|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Тахко. Макс
Зря я пошел в эту помесь больнички с МЧС. Нет, со Славкой все в порядке, я проследил (не все ему меня кормить-лечить). Но, во-первых, от вида медицины меня до сих пор иногда в дрожь кидает, насмотрелся в свое время, да и напробовался по самое не могу. А тут еще и пациенты как неживые. Их моют, переодевают, Знаками обкладывают, повязками обматывают, а они — ноль эмоций. Молчат, не шевелятся, глаз и то не открывают. Жуть! С первого взгляда и не поймешь, то ли впрямь больничка, то ли уже морг...
Так что глянул с порога и удрал, пока нервы целые.
А во-вторых... эх. Только не смейтесь. Меня девушка бросила.
Да, Иррей. Я в печали.
Променяла такого классного меня на какие-то гнусные заболевания! Эх, женщины! Все изменщицы, даже драконы. Даже Зеленые. Особенно Зеленые. Никогда не знаешь, о ком они больше думают: о тебе или о той "дивной травке, которая получилась у Линер и которая может плодоносить сразу мешком витаминов, это восхитительно!" Или "Это такое интересное сворачивание магии, от него сразу убивается болезнетворное начало!"
Шучу, конечно.
Иррей за эти дни... расцвела. И внешностью: стараниями неугомонной и безотвязной Маринкиной "команды опеки за голодающими драконами" Зеленые чуть подкормились и уже почти перестали напоминать скелетики жертв анорексии. До нормальных людей им было еще далеко, но уже сейчас мне было трудно оторвать от моей кувшинки взгляд... Переливчатые на солнце золотистые волосы, которые она не накрывала ни платком, ни шапочкой... Даже заплетенные в косу, они постоянно выбивались из прически и нежным сияющим облачком вились у головы. Какая-то особенная, мягкая грация каждого движения — Иррей быстро приноровилась к человеческому телу! Ушли неловкость и неуверенность, изменилась пластика, изменилась осанка, появилась гибкость и легкость. Это... завораживало. Даже когда она просто шла, торопясь к подругам или в больничку, казалось, что она движется под музыку — так плавно-изящно-красиво она ступала. Вдобавок мои девчонки из экспериментальной команды шустренькой стайкой вились вокруг Зеленых несколько дней, уговаривая попробовать лакомство, посмотреть новую одежду, примерить украшение.
И уговорили же! Так что скоро я увидел Иррей в светло-зеленом платье и в налобной цепочке-тике с каким-то светлым камушком, лунным камнем, что ли...
И с улыбкой. Она научилась улыбаться, я говорил?
Эффект был сокрушительный. Еле дыхание перевел. А сказать что-то смог далеко не сразу. Умеют они это, девушки... делать так, что слова пропадают начисто, мысли тоже, и стоишь перед всей этой красотой, как парковая статуя, и пытаешься сказать что-то не слишком глупое.
Единственное, на что, например, хватило меня, это сказать, что я, кажется, ослеп от такой красоты. И это практически полностью угробило романтический момент — невосприимчивая к комплиментам и метафорам, зато очень неравнодушная к болезням-хворям-травмам Иррей немедленно принялась проверять мое зрение.
Это в ней тоже изменилось — она научилась... ну, почти научилась — не бояться своей силы. Точнее — не бояться ее показывать. Остров-то не забылся. Желтокожие "цивилизаторы" моей кувшинке до сих пор снились по-нехорошему. Уже два раза видел, как она плачет не просыпаясь — тихо-тихо, чтобы ни звука лишнего, ни движения. В такие минуты хочется отыскать проход в мир Куппи и отправить туда что-нибудь веселенькое. Чтобы желтокожие получили побольше забот и хлопот — столько, чтобы на чужие миры у них энергии больше не хватало. Чтобы не смотрела моя девушка в небо, вспоминая, сколько лет она видела это небо со дна цементной ямы...
Но она у меня сильная. И вместо того, чтобы горевать о том, что было, радуется, что сейчас все хорошо. Просто хорошо. Кругом мирный город и нет иссушающей жары, от которой не спрячешься. Наступает весна, и все растет! Само! Никто не запрещает трогать живое! И в любой момент можно подойти и потрогать, и никто не будет ругаться, а наоборот, скажут спасибо.
