На той же арене

Полуденное солнце мягко покрывало своими лучами континент Селена с расположившейся от берега до берега одноименной империей, и в особенности одного из главных, так называемых Фокусирующих городов — Гирскрю. Обычно заполненный народом настолько, что из-за галдежа и лязга механизмов не слышно дальше десятка метров, а в небе на фоне облаков то и дело пролетают орнитоптеры, везущие богатеев и военных по делам — сегодня этот город был тихим и словно безжизненным, ибо все его жители как один подались к массивному, высокому зданию арены, оставив после себя лишь безвольных механических големов, выполняющих работу.

Сегодня на арене проходил Вернисаж Изобретателей — великолепная в своей помпезности, требовательности и важности выставка и одновременно соревнование проворных кузнецов, ловких големостроителей и мастеров механитории. Билет в светлое будущее для изобретателей.

Одна из десятков и десятков мехоптиц, патрулировавших город, зависла в воздухе.

Она ничем не отличалась от своих сотен своих небоевых собратьев: ее кристаллические крылья гудели, а линза вращалась в стеклянной роговице. Но она прервала полет и парила на месте, с дикой скоростью закрутив своими крылышками вокруг корпуса. Линза направилась вниз, на группу фигур на улице и быстро защелкал крошечный латунный затвор. Через систему призм и других деталей отраженный свет перенес изображения на кристаллизированную бумагу, намотанную на крутящуюся на барабане в недрах механизма медные пластинки.

Подтвердив результат тихим щелчком, мехоптица развернула стабилизаторы, раскрутил крылья и раскрыв дополнительные — набрала высоту.

Маленький механизм с жужжанием пронесся мимо крыш и продолжил путь, обогнав косяк перелетных журавлей. Он метнулся в сторону, чтобы разминуться с излишне любопытным афти, похожего на вытянутую крылатую пищуху, забавно шевелящим длинными разноцветными ушами, и полетела дальше, направляясь к замаячившей в небе за чертой города черной тени. В колоссальном металлическом борту воздушного корабля "Небесный Владыка" открылся небольшой люк. Мехоптица нырнула в возникшее прямо на обшивке отверстие, и корабль принял его в свое чрево, проглотив без следа.

Механизм приземлился на подвижные захваты, прикрепленные к конвейеру, спрятал свои крылышки и свернулся в непримечательный конус с узорами и его моторы затихли. Но зато в движение пришло все вокруг. Захваты удерживали мехоптицу, а конвейер бесшумно нес ее по темному тоннелю глубоко в брюхе "Небесного Владыки". Вдруг они разжались, и механизм выкатился по направляющему желобу на свет, где новый, более быстрый конвейер подхватил его и понес через наблюдательный отсек воздушного корабля. Перекатываясь с одного конвейера на другой, мехоптица наконец доехала до затейливой металлической карусели и встала на положенное место с громким щелчком. Карусель повернулась и доставила груз в руки ожидающего человека.

Изящная рука в перчатке подхватила механизм и выложила его на стол. Сняв колпачок с инструмента, человек вставил его в брюшко конуса механизма и поддел плоскую крышку, откуда достал барабан с пластинками и каждую из них проглядел на свету.

Каждое изображение человек рассматривал с пристальным вниманием, беззвучно шевеля губами. Наконец, он выбрал одну пластинку — ту, на которой была запечатлена цель: светленькая, стройная девушка с огненно-рыжими волосами, разметавшимися по голове настоящими языками костра. Она и ее товарищи стояли и смотрели на плакаты, развешенные сегодня по всему городу.

-Где гонец? — лениво бросил за спину человек, игриво оглаживая симпатичное личико на изображении.

Перед его столом появилась и вытянулась по струнке молодая женщина в форме.

-Передать сообщение?

-Отправь одно сообщение господину. Наживка заброшена. И другое исполнителям. Пусть готовят конфискацию.

-Будет исполнено.

