Попаданческий "инфекционный шовинизм"

Попаданческий "инфекционный шовинизм".

При общении на форумах различного, в общем то профиля, при упоминании попаданцев, постоянно всплывают одни и те же вопросы, а если точнее — вопросы взаимодействия различных инфекционных агентов "с той" и "с нашей" стороны. Путаница стоит страшная и вопросе заноса "от них к нам" и "от нас — к ним". В ряде фантастических произведений авторов встречается расхожий штамп: вот попадут "к ним" "наши" и к-а-ак занесут "им" "нашего" вируса гриппа — вот тамошние и вымрут! А почему вымрут? А потому что наш вирус — он устойчивый! ("Вирус гриппа" — наиболее часто встречающаяся "пугалка" для древних, потому как чуму из XXI века занести достаточно проблематично, но встречаются и другие варианты: "наши болезни, устойчивые к антибиотикам"). При этом "тех болезней" наши попаданцы особо не страшатся. И если сотрудники разных там "временных служб" еще как-то страхуются — прививаются, скажем, от "древних" болячек, то подавляющее большинство проваливающихся во временную яму наших современников ( а вернее— их авторы-творцы) этим абсолютно не заморачиваются и прекрасно там себя чувствуют. Редко, но бывает и наоборот: "нынешние" пострадать могут — от болезней "того времени", но только от чего-то страшного. От чумы или оспы, скажем. Вопрос, конечно, до изобретения машины времени остается сугубо умозрительным, но, тем не менее, можно все-таки предположить — "что было бы, если". В данном случае — занос инфекции "оттуда" и "туда".

В отношении "к ним от нас" — царит настоящий "инфекционный шовинизм". Большинство авторов подпадают под гипноз цивилизационных достижений — дескать, если у нас люди более образованные во многих вопросах, то и наши инфекционные возбудители, тоже, конечно, "более продвинутые" перед тамошними. Вирус гриппа XXI века круче вируса гриппа века X.., или ..Х — только потому что на него упала сень технологических достижений человечества. Вот с вируса гриппа и начнем. Начнем с того, что до сих пор встречаются люди, в том числе и среди авторов-фантастов, ничтоже сумняшеся считающих, что на вирус гриппа действуют антибиотики, а следовательно, к ним у вируса "может выработаться устойчивость". Этому способствуют, конечно, и врачи (и не только отечественные, но, практически — всего мира), которые направо и налево назначают эти самые антибиотики, создавая ложное впечатление, что ими можно вылечить грипп. Кое-что здесь у врачей от некомпетентности (вспоминается, забавный случай, как в одной ранне-перестроечной статье автор-журнализдка гневно обличала врачей: "...третий раз прихожу на прием к нашему врачу с гриппом, а он мне рекомендует только обильное питье с малиной, постельный режим — и никакого другого лечения! Ясно, что мне попался врач-троечник!". Так и хотелось сказать в ответ — "Дурочка, тебе как раз попался толковый доктор, не гробящий твою печень и иммунитет. "Троечник" — вот тот как раз бы назначил тебе кучу антибиотиков, после чего кишечный дисбактериоз (1 ) был бы еще не самым плохим вариантом.), кое что — от перестраховки: а ну как разовьется у ребенка после гриппа осложнение, типа пневмонии или отита. Тогда того же педиатра заклюют все — и начальство, и родители: почему вовремя не был назначен антибиотик? Нет уж — лучше дам заранее, да вот хотя бы цефалексинчику... (это особенно наших затурканных врачей касается, но и западные этим грешат). Ну, и конечно такая банальная вещь, как материальная заинтересованность, или проще, как деньги, есть — больше назначишь антибиотиков — больше "откат" от фармацевтически-аптекарских кругов получишь. ( Вот чего не было в советской медицине — так это подобного! Да и сейчас еще не очень распространено, хотя и гораздо чаще, чем раньше, а уж на "благословенном" Западе...)

Между тем — на л ю б о й вирус не действуют л ю б ы е антибиотики (изредка встречаются, правда, "научные" статьи, в которых рекомендуется, скажем, назначение рифампицина при бешенстве, или эритромицина при гриппе — ну, что сказать... Некоторые и в плоскую землю верят, истово. Бешенство, оно тоже вызывается вирусом, кстати. Тем не менее, нынешние "образованные" журналисты этого не знают, а потому с легкостью пишут о "вирусах(2) сибирской язвы", "бациллах(3) гриппа" и "бактериях бешенства" чем вызывают pеальную зубную боль у всех здравомыслящих людей. Впрочем, на фоне высказывания "...квадратных кубометров газа"(4) — это еще куда ни шло). Дело в том, что практически все антибиотики действуют на к л е т к у — которой бактерия и является. Нарушает, скажем, синтез белков в клеточной стенке — как эртапенем (образно выражаясь, хотя и неточно — "сдирает с бактерии кожу"), или нарушает синтез бактериальной ДНК, как ципрофлоксацин ( э-э-э, "кастрирует" ))) бактерию, не давая ей размножаться). На это антибиотики и "заточены", с расчетом на именно этот эффект и создавались. Вирус же — биологический объект в тысячи раз меньше клетки, в клетке он живет, у него самого же клеточной стенки попросту нет, и пытаться убить его антибиотиком — столь же благодарное занятие, как стрелой из лука на лету отстричь детородные органы комара. Ну, или коль речь у нас об инфекции, а параллельно — и литературе, вспомните, насколько успешными были попытки насадить ту же бактерию на самодельное копье у симпатичного работяги из рассказа Шукшина "Чудик".

