|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
* * *
Сабину долго ждать не пришлось. Она была во дворце, так что нашли ее достаточно быстро. Эданна наблюдала за слугами, которые собирали ее вещи.
К королю?
Хорошо же...
Она покосилась на кота, который лежал на кресле. Животное она заберет с собой. Не оставит здесь!
Ни за что!
Стоит только вспомнить, как он мурчал до последнего на руках у королевы, как теплая мордочка касалась ее руки... иногда животные стоят дороже людей.
Если б эданне предоставили выбор — короля спасать или кота, она бы и не думала. Кота, конечно!
Какой там растакой король? Тьфу, дрянь!
Но сходить она к нему сходит.
— Жаль, кот, нельзя тебя взять с собой. Но я и не на плаху... надеюсь.
— Мау, — равнодушно сказал кот.
Он все видел. И все понимал. И был рад за Моргану. И ждал хозяйку. А эта женщина...
Пусть сходит. Ничего с ней страшного не произойдет.
* * *
Филиппо посмотрел на эданну Сабину..
— Вы уходите, эданна.
— Да.
Он не спрашивал, она не оправдывалась. Да, вот так и есть. И что?
— Расскажите мне, что было на казни?
Эданна Сабина напряглась.
Королям не хамят. И по яйцам их не бьют. И в глаза не вцепляются с визгом. И матюгами не кроют вдоль и поперек... королей даже убивают по политическим причинам!
А как хочется!
— Казнь прошла прекрасно, ваше величество. Палач был милосерден и отрубил голову быстро, — отрезала она.
— А потом?
Все...
У каждого есть свой предел терпения. И эданна Сабина сегодня его уже перешла. Не остановить.
— А потом, ваше величество, истинная королева этой земли рассыпалась в прах. Черный и серебряный. Вы этого хотели? Поздравляю, последняя из Сибеллинов мертва, ее ребенок неизвестно где. Можете радоваться.
— Придержите язык, эданна!
Куда там!
Если женщина сорвется с нарезки, ее не остановить. Эданну Сабину в том числе.
— Я, ваше величество, в монастырь не уйду. Дома помолюсь, чтобы Господь помиловал и это королевство, и его жителей. Мы виновны перед королевой, Богом и совестью. А вы... счастья вам с эданной Франческой.
— ВОН! — сорвался Филиппо.
Не выдержал.
Будет еще какая-то гадина его любимую своим языком марать!
Ответом эданны стала хлопнувшая дверь.
А в стену полетел уже стул. Новый письменный прибор пока не принесли, так что...
Ничего! И стул стерпит! Она стена, ей положено... еще у них мнение там какое-то! Не много ли все эти твари на себя берут?! С королем спорить!?
Гррррр!
* * *
Казалось бы, больше эданну Сабину довести было нельзя. Но...
Эданна Франческа в ее покоях?
Градус 'кипения от ярости' скакнул в заоблачные дали. Эданна зашипела так, что ей позавидовала бы рота кипящих чайников и минимум три вулкана.
— Тебе что здесь надо, дрянь?!
Такого приема эданна Франческа не ожидала. И даже растерялась как-то... привыкла за последние годы. Она — любовница принца. И никто, вот никто не смеет с ней так разговаривать!
Кланяются, прогибаются, могут шипеть в спину, могут подпустить чуточку яда, но чтобы в лицо хамить? С порога?
Да такого уж лет пятнадцать не было, с тех пор, как она мужа похоронила. Отвыкла эданна. И как-то даже растеряно промямлила.
— Я про казнь хотела узнать. Сколько там наврали?
Эданна уперла руки в боки.
— Про казнь?
— Д-да, — начала приходить в себя Ческа. Впрочем, кто бы дал ей время.
— Про казнь, значит. Про розу, про плаху, которая теперь черная с серебром, про палача, который уходит грехи замаливать...
Ческа машинально кивнула.
— А ну пошла отсюда, — рявкнула эданна Сабина. — Будет тут еще каждая б... меня расспрашивать!
Двери в комнаты были открыты, слуги собирали вещи, и прислушивались. И кстати — были во многом согласны с Сабиной Чиприани. Короля за его поступки презирали. Королеву жалели.
Ческа задохнулась.
— Ты... сгниешь в крепости!
— А может, сразу на плаху? — мягко уточнила эданна Чиприани. — Как королеву? А?
Ческа сделала шаг назад. Эданна Чиприани надвигалась решительно и неотвратимо.
— А коли уж на плаху, так я последнюю волю королевы-то исполню! Хотела она тебя налысо обрить... ну я так повыдергиваю!
Распущенные волосы — это красиво. И так нравится королю...
