|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Часть текста отсутствует. Не рассылается.
Книга первая. Возвращение.
Глава 1
Предсвадебные хлопоты — это всегда восторженно-волнительное действо, особенно для невесты. Суета, переживания, набеги на торговые лавки с тканями, кружевами, лентами и украшениями.
Я в роли невесты сначала чувствовала себя не совсем уютно. Это же так ответственно, ведь в женихи умудрилась заполучить самого герцога Саблера, по которому сохнет, наверное, все женское население нашей страны. Как не подвести его и не упасть в грязь лицом самой? Как не оплошать в глазах местной аристократии? Однако довольно скоро мои сомнения и смятение сменил запал и азарт. Мне безумно захотелось приятно удивить и своего суженого, и утереть нос этим напыщенным леди и лордам, ведь я-то точно знаю, что сам титул совсем не гарантирует наличие изысканного вкуса и хороших манер. В образе Лиски такого насмотрелась на балах и приемах...
Начать решила с платья, которое собралась себе шить по собственным рисункам. Ну, не может же Лиса выходить замуж в обыкновенном наряде, пусть и в довольно дорогом, но как у всех? Нет, здесь необходимо что-то неповторимое, экзотическое, легкое, струящееся и чарующее, и обязательно — единственное в своем роде. От услуг герцогских белошвеек отказалась наотрез, как и от его денег. Свадебный наряд я и сама себе оплатить могу. И вообще, невеста ему досталась с достоинством и совсем не из бедных, потому все его поползновения в сторону оплатить, отмела категорически.
Через две недели должен был состояться бал, на котором его сиятельство планировал объявить о нашей помолвке. И надо было еще продумать наряд и для этого не менее, а, может даже, и более важного, события. Так что забот было невпроворот, но они были приятными.
Всё это время мы с герцогом виделись всего раз и то на следующий после состоявшегося на крыше признания день. Я понимала, что и ему очень многое нужно продумать и подготовить. И организационные моменты были далеко не самыми сложными и важными, ведь главное — представление меня родителям.
Этот предстоящее событие меня особенно пугало, хоть Давей не единожды заверял, что всё будет хорошо и совершенно нет повода для беспокойства.
И вот настал этот долгожданный вечер, я была готова задолго до назначенного часа. В который раз критично осмотрев свое отражение в зеркале, и не отыскав к чему придраться, перевела взгляд на часы. Если не хочу опоздать на собственную помолвку, то пора двигаться в путь. От волнения совершенно забыла, должен был Дав прислать за мной карету, или нет. Потому долго не думая, заказала транспортное средство сама. Всю дорогу до особняка, проделывала дыхательную гимнастику, чтобы унять выпрыгивающее из груди сердце.
И вот я у ворот его поместья. Уняв дрожь, расправила плечи, выровняла спину и торжественно поднялась по ступеням особняка. Стражник на входе услужливо распахнул мне дверь.
Сегодня — мой самый судьбоносный день в моей жизни, и это естественно, что я ужасно нервничаю.
На входе ненадолго замерла, рассматривая собравшихся гостей. Какие же они все нарядные! И зал сегодня был празднично украшен. Фигурные свечи в дорогих резных подсвечниках, причем в таком количестве, что было светло словно днём. Вдоль стен расставлены неописуемой красоты цветы в старинных вазах. Обилие элитных роз, гортензий, орхидей самой причудливой окраски, их пьянящий аромат, смешанный с запахом горящих свечей, создавали какую-то просто сказочную атмосферу. И это все для меня! В честь нашего праздника!
Медленно двинулась по направлению к центру, выискивая глазами Давея. Кругом царила праздничная суета, в воздухе витало предвкушение чего-то волшебного. Я улыбалась всем и каждому, так хотелось поделиться своей радостью со всем миром.
Наконец я его увидела. Герцог стоял в самом центре зала, держа за руки юную леди, и мило с ней щебетал. "Наверное, какая-то родственница", — промелькнуло в голове, но легкий укол ревности все же ощутила, ведь девушка была очень хорошенькая. Миловидное личико сердечком, пухленькие губки, голубые глазки, светло-пепельные, почти белые волосы, точеная фигурка. Ну, прямо куколка из магазина игрушек!
Я направилась к ним, как по пути меня неожиданно остановили.
— Марион? — удивлённо произнёс рыжик, а это был именно он. — Что ты здесь делаешь?
Должно быть, герцог нашу предстоящую помолвку держит в строжайшем секрете, раз даже ему, лучшему другу, ни слова не сказал. Странно! Внутри ёкнуло тревожно сердце, но я сразу же отбросила дурные предчувствия. Просто герцог хочет сделать сюрприз. Как достойный сын своей мамочки, видать, держит интригу до последнего.
— Аден, рада тебя видеть,— ответила ему вежливо. — Только сейчас нет времени на разговоры. Прости, мне срочно нужно к Давею, а то, боюсь, он меня уже заждался.
И вновь попыталась пройти, но он настойчиво перекрыл мне дорогу.
— Тебе не надо туда! — заявил твердо, перекрывая мне весь обзор своей статной фигурой.
— Аден, я не понимаю... — начала я, но внезапно всё вокруг пришло в движение.
Гости расступились, образуя пространство вокруг его сиятельства, и Адену пришлось отойти в сторону. Теперь мне стало прекрасно всё видно. Герцог все еще находился в обществе юной красотки, и та, как мне показалось, была чем-то взволнована.
"Ой, он же сейчас объявит о нашей помолвке, а невесты рядом нет!" — распереживалась я, и вопреки рыжику, пытающемуся меня остановить, решительно двинулась вперёд.
Когда была уже буквально в паре метров от них, Давей развернулся лицом к собравшейся благородной публике, отпустив, наконец, руки незнакомки. Я заторопилась, пытаясь пробиться сквозь толпу, даже захотелось крикнуть: "Я здесь!"
Но успела сделать только шаг вперёд, как герцог заговорил. В зале установилась абсолютная тишина. Я остановилась. Сначала он поблагодарил собравшихся за оказанную ему честь и проявленное внимание к его празднику. Потом продолжил говорить о том, что сегодня самый важный день в его жизни, и он рад разделить его со своими близкими и друзьями.
"Да, что ж такое? Мне же сейчас надо быть рядом с ним! Почему он меня не ищет?" — последняя мысль, отозвалась болью, но я от нее отмахнулась, ведь сердце так легко обмануть. Вновь попыталась к нему пробраться, как меня неожиданно крепко схватил за руку Аден. Даже рассердилась на него: "Что он себе позволяет? И почему всё время пытается удержать?"
— Хочу представить свою невесту и будущую жену, — завершал меж тем свою торжественную речь Давей, а я последний раз дернулась, пытаясь вырваться из цепкого захвата рыжика, — герцогиню Гвен Уэйд!
Куколка засмущалась, улыбнулась, принялась раскланиваться, а я застыла, во все глаза глядя на герцога.
Когда его сиятельство закончил свое выступление, зал взорвался аплодисментами, затем посыпались поздравления, а во мне всё замерло, отказываясь верить собственным ушам и глазам.
"Это не правда, это такая игра! Ну, конечно, здесь же, скорей всего, присутствует наследник и многие другие сиятельные лорды. И он играет на публику", — эти мысли немного успокоили моё сходящее с ума сердце. — "Надо всего лишь дождаться, когда он останется один и подойти к нему. Дав обязательно мне всё объяснит, и я зря себя накручиваю".
Вокруг поднялся восторженный шум, цокали бокалы, со всех сторон звучали поздравительные речи, а я продолжала стоять в растерянности, не зная, что делать.
— Возьми, — рыжик подал шампанское и даже помог удержать, потому как в моих руках бокал совсем не держался, пальцы ослабели и он был необычно тяжелым.
Молча отпила немного. Напиток оказался неприятно горьким, как с полынью. Я закашлялась, даже слёзы навернулись.
Будучи не в силах осознать случившееся, впала в некоторую прострацию. "Может это дурной сон? Скорей всего я переволновалась и уснула, собираясь на бал. Вот сейчас проснусь, и всё окажется ночным кошмаром". Ущипнула себя незаметно, скорей бы очнуться и оказаться у себя дома, в родной кроватке.
Не знаю, сколько времени пребывала в таком состоянии, но придя в себя, увидела, что герцог с куколкой отправились на балкон. Уже не обращая внимания на все попытки Адена удержать меня, поспешила за ними следом.
Когда я, наконец, добралась до балкона, они, как ни в чем не бывало, вели тихую беседу, облокотившись на перила и любуясь дивным садом при лунном свете. Понятно, что моё появление заметили не сразу.
Первой меня увидела девушка и, что-то шепнув герцогу, вернулась в зал. Мы остались вдвоём. Давей, всё так же, смотрел в темноту ночи.
Подошла к нему и осторожно дотронулась плеча.
