Проводник 1 часть

ПРОВОДНИК

ПРОЛОГ

"В разных местах империи меня зовут по-разному.

В Гуннии-витязем Матиашем, в Славонии паном Матиашем, в Тевтонии я — рыцарь Матвей.

Для одних я-доверенный агент короля Кароя, для других секретный посланник императора Иммануила. Кое-кто знает меня как резидента Великой Ложи Запада.

Инквизиция не прочь взять меня задницу и вытрясти на свет божий все тайны.

Только немногие знают мой настоящий облик и настоящее предназначение. Для них я-Проводник..."

Когда каурый жеребец захромал, витязь Матиаш ехал в задумчивости по старому имперскому тракту на северо-запад. Остановив жеребца, он поспешно спешился и мгновенно обнаружил причину хромоты. Подкова на задней правой ноге жеребца повисла на последнем гвозде. Остальные, видно, потерялись в последнем городке благословенной родины, когда, удивив стражу наместника, Матиаш ушел верхом прямо по каменной осыпи.

Матиаш тихо выругался, поминая демонов, но тут же перекрестился и сплюнул через левое плечо, отгоняя нечистых духов. Засмеялся. Привычки прилипчивы. Пожевал ус и вытянул из ножен на поясе муслимский кинжал. Вытащил гвоздь из копыта, а подкову, весьма потертую, сунул в седельную сумку.

Планы придется поменять. Корчма на краю Баконьского леса подождет. Подкова важнее.

Возвращаться обратно в Баконь Матиаш не собирался. Не для того бежал, бросив запасного коня, чтобы возвращаться в руки головорезов наместника и далее в тюрьму, а может и на эшафот.

Баконьский наместник— граф Гергей славился крутым нравом и за разбитую морду любимого сынка обещал обидчику всяческие кары.

Витязь покрутил ус и ухмыльнулся. О том, что набил морду сынку наместника нисколько не сожалел. Сам нарвался трусливый хам!

Дальше поехал по обочине, щадя ноги жеребца.

Через час, примерно, добрался до ответвления дороги. От мощеного тракта вправо в лес отходила обычная, пыльная грунтовая дорога со следами колес и копыт.

Следы свежие-значит недавно повозки проехали. Видимо торговец или местный господин. След колес четкий, значит ободья кованые, а такие селяне на свои скрипучие тарантасы не ставят.

На камне было выбито название ближайшего селения.

"Сливантерескул".

-Язык можно сломать! — возмутился Матиаш. — Должно быть, большое село или городок?

Свернул коня на грунтовую.

В городке или селе точно есть и кузнец и корчма. Подкова вещь важная, да и перекусить давно пора!

Ехал шагом, прислушиваясь к лесным звукам и держа руку на рукояти сабли. Можно в этих местах нарваться запросто на разбойных людишек .Десять лет назад здесь вольготно гуляла ватага Мирчи Кривого,пока его не изловили люди князя Эстерхази и с соратниками не колесовали на площади Сюркевароша.

В Баконьском лесу много кто искал приюта и спасения и не все такие невинные жертвы произвола господ, как поется в песнях разгульных хайдуков.

Долго ехать не пришлось. Лес поредел, а за подлеском открылась под бугром у речушки село с колокольней церкви.

Не доехав до крайней избы, витязь увидел двух пацанов лет по десяти, босых, в домотканых рубахах и стриженных под горшок..

Они увлеченно копали палками яму на склоне холма. Так увлеклись, что всадника не заметили.

-Чего ищем?!

Пацаны присели от неожиданности и вытаращились на незнакомца. Еще миг и сорвутся в паническом бегстве.

Матиаш немедля задействовал свое природное обояние. Улыбнулся по-дружески.

-К кузнецу проводите-дам медяшку.

-А не врешь, господин? — спросил самый смелый, светлорусый, с лицом усыпанном веснушками.

Матиаш ухмыльнулся и перекрестился размашисто.

-Чтоб я сдох, ежели совру!

Пацан с веснушками забрался смело в седло Матиаша, а его товарищ бежал следом. Как обычно бывает в Славонии кузнец обитал поодаль, шагах в двухстах от села.

Крепкая, закопченная кузня, от которой за версту несло железной окалиной и угольной гарью, а рядом избушка с маленькими окошками под самой крышей. На краю крыши сидел черно-белый кот и таращил на гостя круглые зеленые глазищи.

Матиаш ссадил пацана на землю, бросил ему из кошелька медяшку и спешился.

Мальчишки с восторженным писком помчались за угол кузни.

Привязав каурого у жерди, постучал кулаком в дверь.

-Кузнец! А, кузнец!? Работа есть! Заплачу серебром!

В ответ тишина.

Толкнув дверь, витязь вошел в кузню.

Горн погашен и угли холодные -плохой знак.Вышел на улицу, кусая ус с досады.Кузнеца нет и по всем видам подкову не скоро удастся наладить.

-Чего надо?!

В двух шагах от Матиаша стояла девушка с вилами направленными прямо ему в грудь.Статная, в длинном платье с расшитым воротом . Из-под подола выглядывали кожаные башмаки. Черноволосая, кареглазая, с правильными чертами лица-симпатичная, разве что плечи широковаты, да кисти рук великоваты.

-Витязь Матиаш к вашим услугах, ланько!

Он вежливо поклонился, не обращая внимания на вилы.

-Кузнец нужен-подкова слетела.

Девушка опустила вилы.

-Из Гуннии? — спросила она с легким акцентом. — Гвозди есть запасные?

Матиаш развел руками и виновато улыбнулся.

Девушка прислонила вилы к стене кузни и вошла внутрь.

-Эгей, ланько! Где же кузнец?!

Из-за угла захихикали мальчишки. Матиаш грозно посмотрел в их сторону, и только пятки засверкали.

-Я-кузнец!

Давешняя кареглазка нацепила видавший виды, прожженный во многих местах кузнечный передник, а волосы упрятала под полотняной тугой повязкой. В одной руке молоток, в другой подковные гвозди.

Витязь не успел рта закрыть, а девушка уже приступила к каурому.

Проверила все подковы оставшиеся, сменила пару гвоздей, ловко и быстро поставила злополучную подкову на место. Каурый стоял как вкопанный, только что не мурлыкал в девичьих ручках!

Быстро работала, залюбуешься.Матиаш и любовался, особенно когда девичий стан изгибался или когда платье тесно облегало заманчиво округлый зад.

-Готово. С тебя, витязь, два серебра.

Девушка-кузнец разогнулась и посмотрела строго.

Матиаш вынул из кошелька на поясе три монетки с профилем императора.

-Вот тебе за труды. И давно ты здесь кузнечишь?

-Года два уж, как отец умер. Эта монета лишняя, заберите.

Матиаш покачал головой.

-Это тебе. Подскажи дорогу к корчме, и будем в расчете.

-У нас нет корчмы, витязь. Ехать надо до Сливантерескул.

-А ваше село как именуется?

-Просто-Терескул.

-Далеко до города?

-Конь твой свежий, к вечеру доберешься.

Такой крюк делать Матиашу не хотелось, да и девушка-кузнец его заинтересовала. Такую встречать не приходилось.

-Как тебя зовут, ланько?

-Милой назвали, а священник велит называться Магдой, по крестильному обычаю.

-А что, Мила-Магда, найдется у тебя кусок колбасы, да краюха каравая? Заплачу сколько скажешь. Со вчерашнего вечера макового зернышка во рту не бывало!

-Похлебку сварила с утра.

-Пойдет и похлебка!

-Пива нет.

-Да я и без пива запьянел от твоих глаз!

Девушка нахмурилась.

-Зубы мне не заговаривай, витязь, я не дешевка что ноги перед каждым раздвигает. Заходи в дом, подам чего есть.

Девушка ушла в кузню, а Матиаш направился в дом, посмеиваясь себе под нос.

Есть ли ухажер у такой девушки? Или она всех скручивает одной рукой?

В доме с глиняным полом оказалось чисто. Пахло травами, что в изобилии и аккуратно развешены пучками по стенам. Из оконец под потолком проникало мало света, казалось после светлого дня, что наступили сумерки.

Гость снял шапку, окинул взглядом единственную комнату дома, не нашел распятия на стене и пожал плечами.

Не зря говорят, что кузнецы знаются с нечистой силой!

Сел на лавку у стола, лицом к двери. Кот, просочившийся следом потерся о сапог.

-Тоже есть захотел?

Кот мякнул, тараща зеленые глазища.

Мила пришла сразу же, принесла маленькую глиняную кринку со сметаной.

Из печи достала глиняный обливной горшок с похлебкой и в миску для Матиаша щедро налила.

-Густая похлебка! — похвалил гость, берясь за деревянную ложку. — И пахнет здорово!

Девушка добавила в похлебку ложку сметаны.

-Благодарю. А сама что же?

-Я уже поела.

Она села напротив витязя и подперла подбородок ладошками.

-Почему меня витязем назвала?

-Сабля-корабеля дорогая на поясе и перстень на пальце с гербом.

-Может я пятый сын витязя и у меня кроме коня и сабли ничего нет? — усмехнулся Матиаш. — Витязи разные бывают.

В глазах Милы налилась тоска.

-Возьмите меня с собой!

Выпалила и замерла.

Матиаш едва не поперхнулся похлебкой.

-Куда же я тебя возьму, красавица? Еду по важному дело в Славонию, а потом обратно в Гуннию вернусь.Я на службе и сам себе не хозяин.

-Мне все равно куда, лишь бы подальше...

-Тут твоя родина, могилы предков...

-Пришлые мы с отцом были и не прижились. Кузнец местный помер от горячки, и отец остался здесь, а мне тогда годков пять было.

-Не прижилась? Ну и ну...Сегодня выходной и в церковь не пошла ты, и распятия в доме не вижу. Ты не еретичка, случайно, Мила-Магда?

Девушка вздрогнула, сверкнула глазами.

-А вы что ж, из церковного суда?

-Избавь меня господь от такого работодателя! — хмыкнул Матиаш, отодвигая, пустую миску.

Мяса верно у девчонки нет совсем, одни овощи в похлебке, да и хлеба не предложила. Скудно живет и с местными не очень ладит.Обычно кузнецы живут сытно. Односельчане им всякого добра несут-только куй железо!Девка красивая, статная и не белоручка. Жалко, конечно....Пропадет она здесь.Но на всех доброго сердца не хватит, как говаривал один знакомец.

-Благодарю тебя, хозяйка, за еду. Пора мне в дорогу. Может на обратном пути заверну.

Мила закусила губу, вот вот расплачется.

-Денег не надо....

Матиаш поспешил выйти, разглаживая усы.

Больше она ни слова не проронила, выйдя проводить.

Витязь сел на коня, поклонился.

-Оставайся с богом, красавица!

По той же дороге добрался до края села, завернул к ближайшему колодцу с журавлем.

Спешился, достал воды, испил через край вкусной студеной водицы и сунул под морду коню.

Жеребец тянул воду долго, то и дело фыркая.

-Не нравится? Капризный ты! — сообщил жеребцу Матиаш и обернулся на приближающийся шум.

По улице валила толпа. Впереди селян в чистой одежде широко шагал с крестом в обеих руках местный священник. Да, с таким лицом не на добрые дела ведут....Матиаш с трудом подавил желане-сесть на коня, да врезать шпорами, чтобы унестись прочь. От толпы тупого мужичья ничего хорошего не дождешься.Селяне шли не к нему. Вся орава, человек в пятьдесят повернула в сторону кузни, торчащей на косогоре.Матиаш заметил у некоторых мужиков в руках жерди и дубинки. Выругался себе под нос.Не к добру такая делегация! Милу пошли бить, что ли?

-Эй, красавица! Куда все спешат?! — окликнул отставшую молодку в расшитой юбке и цветастом платке.

-В кузне ведьма живет! Спалить ее велел отец Антоний!

-Как то есть спалить?

-Огнем спалить, как же еще?

Молодка побежала за толпой.

Матиаш сел в седло, посмотрел вслед селянам. Вздохнул тяжко.Он не любил вмешиваться в местные дела, ничем хорошим это не оборачивалось никогда.

-Что будем делать, каурый?

Конь шевельнул ушами, дескать, как пожелает ваша милость!

-Ну не дура же она? Небось, уже убежала? Что скажешь?

Конь посмотрел укоризненно большим глазом на хозяина, мол хватит дурака валять-пора и дело делать!

.... Когда рядом с пылающей кузней парням надоело пинать сомлевшую ведьму, они перешли к самому интересному, начали рвать на ней одежду.

Но вмешался священник.

-Не пачкайте руки, сыны божьи! В огонь мерзкое дьявольское отродье! В огонь!

Вчетвером подхватили послушно обмякшее тело за руки и за ноги, поволокли к огню.

-Жалко, не дал старик нам потешиться! — буркнул сын бондаря, косясь на белые тугие груди ведьмы, торчачие из порванной рубашки.

-У меня в штанах тесно стало! — гыкнул сын старосты.

Голова ведьмы болталась как у куклы тряпочной, а кровь из глубоких царапин залила половину лица.

Испуганные крики заглушили треск и шум пламени. Топот копыт...Черная тень...

Всадник двумя ударами плети разогнал мужиков, налетел, перекрывая дорогу.

Страшно блеснула сабля. Захрапел конь, кося бешенными выкаченными из орбит глазами....

-Давай ее сюда, на седло! Давай, сволочи тупые! Порублю в капусту!— крикнул черный на фоне пламени всадник.

Ведьму без колебаний сунули в руки всадника и едва успели отскочить.

Конь заржал и ринулся вниз по склону.

-Сам дьявол приехал за ведьмой! Сам дьявол! — завизжала какая-то баба.

Мужики, было оцепеневшие от неожиданного вмешательства, бросились по домам.

Мила пришла в себя, когда Матиаш закончил бинтовать ее правую ногу.

Вскрикнула, села резко, отшатнулась.

-Это же я! Вот же, бешеная! Не бойся! Мы далеко отъехали-не догонят!

Узнав Матиаша, девушка попыталась прикрыть грудь обеими руками, но разорванная юбка сползла с колен, обнажив гладкие белоснежные ножки.

Витязь отвернулся, щадя ее стыдливость.

-Там, в сумке запасная рубаха моя, надень, я не буду смотреть.

Услышав плач, посмотрел через плечо.

Закрыв побитыми ладонями лицо, Мила горько плакала.

Он присел на корточки рядом. Протянул флягу кожаную.

-Глотни, тебе надо.

Девушка приняла флягу и дрожащей рукой поднесла ко рту.

Сделала большой глоток и закашлялась, багровея лицом.

-Что это? — прохрипела сквозь слезы.

-Водка грушевая. Очень хорошая. Пей еще.

Мила отчаянно замотала головой.

-Нет...нет...

-Сейчас для тебя водка-лекарство. Пей, кому говорю?!

Мила испуганно посмотрела на Матиаша и сделала малюсенький глоток, но уже без кашля.

Матиаш забрал у нее фляжку и тоже приложился. Осталось немного.

Извел полфляги, обрабатывая ссадины и раны.

Девушку поколотили, но не очень то сильно. Ребра целы, руки, ноги тоже. Ссадины и синяки заживут. Главное чтобы царапины на правой скуле не нагноились. Кровь с лица он успел смыть в первую очередь.

-Почему ты меня спас?

-Люблю спасать ведьм-усмехнулся витязь.

Девушка вздрогнула и плечи ее приподнялись.

-Я не ведьма... — тихо ответила, потупясь.

-Добро! В седле можешь держаться?

Девушка оглянулась, только теперь увидев куда попала. Деревья вокруг и лесная редкая трава под задом.

-Ланов десять отмахали от твоей кузни. Не бойся.

Матиаш протянул девушке руку.

-Надевай рубаху и мои штаны запасные и едем. К вечеру надо добраться до корчмы. Ночевать в лесу не люблю.

Вот только косу придется тебе того...Уж очень приметная.

К корчме на краю баконьского леса уже в сумерках подъехал всадник на кауром коне, обхватив витязя обеими руками, на крупе коня сидел юноша в белой рубашке и надвинутой на глаза шапке с пером цапли.

Всадник шагом въехал во двор. Спешился и помог спуститься своему спутнику.

Передал повод дворовому знакомому слуге.

-Напоить и дать овса. Хорошо сделаешь-получишь серебро,Штефан!

-Не извольте сомневаться, господин Матиаш! Расседлать?

-Пока погоди.

Матиаш увидел под навесом десять лошадей под седлами. Это ему не понравилось.

Что за гостей на ночь, глядя, принесло к Михаю?

-Штефан, кто у хозяина?

-Все свои, господин Матиаш!

Бодро сообщил слуга. А в глаза не смотрит...Бледный и на скуле ссадина....

-А ну-ка постой!

Матиаш подошел к лошади, расстегнул седельную сумку. Мила шла за ним как привязанная.

Витязь запрыгнул в седло одним махом и выхватил из сумки колесцовый пистолет.

Направил ствол прямо в лоб слуге, вырвал поводья из рук

-На коня, Магда!

Девчонка мигом уселась сзади.

Из конюшни, и из корчмы,как по сигналу густо вывалили людив черном с веревками и дубинками. Один даже с сетью. Брать собирались живьем...

Матиаш гикнул, свиснул, дал коня шпорами.

Ворота со двора уже закрывали два бугая в черных кафтанах.

-Держись!

Каждый следующий скачок жеребца был длиннее и, ударив оземь задними ногами он взмыл вверх, пронесся над воротами, поджав передние ноги.

Девушка завизжала и стиснула бока витязя со всей силы.

Жеребец со ржаньем приземлился на все четыре копыта и скакнул вперед, наращивая скорость. От удара Матиаш клацнул зубами и едва не вылетел из седла. Во рту железистый вкус крови. Ветер в лицо, так что в глазах слезы!

Девушка удержалась, еще бы-ручки не балованы, привычны к молоту!

-Не дави, дышать нечем! — Крикнул витязь, оборотясь.

Баконьский лес и опасная корчма осталась позади.

Никакой погоне не угнаться за каурым!

Молодая луна светила в спину и накатанная дорога двумя светлыми полосами неслись навстречу. Мимо нескошенных полей, мимо засыпающих деревень, мимо дубрав летел всадник все дальше в славонские земли.

Под утро, когда роса высыпает обильно на листьях и траве, прохладно, так что будто и не лето вокруг! Солнце еще не вылезло из-за пологих гор и в низине у ручья было серо и туманно. Никаких цветов, только оттенки серого.

Матиаш грел спину, прижавшись к боку каурого.

Конь меланхолично обдирал с березы листья вместе с ветками и сережками и хрупал.

Тихо хрупал, косясь на спящую под кустом девушку.

Матиаш прикрыл ее своим жупаном и теперь ежился от холода утреннего в одной рубашке.

Щегольские сапожки набухли от влаги.

-Жрешь, собака ненасытная? — тихо спросил витязь.

Каурый обиженно на него покосился лиловым глазом.

Полночи скакали во всю мочь, оставили всю южную Славонию позади. Коню надо восполнять энергию, ясно же.

-Ладно, я не со зла...

Матиаш погладил коня по атласной шее. Улыбнулся. Видел бы кто из друзей...

-С кем ты говоришь, витязь?

-Проснулась. Как мягкая часть? Не болит?

Мила села, придерживая на плече жупан, сдвинув черные брови и покраснела. На востоке стремительно светлело и краски возвращались в мир.

-Не болит, спасибо...Чего мы ждем?

-Ворота в город только с рассветом откроют.

-Город? Какой город?

-Глогоц.

-Глоговец?!

-Да, по вашему так.

-Не может быть! Это так далеко!

-Мой конь волшебный, я же дьявол. — Усмехнулся Матиаш.

-Не шутите так, пан витязь....

Девушка грациозно поднялась на ноги. Сразу заметила, что витязь в рубашке.

-Жупан....Возьмите, вам холодно.

-Я витязь, а не барышня! — гордо сообщил Матиаш, подкручивая ус. — Мне холод нипочем!

