Академия магии

Пролог

Ночь. На небе зажглись первые звёзды, вот только они не таинственно подмигивали, а зловеще освещали спавшую часть земли, словно подглядывая за её жителями.

В подземных коридорах города-звезды то и дело раздавался звук шагов, то замедленный, словно биение сердца, то вновь учащённый. Но в определённый момент времени на перекрёстке переходов появились трое.

Все были разного роста и комплекции, вот только в темноте разобрать и узнать их было невозможно, ведь на всех словно маячила размытая тень.

— Ну что? Линии продолжают работать в штатном режиме? — спросил один шёпот.

— Энергии не хватает, станции вырубаются одна за другой.

— Нужно найти в чём причина, — третий приглушённый голос.

— Тихо ты! — одёрнул его первый.

— Тут уж много лет никого не было, чего бояться? — вопрос третьего был риторическим.

— А вдруг какой шалопай забредёт в эти катакомбы, — предположил шёпот. Судя по всему, он принадлежал второму.

— Он отсюда не выйдет, — спокойно ответил третий. — Ты же знаешь, что людей даже если и впустит, то уж точно не выпустит. А наши знают лабиринты вдоль и поперёк.

— Вот только они перестают работать. Такими темпами, мы отсюда никогда не выберемся, — немного с паническими нотками сказал первый.

— Всё же надо было предусмотреть блок на вход. Зачем рисковать жизнями людей.

— Ты слишком привязалась к ним, — это третий.

— А ты нет? Только не говори, что тебе все безразличны! — возмутилась женщина.

— Среди них попадаются интересные экземпляры. Ну и способности у некоторых пробуждаются. Вот за ними увлекательно наблюдать, — ответил третий, похоже, он из тройки был самым уравновешенным.

— Хватит тут о людях. Лучше давайте подумаем, как нам отсюда выбраться. И переправить своих, — похоже, первому надоела перебранка женщины с третьим.

— У тебя ведь есть интересные экземпляры, как ты выразился, вот и погляди, возможно, ключ ко всему в них. Может, они и помогут нам, — дала дельный совет женщина третьему.

Он почесал затылок, словно задумался.

— А мне кажется, запустить их в этот лабиринт надо, и посмотрим, смогут ли выбраться, — сказал первый.

— Нет! — жёстко отрезал третий. — Рисковать жизнями не стоит.

— А говорил, что не привязался к ним, — складывалось ощущение, что первый показал язык третьему, словно был ребёнком.

— Просто, это выгодно, только и всего, — ответил спокойно третий. — Ладно, я присмотрюсь к своим, а вы двое — к своим. Может, мы что-то упускаем. Надо проследить взаимосвязь.

На этом все трое и разошлись по тем же путям, откуда пришли. И удаляющиеся шаги вскоре вовсе стихли, погружая место в зловещую тишину.

Глава 1

Раннее утро. На улице лето, птички поют, цветы распускаются. Некоторые деревья уже отцвели, и завязи набухают. А я стою в душном помещении перед дверью деканата, не решаясь постучать. Хоть бы окна открыли в коридоре.

И это всё потому, что поступать сюда я вовсе не планировала. Преспокойненько сдавала себе выпускные экзамены, не волнуясь о своём будущем, ведь хорошо подготовилась, а потом меня незнакомый экзаменатор из управления напугал, когда я спросила, сдала ли последний экзамен. Я и так была вся на нервах, хоть и знала материал, но всё же присутствие мужчины среди женского общества волей-неволей заставляет нервничать. А тут он. Сказал, мол, никуда не годится мой ответ, похоже, придётся оставить меня на второй год.

Он, видите ли, пошутил, как после узнала, а меня накрыло. Голоса в голове, гомон такой, причём весьма разнообразный: от повторения материала, до каких-то проблем в семье, и даже похотливые какие-то мысли — всё навалилось скопом, что и разобрать, где чьё — было невозможно. Страх захлестнул с новой силой. Дезориентация, голова начала раскалываться и кружиться, ну и меня накрыл первый в жизни обморок.

А когда очнулась в медицинском кабинете, возле меня маячил какой-то мужчина.

Я внутренне подобралась, предчувствуя беду. Чужие — это плохо. А мужчины — вдвойне плохо. Неужели всё настолько серьёзно?

— Кто вы? Я умираю?

— Я лекарь высшего порядка.

— Значит, правда, умираю.

Лекари высшего порядка были доступны далеко не каждому, и вызывали их только когда человек действительно мог умереть, молодой человек. Потому что стариков лечили обычные лекари, и, если медицина была бессильна, то уже, значит, время перехода в мир иной пришло. Ну и не всегда лекари высшего порядка вмешивались, они умели видеть души, и знали, можно ли вступать в переговоры со стоящей на пороге этого человека Смертью или нет. Но по мне, они были продажными зазнавшимися людьми, и если им хорошо заплатят, то спасали, а для обычных людей лишь иногда делали исключение, чтобы народ не бунтовал.

Вот и сейчас, я сомневалась, что мне помогут.

— Нет, вы не умираете. Ложный вызов.

— Тогда, что со мной?

— У вас открылись способности к магии. И просто перегрузка произошла.

— И? Чем это чревато?

— О, вплоть до летального исхода. Поэтому вам следует поступить в академию магии, чтобы научиться управлять своими способностями.

"Обрадовал", подумала я. И хоть не решила до конца, кем хочу быть, оттягивая решение ещё на пару месяцев, ведь с отличными баллами на выпускных мне можно было не переживать за место в любом ВУЗе нашего городка, такая перспектива меня пугала.

Но, мне так и не сказали, какие у меня способности. Ну а поскольку заключение о болезни лекарь высшего порядка всё же написал, то с ним я поступить могла лишь в одно место в стране, находящееся лишь столице.

Термины, которые написал лекарь в справке, были мне не понятны, и в общей базе, где я пыталась накопать информацию, оказалось, что у меня нет доступа к таким данным. Поэтому я не понимала, какие именно способности у меня. У каждой отрасли был свой тайный язык, помимо общего, ну и разобраться в этих словах мог лишь лекарь.

Я обратилась к нашему семейному, которого знала с рождения — милой бабульке, которая была всегда очень добра и внимательна к каждому больному. Но она сказала, что это направление в академию магии, и в приёмной комиссии разберутся, а она не сильна в терминах магических, написанных не просто на своём языке, но и своей азбукой.

Я объяснила ситуацию родителям, то-то они "обрадовались", что дочку надо отправлять так далеко от себя. Но что поделать? Выбора мне просто не оставили. Пришлось нам всем смириться и надеяться, что всё образуется.

В столице я оказалась спустя два дня, посредством полёта на дирижабле, который летел почти сутки. Зато какие виды с высоты птичьего полёта открывались! Меня захлёстывала буря восторга! Земля казалась такой далёкой и прекрасной. Всё было покрыто зеленью, домики казались крошечными, а потом я смогла охватить взглядом целиком наш город, похожий на многосекционный круг, вокруг которого были лучики звезды.

На самом деле вот такие звёзды — стратегически важные военные объекты, но иногда они такие огромные, что внутри умещаются целые города. А порою они небольшие, что находятся внутри города и внутри располагаются всего несколько военных сооружений, только и всего.

Так вот, я, поднявшись на дирижабле, уже не жалела о том, что вырвалась из дома. Впечатлений уже было море. Но меня беспокоило, как я буду зарабатывать средства к существованию. Родители не могли уже кормить-поить и одевать. Единственное, что им удалось — передать весточку моей тётушке, живущей в стольном граде, где они просили приютить меня, хотя бы, на первое время.

И вот я, сев на вызванного извозчика (машину на электричестве, управляемую пока ещё человеком), первым делом отправилась в приёмную комиссию Академии магии, как была с двумя чемоданами. Было немного страшновато и волнительно. К тому же, я не знала, какие вступительные экзамены мне предстоят, а по срокам, надо было подать документы до первого числа следующего месяца.

Здание академии заметно выделялось среди остальных своей грандиозностью и величием, оградой, которой конца и края не было видно, а также шпилем-башней, уходящим далеко в небо, и располагалось прямиком посреди стольного града, в сердце звёздочки. Я им любовалась ещё с дирижабля, мне даже показалось, что круглая територия словно куполом накрыта, а когда выпустила восторженный вздох, меня другие пассажиры просветили, что это и есть Академия магии.

Я не стала говорить, что собираюсь там учиться. Всё же люди настороженно относятся к тем, кто обладает способностями. И хоть их не трогают, но побаиваются. А это ведь сразу меняет их отношение к тебе. Потому что быть вежливым только из страха — значит лицемерить. И я этого ой как не любила. И такие люди мне казались очень одинокими и мне было их жаль, хотя в своей жизни я не встречала магов лично.

На проходной я показала листок-заключение лекаря и меня пропустил охранник. Вот только если я отдам справку, то как же потом попаду внутрь? Но не эти вопросы сейчас меня волновали. Войдя на территорию, я ощутила что-то необычное. Словно меня насквозь пронизала какая-то энергия. От этого стало страшно, но в то же время волнительно. А вдруг я попала в сети волшебного паука и теперь меня не выпустят, пока не съедят, точно муху?

Но я сумела уговорить себя двигаться дальше. Я ведь хорошо себя чувствую, если оценивать физическое состояние, значит, ничего страшного.

Предо мною открылась дорожка, выложенная ровными камушками, да так идеально, что казалось, у покрытия нет стыков, хотя они и были визуально обозначены. Она вела прямиком в центральное здание, с колоннами по кругу, которые располагались на каждом круглом этаже, которых я насчитала всего пять. На пятом же как раз и был шпиль, уходящий высоко в небеса. И как он держался, такой тонкий и длинный — было неведомо. Но уже одно это внушало величие.

По табличкам, что стояли с загорающимися то и дело надписями, я определила, куда мне идти. Всё было столь удивительно, что я боялась показаться деревенщиной, ведь шла с открытым ртом. А когда двери здания сами разъехались в разные стороны, я подозрительно стала заглядывать внутрь, стараясь понять, кто их открыл. Не найдя никого и осмелев, я списала всё это на проявление магии.

В приёмной комиссии, что располагалась на первом этаже центрального здания со шпилем на меня посмотрела одиноко сидящая в вестибюле бабулька, подозрительно окинув взглядом мои баулы.

— Приезжая?

— Да.

— Значит, жильё надобно, — грустно вздохнула она. Потом она стала смотреть мой пакет документов и медицинскую справку. — Я тебе дам бумагу, сходи к лекарю. Пусть заполнит вот эту справку, потом ко мне возвращайся.

Никаких любезностей, уважительного отношения, и даже не поздоровалась. Хотя, я тоже хороша. Младшим ведь полагается здороваться первыми. Я уже внутренне кляла свою невнимательность. Но сейчас "здравствуйте" было бы точно не к месту. Поэтому пришлось промолчать.

Я собиралась захватить баулы с собой, но женщина помотала головой, мол, оставь здесь, ничего с ними не случится. Я поблагодарила её и пошла искать лекаря, находящегося тут же на первом этаже. Лекарь внимательно на меня смотрел, потом задавал вопросы и заполнял выданный мною бланк. Поставил печать своим кольцом, и отправил обратно. По дороге я хотела рассмотреть, что он мне написал, но в коридоре было темно, а почерк был очень неразборчивым, поэтому я отказалась от этой затеи. А потом уж не до того было.

Чемоданы оказались на прежнем месте. Перед той самой женщиной уже стояло несколько человек, подающих документы. Обычные такие парни и девушки, находящиеся в опасной близости друг от друга. Правда, они были без баулов. Значит, местные, подумала я. Я неуверенно встала в конец очереди, на расстоянии сажени от последнего парня, но бабулька, завидев меня, поманила рукой. Взяла у меня справку, прочитала, вложила в папку с моим именем. И стала заполнять какие-то бумаги.

— Значит, так, — прервалась они и, захлопнув папку, взяла отложенные в другую какие-то заполненные бланки. — Девушка, вот вам документы, с ними пойдёте в общежитие. Там вам всё объяснят. Вступительных экзаменов у вас не будет, но, поскольку сейчас каникулы и период поступлений, у вас будет жильё и свободное время. Советую его потратить с пользой. Устроиться, например, на работу, а ещё наведайтесь в книгохранилище, где возьмите учебники за первый курс и вот этот список литературы, — она показала мне бумагу с напечатанным списком, который положила на папку, что собиралась отдать мне. — А после заселения наведайтесь в деканат своего факультета. Какого именно, вам скажут в общежитии. Там тоже получите распоряжения, и вам должны выдать пропуск на территорию академии. В общем, свободны.

— Благодарю, — сказала я, уходя. Но женщина больше не обращала на меня внимания.

Общежитие оказалось одним из зданий, которое своей стеной примыкало к остальным. Здания отличались друг от друга цветом, а вот этажность везде была одинаковой. Нужное мне оказалось серым, в те же три этажа, что и другие. Лишь центральное — круглое — было пятиэтажным.

Внутри была кабинка-проходная, с сидящим в ней мужчиной. Он приветливо улыбался, чем прибавлял мне уверенности, хотя всё равно смущал. Мне пришлось показать папку с документами. Свой список литературы я вовремя убрала в свою котомку, болтающуюся за спиной, ведь в руках у меня были два чемодана.

Заселили меня в общежитие быстро и без трудностей. Я бегло глянула на две комнаты, пока ещё пустые, одна была со шкафом и двухъярусной кроватью, двумя столами подле окна и приставленными к ним стульями. Вторую я не глядела. Было не до того, ведь мне сказали поторопиться, пока деканат не закрылся. Оказалось, что времени уже около полудня — обеденное время. Я поставила чемоданы в шкаф, и быстро убежала вниз, получать на проходной какую-то бумагу для деканата, куда я и направилась сложными внутренними переходами, в которых можно было легко заплутать. На удивление, я, полагаясь на внутреннее чутьё, выбрала маршрут правильно, выйдя в то самое здание с приёмной комиссией.

Перед деканатом долго стоять не стала, всё же это утомительно так себя накручивать. Провела рукой по голове, приглаживая волосы, затем по деловому костюму — школьной форме — единственному, что был у меня с собой. Страшно! Но тут же подавила чувство паники, ведь деваться мне было некуда.

Ну, была-не была!

И я постучала.

— Войдите! — послышался спокойный голос за дверью.

Аж даже уверенности прибавилось от этого разливающегося спокойствия.

Внутри оказались столы, стулья, шкафы с книгами. Обычный такой кабинет. За одним из столов, копошащийся в кипе бумаг, сидел странный субъект, спина которого выгибалась знаком вопроса.

— Э, простите, — неуверенно начала я, обращая его внимание, ведь никого другого живого в деканате не обнаружилось.

Существо выпрямилось и... оказалось человеком мужеского пола, долговязым, худым, со взъерошенными чёрными непривычно длинными до плеч волосами, гладко-выбритым лицом, правильными чертами лица, острым взглядом ярко-зелёных изучающих глаз. Людей с такими глазами я ещё не встречала.

— Проходите, присаживайтесь, — сказал мужчина лет так тридцати. Он встал с места, стул с грохотом упал, бумаги посыпались со стола, он наклонился их подбирать. У меня же взыграло любопытство, и я заглянула по ту сторону стола.

Ну не моя же внешность так на него подействовала. Да, у меня необычного цвета глаза, причём оба одинаковы, но при этом от зрачка расходится звёздочками, накладываясь друг на друга, радужная радужка. Во, как загнула. Просто глаза многоцветные, а именно всех семи цветов радуги. Хотя, может, мои знакомые просто привыкли.

Мужчина собирал бумаги, но они, словно по волшебству, вновь рассыпались в разные стороны, ползал под столом, то и дело ударяясь о столешницу и бормоча под нос едва слышимые проклятия. Он выглядел неуклюжим и смешным, а ещё разговаривал с бумажками. Я с трудом подавила улыбку и расслабилась. Вряд ли от такого человека стоит ждать пакости.

Тихонько села на предложенное место и стала ждать, когда освободится сотрудник деканата.

— Извините, — улыбнулся он, положив кипу бумаг на стол. — Сегодня что-то день не задался.

— Давайте помогу? — я встала со своего места.

Получив кивок в поддержку, начала аккуратно складывать бумаги, то и дело переворачивая их лицом вверх, складывая в азбучном порядке.

Это были бумаги студентов.

Мужчина молча наблюдал за моими действиями и кивал каким-то своим мыслям.

Когда же я закончила и присела напротив него, он оживился.

— Здравствуйте, — запоздало сообразила я.

— Здравствуйте, — повторил мужчина. — Вы студентка?

— Д-да, н-наверное, — я вдруг вновь распереживалась. Я ведь не сдавала вступительных экзаменов, что если меня всё же заставят. А я в магии — полный ноль.

— Ваши бумаги? — он протянул мне руку.

Я отдала ему лишь ту, что мне выдали в общежитии.

Он достал из стола какую-то книгу и начал что-то писать. Ничего не спрашивает. Интересно, почему?

Потом положил руку ладонью вверх на красный прямоугольник на его столе и... Я обалдела. У него на руке появилась папка с напечатанным красными цифрами номером дела и моим именем.

Перебрав из папки все бумаги и пробежав глазами по ним, он отложил их и продолжил заполнять книгу формата А4.

Потом задумался, подперев голову свободной рукой, посмотрел на меня.

— Скажите, а вы ранее подозревали у себя способности?

Я помотала головой.

— Они как-то проявляли себя после того раза?

— Нет.

— А что именно тогда случилось? — он говорил спокойно, размеренно, и от этого хотелось спать.

Я задумалась, стараясь вспомнить все детали того утреннего экзамена, борясь с отяжелевшими веками.

— Всё было совершенно обычно до момента, когда экзаменатор не сказал об оценке.

— Что именно он сказал?

Я повторила слово в слово.

— Ваши чувства?

— Испуг. Страх. Я ведь хорошо училась. А не сдать экзамен — это ведь такой позор! Стыд.

Он внимательно слушал меня, вгоняя в краску. Зачем я всё это говорю? Ему наверняка не интересно. Но его зелёные глаза говорили о другом. В них было любопытство.

— Вам правда интересно?

— Чувства влияют на способности. И вам нужно научиться их контролировать, чтобы подобного не происходило. Продолжайте.

Я рассказала о том, как на меня нахлынули какие-то потоки информации.

— Понятно. Сейчас на вас стоит блок. Лекарь, что лечил вас, поставил. Считайте, что способностей у вас пока нет. Будем их осторожно будить, посредством освоения основ магии.

— А вы уверены, что лекарь не ошибся? — я ведь продолжала сомневаться.

— Вы очень мнительны. Хотите, чтобы я проверил? — он встал со своего места. А у меня сердце ухнуло куда-то вниз. Даже не от страха, что мне что-то сделают, а от его приближения.

Я, с трудом подавив свою боязнь, кивнула. Мужчина оказался подле меня. Подошёл близко-близко, упёрся ногами в мои ноги, чем вызвал во мне волну негодования, а я с трудом смолчала. Долговязый взял мой подбородок в свою ладонь и приподнял. Присел на стол, продолжая держать моё лицо и глядя в самую душу.

А у меня бешено стучало в ушах сердце, от переживаний, наверное. Чего я боюсь? Что он так близко, что ко мне прикасается? По сути, он первый мужчина, кроме отца, кто ко мне притрагивался, ведь училась я в школе для девочек, и у нас были учителями женщины, кроме того председателя комиссии на выпускных экзаменах, который сказал, что оставляет меня на второй год.

И это волновало меня, заставляя смущаться и краснеть. Я бы не назвала его красавцем, но симпатичным — вполне.

А потом он резко наклонился ко мне. Чем сильно напугал меня, заставив отшатнуться. И в голове засуетился рой мыслей:

"Трусишка! Ай-я-яй!"

"Наверное не стоит сейчас беспокоить. Всё же горит красная лампа, а значит — не входить! Он будет рвать и метать, а злить его — опасно".

"Впереди вступительные экзамены, но хоть документы сдал".

А потом мысли хлынули таким потоком, с таким шумом в голове, что стало больно. И я закричала, не в силах выдерживать пытку.

Внезапно всё стихло. Боль отступила.

Мужчина отпустил мой подбородок, но так и остался стоять рядом со мной, выпрямившись.

Я тяжело дышала, а руки дрожали.

— Боль — это плохо, понимаете?

Однозначно плохо. Я не хочу боли.

— Поэтому всё, как я и сказал. Будете пока учиться основам, возможно некоторые упражнения начнут пробуждать ваши способности, но до первых признаков боли. Я поставил дополнительный блок, он будет активизироваться, если вам станет больно.

— Что это значит?

— То и значит. Откат способностей. Потому что если сорвать поставленный блок, вы можете умереть. Поэтому блок будет чуточку ослабляться, но стоит вам переусердствовать, как он возобновится, и все ваши успехи будут откатываться назад. Поэтому не перегружайтесь. И на всякий случай постарайтесь запомнить ощущение этой грани — когда ещё можно и уже нельзя.

— Значит, меня взяли, без экзаменов? — мне хотелось это услышать.

— Да. Способности у вас есть. И без должного контроля, вы просто умрёте раньше времени.

— Но почему меня не тестировали, как других?

— Как это не проверяли? — удивился он. — Член приёмной комиссии проверял, все дети проверяются. И наиболее способные отправляются сюда.

— А как же вступительные экзамены? — это не укладывалось у меня в голове. Почему именно меня зачислили без экзаменов?

— Они для тех, кто жаждет обучаться магии, но при этом способности не обнаружились на выпускных экзаменах. Просто проверка стандартная, и некоторым действительно не хватает вызванного страха, чтобы раскрыться. Вот тут и проверяются они с разных сторон.

— То есть, есть и те, у кого есть способности, но они не идут сюда учиться.

— Есть. Такие способности называются пассивными и не несут опасности владельцу или окружающим. Некоторые умеют общаться с растениями, и те у них лучше растут. Кто-то может дарить другим радость. Это происходит неосознанно, и обычно в злых целях не используется.

— Значит, мои способности опасны.

— Да. В первую очередь — для вас.

— Хорошо. Это всё?

— Сейчас выдам вам пропуск. И да, вам не стоит работать с клиентами.

Это он об устройстве на работу?

Он достал какое-то устройство, по виду напоминающее ручку, правда толще обычной.

— Дайте вашу руку.

Зачем? Что он собирается делать?

От волнения у меня задрожала нужная конечность, которую я всё же протянула.

Он схватил меня за запястье, разливая по телу тепло своим прикосновением, сел на край стола, наклонился, и, загородив мне обзор своей спиной, стал что-то делать с рукой. Я ощущала небольшую щекотку и с трудом сдерживала себя, чтоб не рассмеяться. Это расслабляло. Потом ощутила жжение, а спустя мгновение — холодок.

Меня отпустили.

Я покосилась на руку. На запястье с тыльной стороны красовалось синее солнышко.

— Что это?

— Ваш пропуск на территорию академии. Для всех остальных — это просто рисунок, но тут есть магическая печать-пропуск. Другой с таким же рисунком войти не сможет.

— Теперь всё?

— Да. Вы свободны, Радуга.

Он впервые назвал меня по имени. Отчего-то я смутилась, поспешила вскочить с кресла и направиться к выходу, чтобы мужчина, с которым я так и не познакомилась, не заметил моей неловкости.

Во след раздался сдавленный смешок, тут же завуалированный кашлем. Значит, всё же заметил. Ну ладно, расстраиваться по этому поводу не буду.

Я расправила плечи и гордо вышла из деканата. На пороге маячила какая-то красивая девушка с безупречным макияжем и изысканной причёской, опрятно одетая в деловой костюм вишнёвого цвета, с папками в руке. Она вежливо поздоровалась со мной и, больше не обращая внимания, вошла в кабинет, закрывая за собой дверь.

— Вы же сами вызывали, декан, так чего ж теперь не пускаете? — возмутилась она. Это было единственное, что я услышала до того, как дверь захлопнулась.

Значит, я с деканом разговаривала. Чего же он не представился? Хотя... Вспомнила его в кипе бумаг и хихикнула. Он и поздоровался-то не сразу, а лишь когда я сама это сделала. Из чего можно сделать вывод, что этот человек доброго нрава, увлечённой натуры, бывает неловок.

Стоя за дверью, я испытала некоторое облегчение, глубоко вздохнула, поняла, что мне здесь уже нравится, и отправилась восвояси.

Глава 2

После деканата я решила отправиться в книгохранилище. Уж очень было интересно почитать что-то по теории новой для меня науки — магии. Тогда программа минимум будет выполнена в стенах этого заведения, и с чистой совестью можно будет отправиться в город. Мне ещё нужно тётушку навестить и сказать, что в приюте с её стороны не нуждаюсь. То-то она обрадуется! Ведь у неё огромная семья и лишний рот кормить и укладывать спать — ой как не просто. Конечно, родственники не скажут вслух, но это читается между строк. К сожалению, доступа к всемирной паутине пока у меня не было. Да и вообще связи. Надо будет узнать, как тут дела со всем этим обстоят. У кого бы спросить? К сожалению, устройства связи работали лишь в том городе, где производились. И переезжая, нужно было приобретать новые. К тому же с тётушкой лучше встретиться лично, да и может от неё позвонить родным.

В книгохранилище, находящемся на первом этаже одного из боковых зданий, я познакомилась с одной девушкой, работающей там, она оказалась очень улыбчивой и вежливой. Сама поздоровалась, поинтересовалась моими увлечениями, взяла список литературы и позвала меня за собой.

— Скажите, а почитать что-то дополнительно о самой академии можно? Ну, как она устроена, какие есть факультеты и прочее.

— Не вопрос, — улыбнулась девушка, по виду не сильно старше меня.

— Благодарю, — искренне сказала я. — Меня, кстати, Радугой звать.

— Какое необычное имя. Это из-за глаз, да? — полюбопытствовала девушка.

— Ну да, родители вначале другое придумали, а как родилась да глазки распахнула, так и имя само появилось на языке у обоих.

— Здорово. А меня Снежаной звать.

— Это из-за волос? — они у неё были белоснежные, не зависимо от того, что седины не было.

— Да.

— Скажи, а раз ты тут работаешь, то ты тоже магией владеешь? — любопытство взяло верх над вежливостью. И мы не заметили, как перешли на ТЫ.

— Да. Магией снега. Могу из дождя снег сделать, холод навести и всё такое. В общем, меня выгодно держать здесь, под присмотром, — она улыбнулась и я не поняла, шутит она или всерьёз.

— Хочешь сказать, что те, кто окончил академию, остаются тут работать? Их во внешний мир не пускают?

— Это не так. Просто во внешнем мире к нам относятся в лучшем случае подозрительно. А профессия, сама понимаешь, уже оставляется свой отпечаток. Можно, конечно, получить второе высшее образование, не связанное с магией, и тогда работать по другому профилю, но, сильных магов либо правительство себе забирает для военных целей, либо их по распределению отправляют в разные города. Ведь маги и городам нужны. Вот только не все могут найти своё место в жизни города. Поэтому скорее я маг разовый, меня иногда вызывают, чтобы укрыть озимые снегом, где его нет. Ну а летом, весной и осенью я обычно не нужна. Вот тут и работаю, почти круглый год.

— Понятно, — подмигнула я ей. — Ты извини, что от дел отрываю разговорами.

— Что ты, что ты! — махнула девушка рукой. — Я рада пообщаться. Тут, конечно, много интересного можно вычитать, когда никого нет и дела переделаны, но и обычного людского общения хочется. А студенты в основном не разговорчивые. Нахлобучат серьёзное выражение лица, часто вообще не слышат того, что им говоришь, вечно заняты чем-то своим.

— Такая повышенная нагрузка?

— Ну, как тебе сказать, обычная нагрузка, как и в любом другом учебном заведении. Просто тут хорошо развито соперничество между потоками, вот и пытаются друг друга обставить, поглощая материал пачками. Толку, правда, от этого не много. Зазубривают, не понимая сути. Но это дальше, первый курс ещё нормальный, там ведь деления как такового нет, но и тут соревнования между теми, кто обнаружил в школе свои способности и кто вступительные экзамены сдавал — эти более сведущи в теории, ну а на первом курсе в основном только теория, как понимаешь.

— А оценки на что-то влияют? Ну, какой смысл соревноваться? Могут отчислить?

— Влияют в основном на стипендию. Отчислить не отчислят, но для неуспевающих есть система штрафных мер, когда они должны чистить туалеты, дежурить в коридорах, мыть полы и так далее. Тут в основном всё сами студенты делают, уборщиков нет, как и строителей, есть лишь учителями и руководящий состав, ну и студенты, — девушка задумчиво посмотрела на верхние полки стеллажа с книгами, потом на меня.

— Дотянешься?

Я кивнула. Пару лет назад я неплохо так вытянулась в росте, обогнала всех своих одноклассниц. Не то, чтобы была прям самой высокой, но уже перешла в группу высоких девиц, за счёт этого и одежду подобрать теперь стало сложно, ведь большинство было среднего размера, и с обувью такие же трудности возникли.

Но я не жаловалась. Меня вполне устраивало такое положение дел. Дотягиваюсь вот туда, куда другие не могут.

Снежана продолжила собирать мне книги, то и дело относя их на отдельный стол. А я следовала за ней болтливой тенью. Но эта мягкая грациозная стройная девушка, которая двигалась, подобно лани, была рада со мной пообщаться. Её голубые глаза светились каким-то детским восторгом. Мечтательница! — поняла я. Я и сама такая.

Все те книги, что я заказала, я унести за один раз не смогла, было стопки три, неподъёмные. И когда ж я их успею все прочитать? Просто прочитать — не вопрос. Но ведь надо понять, что читаешь и о чём речь. А значит, скорее всего придётся пользоваться перекрёстной литературой.

У Снежаны я спросила про базу всемирной паутины, но она сказала, что на территории академии доступ к ней заблокирован. В целях безопасности, так сказать. Всё же академия — объект повышенной опасности, и дети тоже не должны подвергаться никаким атакам и влиянию извне.

— А как же связь с родными?

— Для этого надо обратиться к завхозу. Она выдаст тебе устройство связи, но звонить сможешь только на один номер и раз в неделю, не чаще.

— Почему?

— Это отвлекает от учебного процесса. Да и сама поймёшь, тебе будет просто не до того.

Книги пришлось относить в несколько заходов. Пока поднималась по лестнице, пока спускалась, в общем, потратила уйму времени. Простившись с новой подругой, а я считала Снежку именно ею, я пошла относить последнюю партию книг, когда мне дорогу перегородил кто-то.

Я ринулась влево, потом вправо, но каждый раз натыкалась на препятствие. А потом у меня просто забрали книги.

— Давай, помогу, — услышала голос парня. Поздно он помощь предлагает, я вообще-то ещё не согласилась.

Когда же обзору ничего не мешало, я смогла рассмотреть его сбоку. Светловолосый сероглазый красавец, чуть удлинённой стрижкой. Чуть выше меня, атлетически сложен. Стопка книг, весившая килограмм двадцать, для него, казалась, легче пёрышка. Он, заметив мой интерес, улыбнулся, вгоняя меня в смущение.

— Меня Вихрем звать, — и он обаятельно улыбнулся.

Я же в ответ отвернулась, стараясь скрыть жар на своих щеках. Блин, как-то не задумывалась я, что вокруг будет столько мужчин. Высшее образование было совместным с противоположным полом, но на этом не заострялось никогда внимание. Да и мама с папой познакомились именно в университете. От этих мыслей я смутилась ещё больше.

— Ты новенькая, да? — он скорее утверждал, чем спрашивал. — А я второкурсник. Ты откуда?

— С юга, как ты можешь заметить, — это я о волосах. Просто чем южнее, тем волосы темнее. Северяне обычно с очень светлой кожей, ну и светлыми волосами. В столице, правда, как я успела заметить, хватает представителей всех народов нашей огромной страны. Но обычно люди редко когда срываются с уже насиженных мест. Даже Венеция, когда ушла большей частью под воду, и то, многие остались жить, приспособившись передвигаться на гондолах, а первые этажи домов просто под воду ушли. Благо, строят дома на славу и разрушению в воде они особо не поддаются.

Ну а в столицу стекаются либо лучшие из лучших, которые попадают сюда по распределению, либо вот маги на учёбу, ведь магическая академия всего одна. Всё же таких вот активных магов, как выразился декан, не много.

Я же не то, чтобы жила на самом юге, но всё же в степной зоне, и отличалась не такой белой кожей, хотя и смуглянкой себя не назвала б, и волосы у меня были вьющиеся каштановые, правда, я редко их распускала, всё же нас приучили в школе, что девушка должна быть опрятной и с аккуратно подобранными волосами. Вот я и собирала все свои на голове в виде ракушки. Наши девчата иногда отрывались, сбегали в вечернее время из школы на дискотеку, наряжались совсем уж непристойно и волосы распускали. И меня подбивали, но я робкой натуры, и стараюсь соблюдать правила, поэтому я так и не осмелилась на подобный шаг. Школа у нас была полупансионного типа, на выходных нас забирали родители, ну а в будни ночевали мы в школьном общежитии.

Я не знала, о чём с ним говорить, всё же общаться с парнем было для меня в новинку.

— А ты на каком курсе?

— Окончил второй. Сегодня последний экзамен сдал. Теперь до осени совершенно свободен.

— И что, на работу не пойдёшь устраиваться?

— Пойду. Завтра. Сегодня у меня заслуженный выходной. Пойдём, погуляем?

Ишь, какой шустрый! Так недолго и ребёночком обзавестись. А парень бац — и умчался уже с другой восвояси. Так нам наши учителя сказывали.

Ну и чем больше скромница, тем больше шансов, что замуж позовут. Подольше побегает за тобой — влюбится. А доступные девицы обычно матерями-одиночками становятся. Редко какая потом замуж выйдет.

— Извини, у меня дел на сегодня много запланировано, — решила я вежливо отказать.

— Пойдём, проведу, — он вошёл со мною беспрепятственно в общежитие. И мужчина на проходной ничего не сказал. Его знают? Хотя, когда я проходила, ощутила жжение на запястье. Считался пропуск? Значит, и у него такое же. Вот только всё загораживала стопка книг, поэтому рассмотреть его левое запястье не вышло. Жаль. Надо будет, как освободится, поглядеть.

Он поднялся со мной на нужный мне этаж. Я вела его к себе. Боже, неужели я с мужчиной иду бок о бок? Нет, дальше порога я его не пущу.

Около моей двери мы остановились. Я забрала книги, сказав, что дальше — сама, и попыталась открыть дверь спиной. Ага, как же. Вихрь улыбнулся и сам опустил вниз ручку. Дверь поддалась. Неужели он может беспрепятственно входить ко мне? Но когда я пересекала порог, вновь ощутила жжение пропуска. Значит, считался именно мой. Это немного успокоило. Парень же остался стоять перед порогом.

— Почему ты не предложил внести книги? — решила я проверить его доступ. Уж лучше сразу, чем потом накручивать себя.

— Шутишь? А, ну да, ты же первокурсница. Доступ в номера имеют лишь те, кто в них проживают.

— И в гости ходить нельзя?

— Сюда — нет. Если надо позаниматься вместе, есть специальные комнаты для занятий, где можно группами учиться, составлять вместе столы и готовиться к домашнему заданию. Или спортивный зал, где можно проводить тренировки совместные. А в номера — путь заказан.

Я боялась выдать свою радость. Это хорошо, нет, даже не так. Это ведь здорово! Значит, поклонников можно не опасаться!

Кто бы знал, каких трудов мне стоило вести себя приветливо с парнем, да ещё поддерживать беседу.

— Кстати, ты так и не представилась, — напомнил он.

Я положила учебники на выбранный мною стол справа, решив, что так мне будет удобнее.

— Радуга. Благодарю, — ответила я и захлопнула перед его носом дверь.

Надеюсь, что он не обиделся. Не хочется ни с кем ссориться. Странно, что парень имеет доступ в это общежитие. Только не говорите мне, что тут смешанное проживание. Надеюсь, хотя бы в номере не будет такого! Парня рядом с собой я не переживу. Пойду ссориться с деканом, ректором, с кем надо, хотя я и не конфликтный человек.

Блин, забыла поглядеть на его запястье. Я выглянула за дверь, и увидела Вихря, помогающего какой-то другой рыжей девушке с книгами. Они направлялись в мою сторону. Хотела уж было закрыть дверь, но девушка, увидев меня, помахала рукой:

— Погоди, придержи, пожалуйста.

Ну, дверь я придержала. А девушка с рыжими распущенными волосами чуть ниже плеч, откинув за спину плавным движением прядь волос, забрала у парня книги и вошла внутрь. Я немного оторопела от всего увиденного, но, вспомнив про то, что забыла, мельком бросила взгляд на запястье Вихря. У него там была спиралька нарисована чёрным цветом. Забавно. Интересно, что она означает? Солнышко, в принципе, можно списать на моё имя, ведь РА-ДУГА — это солнечная дуга. В древности РА — называли не только реку Волгу, но и само солнышко. А у него имя Вихрь, в принципе, спираль походила на ветер. Интересно, а со стихией это как-то связано? У Снежаны на запястье была снежинка. То есть связь с именем — налицо. Но ведь у меня имя никак не связано с чтением мыслей. Ну солнце, ну дуга и при чём тут мысли? Значит, скорее всего не связано, а у Снежки — совпадение. Надо будет узнать поподробнее.

Тем временем соседка по комнате выгрузила книги на свободный стол. Дверь уже за девушкой закрылась, я так понимаю, что на магический замок.

— Я — Ясоня. А ты?

— Радуга. Очень приятно.

— Взаимно, — она мило улыбнулась и села на нижнюю постель. — Как делить постель будем? Или ты уже выбрала?

— Пока нет.

— Можно я выберу нижнюю? — попросила она.

— Почему?

— Просто я часто плохо сплю, ну и бывает мечусь по кровати. Часто падаю. С высоты — падать болезненней.

— Я не против.

Девушка искренне улыбнулась. Она была голубоглазка с рыжими, как лиса, волосами. Вот только длина волос... Это смущало. Нам в школе не разрешали стричься. Волосы — считались неприкосновенны.

— Нравится? — спросила она, заметив, как я разглядываю её волосы.

— Ничего так, — скромно ответила я.

Она подскочила к кровати и подошла ко мне.

— Пойдём! — позвала Ясоня, хватая меня за руку и таща во вторую комнату, оказавшуюся совмещённым санузлом.

Внутри была душевая кабинка и унитаз. А ещё во всю стену было зеркало. Девушка опустила крышку унитаза и забралась на неё.

— Эй, ты чего творишь? — удивилась я. — А если сломаешь?

— Ничего подобного. Унитаз и крышка рассчитаны выдержать вес в двенадцать подов.

Девушка, оказавшись надо мной, ловко вытащила шпильки из моих волос, позволяя тем рассыпаться по спине.

— Зачем тебе такие длинные волосы? — удивилась она, спрыгнув на пол и рассматривая мои ноги. — И ухаживать наверняка муторно.

— Я привыкла.

— Давай укоротим? — предложила Ясоня.

— Ты что! Нельзя ведь!

— Да ладно! Кто сказал? Учителя в школе? Мы уже не в школе. А ты видела городских девчат?

Да, видела, некоторые вообще ходили с короткими стрижками под мальчишку. Только ведь они девушки.

— Если страшно слишком укорачивать, можем попробовать наполовину.

Я поглядела на себя в зеркало, потом на отражение Ясони. Ей действительно очень шла такая стрижка.

— Решайся! — подначивала она.

Было страшно, если честно. Я никогда не совершала таких безрассудных поступков. Но внутренний голос тоже подбивал сделать этот шаг.

— А нам за это точно ничего не будет?

— Ты с деканом общалась?

— Да.

— Он видел длину твоих волос?

Я помотала головой.

— Я вот заявилась в академию уже с такой стрижкой.

Это было соблазнительно. Ведь и правда, волосы у меня были собраны на голове, и длину никто не видел. Значит, я ничем не рискую. А ухаживать за моими длинными и правда было утомительно, особенно сушить их и расчёсывать после мытья.

— Только тогда надо, чтобы они собирались в такую причёску, как была у меня до этого.

Девушка собрала свои волосы в ракушку, показав, что её длина вполне укладывается как у меня.

Я кивнула.

— Пойдём, — вновь потянула Ясоня меня в комнату, усадила на стул посреди комнаты, взяла простыню, что была аккуратно сложена на кровати вместе с другим постельным бельём. Натянула мне на плечи. По телу бегала дрожь. Неужели я решилась? Как же боязно, и как-то необычно.

— До лопаток, ладно? — спросила я, уже увидев в руках девушки большие ножницы. Неужели она с собой такие привезла?

— Не вопрос.

— И может косу заплести? Ну, чтобы сохранить отрезанное.

Она задумалась, потом кивнула. И стала позади меня. Я зажмурила глаза, боясь даже думать о своём поступке. Буду наверняка жалеть. Услышала незнакомый звук. Значит, режет. Я глубоко дышала.

— Всё! — сказала соседка по комнате.

— Правда? — удивилась я, распахивая глаза. Неужели так быстро?

Предо мной, на столе, лежали отрезанные волосы, аккуратно сложенные волосок к волоску. Девушка сняла с меня простыню. Потом подскочила к столу, взяла в руки пучок волос и вручила мне. Он был длиннее аршина. Жалко, до слёз. С трудом удалось проглотить их.

— Держи, а я заплету в косу.

Я крепко ухватила недалеко от срезанного края, а Ясоня стала плести. Когда коса была готова, она вручила мне второй край.

А я даже не знала, куда её положить. В чемодан, наверное. Волосы непривычно были рассыпаны по плечам, то и дело норовившие упасть на грудь. Короткие волосы. Едва достававшие спереди до груди.

Я достала чемодан и стала выгружать из него бельё, а потом положила косу в пустую шкатулку, как самое ценное, что у меня было, которую мне вручила мама, ну, мало ли, для драгоценностей, если таковые появятся.

Ну а когда убрала ненужный чемодан обратно в шкаф, пошла посмотреть в ванную на плод своего безрассудства.

Мне и правда шла такая длина. Боже, мама будет в шоке. Хотя, знать ей об этом не обязательно. Свидимся мы ещё однозначно не скоро. А общаясь по устройству связи можно просто подобрать волосы, чтобы не светить стрижкой.

Вернувшись в комнату, я нашла свою расчёску и пошла в ванную, где были шпильки, собирать волосы в ракушку. Они и правда, собрались, как были. Правда, пришлось несколько повозиться, всё же длина была непривычна. Но раза с третьего это удалось. Вроде бы, выгляжу как и раньше.

— Ну что? — спросила разбиравшая уже свои вещи соседка по комнате. — Не жалеешь?

Она ведь ищет одобрения своим действиям. Я просто не могла ей высказать свои страхи и сожаление. Да и поздно жалеть, а значит, надо глядеть вперёд, а не назад.

— Всё хорошо. Мне нравится.

— Вот и отлично! Ты не против, если я займу вот эту часть шкафа, а ты вторую.

Я согласно кивнула. И мы вместе продолжили складывать в шкаф выгруженные вещи. Он оказался довольно вместительным, раза в три больше, чем на первый взгляд. И помимо выгруженных вещей туда ещё столько же могло влезть.

Мы болтали как старые подруги. Ясоня была оптимисткой, и вначале действовала, а лишь потом думала, но при ошибках не расстраивалась, с улыбкой глядя на неудачный опыт. Она мне нравилась.

— А какие у тебя способности?

— Ну, мне снятся сны, как я уже говорила, некоторые из них вещие, порою даже страшные.

— Ясновидение?

— Ага.

— Давно?

— Лет так с двенадцати. Но я раньше не задумывалась, пока страшные не стали сбываться. Поэтому я собиралась сюда поступать, чтобы овладеть даром. Ну а потом на выпускных экзаменах меня "протестировали". Ну и вот я здесь.

— Понятно, — грустно сказала я.

— А у тебя какие способности? — оживилась она.

— Кажется, чтение мыслей. Просто на выпускном экзамене на меня как нахлынул гам, что я в обморок упала. Ну и я здесь оказалась.

Она обняла меня. В общем, как мне показалось, мы нашли друг друга.

— Тебя ведь тоже заблокировали.

— Ага. Но поскольку дар может постепенно пробуждаться, то рисковать упасть со второго этажа мне не хочется. Я уже давно на полу сплю, после того, как несколько раз упала с постели.

Мы ещё долго щебетали, вместе потом пошли к завхозу, взяли УС* (прим. авт. УС* — устройство связи), и отправилась вместе в город. Парни засматривались на нас, особенно на Ясоню, а меня это пугало.

— Собери волосы, зачем ты их провоцируешь?

— Надоели запреты.

— А как забеременеешь, что тогда делать будешь?

— У меня ведь есть голова на плечах. И пока я сама не захочу — этого не будет. А так — почему б не подразнить.

Мы зашли в какую-то забегаловку, где взяли немного мяса и много зелени на вынос, и по дороге болтали. Решили работу искать вместе, хотя я предупредила, что мне с клиентами лучше не работать. Подруга согласилась. В одном магазине требовалось для работы двое. Продавец-консультант и человек для работы с поставщиками, заполнение всяческих бумаг, в общем, бумаговед. Ну и нас взяли на испытательный срок, с завтрашнего дня, который будет длиться месяц. Если справимся, то возьмут на постоянной основе, даже при условии, что начнутся занятия в академии, просто график тогда другой будет.

А ещё я зашла к тётушке, которую не видела лет пять. Она ждала очередного малыша под сердцем. Увидев нас, она слегка побледнела. Неужто подумала, что я попрошу не только себя приютить? Но я поспешила заверить, что всё в порядке, мне жильё не надобно. Она тут же успокоилась и принимала уже нас как дорогих гостей. Накрыла на стол, вместе с малышами, ну и мы долго болтали, а потом устроили совместный сеанс связи с моими родителями. Правда, Ясоню ещё перед приходом к моим родственникам, я попросила собрать волосы. Она спорить не стала, лишь хихикнула и локотком меня в бок пихнула. Познакомила родителей с подругой, представила их как свою соседку и подругу, в общем, общением они остались довольны.

Ну а потом, как уже начало смеркаться, мы отправились обратно в академию, на этот раз Ясоня волосы распускать не стала и вела себя прилично. К нам никто не клеился, и вроде бы в самом городе было безопасно. Так что мы без труда добрались в своё новое жилище.

Глава 3

Следующий месяц прошёл довольно напряжённо. Мы трудились, не покладая рук, стараясь произвести впечатление на работодателя. Про то, что мы из магической академии, мы скрывали. Не хотели, чтобы предвзятость была. Вечно таиться не вышло бы, но хотя бы пока себя зарекомендуем с положительной стороны.

Мы работали в магазине канцтоваров и народу было пруд пруди, видно к осени закупались перед школами и ВУЗами. Надо бы и нам купить всё необходимое, вряд ли в академии дадут тетради. Поэтому мы себе товар отложили, который мог понадобиться, ведь цены с каждым днём росли. Вот только пока первой зарплаты не было, выкупить его мы не могли.

Я помогала Ясе чем могла, но нагрузка была изматывающей. В свободное время выходила работать с клиентами. Но пожаловаться на нехватку рук мы просто не могли, ведь тогда мы бы не справились. И вряд ли б нам вообще заплатили б.

С каждым днём всё труднее было вставать по утрам, домой приходилось плестись, а сон плохо восстанавливал силы.

Хорошо ещё, что на работе нас кормили три раза, этого как-то хватало. В общежитии была столовая, но к нашему уходу и приходу, обычно уже закрытая.

А раз к нам пришёл клиент. Мы были одни в магазине. Я услышала, как голос у Ясони изменился с приветливого на испуганный. Это настораживало. Неприятностей нам только и не хватает для полного счастья.

Осторожно вышла из подсобки. Моему взору представился повёрнутый ко мне спиной высокий мужчина с чёрными до плеч волосами, листающий какую-то книгу.

Яся что-то говорила, словно оправдывалась, но слов было не разобрать, ведь голос был приглушённый и в помещении стоял гул охладителя*(на улице было пекло).

(прим.авт. охладитель — кондиционер).

— Здравствуйте, вы что-то хотели? — вежливо поприветствовала я клиента. Не то, чтобы я пыталась у Ясони отбить клиента, но хотела действительно помочь.

Он резко развернулся, и в меня вперились два светящихся зелёных глаза. Я даже хотела сделать шаг обратно от накатившей волны паники, но сдержала себя.

Чего я боюсь? Не съест же меня. Декан, а это был именно он, выглядел отнюдь не дружелюбно.

— Ч-что? — заикаясь спросила я.

И разъярённый декан пошёл в мою сторону, заставляя отступить назад в подсобку.

Мы остались одни, дверь за его спиной захлопнулась и щёлкнул замок. Никак магия к этому примешана.

Мне было страшно.

Он наступал, а я ничего не могла ему противопоставить. Вот абсолютно. И ухватить было нечего. В этой комнатке были лишь бумаги, журналы, ни одной книги.

— Что не так?

Он очутился рядом, а потом раз, и волосы мои распустились.

— Это что такое? — он схватил меня небольно за прядь, поднося к моему лицу. — Вы вообще совесть потеряли?

Я реально не понимала, о чём он. Только хлопала веками.

— Ты зачем волосы обрезала? Ладно подружка твоя безмозглая умудрилась это сделать до поступления, но ты! Нерешительная девочка-цветочек! Не просто так поселили тебя с ней. Ты должна была вразумлять её, а не наоборот!

От его слов стало обидно. Мои волосы, как хочу так и распоряжаюсь. И он мне не отец, чтобы так выговаривать!

На глаза навернулись слёзы.

Мужчина же растерялся и отстранился, протягивая мне платок.

— Вернёшься в академию, возьмёшь в книгохранилище книгу: "Волосы и магия". Поняла? — он явно ждал ответа. Пришлось кивнуть. — И в выходные явитесь ко мне обе, с утра, как выспитесь! Я буду ждать. Ещё раз увижу хоть одну из вас с распущенными волосами за пределами академии — не знаю, что сделаю, но вряд ли вы обе обрадуетесь! Ты поняла, Радуга?

Я всхлипнула.

— Причешись! Косу заплела, быстро! — И с этими словами он выскочил за дверь. — Тебя тоже это касается! — это уже было брошено моей соседке.

Ясоня бледная и несчастная прибежала ко мне в подсобку. И хоть слёз у неё не было, но руки дрожали, как и у меня.

— Прости, милая, — и она, всхлипнув, повисла на моей шее.

Когда мы немного успокоились, всё же переплели волосы, связав их денежными резинками, что продавались у нас в магазине, я спросила подругу:

— Ты знаешь из-за чего он взъелся?

— Из-за волос. Они — проводники жизненной силы, так декан сказал. А мы по сути, обрезали приёмники, да ещё и ходим распатланные, отдавая всё во вне, — она говорила его словами, от чего мне казалось, что это ОН нам выговаривает, вновь.

— Ты что-то об этом знала?

— Ну, приметы обычные. Что в беременность нельзя стричь волосы, ребёнку до года.

— Что он нам сделает, если не послушаемся? — а мне сейчас больше, чем всегда, хотелось сделать ему наперекор. Я не верила во всю эту лабуду с жизненной силой.

— О, ты даже не представляешь. Это жестокий человек и фантазия у него извращённая.

Вот честно, не верилось. Тот образ декана при нашей первой встрече и сегодняшний — не укладывались в моей голове, что это один и тот же человек. Но встретившись сегодня с ним, я его уже боялась.

Тут пришёл клиент и поговорить больше не удалось.

А вечером я отправилась к Снежане. Она уже закрывала своё поприще, но мне с удовольствием дала нужную книгу.

— Ты правда волосы обрезала? — удивилась она.

— Откуда ты... — хотела сказать, знаешь. Не декан же сказал.

А она показала на мою короткую косу.

— У тебя энергия утекает. В прошлую нашу встречу такого не было.

— Ты это видишь?

— А то!

Я совсем растерялась. Вот теперь поверила во всё это. Подруга лгать не будет. Что ж я натворила своим безрассудством? Я списывала свою утомляемость на загруженность по работе, но выходит, что не в этом дело.

— И что теперь делать?

— Косу носи постоянно, даже дома. И спи с нею. Волосы не распускай даже при соседке по комнате. И расчёсываться нужно только наедине с собой. Ну и посмотри в книге всякие маски для лучшего роста волос. Больше пока ничем не поможешь, — грустно вздохнула она.

А я взглянула на её длинную белоснежную косу, спускающуюся до колен, и завистливо вздохнула.

На этом мы и расстались.

Книгу я читала всю ночь. Декан был прав, во всём. И гнев его был праведным. Он за нас в ответе, и он — не уследил. Должен на себя злиться, а не на нас. Но пощады ждать не стоит. Ещё бы месяц, и колдовать мы б вообще не смогли. А через дыры в нашем магическом поле утекала не только сила, но и дар. Хотя, это неплохая идея, если захочешь от него избавиться. Но в данный момент я не хотела. Я уже свыклась с мыслью, что учиться буду здесь, что буду познавать магию. И пусть реальных проявлений её я пока не видела, но жаждала увидеть, узнать, ощутить на себе.

В общем, в выходные мы явились с повинной головой в деканат. Вот только хоть и спали почти до обеда, еле смогли встать. Во всяком случае, улыбка с лица Ясони уж давно исчезла, разве что вынужденная при работе с клиентами появлялась. А мне каждый шаг давался с таким трудом, что чувствовала себя немощной старухой.

Хотели вдвоём войти в деканат, но декан принимал по одной. Вначале подругу. Она сидела минут двадцать у него, показавшихся мне вечностью. Я уже не знала, куда себя деть, постепенно сползая по стеночке вниз, хоть бы стулья поставили, если заставляют ждать. Накручивала себя, боялась, что всё забыла, что вычитала в книге. Почему-то казалось, что декан будет проверять усвоили ли мы материал из той книги.

Потом вышла грустная Яся, натянуто улыбнулась и сказала, что ждать меня не будет. В деканат пригласили меня. Сразу на мной дверь захлопнулась. Декан сидел на своём месте и задумчиво листал какую-то книгу. Надо бы пройти куда-то, но сил не было. Я опёрлась о дверь.

— Здравствуйте... — начала неуверенно я.

— Ага, здравствуй, здравствуй! — с издёвкой сказал он, поднимая прищуренный взгляд. — Присаживайся, — он показал на место напротив.

Я не смела возразить, кое-как поплелась к предложенному креслу и просто рухнула в него. Блин. Плохо так себя вести. Настоящая дама должна садиться плавно и легко, бесшумно.

— Плохо себя чувствуешь? Вижу, плохо, — он словно сам с собой разговаривал. Издевается, да? — Теперь долго будет восстанавливаться резерв жизненной силы. Уж не говоря о возможности пробудить её. Ну и славненько, вам ведь способности ваши не нужны.

— Как это не нужны? — я подняла возмущённый взгляд. Но его зелёные глаза смотрели на меня с досадой. Мол, а поступки говорят о другом.

— А зачем? Вам и в магазине продавцами работается неплохо.

— Но ведь мы тут собираемся учиться! — возразила я.

— Собирались. Как с таким резервом вы это будете делать? Ладно, теория — ещё куда не шло, хотя вы скорее спать на ней будете. А практика?

Я потупила взор. Но я уже хотела здесь учиться. Уже хотела! Пусть и пока не познала как таковую магию и её возможности, да и не видела ничего, но мне здесь нравилось. Я подняла на него уверенный взгляд, собираясь это сказать, но замерла. Он так странно смотрел на меня, не в глаза, а куда?

— А разве нельзя как-то пополнить резерв?

— Можно. Причём достаточно быстро, — при этих словах он встал, обошёл своё рабочее место и присел рядом со мной на стол. Рассматривал внимательно моё лицо, скользнул по губам, шее, остановил взгляд на груди.

— Но на что ты готова пойти ради этого? — и он прикоснулся рукой к моей щеке, прошёлся большим пальцем по губам, приоткрывая их.

Неужели он намекает на то, что только через постель можно пополнить резерв?

— Готова на многое, но не на это.

Я была ошеломлена его дерзостью. Подскочила, откуда силы-то появились? Попробовала выбежать из деканата, но внезапно возникший поверх двери щит не пустил.

А он уже был рядом. Прижался к моей спине. Я ощутила тепло, даже жар, исходящий от него. Боже, почему это так... волнующе?

— Неужели я такой страшный, что тебе сама мысль об этом противна? — прошептал он на ухо, обжигая своим дыханием мою шею. — — Хочу видеть твои глаза!

Сомкнул руки на талие и рывком развернул к себе лицом.

— Так что скажешь?

Я доставала ему до середины груди, прямо в расстёгнутый вырез рубашки. Сердце стучало громко-громко. С одной стороны было страшно, а с другой — это щекотало нервы. Мужчина, красивый мужчина рядом. Близко-близко. К тому же недвусмысленно намекает на желание со своей стороны. Во рту пересохло. Я нервно сглотнула, а он приподнял мой подбородок. Боже, да что со мной происходит? Я хочу чтобы он поцеловал меня? Но ведь я не должна хотеть! Я его совсем не знаю. Я не люблю его. Откуда тогда это желание? Но больше всего я боялась даже не его. А своих чувств, что не совладаю с ними.

Я закусила губу, стараясь прийти в чувство.

— О, это манит ещё больше, — он наклонился ко мне так, что наши губы были почти на одном уровне. — Расслабься. Ты ведь хочешь меня, правда? — сказал он хриплым голосом совсем близко.

Но эти слова, словно пощёчина, отрезвили меня. Что же я творю?

Я оттолкнула его. И схватилась за ручку двери. Страх придал сил, а может просто декан растерялся, но щита не было и я смогла открыть дверь и вылететь из деканата.

Долго шаталась по территории академии, пытаясь совладать с чувствами. Твердила себе, что это в порядке вещей, но сердце отвергало. Так не должно быть, настаивало оно. Почему учитель себя так ведёт? Ну, не учитель, а декан. Он, кстати, преподаёт что-то или только организационной работой занимается? Но неужели отношения между студенткой и кем-то вроде него — норма?

Я была в саду, где пели птички, зелень вокруг и разноцветные цветы, что благоухали и пьянили своим ароматом. Я присела на скамейку и постаралась расслабиться, вдохнуть в себя силу природы, вроде так тоже можно как-то заряжаться.

И тут ощутила кого-то неподалёку. Я повернулась и встретилась взглядом с рыжеволосым парнем, стоящем напротив меня через аллею. Он был обычным таким, веснушчатым и серьёзным. И тут меня вдруг потянуло к нему. Казалось, весь остальной мир просто перестал существовать. Были только он и я. И я ощутила такую радость встречи, трепет в груди, словно долго этого ждала, словно он — бесконечно любимый мною человек. Он раскрыл объятия, и я ринулась к нему навстречу.

Глядела на него влюблёнными глазами и не могла наглядеться. Казалось, его карие глаза такие милые, замечательные, и я готова в них утонуть. Пропасть, кинуться в омут с головой. И что-то на задворках сознания говорило, что это неправильно, но я отрицала это. Так замечательно чувствовать эти чувства, зачем себя останавливать?

Он потянулся к моим губам. И казалось, что сейчас меня ждёт долгожданный поцелуй. Вот только меня как током ударило, и я отлетела от него на несколько саженей.

А, что? Я удивлённо поднималась с выложенной булыжником дорожки. Рыжий парень тоже вставал и отряхивался. А я вспомнила, как только что пыталась его поцеловать и не знала, куда себя деть от стыда. Недавние чувства исчезли без следа. Да чтобы я сама тянулась к мужчине — не бывать такому! Тут всплыла сцена поцелуя в деканате. Я залилась краской и мотнула головой, стараясь отогнать наваждение. Что со мной такое? Умом тронулась? Я отряхнулась и прошла мимо рыжего, от стыда сильно склонив голову. Он меня больше не волновал. И что это было?

