|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 27, часть 2
Время уходило.
Маги, собрав и переправив всех мастеров, принялись за особо ценную продукцию и инструменты. А потом — за продовольствие. Лишними не будут. Понятие "боевые трофеи" мирным недавно горожанам было не особо знакомо, но, в конце концов, городу еще долго предстояло выживать на самообеспечении. Так почему бы и нет?
Маги молча утаскивали в Шаг короба и мешки, тюки и ящики. И все нетерпеливее поглядывали в сторону Урху.
Дракон сидел неподвижно. Все так же прямо были развернуты его плечи, все так же неподвижно было лицо с закрытыми глазами... и так же зависли над полом раскрытые ладони. А из-под ладоней... Токи магии обычным глазом не увидишь, но что-то вихрилось и дрожало под этими пальцами, что-то клубилось едва-едва заметно, как в жаркий день дрожит над каменной мостовой раскаленный воздух...
И магам очень не хотелось попадать под этот "поток".
Да, сначала, когда залетевший в город полоумный дракон одним махом превратил весь (почти) городской люд в магов, кое-кто воспринял это не слишком радостно. Было даже две попытки самоубийства. Попадись им тогда Урху и расскажи о возможности избавиться от магии, многие ему бы еще и приплатили!
Но сейчас? Когда народ уже распробовал нежданный подарок богини Живы? Когда люди сроднились с чародейством в своей крови, когда с его помощью изменили свою жизнь? Да, новая жизнь не была ни простой, ни легкой — одна учеба сколь времени съедала! И про висящую над головой грозу в виде несомненной будущей драки с Нойта-вельхо не забудешь, а забудешь — так утопающие в пламенках могилы напомнят. Но это была хорошая жизнь. Она стала чем-то большим, чем просто ежедневный труд для заработка. И дело не только в том, что здесь появились драконы и чудеса. Как раз и те, и другие стали проще и насквозь понятнее. Даже самые упертые дракононенавистники сдались после появления больных и несчастных драконоребятишек с какой-то нелегальной фермы, а магия из чего-то загадочно-непостижимого после учебы стала вполне постижимой.
Было что-то большее. Сам город стал иным. Появилось в нем что-то такое... горожане затруднялись пояснить — что именно, но оно было. Может быть, школа для детишек? Она всегда была, но сейчас школа действительно стала "для всех", и учили там не только чтению-счету. Может быть, то, что о городских делах теперь оповещали всех и в трудных случаях спрашивали опять-таки всех? А может, все помнили, как дрались против тех магов, которые вельхо — вместе дрались, не разбирая, кто там торговец с центральной улицы, а кто мастер-кожевник? И как потом вместе хоронили мертвых и собирались на общий праздник? Это ощущение, когда плечом к плечу — рамки твоего мира "я-семья" расширились, и теперь круг своих стал намного больше?
И терять это горожане не хотели. Умом они понимали, что даже если Урху каким-то образом их зацепит, ничего не изменится — им просто вернут их магию обратно. Но вот сердцем — не выходило, и сейчас люди держались поодаль. А вдруг...
— Все, — негромко уронил Урху. И открыл глаза.
— Обезвредили систему охраны?
Дракон опустил руки и отрицательно качнул головой:
— Обезвредил все. Это Слава может виртуозно работать одновременно с тремя-пятью разными потоками и ничего не спутать... ну, может, еще Архат или Шарру. Надо было их звать, эх, недодумал, — голос Урху стал виноватым. — Я-то в этом грубоват, привык последний век дикой силой ломить. Сферы-то долго были не в лучшем сочетании... вы ведь нашу беду знаете. А там столько разной магии, столько плетений, что если пытаться вычленить и подавить только одну систему, работы до завтра. Я просто забрал все.
Все? Систему охраны, вентиляцию-освещение, магию сотен человек? Хотя... почему бы нет. Дракон же. И еще виноватым себя считает!
— Окажемся в безопасном месте — рассортирую все по принадлежности и верну то, что необходимо.
— Спешить не будем, — вздохнул Пилле Рубин, подзывая остальных.
Благородное освобождение узников подвальных подземелий обещало городу, как выразился Макс, "неслабую головную боль". Иносказание в общем-то понятное — лично у него, Пилле, голова начала болеть еще вчера, сказывался недосып и попытка учесть все факторы разом. И те только у него — у любого, кто взял на себя труд подумать, что будет дальше...
