|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 27.
Восьмой день первого месяца осени 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), час пополудни.
Шахрион был уверен — что-то не так. Он не мог сказать точно, с чем связана эта его убежденность, но сомневаться не приходилось — сегодняшний день будет тяжелым. Да что уж там, он окажется судьбоносным для Империи Тьмы. Нет, для всего мира!
"Если я провалюсь", — думал император, резво взбираясь по каменной лестнице, — "то эта тварь получит в свое распоряжение тело, напоенное жизненной силой сотен тысяч жертв. Тело, которое она использует для того, чтобы всласть потешиться и залить кровью весь континент".
Сейчас Тень была занята крайне важной задачей — проламывала защитные барьеры, воздвигнутые древним императором вокруг его разума.
"И как только она преуспеет — я исчезну", — со страхом подумал Шахрион, прибавляя шаг.
Он чувствовал себя куда лучше, нежели сутки назад, но, все-таки, состояние было далеким от идеального. Голова привычно болела, тело тряслось, бросало то в жар, то в холод. Но — и это было самым важным — император целиком и полностью контролировал свою магию. И отчего-то ему казалось, что придется пустить ее в ход еще до того, как солнце сядет.
"Проклятье, я должен успеть"! — подумал он, ставя ногу на очередную каменную ступеньку.
Взглянув вниз, Шахрион увидел небольшую уютную долинку, через которую шел к месту упокоения первого некроманта. Спуск оказался куда проще, нежели подъем, и уже через несколько минут император ступил на сочную зелень.
Черный Властелин бросил короткий взгляд на увешанные плодами деревья и двинулся вперед...
В следующую секунду произошло очень много событий.
Шахрион, повинуясь инстинктам, воздвиг вокруг себя сразу три магических барьера, затем — отступил на два шага назад, после чего по магическим щитам тотчас же ударили иссиня-черные сгустки энергии тьмы.
Кто-то атаковал его самой эманацией смерти, которая не просто отправила бы обычного человека на тот свет, но еще и изрядно пожевала его душу перед этим. Магический удар оказался столь мощным, что два из трех защитных бастионов, воздвигнутых Шахрионом, рассыпались, точно их и не было, а третий потерял почти половину запасенной энергии. Судя по всему, по нему бил полноценный круг, причем — некромантов, своих!
Император тихо выругался и ударил наугад — примерно в том направлении, где должны были прятаться враги — по дальнему склону ложбинки.
И едва увернулся от здоровенного огненного шара, направленного откуда-то сбоку. Вслед за шаром оттуда же прилетела и искрящая молния.
Шахрион выругался чуть громче. А вот и второй круг нарисовался.
И, точно чтобы доказать ошибочность его суждений, с небес ударил чистый яркий свет. Свет, способный испепелить человека за доли секунды.
Два Щита Праха рассыпались один за другим, и лишь Земляной Доспех — банальный купол из спрессованной земли, воздвигаемый над заклинателем — сумел остановить яростный поток, льющийся с небес.
Вслед за светом ударил мощный водный хлыст.
И вот теперь Шахрион осознал всю серьезность ситуации.
Для охоты на него собрали не один, не два, а целых четыре круга. И он знал, кто способен устроить нечто подобное. Да что уж там, Шахрион начал охоту за Найлиэной Партилаэт, когда Первый донес, что та выбрала своим убежищем Исиринатию. Было ясно, что эльфийка использует венценосца Радении в своих комбинациях... Но вот наличие магов света, то есть людей, напрямую зависимых от Ритона Ириулэна, стало для него полной неожиданностью. То, что венценосец отважится на подобное... ошеломляло.
"А не должно было, проклятье, не должно"!
Только сейчас Черный Властелин смог осознать, сколь же сильно ослабел его рассудок за эти четыре года. Раньше — на этапе подготовки к войне Реставрации — он был раскусил эту интригу в самом ее зародыше, перехватил и использовал против врагов, а теперь...
