Зюзь

Я криво улыбнулся и малодушно попытался залезть под стол. Но родительская любовь оказалась сильнее, о чем я сильно пожалел. Мысленно, естественно. Отец сочувственно покачал головой. Попадись я к нему первому — не обошлось бы без хорошей порки, но реакция королевы, видимо полностью компенсировала любое наказание. Раймон предпочел смыться под шумок, утащив с собой полузадушенную Витту.

Всегда невозмутимый Микаель подмигнул и я с великим подозрением уставился на него. Неужели перемещение сюда, стражники, тюрьма, тайный ход... неужели все это его рук дело? Он лишь загадочно улыбнулся и слегка склонил голову набок.

Можешь не говорить мне спасибо. Ведь иначе внуков мама потребовала бы от меня — мелодичный голос брата, который не скрывал удовлетворения от полученного результата, раздался у меня в голове.

М-да. Вот и верь после этого в братскую любовь.

17

Витта

Утро наступило внезапно. Я просто открыла глаза и с удивлением обнаружила, что лежу на кровати в абсолютно незнакомой комнате. Само собой разумеется, что это меня ни капли не обрадовало, но дверь оказалась закрытой, а на окне красовалась массивная решетка. Я села в кровати и постаралась понять, где же я все-таки нахожусь.

Последнее, что я вчера помню, — это крепкие объятия Лики. Дальше — туман. Неужели, меня похитили, и сейчас вся королевская семья во главе с Аластаром рвет на себе волосы и разыскивает меня по замку? Эта мысль мне настолько понравилась, что представить в красках расстроенного принца, беспорядочно мечущегося по замку, не составило труда.

Но мои мечты так и остались мечтами. Минут через пять в дверь постучали и в комнату внесли манекен, одетый в традиционный цыганский наряд. На тумбочку рядом с кроватью положили бархатную коробочку и, не говоря ни слова, удалились.

Я только ошарашено похлопала глазами, рассматривая необычный наряд. Насколько я знаю, здесь такого не носят. Руки сами потянулись к бархатной коробочке. И через мгновение я могла лицезреть массивные золотые серьги, щедро украшенные рубинами. Мозг отказался переваривать эту информацию, а я бросила взгляд на свое отражение в большом зеркале. Серьги выпали из рук.

Следующие два часа я прочно засела в ванной, приводя себя в порядок после вчерашнего ползанья по земляным тоннелям и сиденья на колючих клумбах. Уж не знаю, как меня вообще под таким слоем грязи вообще смогли узнать. Я покосилась на одежду и покачала головой. Грязь и пыль намертво въелись в ткань, так что путь моей одежке был только один: в утиль.

Душераздирающе вздохнув (жаль, нет публики), я надела халат, и закрутила на голое некое подобие тюрбана. Теперь отражение не напоминало о бурном вчерашнем дне, а скромно показывало меня в слишком большом халате. Я повертелась перед зеркалом и решив что сходство с человеком я все-таки обрела, примерила широкую цыганскую юбку. Убедившись, что она села хорошо, я надела блузу и со скептисом осмотрела себя. Одежка сидела идеально, как будто шили специально для меня, вот только все это казалось немного неуместным из-за моих светлых волос и бледной кожи. Ведь цыганки позагорелей меня будут, да и цвет волос у них потемнее...

Мои раздумья прервал еще один стук в дверь.

— Виточка, как я рада тебя видеть, — пропела Лика, обнимая меня. Я неловко обняла ее в ответ и улыбнулась.

— Я вижу, ты уже примерила свадебное платье, — королева покрутила меня вокруг оси.

— Свадебное? — широко раскрыв глаза, прошептала я.

— Конечно. Аластар говорил, что в вашем мире это традиционный наряд невесты, — пожала плечами женщина. Я скрипнула зубами, мечтая о мести, но тут ко мне пробилась одна-единственная мысль: свадебного платья без свадьбы не бывает.

— Какая свадьба? — искренне удивилась я.

— Ваша с Аластарчиком, — мечтательно улыбнулась королева.

— Но... но... — я потеряла дар речи. Почему-то вспомнился бал и то, как на нем объявили о нашей помолвке с принцем. Значит, это все было не игрой? Лика, заметив мое ошалелое от таких перспектив лицо, протянула мне небольшой пузырек со словами:

— Не больше гло... — я одним махом осушила бутылочку, не слушая слов женщины. Жидкость была густая, терпкая, с легким привкусом винограда. Мне даже на мгновение стало жаль, что пузырек оказался таким маленьким, но уже через мгновение в теле появилась приятная слабость, комната закружилась, а мысли стали похожи на воздушные облака. Я попробовала ухватиться хоть за одно из них, но лишь потеряла равновесие и упала на пол. Пушистым барашиком проскакала мысль: "кажется, меня споили", но я уже падала в объятия Морфея.

