Под знаком темной луны

Серия

Особый агент

Книга вторая

ПОД ЗНАКОМ ТЕМНОЙ ЛУНЫ

Аннотация

Странные события скрутились в один неразрешимый узел, неразгаданные тайны появляются как из ящика Пандоры. Неизвестные враги пытаются убить всех, кто им мешает. Сможет ли отсутствовавший долгое время на своем посту агент разгадать их замыслы и не потерять при этом нежданно обретенных друзей?

* * *

Казнь транслировалась на всю страну. Это новшество я ввел с одобрения его величества и потому точно знал, что сегодня после завтрака все королевское семейство во главе с королем удобно устроится в мягких креслах около огромного королевского экрана.

На рассвете Трик Пил под усиленной охраной был доставлен в специально пристроенную к моему замку мощную башню. Телекамера вела его по мрачным каменным ступеням до самой верхней площадки, где, за железной дверью, в комнате без окон, была установлена электрическая гильотина.

Там судья, по традиции одетый в красное, зачитал ему приговор, а весь в белом тюремный священник напутственную молитву. И, напоследок, его поставили перед камерой и разрешили сказать слова прощания.

Все экраны великого королевства показали крупным планом осунувшееся лицо молодого человека с горестным взглядом серых глаз. Он прямо и честно взглянул в камеру, вздохнул, и тихо, но твердо выдохнул:

-Мама. Я не виновен.

И худенькая сероглазая женщина в старом доме на окраине Марофеля упала в обморок. А стражи подвели Трика к стойке гильотины и намертво закрепили его руки, ноги и торс. Затем все вышли из комнаты и заперли дверь.

Королевство затаило дыхание. Никогда еще им не приходилось видеть казнь так близко. Мест на тюремной площади, где обычно проводились мероприятия такого рода, хватало лишь для нескольких сотен граждан. Лучшие места доставались самым именитым и богатым, поэтому удачей досконально рассмотреть все подробности могли похвастаться немногие.

Наиболее чувствительные из зрителей закрыли глаза, когда из стены сзади осужденного выдвинулось тонкое, острое как бритва лезвие и коснулось шеи. Затем афийцы получили возможность наблюдать, как судья, сидя за пультом в соседнем помещении, с важным видом нажимает главную кнопку.

И, наконец, мы увидели леденящие душу кадры, вот мелькнуло быстрое лезвие, недоуменно вздрогнули и застыли губы осужденного, хлынула потоком темная кровь и медленно скатилась на пол отрезанная голова. А потом разошлись металлические плиты пола, и стойка с останками преступника ушла вниз.

-Впечатляюще, не правда ли?— Довольно ухмыляясь, спрашиваю молодого человека, сидящего перед экраном рядом со мной.

-Да уж. — потрясенно выдохнул он, отирая платком пот со лба. Помолчал, и, расстроенно пряча глаза, прошептал:

-А кто он?

-Кого именно ты имеешь в виду? — не понял я.

-Ну, этот, — Всё так же глядя куда-то в сторону, с запинкой пролепетал Трик, — Которому голову отрезали?

Так. Похоже, парень думает, что вместо него казнили кого-то другого.

И кто же это мог быть, по его мнению? Какой-нибудь доброволец? Или срочно покаявшийся настоящий убийца?

-Эй, Трик. — сурово заявил я, уставившись ему в глаза, — Неужели ты думаешь, что я способен вместо одного невиновного казнить другого?

-Значит, ты веришь, что это не я убил учителя? — поднимает он на меня честный взгляд.

-А если бы не верил, зачем бы я тебя спасал?

-Но ведь я сам видел, как ему отрезало голову. — не сдается Трик.

-А это все видели, — хмыкаю удовлетворенно, — но, тем не менее, это просто трюк.

Объяснять ему, что это не трюк, а обычная компьютерная программка, я не стал. Хотя наши эксперты и кричат в один голос, что Трик Пил гениальный изобретатель, но даже гению нельзя вываливать на голову достижения цивилизации превосходящей его собственную почти на пятьсот лет.

