Перерождение

VERETENO

ПЕРЕРОЖДЕНИЕ.

Я зачарованно наблюдала, как с тёмного неба медленно падают хлопья снега. Где-то в вышине снежинки сбивались в пушистые комочки, чтобы завершить путь к земле вместе. Полное безветрие делало их полёт почти гипнотическим. Белая пелена в ночи заставляла меня открыться и трепетать от сладкого и в тоже время странного предчувствия. И гладя на непрерывный плотный снегопад, я забывала себя, терялась в реальности. В голову приходили самые неожиданные фантазии и образы.

Если бы Нежность воплотилась в мире, она пронеслась над землёй, а потом поднялась бы высоко-высоко в небо. Летела бы туда, где всегда царит холод. Её подъём длился до тех пор, пока она не застыла и остановилась, но лишь на мгновение. И вот тогда она бы снова устремилась к земле тихим ночным снегопадом. Совсем таким, как сейчас. Замёрзшая Нежность кружилась вокруг, падала хлопьями на мои плечи, путалась в растрепавшихся волосах. Я смотрела вверх и чувствовала мимолётные прикосновения к лицу, осторожные и ласковые.

Но это не все чудеса, которые я ждала от белёсого сумрака. Полуночное небо готовилось даровать терпеливому зрителю новую порцию дивного представления. Я знала, я ждала, несмотря на замёрзшие ноги и окоченевшие пальцы рук. Даром зимней ночи нельзя пренебречь, она обнажит красоту лишь для истинно жаждущих увидеть и умеющих ждать.

Среди низких туч показался просвет, словно откинулся театральный занавес. В мир открылся портал, сквозь который расплескался яркий лунный свет. И в этот миг душа застонала от восторга. Ночное светило заиграло в бессчётных мельчайших гранях каждой снежинки, что парила вокруг или обрела покой, услав землю пушистым пологом. Безумие бесконечно отражённого и преломлённого света среди полуночи. Долгожданное волшебство, которым никогда не пресытиться, не перестать восхищаться. Я подняла озябшие руки и захотела прикоснуться к замёрзшей Нежности, что танцует с лунным светом. Мне хотелось лишь коснуться, но не поймать снежные мерцающие хлопья, не нарушить возвышенной гармонии этого мига.

Безветренная ночь, снег, Луна, тишина и я. Нам так хорошо наедине. Но даже сейчас, когда от переполняющих душу чувств по щекам текут слёзы, я не переставала ждать своё главное чудо, самый необъяснимый и опасный секрет. Обострившийся слух уже улавливает решительные шаги за спиной, и сердце сжимается от противоречивых переживаний. Пришёл тот, кто заберёт у меня ночное волшебство, единение с природой и красотой. Он заберёт и большее, ибо желает получить всё, без остатка. Увижу ли я ещё раз танец Нежности и Луны? Смогу ли?

Сильные руки легко подхватывают меня и уносят прочь. Нас ждёт тепло очага и уют родного дома. Я выглядываю из-за мужского плеча и в последний раз любуюсь прекрасной Луной сквозь мерцающий снегопад. Тоска охватывает душу, тоска и грусть. Мой печальный вздох тонет в сладком поцелуе, что горит на губах. Он сотрёт грусть и наполнит совсем иным желанием. И я забуду о волшебстве в ночи, оно останется за порогом дома, раствориться за окном.

Как только закрылась дверь, тепло дома окутало нас уютным коконом. Оно наполнено знакомыми запахами и звуками. Где-то в дальней комнате жарко горит очаг и весело потрескивают поленья. В высоком кресле меня дожидается мягкий плед и любимые подушки-думки. Там каждая вещь наполнена воспоминаниями, что дают силы и вдохновение. Но мы не пошли туда, а остановились в темноте коридора.

За спиной загорелись несколько свечей. Их таинственный полусвет чуть раздвинул мрак, и оттуда возникло огромное зеркало. Оно отразило наши фигуры в мягком полусвете. Игра приглушенного пламени превращала все очертания в размытые, неясные образы. Свет горел неровно, по деревянным стенам крались странные тени, словно живые. Но я лишь мимолётно окинула их рассеянным взглядом, а потом остановилась на отраженных в зеркале фигурах и уже не смогла отвести глаз.

Необъяснимое ощущение на уровни интуиции. Двое в полутьме, мужчина и женщина, мы выглядели почти нереально, словно пришли из других миров. А может оно так и есть. Всем чуждые, только не друг другу. Меня осторожно поставили на ноги совсем близко к зеркальной поверхности. Мужские руки ловко снимали одежду с моих хрупких плеч. Запутавшийся в волосах снег стремительно таял в тепле дома. Холодные капли стекали по лицу и шее. Они впитывались во влажную одежду и исчезали. Вот так же, как исчезало моё время растаявшим снегом, минута за минутой утекая сквозь пальцы. Сейчас я чувствовала его неотвратимый бег особенно чётко. Ведь время — это главное, что есть у таких, как я.

