это специально, намереваясь забрать с собой врага... В общем, прогремел взрыв, сработали заложенные по приказу Ксанатоса мины, и глубоководные шахты схлопнулись, погребая в себе и Ксанатоса, и не успевших сбежать рабов и надсмотрщиков... всех, кто не смог спастись. Джинн с Кеноби выбрались чудом.

Естественно, решили, что Ксанатос, твердо числящихся в реестрах Ордена Падшим, подох. Но вот он, живой и даже здоровый, судя по внешнему виду, во всяком случае, протезов не видно, двигается достаточно легко... Короче, слухи о его смерти оказались сильно преувеличенными.

Впрочем, фиг с ней, с фальшивой смертью, это сплошь и рядом бывает, Гарри не нравилась та свобода, с которой Ксанатос шлялся по территории праксеума. Тут и гением не надо было быть, чтобы понять, что перед тобой Падший. И его не взяли за жопу, как только подошел к стражам на расстояние видимости? Значит, его впустили.

Ксанатос, засранец этакий, злорадно ухмылялся, так что у Гарри тут же зачесался язык, и отказывать себе в удовольствии позлить говнюка он не стал. Злость — плохой товарищ на поле боя, как и самомнение, а уж этого добра у Ксанатоса навалом, исходя из характеристики, данной Кеноби. Значит, пусть злится, пусть ошибается. Это им на руку.

— Падаван Кеноби, вы только посмотрите, — чопорно, словно на приеме, начал Гарри. — Что зрят мои глаза?

— М-м-м... — с ходу подхватил диалог чуточку отошедший от внезапности встречи Кеноби, недоумённо изогнув правую бровь, став до ужаса похожим на Дуку. — Просветите меня, падаван Поттер.

— Печальную картину вижу я, — пафосно изрек Гарри, горделиво расправляя плечи. — Заблудшую банту, отбившуюся от нашего белоснежного стада, запаршивевшую и покрывшуюся гнойными болячками, заразившуюся мозговыми паразитами.

Кеноби подслеповато прищурился, приставив ладонь козырьком к глазам.

— Великая Сила! — ахнул Оби-Ван, демонстративно прикрывая в ужасе рот ладонью. — Вы совершенно правы, падаван Поттер! Это, несомненно, он! Наш заблудший во Тьме собрат, которого непременно требуется привести обратно к Свету!

— Если понадобиться — мануально, — намекающе похлопал по рукояти сейбера Гарри, напуская на себя пафосный вид умудренного жизнью мастера-джедая. Ксанатос, звереющий с каждым словом, злобно уставился на наглецов, посмевших над ним насмехаться: с чувством юмора у него явно было очень плохо.

— Ха-ха, — процедил Дю Крион, неторопливо снимая с пояса сейбер. Алый клинок зашипел, зажигаясь. — Как смешно. Я смотрю, ты все такой же языкастый, Оби-Ван. Вот только это тебе не поможет, как и твоему дружку. Мастер приказал доставить вас живыми, но про целыми — не уточнил.

А вот теперь дело запахло не просто выгребной ямой, а натуральным боевым газом. У Падших нет мастеров. Они одиночки, в какую бы толпу ни собрались. Мастера — это привилегия организации.

— Он еще и лижет кому-то пятки, — вздохнул Гарри, осуждающе поджав губы. — Мало того, что в навоз прыгнул, так еще и в чужой. Ну разве можно так, а? Фу таким быть!

— Фу! — поддержал его Оби-Ван. Глаза Ксанатоса налились кровью, он зарычал, отводя руку с сейбером назад и в сторону. Явно готовясь напасть. Гарри подобрался, напружиниваясь. Сейчас. Еще немного...

— Оби!!! Валим гада! Премию получим!

Квадратные глаза Ксанатоса надо было видеть: не такая реакция ожидалась. А потом ему стало не до изумления: Гарри начал применять все, чему его учили Крелл, не самый добрый и жалостливый разумный, а также Дуку. Тоже не образец милосердия.

Удар Силой просто сбил прыжок Ксанатоса, так, что тот кубарем покатился по коридору. Никаких пафосных размахиваний руками, только воля и мысль, придающая невидимой энергии, пронизывающей вселенную, форму. Гарри знал, что силен, что уже способен оперировать такими объемами, о которых большинство и мечтать не может. Да, может, тонкости ему не хватает, знаний и прочего, но и просто удар голой Силой может дать многое.

Еще пока Падший катился по полу, собирая своими роскошными шмотками пыль с пола, Гарри метнул ему вслед флакон. Он не собирался рисковать и бросаться на Ксанатоса с сейбером наперевес: глупо. И смертельно опасно. Может их в живых и оставят, но лишиться чего-то важного совершенно не хотелось. А то, что Ксанатос не постесняется отчекрыжить им руки или ноги, он заявил открыто, и Гарри ему верил. Судя по выражению лица, Оби-Ван тоже верил и такого будущего для себя не хотел.

