Ловец солнца

Первая глава. Поезд

Она сильнее прижала подушку к уху, стараясь заглушить доносившийся из-за стены вой. Музыкальный вкус соседки можно было охарактеризовать двумя словами — полное дерьмо.

Ева зажмурилась и тихо выругалась сквозь стиснутые зубы. Сессия только закончилась и она могла понять желание некоторых студентов отметить это. Но уж точно не в первом часу ночи...

Еще раз ругнувшись, Ева подтянула колени к груди и зажмурилась. Ей нельзя было идти в соседнюю комнату: она слишком зла, а те, за стеной уже достаточно пьяны, чтобы разговора не получилось. А вновь сидеть в отделение полиции и доказывать, что она здесь не самая крайняя... пусть и самая рыжая Еве не хотелось. Ее все равно никогда не слушали.

Вой за стеной оборвался резко. Неожиданно. Будто отрубили. И электричество и головы всем, кто находился в комнате — не слышно было не только музыку, но и голосов собравшихся там студентов, хотя тонкие стены в общежитии позволяли не то что разговоры, дыхание человека услышать, если иметь такое желание и достаточно хороший слух.

Ева не имела никакого желания, но в первую же ночь в этой комнате, чуть не скончалась от страха, когда в ночной тишине раздался тихий вздох и кто-то, будто бы над самым ухом, невнятно забормотал.

Тем же утром она перетащила кровать к дальней стене и это как-то решило проблему с любовью ее соседки разговаривать во сне...

Когда наступила долгожданная тишина Ева успела лишь облегченно выдохнуть и расслабить напряженные мышцы. Она потянула подушку вниз и зажмурилась, от неожиданно яркого света: хотя лампочку, сиротливо свисавшую с потолка на черном проводе, Ева выключала перед тем, как лечь.

Следом за светом пришел звук и мягкое, убаюкивающее покачивание, в такт стуку колес поезда.

"Это сон?"

Испугалась Ева не сразу. Она медленно отложила подушку и села на полке в купе. По ширине и мягкости полка оказалась куда удобнее койки в общежитии.

Лишь увидев, кто сидит в ее ногах, Ева обреченно поняла — это не сон, скорее кошмар.

Незнакомый мужчина сгорбился в дальнем конце полки, у самой двери, отрезая путь к побегу. Еще один парень, подросток... если глаза ее не обманывали, прислонившись к стене, стоял рядом с Евой.

Купе оказалось небольшим. С одной полкой и маленьким столиком, вделанным в стену под окном.

Оно не было рассчитано на троих.

Заметив, что Ева на него смотрит, подросток склонил голову и поднял руку в приветственном жесте. На лице его, еще по-детски округлом и нежном, расцвела располагающая улыбка. Но глаза, искрящиеся и прозрачные, как летнее небо, оставались внимательными и холодными.

Под его взглядом, Ева почувствовала, как по спине прошлась морозная волна, будто кто-то льдинкой по хребту провел.

Второй, тот что сидел, пугал еще больше. Он был хмурым и смотрел на нее как на врага.

Подросток что-то сказал, но Ева не поняла ни слова.

Второй, недружелюбный, резко ответил все на том же незнакомом языке. Выслушал подростка, поморщился и обратился к ней.

Не дождавшись ответа, раздраженно поднялся.

Ева среагировала раньше, чем успела подумать. Она подскочила с постели, с силой пнула ногой мужчину в живот, отбросив его к стене, плечом пихнула его на диванчик, заставив окончательно потерять равновесие и изо всех сил дернула дверь вбок. Потом на себя...

Запаниковала. Зашарила руками по дереву, пытаясь нащупать замок и с тихим вздохом вывалилась в узкий коридор, когда толкнула дверь вперед.

Мягкий ковер приятно обнимал босые ноги — Ева заметила это рассеянно, вскользь и сразу же рассердилась на себя за это. Не было времени на такие глупости.

Не теряя времени, пока побитый ею похититель приходил в себя, а его подельник что-то кричал ей вслед, Ева врезалась в соседнюю дверь и с силой потянула ее на себя. Но та оказалась заперта. Тогда она бросилась к следующей двери.

И следующей.

Когда не поддалась четвертая, Ева в отчаянии заколотила по ней руками.

В поезде она ездила лишь раз, в детстве, когда ее и еще несколько детей из школы, как самых способных отправили в лагерь. Тогда, переполненная впечатлениями, Ева старалась запомнить как можно больше деталей, но как назло, не обратила внимания где находится купе проводников. В начале или конце вагона...

Куда бежать в поисках спасения?

Во всех фильмах, которые она видела, героям никогда не приходилось искать помощи у проводника, они всегда справлялись сами. Но Ева не была героиней фильма, она оказалась в непонятном поезде, будто сошедшем с экрана какого-нибудь фильма начала 20 века. Одна, в футболке из сэконд хенда с дурацкой надписью "Just Do It" и шортах, которые были достаточно хороши для летней ночи в общежитии, но никак не для этого места.

Недружелюбный мужчина быстро пришел в себя.

Не успела в конец отчаявшаяся Ева, броситься к пятому купе, он настиг ее, сгреб в охапку, неласково зажал рот ладонью и потащил к распахнутой двери.

Он что-то выдохнул, получив острым локтем под ребра — Ева не знала, что он сказал, но была уверена, ругнулся, — но только сильнее сжал руки, почти лишив ее возможности дышать.

В купе он швырнул Еву на постель и что-то резко высказал подельнику. Тот лишь покачал головой и склонился над ней.

Она напряглась, готовая драться до последнего.

И потрясенно выдохнула, когда лба нежно коснулась теплая ладонь. Подросток сказал что-то мягко и напевно. Внутри, глубоко в мозгу кто-то будто иголкой кольнул — Ева ойкнула и сжала виски. Боль ушла мгновенно, растаяла, будто ее и не было.

Следующие слова улыбчивого похитителя она поняла.

— Мы не желаем тебе зла.

Прикусив кончик языка, чтобы не рассмеяться, Ева раздумывала стоит ли что-нибудь ответить или безопаснее будет промолчать. Пошумела она достаточно, чтобы хоть кого-то разбудить. И если повезет, кто-нибудь сходит к проводнику и пожалуется...

"Но если проводник заодно с этими похитителями, мне конец..."

От этой мысли на мгновение кровь застыла в ее жилах.

Ева не понимала, что происходит, где она находится и как здесь оказалась, но была уверена — эти двое ей не друзья. И вот это "Мы не желаем тебе зла" звучало весьма сомнительно.

— Зачем вы меня похитили?

Подросток покосился на недружелюбного мужчину.

— Думаю, стоит начать с того, кто мы...

_______________

1.

— Пришла в себя. — заметил Яхве. — Быстрее, чем я рассчитывал.

— Почему она рыжая? — с досадой спросил Кайден. — От таких больше всего проблем.

— Ты ведь тоже рыжий. Чем же недоволен?

— Именно потому я лучше других понимаю, сколько несчастий она может принести. — огрызнулся Кайден и раздраженно обратился к девушке. — Чего смотришь? Скажи что-нибудь.

2.

— Я же говорил, что с этой будут проблемы. Почему она не расплакалась, а попыталась сбежать? Вы кого мне подсунули?! Еще и кричит как безумная. Чуть не оглушила.

_______________

* * *

Десять минут спустя, забившись в угол и прижав к груди подушку, Ева пыталась осознать, что только что услышала.

— То есть, вы боги... — повторила она задумчиво.

Парень, назвавший себя Яхве, кивнул. Он продолжал опираться спиной на стену и, чуть склонив голову набок, смотрел на Еву сверху вниз.

На бога Яхве не походил даже немного. Скорее на актера, сбежавшего со сцены какой-нибудь сказочной пьесы.

Волосы его, золотые и чуть вьющиеся находились в продуманном беспорядке. Рубашка с плохо стянутым воротом и наскоро завязанными шнурками, была небрежно заправлена в штаны, но при этом Яхве не выглядел неряшливым. Под несимметрично подвернутыми штанами виднелась белая, гладкая кожа. И тонкая цепочка на левой лодыжке мелодично позвякивала при каждом движении ногой.

Бог... как же.

— И я здесь для того, чтобы помочь вот ему, — Ева взглядом показала на хмурого мужчину — его Яхве представил как Кайдена, — с его наказанием.

Яхве радостно кивнул.

— Именно так.

Ева кусала губы из последних сил сдерживая нервный смех, рисковавший перейти в настоящую, полноценную истерику.

Многое она в жизни повидала, но встреча с двумя психами даже для нее была перебором.

— И это не мой мир.

— Посмотри в окно. — посоветовал мужчина. Он, в отличие от своего друга был одет куда приличнее: в костюм тройку. С аккуратно зачесанными волосами и начищенными туфлями, он производил приятное впечатление... на первый взгляд.

Ева медленно придвинулась к окну, проехавшись спиной по стене, обитой лакированным деревом и, стараясь не выпускать из поля зрения похитителей, медленно отодвинула штору.

