Седые сказания севера

Глава 1. Одни

Солнце выглянуло из-за тучи, разгоняя вечерний сумрак. Лес, покрытый инеем, слегка потрескивал и лениво шумел кронами высоких деревьев, отвечая на порывы сырого, холодного ветра. Воды "Спящего пруда" были спокойны. В свете заходившего солнца его поверхность выглядела куском черного льда. Мелкая рябь, то и дело возникавшая у самого берега заставляла позвякивать льдинки, колыхавшихся в зарослях камыша.

На сооруженном из бревен мостике сидели двое детей. Мальчишка лет тринадцати с копной светлых волос, сосредоточенно смотрел на воду, держа в руке толстую нить, другой конец которой уходил в черные глубины озера. В том месте, где она уходила под воду то и дело возникало волнение, но мальчик не реагировал на ложные сигналы тревоги и терпеливо ждал, когда неосторожная рыба основательно попадется на его приманку.

Рядом с ним сидела девчушка. Совсем ещё малышка. Она, также, не отрываясь, наблюдала за плеском воды возле нити, одной рукой держась за грубые перила мостика, а другой крепко вцепившись в куртку брата. Рот был приоткрыт в немом восторге, а слегка испачканный сажей курносый нос покраснел от пощипывающего его морозца.

Наконец парень резко подсек веревку и одним движением поднялся на ноги. На солнце блеснула серебряная чешуя пойманной рыбы. Его маленькая сестренка тоже вскочила и, оглашая лес звонким детским смехом, захлопала в ладоши.

Птицы вспорхнули с заснеженных веток, и легкая серебряная пыль заблистала на солнце яркими огоньками.

— Тэби — брат укоризненно посмотрел на девочку — ты же знаешь, что говорила мама. Нельзя подымать шум в этом месте.

— А я и не шумлю. Я просто смеюсь — девочка надула губки и демонстративно повернулась к брату спиной

Мальчишка аккуратно уложил пойманную рыбу в сетку и, повернувшись к сестре, нежно обнял её за плечи

— Тэби, не обижайся. С тех пор как пропал отец, мы можем рассчитывать только на самих себя. Я очень боюсь за тебя сестренка. Ведь если мы привлечем тех, кто прячется в чаще леса, спастись не сможем.

— Вале, я же просто посмеялась — ответила она — очень есть хочется, а тут такая рыбина!

Мальчишка улыбнулся, и потрепал сестру за волосы

— Пойдем, малявка. Сегодня у нас будет замечательный ужин!

Когда брат с сестрой добрались до дома, сумерки сгустились и раскидистые ветки вековых дубов начинал окутывать седой туман. Воздух стал очень влажным, усиливая пробирающий до костей холод. Где-то дятел выбивал трель, и глухой стук разносился по лесу, мечась между деревьями, растворяясь под их кронами.

Стоявший на опушке леса дом был сложен из крепких дубовых бревен. Отец Вале был хранителем Седого леса более десяти лет. Губернатор этой северной провинции Артольда высоко ценил орден лесных хранителей, особенно после того как леса окружавшие главный город Хэлдсет наполнились странными созданиями пришедшими, как говорят, из-за незамерзающих болот, что тянулись на много лиг к востоку в неизведанные земли. Никто не видел этих созданий. Просто слышали. Кто-то вой и хруст сучьев под тяжелой поступью, кто-то утверждал, что чувствовал на себе злобный взгляд из чащи леса и страшное зловоние доносимое ветром, словно на тебя пахнуло смердящим воздухом из подвала полного крыс. Все бы это так и оставалось слухами да страшными рассказами у потрескивающего каминного огня, если бы с прошлой зимы не стали пропадать люди. А особенно жуткое происшествие, произошло в середине весны на ферме стоявшей вблизи леса. Приехавшие за козами торговцы застали пустую разгромленную ферму со следами страшной борьбы. Кровь и слипшаяся серо бурая шерсть была по всему дому. Семья фермера и пятеро работников пропали. Губернатор издал указ об усилении сторожевых отрядов, которые принялись патрулировать окрестности леса. Из семи отрядов за месяц исчезли три. И теперь немногие рисковали подходить к краю леса. Две деревни опустели за неделю. Люди ушли, опасаясь за свои жизни и жизни детей. Остались только дома хранителей леса. Объединившись в небольшие отряды они патрулировали лес, но так и не смогли выследить ту нечисть, что завелась в их некогда любимом лесу. Пять дней назад их матушка направилась к бившему ключу, за небольшим лесным прудом. Раньше туда всегда бегали дети за водой и вдоволь нарезвившись возле весело журчащего ручья бежали домой с полными ведрами воды. Мокрые и довольные. После случившегося их перестали пускать за порог дома. Её не было слишком долго, и Вале с сестрой то и дело поглядывали с надеждой на тропу, ведущую к ручью, надеясь увидеть сквозь ветки синее платье матушки. Уже смеркалось, когда вернулся отец. По лицам испуганных детей он понял, что случилась беда. Велев им спрятаться в доме закрыв дверь и все ставни он направил свою лошадь в чащу леса. Дети не сомкнули глаз до утра. Когда солнце поднялось из-за горизонта Вале осторожно приоткрыл дверь и увидел отца, сидящего на крыльце. Рядом валялось расколотое ведро, со следами зубов и запекшейся крови. Целый день отец молча, не покладая рук укреплял дом. Дверь, внутренние ставни, дымоход и даже частокол окружавший дом и изрядно покосившийся со временем из-за ненадобности. Все было приведено в порядок. Утром, одев кольчужную рубашку, снарядив арбалет и взяв с собой два меча он дал указание Вале и ушел искать их мать. С тех пор прошло уже два дня.