Теперь из-за его ошибок страдать придется гражданам Империи.
Все эти мысли промелькнули у Шахриона в голове за считанные секунды, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы враги нанесли еще один удар.
Земля неожиданно вспучилась и обрушилась на его защитный купол сокрушительным кулаком.
"Ошибка. Не четыре круга, а пять. Они даже прегиштанских магов притащили"!
Что ж, укорять себя поздно. Пока император все силы бросал на то, чтобы найти исцеление, непрерывно деградируя и теряя способность рассуждать логически, его враги сколачивали коалицию. Весь вопрос заключался лишь в том, что за некромант протянул руку помощи эльфийке.
"Хотя догадаться нетрудно", — подумал император.
Он переждал еще несколько атак, после чего, усилив голос магией прокричал на всю долину:
— Гартиан, выходи, поговорим! Ты объяснишь мне, что только что произошло и, быть может, я не стану развоплощать тебя, верховный.
Увы, но вместо ответа по нему ударили сразу пять кругов.
Казалось, сама ткань мироздания затрещала от совместного использования столь разных школ магии, но Шахрион держался, не испытывая особого дискомфорта.
Мало кто знал, насколько же именно возросла его сила в действительности, потому как в противном случае они притащили бы с собой больше колдунов.
Все это время император тайно исследовал долину и окрестности разведывательными заклинаниями столь тонкими и легкими, что их не должна была заметить даже чуткая эльфийка. А в том, что она здесь, император не сомневался ни на секунду. Кому бы еще удалось запудрить мозги древнему личу, обрушившему Черный Огонь на Элиренатию?
Он искал все, что поможет пережить покушение — самое подготовленное и опасное из всех, что обрушились на него в этом году. И где-то к третьей минуте глухой обороны у Шахриона начал вырисовываться план действий.
Обернув свое тело в многослойный кокон самых разнообразных стихийных защит, он двинулся к озерцу. Небольшое, кристально чистое, оно было полно свежайшей воды из бьющего снизу ключа. Ближе ко дну плавали рыбы, на поверхности весело играли лучики солнца.
"Подойдет", — Решил Шахрион, и обрушил свою магию на ровную водную гладь.
Да, чародей может создать свою стихию из ничего, но на это требуется немалое количество сил. Если же использовать то, что уже есть, затраты энергии резко уменьшаются и ее можно пустить на что-нибудь иное.
Например, на Саван Смерти невообразимой мощи.
Император ударил сразу двумя заклинаниями. По кругу прегиштанцев — Саваном Смерти, по кругу некромантов — огромным ледяным копьем, которое сотворил из воды в озере и запустил во врагов.
Колоссальных размеров ледяной таран ударил по горному склону и разнес его в клочья, обрушив во все стороны, куски камня, льда и — Шахрион, чьи чувства сейчас были напряжены до предела ощущал это — человеческой плоти.
А в это самое время Саван Смерти накрыл прегиштанцев. Ему навстречу встало сразу три заклинания: полог, сотканный из лучей света, каменная стена и Щит Тлена. Они ослабили заклинание, но развеять полностью не смогли. Несколько ошметков Савана таки пробились внутрь и Шахрион с удовольствием ощутил, как несколько вражеских жизней угасли в его усыпляющих объятьях.
"Что ж, начало положено. Продолжаем"! — подумал он, готовя сразу несколько десятков костяных копий. — "Хватит прятаться в надежде меня вымотать. Гартиан, Найлиэна, выходите!
* * *
Зрящая наблюдала за происходящим со смесью восхищения и ужаса. Можно было получать сколько угодно донесений, но ни одно из них не в состоянии передать все кошмарное величие Черного Властелина.
Этот невзрачный человек, походивший больше на бакалейщика, играючи совершал такое, для чего требовалась напряженная коллективная работа десятков чародеев. И при этом он, похоже, совершенно не чувствовал усталости и не обращал ни малейшего внимания на атаки целых пяти магических кругов!
