Сдв1

Меня спас ступор. Ступор, в котором находилось сознание, обнаружившее, что оно оказалось мало того, что в непонятно чьем теле, так еще и в компании чужих воспоминаний. И ладно бы, это были воспоминания предыдущего хозяина тела, но нет! Это были воспоминания нескольких вполне взрослых людей, наемников, пилотов, техников и даже одаренных. Обнаружив такую свалку во вроде бы своей голове, сознание впало в некую ментальную кому, способное лишь созерцать реальность и выдавать не очень сложные реакции на раздражители.

Да, первый месяц я ел, спал и гадил. Надо сказать, некто, чье главенство я почему-то признал с первого взгляда, не особо этому расстроился. Он лишь убедился, что его подопечный в состоянии сам себя обслужить и в постоянном контроле не нуждается, и приступил к дрессировке. Система наказаний и поощрений, ничего сложного. Знание языков присутствовало в наваленной (я бы даже сказал, насраной) в меня информации, невыполнение приказов каралось разнообразной болью, как универсальным стимулом, а повиновение поощрялось ее отсутствием.

Надо ли говорить, что тело, оказавшись без ограничений, что так охотно выдавал бы бодрствующий разум, легко и просто выполняло то, что от него требовалось? Благо, Главный знал предел физических возможностей трехлетнего ребенка и ничего такого не приказывал. Так, медитации, ката и почему-то убийства с пытками. Тело не видело в этом ничего такого, сказали нажать курок — нажало, сказали воткнуть иголку — воткнуло, но Главный приходил от этого в экстаз. Удовлетворение буквально пронизывало все вокруг в такие моменты. Правда, баловал он меня вниманием не часто, предпочитая дистанционно отдавать указания дроидам, а лично проверять результаты раз в месяц. Ну, оно и понятно, во всем, что требовало мыслительного процесса, расшевелить тело мог только кто-то такой же терпеливый и неутомимый, как машина.

Прорыв случился через год. К тому времени часть информации в голове была вынута из той кучи-малы, где находилась, очищена от налипших комков непонятно чего и переведена в разряд моих личных воспоминаний и навыков. Разум некоторое время озадаченно созерцал образовавшуюся внутри себя небольшую пустоту, поерзал, и впервые подал признаки своего присутствия. Это была даже не мысль, а что-то неопределенное. Тусклая смесь эмоции и потребности, больше похожая на результат работы инстинктов, а не высшей нервной деятельности. Пустое нужно заполнить. Так во мне зародилось любопытство.

Первое же добровольное посещение библиотеки вызвало бурю. Главный весь на нервах примчался практически через пару часов, долго вертел, колол препараты, просвечивал приборами и вел себя в высшей степени странно. Еще более странно стало, когда в гулкой пустоте моего черепа нас оказалось двое. Главный осторожно прошелся по свалке чужих воспоминаний, аккуратно ощупал то, что я ассимилировал, а потом коснулся меня... и провалился насквозь! Будто я — голограмма или облако, глаз видит, а тело нащупать не может. Главный задумчиво похмыкал, еще немного походил внутри головы и ушел по своим делам.

Ушел, но оставил след. Где-то глубоко внутри, где кончается тело и начинается душа, нечто ответило на вторжение, недовольной пульсацией. И новорожденное еще совсем слабое любопытство, так и не успевшее получить подпитку извне, обернулось вовнутрь. К непонятной пульсации, которая становилась отчетливее в медитациях. Ими я тоже до сих пор без приказа роботов не занимался, но теперь... теперь я погрузился туда, в эхо смутных звуков и образов, но не просто так, а с конкретной целью. Следование к цели, которую сам выбрал — еще одно новое ощущение. Следом шли изучение и понимание. Понимание. Оно придало любопытству направление и некую завершенность. Узнать не просто так, а для того, чтобы разобраться.

Понадобилось еще полгода на то, чтобы скинуть с себя неестественное оцепенение. Чтобы осознать, что вот это — знания, которые, скорее всего, загружали в клонов Джанго Фетта. А это — кусочек боли и ярости Гривуса. Азарт неизвестной наемной убийцы и спокойствие бывалого штурмовика, твердость руки хирурга и власть техника над неживым... Казалось, неизвестный страдал особо тяжелой формой хомяка, стараясь утащить все самое лучшее, вырывая чужие навыки и таланты с мясом сопутствующих воспоминаний и костями эмоций, а потом запихивал в бедного меня, не особо заботясь о психическом здоровье пациента. Притом я четко различал, что одни комки чужих знаний наспех выколупаны из чьей-то жизни, а другие тщательно причесывались и гармонично переплетались между собой. Причины этого пока ускользали, но немедленные ответы и не требовались. Для размышлений у меня было аж две гораздо более насущные темы.

Скайуокер и Палпатин.

Вейдер и Сидиус.

Тот, кому меня подарят, и тот, кто подарит.

Где-то я это уже слышал.

Где-то в прошлой жизни.

Но над этим можно поразмыслить потом, сначала Палпатин. Главный. Учитель и, судя по всему, создатель как моего тела, так и бардака в его голове. То ли гений, то ли безумец, не разобрать, слишком близко стою. Так близко, что аж слепит Тьмой. Пока вытачивает из меня что-то, видимое лишь ему одному. Периодически захаживает в мысли на рюмку чая и пытается коснуться ментальной проекции, но все еще проваливается. Что поделаешь, от понимания того, кто со мной возится, не успевшее развернуться сознание свернулось обратно еще на неделю. А позже оказалось, что уходить в себя можно и по своему желанию.

Для удобства я даже визуализировал это тормознутое состояние, чтобы лучше контролировать степень погружения. Море. Бескрайнее и переменчивое море, в глубине которого скользит большая хищная рыба. Думаете, это я? Нет. Я — это тень рыбы, появляющаяся лишь тогда, когда смертоносный хищник поднимается достаточно высоко, чтобы солнечные лучи заиграли на его боках. Большую часть времени меня просто нет. Значит, никто не может меня ни найти, ни повредить. Да и не готово еще мое Я выйти на свет, слишком много в нем от попаданца. Он — отличная основа, взрослая сформировавшаяся личность, по традициям того мира знающая немногое обо всем, но достаточно мягкая и аморфная, чтобы ее можно было хорошенько погнуть...

Проще говоря, попаданец был интеллигентом-тюфяком, попавшим в нужное время в нужное место, в меня. Появись он раньше и Палпатин засек бы чужака, позже — и зарождающееся я ребенка просто смяло и выкинуло бы более взрослым и объемным. А потом либо ломка под чутким руководством ситха, предварительно вывернувшего мозг гостю, либо смерть. Что бы в том мире не писали о всемогучести попаданцев, мой донор явно был из числа тех, которым книги не посвящают и даже некролог или простенькое надгробие не всегда достаются.

Так что пока Я — это тень умершего человека, стремящаяся к очертаниям хищной рыбы. А рыба — это то, что со мной делают. Эдакая тестовая модель. Все внешние установки оседают на ней, я же сразу или постепенно перенимаю то, что считаю нужным, заменяя элементы основы. Но сама хищница от этого не меняется, делая вид, что все те макароны, которые болтаются на ушах, ничуть не мешают ей грациозно скользить где-то в глубине. Хотя, стоит признать, что пока это не акула или кит, а мелкий карасик. И скользить ему под грузом макарон довольно тяжело, слишком он пока мал и не сведущ в текущих раскладах...

* * *

Палпатин с интересом наблюдал за мальчиком, равнодушно исследующим внутренности еще живого раба. Урок анатомии в самом разгаре. Идеально. А ведь ничто не предвещало...

После того, как Вейдер позорно утратил часть своего могущества вместе со здоровьем, пришлось вспомнить о запасных планах, составленных именно на такой случай. В металл совершенного клинка закралась микротрещинка, доведенная жизнью и боями до полноценного изъяна. Ущербный клинок следовало заменить. Но вот незадача, клоны Скайуокера дохли самым бессовестным образом еще на стадии эмбриона! С искусственным оплодотворением вышло и того хуже, Скайуокеровские хромосомы со Скайуокеровским упрямством воротили носы от своих коллег. А ведь он подобрал не простых баб с улицы, а лучших из лучших! Специально высчитывал совместимость — и нате вам! Оплодотворение не произошло.

То ли с горя, то ли услышав, наконец, веление Силы, Палпатин решился использовать совсем уж дефицитный генный материал Амидалы. Зачатие происходило, но мелкие сученыши умирали, судя по всему, просто на зло, как и их мамаша. И после этого кто-то будет говорить, что современная генетика поборола дурную наследственность. Нифига! Шестнадцать клеток, а характер уже один в один! Куча работы и все джедаям под хвост! И с их папочкой точно такая же ерунда... воспоминание о джедаях натолкнуло на интересную идею. Он ходил вокруг зародышей на цыпочках, холил и лелеял, как джедаи своего Избранного, но все мы знаем, чем это закончилось. А вот смертельная опасность и попытки убийства всегда приводили Скайуокера в тонус, он умудрялся выживать вопреки всему и бодро трусить дальше по дороге жизни.

Как ни странно, новая тактика сработала. Эмбрион явно хотел жить сильнее, чем напакостить, так что развивался, пусть и со скрипом. Современная техника позволяла гонять питательные среды к крайним значениям и обратно, не сильно нарушая развитие тела, а ментальные техники утрамбовывали туда же кучу полезной для существования информации. Если уж опыт с выведением Скайуокера провалится, то хоть в техниках Силы можно будет продвинуться, а если нет, то даже лучше выйдет. Все же личный набор опыта — слишком длительный процесс, пусть лучше гибкое сознание ребенка переварит чужие воспоминания и если не сделает выводы, то хотя бы зафиксирует шаблоны действий. Впрочем, оно может вообще не появиться. Тогда придется выскоблить зародыш личности из стенок черепной коробки, напихать туда закладок и взять под свое прямое управление, что тоже не плохо.

Первое время получившийся ребенок был пассивен и сложностью поведенческих матриц мало отличался от амебы. Это было неприятно, но ожидаемо. Откуда бы взялось самосознание в куске мяса, три года проболтавшемся в капсуле? Оно и ходить-то начало только через неделю, и то исключительно благодаря загруженным знаниям. Впрочем, на процесс обучения это никак не повлияло, от заготовки под меч не требовалось вот так сходу разить врагов, а настройка рефлексов не требовала от нее не то что счета, но даже навыков связной речи. Любое проявление эмоций являлось результатом не капризов, а работы определенных желез, и гасилось нужными антигормонами, если было сильно не к месту. В остальное время ребенок хлопот не доставлял, чем выгодно отличался от предыдущих учеников ситха.

Шаткое равновесие длилось не долго. Видимо, накопилась некая критическая масса жизненного опыта, и личностная матрица скачком усложнилась. Обеспокоенный Палпатин сразу бросил все и отправился фиксировать изменения. Очень обнадеживающие и долгожданные изменения. Наконец-то контакт разумов дал нечто большее, чем бессвязный комок желаний и инстинктов, больше характерных для животного. Нет, это не было полноценное рождение нового человека, скорее первый толчок эмбриона в утробе матери. И с тем же священным трепетом, с которым отец кладет руку на ее живот, Палпатин легчайшими касаниями прощупывал результат своих трудов, боясь ненароком повредить тонкую паутинку логических связей.

Джедаи считают, что ситхам не дано созидать. Что Темная сторона есть разрушение, боль и смерть. Сила, какие глупости! Дарт Сидиус ощущал себя не просто ученым, Творцом! Вершителем судеб, перекраивающим полотна будущего своей Волей! Властитель Галактики держал в своих руках зарождающуюся разумную жизнь и ощущал ни с чем несравнимый экстаз. Только от него зависело, станет ли жалкий сейчас огонек яркой и опаляющей сверхновой или переродится в коварную черную дыру, незаметно скользящую во мраке космоса, погаснет в безвестности или превзойдет своего создателя. Создатель — как много в этом слове.

Это был вызов мастерству ситха. Не привычная ломка уже существующей личности, а формирование новой. Здесь не скинешь свою неудачу на кого-либо другого. Ни детских психологических травм, ни фобий, привитых обществом, чистый лист. И только одна рука нанесет на него первые, самые важные строки. Только Палпатин будет автором либо своего провала, либо величайшего триумфа. Азарт и нетерпение переполняли его, но торопиться нельзя. Слишком сложные и невероятные процессы шли сейчас внутри его нового инструмента, одно неверное движение и все будет потеряно.

Единственная уступка, которую позволил себе Палпатин — это ментальное наблюдение. Еще в тот раз, когда вся система вышла из состояния равновесия, он, оказавшись внутри подопечного, впервые ощутил что-то кроме пустоты. Внимание. Его заметили, что само по себе удивительно, и охотно пустили внутрь, с интересом рассматривая. С тех пор отпечаток подопечного в Силе стал гораздо отчетливее, в нем начали проявляться признаки индивидуальности, но мысли его были все так же открыты и прозрачны. И так же пусты. Только любопытный взгляд в спину раскрасился оттенками эмоций и начал немного давить, не бросая вызов, нет, просто заявляя о своем присутствии.

Палпатин пока не понял, является ли это врожденной особенностью творения, или стало результатом его вмешательств, но защита оказалась довольно интересной. Обычно требовалось немалое доверие или пытки, чтобы личность вот так же легко и без сопротивления пустила в свои мысли и память кого-то чужого. Но ребенок, не знавший иного, считал это абсолютно нормальным. И при этом оставался слабо читаем, потому что в море загруженной и приобретенной информации его еще слабое и маленькое самосознание свободно избегало поисковых сетей сканирования. Ситх, как создатель этого чуда и не слабый менталист, еще умудрялся как-то ориентироваться внутри своего ученика, а вот посторонний, обнаружив, что вместо лабиринтов и шкафов с множеством закрытых полок его ожидает полная свобода, рискует захлебнуться в слишком обширном потоке информации, так и не найдя нужное. Но все же это требовалось проверить, потому сейчас он в предвкушении ожидал судьбоносной встречи и где-то глубоко внутри даже немного волновался.

— Мастер, — Вейдер пришел на зов своего Императора и уже собрался привычно стать на одно колено, как некое ощущение в Силе отвлекло его. Маленький мальчик стоял слева от трона и пристально рассматривал второго живого человека, увиденного им за свою жизнь.

— Кто это? — в маленькой фигуре было что-то знакомое.

— Ты семь лет верно служил Империи, мой ученик. И в награду я сделал для тебя этот подарок.

— Клон! — Вейдер гневно потянулся к ребенку Силой, готовясь смять его щиты и уничтожить... но накопленная энергия лишь взбаламутила чужое сознание и ухнула в пустоту, не встретив сопротивления. И не задев личность, будто ее там и не было, хотя отчетливый ментальный хмык услышали все присутствующие.

— Ты опять торопишься, — Палпатин недовольно нахмурился, хотя мысленно ликовал. Мало того, что ментальная защита малыша показала себя с лучшей стороны, так еще и прогноз начинает сбываться. Вейдер любой ценой постарается уничтожить собственную копию, но вот поднимется ли у него рука на плоть от плоти любимой женщины? Сама Сила направляла его руку, когда он сначала забирал нужный материал, а потом решал использовать его в эксперименте.

— Перед тобой твой сын. Твой и Падме Амидалы! И у него еще нет имени...