— Прости, мне не хорошо, — соврала я. На самом деле в тело вернулась бодрость и хотелось петь. Но стыд всё перекрывал. Что же я творю? Безрассудство за безрассудством!

— Крыша едет не спеша, — пробормотала я себе под нос. И пошла в общежитие.

Но стоило объекту моих страданий скрыться из виду, как настроение вновь улучшилось. В душе пели птички, расцветали бутоны, светило яркое солнышко, даже несмотря на то, что вокруг потемнело от накрывшей академию тучи. Я влетела внутрь здания по ступенькам. У жилья для студентов вход был почему-то со второго этажа, а не первого. И на первом, как я понимала, никто не жил, была столовая, медицинский блок и хозяйственное помещение, прачечная и другое.

И стоило мне переступить порог общежития, как на землю упали тяжёлые капли дождя. Это был не град, но что-то устрашающее. За мной бежал парень, тот самый, рыжий. И его они сбивали с ног. Он падал, поднимался, вновь вставал. Надо бы помочь. Но на меня нахлынуло какое-то оцепенение. Надо! Я себя отдёрнула.

Я уже хотела переступить порог общежития, как появилась переливающаяся преграда, полностью блокирующая выход. Как совсем недавно в деканате. Я отступила от неё на шаг, и она исчезла, словно и не было. Парень на улице уже не мог встать. А потом он вдруг полетел, в той же позе, как лежал, приподнявшись на аршин над землёю, и прямо внутрь общежития, я едва успела отскочить в сторону. Потом ещё несколько человек так же влетело.

Охранник подскочил со своего места.

— Быстро, раздевайте их.

И только тут заметила, что рядом появилась Яся и ещё какие-то парни. Они стали дружно выполнять указания. А я стояла и смотрела, не веря в происходящее. Повернулась вновь к выходу. Земля уже была мокрая, а зелень, что росла всюду, она чернела и увядала.

Я развернулась и пошла помогать ребятам. На теле жертв были ожоги, причём такие, что чуть ли не до костей, а сами жертвы капельного обстрела были без сознания. Мне стало тошно от одного только вида. И я опять же не смогла побороть какой-то внутренний блок, чтобы ринуться на помощь.

— Берите их и несите в медблок, — вновь дал указания охранник.

Мальчишки по двое схватили трёх жертв и понесли в медблок, который располагался на первом этаже общежития.

— Что случилось? — спрашивали всё прибывающие в вестибюль ребята.

— Кислотный дождь.

— И часто тут такое?

— На территории академии — бывает. Просто шпиль притягивает к себе все аномальные осадки, — пояснил охранник. — Всё ж тут магическая зона, и город построен таким образом, что аномальное притягивает аномальное. А вот простых дождей тут почти не бывает, разве что кто-то из студентов вызовет.

— Ребятам помогут?

— Да, конечно. Целители подключатся, будут как новенькие. Есть ли среди вас целители?

Вышли вперёд двое ребят. Один совсем молоденький, мальчишка, а вот второй был постарше, на двадцать два-двадцать четыре года выглядел, красив — тёмно-русые волосы до плеч и синие глаза, с щетиной на лице. Дня три не брился.

Я встретилась с ним взглядом и сердце пропустило удар. Да что со мной такое сегодня творится? Декан, рыжий, а теперь ещё и этот синеглазый. Но было странно, что я себя стала хорошо чувствовать после того электрошока с рыжим.

Ребята постепенно нарисовались у выхода, хотя тот по-прежнему был заблокирован. Я поглядывала наружу, но пелена дождя мало что позволяла увидеть. Никогда такого не видела, ну, пелены от дождя.

Похоже, делать тут нечего. Я хотела позвать Ясоню пойти домой, но её не было. Странно.

В свой номер я всё же пошла. Подруга оказалась в номере, и видок у неё был не очень.

— Ясь?

Она подняла на меня уставший больной взгляд, сидя у шкафа.

— Ясь? — я подскочила к ней, приложила руку ко лбу. Она вся горела.

Я помогла добраться ей до постели.

Ну что за напасть?

Заняв горизонтальное положение подруга закрыла глаза. Она тяжело дышала, и мне казалось, что умирала. Просто на моих глазах умерла бабушка. И я хорошо помнила её состояние перед смертью. Да, она была больна, но всё же... Так же тяжело дышала, а потом глубокий вдох, словно последний, и выдох, от которого кровь стынет в жилах. Выдыхающий саму жизнь. Паника захлестнула меня. Нет, нет, и ещё раз нет! Подруга молода и даже если заболела, она ведь не может умереть!

Я побежала, намочила полотенце и положила его ей на лоб. Не хотелось оставлять её в таком состоянии, мне казалось, что стоит мне уйти, и уже возврата назад не будет, она точно покинет, покинет меня навсегда. Но мне ведь надо позвать лекаря.

Я выглянула в коридор в надежде увидеть кого-то и попросить о помощи.

На мою удачу на лестнице кто-то пробегал.

— Кто-нибудь, помогите!

Звук шагов стих. Опоздала? Я позвала ещё раз. На этаж заглянул Вихрь.

Я вышла из номера и окликнула его. Он подошёл. Я ему обрисовала ситуацию.

— Давай её сюда, — предложил он. А я вспомнила, что в номер войти он не может.

Кое-как спустила подругу с постели, стараясь ни обо что не ударить, выволокла её из номера.

Вихрь ловко взял её на руки и понёс, я последовала за ним.

Мы пришли в медблок, где уже были трое ребят. Тот синеглазый лечил одного, светясь голубым светом. Раны затягивались сами собой. Я, как завороженная, смотрела на это действо, позабыв о Ясе.

— Девушка, отойдите с прохода, — меня толкнул один лекарь в белом халате, выводя из оцепенения.

Я отошла. Он сел к моей подруге на кушетку, взял её руку и начал светиться голубым светом.

— Повреждений нет, зато полное истощение, — резюмировал он. — Придётся прибегнуть к нестандартному способу лечения, — пробормотал он.

Это о чём он говорит? Неужто о том, о чём недавно декан толковал? Пополнение энергии быстрым способом?

Лекарь остановился взглядом на Вихре.

— Ты как, свободен?

Парень в ответ кивнул.

— Ей нужно много энергии, а это можно получить лишь одним способом. Ты приглядишь?

Вихрь кивнул. Точно толкуют о том самом. Боже, да что ж здесь творится-то?

Вихрь начал раздеваться.

Лекарь же задвинул шторку между кушеткой Яси и остальными, закрыв их по кругу.

— Что с Ясоней? — наконец смогла вымолвить я.

— Пойдёмте выйдем.

— Но...

Договорить мне не дали, схватили под локоток и, можно сказать, силой выпихали из медблока.

В коридоре лекарь всё же дал пояснения.

— У вашей подруги жизненная сила на исходе. Тут уж ничем не поможешь, кроме как зарядить её однородной энергией быстрым способом.

— Что это значит?

— Обычно волосы служат накопителями энергии, они не только являются проводниками силы мага, но и накапливают излишек, чтобы в случае чего отдать владельцу или помочь в колдовстве. Но в нашем случае что мы видим? — он посмотрел на меня внимательно. — Две девушки совершили глупость. Обрезали себе волосы. Накопитель себе сократили, потом физическое истощение. И всё бы ничего, она бы поправилась, со временем, если ограничить нагрузку, но...

— Но?

— Она получила дозу радиации от этого дождя. Да, она под сам дождь не попала, поэтому повреждений нет. Но при таком истощении нельзя было даже на аршин приближаться к пострадавшим, потому что помимо кислоты, которая имеет время действия всего несколько секунд, тут ещё и радиационное облучение. Вы правильно сделали, что не подошли. Вы сможете позвать декана? — вдруг спрросил он.

— З-зачем? — заикаясь спросила я. Неужто им одного Вихря мало? Что за притон здесь?

— Он тут необходим. Без него мы не сможем начать. Когда на кону жизнь, уже не до некоторых мелочей. Поэтому маги-девушки и ходят с длинными волосами. Вообще длинные волосы нужны каждой девушке, а магине — особенно.

— Но вы же ей всю жизнь сломаете! — моему негодованию не было предела. Хотелось что-то крушить.

— Поэтому я и попросил парня присмотреть за нею. А вы сбегайте, мне нужно подготовиться.

Боже, неужели и лекарь собирается присоединиться к групповушке?

Я металась по коридору, не могла полностью осознать всего. Обида с новой силой нахлынула на декана и на всё остальное. Что ж за жизнь такая-то?

Совершить глупость и лишиться девственности по собственной воле — ещё куда ни шло, но по сути её же изнасилует Вихрь и декан, и лекарь, и Бог знает кто.

— Но ведь что-то можно сделать! — не унималась я.

— Позовите декана. Быстро!

— Но так не должно быть! Не так, понимаете? — в моих глазах стояли слёзы.

— Я не вижу выхода другого, — печально сказал лекарь и развернулся идти в медблок.

А я ворвалась туда раньше него, откинула занавеску, где Яся уже была с расстёгнутой сорочкой, а блондин осторожно пытался её снять. У самого же была снята рубашка.

— Не тронь, слышишь! Не вздумай!

— Но, Радуга, она ведь...

— Не смей! Да для девушки лучше умереть, чем так? Понимаешь?

Парень растерялся и уже не прикасался к моей подруге.

Я нежно провела по её обжигающей щеке. Бросила ненавистный взгляд на Вихря.

— Одевай её обратно! Быстро!

Но Вихрь опустил взгляд, виновато мотнул головой.

А я открыла штору. Бросила взгляд на встающего с соседней кушетки синеглазого. Он удивлённо посмотрел на меня.

— Ты можешь помочь?

— Немногим. Дать немного целительской силы. Этого хватит на час, — он был спокойным, а меня это жутко бесило. Как все могут оставаться спокойными в такой ситуации?

— Хорошо, тогда дай, пожалуйста. Ты ведь от этого не погибнешь? Если через час ей не помочь, сколько у неё останется времени?

— Ещё около часа.

Я сглотнула, ну что ж это такое. Нужно звать декана. Без декана ведь не смогут начать. Но стоит ли. Но и брать на себя риск за жизнь подруги я не могла. Слёзы застилали глаза.

"Милая, не плачь," — услышала в своей голове голос Яси.

"Ясенька. Они хотят зарядить тебя энергией."

"Ну и славненько."

"Ты не понимаешь. Они хотят... Это сделать с помощью мужчины."

"Да ладно? — она не верила. — Серьёзно?"

"Да, милая."

"Ну и ладно. Я сейчас ничего не чувствую, зато не буду ощущать боль потом при слиянии."

"Но так ведь нельзя."

"Расслабься, Радуга. Я не против."

И после этого наступила тишина в моей голове. Ясю начало трясти.

— Раздевай её, — сказал синеглазый Вихрю.

— Нет!

— Да! Ей становится хуже. Да и укрывать сейчас нельзя.

Я умоляюще посмотрела на него.

— Беги за деканом. Быстро! — приказал синеглазый.

И что делать? Как быть? Правда звать декана? Но тогда ей ведь всю жизнь сломают? Неужели без него не обойтись. Будь ещё Вихрь один, я бы ещё могла надеяться, что у Яси с ним всё сложится, но вот так... Хотела бы я знать, что меня изнасиловали? Нет, я бы не пережила этого. Но Яся ведь была не против. Но разве она адекватна? Разве может так девушка думать? Может, это моё воображение сыграло злую шутку? Но у кого искать помощи? Но я знаю только одного человека, который предлагал помощь мне. Нужно бежать к нему, пока не поздно. Без него всё равно не начнут. С тяжким сердцем я сделала первый шаг отсюда, потом ещё и ещё.

Глава 4

Я стояла и смотрела, как последние капли дождя падают на землю. Времени прошло уже полчаса, а я не могла выбраться из здания общежития. Бездействовать я не могла, поэтому перепробовала даже чёрный ход — без толку. И вот, наконец-то дождь заканчивался. Двери разблокировались, и я выбежала наружу. Побежала прямиком через сад, так быстрее можно было добраться в центральное административное здание.

Зрелище предстало жалкое. Всё чёрное, вместо ещё недавней зелени, всё сморщенное и облезлое. Смотреть было жутко. Что ж это за гадость такая? И даже лавочки превратились в каменные обломки, ведь дерево почти всё выелось кислотой.

Мне навстречу мягкой босой поступью шла девушка, которая показалась знакомой. Она на ходу распускала волосы, которые золотистым водопадом укрывали её спину, спускаясь почти до самых пят, и переливались в лучах выглянувшего солнышка.

Красива! В руках у неё была какая-то тоненькая палочка и кувшинчик.

Она сошла с вымощенной камнем дорожки на сырую землю. Поставила веточку в кувшинчик и запела. Её голос был таким чарующим и мелодичным, что я невольно заслушалась. Словно реченька журчит. И пусть слова были мне не понятны, но это было волшебно.

Её волосы взлетели ввысь, засветились белым светом, точно солнышко. И вдруг вокруг стало всё оживать, начиная с появившихся листочков на веточке в её руках. Природа возвращала прежние зелёные краски, а чёрные осыпались пеплом. Из-под земли стали пробиваться побеги, первая травка, новые деревья.

Я не могла пошевелиться, боясь спугнуть это чудо.

Под эту песню хотелось порхать, словно бабочка, выписывая какой-то лёгкий волшебный танец своими крылышками.

Но тут я вспомнила про умирающую подругу. Блин!

И бегом побежала в деканат, уже не обращая ни на что внимания, кроме времени, которого осталось ещё меньше.

В нужный коридор я влетела вся в мыле, чуть не врезавшись в стену на повороте.

Только бы он был на месте! Подбежав к нужной двери я затарабанила. Дверь распахнулась, пропуская меня внутрь.

Декан сидел по-прежнему в ворохе бумаг. Похоже, он очень неаккуратный, раз всё время такой беспорядок, отметила я про себя.

— Радуга? — удивился он.

— Я... — но говорить связно у меня не получалось, все слова разбегались как тараканы при включении света, которых в школе было полным-полно.

— Что? — он встал.

— Ясоня... Она... Умирает.

— Что? — удивление сродни гневу. Он подскочил с места. — Как вы меня уже достали! Ещё учиться не начали, а уже столько неприятностей!

Он схватил меня под руку и потянул к выходу.

— Как это произошло? У неё ведь было достаточно сил, когда она отсюда уходила, и под дождь она не попадала.

Он это утверждал, значит, знал. Интересно, откуда?

Я ему кое-как объяснила, что поняла со слов лекаря.

Мы направлялись куда-то вниз по ступенькам. В подвал?

— Куда мы идём? Разве не к Ясе надобно?

— Надо, но вначале нужно кое-что сделать. Пойдёшь со мной или тут обождёшь? Или, пожалуй, иди к Ясоне. Я скоро приду.

— Пойду, — сказала я, решив, что раз от меня желают избавиться, то не дождутся.

Мы остановились на ровной площадке, которая заканчивалась дверью. Декан открыл её ключами, но внутри была кромешная тьма.

— Тут лестница. Винтовая. Идти придётся на ощупь. Магию использовать запрещено, как и огонь и электричество, — предупредил он. — Иди лучше назад.

Но я уже решила, что пойду. Запрета ведь как такового нет. Хочу узнать что-то таинственное. А ожиданием я себя изведу вся. И я шагнула вслед за ним. Дверь за нами затворилась сама. Страшно вдруг стало. Я прижалась к его спине, боясь, что он сейчас отойдёт от меня и всё, пропадёт. Потом поняла, что позволила себе лишнее и отстранилась, но продолжила держать его за полу пиджака, второй же рукой схватилась за перила.

— А то, на что Вы намекали? — решила я скрасить молчание и прояснить момент.

Почему-то я скорее почувствовала, что он загадочно улыбнулся. Так и увидела в сознании его улыбку. Но он промолчал.

— Но ведь отношения между учителем и учеником не допустимы! — возмутилась я.

— Я не ваш учитель. Запрета на отношения в академии нет как таковых. Разве что преподаватель, имеющий отношения со студенткой не может экзамены у неё принимать в виду возможной предвзятости.

Мне мама ведь тоже говорила об этом. У них в университете допускались романтические отношения. Просто не принято было крутить шуры-муры с разными парнями, тогда считалась девушка слишком ветренной. Хотя на ту же маму спрос был велик, она не знала, как отшить ухажёров. У неё ярко зелёные глаза, очень красивые, да и лицом и фигуркой её Бог не обделил. А вот характер у неё тот ещё. Упёртый. Ну а потом с папой познакомилась, и уже начала серьёзно с ним встречаться. Но ведь тут магическая академия, и что значит, что запрета на отношения нет? Они могут спать с кем попало? Ведь у мамы такого не было. Девственность ценилась превыше всего. И пусть мама лишилась её до союза с папой, но с ним ведь!

А тут декан такие недвусмысленные намёки мне делает.

— Хотите сказать, что можно лишиться девственности, а потом за другого замуж выйти?

— Девственность всегда в почёте, — улыбнулся мужчина, вновь в моём сознании. — А у нас — тем более ценится. Хочешь, ещё напугаю?

Будто здесь мало темноты и страха.

— Чем?

— Любопытна, значит, — хмыкнул он. — Некоторые даже ритуалы совершают при лишении девственности. Ведь кровь девственницы обладает определённой магической силой.

— Что? — возмутилась я.

— Ну, извращенцев хватает. Но и то и другое — правда. Всё, конечно, добровольно. Некоторые девушки сами ради этой крови готовы подвергать себя определённым неудобствам в первый раз, лишь бы заполучить пробирку с таким ценным ингредиентом.

Безумцы. Но тогда получается... А что получается? Намёки декана не понятны. Неужели он мог зарядить меня силой, но требовал за это плату? Тогда он — гад. Кобель, готовый на девственницах наживаться. Не удивлюсь, если сам проделывал не раз подобные ритуалы.

— И сколько у вас было таких вот девственниц?

— В смысле? — удивился он.

— Ну, ритуал сколько раз вы проводили?

— Тебе знать не обязательно.

— Я хочу знать!

— Перебьёшься! Не всегда твои желания будут выполняться, девочка, — он говорил спокойно, но с улыбкой, как мне казалось.

Лестнице не было конца и края, я уже порядком устала и вопросы уже закончились. Мы всё спускались и спускались. В бездонную пропасть? И всё это в полной темноте. Я и болтала скорее для того, чтобы знать, что он рядом, потому что дыхания почти не было слышно, как и звука наших шагов. А моя правая рука затекла, и я выпустила его одежду, а вновь схватиться не решалась.

А потом где-то внизу забрезжил свет. Ещё через минуту мы оказались на ровной площадке, с массивной двустворчатой дверью, над которой горел светильник.

— Подожди здесь. Я скоро, — сказал он, прикасаясь к двери ладонью.

Под его рукой загорелся белым светом круг, открывая её в разные стороны.

Но оставаться здесь одной — нет уж, пусть лучше считает меня трусихой.

Я вцепилась в его одежду.

— Ладно, как хочешь, — спокойно сказал он.

Стоило нам войти внутрь, как двери за нами беззвучно закрылись. Внутри зажглись светильники на стенах, открывая взору пустые сумрачные коридоры, на стенах которых были какие-то рисунки, но в полутьме рассмотреть их было невозможно.

Стало страшно. Ведь пути назад не было. Но я вспомнила про подругу. Не время бояться! К тому же со мной декан, а он в обиду меня не даст. Ведь так?

Да и я винила себя в том, что с Ясей это случилось. Если декан отпустил нас, обеих полупустых, а у меня пополнился заряд от удара током, значит, мне надо было за ней присмотреть. И именно мне надо было броситься на помощь ребятам, а не ей. А я стояла как вкопанная тогда. За свою трусость приходится расплачиваться.

В пустых коридорах лишь раздавался глухой звук моих шагов, а вот декан двигался бесшумно, словно слон по джунглям.

Мы шли коридорами, постоянно разветвляющимися и, словно по спирали, заворачивающимися. От этого немного кружилась голова, да и коридоры то шли вверх, то спускались, что я совсем перестала ориентироваться, где мы относительно здания академии, хотя вначале я пыталась запомнить, куда направляется тот или иной поворот.

Подойдя к одной двери, вновь потребовалось прикосновение декана для открытия.

Мы оказались внутри, где по кругу по мановению руки декана загорелся свет факелов. Почему не фонарей? Но задавать вопросы было не к месту.

Внутри пахло плесенью, но вскоре подул лёгкий ветерок, унося неприятный запах и принося свежесть. Тут было прохладно.

В середине брезжил небольшой голубой огонёк размером со страусиное яйцо, висящий в воздухе. От которого веяло какой-то необыкновенной силой. Хотелось к нему прикоснуться, но я сдержала свой порыв. Хотя он притягивал и довольно сильно. Я сделала шаг вперёд, но декан меня перехватил.

— Сама может и не пострадаешь, но...

Он вдруг смутился. Неужели он способен испытывать такие чувства?

— Что но?

— Одежда сгорит.

Он меня отпустил, ведь предупредил же.

Сам же стал раздеваться, снял пиджак и рубашку, смущая меня, подошёл к стене, вдоль которой были какие-то тёмные кристаллы. Взял один. А потом поднёс его к огню. На мгновение синий огонь перекинулся на кристалл, опаляя верхнюю половину туловища и голову мужчины. Но потом быстро погас, лишь кристалл остался светиться голубым светом.

Мужчина подошёл ко мне.

— Закатай рукава, — сказал он.

Я послушалась, приподнимая их на своём пиджачке школьной формы.

Потом вручил мне кристалл. Он оказался довольно тяжёлым, словно с пуд весил, и достаточно горячим, что я едва смогла удержать. А сам пошёл одеваться. К жару я попривыкла, он уже не казался обжигающим, зато было тепло.

— Понесёшь или давай мне, — предложил он, подходя ко мне уже полностью одетый.

Я молча отдала.

— Это что?

— Кристалл силы. Наполняется от источника. Но, как видишь, источник почти погас. Надолго его не хватит.

— А что будет, если погаснет совсем?

— Ну, помимо подзарядки от него вот таких вот нерадивых студентов или истощённых магов, перестанет работать башня над нами.

Но ведь шпиль притягивает аномальные осадки, значит, кислотные дожди будут проливаться в городе.

— И его возродить никак нельзя?

— Пока не нашли способа.

Я грустно вздохнула.

Мы уже собрались уходить, когда вдруг декан остановил меня.

— Закрой глаза, Радуга.

— Зачем?

— Ты мне доверяешь?

— Нет.

— Всё равно закрой.

Какой настырный. Ладно. Мне стало любопытно. А страха уж давно не было. Декана я не боялась, почему-то. Он меня взял за руку и начал раскручивать. Как в жмурки.

— А теперь иди. Только глаза не открывай, пока я не разрешу.

Голова кружилась. И я пошла, выставив вперёд руки. Наобум. Даже внутри меня была какая-то пустота и темнота. Я пыталась хотя бы поймать источник света или тепла, но ничего не ощущала. И даже декана не слышала.

Когда я уже порядком устала блуждать в этом мраке, и отчаялась что-либо найти, он взял меня за руку и потянул куда-то. Глаза открывать не стала, ведь мужчина пока не велел. Следующие минут пять, как мне показалось, мы шли и шли. Потом поднимались по ступенькам недолго. А затем враз нахлынули голоса, звуки. Меня обдало тёплым ветерком, словно мы вышли из подземелий.

— Открывай.

После темноты свет показался ярким. Пришлось промаргиваться. Декана уже рядом не было, тот был далеко впереди. Я последовала за ним.

Он повернул за угол, скрываясь из виду. Пришлось припустить. Мы оказались в общежитии, и местность я уже узнавала, как и нахлынувшие запахи вкусной еды. Сразу заурчал желудок, давая о себе знать. Но я вспомнила о деле и помчалась в медблок.

Ребята вокруг подруги были наполовину обнажёнными, как и Яся, распластанная на кушетке, с разметавшимися на подушке рыжими волосами. На ней было лишь нижнее бельё. Оба парня держали её за руки и светились, только разным цветом. Синеглазый — голубым, а Вихрь — белым. А где декан? Его здесь не было. Зато Рыжий лежал неподалёку от меня и улыбался. А он ничего, отметила про себя. Улыбка была обаятельной.

— Чего лыбишься? — и я обнажила зубки в оскале. Блин, волчица недоделанная. Чего это я так реагирую? Хотя, он раздражает, немного. Но это скорее волнение за Ясю так сказывается.

Вихрь заметил меня, открыл глаза и отпустил руку Яси.

— Время почти на исходе. Где тебя носит?

Он встал, шагнул ко мне и пошатнулся.

Я успела вовремя подхватить.

— Как успехи? — спросил низким бесстрастным голосом синеглазый, так и сидя в прежней позе и отдавая силу девушке.

А я растерялась. И что ответить? Но тут игру в гляделки нарушил звук шагов. Я обернулась. В медблок вошли лекарь с деканом.

Кристалл нёс лекарь.

— Так, малышня, а ну брысь все отсюда! — сказал декан.

Вихрь повёл меня к выходу. А я хотела остаться. Во мне всё кричало, что не надо уходить.

Надо посмотреть, что будут делать.

Проводив парня до выхода, неуверенно сделала шаг назад, вырываясь из объятий. Вихрь недоуменно посмотрел на меня, но я мотнула головой. Рыжика тоже выгнали, как и ещё двух других очнувшихся больных. Ничего — ушли на своих двоих, а я спряталась за занавеску, чтобы не мусолить никому взгляд. Остались лишь синеглазый, декан и лекарь, ну и моя подруга.

— Радуга, иди сюда, — позвал декан. Откуда он знает, что я не ушла, ведь так и не поворачивался ко мне?

Целитель так и держал Ясю за руку. Я тихо-тихо подошла к кушетке со стороны спины декана. Не должен же был заметить.

Но лекарь ко мне повернулся и протянул переливающийся кристалл.

Я закатала рукава, помня о прежних указаниях и взяла его. Что я должна делать? Подошла к Ясе со свободной стороны. И тут почувствовала, что волосы мои расплетают. Судя по тому, что я не видела в поле зрения только декана, догадаться о том, кто это делал, не составило труда.

Почувствовала, как они взлетают вверх. Кристалл засветился ярче. И руки мои уже были пронизаны голубым светом.

— А теперь представь, что ты — шарик силы, — послышался незнакомый голос позади меня. Я кивнула и закрыла глаза для большего эффекта. — Что у Ясони открывается рот, словно в надежде сделать вдох поглубже. А теперь что от тебя тоненькой струйкой отделяется сила, влетающая внутрь девушки через открытый канал, словно она вдыхает этот поток.

Я открыла глаза и удивилась. Всё, как я представляла. Голубой поток через рот вливался в девушку, исходящий от кристалла.

— Достаточно, — сказал тот же голос, и меня словно накрыло каким-то покрывалом.

Очутившись в темноте, я почувствовала тепло.

— А теперь — бегом в душ, — сказал тот же незнакомый голос.

Не знаю, откуда я знала, куда мне идти в темноте, но я побежала куда-то.

Очнулась я уже в душе, когда вернулись вновь зрение, слух, ощущения, запахи ароматного шампуня. Вода тоненькими струйками ласкала уставшее тело. Было так хорошо. И в сон клонило.

Интересно, почему мне доверили кристалл? Ведь и без меня могли справиться. Но в любом случае, я не жалела о том, что отправилась с деканом бродить по подземельям. Неужели я сама оттуда выбралась, полагаясь на чутьё? Странно, что мы не поднимались по той длинной лестнице. Получается, вышли другим ходом прямо в общежитие. Значит, тут всё связано под землёй.

За Ясю я не волновалась больше. И вообще, после всего, хотелось просто расслабиться.

Вылезая, я бросила взгляд в зеркало и обомлела. Это была я и не я. Всё тело покрывали неизвестные красные символы. Разве что руки были чистыми, и вокруг шеи немного места оставалось, так что в небольшой вырез платья видно не будет. Символы были и на животе и на спине, и даже ягодицах, правда на бёдра уже не спускались. Мамочки! Это что за штуковина и откуда? Неужели от кристалла?

А волосы... Они изменили свой цвет на красный. Блин! И что теперь делать? Как быть? Перекрашивать я не собиралась. Тем более, если это связано как-то с силой, мне хватило прошлого раза. Здесь все маги, может, поймут, что это магическая краска? Или всем говорить, что я перекрасилась. А захотелось мне! Пожалуй, так и сделаю. Пусть списывают на дурость. Про кристалл кто знает? Декан, лекарь и синеглазый. Буду надеяться, что они поймут. А если нет, то и не стоит болтать. Хотя, там был кто-то ещё. Его голос я сейчас при всём желании не могла вспомнить, но он заставлял повиноваться. Мягко, но словно обволакивающе. Кто же это? И кто расплетал мне волосы? Если там был кто-то ещё, возможно, что это — он.

Я замотала волосы в полотенце в виде тюрбана и отправилась в комнату голяка. Халата в ванной не обнаружилось, а в полотенце заматываться не стала. К нам ведь посторонний войти не сможет. А Яси я не смущалась. И вообще не помню, как здесь очутилась. Словно мне кто-то что-то сказал, а я послушалась.

Накинула халат, и тут дверь стала открываться. Поскорее застегнулась — почему-то не хотелось, чтобы кто-то увидел изменённое тело.

На пороге оказалась Яся. Достаточно бледная, но идущая на своих двоих. Одна.

— Радуга? — удивилась она.

Я подошла к ней.

— Ты как себя чувствуешь, милая?

— Хорошо. Немного голова кружится, но вцелом — неплохо.

— Тебя уже выписали?

— Да. Сказали, что пару дней стараться отлёживаться. Так что о работе придётся забыть. Ты ведь сходишь, поговоришь с хозяйкой? Может рассчитаешь меня?

— А ты работать больше не будешь?

— Нет. Мне предложили поработать здесь в книгохранилище.

Ничего себе! С одной стороны я была рада за подругу. А с другой — стало обидно. Почему только ей предложили? Почему не мне?

— Кстати, заходил декан, сказал, чтобы завтра ты к нему заглянула сразу после завтрака.

Зачем? Что ему опять нужно? Да и обида на него меня съедала. За подругу я искренне радовалась. Но на него зуб точила.

Если завтра с утра, то сегодня пожалуй почитаю и расслаблюсь.

Тут живот недовольно заурчал. А я ведь так и не кушала сегодня, а уже полдень. Блин.

— Ясь, на обед пойдём?

— Извини, я не голодна. Мне чего-то там дали, что мне пока не надо кушать. Иди сама.

— Точно?

Девушка кивнула.

— Я не хочу оставлять тебя одну.

— Со мной порядок, правда.

Я спорить не стала. Надеюсь, ничего не случится. Я взяла длинное платье в шкафу, у которого выреза почти не было, и пошла в ванную. Там переоделась, волосы, пусть и влажные, переплела не расчёсывая, чтоб не ломались. Ведь влажные волосы становятся хрупкими.

Когда вышла из ванны, услышала удивлённый возглас.

— Обалдеть! И когда ты перекрасилась?

Врать подруге не хотелось.

— Ты не поверишь, но не красилась. В душ влезла, а после него обнаружила себя красноволосой, — не знаю, почему, но не хотелось Ясе говорить о кристалле.

— Это что — душ радиоактивный какой-то?

А мне вдруг подумалось — а вдруг. Тут же откуда-то вода берётся, что если после того кислотного дождя вода поменяла свои свойства, и это вовсе не последствия воздействия кристалла? И символы на теле может вовсе не символы, а аллергическая реакция? Блин!

— Ты тогда не пользуйся водой пока, ладно? А то не дай Бог...

— Пожалуй, пока не буду. Мне радиации хватило. Хотя, прикольно было б вот так покраситься. И я вроде как и ни при чём.

Я кивнула и пошла в столовую.

На меня то и дело обращали внимание ребята. Но я почти никого не знала, у всех были разный цвет волос и перекрасились они или нет, не ведала. В столовой я увидела Вихря, который помахал мне. Взяв еду, я присоединилась за его стол, за которым уже оказался рыжий.

— Радуга, знакомься, это — Милош. Милош — это Радуга.

— Очень приятно, — сказала я, а парень вновь улыбался.

— А зачем ты перекрасилась? — удивился Рыжий. — Хотя, тебе идёт!

— Сейчас чем-нибудь стукну, — пообещала я. Мне он не нравился. Ведь те чары — наверняка его были. Странно, что сейчас не воздействует на меня. Хотя, может после того разряда током побаивается?

— Я душ всего лишь приняла. А после — вот такой цвет стал.

— Надо будет сообщить в руководство. Может, кислотные осадки попали в воду, — сказал задумчиво Вихрь.

— Ты сообщишь?

— Так тебе всё равно встречаться с деканом, вот и скажешь. А то я мозолить глаза своему декану не намерен. Мы с ним на ножах. Да и ты опробовала на себе. Вот и иди сегодня.

— Почему на ножах? — меня одолевало любопытство. А лстальное — я проигнорировала.

— Он в прошлом году тут устроил один показ на Новолетие, хотел удивить всех. Удивил так удивил. Половину академии разнёс.

— Силой? — удивилась я. Но ведь за это не должны наказывать.

— Если бы, — грустно ответил блондин. — Феерверки решил позапускать. Сам смастерил, ну и подорвал здание. Благо, никто не пострадал, потому что вмешались преподы.

— Ого! И тебя после этого не отчислили?

— Тут никого не отчисляют. Мы должны магией научиться управлять. Опасно нас выгонять. Потом несколько месяцев меня эксплуатировали на постройке того самого здания.

— То есть, ты сам его восстанавливал? — удивилась я.

— Ага!

— Это наш-то декан?

— Не, ваш на первом курсе. Я тогда уже на втором был.

А я сделала для себя вывод, что на втором курсе меняется направление и декан — тоже.

— Слушай, пойдём сегодня на вечеринку? — предложил Милош, доедая булку с чаем. Я заметила, что он был сластёной, у него булки преобладали, хотя он был стройным. А Вихрь больше на мясо налегал.

— Какую вечеринку?

— У нас тут устраивается. В честь поступления новичков — три дня танцы.

— Ясе пока нельзя. А без неё не пойду.

— Ну пойдём! — не унимался Рыжий.

— С тобой — ни за что! — чтоб этот любитель танцев охмурил меня? Хочу настоящих чувств, а не поддельных.

— А со мной? — оживился Вихрь.

— И с тобой, ловелас!

Парни сделали вид, что обиделись. А я думала, что Вихрю нравится Яся. А он... Блин, такая злость взяла. Кому-то плохо, а им и дела нет. Хотя, о чём это я? Да, с Вихрем мы уж месяц как познакомились. Но по сути, он ведь нам чужой. Мы толком и не общались. Ну сегодня он помогал в медотсеке, но опять же, это ни к чему не обязывает и чувства не вызывает. Надо больше общаться с ребятами, тем более со своими. Мы с этой работой вообще никого не видим и не слышим. Я и со Снежаной редко пересекаюсь. И вечеринка способствует знакомствам новым. Надо бы пойти, но не сейчас. Без Яси не пойду, однозначно.

— Так пойдёшь? — спросил Милош, вставая.

— Я подумаю, — решила уйти от ответа я. — А как одеваться?

— Как хочешь. Чтобы танцевать было удобно.

А я подумала о том, что у меня нарядов-то и нет, кроме этого платья. Либо полностью скромные, дальше некуда, либо брючные костюмы. Надо бы пополнить гардероб.

— Скажите, ребят, а тут форма какая-то есть?

— А ты ещё не получила? Обратись к завхозу, — сказал Вихрь.

— Ладно, я пойду, ребят. Устала за сегодня. Так что сегодня я — пасс. Веселитесь без меня. А завтра — поглядим.

— Отдыхай, — сказали ребята хором.

— Хочешь, провожу тебя? — предложил Милош.

— Нет, держись от меня на расстоянии, чтобы твоя магия не действовала.

— Магия? А, ты о том поцелуе? Но ведь как тебя зацепило, так и ожила сразу. Всё же магия любви оказывает волшебство.

— Благодарю, — искренне поблагодарила я. — Но больше так не делай, ладно?

— Идёт! Но ты мне действительно понравилась.

Я улыбнулась. Приятно это слышать. На этом я простилась с ребятами и пошла к себе. Хотела ведь сегодня почитать, вот и займусь. А также неплохо отнести в стирку накопившиеся вещи, мои и Ясины.

Глава 5

На утро я обнаружила, что волосы у меня стали рыжими. Я сняла пижаму и убедилась, что татуировки — тоже. Быстро натянула одежду, пока подруга не заметила. Хоть вчера и обсуждала с ребятами возможное действо дождя, сегодня я убедилась в том, что это не так. Всё же тут замешана магия. И что мне делать?

Как не привлекать внимание окружающих?

В столовой ведь наверняка много народу будет.

Было ещё слишком рано для завтрака, но я решила спуститься и узнать, можно ли перекусить чем-то.

И Яся ещё спала.

Волосы я повязала полотенцем. А что, никто ведь не говорил, что после мытья головы в таком виде я не могу появляться на людях. Заодно зашла в прачечную и забрала постиранную и уже высушенную одежду.

В столовой, где уже вкусные ароматы витали в воздухе, отправилась на кухню.

— Доброе утро!

— Доброе, Радуга, — поприветствовала меня пожилая добродушная худенькая женщина. Ну вот, все меня знают, а я — почти никого. Не порядок. — Чего так рано? Завтрак ещё не готов.

— А можно что-то перекусить сейчас?

— Могу предложить только овощи, может салат какой из них сделаешь?

Меня пригласили внутрь, на территорию поварихи. Овощи уже были вымыты. Салат я нарезала огромную миску, пригласила всех сотрудниц столовой.

Женщины не отказались, хотя то и дело подрывались с мест и отвлекались на готовку. Но много болтали со мной.

Поскольку сейчас актуальной темой был вчерашний дождь, от них узнала, что кислотные дожди стали в последнее время чуть ли не раз в неделю, и лишь в последние пару-тройку месяцев. Хотя стихия периодически то смерчи насылает, то град, то ещё что.

В общем, на территории академии введён режим своеобразный. Что в такой дождь на улицу ни ногой, поскольку прецеденты бросающихся на помощь ребят были. А вот кого застаёт на улице, тому худо приходится. Тут уж ничего не спасёт, и магия не защитит. Разве что кто другой, находящийся под крышей с помощью своих сил. И то, не каждому это по мощи будет. Тех, кто двигает предметы силой мысли — раз-два и обчёлся и все слабенькие.

— И кто же вчера ребят заносил?

— Декан общего факультета.

— Мой декан. Он такой сильный?

— Да, очень сильный маг, — сказала одна из женщин. Девчонки за ним табунами ходят.

— А он что?

— Отчитает их и выставит. Мол, не пристало девушке так себя вести. Да и хранить себя надобно.

— Он наверное женат, — предположила я.

— Нет.

— И что, ни одного романа на работе?

— Была тут одна настырная, да и сейчас за ним бегает, даже в деканат устроилась работать, чтоб поближе быть. Уж два года как пытается соблазнить его.

— Неужели не соблазнился?

— Ну, судя по тому, что она до сих пор девственница — нет.

Что-то я тогда не понимаю. А ко мне чего подкатывал, если он такой неприступный?

Болтали также, что в этом году много поступивших. Экзамены закончились и ребят с сегодняшнего дня будут заселять. Мест будет не хватать в общежитии, ну и вообще придётся потесниться. Так что могут нас подвинуть.

Позавтракав и поблагодарив всех, я отнесла Ясе еды, захватила книгу, а сама пошла к декану на встречу. Чувствовала себя странно по отношению к этому мужчине. Его я больше не боялась. А ещё он мне отца напоминал. Тоже строгий, но в помощи не откажет.

Рановато, наверное. Я не знаю, со скольких у него рабочий день. Но ничего, подожду. Книгу по магии почитаю.

Постучала в деканат.

Дверь сама и отворилась. Неужели в такую рань он уже на рабочем месте?

Я осторожно заглянула внутрь. Никого. Думала подождать в коридоре, но привлекать внимания не хотелось. Всё же полотенце с головы я не сняла.

Вошла, увидела на столе декана вновь всё разбросанное, решила, что приберусь. Время медленно отсчитывало минуты на настенных маятниковых часах, и мне не казалось, что я тут одна. Увидав, в какой они пыли, я совсем осмелела и влезла в подсобку с маленькой кухонькой, где помимо шкафчиков, стола, стульев и холодильника, была раковина. Нашла какую-то тряпку. Ну и протёрла пыль, разговаривая с часами. На циферблате стёклышко открывалось, вот и внутри протёрла стрелочки, и всё остальное. А сверху была кукушка. Домик её почистила, нашла рычажок, который открывал окошко, саму кукушку тоже. Ну и сам маятник.

А потом часы бить стали, да так громко, что я перепугалась, что сейчас сюда народ сбежится. Но никого не было. Я вздохнула с облегчением и продолжила свой труд. Время уже показывало девять, а так никто не пришёл. Я уже вытерла везде пыль, где дотянулась.

Решив, что с меня хватит, убрала за собой тряпку, прикрыла дверь в подсобку и села в кресло для посетителей, подобрала под себя ноги и стала читать. Незаметно задремала.

Проснулась от того, что меня заботливо накрыли пледом.

— Спи, — прошептал тихий голос.

Но я уже стала вставать.

— Извините, — пробормотала я.

— Здравствуй, Радуга. Выспалась?

— Да, пожалуй.

— А зачем в таком виде? — он намекал на тюрбан на голове.

Вместо слов я стащила полотенце.

Декан подошёл ко мне, присел на корточки и, взяв в руку прядь, начал рассматривать.

— Это после вчерашнего?

— Ага. Вчера были красные после душа, а сегодня вот рыжие.

— Только волосы?

Я вспомнила про надписи на теле. И смутилась. Ну не раздеваться же, в самом деле. Сказала ему. Он захотел взглянуть. Но я проигнорировала его желание.

— Что это значит?

— Связь с источником. Покажешь остальное?

— Я теперь не могу платья носить. Не хочу, чтоб другие видели, — жаловалась я. Блин, я его и правда, как отца воспринимаю.

— Показывай.

— Но я...

— Радуга, хватит, думаешь я никогда голых женщин не видел? А ты знаешь, что некоторые ритуалы нагишом проводят? Нет? Ну вот будешь знать. Раздевайся, не буду я к тебе приставать.

— Но вы...

— Я играл. Ты была слишком зажата, а иногда приходится делиться энергией через прикосновение. Но когда человек шарахается от мужчин, то ты б вообще не взяла б силу. Просто не смогла бы. И вообще, ты ещё ребёнок.

На последнюю фразу я обиделась.

— Вот-вот, дитя малое, — подтвердил он, словно я только что продемонстрировала это.

Он отошёл от меня, освобождая мне моё пространство.

Я, смущаясь, всё же встала и принялась раздеваться.

— А если кто зайдёт...

— Никто не сможет. Дверь закрыта.

А, ну тогда ладно. Разделась до нижнего белья.

Он подошёл ко мне, наклонился и стал рассматривать символы.

— Это что-то значит?

— Да, это руны. Очень древние.

— Это от дождя?

— А ты разве под дождь попадала?

— Нет. Но вылезло всё это после душа.

— А душ когда был? После кристалла.

— Ну да. Вы правы.

— Можешь одеваться. Вчера такие же символы были?

Я пожала плечами. Ведь в них ничего не понимаю, для меня они все на одно лицо, можно сказать.

— Значит, начнёшь учить. И приходи ко мне каждый день, посмотрим, что дальше.

— А работа? — мне ведь завтра на работу.

— Я схожу завтра с тобой, рассчитаем вас обеих. А то как бы вас не кинули на деньги.

Точно папочка.

— Благодарю, папочка, — ляпнула я, не подумав.

Он хихикнул.

— Ладно, доченька, чтоб народ не смущала, я наложу на тебя небольшую иллюзию. Говоришь, вчера красный цвет был?

Получив мой кивок, он щёлкнул пальцами и мои волосы стали вновь красными.

На этом меня отпустили.

— Кстати, — бросил он напоследок. — Ты тут хорошо прибралась. Благодарю. Как смотришь на то, чтобы поработать здесь?

— Вы серьёзно?

Я кивнула.

— Тогда встречаемся завтра с утра, здесь же. Одевайся, как на работу.

Вернувшись домой, оказалось, что у нас две новые соседки, поступившие девушки. Близняшки. Рита и Рада. Блондинки с серыми глазками. И говорили они в унисон. Завидев нас с обрезанными волосами, они сделали глаза блюдцами и загорелись такой причёской. А мы с Ясей во всех подробностях описали последствия своего поступка. Девушки тут же зареклись от подобных безрассудств, считая нас старшими, более опытными. В комнате прибавилась ещё одна двухъярусная кровать, которая, как сказала Яся, просто появилась из воздуха. Столы наши уменьшились вдвое, теперь это были скорее одноместные парты. Зато на то же место вмещалось теперь четыре столика.

И шкаф появился напротив нашего. В общем, у нас с Ясей была одна стена, у девчонок — другая.

Когда я заикнулась про танцы, девушки оживились и стали доставать свои наряды. О, у них их было так много, а вот простой одежды, которую можно было б на работу надеть — лишь одна школьная форма.

— А зачем нам? Работать? Школа обязана платить стипендию, ведь, по сути, мы у них на иждивении, — сказала Рита.

— Ну, стипендия стипендией, но занятия ведь ещё не начались. А стипендия лишь с осени платится. У вас есть деньги, чтобы дожить лето?

Девушки закивали.

— Надо сходить в город, купить наряды для танцев.

А мы с Ясей уставились на них недоумённо. А разве у них мало нарядов?

— Девочки, а какие тут мальчики, вы видели? — чуть ли не облизываясь спросили они.

— Видели, — сказала Яся.

— А мне больше декан понравился, — сказала Рада.

— Он уже занят, — ответила подруга.

— Как занят? Кем?

Теперь уже я уставилась на Ясю. Ну-ка, рассказывай.

Яся притихла, словно выдала какую-то тайну, прикрыв ладошкой рот.

— Колись! — сказала я.

— Я тут подслушала его разговор с лекарем. Тот спрашивал, когда женится наш декан. Ну и он сказал, что есть у него невеста, чтоб прекратили свои попытки свести его с кем-то. А то эти студентки уже в одном месте у него сидят.

А я про себя хихикнула, представляя, как сам декан об этом говорит, словно бы оправдываясь. Он забавный. Но, если честно, отчего-то было немного жаль, что он уже занят. Правда, я старалась отмалчиваться, стараясь не выдать свою заинтересованность больше, чем простое любопытство.

— Как жалко, — выдали близняшки, грустно опустив глазки. — Ну ладно, тут много других парней. Найдём кого-нибудь.

— Точно, — улыбнулась Яся.

Девушки, хоть и были очень похожи, но я сразу научилась их различать. У них голоса немного были разными, хотя настолько незначительно, что наверное, не для всех очевидно. А вот внешне у Рады была тень при улыбке на левой щеке, а у Риты — на правой. Но своими наблюдениями я решила пока ни с кем не делиться. Мало ли, пригодится.

Яся же загорелась идеей пойти потанцевать.

— Но тебе нельзя, — попробовала возразить я.

— Да ладно, кто сказал?

— Лекарь. Постельный режим нужно соблюдать. Пара дней ведь ещё не прошла.

— Я себя чувствую нормально, а если устану, просто не буду танцевать и всё, посижу. Но веселиться буду. Никакой лекарь мне не запретит этого.

— Яся-Яся, — пожурила её я.

— У меня наряды есть, я себе что-то выберу, — сказала она. — А вот у тебя надо смотреть.

Она подскочила к шкафу и открыла дверцу. Достала оттуда белоснежное платье с вырезом.

— Нет!

— Нет? Оно тебе очень идёт!

Да, я знаю, вот только символы будут видны. А декан был согласен со мной, что не стоит светить ими.

— Нет, — спокойно ответила я.

— Примерь!

— Нет!

Яся на меня смотрела изучающе.

— Пойдём-ка! — и она поманила меня в ванную.

Дверь закрыли, вот только девчонки ушки навострили, наверняка подслушивают.

— Что с тобой происходит?

— В смысле?

— Ну, от вечеринки вчера отказалась, сегодня тоже хочешь сорвать?

— Я просто не хочу то платье.

— Хорошо, найдём другое.

Я помотала головой. Похоже, от Яси это скрыть не удастся. И я расстегнула блузку. Подруга уставилась на меня во все глаза. Молча спрашивая, что это такое? А я пожала плечами. И жестами объяснила, что светить этим не намерена. Она кивнула. Я застегнулась.

После этого подруга вышла из ванны и стала пересматривать мой гардероб.

— Ты права, ничего стоящего нет, — кивнула она. Потом поглядела у себя, тоже ничего не нашла. — Девочки, а вы не одолжите Радуге платье?

— Конечно, — кивнули они. — С радостью!

Яся пересмотрела все и все забраковала.

— Нужно идти по магазинам.

— Но у меня денег нет.

— Мы тебе одолжим, — предложили девушки. — Потом отдашь.

Если честно, не хотелось быть кому-то должной. Но я вспомнила, что завтра, скорее всего, рассчитаюсь в магазине, и нам хоть сколько-то заплатят. Правда, какой процент платили на испытательный срок — я не ведала. Поэтому и располагать средствами, которых не знаешь, сколько, не хотелось.

— Идёт! — сказала Ясоня.

Я оттащила её в сторонку. Мол, ты что творишь?

— Если что — я тебе одолжу, — сказала она. — Нашей двойной зарплаты должно ведь хватить на платье.

Я неопределённо пожала плечами.

— Сама сходишь в город? Я не пойду, далековато.

— Ага.

— Да и вкус у тебя есть. Так что, уверена, не пропадёшь.

Девушки же решили пойти со мной, посоветовать мне пару магазинов. И как бы я не отбрыкивалась, всё равно настояли. А я видела их наряды. Добротные и дорогущие. Наверняка, меня по бутикам таскать будут. А это мне точно не по карману.

Не долго думая, мы отправились втроём по магазинам. Ещё не дойдя до проходной, мы повстречали Рыжика и Белобрысого.

— О, девочки, вы куда?

— В город.

— Мы тоже. Пойдём вместе?

Если честно, я была рада ребятам, потому что близняшки меня напрягали. Они понимали друг друга с полуслова и, пусть казались положительными, но не моего поля-ягоды.

Поэтому когда девчонки с двух сторон подхватили меня под локотки и шепнули, чтоб я их познакомила, я была рада.

— Мальчики — это Рада и Рита, или Рита и Рада? — с сомнением поглядела на девчонок, не выдавая свою способность их различать. — А это Охмуритель и... Обольститель.

А что, по-моему, попала в точку.

Парней перекосило. А что, они думали, я вся такая растаю от их обаятельных улыбок.

— Правда? Вас так звать? — наивно в один голос повернулись к ним девчонки. А парни... Они вдруг покраснели.

Я решила исправлять свою шутку.

— Я пошутила. Это — Вихрь. А это — Милош.

Мы вместе пошли, по дороге девушки рассказывали как сдавали экзамены. На самом деле их не тестировали на какие-то навыки, а скорее подвергали испытаниям разным, например, реагирование при смерче, или огне. Или гибели их родственников, для девочек это стало сущим кошмаром, ведь на кону была их половинка. Ну, для Рады — Рита, а для Риты — Рада. В общем, пробудились у них способности только в этом случае. А девочки мало того, что могли чувствовать друг друга, так иногда и влезать в чужие сны. И даже в будущем, как им сказали, могут сами насылать сновидения и контролировать их. Но эта способность была на двоих. Одна могла насылать сны, а другая — контролировать. То есть, они даже в снах были вдвоём.

Я, если честно, была в ужасе, в отличие от восторженных парней. Понятно, что их способности сейчас заблокированы, но... это ведь жутко, когда кто-то влезает в твою голову и делает там всё, что захочет. А вдруг они таким образом могут не только в головы друг друга влезать, но и в мою, видеть мои сны? Бр... Жутко. Это была ещё одна причина, по которой следовало с ними дружить, но в то же время, сильно привязываться не стоило.

Не люблю лицемерить. Надеюсь, что в скором времени их переселят от нас. К тому же, я сомневалась, что вообще они способны с кем-то дружить, кроме друг друга. Их связь была с рождения, а остальные с нею никак не сравнятся.

Может, я и ошибалась, но мне так казалось.

Ребята показали нам несколько хороших кофеен, недорогих и качественных. Магазины же девчонки выбирали сами. И, как я и предполагала, цены там были ого-го. К тому же, мне ничего не нравилось.

Но в последнем, на который я согласилась по рекомендации девочек, я присмотрела очень красивое платье по краю выреза с серебристой вышивкой.

Сверху это было приталенное платье-футляр, без рукавов, с неглубоким вырезом. А вот снизу юбка была солнцем до середины бедра, но в то же время как бы с удлинёнными лоскутами до колен, которые при кружении раскрывались точно лучики солнышка. Платье было изумрудного цвета, мало того, оно как бы было прозрачным и в то же время это была лишь видимость. Просто оно было двухслойным, внутри как бы атлас, а сверху прозрачная газовая ткань. Но цена... Я не могла себе его позволить. Таких денег не хватило бы даже если б мы всю нашу зарплату откладывали полгода.

Я грустно вздохнула.

— Примерь! — услышала я чей-то голос рядом, показавшийся мне знакомым. Я повернулась, но рядом никого не было. Ребята с девчонками были в другом конце магазина. Странно. Хотя, чему я удивляюсь? Это ведь город, где магов больше, чем где-либо. И голос был прав. Мне очень хотелось хотя бы примерить его.

И я решилась на это. Но выйти из примерочной я не могла, как и застегнуть молнию на спине. Платье действительно закрывало все разрисованные части тела. И шло под рыжий цвет моих волос. Хотя, у меня ведь красный. Я представила себя красноволосой в зеркале. Должно пойти.

Молния вдруг стала сама застёгиваться, чем напугала меня, а волосы распустились сами собой.

— Мне нравится, — сказал восхищённо голос.

Вместе со страхом, я испытала какое-то волнение в душе. Неужели нахожусь наедине с мужчиной в кабинке для переодевания. Раньше это бы меня напугало, а сейчас... пугала скорее моя реакция на него. Что же со мной творится? То я шарахаюсь от мужчин, а то не против присутствия его да ещё и так близко.

— Кто здесь? — решилась я задать этот вопрос.

— Твой суженый.

Суженый? Не может этого быть! Я не верила, точнее не хотела верить. Хотя, такая мысль давала какую-то надежду, но в то же время, я хотела сама выбирать, а не чтобы Всевышний сделал выбор за меня.

— Вы — ненормальный, — сказала я, — маг, — решила добавить. А что, нормальный — ещё полбеды. А безумный маг — это уже перебор. И вообще, может он читает мои мысли или вызывает зомби? А впрочем, какая разница?

— О, ты права. Но это не отменяет сказанного мною ранее.

Обманывает? Зачем ему это? У меня толком и способности не раскрыты, и денег нет, и не красавица, хотя и симпатична. Разве что необычный цвет глаз. Сумасшедших привлекает всё необычное. Попала! Лёгкая грусть проникла в сердце от таких мыслей.

— Но... Почему вы не показываетесь? — очень захотела его увидеть, а не только услышать. Наверняка у него какой-то изъян. Может, горбатый? Или одноглазый? Или вообще лицо всё изуродовано. Иначе, зачем ему скрываться?

— Потому что ты сама должна узнать меня. Хочешь большего? Полюби меня. Если нужна будет помощь — помогу. Сделаешь глупость — накажу. А пока — развлекайся.

От его слов в душе разлилась волна тепла. Было приятно и необычно. Он даёт мне возможность самой выбрать. Воспользовался бы моим состоянием сейчас, я бы и возражать не стала. Это ведь тоже какая-то магия действует, раз я так спокойно ко всему этому отношусь.

— Я хочу с вами станцевать, — вдруг сказала я. Очередное безумие, которое хотелось совершить. Мне действительно этого захотелось до дрожи в коленках. Прижаться к нему в танце. Ощутить прикосновения.

Его дыхание обожгло кожу за ухом.

— Ловлю тебя на слове, — от его голоса, перешедшего на шёпот, у меня возникли мурашки по всему телу. — Танцуй сегодня. Как знать, возможно, кто-то из твоих кавалеров будет мною.

И он расстегнул молнию на спине. Провёл руками по плечам, скидывая с них платье, заставляя меня дрожать и желать большего. Что со мной происходит? Я чуть ли не готова отдаться ему прямо здесь. Безумие! Трепет в сердце, волнение и жажда чего-то необычного — это так пугало и привлекало. И с каждым его словом, которое проникало отчего-то в самое сердце, я всё больше жаждала его: увидеть, услышать, объятий, прикосновений, поцелуев.

Он скинул платье, оставляя меня лишь в нижнем белье. Я повернулась, как мне казалось, к его лицу. Поцелуй же меня! Но, похоже, мысли читать он не умел.

— Платье я заберу и оплачу, — его голос вновь был позади. — Получишь его перед вечеринкой.

И наряд просто исчез. Как и любое ощущение его присутствия.

Если честно, вдруг стало одиноко и обидно. Я молча оделась. Вышла из примерочной.

— Девушка, а где платье, что вы с собой брали? — спросила меня продавец-консультант. Следят. За всем следят. Я не воришка. Но и оправдываться не хотелось. У меня с собой даже сумочки не было, куда я могла спрятать. Разве что на себя, под текущее платье. Но раздеваться и демонстрировать своё исписанное тело — тоже не собиралась.

Я хотела пожать плечами, когда увидела его вновь на манекене. Девушка проследила за моим взглядом.

— Вы — магиня?

Я улыбнулась, как бы признаваясь в этом.

— Извините, — сказала она и потупила взор. Ну да, обвинить магиню в воровстве — себе чревато.

Я молча пошла к выходу, где встретила ребят.

— Подобрала? — спросили девчата.

— Пойдём поищем в другом месте, — уклончиво сказала я.

Но в душе у меня отчего-то пели птички. А улыбка так и норовила расползтись на лице. Неужели я мечтаю о незнакомце? И даже его возможная отталкивающая внешность уже не пугала меня. Но его руки и прикосновения... Так манили. Я сошла с ума. Точно!

Глава 6

По магазинам мы пробродили достаточно долго, почти до самого вечера. Я себе выбрала пару простеньких платьев-футляров, за вполне приемлемые деньги. Но они были деловыми и для работы. Девочки кривили носы, а мальчишки — им нравилось, но они согласились, что это не для танцев. В итоге, Рада и Рита настояли на одном платье. Оно мне понравилось, но... к сожалению, было открытым. Я не стала отказываться, но к нему взяла газовую оранжевую накидку. А что — если вдруг изумрудного платья не окажется дома, то газовая накидка хоть чуточку скроет письмена на моей груди. Был ещё соблазн — зайти в магазин татуировок и сделать себе рисунок, хотя бы временный, во всю спину, скрывая надписи. Но что, если надписи вновь поменяют свой цвет?

В общем, девушки были всё же довольны, да и себе накупили кучу обновок. Куда они только собираются их носить? Тут же не каждый день танцы.

Возле нашего номера оказался свёрток на моё имя. Но, как оказалось, это была доставка из магазина. Значит, на территорию академии он проникнуть не может? Но ведь он обещал танец. Ладно, не буду себя накручивать. Он сдержал слово. Это уже не мало. А тайно не стал доставлять свёрток, чтоб не вызывать подозрения, а открыто — тоже. Пожелал остаться неизвестным. Прекрасно.