Более того, совершенно спокойно он подошел к озерцу, превратил всю воду в лед, и запустил колоссальным копьем в магов могучего Арана, точно так и было надо, а заодно ударил по прегиштанцам Саваном Смерти такой чудовищной силы, что глаза лезли на лоб!
"И как нам убивать это"? — с ноткой отчаяния подумала эльфийка.
В этот самый момент император создал сразу несколько костяных копий, которые по очереди отправил в укрытия магов. Серьезного урона те не нанесли, однако отвлечь — отвлекли, позволив Черному Властелину подготовить еще одно заклинание — опять некромантское — и обрушить его на пострадавший уже круг прегиштанцев.
План Черного Властелина был вполне очевиден: концентрировать атаки на одном круге, отбиваясь и беспокоя остальные.
"А как только с первым будет покончено, он примется за следующий".
Найлиэна вздохнула, особых вариантов не оставалось: ей придется вступить в бой сейчас, пока численное преимущество на их стороне.
"Да уж, как глупы наши мечты", — подумала она, — "надеяться на то, что этого монстра получится остановить, оставаясь в тени. Глупо и наивно".
Найлиэна осторожно, не снимая Полог Тишины — мощное заклинание, укрывающее ее как от посторонних глаз, так и от поисковой магии, — выбралась из своего укрытия и начала спускаться в долину.
Серьезным недостатком эльфийской магии всегда являлся крайне ограниченный радиус ее действия. Что ни говори, а стихийные заклинания, некоторые из которых можно было пускать на пару тысяч шагов — и это без сбора чародеев в круг — в этом плане заметно превосходили чары звездорожденных. Не говоря уже о совершенно безумных площадях, которые подобная магия могла накрывать. На ту же Элиренатию хватило всего одного лича и призванного им Черного Пламени.
Но тут уж нельзя было ничего поделать. Так решили боги.
А значит — вперед, на сближение. Благо, сейчас император бился подле небольшой сливовой рощицы. Очень удачно, ничего не скажешь.
Найлиэна ускорилась, старательно уходя с траектории атак противоборствующих сторон, с каждым шагом все ближе подбираясь к своему заклятому врагу.
"Еще чуть-чуть, и можно будет начинать... Но где же этот проклятый мертвяк"?
* * *
"Еще чуть-чуть, и я начну побеждать... Но где же этот проклятый мертвяк"? — думал Шахрион.
Гартиан не мог не понимать, что пяти кругам — пусть даже в один из них набились высокие сыны, или как там их сейчас называют — не совладать с ним теперешним.
А значит, возникает резонный вопрос: где верховный некромант?
Отразив сразу три молнии и мощный световой луч, император на секунду остановился, оглядываясь по сторонам.
"И предателей что-то не слышно. Ни одного заклинания нашей школы в последние минуты".
Повинуясь инстинкту, он накинул на себя по очереди сразу три Полога Праха, после чего укрепил оборону парой стихийных щитов.
Как выяснилось, он принял верное решение — там, где прятались некроманты, поднялась завеса пыли, которая устремилась навстречу Шахриону. Со стороны могло показаться, что против него используют магию земли, однако это было не так. На самом деле пыль была ничем иным, как толчеными костями, пропитанными магией смерти, заранее положенными в урны и выпущенными на волю только сейчас.
Это заклинание — новинка, которой Гартиан так гордился — по своей разрушительной мощности было вторым после Черного Пламени, вот только применить его было куда проще. Собственно говоря, Шахрион после окончания войны дал своему верховному магу задание — найти какой-нибудь способ усилить арсенал магии смерти заклинаниями массового поражения, а тот, недовольный тем, что все множество некромантов тратили свое драгоценное время на изучение стихийных чар, взялся за работу с охотой.
И вот, результаты этой работы Шахриону предстояло оценить на собственной шкуре.
"Во всем есть плюсы", — думал он, продолжая бомбардировать ослабевший круг заклинаниями, — "Гартиан сейчас покажется".