Она просто светилась, когда могла коснуться травинки, подлечить деревце, влить силу в расцветающий бутон. Коснуться и поделиться жизнью. Вырастить что-то новое...
И пользовалась этим на полную катушку!
В моей комнате как бы сама собой материализовалась кадка с цветущим кустом типа нашей сирени, но аромат был другой, свежий, лимонный. Над постелью появился дополнительный светильник — в виде веточки с тремя крупными золотистыми цветками. Они сами постепенно загораются, когда за окошком темнеет. Сами гаснут, если тронешь стебель. А тронешь только один-два цветка — получишь ночник в виде одного, оставшегося.
Окно тоже сплошь заплела вьющаяся зелень, причем один, самый настырный стебель, прополз по стене и теперь нахально свешивался над моей подушкой. Впрочем, я не возражал. С ним даже легче засыпалось. В подушке вместо перьев обнаружилась какая-то упругая нежная трава, и она не сминалась и не крошилась; на столике то и дело оказывались новые "плоды". Изобретения Иррей и ее коллег по специализации.
Красота полная, только пробовать стоит с осторожностью. Дня четыре назад я одно фиолетовое надкусил, а оно мочалкой оказалось. Хорошей такой мочалкой, упругой, жесткой, но не царапающей, только мгновенно разбухающей от воды. Чуть без зубов не остался, когда запить откушенное попробовал. Так что теперь сначала спрашиваю.
Зелень пробралась не только ко мне, остальные тоже не скучают. Бабушкина комната, комната совещаний, жилища девчонок из моей команды, некоторых магов — Иррей была щедра ко всем. Ее собственная комната вообще напоминала джунгли! А проход к постели — квест на ловкость. Попробуй, проберись между всеми этими лианами, гущекактусами и дивноперым папоротником? Особенно если учесть, что папоротник этот нрава совсем не мирного, и на попытку на себя наступить больно пуляется твердыми красными ягодками. А может и иголкой запустить. Парализующей на минуту-три. Может, поэтому моя Крылатая все чаще оставалась на ночь у меня?
Мы все еще держались за ручки. Можете начинать смеяться. Сказал бы мне кто раньше про такое, я бы решил, что так не бывает и чел, который такое творит, ненормальный. Ну, это ж я... когда у меня срасталось с нормальным?
Нормальные попаданцы учатся магии и бою на мечах, влюбляются в принцесс или прекрасных магинь, и обязательно должны убить главгада, чтоб спасти мир. А у меня? Вместо меча и магии — продажа мясорубок и пуговиц, а с главгадами вообще проблема, их тут не один, а куда как побольше. Зато и вместо принцессы со светскими закидонами — Иррей.
Ее папоротник, к примеру, я целиком и полностью одобряю. Предлагаю переучить его целиком на иголки и высадить по периметру города. Как дополнительный защитный барьер. Остановит даже Высшего! Причем все эти "попрошенные Зелеными" деревья-травы-кустики не дичают со временем и сохраняют все привитые свойства.
Я теперь не удивляюсь, что снежники и пламенки не выродились и не уничтожились за столько лет, несмотря на все попытки магов. С "жизнью" Зеленые работать умели, это даже у недоучек получалось суперски. Что же умели драконы прежних времен, когда были в полной силе?
По уцелевшим драконоверьим летописям и немногочисленным записям Старших можно было частично реконструировать тот, прежний мир. Голода, например, тогда не было в принципе. И мертвых земель. А про экологические проблемы даже не слыхали. Биоцивилизация как она есть. Если можно деревья попросить вырасти так, чтобы они давали горючие брикеты, то зачем добывать уголь? Если есть осветительные чешуйки и Шаг, зачем качать нефть и портить природу? Все решалось проще...
А ведь деревья и травы можно было "попросить" и о лекарствах, и о тканях, и... о многом, словом. Об оружии, кстати, тоже.
