Сказочница. Часть 2

Часть вторая. Вишня на коньяке

Глава первая, в основном, дорожная

Эх, дороги, пыль да туман,Холода, тревоги, да степной бурьян.

Лев Ошанин.

Не то что бы у Вишни были какие-то особые претензии к новому жениху. Нет, их не было. Но и ждать, пока они появятся, тоже не хотелось. Хватит, наневестилась. Дальше как-нибудь сами, без нее. Потому что девушка определилась окончательно: больше никаких женихов, она не хочет быть разменной монетой в делах мужчин.

От мужчин, и пусть никто и не пытается доказать обратное, одни неприятности. Последний кандидат в мужья вон вообще чуть не загнал Вишню в гроб. И не важно, что он при этом сам чуть не помер. До сих пор перед глазами стоит картина: их светлость князь Ольхевич в луже крови и статуя Вестника рядом. Брррр!!!

Смириться с тем, что она убила человека легко было только на словах, на деле же, по ночам снились изумительные в своей реалистичности кошмары. И снились они ровно до того дня, пока Кай не сказал, что несостоявшийся муж жив и почти здоров, а нехватку одного зуба Наследник ему щедро компенсировал золотом, оно же послужило целебным бальзамом для израненной гордости. И брачный браслет князь защелкнул на запястье другой страдалицы.

Вишня не знала, почему именно Кая отец выбрал ей в опекуны и почему тот согласился. И почему Наследник так твердолобо исполнял все указания, которые оставил старик в отношении своей дочери.

Ну, ладно. Два года в школе при храме Слова Вишня согласна была отнести к плюсам отцовского завещания. Эти дни не были лучшим временем в ее жизни, но хотя бы принесли пользу в виде знаний. Но князь Ольхевич как будущий муж... Это уж, простите, ни в какие ворота! Князь Ольхевич, с его маленькими глазками, с его бледным и рыхлым лицом, с пухлыми липкими ручками, которые все время цеплялись за талию, за ту часть, которая чуть ниже талии, за лиф... Фу! Когда же он полез целоваться, зажав Вишню у парадной лестницы и запустив руку в вырез декольте, девушка поняла: все, хватит. Плевать ей на завещание отца, на решение опекуна и на Договор Предков вместе с ними. Пора сматывать удочки! И тут в руку так удачно легла та статуэтка...

Воспоминания о князе заставили девушку злобно ухмыльнуться. Возница же, заметивший эту "ангельскую" улыбку, вздрогнул всем телом и нервно стеганул лошадь:

— Пошевеливайся давай, етит твою мать!.. Простите, барыш... кхы-кхе, барин.

Услышав оговорку, молчаливая пассажирка нахмурилась, и мужик захлопнул рот, проклиная свое невезение. И зачем он подобрал эту угрюмую девчонку, переодетую в мальчика? Понятно же, что ничего хорошего это не принесет!

Вишня же испепеляла мужика взглядом. Да что ж такое! Третий, третий возница подряд распознает в ней девушку! Она и грудь стянула куском ткани, и недлинные каштановые волосы спрятала под надвинутый на самые брови картуз. И кафтан, украденный у сына кухарки накануне вечером, был, хоть и отвратительного болотного цвета, но сидел хорошо, скрывая все, что могло сделать намек на половую принадлежность носителя. По крайней мере, глядя на свое отражение в зеркале, Вишня видела не себя, а какого-то мальчишку.

И все равно! Видимо все-таки что-то не так было во всех тех книгах, которые девушка читала по ночам в период тоскливого пребывания в храмовой школе. Там героини в мужских платьях путешествовали инкогнито и не боялись, что их маскарад раскроется. Они плели замысловаты интриги, строили коварные планы мести, удачливо воплощали их в жизнь и ни один — ни один!!! — человек не мог догадаться, что под мужским платьем скрывается женщина. Причем, как правило, даже близкие люди не узнавали в них изысканных прелестниц, принимая за субтильных юношей. Что уж говорить о незнакомцах и крестьянах...

