|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Книга I "Императрица. Самозванка из будущего на троне Российской империи" — (платно)
https://author.today/work/90570#first_unread
Книга II "Императрица. России верные сыны" — (бесплатно)
https://author.today/work/93292
Решив навестить старшего брата, Алексей Орлов обомлел от увиденного на самом пороге дома. Слуги носились по комнатам, во дворе грузились сундуки на телеги.
"Что происходит?.. Гриша уезжает куда-то?"
— Эй, стоять! — ухватил за полы камзола одного из лакеев Алексей, подтянув и повернув к себе, обратился с вопросом, — Что происходит? Граф уезжает?
— Не ведаю, Ваше Сиятельство, приказано вещи паковать и грузить, — с поклоном быстро проговорил слуга.
"Ничего не написал, а едет-то надолго. Вон сколько с собою берет. Не случилось бы чего серьезного"
Брата Алексей застал у камина, он в задумчивости стоял и, в непривычной для себя манере, мелкими глотками отпивал из бокала вино. Хмурый? Нет, скорее злой. Немного потрепанный, видно с похмелья или бурной ночи. И какой-то совершенно чужой, словно грызет его что-то.
— Алешка!
— Здравствуй, Гриша, что происходит? — начал с порога Алексей, оглядывая полный хаос в комнате и проносящихся по ней слуг, — Ты далеко собрался? Почему не сообщил, что уезжаешь?
— Еще ранним утром я об этом не думал. Осознал, что делать мне в Сак-Петербурге нечего.
— Ничего не понимаю! С Екатериной Алексеевной поругался? Так ерунда! — успокоился было Алексей.
— Не ерунда. Она сказала, что видеть меня не желает, с глаз долой. Сам понимаешь, что это означает.
— Ссылка в имение? Но она же не сказала ничего о ссылке?! — в растерянности и теперь опешив, Алексей присел, принял из рук брата бокал с вином и залпом выпил, — Или сказала? Так мы ей пригрозим! Документ-то в сохранности!
— Нет, Алешка, о ссылке прямо не сказала, и нет — ничем грозить мы не будем.
— Да что ты раскис! Гриша! — вскочил, потом опять сел брат.
— Я, Алешка, будь на ее месте, прибил бы себя... Или в казематы отправил немедля. По дурости своей не понял слов ее и наворотил дел...
— Неужто так сложно толком сказать, что произошло?! Может ты сам себя изводишь?! Еще худшее сейчас сделаешь и все испортишь! Говори же!
Григорий, хмыкнув, не хотя, медленно рассказал о случившемся ночью. Он внимательно следил за реакцией брата. Закончив объяснения, добавил:
— Вот такой я подлец, братка, сам себя ненавижу. Мне бы ее растолкать, разбудить, чтобы поняла, увидела с кем она... А я... болван, поверил, слова ее себе приписал... — Григорий поставил бокал на столик и подошел к окну, устремив взор на суету слуг.
— А за кем еще она могла соскучиться? — удивился Алексей, — Ведь с тобою все время была, других подле не замечали. Суворов только вот собирается уезжать, не успела. Ни чего не понимаю!
— Я не сказал тебе тогда, когда в павильоне с ней остался, во время... ну ты понял, когда. Она так была расстроена судьбой Петра Федоровича, я ее спросил: "Так вы его любите?". Вот тогда-то я и увидел этот взгляд. Не думал я, что женщины могут двоих любить. Верил и чувствовал, что я ей нужен, страсть у нас. Оказывается — нет! За ним она соскучилась. За Петром Федоровичем...
— Так он же умер... — растерялся Алексей, — Зря тогда не рассказал о вашем разговоре.
— Это ничего бы не изменило.
— Гриша, не спеши сундуки паковать! Пройдет день, остынет... — с надеждой, но неуверенно произнес Алексей, глядя на грусть брата.
— Не остынет, — усмехнулся Григорий и указал куда-то во двор, — Вот она, моя стража прибыла!
— Как?! Кто?!
— Отряд прибыл... Что ж, значит арест, а не ссылка...
