Аврора-21

Глава двадцать первая

Уже зная, что происходит с Михаилом, сейчас Аврора исподтишка ловила на его лице и в жестах признаки, которые раньше проходили мимо её внимания. Впрочем, какое тут внимание, если она и не догадывалась именно во время совместной трапезы смотреть на него глазами мага. Да и неопытная была. На первый или не вооружённый магией взгляд, он вёл себя обычно: ел не спеша, двигался скупо и точно. И разговаривал мало. Лишь раз сегодня за столом спросил:

— Как сегодня работалось в городе?

— Хорошо.

Пришлось отделаться односложным ответом: тем более знала, что Михаил уже получил полную информацию о работе группы от Григория. И самой говорить не хотелось: держать-то постоянно магическое зрение пока ещё не привыкла. Так что — говорить и смотреть магически получалось сложно. И была третья причина такого краткого ответа. За ужином она быстро продумывала один вариант за другим, как заманить мужа в спальню-артефакт до его ежевечерней отлучки к старику Даниилу. Вариантов придумывалось много, но всё какие-то не те. Да и лихорадочные вспышки оранжевого вокруг него не давали возможности сосредоточиться на придумывании, как сделать так, чтобы он согласился войти в спальню сразу после ужина.

А к концу ужина у неё самой всё внутри начало холодеть, едва она бросала на него якобы мимолётный и ничего не значащий взгляд. Как же раньше она не замечала? Пусть и без магического зрения? Пусть он привычно сидел поодаль, но ведь... Задребезжала вилка, вылетевшая из его вздрогнувших пальцев. Вроде спокойно поднял её снова, но пальцы побелели от силы, с которой он держал столовый предмет... Магическая зелень вокруг Михаила постепенно пропадала. Всё пространство, внутри которого он продолжал сидеть, полыхало всё тем же коричнево-оранжевым — с каким-то гнилостным оттенком.

Чисто внешне Михаил выглядел разве что ещё более бесстрастным. Но сейчас Аврора понимала: это не то бесстрастие, которое помогает работать с магическими силами. Это страшное напряжение, с которым он сдерживается, чтобы не превратиться в чудовище хаоса. Если ещё не что-то более жуткое. Знают ли остальные маги о его состоянии? Кроме Даниила, разумеется?

Вскоре, под конец ужина, когда Рената подала десерт, движения Михаила стали настолько напряжёнными, что он начал двигаться медлительней, словно сопротивляясь тяжёлой воде

Сама стараясь дышать спокойней и вовремя отводить от него глаза, Аврора, наконец, сообразила, как пригласить его к себе.

Беззаботно, хоть и боясь, что от собственного напряжения голос сорвётся, она попросила мужа:

— Михаил, в одной из твоих книг мне попалась статья, смысла которой я не понимаю. Она совсем маленькая, на два абзаца. Ты не мог бы, перед тем как уйти к Даниилу, объяснить мне её? Из-за этой статьи я уже два дня топчусь на месте и не могу усваивать следующие страницы.

Она боялась — он скажет, что объяснит ей содержание статьи после посещения старого мага, а сейчас торопится. Но муж внимательно выслушал и кивнул:

— Да, мы посмотрим.

Уходя вместе с ним из столовой залы, она и ужасалась тому, что он в любой момент может сорваться, и в то же время восхищалась мужем: неудивительно, что среди своих магов он признан сильнейшим. Да, Даниил тоже один из лучших. Но за счёт накопленных знаний, а Михаил...

— Где твоя книга?

Заранее покрываясь мурашками, что он может обозлиться и уйти, из-за того что она сейчас сделает, Аврора забежала в свою спальню и застыла в самом дальнем уголке комнаты, включив яркое освещение, чтобы он заранее не переходил на магическое зрение и не увидел камни артефакта. Расчёт был на то, что он устанет ждать, пока она выйдет с книгой. И войдёт сам.

