Лунная школа

Лунная школа

Аннотация:

Город, разорванный пополам старой легендой.

Две враждующие школы.

И девушка, которой предстоит учиться в обеих. Старые секреты, потайные ходы, приключения, обманчивая лунная магия и нефритовый скарабей. Сложно не запутаться во всем этом, когда тебе восемнадцать, ты только что перешла в новую школу, а на горизонте как раз замаячила первая любовь...

1 глава

В Блэкдорне часто вспоминали одну легенду. Ее рассказывали детям перед сном, ее можно было отыскать в учебнике по нашей истории, она же, бережно записанная, висела в одной закусочной в центре. В рамочке, заключенная под стекло. Тому листу было за сотню лет. А хозяйка закусочной, Уршула, хвасталась перед редкими приезжими, будто является единственным оставшимся в живых потомком участников тех событий. Рекламный трюк, чтобы заманить побольше посетителей, вот и все.

Вспомнить, когда услышала ее впервые, я бы вряд ли смогла. Кажется, эта история всегда была со мной, подобно имени, фамилии или названию города, в котором провела всю жизнь.

Блэкдорн основали две семьи. В те далекие времена весь город принадлежал им, каждый камень, каждое дерево, всем прочим лишь милостиво разрешили получить здесь укрытие. Тогда еще не было глухой стены, проходящей через весь город, а метаморфы работали в парах с проявителями. Тогда они еще имели собственные лица и отражения в зеркалах.

Как сейчас — понятия не имею, я никогда их не видела, потому что никогда не бывала на другой стороне Блэкдорна. Но ходят слухи, что там обитают лишь бледные тени, которые не имеют определенной внешности и не отражаются в зеркалах.

Кенброк Орлгорд был метаморфом. А Дарен Вольстенгард — магом-проявителем. В те времена их дар уже считался практически уникальным. Но вместо того, чтобы приносить деньги, он приносил массу проблем. Сильные мира сего предпочитали подчинять, угрожать и шантажировать, чем платить. Вот эти двое и спелись. Сперва разработали схему действий в связке, потом смотались подальше от "работодателей" и организовали себе защищенное убежище. Позже к ним примкнули другие, два тайных поместья обросли соседями, через несколько лет вокруг образовался целый город, укрытый за зачарованными стенами. Заказы тоже появились со временем.

Развела друзей банальная история.

В один год у них родились дети: дочь у Орлгорда и сын у Вольстенгарда. Когда же пришло время обучаться секретам магии, бережно хранимым в роду, выяснилось, что Милика Орлгорд — не метаморф, а проявитель. А поскольку магия родителей отпрыскам передается всегда, и от двух метаморфов мог появиться на свет только метаморф, Кенброк тут же заподозрил жену в измене.

Та клялась всем на свете, что ничего подобного не совершала, но между друзьями будто невидимая стена выросла. Следующие двадцать лет они почти не разговаривали. А потом Милика полюбила сына Вольстенгарда, но родительского благословения они, конечно, не получили. Тут городская легенда имела варианты. Одни говорили, что бывшие друзья просто не желали иметь ничего общего, поэтому и выстроили стену, запретив детям даже думать друг о друге. В моем учебнике было написано именно это. Но есть и другая интерпретация: будто бы жена Орлгорда все же призналась в тайной связи с другим, а стена понадобилась, чтобы уберечь Милику от союза со сводным братом.

Лично я предпочитала официальную версию, но, каюсь, было время, когда шепотом обсуждала с подружками вторую. Еще через стену перелезть планировали. Чтобы хоть взглянуть... В городе, где, кажется, сам воздух пропитан тайной, это не так уж и ненормально. Но слова так и остались словами, ни одна из нас даже попробовать не рискнула. И если покопаться в памяти, никто из старейших жителей Блэкдорна не смог бы припомнить ни единой попытки пролезть на территорию безликих соседей.

Моя история началась в последнюю неделю лета. С маминой свадьбы.

Родственников у жениха не было, а бабушка не смогла приехать, так что первая скамья в зале служений Обители Солнца целиком была в моем распоряжении. Дальше сидели несколько маминых подруг, не слишком близких, и около двух десятков сослуживцев ее почти уже мужа.

— Как-то ты слишком спокойна, — прошипела мне в ухо Бэтси.

— Предлагаешь биться в истерике? — я чуть повернула голову, чтобы хоть немного видеть лицо подруги.

Рыженькая, с тонким носом, обсыпанным веснушками, и волосами до лопаток, она смотрелась мило в бледно-розовом, почти белом платье. Даже строгий крой наряда ее не портил. То, что надели на меня, имело жуткий цвет фуксии и делало меня похожей на бледную моль. Ткань противно шуршала, и этот нелепый бант на спине просто бесил. Но это мамин день, так что я без жалоб сносила все тяготы жизни. Она заслужила.

— Шутишь?! — громким шепотом возмутилась Бэтси и смешно округлила глаза. — Если бы моим отцом стал ректор "Золотого Скарабея", я бы сошла с ума от счастья!

— Отчимом, — кисло поправила я. — И зачем тебе, у тебя же родной есть?

— Это само собой, — отмахнулась подруга. — Зато теперь тебя в Школу точно возьмут...

— Думаешь?

— Шали, неужели ты еще не поняла, что вошла в элиту нашего города?! — худое лицо Бэтси сияло восторгом. — Теперь для тебя все двери открыты. Слушай... Поможешь мне познакомиться с Келлем Мастбрандом?

Звучало головокружительно. Честно говоря, я еще не успела это обдумать, все произошло слишком быстро...

— Шалисса, Бэт, тише! — шикнула на нас госпожа Альвина, мама Бэтси. — Вас слышно. Во время церемонии шептаться не принято.

Послушная Бэт тут же отпрянула. Я тоже села ровно и сосредоточила свое внимание на происходящем у алтаря. Церемония была откровенно скучной. Не выношу эту часть свадеб! Жених с невестой, облаченные в золотистые наряды, стоят у алтаря, прямо под огромным куполом. Один из магов, служащих при обители, вещает что-то заунывное. А гости стараются зевать не слишком заметно.

У мамы это второй брак, так что надевать золотое она была не обязана. Но Виверд Крейстон действительно имел весьма высокое положение, так что традиции приходилось соблюдать. Даже в моем платье цвета фуксии блестели золотистые нити.

Размеренное течение нашей жизни совершило резкий поворот около месяца назад. Господин Крейстон вдруг сделал маме предложение. Нет, их знакомство длилось уже несколько лет, в этом плане все было прилично. Мама работала координатором в бюро проявителей, а он там время от времени бывал по службе. Иногда говорил ей что-то приятное, пару раз даже цветы дарил. Мама радовалась и даже была тайно влюблена в великолепного шатена, но мы ни на что не надеялись. А тут вдруг предложение... И свадьба через три недели. С ума можно сойти!

Я искренне радовалась ее счастью. Отца убили метаморфы во время одного из заданий, сразу после их свадьбы с мамой, я его даже не видела никогда. А Крейстон из Блэкдорна не выезжает, ей с ним будет спокойно. Положение, опять же. Но прямо сейчас в глубине души меня грызла какая-то эгоистичная тоска. Хотелось, чтобы на месте красивого и обаятельного ректора стоял родной человек. Глупо, наверное...

В какой-то момент глазам стало колко от слез.

Обитель дрогнула, купол с шорохом разделился на две половины, которые чуть разъехались, и пару у алтаря облили потоки золотого света. Магия приняла этот союз.

Сквозь слезы я улыбнулась.

Мама жутко боялась, что ее дар окажется слишком слабым, чтобы стать женой одного из лучших проявителей Блэкдорна.

Грянули аплодисменты. Гости повставали со своих мест и потянулись к выходу, чтобы ждать новоиспеченных мужа и жену у крыльца с поздравлениями и лепестками желтых роз.

Я шла последней. Бросив быстрый взгляд через плечо на оставшихся позади маму и Крейстона, увидела, как он подхватывает ее на руки и шепчет в ухо что-то ласковое. Оба выглядели такими счастливыми, что мне стало стыдно за свое недавнее настроение.

Перед Обителью на новоиспеченную супружескую чету шквалом посыпались лепестки цветов, поздравления и пожелания быстрее обзавестись наследником. Ко мне же опять подошла Бэт.

— Хочешь брата или сестру? — поддела подруга.

— Отстань!

— Лучше сестру, с ней можно шмотками меняться, — угомониться она даже не подумала.

— Угу, особенно с такой, которая меня младше на восемнадцать лет, — буркнула в ответ.

Вторая часть свадьбы проходила в городском парке. Так все видные личности Блэкдорна делали. До места от обители шли пешком. А там нас уже ждали небольшие столики с коктейлями и легкими закусками и свадебный торт. Огромный, белоснежный, с сиреневыми цветочками, ленточками из сладостей и фигурками жениха и невесты на самом верху вкусной пирамиды. Деревья украсили шариками и фонариками, когда стемнеет, здесь должно стать очень красиво. В честь свадьбы Виверда Крейстона парк был закрыт от сторонних посетителей, так что карусели сегодня принадлежали только нам.

Никто ими, разумеется, не пользовался, но мне безумно хотелось...

Новоявленные муж и жена оставили гостей примерно на полчаса, а вернулись уже без золотых одеяний. На маме было элегантное белое платье чуть ниже колен с редкими жемчужинками, а на отчиме — строгий черный костюм.

Зазвучала тихая музыка.

Праздник шел своим чередом. Мне пришлось танцевать с отчимом, потом мы с Бэт устроились в стороне с бокалами шампанского и просто болтали о разном. Правда, ее мама бокалы у нас быстро отобрала, но жизнь от этого хуже не стала. Только разрезаемый торт заставил нас ненадолго вернуться в центр парка, но лишь для того, чтобы получить по большущему куску этой вкусности. Потом снова удрали. Успели наесться, перемазаться и перемазать друг друга, за что схлопотали очередное замечание от госпожи Альвины.

Когда же она, отчитав, отправила нас приводить себя в порядок, мы потихоньку улизнули в сторону каруселей.

Успело стемнеть, кругом горели разноцветные огни, и атмосфера царила просто сказочная. Снисходительный взгляд и улыбку паркового работника я проигнорировала. Подумаешь тоже! Забравшись на мчащуюся по кругу лошадку, почувствовала себя почти ребенком. Еще вдруг очень захотелось, чтобы и моя свадьба была такой же красивой. Но это когда-нибудь потом. Сначала учеба, возможно, первый выезд из города. Хотелось бы испытать себя в качестве проявителя.

— Ты уже подала заявление в "Золотой Скарабей"? — вернул меня в реальность голос подруги. — Или тебя теперь вне конкурса возьмут?

Она жутко завидовала, это чувствовалось. Правда, я пока так и не поняла, чему именно. Мама вышла замуж. Но лично со мной вообще ничего не случилось!

— Ну тебя! — внутри дернулось раздражение, но пока еще у меня получалось его усмирять. — Завтра пойду, буду поступать, как и все. А хочешь, пойдем вместе?

— Пойдем, — согласилась Бэт.

Элитная школа проявителей "Золотой Скарабей" была мечтой каждого, кто только что закончил получать общее образование. Там раскрывали дар, обучали, давали возможность попрактиковаться. А некоторым — билет в большой мир. Другие получали хорошую работу. А иных вариантов в нашей части Блэкдорна и не было: либо тебя взяли в Скарабей, либо работа официанткой, посудомойкой или чьей-нибудь служанкой.

Насчет себя я не была уверена. Способности проявителя до сих пор никак не дали о сете знать, хотя каждый из проводимых в средней школе тестов подтверждал их наличие. Да и наследственность у меня, прямо скажем, подкачала. Про отца ничего не скажу, вроде у него с этим все было нормально, а мама... Нет, Скарабей она закончила, притом, с отличием. И получила свою путевку в большой мир. Личное задание. Вычислить и разоблачить метаморфа, который занимался промышленным шпионажем в одной крупной компании.

Проявители часто делали нечто подобное, тут ничего особенного, это наша работа. Но она не справилась. Лучшая выпускница своего года завалила первое же задание! Притом, сделала это так, что больше никогда не получила второй шанс. Бабушка до сих пор злится. Вот, даже на свадьбу не приехала, хотя она теперь почти постоянно живет вне Блэкдорна.

Так что мои страхи были вполне оправданны.

— Вот вы где, — голос Виверда заставил вздрогнуть не только меня, но и Бэт. Похоже, она тоже задумалась о чем-то своем.

Мы дружно повернули головы на звук.

Отчим уверенной походкой приближался к нам.

— Не думала, что наше отсутствие окажется заметным, — виновато произнесла я.

Ректору Золотого Скарабея пришлось ждать, пока лошадка преодолеет очередной круг, прежде чем я оказалась рядом, и можно станет донести до меня цель своего внезапного появления.

— Шалисса, слезай и идем со мной. Хочу кое с кем тебя познакомить.

И ни капли не сомневаясь в том, что ему подчинятся, Виверд зашагал прочь.

Удивлять его я не планировала, так что быстро спрыгнула на землю, поправила юбку и заторопилась следом. Позади стучали каблучки Бэтси.

Когда впереди показались столики, Виверд взял меня за руку и ускорил шаг. Мне пришлось почти бежать за ним. Дыхание безнадежно сбилось, внутри, точно раскаленная лава в жерле вулкана, клокотало раздражение. Он что, теперь всегда будет командовать?

Новая жизнь начинала пугать.

Но оценить всю "прелесть" открывшихся перспектив времени не хватило. Мы пришли.

Рядом с мамой стояла высокая рыжеволосая дама с пышными формами и мелко вьющимися волосами. Она что-то говорила и оживленно жестикулировала. Еще был парень. Судя по возрасту, сын.

Что примечательно, оба они были мне совершенно не знакомы.

Для Блэкдорна это практически невероятно.

Разве что...

— О, вот и вы! — мама светло улыбнулась и смущенно заправила за ухо несколько каштановых прядок. — Поймал беглянок?

— Они катались на каруселях, — со сдержанной улыбкой пояснил Крейстон. — Сущие дети. Понятия не имею, что стану делать с ними в Скарабее.

Говорилось это так, будто вопрос был уже решенным. А ведь я даже заявление еще не подала... И Бэтси тоже.

— Моя дочь, Шалисса, — взяв меня за локоть, мама заставила повернуться так, чтобы незнакомка могла рассмотреть во всех подробностях. — Она как раз в этом году тоже поступает.

— Наша дочь, дорогая, — Крейстон ослепительно улыбнулся.

Пришлось сдерживаться, чтобы не поджать губы. От него таким лицемерием повеяло...

— А это ее подруга — Бэтси Леож, — продолжила новоиспеченная госпожа Крейстон.

За моим плечом подруга едва не задохнулась от счастья.

— Девочки, — важно заговорил ректор престижнейшей Школы, — нас почтили своим присутствием Анела Вольстенгард и ее сын Джарс. Кстати, этот замечательный молодой человек уже зачислен в Скарабей. Шалисса, твоя задача сделать так, чтобы у него не возникло проблем с адаптацией.

Прозвучало... безумно.

До части с возложенной на меня миссией понимание просто не дошло, оно застопорилось где-то в начале сообщения.

— Вольстенгард? — тупо переспросила я.

А в памяти тут же всплыли все россказни об основателях города метаморфов и проявителей.

— Тот самый?.. — обескураженным шепотом переспросила Бэт.

— Они не оригинальны, — скривился Джарс... или как там его? — На нас здесь все так реагировать будут?

Анела натянуто улыбнулась и похлопала сына по плечу.

— "Тот" был моим пра-прадедом, — удовлетворила всеобщее любопытство она.

— С Келлем Мастбрандом знакомить уже не надо, — зашептала мне на ухо Бэт. — Шали, он такой... Я с удовольствием ему здесь все-все покажу!

Джарс услышал ее и выразительно скривился. Интересно, ему вообще доступна какая-нибудь другая мимика?

А я вдруг подумала, что Уршула только что лишилась своей фишки.

Но... откуда эти двое вообще взялись?

Первыми исчезли мама и Крейстон. По традиции, этот вечер они должны были провести вдвоем. Я тоже хотела потихоньку улизнуть, но не вышло. Этот Джарс просто прилип к нам. Даже обратно на карусель с нами потащился, хотя и кривился все время, и язвил, не переставая. Город ему был слишком скучный, люди — унылые, а мы с Бэт — еще дети.

Только Скарабей этот задавака считал достойным внимания.

Ну и ладно, ну и пожалуйста!

Мне действительно было все равно, просто как подумаю, что придется с ним нянчиться, сразу хочется морщиться, закатывать глаза и звать на помощь.

Бэт была влюблена в Келля с первого класса. Но его родители были из тех, кто имел право выезжать из Блэкдорна, а значит, входил в местную элиту. Так что учились мы не вместе, а на попытку заговорить с ним противный мальчишка так толкнул свою поклонницу, что она шлепнулась на попу, порвала платье и сильно ободрала ногу. Это было во втором классе. С тех пор Бэт больше не рисковала, а мне частенько приходилось утирать ей слезы и выслушивать мечтательные воздыхания.

Теперь Келль считается одним из самых завидных женихов нашей части города. И... он тоже поступает в этом году. Последние месяцы Бэтси только об этом и говорила, все уши мне прожужжала, а сегодня просто не отлипает от нового знакомого. Даже на карусель со мной не полезла, уселась рядом с ним на скамейке.

Происходящее казалось тем более невероятным, что этот Джарс даже симпатичным не был. Ну хоть немного... Высокий, худой, брюнет, но некоторые пряди были выкрашены в красновато-рыжий. Взгляд темно-серых глаз был тяжелый и какой-то подавляющий, будто клеймо ставил. И голос неприятный, слишком низкий. Добавить сюда явно мерзкий характер, и получится полный портрет. Что же Бэт в нем нашла? Вряд ли дело в происхождении, она не такая!

Удовольствия от катания получить не вышло. Я кружилась под тихую музыку, но взгляд все время цеплялся на подругу, сидящую возле нового знакомого и о чем-то оживленно щебечущую. Он откровенно скучал и смотрел куда-то в сторону. Иногда на меня.

Да откуда они вообще взялись? Еще с такой фамилией...

И как это — он уже зачислен в Скарабей?

Плюс еще сотня всевозможных "как" и "почему".

Вопросы требовали ответов, так что я слезла с карусели, махнула смотрителю, сообщая, что больше не вернусь, и он может спокойно выключать ее, и направилась к скамейке, где пытались найти общий язык двое.

С моментом не угадала. Бэт как раз решила попытать счастья...

— Так что, сходим завтра куда-нибудь?

Я остановилась чуть в стороне, не желая мешать.

— Нет, спасибо, — равнодушно отозвался Джарс.

— Я бы могла познакомить тебя с местными ребятами? — иногда Бэтси могла быть приставучей. — Тебе с ними учиться, если кто-то вдруг забыл.

— Не интересно. — Он просто отмахнулся от нее, как от назойливой мухи.

Музыка стихла, карусели выключили. Скрывать свое присутствие дальше стало невозможно.

Я решила сделать вид, что ничего не слышала.

— Итак, ты из тех самых Вольстенгардов, — произнесла заинтересованно и села на край скамейки. — Как так вышло, что о вас в городе никто не знал?

— Кому надо — знали, — все так же отрешенно отозвался Джарс. Потом мазнул по мне взглядом и дал чуть более развернутый ответ: — Нарс Вольстенгард, тот самый, который был влюблен в Милику, уехал из города. Так и получилось, что наша ветвь слегка отделилась.

Просто взял и уехал?

А так можно? Нас учили, что, в случае чего, вернуться точно будет нельзя. Однако сейчас я смотрела на живое опровержение всех правил и вообще ничего не понимала. И если бы этот Джарс не отвечал с таким видом, будто делает мне огромное одолжение, я бы обязательно пристала к нему с расспросами, но сейчас... Лучше маму потом спрошу.

— И ты уже зачислен в Скарабей? — вместо этого выбрала более нейтральную тему.

— Еще с весны. Мы поэтому и вернулись.

— Как оно там, в большом мире? — влезла со своим вопросом Бэт.

Огни погасли, смотритель ушел. В темном парке стало неуютно, так что мы встали и не спеша побрели к выходу.

— Обыкновенно, — определение Джарс подобрал в своем стиле. — Магию по большей части скрывают. Наших там почти нет. Зато в закрытой школе, где я учился, было несколько инкубов, фей, демоны, даже одна вейла затесалась.

Он отвечал скупо, сам почти никаких вопросов не задавал, даже не спросил, в какую сторону идти. Когда мы вышли на главную площадь, просто вдруг заявил, что ему пора. Бэт вызвалась проводить до гостиницы, но ее вежливо послали. Мы успели разойтись в разные стороны, когда мне в спину прилетел окрик:

— Шалисса?

— Да? — Пришлось притормозить и отыскать взглядом силуэт в мешковатых штанах и футболке. Самое оно для свадьбы, конечно.

Парень завис на несколько секунд, потом все же сформулировал мысль:

— Как насчет показать мне завтра город?

— По-моему, ты и так отлично ориентируешься, — холодно отметила его успехи я, а внутренне содрогнулась от такой перспективы. Нет уж! — К тому же, не всех из нас автоматически зачислили в Скарабей, некоторым придется честно сдавать экзамены.

Джарс хмыкнул, но от едкой реплики сдержался.

— А вечером?

— Я страшно занята.

И не дожидаясь, что он там еще скажет, стремительно зашагала по подсвеченной фонарями дороге.

Кто бы мог подумать, что свою первую брачную ночь Крейстон решит провести в моей комнате. Крадусь на цыпочках, открываю дверь, включаю свет — а он там! Стоит у полки с плюшевыми игрушками и внимательно смотрит в глаза желтому зайцу.

— Не помешала? — на самом деле я — сама скромность, но когда вторгаются в личное пространство, зверею.

Сейчас был как раз тот случай.

Рука мужчины дрогнула, плюшевый друг упал на пол.

— Кхм. Я тут бумагу искал, у меня закончилась.

— Правда? — получилось недоверчиво.

Меня буквально прошил нехороший взгляд.

— В смысле, в столе надо было посмотреть, — как-то мне стало неуютно, захотелось, чтобы он поскорее ушел.

Заяц был поднят и возвращен на место, Крейстон прошел к столу и взял несколько листов.

Его взгляд до сих пор неприятно жег кожу.

— Спасибо. И... прошу извинить за вторжение, — он направился к выходу.

— Ничего, — пробормотала я.

Уходи, уходи, уходи...

Возле самой двери ректор Скарабея остановился, чтобы сказать еще кое-что.

— Завтра же жду от тебя документы на поступление.

— Утром занесу.

Все равно собиралась.

— И готовься к переезду в Школу, ты точно поступишь, — продолжил давать указания он.

— Родственники руководства идут вне конкурса? — сама не знаю, откуда во мне взялась эта резкость.

— Не мели чушь, — голос мужчины вдруг стал очень мягким. — Просто я вижу твой потенциал.

С сердца целая каменная плита рухнула. Правда? Я не безнадежна? И буду учиться? И может быть, даже получу возможность применить свои знания на практике? От восторга голова шла кругом, губы улыбались.

Крейстон перешагнул порог, но напоследок решил подпортить мне настроение:

— Эта твоя подружка, Бэтси...

— Что с Бэт?

— Не общайся с ней больше.

Распорядился и ушел. А я так и осталась стоять с широко распахнутыми глазами и приоткрытым от возмущения ртом.

Утро принесло с собой понимание одной простой истины: как прежде ничего уже не будет. Никогда.

Мама и Крейстон в гостиной разбирали подарки. Я находилась там же, забралась на диван с ногами и не спеша завтракала соком и булочкой. Напряжение исчезло, они оба лучились счастьем, часто смеялись, из окон лился яркий солнечный свет, и слышались птичьи трели. Но я все никак не могла перестать думать о том, что прошлой ночью впервые за все время воспользовалась замком на своей двери.

В этом доме больше не получалось чувствовать себя в безопасности.

Может, и хорошо, что я скоро переберусь в школу. Вот только... будет ли безопасно там?

— Как тебе Джарс? — вдруг вспомнила о моем существовании родительница. — Вы подружились?

— Высокомерный зануда, — скрывать свои чувства я не привыкла. — Не имею никакого желания с ним общаться. И надеюсь, что это взаимно.

— Он — Вольстенгард, — как бы невзначай напомнил отчим.

Взгляд, которым он смерил меня, был таким же жестким и подавляющим, как у предмета обсуждений.

— Я и говорю: скучный, самовлюбленный, напыщенный! — кивнула, дожевывая остатки булочки.

— Шалисса, ты совершенно не разбираешься в людях, — Крейстон старался говорить мягко, но старания эти были слишком заметны.

— И тебе пора уже начинать думать о мальчиках, — гнула свое мама. — Тебе восемнадцать! А я до сих пор не видела ни одного хотя бы друга...

Что правда, то правда. Но я не слишком общительна, у меня и подруга-то всего одна. И то только потому, что Бэт сама всегда рядом. Иногда вокруг нее появляются еще какие-то девчонки, соответственно, и вокруг меня тоже. Но это просто знакомые, не больше. С парнями вообще пусто у нас обеих. Правда, меня, в отличие от Бэт, это не напрягает.

— Я думаю! — предприняла слабую попытку отбиться.

— И кто же он? — тут же вцепились в меня.

По комнате пронесся полный муки стон. Иногда она просто невыносима!

— Никто конкретный, — сказала чистую правду. — Я в общем думаю.

— Элли, оставь девочку в покое, — на выручку неожиданно пришел Крейстон. — У нее сегодня поступление.

Мама сдалась и переключилась на следующую коробку. А я быстро допила свой сок и убежала в комнату. Бэт должна зайти через полчаса, пора уже собираться.

Нервозности не было, не из-за поступления, во всяком случае. Все, что могла, я уже сделала, когда сдавала выпускные экзамены в средней школе. Могло быть и лучше, конечно, но во всех моих сертификатах по общеобразовательным предметам стоял средний балл. Не хорошо и не плохо. Бабушка, когда звонила в последний раз, была разочарована, но Крейстон сказал не думать о плохом и смело идти на экзамен. Я и шла. А там будь, что будет.

Тесты в средней школе всегда показывали средненькие способности. Сама не знаю, с чего я взяла, что могу стать хорошим проявителем... Но внутри сидела такая уверенность, что я даже не задумывалась о том, что стану делать, если не поступлю.

Просто точно знала, что мое место — в Скарабее. Все, точка.

Гадая, как будет проходить экзамен — не метаморфа же к нам приведут?! — я быстро влезала в приготовленную еще вчера одежду. Узкие брючки песочного цвета, белая удлиненная кофточка без рукавов, белые же туфли с милыми цветочками на задниках и тонкая куртка того же цвета, что и брюки. Свои неестественно светлые волосы я собрала в хвост, потом немного тронула тушью ресницы и губы прозрачным блеском.

В итоге зеркало отражало бледное существо с огромными серо-голубыми глазами. Испуганными почему-то.

Ненавижу свою внешность! Блеклая, невыразительная, беззащитная какая-то. И почти никакая косметика не в силах это исправить. Мало, что яркие краски мне совершенно не идут, так от пудры, румян и прочих девчоночьих радостей появляется жуткое раздражение. Вот и приходится порхать по городу бледной молью.

Как метаморф какой-нибудь, честное слово!

Я как раз раздумывала об украшениях, когда раздался звонок в дверь.

Бэт пришла. Помня, что сказал вчера отчим, я схватила сумку с документами и рванула вниз. Не хватало еще, чтобы он ей гадостей наговорил! Когда спустилась, Виверд как раз открыл перед Бэтси дверь.

— Доброе утро, господин Крейстон! — пропела моя единственная подруга, просияла и едва ли не исполнила перед ним реверанс.

Неужели только я вижу, какой холодный у него взгляд?

— Здравствуй, Бэтси, — сдержанно отозвался мужчина и отступил в сторону, чтобы я могла пройти. — Шалисса, ничего не забыла?

— Заявление еще несколько дней назад заполнила, — похвасталась своей предусмотрительностью, выбегая из дома.

— Тогда удачи, девушки, — пожелал он, а через несколько секунд захлопнул за нами дверь.

Итак, дверь была закрыта и в окно никто не смотрел, но пока отходили от дома, спина просто зудела, словно от настойчивого взгляда. Я даже плечами повела, желая отделаться от неприятного ощущения. Не помогло.

— Какой же он все-таки лапочка! — восхищенно выдохнула Бэт.

— Пришел и сразу начал устанавливать свои правила, — я скривилась.

— Он тебе не нравится? — не беспокойство, простое любопытство.

Отчаянно хотелось рассказать про его ночной визит в мою комнату и запрет общаться с единственной подругой, но я почему-то не стала. Не смогла.

— Виверд не плохой, — подобрала наиболее удачное определение. — Просто никак не могу привыкнуть, что в доме есть еще кто-то, кроме нас с мамой.

Пока они жили в нашем старом доме, из-за меня, наверное. Но Крейстон уже пару раз заговаривал о переезде в его особняк, и мама прикидывала, что возьмет с собой, так что, когда я переберусь в Школу, они тоже наверняка уедут.

— Не ценят некоторые своего счастья!

Под ворчание Бэт мы дошли до Скарабея.

Шестиэтажному зданию из оранжевого камня с огромным жуком, разлегшимся на крыше, было уже больше сотни лет. Ночью глаза жука сверкали зеленью. По городу ходили слухи, что это тоже своего рода магия. Поговаривали даже, что с помощью этого жука элита следит за горожанами. Еще я слышала, что так выявляют самых талантливых, чтобы потом зачислить их в Школу. Но это все было не более чем сплетнями. Зачем Крейстону и ему подобным за кем-то следить?

Этот особняк — главный предмет мечтаний любого выпускника средней школы в Блэкдорне. В нашей его части так точно. Конкурс здесь заоблачный, от желающих поступить отбою нет. Но правление Скарабея отбирает лучших из лучших. Иногда на курс всего пару человек берут. И не все доучиваются до конца. Небольшую часть выпускников отсеивает первый же выезд из города, как случилось с моей мамой. В общем, мне самой иногда смешно от собственной уверенности.

Еще раз пожелав друг другу удачи, мы с Бэтани взбежали по ступеням и вдвоем толкнули тяжеленную дверь.

Холл оказался огромным, полутемным, но вполне уютным. Взгляд медленно скользил по деревянным панелям на стенах, мраморному полу, двум большим зеркалам... и наконец наткнулся на стол, за которым сидел парень чуть старше нас с Бэт.

— Поступающие? — скучающе осведомился он.

— Угу! — мы подлетели к столу и протянули документы для регистрации.

С Бэт все прошло быстро, он просто списал номер с ее удостоверения личности, заполнил пропуск, поставил печать и отправил ее разыскивать таинственный шестьдесят восьмой кабинет на втором этаже.

Потом взял мои документы с видом, будто делает огромное одолжение, вчитался... и лицо мгновенно стало невероятно счастливым. Будто это он пришел испытать судьбу, а от меня зависел результат экзамена.

— Тебе в шестьдесят девятый, — сообщил парень очень вежливо и извлек из ящика стола уже заполненный пропуск.

Я ошеломленно моргнула.

Взяла.

— Передай мои искренние поздравления господину и госпоже Крейстон.

— Спасибо, — было так неловко, что пальцы начали меленько трястись, чуть пропуск не выронила. — А ты здесь учишься? Или работаешь?

Знакомы мы не были, все же город не такой маленький. К тому же огромным недостатком Блэкдорна является то, что здесь почти нет развлечений. Никаких ночных клубов, театров и тому подобного. Вообще ничего. Из инфраструктуры — всего одна гостиница, один ресторан и штук пять кафешек разной степени презентабельности. В итоге каждый вращается в своем узком кругу, и зачастую даже соседей мы знаем исключительно визуально.

— Работаю, — он смущенно улыбнулся. — "Золотой Скарабей" слишком ценит своих студентов, чтобы перекладывать на них обязанности персонала.

Точно! Талантливые проявители — огромная ценность, поскольку приносят городу деньги.

Одарив собеседника ответной улыбкой, я пошла искать нужный кабинет.

Бэт меня не подождала, так что пришлось делать это в одиночестве. На пропуске стояла специальная магическая печать, так что двери, ведущие в боковой коридор, распахнулись передо мной сами. Я шла медленно, отчасти пытаясь немного оттянуть ответственный момент, отчасти просто любуясь. В Школе было мрачновато, такое впечатление создавали старинные интерьеры и обилие дерева темных пород, но при этом уютно. Я чувствовала себя так, будто меня пустили на экскурсию в дом Вольстенгардов.

Захватывающе!

Подумать только, меньше чем через неделю я буду здесь жить! И каждый день ходить по этим узким коридорам, по лестницам со старинными перилами... Возможно. Если пройду отбор.

Кстати о доме основателей города. Это еще одна местная загадка. Он, то есть дом, бесследно исчез. А может, мы просто не знаем, в каком из особняков Блэкдорна жил лучший из проявителей.

Пришлось сильно укусить себя за губу, чтобы вышвырнуть из головы посторонние мысли. Пока витала в облаках, я успела взобраться на второй этаж и пристроиться четвертой в очередь перед нужным кабинетом. Хватит мечтать, нужно сосредоточиться! Но поскольку никто не знал, как именно здесь будут проверять потенциал, подготовиться было нереально. Оставалось просто ждать. Парень и две девушки, стоящие в очереди передо мной, заметно дергались и пытались использовать магию, но лучший результат, которого одна из них достигла, — это светящиеся золотом ладони. Из кабинета тут же выглянул молодой блондин и попросил девушку зайти вне очереди.

Она не поступила. Вышла через какие-то три минуты, вся в слезах.

Мы трое обменялись запуганными взглядами. Больше никто проявлять излишнего рвения даже не пытался.

Внутри словно обледенело все, дышать, и то получалось с трудом. Понятия не имею, сколько продлилось ожидание: несколько минут или час?

Но рыжеволосый парень, выйдя, тихо шепнул:

— Приняли!

А потом и девушка, с которой мы успели познакомиться, и которую, как оказалось, звали Аяна, тоже появилась из-за заветной двери со счастливой улыбкой на губах. Сдала!

Подошла моя очередь.

Убегая, счастливица оставила дверь приоткрытой, так что стучать я не стала, вместо этого осторожно заглянула в кабинет.

— Можно?

— Входи, — равнодушно бросил преподаватель, тот самый молодой блондин.

За длинным столом рядом с ним сидели еще двое: худощавая пожилая дама с вьющимися волосами до плеч и мужчина ее возраста с аккуратной бородкой. За столиком поменьше устроилась секретарь. Но главным все-таки был блондин. Он держался наиболее важно, позволил себе расстегнуть верхнюю пуговицу на рубашке и ни капли не заботился о том, чтобы произвести впечатление серьезного человека. Возле каждого из преподавателей имелась небольшая табличка с именем, но я была слишком поглощена тем, чтобы трястись не очень заметно, и ничего не прочитала.

— Назови свои данные, — голос у секретарши был немного писклявый и глаз дергался.

Я набрала воздуха побольше и выпалила:

— Шалисса Скоинг, восемнадцать лет, Солнечная улица, 12.

Тонкие пальчики замельтешили по клавиатуре, девушка методично записывала каждое мое слово.

— Скоинг? — единственная дама за преподавательским столом словно катала мою фамилию на языке. — Деточка, а ты случайно не внучка Клер?

— Именно так, — ответ получился чрезмерно официальным.

Блондин жестом показал мне подойти, а пока я преодолевала три шага до преподавательского стола, пояснил для коллеги:

— Это милое дитя еще и падчерица Крейстона с недавних пор. Вы не знали? Госпожа Латрица, как можно?!

Понятия не имею, устыдилась ли преподавательница, потому что я дошла. И как только оказалась впритык к их столу, третий, который до сих пор молчал, пододвинул ко мне поднос и скомандовал:

— Выбирай.

На подносе были разложены жуки. Скарабеи, если быть точной. Разумеется, не настоящие! Это были ювелирные украшения, золотое основание и лапки, плюс два-три драгоценных или полудрагоценных камня на спинке. Красиво. Бабушка носила похожего на лацкане пиджака, когда возвращалась в город и считала это уместным. Жук являлся особым знаком отличия, символом принадлежности к некой высшей когорте.

Сейчас передо мной лежало тринадцать скарабеев. Из них предстояло выбрать одного.

Ну и как это сделать? А главное, зачем? Это испытание? Или я просто беру того жука, которого потом должна носить? Никто ничего внятно не объяснил, но все трое... нет, даже четверо смотрели напряженно и выжидающе.

Простояв у стола целую вечность, я так и не определилась с выбором, все жуки были красивые и одновременно с этим не привлекал не один. В итоге решила взять золотого с рубиновой спинкой и ониксовыми глазками. Ну, чтобы взять хоть какого-нибудь... Но как только рука потянулась за добычей, мое внимание привлек другой жук. Самый мелкий. Синий сапфир, лунный камень и два граната. Еще мгновение назад он казался золотым, как все прочие, но стоило немного сосредоточиться, как драгоценный жук начал светлеть и стал... серебряным. Не успев толком сообразить, что же делаю, я схватила его.

— Этот! — кровь дробными ударами стучала в висках.

Сидящие за столом переглянулись.

— Мои поздравления, юная леди, — тонко улыбнулся блондин. — Вы вычислили единственного метаморфа. Это намного больше, чем от вас требовалось.

Похвалил?

Так меня взяли или как?!

Проявитель вытащил из моих трясущихся пальцев зачарованного жука, задумчиво оглядел его, пробормотал что-то невнятное себе под нос и отдал обратно.

— Обычно мы так не делаем, но ты можешь взять его себе. Только смотри не потеряй! Занятия начинаются со следующей недели, заселяться в комнату можно уже с конца этой. Свободна.

Не помня себя, я выскользнула в коридор, кивнула и улыбнулась нескольким парням, толпящимся под дверью, уже на лестнице извлекла из сумки мо-бук, чтобы узнать время и проверить, не пытался ли кто-нибудь связаться со мной. Следуя правилам, перед экзаменом я отключила звук. Но пропущенных вызовов не было. Зато выяснила, что в кабинете я провела чуть больше пяти минут. А по ощущениям — часа два! И трясло до сих пор.

Странно, что Бэт еще не вышла, она вроде раньше меня поднялась. Может, у них там очередь больше? Но заглянуть в соседний коридор я не додумалась, а дверь уже закрылась за спиной, и кто знает, сработает ли пропуск во второй раз. Ладно, дождусь ее в холле. С этим решением я преодолела оставшиеся ступени и еще одну тихо пикнувшую дверь, но ждать не пришлось.

Бэт уже была здесь, стояла у окна и судорожно всхлипывала. Ее лицо раскраснелось и немного припухло. Видимо, плачет Бэтани давно.

— Что?.. — я подлетела к подруге.

— Поступила? — она подняла на меня заплаканные глаза.

— Да, — без всяких подробностей ответила я и сразу же почувствовала себя виноватой. — А ты...

Это не был вопрос, потому что ответ я и так знала. Вряд ли можно так горько рыдать от счастья.

Но как же так?! Бэт всегда училась лучше меня, и потенциал, судя по тестам, у нее был выше.

Объяснение молнией промелькнуло на краю сознания. Но Бэт уже придумала свое.

— Ты!.. — гневно зашипела она и с силой толкнула меня в плечи. — Это все ты подстроила!

Чудом не упала, толчок получился сильный, только отступила на пару шагов.

— Бэт, ты с ума сошла?

— Ты просто позавидовала, что я с Джарсом нашла общий язык! — несла откровенный бред подруга. — И нажаловалась отчиму, а он все подстроил! Мне даже задания никакого не дали, глянули в документы и выпроводили за дверь.

Все это время она наступала, а я пятилась.

— Очень жаль, я знаю, как ты мечтала здесь учиться... — лепетала я. — Мы вместе мечтали. Но честное слово, я тут ни при чем!

Не поверила. В следующую секунду последовал еще толчок, я больно ударилась спиной о стену, а Бэт рывком схватила меня за волосы так, что слезы из глаз брызнули.

— Он мой, понятно? Ему я нравлюсь, а не ты!

Происходящее сильно попахивало сумасшествием. Бэт никогда раньше так себя не вела! И этот Джарс... Такое чувство, будто она больше из-за него на меня взъелась, чем из-за поступления. В общем, я старалась прикрыть лицо руками, и одновременно пыталась достучаться до лучшей подруги:

— Прекрати уже! Ты меня сто лет знаешь, разве я на такое способна?!

— Девушки, что у вас там происходит? — администратор, или кто он тут, поднялся из-за своего стола и направился к нам.

— Я думала, что нет, — презрительно бросила Бэт и выбежала на улицу.

Рыдания душили. Я сползла вниз по стене и уткнулась лицом в колени.

Крейстон, будь он проклят, и его Вольстенгард заодно! Это все отчим, больше некому. Я ослушалась, вот он и принял меры, чтобы оградить меня от Бэт. И у него это, похоже, получилось.

— Тебя приняли, а ее нет? — протянул у меня над головой парень.

— Откуда знаешь? — я подняла заплаканное лицо.

Хотелось подозревать всех и каждого. Как они могли так поступить?!

— Работаю здесь уже третий год, — с неуместной полуулыбкой пояснил он. — И такие сцены вижу по несколько раз в каждый вступительный сезон. Прекращай разводить сырость, учеба в Скарабее — это очень престижно, тебе выпал редкий шанс. Ни одна подруга того не стоит.

Прозвучало дико.

Разве какие-то привилегии могут быть ценнее близких людей?

— Я так не думаю, — произнесла бесцветно, встала и направилась к выходу.

— Стой! — раздался оклик за спиной. — У тебя губа разбита и лоб поцарапан. Давай мы тебя хоть в порядок приведем...

Но я не слушала. Возвращаться не было желания. А чего действительно хотелось, так это провалиться сквозь землю и никогда больше никому не создавать проблем. Бэт права, это я во всем виновата. Из-за меня она не поступила.

— Ого... Там над всеми так измываются?

Недалеко от школы стоял Джарс.

— Прости, я спешу, — и попыталась пройти мимо, но он схватил меня за локоть.

— Заметно. Ты с экзамена?

Мысленно прикинув свой вид, я стянула заколку с растрепавшегося хвоста и тряхнула волосами. Ни к чему народ пугать. Потом предприняла новую попытку вырваться.

— Отвянь, не до тебя сейчас...

Не отпустил.

— Я тебе не нравлюсь?

— Какой догадливый!

— Просто я обычно всем не нравлюсь, — и состроил несчастную рожицу, но получилось фальшиво.

Аккуратно, чтобы не сильно размазать тушь, я утерла слезы. Высвободить вторую руку все еще не удавалось.

— Печально.

— Да нет, нормально, — не согласился Вольстенгард. — Зато не лезут особо.

— Вот и ты ко мне не лезь, — в чем-то я была с ним согласна.

Кто бы еще меня послушал.

— Так что было? Давили морально? Завалила? — он почему-то даже вероятности не допускал, что я могу переживать по какой-то другой причине.

Джарс перехватил мою руку поудобнее и увлек вперед по улице. Сопротивляться не стала, все равно мне было туда и надо.

— Поступила, — процедила сквозь зубы, лишь бы только он отстал. — А Бэт — нет. Мы поссорились, сильно, в первый раз в жизни.

Слезы снова потекли по щекам.

Вольстенгард окинул меня снисходительным взглядом и сделал то, что умел лучше всего. Скривился.

— Даже не думай переживать из-за этой пустышки, — выдал ценный совет он. — Она не стоит того.

— Кажется, я знаю, почему у тебя нет друзей...

Доподлинно мне это не было известно, но интуиция не обманула. Я попала пальцем в небо, что называется.

— Так проще, — и поймав недоверчивое выражение на моем лице, предложил: — Хочешь, докажу?

— Не получится!

Разумеется, его это не остановило.

— Зуб даю, это был первый раз, когда ты хоть в чем-то оказалась лучше нее. А вот скажи, если бы она поступила, а ты нет, что бы было?

Задавать правильные вопросы он определенно умел.

— Ну... если честно, я была готова к чему-то подобному, — пробормотала, чувствуя себя преступницей на допросе. — Я, конечно, постаралась бы порадоваться за нее.

— Из этого следует, что она не относилась к тебе даже в половину так искренне, как ты к ней, — пришел к желанному выводу Джарс. — Так всегда бывает, когда пускаешь кого-то в душу. Постарайся впредь не совершать столь глупых ошибок.

Следовало возразить, но я не нашла доводов.

Джарс довел меня до дома и ушел.

Внутрь входила с непреодолимым желанием высказать отчиму все, что думаю о его подлом поступке. Впервые в жизни мне хотелось закатить скандал. Но, видно, не судьба, потому что дом был пуст. Новобрачные куда-то ушли. Может, к Крейстону поехали?

Я обвела взглядом холл, аккуратно сложенные горкой еще не распакованные подарки, которые, по-видимому, прислали сегодня, громко зашипела и убежала наверх, в свою комнату. Там отрыла в сумке мо-бук и еще раз проверила звонки. Пусто. Сообщений тоже не было.

На душе было погано, губа болела, снова хотелось плакать. Я сунула средство связи обратно в сумку, стянула с себя куртку и туфли, после чего забралась под одеяло с головой. Снова ревела, потом, кажется, уснула.

Помню, еще подумала, что хорошо было бы проснуться и понять, что этого ужасного дня вообще не было... И не было Крейстона. И Джарса. А моя жизнь по-прежнему унылая, зато без сюрпризов. И пусть я не поступлю в Скарабей, ничего страшного. Это я как-нибудь переживу, близкие люди намного важнее.

Проснулась. Часы на столике у кровати показывали половину второго ночи, а в незанавешенное окно заглядывала почти полная луна, освещая нехитрую обстановку: довольно узкая кровать, стол, шкаф, несколько полок с книгами, мягкими игрушками и прочими девичьими мелочами, старый, но любимый диванчик.

Сумка так и валялась на полу...

Реальность была все та же. У меня жутко болела голова, саднило горло, а в грудную клетку словно булыжник засунули. Чувства горечи, обиды и страха сплелись в тесный клубок.

Пролежав так минуту, я поняла, что само по себе ничего не изменится. Сначала в ванную, умыться и переодеться в удобное. Потом напишу Бэт сообщение. Не верю, что она до сих пор ненавидит меня. Мы же вообще ни разу не ссорились! А утром обязательно выскажу Крейстону все, что думаю о его низком поступке. Может, даже от места в Скарабее откажусь. И посмотрим, что он тогда станет делать! Худо-бедно определившись с порядком действий, я выползла из-под одеяла и отправилась воплощать задуманное.

К маминой комнате примыкала собственная ванная, мне приходилось пользоваться той, что на первом этаже. По пути еще пить захотелось, и я свернула на кухню.

Налила себе воды в стакан, но не успела сделать и двух глотков, как услышала шаги и приглушенные голоса.

— Интересные подробности вырисовываются... — голос был мужской, знакомый, и принадлежал он явно не Крейстону.

— Я разберусь с этим, — а вот это уже отчим.

Судя по всему, они вышли из бабушкиного кабинета, и теперь Виверд готовился спровадить гостя.

Некая неведомая сила буквально швырнула меня к двери и заставила затаиться.

Ой, блондин! Тот самый, что экзамен принимал...

— Вот увидишь, все так, как я сказал. Кстати, талант у девчонки уже проявился, — говорил тем временем блондин. — Я бы на твоем месте не торопился связываться с мамашей, а подождал пару лет и женился на Шалиссе. Девочка просто прелесть... Способная, опять же. Жука за минуту взяла.

— Вот именно, девочка, — зашипел на него Крейстон. — Она же ребенок совсем. Я что, похож на извращенца?

Неужели в нем хоть что-то человеческое есть?

Стараясь ступать как можно тише, я сделала еще пару шагов. Теперь смогла разглядеть открытую дверь в бабушкин кабинет и какие-то документы, разложенные на столе. Была бы она дома, ни за что бы не потерпела вторжения! Она даже нам с мамой заходить туда не разрешала и всегда запирала дверь. Вредность настоятельно рекомендовала позвонить и нажаловаться, но я не была уверена, что поступлю так.

— Ну как знаешь, — фыркнул блондин и пошел к двери.

— И ты запомни, Айзек, — Крейстон припечатал его строгим взглядом. — Шалисса будет жить в Скарабее, чтобы никаких поползновений в ее сторону не было! Узнаю что, голову оторву. И не только голову.

На что блондинистый препод, поименованный Айзеком, только рассмеялся.

— Я постараюсь ускорить экспертизу и поиск, но нужны будут копии некоторых документов, как еще одно доказательство, — и смерив непосредственное начальство взглядом, посоветовал: — Смотри, не сильно вживайся в роль папаши. Возможно, девчонку придется отдать.

— Думаешь, я сам этого не понимаю? — отчим с трудом сдерживал раздражение.

Отдать?!

Это было уже слишком. Перебор для одного дня.

Я похолодела, рука дрогнула, и стакан с недопитой водой упал на пол.

Вспыхнул свет.

— Шалисса?! — оба отпрянули от неожиданности.

— Простите, что помешала строить планы по избавлению от неугодной падчерицы! — меня трясло.

Опять хлынули слезы. Я не привыкла жить в такой атмосфере, не привыкла к интригам, к тому, что даже близкие могут совершить подлость. И сейчас просто не знала, как себя вести.

— Шали, успокойся, — Виверд осторожно шагнул ко мне.

— Не подходите! — я отпрыгнула назад и попятилась в сторону кухни.

Блондин наблюдал за нами с живым интересом.

— Шал...

— Это вы все подстроили с Бэт! Из-за вас я единственную подругу потеряла! — говорила не очень громко, но эмоционально. — А теперь вы рылись в вещах бабушки и придумывали, как избавиться от меня. Сослать в Скарабей мало, да?

Спина уткнулась в подоконник.

— Шалисса, закрой рот, — зло сверкнул на меня глазами отчим, продолжая приближаться.

Наверное, следовало так и сделать, хотя бы притвориться, что угомонилась, но у меня случилась первая в жизни истерика.

— Не знаю, что вы задумали, но я молчать не стану. Все расскажу маме! — ну и пусть эгоистично, этот человек опасен, и она должна об этом узнать, пусть ей и будет больно.

Крейстон замахнулся.

— Мама!

Но за миг до того, как прозвучал крик, Айзек успел выставить золотистый щит. Вряд ли меня кто-то услышал, кроме них двоих.

Спину облизал страх. Дыхание словно замерзло.

Вместо того чтобы ударить, отчим схватил меня за волосы и с силой крутнул, повернув к себе спиной. Раздался треск ткани, кофточка у шеи разорвалась, оголив плечи. И в правое что-то кольнуло.

Потом еще. Как будто четыре иглы сразу. Или даже больше...

Я жалко всхлипнула, а в следующую минуту обмякла в руках мужчины.

2 глава

Сон никак не хотел отпускать. В нем было тепло и уютно, пели птички, лился лунный свет и незнакомец кружил меня в танце. Я всегда считала, что двигаюсь ужасно, но в этот раз получалось хорошо. Партнер уверенно вел, бережно придерживал за талию, что давало странное чувство защищенности. Наши тела практически не соприкасались. А еще он был блондином. Не обычным блондином. Его волосы были не русыми, не пшеничными и даже не белыми, они имели редкий пепельно-серый оттенок. И я все время смотрела на них.

Наверное, потому и не запомнила лица или каких-нибудь еще особых примет.

Хотела коснуться блестящих прядей, протянула руку, но сладкий сон взял и выплюнул меня в жестокую реальность.

Потоками ледяной воды на голову обрушились воспоминания: поступление, ставшее кошмаром, ссора с Бэт, подслушанный разговор, странный укол...

Еще до того, как открыла глаза, я приняла решение: ноги моей в этом их Скарабее не будет. Представила, как разозлится мама и взбесится бабушка, содрогнулась и проснулась окончательно.

А разлепив глаза, обозрела совершенно незнакомую комнату. Даже ущипнула себя, но наваждение и не подумало исчезнуть.

Она была просторная и явно девичья, об этом говорил туалетный столик, заставленный духами и всевозможной косметикой, милые стульчики, подушечки на диване, обилие мягких мишек, шкатулочек, модные журналы. Преобладали белый, голубой и серо-серебристый тона, но комната не казалась холодной. Напротив, была очень уютной.

Я возлежала на высокой, изумительно мягкой кровати с резной спинкой. Мечта просто! Весь пол покрывал мохнатый белый ковер. Еще из интересного здесь был встроенный в стену шкаф с большим зеркалом, много новенькой техники вроде компьютерной панели на стене или переговорного устройства по дому, три полки с книгами и широкий подоконник, оборудованный под уголок для чтения. В смысле, он был сделан в виде кушетки, там были подушечки и плед.

Плавающий в воздухе запах тончайших духов лишь помог утвердиться в мнении, что комната жилая.

Кем бы ни была ее хозяйка, я ей искренне позавидовала. Даже не тому, что все вещи жутко дорогие, просто атмосфера в ее владениях... волшебная. Иначе не скажешь. И наверняка у нее нет странного отчима, который перевернул жизнь вверх дном. Но у меня-то он был, так что пришлось выпутываться из плена одеял и идти к двери.

Концы с концами сходились плохо. Плечо что-то укололо, это было ночью. А сейчас день. И я не знаю, где нахожусь. С трудом удерживаясь от того, чтобы поддаться панике, я решила просто разыскать того, кто понимает, что вообще происходит, и задать все эти вопросы ему. Дальше по обстоятельствам: опять скатиться в истерику, открыть маме глаза на истинный облик ее мужа или убить Крейстона.

Но дверь оказалась заперта.

Я дергала за ручку, стучала, сорвала голос — никто не прореагировал. Словно дом был совершенно пуст.

Паника душила и в какой-то момент швырнула меня к окну, но там поджидал новый сюрприз: за пределами моей комфортабельной тюрьмы раскинулся совершенно незнакомый город.

Со слабым вскриком я отпрянула и еще раз ущипнула себя за руку. Не помогло. В смысле, незнакомый город никуда не делся.

Это точно была не неизвестная мне улица, а именно другое место. Не знаю, как, но я чувствовала. Будто сам воздух был иным. Другими были и дома: холодные оттенки, много стекла, ухоженные сады, аккуратные заборчики. В Блэкдорне, который я знала, заборов почти не было. Ну если только штуки три. Здесь же был огорожен каждый дом.

И ни души кругом.

Окно выходило на улицу и угол соседнего дома. Я просидела на мягком подоконнике достаточно долго, за это время никто не прошел мимо. И соседи признаков жизни не подавали. Страх нарастал с каждой минутой. Что Крейстон со мной сделал? Что вообще происходит? Может, я ударилась головой и теперь у меня галлюцинации?

Сидение на месте и придумывание всяких ужасов сводило с ума. Если я еще не свихнулась, то близка к сему знаменательному событию. С этой мыслью, чтобы хоть на что-то отвлечься, я встала и отправилась исследовать комнату.

Первым открытием, вызвавшим в душе новый всплеск зависти к таинственной владелице всей этой роскоши, стала раздвижная дверь, за которой обнаружилась ванная комната. И огромная серая ванна с вкраплениями чего-то блестящего. Еще современная душевая кабина, множество полок с кремами, шампунями и прочими радостями жизни, вешалка с пушистыми халатами и еще много разного. Но я была на чужой территории, так что ограничилась умывальником и большим зеркалом.

Отражение не порадовало, продемонстрировало мне привычно бледное существо с разбитой губой и желтеющим синяком на лбу. Еще кофточка была порвана, а вот плечо невредимо, даже следа от укола обнаружить не удалось. Странно, вообще-то. Штаны тоже порваны на колене, на нем же болела нехилая такая ссадина. Похоже, доставка меня сюда не обошлась без приключений. Могли бы и побережнее обращаться, если уж решили оставить в живых.

До отчаяния хотелось вымыться и переодеться, но я не решилась.

Вернувшись в комнату, нашла на диване свою сумку. Из нее ничего не пропало: мо-бук, простенькая косметика, зеркальце, ключи от дома, скарабей. Плохо понимая, что делаю, я немного надорвала подкладку и просунула жука в образовавшуюся дыру. Потом взялась за мо-бук. Он представлял собой небольшой переносной компьютер с функцией звонков, различных сообщений, записи видео и звука и постоянным подключением к информационно-магической сети Блэкдорна. Каждый такой гаджет регистрировался на определенное удостоверение личности. А те, кто выезжал из города, получали подключение к общей сети, чтобы постоянно быть на связи.

Но и тут меня ждал облом. Стоило включить мо-бук, как высветилось сообщение: "Сеть недоступна".

Дата отображалась через два дня после той ночи.

"Пожалуйста, зарядите устройство".

Бездумно я прошла к столу, отыскала подходящий разъем и поставила мо-бук на подзарядку.

Наверное, я слишком инфантильна и до сих пор жила в тепличных условиях, вот и не представляла, что делать. Я не знаю, где я нахожусь, и чем мне это грозит. Дозвониться маме или бабушке и получить помощь не получится. Есть вариант разбить окно. Второй этаж — это не очень высоко, вряд ли я разобьюсь. Скорее всего, получится выбраться, но... опять-таки, я понятия не имею, где я и куда идти.

В итоге так и слонялась по комнате до вечера, раз за разом прокручивая в голове эти мысли. Окно все-таки проверила, там была какая-то незнакомая защита. Еще нашла мольберт, одним глазком заглянула в шкаф и увидела, что все вещи совершенно новые, с этикетками, потом вернулась на подоконник и снова уставилась на пустынную улицу.

Ситуация кардинально поменялась, когда зашло солнце и в небе засияла огромная круглая луна.

Стоило ей появиться, как город ожил. У соседнего дома в потоках бледного света появилась белокурая женщина с серебристой, словно фея из детской книжки, девочкой. Мимо окна проходили люди, плавно скользили автомобили. И в тот момент, когда в моем воспаленном мозгу клеймом пропечаталось понимание — "метаморфы"! — за дверью послышался стук каблуков.

Я решила ловить момент и опять принялась отчаянно стучать.

— Эй! Кто-нибудь! Выпустите меня!

В этот раз мне даже ответили:

— Незачем так кричать, дорогая, — чуть хрипловатый голос принадлежал немолодой уже женщине. — Я еще в первый раз тебя прекрасно слышала.

Как реагировать на такую новость, я не знала, и просто отпрянула от двери. Она издевается? Или я все-таки сошла с ума?

Щелкнул замок.

Появившаяся на пороге дама была такая же светловолосая, как и я. Может даже еще светлее. И глаза у нее тоже были серо-голубые, бледная кожа, тонкокостное сложение. Но она не казалась блеклой, скорее какой-то по-особенному легкой, воздушной, будто светящейся изнутри. И одновременно очень уставшей. Одета незнакомка была в свободные брюки, элегантную блузку и носила туфли на высоком тонком каблуке. А еще она улыбалась. Мне. И смотрела так, будто вот прямо в этот же момент портрет рисовала...

Я попятилась.

— Как себя чувствуешь? — закрыв за собой дверь и разгладив несуществующие складки на одежде, она опять впилась в меня взглядом. — Надеюсь, твое вынужденное заточение было хотя бы комфортным?

Почему-то казалось, что она ощущает себя слегка не в своей тарелке.

— А как себя чувствует девушка, которую вы выдворили из комнаты, чтобы запереть здесь меня? — Мама дорогая, что я несу?!

Но в ответ на мой выпад, незнакомка лишь рассмеялась.

— Я смотрю, тебе палец в рот не клади...

На самом деле, это было не так. Я сама порой злилась на себя за то, что предпочитала смолчать даже тогда, когда следовало кричать и возмущаться. От этой покладистости было хорошо всем, кроме меня самой. Но случай к излишней откровенности не располагал, так что опровергать сложившееся мнение я не стала, просто пожала плечами. Пусть думает, что хочет.