Эданне Чиприани тоже понравились. Вцепилась она в Ческу с такой душой, что визг понесся по всему дворцу. Слуги вбегали и застывали на месте... как-то не каждый день такое увидишь.
Чтобы одна благородная эданна методично выдирала пряди волос у другой, не менее благородной. Сопротивление?
Эданна Чиприани весила раза в два побольше Чески. И своим весом пользовалась умело. А пара царапин...
Ладно уж!
За такое — не жалко!
Наконец, взбешенную Сабину оттащили от изрядно полысевшей Франчески, и та, с воплями и слезами, кинулась жаловаться королю.
Сабина с удовольствием осмотрела комнату.
Ну... что тут скажешь?
Хорошо, но мало. Надо бы налысо, а она только проредила. Но вдруг еще повезет? А что у нее из повреждений?
Пара царапин на шее, пара на груди...
— Эданна, позвольте, это надо промыть, — дан Виталис, принимавший непосредственное участие в растаскивании, только головой покачал. — Загноиться может.
Эданна тряхнула головой.
— Промывайте! Пойду на плаху здоровой!
Дан Виталис качнул головой.
— Это вряд ли... чтобы на плаху. Тут все королевство хохотать будет. Но шума будет много...
А эданна и не сомневалась. Но на душе было легко и приятно.
Давно хотелось, знаете ли...
* * *
Лекарская доля такова... приходится оказывать помощь и тем, кому хочется, и тем, кого в гробу видал бы. Сам бы уложил, а лечить надо.
Так что спустя десять минут дана Виталиса пригласили и к эданне Франческе.
Не повезло ей сегодня. Она кинулась, было, к королю, но его величество, в гневе отправился на конюшню, решив разогнать норов на прогулке. А когда он вернется?
К вечеру.
А вечером уже бал... и выглядеть на нем надо замечательно! То есть не удалось пожаловаться на раны по горячим следам — потом поплачемся. А сейчас надо срочно приводить себя в порядок, чтобы народ по углам не шептался...
Дан Виталис профессионально оценил работу Сабины.
Замечательно постаралась эданна! Скальп не сняла, но один, два... шесть...
В восьми местах пряди были выдраны с корнями и клочьями кожи. Это не как бабы на ярмарке друг друга за волосья тягают, нет! Эданна рвала врага насмерть.
До мяса.
До кровавых клочьев.
Вот оттуда, из этих вырванных клочьев, сейчас и текла кровь у эданны Франчески. Кровь надо было остановить, царапин не было, но синяков ей Сабина наставила от души, в том числе и этот, под глазом... чудом нос не сломала.
Била-то от души! Широкой, искренней...
Франческа рыдала, клялась,, что страшно отомстит, что король никогда не простит...
Дан Виталис молча делал свое дело. И только под конец не удержался.
— Советую обзавестись телохранителями, эданна.
— Что?
— Сегодня вас возненавидел двор. А завтра весь Эрвлин вам вслед плевать будет.
— ЧТО!? — взвизгнула Ческа.
Но лекарь уже скрылся за дверью.
— Ах ты... гнусная, гадкая клистирная трубка!
Дан Виталис этого даже и не услышал. И услышал бы... какая ему разница? Мало ли кто и что визжит? Это уж точно не его проблема.
Эданна Франческа запустила в стену коробочкой с румянами.
Дурой она не была. И королю могла петь о чем угодно, но сама ситуацию оценивала здраво. Королева ее переиграла, чего уж там!
Снова переиграла!
Снова выиграла!
Умерла так, что ушла в легенды, стала святой... можно в голос кричать, что Сибеллины — дьявольские отродья, да кто ж поверит?
Никто. И никогда.
Посмеются разве что...
И что теперь делать? Она прекрасно понимала, что последует. Предложение руки и сердца, короны и трона. И... дан Виталис прав.
Всеобщая ненависть.
Кому какая разница? И вообще, мало ли что там это быдло думает?
В обычные дни эданна с этим была согласна. Но сейчас очень уж болели выдранные клочья кожи и мяса. А ведь это ее убить не хотели.
А если захотят?
Правда нужен телохранитель?
Да, наверное, да...
Ческа решила поговорить об этом с Филиппо. И...
Есть ли такой способ, чтобы ее все полюбили? Чтобы перебить эту... королеву-мученицу?
Только вот в глубине души она и сама знала — нет. Ни способа, ни средства, ни зелья... сказки это. Про то, как ведьмы королевства зачаровывали... если и бывало, то в такие незапамятные времена, что уж и деревьев с той поры не осталось. И... на толпу колдовство не действует.
Всегда ведьм толпой одолевали, многолюдьем... так-то.
Охрана?
Пожалуй что...
— Каррррр!
Вороний крик от окна заставил эданну Ческу дернуться. На пол полетели еще несколько склянок, в этот раз уже сами по себе.
