|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 6
Странное спокойствие наполнило меня. Мы поговорили с Дайкаром, даже кое-что выяснили, но проблема никуда не делась и жизнь висела на волоске. Однако я не носилась по дому с воплями, не кинулась обшаривать каждый угол в поисках заветной двери. Вместо этого я утонула в объятиях асида и жадно ловила утекающие мгновения его близости. У меня был выбор: отдаться спокойствию и временному умиротворению или разжигать в себе панику и плодить новые страхи, потому что так большинство людей посчитали бы правильным. Я сделала выбор не в пользу человеческих реакций и сделала его без постороннего вмешательства. Стало легче дышать, будто мир внутри меня наполнился органичностью. Наслаждаться близостью Дайкара и не пилить себя за это оказалось до чёртиков смело и приятно. Мы застыли, обнявшись, посреди огромного холла и никто не хотел ни двигаться, ни говорить.
— Шасса, эффект продержится не долго, — нарушил тишину Дайкар. — Я поделился каплей силы, которую может выдержать твоё человеческое тело, но через пару часов ты не сможешь пошевелить и пальцем, органы откажут один за другим, затем наступит полный паралич и мучительная смерть. Используй мой дар, не медли больше ни секунды.
Интимность момента была разрушена, вполне в стиле асида. Я скривилась, как от зубной боли, и сильней прижалась к мужскому торсу. Сейчас близость Дайкара ощущалась иначе. Остро и даже болезненно свело низ живота. Прикосновения лишь усилили эффект. Нестерпимо захотелось обернуться в дурманящий запах Дайкара, бесстыдно обвиться вокруг его тела, слушать и исполнять все те сумасшедшие желания, что роились в голове мужчины, которого я любила, но даже не могла назвать своим. Я хотела кричать в его руках, дарящих то боль, то наслаждение, выворачивающих душу наизнанку. С Дайкаром не будет просто и уютно, чтобы быть с ним по-настоящему, мне придётся стать кем-то другим, не человеком. Тогда кем? Пока не знаю...
— Если выживу, поцелуешь меня снова? — я запрокинула голову и прямо посмотрела в наполненные текущей магмой глаза.
— Ты стала любительницей тёмного наслаждения через боль? — его бровь слегка изогнулась.
— Я стала любительницей тебя, Дайкар.
— Если выживешь.
— Значит, да?
— Да, — просто ответил мужчина.
Я развернулась и пошла вглубь дома. Какое-то время Дайкар смотрел мне вслед, а потом догнал на лестнице, ведущей на второй этаж. Он не прикасался ко мне, но почему-то появилась уверенность, что он хочет этого. Начинаю чувствовать нечто скрытое от меня? Я заинтригована новой Шассой.
— Куда это ты направляешься? — нейтральным голосом произнёс асид.
— Что, ещё не порылся у меня в голове? — хмыкнула я, не сбавляя темпа. — Мысли читать разучился?
— Не так уж и легко читать, а главное понять твои мысли, часто ты мыслишь образами, причём хаотичными и не до конца сформированными, — Дайкар потёр нахмуренный лоб.
— Это твой способ сказать женщине, что у неё бардак в голове? — хитрая улыбка расплылась по губам.
— Я думал, тебе не нравится, когда я явно даю понять, что копаюсь в твоих мыслях.
— Не нравится. Но разве тебе не плевать?
— Не плевать, — и тут же добавил. — Сейчас.
— Милая поправка. Перед тем, как снова изнасиловать мой слабый женский умишко, может ты просто попросишь сделать нужное тебе добровольно?
— Могут возникнуть ситуации, когда ты добровольно не захочешь, — зловеще пророкотал Дайкар.
— Бу-у-у! Я злой страшный асид! Отрываю маленьким ведьмочкам лапки и крылышки, потрошу тушки и ем их на обед!
Ответом мне послужило многозначительное молчание и раздражение на лице Дайкара. Не такой реакции от меня ждали. Я откинула волосы за спину и залилась смехом. Мой высокий, почти детский хохот звенел в сумрачном коридоре. Тени сочными мазками растекались по стенам. Свет включать не хотелось, и я бежала вприпрыжку посредине коридора. Это было любопытно — бегать в темноте, когда твоё зрение не по-человечески обострено. А ещё забавно, потому что сзади догонял мужчина, с непередаваемым выражением на лице.
— А ты всё-таки попробуй просто попросить, — сквозь смех кричала я и бежала вперёд, раскинув руки. — Или придумай что-то новенькое, чтоб не превратить в следующий раз мой мозг в желе. Так сказать, используй щадящий режим для управления.