Значит, на вирус гриппа вообще ничего не действует? Нет, вроде бы, есть вещество — озельтамивир, более известный под коммерческим названием "Тамифлю". Препарат разработан в девяностых годах XX века, клинические испытания — с 97-98 годов, но самая слава к нему пришла в 2009, что ли? Ну, когда эпидемия "свиного гриппа" была (даже не знаешь, что тут в кавычки брать — то ли "эпидемия", то ли "свиного", то ли "гриппа", то ли в разбивку по частям, то ли все три слова вместе), когда за этим "Тамифлю" давились в очередях, а в Сети предлагали купить по сто уёв за упаковку. А почему "вроде бы"? Во-первых, он действует не собственно на сам вирус, он действует опосредованно: угнетая синтез нейраминидазы — фермента, отвечающего за высвобождение из зараженных вирусом клетки вновь образовавшихся вирусных частиц (коль у нас на образы все идет — лишает свежеобразованные вирусы транспортных средств, помогающим тем "выбраться" из клетки и заразить тысячами новых вирусов тысячи же новых клеток. На этом и основан его клинический эффект— меньше клеток заразится — меньше в итоге образуется и вирусных частиц — меньше будут симптомы. Сам вирус озельтамивир не убивает). Ну, а во-вторых — появилось уже немало исследований, в которых вообще ставится под сомнение способность данного препарата хоть как-то, пусть и опосредованно влиять на вирус. Нет, я ничего не хочу такого сказать, лишь "смутные сомнения" терзают меня, когда я вижу фразу в аннотации к препарату, будто написанную скороговоркой " ...спонсированные Рош исследования...".(Угадайте с трех раз, какая фирма данный препарат раз-работала? А какая фирма больше всего на нем за-работала (см. про сто уев за пачку)? А как вы догадались, что "Ф. Хоффман-Ля Рош"?))). Но про эпидемию свиного гриппа — это разговор отдельный, там не все однозначно, а мы же про попаданцев... Итак, в любом случае — попаданец из времен раньше 90-х ( а сплошь встречаются произведения, когда с такими, "устойчивыми" вирусами к древним попадает, скажем, простой советский десантник из Афганистана или даже обыкновенный спецназовец года так из 92) — гарантированно не занесет "тамошним" никакого "устойчивого" в и р у с а — попросту потому, что как минимум до середины 90-х, а то и позже — ничего не было такого в свободном обращении, способного хоть как-то повлиять на вирус гриппа, и выработать у него эту самую 'устойчивость' Вот уже, скажем, с 2000 и дальше — ну, с известной долей вероятностью можно говорить о резистентных, т.е., устойчивых к действию озельтамивира, штаммов гриппа. Вот об устойчивости этих штаммов, а равно и об "устойчивости" других микроорганизмов надо чуть-чуть сказать отдельно — как и о смертоносном действии устойчивых штаммов.

Устойчивость микроорганизмов к антибиотикам — это, к сожалению, не миф, не фантастический рассказ про попаданца — а реально существующая вещь. Сразу же, как началось использование первого антибиотика пенициллина, началось и приспособление к нему микроорганизмов. Старые врачи с ностальгией вспоминают те благословенные времена, когда инъекцией в 50-100. 000 действующих единиц пенициллина гарантированно лечилась любая пневмония, самая жуткая газовая гангрена и т. д. Прошло немного времени, всего несколько лет — и дозу стало необходимым увеличивать: 400...., 500 тысяч, миллион... В 80-е годы обычно назначалось — по миллиону( а то и два!) через четыре часа — шесть-двенадцать миллионов в сутки. И это в хорошем случае! Это если пенициллин вообще действовал! Потому как микробы, сволочи такие, научились вырабатывать фермент пенициллиназу — с помощью его они разрушали смертельный для них антибиотик пенициллин. Ну, людишки разработали другой антибиотик — оксациллин, микробы и к нему приспособились. Так и пошло — ампициллин, цефазолин, макролиды(5) фторхинолоны(6), карбапенемы(7)... Разработка каждого нового антибиотика стоила все дороже, а микроорганизмы все равно нахально к ним приспосабливались. Последний наиболее широкого спектра действия антибиотик — дорипенем разработан лет так с десять назад. Пока он еще относительно неплохо работает — по крайней мере, чувствительность к нему большинства микроорганизмов остается довольно высокой — около 90% болезнетворных микробов при воздействии на них дорипенемом, грубо говоря, дохнут. (А и изобретут что-то еще? на пять-десять лет отсрочка, только и всего...). Большая часть данной статьи была написана в 2013 году, и с тех пор появились и другие антибиотики из разных групп: цефтолозан, далбованцин, тедизолид и другие. Хорошие результаты, говорят, показывают. И тем не менее_— все это перепевы старых песен, то есть просто новые поколения открытых ранее групп. Тот же цефтолозан — это аж 5 поколение уже антибиотиков группы цефалоспоринов, первым из которых был цефазолин. И стоимость курса лечения данными препаратfми — внушаить: 1500...3000...4000 $, а люди... Люди по прежнему умирают от пневмонии, перитонита, гнойного пиелонефрита, вызванных микроорганизмами, нечувствительными к антибиотикам. И вот тут-то и таится корень того, почему мы считаем, что занеся наши микроорганизмы в прошлое, мы выморим "древних".