На подоконнике сидел крупный ворон. Смотрел, поворачивая голову то так, то так....
Черный. И с серебром...
Там, где у обычных ворон было серое оперение, у него оно серебрилось. Да, Франческе показалось с перепуга, но... легче ей от этого не стало.
— Кыш, — неуверенно сказала она. — Брысь...
— Каррр! — еще раз ответил ей ворон. И крепко долбанул клювом по стеклу.
Посыпались разноцветные осколки. А наглая птица каркнула еще раз, словно расхохотавшись, и улетела прочь.
Франческа завизжала и кинулась прочь из комнаты.
Сплетни?
Плевать ей и на сплетни, и на всех... ой, мамочки, страшно-то как!!!
* * *
Бал!
Разноцветье огней и платьев!
Музыка и танцы, улыбки и смех, даны и эданны... так было всегда. Но не в этот раз.
Что-то никто танцевать не торопился.
И улыбались придворные весьма натужно.
И с радостью было сложновато.
— Ваше величество, — слуга поставил на столик рядом с королем поднос. Вино, фрукты...
Филиппо наливался гневом. Коня он загнал так, что конюхи чуть всей конюшней не возрыдали... это уже не вылечить, только пристрелить осталось. А вот ярость...
Ярость осталась. И короля аж трясло от гнева.
Как они вообще смеют!?
Быдло проклятое!
Сидела рядом с ним эданна Франческа. Уже рядом, как полноправная королева.
Синяки были умело замазаны гримом, волосы уложены в прическу... она потом пожалуется. А сейчас... сейчас бал!
Филиппо мрачно сделал глоток вина.
Пить он начал, как вернулся с прогулки. Вот и сейчас... пил. Не слишком много, но упорно и уверенно.
Часы пробили восемь вечера.
И с последним ударом дверь бального зала распахнулась.
Адриенна тоже знала толк в торжественных появлениях.
Влетел в распахнутые створки ветер, погасил свечи, взвизгнула и замолкла музыка. Только каблучки стучали по паркету.
По залу шла Адриенна Сибеллин, гордо вскинув неотрубленную голову.
Переливалось серебром нижнее платье, сливалось черным бархатом с распущенными волосами верхнее.
Кольцо никто по-прежнему не видел. А вот корону в черных волосах...
Ту самую.
Серебряную, с черным камнем посредине...
Шаг.
Еще один...
Две тени за спиной Адриенны. Обе в черных балахонах с серебром. Обе скользят за ней, совершенно бесшумно.
И еще шаг...
Филиппо не выдержал первым.
— Ты же... ты мертва, мертва, МЕРТВА!!! Я САМ ПРИКАЗАЛ УБИТЬ ТЕБЯ!!!
Вскочил с трона, а вот следующий шаг сделать и не успел. Лицо мужчины побагровело, потом почернело, голубые глаза окончательно вылезли из орбит — и Филиппо Эрвлин покатился по ступенькам к подножию трона.
К ногам супруги.
К ее черным туфелькам с серебряными бантиками...
Адриенна даже не шевельнулась. Она и так понимала, что происходит. А вот Франческа...
Эданна оказалась покрепче любовника, завизжала, кинулась к нему...
— Филиппо! Филиппо, умоляю!!! Это все ты! ТЫ!!!
Адриенна посмотрела на нее с отвращением.
— Я, королева Адриенна Сибеллин, приговариваю эданну Франческу Вилецци к смерти. За государственную измену, чернокнижие, участие в черных мессах и убийство людей. Доказательства находятся в ордене доминиканцев. Приговор приказываю привести в исполнение — немедленно.
Один из балахонов сделал шаг вперед.
Франческа завизжала, но...
Уйти от Мии?
От нее никто и никогда не уходил живым. Только кинжал свистнул, вошел эданне Вилецци точно в горло, в ямочку между ключицами...
Адриенна равнодушно оглядела два тела у подножия трона.
Они лежали рядом. Король и его любовница. Любимая.
Женщина, которая принесла столько зла, которая могла бы принести еще больше горя на ее землю...
— Унесите их в часовню. Положите рядом. Он так хотел бы. Пусть остаются там на три дня, потом похороните рядом, в усыпальнице Эрвлинов.
— Да, ваше величество.
Зал заполнили доминиканцы. Их было много, так много... человек тридцать, не меньше. Придворные замерли, понимая, что у них на глазах происходят исторические события.
Это вам не коронация, тут все интереснее. О таком и пра-правнукам рассказывают...
Адриенна прошла к трону, уселась на него.
Один из монахов с поклоном подал ей принца.
Женщина обвела взглядом зал.