Ксанатос взлетел в воздух словно фелинкс, изгибаясь и переворачиваясь, окутываясь Силой, но соприкоснувшийся с полом флакон лопнул, и в него полетели мелкие острые осколки, розовые брызги, раскаляющиеся до белоснежного цвета, а ударная волна от взрыва отбросила в сторону, впечатав в стену. Финальным аккордом стало густое оранжевое облако, источающее мерзкий запах тухлых яиц.

Ксанатос, практически успевший увернуться — Гарри просто охренел от того, с каким изяществом эта тварь избежала последствий взрыва — приземлился, неслышно коснувшись пола подошвами кожаных сапог, и взмахнул рукой с сейбером, рассекая оранжевое облако алым клинком.

— Это вам не поможет! — процедил Ксанатос, делая первый шаг вперед.

Газ взорвался миллионом мелких брызг, разъедая все, на что попали капли. Плащ. Сапоги. Волосы. Ксанатоса. Дю Крион завизжал, сдирая с себя превращающуюся в лохмотья верхнюю одежду.

— Бежим! — гаркнул Гарри, и они понеслись прочь, туда, откуда доносилось эхо смертей. Они спустились еще на этаж, когда впереди показался целый заградительный отряд. Дальше Гарри не думал: схватив Оби-Вана за руку, он рванул к окну. К счастью, Кеноби сразу понял, что надо делать, окно с прекрасными витражами вылетело наружу, вслед за ними выпрыгнули подростки. Они прокатились по наклонной крыше яруса, и прыгнули, поддерживая себя Силой, на следующее здание, оказавшееся зимним садом. Вылетевший из кармана Оби-Вана флакон весело заскакал по стеклянным плитам, пока на очередном скачке не лопнул. Взрыв разметал крышу, Гарри с Оби-Ваном свалились внутрь, и только Сила не позволила им превратиться в нашпигованные осколками и сломанными костями туши. Ксанатос, со злобным рычанием десантировавшийся сквозь дыру, придал ускорения.

Кеноби выгреб все оставшиеся флаконы, бросая их в сторону преследователя, но Ксанатос легко отбросил опасность Силой в сторону, а то что под взрывы и газ попали помчавшиеся за ним бывшие джедаи... Так кого волнует побочный ущерб? Крики разъедаемых кислотой и хрипы отравленных газом придали ускорения. На бегу переглянувшись, Гарри с Оби-Ваном единодушно приняли решение. Бег — бегом, а Ксанатоса надо убивать. Иначе... Никак. Они, топоча как призовые скакуны, пронеслись сквозь небольшой холл, и вырвались в центральный сад основного здания. Гарри выгреб все свои запасы, подкидывая половину флаконов в воздух Силой почти под крышу, и отпустил их в свободное падение. Остальные покатились по земле, раздавленные невидимой хваткой. Если его удача сработает как надо, хоть один зацепит Ксанатоса.

Маты озверевшего Падшего прозвучали музыкой, хотя вынырнувший из просвета между двумя оранжевыми облачками Ксанатос был похож на чудовище: от роскошной гривы волос остались словно пожранные молью пряди разной длины, одежда зияла дырами, в которые виднелись кровоточащие язвочки. Да, его потрепало, Ксанатос тяжело, с присвистом, дышал, чуть шатаясь, но менее опасным его это не делало.

Он остановился на мозаичном покрытии дорожки, размял шею и, предвкушающе скалясь, неторопливо пошел вперед, цепко сжимая алый клинок. В Силе опять прокатилось эхо еще нескольких смертей, боль от ранений — Понг развлекался на полную катушку, — Гарри с Оби-Ваном переглянулись, выдыхая и настраиваясь друг на друга. Да, это еще не полное слияние в Боевой медитации, так, просто скоординированность, но надо же с чего-то начинать?

Они шагнули вперед, беря Ксанатоса в клещи.

* * *

Понг одним могучим пинком снес уже раненого противника и прыгнул, приземляясь упавшему прямо на спину, ломая позвоночник, ребра и давя внутренности. Бесалиску было хорошо. Давно он так не развлекался. Пусть Падших было много, но не запредельно, да и противниками они были так себе. Не Дуку, который в одиночку мог выкосить армию, не запятнав плаща. По ученической связи несся азарт и уверения, что все хорошо, так что за падавана Понг волновался умеренно, что не мешало ему тщательно зачищать окружающее пространство. Взрывы и крики боли лишь заставили одобрительно усмехнуться: явно Гарри баловался алхимией, на коленке создав очередную опасную бурду. А Кеноби его поддерживает.