— У тебя, наверное, есть вопросы? — она уселась на диван и принялась вертеть в руках одну из подушечек.

Нервничает. Интересно, почему?

Вопросы действительно были, но вместо всяких ответов мне хотелось просто попасть домой. Больше ничего не надо! Но... вряд ли все получится так просто.

— Вы — метаморф.

Я так и продолжала топтаться посреди комнаты.

— Это само собой, — благосклонно кивнула странная особа. — Но я еще и твоя бабка.

Ага. А еще я принцесса... или вообще принц! Демонический.

Большего бреда в жизни не слышала. Вот и смешок получился колкий и недоверчивый.

— Если это какая-то магия, то она не сработала, — я опасливо отступила к самому окну. — Я помню, что меня зовут Шалисса и... отчим что-то сделал со мной.

— Крейстон просто вколол тебе снотворное и продал мне, — невозмутимо пояснила собеседница. — Мое имя Адарина Вайрис, и я — твоя бабушка по отцу.

Ощущение нереальности происходящего от ее объяснений только усилилось.

— А... может, я все-таки сошла с ума? — спросила с надеждой.

Надо было пытаться сделать что-то со щитом, бить окно и бежать. Хоть куда-нибудь!

— Не исключено, — Адарина приняла мои слова за шутку и сдержанно улыбнулась. — Но это все равно не отменяет того, что ты моя внучка.

— Мой отец умер и...

— Ты никогда не видела его? Даже на фото?

Как много она знает.

— Мама рассказывала, что он был одним из лучших проявителей и постоянно находился в разъездах, — я слабо пожала плечами. — Таким запрещено оставлять следы. Поэтому фотографий у нас не было. У бабушки Клер их тоже нет.

Смех у нее оказался гортанный, я даже вздрогнула от этого звука.

— А имя его твоя мать назвала?

— Норстон.

На самом деле мама просила не распространяться на эту тему, наверное, тоже из-за его работы. Я и помалкивала, никогда не обсуждала второго родителя даже с Бэт. Я всегда была послушной дочерью. Просто сейчас ситуация сложилась странная, надо было разобраться.

— Хоть тут не солгала, — проворчала метаморфа. В ее словах явственно чувствовалась неприязнь.

— Моя мама — не врунья! — попыталась вступиться за близкого человека я.

Но нарвалась на насмешливый взгляд и осеклась.

— Как угодно, — легко согласилась странная особа. — Но мой сын жив и прекрасно себя чувствует, правда, сейчас в отъезде. Ты действительно моя внучка, экспертизы подтвердили это. Ах, и еще одно... ты такой же метаморф, как и проявитель.

Верить не получалось. Но все эти люди и Адарина тоже были чем-то похожи на меня. Такие же светлокожие, нежные, с тонкими чертами. И... они вовсе не казались некрасивыми. Собственное потрепанное отражение в зеркале теперь тоже воспринималось несколько иначе.

— Пожалуйста, можно я пойду домой... — пролепетала я и уставилась на женщину с мольбой. — Мне очень надо сказать маме, что ее новый муж — подлец.

— Сожалею, но сделка уже состоялась, — жестко сказала Адарина.

Голова начинала трещать от безумия происходящего.

— Какая сделка?!

— Ты невнимательна, — посетовала метаморфа, называющая себя моей бабкой. — Я уже говорила, что выкупила тебя у Крейстона.

Вот в это почему-то поверилось легко. Ну и мерзавец! Настоящий негодяй! А еще ректор Скарабея... Впрочем, преподаватели там, как выяснилось, не многим лучше.

— Хотите сказать, что приобрели родную внучку, как какую-то вещь?! — я мимо воли сорвалась на шипение.

— Не за деньги, конечно, — заверила Адарина, будто это имело какое-то значение. — Из последней командировки мой сын привез пленника. Весьма ценного. Мы могли его сдать Орлгордам, и он был бы уже мертв, у них свои счеты к проявителям. Но вместо этого мы связались с этим жуком Крейстоном и договорились на обмен. Я договорилась. Норстон, если честно, пока не в курсе.

Она отвечала обстоятельно, не пыталась ничего утаить, и у меня внутри разливалась прохладная пустота. Возможно, эта метаморфа говорит правду... Похоже на то.

— Не могу поверить... — невнятно шептали губы.

Орлгорды... Другая семья основателей города?

В курсе ли мама? Что Крейстон вообще ей наплел?

И зачем я понадобилась этой Адарине?

О том, почему никому не пришло в голову поинтересоваться моим мнением, вообще молчу.

Голова на малейшее движение, даже на вдох отзывалась противной тянущей болью. К горлу подступала тошнота. Хотелось кричать и топать ногами, но сил не было. Их хватило только на то, чтобы сжать холодными пальцами виски и застонать.

— Есть хочешь? — неожиданно переменила тему эта покупательница внучек.

— Домой хочу, — упрямо мотнула головой я.

Желудок тут же вежливо напомнил, что кормили его давно, а быть строптивой можно и после ужина. Или у метаморфов после заката как раз завтрак?

— Домой нельзя, а поесть надо, — с этими словами она направилась к двери, сделав знак идти следом. — Тебе не пройти через стену и не выбраться за пределы города, ты прекрасно знаешь об этом, Шалисса. Да что там, даже мне не пройти. Так что будь паинькой, а я взамен расскажу настоящую историю твоих родителей.

Душа требовала бунта. Если и не скандалить, то хоть голодовку объявить. Хотела внучку? Вот и пусть бы смотрела, как желанная покупка загибается от голода! Быстренько бы нашла способ доставить меня на другую половину города! Но разум тихонько нашептывал, что все наверняка не так просто. Там Крейстон... и что я буду делать с ним? Вернее, он со мной? После всего. Еще очень хотелось услышать версию метаморфов и увидеть отца.

Не важно, что он враг, метаморф и из-за него меня выкрали из дома. Зато живой. И... может быть, настоящий. Надежда была даже мучительнее, чем головная боль. Я должна его увидеть! И все узнать! Заодно сориентируюсь и обдумаю, как отсюда выбраться.

Приняв такое решение, я покорно побрела за Адариной.

Шла медленно и сильно отставала, потому что все время глазела по сторонам. Адарине иногда приходилось останавливаться и ждать меня. Она недовольно поджимала губы, но замечаний делать не пыталась.

Дом был огромный, богатый, в глаза сразу же бросалось обилие стекла. С улицы оно было затемненное, это я еще на примере соседнего дома чуть раньше поняла, зато изнутри из некоторых коридоров виден был сад, залитый лунным светом, и звездное небо. Невероятно красиво! Даже лучше, чем изысканное убранство дома, хотя и оно меня впечатлило.

Отдельного восхищенного вздоха удостоились картины. Их было много и все будто жили своей собственной жизнью. Смотришь прямо — просто рисунок, не представляющий особой ценности и, скорее всего, нарисованный кем-то из членов семьи, но стоит лишь отвести взгляд, на полотне мерещится какое-то движение. Впрочем, поймать его мне ни разу не удавалось.

— Это лунная магия, я потом тебе объясню, — Адарине пришлось вернуться, обнять меня за плечи и так увлечь на кухню, потому что сама бы я шла еще долго.

— Вы рисуете? — еще до конца не справившись с впечатлениями, спросила ее.

— Мои картины не оживают, я чистый лунный маг, даже внешность менять могу с трудом, — рассказала та, что называла себя моей бабушкой. — А вот моя другая внучка, Арабель, действительно очень талантлива.

Рисунки перестали казаться главным.

— У вас есть еще внучки?

— Кроме тебя, три, — улыбнулась пожилая женщина.

Мы наконец дошли. После увиденного, кухня меня не слишком впечатлила. Разве только размерами. Она была огромная, больше маминой гостиной. Много самой разной техники, некоторую я вообще видела впервые, стол и десять стульев, полка с книгами по кулинарии, журналы и электронное устройство для поиска рецептов в сети. Сквозь прозрачную стену просматривался сад с качелями и домиком на дереве. Здесь же была дверь на небольшую терраску.

— То есть, ваш сын... — назвать незнакомца отцом я не могла, — ... женат?

Наивная дурочка! А я чего ждала, собственно?

— Был, трижды, — печально вздохнула метаморфа. — Но ни один из этих браков счастья не принес, как и детей. Внучки у меня от старшей дочери, Риданы. Чудесные девчонки, но они принадлежат семье своего отца, а у Вайрисов так и нет наследников. Ты одна.

Вот и вариант ответа на вопрос, зачем я им понадобилась.

Адарина пояснила, что служанку пришлось отправить в дом дочери, иначе бы она непременно настучала сыну и испортила весь сюрприз. Пояснила и сама принялась за готовку. Кажется, планировалась каша с сухофруктами. Дома я всегда помогала маме и вообще неплохо умела готовить и с прочей домашней работой справлялась, у нас слуг не было, но здесь забралась на высокий стул и притихла. Внутри прочно засело стремление казаться как можно более незаметной.

Одновременно с готовкой она говорила, рассказывала обещанную историю взаимоотношений Норстона с моей мамой. Так и не решив для себя, верить или нет, я слушала.

У сына Адарины был чистейший дар метаморфа. У них это не так ценно, как на другой стороне города сильные способности проявителя, потому что у лунной части Блэкдорна есть и другие доходы, но работу вне города он получил. И неплохо с ней справлялся, был на хорошем счету. И вот через четыре года одно из его заданий пересеклось со стажировкой молоденькой проявительницы Элли.

Тогда Норстон работал для Блэкдорна, что случалось редко. Нужно было прикинуться одним человеком, задача усложнялось еще и тем, что прототип являлся магом-эмпатом, выведать формулу одного сплава, по возможности, получить материалы и, если получится, заключить договор на поставки, это уже после разоблачения. При условии, что удастся найти надежных партнеров. У Орлгордов сеть ювелирных мастерских, тогда они пытались наладить производство артефактов.

Девчонка была третьим проявителем, которому поручили его раскрыть. В итоге они одновременно вычислили друг друга, но вместо работы случилась любовь. Элли уступила, не стала его разоблачать, подождала, пока он заключит нужный договор. Потом они собирались вместе приехать в лунную часть Блэкдорна, но на этом этапе в ситуацию вмешалась Клер. Она курировала стажировку дочери, почуяла неладное и приехала. И обнаружив, как все обернулось, естественно, не обрадовалась.

Элли с позором отправили домой. Скандал удалось замять, все же моя бабушка довольно влиятельная дама в дневной части города. По официальной версии девушка не справилась с заданием, метаморф вычислил ее первым и напал, в результате чего она потеряла дар.

Норстона было приказано убить, но ему удалось спастись и вернуться в город со всем необходимым. Дело было сделано, Орлгорды так ничего и не узнали. Он еще какое-то время строил планы по возвращению возлюбленной, но со временем все завяло. Правда, семейная жизнь так и не сложилась. Всех трех жен выбирала ему мать. Первая оказалась сумасшедшей и покончила с собой. Вторая родила ребенка от другого, что послужило поводом для развода. Третья бесследно исчезла три месяца назад, до сих пор ищут.

Решив, что таким образом судьба пытается сказать что-то важное, Адарина стала наводить справки об Элли. Поначалу думала, что былые чувства еще не остыли, а адепты лунной магии всегда были чувствительны к движениям души. Может, потому у Норстона и не складывается с другими. Но узнала она обо мне. Соотнесла даты и задумалась... Поиск нужных связей, слежка и экспертизы заняли больше месяца, а тут как раз случай с пленником подвернулся. В итоге на ее кухне грустит драгоценная внучка с потрясающим набором способностей.

— Да я даже не мечтала о подобном, когда все только началось! — ажиотированно восклицала коварная метаморфа.

Ниточки постепенно связывались в узелки. По крайней мере, причина обиды бабушки Клер на маму и холодности ко мне стала ясна. И почему об отце меня просили не болтать, тоже теперь понятно.

Красивая и печальная история затронула что-то нежное в душе. Теперь мне хотелось, чтобы все оказалось правдой и этот Норстон — моим настоящим отцом. Все равно останутся сомнения, нужна им я или нужна для чего-то конкретного, но с вопросами проще разбираться постепенно.

Метаморфа поставила передо мной тарелку каши с орехами, изюмом и кусочками сухофруктов и тут же принялась варить кофе. А я взялась за ложку. Объявлять голодовку совсем расхотелось.

— Адарина... — позвала осторожно я.

— Что ты сразу начнешь называть меня бабушкой, никто и не ожидал, — не скрывая недовольства, проворчала она.

Я не могла. Просто не могла вырвать из себя эти слова. Так быстро люди родными не становятся.

— Извините, — произнесла, не чувствуя, впрочем, за собой вины. — Просто мне правда очень надо домой...

— Зачем? — она оставила в покое недоваренный кофе и повернулась ко мне лицом.

Говорить про личное было сложно, но я справилась.

— Мама вышла замуж за Крейстона, а он... он... он подлец!

— Деловой человек, — невозмутимо поправила вероятная родственница. — К тому же, насколько знаю, его намерения по отношению к Элли серьезны.

Это так, но...

— Он не любит ее! — сказала и сама поморщилась. Прозвучало как-то... не так.

— Лапушка, в их возрасте вся эта романтическая чепуха излишня, — уверенно заявила Адарина. — Виверд, насколько мне известно, уважает твою маму, заботится о ней, собирается хранить ей верность и планирует завести общего ребенка. Элли счастлива. По-моему, этого достаточно.

В душе дрогнула странная струнка. Адарина говорила все правильно, и в то же время я не могла с ней согласиться.

— А как же я? — мой голос упал. — И то, как он поступил со мной? Неужели это останется безнаказанным? И мама никогда не узнает?

— Может, она в курсе? — метаморфу мои страдания не слишком впечатлили. — А если и нет, тебя это больше не касается. Как я и говорила, назад пути нет. Привыкай к новому дому. Обещаю, тебе здесь будет хорошо.

С рассветом Адарина исчезла, и я опять осталась одна.

Попытки расспросить метаморфу о чем-нибудь еще пользы не принесли, она упрямо твердила, что рассказала для одного дня достаточно, и мне требуется время, чтобы все переварить. Так что когда она растаяла прямо на моих глазах, я именно этим и занялась. Без особого, впрочем, толка. В голове прочно засела история родителей, а размолвка с Бэт вдруг стала казаться далекой и незначительной.

Больше всего мучило то, что Крейстон подложил мне такого скунса, а я ему даже отплатить ничем не могу. Сижу, как ценная птичка в золотой клетке. И мама осталась с этим негодяем... Интересно, что он ей наплел? Или она действительно была в курсе? Ну нет, мама бы ни за что на такое не согласилась! А он? С самого начала планировал избавиться от меня? Зачем тогда в "Золотой Скарабей" принял? Или я оказалась тут, потому что случайно услышала его разговор с Айзеком?

Голова, успокоившаяся после каши и кофе с куском вишневого пирога, снова начинала болеть.

Нет, так я точно ни до чего не додумаюсь. Если буду накручивать себя, ответов все равно не получу, разве только нервный срыв. А его мне не надо, и так проблем полно.

Договорившись с собой, я постояла еще немного у прозрачной стены и отправилась в выделенную мне комнату. Запрета выходить из дома не было, но я все равно не рискнула. Совершенно пустой город пугал. Даже на террасу высунуться не осмелилась. Казалось, что по улицам летают злобные привидения.

Комнату нашла без проблем. Память у меня всегда была хорошая.

Только заметила, пока шла, что жизнь с картин исчезла вместе с Адариной и другими метаморфами. Теперь на стенах висели просто рисунки. Даже не очень красивые.

Мо-бук за ночь успел зарядиться. Пользы от этого было мало, наша сеть сюда не распространялась. Зато я получила возможность просмотреть все то, что наприходило, пока я еще оставалась в зоне доступа, но была в отключке.

Тьма пропущенных звонков от мамы. Из этого смело делаем вывод, что она не участвовала в подлостях Крейстона, и вздыхаем с облегчением.

Единственное сообщение от Бэтси. В духе "не звони мне больше, знать тебя не желаю", только более развернутое. Я прочитала его целиком и даже не попыталась заплакать. Однако, прогресс.

Но самыми интересными, пожалуй, оказались те, что пришли от Джарса.

Их было всего три.

"Шалисса, что у вас там вообще происходит?!" — без четверти два ночи.

Это когда на меня Крейстон напал, получается?..

"Шал, ты в порядке? Только не думай, что я следил, но я случайно видел через окно, как Крейстон и еще один сделали с тобой что-то странное... Ладно, я следил. И мне плевать, что ты подумаешь. Шали, отзовись!". — в восемь утра.

Странное? Лично я запомнила укол в плечо...

Четыре укола.

Ладно, это было странно.

Третье сообщение Джарс написал сразу после полудня:

"Это уже даже не смешно. Я знаю, что я видел, и я не псих, хотя иногда и похоже. Все говорят такое... Если жива, напиши хоть что-нибудь".

От этих слов веяло отчаянием, я даже вздрогнула. С удовольствием бы рассказала ему... хоть кому-нибудь... что со мной произошло, но я осталась без связи с привычным миром. И что с этим делать, пока не знаю. Мо-бук превратился в бесполезную железку. Возможно, получится использовать что-то из местной техники, ее здесь много, но на то, чтобы научиться со всем этим обращаться, потребуется время. И, желательно, хороший учитель.

Просто засада какая-то!

Бедный Джарс. Представляю, каково ему... Хоть бы Крейстон ничего с парнем не сделал! Иначе получится, что он пострадает из-за меня. Пусть мне этот Вольстенгард сразу не понравился, но он, кажется, искренне беспокоится. Хоть бы у него хватило мозгов не сунуться к ректору!

Усталость с каждой минутой становилась все сильнее. Я отложила в сторону мо-бук и с сомнением покосилась на кровать. Уснуть точно не смогу, слишком дерганая вся. Но голова болит, все тело ломит и на душе так погано, что скулить хочется. С этим надо было что-то делать. И срочно! Взгляд переместился на дверь в ванную. А почему бы и нет? В конце концов, в этом плену я не по своей воле. Стало быть, имею право пользоваться тем, что мне предлагают.

Сегодня договариваться с собой у меня получалось особенно хорошо.

Но решение было принято, и я направилась в ванную.

Все утро потратила на то, чтобы немного прийти в себя. Сначала стянула с себя одежду, имеющую теперь не слишком презентабельный вид, и обосновалась у зеркала. Но как я не изворачивалась, ничего подозрительного на плече разглядеть не смогла. Даже красноватой точечки, которая обычно остается на несколько дней после анализа крови, и той не было. Укол существовал исключительно в моей памяти.

Джарс видел что-то, что его напугало. Про укол он не писал...

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы отогнать лишние мысли. Если буду раз за разом прокручивать случившееся в голове, быстрее свихнусь, чем смогу в этом разобраться. Так что я глубоко вдохнула, медленно выдохнула и открыла краны. Далее в планах была горячая ванна.

В пенной воде провалялась около часа, даже расслабиться смогла. Самочувствие заметно улучшилось, и придумался план на ближайшее появление Адарины. Начну с главного и расспрошу ее про их часть города, дневные исчезновения метаморфов, лунную магию и Орлгордов. Интересно было бы послушать местную версию старой легенды. Также следует узнать, насколько опасно высовываться на улицу. Пока можно остановиться на этом.

Адарина в одном права: информацию лучше усваивать по частям.

Наличие хоть какого-то плана на ближайшее будущее внушало уверенность. Я почувствовала себя немного свободнее и, выбравшись из ванны, осмелилась немного похозяйничать на полках. Все баночки, тюбики с флаконы были запечатаны, но раз уж их купили специально для меня... или меня для них, я решила спокойно пользоваться необходимым.

В конце концов, я не просила меня похищать!

С теми же мыслями сунулась и в шкаф. Брюки и кофточка были порваны и нуждались в стирке, а ходить голышом не хотелось. Уж точно не в доме, где есть стеклянные стены, какими бы затемненными с улицы они не были. Пришлось сразу позаботиться о нескольких днях, что мне придется здесь провести, и отобрать немного одежды, которую стану носить.

Вещи все были дорогие и очень красивые, это немного коробило. Приходилось постоянно напоминать себе, что я здесь не по своей воле и ничего не просила. Сами дали и выбора не оставили. Значит, надо пользоваться.

Итогом самоуговоров стала горка сорванных ярлыков. Не с ними же носить! Я взяла себе один из банных халатов, темно-синюю ночнушку с кружевами и лентами, и в качестве повседневной одежды — тонкие брючки из гладкой светло-серой ткани и летящий серый с серебристым топ с широкими свободными рукавами до локтей. Еще белье и туфли-балетки.

Стиль немного не мой, зато с размером они угадали. Конечно, следили же. И девушка, которую беспристрастно отразило зеркало, вовсе не была блеклой. Белоснежной, хрупкой и словно светящейся изнутри — да, но точно не блеклой. Это отражение я с трудом могла ассоциировать с собой, поэтому смело назвала незнакомку красивой. Цвет волос и бледность больше не казались неестественными.

Одевшись, я еще какое-то время вертелась перед зеркалом, рассматривала содержимое шкафа, полок с косметикой и шкатулок. К появлению внучки Адарина подготовилась основательно. Чего тут только не было! Дома не то что позволить себе не могла, я даже не видела таких вещей. Задавить чисто девичье желание примерить то и это и вообще все стоило немалых трудов.

Чтобы как-то справиться с собой, пришлось идти на кухню и заваривать себе чай.

Там же лежали оставленные метаморфой документы с результатами экспертиз, так что получилось совместить полезное с полезным. Я пила чай с лимоном, доедала остатки вишневого пирога и походя знакомилась с собой чуточку лучше. В записях все было точно так, как получалось со слов новой бабушки. Я являюсь кровной родственницей ей и ее сыну, а так же моя магия полностью совместима с магией проявителей и с магией метаморфов.

Последнее было редкостью даже у полукровок. Их, конечно, сейчас почти не существовало, но нас так в школе учили. От союза проявителя с метаморфом, как правило, рождался или тот, или другой. Это же произошло с Миликой из легенды. Иногда один дар блокировал другой, и ребенок оставался вообще без каких-либо способностей. И лишь в крайне редких случаях проявлялась вся наследственность. Если верить бумагам, именно это случилось со мной.

Сомнений оставалось все меньше, хотя я по-прежнему изо всех сил цеплялась за них.

Все правда! Но это не значит, что я приму новую родню. Свихнуться надо, чтобы покупать себе внучку! Или не иметь совсем никаких принципов. Только несмотря на злость, отца увидеть все равно хотелось.

Покончив с чаем и бумагами, я отправилась бродить по дому. Поначалу просто хотела убить время, но постепенно увлеклась. Особняк был большой, выстроенный в современном стиле, светлый и уютный. Сквозь огромные окна лились золотистые солнечные лучи, повсюду попадались вазы и горшки с цветами, картины, даже несколько незаконченных нашла. Современнейшая техника, спортзал с тренажерами и музыкальный салон тоже произвели впечатление. Похоже, мой отец из элиты лунной части Блэкдорна. Если, конечно, этот Норстон действительно имеет ко мне отношение...

Было немного неловко. Я хорошо запомнила, как Адарина сказала, что с самого начала слышала мои крики. Вдруг она и сейчас все видит?

Но как такое вообще возможно?

И что именно происходит с метаморфами днем? Почему они исчезают?

Опять одни вопросы. И я обязательно задам их Адарине, как только она снова проявится.

Пока же любопытство было сильнее, и я бродила по дому, стремясь заглянуть в каждый угол. Не смогла проникнуть только в подземный гараж и на чердак, там было заперто. Еще неприметная дверь в кладовке не открылась. Ладно, будем считать, не особо и хотелось.

Через полтора часа ноги гудели, но дышать стало легче. Страхи немного притихли, заползли в дальний уголок души и свернулись там скользкими клубочками. А я вернулась к себе, взяла стопку модных журналов и до самого появления Адарины просидела с ними на подоконнике.

Дверь закрывать не стала, поэтому получила возможность наблюдать, как стройную фигуру окутывает лунный свет, и она обретает очертания, наполняется красками, оживает.

— Я смотрю, ты уже освоилась? — одобрительно отметила пожилая женщина. — Нравится у нас?

— Красиво, — сдержанно заметила я. — Но у меня все еще остались вопросы. Много вопросов.

— Если опять будешь проситься домой, лучше не теряй времени понапрасну, — вполне по-старушечьи проворчала Адарина.

Не угадала. На сегодня у меня были другие планы.

— Хотелось бы узнать, что у вас тут происходит, — пальцы нервно постукивали по толстому журналу. — Почему днем в городе никого нет? Мне, в конце концов, страшно!

Светлые глаза отразили смесь понимания и легкой досады.

— Хорошо, сегодня поговорим об этом.

Судя по всему, вредная старушенция вознамерилась выдавать мне информацию порционно. Сегодня была очередь местных реалий, правил и законов, которые, как выяснилось, сильно отличаются от законов другой половины города. А началось все, как водится, с хорошо известной мне легенды.

Вариаций ее у лунных не было, здесь считалось, что Милика и Нарс были сводными братом и сестрой. Потому-то и выстроили стену. Ну как, выстроили... Она появилась всего за одну ночь, Кенброк был готов на все, чтобы уберечь семью от страшного, но результат применения лунной магии всегда немного непредсказуем. Как лунный свет слегка искажает очертания предметов, так и она дает желаемое всегда с каким-нибудь побочным эффектом.

У метаморфов и до того были определенные проблемы с обликом. Только под бледным светом своей покровительницы они обретали истинную внешность, в остальное же время ходили по городу бледными копиями друг друга. А с тех пор, как Кенброк Орлгорд выстроил стену, жители города лишились и этого. Только ночью они обретают телесную оболочку, днем же скользят по Блэкдорну бесплотными тенями, привязанными к своим домам.

Побочный эффект магии тут же поименовали проклятием. Обезумевшая от страха толпа порвала виновника, но ни стена, ни странная магия не пропали. А сколько раз злосчастную стену пытались снести, Адарина давно сбилась со счета.

Прошло без малого две сотни лет, а разрушить чары до сих пор не удалось.

Многие пытались. Таскали в город захваченных проявителей, но ничего не добились. Как выяснилось, магия скарабеев под принуждением не срабатывает. Под угрозами и шантажом — тоже.

На памяти старейшей в роду Вайрисов получить свободу удалось лишь одному метаморфу — наследнику Орлгордов. Его невеста была из-за стены и проявила его добровольно.

— Получается, эти Орлгорды до сих пор живут здесь? — не скрывая интереса, спросила я.

Рассказ вышел захватывающий. Метаморфа целую минуту назад замолчала, а мое сердце до сих пор билось часто-часто. И хотелось узнать еще больше подробностей!

— Их потомки, — поправила Адарина. — А куда они денутся? Ни один из нас не может надолго покинуть город, иначе просто растает. Уехать можно только с благословения семьи и Луны, и только если имеешь твердое намерение вернуться.

Хм. А на меня это правило тоже распространяется?

Если да, то я крупно попала!

Пока осознавала всю степень угрозы, лунная перешла к местным правилам. Тем из них, которые касались меня.

— Делать из тебя пленницу никто не собирается, все равно дальше улиц города не уйдешь, — спокойно объясняла она. — Но у меня личная просьба: еще сутки потерпи, не высовывайся из дома, даже в сад.

Словно мысли подсмотрела! Я как раз собиралась отоспаться, а потом осмотреть прилегающую территорию.

— Но почему? — получилось немного возмущенно. — Сами сказали, что я не пленница...

— Ты — проявитель, — напомнила Адарина так, будто это все объясняло.

Но только не мне!

— И что с того?

— Желанная добыча для каждого метаморфа в городе, — скривилась она. — Поверь, они найдут, как применить такую ценность. А попадешь в лапы Орлгордов — вообще убьют. Ты же не хочешь так скоро покинуть этот бренный мир?

Я тяжело проглотила комок, вставший в горле.

— Не столь радикальным способом.

— Вот и умница, — моя рассудительность получила одобрение.

— Зачем было меня выкупать, если собираетесь держать взаперти и скрывать от всех? — не то чтобы мне сильно хотелось обзавестись знакомствами в этой части города, да и жажда свободы была не настолько сильна. Но понимать, что тебя ждет, — разумное желание, ведь так?

Адарина мягко улыбнулась, подошла к подоконнику, на котором, забравшись с ногами и укутавшись в плед, сидела я, и ласково потрепала по волосам.

— Сказано же, всего сутки надо потерпеть.

— А потом что? — я упрямо мотнула головой, уклоняясь от ее прикосновения.

Ответов так называемая бабушка не жалела.

— Норстон вернется, — стоило вспомнить о сыне, ее глаза стали ярче, будто засветились изнутри серебряными огоньками. — Вы наконец встретитесь.

Подвинув мои ноги, она устроилась рядом и продолжила делиться планами на ближайшее будущее.

— Знаешь, я заранее придумала тебе легенду. Нам повезло, что у тебя оказалась наша внешность, можно с первых же дней выводить в свет. Никто и не догадается, что перед ним полноценный проявитель. А мы скажем, что ты — полукровка, дочь метаморфа и обычной человеческой женщины. Если хочешь, можешь всем говорить, что твоя мама — ведьма.

Удивляясь собственной практичности, я мысленно прикинула расклад.

— Вопросов не будет?

— По какому праву? — приподняла тонкие белесые брови пожилая дама. — Семья Вайрис тебя приняла, Норстон наверняка еще и наследницей сделает. Ты похожа на нас, к тому же, с магией все в порядке.

И она весело подмигнула.

Радости новоявленной бабушки я не разделяла, но не могла не признать, что продумала она все замечательно. Я здесь действительно могу сойти за свою. И рта не открою, жить мне еще не надоело.

— Тогда обойдемся без ведьм, все равно я о них ничего не знаю.

Режим был непривычный, и голова немного гудела, но это не помешало мне устроиться в библиотеке с книгой. В ней была карта города, местная история, сносками и примечаниями шли непроверенные данные. Я читала, читала, читала... Отвлекалась лишь затем, чтобы глянуть на часы и убедиться, что до вечера и появления пожилой госпожи Вайрис еще далеко.

Лунная магия. Изменение внешности. История семьи Орлгорд, их родовое древо. В примечаниях на той же странице мелькали сплетни и слухи. О том, что им принадлежат ювелирные мастерские, где изготавливаются особые магические драгоценности. Что старший из трех сыновей нынешних Орлгордов рассорился с семьей и сбежал из города, за что поплатился жизнью. Что Милика до сих пор жива и расплачивается за порочную связь. Легенды всегда обрастали выдумками, в этом я еще дома убедилась, так что просто читала, но верить не торопилась.

С восходом луны появилась Адарина, впихнула в меня кашу, похвалила за смирное поведение и уехала куда-то по своим делам.

Я проводила взглядом синий спортивный автомобиль, унесшийся прочь на безумной скорости, и поежилась. Впервые осталась одна в доме. Даже когда Адарины не было видно, я помнила о ее присутствии, это удерживало от глупостей. Сейчас же во мне боролись два противоречивых желания: забиться в угол и дождаться там ее возвращения и попытаться сбежать.

Безумие, конечно, но... вдруг получится?

Мне к маме надо! И помириться с Бэт. И еще много разного... А я сижу в серебряной клетке, и метаморфа на меня надышаться не может.

Рука дрогнула, чай пролился. Не на книгу, к счастью, но все равно неприятно. Шипя сквозь зубы "добрые" слова в адрес Крейстона, Адарины и всей ситуации в целом, я отправилась на кухню разыскивать тряпку, но в холле наткнулась на неожиданное препятствие.

— Эй, ты что здесь делаешь?! Я сейчас безопасников вызову. Воришек у нас не любят, предупреждением не отделаешься.

Примечательно, что говорившая имела черные волосы и округлые формы, метаморфа в ней выдавала разве что бледность. Выходит, они не только белокурые бывают?

— Тряпку ищу.

Когда на меня кричат, всегда теряюсь, вот и сейчас вместо оправданий выдала совершенно ненужное объяснение.

— Тряпку? — брюнетка недоверчиво округлила и без того не маленькие глаза. — Странный выбор. Думаешь, ничего более ценного в этом доме спереть нельзя?

— Да я не воровка! — внутри словно что-то щелкнуло, я почти выкрикнула эти слова и прямо посмотрела на нее. — Просто я чай пролила, а там книга... в общем, вытереть надо.

И направилась в сторону кухни.

Попыталась, в смысле. Потому что незнакомка мигом подскочила ко мне и с неожиданной силой вцепилась в локоть. Я дернулась. Она не отпустила. Взгляды, которыми мы наградили друг друга, были одинаково недружелюбными.

Сама от себя не ожидала, но первой зашипела именно я:

— Тебе что, больше всех надо?

Девчонка, которая казалась всего на каких-то пару лет старше меня, в долгу не осталась:

— А то! Залезла в чужой дом, развела беспорядок, еще и спрашивает! Мне же это все убирать придется, — потом прищурилась, окинула меня внимательным взглядом, и ее настроение внезапно переменилось: — Голодная, что ли? Ладно, не сдам тебя, такая немочь год общественных работ просто не выдержит. Стой тут. Что тебе принести?

На языке вертелся вопрос все ли метаморфы такие чокнутые, но девчонка уже рванула в сторону кухни, пришлось кричать ей вдогонку:

— Ничего не надо, спасибо. Адарина... в смысле, бабушка, уже накормила меня ужином. Или завтраком... — себя я тоже чувствовала слегка ненормально. — В общем, я не голодная, только с чаем приключилась неприятность. Тряпку дай.

Она вернулась.

И смотрела не меня так, будто призрак увидела...

— Леди Адарина? А... ты кто вообще? — почему-то показалось, что она испугалась.

Но вопрос был правильный. С него и надо было начинать.

— Ее внучка.

— Врешь!

Светло-синие глаза в очередной раз вспыхнули возмущением.

Ответить я не успела, действующих лиц в холле прибавилось.

— Это кто тут врет? — раздался насмешливый голос, и на пороге появился мужчина.

— Господин Норстон! — заверещала темненькая и, забыв обо мне, бросилась к вошедшему на шею.

Я смотрела на них... на него, как зачарованная, и не могла отвести взгляд. Норстон одновременно был и не был похож на мать. Светлая кожа, ежик белоснежных волос и бесшумные, грациозные движения выдавали в нем метаморфа. При этом он был не слишком высок, мускулист и умел улыбаться глазами.

Губы сами сложились в ответную улыбку.

В сердце впилась игла ревности: если он ей господин, почему эта особа на нем виснет? Но я тут же одернула себя и, чтобы отвлечься, сильно прикусила губу. Не хватало еще вести себя, как Бэт!

— Хельма, а это у нас кто? — искрящийся веселым любопытством взгляд ткнулся в меня.

— Говорит, что внучка вашей матери, — тут же наябедничала противная девица.

Похоже, у метаморфов ходить друг к другу в гости не принято.

И угораздило же Адарину уехать именно сейчас!

— Вот как? — в легком недоумении приподнял широкие полосы белесых бровей мужчина. — Как интересно...

Я готова была сквозь землю провалиться. Не так должно было состояться это знакомство, совершенно не так.

— Так вы и есть Норстон? — провалиться не получилось, поэтому взяла себя в руки и заговорила.

— Именно, — подтвердил он и сопроводил слова кивком. — Так каким же образом вы, юная леди, являетесь мне родственницей?

Слова прозвучали слишком легко. Он не воспринимал меня всерьез и откровенно потешался. А эта щекастая ябеда стояла рядом и снисходительно улыбалась, будто только и ждала, когда нахалку возьмут за шкирку и вышвырнут за ворота.

Стало обидно.

Вот почему со мной вечно так?

На глаза навернулись жгучие слезы, а с губ сорвались слишком резкие слова:

— Кажется, я — ваша дочь. Так говорят экспертизы и госпожа Адарина. Но если вам не надо, прошу вернуть, откуда взяли, я буду не в обиде. Сама от всего этого не в восторге.

И мимо двоих остолбеневших метаморфов все же прошествовала на кухню.

3 глава

Разобрались в ситуации, только когда вернулась Адарина. К этому времени я успела вытереть пролитый чай, назвать имя матери и, пока у предполагаемого отца был очередной приступ шока, огреть Хельму тряпкой, которую она попыталась у меня отнять. Потому что нечего было за локти хватать! После случая с Крейстоном я побаиваюсь, когда посторонние начинают тянуть руки. Один протянул уже, хватит! До сих пор с последствиями разбираюсь.

— Прибью заразу! — простонал Норстон и походя распихал нас с Хельмой в разные углы.

Впрочем, полыхать друг на друга гневными взглядами нам это нисколько не мешало.

— А может, лучше домой? — тоскливо уточнила я.

— Да не тебя, Элли! — рыкнул метаморф. От него волнами исходила угроза. — Как она могла не сказать мне?!

В глубине души меня терзал примерно тот же вопрос, но за родительницу стало обидно.

— А ты спрашивал? — осведомилась едко.

— Ну... — он явно смутился и потер кончик носа. — Понимаешь, там такая история получилась... Нас разлучили, потом Элли смогла передать мне письмо. Мол, все было ошибкой, забудь.

— И ты взял и забыл?

— Я был молодой и гордый.

Невероятно, но он оправдывался. Передо мной!

Осознать это толком не успела, в библиотеку ворвалась Адарина.

— С письмом я все подстроила. Прости, сынок.

— Точно прибью!.. — взвыл метаморф.

— Что же оставалось делать, если мне хотелось внуков, а ты все по своей проявительнице страдал? — без намека на угрызения совести повела плечиками Адарина. — И не надо метать молнии из глаз! Смотри, какую я тебе дочь нашла!

Дальше последовало чтение результатов экспертиз, рассказ Адарины с объяснением, что ценного пленника, вернее, пленницу, обменяли на меня, и очередное обещание Норстона прибить Адарину, а потом Крейстона. Последнего с особой жестокостью.

Лично я была "за", но вряд ли до этого дойдет.

Хельма оказалась той самой служанкой, которую отправили в дом моей тетки. В свете этого ее висение на Норстоне вообще казалось мне диким. Не похоже, что метаморфы чересчур эмоциональны. Тогда что это было?

Кто-то нацелился на место жены номер четыре?

Но Вайрисы о ней будто забыли, оба полностью сосредоточились на мне. Сначала Адарина в красках живописала сыну, какая у него чудесная дочь с полным набором ценных способностей, покладистым характером, еще и разумная к тому же. Не забыла метаморфа и себя похвалить, когда рассказывала про план введения меня в местное общество.

Норстон был дико зол на мать, но к отсутствию у нее совести, похоже, привык. А успокоившись и отойдя от потрясения, план одобрил, легенду обещал ввести в нужные уши, а меня клялся обеспечить всем необходимым, осыпать подарками и сделать наследницей. Правда, перед этим была небольшая проверка... Я сидела на краешке стола, когда он приблизился. Большие ладони засветились синевой и серебром, а в следующую секунду на меня словно тонкую вуаль набросили.

— Не дергайся, — распорядился метаморф.

Я, конечно, не послушалась и дернулась, чуть со стола не свалилась. Не специально, просто после поступка Крейстона я вообще от всех готова шарахаться. И свалилась бы, но Норстон поймал и вернул на насиженное место.

А магия к тому времени уже истаяла без следа...

— Наша, — с неприлично счастливой улыбкой выдал метаморф и попытался обнять, но я ловко поднырнула под его руку и удрала.

Уже на пути к своим временным владениям поняла одну интересную истину: похоже, я не только внешне одна из них, но и по характеру. Не слишком общительна, замкнута, малоэмоциональна. Истинный метаморф! Вот только как относиться к неожиданному открытию, пока не знаю.

По волосам, время от времени задевая ухо, скользила теплая ладонь. Она была большая и немного шершавая, и это странным образом давало чувство защищенности и заставляло улыбаться сквозь сон. Выплывать в реальность совсем не хотелось. Пока нахожусь в полудреме, можно немного побыть маленькой девочкой, рядом с которой сидит папа, и нет никаких проблем. А вот сейчас открою глаза... и он снова станет чужим, я вспомню, что меня подло купили, начну злиться...

— Шалисса, — голос совершенно не подходил к мужественной внешности и был слишком тихим и мягким. — Она дала тебе красивое имя.

Я повернулась на другой бок, к нему лицом, зевнула и разлепила веки.

— Спасибо, мне тоже нравится.

Еще не стемнело окончательно, за большим окном неспешно плыл сизый дымчатый вечер, но в небе уже появилась еле заметная луна. И метаморфы снова были в городе.

— И ты очень красивая, — оставив в покое мои волосы, он комкал край одеяла. — И... проклятый скарабей, я понятия не имею, как говорить с взрослой дочерью!

Он вскочил и принялся расхаживать по комнате. Благо, места для маневров было много.

Натянув одеяло до самого подбородка, я уселась, еще раз зевнула и уныло уточнила:

— Так что, домой никак?

Мужчина медленно покачал головой и заглянул прямо в глаза.

Это достовернее всяких слов. Надежды нет.

— Тогда, может, возможно как-то наладить связь? — я с надеждой покосилась на плоский экран компьютера. — Я только скажу маме и друзьям, что жива и со мной все в порядке!

— Забудь, — тихо, но строго произнес Норстон и опять сел рядом. — Наверняка там твое исчезновение обставили нужным образом. Если влезешь, сделаешь своим родным только больнее. Мы же этого не хотим, да?

Насчет мамы может он и прав. Но есть же еще Джарс... Впрочем, Норстон был достаточно категоричен, чтобы я не стала делиться с ним сокровенным. Он-то, может, и поймет, но ничем не поможет. Смысл?

Однако одной мыслью все же поделилась...

— Дома я как раз в Скарабей поступила... — и в ответ на недоуменный взгляд пояснила: — Это такая престижная школа — "Золотой Скарабей".

— Там учатся проявители? — он неожиданно заинтересовался.

— Да. Кажется, я лучше всех сдала вступительный экзамен, хотя на это и не надеялся никто. С подругой рассорилась. А теперь даже учиться не буду... Обидно!

Сочувственная тишина продержалась почти минуту. А последовавшее за ней предложение повергло меня в настоящий шок:

— А хочешь, мы тебя в Лунную школу попробуем устроить?

У меня вырвался нервный смешок.

— Там учат быть метаморфом?

— Нет, Шалисса, этому невозможно научить, — он обнял меня за плечи и прижался щекой к макушке. — Ты или метаморф, или нет. А в Лунной школе обучают магии лунного света.

— А-а...

Сложно у них тут все, сдуреешь, пока сориентируешься.

— Адарина, моя мать, в свое время была одной из лучших адепток луны, — рассказывал отец. — А я только прослушал вводный курс, потом учился в школе боевых искусств при доме старого Орлгорда.

— Стало быть, можешь определить меня и туда? — я почему-то развеселилась.

— Мог бы, но не стану, — тут же заупрямился вновь обретенный отец. — Тебя от Орлгордов лучше держать подальше, еще заподозрят что.

— Опять запреты!

Мной вертели, словно марионеткой, и это уже начинало бесить. Клетка, конечно, похожа на замок, я никогда и не мечтала о подобном, но у меня и потребности во всем этом не было. А вот постоянные "нельзя" сводили с ума.

— Шалисса, решайся, — тем временем поторопил меня Норстон. — До начала семестра осталось всего ничего, вступительные экзамены давно закончились. Но если ты хочешь, думаю, Адарина могла бы тряхнуть старыми связями.

Желания учиться непонятно где и неизвестно чему у меня не было. Вообще.

И я уже открыла рот, чтобы сообщить об этом, но тут в голову неожиданно закралась одна мысль.

Лунная магия... Магия, в конце концов! Вокруг будут студенты и преподаватели, у меня появится связь с окружающим миром и хоть какое-то общение. Возможно, краем уха услышу что-то о путях выхода из города, способах перебраться на другую половину или связи с проявителями. Или сама найду такой способ. Безумие, конечно, но почему бы и нет?!

— Но я же ничего не умею... — пробормотала смущенно.

— Научат! — метаморф казался воодушевленным.

— А... если я не владею этой лунной магией?

Глупо, но волнение оказалось еще сильнее, чем перед поступлением в Скарабей. Там я хоть примерно знала, на что иду.

— Проучишься один семестр, ровно столько длится вводный курс, — он говорил совершенно спокойно, будто бы это было в порядке вещей. — За это время решишь, чем хотела бы заниматься. Узнаешь город, наши правила, познакомишься с ребятами твоего возраста. Не волнуйся, давить на тебя никто не собирается. Ну как, Шалисса?

Вдохновляет.

Если бы не положение заложницы, я бы, наверное, загорелась.

А так...

— Хорошо, давай попробуем.

— Так и знал, что ты согласишься, — он радостно потер ладони, затем встал и направился к двери. — Одевайся, у нас не так много времени, а еще придется в школу ехать.

Не обращая внимания на то, что он еще не до конца ушел, я пулей выскочила из-под одеяла, подхватила одежду, которую носила вчера, и попыталась скрыться в ванной, но Норстон вдруг остановился и слегка царапнул меня взглядом.

— Выбери что-нибудь другое. Пожалуйста.

— А это чем плохо? — я недовольно сверкнула на него глазами.

С переездом на другую половину города проснулось упрямство.

— Всем хорошо, но ты таскаешь его уже третий день, — на его губах заиграла мягкая улыбка. — Не нужно скромничать, Шалисса. Ты — мой единственный ребенок и имеешь полное право пользоваться всем, что я могу тебе дать. А я могу немало.

Метаморф с намеком распахнул передо мной шкаф и ушел. А я осталась один на один с проблемой выбора.

Прав он, конечно. Одно дело, когда еще оставались сомнения, но сейчас их нет, и я, получается, нахожусь в доме своего отца. Если бы не бабушка Клер, я бы росла здесь, была чьей-то маленькой принцессой, гуляла в саду с домиком на дереве... А если бы не Крейстон рядом с мамой, могла бы попытаться смириться. Но все так, как есть, и вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, мне приходится искать способы вырваться из зачарованного города.

Вспомнила об этом, и настроение заметно подпортилось. Я выхватила из шкафа темно-синее платье с серебристой вышивкой вокруг выреза и отправилась приводить себя в порядок.

Отец и бабушка ждали меня в холле, и вид у них был жутко довольный.

— Леди Сораль, ректор Высшей Школы Лунной Магии и моя хорошая подруга, согласилась немного нарушить правила и записать тебя на первый семестр после окончания набора, — Адарина просто светилась вся. — Но для начала она хочет на тебя взглянуть. Шалисса, ты помнишь нашу легенду?

Такое, пожалуй, забудешь.

— Моя мама — человек, и я приехала вчера вместе с Норстоном, — пробубнила заученно.

— Дорогая, ты просто сокровище! — еще больше просияла бабушка.

— Мама, оставь ее в покое, — с улыбкой потребовал отец. — Видишь же, девчонке надо адаптироваться, привыкнуть ко всему.

— Но если не поступить сейчас, придется ждать целый год, — поджала тонкие губки пожилая леди.

— Ну и подождали бы, — отмахнулся мужчина.

Слушать, что она на это ответит, он не стал, обнял меня за плечи и вывел из дома.

От первого же вдоха голова пошла кругом. Это сколько же я просидела взаперти?! Воздух был очень чистый, пах цветами, которые вокруг каждого особняка росли в изобилии, и почему-то дождем.

Норстон не торопил, дал мне спокойно оглядеться и надышаться. Даже позволил в одиночестве постоять на крыльце, пока сам подгонял машину. В это время я слышала, как Адарина отчитывает служанку за то, что та невнимательная и не чуткая, не додумалась приготовить заранее молодой леди завтрак. Хельма отбрыкивалась, ворчала что-то недовольное и вообще была не в восторге от моего здесь присутствия, чего даже не пыталась скрывать. Странные у них отношения.

У самых ступенек затормозил серебристый внедорожник.

Я уселась рядом с водителем, пристегнула ремень и выдавила неуверенную улыбку.

Метаморф ответил мне тем же и резко рванул с места. В первый момент я вжалась спиной в сиденье и почти не дышала. Привычка гонять у них семейная.

— Хочешь, и тебе машину купим? Что-нибудь маленькое, с открытым верхом. М-м? — предложил Норстон и с хитрым прищуром взглянул на меня.

Машину? Мне?!

Так, Шалисса, спокойно. Вспомни, что не собираешься задерживаться здесь навсегда и медленно выдохни. Мечтать не вредно.

— Спасибо, но я не умею водить, — отозвалась, усердно отгоняя мелькающие перед глазами видения роскошного подарка. — И... знаешь, мне нравятся большие машины. Например, как у тебя.

Он крякнул, чуть не подавившись смешком, и разнообразия ради посмотрел на дорогу. Впереди было пусто, все же луна взошла относительно недавно, и большинство метаморфов пока не успели повылезать из своих нор. Норстон еще прибавил скорость.

— Отлично, тогда будет красный внедорожник, — заявил он с самоуверенной ухмылкой. — Займусь этим, когда поеду в следующую командировку.

— Но...

— И я сам научу тебя водить, — бесцеремонно прервал мой слабый протест Норстон. — Это вообще не проблема. Потом сдашь зачет, и поставим соответствующую отметку на удостоверении личности.

Желание запищать и броситься на шею подавила. Я попала в сказку!

Как только из нее теперь выбраться...

— Есть хочешь? — опомнился Норстон.

За окнами пролетал серый город, искрящийся серебром ночных огней. Мы уже въехали в ту его часть, где расположились не особняки, а высотные дома. Взгляд тут и там выхватывал полупустые кафешки, из парка доносилась музыка, перед зданием лазурного цвета собирались нарядно одетые метаморфы. Судя по афише с расписанием спектаклей, это был театр.

Со светской жизнью у них тут получше, чем на нашей стороне.

— А время позволяет? — учитывая, что дома поесть не успели, организм требовал исправить это упущение. — От большой кружки кофе я бы не отказалась.

— Подождут, — махнул рукой Норстон и резко вывернул руль, сворачивая к обочине.

На углу длинного здания приткнулась небольшая кофейня. Туда мы и забрели. Место было приятное: большие окна во всю стену, маленькие чистые столики, серебристые светильники-нарциссы возле каждого. Обе официантки были темненькие и немного нескладные, чем сильно напоминали Хельму.

Последняя мысль вызвала улыбку: дома я считала нескладной и не очень симпатичной себя. Но стоило попасть в противоположную часть Блэкдорна, как все изменилось.

Норстон взял мне кофе с карамелью и шапкой взбитых сливок и большой кусок яблочного штруделя, яичницу и крепкий чай для себя, мы ели, говорили о разном... а к концу ночного завтрака я уже знала, почему мама провалила свое задание. Он того определенно стоил!

Как жаль, что у нас украли наше совместное будущее...

Лунная школа расположилась на самой окраине города. У городской стены. Наверняка это была какая-то магия, но в этом месте стена виделась цепью гор. И чем ближе мы подъезжали к черной гряде, тем сильнее начинало щипать кожу. Я украдкой терла некоторые места и тихо надеялась, что не покроюсь красными пятнами. Пусть мне здесь и не учиться... в смысле, недолго, но предстать перед ректором хотелось в лучшем виде.

Замок цвета лунного камня окружал высокий забор, оплетенный растительностью. Всю территорию вокруг школы занимал разросшийся сад, по которому бродили девушки в струящихся платьях и парни в белоснежных костюмах.

Ворота медленно разъехались, пропуская нас. Норстон даже не подумал немного сбросить скорость, так что едва не снес витое великолепие. А я, даже когда остановились, еще долго сидела и жадно рассматривала необычную обстановку.

Метаморфы... Замок... Ночная учеба... Ощущение было такое, будто я попала в параллельную реальность. И мне это начинало нравиться.

А вот это плохо. Нельзя привязываться. Иначе уже не смогу вернуться к привычному.

— Шалисса, я понимаю, что для тебя здесь все необычно, — отец слегка тронул меня за плечо, привлекая внимание, — но постарайся держаться отстраненно. А сейчас выходи из машины и иди внутрь. Если что, я рядом.

Он сопровождал меня до самого ректорского кабинета. Даже зашел на минутку, поздоровался с леди Сораль и потребовал не обижать его девочку. Я в ту же секунду растаяла. Еще приятнее, чем обещание подарить машину! Но строгая дама с высокой прической, которой на вид лет было раза в два больше, чем обеим моим бабушкам вместе взятым, быстро выдворила его за дверь.

— Мариам Сораль, — каркающим голосом представилась она. — В этих стенах я — королева и единственное божество.

А главное, скромница такая... По серьезному и надменному лицу было понятно, что она не шутит.

— Шалисса Вайрис, — просто назвалась я.

Инстинкт самосохранения требовал отступить подальше, но кабинет, хоть и роскошный, а места для маневров оставлял немного. Большую его часть занимал стол и удобные кресла для хозяйки и посетителей, еще были шкафы с книгами и папками, картины из лунного камня на стенах и... собственно, все. Похоже, местное руководство не хотело видеть рядом с собой ничего лишнего, только необходимое для работы.

Сама Мариам чем-то напомнила мне Крейстона. От нее исходила такая же властность, интуиция, наученная горьким опытом, просто вопила о том, что эта женщина крайне опасна.

Быстрей бы это все закончилось, и я смогла вернуться к отцу!

Но все только начиналось.

— Итак, ты у нас полукровка... — протянула леди Сораль, скользя по мне внимательным взглядом. — Обычно мы сюда таких берем только на вводный курс, но тебе повезло с бабушкой. К тому же, внешне ты похожа на нас, а Адарина утверждает, что и способности есть. Это так?

— Тесты показали, — говорить вдруг стало трудно. — Но я ничего не умею. Даже перевоплощаться.

Женщина скривилась.

По тому, как она держалась со мной, я поняла, что полукровки тут второй сорт.

— Ох уж эти бабушки! Вечно считают, что их внуки самые одаренные и талантливые! Ладно, сейчас посмотрим, на что ты способна...

И она сунула мне в руку кулон — лунный камень на тонкой серебряной цепочке. Затем встала и распахнула окно. Небольшое пространство кабинета залил неверный лунный свет. Я чувствовала его прикосновения...

— Тебе неприятно? — от госпожи Сораль не укрылась попытка незаметно почесать плечо.

— Колется, — прозвучало, как жалоба.

Ректор Лунной школы не прониклась, но на морщинистом лице обозначилось некое подобие улыбки.

— Поздравляю, ты чувствуешь магию. Это уже больше, чем можно было ожидать от на половину человека. А теперь закрой глаза... Так... И представь, как лунное сияние обволакивает тебя, как меняются очертания...

Голос звучал властно. Еще не поняв, что делаю, я принялась исполнять указания.

Получилось неожиданно легко. Бледное сияние упало на меня прозрачной вуалью, а когда она сползла к ногам, из-под дымки показалось совершенно другое лицо. Первое, которое пришло на ум.

Хельма.

Кажется, даже рост уменьшился, а фигура округлилась.

Продержалось перевоплощение недолго. Я и понять-то толком не успела, что именно сделала, как в виски словно огромные иглы вонзили. Боль ослепила. Из носа хлынула кровь.

— Ну-ну, хватит, — закудахтала госпожа ректор где-то возле меня. — Способности определенно имеются, и, похоже, только что мы их впервые потревожили. Великолепные данные. Не только метаморф, но и лунный маг. Можешь передать Адарине, что я бы тебя и без протекции взяла.

Пока я приходила в себя, она помогла мне застегнуть на шее кулон и дала салфетку вытереть лицо. Затем пригласила войти Норстона.

— Беру ее на вводный курс, но пусть сразу готовится к полноценному обучению, — и переведя взгляд на меня, добавила: — Кулон не снимать, пусть напитывается лунным светом. Завтра в девять быть здесь с вещами.

— Спасибо! — Норстон одарил ее счастливейшей из своих улыбок и увлек меня к двери.

Уже в коридоре нас догнал вопрос:

— Ты проявленная?

— Что?.. — я оглянулась и непонимающе посмотрела на хозяйку кабинета.

— Не теряешь осязаемою оболочку днем? — более понятно спросила она.

— А... Нет.

— Счастливая... Может, не так уж плохо быть полукровкой.

Дома помимо Адарины нас ждала ее дочь Ридана с мужем и тремя дочерьми — Арабель, о которой я уже была наслышана благодаря ее рисункам, Ильдой и Герфиной. Поначалу ко мне отнеслись настороженно и смотрели косо, но Адарина быстро подсунула всем сомневающимся результаты экспертиз. И не забыла уточнить, что это не я свалилась ей на голову, а она сама искала внучку. Потом прозвучало уничижительное "полукровка" от кого-то из девчонок, но Норстон рассказал о моем поступлении, не забыв сообщить, что планирует сделать меня наследницей. Отдельного внимания удостоился лунный камень, висящий у меня на шее. Теперь он светился изнутри. Как мне объяснили, это из-за потревоженной магии.

Больше двоюродные сестры не обзывались. А я вдруг обнаружила, что быть частью большой и дружной семьи — это настоящее счастье.

— Хельма, наверное, исходит ядом? — склонившись ко мне, шепотом спросила Ильда.

Мы сидели в уютной гостиной, Ридана играла на арфе, остальные слушали и иногда перешептывались.

— Почему? — странное отношение служанки я заметила, но причин так и не поняла.

— Понятно, почему! — фыркнула Герфина. — Ее дядя года три назад привез из командировки. Так получилось, что ее мать влезла во что-то незаконное, и ее проявители казнили. Хельму должны были отдать в приют, но дядя Норт перевез ее сюда. Орлгорды пытались возражать, но бабушка их послала. Так и живет у них воспитанницей, прислуживает по хозяйству, а два года назад дядя Норт ее в Лунную школу пристроил.

— И взяли?

Я невольно бросила восхищенный взгляд в сторону отца.

— Выяснилось, что ее мать была из ведьм, — все тем же шепотом продолжали информировать меня девчонки. — И метаморфы в роду были. Лунная магия ей не очень дается, но с ней до сих пор возятся.

— Ну и отлично. Я-то тут причем?

— Раньше Норт, когда приезжал, вечно с ней возился, а теперь есть ты, — и все трое предостерегающе посмотрели на меня.

Честно скажу, я не слишком прониклась. Ну что она мне сделает? Самое худшее — мы опять подеремся. К тому же, я в этом доме явление временное. Хотелось расспросить у девчонок про возможности выхода из города, раз уж они так легко приняли меня за свою, но что-то останавливало. Рано еще.

— А я тебя нарисовала, — прервала суетливый бег мыслей Арабель. — Два раза.

— Зачем?

Что я там слышала про ее рисунки? Они оживают? Есть причины насторожиться!

— На самом деле три, — исправилась девушка и тряхнула белоснежными волосами. — Бабушка очень хотела, чтобы у нее была внучка от дяди Норта. А мои рисунки, они всегда сбываются! Но опыта было мало, и в первый раз получилась Хельма.

— До сих пор простить не можем! — гневно зашипели сестры.

Но Арабель только отмахнулась от них.

— А потом — ты. В первый раз где-то год назад. Бабушка была очень довольна, эта картина до сих пор висит в ее спальне. Но месяц назад она попросила сделать другой рисунок, как ты перевоплощаешься, — и глянув на Адарину, о чем-то беседующую с зятем, виновато добавила: — Просто она очень боялась, что у тебя совсем ничего не будет от нас.

В волшебную силу рисунков я не поверила, даже когда увидела свой портрет в комнате Адарины. Быть такого не может! Совершенно не может! Я ведь жила на свете и до того, как Арабель изобразила меня на холсте. Тогда в чем смысл? Разве что, экспертизы могли показать другое... И лунной магией я могла не владеть...

4 глава

На рассвете они все исчезли. Кроме Норстона и Хельмы. И если с последней было все понятно, то осязаемая и ни капли не прозрачная оболочка отца вызывала вопросы.