Люди есть люди, их радости от освобождения хватит ненадолго, потом неизбежно возникнут вопросы и проблемы. Начиная от местожительства и заканчивая отношением к магам, властям и драконам.
В Тахко до сих пор расхлебывают сложности с пленными вельхо — кое-кого удалось перевоспитать, кто-то и сам разобрался в ситуации, но процентов тридцать до сих пор... спиной к ним лучше не поворачиваться и Знаки держать наготове. И это несмотря на блокировку магии у пленных. А при мысли о пополнении населения новыми "коллегами" головная боль усиливалась. Что с ними делать и куда их девать?
Отпустить нельзя. Бросить тут — нельзя. Просто держать где-то? А чем это тогда отличается от Подвалов? Причем, в отличие от пленных, конкретно эти вельхо городу Тахко ничего плохого не сделали, и держать их в заключении несправедливо. А сделают — поздно будет... Безопасность Тахко держится только на полной уверенности магов в гибели города. Стоит только информации просочиться — и все начнется опять. Вельхо и новые маги сцепятся заново. И кто бы в этой схватке ни победил, все равно будет кровавая каша со страшными потерями. После первой мир потерял три континента из пяти, а сколько людей и драконов — до сих пор не подсчитано. И даже если победа... У города пока нет, нет, нет понятия, как все будет дальше! Ну, допустим, победят они Нойта-вельхо. Дальше что? Ломать — не строить, а чтобы строить, надо понимать — что. А они только начали думать, до сих пор-то только защищались и выживали...
"Ломать — не строить". Хорошие у бабушки Иры фразы, емкие, запоминающиеся. Он и запомнил.
Они тогда уже продумали весь план атаки на Подвалы, и все сложилось на удивление легко, и на этой волне легкости молодой кузнец Дино вдруг предложил:
— А если не только Подвалы?
— Ты о чем?
— Почему мы хотим скрасть только Подвалы? — пояснил свою мысль Дари. — В Нойта-вельхо сейчас разброд и шатание, если мы вместо Подвалов ударим туда? Да даже если вместе с Подвалами! Мы справимся! У нас много магов, на нашей стороне Крылатые, у нас драконоверы... — он осекся, заметив эти взгляды. И, кажется, внезапно ощутил, что мысль, озвученная на общем совете, не такая хорошая, как показалось сначала. — Чего?
Взгляды были разные. От "Ой, дурак" от Гэрвина до устало-грустного у Ерины Архиповны. До парня, похоже, стало доходить: он сказал что-то не слишком умное. Но еще не сдавался:
— Думаете, не справимся? Да только эти, Земные, полстолицы уронить могут! Выроют тоннель, и...
— Не знаю, — женщина не улыбалась. — Давай вместе подумаем?
Парень настороженно кивнул.
— Допустим, мы действительно атакуем сейчас Нойта-вельхо. Нападем на них, как они на нас. Это ведь даже справедливо, правда?
— Конечно!
— Допустим, что Крылатые включатся в это... этот налет. Земные, вон, полстолицы "уронят" — тень улыбки мелькнула на бледных губах — и пропала. — Огненные вторую половину спалят. Крылатым, тем, кто выживет, конечно, после этого уже не отмыться будет от славы кровавых тварей, но ради справедливости-то можно кое-чем поступиться! Верно?
— Ну... — подвох парень в вопросе чувствовал, но в чем он — сказать не мог. — Наверное. Для справедливости же?
— Допустим, мы даже разгромим Нойта-вельхо. Допустить можно многое... Кого ты готов ради этого похоронить?
— Чего?
Женщина вздохнула.
— Ну, вот, например, те, кто затеяли заварушку в прошлый раз, двести с лишним лет назад, действовали с размахом — они три континента похоронили. Из драконов уцелел, почитай, только каждый пятидесятый. А людей и вовсе полегло несчитано. Это ведь много?
— Но мы столько не будем!
— А сколько? Три континента — много, а сколько можно? Один? Половинку? Полгорода? Вельхо ведь не сдадутся так просто, будут жертвы, и чужие, и свои! Сколько можно похоронить ради торжества добра и справедливости?
Кузнец нахмурился. Нарисованная картина ему явно не понравилась. Остальным она не понравилась еще раньше: народ хмурился, переглядывался и явно собирался сказать молодому реформатору пару неодобрительных слов. Но пока слушал. Рано или поздно эти вопросы надо было обсудить, и хорошо, что раньше. Последнее дело принимать важные решения наспех. Особенно такие решения. Судьбоносные. Дино все искал аргументы... а они все не находились. И он бухнул:
— А чего... Они же об этом не думают!