* * *

Вейдер изучал меня всеми доступными ему способами. Палпатин делал то же самое, но аккуратнее. Ну, и рассказывал историю моего появления, естественно, только ту часть, которую посчитал нужной открыть. Вот уж действительно, я — сын ошибок трудных. В прямом смысле. Сказанные создателем слова падали на волнующуюся поверхность океана и некоторое время покачивались там, прежде чем рыба заглатывала самое интересное, то, что непонятно или требует уточнения. Остальное погружалось на дно океана памяти, чтобы позже нырнувшая хищница разбросала их в понятном лишь ей порядке. Надо ли говорить, что выражение лица у меня, увлеченного внутренними процессами, напрочь отсутствовало?

— С ним все в порядке? — от Вейдера по ментальной связи донеслось настороженное беспокойство, заставив меня прекратить созерцать мир внутренний и начать делать то же самое с миром внешним. Оказалось, что за время монолога Императора Темный Лорд сместился в пространстве и теперь нависал надо мной, ничего не делая. Хм, и что его не устраивает?

— Это от недостатка живого общения, — Палпатин изучал мое поведение так, будто это дело всей его жизни, а потому знал о моей психике даже больше, чем я сам, — Практически полное отсутствие мимики, непроизвольных движений и прочих невербальных компонентов общения.

— Его воспитывали дроиды? — в механическом голосе послышалось неодобрение.

— В некотором роде. Кроме меня и тебя никто из живых о нем не знает. Но теперь состояние стабильно и случайные контакты, неизбежные при активном общении, не повредят мальчику.

— А могли повредить?

— Конечно! Дети легко адаптируются, но и предпосылки к различным фобиям с маниями обычно приобретаются именно в этом возрасте. Сейчас же его личность будет не деформироваться, а развиваться, не зависимо от того, будешь ли ты лично заниматься его воспитанием или бросишь.

— Брошу?! — сильнейшее негодование, — Своего ребенка?

— Мой дорогой друг, — Палпатин улыбнулся, но я ощутил его ликование, — Я не был уверен, сможет ли результат моих трудов пробить ту стену, которой ты отгородился от меня и от мира. Согласись, еще пару лет назад ты вполне мог забыть его где-нибудь на поле боя, погнавшись за паршивым джедаем, — голос, лучащийся отеческой добротой, приобрел суровые нотки приказа, — Потому я прошу тебя отнестись к процессу воспитания нового члена общества со всей серьезностью. У мальчика из-за его происхождения есть свои особенности, не характерные для детей.

— Но не станет ли он привязанностью, что является слабостью? — за высказанным сомнением теплилось какое-то неясное желание. Все же я еще не слишком хорош в чтении эмоций через Силу, хотя оба ситха транслировали их довольно четко.

— Перед тобой не просто ребенок, а одаренный ребенок! Несколько лет обучения и он сможет не только защитить себя, но и помочь нам. Конечно, это будет не просто, но не невозможно. Пока о нем никто не знает, а значит, у нас есть время.

— У нас?

— Конечно! Неужели ты думаешь, что я вот так просто откажусь от своего почти внука? Это не только твое дитя, но и мое. Да и опыта в воспитании у меня все же больше.

М-да, это называется одно неосторожное движение — и ты отец. Не то, чтобы я верил в такую уж прямо родительскую привязанность Палпатина, скорее в чувство собственности. Правда, учитывая количество сил, которые он на меня потратил... и количество триггеров-закладок. И это только те, которые я нашел в завалах чужих знаний (и не факт, что они были направлены на меня, а не на доноров информации), а может же еще и подчинение на генетическом уровне или импиринг какой присутствовать. Короче, пока я инструкций никаких не получил, но уже никогда не смогу быть уверен, что все мои действия и мысли именно мои, а не результат чьей-то воли. Хм, вот оно, влияние попаданца. Свобода воли — это как шаурма на вокзале, непонятно что внутри, но блин хочется. И ладно бы на что-то хорошее сгодилась, так нет, чтобы вручить пульт управления собой всем, начиная с политиков и близких и заканчивая какой-нибудь особо умелой шлюхой. Ситуация из разряда: кролики думали, что это любовь, но их просто разводили. Нет уж, лучше я буду точно знать, кому принадлежу большей своей частью, и выполнять только их приказы, а не посылы снующих вокруг интриганов. Эти двое, по крайней мере, не просрут мой потенциал. А то, что использовать будут, так они мне не мама с папой, чтобы последнее от себя ради дитятки отрывать. Кто меня породил, тот меня и танцует, да.

Пока я размышлял над столь фундаментальным вопросом, да не просто так, а чтобы обнаружить и вычистить чужие принципы, не подходящие мне в данный момент (не только у попаданца оказались такие глупости в голове), Вейдер с Палпатином согласовывали программу обучения. Их послушать, так я через пару лет буду сам себе Звездная Кузница. Закинуть куда-нибудь на Кашиик и через год планета полностью приведена к согласию и населена исключительно роботами, сделанными из подручных средств. Только старший ситх склонялся к уклону в политику и экономику, а младший — в медицину и механику. Навыки боя и манипуляций Силой стояли в приоритете у обоих.

— Вам определенно нужен третий, — глубокомысленно изрек я, рассматривая раздухарившихся оппонентов. Мгновение замешательства и в Силе разлилось недоумение, приправленное вполне узнаваемыми образами. Хм, не знал, что здесь тоже соображают на троих. Придется пояснить:

— Медик, чтобы правильно распределить нагрузки.

— Разумно, — Палпатин успокоено откинулся на спинку кресла, — я займусь этим. Вы же пока пообщайтесь, узнайте друг друга поближе.

Поближе? Мы с Вейдером переглянулись и окатили друг друга волной скепсиса. Не знаю, что двигало им, но мне было без разницы, у кого столоваться. Из него тоже что-то энтузиазм не прет, так, мелькает что-то на краю восприятия. Ответственность, что ли? Или растерянность? Нет, не пойму. Если Палпатин постоянно транслирует в Силу некое подобие многослойной динамичной маски, за которой не видно его настоящего, то Вейдер просто закрылся ограниченным набором негативных эмоций, сквозь которые только мазохист полезет. Тут-то его и встретят, надо полагать. Короче, учиться мне еще и учиться. И начать лучше с кого попроще типа гвардейцев, которые провожали нас до апартаментов отца.

До комнат мы шли молча и продолжили в том же духе, забравшись в смесь камеры для медитаций и медотсека. Стоим, смотрим друг на друга. Сели. Синхронно. Он на специальное кресло, я — на пол. Если бы кто-то это увидел, подумал бы много чего интересного, но на самом деле все гораздо проще. Сила — вместо тысячи слов. Один ментальный посыл вмещает в себя больше информации, чем любая словесная конструкция, в то же время отсекая любую двусмысленность, если вы не хотите оставить ее специально. Палпатин со мной так и общался, чтобы не тратить свое драгоценное время. Образ того, что от меня хотят, и вперед — на тренировку. Это с дроидами приходилось словами общаться. Впрочем, молнии и от тех, и от других изрядно ускоряли процесс.

— Тебя будут звать Аньян.

Аньян? Обдумываю имя и сопутствующий ему ментальный посыл. Хищная рыба, скрывающаяся в тенях кораллов и водорослей, с развитыми навыками мимикрии. Длинное тело, похожее на змеиное, внезапно выстреливает в сторону добычи, хватает ее загнутыми ядовитыми зубами и так же быстро утаскивает назад. Один из подвидов глубоководных мурен, был вывезен с какой-то уничтоженной планеты, но на диво легко прижился во многих водных мирах, доставив немало проблем. Сейчас почти уничтожен теми, кому эти проблемы доставлял, предварительно порушив не одну экосистему и съев подчистую множество видов. Ситхи любили запускать этих тварей в канализации водопроводного типа, чтобы потом не бояться диверсантов, проползших по трубам до самого унитаза. Какие, однако, интересные факты из прошлого отец знает.

— Это ситское имя, — спрашиваю и утверждаю одновременно.

— Да.

Значит, обычное человеческое мне не светит. Хм, а зачем оно мне? Опять какие-то заморочки от доставшихся личностей и их осколков.

— Ты против? — Вейдер решил поиграть в демократию. Мило.

— Против чего?

— Хм... — Вейдер прикинул, против чего может быть ребенок, исходя из предыдущего разговора. Император предупреждал, что на первых порах могут возникнуть проблемы в вербальном общении, и решил уточнить:

— Тебе что-нибудь не нравится?

— Витаминный коктейль, — честно ответил я, планируя позлить условного родителя своей непонятливостью. Однако не удалось. Вейдер передернулся и послал волну понимания. Неужто и его поили этой гадостью? Я послал в ответ свои соболезнования (он ведь старше и выпил гораздо больше), и на этой минорной ноте между нами протянулась ниточка в Силе, скрепившая по такому незначительному поводу зародившийся союз между кровными родственниками положенной семье одаренных ментальной связью. Интересно, кем и куда положенной?

* * *

Обучение проходило штатно. Пока меня решили перед лишними людьми не светить, так что из новых знакомых появился только Боба Фетт. Надо сказать, что молниями он не кидался, но был пострашнее обоих ситхов, вместе взятых. Еще бы, за такие-то деньги... Вот только если Вейдер с Палпатином пользовались моей ментальной доступностью и пока сгружали правильные движения прямо в мозг (жаль, что только основы, остальное придется по старым методикам), то с мандалорцем у нас выходило не так красиво хотя бы потому, что он больше занимался выживанием в экстремальных условиях и физической подготовкой. А какое выживание без нагрузок на пределе сил?

— Пока ты не будешь проходить более сорока километров в день в полной выкладке, ночуя в канавах, питаясь тем, что хотело сожрать тебя, ты не воин. А кто не воин, тот хут'уун.

Как-то так звучала его вступительная речь.

Нет, я конечно одаренный, а наша братия весьма крепка на то место, которым находят неприятности и чуют их же (потому и находят, что чуют, думается мне). Но в пять лет меня в Императорском ботаническом саду первая же мухоловка чуть не сожрала нафиг! Называется, пошел Вейдер сыну дворец показывать и чуть не убил его раз дцать. Признаться, Боба, когда услышал эту историю, прошелся по тамошним зарослям, впечатлился и заверил меня, что ТАМ мы тренироваться будем в последнюю очередь. Хотя нет, в предпоследнюю, а потом можно сразу смело лететь на Явин с ночевкой на любимых клумбах Экзара Куна. Нужно только попросить Вейдера подстричь ее орбитальной бомбардировкой, а то точно сожрут.

В итоге меня периодически выдергивали из возвышенных погружений в Силу и изучения благородного искусства владения световым мечом и с размаху макали в грязь, песок, вечную мерзлоту, кислотные болота, дерьмо... короче, выбирали планетку поагрессивнее и закидывали туда на недельку с одним ножом и Бобой в качестве стимула. Можно подумать, я буду отлынивать в таких условиях! Хотя, по словам наемника, места были умеренной противности, просто я, дитя шприца и пробирки, даже с простейшими перепадами температуры знаком не был. А потом резко поменял свое мнение, хе-хе. Ситхи долго разбирались, кого из них шприц, а кто пробирка, потом ловко накрученный учителем Вейдер понял, что живой родитель у меня как бы один и по ходу гандон. Только зря я последнее вслух сказал, бежали мы с Бобой (кто ж еще мог меня таким словам научить?) так, как не всякий истребитель летит. Хорошо, дело на планете с болотами и джунглями было, отец мой весил под пару центнеров со всем своим железом и пока добрался до спидера, мы уже затихарились по всем правилам, Фетт готовил лежку, а я — маскировку в Силе.

После того случая мы с мандалорцем наконец нашли общий язык. Он и раньше признавал, что я имею некие достоинства, не отвлекаюсь, не отлыниваю от заданий, слушаю внимательно и имею прекрасную память. Ну, последнее было не удивительно, в моем случае ментальные практики — не хобби, а насущная необходимость. А вот все остальное... сначала я считал, что раньше начну — раньше закончу. Тело не двужильное, так что физические нагрузки не будут длиться вечно, зато потом начнется техника, тактика, история и прочие более интересные вещи. Вот только Боба тоже не слепой и не дурак, все понимал и чего-то хотел всеми этими "упор лежа принять — тройное сальто назад". И когда после пряток от Вейдера во мне появился Азарт и прочие эмоции, сопутствующие тому, что я обозначил для себя, как Дух Охоты, он довольно хмыкнул и сказал, что я, наконец, начал походить на человека. Не знаю, не знаю, лично я пришел к выводу, что стал походить на ситха, а то прежнее отстраненно-созерцательное состояние больше подходило джедаю.

Но даже не расширение эмоциональной сферы стало главным итогом той моей детской выходки. И даже не то, что Вейдер оказывается, тоже способен на эти детские выходки (он на меня потом месяц обижался, хотя делал вид, что все в порядке). Мое Я наконец стало похоже на ту хищную рыбу, которую так удачно обозвал отец, придав ей определенные черты. Сама же мурена вообще окончательно сформировалась и в тот момент впервые рискнула показать над водой свой гладкий бок и тихо шлепнула плоским хвостом набегающую волну, опять скрываясь в бездонных глубинах. Она озадаченно пучила рыбьи глаза (все шесть), будто удивляясь этой своей смелой выходке, и разевала пасть в молчаливой улыбке — скоро выходить на охоту.

Обучение у ситхов проходило менее экстремально, но не менее насыщенно. Самое интересное, что Палпатин не стремился превращать боль из сигнальной системы организма, которую можно использовать для подстегивания способностей, в постоянный допинг или наркотик. А вот с другими источниками темных эмоций были проблемы. Как там говорил Дарт Плэгас?

"Расскажи мне о сильных сторонах своих, и я буду знать, как их обезвредить; расскажи о своем величайшем страхе, и я заставлю тебя встретиться с ним лицом к лицу; расскажи, что ты больше всего ценишь, и я пойму, чего тебя можно лишить; расскажи, чего ты страстно желаешь, и я откажу тебе в этом..."

И в этом была вся проблема. Формирование моих сильных сторон ситх контролировал лично, затыкая все дыры, какие смог найти, кроме наверняка оставленной для себя лазейки. Все мои страхи, привязанности и желания были подчинены ему. Глупо давать ребенку игрушку, чтобы потом отобрать ее. Глупо ковать идеальный меч, а потом царапать его, искусственно внедряя страхи. А привязанности... он в первую очередь парил мне мозги по поводу манипулирования, пусть и оставлял себя за скобками этих уроков, но если знаешь, что через пару недель этого милого нексу тебе прикажут зажарить и съесть, умиление как-то отказывается возникать, не говоря уже о чем-то большем.

Ненавидеть дроидов-медиков было бы странно, рядом с Бобой и Вейдером боевой дух умирал в корчах, а напугать меня могла только реальная угроза, но она и убить могла, так что не считается. К тому же, пусть я не мог применить все загруженные в меня знания на практике, но оценил с их помощью тот уровень домашнего обучения, который мне грозит. И я вам скажу, что готов был пищать, но взять от жизни все, и фиг с ними, с триггерами и закладками подчинения. Инструмент с таким багажом знаний — это ферзь, как минимум. Пусть игрок его, как и все фигуры, рано или поздно смахнет с доски, но когда Разум голоден, ему все равно, кто его накормит, лишь бы пища не была отравлена.

Вейдер по секрету сообщил, что все у меня еще впереди, и предательства, и ненависть, и отчаяние. Он в своем учителе не сомневался, я тоже. Вообще у нас с родственником выстроились довольно своеобразные отношения, вылившиеся в забавный разговор по душам:

— Как-то я себе воспитание детей иначе представлял.

— А как представлял?

— Никак... думал импровизировать.