— Твою же матушку!

За окном куда хватало глаз, расстилалось снежное поле. На темном, беззвездном небе сияла полнобокая, большая луна и вдали над горизонтом сияли мелкие, редкие золотые огоньки. Не звезды. Что-то иное.

— А это там...

— Небесные острова. Наш дом. — Яхве оперся о стол, и склонился к стеклу, вглядываясь в ночной пейзаж.

— А Небесные они, потому что в небе?

Яхве многозначительно улыбнулся.

— Нашу историю тебе расскажет Кайден. У вас будет много времени, чтобы поговорить.

— Подождите! Но я не соглашалась участвовать во всем этом. Даже... даже если глаза меня не обманывают и я не сошла с ума, а это все реально. Разве, для начала, вы не должны были получить мое согласие?

— Нет. — Яхве все с той же доброжелательной улыбкой, безжалостно произнес. — Твое согласие не требуется. Ты уже здесь и, хочешь того или нет, будешь следовать правилам... Рано или поздно, но ты поймешь, что это единственный выход.

Кайден из своего угла ядовито фыркнул.

В сложившейся ситуации по каким-то неведомым Еве причинам, он считал пострадавшим себя. Хотя это она, Ева, была выдернута из привычной жизни и брошена в это безумное варево.

Яхве, со своей невыносимой улыбкой, похлопал ее по плечу и пожелал удачи.

Выплывай как хочешь, читалось в его глазах, теперь это твоя проблема.

И исчез, растворившись в золотом свете. После его исчезновения несколько искорок недолго покружили в воздухе и угасли.

В купе воцарилась долгая, напряженная тишина.

Кайден откинувшись на стену, закрыл глаза. Он чертовски устал от всего этого и никак не мог справиться с раздражением. Сколько уже было их, этих помощниц?

Каждая, как маленький небесный гнев. Не дар, проклятие.

Но эта... эта должна была стать худшей из всех.

Ева откашлялась и неуверенно позвала.

— Простите, Кайден. А я... я же не сошла с ума? — даже понимая, что если это плод ее воображения, он непременно скажет то, чего она от него ждет, Ева хотела услышать, что с ней все в порядке.

— Откуда мне знать? — раздраженно спросил Кайден, не открывая глаз. — Я тебя впервые вижу. Может и сумасшедшая...

Время шло, за дверью, в узком коридоре царила тишина. Никто не отозвался на ее крики. Проводник не пришел.

Кайден скрестил руки на груди и задремал. На указательном пальце его левой руки поблескивал перстень: золото тонкой полосой окружало черный камень. От камня, по залитой черной глазурью, основе кольца спускались изломанные золотые линии, похожие на лучи солнца.

В купе царила тишина, нарушаемая лишь мерным стуком колес.

Ева затаилась, выжидая удачный момент для побега. Ей всего-то нужно было немного подождать, чтобы убедиться, что Кайден уснул, а не дурит ее по какой-то причине.

"Может у меня тромб в мозгу от злости оторвался и я сейчас на самом деле остываю в своей кровати?" подумала она. Вся эта нелепая ситуация больше походила на бред умирающего сознания...

Кайден все так же сидел, привалившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Не открывая глаз и не меняя позы. Не очень удобной на вид.

Казалось, он действительно уснул.

Но стоило Еве сползти с диванчика и, прокравшись к двери, взяться за ручку, он приоткрыл один глаз.

— Куда-то собралась?

— Я... — Ева судорожно пыталась подобрать правдоподобное объяснение. На ум пришло только одно. — Мне нужно в эту... в уборную.

— Иди.

Он закрыл глаз.

— Правда можно? — растерялась Ева.

— Можешь идти куда пожелаешь. Хоть с поезда спрыгни. Мне все равно.

Ева замерла, с недоверием глядя на своего похитителя. Этот человек, не так давно силой тащил ее обратно в купе, а сейчас говорит, что она... что? Свободна?

Кайден молчал, хотя и понимал, насколько безумно звучали его слова. Но не объяснять же этой... что лично ему она совершенно не нужна, но при Яхве показывать свое равнодушие было опасно.

У мелких божков работы не так уж много, а Яхве и для своей небольшой страны помощников набрал столько, сколько отродясь не водилось даже у Ясного Солнца*. Свободного времени у него было больше, чем следовало.

Уж с Яхве сталось бы, составить им компанию в этом небольшом путешествии до самого его трагического завершения.

Но сейчас, когда Кайден наконец остался один, он мог отдохнуть. Это испытание, в отличие от предыдущего, давало немного времени, чтобы перевести дух.

_______________

Ясное Солнце — главный бог в пантеоне. При жизни был императором. Повел свои войска против армии небес и одержал победу. Низверг, так сказать, небеса на землю, и сам поднялся в небеса. Буквально. Но уже после смерти (там все сложно). Также является старшим братом Кайдена.

_______________

* * *

Ева осторожно прикрыла за собой дверь. Раз Кайден сам дал ей разрешение идти куда угодно, она планировала им воспользоваться. Ей всего-то нужно было найти местных представителей закона и объяснить им, что ее похитили и она не местная. Пусть полиции Ева не верила, особого выбора у нее не было. Она должна рискнуть.

— Хоть раз в жизни, — пробормотала Ева, отчаянно, до побелевших костяшек, сжав ручку двери, — хоть один чертов раз должно же и мне повезти.

Медленно разжав пальцы, она несколько раз глубоко вдохнула и длинно выдохнула, успокаиваясь. Развернулась и решительно направилась в противоположную сторону от той, куда рванула в первый раз. Там надеяться уже было не на что.

Даже если все это плод ее воображения, Ева собиралась искать выход из ситуации, пусть даже для нее нет никакого спасения.

Пожалуй, бороться она умела лучше многих. Наверное, это можно было бы назвать ее талантом... который спас ее в детстве и, кто знает, может быть, спасет сейчас.

Вторая глава. Первая жизнь

Ева старательно стучала во все двери. Выжидала немного и снова стучала. Потом переходила к следующей двери.

Но ни одну ей так и не открыли. Она прошла вагон, в котором находился ее похититель, перешла в следующий и простучала каждое купе.

Никто не отвечал. Даже не ругался из-за двери, что она разбудила его посреди ночи.

Так продолжалось довольно долго. Она прошла шесть... а может и семь вагонов. В какой-то момент Ева сбилась и перестала считать.

Каждый новый вагон был как две капли воды похож на предыдущий. Те же ковры, те же деревянные панели на стенах и занавески на окнах. Тот же приглушенный свет светильников. И неизменный, подсвеченный луной, снежный пейзаж за окном.

В какой-то момент, Ева заподозрила, что все это на самом деле не настоящее. Просто несколько бутафорских вагончиков, сцепленных между собой. И окон здесь нет, только экраны, по которым крутят одно и то же закольцованное видео.

И нет здесь никого кроме нее и Кайдена...

А может и Кайдена уже нет.

Или все это на самом деле простой кошмар. Из тех, что поутру рассеиваются, но весь день неясной тенью стоят за спиной, портя настроение.

Ева часто видела кошмары, некоторые были настолько яркими, что она помнила их годами, другие становились однодневными тенями, изматывая ее приступами головной боли и неясной тревогой.

Почти убедив себя в том, что сейчас она в одном таком кошмаре и ей просто нужно потерпеть, пока не прозвенит будильник, Ева решила последний раз пройти в следующий вагон, ни на что особо не надеясь.

И пораженно замерла, увидев перед собой не очередной узкий коридор с рядом дверей, а вагон-ресторан, обставленный в ретро-стиле.

Красные кресла казались мягкими и удобными, на столах белели выглаженные скатерти. На стенах, кроме древесных панелей и светло-бежевой обивки, над каждым окном виднелись узкие, прямоугольные — в длину окна — витражи.

Несмотря на зиму за окном и роскошную, пусть и не современную обстановку... все казалось слишком обычным. Ничего странного Ева не видела.

Мягкие кресла на которых сидят, столы, за которыми едят. Окна. Шторы.

Даже бар в дальней части вагона, за высокой стойкой выглядел обычно.

Для другого мира это место было слишком нормальным.

Ева долго бродила по вагонам. Она не спала вторые сутки. Сначала из-за подготовки к самому последнему и сложному экзамену: преподаватель высшей математики был человеком неприятным и считал, что женщина не способна понимать точные науки, нет в ее мозгу отвечающего за это участка, и получить оценку выше тройки у него можно было лишь если материал студентка знала чуть лучше, чем превосходно... несмотря на все старания, настолько хорошо математику Ева не знала и экзамен покинула с тройкой и желанием написать на преподавателя жалобу в деканат.

Теперь — из-за похищения.

И сил у нее больше не осталось. Адреналин давно улетучился, а нервное потрясение подъело остатки сил.

Ева медленно села на ближайший к ней диванчик, опустила тяжелую голову на сложенные на столе руки и мгновенно уснула.

* * *

Проснулась она от странного шума и не сразу вспомнила, где находится и что произошло.