— Но мы-то — не они? Ну хорошо, я смотрю, вопрос потерь ты уяснил. Давай теперь про другое поговорим. Вот, допустим, мы одолели. А жить потом как?
— В смысле — как? Да как жили...
— Не получится как прежде. Хорошо, давай попроще. Свалили старую власть, так? Но власть все равно нужна. Кто в этом новом мире будет править?
— Вы, конечно! — без тени сомнения заявил молодой реформатор.
Женщина кашлянула. По комнате совещаний прокатилась волна смешков. Кузнец попытался разъяснить свое мнение:
— Ну... у вас же получается...
— Спасибо за доверие, — проговорила Ерина Архиповна. — Хорошо, допустим. А как мне это делать? Вот, к примеру, куда девать пленных вельхо — ведь не всех же надо убивать, правда? Не все же виноваты?
— Ну...
— А как наказать тех, кто выступил на их стороне? По незнанию или по глупости, а, может, их все устраивало?
— Судить?
— Кому? Как? По каким законам? И как будут потом относиться к нам-захватчикам остальные? Власть — такая вещь, которую почему-то очень хотят получить люди... особенно не слишком умные. И стоит свалить ее раз, как кому-то захочется повторить. Кому-то от обиды на нас за погибших родных и друзей, а кому-то просто так. Если у нас получилось, почему им нельзя?
— Но...
— А как вообще потом людям жить? По каким правилам? Вот, например, вопрос с драконоверами...
— Каждому надо разрешить верить в то, что он хочет!
— Всем-всем? А если кому-то захочется верить в Великую Левую Пятку и в ее честь приносить человеческие жертвы? А кто-то будет верить, что драконы — зло, и их надо изгнать в мир желтых чужаков? А еще кто-то...
— Не надо, я понял...
— Это только один вопрос. Есть и другие. Как налоги платить? Сколько и кому? Как организовать систему образования? Медицину? Ломать — не строить. Рано нам пока власть свергать, паренек, рано...
Так что не ко времени, ох, не ко времени новые маги. Как им все объяснить?
Вот его самого бы кто-то выдернул после Подвалов, озлобленного многолетним заключением, отобрал магию, сунул в чужой город и не соглашался отпустить домой — он бы поверил уверениям похитителей, что они друзья и все теперь будет хорошо?
Вряд ли.
И не зря Ерина Архиповна читала им "специальный инструктаж"...
Впрочем, предусмотрела она не все.
Здесь было темно. Абсолютно — Урху действительно вытянул из закрытого отдела Подвалов всю магию. В том числе и осветительную. И... ох, да, вентиляционную тоже.
Тут... пахло.
Сильно. И... отвратительно.
Пилле спешно "зажег" огонек на лбу и повязал на лицо снятую было маску.
Сюда непросто было проникнуть. Мало снять все плетения — от этого дверь сама собой не появилась. И Шагнуть неизвестно куда невозможно. Точнее, возможно, но это если жизнь не дорога. Так что в полу пришлось спешно пробивать отверстие и бросать туда один из маячков. По маячку Пилле и Шагнул.
Огонек разгорался не мгновенно, он набирал интенсивность постепенно, давая глазам привыкнуть. И обстановка последнего, самого нижнего уровня тоже проявлялась исподволь, понемногу. Пилле вдруг поймал себя на мысли, что, пожалуй, даже рад этой темноте.
Нет, дело вовсе не в вытянутой драконом магии. Судя по насыщенности запаха, тут жили люди — причем жили долго и... плохо. Не имея возможности часто мыться, уединяться и, похоже, лечиться. Запах бил в нос и торопил убраться отсюда поскорее. Как можно скорее. Да что же здесь творится?
Чешуйка на лбу наконец набрала нужную силу, и круг света выхватил из темноты первое тело... О боги. Кажется, убедить "пополнение" в том, что их умыкнули друзья, будет не так сложно, как он считал...
Неудивительно, что об этом уровне Подвалов не ходило даже сплетен. Отсюда никто никогда не выходил, и этот подвал никому не показывали... его просто не могли показать. Если бы о нем узнали...
Нет, Зароки не дали бы воспротивиться, но само принятие Зароков в условиях существования такого Подвала стало бы затруднительным.
Узники верхних подвалов жили нелегко. Но них, пусть плохо, но заботились — меняли одежду, отправляли раз в пятиху в помывочную, останавливали рост волос, чтобы не возиться со стрижкой и бритьем. Пусть это делалось ради наживы, пусть дорогой товар просто нельзя было делать грязными руками, но это было! И у них, по крайней мере, была возможность ходить.