А если он почувствует, что уже не может больше сдерживаться в ожидании? Если сбежит к Даниилу, где в тамошней комнатушке, надёжно запертой, может, не подвергая опасности остальных, обернуться в чудовище? И... начнёт бросаться на стены?.. Только сейчас до Авроры дошло, почему он приходил к ней только ночью. Спонтанная близость произошла при затемнённых шторами окнах, и он мог не бояться, что она увидит его тело, его кровоподтёки, порезы... Бесновалось чудовище. Доставалось человеку.

— Аврора? — окликнул он её всё ещё из гостиной апартаментов.

— Сейчас! — крикнула она, не двигаясь с места. — Я забыла, где её оставила! Подожди минуточку — разыщу!

Тратя впустую его драгоценное время, она ждала и надеялась: даже если муж не захочет стоять в их гостиной, а соберётся вновь сбежать, то он, как воспитанный человек, должен будет войти к ней, чтобы предупредить о своём уходе. Ведь сейчас он думает, что она суматошно разыскивает книгу. А войти — значит, сделать два-три шага по спальне от порога. Того самого порога, который является границей комнаты-артефакта.

И встрепенулась, когда его фигура появилась в дверном проёме. "Как в рамках картины!" — глупо подумала она, глядя, как он тяжело перешагивает порог и старается унять жёлчное от раздражения выражение лица. Но сморщился ещё больше, как только понял, что Аврора включила весь свет в комнате. И сморщился не оттого, что свет горит, а оттого что он агрессивно яркий.

Шаг от порога. Второй. Третий.

На ходу раздражение на лице мягко сглаживалось в пустую маску.

Шаг четвёртый — Михаил упал. Повезло, что четвёртый шаг был сделан по толстому ковру, и муж рухнул боком. Кажется, в последний момент он сообразил-таки, что происходит нечто из ряда выходящее вон...

Аврора бросилась ему навстречу. Не затем, чтобы поддержать: попробуй она это сделать — упала бы вместе с ним. Даже в его плечи не успела бы вцепиться — слишком далеко была... Новая глупая мысль: надо было приготовить подушку! Представила, как бросается к нему с этой подушкой, и въяве увидела, как он шарахается от неё с диким изумлением в глазах.

Стресс, который испытывала Аврора в секунды, когда Михаил падал, выдавил из неё всего лишь два коротких вздоха, похожих на горький смешок от глупой же ситуации.

Михаил растянулся на полу. Недавнее полыхание вокруг него чужеродной магии затухало, постепенно уступая место ровному зелёному цвету... Поневоле опустившаяся с мужем на пол Аврора быстро подставила ладони под его голову, как будто ему, лежавшему, это в чём-то могло помочь.

Он не дёргался, хотя она почему-то ожидала, что его тело будет биться о пол, как в припадке. Но и не приходил в себя. Словно уснул... Что с ним происходило на самом деле, Аврора не знала и знать не хотела. Она хотела, чтобы он очнулся в сиянии личной магии зелёного цвета и сказал бы, что больше никогда и никуда не будет уходить из дома сразу после ужина. Вот такое смешное желание...

И в то же время... До недавней поры жившая в реалиях земного общества, Аврора ещё сомневалась: а вдруг у него инфаркт или инсульт? Она даже судорожно проверяла его пульс, прижимая палец к известному ей месту на его кисти. И его кровь била в её палец твёрдо и спокойно, и она успокаивалась на секунды, а потом снова "слушала" размеренно отчётливую пульсацию и снова вздыхала: нет, это точно действие магии.

А чуть позже грустно улыбнулась самой себе, ой какой неопытной, и вновь перевела обычное зрение на магическое. Сразу стало легче. Насколько она, дилетантка в магии, понимала, магия хаоса медленно, нехотя исчезала. И, словно молодая трава на чёрных выжженных недавно местах пожарища, всё настойчивее пробивалась магическая зелень самого Михаила...