Многие столики вокруг оказались уже заняты. Женщины в платьях, что были в моде, пожалуй, в начале прошлого столетия. Мужчины в костюмах...

Ева, в футболке и шортах на их фоне выглядела вызывающе и даже вульгарно, но никто не показывал на нее пальцем и не смотрел осуждающе. Словно она вполне себе вписывалась в их общество.

Какое-то время Ева просто смотрела, как между столами порхают официанты, в белоснежной форме и с профессионально-широкими улыбками на лицах, принимают заказы.

Отвлек ее надтреснутый, старческий голос.

— Милочка, это место свободно?

Рядом с Евой, стояла немолодая женщина. Лицо ее было щедро украшено морщинами, но сложная прическа и маленькая шляпка с темно-синим пером — не головной убор, скорее украшение, — невероятным образом державшаяся на волосах, отвлекали все внимание на себя.

— Свободно. — сипло ответила Ева.

Женщина грациозно села и жестом поманила к себе официанта. Словно рядом с ней не сидела не совсем одетая девушка.

Когда незнакомка села, к столу подплыл юноша и быстро начал сервировать стол. Руки его порхали над скатертью, на лице будто приклеенная, сияла доброжелательная улыбка.

Только когда перед ней поставили сервировочную тарелку, Ева заметила, что на остальных столах уже стояли начищенные до блеска бокалы и такие же тарелки, как перед ней — на некоторых из них еще можно было заметить нетронутые тканевые, причудливо сложенные салфетки.

По какой-то неведомой причине, стол, за которым она спала обошли стороной. Но почему?

Ева замерла, боясь пошевелиться и лишний раз вздохнуть, и все с большим отчаянием смотрела на людей вокруг. С каждой секундой она все меньше понимала, что здесь творится.

Наконец у нее появилась возможность поговорить с людьми. Объяснить свою ситуацию и узнать есть ли на поезде представители местных органов правопорядка, но она не могла решиться.

Ночью, когда вагон был пуст, Еве все казалось совершенно обычным и нормальным. Но не сейчас.

Сейчас все было совсем не нормально.

"Почему никого не удивляет мой внешний вид? Почему меня не разбудили, чтобы узнать что я здесь делаю? И какого черта все ведут себя так, словно все в порядке?"

Кайден сонно щурясь, вошел в вагон-ресторан, обвел взглядом занятые столики и поморщился, заметив приметную рыжую макушку. Эта ненормальная добралась даже сюда.

Его настроение, и без того паршивое, окончательно испортилось.

* * *

Ева медленно подняла руку и с размаху, не жалея, влепила себе пощечину — она пыталась себя щипать, но это не помогало, боль была недостаточной, чтобы можно было убедиться в реальности происходящего. Щеку тут же обожгло, голова невольно дернулась в сторону.

Никто не обратил внимания на этот акт самоистязания. Женщина напротив, невозмутимо заказывала завтрак. Две девушки за соседним столиком продолжали щебетать как ни в чем не бывало.

Евы для них будто не существовало, она и сама почти поверила, что никто ее не видит. Если бы только эта женщина не заговорила с ней. Но она заговорила... значит, Ева все же не была бесплотным духом. Ее видели, но по какой-то причине игнорировали.

Но почему?

Боль в щеке постепенно стихала, реальность происходящего вновь становилась сомнительной...

Ева занесла руку для еще одного удара и вздрогнула, когда кисть больно сжали сильные пальцы.

Над ней, с недовольным видом возвышался Кайден.

— Все же повредилась рассудком? Ненадолго же тебя хватило.

— Я в своем уме. — Ева вырвала руку из его пальцев и спрятала под столом. — Вроде бы.

Кайден рухнул на соседний с ней стул и случайно задел скатерть. Бокалы с водой, что секунду назад наполнил официант, дрогнули и расплескали содержимое.

— Молодой человек! — женщина с причудливой прической возмущенно посмотрела на Кайдена. — Будьте аккуратнее.

Он лишь проворчал что-то себе под нос. На извинения это походило мало. Скорее уж на ругательства.

Ева затаила дыхание и, наконец, набравшись смелости, обратилась к женщине:

— С-скажите... а куда вы едете?

Ей было чертовски страшно. Ева была почти уверена, что ей не ответят, но женщина, перевела взгляд на нее и, мгновенно забыв о влажной скатерти, улыбнулась с гордостью.

— Еду к дочери. Она недавно родила. Сына. Знаете, моя девочка настоящая умница. В гимназии она была самой способной и замуж вышла удачно. За помощника градоправителя, в Салве. Городок, пусть и небольшой, но все мы знаем, что он перспективен. Ведь через него планирую пустить новый торговый путь...

— Который не продержится и пяти лет. — пренебрежительно заметил Кайден, выискивая свободного официанта. — Идея, конечно, была неплоха, этот путь мог бы сократить время поставки товаров с месяца до десяти дней, но никто не учел переменчивый нрав степей, начинающихся за городом. Убытков оказалось больше прибыли.

Говорил он уверенно, но менее абсурдными от этого его слова не становились.

Женщина посмотрела на него пустым взглядом и продолжила рассказывать о своей замечательной дочери.

— Откуда вы можете это знать, если путь еще не был открыт? — спросила Ева негромко. Ее собеседница так увлеклась, что перестала замечать слушает ли ее кто-нибудь.

— Все просто. Это уже давно произошло. Идея с торговым путем провалится, а эта разговорчивая леди никогда уже не встретится со своей дочерью и не увидит внука.

— Почему?

— Потому что весь этот поезд, — Кайден покрутил пальцем в воздухе, — и все его пассажиры несутся прямиком к своей смерти. Завтра, ближе к вечеру разразиться снежная буря, а ночью поезд сорвется в пропасть, из-за лавины обвалившей участок железнодорожного моста в ущелье. Трагическое стечение обстоятельств. Из-за плохой видимости машинист не успеет среагировать вовремя и все мы умрем.

Ева невольно посмотрела на женщину, но она вела себя так, словно не слышала кошмарных слов Кайдена.

— Это не смешно.

— Я не смеюсь, девочка. И не издеваюсь над тобой. — он усмехнулся. — Позволь же рассказать тебе, что нас ждет впереди.

Ночью, только увидев ее, рыжую, слишком быструю и энергичную, он был очень зол и не собирался объяснять ей совершенно ничего. Чтобы эта дрянь, так нагло посмевшая его пнуть, мучилась в неведение.

Но здравый смысл взял верх над эмоциями. Как бы не раздражала его эта рыжая девица, после того, как Яхве привел ее в этот мир, они стали союзниками.

Лучшим вариантом для них было бы поладить.

— Дело в том... как там тебя зовут?

— Ева.

— Дело в том, Ева, что это мое наказание. Я проживаю все случившиеся в этом мире трагедии. Маленькие — как падение этого поезда с обрыва, или большие, как уничтожение города... тут все зависит от везения. Проживаю и умираю вместе со всеми, чтобы прийти в себя в новом месте, среди людей, которым суждено умереть.

— Тогда... зачем здесь я?

Кайден невесело усмехнулся.

— Наказание назначал брат. Наше безукоризненное, справедливое и мудрое Ясное Солнце. Разумеется, он не мог отправить меня на бесконечные мучения. Такая жестокость не соответствует его добродетельному образу. Потому брат придумал мне наказание, что должно научить меня ценить хрупкую человеческую жизнь.

Ева похолодела. Она задницей чувствовала, что ничего хорошего ей ждать не стоит, а седалищный нерв ее еще никогда не подводил...

Кайден лишь подтвердил ее подозрения.

— Проще говоря, мне подбирают человека, который путешествует со мной по событиям прошлого. Я же должен проникнуться к нему симпатией и захотеть его защищать. Тогда наказание будет снято и я верну все свои силы.

— И это единственное условие? — осторожно просила Ева.

Он усмехнулся. Догадался, что девчонка наивно посчитала наказание простым и поспешил развеять ее заблуждение.

— Ты у меня уже шестая. — произнес Кайден. — Ни одна твоя предшественница, как ты понимаешь, не смогла пробудить во мне желание ее защищать. И у тебя, уж точно не получится.

— Все были девушками?

— Разумеется. Раз уж наказали меня из-за девушки.

Ева нервно теребила край шорт под столом.

— И... где они все сейчас?

— Мертвы. — безжалостно ответил Кайден. — Окончательно.

Ева почувствовала, как в желудке холодной тяжестью осел страх. Захотелось в туалет.

Кайден, заметивший, как она побледнела, лишь насмешливо хмыкнул. В эту девчонку он верил даже меньше, чем в милосердие своего яснейшего братца.

Пять раз уже видел, как ломались люди до нее...

Первая призванная выдержала три смерти и повредилась рассудком. Вернуться к нормальной жизни она уже не могла: человеческая суть не была подвластна даже богам. Если она распадалась, собрать ее не мог никто.

Даже у богов были свои пределы.