— Ты тоже не чистокровный метаморф? — а что мне было еще думать?

— Элли успела меня проявить, — вот только в его словах не было ни капли радости.

И понятнее ничего не стало.

— Раз и навсегда?

— Подобное возможно, если проявитель готов отдать почти весь свой дар. Останется самый минимум.

В груди все сжалось от сострадания к маме, и к паре, счастье которой бессовестно разрушили, но одновременно с тем мне стало легче. Насчет дара мама не соврала, и бабушка Клер тут ни при чем. Правда, надо мной все еще висела ложь об отце, но... здесь их можно было понять. У нас с этим строго. Стажерку-проявительницу, спутавшуюся с метаморфом, наверняка бы просто убили. Так что Клер защищала дочь. И меня потом... Вот только кто ее просил вообще во все это лезть?

Стоит подумать, что могла бы родиться здесь, в этом доме, и мама была бы все эти годы счастлива, просто с ума схожу!

И самое обидное, что все это было действительно возможно. Норстон подтвердил. Поскольку дара в маме осталось всего ничего и ни один маг его бы не засек, они бы выдали ее за обычную человеческую женщину. Такое не приветствуется, но для некоторых делают исключение. И для него бы сделали, потому что проявленный метаморф — большая редкость, и пользы городу принесет немало. Вот им и разрешают почти все.

Но смысл переживать из-за того, чего уже никогда не случится? Сейчас важнее — найти связь с другой половиной города.

Мы поболтали еще немного о разном, потом разошлись по комнатам и завалились спать.

Будильник в мо-буке я завела на шесть. Вечера. До сих пор было немного непривычно, но пробуждение уже обходилось без головной боли и прочих проявлений дурного самочувствия. Привыкание налицо.

Темнеть начнет часа через два-три, в Лунной школе меня ждут к девяти, так что есть время привести себя в порядок и спокойно собраться.

Душ, пробежка на кухню за кофе... Пила его я, запихивая вещи в новый синий чемодан. Бабушка позаботилась обо всем, купила в том числе и ручки с тетрадями. Клер никогда моей жизнью особо не интересовалась, она появлялась редко и была всегда холодна, часто ссорилась с мамой, так что забота Адарины получала закономерный отклик. Я уже почти не злилась, даже на Крейстона почти не злилась. Ведь если бы не он, я бы никогда не узнала эту часть своей семьи.

Расставаться с новыми родными не хотелось никогда и ни за что.

Но я не могу оставить маму в лапах этого интригана! И вообще... я не хочу так! Не хочу выбирать между близкими людьми. Между одной жизнью и другой.

Много вещей решила не брать. Арабель, старшая из двоюродных сестер, тоже поступила в этом году в Лунную школу. Она примерно знала, что нас ждет, и просветила меня. Во время вводного семестра практикумов почти нет, а после него не будет зачетов и экзаменов. Только тесты на наличие способностей к лунной магии, потому что если их нет, учиться дальше не имеет смысла.

Комнаты в школе ни к чему не обязывают, на день можно уходить домой. Выходные принято проводить со своей семьей. Следовательно, я всегда смогу наведаться сюда, если что-то понадобится.

Правила в ночной части Блэкдорна казались более свободными, чем там, где я выросла, да и Лунная школа обещала меньше ограничений, чем ждало бы меня в том же Скарабее. Разве это могло не нравиться?

Еще бы лазейку в стене найти...

Собралась быстро. Дом вместе со всем городом еще не ожил, Норстон меня не трогал, так что образовавшийся час свободного времени решила провести с пользой — включила компьютер и полезла инспектировать местную сеть.

— Девочки, поторопитесь, мы опаздываем! — Норстон уже ждал нас в машине, чемоданы были в багажнике, Хельма заняла место рядом с водителем, а мы с Арабель никак не могли со всеми распрощаться.

Арабель, Ильда и Герфина напоминали тройняшек и воспринимали себя примерно так же, расставались впервые в жизни и все никак не могли перестать обниматься. Меня тискала бабушка. Тетка давала наставления: побольше думать об учебе, поменьше о всяких глупостях, леди Сораль не злить и вообще ей не прекословить, потому что в гневе она страшна.

Пришлось Норстону вылезать из машины и собственноручно выдирать нас из объятий семьи. Иначе бы мы никогда не уехали.

— Из-за вас мы опоздали, — стенала Хельма.

Насколько я успела заметить, она всегда была чем-нибудь недовольна.

— Ничего, вернуться к мытью полов ты успеешь, — не сдержалась Арабель. — Нас же с тобой не будет!

— Девочки! — прикрикнул Норстон. — Еще раз такое услышу, убираться будете втроем.

Нормально, да? Я-то тут причем? Минусы в том, чтобы быть частью большой семьи, тоже быстро нашлись.

Серьезно нас никто не наказал, напротив, Норстон пообещал сделать так, чтобы нас поселили в одной комнате. Все равно в школе девочки живут по двое.

Я же всю дорогу прокручивала в голове то, что нарыла в сети. Там было не так, чтобы много... Местные новости, афиша, электронная карта города, которую я после недолгих мучений смогла перенести в свой мо-бук. Пригодится. И ни одной попытки перебраться через стену. С нашей стороны, кстати, их тоже не было. Будто магия какая-то удерживала. Болтать болтали, но к решительным действиям так никто ни разу и не перешел.

Госпожа ректор встречала студентов во дворе, царственно кивала, некоторым даже улыбалась. Новички тут же препоручались старшекурсникам, которые должны были разместить их и показать, где что находится.

— Семья Вайрис в этом году подарила мне сразу двух талантливых учениц, — прокаркала она, стоило нам появиться.

— Помягче с ними, — попросил Норстон. — Особенно с Шалиссой, для нее здесь все ново и многое непривычно.

— Жизнь у людей намного проще, — согласилась с ним госпожа Сораль. — Но я не понимаю, как можно жить без магии?

Черные как ночь глаза уставились на меня в ожидании ответа. Но я запомнила, что ее лучше не раздражать, поэтому только слегка улыбнулась и пожала плечами. Сама же в тот момент думала, что впервые вижу блондинку с черными глазами. Ну, в смысле, во второй раз, мы же с ней во время импровизированного экзамена встречались. Пугающий контраст.

Через минуту Хельма повела нас в выделенную нам комнату. Норстон тоже пошел, помог дотащить вещи и сразу удалился. Его сегодня еще у Орлгордов ждали, а то вернулся в город несколько дней назад, а на глаза начальству так и не показался. Прощание вышло смазанным. Он хотел меня обнять, в глубине души я тоже этого хотела, но ничего не случилось. Мы обменялись долгими взглядами, смущенными улыбками и пожеланиями удачи, после чего я закрыла за ним дверь.

— Дядя Норт замечательный, — как бы между прочим заметила Арабель, оказавшаяся свидетельницей нашего общения.

— Знаю, — с этим было трудно спорить. — Просто мне пока сложно воспринимать его, как отца. Особенно говорить об этом вслух.

Комната оказалась не слишком большая, но уютная. Немного старомодная, как поведала мне сестра, но я в местной моде не разбиралась, так что особо и не заморачивалась. Но кровати с летящими пологами привели меня в восторг. Еще был ковер цвета грозового неба, где причудливо мешались синий, сизый и фиолетовый, письменные столы с множеством полочек, кресла такие мягкие, что просто утопаешь, один на двоих шкаф и потрясающий вид на сад.

Не Скарабей, и об этой школе я не мечтала, до недавнего времени вообще не подозревала о ней, но сейчас была почти счастлива.

Занятий сегодня не было. Мы обживались, распаковывали вещи, бродили по замку с его запутанными коридорами, темными нишами и "живыми" картинами. Я понемногу привыкала к местной атмосфере, с каждым часом магия раздражала все меньше.

Хельма нам на глаза не попадалась. Как объяснила Арабель, полукровки здесь общаются в основном друг с другом. Другие метаморфы к нам пока не лезли, все же замкнутость — их природная черта. С первых минут в Лунной школе я почувствовала себя свободно и комфортно.

Впрочем, за ужином все же произошло кое-что...

Студентов здесь было не слишком много. Как выяснилось, даже среди метаморфов талантливые лунные маги встречаются редко. Зато места хватало, и за каждой комнатой был закреплен свой маленький столик. Удобно.

Я как раз победила кашу и тосковала над чашкой цветочного чая. Взгляд неторопливо скользил по столовой. Просторное помещение с большущими окнами, светлые прохладные тона, много свежесрезанных цветов. Среди привычных уже белокурых юношей и девушек изредка мелькали черноволосые, даже несколько рыжих затесалось.

Правила здесь демократичнее, чем в Скарабее. Крейстон полукровок бы точно не потерпел.

Как раз думала об этом и представляла, как недовольно кривится лицо отчима, когда Арабель тронула меня за локоть, привлекая внимание.

— Кажется, нами интересуются...

Глянув в направлении, куда смотрела сестра, я буквально столкнулась с взглядом ярко-синих, необычных для метаморфа глаз. Но кем-то другим он быть точно не мог! Слишком уверенный и независимый, а лицо такое надменное, что хочется показать язык. При этом тонкие аристократичные черты сочетались с жесткими линиями подбородка и губ, волосы имели пепельно-серый оттенок, а одет парень был в серую майку и темные штаны. В общем, он выделялся всем, чем только можно, и откровенно наслаждался этим.

Еще на нас зачем-то пялился.

— Отвернись! — зашипела на меня Арабель и под столом ущипнула за бок. — Не смей смотреть!

Если бы это было так легко!

Между нашими взглядами словно незримая нить натянулась. Даже просто моргнуть казалось сейчас преступлением.

— Почему?

— Это же Орлгорд! — объяснение было произнесено с таким благоговением, почти ужасом, что мне стало смешно.

Подумаешь, принц! Уже и посмотреть нельзя! Норстон с этими Орлгордами работает, и ничего. А тут... Внутри нарастающее раздражение смешалось с незнакомой дрожью.

Он первый моргнул. Внезапно возникшая связь растаяла.

И дрожь ушла, осталась только легкая досада. Я состроила ему рожицу и отвернулась, опять переключилась на чай.

— Шалисса! — Арабель, кажется, готова была свалиться в обморок.

— Извини.

Полностью отрешиться не получилось, краем взгляда я все равно продолжала следить за столиком, за которым устроились трое парней. Сестра еще раньше объяснила, что мальчики живут по трое, так что вопросов на этот счет не возникло.

Орлгорд сказал что-то друзьям, самоуверенно улыбнулся и встал.

— О, Луна! — всхлипнула художница. — Он идет к нам!

И он действительно шел.

А я вдруг поняла, что не хочу этой встречи. Вот вообще! Одно дело кривляться и переглядываться, а совсем другое...

— Может, сбежим? — уточнила нервно.

— Не получится, — тоскливо протянула сестра.

Парни не сводили глаз с нашего стола. Другие присутствующие тоже заинтересовались.

Молодец, Шалисса! Дня не успела проучиться, а уже привлекла всеобщее внимание. А так хотелось быть тихой мышкой...

Идея удрать казалась все более привлекательной, но я даже попробовать не успела.

Орлгорд остановился рядом со мной, пронзил взглядом.

По плечам побежали мурашки.

— Смелая, да? — насмешливо хмыкнул он.

А потом наклонился и поцеловал.

Настойчивые, горячие губы поглотили возмущенный возглас. Его ладонь легла мне на затылок, лишая возможности отвернуться. Поцелуй был умелый, неторопливый, почти ласковый. Он скользил губами по моим, иногда чуть прихватывал, прикусывал, раз даже лизнул. Я не отвечала... Просто растерялась. Сидела в полном оцепенении и смотрела на него широко распахнутыми глазами.

Где-то рядом одобрительно загомонили голоса.

На смену первому шоку тут же пришла обида. Мой первый поцелуй... и вот так?! Не по-настоящему, на глазах у нескольких десятков довольных зрителей. Просто злая шутка, ничего личного. Кто-то за мой счет решил продемонстрировать, какой он крутой. Взгляд застлала белая пелена злости.

Плохо понимая, что вообще творю, я зарылась пальцами в пепельно-серые пряди, притягивая этого Орлгорда еще ближе, и чуть приоткрыла губы... Обидчик купился, довольно вздохнул и принялся целовать с утроенным рвением. А я выбрала момент и от всей своей обиженной души укусила его за губу.

Вой стоял на всю столовую!

Любитель поразвлекаться за чужой счет тут же отпрянул, отскочил, пальцы, которые он поднес к губам, окрасились в красный. Нехило я его.

— Совсем чокнутая?! — зло сверкнули нереальные синие глаза.

Пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы сохранить невозмутимое выражение на лице. Отчаянно хотелось хихикать, но я сдержалась. Вместо этого взяла салфетку, промокнула с губ его кровь и лениво поинтересовалась:

— Разве тебе не говорили, что целовать незнакомых девушек как минимум негигиенично? — и сделала большие испуганные глаза. — Вдруг я бешеная? Или заразная? Или у меня магия какая-то неправильная? И теперь ты покроешься гнойными волдырями и три дня не сможешь пользоваться магией!

Я несла откровенную чушь, но для первого раза в такой ситуации держалась, в общем-то, неплохо. Это еще если учесть, что опыт общения с противоположным полом практически отсутствовал.

Раздался взрыв смеха. Следом второй.

Синие глаза метали молнии, и если бы те были настоящими, я бы секунду назад упала замертво.

Кулон на моей груди ярко сверкнул.

— Ой... — тихо пискнула Арабель и схватила меня за руку. — Пошли отсюда. Быстро!

Накрыло меня уже в комнате. Как только Арабель заперла за нами дверь, слезы полились градом, нахлынула дрожь, я сползла на пол и принялась судорожно всхлипывать.

Учеба в новой школе определенно задалась!

— Он такой... — очередной всхлип помешал договорить.

— Красивый? — подсказала двоюродная сестра.

— Гад! — новый всхлип. — Но и красивый тоже.

Арабель уселась на пол рядом со мной и обняла за плечи.

— Орлгорды все такие, — проговорила она, крепко прижимая меня к себе. — Кэйлик еще самый нормальный из них.

— Тогда с остальными я пересекаться не хочу, — путем проб и ошибок я наконец пришла к правильному выводу.

На губах до сих пор горел этот злосчастный поцелуй. И казалось, что его запах — жимолость и миндаль — просто прилип ко мне. Будто воздух во всей школе теперь пах именно так.

— Целуется он хотя бы хорошо? — шепотом спросила Арабель.

Не покраснела, истинные метаморфы всегда остаются бледны. Но прикусила губу и быстро отвела взгляд, чем выдала свое смущение.

— Сравнивать не с чем, — тоскливо сообщила я.

— Мне тоже, — призналась сестренка. — В смысле, меня еще никто не целовал, так что я тебе немного завидую.

— Было бы чему!

Долго раскисать она мне не дала, глянула на часы и тут же принялась тормошить:

— Шалисса, прекращай реветь, у тебя и так уже щеки порозовели и припухли. Давай успокаивайся! Через полчаса организационное собрание, явка обязательна. Ты же не хочешь, чтобы вся школа узнала, какое ты нежное и ранимое создание?

Само собой, я не хотела. Достаточно с меня всеобщего внимания. И этому Орлгорду я такого удовольствия не доставлю! Так что сделала несколько глубоких вдохов и взяла себя в руки. Если потребность останется, ночью выплачусь. Думала еще переодеться во что-нибудь красивое, но решила и этого не делать. Даже таким образом не стоит демонстрировать, что случай в столовой как-то повлиял на мое настроение.

Мы уже выходили, когда Арабель придумала новый вопрос:

— Кстати, а что ты с ним сделала? — серебристые глаза горели живым интересом.

— Не совсем тебя понимаю...

— Брось, вся столовая видела, как засветился твой кулон! — ни на секунду не поверила в мое неведение сестра. — Ты использовала магию. И теперь наверняка все гадают вместе со мной, каковы же будут последствия... У него правда выскочит какая-то гадость на лице? Или это будет нечто более серьезное? Шалисса, колись, мне же интересно!

Попала!

Впервые в жизни мне захотелось оказаться бездарной. Хоть бы магия не сработала!

— Бель, я не делала ничего такого! — пролепетала, чувствуя, как душа холодной змейкой ускользает в пятки.

— Еще как делала, — не согласилась сестра, хотя в ее глазах мелькнуло подозрение. — Хочешь сказать, что сама не заметила, как использовала магию?

— Угу, — что-то мне стало совсем нехорошо. — Может, лучше не ходить на это собрание?

Пойти пришлось. Мероприятие было обязательным, а Мариам в гневе страшна. Здесь не слишком много жестких правил, поэтому те, которые все-таки есть, приходится исполнять железно.

Пока петляли по залитым лунным светом коридорам, я постоянно ловила на себе чей-нибудь изучающий взгляд. Это настораживало, заставляло нервничать и дергаться. Ладно еще, если дело в том инциденте в столовой! Но если не в нем...

— Кэйлика до сих пор нет, — прошептала Арабель.

Собрание проходило в одном из малых залов. Это было просторное помещение с несколькими десятками рядов удобных стульев, помостом, кафедрой на нем и огромными окнами, чтобы метаморфы могли получить столь необходимый для них лунный свет. Мариам, которая как раз беседовала возле кафедры с двумя другими преподавателями, приподняла левую руку и слегка перебрала пальцами.

Стекло в окнах исчезло. Кто-то из первокурсников восхищенно вздохнул.

Мы прошли к свободным местам в середине четвертого ряда, уселись. Но стоило мне немного успокоиться и убедить себя, что ничего ужасного не произошло, как появился он.

Кэйлик Орлгорд.

И это появление ознаменовал с десяток приглушенных смешков.

Поплохело мне еще до того, как я обернулась.

— О, нет... — вырвался полный муки стон.

— Наверное, целуется он ужасно, раз ты его так... — хихикнула Арабель.

Обещанные нарывы высыпали вокруг рта парня, и на них уже образовалась желто-зеленая корка из гноя. Мужественности и притягательности поубавилось, Кэйлик выглядел больным и очень злым. Ах да... его лунный камень совсем не светился, будто из него разом пропала вся магия.

— Да нет, ничего так, — пискнула я и съехала как можно ниже, чтобы он меня не заметил.

Это же надо было такого наворотить!

Поздно.

Я хоть и не смотрела в его сторону, поглощенная тем, чтобы получше спрятаться, нацеленный на меня взгляд сразу заметила. Почувствовала. Острым ножом он резанул по плечу.

— Прибью, — рыкнул Кэйлик.

И я поверила. За такое точно прибьет.

— Орлгорд, оставьте в покое первокурсниц, — прокатилось по залу хриплое карканье госпожи Сораль. — Наконец нашлась хоть одна, которая смогла дать вам достойный отпор. Учите азы магии, чтобы больше не попадать в подобные ситуации, герой-соблазнитель!

Выдав гневную отповедь, госпожа ректор вернулась к своим делам. А я вдруг очень четко поняла, что хоть сейчас и пронесло, проблем с этим представителем влиятельного семейства будет много.

Дальше последовала торжественная речь, в которой Мариам красочно расписала, как же нам сказочно повезло учиться в ее школе, свод местных правил и много всякой болтовни. Нам с Арабель посчастливилось вдвойне, потому что бабушка Адарина тоже здесь училась и дома все-все нам растолковала. Остальные, впрочем, тоже особо не слушали, просто старались особо не шуметь, чтоб не влетело.

— Кажется, Кэю сбили корону, — слух поймал злорадный шепоток.

— Ничего, он ее быстро поправит, ты же его знаешь.

— Ненавижу выскочек! — а вот это уже обо мне.

Предсказуемо, Орлгорда любили не все. С таким-то характером... Да еще с таким самомнением! Но и у меня завелись первые недоброжелатели. Несколько старшекурсниц смотрели так, будто сейчас проклянут. И это по-настоящему пугало, всяко у них с магией получше, чем у меня.

Арабель сосредоточенно рисовала в блокноте цветы и рядом с каждым тут же выводила перечеркнутую луну — в ее случае это был специальный знак, чтобы рисунки не наполнялись магией.

— Я не могу не рисовать, — чуть слышным шепотом пояснила она. — Руки сами тянутся.

Понять я вряд ли могла, но в мысли тут же закралась одна бредовая идея...

— Бель? А ты что угодно изобразить можешь?

— Наверное, — моя новая сестренка была скромной и замкнутой, как большинство метаморфов. — Я еще только учусь, но...

— Бабушка говорила, что у тебя прекрасно получается, — очень кстати мне вспомнилась первая встреча с Адариной. — Сможешь кое-что нарисовать и для меня?

Вот мы и подошли к главному.

— Попробую. Только... ты ведь знаешь, что лунная магия способна дать самый неожиданный побочный эффект?

— Слышала где-то, — беззаботно отмахнулась от предупреждения. — Но я готова рискнуть.

5 глава

Ближе к утру мы сидели в нашей комнате и продумывали будущий рисунок. Оставалось не больше двух часов до того, как метаморфы исчезнут до следующего восхода луны, надо было спешить, но Арабель считала свой дар опасным и требовала подробных объяснений, что именно я хочу сделать и зачем. Объяснений мне было не жалко, и бабушка вряд ли собиралась скрывать мое происхождение от семьи, но так уж вышло, что тетя и сестры не в курсе романа моего отца с проявительницей... и никто их не просветил. Вряд ли специально, просто так вышло. К тому же, тайна, о которой знают хотя бы двое, — это уже не тайна. А нас как минимум трое — я, бабушка и отец. В общем, я так и не решилась рассказать всю правду.

Пришлось придумывать отговорку.

— Понимаешь... Тут у вас город предельно закрытый, еще эта стена...

— И что? — Арабель, кажется, не видела проблемы.

Я сама до недавнего времени ее не видела. Подумаешь, нельзя поехать путешествовать или что-то вроде того! Не особенно и хотелось, между прочим.

— Там, где я выросла, был парень, — сначала я хотела попросить нарисовать какой-нибудь проход в стене, но это было слишком, Арабель бы на такое ни за что не согласилась. — Мы всего несколько дней назад познакомились, только начало что-то завязываться, а мне пришлось перебраться сюда. Ты бы не могла нарисовать мне его? Я опишу!

В светлых глазах художницы плескались сомнения.

— Шалисса, это очень опасно!

Знаю. Но разве у меня есть выбор?

— Не появится же он прямо посреди площади или перед домом бабушки Адарины? — я внимательно посмотрела на сестру.

— Нет, это так не работает, — отвечала она уверенно.

Уже хорошо.

— Получается, ты просто даешь нам шанс?

— Призрачный шанс с непредсказуемыми последствиями, — слова сопровождались предостерегающим взглядом.

— Согласна!

И я даже не удивилась, когда Арабель посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

— Что ж, ладно, сама напросилась. Только бабушке и маме не говори!

— Клянусь, — я прижала руки к груди и проникновенно посмотрела на нее.

Мольберт и прочие принадлежности для рисования Норстон обещал завезти на выходных, пока же в распоряжении Арабель был большой альбом и карандаш. Она подробно расспросила меня про Джарса и склонилась над листом, сосредоточенно закусив губу.

Сердце колотилось, как сумасшедшее. Но Джарс — это действительно шанс. В крайнем случае, он хотя бы узнает, что со мной случилось, и убедится в своей вменяемости. Тоже результат.

Пока Арабель рисовала, я занималась самоуговорами, это даже работало. Заодно в очередной раз осознала, как здорово — иметь сестер. При условии, что вы ладите, конечно. Но без Арабель в новой школе в совершенно чужом городе с незнакомыми порядками мне было бы намного сложнее. И без бабушки Адарины. Про отца вообще молчу.

Семейство Вайрис как-то незаметно стало мне родным и дорогим, покинуть его безболезненно уже не получится.

Я как раз думала об этом, когда Бель выпрямилась, смяла лист и швырнула его в урну.

Это царапнуло, но она ничего не сказала, и я тоже решила пока молчать.

Но через несколько минут ситуация повторилась.

— Бель? — явных причин не было, но мне стало слегка не по себе.

— Ерунда какая-то получается, — пробормотала девушка.

Минуту так и просидели, подозрительно разглядывая друг друга. В ее способностях я не сомневалась, потому что уже видела свой портрет в комнате бабушки Адарины. Сходство невероятное, будто во время его создания я сидела перед художницей. Но сейчас что-то пошло не так, а что именно — она не пожелала объяснить.

— Наверное, я просто устала, — нашла причину неудачи сестра. — Завтра попробуем, хорошо? Все равно уже времени не осталось, я через пару минут растаю.

— Каково это? — я не смогла скрыть сочувствия.

— Каждое утро для нас словно маленькая смерть, — прошептала метаморфа и остекленевшими от набежавших слез глазами уставилась в окно. — Тебя словно нет, и одновременно ты повсюду. Видишь и слышишь, только ничего не чувствуешь. Обычно мы днем стараемся отключить разум и немного отдохнуть, но это не тянет даже на жалкое подобие сна. А вечером мы словно рождаемся заново. Непередаваемое ощущение...

Мороз продрал по коже. Ужас... И все это им приходится переживать из-за событий давно минувших лет? Из-за чужой любви и чужой вражды? Все это так несправедливо! А я проявитель. Я могла бы помочь, хоть кому-нибудь. Только не знаю, как...

— Что собираешься делать, когда все исчезнут? — в голосе двоюродной сестры мелькнули нотки зависти, но это было совсем не то черное чувство, что рассорило нас с Бэт. Скорее сожаление о чем-то, что ей недоступно.

— Спать, — и в подтверждение зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Потом, если останется время, пойду гулять по городу. Я же еще не видела ничего...

— Электронную карту возьми, иначе точно заблудишься, — во всем, что касалось бытовых вопросов, Бель чувствовала себя ответственной за меня и опекала.

— Хорошо.

— И не приближайся к старому серому дому с башенками, вокруг которого растут синие розы, — продолжала давать наставления сестра.

— Почему? — не то чтобы я собиралась, просто стало любопытно.

— Там живут Орлгорды.

Пустой город был хорош по-своему. Вокруг стояла тишина, даже птицы почти не чирикали, только слышалось, как легкий ветерок шелестит в кронах деревьев или гоняет по асфальту опавшие листья. Кругом не было ни души. Не спешили по своим делам прохожие, не носились по проезжей части машины, не хлопали двери кофеен и магазинчиков. Город словно застыл. Даже белесые облака плыли над ним так медленно, что казалось, будто небо замерло вместе с Блэкдорном. И жизнь во всем мире остановилась.

Я шагала по безлюдным улицам, время от времени сверяясь с электронной картой в своем мо-буке, разглядывала дома и витрины и гадала, сколько нас таких, не зависящих от луны. Я, отец, а еще есть?

За все время прогулки на глаза не попалось ни одного.

Путь мой лежал к стене, поделившей Блэкдорн на две половины.

Не важно, что с рисунком ничего не вышло. Кто ее разберет, эту лунную магию? Вон даже метаморфы не пытаются. Может, Джарс не нарисовался, а побочный эффект уже проявился? Нет, я, конечно, не ждала, что там окажется волшебная дверь, но... хотелось бы, если честно.

Должен же быть какой-то ход! Например, тот, через который меня переправили в дом Адарины.

Это внушило оптимизм, и я прибавила шаг.

Мимо дома, от которого Арабель советовала держаться подальше, все же прошла. Просто не сориентировалась сразу по карте, да и роз видно не было. Особого магического сорта, они распускались только под луной, сейчас же поникли, слились с невысокой травой, при всем желании не различишь. В общем, я поняла, куда попала, но было уже поздно. Тогда же вспомнила сноски с карты, прочитанные перед выходом.

По старому кварталу почти пробегала, но мера показалась напрасной. Поблизости не было ни души. Разве что бесплотные тени, но Арабель же сказала, что они пытаются в это время отдыхать...

Скоро дома вокруг вновь стали современными, а еще через три квартала я вышла к стене. Черной каменной змеей она пересекла город. От нее веяло холодом и сыростью. И чем ближе я подходила, чем сильнее начинало пощипывать кожу. Магия!

До такого уровня мне еще учиться и учиться!

Запрокинув голову, я попробовала прикинуть возможность перелезть, но схлопотала лишь приступ дурноты. Стена уходила вверх и терялась в облаке серебристого тумана. Наверняка там есть какая-то защита от таких умников, как я. Действенная защита, учитывая, что за столько лет не было ничего известно о попытках "пересечения границы".

Я шагнула ближе. Чтобы сделать еще шаг, пришлось бороться с собой. Словно какой-то невидимый барьер не пускал.

Что-то внутри отчаянно противилось. На лбу проступило несколько мелких капелек. И кулон мерцал и вибрировал.

Сдаться помешали лишь воспоминания о маме и Джарсе. К последнему ничего личного, просто не хочется, чтобы кому-то было плохо из-за меня.

В итоге до цели все же дошла, смогла коснуться прохладных камней. Не знаю, чего именно я ждала, но...

Тут меня поймали с поличным.

— Какая неожиданность! — в приятном певучем голосе дребезжал металл. — Маленькая беззащитная проявительница. Здесь, в лунной части Блэкдорна... Мне сегодня везет.

А вот мне — не очень.

Спине стало еще холоднее, чем рукам, которые все еще касались стены. Страх... И его взгляд. Словно куском льда по коже.

Оборачивалась словно в замедленной съемке.

— Вы ошиблись, — никакие усилия не заставили голос звучать спокойно, как ни старалась, он все равно дрогнул. — Я вовсе не...

Стоящий рядом метаморф был мне совершенно не знаком. Такого я бы точно запомнила! Некогда красивое лицо изрезали шрамы, застаревшие, белесые, кривые, сросшиеся кое-как. Такие же виднелись на руках и выглядывали из ворота рубашки. Некогда белоснежные волосы утратили свой блеск и безжизненной паклей свисали до самых лопаток.

Редкий красавец!

Маленькие глазки злобно впивались в меня.

— Поверь, в таких как ты я никогда не ошибаюсь, — прошипел он, молниеносно преодолел разделяющее нас расстояние и схватил меня за руку.

Страх оказался сильнее глупых запретов, и я вжалась спиной в стену. Не помогло. Незнакомец легко оторвал меня от нее и, игнорируя сопротивление, поволок вверх по улице.

Через минуту я уже точно знала, что вырваться не получится, поэтому решила спасаться словами:

— Здесь какая-то ошибка! Я — метаморф! И внучка Адарины Вайрис. Пусти! Она этого так не оставит!

Не ожидала, но слова подействовали. Он остановился. Затем резко крутнул меня, с силой выворачивая руку, и заглянул в наполнившиеся слезами глаза.

— Девочка, называй вещи своими именами, — зло прошипел молодой мужчина. — Ты и метаморф тоже. Но это не отменяет того, что ты мерзкий проявитель. Идем!

И он возобновил движение.

Сопротивлением мне удалось существенно замедлить его, но толку... До наступления вечера и возвращения метаморфам физических оболочек оставалось больше часа. Столько я не продержусь. К тому же, этот чокнутый разозлился, что привело к появлению синяка у меня на щеке и ссадины на коленке.

— Пусти! Куда ты меня ведешь? Зачем? Что я тебе сделала?! — я задыхалась от рыданий.

— Посмотри на меня — и сразу поймешь, — отпустить добычу он даже не подумал.

Вот это влипла! Зачем только потащилась одна гулять? Свободы захотелось? Ну так вот она, свобода, в худшем своем проявлении...

Почему-то даже не удивилась, когда поняла, что ведут меня в дом Орлгордов.

Мучитель с силой толкнул калитку, протащил меня через двор в направлении дома... и тут произошла очередная неожиданность. На крыльцо вышел другой Орлгорд, которого я знала.

— Кэйлик?.. — этот, со шрамами, был удивлен не меньше меня.

Мы остановились. Метаморф с такой силой сжал мой локоть, что я всерьез испугалась, как бы руку не сломал.

— Не ожидал, брат? — ухмыльнулся парень.

Их взгляды столкнулись. Повеяло холодом. Похоже, братья не слишком-то ладят.

— Как ты?.. Днем... — удивление мешало говорить связно.

— Так же, как и ты, — сообщил Кэйлик и попытался самоуверенно улыбнуться, но тут же поморщился от боли. Нарывы вокруг рта никуда не делись. — Эта малышка проявила меня.

И указал взглядом в мою сторону.

Ой... Я вся обомлела от ужаса. Как же так? Я отдала почти весь свой дар? И ради кого! Ради совершенно незнакомого метаморфа? Еще и противного, к тому же.

Получается, я теперь почти не проявитель. Но... как тогда Орлгорд со шрамами меня раскусил?

— Хватит врать! — вспылил тот, который притащил меня к дому с синими розами. — Эта девчонка — сильный проявитель. До сих пор. В ней бы ничего не осталось, если бы все было так, как ты говоришь.

Кэйлик похвастаться обширными знаниями о проявителях, похоже, не мог, поэтому просто пожал плечами. А потом спустился к нам... ко мне, осторожным движением убрал за ухо белокурую прядь, ободряюще улыбнулся и взял за руку. От изумления я даже реветь перестала. В следующее мгновение наши запястья окутало сияние цвета лунного камня с золотистыми проблесками.

— Убедился, Шален? — голос Кэйлика зазвучал вкрадчиво. — Эта девочка моя, будь она хоть пять раз проявительница. Руки убрал!

Но старший брат медлил. Его полыхающий ненавистью взгляд испепелял младшего и опять возвращался ко мне. И так раз за разом.

— Все равно она...

— Моя, — с нажимом повторил младший и указал на волдыри на лице. — Отпусти ее, она заразная. Или будем из-за нее биться?

Несколько секунд показались вечностью. Я боялась даже вздохнуть. И угораздило же!

Шален выругался сквозь зубы, резко пихнул меня брату и скрылся в доме.

Кэйлик поймал, удержал, не дал упасть.

Как раз в этот момент вокруг дома стали оживать синие розы. Они поднимались из травы с закрытыми еще бутонами, тянулись вверх. В воздухе поплыл тонкий прохладный аромат. Душа замерла от красоты происходящего. Я думала, таких не бывает, а они... прекрасны.

— Налюбовалась? — Кэйлик отстранился и развернул меня лицом к себе. — А теперь идем отсюда, пока мать не пришла в себя.

Он уверенно потащил меня прочь от дома.

Первое время двигалась по инерции, без единой мысли в голове. Потом пришла усталость, дрожь после пережитого и боль в коленке. Я стала отставать, и спутнику пришлось замедлить шаг.

Дорога была знакома. Мы шли к Лунной школе.

— Если опять начнешь реветь, я тебя стукну, — пригрозил Кэйлик.

— Спасибо, — прошептала почти беззвучно.

Но он услышал.

— И тебе.

— Я не нарочно, — почему-то начала оправдываться.

— Знаю.

Больше слов не нашла. Предполагалось, что он меня ненавидит, а он спас, защитил и ведет в школу. И при этом он все еще самоуверенный Орлгорд, который жутко раздражает. Я ему тоже не особо нравлюсь. Ну и как это все понимать?

Взошла луна, стали появляться метаморфы. Чудеса, которые творятся по ночам в этой части Блэкдорна, стали уже привычными, больше не пугали и не удивляли. Я даже по сторонам не особо глазела, смотрела строго себе под ноги и почти ни о чем не думала. Поэтому, когда Кэйлик вновь заговорил, оступилась и только благодаря его поддержке не упала:

— До занятий еще есть часа три. Может, зайдем куда-нибудь?

— Зачем? — опыт общения с Орлгордами заставил насторожиться.

— Неплохо бы перекусить и взглянуть поближе на твою ссадину, — пожал широкими плечами парень. — И поговорить.

Доля здравого смысла в его предложении была, но мне просто до безумия хотелось забиться в какой-нибудь тихий темный угол и немного прийти в себя.

— Не думаю, что...

— Трусишь? — сапфировые глаза насмешливо заблестели.

— Вот еще! — тут же фыркнула я.

Подумать, что говорю, не успела. Рядом с ним хотелось быть колючей.

— Тогда идем, — и не обращая внимания на возмущенное сопение, Кэйлик потащил меня в ту самую кофейню, где мы как-то были с отцом.

Столик, правда, выбрал другой, подальше от больших окон, в самом темном углу. Сделал заказ, и пока официантка несла кофе и пирожок с вишней для меня и омлет для него, успел смотаться в аптеку. Оттуда вернулся с обеззараживающим раствором и какой-то мазью. Вооружившись лекарствами, он чуть повернул меня и опустился на корточки, чтобы обработать коленку. Старую ссадину, которую я привезла еще с другой половины города, тоже, конечно, заметил и не смог удержать свое драгоценное мнение при себе.

— Аккуратнее надо ходить.

Обычно я спокойная, даже тихая, но тут почему-то разобрала злость.

— Я учту, но желательно, чтобы всякие на голову двинутые метаморфы ко мне лап не тянули.

— Договорились, я об этом позабочусь, — невозмутимо согласился он и щедро брызнул на ранку антисептиком.

— Ай! Жжется, же... — я взвыла. И отдышавшись, вернулась к главному: — Я не это имела в виду. Твоя помощь не требуется.

Кэйлик сосредоточенно вытирал салфеткой мою ногу, промокал остатки лекарства и осторожно убирал оставшиеся соринки. Иногда его пальцы касались кожи и... меня словно молниями пронзало. Он не мог этого не заметить!

— Серьезно? — наконец он поднял на меня сапфировые глаза. — Ну-ка, прикинем... Беззащитная проявительница с сильным даром в городе, кишащем метаморфами. Да один только мой брат чего стоит! Он же повернут на таких, как ты.

— Я заметила, — буркнула враждебно.

На поверку это была жалкая попытка скрыть страх.

Закончив промывать ссадину, Кэйлик щедро нанес пахнущую травами мазь. И на щеку тоже, хоть я и пыталась увернуться.

— Наблюдательная моя, — хмыкнул он. — Теперь рассказывай, как дошла до жизни такой. И постарайся сделать это убедительно, чтобы я поверил, что ты не шпионка.

И он уселся за столик напротив меня, подпер подбородок кулаком и приготовился слушать.

Похожую на правду ложь сходу придумать я не смогла, так что выложила все, как есть. Про замужество мамы, подслушанный разговор, укол, как очнулась в доме у бабушки и неожиданно для самой себя стала студенткой Лунной школы. Он слушал спокойно, не перебивал, и лишь округлившиеся сапфировые глаза выдавали изумление.

Когда я закончила, молчали несколько минут.

За это время нам принесли еду. Я придвинула к себе кофе и осторожно сковырнула ложечкой немного взбитых сливок, политых карамелью.

— Сам не знаю, почему я тебе верю, — пробормотал Кэйлик.

— Может, потому что я говорю правду? — сделала первый осторожный глоток и блаженно зажмурилась.

Аромат кофе успокоил, унял дрожь, горячие бока кружки согрели ладони. Я даже на слабую улыбку сподобилась.

— Не исключено, — Орлгорд тряхнул головой, словно стремился отогнать оцепенение. — Со своими я разберусь, но на всякий случай будь осторожна. Не ходи по улицам одна. Если куда-то надо, зови меня.

Надо. В противоположную часть Блэкдорна. Интересно, если бы я сказала это вслух, он бы согласился меня проводить?

По глазам вижу, что нет. Смотрит, как на собственность. Ценное приобретение. Будто в лотерею выиграл. Понять его чувства я могла, но заботиться решила все-таки в первую очередь о себе.

— Все метаморфы так ненавидят проявителей? — вместо всяких глупостей решила немного разведать обстановку.

— Ненависть — это не то слово, — отозвался Кэйлик, уплетая омлет. — Если попадешься, тебя попытаются использовать. Возможно обменять. Или еще как-то. Тут много вариантов. Но моя семья таких как ты действительно ненавидит.

Час от часу не легче.

Но раз уж мы все равно вместе едим, и разговор поддерживать надо, я решила дать волю любопытству.

— Почему?

— Видела моего брата?

Воспоминания о жутких кривых шрамах заставили содрогнуться.

— Это проявители сделали?

— Побочный эффект лунной магии. И испортившийся характер тоже, — но видя, что я все равно не понимаю, он расщедрился на нормальные объяснения: — Его невеста была из ваших. Разразился жутчайший скандал, но Орлгорды в этой части города всегда имели огромное влияние. Мать пригрозила, что лишит всех недовольных средств к существованию, и те угомонились. Заключили помолвку. А через три месяца Сапфиру убили.

— Проявители?

— Нет, наши, из воинствующих. Нашелся один ненормальный, — Кэйлик скривился и потер лицо ладонью, но стереть воспоминания было нельзя. — Лунная магия, будь она проклята! Шален попытался закрыть Сафи собой, но заклинание — это не метательный дротик. Не получилось. Она умерла у него на руках. А мой брат стал уродом и озлобился.

История была захватывающей и очень печальной. К моменту, когда Орлгорд-младший замолк, я уже не держала зла на наследника их семейства. Даже обиды не осталось. Он пережил такое...

Видя мое настроение, он чуть подался вперед и с проказливой улыбкой сковырнул немного взбитых сливок.

— Вкусно...

— Особенно с омлетом, — не улыбнуться в ответ не получилось.

— Вайрис, не жадничай!

Оставшееся время болтали о ерунде, подначивали друг друга, даже смеялись. Я успокоилась, расслабилась и неожиданно для себя обнаружила, что его глаза по цвету точь-в-точь как камни на моем скарабее. Два крупных синих сапфира. Красиво. А все равно самоуверенный и немного резковатый парень раздражал. Не выношу людей, которые считают, что все на свете существует исключительно ради их удобства. К метаморфам это тоже относится.

Мы уже подходили к школе, когда Кэйлик опять заговорил о серьезном.

— Кто еще знает? — о чем, объяснять не требовалось.

— Бабушка и Норстон, — в мыслях он постепенно становился для меня "папой", но произнести это слово вслух было страшно.

— И все? Точно? — он пристально всмотрелся в меня.

— С чего вдруг такая забота? — рядом с ним я не чувствовала себя в безопасности и пыталась выстроить между нами стену.

— Ты меня проявила.

Как будто это что-то значит!

— Нечаянно получилось, так что ты мне ничего не должен.

Метаморф рассмеялся так громко и издевательски, что на нас прохожие коситься стали.

— Вайрис, расслабься, я не о тебе пекусь. Ты, конечно, хорошенькая, но кругом таких полно, и намного менее строптивых. В данном случае меня заботит исключительно собственная шкура.

— В качестве благодарности мог бы быть вежливым со мной, — похоже, у него потрясающий талант выводить из себя.

— Постараюсь, — с серьезным видом пообещал Кэйлик и тут же начал исполнять обещание — галантно распахнул передо мной калитку и пропустил вперед.

Школьная территория была абсолютно безопасна, и я ускорила шаг, стремясь избавиться от неприятного общества. Не вышло. Он догнал и поймал за руку.

— Ну что еще?!

— Мы теперь связаны, — понизив голос, просветил меня этот кошмар многоликий. — Одна Луна знает, насколько крепко. В любом случае, я не могу позволить себе тебя потерять.

Мгновения моей растерянности ему хватило, чтобы слегка погладить по щеке, прощаясь, и унестись по своим делам.

— Увидимся!

— Защити меня Луна! — простонала горестно и пошла вспоминать, где меня поселили.

В комнате нашлась порядком издергавшаяся сестра.

— Шалисса! — она тут же подлетела ко мне светлым облаком и принялась метать глазами молнии. — С ума сошла, так пугать?! Я не знала, что думать! Где ты была?

Знаю, я должна, нет, просто обязана была соврать. Чтобы не выдать себя, чтобы оградить ее. Но я устала до смерти, от постоянных недоговоренностей было мерзко, а до первого занятия оставался еще час. Поэтому...

— К стене ходила, — я ответила чистую правду.

— Зачем? — Арабель непонимающе моргнула.

— Белька, ты тайны хранить умеешь? — спросила строго. — Чтобы от всех. Ни одной живой душе говорить нельзя.

Несколько секунд метаморфа задумчиво покусывала нижнюю губу, потом неуверенно кивнула.

— Хорошо, я постараюсь, — и добавила тверже: — Я обещаю!

Второй раз за день пришлось пересказывать свою историю. Я понизила голос до полушепота, боясь, как бы не услышал кто-нибудь посторонний. Одинаковые кулоны на наших шеях светились. Такие носили все адепты луны, это что-то вроде амулета, личного талисмана и накопителя силы. Я пока не очень в этом разобралась, знала только, что он помогает направить капризную лунную магию в нужное русло. Хотя результат ее применения всегда остается непредсказуемым.

Но интуиция твердила: если кто и захочет, ничего лишнего не услышит.

Реакция Арабель была в точности такой же, как у Кэйлика — она потеряла дар речи и широко распахнула глаза. Иногда раздавались восторженные вздохи и тихие возгласы. Когда же я замолчала, сестра придвинулась ближе и крепко обняла меня. Так, что дышать стало трудно. Откуда только силы взялись!

— Бедная моя, — шептала она, поглаживая меня по волосам. — Сколько же ты натерпелась...

Из глаз брызнули слезы. Понимание и немного участия — это как раз то, чего мне так не хватало в последние дни, несмотря на любовь и заботу новой семьи.

— Мне во что бы то ни стало надо попасть на другую сторону, — судорожно всхлипнув, подвела итог сказанному я.

— Придумаем что-нибудь, — заверила художница.

6 глава

Предмета в Лунной школе изучали всего три: метаморфозы, лунную магию и магию искусств. А если кто-то уже сейчас задался целью шпионить вне города, создавать драгоценности и артефакты или выбрал другую сферу для себя, следовало параллельно записаться в одну из школ, которые учредили и контролировали Орлгорды. Но, как сказала мне по секрету Арабель, это кабала на всю жизнь, от их влияния потом не избавишься.

Впрочем, я и так не желала иметь ничего общего с влиятельным семейством.

Первый курс состоял из тридцати одного метаморфа. Независимо от сданного или проваленного экзамена вводные занятия имели право посещать все, кто в этом году получил сертификат о среднем образовании. Просто чтобы иметь минимальные представления о лунной магии. Они все и записались. Плюс еще я. Через полгода нас ждала повторная проверка способностей и квалификация, там-то и станет ясно, кто и чему будет учиться дальше, а кто пойдет искать призвание в другом месте.

— Преподаватель по магии искусств такой... — прошептала Арабель, когда мы готовились к первому занятию. — Такой... Ты себе не представляешь! Я его видела сегодня в коридоре. И если он не позволит мне заниматься в группе все пять лет, я просто умру!

— Увижу, — кивнула я сияющей восторгом сестре.

Леди Мариам не зря отметила ее талант, когда мы только прибыли. Я здесь всего сутки, но уже успела понять, что на похвалы госпожа ректор чрезвычайно скупа. Так что кому-кому, а Арабель за свое место переживать нет необходимости.

Стекла в окнах опять пропали, мы купались в потоках бледного света.

Началось все с короткого вступления в исполнении ректора. Мариам недвусмысленно напомнила, мол, пятый курс насчитывает всего четверых, убедилась, что все поняли, что их ждет и, пожелав удачи, удалилась. Пошла инспектировать старшие курсы.

Следующие два занятия прошли ровно. Сегодня почти никакой информации не давалось, преподаватели вкратце обрисовали программу, рассказали, в какой форме будут проходить занятия, и надиктовали список учебников и прочего необходимого в работе. В общем, ничего особенного.

А вот перед вводной лекцией по магии искусств, которую Арабель ждала с фанатичным блеском в глазах, произошло кое-что невероятное.

Преподаватель явился раньше на несколько минут и, кивнув нам, склонился над столом в поисках чего-то важного. Бель затаила дыхание. Я тоже, хоть и была холодна к музыке, танцам и рисованию, изумленно застыла.

Этого просто не может быть!

Потому что не может. Все, точка.

Но тем не менее...

Сначала в облике вошедшего мужчины проскользнуло что-то знакомое. Худощавое сложение, невысокий рост, манера двигаться, волосы, крупными колечками спускающиеся почти до плеч. Я наморщила лоб и на секунду подвисла... а потом пришло узнавание. В прошлую нашу встречу он старался казаться степенным и одновременно немного развязным, был одет иначе и волосы имели пшеничный цвет, а не белоснежный. Но я все равно узнала! Его и Крейстона я узнаю в любом виде и состоянии.

— Айзек... — шевельнулись губы.

— Господин Айзек Адерс, — дрожа от восторга, пролепетала моя сестренка.

А еще негодяй и подлец!

Держу пари, среди проявителей фамилия у него другая.

Момент сладкой мести настал пару минут спустя, когда началось занятие. Айзек поприветствовал нас, обвел взглядом круглую студию... и нашел меня. Осекся на середине фразы. На красивом лице одно за другим сменялись отражения чувств: сомнение, недоумение, досада, недовольство. Не знаю, какой бесенок в меня вселился, но я смело посмотрела ему прямо в глаза и холодно улыбнулась.

Вряд ли в нем взыграла совесть, скорее это был страх разоблачения, но эффект мне понравился. Он сбивался, запинался, потел, нервно расхаживал по студии. В общем, чувствовал себя крайне неуютно. А я смотрела на него в упор и искренне надеялась, что в моих глазах отражаются все чувства, которые одна маленькая полукровка испытала за последние дни. Жаль, я не эмпат и не могу поделиться ими по-настоящему. Это было бы справедливо.

— Шали, ты в порядке? — заметила мое странное поведение Бель.

— В комнате расскажу.

Действительно, не шептать же ей при всех, что ее любимый преподаватель, оказывается, полукровка с полностью проявившейся наследственностью с обеих сторон.

Вводная лекция по магии искусств многих разочаровала. Айзек бродил между нашими столами, мольбертами и музыкальными инструментами, постоянно на что-нибудь натыкался, вещал что-то невнятное. В конце концов, он сам понял, что нормального занятия не получается, и распустил нас.

Арабель долго копалась, запихивая в сумку все, что притащила с собой, чтобы покорить любимого преподавателя, так что мы выходили одни из последних. И я совершенно не удивилась, когда услышала просьбу:

— Шалисса, будь добра, задержись.

Оставаться с ним наедине не хотелось, но если бы я проигнорировала пожелание преподавателя и просто ушла, это было бы подозрительно. Ладно, Арабель, но остальные... Пришлось разворачиваться и идти к Айзеку.

— Он знает твое имя! — лепетала сестренка, семеня следом.

Взгляд серых с зеленью глаз преподавателя бесстрастно скользнул по ней, после чего Айзек уточнил:

— Одна.

Бель едва не расплакалась, но все же безропотно подчинилась.

— Какая неожиданная встреча, не правда ли? — прошипела я, когда за ней закрылась дверь.

— Я смотрю, ты неплохо устроилась в новой семье, — отметил Айзек, нервно теребя трясущимися пальцами папку с документами.

— Могло быть хуже, — с этим трудно было не согласиться.

Помолчали, разглядывая друг друга... Двуличный тип явно был растерян и лихорадочно пытался придумать, как сгладить ситуацию. Но на мой взгляд, подобное было невозможно.

— Просил же Адарину сильно не светиться! — в конце концов, гневно прошипел он.

Меня опять разобрало зло.

— Если бы в ту ночь вы с Крейстоном дали мне хоть слово сказать, я бы попросила вас не делать этого. Как думаете, был шанс, что вы бы меня послушали? — разумеется, нет, и Айзек отвел взгляд. Я же продолжала шипеть, медленно приближаясь к его столу: — И вот теперь пытаюсь найти хотя бы одну причину не сдать вас прямо сейчас...

Пойти к Мариам и сообщить, что у нее под носом завелся на половину проявитель и шпион из Скарабея, действительно хотелось. Сердце требовало отмщения.

— Помочь? — вкрадчиво предложил он.

— Только троньте, я на всю школу заору! — предупредила вполне серьезно.

Взгляд, которым он смерил меня, был немного насмешливым. Похоже, ему удалось вернуть уверенность.

— Ты выдашь меня, я сделаю то же самое с тобой, — спокойно сообщил Айзек и указал на стул по другую сторону стола. — А теперь, раз уж мы обменялись любезностями, садись, поговорим.

Чувства были весьма противоречивые, и все же я заняла предложенное место.

— Как мама? — пожалуй, это единственное, что меня на самом деле волновало.

— Правильный вопрос, — в серых с зеленью глазах на миг появился угрожающий блеск. — Не волнуйся, дома все в порядке. Крейстон сказал, что подвернулся случай пристроить тебя к одному из проявителей во время мелкого и совершенно безопасного задания, это что-то вроде стажировки. У нас так иногда делают, даже с первокурсниками, так что Элли поверила, и они с Клер безумно тобой гордятся.

Причин не было, на мне стало немного легче. Хотя бы она не сходит с ума от неизвестности.

Опять же, все правдоподобно: я за городом, а значит, даже позвонить не могу.

— А что будет, когда я так и не вернусь? — голос заметно дрогнул.

Но господина Адерса этот вопрос здорово позабавил.

— Кто сказал, что ты не вернешься? — отсмеявшись, спросил он. — Ты — самая многообещающая первокурсница Скарабея. Крейстон такими не разбрасывается.

М-да. А я-то думала, эти двое меня уже ничем не удивят...

— А... — облечь мысли в слова так сразу не получилось, и я запнулась, потрясенно глядя на него.

— Ты здесь на год, вряд ли дольше, — Айзек выдал еще немного информации. — Воспринимай это как необычные каникулы. А теперь иди, и чтоб никому не слова. Позже поговорим. Я не был готов к тому, что наша встреча произойдет так скоро.

Из студии я выпала в состоянии легкой прострации. Единственным желанием было постучаться головой о какую-нибудь твердую поверхность. Во что я на этот раз влезла? Даже на первый взгляд ситуация казалась странной. Похоже, у скарабеев на меня свои планы, и бабушку Адарину они просто использовали. Интересно, она хоть догадывается? А может, это я себя накручиваю?

Арабель ждала возле двери.

— Ну что? — она тут же подскочила ко мне. — Что он сказал? Ты талантливая, да?

Мотнув головой, я схватила ее за руку и увлекла в жилое крыло.

— Пойдем отсюда.

Низвергать с пьедестала ее идеал было немного жаль, но раз уж я начала говорить правду, решила делиться всем. Поэтому, как только мы отгородились от внешнего мира запертой дверью, я честно рассказала сестре, кем на самом деле оказался ее обожаемый препод.

Арабель сильно расстроилась. Она прикусила губу и некоторое время часто моргала, пытаясь справиться со слезами, и все-таки смогла не расплакаться.

— Собираешься сказать бабушке? — почти ровно спросила она.

— Когда будет что-то конкретное, — решение было принято в эту же минуту. — И Норстону тоже. Пока у меня есть только слова Айзека, которые могут оказаться пустыми словами.

По осуждающему взгляду поняла — не одобряет.

— А... если не успеешь? — Бель испуганно вцепилась в мою руку.

— Ты расскажешь, — я попыталась ей ободряюще улыбнуться. — Сейчас важнее другое: как-то же он стену проходит! Или выходит из города у скарабеев, огибает его и проходит местный пункт въезда? Как там у вас вообще все устроено?

Сестренка задумалась, привычно покусывая пухлую нижнюю губу, но не прошло и минуты, как уверенно покачала головой.

— Нет, вряд ли. У нас всего одни ворота, и они охраняются так, что комар незамеченным не пролетит, — принялась рассуждать она. — Но даже если как-то просочиться мимо охраны, выйти все равно не получится. Понимаешь, Орлгорды здесь правят не только потому, что главные богатства сосредоточены в их руках и они, по сути, содержат город. У них есть кристаллы, которые служат ключами. Без этих штук ворота не откроешь.

Разумно, учитывая, что метаморфам покидать город крайне нежелательно.

— Так может у него тоже кристалл? — предположила я.

— Вряд ли, — тут же сморщила нос Арабель. — Это было бы уже слишком, тебе не кажется?

Лично я ничему не удивлюсь, но ей виднее, она свою половину Блэкдорна знает лучше.

— Тайный ход в стене, по-твоему, не слишком?

— Других вариантов все равно нет.

До самого утра обсуждали то непонятное, что творилось у нас под боком. Идеальным выходом было бы пойти к Мариам и рассказать ей все, но кто знает, как она воспримет мое происхождение... Одно дело — полукровка от метаморфа и человека, совсем другое — родство с проявителем. Опасно, страшно, да и бабушку подставлять не хотелось. Она, конечно, натворила дел, но ведь не хотела ничего дурного. И если бы не это все, мы бы с ней так никогда и не встретились. И с отцом тоже.

Оставалось только ждать, как поведет себя Айзек. Я уже поняла, что меня каким-то образом используют. Но как именно? Хотят добраться до наследства Вайрисов? Предположение казалось разумным, но не очень правдоподобным. А других идей просто не было.

В итоге решили потихоньку присматривать за преподом по магии искусств и попробовать разузнать что-то о возможном проходе в стене.

Это до того, как Бель исчезла.

Когда же город опустел, я не стала по обыкновению ложиться спать. Вместо этого отправилась разыскивать комнату Кэйлика. Пусть Бель говорит что угодно, но я хочу быть точно уверена, что у Айзека нет ключа. Только так я смогу полностью сосредоточиться на поиске тайного хода.

Отыскать нужный коридор помогла электронная карта. При всех я старалась не пользоваться мо-буком, все же он немного отличался от местных устройств и мог вызвать вопросы, да и толку от него без сети было мало. Но днем, когда город затихал, подчинялась привычке.

Пятикурсников осталось мало, и Мариам выделила каждому собственную комнату. Все равно эта часть жилого крыла была предназначена для старшего курса, никого другого она селить сюда не хотела, чтобы не отдавать мелких им на растерзание, а свободных комнат было с избытком. У нас тоже, наверное, они скоро появятся, пока же девочки жили парами, а парни по трое. Впрочем, мне с Арабель было комфортно и менять ничего не хотелось.

Еще вдруг подумалось, что о Бэт я за это время почти не вспоминала. А вот по сестренке скучать буду, если все-таки вернусь домой и потеряю с ней связь. И по бабушке. И даже по Норстону.

Понятия не имею, как я собиралась вычислить, в какой именно комнате живет Кэйлик, но мне повезло. Он нашелся в коридоре. Стоял у окна, в свете солнечных лучей, щурился, морщил нос и выглядел неприлично счастливым. Да уж, много ли метаморфу надо...

— Прости, что отвлекаю тебя от принятия солнечных ванн, но ты мне нужен.

Голос у меня был тихий, но каблуки наверняка стучали, а все равно парень вздрогнул.

— Никак не могу привыкнуть, — пробормотал он, будто бы извиняясь, и повернулся ко мне.

Свет падал таким образом, что казалось, словно от него исходит золотистое сияние.

— Это, наверное, тяжело? — я сделала несмелый шаг к нему, но на второй не решилась.

Противоречивые чувства сплелись в пульсирующий клубок. Метаморфов, всех без исключения, было жаль. Особенно родных, но и остальных тоже. Поэтому я была даже рада, что все так получилось, но одновременно испытывала и досаду... Лучше бы я проявила Арабель или бабушку, а не совершенно чужого парня!

Хотя если бы могла, не задумываясь проявила бы весь город.

Подумаешь, много лет назад Орлгорды и Вольстенгарды запутались в своих отношениях! Это было давно, и не факт, что правда. Почему мы сейчас должны страдать из-за событий давно минувших лет?

— Шутишь? — усмехнулся Кэйлик. — Это невероятно! Солнце такое яркое, днем светло, и все вокруг такое живое... Только странно как-то в совершенно пустом городе.

— Мне тоже в первые дни было жутковато, — призналась со смущенной улыбкой.

— Знаешь, Орлгорды обычно не говорят таких слов... но спасибо тебе, — по тому, как застыло его лицо, превратившись в бездушную маску, я поняла, что благодарить он действительно не привык.