Когда Костяное Облако — как, не выдумывая особо, назвали эти чары — подобралось вплотную к императору, тот окружил себя воздушным коконом, собрав все силы, ударил в ответ простым огненным шаром, усиленным стократно по сравнению с обычным стихийным заклинанием, после чего, незамедлительно бросился в сторону так быстро, как только мог, возводя над головой один защитный кокон за другим.
Гартиан не мог не понимать, что новое заклинание не повредит человеку, прекрасно знающему, как оно работает. Из этого можно было сделать только один вывод — Костяное Облако нужно исключительно для отвлечения, чтобы задержать императора на месте и позволить личу закончить то, чем он на самом деле хотел атаковать Черного Властелина.
Прямо перед Шахрионом из земли выросла здоровенная стена, а в спину ему ударил мощнейший луч света. Император разбил стену на куски, подхватил падающие комья земли воздушным заклинанием и швырнул их в направлении высоких сынов, одновременно с этим продолжая нещадно молотить копьями круг академиков, который уже почти перестал огрызаться.
С неба по нему ударила огромная молния, уничтожившая почти все защиты, а вслед за ней...
Вслед за ней полился дождь из пламени, черного, как сама ночь.
* * *
Когда Найлиэна добралась до рощицы, от той осталось не то, чтобы слишком много — чересчур уж жарким был магический поединок.
Любопытным было то, что велся он — точно в старые времена — без сотворения в небе огромных зверей, сотканных из стихийной магии. В принципе, это достаточно логично — чары такой силы применимы исключительно в сражениях армий, однако из-за этого Черный Властелин не лишился подвижности и носился по всему плато, точно угорелый, непрерывно огрызаясь самыми разными заклинаниями.
"И когда только, спрашивается, обучился такому количеству стихийных чар"? — поразилась эльфийка.
Шахрион действовал не просто великолепно, а практически идеально, отвечая каждому из кругов именно тем заклинанием, к отражению которого тот был менее всего готов. Так, магов Арана он уже почти добил сперва водными, а затем и некромантскими штучками, от высоких сынов отбивался землей, людям Олты отвечал пламенем, ну а прегиштанцев охаживал ветром. И эти его возможности сильно выходили за рамки прогнозируемых.
"Где-то мы все — и даже лич, кичащийся своей осведомленностью, — серьезно просчитались", — недовольно подумала она. — "Как один человек за несколько лет может почти до совершенства освоить пять стихийных школ из шести".
Нет, серьезно, Шахриону осталось только начать лупить солнечными лучами, которые так любят орденцы, ну, чтобы уж совсем все было весело!
Впрочем, разве это теперь имело хоть какое-то значение? Очевидно, нет.
Найлиэна почти подобралась к месту, с которого можно будет атаковать, и принялась творить волшбу, выпивая жизненную силу из оставшихся в живых деревьев, из окрестных кустов, из травы.
Она знала, что сильнейшее заклинание отца оказалось бессильным против Черного Властелина, а потому следовало применить нечто иное, то, с чем проклятый владыка не сталкивался, то, что станет для него сюрпризом.
В этот самый момент император рассеял странное облако, тянувшееся от позиций некромантов. Найлиэна почти приготовилась к атаке, как вдруг небеса разверзлись и на землю хлынул дождь.
Когда зрящая увидела, из чего именно сделаны капли, то с трудом сдержала вопль ужаса. Лишь выдержка, выработанная долгой жизнью, позволила ей сохранить относительно холодный рассудок, но как же тяжело далось спокойствие!
"Проклятый мертвяк! Клянусь, если переживу этот день, прикончу его, чего бы мне ни стоило"! — мысленно пообещала эльфийка.
В любом случае, атака Гартиана, пожалуй, поможет.
"Вот только времени убраться из-под нее у меня уже не останется", — меланхолично подумала Найлиэна. — "Ну и ладно, как будет, так будет. Сейчас самое важное — разобраться с императором"!
