сила рождает могущество четвертый курс

Утро половина девятого, как же мне хорошо, нет, не совсем, но хотя бы уже не хочу всех вокруг поубивать, Не тот ужас, что был вчера, сейчас как обычно в эти чёртовы дни, а вот что вчера было? От меня даже Карака сбежала! Карака ты здесь? Моя радость оказалась тут, сразу же обозначив своё присутствие шевелением в ногах. Забирайся ко мне, ты куда вчера пропадала? Что, ты линяла?! Так вот почему я вчера была готова на стену лезть и сходила с ума! Понятно это всё из-за Караки, её линьки, от этого и моё раздражение и боль, желание спрятаться и нападать, и от этого же моё вчерашнее бешенство. Тут в моей голове всплыли ночные события... Что же я натворила?!? Да, сейчас стало ясно, кто виноват в причине моего подобного поведения. Вот только осталось понять, что же мне делать?!

Понятно, что как ученица, я обязана сообщить Михаилу о том, что натворила, но как я ему объясню почему я так взъелась на этих француженок? Может рассказать Гермионе, она лучше поймёт моё вчерашнее состояние, у неё уже тоже есть эти дни... М-да... кому? Ну не могу я с Мишей о таком говорить... пойду сдаваться Гермионе.

Гермиона, в лёгком шоке от новостей

Парвати сидит рядом со мной, всем своим видом показывая полное раскаивание... М-да и что же мне с ней делать?

Ладно, начнём по порядку. Что мы имеем? Вчера у Караки была линька, а у Парвати и так были "особенные" дни, её раздражало буквально всё, и в особенности (почему то) бесили француженки... Ну, они меня тоже взбесили, при мне подкатить к Мише, козы драные, правильно она их покусала! Вот только почему Парвати этих девок похитила и укатала в паутину? Они же ей ничего не сделали, только пялились на моего Мишу и строили ему глазки (лахудры драные!) ... Морана, не из-за этого ли Парвати так и поступила с ними? Но почему? Она, что, ревновала?! Почему?! ... Чёрт! Не может быть! Этого просто не может быть! Нет! Нет! Нет! Только не это!

Почувствовав, как во мне начинает тяжело шевелиться что-то холодное и тёмное, я едва смогла удержать в себе вспышку моего гнева. Тише Гермиона, тише. Спокойно. Она не предала и нет каких либо с её стороны поползновений, вот так, закрой глаза, спокойно, глубокий выдох... вдох... выдох. Сейчас есть проблемы поважней, безопасность семьи. Так анализирую дальше, дальше Парвати закатала их в шёлк и затащила на дерево, сделав подобие гнезда. Ну что ж... хорошо хоть так, будут искать паучиху акромантула. Может и прокатит. Вздохнув, устремляю взгляд прямо на виновницу:

— Мне кажется ты в безопасности, профессора не должны на тебя выйти. А твой разум, если будет проверка, от легилименции прикроет Карака. Если придётся, то покажешь Караку, и яд, и размер не совпадут. Не беспокойся ты не одна, — сжимаю её явно дрожащую руку, — мы с тобой, только Луне не говори, незачем. Её разум закрыт не так надёжно как наш. Просто веди себя как всегда, и... и не беспокойся ты так, ведь ничего страшного не случилось, все живы. Ну повисят они там, так ведь найдут же.

— Гермиона, спасибо тебе.

Чёрт, Парвати ещё и благодарит меня. Бедная девочка, а ведь это я во всём виновата, не остановила тот ритуал. Что же мне с ней делать? Блин она, похоже, к моему Мише действительно не равнодушна. Интересно, когда это началось? Как давно? Скорее всего, да не, я просто уверена, это всё из-за кривого ритуала! О боги, а ведь Карака и подобные ей пауки славятся тем, что убивают самцов после спаривания, или даже во время оного, неужели и Парвати такой стала?! Если припомнить, то за время, что прошло после ритуала, Миша — единственный! юноша, что ей не противен, она спокойно позволяет ему даже брать себя на руки и вообще, просто прикасаться! А других парней она начисто игнорирует, более того она старается избежать даже случайного прикосновения. Господи, что же мы натворили?! Морана всемилостивая, и что мне с этим всем делать?! Миша мой, и это не предмет обсуждения! Но, получается, что мы сами лишили её шансов на появление чувств к другим парням. Да что чувства?! Любого другого, судя по её поведению, она просто в процессе убьёт, это уже инстинкт, вон как на наших мальчишек смотрит и не только смотрит. Морана, дай сил понять, что же мне теперь делать? Правда пока не то время что бы думать об этом, отложим, сейчас мне её надо в себя привести, вон какая бледная и дрожит вся. Пусть так, пока она от всех свои чувства скрывает, в особенности от Миши, меня всё устраивает. А потом, если не найдётся способ решить эту проблему, или когда всё откроется и буду решать, ну или раньше, если получится. Во всяком случае, на это у меня есть пара лет. Мне всего-то пятнадцать.