Собственно, именно из-за этого гения я и прибыл так спешно на Корван, оставив Тези и Гая на Деллии разбирать донельзя запутанные дела низран.

Трика явно подставили в убийстве старого учителя, и спасти его от казни могло только чудо. А этим самым чудом мог быть только я. Ведь именно я уже почти четыре года являюсь главным тайным советником Его Величества Маннейга Третьего, короля Афии. Это, если исключить последний год, который я провел, согласно официальной версии, в кругосветном плавании с великой целью изучения стран и народов, находящихся на островах и континентах западного полушария планеты Корван.

На самом же деле, меня не было не только на Корване, но и во всей системе этого Солнца. По вызову моей матери, по совместительству начальника особого отдела ОПРП, я проводил на Деллии, в Низранской пустыне, секретную операцию, едва не лишившую меня жизни.

-Эзарт, а когда мне можно будет повидать маму? — прерывает мои мысли робкий голос Трика.

Отличный вопрос, ничего не скажешь. И как мне прикажете отвечать этому чудаку? Мало ему того, что остался жив вопреки всем законам королевства, так он еще собирается разгуливать по городу, успокаивая своих родственников.

-Послушай, Трик, — проникновенно объясняю подопечному, — Как ты думаешь, что ожидает меня, если ты выйдешь отсюда проведать свою мать, а тебя кто-нибудь узнает? Ведь твое лицо крупным планом рассмотрело все королевство.

-Но я же могу наклеить усы и бороду, — наивно заявляет он.

Изобретатель, ничего не скажешь.

-А собакам королевской стражи что приклеишь, чтоб они тебя не узнали? Ведь и трех недель не прошло с тех пор, как их науськивали на тебя? А про закон, запрещающий выражать соболезнование родственникам казненных преступников, не забыл? Ведь в дом твоей матери сто дней не должны входить гости. И, наконец, где гарантия, что твоя мать, увидев казненного сына, не получит разрыв сердца, или, в лучшем случае, не сойдет с ума?

-Ну, может быть, ночью подбросить ей записку? — не сдается Трик.

-Нет. — безапелляционно отвечаю я. — НЕТ и НЕТ. Даже если бы только моя жизнь была под угрозой, я бы сказал нет, так как надеюсь помочь в этой жизни не только тебе. Но под угрозой еще и жизнь тех, кто помогал мне, твоя и, наконец, твоей матери. Поэтому пока забудь об этом, и дай мне слово чести, что не попробуешь предпринять что-либо за моей спиной.

-Руиз. — командую возникшему в дверях секретарю, — отведи Трика в его комнату и запомни, что сегодня он ни под каким предлогом не должен её покидать.

Позже я намерен отправить этого мнимоказненного на чердак, в потайную комнатку, о существовании которой не знает даже испытанный секретарь.

Проводив взглядом поникшего изобретателя, поднимаюсь из кресла и подхожу к окну. Особое расположение моего жилища дает мне прекрасный обзор с высоты птичьего полета громоздких домов и дворцов Марофеля, утопающих в тенистых садах. Замок, который я выбрал для своей резиденции, стоит на высоком уступе скалистого отрога Айлинских гор, в некотором удалении от города, и именно это сыграло для меня решающую роль при выборе жилища. Правда, Маннейг Третий был вначале против моего выбора, он привык иметь тайного советника под рукой днем и ночью. Но как раз это и не устраивало меня, поэтому я проявил всю твердость и изобретательность, чтобы отстоять свой выбор.

Главным аргументом я выставил свою нелюбовь к шумным балам и увеселениям, мешающим мне спокойно заниматься делами королевства. И, наконец, предложил установить в покоях короля прямую связь с моим замком. И в тот момент, когда я разглядывал в окно слегка подзабытые пейзажи Марофеля, громкий звон этой связи оповестил, что его величество желает со мной поговорить.

-Слушаю, Ваше Величество, — Говорю почтительным тоном, прижимая к уху серебряную телефонную трубку, украшенную драгоценными камнями. Но вместо сочного баритона Маннейга из трубки доносится гневный женский голос, в котором прорываются рыданья.

-Эзарт, ты знаешь, что ты негодяй?