Вторая сошла с ума сразу после призыва, не смогла принять мысль, что миров в безвременье много. От нее Яхве тоже пришлось избавиться.

Третья после первой же смерти напала на Кайдена, желая убить. Ее уничтожили в наказание за попытку навредить богу. Пусть и такому никчемному, как он.

Четвертая и пятая также не сумели выдержать испытание смертями и сошли с ума. Кто раньше, кто позже...

И шестую ждала та же участь.

Кайден перестал на что-то надеяться после третьей девушки, сейчас же окончательно уверился: его наказание продлиться вечно... или пока Ясное Солнце не пожелает даровать ему свое бесценное прощение.

Если в чем-то его брат и был хорош, так это в пытках.

Ева нервно кашлянула.

— То есть, нет ни единого шанса, что я смогу вернуться домой.

Кайден собирался кивнул, но сдержался и лишь пожал плечами. Пусть он в нее не верил, но девчонка заслуживала хотя бы знать правду.

— Как только с меня снимут наказания, тебя вернут домой... если будет что возвращать.

Ева нахмурилась, прикидывая шансы. С ее то удачей, уже сейчас стоило начать подбирать гроб. Она скорее с ума сойдет, чем добьется расположения Кайдена.

"Но это только если он говорит правду" с замиранием сердца, подумала она. Ведь, все что она знала, ей рассказал этот не внушающий доверия человек.

Злясь на себя, Ева с силой ущипнула бедро. Вероятно, она уже обезумела, раз так просто поверила незнакомцу... и ведь не человеку даже, если задуматься.

"Какие люди умеют перемещать других людей между мирами?", она осмотрелась, "И какие люди способны путешествовать во времени?.. Кроме Доктора Кто, конечно".

Ева готова была поверить в существование других миров и в то, что она сейчас находилась в таком мире. И могла с трудом, но все же принять, что оказалась в уже произошедшем когда-то отрезке времени — все просмотренные ею фантастические фильмы подготовили ее к такой возможности.

Но все остальное казалось слишком сомнительным даже на фоне происходящего безумия.

Почему она должна погибнуть в предстоящей железнодорожной катастрофе... если та вообще случится? Потому что так ей сказал какой-то сумасшедший?

— Можно еще один вопрос?

Кайден рассеянно кивнул. Он, наконец, заметил освободившегося официанта и позвал его.

— Люди игнорируют меня, потому что все это уже произошло?

— Они игнорируют не тебя. Только вещи, что не вписываются в их привычный жизненный уклад. Например, твоя одежда или наша беседа. Но если ты сейчас закажешь себе завтрак, его принесут.

Пока Кайден делал заказ, Ева напряженно размышляла.

— Послушайте, а если сойти с поезда до катастрофы? Должны же быть какие-то остановки. Так?

За столом повисла зловещая тишина. Кайден медленно перевел тяжелый взгляд на Еву. Ситуация вновь повторялась. Все шло по уже заведомо плохому сценарию. Четыре девушки из пяти так же пытались обмануть судьбу. Ни у одной не получилось.

— Ты не понимаешь, в каком положении оказалась, — вздохнул Кайден, — придется показать тебе.

Он встал из-за стола и одним движением, крепко схватив Еву за плечо, поднял ее на ноги. Люди вокруг продолжали заниматься своими делами. В последние дни их жизни, в вагоне-ресторане не случалось никаких скандалов, никто со зверским выражением лица не тащил бледную и упирающуюся девушку на выход.

Потому и в этот раз они не пожелали обратить внимание на ничего подобного.

— Да что такое? — Ева пыталась вырваться, но чем сильнее она сопротивлялась, тем крепче сжимались пальцы на ее плече. Когда натиск стал настолько невыносимым, что казалось, кость вот-вот треснет, Ева притихла. — Куда мы?

— Будет лучше, если ты прямо сейчас поймешь как обстоят дела. Тогда у тебя не останется сомнений, — Кайден бросил на нее быстрый, холодный взгляд, — и надежд.

Он вытолкал ее за перегородку из стекла и дерева, отделявшую богатую обстановку ресторана от дверей ведущих в соседний вагон и на улицу. Кайден потянулся ко второй двери.

Ева похолодела.

— Что б тебя, что б тебя, что б тебя. — Она не кричала, не пыталась позвать на помощь, только яростно вырывалась, не заботясь о своих костях.

Кайден с усилием распахнул дверь — несмотря на дикий ветер, ему хватало сил, чтобы удерживать ее открытой. Вагон за считанные мгновения наполнился морозным воздухом.

Ева почувствовала, как леденеют голые ноги.

— Ты совсем ненормальный?! — зашипела она, вцепившись ногтями в удерживавшую ее руку. Кайден даже не дрогнул.

— Лучше всего запоминаются уроки, выученные на собственной шкуре. — с невозмутимым видом произнес он.

— Все это дерьмо собачье! — Ева крепче вцепилась в его руку и зажмурилась, когда Кайден рывком подтащил ее к открытой двери. Сердце пропустило удар, когда она оступившись, почувствовала под правой ногой морозную пустоту. — Кто научил тебя этой глупости? Покажи мне его! Я плюну ему в рожу!

Ева больше не могла стоять сама, она висела, едва цепляясь пальцами ног за холодную платформу. И все еще не упала лишь благодаря Кайдену.

За спиной с устрашающей скоростью пролетала снежная равнина, а перед ней, с пугающе равнодушным лицом возвышался ее возможный убийца.

От холода перехватывало дыхание, но Ева едва ощущала, как мороз обжигает ее, пробирая до самых костей. Она была в ужасе и не могла чувствовать ничего другого.

— Послушай, давай поговорим, ладно? — Ева почувствовала слабый, медный запах — она так сильно вцепилась в руку Кайдена, что расцарапала ее в кровь. — Мы же вроде как с тобой должны быть за одно, так? Значит тебе нет смысла меня убивать. Сам подумай...

Он усмехнулся и Ева забыла, как дышать.

— Встретимся в купе. — сказал Кайден и разжал пальцы.

Ева рухнула вниз, оставив на его руке глубокие, длинные царапины.

Первый удар выбил воздух из легких и сломал позвоночник — снега оказалось не так уж много, он не смог смягчить падение на холодную, заледеневшую землю. Боль ослепляющей, быстрой вспышкой прошила сознание.

Первая жизнь Евы оборвалась.

Некоторое время, по земле, раздирая кожу и ломая кости, еще катилось уже мертвое тело.

Третья глава. Жестокая справедливость

Ева захлебнулась криком и подскочила на постели. Подушка скатилась с ее головы и упала на пол.

Купе было пустым и тихим, размеренно стучали колеса и мягко покачивался вагон.

Еву колотило от ужаса. Она помнила, как Кайден вытолкнул ее из едущего поезда, помнила невыносимую боль, какую не испытывала никогда в жизни — а уж в видах боли Ева неплохо разбиралась...

Но больше она не помнила ничего. Что произошло после? Как она оказалась в купе? Почему на ней нет никаких ран?

Утерев дрожащей, холодной рукой испарину со лба, она потрясенно пробормотала:

— Неужели приснилось?

На несколько секунд эта мысль принесла облегчение.

Но дверь распахнулась, в купе шагнул Кайден, вытирая платком кровь со стремительно заживавшей руки, и кривовато ей улыбнулся.

— Поняла?

Ева изо всех сил, с того самого момента, как ей исполнилось шестнадцать, старалась сдерживать свой гнев. Она отчаянно не хотела быть похожей на отца.

И долгое время ей удавалось себя контролировать, но сейчас все преграды были сметены исступленной, безудержной яростью.

Ева не думала. Глаза заволокло красной пеленой.

Она подскочила. Кайден лишь удивленно приподнял бровь.

Бросилась вперед и с силой, не жалея ни себя, ни его, врезала кулаком под дых.

Кайден охнул и получил еще один удар в челюсть.

Следующий удар угодил в грудную клетку. Что-то хрустнуло.

Ева занесла окровавленный кулак, но не успела ударить. Кайден пришел в себя.

Скрутил ее покрывалом и швырнул на постель.

— Спятила?!

Ева взвыла. Она хрипела и извивалась, но не могла освободиться.

Кайден прижал уже порядком окровавленный платок к разбитой губе.

— Ты! Сбросил! Меня! С поезда! ТЫ!

Она ругалась и отчаянно вырывалась, пока не закончились силы. Кайден терпеливо ждал. Его забавляла злость Евы... особенно весь перечень того, что она сделает с ним, как только освободиться.

Когда она охрипла и окончательно выбилась из сил, Кайден подошел ближе и присел на корточки рядом с постелью. Ева напряженно следила за ним сквозь спутанные волосы и хрипло, надсадно дышала.

Ей было жарко и не хватало воздуха. Кисть руки, которой она с таким удовольствием отбивала внутренние органы Кайдена, пульсировала болью. Совсем недавно хрустели вовсе не его ребра, не повезло ее запястью.