— Ну всё подруга, успокоилась, взяла себя в руки и подняла выше нос! Мы уже и так пропустили с тобой завтрак, не стоит тебе в таком виде попадать на глаза Мише с Луной, пошли ка в ванную комнату, приведёшь себя в порядок. И улыбнись, всё хорошо, страшного ведь ничего не случилось. — Говоря это, я успокаивающе обняла её за плечи. — Вот так, успокойся, уже лучше. После того, как умоешься, пойдём на кухню, там перехватим хоть пару бутербродов, по быстрому. И наших по дороге захватим, нечего Мише шляться по замку без нас, когда в нём по слухам завелись французские вейлы! — Как я и думала, стоило упомянуть вейл, как Парвати вся подобралась и в её глазах зажегся такой мне знакомый огонь ненависти, м-да всё ещё хуже, чем я и думала. Хотя с другой стороны, в этом есть и свои плюсы — она и без меня чужих к Мише и близко не подпустит, не говоря уже о том, что в бою ему надежно прикроет спину, не смотря на цену.

После посещения ванной комнаты и приведения Парвати в божеский вид (на скорую руку, так как время поджимало), мы вместе спускались к эльфам на кухню. только вот я сама постепенно теряла самоконтроль, мои мысли текли строго по кругу — "О Морана, ну почему у меня всё так сложно? За что мне всё это?! Моя подруга, которая безнадежно влюбилась в моего наречённого. Эх, если бы она попыталась его увести, соблазнить, в общем, предать меня, насколько бы мне было проще, а так?! Морана дай мне сил, терпения и здравого ума для решения этой проблемы!" и так снова и снова. Чёрт как всё сложно и хреново. Но сейчас главное виду не показать, пусть хоть Парвати слегка успокоится, заберу её к мадам Паддифут и мы с ней всё обсудим за чашечкой кофе с пирожными. Я просто не смогу ждать два года, да я даже пары часов не выдержу просто. Меня уже прямо сейчас всю колотит. Едва могу себя удержать, от того что бы прямо сейчас не расставить все точки над i.

Парвати

О Ками, получается так, что рассказав о моей глупой ночной акции, я призналась Гермионе в моих чувствах к её Михаилу. Во всяком случае, такой вывод из моих действий и слов сделать не сложно, а при уме Гермионы, она просто обязана это сделать. Я не сомневаюсь в том, что она скоро поймёт, что я люблю её Мишу, о Ками что же мне теперь делать?! Надеюсь, она хотя бы позволит мне попытаться ей всё объяснить, прежде чем отправит на прогулку по владениям леди вечно прекрасной и юной.

Из мрачных мыслей меня вырвал голос Гермионы:

— Ну всё подруга, успокоилась, взяла себя в руки и подняла выше нос! Мы уже и так пропустили с тобой завтрак, не стоит тебе в таком виде попадать на глаза Мише с Луной, пошли ка в ванную комнату, приведёшь себя в порядок. И улыбнись, всё хорошо, ведь страшного ничего не случилось. — Говоря это она обняла за плечи меня. — Вот так, успокойся, уже лучше. После того, как умоешься, пойдём на кухню, там перехватим хоть пару бутербродов, по быстрому. И наших по дороге захватим, нечего Мише шляться по замку без нас, когда в нем по слухам завелись французские вейлы!