Ну, зато я что-то такое себе и представлял. Молодой человек слегка за двадцать, когда свобода уже есть, а с мозгами как-то еще не очень, ушел на войну чуть ли не сразу из-под венца. Они с женой-то наверняка и узнать друг друга нормально не успели, да отношения доверительные выстроить. Сколько там молодожены виделись за войну клонов? Раз в месяц? Два? Да некоторые с любовницами чаще встречались, чем Скайуокер с женой! А тут еще и дети. Кто такие, что с ними делать — непонятно. Вот и вышло то, что вышло.

И если на поле боя импровизировать у отца получалось прекрасно, то в общении постоянно выходила всякая фигня. Как ляпнет чего-нибудь, так все вокруг ссаться и плакать начинают. Нет, я понимаю, что ему говорить больно и в целом настроение ни к черту, но нагнетать-то зачем? Пусть навесит экран на грудь и выводит туда текстовые сообщения. Со мной он общался мысленно и большей частью по учебе. После чуть не ставшей последней экскурсии по дворцу Император заявил, что на флот меня не пустит. Пока. Пока десять не исполнится. По всем расчетам учителей к тому моменту я уже смогу если не отбиться от опасности, то хотя бы продержаться до подхода подкреплений. И Темная сторона мне в этом поможет.

Прикидывая, когда и с какой стороны прилетит подарок от Палпатина, ведущий на темную сторону, я как-то не предполагал, что тот решит вручить мне его лично. Но стоило войти в покои Императора и осмотреться, как меня пронзило пониманием — сейчас! Сила сразу откликнулась, готовясь неизвестно к чему, хотя опасности поблизости не было. И тут мой взгляд наткнулся на мелкую рыжую пигалицу, надменно меня рассматривающую. Первая мысль была простой и короткой "Бесит!". Вторая была более конструктивной, оказывается, я довольно приземист. Девочка примерно моего возраста оказалась сантиметров на пять выше, существенное психологическое преимущество, особенно если учесть, что этих сантиметров в нас обоих не так уж и много.

Довольный голос Императора прервал зарождающийся поединок взглядов:

— Это Мара Джейд. Она, скажем так, эксперимент.

Не дай Сила, сестра...

* * *

В последнее время Вейдер немало думал о той теме, которой до этого успешно избегал. О себе. Это было неизбежно, когда в жизни имеется такой раздражитель, как сын. Более того, сын со стабилизированной личностью. Сначала ситх не понимал, что это значит, вернее не хотел понимать. В итоге оказалось, что именно эта строчка в спецификации биологического объекта номер 15-Бэш-471 доставит ему больше всего проблем, а не количество мидихлориан, влияние Палпатина или искусственное происхождение.

Аньяну не нужен был отец. Более того, ему вообще никто не был нужен. Абсолютно самодостаточное существо без единой привязанности милостиво позволяло учителям вести себя по дороге жизни исключительно ради увеличения эффективности обучения. Но если оставить его наедине с дроидами в той секретной лаборатории, что пока выполняет функции убежища, и не навещать пару лет, ничего не изменится. Нормальный разумный свихнется через некоторое время, Аньян же спокойно продолжит потрошить библиотеку и погружаться в Силу. Так же спокойно и безоговорочно он принимал главенство Палпатина, Фетта и Вейдера. Так же покорно, принял отцовство последнего.

Нет, вообще это было не плохо. Ребенок не требовал ничего от родителя, принимая его таким, какой есть. Это расслабляло. Вейдеру не требовалось что-то менять в жизни или работать над собой. Аньян охотно поддерживал уютное молчание, доброжелательно выслушивал редкие скупые откровения и ненавязчиво присутствовал в Силе, не закрываясь, но при этом зорко отслеживая вторжения на свою территорию. В его глазах невозможно упасть, потому что он не идеализировал ни одного из своих учителей. Но и положительного отклика добиться было гораздо сложнее.

Столь пассивное поведение озадачивало. Как это так, Скайуокер никуда не бежит и не кипит эмоциями? Вейдер даже тест на отцовство провел на всякий случай, удостоившись еходно-одобрительного взгляда голубых глаз. Но нет, действительно родной сын. Что ж, пришлось умерить свой темперамент и заняться наблюдением вместо активного продвижения по незнакомым территориям. Младший ситх даже на миг почувствовал себя не Вейдером, а самым настоящим Сидиусом, вечно изучающим противника, прежде чем свалить его одним слабеньким, но смертельным ударом. И это принесло свои плоды, пусть расшифровать их без помощи учителя вряд ли получится.

Аньян не оставлял следов своего пребывания. Никаких личных безделушек в комнате, только необходимое. У каждой вещи свое место и это можно было бы назвать аккуратностью и чистоплюйством, если бы в процессе не создавалось иллюзии, будто тут вообще никто не живет. До микронов одинаково сложенная одежда, каждый раз складки на застеленной постели такие же, как и в предыдущее утро, уровень воды в вазе для цветов застыл на одной отметке, будто кто-то постоянно доливает ровно столько жидкости, сколько испарилось. Кто-то бездушный и механический.

Еще интереснее было, если Аньян брал что-то условно чужое. Оно возвращалось ровно на то же место, под тем же углом, даже если это было стило, закатившееся под стол. Вейдер этот несчастный цилиндрик, между прочим, долго искал! А потом, медленно охреневая, смотрел, как его сын зашел и положил находку туда, откуда взял, отодвинулся, слегка поправил композицию, кивнул и удалился. Спасибо, что до этого ситху уже приходилось наблюдать что-то подобное. Аньян вынул несколько датападов из их неаккуратной стопки, а потом минут пять высчитывал нужные позиции, чтобы вернуть все на место, и поправлял всю башню, чтобы приборы торчали под теми же углами, что и до его прихода. То же самое происходило с брошенными в беспорядке или аккуратно сложенными бумагами, инструментами и даже посудой на столе. Вейдер не знал, откуда у подопечного такая откровенно шпионская привычка, но вынужден был с ней считаться. На самом деле сложно удержаться и не ударить Силой, когда после тяжелого дня, поленившись включать свет, готовишься к отдыху, не глядя, падаешь в любимое кресло и вдруг обнаруживаешь, что на кого-то сел. Учитывая вес взрослого ситха в костюме, это было совсем не смешно.

Впрочем, определенные сдвиги в отношениях происходили. В основном Вейдер искал и находил явления, вызывающие эмоциональный отклик у сына (кажется, с пассивностью он поторопился), а Аньян искал и находил пределы терпения родителя. Это был путь поспешных отступлений с поля боя и заключеня компромиссов. Ребенок согласился больше не перекрашивать костюм жизнеобеспечения, не делать шрамирование или татуировку до четырнадцати и не цитировать выданное Палпатином досье на Энакина Скайуокера. В ответ взрослый согласился пить витаминный коктейль вместо него, когда есть такая возможность, и таскать с воли конфеты. У обоих осталось ощущение, что они продешевили, но начало было положено.

Сейчас уже можно было сказать, что отец и сын влияли на друга либо своим отсутствием, либо своим присутствием... додумать столь глубокомысленную идею Вейдер не успел, ощутив в Силе беспокойство объекта своих размышлений. Оно почему-то имело рыжий оттенок и завивалось кудряшками. Ситх вздохнул и начал закругляться с медитациями. С недавних пор сын полюбил кутаться в отцовский плащ, становясь удивительно похожим на маленького Сидиуса в балахоне. Это можно было бы считать нормальным — все дети идут за защитой к своим родителям, если бы не предшествующие появлению такой привычки события. Вейдер в бешенстве влетел в личный тренировочный зал и, дав волю эмоциям, буквально за пару минут разнес всех боевых дроидов, которых ему должно было хватить на три месяца, и только потом заметил забившегося в дальний угол и не отсвечивающего зрителя. Вот только в эмоциях Аньяна не было страха, скорее смесь удивления пополам с восхищением. Они тогда славно посидели, пытаясь из сотни поломанных дроидов собрать одного работающего. Целых запчастей хватило только на уборщика...

Тогда же произошло еще одно важное изменение. Вейдер перестал по примеру учителя скидывать упражнения по ментальному каналу и уходить по своим делам, начав лично обучать ребенка даже простейшим ката...

— Ты знал, что у Палпатина есть еще один эксперимент?

— Еще один?! — Вейдер мысленно схватился за голову. Он и с первым-то не очень представлял, что делать, в отличие от Учителя, который кажется, уже все продумал и сейчас неторопливо расставлял фигуры на игровой доске.

— Мара Джейд, — маленькая фигурка привычно свила себе гнездо в отцовском плаще, оставив видимым лишь рот с подбородком. В процессе разговора ткань будет играть роль отсутствующей мимики.

— А, эта... — что-то такое ему показывали, — Ревнуешь?

— К кому?

Действительно, глупый вопрос. Аньян не считал Императора чем-то вечным и незыблемым и уж тем более не считал его своей собственностью или хотя бы необходимым элементом своего ближайшего будущего. А вот Мара именно так и считала, хотя и пыталась это скрыть. Но стоило обратить снимание на ее тусклое присутствие в Силе, как все становилось кристально ясно.

— Ревнует? — поправил себя Вейдер.

— Да. Она будет мешаться под ногами, пытаясь отнять то, чего у меня нет.

— А Император запретил ее убивать... — ситх понимающе кивнул, и очередная нить общности вплелась в накопившийся за последний год пучок ментальных связей отца и сына, укрепив его.

— Ну, — Вейдер аккуратно окутал подопечного своей Тьмой и присел рядом, — мне он ее убивать не запрещал. Но психологи не рекомендуют вмешиваться в отношения детей, пока те сами не попросят помощи, если конфликт незначителен.

Последнее замечание было смешным, и ситх даже вспоминать не хотел, скольких усилий ему стоило просто начать изучать вопрос, не говоря уже о том, чтобы признаться об этом вслух. К счастью, Аньян положительно относился к таким изречениям, даже если это прописные истины. Он утверждал, что подобные уточнения помогают ему понять логику и эмоции нормальных людей. Тогда Вейдер сказал, что ему все равно, как сын пришел в этот мир, важно лишь то, что он в нем есть, и впервые почувствовал себя действительно отцом, а не донором генетического материала.

— До какой степени конфликт считается незначительным? — черная ткань сдвинулась, открывая лицо.

— Хм... — Палпатин, как обычно, предпочитает не сильно натягивать ниточки марионеток, — Если успеваемость кого-либо из вас начнет страдать из-за действий другого, то потребуется вмешательство третьей стороны.

— Ясно... — плащ скользнул вниз и натянулся, полностью скрывая фигуру, — А я стану бабочкой?

— Откуда я знаю? — Вейдер нахмурился, припоминая диалог, прочитанный в какой-то книге, и помог сыну завернуться плотнее, — Вот сейчас укутаем тебя в кокон и через двадцать лет узнаем, станешь ты бабочкой или нет.

Оба одаренных на минуту замерли, прислушиваясь к себе. Они достаточно хорошо представляли, какой должна быть нормальная семья, и понимали, что никак не впишутся туда, даже если очень захотят. Но разыграть сценку и почувствовать себя обычными было почти так же приятно, как ощущать в некоторые моменты жизни свою исключительность.

* * *

Палпатин находился в редком для себя состоянии душевного подъема. Сила пела под пальцами, озарения следовали одно за другим, а мир радовал исполнением планов и изобилием интересных задач. Вызов, брошенный самому себе, мобилизовал начавший погружаться в рутину разум, и тело будто скинуло лет двадцать, почуяв легкий холодок опасности. А она была, скользила в тенях и будоражила кровь.

Это Вейдер видел и не понимал, хотя и засел втихаря за книжки по психологии, что само по себе было тревожным признаком. Ученик ведь упертый, может и постичь столь новое для себя направление, став не сильнее, но изворотливее. То ли радоваться этой динамике, то ли расстраиваться... Но и Аньян тоже уже начинал расширять границы своей свободы, пробуя на зуб выставленные окружающими ограничения. И это приносило ни с чем несравнимое удовольствие.

Палпатин ходил по краю пропасти, радуясь как самому процессу, так и его промежуточным результатам. Каждый раз, оставляя подопытного с новым ворохом заданий, он не знал, кого обнаружит по возвращении. Внимательно выслушать и сделать по-своему — самая опасная форма подчинения, в этой семье она была доведена до абсолюта. Требовались внимание и мастерство, чтобы вовремя засечь тревожные признаки и купировать не нужные реакции, и со временем эта задача будет только усложняться.

Каждая прогулка на природу с Феттом, каждая прочитанная книга, медитация или урок Вейдера приносили в сознание ребенка что-то новое. Что-то, что все труднее было находить в усложняющемся ментальном отпечатке. Он причудливо закручивался, иногда на глазах меняясь до неузнаваемости буквально несколько раз за час под гнетом каких-то размышлений, видимо, очень важных, по мнению Аньяна. Зато общая направленность пока читалась довольно ясно. Прирожденный убийца. Это... завораживало.

Было забавно наблюдать, как в Силе подопечного пробегает тень растерянности, когда он понимает, что его опять не заметили или забыли. Как мысленно костерит себя Вейдер, очередной раз запнувшись за сына. А вот то, что Палпатин тоже подвержен воздействию этой способности, было совсем не смешно. Пожалуй, только Фетт не поддавался наваждению, скорее всего потому, что был действительно хорошим наемником и привык одинаково сосредоточенно следить как за окружающей обстановкой, так и за объектом охраны или охоты, даже если тот сильно против и норовит смыться. На самом деле Аньян смыться не пытался, стоило о нем вспомнить, как глаза и Сила четко указывали местоположение объекта, но в том-то и дело, что его существование на диво легко вываливалось из поля зрения, стоило лишь отвлечься на собственные мысли или дела государства. Пока ребенок был подконтролен и не знал о своей маленькой особенности, хотя привычка заметать за собой следы тревожила, а что будет потом?

Но Палпатин не уничтожил бы Орден, если бы боялся всего, что выше его понимания. Даже сейчас Вейдер хранил немало загадок и возможностей, после стольких лет изучения Избранного там все еще было, что исследовать. Зато как это помогало более глубоко проникать в суть Силы! Другой вопрос, что на текущем уровне знаний и умений Палпатин не мог продвинуться дальше, так что новая аномалия, для наблюдения которой даже не надо тащиться на край Галактики, была очень кстати. А то, что метод совсем не научный, так в этой области с древних времен ничего особо и не изменилось для идущих своим путем в поисках могущества.

С одной стороны, эффект раскладывался на составные части, и все становилось довольно просто. Во-первых, по косвенным признакам удалось выяснить, что ребенок не воспринимает смерть, как нечто окончательное и непоправимое. Скорее, как переход в иное агрегатное состояние. Частично в этом был виноват сам Палпатин, слишком рано приучивший будущий инструмент к убийству и пыткам других. В итоге личность с самого своего зарождения наблюдала процесс смерти и не считала его чем-то необычным, наоборот, удивлялась, натыкаясь в Голонете на упоминания ценности жизни. Вот уж действительно, смерти нет — есть только Сила.

Второй фактор вытекал из первого. Аньян подобно клонам, выполнявшим приказ 66, не испытывал никаких эмоций, совершая условно агрессивные действия. Только если клоны воспринимали убийство, как свою основную функцию, для которой созданы, то ребенок мог испытывать искренние положительные эмоции, но не от самого процесса, а от того, что прерванный таким радикальным способом разговор был интересен, за окном хорошая погода или чему там еще радуется это непонятно что.

Ну, и третьим фактором была та самая ментальная открытость. Большая часть известных Палпатину способов маскировки без применения артефактов основывалась на самоограничении и дисциплине. Отгородиться щитами, не давать мыслям, эмоциям и способностям баламутить Силу. Замедлить или остановить течение энергий в себе, приглушить сияние дара, уподобившись в Силе неживому объекту. Подстроиться под естественные пульсации, сливаясь с ними, или вовсе временно отключить способности. Это было естественным для любого организма, защищаться от агрессии окружающей среды, попутно причиняя себе некоторые неудобства.