— Дав? — прошептала еле слышно, во рту пересохло, и язык отказывался слушаться.
Он резко обернулся и окатил меня таким холодным взглядом, что невольно отшатнулась.
— Ещё раз тебя увижу, посажу на всю жизнь! — отрезал раздражённо и, даже не посмотрев на меня, резко развернулся и ушел.
Внутри всё сжалось, пронзив меня такой болью, что я согнулась пополам, тяжело дыша. Захотелось закричать, но из груди не вырвалось ни звука. Облокотившись о перила, отдышалась и медленно выпрямилась.
Как же больно! Казалось, моё бедное сердце перестало биться. В районе солнечного сплетения рождалась и распространялась по всему телу пустота, поглощая все эмоции и саму жизнь.
В этот момент хотелось только одно — умереть, чтобы больше не чувствовать ничего.
Где-то в глубине сада застрекотал кузнечик, свежий ночной воздух нежно прикоснулся к моему лицу, заставив меня вынырнуть из забытья. Сейчас бы хорошо заплакать, только слёз совсем нет.
Не знаю, сколько я там простояла ледяным столбом, но в тот момент пришла спасительная мысль: "Нужно выбираться отсюда!"
Нужно, только вот ноги стали такими тяжелыми и совсем не хотели слушаться. Держась за стенку, еле их переставляя, отправилась в зал, а через него медленно стала пробираться на выход.
Герцога я больше не пыталась найти, как пьяная, передвигаясь по стеночке и стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание гостей.
Этот путь показался мне самым долгим в моей жизни. Вокруг царило веселье, праздник был в самом разгаре, иногда я натыкалась на людей, но чаще меня обходили, как прокажённую. Мне казалось, все эти люди смеются надо мной, их весёлые лица превращались в злобные оскалы.
Я не понимала, где нахожусь — в реальности или затянувшемся кошмаре.
Запах цветов был просто удушающим, а ещё перемешиваясь с дымом горящих свечей, становился совсем невыносимым, дышать с каждым шагом становилось всё трудней. Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем я оказалась на улице. Теперь главное — добраться домой. Как была в бальных туфельках, так и отправилась в них пешком. О том, чтобы нанять карету, я даже не подумала. Нужно было взять себя в руки, начать разумно мыслить, это я понимала, но никак не получалось.
В голове колоколом звучал один вопрос: "Почему?" Почему он со мной так поступил? Почему я влюбилась? Почему попала в эту ситуацию? Почему... Почему... Почему... В сотый раз повторяла одно и то же слово. Если бы оно могло принести облегчение, но, увы, легче от этого не становилось. Брела, я не видя дороги, туда, куда ноги несли.
Внезапно меня осенило: "Он играл не ради меня, а со мной!" Эта мысль пронзила всё внутри как молния, вызвав новый приступ боли.
Глупая, глупая лисичка! Змей игрался, осуществляя свои вероломные планы. А они были до страшного просты: отомстить мне. Ведь я столько времени методично подрывала его репутацию. И он рассчитался со мной, наверное, самым коварным способом. Одним махом уничтожил лисичку. Растоптал меня. Вырвал глупое моё сердце. Как же больно! Хотелось заплакать, закричать что есть силы. Но ни слёз, ни сил не было, одна боль. Кажется, она пропитала каждую клеточку моего тела. Оказывается, раньше я ничего не знала о боли. Не знала, что она может быть такой всеобъемлющей, что все иные чувства на её фоне растворяются.
Сама не заметила, как оказалась на мосту. Монотонный плеск воды, успокаивал, укачивал, манил к себе. С удивлением узнала это место. Тот самый мост, где я прыгнула в речку, спасаясь от погони. Тогда я не доверяла ему, а это ведь было так недавно. Что же изменилось с тех пор? Когда я стала такой наивной и доверчивой? Зачем ему поверила?
Невольно взгляд упал на кольцо на моём пальце. Поднесла его к глазам. Настоящее, дорогое... Странно, зачем так раскошелился? Наверное, чтобы окончательно усыпить мою бдительность. И опять понимание ударило по сердцу, больно раня: вельможи часто откупаются от низшего сословия дорогими подарками, оплачивая оказанные им услуги.
Резко стянула кольцо, поцарапав себе пальцы, обернулась, выискивая, куда бы подальше его зашвырнуть.
— Мари! — неожиданно раздалось совсем рядом.
На долю секунды меня обмануло воображение, и надежда вспыхнула так ярко. Обернулась, светясь от нахлынувшего счастья. Но в тот же миг поняла, что выдала желаемое за действительное. Услышала того, кого хотела сейчас услышать больше всего на свете. Его голос мне просто почудился, на самом деле передо мной стоял сердобольный рыжик.
— Аден? — искренне удивилась.
Хотела еще добавить: "Что ты здесь делаешь?", но больше не выдавила из себя ни звука. Тоска накатила с новой силой так, что слова застряли в горле.
— Я провожу тебя, — сказал он тихо, и отвел виновато глаза.
Я поняла — этот всё знал. Не мог не знать о тех играх, в какие его друг играет.
Резко отвернулась, ничего не ответив. Пусть знает — мне его жалость не нужна, тем более ему я теперь тоже не верю.
Как я очутилась дома, не помню. Пришла в себя, когда в комнате было уже светло. Воспоминания того вечера вернулись острой болью, и я закрыла глаза, старалась уснуть. И мне удалось — вскоре я благодарно погрузилась в небытие. Мне снились сны, полные любви и счастья, где я ещё была любима, где он ещё был со мной. Просыпаясь, понимала, что всё обман, и, прячась от боли, вновь впадала в беспамятство. Не знаю, сколько времени я так провела, убегая от действительности в мир приятных сновидений.
Очнулась в очередной раз от странных звуков и тяжести в груди. Открыла глаза. Рядом со мной на постели сидела Кет и тихонько плакала. А на грудь мне положила свою светлую головку Соули, заглядывая мне в лицо. Рядом стоял Роджер, утирая скупые слёзы, и Хеттер, спрятав лицо в переднике, и вздрагивала всем телом.
— Что случилось? — спросила и не узнала свой голос, он был сиплый с надрывом.
Все сразу же встрепенулись, вокруг поднялась суета, разом заговорили.
Кет, продолжая всхлипывать, корила меня за что-то. Хеттер принялась ещё громче плакать. Лишь Роджер печально улыбался, да Соули подняла голову, с удивлением смотря на поднявших шум домочадцев.
Действительность вновь нахлынула болезненными воспоминаниями, и с жуткой силой захотелось опять уснуть. И только присутствие моих родных удержало в сознании.
Надо было брать себя в руки. Довольно жить прошлым!
— Кет! — перебила я причитания экономки. — Сколько времени я веду себя, как мёртвая рыба?
— Уже четвёртый день, — плаксиво выдала она и промокнула платочком уголки глаз.
"Ого! Что-то я залежалась..."
— Хеттер, так есть хочется! — пожаловалась я.
При этих словах кухарка охнула и радостно убежала на кухню.
Я обняла свою малышку и попробовала сесть. Голова отреагировала невероятным головокружением, а желудок — тошнотой. Зажмурилась, и пару раз сглотнула. Когда раскрыла глаза, комната ещё раз качнулась и остановилась.
— Хватит хандрить, — дала себе команду и выдавила слабую улыбку. — "Меня излечит от этой болезни одно средство — месть!"
Улыбка становилась шире, превращаясь в коварно-злобную, в то время как в голове начинал рождаться план возмездия.
Что больше всего ценит его сиятельство? Свою честь. Свою репутацию. Вот этого мы его и лишим, растопчем, пусть ощутит на собственной шкуре каково это.
Он уничтожил меня, даже не моргнув глазом. Что ж, грядёт время расплаты!
— Кет, что слышно в городе? — спросила экономку, в голове уже прокручивая свою сумасшедшую задумку.
— Ничего нового, всё по-старому, — ответила она, не глядя мне в глаза.
— Кет, я всё равно узнаю! — это прозвучало, наверное, как угроза.
Моя собеседница удивленно посмотрела на меня. Что-то такое незнакомое для нее проскользнуло в моём голосе, видимо, не свойственная мне ранее решительность, и экономка, ещё некоторое время посомневавшись, всё-таки сдалась.
— Весь город готовится к свадьбе герцога, — произнесла она это каким-то обречённо-замогильным голосом.
— И когда же это знаменательное событие состоится? — спросила почти ровно, сглотнув застрявший в горле ком.
— Через две недели, — ещё тише ответила она.
Наш разговор прервала вошедшая с подносом кухарка, сияя радостной улыбкой.
Расставив приборы на столе, тихо вышла. А мы больше к этому вопросы не возвращались.
Я бодренько выпила принесённый Хеттер бульончик и захрустела сухариками. Домашние разошлись по своим делам. Соули забрала Кет, давая мне возможность привести себя в порядок.