Среди теней проступили очертания знакомой двери облюбованной нами спальни и я резко свернула вправо. Не хотелось строить планы, обдумывать ситуацию, копаться в себе, искать выход, думать о смерти и жизни. Простые и понятные желания выплывали наружу и так приятно просто следовать им, впервые в жизни просто следовать. Для меня это и была свобода от самой себя прежней, от дотошной зануды Шассы, усердно носящей человеческие маски. Сейчас таким желанием была горячая ванна, и пусть весь мир подождёт.
Руки срывали мокрую и местами грязную одежду. Насквозь промокшие кроссовки полетели в дальний угол спальни. С узкими джинсами пришлось повозиться и снять их получилось уже в ванной комнате. Вжикнула откидываемая занавеска. Не включая свет, я стащила трусики и лифчик, руки нашарили кран горячей воды. Зашуршали тугие струи, тело юркнуло под текущее тепло. Сдерживать стон удовольствия казалось кощунством.
— На счёт разжижжения мозгов — это ты верно подметила, — раздалось совсем рядом. — Время уходит и уходит не на поиски, а на всякие глупости. Может оно уже началось?
— Началось что? — весело бросила я и подставила горячей воде лицо.
— Разжижение.
— Тебе виднее, мой господин.
— Почему это прозвучало как оскорбление?
— Если правда тебя оскорбляет, то не у того ты ищешь разжижение мозгов.
Я задорно прихрюкнула, но из ванны выходить не порывалась. Дайкар стоял так близко и смотрел на меня расширенными глазами. Занавесь была откинута, капли попадали на его кожу. Темнота не мешала ни мне ни ему, она не скрывала напряжение асида и к своему удивления я поняла что наслаждаюсь этим. Глаза Дайкара тускло светились в клубах пара, они обводили моё обнажённое тело, следили за струйками воды, я улыбалась от удовольствия. Все женщины — ведьмы? Впервые соглашусь, это в нашей крови, в нашей сути.
Смотри Дайкар, это всё принадлежит тебе, но ты ещё не изведал моего вкуса. Смотри и желай, а я помогу тебе. Чтение мыслей может стать обоюдоострым оружием, если понять, как его использовать в ответ. Ты любишь пожёстче и побольней, а я имею богатое воображение художника. Я сотворю для тебя целый мир, а ты попробуй не утони в нём, мой Тёмный гость. Достаточно закрыть глаза и вдохнуть в возникшую картинку яркие цвета, запахи, звуки, накачать чувствами и движением. Они станут общими. Смотри, Дайкар...
Мир возник лаконичным мазком чёрного и распался на бесконечные оттенки. Говорят, что начинать нужно с белого листа, но сегодня я плюю на догмы и позволю чёрному взять реванш. Я поднимаю глаза и смотрю на сочные тёмные небеса, никогда не знавшие рассвета или лунного свечения. Не густо чёрные, а с сероватым свечением, как будто за плотным занавесом спрятан мир в других цветах. Впереди до чернильной линии горизонта низкими волнами колышется степь. Густой запах прозрачной травы можно пить, как изысканный нектар. За моей спиной громадой возвышаются острые скалы, гладкие адамантовые грани тускло играют чёрным глянцем и разбивают монотонный цвет на бессчётные оттенки. Ближайшие скалы извергают из таинственных недр бурный водопад. Он гремит и беснуется мощью, но где-то там, а здесь он течёт неспешным потоком и омывает пологие каменистые берега и моё тело.
Укрытый тенями на берегу замер Дайкар. Он — чёрная дыра на плоти мира, эпицентр моей мысли и желания, но сердце здесь не асид, а маленькая девичья фигурка, плывущая в речных потоках. Я медленно выхожу из воды, абсолютно непроницаемо тёмной, как тягучая нефть. Она стекает с тела, не оставляя следов, потому что я — чуждое здесь существо, наполненное иным цветом. Обнажённая белая кожа светится собственным светом и чернота отступает, обтекает меня, не смешиваясь. Локоны светлых волос, наполненные солнцем другого мира, развевает горячий ветер. Моя откровенная белоснежная нагота как сюрреалистичное пятно в тёмной гармонии. Она притягивает взгляд и уже не отпускает. Смотри на меня, господин, смотри и желай!
Я не спеша выхожу на берег и последние метры к ногам мужчины ползу на четвереньках. Острые камни врезаются в ладони и колени, но мне не приходит в голову останавливаться и прекратить боль. Господину нравится, мы оба это знаем. Ветер шевелит мои волосы, расплескав их ореолом иномирного света. Тело изгибается, как у большой снежной кошки и я чувствую жадный мужской взгляд. Асид хотел бы сгрести свет волос в охапку и до упора накрутить на руку, чтобы увидеть боль в глазах, но пока ещё сдерживается. Он потрясён, заинтригован и очарован.