Аньян не защищался, он лишь все сильнее размывался в Силе, пропуская сквозь себя ее поток, наполненный эхом постоянной жизни и смерти. Для этого требовалась не обычная открытость, слушать мир мог любой одаренный, точно так же пропуская сквозь себя окружающее, а полное отсутствие сопротивления. Ведь ребенок не только слушал, но и шарился по этим бурным потокам, пронизывающим пространство и время, периодически беря под контроль какой-нибудь ручеек ради своих нужд. И то, что он не просто не сходил с ума, слушая голоса Галактики, но еще и не делал попытки закрыться от особенно громких вскриков, какие бывают в момент тысячи смертей, было тем самым зерном, из которого выросла эта аура некой безобидности и даже жертвенности, которую ощущают даже неодаренные.

Великая Сила, он, Дарт Сидиус, своими руками создал джедая, почти идеально соответствующего их безумному кодексу!

Какая извращенная, невероятно опасная и отвратительно притягательная фигура оказалась в его руках. А уж как восхитительно будет ее применение!

Палпатин мечтательно улыбнулся и погрузился в медитацию. От избытка идей он не мог выбрать лучшую позицию для своего уникального творения и решил узнать мнение Силы на этот счет. Ситх был уверен, что она оценила юмор ситуации и даже приложила к этому руку.

* * *

Мара старалась подчинить лицо, придав ему выражение надменного безразличия, но мышцы предательски сокращались, и на секунду из-под неподвижной маски выскакивало ее истинное лицо. Поняв всю бесперспективность своей затеи, девочка решила пойти от обратного и продемонстрировать противнику все богатство своей мимики, в которой она определенно выигрывала. Я с интересом следил, как одна четко очерченная бровь выгибается и с эдакой ленцой устремляется вверх. Губы на милом личике надменно изогнулись, изменился наклон кудрявой головки и такой же маневр второй брови получился еще более выразительным. Интересно, врожденная склонность или она перед зеркалом тренировалась? И к чему это она вообще? На поединок взглядов, что ли, опять вызывает? Так продует без вариантов...

Надо признать, что моя новая знакомая была не так страшна, как я себе навоображал. Видимо, с ней тоже провели разговор по поводу успеваемости, потому нейтрализовать большую часть поползновений Мары в свободное время было легко. Нужно было только сделать вид, что готовишься к следующему занятию, и сразу любая шалость превратится в саботаж и диверсию. Добавьте к этому то, что девочку хоть и поселили в ту же часть комплекса, в которой жил я, расписания у нас все же отличались, и реально времени на развитие конфликта оставалось не так уж и много. Ну, встретились пару раз в лифте и коридорах, так не опаздывать же на занятия из-за какой-то там...

В итоге она выразительно кривила лицо, я столь же выразительно молчал. Возможно, этим бы наша вражда и закончилась, угаснув со временем под гнетом текущих дел, если бы не Палпатин. По крайней мере, других кандидатов в авторы столь филигранно составленного расписания я пока не видел. Да и с мотивами выходило то же самое. Сначала нам просто не давали забывать о существовании друг друга этими якобы случайными встречами. Когда видишь кого-то, просто на автомате начинаешь о нем думать, анализировать, пытаясь по походке и иным мелочам определить слабые и сильные стороны, на всякий, так сказать, несчастный случай. Вопрос "А будет ли драка?" уже не стоит, с паранойей ситхов могла сравниться только их же мания величия. Не сказал бы, что в обоих случаях Лорды не имели оснований для таких суждений. И пусть мы еще не ситхи, но уже отравлены их присутствием. Да и не монополизировали темные одаренные все права владения манией преследования.

Позже, надо полагать, когда чужой образ стал прочно ассоциироваться с потенциальной угрозой, у нас начали пересекаться отрезки свободного времени в расписаниях. Сначала не сильно, минут на десять, а сейчас до нескольких часов. Тут-то мы в клинч и вошли. Мара изо всех сил старалась не посрамить учителя, я тоже упорно занимался дополнительно... а библиотека в комплексе одна. И зал для медитаций и тренировок тоже. То есть, либо попытаться как-то разминуться и по факту уступить позиции противнику, либо терпеть чужое присутствие. Я аж в Силу не смог погрузиться на медитации. Впервые с тех пор, как вообще себя осознал! А бедные окружающие со своими эмоциями постоянно воюют... Пришлось наловчиться одновременно игнорировать помеху и не выпускать ее из внимания, что все же потребовало некоторых усилий.

И вот теперь начался третий этап. Мы не просто в одном помещении. Мы на одном уроке. Уроке танцев. Хорошо, что учитель — дроид и никак не прокомментировал нашу пантомиму. Но что-то делать все же надо. Со вздохом поднимаю руку и растерянно замираю. Мне полагается приобнять партнершу за талию, но у шестилетней девочки этого явления в классическом понимании нет и быть не может. Что ж, будем решать задачу с точки зрения анатомии. Ощупываю чужой бок... Ага, вот нижние ребра... верхняя часть таза... и где-то посередине должна находиться моя рука. Маре в этом вопросе проще, плечи у меня достаточно ярко выражены, чтобы она не промахнулась. И еще она раздраженно прищурилась, правильно оценив мои поиски. А что, думала, я прощу ей попытку забраться в мою комнату? Она еще недостаточно профессиональна, чтобы не оставлять следов в той имитации идеального порядка, которую я который месяц пичкаю скрытыми ловушками-индикаторами...

Под первые звуки музыки синхронно опускаем глаза, чтобы как можно правильнее повторить требуемую позицию для ступней... и замираем, просчитывая вероятности. Быть или не быть? Топтать или не топтать ноги партнеру? С одной стороны, промашки можно будет свалить на неопытность и неуклюжесть. С другой, оценивать-то будут совместную работу, и наказывать за нее, соответственно, обоих. Нет, все-таки Палпатин великий мастер! Неделю назад для меня такой проблемы вообще не существовало, а тут вон чуть не поддался. Нет уж, ни специально, ни случайно я наступать на чужие ноги не буду, пусть для этого и придется пока не отрывать взгляда от пола, тщательно отслеживая обе пары конечностей.

А вот что решит девочка... лучше сразу записать все ее ошибки в случайные и не парить себе мозги.

Конкретно этот танец напоминал помесь балета и танго. Две фигуры плавно кружились, постепенно ускоряясь, и, в конце концов, сплетались в вихре страстных движений. Кульминация проходила, и танцоры опять замедлялись. Так могло повторяться несколько раз, но мы и первый цикл закончить не смогли, запнувшись на третьем шаге. Нет, изначально все было выполнено верно, но суть в том, что у пары должен быть ведущий. И в зависимости от того, мужчина это или женщина, рисунок существенно менялся. А Палпатин не вводил Мару в список тех, кому я обязан подчиняться. Впрочем, обратная ситуация наверняка тоже присутствовала.

— Хм-м, — дроид-наставник мигнул сенсорами и чем-то щелкнул, — Хорошо. Давайте тогда попробуем командные не парные...

Тут дело пошло веселее. У Мары. Хорошая физическая форма позволяла нам обоим выделывать любые кульбиты, какие надо, но стоило включить музыку, и результат начинал разительно отличаться. Палпатин как-то довольно много времени потратил, узнавая, как я себя чувствую, постоянно пропуская сквозь себя поток Силы и даже не пробуя закрыться. Кажется, я понял, что его озадачило.

Я пропускал сквозь себя Силу, но не подчинялся ей. Подстраивался, но не менялся кардинально. Это как дыхание, что-то ушло, что-то пришло, но легкие от этого не стали печенью и третий глаз не открылся. Вот если б горели конопляные поля или что-то в этом роде, то да. Но все равно многие добавки либо не заметны, либо игнорировались усилием воли. Так и я периодически ловил в Силе что-то эдакое, но сначала этим ударам просто не по чему было бить (чем примитивнее сознание, тем тяжелее его свести с ума), а потом адаптировался. Хотя, меня до сих пор иногда клинит от прилетевших откуда-нибудь эманаций оргии... Надеюсь, это была оргия.

Похоже выходило с музыкой. Я начинал комплекс заученных движений вместе с первыми нотами и заканчивал с последними, точно вписываясь в отведенное время, но в промежутке умудряясь двигаться в каком-то своем ритме. Можно делать, к примеру, два маха ногой в один такт, а можно один мах в три такта. Прямо математическая модель какая-то... Еще и подсказки дроида, мол, движения не быстрее, а резче, не медленнее, а мягче... Не вижу разницы! Плюс, инструментов несколько и слушать можно не только их сумму, но и какой-то один. Как-то странно я воспринимаю ритмичные звуки, по ходу...

Короче, танцевал я в целом нормально, если забыть об изначальной задаче, но явно на какой-то своей волне. Мара же реально сливалась с музыкой, подчиняясь ей, пропуская сквозь движения, будто натягивала какой-то диковинный костюм. А потом все заканчивалось, и невидимый наряд истаивал, открывая ее повседневную маску, из-под которой выглядывало превосходство. Ну да, к ней у дроида особых претензий не было. На этом уроке. А вот на следующем все было наоборот. Медицина мне явно давалась лучше.

Вообще я без понятия, почему Палпатин так резко сдал позиции, уступив Вейдеру в выборе профильных предметов. Возможно, ему потребовалось максимально увеличить мою выживаемость и мобильность, но приоритет (после навыков боя и работы с Силой) отдавался именно лечению и работе с техникой. А экономика с психологией и прочие гуманитарные вещи шли по остаточному принципу. Что-то я читал самостоятельно, следуя спискам рекомендованной литературы (в Голонет меня пускали редко и неохотно), на что-то выделялось пару десятков практических занятий, дающих самые базовые навыки. Те же танцы явно скоро перестанут отравлять мне жизнь, как до них не долго длились идеология и искусствоведение. Зачем их вообще впихнули?

Правда, с каждым месяцем все отчетливее виднелся некий вакуум, который мне специально не дают заполнить. Люди. Ну, и алиены. Только четыре посвященных и книжки по психологии. Все. Никаких новых контактов вживую или на форумах. Никаких досье кроме того, которое посвящено отцу. Даже в книгах по истории биографии не то, чтобы вырезаны, но ужаты чуть ли не до состояния одних дат. Планеты, на которых меня выгуливал Фетт, были либо неприлично пустынны, либо мы высаживались в такой глуши, что местных и через десять лет не увидишь. Дроиды, дикие звери и четыре человека — вот весь круг контактов. Я буквально всем нутром ощущал, как меня вырезают из общества. Выдавливают, как нечто инородное, не пытаясь интегрировать в систему межличностных отношений. Я изначально был парией, как и клоны, многие из которых даже о функции денег не узнали до самой смерти, не говоря уже о всяких вредных, но приятных привычках. И чем больше проходит времени, тем сложнее мне будет вписаться во внешний мир. Да я даже есть готовить не умею! Это где-то забавно, легко сварганить пожрать из подножного корма на дикой природе, но умереть без посторонней помощи в высокотехнологичной квартире банально из-за того, что не знаешь, как выглядит холодильник.

Конечно, можно было вспомнить про то, что где-то там внутри болтаются куски чьих-то знаний и навыков, нужно только найти требуемое. Только Палпатин не пихал в меня всякую фигню вроде ста рецептов жаркого, вот сто рецептов ядов да, присутствовали. И много чего интересного вроде характеристик кораблей или способов сбить хвост. А вот то, что касалось быта обычного потребителя, почти отсутствовало, и вырванное из контекста было бесполезно. К примеру, откопал я воспоминание, как наемница нажимает на кнопку и в стене открывается ниша, где стоит тарелка с едой. И что? Может это отель и заказ доставляется в эдаком коробе, может, пищевой автомат продвинутый, может вообще микроволновка...

Но поделать с этой проблемой пока ничего нельзя, так что я занимался тем, что в моей власти. Хотелось бы сказать, абсолютной, но фигушки. Внутренний мир увеличивался и, как ни парадоксально, в нем появлялись свои законы, которые не мог нарушить даже я.

Если раньше мое ментальное тело было похоже на бассейн с водой, пусть огромный, но безжизненный, то теперь это был еще не дикий полный жизни океан, но довольно оживленное море. Волны эмоций, рифы знаний, не чужих, а своих собственных, айсберги убеждений и водоросли мыслей... и ни одной самой захудалой рыбешки, хотя над их выведением я бился не первый месяц! По идее они должны были символизировать маски. Типа, заглянет сюда не вовремя Палпатин, а ему на встречу какой-нибудь сом, усатый и толстый, или килька. Может, тогда эта скотина уже, наконец, успокоится и перестанет по любому поводу лазать мне в мозги. Нет, я в принципе не против, но сколько можно? Подумать нормально не дадут! Только мурена поднимается достаточно высоко, чтобы проявилась тень истинного Я, как ее опять спугнут! А на боевых выездах с Феттом как-то не до глубоких материй, так и болтаюсь под гнетом псевдоличности, как бы она с настоящей по силе не сравнялась.

Прятать себя и от себя тоже — это довольно шизофреническое ощущение...

* * *

Прим. Авт.: Знаете, я хотела и даже уже написала кусок, частично поясняющий, что же такое интересное делает Император с ГГ и почему не реализует его потенциал убийцы, но потом почитала коммы и решила помучить всех неизвестностью))

Сижу я за камнем в пещере сырой... хорошо! Снаружи-то вообще гром, молнии и Мара Джейд. Оказалось, в выживании в дикой местности я ее делаю, как стоячую, с закрытыми глазами и связанными руками. Можно было бы сказать за это спасибо Фетту, но наша с девчонкой подготовка не так уж различалась. Да, я изначально превосходил Мару физически, и этот разрыв постепенно увеличивается, спасибо Силе и Палпатину (что-то он намудрил во мне на радостях). Да, наставники Мары пусть в жесткости Бобе не уступали, все же были чуток похуже. Хотя, это не удивительно, мандалорцы — парни харизматичные, отпечаток в сознании ученика могут оставить очень даже существенный. И если на толпу клонов всем было плевать, то делиться влиянием на ВСЕ свои инструменты Император не хотел. Хватит и одного меня.

Ну, и фиг с ним, у Палпатина под крылом развелось немало всяких... экспериментов. Мне-то без разницы, а вот Мара нервничает. И ладно бы, делала это подальше от меня, так нет, специально коврик для медитаций вплотную постелет и давай над ухом атмосферу портить своим ментальным метеоризмом! Это даже похуже было, чем когда Вейдер как-то умудрился толи выпить, толи понюхать чего и снял щиты. Главное, напился он, а голова неделю болела у всех жителей Корусканта. Меня, слава Силе, вырубило, но перед этим нехило взбило мозги миксером. Всегда знал, что у родителя в голове тараканы вооружены и очень опасны, но чтоб они были всадниками Апокалипсиса... и Вейдер щиты держит для того, чтобы они наружу не вылезли, а не чтоб никого в голову не пустить. Даже тут у него все не как у нормальных людей, Избранный, одним словом. А от Мары даже в бессознательное состояние не уйдешь — засмеют.

Еле заметное шевеление отвлекло меня от перетряхивания воспоминай. Ну-с, кого нам Сила послала? Прекрасную, стремительную, изящную и гибкую... мокрицу. А уж ножки у нее какие... вкусные. И, что самое главное, внутри бронированного тельца есть несколько резервуаров с пригодной для питья, ну, будем считать это водой. Да, вот такое западло, в мире вечных бурь, дождя и грязищи пить не рекомендовалось даже то, что падает с неба. Приходилось ловить местных жителей и по глоточку выцеживать из них нужный ресурс. Ну, и перекус заодно.