-Ой, ваш конь березу ест!

-Молодой и глупый. Каурый!

Жеребец перестал разматывать бересту со ствола и отвернулся, сделав невинный вид. О чем вы, люди?

-Я в этих краях не бывала раньше....А что в городе?

-Заедем, купим одежду, еду и коня для тебя и дальше.

На коне держаться можешь, убедился.

-А потом?

-Суп с котом! — усмехнулся витязь.

Лицо девушки омрачилось.

-Моего Мурлыку плохие люди убили....

-Не печалься, будет у тебя новый мурлыка.

-Вам легко говорить, у вас такой конь красивый, да сильный....

"Эге, она сейчас заплачет!"

Девичьих слез Матиаш не терпел.

Шагнул, обнял за плечи, легонько привлек к себе. Девушка прижалась к его груди и притихла.

-Теперь все будет хорошо. В замке Тематин у меня есть друг, он тебя приютит.

-Не хочу в замок...

-Что же делать? С собой я тебя не могу возить и не девичье дело на коне скакать по королевствам и днем и ночью.

-Такая ваша служба-по королевствам скакать?

-Так судьба распорядилась.

В Глогоц въехали, пропустив вперед селянские подводы с провиантом. Те видимо каждый день проезжали. Разжиревшие охранники возле городских ворот пропустили их беспрепятственно

Перед мордой каурого скрестились алебарды. Стражники уставились на притихшую за спиной Матиаша девушку.

-Куда следует пан витязь?

-Ясно же куда-в город!

-Что за паненку везете?

-Везу? — изумился Матиаш и махнул перед собой снятой перчаткой. — Один еду.

В момент осоловевшие стражники покачнулись.

-С дороги, жирдяи! — рявкнул Матиаш.

Стражники повиновались, отходя в стороны на негнущихся ногах.

Проехав под сводами воротной башни, витязь направил коня по правой узкой улочке, что смотрела окнами прямо на городскую стену.

По узким мощеным улочкам цокот копыт отдавался звонким эхом. Любопытствующие горожане выглядывали в окна.

-Почему они не хотели сначала нас пускать? — тихо спросила Мила.

-Тебе просто показалось.

Корчма в глубине квартала именовалась согласно вывеске: "У Йожефа".

Матиаш въехал до двор, огляделся и лишь потом спешился.

Утром всегда здесь тихо. Ни конных, ни пеших. Воробьи клюют конский навоз, у ворот конюшни с метлой стоит белоголовый хозяин в синих широких штанах и в рубахе до колен, шитой по вороту и рукавам, любимым в Славонии узором.

-Кого нам бог послал!? Слава небесам! Сам пан Матиаш!

Йожеф приставив метлу к стене, рысцой устремился навстречу гостям.

Витязь спешился и похлопал хозяина корчмы по плечу.

-Вижу рад, старый плут! Как твоя Ганелька? Еще одного пацана не родила?

-Давненько ты у нас не был, пан Матиаш! Ганелька моя с прошлого года уж бабушка!Внучка нянчит.

-Ого! Поздравляю тебя, так ты ж дед теперь?!

-Самый настоящий!

-На ,держи золотой для внука!

-Благодарствую, пан Матиаш!

-Веди в корчму да подавать вели пива с пирогами! Что пироги с крольчатиной? Уже испеклись?

-Так пост же, пан Матиаш... — уныло отозвался корчмарь. — Кто с вами приехал? Что за прелестная дева?!

-Ты мне зубы не заговаривай, пан Йожеф! Я про твои пироги "прелестной деве" всю дорогу хвалился, а ты меня подводишь?

Корчмарь покосился на открытые ворота.

-Плохие времена настали в Глаговце, пан Матиаш....

В корчме Матиаш и Мила сели в глубине зала, ближе к очагу на лавку за широкий скобленый до желтизны стол. Корчмарь немедленно выставил им по кружке светлого пива. Тихо в зале. Трещат уютно дрова в очаге.

-Ганя! Дорогая! Смотри, кто нас почтил своим вниманием! Ганя!

Йожеф исчез во внутренних помещениях.

-Вы его хорошо знаете?

-Лет двадцать, наверно...

Матиаш прикусил язык, да было поздно. Слово вылетело.

Мила улыбнулась.

-Верно, вам тогда было года три-четыре?

-Да, в этом квартале у моего отца был дом.

-Так вы родом отсюда?!

-Почти....

Матиаш спрятал глаза за кружкой. Проговорился, теперь надо выкручиваться....

К счастью тут появился корчмарь со своей дражайшей половиной.

Ганелька оказалась на голову выше мужа и два раза толще.

Увидев Матиаша она прослезилась.

Расцеловала его в обе щеки и Милу тоже.

Вопреки ожиданиям в расспросы не пустилась, а убежала на кухню, готовить для дорогих гостей.

Седой Йожеф сел напротив Матиаша с кружкой пива.

Понизил голос.

-Инквизиция уж месяц у нас сидит....Что не выходной-палят колдунов да ведьм на холме...

Мила замерла и, кажется дышать перестала.

-Кто?

-Инквизитор Петр из Духова....

Матиаш скрежетнул зубами.

-Опять эта вражина на моем пути.

-Опасайся его пан Матиаш! Большими полномочиями наделен он! Пан наместник наш с него пылинки сдувает и кормится с его рук.

-Я бы накормил его своей саблей досыта!

-Его сам епископ боится, говорят...

-Где он сидит?

-В Черной башне обычно, а вчера с утра со всем кагалом уехал на север. Люди видели надежные.

-Ладно. Мы тоже не задержимся. Надо коня, да одежду мужскую для паненки .Быстро раздобудешь?

-С деньгами всякого добра можно раздобыть.

Матиаш протянул Йожефу звякнувший холщовый мешочек.

-Поторопись, друг, не хочу тебя подвергать опасности.

Йожеф допил пиво и прорысил вон, за дверь.

-Не бойся, Мила, я в обиду тебя не дам. Подкрепимся и дальше. К вечеру будем в замке.

-Не бросайте меня, пан Матиаш...

-Эй, да у тебя слезы наклюнулись! Брось это дело! От слез морщины заводятся!

-А вот и пироги, пан Матиаш!

Жена корчмаря вплыла в зал с протвинем. Поджаристые, румяные пироги источали сокрушительный аромат.

-А как же пост, панна Ганелька? — вкрадчиво вопросил тихий голос.

Ганелька ахнула, роняя из рук протвинь.

Время застыло, все застыло, как муха в меду.

Застыл в воздухе протвинь и падающие пироги застыли в воздухе. Замерло пламя в очаге. Наверно и солнце между облаков на небе замерло....

Матиаш поднялся из-за стола, положив руку на рукоять сабли.

В открытой двери стоял человек в черной сутане с большим серебряным резным крестом на груди. Улыбался доброжелательно.

За ним застыли его люди-мрачные, бандитского вида молодцы, державшие за шкирку побелевшего от ужаса Йожефа.

-Не верю своему счастью. Сегодня господь послал мне достойную награду за труды. Неуловимый пан Матиаш сам пришел ко мне в гости!

-Рано радуешься, мерзавец! — процедил Матиаш, прикидывая возможности к отступлению.

-У задней двери мои люди и конь твой колдовской привязан надежно. Ты в моих руках, покровитель ведьм и колдунов.

-Ты ошибаешься, Петр из Духова. Я витязь на королевской службе!

-Это так. — Склонил голову инквизитор. — Но еще и посланник дьявольский на колдовском коне. Всемилостивый король и не знает, что за змею пригрел на груди. Но узнает, ручаюсь головой! Королевские грамоты, что зашиты в твоем жупане тебя не спасут, ибо велики твои грехи и не искупить их в век! Сколько ведьм и колдунов ты укрыл от инквизиции? Куда ты их увез? В преисподнюю? Не уверен. Ох, не уверен! Ты должен покаяться, пан Матиаш, и все мне рассказать. Не здесь, конечно.

-Ты сам колдун, Петр! Ты заморозил время, а это не божье дело!

Инквизитор улыбнулся.

-Не тебе вещать о божьей воле, приспешник дьявола! Да, и не стоило тебе торопится в Тематин. Я вчера сжег это дьявольское гнездо. Сжег со всеми дьявольскими отродьями.

Матиаш заскрипел зубами.

-Да, да, скрипи зубами в бессильной ярости! Кто эта девушка рядом? Я ощущаю, что у нее есть что-то...запачкана она дьявольским соблазном и смолой преисподней....Она мне тоже расскажет много интересного, по глазам ее черным, ведьминым вижу...

Мелькнула черная молния, и конская подкова с треском врезалась в лоб инквизитора.

Время ожило и понеслось вскачь. Инквизитор повалился навзничь, закатив глаза. Грохнулся под визг Ганельки поднос об пол, и запрыгали под лавки пироги с зайчатиной.

Полезли в корчму крепкие молодцы с дубинками и сетями.

Сомлевшего инквизитора потащили на воздух.

-Это пан Матиаш, вперед ребята! Он никогда не убивает! — заорал кто-то дюже хитрый из задних рядов.

-Руки поотрубаю! — пообещал Матиаш, пятясь к задней двери. — Мила! Ко мне!

Девушка между тем, выхватив из-запазухи вторую подкову, немедля пустила ее в ход. Кто-то завизжал по дурному, хватаясь за сломанный нос.

-Мила, ко мне, дурочка!

-Ах, так?! — обиделась девушка. Вскинула руки вверх и тут же на нее набросили сеть, а следом навалились крепкие парни. Выкрутили руки, зажали рот, задавив заклятие на первом слоге....

Младшие инквизиторы рванулись за паном Матиашом. Навстречу им со двора ворвались их товарищи.

Витязя они не нашли. Только что был здесь и нет! Колдовство, самое настоящее, дъявольское искусство!

Глава первая.

В саду епископа тырновского и глоговецкого порхали бабочки, гудели пчелы над цветами.

Пан Матиаш подставил ладонь под струйку фонтана и напился вкусной, холодной водицы.

Епископский слуга терпеливо ждал, пока странный гость хлебал простую воду.

В беседке, посредине сада, на мягких подушках сидел епископ и разглядывал на свет алое вино в высоком бокале.

Епископу давно перевалило на седьмой десяток, но он был крепок телом и силен разумом. Говаривали, что епископ Филипп с легкостью давно бы заполучил кардинальскую шапку, а уж посох примаса Славонии ему предлагали неоднократно.

Вместо внешних почестей скромный служитель церкви предпочел жизнь в провинции, среди гор и долин, боготворимый прихожанами и уважаемый всеми владетельными господами южной Славонии.

-Пан Матиаш! Я сердечно рад тебя видеть!

К удивлению слуги епископ поднялся навстречу гостю.

-Садись же!

Епископ после сердечных, братских объятий, под руку отвел гостя на сиденье, посадил спиной к солнцу.

-Ты совсем не изменился, друг мой, хотя с момента последней нашей встречи...

Матяш поднял ладонь.

Епископ оглянулся на слугу.

-Иди, пригласи сюда пани Марысю. Матиаш, она не простит мне, если не сможет тебя увидеть. Вина? Пива? Вот-вот поспеет отличный сазан, запеченный с травами.

-От сазана не откажусь. — Улыбнулся пан Матиаш. — И от пива тоже. О твоих пивоварнях слава идет далеко.

Довольный епископ, тихо засмеялся. Сам налил гостю светлого пива в высокую кружку.

-Что нового при дворе короля Кароя?

Матиаш сделал несколько глотков и вытер пену с усов.

-Фаворитки, балы, охоты, турниры. Что нового? Только имена фавориток и победителей. Но ты же не это хотел услышать от меня?

Епископ откинулся на подушках, отпил вина.

-Твоя проницательность, мой друг, меня всегда нервировала.

Есть послание ко мне?

-Как обычно.

Матиаш распорол шов на рукаве жупана и передал епископу рулончик туго скатанной бумаги, не больше указательного пальца.

Епископ сломал сургучную печать и торопливо развернул послание.

Быстро прочитал, шевеля губами. Посмотрел на гостя.

-Я знаю о чем. Писалось при мне.

Епископ кивнул и снова взялся перечитывать послание.

Вздохнул и спрятал письмо в рукав.

-Наивность его величества сравнима только с его добрым сердцем.

-За его здоровье! — поднял кружку пан Матиаш.

Епископ допил вино и отставил бокал в сторону, на столик с полированной мраморной столешницей.

-Вчера я был в Глаговце.

-Надеюсь...

-Увы, я все же с ним столкнулся.

-Проклятье! — епископ стукнул кулаком по подушке. От многочисленных перстней на пальцах брызнули в стороны разноцветные зайчики.

-Он устроил на меня засаду в корчме Йожефа.

-Судя по всему Йожефа и Ганельку он взял?

-Да и еще прихватил одну особу, что ехала со мной от самого баконьского леса.

-Особу женского пола?

-Увы...

Епископ поежился.

-Этот Петр их Духова как заноза в пальце...

-Пора занозу выдернуть и выкинуть вон.

-Он подчинен напрямую примасу.

-До примаса далеко и не стоит беспокоить его преосвященство по этому мелкому поводу. Меня беспокоит иное. Он похвастался, что сжег тематинский замок со всеми обитателями.

Епископ подскочил на подушках.

-Если это правда-он спятил! Владетели южной Славонии поднимутся все как один! Он зарвался, этот Петр из Духова!

"Мой друг, ты не знаешь о засаде в корчме возле леса....Тоже Петр из Духова? Маловероятно...Странное совпадение-засада у баконьского леса, разгром Тематина, засада в Глаговце...Все в течении одних суток! Таких совпадений не бывает! Кто-то очень влиятельный и информированный открыл на меня охоту?"

-Пан Матиаш?!

-Да?

-Ты замолчал, и твое лицо...Я о чем-то не знаю? Что-то с Яном?

-С Яном все замечательно.

Матиаш извлек из-за пазухи бумажный квадрат и протянул епископу.

Лицо епископа вытянулось, и в глазах сверкнули слезы. Он впился взглядом в бумажный квадрат.

Быстрые шаги известили о появлении хозяйки.

Пани Марыся почти вбежала в беседку. Перешагнув шестой десяток она сохранила стройную фигуру и быстроту движений. Пусть седина в каштановых волосах и морщины на лице, годам женщина без боя не сдавалась.

-Пан Матиаш!?

Матиаш немедленно оказался рядом и поцеловал дрожащую руку даме.

-Что-то с Яном? Ты привез нам известия?

-Только приятные.

-Марыся!

Через мгновение епископ Филипп и его многолетняя возлюбленная, мать его троих детей-пани Марыся, сидели, обнявшись и лили слезы, прикипев взглядами к куску бумаги.

-Это чудо, пан Матиаш...Он...он...в порядке...здоров?

Первенец их — Ян, родился неизлечимо больным, по местным меркам. Матиаш привез для него тайное снадобье и излечил мальчишку. Он же открыл в нем дар, такой который сулил в будущем только скорую и мучительную смерть. На землях империи люди с даром долго не заживались. Их травили безжалостно как бешеных псов.

Матиаш увел Яна с собой. Далеко от родины он жил свободно, совершенствуя свой дар, обретя любовь и радость отцовства.

-Эта женщина... — начала Марыся.

-Она жена Яна, ее зовут Лора. У них двое прекрасных малышей. Похожих на вас.

Пани Марыся уткнулась в грудь Филиппа и тихо заплакала.

-Мы никогда их не увидим...

-Все в руках господа, все возможно... — улыбнулся пан Матиаш, сам не веря своим словам.

-Я могу это оставить у нас? — спросил епископ, бережно держа фотографию обеими руками и умоляюще глядя на Матиаша.

-Конечно.

"Демоны забери эти инструкции!"

.....За пять лет до Великой войны историк Зигмунд Блох, копаясь в епископальных архивах Тырнова обнаружив тайник, в котором среди многих любопытных бумаг трехсотлетней давности обнаружил цветную фотографию. Коллеги подняли его на смех. Цветные фото только начали входить в обиход и обнаружение такой новинки в бумагах старинных поставило под сомнение их подлинность.

На фото, на фоне голубого моря молодые мужчина и женщина улыбались в объектив.

Архив пана Блоха погиб во время бомбежек и таинственное фото не сохранилось.

Глава вторая

Тематинский замок еще дымился. Вернее сказать, дымились его руины. Стены закопчены пожаром, ворота выгорели. Двор завален вонючими горелыми бревнами. Вчерашний дождь не дал пожару закончить начатое.

Закопченные, чумазые оборванцы, не обращая ни на кого внимание, копались возле главной башни, пытаясь оттащить обгорелые бревна, что загородили вход в нее.

Жеребец нанюхался гари и фыркнул так звучно, что оборванцы подскочили на месте и резво обернулись.

-Чего ищите?

Оборванцы угрюмо молчали. Матиаш въехав через ворота, перекрыл им единственный выход со двора замка.

-Кто нибудь остался жив? Дам серебряного орла.

-Никого не осталось, пан.

-Мы тут служили, пошли за дровами, как тут все и случилось....

-Разом пыхнуло, как масло в костре....

-Тихо! — рявкнул Матиаш, подняв руку. — Вы все служили пану Тематинскому?

-Да, пан, служили....

-Инквизиция здесь была?

-Не видели, пан, никого не видели....

Матиаш швырнул под ноги коню серебряного орла-имперскую монету в пять флоринов.

-Кого или чего найдете-заплачу. Спросите меня — пана Матиаша, в корчме "У Валека".

-Благодарствуем, пан!

Развернув коня, Матиаш поспешил покинуть погорельцев. От запаха гари свербело в носу не только у жеребца.

Главное он увидел. Основное здание замка не просто выгорело изнутри. Взрыв разрушил каменные стены и разметал балки перекрытий. Выжить при таком взрыве никто не мог.

В задумчивости, Матиаш доехал до городка Тематин и спешился возле корчмы "У Валека".

Надо было срочно смыть гарь и вонь пожарища кружкой хорошего доброго лежака.

Возле корчмы стояли у коновязи пять лошадей, да поодаль повозка с высокими бортами под тентом грубым. Купцы?

Повозка закрыта наглухо. Вряд ли купцы. У тех фуры больше и набиты тюками, обычно под завязку.

Привязав жеребца к коновязи, Матиаш увидел дремлющего на облучке повозки молодого слугу одетого по-гунски в куртку короткую со шнурами на груди и в узкие штаны с короткими, желтой кожи, сапожками.

-Дать ли воды коню, как прикажет пан?

Мужик неопределенного возраста, в домотканой рубахе ниже колен, босой, нечесаный, с мордой опухшей от пьянки.

-Ты кто таков? На слугу не похож!

К удивлению Матиаша, босяк куртуазно поклонился.

-Всемилостивейший пан, а не найдется ли грошик для поправки здоровья, бывшему студенту?

-Получишь орла, если скажешь, кто там остановился в корчме.

-Легко, господин! Панна Олеся из Баконя, дочь тамошнего наместника едет на богомолье в Тырнов.

-Зачем так далеко?

-То ведает только божья мать, милостивый пан.

Матиаш выловил из кошелька монету и кинул босому студенту. Тот поцеловал монету и поспешил в корчму.

Идти в корчму Матиашу перехотелось. По времени дочь баконьского наместника выехала из родного города еще до того как Матиаш там устроил потасовку с ее братом, но может ее, после нагнали люди наместника. Устраивать еще одну потасовку не стоит. Ни к чему сейчас лишний шум.

Отвязав жеребца, Матиаш обернулся и увидел внимательные карие глаза молодого слуги. Тот уже не спал, а разглядывал настороженно новое лицо.

"Пригожий парень, совсем как девица, брови, ресницы темные и лицо нежное..."

-Простите, пан витязь! Вы не из Гуннии, случаем?

"И не робкий, судя по всему..."

-Из Гуннии, юноша, а вы, судя по всему нет.

Юноша нахмурился, но рта не успел открыть.

-В вашем возрасте пора уже саблю на поясе носить, а не возить в повозке.