Мы п р и в ы к л и к тому, что медицина — это такое всесильное божество, с легкостью исцеляющее любое инфекционное заболевание. "Умер от аппендицита (пневмонии, пиелонефрита, дизентерии)?? Как??! Разве от этого т е п е р ь умирают?!'. Умирают. И умирали в с е г д а — ну, применительно к человеку, как виду — как только вид хомо сапиенс на Земле появился, более ста тысяч лет назад, так и стали от этого умирать(8). Вот б ы л в истории человечества крайне непродолжительный период времени, практически, жизнь одного поколения (как раз с того самого благословенного врачами времени — с 40-х годов по сию пору, и есть весьма большая вероятность, что на нас он и закончится, увы...), когда с помощью антибиотиков смертность от инфекционных заболеваний резко — в разы, сократилась, хотя до конца все равно не исчезла. Сейчас все просто возвращается "на круги своя". Ну и что же — скоро "мы все умрем..."? Нас всех выкосит МRSA?(9) Да нет же. Просто мы настолько привыкли, что смертность от того же аппендицита (вернее, от перитонита и сепсиса, вызванного аппендицитом) составляла в "золотые" годы эры антибиотиков доли процента (а это, помним — на протяжении в с е й жизни целого поколения, что для него равнозначно "всегда так было") что для нас шоком является теперь, что смертность от данной хворобы, оказывается, может быть и 5, и 10, и более процентов. А ведь так и было, и не так давно, дорогие сопланетники. "Я боюсь только Бога и перитонита!" — вот не помню, какой хирург начала XX века сказал. Так что просто придется снова привыкать, что, заболев аппендицитом, умрут не 3 из десяти тысяч, а 1 из ста. И, кстати — это все равно меньше, чем до изобретения возможности сделать хирургическую операцию по удалению аппендикса. У нашего современника и сейчас возможность выжить с аппендицитом совсем без антибиотиков, куда выше, чем у древнего грека хоть и с дорипенемом.

И мало того. Смертность от наших, "прокачанных" антибиотиками возбудителей, будет все равно ниже, чем от таких же "диких" штаммов. Тут дело в чем — ничего не дается в этом мире "за так" — даже для микроорганизмов. Опять таки, образно говоря — в металлических латах(10) хорошо на поле боя — враг тебя не достанет ни копьем, ни мечом, только алебардой какой-нибудь, а покрепче и потяжелее латы сделаем — и алебардой не возьмет. А голого — и простой незаточенной палкой убить можно. Так то на поле боя — а в мирной жизни? Каково в латах ходить, а тем более бегать, косить, дрова рубить, пардон, писать, какать и размножаться? И чем тяжелее латы — тем все это труднее делать. Так же и с микроорганизмами. Приобретя способность выживать в условиях "антибиотикового прессинга" им волей-неволей пришлось пожертвовать чем -то еще — в ряде случаев, тоже очень важным. За то, что у тебя есть та же пенициллиназа — придется "отдать" способность размножаться быстрее — делиться, скажем, не раз в 30 минут, а в 40, или того реже — значит, концентрация микроорганизмов в макроорганизме будет нарастать медленнее. За способность выживать в условиях другого антибиотика, действующего на ту же клеточную стенку, вернее на один из ее слоев — придется научиться жить без этого слоя, а, значит "сделать" эту стенку тонкой и непрочной. Вот и получается наш микроб более хилым, нежизнеспособным, да и менее вредоносным — токсины, которые на наш организм действуют у него-то как раз большей частью из того самого, ныне отсутствующего слоя вырабатывались.... Важно помнить, что "устойчивый" микроорганизм — он не более заразен или смертелен, чем "неустойчивый". Там, где "дикий" штамм какого нибудь стафилококка шутя убьет 50 процентов, им зараженных, "цивилизованный антибиотиками" штамм, кряхтя и натуживаясь, с горем пополам, сможет убить "лишь" 10. И с очень большой долей вероятности можно думать, что смертность от такого штамма никогда не превысит "естественный" уровень в 50 %. Но для нас, привыкших, что еще в прошлом году от такой же болячки умирало всего 0,5 % — есть повод удариться в панику....

