Чёрная зима-11

Глава одиннадцатая

Эти твари и здесь пытались поджигать строения.

Правда, они либо не знали, либо магически были слеповаты, чтобы увидеть в кузницах огнеупорную защиту. Её — мельком слышал, а сейчас и воочию убедился в том Астигар — с незапамятных времён использовали человеческие маги, едва только люди поднимали здания, связанные с огненной работой. И делали эту защиту неплохо — решил эльф, приглядываясь к ней, пока появлялось время на выдохнуть, а то и продышаться. Больше он не чувствовал пренебрежения, когда речь заходила о человеческой магии. Не позволял пример Катэйра, который не только в одиночку сражался с полчищами вампиров, спасая горожан, да и ещё умудрился одновременно пробить вход в спасительное эльфийское подземелье. А ведь подземные коридоры ещё и увидеть надо! Так что Астигар теперь, появись только свободное время, внимательно приглядывался ко всему, что связано с человеческой магией, а потому — удивлённо, но уважительно поднимал бровь на "видимое" его магическому взгляду.

Если он ранее вообще не присматривался к "примитивной", по мнению многих эльфов, магии, то теперь его постоянно напряжённые от магического усилия глаза поневоле выхватывали из окружающего разноцветное марево человеческой магии.

Сейчас Астигар, вместе с прилипшей к нему, подражая боевой паре, Таллией, перебегал от одной кузни к другой. Колдо потерялся где-то в снежных завихрениях и мелькающих в них очертаниях мастерских и смутных фигурах, внезапно вырастающих среди метельных порывов, чтобы вновь пропасть.

Для себя эльф отметил, что даже вампиры-поджигатели, а не только их "боевые единицы", стараются не лезть под крыши мастерских. Боятся резкого запаха вечно раскалённого металла и специфичного дыма? Или их отпугивает понимание, что вражеским пришельцам здесь самим могут противостоять огнём?

Время от времени он оглядывался на Таллию, успевает ли она за ним. Может, сказывался рост девушки, может — её поведение, но хоть и было ей лет восемнадцать, однако Астигару постоянно в мыслях хотелось называть её не девушкой, а девочкой. А оглядываться приходилось часто, поскольку Астигар видел в ней теперь свою подопечную. Да и в такой ситуации за ней, как выяснилось, нужен глаз да глаз. Разок она сгинула во вьюжной круговерти. А когда Астигар бросился искать её на том месте, где она только что была, чуть не свалился сам и чудом не сбил с ног её.

— Ты что?! — возмутилась она.

Схватившись за корявый несущий столб кузни одной рукой, а другой удерживая девушку, он еле устоял на ногах. Здесь передвигаться приходилось с большими предосторожностями: полузанесённые снегом везде лежали мёртвые твари.

— Ты пропала, — объяснил Астигар, укрепившись наконец на ногах. — Только что шла за мной — и пропала.

В ответ девушка подняла два боевых ножа с мёрзлой на них, полуседой от свежего снега кровью.

— Вот из тех вытащила, — сказала она. — Нагнуться пришлось. — И заносчиво добавила, видимо предупреждая выговор или ругань: — Пригодятся!

Астигар отвернулся, скрывая усмешку. Хотя что её скрывать: они с трудом видели лица друг друга из-за лихорадочно мятущегося между кузнями ветра со снегом.

Но Таллия, наверное, почувствовала, что не полностью сумела объяснить своё кратковременное исчезновение. Она догнала его и, схватившись за рукав плаща, уже немного виновато крикнула:

— Отец всегда говорил, что я запасливая, как тот бурундук по осени!

— Ничего! — крикнул он в ответ. — Я тоже, бывает, любитель набирать всего побольше. Особенно — оружия!

— А куда мы идём?

— Туда, где драка!

— Это хорошо! — одобрила она.

А Астигар вдруг заподозрил, что у девушки нет матери. Слишком уж по-мальчишески ведёт себя. Да и интересы явно не девичьи. В обычных семьях дочерей с малолетства приучают к тонкому рукоделию, а у Таллии на уме охота да боевые ножи.