Глубокие тени расступаются и прямо передо мной фигура Дайкара обретает чёткость. Я встаю перед ним на колени, но не поднимаю глаз. Мою шею охватывает грубый железный ошейник, острыми шипами вовнутрь. Они впиваются в нежную воспалённую кожу. Каждое движение отзывается болью и струйками свежей крови. Очарование белизны кожи отступает перед пьянящим и диким красным. Этот цвет, как сердцевина диковинного цветка, цвет страсти, боли и крови — я источаю его для господина.
Глубокий вздох и новая струйка потекла от истерзанной шеи вниз. Мы завороженно следим, как она разрезает безупречное свечение белой кожи, стекает по правой груди и повисает тяжёлой каплей на соске. Я подставляю ладонь, и драгоценная капля падает в центр. Запах крови подобен божественному нектару, он наполняет воздух сексуальным напряжением и голодом плоти. Моя ладошка с драгоценным даром тянется вверх, как и взгляд. Глаза Дайкара наполнены болезненной жаждой и возбуждением, ноздри трепещут, втягивая чистейший аромат соблазна...
— Довольно! — прошипел асид, обхватив себя руками.
— Как пожелает господин, — покорно отвечаю я и открываю глаза.
Чёрный мир исчезает под напором реальности и прямого приказа асида, но на моих губах остаётся ухмылка, потому что я заметила, как по-мужски отреагировало тело Дайкара на демонстрируемую мной фантазию. Похоже, мне удалось на несколько минут сделать чёрный мир реальностью для асида. Тяжелое прерывистое дыхание, жажда в расширенных глазах, красноречивая теснота брюк к паху...Дайкар прочувствовал созданную мной картину в полной мере, он ощутил именно то, что я хотела. Честно говоря, даже не представляла, что могу зайти так далеко и развить столь неоднозначную тему. К горлу подкатывал восторг от содеянного. Асид заметил мою ухмылку и замахнулся для удара. Я отшатнулась и зажмурилась. Но вместо этого он резко закрыл воду и швырнул в меня полотенцем.
— Ведьма, — зло выплюнул он и стремительно вышел из ванной.
Я привалилась к стене, прижимая к груди полотенце. Хотелось одновременно смеяться и плакать. Ноги тряслись и подкашивались, но маленькая победа, скорей похожая на мелкую месть, придавала сил. Как ни безумно это звучит, но именно она вернула желание держаться за жизнь, сквозь неё я увидела новый смысл и надежду. Безысходность жертвы не всегда так беспросветна, как кажется, а власть господина не так безусловна, как ему хочется верить. В следующий раз Дайкар лишний раз подумает, перед тем как ломиться в моё сознание, кто знает, что его там встретит. В эту игру мы можем играть вдвоём.
Сушилась и одевалась я в полном одиночестве. Быстро высушить длинные волосы даже с феном мне никогда не удавалось. Я плюнула на это дело и затянула высокий хвост. Удобные джинсы, белая майка, мягкие кеды, никакого макияжа. Нехитрые сборы окончены. В комнату без стука вошёл Дайкар. Асид тоже переоделся в сухие джинсы и чёрную рубашку. Его лицо выражало спокойствие и собранность. Если в нём и прятались другие чувства, то они тщательно скрывались.
Я рассеяно рылась в сумке. На глаза попались отцовский фонарик и ядовито красный шарф. Оба предмета оказались достаточно символичными, чтобы взять их призадуматься. Дайкар внимательно следил за предстоящим выбором. Меня просто распирало от желания подразнить асида и повязать на шею алый шарф с намёком на ошейник и в память о недавнем представлении. Но глянув на мужчину, я нехотя отложила шарфик с печальным вздохом. В руках остался фонарик.
— Хорошая ведьмочка, — проговорил Дайкар и погладил меня по голове, как комнатную собачку. — Ты не безнадёжна.
Как послушная девочка, я тихонько, а главное молча встала рядом. На губах играла блаженная улыбка. На Дайкара я смотрела преданным взглядом щенка-попрошайки, трогательно хлопая ресницами.
— Или нет, — закатил глаза асид и вытолкал меня из комнаты.
Мы снова спустились к основному холлу, асид взял меня за руку и произнёс:
— Шасса, сосредоточься. Попробуй вспомнить откуда исходил зов призраков.
— Сосредотачиваться не обязательно, — я помахала перед Дайкаром фонариком. — Мне и так известно, где нужно искать.
— Я весь внимание.
— В экстазе от твоего поцелуя, когда думала, что мозг сейчас лопнет от полученных впечатлений, стены перестали удерживать мой взгляд. Опуская лирические подробности, подытожу — мне удалось увидеть весь особняк насквозь и далеко вглубь под землю. Так вот, именно там я наткнулась на обширные пустоты, но проникнуть внутрь не получилось. Если и есть в этом доме тайные комнаты, то только в этих пустотах.