Были бы драконы прошлого не такие мирные, ох и огребли бы тогда скромники! Тем более, что Зеленые помехам от алтаря могли сопротивляться намного дольше, чем остальные Крылатые. Но они до последнего старались образумить людей, даже когда их уже расстреливали в упор желтые "цивилизаторы". Снежники растили, чтобы все успокоились, чтобы смогли поговорить... Они не знали про установленный в средоточии "преобразователь", они чувствовали себя виноватыми за разрушения, причиненные собратьями. Они пытались понять, что случилось, как спасти то, что уцелело. И не думали о собственной безопасности.
Добрые часто беззащитны...
Но теперь у Иррей есть я. А у Зеленых мы. И чего-чего, а на всепрощение мы не настроены.
Столица. Рит
Новое собрание "скромников" было посвящено животрепещущей проблеме: какого дракона происходит и что с этим делать? На этот раз даже Нолле не мог игнорировать проблему и посему заметно нервничал, каждые несколько минут поглядывая в свое "особенное зеркало" и охорашиваясь. Остальные психовали каждый по-своему. Каирми застыл нацеливающейся на добычу змеей, Ивех то и дело уплывал взглядом куда-то за стены кабинета и поглаживал свои меховые браслеты на запястьях и предплечьях — память о самых удачных охотах. Один "браслет", речной гадючник, то и дело шевелился... Тьфу, пакость! Мейрано подчеркнуто благожелательно озирал коллег, как всегда имитируя этакого милого рассеянного постигателя, целиком и полностью живущего в мире наук и книг. Но взгляд "одуванчика" был слишком острым и беспокойным. Жиссе шарил по столу голодными глазами по накрытому столу, но кушаний не трогал, предпочитая глотать что-то из очередной своей фляжки. Понтеймо орал.
Ничего нового.
— Все это крайне странно...
— Всего лишь странно?!
— Не сейчас, П...
— Нет, вы только послушайте! В центре города. И не просто города — столицы! В центре столицы, в трех шагах от Нойта-вельхо! Да что там, в нашем собственном здании!!! В Подвалах! У нас! Совершен побег! Украдены товары! И случился бунт простяков! И все это всего лишь — странно!
Рит, ты вообще потерял хватку?!
Рит подумал, что когда-нибудь он Понтеймо все-таки придушит. И плевать, что Кай потом сделает...
— Потерял. А еще я вулкан на Мирте зажег. И организовал потоп, трехсотлетней давности — когда Аргинские острова залило. Еще до моего рождения дело случилось, силен я был, а?
— Что?!
— И небесный камень тоже я уронил. Ну, тот, что утопил шестой континент. Тысяч шесть лет назад примерно. Или семь...
Бывший глава Подвалов, похоже, испытывал редкую гармонию с чувствами вечного соперника — проще говоря, тоже мечтал его придушить. У него даже пальцы сжались:
— Ты еще и отшучиваешься!
— Что ты от меня хочешь, Понтеймо? Я теперь и за твои Подвалы отвечать должен? Может, и за твое поместье я ответственность несу?
— Болото тебе драконье, а не мой дом! Ты к нему близко не подойдешь!
— Вот именно! И к Подвалам своим ты меня на мерку не подпускал! С какого бешеного дракона за них я отвечать должен? Я тебе не брат, не охоронщик и не твоя сторожевая псина!
— Ты тупица! Скудоумный тупица, которого не пришибли только потому, что Кай почему-то тебя...
— Понтеймо! — Кай рявкнул очень вовремя. А жаль, Рит бы еще послушал. Ну, тварь... давно же тебе укороту не давали...
Он уперся взглядом куда-то в разом побледневший лоб и медленно, напоказ погладил свободный рукав серой рубахи. Такую, со широкими рукавами, чтоб быстро сорвать и открыть доступ к Знакам, обычно носили "краповые". Сейчас на них еще пуговки для красоты крепили, на непрочных нитках, но Рит обошелся без такого украшательства.
— Слушай, Понтеймо, у меня терпение, конечно, алмазное, на простяках бестолковых тренированное, но будешь на меня гавкать — пришибу. По-хорошему предупреждаю — угомонись. Хочешь вызвать меня — давай, тут все свои, Кай и остальные присмотрят, чтобы все по правилам было. Без амулетов, усилителей и заемной силы. По-честному. Ну? Хочешь?
