Беловодье (вбоквел к Пс4) [фрагмент] [заморожен]

Что бы остановить даже небольшую лайку, вам потребуется или ружье с крупной, "волчей" дробью, или, накрайняк, автомат — но тогда стрелять надо уметь. Да, читанные статьи снабдили меня и этой информацией: там рассматривалась роль собак в немецкой армии. Коротко — адреналиновый выплеск в атаке почти полностью блокирует болевые ощущения этих стайных хищников, а истекают кровью они недостаточно быстро, что бы умереть до того, как вцепятся зубами во врага. Более того, ощутив смертельное ранение, зверь теряет последнюю осторожность, выкладываясь в последнюю в жизни атаку — что, кстати, не только для собак характерно... В общем, надо поразить или мозг, или позвоночник, или лапы. Задача не для пистолета против стаи, короче... если это, конечно, не револьвер калибра .45.

...оттолкнув Леру, которая не выпуская оружия из рук начала заваливаться на спину, "чоткий" взмахнул руками, как загребая воздух... и у него получилось! Волна пыли... блин, смешанная со светом, что ли? — рванула на встречу стае: несколько собак покатилось, упав, раздался вой... и остальные свалили спутника крестатого и буквально облепили его самого. Воздух пошел маревом, полетели темные брызги...

— Бах! Бах! Бах! — Не вставая, и, по-моему, не целясь, девушка начала стрелять в шатающуюся фигуру, даже не пытаясь разобрать, в кого попадает... ее рука бессильно упала вместе с предводителем "братвы". На гаражный закуток упала бьющая по ушам тишина.

Сколько я простоял на своем месте — не знаю. Но, наверно, не меньше минуты — уже и "зайчики" из глаз пропали. Мыслей не было — мозг впал в ступор от скорости происхождения событий. Потому, я сделал не самую умную вещь — я, загребая листья ногами, подошел к куче животных и человеческих трупов. Кровь. Рваные раны. Белеющие кости. Я никак не мог поверить, что это — "реал". Игра. Как есть игра. Не бывает такого "на самом деле". Даже пробивающийся запах меня не убедил... живых было двое. Пока живых. Давешняя псина — вожак, чье тело содрогалось в редких конвульсиях. Побитое, порезанное, с пулевыми ранами, с закатившимися глазами... лежащее рядом с телом девушки. Лерка была совершенно цела... пока я не разглядел рукоять кинжала, торчащую аккуат под левой грудью. Или кортика. Или... короче, у этой штуки была гарда. Небольшое мокрое пятно на черной ткани водолазки, проступившее из-под рукояти смотрелось как розыгрыш. Девушка хрипло и прерывисто дышала, закрыв глаза. Я опустился перед ней на колени — не зная, что делать. Клинок "запер" разрез — так иногда бывает, я читал...

— Ле... Лера? — Глупо, но я позвал ее... и она открыла глаза! И подняла руку с пистолетом, приставив к моему лбу.

— ... — Губы ее что-то беззвучно прошептали, и пистолет сделав тихий "щелк", упал вместе с рукой. Оружие было в положении "затворная задержка". Я было, отшатнулся... и тут же, с внезапной нахлынувшей... злобой? Желанием мести? Просто хотел за все отыграться — за годы одиночества, за вечный игнор со всех сторон... за то, что к такой красавице, возможно, я больше никогда в жизни близко не подойду... я наклонился, и поцеловал ее в губы. И наткнулся на пронзительный взгляд желтого глаза. Моя единственная подруга-собака была еще жива... и взгляд ее был совершенно не как у животного. Это было еще раз глупо — второй раз на те же грабли, но... она меня спасла. Ценой жизни всех ее "подданных"... пусть не нарочно, защищая территорию — но спасла, сомневаюсь, что меня что-то хорошее ждало. В общем, я наклонился в последний раз коснуться рукой, прощаясь...

— Если сможешь — не уходи... или отпусти

и с удивлением обнаружил, что мои губы слипаются. От крови. О? Точно. Кровавые пузыри лопались на губах у моей несостоявшейся убийцы. Черт. Я наследил тут, отпечатки подошв и кровь. А мне еще ментов вызы...