Очнувшись сегодня, с удивлением обнаружила, что я всё ещё в бальном платье. Надо же, и корсет не давил. Хотя и понятно почему — за эти дни я немного исхудала. Стянув с себя, наконец, ненавистный наряд, отправилась в ванну, которую заблаговременно наполнила Кет с помощью Мориса.
Окунувшись в тёплую воду, расслабилась, закрыв глаза, и только мои мысли неустанно проносились с невероятной скоростью. План мести пришёл ко мне практически в то же мгновение, что я очнулась из забытья. Сейчас принялась за его разработку. Времени катастрофически не хватало. Столько нужно успеть сделать и всего за две недели.
Тем же вечером посетила Шкета. Мальчишка выслушал меня молча, оценив всю серьёзность поставленной перед ним задачи. И только когда я уже собралась уходить с грустью в глазах переспросил:
— Лис, ты уверена? — и замер в ожидании ответа.
— Да! — ответила твёрдо после небольшой паузы.
Следующие две недели пролетели в заботах и суете. Самое главное было найти надежный приют для меня и для моей семьи, хотя бы на первое время. Я точно знала, что то, что задумала совершить, просто так с рук не сойдёт. Думаю, за мной начнут охоту не только вся Тайная канцелярия во главе со Змеем, но и все кому не лень. Потому вопрос безопасного пристанища приобрел первостепенную важность.
Дом мне нашли мальчишки Шкета в маленькой забытой деревеньке, но недалеко от города. Он пустовал уже давно, владельцы лишь изредка туда наведывались. Разыскав хозяев, договорилась о цене покупки. Такими же быстрыми темпами продала несколько своих украшений, стоимость пришлось снизить ввиду срочности продажи.
К вечеру самого знаменательного, и не только в личном плане, для герцога дня у меня было всё готово.
Своих родных на новое место жительства перевезла накануне. Заранее переговорила с каждым из моих домашних помощников (называть их прислугой язык не поворачивается) в отдельности, все единодушно отказались меня оставлять, хоть им теперь и предстояло жить вдали от города, в глуши. Лишь Роду, служанку, пришлось уволить. Сделала это не только и не столько из-за того что наш новый дом был по размерам намного меньше городского особняка, а и из-за моих внутренних подозрений. Уж слишком активно она пыталась узнать, куда мы переезжаем, почему и в связи с чем такая спешка. Когда ей не удалось это выведать у меня, взялась за Хеттер, а позже и за Мориса. Если честно, подозрения относительно её персоны закрались у меня еще раньше. Слишком она была вышколена, никогда не задавала лишних вопросов, не считая интереса по поводу нашего нового места жительства, всегда была собрана и аккуратна. Возможно, это свойства характера, но уж больно она походила на прислугу его сиятельства. Скорей всего, я проглядела шпиона в собственном доме, да только чего уж теперь сетовать.
Дав ей самые лучшие рекомендации, и выплатив оговорённую сумму за месяц вперёд, выпроводила, пожелав всего хорошего.
Вечер накануне свадьбы его сиятельства, накрыла оставленную мебель белыми покрывалами. Роджер с Морисом забили досками все окна нижнего этажа и двери центрального входа. Черный я планировала просто запереть и оставить сторожа, которого так же нашёл мой мальчишка.
Бродя в темноте по опустевшему особняку, предавалась воспоминаниям о дедуле и ба, о своих беспечных днях, о том времени, когда я была беззаботна и счастлива. О герцоге старалась не думать, но, увы, мои мысли вновь и вновь возвращались именно к нему.
Прокручивая в памяти день за днем время, когда мы были вместе, всё пыталась уловить, как ему так ловко удалось заморочить мне голову, ни разу не выдав себя ни словом, ни жестом. Ответ один — он настолько прекрасный актёр, что вживаясь в роль, искренне верит и сам в то, что играет. Эта особенность гениальных артистов. И он был гениален в своём коварстве. Ощутила даже некое уважение к мастеру своего дела.
Неожиданно пришла дикая мысль — увидеть его ещё раз. Дать ему последний шанс. Сердце болезненно сжалось и забилось чаще. Я, недолго думая, рванула на центральную площадь, где проходили народные гулянья, приуроченные как раз к свадьбе герцога.
Там было просто столпотворение, казалось весь город пришел повеселиться. Его сиятельство был особенно щедр и вино сегодня разливалось за его счет. Еле протиснулась к тому месту, где на небольшом возвышении восседала будущая молодая чета. Они в этот момент смотрели представление циркачей. Куколка особо оживлённо аплодировала ловким акробатам, что прохаживались на тонкой верёвке над головами собравшихся. Его сиятельство добродушно улыбался, во всем ей потакая. На сцене музыканты наигрывали весёлую мелодию.
Идея ещё более шальная, чем прежняя посетила мою головушку. Как только выступление акробатов закончилось, и пока никто не успел завладеть вниманием виновников торжества, я ловко запрыгнула на сцену. В волнении подбежала к музыкантам и попросила их сыграть нужный мотив. Может, услышав мелодию этого танца, герцог хотя бы на мгновение посмотрит на меня. А возможно... Что возможно — я боялась даже думать.
Когда озорная музыка зазвучала и ворвалась в моё сердце, я закрыла глаза и закружилась в танце.
Шум толпы на площади внезапно утих, и даже стал слышен звон бокалов за столиками. Открыв глаза, обнаружила, что народ собрался вокруг сцены и у моего шального танца появились поклонники. Но мне был важен всего один человек, ведь танцевала я сейчас только для него. Переведя взгляд на герцога, замерла на мгновение. Он смотрел прямо на меня. Казалось, в самую душу заглядывал, чуть не сбилась с ритма. Сердце норовило выпрыгнуть из груди.
С этого момента мой танец стал иным. Всеми движениями тела я хотела ему рассказать, как сильно его люблю, и как он больно ранил меня. Это был танец прощания.
Я прощалась со своими грёзами и надеждами, прощалась несбывшимися мечтами, прощалась с ним.
Но, видно, моей страсти и моей боли было недостаточно, чтобы надолго удержать его внимание. В следующую минуту его невеста взяла герцога за руку, и они двинулись к столикам с угощением.
На этом мой танец закончился, оборвавшись на недосказанной ноте. Быстро слезла со сцены под недовольные крики гуляк.
Что ж, герцог сам определил свою судьбу и сам меня подтолкнул на тот путь... Моя месть будет сладкой!
Вернувшись домой, переоделась в свой "рабочий" костюм: брюки и рубашку черного цвета. Надо спешить, дело сложное, а ночь слишком коротка.
Забегая наперёд, признаюсь, что это дело оказалось самым тяжёлым в моей воровской карьере. Даже в какой-то момент думала, что ничего не получится, хотелось бросить и уйти. Но одного воспоминания о его сиятельстве и его сегодняшнем безразличии было достаточно, чтобы я принялась за осуществление плана с новой силой.
Под утро я бежала через сад у королевского дворца с символом высочайшей власти в кармане. Да, я украла из самой сокровищницы его величества кольцо — символ королевской власти, с помощью которого заверяются все важные документы нашего государства. Без печати, спрятанной под большим черным бриллиантом кольца, не возможно подписание ни одного договора. Я осознавала всю ответственность совершенного преступления. Завтрашний день предполагает быть для меня триумфальным!
Добравшись до своего опустевшего дома, сложила оставшиеся вещи в походную сумку, надела лучшее свое платье, украсила себя самым дорогим колье и серьгами из своих запасов. Запрягла кобылку, приобретённую накануне. Моя, серая в яблоках, была слишком приметна и для дела не годилась.
Ровно в десять часов утра, когда колокола главного храма огласили всю округу свадебным звоном, а его сиятельство произносил клятвы верности перед своей невестой, я выезжала из главных ворот города, гордо восседая на лошади. Мое лицо, в ореоле рыжих волос, отливавших огнём на солнце, выражало гордость самой собой и высшую степень удовлетворения, ни тени страха или раскаяния. А на пальце, переливаясь всеми своими черными гранями, отражая лучи предобеденного солнца, красовалось самое ценное кольцо нашей страны!
Глава 2
Давей Саблер проснулся рано от ноющего чувства в груди, первые лучи солнца лишь стеснительно заглянули в окно спальни его сиятельства. Ему что-то снилось недоброе, и на душе даже после пробуждения было тревожно. Ощутив рядом тёплое женское тело, улыбнулся и успокоился. Ласково промурлыкал:
— Лиса...
Притянул к себе спящую девушку и приобнял. Собрался было ещё поспать, но снова тревога дала о себе знать. Что-то было не так... Но что? Запах... Его Лисичка пахнет иначе. Тут же поднял голову, пытаясь в полумраке рассмотреть лежащую рядом и через секунду подскочил как ужаленный. С ним делила постель совершенно незнакомая ему девушка!