Алексей вскочил и приник к окну. Во дворе спешивалось около десятка гвардейцев. Военные бодро поднялись по ступеням. Старший достал из обшлага рукава бумагу.
— С приказом от императрицы... — добавил Григорий, спокойно прошел и сел в кресло.
Сначала раздался приближающийся шум шагов и звон шпор, что угнетающе пронесся по дому — появление гвардейцев вмиг остановило суматоху и перемещение слуг; затем на пороге появился бравый поручик. Лихо отдав честь присутствующим, он развернул бумагу, но читать не стал. Взглянул на братьев и, обращаясь к Григорию сказал:
— Ваше Сиятельство, государыня немедля требует к себе. Приказано доставить.
— Да, сейчас выйду. Ожидайте во дворе, поручик, — кивнул Григорий и кивнул камердинеру, что затаился за дверями, противоположными от входа в комнату, — Подай одеться!
Экскорт не сдвинулся с места, и Григорий удивленно поднял бровь:
— Ожидайте во дворе, поручик, я никуда не сбегу.
Немного замявшись, поручик развернулся и вышел, гвардейцы последовали за ним.
— Вот что, Алешка, уж не знаю, что дальше будет, но ты немедля отправь Аньку Протасову, нашу племяшку, из города вон! Сделай это для меня и вопросов лишних не задавай. Иначе она такое наворотит, что всех на плаху подведет! Понял?
— Не понял, Гриша, но сделаю! — шагнул к брату Алексей.
Они обнялись.
— Нет, Гриша, так дело не пойдет! Я с тобою еду! — передумал Алексей.
Григорий натянул шляпу с пышным плюмажем белых перьев и крупным шагом пошел на выход.
Пока добирались к Зимнему, Орлов гнал дурные мысли, пытался найти оправдание, но все заканчивалось тем, что клял себя на чем свет стоит.
"Поделом мне любое наказание! Стыдно так заканчивать свой путь. А какой взлет! Какие мечты были. Эх, Гриша, вышвырнут тебя, в лучшем случае, не на плаху или каземат к царевичу, а в имении и будешь там водку кружками хлебать до конца своих дней!"
Алексей сидел в карете напротив и все время порывался поговорить, успокоить, найти выход, но старший брат отмахивался, не желая ничего обсуждать. Когда карета остановилась, он все же успел сказать, как ему казалось, главное:
— Я не дам им тебя арестовать, знай, нападу. Отобьемся!
Григорий мотнул головой:
— Не суйся! О братьях подумай!
У дверей кабинета он задержался, не решаясь войти, снял шляпу, покрутил, помял в руках, прикидывая, что сказать, только мысли все разбежались.
Поручику надоело переминаться с ноги на ногу, он и сделал решительный жест — постучал, получил разрешение войти, распахнул створки дверей и вошел к государыне. Орлов шагнул следом.
Екатерина стояла у окна, бледнее, чем обычно, успел заметить Орлов и быстро отвел глаза, уперев взгляд в пол.
— Ваше Императорское величество, Его Сиятельство граф Григорий Григорьевич Орлов доставлен! — после слов поручика прозвучал звук шпор, который резанул, заставив распрямить графа плечи и снова посмотреть на Екатерину.
— Ступайте! — тихо произнесла императрица, продолжая стоять.
"Я должен что-то сказать?.. Или сначала Катя?.. Молчит, смотрит... Черт, не знаю, что делать!" — метались мысли в голове Орлова, он рискнул поднять глаза, решив, чему быть, того не миновать.
А Екатерина продолжала молчать и смотреть на Орлова.
— Катя... — решился и тут же замолчал Орлов.
— Слушаю, — ответила она тихо и как-то равнодушно, но мужчина молчал. Екатерина скрестила руки на груди, вздернула подбородок и подождав, добавила с иронией: — Да вы, батенька, трус... Как нашкодивший кот...
Частичную справедливость эпитетов он тут же признал, но в целом сказанное задело. Граф покраснел и засопел, заливаясь краской гнева. Стыд куда-то испарился. Боязнь тоже отошла в тень. И его прорвало:
— Нашкодивший кот? Трус? Так вот вы какого обо мне мнения, мадам? Я готов принести извинения, что неправильно истолковал ваши слова, но не более! Приношу вам, Екатерина Алексеевна свои искренние извинения! — Орлов склонил голову, резко выпрямился и смело встретил взгляд государыни, который начал загораться гневом.