А зачем, если ты и так можешь взять, что захочешь, никто и слова поперек не скажет?

Но я — не все, и смолчать не смогла.

— Понимаешь сам, если бы я выбирала, это бы точно был не ты. Так что не стоит благодарностей.

Знаю, грубо. Но некоторым только на пользу.

— Не нравлюсь? — нахохлился Орлгорд.

Помнится, с неделю назад тот же вопрос с точно таким же видом задал мне Джарс.

— Я тебя совсем не знаю, — отозвалась и чуть повела плечами.

— Разве это важно? Я — Орлгорд. К сожалению, младший, но...

— Как раз это не имеет значения вообще.

Он шокированно замер. Похоже, я первая, на кого древняя фамилия не произвела должного впечатления. Несколько мгновений мы играли в гляделки. Потом я вспомнила, зачем искала его.

— Можешь рассказать про выход из города и кристаллы?

В синих глазах тут же засверкали льдинки.

— Сбежать не получится, — припечатал Кэйлик.

— Даже в мыслях не было, — заверила его я. — Просто пытаюсь сориентироваться, узнать об этом месте немного больше. Не хочешь рассказывать, ну и ладно, на выходных у отца спрошу!

Внимательный взгляд глубоких синих глаз медленно заскользил по мне, от макушки к серебристым босоножкам на каблуке. Сначала показалось, что Кэйлик раздумывает, но смотрел он все более изучающе и откровенно. От такого внимания тут же нахлынуло смущение.

Прикинув мысленно, как выгляжу, я незаметно выдохнула. Насыщенно синий костюм из свободных штанов с разрезами и топа с серебристой вышивкой был мне к лицу. И в то же время выглядел достаточно просто. Не казалось, что я стремилась кого-то очаровать. Облик дополнял почти отсутствующий макияж, и немного растрепавшийся пучок на затылке.

Но Кэйлик, кажется, остался доволен осмотром.

— Если согласишься прогуляться со мной, проведу обзорную экскурсию, — наконец решил он.

Я медленно кивнула. Общество этого сноба совершенно не вдохновляло, но информация была нужна, и получить ее из первых уст было чрезвычайно соблазнительно.

Иллюзий насчет моего согласия Орлгорд не питал, о чем ясно дала понять горьковатая улыбка не его губах. Но он подал мне руку, и мы пошли к выходу из школы.

По дороге болтали о разном. Первым делом, конечно, этот хитрец попытался заговорить меня, предложил показать место намного более интересное, чем городские ворота, и чуть не увел в сторону. Я вовремя опомнилась и настояла на своем. Он немного подулся, потом снова завязался непринужденный разговор.

Общих тем нашлось много. Нам нравились одни и те же книги и фильмы, мы оба не любили танцевать и шумные сборища, предпочитали одиночество. Я не удержалась и призналась, что в их части города чувствую себя куда больше своей, чем там, за стеной. Еще сказала, что здесь очень красиво. И луна иногда кажется просто громадной. Кэйлику это понравилось.

До городской черты идти пришлось долго, и я успела возненавидеть каблуки. Перед кем выделываюсь, спрашивается?

Пока шли, не встретили никого, и это породило очередной вопрос:

— Много нас тут таких? — Кому знать, если не ему, он тут всю жизнь прожил, к тому же входит в семью Орлгордов, хоть и не является наследником.

— Которые не пропадают? — уточнил парень, и когда я кивнула, ответил: — Я, ты, мой брат и твой отец.

— А полукровки, чтобы от метаморфа и проявителя, кроме меня есть? — с самым невинным видом задала следующий вопрос.

— В этом смысле ты уникальна, — ухмыльнулся мой информатор. — Но есть пару десятков от метаморфов и людей.

Значит, про Айзека он не знает. Надо запомнить.

А в следующую секунду от построения коварных планов меня отвлек голос спутника:

— Мы пришли, — и, немного помедлив, добавил: — Я же говорил, тут ничего интересного.

Городская стена действительно была самой обыкновенной. Темно-серая, почти черная, каменная и очень высокая, она расходилась в обе стороны, насколько хватало глаз. От нее немного веяло магией, но не сильно. На одинаковом расстоянии друг от друга жужжали камеры. Ворота были закрыты наглухо. Из охраны город довольствуется магией, камерами и охранной системой. Еще есть несколько тренированных полукровок в будке с пультом от ворот и экранами камер.

На нас, конечно, тут же обратили внимание и посмотрели недобро, но Кэйлик перекинулся парой слов с одним из парней, после чего интерес охраны резко угас.

— У вас так же? — вряд ли Орлгорд-младший пытался выведать тайну, ему было просто любопытно.

— Честно говоря, я была у выезда всего раз, когда мы с мамой бабушку провожали. Мне тогда было шесть, так что сейчас я мало помню, — и неловко переступила с ноги на ногу.

— Неужели ни разу не хотелось сунуться? — он откровенно недоумевал.

— Признаться, даже не задумывалась об этом, — смущение возросло. — Пока не попала сюда.

Теперь жизнь в рамках и отсутствие даже мыслей о том, чтобы из них вырваться, мне казались странными, но тогда... все в дневной части Блэкдорна вели себя так, и я тоже.

Кэйлик проказливо улыбнулся и вдруг признался:

— Когда мне было десять, я залез в чемодан Шалена и вместе с ним выехал из города. Он, конечно, обнаружил меня в первой же придорожной гостинице, всыпал и вернул домой. А в пятнадцать, когда я выиграл свой первый турнир, брат взял меня с собой в поездку. Меньше суток и все время под строгим надзором, но все равно было здорово.

Взявшись за руки, мы брели вдоль городской стены, говорили, смеялись, кривлялись перед камерами. Когда закончили с откровениями, Кэйлик рассказал то, ради чего мы и затеяли эту прогулку.

Кристаллы. На них замыкалась магия места, где Орлгорд и Вольстенгард когда-то основали город. Стена вокруг Блэкдорна тоже была напитана ею. А после того, как основатели разругались, вышло так, что пять кристаллов остались в лунной части города и только два ушли к скарабеям.

Отец Кэйлика, которого он толком и не помнил, перед смертью оставил завещание. Старшему сыну отошли кристаллы и власть над городом, среднему — прииски и мастерские, где делали редкой красоты драгоценности и всяческие магические предметы, младшему предстояло управлять школами. Но после смерти старшего мать забрала кристаллы себе, хотя к семье Орлгорд относилась только по мужу, еще через несколько лет Шален превратился в злобного безумца, а Кэйлик понимал, что все придется взвалить на себя ему, но сейчас не имел желания что-то предпринимать и начинать открытый конфликт с родственниками, которые давно стали чужими.

Моя рука уютно уместилась в его ладони. И когда рассказ закончился, я не стала ее отнимать. Так и шли до самой школы. С ним было хорошо молчать.

Главное я для себя вынесла: у Орлгордов пять кристаллов, где-то есть еще два. Возможно, у Айзека. Или в стене действительно есть какой-то ход. Это еще только предстоит выяснить.

Уже на территории школы мы остановились. Будто собирались прощаться. Будто нам предстояло войти не в одно здание.

Метаморф поймал и вторую мою руку, осторожно погладил большими пальцами тыльную сторону ладони.

— Шалисса... — чуть слышно пробормотал он.

— Уже Шалисса, не Вайрис? — едко фыркнула я.

— Спасибо за чудесное свидание, — не обращал внимания на колкости парень. — Мне было очень хорошо с тобой.

— Какое еще свидание?! — попробовала возмутиться я.

Зря. Знала же, что он самоуверенный, напыщенный, невыносимый...

Додумать гневную мысль не успела.

— Не порть момент, — заявил этот бессовестный тип, притянул меня к себе и настырно прижался губами к губам.

На этот раз я среагировала быстрее: с силой рванулась и, получив свободу, влепила нахалу пощечину. Не соображала, что делаю, само собой получилось. И пока он потирал пострадавшую щеку, понеслась к замку.

— Я легко не сдамся, — успела расслышать за спиной обещание. — Когда-нибудь тебе надоест от меня бегать.

Вбегала в комнату с бешено бьющимся сердцем и трясущимися руками. Невыносимый, упрямый, самовлюбленный... И что мне так с поклонниками везет?! Я громко хлопнула дверью и рухнула на кровать. На сон осталось всего каких-то четыре часа, и лучше их провести с пользой.

Но здравому смыслу противостояло взбудораженное эмоциональное состояние, так что еще час я проворочалась с боку на бок, шипя сквозь зубы отнюдь не добрые слова в адрес одного представителя семейства Орлгорд. Потом все-таки забылась беспокойным сном.

Арабель сидела за столом и что-то сосредоточенно выводила на альбомном листе, время от времени прикусывая карандаш. Я повернулась на бок, моргнула, прогоняя остатки сна, с блаженным стоном потянулась. Вот странность, с тех пор, как принудительно перебралась к метаморфам, на отдых мне нужно намного меньше времени.

Мои шевеления сестренка проигнорировала, будто бы и не слышала ничего.

— Бель? — позвала осторожно.

Ноль реакции.

Пришлось вставать и идти к ней. Ох уж мне эти творческие личности!

— Белька... — осторожно тронула за плечо.

Метаморфа вздрогнула и перевела на меня затуманенный взгляд. Какое-то время ей потребовалось, чтобы вернуться в реальность.

— А, Шалисса, ты уже проснулась... — наконец меня узнали. — Домой позвони, там всем жутко интересно, как мы тут устроились.

Но едва я направилась выполнять поручение, как тонкие прохладные пальчики сомкнулись на моем запястье.

— Нет, стой! Сначала взгляни на рисунки ...

Взгляд скользнул по разложенным на столе листам, кожу тут же лизнул холодок. Впечатляюще... Просто темные линии на белом листе, но каждый из рисунков имел невероятное сходство с "оригиналом". На одном был изображен Джарс. Без красок красные пряди в темных волосах выделить было трудно, но я сразу поняла, что они есть. Взгляд у парня был такой же диковатый, как я и запомнила, худое лицо украшал синяк и несколько ссадин.

А вот этого нам не надо!

— Белька, сотри немедленно! — затребовала я, сверля взглядом двоюродную сестру. — Или нарисуй свой знак. Не хочу, чтобы это сбылось...

— Поздно, — сестренка виновато поникла. — Мне кажется, оно уже сбылось.

— Ненавижу лунную магию, — с чувством выдохнула я.

— Это не совсем она...

Вникать в тонкости прямо сейчас не хотелось.

— Все равно ненавижу.

Побитое лицо Джарса вызвало не много сострадания. В конце концов, никто его не просил посреди ночи шпионить под окнами чужого дома и потом искать правды. Совесть немного грызла, это же все из-за меня, но, чего уж там, чисто по-девичьи мне было даже приятно. И вообще, Арабель ведь могла нарисовать какую-нибудь камеру или больничную койку, а тут всего несколько ссадин. Ничего, переживет. А я ему за это в подробностях расскажу, что тут со мной происходило.

Жаль, связи совсем никакой нет. Узнать, что он такое впечатляющее увидел той ночью, мне бы не мешало.

Следующий рисунок не поведал ничего интересного. На нем была изображена стена, пересекающая Блэкдорн посередине. Просто стена, ни тебе двери, ни какого-нибудь тайного хода. Стена и стена. Ну очень познавательно!

Еще на столе валялись наброски с видом нашей комнаты. То один, то другой угол, то коридор, в который выходит дверь... Тоже ничего интересного.

— И что все это значит? — я обратилась за пояснениями к единственной сведущей.

— Понятия не имею, — "обрадовала" художница. И весомо добавила: — Пока.

Новая грань ее таланта впечатляла. Получается, она не только может рисовать картины, которые каким-то образом сбываются, но и через рисунки видеть события, происходящие где-то далеко.

Однако прямо сейчас непосредственного присутствия требовала наша лунная реальность, а все остальное вполне могло подождать.

Неслышно ступая, как одни метаморфы умеют, я сновала по комнате, занимаясь обычными повседневными делами. Прибралась немного, связалась с бабушкой, заверила ее, что ем, сплю и вообще прекрасно живу без присмотра, мне уже не пять лет и позаботиться о себе я в состоянии. Потом огребла от отца, до которого любезно донесли информацию о моей встрече с Шаленом. Его беспокойство было обоснованно, так что нагоняй снесла безропотно.

Закончив разговор, ушла в душ.

А когда вышла, на кровати меня ждал сюрприз.

Роза цвета лунного камня.

— Ну и как это понимать? — требовательный взгляд вонзился в сестру, которая разбирала последние рисунки, решая, что оставить, а чему дорога в мусор.

— Могу задать тебе тот же вопрос, — хмыкнула Арабель и стрельнула в меня хитро блестящими глазами. — Она просочилась сквозь стекло. Твой тайный поклонник — тот, о ком я подумала?

Сбежать из-под обстрела было без шансов, единственное, что я могла, это притвориться, что крайне озабочена выбором платья, в котором пойду на занятия. Зеленое или серое?

— Между нами ничего!

— Это ты так думаешь, — рассмеялась эта заноза. — А он охотится.

— Орлгорд-младший имеет репутацию бабника? — интереса в голосе было чуточку больше, чем мне бы хотелось.

Бель задумалась на миг, потом уверенно покачала головой.

— Нет, я вообще ни разу не слышала о его девушках, хотя кто-то наверняка был, — а вот ответ мне почему-то понравился. — Но Орлгорды всегда получают то, чего хотят.

— Пф! Меня уже получила Адарина, — едко отфыркнулась я и остановила выбор на третьем варианте — легком белом платье на бретельках. — Хватит уже, раздача закрыта.

— Зря ты так, бабушка у нас хорошая, — насупилась Арабель, но ей было слишком интересно, чтобы долго злиться. — И вообще, мы говорим не об этом! Знаешь, кто у меня получался, когда я в первый раз пыталась нарисовать твоего проявителя?

Интуиция обеспокоенно зашевелилась.

— Кто?

— Кэйлик Орлгорд.

Все, больше она для меня ничего не рисует! Иначе, чувствую, однажды проснусь замужем и с шестью детьми.

Я выхватила из вещей нужное платье и, повернувшись к сестре спиной, начала переодеваться.

Но выражение лица художница все-таки засекла, и, похоже, оно было красноречиво.

— Шалисса, я же не специально! — невинным глазищам сложно было не поверить.

— Скажи еще, что так суждено, — буркнула я.

— Ну... похоже на то.

Как они тут вообще живут со своей лунной магией?! Я в этой части Блэкдорна еще и недели не провела, а сомнения в собственной вменяемости уже посещают. Регулярно, притом!

Очередное событие в моей бурной жизни произошло во время перерыва между метаморфозами и лунной магией. Одно неловкое движение. Я задумалась и на выходе из лекционного зала столкнулась с низеньким рыжим пареньком в круглых очках. Сумка свалилась с плеча, тетради и ручки разлетелись по полу.

— Недоразумение кривоногое, — сморщила нос симпатичная метаморфа в бежевом сарафане, проходя мимо нас.

Ему сказала, не мне. После памятного случая с Кэйликом в столовой задирать меня остерегались. Вообще лишний раз старались не заговаривать.

Лишние мысли улетели, взгляд еще раз мазнул по торчащим во все стороны волосам и очкам. Похоже, полукровка.

— Ой, прости! — виновато пискнул парень, рухнул на корточки и принялся сгребать все, что вывалилось из сумки.

— Ничего, — я слабо улыбнулась, тоже присела, подняла лежащую рядом тетрадь. — Меня зовут Шалисса.

— Дриан, — представился парень и тоже неуверенно улыбнулся. Затем выразительно указал взглядом в сторону, куда ушла нахамившая ему девица и еле слышно предупредил: — Ты нормальная, но если хочешь вписаться к этим, не стоит разговаривать с такими, как я.

Да уж, совсем они тут загнобили полукровок.

Я кивнула на Арабель, которая как раз спешила к нам, и презрительно фыркнула:

— Куда хотела, я уже вписалась. Остальные меня не особо интересуют. Идем, не то опоздаем на лунную магию.

Вещи были возвращены в сумку, я выпрямилась, но Дриан так и продолжал сидеть на корточках, внимательно рассматривая что-то рядом с моей левой ногой.

— Это твое? — он протянул руку и...

Мо-бук.

Сегодня точно не мой день!

— Никогда таких не видел...

Какая же я все-таки безголовая! Ходила с этой сумкой на прогулку с Кэйликом и, похоже, просто не выложила подозрительную вещицу. Но от самобичевания особого толку не было, следовало хотя бы попытаться как-то спасти ситуацию.

— Наверное, ты уже понял, что я не местная... Там, откуда я приехала, пользовались вот такими штуками. Но в вашем Блэкдорне от мо-бука особого толка нет, таскаю с собой по привычке.

Фу, отговорилась! Дриан протянул мне вещицу, поднялся, и мы наконец пошли в класс, где проходили лекции по лунной магии.

— Если хочешь, я мог бы попробовать его настроить, — по дороге предложил новый знакомый.

— А можешь?! — изумленно воскликнула Арабель.

— Электроника мне дается определенно лучше, чем вся эта ваша магия, — признался Дриан.

7 глава

Прошло два дня. Стоило мне появиться где-то, кроме нашей с Бель комнаты и занятий, рядом мгновенно обозначался Кэйлик и окружал вниманием. В остальное время он также не позволял о себе забыть: передавал цветы, конфеты, записки и устные послания. А однажды, прямо во время занятия по магии искусств, меня закружил вихрь небольших синих бабочек. Ощущения полета продлилось меньше минуты, потом был крайне заинтересованный взгляд Айзека, но обошлось без последствий и даже без вопросов.

Я бесилась. Сама не знаю, почему. Этот Орлгорд симпатичный, хоть и зараза порядочная. Но в глубине души его внимание было мне даже приятно. И в то же время в груди занозой засело понимание, что в лунной части города связей у меня уже больше, чем нужно, а ведь я здесь не навсегда. Я вообще понятия не имею, что меня ждет. Так что лучше воздержаться от необдуманных поступков, чтобы потом не было мучительно больно. Не мне одной.

Впрочем, сегодня меня интересовал исключительно Дриан. Он уже третий день пытался перенастроить мо-бук, результат ожидался вот-вот. Но после занятий мы разъезжались по домам на выходные, и если все не будет готово сейчас, тогда только на следующей неделе. Я дергалась и то и дело поглядывала на Дриана. Кэйлик тихо злился и уже трижды грозился его убить. А мой рыжий друг невозмутимо копался в устройстве и, кажется, ничего вокруг не замечал.

Вводный курс давал небольшую нагрузку. Нам в основном объясняли, что и как, давали достаточно общую информацию, которою и записывать-то почти не требовалось. Понятно, что со следующего семестра ситуация кардинально поменяется, но пока учеба казалась достаточно простой даже мне.

На занятиях по лунной магии нам рассказывали, собственно, об этой магии, об истории города, разные местные предания. Из практики — учили чувствовать потоки света. От магии искусств я была практически освобождена, поскольку подходящими талантами не обладала. Ходила исключительно ради Арабель. Ну еще чтобы за Айзеком присматривать. И только с метаморфозами испытывала сложности.

На ровном месте! Там, где всем остальным было легко и просто!

Леди Марла, которая и преподавала самый сложный для меня предмет, непрестанно повторяла, что сама сущность метаморфа изменчива, как пластилин. Одно желание, легкое движение души, и мы способны измениться до неузнаваемости. Немного больше усилий помогут перенять многие внутренние качества "оригинала", этому научатся избранные, которые "доживут" до четвертого курса. Сейчас же, чтобы разбавить скучную на ее взгляд теорию полезной практикой, преподавательница заставляла нас менять некоторые черты. Кого-то просила изменить овал лица, других — разрез глаз, третьих — форму носа.

Другим студентам такое времяпрепровождение казалось веселым, но моя сущность будто закостенела. Как ни старалась, из кожи вон лезла, но единственный результат, которого умудрилась достичь, — тонкая струйка крови из носа. И никаких изменений!

В итоге все просто обожали метаморфозы и молодую преподавательницу, которая каждую ночь появлялась с новой внешностью. В школе даже тотализатор действовал, и тому, кто угадает, как она выглядит на самом деле, светила кругленькая сумма. Но Марла работала уже шесть лет, и за это время еще никому не удавалось поймать ее истинный облик. Я же все эти мучения просто ненавидела.

Но сегодня после почти часа страданий и очередного несильного кровотечения из носа меня ждала награда. Мы как раз переходили в класс лунной магии, когда к нам с Арабель подошел Дриан и незаметно сунул мне в руку мо-бук. А через пару секунд в другой руке оказался смятый листок.

— Получилось? — голос заметно дрожал от нетерпения.

Парень кивнул и поправил очки.

— Дома подзарядишь, и можно пользоваться. Я написал инструкцию, как выйти в общую сеть, и как потом отключиться.

Пришлось больно закусить губу, чтобы удержаться от восторженного визга.

— А не заловят? — опасливо уточнила Арабель.

— Обижаешь! — довольно заулыбался наш рыжий друг. — Я заранее позаботился, чтобы не возникло проблем. Зря, что ли, столько времени провозился?

А час спустя у него появилась возможность показать мне все на практике. Пока талантливые рисовали, терзали струны и клавиши музыкальных инструментов и разминались, стремясь сразить молодого и привлекательного препода красотой и грацией своих танцев, те, кто нужными способностями был обделен, тихо сидели в дальнем конце студии. Даже не в углу, потому что помещение имело круглую форму. Нашей задачей было не мешать.

Именно это мы и делали, даже шептаться старались как можно тише. Айзек, конечно, все равно заметил и пару раз смотрел подозрительно, но волшебство, которое творили студенты, интересовало его куда сильнее. Оживающие картины, музыка, способная внушить любые эмоции, танцы, похожие на полет легких бабочек. Последние гипнотизировали, соблазняли, и, при должном уровне умений танцовщиц, могли заставить потерять над собой контроль. Отдельно Айзек выделил двоих: Арабель с ее картинами и ту самую девушку, которая нахамила Дриану. Танцевала она действительно здорово.

Краем взгляда следя за происходящим в студии, я успевала слушать объяснения Дриана, который как раз растолковывал, какой из новых ярлыков на экране для чего нужен.

Закончилось все предсказуемо.

— Шалисса Вайрис, задержитесь, — бросил преподаватель, когда студенты дружной толпой потянулись к выходу.

Разнообразия ради он решил обращаться ко мне официально.

Я послушно отошла в сторону и стала ждать, пока студия опустеет.

— Подождем в коридоре, — предупредили друзья.

Когда за последним из уходящих закрылась дверь, я, собрав всю свою смелость в кулак, шагнула ближе к преподавательскому столу.

— Господин Адерс, что вам угодно?

— Я смотрю, у кого-то появилась связь с внешним миром? — он оказался неожиданно проницательным.

Впрочем, разводить конспирацию на ровном месте я и не планировала.

— А я так вижу, кто-то повадился совать нос в чужие дела? — говорить все так же старалась предельно вежливо.

Он даже привстал от изумления.

— Шалисса, не дерзи! — это был еле сдерживаемый рык.

— А то что? — скрывать свое отношение к нему не получалось. — Продадите меня еще кому-нибудь?

Айзек вновь опустился на стул и приложил максимум усилий, чтобы выглядеть расслабленным. Но фальшь я почувствовала.

— Ты портишь о себе впечатление.

Знал бы он, каких трудов мне стоило не рассмеяться ему в лицо!

— Хотите сказать, что раньше оно было ничего такое? — кажется, меня понесло.

— Вполне, — прозвучал сдержанный ответ.

Взгляд серо-зеленых глаз внимательно ощупал меня, и сейчас они вовсе не казались холодными.

Неприкрытый интерес разозлил еще больше.

— И когда же оно успело сложиться? — прошипела я. — Уж не тогда ли, когда вы обсуждали с отчимом мои прелести?

— Ясно. Сегодня разговора не получается, — ненавистный блондин махнул на меня рукой. — Тогда коротко. Не вздумай связываться с матерью, ей же хуже сделаешь. И попытайся за выходные осознать, что являешься студенткой элитной школы проявителей "Золотой Скарабей", а я курирую твою стажировку. Все, свободна.

Однако несмотря на разрешение удалиться, я так и осталась стоять на месте, даже рот от изумления приоткрыла.

Айзек издевается?! Какой Скарабей?! Я уже и думать о нем забыла...

— Какая стажировка?! — отмерла наконец. — Я же даже не училась ничему... И вообще, вы точно псих, если думаете, что я позволю вам чем-то у меня руководить!

— Я так понимаю, это попытка выяснить, чем тебе грозит сложившаяся ситуация? — реагировал он спокойно.

— Ну... да.

Почему бы и не выяснить, раз подвернулась возможность?

— Скарабея не потеряла?

— Нет. Он дома у бабушки.

— Вот и умница, — он даже на улыбку расщедрился. — Будешь возвращаться в школу после выходных, захвати его с собой. Поскольку год в своей школе ты пропускаешь, я буду заниматься с тобой дополнительно. Иначе в будущем тебе придется очень тяжело.

Выходила из студии на ватных ногах. Час от часу не легче! Стажировка! Получается, я тут собираю данные о метаморфах? А потом они планируют выдернуть меня обратно? С ума сойти можно.

Тайный ход в замагиченной стене пришелся бы очень кстати.

— Ты в порядке?

— Что он сказал?

Арабель и Дриан казались обеспокоенными.

— Загрузил дополнительными занятиями, — скривилась я.

Переведя немного дыхание, собиралась поделиться подробностями, но планы сломал вой сирены. Короткий пронзительный звук тут же стих, но вместо него включили устройство внутренней связи. Громкость была такая, что уши закладывало.

— Всем студентам немедленно собраться в большом бальном зале!

И еще громче:

— Повторяю: всем студентам собраться в большом бальном зале! Никто не покинет замок без особого разрешения ректора Сораль.

Мы испуганно переглянулись. Как-то уже привыкли, что здесь всегда спокойно... а тут такое! Вряд ли Мариам стала бы устраивать общий сбор без особой на то причины. Подозреваю, эта мысль посетила нас троих одновременно, потому что мы кивнули друг другу и, не сговариваясь, направились искать нужный зал.

Внутри уже толпились недовольные студенты. Мы встали у большого окна, в котором никто сегодня не стал убирать стекла, и обратились в слух. Но вокруг слышались исключительно недоуменные реплики и возмущенные восклицания. Кажется, никто толком не знал, что происходит.

Кэйлик Орлгорд стоял неподалеку в компании других старшекурсников. Я кожей почувствовала его пристальное внимание и посмотрела в ту сторону, а поймав его взгляд, успела заметить, как в глубине сапфировых глаз затухает беспокойство. Он что, серьезно подумал, что причиной экстренного сборища могла стать я?!

Посмеяться над этой глупостью не успела, отвлеклась на Мариам, которая, шурша старомодным черным платьем в пол, как раз пересекала зал, чтобы взобраться на небольшое возвышение.

Вид у ректора был крайне недовольный.

— Сегодня из моего кабинета была похищена одна очень ценная вещь, — рявкнула госпожа ректор, обводя нас обжигающим взглядом совершенно черных глаз. — Здесь и сейчас я даю виновному возможность признаться. На то, чтобы принять решение, минута. Время пошло.

Зал загомонил. Все с подозрением оглядывались по сторонам.

Но время шло, а покаяния так и не случилось.

— Что же, выбор ваш, — Мариам заговорила ровно через минуту. — В таком случае всем придется пройти через обыск. И магический в том числе.

Ректор кивнула на дверь. Только теперь все заметили, что перед ней обосновались преподаватели.

Процедура обещала быть долгой. Очередь выстроилась длинная, метаморфы нервничали, тут и там вспыхивали мелкие ссоры. Вряд ли ребятам было что скрывать, просто все боялись растаять прямо тут или в дороге, так и не добравшись до дома.

— Есть что-нибудь запрещенное? — прошипел Кэйлик, незаметно оказавшись рядом со мной.

Собиралась ответить отрицательно, но тут вспомнила про мо-бук. Насколько знаю, такими только скарабеи пользуются. А если Мариам знает? Все, мне конец!

Пора учиться скрывать свои эмоции, потому что выражение лица в очередной раз меня выдало.

— Шалисса... — простонал Кэйлик. — Наказание мое!

— А никто не заставлял тебя так жестоко себя наказывать, — не удержалась и парировала я.

Арабель и Дриан наблюдали за нами с интересом, а Орлгорд, судя по тому, как его перекосило, боролся с желанием меня прибить.

— Давай сюда свое запрещенное, — наконец прошипел он.

Но я уже успела придумать собственный план. Вот только воплощать его надо было немедленно, пока Мариам отвлеклась на пререкания с уже известной нам бесцеремонной девицей.

— Сможешь провести нас без очереди? — я впилась взглядом в Кэйлика.

Кто-то мне недавно говорил, что Орлгорды — хозяева города? Вот и посмотрим, есть ли от близкого знакомства с одним из них хоть какой-то толк!

— Да, но...

— Веди к Айзеку! — перебила я. — Только быстро!

Решение он принял в какую-то долю секунды, крепко сжал мою руку и начал проталкиваться сквозь толпу. В свою очередь я тащила за собой сестру, а она — Дриана. На нас косились, но никто и слова сказать не посмел. Но слухи по городу пойдут, в этом можно даже не сомневаться.

— У нас дела, — холодно бросил Кэйлик, когда мы оказались перед преподавателем.

Айзек никак не прореагировал, быстро обыскал его вещи, просканировал магией и отправил к Мариам подписывать разрешение на выход. Следующей была я. По лицу двуличного преподавателя скользнула нехорошая усмешка. Прямо сердце подпрыгнуло! Но все прошло примерно так же, как с Кэйликом: он быстро обшарил вещи, незаметно сунул мо-бук к себе в карман, осмотрел меня сквозь призму лунного сияния и разрешил идти.

С Арабель и нашим рыжим другом также проблем не возникло.

Дышать я начала, кажется, только оказавшись на улице.

— Ну и что это было? — Кэйлик тут же больно вцепился мне в локоть.

— Несколько дней зряшной работы, — простонал Дриан.

Доконать меня расспросами парни не успели. Спортивный автомобиль, припаркованный неподалеку, дважды просигналил, а миг спустя Белька сорвалась с места с радостным воплем:

— Ба!..

Я собиралась последовать ее примеру, но Кэйлик успел поймать за руку. Сперва прицелился поцеловать, но вовремя вспомнил, что в машине сидит Адарина, и не стал рисковать. Вместо этого просто спросил:

— Увидимся на выходных?

— Вряд ли, я буду страшно занята, — его общества мне и в школе хватило.

Но слова "нет" представители семьи Орлгорд, похоже, просто не знали.

— Вот и отлично! — просиял этот бессовестный тип. — Я зайду как-нибудь, погуляем.

Пока шла к машине, со всей ясностью осознала, что только что лишилась драгоценного средства связи, так и не воспользовавшись им ни разу. Хотелось визжать и топать ногами. Ну за что мне все это?!

Ручаюсь, что бы у Мариам не пропало, это все Айзек устроил. И так выгодно обернул ситуацию, чтобы отобрать мо-бук...

— Шали, ну что ты там застряла? — поторопила меня бабушка. — Случилось что?

Я ускорила шаг. Не хватало еще, чтобы она что-нибудь заподозрила!

— Она просто устала, — пришла на выручку Арабель. — Даже мне эту неделю было тяжело, а Шалисса вообще пока многого не понимает, для нее и нагрузка больше.

Как только я оказалась внутри, машина рванула с места.

Попытку выведать у меня об отношениях с Орлгордом-младшим отбила опять же Арабель и всю дорогу до дома трещала о школе, наших успехах и о том, какой изумительный господин Айзек и как хвалит ее. К слову, это было чистейшей правдой. Если не брать в расчет историю со мной, он действительно ничего: демократичный, ладит со студентами, но при этом обходится без панибратства, и слушать его интересно.

Но напрасных иллюзий я не питала. Ситуация виделась все более мрачной. Меня используют, притом, не понятно пока, как именно. Получить обратно мо-бук возможности уже не представится. Еще Айзек собрался чему-то меня учить...

Выходные прошли в целом неплохо. Арабель проводила это время с родителями и сестрами, так что внимание отца и бабушки было сосредоточено на мне одной. За "дружбу" с Орлгордом мне немного влетело, в остальном же все было просто отлично.

Я отоспалась, осмелела, перемерила весь огромный гардероб, пару раз болтала с Арабель и девочками по видеосвязи и даже с Дрианом. Как-то незаметно мы подружились. Адарина вела себя, как настоящая бабушка: переживала, заботилась, закармливова вкусностями, много рассказывала о школе и пыталась учить перевоплощаться. В свободное время к заботе обо мне подключался отец. Он помог разобраться с местной техникой, назаказывал по сети кучу разных вещей, мы даже машины смотрели.

Ревнивые взгляды, которые бросала на меня Хельма, немного раздражали, но я старалась не обращать внимания. Перебесится.

А к концу первой ночи от всей души молила луну, чтобы какой-то ход между двумя частями Блэкдорна действительно оказался. Расставаться с этой семьей мне не хотелось.

У Норстона наметилась очередная командировка. На этот раз всего три дня. Мы проводили его, потом втроем уселись пить чай, но немного не рассчитали время. Адарина исчезла прямо за столом. Мы с Хельмой недружелюбно переглянулись, и противная девица спросила:

— Ну что, поможешь мне прибраться? Или новоявленная госпожа боится грязной работы?

Вообще-то, эти обязанности лежали на ней, так что само предложение поучаствовать было чистой воды провокацией. Но я не хотела ссориться, поэтому сразу кивнула:

— Легко! Дома у нас не было слуг, и я со всем прекрасно справлялась сама, — в подтверждение своих слов я встала и принялась собирать грязную посуду.

Всего-то чашки и блюдца. Ничего особенного.

— Такими нежными ручками? — фыркнула нахалка. — Ой, не верю...

— Сейчас собственными глазами увидишь.

— Вот еще, делать мне больше нечего! — сменить тон она даже не подумала. — Ты тут приберись, а я пока вторым этажом займусь. У меня на сегодня еще куча заданий. На третьем курсе лунную магию сама Мариам ведет, с ней свихнуться можно!

Хельма сказала это и унеслась наверх, оставив меня наедине с грязной посудой.

Что ж, ладно. Домашней работы я действительно не боялась, тем более здесь ее было не так уж много. Стараясь не думать вообще ни о чем, я закончила убирать со стола и повернула кран...

В ту же секунду раздался тихий хлопок.

Первым, что почувствовала, была волна нестерпимого жара. Она опалила лицо, шею и руки, а упавшие на кожу брызги из крана сделали боль лишь сильнее. Слезы брызнули из глаз, послышался звон разбиваемой посуды, а заодно и стеклянной стены. Меня с силой вышвырнуло на улицу.

Да уж, с таким размахом я еще не прибиралась!

Хельма либо убьет меня, либо сама умрет от смеха.

Как же больно... Кожа просто огнем горит!

Встреча с землей неожиданно оказалась мягкой. Я упала на кого-то. Снизу тут же крякнули недовольно и зашевелились, но мне было слишком больно, чтобы обратить на это внимание. Единственное, что получалось, эти тихонько хныкать.

— Я никудышный маг, — посетовал Кэйлик, выбираясь из-под меня.

— Больно...

Он повернул меня, внимательно осмотрел на предмет повреждений и выругался сквозь зубы.

— Если собираешься что-то сделать, то сейчас самое время... — простонала я.

Перед глазами расплылась красноватая пелена, даже лица его увидеть не получалось.

— Сказал же, как маг я никакой, — рыкнул парень, потом еще раз ругнулся и подхватил меня на руки. — Но я знаю, кто может помочь. Потерпи, сейчас что-нибудь придумаем.

И он стремительно, насколько это вообще было возможно с ношей на руках, куда-то зашагал.

Мысли путались, обожженная кожа болела все сильнее, не удивительно, что я не запомнила дороги. Вообще ничего вокруг не видела.

В доме осталась Хельма. Она могла пострадать...

Вдруг он несет меня к брату, и тот просто убьет угодившую к нему в руки проявительницу?

А если ожоги так и останутся...

— Шалисса, горе луковое, — ворчал тем временем Орлгорд, — ты хоть день прожить без приключений можешь?

— М-м-м... — простонала болезненно-возмущенно.

Хорошо ему говорить! Его бы в мое положение, вот я бы понаблюдала.

— Впервые встречаю девушку, которую хочется одновременно поцеловать и убить, — все никак не мог угомониться он.

Но дошли быстро, у меня даже истерика начаться не успела.

Шаги стали какими-то гулкими, каждый отзывался приглушенным этом. Потом был скрежет, следом скрипнула дверь.

— Зачем пришел? — прозвучал недовольный голос.

Как будто не видно! Я закопошилась в руках парня.

— Мне нужна помощь, — невозмутимо ответил он и сжал меня немного крепче.

— Опять?!

— Не для себя...

Неприятная тишина продержалась всего несколько секунд, потом женщина с предвкушением уточнила:

— А что взамен?

— Договоримся.

Я еще почувствовала, как он перешагнул порог, внося меня во владения незнакомки, и уложил на что-то неудобное. Ожогов тут же коснулся холодок. Какое-то время слух еще ловил обрывки разговора:

— Магический взрыв...

— Два сломанных ребра...

— Не случайность...

— Сильные ожоги.

— Чуть большая концентрация силы, и девчонка бы не выжила.

Потом сознание покрыла беспокойная темнота.

Проснулась у Вайрисов дома. Еще глаза не открыла, а уже поняла, где нахожусь. Запах духов Адарины я ни с чем не спутаю.

— Молодой человек, — гневно шипела бабушка, — я настоятельно рекомендую вам покинуть этот дом и оставить в покое мою внучку. Не создавайте проблем ни ей, ни себе.

Ага, значит, Кэйлик все еще рядом...

— Лучше бы поблагодарили, — не остался в долгу младший из Орлгордов. — Я спас ее, избавил от ожогов, вернул домой...

— Большие спасибо! — чуть повысила голос Адарина. — И прощайте!

На заднем плане все это время рыдала Хельма.

— Это я во всем виновата-а-а-а... — впрочем, получалось у нее фальшиво. — Одну оставила-а-а... Свою работу переложила-а-а-а... Честное слово, больше никогда!

Слушать, как Кэйлик отбрыкивается от бабушки, я готова была еще долго, но спектакль в исполнении этой девицы поднадоел уже через пару минут. Голосистая какая! А у меня голова и без нее трещит.

С тихим стоном я разлепила глаза и попыталась сесть. Получилось со второй попытки, но голова немного кружилась.

— Зеркало... — первое, что произнесла.

По ощущениям, все было в порядке, только слабость сильная и общая потрепанность, но страх никуда не делся. Хотелось убедиться собственными глазами. Без лишних слов бабушка сунула мне в руки небольшое прямоугольное зеркальце в красивой серебряной рамке с узорчатой ручкой. Вещица была явно старинная и безумно красивая, но меня интересовало исключительно отражение.

Пальцы, сомкнувшиеся на прохладной ручке, сильно тряслись.

Из глубин серебристой глади на меня взирала еще более бледная, чем обычно, я с большущими испуганными серо-голубыми глазами. Никаких повреждений, даже царапины ни единой нет. В том числе и на руках.

Можно выдыхать.

— Спасибо, — прошептала, повернувшись к Кэйлику.

Он встал со стула, который до того занимал, улыбнулся, слегка погладил меня по волосам.

— На что только не пойдет девушка, чтобы отвертеться от свидания, — еще и дразниться начал. — Ладно, мне пора. В школе увидимся.

— Хельма, прекрати, пожалуйста, — раздраженно попросила я, провожая взглядом парня. — Мы уже поняли, что тебе меня ужасно жаль.

Ей, похоже, и самой надоело разыгрывать раскаяние, потому что при первой же возможности противная девица убежала на кухню. Дальше были расспросы о самочувствии от бабушки и от нее же нотация на тему того, с кем общаться можно, а от кого лучше держаться подальше. В список последних входили одни Орлгорды в количестве трех штук: братья, с которыми я уже свела знакомство, и их мать.

Поздно.

Но расстраивать Адарину не стала и вместо ненужных пререканий задала свой вопрос:

— А что вообще случилось?

— Бытовые заклинания полетели, — скривилась бабушка. — Не наши, ведьминские, у нас нет ничего подобного. Хельма унаследовала дар от матери, вот и наставила тут всякого. Второй раз с ними неприятность происходит. Убить мало эту недотепу! Если бы не Норстон, ни за что бы не стала терпеть ее в доме, но он же у меня добренький... С первого задания кота облезлого притащил, теперь вот с чужой девчонкой носится.

Личто я не имела ничего против того, чтобы помочь кому-то при возможности, но Хельму тоже недолюбливала. Во-первых, взаимно, а во-вторых, немного ревновала к отцу. И характер у нее противный.

Впрочем, выживать ее из дома даже не думала. Кто я тут такая? Пусть себе живет, главное чтоб меня не трогала.

Тем временем бабушка закончила причитать и довела рассказ до конца:

— Тебя силовой волной из дома выкинуло. Хорошо этот Орлгорд поблизости оказался, он и позаботился о тебе, пока не взошла луна, и я не очнулась и не обрела осязаемую оболочку. Шалисса, ты даже не представляешь, как я испугалась!

Вина была не моя, но как представила, что довелось пережить бабушке, стало ужасно стыдно. Одни проблемы от меня!

— Что, прямо в саду лечил? — спросила, чтобы как-то сгладить неловкость.

— Где же еще? — удивилась госпожа Вайрис. — Наш медпункт открывается только с восходом луны.

Но в моей голове отложились немного другие события...

Видимо, бабушка "спала" и застала не все, что действительно здесь творилось.

8 глава

Когда пришло время возвращаться в школу, вещей опять собралось много, целых две сумки. Мы как раз грузили их в бабушкину машину, когда раздался мелодичный звон.

— Кажется, это к тебе, — отметила Адарина и недовольно поджала губы.

Я с недоумением оглянулась.

За воротами стоял Кэйлик, сжимал в руке букет синих роз и улыбался.

— Ничего не говори, — попросила бабулю и стремительно направилась к незваному гостю.

Он выглядел немного смущенным, и одновременно самоуверенным, как обычно. Пепельно-серые волосы были забраны на затылке в хвост. На парне были темные брюки и светлая футболка. Ни за что не подумаешь, что аристократ из старинного рода.

— Что ты здесь делаешь? — накинулась на него я.

— Соскучился? — предположил Кэйлик и попытался просунуть цветы через прутья калитки. Но букет был большой, так что трюк не удался. — Хотел пройтись с тобой до Лунной. Перекусили бы где-нибудь заодно.

Соблазнительно, но...

— Меня уже везет бабушка, — разочаровала поклонника. — Кстати, не расскажешь, чем ты ей успел не угодить?

Ответил он сразу, но не скажу, что это было хоть сколько-нибудь познавательно:

— Я — Орлгорд.

— А я — Шалисса Вайрис, будем знакомы, — буркнула раздраженно. — Что дальше?

Кэйлик шумно вздохнул.

— Прости, все время забываю, что ты не всегда жила здесь, — повинился он. — Мою семью ненавидит весь город. Понимаешь, нас считают виноватыми в том, что метаморфы оказались в таком положении.

Умом я могла их понять, но внутренне протестовала.

Никто не виноват, просто так получилось. Надо жить дальше и в меру возможностей искать способы избавления. Вот и все. Если разводить вражду и искать, кому бы посильнее отомстить, ничего путного не получится. Жаль, что я не могу вложить это в головы всем остальным.

Синие розы не впечатлили, хоть и красиво, но как-то неестественно. А жалость я никогда не считала поводом для романтических отношений. И все же бабушка повезла Хельму и мои вещи, а мы с Кэйликом пошли пешком. Ох, и влетит мне потом, чувствую! С другой стороны, я не просила выдергивать меня из привычной среды, и не моя вина, что привыкание к новой идет не без потрясений.

Мы немного побродили по городу, Кэйлик интересовался моим самочувствием и вообще прошедшими выходными, но о себе не рассказывал ничего. Сама я лезть в душу привычки не имела, вот и не задавала вопросов.

— Ты в курсе, что заклинания не имеют отношения к луне? — как бы между прочим спросил парень, когда мы уже подходили к кофейне, и посмотрел на меня как-то странно.

— У Хельмы есть ведьминский дар, — нехотя объяснила ситуацию.

Сапфировые глаза нехорошо блеснули.

— И ты говоришь об этом так спокойно?

— Ну...

— Надеюсь, вы вышвырнули паршивку вон?

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдержаться и не стукнуть его букетом.

— Она сама перепугалась до смерти, — буркнула я. — К тому же, ничего ужасного не случилось, пострадала только стеклянная стена и я немного. Бабушка ей и это будет до конца жизни вспоминать. Кэй, нельзя же быть таким злым!

Но прислушиваться к дельному, с моей точки зрения, совету Орлгорд не собирался.

— Еще раз назовешь меня так, точно пристукну, — прошипел мой невоспитанный поклонник. — Подумай своей головой, что бы было, если бы я не оказался рядом!

— Но ты же оказался! И помог! — резонно возразила я.

— Знала бы ты, чего мне это стоило!

Так, а вот это уже интересно...

— Кстати, чего? — целый день этим вопросом мучаюсь!

— Свернули тему.

Следующие попытки вытянуть из него немного подробностей также нарвались на глухую стену. На некоторые вопросы Кэйлик даже отвечал, но как! Совсем за глупую меня держит?! Только этим возможно объяснить его стремление уверить меня, будто это он сам справился с ожогами и никуда из сада меня не уносил. А все остальное мне просто привиделось! В моменты сильной боли подобное иногда случается. Ну да, конечно же!

Я угомонилась, но выводы сделала.

Он что-то скрывает!

В кофейню входили в насупленном молчании. Точно так же прошли к столику, тому самому, за которым сидели в прошлый раз. Не спрашивая меня, Кэйлик повторил заказ, который уже делал однажды для нас двоих. Только когда официантка ушла за едой, по своему набору походившей на завтрак, парень попытался возобновить разговор, а заодно переключить мое внимание на что-то более интересное:

— Знаешь, что украли у Мариам? — он заговорщицки понизил голос и прищурился.

— Нет, да и откуда?

Но очень хотела бы знать, так что не удержалась и выжидательно уставилась на него.

— Флакон с одним старым ядом, — еще тише заговорил Орлгорд. — Я думал, таких уже не осталось, но у хитрой карги он зачем-то хранился. Представляешь, кто-то смог не только вскрыть сейф, но и обойти магическую защиту. Отлично сработано, и никаких следов.

Кэйлик был восхищен успехами вора, что даже не пытался скрывать.

— Пожалуйста, скажи, что не имеешь к этому отношения! — взмолилась я.

Осведомленность Орлгорда-младшего не могла не насторожить.

— Еще чего не хватало! — парень вроде бы даже обидеться попытался. — Просто эта мумия приходила скандалить к матери. У нее же кристаллы, а они с Мариам никогда не ладили.

Я мысленно прикинула варианты.

— Настолько, что госпожа Орлгорд...

— Нет, конечно, — быстро понял, к чему я веду, Кэйлик. — У нас никаких контактов с проявителями. И ребята из школы боевых искусств этого тоже не делали, они бы просто не смогли справиться со щитам.

Объяснение звучало правдоподобно, я кивнула, принимая его. И самое обидное, что имя выдающегося вора я знала... ладно, предполагала, но как донести эту информацию до метаморфов, не подставившись самой, не имела ни малейшего представления.

Интересно, зачем Айзеку понадобился яд?

Хоть бы они его с Крейстоном на пару выпили! Жизнь сразу стала бы проще.

— В общем, понятия не имею, кто постарался, — вклинился в мои мечты голос парня, — но флакон уже всплыл у проявителей.

— Откуда знаешь? — мгновенно всполошилась я.

— Да сама Мариам и сказала, — хмыкнул наследник Орлгордов. — Они с ректором тамошней высшей школы следят друг за другом внимательнее любых шпионов.

Сойдет за правду. Я натянуто улыбнулась, но сама пребывала в легкой прострации. Надо же, как все закрутилось... Как бы этот клубок не раздавил меня, совершенно случайно угодившую в хитросплетение чужих интриг.

Разговора хватило как раз до того момента, когда нам принесли "завтрак".

Ели в тишине, но я еще во время прогулки к выезду заметила, что в некоторые моменты молчать с ним даже уютнее, чем говорить. Мы разные, очень. И если бы я случайно не проявила его, Кэйлик через два-три дня привык бы к новой девчонке в городе и перестал обращать на меня внимание. А я бы только порадовалась этому, без него проблем валом. Вряд ли мы бы общались... Но реальность распорядилась иначе, передвинула нас, словно шахматные фигуры на доске, спутала карты, Кэйлик вцепился в меня, а я... понятия не имею, как смогу отказаться от части себя. Не важно, той или этой.

Я хочу прожить обе жизни. Только сейчас это поняла. Но это невозможно. Надо искать этот злосчастный ход и выбираться отсюда, как бы потом не было больно.

И забыть. Как красочный сон. Мне такие снятся иногда, потом еще вспоминаются несколько дней, но со временем исчезают из памяти. Исчезают навсегда. То же самое должно случиться и с моей жизнью в лунной части Блэкдорна.

Хм. Ну и кого я пытаюсь обмануть?

— Шалисса... — Он, как и в прошлый наш визит сюда, сковырнул у меня немного взбитых сливок и проказливо улыбнулся.

— Что? — я устремила на Кэйлика взгляд, всем своим видом демонстрируя готовность внимать.

— Будь осторожна, ладно? — в сапфировых глазах светилась неподдельная забота.

Только поэтому я не стала ехидничать.

— Ладно.

— Особенно с этой Хельмой, — напирал Орлгорд.

— Ладно.

— И не будь такой добренькой, — выдал еще один ценный совет он.

Везет же мне на циников...

— Хорошо, — легко согласилась я и тут же хитро улыбнулась. — В следующий раз, когда попытаешься украсть у меня сладости, я руку тебе отгрызу! Себе заказать такой же кофе никак?

На столе перед ним стояла небольшая чашечка черного кофе без сахара. Крепкий, бр-р, я и глотка не смогу сделать, не поморщившись!

— Я не люблю сладкое, — кажется, он смутился.

— Или оно просто не вписывается в брутальный образ, который ты пытаешься создать, — я нашла слабое место и теперь бессовестно дразнилась.

— Ничего я не...

Из кофейни мы вышли смеясь и вытирая с лиц друг друга следы взбитых сливок и карамели.

Мариам была в бешенстве и отыгрывалась на студентах. До школы было еще порядком идти, когда мы увидели хвост длиннющей очереди.

— Что происходит? — Кэйлик поймал кого-то из знакомых и попытался прояснить ситуацию.

— Досмотр, — поделился знаниями платиновый блондин.

Еще немного расспросов, и мы узнали, что у ворот, помимо самой Мариам, трое преподавателей, но Айзека нет. Ищут что-нибудь подозрительное. Хоть что-то, к чему можно прицепиться. Но это еще ничего, на выходных Мариам взяла городских безопасников и вместе с ними основательно прошерстила комнаты всех сотрудников. Маги негодовали, но она и ухом не повела.

Правда, ничего так и не нашла.

Это из информации по существу. В остальном же я узнала, что этот метаморф учится на пятом курсе вместе с Кэйликом, его зовут Мирал, он из приближенной к Орлгордам семьи... и поймала один весьма заинтересованный взгляд от нового знакомого. К повышенному вниманию парней я как-то не привыкла, поэтому жутко смутилась и попыталась спрятаться за Кэйлика.

Как же не вовремя! И Айзек куда-то запропастился...

А у меня в сумочке скарабей!

На кой послушалась и притащила его в школу?

Паники не было, я просто лихорадочно пыталась придумать, что же делать. И пока вариант был всего один: смотаться домой и оставить там вещицу, которой в моей сумке явно не место. Очередь длинная и движется медленно, должна успеть.

— Совсем старуха свихнулась, — проворчал Орлгорд, пристраиваясь в конец очереди.

Он придерживал меня за локоть, так что пришлось покорно занять место рядом с ним.

— Кэйлик...

— Что?

Одного внимательного взгляда на меня ему хватило, чтобы понять: что-то не так.

— Мне домой надо. На минуточку.

— Сейчас? — сапфировые глаза светились подозрением.

— Срочно!

Ну пусти же меня! Вцепился, как клещ! Однако попытка высвободить руку ничего не дала.

— Шали, это то, о чем я думаю? — парень говорил предельно тихо, слышать могла только я, и одновременно теснил меня в сторону.

Кивок получился еле заметный.

В конце концов, я не просила его со мной связываться! Сам вечно вертится рядом.

— Я быстро. Идти со мной не обязательно.

Судя по тому, как помрачнел Орлгорд, он в тот момент изо всех сил боролся с желанием меня убить.

— Что на этот раз? — глухо рыкнул он через несколько секунд.

Молчу. И нос виновато повесила.

Но в самом деле, не показывать же ему жука прямо здесь! Если честно, я вообще не горела желанием показывать. Разве только Арабель, которая в курсе всей ситуации.

— Понятно, — Кэйлик припечатал меня недобрым взглядом. — Но домой не пойдем.

— А я думала, я тебе живой нужна... — и полыхнула на него злым взглядом.

Если бы не некоторые прилипалы, я была бы уже на полпути к дому бабушки.

— Есть другой способ, — нехотя, будто через силу, сказал наследник этой части Блэкдорна. — Мы пройдем к тебе в комнату, спрячем вещь, потом вернемся и будем ждать своей очереди.

— Ну... — я пыталась решить, нравится ли мне план.

Но, похоже, это было не предложение, Орлгорд все решил за нас двоих.

Свернув на соседнюю улицу, мы пересекли ее и зашли в узкий проулок. Запущенные дома, много растительности, заброшенный колодец, тупик. Никогда прежде я не бывала в настолько старых районах и невольно начала нервничать.

— Клянись Луной, что не расскажешь ни одной живой душе о том, что сейчас увидишь, — скомандовал метаморф.

— Ладно.

Можно подумать, у меня есть выбор!

— Не "ладно", а клянись, — продолжал настаивать мой спутник. — Ну!

На краю сознания промелькнула мысль, что это было бы честно. Он хранит мою тайну и не задает лишних вопросов, знает, что я на половину проявитель, и сильно не ненавидит. Отличная выдержка даже для метаморфа.

— Клянусь, — произнесла негромко и с опаской покосилась на убывающую луну в небе.

Будто ждала от нее какой-то реакции.

Небесное светило осталось безучастно, а вот кулон у меня на шее ярко вспыхнул.

— Принято, — ухмыльнулся Кэйлик. — Иди за мной.

Последние слова были излишни, поскольку он так и не выпустил мою руку из хватки и уверенно тащил в известном пока только ему направлении. Беспокойство усиливалось. Скоро стало очевидно, что мы продвигаемся к заброшенному дому почти у самого тупика. Страх похолодил спину. Полуразрушенное строение мрачно взирало на мир разбитыми провалами окон и, стоило подуть ветру, жутковато скрипело ставнями. Как в фильмах ужасов, честное слово!

Входить туда я не имела ни малейшего желания. Даже приближаться. Но что поделать, сдержанный, спокойный характер в очередной раз дал о себе знать. И памятуя, что идем в неприятное место мы не потому, что Кэйлику так хочется, а ради меня, я не осмелилась возражать. Не запрет же он меня там. И на любителя дурацких розыгрышей этот Орлгорд не похож.

Скрипнула калитка. Я что было сил вцепилась в руку парня и, призвав на помощь все свое самообладание, следом за Кэйликом вошла во двор заброшенного дома.

Не боюсь... Не боюсь... Не боюсь!!!

Убедить себя почему-то не получилось.

А Кэйлик тем временем пересек небольшое расстояние до крыльца, нагнулся, запустил пальцы в надбитый цветочный горшок, поворошил землю, и через минуту извлек на свет ключ. Серебряный, не слишком чистый и потемневший от времени.

Зачарованный, наверное, потому что он легко вошел в замочную скважину и без лишних звуков повернулся.

Пахнуло пылью и затхлым воздухом.

— Быстро входи, — скомандовал метаморф, решительно увлек меня внутрь и закрыл дверь.

Дальше была демонстрация слабеньких магических возможностей. Ему понадобилось целых четыре попытки, чтобы заставить свой кулон сиять ярче. Но в конце концов получилось, и я в очередной раз вздрогнула, увидев внутреннее "убранство". Старая поломанная мебель, пыль, паутина... Одним словом, жуть!

— В той части Блэкдорна таких домов вообще нет, — пробормотала я, нервно озираясь по сторонам.

Стоило ему отпустить мою руку, как я обхватила себя за плечи. Не помогло. Хотелось бежать отсюда с пронзительным визгом.

— А у нас есть, — беззаботно отозвался Кэйлик. — Что, страшно?

— Я пауков боюсь, — даже отпираться не стала.

— Для девчонки ты и так нормально держишься, — тем не менее, похвалил Орлгорд.

Сердце грохотало так сильно, будто вместо него в грудной клетке оказался булыжник.

— А ты ужасно справляешься с магией, — не осталась в долгу я. — Особенно для пятого курса обучения.

— Что есть, то есть, — хмыкнул Кэйлик и отодвинул в сторону старый секретер.

В полу обнаружился ход.

Парень приподнял закрывающую его крышку, после чего галантно подал мне руку.

— Готова?

— Нет, но что это меняет?

Я покорно стала спускаться следом за ним.

Лестница скрипела, ступени под ногами шатались и, казалось, вот-вот развалятся. Прохладная ладонь спутника придавала немного уверенности, но идти все равно было страшно. По телу скользила дрожь, дыхание участилось. Ненавижу метаморфов! Но больше всего ненавижу Крейстона!

Кулон студента Лунной школы на шее Кэйлика до сих пор светился. Это позволяло нам различить путь, но именно благодаря этому возможно было видеть паутину, пыль и прочие "радости" тайного хода, которым практически не пользуются.

Мы шли по узкому коридору с земляным полом. Он немного скрадывал шаги, так что казалось, будто мы передвигаемся бесшумно. Кэйлик двигался первым и заботливо убирал передо мной паутину. Когда же страх стал привычным, получилось ощутить остатки магии, въевшиеся в стены и потолок. Подозреваю, когда-то она служила вместо крепления.

— Выход будет в школе? — спросила, чтобы как-то отвлечься.

— Один из, — коротко ответил метаморф.

— А другие?

Мысли взорвались ослепительным фейерверком. Тайный ход! Много выходов! Возможно...

— Раз уж ты поклялась, — парень оглянулся и мазнул по мне каким-то странным взглядом, — можно тебе рассказать. Под городом целая сеть тоннелей.

— Э-э...

Цели он добился, я впечатлилась.

Но и обрадовалась тоже. Это надежда! Драгоценный шанс.

— Под всем городом, Шалисса, — терпеливо направлял мои мысли в нужное русло Кэйлик. — Не только под нашей половиной.

Значит... Один из таких ходов вполне может вести к проявителям? Или не один... Надо только найти!

— Не знаешь, зачем они нужны? — я решила вытянуть из него всю возможную информацию.

— Шали, — новый взгляд через плечо был снисходительный, — первоначально Блэкдорн задумывался как тайный город, в котором получили приют весьма специфические и ценные маги. Наверняка существовали те, кто мечтал выкурить их отсюда и вернуть в зависимое положение.

— И ходы нужны были для того, чтобы в случае нападения жители Блэкдорна могли бежать, — догадалась я. — Но тогда получается...

— Что похожий ход есть в каждом доме, — договорил за меня Орлгорд. — Все, закончили экскурс в историю. Мы почти пришли.

И в самом деле через несколько шагов впереди показалась лестница. На этот раз каменная, а не деревянная. Но не успела я порадоваться, как поняла, что перил нет. Час от часу не легче!