Прислушиваюсь к Силе и убеждаюсь, что Мара перемещается где-то снаружи и, судя по отклику, матерится. Собственно, Сила и превращала мои немногочисленные достоинства, в абсолютное преимущество при попадании в дикую природу. Ноги не оставляли следов, животные не кричали, предупреждая о чужаке всю округу, крапива не жалилась, комары не кусались, короче, небольшое, но заметное содействие от флоры и фауны. Конечно, это не значило, что я могу не смотреть под ноги или безнаказанно пинать медведей, да и в целом режим Опытного Охотника, как я его обозвал, не функция дара по умолчанию, а сознательно вызываемое состояние, которое еще и держать требовалось. Будто я против немного поднапрячься, чтобы включить такую полезную вещь, да и развивалась она потихоньку.

Но в целом количество, наконец, начало переходить в качество, и теперь Фетт не тусил постоянно где-то рядом, чтобы вытащить подопечного, если его прихватят за задницу, а периодически болтался на орбите и ждал сигнала СОС. Только Мара скорее удавится, чем признает поражение, которое автоматически зачислялось при призыве о помощи. Зато сколько раз она пыталась незаметно включить мой тревожный маячок... Побесить ее что ли? Не, сначала задание, потом развлекаться. А заданием у нас были древние-древние руины в которых "... сами разберетесь, что дальше делать. А если не разберетесь, я буду разочарован." Если бы не последнее уточнение Палпатина, я бы там тупо лег спать или занялся своими делами в ожидании челнока, но, увы.

Еще бы сказали, где эти руины находятся, а то даже не ясно, в какую сторону идти. Нас могли и в паре сотен километров от цели выкинуть, не хотелось бы это расстояние увеличивать. Потому, как бы ни хотелось не морозить попу на мокрых камнях, а идти уже что-то делать, требовалось подготовиться. Вообще информации по миру было мало. Почва каменистая с большим содержанием мела в точке высадки, так что не только грязно, но и скользко. Спасибо еще, что с дождем в химическую реакцию не вступает. Некая цивилизация, чьи руины и надо найти, умудрилась травануть не просто пару морей, а полностью всю водную систему планеты. Да так, что, не смотря на всякие естественные процессы типа круговорота веществ и фильтрации сквозь почву (хотя из мела фильтр так себе, но он не везде), нормальная жидкость здесь без посторонней помощи вряд ли появится. Да и не надо это никому. Местные мхи и мелкая живность как-то приспособились все лишнее из воды убирать, полезные ископаемые выгребла та самая цивилизация, а руин по всей галактике хватает, стоит только копнуть.

Самое забавное, что, не смотря на отсутствие питья, жить без спецсредств тут было можно. Хотя нет, это я от Фетта набрался, жить здесь было нельзя, вернее все же можно, но не сильно долго. Нам с Марой даже дыхательных масок или костюмов химзащиты не выдали. Я чувствовал отраву в земле (где-то сильно внизу), в воде, но в воздухе ее не было. То есть, если не нырять и быть аккуратным, то все будет в пределах нормы. Но все же лучше здесь особо не задерживаться. Сила указала, откуда чувствуется что-то, не факт, что это именно туда, куда нас посылали, но поверим ей на слово.

Печально вздохнув, я полез наружу и аккуратно потрусил в нужную сторону. Мара, что характерно, тоже, но под другим углом. А после того как засекла меня (а я в отличие от нее и не скрывался, что довольно забавно), еще и ускорилась. Что тут сказать, ответственная. Если я к любому заданию без пометки "срочно" или временного ограничения подходил основательно и не торопился, то она выкладывалась полностью, пытаясь любое поручение выполнить идеально и в лучшем виде. А потом гордо смотрела на меня сквозь стенки бактакамеры, ага.

Помнится, бежали как-то не на время, а на расстояние. Мара, естественно, вырвалась вперед, но не просто так, а с умом и в нужном ритме, чтобы сразу не выдохнуться. А потом на огороженную трассу, по которой мы круги наматывали, по всем ситхским традициям спустили какую-то реально шуструю тварь, типа, взбодрить. В итоге кругов через десять я бежал уже один, подхватив оседающую на землю спринтершу руками и телекинезом. Ну, не пропадать же добру? Подсунут еще вместо нее какого-нибудь говнюка, опять притираться... Не знаю, что хотел и хотел ли сказать тем сюрпризом Палпатин, но Мара стала реже попадать в больничку с серьезными ранениями и истощением, оставляя чуток сил про запас на самый конец миссии. А я... а я все равно от той твари условно убежал (поднапрягся и под конец оглушил), так что ничего менять не стал.

Вот и сейчас я наблюдал, как Мара уходит в отрыв, но следовать ее примеру не торопился. Лучше даже притормозить, чтобы по изменениям ее скорости прикинуть грядущие неприятности. Так, тут замедлилась... тут что-то огибает, значит, мне нужно сместиться, чтобы не делать крюк... тут набирает разгон... еще разгон... блин, она там что, ускорение включила? Останавливаюсь на минуту и сосредотачиваюсь. Ага, конечная точка сильно ниже меня — спуск. Интересно, поскользнулась или воспользовалась преимуществом рельефа? Ладно, тут ходу на пару часов, узнаю эмпирическим путем.

Пока я, посматривая по сторонам и, что самое главное, под ноги, пробирался к цели, Мара наворачивала круги по тому месту, в котором находилась. И когда земля на моем пути резко ушла вниз, все стало понятно. Меловой карьер. Более того, огромный меловой карьер, который почему-то не видно со стороны. Нет, понятно, дождь и все такое, но если бы я не знал, что где-то здесь Мара начала свой головокружительный спуск, то проехался бы на попе до самых ее прекрасных ножек. И если сделать пару шагов назад, это творение непонятно кого опять становилось не видно. Интересно... и спуска нормального нет. По крайней мере, снизу его не видно, Мара, пройдя вдоль стен несколько раз, наверх не вылезла.

Пока шел вдоль верхнего края карьера, рассматривал все, что мог рассмотреть. Хотелось бы сказать, что видел что-то интересное, но нет. Внизу вода если и была, то глубину ее так сразу не определить — все однотонно белое. Стены то ли изначально были такими пологими, то ли размыло со временем, но залезть по ним не представлялось возможным и запрыгнуть тоже. Только слезть, м-да. В центре торчало что-то длинное и даже на вид поломанное. Мара к объекту не подходила, дожидаясь меня. Наверно, хотела сказать что-нибудь многозначительное, когда я тоже попадусь в эту ловушку...

Оп-па! Чуть не сверзился... небольшой холмик оказался прелюдией к небольшому разлому. Проверять, куда меня вынесет таким образом, не хотелось, так что пришлось перестать думать о всякой ерунде и все же стать внимательнее.

Через пять часов хождений вокруг да около, снизу веяло откровенной Темной стороной. Мара поняла, что будет докладывать об этой своей ошибке в одиночку, и бесилась. А я таки нашел потенциальный подъем. Ну, как подъем? Это была самая отвесная часть стенок карьера и тут была выдолблена почти вертикальная лестница. Меловая. Не знаю, почему ее не размыло, но о чарах для хорошего сцепления ее создатели по ходу забыли. Или забили? Потрогал рукой — скользит так же, как и везде здесь. Был еще вариант на пару часов левее. Там когда-то был лес, от которого даже остались редкие окаменевшие стволы. И этот лес с куском породы съехали вниз, когда вода подточила что-то там внутри земли. То есть, теперь это была самая пологая часть с неким аналогом соломинок, за которые иногда можно цепляться. И стукаться об них, если не успел закрепиться и покатился вниз с горки. Если бы съехавший кусок земли не просел, образовав многометровый вертикальный бортик в своей верхней части, я выбрал бы все же его. Но пришлось испытывать лестницу, потому что нам по ней еще возвращаться.

Продвижение вниз было... быстрым. Я сорвался на третьей ступеньке, тормозил пролет через один (конструкция шла слабым зигзагом), успевал зацепиться за пару ступенек и опять срывался. А под конец еще и нырнул, потому что не успел засечь расстояние и приземлился на живот. Но это было предсказуемо, так что не наглотался, слава Силе, только лицо отчищал долго. И, открыв глаза, увидел ее.

— Ты долго, — Мара, вся из себя в белом, в смысле, в меле по самую маковку, специально стала так, будто я сижу у ее ног. Детский сад, — Впрочем, как всегда.

— А ты быстро, но толку-то? Все равно меня ждала.

— Я проводила разведку местности!

— Тогда я тебя не задерживаю, — делаю рукой жест, мол, иди отсюда, рабыня, и поднимаюсь на ноги. Мне тоже разведку внизу провести надо. Но сначала помочь жиже исчезнуть из карманов и складок одежды. Она и сама стечет, но как-то неуютно, да и время пока есть на такие мелочи.

— Пф! — девочка тряхнула тем, что творилось у нее на голове (извечная гулька расплелась и теперь роскошные локоны выглядели откровенно так себе) и ушла в сторону руин. Правильно, дам нужно пускать вперед, особенно тех, которые не стесняются собрать на себя все ловушки, какие есть.

Сила тревожно шевельнулась, намекая, что сбор дамой ловушек нужно проконтролировать. Вот, что за человек? Даже их на себя нормально разрядить не может! Пришлось плюнуть на одежду и бежать за пигалицей. Пусть думает, что хочет, но мал я еще, чтобы с велениями Силы спорить.

Вблизи руины выглядели, как четыре обломанных столба, на которых, по идее, должна была быть крыша. Эдакая большая то ли келья, то ли беседка. Но крыши не было, зато из-под воды торчал алтарь, на котором возлежал древний и могучий... шпиль от крыши, скорее всего. А вот под шпилем были какие-то черепки, может тоже от крыши, а может и от чего другого. Мара не могла себе позволить при мне сделать ошибку второй раз, даже если на выполнение задания это не повлияет, и вступала в остатки неизвестного строения по всем правилам археологов. Только они обычно вперед пускали специального дроида или наименее ценного из команды... а нет, точно по всем правилам.

Пола было не видно, но первый шаг в неизведанное ничем не отличался от прочих шагов. Не заскрипели невидимые механизмы, не щелкнула от нажатия плита, не зашелестели вылетевшие неизвестно откуда лезвия...

— Ой!

Вот-вот. Я бы понял, если бы нейтральное место вдруг наполнилось Силой, повеяло бы опасностью или еще что-нибудь изменилось. Но когда у вас перед носом без всяких спецэффектов появляется призрак, это как-то... внезапно. А когда этот признак, который лично я принял за голограмму, одним взмахом руки с длинными пальцами фаланг на двенадцать вспарывает одежду на груди рефлекторно дернувшейся Мары, это вообще атас! И все без единого шевеления в Силе или окружающей среде.

Естественно, Мара выхватила световой меч, собранный для нее Палпатином (мой сделал Вейдер). Оружие очень даже боевое, но все же не личное. И вот тут-то я понял, что до этого вообще ничего не было, так, поздоровались. Чудище поганое раскрылось в Силе. И если бы не близкое знакомство с Вейдером, тут бы я ласты и склеил. Но это фигня, оно начало колдовать, предварительно схватив световой меч за лезвие и просто, не знаю, как сказать, погасил его. Во всех смыслах погасил, теперь это даже механизмом не ощущалось. Заценили масштаб трагедии?

Мара уже потянулась к бластеру (как ему дуло-то мелом не забило?), но я обошелся с ней, как раньше поступали с женщинами. Схватил за волосы (давно мечтал) и на первой космической рванул в сторону лестницы. Пару раз увернулся от летящего в спину непонятно чего, оббежал вспухающие пузыри, в которых кто-то быстренько созревал, перепрыгнул вылупившихся змей с головой каракатицы, отмахиваясь от них своим мечом и Марой попеременно (что ближе) и таки добежал до лестницы. Скользкие неудобные ступеньки и крутой подъем? Какая фигня! Хорошо напуганный одаренный пролезет где угодно! Ловкость ног и никакого мошенничества.

Хотя на последних пролетах я отправил Мару в полет по параболе, надеясь, что она приземлится достаточно далеко, чтобы не скатиться обратно, потому что второй раз я туда не полезу. Зато теперь можно было периодически помогать себе рукой, от чего на диво прыгучие змеи перестали получать порезы куда придется и начали отправляться вниз разрубленными на две части. К сожалению, половинки у меня не получались ни вдоль, ни поперек, но подниматься стало значительно легче. Теперь я, наконец, смог выделить часть внимания на то, чтобы запомнить, как это у меня получилось так ловко взобраться наверх. На понять пока можно было даже не замахиваться, по крайней мере, не с выползающими, пусть и с меньшим успехом, из карьера преследователями.

Что ж, теперь найти, куда укатилась Мара, оторваться от змей (главное, не влететь в процессе во второй такой карьер) и можно нажимать тревожную кнопку.

Хочу в душ и нормальной воды.

Где-то на орбите неизвестной планеты:

Палпатин с интересом наблюдал через Силу, как его эксперимент бодро тащит второй его эксперимент подальше от опасного места, хотя преследователи рассыпались еще час назад.

— Осторожный Скайуокер, который не прет в лоб и умеет вовремя сделать ноги... Галактика обречена.

Сидящий рядом Вейдер хмыкнул и гордо промолчал. Он в своем ребенке уже не сомневался.

* * *

Тесты, замаскированные под задания и уроки, принесли немало информации. Эксперимент был предсказуем. Ну, большую часть времени предсказуем. Это ж надо было уговорить Вейдера постричь любимый пушистый ковер Императора, раскинувшийся в комнате отдыха рядом с кабинетом! Как только пробрались туда? Если бы Палпатин не решил внезапно вернуться за оставленным инфочипом, виновников пришлось бы долго искать. И это его ученики! Обойти сложнейшую систему защиты и не позариться ни на один из соблазнительно раскиданных по помещению носителей информации! Теперь еще наказание обоим придумывать...

Впрочем, предсказуемость — это естественная черта любого разумного, как и подверженность внешним воздействиям. И с последним выходило довольно интересно. Аньян научился поднимать одну бровь! Не сложно догадаться, у кого он решил перенять этот жест (у Палпатина бровей не было, а Вейдер с Феттом ходили в шлемах), но вот зачем? Что так впечатлило ребенка, что он решил привести свое застывшее лицо в движение? И почему не продолжил?

Эту мелочь, как и многие другие, можно было бы списать на детские капризы, процессы внутри меняющейся личности, веление Силы и много еще отмазок придумать для собственного успокоения. Если рассматривать все по отдельности. Вместе же взбрыки подопытного составляли единую систему провокаций. Джедай подсознательно искал точку равновесия — некое поле в Силе, в котором ему будет комфортно. В Ордене нужный фон особых усилий по своему поддержанию не требовал, достаточно было того, что тысячи одаренных на протяжении многих лет медитировали в одном и том же месте ради схожих целей и обучающихся по схожей программе. Только Аньян такой группы поддержки не имел, как и знаний о самом феномене, и в итоге действовал ситхскими методами. Не подстраиваться под окружающих до полного резонанса, а прощупать собеседника и несколькими действиями сместить выдаваемый им отпечаток в Силе к нужному спектру. Повторять до тех пор, пока не пройдет дискомфорт от соприкосновения вступающих в реакцию энергий.