Юноша покраснел и одарил пана Матиаша таким выразительным взглядом, что до доблестного витязя наконец-то дошло.

Обычное дело— переодетая девушка бежит из родного дома, либо от замужества либо от монастыря. Умная, да жизни не знает. Ни чем хорошим не обернется для нее затея.

Он тронул коня и подъехал вплотную к повозке. Нагнулся. Сказал тихо.

-Уж если ланько надевает одежду витязя негоже про сабельку забывать. Приметно. Честь имею.

Матиаш подкрутил усы и пришпорил коня, оставив переодетую девицу глотать пыль.

Вторая корчма Тематина имела вид попроще, да и люд здесь отирался не голубых кровей.

Корчма именовалась "Тематинский гусь" на кривой вывеске над входом какой-то маляр любитель намалевал жирного гусака, весьма схожего очертаниями на порося, только о двух ногах.

Во дворе пара волов, все еще с ярмом на шеях, хрупали сено, косясь на десяток ладных лошадок. Тисненые узоры на седельной коже и кожаная бахрома по сбруе.

Пан Матиаш чертыхнулся и навострил уши.

Хайдуки возвращались домой с деньгами, а пьяный хайдук — хреновый сосед за обедом.

Судя по негромким голосам, доносившимся из открытых окон, хайдуки пока отъедались.

Сначала еда, потом красное вино "оленья кровь", а потом пляски и мордобой.

Программа развлечений никогда не менялась.

Хайдуки-степные пастухи с восточной пусты, гоняли откормленный на пастбищах скот стадами во все концы королевства и дальше в империю, где больше платили.

Брали за скот золотом и по дороге домой щедро спускали заработанные деньги. Вот из-за денег их и терпели. Ездили хайдуки всегда ватагой и вооруженными до зубов, потому грабить их никто не рисковал. Народ дикий и смелый до умопомрачения, хайдуки, одним словом.

Когда Матиаш вошел в корчму, хайдуки, жадно насыщавшиеся за длинным столом ,на него только покосились.

Местные хуторяне цедили пиво и поглядывали на гостей с опаской.

Матиаш сел за стол ближе к очагу, где уже подрумянивался поросенок, источая аромат шкварок.

К витязю немедленно подскочил корчмарь-толстяк с желчным, нездоровым лицом и лысый как коленка.

-Что прикажет пан?

-Кусок вон того поросенка, да пива светлого.

Пива подали в кружке глиняной немедля. Корчмарь вздохнул тяжко.

-Поросенка заказали господа хайдуки, ваша милость.

-Всего целиком?

-Всего, ваша милость.

-Ладно, подай курицу.

-Господа хайдуки всех кур уже...

Услышав разговор, хайдуки, не прекращая жевать и рвать голыми руками жареных кур, оборотились к Матиашу. Красные, обветленные лица, усы завиты в косички, а на висках косы, как у девиц. Крепкие, жилистые мужики, как говорится и черта голыми руками заломают.

"Вас то мне и надо!"

Пан Матиаш взял кружку и подошел к длинному столу.

-Добро ли сходили за горы, господа хайдуки?

За столом настала тишина.

-Ты кто таков чтобы нас спрашивать? — спросил хайдук с седыми усами, в распахнутой до пупка синей рубахе.

-Витязь Матиаш, на коронной службе.

Хайдуки отложили кур и начали мерить пана Матиаша взглядами тяжелыми и не дружелюбными.

Седоусый ухмыльнулся и пригладил усы.

-Ты верно, витязь, к нашему поросенку прицелился.

Покажь, каков ты и тогда посмотрим.

Матиаш допил пиво, подбросил кружку над столом и, выхватив саблю из ножен махнул крест накрест .

На стол упали куски кружки, посеченные крест-накрест. Четыре куска, одинаковые по размеру-четвертушки...

Хайдуки повскакали со скамеек, но Матиаш уже бросил саблю в ножны.

-Прошу.

Куски кружки пошли по рукам, и сошлись в руках седоусого. Он сложил куски вместе и на столе появилась опять цельная кружка. Хайдук кивнул.

-Хорошая у тебя сабля, пан Матиаш и глаз острый. Садись с нами. Да не пей эту мочу кобылью! Хозяин неси "оленью кровь"!

-За вино я плачу за всех! — сказал Матиаш, садясь на освободившееся место, рядом с седоусым.

Хайдуки одобрительно загудели.

-Я-Миклош, вон тот, со шрамом-Валер, а этот молодой— Лазар....

Миклош тыкал пальцем, представляя своих товарищей.

Тут подоспел корчмарь с помощником и двумя подносами кружек, наполненных терпким, алым вином.

-Хозяин, неси кувшины, этого парням не хватит! — распорядился Матиаш, швыряя золотой в цепкие лапы корчмаря.

После второго кувшина Матиаш сидел с Миклошем в обнимку.

Хайдук со шрамом -Валер тянул жалостливую песню про молодого хайдука, замерзавшего в снежной степи.

Миклош утирал слезы усом и вздыхал протяжно.

Потом откуда то вынырнула скрипка, к ней присоединился бубен. Подхватив пару служанок два хайдука помоложе пустились в пляс. Каблуки их сапожек с треском врезались в половицы.

....Проснулся пан Матиаш на скамье. Во рту погано, шея занемела, а правая рука неловко лежавшая, одеревенела . Вокруг мощный храп и перегар, валяющий с ног. В очаге едва теплиться огонь на затухающих углях. За окнами темень.

"Уже вечер..."

Матиаш вышел во двор и помочился у плетня.

На небе высыпали звезды, а над головой зудели комары.

Каурый покосился на пахучего хозяина и фыркнул.

Матиаш похлопал его по шее и забрался в седло.

На рассвете надобно быть у ворот Глаговца. С Миклошем он договорился. Оставалось самое сложное.

Глава третья

Караульные у городских ворот оттерли в сторону крестьянские возы, едва заметив приближающегося на рысях пана инквизитора.

Инквизитор проскакал через ворота не сбавляя прыти жеребца. Следом пронеслись в черных рясах четыре монаха.

-Разве ж то богоугодное дело-монахам скакать верхами? — спросил один стражник другого.

Спрошенный быстро перекрестился.

-Не наше это дело, кум. Кто куда и на чем едет. Дела церкви, ага...

-Нет, я к тому, что на заре выехал, а в обед уж обратно заехал.

-Чес у пана инквизитора, значитца...Крамолу ищет или каких колдуний. Не трепись зазря, кум.

Черной башней городская башня Глаговца именовалась последние сотню лет. Случился как-то пожар, и выгорела башня вся изнутри. Относилась башня к старым стенам, из которых город вырос. Старые стены снесли, а башня уцелена. Торчала черным обгорелым пнем посредине квартала пивоваров. Многие зарились на серый камень, на слом взять, да городские власти приспособили ее под тюрьму. Перекрытия новые срубили, да крышу сложили новую, а копоть по стенам дожди не смыли до конца.

Так и звали ее черной башней.

Спешившись возле черной башни, инквизитор Петр стремительной походкой вошел через распахнувшуюся навстречу дверь.

Привратник с шипастой дубиной в руке низко поклонился.

Инквизитор не говоря ни слова проследовал к лестнице в подвал.

Подвал у черной башни имелся знатный-в три этажа. На верхнем — допросные камеры, а на нижних "постояльцы" обретались. То есть — подследственные.

Воняло железом, горелым мясом и человеческим дерьмом.

Инквизитор подошел к допросной камере, остановился у двери, подозвал дежурного тюремщика-рыжего крепыша в поношенной черной сутане.

-Брат , приведи ведьму, что взяли в корчме "У Йожефа".

Тюремщик почесал затылок.

-Так утром вы к себе ее затребовали и обратно не возвернули, ваша милость.

-К себе?!

-В свои покои, стало быть...

-Вот как?

Инквизитор пожал плечами и по винтовой лестнице поднялся наверх, в свои покои на втором ярусе башни.

В просторной зале в углу топчан, застеленный одеялом шерстяным. Возле узкого окна-бойницы стол и стул. В шкафу груда допросных листов, свернутых для удобства хранения трубочками.

Возле двери сундук. Большой, темного дерева, окованный бронзой по углам, с литыми накладками.

Ничего лишнего в комнате.

Сундук оказался заперт на ключ.

-Замок внутренний...угу...

Инквизитор присел на корточки, приложил ухо к замочной скважине.

Порылся в кошельке на поясе под сутаной, нашел стальную штуковину.

Замок недолго сопротивлялся.

Осторожно приподняв крышку, Матиаш (а это был, понятно, он) тихо присвистнул.

Вместо связанной на дне сундука пленницы он увидел то чего не ожидал: каменные ступени винтовой лестницы, ведущие во тьму.

"Тайный ход? Куда?"

Матиаш закрыл дверь на засов, чтоб не побеспокоили. Зажег свечу в поставце и, скинув на пол сутану, полез в сундук.

Обнажив муслимский кинжал, свое единственное оружие, Матиаш осторожно спускался по ступеням, стараясь не шуметь. Свет от свечи, конечно, выдавал его с головой, но другого пути он не видел.

Мила должна быть здесь, а без нее он не собирался покидать Глаговец. У девочки имеется дар и сомнений в том нет.

Лестница закончилась через три десятка ступеней. Открылся узкий и низкий коридор, вырубленный в камне.

Матиаш прошел по коридору еще шагов двадцать и уперся в низкую дверь, дубовую, окованную ржавым железом.

Открыв еще один замок отмычкой, Матиаш, наклонив голову, вошел с прохладное помещение с каменным полом и потолком, терявшимся в темноте. Стены вырублены в камне, вон, сколько насечек от зубил каменотесов!

Ни пыли, ни паутины...

Осторожно обойдя помещение по периметру, он не обнаружил иных входов или выходов, кроме того, через который попал сюда.

"Все веселее и веселее..."

Матиаш пересек помещение по диагонали, внимательно разглядывая пол. Примерно в центре пола он сразу же обнаружил небольшое углубление в виде правильного квадрата не более ладони.

Поставец для свечи, что держал он в руке имел такую же форму.

Матиаш без колебаний вставил поставец в углубление и отступил на несколько шагов, ближе к дверному проему.

Огонек свечи затрепетал, словно собираясь погаснуть, а потом вспышка света больно ударила Матиаша по глазам.

Чертыхаясь, он зажмурился и прикрыл лицо рукавом. Опоздал...

В глазах плыли белые пятна.

Тихо щелкнуло что-то.

Проморгавшись, Матиаш увидел при все том же свете свечи, горевшей опять обычно тускло, как и положено обычной свечке, узкий проход в стене. Из прохода тек в помещение красноватый свет.

Протирая слезящиеся глаза, он двинулся вперед на цыпочках, держа наготове кинжал.

Комнату со сводчатым потолком и без окон освещал огонь камина. В камине застыли языки пламени. Замерли как на фото и не смели шевельнуться.

На стульях у камина сидели двое-обритая наголо Мила в сером балахоне, а, напротив, в черной сутане, подпоясанной грубой веревкой, монах -седой, худощавый, лет шестидесяти, не меньше.

Увидев Матиаша, монах дружелюбно улыбнулся и сделал плавный жест правой рукой.

-Прошу вас, пан Матиаш, присаживайтесь и будьте гостем.

Увидев в углу комнаты стул, Матиаш сложил в щепоть пальцы левой руки и "позвал" стул.

Деревяшка послушно переместилась ближе к входу.

Матиаш спрятал кинжал в ножны и сел на стул. Хотят говорить— что ж— поговорим!

-Кто вы? Не пора ли представиться?

-Можете звать меня брат Франциск. Я восхищен вами, пан Матиаш. Вы ловко выманили простодушного инквизитора из города и смогли внушить его людям, что вы-это он.

Письмо епископа Петру написано по вашей просьбе? Не отвечайте, я все про это знаю.

-У вас есть дар, и вы не простой монах. Это-ловушка?

-Ловушка?! Что вы, пан Матиаш! Я ждал вас, чтобы вступить в переговоры и выработать приемлемые условия для соглашения.

-Соглашения?

-Именно. Вы мой конкурент, скажем так. И вы, и я ищем в империи людей с даром. Империя велика. Стоит ли начинать вражду? Поделим империю поровну, как два барона делят охотничьи угодья, и уладим конфликт. Зачем нам противостояние, вражда и насилие? Договоримся как разумные люди?

-Как вы хотели бы делить "охотничьи угодья"? Поровну?

-Именно! Поровну! Северная Тевтония, Славония и Скагерран — мои, а Южная Тевтония, Гунния и даже Италика-ваши.

"Он сказал "мои"...Кто ты, таинственный противник?!"

-А как же Гринландия, Конфландия, Иберия?

Монах весело засмеялся.

-Да, вам палец в рот не клади! Увы, мои полномочия ограничены только Империей.

-Значит, ваши люди есть в Гринландии, Конфландии и Иберии? Кто ваш хозяин вы мне конечно не скажете?

-Конечно, нет.

-Ваш хозяин одобрит наше соглашение?

-Иначе бы этого разговора не было.

В качестве жеста доброй воли вам возвращается эта девочка. Надеюсь, вы оцените наше стремление к честному ведению дела?

Матиаш посмотрел на Милу. Она сидела, как статуя, даже не моргала. Бледная с синими губами.

-Почему она в оцепенении?

-Легкое снадобье. Она развеется к вечеру. Перейдем к делу?

-Конечно.

Матиаш согласился бы, на что угодно, чтобы только унести ноги из этого подвала. Он оказался легкомысленным дураком! Сам влез в ловушку! Причем, непонятно к кому!

Он раньше и представить себе не мог, что на землях империи есть иные охотники на ведьм и колдунов кроме него и святой инквизиции! Интересный оборот!

Монах вытащил из рукава, скатанные в трубочку листы бумаги.

-Прошу вас. Прочтите и подпишите.

-Вы уверены в моих полномочиях?

-Еще бы! Вы уже столетие собираете "урожай" с этих земель и не постарели не на йоту!

-Вы следите за мной столетие?

-Скажем скромно:большую часть столетия.

-Ваши люди пытались меня схватить в корчме у Баконьского леса.

-О, нет, пан Матиаш! Это были люди князя Эстерхази. Его младшая дочь сбежала из дому, а Милу у вас в седле приняли за княжну, а вас за похитителя. Вас доставили бы к князю и недоразумение сразу же бы прояснилось. Князь Эстерхази ведь с вами знаком?

-Как и многие в стране гуннов.

Матиаш просмотрел короткий текст соглашения уже раз пять, пытаясь найти хитрые крючки, но напрасно. Все составлено кратко и ясно. Он обязуется не искать и не забирать людей с даром с земель Северной Тевтонии, Славонии и Скагеррана. Подпись брата Франциска уже имелась.

-Подписать кровью?

-Хоть желчью! — любезно согласился брат Франциск. — Чернила и перо вон там.

-Еще есть Йожеф и его жена, корчмари городские...

-Их уже отпустили, пан Матиаш. — махнул рукой монах. — Они уже дома. У них нет дара, мне они не интересны. Отец Петр наложил на них епитимью.

-Если вы солгали, то соглашение я порву!

Монах покачал головой.

-Это так мелко, пан Матиаш!

-Инквизитор Петр, как я понимаю, ваша послушная марионетка?

-Петр из Духова -мой ценный сотрудник. — Улыбнулся монах.

Матиаш подошел к пюпитру нацарапал подпись внизу двух листов.

Монах улыбнулся, принял свой экземпляр, осмотрел подпись.

-Я рад, что не ошибся в вас, пан Матиаш. Прощайте.

Он повернулся к камину и шагнул прямо в застывшее пламя.

Пламя взметнулось во всю высоту топки, а когда опало, никого там за завесой огня уже не оказалось.

-Эффектно, признаю....-пробормотал Матиаш и опустился на колено рядом со стулом.

-Мила, ты меня слышишь?

Девушка закрыла глаза и беззвучно пошевелила губами.

Глава четвертая

У корчмы "Тематинский гусь" Матиаш расплатился с хайдуками,что исполнили роль инквизиторов и повернул коня на юго-запад.

Мила, переодетая в мужскую одежду, все такая же бледная, но пришедшая в себя, крепко держала его за пояс сзади.

-Храни вас Бог, пан Матиаш! Справный у вас жеребчик! — крикнул вслед хайдук Миклош. Прищурясь от пыли, долго смотрел вслед.

Повернулся к друзьям.

-И нам пора дать ходу, побратимы! Пока инквизиция не осатанела! По коням! Гойда!

Остановку пан Матиаш сделал возле тематинского замка. Оборванцы не копались больше среди головешек. Зато на камне у ворот сидел парень в пыльной коричневой одежде, мял в руках берет, и щурился на солнце. Грязные светлые волосы липли ко лбу. Рядом топтался буланый мерин под седлом.

Матиаш быстро спешился, оставив Милу в седле.

-Здорово, Томаш, рад, что ты живой! Что случилось?

Парень поднялся и быстро поклонился.

-Пан Матиаш, будьте и вы здоровы! А как все случилось, не знаю, полыхнуло знатно. Старый Ковач заигрался в поисках философского камня, как я думаю.

-Отец жив?!

-Жив, конечно, не беспокойтесь. Все наши в замке пана Миклоша, отцового брата, это на север от Тематина.

Из пламени выскочить все успели, кроме Ковача, конечно, упокой господи его душу!

Парень быстро перекрестился.

-До меня дошли слухи, что это инквизия вас подпалила....

-Брехня это, пан Матиаш, как есть сплетни бабские! Что мы— еретики какие?!

-Хорошо, передавай привет отцу и вот это тоже.

Матиаш протянул парню трубочку пергамента.

-Куда вы теперь, пан Матиаш?

-В Гуннию, ко двору его величества, куда же еще.

Томаш вздохнул.

-Хотел бы я хоть разок там побывать....

Матиаш хлопнул его по плечу.

-Ты еще успеешь. Какие твои годы? И в Вышеграде побываешь и дальше, до самых италийских круч.

-Кто это с вами, часом не княжна Эстерхази? — понизил голос Томаш.

Матиаш подкрутил ус.

-А если и она, так что ж?

-Эх, какая у вас жизнь, пан Матиаш!

-Завидовать — грех! — усмехнулся пан Матиаш и, попрощавшись, подошел к своему каурому.

Мила сверкнула глазами, но ничего не спросила.

Оказавшись в седле и разобрав поводья, Матиаш через плечо сказал.

-Держись крепче, а если чего потребуется -не стесняйся-ткни кулаком в спину. Поскачем быстро. До заката надо добраться до Зобора.

-Почему до Зобора? — тихо спросила девушка.

"Наконец-то заговорила!" — обрадовался Матиаш.

-Потому что это самая короткая дорога в Вышеград, ласточка моя.

Мила обняла Матиаша, прижалась тесно грудью к его спине, тихонько вздохнула.

-Говорят что там рай земной....

-Скоро сама увидишь!

В Зобор, маленький городок у реки Нитра, они успели до заката и оказались последними кто въехал в городские ворота. Получив пошлину от Матиаша-серебряный талер, стражники налегли на створки ворот и со скрипом свели их вместе. Еще четверо притащили брус, вырубленный из дубового ствола и заложили ворота как положено.

-Теперь пойдут пропивать ваш талер, пан Матиаш. — тихо заметила Мила.

-Этот талер не последний!

Матиаш уверенно направил каурого по знакомой грязноватой улочке к корчме "Нитровский сазан".

К корчме уже спешили горожане, торопясь пропустить на сон грядущий по кружке пива, навстречу брели те, кто успел раньше-благодушные, хмельные и без денег.

Привязав коня к коновязи, Матиаш помог девушке спешиться. Она пошатнулась и напряженно улыбнулась. При свете желтого фонаря над дверью корчмы ее лицо казалось вылепленным из воска.

-Устала? Ничего, сейчас поедим и отдохнем, а утром дальше поскачем.

Матиаш вошел в корчму первым.

Гул голосов, бряканье кружек, вонь пригоревшего на вертеле вепрево колена.