Что ж. Тех, кто попал падаванам под горячую руку не жалко, сами виноваты. Крелл огляделся, подсчитывая трупы и искалеченных: пять и восемь. Еще с десяток окружил его неровной цепью, видимо решив броситься одновременно. Идиоты. Массовую атаку уметь проводить надо, а здешние обитатели видимо в ущерб боевым искусствам занялись наукой и политикой. Сила исправно донесла, что пока они все отдыхали, еще два искалеченных перешли в разряд трупов, а падаваны успешно угробили еще парочку Падших. Хорошо.

Крелл зарычал, радуясь, что на миссии не снимал одежду из тканой брони с напылением фрика. Не полноценная броня, но очень и очень полезная для сохранения жизни и здоровья вещь. Особенно сейчас. Бесалиску не нравилось его состояние: пусть адреналин бушует и организм от токсинов он почистил, зрение иногда теряло резкость. Не критично, но неприятно. Значит, надо заканчивать это позорище.

Понг оскалился, и понесся в атаку.

* * *

Страшно не было. Чувства и эмоции словно отключились, когда Гарри с Оби-Ваном бросились на Ксанатоса. Одновременная атака заставила его завертеться алым вихрем, но подростки недаром тренировались у Дуку. Тот умел учить. Никаких финтов, только четкие калечащие удары Макаши, подкрепленные Соресу у Оби-Вана. Они беспрестанно двигались, атакуя одновременно, не давая разделить себя или обмануть обманными финтами. Неожиданно Ксанатос рванул вперед, выбивая из руки Гарри клинок, едва не отрубив ему руку. Поттер вскрикнул, Ксанатос схватил его за горло...

Гарри просто плюнул на покрытую язвами руку, и тут же полетел на землю. Ксанатос замахнулся... и захрипел, хватаясь за горло. Он стремительно синел и задыхался. Гарри подхватил Силой клинок, возвращая себе, переглянулся с Кеноби... Первые две атаки Ксанатос еще отбил, но третья стала фатальной. Сначала Оби-Ван отрубил ему руку с сейбером, а затем Гарри плавно отрезал Падшему голову, и плевать, что это якобы неприлично для джедая.

Враг мертв, а это главное.

Издалека донесся рев, и они, не сговариваясь, пошли на помощь Креллу. Если она ему конечно нужна.

* * *

Отряд поддержки прибыл достаточно быстро, но брать в плен уже было некого. Всех Падших зачистил Крелл, трупы стащили в холодильные камеры, отдохнули и пошли исследовать территорию, пока не добрались до нижних ярусов, где и обнаружили, что там имеются свои обитатели. Некоторые — живые. Некоторые — совсем не живые. А некоторые даже успевшие завоняться. Джорус оказался в числе живых, вот только Крелл совершенно не счел, что джедаю повезло.

Выглядел мужчина ужасно: всклокоченный, худой, грязный, в подавляющих Силу оковах. Для джедая — мелочи, в принципе, тем более, сильного. Поест, поспит, отмоется, и будет вновь травить окружающих сарказмом. Гораздо страшнее было другое: темное облако безумия, гнойно-желтые глаза и черные вены на побелевшей коже. Следов пыток Понг не увидел, крови тоже и понять, что довело весьма крепкого психически и физически магистра до такого состояния да еще и так быстро, было непонятно.

Единственное, что он знал — выпускать Джоруса из камеры нельзя. Так же, как и нельзя оставлять его там, за своей спиной, так сказать. От Джоруса мощно пёрло яростью, злобой и сумасшествием, он рычал и кидался, скаля зубы и брызгая слюной, словно дикий зверь. И никакой осмысленности в глазах.

Впрочем, даже если бы Джорус вел себя корректно и разговаривал внятно, Понг все равно поступил бы именно так, как поступил, и никак иначе. Оставлять Падшего и надеяться на хорошее поведение? Это слишком опасно и непредсказуемо. Учитывая, что у него на попечении два падавана — риск неприемлем. Отослав Гарри с Оби-Ваном подальше, проверить остальные камеры, Понг покачал головой, рассматривая грызущего прутья решетки Джоруса, и одним точным движением рук сломал ему шею. Печальная судьба для взобравшегося на самую вершину разумного, но и такое в жизни случается. И даже чаще, чем хотелось бы.

Осмотр остальной части казематов принес еще неожиданности: трупы разной степени разложения, почти все — с желтыми глазами, у кого видно, а также живой и даже почти здоровый, только дико напуганный Халкион, едва не визжащий от радости и готовый целовать ноги неожиданным спасителям. Чавкая протянутым добросердечным Оби-Ваном батончиком пайка Халкион, трясясь и ежесекундно оглядываясь, вываливал на тащившего его за шкирку Понга о том, как он дошел до жизни такой.