Если учесть, что сам Аньян вопреки джедайскому характеру или благодаря ему, был на диво толерантен к эманациям Тьмы (с таким-то кругом общения!), то для его успокоения никаких переходов на другую сторону Силы и иных крайностей не требовалось. Фетт признал, что его подопечный — не джедай (тот еще специалист) и из него выйдет толк. Мара борется за более высокое место в иерархии по инерции, но подсознательно уже признала поражение, хотя подчиняться своему конкуренту без прямого приказа не будет. Жаль, наблюдать за их возней было забавно. Сам Император нащупал нити управления существом со столь альтернативным взглядом на мир и сам себе признавался, что это успокаивало. План по ликвидации, всегда лежащий под рукой, был отодвинут в сторонку, но еще не спрятан. С Вейдером эксперимент все еще бодался, но теперь они, по крайней мере, не соревновались, кто кого переупрямит, из-за каждой мелочи, а пытались как-то договориться. Старший ситх периодически зависал, переваривая очередную ссору с сыном, а последний в это время зависал в медотсеке. Зато какие ребенок наловчился крутить щиты! Не мастерские, конечно, но для его нежного возраста очень даже.

Вообще ситхская методика обучения оказалась выше всяких похвал. У Аньяна и так были особые отношения с Силой, впрочем, как и со всем миром, но опасность выводила их на новый уровень. Стоило запихнуть ребенка в камеру с опускающимся потолком, как поднимаемый его телекинезом вес резко добрался до тонны. Правда, потом малыш несколько суток отдыхал, но это он от неожиданности перенапрягся. По крайней мере, после того, как не имеющий возможности увернуться Аньян поймал сотню колбочек с кислотой, скинутых на него, он оклемался уже через сутки. И стал по возможности избегать мест, ограничивающих маневренность. Жаль, остальных своих подопытных таким образом не потренируешь, куча сломанных заготовок не стоит надежды на получение еще одного прекрасного инструмента. Лучшее орудие стоит доставать лишь в особых случаях, с остальным справятся и менее качественные поделки.

Палпатин даже подумывал прогнать Вейдера по схожей программе, насколько позволяло здоровье киборга (до этого он ограничился парой уроков). Возможно, это позволит убрать с погнутого инструмента пару выщерблин. Заодно ученик, уже успевший понять принцип, поймет, что не стоит пороть отсебятину в столь тонкой науке ситхского обучения. Ну, или по крайней мере предупреждать надо. А то посадил ребенка на специально спроектированный истребитель, дал пять минут форы, а потом лично попытался расстрелять столь ценный объект. Бедный Аньян с перепугу так забурился в астероидное поле и скрылся в Силе, что его потом трое суток искали! Выяснилось, что плавающие в космосе глыбы глушили все виды связи, пришлось их расстреливать. Эх, вот что значит, правильная подготовка в сочетании с экспериментальным образцом техники! Научили на свою голову...

Впрочем, одаренных тоже со счетов сбрасывать не стоит, они и в спокойном-то состоянии черте что творят, а уж если их хорошенько напугать... то добыча станет гораздо вкуснее, как говаривали некоторые алиены.

* * *

Фетт думал, что ему придется бороться с итогами обучения всякой философской мути о велениях Силы, но обошлось. То ли ситхи в этом сильно отличались от джедаев, то ли Палпатин пока решил не вставлять в обучение бесполезное словоблудие, но из подопечного рос нормальный воин, лишенный недостатков большинства одаренных. Интуиция, характерная для любого наемника, даже если его уровень мидихлориан уходил в минус, органично переплеталась с различными видами предвиденья. На полностью изолированные от Силы планеты мелкого пока не пускали, но все остальное не давало подопечному зазнаться и уверовать в свою неуязвимость.

Наделенные Силой или невидимые в ней звери чередовались с дроидами-убийцами, бомбами, ядовитыми газами, ловушками и отравами различных видов. Тут мандалорец с ситхом постарались на пару, пополняя познания друг друга в способах убийства одаренных, доступных простым разумным. Ну а что? Почему летящий лазерный луч джедаи отбивают не глядя, а пулю замечают в последний момент? Потому что тренироваться надо! Не победить, но выжить — под таким девизом покушения на ученика продолжились.

Если сначала угрозы были простыми типа растяжек, которые в Силе или по-старинке глазами, не заметил бы только слепой, то позже все усложнилось. Яды не смертельные, а ослабляющие, расположение угроз в таких местах, от которых подсознательно опасности не ждешь... на интуицию и предвиденье постепенно нарастала паранойя. К назначенному заказчиком сроку большую часть уловок, позволявших охотникам за головами завалить джедая, Аньян будет нейтрализовывать не задумываясь, как опытный минер, режущий провода, не отрываясь от болтовни по телефону и бутерброда. Сознание ученика расширялось, вбирая в себя все новые факторы, отражение нападений становилось из чрезвычайного происшествия обыденностью, а правильные реакции требовали все меньше времени для предварительного анализа и раздумий.

Аньян, как и полагалось воину, голову не терял и к опасности для жизни относился без паники и излишних переживаний. Потому, когда ученик дернул наемника назад и рванул куда-то, Фетт доверился тому, в кого вложил столько сил и знаний. Буквально через секунду та часть коридора, по которой они шли, с грохотом исчезла. На ее месте оказалась какая-то железная стена, явно повышенной бронированности. Расстреливать ее было бесперспективно, потому стоило разорвать дистанцию и оценить ситуацию. Вообще по плану сейчас был урок выживания на Ата-э 2, древней планете-городе, подобной Корусканту, только заброшенной и раз в десять меньше, но раз уж такое дело, занятия можно провести прямо в столице. Примерно с такими мыслями Фетт расстрелял парочку дроидов-уборщиков, слишком целенаправленно двигавшихся к ним по потолку. Теми, что были на полу, занялся Аньян. Он не знал, что такое поведение для этих машин подозрительно, и просто уничтожал потенциальную опасность.

Дальше все было похоже на дешевый Кореллианский боевик. Только бойцы не чесали постоянно языками, а дроиды не взрывались, вспухая огненными шарами, потому что сделаны так, чтобы не взрываться от всякой ерунды. И от не ерунды они тоже не взрывались, если не приложить к этому существенные усилия. В боевых машинах могли детонировать боеприпасы и топливо, но протокольные и бытовые только бесполезно сыпали искрами. Хуже было на улице, там полицейские дроиды LE-VO* не подавали признаков активности процессора, а немногочисленные 501-Z* уже отобрали у прохожих ручное бластерное оружие и сейчас активно отстреливали все живое. Фетт немного удивился такой картине, но виду не подал, а Аньян не знал, что здесь нужно чему-то удивляться, и уже спрыгнул в какой-то тоннель, предварительно раскурочив люк.

"Ох уж эти джедайские штучки..." — мысленно вздохнул наемник и ринулся следом. Даже представить страшно, куда заведет Сила человека, впервые свободно вышедшего в город, особенно если это столица Империи, в которой и местные могут заблудиться. Но стоило признать, что комбинацию маневров "отрыв от противника" и "залегание на дно" ученик понял, принял и исполнял с мастерством бывалого мошенника, к совершеннолетию грозя стать олицетворением того самого наиболее неприятного противника из бородатой байки охотников за головами. Если ты слабей — он догонит, если сильней — убежит.

Пока, слава опыту, сбросить с хвоста Фетта мелкому не удавалось, да и не стремился он к этому. Так, нашел место, где механизмов поменьше, закоротил все камеры и начал дожидаться наставника. Текущие задачи были не ясны, и их требовалось уточнить.

"Научить маскировать следы в техногенной местности" — сделал в уме пометку Фетт, осматривая дыру в стене, вырезанную световым мечом. За ней оказались явно заброшенные коммуникации и еле заметная цепочка следов в пыли, ведущая к подопечному. Собственно, пыль гарантировала, что никаких дроидов в этих переходах нет, что не могло не радовать в свете последних событий. Аньян был достаточно обучен, так что Боба позволил себе немного задержаться и достать дополнительную информацию. Местная сеть выдавала всякую фигню, но общий смысл панических воплей улавливался четко.

— Вводная: многие дроиды агрессивны. Вероятна вирусная атака. Пойдем на разведку на верхние уровни.

Вирусная атака была делом не очень редким и, по меркам мандалорца, не сильно опасным, так что обучаемый объект можно было не утаскивать в безопасное место, а сводить на экскурсию и дать попрактиковаться бою в городских условиях. Вообще требование "учить мальчика пожестче" и охранять его от "излишних травм" было несколько противоречиво, но наличие собственного сына и толпы знакомых, к которым можно обратиться за советом, делали этот найм не таким сложным, каким он мог бы быть. Хотя сначала забрасывать охраняемый объект в логово монстров, а потом вытаскивать оттуда — это попахивало то ли скудоумием, то ли мазохизмом... Но клиент всегда прав, пока платит.

— Принято.

Маленькая фигура последовала за более крупной, внимательно запоминая количество поворотов, кнопки и результат их нажатия. Оказалось, что делать дырку в стене было не обязательно, составляющие ее панели, а местами и целые плиты с легким щелчком отъезжали в сторону. По утверждению Фетта информация о заветном рычажке была известна в основном техникам и различным преступным элементам. Дроиды пользовались проложенными специально для них трассами.

Маршрут по техническим коридорам был короче, но не намного безопаснее. Если мелкую механическую шушеру легко забьет палкой любой обыватель, то вот дроидов-ремонтников метким пинком в утиль не отправишь. Хорошая броня, живучесть и куча манипуляторов с разными инструментами, в темноте вполне сойдут за какого-нибудь пыточного дроида. Специально для всяких слабонервных, насмотревшихся ужастиков, какой-то шутник живописно разложил в технических нишах несколько скелетов. А может и настоящие... тут легкая вибрация прекратилась, и коридор хорошо так тряхнуло. Череп, оказавшийся все же бутафорским, попытался расшибить голову Аньяну и, промахнувшись, покатился дальше, печально стукаясь о стены и намекая, что угол наклона пола явно изменился и продолжает в том же духе.

— Ускоряемся.

Фетт рванул к ближайшему выходу наружу, помогая себе репульсорами. Подопечный прыгал на десятки метров своими силами, но магнитных ботинок не имел и потому иногда вынужден был опираться на вибронож. А вот летать самостоятельно юный одаренный пока мог только с посторонней помощью.

— Цепляйся, — Фет сверился со схемой здания и мощным ударом выбил одну из переборок стены — искать кнопки было слишком долго, да и кодов у него не было. Внешнюю обшивку зданий так просто не откроешь. Снаружи был сильный ветер и, судя по грохоту, еще не отключенные дроиды, но из падающего здания требовалось выбираться. Хотелось бы сказать, что мандалорец гордо взмыл в небо, но из-за груза он скорее вывалился наружу и, не заботясь об эффектности, рванул в сторону. Их выход находился не с той стороны, на которую заваливалась высотка, но и не с противоположной, а разогнавшиеся до нужной скорости выступы и торчащие со всех сторон антенны могли быть весьма смертоносны. К счастью, такой вид отхода они уже практиковали (подопечный свалился в логово гигантских термитов и умудрился снести все несущие стены огромного каменного столба, отбиваясь от насекомых), и Аньян почти не мешал своему на данный момент телохранителю расстреливать из ракетниц все, что не расстреливалось из бластера. Дроиды-водители в большинстве своем уже взяли на таран здания и дорогу, убив не только пассажиров и прохожих, но и свое транспортное средство, став условно не опасными, но кое-кто еще летал и сеял разрушения.

Приземление, вопреки расхожему мнению, было гораздо лучше взлета. Аньян мог попасть на пятачок в метр квадратный с любой высоты, правда, после отметки в тридцать метров это было чревато переломами ног. Вейдер утверждал, что с возрастом безопасное расстояние увеличится до пятидесяти метров минимум, но Фетт считал человека, просравшего свои конечности в двадцать, некомпетентным в подобных вопросах. Правда, в обучении такую наследственность все же учли на всякий случай. Зато теперь наемник мог с удовольствием наблюдать, как подопечный ловко приземляется на крышу высотки, сминает телекинезом пару погнавшихся следом патрульных дроидов* и занимает позицию для обороны. Следом спустился с небес сам наемник. Теперь на кар и во дворец...

— Красиво. Взрывать будем? — Боба замер от неожиданности. Ученик первым начинал говорить не просто редко, а архиредко. Впрочем, повод был действительно впечатляющим... для кого-нибудь вроде мелкого, такие махины видевшего только на картинках. Вертеть головой не пришлось, круговая камера на шлеме прилежно фиксировала, как заваливается очередное здание, за которым оказывается огромная металлическая конструкция, двигающаяся с неплохой для своих размеров скоростью. Строительный дроид EVS* пер явно в их сторону, просто сшибая все на пути, а огромные клешни вырывали куски из зданий, расположенных по бокам от проложенного маршрута. Так вот откуда этот грохот.

— Ищем транспорт, — весьма условная воздушная проезжая часть была сейчас на удивленнее пустынна, до материальной было несколько сотен метров вниз, а на стоянках валялись побитые остатки роскоши. В таких ситуациях Фетт признавал, что Сила ускорит процесс поиска и укажет оптимальный вариант. Вот только ведет она к нему странными путями. Аньян уверенно перемахнул через ограждения и заскользил вниз по наклонной стеклянной крыше, сквозь которую начали периодически вылетать лазерные заряды. Какой-то умник вооружил офисных дроидов, и те теперь пользовались модификацией по назначению.

У Бобы не было джедайского предвиденья и везения, зато была броня. А еще на две трети полные баки топлива для джетпака и гранаты на поясе, так что спускался он медленнее своего спутника и более зигзагообразным маршрутом. Зато благодаря этому смог засечь еще три EVS, явно следующих к одной и той же точке и поразмышлять о том, что они здесь вообще делают. По всему выходило, что кто-то снял ограничители, и многотонные махины банально прибежали с ближайших строек, разогнавшись до 150 км/ч. Учитывая их суммарный вес, стоит отключить репульсоры этих заводов по переработке зданий и квартал просто рухнет вниз. И пару следующих платформ тоже. Верхние уровни Корусканта были самыми ажурными, реально монументальные конструкции, позволяющие существовать многоярусному городу, начинались на пятом слое и усложнялись к низу. Исключением были стратегически важные районы вроде Императорского дворца или здания Сената, под которыми эта система начиналась сразу и постоянно проверялась.

Оценив текущее положение и прикинув, не поедут ли вниз соседние кварталы, Боба заметно ускорился, даже не глянув, что за кар присмотрел подопечный. Провалить задание на охрану ему не улыбалось. Хотя, как раз ситхский выкормыш мог и пережить такую неприятность.

— Во дворец! Все может рухнуть, — мандалорец вбил координаты и схватился за штурвал. Навигационный компьютер был взломан, нужные системы включены, двигатели прогреты. Можно было стартовать. В наличии хорошо обученного помощника были свои плюсы. Возможно, лет в семьдесят Фетт возьмет себе кого-нибудь похожего в напарники...

Я ни в зуб ногой в технике, так что инфа отсюда:

*501-Z http://starforge.info/droids/501-z-police-droid/

* патрульный дроид — типа такого http://starforge.info/droids/municipal-patrol-droid-mark-i/

*LE-VO http://starforge.info/droids/le-vo-enforcement-droid/

*EVS http://starforge.info/droids/evs-construction-droid/

* * *

Признаться, о том, что что-то не так, я догадался не сразу, а только когда мы таки вылезли наружу. Вряд ли ради моего обучения Палпатин будет устраивать бойню прямо у себя под боком. Но стоило признать, что итоги чьей-то антисоциальной деятельности удивительно походили на очередной урок выживания, так что кроме иногда накатывающего дежавю ничто не мешало мне ретироваться с поля боя и ждать дальнейших указаний. Да и в целом с первых рядов кипеш не впечатлял ничем кроме размаха. Мы с наставником даже не поцарапались. Тем удивительнее было то, что Мару увезли в больничку.