Кривой Ладислав, хозяин корчмы, как раз таскал за ухо кухонного пацана за то, что позволил свинине пригореть. Свинина воняла, пацан верещал, а Ладислав сквернословил.

Народ глазел на выволочку и новые посетители не привлекли внимания. Сев лицом к двери на свободную лавку и усадив рядом Милу, Матиаш брезгливо смахнул перчаткой на пол объедки со стола. Мила сдвинула берет на глаза и потупилась.

Раскачивая бедрами как раскормленная утка, к столу подошла румяная толстушка лет двадцати. Из-под чепца не первой свежести выбились на щеку соломенные пряди.

-Доброго здравия, пан Матиаш, давно вы у нас не были!

-И тебе здравия. А ты выросла Бранка и похорошела.

-Да ладно вам, пан Матиаш, похорошеешь с двумя детьми то! — махнула ручкой Бранка.

-Уже двое?!

-Давно, ох давно вас не было. Это кто пригожий паренек с вами? Паж или оруженосец?

-Догадлива ты Бранка! Это мой паж Милован. Прошу любить и жаловать.

-Строго вы с ним. Не больной ли? Чего остригли кудри?

-Мы люди военные нам кудри ни к чему-шлем мешают надевать. — Нашелся пан Матиаш.

-А принеси нам Бранка пива светлого да судака печеного, ибо пост..Держи талер, пацанам своим чего купишь.

-Ой, спаси вас Бог, пан Матиаш!

Бранка зыркнула в сторону Кривого Ладислава и сунула монету за щеку.

Ладислав занимался подгоревшей свининой и на дочь не глядел.

Светлое пиво в высоких глиняных кружках мгновенно оказалось на столе.

Матиаш протянул кружку Миле.

-Пей и не бойся ничего.

Попивая пиво, Матиаш разглядывал посетителей. Обычные горожане, разве что вон тот, в сером жупане в дальнем углу с пронзительным взглядом и с вислыми пегими усами....Не похож на зоборского горожанина.

Матиаш не успел допить пива, как к столу явился хозяин, вытирая руки о передник.

Ладислав в молодости служил наемником в Тевтонии и там потерял правый глаз, зато обзавелся деньгами и стал примерным семьянином и популярным корчмарем.

-Доброго здравия, пан Матиаш. Какими добрыми ветрами к нам принесло?

-Здоров будь, Ладислав. Хорошее у тебя пиво, ласковое, само в рот льется.

-Для вас, пан Матиаш самое лучшее. Что слышно в империи?

Скоро ли война?

-Война? Не с кем воевать. Император Иммануил держит империю в крепких руках.

-А в Гунннии? Что, не подарит ли королева Бьянка королю Карою еще сына или дочь?

-Об этом мне его величество ничего не сообщал.

Ладислав зыркнула на Милу единственным взглядом, но от расспросов удержался.

-Комнату на ночь нужно?

-Как обычно.

-Ваша любимая свободна.

-Вот и отлично. Поедим и на боковую. Я судака заказал Бранке.

-Судак отменный, не пожалеете, пан Матиаш. Чего еще пожелаете, только моргните.

-Моргну, не беспокойся, Ладислав. Скажи, а кто там сидит в углу с унылыми усищами до стола висящими?

-Это пан Станислав с ярмарки едет, да заехал переночевать.

-Хорошо его знаешь?

-Да уж лет десять мимо ездит. Поместье у него недалече, зерно и скотину сам продает, не доверяет приказчикам. Правильно делает, чего перекупщикам деньги дарить? Живет уединенно, гостей не приглашает и в гости не ездит. Дворянство местное его сторонится. Бирюком называют за глаза.

-Понятно. Поторопи Бранку, а то мы стол начнем грызть с голодухи!

-Сделаем в лучшем виде, может колбас копченых на заедку?

-Не помешают, да Милован? Это мой паж, Милован.

-Пригожего пажа нашли вы, пан Матиаш.

Корчмарь поклонился и направился в сторону кухни.

Судака принесли запеченного с овощами и щедро осыпанного зеленью и сбрызнутого уксусом. Еще принесли в бутылочках соусы для вкуса, да в плетеной корзинке ломти свежего пшеничного хлеба.

Матиаш сам разделал рыбину и наложил на блюдо перед Милой дымящееся сочное мясо.

-Спасибо. А себе?

-Себя я не обижу! — рассмеялся Матиаш.

И не обидел.

Когда от судака остались только кости, тень легла на стол перед Матияшем.

Вислоусый пан Станислав материализовался . Под расстегнутым жупаном у него Матиаш увидел шитый золотом пояс и рукоятку сабли.

-Честь имею представиться-Станислав Познанов, местный помещик.

-Витязь Матиаш на королевской службе. Прошу вас-садитесь, пан Станислав.

Помещик сел на лавку, положив руки сжатые нервно в замок перед собой на стол.

Лет шестидясяти, не старше, крупный нос, густая сеть морщин на загорелом лице.

Пан Станислав, по всем видам, проводил много времени в дороге, а не в тени под крышей своего поместья.

Матиаш дружелюбно разглядывал гостя, не делая попыток завязать беседу.

Пан Станислав тяжело вздохнул, уперся в витязя взглядом блеклых глаз из-под косматых седых бровей.

-Мне говорили, что вы мастер решать некие проблемы, пан Матиаш.

У меня есть проблема и есть желание ее решить. Прошу вас быть завтра гостем в моем поместьи. Там я все вам подробно расскажу.

-Пан Станислав, я, к сожалению, не смогу принять ваше приглашение. Королевская служба, увы!

-У меня осталась последняя надежда только на вас, пан Матиаш. Я не поскуплюсь. Денег имею в достатке.

-Не имею времени, пан Станислав, Прошу меня извинить.

Лицо помещика перекосилось, но не от гнева. Казалось, что он готов заплакать....Заплакать?!

-Проблема касается моей дочери...ее жизни и смерти...прошу вас, пан Матиаш...Только вы можете помочь несчастному отцу...Большего я здесь не могу рассказать...Умоляю вас, всем святым, что есть в вашей душе!

Матиаш открыл рот, чтобы отказаться в более резкой форме от странного и несвоевременного приглашения на неизвестную проблему, но тут рука Милы сжала его локоть. Тихий девичий голос прозвучал над ухом.

-Пан Матиаш, разве помочь в беде ближнему не долг каждого истинно верующего человека?

Глава пятая.

Укатанная каменистая дорога виляла по долине горной речки, мелкой по случаю сухого времени. На каменистых, слоящихся склонах стояли на диво стройные сосны, насышая воздух легким ароматом смолы и хвои.

Может поэтому Матиашу вспомнилось недавнее путешествие на новенькой барке вниз по течению Дуны.

Лежа на тюфяке в узкой каюте, Матиаш почти неделю дышал запахом смолистых досок. Барка шла порожняком и без пассажиров, потому скука была просто невероятная.

Хозяин барки-купец из Западной Славонии Давид Черны в первый же день выиграл в кости у Матиаша всю наличность, а на следующий день Матиаш отыграл все обратно, а в придачу и саму барку. На следующий день Давид отыграл барку обратно и на костях Матиаш поставил крест. Пил отменное белое вино и отсыпался. День за днем...

-Дождя уже двадцать дней не было. Гневен господь наш...

Пан Станислав перекрестился.

-Вот как?

-Истинно так, пан Матиаш, согрешили мы тяжко, не поддержали императора в походе на юг.

-Его величеству виднее, я полагаю.

-Это так, пан Матиаш, но вторжение муслимов с юга несет угрозу всему истинно верующему миру.

Пан Станислав видно заскучал без собеседников в своем медвежьем углу и торопился вывалить на гостя свои видения политического мироустройства.

Матиаш покосился через плечо.

Мила ехала следом на запасной лошадке уступленной паном Станиславом.

Двое конных слуг ехали следом, ведя еще пару лошадей под вьюками.

-А вот и Вьюны-деревенька моя!

Пан Станислав привстал в стременах и протянул руку.

Сосны в этом месте словно завес раздвинулись, открыв панораму: на скалистом безлесном холме замок с единственной квадратной башней, а под холмом поселение, домов в тридцать.

По крепком, бревенчатому мосту переехали речушку и вскоре оказались на пыльной улочке, петляющей между домами.

Поселяне, завидев пана Станислава, не бежали прятаться, а выходили к дороге, кланялись и желали здравия.

-Любит меня местный народишко! — пан Станислав покрутил ус и подбоченился.

Радости на лицах вежливых местных обитателей Матиаш не разглядел.

-Донжон заложил еще мой прадед, получив от короля Фридриху эти земли....

Пан Станислав теперь вещал про замок.

Матиаш почти его не слушал. Провинциальный замок, ничего более. Маленький и тесный..Во дворе, небось, только эти пять лошадей и помещаются...

Ворота замка распахнулись загодя.

Проехав под сводами воротной башни, оказались к мощеном дворе, чисто выметенном и гулком.

Слуги с поклонами бросились к лошадям.

-Папочка приехал!

По узкой деревянной лестнице во двор сбежала стройная, худенькая девочка-подросток, светловолосая, быстрая.

Атласное голубое платье в обильных кружевах, толстая коса на плече. Сережки с камешками в ушах.

Девушка со счастливым смехом обняла спешившегося пана Станислава.

-Ласточка моя! Как ты?

-Все хорошо, папенька! Ты привез?! Привез?! Скорее скажи!

Синие глаза распахнулись, губки округлились.

-Ой, кто это...

Девочка зарделась, спыхнув румянцем до самых ушек.

-Это пан Матиаш со своим оруженосцем...эээ...

-Милованом! Честь имею!

Мила щелкнула каблучками сапожек и лихо поклонилась.

Девушка тут же изящно присела в поклоне.

-Будьте как дома, прошу вас, господа...

-Моя дочь-Жужанка.

В голосе пана Станислава Матиаш уловил странные нотки, не только гордость и любовь, но и...

-Прошу вас, гости дорогие! Жужанка, милая, отведи гостей в гостевые покои, и вели подать обед.

-Да, папенька. Прошу вас, пан Матиаш и пан Милован....Следуйте за мной.

Двор замка как и угадал Матиаш, оказался совсем крохотным и, сделав от ворот всего два десятка шагов, они оказались под каменным сводом. По гулкому коридору дошли до внутренней лестницы.

Здесь Жужанка сняла со стены фонарь и следом за нею Матиаш с Милой поднялись по винтовой лесенке в уютные покои из двух комнат.

В первой комнате камин, круглый стол, потертый, но толстый ковер на полу, на стенах гобелены, во второй комнате две кровати под балдахинами и комод для одежды.

Узкие окошки комнат выходили в сторону обрыва.

Положив на пол дорожные седельные сумки, Мила первым делом подошла к окнам.

-Вы на долго к нам, панове?

-Хотел бы я сам знать... — буркнул Матиаш. Между лопаток нестерпимо чесалось и хотелось принять ванну и залечь на крахмальные, хрустящие простыни, укрыться одеялом и, сунув нос в подушку, уснуть, вытянув натруженные ноги...

-Ваша несравненная красота не позволит нам быстро покинуть ваш гостеприимный дом... — промурлыкала Мила, входя в образ разбитного пажа.

-О чем вы пан?

-Вы сами догадываетесь о чем....

Жужанка опять зарумянилась и принялась обстреливать "Милована" такими взглядами, что Матиашу стало завидно.

В дверь постучали. Слуги принесли воду для умывания, полотенца и в кувшине холодное пиво.

Выпили пива.

-Отменное! — похвалил Матиаш, вытирая пену с усов.

-Мы сами варим пиво... — призналась девочка, не сводя глаз с "пажа".

Выставив Жужанку и слуг за дверь, Мила захихикала.

Матиаш сбросил на стул жупан, расстегнул быстро кунтуш, потом стянул рубашку.

-Эгей, паж, пора перестать грезить о прелестях невинной девицы! Полей-ка на спину.

-Чешется?

-Зверски!

Матиаш нагнулся над тазом. Мила подхватила кувшин с водой, и.. .ее коготки прошлись по спине Матиаша там, где нужно.

-О-о-о...

-Так хорошо?

-Не останавливайся....

-Божественно...Как ты поняла, где чешется?

-У меня же есть дар...

-А-а-а!

Вода в кувшине оказалась ледяной.

-Ты смерти моей хочешь?!

-Терпите, пан Матиаш, иначе не буду больше чесать ваш хребет.

-Жестокая!

-Кто бы говорил?!

-А Жужанка положила на тебя глаз, заметила?

-Еще бы! Она тут словно в монастыре и готова влюбиться хоть в коня!

-Никакого сочувствия...Твое сердце из камня...

В дверь постучали, когда гости привели себя в порядок. Мила отвергла предложение Матиаша, раздеться до пояса и тоже омыться в местной водичке. Она ограничилась тем, что вымыла уши и шею.

К удивлению Матиаша в комнату вошел не слуга, а сам хозяин.

Пан Станислав оглянулся и прикрыл дверь тихо и осторожно, словно опасаясь стуком разбудить кого-то спящего.

-Пора бы поговорить о вашей проблеме, пан Станислав.

Хозяин замка тяжко вздохнул и опустил взгляд в пол. Он внезапно ссутулился и постарел лет на десять.

-Моя проблема-Жужанка...

-Милая, красивая дева. В чем же проблема? Нет достойной партии для такой девушки по округе?

-Она такова только днем...С закатом она превращается дикого зверя....

-Вервольф? Вы, верно, шутите, пан Станислав?!

-Я не шучу, пан Матиаш. Прошу вас, тише....Она ничего не помнит про свою ночную сущность....Я вынужден на ужин давать ей маковый сок, а потом относить в каменный каземат у основания башни...Утром я забираю ее оттуда...Она сладко спит...

-Так было всегда?

-Нет, только последние годы....Когда она стала...ну вы понимаете?

-Стала женщиной?

-Да, как только стала взрослеть....В первую же ночь она растерзала старую няньку и двух слуг...Я спасся, укрывшись на самом верху донжона. На моих глазах, под рассветными лучами солнца, кровожадный, лохматый монстр, бегающий по двору в поисках выхода, обратился в мою дочь...испуганную, голую, ничего не понимающую....

На ночь теперь я выгоняю из замка всех слуг и до утра слушаю, как воет в каземате моя дочь,оборотившаяся зверем. Я не могу уезжать надолго. Я не могу ее оставлять одну на ночь...

-А как же прошлой ночью?

-Она сама по доброй воле заперлась в подземелье...Местные жители что-то подозревают, но молчат...Это не может продолжаться вечно, пан Матиаш! Я уже стар и не знаю сколько еще лет мне подарит Господь. И вот тогда монстр вырвется за ворота и все станет известным....Мою дочь затравят и спалят на костре...Помогите нам, пан Матиаш!

Пан Станислав рухнул на колени.

-Умоляю вас, всеми святыми! Излечите мою дочь!

Глава шестая

Обстановку в комнате можно смело назвать скудной-кроме ложа с периной и постельным бельем имелась только дубовая скамья со следами зубов неведомого зверя.

Окон в комнате не имелось.

На ложе сладко спала блондиночка Жужанка, выставив из-под одеяла изящную ножку, правда, всего лишь до колена.

На скамье сидел пан Матиаш, при свете свечи в бронзовом позеленевшем поставце чистил кинжалом ногти.

Обняв себя за плечи, по комнате бродила Мила, держась подальше от ложа со спящей девочкой.

-Интересно, что на стальной двери нет никаких борозд, царапин или отметин. Возможно благодаря серебряному распятию в центре двери? Оборотни ненавидят серебро. Разве не так?

-Гм... — отозвался Матиаш, не поднимая головы.

Девушка внимательно осматривала стены нештукатуреные с глубокими хаотичными бороздами, ежилась. По своду потолка тянулись тени, то длинные, то короткие.

-Извините, пан Матиаш, но ваше решение остаться на ночь с девочкой кажется мне непродуманным.

-Почему же?

-Потому что ничего не зная о силе оборотня и его облике вы позволили запереть нас наедине с нею!

-Боязно?

-А вам нет?

-Бояться нечего. — Улыбнулся Матиаш.

-Вот как?!

Мила села на скамью по другую сторону от свечи и скрестила руки не груди. Огонь свечи мерцал в зрачках распахнутых глаз.

-Метаморфоза вещь возможная, но чрезвычайно редкая. Нам ничего не грозит сегодня, кроме бессонной ночи, конечно.

-Если вы не поверили пану Станиславу, тогда зачем остались здесь?

-Хотелось бы проверить свою догадку относительно вас, дорогая ковачка.

-Очень интересно. Могу я узнать подробности?

-Это зависит от того смогу ли я узнать тоже кое-что.

-Говорите загадками? Не удивительно для человека-загадки! Сколько вам лет на самом деле, пан Матиаш?

-Возраст имеет значение для вина, а не для мужчины.

-Обычное мужское бахвальство! Не хотите сказать правду?

-Она вам не понравиться.

-Попробуйте, вдруг и понравится!

-Правду? Извольте.

Пятнадцать лет назад восстал Мювер-богатый город на юге Тевтонии у Рудных гор..Марониты-секта уравнителей — взяла власть в свои руки. Сначала вырезали епископа Хайнца фон Зулова с семейством, а потом взялись за тех, кто спит на белых простынях и ест с фарфоровых тарелок.

Мертвецов сбрасывали с городской стены в ров. Голыми. Имущество казненных принадлежало всей городской общине, включая исподнее белье.

Отнять и поделить-очень интересная игра. Провозгласили равноправие и братство.

Отряды окрестных князей взяли город в осаду. Но на штурм местные вояки идти опасались. Они даже не смогли перекрыть всех путей из города.

После смерти от рук осаждающих маронитского проповедника Матвея ,Густав-пекарь был провозглашен главой города и главой новой церкви -" Истинных праведников".

Матвей всего лишь пообещал уничтожить отряды осаждающих, одним словом божьим и вывел на вылазку отряд горожан. Их изрубили всех поголовно, а голову Матвея выставили на пике.

Пекарь взялся за построение царства божия в одном отдельно взятом городе с энтузиазмом. Марониты разрушили храмы, разбили алтари, осквернили мощи и захоронения. Затем была сожжена муниципальная библиотека. Мювер был объявлен "Новым Святым городом" и единой общиной (коммуной) "истинных праведников", избранным Богом городом, который должен был стать оплотом грядущего всемирного "тысячелетнего царства Божия". Под этим подразумевалось наступление идеального царства всеобщего равенства. Были казнены многие критики нового главы, причем всего лишь за то, что "противились новым откровениям". Казнь полагалась за богохульство, неповиновение, непочтение к родителям, прелюбодеяние, сплетни и жалобы. Чрезвычайно строго наказывались нарушения общественного порядка, пьянство, аморальные поступки, трусость в бою. Этот перечень был основан на Святом откровении маронитов. Имущество церквей, монастырей, бежавших и изгнанных горожан, драгоценные металлы были конфискованы в пользу общины, деньги упразднены, торговля и обмен с целью наживы сначала ограничены, а затем и вовсе запрещены, все жители обязаны были трудиться и участвовать в обороне города, продовольствие и все предметы потребления и обихода подлежали обобществлению и распределению по строго установленным нормам. Под страхом смерти все горожане обязаны были трудиться в городских цехах бесплатно, за пайку хлебную, которая из-за осады становилась все меньше с каждым днем. За попытку побега из города также карали смертью. Молитвы и работа, молитвы и работа.

Для увеселения народа каждый день на рыночной площади казнили разоблаченных врагов: сначала тех, кто уцелел из зажиточных слоев, а потом, когда они кончились-недовольных, лентяев и пьяниц.

Пиво и вино запретили к употреблению.

Женщины как общественное имущество распределялись по жребию, чтобы было не обидно. Провозглашенное равноправие женщин не коснулось. По мнению маронитов у женщины нет души, а значит, она вещь, предмет пользования...

-Зачем вы мне это говорите? — фыркнула Мила.