Подумав так, она выпила последние капли жизни из сухих остовов, которые еще парой минут назад были цветущими деревьями, и запустила в ненавистного Черного Властелина Пожиратель Душ — кошмарное заклинание, разрушающее саму человеческую душу. Эта магия считалась запретной. Почти никто из звездорожденных даже не знал о ней, не говоря уже о том, чтобы применять.
Однако у этих чар имелся один серьезнейший плюс — Пожиратель Душ еще ни разу за всю историю эльфов не оставлял цель в живых.
Закончив, Найлиэна обернула вокруг себя защитный кокон и что было сил помчалась прочь, надеясь, что сумеет прошмыгнуть мимо всепожирающего пламени.
* * *
Шахрион сделал первое, что пришло ему в голову — воздвиг над собой один за другим четыре земляных купола, усилив их воздушными, водяными и даже огненными щитами. Щит праха, впрочем, он тоже поставил — чисто на всякий случай.
Это, по идее, должно дать несколько минут форы, во время которых получится подумать о том, как быть дальше.
"Начну, пожалуй с"...
Закончить эту свою мысль император не успел — все тело пронзила страшная, ни с чем не сравнимая боль, и сознание померкло.
* * *
Найлиэна и сама не могла понять, какая же именно сила уберегла ее от струй жидкого огня, что плавил даже землю и камни, глубоко вгрызаясь в них, точно ненасытный зверь. Но каким-то чудом она убереглась, добежала до спасительной лестницы, по которой как раз и спускался император каких-то несколько минут назад.
Рысью взлетев наверх, она окружила себя еще несколькими защитными и маскирующими заклинаниями и принялась ждать развязки.
"А наступит она нескоро", — подумала она, глядя на мощнейший каменный кокон, который хотя и не подавал признаков жизни, но и не поддавался атакам выживших магов. Даже вездесущий Черный Огонь вгрызался в него с трудом, медленно и как бы нехотя отыскивая путь внутрь.
Спустя пару минут Найлиэна достала тириомаль и связалась с Гартианом.
— Как дела? — коротко спросила она.
— Не знаю, — отозвался лич. — Я так понимаю, звездорожденная, что ты успела ударить императора чем-то смертельным.
— Да, — коротко ответила Найлиэна.
"Интересно, как много этот черепок понял? Он следил за мной, чтобы выяснить, каким заклинанием я атакую? Заботится о будущем? Удачи ему".
— И оно достигло цели.
— Да.
— Однако барьеры не ослабли, иначе Черный Огонь давно сжег бы там все дотла.
— Хочешь сказать, верховный, что он все еще жив?
— Ничего не берусь утверждать. Однако полагаю, что нам, — последнее слово отозвалось в мозгу эльфийки эхом, так сильно выделил его лич, - нужно бить изо всех сил и проломить защиту как можно быстрее.
"Намекает на то, что и мне придется раскрыть свою позицию? Что ж, так тому и быть".
— Хорошо. Много ли магов осталось в строю?
— Около половины.
Кошмарные слова. Просто ужасные. Император в одиночку, сражаясь против пяти кругов, уполовинил их численность, и, если бы не Гартиан с Найлиэной, уже добивал бы выживших. Ритуал, что он провел, поистине создал монстра.
Звездорожденная вздохнула и сказала:
— Начинаю атаку. Поддержите.
Да, эльфийская магия сильно отличается от стихийных чар людей, равно как и от шаманства гоблинов и игр с песком лиоссцев. Однако это не значит, что у нее нет мощных разрушительных заклинаний, бьющих по площади. Просто они... немного другие.
Найлиэна убрала тириомаль, затем достала из другого внутреннего кармана небольшой мешочек, и извлекла из него крупный камень, напоминающий черную жемчужину. Вот только его никогда не извлекали из моллюска. Этот камень, именуемый душой леса, добывался из сердца умирающего древнего дуба, жившего почти тысячу лет. Его поместили в дерево еще тогда, когда оно было крошечным саженцем. Он рос вместе с ним, крепчал, поглощал питательные соки и свет солнца. Накапливал энергию.