— Я, Адриенна Сибеллин, приказываю. Собрать завтра Совет. Пока мой сын еще мал, я буду при нем регентом, вместе с Советом. Надеюсь, дан Альметто, вы оповестите всех участников?
Канцлер — и откуда только взялся? — послушно поклонился Адриенне.
— Ваше величество, ваша воля — закон для меня.
— Дан Баттиста, дан Брунелли... вы слышали. Поскольку кардинал Санторо умер, его должность займет отец Томазо, присутствующий здесь.
— Ваше величество, — такой подставы доминиканец явно не ожидал. — Но я...
— Хотя бы на какое-то время. Пока не найдется тот, кто сможет представлять церковную власть в Совете.
— Да, ваше величество, — смирился мужчина.
Адриенна кивнула.
Может, она бы и еще что-то сказала, но... пискнул малыш на ее руках.
И... все изменилось.
Не стало королевы и воительницы. Осталась мать, которая с нежностью склонилась к кулечку.
— Что, мое солнышко?
Недовольный писк был ей ответом.
— Кушать? Да?
Адриенна чуточку растеряно обвела взглядом зал. Понятно же, надо кормить малыша, но...
— Ваше величество, вы позволите? — эданна Чиприани сияющая, словно ясно солнышко, ловким жестом добыла откуда-то большое покрывало. Кружево, черное, легкое.... Его она и накинула на плечи королеве. А потом помогла расстегнуть платье.
И через несколько минут малыш зачмокал, впившись в мамину грудь.
А придворные вдруг поняли, ЧТО произошло.
Сначала зааплодировал кто-то один. Потом второй, третий...
Ровно через пять секунд зал содрогнулся от воплей.
— УРРРРАААААА!
Адриенна улыбнулась. Она даже руку поднять не могла — поддерживала ребенка. Но люди все равно поняли.
Король умер?
Да здравствует король! И королева!
* * *
В своих покоях Адриенна упала на кровать.
Вытянулась.
Секундой позже слева упал Лоренцо.
Справа — Мия.
Раскинулись, дружно выдохнули, поглядели в потолок. На нем затейливо сплетались зеленые дубовые ветви, сквозь них пробивалось солнце... даже Эрвлины не решились изуродовать эту красоту.
— Это конец — или начало? — тихо спросила Адриенна.
— Начало, — ответил Лоренцо, ловя ее руку и целуя запястье. — Это только начало, любимая.
— И неплохое, — согласилась Мия. — сейчас поваляюсь чуток, да пойду, сменю Зеки-фрая, пока Эва ему ничего не отгрызла.
— Да уж, буянка у тебя растет, — фыркнула Адриенна.
— Твой не лучше.
Малышня решительно отказывалась жить друг без друга.
Эванджелина требовала Чезаре, принц бунтовал без подруги. К малышу Дженнаро они отнеслись достаточно спокойно.
Есть он?
Ну и ладно, пусть будет. Главное, чтобы их не разлучали...
Адриенна держалась одной рукой за ладонь Мии, другой рукой сжимала пальцы Лоренцо, и вспоминала.
День был жутким...
Ночь, после всего случившегося — тоже, но день — особенно. Хотя что они такого сделали?
Доминиканцы просто приехали за наследным принцем, и доставили всю компанию к себе в монастырь. И всех Лаццо, и Зеки-фрая, и его детей, и малышню... Мия и Адриенна с огромным удовольствием разобрали своих детей.
Безумно тяжело, когда вынужден отдавать их, уходить... хорошо хоть был шанс вернуться.
Хорошо, что они справились.
А остальное...
Кто бы запретил доминиканцам вход во дворец? Даже смешно как-то... и прошли, и Адриенна с ними, и Феретти... кто там будет смотреть под рясами?
Подождали нужного момента — и выступили...
А уж как хорошо выступил Филиппо! Сам сознался, сам помер... или не сам?
— Мия?
— Что, Риен?
— С королем — твоя работа?
Мия фыркнула.
— Не совсем, но и моя тоже.
— В чем именно твоя?
— Это не яд, — отмахнулась Мия. — Есть такое лекарство, разгоняет работу сердца. Сама понимаешь, иногда оно замирает, вот, тогда надо.
Адриенна хмыкнула.
— А если на здоровое сердце, да если человек еще разволновался... вот у него и разорвалось что-то. Сам виноват. Не волновался бы — остался в живых.
Мия не видела ничего сложного в своей работе. И под черным балахоном у нее до сих пор была ливрея дворцового слуги.
Во дворец они прошли заранее. Дальше все было делом техники. Поймать слугу, поменять одежду, принести его величеству фрукты и вино... мог бы и не пить! На балу-то!
— Будешь тут волноваться, когда перед тобой покойная супруга стоит.