Сидя рядом с ним на полу, вспоминала, что по утрам, пару раз для практики использовав магическое зрение, она видела эту сияющую зелень вокруг мужа. И теперь удивлялась, почему не сообразила посмотреть на него так же и вечером. Давно бы поняла, в чём дело. "Задним умом богата, — усмехалась она и вздыхала. — Но почему не видели маги? Они же все опытные! Или... вечером, уставшие после работы, они торопились разойтись по домам, а потому... да и вообще... Не было причины смотреть на своего руководителя магическим взглядом. Объяснение притянуто за уши, но это единственное, что объясняет "слепоту" магов его группы. Или он сам?.. Крепился до последнего, скрывая ото всех, кроме Даниила, происходящее с ним?"

Один раз она встала, чтобы выключить люстру, оба торшера и настольную лампу. Оставила лишь пару бра, дающих мягкий вечерний свет. К Михаилу вернулась бегом: боялась, как бы без неё не произошло что-то ещё. Хоть и сознавала: будь что сложное, пришлось бы звать на помощь.

Но муж лежал расслабленно, и лицо было таким спокойным, каким не было в те минуты, когда на его лице читалось то самое ненавидимое Авророй бесстрастие.

Устроившись снова на полу и, чтобы было поудобней, приподняв голову Михаилу — устроив его на плоской подушке с кресла, она огляделась: магические камни стабильности, хоть их и использовали на всю катушку, первоначального блеска не потеряли. Они продолжали сиять уверенно.

Может, Михаил и шевельнулся. Она не заметила. Но что-то заставило её взглянуть ему в лицо. Он смотрел куда-то наверх, то ли в потолок, то ли на верхнюю часть стены напротив. Серые его глаза смотрели спокойно, и она решилась спросить:

— Как... ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — ровно ответил он, опять не пошевельнувшись.

Ничего не понимая, она уже с тревогой пригляделась к нему. А если он злится? Ведь она могла бы предложить ему свою помощь напрямую, безо всяких глупых уловок. Но... поверил бы он ей?

— Что ты сделала?

Вопрос был задан без намёка на злость, и Аврора виновато ответила:

— Я вспомнила, как ты говорил, что моей крови не хватило на всех. И проколола палец, чтобы капнуть на каждый камень в спальне. А потом... позвала тебя сюда.

— Вот как. Хм. Нет и месяца твоему обучению, а ты уже экспериментируешь с магическими силами.

— Ну... мне интересно, — призналась она и собралась спросить, не помочь ли ему встать, но он, сам того не замечая, перебил её.

— Как ты догадалась?

Сначала она была озадачена: о чём он? Потом сообразила. Он говорит о скоплении хаоса внутри него. О том скоплении внутри себя, с которым два с лишним года вёл войну.

— Когда ты мне рассказал о магическом зрении, я начала постоянно смотреть на все предметы магически.

— Тоже интересно? — усмехнулся он.

— Конечно, — даже обиделась она. — Обычные предметы вдруг оказываются совершенно иными! Да и люди тоже. Как же не смотреть! А... что?

Маги редко используют магическое зрение, — сказал он, кажется придержав вздох. — Надоедает быстро. Да и то напряжение, которое приходится применять, заставляет реже обращаться к нему. Если ты постоянно смотришь магически и тебе нетрудно выдерживать это напряжение, ты сильный маг, Аврора.

— Поэтому... — медленно сказала она, — никто не заметил?

— Возможно.

— А как ты... ну, в этот хаос? С этим хаосом?