— Успокоилась? — спросил он, рассматривая Еву с неподдельным интересом. Впервые с момента ее появления, Кайден по-настоящему ее увидел. — А ты забавная. И бьешь больно... училась где-то?

— Два года... — прохрипела она, — на бокс ходила.

Ей нужно было место, где она сможет выпускать пар, не попадая после этого в отделение полиции. Бокс оказался лучшим вариантом, какой она нашла.

— Успокоилась, наконец? Можно тебя освободить?

Ева невольно подобралась, готовая вновь броситься, как только получит свободу. Пусть сил почти не осталось, зато дури было хоть отбавляй... а потом, стоит только немного потерпеть, откроется второе дыхание. Но случайным движением она потревожила пострадавшую руку, тихо ругнулась и расслабилась.

Драться не было смысла. У Кайдена вместо тела, будто стальной каркас был: скорее себе навредишь, чем ему. Ева решила отступить пока не найдет что-нибудь достаточно тяжелое и крепкое, чтобы вернуться к вопросу ее убийства.

— Успокоилась. — выдохнула она.

— Урок усвоила?

Ева скрипнула зубами, но кивнула.

Получив свободу, она отползла в угол, баюкая пострадавшую руку. Кайден, заметив это, качнулся вперед.

— Поранилась? Дай-ка посмотреть.

— Не приближайся!

Он удивленно моргнул и медленно опустил протянутую к ней руку.

— Я всего лишь хочу помочь.

Ева не смогла сдержать язвительного смешка. Совсем недавно он сбросил ее с поезда, а теперь обеспокоился здоровьем? Да кто в это поверит?

— Это всего лишь вывих. Ничего непоправимого. Само заживет.

Настаивать Кайден не стал, только предупредил:

— Постарайся не тревожить травму некоторое время, так она заживет быстрее.

Поддернув рукав, он показал уже здоровую руку, с подсохшими, не до конца стертыми, кровавыми разводами. Ту самую руку, за которую Ева отчаянно цеплялась.

— Сейчас мы вне времени, что дает некоторые преимущества.

Она затаила дыхание и приготовилась ждать.

Первой зажила разбитая губа Кайдена. Следом — ее рука.

— Теперь-то, наконец, мы можем позавтракать? — спросил он, пока Ева озадачено крутила кистью. Боль ушла.

— Завтрак... — повторила она, рассеянно. — Пожалуй, я бы поела.

Кайден распахнул дверь и первым вышел в коридор. Он недовольно заворчал, когда Ева окликнула его.

— Подожди. Ты сказал, что люди в поезде не будут реагировать на что-то, что не случалось с ними до смерти, так?

— Верно.

— Даже если я перетряхну их вещички?

— Что ты задумала?

Ева пальцами расчесывала спутанные волосы, чтобы заплести их в косу.

— Не могу же я все время ходить в этом. Мне нужна нормальная одежда.

Кайден прищурился:

— Яхве правда вытащил тебя из другого мира? — шагнул ближе. — Маэви, сестренка, это не ты?

— Кто? — опешила Ева. — Подожди, у тебя и сестра есть? Не только брат... а сколько вас всего в семье?

— От одной женщины нас было трое. — ответил Кайден. — Но у отца был гарем. И почти каждая из его наложниц исправно рожала.

Он почувствовал некоторое... разочарование. Ночью, когда Яхве только призвал новую девушку и она повела себя необычно: вместо того, чтобы плакать и умолять, попыталась сбежать, Кайден разозлился. Посчитал, раз с самого начала с ней такие проблемы, то дальше станет только хуже.

На утро, когда она так и не вернулась обратно, хотя он был уверен, что никто дверь ей ночью не откроет, сколько бы та не стучала, заинтересовался. Если бы девчонка попыталась спрыгнуть с поезда, то вернулась бы обратно в постель, ровно в той позе, в которой ее в этот мир принес Яхве. Но ее не было.

Кайден даже несколько раз выглядывал в коридор, чтобы убедиться, что она не сидит под одной из дверей.

В ресторане злость вернулась: вместо того, чтобы смириться со своим положением, Ева пыталась найти лазейку, чтобы избежать смерти. Тогда он сорвался и решил наглядно показать ей, насколько она беспомощна...

И все же, после смерти, вместо того, чтобы оцепенеть от ужаса или биться в истерике, Ева напала на него.

Тогда-то Кайден и заподозрил неладное. На такое была способна только его сестра. В душе затеплилась надежда, что всем на островах надоело наблюдать за его страданиями и ему дали шанс наконец завершить наказание.

Ради Маэви он мог не задумываясь пожертвовать жизнью. Это было не так уж сложно, однажды он уже умер ради сестры.

Ценность ее жизни была прекрасно известна Кайдену.

Но это оказалась не Маэви. Всего лишь странная девчонка, мало чем похожая на предыдущих — словно Яхве выкрал ее из другого мира, не из того, откуда добывал девушек раньше.

Кайдену не помогали с наказанием. Всего лишь, показалось.

— Делай что хочешь. — сказал он. — Я на завтрак.

Он отправился направо, она — налево. Но не пройдя и двух шагов, Ева обернулась и неуверенно позвала его. Странное имя цеплялась за язык.

— Кайден?

— Чего тебе?

— А закажи мне тоже что-нибудь. Я надолго не задержусь. — она нахмурилась, вспомнив кое-что важное. — Только учти, у меня нет денег.

— Здесь в них нет нужды.

Он ушел. А Ева еще какое-то время стояла на месте, задумчиво глядя ему вслед.

Этот пугающий человек не задумываясь убил ее. И без сомнений убил бы еще раз, окажись у него такое желание, или будь в этом необходимость.

Еве не нравилась сложившаяся ситуация и то, что она оказалась зависима от такого опасного человека.

"Не человека", поправила она себя мысленно и тяжело вздохнула, "И это еще хуже".

Происходящее все еще казалось ей немного нереальным, но Ева уже начинала привыкать к мысли, что она попала в новый мир и ей придется в нем как-то выживать. Можно сказать, в ее жизни почти ничего не изменилось. До восемнадцати лет она выживала как могла в родительском доме, пока не поступила в университет и не смогла наконец сбежать из той старой, обветшавшей квартиры, с отклеившимися обоями, вздувшимся линолеумом и стойким запахом алкоголя. Сколько бы Ева не держала открытыми окна, ей никогда не удавалось выветрить его до конца. Старые оконные рамы с облупившейся краской она тоже помнила. Стекло в одном из них было заменено на кусок фанеры — в особенно неудачный день, Ева пробила своей головой стекло.

Ей наложили двенадцать швов.

— Поскользнулась на разлитом масле, — сказал тогда отец осматривавшему Еву врачу, — растяпа.

Ему почему-то поверили.

Год в университете был тяжелым: ей приходилось совмещать учебу с подработками, потому что стипендии катастрофически не хватало, но в то же время это был самый счастливый год в ее жизни. Пусть старые фотографии в потрепанном альбоме и утверждали, что были у нее и раньше хорошие моменты, их она не помнила.

Отвернувшись от закрывшейся за Кайденом межвагонной двери, Ева потерла похолодевшие ладони. Принять новые условия получилось слишком легко и это ее немного пугало. Не так должны были вести себя нормальные люди, оказавшиеся в подобной ситуации.

Ева плохо себе представляла, что бы делали такие люди, но не сомневалась, они не искали бы сейчас багажный вагон, планируя порыться в чужих вещах.

В ее представлении, багаж должен был ехать где-то в хвосте поезда, в одном из последних вагонов.

Пока Ева шла, ее одолевали сомнения.

Если окажется, что она ошиблась и нужный ей вагон находится в начале, ей придется пройти весь поезд. Сколько времени у нее на это уйдет? Не закончится ли завтрак, пока она будет искать багажный вагон?

Ева начинала чувствовать голод.

* * *

Ей повезло. Багажный вагон был третьим с конца. На полках лежали старомодные чемоданы и саквояжи. Пахло пылью и кожей.

Сначала Ева старалась быть аккуратной. Осторожно вскрывала чужой багаж и бережно перебирала вещи, после осмотра складывая все обратно. Но на третьем чемодане ей это надоело. Времени на такой осмотр уходило неоправданно много. А пассажиры, если Кайден говорил правду, все равно скоро погибнут. Никто из них уже никогда не узнает, что она рылась в их вещах.

И Ева перестала осторожничать.

Вскрывала чемоданы, вытряхивала все из них, перебирала и отбрасывала в сторону, не находя ничего подходящего. Вещи как правило были ей либо слишком велики, либо малы... либо были платьями.

После осмотра десятка чемоданов, Еве удалось разжиться лишь белой рубашкой и добротными ботинками по размеру. Еще через какое-то время она нашла неплохой коричневый, твидовый пиджак, с кожаными заплатками на локтях.

Брюки, по размеру найти не удалось, но Еве очень удачно попались штаны, на размер больше и забавные подтяжки, не позволявшие им сползать.

