Любопытство до добра не доводит, или Чем опасны маленькие орки

Предупреждение: гомосексуальные отношения между персонажами.

Любопытство до добра не доводит, или Чем опасны маленькие орки

Автор: Renee

Алтуш внимательно разглядывал приобретение — тощего, высокого для своего племени орчонка, еще не достигшего совершеннолетия. Редкость. Да что там — вообще диковинка! Орки прятали своих отроков от чужих глаз пуще самого дорогого сокровища, ни разу никому и никогда не удавалось узреть их воочию, или — узрев, рассказать об этом. Так вот, значит, они какие.

Некромант еще раз обошел пленника по кругу и покачал головой. Странно. Взрослые орки были на порядок мощнее, шире в плечах и крепче, тогда как этот выглядел откровенно хилым. Да и клыков, которыми так гордилось его племя, не было вовсе. Алтуш тяжело вздохнул и отругал себя за поспешность. Не надо было испепелять наемников сразу, пусть даже они и возмутительно натоптали в прихожей. В конце концов, недурно было бы сперва проверить, хорошо ли они выполнили заказ, а потом...

Некромант задумчиво почесал в затылке. В сущности, итог остался бы тем же: увидев это тощее недоразумение, он пришел бы в еще большую ярость, что означало неминуемую смерть несчастным, умудрившимся ее вызвать. Медленную или быструю — зависело от настроения, но неотвратимую — точно.

— Мне долго так стоять? — донеслось до его слуха, и некромант, вздрогнув, выпал из задумчивости. Орчонок смотрел на него спокойно, без страха или удивления, и это несколько настораживало. Вдруг он не так слаб, как кажется. Хотя цепи на его руках и ногах выглядели вполне внушительно, Алтуш весь подобрался и на всякий случай скрестил пальцы в защитном жесте, готовясь в любой момент активировать заклятье.

— Как тебя зовут? — напустив в голос побольше грозных нот, поинтересовался он. Орчонок моргнул.

— Изизлыг, — ответил он, и некромант едва не поперхнулся. — Но чаще меня называют Изи.

— Изи, — повторил Алтуш, чувствуя, что ему немного полегчало. Об полный вариант имени своего пленника он просто боялся сломать язык, особенно если придется произносить его часто. Хотя... а с чего он вообще решил, что мальчишку нужно называть по имени? "Эй, ты!" — вполне универсальное обращение для раба.

— Эй, ты! — Алтуш решил проверить свою теорию на деле. Мальчишка даже не повел ухом, с интересом разглядывая обстановку лаборатории, куда его привели с мешком на голове. Только сейчас Алтушу пришло на ум, что этот самый мешок на него надели вовсе не для того, чтобы он не смог узнать дорогу до дома некроманта, а чтобы скрыть некоторые... кхм... дефекты выполнения заказа.

"Не надо было убивать наемников так легко", — подумалось огорченно. Вновь нахлынувшую злость нужно было на ком-то сорвать, а пленники в подвале, как назло, закончились во время вчерашнего эксперимента. Орчонок же был пока нужен невредимый — Алтуша чрезвычайно интересовало, почему орки так тщательно прячут несовершеннолетних. В этом наверняка крылась какая-то тайна, а уж разгадывать тайны некромант умел, как никто другой. Не зря же о его опытах ходила весьма дурная слава.

Орчонок, казалось, опасности не чувствовал. На его лице было написано совершенно детское изумление при виде пробирок, колб, нагревателей, лезвий и прочего инструмента, разложенного на столе. Алтуш, привлекая к себе внимание, шумно прочистил горло. Результата не последовало.

— Изи! — пересиливая себя, позвал он, и орчонок моментально повернулся. Его глаза сияли от восторга.

— А мы будем в это играть? — с мольбой в голосе поинтересовался он, и Алтуш временно лишился дара речи.

— Играть? — недоуменно переспросил он, уже не сомневаясь, что ему выкрали бракованный, ущербный на голову экземпляр. Он что, не понимает, где находится?