Обитателям нижнего уровня это было недоступно. Их здоровье особо никого не заботило. Они нужны были только для того, чтобы напитывать амулеты-артефакты магией, выжимая себя досуха. А кого волнует чистота полена, которое должно сгореть в печке? На мгновение Пилле показалось, что он снова там, на нелегальной драконоферме...
Точно так же, как там, у невольных узников не было даже своего угла. Общий зал, со множеством нетолстых металлических колонн. От каждой колонны тянулась цепь, заканчивающаяся кольцом на ноге человека. Каменный пол засыпан соломой, порядком грязной и затоптанной. Матрас с ветхим одеялом, длинная низкая полка, уставленная какими-то изделиями, и кое-как прикрытая посудина — вот скудная меблировка каждого "загона".
И так они жили годами?
Ни солнца. Ни воздуха. Ни тепла. Только бесконечная работа, работа, работа... и никакой надежды.
Пилле почувствовал, что натренированное годами работы в Руке спокойствие ему изменяет. И спешно Шагнул обратно. Ему срочно нужен был топор. И помощь.
Время истекало.
И, может, поэтому его остаток разбился на множество фрагментов, одинаковых, как здешние каменные стены. Шагнуть вперед. Натянуть цепь. Дождаться, пока напарник разобьет звено. Схватить очередное запястье, утонувшее в грязном тряпье. И Шагнуть. И вернуться.
Снова и снова одно и то же, снова и снова, до головокружения, будто идешь по зеркальным осколкам, таким разным, и таким бесконечно одинаковым.
Шагнуть вперед. Натянуть цепь. Дождаться, пока зазвенит, брызнув искрами, тяжелая цепь. Схватить очередную руку. И Шагнуть... И снова, и снова. И стараться не думать, как мало времени осталось у прикрывающих амулетов.
В этом подвальном кошмаре одно хорошо — узников и тюремщиков просто невозможно было перепутать. И рука, занесенная над очередным запястьем, останавливается...
Адрес нового начальства пришлось добывать из срочно разбуженного "суслика". Спасибо, что начальство оказалось достаточно противным для того, чтобы новые подчиненные постарались вызнать о нем все, что можно и нельзя. При этом оно проявило достаточно самовлюбленности и самоуверенности для того, чтобы оборудовать себе отдельный домик. И недостаточно ума — иначе не поселился бы там один, без семьи и даже охраны...
С талантом у так неудачно начавшего свою новую карьеру вельхо дела обстояли тоже не самым лучшим образом — во всяком случае, его "охранку" маги-диверсанты вскрыли за пару минут.
Оказавшись внутри, Гэрвин тихонько хлопнул пару раз в ладони (аналог земного удивленного свиста) и усмехнулся:
— Неплохо живёт подвальное начальство.
— Значит, придется быть убедительными.
— Ничего. Такие "собиратели ценностей" никогда не останавливаются — сколько бы ни собрали, всегда найдутся ценности подороже. И побольше.
— И в ином мире?
Гэрвин подбросил на ладони вещичку из чужого мира — граненый радужный камушек-проектор, прихваченный на острове среди другого хлама именно на такой случай.
— Именно. Только давай быстро, и чтобы ни одного тайника не пропустить. Вряд ли этот любитель ценностей мог удрать, пусть даже в другой мир, без части своих сокровищ...
Время!
Еще немного — и артефакты маскировки начнут сбоить. Они рассчитаны на два часа. Но гарантированно безупречной работы в связке — меньше полутора. А они почти час уже здесь копаются.
Время, время.
Последний заключенный, не проснувшись, исчезает в Шаге...
В опустевшей комнате потихоньку дымится забытая жаровня...
Лихорадочно потрошат жилища начальника и "господина старшего надзирающего" две пятерки магов. Им надо по максимуму вычистить все, включая тайнички, чтобы любой расследующий понял: эти двое просто сдали своих подопечных кому-то достаточно жадному и небедному и, прихватив свои сокровища, дали деру.
Время, время...
В крохотной комнатке небольшой гостильни на соседней улице открывает глаза молодой парень в серой рубахе, который утром снял эту комнатушку для "встречи с сестрой". Хозяйка гостильни только фыркнула, догадываясь, что это за "сестра" и каким способом эти двое будут "обсуждать неожиданно возникшие семейные проблемы"! Но звонкий серебряк помог ей найти несомненное семейное сходство между молчаливой тоненькой блондинкой с зелеными глазами и темноволосым парнем с озорной улыбочкой. А еще одна монетка — забыть о гостях до вечера.