— И это все?! Вы преступили все мыслимые и немыслимые приличия, граф Орлов! Вы оправдываетесь тем, что неправильно поняли мои слова? Кто вам позволил вообще ворваться в мою комнату и...
— Любовь, Катя. Просто лю-бо-вь. Если тебе ведомо это чувство, то ты меня поймешь. Если нет... Говори свое наказание и покончим с этим!
— Вы позволяете себе отдавать приказания мне?! Совсем обнаглели!.. Хотя, вы правы — нам лучше быстрее покончить с этим! — Екатерина, не скрывая раздраженности, подошла к столу и взяла исписанные листы.
Орлов невольно напрягся в ожидании приговора, ибо не сомневался, что его сейчас зачитают. Значит, Катя все решила до его приезда, миловать не собиралась и любое его объяснение ждал провал.
"Хорошо, что не стал прощение просить и унижаться. Бесполезно! Она все решила. А... плевать!"
— Я повелеваю вам немедленно покинуть Санкт-Петербург, вы отправляетесь сначала в Архангельск, потом в экспедицию. По прибытию остаетесь на месте. Покидать запрещается. Приезжать в Санкт-Петербург — запрещается. Вы будете руководить строительством шахт. Вы обязаны отправлять отчеты по экспедиции, остальное написано в этом приказе, — Екатерина протянула два листа, ожидая, чтобы Орлов их взял.
Он подошел, взглянул — на каждом листе стояла подпись императрицы. Заглянул в ее синие глаза, усмехнулся:
— Дальше, чем Вы, только к черту посылают!
— Радуйтесь, что живы! — парировала Екатерина, повернулась к столу, чтобы взять еще один документ, как ощутила на талии руки графа. Ее быстро и резко развернули, прижали к груди.
— Радуюсь и благодарю за щедрость, мадам!.. А это вам, чтобы изменили свое мнение обо мне и перестали считать трусом, — Орлов еще сильнее прижал Екатерину и поцеловал. Крепко. Жарко. Нежно. Со вкусом смакуя и не обращая внимания на слабые попытки женщины освободиться, которые постепенно стихали.
Он знал, что ему не дано больше ее увидеть. Это их последняя встреча, терять ему нечего.
Она не понимала, почему сдалась, почему тело, губы ответили. Почему вкус поцелуя вдруг стал горьким...
Наконец Орлов прекратил, тело Екатерины такое мягкое и горячее без корсета мгновенно, как всегда, возбудило в нем дикое желание. Если он не остановится, то подхватит женщину и унесет в спальню, что за дверьми. Пусть его потом хоть расстреляют! Не боится он ничего — пусть поймет и знает. Только не будет он себя больше обманывать — мечтает о другом — с него хватит! Потому и отпустил. Довольно жить иллюзиями! Докатился!
Екатерина смущенно оправила платье, никак не могла поднять глаза на Орлова — было стыдно, что сдалась. Он не пытался отступить, все также держал ее за талию. Она разозлилась и оттолкнула его, отошла чуть в сторону, взяла еще лист со стола и только потом позволила встретиться взглядам.
На губах Орлова была довольная улыбка, в глазах мелькали "чертики".
"Да он смеется надо мною! Сейчас я тебе ее сотру!" — Екатерина протянула ему лист:
— Доказывать свою смелость, граф, вы будете теперь всю оставшуюся жизнь. Вы теперь отвечаете за всех заговорщиков, что ожидали моего решения. Они уже ждут вас на заставе. Для исключения разных случайностей вам в сопровождение и для охраны предписан полк. Ступайте, граф... С Богом... Поручик!
Опешивший от услышанного, граф Орлов мотнул головой, пробежал глазами документ, проморгал не веря, вникая в смысл, но все слова, сказанные Екатериной, были там написаны, с дополнительными столбцами инструкций относительно осужденных. Говорить было не о чем. Подхватив шляпу, Орлов направился к двери. На самом пороге обернулся, оглядел императрицу, но не любовно, неласково, без тоски и печали, а зло:
— Ну ты и стерва, Катя!