Признаться, последняя новость меня изрядно озадачила. Мы с Феттом как раз шли по изолированному коридору, связывающему лабораторию с закрытой посадочной площадкой, когда все началось. Потом беготня, выстрелы и активное участие в безобразиях — есть, где нарваться на неприятности. Но нет, мы целы, а запертая в бункере Мара с сотрясением и переломами! Что за фигня, кто из нас Скайуокер?!

Возмущаться несправедливостью и анализировать произошедшее меня отправили в личные апартаменты Вейдера, но оба благих начинания загнулись, стоило кому-то из ответственных за мое обучение частично снять блокировку с Голонета. Да я не знал, куда бежать и за что хвататься, наверняка ведь отберут! Метания прекратило пиликнувшее сообщение. О-о-о, слежка за результатами расследования он-лайн, прямо реалити-шоу "Менты", только вместо собак Инквизиторы. С десяток этих недоситхов засыпало обломками, но таких засранцев убьет только прямое попадание из лазера в голову. И то, судя по отзывам Фетта и Вейдера, некоторые из них, как тараканы, проживут без головы неделю и умрут от голода. Но фишка в том, что те из инквизиторов, кого откопали, были злы и готовы помогать следствию буквально за право разок укусить виновника. Если учесть, что некоторые из них специально делали операции, чтобы приобрести частокол заостренных зубов, угроза была серьезной. Хотел бы я на это посмотреть...

Но первым делом стоило узнать, где же нашла неприятности на свою еще совсем не соблазнительную попу Мара. Оказалось, что во всем виноваты ситхи. Как обычно, короче. С одной стороны, для того, чтобы можно было тренироваться в телекинезе всегда и везде, в наших помещениях не было намертво закрепленных вещей. С другой, объект был сильно с повышенной защитой, но так как вроде секретный, то относительно небольшой и без излишних надстроек или креплений вокруг себя. Одно дело, когда дополнительные стабилизаторы нацеплены на пару блоков, вдруг там склады с чем-то тяжелым, а вот если их на весь квартал растянули... чтобы не плодить сущности, чуть более укрепленный объект расположили на пятом уровне, где начинались опорные конструкции всего города.

И тут начинается повесть о героическом технике, сидевшем во взбесившемся EVS. С какого-то перепугу он отключил репульсоры у своего пепелаца, машина буквально провалилась под землю и, пролетев несколько этажей города, переломала себе обе ноги. А вот клешни функционировали нормально, и именно одна из них чуть не сплющила нас с Феттом. Но это фигня, потерявший возможность передвигаться дроид побуйствовал бы, раскрошив все, до чего дотянулся и все. Но по некому стечению обстоятельств самым кончиком самого большого манипулятора он дотянулся до краешка нашего бункера... и стал использовать его вместо дубинки, предварительно выдернув неожиданно твердый жилой блок из своих более податливых товарищей. Мара, конечно, быстро сориентировалась и смогла за что-то зацепиться, но на отбивание всех летающих туда-сюда вещей ее навыков не хватило.

Надо сказать, EVS для того и делалось, чтобы разбирать здания и собирать из их переработанных частей новые, потому девчонке еще повезло, что блок лаборатории был нестандартным и в пасть для переплавки просто не влез. Броня бы выдержала, но температуры в домнах не самые комфортные. Короче, пока придется жить у отца и стараться не отсвечивать перед врачами, чтобы не портить текущую статистику. Оказалось, что у гигантских роботов были гигантские пушки. Спасибо хоть, акустические. Зато рассчитанные на снос зданий. Фетт в шлеме, а у меня после того, как адреналин схлынул, в ушах звенит и голова кружится. И это еще самым краем на излете зацепило, вблизи никакая Сила не помогла бы...

Следом за строительными по размерам нанесенного ущерба шли полицейские дроиды, специально сделанные для того, чтобы противостоять совсем не мирным преступным элементам. LE-VO просто завис от ошибок в программном коде, в очередной раз доказав, что превратить его в боевого очень трудно. (На этих самых мирных копов Галактики даже разрешение для производства и покупки не требовалось.) А вот дорогие и одни из самых совершенных для своего класса 501-Z встроенного оружия не имели, зато имели довольно универсальные манипуляторы. Многим не боевым и боевым дроидам их делают весьма специфической формы, чтобы машины чисто физически не могли сменить свое оружие на что-то более распространенное. Но это не наш случай, так что к концу безобразий железные полицейские ходили не с положенными по уставу парализаторами и легкими бластерами, а с вполне конкретными пушками, вообще запрещенными на этой планете.

Так же интересными были данные с камер. Не бои на улицах или резня в офисах, а кое-что более масштабное. Я с разных ракурсов раз за разом просматривал, как несколько кварталов Корусканта проваливаются вниз, сначала плавно, но постепенно ускоряясь...

— Жалеешь о загубленных жизнях? — подозрительно спросил подкравшийся со спины Палпатин. Мне на секунду даже захотелось выдать какую-нибудь прекраснодушную джедайскую фразочку, но желание жить оказалось сильнее желания подколоть старого ситха.

— Нет.

Возможно, когда мурена наконец выпрыгнет из воды и тень, являющаяся моим настоящим Я, ненадолго пробудится, эти сотни загубленных жизней будут беспокоить, и то не долго. Не дать упасть конструкциям, вес которых даже осознать трудно, или ловить под обстрелом паникующих обывателей для эвакуации пока не в моих силах. Итогом же размышлений самой псевдоличности было то, что в масштабных разрушениях что-то есть. Надо будет попросить отца показать орбитальную бомбардировку.

— Это восхитительно, — честно признался я. Со стороны казалось, будто кто-то просверлил дырку в столешнице и утягивает туда скатерть. Здания-посуда раскачиваются, но первые секунды еще держатся. А потом полотно улиц трескается и можно рассмотреть, как лопаются какие-то тросы и балки, ранее скрытые дорожным настилом. И низкий протяжный стон — начинают деформироваться опоры. На записи этого не слышно, но воспоминания о ряби, пробежавшей в Силе, еще свежи. В ней отражалась смерть тысяч живых, но я почему-то очень четко ощутил именно момент, когда шедевры инженерной мысли, эдакие колоссы из сверхкрепких сплавов покачнулись, и тяжесть соскользнула с их уставших плеч на головы тем, кого еще не убили дроиды. Момент, когда изменить что-либо стало невозможным, и началась цепная реакция. Специальные корабли с генераторами притягивающего луча не успели. Потому что никто не хотел брать на себя ответственность за то, что все же рухнет. Император в бешенстве.

— Они назвали это "Вторая Революция Дроидов".

— Уже? Участников же еще ловят, — одно дело найти десяток дроидов в двести метров высотой и совсем другое — каких-нибудь мелких протокольников или администраторов.

— Это пройдет.

— Все проходит, — пожимаю плечами. О, а вот и информация о виновнике торжества. Арча Сабис, кибернетическую половину мозга заразил некий вирус, органическая свихнулась естественным путем. Вот только даже биологические вирусы не возникают из ниоткуда. У эволюции в смертоносную заразу должна быть основа — микроб или мутировавшая клетка. Для появления вируса электронного нужен еще и автор.

— Дроид, органик, или что-то среднее?

— Пока не знаем, но поработал явно наемник.

— Хм, — вообще киборгов в Галактике достаточно много. Часть из них имеет те или иные модификации мозга. Стоит такое удовольствие дорого и кому попало не делается. Тот же Гривус, да прибудет в Силе этот героический мужик, чье досье мне подкинули неделю назад. Трашта, герой Клонической войны и просто скромный гранд-мофф Империи, тоже разъем в черепе имеет. Высокопоставленные чиновники и военнослужащие, видные сотрудники корпораций... такие люди порносайты себе в голову не загружают и по интернету без антивируса не шарятся. Там отдельная техника безопасности прописана на все случаи жизни, выдается еще до операции. Только безопасные порты, только проверенные места подключения, никаких незнакомых шнуров-инфокристаллов-планшетов и все такое. Кибермозг — не дроид, не отобьется.

И на фоне всего этого пусть изрядно потратившийся на здоровье, но довольно уважаемый киборг подхватывает не просто трояна, а что-то более крутое и агрессивное, с чем неслабые антивирусы не справились.

— Легко стать богатым, трудно остаться богатым...

— Ну, не сказал бы, что он заработал так уж легко... — Палпатин выдал в Силу усмешку, — но это направление тоже разрабатывают. А ты будешь писать свои мысли по поводу происходящего.

— Хорошо, — а потом их разберет на составляющие толпа психологов и соберет во что-нибудь типа поведенческой матрицы. То ли проверка, то ли провокация. И как в таких условия показать свое настоящее Я?

* * *

Палпатин разочарованно вздохнул, глядя на очередного пленника с вытекшими мозгами. Это было предсказуемо, но ситх до последнего гнал от себя мысли о том, что его близкий к идеалу инструмент поразит хоть какой-то изъян. Впрочем, и трепетным юношей он не был, а потому гибели и без того зыбкой надежды (все же расчеты были весьма красноречивы) не сильно расстроился. Вообще по тем же расчетам чрезмерная ментальная открытость Аньяна, вылившаяся в мощную поверхностную эмпатию, должна была выйти боком еще на этапе обучения пыткам. Но с Силой никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Единственными доступными образцу ментальными техниками кроме одного подвида эмпатии были защита и ментальный удар. Любые точечные воздействия если и станут возможны, то только с опытом. Сейчас же воспитанник пропускал мимо сознания миллиарды голосов галактики, как городской житель игнорирует шум машин, и только касание знакомых разумов выделялось для него в этом безликом гигантском хоре. Эмоции любого лишь вливались в общий фон. Охват поверхностной эмпатии был велик и удивительно точен, почти переходя в сенсорику, сознание, не тратящее усилий на защиту от внешних воздействий, видело больше и глубже... в толпе. Стоило сосредоточиться на ком-то одном и проникнуть в чужие мысли, как сквозь дырку в естественных ментальных щитах несчастного просачивался гул Галактики, разрывая разум подопытного прежде, чем удастся вытащить оттуда хоть крупицу информации. И мощь этого ментального удара Аньян не сможет уменьшить, пока не научится ставить барьер, что на данный момент в принципе не возможно.

Хотя... нет. Палпатин мысленно поправил себя. Не изъян, а особенность, как замысловатый изгиб диковинного оружия. Для посторонних бессмысленный, но Мастеру дающий возможность преподнести пару сюрпризов противнику. Пожертвовать несколькими характерными для одаренного функциями, чтобы получить неявное преимущество. Такая постановка вопроса ситху нравилась больше. К тому же раньше перед ним стояла дилемма, полноценно учить образец менталистике было опасно, но какой уровень знаний и навыков будет приемлем? Это не Мара, уже периодически принимающая мысли Палпатина за свои собственные. Чудо, что человек с таким шумом в голове вообще способен слышать его голос на больших расстояниях. А ведь сын Избранного может подобно родителю воспользоваться даже весьма скудной информацией и, походя, поломать все планы... проблема решилась сама собой и без особых усилий, что было редкостью в жизни старого ситха.

— Ты не способен к ментальным техникам, — ситх позволил себе мимолетную улыбку, но тут же нахмурился. Была еще одна неясность, мешающая ему спокойно наслаждаться работой над своим творением. Стороны Силы.

Аньян мог казаться бесконечно пассивным, особенно в присутствии Палпатина. Чует, зараза, кто для него наиболее опасен. Но дураком и тормозом его выбранная тактика не делала, так что рано или поздно вопрос должен был стать довольно остро. И ситх прилагал все усилия, чтобы не пропустить это событие и не схлопотать нежданчик в самый неподходящий момент. Но подопечный внимательно изучал размышления темных и светлых одаренных по этому поводу, молча выслушивал монологи самого Палпатина и уходил на следующий урок, ни эмоцией, ни ментальным откликом не показывая, что его как-то зацепила эта тема.

— Скажи, — Палпатин замирает, обдумывая пришедшую в голову идею, — Что ты думаешь о сторонах Силы?

Просто спросить. Не идти окольными путями, выведывая информацию, а выбрать самый простой и короткий путь. Давненько он этого не делал, уже и забыл, как...

— Ничего.

— Почему? — раздражение из-за того, что нельзя сразу получить развернутый ответ, смешивается со странным предчувствием.

— Не вижу разницы. Программу обучения все равно выбираю не я.

— А если бы выбрал?

— Не вижу разницы, — подопечный вздохнул и решил все же раскрыть свой ответ, — Невозможно использовать только темные или только светлые техники. Есть нейтральные вроде телекинеза, есть те, которые вообще относят к Живой Силе или выделяются в отдельные школы, как у организаций одаренных, не относящихся к ситхам или джедаям.

— Ясно, — Палпатин успокоено прикрыл глаза. Такой простой ответ. Ответ истинного джедая.

Его редко подводила инерция мышления, однако к истинному джедаю были не применимы уже известные ему рамки. Думающего человека насторожило бы противоречие, скрытое в обоих кодексах. Невозможно постоянно не испытывать никаких эмоций — это естественная реакция на химические процессы в организме, но и испытывать их постоянно тоже затруднительно. Каждый сам для себя решал, как расшифровать эти догматы, но сейчас, глядя на Аньяна, Палпатин ощущал, что прикасается к древним тайнам, потерянным после того, как дети Богана и Ашлы подняли друг на друга оружие.

В светлых одаренных, так любезно подставившихся и подставивших Республику, как это ни парадоксально, покоя не было. Да, в медитациях они достигали некого равновесия, в бою и в жизни старались сохранить трезвый разум... в них было зыбкое спокойствие, но покоя не было. Иначе откуда это резкое неприятие Темной Стороны, страх, ненависть или презрение, не давшие даже магистрам просто пройти мимо ситха? Откуда это стремление очертить границы допустимого и запереться в них? Легко сохранять спокойствие, следуя придуманным кем-то догмам и не высовывая носа за рамки дозволенного.

Но что, если разницы действительно нет?

Ситхам Сила дарует Свободу. Свободу использовать любые ее проявления, на какие хватит сил, знаний и умений. А что дает Сила джедаям?

"...Нет неведенья — есть знание.

Нет страстей — есть ясность мыслей..."

Ситх замер, вслушиваясь в звучание древних слов и примеряя их на образ своего создания.

Никаких упоминаний сторон Силы. Значит ли это, что разницы действительно нет? И истинный джедай будет использовать Тьму и Свет, просто не испытывая по этому поводу никаких эмоций? НЕ РАЗЛИЧАЯ эти понятия, потому что для него существует лишь знание? А к какому учению это знание относится, уже не важно...

Похоже, то, что беспокоило Палпатина, для создаваемого им оружия вообще не являлось вопросом...

* * *

После странной беседы о сторонах Силы (так я и поверил, что мне дали бы право выбирать) Палпатина немного попустило. По крайней мере, он перестал с такой маниакальностью интересоваться моими мыслями и эмоциями. Проверки и ментальные сканирования не прекратились, но их интенсивность снизилась до нормальной с учетом прогрессирующей паранойи Императора.

Закономерно после резкого изменения силы внешнего давления попустило уже меня. Не сразу, сначала думал, это такой хитрый ход, чтоб я расслабился и потерял бдительность, но когда прессинг не возобновился, пришлось таки рискнуть (вдруг большой босс передумает?), предварительно отлетев подальше. Планета, на которой должен был проходить следующий урок выживания, походила на Татуин, но все же им не являлась. Здесь было еще жарче. Понимаю, что это трудно представить, но четыре солнца... кстати, изначально их было два.