Повествование выявилось занимательным. Как оказалось, проблемы Халкиона зловредным Зозридором не исчерпывались. Пока Нейя гонялся за пиратом, он случайно краем уха услышал подозрительные намеки, поначалу отмахнулся от них, но после феерично наглого побега сданного в кутузку Слайка решил проверить на свою голову. Проверил. Но не там, где надо. Оказалось, что волнения в секторе имеют под собой один источник: праксеум. Живущим на галерке галактики собратьям, шагнувшим не в ту сторону, оказалось мало причитающимся джедаям привилегий и прочего. Им захотелось большего — как минимум того влияния, что был у Ордена до Реформации. Как максимум? Ну, об этом они пока не думали. Не до того было.

Кто стал первым, шагнувшим во Тьму, уже не имело значения. Все джедаи, один за другим, начали потихоньку отбрасывать привычные членам Ордена нормы морали и правила поведения, пока не оказалось, что от джедаев в них осталось одно только название. Ну еще и униформа.

Крелл только хмыкал, с легкостью таща оголодавшего Халкиона, одновременно бдительно следя за обстановкой. Гарри, понятливо включив комлинк на запись, время от времени задавал уточняющие вопросы. К примеру, как так получилось, что Халкион — не самый умный, сильный и влиятельный член Ордена — жив, а совсем даже его противоположность Джорус — помер с концами.

Халкион с усилием проглотил кусок пятого по счету батончика — Оби-Ван с интересом естествоиспытателя подсовывал их оголодавшему рыцарю, видимо желая видеть, на каком по счету тот впадет в кому от пережора — и разразился эмоциональной речью, полной таких подробностей, что даже Крелл, повидавший в жизни всякое, обалдел и сглотнув, сообразив, насколько им всем повезло.

Как выяснилось, с Падением все было не настолько ясно, как казалось на первый взгляд. Халкион, естественно, свечку не держал и подробностей не знал, но и того, что ему довелось услышать и увидеть хватило, чтобы сделать некоторые печальные выводы. Во-первых, был кто-то со стороны, кто подсовывал литературу и вел смущающие умы разговоры, после которых заблудшим бантам Ордена возжелалось странного. И это, по мнению Крелла, явно был не Ксанатос. Во-вторых, обитатели этого гадюшника искали способ привлекать на свою сторону союзников с гарантией. Типа, скормил своему врагу волшебную микстурку — и он твой друг и соратник навеки. Трупы в темницах — подопытные, когда Халкиону предоставили там квартиру, некоторые еще были живы и даже почти вменяемы. В-третьих, процесс застопорился — волшебная микстура не желала срабатывать так, как надо, гарантированно сводя с ума и убивая подопытных. Халкиону банально повезло: чудо-препарат закончился, новый еще не привезли, и его оставили в покое, слабеть от голода.

Понг только покачал головой. Мутная история. Очень мутная. Но разбираться будет уже не он, а летящие на помощь Тени.

Глава 8

Новости о том, что целый Праксеум вымер, так как стал рассадником ереси, верхушка Ордена встретила стоически. Высший Совет оказался не в восторге, но особенно злобствовал Совет Первого знания: моральный облик членов Ордена всегда был их зоной ответственности, и теперь магистры размышляли, где ж они не уследили, что больше тридцати взрослых мастеров и рыцарей отвернулись от Света, шагнув во Тьму.

Особенно неприятным нюансом стало присутствие теперь уже действительно покойного Ксанатоса.

Гарри прозорливо вел запись с того момента, как почуял смерть одаренного, мастера просмотрели ее покадрово неоднократно, и заявления Ксанатоса о том, что у него есть мастер, их очень напрягли. Покойный имел эго размером с луну и считал, что ему горы по колено. И чтобы вот такой эгоцентрик добровольно признал над собой чью-то власть?

Это как минимум настораживает.

Заодно полюбовались действиями боевой двойки против возможного ситха. Да, действовали падаваны не идеально, так что? Потенциал они продемонстрировали прекрасный, Цин Драллиг, тот еще перфекционист в деле убиения разумных с помощью или без помощи сейбера, одобрительно покивал, провел разбор боя, указал на ошибки и тут же составил план их искоренения.

Попытка Йоды буркнуть нечто неодобрительное была полностью проигнорирована. Первый шок прошел давно, а наглядное свидетельство применения алхимических коктов против исконного врага мастеров изрядно воодушевило. Им понравился результат, а это главное. Конечно, немного посетовали на то, что Ксанатоса нельзя допросить как следует, но возмущаться никто не стал. Все-таки в Совете не идиоты сидели, и считать, что два падавана, пусть и многообещающих, могут захватить живьем противника, никто не спешил. Заодно похвалили Дуку и Крелла за отменную подготовку подопечных, полностью игнорируя тот факт, что вообще-то Оби-Ван является падаваном Джинна, до сих пор кукующего в больничке, постановили, что таланты надо поощрять и на миссии Кеноби будет отправляться в компании своего гроссмейстера или Крелла.