— Ну да, — подтвердил его догадку Изи, предвкушающе облизнувшись. — Это ведь все часть игры, да? Ой, простите, обучающего процесса, — вдруг хихикнул он, будто вспомнив какую-то шутку. — Странно, что Арбргызын ничего не говорил мне об этом, но, возможно, если бы я знал о предстоявшем, это могло повлиять на кишлак... А каждый знает, чем это чревато...

У Алтуша голова окончательно пошла кругом. Он уловил только одно — орчонок даже не подозревал, что его похитили, воспринимая все происходящее как игру. Некромант задумался. Он не ожидал такого поворота, собираясь ломать пленника традиционными методами — страхом и болью, но... Если тот и не думает сопротивляться, то, может быть, можно будет попробовать действовать по другому? Не силой, нет. Это могло стать интересным экспериментом, а Алтуш больше всего на свете любил пробовать новые подходы и технологии. Душа затрепетала от предвкушения.

— О да, — елейным тоном подтвердил он, подойдя вплотную и даже расщедрившись на легкое похлопывание по плечу. — Это часть твоего обучения, малыш. Абргыр... Арг... Абргыз...

— Арбргызын, — услужливо подсказал орчонок, переминаясь с ноги на ногу. Ему явно было неудобно в цепях, но он не жаловался.

— Да, он самый, — обрадовано подтвердил Алтуш. — В общем, он считает, что эту часть обучения лучше провести мне. Это честь, которая выпадает не всем, так что ты должен гордиться и использовать полученную возможность в полной мере. Однако, тебе придется и кое-что сделать для меня.

— С радостью! — просиял Изи, едва не взвившись до потолка от счастья. — Скажите, что, и я сделаю это немедленно!

Алтуш с трудом подавил порыв попятиться, впечатленный высказанным энтузиазмом.

"Странный, очень странный экземпляр, — пронеслось у него в голове. Не вышло бы беды..."

С другой стороны, упускать такой шанс казалось крайне глупым — когда еще удастся наблюдать живого несовершеннолетнего орка во всей красе непосредственности? Это будет даже интереснее, чем сведения, вырванные под пытками!

"Решено! — воодушевился некромант, плотоядно разглядывая свою добычу. — Мы с тобой славно поиграем!"

Перво-наперво он решил снять с орчонка оковы — в них совершенно явно не было нужды. Убегать тот не собирался, вредить — вроде как тоже. Алтуш, по крайней мере, очень рассчитывал на это. Оказавшись на свободе, Изи начал озираться по сторонам с еще большим энтузиазмом, вызвав у некроманта новый приступ безотчетного беспокойства.

— Так, — решительно сказал он, перехватив руку орчонка на пути к весьма опасной пробирке, способной превратить в кладбище небольшой городок. — Давай сначала немного поговорим.

— А играть? — огорчился Изи, и Алтушу пришлось придать лицу строгое выражение.

— Играть будем потом, — отрезал он, пресекая все попытки возмущения. Изи тяжело вздохнул, с вожделением покосился на операционные лезвия, а потом перевел взгляд на некроманта, ожидая указаний. Тот почувствовал себя полководцем выигравшим небольшую, но крайне значимую битву. — Так... сколько тебе осталось до совершеннолетия?

— Месяц, — тут же ответил тот, и Алтуш едва сдержал ругательство. Как мало! Проклятые наемники, он же просил экземпляр помоложе! Он с трудом придал лицу умиротворенное выражение и продолжил расспросы.

Через полчаса он уже имел некоторое представление о жизни юных орков, но это ничуть не приблизило его к разгадке тайны, и даже наоборот — вопросов стало намного больше.

Абрг... Арбырг... Орк с непроизносимым именем, как понял Алтуш, был наставником небольшой группы, в которую входил Изи. Организация обучения практически не отличалась от человеческих школ — исходя из того, что о них помнил сам Алтуш, которого отказались обучать в пятнадцати городах, после того, как его у его соучеников начались нервные расстройства, порой переходившие в попытке самоубийства. Сам Алтуш не слишком жалел о своем незавершенном образовании — всему, что было нужно, он научился и сам.

Непонятным оставался один аспект: по словам Изи его готовились куда-то переводить — как раз перед самым совершеннолетием. Куда — этого орчонок не знал, как и что было целью переезда, во время которого его и сумели похитить.