-Иначе мой рассказ не будет понятен. Густав-пекарь провозгласил себя Благословенным пророком, Истинным и Единственным. Он завел себе гарем из сотни красоток и проводил время в веселых оргиях в бывшем епископском дворце. Назывался дворец — "народным", словно в насмешку.

Когда этот пророк после очередной попойки не проснулся, марониты нашли ему быстро замену.

Франц Линд — новый глава мятежного города не был местным. Он пришел с беременной женой за месяц до мятежа откуда-то с севера. У него находили легкий акцент. Скорее всего, и тевтонцем он не был.

Франц Линд разогнал гарем покойного Густава и завел в "народном "дворце вполне монастырские порядки: пост, молитвы и военные тренировки.

Он обучил для себя целую роту отборных головорезов, подкармливая из собственных запасов.

Город голодал, жрал мышей, крыс и голубей, а сытые парни Линда маршировали по улицам в поисках еще неразоблаченных врагов.

Его пытались убить, но он уходил с легкостью от убийц. Ходили слухи, что Линд продал душу дьяволу и получил дар позволяющий уклониться даже от арбалетного болта выпущенного с трех шагов. Случилось и такое.

Мювер продержался еще три года. На третий год император Иммануил послал роты наемников полковника Фрусберга и свою личную гвардию, чтобы задушить мятеж, пример которого возбуждал городские низы в городах Тевтонии.

Кто-то открыл ворота города, и доблестные вояки устроили знатную резню. Велено было убивать всех.

Пойманных вождей маронитов сунули с железные клетки и оставили умирать в них, подвесив у фасада собора.

Десять ржавых клеток. Они до сих пор висят в Мювере с истлевшими костями.

Линда не видели не живым и не мертвым. Считали что он погиб в сечи.

Он ушел неузнанным. Во время штурма уйти незамеченным человеку решительному, да еще и с даром-легко и просто.

Жил он в домике возле кузни на краю империи, в медвежьем углу. Жил, пока не умер от старости. Осторожная и злобная крыса. Он передал свой дар дочери. Ее звали Магдой или Милой по-местному.

-Вы бредите, сударь, если считаете меня...

-У вас, дорогая на левой лопатке татуировка-восходящее солнце. Всем "истинно верующим" в Мювере такую делали с самого младенчества.

-Как? Когда!? — Мила мгновенно оказалась на ногах. Глаза возмущенно блистали, щеки разрумянились.

-Когда я вытащил тебя из той переделки возле горящей кузни.

-Раздел, пока я была без сознания?!

-Рубашка сама сползла, и мои глаза наткнулись на интересную картину.

Полковник Фрусберг доложил имперскому совету о том, что население города предано мечу поголовно, включая грудных детей. Как ты смогла выжить, Магда, если тебя не вынес на руках твой отец Франц Линд?

-Моего отца звали Ференц!

-Когда он умер ты сама омыла его тело и увидела на спине точно такую же татуировку, правда же?

Мила открыла рот и побагровела. Схватилась за горло обеими руками.

-Не поступай поспешно-говориться в святой книге маронитов. Заклинание тебе не выговорить. Недостаток воздуха очень быстро лишит сознания, и ты окажешься в моей власти. Я свяжу тебя и положу рядом с Жужанкой, до утра. Если обещаешь не пытаться меня заморозить, я сейчас же сниму захват с горла.

Обещаешь?

Мила быстро закивала и тут же с мучительным хрипом тянула воздух посиневшими губами. Попятилась, прижалась спиной к стене.

Матиаш вложил кинжал в ножны. Во взгляде его Мила увидела сочувствие и слезы хлынули из глаз.

Матиаш выждал пока она всласть наплачется ,не делая попыток приблизиться,а затем подошел к ложу, нагнулся над спящей Жужанкой.

-Вот еще одно подтверждение вашего магического дара, дорогая. Метаморфоза не осуществилась. Девочка осталась девочкой. Даром останавливать обращение вервольфов я,увы,не обладаю.

-Или же пан Станислав солгал и все это только ловушка для нас обоих...-прошептала Мила ,хлюпая носом.

-Гипотеза интересная, но не привлекательная. — Тихо засмеялся Матиаш и, подойдя к девушке, протянул мятый, но чистый носовой платок.

Глава седьмая.

Пан Матиаш привстал в стременах вглядываясь в даль.

Пора бы уже показаться реке!

Обернулся.

Его спутники отстали, увлеченные разговором. Жужанка, и Мила, пан Станислав и двое молчаливых слуг позади.

С таким караваном не удалось поспешить.

Вместо того чтобы добраться до Вышеграда еще позавчера, пан Матиаш все еще путешествовал по Южной Славонии.

Пан Станислав потрясенный успешным излечением дочери, призвал на помощь Милу и убедил взять с собой в Гуннию его и дочь.

-Вервольфы редкость, пан Матиаш, вы же сами сказали?

-Сказал и что ж?

-Королева Бьянка будет рада увидеть такое чудо. Так мне кажется...

Мила заглядывала в глаза. Прощения не просила, но все ее поведение говорило об искреннем раскаянии. Такого усердного и послушного пажа у Матиаша никогда не бывало. В то, что Мила-паж, уже не верил никто, включая пана Станислава, но из учтивости делали вид. Пан Матиаш сказал-паж Милован, значит так и есть.

Задержка в передвижении выводила Матиаша из равновесия.

Проявил слабину с девчонкой, вот и получай в добавок кучу чужих проблем.

Впрочем, Матиаш не жалел о том что вернулся к кузне и вырвал Милу из рук свихнувшихся селян.

Вервольфов королева Бьянка видела не раз, а вот такой феномен как Мила-большая редкость. Сюрприз для королевы. Может быть, она улыбнется лишний раз?

Матиаш вспомнил меланхоличное, смугловатое лицо королевы Гуннии и улыбнулся своим воспоминаниям.

В воспоминаниях лицо Бьянки с зажмуренными глазами пылало как цветущий мак, а с приоткрытых губ срывались стоны...

Любовные отношения витязя Матиаша и королевы Бьянки при дворе утаить было невозможно, не смотря на ухищрения особых свойств.

Добрые люди доложили королю Карою про новые рога на его венценосной голове.

Король пожал плечами и уехал на охоту. После рождения наследника он потерял интерес к супруге и проводил время в привычных и милых его сердцу забавах-охоте на оленей и веселых девушек.

Его любимый замок, в полудне пути от Вышеграда так и назывался Оленьим.

После охоты и пира, по парку, освещенному фонарями бегали с визгом голые девочки, а король с товарищами по охоте, также голышом охотились на них.

И девочек и товарищей для короля подбирала сама королева. Она же твердою рукой держала в повиновении двор и столицу. Королевское войско и сбор налогов держал в руках ее кузен — архиепископ Янош Салади. Гуннские магнаты, каждый мнивший себя равным королю умело стравливались между собой и потому тратили время, силы и деньги на междоусобные разборки.

Блестящие, карие глаза королевы Бьянки вспомнились Матиашу.

Он погладил дрогнувшей рукой каурого по атласной шее.

-Застоялся, бродяга? А то поскачем?

Обернувшись к спутникам, крикнул:

-Я к переправе! Подготовлю все для вас!

Матиаш дал коня шпорами и понесся со смехом, глотая ветер.

Городок Герлах на берегу Дуны имел смешанное население, как часто бывает на стыке королевств и стран: гунны, тевтоны, славонцы жили бок о бок сотни лет, роднились, женились. Говорили на смешанных языках. В корчмах и тавернах готовили блюда разных народов, а пиво и вино текли рекой. Чистый, гостеприимный городок.

Матиаш здесь по роду своей разъездной деятельности бывал раз по десять за год.

Герлах имел старинное право беспошлинной торговли, и потому здесь приставали часто купеческие барки идущие вверх или вниз по течению.

Здесь можно было легко договориться о месте на барке и доплыть за полдня с комфортом до Вышеграда. Нетерпение и мечты о прелестях королевы сыграли с витязем дурную шутку.

В березовой роще, что в лане от городских стен Матиаш угодил в засаду. Увидев на дороге поваленные деревья, он начал сдерживать коня. Из кустарника с обеих сторон высыпали воины с короткими пиками и самострелами.Одеты однообразно и вооружены добротно, явно не разбойники.Каурого схатили подузцы.

Из лесу выехал на коне молодой человек в черненом полудоспехе. В одной руке он держал шлем наполненный спелой черешней и неспешно ее поедал.

Увидев герб на нагрудной накидке, Матиаш загрустил.

На золотом щите косился одним глазом черный ворон с рогатой короной к клюве.

-Витязь Матиаш! Какая встреча!

Матиаш покосился на острия пик, направленные в его грудь. В этот момент он пожалел о прекрасном миланском доспехе, подаренном королевой.

Увы, доспех висел в покоях Матиаша в вышеградском дворце.

-Вы меня знаете, я так не имел чести с вами свести знакомства.

Любитель черешни коротко кивнул.

-Барон Шомберг, к вашим услугам. Прошу спешиться и сдать оружие, а мои люди проводят вас к его высочеству.

-Боюсь, что без коня путь к его высочеству займет много дней...

Барон расхохотался.

-Ваши сведения устарели, визязь! Его высочество в лагере у стен Герлаха!

Спешившегося Матиаша скоренько обезоружили и сопроводили через рощу, крепко держа под руки.

На вытоптанном пшеничном поле между стенами Герлаха и рощей разместился военный лагерь.

Дымят костры среди полотняных палаток, коней ведут на водопой. Нет не на водопой...

Войска грузились на две барки, приткнувшиеся к берегу.

На первый взгляд под стены Герлаха принц Корвин привел не менее пяти тысяч конных и пеших воинов.

"Откуда он взял деньги на такую армию?"

Увидев над самой большой палаткой рядом с полосатым знаменем принца знамя князя Эстерхази Матиаш кое-что понял.

Старые враги объединились?

Получалось так, что Матиаша ловили у баконьского леса не по ошибке.

Пока витязя вели через лагерь, он спешно прокручивал в памяти все, что знал про этих двух вельмож.

Впрочем, только князя Эстерхази можно было называть таковым. Владелец земель, городов и рудников, один из богатейших людей Гуннии.

Принц Корвин, принц Ласло-именовался принцем из учтивости. Как бастард предыдущего короля Гунннии Жигмонда правами на корону он не располагал и вот уже почти пятнадцать лет пытался этот факт оспорить. Заговоры, мятежи в его пользу прекратились только когда по настоянию королевы Бьянки король Карой, оторвавших от охоты, подписал указ об аресте мятежного бастарда. В граненой башне у Вышеграда Ласло Корвин просидел неполный год в комфорте ,но смог сбежать в империю. Прошло два года, и вот он вернулся и не один на этот раз...

Мятежник в отрядом у Герлаха в полудне пути от Вышеграда. В Вышеграде кроме роты гвардии войск нет...Королевская армия стоит сейчас на южных рубежах против муслимов.

У Корвина есть шансы захватить двор и королевскую чету врасплох и да здравствует король Ласло Четвертый?

На что рассчитывает Эстерхази? На пост канцлера при новом короле? Он должен понимать, что прочие гуннские магнаты не признают его власть?

Сейчас, когда король и королева иностранцы, магнаты относительно лояльны, а вот Ласло Корвин, родич семейства Сапойяи на троне Гуннии совсем не к месту.

Род Сапойяи из восточной Гуннии правдами и неправдами стремился пробиться к трону уже почти столетие.

Проживи король Жигмонд еще пару лет, возможно Илонка Сапойяи и стала бы королевой, а ее сын Ласло Корвин наследником.

Но Господь распорядился по-своему.

Герлах, по прикидкам Матиаша, люди Корвина захватили внезапным налетом, а у пристани взяли две барки. Пять сотен воинов они смогут на них быстро доставить в Вышеград. Как все не во время!

Вышеград и королева Бьянка крутились в голове витязя Матиаша, когда его ввели в походный шатер.

Смех звучавший в нем резко оборвался.

Принц Корвин ссадил с колен раскрасневшуюся девицу с расстегнутым лифом. Князь Эстерхази отложил на чеканное блюдо полуобглоданную жареную индюшачью ногу. Насупился.

"Старый знакомец вырастил на меня зуб? Кто тому виной?"

Матиаш поклонился господам.

-Кого нам привела судьба и воля божья! — воскликнул радостно принц Корвин-румяный, коренастый крепыш тридцати лет. — Сам ночной король Вышеграда! Витязь Матиаш!

Глава восьмая

-Любите вы пошутить, ваше высочество. Я скромный воин из Махачского баната...

-Облеченный особым доверием короля Кароя и его любвеобильной женушки!

Принц повернулся к князю.

-А что если привезти Бьянке в корзине голову этого молодца?

-С этим мы успеем, мой принц. Пусть сначала скажет, где моя дочь. Буду жилы тянуть из-под кожи, но все узнаю. Где моя Агнешка?!

Матиаш растерялся только на миг.

Вспыхнула в мозгу картинка: у корчмы в Тематине на повозке девушка в мужской одежде из свиты дочери баконьского наместника. И черты сходства имеются...

-К бегству вашей дочери я не имею не малейшего отношения, клянусь честью.

-У тебя нет чести-ты шпион и лазутчик, продавший душу дьяволу!

Князь побагровел и ударил кулаком по столу, так что тарелки и блюда подпрыгнули. Руки конвоиров еще сильнее сжали плечи Матиаша.

-Скажите вашим людям, чтобы не держали меня словно карманного вора. Если боитесь, прикажите связать.

-Каков, а?

Принц широко улыбнулся и подошел к Матиашу.

-Про тебя ходят слухи, что ты воруешь парней и девчонок из родительских домов и увозишь куда-то на своем быстром коне, который и не конь вовсе, а демон в лошадином обличии. Где твой конь, витязь?

-Ехал на нем, да ваши люди спешили, так что у них и поспрошайте, ваше высочество.

-Шомберг, пусть приведут его коня, да стреножат, как следует, желаю посмотреть.

Барон поклонился и вышел.

Корвин заглянул в глаза Матиаша.

-Ты и впрямь не крал княжну Агнессу?

-Клянусь всеми святыми, ваше высочество.

Принц поджал губы, обернулся к князю.

-Я почему-то склонен ему поверить. Стоит ли менять княжну на благосклонность королевы? Бьянка ревнива как все италийки.

Возмущенный Эстерхази немедленно оказался на ногах.

-Не подходите к нему близко, принц! Он колдун! Он уже начал вас зачаровывать! Лучше отдайте его мне!

Матиаш взглянул в бешеные глаза князя и вздохнул. Придется выложить последний козырь.

-Я видел княжну Агнессу три дня назад в Тематине, в свите дочери Баконьского наместника. Она была в мужской одежде. Слуги говорили, что Баконьская графинечка едет на богомолье в Тырнов.

-Чем докажешь, что не врешь?!

-Клянусь своей честью.

Князь дернул головой, потеребил ус. Колебался он не долго.

-Поклянись именем матери!

Матиаш внутренне усмехнулся таким претензиям.

Именем матери? Знал бы князь истину!

-Извольте, князь, я клянусь именем матери моей, урожденной Анжелы Кирш, в том, что мои слова о вашей дочери истина!

-Чертов шваб! — буркнул князь. Поклонился коротко Корвину.

-Мой принц, я выйду и распоряжусь своим людям, а вы будьте осторожны с нашим гостем!! Стоит позвать священника, поверьте мне! Я про этого молодца дивные вещи слышал! Он на поединках еще ни разу никого не убил! Раненых полно, но никто не умирал! Все это очень странно, ваше высочество!

-Да, да, ступайте...

Эстерхази вышел из шатра. Принц Корвин вернулся к столу и сел в удобное кресло. Давешняя девица налила ему в кубок красного вина.

Принц выпил вина и махнул рукой телохранителям.

-Отпустите витязя и ступайте. Гизелла, ласточка, налей нашему гостю вина. Я вижу, что у него рот пересох.

Девица поднесла Матиашу кубок с вином, стрельнула глазками, плутовка. На поясе в ножнах короткий кинжал. Дворянка и доверенное лицо принца?

-За успех моего дела! — провозгласил принц.

-За успех! — ответил Матиаш и приложился к кубку.

-Ты можешь изменить свое будущее прямо здесь и сейчас, витязь.

-Каким образом, ваше высочество?

-Умелые и смелые воины мне нужны. Став королем Гуннии я найду тебе достойное место в войске или при дворе. Сейчас ты словно гонец подлого звания скачешь из конца в конец королевства. Пока молод-это весело, я могу это понять. Но что дальше?

От меня ты получишь земли и титул. Карой и Бьянка потеряют свои короны, а ты будешь на стороне победителя.

-Умеете вы заманчиво говорить, ваше высочество.

Только королеву на принца не меняют. Тем более принца без короны и земель.

Принц побагровел.

-Ты дерзок на язык, витязь! Не пора ли укоротить тебя на голову?!

В шатер вошел барон Шомберг. Покосился на Матиаша.

-Привели коня? — принц поднялся с кресла.

-Простите ваше вычество, но конь витязя Матиаша пропал.

-Как то есть пропал?!

-Был у коновязи и исчез.

-Так отыщите вора! Что за бардак творится?!

Шомберг поспешно вышел.

-Ты все сказал, витязь?

Я дважды свои милости не предлагаю.

Матиаш поклонился принцу.

-Да, ваше высочество, я все сказал. Я служу королю Карою и не могу принять ваше лестное для меня предложение. Предательство-не моя стезя.

-Тогда ты умрешь, витязь. Глупо мне оставлять живым и на воле слугу моих врагов.

-Воля ваша.

-Стража! — рыкнул нетерпеливо принц.

Вместо стражи в шатер опять влетел барон Шомберг.

-Ваше высочество! Беда! Барки тонут!

-Как, то есть, тонут?! Что ты такое говоришь?!

Позабыв про Матиаша, принц выбежал вон.

Витязь улыбнулся девушке с кувшином вина.

-Красавица, у тебя на поясе я вижу дивный кинжальчик.

Дай мне его.

Девушка не говоря ни слова, подошла к Матиашу и, вынув из ножен кинжал, протянула рукояткой вперед. Язык ее прилип к небу, она при всем желании не могла издать ни звука. В расширенных глазах плескался дикий ужас.

-Не пугайся, я не убиваю девушек, а тем более таких красивых.

Матиаш забрал кинжал и шутливо потрепал Гизеллу за румяную щечку.

Потом дошел до стены шатра, напротив входа, одним взмахом кинжала проделал длинный разрез и через него вышел вон.

Воздействовать голосом на людей не трудная наука. Легче когда их меньше. Молоденькая, напуганная девчонка-идеальный вариант.

В лагере суматоха как на пожаре. Кричат, бегают, тычут пальцами в сторону реки. Там как раз тонули барки вместе с погруженным на них передовым отрядом. Сегодня Корвину до Вышеграда не добраться,а завтра уже будет поздно.

Матиаш дошел до коновязи, отвязал каурого и, не привлекая ничьего внимания, спокойно поехал в Герлах.

Конь то и дело косился на седока, словно ждал объяснений.

-Невидимый конь — лучший друг колдуна. — Усмехнулся Матиаш.

Каурый презрительно фыркнул.

В воротах города стояли латники Корвина, но всадника они не заметили.

Цирюльник Зупон жил возле ворот и у него имелось достаточно большое зеркало.

Зупон в этот момент брил наемника из отряда принца-рослого парня со шрамом через всю голову-от правого уха до левого. Приметную отметину эту оставил сам Матиаш, потому и сразу узнал.

Шлем стальной вместе с перчатками держал младший сын Зупона-шестилетний Флориан. Старший сын-Антал держал кувшин с вином, чтобы подливать в кубок наемника. Все при деле и исполнены важности.

-Привет Зупон! Как дела, Марвин? Поступил к принцу на службу?

Наемник поперхнулся вином, а цирюльник взмахнул рукой с бритвой в опасной близости от носа клиента.

-Витязь Матиаш! Вы так неожиданность! Бриться?