Я сразу пошла в ванную, где только там могла остаться наедине. Вот только помимо платья в свёртке оказалась изумрудная маска, со стёклышками вместо дырок. Зачем? Я примерила её — и глаза стали однотонными. Забавно. У меня сразу родился план. А что, если снять маскировку, ну, то есть сделаться рыжей. Глаза теперь не узнают, лицо будет скрыто под маской. Платье никто не видел. Лукавая улыбка скользнула на лице. Пожалуй, так и стоит сделать. Правда, никто не говорил, что это не бал-маскарад, но уж очень хочется, чтоб меня не узнали. Вот только как снять маскировку?

Девочки уже вовсю примеряли новые наряды. В том числе и Яся крутилась перед зеркалом.

Завидев меня — она стала просить показать.

— Ну, я ей показала тот наряд, что с девчонками купили.

— Красиво, но видны твои символы.

Я набросила сверху оранжевую накидку.

— Не очень смотрится, но с целью скрыть надписи — сойдёт.

С волосами я долго мудрила, не зная, как быть. Распускать было нельзя. Я это уже уяснила. Вот только что с ними делать?

Подруге я намудрила красивую причёску в виде косы.

Близняшки уже были готовы, и отправились вперёд.

— Ясь, иди. Я следом.

— Но... Ты точно придёшь?

— Приду.

— Обещаешь?

— Да.

— Ладно, смотри мне!

Я кивнула. Обещания свои я никогда не могла нарушить. Как узнала уже в академии, это было всегда слово мага. А его нарушить было нельзя. Поэтому я интуитивно всегда не любила давать слово, а если давала — всегда сдерживала.

Яся ушла. А я отправилась в ванную с дорогим свёртком. Надела платье, а потом распустила волосы. И тут... они вновь изменились. На жёлтые. Блин, сколько можно! Я проверила надписи. Они тоже стали в тон волос, а потом бац — и пропали. Ура! Раздался треск над головой. Волосы взлетели вверх и сами уложились в затейливую причёску в виде розы. Маска тоже сама подлетела и закрыла лицо, при этом она была без резинки. Я потрогала — не снимается. Значит, надёжно. В зеркале на меня смотрела незнакомка. Блондинка с жёлтыми глазами под изумрудной маской. Красива. Вот только разве жёлтые глаза бывают?

— Ты здесь? — спросила я. Отчего-то подумалось, что это его проделки. Но в ответ была лишь тишина.

Я ещё раз бросила на себя взгляд в зеркало, а потом на запястье. По нему ведь узнают меня. Но метка вдруг исчезла. Чудеса!

Но в душе было ликование. Меня ведь не узнают. Никто, кроме него. И то, по платью. Ну и ладно. Значит, буду отрываться!

Я выскользнула из общежития, охранник ТАК на меня посмотрел, присвистнул. А я подарила ему улыбку и пошла в спортивный корпус, где были разные залы, в том числе и танцевальный. Близняшки вчера пытали ребят, где и как это всё проходит и прочее. Столовая организовывала напитки и лёгкие закуски, ну а сами танцы ложились на плечи студентов старших курсов.

На улице были и другие нарядные девушки, они смеялись и хихикали, поджидая парней. А увидев меня в маске, переменились в лице, переглянулись и отправились внутрь. Неужто за масками?

Ко мне на улице тут же стали клеиться парни. И все незнакомые. Я была не против компании, разве что имя своё не называла, в отличие от них. Постаралась ребят запомнить.

В помещение мы вошли вместе с другой группкой девушек, которые уже нагнали нас и были в масках.

Внутри был приглушённый свет и звучала мелодичная музыка. Я прошла мимо троицы девушек в окружении Рыжика и Вихря. Подарила им улыбку. И только Яся обалдело на меня смотрела и своими голубыми глазками непонимающе хлопала. Потом она всё же поняла, кивнула и... позволила мне уйти с той компанией, с которой я пришла, вглубь зала.

Зал был украшен множеством красивых голубых светильников, которые то загорались, то гасли, словно отбивая ритм музыки.

Впереди было небольшое возвышение — достаточно широкий танцпол, на котором уже танцевали какие-то парочки под мелодичную плавную музыку. Это было для меня дико. Неужто здесь принято так прижиматься? Или отношения у этих пар были достаточно близкие? От размышлений отвлекли ребята, предложившие мне напитки.

— Воды, — попросила я.

Тут же ринулись выполнять моё поручение, причём, сразу все. Я хихикнула про себя. И увидела Синеглазого. Он одиноко скучал в сторонке, попивая из трубочки молочный коктейль. Неужели такой красавец и без девушки? Он поднял взгляд, на мгновение замер, а потом встал со своего места и мягкой походкой прошёл ко мне, галантно склонился, протягивая мне руку. Я осторожно вложила свою. Сердце пропустило удар. Волнуюсь. А вдруг он — тот самый. Кстати, я, кажется, так и не познакомилась с целителем.

— Как тебя звать? — решила исправить эту оплошность.

— Зорин. А тебя?

— Не скажу, — потупила я глазки. Интересно, а незнакомец знает моё имя?

— Ты красива. Что-то я не припоминаю ни одну девушку с такой внешностью. Ты новенькая?

— Да, первокурсница.

— Тогда ясно.

Видно списал на новичков-поступивших.

Он вывел меня на середину танцпола, где к этому времени площадка уже опустела.

А меня накрыло волнение. Я никогда раньше ведь не танцевала с парнем.

Танцы и у нас были в школе. Только без партнёра. Мы с девчонками танцевали, учились двигаться и расслабляться под музыку, разучивали движения. Но мы никогда не прижимались друг к дружке. А судя по тому, что я видела, когда вошла, парочки тут вообще в обнимку танцевали. Страшно. Может, ещё не поздно уйти?

Но тут зазвучала музыка, ритмичная и на индийский привычный манер. Зорин начал двигаться в такт. А я так и растерянно стояла, не зная, что мне делать.

— Расслабься, — послышался голос незнакомца. Отчего-то я не стала искать, кто это говорит. А просто послушалась. Сейчас не хотелось спорить. Я закрыла глаза, стараясь прислушаться к его совету. А ведь и правда, ритм есть, никуда не делся. Никто ведь меня не заставляет двигаться именно определённым образом. Я ощутила вибрации, исходящие отовсюду, почувствовала движения других людей и отдельно неподалёку Синеглазого. И просто начала двигаться в ритме, плавно перемещаясь и стараясь не столкнуться с кем-то, двигаясь телом, ногами, руками, головой.

В какой-то момент я просто перестала следить за всем и просто расслабилась. Музыка завораживала. Ритм, движения, поворот, и улыбка до ушей. Народ присоединялся к нам, девушки перемешивались между собой, сгрудившись в кучку, а парни пытались произвести впечатление своими акробатическими трюками, потом наоборот. И я поняла, что не выделяюсь среди остальных. Такая же, как они.

Синеглазый всё же в конце танца приблизился ко мне, и мы закончили танец вместе, но всё же не прижимаясь друг к другу. А я была счастлива. Ведь когда поддаёшься этой всеобщей эйфории, ничего больше не надо, лишь двигаться в общей волне, словно капелька в океане, толкаемая прибоем, который то ударяется о берег, то откатывается обратно.

Потом я чуточку передохнула, взяв у ожидающих парней по стакану воды. Они так и стояли, с открытым ртом, но не догадались присоединиться. Ну а как закончила танцевать, увели меня к столику с напитками. Ну а после я сама пошла танцевать, в общем потоке, парни присоединились и, как могли, отгораживали меня от других.

А потом я, уже войдя в раж, сама пригласила Рыжика, отбив его у одной из близняшек. Некрасиво, но это ведь танец, всего лишь танец.

О, от Милоша вновь стали исходить флюиды, завораживающие и поглощающие целиком моё внимание, и мне казалось, что я совсем обезумела. И, о Боже, я к нему прижималась и меня это даже не смущало. Потому что танец был какой-то очень страстный, а может, мне так казалось из-за магии этого Охмурителя. Но я была не против. Не сейчас.

С Вихрем мне не понравилось танцевать, мне его Яся уступила, причём сама, перехватывая у меня Милоша. Блондин был слишком быстрым, точно ураган, и я не могла так ускориться. В общем, он меня обставил в танце. Но общего настроения это не испортило.

Потом были парни, разные, я даже не запоминала их внешность и имена.

А потом пришла блондинка, та самая, что оживляла природу, под руку с нашим деканом, одетым в тот же обычный серый деловой костюм, разве что без пиджака и в чуть расстёгнутой на верхнюю пуговку светлой рубашке.

Девушка была изысканной, в длинном белоснежном воздушном свободном платье, с декольте ого-го и голой спиной.

Значит, это его невеста. Не удивительно, что она его охмурила. А ещё у неё волосы были лишь чуточку подобраны сверху в красивую причёску, и спадали лишь до лопаток.

Она повела его в середину зала, заиграла музыка, и девушка начала выписывать вокруг него пируэты, довольно откровенно прикасаясь к нему. Мужчина же хмурился. Неужели против? Или чрезмерное выражение чувств заставляет чувствовать себя неловко?

Я завороженно глядела на неё, в то же время смущаясь, но при этом не убирая взгляд. Да, так танцевать я не умела.

— И что, оставим это вот так? — раздался рядом со мною знакомый голос. Я подняла на Ясю непонимающий взгляд.

— Ты о чём? Это ж его невеста.

— Ага, аж два раза.

— Хочешь сказать,что он ей изменяет с этой?

Вот тут у меня зачесались коготки. Кобель! Так и хотелось разодрать ему его довольную мордашку. У него ведь невеста есть. Или он вовсе не считает себя должным хранить ей верность? Стало отчего-то обидно за незнакомую девушку.

— Пошли, милая, обставим эту выскочку! — и подруга подхватила меня под локоток и потащила к этой парочке.

Мы пробились сквозь толпу и стали танцевать. Яся выделывала неимоверные движения, показывая свою гимнастическую гибкость, а у меня, пусть и не получалось так, зато я знала пару движений, которым научили меня однокашки. Меня захватил азарт соперничества.

Декан был в растерянности от такого количества девушек. И по мере того, как его лицо всё больше в вытягивалось, меня всё больше распалял сам танец. Хотелось его очаровать, переплюнуть всех остальных.

Зеленоглазый брюнет подхватил Ясю за руку, закружил её в пируэте, а потом, отпустив её, взялся за меня, только меня уже за талию.

— Очаровательная незнакомка, кто ты? — шептал он мне на ухо.

А я лишь победоносно улыбалась. Значит, не узнал. Вывернулась из его объятий и скользнула в толпу.

Так ему! Козлина!

Он пошёл за мной, но вокруг меня тут же образовался щит из парней. Они попытались загородить ему дорогу, но ненадолго их хватило. Уж не знаю, что там декан им сделал, но парни подались врассыпную, а я, пока были разборки, ускользнула. И бегом в общежитие. Блин! Только бы не поймал. Уж не знаю, почему, но захотелось сохранить своё инкогнито.

Охранник меня не заметил, что радовало. А солнышко на руке проявилось при прохождении пропускного пункта.

Дома тут же переоделась в другое, купленное с близняшками платье, накинула на себя, на всякий случай, оранжевую накидку, и отметила, что волосы вновь стали оранжевые, а вот татуировки пока не вернулись. И это радовало. Сердце бешено стучало в ушах, когда я окольными путями шла обратно. Солнышко на руке так и не пряталось более.

И тут с деканом встретилась. Подняла взгляд, смущённо опустила. Благо, уже стемнело, и румянец на щеках наверняка не заметил.

— Радуга? — удивился он. — А ты блондинку в зелёном платье не видела?

— Ваша невеста? — съязвила я.

— Извини, а ты откуда про невесту знаешь?

— Птичка на хвосте принесла.

— Так не видела?

— Так ваша невеста? — не унималась я. Уж точно нет. Тогда, признаешься ли в том, что запал на незнакомку. Правда, про то, что незнакомка не его невеста знаю только я. Солжёт ли? Я выжидающе глядела ему прямо в глаза.

Мы какое-то время играли в гляделки, потом декан протянул мне руку.

— Пойдём, проведу тебя на танцы.

А я растерялась, не зная, как реагировать. Мужчина не стремился открыть мне душу, я же не желала продолжать этот разговор. Но обида за незнакомую невесту отчего-то отступила. А какое мне, собственно, дело? Это их внутренние разборки. Вот и пусть решают это сами. Только главное, чтоб меня не приплетали.

Я осторожно вложила ладошку, которую он положил себе на локоть. Странно, но вот так, следуя рядом с ним, я чувствовала себя спокойно и умиротворённо. И даже молчание не тяготило.

И он меня, и правда, довёл до здания танцев, а вот потом развернулся и ушёл. Было в душе странное чувство. Я не могла понять, какое именно. Что меня тревожит во всём этом? Зачем это представление перед деканом? Ну да, подруга подбила. Но было что-то ещё, чего я не могла понять. И лишь когда мужчина исчез из моего поля зрения, то я пошла внутрь.

Меня встретила Яся. И так обалдело уставилась. Мне, кажется, она не могла поверить в увиденное.

— Это ведь ты со мной танцевала, — шепнула она.

А я улыбнулась, хитро так.

— Тебя ждёт долгий разговор.

— Пойдём потанцуем? — предложила я.

— Не, я — пасс. Этот танец с деканом все соки выжал, — ответила грустно Яся. Интересно, а она до декана с кем-то вообще танцевала? С Милошем и Вихрем — точно. То есть, не меньше трёх танцев за её плечами. Неплохо для болезной.

— Тогда перекусим? — предложила ей.

Подруга была не против.

Мы взяли себе несколько блюд и ушли в дальний угол шептаться.

— Рассказывай! — сказала она, стоило ей сесть за стол.

— Что?

— Что у тебя с деканом?

— Вроде ничего, — ведь и правда, ничего. Первое приставание — не в счёт, больше ведь за ним не замечалось. А если б я поддалась тогда на его ласки, что бы было? Воспользовался? Просто когда я отказала, понял, что проще найти более доступную девочку?

— Да ладно, — не поверила Яся. — Он на тебя так смотрел!

— Так не на меня ж. А на незнакомку в маске.

— А, точно. А как ты блонди стала?

А я не знала, как ей сказать. Правду — слишком рискованно. Вдруг нас подслушают. И тут у меня созрела идея.

— Меня тут один маг обхаживает. Говорит, что суженый мой, — а что — правда ведь.

— Да ну! И кто он?

— Не знаю. Не показывается. Только голос иногда слышу. Это он мне то платье изумрудное купил и маску прислал. А как маску надела, так цвет волос поменялся. Я думаю, он не хотел, чтобы меня узнали.

— Понятно. А какой он из себя?

— Да не знаю. Я его на танец пригласила, сказал, что ловит на слове. И что-то такое говорил, что сама должна узнать, кто он. Вот и танцую со всеми, думаю, может узнаю.

— И как успехи?

— Пока никак. Вот, благо, ты заставила даже с деканом потанцевать.

— И? — расплылась в таинственной улыбке подруга.

Я пожала плечами.

— Ну хоть кто-нибудь тронул тебя?

— Из тех, что запомнила, первый танец с синеглазым целителем, как же его звать-то... — задумалась я. — Вот когда встретилась с ним взглядом, сердце удар пропустило.

— Думаешь он?

— Не знаю. Ещё танец с Милошем понравился, но на второй такой я бы не решилась. Он опять магией пользуется, ты не представляешь, каких трудов мне стоило держать себя в руках, так и хотелось прижаться, и меня в тот момент не волновало, что обо мне подумают.

— А Вихрь как тебе?

Я скорчила недовольную рожу.

— А я думала хороший парень.

— Ветренный. Имя само за себя говорит.

В общем, мы ещё долго сплетничали, смеялись.

А потом ещё танцевали. На этот раз меня Милош пригласил, а подругу Вихрь. А вот близняшки уже нашли себе каких-то парней, ухаживающих за ними за столом, и, попивая напитки, шептались и хихикали.

Я подняла взгляд на ожидающего ответ серьёзного парня.

— Да ну тебя, ты ведь без магии не можешь, — попыталась я отказать Рыжику.

— Могу.

— Обещаешь? — и жду его слово мага. Помялся немного и кивнул. Потом пошёл к оркестру (а тут была живая музыка), шепнул им что-то.

И этот Охмуритель, как стала звучать музыка, петь начал. А голосок-то у него хорош! Баритон. Я аж заслушалась, остановилась, потом, с трудом одолев оцепенение, продолжила танцевать, да и песню пел что на два голоса поётся. Предлагал мне вторую партию петь, но я помотала головой, уж извини, друг, не пою, разве что дома в душе, о чём ему знать не обязательно.

Домой мы возвращались около полуночи. Больше ни с кем не танцевала, устала порядком. У нас каждую пятницу танцы были, а тут уже пару месяцев практики нет. Зато развеялась. Провожали нас домой галантные кавалеры в виде Милоша и Вихря, прям до самого номера. Весело шутили и смеялись всю дорогу. Девочки-близняшки тоже были довольны этим вечером, правда, жаловались на белобрысую незнакомку, что хотела увести их парней. ИХ ПАРНЕЙ? Мы с Ясей прыснули вголос, но вовремя закашлялись, дабы скрыть это.

Ложась спать, я была счастлива. Замечательный вечер. Жаль только, что я не знаю, был ли незнакомец на вечере. Утомилась маленько и готова была уже отправиться в царство сна, как стала мечтать о поцелуе. А ведь я так ни с кем и не целовалась. От декана сбежала, с Рыжиком тогда тоже не вышло.

Интересно, а как незнакомец целуется. Я с этими мыслями и уснула. А снился мне танец с незнакомцем, волшебный какой-то, словно мы парили высоко под звёздами, причём я была в изумрудном платье, а потом оно превратилось в пижаму при соприкосновении с постелью.

— Спи, моё радужное солнышко, — прошептал он, опуская меня на постель.

— Поцелуй меня, — осмелела я. А что — это ведь сон.

— Только закрой глазки.

Я выполнила указания и ощутила лёгкий волшебный поцелуй, полный нежности.

— А теперь спи.

— Хочу ещё, — прошептала я.

— Хорошего понемножку, радужное солнышко. Спи.

И после этого я заснула без сновидений.

Глава 7

Утром я проснулась бодрой и полной сил. Пошла совершать утренний туалет и обнаружила, что волосы стали золотистого цвета. Блин! Что ж за напасть такая? Но к моему цвету глаз шёл любой цвет, так что я не расстроилась.

Когда я приехала в столицу, я была поражена здешнему разнообразию женской одежды, причёсок и цвету волос. Словно в другой мир попала. Одевались тут достаточно свободно. И если раньше женские брючные костюмы были в основном для верховой езды или занятий спортом, то тут я увидела множество деловых.

А когда увидела зелёный цвет волос и фиолетовый, то меня это так поразило, что я долго стояла и просто рассматривала людей и витрины. К одной дамочке я даже подошла, не скрывая любопытства, и поинтересовалась, магиня ли она, что у неё такой цвет. На что она хмыкнула, возмутилась неотёсанной деревенщине, как она выразилась, и отправила меня в магазин промышленных товаров, подвела даже к нужной полке, где на витрине красовались коробочки с женщина с самыми разнообразными оттенками волос. Был соблазн взять какую-то, но я не решилась. Хотя блондинкам всегда завидовала, особенно златовласым.

И вот сейчас я любовалась на именно такой цвет моих волос. Вчера был такой же, но я списала это на магию маски, которая, кстати, исчезла вместе с платьем по возвращении меня с девчонками домой.

Я помнила, что положила платье под подушку, когда переодевалась. Но его не было. Даже расстроилась. Оно мне нравилось, хотя светить, особенно перед близняшками, недобро поминающими блондинку, не хотелось.

Поэтому я не стала расстраиваться. Нет и нет. Всё, что ни делается, всё к лучшему.

Я надела деловое платье-футляр, которое вчера приобрела, заплела волосы в косу, и, пока девочки спали, направилась в столовую.

Теперь мне предстояло узнать: маскировка, наложенная деканом, действует ли до сих пор и как? И каким образом?

Женщины в столовой с улыбкой приветствовали меня, и, судя по всему, не заметили изменений, из чего сделала вывод, что маскировка до сих пор на мне. Хотя я точно знала, что когда была вчера блондинкой, маскировки не было. Значит, снялась она временно, благодаря магии, только вот чьей? Моей собственной или незнакомца?

Я поболтала с кухарками, перекусила, и отправилась в деканат.

Тот был, как и в прошлый раз, открыт. Я чуточку прибралась на столе декана и стала ждать начальство для указаний. На этот раз я не взяла с собой книгу, поэтому стала разглядывать полки.

— Доброе утро! — раздался знакомый приветливый голос сзади. — Ты уже пришла?

— Доброе, — поздоровалась я, не прерывая своего созерцания.

— Какой интересный цвет волос.

Я пожала плечами. Ему видней.

— И давно он изменился?

— Сегодня утром.

Про вчера говорить не стоило, как и признаваться в том, что это я — та незнакомка, что сбежала от него.

— А ваша магия ещё действует? Личина с красным цветом?

— Да, действует. Пока пусть повисит. Лишним не будет. Что высматриваешь?

— Почитать хотела что-то взять.

Он бесшумно подошёл сзади, и заметила это я лишь по его дыханию рядом.

— Возьми вот эту. Руница, — он вытащил тоненькую книжечку в кожаной обложке, взял мою руку, положил на обложку, от чего та засветилась и открылась. Я как завороженная смотрела на всё это, а ещё отметила некоторый трепет внутри, при касании. — Я просто дал тебе доступ, — пояснил он. — Как у нас дела с письменами?

— Никак. Они теперь скрылись.

Декан удивился и попросил показать. Я чуточку расстегнула рубашку, опуская от смущения взгляд. Отчего-то после вчерашнего танца я уже не воспринимала его как своего отца. Да, мужчина, красивый мужчина, постарше меня, но не намного. Странно, но мне не казалось, что ему не больше двадцати пяти лет. Хотя говорил он, как умудрённый опытом человек.

— Понятно.

— Что же вам понятно?

— Что письмена скорее всего больше не проявятся. Так что одежду можешь носить любую.

— А что с волосами?

— Они набирают нужную тебе силу разных спектров. Думаю, что это связано как-то с твоей сущностью, — увидев моё замешательство, декан продолжил: — У тебя радужка особого цвета, видно, как-то с источником прореагировала через кристалл, и тебе пытаются вернуть потерянное, но поскольку ты немного изменилась, тебе уже нужна другая энергия. Плохо, что накопитель у тебя сейчас маленький.

— Это вы о волосах? — повернулась я к мужчине, казавшимся сейчас задумчивым.

— Да. Я бы мог повлиять на рост твоих волос, но боюсь, это вызовет ненужные вопросы. Поэтому давай скомпенсируем резерв за счёт густоты.

Он потрогал мою косу толщиною в два моих пальца.

Я кивнула.

Декан подошёл к одной из стен и, нажал на неё рукой. Стена отодвинулась, открывая тайное помещение, о котором я раньше даже не догадывалась. В нём было темно и свет через открытое отверстие не проникал туда, поэтому что там — я не знала.

Я хотела последовать за ним, но он сделал упреждающее движение рукой. А спустя пару минут вышел оттуда с тёмной баночкой.

— Вот, возьми. Будешь мазать вечером после душа, наносишь на влажную кожу головы, заплетаешь косу, и до утра ничего не трогаешь. Утром просто расчёсываешься и занимаешься своими привычными делами.

Я поблагодарила, после чего он отправил меня относить её домой. Я же поинтересовалась, что мне сказать соседкам по комнате, и что если они будут использовать? На что получила ответ, что это лишь моё средство, открыть другие баночку не смогут. А на вопросы отвечать, что это магический подарок от одного ухажёра.

Это и правда, должно исчерпать вопросы. Встретились мы уже за территорией академии. Декан поймал машину, на которой и поехали. Машины работали на электричестве.

— Почему вы помогаете мне, но не помогаете Ясоне?

— Ты о чём? — удивился он.

— Ну, пузырёк с жидкостью... — намекнула я. А ведь, и правда, почему?

Мужчина, которого я так и не знала, как величать, долго молчал, пока я разглядывала вид из окна. Мы сидели оба на заднем сидении, правда, ближе к окнам, поэтому хоть как-то в отдалении друг от друга, что заставляло меня смущаться чуточку меньше. Мне вновь казалось, что он может распускать руки. Вспоминался его захват в танце. Мы тогда были недопустимо близко.

За окном мелькали спешащие на работу мужчины и женщины, толпы народа, входящие или выходящие из метро.

Мы с Ясей устраивались на работу специально не очень далеко и в пешей доступности от академии. Поэтому могли бы и пешком пройтись. Зачем брать такси? Не говоря уж о расходах.

— Знаешь, я хочу, чтобы это было для вас уроком.

— Но мне вы жидкость выдали, — не унималась я.

— Только потому что ты как-то связана с источником.

Если честно, его слова задели. Я всё же думала, нет, даже надеялась, что его интересую. Пусть сама и не собиралась крутить роман с деканом, но это приятно, когда ты не просто красива, но и на тебя обращает внимание взрослый мужчина.

Да что со мной вообще творится? То шарахаюсь от него, то раздеваюсь до нижнего белья перед ним, а то танцую соблазнительный танец. Пора с этим завязывать.

Машина остановилась прямо возле нашей с Ясей работы, с чёрного хода. Я открыла своими ключами дверь, и вошла внутрь, а за мною следом декан, чуть задержавшийся для того, чтобы рассчитаться с экипажем.

Сегодня был день зарплаты, нашей первой зарплаты. Поэтому должна была прийти хозяйка магазина, вот только к какому часу она явится — мы не знали. Я же сегодня собиралась работать за двоих.

Декан окинул складское помещение изучающим взглядом.

— Радуга, а брак есть?

Я кивнула. Тут много было брака, и до нас накопилось и с нами пополнилось, ведь каждый получаемый товар мы просматривали, потому как некачественный товар продать — себе дороже. Репутация магазина — превыше всего.

Мужчина осматривал ту часть помещения, где находились порченные товары, а я пошла открывать магазин. Мы ведь с хозяйкой не договаривались об увольнении. Неудобно было перед академическим начальством, но он сам вызвался.

Появились первые клиенты, потом другие. Я из зала старалась не выходить. Мало ли... Но вот клиент — мальчишка-подросток — попросил тетрадей больше, чем было нужного вида в зале. И что делать? Если б мы были вдвоём с Ясей, она б попросила меня принести или приглядеть. А так...

Я, тревожась, вышла в складское помещение.

Когда я вернулась, то застала картину маслом: долговязый знакомый мужчина держит, можно сказать, одним пальцем того парнишку за шкирку.

На мой вопросительный взгляд, он поставил мальчишку на ноги и тот, краснея, упав на колени, принялся бить поклоны.

— Простите, я не хотел. Просто...

— Что просто? — удивлённо спросила я.

— Меня наняли, чтобы я тут кое-что украл.

— И что именно?

Воровства у нас ещё не было. Хозяйка сразу предупредила, что всю недостачу вычтет из нашей зарплаты, поэтому мы глядели в оба.

Подросток встал и прошёл к дальнему углу магазина возле наружной витрины, где красовались дорогущие книжки, завлекающие своим видом клиента.

Я сглотнула.

— Простите, — повторил он и выбежал из магазина.

— Благодарю, — сказала я, повернувшись к декану, но того не было в клиентском зале. Странно.

Я хотела позвать его, но вспомнила, что до сих пор не знаю его имени. Не порядок. Как же не ловко, ведь не по должности в академии ж звать.

Спустя полчаса пришла-таки хозяйка. Она улыбалась, была достаточно вежливой и предложила пересчитать товар. Я со спокойной совестью кивнула.

— Давай сводную ведомость по товару, — сказала она.

Я вышла в подсобку, а когда вернулась, то хозяйка стала спрашивать про книги в дальней витрине.

— Неужели продали? — удивилась она. А я проследила за её взглядом и обомлела. Половины книг не было. Как же так? Только что ведь были.

Даже недостача одной — урезала зарплату вдвое, а книг не было целых пять.

— Так продали? — ждала ответа хозяйка.

В моих глазах от обиды защипало. Сомневаться в том, кто это сделал, не приходилось.

— Что? Украли?

— Не при нас.

— Как это не при вас? — её негодование было искренним.

— Эта девушка говорит правду, — услышала за спиной голос декана.

Я удивлённо повернулась. Его лицо было жёстким, даже суровым.

— А вы кто? И почему тут посторонние? — чуть ли не взвизгнула женщина.

— Это вы ведь украли, — спокойно ответил он.

— Что? Как вы смеете? Я милицию вызову!

— Вызывайте! Я даже сам это сделаю.

И он сделал зовущий жест рукой. Я проследила за его взглядом и увидела двоих мужчин в синей форме за стеклом витрины.

В магазин вошли двое. Мне стало нехорошо. Но на плечи опустились чьи-то руки.

— Держись. Справимся! — сказал декан тихо-тихо. Неужели он умеет поддерживать?

Дальше пошли обвинения со стороны хозяйки, а потом со стороны декана. Хозяйка завизжала, стараясь не дать ему слова, но он взмахнул рукой, и из её рта не вырвалось ни звука. А вот когда он договорил, то обвинил её мало того, что в воровстве в собственном магазине, так ещё и в клевете.

Милицейские переглядывались между собой.

— Мы не будем заводить дело, если вы признаетесь в содеянном и расплатитесь с девушками по закону. Мало того, компенсируете моральный ущерб не только этим двоим, — они кивнули в сторону, и я увидела, что показывают на Ясю. Удивилась не то слово! Но как она здесь оказалась? — Но и всем предыдущим, что у вас работали, которых вы "отпустили", не став заводить на них дело.

Хозяйка неверяще хлопала глазами, впрочем как и я.

— Этот мужчина клевещет!

— Правда? Вы хотите начать дело против мага? — спросил мужчина в синей форме. — Против троих магов? — он взглядом показал на нас с Ясей.

Вот теперь хозяйка стала белее стенки.

— Простите, — и бухнулась на колени передо мной.

— Обращайтесь, — сказал другой милиционер, и оба вышли из магазина, повернув на нём табличку "закрыто" лицом к возможным клиентам.

Хозяйка рассчиталась с нами по справедливости, выдав оклад в сдвоенном размере. А также разрешила бесплатно забрать то, что мы отложили себе, и забрать весь брак, по настоянию мужчины за моей спиной, нависающего точно скала. Я не представляла, как мы всё это потащим домой. Но... Декан махнул рукой, и все товары просто исчезли.

Деньги он тоже все забрал, для сохранности, так сказать.

— Благодарю, — сказала я, как мы вышли из магазина.

— Вы слишком наивны.

Но Яся за нами не пошла. Я повернулась к ней, но та взяла и просто растворилась перед моими глазами.

— Это фантом, — пояснил декан. — Пойдём, Радуга, потратим вашу премию.

И он повёл меня улочками в сторону центра города.

Мы оказались в одной лавке с надписью "Мага зин". Внутри были какие-то ювелирные побрякушки золотые и серебряные, с камнями и без.

Мой сопровождающий подошёл к прилавку и стал его рассматривать.

Указал продавцу на две вещи, и тот достал с витрины две золотые цепочки с маленькими сосудиками.

Вот только цена одного была в размере моей зарплаты. Мужчина молча расплатился, взял одну цепочку и надел мне на шею, а вторую убрал в карман.

Я не спрашивала, было неудобно. А когда очутились на улице, решилась задать вопрос:

— Это магическая вещица?

— Да, молодец, что догадалась. Это накопитель. Излишки силы будут туда складываться, компенсируя вашу утрату.

— Благодарю.

— В каком месте ты рассталась со своей косой? — игнорируя меня, спросил мужчина.

— Дома, в общежитии.

— А волосы...

— Косу убрала в чемодан.

— По возвращении покажешь. А твоя подруга?

Я пожала плечами. Декан достал УС и набрал какой-то номер. Отошёл от меня, поговорил, потом вновь подошёл.

— Идём.

Шли мы пешком пару кварталов. А дальше было всё как в тумане. А именно смазанные движения декана, сдавливающая хватка на шее владельца парикмахерской. А потом выдача нам рыжей косы. Я же не вмешивалась, и за всем наблюдала снаружи заведения.

— Это Ясина? — спросила я, когда мы ушли.

Он лишь кивнул и перехватил экипаж. Всю дорогу обратно мы молчали.

Уже внутри стен родной академии, он проследовал тенью за мной, безумно меня смущая перед другими ребятами. Со мной поднялся в номер, вошёл. Близняшки взвизгнули, увидав его, а он молча указал им на дверь.

Яся хотела тоже, но декан вынул из кармана пакетик с кулоном и сам надел Ясе на шею.

— Благодарю, — сказала она, глядя на него в растерянности.

После этого он достал из сумки Ясину косу. Она засветилась оранжевым светом, и эта сила стала перетекать в сосудик на шее девушки. Я же, поняв, в чём смысл полезла за своей косой. Процедура повторилась. После этого косы просто растаяли.

— Думаю, пояснения не требуются, — сказал он. — Что до цепочек, снять их, кроме меня, никто не сможет.

Тут перед нами появились канцтовары, что мы хотели выкупить в магазине и бракованные изделия. Потом партия брака большей частью исчезла из комнаты.

— Вам этого хватит, остальное я возьму на нужды академии.

Мы лишь молча кивали.Не зная, как его благодарить.

— Девочки, никаких дел вне академии. Если идёте за покупками или развлекаться в город, сопровождение в виде парней старших курсов, начиная с третьего, обязательно. Вот ваши оклады, — и он вынул из кармана связку денег и отсчитал нужную сумму. — Всё, у меня дела, — и он вышел из номера.

— Это что такое было? — спросила Яся, пока мы были одни.

— Ой, Ясь, такое творилось, у меня до сих пор поджилки трясутся.

— Рассказывай.

— Думаю, полезно будет узнать и нашим соседкам.

Пока ждали девочек, я поведала про подвеску. И сколько она стоит. Яся была в шоке, но жалела не долго, рассудив, что раз декан так поступил, значит, это очень важно, и подвески стоят тех денег, которые мы за них выложили.

Когда девочки пришли, я во всех красках поведала о своих переживаниях, милиции, подставе, воровстве и остальном. Лишь умолчала о роли декана во всём этом. Просто, сказала, что он продемонстрировал, что маг, тем самым доказав, что я не лгу, и слово мага — никто не отменял.

И тут задумалась, получается, что я и солгать-то не могу? Или просто проверить это просто? В любом случае, нужно быть поосторожнее со словами.

Ну а с завтрашнего дня подруга выходила на работу в книгохранилище, а я уже сегодня должна была явиться в деканат и навести там порядок. Получается, меня в качестве уборщицы наняли? Но расстраиваться и накручивать себя не стоило, всё же декан нас выручил из передряги, и я ему должна. Даже если бесплатно придётся работать — буду, столько, сколько потребуется.

Мы с девочками разобрали вещи, оставленные деканом — то, что пойдёт на черновики, а некоторые вещи вполне годились и для чистовиков. Сломанные ручки на удивление оказались целыми, как и другие поломанные вещи. В общем, мы тихо радовались, и я всё больше понимала, что в долгу перед этим мужчиной. Вот только зачем он всё это делает, я не могла сообразить. Какой интерес? Наоборот, ему выгодно было, чтобы мы наступили на грабли, обожглись. Или всё дело в бесплатной работе на деканат? Слабо в это верилось. В любом случае, нужно было поговорить с ним в ближайшее время.

Разложив всё по местам, мы отправились с девочками на обед, после чего я, собравшись с духом, пошла на новую работу.

— Зачем пришла? — он был резок, завидев меня.

— Ну, как же, я ведь работаю теперь здесь, — робко начала я, не зная, как себя вести.

— Хорошо. Тогда разбирай вон ту часть деканата, а мне не мешай, — он показал на завалы в другой части помещения.

— Извините, можно вопрос?

Он меня одарил таким взглядом, мол, ну что тебе ещё надо? Будто я мало для тебя сделал. И я бы замолчала и не стала его задавать, но это было важно. Поняв, что так просто от меня не отвяжется, он кивнул.

— Как вас звать?

— Олег Вячеславович. Всё?

Я кивнула. На этом на меня просто перестали обращать внимание. Мужчина зарылся в бумаги с головой, в прямом смысле этого слова. Решив не тратить больше времени зря, я приступила к кучам тонкой древесины. И почему всю эту макулатуру не введут в электронную базу? Наверняка же есть возможность купить нужную технику, да и могли внутреннее использование сделать, если боятся проникновения извне. Но свои мысли я оставила при себе, решив как-нибудь спросить у Олега Вячеславовича, когда тот будет в добром расположении духа.

Заходил народ, что-то хотел от него, он довольно спокойно реагировал на каждого, вот только всё больше становился угрюмым между посетителями. А потом появилась ОНА. Ну, та самая белобрысая.

И вот тут наш декан повёл себя очень странно.

— Люба, тебе заняться больше нечем?

О, значит, вот как её звать. Любвеобильная девушка.

— Олег Вячеславович, сколько можно корчить из себя недотрогу? — и она села прямо к нему на стол, сминая бумаги, юбка её имела разрез чуть ли не до нижнего белья, и в него выглядывали стройные ноги.

— Люба, уйди, пока я держу себя в руках.

— А вы не держите, — и она наклонилась к нему, выпячивая грудь.

— А тебя не смущает, что у меня уже невеста есть?

— Да ладно, кто поверит в эти слухи? Кто её видел? Никто. Значит, это всего лишь отмазка.

На её слова у меня зашевелился червячок сомнения, маг ведь не может солгать. Значит, правда, есть невеста. От этого стало немного неловко.

А вокруг бушевала буря, в самом прямом смысле слова. Бумаги начали кружиться вокруг.

Мужчина закрыл глаза и попытался успокоиться, но ему это слабо удавалось. Мне стало его жаль. Блин, неужели допекла? Люба же ничего вокруг не замечала, лишь тянулась к нему.

— Ты уволена, — сказал он холодно. — Уходи по-хорошему.

— Значит, вы уже не мой начальник, здорово. И она попыталась повиснуть у него на шее, но мужчины на месте уже не оказалось, и девушка просто упала на пол.

А в следующее мгновение её словно ветром сдуло из помещения, и за нею закрылась дверь.

И что это было? Я тихо сидела в своём уголке.

— Иди сюда, — велел он.

Я молча послушалась. Злить его не стоило, он и так взбешён.

Он показал мне на кресло, сам повернулся на своём вращающемся кресле спиной ко мне.

— Называй вещь.

— Какую? — спросила я, но тут же осеклась. — Часы с кукушкой.

И покосившиеся часы стали ровно. Дальше я называла любые вещи в комнате, и он просто их перемещал, даже если они были на месте. Пытается успокоиться, значит. Хорошо. Поскольку скоро всё было в полном порядке, я начала задавать ему задачки из своей работы — тех самых бумагах, раскиданных в другой части помещения. В итоге всё легло аккуратными стопочками, в том числе и у него на столе.

Его дыхание успокоилось. А поскольку дел уже не осталось, во всяком случае, с моей точки зрения, то я долго молчала. Спустя пару минут я обнаружила, что он уснул. Я тихонько обошла его с другой стороны, удостоверилась, что это правда, и стала заниматься уборкой. Подмела всё, помыла полы. А бумаги связала, чтобы вновь не разлетелись.

Теперь мне было понятно, почему помещение имело такой вид каждый раз. Видно кое-кто с завидной регулярностью доставал его. Но если он терпеть Любу не мог, зачем держал её подле себя? Это оставалось для меня загадкой.

Я уже собиралась уходить, но Олег Вячеславович вдруг заговорил:

— Думаешь, зачем я устроил представление при тебе?

— Да.

— Надеюсь, что ты всё, что видела, расскажешь девочкам "по секрету". Ну и свидетель мне не помешает.

— Зачем?

— Потому что некоторые слишком уж хотят влезть ко мне в постель. И сплетни распространяют с завидной регулярностью, пора положить этому край её же методами.

— Понятно. Я могу уже уйти?

— Приходи завтра, после завтрака.

— Хорошо.

На этом мужчина замолчал, дав понять, что разговор закончен. Оставаться тут дольше я не стала, отправившись на полдник.

Глава 8

Просьбу декана я выполнила, пошушукавшись с девочками за обедом. А потом отправилась с Ясей в книгохранилище. Пусть подруга начинает работу лишь завтра, но заодно познакомлю Снежану с Ясей да и мне не мешает воспользоваться литературой.

Я мало себе представляла работу в деканате. Уборка уборкой, но эта Люба ведь не наведением порядка занималась, но при этом числилась в сотрудниках, значит, помимо уборщицы есть и другие должности. И не мешает хотя бы ознакомиться с должностными обязанностями каждого сотрудника.

— Снежана, доброго здравия! — приветствовала я подругу. — Познакомься, это Ясоня, моя подруга и соседка по комнате и твоя новая подчинённая с завтрашнего дня.

— Здравствуйте, девочки, — беловолосая девушка мило улыбнулась и провела нас на территорию, куда простые студенты не допускались. — Радуга, ты что-то хотела? — перешла к делу она, намекая что я не поболтать ведь пришла.

Я кивнула и высказала свои соображения, поделившись заодно своим увольнением с прежней работы, пока она мне искала нужную литературу. Снежана выдала книги, усадила за стол в подсобном помещении в удобное кресло, после чего, извинившись, ушла с Ясоней знакомить ту с новым рабочим местом.

Я же села за изучение материала. Среди сотрудников деканата я бы потянула лишь одну должность — методиста, хотя там и требовалось высшее или средне-специальное образование.

Ну неужели я не справлюсь с составлением расписаний для студентов? Или выписывании ведомостей для экзаменов, студенческих зачётных книжек и много всего другого?

К полученной литературе прилагались образцы тех или иных документов. Я тщательно все просмотрела и пришла к выводу, что справлюсь.

Была также должностная инструкция методиста, где был приблизительно расписан рабочий день сотрудника.

После полдника я с твёрдым намерением приступить именно сегодня к работе отправилась вновь в деканат.

— Радуга? — удивился Олег Вячеславович.

— Олег Вячеславович, я по делу. Вы меня кем наняли? Уборщицей?

— Нет.

— Тогда помимо уборки какие у меня обязанности? Что это за рабочий день на 3-4 часа да и то, не каждый же день генеральную уборку делать.

— Хочешь полноценно работать? — и внимательно глядит на меня. — У меня нет сотрудника, который тебя обучит. А я, если честно, не знаю тонкости работы тех же методистов. Люба тебя вряд ли будет учить.

— Я справлюсь, — и выложила перед ним набранные в книгохранилище книги и образцы.

Он улыбнулся, всего лишь краешком губ, но я заметила. От этого на душе стало теплее и силы прибавились, как и уверенность в себе.

— Для начала нужно закрыть все ведомости первокурсников, выдать приказ о переводе их на второй курс. Это нужно, чтобы дальше другие деканаты занимались ими, а мы от них избавились. Лишние студенты нам не нужны. Тебе придётся проверить каждого и закрыть ведомость, если у него всё сдано, подписать зачётки о переводе. В общем, это в общих чертах.

— Хорошо! Такой вопрос, это всё в бумажном виде?

— Хочешь в электронный перевести?

— Да.

— Давай пока в бумажном. Закроем их ведомости и передадим, а дальше первокурсников начнём в базу вводить, как раз начав с чистого листа. На подпись мне принесёшь список переведённых и список должников. Пока не сдадут хвосты, мы не можем их передать в другие руки, понимаешь?

Я кивнула.

Олег Вячеславович окинул взглядом сложенные сегодня стопки и... Бумаги взмыли в воздух. Я готова была расплакаться, неужели весь труд насмарку? Он закрыл глаза и подпер лицо ладонями, а бумаги стали летать, мельтешить и складываться в другие стопки.

Когда мельтешение прекратилось, он сказал:

— Я разложил по студентам. Ведомости первокурсников, их зачётки, ну и другие бумаги. Тебе всё надо будет сверить. Если порядок — закрываешь зачётку и ведомость, вписываешь его на листок переведённых, потом вызываешь студента.

— Как?

— Давай руку.

Я дала. Он надел мне какой-то простенький медный браслет на правую руку.

— Глядишь на его фотографию, называешь про себя имя и отправляешь мысленно сообщение на его УС с записью: "Явиться в деканат за зачёткой". Ясно?

Я кивнула.

— Тогда вперёд. Времени мало осталось, а поток студентов в нашем деканате самый большой. Не забывай, есть ещё новопоступившие и ими тоже нужно в скором времени заняться.

Я кивнула и, не долго думая, приступила к работе. К пятидесятому студенту у меня уже мозги начали закипать. Ошибки так и норовили сами проставиться, и я с трудом уже ловила себя на мысли, что не ту букву пишу.

Декан уже накинул пиджак и собрался уходить.

— Радуга, всё, рабочий день окончен.

— Но я не успела даже четверть обработать.

— Всё! Быстро на ужин и отдыхать!

Я хотела возразить, но поняла, что меня потащило к выходу.

— Олег Вячеславович, не надо...

— Надо! Приказ начальства в моём лице!

Он выключил свет, меня уже к выходу подтянуло.

И мы вместе покинули помещение.

— Раньше восьми сюда не попадёшь, и среди ночи тоже. Это чтоб не перетруждалась. Мне сотрудники нужны вменяемые и хорошо отдохнувшие.

— А если экстренно связаться надо с вами?

Он показал на браслет.

— Представишь меня и отправишь сообщение. И не забудь на ночь маску для волос сделать.

Мы спустились вниз и вышли через парадный вход. Других сотрудников уже и след простыл, потому как по дороге мы уже никого не видели, а проходя через стеклянную стену, отделяющую нас от приёмной комиссии, отметила, что там уже никого нет. На двери же висит табличка, что работают они лишь до пяти.

— Вы не в академии живёте? — спросила я, когда мы вышли из центрального корпуса, и он направился в сторону проходной.

— Нет. У меня дом в городе.

Я кивнула.

— До свидания.

— До завтра.

И я отправилась в общежитие, по дороге зайдя в книгохранилище. Снежана тоже закрывала своё рабочее место, договаривалась о чём-то с Ясей, после чего помахала мне рукой и пошла тоже в сторону проходной. Неужто преподаватели и сотрудники не живут на территории академии? Хотя, не может же она резиновой быть и всех выпустившихся магов тут умещать.

А дальше начался кошмар. Студенты, бумаги, исписанные ручки, опять ведомости, зачётки, подписи, подписи, подписи. И конца-края этому всему не видно. К концу недели я была как выжатый лимон. Яся и сама зашивалась на работе, ведь хлынули новички-поступившие, желающие получить на руки книги на учебный год. Так что мы с нею еле приползали домой, в душ, я ещё намазывала себе вонючую жидкость, что дал Олег Вячеславович для волос, после чего ложилась спать под возмущённые ароматами девичьи голоса.

Близняшки же не знаю, чем занимались целыми днями, но сплетни добротно распространяли. И сидя за ужином, я порою такое про декана слышала через сарафанное радио, что уши вяли. Чуть ли не, что Люба собиралась невесту отшить, заявилась к нему домой и устроила драку. После чего декан уволил девушку, но та не оставляла своих попыток заполучить нерадивого мужчину.

Но над девушкой посмеивались, хотя она всегда с гордо поднятой головой шествовала между столов с подносом, а однажды даже на меня "случайно" уронила, облив, на мою удачу, не слишком горячим чаем.

— Извини, — сделала она виноватое лицо.

А я поняла — мстит. Так началась наша негласная война. Точнее я не обращала внимания на неё, а вот она всячески старалась досадить. В том числе поползли слухи, что у декана новая пассия — я, которую он устроил на место Любы. На меня глядели подозрительно парни, а Вихрь с Милошем лишь посмеивались и говорили не обращать внимания. Я и старалась не замечать. Вот только все первокурсники, за которых я как раз взялась по работе, на меня косились с пошлыми ухмылками, а порою и подкатывали, стараясь задеть побольнее. От этого становилось неприятно, а порою и тошно.

А однажды, уже перед самым началом учебного года, мне перегородили путь пятеро ребят. Сразу стало страшно, просто так у них вряд ли были б такие похабные ухмылки. И никого вокруг, время позднее, это мы с деканом задерживались почти до возьми вечера, а другие редко когда так поздно уходили с работы. Я ушла в шесть утрясать последние дела с расписанием, и задержалась. Было уже почти восемь, он мог и уйти, не дождавшись меня. А я напоролась на ребят.

— Что это ты без ухажёров, Радуга? Обычно толпа за тобой следует или декан, — сказал один из ребят.

— Как смотришь на то, чтобы поменять кавалеров на нас? Не дурны ведь собою! — ухмыльнулся другой. Ну да, если стереть эти наглые улыбки, пожалуй, даже красавцы.

— Ребят, вы чего? Какие кавалеры? Мне некогда даже отдохнуть после работы.

— Зато все про тебя говорят.

— Так не я ж эти слухи распространяю.

— Хочешь сказать, у тебя ещё никого не было?

А они что, думают, что было? Ну да, ауру ж они не научились ещё видеть.

— Так я ж даже не могу ни с кем поцеловаться, — намекая, что на большее тем более не готова.

— Отчего же? — и один брюнет довольно грубо прижал меня к стене да полез целоваться. А у меня паника, руки-ноги ватные. Пыталась вырваться, да без толку, за запястья схватил. Слёзы на глаза навернулись.

"Где же ты, когда так нужен?" — попыталась воззвать к суженому.

Вот только стоило парню приблизить свою рожу достаточно близко к моему лицу, как он отлетел от меня, больно ударившись о стену.

— Офигеть! — сказал он, падая на четвереньки. — Что за...?

— Ещё кто к моей невесте прикоснётся, убью! — раздался громогласный голос, исходящий ото всюду и эхом отражающийся от голых стен коридора. — И за сплетни пощады не ждите!

Парни бочком-бочком и удрали. А я сползла по стеночке вниз, не в силах совладать с чувствами.

Предо мною появилась размытая фигура в чёрной дымке, что разглядеть, кто это — не представлялось возможным. Она протянула мне руку.

— Иди ко мне! — нежно позвал знакомый голос.

Я неуверенно вложила руку в его ладонь, и тут же была притянута в объятия. В них было так спокойно, что паника исчезла без следа.

— Но я ведь не твоя невеста, — прошептала, вспоминая его слова ребятам.

— Думаешь?

— Но ты не спрашивал, хочу ли я выйти за тебя.

— Как раз наоборот, я тебя пока не спрашивал, хочешь ли ты расторгнуть помолвку.

— Какую помолвку? — отстранилась я с намерением заглянуть в его глаза. Но вообще ничего не увидела. Он был невидим, а я даже не знала, на какой высоте находится его голова.

— Давай не будем об этом, ладно? Она тебе даёт защиту.

— Защиту? — вспылила я. — А как же выбор? Кто-то о нём говорил.

— Выбор у тебя есть. Но добровольный, а вот если этот выбор под воздействием магии, то выбором не считается.

Он был прав. Ведь тогда, когда я чуть не поцеловалась с Милошем, то же произошло. А с деканом? Не успела просто или не сработала б защита?

— Я хочу домой, — устало сказала я, собираясь отстраниться, но он не отпустил, наоборот, прижал крепче.

Меня окутало дымкой, а в следующий миг мы уже были далеко от академии. В моём родном городе.

— Это же... — мой дом, хотела сказать я, но не могла от удивления вымолвить больше ни слова.

— Иди к ним. Ты ведь этого хочешь.

Я и правда, хотела. Соскучилась по маме с папой ужасно. Но откуда он узнал? Неужто всё же читает мысли?

— А ты?

— Я не пойду.

— Почему?

— Потому что тогда выбора у тебя не останется. Если я тебе покажусь, помолвку расторгнуть будет нельзя.

С одной стороны, хотелось самой сделать выбор, а с другой — какая-то часть меня желала, чтобы выбора не осталось. Нет, одёрнула я себя. Я хочу сперва полюбить кого-то, прежде чем замуж выходить.

Дома меня не ждали, но очень обрадовались моему приходу. На вопрос, как я тут оказалась, ответила, что один знакомый маг перенёс. Знакомый незнакомец, о чём я благополучно промолчала.

Мама тут же принялась суетливо накрывать на стол.

— Мамочка, не суетись. Дай я тебя обниму, я соскучилась! — я перехватила её руки, заглядывая ей в глаза. Она, извиняясь, всё же привлекла к себе и поцеловала.

Потом подошёл папа. Заключил меня в тёплые крепкие объятия и даже смахнул слезу.

— Папочка любимый, как вы тут?

— Всё хорошо, милая. Скучаем только. А ты как?

Я и поведала, что работаю, уже на второй работе. Платят хорошо.

А вот мама, как завидела мою косу, за сердце схватилась.

— Мам, дурой была, не серчай. Сейчас вновь отращиваю. Мой начальник мне одно зелье дал, видишь, коса какая уже?

Мама увидела, оценила. Та уж была с моё запястье толщиной.

— Видно, хороший начальник.

Ага, точно-точно. Не жалуюсь. Декан меня многому учил, в том числе и новой работе. И раздобыл Вычислитель где-то, куда я вносила данные на первокурсников, чем существенно упростил работу. Правда, личные дела никто не отменял, но всё равно было легче, чем с предыдущим курсом и многие бумаги я просто набирала, а после распечатывала.

Я рассказала про своих новых друзей, соседок-близняшек, новых впечатлениях.

А потом меня мама отвела в мою комнату и стала вести допрос, встречаюсь ли с кем-то.

Я и сказала ей про суженого.

— Мам, он сегодня представился моим женихом. Ты про это что-нибудь знаешь?

А мама сглотнула.

— Что, ты в курсе? — удивилась я.

Я начала расспрашивать родительницу. Как выяснилось, дело это было ещё до моего рождения.

Прямо как в сказке. Отцу помог один человек, и тот ему предложил отблагодарить.

— Отдай мне то, о чём не знаешь дома.

А отец не знал про беременность мамы. Ну и пообещал. Эх, ничему сказки-то не учат, а может к тому времени слишком взрослым стал да забыл уже.

В общем, за вознаграждением он так и не пришёл, попереживали родители сразу за дочку, а годы текли, и они и думать забыли про этого человека. Да, похоже, он не забыл.

— Значит, я и правда его невеста.

— Получается, что так, — грустно сказала мама. — Но ты ведь учиться будешь в магическом заведении, наверняка это можно обойти как-то, расплатиться с ним другим способом.

Я грустно кивнула. Может и есть решение, но так не честно будет.

Мы до поздней ночи проболтали. А собираясь спать и оставшись одна в комнате, я услышала рядом с собой ЕГО голос.

— Тут останешься до утра или в общежитие перенести?

— Девочки, наверное, волнуются.

— Я от твоего имени написал им записку, что ты в гостях, будешь поздно или завтра утром.

— Покажись мне.

— Нет.

— Покажись, — настаивала я.

— Нет.

— Почему?

— Я хочу, чтобы ты полюбила сперва.

— А если это будешь не ты?

— Значит, так тому и быть.

— Но это ведь не честно по отношению к тебе, — возмутилась я. Как он может быть таким спокойным?

— Я хочу, чтобы ты меня любила, моё радужное солнышко, — в его голосе была нежность и любовь. Но как он может любить меня, если даже не знает?

— Но среди моих знакомых нет ухажёров сильно старше меня.

— Внешность бывает обманчива, как и возраст. Полюби.

— Поцелуй меня.

А он заключил в объятия, сзади.

— Ты мне очень нравишься, Радуга. Даже больше, я всё больше в тебя влюбляюсь. Но я хочу взаимности. Как в сказках, когда и в огонь и в воду за любимого. Возможно, что и не стоило давать тебе выбора, ведь в иных сказках и вовсе не говорится о любви, но я, наверное, слишком романтичен.

Его губы шептали эти слова у самого моего ушка, обжигая шею горячим дыханием. Я чуточку наклонилась, стараясь увидеть его лицо, обвивая его шею руками в том положении, каком находилась.

Мне было хорошо с ним. А что, если он как то чудище из "Аленького цветочка"? Смогу ли я полюбить такого?

Но меня тянуло к нему, однозначно. И хотя бы поцелуй он заслужил за спасение меня из лап тех парней. Может, ничего и страшного они б и не сделали, но защите я была рада.

— Не уходи, — попросила я.

— Обещай, что не будет приставать.

Я? Приставать? Да за кого он меня держит?

— Ты очень страстная, Радуга, и танцы тому подтверждение.

— Ты там был? Танцевал со мною?

— Был. Танцевал. Поэтому обещай, что не будешь пользоваться своим обаянием или женскими штучками.

— Обещаю, — с трудом выдавила из себя.

Он выпустил меня из объятий, и тут постучала мама.

— Ты переночуешь? — поинтересовалась она с стопкой белья в руках.

— Да.

— Давай тогда перестелю тебе постель.

— Я сама.

Но мама сделала обиженное лицо, и я сдалась.

Незнакомец не показывался, и не выдавал себя, что мне казалось, ушёл. Я уже приняла душ, помыла голову, почистила зубы. Волосы заплетать в косу не стала, чтобы лучше просохли. Выключила свет и уже собиралась ложиться спать, как раздался обиженный голос:

— Ты же обещала!

Я вздрогнула и чуть ли не подпрыгнула. Блин, забыла, что он остался.

— Извини. А что не так?

— Волосы. Собери их. Пытаешься меня околдовать, милая.

О, буду знать. В той книжке, что декан рекомендовал прочитать, про это не говорилось. Но волосы я переплела в косу. Ведь обещала не использоваться женские штучки. Я забралась в постель. Вот только в моей комнате лишь одна кровать. Одинарная.

Гостя надо было б положить на постели, а самой... самой тогда на полу лечь.

— Ложись на постель, — сказала я.

Сама стала стаскивать одеяло, чтобы на пол лечь.

— Нет. Ложись на кровать ты.

Спорить не стала. Но... так ведь нельзя. Волнительно. Сердце готово из груди вырваться.

— Иди ко мне, — позвала я, жутко смущаясь и радуясь темноте.

Накрылась пододеяльником по шейку. Блин, знаю, что ничего не будет, но его близость... Она ведь пьянит и сводит с ума. И я иду на этот шаг. Сама.

Он не ответил. И молчал. А потом ощутила, как кровать рядом со мной, у стены, промялась. Боже, я сама являюсь инициатором этого. Никогда бы не подумала! Он лёг, а я сжалась.

— Расслабься, — тихо прошептал он, обнимая меня.

Я повернулась к нему, опёрлась о локоток, приподняла голову. А потом... потом, безумно волнуясь, легла к нему на грудь. Его сердце ускорило свой бег. Как и моё. И он стал гладить меня по голове, волосам.

Я хотела что-то спросить, но услышала предупреждающий "тс". И замолчала. А он стал расплетать мою косу. В душе разливалось тепло, и я ощутила, как потянулась к нему всеми фибрами души, а потом, как он делится со мной силой. Аж дыхание перехватило от новых ощущений. По телу бегали мурашки, а он гладил меня.

Божественно.

— Спи, радужное солнышко. Спи, — шептал он, поглаживая меня, и сон стал одолевать. Сразу навалилась дневная физическая и моральная усталость. Но улыбка так и не сходила с моего лица.

Проснулась я полной сил, сладко потянулась, подставляя личико под греющие яркие лучики солнышка.

— Здравствуй, солнышко! Доброе утречко! — поздоровалась я с ночным гостем.

— Доброе!

И постель рядом со мной перестала проминаться.

— Уходишь?

— Да.

— А поцелуй.

— Несносная девчонка. Ты ведь обещала.

— Я — да. А ты — нет. Вот и целуй, — и я подставила губки.