О Ками, она же всё поняла, но вместо расправы надо мной, меня же ещё и ободряет!? Приглашает вместе позавтракать. Ками, кажется, меня не собираются прямо сейчас убивать. И похоже, у меня, есть шанс ей всё объяснить о традициях нашего рода, о моих чувствах, и какой выход я сама для себя вижу в той ситуации, в которой мы оказались! Хоть она и пытается скрыть своё состояние и раздражение, но я вижу она от волнения сама не своя. Нет, наверное, любой другой не заметит, у неё совершенный самоконтроль, но я же чувствую, как её сила сейчас неспокойна, её магия словно неровно дышит. Ками подари мне удачу в предстоящем с ней разговоре, она ведь только выиграет уступив мне немножечко счастья. Я не претендую на много, мне бы хоть капельку, хоть иногда, ведь у неё тоже бывают "интересные" дни ...

Михаил

Блин, что происходит? Вначале Гермиона с Парвати не приходят на завтрак, а теперь, находясь рядом с ними, мне кажется, что сам воздух искрит между ними. И самое интересное, что они не поссорились, нет, я же вижу, как Гермиона глядит на Парвати. Больше всего в её глазах отражается жалость, она жалеет её, не понимаю, что происходит, почему? Ну подумаешь, Парвати вчера немного взбесилась, что в этом такого, главное ведь никого не убила. Ну повисят на дереве ещё пару часов эти француженки, так что с того? Их уже, вроде, даже искать начали, а значит, скоро найдут. Но это же не повод к тому, что в их компании сейчас просто невозможно находиться. И самое главное, молчат обе о том, что с ними сейчас происходит, чуть ли не шипят, но молчат обе. А в самом начале обеденного перерыва Герми мне вообще заявила, что они вдвоём отправляются в Хогсмид и в связи с этим попросила нас с Луной подстраховать и прикрыть их отсутствие. При этом сама она выглядела донельзя серьёзной и собранной, на мою же попытку узнать, не нужна ли моя помощь, только фыркнула и сказала, что это чисто девичьи дела. Если они такие девичьи, то с чего же она так странно себя ведёт?

Гермиона

Интерьер в заведении мадам Паддифут, конечно, "слегка" своеобразный, зато кофе великолепен, почти как у Кричера, но есть свои оригинальные ноты, да и вообще, тут замечательная выпечка, невероятно вкусная, я даже опасаюсь объесться, в особенности этими восхитительными трубочками с кремом. М-да о чём только думаю, чтобы хоть на немного отложить этот разговор. Но нельзя и так уже заказали по второй чашечке кофе с пирожным...

— Парвати послушай, как я понимаю, ты влюблена в Михаила, — и, видя, как она вскидывается, явно что-то собираясь сказать, выставляю руку вперёд, останавливая её порыв, — подожди, не говори ничего и не отрицай этого. Я оценила то, что ты не пытаешься его у меня увести, и вообще, тщательно скрываешь свои чувства...

— Я...

— Помолчи! — Невольно мой голос повысился, и ближайшие соседи, сидевшие за три столика от нас, даже посмотрели на меня. А Парвати вся как-то сжалась и поникла. — Прости, но всё же дай я закончу. Я тебя ни в чём не виню... Ответь мне, ты ведь к остальным парням относишься как к добыче? Любое их прикосновение тебя бесит до той степени, что ты готова начать убивать?

— Гермиона, прости, да, увы, ты во всём права... — она нервно вздохнула и сжала свои изящные ладони в кулаки, — но пожалуйста, прежде чем продолжить разговор прочти вот это, — и как-то нервно, даже дёргано, копается в своей сумке, и достаёт из неё небольшой тул из слоновьей кости, скромно украшенный резьбой по кости, — это выписка из кодекса моего рода.

Взяв из дрожащей ладони тул, и вытряхнув из него самый обычный, свёрнутый трубочкой, ученический пергамент, прочитала - "Быть единственной глупо, кто защитит твою спину в бою, если муж далеко? Кто воспитает детей, если погибнешь, сама их защищая? Если муж твой силён, удачлив и смел, то не бойся его разделить с теми, кто будет рядом с тобою в бою или мире, кто станет ближе и дороже сестёр, тех, кто просто станет семьёй твоей и твоего любимого мужа".