-Причесаться. Зеркало на месте?

-Да, на месте, но....

Не слушая более цирюльника, Матиаш отворил дверь и вошел в следующую комнату.

Оглушительный женский визг страшен даже для диких животных, а особенно когда он звучит неожиданно.

Матиаш и ухом не повел.

Визжала мокраяи голая женщина, сидящая в высокой деревянной кадке, прижав мочалку к пышной груди.

-Тысяча извинений, госпожа.

Матиаш прошел мимо и на глазах возмущенной женщины шагнул в зеркало, прислоненное к стене. При этом ему пришлось нагнуться, как в узкую и низкую дверцу.

Глава девятая

Королева Бьянка по случаю жаркого дня одетая в белое легкое платье, ходила по комнате и диктовала секретарю письмо для маршала-епископа Салади. Там,на юге с епископом находился и единственный сын Бьянки-принц Матиаш.

Ветерок, лившийся в открытое окно был разогрет, как после жаровни и облегчения не приносил.

Чтобы не жарко было грациозной лебединой шее, волосы королевы, цвета безлунной ночи, собраны в высокую прическу.

Матиаш тихо вышел из гардеробной и встал на пороге.

Не любил он таких внезапных переходов при свидетелях.

Что теперь расскажет та голая женщина в тазу про витязя прошедшего в зеркало? Еще одна страшилка?

Бьянка дошла до картины на стене, изображающей ее покойного деда-короля южной Италики и всех рагузских островов. Повернулась резко. Брови взметнулись вверх.

-Витязь Матиаш!

-Ваше величество.

Матиаш поклонился.

Приблизился к королеве и поцеловал руку, прохладную, вопреки жаре.

Королевский секретарь Антонио Сегойя, сделал вид, что ничего не видел. Внезапное появление Матиаша из гардеробной королевы-не то событие, которое стоит замечать. Среди дюжины королевских секретарей этого Матиаш выделял особо. Умный и знает когда и с кем рот открывать. Быть ему лет через пятнадцать канцлером королевства!

-Еще немного и я закончу письмо.

Бьянка коснулась плеча витязя и продолжила диктовать письмо.

Матиаш еще раз поклонился и подошел ближе к окну.

С холма из окон дворца были видны горы в мареве послеобеденного жара.

Комнаты королевы находились с южной, жаркой стороны, она не любила зимних холодов. На ее родине морозов и вьюг не бывает.

Королева находилась в столице, а значит и король с наследником поблизости.

Корвина опять провели?

В Вышеграде-летней резиденции королей, ему все равно бы ничего не светило. Король, королева и весь двор в столице, вопреки обыкновению. Захват Вышеграда ничего не принесет принцу, кроме возможности попасть в ловушку.

Матиаш с уважением посмотрел на Бьянку. Она смогла развить свой слабый дар до серьезного, значительного.

Ее интуиция и знание человеческой психики находились на грани магии. В другом месте и в другое время она бы стала выдающимся менеджером. В этом мире, где правят мужчины, Бьянка могла проявлять свои таланты только из-за спины мужа.

За все время своей деятельности Матиаш не смог уговорить уйти с ним только двоих: старика-монаха из монастыря Сан Жакомо и королеву Бьянку.

Монах прожил всю жизнь в монастыре и готовился к переходу в иной мир к богу. Уговоры и рассказы Матиаша об ином мире и о возвращении молодости, старик-монах воспринял как дьявольское искушение.

У Бьянке же нашлись иные резоны. Она жаждала власти и почестей, а, кроме того, она обожала плести интриги, словно кукловод, дергая за скрытые нитки и заставляя людей при дворе и во многих городах и замках королевства двигаться, так как она желала.

От Матиаша она узнала все, что хотела про иные миры и обещала решиться на уход ближе к старости. Обычные женские штучки, все знают, что старости у женщин не бывает.

Она была самым ценным сотрудником Матиаша, благодаря ей в королевстве витязь не встречала особых препятствий. Все решалось быстро и в его пользу. Шпионы королевы исправно поставляли ему информацию о ведьмах, колдунах, а также о всяких необычных явлениях.

В Баконь Матиаш ездил именно по такому сигналу. К сожалению кандидат не имел дара, а оказался мошенником и ловким на руки фокусником.

Удачно сложилось с Милой. Впрочем, только дураки рассчитывают на удачу!

Сотрудничество с королевой было обоюдовыгодным.

Благодаря Матиашу она сейчас выглядела на двадцать лет при том, что свое сорокалетие отметила уже зимой.

К сожалению Бьянка вбила себе в голову, что она сохраняет молодость только в присутствии Матиаша. Долгих отлучек своего любовника она панически боялась. Ей мерещилось, что с каждой отлучкой витязя из столицы у нее вырастают морщины, дрябнет кожа и секутся волосы..Пытался ее разубедить, но ничего не вышло.

-Матиаш, что случилось?Ты воспользовался порталом через зеркало. Даже Антонио испуган.

Секретарь уже ушел. Королева стояла на расстоянии протянутой руки. По карим влажным глазам понятно, очень хочет обнять и припасть к груди, пожаловаться на одиночество и подозрительно новые морщины.

Матиаш ее опередил.

-Принц Корвин захватил Герлах.

Королева небрежно махнула рукой.

-Я знаю об этом. Потому мы срочно вернулись в столицу.

-Его величество не очень расстроен срывом охоты?

Бьянка дернула плечом.

-С утра сидит со своими охотниками в охотничьем зале и пьет как сапожник! Матиаш, ну не будь истуканом!

Она протянула к нему руки.

-Я так скучала! У меня опять морщинки возле глаз появились?

Ее губы жадно ласкали его губы. Руки же словно жили сами по себе и делали все как надо...

Спустя некоторое время, деловито приводя одежду в порядок, Бьянка спросила:

-Ты заглянешь к королю? Он хвастался, что нашел про тебя что-то интересное.

Матиаш сидел на диванчике в гардеробной, наблюдал за Бьянкой, а сам прикидывал как удобнее и быстрее добраться до своих спутников, оставленных второпях неподалеку от Герлаха. Пан Станислав вряд ли сунется в лагерь принца Корвина. Но все может случится.

-О чем ты думаешь, милый?

Королева опустилась на колени рядом с Матиашем и взяла его руку в свои.

-Ты самая прекрасная женщина на свете.

-Правда?

Даже самые умные женщины любят лесть и готовы поглощать ее ежечасно и без ограничений.

Король Карой или Карл Третий, как это звучит по регламентам империи, дошел уже до третьей стадии опьянения.

В расстегнутом камзоле он сидел у камина с кубком в руке, и осоловело внимал барону Райлю, своему главному егермейстеру.

Длинный стол завален объедками и пустыми кубками. Участники пьянки расползлись по своим комнатам во дворце или храпели на диванах вдоль стен.

Густой дух перегара и пролитого красного вина витал над залом.

-А-а-а! Второй муж моей жены! Иди, иди сюда, Матиаш! Дай мне тебя обнять и облобызать!

-Ваше величество.

Матиаш почтительно поклонился.

Барон Райль прервался на полуслове и тонко улыбнулся витязю. Он уже лет пять за дополнительную плату информировал Матиаша обо всех подробностях королевской жизни. Одновременно егермейстер был человеком королевы.

Короля окружали только те люди, которых подобрала сама Бьянка. Причем король был уверен в том, что люди из его окружения подобраны им и преданы только ему.

-Как там наша смугляночка? А? Матиаш, она хороша в постели?

-Ваше величество, с королевой в постели бываете только вы.-честно ответил Матиаш не покривив душой. В постели с Бьянкой он действительно ни разу не был.

Король расхохотался и погрозил пальцем.

-Я тебя вижу насквозь, хитрец!

-Тогда ваше величество видит, что преданнее слуги, чем я вам не найти.

-Слова, все слова... — буркнул король и заглянул в кубок.

-Барон, у меня пусто?!

Барон бросился к столу и принес кувшин.

Король с доброй улыбкой следил за тем как струя карминового цвета наполняет чеканный кубок.

-За тебя, Матиаш!

Король отпил вина и с трудом сфокусировал взгляд на витязе.

-А мы кое-что нашли в оленьем замке. Райль!

-Да, ваше величество.

-Принеси.

-Слушаюсь, ваше величество.

-А ты садись, Матиаш. Садись и расскажи правду: сколько тебе лет?

-Сорок, ваше величество. И я не князь, чтобы сидеть в вашем присутствии.

Король покачал головой.

-Врать королю — нехорошо....Райль!

-Я здесь, ваше величество!

Барон держал обеими руками за раму картину.

Матиаш мысленно чертыхнулся.

На потемневшем о времени холсте добрый король Ференц резал глотку раненому оленю. Королевского коня под уздцы держал егермейстер, в котором любой бы узнал витязя Матиаша.

После смерти короля Ференца минуло больше сотни лет. Охотничий замок за это время пережил пожар и две капитальных перестройки. Как полотно уцелело?!

-Это же ты, Матиаш?

-Человек рядом с королем, действительно похож на меня, но возможно это кто-то из моих предков, ваше величество?

-Я приказал проверить архивы....Тебе не отвертеться, колдун!

Король расхохотался.

-Ваше величество ошибается. Люди не живут так долго. На портрете не я, а человек похожий.

Король Карой поманил Матиаша к себе и громким шепотом спросил:

-Тогда почему моя смуглая женушка так молодо выглядит? Она выглядит как ровесница собственному сыну!

Глава десятая

Восхищенный своим умом король допил кубок и выпал из реальности. Проще говоря, заснул прямо в кресле.

Барон Райль позвал слуг и короля в восемь рук бережно унесли в опочивальню.

-Что мне делать с картиной? — спросил барон.

-Фантазии его величества не имеют под собой реальных оснований. Вы же это понимаете? Поскольку картина из королевского замка я не могу решать ее судьбу. Хотите-повесьте ее над камином. Кажется картина кисти италийца сира Моретти?

-Вы даже про это знаете?

-А вон та мудреная завитушка, в левом углу и есть роспись мастера.

-Вы знаток италийской живописи! Вот не знал. Картина ценная, выходит?

"Король Ференц заплатил за нее сотню флоринов. " — Вертелось на языке Матиаша.

-Полагаю, что ценная. Не буду более вас отвлекать от исполнения обязанностей. Барон.

-Витязь.

Матиаш коротко поклонился и поспешил выйти вон.

День стремительно катился к вечеру. Необходимо вернуться в Герлах и встретить Милу с паном Станиславом, прежде чем цепкие руки принца Корвина до них доберутся.

Свой дом в двух улицах от ворот королевского замка Матиаш посещал хорошо, если раз в неделю. В спальне имелось хорошее большое зеркало. Осталось убедиться, что зеркало у цирюльника Зупона осталось в неприкосновенности.

Та голосистая дама могла и расколотить с перепуга.

Кроме того, Матиаш проголодался и рассчитывал, что в собственном доме ему хоть что-то принесут. В доме постоянно жили двое слуг: пожилой, отставной вояка Томаш и горничная, она же кухарка по имени Петронелла — бойкая дамочка сорока лет. Оба они были обязаны Матиашу жизнью, и, скорее всего, подозревали его в связях с нечистой силой.

У ворот замка Матиаша ожидал знакомый офицер из гвардии-Акос, черноусый, румяный покоритель женских сердец.

-Витязь Матиаш!

-Господин Акос!

-Ее величество поручила мне сопроводить вас до дома.

-Я не заблужусь.

Акос развел руками.

-Есть приказ, и я его исполню.К тому же вы сегодня без оружия.

"Бьянка знает что-то чего не знаю я..."

-Хорошо, тогда чтобы скоротать дорогу, что нового расскажете о победах на любовном фронте?

Матиаш шел рядом с Акосом, слушая его хвастливые излияния вполуха. Он пытался ощутить в ткани окружающего мира что-то необычное, тревожное, что-то потенциально опасное.

Все было как всегда. Немногочисленные прохожие, две телеги громыхающие ободьями по мостовой, фонарщик с лестницей, булочник, выглядывающий в окно.

Увидев господ из замка, фонарщик сдернул замусоленную щляпу, а булочник поклонился.

Запах свежего хлеба вынес из головы голодного Матиаша все подозрения и тревожные мысли.

Он ускорил шаг.

Повернув на свою улицу, Матиаш издалека увидел возле темную, крытую повозку, запряженную четвериком гнедых коней.

-К вам гости, Матиаш. — заметил Акос.

-Я не жду гостей, это верно, к соседям.

Когда Матиаш и Акос поравнялись с повозкой к ним навстречу шагнул с поклоном господин в черной одежде и при рапире на поясе.

-Сервус, господин Матиаш, я — Бартос из канцелярии его преосвященства.

-Что вам угодно?

-Его преосвященство, кардинал Константин приглашает вас в свою резиденцию по делу не требующего отлагательства.

Матиаш повернулся к Акосу.

-Вы угадали, так что можете смело возвращаться в замок.

Офицер поклонился и повернул обратно, перейдя на широкий шаг-спешил доложить обо всем королеве?.

-Господин Бартос, я не ел с утра и если полчаса не будут значительным опоздание...

-Увы, господин Матиаш, будут. Его преосвященство просил передать, что без вас он ужинать не сядет.

Матиаш повеселел. У кардинала Константина имелся отличный повар и его застолья славились даже за пределами столицы.

Матиаш разместился в повозке на мягких подушках. Бартос сел напротив.

Особняк кардинала находился на одном из холмов, напротив королевского замка, поэтому путь не занял много времени.

Матиаш продолжительное время пытался найти контакт с кардиналом, но бывший канцлер королевства успешно уклонялся.

Константин был канцлером в течение первых трех лет правления короля Кароя, ровно до того момента как принцессе Бьянке возложили на голову корону гуннской королевы.

Бьянка мягко,но решительно отодвинула кардинала от управления королевством и королем. Старик этого не простил до сих пор. Или, может быть простил и желает навести мосты с королевой? Матиаш как посредник вполне на эту роль подходил.

Во внутреннем дворе кардинальского особняка повозка остановилась и Матиаш ступил на белые мраморные плиты.

Весь двор был вымощен италийским мрамором, демонстрируя богатство и особенность хозяина дома.

Бартос провел Матиаша вовнутрь и передал слуге в пышной одежде.

-Следуйте за мной, сударь. — Процедил важный слуга и проследовал по мраморной лестнице на второй этаж.

Перед Матиашем распахнулись высокие двухстворчатые двери.

Кардинал грел руки у камина, словно за окнами было не лето, а глубокая осень. Сухощавый, седой, морщинистый старик. Кардинальская мантия висела на нем как на гвозде.

"Эге, да он серьезно болен!" Последний раз Матиаш видел кардинала на службе в соборе, на рождество и он не был так удручающе худ.

"Ему не долго осталось и надеется он только на чудо,...то есть на меня?."

-Ваше преосвященство.

-Приветствую тебя, сын мой!

Кардинал протянул руку и Матиаш почтительно поцеловал перстни.

-Ужин сейчас подадут. Прошу!

Стол оказался сервирован на двоих. На белоснежной скатерти стоял серебряный сервиз.

Матиаш сел после кардинала.

-Вижу, что голодны и не буду томить.

Кардинал попытался улыбнуться, но у него плохо получилось.

Бесшумно появившиеся слуги в коричневых костюмах наполнили блюдо перед Матиашем смесью из пяти видов дичи с пряностями и поджаренными на огне овощами.

Перед кардиналом поставили маленькую фарфоровую тарелку с сероватым комком овсяной каши.

В высоком стеклянном кубке кардинала плеснула вода, а Матиашу налили великолепного выдержанного вина с востока королевства, что за его пределами именовали "золотом Гуннии".

Кардинал прочел молитву и благословил трапезу. Матиаш осенил себя крестным знамением.

-Кушайте, господин Матиаш и мне будет легче, внимая аромату дичи, проглотить хотя бы ложку этой слизистой дряни.

Ели молча.

Матиаш расправился с блюдом и двумя бокалами золотистого вина, а кардинал одолел всего две ложки каши, обильно запивая ее водой.

По знаку кардинала слуга налил Матиашу еще один бокал и с поклоном удалился. В сумрачной комнате, видимо с окнами на восток, освещенной только огнем в камине, кардинал и витязь остались с глазу на глаз.

-Я долгое время ошибочно считал вас верным псом Бьянки и полагал, что встречаться с вами будет ошибкой.

-Что же убедило вас в обратном?

-Многие любопытные факты.Вы сопровождали принцессу Бьянку из Италики в Гуннию,как доверенное лицо короля.Вы даже вступили с нею в брак по доверенности.

-Да, ваше преосвященство, это всем известно.

-Но не всем известно, что к горной крепости Лорин вы приехали только вдвоем с нею. По вашим словам свита потеряла вас во время ливня.

-Свита на следующий день нагнала нас в крепости.

Небольшая досадная история, ваше преосвященство, но почему вы о ней вспомнили?

-Потому что на горной дороге через несколько дней нашли два десятка мертвецов. Все с ужасными рублеными ранами на теле.

-Я не имею к этому отношения. Вы же знаете, я не убиваю противников. Это мой стиль. Отрубить руку или ногу-возможно, но лишить жизни? Это же великий грех!

-Достойные мысли для верующего горожанина и весьма странные для воина.

Только вот нашелся свидетель, местный углежог. Он видел как вы изрубили напавших на вас людей в течении нескольких минут.

-Углежоги живут как бирюки в лесу и мало ли что им могло привидиться, ваше преосвященство.

-Даже то, что вы с принцессой были обнажены полностью и нападение застало вас в момент совокупления?

"Углежог подглядывал...вот же сволочь!"

-Я не могу поверить в то, что углежог знал меня лично!

-Он опознал вас и Бьянку по портретам и его показания записаны инквизитором Лоринской области.

Матиаш спрятал взгляд в бокале с вином.

-Пусть даже так, но что это может означать сейчас, спустя двадцать лет после тех событий?

Кардинал усмехнулся.

-Это только начало вашей истории.

-Может быть, сразу перейдем к концу истории и сбережем ваше драгоценное время?

"И мое тоже..."

-Можно и к концу. Как вы смогли заметить-я болен и по уверению лекарей мне осталось жить не больше двух месяцев.Я знаю, что вы можете продлять жизнь, возвращая молодость. Помогите мне и я помогу вам.

-Вам нужна помощь, а вот мне нет. — Отрезал Матиаш, поставив кубок, опустевший на стол.

-Вы не молоды, но также дерзки как юноша.

Кто вы, Матиаш?

-Моя родословная известна многим, хотя бы королевскому герольдмейстеру.

-Все ложь, господин Матиаш.

Барон Миклош Ван де Вайя действительно имел сына Матиаша, но он умер в детстве. В Махачском банате в Вайе на кладбище сохранилась плита и детские косточки под нею.

-Вы даже вскрыли могилу ребенка?На территории захваченной муслимами?

-Надо же понять с кем имеешь дело.

-И вы поняли, ваше преосвященство?

-Пока нет. Специалисты говорят, что истину легко узнать при помощи иголок под ногти или специальных тисочков на мужские тестикулы.

-Вы собираетесь отдать меня таким специалистам?

-Ваше тестикулы мне не интересны. Я собираюсь предложить вам сделку, господин Никто. Ваша жизнь и свобода в обмен на мою молодость. Вы можете выкрутиться и сбежать, использовав нечистую силу, так же легко как выпили в трех кубках яду достаточного, чтобы убить десяток человек. Но знайте, я буду вас преследовать всей мощью подвластной мне церкви и инквизиции до последнего своего часа.

-Ого! Вы не шутите?

Матиаш понюхал бокал.

Кардинал покачал головой.

-Этот яд из Италики не имеет вкуса и запаха. Он идеален. Но не против вас.

Глава одиннадцатая.

-А если бы подействовал ваш яд? Мертвым я бы вам не помог.

-Если ваше тело не поддается яду, значит вы-настоящий колдун. А если бы вы умерли, то, что проку от трупа? — усмехнулся кардинал. — Ваше дьявольское исскуство управлять людьми передо мной бессильно. Имейте в виду.