Отдельным испытанием для выдержки стали те несколько минут, пока Кэйлик пытался открыть проход. Визуально это выглядело так: он снял свой кулон, приблизил его к глухой стене и застыл, прикрыв глаза. Лунный камень то вспыхивал, то гас, раз послышалось шипение, будто водой на раскаленные угли линули.

И ничего.

Мое терпение иссякло, и я осторожно тронула парня за плечо.

— Можно я попробую?

— Ты? — он посмотрел на меня с сомнением и легким превосходством.

Самолюбие никогда не было моей болевой точкой, так что я уверенно кивнула.

— Объясняй, что надо делать.

Порядок действий оказался предельно простым.

— Сосредоточься на кулоне, — параллельно с руководством метаморфа, я совершала нужные действия. — Он должен засветиться... еще ярче. Так, молодец. Теперь представь, как этот свет распространяется по стене... и часть ее сдвигается в столону. Шалисса!

Меньше минуты. Я победно улыбнулась и стерла тонкий ручеек крови под носом. Кэйлик прошипел что-то крайне недовольное, схватил меня за талию, когда я вознамерилась рухнуть с опасной лестницы, и буквально протащил в открывшийся проем.

— Получилось, — напомнила ему я.

Но кое-кто оказался жадным на похвалы. Или дело в том, что его только что обставила девчонка-чужачка с вводного курса?

— Бегом в комнату, — распорядился Кэйлик и подтолкнул меня в спину.

Сам, впрочем, не отставал.

Вышли мы на первом этаже. В нише рядом со студией, где у первокурсников проходили занятия по магии искусств, стояла статуя красивой метаморфы с виолончелью, вот как раз за ее спиной и открылся тайный ход. И закрылся, стоило нам его покинуть. Оба кулона разом погасли. Похоже, лунная магия и в самом деле сильно завязана на чувствах, настроении и движениях души, как называла это бабушка Адарина.

Рисковать не хотелось, поэтому, потратив еще несколько дополнительных минут, до жилых комнат на верхних этажах добирались по боковым лестницам и пустынным коридорам. Очередь двигалась медленно, и народу в замке было пока мало.

Когда позади захлопнулась дверь нашей с Арабель спальни, я наконец позволила себе выдохнуть. Дошли!

Трясущимися руками выловила в дыре в подкладке скарабея, взгляд тут же заметался по сторонам в поисках места, куда бы его спрятать. Причем так, чтобы Мариам не нашла... В ее же владениях! Да, задачка.

— Это из-за него столько проблем? — Кэйлик с любопытством рассматривал вещицу.

— Напомнить, что я тебя ни о чем не просила? — я просверлила его взглядом, но парень остался невозмутим.

— Знаю, я сам ввязался, — в виде исключения он даже уступил мне. — Но это весело!

— Я бы не сказала, — пробурчала враждебно.

— Просто ты зануда, — махнул рукой он, пожирая взглядом моего жука. — Что за вещица? Магическая? Ценная?

— Это знак высшей школы проявителей, — все-таки снизошла до объяснения. — Я успела поступить, перед тем как оказалась здесь.

Может, показалось, но на миг его лицо приобрело непроницаемое выражение. Но все быстро исчезло, правда, недавнее любопытство так и не вернулось.

— Оставь его где-нибудь здесь, и пошли, — дал очередную команду Орлгорд.

В очередной раз бегло осмотрев комнату, я беспомощно уставилась на него.

— Куда лучше спрятать?

— Просто положи куда-нибудь не на видное место, — посоветовал метаморф. — Не думаю, что Мариам будет опять шарить в вещах. Она не настолько сумасшедшая, к тому же, слишком занята обдумыванием ответного удара по врагу.

Это по Крейстону, что ли? Лично я только "за"!

Через минуту жук скрылся в шкатулке с немногочисленными украшениями, а мы с Кэйликом повторили недавний путь.

Как вспомнила темный лаз, лестницы и паутину, так содрогнулась, и предложение родилось само собой:

— Может, тут и останемся? Зачем выходить, чтобы войти?

— Наверняка они составляют список, и эта неделя будет у нас с комендантским часом, — разрушил мои надежды практичный метаморф.

Что же, он тут больше времени провел, ему виднее.

Пришлось пару раз шарахаться от снующих по коридорам студентов, но с задачей мы справились. В этот раз лаз открылся быстрее и без кровавых последствий. Я постепенно привыкала к лунной магии.

Стоило проходу закрыться и каменной лестнице остаться позади, Кэйлик замедлил шаг, потом совсем остановился, настойчиво прижал меня к себе. В свете двух маленьких лун — наших кулонов — удалось различить его красивое и в данные момент загадочное лицо. Точно что-то затеял!

— Разве мы не спешим? — с намеком напомнила я.

— Думаю, немного времени в запасе есть, — голос парня стал тише, ниже, рука на моей талии сжалась крепче, прижимая меня теснее к его телу. Так, что я каждую линию почувствовала. А еще то, как он погладил меня по спине свободной рукой и прерывисто вздохнул. — Ты такая... теплая, — тем временем пробормотал Кэйлик.

Внутри поселилось странное напряжение. Сглотнуть получилось с трудом.

— Совсем сдурел? — в голосе прорезались нервные нотки.

— Отнюдь, — прохладные пальцы коснулись скулы, прошлись по моей щеке. Температура тел у нас была разная. Не критично, но в подобные моменты особенно ощутимо. Я задрожала. От собственных нервов и его холода. — Моя помощь не бесплатная. Понимаешь, о чем я?

Глаза непроизвольно расширились. Он же это не серьезно...

Насладившись выражением изумленного негодования на моем лице, коварный метаморф склонился к приоткрытым губам и чуть слышно пояснил:

— Моя помощь стоит поцелуй.

И потянулся за платой, но я отвернулась.

— У тебя паутина на лице! — что, кстати, было чистой правдой.

— Надо же, какие мы нежные, — недовольно скривился Кэйлик и еще раз попытался поймать мои губы, но я опять оказалась проворнее.

— Какая есть, — полыхнула на него взглядом. — И на будущее: я предпочитаю целовать как минимум чистых парней.

Прозвучало как-то двусмысленно. Можно подумать, их было много!

Кэйлик смерил меня задумчивым взглядом, утер с лица паутину, заодно убедившись, что она там была, и сообщил принятое решение:

— Хорошо, тогда свидание.

— Ладно, — я согласилась легко, это же будет не сейчас. — Как-нибудь выберемся погулять.

— Не как-нибудь, а тогда, когда я скажу, — как истинный Орлгорд, он умел настоять на своем. — И в него должен входить хотя бы один поцелуй. Согласна?

Более конкретные условия казались уже не такими привлекательными, и тем не менее я кивнула.

— Пусть лучше так. Идем уже!

Несмотря на беготню со скарабеем, нам пришлось простоять в очереди что-то около сорока минут. Досматривали тщательно, потом Мариам давила на нервы и расспрашивала, не видел ли кто чего-нибудь подозрительного. Естественно, никто ни сном, ни духом. Студенты нервничали, преподаватели злились, госпожа ректор наслаждалась представлением.

Все-таки они с Крейстоном были бы идеальной парой!

Занятия из-за происходящего немного сдвинули, так что после обыска и беседы с Мариштой пришлось сразу бежать на метаморфозы. К слову, для меня неприятная процедура прошла легко, Мариам задала несколько дежурных вопросов, потом спросила о магии и вообще как я здесь адаптируюсь, передала привет бабушке, которую сама сегодня видела, и отпустила учиться.

Связи — это хорошо, — наконец осознала простую истину, пока добиралась до нужного помещения.

А на метаморфозах, изредка записывая в тетрадь особенно ценные сведения, я пыталась уложить в голове полученную информацию. Все же странные отношения с одним из Орлгордов также можно отнести к полезным связям. Он мне целый мир открыл! И дал веру в возможность, вернул надежду. Но ему этого говорить нельзя, иначе окончательно возгордится.

Тоннели под Блэкдорном определенно стали приятным открытием. На свидание с Кэйликом я все же схожу, надо выяснить о подземных ходах побольше. Еще не мешало бы посетить библиотеку и отыскать там что-нибудь про стену, так называемое проклятие, Орлгордов и Вольстенгардов, ну и подземелья заодно.

Но уже сейчас со слов Кэйлика я поняла, что даже если стена есть и внизу, что не факт, тоннели вполне могли бы вывести меня из города. Главное, найти нужный. Тогда останется только обогнуть Блэкдорн и войти со стороны проявителей. Но это самый худший вариант. Идеально было бы получить возможность незаметно пробираться из одной части города в другую. Тогда бы я могла общаться с обеими своими семьями.

Идея была такой притягательной, что я окончательно потеряла нить рассказа госпожи Марлы и вынуждена была кусать губы, чтобы спрятать глупую улыбку. Но в самом деле, это было бы замечательно! Помимо возможности общаться с родными, я бы обязательно сказала Джарсу, что он не сошел с ума. Заодно, кстати, смогла бы спросить, что он там видел. А вот с Бэт, пожалуй, мириться не стала бы. Попросит прощения — прощу, от меня не отвалится, но близкими подругами мы не будем. Да и не были никогда на самом деле. Только оказавшись в лунной части Блэкдорна и познакомившись с Арабель, я это поняла. Что уж там, Дриан, Кэйлик и тот же Джарс мне сейчас внушают куда больше доверия, чем Бэтси.

Преподаватели устали не меньше нашего, так что распустили студентов пораньше. Но мне еще предстояла встреча с Айзеком.

Он ничего не говорил, но, когда мы с Бель пошли к выходу из студии, посмотрел так многозначительно, что соблазн "забыть" о дополнительном занятии исчез.

В итоге я зашла в комнату за жуком, на ходу проглотила пирожок, запила его чаем и вновь оказалась у двери, за которой главенствовал этот двуличный тип.

Пришлось преодолевать себя, чтобы постучать. Входить туда не хотелось. Тем более не хотелось находиться с ним в одном помещении без поддержки сестры или присутствия других студентов. Учиться в "Золотом Скарабее" — и подавно.

— Входи, — донеслось изнутри разрешение.

Я скорчила закрытой двери рожицу и взялась за ручку.

Увидев меня, Айзек широко улыбнулся.

— Проходи, присаживайся, — он отставил чашку с почти допитым чаем в сторону и поспешно запихнул в рот остатки бутерброда. — Рад, что ты пришла. Должен заметить, Шалисса, ты меня в очередной раз удивила. Я думал, придется вылавливать тебя по замку и силой тащить к себе.

Воображение тут же живо изобразило иллюстрацию к его угрозам.

— Вы бы не осмелились! — запальчиво заявила я.

— Не таким образом, конечно, — согласился мужчина, а в следующий момент в серо-зеленых глазах опасно сверкнул лед. — Но поверь, Шали, я умею получать то, чего хочу. А в данный момент я хочу не так уж много: просто чтобы ты училась.

Цели у нас, разумеется, были разные, но прямо сейчас желания совпадали. И я медленно кивнула. Пусть лучше учит, чем запугивает.

Начать господин Адерс решил издалека.

— За изобретательность хвалю, — и обаятельно улыбнулся. Я сразу и не поняла, о чем речь, пока на столе перед ним не появился мой мо-бук. — Провернула все быстро и качественно, я еле успел перехватить.

Качественно было бы, если бы не успел. Я поджала губы на пример бабушки.

Тем временем он продолжал:

— Кстати, использовал его по назначению и отправил от твоего имени сообщение Элли, — мужчина любовно погладил приборчик и убрал его в стол, подальше от моих глаз. — Должен сказать, она счастлива, гордится тобой и через пару дней уезжает с мужем из Блэкдорна. По официальной версии, командировка, но Крейстон решил устроить небольшое свадебное путешествие.

Злость на отчима была сильной, до дрожи в руках и темноты в глазах, и в то же время я радовалась за маму. Пусть лучше думает, что я заполучила престижную стажировку и сейчас усиленно набираюсь новых знаний. Так легче.

— Что загрустила? — пока я пребывала в своих мыслях, Айзек подсел ближе ко мне и тепло погладил по щеке. — Жука принесла?

Отпрянув и пыхтя, как обиженный бурундук, я выложила на стол скарабея.

При взгляде на сапфировую спинку в очередной раз вспомнились глаза одного настырного метаморфа...

— Из-за вас я чуть не попала в неприятности!

— Воспринимай это как дополнительную практику, — негодяй остался совершенно равнодушен. — В будущем тебе часто придется выкручиваться из щекотливых ситуаций. Временами без посторонней помощи.

Лично у меня немного другие планы на собственное будущее.

— Это вы украли яд? — сама не знаю, зачем спросила.

В точку! Айзек широко улыбнулся.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, но вот тебе первое дополнительное задание: прочти биографию Милики Орлгорд, это даст возможность восполнить пробелы в знаниях.

— Той самой Милики? — я изумленно округлила глаза.

— Другой я не знаю, — вздохнул Айзек.

Когда определились с заданиями, началась самая обыкновенная лекция. Адерс объяснил, что раз уж я не имею возможности посещать Скарабей, и мое обучение несколько отошло от общепринятой программы, ему поручено контролировать и при необходимости корректировать процесс. Вроде как, он мой куратор. Но сидел при этом он слишком близко, его дыхание достигало моей щеки, я дергалась, нервничала и не могла сосредоточиться.

Речь шла о скарабеях. Жуки изначально были магические. А во время вступительного экзамена, когда будущему проявителю предлагалось выбрать драгоценное насекомое, формировалась энергетическая связь. Правда, по правилам в пользование выдавали жука только на третьем курсе, когда студент уже достаточно освоился с магией и готов учиться им управлять, но в особых случаях это делалось и раньше. Как со мной.

Маленькие скарабеи и большой скарабей на крыше школы образовывали особую магическую сеть. Так что слухи о том, что Крейстон с помощью того жука может следить за каждым обитателем нашей части города, были не слишком преувеличены. Он правда может, но только за теми, в чьем доме есть жук.

Также Айзек мне четко обозначил будущие возможности. Хороший проявитель способен вычислить даже самого сильного метаморфа, распознать любую иллюзию, видеть любую магию и разрушать чары. Это из того, что полезно нашей части Блэкдорна и что приносит доход. Также мы способны проявлять метаморфов навсегда. Вряд ли кто-то понимает, как именно подобное делается, обычно все происходит спонтанно. Еще он упомянул слабенькую солнечную магию и способность напитываться энергией от лучей дневного светила.

Не скажу, что узнала много нового, но упорядочить знания дополнительное занятие со скарабеем помогло.

Если бы еще Айзек не сидел так близко, не дышал мне в щеку и не смотрел так, будто хочет съесть... Это было неприятно.

Дождаться не могла, когда все закончится!

И вот наконец...

— Встречаться будем в первый и четвертый учебные дни, — подвел итог нашему общению двуличный препод. — Согласна?

— Как будто у меня есть выбор, — буркнула, отодвигаясь от него немного дальше.

— Можешь выбрать другие дни, если в эти тебе не удобно, — Айзек был сама услужливость.

Вот только как бы он не улыбался, насколько мил и терпелив не был, в душе прочно засела неприязнь к нему. Не та, которую я испытывала к Кэйлику или Джарсу, с ними я просто старалась выстроить стену между собой и малознакомым парнем, боясь подпустить его слишком близко. Айзека я уже подпустила. Пусть случайно, но итогом стал укол в плечо и "стажировка". Больше я этой ошибки не сделаю.

— Раз мы закончили, я пойду, — сказала я и встала, подхватив свою сумку.

Отошла от него на несколько шагов, и будто дышаться стало легче.

— Увидимся, — кивнул Айзек и проводил меня долгим взглядом.

Спина все еще ощущала его, когда я покидала студию.

9 глава

До рассвета оставалось совсем немного времени, когда я вернулась в комнату, мы с Арабель едва успели перекинуться парой слов. Я только спросила, как прошли ее выходные, а она сообщила, что Хельма испекла мне пирог. Еще напомнила, что отец завтра возвращается и наверняка захочет увидеться.

После этого сразу исчезла.

Новостей у меня скопилось много, но рассказать их хотелось подробно, в спокойной атмосфере, так что пришлось набраться терпения. Пока же я разделась и забралась под одеяло. С тех пор, как попала на лунную половину Блэкдорна, сна мне требовалось раза в два меньше, но обходиться совсем без него я все-таки не могла.

Усталость за последние дни скопилась приличная, и я отключилась, стоило голове коснуться подушки. Уснула крепко, спокойно и без сновидений.

Уже ближе к вечеру почувствовала, как чья-то ладонь ласково касается волос. Еще был шепот, тихий-тихий, и, кажется, смех, но сон отпускал медленно, поэтому ничего толком разобрать не получилось.

Я перекатилась на спину и безмятежно улыбнулась.

Понятия не имею, кого ожидала увидеть, но когда разлепила глаза и обнаружила Кэйлика, сидящего рядом, вскрикнула.

— И я рад тебя видеть, — усмехнулся парень.

— Ну тебя, — просипела я. — Напугал.

Муки совести его вряд ли мучили. Кэйлик пожал плечами, а в следующую минуту нашарил взглядом пирог и без спроса отломал себе здоровенный кусок.

— М-м-м, ягодный... — и с аппетитом вгрызся.

Обычно я не вредная, но тут просто не сдержалась, дождалась, пока он проглотит, а потом со сладкой улыбкой сообщила:

— Его Хельма испекла. Она все еще чувствует себя виноватой.

Пока я говорила, он успел откусить еще раз, и теперь громко закашлялся. Подавился все-таки.

Не то чтобы я верила, будто Хельма правда хочет моей смерти, но за метаморфа в какой-то момент стало неспокойно. Приступ кашля продолжался долго, у него даже слезы на глаза навернулись. А отдышавшись, Кэйлик в очередной раз посмотрел на меня так, словно хотел стукнуть, но не сказал ни слова, вместо этого принялся плести над пирогом заклинание.

Темнеть еще не начало, соответственно, луны не было и в помине, так что парню пришлось вытащить все, что было возможно, из своего кулона. Тот погас и будто бы даже поблек. Но с третьей попытки на пирог упала слабо сияющая вуаль лунной магии. Завернувшись в одеяло, я придвинулась ближе, чтобы рассмотреть, что и как делает пятикурсник. Вдруг когда-нибудь пригодится?

— Странно... — пробормотал он так, будто сам себе не верил.

Мелкими иголочками по коже прошлось беспокойство.

— Яд? Проклятие? Какая-нибудь ведьминская гадость? — горло сдавила невидимая рука. Я почувствовала себя отравленной, хотя даже не прикасалась к пирогу.

Умеют же некоторые накрутить!

— Просто пирог, — немного виновато пробормотал Орлгорд. — Вкусный.

— Чему тогда ты удивлялся? — непонимающе моргнула я.

— Обычно я не ошибаюсь в людях.

Совесть, похоже, у этого метаморфа все же была, потому что он выглядел смущенным, виноватым и самую малость раздосадованным.

Некоторое время мы так и сидели на краю кровати, разделенные тарелкой с пирогом, и пристально вглядывались друг в друга. Первым отмер Кэйлик и принялся доедать надкушенный ломоть. Я помедлила немного, после чего тоже несмело протянула руку за угощением.

— Ты миленькая, — сообщил парень, приканчивая остатки второго куска.

Я поправила волосы нервным движением и мстительно напомнила:

— Помнится, ты говорил, что таких полно.

— Но меня почему-то тянет именно к тебе, — откровенно признался он.

Именно то, что нужно говорить девушке в ночнушке и одеяле, которая едва продрала глаза, расчесаться толком не успела и как раз дожевывает кусок ягодного пирога. Хорошо удалось не измазаться сладкой начинкой.

Но его слова отозвались колкой дрожью глубоко внутри. И пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы опять не поправить волосы.

Не хватало еще кокетничать с этим Орлгордом!

— Наверное, дело в том, что я тебя проявила, — стоило приложить немного усилий, и логичное объяснение происходящему между нами нашлось.

— Возможно, — он согласился неправдоподобно легко.

Что же, раз этот метаморф сегодня такой сговорчивый...

— Мы одни в моей комнате, едим пирог, болтаем... Это может считаться свиданием? — я бросила испытующий взгляд на него.

Вся покладистость мгновенно слетела, парень жестко улыбнулся.

— Не смей надеяться, что отделаешься так легко, — сапфировые глаза властно сверкнули. — Я пришел по делу.

— И?

Тоскливо как-то стало...

Не изменилось настроение и когда он извлек из кармана небольшую шкатулку из лунного камня в комплекте с серебряным ключиком. Разве что я испытала недоумение.

— Это тебе. Владей, — каким-то неловким, отрывистым движением он сунул все это мне в руки и попытался ретироваться в сторону двери, но я вовремя опомнилась и успела еще схватить беглеца за рукав.

Взгляды столкнулись.

Какие синие у него глаза... Ни у одного из метаморфов я не встречала такого яркого цвета.

— Если это подарок, тогда у нас все-таки было свидание, — я заговорила первой. — И...

— Шкатулка раньше принадлежала Милике, — сдержанно пояснил наследник семейства Орлгордов, высвобождая рукав из моей хватки.

— Ты так легко отдаешь мне семейную реликвию? — от изумления я чуть не выронила сокровище.

Кэйлик отвел взгляд.

— Она особенная. В ней можно спрятать что угодно, никто не найдем. Поставишь на самое видное место, ее и не заметят, если сама не покажешь, — выпалив все это, он все же оцарапал меня взглядом своих сапфировых глаз и зло добавил: — Поверить не могу, что помогаю проявительнице!

Во мне боролись противоположные желания: рассказать ему обо всех своих бедах, попросить помощи и тоже быть немного грубой, съязвить, прогнать. Оба были одинаково сильны, даже не знаю, как бы я в итоге поступила.

Но как раз в этот момент взошла луна...

Арабель начала обретать видимые очертания.

Подозреваю, мы с Кэйликом подумали об одном и том же: вдруг все это время она наблюдала за нами? Моргнуть не успела, как он скрылся, только дверь хлопнула. А я... не покраснела, конечно, но лицу, шее и даже оголенным плечам стало жарко.

На то, чтобы полностью вернуться в мир реальный, Арабель потребовалось чуть больше минуты. Я ожидала шуточек, смешков, подначек и поддразниваний, именно так повела бы себя Бэт, но Арабель лишь сладко потянулась, будто только что проснулась, и спокойно стала заниматься своими делами.

— Странные у вас отношения, — это было единственное, что она сказала об увиденном, и сделала Белька это почти через час после возвращения физической оболочки.

— Поверь, я тоже от них не в восторге, — получилось чуть более резко, чем планировалось.

— По-моему, ты ему очень нравишься, — отметила двоюродная сестра. — И он жутко злится на себя за это. И...

— Я помню, ты его нарисовала, — опять резко.

— Зря ты не веришь, мои рисунки всегда оживают, — огромные серые глаза взирали на меня с укором.

В этом-то и проблема.

Я верила. И очень боялась.

Объясняться не хотелось, так что я поспешно переменила тему. Рассказала о дополнительном занятии с Айзеком, взорвавшихся заклинаниях и... чуть не проболталась про подземные тоннели, но вовремя опомнилась. Клятва. Кулон сверкнул. Понятия не имею, значит ли это хоть что-то, однако рисковать не осмелилась.

Сестренка реагировала предсказуемо. Она жутко разозлилась на Хельму и попыталась обвинить во всем ее. С такой же уверенностью, как это делал Кэйлик! Пришлось разубеждать, но в отличие от него Белька на пирог не повелась, даже пробовать отказалась.

В общем, взаимопонимания в отношении Хельмы мы так и не нашли.

— Глянь на мои рисунки, — попросила Арабель и дала мне несколько листов.

В глаза сразу же бросились непривычно темные краски.

Я восприняла это как возможность переключиться на что-нибудь другое, поэтому сопротивляться не стала и послушно всмотрелась в изображения. И едва не задохнулась от изумления!

Невероятно! Это правда было невероятно. Шокирующе. Совершенно невозможно.

И тем не менее, на рисунках, сделанных Арабель на выходных, были тоннели. Самые настоящие подземные ходы. Больше того, они словно жили собственной жизнью. Стоило расслабиться, позволить себе слиться с нарисованной реальностью, как кожи касалась подземная прохлада, воздух становился затхлым, перед мысленным взором простирался длинный полутемный коридор, а лицо чувствовало касание паутины.

Наваждение схлынуло, я так и не успела рассмотреть, что там, в другом конце коридора.

— Ты очень восприимчива, — отметила Арабель и легонько сжала мое плечо.

— Это плохо? — кожа до сих пор чувствовала легкий холодок.

— Наоборот! Ты сильный лунный маг.

Лично я считала, что никакая лунная магия не сравнится с ее умениями. Если, конечно, сбывающиеся рисунки — это правда. Внутренне я уже знала, что так оно и есть, но принимать эту истину не хотелось. Совсем. Иначе придется обдумывать, почему это Арабель постоянно норовит нарисовать мне Орлгорда.

— Есть какие-нибудь мысли? — я осторожно коснулась пальцем слабо мерцающего изображения.

Ненавижу Кэйлика! Если бы не его глупая клятва, я бы могла все рассказать Бель, а так приходится разводить таинственность и ждать, пока она сама догадается.

С другой стороны, именно ему я обязана тем, что до сих пор не попалась...

Но чувство благодарности в душе я упрямо задавила. Не сейчас.

— Ба сказала бы, что я мечтательница, — борясь со смущением, проговорила Арабель, — но мне нравится думать, что эти тоннели на самом деле есть...

Отлично! Мы на верном пути. Я чувствовала себя предательницей, недоговаривая ей правды, хоть и не по своей воле, и все же согласно кивнула.

— И мне тоже.

— Правда?! — всполошилась художница.

— Ну... я же как-то попала из одной части Блэкдорна в другую... Это уже зацепка.

Она весело хихикнула и убрала рисунки в стол.

— Все время забываю, что ты не всегда была с нами, — призналась двоюродная сестра.

И так приятно стало... Если бы метаморфы не были такими зажатыми в проявлении эмоций, я бы ее обняла. Хотя все равно это сделаю когда-нибудь!

— Предлагаю после занятий наведаться в местную библиотеку, — я наконец дошла до сути.

Идея была встречена с энтузиазмом.

На этом мы закончили с планами и начали приводить себя в порядок. Лекция начнется через каких-то полчаса.

По известным причинам метаморфозы я недолюбливала. Просто после того случая на вступительном испытании мне так ни разу и не удалось изменить облик. В то время как все остальные это умели едва ли не с детства. Кроме полукровок, конечно, но по приказу ректора меня посадили рядом с полноценными метаморфами. Следовательно, и требовали того же, чего и от них. Это вслух не произносилось, но подразумевалось. А я ожиданий не оправдывала.

Молодая преподавательница старалась развлекать студентов в меру возможностей и всегда отводила какую-то часть лекции на то, чтобы дать нам хотя бы одно практическое задание. Выполнение его не являлось обязательным и не оценивалось пока, но когда у всех получалось, а у меня нет, хотелось провалиться. Никто не насмехался и не пытался задеть, но сочувственные взгляды были порой хуже откровенных издевок.

Однако сегодня все произошло иначе.

Марла как обычно прочитала лекцию, а за пятнадцать минут до конца занятия дала дополнительное задание:

— Расслабьтесь, сядьте удобно, можно откинуться на спинку стула... Сегодня не нужно воплощаться в кого-то конкретного. Просто закройте глаза и постарайтесь представить луну. Она большая, круглая и очень яркая. И вы чувствуете ее энергию. Дальше все, как мы умеем: наше тело — пластилин, способный принять любую форму. Не сдерживайтесь, если хочется изменить облик, но и заставлять себя не нужно...

Кажется, она говорила еще что-то о пользе такой медитации для тех, у кого проблемы с изменением формы, то есть конкретно для меня, но я не вслушивалась.

Потому что именно в тот момент моя луна стала просто огромной. Кожу омыло прохладой, я сама толком не поняла, что случилось. Но пробудившийся пока еще незнакомый инстинкт заставил распахнуть глаза... и в одном из зеркал, которые висели в зале матаморфоз по несколько штук на стене, я недоверчиво оглядела свое отражение.

А в ответ на меня точно так же взирала худенькая черноволосая девушка.

Безумной вспышкой меня пронзил страх. Воплощение оказалось незнакомым, но... что, если бы я, забывшись, превратилась в маму, бабушку Клер или того же Крейстона? Спина стала противно влажной.

— Шали, спокойно, — внимание преподавательницы тут же оказалось приковано ко мне. — Дыши ровно. И представляй, как медленно меняются очертания... так... теперь светлеют волосы... и ты вновь становишься собой.

Не скажу, что обратное превращение далось мне легко, но все получилось. Только руки тряслись и голова разболелась.

Внимательные взгляды других студентов были прикованы ко мне, и это настораживало.

Что-то не так?

— Я же говорила, упражнения с энергетикой полезны для раскрытия потенциала, — с довольным видом кивнула леди Марла. — Шали, ты как, нормально?

— Да, спасибо, — было немного нехорошо, но я решила не заострять на этом внимания.

Переживу.

— Вы видели, она перевоплотилась в Милику Орлгорд, — прошипела одна из девчонок своей соседке.

По залу тут же прокатился легкий шепоток.

— Тише, девушки, — шикнула на зачинщиц преподавательница метаморфоз. — Шалисса, наверное, видела ее недавно на картине, вот и вспомнила первым делом...

Уверенности в ее голосе не было, но она старалась помочь. Я поспешно кивнула, подтверждая объяснение. Вряд ли они угомонятся, но официальная версия лишней не будет. Тем более все считают, что я встречаюсь с Орлгордом, а мало ли какие картины висят у него дома? Я провела в этой части города достаточно времени, чтобы убедиться, что метаморфы почти не ходят друг к другу в гости. За исключением родственников или близких друзей, но последние у многоликих случаются редко. Так что большинству здесь присутствующих неоткуда знать, существует ли соответствующая картина.

Занятия по лунной магии и магии искусств пролетели как-то незаметно. Я понемногу приходила в себя, слушала, кое-что записывала и даже пыталась вникнуть. Но свершений для одной ночи было достаточно, так что особо не усердствовала.

Шла вторая моя неделя в Лунной школе, и я уже готова была признаться себе, что мне нравиться находиться здесь. Возможно, даже хочется освоить способности метаморфа и магию лунного света. Но чувство долга, смешанное с упрямством, требовало найти путь домой, и приходилось все время напоминать себе, что это не мое место, привыкать нельзя и привязываться тоже.

На прошлой неделе это еще работало, сейчас — уже нет.

В конце своего занятия Айзек выбрал момент и тихонько поздравил меня с успехами в перевоплощениях. Прозвучало настолько двусмысленно, даже угрожающе, что я поежилась. Может, в этом и был смысл моей "стажировки"? Что, если Крейстон хочет заиметь ручного метаморфа?

Но спустя несколько часов отдыха это не имело значения. Я выспалась, влезла в летнее белоснежное платье с несколькими вышитыми на нем розочками и отправилась с отцом бродить по городу.

Норстон только вернулся с задания, отметился у Орлгордов и сразу в школу, забрал нас с Хельмой и повел гулять. То есть сначала задарил подарками, а потом уже куда-то повел. Воспитаннице досталась стопка книг по ведьминской магии и новое ярко-красное платье. Визгу было! Она опять повисла на Норстоне и поцеловала его в щеку. Меня это немного напрягало, но я старалась не показывать вида.

Подарки, привезенные метаморфом для меня, были дороже и разнообразнее. Впрочем, там были не только подарки. Он наконец принес удостоверение личности местного образца с печатью Орлгордов, так что Шалисса Вайрис теперь официально существовала. Следом мне выдали личное устройство связи, такое же, как у Арабель, только зарегистрированное на меня. Функции в нем были примерно те же, что в привычном мо-буке: звонки, сообщения, подключение к сети, видео, музыка, хранение информации и куча всяких полезных мелочей. Благодарность моя не знала предела. А пока мужчина объяснял, как пользоваться основными опциями, я вдруг подумала, что можно попробовать попросить Дриана усовершенствовать и это устройство. Вдруг получится? Тогда у меня будет связь с другой половиной города, а Айзек ни за что не догадается. И повода изъять не найдет.

Еще были наряды, косметика, духи, украшения, тетради с забавными медвежатами и ежедневник в комплект к ним, дорогая ручка, способная писать под диктовку, и большой плюшевый медведь. Множество самых разных принадлежностей для рисования, которые он привез Арабель. Когда же появился электронный каталог с машинами, я глухо охнула, а Хельма прошила меня полным ревности взглядом.

— Она встречается с Кэйликом Орлгордом, — не упустила случая наябедничать вредная девица. — Об этом вся школа жужжит.

— Ничего подобного! — тут же взвилась я.

— Ничего? — хмыкнула Хельма и прищурилась. — И поэтому ты так смутилась?

Мы одарили друг друга одинаково недружелюбными взглядами.

— Шалисса! — Норстон не кричал, но в его голосе было столько укора, что я невольно почувствовала себя виноватой. — Просил же.

Вот как ему объяснить?

Выход виделся только один: сказать правду.

— Между нами ничего нет. Вообще.

— Хельма лжет? — просто вопрос, без единого оттенка эмоций.

— Да! То есть, нет... — я сама запуталась. — Понимаешь, тут такое дело...

Говорить при ней не хотелось, но не просить же ее уйти. Для этого я еще не достаточно дочь Норстона. А он отступать не собирался, все буравил меня требовательным взглядом.

— Я его проявила, — шевельнула губами, без всякой уверенности, что с них сорвался хоть единый звук. — Это получилось случайно! Я даже не поняла ничего...

— Вот это да... — шокированно выдохнула Хельма.

То, что сказал Норстон, было еще более эмоционально и совершенно не подходило, чтобы повторить хотя бы в мыслях. Впрочем, он быстро взял себя в руки.

— Прошу прощения, девушки, — и уже лично мне: — Шали...

— Но мои способности не исчезли и даже не уменьшились!

Заодно, раз уж начала откровенничать, хотела рассказать про Айзека и их с Крейстоном туманные планы на мою ценную персону, но... стоило подумать об этом, плечо пронзила такая боль, что я чуть не заорала в голос. Проклятые интриганы! Похоже, они подстраховались.

В итоге машину так и не выбрали. Сначала Норстон переживал за меня, потом мне же влетало, следом было предупреждение Хельме, чтобы об услышанном никому, если хочет и впредь оставаться частью семьи Вайрис. А она хотела, очень хотела, так что сразу едва ли не поклялась молчать.

Доверия к этой девчонке у меня не было, но и крупных проблем от нее почему-то не ждала. Да, ожидала, что она будет соперничать со мной за внимание отца и ревновать, но вряд ли что-то большее. И пусть Кэйлик и Арабель думают, что хотят!

Гулять с нами по городу Хельма не пошла. Ей еще надо было заскочить к бабушке Адарине, домашние дела даже в будние дни были на ней, и следила за их выполнением Адарина строго.

Мы проводили ее и отправились бродить по пустынным улицам. Было жарко и негде даже воды купить. В остальном же день прошел замечательно: много новых для меня мест, еще больше разговоров, под конец я осмелела, перестала стесняться и даже назвала его разок папой. Метаморф был на седьмом небе от счастья.

— Она счастлива? — осторожно спросил он, когда мы, находившись до боли в ногах, уселись на траву в парке.

У метаморфов тоже были карусели, но днем в их части Блэкдорна ничего не работало.

— Мама? — я вздрогнула.

— Да, Элли.

Он безмятежно уставился в небо, так сразу и не поймешь, чувствует что-то или просто так спросил.

— Очень, — вынуждена была признать я. — Но Крейстон редкостный... Ну, ты понял.

Тихий смех разнесся по пустынному парку, и прохладная ладонь потрепала меня по волосам.

— Я наслышан о нем, — удивил меня родитель. — По работе пересекались. Пару раз даже лично, еще когда он не осел в своей элитной школе.

— Правда, он гадкий? — совершенно по-детски спросила я и не забыла надуть губки.

Метаморф опять рассмеялся, обнял меня за плечи и притянул к себе.

— У него такая работа, Шалисса, — мягко сказал отец. — И то, что произошло с тобой, ее часть. Не исключено, что в будущем проявители попытаются использовать тебя. Во всяком случае, если бы ситуация была обратной, Орлгорды именно так и поступили бы. Поэтому тебе нужно учиться. Чтобы в случае чего ты могла себя защитить.

Его слова стали для меня шоком. Получается, мной пожертвовали ради блага дневной половины Блэкдорна, и отец считает, что это в порядке вещей?! С другой стороны, он ждет нападения от Крейстона и готов... Это внушает надежду. Интересно, а про Айзека знает?

— Такое оправдать нельзя, — в носу щипало от подступивших слез, и я попыталась спрятать лицо на плече у отца. Он обнял меня еще крепче.

— Просто ты еще юная и чистая, — тихо сказал он. — И я сделаю все, чтобы ты такой осталась как можно дольше. Но должен сказать, что на своей работе я делаю вещи не менее отвратительные, чем Крейстон.

Вскинув голову, я негодующе сверкнула на него глазами.

— Ни за что не поверю!

— И не надо, — серьезно кивнул мужчина. — Он ее не обижает?

— Нет, — пришлось это признать.

— И не обидит, иначе прибью. Никакие скарабеи не спасут, — сказано это было бесстрастно, но сомнений и на минуту не возникло. Все так и будет.

Столь искренняя забота не могла не породить закономерного вопроса:

— Ты ее еще любишь? Хоть немного?

Сердце замерло, так отчаянно я ждала ответа на этот вопрос.

— Конечно, она мать моего ребенка, — не задумываясь, отозвался папа.

Захотелось расплакаться.

— Но я же не об этом!

Он отодвинулся, пересел так, чтобы мы оказались друг напротив друга, и серьезно заглянул мне в лицо:

— Шали, это было давно... Я много лет не мог успокоиться, пока наконец не встретил Дару. Она невероятная... была. Жаль, что вы не успели познакомиться.

— Твоя жена? — любопытство пересилило обиду. — Третья, которая пропала?

— Угу, — он не особенно хотел это обсуждать, но я решила раз в жизни побыть капризным ребенком.

К любопытству примешалось что-то еще. Какая-то потребность узнать.

Он посопротивлялся немного, но все-таки рассказал.

Ужасное произошло, когда сам Норстон был в отъезде, а Адарина жила в доме дочери и зятя. У Бельки были сложности с магией, она слегла в горячке, а Адарина — единственный в семье хороший маг, вот она и взялась выхаживать внучку. Хельма большую часть времени проводила с ними или в школе, а Дара скучала дома одна.

В одну далеко не прекрасную ночь Адарина отправила Хельму и Ильду, среднюю из дочек Риданы, к невестке с сообщением, но девочки вернулись перепуганные и в слезах. Дом был перевернут вверх дном, вещи разбросаны, кое-что разбито, а Дары нигде не было. Ее так и не нашли. Одно время подозревали козни проявителей, все-таки Норстон — один из лучших метаморфов, работающих вне города, но доказательств нет и по сей день. Не прояснили ничего и заклинания старшей госпожи Вайрис. Только одна Арабель была уверена, что Дара жива.

Рассказав свою историю, родитель проводил меня до школы, попросил быть осторожной, поцеловал в щеку и ушел. Я же отправилась наводить порядок в комнате, надо было найти места новым вещам, и ждать появления Бельки. Мы сегодня планировали спуститься в библиотеку.

Лунная школа располагала огромным хранилищем книг, которое находилось на подземном уровне. Еще когда спускались вниз по винтовой лестнице, я невольно вспомнила тоннели под Блэкдорном. Воображение сразу разбушевалось и так и видело на каждом шагу вход в один из них.

Здравый смысл говорил, что возможно все.

Доступ был свободный для всех преподавателей и студентов, но... Было бы слишком хорошо, если бы не всплыло хотя бы одно противное "но"! В нашем с Арабель и Дрианом случае им оказался большой плакат, висящий прямо у стола библиотекарей. Если верить ему, те, кто записался на вводный курс, полноценными студентами не являются, в правах ограничены и получить в библиотеке могут только учебники, и те по заявке от преподавателя с подписью и печатью ректора.

Все трое библиотекарей смерили нас снисходительными взглядами и недвусмысленно указали на плакат.

— Приговор, — простонал Дриан.

— Но я не могу ждать полгода! — взвилась я.

Цель была так близка... И что теперь?

— Правила одинаковы для всех, — чванливо напомнила пожилая метаморфа и поправила на носу очки.

Никогда не была особенно эмоциональной, но тут просто не сдержалась: досадливо топнула ногой и зашипела в отчаянии. Ну почему как только появляется хоть какая-то зацепка, обязательно находится кто-нибудь, в чьих силах помешать?!

— Шали, не расстраивайся ты так, — Дриан слегка тронул меня за плечо. — Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Верилось слабо.

— Идем отсюда, — Арабель первая устремилась к двери.

Но не дошла. В широком проеме как раз появился Орлгорд, и сестренка, тихо охнув, метнулась в сторону. Она его до смерти боялась, даже смотреть не смела. Меня же это смешило. А самому объекту столь бурных чувств было все равно. Как он однажды признался мне, лучше пусть шарахаются, чем виснут на шею с надеждой осчастливить его и однажды войти во влиятельное семейство.

— Проблемы? — Кэйлик кивнул Дриану и Арабель, но с вопросом обратился ко мне.

Библиотекари рефлекторно вжали головы в плечи, но, помня, что он всего-навсего студент, еще пытались выглядеть важно. А получалось жалко и смешно.

— Нет, мы уходим, — бросила в ответ, толкнула в бок рыжего полукровку в очках и сама тоже направилась к выходу.

Дриана и Арабель пятикурсник пропустил, но моя попытка прошмыгнуть мимо него провалилась с треском. На запястье сомкнулись прохладные пальцы.

Я дернулась. Он не отпустил. Скрестились недовольные взгляды.

Холодок, исходящий от руки Кэйлика, не был неприятным. Скорее наоборот. И несколько секунд спустя, сгорая от смущения, я почувствовала, как по коже побежали мурашки.

— Я все слышал, — сообщил будущий хозяин города. Этой его части.

— Рада за тебя, — буркнула я и с вызовом посмотрела на него.

Несколько секунд звенела напряженная тишина. Казалось, окружающие даже не дышали.

— Прекрати, — голос Кэйлика зазвучал мягче. — Я действительно пытаюсь помочь. Хочешь, возьму книги на себя? Какие тебе нужны?

— Нет, спасибо, — я снова рванулась, а он опять не отпустил.

Помощь на самом деле не помешала бы, но не от него. Хельму, что ли, попросить? Она третьекурсница, ей выдадут книги. А Кэйлик уже дал мне понять, что в деле добывания себе свободы рассчитывать на него не имеет смысла, я ему здесь нужна. Мотивы такого его поведения я понимала, но становиться послушной куклой точно не планировала.

— Шалисса! — впервые я видела взбешенного метаморфа. — Тебе обязательно сводить меня с ума?!

— Угу, — смешок вырвался сам собой. — У меня такое увлечение.

Арабель тоже тихонько прыснула.

Взгляд, которым обвел нас Кэйлик, был очень недобрый... А в следующую секунду выражение сапфировых глаз переменилось, в них вспыхнули смешинки и тут же растаяли, притаившись в уголках глаз.

Метаморф сделал знак ребятам следовать за ним, потом подхватил меня на руки и понес к самому дальнему столу.

— Не положено... — попробовала заикнуться та самая пожилая библиотекарша.

Но Кэйлик был Орлгордом до мозга костей.

— Леди Эриан, — на секунду остановившись, бросил он ей, — я вызубрил все правила Блэкдорна одновременно с тем, как научился читать. Устав Лунной школы в том числе. Так вот, студентам вводного курса не выдают книги, но находиться в библиотеке им не запрещено.

И не слушая, что она там еще станет блеять, он понес меня дальше.

— Эй! Ты что творишь?! — я отмерла в тот самый момент, когда он усадил меня на мягкий стул.

— Помнится, ты задолжала мне свидание... — его губы сложились в плотоядную усмешку.

— Н-ну...

Ладно, верю. Из нас двоих самый упрямый — он.

— Считай, что это оно, — поставил меня перед фактом Орлгорд, пристально оглядел нас троих и уточнил: — Так какие книги взять?

Ответом на благородный порыв стало гневное молчание. Я насупилась и отвернулась, всем своим видом показывая, что не нуждаюсь в помощи некоторых хозяев жизни. Кэйлик досадливо хмыкнул. Но, к сожалению, мы здесь были не одни, и предательство последовало оттуда, откуда я меньше всего ждала.

— Что-нибудь редкое об истории Блэкдорна, — попросила Арабель, усаживаясь рядом со мной. — Я нарисовала подземные коридоры под городом, и мы хотели узнать об этом подробнее.

Вроде бы она собиралась добавить что-то еще, но Кэйлик осадил ее взглядом. Белька притихла, сжалась, только что голову в плечи не втянула.

Так я и знала...

Но Орлгорд удивил.

— Не стоит говорить об этом громко, — прошипел он и уже мягче добавил: — Хорошо, я возьму что-нибудь.

Парень успел сделать несколько шагов в направлении стола библиотекарей, когда я тоже решилась попросить:

— И захвати что-нибудь о проклятиях.

Он оглянулся. Сапфировые глаза смеялись.

— Прелесть моя, так и знал, что ты ко мне неровно дышешь...

— Не обольщайся, это не для тебя, — я тоже улыбнулась.

Другой возможности в ближайшие месяцы все равно не представится, так что я решила смириться и пользоваться тем, что есть. Зато не придется идти с ним на свидание. И все же, в то, что Кэйлик принесет что-то действительно полезное, не слишком-то верилось. Зачем ему это делать?

Ожидание продлилось какое-то время, и чтобы как-то занять себя, я медленно скользила взглядом вокруг. Помещение было большое, но при этом какое-то уютное. Находиться здесь было приятно, только немного прохладно. Светлые стены, высокий потолок, освещение магическое, оно выглядело так, будто с потолка льется лунный свет. Но его было недостаточно, поэтому на каждом из столов установили по два светильника: сфера на изящной серебряной подставке, а внутри сферы будто маленькая луна плавает. Очень красиво!

Почти у самого входа располагался длинный высокий стол, за которым сидели трое библиотекарей. За их спинами — вход в книгохранилище. А напротив — столы для студентов и удобные стулья с мягкими сиденьями. Многие книги выносить из библиотеки нельзя, так что комфортные условия были не лишними. Чуть в стороне находились стеллажи с общедоступными книгами, но вряд ли там было что-то действительно полезное.

— Шали, — сестренка тронула меня за плечо. — Не сердись на меня, ладно?

Я оторвалась от созерцания и перевела взгляд на нее.

— Зачем надо было его в это втягивать?! Говорила же...

— Я его нарисовала, — Арабель произнесла эти слова так, будто они все объясняли.

Разочаровываться в своих ожиданиях иногда приятно. Кэйлик почти двадцать минут препирался с библиотекарями: сначала втолковывал им что-то, потом ждал, пока один из них сходит в хранилище и посмотрит, есть ли нужная книга... Я готова была побиться об заклад, что он вернется с пустыми руками, скажет, мол, я спросил, но у них ничего нет, и нам придется уйти.

Но парень принес к нашему столу целую стопку книг.

Я глазам своим не поверила! А он подмигнул и пододвинул ко мне тонкий справочник по проклятиям. Остальным, и ему самому в том числе, досталось пролистывать толстые книги по истории города. Некоторые — магические, некоторые — рукописные и очень старые... В общем, это было интересно.

Впрочем, я тоже не жаловалась, была слишком занята чтением.

Местные считают стену проклятием, и сейчас я пыталась понять, насколько они правы.

К середине справочника голову заполнили сомнения. Лунной магии всякого рода проклятия вообще били чужды. Иллюзии, любовные зелья и заклинания, внушения, всякого рода ментальные воздействия... Но точно не проклятия! Правда, тут имелась одна оговорка: поскольку магия лунного света тесно связана с эмоциями, то результат ее применения порой оказывается неожиданным. То есть Кенброк Орлгорд мог создавать стену, уж не знаю, как, но под влиянием того, что творилось у него в душе, добавил жителям своей части города проблем, и их физическая оболочка стала просто исчезать днем.

Что должен был чувствовать метаморф, чтобы получить такой "побочный эффект"?

Ненависть. Притом, не к проявителям, а к себе подобным, иначе проблемы должны были появиться на той стороне. Но ничего подобного нет... Солнечная магия, которой владеют скарабеи, способна на что-то только в дневное время, но я бы не сказала, что это сильно усложняет нам жизнь.

Хм. А с чего Кенброку Орлгорду ненавидеть себе подобных? Метаморфы ему ничего не сделали, все его беды были от проявителей. Сначала друг предал, потом деловые интересы начали постепенно расходиться, дочка полюбила одного из них...

Догадка вспыхнула яркой молнией.

— Ты веришь в то, что некоторые городские байки могут быть правдой? — я внимательно посмотрела на Кэйлика.

Парень оторвался от книги, которую пролистывал, и ответил мне точно таким же взглядом.

— Почему бы и нет? Никакие слухи не появляются совсем без основания. Другое дело, что за столько лет их могли сильно переврать.

— К тому же, все мы знаем, как бережно метаморфы хранят свои тайны, — заметил Дриан.

Когда Кэйлик повернулся к нему, полукровка осекся, но будущий хозяин этой части города кивнул.

— Особенно моя семья, — с горечью произнес он.

Интуиция взвыла, призрачная догадка обретала все более четкие грани, подобно метаморфу, воплощающемуся под светом луны.

Я медленно заговорила:

— В первые дни в городе я читала одну городскую сплетню про возникновение стены. Точно уже не помню, но смысл был такой: Кенброк Орлгорд, чтобы спасти дочь от позорной связи, что-то там намудрил с магией, хотел создать стену, а в результате вместе с ней появилась зависимость метаморфов от лунного света.

Вроде бы, ничего не переврала...

— Да, я тоже об этом где-то слышала, — пробормотала Арабель, задумчиво теребя длинную белокурую прядку. — Но какое это имеет отношение к подземным ходам?

— Никакого, — согласилась я. — Но раз уж ходы интересуют нас исключительно как возможность перебраться через стену, причина ее появления тоже кажется мне важной.

— И что ты об этом думаешь? — немного насмешливо спросил Кэйлик.

Говорить при нем не хотелось. Он здесь вообще был лишним. К тому же, в первый же день дал мне понять, как ко всему этому относится... Так зачем теперь лезет? Следит за мной? Боится, что его ручной проявитель сбежит? Или все-таки...

Глупышка наивная! Ничему-то меня жизнь не учит! Не может тут быть ни "или", ни "все-таки".

Но сейчас мы обсуждали всего-навсего городскую легенду, так что высказать свое мнение я решилась:

— Мне кажется, что "построила" стену Милика. Это от побочного действия ее чар сейчас страдают метаморфы.

Кэйлик криво усмехнулся и кивнул.

— Да, именно так и было.

— Откуда знаешь? — тут же загорелся любопытством Дриан.

— Я — Орлгорд, — напомнил мой проявленный.

Красивое лицо опять приобрело надменное выражение. Не выношу, когда он такой! Потому и не смогла оставить без внимания его выпад:

— Поверь, это заметно.

На этот раз парень пикировку не поддержал, настроение было другое. Он как-то странно посмотрел на меня и сообщил:

— Ты очень умная девушка, Шалисса.

Похвала меня ни капли не смутила, хоть он и говорил искренне. Будешь тут умной, когда окажешься в моей ситуации!

Пожав плечами, я закрыла справочник и как раз собиралась взять другую книгу, когда Кэйлик передвинул ту, что просматривал сам, на середину стола.

— Кажется, я что-то нашел...

Ему удалось удивить меня второй раз за час. Я-то думала, его главная цель здесь — следить, чтобы мы трое не нарыли чего-нибудь полезного. Получается, мнение о нем было неверным? Мне до безумия хотелось ошибиться, но... внутри словно преграда стояла. Страх поверить и обжечься.

Ребята, отложив свои книги, в которых пока не обнаружилось ничего интересного, придвинулись ближе. Я тоже подалась вперед.

— Здесь говорится, что Блэкдорн первоначально был создан, как убежище для метаморфов и проявителей, а сеть подземных тоннелей была призвана в случае необходимости незаметно вывести всех из города, — он сказал это так, будто сам только что прочитал. Будто уже однажды не рассказывал мне о тайных ходах.

Заслушавшись, я на минутку поверила... А потом мысли опять озарила молния-догадка. Он взял с меня клятву молчать! Что, если и сам дал такую же кому-то?

Орлгорды... С ними уже не знаешь, чего ждать.

Некоторое время ребята обсуждали полученную информацию. Книга была довольно старая, но она являлась учебником, и доверия заслуживала точно. Но единственное, что мы из нее узнали, это то, что ходы существуют. О том, где их искать, не было ни слова.

— И это все? — тоскливо спросила Арабель.

— А ты хотела получить карту и список заклинаний, чтобы открыть замаскированные входы? — усмехнулся Кэйлик.

Художница гневно фыркнула и метнулась взглядом к Дриану в поисках поддержки. Надо отдать ей должное, еще недавно она робела при одном упоминании фамилии Орлгорд, а сейчас смело шипит и сверкает на него глазами. Кажется, до моей сестренки наконец дошло, что Кэйлик мало чем отличается от нас всех. Разве только умением выше всех задирать нос.

— Лично я бы не отказалась, — это были просто мысли вслух, я не имела в виду ничего такого, но Кэйлик среагировал мгновенно:

— Допустим, кое-что такое существует...

По слишком довольному лицу метаморфа сразу стало ясно, что просто так драгоценную информацию он не выдаст.

— Что ты хочешь взамен? — я попыталась быть проницательной.

Он не ответил. Не сразу.

Сгреб со стола книги, сдал их, вывел нас из библиотеки и только на середине винтовой лестницы снова заговорил.

— Ничего. Но все не так просто.

— Что ты имеешь в виду? — я напряглась еще сильнее.

Долгий взгляд синих глаз отозвался волной дрожи, прокатившейся по спине. И хоть смотрел Орлгорд исключительно на меня, Белька тоже поежилась и вцепилась в руку Дриана.

— За картой придется наведаться в книгохранилище, — буднично сообщил метаморф. — Тайно.

— А...

— Э-э...

Реакция у нас троих получилась примерно одна, так что ведущую роль пришлось сохранить за собой Кэйлику.

— Я помогу, но на своих условиях, — он понизил голос. — Действуем осторожно, беспрекословно слушаемся меня, и никакой самодеятельности. Шалисса, даже если мы найдем ход на ту сторону, большую часть времени ты будешь проводить здесь. И никаких парней-проявителей! Вообще никаких других парней, поняла?

Раздражение затмило все прочие чувства. Внутри я просто клокотала! И так хотелось щелкнуть его по носу...

Но как же легко он раскусил мои планы!

И включился!

— Еще печать мне на лоб поставь со своим именем! — прошипела гневно.

— Будет надо — поставлю, — меланхолично отозвался Кэйлик.

Минуту мы полыхали друг на друга взглядами, но у него это получалось как-то более внушительно.

— Так что, согласна?

Я смерила его оценивающим взглядом и решила, что такого лучше держать на своей стороне, чем противником.

— Думаю, да.

Пока так, а там, если прижмет, сделаю по-своему.

Уходить на ту сторону насовсем я уже и сама не хотела.

10 глава

Мелодичный перезвон возвестил, что через десять минут начнутся занятия. Мы с Арабель еле успели забежать в комнату за сумками со всем необходимым. Но в целом этой ночью я уже была довольна: подтверждения всем предположениям нашлись, и сильного союзника мы заполучили. Правда, пока непонятно, что им движет, но с этим разберемся как-нибудь потом.

Входили в зал метаморфоз запыхавшиеся и слегка растрепанные.

Как только переступили порог, сразу же стали объектами нескольких уничижительных взглядов. Почувствовав их, Арабель занервничала и стала поправлять волосы и разглаживать несуществующие складки на своем сиреневом платье, в то время как я просто прошла к своему месту.

Неприятно, конечно, но водить дружбу с этими зазнайками лично я и не собиралась.

На самом деле большей части первого курса вообще не было до нас дела. Еще в первые дни в Лунной школе все разбились на группки по два-три метаморфа, в основном, кто с кем жил, так теперь и общались. Адепты луны вообще не любят больших компаний, предпочитая им одиночество или того, кого считают по-настоящему близким. Но трое девчонок и двое парней уже успели провозгласить себя местной элитой. Все они имели братьев или сестер на старших курсах, считали, что знают о Лунной школе все, и ни на секунду не сомневались, что смогут задержаться здесь на полный цикл обучения. Они-то на нас и взъелись.

Причина была банальной. У одной из девушек, их лидера, кажется, ее зовут Айлина, была старшая сестра Мирейя. Она училась на четвертом курсе и до моего появления считалась подружкой Кэйлика Орлгорда. Я в их отношения особо не вникала, но из того, что слышала краем уха, сделала вывод, что там ничего серьезного не намечалось. Он приходил к ней, когда ему хотелось, она выполняла любой его каприз. И все на этом.

За последние почти две недели Кэйлик не осчастливил Мирейю ни единым взглядом. А виноватой обиженная метаморфа назначила меня.

Еще были полукровки, которые жутко завидовали мне и Дрейну заодно. Нас принимали, как равных, в то время как на них смотрели, как на второй сорт.

Неприязненных взглядов и перешептываний за спиной хватало, но ни одна, ни другая компания за все эти дни не посмела и слова сказать, не то, что напакостить. Все прекрасно знали, как к нам с Бель относится ректор, и мое выступление в первый день в столовой прекрасно помнили.

— Ничего, вводный курс когда-нибудь закончится, — наклонившись ко мне, шепнула Арабель. — И, надеюсь, их станет гораздо меньше.

— Думаешь? — я, конечно, намекала на ее "живые" картины.

Ответить сестренка не успела, в зал, звонко стуча каблучками, вплыла Марла. Сегодня в ее белоснежных волосах виднелись медно-рыжие прядки, на левой щеке была небольшая темная родинка, а платье в пол насыщенного зеленого цвета выгодно подчеркивало роскошную фигуру.

Преподавательница по метаморфозам обожала свой предмет и на каждом занятии нам это наглядно демонстрировала. А студенты привычно развлекались тем, что пытались угадать ее настоящую внешность. Марла была в курсе всеобщего интереса, но никак не реагировала.

Не успела она начать лекцию, как ожило устройство внутренней связи. Оно зашипело, будто бы пыталось откашляться, все непроизвольно повернули головы к динамику на стене. Несколько секунд спустя раздался голос ректора Сораль:

— Шалисса Вайрис, в кабинет ректора. Живо!

Я остолбенела. В живот упал холодный комок.

— Иди, — одними губами прошептала госпожа Марла и взглядом указала на дверь.

Пришлось вставать и топать к выходу. Я двигалась медленно, просто не могла быстрее. Прежде чем вышла из зала метаморфоз, еще успела расслышать:

— Не завидую я ей, Мариам в бешенстве... — один из парней проводил мою спину сочувственным взглядом.

— Эту выскочку давно пора было поставить на место, — едко ответила ему Айлина.

Оказавшись в коридоре, я сделала несколько глубоких вдохов и все же смогла взять себя в руки. Страх сменился нервной дрожью.

Зазнайки правы, судя по голосу, Мариам дико зла. И она позвала меня. Не послала кого-нибудь, чтобы привели, сама позвала. А если еще вспомнить, что они с Адариной подруги... У ректора должна быть весомая причина для недовольства, просто так дергать меня она бы не стала.

— Шалисса Вайрис... — снова понеслось из динамиков.

Отогнав ненужные мысли, я ускорила шаг и вскоре уже стояла у нужной двери. Несколько мгновений выделила себе, чтобы набраться храбрости, потом постучала.