Бывший глава Подвалов явно не хотел. Взгляд серых глаз метнулся вправо-влево по лицам "дорогих коллег", но сочувствия ни у кого не нашли. Одно злорадство. Среди "скромников" не принято отговаривать от поединков. Нарвался — плати. Ну или отступай — если сможешь. Понтеймо смог. И высокомерно вскинул голову:
— Не могу себе этого позволить. В это непростое время нам дорог каждый Высший...
— Трусишь, короче.
— Не нуждаюсь в твоем мнении!
Кай снова отмер от своей змейской созерцательности:
— Унялись оба! Вам скоро триста лет, пора бы поумнеть! Рит, успокойся. Понтеймо — уймись! Уймись, я сказал! Рит прав, происходит что-то очень странное... дай ему сказать, это его дело — Поддержание Порядка.
Так. Кого именно поддерживает змеюка Кай, обозначено. Коллеги с неприкрытым злорадством обозрели крикуна, и единственное, на что хватило того — это проворчать:
— Оно и видно...
— Понтеймо, лапочка, правда, дай Рыку сказать, — мило улыбнулся Нолле, снова созерцая в воздушном "зеркале" свое очаровательное лицо. Покусал губки. — Мы же когда-то договорились: каждый занимается своим делом. Дело Рыка — смотреть за порядком, правда, зайчик? Вот пусть и отчитается.
Чтоб тебя, Нолле, с твоими отчетами. Ведь каждый из "Скромников" засылал в эти драконом уделанные Подвалы своих людей. И все уже все знают! Но нет, высказывайся им!
— Говори, Рит. И поподробнее.
Тьфу!
— Да провалиться мне на месте, если я сам что-то понимаю! Но попробую рассказать хотя бы то, что знаю. Похитители, откуда б их ни принесло, заявились в Подвалы около семи вечера...
Жиссе ожил:
— Откуда известно время? Разве сохранились записи?
— Нету записей. Там много чего теперь нету. Но незадолго до этого часа из склада выехал торговец Висси Мирно. Мы его нашли и расспросили. Так вот, по его уверениям, без десятика минут семь все еще было в порядке. Тишь, гладь, надзиратели уже себе вытребовали с покупателя обычную мзду.... Да, Понтеймо, твоя охрана брала, и мне похрен, что ты там про это думаешь! Так вот, они содрали по бутылочке варенки и собирались приятно скоротать вечер — даже прачек собирались зазвать, когда начальство угомонится.
— Прачек?! А...
— Нет, девок в тот вечер не брали. Заказали, но обещались явиться за ними попозже. Не явились. А в восемь в Подвалы уже стучался тот придурок, перепугавший всех сплетнями о драконах. То есть сигнализация уже прооралась и умолкла, и он слышал, так сказать, остаточные хрипы. Все случилось примерно за час.
— За час кто-то вывел из Подвалов девятьсот человек? Немыслимо! — "Одуванчик" сузил глаза, явно что-то просчитывая. И эти подсчеты ему не нравились. Светлые брови нахмурились.
Ну да, попробуй сволоки за час тыщу человек. Надорвешься. Вывод — или похититель запредельно силен, и сцепиться с таким страшновато, или их больше одного, что тоже расклад хреновый.
— Я не верю! — провозгласил обожающий торжественность Жиссе. — Не могли столько унести! Они сами сбежали!
"Скромники" заинтересовались:
— Если они сбежали, то где они? Девятьсот с лишним человек. В легкой одежде. Без денег...
— Были там деньги!— влез Понтеймо. — В смысле... должны были быть. Если они отправляли грузы, должны были получить оплату.
— Допустим. Но куда-то же они все делись? Хоть один из беглецов нам должен был попасться?
— Родственники... хотя да. Кто-то должен был...
— Должен, должен! Коли хоть кто-то бы в эту ночь шлялся по улицам, мои парни его бы не упустили! А тут никого. Пропали люди, пропали вещи, и нигде никого. Как дракон спалил. Да, кстати!.. "Копилка" тоже вся пропала, в полном составе. Одни цепи остались.