Только теперь Алтуш понял, что более молодого орка ему раздобыть не удастся — все они жили в тщательно охраняемом селении высоко в горах, никогда его не покидая. На вопрос, что происходит после совершеннолетия, Изи разразился потоком мудреных заковыристых слов, из которых Алтуш понял только предлоги "в" и "на", но с привычным употреблением они никак не согласовывались. Покров мрака над тайной сгустился еще плотнее, будоража любопытство.

— А теперь — играть! — безапелляционно заявил Изи, и Алтушу не оставалось ничего другого, как подчиниться.

Поиграли они на славу. С закопченных стен на Алтуша с укоризной взирали призванные юным неумехой летучие мыши, ошалевшие от дневной побудки, и некромант, жалея питомцем, быстро развеял заклинание призыва, а потом строго посмотрел на мнущегося у стола Изи.

— Я сказал сколько стеблей медуницы? — ледяным тоном поинтересовался он.

— Два... — робко пролепетал Изи, глядя на него из-под длинных пушистых ресниц, замечательно оттенявших оливковый цвет его кожи. Алтуш, напомнив себе о терпении, указал на погасшую горелку.

— А сколько ты туда кинул?

— Пя-я-ять... — последовал еще более тихий ответ. Алтуш скрипнул зубами.

— Зачем? Во имя всех темных богов, зачем ты бросил туда пять стеблей медуницы?

— Так я думал, что лучше будет, — оживился Изи, но тут же сник под испепеляющим взглядом Алтуша. — Не лучше, да?

— Нет, — покачал головой тот. — В следующий раз будь добр следовать инструкции. Хорошо, что это были всего лишь мыши, — добавил он шепотом, когда Изи, понурив голову, отправился наводить порядок. — А могли бы быть и ядовитые змеи...

Изи инструкциям следовал. Вопрос заключался в том, что это не всегда были инструкции Алтуша, а всего лишь то, что неугомонный орчонок принимал за них. Стоило тому в сердцах посетовать на недостаток рабочих рук, как на утро в дом ломилась орда мертвецов, поднятая с соседнего кладбища.

— Но нам же надо было убрать дом, — оправдывался Изи, когда Алтушу с огромным трудом удалось утихомирить разбушевавшихся работничков. — Я там заклинание подглядел, думал, так будет лучше...

— Не лучше! — огрызнулся некромант, с тоской думая, что жители соседней деревни теперь уж точно ополчатся на него. Не то, чтобы они представляли угрозу, но... припрутся, натопчут, зальют все кровью. А убирать кому? Правильно... Поэтому-то Алтуш предпочитал жить максимально мирно, не трогая соседей и добывая себе опытные образцы из более отдаленных мест. Теперь же годы нейтралитета пошли насмарку.

Изи тяжело вздохнул и расстроено дернул длинным ухом. Весь его вид выказывал максимальную степень раскаяния и сожаления, и этим нельзя было не воспользоваться.

— А что ваш... Аргбырг... Аврг... Тьфу! А что ваш наставник рассказывал о том, что происходит за пределами селения? — поинтересовался он, и Изи буквально засветился от счастья, получив возможность загладить свою вину.

— Ну, — деловито начал он, от старания облизывая маленькие, еще только наметившиеся клыки, — нам не очень-то много рассказывают об этом. Говорят — все придет само. Если кишлак будет прямым, как волосы Ары, а рука азунка крепка и сильна, как молот Ракдуша, то будет свет, и две линии сойдутся в одну, чтобы взойти к стопам Толайи.

— Что?! — по мере того, как произносилась эта совершенно бессмысленная фраза, глаза Алтуша все сильнее вылезали на лоб. — Что все это значит?!

— Что единство в двойственности, — тут же ответил Изи, глядя на него открытым взглядом, и Алтушу мучительно захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым.

— Ладно, — вздохнул он, подавив сей в высшей степени обоснованный порыв. — А куда тебе везли?

— К месту тагдиша, — так, словно бы это все объясняло, ответил Изи. Алтуш едва не взвыл.

— Что такое тагдиш? — призвав все свое терпение, поинтересовался он. Изи изумленно захлопал глазами.