— Как это оригинально — тайная комната в подземелье семейного особняка, — в притворном восторге всплеснул руками Дайкар.
— Да, моя семейка те ещё оригиналы, — поддакнула я и включила заветный фонарик.
— Странно, что я не увидел пустот под землёй. Это твой проклятый дом меня морочит. Показывай дорогу, человек-рентген. Фонарик то тебе зачем сейчас, ведь темнота больше не мешает.
— Нервишки пошаливают. Сам же сказал, что я в таком виде ненадолго. Нечего было меня запугивать.
— Ты и пуганная никуда не торопишься, а если с тобой по-хорошему, так ты вообще в ступор от самой себя впадёшь.
— А ты завёлся..., — я мечтательно закатила глазки.
— Искушаешь меня на ещё один подзатыльник и промывание мозгов?
— А не боишься что я стану овощем, пускающим слюни?
— Ведьмы — твари живучие, так что не прибедняйся.
— Так то взрослые серьёзные тетки, а я слабенькая и маленькая, — канючила я.
— Да, а картинки показывала не детские... Кто бы мог подумать, что ты на такое способна? А с виду прям белая несмелая ромашка полевая.
— Не надо мне тут блондинистой дискриминации!
Вот так мило огрызаясь, мы незаметно снова взялись за руки и всё дальше углублялись в недра особняка Азгар. Холодильные камеры сменялись хозяйственными отсеками, складами и винными погребами. Глубже и глубже уводил широкий коридор, иногда ответвляясь на непонятного назначения пустые коморки или набитые старинными вещами хранилища. Сменялись эпохи и мода на мебель, хлама становилось всё больше, появлялись новые и новые склады. Но везде, куда бы я ни сунула свой любопытный нос, царил абсолютный больничный порядок: стеллажи, целлофан, чехлы и бирки. Но больше всего меня поразили гигантские гардеробные, похожие на театральные. Возле прозрачных чехлов с кринолинами я впала в ступор. '1850 — леди Элизабет Азгар', гласила самая ярка этикетка на огненно-красном наряде, расшитом золотом. Это был вызов моей женской сущности и глаза уже искали более ранние даты и более невероятные наряды. Да, в эти игрушки я бы поиграла!
Проходить мимо гардеробных стоило немалого труда. Дом будто решил покорить меня, и впервые старина предстала как сокровище, а не как ненавистные фамильные атрибуты. И всё-таки дотошность хранилищ поражала, древние реликвии сквозь целлофан и стекло смотрелись странно. Они будто ждали, чтобы кто-то обнажил их красоту и снова явил миру. Азгар можно обвинить во многом, но только не в безвкусице. Поколение за поколением они окружали себя изящной роскошью, начиная от мебели и безделушек, заканчивая бальными туалетами, шпильками и булавками.
В огромную длинную комнату с картинами и скульптурами Дайкар даже не пустил меня, разрешил лишь ступнуть на порог и тут же захлопнул дверь перед носом. Я клятвенно пообещала себе, что если выживу, то доберусь сюда во что бы то ни стало. И тогда ни один асид меня отсюда не выгонит! Я знала, что семья владела тремя частными музеями и картинными галереями, в своё время мне позволили облазить их вдоль и поперек, но всем известные экспонаты — это капля в море истинного достояния Азгар, аккуратно собираемого веками. Эта мысль будоражила воображение, до меня медленно начинало доходить, что в статусе наследницы могут быть и плюсы. Не всем тайнам Азгар суждено пугать и угнетать, в недрах особняка хранилась воистину потрясающая красота и за неё стоило бороться. Вот с этого момента мне захотелось назвать этот дом своим и захотелось здесь быть.
Хранилища не заканчивались и коридор уводил дальше под землю. Интересности больше не встречались, комнаты попадались в основном пустые и до противного одинаковые и аккуратные. Нас повсюду сопровождал ровный электрический свет, ещё в самом начале пришлось стыдливо спрятать фонарик в карман. Стены были заботливо выкрашены в нейтральный бежевый цвет, ни одна дверь не скрипела, все отсеки снабжались камерами наблюдения. Неожиданно современно для древней семейки с тараканами в голове. Кто бы мог подумать?
— Ни пылинки, ни паутинки — полная стерильность, — ворчала я, захлопывая очередную дверь. — Никакой тебе романтики подземелий.
— Конечно, — согласился асид с каменным лицом. — Лучше идти в кромешной темноте по колено в мутной ледяной воде, кишащей змеями или пиявками. На голову бы падала паутина и высохшие трупики летучих мышей. Вонь, темень, жуть — вот это романтика! А весело как!
— Э-э-э..., — крыть было нечем.