А он рассмеялся. Его смех был словно нектар для моей души.

Я встала с постели, потянулась.

— Садись, я переплету тебе волосы.

Возражать не стала. Но предвкушающе закусила губу. Потому что безумно этого хотелось, а по телу разливался жар. Это только я так реагирую на него? Или ему тоже приходится сдерживаться?

По волосам стали водить расчёской, начиная с кончиков. Выше, выше, пока дошёл до головы. А у меня такие ощущения, что я просто млела от этих прикосновений. Когда он перестал чесать и заплёл косу, у меня даже вырвался вздох разочарования.

— Иди, завтракай, я приду через полчасика, заберу тебя в академию.

Он пришёл, как и обещал. За это время я позавтракала и простилась с родителями, мама надавала мне всякой солки, варенья, чтобы её дитятко не голодало. Отказываться от гостинцев не стала. Домашние заготовки я очень любила, надеюсь, что сама не хуже мамы готовлю. К сожалению, в столице некогда было приобрести овощи-фрукты, чтобы что-то закрыть. Вообще жить было некогда с этой работой. Сейчас учёба начнётся, что тогда? Буду работать после учёбы? Или декан меня уволит?

Перенесли меня прямо в комнату нашу в общежитии. Хорошо, что девочки ещё спали и не пришлось объясняться, кто тут занимается моей доставкой прямо в номер, да ещё и с сумками. А так спишу на родственников в городе, у которых была в гостях. Убрав вещи в шкаф, я пошла переодеваться на работу.

Глава 9

Занятия начались внезапно с первого дня осени. Ну, не слишком внезапно, но я была вся в работе и этот момент бы упустила, если бы Олег Вячеславович не напомнил, что завтра на работу мне не приходить.

— То есть как? Я уволена? — от обиды хотелось плакать.

— Радуга, похоже, ты перетрудилась.

А я стою и хлопаю глазами.

— Пойдём прогуляемся по городу?

Ноль реакции. Разве что слёзы непроизвольно текут по щекам.

— Радуга, ну сколько ж можно?

Подошёл ко мне близко-близко.

— Энергии вроде бы достаточно, — бормочет он себе под нос. — Встряхнуть бы тебя! Если не очнёшься, поцелую! — звучит как угроза.

— Не выйдет! — мотаю головой. И по мне начинают пробегать маленькие заряды тока.

А он хватает меня за щеки и чувствует же, гад, разряды, да только предупреждению внять не хочет.

— Радуга! Очнись же, завтра учёба начинается! — его лицо приближается к моему. И бьёт уже так ощутимо, вижу, кривится, но терпит. — Радуга! Учёба! Завтра! Вспомни своё расписание!

И только тут до меня доходит сказанное. Вот только декан недопустимо близко наклоняется. Я ощущаю его дыхание на своих губах. И вижу, как его глаза улыбаются. А в следующий миг он отлетает от меня к стене, вот только не ударяется, а приземляется в полушаге от неё на ноги.

Учёба! Ведь и правда! Я не знала, как поговорить об этом с начальником. Уволит ли меня или буду после занятий приходить сюда.

— Завтра после занятий тебе не до работы будет. Уж поверь мне. Приходи, как захочется тебе развеяться. А пока — свободна! Завтра на первой паре я скажу свою приветственную речь, так что свидимся, — он не сердился, и вообще, был абсолютно спокоен. Вообще, после ухода отсюда Любы я ни разу не видела, чтобы по деканату летали бумаги или в глазах что проскальзывало. Хотя, смотрела на него я редко, ведь была по уши в работе.

Похоже, он прав, пора сделать перерыв, пока втянусь в учебный процесс.

Мы ушли вместе, а на утро началась учёба.

Нас собрали в большой аудитории человек на двести. Я пришла с девочками-соседками, но сели мы рядами, по группам. С Ясей мы были в одной группе, а вот близняшки были в параллели. И хотя способности у нас были схожими, как объяснил Олег Вячеславович, нужно разбавлять коллектив стихийников.

А вот та пятёрка, что тогда, можно сказать, напала на меня, по стечению обстоятельств оказалась в моей группе.

Я никому не сказала про нападение и мер никаких не приняла. Поэтому когда садилась сейчас за первую парту, увидав их, вздрогнула. Но один из парней приветливо помахал мне рукой, озаряя помещение улыбкой. Кажется, тот самый, что тогда приложился о стену.

Я всех ребят знала в лицо и по имени. Успела выучить, пока оформляла на каждого документы на ближайшее полугодие учёбы.

Парня того звали Городей.

Яся же жест парня оценила.

— Тебе помахал, — подмигнула она.

— И что?

— Кажется, очередной ухажёр.

Я про себя содрогнулась. Не надо мне таких ухажёров.

В аудитории слышался гомон ребят, что-то обсуждали, делились новостями. А потом враз всё стихло. Это декан вошёл.

— Здравствуйте, ребята, — он улыбнулся, а потом, не дойдя до места преподавателя, споткнулся и чуть не растянулся. — Извините, — и что-то под нос бормочет.

Потом почему-то пошёл на выход. Неужели это вся его речь? Я даже была разочарована. Что это с ним? Всегда такой уверенный в себе.

— Здравствуйте, — вновь раздался в аудитории тот же голос. И ситуация с падением повторилась. По толпе пронёсся шепоток, всё же в открытую смеяться над деканом побаивались.

На этот раз Олег Вячеславович дошёл-таки до кафедры, достал какие-то бумажки, и... Они стали выпрыгивать из его рук, прямо как при нашей первой встрече. Раздался первый смешок, но тишина наступила довольно быстро. Благо, декан не стал ползать по полу, чтобы собрать бумаги.

— Я долго готовил речь, но... Все слова, точно эти бумаги, разлетелись от меня. — Скажу по секрету, я ужасно волнуюсь.

Я проследила за его глазами и поняла, что не лжёт. Была в них какая-то растерянность. Неужели и правда, переживает? Но отчего? И поняла, слишком много глаз смотрят на него. Он никогда не принимал больше одного человека за раз, всегда только по одиночке. Про себя улыбнулась. Милый. Уж не знаю, нарочно ли он устроил это представление, но напряжение в воздухе исчезло, ребята расслабились.

— Вам следует назначить в своих группах старост, а с кураторами вы сегодня после занятий встретитесь. Вот только просьба не назначать ребят, которые работают. Это я о своей подчинённой, если кто не понял, — и он улыбнулся мне и тут же отвёл взгляд.

По аудитории послышался дружный смех.

— Она ответственна в работе и истинный трудоголик, ещё никогда не было у меня таких хороших помощников. Парни не идут отчего-то к нам, а девчонки идут весьма охотно, вот только в погони за мной забывают о своих обязанностях, — он беглым взглядом посмотрел на каждого, особенно останавливаясь на девушках. — Я понимаю, что прекрасная половина ищет себе хорошего будущего мужа, но... Послышались шепотки.

— Раз, обжёгшись, я зарёкся иметь дело с женщинами, пока судьба не распорядилась иначе.

— И? — решил кто-то из девчат вставить своё слово, но поворачиваться, чтобы узнать, кто такая смелая, я не решилась.

— Сейчас у меня есть невеста, с которой мы видимся время от времени. И ей приходится довольно не сладко, скажу я вам. Я ей пообещал хранить верность. Думаю, каждый из вас понимает, что слово мага означает? Его нельзя нарушить или обойти. Поэтому, надеюсь, что женская половина меня поймёт и прекратит свои поползновения в мою сторону.

Ну и берегите вашего методиста — Радугу, девушку весьма ранимую, надеюсь, что вы не будете пользоваться её служебным положением и нагружать сверх того, что она взяла на себя.

В помещении наступила тишина. Неужели, и правда, вот так просто можно прекратить поток поклонниц? Не уверена, что слова декана относительно меня будут иметь силу.

— Да, я ещё что-то хотел вам сказать, кажется, важное. Но я забыл, поэтому, желаю вам успешной учёбы и дружных групп!

И он пошёл на выход. Уже у самой двери споткнулся, но удержался за дверь.

— Ах, да, вспомнил. Дверь, благодарю, — и она вдруг ожила, на ней появились глаза, рот.

— Не стоит благодарности, — сказала... дверь.

— Пол, извини, что так вышло, — виновато продолжил он. И тут пол превратился перед деканом в живую дорожку.

— А я тебе ведь пытался напомнить о себе, — словно старик буркнул он.

Мы все глядели на всё это, раскрыв рот от удивления.

— Так вот, — декан поднял взгляд на нас. — Всё вокруг нас живое. Абсолютно всё. И можно со всем дружить, жить в гармонии, а можно ссориться. Неуклюжие люди обычно имеют разлад с самим собой, ну и не относятся по-дружески к окружающему миру. Надеюсь, что вы подружитесь не только со своими сокурсниками, но со всей академией, в которой даже стены помогают. Это самый первый урок, который вы должны пройти.

И декан спокойно и с улыбкой вышел за дверь.

— Ну что ребятки? Поиграем? — выпалил нам пол. И вдруг — парты ожили. Все повскакивали со своих мест, и тут же попадали от неровных полов. Получилась куча мала, а также визги девчат да и отборный мат парней. И только я сидела и молча хлопала глазами, уставившись на появившиеся глаза своей парты.

— Привет! — сказала я. Было так непривычно осознавать, что она живая. Но я всегда, делая уборку и не только, разговаривала с вещами, словно знала, что они живые.

Вот только те никогда мне не отвечали, во всяком случае, когда я вышла из поры детства.

— Привет, Радуга, — и на парте появилась улыбка.

Яся, которая поддалась всеобщей панике, удивлённо замерла, глядя на меня.

— Ты знала! — она утверждала, а не спрашивала.

Я повернулась к подруге.

— Ты о чём?

— Что всё живое.

Я пожала плечами. Наверное, интуитивно знала.

— Ты ведь всегда со всем разговариваешь, — не унималась она. — Давно?

— С рождения, наверное. Всегда общалась с вещами, а мама водила к психологам, которые твердили, что у меня просто хорошее воображение. Но вещи перестали мне отвечать, когда я стала подрастать, а после — списала на привычку.

— И как это делать? — спросила Яся, садясь за парту рядом со мною.

Я пожала плечами.

— Начни с приветствия.

Пока мы с Ясоней болтали, ребята затихли. Я обернулась и поняла — все взгляды обращены к нам. Паники больше не было, лишь любопытство.

— Радуга — ты молодец! — выкрикнул кто-то из ребят. — Привет, парта!

И многие последовали примеру Яси, вернувшись спокойно на свои места.

И первую пару, называющуюся "Живое общение", мы просто сидели и разговаривали каждый о своём. Но, что странно, гула не было. Мы не мешали друг другу.

А я ведь спрашивала Олега Вячеславовича, что это за предмет такой, а он лишь загадочно улыбался.

День прошёл в учёбе. Я, конечно, читала что-то из наших учебников и той литературы, что набрала в книгохранилище, но то, что нам давали преподаватели — этого не было в книгах. Зато чутьё наше нам часто подсказывало, где искать истину, в том числе и в восприятии мира, который предстал теперь совершенно в ином свете.

По сути, сказали нам забыть всё то, что узнали в школе и до неё, и учиться заново, по-новому смотреть на старые вещи. Пока была, в основном, теория, но даже она увлекала. Нам разрешали говорить с мест, задавать любые вопросы. А в аудитории была тишина, что слышно было, как жужжат осенние кусачие мухи. Они порою так надоедали, что я не выдерживала и начинала с ними тихо разговаривать. Что до живой природы, она больше нас не беспокоила. Притворялась мёртвой. Хотя, если я бормотала что-то, обращаясь к вещи, то она откликалась.

Домой нам ничего не задавали, но нужно было подумать над всем, что мы узнали сегодня, что запомнили, что возможно не поняли, и на следующем занятии спросить у преподавателей.

После трёх совместных пар всего потока у нас была физическая подготовка нашей группы, где тренер измывался над нами, гоняя до десятого пота. Занятие закончилось командной игрой. Мы уже все перезнакомились и старались быть дружелюбными. Ну а после был бассейн, где наша группа чуток охладилась и дала отдохнуть уставшим мышцам, и занятия эти были уже без тренера, точнее он был, но скорее как спасатель, а не руководитель, хотя у него тоже можно было что-то спросить.

После душа мы встречались с нашим куратором — выпускником академии, который ещё пару лет должен был отработать на благо академии. Ожидание встречи было отчего-то волнительно для меня. А когда я увидела, кто он, то едва удержалась на ногах.

— Здравствуйте, меня звать Зорин. Я буду вашем куратором, — представился мой первый партнёр по танцам, тот самый целитель, что помогал Ясе. Девушки сразу же открыли рты, предвкушая дальнейшее знакомство с синеглазым.

А занятие было построено по принципу, что все двадцать человек группы сидели по кругу, и видели друг друга. Каждый представлялся, и нужно было что-то рассказать о себе, а из группы могли задавать любые приличные вопросы.

Ну и первые вопросы были заданы нашему куратору любопытными девчонками.

— Вы женаты? — смело задала вопрос брюнетка Даша, строя ему глазки.

— Нет.

— Девушка есть? — спросила другая, затаив дыхание.

— Нет, — ответил Синеглазый, немного потупив взор. Неужели засмущался?

Сразу предвкушающие вздохи. Да, куратор наш попал! Я вспомнила, как Олег Вячеславович говорил, что отношения между студентами и преподавательским составом не возбраняются. Ох, теперь от девушек в лице нашей группы отбоя не будет. Ну а поскольку Зорин уже был не молокососом, как все мы, а состоявшимся мужчиной, то он мог дать фору любому из наших ребят.

— Пойдёте со мной на танцы? — не сдавала позиции Даша.

— А со мной? — а это её соперница Маша.

Девушки чуть не подрались, за право танцевать с ним.

— Девушки, прекратите. Мне приятно ваше внимание, но давайте не будем загадывать вперёд. Ещё надо учредить список мероприятий на первое полугодие и согласовать его с деканатом.

Все дружненько выжидательно посмотрели на меня.

— Нет, — тихо сказала я. — Отнести в деканат список я могу, внести предложения тоже, но влиять на декана — увы.

— Ну что тебе стоит? — начала Маша. — Ты ведь в хороших с ним отношениях.

— И не намерена их портить, — ответила ей.

Она надула губки.

— Девочки, вы же помните, что сказал декан, не стоит перегружать нашего методиста. Думаете, у неё дел мало? — и это сказал тот самый парень, что тогда пытался меня поцеловать. Городей который? С одной стороны — было приятно, а с другой — тоже мне, защитничек выискался.

Куратор согласно кивнул и поддержал своего подопечного.

— Молодец, парень. Нужно быть друг за дружку. Вы — команда. А соперники у вас из других групп. Будет масса мероприятий, где вы захотите их обставить. Не своих, а чужих. Но вначале надо подружиться и втянуться, — потом повернулся ко мне и сказал: — Радуга, а ты тоже не отказывайся вот так сразу, а предлагай то, что в силах сделать для группы.

— Хорошо, — кивнула я.

— Ну вот и отлично. Вы все разные, а потому сможете быть полезны друг для друга. Можем в конце недели устраивать свои собственные праздники или викторины, конкурсы. В общем, давайте вы подумаете над сказанными мною словами, а потом напишете список придуманного, и в конце недели обсудим, можем даже устроить братчину. Каждый приносит угощение и делится им с окружающими. Девушки могут сами приготовить, впрочем, как и парни. Кухня есть в столовой вашей, думаю, повара с радостью помогут вам продуктами. А я принесу чай и самовар. Встречаемся тут же в такое же время — это наша с вами аудитория.

День был, и правда, насыщенным, и нужно было всё переварить. Поэтому я отправилась с Ясей в оживший сад. Мышцы после сегодняшней тренировки ныли. Мы сидели под сенью деревьев, наслаждались последними тёплыми деньками, и размышляли. А ещё писали список вопросов, обсуждали то или иное действо. Ну и как же без мальчиков?

— Ясь, как тебе наш куратор? — спросила её я. Он мне нравился, и я не хотела, чтобы у нас с ней были из-за парня разногласия. Я бы уступила.

— Красавец.

— Ты не в восторге?

— Знаешь, не мой тип.

Так и хотелось сказать, уверена? Но я вовремя остановилась.

— Или ты сохнешь по кому-то другому? — повернулась я к подруге, а та на мои слова покраснела. О, похоже, я попала в точку.

— И кто же? Наш Рыжик или белобрысый?

— Вихрь.

— А он?

— Пару раз заходил в книгохранилище, приветливо себя вёл, но...

— Но это так, развлечение. Серьёзно он тобой так и не заинтересовался, да?

Подруга грустно кивнула.

— Ну, всё ещё впереди.

— Думаешь?

— Он ведь на третий курс перешёл, у тебя ещё пара лет в запасе точно есть. Правда, зимой их на практику куда-то отправят, вот тебе до зимы надо его очаровать, чтоб в разлуке он по тебе сох.

— Ты права. А у тебя как дела? Как твой суженый поживает?

— О, он не просто мой суженый, а ещё и жених.

— И что думаешь, уже догадалась, кто он?

— Ясь, когда мне этим заниматься? Меня вот Олег Вячеславович освободил от работы на некоторое время, а мне работать совсем не хочется. Вот так, посидеть с тобой, поболтать да подумать.

— Наш декан к тебе не равнодушен.

— Скажешь тоже.

— Я серьёзно.

— Знаешь, я иногда думаю, что он — суженый. Но потом он что-то делает такое, что опровергает это. Он тут вчера пытался меня поцеловать.

— Правда? — оживилась моя рыжая подруга.

— Ну, не совсем. Я была целиком в работе, а когда он сказал, чтоб не приходила, я думала, он меня уволил. Он пытался до меня достучаться, говорил, что завтра учёба начинается. А потом сказал, что если не очнусь, то поцелует меня.

— И? — предвкушающе прошептала Ясоня.

— И его током ударило да отбросило к стене.

— Значит, не он, — в её словах даже разочарование промелькнуло.

— Наверное, — отчего-то грустно вздохнула я.

— Ну, ещё не вечер. Есть наш куратор, или Рыжик, в конце концов. А ещё на тебя засматривался Влад.

— Да ну тебя, тоже мне скажешь!

Но Яся стояла на своём:

— Он красив, защищал тебя. Ты ему однозначно нравишься. Неужели он тебе — нет?

— Думаю, он и близко не подойдёт ко мне после недавнего случая.

— Какого такого случая?

Пришлось поведать подруге про Влада и его дружков.

— Ну, кто не совершает ошибки? Думаю, можно дать ему возможность всё исправить. Ты, кстати, танцевала с ним на танцах?

А я задумалась. Точно, танцевала, правда, всё было в рамках приличия. Но он как раз и был заводилой тогда, когда они с ребятами мне воду приносили.

— Знаешь, думаю, ты права. Не буду пока списывать его со счетов.

— Ну вот и умница.

Всё же подруга у меня замечательная. Я обняла её.

Глава 10

Сегодня у нас был предмет "Заговоры". Правила их построения, правила проведения. Пока в общих чертах. Но мне понравилось. Дальше шла теория подзарядки от разных источников, в том числе создание накопителей, подобных тому, что у меня висел на шее. Преподаватель — старичок лет семидесяти с длинной бородой, кустистыми бровями и длинными, собранными в хвост волосами — обратил на нас с Ясей внимание.

— Вот видите, девочки сделали правильный выбор, приобретя накопители, ведь свои обрезали. А ведь природа даёт нам всё в лучшем виде, и внешние накопители, по сути, почти никогда не нужны.

— Но ведь у девчат часто длинные волосы, а у парней — нет, — возразил Городей. — А как же быть парням?

— Это всего лишь мода — веяние с запада. Ведь магией обычные люди почти не владеют, и к чутью редко прислушиваются, многие гоняются за внешним видом, теряя суть человека и себя. Раньше волосы не стригли ни мужчины, ни женщины, ведь в них накапливается на только сила солнышка и космоса, но и сила земли. У парней энергия по своей сути другая. И в волосах на голове тоже накапливается, но лишь частично, а частично она собирается в бороде. Поэтому обычно у мужчин не растут волосы такой длины, как у женщин. Но опять же, всё сугубо индивидуально и зависит от потребности в этой самой энергии. Магам её нужно больше, но в то же время они умеют её распределять и накапливать не только в волосах.

— Хорошо. Вот вы говорите о важности волос, но стоит оглянуться вокруг — и где эта ценность? — подала голос я. — Вы ведь пример подаёте, почему же мужчины бороды бреют, да и парни старших курсов почти не ходят с длинными волосами, про бороду я уж не говорю.

— Хороший вопрос, Радуга. Всё это с детства вдолбленное, и сложно потом пересилить себя, даже если и понимаешь ценность, хотя, многие всё же начинают отращивать и бороду и волосы.

— Ну вот глядите, а как же декан наш? У него волосы лишь до плеч, бороды и усов нет.

— Вы уверены в этом, Радуга? Не всё так, как вы видите, ведь по сути, вы ещё ничего не научились видеть. Декан крутится в разных кругах, и не всегда может позволить себе носить бороду в свете, так же и длинные волосы могут вызвать ненужные толки.

А я вспомнила вчерашних преподавателей. Все мужчины, и правда, были бородатые, а волосы, обычно собраны назад, и я не обращала внимание, пока не стали мы это проходить. А вот женщина, что вела заговоры, была с длинной косой.

Но что имел в виду этот старичок, когда говорил, что я ещё ничего не вижу и внешность декана обманчива?

У кого бы об этом спросить? Из знакомых состоявшихся магов мне близка лишь Снежана. Надо будет поинтересоваться, как она видит Олега Вячеславовича.

— Так вот, давайте вернёмся к теме урока. Подзаряжаться можно от разных источников, в том числе и от другого человека. Для необученных новичков, вроде вас, это самый удобный способ.

— И как это происходит? — меня очень волновал этот вопрос.

— Через прикосновение. Чем больше площадь соприкосновения обнажённых тел, тем лучше и быстрее происходит передача.

— Всего лишь прикосновение? — спросил Городей. — А поцелуй, например, или слияние?

А преподаватель замолчал. Неужели у него нет готового ответа?

— Тут дело вот в чём. Через поцелуй передаётся не просто сила человека, а нечто большее. Если объяснить пока на вашем уровне — это его личное отношение к нему. Обычно так делятся силой при романтических отношениях внутри пары, потому что этот способ более быстрый.

— А интимные отношения?

— Такой способ допустим лишь между супругами, уже имеющих до того такие отношения. Потому что если они не имели таких отношений раньше, можно добиться обратного эффекта. Идёт обмен энергиями, и если человек уже на нуле, то можно его просто добить. И вообще, запомните, что отношения интимные — позволительны лишь между супругами или помолвленными людьми, собирающихся заключить союз. В обычной жизни далеко не все придерживаются этих правил, а у магов с этим всё чётко. Обесчещенная девушка не имеет больше возможности выйти замуж за другого мага, только за того, с которым у неё был первый раз.

— Хотите сказать, что все в этой академии придерживаются этих правил?

— Вы просто ещё не видите, а когда начнёте видеть, совсем по-другому заговорите, вот и всё. Поэтому прошу первый год воздержаться от столь проникновенных отношений. Но опять же, всё на ваше усмотрение. С момента поступления вы считаетесь совершеннолетними. Прошу вас сходить в книгохранилище и взять свод законов, которые нужно соблюдать совершеннолетним гражданам нашей страны. Это я об ответственности за зачатое дитятко, которую несут оба родителя.

И всё же мы отвлеклись от темы.

Дальше преподаватель рассказывал не отвлекаясь, остальные вопросы мои одногруппники записывали на листочек, вмонтированный в парту каждого, и каждый вопрос появлялся на отдельной доске на стене, которые дедок освещал уже на второй паре.

После обеда у нас была вновь физическая подготовка, точнее у девушек были уроки самообороны, а у парней — боевое искусство. Пока тренировались отдельно, но через пару месяцев обещали устраивать и совместные занятия, чтобы мы опробовали выученные приёмы.

Ну а вечером был бассейн. Да, занятия были совместные, девушки были в плавательных костюмах, как и парни. И казалось это перебором, но, как объяснил тренер, мы воспитывались отдельно и понемногу должны были привыкать к противоположному полу.

Многих, правда, это не смущало. Девушки сами заигрывали с парнями, окатывая тех тучами брызг, а потом удирая от своих преследователей. А вот я старалась быть с Ясей, которая после пар с дедком выглядела хмурнее тучи.

— Ясенька, что с тобой? — заговорила я, когда мы шли с занятий на полдник.

— Не знаю, Радуга. Такая обида гложет, только не пойму, на что.

Я её обняла и потянула в сад.

— Вихря с другой видела, — вздохнула я. Главное не задавать вопросов, а просто предполагать, пусть и неверно. Она поправит, ежели что.

— Нет, я его вообще в последние дни не вижу. Даже на ужин, они где-то в другом корпусе занимаются, у них боевая магия началась, а он ведь боевик.

— Тебе от этого грустно и одиноко.

— Да. Но беспокоит что-то другое.

Я стала перебирать в голове, что могло ещё произойти.

— К тебе подкатывал один из парней Городея.

— Да, но не то это всё.

А я вдруг подумала о тех парах со старичком, не запомнила, как его звать. Он ведь обсуждал подзарядку от человека и интимные отношения были затронуты.

— Это из-за слов, что сказал тот дедок? Про сохранение девичьей чести.

Яся напряглась. А я продолжила:

— Тебя забеспокоил вопрос передачи энергии через интим. Но у тебя ведь не было ничего такого. Ты ж сама слышала от преподавателя, что такие отношения допустимы лишь между супругами.

— Но ты...

— Прости, милая, я тогда неправильно всё поняла. У тебя ничего такого не было. Максимум, что тогда сделал Вихрь, прижимался к тебе, раздевшись до пояса.

— Правда?

— Да. Я думала, что они хотят передавать через, ну, то самое, — смущаясь ответила я.

— Почему ты так думала?

— Потому что кое-кто недвусмысленно приставал ко мне с такими намёками.

— Кто?

А я потупила глазки. Всё же Олег Вячеславович так себя больше не вёл. Не хотелось порочить его имя.

— Радуга, на ком мне наши приёмчики отрабатывать?

— Забудь. Всё уже в прошлом.

— Уверена?

Я кивнула.

— Ладно, но если такое повторится, скажи мне обязательно.

Я улыбнулась. Как же я люблю её, и обняла подругу, не желая сдерживать свои чувства.

— И что же тогда произошло? — это уже было любопытство, Яся расслабилась.

— Декан принёс кристалл, от которого тебя и зарядили.

Можно было б сказать и про моё участие во всём этом, но зачем? По сути, не важно ведь, кто передавал энергию.

А про источник, как мне казалось, не стоит распространяться. Особенно про то, что он почти себя исчерпал. Надеюсь, что пока не полностью. И очень хотелось верить, что то, что кислотных дождей не было у нас в последние два месяца, говорит всего лишь о том, что это действительно так, а не о том, что они проливались где-то в городе.

Дни пробегали за днями, а я на работу так и не вышла. Ну вот честно, мне хватало учёбы за глаза. Знаю, нельзя так относиться к своим обязанностям, но я утешала совесть тем, что декан ведь сам отпустил, пока не захочу вернуться. Интересно, справляется ли он? Или моя работа так и стоит? В течение учебного полугодия ведь тоже много работы. И вряд ли кто её делает. Надо бы сходить, узнать, может, поделать. Но как же не хочется. Я понимала, что раз не работаю, мне не заплатят. Хотя за те полтора летних месяца, что отработала в деканате, мне хорошо заплатили.

Зато удалось поговорить со Снежаной.

— Снежик, скажи, а как ты видишь нашего декана?

— В смысле?

— Ну, я вот вижу его без бороды и усов, с волосами, собранными в коротенький хвостик, иногда распущенными.

— Да, он предпочитает именно такой облик.

— А есть какой-то ещё?

— Я лишь однажды его видела, когда он проводил какой-то ритуал. Вот тогда личину ему пришлось снять, потому что она накладывает определённые ограничения на силу, — Снежана говорила даже восхищённо как-то. Неужели влюблена в него?

— И? — я ждала ответа, приоткрыв рот.

— Ну, у него длинные волосы. Длинней твоих. И борода с усами имеется. Но личина у него довольно сильная, и сквозь неё разве что очень сильный маг может увидеть его настоящий облик. Думаю, что и на ощупь ты ничего не ощутишь, то есть, личина вполне материальна.

— А ты случаем не влюблена в нашего декана?

А что в этом такого? Он скорее всего чуточку старше неё. Не с зелёной же молодёжью ей встречаться. Да и декан мне нравился, хотя и у него свои причуды. В принципе, против их пары я ничего не имела.

— Нет, что ты. Хотя, было дело на первом курсе. Я ему даже в любви признавалась.

— А потом?

— Да ничего. Просто он дал понять, что я его не интересую, и я переключила внимание на других парней. А потом поняла, что это вовсе даже не любовь была, а скорее я себе придумала идеал, которым должен обладать мой избранник, и декан как никто другой подходил под все требования. Ну и я поверила в то, что он — тот самый. Но он раскрыл мне глаза, и я поняла, что вообще не испытываю к нему никаких чувств. Да, красив, порядочен, но не более того. А ещё слишком спокоен и хладнокровен.

Да? Что-то я этого не заметила. По-моему он достаточно импульсивен. Может, за годы, что прошли с тех пор, что-то изменилось?

Больше декана обсуждать мы не стали. Зачем бередить старые раны?

Учебная неделя закончилась. Оставалась лишь братчина, когда надо было испечь что-то да к чаю принести. Мы с девочками и пекли. И даже с Машей и Дашей подружились, как и с другими девочками. Делились рецептами, наготовили много всего. А парни — парни сбежали и помогать нам не стали. Мы решили им не давать пирогов, раз они так нас кинули.

Пришли мы, значит, в свою аудиторию. А там уже столы сдвинуты в один общий. Ребята наши там накрыли огромную скатерть, цветами всё украсили, в горшках, правда, но до того в аудитории на окнах не было комнатных растений, ну и по сувенирчику каждой девчонке подарили. Мы и растаяли, простили их.

Дальше мы шутили, общаясь за столом, играли в разные совместные игры, ну а напоследок девочки предложили "Ящера", правда Ящером были и парни и девушки. Просто по-очереди. Ну и девушки настояли, что выпавшие парочки будут целоваться. Поскольку в нашей группе было девчат и парней поровну, то девушки с парнями стояли по кругу через одного.

А вот наш куратор отказался принимать участие, под разочарованные вздохи девушек. Разве что в самом конце, когда каждый сыграет. Это чтоб нашим парням обидно не было. Я же очень переживала. Целоваться с каким-то из парней очень не хотелось, да и мне никто не нравился, и каждый раз, при раскрутке Ящера-парня вздрагивала, когда он поворачивался ко мне. На мою долю, до самого конца я никому не выпала, а поскольку стояла последней, то и Ящерицей должна была стать последней.

А вот Яся уже два раза с парнями отходила в подсобку. Уж не знаю, целовались ли они, но парочка была довольная.

И вот настала моя пора. По-любому кого-то выберу. Отказаться, значит, выделиться, а я этого не хотела.

Мне завязали глаза, и стали раскручивать. Сердце тревожно забилось в панике.

Успокоиться. Это всего лишь поцелуй, прикосновение к парню, только и всего. Ещё бы оно меня послушалось. Песня закончилась. Я сняла повязку и встретилась с Городеем взглядом. Но лучше он, чем кто-то другой. Наверное. Я обречённо пошла с ним в подсобку.

Успокаивала себя, как могла.

Ничего ведь страшного в этом нет. А если не сумею переубедить себя, что это безопасно, так его и близко не подпустит. Так чего боюсь?

— И как твой жених смотрит на подобные мероприятия? — нарушил молчание Городей.

— Не знаю, — про то, что он дал мне относительную свободу, говорить не стоило. Всё же так безопаснее.

— Знаешь, давай тут постоим, а потом просто довольные выйдем?

— Ты не хочешь со мной целоваться? — удивилась я, ведь вспоминалась его недавняя выходка, когда он сам полез.

— Ну, если б это было безопасно, то я не против, — и довольно улыбается.

И он оказался ко мне совсем близко. А я... Я испугалась и ощутила, как вокруг меня уплотняется пространство.

— Тихо-тихо, не бойся! Я не дурак! Извини, что в прошлый раз напугал. Не хочу видеть в глазах девушки, которая мне нравится, страх, — при этих словах он был серьёзен. Неужели искренен?

Что? Мне не послышалось? Я ему нравлюсь? Его слова заставили меня чуточку успокоиться.

— Ну всё, время вышло, пойдём? — сказал он, протягивая мне руку.

Если честно, я вдруг испытала разочарование. Отчего? Неужели я хотела поцеловаться с ним? Вроде бы нет. Но его слова отчего-то взволновали меня.

Я неуверенно подошла к нему, побоявшись прикоснуться. Ведь помнила слова суженого о том, что пусть только те парни попробуют ко мне хоть раз ещё прикоснуться. Не хотелось, чтобы он убил их. Правда, не думаю, что он так уж безрассуден, но рисковать не стоило. Вдруг в мою защиту встроено заклинание какое.

— Пойдём, — и вышла с ним.

Яся, увидев меня, улыбнулась, взглядом спрашивая, ну как? А я пожала плечами. Мол, не знаю.

Все уже хотели расходиться по домам, но Даша — наша староста — вспомнила про куратора, мирно так собирающегося уходить.

— Зорин, ты ведь обещал, что тоже сыграешь в Ящера.

Поскольку куратор не являлся нашим преподавателем и представился только по имени, то мы его в большинстве своём называли на ТЫ. Он был не против.

— Да, было дело. Ну что ж, сыграем, — улыбнулся он. А я помнила, что обещание маг нарушить не мог. Правда, когда он его давал, что-то бормотал под нос, небось, что-то в духе: если вы не забудете об этом.

Девочки, посчитав, что парням делать в этой игре уже нечего, отправили тех убирать со стола и ставить на место парты.

— Радуга, не вздумай, — сказала Маша, завидев мои намерения присоединиться к ребятам.

Пришлось встать в круг.

Зорину Даша завязала глаза, девушки все отошли, став хороводом вокруг Ящера, на вытянутые руки. И начали раскручиваться. Потом остановились, как песня закончилась, и крутиться начал куратор.

И вот песня смолкла. Все притихли. Я не сразу поняла, что Зорин взял меня за руку и повёл в подсобку. А когда поняла, какое-то время была ошарашена настолько, что никак не реагировала. Просто стояла и молча ждала его действий. Волновалась? Не то слово! Но не было страха.

— Это ведь ты — та незнакомка в изумрудном платье, — тихо сказал он.

А у меня сердце вновь удар пропустило. Неужели узнал? Но как? Суженый? Но тот и так знал про платье. Хотя, вряд ли признается, что это он.

— Позволишь? — и он оказался совсем близко. И что странно, я замерла в предвкушении.

Его синие глаза глядят в самую душу. Губы всё ближе, всё волнительней.

Едва прикасаются ко мне и тут же отстраняются. А ведь я даже ничего не почувствовала. Просто не успела, сосредоточившись на чувствах.

А он улыбается. И от этой улыбки на душе всё расцветает.

Он дожидаться меня не стал, просто вышел. А я сползла по стеночке, прикрыв пальчиками губы. Он, и правда, поцеловал. Неужели мой первый поцелуй? И Зорина не ударило током?

Яся заглянула ко мне в подсобку.

— Эй, подруга, ты чего? Радуга, всё в порядке?

Я кивнула.

Очнулась я уже в нашем номере в общежитии.

Девочки укладывались спать, а я сидела и глядела в пустоту.

Что со мной такое? Где радость?

Почему я какая-то заторможенная?

Девочки уже легли спать, а я... Я легла, только уснуть не могла.

Не знаю, почему, но через какое-то время тишины захотелось развеяться.

Я выскользнула из постели и, как была в пижаме, отправилась на работу. Наверняка закрыто и придётся разворачиваться и уходить.

Но я ошибалась. Деканат оказался не заперт. Я включила свет и пошла к своему столу, на котором стопочками лежали какие-то бланки.

И до утра я перебирала их, заполняла, пока сон не сморил меня на самом рассвете.

Когда я проснулась, солнышко уже было высоко. Меня укрывал плед, заботливо подоткнутый чьей-то рукой. Суженый? Или декан? А может, тут проходной двор?

Но рядом никого не было. Я протёрла глаза, удостоверилась, что с документами порядок, и я доделала все накопившиеся дела.

Плед хотела снять, пока не обнаружила, что я в пижаме. Мамочки! Как же мне теперь домой идти?

Вспомнила про свой УС, набрала Ясе сообщение с просьбой принести в деканат мою одежду. Сама тем временем отнесла документы на подпись декану, затем пошла в подсобку, умылась, подняла сонный взгляд на своё отражение и обомлела.

— Опять началось? — непроизвольно вырвалось у меня. Волосы мои теперь были зелёными.

Я так и стояла перед зеркало и разглядывала себя зеленовласой. А что — мне определённо шло. Вот только увидят ли перемену окружающие? Надо будет осторожно спросить у подруги.

Через четверть часа в деканат постучали. Я осторожно подошла к двери.

— Кто там? — спросила шёпотом.

— Это я, почтальон Печкин, — зашептали за дверью.

— Яся, ты? — решила всё же удостовериться, я ведь не одета, считай.

— Я, я, кто ж ещё! — недовольно пробурчала подруга.

— А ты дверь открыть можешь? — всё же любопытство взяло вверх. А если б не моя тактичная подруга, смог бы этот кто-то войти.

За ручку двери дёрнули и.... ничего. Я облегчённо выдохнула.

И что, теперь она сюда не попадёт?

— Входи, — дала я добро. Вот только сомневалась, что сработает.

На этот раз дверь открылась. Чудеса! Хотя, чему я удивляюсь. Получается, для меня деканат был открыт, потому что декан дал мне доступ, даже ночью? В прошлый раз говорил, что этого не будет. Или блефовал? Теперь уж не проверить. Но зато появилась надежда, что я теперь могу сюда ночами приходить или в выходные и выполнять свою работу.

Ясона вошла, одарила меня удивлённым взглядом и передала сумочку с одеждой.

— А можно вопрос?

— Какой?

— Ты как тут очутилась да ещё в таком виде?

Про волосы ничего не спрашивает. Может, стоит задать наводящие вопросы.

— Каком таком виде?

— Пижамном.

— Ах, это, — у меня невольно вырвался вздох облегчения.

— А есть ещё что-то? — подруга с интересом ждала ответ и явно положительный и развёрнутый.

— Да ну тебя, вечно всё опошлишь! — махнула я рукой.

— И это говорит мне та, у которой приключений за время учёбы было поболе моего?

— Ладно-ладно, не ворчи. Просто мне не спалось, захотелось поработать — и я здесь.

— В пижаме? — она намекала на нечто большее, чем мою отговорку. И её взгляд говорил, что своё любопытство она удовлетворит сполна.

— Ну да, а что такого?

— То есть, для тебя нормально разгуливать по академии в таком виде? — она так не думала, но её взгляд говорил о том, что мол, подруга ещё называется, где подробности, которых она так жаждет.

Я пыталась оправдываться, но Яся не хотела и слушать.

— Рассказывай, что стряслось, — подчёркнуто холодно сказала она.

Через пень-колоду, но я поведала о своих вчерашних переживаниях. Ну и впечатлениях, ожиданиях и разочарованиях.

— Значит, тебе не хватило чувств, чтобы оценить поцелуй? Так может, стоило продолжить? — задумчиво произнесла она, взглядом уже была где-то далеко, в каких-то мечтах.

— И как ты это предлагаешь?

На мгновение её взгляд прояснился, сосредоточился на моих глазах, а потом стал таким... романтичным что ли.

— Ну, обнимаешь его за шею, притягиваешь ближе, закрываешь глаза... — Яся так эмоционально это описывала, что я невольно себе это представила, и покраснела.

— Но ведь это неприлично, — возразила я, чтобы хоть как-то скрыть своё смущение.

— Зато приятно! — и утверждала она не понаслышке, была уверенность в голосе.

— Значит, у тебя уже было. С кем?

Подруга же вдруг отвернулась к окну. Неужто я её обидела? Хотела уже извиниться за назойливость, ведь везде нужно иметь такт, но подруга тихо ответила:

— Было дело. До академии.

Я же уже переоделась. И волосы переплетала так, расчесав их пальцами.

— Потом мы поссорились, — грустно добавила она.

— Из-за чего? Твоего поступления в академию?

— Да, — тихо вымолвила подруга.

— И ты с ним больше не общалась? — мне было интересно, но важнее было, чтобы подруга открылась, рассказала о чувствах, переживаниях. Ведь до этого мы как-то не говорили о прошлом.

Ясоня не ответила. Лишь грустно глядела вдаль. Я подошла сзади и обняла.

— Хочешь позвонить? — наверняка хочет, разве нет? И я боялась разбередить старые раны, но нужно было договорить, возможно, ей нужно даже поплакать.

— А смысл? Что я ему скажу? — какая-то обречённость в голосе.

— Ну, что всё ещё любишь. Скучаешь.

— Да и невозможно это. УС звонит лишь родителям.

— Давай я попробую выбить у декана разрешение на ещё один номер для тебя.

— Правда? — её голубые глаза вспыхнули надеждой.

— Конечно.

И решила, что зачем откладывать в долгий ящик, напишу ему прямо сейчас.

"Здравствуйте, Олег Вячеславович. Извините за беспокойство. Благодарю за плед."

Не могу ж я сразу начать с Яси. Ну, это ведь он укрыл меня, никто другой не смог бы войти без разрешения человека из деканата.

"Плед? Какой плед?"

Так, если это не он, тогда кто? Если б он, наверное, знал бы, что я имею в виду.

"Радуга? Что за плед? Ты о чём? Ты где?"

Блин, пора отсюда удирать.

— Яся, уматываем отсюда! — я подхватила подругу под локоток, взглянула на положенный мною на кресло декана плед, и рванула к выходу.

Но удрать мы не успели. На пороге оказался декан. Неужели был где-то поблизости?

Страх липкими щупальцами сдавил мне сердце. И я начала отступать. Так, стой, чего это я боюсь? Я ведь не сделала ничего такого, о чём бы стоило пожалеть. Ну да, работала ночью и что? Поэтому я остановилась и с вызовом на него посмотрела. А что? Запретите мне по ночам тут бывать. Тогда можете смело меня увольнять! Вот! Так ему и скажу!

И только я собралась это вымолвить, собрав всю решимость, как он улыбнулся.

— Пришла! — и такая радость в голосе. Потом увидел Ясю и тут же вновь стал холодным и отстранённым. — Так что ты хотела, Радуга?

А я стояла и непонимающе на него глядела. Что это только что было? Он меня ждал? Всё это время. И при этом ни разу не напомнил о работе? Но... я ничего не понимаю.

— Радуга? — дёрнула меня за локоток встревоженная Яся.

— Ты не оставишь нас одних? — попросила я подругу.

— Уверена? — я проследила за её взглядом. Декан сверлил подругу очень уж холодным проницательным взглядом.

— Я сейчас. Нужно переговорить с начальством.

Ясоня, как мне показалось, даже обиделась, ведь она хотела помочь, а я... А я сверлила настороженным взглядом своего начальника.

Когда дверь за рыжеволосой подругой закрылась, декан тихо спросил:

— Так что ты хотела?

— Ну, извините, я... В общем, я не хотела беспокоить.

— К делу, — он был вновь холодным.

— Я хотела попросить для Яси услугу. Вы можете разрешить ей позвонить одному человеку, ну, помимо семьи.

— Возлюбленному? — его голос смягчился.

Я кивнула, отводя смущённый взгляд.

— Хорошо. Я ей дам разрешение на ещё один номер. Пусть звонит когда хочет. А тебе дать?

Я подняла на него удивлённые глаза. Он, правда, заботится?

— Радуга? — окликнул он меня.

— Олег Вячеславович, мне не надо, благодарю. У меня пока нет... возлюбленного.

Глава 11

Мы стояли с деканом в пустом помещении и молчали. Было слышно жужжание мух, звукоизоляция помещения была отменной, поэтому ни с улицы, ни из коридора не доносилось ни звука. Я боялась поднять на него взгляд. Боялась увидеть там что-то большее, чем просто чувства работодателя к своему подчинённому.

— Так что за история с пледом?

— Ну, я хотела поблагодарить вас, что вы меня укрыли.

— Хорошо. Только и всего? — он разочарованно вздохнул, но продолжать тему не стал. — Что у тебя с волосами?

— А что с ними не так? — и тут вспомнила, что они ведь зелёные. — Не знаю, опять поменялись.

— Давно?

Я пожала плечами. Вчера ведь всё было в порядке. А ночью или когда, я ж не знаю, в зеркало не глядела. Интересно, а Зорин или другие маги могут видеть сквозь личину? Снежана сказала, что сквозь личину декана разглядит разве что очень сильный маг. А у меня такая же? А вдруг Зорин видел вчера мои зелёные волосы или жёлтые, и поэтому узнал во мне незнакомку?

— Радуга?

— Что? — я подняла на него удивлённый взгляд.

— Давно у тебя зелёные волосы?

Всё время забываю, что мои мысли читать не могут.

— Не знаю. Вчера утром, перед учёбой были жёлтые. А после я в зеркало не глядела до сегодняшнего утра, — раздражённо выпалила я. И чего злюсь? — Олег Вячеславович?

— Да?

— А кроме вас кто-то другой из магов академии может видеть мой настоящий цвет волос? — спросила я, надеясь на отрицательный ответ.

— Нет.

Как гора с плеч!

— Я тут вам документы дала на подпись. Вроде бы всё переделала.

— Хорошо. Это всё?

— Благодарю, что дали мне доступ в деканат даже среди ночи, — быстро выпалила я.

— Я же тебе говорил приходить, как захочешь, — улыбнулся он. — Но постарайся ночами среди недели не сидеть, ладно?

Он не сердится? Не верилось в это.

— Ну, я пойду, — несмело начала я, не зная, о чём ещё поговорить.

— Иди.

Блин, да что со мной такое? Отчего я так смущаюсь? Почему ощущаю чувство вины? Ну целовалась с другим и что? У него между прочим невеста есть! Так что надеяться мне не на что. И любовницей я быть не собираюсь. Тогда что?

Я уже собралась взяться за ручку дверцы, как вдруг решила задать последний вопрос.

— Почему вы удивились, когда я про плед заговорила? Не вы им укрыли?

— Радуга, ты о чём?

— Плед, Олег Вячеславович! — я показала взглядом на его сидение.

— Из-за пледа не беспокоят по экстренному каналу. Ты напугала меня. Я думал случилось чего, и спросонку не понял, о чём речь и что такого важного в этом пледе. Не пугай меня так больше, — он говорил тихо, словно уставший человек, которому и отчитывать меня сложно.

— Извините, — я опустила виновато голову. Получается, я не могу с ним связываться таким способом. Отчего-то стало грустно.

— Радуга? Подойди.

Я осторожно послушалась. Его я не боялась, но что-то заставляло меня быть начеку. В душе клокотала странная буря эмоций, которых я не понимала.

— Да, Олег Вячеславович.

— Дай правую руку.

Хотелось спросить, зачем, но я промолчала. Вряд ли пояснит, он скорее человек действий, чем слов. Я и дала. Он бережно взял моё запястье и развернул ладонью вверх. Браслет засветился зелёным светом, а через мгновение погас.

У меня перед глазами появилась картинка сегодняшнего декана — растрёпанного и немного заспанного.

— Это обычный канал связи. Можешь писать в любое время, можешь звонить. Но Радуга, если у тебя что-то случится, ты напишешь на вот этот канал, — от его слов появилось старое изображение. — И только суть и место, где ты. Поняла? — он приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза, отпуская руку.

А я отчего-то покраснела. Что со мной такое? Отчего так смущаюсь?

— Я поняла. Прошу меня простить.

— Это моя ошибка. Так что тебе не за что просить прощение.

— Ну, я пойду? — хотелось убежать, спрятаться от этого взгляда, полного каких-то невысказанных чувств.

Но декан вдруг меня обнял. Просто прижал к себе. А у меня сердце усиленно забилось. В этом простом жесте отразилось беспокойство и радость встречи. И я слышала, как бьётся его сердце. Вроде бы ничего такого, но отчего так волнительно и спокойно одновременно? Я вдыхала его запах, без примесей одеколона или чего-то ещё. И уходить никуда не хотела. Да что со мной такое? Он ведь мой начальник! Но смелости вырваться из захвата этих рук у меня не было.

— Иди уже, тебя подруга заждалась. Не ушла никуда, ходит вокруг да около.

И он отстранился. А мне вдруг отчего-то захотелось, чтобы он меня поцеловал. Я подняла на него взгляд. Как там Яся говорила? Обнять за шею, закрыть глаза... Нет, не могу! Вот теперь стало действительно страшно. Себя. И я стремглав выбежала из деканата.

Рыжая подруга действительно нарезала круги возле деканата. Увидев меня, подскочила, схватила за плечи, заглядывая в глаза.

— Всё хорошо? Что он тебе сделал? Довёл до слёз?

И только сейчас заметила, что у меня слёзы бегут из глаз.

Что со мной творится?

— Ничего не сделал. Я не знаю, что со мной.

— Пойдём домой, Радуга.

Я молча согласилась, вытерла щёки тыльной стороной ладони и пошла с нею.

Рада с Ритой готовились к танцам, выбирали себе наряды, потом решили сходить в город за покупками. Мы же с Ясей решили поделать домашние дела.

— Ты пойдёшь на танцы? — спросила подруга.

— Пока не знаю.

— Тебя отпустило?

Чувствовала я себя уже лучше. И так и не поняла, что со мной было. Дела же помогли отвлечься.

— Кажется, да.

— Похоже, кто-то неравнодушен к нашему декану, — подколола меня подруга.

— Скажешь тоже!

— А что это по-твоему было? — не унималась она, с такой улыбкой на меня глядя, что заставляла меня краснеть и сомневаться уже в своих словах.

— Он мой начальник.

— Не довод.

— У него есть невеста. И он не может ей изменить.

Яся задумалась.

— Да, это может стать проблемой.

— Поэтому давай не будем об этом говорить.

— Но как он был рад тебя видеть!

— Яся! — возмутилась я. — Хватит масла в огонь подливать. И вообще, мне нравится кое-кто другой.

— Ах да, наш куратор! Судьба? — девушка лукаво улыбалась.

— Не знаю, — пожала я плечами. Правда, уже ни в чём не уверена.

— Вот, пожалуй, и стоит проверить. Решено, идём на танцы!

— Кем решено?

— Нами!

Я не сдержала улыбки. Яся у меня замечательная!

К вечеру мы всё же собрались на танцы. Ещё среди недели староста параллельной группы ходила и опрашивала первокурсников, как они смотрят на проведение в выходные танцев. Мероприятия такие планировались постоянно. Всё же народ должен как-то отдыхать и расслабляться, и лучше, если это будет в стенах родной академии, а не на стороне. В общем, собрали достаточное количество подписей и на доске объявлений написали про танцы в оба выходных дня с семи и до одиннадцати вечера. Поэтому до вечера Яся меня всё же уговорила.

Поскольку надписей на теле больше не появлялось, поэтому в нарядах я была не ограничена.

Ещё днём в прачечной мы повстречали Вихря с Милошем, те тоже собирались на танцы, ну и нас звали. Решили не отказываться от сопровождения. Да и давно их не видели, будет о чём поболтать.

Яся уложила волосы в высокую гульку, а я в косу-корзинку. Подруга была в зелёном платье до колен, а я — розовом сарафане до щиколоток.

И в таком виде нас и повстречали парни.

— Красавица! — подскочил ко мне Рыжик. Он был в чёрных брюках и такой же рубашке навыпуск, волосы, пусть и короткие, завивались кудрями. А я вдруг представила его с бородой и усами. И так смешно стало. Нет, совершенно ему не пойдёт! Хотя... Его карие глаза выделялись на простом лице с веснушками, прямой узкий нос был чуть длинноват, но я уже, видно, привыкла к его внешности, острые скулы только выделялись на худом лице.

А я вдруг вспомнила, что у меня личина с красным цветом волос. Блин, а ведь платье под зелёный подбирала. Но раздумывать и переодеваться было поздно.

Зато у общежития нас ждала Снежана. В голубом платье до пят, расклешённом от колен, с волосами, уложенными в ракушку.

Её пришлось долго уговаривать пойти с нами, ведь она сегодня работала, пусть и до пяти. И платья у неё не было, и живёт она в городе и много всего в качестве отмазки придумывала, но мы стояли на своём. Точнее я, уже то того согласившаяся на развлекательную вечернюю программу упёрлась и сказала, что не пойду, если Снежик не пойдёт. Ущемлять в развлечениях она меня не захотела, тут же ощутив себя виноватой, не без помощи Ясони.

Поэтому сейчас встретив подругу, я расплылась в улыбке. Очаровательная беловласка.

Ребята же, увидав её уставились ошарашенно, и Вихрь отмер первым, наклонился, представляясь. Он в ней не узнал начальника книгохранилища. Девушка же лишь загадочно улыбалась. А вот Яся злилась на белобрысого позабывшего про неё ухажёра.

— Ясечка, может тебе найти другой объект симпатии? — шепнула я ей.

— Да ну тебя!

— Кстати, как твой бывший поживает? Когда он приедет тебя проведать? — нарочито громко произнесла я, зная, что подруга так и не решилась позвонить ему.

Вихрь тут же навострил ушки, а я уже подхватила под одну руку Снежку, а под другую Ясю и потянула в сторону корпуса, где танцы проходили.

— Не знаю, он не обещал, но любит удивлять! — сказала Рыжуля.

А я расплылась в хитрой улыбке. Снежана и сама прислушивалась, а парни где-то сзади волочились. Так им!

— А тебе понравился тот поцелуй? — решила она ответить мне той же монетой.

— Хорошо, но мало! — сказала я, имея в виду синеглазого. Интересно, а сегодня он будет на танцах?

— Какого поцелуя? — удивлённо спросил Рыжик, обогнав нас и заглядывая мне в глаза.

— О, у нас тут были поцелуйчики в пятницу. В "Ящера" играли, — лукаво улыбалась Ясоня.

Мы как раз подошли уже к зданию, и тут нас нагнал Синеглазый.

— Девочки! — окрикнул он и расплылся в улыбке.

Выглядел он стильно. В белоснежных брюках и такого же цвета майке. Его тёмно-русые прямые волосы были распущены и доставали ровнёхонько до плеч, а на лице уже была не трёхдневная щетина, а маленькая бородка. Высокий лоб, чёрные брови, пронзительные синие глаза, нос с небольшой горбинкой, судя по всему какой-то детской травмой, что отнюдь его не портило. И очаровательная улыбка, от которой замирает сердце, а ещё ты чувствуешь себя особенной. Смотрел он только на меня. Приятно, волнующе!

— Радуга, потанцуем? — он не особо и спрашивал, но дождался моего кивка. — Ясоня, а ты? — предложил он и ей.

Подруга кивнула. И тут куратор увидел нашу беловласку.

— Это наша подруга Снежана, — представила я. — А это Зорин — наш куратор.

— Очаровательна, — молодой человек склонился в поклоне, целуя девушке руку.

Снежик в ответ робко улыбнулась и, как мне показалось в сумерках, покраснела.

А я... я приревновала. Блин, да что со мной такое? Ну обходителен со всеми, ну и что? К тому же один поцелуй погоды не делает и прав на куратора у меня никаких нет. Он — не мой парень. И пусть на вчерашней братчине он целовался только со мной, но что ж я уже считаю его своей собственностью?

Я отогнала такие мысли и позволила завести себя внутрь здания. Мы шли коридорами к нужному залу, и я отщепилась от девочек в сторону нужника.

На стене красовалось зеркало, начинающееся от раковины и поднимающееся до самого потолка. Я глубоко вдохнула, стараясь собраться с мыслями. Всё хорошо. Умылась, вытерлась, стараясь унять волнение.

Посмотрела своему отражению в глаза. Успокойся, Радуга. И тут увидела три пары глаз, глядящих на меня. Закрыла глаза, вновь открыла. Глюки? Дышу глубоко, а глаза вижу боковым зрением. Не смотреть! Это всего лишь накопившееся напряжение, проявляющееся таким образом!

— А она ничего? Что ж не сказал, что нашёл? — сказал один голос.

Но я знала, что тут никого нет. Просто знала. Дышу глубоко и спокойно. Тут никого нет.

— Ладно, ребятки, не ссорьтесь, — женский успокаивающий голос.

— Только чего тянешь? Ждёшь, пока кто другой умыкнёт? Времени почти не осталось, — первый голос. — Или ты привязался к человечке?

— Нет. Просто наблюдаю, — спокойный холодный третий голос.

У меня внутри всё сжалось. Неужели не кажется? Но показывать своими действиями, что я их вижу и слышу, не стоит.

— Хватит наблюдать. Либо действуй, либо я буду.

— Вукан, прекрати. Она всего лишь дитя.

— Она уж вошла в тот возраст, когда замуж выходят. Самый сок.

— Я займусь ею.

— Займись, у тебя неделя. Не справишься, я возьму её на себя.

— Мальчики, не ссорьтесь, — примирительно начала женщина.

После этого голоса стихли. А я пыталась успокоиться. Не обо мне ведь речь. Или всё же обо мне? Что они имели в виду? Про время, которого почти не осталось?

Я пошла в кабинку, села на закрытый крышкой унитаз и попыталась унять рыдания. Не сразу поняла, что меня кто-то гладит.

— Тихо-тихо, всё хорошо.

— Ты тоже в этом замешан?

— Милая, давай поработаем с твоей защитой, — он просто проигнорировал мой вопрос.

Я подняла взгляд на туманную фигуру.

— Они ведь обо мне говорили, — а в голосе слышатся нотки отчаяния.

— Да, я сделал так, чтобы ты слышала этот разговор. Чтобы была осторожнее.

— Но что мне делать? Что я могу?

— Вставай!

Я послушалась. И ощутила, как к моим губам прикасается незнакомец.

"Ощущай опасность, давай!" — услышала в своей голове.

Но вместо этого обвила руки вокруг его шеи, отдаваясь этому поцелую. Поцелую, который вызывал дрожь во всём теле от своей нежности. Но я не ощущала ни его плечи, ни волосы, ничего. Только губы.

"Давай, милая, уплотняй пространство вокруг себя."

"Не хочу. Только не с тобой."

"Со мной. Я хочу тебя защитить."

"Но о чём они говорили? Неужели хотят покуситься на мою честь?"

"Я не позволю тебе навредить. Только не тебе, понимаешь?"

"Если им так важна она, тогда пусть её не будет. Возьми меня."

"Нет, милая. Нет."

"Но почему?"

Он отстранился, как бы заглядывая в мои глаза, хотя я так и не видела его. Нежно провёл тыльной стороной ладони по моим щекам. А в следующий миг пространство вокруг меня начало уплотняться, и я ощутила его губы на моих, но в этот раз уже не было былой нежности, в меня огромным потоком начала вливаться сила через поцелуй.

"Не надо, что ты делаешь?"

"Надо. Я не могу находиться круглые сутки рядом с тобой."

Но с каждым мгновением я ощущала, как он тает. Всё больше растворяется во мне, и всё эфемернее становится.

— Не плачь. Мы обязательно встретимся, — послышался шёпот возле меня. Но его больше не было рядом, я это просто знала.

Я ощутила небольшое облегчение. Всё же была пусть и призрачная, но надежда на то, что он живой, что наши пути ещё пересекутся. Но сколько сил он влил в меня, в мою уплотнившуюся защиту? Он ведь себя ослабил, надеюсь, что это не будет иметь последствий.