* * *

Дин Навара взглянула на кандалы на запястьях и подумала о дочке. Наручники, похожие на изящные украшения, впивались в ее кожу, точно так же как они впивались в кожу Искари, когда ей было одиннадцать. Дин прислонилась к стене "гримерки", как местные работники с любовью называли казавшийся нелепым, заворачивающийся в раковину служебный тоннель со множеством дверей под ареной, где она и была прикована.

Женщина подумала, что, наверное, ее маленькая девочка чувствовала себя так же. Прохлада подземного комплекса. Тягостное ожидание. Подготовка к унижению. Стук собственного сердца. Подготовка к смерти.

Как и в тот день, импозантный мужчина улыбнется гудящей на трибунах толпе и поднимет свою металлическую руку, начиная жестокое зрелище. Это была та же самая арена, и Дин понимала, что это дополнительное оскорбление — приготовленное специально для нее. То самое место, где маленькая Искари Навара безуспешно искала на трибунах маму, прежде чем на арене объявились представители храма Арденса и забрали ее в свои темные кельи. Женщина бы даже не удивилась окажись кандалы теми же самыми, что и тогда.

Больше всего на свете Дин надеялась, что сегодня не увидит на трибунах Искари, сбежавшую и нарушившую законы.

-Держись подальше, доченька. — как молитву повторяла она даже не пытаясь сосчитать. — Останься в безопасном месте. Останься в живых. Не попадись. Не повторяй ошибок.

Плакаты утверждали, что это будет состязание проворных кузнецов — полноценная дуэль изобретателей с использованием подручных материалов, между величественным Главным Судьей и знаменитой Первой Отступницей. Но Дин знала, как работает этот человек лучше всех. Тззетту недостаточно было просто расправиться с ней на глазах у всех посетителей Вернисажа Изобретателей. Она была приманкой, чтобы закончить историю Отступников раз и навсегда.

В тоннель доносился голос из установленного на стенах арены громкоговорителей. Под гром аплодисментов распорядитель объявил, что первый приз на ярмарке достался Рамиуэль. Горделивым голосом Главный Судья вещал, какой чудесной и притягательной может стать возможность работать с победителем бок о бок, бросая ничего не значащие намеки и сыпля комплиментами. Снова раздались приветственные крики, но в этих коридорах они звучали приглушенно и безрадостно, как завывание ветра в каньонах.

Позвякивая кольцом с ключами в комнатушку вошел офицер. Дин не подняла головы, смотря на идеально начищенные черные хромовые сапоги с отвернутыми голенищами, пока он не заговорил, и она не узнала этот скрежещущий, полный злобы голос.

-Готова сыграть свою роль, Навара? — спросил Дрейфус, поднимая маску. Вздутые бледные шрамы от ожогов с одной стороны натянулись от улыбки, обнажив красные десны и зубы.

Дин дернулась в своих оковах, но заставила себя успокоиться. Ее захлестнула волна отвращения, но все же она вздернула подбородок и посмотрела сквозь Дрейфуса.

-Я не знаю... — медленно выдохнула она. — Не представляю откуда у тебя эта одержимость нашей семьей. Не знаю, что за частица воспаленного разума шепчет тебе, что наказывая нас, ты наполняешь свое существование смыслом. Но это не имеет значения. Ведь что бы ты ни делал, ты не сможешь причинить ей вред.

-О, разве ты не слышала? — прошипел Дрейфус, грубо хватая женщину за лицо и заставляя смотреть на себя. Его глаза безумно вращались, заменявший левую бровь шрам дергался, а узкие ноздри дрожали. Смешно, но глава разведки и шпионажа никогда не мог скрывать свои мысли и обладал выделяющейся внешностью. — Она и твои дружки ведь отправились тебя искать. Жаль только, что явились совсем не туда. Храбрая и трогательная попытка, которая, к сожалению, окончилась для твоей дочки плачевно.

Дин в ужасе взглянула на него, но напомнила себе, что словам лжеца нельзя верить. Особенно когда лицо этого лжеца перед тобой, жадно ловит каждое движение мышц. Она вновь направила взгляд в сторону выхода на арену и процедила сквозь зубы:

-Если хоть волосок... Я...