— Или вот, например, крысы! Тоже прелесть. Милые саблезубые пушистики размером с собаку.
— Фу!
— Да, не повезло нам с подземельем, — всплеснул асид руками.
— Чтобы содержать это необъятное хозяйство в чистоте и порядке, — я поёжилась и постаралась перевести разговор в менее отвратительное русло, — слугам нужно работать днями и ночами, а ведь ещё и сам особняк вылизывать нужно. Человек двадцать работников вместе с поварами и шоферами я припомнить могу, но всё равно это нереально.
— Видимо ты не всё видела, — заметил Дайкар и сжал ладонь.
Я посмотрела на наши переплетенные пальцы и улыбнулась. Уж кого-кого, а Дайкара мало интересовали сокровища Азгар. Каким же разным мог быть асид, сколько же у него лиц? Это добродушно ухмыляющаяся мордаха мне нравилась куда больше злобно-мрачного варианта. Или это затишье перед новым приступом социопатии? Если сорвать все маски, какое лицо останется истинным? Я подняла взгляд и встретилась с нежным светом нечеловеческих глаз. Придёт время, и они обожгут яростью и холодом, но это будет потом, если оно настанет это 'потом', а сейчас я просто зажмурюсь от счастья.
Дайкар резко остановился и ощупал стену с новой дверью. Он снова хмурился и мне это не нравилось.
— Тупик. Мы теряем драгоценное время! Этот дом просто морочит нас.
— Почему тупик? Вон дверь, которую мы еще не открывали, — недоумённо ответила я, наблюдая, как Дайкар водит руками по входу в новый коридор.
— Где?
— Что 'где'?
— Покажи мне дверь.
— Да вот же она, перед тобой, сейчас ты так любовно гладишь именно её.
Дайка резко развернулся с загадочным лицом и молниеносно притянул меня поближе. Он бесцеремонно запустил руку мне за пазуху и выловил чёрный ключ на цепочке. Металл тускло поблёскивал в его ладони и казался слишком массивным и сказочным, чтобы подходить к какому-либо настоящему замку.
— Чувствую себя Буратино, — буркнула я, забирая заветный ключик из чужих рук.
— Давай, Буратино, дерзай! Пришёл твой звёздный час. Кажется, мы нашли ту самую дверь, которую видишь только ты.
За шутливыми словами чувствовалось напряжение, и если асид нервничал, я должна быть в ужасе? Будто только того и дожидаясь, паника побежала по нервам. Подходя к неприметной двери, я замедлялась, вся бравада испарилась. Ключ к двери я подносила уже дрожащей рукой и в скважину попала только с третьего раза. Щелкнул замок и по коже побежал холодок.
— Что там будет? — прошептала я, не оборачиваясь.
— Сейчас узнаем. Ну же, Шасса. Открой ты эту дверь, наконец!
Я потихоньку потянула простую металлическую ручку. Ни грома, ни молний, ни звона волшебных колоколов, ничего сверхъестественного не произошло, но страх никуда не делся. Из-за двери повеяло сухим горячим воздухом. Попятиться назад мне не дал Дайкар. Он толкнул меня в кромешную темноту и закрыл за собой дверь. Могильная тишина облепила нас, покрывая мою кожу испариной ужаса. Уши сдавило полным отсутствием звуков. Никакое усиленное зрение и слух не помогали различить хоть что-нибудь.
— Дайкар? — я панически шарила по воздуху, пока не нащупала мужскую руку. — Ты что-то видишь?
— Нет. Мы под сферой мощного заклятья. Даже я ослеп. Поздравляю, Шасса, сбылась твоя мечта — мы таки добрались до романтической части подземелий.
— Это там где крысы, трупики летучих мышей и паутина? — мой голосок пищал так жалко, но всё-таки более жизнеутверждающе пугающей тишины.
— Сейчас увидим, настолько ли твоя семейка романтична, — хмыкнул асид.
С большой мужской ладони всплывали малюсенькие светящиеся сферы мрачновато-зелёного цвета и разлетались как круги на воде. Впервые я видела, как асид придавал своей силе материальную форму и она завораживала. Тусклый свет вырвал из темноты сосредоточенное лицо асида. На лбу выступили капельки пота, выдавая колоссальное напряжение.
— Сильны, ох, сильны! Ведьмовское отродье! Поглоти вас бездна! Охранному куполу больше тысячи лет, а держится как новенький, — Дайкар посмотрел на меня и пожал плечами. — Это всё, на что я способен, пока мы не выберемся отсюда. Сила Азгар просто впивается и как вампир вытягивает энергию. Хитро и тонко придумано. Теперь купол продержится ещё тысячу лет с такой то дармовой подпиткой.