— Хаоситы не только подсылают големов, — сказал Михаил и внезапно поднялся, чтобы сесть. Оглянулся на кресельную подушку, усмехнулся. — Хаос — это сила. И огромная. И не обязательно разрушительная. Мне предложили эту силу взамен на... временное перемирие. Зная о коварстве хаоса, я отказался. Но у меня был момент... колебания. Слишком хорошо я видел эту силу. И она — страшный соблазн. Ведший со мной переговоры хаосит сразу заметил, что я колебался. Он ничего не сказал, но подстроил ловушку: когда я решил, что переговоры закончены... — Он помолчал, глядя в ничто. — В общем... нельзя поворачиваться к хаоситам спиной, даже если тебя в качестве охраны сопровождают сильные маги. Когда я пришёл домой, обнаружил, что в окружающей меня личной магии мерцают крупицы внесённого хаоса. Думал — справлюсь самостоятельно. А он... похож на болезнь. На инфекцию. Достаточно малой дозы, чтобы начать пожирать мою магию. И расти. Никто из моих магов не видел, что происходит со мной. Пока я конфиденциально не напросился на консультацию к Даниилу.

— Но он же ничем тебе не помог! — не выдержала Аврора.

Теперь Михаил полностью развернулся к ней.

Оба всё ещё сидели на полу. Михаил уселся перед женой, по-восточному скрестив ноги. Уселся так, чтобы смотреть ей прямо в глаза.

— Ты... успела побывать у Даниила?

Она даже испугалась сначала, но вовремя тоже заглянула в его глаза, а потом он ещё и рассмеялся. Непонятный его смех заставил растеряться, пока он не объяснил:

— Никак не думал, что, дай тебе в руки только начатки знаний о магии — и ты начнёшь... разовьёшь бурную деятельность с её применением. Нет, я видел, как ты увлечённо пытаешься исправить последствия хаоса, прошедшего по нашему посёлку, как проверяла, что умеешь, даже в городе, но почему-то не думал, что ты займёшься и моей проблемой.

— Я тебя люблю, — неожиданно для себя объяснила Аврора.

И оба затихли, уставившись в пол и лишь изредка посматривая друг на друга.

— Ты никогда... Только раз ты сказала, что любишь.

— Навязываться не хотела, — призналась Аврора и понурилась.

Опять она не понимает, что происходит. В его руках, как говорится, все козыри: он знает всё. А она? Как вести себя, чтобы он понял? И что ещё надо понять ему, если она уже всё высказала?

А потом рассердилась. Она не та Аврора, которая боялась сказать против не только мужу, но и родителям. Она Аврора, наделённая редким магическим даром, весьма необходимым для жизни в том пустынном городе, который в последнее время всё больше притягивает её к себе — её собственным желанием преобразить его.

Может, оттого и резко спросила:

— Ты сейчас пойдёшь к Даниилу?

— Нет, — легко ответил муж. — Я пошлю к нему Виктора.

— Зачем? — изумилась Аврора.

— Чтобы Даниил меня не ждал. Нельзя заставлять человека, а тем более — мага, ждать того, чего не произойдёт.

— А почему ты не пойдёшь? — неуверенно спросила она.

— Незачем, — пожал он плечами, глядя на неё с едва скрытой насмешкой. — Магические камни, напитанные твоей кровью, вымыли из моей магии скопления хаоса, внедрённого хаоситами. Та комната мне больше не нужна.

Она упрямо склонила голову, всё ещё сердито глядя на него:

— А что тебе нужно?

— Мне нужна моя жена.

Он ответил так спокойно, что она не сразу поняла, что он имеет в виду.

Но Михаил легко поднялся из "лотоса", а потом протянул ей руку, чтобы помочь подняться с пола и ей. Помедлив, пока ещё не совсем соображая, что он хочет делать далее, она всё же подняла руку и ощутила, как его крепкие пальцы обхватили её ладошку. Михаил рывком поставил её на ноги — таким рывком, что она поневоле прижалась к нему.