-Что ж, мы посмотрим, что ты сделаешь, верно? — с хихиканьем сказал Дрейфус. — Придет ли она? Когда Тззетт станет унижать тебя на арене, придет ли она на выручку? Сможет ли она хоть что-то сделать, когда твоя жизнь оборвется? Будет ли одна или приедет твоих товарищей?

На секунду подтачивающее чувство страха отозвалось глубоко внутри, задевая бессмысленную отчаянную надежду, но женщина усилием воли поборола его, возвращая разуму холодность.

Нет. Не нужно высовываться дочке. И никого не нужно просить о помощи. Пусть хоть раз девочка послушает маму. И всем товарищам пусть в голову те же мысли придут.

-Время пришло, Первая Отступница. — нарушил ее мысли Дрейфус, с особым смаком и ехидством растягивая титул. — Прошу, следуйте за мной.

Он подцепил ее за кандалы пальцем, но она рывком вырвала запястья и пошла по своей воле. Она пройдет этот путь сама, с достоинством и безразличием к любым взглядам и усмешкам.

Они остановились у короткой лестницы, ведущей на залитую полуденным солнцем арену. Мимо в сопровождении стражников Консульства как раз прошла победительница Рамиуэль в компании трех других изобретателей. Они были погружены в увлеченную беседу, обсуждая соревнование друг с другом и необычные конструкторские решения, что пришли им в голову во время боя на арене. Эмоции переполняли их, и они даже не заметили ни как Дрейфус провел мимо них одну из известнейших личностей в стране, ни как он снял с нее наручники, ни как стражники аккуратно оттесняют их от принесших им победу изобретений.

-А теперь, дорогие друзья, добрые горожане и щедрые гости! — возвестил распорядитель, переливчатым сигналом, полившимся из громкоговорителей, успокаивая толпу. — Пожалуйста, оставайтесь на своих местах. Вас ждет заключительный акт сегодняшней выставки. Этот поединок проворных кузнецов станет поистине жемчужиной Вернисажа Изобретателей! Встречайте первого из участников — почтенного директора Вернисажа, Изобретателя Первой степени, Скульптор металла, Владетеля Платинового Жезла, Главного Судью Механизмов Тззетта Домициана!

Дин даже не слышала приветственного рева толпы. Мысли бешено проносились у нее в голове, через проход она вглядывалась в трибуны. В толпе не было видно ни отступников, ни Искари — никаких знакомых лиц. Должно быть, люди Тззетта хорошо охраняли входы, и мимо них не проскользнул никто из ее сторонников. Может даже ее друзья смогли уберечь дочку от глупостей. Быть может, ей на самом деле не предназначалась роль приманки и все это правда нужно лишь для того, чтобы потешить самолюбие Главного Судьи? В таком случае единственной надеждой Дин было достойно выступить и завоевать любовь толпы — сделать все возможное, чтобы не возвращаться в клетку в наручниках. А при удаче и вернуться в мир как полноправный гражданин, а не преступник.

-Я рад, что мне выпала возможность проводить вас. — вдруг сказал Дрейфус, вновь демонстрируя зубы. — Это честь. Ни за что не упустил бы возможности попрощаться с человеком вашего уровня.

-А это что еще значит? — от нехорошего предчувствия у нее похолодело внутри, но разведчик лишь ухмыльнулся, возвращая на лицо ядовитую гримасу.

Распорядитель уже вызывал ее на арену.

-А теперь, дорогие друзья и добрые горожане, его соперница, — гремел его голос, — Осужденная эфирная преступница, которой так и не удалось помешать нашему Вернисажу Изобретателей... Первая Отступница, лишенная Первой степени Изобретателя, Королева Железного Роя, Дин Навара!