Еще раз. Вырабатывая устойчивость к антибиотикам, микроорганизм всегда жертвует чем-то, тратит часть своих ограниченных ресурсов, которые он мог бы потратить на что-то полезное для себя, на "хорошую жизнь" — на "гонку вооружений". Такие микроорганизмы — не кто иные, как самые обыкновенные мутанты. А мутанты — они только в фантастических романах все сплошь свирепые и страшно жизнеспособные. В обычной же, реальной жизни — мутант всегда хилее и менее жизнеспособен, чем первоначальный вид, его породивший. В о б ы ч н о й жизни, без "прессинга" — мутант быстро уступает в равной конкуренции обычным же видам, будь то хоть рыба, начавшая не пойми с чего растить ноги вместо плавников, хоть микроб с пенициллиназой.( Вот ежели водоем начал пересыхать — тогда, конечно, уродец с кривыми кистеперыми плавниками проковыляет несколько сантиметров до ближайшей лужицы ивсе таки выживет — там, где, какой-нибудь быстроплавающий тунец, краса и гордость Нептунова царства— тупо сдохнет.) И в отношении микробов тому есть прекрасное подтверждение! Как рассказывал нам наш преподаватель, в некоторых странах Латинской Америки (вот каких — он не упомянул, а я не спросил, потому — верим на слово, врать ему не с чего было) законодательно было введено положение, приравнивавшее употребление, а равно ввоз и сбыт в стране пенициллина — к наркотикам. То есть, его вообще в стране не было. В результате, буквально спустя несколько лет чувствительность микроорганизмов к пенициллину во всей стране снова восстанавливалась до уровня тех самых "40-х благословенных". А это что значит? "Мирные" землепашцы-микробы быстро и начисто вытеснили тратящих все средства на "подготовку к войне" — мутантов. Ну, кстати, за что быстро и поплатились — как только их "пенициллиновой бомбой" по голове шарахнули — и сразу все опять по новой завертелось у них там... В отношении вируса гриппа — то же самое: "резистентный" к озельтамивиру штамм гриппа менее патогенен, нежели "дикий" штамм, или хотя бы незначительно от него отличается. И, кстати — то же самое действует и по отношению к биологическому оружию, к чуме из спецлабораторий. Вот там можно точно специально вырастить штамм, который теоретически и 99% населения выкосит (какой-то, пусть и очень небольшой процент при таком количестве людей, как сейчас в с е г д а останется целым — и среди нас есть мутанты, и всегда будет тот, кому достанется на его счастье, ослабленный микроорганизм и, таким образом, осуществится "естественная вакцинация" — но опять таки: искусственно приданные бонусы в виде дополнительной "заразности", "смертельности" — тоже будут осуществляться за счет чего-то, важного в "обычной жизни" микроорганизма. А значит, такой суперагрессивный микроорганизм будет тоже мутантом, и тоже быстро вытеснится "обычными" же штаммами. (Что, в общем-то, для того, кто затеял биологическую войну и лучше — противник вымер, и хрен с ним, со штаммом, и пускай себе исчезает да побыстрее. Главное, самому "под раздачу" не попасть, в бункере отсидеться, пока рукотворная чума на планете бушует, а вот это всегда проблематично...). И еще об одной вещи следует сказать: об иммунитете. У современного человека он значительно снижен — загрязнение окружающей среды, неправильное питание, адинамия — то -се... Но и антибиотики здесь сыграли не последнюю роль. И вот в нынешних условиях, когда естественная защита организма ослабла все чаще источником злейших воспалительных процессов становится так называемая условно-патогенная флора. Пример: кишечная палочка. В норме она тихо-мирно живет себе в кишечнике, ничем себя не проявляя, но в случае какого-нибудь форс-мажора(ну, получил человек сильные ожоги, скажем, это и так удар по иммунитету, а мы еще сверху антибиотики нахлобучили, да посильнее) она может даже сепсис вызвать. И вылечить от такого сепсиса человека гораздо труднее, так как она "местная", "всегда тут жила", и "знает" все входы и выходы в отличие от "понаехавших". А, кстати, вследствие снижения общего иммунитета менее "агрессивной" становится и чисто патогенная флора зачем ей "силы" тратить на защиту от естественного иммунитета человека — скорее надо их потратить защиту от антибиотка