Вишня бросила еще один задумчивый взгляд в спину возницы. Не иначе как врали все многочисленные авторы и романисты. Ох! Может все-таки она переборщила с мужским платьем? Может надо было выбрать план В? Хотя и план А, не будем лукавить, был гениален и прост. Девушка тихонько хохотнула и немедленно нахмурилась, когда удивленный ее весельем мужик оглянулся.

Интересно, сколько времени она выиграла тем, что решила передвигаться в пределах одного мира. Ну, а что? Наделенные магической энергией люди очень быстро забывают о том. Что передвигаться в пространстве можно и без магических коридоров и зеркальных отражений. Тем более, что в окрестностях Белого Города давно уже не водилось никаких смертельных опасностей. И это был родной мир, ее, Вишнин, здесь она всегда сумеет выжить. Да, от амбициозных планов и службы при дворе придется отказаться. Однако должность обычной сельской магички никто не отменял. Дело за малым: найти деревеньку поменьше и желательно в глуши, втереться в доверие к старосте и навязать ему свою скромную персону в качестве защитницы от темных сил.

А они пусть ищут по зеркальным отражениям. Пусть. Она не хотела никому доставлять неприятности. Ее заставили. Конкретно — Кай. Когда с ехидной улыбочкой на красивых губах сообщил о том, что князь Ольхевич был не единственным в списке достопочтенного Лавра. И тогда Вишня поняла, что знакомиться со вторым женихом у нее нет никакого желания. И сбежала.

Нет, она не чувствовала себя виноватой из-за того переполоха, который должен был возникнуть в замке после ее побега. Но на душе все равно скребли кошки. Потому что в логове врага пришлось оставить Лютика с Ромашкой.

Ну, ладно, не в логове врага. И детям с няньками и учителями за высокими стенами Белого Города, конечно, будет лучше. Уж точно не хуже, чем полуголодное путешествие по пыльным дорогам Гарднии. Но Вишня вынуждена была уходить быстро и тайно. Поэтому даже попрощаться с малышами не удалось. И из-за этого было грустно. Наверное, дети расстроятся и будут плакать. Все-таки они уже так много времени вместе, привыкли друг к другу.

Вишня нашла их запертыми в пристройке за летней кухней в замке князя Ольхевича.

— Вы что тут делаете?

— Ждем, — ответил Ромашка и размазал по чумазым щечкам слезы.

— Кого?

— Пока князь лешит, что с нами делать. Он сегодня увидел, как Лютик иглает с ветлом, — и укоризненный взгляд в сторону сестры. — И тепель он пло нас знает.

И вздохнул так горестно, что у Вишни сердце заболело. Брать их с собой было величайшей глупостью, но и оставлять малышей здесь было нельзя. Особенно сейчас, когда хозяин замка лежал в холле с расколотой головой. Ну, про крайней мере, в тот момент Вишня думала, что эта голова была расколота.

— Так получилось, что мне нужно срочно отсюда сбежать. Если хотите, могу взять вас с собой.

Дети вмиг перестали плакать и со взрослой решительностью закивали маленькими головками. Так и познакомились. И не расставались потом все долгое путешествие по мирам, все две недели в чарусах. Две недели! Уму непостижимо, как их там не поймали и не съели! Две недели, пока однажды посреди дороги не появилось чучело в утреннем платье и не испортило все.

Нет, Мира, оказалась хорошей и понимающей. И она спасла Вишне жизнь, что уж там! Однако именно она вернула беглянку в Белый Город, и Кай снова развел деятельность по избавлению себя от опекунства. В смысле, опять начал поиски жениха.

Вишня протяжно и громко вздохнула. Возница снова дернулся и зашипел что-то неразборчивое в адрес лошади, дергая вожжами. "Н-да, видимо, переборщила я с мужским платьем, — подумала девушка. — Ну, и фиг с ним. В Грушевке переоденусь в крестьянку". Надо было этот вариант сразу продумать. Вон они бегают туда-сюда, никого не бояться, ни от кого не скрываются. И ни тебе брачных браслетов, ни обручальных колец. Это только высшие заморачиваются с Договором Предков и не дают своим женщинам спокойной жизни, а у простых людей все по-простому.

— Любезный, — позвала Вишня обычным голосом, решив, что притворяться, когда тебя все равно уже рассекретили, глупо. — А долго нам до Грушевки ехать?