Дрейфус подтолкнул ее в спину кончиком вмиг изъятого клинка, словно боясь, что она не решится идти на арену, и под свист и недовольные крики она вышла на свет. Глядя на Тззетта, Дин проследовала к своей отметке на желтом песке. Тот стоял у противоположного края арены и, казалось, вовсе не обращал внимания на зрителей. Загорелый, с пышной гривой завитых в отдельные пряди с помощью золотых колец и подвесок черных волос, одетый в изящный темно-фиолетовый плащ поверх легкого костюма, ее враг с улыбкой приветствовал ревущую толпу искусственной рукой, похожей на поблескивающую хромом спираль, окутывающую пурпурный шар и расходящуюся тремя подвижными когтями-пальцами. Его темные глаза даже не дернулись в ее сторону, словно даже сейчас принижая женщину.

Перед Дин был ящик, накрытый вышитой материей. Такой же ящик стоял перед Тззеттом.

Вновь разнесшийся над ареной голос распорядителя, болтавшего что-то на фоне, зазвучал сначала как шепот, но к концу фразы превратился в громогласный крик:

-И теперь на этой исторической арене состоится последнее состязание. Теперь мы узнаем, кто из этих двух изобретателей достоин назваться великим механиторием нашей империи. Следите за состязанием, жители и гости Гирскрю, ибо оно поистине определит будущее нашего города и всего континента своим исходом. Пусть же схватка... Начнется!

Сдернув покрывало с ящика, Дин быстро осмотрела его содержимое. Набор шестеренок и металлических пластин. Несколько сосудов с клеймом работы знакомого стеклодува. Самый простой топливный эфирный шланг. Два маленьких бака с стеклогипсом. Россыпь фокусирующих кристаллов разных размеров. Несколько элементарных инструментов. Лист с какой-то чепухой. В общем, работать особо не с чем. Так поразить толпу будет непросто.

Дин запустила руки в ящик с деталями, и когда она коснулась металла, проснулась ее интуиция изобретательницы. Вставляя на место, подгоняя и сваривая детали одной только мыслью, одним лишь желанием, она начала делать то, что получалось у нее лучше всего — воплощать в металле и энергии магию. Она позволяла элементам говорить ей, куда они хотят попасть, как было в старые добрые изобретательские времена. Перед глазами Дин уже через минуту начала вырисовываться простая четырехкрылая машина. Легкий корпус-каркас и крестообразные крылья из кристалофицированного полотна позволяли выиграть в скорости, а на носу она установила жало с возможностью выстрела. Будь тут ее покойный муж, он бы сделал устройство более маневренным, научил бы его играть в воздухе на потеху толпе, добавил еще пару способностей, переделал жало в энергетический резонатор...

Сосредоточиться. Сейчас главное — чтобы он оторвался от земли и как можно скорее смог выполнить вложенную ему в псевдо-мозг задачу.

Она подключила эфиропровод к собранной коробке передач, и под хорошо слышный вздох удивления толпы ее механизм ожил. Она тут же занялась следующим устройством, а маленький орнитоптер отправила в Тззетта в надежде его отвлечь.

Главный Судья уже собрал какую-то серебристую многоножку. Она встала на дыбы и стала выше, чем он сам. Ее нижняя сторона была усеяна острыми клешнями и лапами. Толпа возбужденно аплодировала.

Пугающая мысль о том, как он смог собрать это из предоставленных деталей тут же ударила по голове Дин. Он даже не попытается играть честно? Мехоптица облетела Тззетта и напала, целясь жалом в голову. Тот шутя от него отмахнулся своей искусственной рукой и небрежным жестом послал в бой свою многоножку.

Дин наскоро собрала самого простого сервотрона, приваривая последние пластины, когда активированный механизм уже рвался в бой с многоножкой. Та без труда схватила голема и разорвала пополам. Но Дин и не надеялась на большее — она приготовила сюрприз: в корпусе сервотрона прятался небольшой детонатор. Энергетический центр получил импульс и механизм взорвался, в облаке синеватого огня разлетевшись на кусочки, и оторвав многоножке ее тонкие ноги-лезвия. Толпа взвыла.