Вале внимательно осмотрел двор, ругая себя за то, что оставил ворота открытыми, затем направив сестренку к крыльцу и пыхтя затворил тяжелую калитку. Ещё раз осмотрев двор он потянул за скрытый под доской рычаг и отворил дверь.

. Пройдя внутрь и запалив свечу, он закрыл её за собой на крепкий засов пройдя за тем по всему дому проверяя задвижки на ставнях. Тэби сбросила свой коротенький тулупчик и, зайдя в комнату, опустилась на толстую медвежью шкуру, по которой были разбросаны выструганные отцом игрушки

— Вот и я — строго произнесла девочка — небось, хулиганили тут без меня!

И она принялась раскладывать зайцев, волков и медведей. Вале прошел к потухшему очагу и достав березовой коры, развел огонь. Он ещё раз мысленно поблагодарил отца за сооруженную в сенях поленницу. И пусть там теперь было не развернуться, но одна лишь мысль, о том, что надо было бы выходить ночью на улицу для поддержания огня, делала любые неудобства незначительной помехой. Когда огонь стал разгораться, уютно потрескивая и шипя, выгоняя из дров влагу, Вале подошел к двум крохотным оконцам под самой крышей и глянул наружу. На улице к этому моменту стало совсем темно. Ветер тревожно шевелил кроны деревьев, где-то ухал филин. Мальчик оглянулся и, глядя на игравшую сестру, улыбнулся. Он все сделает, чтобы Тэби была в безопасности, и он по-прежнему верит в то, что отец вернется. Он не может погибнуть и оставить их совсем одних в этом некогда родном и любимом, а теперь смертельно опасном лесу. Он подошел к стене и погладил кожаные ножны отцовского меча, того самого, который он называл колдовским мечём. Вале был уверен, что отец шутит, он всегда делал при этом излишне таинственное лицо, чем вызывал шутки со стороны мамы. И хоть именно с ним он вернулся с последнего своего похода, сечас он не взял его на поиски матушки. Вале подошел к нему ближе и провел рукой по коже рукояти. Потертая, она хранила на себе память о тех битвах, что отец провел, сражаясь за лордов, хранителей этих земель. В глубине души он надеялся на то, что люди заметят, что вот уже несколько дней от их семьи нет известий. Хотя кто рискнет пробраться к ним. Если только такие же хранители. Наверное, они должны прийти на помощь!

— Ты думаешь, папочка погиб? — тихий голос сестренки заставил Вале прикусить губу — его съели чудища, как и мамочку?

Подступивший к горлу комок мешал мальчику ответить. Он лишь обернулся и ободряюще улыбнулся. Затем опустился на колени и крепко прижал худенькую сестру к себе.

— Все будет хорошо — наконец смог выговорить он — наши родители вернутся. Вот увидишь!

Девочка лишь кивнула в ответ, перебирая пальчиками ворсинки шерстяной куртки на спине брата, а потом тихонько всхлипнула.

— Эй! — с деланной строгостью он заглянул сестре во влажные от слез глазки — если ты сейчас будешь плакать, то кто будет помогать мне готовить рыбу!