Собака вдруг подняла голову и провела внезапно длинным, теплым розовым языком по моим губам. Р-раз! И все пропало: трупы, кровь, умирающая собака и умирающая девушка — даже знакомая "улица" из построек как будто изменилась. Я поднялся с земли, провел рукой, потом языком по губам — сухо. Только кровавый привкус все еще чудится. Прошел до знакомой "дыры" между боксами, заглянул, прошел назад. Ничего. Один из вечно закрытых "отсеков" в едином каменном гараже оказался открыт и там с ничем не примечательным жигуленком возился не менее непримечательный мужик... Это что, получается я такой глюк словил?! Или, что, солнечный удар?! Ни в какую милицию я, конечно, звонить не стал. Скорее я собственное сумасшествие поверю... с другой стороны, должен же я быть в чем-то особенным, правда? Надеюсь только, это бы не пророческое видение!!! За то, что это был не реал, говорило хотя бы то, что запомнившийся мне вид не самых приглядных трупов... не смущал. Хотя, такие подробности... с другой стороны, я в медицинский готовлюсь, и атлас по анатомии уже скачал... брр, тот, что с "настоящими фотографиями учебных препаратов". Вот от него мне реально было плохо, поначалу!

... дома все было, как обычно: отец еще на работе, мать что-то готовит на кухне.

— Динь-дон-динь-дон!

Я вытаращился на ветку лимонного дерева — этот, с позволения сказать, "бонсай", рос у нас сколько себя помню в коридоре, под никогда не выключавшейся лампой дневного света, и к ветке был привязан колокольчик — тоже всегда. Как-то в детстве я пытался выспросить у мамы, зачем, но та нехарактерно скупо ответила "традиция такая, от моей бабушки". Маму звонкий "дзынь" всегда, сколько я помню, раздражал (не менее, чем я, опять "приставший к бедному дереву"!). И вот сейчас эта ветка, без всякого на то основания, вроде ветра, раскачивалась, создавая мелодичный звон.

— Слава! Прекрати!

— Мам, это не я, честно!

— Ага, а звонит само дере... — Мать осеклась, гляда на раскачивающийся предмет. Мы поглядели друг на друга, и я почувствовал себя очень глупо. По крайне мере спрашивать "что это" желание пропало начисто! Родительница все-таки подошла... и рукой остановила ветку.

— Не хочешь к дяде съездить? — Внезапно-хмуро спросила она.

— Прямо завтра? — Радостно переспроил я. — А Наталье Ивановне записку напишешь?

— Ах да, у тебя же практика. — Она отвела взгляд, что-то прикидывая в уме. — Нет, доходи уже свои два дня, потом съездишь... В школе ничего не произошло?

За исключением того, что все учителя куда-то разбежались, а оставшийся на хозяйстве физрук вместе с парой самых "прокачанных" парней и нескольких девиц немедленно устроился на лавке и достал гитару? Нет, ничего... Дальше я знал, что будет. Любимцы и просто "нормальные" по его классификации засядут мастерить и жарить барбекю... а "долбаки" (это его, авторское слово!) отправятся покупать различное нужное: бухло там, курево, мясо или курицу для жарки... за свои, карманные. "Меня не волнует, как, ля!" Начав выступать, можно было быстро словить в морду — не от преподавателя, конечно (только жалоб не хватало), об его "окружение" "случайно ударится". До меня очередь дошла бы в последним, но дошла бы — большая часть из двух 10 классов имела нормальных предков, которые по той или иной причине "отмазали" чад, и на практику осталась едва ли десятка человек. Все эти качки-кепконосцы и будущие ботексные пергидрольные работницы панели, пардон, модных агенств и секретарских загончиков в родичам были более, чем параллельны... а мой маме втемяшился воспитательный эффект. Как у нас проходят споры, я уже упоминал. Так что, пользуясь своей "харизмой", которую правильно назвать "стелс-эффектом" я просто свалил.Почти успешно.

— Нет, ничего, мам. В школе все хорошо... и всем.