— Радуга? — голос Яси за дверью выдернул меня из совсем расклеенного состояния. — Всё в порядке?

Я не могла ей сказать обо всём, что случилось. Что если за мной и дальше следят? Нужно вести себя, как и прежде, словно ничего не произошло — веселиться на танцах.

Успокоиться. Нужно взять себя в руки. Я вытерла слёзы. Всё хорошо. Глубоко вдохнула. Лёгкий ветерок овеял моё лицо, словно смывая с меня все следы недавнего расстройства.

Когда я вышла к подруге, точно знала, что выгляжу хорошо. Скользнула взглядом в зеркало, отметила, что цвет волос вновь поменялся, на этот раз на голубой. Никого, кроме нас двоих я не заметила. Тем лучше. Улыбнулась подруге.

— Порядок? Чего так долго?

— Просто нервничаю, только и всего.

— Из-за Зорина и недавнего поцелуя?

Я кивнула.

— Это нормально. Всё же твой первый поцелуй. Пойдём?

Пришлось побороть дрожащие руки, которые могли меня выдать. Я стиснула кулаки, досчитала про себя до десяти. Всё хорошо. Нужно веселиться. А поскольку актриса из меня не очень, придётся это делать на самом деле. Весь негатив прочь. Мне нравится парень, только и всего. Молодость — прекрасная пора.

В зале уже вовсю танцевал народ, но присоединяться к ним я не стала. Рыжик скучал в сторонке, как и Вихрь, а вот Зорин и Снежана танцевали. Странно, но сейчас я не испытывала ревности. Мне было глубоко безразлично. А вот то, что третьекурсники решили нас подождать, приятно удивляло.

— Как ты, всё в порядке? — встал со своего места Милош. Он выглядел обеспокоенным. И я ему улыбнулась. Незачем ему переживать.

— Потанцуем? — предложил Вихрь Ясе. Чего это он вдруг обратил на подругу внимание? Ещё ж недавно на Снежану глядел. Но он глядел только на Рыжульку. Она пожала плечами.

— Думаешь стоит? Радуга, будем танцевать или пока посидим?

Ждёт одобрения своему флирту?

— Со следующего танца, ладно?

— Как вам учёба? Нравится? — спросил Милош.

— О да, столько всего интересного. А практика когда начнётся, не знаете? — спросила его.

— А у вас уже все предметы ввели?

— Пока только четыре: заговоры, живое общение, подзарядка от разных источников энергии, ну и физическая нагрузка.

— Сейчас немного освоитесь и дальше потихоньку будет практика вводиться. Некоторые предметы требуют сразу практического применения, а другие пока чисто теоретические.

— Хочешь сказать, что будем с магией взаимодействовать?

— Будете, но пока нужно перестроить мышление, понять, что мир вовсе не такой, каким мы его видели до академии.

— Да, живое общение нас так ошарашило, — поддакнула Яся.

— О да, это шок поначалу, не все принимают этого. У нас до обмороков дело доходило.

— Правда? — сказали мы хором.

— Ага. Странно, что у вас не было.

— Это всё Радуга, — похлопала Яся меня по плечу.

— В смысле? — не понял Вихрь.

— Представляете, декан ушёл, тут парты ожили, мы все в испуге повскакивали, пол тоже шевелится, а она сидит, как сидела да на парту глядит. А потом с ней поздоровалась и чуть ли не светскую беседу ведёт. Нет, я всегда знала, что она немного того, но чтобы настолько.

Я повернулась к подруге, прищурилась. Значит, немного того. Даже не немного.

— Вихрь, пойдём потанцуем, — и Рыжуля, подхватив парня, вмиг испарилась со своего места.

— Пойдём догоним? — предложил Милош.

А что, неплохая идея. И мы подключились к танцующим, вот только Яси было не видать. Ну да ладно, ещё успеется!

Я отдалась ритму. А у моего ухажёра, похоже, вновь вспыхнула магия, которая манила и притягивала, вот только я едва себя держала на расстоянии. И думала лишь об одном, как бы при всех не убить Милоша, ведь меня переполняла энергия, как знать, среагирует она на близкий контакт или нет. И действует ли правило выбора и моего желания?

После танца хотелось охладиться, остудить возникшее желание, сидевшее внизу живота и жаждущее недвусмысленных ласк, и я рванула к стойке с напитками.

— Воды! — попросила я мужчину, который разливал напитки за стойкой.

Он протянул мне стакан с трубочкой, и я залпом осушила его. Вот только потом поняла, что это была вовсе не вода.

Тело стало гореть, хотелось раздеться.

— Иди! К выходу! — услышала я чей-то незнакомый голос рядом.

И я стремглав побежала куда сказали. Выбежала на улицу и столкнулась с мужчиной, который успел меня удержать от падения. А я уже снимаю платье, желая лишь прикосновений, и прижимаюсь к нему.

В глазах потемнело слишком внезапно, словно меня просто вырубили.

Очнулась в довольно странном состоянии. Тело всё болело, в том числе и между ног. Я села, осознавая, что абсолютно голая. А, это что такое? Припомнила, как страстно желала удовлетворить желание, возникшее внутри. А, Боже, неужели я изнасиловала первого встречного или он меня? Хотелось рыдать от чувства омерзения к самой себе и ситуации вцелом.

На улице начинало светать. В незнакомой комнате витали странные запахи лекарств, от которых начало подташнивать. Я двинула рукой, откидывая распущенные волосы, упавшие мне на грудь, от которых казалось слишком жарко.

— Очнулась? — спросил кто-то, входя в комнату. Я подняла взгляд, и... захотелось утопиться.

Боже! Что я наделала?

Глава 12

Почему он? Нет, против него конкретно я ничего не имела. Этот мужчина мне нравился. Но... Он ведь мой начальник! У него есть невеста. Неужели я испоганила своим поступком две судьбы?

— Как себя чувствуешь? — он подошёл к постели, сел на неё близко ко мне. Говорил спокойно, в голосе слышалось беспокойство.

— Хуже не придумаешь! — хотелось спрятаться куда подальше, но укрыться было нечем.

— Попьёшь?

В его руках был стакан с водой. А я поняла, что сейчас меня вывернет.

— Опять? — удивлённо спросил декан. И у меня на коленях появился тазик. Он меня рывком посадил. Вовремя! Потому что меня стошнило.

Мужчина в халате держал мои волосы, а мне было так плохо, что просто кошмар. Когда приступ прекратился, в мою руку вложили стакан.

— Пей!

Я послушно осушила ёмкость. Стало немного легче.

— Такими темпами мне придётся звать целителя, — сказал он.

Стало вновь жарко.

— Температура опять растёт, — он попробовал ладонью мой лоб. — Радуга, у меня просто слов нет. Что ты выпила?

— Что со мной? — я откинулась на подушки. Так плохо. И плевать, что я голая, даже что нахожусь перед ним. Сейчас было не до смущения, честное слово.

— Извини, — пробормотала себе под нос. Как-то на ВЫ язык не поворачивался его назвать, после того, что он видел и что между нами было.

— Радуга, что ты пила?

А у меня голова вообще не варит. Тяжёлая. И говорить даже нет сил.

— Радуга, понимаю, тебе плохо. Но попробуй вспомнить, это важно. Я не знаю, чем тебя лечить. Промывание уже сделал, но рвота так и не останавливается.

Декан и не знает? Смешно, хоть что-то в этом мире ещё вызывает улыбку.

— Радуга, — он наклонился совсем близко. Я ощущала его дыхание на своей щеке. — Пожалуйста. Не заставляй мне тебе угрожать.

— Мне всё равно, — меня уже ничего не пугало в этом мире.

— Радуга, милая, вспомни. Прошу.

Мне было тяжело дышать.

А он подскочил с постели и... выматерился. Да такого мата я в жизни не слышала. Устало открыла глаза, не скрывая своего недоумения, и уставилась на летающие вокруг вещи и декана, схватившегося за голову. Смешной. Нервничает. Странно приятно видеть его таким. Успокоился он довольно быстро. Сел ко мне в ноги. Я опять прикрыла глаза. Мне всё равно, что он собрался сделать. Безразличие в душе нахлынуло с новой силой.

— Хорошо, раз ты не реагируешь, будем экспериментировать.

И он взял мою стопу. Провёл по ней, щекоча. Нажал на какую-то точку, а я застонала. Не от боли, а нахлынувшего желания.

— Где болит?

Он прикоснулся к груди в районе сердца.

— Здесь?

— Ниже.

Убрал руку и дотронулся под грудью. Что ж не чуточку выше?

Но между ног горело. Я сама схватила его руку и коснулась своего лона.

— Радуга, мать твою, я тут переживаю, а она... У меня слов нет!

— Горит, всё горит, там, — прошептала я.

— Я понял, что там.

— Возьми меня, — умоляла я. Это я сказала? Безумие. Но сейчас мне казалось, что только так можно унять этот жар.

— Нет!

— Прошу.

— Радуга! — он злился. — Прибью!

Меня же это только забавляло и лишь сильнее распаляло.

А в следующий миг он взял меня на руки и понёс куда-то, потом положил. Это была холодная твёрдая ванна. Сразу стало легче. А потом меня обдало ледяной водой, он усадил.

Мне вручили в руки душ, а Олег Вячеславович то уходил, то приходил, что-то давал пить. Что-то говорил, но я не понимала его. Мне было хорошо. Наконец-то хорошо.

Внезапно вода перестала литься. Из рук забрали душ. Отдай, зачем ты так жесток?

— Всё, хватит, пока не схлопотала воспаление лёгких!

И меня вновь куда-то понесли.

На этот раз укрыли, и я погрузилась в спасительный сон.

Проснулась я на удивление бодрой. На улице уже была ночь. А ещё сильно хотелось по нужде.

Я взяла с собой ту простынку, в которую была замотана и пошла искать туалет, потихоньку припоминая события, предшествовавшие появлению меня в незнакомом месте. Сейчас пока чувства притупились.

В кресле, стоящем в другой комнате кто-то зашевелился. Страх липкими щупальцами опутал ноги, заставляя замереть.

— Радуга, ты туалет ищешь? — спросил сонно декан.

Всего лишь декан. Облегчение.

— Угу.

— Иди прямо и направо.

Я последовала совету. В туалете воняло кошками. Ну, то есть не самой кошкой, а её отходами. Свет пришлось включать. На полу красовалась кучка, а рядом несколько судочков. Класс! Благо, догадалась свет включить. Надо прибрать, но терпеть невмоготу. Пришлось дышать через рот, чтобы не чувствовать этой вони.

Когда я завершила все дела, решила прибрать за зверюгой. Кошек я любила, но помнила об их мстительности. Была у нас одна, весь периметр комнаты обгадила. А потом пропала. Тогда для меня это была трагедия. Но мама отказалась заводить другую, намучилась с Машкой. Никакой управы не могли найти. Разные средства пробовали, а наказывать ведь нельзя. И мне сейчас было любопытно, за что ж эта мстит хозяину? Или, как говорят, у кошек нет хозяина, есть лишь те, кому они позволяют заботиться о себе.

— Олег Вячеславович, а чем замывать пол? — приоткрыла я дверь и сказала в щёлку.

— Вляпалась? — послышалось из другой комнаты.

— Нет. Прибрала, надо ведь замыть.

Он сказал где взять губку и жидкое мыло.

— Извини, — послышалось на этот раз за дверью.

Вышла я, вновь укутавшись в простыню.

— Есть хочешь?

При слове "есть" живот издал вопль отчаяния. О да, я хотела, причём сильно. Кивнула.

— А одежду вы мне не дадите? — решила понаглеть.

Не знаю, что между нами было, но видел он меня в самом неприглядном виде, и мне бы перестать смущаться, но я от стыда не знала, куда себя деть.

Он принёс мне свою рубашку и шорты.

— Не знаю, подойдёт ли. К сожалению, твоё платье даже не знаю, где. Я его не искал. Не до того было.

Боже, я ведь разделась прямо на улице. Хотелось провалиться сквозь землю от стыда. А если меня ещё кто-то видел? Это уже не просто сплетни будут. Боюсь представить, какая травля меня ждёт. Особенно от Любы.

Пока переодевалась в ванной комнате, поняла, что ноги с трудом меня носят. Несколько раз едва успела за что-то ухватиться.

Рано мне вставать.

В последний раз, уже выходя из ванной, я больно приложилась плечом.

Декан успел меня подхватить, взял на руки и отнёс в кухню, усадив в кресло.

Я тяжело дышала.

— Вы узнали, кто меня так отравил? — я закрыла глаза, стараясь унять дрожь во всём теле.

На плечи легло что-то мягкое и пушистое и сразу стало теплее.

— На, попей.

Но взяв, поняла, что руки трясёт так, что мне грозило обвариться горячим бульоном. А это был именно он, судя по запаху и мутноватой желтоватой жидкости.

Мужчина забрал у меня кружку и стал понемногу поить.

— Благодарю, — сказала я, выпив лишь половину. — Что со мной?

— Последствия двухдневной рвоты. Обезвоживания.

— Что? Какой сегодня день недели?

— Понедельник, почти уже вторник.

— Яся, наверное, волнуется.

— Да.

Я провела дрожащей рукой по волосам и поняла, что они свалялись.

— Что вы ей сказали?

— Ты в больнице. И пока посетителям к тебе нельзя.

— Благодарю за всё.

— Не стоит. Я виноват в том, что с тобой произошло. Не стоило разрешать эту вечеринку, — но за словами чувствовало нечто большее, чем он сказал. А я ведь спрашивала, узнал ли он, кто это сделал. Он же решил не отвечать.

Но болтать я больше была не в силах, как и сидеть. Мой начальник это заметил. Взял на руки и отнёс в постель.

Странно, зачем он меня носит, если может перемещать вещи своей силой.

— Что между нами было? — решилась задать вопрос, который я не решалась озвучить даже для себя самой.

— Многое, но того самого, о чём думаешь, не было. Извини, милая, но это не по мне, насиловать болезную девицу, находящуюся в беспамятстве.

Я облегчённо выдохнула. Вырвалось слишком заметно.

— Ложись, я расчешу твои волосы.

Я бы отказалась, но понимала, что уже и так свалялись сильно, дальше придётся колтуны уже выстригать. А мне сейчас только этого и не хватает. Особенно в виду того, что я до сих пор девственница.

Дальше, стоило ему начать чесать мне голову, стало очень спокойно, и я тут же отрубилась.

Проснулась днём. В комнате светло, ночные занавески открыты. А дневная тюль пропускает слишком яркое солнышко. Поздоровалась с ним про себя. Самочувствие уже лучше. Надо вставать. Слишком долго лежала.

Но тут на постель запрыгнула кошка.

— Привет! Значит, это ты тут безобразничаешь? — я погладила мохнатого пушистого коричнево-серого с чёрными полосками вдоль спины довольно урчащего зверька с жёлтыми глазками, ещё котёнка полугодовалого, и явно кошечку, потому что мордочка была узенькой.

— Мяу!

Кошка, ощутив ласку, тут же забралась мне на живот и стала притаптывать место.

— Только не говори мне, что ты кушать хочешь! — насколько знаю, мяуканьем кошки общаются только с человеком, для привлечения внимания.

Пришлось отринуть желание поваляться, собрать себя в кучку и отправиться на поиски еды для кисы.

Дом был пустым, по дороге я заглядывала в разные помещения за прикрытыми дверями, обнаружила несколько комнат, в основном нежилых и пустых, или со сваленной мебелью, накрытой белыми чехлами. Странный дом. И от его необжитости веяло чем-то потусторонним. Холодок по спине бежал. Бр. С трудом отогнала чувство страха. Сейчас день, а значит, нечисть не должна разгуливать. Хотя, что я знаю о навьих? По сути, ничего.

Нашла также лестницу, ведущую куда-то вниз и на второй этаж. Но осваивать ступени сейчас мне было не интересно. Просто слабость чувствовалась. И если по прямой перемещаться ещё было нормально, то я не чувствовала себя способной на подвиг в виде перемещений в вертикальном направлении.

Кухню я-таки нашла. Всунула нос на плиту, потом в холодильник.

Нашла тушёную картошку с мясом и кусок колбасы.

Кошка уже вовсю тёрлась своим хвостом о мои ноги, то и дело подбивая их. Да что со мной такое? Который день уж не могу прийти в себя.

Поставила на плиту чайник, вот только спичек не нашла, как ни старалась. Плита выглядела странно, не газовая и не электрическая.

Написать ему или нет?

Боязно и отвлекать не хочется. Ладно, не буду беспокоить.

Поела холодную картошку, а мясо из своей тарелки всё кошке отдала. Нашла ванную, взглянула на себя в зеркало. Бледная, а волосы... фиолетовые, переплетённые в косу. Я, правда, уж ничему не удивляюсь. Черты лица заострились в виду моей худобы.

И что мне теперь делать? Волосы следовало переплести, да расчёски не нашлось, пришлось отложить эту затею. За кошкой судочки помыла, стараясь действовать осторожно и без резких движений. Сходила киса, кстати, в свой туалет.

И куда мне податься? Понятно, что своё присутствие лучше не светить, портить репутацию декану не стоит. Но чем заняться? Сама мысль о постели уже вызывала отвращение. В то же время на уборку сил не было, а пыль виднелась. Несколько дней точно не прибирали. Интересно, а разве нет каких-то бытовых заклинаний, способных всё поддерживать в чистом состоянии?

За собой посуду помыла.

Решила зайти в книгохранилище-читальню Олега. По дороге сюда заметила шкафы с книгами в одной из комнат. Дом был унылым. Ни картин на стенах, голые белые стены. Словно и нежилой. Из обжитых помещений это была кухня, та комната, в которой я спала и читальня.

Туда и направилась.

В читальне книг было много, вот только художественная литература разных периодов, но в основном книги не старше последних ста лет. Пара толстых томиков энциклопедических имелась, которые можно было записать в раритеты, но на этом всё. Конечно, подборка была довольно обширной, причём были книги на иностранных языках, но... я испытала разочарование. Неужели ни одной магической? А я думала, что, возможно, наверстаю пропущенное в эти дни.

Взяла одну толстую книжку и села читать. "Хождение за три моря" в переводе на современный язык. Ну и ладно.

Книга увлекла, и я не сразу заметила, что в помещении кто-то появился.

Но неприятное чувство, что за мной наблюдают, имелось. И именно что наблюдают, а не просто что-то потустороннее. Неужели опять? И что делать? Как себя вести? Связаться с Олегом Вячеславовичем? А вдруг оторву его от дел? Кто я ему? Всего лишь подчинённая. И так слишком много проблем создаю. А это ведь не реальная угроза, а всего лишь моё чутьё. Я прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться на угрозе.

Одна пара глаз, как раз на двери. Значит, проявляется не важно, в какой поверхности. Я зевнула, словно бы хочу спать. Придётся изменить дыхание на спокойно-глубокое. В душе нарастала паника, и пока с трудом удавалось с нею справляться. Я глянула на часы, висящие на стене. Без четверти шесть. Олег обычно засиживался до восьми, хотя рабочий день, прописанный в законодательстве, всего лишь до пяти. Но он — декан, и на нём не только работа в деканате.

Суженого попробовать позвать? Но опять же, он влил в меня целую кучу силы, а сам небось ослаб, не будет ли это летальной ошибкой для него. Ему сейчас не стоит подвергаться риску. Я дёрнула головой, как бы просыпаясь. Вперилась глазами в буквы, которые не воспринимала. И где-то на фоне услышала звук отворяемой двери. Боже, что же делать? Кто это пришёл?

Я положила книгу обратно в шкаф, на её место. И пошла встречать гостей. Осторожно, медленно. Всё лучше, чем ждать "под присмотром". Открыла экстренный канал связи с Олегом, готовая в любое мгновение отправить сообщение.

Шаг, ещё один. Глаз уже не видать на двери, хотя, я смотрю зрением, может, просто нужно смотреть как-то иначе, как бы боковым видением или магическим.

Открываю дверь, и медленно высовываю голову.

В дверь входит начальник. И я срываюсь с места. Кидаюсь в его объятия. Боже, как же было страшно. И какое сейчас чувство облегчения.

— Соскучилась? — улыбается он, обнимая меня.

Чуть отстраняется, заглядывая в глаза. А у меня сердце от пережитого волнение готово вырваться из груди. Он проводит руками по щекам, и замирает на губах. Прислоняет к ним палец. Я понимаю, что просит молчать. Подыгрывает, значит. Хорошо.

— Переодевайся, пойдём прогуляемся, — предложил он. — Я тебе принёс одежду.

Но выполнить то, что он просил, я согласилась только при его присутствии в комнате. Смущение? Как бы не так! Точнее я смущалась, но не настолько, чтобы выставить его за дверь. Уж лучше щеголять в голом виде перед деканом, который уж всё разглядел, что можно, чем оставаться наедине с неизвестным.

А ещё я боялась говорить, остерегалась того, что есть посторонние уши.

Переоделась я довольно быстро, даже силы откуда-то взялись. И при выходе из дома, я подхватила на руки котёнка. Взглянула на начальника, ожидая одобрения. Он кивнул.

Невысказанные вопросы крутились на языке, но они так и остались невысказанными. Мы вышли в парк, находящийся минутах в десяти медленным шагом от его трёхэтажного дома, снаружи выглядящего довольно обыденно, и сели на одну из лавочек. Тут было красиво, но я не могла наслаждаться запахами и природой. Не сейчас, когда в голове столько дум.

— Отпусти Мурку, пусть побегает, — сказал мужчина, к которому я не знала теперь как относиться. Столько чувств, попробуй разобраться.

Кошечка подняла хвост торчком и побежала в кусты.

— Как дела? — решила начать разговор первой.

— Всё хорошо. Жизнь течёт своим чередом.

— Я пропускаю занятия, — грустно вздохнула я.

Олег Вячеславович окинул меня оценивающим взглядом.

— Считаешь, что потянешь такую нагрузку? — он действительно спрашивал, хочу ли на учёбу.

Потяну ли? Если без физической подготовки, наверное, осилю.

— Да. Я тут просто изнываю от скуки. Лежать я больше не могу, — не высказала только, что в это доме находиться страшно.

Мужчина опустил взгляд, а потом стал глядеть вдаль.

— Придётся рассказать о наших отношениях.

Я непонимающе повернулась к нему. Каких отношениях? А он провёл по моим губам пальцем, наклонился и слегка прикоснулся губами. Я знала, что поцелует. Но не ощущала опасности. Ждала этого?

Хочет всем сообщить, что у нас интимная связь? Но... как же его слова перед началом учёбы?

— Ты согласна? — задал он вопрос вместо ответа на мои невысказанные.

Но вслух произнести их я просто не могла.

Согласна на что?

А он вновь поцеловал. На этот раз страстно. Словно всё было по-настоящему. А у меня перехватило дух. Боже, что происходит? Я целуюсь со своим начальником и мне это безумно нравится. И хорошо, что я сижу, потому что чувствуется слабость в ногах.

Отстранился. На что ты только что меня подбил?

— Для всех ты будешь моей невестой, — он говорил тихо, дыша мне прямо в губы. — Но и это не всё. Ты будешь жить со мной. И для всех ты больше не будешь девственницей, Радуга. Не только по слухам, но и изменится твоя аура.

— Но... — договорить мне не дал, вновь поцеловал.

— Мяу! — сказала киса, прерывая безумный миг, потёрлась о наши ноги.

Я отстранилась от него, ничего больше не понимая. Он играл, я это точно знала, но... зачем? Не понимаю. А ещё понимаю одно, что этот фарс будет стоить мне не только репутации, но и разбитого сердца. Зачем ты это делаешь? Ради того, чтобы поймать тех, кто меня обидел? А как же чувства? Твои, мои. Твоё обещание другой? Ты ведь не лгал тогда, когда всему потоку сказал о верности своей невесте.

Он же приобнял меня за плечи, привлекая к себе.

Кошка запрыгнула к нему на колени, довольно урча. Олег погладил её, после чего она перелезла ко мне. Хитрюга! Получив свою порцию ласк, она спрыгнула и отправилась на повторную прогулку.

— Знаешь, без тебя тоскливо на рабочем месте, — вдруг нарушил он молчание. — А ещё тоскливее знать, что тебя нет в академии.

— Олег Вя... — по привычке хотела назвать его по имени-отчеству. Но палец на губах прервал меня.

— Просто Олег, ладно? — и заглядывает мне в глаза.

Зачем он это говорит? Словно его чувства настоящие. А, ну да, игра. Больно, как же больно. Так хочется обмануться, моя душа так жаждет этого взаправду. Но это ведь нереально.

— Пойдём уже домой, — предлагает он, вставая со своего места.

А мне тяжело встать, тяжело идти. Да что со мной творится-то? Словно к ногам пудовые гири подвешены.

Я с трудом дошла домой, не без опоры и поддержки со стороны Олега. Каждый шаг стоил больших усилий. Я не хочу туда, в этот дом. Но как попросить его об этом? Стала на пороге, а дальше не могу.

— Олег, прошу, отвези меня в общежитие.

Он успел подхватить меня раньше, чем я упала.

Очнулась я в машине, за окнами мелькали фонари. Он держал меня на коленях, прижимал к себе и гладил мои волосы.

— Я ничего не могу сделать. Ты таешь прямо на глазах, — в его голосе было столько горечи и сожаления. — Я пробовал передать тебе силу, но ты не принимаешь.

Он был беспомощен, и за это злился на себя.

— Обучение. Я пропустила несколько дней, — я знала, что оно было важно. Шаг за шагом.

Меня тянуло в академию, где много народа. Где особая мироколица*.

(прим. авт. мироколица* -(Даль) атмосфера.)

— У нас мало времени. Я боюсь того, что они могут с тобой сделать, — признался он. А я поняла — знал с самого начала. Но не сердилась. Не могла.

— Что им нужно от меня?

— Источник. Ты связана с ним. Им нужно накачать его силой. Ты им не нужна, всего лишь расходный материал.

— А тебе?

А он просто прижал, как бы говоря: "Неужели не понятно"?

— Сколько осталось времени?

— Я не знаю. Он гаснет, как и ты. Ты поменяла цвет волос на последний цвет радуги, последний свой цвет. Я боюсь тебя потерять.

— Значит, меня накачали какой-то дрянью чтобы активировать источник?

— Сексуальная энергия даёт сильный выброс, вот только эффект получился обратный.

— Ты знал?

Он покачал головой.

Я молчала. Понимала, что Олег связан со всем этим. С этой тройкой, что следит за мной. Но то, как он переживал — это было не подделать.

— Олег, расскажи мне всё, — тихо попросила я, прижавшись к его груди, слушая ритм его сердце, который был слишком учащённым.

Внезапно машина остановилась.

— Приехали, — сказал водитель.

Декан рассчитался, и вылез вместе со мною на руках. На дворе была уже ночь, но фонари освещали всю территорию академии причудливыми романтичными огоньками.

Меня внесли через проходную. Я вдохнула особый воздух этого места. Сразу стало легче дышать.

— Олег, — я обвила руки вокруг его шеи.

— Да, милая, — он глядел только на меня. Приятно. Знала, что сейчас он настоящий.

— Поставь меня наземь.

Просить дважды не пришлось.

— Хочу темноты, — прямо как капризная девчонка.

Хочу видеть звёзды. И не видеть пока никого, лишь ощущать его рядом.

Тут же вся территория погрузилась во тьму, разве что где-то за углом горел свет в общежитии, но он не отвлекал.

— Что ты ко мне чувствуешь? — осмелилась задать этот вопрос.

Темнота давала немного откровения. Сложно обманывать, глядя в зеркала души, но решиться сказать правду ещё сложнее. А в темноте есть некое расслабление, успокоение, доверие.

Я смотрела в его глаза, и хоть их не видела — знала, что гляжу прямо в них. Он же держал меня крепко за талию, прижимал к себе. Признается ли? Мне очень этого хотелось. Сейчас всё остальное отошло на задний план. Был только он и я.

— Люблю тебя с первой нашей встречи, — прошептал он мне на ухо, обжигая своим дыханием чувствительную кожу шеи.

Значит, это была не игра! В душе поднималась волна чувств. Сердце щемило от нежности и чего-то большего. Надежды, веры в то, что всё будет хорошо. И любви, пока всего лишь маленького росточка.

Я улыбнулась.

— Доброй ночи, Олег Вячеславович, — я отпустила его шею, уже уверенно стоя на ногах, и побежала в сторону общежития.

Знала, он смотрит во след. Растерянно и обеспокоенно. А у меня словно крылья были за спиной.

Не знаю, что будет завтра. Изменилась ли моя аура, но это было уже не важно.

Глава 13

Домой я добралась довольно быстро. В душе расцветали цветы, пели птички, и вообще, давно я себя так не ощущала, словно была полна энергии. Перед дверью нашего номера задумалась, а потом несмело постучала. Знаю, могла просто войти, но решила не пугать народ.

Дверь отворила уставшая Яся.

Спустя мгновение я увидела узнавание и радость встречи. Она бросилась меня обнимать, можно сказать, втащила в номер.

— Радуга, — столько чувств и слёз в её голосе.

— Всё хорошо, — сказала тихо, безумно смущаясь, что заставила всех поволноваться.

— Точно?

А я улыбаюсь. Искренне. Близняшки тоже обняли меня.

— Что с тобой случилось? — задала первый вопрос Рада.

— Нам толком ничего не сказали, — вторила ей Рита.

— На вечеринке меня отравили. Какой-то гадостью, — ответила правдиво им.

— Но зачем кому-то это делать? — возмутилась Рита.

Я понимала, зачем. Олег ведь пояснил. Но сказать девочкам не могла.

— Пытались развести меня на постель.

Непонимание в глазах, а потом ужас. Больше всего у Яси. Она умоляла меня взглядом сказать, что этого не случилось.

А я даже не знала, что сказать.

— Ну, всё пошло не так, как планировали.

— И?

— У меня рвота два дня не останавливалась.

— Но тебя уже выписали... — начала Рыжуля.

Я помотала головой.

— Нет. Но я отпросилась. Дома чувствую себя гораздо лучше.

Ведь это правда. Территория академии стала для меня домом.

Не знаю, связано ли это было с источником, но я ощущала, что не всё безнадёжно, как было прежде.

Мы ещё какое-то время поболтали, после чего погасили свет и легли спать.

— Помнишь, я тебе говорила, что кое-кто к тебе неравнодушен? — очень тихо спросила Яся.

— Ага.

— Так вот, эти дни на нём лица не было, ходил словно тень.

— Правда? — это было приятно. Очень. Знала, что переживает, но обманывать его не могла. Никудышная из меня актриса. А ведь он искренен.

Да, он мне нравился. Безумно нравился, и было что-то ещё. Но это была не любовь. Он не заслуживает ложной надежды. А пока я не могла ответить взаимностью.

Тут на браслет пришло сообщение:

"Как себя чувствуешь?"

"Отлично!" — написала в ответ.

"Рад за тебя".

"Олег..."

"Что, солнышко?"

Нужно спросить, какой легенды мы придерживаемся. При мысли об отношениях, вспомнился недавний разговор. По телу пробежала волна жара.

"Возьми меня," — проскочила мысль. Я запоздало поняла, что написала это ему.

Боже, что ж он обо мне подумает?

"Ты серьёзно?"

Нет, хотя так и подмывало сказать да.

"Да!" — ушло сообщение.

Боже, что я творю?

Желание с новой силой разливалось во мне. Я выскользнула из постели и заперлась в ванной, не включая свет. Странно, но я всё видела в темноте. Открыла воду, собираясь принять холодную ванну. Может, хоть это остудит меня. Тело всё горело. Я разделась, собираясь влезть в холодную воду.

— Нет, — меня удержали за талию. И развернули к себе. Сердце пропустило удар то ли от страха, то ли от адреналина.

Олег. Он впился в мои губы. Сейчас не было нежности, была лишь страсть, которая безумно пугала.

— Я горю, отпусти, — попыталась вырваться, сделав небывалое усилие над собой. — Иначе сейчас наброшусь на тебя.

— Нельзя гасить это пламя. Оно настоящее, это не реакция на то зелье. Ты светишься, Радуга.

А и правда, моя кожа словно просвечивалась изнутри. Хочу его. Как же хочу! Он был в халате. Я глубоко дышала. Что же я творю? Руки сами развязывают его пояс, разводят полы его одежды, которая оказывается единственной на нём. Меня это не смущает, только заводит ещё больше.

— Останови меня, — прошу своего начальника, пока ещё в силах сопротивляться. — У тебя ведь есть невеста, которой ты обещал.

Декан отстраняется. В его глазах читается такая боль.

— Прости. Я так не могу, Солнышко моё ненаглядное. Ты права, всё должно быть не так.

И Олег исчезает.

— Слабак! — слышится посторонний голос с нотками презрения. По спине прокатывается холодок страха. Я здесь не одна?

— Всё приходится делать самому, даже ради великой цели не может постараться!

А у меня готов сорваться крик отчаяния. Олег, зачем ты ушёл? Зачем оставил меня другому? Как ты мог?! Олег! Слёзы бегут по щекам. Паника, страх захлёстывают меня.

"Олег!" — кричу я мысленно.

Он появляется, а дальше всё произошло настолько быстро, что мгновение и...

незнакомец притрагивается ко мне, вспышка света озаряет ванную, и мерзкий запах палёной плоти разливается вокруг. Я разворачиваюсь, а вокруг меня только пепел.

Олег подскакивает ко мне, подхватывает на руки, прижимая к себе.

— Прости, любимая, я не должен был уходить. Прости! — в его глазах боль. Взмах руки и мерзкий запах исчезает, как и вода в ванной, как и пепел вокруг.

А меня всю трясёт. Боже, что ж творится-то?

— Всё хорошо, милая, всё хорошо, — шепчет Олег, обнимая меня и распуская мои волосы. — Мы найдём способ это побороть. Обязательно.

И он нежно целует меня. Пространство постепенно погружается во тьму. Чувствую, как отстраняется.

— Иди, ложись, — шепчет мне на ухо. И хоть он так близко, сейчас нет того жара, что разгорался внутри.

— Не уходи, — прошу тихо-тихо. Мне страшно оставаться одной. Вдруг это не конец?

— Не уйду, — в его голосе столько обещания, которое придаёт мне уверенность.

Я одеваюсь и иду в свою кровать.

— Радуга, всё в порядке? — шепчет Яся.

— Да, всё хорошо, — шепчу в ответ.

Стоило лечь, как меня заключают в объятия. Гладят по волосам нежные руки.

"Хочешь поговорить?" — приходит сообщение от него.

"Не так."

Я лежала на его груди и слушала мерный стук его сердца. Было тепло и хорошо. Уютно. Так бы всю жизнь и слушала. Все неприятности отступали. Всё казалось уже не важным. Только этот тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук.

Утро началось с будильника. Ясиного. Наша соня любила поспать, вот и без будильника не вставала. Ну а раз один будильник есть, то другие за ненадобностью. Хотя, по своему будильнику она не просыпалась, но всех поднимала, и её уже начинали расталкивать.

Я открыла глаза, только сейчас понимая, что надо идти на учёбу, валяние в постели уже осталось в прошлом. И что я не одна в кровати. Тут же проснулась, поворачиваясь к моей грелке. По другую сторону от меня зашевелилась Рита. Блин!

А Олег тут же исчез, даже глаза не успел открыть. Сообразил. Хорошо. Подняла взгляд на Риту, которая ещё не открыла глаза, опустила его на Раду. Спокойно всё, это радует. Вроде никто не заметил.

— Радуга? — сонно открыла глаза Рита. — А, ну да. Ты же дома. Как самочувствие? — спросила она, поворачиваясь ко мне, но всё ещё пытаясь проморгаться.

— Хорошо. Доброе утро.

— Доброе. Ясю поднимешь?

— Ага.

А и правда, чувствовала себя превосходно. Села на постели. Волосы распущенные. О, как-то про это вчера не подумала. Близняшки иногда ходили с распущенными волосами, а когда я рассказала им про то, что они растрачивают таким образом накопленную про запас силу, махнули рукой. Мол, привыкли спать с распущенными волосами, и менять свои привычки не намерены. А вот мой вид скорее всего вызовет ненужные вопросы. Ложилась ведь с косою. Хотя, может не обратят внимание? Хотелось на это надеяться.

Соскочила вниз, пошла заплетаться, заняв первой ванную комнату.

Осмотрела пол, ванну. Никаких следов вчерашнего нападения. И вода выключена, и ванна пуста. Показалось? Вряд ли. Получается, что я убила человека?

"Нет. Не ты. Сработала защита," — вклинился суженый.

"Это радует, честное слово," — с сарказмом ответила я.

"Уж поверь, тебя бы не пожалели."

"Но ведь можно было б не убить, а всего лишь током ударить, как раньше."

"Ты слишком добра и ещё не столкнулась с реалиями мира. Он жесток, и выживают здесь сильнейшие."

"Но убийство..."

"Радуга, это не домогательство подростков было. Ты не понимаешь, с чем столкнулась."

"А если б это были подростки... мои одногруппники, как в прошлый раз."

"Держись подальше от людей, которые могут тебе по-настоящему угрожать."

Я сердилась. Сильно, причём.

Неужели у него нет сострадания?

"А если б защита сработала просто на том, с кем мне не хочется целоваться?" — не унималась я.

"Радуга, защита действует в зависимости от разных факторов. В момент соприкосновения с нею, она оценивает противника и считывает намерения и обращает применённую силу против её владельца. И тебе вчера угрожало не просто изнасилование, а смерть, причём с замедленным эффектом. Ему повезло, что не долго мучился. Поэтому давай больше не будем об этом."

Про срок действия защитного поля я не могла не спросить.

"Того, что я влил в прошлый раз хватит на десять таких же нападений. А на обычные домогательства — хоть на всю академию."

Успокоил. Утешил, можно сказать!

Больше я его не слышала. Похоже, не желал продолжать эту тему.

Ещё крутился один вопрос, но я не решилась его озвучить. Олег ни в прошлый раз не удивился сработавшей защите, ни в этот. А ведь в этот на его глазах испепелили человека.

Это что, в порядке вещей такое?

И неужели суженый не ревнует? А ведь я вчера чуть не отдалась Олегу.

— Радуга, ты там уснула? — в ванную стучала Ясоня.

Я впустила подругу.

Она решила поприветствовать меня объятиями, чему я была несказанно рада, отвечая взаимностью.

— Как спалось?

— Отлично! — ответила ей.

— О, а ты знаешь, что у тебя цвет волос изменился?

Я подскочила к зеркалу. На меня смотрела девушка с каштановыми волосами. Настоящим моим цветом.

— А я думала, что это навсегда, — облегчённо сказала я. — Ясь, ты мне конспекты дашь переписать?

— Конечно! Что за вопрос!

Завтрак прошёл довольно эмоционально. Ребята многие меня узнавали, приветствовали, спрашивали о самочувствии. Не оминула нас встреча и с двумя прохвостами.

— Радуга! — Рыжик кинулся ко мне с распростёртыми объятиями, а я шарахнулась от него. — Ты чего? — удивился он.

— Руки убери, и вообще — лучше не приближайся.

— Ты меня пугаешь, милая.

— Я сама себя пугаю. И не называй меня "милой".

Действительно, кто его знает, как воспримет моих друзей защита, вдруг угрозу почует?

— Радуга, точно порядок? — отвела меня в сторонку подруга.

— Ясь, помнишь, я про защиту говорила? Так вот, вчера на меня напали. Нападавший в пепел превратился.

Подруга округлила глаза. Не верила до конца.

— Я тоже не могла поверить.

— Но ведь ребята тебя не обидят, — возразила Рыжуля.

— А кто его знает, какие у них мысли? Эта штуковина считывает мысли напрямую, поэтому лучше пусть держатся от меня на расстоянии. Правда, как бы это сказать в мягкой форме? — задумалась я.

Яся не испугалась, но на заметку эту информацию взяла.

— Ребят, у Радуги жених имеется. Так что на лезьте к ней, ладно? А то он довольно ревнив, вначале убьёт, а потом разбираться будет.

— О, поздравляю! — обрадовался Вихрь. — И когда успела?

А вот Милош загрустил.

— Благодарю, — ответила блондину.

— Почему не сказала? Кто он? — Рыжик стал задавать уж больно провокационные вопросы.

Лгать не хотелось. Но и что я им скажу, что не знаю, кто мой жених?

— Позволите забрать у вас мою невесту? — за спиной раздался приглушённый голос Олега, словно обволакивающий меня. По телу разлилась волна противоречивых чувств. Смущения, страсти, нежности. Все взгляды устремились за меня, а потом на меня. А женишок тем временем продолжил: — Прошу не распространяться об этом, — он сказал это тихо, наклонившись к ребятам.

Я повернулась к декану. Я не понимала. Он решил играть в открытую, поддерживая ту легенду? Или что?

— Ты покушала? Тогда пойдём на работу, накопилось много дел, а тебе надо ещё пропущенный материал получить. Ну и успеть всё до занятий.

Я встала, забрала поднос с грязной посудой, пожала плечами перед ребятами. Мол, извините, не думала, что так выйдет.

Он вышел раньше. А спустя пару минут я, забрав свою сумку с тетрадями.

— Олег, зачем это всё? — я намекала на показуху перед друзьями.

— Объясниться бы пришлось. А так сразу ненужные вопросы отпадут.

— Яся меня убьёт. Если я её раньше не прикончу.

— Ты о защите?

— Тебя не удивляет?

— Нет. Если б не стояла уже, я б и сам поставил.

— И не спросишь, откуда она?

А он улыбнулся. Знает?

— Значит, знаешь. А мне сказать не хочешь?

— Нет.

— А внести изменения в неё не можешь?

— Я не буду этого делать, заклинание правильно построено.

— То есть, для тебя в порядке вещей, что защита может убить?

— Око за око, зуб за зуб.

— И? Какие последствия меня ждут? Я всё же убила,человека.

— Ты? Не смеши. С заблокированными способностями? Радуга, ты не виновата в том, что это произошло. К тому же, не твоя магия убила его. Почему ты не ценишь собственную жизнь? Ах, ну да, перестроить нужно ещё ваше восприятие. Давай поговорим об этом через год.

Больше он разговаривать не стал, молча открыл дверь в центральный корпус, пропуская меня вперёд. Так же молча поднялись по лестнице.

Стоило нам оказаться внутри деканата и закрыть дверь, как кое-кто притянул меня к себе и стал целовать.

— Доброе утро, солнышко! — прошептал он, чуть отстраняясь, но находясь так близко, что дразнил меня.

— Доброе, — я смутилась, опустила глазки.

— Извини, что так с утра вышло, — за что он извиняется? Но пояснение всё же последовало: — Что не поздоровался толком и быстро ушёл. Обстоятельства, сама понимаешь. Ладно, давай начнём, а то времени до начала занятий мало.

И он прикоснулся к моему браслету, передавая какие-то данные.

— Это то, что ты пропустила. Запись всех уроков. Тебе надо будет просмотреть материал в свободное время, можешь даже повторно включать с нужного места.

Я согласно кивала.

— От физической нагрузки пока освобождение, — и он прописал на браслет справку о болезни, причём было в ней написано, что я лежала в больнице, и подпись лечащего врача.

— Это подделка?

— Нет. Настоящая. Тебе осматривал лекарь. Диагноз: отравление. Как видишь, его заключение.

— Почему не магическая составляющая отравления? Не целители лечили?

— Потому что тогда придётся провести расследование и поснимать некоторых с их должностей. Причём просто так, для показухи.

— А тот, кто меня отравил...

— Его прах я уже развеял.

— Хочешь сказать... — я намекала на мою сработавшую ночью защиту.

— Да. Давай больше не будем об этом.

Он задумался.

— А работа? Ты сказал, что много её накопилось.

— Да, накопилось много, но я всё сделаю. А ты иди учись.

— Но...

— Возражения не принимаются.

— Слухи поползут.

— Плевать. Слухи в любом случае поползут. И пусть лучше правдивые. Не думай об этом.

Времени до занятий оставалась пара минут.

Олег обнял меня за талию, а в следующий миг мы очутились в другом корпусе, на нужном мне этаже. Разве что за углом, где никого не было. Он поцеловал меня, после чего отпустил.

— Не стесняйся спрашивать меня что хочешь. Что смогу, расскажу. Беспокоить можешь в любое время. Поняла?

— Но...

— Радуга, не зли меня. Хватит быть пай-девочкой, которая попросить о помощи стесняется. Поняла? Ты — моя невеста. Говори обо всём, ладно?

Я кивнула. Деспот! Да уж, попала так попала. Вряд ли он даст мне спуску. Так и будет командовать — привычка.

На этом мы и простились. Я пошла в аудиторию, а он просто исчез.

Когда вошла в нужное мне помещение, ребята повскакивали со своимх мест — были рады меня видеть. Честно. Спрашивали о самочувствии.

— Всё уже хорошо. Благодарю. Рада вернуться в привычное русло.

— Ты не перегружай себя, — тут же Городей оказался рядом. — Давай буду носить твои тетради?

— Благодарю, но не стоит.

— Почему?

— У Радуги жених есть, тебе не боязно? — вклинилась в нашу перепалку подруга.

— Неа. Я же предлагаю помощь, дружескую. К его невесте не подкатываю, — возразил парень.

От его слов на душе стало теплее. А ведь Городей на себе испытал защиту. Пусть она тогда работала не в полную силу, но его ведь изрядно приложило так об стену. И это был всего лишь поцелуй, точнее попытка.

"Не переживай из-за защиты. Я за студентов в ответе, поэтому самое страшное, что им светит — временный паралич," — пришло сообщение от Олега.

"Точно?"

"Да."

"Но не ты ведь защиту ставил, как ты можешь быть уверенным?"

"Я с утра проверил заклинание."

Немного полегчало. Я расслабилась. Прозвенел звонок, занятие началось.

Учёба вновь увлекала. И хоть я пропустила некоторые вещи, преподаватель, видно, вкратце решил напомнить, о чём шла речь. Ясное дело, что это из-за Олега. А как по-другому ещё объяснить этот феномен?

Получается, преподаватель уже в курсе последних событий? Но я слушала и принимала участие в уроках, как и прежде.

Но в остальном всё как обычно.

Потом после занятий, пока народ был на физической нагрузке, я работала в деканате. По-настоящему. Приставаний Олега не было, кроме приветствия, да и сам он постоянно куда-то уходил.

— Уверена, что хочешь поработать? А не чтобы меня нагружать, — спросил он меня, притягивая к себе и заглядывая в глазки.

— Правда, хочу.

— Может, пропущенное поглядишь?

— Нет, сегодня много всего, хочу немного отвлечься, а то голова уже кругом от такого потока информации.

— Ладно, — чмокнул и отпустил. А я разочарованно вздохнула. На что декан улыбнулся, садясь к себе за стол.

— Олег, а ты кому-то говорил о нас?

— В смысле? Утром твоим друзьям.

— А помимо? Преподавателям, например?

— Нет. Что-то случилось?

— Просто ко мне какое-то особое отношение сегодня учителей.

— Ты ведь на больничном была.Не заморачивайся, уж поверь, что особого отношения даже если ты будешь моей женой, не будет. Только личные заслуги. Конечно, могут пойти на некоторые уступки в виду обстоятельств, но надеяться на это не стоит. Показывай себя, учись хорошо.

Я кивнула. На этом Олег просто растворился в воздухе, уже не скрывая от меня свои способности перемещаться.

Заработавшись, я не сразу сообразила, что мне звонят на браслет. Оказалось, звонила Яся, звала на полдник. И когда это она получила доступ на звонки мне?

— Ты чем там занималась, что не слышала? — с ехидцей начала она, стоило нам встретиться.

— Работала.

— И какого рода теперь у тебя работа? — она широко улыбалась, явно намекая на отношения с деканом.

— Как и раньше, бумагами занимаюсь.

— И никаких поцелуйчиков? — неверяще поинтересовалась она.

— Ясь, какие поцелуйчики, ты о чём? Я многое пропустила, мне надо нагонять материал, а ещё работа никуда ведь не девается. Олег предлагал сам выполнить мою работу, но я соскучилась по делам, да и мозги уже от учёбы пухнут, надо было чуть отвлечься. Олега, кстати, не было. Он же не целый день в деканате сидит.

— А вообще как он? Вы уже того? — на что это она намекала. Уж не на интимные отношения? От таких мыслей я даже покраснела.

— Да мы всего пару раз целовались. А так, он меня эти дни выхаживал. Мне так плохо было, ты бы знала. Если честно, думала, что он меня того... Точнее я его, — я вновь покраснела и потупила от смущения и стыда взгляд.

— Это как?

Пришлось рассказать ей про ту отраву. С подробностями. Что я, на мою удачу, наткнулась именно на Олега, ну и он заботился обо мне. Естественно, на мою честь не покусился. Ну а после я, как уже стала стоять на своих двоих, попросила вернуть меня сюда, в общежитие. Ну, он и привёз. То есть по сути, у нас была совместная прогулка с поцелуйчиками и всё.

— Ты уже не опасна для общества?

— Олег говорит, что нет. Для студентов — точно нет. Током ударит, полежат в отключке, но не убьёт.

Дальше она стала пытать, Олег ли мой суженый, а я лишь пожимала плечами. Не знаю. Но сейчас я рада, что у меня есть Олег, который рядом в трудную минуту.

После полдника мы просидели в книгохранилище до ужина, где Яся делала вид, что работает, а я то прослушивала пропущенные лекции, то переписывала конспекты. Не знаю, близняшки ли занимались в нашем номере, но тут среди множества книг я ощущала себя гораздо спокойнее, чем дома в обществе двух болтливых девушек, похожих друг на дружку как две капли воды и постоянно отвлекающих своими вопросами.

Снежана же удовлетворилась кратким пересказом своей подчинённой о моих приключениях. Правда, про декана Рыжуля ей не поведала, и я поняла — она гордится тем, что ей доверили эту пока ещё тайну. Я с улыбкой посматривала на неё. Ты у меня — самая лучшая! Надеюсь, она это знает.

Глава 14

Поначалу всё было замечательно. Но чем дальше, тем я всё больше погружалась в учёбу, студенческую жизнь. А ещё ловила на себе довольно жаркие взгляды куратора. Зорин обращал на меня внимание, а я начинала краснеть. Меж тем Олег всё больше отдалялся от меня. Да, мы болтали, больше по работе или о магии, но никуда не выбирались вместе, я была заперта в четырёх стенах, а он... Он работал или делал вид, что у него дела. В общем, я понимала, что ему разонравилась. Он вновь был холодно отстранён. От былой нежности словно и следа не осталось. И я уж начинала думать, что наши отношения были фарсом. Показуха для таинственной угрозы, которая исчерпала себя.

Вспоминались мимолётные фразы, что пусть все думают, что я его невеста. Что придётся сказать о наших отношениях в академии. Но при этом, никаких отношений не было. Та единственная фраза, брошенная моим друзьям — и всё. На людях он не показывал, что мы близки. Понимала, что не хочет слухов, или чтоб отношение ко мне изменилось, но... Возможно он считал это всё ошибкой. У него ведь была невеста до меня, да, было что-то между нами ещё до его выхаживания, но видно потом он понял, что всё мимолётно.

Первая трещина произошла, когда мне надо было сдавать самооборону.

— Олег, а ты не можешь поговорить с тренером, может он позанимается со мной? Я ведь многое пропустила.

— Не могу.

— Ну что тебе стоит?

— Ты заставляешь пользоваться моим положением. Это неприемлемо.

— Ради меня?

— Даже ради тебя. Хочешь, чтобы позанимался — попроси сама.

Я тогда на него сильно обиделась. Я ему не нужна! Неужели ему сложно? Он ведь достал тогда записи пропущенных уроков ради меня, почему сейчас не хочет.

Но он ясно дал понять, что наши отношения ценятся лишь в пределах нашего кабинета. За пределами оного не было никаких взглядов, прикосновений, лишь доброжелательное отношение начальник-подчинённая.

И все слова, что скрывать отношения не будем, на деле оказывались всего лишь словами. Было обидно до глубины души.

Мне пришлось идти и унижаться перед тренером, ведь сдавать экзамен всё равно бы пришлось. Иначе, хвост повиснет, а чем дальше, тем будет сложнее, ведь всё со временем забывается.

Тренер не отказал, и после занятий, в ущерб моей работе, я ходила на индивидуальные тренировки.

После этого как-то и поцелуйчики сошли на нет. По сути, мы встречались только по работе. В нашем с девчонками номере он больше не появлялся с той ночи. А беспокоить Олега среди дня по пустякам я не хотела. В итоге общение сводилось на чисто рабочее.

— Подпишешь бумаги?

— Подпишу.

— У нас новые предметы появятся. Почему пять в полугодие?

— По сути три по магии, ну и два по физической подготовке, чтоб не расслаблялись. Сейчас немного войдёте в этот режим, потом нагрузка возрастёт.

Ну и всё в таком духе. Ни поболтать, кроме учёбы, ни сходить куда. Он даже ни разу не предложил прогуляться. А я не решилась. Не предлагает сам — значит, не хочет, что ему навязываться? Ведь если я предложу, это уже не будет выглядеть как забота с его стороны и желание побыть со мною.

В общем, ком обиды рос, и перед сессией, когда нервы мои уже не выдерживали накала переживаний, я не выдержала:

— Извини, нам надо расстаться, — сказала ему как-то. А он... Просто кивнул.

Обидно, до чего ж обидно. Пусть я была инициатором этого решения, но в глубине души надеялась,что ошиблась в своих выводах, что он осознает, что может меня потерять, что... В общем, скажет, что любит. С той страстью, с какой признался тогда, что с первой нашей встречи влюбился. Просто дела, закрутился, попросит прощения.

Но... ничего не было.

Хотелось устроить скандал, вынудить его на конфликт, высказать всё, что я о нём думаю. Вот только я сдержалась. Он был холоден. Словно я для него пустое место.

А я просто развернулась и убежала, хлопнув дверью.

В тот день я не смогла работать, после занятий не пришла, просто плакала в книгохранилище, в жилетку Ясе. Чувствовала себя отвергнутой и разбитой.

Потом начались первые экзамены. Поначалу хотела отказаться от работы в деканате, чтобы Олега не видеть. Но потом подумала, что чисто учёба — не выход, и Яся работает, и мне надо, чтоб не прослыть лентяйкой, да и на замену ведь никого. Пусть и не скажет декан такого, но наверняка подумает. Да и перед сессией работы в деканате ой как много. Хотя была мысль оставить его без методиста, отомстить, так сказать, за его холодность. Но я отогнала эти низменные чувства.

С Олегом я вновь перешла на ВЫ и имя-отчество. Понемногу страсти улеглись, и я просто вновь жила обычной студенческой жизнью. По выходным ходила на танцы. Вот только танцевала только с друзьями и Зорином. Памятуя прошлый опыт, больше не ела и не пила там. Куратор приглашал на танцы всех, в том числе и меня. Всегда первой. Это льстило.

А ещё меня от одного прикосновения Зорина бросало в дрожь. Пусть мимолётное, пусть в танце, но порою совладать с собой было очень сложно.

Среди недели его не было видно, что несказанно огорчало меня, но я выяснила, что он работает в городе, а в академии только в понедельник, пятницу, ну и на выходных, как целитель.

Экзамены я все сдала с первого раза. И самооборону тоже. Со следующего семестра начинались новые предметы, и хоть желание уволиться росло, но я постоянно отгоняла эту мысль. Да и к Олегу обида понемногу улеглась.

Яся флиртовала с Вихрем, но встречаться они так и не начали. А на зимние каникулы у ребят была практика, их отправляли куда-то в другой город. Рыжик оставил попытки за мной ухаживать, хотя иногда поглядывал любопытно. Правда, рамки дружбы не переходил.

Снежана стала ходить на танцы с нами, правда, тусовалась только в нашей компании. Но опыт её чувствовался и в жизни и во всём, что касалось стен академии, и Милош с Вихрем прислушивались к её советам по магии, особенно блондин, ведь у него была боевая магия, как и у нашей Снежки. И я даже иногда поглядывала на эту парочку с подозрением, уж не встречаются ли они? Но Снежка, заприметив моё любопытство, сказала, что не отбивает парней у подруг, поэтому Вихря воспринимала лишь как друга.

Зорин, было такое ощущение, приглядывал за нашей компанией, всегда к нам присоединялся, если появлялся на вечеринках. А его интерес ко мне был слишком очевиден. Это с одной стороны радовало, а с другой — не привыкла я быть в центре внимания. И меня к нему тянуло, но я постоянно себя останавливала, не желая поддаться мгновению.

Академию замело снегом, и ребята последние учебные деньки играли в снежки, лепили снежных баб, устраивали крепостные бои. Прямо, как в детстве, на выходных. Когда всем двором выходили гулять зимой, раскатывали на склоне горку, и друг за другом катались, слышался задорный смех, визги. Было здорово!

Поскольку снега было много, а дорожки нужно было чистить, то убирали территорию боевики, складывая снег горкой с помощью магии. С неё ребята и катались на санях и ледянках, подбивая всех веселиться. Порою даже преподаватели присоединялись к нашим забавам. Очень смешно было наблюдать в окно, спускаясь по лестнице главного корпуса, как дедок-маг садится на сани и с визгом проносится по склону. И меня после работы вытаскивали друзья хотя бы с горки покататься. Было весело.

Зимние каникулы можно было провести вне стен академии. Но для этого нужно было получить добро в деканате, ведь я работала, а чтобы уехать куда-то, нужно, чтобы отпуск подписали. Снежана Ясе разрешила уехать, хотя самой, как начальнику книгохранилища, ей пришлось остаться. Теперь был мой черёд отпрашиваться. Я, волнуясь, подошла к начальнику в начале рабочего дня.

— Олег Вячеславович, — начала я. Он был малость взъерошенный, синяки под глазами. Чего с ним стряслось? Хотя, какое мне теперь до этого дело?

А он сидит, на бумажки смотрит невидящим взглядом и меня словно и не слышит.

— Олег, — позвала его.

— Да, милая.

От этих слов что-то защипало глаза. И как это понимать? Решила не обращать внимание.

— Ты меня отпустишь на каникулы домой?

Он поднял на меня свои зелёные глаза. И глядит внимательно так. А взгляд усталый какой-то, замученный.

— На один день.

— В смысле?

— Один день можешь провести дома.

— Да я добираться буду двое суток, — я намекала на дирижабль.

— Радуга, я внёс кое-какие правки в учебный план. Будете изучать психологию. Хотя раньше такого предмета не было. У тебя много работы.

О да, утрясти расписание — само по себе не так просто, а если ещё и существенные изменения есть, которых раньше не было — я уже предвидела трудности. Уволиться?

— Я могу уволиться?

— Нет.

— Почему? — моему терпению приходил конец.

— Потому что не можешь.

— Тиран!

— Радуга, ты много чего не понимаешь.

— Так объясни мне! — я повысила тон, уже не сдерживая себя. Сейчас мы говорили на равных. На ТЫ. Ведь по законодательству я могла в любой момент уволиться, разве что две недели пришлось бы отработать.

— Хорошо. Раздевайся!

— Что?

А он глядит на меня, мол, ты уволиться хочешь или нет?

И что ему от меня нужно?

Я вперилась в него взглядом, а Олег вдруг просто перестал на меня обращать внимание. Вновь погрузился в свои бумаги.

Но сейчас уходить я не видела смысла. Либо я смиряюсь с ситуацией и просто продолжаю работать, и домой меня не отпустят, либо я действую как он сказал. Вот только зачем мне раздеваться и до какой степени?