— Кто его просил тебя приговаривать к смерти? — философски зевнула Мия. На кровать вспрыгнул кот и мявкнул на женщину. — А ты вообще молчи, комок меха. Вот что ты устроил?
Кот мявкнул еще раз.
А что он такого устроил? Да ничего! Проводил Высокий Род, как положено. Это хорошо и правильно, так должно быть.
— Эданна Сабина вся расчувствовалась. Мол, до последнего был рядом...
— Он у меня молодец, — тихо сказала Адриенна. — Надо завтра поговорить с Морганой... теперь-то можно.
Мия виновато кашлянула.
— Мия?
— Риен... Моргана ушла. Насовсем ушла.
— Как?
Вот теперь Адриенне стало по-настоящему больно.
Когда приговаривали ее, было противно. Да и с супругом тоже... тьфу на него, дурака. Но прабабушка?!
Как!?
— Я думала, она просто дойдет до эшафота... нет? Вы же мне ничего не сказали!
Мия покачала головой.
— Понимаешь, Риен, если бы она ушла из тела Баттистины раньше, та бы вернула над собой контроль. А потом и свой облик... и началось бы жуткое! Моргана точно знала, что надо пройти до конца. И разделила смерть с Баттистиной.
— Девчонка еще эта...
— можешь ее не жалеть. Она была просто избалованной наглой дрянью, — отмахнулась Мия. — Хотела убить меня, убила Рикардо, — голос женщины дрогнул. Ей было больно. До сих пор больно... — За убийство мужа — казнь. За покушение на Высокий род — казнь. Безоговорочная. Считай, просто привели приговор в исполнение...
Адриенна только вздохнула.
— Ладно... пусть она исчезнет. Я не знаю, что случилось с эданной Демарко. Ее муж мертв,, а куда она сама делась... грабители, наверное.
— Наверное, — согласилась Мия. — а Моргана... она устала. Она хотела уйти, Риен.
— Понимаю. Но все равно... больно.
Лоренцо погладил любимую женщину по голове. И постарался переключить разговор.
— Риен, ты не будешь против, если я возьму на себя военную часть и гвардию?
— Нет, — отозвалась Адриенна. — В самый раз. На тебе военные, на Мие...
— Внутренние дела королевства. Связи с криминалом у меня есть, крови я не боюсь, сеть будем налаживать, — согласилась Мия. — Канцлер мне нравится, но такое пролопоушить... надо создавать тайную канцелярию.
Адриенна была с этим полностью согласна.
Да и не потянет она все. А на ней бухгалтерия, денежные дела, экономика... и получится хороший тандем. Даже с прагматичной точки зрения...
Лоренцо с ней связан и обмануть или предать не сможет.
Мия с ней не связана, но Эванджелину она любит без памяти. А Эви тесно связана с Чезаре. И у Адриенны было подозрение, что... почему бы и нет?
У ее сына будет отличная теща, если что! А Адриенна может сама вырастить себе невестку.
И малыша Дженнаро вырастим и к делу пристроим, и у Зеки-фрая мальчишки... они здесь чужие. Тому, кто даст им возможность выбиться в люди, они будут преданы...
Адриенна подумала, что мыслит, как свекор, но совершенно не расстроилась. Филиппо Третий был умницей и замечательным королем. Не человеком, нет, как человвек он был редкостной дрянью. А вот королем — хорошим. Это сынок уж неудельным получился, ну так...
Бывает.
— Сколько ж нам еще предстоит сделать!
— Королевство переименовывать будем? — уточнила деловым тоном Мия.
— Зачем? — не поняла Адриенна.
— Сибеллины вернулись...
— И должны чем-то отличаться от узурпаторов. Пусть будет Эрвлин, все равно его земли-то тоже мне достались. И потом... я все равно фамилию сменю на Феретти, что еще раз все переименовывать?
— А Лоренцо сделал уже предложение? — заинтересовалась Мия.
— Пока нет, — в тон ей отозвалась Адриенна. — но я надеюсь...
— А... э... — такого напора Лоренцо явно не ожидал.
— Ты что — жениться не хочешь?!
— М-мааааауууууу?
С одной стороны над беднягой Лоренцо нависла грозная сестра, рука которой тянулась, как в детстве, к уху брата, с другой — Адриенна с карающей подушкой, с третьей — распушился и навис кот. И лапа его явно тянулась к носу Лоренцо.
— Осознал! Уже хочу! Готов каждый день жениться! По два раза!
Подушкой ему по носу все-таки досталось.
Кот расчихался от полетевшего пера, спрыгнул с кровати и удрал на кресло. Чтобы не придавили.
Мия посмотрела на это, вздохнула — и отправилась к малышам. Что-то ей подсказывает, что Риен сегодня будет не до сына... ладно!