Светляки отвоёвывали у темноты метр за метром, упрямо продвигаясь вперёд. Показался пол и потолок, а вот боковых стен мы пока не увидели. Налёт цивилизации остался за дверью. Назвать это помещение кроме как пещерой язык не поворачивался. Пол и потолок был высечен из гладкого землисто-серого камня. На этом описание пещеры можно и закончить, если бы не аккуратные дыры в полу. Зеленоватый свет от летящих сфер не мог рассеять непроницаемую темноту в углублениях пола. Они словно чаши, до краёв наполненные густым и старым мраком.
Между прямоугольных каменных ям обозначилась дорога. Она уводила куда-то влево и в непроглядную темноту. Насколько хватало тусклого света, отвоёванного светляками, от края обочины и до не просматриваемых пределов, остальную поверхность заполняли ровные и одинаковые отверстия в полу. Что же они так неуловимо мне напоминают?
— Осторожно! — крикнул Дайкар и схватил меня в охапку. — Смотри под ноги!
Асид подхватил меня в последний момент, пока я, до боли в глазах всматривалась вдаль и чуть не свалилась в одну из ближайших к дороге ям. Сердце ушло в пятки от перспективы навернуться туда. В голову, наконец, пришло чёткое сравнение с могилами, ждущими своих обитателей, вот только все мертвецы Азгар покоятся горстками пепла совсем в другом месте. Погосты не для нас. Тогда в какую бездну ведут эти чёрные окна? Пришлось глубоко вздохнуть и взять себя в руки. Дайкар поставил меня на ноги и покачал головой.
— Спасибо, — голос охрип от волнения.
— Ну не на минуту отпускать нельзя. Хоть ошейник одевай, — бросил Дайкар, но тут же встрепенулся, ожидая язвительных инсинуаций.
Мне же сейчас было не до иронии и сексуальных предпочтений асида. Я присела на корточки у самого края. Наконец пригодится и мой жалкий фонарик. Щелкнул переключатель. Полоска направленного света ударилась в густую темноту каменного углубления, оказавшегося не таким уж бездонным, как мне представлялось. Голубоватый свет разогнал мрак, выхватив из темноты неподвижную человеческую фигуру на дне. Я отпрянула, прижавшись к ногам Дайкара.
— Кто это!?
— Это ра-кула, — удивлённо ответил асид, присев рядом. — Не думал, что они ещё сохранились в этом мире.
— Ты видел их и раньше?
Голос выдавал страх, но на самом деле я боролась с внезапным желанием посмотреть на ра-кула снова и более пристально. Руки свело от потребности прикоснуться, потрогать, сжать то, что лежало внизу. И острое желание прикосновения вытолкнуло страх и снова приблизило меня к краю.
— Это армия для сильнейших некромантов, в каком бы мире они не жили. Создавать ра-кул — умение, живущее в самой вашей сути. Это великое оружие в умелых руках, но и величайшая насмешка, ведь некроманты смертны, а их творения будут существовать веками, пока есть сила, питающая их. Когда-то давно, когда Азгар были истинно сильны, они создали нетленные оболочки ра-кул — вместилища для низших воинственных духов. Своей силой Азгар призывали духов в сосуды и заставляли служить себе.
— Так в каждой из ям живёт ра-кула? — я потянула руку с фонариком вперёд.
— Живёт? Нет, они не живы и не мертвы. Ты видишь лишь нетленный сосуд, без духа внутри, — прозвучал чёткий ответ.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Я достаточно давно живу и облазил вдоль и поперек множество миров.
— Насколько давно?
— По меркам моего народа я молод, но люди назвали бы меня древним. Впервые мне пришлось посетить этот мир около трёх тысяч лет назад. Это было моё первое восхождение в срединные миры. Но кто по-настоящему древние, так это наши с тобой отцы. Они уже владели дном мироздания, когда этот мир ещё только творился.
Такие цифры не укладывались у меня в голове и походили скорей на отрывок из легенды, а вот тело, лежащие в глубине ямы было вполне реальным. Я даже свесилась вниз, чтобы лучше рассмотреть ра-кула. Из темноты повеяло жаром, но я больше не пугалась, жадно разглядывая творение своих могущественных предков.
Фигура обнажённого смуглого мужчины расслабленно покоилась на голом каменном ложе. Мускулистые руки, длинные ноги и внушительный торс опоясывали чёрные ремни. Пах прикрывала кожаная повязка. Тело выглядело чистым, мощным и вполне живым, если бы не лицо. На лишенной растительности голове не было рта, носа и глаз. Чья-то хладнокровная рука зашила их грубыми стежками толстой нитью. От этого ра-кула походил на тряпичную ритуальную куклу с человеческим телом.
— Зачем зашивать лицо? — спросила я, всё больше свешиваясь вниз.