Пробудившись, юноша несколько секунд лежит неподвижно. А потом счастливо улыбается и победно вскидывает руки: у них все получилось! Получилось!
— Драконы форева! — непонятно бормочет он и, спохватившись, ласково кладет ладонь на запястье лежащей рядом худенькой девушки, — Иррей, милая, очнись. Нам пора...
В округлой пещерке "тоннельного" происхождения растет гора всякого добра. Земной дракон Дари, в свое время намучившийся с выживанием в Горькой пустыне без самых необходимых вещей, и практичные городские маги прекрасно нашли язык в отношении "боевых трофеев": уволокли все ценное, до чего дотянулись.
В другой пещере среди бессильно распластавшихся тел скользят, проверяя наличие опасных травм, лекари. Ходит, хромая, худой юноша с костылем и показывает то на одного, то на другого:
— Вот. Вито, одноименный, помощник лекаря. Это швея, Литиной зовут. Кузнец, носил меня в столовую, когда я ходить не мог, Нив. Лури, мой помощник...
— Точно надежные?
— Помогли, хотя за это могли наказать, там против правил было даже разговаривать не по делу. И не сдали за маячки, хотя за это как раз получили бы поощрение.
— Отлично, этих будим-лечим-говорим в первую очередь.
— Ты сядешь, в конце концов, или нет? — в третий раз напоминает о себе помощник лекаря. — Дай тебя подлечить!
— Сейчас-сейчас... Вот эти двое. Братья, имен не знаю, но надежные. Не побоялись вступиться.
— Хорошо.
— Вон там, подальше, Лури, мой напарник...
— Эй-эй! Что я слышу? Я думал, что твой напарник я! — слышится сзади.
Парень с костылем стремительно поворачивается... пытается повернуться.
— Макс!
— Изменщик! — пеняет ему веселый голос, а потом на юношу налетает какой-то вихрь и радостно стискивает в объятьях. — Наконец-то!
А время истекает.
Гаснет первый амулет прикрытия. Просто рассыпается на мельчайший песок, тут же разнесенный по булыжной мостовой. Утром люди поругают неведомого ворюгу чародейских фонарей и закажут новый... А присланные расследовать скандальный погром Подвалов так про загадочные фонарики и не узнают — к тому времени мода на арки уже полыхнет, и два дня спустя фонари на улицах будут исчисляться десятками, а через пятиху — сотнями...
Время, время!
Осмотрев осиротевшие покои нового начальника (бывшего начальника уже бывших Подвалов), Гэрвин аккуратно роняет сувенирчик от желтокожих друзей рядом с одним из опустевших тайников. Пусть ищут. Дорогие "друзья" сполна порезвились в этом мире, вволю попользовавшись его богатствами. Пусть теперь попробуют и горького. И хищнику приходит время думать о своей шкуре
Время...
Быстро собирают вещи маги-диверсанты. Последние минуты пребывания в столице они тратят на то, чтобы организовать у дверей Подвалов огромный, шагов в тридцать, дикий рисунок, в который вкладывают всю свою фантазию и самые странные материалы, которые только могут прийти в голову: кровь, серебряный песок, золотой янтарник, пепел шерсти какой-то болотной твари, зеленовато-светящийся ядовитый фосфор и старательно измельченная пластиковая крошка. Пускай-ка вельхо поломают голову, что за ритуал здесь творился, каким целям он служил, кто его сотворил и куда делись узники.
Время. Возвращаются основательно нагруженные и весьма основательно помятые дежурные вельхо (не сошлись с коллегами в воззрениях на справедливость дележки добычи в обнаруженном складе). Нервно осматривают сигналы о нарушениях порядка, облегченно вздыхают, что все тихо. И укладываются подремать. Хороший день, добычливый. А завтра будет нервный: придется вызнавать, кто из коллег все это прятал, и объяснять им, что надо делиться. Да, нервный.
Дежурные еще не знают, насколько правы, и не узнают раньше утра.
Время. Трудолюбиво носятся по предгорьям и горам вельхо свежесобранного отряда "защиты магического запаса" (впрямую обозвать отряд "защитниками драконов" магам все-таки не хватило совести... или хватило ума).
Но горы сегодня удивительно пусты... Даже драконов не видно — Крылатые не летают, не пытаются охотиться, не запускают радуг. И эта тишина навевает магам очень нехорошие мысли.