— Входи уже, мы заждались, — послышалось изнутри ворчание.

Но лишних иллюзий не возникло, местное божество все еще было не в духе.

Может, она про визит в библиотеку узнала?

Теряясь в догадках, я толкнула дверь и переступила порог.

— Леди Мариам, звали? — и как примерная девочка опустила глазки в пол.

Впрочем, заметить, что леди Сораль в кабинете не одна, я успела. Оба кресла для посетителей были заняты, в них устроились бабушка и отец.

— Ой...

— И ни говори, — подтвердила ректор Высшей школы лунного света. — Ваш маленький спектакль провалился с треском. Вот, прочти.

И она протянула мне криво оторванный клочок бумаги.

При ближайшем рассмотрении он оказался мерзкой анонимкой, в которой сообщалось, что я — проявитель.

Руки ослабли, и бумажка, выпав из моих пальцев, медленно спланировала на стол. Мысли взорвались пестрым фейерверком. В конце концов, это подло! Кто мог так со мной поступить?! Знали Арабель, Хельма и Кэйлик. Первой я верила безоговорочно, последнему я нужна в Блэкдорне, чтобы не превратиться в одержимого монстра, как его брат. Остается Хельма? Или все-таки Кэйлик решил таким образом загнать меня в рамки, чтоб сидела тихо и не дергалась?

— Вижу, ты шокирована, — удовлетворенно отметила Мариам.

Отец сделал знак подойти к нему и, когда я встала рядом, обнял за талию. Это немного ободрило. Он не даст меня в обиду. Душу переполняла детская уверенность.

— Я просто... — что сказать дальше, не нашлась.

— Вы трое! — ректор посмотрела на нас, как на нашкодивших детей. — Неужели вы думали, что я не узнаю?

Даже бабушка повинно повесила нос, что и говорить о нас двоих.

— Девочка не виновата, это все мы, — закончив изображать раскаяние, Норстон принялся меня защищать.

— Не сомневаюсь, — прокаркала Мариам и пнула выразительным взглядом дорогую подруженьку.

Та не осталась в долгу:

— А ты бы для своего внука этого не сделала? — их взгляды скрестились. — Вон, даже без особых способностей к лунной магии до пятого курса его дотащила... Не тебе нас упрекать!

У меня чуть челюсть не отпала. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы удержать лицо.

— Вы — бабушка Кэйлика?!

— Пра-прабабка, если быть точной, — степенно кивнула госпожа ректор.

Ага. И ей действительно столько лет, на сколько она выглядит, то есть очень много. Теперь вообще ничего не понятно!

— Сдаюсь, ты права, Рина, — выговорила наконец госпожа Сораль и встала со своего места. — Я бы тоже в вашей ситуации попыталась скрыть правду о девочке.

Она царственно подплыла ко мне. Когда хотели, метаморфы умели ходить абсолютно беззвучно, даже каблуки не стучали по полу, шагов не было слышно. И если бы не шелест ткани ее длинного немного старомодного платья, госпожа Сораль вполне сошла бы за призрака.

Прохладные пальцы подцепили мой подбородок, и цепкий взгляд заскользил по лицу.

Рядом неуловимо напрягся, подобрался, словно ожидал нападения, Норстон.

— Второй раз встречаю полукровку с полностью проявившейся наследственностью, — пробормотала себе под нос старая метаморфа. — Деточка, ты огромная редкость.

Но я зацепилась за другое.

— Вы знаете про Айзека?! — и плевать, если я сейчас случайно выдала его. Он заслужил. Вот и пусть наглядно мне продемонстрирует, как правильно надо выкручиваться из щекотливых ситуаций.

Мариам криво усмехнулась.

— Пойми же ты, я знаю абсолютно все, что происходит в этих стенах, даже если большую часть времени и притворяюсь, что это не так.

Меня обдало холодом. Неужели и про библиотеку, и про запланированный тайный визит в книгохранилище она в курсе?! Было страшно, но отступать я не собиралась.

— Итак, что нас ждет? — уточнил Норстон, ненавязчиво так изымая меня из рук Мариам.

Ректор нехотя уступила ему свою добычу, как-то странно посмотрела на нас, после чего наконец приняла решение:

— Пусть учится, Орлгордам я такое сокровище не отдам. А там посмотрим. Возможно, в будущем Шалиссе придется поработать вне города или на территории проявителей, но не для Орлгордов, а для меня.

Ясно. Она тоже хочет обзавестись ручной полукровкой с потрясающими данными. Оптимизма это не внушало, но особого выбора не было. Более безопасного для меня места, чем Лунная школа, в этой части города просто не было.

Как только мы вышли из кабинета ректора, во весь рост встал вопрос: кто виноват?

Дождавшись перерыва, Норстон отловил Арабель и Хельму, мы всей компанией зашли в один из пустых залов и попытались найти виновного. Арабель, конечно, спросили, но она покачала головой, и подозрения мгновенно были сняты. Лично я думала на Хельму, она ревнует меня к отцу и могла попытаться избавиться таким образом. Но произнести обвинения вслух я не решалась... Вдруг ошибаюсь? Обидеть ее ни за что не хотелось.

Зато бабушке и Арабель на такие мелочи было плевать.

— Она! — заявили они едва ли не в один голос и сверкнули на перепуганную девушку неприязненными взглядами.

— Нет! — Хельма залилась слезами.

В таком духе мы препирались целых полчаса, в итоге пропустили лунную магию, но так ни до чего и не договорились. Хельма не признавалась и непрестанно рыдала. Сначала я еще цеплялась за страх после пережитого и мысли о том, что бы со мной было, если бы Мариам восприняла известие иначе, но все эти чувства пересилила жалость. Хельма выглядела несчастной, раскрасневшаяся, зареванная, плечи часто вздрагивали. Может, она и в самом деле ни при чем?

Но тогда... Кэйлик?

Подозрения неприятно холодили душу, но поверить в это не получалось.

Отец мучительно метался между мной и воспитанницей, не зная, кого утешать. Я не плакала, вообще вела себя спокойно и немного отрешенно, и все равно он искренне переживал.

В итоге на первый раз решил ограничиться предупреждением:

— Так и быть, верю, — слова были обращены к Хельме. — Но если узнаю, что это ты... никогда не прощу.

Пустячная угроза, но подействовала лучше пощечины. Хельма затряслась еще сильнее и выбежала вон.

Ну и что тут думать?

На следующую ночь состоялось второе дополнительной занятие с Айзеком. Я всегда неплохо умела договариваться с собой, но в этот раз собраться с духом и прийти к нему в студию оказалось еще труднее, чем в первый.

Сейчас опять будет угрожать, измываться и давить психологически... Ненавижу!

Никогда в своей жизни никого не ненавидела, а его всем сердцем ненавижу! Наверное, даже больше, чем Крейстона.

Когда я вошла в круглую студию, за столом перед Айзеком сидела высокая светловолосая четверокурсница, из тех, что тяготели к его предмету. Айзек, как хороший преподаватель, давал ей какие-то советы. Я не сильно вслушивалась, но, кажется, речь шла о танце, способном вогнать зрителя в транс и на время сделать его послушным воле адептки лунного света.

Я невольно поежилась. Жуть!

Их беседа продлилась еще несколько минут, после чего девушка вежливо попрощалась и ушла, а господин Адерс переключил свое внимание на меня.

— Поздравляю, теперь наши особые занятия стали официальными. Мариам разработала для тебя индивидуальную программу, в которую включила и их.

Сдержать горестный стон я не смогла. Это не закончится никогда!

И отвертеться теперь уже точно не выйдет.

— Садись ближе, — тем временем Айзек вошел во вкус и собственноручно придвинул один из стульев к своему столу.

Готова клясться, он прекрасно видит, насколько мне неприятен, и получает от этого какое-то извращенное удовольствие.

— Мне и здесь хорошо.

Но попытка сопротивляться была встречена снисходительной улыбкой.

— Сегодня будешь опять угадывать жуков, — преподаватель обосновал необходимость находиться рядом. — Лучше это делать с близкого расстояния.

Пришлось перебираться.

Первую половину занятия мы занимались тем, о чем он и говорил. На этот раз не все жуки были ценные, только мой. Я положила его на стол перед Айзеком... а секунду спустя лапки скарабея пришли в движение. Жук словно ожил и снова посветлел, стал серебряным. Приподняв светлую бровь, Айзек какое-то время наблюдал за ним, а потом с удивлением в голосе отметил:

— Это потому, что ты отчасти метаморф. Магия, заложенная в жука, чувствует тебя и поддается влиянию.

Как надо реагировать, я не знала, поэтому просто кивнула.

Скомандовав мне закрыть глаза, Айзек создал еще нескольких иллюзорных жуков и изменил единственного настоящего. Мне предстояло вычислить своего. И так — бесчисленное количество раз. Время, которое мне требовалось на то, чтобы справиться с заданием, постепенно сокращалось, а число скарабеев, наоборот, возрастало. В последний раз их было четырнадцать.

Ошибки не было ни одной.

Даже невзирая на отвлекающие факторы в виде дыхания Айзека, которое согревало мне щеку, или попытки мужчины как бы случайно придвинуться ближе и коснуться моей руки, я справилась. Нужный жук, несмотря на любые иллюзии, если хорошенько присмотреться, всегда показывал мне свои сапфиры. Даже когда Айзек превратил всех магических насекомых в тусклых ночных бабочек.

Преподаватель довольно щурился, постепенно усложняя задание, а я старалась незаметно отодвинуться подальше от него. Не выношу, когда без спроса пытаются просочиться в мое личное пространство.

— У тебя неплохо получается, — наконец отметил Айзек.

— Если бы эта похвала исходила от кого-то другого, я бы поблагодарила, — честно призналась я.

Чувства были смешанные. С одной стороны, я не могла не радоваться своим успехам, но с другой... Лучше бы ничего не было! Ведь именно из-за способностей метаморфа и проявителя в одном флаконе меня собираются использовать представители элиты разных частей города. И кто лучше, Крейстон или Мариам, определить я затруднялась.

Так может имело смысл притвориться бестолочью и неумехой?

Может, еще не поздно?

— Шалисса, запомни: острый язычок — не всегда достоинство для девушки, — вкрадчиво сообщил мужчина, запихнул учебные планы в темно-синюю кожаную папку и перекинул через руку свой пиджак.

Его рабочий день... в смысле, рабочая ночь, закончилась, и он намылился куда-то по своим делам.

К выходу из студии мы прошли вместе. Так уж получилось.

— Для вас я не девушка, а студентка, — не удержалась и напомнила я.

Следовало, конечно, смолчать, но его дыхание все еще горело у меня на щеке и хотелось вымыть руки с мылом. И лицо тоже. Будто я боялась, что после часа нахождения рядом с ним на мне остались склизкие следы.

Мы как раз перешагнули порог.

— Вот как? — недобро усмехнулся Айзек и повернул ключ в замке.

— Только так и никак иначе, — подтвердила я, стараясь игнорировать облизавший спину холодок.

Мучительное занятие закончилось. Скарабей надежно спрятан в сумке под подкладкой. Я могу идти.

То, что однажды Айзек сказал Крейстону, прочно засело в голове. Я ему понравилась. Не только как студентка. Но не может же он...

На локте сжались теплые пальцы, пресекая побег.

— Я тут подумал, — мужчина сменил тон, теперь его голос звучал беззаботно, — скоро город опустеет, и тебе наверняка будет страшно одной... Не поужинаешь со мной? Или ты предпочитаешь называть это завтраком? У меня в комнате есть...

Реагировала я предсказуемо: потеряла дар речи, широко распахнула глаза, слушала и не верила своим ушам. Какой же он все-таки негодяй! Хоть бы в Лунной школе имелся запрет на отношения преподавателя со студенткой!

Но что именно у него там есть в комнате я так и не узнала.

Из-за поворота вынырнул Кэйлик и уверенной, чуть развязной походкой направился к нам. От меня не укрылось, как Айзек поморщился при виде молодого человека. И осекся, не стал продолжать.

— Сожалею, — холодно и слегка высокомерно, как общался со всеми, кроме меня и моих друзей, изрек младший Орлгорд, — но эта прекрасная девушка уже занята. Сегодня, завтра, всю следующую неделю и остальные недели тоже. Избавьте ее от своего внимания, иначе я избавлю эту часть Блэкдорна от вас.

Айзека перекосило. Судя по изначальной реакции, он и не ожидал от Кэйлика ничего хорошего, но и такого вот выступления тоже не ожидал!

Тем временем парень бесцеремонно вырвал мою руку у преподавателя, и мы пошли. Куда-то.

Слезы застили глаза, я не разобрала дороги. Просто шла, куда он вел.

Остановились мы во дворе. Прохладный утренний ветерок холодил щеки, сбил крупную каплю, повисшую на ресницах, постепенно прогонял панику. Метаморф повернул меня к себе, заключил лицо между ладоней и внимательно заглянул в глаза.

— Он к тебе приставал? — рычащие нотки заставляли его голос вибрировать.

Луна, как хотелось пожаловаться, рассказать все-все... Я громко всхлипнула, слезы полились рекой, а секунду спустя лоб уткнулся в плечо парня. Напряжение, скопившееся за последние дни, прорвалось рыданиями. Я тряслась, жадно хватала ртом воздух, не понимая, что делаю, цеплялась пальцами за футболку Кэйлика.

Истерика длилась долго, а он стоически терпел, шептал что-то утешающее и поглаживал меня по спине. Но никаких резких действий не предпринимал, давал выплакаться.

Когда я затихла, город уже опустел, а вдалеке, над стеной, виднелся розоватый рассвет.

Судорожные всхлипы стали тише, потом совсем прекратились. Я постояла еще немного, уткнувшись лицом в мокрую от пролитых слез футболку, вдыхая почти не ощутимый запах жимолости и миндаля. Он был таким призрачным, что временами начинал казаться игрой воображения. Но так не могло продолжаться вечно, хотя и хотелось бы. Пришлось отстраниться.

— Одно твое слово, и его завтра же здесь не будет, — веско сказал Кэйлик. Сапфировые глаза проникновенно смотрели на меня.

Я утерла мокрое лицо все еще дрожащими ладонями и покачала головой.

— Дело не в Айзеке. Его исчезновение не решит всех моих проблем.

— Расскажешь? — тихо спросил Кэйлик и сжал мою ладонь в своей.

Понятия не имею, какого ответа он ждал, но я слишком устала, чтобы быть сильной. Прозвучавшая просьба словно сняла невидимый барьер. Слова полились рекой. Я вышвыривала их из себя вместе с болью, словно сдирала с душевных ран кровавые корки, образовавшиеся там за последние две недели. И как ни странно, от этого становилось немного легче.

Через несколько минут Кэйлик знал обо мне почти все: о скучной жизни по ту сторону стены, где я считала себя скромной мышкой, не очень красивой и не особенно умной, о поступлении в "Золотой Скарабей", о том, как мне выдали собственного жука, как подслушала разговор отчима с Айзеком, как очнулась в доме Адарины... И все, что случилось со мной уже здесь.

Я его проявила, и это, наверное, сыграло какую-то роль, связало нас навсегда, потому что рассказать получилось легко. Ни разу я не почувствовала неловкости.

Плечо горело огнем, но даже это не стало достаточной причиной, чтобы остановиться.

— Так и знал, что с тобой не все чисто, — подвел итог Орлгорд.

Прозвучало самодовольно. Я пожала плечами. Хотелось его стукнуть, но желания отмотать время назад и не рассказывать ему ничего не было. Пусть знает, хватит уже тайн.

— Твоя очередь, — устало произнесла я.

— В смысле? — в сапфировых глазах зажглось удивление.

В действительности у меня к нему был только один вопрос. Не столько вопрос, сколько просьба, почти мольба:

— Скажи, что это не ты заложил меня Мариам!

Возмутительно синие глаза замерцали еще ярче. Удивление сменилось злостью.

— Вот объясни, — недовольно потребовал Кэйлик, — как одна и та же девушка может безумно нравиться, просто с ума сводить и одновременно бесить так, что придушить хочется?! Нет, Шалисса, конечно, не я!

Вроде бы даже дышаться стало свободнее.

— Не знаю, но я испытываю к тебе точно те же чувства, — даже не задумывалась, как это звучит, просто сказала, как есть. — Но кто тогда, если не Хельма и не ты?

— Значит, ты тоже сходишь по мне с ума? — он прищурился.

— Ну тебя!

— Не отпирайся, попалась же!

Перепалка окончательно вернула меня в реальность и отозвалась улыбкой на губах. Примерно в этот же момент разум отметил, что мы куда-то идем. Моя ладошка скрывалась в ладони Кэйлика, и он решительно шагал в явно продуманном направлении. Куда это, интересно? А меня спросить?! Но раньше, чем успела по-настоящему испугаться, я заметила синюю розу, которую парень держал во второй руке.

Вряд ли он ведет меня в логово своего жуткого семейства, чтобы отдать им на растерзание мерзкую проявительницу, а цветок захватил, чтобы потом торжественно возложить рядом с охладевшим телом.

Лишенный магии лунного света, бутон закрылся, но все равно роза была прекрасна. От прильнувших друг к другу лепестков, которые все вместе сейчас напоминали сердечко, до зеленого, сплошь покрытого колючками стебля. Кэйлик держался за него аккуратно, двумя пальцами, чтобы не пораниться.

— Пойдешь со мной на тренировку? — запоздало спросил он, заметив замешательство на моем лице. — Собственно, мы уже туда идем.

— В ту школу, где обучают метаморфов, которым предстоит работать вне города? — осторожно уточнила я.

За время, проведенное в лунной части Блэкдорна, я столько слышала о так называемых "ремесленных" школах при доме Орлгордов, что сейчас, невзирая на усталость и общую измотанность, загорелась. До безумия захотелось побывать в одной из них!

— Сейчас там только полукровки, — пояснил Кэйлик. — Но я и так не появлялся с тех пор, как мы познакомились...

— Ладно, идем, — можно подумать, от меня что-то действительно зависело. — Не хочу, чтобы они возненавидели меня.

Как бы ни повернулось будущее, Кэйлику предстоит стать во главе школ в любом случае, так что не стоит ему отвлекаться на всяких проблемных проявительниц.

Довольный моим решением, парень слабо улыбнулся и вручил мне розу.

На поверку нужное нам место оказалось достаточно далеко от дома Орлгордов и от старого квартала вообще. Идти пришлось на самую окраину города. И пока мы шли, Кэйлик успел рассказать мне немного об этих школах. Таковых было всего три: боевых искусств, в которой когда-то учился папа, ювелирного дела и артефактики и разнопрофильная. В последней давали короткий курс самых разных профессий, которые требовались городу.

Хлопотное наследство Орлгорды припасли для младшего сына. Я еще из прошлого нашего разговора поняла, что он не в восторге от уготованного для него будущего.

Школа боевых искусств занимала мрачноватое серое здание в четыре этажа почти у самого выезда из Блэкдорна. Ограждение и сад отсутствовали. Кэйлик сжал мою руку чуть крепче и уверенно ввел меня вслед за собой сначала на крыльцо, а потом и в небольшой холл.

Внутри все было достаточно аскетично, смотреть особо оказалось не на что, так что стадию осмотра местных достопримечательностей мы пропустили, сразу направились в ближайший тренировочный зал. Там разминались перед спаррингом трое полукровок в черных трико, им давал редкие рекомендации пожилой тренер. Рядом с ним маячил Шален Орлгорд.

Стоило мне увидеть изрезанного шрамами молодого мужчину, как ладошки вспотели, пальцы скользнули по стеблю розы, один наткнулся на шип. Как зачарованная, я взирала на выступившую из ранки крупную алую каплю.

— Может, пойдем на тренировку к другой команде? — робко предложила своему спутнику.

Находиться в одном помещении с его братом не хотелось.

Кэйлик бегло осмотрел зал, вычислил причину моей нервозности, кивнул брату и мягко сказал мне:

— Не бойся.

После этого он устроил меня на одной из скамеек, легко поцеловал в нос и ушел к своим.

Не бойся... Легко ему говорить!

А я сидела, как на иголках, и все время непроизвольно следила краем взгляда за Шаленом. Кто знает, что взбредет в его безумную голову?

Зачем я вообще согласилась сюда прийти?! Ведь никогда не была чрезмерно любопытной!

Особенно страшно было, когда Кэйлик ушел переодеваться. Перед этим он напомнил присутствующим, что я — его девушка, дочь Норстона Вайриса, и любому, кто посмеет хотя бы приблизиться, сильно не поздоровится. И если парни и тренер ограничились заинтересованными взглядами в мою сторону, то Шалена перекосило от злости. Оставаться с ним практически один на один я не имела совершенно никакого желания, а полукровки, если что, вряд ли защитят. Поэтому, когда Кэйлик проходил мимо, я попыталась вцепиться ему в руку и донести до него эту светлую мысль, но он только обозвал трусихой и предложил пойти с ним в раздевалку. Если бы нормально предложил, я бы пошла! Но он откровенно дразнил, еще и поцеловать попытался, так что я насупилась и осталась сидеть на месте.

Его не было минут пять, но за это время я успела испытать все возможные оттенки страха, от ледяной дрожи по коже до внутренней паники и желания бежать отсюда без оглядки.

Шален Орлгорд не сводил с меня глаз.

Но этим сегодня и ограничился.

Наконец вернулся Кэйлик, потрепал меня по волосам и ушел к своим. Сказал пару слов брату... Тот ответил что-то грубое. В итоге они стали партнерами по спаррингу.

Признаюсь, я засмотрелась. Да и остальные глазели, даже тренер настоятельно советовал своим питомцам внимательно следить за действиями Орлгордов и набираться опыта.

Старший из братьев внушал не самые приятные чувства даже парням, которые наверняка видели его не в первый и не во второй раз. Когда-то Шален, наверное, был симпатичным, но сейчас... Тело казалось слишком мускулистым, шрамы оплели его уродливыми рубцами, а в глазах из бездны пустоты сочилась злость. В том числе когда он смотрел на Кэйлика.

Лунная магия чувствительна к движениям души... Иногда мне казалась, что эта часть города почти полностью состоит из магии лунного света. Здесь все такое прекрасное, светлое, таинственное. И все при ближайшем рассмотрении оказывается совершенно не тем, чем виделось поначалу.

А глядя на Шалена, вдруг подумалось, что это шрамы на его сердце. Ведь Кэйлик говорил, что они не от ран, мужчина стал таким, когда его невесту убили. Видимо, лунная магия в очередной раз все вывернула наизнанку...

Младший сын Орлгордов в свои двадцать два казался мельче брата и отнюдь не был таким утонченно красивым и холодным, как большинство метаморфов. То есть он был и утонченным и по-своему очень симпатичным, просто от окружающих сильно отличался. Неестественно серые волосы и сапфирово-синие глаза сразу же привлекали внимание. Сейчас он стянул свою достаточно длинную шевелюру на затылке, чтобы ничто не мешало. Черное трико выгодно обтягивало тренированное тело.

Спарринг не был для него обязательным, так что сразу стало ясно — кое-кто решил покрасоваться. В первые минуты я здорово беспокоилась и всерьез думала, что партнера он выбрал себе неудачно, но события развивались не так уж страшно.

Хоть Шален и был старше, крупнее и опытнее и Кэйлика не жалел, младший брат тоже оказался способен на многое. В частности, более ловким, и держать голову холодной он умел. В то время как Шален отвлекался на меня. Постоянно.

Кэйлику, конечно, достался неслабый удар в плечо, и губа была разбита, но это ему не помешало уложить противника на лопатки.

Кто-то даже аплодировал.

Потом были спарринги у полукровок, а младший Орлгорд, как будущий глава школы, смотрел и кое-где корректировал действия парней. Несмотря на то, что как минимум двое из них были старше него, я заметила, что Кэйлика уважают и к нему прислушиваются.

Причина в том, что он — Орлгорд? Или в чем-то ином?

А еще почему-то показалось, что самому Кэйлику это все не особо интересно. Он сидел рядом с тренером, отвечал на вопросы, делал замечания, иногда давал советы или выходил в центр и показывал какие-то приемы, но все это будто через силу. Будто он делал окружающим огромное одолжение.

Когда все закончилось, мне пришлось еще десять минут провести наедине с окружающими без присутствия своего единственного защитника. Сразу стало сильно не по себе, но потом ко мне подошел тренер, поздоровался, в шутку предложил дать пару уроков, сказал, что в свое время учил моего отца. За болтовней время прошло незаметно, а потом Кэйлик увел меня из школы. Так что ничего особенного не произошло.

— Ну как? — вроде бы непринужденно спросил парень, пока мы шли в очередном неизвестном направлении.

Я даже спрашивать не стала, куда именно.

Но от моего внимания не укрылось, как он скосил глаза. И интерес в сапфировом взгляде тоже.

— Предполагается, что я должна закатить глаза и сказать, что ты был великолепен? — я решила поддеть его самолюбие.

— А разве я не был? — Кэйлик сузил глаза.

— Ты невыносим! — я рассмеялась. — А еще такой скромный и...

— Мужчина и не должен быть скромным, — он не дал мне договорить.

На этот счет я придерживалась совершенно иного мнения, но выразить его не успела. Кэйлик обнял меня за плечи и увлек в тенистый парк. Учитывая, что до полудня оставалось еще два часа, а уже было жарко, я только обрадовалась.

Устроились мы у озера, расселись прямо на траве. Сначала Орлгорд травил байки про живущее в озере чудище и подземные пещеры, потом пытался заманить меня купаться, но выяснил, что я не умею плавать и вообще боюсь, и отстал, еще позже мы говорили о разном.

— Мне показалось, что в школе боевых искусств тебе было не очень интересно? — оторвав взгляд от пронзительно голубого неба с проплывающими по нему пушистыми облаками, я пытливо посмотрела на него.

Будущий хозяин города лежал на спине, закинув руки за голову, и безмятежно смотрел вверх.

— Правильно показалось.

— А... почему? — я даже придвинулась ближе, так хотелось заглянуть к нему в душу.

— Понимаешь... — парень все-таки посмотрел на меня, запустил пальцы в волосы, — старший брат мертв, средний... ты сама видела, в каком он состоянии. Максимум через пару лет мне придется принять на себя управление нашей частью Блэкдорна, мастерские и школы. Но перед этим выдержать настоящую войну с матерью, потому что она не хочет все это отдавать.

Когда он не выделывался, был серьезен и немного печален, вот как сейчас, у меня не получалось отнекиваться от своей симпатии к пепельному блондину с невероятными сапфировыми глазами.

— У твоего отца не было братьев, и он со всем этим справлялся в одиночку, — напомнила я и, посомневавшись несколько секунд, все-таки положила голову к нему на грудь. — Значит, это реально.

Прозвучало не особенно утешительно.

Кэйлик прерывисто вздохнул и положил руку мне на талию, будто боялся, что убегу.

— Не спорю... — кисло отозвался он. — Просто я не такой, как мой отец.

Со временем придется стать таким. Но я этого не сказала, просто потерлась носом о его футболку. И не увидела, скорее почувствовала обозначившуюся на губах парня улыбку.

— Шали?

— М-м-м...

— А куда бы ты отправилась, если бы Блэкдорн перестал быть закрытым городом? — в голосе метаморфа звучал живой интерес.

Неожиданный вопрос заставил меня вздрогнуть.

А ведь это в его власти... Будет. Однажды.

— Домой, к маме, — ни секунды не сомневаясь, ответила я.

— Ну, это понятно, — отмахнулся Кэйлик. — А еще?

Первый раз за всю сознательную жизнь я поняла, что никогда не мыслила дальше городских стен. То есть, когда-то я безумно хотела стать хорошим проявителем и, возможно, получать работу вне города, как бабушка Клер. Но в таком случае, я бы сама не решала, куда ехать и что именно делать, этим занимались бы Крейстон, Айзек и другие. Но чтобы самой мечтать поехать куда-то... Нет. Я даже не интересовалась, что там есть, за стенами Блэкдорна. Просто знала, что все должно оставаться так, как есть, для нашей же безопасности. И все так и останется.

— Никуда. А ты?

— Куда-нибудь к морю, — мечтательно отозвался Кэйлик. — И желательно, чтобы там были настоящие горы, потому что подделка, которую мы здесь видим каждый день, мне уже опостылела.

11 глава

Чужие пальцы зарылись в волосы, слегка пощекотали ухо, на висок упал прохладный поцелуй. Легкий ветерок тут же стер его, оставив за собой запах солнца и магических синих роз.

Сон упорхнул.

Я подавила зевок, потянулась, разлепила глаза.

И обнаружила, что спала в парке, устроив голову на груди Кэйлика...

— Добрый вечер, — сонно улыбнулся парень. — Ну что, в школу?

Солнце уже почти зашло. Еще час, не больше, и в темно-синем небе появятся первые нечеткие очертания серпа луны.

Как не странно, я чувствовала себя отдохнувшей. И жутко смущенной. Я спала с парнем! Хоть и не было ничего такого, мы даже не целовались, просто вырубились, но это было слишком близко. А до этого он рассказывал мне про мечту съездить к морю...

— Угу, — я торопливо отвернулась и начала деловито приводить себя в порядок.

Не хватало духа встречаться с ним взглядом.

Кэйлик дал мне пару минут, чтобы окончательно проснуться, потом осторожно вытащил из волос запутавшуюся там травинку и негромко позвал по имени:

— Шалисса...

— Да? — я все так же избегала прямо смотреть на него.

— Обещай, что если мы найдем ход к проявителям, ты не сбежишь от меня навсегда.

Спина так и зудела от его требовательного и одновременно умоляющего взгляда.

— Это потому что я проявила тебя, да? — спросила глупость.

— Все девушки такие безголовые или мне особенная попалась? — буркнул Кэйлик, поднимаясь на ноги, но все-таки протянул мне руку. — Пошли уже, скоро метаморфы появятся.

Кажется, я все испортила...

До самой школы шли молча. По резким, отрывистым движением становилось понятно, что Орлгорд зол. К смущению добавилось еще и чувство вины. Я торопливо семенила следом за парнем, но идти помедленнее не просила, вообще старалась казаться незаметной. Попытка высвободить из его ладони свою руку провалилась, Орлгорд только сжал ее еще настойчивее.

Остановились только в холле школы, Кэйлик тут же поймал меня за талию, не давая быстренько убежать к себе.

— Конечно, я не уйду на ту половину насовсем, — пробормотала, кусая губы. — У меня тут отец, бабушка, Арабель...

Опять не то говорю.

— Шали, замолчи, пожалуйста, — мученически простонал Кэйлик, а потом наклонился и поцеловал.

Долго, настырно, сладко.

У меня пол под ногами качнулся и в животе клубочком свернулось приятное тепло.

В тот самый момент, когда он оторвался от моих губ, метаморфы стали медленно обретать видимую оболочку.

Задыхаясь и вся дрожа, я дернулась уйти, но парень опять не пустил.

— На выходных увидеться не получится, у меня накопилось много дел, — к моему огромному облегчению, заговорил он не о наших странных отношениях. — Так что будь осторожна, особенно следующей ночью.

— А что такое будет следующей ночью? — невольно забеспокоилась я.

— Ночь темной луны. В нее метаморфы не появляются.

Напугать меня Кэйлику не удалось. Подумаешь, метаморфы исчезнут! Такое течение событий успело стать привычным. Их, конечно, было жалко, но поделать с текущим положением вещей я ничего не могла, а потому воспринимала его как данность.

Папа никуда не денется, а он у меня такой, что если рядом — ничего не страшно.

Пробраться в книгохранилище договорились уже после выходных. Ждать так долго не хотелось, внутри все горело от нетерпения, но я, сколько себя помню, всегда была слишком рациональна, чтобы совершать необдуманные поступки. А может, мне просто недоставало смелости. Вот и сейчас так же, до безумия хотелось нарушить обещание сидеть тихо и не высовываться, данное Кэйлику, и попробовать отыскать вход в тоннели вместе с Арабель или Дрианом... Но я понимала, что это по меньшей мере глупо, и постоянно одергивала себя.

Да и возможности "отличиться" не представилось, бабушка забрала нас с Белькой сразу после последнего занятия.

У третьекурсников было немного другое расписание, поэтому Хельме предстояло добираться домой самостоятельно.

— Госпожа Сораль вами обеими полностью довольна, — поделилась тем, что узнала от подруги, ба.

Синий спортивный автомобиль стремительно несся по улицам города, я порой не успевала рассмотреть дома, которые мелькали за окном.

На дорогах этой части Блэкдорна действовала электронная система слежения и замера скорости, и после каждого из таких вот выездов Адарина Вайрис получала квитанцию с прописанной в ней суммой штрафа, но ничего не менялось. А более суровых мер к ней не применяли, поскольку лунные маги в этой части города так же ценны, как и талантливые проявители в соседней. Им позволено практически все. А бабушка до сих пор пользуется этими привилегиями, хоть давно уже не работает.

— Это значит, мы останемся учиться? — затаив дыхание, спросила сестренка.

— А кто-то смел в этом сомневаться? — рассмеялась бабушка. — Лучше расскажите, что у Шали с этим Орлгордом.

Мы переглянулись, и Белька сделала страшные глаза. Мол, я же говорила.

— Ничего! — хотела сказать спокойно, даже равнодушно, а в итоге почти выкрикнула.

— Серьезно? — госпожа Вайрис отвлеклась от дороги и просверлила строгим взглядом нас с Арабель, сидящих на заднем сиденье. — Вас видели в парке. Спящих.

Сестренка больше не кривлялась, ее глаза правда округлились.

— Как ты могла мне не рассказать?! — это было произнесено без звука, одними губами, но я поняла.

— Мы общаемся немного, — я взяла себя в руки и попыталась успокоить бабушку. — Если вдруг возникнет что-то большее, обязуюсь уведомить общественность.

Каюсь, была недостаточно откровенна. Но как назвать то, что происходило сейчас между мной и Кэйликом, я пока и сама не знала. Зато знала другое: это что-то настолько хрупкое, что не стоит подпускать к нему посторонних. Пока оно только для нас двоих.

— Подозреваю, к тому времени ты будешь уже замужем и с тремя детьми, — ревниво проворчала бабушка.

— Вот еще! Я не собираюсь так рано становиться почтенной дамой!

— Бабушка, не переживай, — поддержала меня Арабель. — Это точно случится не в этом году.

Умеют же некоторые подбодрить! Адарина едва в фонарный столб не влетела.

Почему мы вечно обсуждаем именно мою личную жизнь?!

Бабушка забросила домой Арабель, договорилась с ее отцом, что на следующей неделе отвозит в школу и забирает нас он, после чего мы с ней наконец добрались до дома. Там был Норстон, который как раз пытался приготовить завтрак, электронные каталоги, из которых мы наконец выбрали и заказали машину и фото Дары. Я случайно заметила его в кармане рубашки отца, когда мы оживленно обсуждали модели, представленные в электронном перечне. Потом набралась смелости и вытащила.

Не знаю, что я ожидала увидеть, но на изображении обнаружилась белокурая метаморфа примерно того же возраста, что и мои родители. Еще у нее был нос с горбинкой. Ну, хотя бы не длинноногая красавица моего возраста...

Норстон ничего не сказал, но быстро изъял у меня фотографию и убрал обратно в карман. Он явно не хотел говорить о ней, но я не могла сдержаться:

— Думаешь, произошло что-то непоправимое?

Он пожал плечами, но понимая, что отделаться от меня все равно не получится, решил ответить:

— Ее до сих пор ищут, я поднял все свои связи, даже к Орлгордам обратился. Никаких следов, понимаешь! Она боролась с кем-то, а потом словно растворилась прямо в доме.

Терзать его не хотелось, ему и без того несладко, так что я сжала ладонь отца в знак поддержки и принялась за блинчики с джемом. М-м-м... Вкусно!

А в голове тем временем подбирала варианты, что бы это все могло значить.

Тоннели. Если верить Кэйлику, вход в них имеется в каждом доме. Возможно, мою мачеху увели куда-то через них. Или она умерла. Я где-то читала, что после кончины метаморфы просто растворяются, потому-то у них и нет кладбищ. Наверняка Норстон склоняется именно к этому варианту.

День прошел приятно. Я выспалась, потом мы с отцом и Хельмой играли в шахматы, мы двое против него одного, смотрели веселый фильм и болтали о разном. Я извинилась перед ней за обвинения и поблагодарила за ягодный пирог, она приняла извинения и обещала поделиться конспектами с первых курсов. Сегодня мы даже не поругались ни разу. Кажется, даже особо не раздражали друг друга.

Когда стемнело, а метаморфы так и не появились, и город за окном не ожил, стало слегка не по себе.

А эти двое, прекрасно видя мое немного дерганое состояние, еще начали рассказывать всякие страшные истории!

Дело кончилось швырянием подушками и беготней по дому.

К десяти вечера я почувствовала себя отмщенной, и мы все вместе отправились на кухню готовить ужин. Местный распорядок уже стал мне привычным, и время не казалось поздним. У метаморфов существовало всего два приема пищи, ужин и завтрак.

Хельма как раз резала мясо, а я — овощи для рагу, когда отцу позвонили.

— Да?

Пару минут он просто слушал.

— Спасибо, сейчас подъеду, оформим документы.

И прервал разговор.

Мы настороженно уставились на него. И чувства, подозреваю, в нас были примерно одинаковые, досада. Это кто там посмел нарушить нашу идиллию?

— Машину пригнали, — пояснил мужчина. — Надо сейчас ее забрать и разобраться с документами.

— Так быстро?! — впечатлилась я.

— Говорил же, что многое могу, — подмигнул родитель. — Не скучайте, вернусь через пару часов.

Затем вымыл руки, отыскал ключи от своего внедорожника и унесся к новому приобретению.

— Мир вращается вокруг Шали, — беззлобно проворчала Хельма.

— Не завидуй, потом и тебе что-нибудь подберем, — крикнул Норстон из холла.

Хлопнула дверь.

Все, теперь точно унесся.

— Я не со зла, — Хельма посмотрела на меня немного затравленно. — Просто никак не могу привыкнуть, что ты есть.

— Ничего, — в этот раз я даже не обиделась.

Подумать только... Он купил машину! Мне!!!

Новая реальность кружила голову и засасывала все сильнее, я теперь плохо представляла, как вернусь к той, прежней жизни. Но надо. Оставить маму в лапах Крейстона одну я не могу.

Но что восемнадцатилетняя полукровка способна противопоставить ректору "Золотого Скарабея"?

— И я очень хочу остаться в этом доме и подружиться хотя бы с тобой, раз уж с девчонками не получилось, — продолжала Хельма. — Пойми, у меня ведь кроме Норстона никого в этой жизни нет...

— Будет еще, — я выдавила ободряющую улыбку.

— Вряд ли, — покачала черноволосой головкой девушка. — Сама знаешь, как тут к полукровкам относятся. Они тебя одну нормально приняли.

Что есть, то есть. Какое-то время мы обсуждали школу и даже нашли взаимопонимание во многих вопросах. Например, нам одинаково не нравились Мирейя, Айлина и их компания, мы обе надеялись, что к окончанию вводного курса компания эта заметно уменьшится, а ректора Сораль обе считали особой с ужасным характером, но при этом женщиной справедливой.

— Как оно там, за пределами Блэкдорна? — сама не думала, что мне это интересно.

— По-разному, — отозвалась Хельма. — Мы с мамой много ездили, так что я всякое видела.

Оказалось, что ее мать тоже была полукровкой, если это вообще можно так назвать. Ведьма, метаморф, человек и гарпия числились в предках, о которых Хельма хотя бы знала, а чего там еще намешано — хорошо, если луне известно. Отца девушка никогда не видела, но мать говорила, что он — человек. Сначала они жили при ведьминской общине, потом Гефра, мать Хельмы, чем-то накликала гнев Верховной, и их выгнали. Дальше были несколько лет скитания и мелкого магического мошенничества. Пока Гефра не доигралась, и ее не убили проявители. А Хельму приютил Норстон.

— Так хорошо и спокойно, как здесь, мне не было нигде и никогда, — подвела итог она. — Не надо постоянно переезжать с места на место и бояться чего-то. Ты даже не представляешь, как тебе повезло, Шалисса!

Улыбка вышла с горчинкой. Я все понимала, и если бы по ту сторону стены у меня не осталась мама, была бы на седьмом небе от счастья. Но так... Не успокоюсь, пока не буду точно знать, что она в безопасности и счастлива.

— Ненавидишь проявителей?

— Не за что, — махнула рукой почти ведьма. — Я, конечно, очень скучаю по маме, но... Рано или поздно все должно было этим закончиться. Хорошо, что рядом оказался Норстон и позаботился обо мне.

Ну вот, что-то общее у нас уже есть. Может и поладим.

Тем временем Хельма сбрызнула нарезанное мясо лимонным соком и задумчиво глянула на меня.

— Овощей хватит.

— Помочь тебе еще чем-нибудь? — главной на кухне была она, так что я решила обойтись без самодеятельности.

— Не надо, — покачала головой девушка. — Лучше сходи ко мне в комнату, там в комоде в верхнем ящике лежит альбом с фотографиями. Тащи его сюда, пока рагу будет готовиться, покажу тебе, что сама видела.

Предложение показалось заманчивым, но я еще сомневалась.

— А это ничего, что я зайду в твою комнату? — сама я к личному пространству относилась трепетно и чужое тоже уважала.

— Я в твою тоже захожу, когда убираюсь, — похоже, Хельме подобные границы были чужды.

На мгновение стало неприятно, пришлось одернуть себя. Я должна быть ей благодарна! И вообще, это не мой дом.

— Ладно.

Комната Хельмы находилась на первом этаже и соседствовала со спортзалом. Я помедлила минутку, затем толкнула дверь. Та легко подалась. Свои владения Хельма не запирала, хотя замок на двери имелся. И ключ наверняка тоже где-то был.

Не знаю, чего я ожидала, внутри все оказалось простенько, но миленько. Помещение было раза в два меньше того, где располагалась моя комната. И обстановка попроще. Кровать, письменный стол, шкаф и комод. Я уже достаточно прожила в лунной части Блэкдорна, чтобы научиться немного ориентироваться в вещах. Так вот, здесь все было довольно старомодное. Но мелкие детальки, такие, как коричневое покрывало на кровати, плед в кресле у письменного стола, наклейки с котятами на ноутбуке, — делали обстановку по-своему уютной.

Осмотревшись, я прошла к комоду и выдвинула нужный ящик. Старые тетради и учебники, книга с рецептами... Вот он, альбом! Серый и тоже с наклейками, но этот раз цветочки. Я улыбнулась, перехватила его поудобнее и пошла к Хельме.

Было невыносимо любопытно, но заглядывать под обложку не стала. Пусть она сама мне все покажет, так получится еще интереснее.

Но на кухне ее не оказалось...

Я бы не дергалась, села и спокойно ждала, если бы из гостиной не донесся неприятный звук. Такой, будто что-то тяжелое из мебели перетаскивали на новое место. Стало немного не по себе.

— Хельма?

Тишина в ответ.

Вряд ли невысокая девочка способна сдвинуть с места большущий книжный шкаф или тяжеленный диван... А папа еще не вернулся. Тогда что происходит?

Совершенно не к месту вспомнились все страшилки, которые пару часов назад рассказывали Хельма с папой, и... исчезновение Дары.

Оставив альбом на столе, я пошла на новый звук.

— Хельма!

Похоже, все-таки шкаф.

— Что происходит?

Раньше, чем прозвучал хоть какой-то ответ, я добралась до гостиной.

И ахнула!

Хельма была там. Больше того, ей каким-то образом действительно удалось сдвинуть шкаф. При этом девушка не выглядела запыхавшейся и взмокшей, что обычно бывает, когда приходится перетаскивать тяжести. В ее пальцах блеснул серебряный ключ. И в стене тут же обозначился проход.

Как завороженная, я сделала шаг ближе.

Вот он, наш тайный ход!

Краска вокруг него немного потрескалась. Похоже, его уже открывали.

— Быстро ты, — отметила Хельма. — Я думала, не упустишь возможность порыться в моих вещичках.

— Ну зачем ты так! — а я-то решила, наши отношения выровнялись...

— Шалисса, ты такая хорошая, что просто противно, — скривилась девушка.

Во мне шевельнулось не оформившееся пока подозрение. Что-то не так... И речь не про ход. Ее настроение так быстро поменялось. Или до этого она умело притворялась и специально услала меня прочь?

— Хельма, что происходит? — я тяжело сглотнула и попятилась. — Что ты здесь делаешь? Ты нашла ход?

— Еще в первую мою ночь в этом доме, — кивнула она. — Жизнь с мамой научила меня быть осторожной, и, как только метаморфы исчезли, я тщательно обследовала свою комнату. Ключ лежал под комодом, под досточкой паркета. И я была бы отвратительной ведьмой, если бы не сумела вычислить, что именно он открывает.

Я еще попятилась.

Спине стало холодно, и одновременно с этим кожа на ней взмокла. Ткань тонкого синего платья прилипла к телу.

Понять, что именно сейчас происходит, пока не удалось, но в одном сомнений не осталось: эта зараза задумала что-то нехорошее.

— А... — я запнулась, не найдя, что спросить.

— Знаешь, чему еще научила меня мама? — спросила Хельма, делая шаг ко мне. — Бороться за то, что считаешь своим.

Инстинкт самосохранения заставлял отступать к двери.

— Норстон мой, понятно! Не хочет быть отцом, будет мужем! — она сорвалась на крик, темные глаза безумно блеснули. — А сейчас я выкидываю из дома ненужный мусор. А ну стой!

Страх отрезвил. Я круто развернулась и бросилась в холл, плохо представляя, куда побегу дальше.

Но принимать решение и не пришлось.

Порыв воздуха сильно ударил по ногам и свалил меня на пол. А потом подхватил и буквально зашвырнул в открывшийся темный зев тайного хода. Больно проехавшись коленкой по камням, я все-таки успела поймать равновесие раньше, чем навернулась с крутой лестницы.

Что там внизу, видно не было. Тоннели под городом старые, сейчас мало кто о них знает. Ими не пользуются. И об освещении, естественно, никто не позаботился.

— Стихийная магия, — паршивка потерла ладошки одну о другую. — Полезная штука. И намного сильнее этой вашей магии лунного света.

В происходящее до сих пор верилось с трудом.

Тем временем Хельма закрыла проход. Сейчас она с помощью ключа активирует защиту и придвинет на место шкаф. Моих криков никто не услышит... Меня никогда не найдут...

Ужас выморозил изнутри.

— Хельма! Стой!! Выпусти меня отсюда!!! — снаружи донесся злорадный смешок. — Точно так же ты избавилась от Дары?!

— Ее Норстон тоже задаривал подарками и почти забыл обо мне. Встретишь мачеху, передай привет. Впрочем, вряд ли она до сих пор жива, — Хельма говорила страшные вещи, я только сейчас поняла, что она сумасшедшая. — А я скажу, что ты сбежала к своим. Я пыталась, но не смогла тебя остановить. И за то, что случилось по дороге с избалованной лицемерной куклой, ответственности не несу... Тогда останется только от старухи Адарины избавиться, и Норстон будет только мой. Но я подожду годик, чтобы не возникло подозрений.

Стену передо мной на мгновение озарил лунный свет. Звуки стихли.

Она права, ее магия намного полезнее. А я только и могла, что сидеть, глядя в темноту, и молить луну, чтобы случившееся оказалось нелепым сном.

Видно не было вообще ничего. Я чувствовала под собой выщербленные камни пола и знала, что прямо за моей спиной вниз уходит крутая лестница. Все. От понимания того, что Хельма сотворила с Дарой, горло словно невидимая рука сжимала и становилось больно дышать. Воздух вырывался из легких с хрипом и болю. Зато и разреветься не получилось, хотя глаза горели огнем.

Содранная коленка мучительно болела, и камни под ней стали влажными от крови. Или мне сперепугу так казалось.

Представления не имею, сколько так просидела...

Со временем прохлада подземелий немного отогнала панику, и на голову ушатом ледяной воды обрушилось осознание: эта паршивка осталась там, с моей семьей! И хочет навредить бабушке!

А как талантливо притворялась... Я поверила.

Беспокойство за близких оказалось сильнее страха за себя. Шипя от боли, я поднялась на ноги. Надо делать хоть что-нибудь.

Крики и стучание в стену результатов не принесли. Наверное, магия Блэкдорна действительно блокировала все лишние звуки. И меня не найдут, я сгину здесь точно так же, как Дара... Нет! Я запретила себе об этом думать. Главное, не сдаваться. Иначе вообще не останется ни единого шанса.

Опустившись на корточки и тщательно ощупывая ладонями окружающее пространство, я стала спускаться по лестнице.

Я выберусь! Выберусь! И обязательно оттаскаю за волосы эту лицемерку.

После третьей ступеньки вспыхнул кулон. Правильно не стала его снимать даже на выходных. Ладно, на самом деле я просто забыла, но все равно получилось как нельзя лучше.

Бледный лунный свет посеребрил пространство на шаг от меня. Что ж, уже лучше. Хотя бы можно не бояться свернуть себе шею.

Сжав ладони в кулаки так, что ногти больно впились в кожу, я двинулась вниз по крутой каменной лестнице. Как водится, без перил.

Я смотрю, современники знаменитых Орлгордов и Вольстенгардов просто обожали экстрим!

Лестница вывела меня в подземный коридор, вроде того, по которому мы с Кэйликом пробирались в школу. Как же мне его не хватает! Был бы рядом, непременно бы что-нибудь придумал, отругал, успокоил... а так надеяться приходится исключительно на себя.

Стараясь дышать как можно ровнее, я двинулась вперед по коридору.

В книге было написано, что все тоннели соединены между собой. Я выйду отсюда, обязательно выйду! И все будет хорошо.

Крепления были в порядке, магическая защита тоже все еще действовала, но кое-где с потолка и стен свисала паутина, под ногами иногда попадались мелкие камешки. Еще был обрывок лазурного цвета шелка, старое и грязное кольцо с выпавшими камешками, какой-то сухой цветок. Когда-то подземными ходами исправно пользовались, но, похоже, это было очень давно.

Примерно через полчаса коридор закончился глухой стеной.

Паники не было. Я хорошо помнила, что то место, где Хельма открыла проход, тоже поначалу выглядело, как стена без малейшего намека на дверь или что-то вроде того. Значит, надежда есть.

Собственно, у меня только она и осталась.

Методично ощупав каждый камешек, я так ничего и не обнаружила. Тут нужен ключ, которого нет и не предвидится. Хотелось пнуть себя за эту отрешенность. Любой нормальный человек давно бился бы в истерике, а я... Внутренне именно это и делала, но снаружи даже расплакаться не смогла. Может, вместо ключа лунная магия сойдет?

Но как ее использовать?

Нам, конечно, кое-что рассказывали на вводных лекциях, но до практики мы в лучшем случае через полгода дойдем. Те, кто не вылетит после вводного курса.

Закусив губу, я попыталась вытащить из памяти что-нибудь важное, рассказанное Адариной или преподавателями. Ну же... Но вместо чего-то полезного в голову лезла всякая чушь. Кулон светится, пока у меня достаточно сил, скоро он погаснет, и я останусь в кромешной темноте. Папа наверняка уже вернулся, и Хельма как раз сейчас рассказывает ему свою ложь. Я сгину здесь, как когда-то Дара...

Тело омыло холодом, ладони засветились. А всего-то и надо было — как следует испугаться!

Боясь, что магия уйдет или силы закончатся в неподходящий момент, я принялась лихорадочно ощупывать кладку.

Но лунный свет не помог, тупик так и остался тупиком.

— Чтоб вас всех!.. — прошипела я, переходя к другой стене.

Здесь есть паутина и, кажется, я видела одного паука. Значит, и ход должен быть. Во всяком случае, мне очень хотелось так думать.

Вот же оно!

Через пару шагов стена под моими сияющими ладонями пошла рябью, а потом и вовсе растворилась. Я нашла спрятанный выход в другой подземный коридор.

Не ход на поверхность, но лучше, чем совсем ничего.

Похоже, метаморфов и проявителей сильно достали, раз они в своем Блэкдорне такую конспирацию развели...

В открывшийся тоннель я почти вбежала. И не увидела, скорее почувствовала, как за спиной восстановилась иллюзия непроницаемой стены. Дальше был очередной тупик и тщательное обследование уже этого коридора. Потом еще одного... и еще... Если поначалу я еще пыталась прикидывать, в какую сторону от дома бабушки иду и где примерно нахожусь, но сейчас запуталась окончательно. Не важно, где, лишь бы выйти! Я даже под носом у Шалена согласна.

Вот зря все-таки подумала. Лунная магия иногда любит пошутить.

Способности проявителя тоже помогали: начиная с третьей, иллюзии я чувствовала раньше, чем успевала дотронуться до нужного места в стене. Когда очередная видимость открыла вход в новый тоннель, я бездумно шагнула в него, но уже через несколько шагов наткнулась на кучу хлама. Поломанная мебель, старые картины, разбитый светильник... За всем этим виднелась лестница наверх.

Есть! Выход.

Я почти взлетела по ней. Обосновавшись на узком пятачке, привычным образом высвободила из-под иллюзии дверь. Вот теперь нужен ключ, которого у меня нет... Но даже это не смогло затмить радость. Я сделала это! Прогулялась по подземным коридорам и сама нашла выход! Осталось только открыть его.

— Эй! Кто-нибудь! Слышите меня?! Ну услышьте же! Я здесь!

Сколько не срывала голос, сколько не молотила в стену, спасения не пришло. Чтоб вас всех! Почему в самые трудные моменты я всегда оказываюсь одна?!

Кое-как устроившись вверху лестницы, я попыталась прикинуть, что вообще мне доступно. Устройство связи я отдала на выходные Дриану, чтобы он попытался настроить его нужным образом. Надежды на это было мало, но все же. Скарабей остался в сумке под подкладкой, хотя я понятия не имею, как бы он мне помог в сложившейся ситуации. Лунная магия. Знать бы еще, как ее применить! Кулон. Он светился все более тускло. Но именно в этот момент я вспомнила, как Кэйлик открыл выход в Лунной школе. Вернее, я открыла, потому что у него не хватило магии. Он умело руководил моими действиями, но, покопавшись в памяти, я поняла, что знаю, как это повторить.

Но это будет предел. Получится или нет, кулон погаснет. И во мне самой вряд ли доступной магии хватит надолго. Все же метаморфам жизненно необходим лунный свет, а я одна из них, так что...

Сомнений, пробовать или нет, вообще не было. Рискну! И пусть будет, как будет.

О том, как вести себя, оказавшись в доме незнакомых метаморфов, вообще не думала. Если повезет, хозяева будут в отключке. А нет — что-нибудь придумаю. Главное добраться до родных.

Я сняла с шеи кулон и поднесла его к стене. Лунный камень светился совсем слабо. Но из-за нервного возбуждения, не иначе, я совсем не чувствовала усталости. Наполненную магией ладонь прижала к каменной кладке рядом с кулоном. Потом закрыла глаза, сосредоточилась, представила, как появляется дверь... Ну же, давай!

Минуты три совсем ничего не происходило. Отчаяние вот-вот готово было выплеснуться, из-под закрытых век вытекла первая слезинка. Ну почему все так?! Ненавижу Крейстона, Хельму и всех подлых людей и не людей на свете! Почему нельзя просто жить, не причиняя зла другим?

Кулон погас.

Горячая капля скатилась вниз по щеке и повисла у меня на подбородке. Скоро к ней присоединилась еще одна.

Все...

И когда я уже готова была отнять руку, в кладке обозначилась сдвижная панель.

Жалеть себя я тут же забыла.

Усилий потребовалось много, все же ходом не пользовались очень давно, но открыть его мне удалось. Еще успела увидеть что-то деревянное, вроде задней стенки шкафа или какой-то другой крупной мебели, прежде чем магия иссякла и вокруг стало темно. Спокойно... Главное, не паниковать... С трудом сдерживая нервную дрожь, я всем телом бросилась вперед.

Ничего. Сдвинуть массивный предмет мебели так просто не удалось.

Но если в доме... или куда я там попала?.. есть проявленные метаморфы или полукровки, они хотя бы грохот услышат.

— Эй! Кто-нибудь!

Или мой крик.

Во второй раз шкаф пошатнулся. Кажется, с той стороны на пол упала книга или нечто вроде того.

Вдохновленная первым успехом, я забилась с удвоенной силой. Внимания на боль в колене и сбитые локти и ладони не обращала. С этим разберусь потом.

В конце концов, шкаф с грохотов рухнул на пол. Кажется, что-то разбилось.

Боясь, что проход может закрыться в любой момент, я выскочила в просторную светлую комнату. И замерла, остолбенела, похолодела вся. Внутренне попятилась, но на то, чтобы воплотить душевный порыв в реальность, сил не хватило. В пяти шагах от меня, не больше, стоял Шален Орлгорд, в одном полотенце вокруг бедер, на покрытой шрамами груди блестели капельки воды.

А за окном разливался розоватый рассвет и скукоживались синие магические розы.

— Поражаюсь твоей наглости, — выдохнул мужчина.

Он был слишком шокирован даже для того, чтобы разозлиться и по привычке попытаться придушить мерзкую проявительницу. Судя по перекошенному лицу, у него это надолго. Надо ловить момент!

— Это не то, что ты подумал! Совсем.

Светлая бровь недоверчиво изогнулась.

Что-то я не с того начала.

— Зараза... — прохрипел метаморф и шагнул ко мне.

Никому и никогда не угрожала, а тут как с цепи сорвалась... Я одна битый час шаталась по подземному лабиринту! Сама справлялась с лунной магией! Разбила коленку, содрала руки и вляпалась в паутину! Для полного счастья только разбираться с чокнутым метаморфом не хватало.

— Тронешь меня, Кэйлику будет так же плохо, как тебе сейчас, — голос сорвался на шипение. — Оно тебе надо?

Мужчина сделал еще шаг, но потом остановился.

На блеклых, почти бесцветных радужках его глаз медленно таяла темная окантовка. Его грудь тяжело вздымалась. Похоже, Шален отчаянно боролся с собой.

— Зачем ты пришла? — мучительно прохрипел он.

Вот как тут объяснить, чтобы коротко? И чтобы у него опять не возникло желания меня прибить.

— Знаешь Норстона Вайриса? — я решила зайти с этой стороны.

— Конечно.

— Его семья в смертельной опасности.

Тьмы в светлых глазах совсем не осталось. Шален сделал глубокий вдох и с силой сжал кулаки, но контролировать себя у него неплохо получалось. Надолго ли?

— Говори! — рыкнул он. — Если ты что-то с ними сделала...

Угу, опять я крайняя.

Дослушивать очередную порцию угроз не стала.

— Норстон, мой отец, когда-то притащил в город дочку убитой ведьмы, — здесь последовала короткая пауза, чтобы перевести дыхание. — Так вот, она возомнила, что хочет стать ему не то дочкой, не то женой, я точно не поняла. Сегодня ночью, когда папа уехал к городским воротам, она сбросила меня в один из старых тоннелей под городом и пожелала поскорее отойти в мир иной. Еще Хельма призналась, что точно так же избавилась от последней жены Норстона, а через какое-то время планирует проделать нечто подобное с бабушкой Адариной.

Запыхалась, пока говорила.

Метаморфа заметно перекосило. Причем, не в приступе безумия, а от вполне оправданной злости. Мне еще Кэйлик рассказывал, что своих детей Орлгорды воспитывали, как ответственных за лунную половину Блэкдорна. Хорошо, что Шален, даже такой, об этом не забыл.

— Ты мне сейчас не наврала? — требовательно зарычал он и впился в меня страшным взглядом.

— Не хочется тебя разочаровывать, — мой голос так и сочился ядом, — но у меня нет тайного увлечения шастать в одиночестве по подземельям и вламываться в спальни к неодетым мужчинам. За шкаф прости, я не специально.