— Вы кто? — прохрипел сонно.
Но блондинистая красотка не отозвалась, продолжая мирно посапывать.
Принялся интенсивно трясти её за плечо. Когда дамочка, наконец, открыла глаза и сквозь веки на него посмотрела, повторил свой вопрос. Но он, видимо, ничуть не смутил лежащее рядом белокурое создание, а может она приняла это за игру. Девушка улыбнулась, потянулась к герцогу и томно прошептала:
— Давей!
Значит, они знакомы, точнее она знает, кто он. Но почему он совсем её не узнаёт и самое главное — где Мари? Герцог пригляделся повнимательней. Может, хитрая рыжая подружка его дурачит, в очередной раз сменив образ. Еще раз присмотрелся — нет, на девушке не было и капли грима.
Непонимание происходящего начинало злить.
— Вы кто? — намного грозней спросил герцог.
— Ваша жена, — кокетливо хлопая ресничками, ответила незнакомка.
— Какая жена? — его сиятельство кинуло в холодный пот, а в памяти начали появляться ещё неясные туманные образы.
— Мы вчера с вами обвенчались, — потянулась красотка к нему и, проведя пальчиком по плечу, игриво добавила: — А вот первой брачной ночи у нас так и не случилось. Ваше сиятельство слегка перебрали вина.
Она театрально надула губки.
Давей не знал чего сильнее ему хочется: расхохотаться от нелепости ситуации или разбить что-нибудь тяжелое, дабы избавится от накатившей злости, и не удушить ненароком девушку.
— Вы как оказались в моей постели? — прорычал ей в лицо, блондинка не вызывала никаких чувств, кроме отвращения.
— Ну, хватит шутить, — ласково протянула та, и хотела поцеловать герцога.
Саблер отшатнулся от неё, как от прокажённой. И в этот момент всё вспомнил.
Воспоминания накатили с такой силой, что он застыл соляным столбом. Забытые мгновения мелькали перед глазами, словно ожившие картинки из книги. Но он смотрел сейчас этот калейдоскоп как бы со стороны, будто всё происходило не с ним, а в чьем-то дурном кошмарном сне.
Когда в памяти всплыл тёмный балкон, его маленькая девочка, протягивающая к нему руку и огромные глаза, полные боли, его сиятельство застонал вслух.
Такой ярости он никогда прежде в своей жизни не испытывал, и только железная сила воли не дала убить лежащую рядом красотку. Давей медленно, с присущей змеям плавностью, опустил руки ей на шею и загробным голосом повторил свой вопрос:
— Кто вы такая?
Девушка заволновалась, но, видно, ещё не успела оценить степень риска.
— Ваша жена, — протянула жалобно, нервно сглотнув.
Давей надавил посильнее.
— Моё терпение может неожиданно закончится, — прошептал почти ласково, но в глазах застыл такой холод, что блондинка, заметив это, дёрнулась и попыталась вырваться.
Это только добавило герцогу злости, и пальцы сомкнулись на нежной шейке с большей силой.
— Я не виновата, не виновата... — пропищала она, хватаясь за руки мучителя.
Но у того на лице лишь расцвел злобный оскал, напоминая лицо сумасшедшего.
— Я всё скажу, всё скажу, — прохрипела леди, уже начиная багроветь и задыхаться.
В этот момент девушка вдруг осознала, что люди, стоящие за всем этим, просто кинули её одну в пасть даже не коварному змею, а разъяренному льву. Погибать в самом расцвете молодых лет она не собиралась, да еще в одиночку, взяв всю вину на себя.
Услышав то, чего добивался, сиятельство выпустил её из захвата и замер рядом, в ожидании рассказа.
— Вы же должны были ещё долго пребывать... — неожиданно для самой себя, проговорилась она. И в страхе прикрыла рот ладошкой.
— С этого места поподробнее, — сощурил зло глаза герцог.
— Ещё, вроде бы, полгода вы должны были пребывать под воздействием зелья. За это время, уже бы детки пошли, — последние слова она проговорила еле слышно, вжав голову в плечи и опустив взгляд.
— Рассказывай! — рявкнул Давей, пребывая на пределе, его терпение могло кончиться в любую минуту.
И она рассказала, всё, что знала без утайки.
В эту, как оказалось, совсем не безобидную, а очень даже опасную авантюру её втянул лично сам наследник престола, его высочество принц Фредерик, наобещав золотые горы. По их расчетам герцог должен был находиться в беспамятстве ещё по крайней мере полгода, а к тому моменту, молодая жена должна была забеременеть, и тогда этот брак ни один храм уже бы не расторг.
Мощнейшее приворотное зелье его сиятельству ежедневно подливала в каждую порцию еды подкупленная служанка. Новоявленная герцогиня поведала и имя этой девушки, и как её наследник завербовал к себе на службу.
Пока его сиятельство шлялся от одной красотки к другой, меняя их с завидной регулярностью, принц был спокоен — его плану ничего не мешало. Но в последнее время поступила информация, что у герцога появилась постоянная любовница и что ещё хуже — он собирается на ней жениться. Тогда он и решил действовать активнее. В первый раз ему подлили зелье на памятном балу невест, но, увы, оно тогда не подействовало. Что-то помешало.
Давей понял что, вернее кто. Мари явилась на праздник, тем самым нарушив планы не только его матушки, но и как выяснилось теперь, наследного принца.
"Мари!" — одно имя отозвалось тупой болью. — "Надо срочно её найти!"
Его маленькая лисичка отчаянная, бесстрашная и очень ранимая. Неизвестно что она успела натворить за это время сгоряча.
Давею нестерпимо захотелось сию же минуту вскочить и отправится к ней. Но для начала надо было закончить с так называемой женушкой.
— Как вас зовут? — спросил он холодно.
— Гве... Гвен Уэйт, — заикаясь, ответила девушка.
— Ну, конечно! — герцог с досадой со всего маху стукнул по столу кулаком.
Блондинка подпрыгнула, испуганно следя за герцогом и с надеждой поглядывая на дверь.
— Садись, Гвен, — немного успокоившись, приказал его сиятельство. — Пиши всё, что сейчас мне поведала.
— Но... — выражение лица девушки стало затравленным. — Они меня убьют.
— Возможно, — равнодушно отозвался "муж". — Но ещё вернее, что я тебя убью и прямо сейчас. И сам, как глава Тайной канцелярии, возьмусь за расследование твоего убийства.
Девушка задрожала всем телом.
— Но, — добавил он более милостиво. — Если ты честно обо всём напишешь, я смогу тебя защитить, даже от его высочества.
Думала красотка недолго. Накинув на себя полупрозрачный халат, предназначенный явно для соблазнения, подсела к столику и принялась старательно выводить слова.
Пока она занималась трудным для нее делом пересказа, его сиятельство привёл себя в порядок, оделся, и вызвал к себе Берта.
Управляющий явился в ту же минуту. Некоторое время они совещались. Гвен не слышала, о чем шепчутся мужчины, ей было не до этого. То, что начиналось так беспечно и должно было вылиться в удачный по всем меркам брак, при этом несущий положение в обществе, роскошь и праздность жизни, теперь могло закончиться для нее самое лучшее в камере, а то и на кладбище. А этого бедняжке совсем не хотелось.
Когда девушка закончила писать, герцог подошёл, быстро пробежал взглядом по строчкам, и, сложив лист, засунул себе во внутренний карман сюртука.
Далее не сказав ни слова и даже не взглянув на новоиспеченную жену, направился к двери.
— А что мне делать? — пропищала герцогиня несчастно.
Давей резко обернулся.
— Для начала позавтракайте, — выдал с ноткой пренебрежения и добавил уже в дверях, не глядя на красотку:
— Я распорядился на счет вашей комнаты. Берт позаботится о том, чтобы перенесли туда ваши вещи.
Он вновь сделал шаг, чтобы, наконец, покинуть ставшую неуютной спальню.
— А как же подарки? — крикнула вдогонку взволнованно Гвен.
Герцог остановился на мгновение, окинул удивлённым взглядом комнату, и только сейчас заметил гору подарков в углу.
— Можете забрать их все себе, — бросил с раздражением и был таков.
Ему нужно было спешить. Беспокойство за Мари становилось всё сильнее.
Не дожидаясь пока подадут карету, его сиятельство отправился на конюшню и собственноручно оседлал жеребца.
Конюх только почёсывал затылок, глядя, как ловко у герцога всё получается.
Через пару минут Давей Саблер уже мчался по улицам города, распугивая прохожих.
Сердце сжималось в тревоге, а в памяти снова и снова возникал образ хрупкой девушки с большими серыми глазами, в которых застыли боль и отчаяние.
Герцог тогда для себя решил — он жестко расправится с врагами, но сейчас самым важным было как можно скорее найти Мари и все ей объяснить.