Я — Творец. Творец, а не бог в традиционном представлении и уж тем более не какая-то непонятная сущность, сидящая в заоблачной дали и наблюдающая за жизнью свысока. Я не сужу и не караю — не в этом суть и забота Творца. Мой дух существует в обычном смертном теле и времени ему отмеряно, как обычной человеческой плоти, не больше и не меньше. Но в моём случае — время ценнее всего, потому что только от того, сколько я успею сделать, зависят многие-многие судьбы и собственное будущее. Мне отпущен бесценный дар — самой создавать своё бессмертие.

В тишине и покое родного дома я незаметно для окружающих творю целые миры. Никто не узнает, что женский силуэт в окне скрывает в себе столь странную суть. Не спрашивайте, откуда появляется первая мысль, где и почему рождается тонкий замысел творения. Объяснить словами невозможно. Скажу лишь, что в этот миг душа расправляет крылья, которые тянуться до горизонта. Именно душа — главный исток, она — начало, она — колыбель миров. И в некой реальности появляется зыбкий призрак, словно зародыш, который не увидеть обычным зрением, не указать к нему путь, не отметить на карте звёздного неба.

В сознании яркими вспышками возникают картины, видения, образы...Можно дать им много названий, но именно они наполняют замысел формой и объёмом, вкладывают в новорожденный мир основу. Я уже бесконечно люблю своё дитя и питаю его собой, пока оно не станет гармоничным и цельным. И только теперь наступает черёд главного таинства. В мир входит жизнь во всём многообразии. Она жадно бросается осваивать новые горизонты, пока завоюет и покорит небо и землю. Под новыми небесами начинается новая история. Её напишут те, кто неприкаянными душами сойдёт сюда и обретёт плоть. Здесь сможет остаться любой, кто случайно соприкоснётся и захочет стать частью замысла. А я...а я разверну нити судеб, и для кого-то мир станет раем, а быть может и адом. Ведь бесконечный калейдоскоп рождений и смертей — основа движения жизни.

Когда мой смертный путь будет завершён и плоть неизбежно умрёт, я останусь в своих мирах. Творец может проживать бесконечное количество жизней вместе со своими творениями, в любых обликах. Пока дух Творца живёт в своих мирах — они бессмертны в единстве. Когда же устану рождаться и умирать, когда перестану радоваться рассветам и ночной прохладе, когда исчезнут эмоции и желания, я усну навсегда, и дух развеется по мирозданью. Я вернусь туда, откуда пришла. Этот путь может быть настолько велик, что люди назвали бы его вечностью. Странное понятие — "вечность"...

От размышлений меня вернули в реальность прикосновения горячих ладоней к плечам. Я вдруг вспомнила, где и с кем нахожусь. Мотнув головой, скинула морок размышлений. Передо мной всё так же поблёскивало зеркало, и наши отражения в нём никуда не делись. Тот, кто принёс меня сюда теперь стоял за спиной и смотрел прямо в глаза через зеркало. Его пальцы медленно спускали с плеч тёмный шёлк белья, последнюю преграду, мой последний щит. Я смотрела, как тонкая ткань ползёт вниз и обнажает тело. Не вздрогну, уже не испугаюсь, не остановлю.

Какая разница, как я выгляжу, если ОН называет меня Богиней.

Безразлично, какую жизнь я прожила, если ОН склоняется к ушку и нежно шепчет: "Ангел мой..."

Я забываю свою суть, когда ОН тушит свечи и говорит: " Иди ко мне, любимая!"

ОН...Как ОН появился в моей жизни? Откуда пришёл? Сейчас трудно вспомнить, просто однажды я заметила его рядом и не придала значения. Один из многих, ОН лишь пройдёт мимо и скоро ЕГО лицо исчезнет из памяти. Вот только у незнакомца оказались совсем другие планы. Словно хищный паук, ОН раскинул невидимые сети, незаметно приближаясь шаг за шагом. Говорил то, что я хотела слышать, угадывал желания, чувствовал настроение и всегда был рядом, всегда, когда был нужен. И однажды с удивлением мне пришлось признаться самой себе, что я жду именно ЕГО, хочу слышать только ЕГО голос, знать только ЕГО мнение.

А потом был испуг и даже паника, вот только из паутины уже не сбежать, если она оплела чувства и сердце. ОН понял даже это, просто прижал, погладил по спине и успокоил. Не дал сбежать, стал ещё ближе и позволил увидеть скрытое ото всех. Я с удивлением наблюдала, как мне искренне и беззаветно открывают душу. На такой порыв невозможно не ответить и остаться равнодушной. Только сейчас я смогла понемногу разглядеть притаившуюся суть, спрятанную ото всех за сто щитов.

Как страшно впервые смотреть в эту душу. Она покрыта шрамами и отметинами. Какие-то из них старые, но как же много совсем свежих, едва зарубцевавшихся! Что за жизнь прожил ОН, если внутри сплошная рана? Я глянула еще глубже и едва не отшатнулась. Душа имеет два крыла и мало что может сравниться с их величием и красотой, нужно лишь, что бы тебе позволили увидеть. Но у НЕГО осталось лишь одно израненное и обожженное крыло, а на месте второго оказалась лишь кровоточащая рваная рана.