Вам интересно, что случилось дальше? Так вот, мне потом все пересказали (в красках и бурно жестикулируя руками). Мне стало не по себе, и я пообещала ничего крепче морса в рот больше не брать. Спросите почему? Я расскажу.

Спустя некоторое время (королева, мотаясь по комнате, не догадалась засечь время или позвать кого-то на помощь) Витта очнулась. Перво-наперво она трезвым голосом попросила поменять цыганские вещички на что-то более подобающее и улыбнулась самой искренней улыбкой, на какую была способна. Наивная Лика не различила в голосе девушки пьяных ноток, и радостно поскакала отдавать распоряжения. Витта осталась в одиночестве.

Сидеть взаперти девушке быстро надоело, и она рынулась на подвиги. Прислуга содрогнулась. Стражники мужественно не обращали внимания на шумную девицу, предлагающую погадать на картах.

— Всю правду я тебе расскажу, — вещала блондинка, уверенно сжимая отобранное у одного из доспехов копье. Страж упирался, не желая знать про казенный дом и далекую дорогу. Витта настаивала. Слуги, проходящие мимо, искренне сочувствовали парню.

— Не стоит, — отнекивался парень, потихоньку отступая к едва приметной дверце. Блондинка коварного маневра вовремя не заметила, и искренне расстроилась, когда перед ней захлопнули дверь. Попинав дерево и погрозив пальцем дверной ручке, девушка куда-то направилась.

Потом ее потеряли. То есть сначала, конечно обрадовались, и, напоив пострадавшего морально стражника настойкой с мяты, успокоились, но спустя час, забили тревогу.

Витталину обнаружили, как ни странно в кабинете короля. Она долго не пускала его внутрь, хихикая и заставляя решать странные загадки. Кондратий разозлился и телепортировался в комнату, сразу же угодив во что-то вонючее, вязкое и зеленое. С унынием обозрев заляпанные разными цветами стены и дыры от кислоты в полу, он забрал у девушки колбу. В пробирке на столе что-то бахнуло, и непонятно откуда повалил туман.

Микаель, случайно проходящий мимо, помог отцу утихомирить Витту, и отвел ее к жениху, аргументируя, сей поступок словами:

— Сам нашел, сам и разбирайся.

Брюнет был "счастлив", но до церемонии не спускал с девушки бдительного взгляда и в корне пересекал ее любые героические побуждения.

Церемония бракосочетания является одной из самых прекрасных и романтичных. Море цветов, прекрасная музыка, ... но самое главное — обряд, связывающий жениха и невесту их на всю оставшуюся жизнь. Одним словом, этого дня ждет каждая девушка. Про парней этого сказать было нельзя, но портить праздник представительницам слабого пола никто не решался.

Эта церемония грозила быть самой пышной и прекрасной из всех, ранее проводимых здесь. С раннего утра храм украшали, и многие гости наверняка в огромном количестве цветов не сразу бы нашли вход. Король надел парадную мантию, а королева — лучшие драгоценности. Сегодня их сын женился, и все должно было быть идеальным.

Но боги явно думали иначе.

"Пьяная невеста стала началом конца" — как потом кто-то написал в своих мемуарах, и, надо сказать, не был далеко от истины. Пьяно хихикающая Витта, мрачный жених, равнодушный Микаель и травящий анекдоты Раймон, взявший на себя роль этакого тамады, запомнились всем.

Особенно поразил воображение гостей дракон, приземлившийся на крышу храма и заглядывающий во все окна. Ящер громко вздыхал, театральным шепотом бормотал что-то про самое романтическое виденье в жизни и активно ел свадебный торт.

Кто-то "добрый" отрезвил невесту, и она, мучимая магическим похмельем, громко кричала:

— Тебе рассолу, и тебе рассолу. Всем рассолу за мой счет!

Король, который вел церемонию, полоснул жениха и невесту по ладоням кинжалом, и, смешав их кровь в чаше, вылил содержимое на алтарь. Потом посмотрел на бедлам, творившийся вокруг, и сел на трон, с грустью следя за происходящим.

Веселье набирало обороты. Раймон и Микаель, сговорившись, одним махом телепортировали гостей в тронный зал, где заботливые слуги успели накрыть бесчисленные столы.

Исчезновение молодоженов заметили только тогда, когда по традиции захмелевшие гости затянули нестройное "Горько".

Аластар

Я с трудом открыл глаза. Ныли ребра, правая рука, казалось, представляла собой один сплошной жгут боли, губы жгло. Рядом едва слышно застонала Витта. Я повернул голову в ее сторону и понял, что того кто это сделал я убью своими руками.

Девушка отрыла глаза и посмотрела на меня. С рассченой губы у нее шла кровь, а от свадебного платья остались одни лохмотья.

— Аластар, я вижу, ты уже пришел в себя, — до ужаса знакомый голос заставил резко повернуть голову в сторону говорившей.