Приодетая и почувствовавшая себя увереннее, вагон Ева покидала не оглядываясь на оставленный за собой хаос. Ей было стыдно за учиненный беспорядок, но собирать все было бы слишком долгим и уже бесполезным занятием.

* * *

Когда Ева вернулась в вагон-ресторан, многие уже завершили ужин. Кайден со скучающим видом допивал кофе. Перед ним стоял латунный кофейник, который он отнял у официанта.

Тот не возражал, только улыбнулся растерянно и вернулся на кухню. На столе, рядом с кофейником остывал завтрак Евы.

— Каша? — удивилась она, подойдя ближе.

Кайден поднял на нее глаза.

— Тебя что-то не устраивает?

— Да нет. Просто... — Ева села за стол и подняла ложку с налипшей на нее кукурузной кашей. Осторожно попробовала. — Это так обычно. Я же не из этого мира, но еда здесь такая же, как на земле. И вкус у нее такой же. И все вокруг такое...

Она обвела взглядом вагон. Пожалуй, если бы не острова в воздухе, Ева ни за что не поверила, что оказалась в другом мире.

— Привычное? — подсказал Кайден.

Ева кивнула.

— В этом нет ничего странного. Яхве подбирал мир так, чтобы его жители смогли выжить в наших условиях. Подходящих было три.

— Целых три мира? — поразилась Ева. Она смирилась с тем, что земля — не единственная планета во всей вселенной, на которой живут люди. Но теперь выяснилось, что их таких как минимум четыре. — Так много?

— Чему ты удивляешься? Всего три из многих сотен.

Помолчав немного, Кайден спросил:

— Кофе?

Она отрицательно качнула головой, потянувшись к стоявшему рядом стакану с соком. Единственное, что казалось Еве странным — этот стакан, будто чуть завалившийся на бок, с округлыми, покатыми гранями и неровными краями. Но сок в нем был совершенно обычным. Апельсиновым.

— Можно задать вопрос?

Кайден усмехнулся. Он понимал, что избежать объяснений не получится и ему придется рассказывать одну и ту же историю. В очередной раз.

Но в этот раз подумал еще и о том, что неплохо было бы все записать, чтобы не утруждать себя больше. Ведь кто знает, сколько еще девушек ждет его впереди?

— Задавай.

— За что тебя наказали?

— Мне просто не повезло. — сказал он. — Я похитил любимицу брата и случайно ее убил.

— Случайно... — повторила Ева. Голос ее сочился ядом. Как недавно убитая, она очень сомневалась, что все вышло "случайно". — Но я поняла. Тебя наказали за дело. А меня? Что я такого сделала, чтобы оказаться здесь и умирать вместе с тобой?

— Ничего. — Кайден пожал плечами. — Тебе просто не повезло ответить на призыв Яхве.

— Но я ни на что не отзывалась! Я почти спала.

Кайден усмехнулся. В какой-то мере это было даже забавно. Оказалось, если собеседница не плачет и не умоляет вернуть ее домой, разговор не превращается в пытку.

— Ты слишком буквально воспринимаешь мои слова. Яхве искал девушку, которая была способна пережить переход в наш мир. Это довольно изнурительный процесс. К слову, ты справилась лучше всех.

Ева... приуныла. Слова Кайдена были похожи на похвалу, но она не испытала гордости. Напротив, ощутила беспокойство. Потому что Ева не просто достойно перенесла переход, она его даже не почувствовала.

— И еще, я действительно не хотел ее убивать. Просто случайно забыл предупредить, что в лесу водятся монстры, а она зачем-то попыталась сбежать.

Кайден тяжело вздохнул. Он бессчетное количество раз жалел о том, что посчитал похищение достаточно веселым занятием, способным развеять его скуку.

Если бы только тем злополучным утром он не вышел в сад...

* * *

Кайден до сих пор помнил, как прибыл в палату советов. Это был жаркий, летний день. Сад вокруг здания цвел и благоухал, почти полностью утопив холодные, серые стены с большими, забранными решеткой окнами, в цветах.

Из тринадцати приглашенных богов прибыть смогли лишь девять. Брат для собрания выбрал самое неудачное время: южные города горели, северные тонули в непрекращающихся сезонных ливнях. У богов, отвечавших за пострадавшие территории, появилось много работы. Они должны были следить не только за своими землями, но и помогать более слабым богам, покровителям малых городов.

Территории Кайдена располагались на востоке и в основном состояли из островов. Летом, светило не щадило никого, но было недостаточно безжалостным, чтобы сжигать поля, осенью сезонные дожди были сильны и неумолимы, но никогда не изливали больше воды, чем могли выдержать дамбы. И людей на землях Кайдена жило немного. За ними было несложно присматривать — они и сами неплохо справлялись, на собственном опыте выяснив на каких островах жить безопаснее и комфортнее.

Порой Кайдену казалось, что все его беды были именно от отсутствия проблем. При жизни, когда он рос в императорском дворце, дни его были полны сложностей и опасностей, благодаря чему у него не было времени на глупости.

После смерти свободного времени стало слишком много.

В тот день, ему так же нечем было заняться. На главный небесный остров Кайден прибыл раньше положенного и вынужден был коротать время в саду.

Беседка, в которую его провели служители палаты, выглядела превосходно, вино, что ему преподнесли освежало... но очень скоро Кайден заскучал.

И стоило же такому случиться, что ровно в тот же самый момент, на дорожке, идущей мимо беседки, под руку с незнакомой ему девушкой, прогуливался его брат.

Ясное Солнце, заинтересовался простой смертной... и не просто заинтересовался, он поднял ее в небо. Слабую, человеческую женщину, без всякого дара.

Узнав об этом, Кайден посчитал, что было бы забавно, понаблюдать, как его надменный братец будет искать ее...

Шел третий год его жизни, после завершения очередного наказания. И подходили к завершению последние спокойные дни.

Девушка была Кайдену совершенно неинтересна, все чего он хотел — немного помучить брата. Кто же знал, что она окажется достаточно безумной, чтобы попробовать сбежать? Кто же знал, что ей это удастся?

Кто же знал, что для побега она выберет именно ту ночь, в которую под полной луной самки ванши — самые страшные хищницы в лесах Кайдена — выпустят на первую охоту своих детенышей?

Останки беглянки удалось найти лишь спустя несколько дней, в оставленной хищниками норе. Опознали кучку обглоданный костей по солнечному камню — подарку яснейшего. Камень, как и кости, детеныши пытались разгрызть, но не смогли и просто бросили.

Кайден ожидал, что его вновь накажут забвением. Не удивился бы усыпи его на этот раз лет на сто... но братец его удивил.

Все виды чудовищ, выведенные Кайденом, были уничтожены, а сам он угодил во временной поток. Обреченный проживать смерть бесчисленное количество раз.

* * *

Ева немного помолчала. Она могла понять желание отомстить за смерть родного человека, но зачем для этого портить жизни ни в чем неповинных людей? В чем ее вина? Почему она должна разделить наказание Кайдена? Что за чертова несправедливость?

— Братец твой, сказочный урод. — вздохнула Ева.

— И не говори. — усмехнулся Кайден.

— Но и ты тоже, тот еще отброс.

Улыбаться он перестал.

— Я же объяснил, все вышло случайно.

— И что? Это как-то снимает с тебя ответственность за твои действия?

— Я не хотел, чтобы она умерла!

— Ты ее похитил! И думал, что она будет просто ждать спасения? Что не попытается сбежать?

Кайден насупился.

— Если бы она подождала, то сейчас была бы жива, а я не застрял в этой...

Он осекся, когда Ева с силой хлопнула ладонью по столу.

— Если бы ты ее не похитил, она сейчас была бы жива, а ты не застрял бы здесь! И не умерло бы из-за тебя еще пять невиновных девушек! Из-за тебя и твоего стукнутого брата! — она длинно выдохнула сквозь сжаты зубы. Злость, на время присмиревшая, вновь разгоралась внутри пожаром. Еще немного, и Ева перевернула бы стол, отшвырнула стул и бросилась бы на Кайдена с кулаками. — Как же вы все меня бесите! Думаешь, только твоя жизнь что-то стоит, а других можно убивать не задумываясь?

— Не хочу, чтобы мне читала нотации девчонка, не знающая ничего о жизни! — прошипел Кайден. Даже когда он был ребенком никто не смел разговаривать с ним так снисходительно!

Ева опешила.

Это она-то ничего не знает о жизни? Это о ней Кайден сейчас отозвался с таким пренебрежением?

"Да за кого он меня принимает?!" подумала Ева пораженно.

Но она молчала, понимая, что все ее слова сейчас будут похожи на оправдания.

Хотя надежда на то, что они все же смогут поладить, таяла быстрее, чем сахара в очередной чашке кофе Кайдена.

Четвертая глава. Стражи

К вокзалу поезд подъехал в сумерках. На закате, в розовом свете заходящего солнца, белое здание с тонкими остроконечными башнями, выглядело как сказочный замок.