Это будет трудно, малышка вряд ли ему сразу поверит. Она же целительница и знает действие всех трав и, конечно же, прекрасно понимает, что приворотное зелье не действует на уже влюблённого человека. Давей сцепил сильнее зубы. Но на него подействовало! Это не укладывалось в его голове, и именно непонимание происходящего злило еще больше. Он попытался вспомнить, в какой момент перестал быть самим собой.
На приёме у короля увидел очаровательную незнакомку, в ту минуту, ухмыльнувшись, отметил про себя, что она очень похожа на принцессу из его детских фантазий.
В голове зашевелилась смутная догадка. О детской фантазии его сиятельства знали не так уж много людей, но, увы, в их рядах был сам наследник.
Дав ещё не осознал, как же смогли это использовать, и почему зелье подействовало так, что перевернуло сознание, изменив его самого. Но пообещал сам себе, что выяснит, и каждый причастный ответит за всё по полной. За каждую слезинку из глаз Мари, за всю ту боль, что он ей причинил, но не по своей воле.
Если бы всё это произошло до того, как он встретил Лису, наверное, герцог Давей Саблер сейчас был бы женат, пусть и несчастливо. И жил так, как живёт большинство аристократов: с нелюбимой женой, и кучей любовниц. И пусть бы он пришел в себя в какой-то момент, но было бы поздно. Планы принца по захвату престола к тому времени осуществились бы в полной мере, ведь при отсутствии поддержки главы Тайной канцелярии король не смог бы противостоять сыну.
Жениться на женщине из рода Уэйт — это уже политический проигрыш. Саблер сжал кулаки. Сейчас ему было плевать на все эти закулисные игры, при должной смекалке и удаче, он сможет и неминуемый проигрыш обратить в блестящую победу.
А вот его девочка — нежная, хрупкая и такая ранимая... Дав грустно улыбнулся. Ну, какая из неё воровка? В этом деле надо быть беспринципным, злым, равнодушным. У неё не было ни одного нужного качества. Только особый дар и талант, вот в этом ей не откажешь, да ещё невероятная воровская удача. Чертовски талантлива, просто великолепна в своей игре, и очаровательна в наивности.
Только бы успеть, всё исправить! Только бы успеть, пока она чего не натворила.
Глубоко внутри герцог понимал, что уже, скорей всего, опоздал. Но надежда, как говорится, умирает последней. У него было слабое оправдание: чистосердечное признание герцогини, и пузырёк с мутной коричневой жидкостью, что ему подливали всё это время. Мари сможет выяснить её состав, и они во всём разберутся. Только бы не было поздно!
Но он опоздал. Уже подъезжая к дому, заметил запертые ворота, заколоченные окна и двери. Соскочив с лошади, лихо перемахнул через забор, и помчался по дорожке к дому.
Герцог метался от одного окна к другому, пытаясь сквозь щели хоть что-то рассмотреть. Пусто, кругом было пусто. Не лежали на лавке игрушки Соули, цветы увяли на клумбах не срезанными, а на конюшне стояла необычная тишина. Оббежав дом по кругу, дёрнул дверь черного хода. Она тоже была заперта. С досады стукнул по деревянной поверхности кулаком. Устало присел на корточки и прикрыл ладонью глаза.
Где теперь её искать?
Неожиданно до его слуха долетели странные звуки изнутри дома. Дав резко вскочил и забарабанил с удвоенной силой. Послышались шаркающие шаги, приближающиеся к двери. Кто бы там ни был, ему герцог был рад, как родному.
Правда радость его длилась недолго. Дверь открылась, и на пороге показался заспанный, взлохмаченный старик, в домашнем халате и тапочках.
— Чего стучите? — проворчал он, но тут же осёкся.
Узнав герцога, испуганно закашлялся и выпрямился по струнке.
— Ваше сиятельство, — поклонился с подобострастием, приветствуя посетителя.
Давей кивнул в ответ и без обиняков задал единственный волновавший его сейчас вопрос:
— Где хозяйка?
— Не могу знать, — ответил вежливо, но твёрдо тот.
Но после минутной паузы, во время которой его сиятельство не сказал ни слова, молча сверля холодным взглядом, старик заговорил:
— Я здесь за сторожа, ваше сиятельство. Где леди не могу знать. Мне они не поведали. Они меня наняли смотреть за домом.
Его сиятельство вынул из кармана пару серебряных и вложил в руку старику.
Тот радостно взглянул на монеты в руке, но в следующую минуту сник с лица, и вновь повторил свою фразу, с несчастным видом поглядывая на ладонь.
— Не могу знать, ваше сиятельство.
— А ты постарайся припомнить, может, кто из слуг оговорился, или ты, случайно, где услышал? — и герцог добавил ещё пару монет.
Сторож снова жалостливо посмотрел на деньги. Видно было, что сейчас вот-вот заплачет, не иначе. Герцог терпеливо ждал, но старик, всхлипнув, ответил то же самое.
— Можешь оставить себе, — Давей сунул серебряные старику в руку. — Но, как только хозяйка появится, сразу же мне доложишь.
Тот закивал головой на радостях и даже прослезился, благодаря доброго герцога.
Больше не теряя возле дома Мари ни минуты, его сиятельство умчался, словно вихрь, подгоняемый тревогой.
Теперь путь его лежал в Тайную канцелярию, возможно именно там он сможет найти ответы на все вопросы.
Проезжая по рыночной площади, с удивлением осознал, на улицах ни одного подростка, ни одного мальчишки, даже самого маленького. Они как будто покинули этот город, или затаились до времени. " Это плохо, — понял его сиятельство. — Очень плохо". Зная их связь с Лисой, он даже боялся представить, что готовится.
В кабинет главного здания стражей его сиятельство влетел, громко хлопнув дверью.
И с разбегу, даже не поприветствовав сидевшего за столом графа и не переводя дыхание, задал волнующий его вопрос:
— Где она?
Лорд Оуен даже не пошевелился, продолжая разбирать бумаги на столе.
— Где она, Аден? — повторил герцог, приблизившись к столу.
— Доброе утро, ваше сиятельство, — с ноткой недовольства ответил тот, не поднимая глаз.
— Доброе? — зло переспросил герцог. — Мне сейчас не до церемоний, Аден, где она? — нависая над другом, вновь повторил вопрос.
— Что молодая жена не угодила, решили вернуться к прежней? — выдавил из себя друг, и каждое его слово сочилось ядом.
— Где она? — Давей не обратил внимания на тон графа, его сейчас интересовало одно.
— Кто вас интересует, ваше сиятельство? — монотонным голосом спросил в свою очередь Оуен, продолжая работать над бумагами.
— Лиса! — начиная раздражаться, повысив голос, выдал герцог.
— Не могу знать, ваше сиятельство, — равнодушно произнес Аден.
Слышавший эту фразу уже не первый раз за сегодняшний день герцог пришёл в ярость.
Подскочив к другу, он поднял того за воротник и зло глядя в глаза, процедил по слогам:
— Где Мари?
Наконец граф перевел взгляд на Давея, гордо приподнял подбородок и выдал, чеканя каждое слово и смело глядя в глаза взбешенного товарища, но совсем не то, что ожидал от него герцог:
— Не могу знать, ваше сиятельство! А если бы и знал, вам бы не сказал!
Подобное заявление прозвучало как вызов.
Герцог недоуменно застыл от такой дерзости, а Аден, воспользовавшись моментом, вырвался из ослабевшего захвата и добавил:
— Оставьте девушку в покое, милорд!
— Не могу, — печально ответил Дав, чем вызвал приступ гнева у своего друга.
— Ты! — закричал граф, теперь уже сам схватив за воротник герцога.— Да знаешь ты, что ты с ней сделал?! Поигрался и бросил!
И не помня себя от охватившей его лютости, заехал тому в челюсть. Герцог пошатнулся, но устоял на ногах.
— Аден, ты не понимаешь... — пытался он что-то объяснить приятелю, но тот не желал слушать.
— Не понимаю? — в слепой ярости спрашивал граф, нанося удары.
Его сиятельству оставалось лишь защищаться. Он несколько раз пытался остановить друга, но тот словно впал в неистовство. Наконец и Давей не выдержал, и завязалась хорошая потасовка. Они молотили друг друга, пока не выбились из сил.
— Успокоился? — миролюбиво спросил герцог, вытирая разбитую губу.
Он был благодарен Адену за эту драку, ему самому нужна была разрядка, и сейчас оба выпустили пар. Тот кивнул в ответ утвердительно, прикасаясь к подбитому глазу.
Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша и пытаясь привести себя в порядок. Это ж невиданно, чтобы лорды дрались как уличные мальчишки. Но самим лордам в этот момент было наплевать на приличия и правила, заведённые в аристократическом обществе.
На вопрос его сиятельства граф лишь кивнул, но через мгновение добавил с укором:
— Видел бы ты её глаза! Из них как будто забрали свет, будто жизнь ушла из девочки, оставив за собой пустоту.