Похоже, я так перебоялась внизу, что бояться еще и его просто не осталось сил.

Орлгорд долго всматривался в меня, потом повернулся и направился... куда-то. Я так и не поняла, что он там для себя решил.

— Эй! — я окликнула удаляющегося мужчину. — Если не собираешься ничего делать сам, хотя бы свяжись с Кэйликом. Мне правда очень нужна помощь!

Остановился, обернулся.

— Сейчас оденусь, и пойдем в школу, искать твоего принца, — напряженно проговорил он. — Или прикажешь идти прямо так?

Ой, а я и забыла про его вид...

Мазнув взглядом по высокой фигуре, решила, что ни к чему шокировать невидимую общественность. Может, там никого и нет, конечно, но рисковать все равно не стоит. Однако высказать это вслух, равно как и извиниться за то, что застала его в не совсем приличном виде, я не успела. Шален подхватил первые попавшиеся штаны и рубашку и скрылся в ванной.

12 глава

Всю дорогу до школы боевых искусств метаморф тщательно следил, чтобы между нами сохранялось некоторое расстояние. И не заговорил ни разу. Не скажу, что меня это напрягало, я и сама не горела желанием с ним общаться, но было немного странно. Шарахается от меня, словно я заразная! И смотрит так, как будто сейчас набросится и начнет душить.

Кто же придумал выстроить эту школу так далеко!

Нервы были на пределе, царапины и ссадины болели, еще очень хотелось разреветься и кому-нибудь пожаловаться на несправедливую судьбу. Но Шален на роль утешителя-жилетки совершенно не подходил, поэтому приходилось сжимать зубы и упрямо брести за ним.

И без того не близкий путь до школы показался вечностью.

Наконец метаморф взбежал на крыльцо и толкнул дверь. О том, чтобы придержать ее за собой, он не позаботился, и меня чуть не пришибло.

— Все Орлгорды так чудесно воспитаны или это я такая везучая? — пропыхтела, пытаясь угнаться за ним.

— Поговори мне еще! — сквозь зубы процедил метаморф.

Полукровка, дежуривший у входа, проводил нас удивленным взглядом.

Кэйлик нашелся в одном из залов. К счастью, прямо сейчас он не демонстрировал свои умения, просто о чем-то разговаривал с тренером. На скамейке рядом с ними лежала стопка каких-то документов. В стороне полукровки тренировались, предоставленные сами себе.

Наше появление не осталось незамеченным. Все взгляды тут же обратились в сторону двери.

— Я думал, ты ушел домой, — Кэйлик появлению брата удивился, но не сильно.

Раньше, чем Шален успел что-нибудь ответить, я выскользнула из-за его спины и стала так, чтобы меня было видно. Хотела быстро изложить проблему и попросить помощи в ее решении, но... меня накрыло. Губы предательски задрожали, глаза стали мокрыми.

Сапфировые глаза Орлгорда-младшего нехорошо сверкнули.

Удивление на красивом лице стремительно сменялось гневом.

— Его убить? — мрачно спросил парень и вклинился между мной и братом.

Я громко всхлипнула, но измученной душе этого было мало. Даже когда разрыдалась, закрыв лицо руками, легче не стало. Не сразу.

— Что ты с ней сделал? — рычать Кэйлик не хуже брата умел.

— Вот и помогай после этого проявительницам, которые вламываются к тебе в спальню, — посетовал Шален.

Кэйлик метался между нами взглядом, все еще не понимая, что тут вообще происходит. Остальные бросили свои дела и теперь наблюдали за нами.

— Она... — младший Орлгорд просверлил взглядом брата, потом внимательно посмотрел на меня. — Шали, это правда?

Говорить я не могла, рыдания душили.

Пришлось старшему из братьев брать ситуацию в свои руки.

— Правда, правда, — заверил он. — Она у тебя потрясающая девочка.

Сказано это было отнюдь не с восхищением, и все же Кэйлик ревниво напомнил:

— Моя!

— У Вайрисов происходит что-то странное ... — Шален его притязания проигнорировал.

И пока Кэйлик проводил меня к скамейке, обнимал за плечи, успокаивал и позволял поливать слезами свой тренировочный костюм, другой Орлгорд пересказал все то, что часом раньше услышал от меня. Потом мне принесли какую-то резко пахнущую гадость, именуемую успокоительным, и заставили выпить несколько глотков. А пока лекарство действовало, Кэйлик опустился на корточки напротив и стал смазывать ссадины. Я, конечно, уворачивалась и рвалась домой всех спасать, но... у этих вырвешься, пожалуй!

Жжения, когда Кэйлик сбрызгивал ранки обеззараживающим раствором, почти не чувствовала, а вот тяжелый взгляд его брата — постоянно. Это здорово пугало.

Оставалось обработать колено, когда с улицы послышалось, как затормозила машина.

А потом из холла донесся хорошо знакомый голос:

— Мне нужно несколько парней. Кто у нас сейчас доступен с нормальной подготовкой? — Норстон был здорово взволнован.

— Сам знаешь, сейчас доступны только полукровки... — отозвался парень с вахты.

— Выбери лучших из них! У меня дочь пропала, надо...

Дольше терпеть я не смогла:

— Папа!!! — визг получился такой, что сама чуть не оглохла.

Кэйлик скривился и отшатнулся, но даже сквозь набежавшие от облегчения слезы я засекла улыбку в уголках его губ.

Послышались торопливые шаги.

Но прежде, чем взбудораженный родитель ворвался в тренировочный зал, было еще кое-что.

— Хельма, я же просил подождать в машине!

Возразить подлая девица не успела, он ворвался в зал. Взволнованный взгляд тут же облетел помещение и остановился на мне.

— Лисенок, слава луне! — выдохнул он. — Но что ты вытворяешь?! Почему Хельма мне говорит, что ты пропала? И... почему ты в таком виде? — взгляд из взволнованного стал мрачным и вперился сначала в одного Орлгорда, затем в другого. — Я предупреждал, если кто-то обидит мою дочь...

— Они ни при чем, — я поспешила оправдать парней. — Это все Хельма.

— Не правда! — взвыла моя несостоявшаяся убийца, появляясь из-за спины отца. — Просто Шалисса меня с первого дня невзлюбила и теперь пытается избавиться. Наверняка ее девчонки подговорили. Я не удивлена, они все меня ненавидят!

— А на какое отношение ты рассчитываешь, после того, как сбросила меня в старый тоннель и пожелала скорейшей кончины?!

Все, что я пережила там, внизу, вдруг предстало перед глазами так ярко... Темнота, холод, страх, что не выберусь, и еще больший, что пострадают родные. Но я выжила, выбралась, и теперь обозленная душа требовала мести.

— Она все врет! — продолжала отнекиваться Хельма.

И так убедительно, с таким негодованием на лице. Впрочем, это был еще не предел ее актерского мастерства: через пару секунд подбородок задрожал и глаза наполнились слезами.

Вообще-то, это мне стоило плакать, но я не могла. Никогда не умела выдавать эмоции на публику.

Поэтому просто рассказывала, что знаю:

— А еще она призналась, что точно так же избавилась от твоей Дары.

— Стоп! — взревел Норстон. — Шалисса, если это очередной поклеп, я тебя накажу!

— Скажи, я что, похожа на подлую особу, которая в борьбе за внимание отца будет делать гадости так называемой сопернице? — стало обидно. Но ответить на этот риторический вопрос родитель не мог, не так уж хорошо он меня знал. — И кстати! Теперь я думаю, что Мариам меня заложила все-таки она.

Снова взгляд на нее, потом на меня, потом опять на нее.

— Хельма?

— Клянусь, нет!

Легко же она раздает клятвы...

В таком духе выяснение обстоятельств случившегося могло продлиться сколько угодно. Мое слово против ее. Ладно, на мне были еще ссадины и остатки паутины. И кулон погас. А у Хельмы — невинная мордашка и глаза, полные слез. Когда речь идет о мужчине, которому ты небезразлична, — это страшное оружие!

Папа сомневался.

А мне внезапно расхотелось его убеждать. Ну вот как можно быть таким слепым?! Я так испугалась за них с бабушкой, а он... Стало очень обидно.

Орлгорды не остались безучастными. Как только наши пререкания зашли в тупик, они вмешались и подробно рассказали, как я сюда попала. К сожалению, ни один из них не видел, как Хельма спускала меня в тоннель, так что этого подтвердить они не могли. А противная девица врала так убедительно, что я сама ей чуть не поверила. Но все равно отец сомневался. Обвинения были слишком серьезны, чтобы принимать решение сгоряча.

Так ничего и не решив, мы с десяток раз переругались, мы с Хельмой вообще чуть не подрались, здесь же, в школе пообедали и вернулись домой. Шалена и Кэйлика никто не звал, но они увязались с нами. Первый вроде как числился действующим наследником и был обязан принимать участие в решении подобных конфликтов, а второго я проявила, и он почему-то считал, что это дает ему какие-то права.

К этому времени я была дико зла и ни с кем не разговаривала, опасаясь наговорить такого, о чем потом буду жалеть. Но если честно, присутствие Кэйлика немного подбадривало. Особенно когда он склонился к моему уху и чуть слышно прошептал:

— Я тебе верю. Обещаю, она больше не приблизится к тебе.

Именно то, что мне отчаянно хотелось услышать. Я даже на тусклую улыбку расщедрилась.

Дома последовал новый виток разбирательств. На этот раз все затеяли братья Орлгорды. Они пытались давить на отца, угрожая, что если он не уберет Хельму из дома, Кэйлик заявит на меня права, и я должна буду переехать к Орлгордам. Прямо скажем, жутковатая перспектива.

Они чуть не подрались!

И поубивали бы друг друга, если бы не взошла луна и не появилась бабушка.

— Хочу домой! — простонала я, предчувствуя очередной виток выяснения, где же лежит правда.

Понятия не имею, услышал ли кто-нибудь вопль души.

Но ничего такого не последовало.

Первое, что сделала всегда сдержанная до холодности леди Адарина, это подлетела к сыну и влепила ему звонкую пощечину. Тот недоуменно моргнул и ошалело уставился на нее.

— Чтобы в голове немного прояснилось, — пояснила бабушка. Ее голос дребезжал от злости. — А то совсем эта пигалица тебе голову заморочила!

Хельма втянула голову в плечи и ненавидяще сверкнула глазами на бабушку Адарину.

— Мама...

Что он там хотел сказать, мы так и не узнали.

— Не мамкай! — рыкнула старшая из семьи Вайрис. — Она чуть не убила твою дочь, а ты ей еще потворствуешь! Я собственными глазами все видела! Или мне ты тоже не поверишь?

Он поверил, это сразу же отразили его глаза. А еще они вдруг стали очень виноватыми...

Тем временем бабушка продолжала наводить в доме порядок:

— Шален, не смеем тебя больше задерживать, как видишь, проблема решена. Кэйлик... я, конечно, не в восторге от тебя, но ничего не поделаешь, бери Шалиссу и поднимайтесь к ней в комнату, я сейчас приготовлю успокаивающий час. А ты, — тонкий палец с перламутровым ноготком ткнулся в грудь Норстону, — делай что хочешь, но чтобы через час духу этой приживалки здесь не было! Не желаю больше слышать о ней. Никогда.

И она, гневно стуча каблуками, унеслась в сторону кухни.

Кэйлик поймал меня за руку и попытался увлечь к лестнице, но я не сдвинулась с места. Усталость отзывалась тяжестью во всем теле и неприятной пустотой внутри, но я должна была узнать, что он сделает с Хельмой. Мне это было просто необходимо, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Вслух ничего не объясняла, но проявленный понял и без слов.

— Я отвезу ее туда, откуда привез, — устало произнес папа. — Хельма, в машину!

— Нет!!! — взвыла девица.

— В машину, я сказал, — глухо рыкнул Норстон Вайрис.

Негодяйка заскулила, медленно сползла на пол и вцепилась в его ногу.

— Не прогоняй меня... Не отдавай... Я же люблю тебя! А они подлые, просто хотят нас разлучить...

Я содрогнулась от отвращения.

Быстрей бы это все закончилось!

— Думаю, я бы мог отвезти ее за город, — вдруг предложил Кэйлик.

Короткая фраза, брошенная безразличным тоном. Для меня это были просто слова. Но взгляды Орлгорда и отца встретились. Они поняли друг друга. Несколько секунд в холле грозовой тучей висело молчание, потом папа медленно покачал головой.

— Не стоит, — его голос звучал бесцветно. — Шалисса жива и почти не пострадала. А остальное... Жизнь за жизнь — глупый принцип, я только сейчас это понял.

Мои глаза недоверчиво распахнулись. Кэйлик серьезно только что предложил то, о чем я подумала? Убить Хельму?

Кивнув отцу, метаморф подхватил меня на руки и понес туда, куда велела бабушка.

Скоро из холла перестали доноситься звуки, в доме установилась почти мертвая тишина.

— Осторожно... Еще шаг... Так, теперь можешь открыть глаза. Ну, как тебе?

Прищурившись от яркого солнца, я осмотрелась. Мы вышли через дверь в кухне и теперь стояли там, где заканчивается сад. А рядом, прямо передо мной, сверкал красный внедорожник.

Но ощущения сказки больше не было. За эту сказку приходится слишком дорого платить.

— Просто мечта! — тем не менее, я продемонстрировала радость.

— Владей! — просиял папа и бросил мне ключи. — Когда начнем уроки вождения?

Поймав ключи, я задумчиво повертела их в руках, рассматривая брелок с логотипом компании-производителя, потом сунула все это в карман.

— Потом как-нибудь, ладно?

И пошла к дому.

Кэйлик через несколько шагов догнал меня и обнял за плечи.

Остаток выходных он проводил у нас, не хотел оставлять меня без присмотра. Наверное, только благодаря присутствию парня я не расклеилась окончательно. Вайрисы, конечно, были не в восторге, но смирились. Во всяком случае, предостерегать меня от общения с Орлгордами больше никто не пытался.

Отец вышвырнул Хельму из Блэкдорна.

Вот когда городские стены оказались полезными! Но в полной безопасности я себя не чувствовала: есть же тайные ходы. Вдруг она знает, как незаметно проникнуть в город? Так и дергалась, пока не вернулся папа и не успокоил. Негодяйку отправили далеко отсюда. Трое полукровок из школы боевых искусств доставят ее в ведьминскую общину. А там пусть решают, как поступить с девчонкой. Ее-то никто не изгонял, просто мать увезла ее с собой. Так что община в своем праве.

Норстон сильно переживал из-за Дары и винил себя, хотя истинных своих чувств старался не показывать, держался как обычно, даже машину мне подарил. Но я все равно замечала грусть, которая изредка всплывала к поверхности его глаз.

— Вчера твой брат показался мне нормальным, — осторожно сказала я Кэйлику, когда мы вернулись в мою комнату.

Вайрисы поселили его в соседней, и это время мы почти все провели вместе. За исключением тех четырех часов, которые я спала. Мы вместе позавтракали, потом слушали музыку, болтали, чтобы растормошить меня, Кэйлик затеял бой подушками, а когда победил, повалил на кровать и щекотал, пока я не запросила пощады и не согласилась оплатить свое спасение поцелуем. Потом приехал Норстон, и мы все вместе пошли смотреть машину. И вот теперь Кэйлик опять притащился за мной в комнату.

Не то чтобы я против, просто... слишком близко. Разорвать эту связь безболезненно уже не получится.

— А в вашу первую встречу? — горько спросил он.

Я покачала головой, но все-таки продолжила свою мысль:

— Положительная тенденция налицо. Если я права, возможно, твоя мечта поехать к морю однажды сбудется.

Усевшись на кровать, я собирала в сумку те вещи, которые хотела взять с собой в Лунную школу. Он опустился на корточки напротив и поймал мой взгляд.

— Шалисса...

— Да?

Сапфировые глаза заглядывали будто в самую душу, реакцией было смущение и приятный внутренний трепет.

— Согласишься поехать со мной? — показалось, что Кэйлик вытолкнул эти слова с трудом.

Замкнутым метаморфам всегда было трудно приоткрывать кусочки своего внутреннего мира, по себе знаю.

— Куда? — прошелестела чуть слышно я, машинально комкая длинный белый сарафан.

— К морю, — он светло улыбнулся. — В горы. А потом еще куда-нибудь. Куда захочешь.

Прозвучало так, будто он предлагал совсем не поездку. Не только ее.

— Я не знаю... — пробормотала застенчиво.

— В тот день, в парке, когда рассказал тебе об этом, — подавшись чуть ближе, признался он, — я понял, что ты — та девушка, ради которой я мог бы остаться в Блэкдорне и принять ответственность за других. Сейчас я хочу, чтобы у нас были общие мечты, планы... все общее!

Самым сильным чувством было изумление... Потом страх, радость и бабочки в животе.

Не позволив мне опомниться, Кэйлик преодолел разделяющее нас расстояние, потянул меня вниз, и, когда я тоже оказалась на полу, поймал рот своими губами. Нежный поцелуй поглотил протестующий возглас, закружил голову, украл дыхание, заставил рвануться навстречу, почти раствориться в нем. Мы обнимались, терлись носами, неразборчиво шептали нежные слова.

Смысл их мне не запомнился. Единственным, что произнесла четко, было условие:

— Но сначала мне надо попасть на ту сторону.

— И вернуться, — с нажимом высказал свое условие Кэйлик.

— Хочу возможность беспрепятственно ходить туда-обратно!

Бархатистый, урчащий смех заполнил комнату.

— Ты много хочешь!

— И не сомневаюсь, что ты сможешь мне все это дать.

На испытующий взгляд я ответила полной взаимностью.

— Ладно, придумаем что-нибудь, — сдался Орлгорд.

— Обещаешь?

— Клянусь! — заверил он. — Сходим на неделе в школы ювелиров и артефакторов? Там интереснее, чем среди бойцов и шпионов.

— Ладно. — Кто бы тут устоял?

— Собирайся, нам еще в Лунную возвращаться.

13 глава

Если бы не мое занятие с Айзеким, мы бы наведались в книгохранилище сегодня. Кэйдик утверждал, что это не займет много времени, он знает путь и примерно помнит, где лежит план. Но дополнительные занятия внезапно стали обязательными, так что отвертеться не было ни малейшего шанса.

Существовал, правда, вариант отправить друзей в закрытую часть библиотеки, а самой идти к Айзеку, но я даже не обдумывала его всерьез. Хочу участвовать лично! Не из тяги к приключениям, просто если их поймают, мне, как главной виновнице, лучше быть там. Да и на случай очередных посягательств преподавателя, пусть лучше Кэйлик находится поблизости.

Но завтра после занятий точно пойдем!

День прошел суетливо.

С Арабель чуть истерика не случилась, когда она узнала про Хельму. Пришлось успокаивать перепуганную сестру.

Потом Дриан вернул мне местный аналог мо-бука. Если верить нашему технику, он что-то там настроил. Но связаться я по-прежнему ни с кем не могу, потому что прибор все-таки не совсем тот, да и с сетью скарабеев тут проблемно. Сама я во всех этих штучках совершенно не разбиралась, но Дриану верила. А Кэйлик, в присутствии которого все это происходило, пообещал по окончании вводного курса забрать Дриана в школу боевых искусств. Она координирует метаморфов, которые работают вне города. И им талантливый техник позарез нужен.

Рыжий паренек просиял.

— Сам-то ты что здесь делаешь? — вопрос давно вертелся в голове, вот наконец подвернулся момент его задать. — Насколько я понимаю, склонности к лунной магии у тебя особой нет?

— Наблюдательная моя, — умилился парень. — Видишь ли, у нас с матерью всегда были непростые отношения. Она не терпит возражений, а я не собираюсь плясать под ее дудку. Когда были братья, мы еще как-то уживались, но с тех пор, как Дэш сгинул, а Шален потерял свою Сафи, стало совсем невыносимо. Вот Мариам и приютила меня. К тому же, знания лишними не бывают.

Хм. Припоминаю, что его мать с Мариам тоже не ладят. Это важно?

Кэйлик взъерошил мне волосы и ушел на собственные занятия.

Мы никогда прилюдно не целовались, вообще в школе вели себя сдержанно, но я тут же поймала на себе несколько ненавидящих взглядом. Айлина! Пока смотрит, еще ничего, главное, чтоб проблем не создавала.

Занятия пролетели незаметно. Я уже втянулась в жизнь метаморфов и воспринимала все вокруг теперь без неприкрытого изумления. Слушала, записывала, иногда что-то уточняла у сестры, постепенно подключалась к практике. Сегодня перевоплощение обошлось без крови из носа, правда, и продержалось каких-то две минуты. Меньше всех. Но для меня и это было успехом. На занятии по лунной магии мне крупно влетело за то, что вытащила всю силу из кулона, потом преподаватель, леди Анера, сама подзарядила его и настоятельно порекомендовала этой ночью побольше времени провести под лунным светом. Истраченные силы надо восстанавливать.

С Айзеком мы постарались эту рекомендацию исполнить.

Время, затрачиваемое на то, чтобы дать мне начальные знания о ремесле проявителя, было ненормировано, а потребность в лунном свете я все же испытывала. Не такую острую, как чистокровные метаморфы, но все же. Поэтому, когда мы немного поработали с жуками, я решила, что на сегодня хватит, и попробовала отпроситься. Но Айзек не был бы собой, если бы все не переиначил. В итоге пошли в сад вместе. И хотя после столкновения с Кэйликом преподаватель вел себя прилично, от его общества я не испытывала особого удовольствия.

Гуляли не просто так. Когда все занятия закончились, студенты заполнили сад и прилегающую к нему территорию. Прогуливались парочки, те, кому была близка магия искусств, вынесли мольберты. Айзек здесь видел прекрасную возможность попрактиковаться.

— Ты, наверное, уже заметила, что многие метаморфы, особенно девушки, слегка корректируют свою внешность?

— Нет... — Признаться, впервые об этом слышу!

— Отрешенная, замкнутая, холодная... В тебе больше от метаморфа, чем от проявителя, — наблюдение его явно не порадовало. — Присмотрись, Шалисса. Выбери любую девушку и всмотрись в ее лицо. Внимательно! Представь, как медленно тает маска...

Проявить можно по-разному. Увидеть истинную внешность или внутреннюю суть, правда, для последнего требуется чуть больше умений. Если навыков еще больше, и дар сильнее, можно показать все это другим. Именно этим занимаются проявители, получающие задания вне Блэкдорна. Их работа — вычислить метаморфа и показать окружающим его настоящее лицо, разоблачить.

Еще можно проявить с закреплением. Сделать так, чтобы метаморф не исчезал днем. Я не знаю, как это на самом деле называется, и до сих пор не поняла, как так происходит. В Скарабее такому не учат. Слышала только, что это под силу почти любому проявителю, но плата высока — дар. Кто на такое добровольно согласится? А принудить нельзя!

Но мой дар никуда не делся... Может, это потому, что я и метаморф тоже?

— Шалисса, хватит мечтать! — тронул меня за локоть Айзек. — Заметишь изменения хотя бы в одной, и на сегодня мы закончим. Ну же, тебе это вполне по силам!

Завуалированный комплимент моим способностям не впечатлил, а вот перспектива отделаться от общества ненавистного препода вдохновила на подвиги. Я внимательно всмотрелась в окружающих.

Если бы это было легко и просто!

С первой ничего не получилось.

И со второй тоже ничего не вышло.

Именно эти девушки могли и не менять себя. А может, я была слишком поглощена тем, чтобы пялиться не слишком заметно. Невежливо же, в конце концов!

Третьей оказалась Айлина.

Похоже, мое недружелюбное отношение к ней сыграло свою роль, потому что даже стараться не пришлось. Только глянула на красивое лицо, как оно неуловимо поплыло... маска растаяла, а моему взгляду открылась настоящая внешность.

— У нее родинка на подбородке и губы тонкие, — информировала я Айзека.

Учиться под его контролем мне не нравилось, но и оставаться равнодушной к собственным маленьким достижениям не получалось.

— Умница, — похвалил преподаватель, тут же разворачиваясь в сторону замка цвета лунного камня. — Как я и обещал, ты свободна.

И попытался уйти, но я его остановила. В голове возник один очень важный вопрос, и он требовал ответа. Немедленно!

— А она не могла почувствовать, когда я...

— Шалисса! — Айзек оглядел меня от белокурой макушки до изящных серебристых босоножек. — Ты схватываешь все еще быстрее, чем я ожидал!

— Значит, могла?

Но Айлина спокойно бродила по саду, на нас даже не смотрела. Только поэтому я все еще сомневалась.

— Метаморфы всегда чувствуют, я потом тебе продемонстрирую, — принялся объяснять тот, кому было вверено мое образование. — Поэтому проявитель должен сначала поставить ментальный блок, а потом уже работать. Но поскольку блоки — это программа третьего курса, за тебя их поставил я. Не волнуйся, наше баловство прекрасная Айлина не засекла. Впрочем, не такая уж она и прекрасная, как оказалось...

Мужчина подмигнул мне и ушел.

Надо же... Этот Айзек такой противный, но именно после общения с ним у меня поднялось настроение. А еще я впервые в жизни почувствовала себя красивой. Не просто симпатичной или "не хуже других", а красивой. Я-то подобными хитростями не пользуюсь!

В комнату я вернулась перед самым рассветом. Кулон был в норме, я чувствовала себя, словно после сытного завтрака. Айзек прав, от метаморфа во мне чуточку больше, чем от проявителя. Или это жизнь среди них так влияет?

Арабель сидела на своей кровати и ждала, когда луна скроется.

При моем появлении сестренка улыбнулась, но я знала ее слишком хорошо, так что грусть на красивом лице заметила. Еще сразу же убедилась, что двоюродная сестра внешность никак не меняет.

— Что ты делаешь? — конечно, без блоков Айзека она тут же почувствовала и прижала ладони к щекам.

— Практикуюсь, — я уселась рядом с ней.

Воцарилось короткое молчание, во время которого Белька смотрела так, будто ей хочется что-то спросить. И все-таки не сдержалась:

— Наверное, это очень интересно?

— Как тебе сказать... — я задумалась и... вдруг поняла, что приоритеты поменялись. — До того, как попала к вам, я мечтала стать хорошим проявителем и работать вне города. Теперь не мечтаю.

Белька медленно кивнула. Этот ее взгляд я хорошо знала — печальный и проницательный, можно подумать, ей известно что-то такое, чего никто на свете не знает.

Хотела что-нибудь сказать на этот счет, но тут взгляд заметил рисунок на столе. Сначала внимание привлекли красный и черный цвета. Как истинный метаморф, Арабель всегда выбирала светлые, холодные тона. Во всех ее картинах, которые я видела до сегодняшней ночи, присутствовали только они. А тут... Внутри сразу же шевельнулось какое-то неприятное чувство.

Что-то определенно было не так.

Невидимая нить тянула меня к столу. Я встала и пошла смотреть.

— Бель?..

Ожидала что угодно увидеть, но только не это!

Не его!

Опять.

Откуда она вообще...

— Что? — она была слишком поглощена своим грядущим исчезновением, так что сразу даже не заметила моей странной реакции.

— Ты снова его рисовала? — негодование все-таки прорвалось.

Ничего не имею против, просто... странно.

— Кого? — девушка непонимающе моргнула.

— Джарса!

Проблесков осознания ни на лице, ни в глазах замечено не было.

— А при чем здесь какой-то Джарс? — еще больше удивилась Арабель. Потом глянула на меня, на рисунок, который я сжимала в руках... — Ой!..

— И не говори, — проворчала я и немного сместилась в сторону, чтобы стоять прямо напротив нее. — Успеешь еще объяснить?

Причины для беспокойства имелись: чернильная тьма за окном уже превратилась в бархатную синеву, еще немного — и станет сизой дымкой. Метаморфы должны растаять с минуты на минуту.

Белька кивнула, но почему-то медлила. Вряд ли из коварства, прикушенная губа и убежавший в сторону взгляд свидетельствовали о крайней степени смущения.

— Колись, мне же интересно! — принялась тормошить скрытную сестру я. — Не расскажешь сейчас, до вечера себе такого напридумываю...

— Я Дриана рисовала! — выпалила она и виновато посмотрела на меня.

Понятнее не стало.

— Дриана? А зачем?

Художница облизала пересохшие губы и затараторила:

— Понимаешь, тут такое дело... Ему Айлина очень нравится, ты, наверное, заметила? Но Дриан такой хороший, умный, жалко отдавать его этой кукле. И я подумала... — она не договорила, но теперь все и без дальнейших объяснений стало ясно.

— Он тебе нравится!

— Немножко, — призналась Арабель и уткнулась взглядом в свои коленки.

Неожиданно, конечно, но этот рыжий — парень хороший, и они с Бель подходят друг другу.

Вот только неясное беспокойство, то самое, которое толкнула меня к столу смотреть рисунок, мешало порадоваться за них.

— Тогда причем здесь Джарс? — этого так до сих пор понять и не удалось.

— Я рисовала Дриана, — повторила наша талантливая, не решаясь поднять на меня взгляд. — А получилось вот это... Ну, как тогда, когда я случайно нарисовала тебе Кэйлика. Шали, я даже думать боюсь, что это может значить!

Что-то мстительное во мне требовало ее подробно просветить, но я сдержалась. Так нельзя, это жестоко. Бель и без того сильно переживает, первая любовь без ума от другой, а на рисунке зачем-то вылез проявитель. Явно же неспроста! Из лекций по магии искусств, которые ежедневно читал Айзек, пока студенты рисовали, музицировали или разминались перед танцем, я помнила, что тем, кто тяготеет к этому виду магии, сильные эмоции противопоказаны. Самим одаренным метаморфам ничего не будет, но они же могут такого наворотить...

Взгляд еще раз скользнул по знакомому лицу на рисунке. Сходство потрясающее! А еще зачем-то вдруг вспомнилось, что именно такие наброски, сделанные спонтанно, иногда даже грифельным карандашом в блокноте, имеют самое большое влияние на реальность. Или силу предсказания. Это трактуют по-разному.

Рисунок Бель, сделанный карандашом и красной ручкой, подозреваю, тоже можно причислить к таким.

Вдоль позвоночника пробежала нервная дрожь.

Белька тягостно вздохнула и начала таять...

К вечеру сестренка успокоилась и, не успев обрести различимую оболочку, накинулась на меня с вопросами.

— Кто вообще такой этот Джарс? Он был твоим парнем, да?

— Джарс Вольстенгард, — я сама знала не много. — Мы почти не знакомы.

— Вольстенгард? — Арабель округлила глаза в благоговении. — Тот самый?

Смешок вырвался невольно. Помнится, я реагировала точно так же.

— Из потомков. Но расслабься, на той стороне города перед родственниками основателя Блэкдорна особо не стелятся. Их вообще до недавнего времени там не было.

— А... кто же всем заправлял? — Арабель заметно растерялась.

— Элита.

Запутавшись в моих объяснениях окончательно, сестренка подсела ближе и потребовала подробного рассказа о жизни по ту сторону стены. Впервые за все время, что мы были знакомы, она этим заинтересовалась. Почувствовать себя тем, кто знает больше, оказалось приятно. До запланированного похода в книгохранилище оставалось еще полчаса, так что я принялась рассказывать.

Но едва успела открыть рот, как включили внутреннюю связь. Сначала раздалось характерное шипение и потрескивание, следом прозвучало объявление:

— Всем немедленно собраться в большом бальном зале!

Мариам говорила спокойно, даже холодно, и я в первый момент решила, что все в порядке и общий сбор как-то связан с учебой. Но Боль едва ли не кубарем скатилась с кровати и с неожиданной силой потянула меня в сторону двери.

— Бежим! Лучше поспешить!

— Почему? — растерянность нисколько не помешала мне идти с ней в шаг.

— Разве ты не слышала?! Мариам дико зла!

Сама я этого не слышала, но сестре поверила.

В переполненный зал мы влетели одни из последних и сразу же приткнулись у стены, желая казаться как можно менее заметными. Основная масса студентов столпилась у окон, поближе к лунному свету, так что свободное место мы быстро нашли. Госпожа ректор уже орала, шипела и прочими способами выражала крайнюю степень бешенства. Допекли ее основательно! В таких условиях понять, что именно вывело ее из себя, было невозможно, вот я и не напрягалась. Вообще не слушала.

— Как только она проорется, пойдем прямо отсюда в книгохранилище, — Кэйлик подкрался незаметно, мы с Бель вздрогнули от звука его голоса.

— А что вообще происходит? — роль самой любопытной досталась мне.

— Старая история, — отмахнулся Орлгорд. — Кто-то пролез в кабинет Мариам, пока она была в отключке, и скопировал кое-какие документы. Все бы ничего, но осведомители донесли, что документы уже всплыли у скарабеев.

Новость мне сильно не понравилась. Сама не знаю, почему.

— Но как такое вообще возможно?! — изумленно взмахнула ресницами Арабель.

— Я откуда знаю? — огрызнулся Орлгорд.

Отвечать на вопросы он не любил. Равно как и ситуации, когда приходится быть самым умным и принимать решения за всех. Но реальность распорядилась так, что младшему Орлгорду придется заниматься этим всю жизнь. Если, конечно, средний брат не придет в норму, тогда у Кэйлика появится хотя бы призрачный шанс ускользнуть от нежеланного наследства. Но на это сильно рассчитывать не стоит.

— Шпионит кто-то из студентов? — несмотря на его раздражение, я тоже решилась задать вопрос.

Парень закатил глаза, но все-таки ответил:

— Очнись, Шалисса! Даже нынешним пятикурсникам не под силу вскрыть защитные чары Мариам. Тут должен работать опытнейший маг.

Что и требовалось доказать. Айзек!

Госпожа ректор, похоже, придерживалась того же мнения, потому что, выпустив злость и просканировав нас каким-то заклинанием, всех распустила. Когда серебристая сеть на секунду зависла нал нами, Кэйлик уважительно хмыкнул. Видимо, штука сильная. Интересно, зачем она нужна?

Но еще интереснее мне было другое:

— Как думаешь, зачем проявителям документы из Лунной школы? — просто любопытство, ничего больше.

— Там была учебная программа, если не ошибаюсь, — информацию Кэйлик выдавал крошечными дозами, это бесило.

— И что? — нетерпеливо зашипела я.

— Шалисса! — и столько раздражения в голосе, будто я спросила, наступит ли рассвет или зеленая ли трава. — Много ты знала о нас, когда только попала сюда?

— Н-ну...

Ничего. Ровным счетом ничего.

— Вот именно, — буркнул парень. — Поверь, бывалым скарабеям известно не намного больше. А теперь они знают, чему учат в Лунной школе. И, возможно, могут прикинуть пределы наших возможностей.

Плохо. Это очень плохо.

Понятно, с чего Мариам так бесится. Информация ушла, виновный даже не намечен... А крайней наверняка назначат ее.

— Раз тут такое творится, может, не пойдем в книгохранилище? — подала голос Арабель.

В глубине души я была согласна с ней, но одновременно рвалась как можно быстрее установить связь с другой частью города.

— Решили идти — значит, пойдет, — Кэйлик не любил брать на себя ответственность за всех, просто терпеть не мог, но это не отменяет того, что у него это отлично получалось.

За прошедшие недели я слышала о его матери много разного, но ничего хорошего. А сейчас мысленно сделала ей комплимент: сыновей она воспитала замечательно. Обоих.

Мы воспользовались тем самым входом в тоннели, о существовании которого я уже знала. Понятия не имею, было ли в Лунной школе еще нечто подобное, но лицо нашего проводника имело до того таинственное выражение, что даже почти полная темнота оказалась не в силах его скрыть.

Определенно, этот Орлгорд знает куда больше, чем говорит!

Подозрения о некой клятве, удерживающей его от излишних откровений, усилились.

Кэйлик шел первым, светил кулоном и вел за руку меня. Прохладная ладонь крепко сжимала мою ладошку, большой палец время от времени поглаживал нежную кожу на тыльной стороне. И этих простых прикосновений оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя полностью защищенной.

Новое, необыкновенное ощущение. Приятнее, чем поцелуй или откровенные ласки. Впрочем, о последних я знаю не так уж много.

Когда проход за нашими спинами закрылся и вспыхнули кулоны, освещая лестницу, позади раздалось два почти синхронных вздоха восхищения. Все-таки Арабель и Дриан чем-то похожи, жаль, что ему нравится Айлина.

— Держимся рядом, в стороны не виляем, ничего не трогаем, — распорядился Кэйлик. — Если кто-то свалится с лестницы и свернет себе шею, имейте в виду, тут и оставлю.

Он, само собой, говорил не серьезно, но и этого хватило, чтобы все мы были предельно осторожны. Правда, Арабель иногда отставала на шаг-другой, внимательно рассматривая что-то.

Ни разу не видела, чтобы Кэйлик оборачивался, но маневры Бель незамеченными не остались.

— Впечатляйся, пока есть время, художница, — щедро разрешил будущий хозяин города. — Потому что потом придется поработать.

— Мне?! — испугалась Бель.

Пятикурсник не ответил.

В подземных ходах мы провели не так уж много времени. Меньше чем в тот, первый раз. И уж тем более меньше, чем я одна бродила по ним, пытаясь отыскать выход. Спустились по лестнице, прошли один недлинный коридор, почти в самом его конце Кэйлик снял иллюзию и вывел нас в узкий тупик.

Убедившись, что все прошли, парень позволил фальшивой стене вернуться на место. Сразу стало труднее дышать. Небольших замкнутых пространств я побаивалась. Арабель, кстати, тоже, она резко втянула в себя воздух и вцепилась в руку Дриана. Тот послал ей ободряющую улыбку.

Мучиться с дверью досталось мне, как самому сильному лунному магу. Я одарила Кэйлика гневным взглядом, но он лишь заложил руки за спину и нагловато улыбнулся. Вот вроде бы помогает, а стукнуть хочется... А потом обнять. И еще раз стукнуть, для профилактики.

В третий раз получилось быстрее. Не прошло двух минут, как дверь стала видна, открылась и бесшумно закрылась за нашими спинами. Умения приходят с практикой? Или редкие, но ценные советы Кэйлика помогли?

— Как много всего... — восхищенно прошептала Арабель.

Хранилище действительно было огромное. Стеллажи, стеллажи, стеллажи... Высокие, до потолка, они тянулись, насколько хватало глаз, и уходили в темноту. Пахло пылью, старыми книгами, прохладой и магией.

— Тихо, — шикнул на нас Орлгорд и на всякий случай упреждающе глянул на каждого по очереди. — Сейчас у библиотекарей пересменка, а у нас — не больше десяти минут, чтобы поработать с планом. Вообще-то, пять, потому что потом еще защиту восстанавливать.

Защиту?! Он ничего не говорил про защиту...

Впрочем, не думала же я, что редкие фолианты станут хранить просто так?

Кэйлик точно знал, где находится нужная книга, и целеустремленно направился к ней. Мы — за ним. На всякий случай ступать старались как можно тише, вдруг кто-то из библиотекарей сунется в хранилище в неурочное время. То есть, у метаморфов умение двигаться бесшумно было в крови, а мы с Дрианом старались.

— Вот здесь, — пробормотал Кэйлик, вытаскивая с полки толстую старую книгу в кожаной обложке с серебром. — Трехсотая страница, если не ошибаюсь.

Взгляд мазнул по переплету. Авторами значились Кенброк Орлгорд и Дарен Вольстенгард. А чуть ниже мелкие буковки, через одну золотые и серебряные, гласили: составлено в двух экземплярах.

Интересно, откуда Кэйлик узнал о ней?

— В детстве я был крайне любознателен, — немного смущенно пояснил парень в ответ на мой заинтересованный взгляд. — А отец часто брал меня с собой, когда посещал книгохранилище.

— И его пускали? — шепотом спросил Дриан.

— Орлгорда, в руках которого сосредоточена вся возможная власть над лунным Блэкдорном? — негромко хохотнул Кэйлик. — Попробовал бы его кто-нибудь остановить!

У нас наверняка нашлась бы еще сотня вопросов, но как раз в этот момент Кэйлик открыл нужную страницу. Всеобщее внимание мгновенно сосредоточилось на ней. Там действительно был план подземных ходов, но...

— Ты не предупредил, что иллюстрация в таком состоянии! — возмутилась я.

Причины для недовольства имелись, и существенные. Рисунок был старый и, похоже, созданный от руки. Во многих местах чернила выцвели, пометки, надписанные намного позже другим почерком, тоже не помогали восприятию. В первый момент меня одолел порыв развернуться и уйти, но сделать этого я не решилась. Это же ради меня мы все здесь!

— Шалисса, а ты чего ждала? — хмыкнул Орлгорд и излюбленным жестом заправил белокурую прядку мне за ухо. — Знаешь, сколько лет этой книге?

— Примерно представляю... — не согласиться с его правотой было сложно, а все равно душу опалила досада.

Но Кэйлика мое настроение мало волновало. На это просто не было времени!

— Даю тебе две минуты, — сообщил он и сунул книгу в руки Арабель. — Постарайся запомнить рисунок.

— Что?! — охнула девушка и попыталась отпрянуть, но этот начинающий деспот ловко перехватил ее за локоть.

— Будешь рисовать, — непримиримо припечатал он.

Теперь хотелось его не просто стукнуть — убить. Нельзя было сразу сказать, что будет столько сложностей? А еще стоит тут с таким видом, будто делает нам гигантское одолжение. Хотя что-то рациональное внутри подсказывало, что, если книга не пропадет из хранилища, то никто и не узнает, что мы здесь были. Возможно.

14 глава

Следующего индивидуального занятия с Айзеком не было. Морально настроившись на не самый приятный час, я пришла в студию, но Айзек со счастливой улыбкой заявил, что сегодня у нас практикум. Ну как, сегодня... Мне выделили чуть больше недели на то, чтобы "увидеть" истинную внешность госпожи Марлы. Чтобы при этом не попалась сама, Айзек нахимичил что-то с моим жуком. Тогда же стало ясно, что работать с чужими скарабеями даже лучшим из проявителей тяжело. Всего минута трудов — а ненавистный препод сидел бледный, едва ли не зеленый, и вытирал льющуюся из носа кровь.

Жука предполагалось прицепить на одежду, таким образом, чтобы он касался тела, и при этом его не было видно. Ладно, засуну в карман брючек, а лапки продену в ткань.

Задание казалось сложным, почти невыполнимым. Одно дело рассматривать ровесниц, и совсем другое — госпожа Марла. Наверняка ничего не получится! Но то, что все отведенное на его выполнение время мы с Айзеком встречаться не будем, грело душу.

Освободившись гораздо раньше, чем планировала, я какое-то время топталась в коридоре, пытаясь придумать, чем себя занять. Кэйлик и Дриан ушли в школу боевых искусств. Похоже, вопрос с будущим устройством туда нашего рыжего друга уже решен. Арабель второй день корпела над планом подземных ходов. То, что было в книге, она запомнила и нарисовала еще вчера, но картинка пострадала от времени, так что толку с нее немного. Но дар художницы помогал восстановить недостающую часть, чем она сейчас и занималась.

Сестренка просила ей не мешать, так что я, немного посомневавшись, решила отправиться гулять по городу.

До самого рассвета бродила по залитым лунным светом улицам. Ночной город давно стал привычным и полюбился. Внутри прочно засело ощущение, что и он принял меня. Было бы здорово найти способ жить на две части Блэкдорна... Если верить Айзеку, мама вполне счастлива с Крейстоном, но бросать ее одну в его лапах не хочется. И терять связь с отцом, бабушкой и сестрами тоже.

А еще есть Кэйлик...

Наши отношения пока обходились без объяснений, но эти отношения были, отнекиваться от чувств больше не получалось, это приводило почти в отчаяние. Я слишком сильно застряла в паутине интриг сильных мира сего! Как избавиться от повышенного внимания Мариам, Крейстона и Айзека? Тогда можно было бы просто жить.

Перед самым рассветом я забрела в парк, на то же место у озера, где мы сидели с Кэйликом. Сняла с гудящих ног туфли на каблуке, закатала брюки до середины щиколоток и опустила ступни в воду. Их сразу же обдала приятная прохлада.

Мысли улетучились, разум заполнили пустота и холодок. То, что нужно, после нескольких бурных дней и ночей.

В этой части города время воспринимается странно...

Так я и сидела, рассматривая розоватый рассвет, который отражался в серебристо-серой глади воды.

Очнуться заставили шаги. Вздрогнула, моргнула, вернулась в реальность. Рассвет давно растаял, в небе висело бледное солнце. Очень хотелось спать, но вставать и идти куда-то было лень. Шаги сначала слышались далеко, потом все ближе... Страха не было, так, легкая досада на то, что прервали уединение. Я всегда любила побыть одна. Наверное, наследственность от метаморфов сказывалась.

Кэйлик всегда находил меня. Так действовала связь, образовавшаяся между нами из-за того, что я его проявила. Собственно, это было единственное, на что она оказалась способна, мы проверяли. Сияние вокруг запястий и его умение чувствовать, где я нахожусь, правда, для этого надо было хорошенько напрячься. И все. У Шалена и Сафи было не так: один всегда знал, если с другим случилось что-то нехорошее. Вплоть до мелочей в виде разболевшегося зуба или пропущенного на тренировке удара. Получается, тут все индивидуально.

В общем, я ожидала увидеть именно его, поэтому уселась вполоборота и просто ждала.

Но на берег вышел Шален.

Изумительное везение! Почему из трех проявленных метаморфов я постоянно сталкиваюсь именно с ним?!

Отношение к старшему из братьев Орлгордов теперь было немного другое, все-таки он мне очень помог. Но находиться с ним наедине все еще было страшновато.

Тяжелый взгляд камнем упал мне на плечо. Мужчина остановился. Нас разделяло около пяти шагов.

— Привет, — выдавила я, когда молчание стало нестерпимым.

Ему не говорили, что так пристально смотреть — невежливо?! Впрочем, представители этого семейства и вежливость вообще казались нереальным сочетанием.

— Вот ты где, — пробормотал он. — Я искал тебя.

В голосе не слышалось ярости, сейчас он даже казался приятным, но я все равно почувствовала себя неуютно. Пришлось бороться с сумасшедшим желанием прыгнуть в озеро, переплыть на другой берег и таким образом удрать от него. И победила я исключительно потому, что не умею плавать.

— Меня?

— Да, Шалисса.

Все-таки смотрел он как-то странно. Без злобы, но... с чем-то другим.

— А... зачем?

— Сам не знаю, — он сделал шаг ко мне. — То есть, ты проявитель, но ведь ты и полноценный метаморф при этом, так?

Ход мыслей полубезумного Орлгорда был мне непонятен, так что я просто кивнула.

— Вроде бы.

— И как тебе наша жизнь? Наш город? — блеклые глаза почти больно впились в меня. — Нет желания вернуться к скарабеям?

Странный разговор... Отвечать не хотелось, но и лгать было глупо.

— Там у меня мама, — произнесла медленно, глядя ему прямо в глаза. Хотя последнее было настоящим испытанием. — А здесь отец, бабушка и сестры. И самое большое мое желание — иметь возможность общаться с обеими своими семьями. Но я не дурочка и понимаю, что это нереально.

О подземных ходах и планах наведаться в солнечную часть Блэкдорна я ему рассказывать не собиралась.

— Ты умная, рассудительная девушка, — одобрил Орлгорд. — О той стороне придется забыть.

Опять кивнула. А сама представила, как он летит в озеро. Честно, стало немного легче.

— Так ты пришел, чтобы сказать мне это? — я проявила чудеса самоконтроля, и голос прозвучал равнодушно.

Мужчина еще немного приблизился и опустился на корточки. Наши лица оказались примерно на одном уровне.

— Времени мало, а сказать я хочу много, — напугал меня еще больше он. — Поэтому сразу перейдем к важному.

— Давай, — я чуть склонила голову набок и внутренне подобралась.

— Шалисса Вайрис, ты — единственная, с кем я становлюсь почти вменяемым, — сообщил метаморф. — У меня не получается ненавидеть тебя. И даже если бы брат не просил, я бы не смог тебя выдать.

— Спасибо, — изумленно выдохнула я.

Но подозрительность никуда не далась. Зачем он все это говорит?

— Возможно, это действует твой дар проявителя, вытаскивает на поверхность мою истинную сущность...

— Никто не может этого знать, — справедливо возразила я и поерзала, устраиваясь удобнее.

Утреннее очарование улетучилось с его появлением. Тишина теперь казалась пугающей, вода — слишком холодной, а трава — мокрой от росы. То, что радовало всего несколько минут назад, теперь раздражало.

— Зато я знаю, что снова чувствую себя нормальным рядом с тобой, — в словах Шалена тоже имелась доля здравого смысла.

— К чему ты ведешь? — обреченно спросила я.

В голову закралась бредовая идея, что мне теперь припишут обязанность проводить с ним несколько часов в день, раз уж я на него действую, как волшебная таблетка от нервного расстройства.

Реальность оказалась еще безумнее.

Шален Орлгорд неумело улыбнулся, извлек из кармана нечто блестящее и на раскрытой ладони протянул это мне.

Ювелирное украшение. Ожерелье или... я на картинках видела, такие вещицы надевают на лоб.

Платина, сапфиры, немного традиционных для метаморфов лунных камней.

— Спасибо, конечно, но я не могу его принять...

Метаморф даже не попытался услышать мои возражения.

— Я предлагаю тебе стать моей женой и хозяйкой Блэкдорна.

— Что-о?! — от удивления я чуть в озеро не бултыхнулась.

Нет, он точно сумасшедший!

— Шалисса, я все продумал, — он говорил серьезно, это не был глупый розыгрыш. — Если ты будешь рядом, я смогу восстановиться. Как только это произойдет, мать вынуждена будет отдать кристаллы мне, как законному наследнику. Выходи за меня замуж!

А может, лучше все-таки в озеро? Утопиться будет быстрее и безболезненнее.

— Ты сумасшедший!

Кровь от страха громко стучала в висках. Голова начинала болеть. Я попыталась встать и обойти его, прорваться к желанной свободе, но ловкий метаморф успел схватить за локоть.

— Девочка, это невероятно выгодное предложение, — зашипел он мне в лицо. — Я осыплю тебя драгоценностями, никто в Блэкдорне не посмеет тебя обидеть, даже если всплывет правда. А если будешь хорошо себя вести, возможно, найду способ перевезти к нам твою мать.

Ложь. Он просто заговаривает мне зубы. Сама не знаю, как смогла это почувствовать.

— Мы не любим друг друга, — глупость, конечно, сказала, но ничего другого просто в голову не пришло.

— Какая разница! — Шален с силой рванул меня к себе, и когда я практически рухнула к нему в объятия, полуосмысленно зашептал: — Ну же, возьми брачное ожерелье...

— Брачное?!

Меня объял настоящий ужас.

А еще почему-то вдруг вспомнились сапфировые глаза и губы Кэйлика на моих губах.

— Надевай! Или не вертись хотя бы, я сам...

— Прекрати! — я отчаянно забилась в сильных руках. — Мне восемнадцать, впереди пять лет учебы, и вообще... мне нравится твой брат! Больше, чем просто нравится. Я не хочу за тебя замуж.

Попытки украсить мою головку ожерельем насильно он прекратил. Неужели до безумца что-то дошло? Но не успела толком обрадоваться, как Шален криво улыбнулся, отчего его лицо сделалась еще более страшным, и горько произнес:

— Так и знал, что ты откажешься.

Потом был удар.

Короткая горячая вспышка боли.

И темнота.

Еще до того, как открыла глаза, почувствовала мерное покачивание. Мы находились в машине, которая стремительно уносилась прочь от Блэкдорна. Разлепив веки и дождавшись, пока растает темная пелена перед взглядом, я глухо застонала. Надежды изначально не было никакой, днем в городе помимо нас двоих были только папа, Кэйлик и Айзек, но никого из них не оказалось поблизости. Кто же мог знать, что Шален способен на такое?

Результат — я связана по рукам и ногам, с брачным украшением на лбу, и куда этот чокнутый меня везет — даже представить страшно. Знаю одно, за окном не Блэкдорн.

Поддавшись приступу паники, я тихонько захныкала.

— Если у тебя истерика, я захватил с собой успокоительное, — проявил внимательность похититель. — Дать пару таблеток?

— Развяжи меня!

Попытки освободиться самостоятельно ни к чему не привели. Разве только веревки еще сильнее впились в кожу.

— Не раньше, чем прибудем на место, — мужчина выглядел собранным и сосредоточенным, его взгляд внимательно следил за дорогой, только руки, вцепившиеся в руль так, что пальцы побелели, выдавали истинное душевное состояние.

Пару минут я усиленно дышала, пытаясь самостоятельно справиться с истерикой. Получалось неважно. Подумаешь, я в плену у психа, мы куда-то едем, кругом совершенно незнакомая местность... и украшение на лбу такое холодное, что пробирает насквозь. Будто оно не из драгоценного металла, а изо льда. Зато хуже уже быть точно не может. И почему это ни капельки не утешает?

— Успокойся, Шали, — вновь заговорил этот буйнопомешанный. — Романтические отношения меня давно не интересуют. Ничего я тебе не сделаю, не трясись.

— А как же Кэйлик? — прошелестел наполненный страхом вопрос. — Тебе брата не жалко? Я проявила его, мы связаны. Он рискует стать таким, как ты, а то и еще хуже...

— Исключительно при условии, что ты умрешь, — не впечатлился Шален. — Но ты будешь жить, а я обеспечу тебе комфортные условия.

— Лунная магия непредсказуема! — последний довод.

— Жизнь вообще непредсказуема, — хмыкнул метаморф. — Но иногда приходится рисковать.

Спокойно... Спокойно. Меня будут искать. Кэйлик этого так не оставит. И папа тоже имеет определенное влияние. Все будет хорошо.

А если найдут, возможно ли что-то сделать с брачной побрякушкой? Я чувствую ее магию.

Каждый удар сердца отзывался болью. Чтобы как-то отвлечься от ужаса происходящего, я возобновила разговор:

— Как ты смог выбраться из города? Заполучил кристалл?

— Исключительно благодаря тебе, — может, показалось, но, по-моему, ему от нашей болтовни тоже становится легче. — Помнишь то утро, когда ты вломилась ко мне в спальню? Я потом обследовал ход и нашел выход за стену.

— Вот так сразу? — даже завидно стало, честное слово.

— В первом же тоннеле.

А я всю ночь по ним шастала, и ничего. Оказалась в итоге там, где меньше всего хотела. Обидно!

Ехали несколько часов. Я решила вести себя смирно, все равно попытки освободиться ни к чему не привели. Шален уговорил меня выпить успокоительное, а взамен немного ослабил веревки. Машина была одна из тех, на которых метаморфы отправляются на задания, Шален взял ее на базе неподалеку от Блэкдорна. Это я к тому, что магическая защита была на высшем уровне, ни на каких постах нас не останавливали, вообще не замечали.

В какой-то момент я вообще перестала верить, что нас смогут найти.

Орлгорд своих планов не скрывал. Он восстановится, немного придет в себя, мы подождем, пока Кэйлик перебесится и, возможно, найдет себе новую игрушку, потом вернемся в город, и Шален заявит свои права. Если бы не нестабильное состояние, кристаллы и мастерские давно были бы в его руках.

Однажды мы остановились на заправке, и он купил нам поесть. Бутерброды и противный сладкий чай. Меня кормил сам, рук так и не развязал.

Потом снова ехали.

— Отпусти меня, — какая-никакая еда и успокоительное сделали свое дело, опять появились силы просить и уговаривать. — Я же вижу, ты не плохой.

— Поздно, — он даже не глянул на меня, смотрел исключительно на дорогу.

— А если бы с твоей Сапфирой вот так...

Знаю, это была болевая точка, не следовало ее затрагивать. Но он не оставил мне выбора.

Шален резко затормозил. От противного визжащего звука кровь похолодела.

Метаморф посмотрел на меня... страшно. И процедил сквозь зубы:

— Еще раз упомянешь ее, шею сверну.

Я сразу поверила, даже сомневаться не стала. Этот еще и не такое может выкинуть!

Машина вновь понеслась вперед. Я отвернулась к окну. В глазах стояли слезы, но даже сквозь них получалось рассмотреть мелькающие рядом леса, деревушки, придорожные забегаловки, один раз даже небольшой городок проехали. Как ни старалась, магии не смогла почувствовать нигде, кроме самой машины и брачного украшения у меня на лбу.

Отчаяние нарастало.

Поэтому, когда машина в очередной раз резко затормозила, я сразу морально подготовилась к чему-нибудь ужасному. Кто знает, что этому безумцу еще могло прийти в голову?

Шален напугал меня еще больше, когда резко рванулся ко мне и начал распутывать веревки. Он особо не церемонился, так что иногда мне даже становилось больно. Но испуг все равно был сильнее.

Подобные чувства порой слегка искажают реальность, вот и сейчас мне показалось, что его шрамы стали не так заметны... Они будто стремительно таяли.

— Что ты делаешь? — всхлипнула, вяло трепыхаясь в его руках.

Еще недавно такая желанная свобода теперь не радовала.

— Шали, прости... — прохрипел метаморф.

— За что?! — вскрикнула я, а в голове тут же возникло несколько самых разнообразных вариантов. — Ты же обещал, что ничего мне не сделаешь... Обещал!

Что еще могло прийти в его сумасшедшую голову?!

И как я могла поверить Орлгорду, они же способны думать только о себе...

— Сейчас от меня мало зависит, — процедил сквозь зубы мужчина, и моя левая рука обрела желанную свободу. — Шалисса, кажется, я исчезаю...

Исчезает? Я покосилась на сгустившуюся за окном темноту. То есть как?

— Но сейчас ночь...

— А кто мне недавно напоминал, что лунная магия непредсказуема? — невесело усмехнулся Шален Орлгорд.

Помню, было дело. Вот и не стоило играть с ней в игры!

Получается, это не шрамы исчезают, а он сам. Насовсем, как самый старший из братьев.

Невероятно, но именно сейчас этот метаморф вдруг показался мне совершенно адекватным. И так не хотелось, чтобы он пропал...

— Почему? — спросила требовательно.

— Похоже, Орлгорды слишком крепко привязаны к Блэкдорну, — это было лишь предположение, не больше того.

Чушь! Иначе Вольстенгарды находились бы в таком же положении, а Джарс и его мать много лет жили вне города и, по-моему, к работе это не имело никакого отношения. Значит, здесь должно быть что-то еще. Может, решимость Шалена вернуться была не такой уж крепкой? Или магия луны сочла причину отъезда недостаточно уважительной? Вариантов имелось множество, но мне сейчас нужны были не они, а какой-нибудь способ спасти этого искателя приключений...

Вторую руку, которая кроме всего прочего еще была привязана к ручке двери, освободить не получилось. Пальцы Шалена уже стали достаточно прозрачными.

А ничего дельного упорно не придумывалось...

— Прости... — еще раз повторил похититель.

Но мне этого было мало.

— Не вздумай оставить меня посреди дороги, связанную и совершенно одну, — рявкнула на него. Понятия не имею, где взяла силы и смелость, но прежде за собой столь выдающихся вокальных данных точно не наблюдала!

Метаморф впечатлился, проникся и принял еще более виноватый вид. Со скидкой на некоторую прозрачность.

— Шали, но я...

— Поворачивай к Блэкдорну!

Свободной рукой я вцепилась ему в плечо. Ощущения были странные, будто пытаешься трогать мыльный пузырь.

— Не могу! — он тоже начал психовать. — Если я исчезну, ты разобьешься.

— Я готова рискнуть, — и с удивлением обнаружила, что так и есть, я действительно была готова. — И постарайся думать о том, как сильно ты хочешь домой.

Особо не удивилась, когда он подчинился.