Мне бы не смущаться его, но я всё равно так и чувствовала себя неловко в таком виде. Попахивало интимом. И сразу вспомнилась наша вторая встреча, когда он намекал на нечто большее для передачи энергии. Разделась я до нижнего белья, успокаивая себя тем, что против воли он меня не возьмёт — сработает защита.

— Олег? — осторожно позвала я.

Поднял взгляд. Встал, подошёл. И стал волосы расплетать. Да что он творит? Отчего я так нервничаю? Почему мне хочется, чтобы сейчас действительно было нечто большее, чем что? Да и про защиту не мог же забыть. Тогда что творит? И отчего у меня дыхание сбилось?

Предо мной во всю стену появилось зеркало. Декан встал позади меня, указывая на отражение. И в нём у меня всё тело было покрыто переливающейся татуировкой. Даже лицо.

— Что это? — обескураженно спросила я, поборов первый шок.

— Зеркало правды.

— Я про татуировку.

— Твоя связь с источником, возможно даже не одним. И раз вижу я, видят и другие. Поэтому высовываться за пределы академии тебе опасно. Тут я прикрываю тебя и источник, но во внешнем мире татуировка может проявиться в любой момент.

— И давно она появилась?

— После того, как ты вернула свой цвет волос.

— Почему же не сказал?

— Чтобы ты опять переживала? Ты и так после того случая была сама не своя.

— Я могу одеться?

Декан кивнул. Если честно, то я испытала некоторое разочарование. Опять чисто деловые отношения. Никаких мимолётных касаний. Ничего!

— Я тебя заброшу домой на Коляду*. О большем не проси, — так же спокойно продолжил он.

(прим. авт. Колядя* — день зимнего солнцестояния, когда младое солнышко рождается. В эту ночь жгут священные костры на вершинах холмов, помогая солнышку взойти на небосвод.)

— Благодарю.

— Иди уже, развлекайся с друзьями. А то завтра ведь разъедутся, сама останешься.

— Олег?

— Да, милая?

— Почему ты позволил разорвать наши отношения?

— Ты до них ещё не дозрела. Я тебя отпустил. Насильно мил не будешь.

— Но...

— Ты не умеешь открываться людям, я — тоже. Поэтому пока лучше будет нам по-отдельности.

— Пока?

— Радуга, мои чувства не изменились. Я к диалогу открыт для тебя, всегда. Но ты меня не любишь и не испытываешь необходимости в этих отношениях.

Я хотела возразить. Но он прислонил палец к моим губам.

— Не надо, милая. Я всё понимаю. Можешь влюбляться, встречаться и выходить замуж. За кого хочешь. Главное, чтобы ты была счастлива. Если не я буду твоим мужем, я переживу. А тебе будет безопаснее с другим.

— Неужели у тебя нет собственнических чувств?

А он так грустно улыбнулся.

— Были, когда-то, — тихо сказал он. В его словах было столько горечи, словно он прожил не одну жизнь уже, смиряясь с этим. — Тогда всё печально закончилось. Я буду тебе другом, Радуга, можешь всегда на меня положиться. А большее — поживём-увидим.

Он поправил мои распущенные волосы, которые я не успела вытащить из-под одежды.

Грустно улыбнулся и сел за стол. А у меня сердце сжалось от вида одинокого Олега. Я не жалела его, нет. Но так больно было от его слов. Словно это моя боль. Хотелось его обнять, сказать, что он не один, я рядом. Но он воспримет это как жалость. Поэтому я просто развернулась и пошла на выход, по дороге переплетая волосы.

День шёл замечательно, в кругу друзей. После обеда они предложили мне выйти в город, пройтись по магазинам, приобрести сувениры и подарки своим родным, но я отказалась. Вовремя декан предупредил, а то что бы я делала, если б обнаружилось всё это уже в городе и на меня открыли охоту? Может, конечно, опасность Олег преувеличивает, но проверять на своей шкуре не хотелось. Ведь в лучшем случае, меня покалечат, а в худшем — я убью кого-то ещё.

Пока ребята ходили, я решила навести порядок в нашем номере. Поскольку все студенты прибирались сами, то у нас с девочками были распределены обязанности по уборке. Мы с Ясей в одни выходные, в другие — наши близняшки. Делали всегда генеральную уборку, с мытьём люстр, лазанью по шкафам и вытиранию там пыли, мытьё сантехники. И сегодня был как раз наш черёд, ну а поскольку я была свободна, а Яся ушла в город с нашими охранниками и девчатами, то я всё делала сама.

Напевала под нос песенку и трудилась. Ощутила чьё-то присутствие, когда стояла на стремянке, вытирая пыль с люстры. Чуть не загремела вниз.

— Не пугайся, это всего лишь я, — выдал мне Олег.

— Блин, ты чего творишь-то, — зашипела на него. Ну вот, опять на ТЫ перешли. Даже не знаю, радоваться этому или нет.

— Я подписал все пропуски твоим друзьям. Свободны с сегодняшнего дня и до Водосвета*. На Водосвет чтоб тут уже были.

(прим. авт. Водосвет — 19 января — когда солнышко освещает своим светом всю воду на планете и делает её обогащённой энергией).

— Благодарю.

— Помочь?

— Как? Тряпкой помахать?

— Могу магически.

— Неа. Разве что подержишь меня, чтобы не упала, — я любила прибираться. Даже если какие-то трудности или разлад в душе, всегда начинаешь методично что-то делать, и страсти улягутся.

На том и порешили. Вот только зря я попросила его. Близость меня манила, волновала, и мысли все были о том, что он ко мне прикасается, и мне это безумно приятно. Зачем я с ним порвала? Он сказал, что я не готова к отношениям, может и прав. Тогда что же со мной сейчас творится?

Пока прибирались, разговаривали. Впервые вот так просто и по пустякам. После собрали все одеяла и отнесли их на улицу трусить. Вот только мне это было так неловко. Приятно, что как настоящая парочка, но что если нас заметят? Многие уже сегодня разъехались, но ведь не все. А ещё... мы кидались снежками. Прямо как дети. Магию использовать было запрещено, и Олег постоянно мазал. Хотя, мне кажется, поддавался. Но несколько раз всё же попал.

Когда шли уже обратно, я надула губки.

— Теперь точно слухи поползут. И на этот раз они не будут правдивы.

— Точно, не будут. Ведь ты с Милошем сегодня развлекалась.

Я округлила глаза. Что ты имеешь в виду?

— Я накинул личину твоего Рыжего друга, как и на проходной его пропуск светился.

А я схватилась за голову. Боже, что ж это делаешься-то? Я даже не знала, радоваться или плакать. Получается, все видели меня с Милошем, и даже охранник на проходной в общежитие. Вот надежду Рыжику давать не хотелось совершенно. Он мне нравился, как друг, его флирт тоже радовал, но... я никогда его не воспринимала как возможного кавалера.

— Почему именно Милош?

— Ну так он за тобой пытается ухаживать.

— И ты совсем не ревнуешь?

— Бывает. Всё зависит от того, как ты кого-то воспринимаешь. К Милошу не ревную.

— А к кому ревнуешь?

— К Зорину.

— Поэтому на тебе личина Рыжика, а не Синеглазого, — хмыкнула я.

— А как ты меня называешь за глаза? — переменил он тему. Жук!

— Когда как, — я подняла на него взгляд, полный смущения. Он ждал продолжения. — Декан, мужчина, Олег, Олег Вячеславович.

— И всё? А как же прозвище? Ласковое, например.

Мы как раз подошли к номеру. И я безумно смутилась. Правда, даже не пыталась ласково его называть про себя. Почему? Подняла извиняющийся взгляд на Олега.

Обиделся?

— Я уже пойду. Дела... — сказал Олег, не переступая порог и отдавая выбитые покрывала, которые нёс всю дорогу. Значит, огорчился.

А я стояла и глядела ему во след. Не хотелось его отпускать, но что я сделаю? Остановлю, обниму, поцелую? Но не дам ли тогда ему ложную надежду? Он ведь любит, знаю. А я? Что я испытываю к нему?

Что делать? Как быть?

Он ведь сейчас скроется за поворотом и перенесётся. И я бросилась ему во след. Успела схватить его за пояс, прерывисто дыша.

Что же дальше?

— Радуга, — его голос стал хриплым.

— Олег.

— Радуга.

— Олег. Так и будем повторять это?

Он развернул меня лицом к себе. Провёл по моим щекам ладошками.

— Я не обижаюсь. Хотя ты права, ситуация обидная.

— У меня никогда не было отношений, я не знаю, как себя вести. Мне не хватает смелости в поступках и словах. А ребятам дала прозвища, ведь не воспринимала их серьёзно. Друзья. А ты... Ты солидный взрослый мужчина. Я порою стесняюсь называть тебя просто по имени. Зову про себя по должности, ведь и познакомились мы далеко не сразу. А ласково... Я не знаю даже, как называть. Ты отличаешься лишь своей долговязостью, ну не буду ж я тебя так называть. Обычно прозвища обидные Каланча, Дылда... У меня язык не поворачивается, — говорила я, глядя в эти насыщенные зелёные глаза, цвета сочной травы.

А сердце стучит тук-тук-тук.

— Мне пора. Нужно уйти до того, как Милош подойдёт к академии, и успеть выйти за территорию, чтобы проход не вызывал вопросов. До завтра, милая. И он чмокнул меня в нос и... Исчез.

А я постояла какое-то время, немного ошарашенно глядя в опустевшее место, и побежала доделывать уборку.

Минут через пятнадцать пришли наши. Хвалились подарками. Милош же сказал, что охранник так на него странно глядел и сказал что-то типа:

— Молодец парень, времени зря не теряешь. И о чём это он?

А я так глазки потупила. Мол, а я ни при делах.

— Радуга, о чём это он?

— А? В смысле?

— Ты не знаешь? — он удивился.

— Я уборкой занималась. Так что не представляю о чём говорил охранник.

Я лукавила, но признаваться не собиралась. На этом ребята ушли к себе на этаж, а мы с девочками стали разбирать подарки.

— Радуга, вот это тебе, — и Яся протянула мне свёрток. — Откроешь на Коляду.

Блин! Я же забыла про праздник. И ничего нашим не приготовила. А ведь мы не встретимся до Водосвета.

— Девочки, я сейчас!

И я заперлась в ванной.

"Олег, помоги!" — написала по обычному каналу.

Он явился тут же. Взгляд выражал беспокойство.

— Девочки, это вам! — послышался голос Рыжули за дверью.

А я не знала, как выразить Олегу то, что я хотела. А он улыбнулся. И обнял меня. А в следующий миг мы оказались в знакомой магической лавке с ювелирными магическими штучками. Он протянул мне деньги.

— Пять минут будет действовать личина, — шепнул на ухо и исчез.

Я увидела в зеркальную стену, что одета в меховую рыжую шубку, такие же варежки, а внешность не моя, а блондинки с карими глазами. На голове оранжевая шапочка.

Я окинула витрины взглядом. Глаза разбегались. Как и цены кусались.

— Что бы вы хотели? — спросил вышедший из подсобки старичок.

— Мне бы не сильно дорогое что-то пятерым девушкам и трём парням.

Я ещё высказала особые предпочтения насчёт подарка Ясе. Мне тут же посоветовали одну вещь.

Я рассматривала похожие друг на друга, но в то же время отличающиеся подвески. Они были довольно красивы, просто как украшения на шею. Маг-продавец, а это был именно он, сам изготавливал артефакты, поскольку каждый для него представлял не денежную ценность, а какие-то тёплые чувства, показывал вещи. А я кивала и откладывала, что нравилось. Когда подарки были выбраны и упакованы, и я рассчиталась, из моих денег, что я могла занять у Олега, оставалось ровно половина — месячный заработок.

— Скажите, а есть у вас что-то особенное для сильного мага в пределах этой суммы? — и я протянула старичку оставшиеся деньги.

Он мне показал три вещи, одна из которых была совсем особенная, если её подарит человек, испытывающий нежные чувства к магу.

Я взяла эту вещицу бережно и дрожащими руками спрятала в нагрудный кармашек в своём брючном костюме. Остальные подарки мне сложили в подарочный пакет.

Когда я уже собиралась уходить, почувствовала, как меня обнимают сзади и пространство переменилось на ванную.

— Благодарю.

Олег кивнул и исчез.

А я вышла из ванны.

Вручила близняшкам по коробочке, велев открыть только на Коляду. А потом отозвала Ясю в единственную отдельную комнату — ванную.

— Это тебе.

— Но как ты...?

— Мне кое-кто помог.

А она так лукаво улыбнулась. Мол, знаем мы этого кого-то. А что я могла сказать? В сердце разливалась нежность.

— Наденешь сразу, как я выйду.

И я выскользнула из ванной. А потом, спустя секунд десять, услышала довольный визг подруги. Она выскочила из ванной. И кинулась обнимать меня. Ясоня светилась от счастья. А мне было очень приятно, что подарок по душе пришёлся. Люблю дарить подарки, даже больше, чем когда мне дарят.

— Что, что она тебе подарила? — подскочили близняшки.

А Яся показала им свою длинную рыжую косу.

— Только твой накопитель теперь пустой, — грустно вздохнула я.

— Не важно! Теперь не важно, — у неё появились слёзы на глазах.

Она ведь домой едет, а дома не знают о её безрассудном поступке. Судя по тому, что я слышала из наших разговоров, она очень боялась предстоящего разговора с родителями, что потом всю жизнь будут припоминать ей это. Вот и подумала, что лучшего подарка и не придумаешь. Поэтому сразу озвучила продавцу своё пожелание и была готова отвалить в размере своей зарплаты за этот артефакт. А вышло довольно дёшево, чуточку дороже, чем подарки другим друзьям.

Девочкам я подарила маленькие брошки, которые меняли внешность, ну, не само лицо, а вот цвет глаз и волос, как и длину волос, могли изменить. Надеюсь, им понравится. Подарки были разовыми, поэтому и недорогими. Ясина серебряная подвеска в виде жемчужной капельки ускоряла рост волос, используя внешний накопитель, тоже лишь один раз.

Потом мы пошли на этаж к парням.

Девочки подарили от себя кто-то запонки, кто-то часы, ещё там по мелочи. Яся подарила Вихрю вязанный свитер, при этом безумно краснела. А наш прохвост вдруг смутился, потупил взор, и притянул девушку к себе, целуя в губы. Близняшки же, пока парочка целовалась, подарили Милошу какие-то купленные безделушки.

А я им подарила по браслету-отражателю. Они ведь на практику собираются, опасность может подстерегать. Вот и защитит их вещица, пусть и однажды.

Вроде бы все остались довольны.

Надо будет ещё Зорина выловить и подарить ему подарок. А ещё Олегу хотела сделать приятное. Поначалу я хотела подарить ему то, что купила в магазине, но увидев Ясино творение, решила, что лучше я сделаю своими руками. Правда, для этого придётся попросить об услуге декана, но, надеюсь, не откажется.

Куратору нашему я взяла зачарованные хирургические инструменты. Выглядели они как серебряный перочинный нож, и вполне могли выполнять эту функцию. Но если слишком прижмёт, превращались на несколько часов в скальпели, иголку с ниткой, зажим и что-то там ещё. Причём, навыки лекаря-хирурга были необязательны. Активировать можно было влив заранее какое-то количество целительской силы, а потом когда целитель не мог выполнять свой долг, могли сослужить хорошее дело.

Про Зорина спросила я в медблоке. Там он и нашёлся. Смущаясь и краснея, я вручила ему подарок и спряталась за Ясину спину, которая тоже ему что-то подарила.

А после, мы вдвоём выскочили оттуда и, хохоча, убежали к себе наверх.

Вечер провели дружной компанией в книгохранилище, где все вместе играли в настольные игры. Снежане я не стала дарить — успеется. Зорина с нами не было. Лишь двое наших прохвостов-парней, да мы с Ясей и хозяйкой владений. Близняшки уже отчалили домой — за ними машина приехала. Можно сказать, что веселились в тёплом семейном кругу, стол накрыли со сладостями да солкой, что мне мама надавала, ещё ребята по паре блюд принесли — сами готовили. Салаты да тортик.

Ну и мы шутили и веселились почти до трёх ночи.

А с утра отчалили оставшиеся друзья. Было грустно с ними прощаться, но, как Яся сказала:

— Хватит слёзы лить, прощаемся ведь не навсегда.

— И то верно!

Провожать никого не велели. Старшие курсы по кучкам разбились вокруг магов-преподавателей и те их вмиг перенесли куда-то на практику. А Яся уехала на машине-извозчике, я ей помогла дотащить пару чемоданов, которые она умудрилась набить и оттаскивала к родителям подарки и ненужные вещи. Ведь шкаф наш не резиновый. Новые вещи появляются постоянно.

Было грустно, поэтому я не пошла на работу. Знаю, надо. Но хочу поспать сегодня чуть подольше, тем паче ночь почти без сна.

Глава 15

Я была безусловно рада, что Олег в просьбе с подарками не отказал. Но всё же мне было неловко. Я на следующий день просила прощения, что отвлекаю от его дел и прочее, на что он злился.

— Ну что не так? — спрашивала его.

— Прекрати так себя вести!

— Как так?

— Постоянно беспокоиться, что отрываешь от дел и бла-бла-бла. Я рад помочь. Точка. Мне приятно, что ты обращаешься ко мне и выходишь из своей скорлупы. Точка!

Может, он прав, и я слишком зажата и боюсь побеспокоить? Но ведь людям не всегда приятно, когда их тревожат, заставляют делать что-то, даже если всё это в вежливой форме.

Помню моя тётка жаловалась маме, что все от неё чего-то хотят. Того отвези,того привези. У неё машина есть, и она сама водит. И жутко бесилась, что всегда всем вынь да положь, а о её планах не интересуются, хочется ей куда тащиться или нет. И о ней никогда не позаботятся и не спросят, может ей что нужно. Понятное дело, что если б так предложили, она б, может, из вежливости отказалась, не желая беспокоить других, но такое внимание было бы приятно.

Вот и вроде Олег тоже сказал обращаться, вот только беспокоить его постоянно не хочется. А с другой стороны — наоборот, к другому точно не обратилась бы, к тому же Зорину, разве что к ребятам, с которыми мы на равных.

Дел и правда было много. То одно, то другое. Кому-то сессию закрыть, зачётку подписать. Часть студентов-первокурсников осталась на каникулы в академии, ведь не сдали с первого раза всё, хотя вроде бы сдавать немного. Вот и бегали, а мне надо было им закрыть зачётки, выписать хвостовки, ведомости заполнить, подписать. И пусть вычислитель упрощал работу, но не на много. Скучать было некогда. И я вот подумывала, а если б Олег разрешил мне уехать, то всю эту работу сам бы сделал или оставил на мне? А потом я бы крутилась как белка в колесе, ничего не успевая. И учёбу б запустила с работой.

— Всё, по домам! — раздался его голос рядом, заставив меня вздрогнуть.

Я думала он давно ушёл. Просто завтра Коляда, выходной, а мне хотелось завершить все дела до рождения молодого солнышка. Негоже откладывать всё на два дня вперёд, да и примета плохая, я даже с утреца сегодня прибралась в номере, чтобы на завтра всё было чисто. Взглянула на часы. Ого! Засиделась почти до полуночи.

— А ты не ушёл?

— Дела, — он улыбнулся. — Хотел всё завершить.

Приятно осознавать, что не я одна такая.

— Так что? Закончила?

— Совсем чуточку осталось.

— Давай помогу.

Хотела возразить, а потом решила, что незачем. Объяснила вкратце, что нужно, и вдвоём дело пошло быстро. За десять минут мы управились. Я навела на столе порядок, отметила, что на его рабочем месте тоже всё сложено аккуратно.

— Что это ты всё сложил? — подколола его.

— Что ж думаешь, я всегда такой, вещи свои разбрасываю?

— Ну... — замялась я. Ведь так и думала. Правда, дома у него разбросанной одежды не заметила.

— Бывает, когда я нервничаю, всем что-то от меня надо, тогда и убираться не стану.

— А говоришь ещё чтоб беспокоила в любое время, — с укором сказала я.

— Ну, ты ж — не все. Тебе я рад помочь. Ты — личное, а не работа. Наоборот, помогаешь мне отвлечься от проблем.

— И новые создаю.

Я встала, выключила Вычислитель и собиралась взять свою шубку.

— Хочешь, домой сразу перенесу?

Подумала, что неплохо б прогуляться. Под звёздами, по морозу. Слышать, как хрустят снежинки под валенками, чувствовать, как мороз кусает щёки и нос. Мою заминку декан расценил как отказ.

Куртку мою он взял и помог одеться. Сам тоже накинул на плечи тулуп.

Значит, идёт со мной. Отчего-то стало приятно и тепло в душе, что пойду именно с ним.

На дворе в свете фонарей кружились снежинки, точно рой мотыльков. Красиво. Снег новым свежим покрывалом утеплял землю.

А мне вдруг безумно захотелось плюхнуться в мягкий сугроб.

Олег ушёл вперёд, а я осталась, осматривая где бы поглубже можно безопасно упасть.

Найдя нужное место я поддалась желанию, испытав, как земля на какой-то миг уходит из-под ног, как я падаю и меня ловят заботливые руки дедушки Корочуна*.

(Корочун* — прототип деда Мороза, считался какое-то время злым духом, покровителем морозов, покровителем зимы. В то же время это аналог Коляды. Как все духи, по сути не является злым или добрым).

Тысячи снежинок поднимаются вверх, а потом вновь падают, уже на меня. А я любуюсь ночным серым небом, с золотистым оттенком.

Снежинки взмыли вверх, а потом вновь начали падать, обдав меня потоком ветра. Что-то, кажется, такое уже было! Я повернула голову в сторону упавшего тела.

— Ты безумец!

— Сама такая! — вроде бы обиды в его голосе не слышно.

— Ну так сколько мне лет, а сколько тебе?

— Иногда полезно вспомнить беззаботное детство.

В душе заиграла скрипка быструю красивую мелодию. Очень люблю этот струнный музыкальный инструмент. Она пробирает до глубины души.

— К тому же, не записывай меня в старики. У магов время по-другому тянется. Мы можем жить тысячи лет молодыми, а потом в один миг постареть.

— И сколько же тебе?

— Если оценивать по шкале человека — двадцать пять.

— А мага?

— Не скажу.

— Сам же говорил задавать вопросы, — надула губки я.

— Есть ответы, которые не стоит знать.

— В смысле?

— Ты сама отказалась быть моей невестой. Так что...

Я повернулась к нему лицом, подпирая голосу рукой.

— Значит, шантажируешь?

— Нет. Но есть то, что опасно знать. Да и метка невесты на тебе имеется. Тебя защищают. Но ты женой ведь не стала. Когда становишься женой мага, носишь его отпечаток на себе. По сути вы как бы становитесь единым целым. Он может проявляться в тебе, а ты — в нём.

— Перемещение?

— Нет. Но способности сливаются. В минуты опасности эта связь помогает мужу появиться в твоём теле и защищать его способностями.

— Это так со всеми магами?

— Со всеми обученными.

— А если у парня пассивные способности, ну, как у Милоша? — именно он вдруг вспомнился.

— Почему ты считаешь его магию пассивной? Ты знаешь, что даже твоя — это оружие. Причём сильное.

— А магия любви как может быть оружием?

— Если он полностью обучится, может управлять людьми. Они будут влюблены в него и выполнять любые его приказы.

— И нет способа противостоять этой магии?

— Связь и защита.

Связь — как жены мага, а защита — подобная моей? Меня ведь тянуло к нему, пока защита не сработала. И пусть я хотела этого, но, видно, распознавать магическое воздействие заклинание умеет.

Мы ещё какое-то время лежали и смотрели на золотистые снежинки, и даже какое-то время молчали. Я неожиданно увлеклась рассматриванием падающих кристалликов, вдыхала особый морозный воздух, а Олег не тревожил. Знает, когда стоит помолчать. Похвально.

Потом здравомыслие победило — слишком долго лежали. Простывать не стоило. И я встала, Олег — следом. Довёл до общежития, а дальше не пошёл.

— Какие планы на завтра? — не хотелось так просто его отпускать.

— Я зайду с утра пораньше. Перенесу тебя домой. Будь готова.

И он пошёл в сторону проходной. На душе сразу стало так одиноко. Я долго не могла уснуть. Всё думала про наши отношения, вспоминала его улыбку, от которой порою щемило сердце.

Проснулась я от того, что на меня кто-то смотрел. Он лежал на месте Риты, подперев голову рукой.

— Давно ты здесь?

— Минут пять.

— Будить не стал. Отчего?

— Хотел на тебя спящую поглядеть.

Волосы у него были собраны в хвост, а сам был в домашнем халате. Это всё, что удалось рассмотреть в утренней мгле.

Но это не помешало мне покраснеть от воспоминаний. Неужели под низом ничего нет? Зачем он в таком виде явился?

Я сглотнула. Сразу наталкивает на непристойные мысли.

— И как, храплю? — попробовала начать разговор, чтобы отвлечься от ненужных мыслей.

Но вместо ответа он вдруг очутился рядом со мной. Я инстинктивно отпрянула.

— Давай перенесу. Закрой глаза.

— З-зачем? — я не боялась, но от волнения стала заикаться.

— Мне нужно считать твои мысли.

— А ты можешь?

— Нет. Но я могу впустить тебя к себе, и в это мгновение попробовать считать. Думай о комнате, где хочешь оказаться.

И обнял меня. И хоть я была в пижаме, но ощутила, как у него раздвинулись полы халата, а там он голый.

Аааааа! И как думать о той комнате, когда он ко мне прикасается?

И в следующий миг пространство изменилось на мою комнату дома у родителей.

— Я пойду.

— Что это было?

— Психологическая атака. Развлекайся!

— А ты?

— А я что?

— Отмечать будешь?

— Нет.

— Почему?

— Не с кем.

— Оставайся со мной.

— И как ты объяснишься с родителями?

Он прав. Представить своим женихом? Но это ведь будет обман.

— Отдыхай, Радуга. Но из квартиры не ходи. Экспериментировать некогда, но в случае чего — знаешь, как со мной связаться.

И он просто исчез.

Нужно было вставать. Но я лежала и глядела в потолок. Комната была погружена в сумрак. Только-только начало светать. Это ж сколько сейчас времени? Около восьми утра показывали настенные стрелочные часы. Но думала я сейчас об Олеге и его словах.

Значит, в моменты близости я уязвима и меня может кто угодно считать. Плохо. Нельзя позволять кому-то находиться так близко.

Получается, что он может переноситься лишь в знакомые места. Вот только как мне теперь объясниться с родителями?

Я ведь в пижаме. Тут уж не отделаешься словами "знакомый маг перенёс".

Попробовать переодеться? Я включила свет, полезла в старый дубовый шкаф, доставшийся мне ещё от бабушки, открывая дверь резко, надеясь, что он не скрипнет.

— Хух, — вырвался вздох облегчения.

А потом быстро стала выискивать пристойную одежду.

Нашла в закромах платье, которое одевала на свой выпускной. Простое, но в то же время, нарядное. Сойдёт!

Быстро переоделась, а потом уж стала копаться в своих вещах в поисках выкройки. Я была не сильна в вязании, как Яся. Та в голове придумывала узоры и могла связать любую вещь без схемы. А я так могла только шарфик связать, где лишь лицевые и изнаночные петли, чередующиеся по две.

В школе занималась шитьём да вышивкой. Но опять же, по выкройкам и схемам. После подарка Вихрю от Ясони, я тоже захотела сделать для Олега что-то своими руками. Но за работой, так и забыла обратиться к нему с просьбой перенести меня сюда, а теперь времени вообще не было.

В школе мы шили жилетку. Естественно, что она была маленькая, и выкройку надо было увеличивать, но ткань у меня осталась. Клетчатая такая, зелёно-чёрная шерстяная трикотажная. Ему пойдёт. Когда покупала её, долго выбирала. Мне нравился один мальчик, хотелось сделать ему приятное, и в день воинской славы хотела ему подарить, но на него засматривались многие. И когда девушки одна за другой стали дарить жилетки, я свою просто спрятала, решив, что неоригинальной быть не стоит. Ну а после как-то чувства остыли.

Нашла! Ура!

Я вытащила на свет пакет с первым моим шитьём и куском ткани. Родненькая! На месте! Радовалась я.

Прислушалась. Тишина. Я хоть и не шумела особо, но родители могли ведь и свет заметить, да и просто почувствовать, что дома кто-то есть.

Потом стала кроить. В комнату дверь была закрыта, а поскольку время раннее и выходной, можно было надеяться, что если буду себя тихо вести, то к пробуждению родителей я уже всё сделаю.

На моё счастье, они не услышали даже работу машинки. Пришлось, правда, подоткнуть щель у двери одеялом.

Я любовалась на сделанную трикотажную шерстяную жилетку. По идее, должна прийтись ему впору. Но замеры я ведь не снимала. Поэтому переживала по этому поводу. А ещё — понравится или нет? От подарков не принято отказываться. Но всякое бывает. И тогда это не то, чтобы позор или оскорбление, но обидно дарителю будет однозначно. Положив жилетку под подушку, я убрала за собой всё и тогда уже выскользнула из комнаты.

Родители так и спали. Это было подозрительно. Я вошла в их комнату, проверила, что всё в порядке, пошла по квартире. Еда наготовлена, то есть к торжеству готовились. Но максимум, до которых обычно спали — до десяти. А времени уже пол-одиннадцатого. Тревога нарастала с каждой минутой. Я не знала, куда себя деть, пока давала им полчасика, потом ещё часик. Родители выглядели вполне обыденно. Потом пошла всё же их будить. Вот только без толку. Страх обуял мою душу. Что же делать?

"Олег, родители не просыпаются," — написала по экстренному каналу. Ведь, правда, экстренный случай.

Он вышел в тулупе из моей комнаты. Был где-то на улице. Я оторвала его от дел? Но сейчас не время было сожалеть. Стал осматриваться, увидел меня. Я показала взглядом на спальню родителей.

Олег прошёл, на ходу раздеваясь и... матерясь на незнакомом мне языке. Потому что это было так эмоционально окрашено, что не воспринималось ни как заклинание, ни как что-то ещё.

— Радуга, воды принеси.

— Много?

— Ведро.

Хотелось спросить, сырой или кипячёной, и холодной или горячей, но я решила, что это или не важно или от меня ждут нужного решения.

Еле нашла ведро. Мама перестановку сделала за время моего отсутствия. Я набрала из-под крана холодной воды, потом притащила в комнату тяжёлое ведро.

Олег сказал, куда поставить. Подозвал меня жестом, после чего начал читать какое-то заклинание монотонным усыпляющим голосом. Вода из ведра поднялась в воздух и облетела по кругу всех нас. Капельки воды образовывали идеальное поверхностное кольцо.

— А теперь зови их.

Хотелось спросить, как? Но я просто прислушалась к себе. И стала мысленно звать мамочку и папочку. Дыхание родителей изменилось с глубокого размеренного на такое, как при пробуждении. И постепенно они стали пробуждаться. Я облегчённо выдохнула. Родители проснулись и в глазах появилось непонимание, растерянность, когда увидели замкнутый из воды круг, меня и Олега.

— Радуга? Что происходит? — папа сел в постели.

— Я...

— Радуга, я пойду, — мягко сказал Олег, вода разорвала круг и собралась обратно в ведро. — Воду вылей в канализацию.

— Погоди. Выйдем? — я смотрела только на Олега, понимая, что он сейчас чувствует себя лишним. А объясняться с родителями он явно не будет.

Подхватила ведро и направилась из комнаты, прикрывая за выходящим Олегом дверь.

— Что происходит? — задала ему вопрос, ставя ведро возле своей комнаты, потому как не пушинка, чтоб держать его столько времени в руках.

— Придёшь, проведём обряд очищения. На тебе было заклинание, вредящее твоим кровным родственникам. Сработало в момент перехода, как только ты оказалась поблизости. И повезло, что они в этот момент спали.

— Как это заклинание? Откуда?

— Радуга, в тебе столько всего намешано. Надо разбираться и раскладывать на составляющие, и глядеть, что к чему.

— Это заклинание могло убить родителей?

— Да. Сродни летаргии, только всё усубляющейся. В следующий раз не жди, прислушивайся к чутью. Есть тревога — вызывай меня сразу.

— Я не знаю, как тебя отблагодарить, — начала я.

— Не стоит.

— Олег, не уходи. Пойдём! — и я схватила его за руку, чтоб не улизнул.

Он чувствовал себя неуютно, мялся.

— Если хочешь отблагодарить, то не надо, — начал он.

— Обещай, что не уйдёшь любым способом, пока я не разрешу.

Он закатил глаза, явно не желая такого обещания давать.

— Ну? — я всё ещё держала его, ожидая заветных слов.

— Обещаю, — с неохотой сказал он. Выглядел он забавно. Взъерошенный, с перекинутым через руку тулупом. Головной убор он не носил, во всяком случае я ни разу не видела. И в этот момент мужчина казался таким милым моему сердцу.

— Хорошо. Закрой глаза, — волнуясь сказала я.

Когда он послушался, я отстранилась, взяла жилетку, прислонила к его спине. Подходит. Надеюсь, понравится.

Он был в чёрной рубашке, заправленной в такие же брюки. Хотелось подарок сразу одеть на него, но... я смущалась. А вдруг ему не понравится, а я уже натяну.

И я, безумно волнуясь, перекинула ему через свободную руку жилетку.

— Наклонись, — прошептала я.

Он чуть наклонился, и я чмокнула его в щёчку.

— С рождением солнышка, Олег Вячеславович! — прошептала ему на ухо. Вот только улизнуть быстро мне не дали, его руки обняли меня, притягивая очень близко. И в следующий миг он поцеловал, в губы. Безумие, но какое ж приятное, дрожью разливающееся по телу. Чтобы устоять, пришлось обвить его шею руками.

В комнату постучали, нарушая столь волнительный и несомненно приятный миг.

На мгновение наши взгляды пересеклись, сколько чувств было в этих зелёных глазах. Нежность и страсть. И... облегчение. Он отстранился и исчез.

А в комнату вошёл отец, уже переодевшийся из ночной в парадную одежду — гостя встречает, которого уже и след простыл.

— Радуга, солнышко, а где наш гость?

— Ушёл, он не любит объясняться.

— А ты не хочешь пояснить, что он тогда здесь делал и кто это?

— Это мой начальник — Олег Вячеславович. Он — сильный маг. Ну и когда вы в полдень не вставали, и я не могла вас добудиться — забила тревогу.

Отец обнял меня, потом присоединилась мама. Она выглядела немного бледной и уставшей.

— Малышка, что это было? — спросила она, заходя в мою комнату. И у неё в руках было злополучное ведро.

Я вырвалась из объятий отца, перехватила у мамы ведро и пошла его выливать. Мало ли, кто к воде притронется, и какие последствия будут.

С родителями пришлось объясняться, уже в кухне. Точнее довелось сказать, что я не знаю, что это было, ведь реально, не знала. Какая-то магия, а подробностями я не располагала. И лучшая защита — нападение! Вот и стала спрашивать, что они делали накануне и куда могли вляпаться. Общался ли кто с ними подозрительный? Оказалось, что и правда, был один человек, женщина-гадалка в переходе. Уж очень сильно пыталась маме напророчить судьбу, а отец вежливо отказал и силой вырвал маму из загребущих лап гадалки. И да, она к маме успела прикоснуться.

Не зная, важно ли это, передала всё по обычной связи Олегу.

"Хорошо, я разберусь."

"Олег?"

"Да, любимая."

"Это не опасно?"

Он какое-то время молчал, а после выдал:

"Я приду за тобой вечером, за час до полуночи."

Понимая, что отвечать он не будет, я всё же аукнула его.

"Олег?"

"Да?"

"Будь осторожен."

Так хотелось его обнять, прижать к себе. Знаю, он рискует. И поняла, что не вынесу, если потеряю его. Поняла, что он мне очень дорог. Только вряд ли он услышит это мысленное признание.

Значит, времени у меня до вечера.

Родители стали допытываться, какие отношения у меня с начальником.

— Только не говори, что деловые, — предупредил отец.

— Так деловые и есть.

— Ага, поэтому он на тебя так глядел, а ты на него.

— Пап, он ко мне неравнодушен, как впрочем, и я к нему. Но отношения у нас именно что рабочие.

— Радуга, ты ведь понимаешь, что не можешь встречаться ни с кем?

— Ты это о чём? — я догадывалась, что отец про жениха говорит, но мне он об этом не рассказывал.

Он сделал виноватое лицо и сознался во всём. А также в том, что мама сказала, что мне в прошлый раз поведала давнишнюю историю.

— Пап, дело в том, что жених дал мне свободу действий. Я могу встречаться с кем хочу.

— Нет, не можешь! — резко вымолвил отец, вставая со своего места. Заметался по кухне. — Уже взрослая девочка, должна понимать, что долг чести никто не отменял.

А меня взяла такая обида. Почему, когда я наконец разобралась в своих чувствах, всё накрывается медным тазом?

На глаза выступили слёзы. Отец был прав. Я не могла его винить в заботе о чести нашего рода. И да, проскальзывала мысль, что почему я должна расплачиваться своим счастьем за жизнь отца. Но подумав, решила, что без него моя жизнь сложилась бы по-другому. Если б был выбор изменить прошлое, я бы не стала менять.

Мы общались с родителями до трёх дня, почти сумерок, когда они оделись на улицу собирать костры, а я осталась дома. Никакие уговоры не действовали, ведь я помнила слова Олега. С родителями я сразу простилась, не обговаривая время своего покидания отчего дома.

Настал час действовать. Я безумно волновалась.

Заперевшись в своей комнате, стала думать о суженом, меряя шагами пол. На улице уже стемнело, но я не стала включать свет.

— Суженый. Знаю, ты меня слышишь. Приди, прошу.

Я села на свою кровать, не в силах подавить волнение и дрожащие ноги.

Пространство поплыло.

Предо мной появился смазанный силуэт.

— Что ты хотела? — голос холодный, словно оторвала его от важных дел, и он недоволен.

— Я готова стать твоей, — смело сказала я, не давая себе возможности передумать. Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь.

Он приблизился быстро, словно дуновение ветра.

— Хорошо! — сказал он и впился в мои губы поцелуем.

Глава 16

На душе было тяжко. Суженый явился, как я и предполагала, быстро. Думать о другом мужчине я себе запретила. Жених не виноват в том, что я влюбилась в другого, он не заслуживает чтобы в моменты близости пред моими глазами возникало лицо Олега. Это я считала предательством.

Поэтому как пространство начало меняться, я думала о всех мгновениях, проведённых с тенью.

Сколько раз он меня спасал. Я смогу полюбить его.

— Что ты хотела? — от его раздражённого голоса в душе оборвалась какая-то ниточка. Стало на мгновение больно. Я потревожила. Не хотела, прости. Хотелось извиниться, просить прощение, что побеспокоила, сказать, что передумала. Но я не могла так поступить. Не с ним.

— Я готова стать твоей, — выпалила я быстро, не желая пересмотреть своё решение, не давая себе возможности поступить подло.

— Хорошо! — и он приблизился мгновенно, и я бы отступила, если б стояла, но... Его приближение подействовало на меня усмиряюще. Страх прошёл. Осталось лишь какое-то волнение. Его близость манила. Пространство поплыло перед глазами, словно, и правда, марево предо мною. всё ближе и ближе. Он наклонился, откидывая меня на постель, и в следующий миг наступила темнота.

Нет, я не перестала ощущать себя и мир, не уснула, не потеряла сознание. Просто очутилась в кромешной ночи, где ни звёзд, ни чего-то ещё.

Только он рядом. Его дыхание, его поцелуи. Подо мной ничего не было, я больше не ощущала опоры, но при этом какая-то сила словно удерживала меня в том же положении, что и раньше.

— Я беру тебя в жёны, отныне и навсегда мы становимся единым целым, — прошептал он, обжигая своим дыханием мочку уха, заставляя сердце стучать быстрее, жар разливаться в груди и внизу живота.

Слова сами собой пришли на ум.

— Я становлюсь единой с тобой, твоей женой, отныне и навсегда.

И он поцеловал меня. Жарко, обжигающе. Словно прорываясь сквозь рот внутрь меня, заполняя меня этим теплом, наполняя меня всю, каждый орган, каждый пальчик, каждую клеточку.

Это было так необычно, так приятно. А потом он словно вмиг покинул меня. Стало так холодно. Всего мгновение я ощущала себя потерянной и одинокой. Как, однако, быстро привыкаешь к хорошему.

Платье потянулось вверх, оставляя меня лишь в нижнем белье. Но и оно вскорости было снято.

Все мысли разом выветрились, остались лишь его поцелуи и ощущения.

Я сходила с ума от его прикосновений. Чувствовала как волоски на теле поднимаются, как его упругое тело ложится на меня, как он проникает внутрь, заставляя желать большего, и как эйфория затмевает все неприятные ощущения.

И поняла, что своей жизни без него не представляю.

А потом даже сквозь веки я увидела свет. Попыталась открыть глаза, но такое яркое зарево было всюду, что резало глаза. Пришлось просто отдаться ощущениям этого наполненного страстью мгновения.

Пришла в себя я лишь тогда, когда всё завершилось, тепло его тела покинуло меня. Я открыла глаза. Значит, мы перенеслись в общежитие, прямо в номер.

— Одевайся и иди веселись со всеми, — сказал муж-туман.

— А ты?

— У меня есть незавершённые дела.

— Ты обещал показаться, — намекнула я на давний уговор. Мне было немного страшно узнать, кем он являлся в моём окружении. Я боялась разочароваться, и обмануться в ожиданиях.

— Не сейчас. Безопаснее будет, если ты не будешь знать, кто твой муж. И... Никому не говори про замужество.

— А аура...

— Она изменилась. Тут уж прикрыть не выйдет, слишком много маскировочной магии может привлечь ненужное внимание.

— Хорошо, я буду держаться подальше от народа.

— Нет, не надо. Живи, как и до этого. Можешь даже флиртовать, но защита сработает, если прикосновение будет не дружеским. Извини, но отныне ты только моя.

На этом марево поцеловало меня, кстати заметила, что у него есть борода и усы, и ускользнуло, просто растворившись в воздухе.

А я была счастлива и пока не жалела о своём решении.

На дворе в окно было видно довольно много народу, занятого подготовкой к празднеству.

Я достала серьги в виде бабочек для Снежаны. А ещё надо было открыть подарки близняшек, Яси и ребят.

Одежду себе пришлось искать новую, а вот где меня раздевал муж, я даже не знала.

"Олег, я уже в общежитии. Извини за беспокойство," — решила предупредить своего начальника. Он ведь обещал прийти к моим родителям и забрать меня. Не хочется заставлять его беспокоиться и использовать лишний раз магию переноса.

Вообще я в книгах по общей магии читала, что этой магии в принципе может научиться каждый, только вот затраты силы очень большие. Поэтому обычно она начинает быть доступна только на последнем курсе, когда способность накоплять энергию возрастёт во много раз.

"Хорошо. Я приду поздно на праздник, как и договаривался с тобой," — ответил Олег.

Мне было неловко перед Олегом. Всё же я дала ему повод думать, что у нас всё ещё может быть. Ещё и подарок такой сделала. А тот, что выбирала в лавке для Олега, я подарю теперь уже мужу. Всё же он для меня отныне и навсегда — особенный.

Ну вот, муж, а я даже не знаю, как его звать. Так и буду обращаться мысленно и вслух: муж да муж.

Достав все подарки и рассовав их по карманам, я принялась пересматривать свои вещи. На Коляду обычно сжигали сломанную деревянную утварь, которую починить было нельзя, одежду сжигать не принято было, ведь она содержала нашу энергетику. В старину рубашки носили, которые потом переходили детям: мужнина — сыну, жёнина — дочери. Не целиком, конечно, а просто выкраивалась одежда из родительской. А новорожденным на пелёнки шла.

Но ежели одежда уже заношена была до дыр и не поддавалась ремонту, тогда оставляли на тряпки или сжигали на Коляду.

У меня не было такой одежды, но было бельё, которое я больше ни разу не надевала — то самое, которое стало свидетелем совершённого нападения, когда защита испепелила злодея. Вот от этих воспоминаний хотелось избавиться. Прихватив вещи и несколько банок с соленьями для братского стола, я отправилась на праздник помогать народу.

С этого вечера начинались Святки. И колядники ходили по домам. Я когда выходила, заприметила ряженых, повернувших на наш этаж. Разве запрет на вход номера не распространяется в этот вечер? Можно было б обождать их, но, блин, и угощений для них нет. Всё же без возможности куда-либо ходить, чувствую себя неуютно.

Есть, правда, ещё принесенные из дому в прошлый раз — варенье, солка. Но пойдёт ли на подарок колядующим? Надо было б приготовить тогда пироги, но опять же, не озаботилась заранее. С этой работой из головы повыветрилось всё.

Обижать ряженых нельзя, они ж всяких бед могут нажелать. А оно мне надо? Считается, что колядующие представляют собой дедов из мира иного. И гостинцы потом частично в жертву миру Прави приносят — Пращурам нашим.

(есть три мира Яви — проявленный мир людей, мир Нави — низших существ, духов, которые не ушли в праведный мир, мир Прави — мир богов и предков, выполнивших своё предназначение в этом воплощении и ожидающие нового воплощения).

Поэтому разумнее будет подготовиться сперва, ходить ведь будут все Святки, а сегодня уж обойдусь.

Я вышла на двор, поздравляя с Колядой всех встреченных мною ребят и взрослых. Во дворе слышались песни.

Туда-то я и отправилась.

Весь свет внезапно погас. Фонари и светильники во всех зданиях академии. При этом голоса тех, кто уже был на торжестве, продолжались, а вот ряженые пугали народ в общежитии. Слышались визги девчонок. Я улыбнулась. Всё же вовремя покинула здание. Теперь следовало, можно сказать, наощупь найти народ, где должны были добыть новый огонь посредством трения, живой, обновлённый, который потом понесут по домам, и пусть очага уже давно нет в жилище, но традиции предков остались, и каждый, кто празднует со всеми, берёт себе лучину с огнём и заносит в дом, разжигая символический очаг(свечку) от возрождённого солнышка. Поздно я об этом вспомнила, надо было всё подготовить.

Ребята уж заготовили во дворе кострище, и собирались начать торжество. Я отнесла гостинцы на стоящие в сторонке столы, которые ломились от угощений.

Под обрядовые песни добывали огонь, от которого подожгли центральное кострище под песню "Гори-гори ясно, чтобы не погасло".

Ведущий начал сгонять всех в хоровод.

Пели песни, прославляющие месяц, солнышко. Начались народные игры.

Затем в костёр стали бросать сломанные деревянные вещи: парты, стулья, можно было бросить что-то своё. И я выбросила сумочку со своим бельём, с пожеланием, чтобы всё плохое осталось позади, а впереди с новым прибывающим солнышком было только хорошее.

Постепенно стали по кругу пускать вначале каравай — символ солнышка, от которого каждый откусывал по кусочку, в то время как другие возносили хвалы проявлению Рода Всевышнего: солнцу, небесам, звёздам, ветру, снегу, воде, земле и другим воплощениям нашего божества, которое имеет множество лиц, окружает нас повсюду, дарит свою любовь, посылает испытания и вознаграждает за преодолённые трудности.

Когда все собравшиеся вкусили каравай, то остаток хлеба принесли в жертву Пращурам нашим, бросив его в костёр. После этого по кругу отправили чашу в форме ладьи со взваром*, сваренным на природе с добавлением даров земли-кормилицы нашей.

(прим.авт. Взвар* (узвар) — компот).

Каждый отпивал глоток и передавал стоящему рядом соседу, вознося хвалы тем явлениям природы, которые ещё не звучали. То, что осталось, вылили в костёр, чтобы с огнём ушло в мир Прави.

После этого настал период братчины. Столы уже были расставлены, накрыты скатертями, заставлены всевозможными лакомствами и напитками.

Вокруг витали смачные запахи, от которых выделялась слюна.

Мы подходили и отведывали уже разложенные в мисках всевозможные блюда, которые принёсли празднующие. Болтали.

Тут и Зорин подошёл. Поблагодарил за подарок. Вручил свой. Снежана-таки нашла меня, сказала, что долго высматривала лица друзей, но только сейчас меня заприметила.

Я ей и отдала серёжки, делающие владелицу незаметной на пару минут. Всего они должны были прослужить сутки в общей сложности как артефакт, а она мне тоже коробочку вручила.

Снежана отвела меня в сторонку.

— Знаешь, почему я долго не могла тебя найти? Потому что искала твою ауру, и не видела её. И лишь сейчас заприметила, и что я вижу? Опять глупости? — она отчитывала, словно мамочка.

Но я подарила ей улыбку. Я счастлива, не это ли важно? К тому же, вины за собой не ощущаю, я не просто переспала с парнем.

Поняв, что толку её нотации не возымели, она стала допытываться:

— И кто он? — в голосе чувствовалось напряжение.

— Ты о чём? — недоумевая спросила я. Какая ей разница, с кем я совершаю глупости?

— Твой избранник, с которым ты... — она покраснела.

А я даже растерялась, не зная, что сказать. Но теперь до меня дошёл смысл. Беловласка просто ревновала.

— Муж мой, — потупила я глазки. Ну вот, и успокоить не могу её.

— О, поздравляю! — обняла подруга.

— Только никому ни слова.

— Обещаю! Так кто он? Я его знаю?

И что мне сказать?

"Скажи, что она может быть спокойна," — услышала голос мужа в своей голове.

Передав его слова, я заметила, как девушка тут же успокоилась. И кто же ей так нравится, что она нервничала из-за преподнесённых мною новостей? Помнится какое-то время по Олегу сохла, потом вроде прошло, но кто его знает. Да и Зорин ей вроде нравится. А ещё с Вихрем у них довольно тёплые отношения. И на кого думать? Пусть насчёт Вихря Снежана убеждала, что точно ни-ни, но не потому, что тот ей не нравился, а что отбивать у подруги не будет. А что если я сама отбила у Яси её Вихря? Вот, блин!

Тот ведь стихийник, как впрочем и Олег. Да и о Зорине я ничего не ведаю, кроме того, что он целитель. Магия ведь разной бывает и иногда развивается второстепенный дар.

Тут я заприметила Олега. Если честно, стало неловко. Как же мне с ним объясниться? Сомневаться в том, что он не увидит изменившуюся ауру, не приходилось. Я извинилась перед подругой и бочком-бочком, стала отходить.

На фоне где-то играла гармонь, и несколько девчонок запевали. Я пряталась за спинами людей, пытаясь удрать от Олега. И когда я уже зашла за угол здания, облегчённо выдохнула, закрыла глаза, оперевшись о стену. Хотелось плакать, честное слово.

— Пойдём, — услышала его голос совсем близко. — Нужно посмотреть, что в тебе ещё намешано.

Слёзы сами потекли из глаз.

— Не плачь, всё образуется, — он прикоснулся к щеке, вытирая слёзы.

Он не знает, о чём говорит. Как может всё образоваться? И самое грустное, что я даже не могла сказать ему, что замужем. Муж ясно дал понять, что распространяться не стоит. Может и зря Снежане сказала. Но Олегу я не могла сказать. От этого на душе так паршиво было.

— Пойдём, Радуга, — и он двинулся в сторону главного корпуса. Я вытерла слёзы и отправилась следом.

Мы не пошли в деканат, как я думала. Шли мы по ступенькам вниз. От приближения к источнику сердце стало стучать сильнее. И тёмный спуск озарялся светом всё больше. Олег повернулся ко мне. Он улыбался.

— Всё будет хорошо, веришь?

Да, я верила, но от этого слёзы всё равно продолжали течь по щекам.

Когда мы пришли в подземелье к источнику он сиял на всё помещение с колоннами, в котором находился. Зрелище было завораживающее.

— Давно он ожил? — не удержалась задать этот вопрос.

— Я так понимаю, ты и сама знаешь ответ.

И я поняла, Олег знает про меня. Про то, что я отдалась другому.

— Пойдём, — тихо сказал он.

— Ты не сердишься?

— Я ведь сказал, что для меня твоё счастье важнее.

— С чего ты взял, что я счастлива?

А он просто повернулся к источнику, как бы намекая: посмотри, какая чистая энергия, ты считаешь, что это могло бы быть, если б не твоё счастье?

Я и правда, в тот момент, когда находилась с мужем, была счастлива. Только он и я. Не было никого другого. Только наши прикосновения, слияние, и... любовь. Тогда что со мной творится сейчас? Что творилось ещё недавно, когда Зорин подходил? Почему я так реагирую на мужчин?

— Ну так что, смотрим, что в тебе намешано? — он повернулся ко мне, и получив кивок в ответ, продолжил: — Тогда подойди.

Я послушалась. Он предлагал прикоснуться к источнику. Вдруг вспомнилось, что при соприкосновении тела с чистой энергией уничтожается одежда. И я стала раздеваться, не смущаясь больше декана. А потом просто подошла к сияющему белым светом пламени, притронулась, сливаясь с ним. О, ощущение было, словно муж наполнил меня собою. Я едва сдержала стон наслаждения.

— Ну что там? — бросила через плечо Олегу.

— Я смотрю. Погоди чуточку.

Волосы мои, распустившись от соприкосновения с энергией, развевались назад, словно ветер дул от источника.

Магия пронизывала меня насквозь, даря неземное блаженство.

Олег делал какие-то пассы руками, словно в воздухе были какие-то невидимые мне вещи, а ещё некоторые заклинания подзывал к себе, говорил какие-то слова, и я ощущала, как струны-ниточки лопаются, лишая меня связи с ними.

Сейчас самое время было вспомнить о том, что никому не следует доверять. Но ему, как ни странно, я доверяла. Ощутила, как на меня накладывается вторая кожа. Знала, что это моя защита. И одно за другим наслаиваются другие заклинания, не такие сильные, кроме одного.

— Что это?

— Ты ведь и сама знаешь, — хитро прищурившись, сказал он.

Я прислушалась к чутью. Муж мой. Это была связь с ним. И это заклинание прошло сквозь защиту и спряталось в самом моём сердце. И чувства разлились по всему телу, словно биение этого главного органа. Я любила своего мужа. Не так, как Олега. Сильней. Гораздо сильней. В душе играла скрипка.

— Всё, выходи, — услышала зов позади себя. Послушно сделала два шага назад. Сияние постепенно уходило из моего тела.

— Благодарю, Олег, — и я стала одеваться.

Он подошёл сзади и переплёл мне волосы, достав откуда-то ленту. Моя ведь сгорела в источнике. Заботится. От этого становится больно. Принимать это, когда я принадлежу другому — слишком дерзко.

На Олега я сейчас глядела спокойно. Да, я его любила, но мужа сильнее. А Олегу была признательна за всё. Но мужу обязана большим.

— Сейчас будут зажигать колесо Коляды. Пойдём? — он не спрашивал, скорее звал. Я кивнула, глядя в его зелёные, такие родные глаза.

И он пошёл вперёд. А каждый мой шаг был след в след, при этом я едва касалась земли. Ощущалась какая-то невесомость во всём теле. Свет моего тела гас по мере отдаления от источника, а когда закрылись врата, что вели в подземелье, наступила кромешная тьма. Лишь его следы я видела в этом ступенчатом месте, покрытым чёрной краской.

Мы поднялись в главные корпус, а затем уже пошли рядом. Незаметно присоединились к остальным на празднике. Основной костёр уже наполовину прогорел и сейчас наступил час, когда нужно было зажигать колесо.

Девчата вновь запели, на этот раз без музыкального сопровождения, но их голоса были наполнены магией. По телу пробежались мурашки. А девчонки пели с закрытыми глазами, вознося руки к небу, и волосы у них теперь были распущены, они взмывали вверх. Колесо, привёрнутое на палку вдруг начало вращаться. А огонь из костра метнулся к нему, зажигая его. Колесо вращалось под песню всё быстрее и быстрее, а потом сорвалось с шеста и медленно полетело по воздуху с востока на запад, словно наше светило. И я вдруг тоже подхватила песню, и все остальные тоже. Магия пронизывала это место. А колесо вдруг стало увеличиваться в размерах и взмыло высоко ввысь к шпилю, от которого полетело на запад.

Мы продолжали петь, а я видела с высоты колеса, как люди на улицах поднимают свой взгляд ввысь и подхватывают нашу магическую песню.

Ощутила, как меня обнимает туман, из которого сотканы заботливые руки любимого. Колесо Коляды пролетало над нашей страной, всё набирая свой ход и озаряя ночь своим сиянием.

А когда оно всё же достигло Атлантического океана, при соприкосновении с водой просто превратилось в прах, который тут же подхватил ветер.

Песня закончилась. Я едва стояла на ногах, измождённая столь долгим пением. Да и народ во дворе тоже выдохся.

— Это впервые такое за пару тысячелетий, — услышала шёпот, обжигающий ухо. — Настала пора прыгать через костёр.

И я пошла, окутанная дымкой, которую, как мне казалось, никто не видел. И хоть костёр уже едва горел, при разбеге огонь вдруг вспыхнул с новой силой, поднимаясь стеной выше меня ростом. Я не боялась, просто прыгнула в стену пламени, ощущая, как очищаюсь духовно и телесно. Моему примеру последовали и другие. Кто-то даже кувырком прыгал. И это несмотря на то, что народ порядком устал. И откуда только силы взялись? Хотя, знаю: сейчас всё тут пронизано магией, которая напитывает всех. Пробудившийся источник.

А когда все прыгнули, то огонь перешёл, словно живой, на факел, воткнутый в палицу, а кострище погасло. Остались лишь красные угли. И ребята разувались, желая походить по ним. И я следовала их примеру. Угли обжигали, но не так, как снег. Но от углей исходила сила, которая напитывала уставший организм. Многие пробегали не по одному разу.

Ну а потом каждый мог взять лучину, зажечь её от факела, и отнести огонь к себе домой.

Я тоже не осталась в стороне. Люди расходились. Лучина горела ярко, освещая путь домой, а дорога к общежитию была заполнена огоньками, а некоторые тянулись и дальше, в сторону проходной. Было так красиво! Гораздо лучше, чем свет фонарей.

Если честно, то я не знала, куда девать огонь от лучины. Свечку я заранее не приготовила. Вот и сейчас поддавшись всеобщему настроению, раздумывала, что стану делать, войдя в наш номер.

Поравнялась с кем-то, как оказалось, со Снежаной.

— Радуга, вот ты где!

— Меня ждёшь?

— Ага.

— Пойдём к нам?

— Ну, ты ж знаешь, что нельзя.

А, ну да, всё время забываю, что в номера только проживающие входить могут. Снежана же даже в общежитие скорее всего войти не сможет.

— Ты правда, не против, если я... — она потупила взор.

Ну же, договаривай. Кого имеешь в виду?

— А он как на тебя смотрит?

— С интересом.

— Конечно, не против, — обняла подругу. — Да и я уж занята.

— Благодарю. Мне подарок очень понравился.

И только тут заметила, что у неё в ушах мои серьги.

Улыбнулась.

— А тебе мой понравился?

— Я пока не глядела. Как проснусь завтра, погляжу. В ночной мгле всё равно ничего не видать.

— Хорошо.

За сим и простились. Снежка так и не сказала, о ком говорит. А спрашивать её не удобно, да и выдам себя с потрохами, ведь сама её перед этим благословила, сказав, что это не муж.