Весь этот длинный разговор к чему — к "попаданцам", если кто забыл. То есть, что мы будем иметь при попадании человека из нашего времени, "Тамифлю" наевшегося, самыми разными антибиотиками с детства накачанным, ну, хотя бы в Средние Века? В носу у него устойчивый к озельтамивиру грипп, на ладошках — MRSA, в прямой кишке — устойчивая к ципрофлоксацину эширихия коли (та самая кишечная палочка). Да: вчера он переспал с проституткой и теперь обладатель устойчивого гонококка в слизистой уретры. У него легкий насморк, легкое расстройство стула и слегка мешающее мочиться чувство жжения в уретре. В "том" же времени — своя микрофлора, очень чувствительная к антибиотикам, но зато "дикая". По "попадании" наш герой переспал с местной красоткой, ей "подарил" своего гонококка, взамен обогатился "местным". После чего ввязался в драку с тамошними феодалами, получил стрелу в брюхо, либо, если время чуть более позднее — свинцовую мушкетную пулю, лежит сейчас в палатке в военном лагере. Нравы в сем местном госпитале простые и неприхотливые: вперемешку лежат дизентерийные больные (многие ослабели до того, что ходят прямо там же — под себя) и раненые на самых разных стадиях выздоровления, хотя скорее — умирания. Кое-кто уж и с газовой гангреной. Лечит их всех доктор, окончивший Сорбонну — по всем правилам того времени. Он точно знает, что есть гной "чистый и благородный", без такого гноя рана заживет плохо, а потому обязательно надо, чтобы она нагноилась. С каковой целью доктор и втирает добросовестно и ежедневно нашему попаданцу в раны человеческое дерьмо (благо, лекарства вокруг — навалом) и свежий коровий навоз. Ежели пуля в ране — опять же, добросовестно вырежет ее, хоть и из кишечника выковыряет, потому что знает, что пуля, оставшаяся в ране вызывает жуткое "свинцовое отравление". (Вообще-то, за него он принимает перитонит и сепсис) Ну, а чтобы нейтрализовать это "свинцовое отравление от пули" — зальет рану кипящим маслом. Не абы каким! Из семян черной бузины! Все это он делает руками перепачканными гноем и фекалиями от других больных и раненых. Мрут пациенты в таких условиях — каждый второй, а когда и все поголовно, не исключая и самого доктора — так это пустяки, дело житейское, привычное.

Доктор, скорее всего, подцепит метициллинрезистентного стафилококка с рук "попаданца", но уж наверняка гораздо более щедро он снабдит его "местной" гноеродной и кишечной флорой — даже если он был "троечником" и лекцию о целебной силе коровьего навоза пропустил, гуляя студентом в кабаке.

А вот дальше интересно: на какую почву попадет та и другая флора. Хилой , хоть и умеющей разлагать пенициллин "нашей" микрофлоре не выдержать конкуренции с "ихней". И впрямь: нахрен надо такое умение, когда вокруг пенициллина нет, и в ближайших несколько сотен лет не предвидится? Она мало того, что не укоренится на ране бедолаги-мушкетера, лежащего рядом с "нашим" попаданцем — очень быстро пришельцев вытеснит местная микрофлора и колонизует нашего попаданца от пяток до макушки. Через несколько дней мы у него фиг найдем хоть одного MRSA. У "красотки" тот же наш гонококк тоже недолго в половых путях продержится., она его скорее всего и не заметит вообще. Даже если и выживет чудом "наша" микрофлора — больших успехов на местном поприще ей не видать. У "тамошних" аборигенов антибиотиков нет, зато есть неплохой естественный иммунитет. Оно и понятно: все, у кого он плохой был — еще в самом раннем младенчестве померли. У всех, кто хотя бы до полового созревания дожил, не лимфоциты — тренированные спецназовцы, с любым патогенным микроорганизмом драться будут люто и насмерть, потому как рассчитывать им больше не на кого и не на что, а после смерти макроорганизма всем его клеткам, включая те же лимфоциты — однозначно хана. ( А уж кишечную палочку в своем организме естественный иммунитет тем паче держит в "ежовых рукавицах". Та самая "наша" условно-патогенная флора в тех условиях моментально прикинется ветошью и фиг куда дернется.) И то: даже из тех, кому доктор усердно коровий навоз в разорванный живот втирает, кто-то нет-нет — да и выживет, "всем смертям назло". (Тут, конечно, есть оговорка — у ряда тамошних людей естественный иммунитет все равно здорово снижен — из-за хронического авитаминоза и недоедания, но тем не менее...). так что если и "завалит" кого "наша" микрофлора (при о-очень большой удаче)— так какого разве доходягу. В любом случае, на тамошней смертности это практически никак не скажется. А вот нашему попаданцу туго придется — на него со всем свирепым пылом кинется орда местных микроорганизмов, привыкшая с боем "прогрызать" дыры в местном тренированном иммунитете. Ну, разве что на чуть-чуть совсем "притормозит" — это если в организме следовые концентрации какого-нибудь антибиотика чудом сохранятся, после лечения ангины на прошлой неделе. А лимфоциты попаданца не спецназовцы совсем — а разжиревшие на непыльной тихой службе полицейские, которым любой малолетний урка может пендаля отвесить и смыться успеть. Куда уж им против варвара-берсерка с топором.... Так что денька через два после попадания в палатку наш герой, будь он трижды расспецназовец, и четырежды десантник, попадающий навскидку с левой ноги из арбалета в пятак за сто метров, превратится в дурнопахнуще гнилым мясом обгадившееся существо, вдобавок вопящее при каждом мочеиспусканиии, поскольку мочится он со вчерашнего дня живым гноем. (Современный гонококк настолько "зашуган" антибиотиками, что его уже впору тоже причислять к "условно-патогенной" флоре. Нынешний триппер — разве же это триппер... Это же не триппер, это жалкая пародия на него, а вот раньше — это ж целая поэма была при описании акта мочеиспускания: "...Будто раскаленным маслом мочусь", "...будто толченое стекло по члену проталкиваю...") Судьба нашего "попаданца" зависит от того, есть ли с ним хоть какие антибиотики. Если есть — ну, ему повезло. Себя он с очень большой вероятностью,в момент вылечит — от чего угодно, практически (Жирдяй -полицейский тоже, небось, берсерка "завалит" если его самого дробовиком снабдить, а еще лучше — автоматом Калашникова. Особенно, если берсерк ни того ни другого и в глаза не видел) Мало того — от своей хилой патогенной флоры, он тоже, скорее всего, избавится — ее вытеснит местная "дикая" флора, которая заодно и условно-патогеннную "нашу" "под лавку" загонит. Пока у него антибиотики не кончатся — будет местным богом, исцеляющим любые заразные болезни у всех окружающих — ну, и у себя, конечно, случись такая напасть опять заболеть. Если проживет достаточно долго — глядишь, сумеет потихоньку адаптировать свой иммунитет к местным условиям (Жирдяй-полицейский сгонит вес, накачает мышцы и сам освоит владение секирой). А если нет у него антибиотиков — помрет наш попаданец. Достаточно быстро и не сильно долго мучаясь. И правильно. Ибо нехрен соваться во всякие "временные туннели", "темпоральные ворота" и прочие "хроноворонки" не зная броду...