Видя, что я прочитала, Парвати продолжила, на этот раз, судорожно сжимая в ладонях пустую чашку — Я понимаю тебе это трудно принять, но пойми, я не претендую на многое — Миша, безусловно, твой, только твой, он любит тебя, до беспамятства любит. Мне никогда в его сердце не занять твоё место. Но позволь просто быть рядом, и хоть иногда быть с ним, мне хватит и капельки счастья, я буду твоей верной подругой, а дети мои, если появятся, станут младшей ветвью и союзниками твоих, или если примешь другое решение, уйдут в род Патил. Я вся в твоей власти, как скажешь, так и будет, если прикажешь, то прямо сегодня из школы уйду! — она с такой надеждой и, одновременно, решимостью, смотрела на меня своими широко раскрытыми карими глазами, с такой... что я потерялась.

Вот что мне на такое ответить? Что!? Морана, за что мне всё это? Я почувствовала, как к горлу подкатывает ком, а в уголках глаз предательски щиплет. Нет, я не заплачу! Эмоции по боку, к чёрту эмоции! Чтобы хоть как-то отключиться от эмоций, не показать их Парвати, я провалилась в транс, и, взвинтив скорость сознания, попыталась спокойно (насколько это вообще возможно) обдумать её слова. Вообще, если абстрагироваться от всего, и не брать в расчёт устоявшиеся общественные нормы, мораль, мнение окружающих, а холодно посмотреть со стороны и оценить, то... то для рода Черных, предложенное Парвати выгодно во всех отношениях — нас мало, всего-то двое. Да что — мало — нас почти нет! И такая сильная ведьма в роду явно будет не лишней. Кроме этого, она сама изначально признаёт главенство меня и моих ещё не рождённых детей. Если она в будущем не станет претендовать на что-то большее, то всё безопасно... ну, более или менее. А дополнительную безопасность можно обеспечить контрактами или даже непреложными обедами, клятвами или ритуалами... или даже всем вместе взятым.

К чёрту всё! Не могу, даже транс сейчас не помогает трезво мыслить. Из транса я не вышла, нет, я просто вывалилась. И судорожно, сквозь зубы, выдохнув весь воздух, резко пересела вплотную к ней и обняла. Парвати буквально трясло, её било крупной дрожью. От природы смуглая кожа сейчас была невероятно побледневшей. Пытаясь как-то её успокоить, да и в какой-то мере себя саму, я стала её гладить по спине, под моими руками она, вначале напряглась ещё больше, но потом потихоньку начала расслабляться. А через несколько минут молчания и моих поглаживаний (просто я сама не могла найти ни одного слова для начала разговора), из-под её поникшей головы и опущенных волос раздались тихие всхлипы. Моя рука замерла, я окончательно растерялась, не понимая, что мне делать дальше, а несколько всхлипов спустя, Парвати уткнулась мне в грудь, и зарыдала чуть ли не в голос. Благо, что к этому моменту мы в кафе остались одни (кроме самой хозяйки кафе), все посетители разошлись по своим делам. Уже практически не сдерживая себя, она судорожно вцепилась в меня, и, сотрясаясь в рыданиях, твердила только одно — "Не прогоняй! Пожалуйста, только не прогоняй!". Такого напора я не выдержала сама, и, обняв её, тоже заплакала. Что же это такое, откуда слезы?! Ведь все живы, никто не ранен, а я как дура сижу и рыдаю. Дав некоторое время проплакаться Парвати, и успокоиться самой, тихо произнесла на ухо всё ещё всхлипывающей девушки:

— Парвати послушай, дай мне время привыкнуть, сжиться с такой концепцией семьи. Дай пару лет, потом, если твои чувства не изменятся, мы вернёмся к этому разговору и обсудим, как будем жить вместе. Подождёшь?

— А у меня есть выбор? — Её тихий голос скорее угадывался, чем слышался на самом деле. И кажется, нечто зыбкое, как испарение воды над горячим асфальтом в знойный день, на её заплаканном лице промелькнула робкая улыбка. Она очень, очень робко, даже испугано, но с надеждой подняла на меня взгляд. — Ты меня не прогонишь? — Неверие и отчаянная надежда, её чувства просто окатили меня волной.