Когда переступила порог, рука, направляемая кем-то потянулась в сторону полочки у входа. Стало страшно, но тут же пришло успокоение. Муж. Свечка вспыхнула, а за нею ещё одна, и ещё... Не знаю, сколько их было, но вся комната была озарена этим первородным светом. Красота! Комната уже не казалось привычной, а ещё каждая свечка была разной, необычной и огоньки получались отчего-то разноцветные. Волшебно! Лучина в моей руке погасла. Дверь позади меня хлопнула, но ни одна свеча не дрогнула. Вот только предо мною возникло марево. Сердце забилось быстрее. В предвкушении чего-то необычного. Его руки скользили по моим плечам, снимая куртку, а потом заиграла музыка, и меня пригласили танцевать. Он кружил, прижимал к себе, и от этого я распалялась всё сильнее. Это было похоже на тот первый танец с Милошем. Неужели это он? Но сейчас я не могла об этом думать. Лишь отдаться мгновению, его прикосновениям, которые манили сильнее всего.

А потом враз свет весь потух, и в меня впились его страстные губы. Руки скользили по моей одежде, освобождая от неё. А я его раздевала. Он прижал меня к стене, покрывая поцелуями ушки, шейку, безумно меня волнуя. Приподнял за ягодицы, заставляя обхватить его ногами.

— Люблю тебя, радужное моё солнышко. Безумно люблю. Как долго я этого ждал, каждый миг тоскуя по прикосновениям к такой желанной половинке.

Я обвила его шею руками, ощущая, что волосы у него завиваются в локоны до плеч. Он вошёл в меня довольно неожиданно, отвлекая от всех мыслей, и заставляя отдаться лишь первобытному ритму.

— Люблю тебя, мой призрачный муж, — прошептала я. И мир взорвался тысячами звёзд.

Потом мы лежали на моей постели, он распустил мои волосы, и просто гладил, иногда позволяя себе пройтись по моим губам, шее, груди, спускаясь ниже и вновь меня возбуждая.

— Поговори со мною, — попросила я, стараясь его отвлечь. От ласк отказываться не хотелось, но и одними прикосновениями общаться — мне этого было не достаточно.

А он расположился сверху на мне, беря навершие груди в рот.

— Расскажи о себе.

В ответ провёл бородой по груди, по животу, заставляя меня застонать и выгнуться.

— Подарки не надевай. И в руки не бери.

— Но почему?

— Потому что они не так безобидны, как кажутся на первый взгляд.

— Но ведь мои друзья не могли так поступить.

— Они — нет. Но тот, кто играет против нас — использует их, — и при этих словах он вновь вошёл в меня.

— Аааа!

— Больно? — испуганно спросил муж.

— Нет! Как ты можешь таким заниматься, когда мы разговариваем о таких вещах?

— Ты ведь сама хотела поговорить.

И в следующий миг он накрыл губы поцелуем, не позволяя больше отвлекаться на всякие недостойные мгновения мысли.

Глава 17

После бурной ночки я проснулась довольно поздно. Небо затянуло тёмными снежными тучами. Глаза открывались, отмечали светлое время суток, и вновь закрывались. А ведь сегодня рабочий день. С трудом заставила себя встать. Голодный желудок тут же дал о себе знать.

Мужа рядом не было, да и надеяться, что будет — если и не глупо, то весьма наивно. Выбрала себе мужа, и ничегошеньки о нём не знаю.

Но пока я не жалела ни о чём.

Прошлое полугодие я закрыла перед Колядой, теперь наступила пора заняться новыми делами. Например, составлением нового расписания у первого курса, а также Олег велел разработать методическую литературу для нового предмета по семейной психологии. А для этого надо было проштудировать просторы всемирной паутины и узнать, что это вообще за предмет такой и что должен изучать. Кто его вести будет, я не представляла, но Олег просил составить список специалистов, знающих своё дело, лучше авторов книг, хотя писатели обычно плохо разговаривают, но моё дело найти их контакты.

Доступ во всемирную паутину у меня был лишь на рабочем месте.

Всё это я обдумывала, пока переплетала волосы и приводила себя в порядок. Взглянула на себя в зеркало — несмотря на бессонную ночь, выглядела хорошо. Всему виной счастливая улыбка на лице.

На УС в виде браслета раздался звонок. Насколько я знала, входящие звонки могли быть лишь от начальника и родителей. Появилось нервно ожидающее изображение мамы над моей рукой.

— Да, — приняла звонок я.

— Здравствуй, доченька!

— Здравствуй мамочка!

— С рождением солнышка тебя.

— Взаимно.

— Видела, что творилось ночью?

— Огненное колесо? — уточнила я.

— Да. Никогда такого не видела. Красиво! Тут магия ведь замешана, — родительница не скрывала своего восхищения. И если раньше она довольно подозрительно относилась к чудесам, считая магов весьма опасными личностями, хотя теперь понятна была её предвзятость(сговор с магом и мною), то теперь что-то изменилось в её отношении.

— Да, вчера праздновали в академии, — скрывать не имело смысла, что мы приложили к этому руку, ну или наши голоса. Подробности рассказывать не обязательно.

— Но почему раньше такого не было? — вот тут слышалось уже возмущение. Ага, лишали нас такого зрелища!

— Видно, программа праздника поменялась, — я же не знала, как раньше было, может всё творилось просто в пределах академии. А сплетни порождать ни к чему.

Мама выглядела не слишком озабоченной, но весьма любопытной. Хочет спросить про гадалку?

— У вас всё в порядке?

— Да, более чем.

Если честно, хотелось ей сказать, что замуж вышла, но вовремя сдержалась. Снежке уже проболталась — хватит.

— Мам, у тебя что срочное? А то я проспала и жутко опаздываю на работу.

Сейчас не время было вот так болтать, да и может у Олега вначале подробности узнаю.

— О, ты сегодня работаешь?

— Выходной был только один день. Дел невпроворот.

— Тогда позвоню вечером, — с участием сказала она. Сама с отцом чуть ли не от зари до зари работала одно время и за опоздания увольняли.

— Хорошо, мамочка. Папе привет передавай.

Тут она-таки отбила звонок. Я к тому времени уже спускалась вниз по лестнице из общежития.

И тут как раз на выходе из академии встретила куратора.

— Коляда родился! — поздравил он меня с наступившим увеличением дневного дня.

— Хвала Всевышнему! — ответила на праздничное приветствие.

Я замерла, не зная, как реагировать на него. Если честно, меня к нему безумно тянуло. Вот сейчас обнять бы да поцеловать. Ведь между нами был лишь тот ничего не значащий поцелуй на первой неделе обучения. И я с трудом себя сейчас сдерживала. Понимала, что в случае, если это не муж — защита просто недопустит поцелуя, но тогда супруг наверняка узнает о моей проделке. И как он будет себя чувствовать? Как бы я ощущала себя, если бы мой драгоценный уже на следующий день нашего союза целовался с другой. А захотелось ему! Мерзко! Я закрыла глаза и досчитала до десяти, стараясь побороть свои чувства.

— Тебе понравился мой подарок?

— Подарок? — удивилась я, широко распахивая глаза. Ну вот, совершенно вылетело из головы. Подарок. Я ведь так и не посмотрела, что мне ребята подарили. Все, кроме Олега. Обиделся-таки? Может хотел вручить вечером, а как увидал мою ауру, то передумал?

— А какой именно от тебя? Я их вчера все поперепутала.

— Колечко.

И что это значит? Кольца ведь дарят обычно невесте или жене. Но от мужа я этого не дождалась. Может Зорин и есть мой супруг, решивший исправить оплошность?

— А, колечко! — как бы припоминая сказала я.

— Так почему не надела, не понравилось?

Врать не хотелось.

— Извини, я надену, в другой раз. Некогда было наряжаться. Как видишь, вообще без украшений. Я на работу опаздываю.

— Работаешь сегодня? — удивился Зорин.

— Ага. Ты ведь тоже. Чего ж удивляешься?

— Ну, больные всегда бывают, дежурства никто не отменял. Но твой начальник мог бы дать тебе выходные и вообще отпустить на каникулы домой.

— Не дал. Олег Вячеславович ясно дал понять, что мою работу за меня никто не сделает.

Он ведь и правда, пусть не прямо, но сказал это. И увольнение не дал.

— Жестокий!

Я молча кивнула.

— Извини, боюсь, что мне ещё и за опоздание попадёт.

— Давай я с тобой пройдусь?

— Не надо. Ещё раз извини, вечером, надеюсь, буду в состоянии оценить подарки.

И я убежала, пока ещё держалась из последних сил, чтобы не кинуться ему на шею.

Стоило мне уйти на несколько саженей, как это чувство прошло, и я вздохнула с облегчением. Что ж за напасть такая? Неужели у Зорина имеется магия любви, подобная Милошевой? Тянет же к нему лишь когда он рядом. Кстати, подобный эффект имеется и у супруга. Когда его нет, то вполне себя нормально ощущаю, трезво мыслю. А когда рядом — у меня сносит крышу.

Декан был на своём месте. Окинул меня удивлённым взглядом, но ничего не сказал.

— Извините, что опоздала, — просила прощения я.

— Радуга, опять на ВЫ?

— Извини.

— У тебя график свободный, так что можешь приходить, когда хочешь.

— Олег, — я подошла к нему близко. — Скажи, а тебе удалось что-то выяснить насчёт моих родителей?

— Да. Кое-кто с ними тесно пообщался, накладывая заклинание. Но поскольку не выгодно было, чтобы ты об этом не знала, ключом, активировавшем его, была ты.

— И?

— И такое может повториться.

— Но зачем кому-то нужно, чтобы с родителями моими что-то случилось?

— Возможность управлять тобою — это власть и сила. Даже энергия одного источника — огромная сила. Как знать, может быть связана и не с одним.

— А ты не хочешь обладать этой силой?

Зеленоглазый мужчина внимательно на меня посмотрел, словно бы говоря, серьёзно ли я. Но я ждала ответа.

— Радуга, я прожил достаточно, чтобы понимать, что не в силе счастье. Люди, обладающие ею — обычно несчастны и одиноки.

В его голосе сквозила какая-то обречённость. Взглядом я просила у него прощение.

Он вздохнул. Но ведь у него есть невеста, та, что была до меня. Или уже нет?

— Что ты нашла по психологии? — переменил он тему.

— Ну, пока ещё не искала. Сейчас хотела вылезти во всемирную паутину.

— Хорошо. Ладно, работай. Я уйду по делам. Загляну после обеда.

Я кивнула, села за своё рабочее место и погрузилась в Вычислитель, выписывая на бумажку то, что мне приглядывалось.

А предмет этот — семейная психология — действительно был нужен. Всё же разница между полами была огромной и одни и те же поступки воспринимались по-разному. Поскольку с детства образование было раздельным и слишком скованным, то такой предмет никому не помешает для дальнейшей семейной жизни.

На обед я не пошла, просто про него забыла. Олег тоже не пришёл.

Зато я приблизительно составила разделы, которые не мешает осветить для студентов. Нашла список литературы, нашла специалистов в этой области.

Под вечер голова шла кругом. Начальника так и не было.

Я набила и распечатала ему результат своей работы, приблизительный план методички, и отдельно людей, которых нашла с их контактами. Грустно вздохнула и поплелась в столовую на ужин, одеваясь в верхнюю одежду. Голова пухла от полученной информации, глаза глядели в точку.

Поэтому когда при очередном шаге я не ощутила пола, а полетела куда-то вниз, я даже не удивилась. Вот только испуг всё же наступил. Но жизнь не проносилась перед глазами, как сказывают перед смертью. Это значит, что не умру?

Убиться не вышло. И даже удариться.

Зато нежные руки заботливо обняли, падение замедлилось, и в конце концов мы плавно приземлились наземь. Ну или пол.

И где мы?

"В подземелье."

О да, и как я не догадалась!

Веяло сыростью, и тёплая куртка пришлась кстати.

Вокруг была темнота. Но меня внезапно потянуло куда-то. Пришлось прислушаться к чутью. Хотя почти каждый шаг я пыталась определить, рядом ли муж.

"Тут я. Не беспокойся."

Но от его слов всё равно легче не становилось, ведь я его не ощущала. Тогда он вдруг стал материальным, словно прочёл мои мысли. Хотя, действительно знает о чём думаю.

Его рука нежно сжимала мою ладошку. И я вела его куда-то. Вдалеке забрезжил свет. Я повернулась к мужу, но поймала лишь туман. Жук!

"И почему ж ты меня с насекомым сравниваешь?" — в его голосе не было обиды, зато сквозило любопытство.

"А вот так! Будешь знать, как прятаться!"

Пришлось принять как факт, что сегодня я его опять не увижу. Вот вроде давал мне время определиться, говорил о любви, ну, о том, что хочет, чтобы я полюбила его как человека. А сам просто принял моё согласие. И как это понимать? Обещал открыться, и вновь отговорки.

"Может, мне просто надоело ждать."

Как вариант.

"И может, тешу своё самолюбие, что сама узнаешь, кто скрывается за туманом..."

То есть, дело не в безопасности. А просто игры продолжились?

"Безопасность тоже важна. После сработавшей защиты приходится быть осторожным."

Я повернулась в сторону света. Он манил. Словно натянувшаяся почти до предела резиночка и стоит чуточку отойти назад, как меня тут же притянет обратно.

"Что это?"

"Тебя зовут, вот и иди."

"А ты?"

"Я буду рядом."

И я поддалась зову. Пошла вперёд. На деле оказалось всё маленьким огоньком, подобно угасающему источнику света. Вот только светился он очень ярко. Возникло желание к нему притронуться, но вспомнила про одежду. Мне было тепло и раздеваться не хотелось, но пришлось. На удивление, холоднее не стало. И когда уже была без одежды, вспомнила про то, что я здесь не одна. Смутилась. И пусть он видел меня в таком виде, но момент страсти — это одно, а сейчас — совершенно иное.

"Ты здесь?"

"Да. Могла б и не раздеваться."

"Так почему не остановил?" — возмутилась я.

"А зачем? Мне нравится такой вид."

Пошляк! Я ему тут бесплатное представление устроила.

В то же мгновение вокруг меня появился туман. Его руки ласкали, губы целовали, и... о, Боже, как же приятно, все мысли выветрились, он слился со мною. Глаза были не нужны, я просто отдалась ощущениям.

Это было необыкновенно. И так не хотелось, чтобы заканчивалось. Но... к сожалению, закончилось.

Он сам меня одевал, хотя и считал это неправильным. Мол, муж должен раздевать, а не наоборот. Но когда вся одежда была на мне, он переплёл наши пальцы и потянул к огоньку, переливающемуся всеми цветами радуги. Красиво. До этого вроде бы только белый свет был. Я притронулась к нему, и он стал увеличиваться в размерах. Пришлось отпрянуть, чтобы не затянуло внутрь. Отчего-то не хотелось туда. Казалось, что свою миссию я уже выполнила.

Круг стал размером в диаметре в несколько саженей. И осветил уже всё помещение — огромное такое, куполообразное, по потолку и стенам которого словно ветви деревьев стали расти светящиеся линии, правда, не снизу вверх, а сверху вниз. Переливающаяся плоскость опустилась наземь, и к ней зазмеились светящиеся ветви. Они были повсюду, под моими ногами, а вот в месте, где стоял муж, они прошли насквозь, словно там ничего и не было. Было любопытно, но спросила я о другом:

"Что это?"

"Окно или врата, как его некоторые называют."

"Куда?"

"В другой мир."

"Что за мир?"

"Жизнь ведь не только на этой земле, в космосе много обитаемых земель. Ты ведь не думала, что мы — единственные живые существа во Вселенной?"

Ну, да, я тоже предполагала, что мы не одни в бескрайних просторах Млечного Пути или Вселенной.

"И это проход лишь в один мир?"

"Нет. Судя по радужному свету — бесконечное множество твоего спектра."

Неужели это правда? И я могу путешествовать между мирами?

"Пока нет. Тебе нужно освоить свою магию. А вот как окончишь обучение — тогда и посмотрим."

"А другие могут пользоваться этими вратами?"

"Да. Если смогут сюда добраться."

Вспомнилось, как мы с Олегом бродили подземными коридорами и вышли к источнику.

"К источнику могут попасть лишь несколько магов, очень сильных. А притронуться и не сгореть — ещё меньше."

Неужели я — такой сильный маг? Не верилось в это.

"Пока нет, но тебя избрал источник, поэтому ты можешь к нему прикасаться не опасаясь. Но врата — они отдельно от источника. И находятся в другом месте. Путь сюда был закрыт очень давно."

Врата появились, как я поняла, но к ним попасть пока было невозможно без меня.

Получалось, что меня вновь захотят использовать.

Вспомнились подарки. Муж просил их не трогать.

"Завтра с утра поглядим вместе. Я сниму отпечаток заклинаний и обезврежу их".

"А ты мне подарил подарок?"

"Не скажу, милая, решила вычислить меня — не выйдет."

На этом я ощутила, как поднимаюсь вверх, отрываясь от пола. Туман обнял меня, оказывая поддержку.

Мы оказались на том же месте, где я и провалилась. Дыры в полу больше не было. Вокруг не было никого, и свет в коридорах был выключен. Мужа тоже перестала ощущать — опять ушёл, не простившись. Стало как-то боязно. Я даже застегнула куртку, словно это помогло бы согреться, и поспешила из здания.

В столовой никого из друзей не было. Я сиротливо сидела за пустым столом, сгрузив на свободный стул верхнюю одежду, и грустно поедала пищу, не ощущая её вкуса. Размышления заводили в тупик. Я просто не представляла, кем может быть мой муж. Только начинаю подозревать одного, как он тут же словно опровергает это. А его фраза, что он всё же надеется, что я сама пойму, кто он,говорит о том, что это не пустые слова. Всё же какие-то чаяния и вера в то, что выбор я сделаю правильно. Нужно быть осторожной в своих желаниях и решениях.

— О чём задумалась, красавица? — вывел меня из раздумий Городей. Точно, он ведь ходил с задолженностью по заговорам и никак сдать не мог. Учительница, что вела этот предмет невзлюбила нашего выскочку. Вот насчёт этого парня я могла точно сказать, что он — не муж.

— О жизни.

Парень был красив. И если раньше у него была короткая стрижка, то после той лекции о волосах он стал отращивать волосяной покров. Сейчас это был молодой человек с прямыми дымчатыми волосами чуть короче плеч и усами. К сожалению, бородка даже не начала пробиваться. Серые глаза рассматривали меня с интересом.

Он сел на свободное место рядом со мною, ставя поднос с едой.

— Слушай, опять слухи о тебе ходят, — тихо сказал он, словно бы по секрету.

— Какие? — а что, любопытно послушать, что на этот раз.

— Ну, я не верю, ты не подумай...

— Говори уж.

— Что ты уже не девственница.

— Люба опять распространяет?

Я окинула столовую любопытным взглядом, ища виновницу такой "нелюбви" ко мне и не нашла. Хотя, Люба ведь третьекурсница, должна быть на практике. Тогда кто?

— Не знаю, болтают ребята, — пожал плечами одногруппник.

И что мне сказать? Будь здесь второкурсники или старшие курсы, я могла бы предположить, что кто-то из них видит. Но тут оставались лишь первокурсники и, по сути, я знала каждого в лицо. Выискался какой-то уникум, который уже может видеть ауры?

— Ладно, я скажу всем, чтоб заткнулись, — парень встал, собираясь идти.

— Погоди, не надо. Дело в том, что я действительно потеряла невинность.

В его глазах промелькнуло разочарование и что-то ещё.

— Я уезжала домой. У меня есть жених, как ты помнишь. В общем, он соскучился, — я потупила глазки. — Пришлось убеждать, что у меня никого другого нет.

Кажется, я покраснела до кончиков волос. Правда, не из-за смущения, а лжи, которую пришлось городить. Лгать я не могла, выдавая себя с головой. Он не задавал прямых вопросов, а немножечко приукрасить... ведь почти так и было... почему нет? Надеюсь, меня не уличат в обмане.

— Тогда ладно, — Городей улыбнулся и присел обратно. — Всё равно, дам кое-кому по зубам.

Остаток ужина мы мило беседовали, а потом защитничек вызвался проводить меня чуть ли не до номера. Возражать не стала, одиночество сильно тяготило, как и пустынные коридоры.

Мы болтали, как ни странно, о моей работе. О новых предметах, к чему, мол, готовиться... Я и сказала про психологию. А вот по магии, как я успела заметить, смысла читать книги не было, ведь то, что давали учителя — простиралось за грани книг. Конечно, чтение не повредит, но не стоит слишком уж на него надеяться.

Как объяснил как-то Олег, книги составлялись таким образом, что непосвящённый в азы магии не мог освоить то, что там было написано. Это было сделано намерено, чтобы сохранить знания лишь в среде магов.

Но обещание с меня Городей вытряс, что я пришлю ему список предметов на следующее полугодие, чтобы он взял литературу в книгохранилище, а не сделаю этого в срок двух дней, так сам за ним явится ко мне в деканат. Вот только раз я пообещала, значит, выполню.

Дома было уже темно, пришлось включать свет. От былой ночи, наполненной ароматом свечей и романтики, не осталось и следа. Обычная девичья комната, с плакатами каких-то красивых парней во всю стену — это наши близняшки фанатели от какой-то рок-группы. Мы — я и Яся — возражать не стали, их половина — пусть что хотят делают у себя. Хотя порою взгляды незнакомцев раздражали. Но я так с ними уже свыклась, что не замечала, до сего мгновения. Казалось, что на меня не просто глядят, а рассматривают, внимательно, с прищуром глаз. Поёжилась от страха. Бр... Как ни пыталась отогнать наваждение, не вышло. А ещё было ощущение, что куда бы я не переместилась, они поворачиваются ко мне. Жутко.

Хоть бей тревогу. И кому? Мужу или Олегу? В прошлый раз, когда затянула с помощью, оказалось всё не так уж безобидно. Начальник велел прислушиваться к чутью и сразу звать его. Но муж... теперь ведь я замужем. Негоже обращаться к чужому мужчине.

"Любимый? — обратилась мысленно, пока шла в ванную. — Только не являйся сейчас, ладно?"

"Что-то случилось?" — тут же отозвался он. Значит, слышит. Приятно.

И да и нет. Как ему сказать, что это всего лишь чутьё, неприятное ощущение слежки?

"Я понял. Сейчас приду, только не обычным способом. Возможно будет даже немного неприятно, но ты сдержись, ладно?"

Дав согласие, хоть я ничего и не поняла, ощутила покалывание в груди. А потом словно в меня стал кто-то пролезать, делая во мне дырку. Едва удалось не заплакать. Пусть боль была не долгой, но я немало времени свыкалась с ощущением присутствия во мне мужа. Словно он примерял новое тело — мою оболочку, при этом потеснив меня. Дыхание было непривычным. И движения — тоже. Вроде и мои, и не мои.

"А теперь, милая, замри мышкой, и сиди тихо, ладно?"

И как он себе это представляет?

"Постарайся ни о чём не думать. Просто можешь наблюдать."

Я предполагала, что он сразу выйдет из ванной, но вместо этого, разделся. Точнее видела я себя-то в зеркале. Как я раздеваюсь. Как его, то есть, мои, руки скользят по бретелям бюстгальтера, медленно снимают трусики. По телу разливалось возбуждение. Муж же, казалось, наслаждался ощущениями.

Моё тело влезло в душ. И под струями воды пальчики стали ласкать моё лоно.

Что ж ты творишь то? Но он не остановился на достигнутом, словно испытывая моё тело на чувствительные места. Стон удержать мне всё же не удалось.

Ты для этого сюда явился таким способом?

"Тс..." — предупреждающе шикнул он на меня.

И тут появилось чувство, что за мной опять наблюдают. Муж прервал свою мучительную ласку, заставляя испытать блаженство. Тело продолжало ещё чувствовать его прикосновения и сползало по стеночке вниз.

А потом я услышала сквозь свой стон чужие голоса, словно слух усилился:

— Я думала, она с кем-то тут развлекается... — говорила явно женщина.

— Похоже, наша малышка познаёт себя, — а вот это явно мужчина.

— Фу, неужели не могла найти мужика, который бы удовлетворял её постоянно, — женщина явно была не в восторге от заставшего их вида.

— Это влияние источника, постоянный огонь. Но девочка скромная... — неужели мужчина меня оправдывает?

— Ага, оно и видно, отдалась уже кому-то, после чего только одумалась.

— Разве нам это не на руку?

— Пожалуй. Мне её даже жаль. Помогу ей.

После этого голоса стихли. На этот раз всего двое. Мужчина и женщина. Неужели, третьего тогда убила защита? В то, что это те самые — я нисколечко не сомневалась.

"Любимая, ты извини, но я пойду. Буду завтра утром. Не покидай номера, пока я не приду. В случае чего — зови."

И на этом его присутствие из меня улетучилось. Словно и не было. И почему он так же просто являться не может? Очень надеялась, что такое больше не повторится.

Да и заниматься любовью с невидимкой — ещё куда ни шло. Но вот так самой с собой — уже явно перебор. Понимала, что ласкала я не сама себя, но... Правильно женщина сказала — "Фу!". Теперь мне только не хватает, чтобы она начала действовать и помогать мне. Да и ещё меня видели эти двое. В таком виде! Хотелось плакать.

Ну что ж за жизнь такая? Зачем он так со мной поступил? Я чувствовала себя грязной. Всё равно что на улице прилюдно заняться любовью. Даже хуже! В любви ведь нет ничего постыдного, а вот в ласках самой себе — очень даже.

Девочки в нашей школе иногда баловались так, познавая своё тело. Пока их не застала учительница. Вот тогда сколько крику было. Точнее не самого крику — она не повышала голос — а скандал. Застав одну, она посчитала, что этим все поголовно занимаются. И нам по мозгам ездили месяц где-то, постоянно напоминая о том, что это плохо. Все ласки — для мужа, а не для нас самих. А вот так исследовать своё тело, да ещё зазря его распалять — чуть ли не хуже ничего быть не может, ну, разве что изнасилование. Но тогда ответственность ложится не на нас, а на насильника.

И пусть сейчас это была не я, но как же мне тошно.

Не справившись с омерзением, я едва успела к унитазу. Ну и ладно, ужин всё равно был не очень... Умылась, вытерла заплаканные глаза. Хорошо, что я одна. Никто не увидит, и муж не придёт сегодня.

Кое-как одевшись, я поплелась в комнату. Забираться наверх я не стала. Не было сил. Легла на Ясиной постели, не расстилая. Знобило только, пришлось накрыться покрывалом.

Решение пришло неожиданно. Фиг он что-то получит. Да, я была зла! И мне хотелось отыграться за оскорбление. Ладно бы только женщина меня видела, и то... Унизительно!

Ночь провела в кошмаре. Мне было то холодно, то жарко. Я металась.

Порою ощущала, что чьи-то руки гладят по волосам, накладывают на лоб прохладные компрессы. И опять погружалась в бред, где снились чьи-то глаза, тысячи глаз, когда за мной наблюдают, а я ласкаю себя, или муж занимается со мною тем самым прилюдно.

К утру чувствовала себя паршиво. Голова просто раскалывалась, и сил не было оторвать её от подушки.

А ещё слышала чьи-то голоса, словно колокол ударяющиеся о мою черепную коробку, и, кажется, видела Зорина, Олега и кого-то ещё.

Глава 18

Было сумрачно. Монотонный звук за окном казался знакомым. Напрягла память. Дождь, даже ливень. Под него обычно хорошо спится.

Вот только грохот нарушил мой покой и почти сносное состояние. Молнии то и дело рассекали вид из окна своими вспышками. Но окна были плотно закрыты, по которым тоненькими струйками стекала вода. Я люблю дождь, когда воздух веет озоном. Но сейчас понимала, что вряд ли здесь обычная непогода, всё же не дома нахожусь. Очередной раскат грома заставил зажмуриться и скривиться.

— Как ты себя чувствуешь? — услышала голос, показавшийся мне знакомым.

Я открыла глаза, стараясь сосредоточиться на лице говорившего. В сумраке было сложно определить, кто это, да и картинка плыла перед глазами, но удалось узнать голос. Синеглазый, он сидел в кресле напротив, но сейчас встал и подошёл ко мне.

— Мерзко. Голова болит.

— Больше ничего?

Я прислушалась к своим ощущениям. Помимо головы ломило все кости, о чём я и поведала целителю. Попыталась встать, но сил не было совершенно.

— Лежи, пока не стоит, — сейчас он был холоден, что я невольно поёжилась.

— Но мне надо, по нужде.

— Под тобой утка, — говорил он спокойно, словно это в порядке вещей.

Я хочу встать и сходить сама, ну или с помощью кого-то. Хотя, не желаю, чтобы мне помогали в таком виде. Попыталась рассмотреть что на мне надето. Какая-то белая сорочка.

— Ты можешь снять головную боль? — спросила я, поняв, что вопрос с нужником как бы исчерпал себя и предлагать альтернативу мне не будут.

— В обычных случаях — да. Но ты необычная. На тебя моя сила не действует, — "обрадовал" меня Зорин. — А может тут дело в этом кислотном дожде... — многозначно сказал он, бурча последнюю фразу скорее себе.

Он был одет в белый халат, как и все медики. И сейчас передо мной был прежде всего целитель, а не друг.

Класс! Так и подмывало спросить: зачем тогда ты здесь?

— Я могу переодеться?

— Зачем? — удивился он.

А я поняла, что закипаю. И от этого стало только хуже моей бедной головушке.

— Уйди! — сказала я, закрывая глаза. Не желала никого видеть.

Но он не ушёл. А при нём я не могла сходить даже на утку. Тошно, как же тошно. Даже не физически, душевно. Накатила прежняя обида на мужа.

"Жук! Неужели не можешь облегчить моё состояние?" — я пока не готова была его простить, но мучиться тоже не хотелось.

"Могу."

"Почему же не сделаешь?"

"Народу много."

Какого народу? Один Зорин? Хотя, ещё не ночь, может и другие люди поблизости. Всё же мы в лазарете и меня отделяет от медблока лишь занавеска.

Ну и ладно. Буду страдать. А это будет на твоей совести.

На этом я не стала больше с ним болтать. Он тоже не пытался. И я, незаметно для себя, уснула.

Когда проснулась, грозы уже не было, во всяком случае грома не было слышно, да и вспышек света тоже не видно. Комната, где я находилась, была погружена в ночную мглу. В кресле кто-то сидел.

— Как себя чувствуешь? — он подошёл, провёл рукой по волосам, присел рядом на постель.

И хоть я была зла на него, но стало сразу легче. Прогнать его просто не могла, ведь не мазохистка. Он распустил мои волосы, и принялся массировать голову. Не каждому б позволила прикасаться к моим волосам, да и несмотря на обиду, мне было приятна сама мысль, что он уделяет внимание, причём не моим прелестям. Боль постепенно уходила.

— Прости, что обидел тебя. Я не хотел.

Он прижался головой к моей груди. Но в этом жесте не было интимной ласки, просто нежность и желание быть ближе. Я молча обняла его, мне просто захотелось это сделать. Слова не требовались. Но это не значит, что я прощу вот так просто.

"Я знаю."

— Поможешь встать? — прошлое желание сходить по нужде никуда не делось, только теперь отзывалось болью в животе. А попросить могла только его.

Он откинул одеяло, которым я была укрыта, и поднял на руки, словно пушинку. Я уцепилась за его шею. А в следующий миг мы очутились в номере, нашем с девочками, и он внёс меня в ванную.

Дома я смогла расслабиться, даже с ним рядом. Он не уходил, просто поддерживал волосы, слегка отчего-то тяжёлую голову.

— Гроза опять была. Надеюсь, только у нас, — не нашлась, что ещё сказать.

— Да, была. Как ты слегла, так и началась.

— Хочешь сказать, что моё состояние её вызвало?

— Источник отзывается на твоё душевное состояние.

— Надеюсь, жертв нет.

— Повезло, что народ разъехался.

— Вот видишь, не стоит меня обижать.

Он улыбнулся, как мне показалось.

— Как мне загладить свою вину?

Если честно, сейчас голова плохо соображала. Хоть легче и стало, но не полностью. Поэтому изыски в виде наказаний я придумывать просто не могла.

— Для начала я хочу покушать.

— Чего желаете, сударыня?

Захотелось арбуза. Да-да, зимой!

Муж поднял меня на руки, ещё бы помыться не помешало. Поставил меня в ванну, спиной к себе.

По телу побежали мурашки. Нет! Никаких ласк! Но муж просто развязал завязки рубашки, которые именно там и находились. Силы у меня стоять закончились. И я бы упала, если бы не он. Подхватил, прижал к себе, и только сейчас поняла, что он уже тоже не одет. И когда успел? Одежда у него до этого была, я явно ощущала ткань, а не кожу. Но такая близость отозвалась дрожью.

"Только руки протяни!" — я намекала на недвусмысленную близость, которой он мог воспользоваться, но сейчас я была против.

"И не думал".

Я едва держалась, повиснув на его шее, а он терпеливо мыл, везде, поливая душем. От его пусть и невинных ласк сложно было удержаться неподвижно. И когда закончил, я устала так, что уже просто падала.

Муж подхватил меня на руки, завернул в огромную махровую простыню-одеяло(и где взял?), и отнёс в комнату.

"Обождёшь? Я сейчас!"

Угу, куда я денусь? Он тут же исчез. Всё это время комната была погружена в ночной сумрак. Вспомнилось, как в прошлый раз на меня глазели мужчины с фотообоев. Но страха сейчас не было. Наверное, я слишком для этого устала. Клонило в сон. Глаза слипались.

И когда я уже готова была провалиться в царство снов, ощутила чьё-то присутствие.

Сон как рукой сняло. Вот сейчас стало страшно.

"Это я."

Облегчённый выдох сам вырвался. Он сел рядом, приподнимая меня, заключил в объятия, и после этого водрузил мне на колени миску. Огромную такую.

— Что это? — успела задать вопрос, но по запаху уже знала ответ. Руки от нахлынувшего волнения дрожали, но он не спешил помогать. Пришлось самой брать отрезанный кусок и впиваться в сладкую мякоть сочной ягоды. Как вкусно! В жизни такого сахарного не ела.

К сожалению, много осилить я не смогла — кончилось место в желудке.

Вот только я была опять вся грязная — липкая, со стекающим с подбородка соком, правда, довольная.

— Доешь? — спросила любимого, пусть и жука. Всё же выбрасывать нельзя то, чем наша земля-Матушка нас кормит. Откажется?

Но супруг возражать не стал. Вытер только какой-то влажной салфеткой мне лицо и руки, а потом, усадив так, чтобы я ему не мешала, стал есть.

А мне было хорошо. Так уютно. Рядом. Слышать, как он со смаком откусывает каждый кусочек, всасывая сок. По-домашнему уютно. Улыбка сама появилась. А ещё я вдыхала его запах. Такой необычный, но дурманящий. Слушать равномерное биение его сердца. Ммммм.

И незаметно для себя я уснула.

Сквозь сон ощущала, как меня гладят по волосам, переплетают их.

Пробуждение наступило неожиданно. Просто в один миг поняла, что выспалась. Открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света. Я была в медблоке. Где-то слышались голоса. Я прислушалась.

— Как она?

— Уже лучше.

— Её можно выписать?

— Можно, но она вряд ли сможет пока ещё справляться сама. Да и долго не сможет на ногах находиться.

— Хорошо. Я присмотрю за ней.

— И не нагружайте её работой.

В ответ послышался смешок. Олег. Значит, хочет, чтобы меня выписали. Работать некому... Стало отчего-то обидно. Хотя, может и стоило б погрузиться в труд.

Послышались шаги, и я притворилась спящей.

— Знаю, не спишь, — занавеску на моей койке открыли. — Готова покинуть это место?

— Доброе утро! — поздоровалась с начальником.

— Доброе! Так что?

— Не знаю, надо попробовать.

Олег ждать не стал, принялся помогать мне вначале сесть, а потом встать.

— Давай, а то на завтрак опоздаешь.

Стоило нам остаться одним, как Олег предупредил:

— Радуга, ты не удивляйся, если вести себя буду несколько неадекватно.

— В смысле?

— Не хочу вызвать сплетни, тебе и так не сладко приходится. Поэтому личину я накину Ясони. Ну и чтобы тебя не смущать, ты тоже будешь видеть, как и все.

В подробности вдаваться он не стал. Пока одевалась, он вышел. Это радовало.

— Привет, милая! — в палату ворвался рыжий ураган с длинной косой, и полез обниматься.

— Яся, но как ты... — хотела спросить, как она узнала, неужели её из дома вызвали, но вспомнила слова декана.

Смущение затопило сознание. Боже, он ведь как настоящая Рыжуля!

И как мне себя вести с ним, с нею?

Яся довела меня до столовой, усадила за наш столик.

Потом ушла брать завтрак.

Мне пришло на УС несколько снимков, подписанных:

"Выбирай. Что тебе хочется?"

Я выбрала много всего, но совсем по чуть-чуть. Вначале мне принесла, а потом и себе взяла. Вот только порции её были не сравнимы с настоящей Ясей.

— Ба! Какие люди! — к нам подсел Городей. — Чего это ты так рано приехала? — обратился он к подруге. — Проголодалась? — он сделал выпученные глаза. — Только не говори, что и ты — тоже... — с намёком сказал он.

— Это он о чём? — спросила псевдо-Яся.

А меня стал душить смех. Ну правда, теперь Олега ещё и в беременности могут обвинить. Вот умора!

Я схватилась за живот, едва сдерживая себя.

Девушка же была даже растерянна, я бы сказала. Декан — отличный актёр!

"Объясниться не хочешь?" — пришлось сообщение от него на УС.

"Да что тут объяснять? Яся вернулась из отпуска, порции себе увеличила..."

Олег же вдруг подскочил и схватил Городея за рубашку. Не думает, что выдаёт в своём характере мужчину?

— Узнаю, что ты тут сплетни распространяешь... — шипел он.

— Что ты, что ты... Я же пошутил! — попытался оправдаться парень.

Меня же распирало, я уже чуть ли не на пол сползла.

— Так отчего зверский аппетит? — решила подколоть я, когда декан всё же отпустил парня.

— Два дня дороги, по сути, впроголодь, — буркнула Рыжуля.

— О! То-то я смотрю, исхудала ты! — не унимался Городей.

А я заприметила, что и правда, эффект такой от личины, точно исхудала. Подправил уже? Хитрец!

Но Олег долго терпеть Городея не стал, намекнул, что девочкам надо о мальчиках посплетничать и выдворил того с нашего стола.

Дальше мы почти не болтали, а просто кушали, не обращая внимания на окружающих.

— Скажи, а ты тут можешь вычислить того, кто ауры уже научился видеть? — а почему не воспользоваться случаем и не узнать сплетника?

Олег задумался, уставившись в тарелку.

— Нет такого, — через какое-то время ожил он.

— В смысле?

— Никто ещё не научился.

— А может кто-то накидывать личину, как ты?

Яся наклонилась почти через весь стол ко мне, предлагая пошептаться.

— Слабее меня — никого. А вот распознать равного по силе мага в личине — довольно сложно, разве что по косвенным признакам и провоцируя его.

Я стала расспрашивать подробности. Получалось, что подвергая опасности жизнь мага, можно проявить его, ему придётся использовать способности уж явно не заблокированных первогодок, а свои собственные, но тогда другие ребята могут пострадать. Поэтому оно того не стоит.

— Скажи, а ауру ты себе тоже подделал?

— Конечно.

"Девственницы?"

"А то!"

А вдруг Яся уже того... Ну, встретилась со своим бывшим, и закрутилось. Вспомнились забытые чувства и, как по моей легенде, стала убеждать, что никого другого у неё нет.

А впрочем, какая разница.

Мы поели, после чего "подруга" отвела меня в номер. Точнее вела она не сильно, стараясь делать вид, что просто подхватила под локоток.

Олег расчесал мои волосы, переплёл их. А ведь и правда, я не подумала, что со стороны могу выглядеть лохмато. Сколько ведь прошло времени с того момента, как муж переплетал их. Я уже успела поспать.

— Радуга, а ты уже подарки глядела?

— Что за подарки? — не сразу поняла я.

— Ну, я тебе ведь дарила, девочки, парни.

— А, ну да. Не дошли до них руки.

— Давай примерим? — предложила она.

Вспомнилось предупреждение мужа об опасности. Но ведь рядом со мною Олег, в случае чего, он обезвредит.

Нашли мы их далеко не сразу. Я искала в одежде, где последний раз оставляла, а на деле они оказались сложенными на полочку в шкафу.

— Гляди, какие заколки! — мне девушка показала несколько шпилек, украшенных цветочками. — Это мой подарок! Тебе нравится?

Я уставилась на Олега, не понимая ситуации. Это он о чём? Ясин это подарок или деканов? Но пояснять он не спешил.

— Давай примерим? Только переплестись придётся, — задумчиво девушка приложила руку к щеке, наклонив голову, словно это и была Рыжуля. Она вела себя именно так.

"Жук, а жук!"

"Я ведь могу и обидеться!"

"Раз не говоришь своего имени, имею полное право называть так, как хочется. Да и сам виноват в ситуции, так что мне позволительно."

"Ладно, — вздохнул обречённо он. — О чём речь?"

"О подарках. Ты обещал их обезвредить."

"Раз обещал, значит, сделал."

Вот как! Значит, не забыл! В душе поднималась волна восторга.

"И я могу их примерить?"

"Можешь. В них лишь тот эффект, который хотели приобрести для тебя твои друзья, когда выбирали."

"Благодарю."

"Я тебя люблю."

"А можно ещё вопрос?"

"Какой?"

"Сейчас со мною в номере кто?"

"В смысле?"

"Ясоня или Олег?"

На какое-то время повисла тишина в моей голове.

Тут ещё и возникал вопрос — распознает ли муж личину Олега?

"Олег. Но модель поведения личины целиком списана с твоей подруги."

"Что это значит?"

"Что он доработал личину, вписав модель поведения в условия отображения. Будет поступать и говорить как она."

"Это возможно?" — удивилась я. То есть, он не играет?

"Личина — это определённая программа отображения. Можно в ней выставить любые свойства. Задаёшь условия поведения и всё. У вас будет программирование. И хоть предмет внешне не имеет ничего общего с магией, на самом деле — это не так."

Хотелось ещё узнавать новое, но муж сказал, что всё, будет подозрительно, если я перестану обращать внимание на свою "подругу".

Мы провели какое-то время, разбирая подарки. Зорин подарил кольцо, которое могло менять ауру, как объяснил мне Олег. Девственница? Нет? Сейчас поправим!

И это штуковина была явно не одноразовая. А ещё возникали тут же вопросы. Подарил он мне когда? На Коляду. Уже после того, как я отдалась мужу. Но как он мог знать? Неужели Зорин и есть муж мой?

Столько мыслей, сомнений и доводов. Голова просто пухла от всего этого.

— Наденешь? — спросила псевдо-Яся.

А я глядела на это кольцо, не в силах взять его в руки. Да, Зорин мне нравился и меня к нему неудержимо тянуло. Но отчего я так разволновалась, что даже руки дрожат?

— Хочешь, я надену? — видя мою неуверенность, спросил Олег. Взял его в руку и протянул к моей, беря ладошку в свою.

На миг мне показалось, что именно так должен поступать муж при заключении союза. Но ведь Олег — не муж, во всяком случае я не уверена в этом. И я отдёрнула руку. Наши взгляды встретились. Его глаза были наполнены невысказанных чувств. Сейчас я не видела голубых Ясиных глаз. Лишь зелёные глаза Олега.

Почему я не могу надеть? И поняла, что не надеть, а просто позволить это сделать мужчине. Хотя и старалась убедить себя, что это всего лишь магический артефакт.

— Нет! — сказала я решительно. А потом взяла кольцо из его пальцев и спрятала подарок в карман. Уверенность возросла — надевать такие вещи может только муж.

"Зачем ты меня испытываешь?" — обиженно направила эту мысль супругу.

"Я?" — слышится искреннее удивление.

Досчитать до десяти! Успокоиться!

— Что с остальными подарками? — спросила холодно Олега. Мне было не интересно, но нужно знать хотя бы, что подарили.

Оказалось, что близняшки подарили мне по платью из очень тонкой материи. Фиолетовое и красное. Одно в пол, а второе до колен. И платья были настолько тонкие, что помещались в маленькую коробочку, сродни тем, в которые кладут ювелирные изделия. Наверняка отвалили приличную сумму, не сравнится с той, что муж отдал за изумрудное платье. Кстати, надо будет спросить про него и кто наложил на него лапы.

"Я забрал его домой. Только и всего," — спокойно ответил муж.

Ага, не предупреждая так не поступают. Вначале можно было обосновать своё решение и спросить моего мнения по этому поводу.

Мне послышался скрип зубов. В голове. Похоже, кого-то я вывела из себя.

"Кому-то не помешает тоже посетить предмет "семейной психологии"," — сказала я улыбаясь.

Ответа на колкость не последовало, ну и ладно.

— Вот это от Вихря, — сказал Олег, протягивая мне цепочку с белой капелькой. — Обычная вещь, без магии.

Получив кивок, Олег достал ещё одну коробочку.

— Подарок Милоша, — и протягивает мне браслет. — Фонит его магией. Магией любви.

— И как он околдовывает?

— Можешь обаять любого, действует всего три раза, — улыбнулась псевдо-Яся.

На этом подарки закончились. Но как же так? Ведь ещё Снежка дарила.

"Извини, но мне пришлось его забрать. Я пока не придумал, как его обезвредить."

— Олег, пойдём на работу. Я лежать уже всё равно не смогу, может развеюсь.

Начальник был против, аргументируя предписание лекаря, но сопротивлялся не сильно активно. В итоге сдался.

И остаток дня провёл со мной в деканате, правда уже без личины.

Про подарок я всё же спросила, что он имел в виду, когда говорил про шпильки. Как оказалось, это был подарок Ясони, просто он вжился в роль.

— Олег, а ты мне ничего не дарил?

— Хотел, но когда увидел тебя на Купалу, передумал.

Значит, личное. Боится, что мой избранник станет ревновать.

Он прав. Вот только как я выгляжу в его глазах, когда делаю столь личный подарок, а потом избираю другого? Непостоянная я.

Олег пару раз отлучался, как говорил, на встречу с теми людьми, которых я выбрала в качестве хороших психологов. А вечером сказал, что нашёл хорошего специалиста, к тому же, с магическими способностями, так что будет он слушать курс первого года обучения. А вот что пропустил, то уже только на следующий год, если захочет открыть в себе магию.

— Как же вы его пропустили при тестировании?

— Слабенькие способности имеет и неопасный. Но ему придётся переехать сюда, и жить будет в вашем общежитии.

Я молча кивала.

— Побудь здесь. Я пришлю за тобой Ясоню.

Опять пошёл переодевать личину? Почему при мне этого не сделает?

Ужинала я в компании псевдо-Яси, на этот раз обычные девушкины порции, но проводив до номера, Олег простился и ушёл.

— Если что, не тяни, сразу пиши.

Я кивнула, соглашаясь. Стоило ему уйти, а мне собраться в душ, как в номер постучали.

На пороге стоял Синеглазый.

Глава 19

Проводив Олега я собиралась влезть в ванну, и отдохнуть от дневных дел. Закружилась немного голова, я опёрлась о стену, пытаясь наладить самочувствие. Хотелось видеть мужа, я так соскучилась. Готова была ему всё простить. Позвать его? Но осуществить планы мне не дал настойчивый стук в дверь.

Свои не стучат, ведь так? Яся и девочки сами откроют, Олег без приглашения явится. Да и мужу открывать дверь не нужно. Поэтому червячок если и не тревоги, то беспокойства засел внутри. Что-то случилось, наверняка. Просто так ведь не тревожили б. Хорошо, что пока не успела раздеться.

На пороге стоял Зорин. Встревоженный и обеспокоенный.

— Зорин? — удивилась я. Уж его никак не ожидала увидеть. Мелькали мысли, что пришёл кто-то из ребят или работников, но не он. — Что ты здесь делаешь?

— Ну вот, ни здравствуй, ни пригласить внутрь... — с намёком сказал он.

Было странно от него такое слышать. Да и вообще, у него разве нет доступа сюда? А если нет, то что толку приглашать? Но в качестве эксперимента я решила проверить, войдёт или нет.

— Заходи, — да и его вид заставлял думать, что всё же что-то стряслось.

Порог он тут же переступил. Смог! Вот только меня тут же обдало жаром, который разлился внутри. Блин, зря я это сделала. Ох, зря. Но теперь выставлять было поздно. Да и вряд ли уйдёт. Он прошёл, сел по-хозяйски на кровать Яси.

— И? Что-то случилось? — спросила я, прикрыв дверь, но при этом оставаясь подальше от него.

— Как ты себя чувствуешь? Мне сказали, что ты не в себе.

В его синих глазах отражалось беспокойство. Ого, опять слухи какие-то нездоровые.

— Уставшей. Хотела уж спать ложиться.

— Давай осмотрю, — и он похлопал по постели, рядом с собой.

Но я и не подумала его послушаться, понимая, что ближе мне нельзя. Сейчас я могла трезво мыслить, но стоит ему приблизиться и всё — голову потеряю.

— Радуга? — он встал, и сделал шаг ко мне навстречу, заставив меня отступить и упереться во входную дверь спиною.

— Не подходи!

— Ты меня боишься? — удивился он. Даже отразилась какая-то боль во взгляде.

Хотелось сказать, что боюсь я себя, но вслух произнести это не решилась.

— Уйди! Прошу. Если это всё, то я в порядке. Можешь не волноваться.

В его глазах отражалось непонимание. Он бросил взгляд на мои руки.

— Тебе мой подарок не понравился? — вдруг обиженно заговорил он.

— Понравился.

— Так отчего не носишь?

Спорить не стала. Просто достала из кармана его кольцо и надела.

— Ношу, видишь? Просто дома без надобности, — а что, ведь не солгала.

Улыбка скользнула по лицу Зорина, освещая его, и делая особенно привлекательным. Усталость и тревога улетучились. Он словно помолодел, хотя и до того не был старым.

Заметила чуть расстёгнутую рубашку, обнажающую его грудь. Высокое, стройное тело, где виднеются бугры мышц. Курчавые каштановые волосы, разбросанные в беспорядке. И проникновенные синие глаза.

Он приблизился, заставляя меня приоткрыть губы и желать лишь одного — поцелуя.

— Ладно, я пойду, — сказал он, выходя за дверь с лукавой улыбкой, заставив меня испытать разочарование.

Но стоило ему переступить невидимую защиту номера, как наваждение отступило. Блин, да что же я творю?

Что со мной такое?

Я обречённо села на пол, сползая по стене. Кольцо попыталась снять, но это не удалось. Аааааа!

На мой пусть и мысленный крик явился муженёк.

— Что случилось? — туман был прямо рядом, на уровне моих глаз.

— Сними! — я протянула ему руку с кольцом. Как я рада была его слышать.

— Зачем? — его холодный спокойный голос немного охладил мой пыл. И выскользнуло наружу накопившееся раздражение.

Он ещё и спрашивает?

— Издеваешься?

— Ты ведь сама надела.

— А теперь хочу снять.

— Не выйдет.

А я выпучила глаза. Как это не выйдет? Зачем мне эта штуковина сдалась?

— Никто ведь не заставлял надевать. Вот и носи, — весомый аргумент, ничего не скажешь.

— Сними, — уже шипела я.

— Если не нравится, зачем надевала?

— Ты ж сказал, что обезвредил всё! — уже взвыла я, делая очередные попытки. Побежала в ванную, намылила палец, стараясь снять. Без толку!

— Так безопаснее. И свойство полезное. Не будут болтать лишнее. Никто ведь не видел тебя из студентов-старшекурсников. А они уж скоро вернутся, подтвердят, что до сих пор не тронута.

— Городей знает.

— Он болтать не будет. И всё обставил в лучшем виде.

Блин! Значит, не снимешь?

— Снять могу, но придётся разрушить кольцо. Хочешь этого?

Я прекратила попытки снять. Обречённо села на край ванны. Палец был весь красный.

Он прав, никто не заставлял меня надевать. Я просто не хотела обижать Зорина.

Но муж действительно не хочет, чтобы я была предметом пересуд или это просто его подарок?

Правда, на эту мысленную тираду он не ответил.

Подошёл ко мне. Прикоснулся к моим щекам ладонями и поцеловал. Нежно.

"Я не простила", — сказала ему мысленно, хотя ещё недавно думала совсем иначе.

"Я знаю. Но я не могу без тебя."

Когда поцелуй, который вскружил мне голову, закончился, я выставила вперёд себя руку.

— Не подходи ближе. Всё!

— Солнышко моё радужное, прошу, не надо так жестоко, — в его голосе звучала боль. Неужели и правда, не может без меня? Но сейчас я не могла простить. Слишком легко. Пусть помучается!

— Брысь из ванной!

Он ушёл, как мне показалось, обречённо понурив голову. Нет, не поддамся на жалость. Ты ведь не хочешь, чтобы я тебя жалела, хочешь прощения — заслужи.

Я постаралась ни о чём не думать. Единственное, на что надеялась, что он не уйдёт. Да, сказала я другое, но я имела в виду чтобы он вышел лишь из ванной комнаты. Хотела, чтобы он побегал за мной и постарался заслужить прощение, а не сдался. Чтобы доказал, что любит.

Я выходила в комнату, брала махровый халат, но там никого не было. Грустно. Всё же ушёл.

Мысли выкинуть из головы не получалось. Даже когда набрала ванну, когда погрузилась в неё с головой, стараясь толщей воды отделить себя от тяжких дум, не накручивать себя и вообще расслабиться.

С трудом, но со временем получилось отдохнуть в тёплой водичке. Влажные волосы собирать не стала, лишь вытерла их. Всё равно, я одна в комнате, растрачивать силу не буду.

Но стоило мне ступить в комнату, как туман окутал меня целиком, словно проглатывая. А когда он развеялся, я была в другом месте, где был день, летнее тепло. Я стояла на горячем песке, босиком, в одном халате, под которым ничего не было.

Прямо предо мною простиралось безбрежное голубое море. Я такого ещё отродясь не видела. Дыхание перехватило. Ветер обдул влажным солёным воздухом. В халате было жарко. Но я ведь не могу тут раздеться!

Окинула взглядом пустынный пляж, вдалеке какие-то деревья. Народу нет. И мужа тоже.

— И как это понимать?

"Тебе не нравится?"

Мне не нравится, что я тут одна. Без тебя.

"Ты же знаешь, я не могу появиться."

"Мы одни, как я понимаю. Так почему?"

"Давай я накину на себя личину незнакомого тебе мужчины."

Я грустно вздохнула. Это было лучше, чем ничего. Но... недостаточно.

— А по-другому никак?

— Только туманом.

Уж лучше незнакомец, чем туман. Я хотя бы буду смотреть в его глаза, пусть и скрытые за личиной. Ведь так?

— Всё верно, — и предо мною появился мужчина. Широкоплечий, высокий, раза в два толще меня.

Обалдеть!

На широком лице имелись усы и борода. А глаза — они были радужными! Волосы не доставали плеч и были с разными по цвету прядями.

Попугай! Точно!

— У нас прогресс! Из насекомого я теперь в птичку превратился! — говорил он с улыбкой и в полголоса. Но даже так, я ощущала как быстрее бьётся моё сердце от этого сладостного звука. Люблю. Как же сильно!

Я отвернулась, стараясь скрыть выступившие слёзы.

— Солнечная моя девочка, ты чего? — обнял он меня сзади за талию, притягивая к себе.

А я развернулась, обвила его шею руками, заглянула в глаза, стараясь разглядеть в них настоящего.

— Милая моя, ненаглядная, ты не представляешь, какие муки вызывают твои слёзы в моём сердце.

Я улыбнулась. Искренне, просто не могла глядеть на этого разноцветного ару без улыбки.

Сама потянулась к его губам.

"Я тебя прощаю, на этот раз."

От нежности поцелуя тут же не осталось и следа. И не важно было, как сейчас он выглядел, можно было не смотреть, но ощущать под ладонями его обнажённую бугристую твёрдую грудь, покрытую волосками, такую же, как и раньше, когда мой призрачный муж был со мною.

Он пошёл в наступление, стягивая с меня халат. Я смущённо улыбнулась, и... выскользнула из его нежного захвата, и побежала прямиком в море. Бухнулась на воду, нырнула в накатившую волну, поплыла. Здорово! На море я была лишь раз, несколько лет назад.

Когда уже выдохлась, стала осматриваться по сторонам. Мужа не было видно, ни на берегу, ни в воде. Где он?

И неожиданно меня выкинуло вверх, словно кто-то толкнул в стопы. Аж дух захватило на те несколько мгновений, что я взлетала и падала.

— Аааа!

И с плеском ушла под воду. Вокруг, в толще солёной воды, мужа видно не было, хотя вода была прозрачной и плавали, не боясь, стайками рыбки. На удивление, глазами было не больно пользоваться.

Тут было не глубоко, я оттолкнулась ногами от дна и выплыла на поверхность. Вновь ни души. Где ж ты?

Меня обвили нежные руки, скользящие по изгибам тела.

Даже в воде я на него так же реагировала. Безумно хотелось слиться с ним.

Он вынырнул. Я встретилась с его радужными, точно моими глазами, после чего зажмурилась, стараясь не привязываться к этому временному телу, и припала к его губам, обвивая ногами его пояс.

Что ж ты со мною творишь? Отчего я так сильно хочу раствориться в тебе, твоей ласке, слиться в нечто единое?

"Потому что ты — моя половинка."

"Такая тяга не нормальна."

"Ты не представляешь, сколько мне приходится страдать, видя тебя рядом и сдерживая себя."

"Так не сдерживай."

"Это вопрос безопасности. Это превыше нашего обоюдного желания. У нас есть эти мгновения, когда мы можем быть рядом," — сказал он, сливаясь со мною.

О, как же долго я этого ждала. Что со мною творится? Отчего желания тела превыше духовности?

"Это не только тяга тел, но и духовная близость, магическое слияние материй."

Больше мыслей не было, лишь ощущения — безумные, приятные, сводящие с ума.

Утомлённая трудным насыщенным событиями днём я уснула в его нежных объятиях.

Казалось, стоило только закрыть глаза, как меня вновь будят нежные поцелуи. Хотелось отмахнуться, я устала, мне уже было не до ласк.

— Просыпайся, моя любимая, — в его голосе было столько невысказанного.

— Я хочу поспать.

— Ты просила разбудить тебя, как буду уходить.

Да, правда, просила не исчезать без предупреждения. Я открыла глаза, встречаясь с довольно ярким освещенным лицом незнакомца. От вчерашнего облика не осталось ничего. Серые глаза, огненно-красные волосы, закрученные в мелкие завитушки и торчащие во все стороны. Лицо было худым и отталкивающим, черты лица резко заострённые. Из прежнего облика была лишь короткая борода с усами, но уже красного цвета.

Первым инстинктом было отшатнуться от чужого человека, и я с трудом подавила в себе это желание, понимая, что это муж и никого другого в комнате нет.

— Пугаешься, — грустно улыбнулся он, садясь на постели. — А что если я на самом деле так и выгляжу?

— В смысле? — не поняла я, привставая на локтях.

— Что если тут я нахожусь под прикрытием, имею красивую привлекательную внешность, но на самом деле это всего лишь личина?

А ведь правда, кто сказал, что если он умеет менять облик, то не мог не приукрасить себя. Все ребята в принципе симпатичные.

— Это правда?

Он замялся, не зная, как сказать. И я восприняла его молчание как согласие.

— Тогда всегда принимай свою внешность, когда мы рядом.

— Но ведь такой я тебя отталкиваю.

Я не знала, что и думать. Вот правда, не знала. Как мне быть? Безусловно, внешность для меня — не главное. Муж уже не раз доказывал поступками, что я ему дорога. Но... сейчас я была не готова принять вот такой облик. Понимала, что это безумие, ведь нет ничего важнее души, но что-то было неправильным.