(Тут еще один нюанс: ежели попадет "туда" много "наших" с неограниченным количеством антибиотиков и начнут они ими всех подряд лечить, быстренько они всю "дикую" флору изничтожат, ее место займет "цивилизованная", "устойчивая". Смертность "от заразы" резчайшим образом снизится, хотя и сохранится на небольшом уровне. Особенно — в младенческом возрасте, смертность в котором и давала всегда самый большой процент в общей статистике. Ага, то самое '10 родила — пять выжило'. На каковом фоне последует бурный всплеск рождаемости, демографический взрыв, бум и прочий трах-тибидох. После чего через несколько лет разросшееся население в том регионе просто станет нечем кормить, и спасет положение разве что хар-рошая войнушка — с вырезанием "под корень" целых городов и прочими незатейливыми способами оптимизации этого самого населения. В общем-то — похожая на это картина рисуется и в данный конкретный момент — но уже на всей нашей планете. Мальтус, конечно, гад и вражина — но ведь и прав кое в чем...)

Если вернется наш попаданец ( а еще лучше — тамошний житель) в наше время — что привезет он? "Дикую" флору того времени. Здешние врачи будут очень удивлены. Если он окажется в крупной клинике при институте — К такому пациенту будут целыми группами таскать студентов: "Посмотрите, как выглядит настоящий сифилитический твердый шанкр ( "классическая" пневмококковая пневмония, туберкулезная каверна)!". Одна беда: недолго продлится такое счастье — вылечат бедолагу достаточно быстро, если уж совсем болезнь не в терминальной стадии.

А что с особо опасными инфекциями? Конечно, он может завезти чуму, оспу или холеру, безо всяких кавычек, это — одни из самых страшных бичей человечества. Вот побывает человек в Лондоне во времена Великой Чумы, вернется к нам — и пойдет нас косить "черная смерть".... Но тут такое дело: и чума, и холера — болезни, выкашивающие целые города и даже страны во времена средневековья — никуда с тех самых пор не делись. Вы сильно переживаете, что буквально рядом, в Казахстане ( в СССР — вообще при общих границах, да и сейчас там не "железный занавес") прекрасно существовал и существует природный очаг чумы — с зараженными сусликами и песчанками? И кое — кто там регулярно болел и даже умирал. ( Да и сейчас наверное, тоже) .Чума, к примеру, ежегодно фиксируется в Индии, Пакистане, и даже в США, даже в конце ХХ века несколько человек от нее умерли. Про холеру и говорить нечего — достаточно вспомнить разрушенный землетрясением Гаити уже в нашем веке. И — ничего, никаких глобальных эпидемий "черной смерти", несмотря на самолетное сообщение, в сотни раз возросшее количество населения и, наверное, в тысячи — контакты между ними. Дело в том, что для возникновения эпидемий такого рода надо создать подходящие условия — грязь, антисанитарию, полчища крыс и блох, незнание законов распространения эпидемии и мер предосторожности. Вот на Гаити создались подходящие условия — там холера и полыхнула, и безо всяких попаданцев, заметьте. Тамошние обитатели и сами прекрасно справились с задачей. (Была бы у них под рукой чума — они бы и чуму расплодили, ясное дело, но тут уж чего было — с тем и работали). И нигде, кроме Гаити, такой беды не произошло, хотя самолеты туда и оттуда летали регулярно. А холера лечится достаточно легко — на каком основании ее даже из списка особо опасных инфекций исключили. Ну, и чума тоже исцелима. Б е з лечения летальность при ней — что-то около 30 % — антибиотики рулят.

Еще одна пужалка из прошлого — оспа. Дескать, поскольку человечество отказалось от оспопрививания — оно теперь беззащитно. Вот привезут к нам из прошлого оспу — и человечество поголовно вымрет, потому что иммунитета у человечества теперь нет. А если еще "ликвидируют последних две лаборатории, где хранятся живые вирусы оспы — в России и США" — уй, тогда вообще кранты, из чего вакцину создавать будем, товарищи???