Попытка Йоды возмутиться вновь была проигнорирована.

Кресло под гранд-магистром, такое незыблемое последние пару веков, разваливалось на глазах. Усилия Дуку не прошли даром: стремление подняться повыше свойственно всем разумным, и джедаи не исключение. Пока болото никто не баламутил, все было спокойно, но как только начались первые шевеления, то окружающим, тем, кто имел хоть немного честолюбия, захотелось странного.

Самим встать на вершину.

Да, у Йоды имелись и опыт, и знания, и сила, и много что еще, включая компромат, и, пока это применялось на благо Ордена, все воспринималось нормально. Но то ли старость распахнула свои трясущиеся объятия, то ли склероз с самомнением чересчур активизировались — промахи пошли один за другим. Причем такие, что народ воспринял их крайне неодобрительно.

Масла в огонь плеснул и Гарри, не удержался. Уж очень нервно он воспринимал древних старцев, ведущих стадо подчиненных в сторону, несомненно, светлого будущего без предоставления детальной карты маршрута. На вопрос одного из членов Совета Первого знания, есть ли мысли о том, почему неведомый мастер Ксанатоса возжелал заполучить его и Кеноби, Гарри пожал плечами и без тени сомнения заявил, что это элементарно. Гордыня — это плохо, конечно, но то, что он очень силен, знают многие. Оби-Ван — не слабее, по его скромному мнению, и вообще известен своими успехами. Лучший ученик своего поколения. А учитывая слова Ксанатоса о том, что его Мастер приказал доставить их двоих, да еще и живьем, и тот не осмелился ослушаться... В общем, учитывая реалии этой галактики, можно сделать следующий вывод: таинственный мастер ищет учеников.

А откуда этот самый мастер узнал об их способностях?

Так тут и гением быть не надо. Утечка в Ордене, и, скорее всего, не одна. Потому что в то, что они понадобились для опытов, не очень верится. В галактике полно одаренных, отбор у Искателей проходят единицы, учитывая стандарты зажравшегося Ордена, да и полно тех, кто или покидает Орден по обоюдному согласию, или просто сваливает, недовольный порядками. Лови — не хочу.

Так что в ученики. Сильные ученики нужны всем, а Избранные — прости Сила — тем более. Особенно если их больше, чем одна штука на всю галактику.

Жирный намек члены Совета не пропустили. Телепатом не надо было быть, чтобы понять, что магистры вспомнили и борьбу, развернувшуюся в Храме за Гарри, и усилия Йоды по затаскиванию Кеноби именно в свою родословную, и количество конфликтов поистине галактических масштабов, в которые влипали пока еще падаваны, и пресловутую Дженну Занну Арбор, а также последствия ее гостеприимства для выживших: Гарри и Оби-Вана. Особенно для последнего. И количество одаренных подозрительной направленности, встречающихся Кеноби и Поттеру на жизненном пути.

Есть над чем поразмыслить.

Что магистры и сделали. И пока Гарри с Оби-Ваном грызли гранит науки, Дуку, поддержанный Креллом и очнувшейся от спячки оппозицией, усилил атаку на Совет в целом и Йоду в частности, твердо вознамерившись продавить сопротивление своего мастера и сесть-таки в заветное кресло.

Тем временем по Храму расползались слухи один другого страшнее, неизбежно достигшие Крыла Целителей. Кто проболтался Джинну, неизвестно, но до сих пор лечащий мозги и тело джедай дико возбудился от вываленных на него новостей.

Для начала Джинн впал в истерику. Смерть неожиданно воскресшего Ксанатоса, да еще и от руки Кеноби, стала для него страшным ударом. Джинн годами гонялся за своим бывшим падаваном, то ли пытаясь вернуть его в Храм, то ли просто действуя на нервы, решив занудить до смерти, то ли еще что. В любом случае Джинн ни разу не попытался укоротить Падшего на голову, как привыкли поступать практически все члены Ордена при встрече с заблудшими бантами. А это уже выглядело подозрительно, особенно для того, кого воспитывал лично Йода. Потом годами же оплакивал якобы погибшего.

Джинн впал в депрессию, из которой его оперативно вытащили неимоверными усилиями, поначалу все отрицал, потом словесно обрушил на Кеноби все кары небесные, причитая, что всегда знал, что Оби-Вану доверять нельзя. Ибо в нем Тьма!

Обитатели тихого сектора Залов Исцеления лишь переглядывались, наблюдая бесплатное развлечение.

Наблюдали, запоминали и делали выводы. Которыми делились со всеми, кто попадал в поле зрения.

Дальше — больше.