Ева злилась на Кайдена и весь день избегала его, предпочитая общаться с пассажирами поезда и все больше убеждаясь, все что ей рассказал Кайден — правда. Люди охотно разговаривали с ней, рассказывали кто они и куда едут, угощали конфетами или сушеными фруктами, но стоило Еве задать по-настоящему интересующие ее вопросы, как ее будто переставали слышать.

Когда поезд остановился и проводники спустили лестницы, Ева не задумываясь, схватила шинель лежавшую на диванчике, рядом с баром — кто-то из пассажиров выходил покурить, от ворота отчетливо пахло табачным дымом. Никто не обратил на это внимания, ее не окликнули и не потребовали вернуть чужую одежду.

Накинув шинель на плечи и подняв ворот, Ева неуклюже сбежала по лестнице и не оглядываясь по сторонам, нырнула в здание вокзала. Двустворчатые, тяжелые двери поддались с трудом и громко захлопнулись у нее за спиной.

Ева поежилась и осмотрела полутемный, безлюдный зал. Белый, холодный, с арочным сводом и двумя рядами тяжелых скамей из темного дерева. В дальнем конце зала виднелась еще одна дверь.

Ева поспешила туда и нашла зал поменьше. С уютными на вид диванчиками.

Выбрав самый дальний и темный угол, она решила дождаться отбытия поезда там. Не надеясь вернуться домой, она собиралась попробовать обжиться в этом мире. Ни сложностей, ни тяжелой работы Ева не боялась и была уверена, что сможет жить где угодно, только бы у нее был теплый угол и полный желудок.

А Кайден пускай в одиночестве развлекается в этом адском поезде смерти.

Стоял он не дольше двадцати минут, показавшихся Еве вечностью.

Наконец послышался протяжный гудок. Еще через некоторое время поезд с уютным чух-чуханьем отъехал от вокзала.

Выждав еще минут десять, Ева медленно выбралась из кресла и вернулась в главный зал. Он был тихим и безлюдным.

Слишком чистым и опрятным, чтобы оказаться заброшенным... но пустым.

В кафе на втором этаже пахло свежим кофе. На столике у окна лежал надкушенный бутерброд.

Еву прошиб холодный пот. Кайден говорил, что все люди в поезде мертвы, поэтому они не обращали внимания на критические несоответствия... например, на вымерший вокзал. Ведь с обрыва сорвется только поезд. Погибнут только пассажиры, все остальные продолжат жить как ни в чем не бывало. Например, работники этого вокзала.

"А что если во всем этом мире сейчас нет ни единой живой души" подумала она холодея "Кроме тех, что едут сейчас в поезде?"

Мысль эта была сумасшедшей, устрашающей и достаточно правдоподобной одновременно. Хотя, пожалуй, не самой страшной.

Ева старательно гнала от себя подозрение, что это все и не целый мир вовсе, а один его небольшой кусок, застрявший в безвременье. И если она попробует отойти подальше от вокзала, то провалится в пустоту.

Чтобы взять себя в руки, Еве пришлось приложить немало усилий.

Выйдя на широкое крыльцо вокзала, она несколько минут дышала морозным воздухом, следя за тем, как солнце все ниже склоняется за горизонт.

Глупостью было бы отправляться куда-то ночью.

— Переночую здесь, — решила Ева и вернулась в маленький зал. Сдвинула вместе несколько диванчиков, соорудив себе постель и села у окна, наблюдать за тем, как бескрайнее поле погружается в темноту.

Ей было страшно и одиноко. Хотелось плакать.

С заходом солнца все стало только хуже. Ей чудились странные шорохи за стеной и будто бы чье-то дыхание.

Ева не знала как в этом мире работали светильники и как их включать. Зал погрузился в темноту, рассеивал которую лишь слабый лунный свет.

Ева бесчисленное множество раз успела пожалеть о том, что не осталась в кафе. Пусть стулья в нем были не такими удобными, но сейчас второй этаж казался ей самым безопасным местом из возможных.

Там хотя бы можно было запереться. Залы на первом этаже соединялись арочными проходами, не предусматривающими двери.

От утробного ворчания в темноте, волосы на голове Евы зашевелились. Она забилась в самый дальний угол, съежившись за диванчиком.

Мерный стук когтей по каменным плитам приближался. Совсем скоро в проходе показались несколько пар чьих-то светящихся в темноте глаз.

Тела этих существ казались полупрозрачными и Ева не могла понять, виной всему ее страх, скудное освещение или они действительно не имеют материального тела.

Стук сопровождал каждый их шаг. По крайней мере когти точно были реальными.

Затаив дыхание, Ева наблюдала из своего укрытия за тем, как одно из существ — самое маленькое — опустило голову к полу и начало принюхиваться. Оно заворчало и второе, мощное и нетерпеливое, глаза которого находились выше всего, ринулось вперед. Диванчик, оказавшийся на его пути, отлетел в сторону.

Чудовище неслось прямо на нее и Ева не стала ждать, когда ее настигнут и растерзают. Она бросилась к стене, под прикрытием оставшихся диванов и как можно тише, на носочках, бросилась к двери. За грохотом перевернутой мебели, ее шаги были не слышны.

Создания ввалились в зал ожидания и воцарился хаос.

Трещала обивка диванов, ломались деревянные ножки, слышался нетерпеливый, леденящий душу, рык. Оглушительно скрипел пол, на котором появлялось все больше глубоких царапин.

Ева выскользнула в большой зал и бросилась к лестнице. Она не слышала ничего, кроме лихорадочного стука сердца и шума крови в ушах. На лестнице, запнувшись за ступень, она упала, содрав кожу с ладоней, и мгновенно подскочила на ноги, почти не чувствуя боли.

Но добраться до кафе и запереться там она не успела. Когда до второго этажа оставалось каких-то три ступени, плечо Евы пронзила обжигающая боль. Левой руке мгновенно стало горячо и мокро.

Длинные, острые когти пронзили плоть насквозь. Существо, с ворчанием, швырнуло ее к стене.

От удара дыхание перехватило и на короткое мгновение перед глазами все потемнело.

Когда Ева пришла в себя, она уже была пригвождена к стене когтями. Живот горел огнем, на камень с тошнотворным звуком щедро лилась ее собственная кровь. Под ногами, едва достающими до пола, уже образовалась лужа.

Ева хотела кричать, пыталась, но из сжатого ужасом горла, вырывалось лишь жалкое всхлипывание. Она почти перестала соображать от поглотившей ее боли, но видела все неожиданно отчетливо.

Существо приблизило морду к лицу Евы. Коридор был темным, окно находилось слишком далеко и слабый свет почти не доставал до лестницы, но разглядеть нереальную, будто высеченную из камня маску, заменяющую существу лицо, она смогла. Вместо глаз, в неровных прорезях, тлел зеленоватый огонек.

Худое, поджарое тело, укутанное в старые тряпки, словно подсвечивалось изнутри. Чудовище все еще казалось полупрозрачным, но теперь его можно было разглядеть.

Ева закашлялась и окропила маску кровью. Ее мутило от медного вкуса на языке, но каждый рвотный позыв отдавался нестерпимой вспышкой боли в пропоротом животе. Горло саднило.

Существо недовольно заворчало. Вырвало из живота Евы когти и раньше, чем она успела осесть на пол, вонзило их вновь.

"Насколько же они длинные?" с удивлением подумала Ева, услышав, как хрустнул камень за ее спиной. Эта была единственная и последняя связная мысль.

* * *

Ева резко открыла глаза. Она не шевелилась, чувствуя, как медленно таяли отголоски дикой боли.

Поезд медленно и убаюкивающе покачивался, умиротворенно стучали колеса.

Словно ничего на самом деле и не произошло, и Еву всего мгновение назад не разрывало на части какое-то чудовище.

— Познакомилась, со стражами?

Голос Кайдена был до отвращение жизнерадостным.

— С... стражами? — медленно сев, Ева недоверчиво ощупала свой живот. Рубашка была целой и чистой, будто бы это не она только что липла к телу, насквозь пропитанная кровью.

— Проклятые души, вынужденные следить за порядком. — произнес Кайден. — Предсказанные дети, не сумевшие выполнить своего предназначения.

Он вздохнул.

— И для них нашлась работа.

— Для кого для них? Что это за монстры были вообще?

Кайден сидел на том же самом месте, на котором она видела его в их первую встречу. Руки скрещены на груди, затылок упирается в стену, глаза закрыты. Казалось, он дремал, пока она не вернулась.

— Прояви уважение. — Кайден покосился на нее. — До того, как стать такими, они, знаешь ли, были людьми... Даже не так. Они были предсказанными детьми.

— Чего?

Выпрямившись с тихим вздохом, он поднялся.

— Пойдем-ка. Это будет долгий рассказ.

Ева тут же вскочила на ноги.

— Куда мы?

Кайден не ответил. Заложив руки за спину, он с важным видом провел ее по вагонам, пока они не добрались до диванчиков в барном отделе. В молчании, Кайден схватил первую попавшуюся бутылку со стеллажа и рухнул в одно из кресел. Ева села напротив, подобрав ноги под себя. От протянутой бутылки она отказалась.