— Так за полчаса будем, барышня, — с охотой ответил мужик.

— Мне бы на постоялый двор...

— Так нетути у нас постоялого двора-то. Да и заезжие люди — редкость.

— А что же мне делать? — расстроилась девушка.

Возница тяжело вздохнул, проклиная своё отзывчивое сердце:

— Мы б могли со старухой пустить вас, барышня, к себе. Только этоть... Ты не обижайся только, девонька, срам это. Девка в мужских штанах! Тьфу! Простите, барышня! — мужик, забавно перепрыгивая с "вы" на "ты", окинул Вишню скорбным взглядом. — Мы тебе на базаре юбку купим...

— Не надо. Есть у меня юбка... — проворчала недовольно. — Давайте, мне ваша жена лучше сарафан поможет сшить. Вот как у той девушки, а?

Возница одобрительно крякнул, когда посмотрел на указанную девушку. И понятно, там было на что посмотреть. Плечи округлые, бедра крутые, грудь — уххх, какая грудь — и русая коса в руку толщиной радостно подпрыгивает на попе. О такой косе Вишне только мечтать оставалось. Она несмело потрогала концы волос, торчащие из-под картуза, и нахмурилась.

Ничего, вот когда все утрясется, можно будет и о длине волос подумать. А пока — это не самая большая проблема. Пока Вишня на каждого встречного высокого темноволосого путника реагировала нервным почесыванием ладоней и холодным потом. Увы, но надеяться, что Кай все спустит на тормозах, не приходилось. Этот упертый рогом будет землю рыть, чтобы поймать беглянку. "А мы попробуем спрятаться там, где искать не будут", — хмыкнула девушка и, плюнув на неудавшуюся конспирацию, стянула с головы надоевший картуз и подставила солнцу свой веснушчатый нос.

* * *

Ярость — это такая эмоция, когда кровь вскипает в жилах, и весь окружающий мир видится сквозь красноватую пелену. И зубы сжаты так, что почти крошатся, а мысли все, как одна, сплошь убийственные. И еще руки просто чешутся, как хотят с кем-то подраться.

А всё почему и кто виноват? И где, как говорится, собака порылась? У кого-то другого, возможно, просто характер такой взрывной. А может быть, злобный. Или даже, Боже упаси, нервный. Что же касается Кая, то его эпическая невозмутимость и олимпийское спокойствие были разбиты вдребезги одной вконец обнаглевшей проходимкой.

Достала!

Сначала Кай и не подумал, что она сбежала. Ведь поговорили же. Ведь все объяснил по-человечески. И она согласилась же со всем! И с тем, что опасно и неприлично юной девушке одной путешествовать по мирам. И не только потому, что можно нарваться на человека непорядочного, который не посчитается с твоим мнением и потребует исполнения Договора Предков. И с тем, что по чарусам прыгать — вообще последнее дело. И даже с тем, что князь Ольхевич был не самым лучшим женихом, просто Кай хотел поступить, как лучше. А точнее, так, как завещал самый близкий Вишне человек: отец.

Что уж там говорить! Молодой человек пошел вразрез со своими принципами и намекнул мелкой прохиндейке на то, что князь Ольхевич не был окончательным вариантом. В конце концов, он Вишне сразу говорил, что если будущий жених ей не мил, то никакой свадьбы не будет. Зачем же было старого сластолюбца бить бронзовой статуэткой так, что тот чуть копыта не откинул?

Да, при ближайшем рассмотрении Кай признал, что был не прав. Не надо было вообще Вишню отдавать князю Ольхевичу. Нужно было сразу забрать ее себе. Но год назад, когда девушка вернулась из храмовой школы, она, во-первых, не была так трогательно хороша, а во-вторых, Кай тогда и не думал о женитьбе.

Не то что бы он думал о ней сейчас... Но чувство долга, и все такое... И ведь надо же, в конце концов... А то мэтр Лин уже плешь проел, а младшая сестра Кира... Кай яростно крутанул кольцо на среднем пальце.