Матиаш мысленно выругался.

Монахи и священники чрезвычайно устойчивы к ментальному воздействию. Когда голова забита молитвами ничто другое в ней не умещается.

Конечно, кардинал это не перепуганная девочка из шатра принца Корвина!

Воздействовать на кардинала в нужном направлении Матиаш не смог, зато определил, что шторами возле окна находятся два молодых человека с обнаженным оружием.

За дверью их было еще больше и среди них имелся странный экземпляр-калека, ни калека, но явно заслуживающий внимание. Человек с даром в свите кардинала?

Кардинал хорошо подготовился к встрече с колдуном.

-Я рад буду помочь вам, ваше преосвященство, только...

-Долгая отсрочка не приемлема! — отрезал кардинал.

-Мне потребуются некие ингредиенты и полнолуние.

-Полнолуние через неделю.

-В первую ночь полнолуния я проведу...необходимые процедуры.

-Здесь, в моем доме.

-Как прикажете, ваше преосвященство.

-Не пытайтесь бежать, господин колдун. Мои люди за вами присмотрят.

Матиаш с облегчение поднялся со стула.

"Трудный денек выдался сегодня: сначала принц Корвин, потом король Карой, а под вечер и сам кардинал Константин! Я слишком привязался к этой стране и к этому городу, и я оставляю множество следов,...Я намозолил всем этим господам глаза и пора бы честь знать."

Гуннию следовало оставить хотя бы лет на десять, чтобы замести следы. Разбить сердце Бьянки и бросить налаженный быт и налаженные контакты.

Матиаш мог бы излечить кардинала здесь и сейчас, ждать полнолуния не требовалось вовсе. Но такого желания абсолютно не возникало. Старику подошло время умирать-пусть умирает! Уже через сутки Матиаш должен переместиться как можно дальше. В Италику? В Тевтонию? Везде у него имелись надежные убежища. В Италике теплее и там есть рядом с замком в горах апельсиновая роща.Почему-то захотелось свежевыжатого апельсинового сока.

Старый кардинал, впрочем, не успокоился.

-Всю эту неделю мой племянник Антонио Галацци будет с вами неотлучно. Антонио!

Из-за шторы вышел на свет смуглый италиец лет двадцать. Самый типичный экземпляр: буйная, вьющаяся грива волос, нос с горбинкой и сизые от щетины щеки. Одет во все черное.

Племянник кардинала демонстративно неторопливо вложил узкий кинжал в ножны на поясе. Глаза как угли горят.

-Мы будем как братья, неразлучны! — улыбнулся ему Матиаш.

Кардинал и небритый племянник тревожно переглянулись.

-Можно даже спать в одной постели. — Добавил Матиаш.

Племянник насупился.

-Я не из тех!

-Я тоже, но если его преосвященство говорит: "неотлучно", то я смиренно принимаю его волю.

Матиаш демонстративно зевнул.

-Благодарю вас, ваше преосвященство за ужин и великолепное вино. Сегодня был очень напряженный день и мои силы на исходе. Надеюсь, Антонио проводит меня до дома, к сожалению, я забыл свою саблю в королевском замке. Ночами в городе неспокойно, говорят. Можешь даже отнести меня на руках.

-Я не из тех, я же ясно сказал! — рыкнул племянник кардинала, хватаясь за кинжал.

-Антонио, попроси у всевышнего толику спокойствия! — призвал кардинал. — Он играет с тобой, проверяет тебя и ищет слабые места.

-Дядя, вы не сказали мне что он — мужелюбец!

Матиаш внутренне хохоча, состроил Антонио глазки.

-Вот опять! Я порежу его на куски!

-Стоять! — рыкнул кардинал. — Ты не пойдешь с ним. Ты слишком податлив. Пойдет Марио.

-Дядя, но он же...

-Неважно, позови его.

Окинув Матиаша ненавидящим взглядом, Антонио вышел из комнаты.

Он вернулся почти сразу же с тем самым человеком, которого Матиаш ощутил даже через запертую дверь.

Меланхоличный италиец с малоподвижным лицом. Лет пятьдесят, скорее всего и борода уже изрядно поседела. Меланхолик с юга-невероятно!

Кардинал заговорил с вошедшим на языке жестов. Матиаш этого языка не знал.

-Марио пойдет с вами и сделает все, чтобы наша встреча в полнолуние состоялась. Ступайте, я устал.

-Марио-глухонемой?

-Но не дурак и не простак. Словом вам его не подчинить.

Матиаш почувствовал что закипает.

Вызов брошен, посмотрим-кто кого!

На прощание, уже не целуя руку кардиналу, витязь вышел из комнаты. За ним по пятам, почти бесшумно двигался глухонемой Марио.

"Кажется я ошибся. В нем нет ни малейшей искры дара!"

За воротами стояли люди в тени под деревьями.

Увидев Матиаша они зашевелились и выбрались ближе к воротам, на свет факелов.

-Томаш?

-Ваша милость, я принес вашу саблю.

Старый слуга протянул витязю кожаный пояс и саблю в ножнах.

-Вовремя. Как ты узнал, что я здесь?

-Господин Акос сообщил. Я решил вас дождаться с приятелями.

Приятели Томаша вежливо раскланялись.

Мужчины за пятьдесят, но еще крепкие как дубы. В руках дубинки, на поясах кинжалы.

Бывшие солдаты или наемники? Понятно теперь, с кем по вечерам Томаш распивает кружку другую красного Франконского.

-Хорошо, идем домой.

-Кто этот с вами, ваша милость?

-Это Марио, глухонемой слуга кардинала Константина. Он поживет у нас.

-Поселю в мансарде. Вы не против, ваша милость?

-Поселяй куда хочешь!

Размышляя о событиях прошедшего дня Матиаш решил что горячку нечего пороть. Следовало сперва довести дело до конца с Милой и Жужанкой.

Бьянке и без них не скучно.

"Проведу их на место,а потом вернусь и объяснюсь с Бьянкой."

Так они и дошли до места караваном: впереди Матиаш, на шаг позади Томаш, за ним Марио, а за Марио толпой приятели Томаша.

Возле дома Матиаш вручил своим сопровождающим горсть серебряных "орлов" на пропой и наконец-то оказался дома.

В первой комнате его встретила Петронелла. Подала кубок с мятным настоем. Попыталась поцеловать руку хозяину. Матиаш увернулся.

-Ваша милость, вы наконец-то снова дома! Вы голодны? Что прикажете подать?

-Кардинал Константин накормил меня и напоил...Разместите моего гостя и можете идти спать. Я сам отправлюсь в кровать. Кто бы не постучал в двери-никому не открывайте.

-Как пожелает ваша милость!

Глухонемой Марио без возражений пошел следом за Томашем.

Двухэтажный дом Матиаша мало, чем отличался от соседних домов на улице Прохлады. Каменные стены, черепичная крыша.

Дверь на первом этаже в глубокой нише, на втором этаже три окна по фасаду и еще окно в мансарде.

Поднявшись в большую комнату, что служила и спальней и кабинетом и гостиной, Матиаш запер за собой дверь и снял пояс с саблей.

На столе у кровати под балдахином в поставце горела толстая белая свеча. Большое зеркало в рост человека мягко светилось возле шкафа на стене.

Рядом с дверью на низком комоде стоял медный таз, кувшин с чистой водой и лежало чистое полотенце, рядом чистое белье. Все как он привык.

Сбросив на пол грязную одежду, пропахшую конским потом и бог знает, чем еще за последние дни, Матиаш подошел к низкому шкафу у дальней стены и нажал нужный завиток.

Открыв скрипучие створки шкафа, он шагнул, но не в шкаф, а в белую комнату с белым ровным светом, льющимся с потолка. Как только Матиаш сбросил на пол белье, с потолка хлынул душ. Холодный, горячий, опять холодный. Немного душистого мыла на мочалку ...

Матиаш вымылся до хруста и еще некоторое время блаженствовал под душем.

Как мало нужно человеку для счастья. Немного горячей воды сверху ....

Из шкафа витязь выбрался голый, но чистый и вполне довольный собой.

Чистое белье попахивало местным вонючим мылом, но ничего не поделаешь!

Вернулся к шкафу. Теперь внутри его висела одежда.

Матиаш быстренько оделся в темное, обулся в новенькие рыжие сапоги с мягкими голенищами, облегавшими икры..Застегнул на талии пояс.

Подойдя к зеркалу, поправил усы, а потом прикрыл глаза, сосредоточился и шагнул вперед. Поверхность зеркала слегка прогнулась, словно гибкое полотнище и пропустило его через портал.

Спустя короткое время после ухода Матиаша, щеколда на двери отодвинулась, и в комнату вошел бесшумно, как охотящийся на птичек кот, глухонемой Марио.

Он обошел всю комнату, словно принюхиваясь. Добрался до зеркала и потрогал поверхность кончиком кинжала.

Глава двенадцатая.

Матиаш мгновенно понял, что его вывело не туда, куда он хотел. В мыльной комнате цирюльника Зупона не могло так вонять: мочой, дерьмом, спиртовыми настойками и ладаном.

Ладан стремился забить все запахи и это ему почти удалось.

Отодвинув покрывало с зеркала, Матиаш вышел в комнату, узкую, уставленную шкафами.

Из приоткрытой двери, откуда проникала смесь вони и ладана, мерцал свет, и доносилось монотонное бубнение.

Открыв дверь, Матиаш оказался на пороге мрачной комнаты с занавешенными окнами. В центре комнаты стояла кровать под тяжелым балдахином. В кровати кто-то лежал.

Бубнил монах, стоящий на коленях возле кровати. Нес скороговоркой молитвы и дрожал от страха. Из кадильниц, подвешанный на столбах кровати курился тот самый ладан.

У Матиаша защипало в глазах, но не от запаха. Была нехорошая причина, очень нехорошая....

Он приблизился к кровати.

Увидев Матиаша, монах поперхнулся словами и вытаращил глаза.

Впрочем, витязь на монаха и не смотрел.

На кровати под балдахином утопал в подушке костлявый, лысый старик-император Священной Срединной Империи-Иммануил. Самый длинный император, как его называли в Тевтонии, он правил уже более сорока лет, пережил единственного сына и три десятка войн и мятежей.

Теперь он умирал. Жизнь едва теплилась в его одряхлевшем теле, измученном болезнью. Глаза полуоткрыты, но не видят уже ничего,лишь дрожат еще глазные яблоки. Но почему никого рядом, кроме монаха?

Императоры не умирают в одиночку-так не бывает. У имперской знати и рождение, и смерть происходят в кругу родни и приближенных.

-Ваше величество!

Матиаш немедленно оказался рядом. Как так случилось, что из полного сил и здоровья пятидесяти пяти летнего мужчины Иммануил превратился в костлявый полутруп?! Всего за год.

Резь в глазах говорила кое о чем.

Пульс еще есть. Отлично!

Матиаш потер энергично ладони друг об друга, разогревая кожу и положил на виски императора.

Монах пришел в себя и, завывая, сбивая стулья вдоль стены, ринулся к двери.

-Дьявол! Дьявол явился за императором! — завопил уже в коридоре.

Матиаш досадливо поморщился. Надо было нейтрализовать дурака. Теперь стража набежит.

Сначала порозовел орлиный нос императора.

Потом краска прилила к щекам. Он моргнул. Посмотрел на Матиаша.

-Ты ангел или демон? — прошелестел тихий голос.

-Я рыцарь Матвей фон Зонек, ваше величество, помните меня? Мой замок в Верхнем Рире.

-Ты уже умер?

-Никто не умер и вам рано умирать.

Император закрыл глаза. Дернулся кадык.

-Пить хочу.

-Немного терпения, ваше величество....

Ладони кололо словно иглами, с каждой секундой все больнее и резче.

Лицо императора порозовело.

Глаза открылись, и в них светился уже оживший разум.

-Матвей?!

-Ваше величество?

-Я умираю.

-Еще рано, ваше величество. Мы еще спляшем на вашей свадьбе.

-Ты не лжешь мне? Лгать умирающему, перед лицом вечности-великий грех.

От боли в руках уже занемел затылок.

Матиаш убрал ладони с головы Иммануила и положил их на одеяло, стараясь спрятать непроизвольную дрожь.

"Я едва успел...Кто меня сюда направил, тот знал про болезнь императора. Учитель?"

-Воды! — приказал Иммануил уже твердым голосом.

Свалив на пол кучу пузырьков с лечебными снадобьями, Матиаш добрался до кувшина с водой.

-Помоги мне....

Сев на постели, император присосался к кувшину, как теленок к вымени коровы.

Матиаш облизнул губы.

Ему тоже не мешало бы выпить и чего покрепче!

-Надо уйти отсюда, ваше величество. На вашу спальню наложены чары порчи, я их ощущаю. Все лечение будет уничтожено, если вы останетесь.

-Идем...

На костлявой фигуре императора ночная, грязная рубашка висела как на вешалке.

Обняв его за талию, Матиаш, словно взялся за жердь.

Тяжело повиснув на витязе, император сделал шаг, еще один, еще.

Они почти дошли до двери, когда топот по коридору, звон стали известили о прибытии стражи.

Имперские гвардейцы в черных полудоспехах с золотой чеканкой по краю, с протазанами в руках, столпились у двери.

-В чем дело! Почему встали!?

Через латников пробился вперед офицер с обнаженной рапирой в руке и открыл рот от удивления.

-Ваше величество!

-Граф Бургас? Что за свинство?! Врываться в мои покои с таким шумом и лязгом! — рыкнул император, старательно выпрямляя спину.

Начальник стражи сдернул с головы шляпу и низко поклонился.

-Чудо! Ваше величество, вы выздоровели?!

-Накрыть стол в северном зале! Маршала, министра двора и канцлера срочно!

Стража мгновенно образовала стальной коридор. Все, также, опираясь на Матиаша, император прошел по этому коридору с гордо задранным подбородком.

В северном зале дворца, рядом со ступеньками ведущими к трону под горностаевым балдахином за столом сидел император Иммануил и торопливо насыщался.

Поверх грязной рубахи парадная мантия, на голове для тепла парик, сорванный с головы стольника.

Слуги стояли вокруг с блюдами и кувшинами винными.

Матиаш сидел напротив императора, дегустируя отборный ликер.

За его спиной, в зале нарастал шум. Придворные и аристократы из города спешно прибывали во дворец, услышав о чудесном исцелении императора.

Если бы взгляды могли резать, то спину Матиаша давно бы изрезали до костей.

Неслыханное дел-кто-то сидит напротив императора и это не принц и не церковный вельможа!

Покончив с едой, Иммануил сыто рыгнул.

-Я бы больше сьел, да некуда. Ты совсем не ешь, Матвей. Почему?

-Думаю, о том кому выгодна ваша смерть, ваше величество.

Император засмеялся, вызвав переполох в толпе слуг и придворных.

-Легче сказать — кому не выгодна. Вот этим двоим точно!

Возле стола с низкими поклонами появились министр двора граф Кобург и канцлер барон Зузенхаузен.

-Ваше величество! Огромная радость! Ваше чудесное выздоровление-праздник для всех!

Император нетерпеливым жестом остановил поток словоизлияния.

"Он прав. Министр двора не сохранит свою должность в случае смерти императора, а уж про канцлера и говорить нечего! Вон как преданно смотрят, как псы дворовые!"

-Где же мои внуки? Где эрцгерцоги Карл и Стефан?

Министр двора и канцлер переглянулись, а потом выложили все как есть.

Карл и Стефан сыновья единственного сына императора, принца Фердинанда, росли редкими шалопаями, избалованными ничегонеделаньем и бесконечными забавами, благодаря их матери, ненавидевшей свекра-императора до глубины души.

Император приблизил внуков ко двору и взялся за их воспитание слишком поздно.

У старшего-Карла не было никаких шансов занять выборный императорский трон, а младший-Стефан во всем был послушен старшему и уж тем более не рассматривался владетельными господами империи как наследник Иммануила. Наследное владение Иммануила-герцогство Штирия доставалась Карлу, а Стефан, увы, лишался всего.

Принцы, как только болезнь свалила их деда, решили взять свою судьбу в свои руки. Они решили захватить корону Гуннии для Карла, чтобы Штирия досталась Стефану. Заговор имел поддержку в гуннском королевстве в лице неназванных придворных короля Кароя и архиепископа Салади. Ему была обещана шапка кардинала и два миллиона флоринов.

-Чепуха!— Расхохотался император. — Как мальчишки могли бы все это раздобыть?! Кто бы им поверил?!Особенно фантастично звучит-два миллиона флоринов!

-Ваше величество, эрц-герцоги получили щедрого и анонимного кредитора. Были наняты двадцать тысяч наемников, наняты барки для перевозки их вниз по течению Дуны, были выданы деньги принцу Корвину, чтобы его руками захватить и уничтожить королевскую чету Гуннии. Тогда бы ваши внуки явились в королевство как примирители. Архиепископу Салади запрошенные два миллиона флоринов были сразу же вручены.

-Невероятно! Кто этот щедрый кредитор?! — воскликнул император.

-Его имя неизвестно даже мне, ваше величество. — Жалко улыбнулся канцлер. — Но ваши внуки с войском отплыли еще вчера.

-Не дожидаясь моей кончины... — горько усмехнулся император, оглянулся на толпу слуг.

-Я не вижу моего камердинера-Отто.

-Он скончался, ваше величество, третьего дня уже. Перед смертью у него выпали все волосы. Его рвало кровью...Умерли все слуги, что заходили в вашу опочивальню в последние три недели...

-И потому со мной рядом никого не было?! Жалкие трусы!

Придворные опустили глаза.

"Источник заразы в спальне императора и резь в глазах о того же..."

-Барон Зузенхаузен! Немедленно — мой указ! Рыцарь Матвейфон Зонек из Рира становится графом Нииштадта и окрестных земель. Второй указ: упомянутый же граф Нииштадский назначается голосом императора и моим посланником!

Матвей, ты должен остановить моих внуков! Если им удастся вырвать корону из рук Кароя и Бьянки, то магнаты Гуннии тут же вцепятся им в глотку! Междоусобная война в Гуннии будет на руку муслимам и тогда наши южные рубежи падут перед их ордами!

Останови их, Матвей! Ты не простой рыцарь, я знаю!

"С двумя указами в кармане? Легко...За кого он меня принимает?!"

Глава тринадцатая

-Ваше величество, я благодарен вам за оказанное доверие. Тем не менее, у меня имеются свежие новости. Принц Корвин не смог захватить короля и королеву в Вышеграде.Они находятся сейчас в столице королевства Аквинкуме в безопасности.

-Это облегчает ситуацию. Но остановить внуков моих все равно требуется. Они где-то в районе Вышеграда должны сейчас быть.

Отправляйся немедленно, граф !

Матиаш с облегчением поднялся из-за стола, поклонился императору.

"Для меня важнее сейчас найти Милу и отправить туда куда нужно."

Император поднял правую руку. Все притихли.

-Кроме того, за заслуги передо мной и империей дарую графу Нииштадскому право сидеть в моем присутствии. Граф Кобург!

-Ваше величество?

-Внеси имя графа нииштадского в регламент двора.

-Слушаюсь, ваше величество.

Матиаш вышел из дворца с двумя указами в кожаном тубусе. Уже светало.

Летом рассвет приходит рано.

-Ваша светлость!

Рослый лакей подобострастно поклонился. Улыбка как от подаренного кошелька.

-Его величество дарит вам коня из собственной конюшни, настоящего лепициана.

За кованной узорчатой оградой дворца конюх передал Матиашу повод коня, белоснежного с черными "чулками".Лепициан из личной конюшни императора стоил огромных денег.

Их выращивали на высокогорных пастбищах, на юге, почти на границе с Италикой.

Жеребята рождались черными, но к двум годам приобретали белоснежную окраску.

Умные лошади легко поддавались дрессировке.

Имперская гвардия на парадах, выезжая на лепицианах являла собой зрелище исключительное по красоте и слаженности.