А вот это их, похоже, потрясло.
Даже Ивех отвел взгляд от своей гадской змеюки и уставился на Рита — и взгляд его до удивления напоминал змеиный. Примерно так смотрела бы гадюка на вспорхнувшую птичку, которая должна была стать ее обедом...
— Маги? — выразил общее ошеломление Понтеймо. — Они и магов тоже украли?
— Да, Понтеймо, тоже! Вместе с кандалами причем!
— Зачем им слепые вельхо?!
Слепые?! Кажись, глубины "скромности" своих коллег Рит все ж таки не знал...
— Чего слепые-то?
Понтеймо огрызнулся:
— Вот как раз чтобы не сбежали!
— Понятно... — даже не глазами — чутьем каким-то усек Рит, как чуть приопустил ресницы Каирми. И пальцы на столе расслабил.
Он знал. И он...
Это он проверял, что ли? На всякий случай проверял?
Ну спасибо тебе, мелкий дракончик, подробностей про свой грабеж Подвалов не выкладывал. И до участия не допустил. Ведь не сдержался бы...
Спасибо, правда.
— Так кому они могли понадобиться?
— Вот и на хрена ты на меня-то пялишься? — психанул Рит. — Я-то откуда знаю?! Поймаем — сам спросишь! Не беси меня!
— Рит.
— Что — Рит? Кто там сидел?
— А тебе не все равно?
— Мне все равно, Понтеймо, какой ты придурок! И что у тебя в штанах, мне тоже все равно! И век бы я тебя вообще не видел. А что касаемо моей работы, мне не все равно! И раз я тебя спрашиваю, драконья ты отрыжка, кто там сидел, значит, это надо для розыску!
— Рит...
Змеюка зашевелилась. Угомонись, мол, песик, хозяин дал погавкать, а теперь помолчи. Ну нет, я тебе тут не ручная псина.
— Кай, да неужто непонятно? Это, конечно, только догадки... но вот мне отчего-то кажется, что за ними-то они и приходили. А остальное так, для маскировки.
Стало тихо.
Рит смотрел на ошеломленные лица дорогих коллег. Кто ж у них сидел там, в Подвалах? Кого они боятся? А ведь боятся...
— Восемьсот человек — для маскировки? — почти нормальным голосом изумился Нолле. — Лапочка, это уже слишком...
— Нолле! — не выдержал Рит. Иногда он серьезно думал, кого он прикончит, когда его все-таки достанут? На первом месте был, конечно, Каирми, но и Нолле шел с солидным отрывом. Милый юноша, невинный вид которого позволил когда-то пронести в средоточие Крылатых оружие... обаятельный красавчик, который за свою юность и возможность жить без единого седого волоса готов был утопить в крови города и деревни...
— Но зайчик! Хорошо-хорошо, молчу. Но я обиделся, так и знай!
— Кто? — хрипловато каркнул Жиссе, — Кто это был?
— Мы расследуем.
— То есть как — расследуете? День прошел!
— И что? Слушай, Мейрано, я знаю, ты меня тупицей считаешь... Считаешь-считаешь, я знаю! Так вот — считай дальше. В этом деле я себя не тупицей, я себя каким-то полудурком чувствую! А то и полным дураком! Я ни хрена не понимаю! Никаких концов!
Ивех забыл про свою гадючью тварь и уставился во все глаза. Рит, признающийся в своей беспомощности, был для "скромников", как хрюкающий кот или бескорыстные "друзья" из Куппи.
— Сдернули бы только имущество — ясное дело, преступившие! Утащили бы только деньги — были бы надзирающие, кто еще знал, где там деньги лежат! Сволокли бы кого одного — я бы подумал на родичей кого-то из мастеров. Да даже если б десяток! Стребовал бы у Понтеймо или у тебя, Кай, список ваших умников и принялся перебирать семьи. Но каким родичам под силу утащить почти тысячу человек? Ну на кого думать прикажете? Это же ни в какую подушку не перья!
— Может, это Крылатые?