Почти две сотни лет эльфы не применяли подобные артефакты. Даже во время войны за Великий Лес звездорожденные предпочли уступить людям, но не пускать это сокрушительное оружие в ход.
Возможно, сама судьба берегла это оружие для сегодняшнего дня.
Найлиэна с хрустом сжала жемчужину и раздавила ее, точно перепелиное яйцо. В зрящую хлынула невообразимая энергия, о существовании которой эльфийка даже и не подозревала. Потоки магической силы закручивались вокруг спиралями, поднимали в воздух камешки и сотрясали площадку, на которой стояла чародейка. В ушах ее звенел ветер, а желудок скручивало от напряжения.
Найлиэна пила и пила силу древнего артефакта, формируя ее в подобие копья. Миг, и это копье устремилось в небеса, а затем обрушилось на долину, разрастаясь в ширину.
Нестерпимо яркий свет заполнил собой все, ударяя по защитному кокону императора...
А в следующую секунду тот разлетелся в клочья и снизу, поднимаясь все быстрее и быстрее, понесся поток мрака, который ударил по копью света, выпущенному Найлиэной. Оно сперва замедлилось, затем — остановилось, и, наконец, разлетелось в клочья. Но на этом все не закончилось — мрак взорвался чернильным кольцом, которое ударило по горам, сминая и плюща камень, точно тот был козьим сыром. Найлиэна в последнюю секунду успела выставить защиту, но это ей не помогло — левый бок обожгло нестерпимым холодом, и эльфийка на миг потеряла сознание.
Она быстро пришла в себя от кошмарной боли и, бросив короткий взгляд на левую руку, с трудом сдержала вопль ужаса — та болталась, точно плеть, иссушенная и мертвая.
Безусловно, у некромантов в арсенале имелись проклятья, способные выпить жизнь из тела, но чтобы ударить так по сильной чародейке!
Стискивая зубы от боли, эльфийка подползла к краю площадки и взглянула вниз.
И вот теперь-то она уже не смогла сдержать вопль ужаса.
То, что находилось в долине, не могло быть императором. Нет, это существо не было даже человеком!
"Я ждала чего-то подобного", — подумала она, накачивая себя целительными заклинаниями, притупляя боль и возвращая, насколько это было возможно, подвижность конечностям. — "Наш план провалился. Что ж, пора переходить к резервному".
Она бросила еще один короткий взгляд вниз и увидела, как к фигуре императора приближается еще одна — одетая в черно-красный балахон.
Лич бросился в последнюю атаку.
"Быть по сему", — подумала эльфийка, ковыляя прочь и доставая на ходу тириомаль здоровой рукой. — "Нужно предупредить детей, чтобы поторопились. Когда это существо закончит с мертвяком, оно вернется в свою столицу. А после... после мир утонет в огне и крови".
* * *
Сознание Шахриона плавало в густом ничто. Он не ощущал ни движения, ни пространства, ни времени. Все шесть чувств точно отключились, а сам император оказался в коконе посреди безбрежного спокойного моря.
Ему было хорошо, действительно хорошо: ничего не болело, ни о чем не надо было волноваться. Все проблемы, все страхи и тревоги последних лет, все эти нападения, все предательства... Все исчезло и не волновало его больше.
Быть может, стоит позволить, наконец, Тени — Матери — воплотиться в теле и устроить кровавую оргию хаоса и разрушения? Что с того? Он и так боролся дольше, чем другие. И так сделал столь много, что остальным следует лишь завидовать. Да он — второй со времен легендарного предка — сумел узнать истинную природу Матери!
Он воссоздал Империю Тьмы из осколков! Он...
Шахрион резко открыл глаза срывая с себя наваждение.
"Хватит"! — злобно подумал он. — "Не смей промывать мне мозги, тварь"!