— Это значит, что сосуд пуст и запечатан. Ни один, даже сильнейший дух не завладеет им по своей воле.
— Было время, я удивлялась и даже злилась, когда люди шарахались от нас. Сейчас я сама от себя шарахнулась бы. Дайкар, меня не пугает ра-кула, наоборот, руки чешутся его потрогать! Понимаешь? Я хочу потрогать этого зомби в его могиле!
— Ты так ничего и не поняла. Это не тупые неуклюжие зомби из вашего кино, — Дайкар сделал большие глаза, будто я сморозила очевидную нелепость. — Ра-кулы не разлагаются и не спят в могилах. Это не обычные мертвецы. Они — нетленная армия ведьм Азгар. Многие века воины появлялись из ниоткуда и склоняли чашу весов в нужную для Азгар сторону. От противников ра-кул буквально ничего не оставалось, потому что награда для низшего духа — это всегда кровь и плоть живых. Они проносились смертоносным вихрем и не оставляли за собой следов. Теперь хранящиеся здесь ра-кулы и твоя персональная армия. Это быстрые, трудно уязвимые воины, свирепые, без сомнений и человеческих чувств. Их создали первые ведьмы вашего рода и ра-кулы служили всем вам тысячи лет.
— Представляю себе их службу, — я передёрнула плечами. — Крадущиеся в темноте тени, идеальные убийцы без страха и упрёка, засыпающие в своих мрачных колыбелях по велению хозяев.
— В этом мире существуют пять главных кланов ведьм, и не всегда ваше сосуществование бывало мирным. Кланы воевали между собой и с людьми, вмешивались в политику и становились союзниками людских правителей в войнах. Поверь, ра-кулы не залёживались в своих каменных кроватях. Только последние поколения Азгар ослабли настолько, что уже не в силах удерживать в повиновении столь смертоносное войско. Вы просто хранили их тела, гордились этим и умело запугивали другие кланы. Слава ра-кул столь ужасающа, что сам факт их существования в подземельях Азгар, наверняка был самым весомым доводом и делал клан практически неприкасаемым.
— Пусть всё так остаётся и впредь, — сказала я и коснулась неподвижного Ра-кулы.
Кожа под моими пальцами была тёплой. Трогать эту плоть так естественно и приятно, будто она предназначена только для меня. От прикосновения мышцы воина дёрнулись. Я затаила дыхание, всматриваясь в изуродованное, зашитое нитями лицо. Неужели ра-кула что-то мог чувствовать? Кончики пальцев закололо, и кожа под ними существенно нагрелась. Пульс стучал у меня в висках. Я хотела сорвать грубые чёрные нити с глаз, носа и рта моего воина, смотреть, как разгорается пламя ярости в его глазах, почувствовать власть над смертоносной плотью и древним духом. Он мой. Мой...
Дайкар схватил меня за волосы и отбросил прочь от обители ра-кула. Я покатилась по земле, больно ударившись коленками. Именно боль привела меня в чувства. Дайкар в два шага оказался рядом с перекошенным от злости лицом.
— Не трогай то, чего не можешь удержать! — орал он.
— Ра-кула почти откликнулся. Я просто хотела...— звук пощечины разорвал воздух, моя голова дёрнулась, и я ослепла от мгновенной боли.
— Ты могла призвать ра-кула, но контролировать его у тебя не хватит сил. А знаешь, чего хотят духи, обретя сосуд и не чувствуя поводка силы хозяина?
— Нет, — сплёвывая кровь, прохрипела я.
— Они хотят жрать, — Дайкар наклонился ко мне, сверкая глазами. — Жрать живую плоть без разбора.
— П-прости, — прошептала я и поднялась на колени, опустив глаза. — Прости, это было глупо.
Асид выпрямился и несколько минут глубоко дышал, пытаясь взять себя в руки. Постепенно его лицо разгладилось, даже появилась лёгкая улыбка. Он протянул руку и поднял меня на ноги. Я боялась смотреть ему в глаза, боялась нового всплеска гнева, но асид сам взял меня за подбородок и поднял лицо. Он пригладил выбившиеся из хвоста волосы и облизал треснувшую от удара губу.
— Только одно существо выводит меня из себя быстрее, чем ты. Это твой отец, Текута. Дурная кровь, что тут добавить.
— Только положение у нас разное, — рискнула вставить я и испуганно вжала голову в плечи.
— Это да, — неожиданно развеселился Дайкар, а я чуть расслабилась. — Если бы на твоём месте был Текута, то на полу валялся именно я, забитый почти до смерти.
— Но он не убил бы тебя?
— Предав отца, Текута пожалел об этом и теперь испытывает ко мне смешанные чувства, не дающие нашему Повелителю дна сделать последний шаг и убить единственного сына бывшего союзника. Когда-нибудь эта слабость будет стоить ему жизни, потому что врагов не оставляют за спиной.