Когда приступ буйства прошел, Джинн внезапно вспомнил, чем еще с ним делились по секрету. На этот раз Квай-Гона обуял грех гордыни: он сообщил всем желающим и лечащему целителю до кучи, что все это поклеп и инсинуации. Он, дескать, лучше знает, кто там Избранный и вообще. Нечего смущать окружающих непонятно кем придуманной белибердой.

К несчастью Джинна, окружающие, то есть пациенты и целители, его фанатами не являлись. Особенно те, кто, на свою беду, были соседями слишком многое мнящего о себе мастера-джедая.

Даже прожженные скептики и откровенно не верящие в слухи рыцари и мастера тут же с удовольствием стали доказывать Джинну, что он в корне неправ. Не имело значения, что они сами думали по поводу возможной избранности Кеноби, на которую обтекаемо намекнул Поттер, главное — доказать Джинну, что его точка зрения ошибочна.

Этим с огромным энтузиазмом занялись все пациенты и даже некоторые целители, доводя Джинна до трясучки.

Стоило ему, раздуплившись с утра после обязательной медитации и чашечки травяного чая, выйти на прогулку в прилегающие к Залам сады, как там тут же обнаруживались чинно прогуливающиеся пары, тройки и целые группы беседующие о высоком. Всех джедаев в обязательном порядке учили риторике, философии и умению вести беседу, так что гнать дичайшую пургу с непроницаемым лицом умели все, пусть и в разной степени, чем теперь с удовольствием пользовались все пациенты.

Что самое паскудное, обитатели Залов с энтузиазмом зарылись в библиотечные отвалы, самые наглые и отбитые на голову не побоялись просить консультации у мастера Ню, только одобрительно кивающей в ответ на такое рвение. Так что все потуги Джинна задавить оппонентов знаниями проваливались раз за разом. Энтузиасты раскапывали такие нюансы, что возразить было попросту нечего, Джинн бесился и лишь сохранял независимый и гордый вид, сбегая от жаждущих общения собратьев. Жалобы личному целителю разума лились нескончаемым потоком, и тот лишь вздыхал, выслушивая эти обиды: выход Джинна на волю откладывался и откладывался.

Тем временем Гарри исполнял свое обещание: начал учить Кеноби зельеварению и трансфигурации, а если по-джедайски, то алхимии и силовой ковке.

Ученик ему попался благодарный. Кеноби учиться любил, вгрызаясь в непонятное с такими упорством и энтузиазмом, что потом закономерно демонстрировал успехи, какими не могли похвастать даже признанные гении. Поначалу процесс шел туговато: вроде и воображением Оби-Ван был не обижен, и Силой тоже, а уж с контролем дело и вовсе обстояло отменно. Но вот понять, каким образом Гарри варит из ношеной портянки и спитой чайной заварки боевой отравляющий газ, который с успехом можно было использовать для полировки стекол, он не мог.

И именно это Гарри и счел основным препятствием.

Для него трансфигурации и зельеварение были чудом. В некотором роде утилитарным, подчиняющимся странным законам, но чудом. Возможно, это был отголосок того пьяного состояния, в котором он провел годы учебы в Хогвартсе. Возможно, всплыла детская вера в магию. Кто знает... Сам Гарри считал такое состояние правильным. Теперь он понимал, что к магии надо относиться как к искусству, которое требует вдохновения и воображения. Тогда и результат будет потрясающим, ведь рутина убивает все на свете. К Силе, впрочем, он относился так же, потому что в этой вселенной она позволяла творить такое, что глаза на лоб лезли.

Кеноби же, воспитанный в Храме с малолетства, относился к своим способностям гораздо более утилитарно, невзирая на всю склонность к Космической Силе, и теперь такое отношение немного мешало.

И если с Ковкой все обстояло неплохо, потому что знакомо и более-менее привычно, то вот с алхимией наступил затык. Оби-Ван знал, что при помощи Алхимии творят чудеса, но поверить до конца никак не мог, грыз его в глубине души червячок сомнения в собственных силах: отголоски плотного общения с Джинном, да и не только с ним. Гарри с этими сомнениями боролся, как мог, помогая другу, но искоренить вот так и сразу? Нет. Это процесс долгий.

И однажды, уловив от Оби-Вана в очередной раз приступ самобичевания, на корню обрубивший успех эксперимента, Гарри решил ему помочь.

Для начала побеседовал с Креллом, прочитавшим ему целую лекцию по растормаживающим сознание веществам и тому, как они действуют на джедаев. Потом заглянул в архив, получив от суровой мастера Ню целую стопку материалов для изучения. Потом навестил Залы Исцеления, где прослушал курс по чистке организма Силой от всяческих вредоносных и не очень веществ. В общем, обстоятельно взялся за решение проблемы.