— Драконы?! В Подвалах?! При всем моем уважении, Жиссе, им-то там что могло понадобиться?!
— Они могли вывести из строя сигнализацию, и...
— И что? — вскинулся Мейрано. — Протиснуться в Подвалы и утащить на своей спине девятьсот человек? А все мои сигналки мирно-тихо все это проспали? Думай, что говоришь! Это мои сигналки! Они еще ни разу не давали сбоя!
— Толку с твоих артефактов, если их простяки легко ломают...
— Кстати, а какого дракона там вообще забыли простяки? — Жиссе нехорошо сверкнул глазами — людей он не выносил чем дальше, тем больше, а в последнее время даже магов с трудом терпел. Не говоря уж о каких-то там людях без магии. — Чего стоит вся наша охрана, если в одно из самых защищаемых нами мест с легкостью врываются простяки?
— На дракона они пришли смотреть! — Рыку надоело сидеть просто так, и он налил себе в кружку горячей варенки. — Этот придурок спьяну такого наплел, что народ со страху совсем окосел. Кто похватал детей да баб и побег с городу. А кто одурел в выпивки али за родичей в Подвале сидящих, напугался — те к нам и побегли. И все затоптали-покрушили так, что никаким приложением ни чешуйки не прочтешь.
— Ты проверил, это точно была случайность?
— Да этот придурок болтливый так и сидел в гостильне, как мы пришли. Допился до того, что разговаривал с бутылью пива и рассказывал ей, какой он был храбрый, как там было страшно и что он обязательно угостит такую красивую женщину еще раз за свой счет.
— Бутылку?
— Ага. Она, кстати, не противилась.
— Тьфу ты!
— Вот и поговори с таким... Словом, догадка у меня одна-разъединственная. Не знаю только, кто там в копилке этой вашей сидел...
— Да дам я тебе список, дам! Говори уже!
— Короче, я говорил, что надзиратели тоже пропали? Не все, но главный вместе с новым начальником. Мы тут прошлись с обыском по их жилью. И картина странная.
— Ну-ну?
— Пропали некоторые вещи. Опять-таки не все, но, по словам родных-знакомых-работников самое ценное и дорогое. Причем не впопыхах сработано, беспорядку нет. Например, у этого надзирающего мебель дорогая осталась, почти вся одежда тоже, а вот ковры его любимые пропали. А у другого испарилась коллекция хрустальных статуэток. Словно хозяин сам собирался. И денег в тайниках нет.
— Ты и тайники нашел?
— Пусть я тупой, но не идиот! Нашел, конечно.
— Подожди... То есть ты думаешь, что они помогли кому-то сбежать?
— Не знаю я, чего и думать. Или кто-то из ваших "слепых вельхо" смог-таки столковаться с охраной... Может, у кого-то деньги какие на воле остались или тайники, и они смогли заплатить за свое освобождение столько, что даже самому упертому жадюге хватило бы... или надзиратели столковались с кем-то другим, кому занадобились маги.
Окрестности Тахко. Макс
— Ну и?
— Вот-вот! Они маячок поставили. Он почти приплыл...
Содержательный разговорчик, да? Это я и Славка. Мы стоим у того самого туннеля, ради которого Земные упахивались в три смены, как метростроители, причем без выходных и праздников. Мы строили, строили и наконец построили, ура! Вот — ура.
Вечер, светит весеннее солнышко, всем хорошо, Земные гордятся своим трудом, Янка обнимается со Штушей, Иррей со своей подружкой Миртой спорят, можно ли остановить в туннеле рост плесени и водорослей или, наоборот, вырастить что-то полезное — светящееся, например. И на душе хорошо и благостно — не передать!
Сегодня знаменательный день. Мой консервный заводик заработал, и первый, пробный, груз продовольствия сплавился по подземной речке — и по туннелю Земных — прямо к городу. С доставкой на дом, так сказать. Пока груз невелик, но если раскрутимся, о проблеме голода можно будет надолго забыть. А то ведь народу в городе прибавляется и прибавляется, а вот продукты сами не размножаются. Мы ведь и с Гнездом делимся. А они с нами — помните те странные грибы, которые я нечаянно... ну, в общем, они из-за меня выросли? Хорошие грибы оказались! Вкус съедобный, витамины есть, рост бешеный. А если над ними Зеленые поколдуют, еще станут!