Но ему это понравилось. Особенно сейчас, когда он потерял Колдо, в бою выполняющего при нём службу оруженосца. Хотя какой из Таллии оруженосец!.. Всеми своими мальчишескими ухватками она будто доказывает ему, что не просто самостоятельна, но готова биться с вампирами, как равноправный ему воин.

Судя по тому, что отец не слишком часто беспокоился о дочери, где она и в каком состоянии, он тоже считает, что девушка может справиться с противником сама? — несколько обескураженно думал Астигар. Или... нет? Почему теперь и этот мужчина замолчал? Астигар посуровел и отогнал прочь все посторонние мысли.

Оба застыли там, где в угловой части крыши с неё свисал край чего-то драного — часть настила, сорванная вампирами? И всматривались в ту сторону, откуда в последний раз прозвучал голос отца Таллии.

Именно в той стороне раздавался довольно разнообразный шум, то и дело обрываемый воем вьюги: кричали, кажется предостерегая друг друга; визжали-верещали вампиры — однако так тихо, что, казалось они где-то очень далеко; звенело оружие. Когда стихал сквозной ветер, слышались звуки, похожие на падение с крыш тяжёлых мешков.

Астигар оглянулся на Таллию и, снова сомкнув пальцы, слегка неуклюжие из-за боевых перчаток, вокруг рукояти меча, бросился вперёд. Лишь раз проскочила мысль: "А была бы за моей спиной Ирати? Был бы я так пренебрежителен к её жизни, что позволил бы ей следовать за мной, как Таллии?"

Но далее стало не до посторонних мыслей. Астигар и Таллия пробежали тёмную кузню, которую не освещали даже краски пасмурного зимнего дня. Бросились под крышу соседней, по дороге опять чуть не споткнувшись о замёрзшие тела мертвецов. И ворвались под крышу третьей кузницы, намереваясь пробежать и её.

Их появления не заметили лишь благодаря вою сквозного ветра.

Тихо здесь было так, словно всё живое осталось за невидимыми стенами тёмного низкого помещения. Глубже в кузнице находилась группа эльфов и людей, при виде которой Астигар просто остолбенел. Группа стояла безмолвно, подобно теням странного, неуютного сна.

А перед ними высились сутулые, по-звериному жёсткошёрстные фигуры. Три вампира. Тоже стояли неподвижно. В руках — походные короткие мечи.

Что происходит? Людей и эльфов больше! Почему же они не кинутся на тварей и не убьют их? В руках большинства из странной группы — разглядел Астигар — мечи. У одного — с пояса свисала боевая сеть.

Именно он мог догадаться, что происходит. Но заворожённый внешне непонятной, не сообразил-таки.

А дин из трёх вампиров тем временем зашевелился. Он, продолжая выситься уродливым столбом, всего лишь поднял руку, больше похожую на звериную конечность. От группы застывших эльфов и людей отделился высокий эльф в одежде со знаками крепостного стража. Тяжело передвигая ноги, будто только-только научился ходить, он дошёл до вампира и покорно встал перед ним, не дойдя двух шагов.

Вампир, всё так же молча, сжал когтистую лапу так, чтобы лишь один коготь оставался вытянутым. Именно этим когтем он указал на эльфийского стража, а потом быстро опустил конечность, всё с тем же указующим когтем. Будто пытался процарапать невидимую стену. И мгновения не пролетело... Какое там мгновение! Эльфийский страж упал на колени вместе с движением когтя вниз!

Всё ещё ничего не понимая, Астигар ошеломлённо смотрел, как коготь вампира крутанулся перед бесстрастным лицом эльфа. Тот, будто так и надо, спокойно и безропотно развязал шнуровку плаща, открывая шею. Ещё один короткий жест вампира — и эльфийский страж ("Он сошёл с ума?!") отогнул верхнюю часть одеяния, обнажая слишком светлую в тёмном помещении кожу шеи и ключиц.