Дальше не сложно догадаться: некая цивилизация мастерила что-то вроде адронного коллайдера, но гораздо круче. А потом здесь все сгорело к демонам. Так что я сейчас не просто по песку хожу, а попираю прах этих умников. Кстати, другие их планеты, судя по косвенным данным, засосало в черные дыры, тоже искусственного происхождения. Камикадзе воскреснут от зависти, да. Короче, то ли у них были совсем отмороженные ученые, толи очень серьезные враги. К сожалению, этот момент в истории не сохранился, я вообще не представляю, как хоть что-то удалось узнать. Но тут фишка уже в весьма продвинутой археологии далекой-далекой...

Так вот, возможно, кто-то и покрывается на солнце брильянтиками, но конкретно здесь корочкой покрывались все без исключения. Фетт, скотина, даже спускаться не стал, только напутствовал, мол, Джедаи говорили, что Сила им заменяет доспех. А теперь иди и докажи. Ага, щас, прямо на слабо взял. Я еще в челноке чуть не спекся, но это фигня. Вот когда я поставил нормальный стихийный щит Силы от излучений и проморгался, то натурально офигел. Здесь была жизнь! Чудны дела твои, Сила. Удивление быстро сменилось возбуждением — запаса еды и воды не дали, так что все живое требовалось поймать, допросить и съесть! Можно без допросить...

Уже через пару часов поисков я чувствовал себя жидким терминатором, который скоро увидит свой конец. Оказалось, что солнц пять (и не спрашивайте, как они так умудрились), просто закинули меня сюда поздним утром. Спасибо хоть, местные светила были расположены дальше знаменитых Тату 1 и Тату 2, так что песок еще не плавился. На нем можно было жарить мясо, под ним варить его в собственном соку, и спрятаться было негде. По крайней мере, в процессе охоты ничего подходящего я не нашел. И никого не поймал, что не менее, а может и более плохо. Паук размером с кулак обитал метра на два ниже уровня земли и, что самое паскудное, был невосприимчив к Силе. В итоге я его таки откопал, но членистоногая скотина ловко сложилась в подобие шарика и скатилась с бархана, неприятно напомнив дроидеку. Ну, наши так легко не сдаются, так что я рванул следом. По колено проваливаясь в песок, м-да. И ведь почти нагнал... на верхушке следующего бархана, с которого насекомое опять ловко скатилось, наверстав отрыв. Повторив процедуру раз пять я окончательно спарился и понял, что успехи на охотничьем поприще все же вскружили мне голову. Есть еще твари, которые легко доказывают мою ничтожность в этом вопросе.

Однако, остановиться и подумать мне было не суждено. Потому что на задания по выживанию за исключением особых случаев выдавался весьма скромный набор одежды, в который огнеупорные вещи не входили. Зато там были замечательные кожаные чешки. И они уже, кажется, сгорели. По крайней мере, ниже тлеющих штанов были только голые покрасневшие ноги. И их нехило так припекало снизу. Пришлось уподобиться танцующей ящерице с какой-то не менее гостеприимной планеты, которая поочередно поднимает то одну половину лап, то другую. Типа, часть греется, часть остывает. Только она стояла на кончиках коготочков, а я приплясывал, проваливаясь по щиколотку.

Не знаю, расстроился ли Палпатин моему провалу на ментальном поприще (судя по донесшимся до меня эмоциям, он сам еще не определился), но теперь он обратил внимание на другие умения, которые давались мне уж точно лучше мозголомства. И я уже буквально пятками чую, как они развиваются, подгоняемые растущей температурой. Первое солнце вошло в зенит, к пятому здешняя духовка окончательно разогреется. И лучше бы мне поторопиться.

В лаборатории я пытался убирать с помощью Силы пыль или всякие соринки, но ничего путного не вышло. Оказалось, что левитация кучки столь мелких объектов требует примерно столько же мысленных усилий, что и какой-нибудь шатл, если не больше. Но сейчас я ворочал тысячами песчинок, не особо заморачиваясь по поводу того, как это происходит. Вот забурюсь метров на тридцать вниз и если не раздавит насыпавшимся сверху, сяду и спокойно подумаю. А еще попытаюсь подобраться к пауку снизу.

Что касается конкретного задания, то оно походило на попытку собрать слово "счастье", имея на руках буквы "о", "а", "п","ж". Видите ли, Палпатин увидел, что где-то здесь я найду свой кристалл, предначертанный великому мне самой Силой. В перспективе вроде действительно счастье, но что-то пока только те самые четыре буквы перед глазами вертятся. Но Повелитель Галактики и Избранный Силой без камня возвращаться не велели, ибо кары сулит непослушание. Аминь. Вернее, абзац...

Экстренное закапывание произошло успешно. И даже дырочку для воздуха не забыло мое умное подсознание. Не то, чтобы тут сильно лучше, темно и душно, но, по крайней мере, не жарит сверху. Теперь можно выдохнуть и, стараясь не сбить концентрацию, глянуть, как оно все работает.

В изучении своего спонтанного творчества меня ждал облом. Никакой это не супер-пупер телекинез, а банальные щиты-фильтры, только очень насыщенные. Были они не то, чтобы сложными, но изначально придумывались против ядовитых газов, задымлений и раскаленного воздуха, и делалось это древними мастерами Силовой ковки. Настолько древними, что работали с помощью аналогов горна, наковальни и прочих щипцов-молотков. Так что даже тут я ничего нового с техникой не сотворил, подумаешь, как лопату использовал. Настоящие мастера с ее помощью под водой дышали (для этого требовался ювелирный контроль проницаемости) и кристаллы резали (а тут уже важнее контроль формы и напитка энергией). Короче, есть еще, куда стремиться.

Но это все мелочи жизни. Я надеялся, что самоуверенность — болезнь всех одаренных, достигших хоть чего-нибудь, а не только ситхов, минет меня стороной. Увы, пока прогноз был не утешительный. Это сейчас на фоне трех больших и брутальных дядей-убивцев (Вы бы видели, что Сидиус творит, когда думает, что его никто не видит! А как матерится, когда обнаруживает меня в уголочке...) моя щуплая тушка не котируется, но при такой интенсивности обучения к пику формы будет не просто помнить о смерти. Написать на листочек и к зеркалу приклеить? Или лучше в туалете?

Размышления о столь важном и безусловно не простом выборе прервало бурчание желудка, тонко намекнувшее, что всему свое время и место. Второй раунд охоты на паука объявляется открытым...

* * *

Фетт всегда говорил, что внимательность ничто без анализа. И пусть тренироваться мне пока приходилось на кошках, но основной принцип уже был понятен, по крайней мере, для животных. Потому вторая охота изрядно подпортила мне настроение анализом этих самых наблюдений, а не только своей провальностью. Паук оказался чувствителен к вибрациям на очень высоком уровне. Учитывая недружелюбную атмосферу мертвого мира, это не атавизм, а очень даже насущная необходимость. И я ее лишен.

В целом, задачка была проста. Угроза либо живая, либо нет. Либо хищник, либо природное явление. А вот с частностями было сложнее. Бегал я однажды от милых круглых котяшков шерсти, которые ощущались в силе, как растения. А потом разевали пасть и... я на одну такую сел случайно. И схватили меня за обои две ягодичные мышцы сразу, Фетт потом челюсти мертвой твари специальным резаком кромсал — разжать не получилось. Хорошо, кровь я уже тогда мог Силой тремя разными способами останавливать. Про тех, кто вообще в Силе не ощущается, тоже забывать не надо.

С природными явлениями выходило что-то похожее. Казалось бы, в пустыне многие из них менее травмоопасны, по крайней мере, для одаренного. Но именно для того, чтобы я так не думал, меня знакомили с некоторыми планетами, спуская туда буквально на часик. И то иногда сразу после экскурсии приходилось лечиться. Песок, висящий в воздухе подобно туману из-за звуковых волн, не слышимых уху, такой же обманчиво плотный и пробирающийся внутрь организма, словно яд. Барханы, волнующиеся подобно настоящему морю, и в самый неожиданный момент появляющиеся под ногами валуны, острые, между прочим. Невидимые, но очень материальные миражи (Не видишь суслика? А он уже половину твоих припасов сожрал и сапог!). Песок, похожий на снег, но в тысячи раз ослепительнее. Меняющий цвет песок, после которого перед глазами плавают красочные круги, складываясь в картинки... Я видел разные пустыни, была даже одна, где постоянно лил дождь, но испарялся в нескольких метрах над землей. Там все звери умели летать, потому что внизу не было ни капли влаги. Но к потенциальным угрозам этой пустыни стоит отнестись со всем уважениям. Она вполне может удивить меня не один раз. Главное, чтобы не насмерть.

Первым делом я решил тоже как-то наловчиться чувствовать вибрации хотя бы для того, чтобы потом чувствовать, создаю я ее или нет. Сделать это было гораздо проще, чем кажется на первый взгляд, просто раньше как-то нужды не было. В Силе можно различить все, свет, тепло, электричество, любой вид излучения или энергии, даже время и вероятность подвластны ей. Стоит открыть глаза поширше и перестать смотреть, чтобы начать видеть. Один раз поймаешь нужное ощущение, и потом даже медитировать не надо, чтобы вернуть его, только прислушаться.

Возможно, легкость моего обращения к таким видам Силового видения объясняется некой личной склонностью. А может это нормально, сравнивать-то не с кем. Но, по крайней мере, всякие неживые объекты и явления уж точно не так хрупки, как чужие разумы. А то не успел внутрь проникнуть, а память с личностью уже рассыпались, даже дыхательных рефлексов не осталось. Хорошо, Палпатин в этом деле разбирается, а то пришлось бы доказывать, что даже мизинцем на ноге пошевелить не успел, а оно уже... и вот... и как-то так.

Выдвинув ощущение вибраций на передний план из ощущаемого фона Силы, и закрепив его там, я принялся пробовать подкрадываться к пауку. И понял, что супер-пупер телекинез все же придется осваивать. Конечно, Сила — наше все и ею можно на некоторое время удовлетворить почти любые потребности организма. Вейдера один раз так взбесили, что он под завалами неделю без еды, воды и шлема неплохо себя чувствовал. А вот тех, кто его взбесил, камнями сплющило (и сына и внука Таркина, естественно, совершенно случайно), но это так, о пользе хорошей брони.

Пока же охота на паука, раунд третий. Ослабляем немного область щита с нужной стороны... и чуть не уронил всю конструкцию. С Силой всегда так, стоит обратить внимание, что ты делаешь, и сразу влезает разум со своим "невозможно" и "не может быть". И чем позже начато обучение, тем сложнее убить эту странную логику, иногда даже сложнее, чем надежду. Если осматривая барьеры, я следовал принципу "работает — не трогай" и фактически в работу подсознания не вмешивался, то сейчас техники резко перешли под осознанное управление и закономерно начали разъезжаться. Но это я от беспокойства, все же перспектива левитировать тонны песка по одной штучке меня напрягает. А тут еще мысль такая нехорошая под руку, вдруг Палпатин ошибся в видениях? Ну, промахнулся на пару парсек или еще чего? В рамках Галактики и тем более Силы, да еще и для такого типа предвидения — мелочь. Знатный выйдет прикол, лучше мухи, нарисованной с внутренней стороны на визоре шлема Вейдера...

С такой точки зрения мелкая кропотливая работа, требующая немалой аккуратности и сосредоточенности, была очень кстати. Мозг прекратил накручивать сам себя и занялся делом, постепенно соскальзывая в медитацию. Глаза я закрыл еще после спуска, так как смотреть здесь не на что, да и темно, а вот вода с них испаряется, так что теперь мог наслаждаться всеми прелестями обострившегося слуха. Пока было тихо, но хорошо это или не очень, как обычно, покажет практика.

Вот через барьер проникает одна песчинка и аккуратно устраивается с противоположной стороны от тонкой пленки, хранящей мое убежище. Вторая... Через некоторое время я осмелел и стал тягать их парами и даже тройками. Процесс постепенно ускорялся. На десяти штуках дело застопорилось, хотя ящиков я на тренировках мог поднять почти сотню. Но потом их стало больше. Одиннадцать. Потом существенно больше. Пятнадцать. Я начал входить во вкус и вскоре две стенки норы соединил тонкий песочный ручеек. Конечно, на мое расположение в пространстве относительно паука это никак не повлияло, но общие закономерности уже вырисовывались.

Песчинки, они тоже разные бывают, с острыми гранями или округлые, легко крошащиеся в пыль или неохотно распадающиеся на несколько осколков, разного веса, размера, формы и состава... для телекинеза это не важно, а вот для передвижения без вибраций очень даже. Ведь когда я выдергивал песчинку здесь внизу, все ее товарки, что были выше, скатывались на освободившееся место с едва слышимым в Силе гулом. Похожая ситуация была, когда забранное требовалось выпихнуть наружу. Тысячи маленьких кирпичиков терлись боками, скрежетали и в целом вели себя в Силе весьма шумно.

Странно слышать такое от человека, который присутствовал при восстании дроидов на Корусканте и не почесался, но мне вообще иногда казалось, что одаренный с хорошей волей и воображением (и не исключено, что с харизматичным голосом в голове или забористой травой) может убедить себя в чем угодно и самовнушение станет реальностью. Другой вопрос, что сознание хитрое и его просто так не проведешь, да и как бы психика после такого не ушла в отрыв. Она у них, в смысле, у нас и так того... по крайней мере, нормальные люди истребитель силой мысли не поднимут, даже если у них связь с Силой есть. Им такое просто в голову не придет, иначе какие же они нормальные? Вот если вылезет из какой дыры просветленный гуру и просветлением поделится, тогда да... но нормальными оба этих человека точно уже не будут.

Так вот, сижу я, сижу, уже получается тасовать сравнительно небольшое количество песчинок без этого шума. Подумываю завязывать и ложится спать, потому что местный день подходит к концу, а ночью наверху должно быть терпимо. Если держать во сне щит от температур я вполне способен, в основном из-за опыта, то вот с чем посложнее не выйдет. Вообще с этим, как с усилением Силой и подобными техниками — повтори прием в экстремальных условиях пару тысяч раз, и она станет рефлексом организма, только корректировать успевай. Все же, как бы Фетт не настаивал, что мысль должна опережать действие, у одаренных это выходит довольно редко и обычно ни к чему хорошему не приводит, ибо Силе виднее.

Потому, когда мне сильно захотелось закопаться еще глубже, то претворение желания в жизнь началось почти мгновенно. Краем глаза заметил, что мой верный враг, паук, тоже устремился вниз, окончательно успокоился и подналег. Все же пусть стартовал я изначально с более низкой точки, из-за независящих от меня причин скорость погружения имел мизерную, потому насекомое имело все шансы не только догнать, но и перегнать.

А потом я услышал то, на что, видимо, и служило причиной столь резкого ухода под грунт. Это было похоже на канонаду, но понять, в чем дело, пока было невозможно. А когда стало возможно, я предпочел навесить еще пару щитов, хотя мозги после длительного использования Силы уже характерно поскрипывали. С неба падали метеориты. Но это фигня, их кто-то жрал! Существ со столь странными гастрономическими пристрастиями ощутить я не мог, а вот вибрации... судя по ним, жрущие раскаленные болванки твари были нехарактерно здоровыми для пустыни — метра три-четыре в длину. По всему выходило, что в пасть к ним я помещусь целиком.

Были еще какие-то мелкие мушки, которых получилось разглядеть, когда жахнуло довольно близко, сразу сделав из погружения на тридцать метров погружение на десять. Я сначала не въехал, но оказалось, что они собирают мельчайшие крупицы влаги, испарившейся с космического гостя.

Дискотека продолжалась всю ночь, так что спать наверно придется все же днем. К утру я был согласен на все, даже на это.