— Не хотелось бы влезать в ваши разборки. Да и высокородного отца семейства видеть мне тоже ни к чему.
— А придётся, принцесса, если конечно доживёшь. Текута твой единственный живой родственник и я найду самый интересный способ ему об этом сообщить, не сомневайся.
Теперь настала очередь Дайкара хохотать в полный голос, а мне догонять его, терзаемой противоречивыми чувствами. Асид продолжил путь, не оглядываясь, и мне пришлось проглотить обиду и взять его за руку. Дайкар не оттолкнул меня, кажется, к нему вернулось хорошее настроение. А я что? Я ничего, лишь бы не били и в мозгах не ковырялись. С этого поезда так просто не спрыгнуть.
Вот так мы и шли по дороге между каменными мешками с ра-кулами и витающими вокруг бледными огоньками. От горячего воздуха одежда и волосы давно высохли. По моим внутренним часам выходило, что жить мне оставалось около часа. Собственное равнодушие к приближающемуся концу пугало больше чем обещанная Дайкаром мучительная смерть. Объяснить этот очередной вывих сознания у меня не получалось. А через несколько десятков минут всё вообще станет не важным и бессмысленным. Любовь, наследство, призраки, ра-кулы...
— Чёрт! — в сердцах бросила я.
— На твоём месте я был бы осторожней. Черти — демоны мелкие, но злобные и прилипчивые. Они могут доставить много пакостей и проблем даже сильной ведьме, если разозлятся и смогут присосаться к силе, — веселился асид.
— Не трогай то, чего не можешь удержать и не призывай то, что не можешь контролировать. Сдаюсь! — примирительно буркнула я и подняла руки вверх. — Если всё хорошо закончится, запишусь к тебе на курсы по бестиарию нижних миров.
— Да уж, для потомственной ведьмы твоё образование приближается к нулю. Ну ничего, главное — останься в живых, а там я сам займусь твоим воспитанием, — обещание давалось тоном, подразумевающим обучение не только повадкам обитателей нижних миров.
Я с трудом сглотнула и почувствовала, как по спине бегут мурашки от восхитительной смеси неизвестности и предвкушения. Но интимность момента как всегда оборвалась внезапно. Дайкар ударился в невидимую преграду и недоумённо уставился перед собой. Я же продолжала идти, как ни в чём ни бывало, опередив асида на пару шагов. Когда даже до меня дошло, что Дайкар дальше двигаться не может, мне пришлось вернуться и встретиться с преградой, так сказать лицом к лицу. Со всей инерцией я столкнулась ногой, грудью и лбом с абсолютно прозрачной стеной. Меня впустили, а вот обратно выпускать не собирались. Дайкар остался по другую сторону. Он вжался в стену, напрягаясь до дрожи, но преграда устояла. Тогда мы оба начали бить руками и ногами, каждый со своей стороны. Но результат оказался нулевым. Нас разъединили.
— Дальше мне хода нет, — устало прошептал Дайкар и прислонился лбом об абсолютно прозрачную поверхность.
— Что же делать? — испуганно спросила я, оглядываясь в непроницаемую темноту.
— Двигаться вперёд.
— Но я не вижу дороги дальше!
Перспектива ползти на четвереньках и ощупывать путь руками, чтобы не свалиться в очередную яму, наводила жуть. Одно дело — идти за руку с могучим и опытным асидом, пусть вперемешку с оплеухами. Другое дело — двигаться в кромешной темноте одной и в неизвестном направлении, рисуя в воображении всевозможных адских творений моей семейки.
— Это ловушка для меня, не для тебя, Шасса. Ты тут как раз гость желанный и усердно званный. Попробуй, пожелай, чтобы зажегся свет.
— Ты серьёзно? — чуть не плача, спросила я.
— Попытаться не помешает, — Дайкар положил ладони на прозрачную стену. — Шасса, пожелай свет вслух.
Прямой приказ скрутил волю в тугой жгут. Противится ему невозможно, он пересилил панику и уничтожил другие мысли и желания. Виски взорвались острой болью, которая увеличивалась от промедления. Из горла вырвался стон. Так вот как это действует на трезвый рассудок. Я глубоко вздохнула и скорей проплакала, чем произнесла:
— Пусть зажжётся свет! — и зажмурилась.
— Твой путь окончен, — раздался голос Дайкара. — Открой глаза.
Я повиновалась и разлепила веки. Свет действительно появился, мягкий и красноватый, он лился прямо из стен комнаты округлой формы. Но то, что находилось в центре, заставило меня вжаться спиной в разделяющую нас с Дайкаром преграду.
— Что это и кто все эти люди?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