— Видел! — горестно отозвался герцог, взявшись за голову, и сполз по стене на пол. — Я всё вспомнил.
С этих слов он начал свой печальный рассказ, по завершении которого Аден тоже медленно опустился на пол рядом с другом, задумчиво разглядывая противоположную стену.
— Впервые слышу, чтобы приворотное зелье так действовало, — с недоверием произнёс граф после минутного молчания.
— Не просто подействовало, здесь иное, — взволнованно подхватил Давей. — Мне словно чувства подменили. Всё то, что я испытывал к Мари, перенеслось на эту...
Герцог скривился, в презрительной гримасе, даже произнести вслух имя теперь уже жены ему было неприятно.
— Думаешь, магия? — удивился Аден.
— Не знаю... магия давно ушла из этого мира, оставшись в сказках и легендах. Остались лишь отголоски.
Он ещё что-то хотел сказать, но граф его перебил.
— Какие отголоски? — последнее его настолько удивило, что он оторвался от созерцания стены и внимательно взглянул на друга.
— Смотри, — Давей придвинулся ближе и продолжил полушепотом: — Дед Мари был не только хорошим актёром и удачливым вором, он умел перевоплощаться в других людей настолько, что даже жена не всегда узнавала. Это не просто мастерство... И Марион унаследовала его дар. Её перевоплощения невероятны. Даже для меня, несмотря на то, что общался довольно близко и с рыжей воровкой и с милой целительницей, они долго остались разными людьми. И ещё...
Глазки герцога блеснули, он придвинулся ближе к товарищу и продолжил чуть взволновано и еще тише:
— Она каким-то уникальным образом может, лишь зайдя в дом, сразу определить, где находится сейф или спрятаны драгоценности и деньги. Это она мне по секрету рассказала. Такие способности необъяснимы человеческими мерками. И Оливия...
Герцог замолчал, уйдя в себя на время.
— Что Оливия? — не выдержал Оуен, сгорая от любопытства, он подобрался, весь превратившись в слух.
Заметив подобную перемену в друге, герцог улыбнулся, понимая интерес рыжика.
— Тогда на балу она мне сказала странную фразу, значение которой я так до конца и не понял... — продолжил Давей задумчиво, и вновь замолчал.
— Что сказала? — уточнил граф, его уже немного раздражали заторможенность и какая-то несобранность приятеля, не свойственные ему ранее.
— Если кратко то, что меня ждут серьёзные перемены. У неё дар видеть будущее.
— Но это всё никак не объясняет воздействия на тебя, — подытожил друг.
— Принц, кажется, путешествовал в горах на Севере... — дал подсказку его сиятельство, вытянув ноги, слегка затёкшие от долгого сидения в одной позе.
— И там по легендам живут последние маги? — догадался Аден и повторил его движение.
Тот кивнул и добавил, вытягивая из кармана пузырёк с мутной коричневой жидкостью.
— В любом случае, мне нужно узнать состав этой гадости до малейшей капли. Разыщи лучших травников, целителей...
— Мари бы смогла определить, — пряча сосуд себе в карман, с упрёком кинул граф.
— Мне бы только найти её , — с горечью произнёс Дав. — Ты, правда, не знаешь где она?
С надеждой взглянула на друга, но тот печально покачал головой.
— Я проводил её после бала. Она вышла, шатаясь, как будто не понимала, где находится. Хотел было вызвать карету, но потом... просто шёл за ней... — Аден рассказывал отрывисто, тяжело, как будто заново переживая те мгновения. — А когда она остановилась на мосту, испугался, что сейчас сиганёт в реку. Подошёл, заговорил. А у неё взгляд растерянный, и в глазах такая тоска. Если бы я тебя тогда встретил, убил бы!
— Спасибо, — тихо поблагодарил герцог.
— Что не убил? — переспросил тот.
— Что был рядом с ней.
Глава 3
Воцарилось молчание, лорды притихли, задумавшись, каждый о своём.
— Оставь её в покое, Дав, — первым заговорил граф. — Девочка и так натерпелась из-за тебя.
— Нет, — твёрдо ответил герцог.
— Принц не даст тебе спокойной жизни, а значит и ей, — продолжил увещевать Аден. — Мари достойна большего: иметь семью детей, уют и тепло. А с тобой — это...
— Нет, — отрезал Давей, перебив того на полуслове.
— Ты упрямый как... — раздражённо начал граф, но его опять перебили.
— Знаю, — коротко заявил его сиятельство. — Аден, помоги мне её найти.
И в интонации герцога прозвучало отчаяние, впервые за всё время их дружбы Оуен наблюдал подобное в таком непроницаемом и, казалось, непоколебимом и довольно жестоком человеке.
Ничего не ответил, но в душе принял твёрдое решение помочь не столько другу сколько Мари. Девушка очень тяжело пережила предательство. Да он сам был шокирован происходящим. Не раз пытался поговорить с его сиятельством, но наталкивался на стену непонимания и равнодушия. Теперь-то он знал причину, но тогда...
— А что будешь с женой делать? — озвучил свои мысли граф.
— Было бы неплохо запереть её где-нибудь в монастыре, но я думаю поступить иначе: Аден, сделаем вид, что их авантюра получилась. С Гвен я договорюсь, чтобы вела себя как обычно, она напугана до смерти — согласится. На людях буду притворяться безумно влюблённым. Надо усыпить бдительность принца, и собрать как можно больше доказательств заговора, только так я смогу получить разрешение на развод в храме.
— Думаешь, дадут? Лучше сразу её изолировать. Герцогиня ушлая — забеременеет, ни один храм не даст развода.
— Я к ней не прикасался! — с раздражением отмахнулся Давей.
— Ну, это дело нехитрое и без тебя справится.
На лице герцога промелькнула холодная улыбка. Аден даже внутренне сжался от исходившей сейчас угрозы.
— У неё не будет шанса.
— Мне её уже жаль, — хмыкнул граф, в его голосе не сквозило ни капли сочувствия, и вновь погрузился в задумчивость.
Выбраться из этой ситуации его сиятельству будет крайне сложно. Но главное вернуть Лису, в таком подавленном состоянии герцог может много дел натворить. Девочка делала его добрее, лучше, как будто возвращала к жизни того Давея каким он был в свои юношеские годы, не грозным стражем порядка, не щадящим никого на своём пути, а пылким и восторженным юношей, умевшим радоваться жизни.
— Фредерик всегда бил по самому больному, — горько усмехнувшись, подытожил герцог.
— И ты никогда не давал ему спуску, — решил приободрить друга Аден.
— Крысы покидают корабль? — скорее констатировал факт, чем спросил его сиятельство.
— Да! — не стал скрывать состояние дел Оуен. — Наши ряды редеют с каждым днём.
— Всё так плохо?
— Даже хуже, чем ты думаешь.
И оба вновь замолчали. Женитьба герцога на дочери рода Уэйтов, первых врагов нынешнего правителя — хуже предательства. Теперь те, кто раньше поддерживал его сиятельство и его политику, больше не были в нём уверены. Такой ход восприняли, как добровольно поражение. Раз уж сам герцог бросил своего давнего покровителя короля и перешёл на сторону наследника, то те, кто пребывал в сомнениях, теперь приняли решение.
Политические силы сдвинулись основательно в направлении нового переворота и свержения старого правительства.
Сидя на полу, его сиятельство размышлял о судьбе страны, и искал выхода из сложившейся ситуации. И пока не находил . Это что ж такое он должен совершить, чтобы вновь сдвинуть чашу весов? А совершить предстояло, иначе быть беде. Если он и дальше будет бездействовать, разразится война за власть. И будет происходить она не только в кулуарах дворца, но переберётся и на улицы. Хаос, разруха, голод, всё это неизбежно. Так долго удерживаемый им мир рушился с каждой минутой.
Но к его удивлению, все мысли от политики и разработки дальнейших ходов незаметно перекочевывали на иное. Снова и снова возвращаясь к маленькой сероглазой воровке.
И только сейчас, с острой болью в сердце, он понял насколько она ему дорога. Даже не так, жизнь без неё неожиданно потеряла все краски. Раньше он любил впутываться в разного рода авантюры, строить заговоры и предотвращать их. Вести свою политическую игру и с наслаждением выигрывать. А сейчас вдруг осознал, что ему это стало ненужно.
Всё поглощало одно острое желание — видеть её, осязать, прижать к себе и вдохнуть такой родной запах, провести рукой по шелковистым прядям. С удовольствием наблюдать озорной блеск глаз, при очередных её аферах. Поймать легкую мечтательную улыбку на устах и запечатлеть поцелуем. Невольно его сиятельство и сам заулыбался, закрыв глаза, вспоминая свою девочку.
Он должен её вернуть, иначе ничто не имеет смысл.