Она обещала себе, что в ее жизни больше никогда не будет места алкоголю — Еву мутило от одного только запаха спиртного. И неважно было насколько дорогим оно было.

— Видишь ли в чем дело, почти четыре сотни лет назад, все в этом мире поклонялись Небесам. Их боготворили, им приносили дары и в их честь вершили обряды... но в какой-то момент людям показалось, что Небо отвернулось от них...

* * *

Все началось с засухи. Солнце нещадно выжигало посевы и иссушало реки. Еды не хватало, люди голодали, слабые, старики и дети часто умирали от болезни. Мужчины гибли в борьбе за продовольствие.

Засуха длилась три года.

На четвертый иссохшую землю затопили дожди.

Люди устали и разочаровались в Небесах. Все годы, что землю терзала непогода, они приносили жертвоприношения, отдавали лучшее, что у них было, желая задобрить Небо.

Но в ответ не получили ничего.

На пятый год, когда погода присмирела, во всех крупных городах мира, появились предсказатели, обещавшие скорое рождение детей, которым суждено низвергнуть Небеса и занять их место.

Их были тысячи, этих детей. Они были сильнее и выносливее обычного человека, но что важнее, у них был настоящий дар. Не жалкие крупицы, дарованные Небесами, а настоящая сила.

Так казалось людям.

Многие предсказанные дети не могли вынести возложенной на их плечи ответственности. Они отказывались покорно следовать предсказанной им судьбе и тренироваться в ожидании той грандиозной битвы, что вознесет их на недосягаемую высоту.

Отступников, не пожелавших принять предсказание, проклинали и убивали. Их неупокоенные души, ежесекундно мучались от проклятия, в ожидании битвы, что они отвергли. В надежде, что падение Небес положит конец их страданиям.

Но этого не случилось.

Когда Небеса были повержены, острова воспарили над землей и были названы имена новых богов, проклятые, окончательно утратившие свой прежний облик, были отправлены защищать границы мира.

* * *

Ева слушала Кайдена затаив дыхание. Ей было жаль людей, потерявших все лишь потому, что они пожелали сами выбирать свою судьбу.

Ей вспомнилось время, когда она нашла в библиотеке рядом с домом, все книги по Нарнии. Ева жадно, с головой окунулась в чтение, ужасаясь тому, насколько жестоким и злым оказался мир, в который попали герои книг.

Сейчас, сидя в поезде, мчащемся к своему трагическому финалу, слушая о людях, которым просто не повезло, Ева задавалась вопросом: чувствовали ли герои той истории этот же холодящий ужас? Хотя бы разочек? Пусть даже вскользь.

Ощущали ли они онемение во всем теле от одной только мысли, что мир, в который они попали, был куда страшнее и безжалостнее того, в котором родились?

— А ты, значит, принял свою судьбу, героически победил Небо и стал богом?

Кайден прищурился и покачал бутылкой. Он не приложился к ней ни разу, за все время рассказа. Лишь откупорил, небрежно бросив пробку под ноги.

— Не могу сказать, что все было именно так. Но братец грезил предсказанной битвой. Он до исступления тренировался, изучал тактику ведения боя, стратегию... ездил с генералами на усмирение бунтовщиков. Сейчас в это уже трудно поверить, но когда-то мы были довольно близки. Я любил его достаточно сильно, чтобы поверить, что его желание — и мое тоже. Возможно, только это и спасло меня от проклятия.

— Когда же вы отдалились?

Кайден задумался.

Развалившись в кресле, он вытянул длинные ноги, скрестив лодыжки. И вид имел расслабленный.

— Кажется, когда умер, защищая Маэви. Брат решил, что я предал его.

— У-умерев?!

— Я обещал ему, что мы вместе победим в этой войне, но оставил его одного в самый сложный период. Мы встретились с новым врагом, очередным порождением Небес. Пожалуй, самым сильным из тех, с кем сражались. Армия была истощена, войны напуганы. И я, вместо того, чтобы помогать брату возрождать боевой дух, погиб во время отражения одной из вражеских атак.

— Но ты же защищал сестру.

— Это никак не оправдывает моей слабости. Я не сдержал обещания.

Ева хотела возмутиться, но осеклась, так и не высказав все, что думает. Пожалуй, она могла понять брата Кайдена.

Пожалуй, в некоторых случаях смерть действительно являлась предательством...

Против воли, Ева вспомнила хмурый осенний день много лет назад. Когда ей едва исполнилось тринадцать. Это был самый страшный день за ее жизнь. Все утро шел дождь, затопив дороги. Возвращаясь домой, Ева промочила ноги. Вода неприятно хлюпала в ботинках, лампочку в подъезде все так же не заменили и к лифту она шла в темноте, пошарила по стене в поисках кнопки — ей не очень хотелось подниматься в квартиру, двойка в дневнике обещала крупные неприятности.

Но лифт, все же спустился на первый этаж. Не глядя, Ева нажала на подпаленную кнопку и поехала вверх. Ее с самого утра мучила неясная тревога. На втором уроке, узнав оценку за контрольную, она решила, что дурное предчувствие было связано с этим.

Ева долго звенела ключами на этаже, не с первого раза угодив в замочную скважину.

Дверь открылась с протяжным, надсадным скрипом.

В квартире было холодно. Окно на кухне оказалось открытым.

Удивленная, Ева скинула рюкзак у двери и неторопливо закрыла оконную створку.

— Мам?!

Медленно расстегивая пуговицы куртки, она пошла к залу.

Ева не сразу осознала, что увидела. Мозг отказывался воспринимать чудовищную реальность.

В потолке, доставшийся им вместе с квартирой, был вбит крепеж для спортивных снарядов. Вещь для их семьи бесполезная, но снимать ее там не менее, не стали.

Ева не понимала, зачем там этот странный квадрат с облупившейся краской. Она была уверена, что крепеж никогда им не пригодится.

Она ошибалась.

Ее мать нашла для него применение.

Что было после того, как она обнаружила окоченевшее тело, Ева помнила плохо. Кажется, она побежала к соседке, которая иногда угощала ее конфетами и в особенно плохие ночи пускала переночевать на диване в зале.

Потом приехали люди в форме. Забрали тело.

Ева не была уверена, что плакала тогда. Сколько бы она не пыталась, не могла вспомнить, чувствовала ли она что-то кроме обиды.

Потому что мама предала ее. Обещала, что они все выдержат, со всем справятся и когда-нибудь будут жить счастливо, а потом бросила.

Оставила одну во всем мире. Но что хуже всего — оставила ее один на один с отцом.

Порой, Еве казалось, что мать она ненавидела даже больше, чем отца. Он бил ее, относился как к мусору, но никогда не давал ложных надежд. В отличие от мамы.

Пожалуй, Ева действительно могла понять почему брат Кайдена посчитал его смерть предательством...

— Кайден?

— Ммм?

— А как его зовут? Твоего брата? Ты уже несколько раз о нем говорил, но ни разу не называл по имени.

— Он запретил произносить его имя.

— После того, как ты похитил ту девушку?

Кайден покачал головой.

— После того, как умер.

— Все так плохо?

— Могло быть и хуже. — усмехнулся он. — Брат мог проклясть меня. Он величайший герой, ставший сильнейшим богом. Я бы сказал, его власть безгранична, но даже у Небес был предел. У рожденного человеческой женщиной он определенно должен быть. Впрочем, проклясть меня и отправить к стражам он мог бы. К счастью, не стал.

Некоторое время в вагоне слышался лишь размеренный стук колес.

Пока Ева пыталась справиться с чувствами, растревоженными дурным воспоминанием, Кайден вовсе запретил себе думать о прошлом. Слишком много ошибок он совершил за свою долгую, но до смешного бессмысленную жизнь.

— Кайден?

— Ммм?

— Возвращаться в купе ведь... не обязательно?

Он взглянул на Еву. Она старалась выглядеть спокойной, но глаза ее выдавали.

Кайден мог ее понять: отдохнуть в месте, куда возвращаешься после смерти не получилось бы даже у него.

Ева не хотела идти в купе, но после второй смерти, наконец, решила проявить осторожность. Чтобы не умереть в очередной раз.

— Не обязательно. Мы можем переночевать здесь.

— Мы?

— Мне тоже там не нравится. — признался он.

Ева нашла пледы в шкафчике за барной стойкой и соорудила себе уютное гнездо. Кайден, которому она кинула один из пледов. Не меняя позы, расправил его, небрежно укрывшись.

— Нам следует хорошенько отдохнуть. — сказал он. — Завтра мы умрем...

"И не известно, будет ли у нас время для отдыха в следующем месте", мрачно подумал он, но не произнес вслух, чтобы не тревожить ее попусту. Они не поладили сразу и Кайден подозревал, что у него с Евой еще будет множество проблем, но он не мог не признавать силу ее духа — пережив две смерти, она все еще оставалась спокойной и собранной. Это... подкупало.