Я спустилась с верхнего яруса своей кровати, и, не смущаясь своей наготы, подошла к нескладному неестественно худому мужчине с длинными руками, стараясь заглянуть в его глаза.

— Скажи мне правду? Это твоя внешность?

— Нет.

— Тогда что? Ты меня опять испытываешь?

Муж опустил взгляд. Пришлось неестественно выгнуть голову, чтобы встретиться взглядом.

— У меня действительно не такая внешность, как тут. И по людским меркам я не красавец. Это всё, что я могу сказать. Но этот облик — не мой, так что не стоит пытаться смириться, — он прикоснулся к моей талии. На этот раз я не испытала желания отшатнуться. — И я пытаюсь тебя запутать.

— Зачем?

— Я не хочу, чтобы ты меня узнала. Пока не хочу.

— Это вопрос безопасности, — сказала я его словами, на что он кивнул. — Тогда я не буду спешить.

Муж отпустил меня и собрался уходить. А поцеловать меня?

Улыбнулся, приблизился, и поцеловал. Нежно.

— Я не буду больше пытаться тебя запутать, — пообещал он и исчез.

На удивление, тело было полно сил. Солнышко радостно освещало двор академии. И жизнь казалось прекрасной.

Оделась на работу и только собралась выходить, как в открытую дверь ворвалось рыжее чудо, тянущее за собой чемодан.

— Яся? — удивилась я. В том, что это не Олег, я была уверена.

Какой сегодня день? На УСе показывался Водосвет. Как так?

Подруга же полезла обниматься.

— Ясечка, а разве ты не рано приехала?

— Нет, не рано. Декан же подписал разрешение до сегодняшнего дня. Вот, вовремя.

Я кивала, вот только в моей голове никак не укладывались дни. Празднование Коляды, работа, прошло от силы пара, но никак не двадцать дней. Ведь так?

"О, извини, забыл предупредить," — прорезался голос в моей голове.

"Ты о чём?"

"Ты долго провалялась в постели. Всё списали на то, что ты метеозависима. Потому что непогода длилась неделю."

Но даже если и так, то куда подевались остальные дни из моей памяти? А как же моя работа, которую мне нужно было выполнить, составить расписание, и прочее?

"Провалы в памяти, плохо. На самом деле ты все эти дни бегала на работу, и трудилась, не обращая ни на что внимания."

Было много непонятного и требовались разъяснения, но я поняла, что если осталась пара дней до начала занятий, придётся поднапрячься.

— Ясечка, если что, ты вернулась вчера. Ладно? Ну, если спрашивать кто будет или говорить, ты не удивляйся, хорошо? — попросила я, хотя уже сомневалась, что то, что я воспринимала как вчера, действительно им являлось.

— Радуга, ты о чём?

— Поговорим после, некогда, я опаздываю на работу.

Подруга кивнула, а я стремглав помчалась в деканат, наплевав на завтрак. Боже, что же делать? Как быть? Как всё успеть?

Олега я застала на своём рабочем месте, он сидел в бумагах, что-то писал.

Я ему попыталась сказать, что как же так, проспала столько времени и мне никто не сказал, на что он просто махнул рукой, мол, займись работой, на столе лежит, а мне некогда. Пришлось оставить его в покое и засесть за бумаги, которых было не мало. В голове всё было сумбурно, и я хваталась за одну, мельком оглядывала, быстро заполняла, потом брала другую. Не успела оглянуться, как Олег отправил меня на обед.

— Я не успеваю.

— Мне всё равно. Марш на обед! — это был приказ, перестрелка взглядов ничего не дала. — После обеда пойдёшь утрясать расписание с преподавателями. За сегодня это надо сделать. Все остальные дела разгребёшь после.

В моей голове творился хаос. Я вообще не могла понять последовательность событий после Коляды, когда разговаривала с Городеем, когда с Зориным, а когда заболела. Всё перемешалось. И сейчас я побежала в столовую, потом бегом обратно.

День был таким хаотичным, что к вечеру, когда рабочий день был окончен, я просто рухнула на свой стол, перед Вычислителем, не в силах встать. Расписание утрясла. Хоть что-то сделала! Но облегчения испытать не получалось. Часть бумаг разгребла.

А надо домой. Вот только как бы поднять свою тушку, и отнести в номер. Про ужин я уже даже не думала, прозевав его. Олег уж давно ушёл и так и не вернулся. Вроде что-то говорил об этом, но я не обратила внимание. Да и Яся ведь приехала. Не начнёт ли бить тревогу, когда я не появлюсь, готовая спать прямо тут.

"Давай, вставай!" — послышался голос супруга в моей голове.

"Нет сил."

"Подъём, если не хочешь, чтобы я сейчас в тебя влез и управлял твоим телом!"

Этого я точно не желала, помня неприятные ощущения при этом действе.

Пришлось собрать силу воли в кулак и встать. Одеться, и отправиться восвояси. "Жестокий! Мог бы и перенести меня!"

"Нет!"

"Почему?"

"На то много причин. Да и народу снуёт много."

В коридорах и правда были преподаватели, мелькали студенты, несмотря на поздний час. Странно. Неужели пропускают ужин? Или уже везде поспели. На меня обращали внимание, здоровались, и шли дальше.

Свежий морозный воздух освежил немного меня. Дышать стало легче. На улице уже давно было темно. Лишь свет фонарей освещал очищенные от сугробов, но сохраняющие слой снега дорожки. И как я умудрилась пропустить столько дней? Но сил не было переставлять ноги. Я прислонилась к стене, просто глядя вокруг и расслабляя глаза.

"Просто заработалась, только и всего."

"А ты, а мы..."

"Вчерашняя близость была первой за длительный период воздержания, — хмыкнул муж. — Ты так себя уматывала, что просто валилась с ног, стоило добрести до постели. Так что не обращала внимания ни на меня, ни на друзей, которые к тебе приходили. Зорин пару раз заходил. Но тебе было всё равно, ты уже спала крепким сном".

Да уж. Но напрочь отшибло память — не перебор ли это? Я здорова?

"Это последствия твоей обиды. Ты хотела меня помучить, и тебе это удалось".

"А декан в роли Яси?"

"Это было давно. После этого он под её личиной сказал, что отпустили вновь на каникулы, которые можно провести дома, ну и девушка исчезла."

"Значит, зря я Ясе наговорила утром про вчера."

"Поговори с ней да объясни, что сможешь, без подробностей."

Пожалуй, так и сделаю.

— Радуга! — услышала звонкий голосок подруги. — Ты куда запропала? Всё в порядке? — она подошла ко мне. Пришлось отлепиться от стены центрального корпуса. — Снежана говорит, ты в последние дни сама не своя, как зомби ходишь на работу и обратно.

Что ещё про меня говорят? Интересно, а Городею я выслала список предметов?

Влезла в отправленные сообщения. Да, выслала. Значит, помнила об обещании, даже в том состоянии, котором находилась. Интересно, а муж не может быть в этом замешан? Ну, может, вселился в меня, что я ничего не осознавала.

"Делать мне больше нечего," — грустно и немного обиженно сказал в ответ он.

"Прости," — попыталась я загладить свою вину.

— Так что с тобой стряслось? — спросила Яся. — Хочу услышать твою версию произошедшего. Пойдём, прогуляемся?

Пошли мы в зимний почти не освещённый сад. Деревья были все в снегу, словно со всех сторон их нарядили в белые наряды. Красота неимоверная. И вовсе не казались они холодными и мёртвыми, или спящими. Просто сменили одежонку с зелёной на снежную. Сказочный лес...

Снег под ногами скрипит — морозы крепчают. В эту ночь должны быть самые сильные. Интересно, а здесь в проруби купаются? Наверное нет. Тут ведь речки нет, да и других водоёмов.

В саду было тихо. Лишь иногда от дуновения ветра потрескивали вековые сосны. Мы казались здесь лишними, нарушающими покой.

Захотелось притронуться к стволу одного из дубов. Но стоило снять варежку, как холод, казалось, проник внутрь меня, словно бы предупреждая — не лезь.

Я предостережению вняла. Натянула вновь варежку на с трудом слушающуюся руку, стараясь согреть ту.

— Рассказывай! — сказала подруга.

"Это точно она?" — отчего-то решила проверить.

"Да."

— Ну, началось всё с Коляды. Помнишь, я про жениха говорила? — получив кивок в ответ, я продолжила: — Ну и, в общем, я на праздник отдалась ему.

— Зачем? — неожиданно удивилась подруга. — Ты ж не любишь его.

В подробности я не вдавалась ранее, поэтому сейчас даже не знала, как объяснить свой поступок.

Про долг говорить не стоило, Яся — романтичная натура, вряд ли поймёт.

— Ну, — замялась я. — Просто так вышло.

Не думала, что она будет осуждать. Помнится, сама ещё недавно была не против так вот поступить.

— Ты ведь помнишь, что преподаватель говорил, — она ждала моего кивка.

— Я всё понимаю.

— И?

— И не жалею.

— Но это ведь на всю жизнь.

— Знаю.

— Ладно, проехали. Дальше.

А что дальше? О чём ей ещё поведать? Неужели она жаждет подробностей? Нет, об интимной стороне жизни не дождётся — это слишком личное. Поняв, что толку не будет, подруга стала задавать наводящие вопросы:

— И что у вас случилось, что ты стала не в себе?

Я опустила взгляд. Как же сказать?

— Мы поссорились.

— Так сильно, что...

— Я люблю его. И после ссоры я стала пренебрегать им. Ну и так увлеклась, что полностью погрузилась в работу, ничего вокруг не замечая. Бывает такое, когда обижен на самого дорогого тебе человека, и словно обида на весь мир. Только вот работа помогала сохранять лицо.

Странно, но при этих словах я представила, как ходила на работу и обратно, и вокруг мелькали люди, но особо я на них не обращала внимания.

"Это твоя воспоминания," — тихо сказал муж.

— Настолько сильно? — подруга не могла этого понять.

Я пожала плечами. Что ещё добавить, даже не знала. Всё ведь так и было.

— Ты правда, любишь его? — обняла меня Ясоня.

— Да, люблю. Поняла не сразу, но...

— Ты счастлива? — спросила она, заглядывая в глаза. Я обняла её в ответ и улыбнулась. Мы поняли друг друга без слов. А Яся продолжила: — Снежка на тебя обижается — ты с ней почти не общаешься после Коляды. А ещё говорит, что ты отбила у неё парня.

— Что? — ошарашенно уставилась я на Рыжулю.

— Я говорила, что это не может быть правдой. Но она утверждает обратное. Ты не думала с ней поговорить?

Но ведь муж заверил, что не является плодом любви моей подруги. Как же так? Я ничегошеньки не понимаю.

— Кого она любит? Ты знаешь? — я заглянула в глаза Яси. Надеюсь, что не обманет.

Яся знала. Это читалось в её глазах.

— Ты ведь скажешь мне?

— Радуга, что происходит?

Глава 20

Яся меня перестала обнимать и заглянула в глаза.

— Радуга, что происходит?

Боже, я уже сама запуталась. Но если ничего не объяснить, подруга обидится, да и волноваться будет.

— Всё сложно, Ясь. Я и сама ничего не понимаю. Меня кто-то преследует, и это пугает. Да ещё и любимый шифруется. Я просто не знаю, как он выглядит.

— Это как? Ты спала неизвестно с кем? — в её голосе было не просто удивление, а сквозило возмущение.

От такого напора я даже растерялась. Не думала, что мне придётся оправдываться.

— Я, правда, знать не знаю, кто ОН. Но, как сам уверял, он — не возлюбленный нашей Снежки. Поэтому я не ведаю, что она там напридумывала себе. Согласна, что моё поведение в последнее время не адекватно, но это ж не значит, что я задалась целью отбивать ваших парней.

На эту фразу Яся расширила глаза.

— То есть, на Вихря ты тоже нацелилась?

— Ясь, я не знаю, кто он. Пойми это. Не могу утверждать, что это кто-то не из наших друзей или знакомых. Разве что не Городей, — вспомнила я стычку с ним и его друзьями после работы. — И это кто-то из академии.

Подруга замолчала, отвернулась. Думает или я ей противна? Как бы я себя чувствовала на её месте? Возможно разочаровалась в подруге, ведь определённое мнение уже сложилось, а тут поступки противоречат моей сущности. Хотя, я ведь не жалею о случившимся.

— Значит, ты ни с кем шуры-муры не крутишь? — уточнила она.

Я кивнула головой, соглашаясь с её выводом.

— Я не знаю, что творится, Ясь. Меня неудержимо тянет к Зорину, стоит тому оказаться рядом. Но когда его нет, я даже и не вспоминаю о нём. И Олег мне небезразличен, но к нему наоборот, никакой сверхъестественной тяги, просто он мне нравится как человек и его я больше знаю, чем кого бы то ни было из мужчин. Что до Милоша и Вихря — они всего лишь друзья. А чувства, которые я испытываю к любимому, они несколько иные, сильнее что ли. Я запуталась, — замолчала, потупив взор, не отвернётся ли? Чувствовала себя школьницей, которая нашкодила и ждёт наказания. А потом подняла несмело взор и решила уточнить: — Так кого я пыталась отшить у Снежки?

Яся вдруг загадочно улыбнулась.

— Не скажу!

— Почему? — возмутилась я, открываю перед ней душу, а она...

Обида затопила сознание. Рыжуля же в очередной раз подошла и обняла.

— Думаю, что на этот вопрос должна ответить ты сама. Раз ты говоришь, что не вешаешься на парней, тогда давай понаблюдаем. Заодно и поглядим, стоит ли овчинка выделки. А то может зря Снежка так привязалась.

Мне казалось, что напрасно Рыжуля хает парней. На мой взгляд и Зорин, и Олег, а кому-то из них, на мой взгляд, было отдано сердце белокурой подруги, являлись достойными кандидатами в возлюбленные.

— Не говори так, — тихо молвила я, оправдывая мужчин. — Надо поговорить со Снежаной.

И тут мы, наконец, заметили, что стали зябнуть и взяли путь на общежитие, сделав небольшой кружок к книгохранилищу. Надеяться на то, что Снежик до сих пор на работе, было глупо, но лишние пять минут на воздухе не помешают.

На удивление, одно окошко верхнего этажа слабо освещало погружённое во тьму здание.

Яся воспользовалась своим рабочим доступом, чтобы открыть чёрный служебный ход. Закрыв за собой дверь, она защёлкнулась на все замки, а мы очутились во мраке. Было не по себе. Яся достала из кармана фонарик и стала освещать наш путь.

Оказалось, стала им пользоваться дома, её родной городок слабо освещался в тёмное время суток, в отличие от академии. Вот и вещица, подаренная Милошем, пришлась кстати.

Яся много интересного рассказывала. Например, про встречу братьев, которых у неё было четверо. Они устроили в честь неё вечеринку, с шумом забрав из воздушного порта на машине. А ещё встретилась с бывшим. Как оказалось, он жалел о своём решении, но, послушав его несколько минут, Ясоня поняла, что охладела к нему. Разлука не выдержала их чувств, хотя причина ведь была в неприятии магической стороны девушки, которую он просто бросил. Обида прошла, но и чувств не осталось.

— Ну и я поняла, что Вихря люблю. Мы общались с ним всё это время.

— Но как? Из дому?

— Ну, ты ж мне достала доступ для УСа к ещё одному номеру. Перед отъездом мы с Вихрем обменялись контактами.

Я улыбнулась, в душе желая лишь одного, чтобы муж не оказался Вихрем.

Разговорами мы старались отвлечь себя от гулкого эха шагов, раздававшимся в тёмных проходах, сдобренного лишь запахом книг и мурашками по коже.

К стенам я не прикасалась, боялась. Всё ведь живое, вот и выходило, что сейчас что-то могло ожить, и я просто с перепугу... ну, думаю, понятно.

Мы поднялись по лестнице на какой-то этаж, и Яся провела к одному из помещений. Внутри слышалось всхлипывание. Не долго думая, мы открыли дверь со скрипом, и... внезапно подул ледяной ветер, словно окно распахнулось, и в нас полетел огромный снежный ком. Внутрь мы успели всё же проскочить, а шарик пролетел мимо. А если б не увернулись?

— Снежик, ты чего? — дрожащим голосом спросила Яся.

В свете настольной лампы стояла белокурая красавица со светящимися голубым светом глазами. Один только вид внушал страх, но в то же время она была такой красивой и таинственной, словно, мы столкнулись с самой зимой. Она была одета во всё белое, что ещё больше ассоциировалось со стужей.

В глазах подруги проявилось узнавание, сияние исчезло, волосы медленно опустились на плечи.

— А, это вы... — облегчённо вздохнула она. — Чего ж пугаете?

— Да, тебе только гостей и встречать... А что ты здесь делаешь? — спросила я, поборов первый испуг и окинув взглядом погружённое в тусклый свет помещение с несколькими креслами, закрытыми белыми чехлами, кроме одного, возле которого на полу валялся плед, рядом лежала видно упавшая раскрытая книга. Она что, спала здесь?

— Ну, я... — смутилась Снежка... — В общем, меня выселили. Ну и пока не нашла нового жилья, я решила переночевать тут.

— Понятно. Ладно, я попробую устроить тебя, — сказала я, набирая на УСе сообщение Олегу.

"Олег, извини за беспокойство, ты не мог бы помочь?"

"Да, конечно."

"Можно Снежана поживёт пока в нашем номере?"

"А разве близняшки ещё не вернулись?"

Вот об этом я не подумала. Скорее всего сегодня-завтра должны приехать.

И что делать?

"Если вернулись, попроси у охранника раскладушку. Доступ я Снежане дам в общежитие и ваш номер," — пришло ещё одно сообщение.

"Благодарю."

— Я всё устроила, — сказала вслух.

— Да, хорошо быть на короткой ноге с деканом, — с горькой улыбкой протянула Снежка, опуская взгляд. — И отчего все хорошие парни за тобой увиваются? — а вот эта фраза прозвучала как обида.

Я чувствовала себя перед ней виноватой.

— Снежка, я не...

— Да знаю я, просто он только тебя и видит, — грустно сказала она.

Неразделённая любовь? Блин, ну что я за человек такой? Почему лучшим друзьям столько грусти доставляю?

Я обняла девушку.

— Так отчего ты нас решила убить?

— Ну, не убить, а... — но увидев мой взгляд, осеклась. — Да тут творится что-то странное. Звуки посторонние. Словно ходит кто, а выхожу — и никого. Вот, ловлю на живца. Даже всхлипывать начала... Не думала, что вы нагрянете.

Плакать стала? Но как она узнала, что на плач лучше идёт. Значит, плакала.

— Так что, идём искать? — вдохновилась Яся, глаза у неё горели азартом. Неужели не обратила внимания на слова подруги? Или просто пытается переключить внимание, чтобы взбодрить ту?

— Кого? — спросили в один голос со Снежкой.

— Призрака!

Мы переглянулись. Мне, если честно, не хотелось приключений вовсе. Но сомневалась, что Рыжуля так просто отступится. И она уже отворила дверь.

— А, пришли голубушки! — раздался незнакомый голос прямо рядом.

Ясоня испуганно сделала шаг назад. А у Снежки уже сформировался снежный ком возле рук. Боевая магия ведь только у старшей подруги. Блин!

Дверь распахнулась. На пороге стоял очень высокий худощавый тип, ему приходилось сгибаться, чтобы пройти в полуторасаженевый дверной проём, и был он на верхнюю половину обнажён. По сути, кости, обтянутые обвисшей кожей. Если честно, чем-то он был похож на последний облик мужа, который напугал меня. Правда, у супруга кожа не висела. Неестественно длинные руки, свисающие до колен, длинные костлявые пальцы... Лицо было гораздо хуже того, которое было у супруга. Впалые чёрные глаза, кожистые складки-морщины на щеках. И никакой растительности на голове. А вот когда он обнажил рот в усмешке (улыбкой назвать это не поворачивался язык), я готова была развернуться и бежать без оглядки. Зубы были не просто в раскоряку, они были острыми, словно у хищника. Боже, кто это?

А в следующий миг комната осветилась ярким светом.

Когда удалось проморгаться, я лежала. Надо мной свисало нечто тканевое. Сев, я окинула взглядом странную комнату. Кровать с резными стойками из красного дерева, к которым были красиво привязаны тюлевые занавески красного цвета. Я подняла взгляд вверх. По карнизу тоже шёл красный каскад тюля.

Я лежала на красиво вышитом покрывале. И была одета в длинный сарафан странного цвета — переливающиеся оттенки радуги — и вышитую золотом сорочку. Вокруг кровати были дорогие вазы, гобелены на стенах, мраморные изваяния, столик с фруктами. И лежала я не босиком. На ногах красовались матерчатые, вышитые бисером туфельки. Спустившись на пол, отметила дорогие с длинным ворсом ковры. Боже, где я? Точно в сказку попала, во дворец.

Пока меня одолевало любопытство. Страха не было. И вообще, словно чувства притупились. Я прошла мимо резного зеркала во весь мой рост и увидела на голове кокошник. Волосы переплетены в косу, длинную косу до колен, с накосником. Это казалось странным. Что-то в облике было не так, но я не могла понять, что именно.

Сарафан до пят, прикрывал целиком ноги, что и туфелек видно не было. Взглянув ещё раз на своё отражение, я решила покинуть отведённые мне покои.

Убранство коридоров было не таким богатым, но тоже диковинным. И как я ни плутала, пытаясь найти другие помещения, проходы вывели меня в сад.

Такого я ещё не видела. Всё казалось золотым. Травинки, словно живые, двигались от дуновения ветерка, вот только привычной зелени не было.

Побродив по саду, я набрела на беседку, в которой сидели две казавшиеся знакомыми девушками. Одна была беловлаской с голубыми глазами, облачённая в сарафан голубого цвета, вторая же рыженькая в красном одеянии. Обе сидели и вышивали золотыми нитками.

— Здравствуйте, — сказала я. Но моя речь была столь непривычной, режущей слух.

— Доброго здоровья, девица, — ответили вышивальщицы, не поднимая своих голов от работы.

А меня эта фраза так покоробила. Гляжу на них, и не узнаю.

— Яся, Снежка, — пришло узнавание, но девушки и ухом не повели, словно не их имена назвала.

Я подсела к Рыжуле и стала тормошить ту.

— Яся, ты чего?

— Вы ведёте себя неподобающе, даром что в боярских одеждах. Не удивлюсь, если и честь не сохранили... — ответила мне она.

А я не могла поверить в происходящее. Из уст Рыжули такие слова вообще казались вдиковинку. Вспомнился тот худощавый здоровенный мужчина. Боже, куда я попала? Мы попали!

И как мне вывести девочек из этого состояния? Ладно, Яся, она первокурсница, но Снежка ведь уже дипломированный маг!

Я стала ту тормошить.

— Снежана, очнись! Ты ведь маг! Борись с наваждением!

Она хотела что-то сказать, но я закрыла ей рот рукой. Она медленно подняла на меня глаза. Что в них было! От былой скромной девицы не осталось и следа. Она злилась. И сейчас была готова меня уничтожить. Взгляд был настолько ненавидящим, что я осеклась. Стало больно. Неужели эти чувства настоящие? И она лишь притворялась моей подругой. Выступили непрошеные слёзы.

Любимый, где ты? Я всхлипнула, уходя из беседки. Всё теперь казалось здесь мёртвым и хотелось вырваться из золотой клетки.

Но муж не отвечал, что заставляло беспокоиться. А защита моя работает? Как бы это проверить? И с какой целью нас украли? Выкуп?

Если б я была одна, можно было б предположить, что за мной даже без выкупа охотятся. Но с девочками... Да ещё и память отшибло. Правда, у меня ненадолго, может, потому что есть у меня супруг? Или любовь взаимна.

Заметила боковым зрением движение. Оказалось, что девушки подорвались с насиженного места и плавно так поплыли в направлении дворца.

Странно. Может, мне тоже следует притвориться, что до сих пор под чарами нахожусь?

Не долго думая, присоединилась к ним, вот только как ни старалась, а так двигаться не выходило.

Мы вошли в какую-то другую боковую дверь, и пошли незнакомыми проходами. Очутились мы в огромном зале, где на троне сидел тот самый Сухарь, как я обозвала похитителя.

Опустила взгляд, стараясь не выдать себя.

Нас поманил Сухарь, девушки пошли вперёд, я следом.

— Спой, милая, — сказал похититель Снежику. — Сыграй, Огонёк, — а это нашей Рыжуле. — Станцуй, Радуга.

Сперва хотелось заартачиться. Что он сделает, если не послушаюсь?

Жук! Хочешь, чтобы я танцевала с другим? Хотя, ты не ревнив, сам меня толкал к другому. Стало обидно. Губы дрогнули. И я ощутила как меня обволакивает туман.

"Не вздумай плакать!"

"Буду!"

"Но не сейчас! Танцуй!"

"Не смей указывать, что делать!"

"Сейчас не время ссориться, любимая".

"Зачем этот спектакль? Сразу не можешь меня отсюда вытащить?"

"Не могу. Ты вообще в сказку попала. Я сюда перенестись могу лишь через твои мысли. Разве что попробовать в тело твоё проявиться".

В сказку? Это вообще как? Только не говорите мне, что предо мною Кащей Бессмертный.

"Точно, он самый!"

"Но разве Кащей — не робот?" — вспомнила я расшифровку сказок, о которой говорил мне отец. Всё же современные достижения промышленности и техники очень походили на все эти сказочные вещицы как серебряное блюдечко с яблочком, похожее на наладонный вычислитель, баба Яга на ступе летала, чем-то похоже на дирижабли или самолёты, которые не прижились в нашей стране, ведь первые были более безопасные, пусть и медленнее самолётов.

"Прототип Кащея — да. Но не сказка. В сказке он бессмертный. И вовсе не робот. Как художник книжки изобразил, так и выглядит!"

Пока слушала мужа, начала танцевать, поняв, что выбора не осталось и приходится пока следовать сценарию. Вот только я в народных танцах плохо разбиралась. Упора в школе никогда на них не делали, хотя по программе учебной и они были. Давно только это было. Поэтому было страшно, что меня разоблачат. Вот только тело плавно двигалось, точно плыло. Неужели, чары всё ещё действуют?

"Но как сказка ожила?" — продолжила допрос мужа.

"Кое-кто постарался".

Спрашивать про то, кто такой "умный", не стала, вот только вопрос как стоял, так и остался, как отсюда выбраться. Да не просто мне, но и девушек с собою захватить.

"Царевича ждать нам, пока вызволит?"

"Глупо. Ты ж не знаешь, в какое время сказки попала. По книге про трёх девиц не было. А у каждой сказки есть своя предыстория или послесловие, которое можно домыслить или о котором автор думает".

"И что делать?"

"Даже не знаю. Пока — следуй приказам, а я буду искать способ вас вытащить."

Как муж перестал общаться, вновь нахлынуло одиночество. Танец закончился, и Кащей махнул рукой, разрешая прекратить.

Присоединившись к остальным, отметила, что у Снежаны отличный мелодичный голос, а Яся прекрасно играет на гуслях. Буду иметь в виду. Интересно, по возвращении в наш мир что-то из этих умений сохранится?

Потом Кащей взмахнул рукой и появились столы, ломящиеся от всевозможных яств. Мне, если честно, есть не хотелось. Да и в безопасности еды не была уверена.

Но нас-таки пригласили за стол. Девушки скромно ели, то, что подносили невидимые слуги, хотя больше, чем уверена, стоило хозяину пиршества взмахнуть рукой и блюда бы сами подлетали. Я поклевала совсем чуточку, точнее сделала вид, что поела.

А потом еда просто испарилась со столов, зато появились всевозможные настольные игры, в которые Кащей играл сам с собой, нам же приказа уйти не было, как и присоединиться к его играм. Я же втайне сквозь опущенные ресницы наблюдала за его действиями, пытаясь найти какую-то логику.

Поняв правила, довольно сложно было сдержаться и не вмешаться.

Я наблюдала за Кащеем и мне стало жаль его. Конечно, непростительно то, что он сделал, но от одиночества тут можно было свихнуться.

"Не вздумай", — вдруг остановил мой внезапный порыв муж.

"Почему?"

"Кащей не захочет тебя отпускать", — был мне ответ.

"Но..." — пыталась возразить я.

"Пока наблюдай".

Вот только я не послушалась, решив, что муж не прав. Взяла и походила фишкой вместо несуществующего соперника.

Поначалу Кащей даже не заметил, просто увлечённо играл со мною. Но когда я его обставила, он поднял на меня свои изучающие чёрные глаза, от которых тело покрылось испариной.

— Значит, ты уже не под чарами. Интересно-интересно!

— Здравствуй, дедушка, — мягко сказала я, вспомнив о приличиях, которыми выражали почтение в сказках.

На что раздался взрыв хохота, оглашающий весь дворец. Стало страшно, вот теперь я пожалела о своих опрометчивых поступках.

— Какой же я дедушка? — отсмеявшись спросил Кащей, поглаживая себя по щекам. А мне вот стало интересно. В старину ведь не брились, так отчего растительности на лице у него нет. Вот если б он был роботом, которого создали для охраны сокровищ или казны, не желая особо, чтобы тот сливался с людским обществом внешним обликом, то это понятно. Потом случилась всемирная катастрофа, при которой произошла утрата технологий, и народ просто пытался выжить, со временем забывая о том, что было, лишь передавая потомкам из уст в уста сказания о былой жизни.

Вот только Кащей так и остался выполнять своё задание, а жадные любители наживы слышали о злате, над которым Кащей-хранитель чахнет. Неужели, всё же царевич или кто-то сумел найти и отключить робота? Потом рассказывал уже свою версию событий, описывая его внешность. Ну а чтоб детям было интересно, которым и поведывали сказки, приплели туда возлюбленную необыкновенной красоты. Что дело не в жадности было, а всего лишь во имя спасения, возвеличивая тем самым героя совершёнными подвигами.

Но этот Кащей был отнюдь не роботом. Вот только зачем ему девушки? Ну ладно, скучно, так наоборот, если он такой богатый и слуг немерено, так отчего не набрать и тех, кто развлекать будет?

И с какой целью он собирается нас использовать?

— Какой же я дедушка? — повторил он. — Разве я не красавец? У меня несметные сокровища, чем не жених?

— Разве в этом счастье? И почему под красотой ты понимаешь дворец?

— А что же в твоём понимании счастье?

— Любить человека и чтобы тот отвечал взаимностью.

— Любовь — мимолётное чувство. Ради любви и убивают. Вначале любовь, потом ненависть...

— Ну, не у всех ведь.

— Помимо любви ведь есть благополучие, удобство, достаток.

— Но если нет чувств, зачем они нужны?

Кащей тем временем убрал предыдущие игры и выставил новую. Шахматы.

— Умеешь играть?

Я кивнула. Во всяком случае, правила знаю.

Дальше разговор сошёл на нет, мы сосредоточенно думали, стараясь не проиграть. Девушки так и сидели за пустым столом. Я уже хотела давно есть, ведь была голодна, но соперник не замечал ничего, кроме доски и шахматных фигур. Я же всё больше сдавала партию.

Не придумав, как избавиться от назойливого игрока, я проиграла, стараясь изобразить из себя задрёмывающую уставшую жертву. Вот только притворство перешло в явь.

Сквозь сон ощущала, как меня несут на руках, а потом чьи-то шершавые ладони скользят по телу. Сон как рукой сняло. Я села, осознавая, что из одежды на мне лишь прозрачная сорочка. Та же комната с красным балдахином, а напротив огромный голый старик, от которого не могла отвести испуганные глаза. Он же больше меня, просто раздавит! В возмущении подняла взгляд, который завораживал.

— Что ты... — осеклась я, понимая, что у кое-кого похоть зашкаливает над разумом.

Боже! Как же страшно! Сработает ли защита, я не знала.

Тьма его глаз обволакивала, стараясь затянуть в свой омут. А с тьмой наступало расслабление и спокойствие. Вот только почему-то представились совсем иные глаза. Казавшиеся родными и такими далёкими одновременно.

По щекам побежали ручейки. Только тело не слушалось, оно жаждало ласк этой пьянящей темноты.

Когда Кащей был совсем уж близко, что казалось, ещё мгновение, и он прикоснётся своими губами к моим, вспышка света отбросила назад старика, сорвав пьянящий полог наваждения.

Незнакомец застыл в неестественной позе, а чёрные глаза больше не казались бездной. Лишь неподвижной частью причудливо мерзкого изваяния. Я не знала, был ли сказочный персонаж жив, но соскочила с постели, не обращая внимания на свой внешний вид, и побежала восвояси, не зная, что делать, лишь бы быть подальше отсюда.

Боль давила в груди. Было ощущение, что я предала своего любимого. Даже не от того, что не могла противиться чарам Кащея, а от тех глаз, что казались такими родными и неуловимыми, которые помогли бороться с чарами. Вот только не помнила их цвет. Пробежала мимо закрытой двери, которая показалась знакомой. На миг остановилась, развернулась. Золотая дверь, украшенная золотым плетением каких-то замысловатых растений, я её однозначно уже видела. Толкнула створки, оказываясь в том самом зале, где за столом по-прежнему сидели Снежик и Яся.

— Девочки! — окрикнула их, ощущая радость встречи и одновременно грусть, вызванную их заколдованным состоянием. Из глаз брызнули слёзы, которые я тут же смахнула, направляясь внутрь помещения.

Снежик, она ведь любит кого-то, и сильный маг. Пожалуй, следует начать с неё.

Приподняла той голову, чуточку запрокидывая. Вновь встретилась с ненавистью в глазах. Не важно, переживу.

— Ты прости меня, милая, если заставляю себя ненавидеть, но злиться будешь потом. Вспомни любимые и родные глаза, заставляющие кровь бежать по жилам быстрее, в душе рождающие танец. Я не умею рисовать, но... нарисуй за меня эти чёрные брови, глубокие проникновенные глаза, прямой нос... — описывала я общий типаж тех, кто нравился девушке, ведь и Олег и Зорин были темноволосы, чернобровы. Отчего-то в памяти всплыл нос с повреждением, — ... с горбинкой, и трёхдневную щетину.

Взгляд голубых глаз на мгновение прояснился, в них появилось тепло. А я ощутила спиною холод.

Отскочив от подруги, я, задрав подол, запрыгнула на стол и соскочила по другую сторону, возле Ясони.

— Моя Рыжуля, ты с таким восторгом рассказывала, как вы с ним общались, созваниваясь каждый день, вспомни эти светлые лохмы и улыбающиеся серые глаза. Ветренный тип, но в этом он весь, — шептала я ей на ухо.

— Радуга! — услышала злобный голос Кащея, заставляющий повиноваться. Я медленно оторвалась от подруги, распрямляясь, и, словно завороженная, повернулась. — Ты не сможешь развеять мои чары. Уж не знаю, как смогла противиться сама, но твоя связь не сравнится с их. Боль Белоснежки сильна настолько, что я явился именно на неё. Но стоило немного обождать, и вы все угодили в ловушку, из которой теперь не выберетесь. Ты можешь сколько угодно сопротивляться, пока твоя защита не ослабнет. Но и ты в конце концов сдашься.

— Нет!

— Нет? — удивился он, а потом расхохотался. — Да, милая, да. Дальше сада вы выйти всё равно не сможете. А все пути закольцованы. Отсюда нет выхода.

— Если есть вход, значит, и выход имеется.

— Нет! — резко сказал он, уже оказавшись совсем близко ко мне. Я опустила взгляд, стараясь не поддаваться на его чары.

Но он приподнял мою голову, как ещё недавно я Снежане, заставив ощутить, как веки перестают слушаться приказов моего мозга, открываясь.

Любимый!

И в следующий миг я почувствовала, как в меня проникает кто-то. Странно, но на этот раз чувство было приятным. Словно я так долго этого ждала. А потом, когда мой взгляд встретился с тьмой Кащея, того отбросило к стене.

— Никто не смеет прикасаться к моей женщине! — вырвался против воли незнакомый голос из моего рта.

Глава 21

Проникновение мужа было не то, что гладким, приятное тепло разливалось по всему моему телу. И на этот раз я ощущала ни с чем не сравнимое блаженство, чувство единения с любимым, а ещё, пусть казалось, что прошло совсем немного времени с нашей последней встречи, но тело словно несколько месяцев скучало по нему.

"Посиди тихонечко, ладно?" — попросил он нежно.

"Хорошо."

Кащей был уже близко, и пытался ко мне прикоснуться, но муж уже свыкся с моим телом. Просто откинул того взглядом.

— Никто не смеет прикасаться к моей женщине! — а мысленно для меня добавил, что дотрагиваться с недвусмысленной целью или пытаясь навредить.

Послышался треск костей Кащея. Они ломались под его взглядом. Я ощущала как во мне бурлит энергия, которая вырывается на поверхность. Но при этом муж взаимодействовал и с окружающей действительностью, преобразовывая пространство под себя.

Кащей просто рухнул на пол кожаным мешком, как мне показалось, ни одной целой косточки в его теле не осталось. Этот вид вызывал чувство омерзения и сострадания одновременно.

"Не жалей. Он не испытывает боли. И надолго его это не остановит".

Муж подошёл к Ясоне.

— Радуга? — её глаза приобрели осмысленность.

— Вон видишь звезду на полу? — задал вопрос муж, получив в ответ кивок, продолжил: — Войди в неё и никуда за её пределы не ходи.

Подруга послушалась меня, ведь именно моё тело вещало привычным голосом.

Потом мы с мужем подошли к Снежке.

— Снежана, — начал он.

"Пусти меня. Мне надо с ней поговорить."

Он уступил, позволяя завладеть собственным голосом, но не телом.

— Снежик!

— Уйди, Радуга. Мне и тут хорошо.

— Неправда! Ты не сможешь быть счастлива с Кащеем. Он — бесчувственно существо, — странно, но эти слова вызвали во мне уверенность, я знала, о чём говорю, словно получила какие-то знания мужа.

— Зато будет уделять мне внимание.

— Ты для него — всего лишь игрушка.

— Там боль, как ты не понимаешь? — в её глазах была печаль.

— Мы вместе её переживём. И на твоей улице будет праздник.

Губы беловласки тронула грустная улыбка, фигурка была чуть сутулой, словно сдавленной грузом.

— Пойдём, — не сдавалась я, беря её за руку, которая была холодной, словно ледышка. И только тут опустила взгляд, увидев свои просвечивающиеся сквозь сорочку ноги. Боже, муж ведь видит. И в таком виде шастаю по дворцу, при чужом мужчине.

От стыда не знала куда деваться.

Но Снежика я уже тянула за собой, осознавая, что я босая, ступаю по холодному, пусть и покрытому коврами полу. Мы вошли в середину звезды-портала. Теперь я точно знала это.

Закрыла глаза, стараясь сосредоточиться на своих чувствах, которые находили отклик в портале, воздух начинал вибрировать. Но голос уже слушался не меня, начиная читать заклинание на неизвестном мне языке. Я распахнула веки. Звезда под нашими ногами засветилась.

В глазах Снежаны промелькнуло любопытство. Она подняла на меня непонимающий взгляд, и вспышка света затмила всё.

Спустя мгновение мы очутились в той самой комнате, где застали расстроенную подругу ещё недавно. На полу возле кресла валялась раскрытая книга, словно обронённая кем-то.

Я подошла к ней и подняла с полу.

— Значит, Кащей, — сказала я, глядя на открытую картинку того самого персонажа сказки.

— Я не специально, — виновато протянула подруга. — Да, вдруг захотелось побывать в этой сказке на месте одной из девушек, я ведь не знала, что он придёт за нами.

Слабое оправдание для дипломированного мага. Но прежде всего она девушка, а когда человек подавлен, всякое возможно. Мы ведь не думаем, когда нам плохо, поддаваясь эмоциям. Книгу я взяла с собой.

— Что именно ты произнесла, чтобы оживить мир сказки? — спросил муж моими устами.

На мгновение наши взгляды пересеклись.

— Кто ты? — спросила она.

— Ты ведь знаешь ответ.

Да, она знала, я ведь проболталась ей о своём муже.

— Что мне делать? Как жить дальше? — спросила она так же обречённо, но в её глазах теплилась надежда.

— Пока лишь ждать и не сдаваться. Я со своей стороны тоже попробую образумить его. Идите с Ясей вперёд, я скоро буду, — ответил за меня муж.

На миг нас вновь окутало сияние, повергая мою душу в панику. Но супруг успокоил, объяснив, что всего лишь волшебство перестало действовать. Девочки были в прежних нарядах, а вот я — в своём нижнем белье. Аааа! Ну сколько можно меня позорить? И как я теперь выгляжу в глазах Снежки? Ведь даже её Кащей пытался соблазнить именно меня.

Стоило девушкам покинуть помещение, как я стала рассматривать книжку. Иллюстраций почти не было, лишь сад с неживыми растениями да зала с троном и столами, на полу которой красовалась та самая звезда. Муж покинул моё тело, появляясь туманом рядом. Мельком бросив взгляд на книгу, заметила, как звезда на картинке пропадает.

— Не думаешь, что теперь выхода оттуда не осталось?

— Как и входа.

— Но сработал не тот портал... — я имела в виду, что находится под академией.

— Сработал внутренний портал книги, похоже, кто-то решил попробовать войти в сказку.

— Думаешь, у него вышло?

— Не знаю, но поскольку вы очутились не в самой книге, а лишь в этом мире, то тот, кто это нарисовал, побывал там. Может даже сам автор.

— И что с ним стало?

— Этого мы теперь не узнаем.

— А заклинание Снежки?

— Скорее её желание не быть одинокой и побывать в том мире. Когда маг расстроен, может много дел натворить. Ну а ей попалась ещё эта книга с иллюстрацией-порталом.

Покинув помещение, мы с мужем отправились в книгохранилище, откуда и была взята эта книга. Поставила я её на место, всё же книги не должны пропадать.

Стало зябко, и тут вспомнила про свой внешний вид. Боже, я так и шастаю голой.

Но тут вокруг меня появилась дымка, в следующий миг обернувшаяся одеждой, в которой я сегодня была, до того, как попала в сказочный мир.

— Любимая, дойдёшь сама домой?

— А ты проводишь? — не хотелось самой сейчас быть.

Но ответ я уже знала. Он не собирался мне показываться. Хотя и не собирался оставлять одну.

— Скажи, а внешность Кащея — он ведь не совсем человек. И дело не в том, что прототип — робот. Почему он так выглядит?

"Когда-то давно на эту землю прилетели существа с других миров. Они выглядели несколько иначе. Они были высокими, под две сажени* ростом.

Худощавы, и очень умны. Они решили создать людей по своему облику, вдохнув в них жизнь. Вот только этот облик чуточку изменили, чтобы были и отличия. Так получились люди, которые дальше уже развивались сами по себе, рожали себе подобных. Пришельцы называли себя Высшими. А люди их по-разному величали. Кто Урами, кто Богами. Но смысл в том, что люди были наделены крохой сущности Высшего — его душой. Эта частица могла и человека сделать при определённом развитии того подобным Высшему. Та же сила, те же навыки. Магия, которая была и людям подвластна. Но Высшие постепенно покидали насиженную землю, когда поняли, что людям больше не нужны. Не все. Некоторые остались, затерялись в людях, изменив свою внешность до неузнаваемости. Но годы летели, проносясь словно мгновения для Высших. Кто-то стал смешиваться с людьми, переняв полностью их образ жизни. А другие мечтали покинуть землю, вернувшись к себе подобным," — он замолчал.

"Окна-врата?" — вспомнила я.

"Да, милая".

"Значит, это Высшие наблюдают за мною".

Он не отрицал. Просто молчал.

"Ты тоже — один из них?"

Вновь тишина в ответ.

"И чего ждёшь ты? Пока я открою портал? Дорасту до него?"

"Нет".

"Что тебе от меня нужно?" — я давно заметила, что муж заинтересован во мне, ведь наш сговор был ещё с моего рождения. Да и все чего-то хотят. И пусть он ни разу не подводил, червячок сомнения всё же грыз меня. Я просто не могла не просить.

Но вместо ответа я ощутила объятия. Казалось, его действия говорили сами за себя, но мне хотелось это услышать. Вот только он молчал. Почему не опровергнешь все мои сомнения?

"Но я человек".

"Да".

"Я никогда не стану одной из вас, даже если и достигну ваших высот в магии".

"Я знаю".

"И ты хочешь меня забрать в свой мир?"

"Нет. Да, когда-то я хотел вернуться. Было время, когда хотел умереть".

"И что же хочешь сейчас?"

Ощутила как он вдыхает запах моих волос. Так хотелось в это поверить, что нужна ему лишь я. Было сильным желание, чтобы он просто стал человеком, таким же, как и я. Магом, но не Высшим. Понимаю, что это эгоистично.

"Всё в наших руках," — ответил он словно на мои мысли, мне так этого хотелось.

Мои волосы не без помощи ловких рук супруга рассыпались водопадом по плечам.

Мы ещё не успели оказаться на дворе. Он рывком развернул к себе лицом, впиваясь в мои губы. Темнота пустынного прохода, и мы, страстно целующиеся, словно подростки.

В его нетерпеливых ласках чувствовалось волнение, накатившее в до того спокойное тело, сбившееся дыхание, и сводящие с ума страстные поцелуи.

Одежду он снял с меня не полностью, оголяя лишь отдельные части тела, делая возможным прикосновения лишь к наиболее чувствительным уголкам моего тела.

Слова не требовались.

Раз за разом он овладевал мною, чему я была только рада, словно, и правда, не виделись несколько долгих месяцев. Было жарко, поэтому постепенно мы всё же раздевались.

Когда всё же утолили первую жажду, мне вдруг подумалось, а что если под моим сердцем зародится новая жизнь.

— Нет, любимая, пока не доучишься, никаких малышей.

— Почему?

— Потому что некому с ними сидеть. Никаких нянь или бабушек с дедушками.

— Тиран!

— Это не обсуждается. Сперва — учёба! Вообще, не думал, что так быстро у нас начнутся отношения. Считал, что ближе к концу твоего обучения.

— А мы предохраняемся? — не могла не спросить.

— Нет. Но зачатие возможно лишь когда ты достигнешь определённого уровня развития. Тебе есть, к чему стремиться, — улыбаясь, как мне показалось, сказал он.

Он нехотя поправлял и заново надевал на меня одежду, . Волосы сами заплелись в косу.

Мы-таки вышли на улицу. Точнее я. Рядом никого не было. Бросил?

"Марш домой, а то не выпущу до утра!"

"Деспот!"

В ответ послышался смех в моей голове.

Добралась до общежития за пару минут. Вспомнилось, что сегодня Водокрес, надо бы воды набрать.

Дома девочки стелили постель Снежке на раскладушке. При этом близняшки пока не приехали, но Снежик отказалась спать на одном из свободных мест, мол, ссориться не хочет.

— Радуга, можно тебя на минутку? — попросила беловласка.

Я кивнула и пошла в ванную, где откуда-то взялись несколько больших банок, которые я и стала наполнять из водопровода. Было ведь уже заполночь. Поэтому вода уже считалась освещённой космической силой.

— Прости меня за всё. Не знаю, что на меня нашло, — начала Снежка.

— Это ты прости. Они летят словно осы на варенье, — оправдывалась я, не желая портить и без того непростые отношения. Я правда, не понимала, от чего такое внимание со стороны противоположного пола. Я ведь далеко не красавица, и волосы у меня относительно короткие, даже до пояса ещё не дорасли.

— Значит, что-то в тебе их привлекает.

— И мне это не нравится. Я хочу, чтобы меня любили не за что-то, а просто так.

— Ты права. Это мерзко. Но у тебя ведь есть ОН.

Да, только благодаря любимому я всё ещё не сломалась. В душе разлились нежные чувства, и я даже покраснела, вспоминая недавние ласки.

— Никогда не думала, что такая связь существует на самом деле, — меж тем продолжила подруга, говоря об этом с каким-то воодушевлением.

— Ты о чём?

— Что муж может проникать в тело жены да ещё и пользоваться своими способностями. Считала это вымыслом.

— Теперь убедилась в обратном?

— Да. Но знаешь, всё равно, не думаю, что это возможно у каждой пары.

"Она права. Только при взаимных чувствах и доверии это возможно," — вклинился муж.

"Ты всегда в моей голове?"

"Нет. Но ты ведь хотела это спросить".

Он прав, хотела, чтобы ответил.

— Снежик, я считаю тебя своей подругой, говори мне всё, особенно, если я тебя чем-то обидела. Зависти быть ведь не должно. И я не желаю причинять тебе боль. Если ты не можешь со мной дружить, так и скажи.

— Радуга, ну что ты. Да, я часто злюсь, но не на тебя, а на себя.

Слово за слово, и мы выговорились. Оказалось, я тоже в себе много держала, эти тайны мужнины... меня угнетали. Я всего ей не сказала, что поскольку Снежка знала про замужество, ей я могла поведать то, чего Ясе не говорила. Рассказала и о том, что не знаю, кто муж. Знаю, что не тот, кто запал в самую душу подруги, и неплохо бы спросить у неё, чтобы она подтвердила или опровергла мои предположения, но не стану этого делать. Если муж так ждёт моего принятия, верит, что я угадаю и не спешит признаваться, то и я не буду торопить события. Просто наслаждаться учёбой, работой и тем временем, что могу быть с ним рядом.

По мере того, как я говорила, лицо Снежки менялось. Поначалу она была сосредоточена и злилась, но потом даже улыбка мелькала.

— Я наивная дурочка, да?

— Ты влюблённая дурочка.

— А есть разница?

— Есть. И кто бы что ни говорил, слушай лишь своё собственное сердце. У тебя чутьё очень хорошо развито, да и любящее сердце поможет. Вспомни сказку "Марья-искусница"*, там ведь мальчик узнал свою маму. Просто сердцем почуял.

А в магии чутьё — самое основное.

Я была с её мнением согласна. Вот только почему своим умом не дошла? Хотя, подруга на много лет старше меня, и опыт уже имеется.

(прим. авт. Марья-искусница* — советская сказка 1959 года про доброго солдата, который после службы возвращался через лес домой, но по пути встретил Иванушку, который поведал ему, что у него украли маму. Солдат не может оставить его в беде и отправляется в волшебный лес на поиски Водокрута, чтоб найти и спасти маму. И присутствует сцена, когда вместо одной мамы выводят много копий и лишь одна настоящая, которую и должен узнать Иванушка).

Мы со Снежкой ещё какое-то время болтали, после чего я пошла в душ, а после она и Яся. Когда погасили свет, раздавались шушуканье и, то и дело, смех. Обсуждали похищение, наряды, обстановку. А ещё я восхищалась пением и игрой на гуслях, мне было интересно, сохранились ли навыки в яви или девочки до похищения умели. Решили, что надо как-то попробовать, ведь до сказки этих умений не было. Да и я двигалась плавно, хотя так танцевать не умела.

Решив всё же поспать, мы замолчали. Но я долго не могла уснуть, переваривая полученную информацию, особенно касающуюся мужа. Значит, рост у него под две сажени. Но когда мы миловались, такого ж не было. Да и потолки тут от силы такой высоты. Для людей же академию строили.

Почувствовала, как меня гладят по щекам и рядом укладываются.

Лёгкий невесомый поцелуй в губы. Люблю его. Как же сильно!

"Я могу меня свою внешность, и это не личина. А теперь спи, любимая. Завтра сложный день".

На утро, ясное дело, супруга рядом не оказалось. Разбудил нас Ясин будильник. И пусть учёба лишь завтра начиналась, сегодня был трудный день перед началом полугодия. Книгохранилище начинало работать в полную силу, ведь многие вернулись. Да и в деканате полно дел. Поэтому собирались мы в попыхах.

Вместе отправились в столовую, и Снежику тоже выдали еду, видно, Олег распорядился. Про то, почему девушку выгнали предыдущие владельцы спрашивать было неудобно. Но сев за стол, она с грустью вспоминала учёбу здесь. А вот завидев новое лицо, к нам тут же присоединились ребята. Большинство знало начальника книгохранилища, но одно дело видеть сотрудника, выполняющего свои обязанности, и совсем другое — видеть в нём красивую девушку. Поклонников было море. Каждый хотел познакомиться.

Таким вниманием Снежана была довольна, хотя то и дело краснела. Ребят же не смущало, что начальник книгохранилища старше их на несколько лет. Много было гама, восторгов, и даже перепалки между вернувшимися старшекурсниками да и первокурсники обсуждали свои каникулы.

Всё возвращалось в привычное учебное русло.

Вихрь с Милошем вскоре тоже присоединились к нашему столику, то ли по делам задержались, то ли их группа вернулась чуть позже. Скорее всего второе, чтобы не создавать толкучку, всем выставили разное время возвращения.

Белобрысый изменился. Оброс весь. Волосы хоть практически и не изменили своей длины, зато появилась борода с усами. Выглядел он уже солидно, и вовсе не по мальчишечьи. Возмужал наш мальчик. Интересно, это практика так повлияла?

А ещё, стоило ему появиться, как Рыжуля опустила смущённый взгляд. Я проследила за объектом её страсти, видела, как он подходил к нам, стараясь не показываться ей на глаза, приложив к губам палец. Опустил руки на её плечи, а потом сгрёб в охапку и поцеловал в губы, не обращая ни на кого больше внимания, лишь на объект своей любви.

Странно, но я словно увидела, как во время поцелуя они засветились, словно яркое солнышко.

"Красиво, правда?"

"Ты тоже видишь?"

"Да," — выдохнул он. Я постаралась осмотреться, но не нашла того, кто бы из студентов глядел на ребят несколько необычно. Да, были удивлённые взгляды, и даже завистливые, но восхищения на лицах не было. Значит, я не найду своего мужа в этой толпе.

"И часто пары светятся?"

"Половинки, при соприкосновении, когда искренне любят друг друга — сияют, некоторые говорят, что это одобрение высших сил".

"А ты что скажешь?"

"Чувства творят волшебство. Любовь — самое прекрасное, что есть в мире".

Слышать от любимого эти слова было непривычно. А он — романтик. Улыбка тронула мои губы.

Стоило ребятам оторваться друг от дружки, хотя им явно этого не хотелось, как Милош поставил свой полный поднос к нам на стол. Вихрь же, воспользовавшись нашим отвлечением на друга, умчался к раздаче еды.

— Привет! — улыбнулся Рыжик, а потом подошёл и повторил пример Вихря со Снежаной. Вот странно, но я не ревновала, даже обиды не было, что внимание он теперь уделял не мне, а ей. Было, на удивление, приятно.

Подруга аж обалдела от такой наглости, но уже через пару мгновений ответила на поцелуй. Довольны остались оба.

Вскоре и Вихрь присоединился с набранной на поднос едой, приставляя дополнительный стул к нашему столу и садясь рядом с объектом своей страсти. Мне показалось, что даже под столом они прикасались друг к дружке. Так соскучились? Я была безумно за них рада.

Ребята шептались с нами, рассказывая о своих приключениях на практике. В пары-связки ставили активного мага и пассивного. Ну и Милош с Вихрем выполняли не одно задание вместе. И если наш блондин справлялся неплохо с неподвижными в обычной жизни объектами, ведь стоило всегда помнить о том, что всё живое, даже скалы, и частенько не всегда удавалось договориться с объектом перемещения, то Рыжик очень хорошо взаимодействовал с животным миром. Вот только в одно из заданий он попал под обстрел насекомых, которые уж очень яростно воспылали к нему любовью, едва не погубив объект оной, сбросив его со скалы. Вовремя стихийник заметил падающую стайку комаров и подхватил друга.

Мы хохотали, схватившись за животы. Было весело. Давно я не ощущала такого вот чувства, что я дома. Парни с увлечением сказывали, с горящими азартом глазами. Снежана задавала наводящие вопросы, связанные непосредственно с магией.

А ещё сообщила, что с завтрашнего дня она, к сожалению, покинет нас ненадолго. Появились несколько вызовов, где нужен снежный маг. Недавно прошёл сильный ветер и сорвал белый покров зимы, и посевы могут погибнуть. Поэтому девушка была очень рада, что удалось так душевно с нами пообщаться.

Когда завтрак был закончен, Яся намекнула парням, что и у нас есть, что им рассказать. Намекала она на Кащея. Но я попросила без меня не говорить им, а сейчас, к сожалению, убегала на работу.

Деканат встретил меня каким-то сумраком. Мало того, что за окном словно ночь наступила, хотя я только что с улицы пришла и там светило яркое солнышко, так ещё и свет не включался.

Что за... я хотела ругнуться, но потом увидала декана.

— Что случилось? — у меня просто слов не было, я подскочила к нему, вспоминая, какую именно первую помощь нужно оказывать при таких повреждениях.

— Всё в порядке. Иди занимайся своими делами.

— Но... Может целителя позвать.

— Я сказал, не надо, — достаточно грубо ответил Олег несколько шипящим голосом. То, что осталось от лица декана напоминало кровавое отёкшее месиво. Лишь глаза сверкали своей прежней зеленью, особенно видной сейчас в этом сумраке из-за того, что они словно подсвечивались изнутри.

А у меня картинка в голове никак не складывалась. Что-то казалось до боли знакомым, словно повторение, но при этом и новым.

Решив, что от насильственного лечения толку не будет, я вняла желанию пострадавшего — оставила того в покое, занявшись своими делами.

Вот только когда пожаловал первый посетитель, пришлось придумывать, как бы спрятать Олега. Не хотелось, чтобы в таком виде его застал кто-то ещё.

— Олег, а ты можешь перенестись куда-то или личину без этого зверства накинуть?

Но судя по его недовольному взгляду, он ни того, ни другого делать не собирался.

Я окинула помещение взглядом и пошла в подсобку. Там была ширма, вот её я и притащила, да загородила стол начальника. Надеюсь, что не будет против и всё не испортит.

Поток первокурсников был огромен. Я уже и забыла, сколько здесь народу учится со мной в потоке. И каждому нужен был список литературы согласно новому расписанию, а кто-то брал какие-то справки, кому-то закрыть зачётные книжки понадобилось.

На обед я не пошла, физически просто не успевала. Причём не одна я пропустила его, очень много студентов так и остались в очереди в деканат. А ещё приходилось выкручиваться и находить отговорки, чтобы не трогали Олега Вячеславовича. Сама брала у студентов нужные документы на подпись, относила стопкой ему. Он молча подписывал. Выглядел уже получше, кровь не сочилась из раны. Но синяки и отёки никуда не делась. А ещё казалось, что у него сломана челюсть. Во всяком случае она была как-то неестественно вбок оттопырена, как он только смог говорить? И с кем это подрался? И тут догадка осенила меня. Неужто с моим супругом? Но тогда получается, что это Олег — возлюбленный Снежки?

Но додумать эту мысль мне не позволили назойливые студенты, вновь ворвавшиеся в относительно спокойную работу деканата.

Освободилась я лишь к ужину. Глаза уже почти ничего не видели. Но идти на ужин было нужно, ведь целый день ничего не кушала и желудок напоминал о себе, как и лёгкое головокружение.

— Олег, ты уже идёшь? Я на сегодня всё, завтра после занятий тогда доделаю, там по мелочи что-то осталось.

Но не получив ответ, я проверила его стол. Там никого не было. Ушёл без предупреждения? Чего это вообще на него нашло? И лечиться не хочет. Ну ладно, это уж явно не моё дело. Может попробовать Снежану подговорить, чтобы попыталась уговорить его на лечение? Хотя той надо выспаться перед отъездом, да и волновать её не стоит, будет на нервах всю разлуку. Но если он её не любит, то вряд ли подпустит к себе. Меня, вон, и то не подпустил, а ведь ещё недавно говорил о своих чувствах. Кое-как оделась, борясь с усталостью и нежеланием двигаться, и отправилась в корпус общежития. Подумаю, как спать лягу, если не усну раньше.