— Однокрылый! — едва смогла сдержать я возглас.

Слова утонули в горьком сочувствии. Отныне всё будет по-другому. Быть может ОН смог быть Творцом, но не теперь. Уже не вспомнить, сколько я тайком оплакивала потерянную сущность Творца, не выдавая себя ни словом, ни единой слезинкой. ОН слишком гордый, слишком ранимый и я не посмею принести ЕМУ хоть малейшее страдание. Отныне безоговорочно впускаю его в свой мир, принимаю полностью и до конца.

Много раз я замечу, когда ОН соврёт, когда не договорит всей правды, когда просто выдумает — пусть так!

ОН не хочет слышать свое имя из моих уст — пусть так!

Часто ОН бродит неприкаянной тенью, чувствует боль и кажется, что внутри него живёт старик — неважно!

Никогда не упрекну, не задену, закрою глаза и не оттолкну. Мы будем вместе, пусть ЕМУ и не быть Творцом. Но как же я ошибалась...

Он часто смеялся и говорил, что построит мир только вокруг нас, а я грустно вздыхала и глотала слёзы. Но и подумать не могла, что ОН сумеет сделать это буквально! Мой любимый Однокрылый действительно творил и когда я поняла что происходит, то застыла в растерянности. ОН каким-то невероятным чудом создавал замысел с диким упорством и наполнял его своей израненной сутью и силой. Силой, столь любимой мной, от которой кружилась голова, стоило попасть в её ауру. ОН любил с неким отчаянием, временами болезненным и пугающим. Но еще больше было нежности и страсти. Их сладкий дурман тёк нескончаемым потоком, смывал любой страх. И в мужских руках я теряла себя и не хотела возвращаться. Вся беда в том, что ОН хотел меня всю, без остатка и его мир хотел того же и не терпел посторонних.

Однокрылый выстраивал непроницаемый кокон, безжалостно отсекая созданные мной миры. Я еще слышала их голоса, всё еще плелись нити судеб, но они становились тоньше и слабее. Творения роптали и стенали, предчувствуя гибель. Они взывали к истоку, что живёт во мне. Я разрывалась на части и металась. Неужели нужно выбирать? И от какой же любви возможно отречься? Что же ты делаешь, любимый? Что же делаю я? Почему позволяю тебе забирать своё бессмертие? Отчего отрекаюсь от творений и обрекаю их не забвение?

Здесь и сейчас, стоя в тёмном коридоре перед зеркалом и ощущая нежность настойчивой ласки, я вдруг сильно зажмурила глаза и взмолилась неведомой силе.

— Что мне делать? — горячо молилась я небесам, но в глубине души уже понимала, что кричу впустую.

Будущее теперь закрыто от меня, а я и не заметила, когда перестала видеть. Никто не ответит, никто не подскажет, как быть? Но знаю одно — оттолкнуть ЕГО уже не посмею и не смогу. Это как собственноручно вырвать из груди сердце. Но находясь рядом с Однокрылым, я лишусь своей сути, и останется лишь сожалеть и наблюдать, как развеиваются в мироздании мои творения. Почему же не придавала значения предчувствию? Почему позволила этому случиться? Почему, почему, почему? Да и был ли выбор?

Колени подогнулись, и я безвольно рухнула вниз. Самое страшное распутье, словно пропасть разверзлась впереди. Кто же сплёл для меня столь странную судьбу? Кто поставил перед жестокой дилеммой? Звуки замолкают, нет больше ничего вокруг, потому что я обращаюсь к последней инстанции, с истоку, что горит во мне сейчас ярче солнца. Если и есть ответ, то только там. Даже время затаилось, а быть может, здесь его просто нет, только я, один на один с собой в непредставимой глубине духа. Здесь нет даже сознания и памяти тоже нет места. Сокровенное место последней истины. Монолог с собой останется незыблемой тайной для всех и даже для меня.

А когда вернулась, все мысли сложились в одну главную фразу. Хриплым голосом я прошептала извечный вопрос:

— Кто я?

— Женщина. Моя женщина,— спокойно ответил родной и любимый голос.

Но в туже минуту он спросил в ответ, присев рядом на колени и зарывшись лицом в мои влажные волосы.

— Кто я? — простой вопрос, который расставил всё по местам. Как будто мир ждал именно его, чтобы захлопнуться навсегда, но это больше не пугало. Всё так и должно быть.

— Бог. Мой бог, — почти кричу и не могу оторвать от НЕГО взволнованного взгляда.

ОН сбросил последние щиты и выгнулся в муке преображения. На глазах ЕГО душа исцеляла раны и к горизонту устремились два обновлённых крыла, ещё слабых и совсем призрачных. Поток обновлённой силы обтекал наши тела, ласкал кожу, открывал новую реальность, в которой найдёт место новорожденный мир. Мой бог не забирал волю, не подавлял, просто я отчаянно желала, чтобы ОН был сильнейшим, первым, главным.

— Мой бог, — повторила я перерождённому Творцу с надеждой, в которой переплелась любовь, где я вновь увижу полночный танец замёрзшей Нежности и Луны, но теперь не одна.

Посвящается ЕМУ.