"Рюшики", она же дочь министра военных дел, она же Жози Болем, пакостно усмехнулась и подошла ко мне ближе.

— Тебе, наверное, будет грустно наблюдать, как я убью ее, — прошептала она, глядя мне в глаза, — как жаль, что ты ничего не сможешь сделать.

Я почувствовал, как на моих запястьях сомкнулся холодный металл антимагических браслетов. Сразу же появилось ощущение, будто меня лишили части себя самого. Очень неприятное, надо сказать ощущение...

— Вот и все, — беззаботно пропела Жози, отходя немного назад, — а я ведь думала, что в лесу ты догадаешься, что лива (я вспомнил, как Витта побила ее горшком, и едва удержался от смешка) моих рук дело. А маг? Мне жаль было терять такого союзника, действительно жаль... Но ты молодец, я не думала что тебе удастся выжить после этого.

— И зачем тебе все это?

— Как зачем? Неужели твоя любовь не будет достаточной ценой? Ведь после смерти этой девчонки, ты полюбишь меня.

Я возвел глаза к потолку камеры, в которой мы находились, и пробормотал несколько крепких ругательств.

— Не стоит так говорить. Я же твоя будущая жена, — пожурила меня Болем, и чмокнула в щеку. Я дернулся, испытывая глубокое отвращение.

— А теперь я возвращаюсь на вашу свадьбу, чтобы никто не догадался, что глупышка Жози может быть причастна к смерти Витталины. Не шалите, — будто не заметив моей реакции, она улыбнулась и поставила ключ от моих антимагических браслетов прямо передо мной, — так близко, но не дотянуться, правда, милый?

Почему она еще на свободе?

Я скрипнул зубами и высказал ей все, что о ней думаю. Положение было не завидным. Подергав цепи, которыми был прикован к стене, я констатировал, что самостоятельно мне выбраться не удастся.

Вдруг я почувствовал боль в суставе большого пальца на руке и перевел взгляд на Витту. Она тем временем сняла одну из оков и, вправив сустав на место, занялась другой рукой. Я наблюдал за ней, едва ли не открыв рот. Какие, однако, интересные факты я узнаю о своей жене!

Витта поднялась (ей, в отличие от меня не стали приковывать ноги) и подняла ключ.

— Где ты такому научилась?

— У меня было трудное детство, — улыбнулась она, и, увидев удивление в моих глазах, пояснила, — мой брат любил играть в милицию.

Освободившись от кандалов, я, не говоря ни слова, снес дверь, перекрывающую вход. Злость поутихла, а я запоздало сообразил, что на двери могли быть маячки, оповещающие хозяйку о том, что пленники сбежали.

Раздался оглушительный рев, и в камеру телепортировалась Жози. Одного взгляда на нее мне хватило, чтобы взгляд заполнила красная пелена. В руке, будто само собой, появилось мощное заклинание, и я, ни минуты не сомневаясь, кинул его в девушку. Она даже не успела закричать, только дикий ужас отразился у нее на лице при узнавании этого заклятия. Оно не просто убивало, оно разрушало душу.

Меня накрыло откатом. Темные заклинания всегда отражаются на их создателе. Витта закусила губу и согнулась от боли. Перед глазами что-то мелькнуло. Я присмотрелся, стараясь отодвинуть боль на второй план, и увидел тонкую красную нить, связывающую нас. Не думая о последствиях, я разорвал ее, задохнувшись в новом приступе боли. Витталина удивленно посмотрела на меня, и подползла ближе. Ее наверняка поразило то, что она меня больше не чувствует.

— Мне жаль, что я умру... — сказал я, мысленно плюясь от пафоса своих слов.

Витта дала мне затрещину и пригрозила кулаком:

— Умрешь — убью.

Эпилог

Кусты затрещали, послышался треск ломаемых веток, и на свет показалась хорошенькая девочка лет пяти. В ее длинных белых волосах застряло несколько мелких веточек и даже один жук. За ней из кустов вышел мальчик. Он был старше девочки на год и чувствовал за нее ответственность. Дар вынул из волос девочки жука и совсем по-взрослому вздохнул.

Девчонка терпеливо дождалась, когда жук будет снят, и повертела головой в поисках чего-нибудь интересного. Мальчик тряхнул черными волосами. По своему богатому опыту присматривания за сестренкой, он знал, что стоит переключить ее внимание на что-то безобидное, пока она не влезла в новую историю.

— Роз, смотри, мама с папой идет, — Дар помахал тренировочным деревянным мечом родителям.

— Пошли к ним, — азартно крикнула Роз, срываясь с места.

Мальчик посмотрел вслед светловолосому торнадо и неспешно направился за ней.

— Мам, мам, расскажи, как вы с папой познакомились, — девочка подняла на Витту ярко-голубые, точь-в-точь как у папы глаза.

Витталина улыбнулась и посмотрела на Аластара. Он улыбнулся в ответ и нежно приобнял жену за талию.

— Это долгая история...