* * *
Алексей дожидался его в коридоре, настолько уверенный и готовый отбивать брата с оружием в руках, что появление свободного, но злого как черт Григория удивило.
— Ты свободен, Гриша?! — не скрыл радости младший Орлов, стремясь бежать в ногу с ним. А тот шел так быстро и настолько широким шагом, что даже Алексей едва поспевал.
— Нет!
— Ссылка?.. Куда? — немного разочарованно пытался выяснить Алексей, немного сбиваясь.
— К черту на кулички, — наконец остановился Григорий, — Фух! Значит так, я еду на заставу принимать компанию Гурьева, а ты, Алешка гони ко мне и отправляй обоз с вещами, авось нагонят!
— Куда тебя ссылают, Гриша, и почему с Гурьевым?
— Далеко, Алешка, сейчас еду в Архангельск, а там... На Колыму или дальше, как судьба сложится. Видать не свидимся больше... — Григорий неожиданно обнял брата и некоторое время не отпускал, — Только об этом и буду жалеть всю жизнь!
— Как же так далеко-то, — растерянно, еще не осознавая, что при таких расстояниях и обстоятельствах они действительно могут больше никогда не встретится, Алешка отстранился от брата.
— Жизнь сохранила и велела радоваться, стерва.
— Точно! — а потом добавил, — Я еду с тобой, Гриша!
— Нет, здесь младшие: Федька и Володька! Кто им поможет? Ладно, Володьку учиться отправишь за границу, а Федю с собой в армию забери, чтобы проще присматривать было. Ты здесь нужен, Алешка! Понял? Давай, скачи ко мне. На заставе простимся.
Весной и летом на заставах самое большое движение, а потому оказалось многолюдно не только из-за присутствия отправляемых на каторжные работы приговоренных. Бывшие заговорщики, отсидев в темницах много месяцев были бледны, худы и выглядели потрепанно. Но они словно не замечали своего жалкого вида, не жаловались на судьбу, что так посмеялась и вела в неведомые холодные земли. Они счастливо улыбались солнцу и валялись на свежей молодой траве, радуясь, что живы, благодарили Бога и императрицу за дарованное помилование. Их не пугал далекий путь. Они хотели жить и готовы были выживать.
Появление Григория Орлова — фаворита императрицы, которого все знали в лицо, напугало каторжан. Они решили, что граф привез новый приказ и тот не сулит им ничего хорошего.
— Поднимайтесь, канальи! — потребовал граф, — Говорить буду.
Звеня кандалами и придерживая цепи, заговорщики поднялись.
— Слушайте внимательно! — начал Орлов, — Все меня знают? Ну?! Не слышу!
— Все...
— Знаем... — прошелестело по рядам.
— Так вот, запомните: вы все уже мертвы! Вы преступники и изменники, а потому я вас жалеть не буду. Хотите жить — выполняйте приказы. Ослушание — смерть. Всем ясно? Не слышу! — рявкнул напоследок Орлов.
В ответ прозвучало стройное, временами расплывчатое "Ясно".
— Почему с родными не дали попрощаться?.. — прозвучало вдруг откуда-то из середины.
— А сказали "ясно"! — граф круто развернул коня и направил его на толпу, — Кому не ясно? Чего спрятался?!.
Никто не отозвался.
— Говорю последний раз: никого жалеть не буду! У изменников нет ни семьи, ни родных! А чтобы их вернуть... заслужить надо! — Орлов отъехал от осужденных, спешился и пошел в сторожку, предъявить подорожную.
Он только сейчас оценил свое положение, глядя на каторжан. Все осталось при нем: и титул, и положение, и власть. На руках ни оков, ни цепей, да вот-вот подъедет обоз с вещами. Он все также оставался свободным членом общества.
"Хоть и щедра ты, матушка-государыня, но для меня останешься стервой на всю оставшуюся жизнь!
Продолжение можно прочесть здесь — https://author.today/work/168769
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