— А разве Арбргызын тебе не рассказал? — потрясенно спросил он, и Алтуш прикусил язык, поняв, что может сорвать всю игру излишней поспешностью.

— Рассказал, разумеется! — с видом оскорбленной невинности возмутился он, и Изи успокоился. — Но я хотел знать... эээ... что думаешь об этом ты.

— У каждого это по-разному, — глубокомысленно заметил Изи и тут же переключился на змейку, заключенную в прочный хрустальный куб. — Ой, какая хорошенькая!

В этот вечер Алтуш больше не задавал вопросов. Он был крайне занят ловлей беглой саламандры, едва не спалившей добрую половину дома.

Потом были волки, собравшиеся буквально со всех окрестностей. Изи просто решил их покормить, как выяснил ошалевший Алтуш, еще несколько дней боявшийся выходить из дома. Потом — разгневанные селяне, у которых внезапно подох весь скот — любознательный орчонок вылил в местную речку пару забытых некромантом растворов, содержавших сильнейший яд. Затем — сгоревший вместе с кухней пирог, затопленная от излишнего усердия ванная и прополотый вместе с овощами огород.

Через три недели Алтуш взвыл по-настоящему, выражаясь отнюдь не фигурально.

— Это — кислота! — орал он, потрясая перед носом расстроенного орчонка зажатой в руке склянкой. — А шампунь — в большой плошке! Как можно было перепутать?!

— Я думал, так будет лучше, — потупившись, сообщил тот, и некромант в сердцах швырнул склянку на пол. Кислота, зашипев, впиталась в дерево, прожигая его. Алтуш невольно поежился. Как ему, все-таки повезло, что он заподозрил неладное, прежде чем начал мыть голову. Да это чудовище просто опасно!

— Вот что, — решил он, поняв, что пришла пора принимать решительные меры. — Будешь сидеть у себя в комнате, под замком! До совершеннолетия, по крайней мере. А там... А там посмотрим, что с тобой делать...

Не слушая стенаний и причитаний орчонка, Алтуш решительно выполнил свою угрозу, а затем, придя к себе, без сил рухнул на кровать. На душе было муторно, но выбора не оставалось. Приходилось признать — однажды Изи угробит его, не со зла, просто желая сделать как лучше, но легче от этого не будет. Алтуш предпочитал остаться живым и, желательно, целым, с не обожженной кислотой головой и полным комплектом рук и ног. А для этого нужно было делать ноги.

Собираться не хотелось. К этому дому Алтуш уже привык, обжился, обзавелся кое-каким хозяйством и скарбом, который было не унести с собой. Можно было бы попытаться выгнать Изи, но почему-то некроманта не оставляла уверенность, что тот просто так не уйдет. Тот был слишком любопытен, чтобы от него можно было избавиться так легко, а потому Алтуш решил бежать сам. И — как можно дальше. Сколько мальчишка просидит у себя в комнате? Часа четыре?

"Этого вполне хватит, — подумал некромант, пристраивая вещевой мешок за плечи. — Успею добраться до Саладорской границы, а там ищи ветра в поле..."

В коридоре он замер в нерешительности. Из комнаты Изи доносились глухие всхлипы, и на короткое мгновение давно загрубевшее сердце Алтуша дрогнуло. Может, не стоило с ним так? Все-таки, парень хотел как лучше. Как ни крути, приходилось признать, что он успел привязаться к проказливому сорванцу. Изи чем-то напоминал его самого в молодости: тот же энтузиазм, та же любознательность, та же жаждущая экспериментов натура естествоиспытателя. Ну и что, что от этих экспериментов вокруг пачками мерли люди, в конце концов, наука всегда требовала и получала жертвы! Только вот что могут понимать в науке глупые обыватели...

Алтуш уже почти повернул обратно, как вдруг его взгляд зацепился за темное обугленное пятно, оставленное на полу кислотой. В один миг его решимость укрепилась и стала прочнее стали. Ни за что! Вон из этого дома!

Он уже удалился почти на лигу, когда где-то позади громыхнуло. Алтуш обернулся, недоумевая, и замер, открыв рот. Как он мог забыть?!