-Нет, ваше высочество, — озадаченно отвечаю трубке, узнав голос Дариналь, старшей из трех принцесс.

-Так вот, теперь знай. Ты самый гадкий негодяй из всех негодяев.

-А могу я узнать у Вашего высочества, на чем основано такое утверждение? — интересуюсь я, понимая, что невольно чем-то здорово обидел прежде более чем лояльную принцессу.

-Мало того, что ты позволил казнить невиновного человека, ты еще и устроил из этого представление для всей страны. Ты даже больше, чем негодяй. Ты...

-Извини Эзарт, у Дариналь истерика, — Суховато заявляет наконец-то появившийся Маннейг, — Я надеюсь, ты не придаешь значения ее словам?

-Каким словам, ваше Величество? Я ничего не расслышал, что-то с телефоном. Как Вам понравилась казнь? — вежливо подсыпаю соли в семейную жизнь короля. Похоже, там все не так гладко, как пребывало год назад.

-Все было отлично, спасибо Эзарт, ты правильно придумал, народ должен видеть своими глазами как вершится правосудие в нашем королевстве. Приходи завтра на обед, будут послы из Таглара и Дижана, мне нужен твой совет.

-Непременно Ваше Величество. — кисло улыбаясь, соглашаюсь я, прекрасно понимая, что после годового перерыва мне не удастся отвертеться от приглашения, тем более, высказанного таким тоном. Король редко бывает серьезен, обычно он шутлив и легкомыслен. Положение вдовца дает молодящемуся донжуану массу возможностей проверять на крепость чувства многочисленных претенденток на пустующую половину трона, поэтому обычно делами королевства занимаются советники и доверители.

Положив на место трубку, отправляюсь в дальний конец коридора, где расположена моя спальня. Именно там находится потайной ход из замка, а мне сегодня просто необходимо немного побродить по городу, своими глазами посмотреть на настроение жителей, послушать их разговоры.

Я почти прошел мимо комнаты, в которую приказал поместить Трика, как что-то насторожило меня. Жизнь в низранском рабстве, как ни странно, кроме вреда, принесла мне и несомненную пользу. Я настолько привык постоянно находиться настороже, что это выработало вовсе не лишнюю для моей работы черту характера. Вот и сейчас, сам еще не понимая зачем, я дернул дверь в комнату, и не успел еще всерьез удивиться тому, что она не заперта, как осознал, что случилось несчастье.

Холодея от ужасного предчувствия в два прыжка влетаю в комнату, и сдергиваю одеяло с человека, скорчившегося на кровати. Однако действительность оказалась куда хлеще самых страшных предположений. Обмотанный простынями, с салфеткой во рту, на кровати лежит Руиз, мой секретарь. Потрясенный увиденным, непроизвольно рявкаю крепкое словцо, почерпнутое в юности из матросского лексикона. Бедный пленник ошеломленно вытаращил глаза. Я мысленно осадил себя, вспомнив высказывание моей мамы, что мат обнаруживает умственный недостаток мужчин. Интересно, а что же он показывает у женщин, язвительно размышляю, разматывая Руиза и отпаивая его водой. Прошло несколько минут, покуда секретарь смог заговорить.

-Куда он пошел? — интересует меня один вопрос.

-Не знаю, — запинаясь, бормочет бедняга, — он у меня все ключи забрал.

Веселенькое дельце. Да этот сумасшедший уже, наверное, на полпути в Марофель. Ведь задержать его на выходе сегодня некому, от постоянных стражников я отказался категорически, ссылаясь на то, что построенный несколько веков назад замок по неуязвимости скорее напоминает крепость, чем обыкновенное жилище. Снаружи проникнуть в мою резиденцию практически невозможно. Тем более, что на всякий случай я установил скрытые видеокамеры и сигнализацию. Зато изнутри... достаточно иметь ключи.

Так, стоп. А ведь камеры должны были записать беглеца, сообразил я, мчась в свою комнату.