Бабушка наша тоже тут. Как она выразилась, "для спокойствия по вопросу продовольственной безопасности".
Я прикинул возможности. Кажется, в консервном заводе или в чем-то вроде этого, остро нуждается не только Альта. Другие города, где есть походящие речки, тоже. Надо только присмотреться, кто в чем. И так, чтобы меня самого не "присмотрели". Вряд ли вельхо так сразу забудут про свою милую традицию тянуть в Подвалы изобретателей.
— Скоро там?
— Да сейча... вот! — победным тоном отозвался один из магов. — Только...
— Уууууууууууууу! — мрачно отозвался туннель.
— Берегись!
Мы... кхм, хотелось бы сказать, что мы героически остались на месте, бороться с неведомой угрозой, но вы ж не клиент? Значит, врать я не буду. Мы шарахнулись. Причем каждый по-своему. Под Славкой тяжело хрустнул песок и камушки — он мгновенно трансформировался в Огненного и навис над туннелем, как разъяренный Каа над злобными бандарлогами. Бабушка недолго думая, цапнула гранату. Маги похватались за Знаки. Я? Я был занят. Прятал за спину Иррей и Янку, которые так и норовили сунуться к воющему непонятно-чему! Штуша разделял мои чувства и верещал так, что уши закладывало. И поверх всего этого сумасшедшего дома — вой. Может, я недооценил Нойта-вельхо? Может, на заводе уже их люди? И вместо тушенки и сыра плывет какой-то пакостный сюрприз? Что-то боевое?
— Ууууууууууууууууу! — кровожадно завывал туннель.
Бабушка опустила руку первая.
— Это...
Кажется, она хотела что-то сказать. Но в этот миг "груз" наконец вырвался из серой трубы туннеля, тяжко плюхая в воде и переваливаясь с боку на бок. А это темное, ощетиненное на его верхушке продолжало свои дикие, но уже хорошо узнаваемые вопли:
— Мяуууууууууу!
Да-а... это и впрямь было "боевое"!
Здоровенный серый котяра в темную полоску очень даже по-боевому топорщил шерсть, пушил хвост и сверкал зеленющими глазами. Кот имел свое мнение на то, кому именно принадлежит груз вкусняшек на плоту, кот сполна настрадался при плавании на страшно неустойчивом плоту по страшной водяной реке в страшном-престрашном туннеле!
И был готов защищать свое до последней капли крови. Вражьей, естественно.
Банзай-мяу!!!!
Люди, однако, оказались черствыми и жестокосердными. И на боевой клич доблестного защитника (кот начал военную кампанию превентивно, еще не видя врага) весьма неуважительно заржали:
— Какой... ха-ха-ха... какой... грозный!
— Боевой кот!
— Сторожа! Ой не могу, настоящий же сторожник! Даже с боевым... оружием, ха-ха-ха! Гляньте... вы гляньте, какой хвост.
— Макс, кто это?
— Кот... Животное такое. Домашнее. Ну, обычно домашнее, а так кто его знает. Не бойся, жадина, тебе тоже достанется!
— Он все хочет...
— Лопнет!
— Мяу! — возмущался путешественник, пока наглые человеки магией подтягивали к берегу драгоценный груз вместе с доблестным защитником. — Мя...
Это он увидел Славку. То есть это мы знали, что вот это трехтонное чешуйчатое динозавроподобное — мой вежливый и спокойный напарник. Кот, вероятно, увидел только размер, когти и размер пасти. Я прямо-таки физически увидел, как до отважного воина доходило, что он тут не самый большой и грозный.
— Мя? — потерянно вякнул кот, зачарованно таращась на нового претендента на еду. — Мяууууууу!
А тут еще Славка — из самых добрых побуждений! — решил его успокоить!
— Не бойся, — проговорил он, как ему казалось, самым спокойным голосом.
Но куда там!