Она малышню покормит, и поспит с ними.
Хотя во дворце и так все счастливы!
Наследник же!
Вернулся!
Что это он — кто б сомневался, там все родинки-складочки пересчитаны и описаны, не подменишь!
Конечно, не все счастливы. Но... промолчат. А родня некоей Франчески Вилецци сейчас вообще брызнет во все стороны как тараканы из-под карающего тапка. Оно и потише будет, и спокойнее.
Доминиканцы будут заняты уничтожением нечисти. Вон ее сколько удрало! Пока изведешь — замаешься!
А сама Мия....
— Дана! Счастлив вас видеть!
Перед Мией стоял дан Сильвано Тедеско. Стоял, улыбался во весь рот...
— Вы? — искренне удивилась Мия, сто лет назад выкинувшая дана из головы и памяти.
— Я, — сознался дан. — Дана, я так мечтал вас увидеть! Я так надеялся. Я так счастлив...
Он совсем не напоминал Рикардо. Светлые волосы, смазливое лицо... может, так и лучше?
Мия улыбнулась в ответ.
— Теперь вы будете видеть меня часто, дан. Ее величество дает мне должность при дворе.
— Какое счастье, дана! Теперь-то я могу узнать ваше имя?
— Можете, — согласилась Мия. Этот вопрос они уже обговорили с Адриенной. — Мия Бонфанти.
Скрывать свое имя, скрывать родство с Лоренцо, с Лаццо, свою связь с Демарко... нет, на это Мия была не готова.
Значит...
Есть же готовое имя. А сходство с Мией Феретти?
Бывает. Родня хоть и дальняя.
Документы Адриенна обещала. Королеве достаточно приказать... ладно-ладно. Сделает их Булка, а потом они аккуратно подчистят реестр. И появится на свет дана Мия Бонфанти. Так и прабабкина фамилия забыта не будет.
И преемственность...
Эванджелина тоже станет Эванджелиной Бонфанти. Рикардо ведь ее признать не успел, какое ей Демарко? Да и не нужно, и ни к чему....
Дан Козимо, может, и хотел бы оставить поместье потомкам Рикардо, ну так оно Эви и достанется. Только в развернутом смысле. Вместе со всем королевством!
Было у Мии подозрение насчет малышей.
Что ж.
Она станет самой лучшей тещей в мире, и вообще... самой вырастить себе зятя — какой роскошный шанс! Берем, еще как берем!!!
— Мия Бонфанти. Красиво... Но Мия Тедеско было бы еще лучше.
— Вы за мной ухаживаете, дан?
— У вас есть в этом сомнения, дана?
— Нет, но у меня есть дочь.
— Если она так же хороша собой, как и ее мать, двор ожидает немало потрясений. Поэтому девочке нужен отец, — кивнул Сильвано.
— А отцу — арбалет, лопата и алиби? — подшутила Мия.
Сильвано сообразил и расхохотался.
— Закапывать поручим слугам! А арбалеты у меня есть! Целая коллекция! Не желаете ли осмотреть, дана?
Мия похлопала его по руке.
— Может, со временем, дан... не гоните коней.
Сильвано поклонился в полной решимости ждать, сколько потребуется. И Мия прошла дальше, к детям. Обернулась, погрозила пальцем, и мужчина расплылся в улыбке.
Какая женщина!
Когда он ее увидел первый раз, был очарован! И второй тоже... даже беременная, она была великолепна!
А уж сейчас...
Дураком он будет, упуская такую возможность! И по любви, и по расчету, все ж королевская подруга... надо брать!
И Сильвано решительно направился к ювелиру.
Женщины любят ушами. А уж если в этих ушках блестят драгоценные сережки...
* * *
Поздно ночью, когда уснул весь дворец, Мия медленно вышла из детской.
Прошла по коридорам, проскользила тенью...
Часовня.
Спуск вниз.
И круглая комната, в которой больше нет алтаря.
Пока — нет...
Мия медленно надрезала себе руку. Капли крови закапали на пол, в том месте, где лежала горка черно-серебряной пыли.
— Я возвращаю долг.
Не надо заклинаний.
Ничего не надо...
Кровь, сила, желание...
Так уж они договорились с Морганой. Чтобы спасти подругу, Мия была готова на все. Даже на то, чтобы принять облик Адриенны и умереть самой, на плахе, вместо подруги.
Она просто не сказала об этом Лоренцо, но допускала все. И то, что маленькая Эви останется без матери, и что брату придется оглушить и унести подругу... Мия даже не сомневалась — добром Адриенна не пойдет и на такую замену не согласится.
Не пришлось.
Морриган предложила ей сделку.
Она возьмет все на себя.
Она пойдет на плаху, она умрет окончательной, последней смертью. А взамен...