Пять лет назад огромный письменный стол после некоторого усовершенствования техниками отдела приобрел неоценимые качества. После того, как я нажал в определенном порядке на прекрасно выполненные старинными резчиками фигурки животных на кромке столешницы, из-под нее выдвинулась тонкая пластинка панели управления. Легкие прикосновения пальцев и над столом возникло трехмерное изображение двери. Она была прикрыта, но из замочной скважины торчала вычурная головка ключа, а на кольце висело не менее трех десятков его собратьев от всех помещений замка.

-Ну не идиот ли этот Руиз? — Сквозь зубы рычал я, приказывая компьютеру вернуть запись на полчаса назад. Так, дверь заперта, никого, дальше, дальше, ага, идет голубчик.

Что за черт. Это-же...

Я не верил своим глазам. Около входной двери, торопливо подбирая ключ, стоял я сам. Я даже машинально взглянул в огромное старинное зеркало в массивной кованой раме, которое скрывало за собой дверь в потайной ход. Высокий, плечистый, смуглый, горбоносый старик с выразительными синими глазами и курчавой серебристой растительностью вокруг рта отразился в мутноватом стекле старого зеркала.

Ну да, это и есть я, Эзарт Раз, точно такой, каким мне надлежит быть в этом мире. И этот вид мне даже нравится, хотя не стоит показывать его Тези. А мой двойник тем временем отпер дверь, и, воровато оглянувшись, выскользнул на улицу. Я возвращаю назад этот кадр и, увеличив его, вижу то, что и предполагал. Неплохо загримированное лицо Трика в затемненных очках и с наклеенными усами. Ну, подожди, неблагодарный, доберусь я до тебя.

План дальнейших действий вырисовывается сам собой. Трик опережает меня на двадцать минут, следовательно, я должен поторопиться. Одним движением руки снимаю с головы внешность тайного советника и открыв потайной шкаф, секунду думаю, в кого бы превратиться.

Что если... а почему бы и нет? Никого не удивит, что за тайным советником бежит его собственный секретарь. И не каждый заметит небольшое несоответствие в росте. Маска Руиза на голову, темно-зеленый плащ вместо черного, вышитого серебром, шляпа, походный кошель на пояс, и бегом в комнату Руиза. Он уже шел навстречу по коридору, и, увидев меня, оцепенело замер. По его потрясенному виду понимаю, что за год спокойной жизни секретарь успел подзабыть, что такие фокусы я проделываю не первый раз.

-Ну что встал как столб? Идем, запрешь за мной двери, — рычу я, пролетая мимо него.

-Но, Эзарт. Тебе нельзя в таком виде. Это... опасно. — пытаясь догнать меня, выкрикивает он.

Догнать меня ему и раньше не удавалось, а теперь он похоже и вовсе не в форме. Расслабился. Разъелся. Совсем бегать разучился. Придется взяться за тебя всерьез, бурчу я, вылетая из дверей.

Но пробежав несколько метров, резко останавливаюсь, наткнувшись взглядом на новенькие кованые ворота гаража, под который, чтоб не портить внешний вид замка пристройками, мне пришлось выделить часть огромного холла. Черт возьми, как я мог забыть, что год назад приобрел собственную машину, вместо приезжавшей каждое утро служебной.

-Руиз, открой мне гараж. — Кричу секретарю, вернувшись и дергая ручку двери.

Слышу, как гремит цепочка, поворачивается ключ и в двери приоткрывается щелка.

-Что нужно? — пряча бегающий вгляд, лепечет он.

-Ты что, с ума сошел? — чувствуя, как внутри нехорошо поджимается желудок, возмущаюсь я. — Это же я, Эзарт, открой.

-Ты не Эзарт, ты Руиз, — ухмыляется этот гад и, смелея на глазах, начинает импровизировать,— и ты выпустил на свободу преступника. Эзарт выгнал тебя, и сейчас звонит в полицию, чтоб вас обоих задержали.

-Ты уверен? — Спрашиваю почти ласково, перечисляя про себя все нелюбимые мамой слова.

-Уверен. — нагло усмехается он, пытаясь захлопнуть дверь.