Скорость была небольшая, убить меня Шален не хотел. Он крепко сжимал руль и часто дышал. Первое время вообще ничего не происходило. Мы ехали, и, казалось, нет ничего, кроме его шумного дыхания и болезненного биения моего сердца. Но постепенно плоть под моей ладонью становилась все более живой. Я спустилась чуть ниже и теперь держалась за его локоть.

— Прости, — больше часа прошло, прежде чем Шален рискнул нарушить тишину. — Я не должен был так поступать. Сам не понимаю, что на меня нашло.

— Только сейчас додумался? — зло прошипела я, борясь с нахлынувшими слезами.

— Да.

Сил сдерживаться не осталось. Я громко всхлипнула, свободной рукой влепила ему пощечину и разрыдалась. Ладонь огнем горела, а метаморф даже не шелохнулся.

Чем ближе мы оказывались к Блэкдорну, тем отчетливее видны становились его шрамы. Это успокаивало. Похоже, пронесло.

Выплакавшись и успокоившись, я выпуталась из веревок и теперь без особого интереса смотрела в окно. Из-за темноты мало что получалось разобрать, да и не хотелось, если честно. Шален виновато молчал. А у меня в голове путались разные мысли.

Как там Кэйлик?

Сапфировые глаза снова и снова возникали перед мысленным взором, и этот образ отзывался болезненной резью в груди. Уезжать от родных мне тоже не хотелось, но думалось почему-то в основном о Кэйлике.

Что делать с брачной побрякушкой у меня на лбу?

Не свихнется ли Шален снова, как только мы окажемся в стенах Блэкдорна?

Искали ли нас? Хоть кто-нибудь!

Я как раз пришла к выводу, что мне самой раствориться за пределами города не грозит, когда впереди блеснул свет фар встречной машины. Ничего особенного. Хотя сейчас была поздняя ночь и на пустынной дороге редко кто попадался. Но Шален почему-то сбросил скорость и стал прижиматься к обочине.

— Что на этот раз? — сил пугаться уже не было.

— Кажется, это за нами, — показалось, или в его голосе звучало что-то сродни облегчению?

Шален как раз успел пояснить, что магическая защита на машине сработала, когда подъехал комитет по встрече. В его составе обнаружились Кэйлик, отец и еще несколько незнакомых метаморфов.

Внедорожников было три. Они окружили нас так, чтобы похитителю не пришло в голову резко рвануть с места. Потом подошли, резко распахнули двери. Зачем-то все четыре.

Внутри теплой волной накатывало желание улыбаться, но я кусала губы и пока сдерживалась. Они пришли за мной!

— Ну и как это понимать? — вкрадчиво уточнил Кэйлик.

Его взгляд застыл на уровне моего лба. К эмпату не ходи, и так понятно, что Орлгорд-младший зол до бешенства.

— Шалисса, ты в порядке? — облек в слова свое беспокойство папа.

Я нервно прыснула.

— Угу. Он меня украл, потом чуть не растаял, но уже все нормально, мы как раз назад ехали.

Отец подал мне руку и помог выбраться из машины.

Шалена вытащили метаморфы. Но они прекрасно помнили, с кем имеют дело, поэтому старались действовать максимально бережно.

— Почему на тебе это? — резко спросил Кэйлик и указал на украшение у меня на лбу.

— А это проблема, — не упустила случая пожаловаться я. — Он надел на меня брачное ожерелье!

Норстон со свистом выдохнул и дернулся в сторону Шалена, удерживаемого метаморфами, но следующие слова Кэйлика заставили его передумать:

— Вообще-то, это мое. Ну, в смысле, оно для моей невесты. Свое он подарил Сафи.

Сапфиры... Не зря я вспоминала его глаза.

Обрадоваться не получилось. Вместо этого почему-то стало обидно.

— Как — твое? — зло сверкнул на него глазами Норстон.

— Помнишь, я предлагал тебе сходить к ювелирам и артефакторам? — объяснялся Кэйлик в первую очередь со мной. — Так вот, планировалось, что там я преподнесу тебе ожерелье.

— А я, наверное, взял то, которое нашел, — повинно признался Шален. — Если честно, даже не помню, как оно у меня оказалось.

Все встало на свои места, я никак не связана со старшим из братьев и возвращаюсь домой. Но намного легче мне не сделалось.

Чувствовала себя так, будто у меня украли какой-то очень важный момент. Глупо.

— Не хочу замуж, — неизвестно кому пожаловалась я. — Мне еще рано.

— Поздно дергаться, ты — моя невеста! — Кэйлик был не особенно расстроен тем, как обернулась в итоге ситуация.

— Невеста? Не жена? — в груди нарастало странное волнение.

— Это лишь вопрос времени, — самоуверенно заявил Кэйлик. — Нужно провести обряд и активировать ожерелье.

Ага! Выходит, от меня тоже кое-что зависит!

— Не рассчитывай, что все будет так легко, — прошипела в лицо новоиспеченному жениху и полезла во внедорожник отца.

Кэйлику такое заявление, конечно же, не понравилось.

— Эй! — бушевал парень у меня за спиной. — Что значит — все не будет легко?! Объясни! Шалисса Вайрис, я с тобой разговариваю!

Рычал он грозно, но при Норстоне перейти к более внушительным действиям, чем слова, не решился. Так что я устроилась на заднем сиденье, блаженно улыбнулась и закрыла глаза. Это был очень долгий день...

15 глава

Когда я пропала, папа и Кэйлик устроили жуткий переполох. Приятно, конечно, но теперь весь лунный Блэкдорн оказался в курсе моей родословной. Ну, что мама у меня проявительница.

Ожидаемо, в общем-то. Когда-то это должно было случиться.

Но катастрофы удалось избежать. Еще перед тем, как поехали отбивать меня у Шалена, Кэйлик ввел в нужные уши информацию о том, что способности проявлять я уже лишилась, истратив их на него. Доказательством послужило то, что Кэйлик днем уже пару недель не исчезал. Если честно, самым невероятным во всей этой истории казалось то, что госпожа Орлгорд, самозваная хозяйка города, о состоянии сына узнала вместе со всеми. Поинтересоваться этим раньше ей в голову не пришло. Только тогда я поняла, как мне повезло с семьей. С обеими семьями.

Айзек поджидал нас у ворот.

Заметив его, папа сбросил скорость. Я закопошилась на заднем сиденье, выкарабкиваясь из полудремы.

— Девушка в порядке? — первым делом поинтересовался нелюбимый препод.

— Ни царапины, — подтвердил отец.

Айзек кивнул, тонко улыбнулся и отошел в сторону, пропуская внедорожник. Я подавила желание брезгливо скривиться. Наверняка собирает информацию для Крейстона!

Но когда проезжали мимо него, преподаватель магии искусств прошептал:

— Не стоит благодарностей.

Стекло было поднято, сама не понимаю, как я расслышала.

О чем вообще речь? За что мне его благодарить?!

Сегодня папа изменил своей привычке гонять по улицам Блэкдорна, машина ползла медленно. Пока ехали, я успела немного поспать, так что теперь собиралась с мыслями. Надеюсь, Мариам объяснили ситуацию, и она не станет ругать нерадивую студентку. Не моя вина, что Орлгорды такие эгоисты.

Одна из сопровождающих нас машин остановилась. Уже почти рассвело, метаморфы скоро исчезнут, а делать это в движущемся автомобиле опасно. В другом внедорожнике находились Кэйлик и Шален. Впрочем, они скоро свернули, унеслись домой выяснять отношения.

— Что-то мне подсказывает, без мордобоя не обойдется? — усмехнулся папа и хитро посмотрел на меня.

Спрятать ответную улыбку я не успела.

— Надеюсь, с приступами безумия у Шалена покончено.

— Услышь тебя луна, — кивнул метаморф.

Вот бы и правда услышала. Тогда Кэйлик смог бы осуществить свою мечту. Возможно... Пальцы инстинктивно прошлись по прохладным камням у меня на лбу. Почему я опять думаю о нем?

— Устал?

— Есть немного.

— Тогда как насчет поехать быстрее? — конструктивное, на мой взгляд, предложение. — Дома приготовлю тебе завтрак. Идет?

Отказа не ожидала, но...

— Нельзя, — покачал головой отец. — Вообще-то нам предписано явиться к госпоже Орлгорд. Поэтому едем медленно, чтобы она к тому времени уже улетучилась, и неприятный разговор автоматически отложился на вечер.

— Зачем?! — признаюсь, испугалась до смерти.

— Шали, за последние три недели мы нарушили дюжину законов, — папа устало пригладил волосы и вновь постарался сосредоточиться на дороге. — Самовольно распорядились ценным пленником, скрывали тебя, фактически утаили от правления города проявителя, Кэйлик скрыл свое положение, Шален совершил похищение и несанкционированно покинул город...

Звучало ужасно. Меня передернуло.

— И что теперь будет?

— Скорее всего, ничего, — вдаваться в подробности отец не стал, но его голос звучал уверенно.

Ладно, сама вечером увижу. Пока же имелись более интересные вопросы.

— А кто был тем пленником, которого на меня выменяли?

— Пленницей, — поправил отец и усмехнулся.

— Женщина?!

Этот безумный мир не перестает меня удивлять!

— Сестра Айзека. И не смотри на меня так, я прекрасно знаю, что собой представляет этот лунный жук, — усмехнулся родитель. — Кажется, ее зовут Флория.

Надо же, я даже не подумала, что у Айзека тоже может быть семья... Улыбаясь собственной наивности, я жадно ловила каждое слово отца. История оказалась захватывающей. Младшая сестра моего кошмара как раз закончила третий курс Скарабея. И летом перед четвертым, любящий брат организовал ей практику, пристроил к одному из проявителей, которые сейчас работали вне города. Рано. Слишком рано. Даже выпускники не все справляются. Естественно, девчонка оказалась не готова, растерялась в большом мире, с головой нырнула в развлечения, новые знакомства, непривычную жизнь, а в итоге просто удрала от своего куратора. Решила, что будет жить обычной жизнью и в Блэкдорн с его ограничениями больше не вернется.

Бесхозный проявитель — такая удача... На Флорию почти сразу же началась охота. В конце концов папа перекупил ее у знакомого "искателя диковинок" — так человеческий маг сам себя называл. Привез в лунный Блэкдорн. Что было дальше, я и так знаю.

— Кстати, для общего образования, — подвел итог сказанному Норстон. — Вне Блэкдорна метаморфы днем не пропадают. Мы вообще неотличимы от обычных людей. Но покинуть город навсегда нельзя, ты сегодня сама видела, чем это чревато.

Я кивнула.

— Запомню.

Существование наполовину в проклятом городе или короткая, но полноценная жизнь за его пределами? Страшный выбор.

Чем мне так сказочно помог Айзек, что я должна прекратить его ненавидеть и проникнуться искренней благодарностью, выяснилось с наступлением темноты, когда мы с отцом отправились к Орлгордам.

Страшно было, но далеко не так, как я себе представляла. Мы немного опоздали. С завтраком не сложилось, но ужин я все-таки приготовила, потом еще бабушку ждали... В общем, к нашему появлению все получили свою порцию презрения и наказание. Карала госпожа Орлгорд.

Шален получил разбитое лицо и арест до точного определения его состояния. Кэйлик — бездну презрительных взглядов. Не то он просто не являлся любимчиком матери, не то наши отношения не получили одобрения. Отцу подсунули командировку, от которой он уже четырежды отказывался. Что-то скучное, долгое и совершенно неинтересное. Бабушку в принудительном порядке пристроили к созданию какого-то артефакта, потом у нее выведаю, что за он. В общем, как тихонько шепнул мне Кэйлик, все отделались малой кровью.

— Роузана Орлгорд, — отец галантно склонился и слегка коснулся губами руки женщины.

Пролепетав приветствие, я воспользовалась несколькими минутами, в течение которых они разговаривали, чтобы разглядеть "хозяйку города". Про нее и сказать особо оказалось нечего. Орлгорд, конечно, но... Стройная, но совсем не такая тонкокостная, как большинство метаморфов, свои светлые волосы она коротко стригла, единственным красивым в ней, пожалуй, были большие серые глаза. Губы оказались слишком полными, а алое платье женщине совершенно не шло. Мне немного стыдно за сравнение, но, вспомнив, что Орлгорд она не по рождению, а по мужу, я вдруг подумала, что стоящая рядом с отцом особа лет сорока похожа на дворняжку, которая обнаглела и заняла конуру породистого пса.

Когда меня раскусили, вообще захотелось сквозь землю провалиться.

— Неважная тебе досталась свекровь, да? — Мариам подошла неслышно и покровительственно обняла меня за плечи.

Ее поддержка приободрила, но вторжение в личное пространство вызвало досаду.

— Я вовсе не...

— Да брось ты, ваш союз с Кэйликом — вопрос решенный, — отмахнулась ректор Высшей школы лунного света.

И пока я гневно сопела, она попыталась разогнать сборище:

— Поскольку Шалисса на ближайшие пять лет принадлежит Лунной школе, ее судьбу решать мне. Предлагаю разойтись и считать инцидент исчерпанным.

Их взгляды с Раузаной скрестились. Только что искры не брызнули!

— Тем не менее, я хотела бы точно знать, что из себя представляет невеста моего сына, — голос действующей госпожи Орлгорд просто сочился ядом.

— Да на здоровье! — фыркнула Мариам, выталкивая меня вперед. — Проведем замер магии.

Что-о?!

Попытку попятиться пресекла ладонь Мариам, так и оставшаяся лежать у меня на спине.

— Айзек! — позвала госпожа Орлгорд.

А я и не заметила, что он здесь... А еще, кажется, недооценила этого жука — он не двойной "агент", а тройной! Первый дружелюбный взгляд за вечер от госпожи Орлгорд достался именно ему.

Мужчина поднялся из кресла в углу, которое занимал, якобы не желая мешать почти семейному сборищу, и вальяжно направился к нам. В его руках блеснул золотой жезл с наконечником-скарабеем. Расширившимися от ужаса глазами я наблюдала, как жезл в руке Айзека медленно скользит от макушки до носков туфель, не касаясь меня.

Скарабей, прикрепленный к карману, будто ожил, пошевелился, бедро кольнуло и обожгло. Я поморщилась, но это вполне сошло за выражение легкой нервозности.

Больше ничего не произошло.

— Она потухла, — печально сообщил Айзек, выпрямившись. — Совсем. Солнечная магия восстановлению не подлежит.

Когда он говорил, мой взгляд упал на Роузану Орлгорд. И я отчетливо поняла, что она никак не изменяет внешность.

Я поняла, а она не почувствовала воздействия.

Стало быть, магия проявителя никуда не исчезла, я могу ею пользоваться, но никто ее не улавливает.

Прилив благодарности к Айзеку я все-таки испытала. Но это нисколько не мешало мне продолжать его ненавидеть.

Вычислить настоящую Марлу удалось через три занятия безрезультатных попыток. Это было уже после выходных, наполненных семейными посиделками и уроками вождения с отцом. Скоро ему отправляться в длительную командировку, так что мы старались успеть все. Так вот, перед студентами предстала миниатюрная красноволосая особа с янтарными глазами. Истинная же ее внешность была не такой броской: обычная метаморфа, только пухленькая слегка.

Станет Кэйлик главным Орлгордом — обязательно посоветую ему сделать на въезде в город гравировку "Не верь глазам своим!".

Все это время мы почти не общались. Я его избегала. Глупо, но... От случившегося до сих пор не прошел какой-то неприятный осадок. Я — невеста, и это вопрос решенный! Даже семья ничего против не сказала! Хоть бы посочувствовал кто, что ли. Но нет, все вели себя так, будто вообще ничего не произошло. Словно я вещь бесчувственная, которую можно поставить в любой угол, и она там будет стоять, покрываться пылью, слова поперек не скажет! В общем, я была в тихом бешенстве, но продемонстрировать его Кэйлику не могла, он все это время был страшно занят делами семьи и в школе почти не появлялся.

Соответственно, наш поход в подземелья тоже отложился на неопределенный срок.

Сразу к Айзеку со своим открытием решила не бежать, пойду на следующей неделе, когда и должны возобновиться наши занятия. Сегодня же я сидела в комнате с сестрой, даже гулять под луной не пошла.

Арабель рисовала. Она несколько дней назад закончила план подземных тоннелей и теперь просто выпускала магию. Залитый бледным светом сад, розоватый рассвет, угасающая в небе луна... ничего особенного. Она никогда не рисовала день. А меня немного грызла совесть.

— Если бы я знала, как, я бы и тебя проявила, — пробормотала виновато спустя часа два тихих мук совести.

— И к отчиму и Мариам добавилась бы еще и Роузана, — скептично сморщила носик Арабель. — Тебе мало приключений?

— Да нет, достаточно.

— Вот и не надо подвигов, — она все-таки оторвалась от мольберта, чуть повернула голову и внимательно посмотрела на меня: — Что у вас с Кэйликом?

— Я с ним не разговариваю, — повозилась немного в кровати и натянула на себя одеяло. Почему-то стало холодно.

— Ты в него влюблена? — Бель всегда была проницательной.

— Нет!!!

— Врушка, — хихикнула сестра. — Лучше расскажи, каково это?

Наморщив лоб, я несколько секунд раздумывала, потом выдала чистую правду:

— Ужасно. Все время хочется его поцеловать и прибить. Даже не знаю, чего больше.

— Шали, я тебе до смерти завидую! — жалобно призналась сестренка.

Улыбок сдержать не смогли.

Я как раз хотела сказать, что она тоже обязательно встретит кого-нибудь, притом, совсем не такого вредного, высокомерного и самовлюбленного, как эти Орлгорды, но не успела. В дверь постучали.

Мы переглянулись. Но ни одна гостей не ждала, так что обе пожали плечами, после чего я крикнула:

— Открыто!

Дверь сразу же распахнулась, и в комнату влетел запыхавшийся и взъерошенный Дриан. В Лунной школе правил было немного, и парням не запрещалось приходить в комнаты девушек, так что тут не было ничего такого. Не то чтобы Мариам одобряла эти визиты, просто метаморфы по природе своей замкнутые и необщительные, они и без запретов друг к другу редко суются. Насколько знаю, в школе всего три встречающиеся парочки, и это если считать и нас с Кэйликом. А многие соседи по комнатам едва здороваются друг с другом.

— Завтра до занятий идем обследовать тоннели. Кэйлик обещал все устроить, — пропыхтел Дриан и рухнул в кресло. — Шали, захвати устройство связи, если пройдем, попробую настроиться на местную сеть лучше. Тогда ты сможешь хотя бы звонить, большего не гарантирую.

Кто о чем, а наш рыжий — о любимой технике!

— Думаешь, мы найдем нужный ход с первого раза?! — воскликнула Бель.

— Почему бы и нет? — друг послал ей ободряющий взгляд. — Ты полностью восстановила план, там все указано.

— Ну...

Белька была очень скромной и просто не осознавала, кажется, какую пользу принесла.

— Никуда я с ним не пойду! — опомнилась я. Потом подумала секунду и еще раз опомнилась: — То есть, это он не пойдет. Вылазка наша!

— Шалисса, учись разделять личные отношения и вещи более приземленные, — выдал дельный совет Дриан.

А его просили?!

— Пф!

— Роузана знает о ходах. Некоторые из них уже нашли и там охрана, — парень уже работал с Орлгордами, так что знал больше нашего. — Кэйлик нам нужен.

Ненавижу, когда все оборачивается вот так!

— Ладно, — пробурчала недружелюбно. — Но он мог хотя бы сам сказать, а не использовать тебя в качестве посыльного?

И что это он так понимающе улыбается? Они оба!

— Мы виделись в том самом тоннеле, через который Шален увез тебя, — тем не менее взялся оправдывать работодателя этот рыжий предатель. — Роузана не хочет допустить повторения того случая... ладно, она не хочет утратить власть, поэтому там сейчас такая охрана! Я лично устанавливал систему и камеры.

— Ну, понятно, — даже понимая разумность чужих доводов, сдерживаться я не могла. — Мы слишком заняты! А невеста нам для порядка нужна, никуда же не денется!

— Ох уж мне эти влюбленные, — поморщился Дриан.

— Кажется, кто-то хочет внимания... — прыснула Арабель.

Я одарила обоих гневным взглядом.

Сговорились они, что ли?!

План, который воспроизвела Арабель, был максимально полный. На большом листе раскинулась путаница тоннелей. Талантливая в магии искусств девушка смогла восстановить даже те части рисунка, которые пострадали от времени. Она же примерно прикинула расстояние и отметила стену, которая окружает город, и еще одну, что разрезала его пополам.

Фантастическая работа!

Кэйлик смог расшифровать некоторые из более поздних пометок. Ими оказались заклинания, отпирающие входы в те тоннели, которые его предки посчитали нужным защитить дополнительно. Но учился младший Орлгорд из рук вон плохо, так что пользы от него было меньше, чем полагалось.

Последние приготовления велись в нашей с Бель комнате.

Мы с сестрой облачились в почти одинаковые темно-синие костюмы из брючек и туник с длинными рукавами — тепло, удобно и немарко. Еще были туфли на плоской подошве и чуть растрепанные пучки на затылках. Кэйлик и Дриан принесли с собой фонарики, чтобы не приходилось растрачивать ценную магию, кучу всяческих магических штучек, назначения которых я вообще не понимала, и сейчас склонились над планом, намечая маршрут.

— В таком виде по школе ходить не стоит, это подозрительно, — Орлгорд выразительно черканул взглядом по мне, хотя Арабель выглядела точно так же. — Тут неподалеку есть спуск. Внизу будет один длинный коридор, четыре перехода, из них особую защиту имеет только один, и с той я разобрался. Проблем не будет, но Шали придется повозиться. Еще коридор — и мы у стены.

— Что-то мне подсказывает, что именно там начнется самое сложное... — заметил Дриан.

— Какая-то защита в любом случае должна быть, — Кэйлик с ним согласился, — чтобы проходили только посвященные. Но никаких пометок нет.

Вот так вот, четко и по делу. Мы с так называемым женихом не сказали друг другу и слова. Ну, разве только "привет". Я все еще злилась, а он... не то был слишком занят, не то чересчур уверен в своей неотразимости.

Обсудив последние детали, мы перешли к активным действиям.

В груди все так и замирало. Неужели сейчас я найду путь домой?! Мечтала об этом с первого дня в доме бабушки!

Дождавшись, когда коридор, куда выходила наша дверь, опустеет, мы покинули комнату, чтобы тут же нырнуть в потайной ход. На этот раз люк в полу, а не дверь в стене. С фонариками было проще, чем с кулонами, сил уходило значительно меньше.

После первого же поворота Кэйлик попытался взять меня за руку, но я не позволила и с независимым видом продолжила идти к цели. Даже когда подвернула ногу и чуть не упала, не растеряла враждебности.

— Шалисса, только давай без необдуманных поступков, ладно? — устало попросил парень.

— Это ты мне о необдуманных поступках говоришь?! — чуть не вцепилась ему в лицо, честное слово!

— Я имел в виду, у стены, — пояснил он и снова сосредоточился на окружающем пространстве, опасаясь пропустить место, где находится замаскированный переход в соседний тоннель.

На меня больше даже не смотрел.

Конечно, ничего личного!

Я была на взводе. Не факт, что получится обойтись без глупостей.

До тоннеля с защитой дошли как-то незаметно.

Из задумчивости меня вывел голос Орлгорда:

— Шали?

Стоило вернуться в реальность, как получилось рассмотреть пульсирующую сеть цвета лунного камня, облепившую весь проход. Ребята уже сняли защиту, и ничто не мешало оценить истинный размер проблемы. Внушительное пространство, яркое сияние, несмотря на то, что защиту создавали пару веков назад, она ни на одном участке не ослабла.

И я понятия не имела, как она работает.

Зато хоть паутины здесь не было.

— Думаешь, справлюсь? — я нервно сглотнула.

— Если нет, можем сразу разворачиваться и идти обратно, — хмыкнул Кэйлик и раньше, чем я отпрянула, ободряюще сжал мою руку. И тут же отпустил. — Советую тебе поторопиться, нам еще возиться с проходом под стеной.

— В крайнем случае, сегодня осмотримся, потом вернемся еще раз, — предложил Дриан.

Бель согласно кивнула, но все мы прекрасно понимали, что лучше справиться с этим сейчас.

И почему все самое сложное всегда падает именно на мои плечи?

Я прикрыла глаза и постаралась сосредоточиться на мерцающей сети. Надо что-то с ней делать, Кэйлик прав, кроме меня некому. У него недостаточно магии, а Бель и Дриан вообще сеть видеть не должны.

Знаний не хватало, пришлось положиться на инстинкты. Заодно постаралась вспомнить, чему нас учили на лунной магии... Нет, о том, как пройти защиту такого уровня, нам, конечно, еще не рассказывали, но кое-что полезное имелось. Каждое наше заклинание подпитывается лунным светом. Если его нет — подойдут специально заряженные амулеты. Или какие-нибудь артефакты соответствующей направленности.

Пришлось напрячь зрение еще сильнее, так, что даже голова разболелась, но это того стоило. Мне удалось заметить четыре точки, в которых сияние казалось ярче. То, что питает сеть, должно быть где-то здесь... Прикусив губу, я посомневалась минутку, потом осторожно ковырнула стену возле ближайшего ко мне места вливания магии.

Друзья наблюдали, затаив дыхание.

Камень поддался и, приложив немного усилий, мне удалось вытащить его наружу. Кэйлик попытался остановить меня, но я не слушала, просто сунула руку в образовавшийся проем. Даже моя тонкая ладошка еле прошла и немного оцарапалась. Не до крови.

Пальцы почти сразу нашарили что-то прохладное.

И я извлекла и подсунула под свет фонарей... все-таки артефакт, судя по силе, которая от него исходит. Лунный камень овальной формы был заключен в оправу из черненого серебра.

— Наша работа, — удовлетворенно кивнул Кэйлик. — Сейчас таких уже не делают.

Бабушка рассказывала, что ювелиры и артефакторы, которые работают у Орлгордов, настоящие фанаты своего дела и вечно что-нибудь усовершенствуют. Так что без лишних вопросов к Кэйлику обошлось.

— А когда делали? — Дриан у нас практичный, он бы не стал ничего спрашивать из праздного любопытства.

— Точно не помню, — скривился Кэйлик. — Лет сорок после смерти Кенброка Орлгорда, того самого. Ну, примерно.

Лично мне сейчас меньше всего хотелось углубляться в историю, так что я поспешила направить всеобщую энергию в правильное русло:

— Пожалуйста, скажи, что ты знаешь, как его "выключить"...

Вопрос был уместен, учитывая, что даже оказавшись в моих руках, эта штука не перестала питать сеть.

— Обижаешь! — нагловатая усмешка Кэйлику безумно шла. — Девушки, кто-нибудь одолжит мне заколку или сережку? Нужно что-то острое.

Это сделала я. Но только потому что ближе стояла!

Наследник уколол палец, и когда из ранки выступила большая рубиновая капля, позволил ей упасть на лунный камень в оправе. Раздалось шипение. Потом тихий хлопок. И все, некоторая часть сети погасла.

— Универсальный нейтрализатор, — с усмешкой пояснил Кэйлик, хотя его никто не пытался расспрашивать.

— То есть, таким образом все ваши артефакты вырубить можно? — уточнил Дриан.

— Все, теперь я должен тебя убить, — печально вздохнуло мое наказание с сапфировыми глазами.

Возиться с остальными камнями не хотелось, и время особо не позволяло, так что мы с Кэйликом помогли пройти Арабель и Дриану так, чтобы они не задели сеть.

Последний коридор.

Отрывистые удары сердца отмеряли каждый шаг.

И у нас будет около двух часов, чтобы разобраться со стеной, если она существует и на этом уровне, потом надо вернуться на занятия.

Успели пройти примерно половину коридора, насколько позволяла судить темнота, когда в первый раз послышался какой-то звук. Я, а вместе со мной, наверное, и все остальные, решила, что это кто-то из нас неудачно наступил на валяющийся под ногами камешек. Но через несколько секунд звук повторился.

Стук. Будто кто-то пытался выломиться из соседнего тоннеля в этот.

Вообще-то странно... Мне казалось, здесь какое-то особое место. Не первый раз спускаюсь вниз, а никогда даже эхо не слышала.

Мы замерли и принялись вертеть головами по сторонам, но разглядеть ничего не получилось. Свет от фонариков создавал вокруг нас пятно, в котором присутствовала хоть какая-то видимость, но одновременно с этим он сильно мешал — за пределами освещенного участка темнота казалась еще более непроглядной и зловещей.

Еще этот стук... Кто-то сильно старался и, похоже, злился.

Первым взял себя в руки Кэйлик и с силой постучал кулаком о ближайшую стену.

— Звук другой, — отметил он.

Эхо не было, я правильно запомнила.

— Кажется, это немного дальше... — неуверенно высказала предположение Арабель.

— Держимся за мной и не высовываемся, — скомандовал Орлгорд. — Шалисса, знаешь хоть одно защитное заклинание?

— Нет...

— Тогда тоже держишься за мной, — и меня бесцеремонно затолкали к себе за спину. — А выйдем отсюда, я тебя запишу на начальный курс самообороны. Слишком уж часто с тобой что-нибудь случается.

— Естественно, я же тебе живая нужна! — прозвучало неожиданно едко. А я еще и остановиться вовремя не смогла: — Ну, чтобы остаться вменяемым...

Он ничего не ответил, но посмотрел так... На меня в жизни никогда так не смотрели. Слово, обозначающее не самую высокую оценку моих умственных способностей, просто витало в воздухе.

К счастью, от выяснения отношений нас отвлекли.

Послышался грохот, будто камни посыпались. Несколько даже нам под ноги прилетело. А когда облако пыли осело, в желтом свете фонариков обнаружился знакомый парень с выкрашенными красными прядями в черных волосах. Перепачканная одежда и сбитые в кровь костяшки пальцев привлекли чуть меньше внимания. Еще магия сильно ощущалась. Не лунная.

— Шалисса! — заметил меня он.

— Тот самый парень с рисунка... — прошептала за моей спиной сестра.

В голове щелкнуло, радость выплеснулась счастливым визгом:

— Джарс! — забыв о требовании Кэйлика держаться позади него, я бросилась вперед и... мы обнялись, будто были как минимум приятелями. Ненадолго. Потом я, держа это явление за руку, чтобы не делось никуда, повернулась лицом к друзьям и внесла ясность: — Ребята, познакомьтесь, это Джарс Вольстенгард.

Последовала немая сцена, во время которой Арабель попыталась спрятаться за Кэйлика, а он сам смерил гостя из чужой части Блэкдорна изучающим взглядом.

— Тот самый? — первым отмер Орлгорд.

— Ты неоригинален, — усмехнулся мой старый знакомый.

Правда! Теперь кажется, будто та карусель, поступление и размолвка с Бэт, — все это было сто лет назад.

Парни одарили друг друга недружелюбными взглядами.

— Ты как попал сюда?

— Зачем?

— Что со стеной?

Мы все задавали вопросы, но делали это почти хором, Джарс просто не успевал отвечать. Поэтому решил не напрягаться и вообще молчал. В итоге Кэйлик шикнул на нас, оторвал меня от Джарса и взял дело в свои руки — отправился осматривать стену и дыру.

— Рад, что ты жива, — сообщил мне тем временем Вольстенгард.

Но едва его пальцы коснулись моей ладони, как из темноты послышалось предупреждение:

— Шалисса — моя невеста.

— Мне так важно было это узнать? — ехидно уточнил гость из-за стены.

— Важно, — припечатал метаморф. — Во избежание.

Проявитель как раз открыл рот, чтобы ответить нечто грубое, но я успела вмешаться:

— Этого невоспитанного молодого человека зовут Кэйлик Орлгорд. И все не совсем так, как выглядит.

Из темноты скептично хмыкнули, но мы с Джарсом проигнорировали этот звук.

— Это к нему тебя сплавил Крейстон? — понизив голос, спросил Джарс.

— К отцу и бабушке.

Прозвучало бредово, наверное, так что, пока Кэйлик был занят дырой в стене, я добавила подробностей. Вкратце рассказала, как проснулась в незнакомом городе, привыкала к новой семье, поступила в Лунную школу. Сама знаю, история захватывающая. Не удивительно, что его лицо вытянулось.

Еще Джарс постоянно смотрел на Арабель, а она пряталась за Дриана. Наш рыжий друг небольшого роста, так что это ей не помогло. Я несколько минут наблюдала за происходящим, а потом представила парочку друг другу.

— Джарс, это Арабель, моя двоюродная сестра. Арабель, это Джарс, тот самый.

Пришлось почти силком вытаскивать ее из-за спины Дриана. Когда же у меня получилось, и ладошка Бель на секунду спряталась в руке Джарса, коварная реальность подкинула очередной сюрприз. Их руки окутало яркое сияние. Золотое с лиловым.

— Ой... — они оба отпрянули друг от друга и вопросительно посмотрели на меня.

Точно "ой". Я примерно поняла, что произошло, но промолчала, просто пожала плечами.

Чувство такта — штука хорошая, но Орлгордам совершенно несвойственная. Кэйлик без проблем взял на себя роль того, кто приносит дурные вести:

— Из собственного опыта могу сказать, что кого-то только что проявили. Ну, или пару минут назад, не суть.

Арабель чуть сознание не потеряла от такого известия. Я даже не поняла, обрадовалась она или нет.

Поскольку Джарс тоже является полукровкой, спорный вопрос, потерял ли он дар... Но сам парень огорченным или встревоженным не выглядел, поэтому мы все же перешли к причине, по которой и спустились в тоннели.

Стена существовала и на этом уровне. Наверное, у Джарса был очень сильный дар, раз он смог ее пробить. Он даже рассказал нам, как именно. Оказалось, то вещество, которое похитили у Мариам в первый раз, было не только ядом. Оно было способно уничтожить стену. Вообще, полностью. Мариам зачем-то хранила его, а Крейстон, как только заполучил, почти сразу уничтожил. Но прежде Джарсу удалось украсть несколько капель. Есть все же некоторая выгода в том, чтобы быть Вольстенгардом, еще и лучшим студентом.

На целую стену не хватило, а вот на то, чтобы избавиться от преграды в тоннеле — вполне. Подземные ходы ему по секрету показала мать. Она же не знала, что Джарс следит за Крейстоном и разыскивает меня.

И вот он здесь...

— Что-то я совсем запутался... — пробормотал Кэйлик, обнимая меня за плечи.

Хотела отстраниться, но в подземельях было холодно, а он, хоть и не особенно теплый, поразительным образом умудрялся согревать одним своим присутствием.

— Меня обменяли на сестру Айзека, — выдала то, что сама знала. — Во время наших с ним дополнительных занятий сам он как-то признался, что это не навсегда. Мол, Крейстон такими студентками не разбрасывается.

Джарс тут же кивнул.

— Точно! Ты у нас в списках первокурсников, числишься на стажировке. Надо говорить, кто записан куратором?

Сама знаю.

— Айзек упоминал, что с моим уровнем дара это нормально.

— Тогда с чего ты переполошился и стал искать пропажу? — Кэйлик вперил враждебный взгляд в потомка другого семейства из легенды. — Все же поверили, почему не поверил ты?

Смущение у Вольстенгарда получилось скрыть.

— Так случилось, что в ту ночь, когда все произошло, я проходил мимо дома Скоингов и видел в окне кое-что... После такого сложно было поверить, что Шалисса добровольно поехала на эту стажировку.

— Что?! — мы все буквально вцепились в него. Лично я — в самом прямом смысле этого слова. В рукав. — Что именно ты видел?

— Точно не знаю, — пожалуй, такого разочарования я не испытывала, даже когда у меня отобрали мо-бук. — Айзек ввел тебе транквилизатор. Ты упала. Крейстон поймал. Потом тебя положили на стол, Крейстон надорвал на спине кофточку и положил тебе на плечо своего скарабея. Я его запомнил: золото в качестве основы, нефритовые крылышки и глазки — осколки кристаллов, которые вставлены в глаза жука с крыши школы. Они колдовали.

Как в фильме ужасов, честное слово.

Холод обжег кожу, дыхание сперло. Я сама не заметила, как прижалась теснее к Кэйлику, а он обнял меня крепче и потерся подбородком о висок.

— Два оставшихся кристалла у него, — сделал логичный вывод Орлгорд-младший.

— Судя по всему, не лично его, — как та, кто прожил дольше всех в солнечном Блэкдорне, я сделала чуточку другие выводы. — Похоже, кристаллы основателей принадлежат элитной школе проявителей "Золотой Скарабей". Именно поэтому каждый ее ректор, получив пост, становился негласным лидером элиты.

А ведь эти два камня должны принадлежать семье Вольстенгард. Странно, что Крейстон вообще пустил их в город.

Ладно, с этим разобрались. Но все равно вопросов тьма!

— Не знаешь, что они там наколдовали? — я умоляюще посмотрела на Джарса и непроизвольно потерла плечо.

Пожалуйста, пусть он знает! Пускай это все уже закончится хоть как-нибудь!

Но парень виновато улыбнулся и развел руками.

— Прости.

Молчание провисело минуту. Пора было набросать какой-нибудь план и разойтись, но на нас напал коллективный ступор. Не знаю, о чем думали друзья, но я сама терзалась одним вопросом: стоит ли рассказывать обо всем семье и, если да, то кому именно? Не хотелось бы, чтобы по моей милости кто-то из близких оказался в опасности.

— Лично я вот чего не понимаю, — вдруг заговорила Арабель, высунувшись из-за плеча Дриана, — как отчим собирается заполучить тебя обратно? Понятно же, что Вайрисы тебя не отдадут и ни на кого менять не станут. Они обожают тебя! К тому же, ты — наследница.

Да, это было действительно странно. Впрочем, понять ход мыслей таких, как Крейстон, Мариам и им подобные, смог бы точно такой же прожженый интриган.

Но Джарс нас сильно удивил. Меня так точно.

— Вообще не проблема, — заявил он. — Когда ты здесь станешь не нужна, Крейстон предложит Вайрисам обмен.

— Шали не отдадут! — запальчиво воскликнула сестричка.

Я кивнула. В этом вообще никаких сомнений не было.

— У них жена твоего отца, — Джарс просверлил меня взглядом. — Дара, кажется.

— Что?!

— Не может быть!

— Она жива?

Удивлены были все.

Несколько секунд Джарс наслаждался произведенным эффектом, только когда изумление с наших лиц стало исчезать, продолжил:

— Обмен будет такой: жизнь Дары и ее возвращение домой взамен на твой переезд к матери. Ты-то в любом случае не пострадаешь, а вот ее убьют, если семья откажется выполнить условия.

Захотелось взвыть от бессилия. Проклятый интриган все продумал до мелочей! Наверняка Дара бродила по тоннелям, искала выход и каким-то образом угодила к нему или Айзеку. От такого обмена папа не сможет отказаться. И я первая буду настаивать на том, чтобы сделка состоялась. Бабушка, конечно, не придет в восторг, но вряд ли мы ее послушаем.

До занятий оставалось минут двадцать, а нам еще назад возвращаться, так что последние детали обговаривали очень быстро. Зачем я нужна отчиму на территории метаморфов, Джарс не знал. Предполагал только, что после возвращения меня подробно расспросят о местной жизни. Мы с Кэйликом сочли эту причину недостаточно весомой для такого количества сложных действий, но спорить не стали. Все равно других версий пока нет.

Парни договорились встретиться через несколько дней, чтобы Дриан смог покопаться в мо-буке Джарса, тогда у нас появится постоянная связь и не нужно будет каждый раз спускаться в тоннели. После этого Джарс ушел, мы прикрыли дыру в стене камнями, и я под чутким руководством Кэйлика создала иллюзию. Вряд ли сюда в ближайшем будущем кто-нибудь забредет, но на всякий случай решили быть осторожными.

Назад в Лунную школу пришлось возвращаться очень быстро.

День выдался непростой. Спуск в тоннели, встреча с Джарсом, ворох новой информации, в которой еще только предстояло разобраться, спешное возвращение, несколько минут на то, чтобы переодеться и привести себя в порядок. На занятия мы все-таки опоздали. Не сильно, но достаточно, чтобы получить замечание. Это тоже хорошего настроения не прибавило.

Как назло, сегодня все преподаватели решили помучить нас практикой. Метаморфозы, на которых у меня опять ничего не вышло. Наверное, потому, что все мысли были о бедной мачехе. Надеюсь, Крейстон ничего ей не сделал... Лунная магия, где заклинание смогла сплести лишь с шестого раза. И магия искусств, на занятии по которой Айзек предложил нам всем что-нибудь нарисовать. Даже тем, чьи картины не оживают. Вроде как, это расслабляет. Здесь я не устала, но рисунок был ужасен, о чем не преминула напомнить противная Айлина. Я и без нее была в курсе, что отвратно рисую, но лишнее напоминание об этом окончательно испортило настроение.

Когда же добралась до комнаты и рухнула на кровать с твердым намерением проспать до следующей ночи, в дверь настойчиво постучали.

— Давай не будем реагировать, — взмолилась такая же измотанная Арабель. — Пускай вечером приходят.

План я одобрила, и мы дружно притихли, но... когда такие мелочи могли остановить Орлгорда?

Через минуту настырного стука в дверь в комнату заглянула пепельная голова с яркими синими глазами.

— Девчонки, вы там вообще живы?

Белька мучительно застонала и закатила глаза. Куда девалось ее прежнее благоговение перед старинным семейством? С Кэйликом она давно уже держалась, как с равным.

— Вообще-то, это был тонкий намек, — сообщила я. — Наше молчание в переводе обозначало: уйди и дай выспаться.

Арабель кивнула в знак полной солидарности с моими словами.

Бессовестный вторженец взглянул на нее, потом на меня, позже опять на нее...

— Приятного отдыха, Арабель, — вежливо пожелал он. — А эту девушку я похищаю.

С такими словами меня схватили за руку и вздернули с кровати. Ответом на беспардонный поступок стало гневное шипение:

— Эй, а меня спросить?! — я потерла плечо. Похоже, церемониться эти Орлгорды вообще не умеют.

— Если бы спросил, ты бы отказалась, — в оправданиях он тоже не слишком преуспел.

— Вот именно!

— Поэтому не спрашиваю. В планах обещанная экскурсия к ювелирам и артефакторам, пикник в парке и катание на карусели. Шали, обувайся, не то я тебя на руках понесу!

Угроза была страшная! Поэтому я торопливо сунула ноги в туфли, и под хихиканье Арабель Кэйлик вывел меня из комнаты.

Всю дорогу до школы ювелиров и артефокторов, которая находилась достаточно далеко, я исправно портила свидание, ныла о том, как устала, о брачном ожерелье, слишком жаркой для осени погоде и просто плохом настроении по вине внезапно нарисовавшегося жениха и всяких интриганов. Кэйлик героически терпел. Шок, но он даже стукнуть меня ни разу не пригрозил.

В итоге в школу не пошли, в мастерские едва заглянули, исключительно для того, чтобы Кэйлик представил магам-артефакторам свою невесту, потом обогнули большое бело-синее здание и зашли в ювелирный магазин, который расположился в нем же. Некоторые изделия, те, что не были заказаны Орлгордами или кем-то извне, создавались для продажи. Оказавшись в огромном зале, где все сверкало и сияло, от мраморных полов до содержимого витрин, я стряхнула с себя остатки сна и как раз собралась спросить, кто это все покупает...

Как взгляд упал на ценник. Потом на другой. Третий. Ой, мамочки... Во всем городе, в обеих его частях, едва ли найдется пять семей, которым по карману такое великолепие. Две из них отделены стеной и быть покупателями просто не могут. А тут столько всего... Через минуту, когда Кэйлик провел меня в центр зала, я обратила внимание на большую плазменную панель на стене. Карта. Вверху сиял особый знак, который имел значение "только для посвященных". То там, то здесь вспыхивали страны и города.

Тайная торговая сеть, которая доступна лишь магам и нелюдям. Уникальные драгоценности и артефакты.

Орлгорды должны быть невероятно богаты...

— Впечатлилась? — склонившись к моему уху, прошептал Кэйлик.

Не то слово!

Но не признаваться же в этом!

— А должна была? — я приложила максимум усилий, чтобы казаться невозмутимой.

— Не знаю... Девчонки обожают все блестящее и дорогое.

— Девчонки — в смысле, твои прежние подружки? — я приподняла бровь.

Смутить Кэйлика оказалось несложно. Он выпустил мою руку, сунул ладони в карманы, отвел взгляд и пожал плечами.

— Если тебе интересно, у меня было только две девушки, и сюда я ни одну из них не приводил, — мне было не интересно, но... услышать оказалось неожиданно приятно. — Просто хотел тебя порадовать.

Что ж, у него это получилось. Я всегда любила рассматривать модные журналы. А тут все вживую... Просто глаза разбегаются!

Я обвела взглядом зал и улыбнулась.

— Спасибо. Никогда не бывала в подобных местах.

Следующий час я бродила между прилавками и витринами. Чего там только не было! Тьма потрясающих вещиц, драгоценные металлы, самые невероятные камни, целый зачарованный стенд с артефактами — кольца, жезлы, ручка, чернильница заполненная алмазами и заколка для галстука с шевелящимся изредка черным котом. Не представляю, для чего это все может быть предназначено. Ну, помимо основных функций вещей.

— Ну что, идем? — в конце концов, я решила, что впечатлений для одного раза достаточно, и потянула Кэйлика к выходу.

Попыталась, вернее. Парень не сдвинулся с места, лишь удивленно уставился на меня.

— Но ты же так и не выбрала ничего...

А можно?..

Глаза опять разбежались. Пришлось мысленно хорошенько себя пнуть, чтобы избавиться от лишних соблазнов.

— Не стоит. Правда.

Очередная попытка уйти результата тоже не дала.

— Шали, мы за подарком пришли, — голос Орлгорда звучал немного обиженно. — Изначально планировалось, что во время этой экскурсии я вручу тебе ожерелье и предложу стать моей невестой, но брат все испортил. И поскольку сделанного не вернуть, просто выбери себе что-нибудь.

Как любой нормальной девушке, мне безумно хотелось вон ту цепочку с кулоном — первой буквой моего имени, кольцо с сапфиром... и вообще захапать себе весь магазин! Но я не решалась. Согласиться — значило принять предложение, а я...

Из-за Шалена у меня просто не было выбора. И я была дико зла!

— Хватит и ожерелья, — наступив на горло собственным желаниям, я попыталась сбежать сама, Кэйлик бы все равно потом за мной вышел, но этот хитрец просек маневр в зародыше и ловко поймал меня за талию.

— Ну уж нет! — коварно прошипел он. — Не хочешь выбирать, это сделаю я. Ну-ка, что тут у нас... Покажите нам вот этот кулон с топазом.

Он знал меня слишком хорошо! Я тут же начала спорить:

— Но я не это хочу!

— А что? — выдохнул коварный Орлгорд мне в висок.

Кажется, это идеальный момент, чтобы сдаться...

— Вон тот, с первой буквой моего имени.

Через несколько минут отыскались сережки и кольцо в комплект. Кэйлик был просто счастлив. Вообще-то, я тоже, что больше даже не пыталась скрывать.

— Даже если Шален унаследует все, у меня будут три школы и доля в мастерских, — тихонько шепнул мне жених, пока упаковывали покупки. — Я выгодный муж.

— Думаешь, меня это волнует? — я искренне возмутилась.

— Знаю, что нет, — рассмеялся он. — Поэтому и выбрал тебя.

— Только поэтому? — я не собиралась кокетничать, честно. Как-то само собой получилось.

— Еще потому, что влюблен в тебя без памяти и хочу носить на руках до конца жизни, — и он правда подхватил меня на руки.

Я тихо пискнула и вцепилась ему в плечи.

— Но я не собираюсь обзаводиться мужем, пока не закончу учиться! — попыталась спустить его с небес на землю и отвоевать себе немного свободы.

— Заметано! — Кэйлик согласился неожиданно легко.

Так и не отпустив меня, он попросил девушку-полукровку за прилавком, которая оформляла покупку, прислать украшения в Лунную школу, и направился к выходу.

В парке нас ждал плед, корзинка с едой и работающая карусель.

Похоже, свидание не было импровизацией. Кэйлик готовился к нему заранее и заручился чьей-то поддержкой, иначе почему блинчики еще горячие, а мороженое не растаяло?

— То, что ты сказал про Шалена... — я уселась на плед, сбросила туфли и блаженно пошевелила пальчиками на ногах. — Он в порядке?

— Все еще под домашним арестом, но ведет себя нормально, — Орлгорд-младший говорил ровно, но его выдали радостные искорки в глазах. — Мать пытается это игнорировать, но я уже поговорил с Мариам. Она обещала взглянуть на него. Если все действительно хорошо, через несколько дней он получит свободу, а госпожа Орлгорд потеряет то, что любит больше всего. Власть.

В то, что у Шалена вдруг станет все хорошо, верилось слабо. Сафи мертва, его сердце разбито. Но он наконец займет место, которое принадлежит ему по праву, а Кэйлик увидит море, горы и все, что захочет.

— Куда поедешь сначала? — я проказливо улыбнулась и откинулась спиной к нему на грудь.

Устроившись удобно, оторвала кусочек блинчика с ягодами и сунула ему в рот. Потом себе.

— В смысле? — закончив жевать, спросил парень.

— Ты же мечтал попутешествовать...

— С некоторых пор моей мечтой стала ты, — без тени сомнений заявил он. Впрочем, и о прежних своих устремлениях забывать не спешил. — Но мы обязательно съездим куда-нибудь, как удастся выкроить время...

Некоторое время нам было не до разговоров. Мы кормили друг друга, дразнились, перемазались ягодным соком, Кэйлик слизывал его с моих пальцев, а я — с его щеки. Потом пошли на карусель. Синие розочки неспешно неслись по кругу, звучала тихая мелодия. Мы шутили, целовались и клялись быть вместе всегда.

Уже начинало темнеть, включилась подсветка и вот-вот должны были появиться метаморфы, когда я вспомнила, что до сих пор не сказала кое-что важное:

— Ты тоже мне очень дорог, — прошептала ему на ухо, когда жених нес меня обратно к пледу. — Теперь это всего лишь формальность, но... я согласна быть твоей невестой!

— А потом женой? — требовательно прищурился он.

— Да.

Наши взгляды встретились. В сапфировых радужках заблестели золотистые искорки счастья.

— Это очень важная формальность, — сообщил Кэйлик. — Я люблю тебя, Шалисса Вайрис.

16 глава

Прошла неделя. Норстон уехал, я так и не успела рассказать ему про Дару. Шалену вернули все права, но пока за ним еще присматривали. Он вел себя нормально, хоть и горевал по невесте. Шрамы остались, но, похоже, с приступами безумия покончено. Мариам и Кэйлик в один голос трердили, что я совершила чудо, но на самом деле эта заслуга принадлежала магии и опасности.

Как бы там ни было, я рада, что Шален Орлгорд выбрал жизнь. Хотя и не горю желанием с ним пересекаться.

Весть о том, что я погасший проявитель, облетела город и добралась до школы. Это было не особенно приятно. На меня косились как студенты, так и преподаватели. Приходилось кое-кому напоминать, что я и метаморф тоже. Другим напоминал Кэйлик, чтобы и его невестой держались уважительно. Надо сказать, у него получалось лучше, чем у меня.

Днем, когда все пропадали, мы отправлялись гулять по городу, в какую-нибудь из школ Орлгордов или к озеру. Иногда к нам присоединялась Арабель. Кэйлик не ошибся, Джарс действительно проявил ее. Случайно, как было и со мной. А две случайности — это уже закономерность. Я всерьез так думала, но они все смеялись и советовали сделать это темой своей дипломной работы.

А что, вот возьму и напишу! Мариам одобрит, я ее знаю.

Интересно, где здесь смысл? Ладно, мы с Кэйликом в итоге вместе, но эти двое... Джарсу вроде понравилась Белька, но она пока ни разу не проявила интереса к нему. И даже со мной своими чувствами не делилась. Кто эту художницу разберет, что у нее на уме!

Паутина в подземных тоннелях не успевала восстановиться, мы слишком часто ими пользовались. Той частью, которую Кэйлик пока еще умудрялся скрывать от своих. К счастью у нас был план, а леди Орлгорд сейчас вообще было не до всего этого, у нее город из рук ускользал. Но времени было мало, а сделать еще предстояло слишком много.

Дриан настроил нам связь и даже смог замаскировать ее так, чтобы не засекли. Не зря Кэйлик хвастается, что отхватил себе отличного техника. Теперь Джарс пытался разведать, где прячут Дару, моя же задача — выяснить, зачем меня вообще засунули к метаморфам. Не то, чтобы я против, но... Версия о том, что потом Крейстон планирует расспросить меня о жизни в лунной части Блэкдорна, трещала по швам.

Но если Джарс со своей частью работы почти справился, то я не продвинулась ни на шаг. Как будто правда погостить к родственникам отправили!

И сегодня, на занятии с Айзеком, все мысли были только об этом.

— Шалисса, ты меня вообще слушаешь?! — вернул в реальность возмущенный окрик. — Будь собраннее, пожалуйста. Речь идет о твоей безопасности! Ты талантлива, конечно, но это отнюдь не значит, что работать совсем не нужно.

Гневную отповедь он подкрепил укоризненным взглядом.

— Извините, задумалась.

— Позволь полюбопытствовать, о чем? — недовольно спросил преподаватель.

Секрета тут не было.

— Зачем я нужна Крейстону среди метаморфов?

— Шалисса, — Айзек закатил глаза, — ты опять?! Просто запомни, что для него ты своя, а значит, опасности он тебя не подвергнет. Попробуй воспринимать происходящее, как приключение. Все это не по-настоящему: родные, метаморфы, жених... Хорошо?

Я кивнула, конесно, но стоило представить, что все это у меня отнимут, как сердце болезненно затрепетало.

— Вот и умница, — склонил голову господин Адерс. — Теперь вернемся к действительно важному.

Сапфировый скарабей лежал на столе, отделяющем меня от преподавателя. Айзек как раз объяснял, как заставить его подчиняться.

Второе занятие мы посвящали этому. И, прямо скажем, работать с жуком было сложнее, чем распознавать метаморфов. Надо было представить, как передаешь команду в золотую "голову" ювелирного насекомого, и как активизируется магия. Пока от меня требовалось всего лишь заставить жука подняться на лапки, но все, чего удалось добиться, это мучительная головная боль.

Час просидели, а ничего путного так и не получилось.

Айзек был недоволен. Впервые мои результаты категорически не остраивали его.

— Можешь идти, Шалисса, — в конце концов, быссмысленная возня ему надоела. — Поешь и отдохни, ты белее луны. А я поговорю с твоим отчимом, возможно, дело в том, что ты метаморф, и утравлять жуками ты не сможешь.

— Всего хорошего.

Схватив сумку, я устремилась к двери.

Еще один уникальный случай — в кои веки я была с ним солидарна. Ненавижу, когда что-то не получается!

Вышла из студии и по привычке вздохнула свободнее. Айдей давно уже не пытался вторгаться в личное пространство, если только по учебе, но все равно я рядом с ним чувствовала себя некомфортно. Мысли были заняты этим, когда проходила коридор и пересекала холл. Я и по сторонам-то толком не смотрела.

Поэтому чуть с лестницы не рухнула, когда из-за спины меня окликнул хорошо знакомый голос:

— Шалисса!

Ноги онемели. Пришлось взяться за перила.

— Шален? — я заставила себя обернуться и посмотреть на него.

Мужчина стоял у подножия лестницы. Все такой же изрезанный шрамами и тусклый, но в то же время непривычно спокойный. Похоже, он зачем-то приходил к Мариам.

— Уделишь мне минутку?

— Не хотелось бы, — и все де я спустилась и позволила подвести себя к окну.

Держаться с ним свободно пока не получалось и вряд ли скоро получится. Слишком свеж в памяти его поступок. И понимание, что он не помнил себя, ничего не меняет. Ладно, почти ничего.

— Брось. Худшее, что мог сделать, я уже сделал, — заметил мою скованность Орлгорд. — И искренне сожалею.

— Проехали.

— Оно и видно! — оклемавшись, он вдруг стал очень проницательным. — Ладно, я пришел не за этим.

— А зачем? — не то, чтобы мне на самом деле было интересно...

— Ходят слухи, с тобой специально занимается Айзек... Держись от него подальше, он опасный тип.

Однако, открытие, угу. Как будто я сама до сих пор не сообразила!

— Знаю, — и горько скривилась. — Но моего желания, видишь ли, не спросили. А более приятного преподавателя, который бы разбирался в магии скарабеев, в школе все равно нет.

Лунный свет лился из окна, причудливо мешался с полутьмой, что царила в холле, и делал облик Шалена еще более зловещим.

— Так и есть, но... — казалось, он хочет что-то сказать, но не знает, стоит ли.

— Слушая, я прекрасно понимаю, что представляет из себя этот жук! И вряд ли тебе удастся сильно меня удивить.

Подействовало. Шалек кивнул, что означало принятое решение, и сквозь зубы произнес:

— Айзек убил мою невесту.

— Что?..

В голове не укладывалось...

— Видишь, мне все-таки удалось тебя удивить, — хмыкнул старший из братьев Орлгордов.

— Как такое вообще возможно?! Кэйлик мне другое говорил...

— Брата там не было, а я был, — жестко припечатал наследник влиятельного семейства. — До сих пор воспоминания были, как в тумане. Помнил, что Сафи убил один из наших, я пытался закрыть ее собой, но это не помогло. Только когда отсиживался взаперти после нашего добровольно-принудительного возвращения в город, вспомнил, как все было на самом деле.

— И как же?

Мне вообще полагается это знать?

Отступив на шаг, я заглянула в потухшие глаза метаморфа.

— Да так и было, только подробностей прибавилось, — его лицо напоминало страшную маску. — Я вспомнил, что напал на нас Айзек. Магия скарабеев. Шали, ты не представляешь, что они умеют вытворять со своими жуками!

— Представляю примерно, — я нервно передернула плечами.

— Жук проник в ее тело и сделал Сафи послушной куклой. Он отравил ее. Но прежде, чем яд пожействовал, она напала на меня, — воспоминания были невыносимо белезненными для него.

Недостающие кусочки сделали картинку ярче.

— Получается, заклинание, изуродовавшее тебя, было ее рук делом?

— Любовь, брачное ожерелье у нее на лбу и проклятый жук исказили магию, — подтвердил мой вывод Шален. — Но Сафи не виновата, она не понимала, что творит.

— Зачем Айзеку понадобилось вредить вам? — осталось внести последний штрих.

— До знакомства со мной Сапфира была невестой кое-кого из элиты той части города. Виверда Крейстона. Официального объявления не было, так что скандала не последовало, но ее ухода он так и не простил.

Не сомневаюсь.

Вот теперь все встало на места.

Несколько минут мы в полном молчании простояли у окна. Надо было что-то сказать, распрощаться и разойтись, но ни один не находил ни слов, ни сил пошевелиться. Ему пришлось пережить самое страшное, что можно придумать. И до сих пор возвращаться в эти события день за днем, в своих воспоминаниях. Но вряд ли ему нужно мое сочувствие, а чего-то другого просто не было...

Ситуацию спасла Арадель, просто появившись в холле.

Она пролетела мимо сиреневым облаком, крикнув мне:

— Если что, я в библиотеке!

И унеслась.

Витающую над нами неловкость, кажется, забрала с собой.

— Кто это? — ожил Шален.

Взгляд, которым он проводил Бельку, мне совершенно не понравился. Почти такой же одержимый, как в худшие времена.

Впрочем, темная дымка быстро растаяла.

— Моя двоюродная сестра, Арабель, — нехотя ответила я. — Не смей приближаться к ней! Даже думать не смей!

— Ладно.

Интересно, он вообще осознает, что до сих пор смотрит ей вслед?

Часть текста удалена по договору с издательством. Книга вышла в ЭКСМО, серия "Академия магии".