То ли это постаралась саламандра, которую удалось изловить далеко не сразу. А может, виной было устроенное горе-учеником землетрясение, возникшее исключительно в подполе их дома. Или кислота таки прожгла себе путь до самого подвала, где спал некогда плененный Алтушом зверь. Все это было неважно теперь, когда над полуразрушенной крышей парил чудовищный, а от этого еще более прекрасный дракон. Переливы жемчужной чешуи играли в лучах солнца, мощные кожистые крылья развернулись во всю ширину, легко удерживая в воздухе тяжелую тушу. На секунду зверь завис в неподвижности, изящно вынув шею, а потом внезапно ринулся обратно к дому.

— Изи! — завопил Алтуш, придя в себя, и, сбросив мешок, кинулся бежать, не помня себя от страха. Он уже мысленно представлял себе разорванное острыми зубами тело орчонка, и от этого перед глазами вспыхивали кровавые искры ярости. Нет, этого не будет! Он успеет, не может не успеть!

Из дома донесся торжествующий драконий рев, и Алтуша продрало ледяной дрожью. Никогда в жизни ему не было так страшно. Ни разу ему не приходилось бегать так быстро. Никогда от его скорости не зависело так много.

Все это он успел осознать, пока бежал по обгорелому коридору к комнате Изи. Точнее, к тому, что от нее осталось, когда на дом приземлился дракон.

— Изи! — заорал он, влетая в чудом уцелевший дверной проем, и снова замер. Его глазам открылась поистине необыкновенная картина.

— Ну и зачем? — возмущенно выговаривал орчонок, обнимая руками огромную драконью голову. — Знаешь, как Алтуш рассердится? Он тут все моет-моет, моет-моет, а ты что натворил? Ну, как не стыдно?

Злобный дракон виновато потупился, а затем нежно лизнул Изи языком. Тот взвизгнул от неожиданности и рассмеялся. У Алтуша бессильно подогнулись ноги.

— О, а вот и он! — заметил его Изи, и легко оттолкнув от себя насупившегося дракона, бросился к некроманту. — Ты не ругай Зайку, он не специально! Он просто почувствовал, что я расстроился и вот... Прости пожалуйста, мы хотели как лучше...

— Зайку? — тупо переспросил, Алтуш, чувствуя, что звереет. — ЭТО — Зайка?! Да он был пленен десять лет назад после того, как опустошил три города! И когда это вы успели подружиться?

— Да почти сразу, как я здесь жить стал, — признался Изи, и Алтушу очень захотелось побиться головой об стену. Точнее, об то немногое, что от нее осталось. Взгляд Изи сделался очень виноватым, орчонок едва не прослезился от огорчения. Сам же Алтуш испытывал весьма двойственные чувства.

Изи хотелось медленно и мучительно прибить, потом воскресить, снова прибить, опять воскресить и, наконец, порадоваться, что с ним ничего не случилось. Эта самая неведомая ранее радость пробивалась через все остальные чувства — злость из-за разрушенного дома, ужас перед дальнейшими перспективами, среди которых отчетливо маячили травмы разной степени тяжести, вызванные новыми экспериментами неугомонного мальчишки, неизбежные ссоры с соседями и вынужденное соседство с огромным злобным драконом, невесть почему признавшим Изи своим другом.

Алтуш мысленно обозрел свое ближайшее будущее и тяжело вздохнул. Какой темный бог толкнул его под руку, когда он решил побольше узнать о юных орках? Воистину, любопытство еще никогда не доводило до добра.

Он неуклюже поднялся на ноги, оглядел разрушенную комнату, отдельно остановил взгляд на опустившем уши Изи и снова вздохнул.

— Убирать все будете сами, — решительно заявил он, и орчонок, моментально уловив ,что в его голосе не было злости, воспрянул духом и заулыбался. Остро захотелось улыбнуться в ответ, но Алтуш усилием воли пресек этот непедагогичный порыв, сохранив строгое выражение лица. Он собирался дать еще целый воз указаний, когда Изи внезапно замер в неподвижности, а потом громко застонал от боли.