Закончилась эта эпопея тем, что однажды он, отдыхая после очередного урока, поинтересовался у друга, не хочет ли тот посмотреть на не дающийся ему предмет с новой точки зрения? А вдруг поможет?

Унылый Кеноби только вздохнул, вновь погрузившись в процесс самокопания, но все-таки встряхнулся и с сомнением уставился на протянутый ему леденец, одуряюще пахнущий апельсином, — результат изысканий Гарри в области фармакологии.

— И что это? — Оби-Ван с подозрением повертел леденец в пальцах, рассматривая. Гарри спокойно объяснил, не собираясь ничего скрывать. Спасибо, он сам накушался такого отношения, когда тебе не считают нужным хоть что-то объяснять, лишь требуют, и портить отношения с другом, давая ему что-то без его согласия, не собирался.

— Экстракт из одной травки, имеющий легкий наркотический эффект. Доза просчитана конкретно для тебя.

— Зачем? — с еще большим подозрением уставился на леденец Кеноби, не спеша, впрочем, отбрасывать в сторону.

— Чтобы ты поверил в чудо. И в себя, — весело улыбнулся Гарри, доставая еще один, валящий с ног ароматом банана.

— А...

— Все равно что бутылку вискаря выжрать, — успокоил сомнения друга Гарри. — Только без интоксикации и похмелья.

— А... — выдохнул, повеселев, Оби-Ван. — Так бы сразу и сказал.

После чего с энтузиазмом развернул обертку и засунул конфету в рот. Гарри захрустел леденцом, принявшись ждать.

Минут через десять движения Оби-Вана стали томными и плавными, глазки весело заблестели, и он начал с восхищением разглядывать оборудование лаборатории, в которой проводились все алхимические изыскания. Еще минут через пять он уже стал приглядываться к подручным материалам, а еще через пять несся к Садам, потому что ботва с корешками, валяющиеся в мисках, были не тем, что ему требовалось.

Гарри лишь пожал плечами и пошел за ним, прихватив мешок для образцов. Когда он добрался до места назначения, Кеноби уже залез на дерево и с энтузиазмом обрывал плоды. Гарри подхватил их Силой, собирая в кучу и направляя в мешок. Оби-Ван оглянулся, посмотрел, слез с дерева и принялся тащить к себе Силой все, на что падал взгляд. Гарри лишь хихикнул: а был такой весь скромный, и вообще, нецелевое использование Силы — это просто фу.

Через полчаса окосевший Оби-Ван с энтузиазмом помешивал черпаком пахнущее компотом варево, горланя веселую песенку, а еще минут через двадцать, слив результат своих усилий в трехлитровый бутыль, храпел на полу, обняв тару как родную. Гарри плотнее заткнул бутыль пробкой, обмазал герметиком и пошел спать. Его тоже основательно развезло.

А еще через день Оби-Ван сидел и потел под ласковым взглядом мастера Чё, пытаясь выскрести из сбоящей памяти последовательность своих действий, приведших к тому, что по пьяной лавочке и на волне хорошего настроения создал панацею, исцеляющую от ран одним своим ароматом.

* * *

Том радовался как ребенок.

Невзирая на всю свою осторожность, Альбус тоже оказался поражен недугом, настигающим всех лезущих на вершину: высокомерием. За годы почета и славы Альбус привык к всеобщему восхищению и откровенной лести, понемногу уверившись в том, что он именно настолько хорош, силен и умен, как об этом говорят окружающие. За что и поплатился.

Распланированная на годы интрига неожиданно сделала крутой поворот. Одним махом он лишился Избранных: и основного, и запасного. Толпа неплохих пешек или умерла, или дышать не смеет без приказа совершенно другого хозяина. Ряды на все готовых сторонников редели на глазах, а главный злодей, которого Альбус годами использовал в качестве жупела, затихарился и не желает поступать так, как было распланировано.

Естественно, Альбус сорвался.

Том, после того как собрал самого себя в кучу и обрел ясность сознания, смог многое переосмыслить, в частности, школьные годы чудесные. Теперь-то он видел, насколько виртуозно им и его окружением вертели. Все эти сообщенные тайком секреты, тайны и прочая муть, до которой он был, как и все подростки, охоч, и уж, конечно, Том и не рассчитывал, что Дамблдор не знает о крестражах: Слагхорн был и оставался хорошим приятелем Альбуса.

На это и сделали расчет, который оправдался, когда Альбус полез инспектировать ухоронки с фальшивыми крестражами.

Первым делом Дамблдор полез в Выручай-комнату и прикарманил диадему. Естественно, сообщать хоть кому-то, что нашел легендарную диадему Ровены Равенкло, по преданию, дарующую ясность ума и четкость мышления с превосходной памятью, Альбус не стал. Ему такая вещь и самому пригодится!