Тэби улыбнулась и, вытерев ладошкой глаза, вскочила и побежала к столу

— Я режу хвост! Чур, я режу хвост!

Валле с облегчением вздохнул и пошел за сестрой. Проклятье! Он чуть сам не расплакался. Надо держаться. Мой отец был воином, и я не могу подвести его!

Огонь весело потрескивал в очаге, распространяя горьковатый запах дыма и жаренной рыбы. В этот раз добыча оказалась что надо. Жирная, с немалым мешком икры. Тэби аккуратно перебирала свои кусочки вытаскивая тонкие косточки и только после этого клала очищенную порцию себе в рот.

— Ты её так половину ночи будешь есть — хмыкнул Вале, глядя на старания сестры — остынет и будет не вкусной

— Уж лучше пусть так — девочка не отрывалась от нового кусочка рыбы — а то помнишь, как я подавилась, когда была маленькой! Матушка мне еле вытащила косточку из горла.

— Было очень больно, и потом в горле ещё долго царапалось — добавила Тэби

— "Когда была маленькой" — улыбнулся Вале и встав из-за стола подбросил полено в начинавший угасать было огонь.

Готовясь ко сну, дети услышали, как по крыше дома ударили первые крупные капли дождя. Вале отодвинул штору из цветастой материи и уложил уставшую за день сестру на кровать родителей. Девочка сладко зевнула и, завернувшись в одеяло в обнимку с игрушечным зайцем, быстро уснула.

С минуту Вале стоял и смотрел на спящую сестру. Он любил её сильнее всего на свете. Родители не могли нарадоваться на крепкую дружбу их детей. У матери часто выступали слезы, когда она видела, как Вале нянчится с сестренкой, ухаживая и оберегая её от всех напастей, которые только могли поджидать любопытную малышку. Он отгонял от неё злых пчел с отцовской пасеки, спасал от шипящего гуся, которому Тэби выдернула из хвоста перо. Да мало ли чего приключалось с хохотушкой Тэби!

Это время было столь счастливым, что теперь, всего год спустя казалось, сном. Как будто он смотрел красочные картинки из чужой жизни.

Хруст ветки под окном заставил Вале вздрогнуть, словно от раската грома. Ладони стали влажными, а грудь сдавило удушье. Мальчик весь обратился в слух. Ничего. Только мерный шум дождя. Блеснула молния, просачиваясь в дом через щели в ставнях голубоватым светом. Когда Вале уже начал думать, что ему просто почудилось кто-то с глухим стуком опрокинул стоявшую на углу дома для сбора дождевой воды бочку. Вода с шумом вытекла на двор, чуть не разбудив при этом Тэби. Девочка шмыгнула носом и повернулась на другой бок.

Вале судорожно сглотнул и медленно направился к оружию отца. Тихо сняв ножны со стены, он взялся за рукоять меча и потянул. До этого Вале никогда не вынимал его из ножен боевой. Тот всегда держал его на стене, строго настрого запретив детям даже приближаться к нему.

Черное, мерцающее красными, неизвестными Вале, надписями лезвие бесшумно вышло из кожаных ножен. В неясном свете свечи меч казался высеченным из черного гранитного камня. Мальчик дотронулся до лезвия, и тот час отдернул руку, едва не закричав от боли. Посмотрев на ладонь, он увидел сильно покрасневшую кожу, словно он дотронулся не до оружия а до раскаленной головни. "Неужели отец не шутил и меч действительно волшебный" изумился Вале

В этот момент он услышал скребущиеся звуки, доносившиеся из-за закрытой двери.

Ещё раз взглянув на меч, он взял подсвечник и направился к двери. Страх исчез. Клинок словно наполнял его энергией. Но не только это чувствовал Вале.

Где-то в глубине его закипала ярость. Пока ещё чуть заметна, но уже ясно дававшая о себе знать. "Ненависть к врагам своим!" мысли словно вкладывались в сознание мальчика. "Сильней сжимай клинок и круши, режь! Пощады не давать!".

Тряхнув головой, Вале опомнился уже около двери. Его рука была выставлена вперед. И без того черное лезвие сейчас было словно сосредоточением тьмы. Даже пламя свечи не отражалось на нем, а надписи исчезли и лишь изредка ярко красные искры мерцали по всей длине лезвия.