— Ну ладно. — Она хмуро прошлась по мне взглядом и ушла дальше готовить обед. А я взялся за ветку "бонсая"... и отдернул, чуть не зашипев: полное ощущение, что взялся за оголенный телефонный провод, когда он звонит — было у меня и такое. Что, опять глюк?! Но нет, еще трижды я проходил мимо растения, и каждый раз, дотрагиваясь, получал свой "разряд". На пальцах появились подозрительные красные пятна... может, аллергия? Или такая особая лимонная кислота? Да ну, чушь! Но ветку трогать перестал — что я, мазахист, что ли?

На утро, перед выходом "на каторгу" оказалось, что все листья на ветки желтые. Гм. Вот так номер. Б... лин, скорее бы уж эти два дня прошли! Интересно, дядя хоть в Москве или в своем деревенском доме, под Осташковым? Лучше бы второе — отдохну хоть у озера...

2.

Охранник, ленивая задница в форме, смолил перед входом сигаретку и на мое "доброе утро" пробухтел хриплое "привет"... стоп, ЧТО?! Я оглянулся, через открытые двери созерцая невиданное чудо — первого на моей памяти школьного "КППиста", который соизвол обратить на меня внимание! Не фига себе! Какой интересный перелетный комар его укусил? Или это была особая, генно-модифицированная птица-перипил?! Как бы сорт той загадочной "паленки" узнать? Чисто в научных целях — отнести на химический анализ. За зелье "видеть невидимое" выдав...

Вопль классной при входе в "наш", 10 (теперь уже 11) "Б", соответсвенно классный класс... тьфу, блин, уже заговариваться начал! — буквально заставил меня споткнуться на ровном месте:

— Медведев, где твоя сменка?

— Что? В смысле, здравствуйте, Наталья Ивановна! — Или крупную партию "неправильной" паленой водки завезли во все продмаги нашего города, или что-то случилось... со мной?!

— Привет, привет. Так сменка где? Девочки сегодня полы моют, что бы я завтра вас, охламонов, отпустила!

— Эм, как обычно, в раздевалке. — Конечно, мой "стелс", который я всегда приписывал слишком обычному внешнему виду и легкой полноте меня не спасал, если уж учитель натыкался на мою фамилию в дневнике и вопрошал на весь класс "Медведев где?"... но ощущать, как к тебе прикапываются не по делу посторонние люди было... новым, неожиданным ощущением. Однако, мастер-класс имени моей мамы подготовил меня в нужном ключе.

— И как она там оказалась?

— Повесил. — Честно ответил я, не уточняя, что это было прошлой осенью. Фишка была в том, что врать было строго противопоказанно: не то, что бы родители умели распознать мои мысли по лицу (а вот дядя, кажется, мог), а в том, что мне было мучительно стыдно каждый раз, когда меня "выводили на чистую воду". Вот и сейчас... Ну кому нужна сменка, если на тебя никто не смотрит? Все равно всем параллельно, в чем ты пачкаешь школьные полы. Но я сделал все "по правилам".

— И как ты это сделал, если раздевалка три дня как закрыта?

— Эм... — мне было неудобно напоминать, но, буквально жопой почувствовав, что неверный ответ прикует меня к швабре в след за гламурными кисами... и на кого они попытаются свалить всю работу, можно даже не гадать. — ...вы меня дежурным по ключу, извините, поставили. Осенью.

— Что, правда? — Классная едва ли не вытаращилась.

— И я, каждый вечер проверял, закрыта ли дверь раздевалки. И закрывал, если нужно.

— Гм. — Наталья Ивановна выглядела смущенной. — А чего не сказал? Дежурных положено раз в месяц менять!

На это я просто опустил глаза и сделал вид, что теперь уже я смущен: вот такой я скромный и застенчивый. Ага, держите меня за идиота — "застрять" потом на занятии вроде проверки чистоты мужских сортиров!

— Ладно, ключ потом не забудь отдать. И садись уже — сейчас придут опоздуны и я выдам задания...