Здесь тоже не все так страшно. Я не рассматриваю даже при этом такой серьезный фактор, как современные карантинные мероприятия — благодаря которым, кстати, холера так на Гаити и осталась. Но даже и без них: во-первых — у большинства людей во времена оспенных эпидемий никакого иммунитета тоже не было. Иммунитет к оспе у человека возникает т о л ь к о после болезни , и по наследству отнюдь не передается, так что дети у переболевшего оспой рисковали от нее умереть так же, как и сам родитель д о болезни. Ну и все равно: болели и в самый пик эпидемии далеко не все, и сейчас заболеют далеко не все. Во-вторых — из числа заболевших умрут тоже не все — многие и во времена эпидемий безо всякого лечения выздоравливали.( Вот только придется снова вспомнить, что же означает слово "рябой"))). Зато косметическим компаниям и пластическим хирургам — это будет "золотое время".) В-третьих, сейчас выздоровеет гораздо больше людей: потому что основную летальность при оспе давала присоединившаяся к последней вторичная гнойная инфекция, а ее человечество давно и успешно научилась лечить с помощью все тех же антибиотиков.(Ну, разве что вот когда к ним окончательно устойчивость выработается ...). Да и с вакциной: что будет мешать набрать оспенного материала у заболевших (благо их же будет — пруд пруди) и создать вакцину, или, совсем уж на худой конец, повторить опыт великого Дженнера с коровьей оспой — одни писатели-фантасты, описывающие "вымершую от оспы современную цивилизацию" знают. Хотя неприятно, конечно, будет, и гробовщики здорово поднимутся, но отнюдь не "поголовно вымрем".

... Ну, и таки грипп, да. А вот с ним — интересно. В основном, как говорилось, за аксиому берется, что это "мы им" устойчивую форму гриппа подсунем, и "они" там, в древности поумирают. Ну, разве что "Ф. Хоффман ля Рош" придет на выручку — при соответствующем "спонсировании", разумеется. При этом некоторые простодушно полагают, что в древности гриппа вообще не было. Про устойчивость мы уже говорили: устойчивые штаммы — практически всегда менее опасны, чем "дикая" флора. Но вот что мы можем звавезти-привезти... Все мутации, происходящие на микро— (да и макро)уровне можно сравнить с калейдоскопом — повернули его, раз: образовался новый узор из стекляшек. Вроде и похожий на предыдущий — но уже не то. Дело в том, что вирус гриппа — это калейдоскоп, который вращается о — о ч е н ь б ы с т р о. От того, какой узор "стекляшек" будет "на этот раз" зависят и такие свойства вируса как заразность, болезнетворность, вредоносность( заметьте — специально избегаю таких терминов, как "контагиозность", к примеру))). Мутации в вирусной оболочке происходят по нашим меркам— практически, молниеносно и новые штаммы у гриппа образуются за считанные дни. И вот все вирусологи мира с ужасом ждут того "радостного" дня, когда стекляшки сложатся в убийственную комбинацию — вирус гриппа, станет очень опасен для человека. И повторится, правда в гораздо более широком масштабе "испанка" — эпидемия, которая унесла людей больше, чем вся Первая Мировая война.

В общем-то, все это общеизвестные истины. Я о чем — не встречались мне произведения, в которых "оттуда" бы к нам смертельный грипп привезли — да хоть бы ту же "испанку". Типа, грипп — мелковато для древности, чума или оспа — звучит грознее. А ведь в древности грипп был, это вовсе не самолеты его по миру разносят (во времена "испанки", они, конечно, были — но уж точно погоды с распространением не сделали), как и тысячи лет раньше, так и теперь грипп по миру разносят, в основном перелетные птицы — с чем и связан сезонный характер его распространения. И двадцать тысяч лет назад "стекляшки" могли совершенно случайно сложиться в такую вот смертоносную комбинацию — безо всякой связи с антибиотиками, и вообще без влияния цивилизации. В результате теоретически в древности мог существовать штамм совершенно невероятной свирепости, превосходящий по убойности даже "испанку", который мог вызвать совершено же жуткую эпидемию — скажем, среди кроманьонцев Среднерусской равнины или неандертальцев Европы, о которой совсем не осталось сведений — по той простой причине, что было это давно, а выживших — не было. Собственно — с неандертальцами как -то так все и вышло... по крайней мере, многие современные ученые сходятся на том, что они были ничуть не дурнее тех же кроманьонцев, а очень даже может быть — и умнее. Так что их исчезновение отнюдь не связано с тем, что "прогрессивный тип людей вытеснил отсталый с исторической арены". Вот привезя т а к о й штамм гриппа — можно и глобальную заварушку устроить. Ну, а если уж грипп не по душе — можно выдумать какую-нибудь крутую геморрагическую лихорадку — типа Эбола или Марбург. Чего будет — у Кинга в его романе "Противостояние", ну и других авторов, читайте. А вот от нас к ним — ту же "испанку", к примеру можно завезти только уже (или "еще"?) из нашего будущего — по крайней мере, с момента возникновения "испанки" и по сю пору равных ей по силе и смертельности эпидемий еще не было. Так что наш современник их таким добром облагодетельствовать не мог.