Мия займет ее место.
Не сейчас, конечно. После смерти.
И работать для этого надо уже начинать.
Сегодня Мия напитала прах своей кровью. Она будет повторять это раз в месяц, чтобы вырос зародыш кристалла. Чтобы когда придет срок, к нему притянуло душу женщины.
Да и так и осталось...
Вечность?
Как оказалось, она тоже конечна. И память людская. И... нужен кто-то независимый, чтобы хранить память, чтобы подсказывать, чтобы помогать... вот, как Адриенне, когда та пришла в подземелье.
Мия не раздумывала.
Если бы она была с кем-то связана,, как Риен и Энцо... тогда — да. Она бы задумалась. Все же вечность без любимого человека, это тяжело. Моргана выбирала для себя, но то — Моргана. Высокий Род, и этим все сказано.
Мие было бы страшно.
С другой стороны...
Рикардо ушел. И у нее не спелось, не сбылось, не удалось. Никого другого она так же не полюбит. Чтобы до края — и за край. Этот дан... Тедеско?
Почему бы и нет!
Может, они даже будут счастливы. Но разделить с ним вечность Мия не захочет.
На свете есть лишь одно существо, которое она любит без меры и без памяти. Ее дочь. Эванджелина. Вот, чтобы приглядеть за Эви, за внуками...
Она останется.
И Мия решительно сжала руку, понуждая кровь капать веселее. Рано еще сворачиваться, надо еще немножко... вот!
Теперь — есть!
Интересно, каким будет ее алтарь?
Мия развернулась и отправилась обратно. Гадать нет смысла.
Цена была названа, она ее приняла. Теперь надо просто жить. Жить, любить, растить детей, радоваться каждому новому дню...
Они справятся.
Они — справятся.
Эпилог.
Двадцать лет спустя.
— Ваше величество, уступаю трон. Теперь он ваш по праву...
Чезаре аж подскочил.
Вот такой пакости от матери он точно не ожидал! Ну что это такое!?
Они с Эви только-только поженились... ладно, три года назад, но все равно — будто вчера. И сын у них только что родился...
Вот же мать же!
То он отговаривался, мол, вдруг у них с Эви детей не будет, тогда ему трон наследовать нельзя. А теперь есть сын, и открутиться не получится.
— Мама! — одними губами обозначил он.
Во всех смыслах. От 'Мать твою!' до 'ой, мамочки!'
Адриенна подмигнула — и величественно сошла с трона.
Сняла с себя корону, возложила на черные волосы сына... для этого пришлось ей подняться на цыпочки, а ему наклониться.
Ничего в Чезаре не было от несчастного Филиппо Эрвлина.
Черные волосы, синие глаза, черты лица и фигура — Сибеллин. Полный и абсолютный Сибеллин, как и все его предки. Точно так же и ее высочество... уже величество Эванджелина была копией матери. Глаза, волосы, улыбка...
От отца там разве что часть крови. И то...
Когда Мия последний раз вспоминала о Рикардо?
Адриенна и забыла уже... год? Или три? А то и вовсе пять?
Столько всего было за эти двадцать лет, уж точно не до Рикардо, будь он хоть трижды потомком Диэрана.
Мие и не до того было. И ей тоже....
Адриенна смотрела на сына, красивого, высокого, довольного жизнью и собой, сидящего на троне и принимающего поздравления.
И вспоминала.
Двадцать лет назад.
Совет утверждает ее регентство. Но и сами смотрят и наблюдают.
Мия становится главой тайной канцелярии. Лоренцо принимается завоевывать уважение у гвардии и армии, начинает реформу...
Если народ не хочет кормить свою армию, он будет кормить чужую. Это логично.
Оружие, форма, тренировки...
Сейчас о Лоренцо Феретти знают все. И не потому, что он супруг королевы, нет! Его просто любят!
А тогда было сложно.
Нечисть приходилось вылавливать по всему королевству, гибли люди... Адриенна с ума сходила над бумагами.
Как они те несколько лет пережили?
Она и сама не знала.
У них с Лоренцо года три детей не было. Хотя было — все. И Лоренцо не настаивал на браке. Готов был жениться в любой момент, но понимал, что обстановка сложная, не стоит раскачивать лодку...
Мие было чуточку проще. Через пару лет она вышла замуж за дана Тедеско под общее мнение: 'восхитительной красоты пара!'.
Они и сейчас — самая красивая пара двора.
Мие к сорока годам, но ей больше двадцати пяти и не даст никто. Метаморфы....
Адриенна знала за собой и седые ниточки волос, и морщинки... что с того? Это часть жизни и надо принимать ее с достоинством. Тогда будет красиво.
И Лоренцо ее любит — всякой.