Астигар вспыхнул пониманием, что происходит на его глазах, когда первый вампир, жестикулируя, руководивший неизвестным процессом, опустил руки и замер, а другие двое с шипением, ударившим по ушам, накинулись на коленопреклонённого эльфийского стража.

Свистнул ветер.

Одновременно с его резким шелестом Астигар, как во сне, потому что не следил за своими движениями, а по смазанным впечатлениям — уподобился тому же ветру, очнулся от забытья и начал действовать.

Ветер-Астигар дёрнулся к растерянной Таллии, выдрал из её рук те самые два окровавленных боевых ножа и, не целясь, сильно метнул их с обеих рук в вампиров, согнувшихся над жертвой, лишённой не только воли, но и сознания. На сплошных инстинктах он подкрепил меткость магическим побуждением — свирепым желанием попасть в нужную точку.

Оба ножа жёстко вошли в косматые загривки. Твари без звука, скорчившись, повалились в стороны от эльфийского стража, которому успели разорвать кожу, но не присосаться.

Эльфийский страж не упал, как ожидал Астигар. Он продолжал сидеть на коленях, разве что теперь его голова беспомощно склонилась набок, словно эльф пытался что-то рассмотреть — что-то, что заставляло его скорбеть. Светлой кожи уже не видно. Обагрившая её кровь быстрыми, торопливыми толчками покидала своё всё ещё тёплое, но такое уязвимое пристанище, уходя под одежду.

Третий вампир подпрыгнул на месте. С шипением, но не плотоядным, как у его убитых сородичей, а с угрожающим, развернулся к тем, кто лишил его и двоих других роскошного, а главное — обильного яства.

Астигар в прыжке за боевыми ножами видел потрясённое лицо Таллии, поэтому отчаянно закричал:

— Не смотри ему в глаза, Таллия! Не смотри!

И бросился вперёд, мельком сожалея, что рядом нет Колдо с его боевой сетью.

Звон и скрежет двух мечей ознаменовали начало схватки, когда оружие столкнулось, а затем клинки скрестились, проехавшись лезвиями до самых гард.

Вампир, пока клинки не отпрянули, с жадностью заглянул в глаза Астигара. Тот же упрямо смотрел на его ощеренную пасть. Так что, когда противники отпрыгнули друг от друга, оба оказались на равных. Тем более — этот вампир отличался довольно высоким ростом. Широкие его плечи Астигара не смутили: куда без таких, если почти вся жизнь в полёте? Так что не обратил внимания.

Эльфу в поединке изначально везло благодаря личному оружию: всё-таки длинный эльфийский клинок против короткого меча вампира — это сильное преимущество. Ведь вампир не собирался драться честно.

"Этого надо убить немедленно! — напоминал себе Астигар, медленно пытаясь обойти его. — Убью его — очнутся все!"

И, возможно, даже раненый, как он всё ещё надеялся, эльфийский страж.

На стороне вампира были не только когти, но и его невиданная прыгучесть. Правда и то, что противнику Астигара мешал проявить эту прыгучесть в полной мере потолок кузницы, слишком низкий для вампирьего прыжка. Зато и голодный противник умело пользовался ещё одним своим преимуществом — скоростью. Он так увёртывался от наносимых ударов мечом, что вскоре Астигар понял: или сам выдохнется, или руки устанут работать с мечом.

Эльфы и люди, загнанные вампирами вглубь помещения, оцепенело, казалось, следили за поединком, хотя Астигар прекрасно знал, что они ничего не видят и не слышат. Подходить во время боя к ним слишком близко он остерегался: они стояли рядом с наковальнями. На них обратить внимание во время боя — уступить в скорости вампиру. Поэтому Астигар предпочитал держаться ближе к выходу. Вампир — тоже, пока не сообразил, что мешает эльфу драться внутри помещения.