Но моя левая нога уже заняла щель между дверью и косяком и не дает ему это сделать. Однако секретарь и не думает сдаваться. Пропав на секунду из виду, он возвращается со здоровенной железякой, типа лома, которой на ночь закладывает дверь. Это приспособление Руиз придумал сам, и очень этим гордится. Встав напротив щели, он повыше поднимает железяку, и я точно знаю, что будет с моей ногой, если я её не уберу. Но и убирать её раньше времени тоже нельзя, обнаглевший секретарь моментально захлопнет дверь. При всём том, дать ему время на размышление будет непростительной глупостью с моей стороны. Поэтому, не убирая ноги, но держась наготове, я начинаю подначивать предателя: -Неужели у тебя хватит смелости ударить своего хозяина? Как же быстро ты забыл все добро, что я тебе сделал. Прекрати эти глупости, открой по-хорошему. Ведь все равно ничего ты мне не сделаешь.

Сделает. Еще как сделает. По глазам вижу. Становится поудобнее, поднимает свой лом и бьет как колом, норовя проткнуть мне ногу. Я молниеносно ее убираю, и лом, стукнув по граниту пола, скользит в щель. Руиз, опомнившись, пытается дернуть его назад, но, придерживая руками дверь, я со всей силы бью ногой по железяке. От неожиданного рывка предатель выпускает свой конец лома, и он падает ему на ногу. Раздался истошный вопль и негодяй, забыв про меня, с воем и стонами рухнул на пол. Не теряя времени, тащу лом к себе и как рычаг засовываю в щель. Хорошенечко нажав пару раз, слышу звон лопнувшей цепочки и дверь распахивается.

Ворвавшись в полутемный холл, поднимаю Руиза за шиворот и, заглянув в его ввалившиеся от ужаса глаза, понимаю, что не смогу его бить, как бы мне этого ни хотелось. Заперев дверь, волоку поскуливающего секретаря к лестнице, раздумывая по пути, где бы его запереть на время моего отсутствия. Проходя мимо двери в кухню, случайно вспоминаю, что там есть кладовая без окон и, не раздумывая, тащу секретаря, теперь уже бывшего, туда. В кладовой хорошенько связываю предателя замысловатыми морскими узлами, которые еще в юности научился вязать в яхт-клубе на родной планете. Подумав, засовываю предателю в рот столовое полотенце и с чистой совестью запираю кладовую на ключ.

Хорошо еще, что никого из слуг сегодня нет в замке, радуюсь про себя, спускаясь по лестнице. Руиз накануне посоветовал мне всех отпустить до обеда, чтобы не помешали освободить Трика. Он был в курсе моего плана, я доверял ему, потому что пять лет назад выкупил из плена, и он клялся, что никогда этого не забудет. Что-то зацепило меня в этих размышлениях, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, я вернулся в кладовую. Заслышав, как открывается замок, секретарь раздраженно крикнул:

-Ну, наконец-то. Я уж думал, никогда тебя не дождусь.

Я распахнул дверь. Руиз уже умудрился сесть и выплюнуть кляп, который из жалости я не стал засовывать очень туго. Однако и напористый же гад. Но больше всего меня поразили его слова. Выходит, он действовал не один, и в замке должен быть пособник. И отпустить слуг он мне советовал не потому, что боялся за мой план, а потому что они могли помешать его собственным. А слова "наконец-то" могли означать только одно — сообщник где-то близко. Поэтому я мгновенно развернулся и лицом к лицу столкнулся с огромным дижанцем. В руке он держал стандартное оружие этого народа — увесистый широкий топорик. Если человека хорошенько приложить этим милым инструментом, ему не поможет никакая медицина, даже суперсовременная моего мира.

Понимая это, я не стал даже пытаться нападать на него, а, просто шагнув назад, ждал первого удара. И он не замедлил его сделать. Размахнувшись своим страшным топором, дижанец весь подался ко мне, намереваясь разрубить меня сверху донизу. И, когда он, со всей своей дури, уже летел на меня, я, молниеносно нырнув вправо, схватил его за левую руку и изо всей силы подтолкнул по ходу его движения. И этой нашей совместной силы как раз хватило ему, чтоб намертво врубить топор в косяк двери и рухнуть на колени. В тот же миг я подскочил к нему сзади и врезал ребром ладони по мощной шее. Дижанец обмяк и больше не шевелился.