— Аден, допроси Молли, будь добр. Её уже должны были доставить по моему приказу.
— Это та самая Молли, такая хорошенькая... — решил уточнить друг.
— Та самая, — зло подтвердил его сиятельство.
— А почему сам не... — начал было Аден, но герцог его перебил вновь.
— Боюсь, убью ненароком. А она очень ценный свидетель.
Позже, когда Аден допрашивал девушку, причины её предательства оказались до банального просты. Бедняжка всю жизнь была тайно влюблена в герцога. И всё надеялась, что когда ни будь он заметит её нежную красоту, и чуткую натуру. Но в один из дней, принеся в комнату его сиятельства завтрак, увидела то, что разрушило все её мечты. Герцог нежно целовал незнакомку. Но даже не это поразило её, девушка сразу же поняла, что чувства герцога к той другой настоящие. Он никогда ни на кого так не смотрел, ловя каждый жест, каждый взгляд. А ведь девчонка самая простая, серая мышь, даже не красавица. Она, Молли, во много раз красивее, а её он даже не заметил.
Молли долго рыдала после своего открытия, и когда подвернулось предложение принца опоить герцога, сомневалась недолго, а разговоры прислуги о том, что его сиятельство собирается жениться, ускорили события.
Поговорив обо всём, и наметив дальнейшую стратегию, лорды всё так же сидели на полу, теперь тихонько потягивая вино и уточняя детали. Когда их идиллию прервал громкий стук в дверь. Она широко распахнулась и на пороге появился дворцовый стражник. Он сразу остолбенел от открывшейся картинки, и сидящих, собственно, на полу, но быстро взял себя в руки. Вытянувшись по струнке, громогласно провозгласил:
— Чрезвычайное происшествие первостепенной важности! Ваше сиятельство по приказу его величества, вызываются во дворец!
Лорды переглянулись, и у одного и у другого в тревожном предчувствии ёкнуло сердце.
Быстро вскочив на ноги, и поправив одежду, они синхронно кивнули стражнику и последовали в молчании за ним. В таком же молчании ехали всю дорогу в карете.
Войдя в королевский дворец, не заметили ни суеты, ни паники. Всё было как обычно. Слуги сновали по своим делам, лорды и леди вальяжно прогуливались по коридорам, кто а ожидании аудиенции, кто по иным причинам. Но дворец правителя жил своей ни чем не нарушаемой жизнью.
Следуя за стражником, друзья направились в сторону королевской сокровищницы, и тут одна и та же догадка пришла им в головы. Они многозначительно переглянулись, и поняли друг друга без слов.
В сокровищнице их ожидал сам его величество, король Вильям Боргевид. Дело было чрезвычайно секретное, потому о нём знали лишь единицы.
При появлении лордов, поднялся и поприветствовал вошедших. Мужчиной король был видным, почти под два метра ростом, широк в плечах, седовлас. И в свои почти шестьдесят лет ещё сохранил военную выправку и плавность движений. Но не смотря на всю свою внушительную фигуру, король не обладал ни жесткостью ни властностью, присущими правителю. Слишком добрый и слабохарактерный, увы, не смог воспитать детей со всей строгостью. От чего и претерпевал в последние годы от собственного сына.
— Давей, Аден, — поприветствовал он по-простому лордов, не называя ни чинов, ни фамилий, и относясь к ним, как к собственным детям. Тем более, что герцог Лаисский вырос на его глазах, вместе с наследником. Иной раз видя, каким человеком стал герцог, король жалел, что тот не его сын.
— Мальчик мой, полюбуйся! — проговорил фамильярно, в сокровищнице находились только они трое, приведший стражник тут же вышел, потому Вильям позволил обратиться к главе Тайной канцелярии в простоте. — Это вопиюще! — добавил с истеричными нотками в голосе. — Международный скандал нам обеспечен! Через неделю у нас будут послы с договором о невмешательстве! Это катастрофа!
Кивнув на раскрытый посреди стола, резной ларец, тяжело опустился в кресло рядом и прикрыл глаза.
Герцог тоже без лишних церемоний, поклонился правителю и подошёл к столу. Аден последовал его примеру. На черной бархатной обивке ларца покоилась одна единственная бумага. Небольшой листок с изображением рыжей лисы. Автор рисунка красок не пожалел. Мордочка животного выглядела до забавного ехидной, как будто подсмеивалась над лордами.
Его сиятельство невольно улыбнулся, слишком уж похоже было изображение на хозяйку. Но тут же спрятал улыбку, и принялся со всей серьёзностью проводить расследование.
Он задал несколько положенных вопросов его величеству, исследовал территорию сокровищницы, выяснив, как воры (это он для короля представил укравших во множественном числе) проникли в здание.
— Мальчик мой, — в конце заявил его величество несчастно. — Полагаюсь на тебя, нужно в кратчайшие сроки найти перстень. Если слух о краже дойдёт до...
Он не договорил, многозначительно расширив глаза, но всем троим стало ясно, что о похищении века никто не должен знать, иначе и правда разразится катастрофа.
Король, наблюдая за действиями главы Тайной канцелярии, пришёл в хорошее расположение духа. Если сразу ему казалось, что происшествие по своей сути настолько чудовищно, и неслыханно, грозит международным скандалом, и что ещё хуже, свержением его с престола. То сейчас, немного успокоился, он знал, что самый преданный ему человек, не допустит ничего плохого, и он может во всем положится на его сиятельство. Последний раз тяжко вздохнув, и внутри посетовав, что собственный сын не обладает и толикой тех прекрасных качеств, что герцог, оставил дело расследования профессионалам и покинул сокровищницу. Привычка доверятся во всем Давею пошла ещё с того времени, как мальчишкой герцог вытаскивал из всех, даже самых опасных передряг его взбалмошного сынка.
Даже его странная женитьба на девушке из рода Уэйт, лишь слегка шокировала короля. И он с прежним доверием отнёсся и к этому событию, решив, что Саблер знает, что делает.
Как только Его величество покинул помещение, герцог расплылся в довольной улыбке, вернувшись к рассматриванию рисунка.
— Она мне мстит! — сказал Адену, всем своим видом выражая крайнюю степень удовлетворения.
— И чему ты так радуешься? — удивился друг.
— Значит, Лиса где то рядом и у меня есть шанс её вернуть!
Выехав торжественно через центральные ворота города, я ещё какое то время красиво гарцевала по главной дороге, чтобы как можно больше людей меня запомнило. Отъехав на нужное расстояние, уверившись, что дорога пустынна, свернула быстренько в небольшой лесочек.
Переодевшись в мальчишескую одежду, платье и иные драгоценности тщательно спрятала в походном мешке. Вытерла всю краску с лица, вынув с прически шпильки, стянула волосы в хвост и спрятала оный под шапку с полями, как у крестьян. Вымазав лицо и руки грязью, довершила образ.
Теперь вместо красивой леди, предстал мальчишка— пастушок.
Лошадку пришлось отпустить, пусть гуляет себе. Лето, зелёных трав достаточно, а там глядишь, кто-нибудь обнаружит, бесхозной не останется. Вернувшись на дорогу, пошла медленно назад в город. Прошагала совсем немного, как увидела приближающуюся карету. Удача всё ещё со мной, подумала удовлетворённо и, пропустив немного средство передвижения вперёд, догнала и уселась на закорках. Возвращение в город одинокого мальчишки стражи на воротах вряд ли заметят и запомнят.
Так и случилось: доблестные хранители порядка заинтересовались людьми, ехавшими в карете, тогда, как на меня никто и не глянул.
Очень довольная таким положением вещей, тенью нырнула в ближайший переулок и была такова.
К своему новому дому добиралась практически весь день, то на попутках: на закорках кареты по городу, а за пределами, чаще, на деревенских телегах, а то и вовсе пеша. Вымоталась основательно, и к новому жилью доплелась, уже еле передвигая ногами.
Сам домик находился на окраине деревни, вернее на небольшом пригорке,немного в стороне от основных построек. Чтобы до него добраться, надо выкарабкаться на небольшую горку. Зато оттуда открывался чудеснейший вид. С одной стороны лежала небольшая деревенька, утопающая в зелени садов и огородов. С другой луга, бескрайние, так и хотелось разбежаться с пригорка и бежать, бежать, куда глаза глядят, пока, наконец, не упасть в душистую высокую траву и лежать, раскинув руки в стороны, глядя на проплывающие облака.
Но самое удобное было то, что с тыла наш особнячок прикрывал лес. Самый настоящий, тёмный и густой. И скоро в него можно будет ходить за ягодами, травами, грибами. А совсем недалеко в лесу протекал ручей с чистой, родниковой водой.
С каждым мгновением мне всё больше нравилось это место.
Любой путник, шедший к дому, будет хорошо виден с одной единственной ведущей к нему дороги.
Здесь сразу начинал чувствовать себя дома.