Фонящая токсичными флюидами диадема так и манила, обещая даровать гениальность оптом и в розницу, стоит только избавиться от неприятного дополнения. Альбус долго прикидывал, что да как, но сумел уничтожить фальшивый крестраж, не повредив легендарную вещь. Том даже представить не мог, во сколько директору обошелся свежий яд василиска, в количестве достаточном, чтобы окунуть диадему полностью, но обнищавшим Альбус не выглядел, скорее довольным победой.

Естественно, очищенную от паразита диадему он оставил себе. Естественно, не смог удержаться и надел. И, естественно, сделал это не единожды.

Том только довольно щурился. Сам он примерил скромное с виду украшение лишь один раз, а потом с удовольствием законопатил в мусорные отвалы.

Ровена Равенкло была не настолько альтруисткой, чтобы давать возможность всем и каждому напяливать на башку сложнейший артефакт, заложив проклятие в основу еще на стадии создания. Эту побрякушку могла носить только она, и никто больше, даже ее родная дочь, протянув жадные лапы к сокровищу, тут же лишилась и их, и дурной головы.

Диадема вызывала привыкание страшнее наркотиков и полностью отбивала инстинкт самосохранения, подтачивая критичность сознания. Альбус был крепким орешком, но и его, видимо, проняло, раз он, раздухарившись, полез добывать другие крестражи.

То, что Альбус четко знал, где что хранится, доказал скандал с одним из Уизли, а именно с Биллом. Естественно, наружу ничего не просочилось, Тому пришлось довольствоваться очень туманными намеками своего информатора, но тайный визит в Нору подтвердил догадки: Билл числился мертвым, а гоблины только пожимали плечами: погиб, сгорев на работе. Буквально.

Все попытки Молли Уизли поднять скандал увяли в одно мгновение.

Потерпев неудачу, Альбус немного угомонился, но через некоторое время опять возбудился и решил попробовать добыть крестраж, хранящийся в хижине Мраксов. И пошел добывать он его лично, не став полагаться на подчиненных, не способных даже упереть заказанное из чужого сейфа, не попавшись.

В том, что эскапада увенчалась успехом, все окружающие убедились уже через несколько недель. Рука мага почернела, высохла и скрючилась, зато на указательном пальце сыто поблескивало бронзой тяжелое кольцо с черным камнем. Альбус делал хорошую мину при плохой игре, уверял всех, что это временно, неудачный эксперимент, вот только все его потуги снять пожирающее плоть проклятие ничего не дали: и Том проклинал фальшивый крестраж от души, и само колечко было очень непростым.

Снейпа высочайшей волей отстранили от преподавательской деятельности, и зельевар теперь круглосуточно торчал в зельеварне, выискивал ингредиенты, средства на которые, не скупясь, выделял Альбус, зарывался в библиотеки, в которые его пускали, — далеко не все, естественно, изобретая панацею для умирающего мага.

Для себя Альбусу ничего не жалко было, он даже феникса ободрал и нацедил с него несколько флаконов слез, пока птица, оскорбленная таким отношением, не ушла на перерождение.

Том посмеивался, радостно потирая ладошки, но за врагом следил в оба глаза: мало ли что мог отчебучить выгрызающий у смерти свое существование маг. Тем более, невзирая на все уверения, что он готов к путешествию в новое и неизведанное, вещички собирать и завещание писать Альбус не спешил.

К тому же нормально разузнать, что же он делает, не было никакой возможности: к Снейпу доверия Том не испытывал никакого, предпочитая держать этого нытика и мизантропа как можно дальше от себя. Тем более что Снейп был далеко не единственным мастером зельеварения в стране, и уж тем более не самым приятным.

Вся эта тягомотина продолжалась год, пока Альбус не изобразил такой финт ушами, что все обитатели Туманного Альбиона просто обалдели.

* * *

Плэгас почесал стык между плотью и протезом, читая доклад наемника. Доклад не радовал. Праксеум, ставший испытательным полигоном для проведения эксперимента по воссозданию одного очень интересного состава, превратился сначала в могильник, а потом в муравейник. Наводнившие его джедаи перетряхнули все до последнего камешка и начали расследовать жизнь своих мертвых собратьев, пытаясь понять, кто же направил их на гибельный путь. В городке рядом массово потравился народ: из труб и канализации поперло такое амбре, что жители не успевали добежать до освежителей и просто укромных уголков. Погиб Ксанатос: пусть как ученик телосианец был второсортным, это не отменяло его пользы. В общем, ничего приятного, радовало лишь то, что поставка очередной партии экспериментального состава не попала в лапы Теней.

С одной стороны — неудача. С другой... Он разузнал немного больше про так называемого Избранного. А значит, есть от чего отталкиваться.

Он отложил отчет и достал датапад с записями, внося новые факты в таблицу.

Глава 9