Пока учительница ходила за списком дел в кабинет к завхозу, я расположился за своей партой (соседки на практике, естественно не было) и чуть поболтал с парой более-менее вменяемых кадров: на, знаете, есть такие Паши и Коли, которые приятели всем, включая качков-мутантов, школьной гопоты, при этом еще и с девчонками ладят. Мне бы так... Пока Наталья Ивановна отсутствовала, ребята успели обсудить, кто где хочет "работать" — на воздухе (и солнцепеке) или в спертой атмосфере помещений... и меня позвала "для количества" группа пашаколей. Я в шоке! Не "Медведев... ну пойдешь с кем-нибудь", а... Причем, из всего необычного, что было вчера со мной, вспоминался только "глюк". Ведь с него все началось. Потом уже и лимонное дерево, и "посыл" от мамы... гм. Кстати, Лерки что-то тоже нет.

Одноклассницу, правда, я выкинул из головы достаточно быстро — пришлось и потереть с порошком стены около столовой (сущая пытка!), добиваясь нужного оттенка зеленого, и потаскать какие-то железки из кабинета труда наружу (в то время, как те, у кого мускулы заменяли даже костный мозг... сажали цветочки в школьных клумбах! Логика, ау!!!), и даже, вооружившись ведром белой краски и веревкой рисовать на беговой дорожке риски расстояния (100 метров в итоге получились еще на полметра короче, ура!)... В итоге, парней завернули носом дотирать недостаточно позеленевшую краску, а я был мобилизован расклеивать новомодные наклейки-указатели "выход там", кстати, тоже зеленые. Вешал я их по распоряжению классной "на высоте глаз ученика 3-5 класса", то есть примерно мне по грудь, и сам с собой делал ставки, какую наклейку не отдерут в первый же день нового учебного года. С большим отрывом (каламбур, хехе!) лидировала "умно" наклеенный указатель в аккурат за вечно распахнутой дверью в подвал, где, собственно, и располагались раздевалки. Если делать вид — то делать до конца, перед классным руководителем я планировал предстать с мешком с обувью. Так что, поскольку мне было лениво ходить два раза, маршрут расклейщика я составил таким образом, что бы с последней бумажкой попасть сюда... и встретил в "предбаннике" перед входами в отсеки с крючками на стенах (именованными "раздевалкой") Леру. Девушка мало того, что остервенело терла пол шваброй спиной ко мне, еще и воткнула наушники в уши — рокот ударных прекрасно разносился в тишине помещения. Однако — как-то она меня все равно заметила. Красавица-брюнетка резко крутанулась на каблуках (я машинально отметил слишком массивные ботинки, не очень подходящие к летней жаре) и буквально впилась в меня взглядом! На миг мне показалось, что ее глаза, неопределенно-темно-зеленого цвета вспыхнули двумя желтыми углями...

— П-привет. — Внезапно косноязычно, да еще и с заиканием выдал я. В груди сперло — девушка и раньше оказывала на меня подобный эффект, а уж обратив внимание... Не знаю, любовь ли это, но смотреть безотрывно на гибкое, фигуристое тело хотелось еще и еще!

— Так! — Лера выдернула "затычки" из ушей за провод, так и оставив торчать и свисать из-за воротника обтягивающей футболки. Она сделала два быстрых шага ко мне, фактически уперевшись лицом в лицо, заглянула в глаза, отступила на шаг. Я честно старался не дышать, боясь спугнуть чудесное мгновение, хотя, честно говоря, вообще ничего не понимал. Но мне было как-то пофиг! — Так. Ты чего здесь вообще делаешь?

— В р-раздевалку шел. — Что бы сказать эту фразу, мне пришлось судорожно глотать воздух.

— Она же закрыта!

— К-ключ...

— О как. Ну, открывай. Живее!

От окрика я слегка пришел в себя: сами понимаете, день за днем наблюдая за девушкой, которая тебе нравится, но ровным счетом видит вместо тебя пустое место, невольно представляешь себе ее характер и как бы она могла с тобой поговорить... В общем, я словил некоторый когнитивный диссонанс. Но распоряжение выполнил.