— Не знаю, думала ли ты о том, когда готовила мне такой.... сюрприз, но хаос не давал мне нормальной, как здесь говорят, человеческой жизни, — негромко сказал он. — Мне каждый раз стоило огромных сил сдерживаться, когда ты бросала на меня тот свой взгляд — трепетный и вопросительный. А потом ты стала твёрже. Как личность. И этот любопытный поворот не просто привлёк к тебе моё более пристальное внимание. Он заставил меня мучиться. Я... хотел тебя. И — нельзя. Забавно, не правда? Ты была моей женой — и была под полным запретом. Один раз хаос уже пытался уничтожить тебя. И я боялся, что не сумею проконтролировать его выплеск, когда буду с тобой. Это было тяжко. Я ложился спать с тобой позже активного времени скоплений хаоса. И всё же мой сон... — он покачал головой, усмехаясь уже над собой. — В городе я отходил от моей группы и прятался на полчаса там, где, как я уже знал, хаоса нет. И отсыпался.

Она непроизвольно подняла руку, чтобы погладить его по щеке.

— Я предполагала, — прошептала она, — почему ты приходил так поздно. И комната в коттедже Даниила подтвердила...

Он только взглянул на два настенных бра, и они погасли.

Ни слова больше не говоря, он повёл её к кровати.

Она только улыбнулась в темноте.

Он считает, что теперь-то она в полной его власти. Как жена. Не как маг стабильности.

Она же знает, что это он в полной её власти. Как муж. Как маг и будущий правитель вызволенного из власти хаоса города — тоже.

Это замечательно, что они так думают друг о друге.

... Посреди ночи она проснулась, потому что ей приснился сон.

Она со своей группой работает на своём участке в городе. Только что от неё Виктор унёс два ведра с заговорённой водой, а Никита дожидается следующей партии. Григорий бродит по периметру их участка. А Рената, подставив край ведра, чтобы водяная струя нового фонтанчика, созданного магом воды, полностью вливалась в него, наполняла очередной сосуд...

... Писклявое мяуканье, жалобное и в то же время требовательное, заставило Аврору вздрогнуть и с изумлением обернуться в сторону, откуда доносился необычный для этого места звук. С губ сорвался вопрос:

— Что это?!

— Кажется, котёнок, — удивлённый не менее, ответил Никита.

Она заметила, что на тот же звук оглянулись Рената и Григорий. Значит, и правда не послышалось. Но как... И повторила то, что спросила мысленно:

— Откуда здесь взяться котёнку? Или он здесь жил? Значит, в этом городе могут быть животные?

— Боюсь, что это земное животное, — сказал поспешивший к ним Григорий. — Собаки сюда попасть не могут, но кошки иногда какими-то неведомыми нам путями всё-таки попадают в нашу реальность.

— Но ведь здесь им нечего есть! — возмутилась Аврора. — Как же они выживают здесь?

— Мне жаль вас огорчить, леди Аврора, но животные здесь не выживают, — покачал головой Григорий. — Здесь нет для них пищи. И набеги хаоса мгновенно уничтожают всё живое, что здесь появляется.

— Тогда... — пробормотала Аврора, растерянно глядя на переулок, откуда доносился плачущий звук. — Но ведь... И что делать?

— Возможно, это и не котёнок, — заметил Григорий, встав рядом и вглядываясь в переулок. — Может, это приманка хаоса?

— Он может такое сделать? — поразилась она. — Может мяукать котёнком? Но ведь мяуканье доносится из переулка, который вычищен?

— Каверзы хаоса непостижимы для нас. Но то, что он использует земное животное, указывает, что, если там и есть ловушка, она готовится только для вас. Не реагируйте, леди Аврора. Не надо.

— Но котёнок живой! — настаивала Аврора. — Вы же не можете чётко сказать, что это ловушка хаоса, а не живое существо!

— Да. Но...

И Аврора сорвалась с места.

Краем глаза видела, что Григорий от неожиданности оцепенел на месте, а потом бросился следом с криком:

— Только не в одиночку! Подождите, леди Аврора!