— Что? — не понял Алтуш, тут же оказавшийся рядом, чтобы поймать обмякшего мальчишку. Дракон выгнул шею и угрожающе зашипел, но некромант бросил на зверя предупреждающий взгляд, и тот благоразумно заткнулся, оставив свое мнение при себе. Алтуш быстро опустился на пол, придерживая за плечи выгибавшегося от боли орчонка, и осторожно погладил его по волосам.

— Что происходит? Изи! — требовательно позвал он, и мальчишка сфокусировал на нем мутный взгляд. — Что происходит? Как мне тебе помочь?

— Это тагдиш, — с трудом прошептал он. — Я думал, будет позже... Значит, ты мой азунк? Я рад... Я чувствовал это, хотя ты и не говорил. Так необычно... человек будет моим азунком. Но я очень рад.

— Что?! — Алтуш уже совсем ничего не понимал. — Что с тобой происходит, чудовище? Я могу помочь? Что мне делать?

— Будь рядом, — орчонок крепче стиснул его руку и закончил уже из последних сил:

— Говори со мной.

И провалился в беспамятство.

— Хорошенькие дела!

Алтуш старательно пытался не удариться в постыдную панику. Мальчишка выглядел нехорошо: кожа из оливковой, стала сероватой, длинные ушки не стояли торчком, а бессильно поникли, голова безжизненно болталась при каждом движении некроманта, попытавшегося перенести Изи в какую-нибудь уцелевшую комнату. По иронии мироздания это оказалась спальня.

Алтуш бережно уложил орчонка на кровать и, заметив, что тот весь дрожит, плотно закутал в одеяло, а потом устроился рядом.

— И что мне тебе говорить? — чувствуя себя идиотом, произнес он, ласково поглаживая Изи по ушам. — Ты настоящее стихийное бедствие, знаешь об этом? Видимо, меня за что-то невзлюбили темные боги, раз подкинули идиотскую идею похитить маленького орка. Хотя... не такой уж ты и маленький. Красивый даже... для орка, разумеется. Хиловат немного, но... не так уж это и страшно. Да и вырастешь еще. Наверное. Я вот думаю, что нам будет нужен дом побольше. И покрепче. И поуединеннее. Этим крестьянам я мозги вправил, но вряд ли это удастся делать часто, а с твоими способностями тут скоро будет весело. Знаешь, я понял, что все время, пока не знал тебя, отчаянно скучал. Вот что у меня за жизнь такая была? Тоска, да и только. Ну, подумаешь, мертвецов поднимал... Или парочку городов сравнял с землей. Мелочь же! Я так, как за этот месяц, никогда в жизни не развлекался. Так что... тагдиш там или не тагдиш... возвращайся, все-таки. Должен же я увидеть, каким ты станешь после совершеннолетия.

Словно в ответ на его слова тело Изи выгнуло дугой. Он распахнул глаза, слепо уставясь в потолок, и весь затрясся, как в лихорадке.

— Что за... — Алтуш моментально взвился над кроватью, с ужасом наблюдая, как по телу орчонка одна за одной прокатываются волны судорог. Мышцы, кости, жилы перемещались, перестраивались, менялись. Расширялись плечи, ладони и ступни становились крупнее, верхняя губа задралась, демонстрируя удлиненные, почти взрослые клыки. Алтуш потрясенно выругался, следя за метаморфозами.

— Тагдиш и есть совершеннолетие! — заорал он, не помня себя. — Вот оно как происходит! А кто такой азунк? И что мне надо делать?!

Трансформация тем временем подходила к концу. Орчонок — да какое там! взрослый половозрелый огромный орк! — дышал ровнее, спокойнее, цвет его лица постепенно приходил в норму, и Алтуш склонился над ним, гадая, что будет дальше. Изи открыл глаза и улыбнулся.

— Азунк, — хрипло произнес он. — Все хорошо...

— Если ты немедленно не скажешь мне, кто такой азунк, я скормлю тебя твоему дракону, — со всей возможной грозностью предупредил Алтуш. Изи, казалось, не воспринял его всерьез.