Неужели они опоздали?
Время... время...
Вспыхивает и осыпается второй маскировочный амулет. Третий...
Время вышло.
А в одном из перевалочных пунктов хлопают друг друга по спине и плечам двое парней.
— Макс, спасибо.
— Все путем, напарник! Своих не бросаем! — машет рукой Макс. Он не был бы Максом, если б не добавил. — Даже если они умудряются влипнуть туда, откуда еще никто не выходил.
Ну, побратим Славки никогда не любил разговоры по душам и всегда старался с них соскочить — в любую сторону. Пусть.
— Никому — это потому что с напарниками им повезло не так, как мне.
— С семьей, побратим, с семьей, — улыбается Макс Воробей. — Я один в жизнь бы не управился. Да ты и сам... Когда этот тип сказал "дракон", я думал, что все. А ты... здорово ты с ними управился. Как он вообще тебя распознал?
— Спросим. Талант у него такой, наверное...
— Обязательно спросим. Кстати... — глаза побратима таинственно-предостерегающе расширяются, будто узрев на месте Славки как минимум вельхо со Знаком в боевой готовности. — Не понимаю тебя. Ты чего так подставляешься?
— Что? — вот честно, еще никогда Славка не был так чертовски рад был видеть своего побратима. Особенно такого — веселого и радостного, смеющегося (пусть даже юмор у него слегка специфический). Как же он прав насчет семьи! Им повезло, очень. И с семьей. И с городом... и даже в Подвалах никому, наверное, не везло так, как ему. Из-за нее, из-за семьи...
— Чего-чего! Если я хоть что-то понимаю в жизни, она сейчас сюда явится. А ты опять с попорченной внешностью. Представляешь, что тебе грозит?
— Не понимаю, — надо было немножко все-таки подлечиться. Наверное, тогда не шумело бы так в ушах и пол не норовил порой уплыть куда-то в сторону, вышибая из реальности. — О чем ты?
Макс шустро озирается по сторонам и конспиративно понижает голос:
— Лечись, говорю, давай, быстро! А то как явится сейчас наша боевая бабушка и кааак отправит тебя в лазарет! А там такие звери, набросятся сразу.
— Ох... — Славка оценивает шутливую угрозу. — Сейчас... где-то тут лекарь был.
Он оглядывается, но помощник лекаря, настойчиво бродивший за ним последние минут пятнадцать, куда-то пропал.
— Искать некогда. Иррей, иди сюда, пожалуйста!
— Это Иррей? — Славка задерживает взгляд на тоненькой светлокожей девушке с волшебными глазами, нежными, сияющими. Удивительная девушка... — Привет. Я рад познакомиться в реальности. Макс, тебе необычайно повезло. Я не знаю, где твоя девушка красивее: в Единении или здесь.
— Иррей, слышала? Ты самая красивая... — голос Макса зазвучал непривычно нежно. — И замечательная. И даже не думай сомневаться, вот. Славка зря не скажет, он у нас честный. А теперь лечим его скоренько, пока бабушка не пришла.
— Поздно, — послышался новый голос. Очень спокойный, только чуть-чуть угрожающий. Или кажется? — Я уже здесь.
— Ширррчччч! — комментирует ситуацию пушистый зверек, выползший из кармана Иррей.
Макс безнадежно машет рукой.
Точно, Штуша. Это полный ширррчччч. Ну, Слав, держись.
А бабушка Ира уже рядом. И взгляд не отрывается от Славкиного лица. Сверхъестественно спокойный взгляд.
— Цел, — выдыхает она. И крепкие, совсем не по-женски крепкие руки стискивают Славку заново. — Вернулся. Славушка...
— Ну, не совсем цел...— сбивает торжественность момента неисправимый Макс. — Но все решаемо! Честно-честно!
Он, наконец, находит глазами сгинувшего было лекаря и отчаянно машет ему, давая знак подойти.
Но бабушка Ира уже теряет все свое спокойствие, и по ее лицу обгоняя друг друга, катятся светлые слезинки. Она притягивает в объятие обоих, и Славу, и Макса, вжимается лицом в первое попавшееся плечо (Максово).
— Живы, оба живы... Мальчики... Слава богу.
Костыль, выждав подходящий момент, с шумом рушится на пол. И зря. Никто, совсем никто его в этот момент не замечает. Все смотрят только на нее. На маленькую семью, чудом воссоединившуюся наперекор всему.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