А она уже завернула за угол дома и даже притормозила при виде замызганного серо-белого котёныша — пушистого, но такого маленького! И кинулась к нему с новыми силами: "Ты не один, малыш! Ты не один!" А зверёныш, наверное, услышал её шаги и, примолкнув, заковылял к бегущей к нему женщине, робко подняв хвостик: "Меня нашли!" Он с трудом ставил крошечные лапки на мостовой и был так жалок, что Аврора чуть не расплакалась, вспомнив, как долго он звал на помощь хоть какое-то живое существо... Замедлив шаги, она склонилась к нему — и он немедленно бросился к ней изо всех сил. Поймала! Впрочем, ловить не пришлось...

— Аврора, ты только не бойся, — услышала она.

Разгибаясь, в первые мгновения она подумала: "Почему без "леди"?" Котёнок тыкался в её ладони, лихорадочно мурлыча, костлявый и взъерошенный... А в следующий миг она поняла, почему её позвали без "леди".

Напротив стоял Михаил. Далеко напротив.

А она оказалась в кругу странных существ, которые делали что-то такое руками, из-за чего вокруг их ладоней вился серый дым. У этих существ были странные лица: их невозможно было разглядеть, потому что они ежесекундно менялись.

Аврора оглянулась. Её группа стояла далеко за ней. И тоже, как и муж, не могла подойти к ней. Пространство до хаоситов колыхалось смутно-призрачной стеной. Маги пытались протолкнуться сквозь эту стену и не могли.

Она всмотрелась в испуганные глазёнки зверёныша. Прошептала:

— Тебя бросили сюда, чтобы поймать меня?

— Аврора! — снова позвал Михаил. — Не забудь: ты не должна бояться!

— А я и не боюсь! — отозвалась она и засмеялась, глядя на полупризрачные фигуры, которые словно колыхались туманом. — Чего мне бояться? Котька мой! — приподняла она зверёныша перед своим лицом. — Мы ведь правда ничего не боимся? И никого! Ты попал в мои руки — руки стабильности! В моей жизни тоже всё стабильно! У меня есть муж, который меня любит! И которого люблю я! У меня есть город, который постепенно становится моим личным, потому что к его силе я прилагаю силу своих рук, — и этот процесс тоже стабилен! Так чего же я должна бояться?

Она опустила руки, прижимая к себе котёнка, который немедленно вцепился коготками в её джемпер, и улыбнулась неопределённым фигурам.

— Вы даже бестелесны! Так чего мне бояться? Кто скажет?

И круг странных существ померк, медленно испаряясь...

Утром, проснувшись в объятиях Михаила, она рассказала ему этот сон.

Он хмыкнул.

— Для меня счастье, что ты во сне поняла свою силу.

— Это как? — удивилась она.

— Просто. Во сне воплотились все твои тревоги и беспокойство. И во сне же ты получила ответ на свой главный вопрос, который тебя очень волновал.

— И какой это вопрос? — затеребила она его. — Про стабильность? Откуда ты знаешь, что мы с Еленой обсуждали этот вопрос? Она сказала?

— А вы обсуждали? — теперь удивился и он. И объяснил: — Ты говорила, что во сне объясняла хаоситам, в чём твоя сила. И перечислила всё, что относится к твоей стабильности. То есть ты можешь волноваться теперь сколько угодно и из-за что угодно, но хаоситов теперь этим не привлечёшь. Ты знаешь, что в твоей жизни есть постоянство, а потому ты уверена в себе. Вот тебе и стабильность.

— Да? — задумалась она. — И ты...

— И я тебя люблю, — мягко перебил он, — и в этом ты тоже можешь не сомневаться. Кстати, ты и правда хочешь какое-нибудь домашнее животное?

Она обвила пальцами его руку и мечтательно кивнула.

— Хочу. Такого котишку, которого видела во сне. Махонького. Серо-белого пушистика. Подожди, — приподнялась она на локтях и заглянула в безмятежные серые глаза мужа. — А ты не шутишь? Разве можно?..

— Можно, — кивнул он. — Теперь наш посёлок абсолютно недоступен для хаоса.

Последняя глава-эпилог во вторник.

Выкладка ближе к девяти вечера.

Если проды не будет, в комментариях будет предупреждение.