Итого кратко резюмируем: "мы к ним" — ничего такого особого завезти не можем, я имею в виду наших современников (на февраль 2013 года)))

Ну, вот коронавирус, да, спас таки ситуацию! Появилось 'нечто', способное вызвать в средневековье некоторое замешательство. Ну...так— не самое сильное. Хронисты меланхолично отметят, что 'в сей год множество людей одышкою помре' — приблизительно. И будут гадать будущие историки — а что же за одышка там была? (11). Ну, так там такие записи -с частотой 'год — через два-три' . Все, что мы к ним завезем — или вообще не будет там "работать", или в худшем случае — оно будет не опаснее того, что у предков и так было. (И я помню, помню про ВИЧ — но с ним ситуация все же далеко не однозначная. Я не о том — есть ли он на самом деле или это выдумка производящих презервативы компаний. Он есть. Вот только думаю, что он не в "70 годах ХХ века среди групп американских гомосексуалистов" появился, а спутник человечества с давнейших времен. И вроде бы есть данные, это подтверждающие. А если бы он появился только в наше время — это свидетельствовало бы о том, что в наше время "из ниоткуда", беспричинно появился ж и з н е с п о с о б н ы й м ут а н т. Вот ни с того, ни с сего. Не могу понять — с чего вирусу взбрело без н у ж н о й причины паразитировать в клетках иммунной системы именно "с 70 годов..." — а раньше ему за миллионы лет существования людей, ну или, по крайней мере за сто тысяч лет хомо сапиенс как вида, это "в голову" не приходило... И тут действительно скорее подумаешь об искуственной разработке, о биологическом оружии. Смущает вот это — ж и з н е с п о с о б н о с т ь мутанта ). "дикая" же флора того времени — будет без наличия у попаданца антибиотика — смертельно для него опасна — даже банальная для людей того времени.

"От них к нам" — тоже может быть опасно. Но это будет не чума, а, скорее всего именно, что грипп — вследствие своей уникальной способности быстро создавать новые, потенциально смертоносные штаммы. Даже геморрагические лихорадки все же не так в этом отношении подходят. Во всяком случае, как ни пугают нас лихорадкой Эбола, человечество все еще, к счастью, от нее не вымерло. Даже при том, что при ней смертность действительно жуткая, не удается ей распространиться по миру, даже в наш век сверхтесных контактов между регионами и различными группами населения. Причем, думаю, заслуга здесь не столько в карантинных мероприятиях, а в свойствах самой лихорадки. Вполне возможно, что она 'работает' лишь в условиях Африки. Вот изменится климат.... Но это, как говорит хозяин сайта — совсем другая история

Примечания:

1. В нашем теле полно микроорганизмов. Суммарный вес всех бактерий, обитающих в нас — несколько килограммов. Большинство из них — наши помощники, и "глуша" их антибиотиками мы оказываем организму крайне дурную услугу. Ну, и он реагирует — поносом. А может и сепсисом ответить...

2. Хотя как раз таки возбудитель сибирской язвы бацилла, http://ru.wikipedia.org/wiki/Сибирская_язва т. е бактерия. А однажды встретил совсем дичайшую вещь: "вирусы спор сибирской язвы"....

3. И это есть... http://www.molgvardia.ru/nextday/2010/11/10/20594

4. Думаете, вру? http://forsite2030.net/990.html

5. Группа антибиотиков. Представитель — эритромицин. В настоящее время — слабоват

6. Группа антибиотиков. Представитель — ципрофлоксацин. В настоящее время большинство микроорганизмов утратили к нему чувствительность. Более новые — левофлоксацин, к примеру, пока еще работают...

7. Группа антибиотиков. На первый антибиотик этой группы, тиенам — по первости молились — настолько был крут. Сейчас тоже в значительной мере утратил чувствительность. Дорипенем, кстати — из этой же группы.

8. А до него, уверен, всякие эректусы с эргастерами точно так же от пневмонии мерли.

9. MRSA — метициллинрезистентный стафилококк ауреус (золотистый стафилококк). Ужас западных клиник. Ответственный за очень большое число случаев внутрибольничного сепсиса и смертей от него. Чем клиника "серьезнее" — то есть чем круче там антибиотики, и санэпидрежим (читай — больше применяют дезинфектантов, больше "прессинг"на микрофлору) — тем больше и MRSA. И наоборот.

10. Забавно, но некоторые ферменты, помогающие микроорганизмам разрушать антибиотики, называются металло-беталактамазы... Активно вырабатывать эти ферменты — ну, ковать латы — микробы начинают только когда на них действуют антибиотики...

11. В одной летописи есть фраза ' множество людей прыщом помре' — по сей день спорят, что же это за 'прыщ' был — бубонная чума? Оспа? Фиг знает...Или, вот еще: эпидемия 'английского пота'. Тысячи умерло — а что это было — так и неясно, и до сих пор: то ли тиф, то ли попаданцы там все таки проникли.