Заслышав, что жуткое чудище, в которое может поместиться пара сотен котов, еще и рычит, ополоумевший кот метнулся куда глаза глядят. Глаза глядели на рутовый кустик, который мирно рос у речки и в ближайшие пять лет как-то не рассчитывал принимать гостей крупней, чем бабочки и лягушки. Куст согнулся. Кот плюхнулся в воду. С дурным мявом выметнулся оттуда на берег. Натолкнулся на драконью лапу. Лупанул по ней когтями. Шарахнулся. Взвыл. И вдруг, метнувшись обратно на плот, мгновенно вскарабкался обратно на упакованный тюк и снова взъерошился, показывая: добром он груз не отдаст. Всякие чешуйные громадины могут идти лесом! А заодно полем, горами и болотом — куда им, громадинам, захочется. А это его! И они получат это только через его труп! Вот!
Берег лег. Ржали все. Смеялась даже Иррей, которую я до сих пор не видел смеющейся ни разу. А Славка вообще бухнулся на песок и сунул голову в туннель, от греха подальше. И мы могли видеть только подрагивающие крылья и колыхающийся бок. И что-то там, в туннеле, время от времени вроде вспыхивало.
Да, первое прибытие груза выдалось воистину эпичным.
А кота забрала Иррей. И позже они в два голоса мурлыкали на моей постели. А я припомнил все драконьи анекдоты, которые знал (человечьих она бы просто не поняла!), и слушал, снова и снова, как звенит ее смех.
И знаете что?
Я знаю, что такое счастье...
Утром что такое счастье, узнали драконята. Их даже звать не пришлось, подарки мы разбирали у склада, рядом с учебной площадкой для молодняка. И как-то так получилось, что весь молодняк собрался не на площадке, а рядом с уже просохшими коробами и мешками. Груз не попортился, маги пакуют вещи на совесть, так что вчера мы просто переправили их сюда и оставили их высыхать, чтобы не пачкаться при распаковке. А сейчас самое время было разобрать его и прикинуть, что сохранить, а что раздать жаждущим. Тем более жаждущие — вот они.
Тут были и непоседа Янка, и ее "жених", и ребятки "с фермы", и детишки из Гнезда, и малыши с южного острова — и все они смотрели на три мешка, откуда несся волнующий запах.
— Здрасте, Максик! А... а какой сегодня денек хороший.
— Привет, мелкая. Привет, ребята, — я откладываю в сторону ящики с хвостатыми местными буквами. Буквы складывались в слово "тушенка", отчего у меня слегка клинило мозги. Местные буквы с русским словом сочетались ну очень странно. Интересно все-таки, на каком языке мы здесь говорим? — Денек? Да, денек хороший...
— Бабушка говорит, что такие хорошие дни очень подходят для того, чтобы дарить подарки, — продолжила обработку объекта юная дипломатка. Пилле, разбиравший груз вместе со мной, хрюкнул и спешно нагнулся пониже над следующей упаковкой, кажется, с колбасой.
— А что такое "подарки"?— допытывался самый мелкий драконыш с острова. Он к человечьему облику привык легче всех, и сейчас, одетый в курточку и сапожки, отличался от других только бледноватой кожей и светлыми бровками. Один из мальчишек тут же принялся разъяснять гостю непонятное.
Я усмехнулся:
— Ну, раз бабушка Ира так сказала, значит, так оно и есть.
— Ага! А что там?
— М-м... может, тапочки? Бабушка Ира говорит, что тебе нужны теплые домашние тапочки, а то теплые носочки все-таки не совсем то.
Личико мелкой вытянулось, но она тут же захихикала:
— Обманываешь! Обманываешь! Тапочки так не пахнут!
— А что такое тапочки? — продолжал расширять свои познания о жизни человеков островной драконенок.
Шепот раздался по-новой.
— Макс, ну что там, ну что?
— А вот угадаете, что так пахнет, и сразу получите!
— Сыр!!! — рванулся в небо дружный вопль. Несчастная пара воробьев, решившая поженихаться на крыше склада, с писком рванула прочь.
— И сладкий! — добил я юных лакомок, распуская упаковку...
— Ураааааааа!!!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