Конь дружелюбно смотрел на Матиаша,принюхиваясь к незнакомцу.

Матиаш скормил ему кусок хлеба, тут же поданный опытным конюхом, погладил жеребца по атласной шее.

-Как зовут?

-Михель,ваша милость.

-Не тебя, а коня.

-Именно так его и зовут, ваша милость.

-Мы подружимся,Михель.-сказал Матиаш, берясь за луку седла.

Седло, вальтрап и сбруя-все отличной кожи с вензелями императора.

Звякнув позолоченными стременами, Матиаш утвердился в седле.

"Каурый будет ревновать!"

Дворец императора располагался не в городе Виндобона,а посреди живописного парка, примерно в десяти арпанах от Дуны. Виндобона,как и Аквинкум пять столетий назад возникли как форпосты италийской империи на естественной границе, на Дуне.К югу до самой Италики простирались цивилизованные земли, к северу и востоку земли варваров. Военные лагеря обросли ремесленными и торговыми кварталами и превратились в города.

Волны вторжений варварских орд разбились о границу империи, остановленные сталью легионов и магией. Тевтонцы и гунны, словенцы и овары,устремившись на захват и грабеж империи осели рядом с нею и в своем поражении нашли свое будущее.Живя рядом с империей варварские королевства переняли письменность,право,веру и скопировали италийские нравы.

Когда в результате междоусобиц империя распалась на части и ужалась до своего начального ядра, королевства бывших варваров расширились,поглошая части первой империи, чтобы объединившись создать вторую империю, при фактическом главенстве тевтонцев.

В Виндобону столицу срединной империи перенес Иммануил,потому что не любил северных холодных краев своей родины.

В ветреной Виндобоне рос виноград и солнечных дней хватало с избытком.

Кроме того, новая столица располагалась ближе к восточным, неспокойным королевствам, за которыми требовался особый присмотр.

Матиаш бывал здесь и не редко под именем имперского рыцаря Матвея фон Зонек.

Замок Зонек на реке Рир на самом деле принадлежал ему.

Как имперский рыцарь Матвей фон Зонек являлся вассалом самого императора и до прочих господ империи ему не было дела. Все это давало известную свободу рук.

Свой замок Матиаш посещал раз или два в году, без предупреждения и наводил страху на сенешаля и обленившихся слуг.

В галерее на третьем этаже замка располагалась вереница портретов знатных предков.

Для портретов Матиаш позировал сам, чтобы фамильное сходство просматривалось. За сто лет в замке сменилось пять хозяев, а фактически хозяин оставался одним и тем же.

Матиаш, злясь на медлительного, по его мнению, коня домчался до пристани. Сговорился с хозяином барки, что тот доставит коня в Авинкум,в его дом и пешком отправился в город.

До Герлаха на барке плыть почти сутки, на коне быстрее, но тратить целый день на скачку по лесам и полям Матиаш не желал.

В предместье Виндобоны имелся публичный дом господина Барнхофа для знатных господ, в котором имелась для оргий зеркальная комната.

Не то чтобы Матиаш был постоянным посетителем этого заведения, но бывать приходилось.

К утру веселье в публичном доме как обычно завершилось. Девочки спали и Матиаш с трудом достучался в двери.

Вышел сам господин Барнхоф,моментально узнал Матиаша,а уж получив в ладонь увесистый мешочек с золотом, отвел неожиданного гостя туда куда он пожелал.

Выставив хозяина за дверь и отказавшись наотрез от вина и девочек,Матиш подошел к одному из зеркал.

Комната опустела через пару минут к ужасу господина Барнхофа,что подглядывал в специальное отверстие в стене, замаскированное под шелковыми обоями.

Матиаш выбрался из зеркала почти-что на корточках. В прошлый раз вроде бы шире было?

Пустой деревянный чан на месте. Цирюльня господина Зупона тоже.

Вот только за дверью что-то зрело негостеприимное. Засада там сидела. Не меньше десятка молодцов с дубинками, с сетью из конского волоса. Князь Эстерхази постарался или инквизиция?Эстерхази можно уболтать,а вот попов не получится.

Матиаш оглянулся на зеркало. Ближайшее зеркало есть в Вышеграде,на той стороне Дуны ,в нескольких часах езды. Может быть с первого раза и не получиться туда попасть...Открыть портал через зеркало не трудно-трудно по нему пройти куда надо.

Можно разнести дверь в щепки и проскочить через контуженых молодцов. Матиаш активировал свой дар. Не получиться прорваться. Во дворе сидела вторая засада, более многочисленная со взведенными арбалетами наготове.

Матиаш пожал плечами и постучался в дверь.

Легкий переполох и тишина.

"Инквизиция?"

-Эгей, я хочу сам сдаться. Не надо сетей и дубинок. Кто меня слышит?

Вкрадчивый голос ответил почти сразу.

-Сдайся, грешник и священный трибунал зачтет это.

"Инквизиция!"

Матиаш мгновенно решил, что лучше потерять время в зеркальных переходах, чем на дыбе в вонючем подвале.

Обернувшись на оглушительный перезвон бьющегося стекла, увидел

у стены ,над осколками зеркала монаха в капюшоне надвинутом на глаза и увесистой дубиной в руке.

Монах откинул капюшон на спину и торжествующе усмехнулся. Петр из Духова!

-Я шел по твоим следам, колдун и я тебя настиг! Становись на колени и умоляй о пощаде, теперь тебе не уйти от меня!

"Умолять о пощаде? Странное требование !"

Матиаш поднял руки.

-Я сдаюсь святой инквизиции, но прошу учесть что меня сюда направил император Иммануил .Я имперский рыцарь и граф, потому подсуден только имперскому суду.

Инквизитор улыбнулся.

-До имперского суда еще надо дожить. Парни сюда!

Помощники инквизитора сопя и потея от усердия ввалились в комнату.

Матиаша скрутили,обезоружили,заткнули рот кляпом,а потом накинув на голову пыльный черный мешок, на руках вынесли прочь.

Глава четырнадцатая

За узким оконцем в монастырском саду звонко пели птицы.Весело и свободно чирикали. Трели переливались и звенели. Потом забумкал колокол полуденный, заглушая птиц и призывая к молитве.

Инквизия предсказуема и банальна как насморк осенью.

Матиаш погремел цепью и усмехнулся.

Он сидел на каменном вонючем полу камеры голым, с руками, прикованными к стене так высоко, что лечь при всем желании не получится. Встать и выпрямиться во весь рост также не выйдет. Цепь подобрана по росту.

Согласно наставлений Святого отца Игнация, Матиаша, как и всякого заподозренного в колдовстве, сразу после ареста и доставки в подвалы инквизиции: раздели догола, сбрили все волосы и прокололи иглами подозрительные родинки на теле.

После этих процедур, не забыв заглянуть во все естественные отверстия арестованного, подручные отца Петра приковали его к стене в одиночной камере, и вышли вон.

Узник к моменту допроса должен дозреть.

В подвалы инквизиции Матиаш попадал уже в четвертый раз, правда каждый раз в новом обличии и с новым именем.

То, что с ним провели традиционную обработку внушало некоторую успокоенность. Тот монах, называвший себя Франциском, не стал бы таким делом заниматься. Выходило так, что отец Петр из Духова был не в курсе договора и прочих дел.

В первый раз Матиаш в инквизицию попал специально, для близкого изучения процесса, так сказать и для поиска нужных людей с даром.

Это случилось в имперском Лайонбурге.

Матиаша тогда арестовали как еретика. Увы, в тюрьме инквизиции людей с даром он тогда не нашел. Только несчастные горемыки, жертвы наговоров, да сумасшедшие, тронувшиеся на почве употребления спорыньи в больших количествах.

В Тевтонии хлеб, пораженный спорыньей-ядовитым грибком, на колосьях ржи, попадался повсеместно, особенно в сельской местности. Аристократия и городские верхи ели хлеб пшеничный, а простонародье-хлеб ржаной, со всеми негативными последствиями.

Токсины в спорынье при термальной обработке не разлагались и вызывали галлюцинации, а иногда и смертельные отравления в целых деревнях. Токсин приводил к гибели мелких сосудов и ноги и руки у несчастных отгнивали заживо. Калеки возле храмов с почерневшими костями, торчащими из живой плоти были не редкостью в имперских землях.

Все это считалось божьей карой.

Во второй раз Матиаш позволил инквизиции себя арестовать в Северной Славонии, чтобы вытащить из тюрьмы одного талантливого паренька.

Все тогда получилось быстро и безболезненно.

В третий раз в Италике Матиаша повязали по приказу кардинала Фасточчи, старого извращенца, воспылавшего страстью к симпатичному иностранцу. На кардинала работал опытный маг, и пришлось повозиться.

Кардинал скоропостижно скончался. Мага Матиаш убедил покинуть этот мир и перейти в иной, более светлый и радостный. Что с ним стало потом Матиаша не волновало. Он помогал людям уйти и никогда не думал о том, как сложилась их дальнейшая жизнь.

Теперь он был настроен решительно.Хватит имперских и королевских интриг,пора браться за дело!

Матиаш выкрутил кандалы на цепи и освободился. На запястьях остались железные браслеты, да сочилась из-под них кровь из-за сорванной кожи.

Кровь быстро свернется,как обычно.

Он примерно представлял куда его привезли.Монастырь святого Франциска в полудне пути от Герлаха,славился своими колокольнями и большим садом в котором монахи выращивали всякие фрукты с юга. О том что этот монастырь используется инквизиторами,Матиаш раньше и не догадывался.Сколько раз проезжал мимо.

Если смочить слюной дверные петли и произнести необходимое заклинание,то можно увидеть как в течение пары минут кованое железо осыпается ржавой трухой.

Выставив дверь наружу,он приставил ее к стене,практически без шума.

Обойдя все камеры выходящие дверями в коридор,Матиаш при тусклом сумрачном освещении едва опознал в дрожащем на гнилой соломе голом,избитом старике того самого пана Станислава.

Тем же способом избавив дверь от петель,витязь вошел внутрь.

-Кто здесь?

Пан Станислав с трудом поднял голову.Хреновый видок! Краше в гроб кладут!

Матиаш присел на корточки рядом.Ссадины и синяки по всему белому,жилистому телу превратили пана Станислава в пародию на леопарда.Волосы на виске слиплись от крови.

-Не узнали?

-Пан Матиаш?!Где же ваши волосы?Где ваша одежда?

-Там где ваша ,я полагаю.

Пан Станислав закрыл глаза.

-Вы мне приснились....Понимаю...

Матиаш приложил ладони к вискам отца Жужанки и перелил часть своей силы в него.Проходило очень туго,легче вероятно надуть коня через соломинку!Вроде цыгане любили такие вещи практиковать,согласно народным сказаниям.

Помогло практически сразу.Пан Станислав встрепенулся,сел на соломе,огляделся диким взглядом.

-Это вы на самом деле!Что надо делать,только скажите!

"Встретились два голых мужика в одном монастырском подвале...-неплохое начало для анекдота."

-Найдем девушек и сбежим отсюда,что же еще?

-Я с вами хоть куда!Где девушки?

-Здесь их нет,значит в другом подвале или вообще не в этом монастыре.

Поднявшись по лестнице с истертыми каменными ступенями, Матиаш столкнулся нос к носу с караульным-пузатым монахом. Монах вытаращил глаза и распахнул рот.

Вряд ли он собирался приветствовать голых беглецов теплыми словами.

Одним ударом Матиаш отправил монаха в бессознательное состояние. Тот рухнул навзничь, добавив, по всей видимости, себе еще и сотрясение мозга.

-Что там, пан Матиаш? — забеспокоился сзади пан Станислав.

-Очень нервные монахи пошли, совсем как благородные девицы-раз и в обмороке! Помогите мне его раздеть.

-Зачем?

-Вы предпочтете идти через сад монастыря голым?

-Но сутана только одна!

-А мне она и не требуется.

Два монаха мирно беседующих по пути к трапезной ,что может быть невиннее?

В трапезной вкушали отнюдь не хлеб с водой люди инквизитора Петра-крепкие ,бритые парни с кулаками как у молотобойцев.Самого инквизитора в трапезной,к счастью,не оказалось.

Матиаш выташил из под рясы трофейную дубинку от тюремщика и без лишних разговоров приступил к "благословению" трапезничающих.

Благословения не оценили.Инквизиторы побросали недоеденное на стол и бросились в драку.

-Эй,ты кто?!

-Хватай его,гада!

-Ребята,давай,давай!

Самый резвых он быстро направил через голову в ближайшую стену.

-Принимайте,пан Станислав!

Пан Станислав принимал не долго и быстро полег под двумя недвижимыми телами.

Подручные инквизитора не сразу опознали драчуна,а когда узнали,попытались сбежать.Вот только вход,он же выход контролировал Матиаш.Оконца в зале имелись маленькие и под самым потолком.

Минут через пять Матиаш перевел дух с удовольствием озирая поле боя,как озирает селянин урожай свой свезенный на подворье.

-Пан Станисла? Как вы?

Бедняга что-то едва промычал.

Матиаш пересчитал тела.

-Восемь...а должно быть раза в два больше...Где же остальные? Уехали с Петром?

-Воистину так!-отозвался кто-то знакомый из-за спины.

Прислоняясь к двери спиной стоял тот самый монах,что назвался Франциском в Глаговце .

Глава пятнадцатая

-Так это все ваших рук дело?

-Не буду отрицать.

-Тот договор, что вы мне подсунули для отвода глаз.

-Да. Мы наблюдали за вами очень плотно все последующие дни. Любопытно, что в контакт со своим куратором или начальником вы не входили. Одежду сменили только в Аквинкуме.

-В одежде были датчики и микрофоны?

-Конечно.

-Что ж вы не продолжили своих наблюдений?

-Я пришел к выводу о том, что это бесполезно. Либо вы в этом мире волк-одиночка, либо связи с куратором у вас не имеется постоянной.

-После этого вы решили меня запереть здесь.

Монах дружески улыбнулся.

-Приятно общаться с умным человеком.

-Теперь вы меня будете вербовать...

-А вы согласитесь для отвода глаз....

-Чтобы в подходящий момент ударить ответно!

-Браво!

Монах похлопал в ладоши.

-Будем считать все эти фазы пройденными. Вы мне нужны живым и сами знаете почему.

Сами скажете?

Матиаш пожал плечами.

-Вы хотите знать, куда я отвожу людей с даром. Вы хотите знать есть ли у меня куратор и кто он.

-Именно, но пытать вас я не считаю необходимым.

-Вы будете пытать тех, кто мне дорог и близок?-подхватил Матиаш.

Монах поднял правую бровь домиком.

-Пытать? По-моему достаточно и угрозы пыткой.

Мила и Жужанка не здесь, в монастыре, а в тайном месте и от вас зависит их будущее. Королева Бьянка может стать жертвой заговорщиков в ближайшие часы. Ваш с нею сын-принц Матиаш будет убит людьми епископа Салади, как только станет известно о смерти королевы. Салади получил два миллиона флоринов и впереди его ждет кардинальская шапка. От такого куша никто не откажется.

-Принц Матиаш не мой сын...

-Не отпирайтесь, Матиаш. Вы слишком увлеклись южной красоткой. Не по чину увлеклись. Принца королева должна рожать от законного мужа,а не от любовника! Король Карой давно уже знает обо всем. Он намерен повторно жениться и завести законного сына. Только он не догадывается, что ему не пережить жену и на день.

Бастард Корвин захватит корону на пару дней, а затем придут эрцгерцоги и прибьют его как муху.

-Всю эту кашу заварили вы. Деньги эрцгерцогам дали вы и вы устроили убийство императора Иммануила!

-Все верно. Механизм запущен, все пришло в движение. Когда я вас выпущу, что вы сделаете вначале: броситесь спасать Милу, Королеву Бьянку, принца Матиаша? Везде вам не получится успеть. Ваш волшебный конь остался в Герлахе. Зеркал в монастыре нет.

Шах и мат, дорогой Матиаш!

-Что я должен сделать, чтобы остановить вас?

Монах покачал головой.

-Ваш дар против меня не работает. Как только вы расскажете все, что мне интересно-я предоставлю вам свободу. Бегите тогда, спасайте, кого хотите и успеете. Время идет. Начинайте исповедь, сын мой!

Матиаш мгновенно нанес удар дубинкой.

Монах блокировал удар своею дубинкой да с такой силой, что ладонь онемела, и пальцы едва не разжались.

Монах засмеялся.

-Хотите размяться перед исповедью? Извольте!

Спустя пару минут Матиаш понял и признал, что противник в фехтовании ничем ему не уступает.

Переводя дух, он отступил за обеденный стол.

-Уже выдохлись? Я удивлен!

Враг насмехался. Матиаш лихорадочно прикидывал варианты. Прорваться силой не выходило.

-Ладно! Ваша взяла!

Он бросил дубинку под ноги монаху.

-Мой куратор-Эторум, а людей с даром я отвожу на планету Мун.

-Эти названия мне ничего не говорят, как и имена. Дайте координаты звезд с привязкой к этому миру.

-Вы не знаете имя Эторума?

-Увы. Может быть, это один из новых демиургов, а может быть это имя одного из старых. Имен много и в разных мирах иные в ходу. Цена вашей информации-ноль.

-Изложить все на бумаге? — ехидно осведомился Матиаш.

-Не помешает для дальнейшего сотрудничества. Подробно,с самого начала. — Одобрительно кивнул монах.

На столе перед Матиашем возникла пачка белой бумаги и авторучка старинная шариковая. Старинная для миров Эторума, конечно...

Мелкие детали могут сказать о многом, даже такие детали как пачка бумаги и шариковая авторучка.

-Это займет много дней !

-Я никуда не тороплюсь.

-Так и будете стоять посреди трапезной?

-Смешно!— кивнул монах. -Начинайте,не тратьте время зря.

-Вас на самом деле зовут Франциском?

Матиаш сел за стол и придвинул бумагу к себе.

-Вам еще рано знать мое имя, Матиаш. Мое истинное имя....

В стандартной пачке для принтера пятьсот листов, а здесь оказалось не больше трехсот.

Одним движением Матиаш запустил всю пачку во врага. Каждый лист бумаги стал прочным как лист стали и острым как бритва.

Монах мгновенно прикрылся пузырем силового поля, почти не видимым за бешеной каруселью белых лезвий.

-Так и стой! — буркнул Матиаш и поспешил вон из трапезной, перепрыгивая через тела инквизиторов. Пан Станислав подождет-есть более важные особы.

В саду, ощетинившись лезвиями протазанов, его ждали латники воняющие кислым потом, с белыми от страха глазами .

Страх лучшее оружие колдуна. Страх лишает разума.

Окинув беглым взглядом воинов, Матиаш их пересчитал и просчитал.

-Огонь! — сказал он не громко.

Вой двух десятков горящих заживо воинов был оглушителен. Бросив оружие, латники, гремя доспехами, катались по дорожке и по клумбам, раздирая лица ногтями.

Огонь бушевал только в их воображении.

Матиаш прошел через людей, корчащихся в воображаемой агонии не замедляя шаг.

До Герлаха не меньше двух тысяч арпанов, надо спешить!

Дежуривший на воротах монах отворил калитку, едва увидев Матиаша.

Возле коновязи стоял каурый, по-прежнему никому не видимый и укоризненно смотрел на хозяина.

-Привет! Давно ждешь?

Конь фыркнул и толкнул Матиаша в грудь мордой.

Запасная одежда имелась в дорожной сумке у седла,жаль сапог мягких нет.Ну не возвращаться же за ними?

Одевшись ,витязь забрался в седло,сунув босые ноги в стремена нагревшиеся на солнце.

"Как подлый крестьянин-без сапог и без оружия и без шапки!"

Матиаш засмеялся своим мыслям.

-Вперед, каурый, поможем королеве! ________________________________________________________________________________________________ Если у вас появилось желание поддержать автора материально, прошу сюда:https://www.patreon.com/alex_firsov_group.