Когда она через три года не дождалась очередных кровей, она сама себе не поверила.
Но... девять месяцев спустя на свет появилась Рианна Феретти.
Потом у Мии — Фьора Тедеско.
Рокко и Ромео Феретти — близнецы. Адриенне понравилось. Детей двое, а мучиться — один раз. Понравилось настолько, что следующими появились Моргана и Коррадо Феретти. Больше у Адриенны детей пока не было.
Мия не отставала.
Пьетро Тедеско и Джакомо Тедеско. Анжелика Тедеско и Марио Тедеско.
Интриг за место крестного уже после третьего ребенка не было. Придворные решили, что на всех хватит.
Да и...
Брат короля, понятно. Но морганатический брак Адриенна заключила. Хотела сложить с себя регентство — Совет не дал.
Уперлись дружно, особенно дан Брунелли, который явно готовил ее величество себе на смену.
Нет-нет, мало ли за кого вы там замуж вышли, ваше величество! Вас короновали — извольте работать!
Мия только посмеивалась.
Малышня воспитывалась вся вместе, более того... это у Адриенны родных не было, если не считать дана Вентурини, который стал ей близким, и его дочери.
А у Мии еще Серена, которая вышла замуж за своего Делука, еще Джулия, которая обвенчалась с Марко, и у них тоже дети...
Адриенна даже путала порой, кто есть кто. Их тут штук по пятнадцать носилось по саду.
Бедные, несчастные розы едва колючки успевали отдергивать!
Малышня сносила все на своем пути.
А когда к ним прибавилась еще и кошарня... Нурик нашел себе подружку и они начали плодиться и размножаться, потом Зеки-фрай осчастливил ее величество подарком в виде пустынной борзой... хорошо еще, королевские котята-щенята исправно находили себе новых хозяев, и за них не приходилось волноваться.
Скучно не было никому.
Жутко — было, а вот скучно не было.
Впрочем, Чезаре и Эванджелина всегда держались вместе. Постоянно.
И свадьба их была делом времени...
Вот с ребенком... они не знали, как получится, и Чезаре не спешил принимать корону, говоря, что преспокойно отречется или в пользу Рокко, или Ромео... Энцо ему чуть уши не надрал однажды.
А вот нечего!
Король?
Вот и сиди, правь! Ишь выдумал!
Корону кому-то еще, а сам на волю? Размечтался...
Адриенна переглянулась с мужем, и тот улыбнулся одними губами. Годы не изменили Лоренцо Феретти, разве что серебра ему в волосы добавили... почти незаметно. А так — красивый, высокий, смеется... вечный предмет зависти всех придворных дам. Напрасной.
Никого, кроме своей супруги, Лоренцо Феретти в упор не видел.
Вот и сейчас.
— Не сбежать ли нам с бала?
— Отличная идея. А зачем?
— Я расскажу... в подробностях. Всю ночь рассказывать буду.
Адриенна посмотрела на сына.
Тот представлял народу младенца Фабрицио. Своего сына. Да, Филиппо, наверное, в гробу извертелся от такого... оба Филиппо. И поделом...
Адриенна коснулась руки мужа.
— Чуть позднее.
— Отлично!
* * *
Мия наблюдала за братом и подругой.
Какие же они... счастливые.
А она?
И она счастлива. Только чуточку иначе.
У нее муж, который ее любит. У нее замечательные дети. У нее лучшая в мире работа... Джакомо и Комар теперь хохочут на сковородке, если узнали, для чего она применяет их науку.
У нее все, что нужно.
И...
В подвале Вороньей Башни растет ее личный кристалл.
Пока еще совсем небольшой. Всего по колено высотой. Но у него еще есть время...
У Мии еще есть время.
А потом...
Потом она займет место Морганы. И она уже знает... рядом с черными розами зацветут золотые. Точь в точь, как ее глаза.
Дети, разве могут любящие родители вас когда-нибудь оставить?
Конечно, нет!
Живите своей жизнью, будьте счастливы, радуйтесь, своих детей наплодите, а там и праправнуков... но не лишайте нас права быть рядом. Помочь, поддержать, позаботиться...
Мия сдержит клятву, данную Моргане Сибеллин.
Черные розы Сибеллинов.
Золотые розы Бонфанти...
История продолжается, не так ли, даны и эданны?
История продолжается в вечность нашими потомками, нашими внуками и правнуками, нашим бессмертием.
История — продолжается вечно...
Мои любимые читатели!
Вот и закончилась история Мии и Адриенны. Очень надеюсь, что Вам понравилось в Эвроне.
Я честно хотела взять перерыв, но...
Надеюсь, Вам нравятся драконы?
Тогда — до встречи там же, через неделю )))
С уважением и улыбкой.
Галя и Муз.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