Он все еще болтался в пустоте, но на сей раз та перестала быть спокойной, тихой и мирной. Вновь вернулась головная боль, все тело ощущало себя так, будто бы по нему долго и плодотворно лупили бревнами, и, вдобавок, прибавилась странное тянущее ощущение где-то внутри.
"Что, во имя Матери происходит"? — машинально подумал он, после чего не смог сдержать улыбку. — "Ах да, Мать и случилась. Хотя нет, стойте-ка. Я дрался. Побеждал их. И тут" ...
Что-то ударило его. Что-то, не имеющее отношения к стандартной стихийной магии.
"Ну да, ну да, конечно же, проклятая остроухая тварь. Ну, сам виноват, раз подпустил ее на дистанцию удара", — мрачно подумал Шахрион. — "И что теперь делать"?
Вопрос этот был, говоря начистоту, нетривиальным. Шахрион Первый сказал, что блок, который он поставил, должен сдерживать Тень по крайней мере несколько дней. Этого времени должно было хватить на то, чтобы разобраться с ней окончательно и бесповоротно. В этом и заключался основной план. А что теперь?
Даже не страх — ужас — обрушился на императора волной, готовясь утопить остатки рационального сознания. Потому как второй — резервный вариант — был поистине кошмарен.
Впрочем, любой из них подразумевал контроль над собственным телом, а с этим сейчас было непросто.
"Интересно, давно ли я нахожусь в этом состоянии? Чем вообще эльфы атаковали меня? Что происходит снаружи"?
Этим вопросам, казалось, придется остаться без ответа, потому как у Шахриона не было ни малейшего способа выбраться за пределы пузыря, плавающего посреди ничто, но вдруг он увидел свет.
Сперва тусклый, с каждой секундой он становился все ярче и ярче, превращаясь в до боли знакомый уже силуэт.
— Приветствую, владыка, — произнес император.
— Прошло не так много времени с момента нашего расставания, — первый некромант иронично изогнул брови, — и вот ты тут, да еще в таком состоянии.
— Не скажу, что это моя вина. Так сложилось.
— Да, это неудивительно. Ты стал слабее, проглядел множество заговоров и интриг, на которые обратил бы внимание раньше — до того, как Тень принялась подтачивать столпы разума. А теперь еще и оказался заперт в клетке из плоти, неспособный даже выглянуть наружу. Ты ведь понимаешь, что это значит?
Шахрион сглотнул.
— Да. Мне придется использовать ЭТО.
Последнее слово он выделил особо, впрочем, в этом не было нужды. Всем все было понятно и так.
— Если я верну тебе контроль над телом, времени останется очень мало и все будет куда сложнее. Магия эльфийской чародейки должна была отправить в посмертие твою душу, но так как в одном теле угнездилось несколько этих сущностей, она лишь разодрала в клочья большую часть моих защитных чар.
— Но не все?
— Но не все.
— И ты поможешь?
— Если ты поступишь так, как должно.
— Поступлю.
Шахрион не кривил душой. Его ужасал риск, на который придется пойти, но отступать он не собирался. Победа любой ценой, или смерть!
Несколько секунд было тихо, а затем первый некромант проговорил:
— Так тому и быть. Иди, Черный Властелин. Сделай то, что не сумел я. Не смей сдаваться!
Очередной приступ привычной уже боли пронзило тело и разум императора, и пузырь, плавающий в безбрежном ничто, лопнул, а Шахрион все быстрее и быстрее устремился вперед, к свету.
Мгновение, и вот он приник к этим двум окнам, за которыми из тумана выступала до боли знакомая фигура в черно-красном балахоне.
Шахрион зажмурился, и распахнул глаза, покрепче сжимая жезл безумца, уже спасшего его жизнь однажды.
"У меня осталось меньше суток, а значит, придется торопиться. Интересно, хватит ли оставшихся сил"? — невесело подумал он, разминая затекшие ноги. — "Ну, сейчас мы это и увидим".
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