— Теперь я тебя узнал, колдун, — сказал он. — Точнее, моя память тебя узнала. Память предков. Каждый из нас обретает ее в полной мере в день совершеннолетия, поэтому это очень важный ритуал, проводить который могут лишь жрецы. Они облегчают переход и трансформацию, а азунк помогает душе принять новое тело и свой кишлак. Свою линию судьбы, которую нужно начертать правильно, иначе Ара отвернется от тебя, а Ракдуш не даст коснуться своего молота в Чертогах Славы.

— Я тебя сейчас убью, — злобно пообещал осатаневший Алтуш. — То есть, грубо говоря, азунк — это тот, кто помогает пройти процессу наравне с жрецами ваших богов? И все?

— Не совсем, — Изи усмехнулся как-то по-взрослому лукаво, и некромант заподозрил, что главного ему так и не сообщили. — Дело в том, что тагдиш — очень сложный процесс. Да и в детстве мы слишком уязвимы, слабы — физически и духовно. Поэтому мы стараемся, чтобы никто не видел маленьких орков — стыдно признаваться, что до совершеннолетия каждый из нас был придурковатым хиляком.

— Ну, не знаю, — подняв бровь, заметил Алтуш. — Если ты умудрился натворить таких дел, будучи ребенком, то мне страшно представить, что... Эй! Ты мне так и не ответил! Что еще делает азунк? Изи... Изи!

В одну секунду его его скрутили в бараний рог — не причинив боли, следует отметить, — а потом также виртуозно быстро разложили на кровати, лишив малейшей способности двигаться.

— Изи... — стараясь не паниковать и выглядеть строгим, произнес некромант, способный только пошевелить пальцами ног и рук. — Изи, ты же понимаешь, что будешь наказан? Отпусти меня немедленно!

— Не могу, — шепнул тот, прижимаясь ближе, и Алтушу захотелось закрыть глаза и не думать о том, что такое большое и твердое упирается ему бедро. — Азунк — это не просто помощник. Он — тот, кто выбирает вместе с тобой линию судьбы, сплетает со своей. Он — друг, наставник, старший брат... — Изи вдруг склонился ниже и выдохнул прямо в губы потрясенному Алтушу, едва не царапая их клыками. — А еще — не всегда, но часто — любовник. Самый близкий... Возникает особая, очень крепкая связь. Теперь ты понимаешь, что им не может быть кто угодно? Представь, что было бы, если бы люди узнали об этом и научись использовать в своих целях?

Алтуш представлял. Возможности открывались впечатляющие, ведь если бы удалось привязать к нужному человеку кого-нибудь из детей старейшин племени... О, это мог бы быть поистине гениальный план! Алтуш в предвкушении облизнулся, и охнул, когда его очень настойчиво, но одновременно осторожно, не царапая, поцеловали. Что там Изи говорил про азунка? Любовник?!

Кажется, он протестовал — не сильно и не долго. Да и кто его слушал, если уж на то пошло? Нет, в глубине души Алтуш прекрасно понимал ,что Изи не сделал бы ничего, если бы почувствовал, что его азунк не хочет, так что в итоге приходилось признаться себе, что... Да, в сущности, какая разница? Алтуш не лукавил, говоря, что до появления Изи, его жизнь была отвратительно скучна до зубовного скрежета. Подумаешь, какие-то два города и пара десятков кладбищ. Все это меркло по сравнению с тем, что принес в его существование озорной веселый орчонок, ставший теперь... кхм... очень даже половозрелым орком. Прекрасный экземпляр. Стоит уделить время для его изучения, а заодно воспользоваться новыми возможностями.

Сквозь занавеси нерешительно пробивались первые лучи утреннего солнца. Алтуш вольготно раскинулся на взрытой кровати, закинув ногу на бедро крепко спавшего Изи, измотанного трансформацией и всем последующим действом, и следил рассеянным взглядом за мелькавшими за окном жемчужными бликами драконьей чешуи.

"Надо же, — лениво подумал некромант. — Я ведь никогда не видел маленьких драконов. Повсюду полно взрослых особей, тогда как молодняк держится обособленно. Почему? Может, в этом кроется какая-то тайна? Нужно будет добыть опытный образец..."

Убаюканный этой мыслью, Алтуш наконец уснул, предвкушая новое развлечение. Ну, правда, какая может быть беда от одного ма-а-а-а-ленького дракончика?