Вале посмотрел на дверь. Вроде все было тихо, но вдруг внизу, под дверным проемом показалась мохнатая лапа с длинными крючковатыми когтями. Затем за дверью шумно задышали. И вот уже фырканье доноситься снизу. С каждым новым всхлипом под дверью взметался фонтанчик пыли, как если бы пес или кто ещё обнюхивал бы землю. На дверь нажали и массивная, дубовая дверь чуть подалась под тяжестью чужака. Вале решил больше не ждать, и как только услышал новое фырканье, он бросился на колени и резко выкинул вперед свое оружие. Черное жало клинка, чуть задев пол, выскользнуло из-под двери и уперлось в невидимую преграду. Но сопротивление длилось всего мгновение. Затем клинок с жутким шипением вошел во что-то мягкое. Волна наслаждения накатила на Вале. Ему хотелось кричать от восторга. В голове пульсировало: "Убей! Убей! Нет пощады тварям!" И только когда волна экстаза схлынула, он услышал, как за дверью оглушительно ревет то, что пыталось пролезть в дом. Он бросил испуганный взгляд на землю и увидел, как под дверью образуется темная лужа.

Крики сестры, заставили Вале бросится назад в комнату. Ворвавшись туда он увидел Тэби. Перепуганная, она сидела на кровати укутавшись в одеяло и изо всех сил звала брата. Бросив меч, он подбежал к ней, и, обняв, прижал к себе

— Все хорошо, малявка! Все хорошо. Это был волк. И я прогнал его. Все хорошо.

Девочка обняла брата, содрогаясь от слез и пережитого страха.

— Тише, Тэби. Тише — Вале стал покачивать сестру, как это делал отец, когда малышка плакала или не могла уснуть — нам надо послушать ушел ли он. Пожалуйста, веди себя как мышка.

Тэби коротко кивнула и притихла, не спуская с брата испуганных глаз. Вале замер с сестрой на руках, напряженно вслушиваясь в ночные звуки. Дождь прекратился, и лишь изредка сорвавшаяся с крыши капля громко разбивалась под окнами. Продолжал ухать филин, но ничего больше Вале так и не услышал, просидев с сестрой так долго, что затекли ноги. Вале также заметил, что его перестало снедать беспокойство и тревога. Словно его внутренний голос говорил ему, что опасность миновала и теперь бояться больше нечего. Слабость настигла его, когда он аккуратно уложил заснувшую сестру обратно в кровать.

Чуть пошатываясь, он подошел к брошенному клинку. Поднял его и хотел обтереть ветошью кровь пришлого зверя, но так и замер, открыв рот. Лезвие клинка было идеально чистым. Вале тихонько поставил его к очагу, а сам зажег две свечи и направился к тому месту, где он его бросил. Пол был абсолютно чистым. Но он ведь помнил, как он вытаскивал меч из-под двери, и как с него капала кровь. Он растерянно осмотрел комнату и направился к двери. Нет, это был не сон. Большая лужа крови отчетливо чернела возле двери. Озадаченный, мальчик вернулся в комнату, поглядывая на меч. Тот стоял у очага, где он его и оставил. Только теперь он отражал свет, падающий на него. Вале даже показалось, что видит легкое голубоватое свечение по всему желобку клинка. Он осторожно взял клинок и поднял его у себя над головой. Улыбка тронула губы мальчика.

"Теперь я никому не дам обидеть мою сестру. Теперь я не боюсь вас, пришлые твари". Он долго стоял и любовался безупречными линиями грозного оружия, не в силах расстаться с ним, но постепенно сон одолевал его. Подбросив в очаг дров, мальчик устроился рядом с сестрой. Меч он положил рядом с собой.

Засыпая он слышал, как откуда-то доноситься шепот

— "Воин! Рука воина снова лежит на рукояти клинка!"

Вале проснулся от стука. Вздрогнув он открыл глаза и вскочив стал лихорадочно осматривать комнату в поисках отцовского меча. Но в следующую секунду мальчик облегченно вздохнул. Стук раздавался на крыше, и принадлежал птице, клевавшей начинающую краснеть рябину.

Судя по просачивающемуся сквозь закрытые ставни свету Солнце уже встало из-за цепи гор на востоке, а значит было уже достаточно позднее утро. Вале оглянулся на спящую сестру и ухмыльнувшись неспешно снял внутренние ставни с двух окон. Солнечный свет наполнил комнату, отражаясь от тысячи пылинок веселыми блестками. Все будет хорошо, сказал он сам себе в слух.