Добравшись на вершину, присела на деревянной скамье у входа. Нынешний дом, был намного меньше городского особняка. На первом этаже находилась небольшой холл, гостиная, две комнатки, кухня, и кладовки. На втором две спальни и кабинет, который я заняла под свою лабораторию и одновременно библиотеку. Когда туда перетащили всё мое лабораторное оборудование, места осталось совсем немного, как раз для стола под окном.
В одной из спален второго этажа поселили Кет с Хеттер, а во вторую меня с Соули. Внизу, в одной комнате разместили мужчин, а вторую пока использовали как чулан.
Для местных из деревни мы сочинили небольшую историю, из которой следовало, что в доме живёт семья с двумя маленькими детьми. Глава семьи болен легочным заболеванием, потому практически не выходит, ему доктора советовали свежий лесной воздух для поддержания сил. Это всё для того, чтобы любопытствующие меньше искали с нами встреч. Всё таки деревенские привержены ко всякого рода предубеждениям, и вряд ли будут стремится в дом с больным человеком.
И в случае посещения деревни шпионами его сиятельства, будем надеяться, на нас не обратят внимания.
Первое время пока обустраивались, создавали уют и тепло, старалась с утра до вечера плотно занимать себя работой, чтобы никакие мысли не мучили моё сознание. Но, увы, даже драя полы в гостиной, продолжала вести диалоги с его сиятельством. О чем я с герцогом только не разговаривала. Сначала выливала все обиды, а в моих фантазиях он стоял на коленях, иногда подолгу, и вымаливал прощение. А я всё отвечала: "Нет, никогда!" Как я была красива и горда в этот момент. Но как только возвращалась в действительность, сердце сжималось болью, и накатывала тоска. И как я ни старалась себе запрещать даже думать о нём, ничего не получалось. Время говорят, лечит, но проходил день за днём, а боль моя, казалось, не становилась меньше.
Наведя порядки в доме, взялась исследовать близлежащую территорию. Каждое утро мы с Соули ходили на долгие прогулки. Сначала исследовали все травы и растения на полях. Обнаружили даже несколько целебных, потом ближайший к дому лес, где нашли целую поляну земляники, правда ещё зелёной, и заросли малинника, которые в будущем обещали много вкусных ягод. Под конец прогулок обязательно заходили к ручью и приносили домой свежей родниковой воды.
Продукты мы покупали у местных жителей, они нас обильно снабжали свежим молоком, маслом, сырами, кто яйцами, кто мясом и овощами, пока у нас не было собственного хозяйства и огорода. Но этим вплотную занялась Хеттер, в её далеко идущих планах нам предстояло обзавестись курами, гусями, и даже коровой. Я нисколько не возражала. Соули на свежем воздухе и домашней еде похорошела, поправилась, щёчки окрасились живым румянцем. Одно загляденье, моя девочка вырастет настоящей красавицей.
Только я оставалась бледной, как моль, несмотря на все ухищрения Хет меня накормить.
Как я могла ей объяснить, что меня внутри съедает боль, и вряд ли её вылечить хорошим питанием.
Так незаметно пролетело три месяца. Целых три, для меня это был период самого большого бездействия. И под конец я уже маялась, не зная, куда себя деть.
Потому, когда деревенский горшечник собрался на ярмарку в город, я ни секунды не колеблясь, напросилась с ним. Уж больно хотелось знать последние новости, да и по Шкету уже порядком соскучилась.
Оделась в самое простенькое платьице, повязала на голову платок, дабы сойти за сельскую жительницу.
Дорога к городу мне показалась удивительно долгой, кажется, я пешком тогда меньше шла. В нетерпении ёрзала на телеге, и с каждой минутой волновалась всё больше, как будто перед встречей с возлюбленным. Глупая, глупая Лисичка. Но сердцу не прикажешь, оно трепыхается в груди пойманной птицей.
Скорей всего я его даже не увижу, город огромный, да и что он будет делать на ярмарке. И понимаю, что нужно его вычеркнуть из жизни, забыть и идти дальше, но ничего не могу с собой поделать. Увидеть бы хоть раз...
Спрыгнув с телеги на булыжную мостовую, договорилась с горшечником об обратной дороге и отправилась бродить по городу.
Первым делом решила найти Шкета, завернула в уголок площади, где он обычно обретался. Но его место пустовало, телега одиноко высилась среди различных ящиков и корзин. Мальчишки не было. Пришлось идти на пустырь, где его банда собиралась, но и там никого не обнаружила. Неужели босоногой команде из-за моей выходки пришлось тоже скрываться. От такого предположения меня бросило в холодный пот, а ведь я даже и не подумала, что герцог может и им устроить "сладкую жизнь", или вообще изгнать из города. Я так привыкла на него полагаться, что предательство восприняла только в отношении себя, а ведь всё не так. Он остался стражем порядка, тем, кого всегда боялись. И с чего это я взяла, что не найдя меня, он не обрушит свой гнев на мальчишек. Теперь забеспокоилась не на шутку. Пока я там в тиши да благодати прохлаждалась, что случилось здесь?
Вернулась на площадь и стала медленно продвигаться вдоль рядов, делая вид, что рассматриваю всевозможные товары, а сама выискивала в толпе покупающих хотя бы одного сорванца. Сердце сжималось от тревоги, может снять платок с головы? Мальчишка так быстрее меня узнает. Стало так страшно за моего беспризорника, что даже перестала бояться случайно встретить герцога.
Неожиданно со стороны площади послышался шум цокота копыт по мостовой. Толпа народа всколыхнулась, расступаясь. Я тоже оглянулась, узнать причину волнений, и замерла, увидев оную.
Во главе небольшого конного отряда гарцевал его сиятельство герцог Лаисский. Невольно попятилась, прижав корзинку к груди.
Приблизившись к людному месту, герцог придержал коня, и процессия проследовала мимо меня в медленном темпе. А я следила за ним завороженная. Внутри всё сжалось в тугой комок, взорвавшись резкой болью. Словно по едва покрывшейся коркой ране провели острым ножом. Ничего не изменилось, мне всё так же больно видеть его, и всё так же не могу оторвать взгляд. Где то время, что лечит?
Уже почти проехав торговые ряды, его сиятельство внезапно остановился и резко обернулся. Могу поклясться, взгляд его был направлен точно на меня.
Сердце бедное трепыхнулось и убежало куда-то в пятки. Я даже дышать перестала, в ужасе глядя на Саблера, а перед глазами как наяву, встала картинка на том балконе, и его последние холодные слова. Пока я пыталась вздохнуть, его сиятельство начал разворачивать своего коня в мою сторону. В мозгу промелькнула молнией мысль: "Нужно бежать". Но ноги словно налились каменной тяжестью. Даже пошевелиться боялась, и лишь наблюдала, как он, протискиваясь сквозь толпу, движется в моём направлении. Всё ближе и ближе.
Его губы шевельнулись и я скорей догадалась чем услышала, что он произнёс: "Мари!"
В ту же секунду меня схватили за руку и потащили в противоположную от герцога сторону. Переставляла ногами совершенно неосознанно, оглядываясь на Давея.
Когда площадь скрылась из виду, я смогла перевести дыхание, и ощутить биение собственного сердца. Постепенно возвращались все чувства. С удивлением обнаружила, что меня тянет в неизвестном направлении какая то цыганка. Лица её не видела под огромным цветастым платком, но пышные цветные юбки и такой же верхний наряд, позволили узнать в ней представительницу этого народа.
Дернула руку, чтобы вырвать из железного как оказалось захвата, цыганка обернулась и я охнула от неожиданности, узнав в ней своего дорого мальчишку.
— Шкет! — взвизгнула и повисла у него на шее. Именно повисла, потому что оказалось, чтобы достать до его шеи, мне пришлось встать на цыпочки.
Мы не виделись всего три месяца, но за это время он так вырос, вытянулся, раздался в плечах. И теперь в чудном женском наряде выглядел до смешного нелепо.
— Шкетик, родненький! — чуть не расплакалась у него на груди.
После встречи на площади, все мои чувства ещё пребывали в потрясённом состоянии.
Немного постояв обнявшись, нехотя выпустила его из своих объятий. Он смущённо отошёл в сторону. А мой мальчишка становится совсем взрослым.
— Что это? — улыбнулась, рассматривая его чудной наряд.
— Не только ты у нас мастер маскировки, — выдал беспризорник, гордо задрав подбородок. И я опять охнула, голос у него стал грубее с надрывом, совсем как у взрослого, а над верхней губой пробились небольшие усики. Ощущение, что мы не виделись по крайней мере целый год, до того он изменился.
— Ты чего так открыто шастаешь? — в следующее мгновение его взгляд изменился, став из озорного обеспокоенным. — Думаешь, зачем я всё это на себя нацепил?
Главы 4-42 удалены.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