Вот тут-то он аж зарычал и попёр на противника так сильно, что Астигар не сразу догадался: вампир теснит его к выходу из кузницы, но туда, где стоят сразу два столба — близко друг к другу. Пришлось вывернуться и выманить крылатую тварь на более или менее просторное место, где та из-за стремительной атаки эльфа начала терять в маневренности. Астигар в бешеном напоре сумел-таки ударить противника раз в плечо и только принялся теснить его к наковальням, как на вампира что-то упало сверху, и тот заверещал, не в силах двигать конечностями так, как ранее.

Боевая сеть!

Колдо?

— Убей его! — закричала за спиной Таллия. — Убей!

Набедренный боевой нож будто сам впрыгнул в ладонь. Астигар рванул к вампиру, который пытался разорвать сеть. Эту сеть не жаль! Голова была снесена так чисто, что Астигар даже замер, стараясь понять, сделал ли он то, что необходимо, или ему лишь показалось... Сделал. Он ещё подошёл к осевшей вместе с сетью туше и ногой ударил в бок, чтобы убедиться: эта тварь сдохла.

И только после этого, по сути, уже ненужного действа, оглянулся на Таллию. Как и ожидал, она встала перед группой живых, которые постепенно приходили в себя — со смертью заворожившего их вампира. После трудного, напряжённого стояния, они все едва не падали, и девушка хватала то одного, то другого за руки, помогая удержаться.

Но не это беспокоило Астигара. Он взглянул на эльфийского стража. Тот лежал навзничь. Астигар бросился к нему и, присев рядом, потрогал шею, по которой лениво и замедляясь стекала кровь. Мёртв. Слишком сильно разорван.

"Если бы не твоё промедление... — злобно попенял себе Астигар. — Если бы не твоё промедление! Ты же знал! Знал, что происходит!"

И вот когда откликнулась его странная мысль о том, позволил бы он младшей сестре, прячась за его спиной, идти по полю боя. Была бы рядом Ирати... Может, эльфийский страж остался бы в живых... Но что сейчас об этом... Он опоздал. И цена этому опозданию — отнятая жизнь.

— Астигар! — нетерпеливо позвала Таллия. — Помоги мне! Они падают!

Он поспешно встал и заторопился к живым, негласно требующим его участия в их судьбах... Быстро оценив ситуацию, он понял, почему и эльфы, и люди не могут устоять на ногах. Потратили слишком много сил, пока каменели под взглядом вампира.

Астигар насчитал девятерых. Сумрачно размышляя, как будут действовать силовые накопители на человека, он всё же повесил артефакты силы всем несостоявшимся жертвам вампиров. Первыми начали вставать эльфы. В глазах потрясение и непонимание: вампиры захватили их сознание в момент, когда крылатых тварей никто не видел.

— Почему ты кричал, чтобы я не смотрела им в глаза? — грубо спросила Таллия, в какое-то мгновение оказавшаяся рядом.

— Они стали такими, из-за того что взглянули в глаза вампиров, — ответил Астигар, приседая перед человеком и наклоняя ему голову, чтобы повесить очередной накопитель ему на шею. — Разве отец не учил тебя этому? Мне казалось, все эльфы знают о том.

— Но ты... — она запнулась и отвела взгляд, покосилась на мёртвого эльфийского стража. Вздохнула.

— Я не так хорошо знаю вампиров, чтобы сразу понять, что они делают, угрюмо сказал Астигар. — Просто всё... очень неожиданно. Может, даже... непривычно.

Пока все девять эльфов и человек приходили в себя, подбадриваемые накопителями силы, Астигару и Таллии пришлось вести самую настоящую оборону этой кузницы, куда время от времени пытались заскочить другие твари.

Наконец Астигар понял, что накопители подействовали на всех, но драться эти живые существа, отбитые у вампиров, не в состоянии.

— Их надо вести в подземные коридоры. — И вдруг подумал: "А она знает о них!"

Знала. Таллия шмыгнула носом и кивнула:

— А может, сам отведёшь? Здесь моего отца нет — я пойду его искать!

— Одна? — уточнил Астигар.

— А что? — немедленно взвилась девушка. — Я бы и без тебя дралась, если бы ты ко мне не пристал!