Переведя дух, я задумался. Нужно было побыстрее куда-нибудь деть этих заговорщиков, потому что по городу гуляет безрассудный изобретатель, и из-за его сентиментальной глупости могут рухнуть так тщательно подготовленные программы отдела. Для начала я связал дижанца и вырубил Руиза, чтобы он поменьше видел. Потом отнес секретаря наверх, и, заклеив ему рот пластырем, положил в огромный старинный сундук в одной из нежилых комнат, которых в замке было больше десятка.

Вернувшись на кухню с покрывалом, я перекатил на него дижанца и волоком оттащил на второй этаж к тайной дверце в новую башню. Через эту дверь мы сегодня утром вывели Трика, после того как он остался в камере один, а я включил в трансляцию заранее подготовленный мультик. Притащив бандита в камеру, я немного отдышался и заодно придумал, что с ним делать дальше. Даже с моими тренированными мускулами пришлось попотеть, пока, наконец, груда мышц была пристегнута к стойке гильотины. Впрочем, самой гильотины как таковой тут никогда и не было. Я категорически против смертной казни, потому и изобрел эту башню, чтобы на примере пары — тройки "казненных" невинно осужденных, можно было переломить общественное мнение на этот счет.

Теперь пора было отправляться за Триком. Однако теперь идею насчет внешности Руиза я больше не считал такой уж удачной. Поэтому пришлось вернуться в спальню, и переодеться в самого банального служащего. В Марофеле, как и в любом городе, их сотни, и с такой внешностью я могу не опасаться привлечь чье-нибудь особое внимание. Вот только машиной теперь воспользоваться уже не придется, она у меня слишком заметная, чтобы принадлежать простому служащему. Да и идти напрямик через дверь мне как-то расхотелось.

Мысленно похвалив себя что не додумался выдать Руизу секрет потайного хода, хотя, если честно признаться, уже был почти готов, я запер дверь своей спальни изнутри на задвижку и отодвинул зеркало. За ним виднелась покрытая паутиной крепкая каменная стена, даже на простукивание не выдающая своего секрета.

Интересно, чем таким занимался афиец, построивший этот замок?

Нажимаю тайный рычаг и дверь открывается без малейшего скрипа. А вот уж об этом позаботился я, как и о том, чтобы на протяжении всего тоннеля было электрическое освещение. Войдя в проход, ставлю на место зеркало, закрываю дверь и начинаю спуск по узенькой лестнице, идущей внутри стены. У этой лестницы есть еще один секрет, в каждую из комнат, мимо которых я прохожу, сделан потайной глазок. Однако я никогда этим не пользовался, потому что установил микроскопические видеокамеры во всех интересующих меня помещениях.

Дверца в конце тоннеля ведет в незаметную с дороги, узкую расщелину в скалах, заросшую кустарником. Отсюда до города несколько сотен метров по протоптанной крестьянами дорожке. Каждое утро они спускаются здесь в город с бидонами молока и корзинами с сыром, творогом, маслом.

Обдумывая, с чего мне начать поиски Трика, я бодро топал среди буйно цветущих трав и кустарников, когда сбоку от меня внезапно раздался треск и на дорожку вывалился грязно— белый меховой ком внушительных размеров. Не успев ничего сообразить, я инстинктивно отпрыгиваю в сторону и начинаю лихорадочно рыться в кошеле в поисках оружия. И тут из кустов доносится такой заразительный хохот, что мне поневоле становится стыдно. Потому что животное садится среди травы и, обрывая лапами самые сочные стебли, сует их в рот. Как я мог не узнать шаку — афийскую корову, ведь видел их на базаре сотни раз. Мохнатые местные коровы мало напоминают дойных животных, встреченных мною на других планетах. Больше они похожи на медведей из моего мира, и по совместительству служат своим хозяевам охранниками.

И тут мне приходится открыть рот еще раз, потому что из кустов в обнимку с малорослым тагларцем появляется афийка. Они хохочут надо мной и отпускают шуточки насчет того, чем я хотел сражаться с шаку, ручкой или расческой?