Нет, когда вечером Кай заглянул к Вишне, он не думал, что она могла сбежать. Не думал он так и спустя два часа, когда почти весь замок был исследован им лично и сотней испуганных и заспанных слуг. Ну, прячется где-нибудь и злится. Черт! Она так смешно злится...

Спустя еще два часа смешно уже не было. Кай бросил поиски в замке, отпустил слуг и, смирившись со своей тяжкой долей, разбудил учителя. Мэтр Лин побегу не удивился, но он был искренне изумлен, когда узнал, что Кай не надел на Вишню брачный браслет в миг ее триумфального появления в белом коридоре. Когда же молодой человек, пряча злой блеск в глазах, признался, что не оставил у покоев Вишни стражей...

Проклятье!

Еще три часа ушло на тщательное обследование всех существующих в замке "коридоров". Три часа — и боги свидетели, это были самые сложные три часа в жизни — Кай под неустанным надзором учителя искал следы своей невесты... О том, что она не знает об этом высоком статусе, наследник благоразумно решил никому не сообщать. Три часа Кай терпел язвительные комментарии и многозначительные взгляды.

А потом он неожиданно понял, что сделала Вишня. И к стыду своему, застонал не мысленно, а очень даже громко, и проклял себя за тугоумие, потому что кто-кто, а уж он-то в первую очередь должен был расспросить стражей у ворот. Пусть все высшие этого мира забыли о том, что для того, чтобы попасть из точки А в точку В можно использовать ноги, но Кай-то об этом никогда не забывал. Почему же этой ночью он не проверил в первую очередь все выходы из замка?

Идиот.

Когда солнце поднялось над Белым Городом, Кай уже знал, по которой из дорог сбежала Вишня, смешно замаскировавшись под юношу. Молодой человек потребовал самого резвого жеребца и бросился в погоню.

Ну, как бросился? Первый раз Наследник был вынужден вернуться, потому что учитель прислал вестника: нерадивый ученик увез с собой печать власти, которая должна находиться в замке постоянно. Ладно. Кай вернулся, проклиная свою тупоголовость сквозь сжатые губы, благо недалеко успел отъехать: до конца откидного моста. Второе возвращение — уже с окраин Белого Города — было связано с тем, что учитель прислал еще одного вестника. На этот раз мэтр Лин был возмущен тем фактом, что Кай не явился в библиотеку на запланированный еще неделю назад урок по геральдике.

Молодой человек смиренно смотрел в лицо возмущенного старика и искренне думал о том, куда спрятать тело, если нервы все-таки сдадут.

— Мэтр, — вкрадчиво поинтересовался Кай. — У меня два вопроса. Первый: почему нельзя мне было все это высказать, когда я вернулся с печатью? И второй: вы правда думаете, что урок геральдики сейчас важнее?

Учитель пожевал губы и, в наглую проигнорировав первый вопрос, ответил:

— Ладно. Но тогда завтра два часа вместо одного.

Молодой человек с трудом подавил рвущееся наружу раздражение, резко кивнул и вышел из библиотеки. И даже дверью не хлопнул, чем, по собственному мнению, заслужил себе памятник. Дойдя до конюшни в третий раз, Кай не стал сразу прыгать в седло, он вручил конюху тяжелый перстень со следящим камнем и велел передать артефакт учителю. Возвращаться в третий раз не хотелось, а без кольца вестники его не найдут.

Кай уехал, не дожидаясь возвращения слуги. А потому не мог знать, что вернулся тот не один, а в сопровождении спешащего и привычно проклинающего свою старость мэтра Лина.

— И где? — прохрипел старик, потрясая кулаком, в котором был зажат возвращенный Каем артефакт.

— Не могу знать! — конюх пожал плечами. — Лошадки ихней нет. Стало быть, уехали.

Мэтр взвыл в голос и, проклиная свою черную долю, помчался рысью, для начала, к западным воротам. Через час он уже знал, в какую сторону уехал единственный Наследник., во сколько он пересек откидной мост и с кем разговаривал на улице. Но на границе Белого Города его след терялся.

— Во имя Изначального! Что теперь делать? — бормотал старик, возвращаясь к своим книгам и спискам. Он был расстроен и немного испуган. Потому что сегодняшнее Слово, если он правильно его расшифровал и перевел, а с переводами всегда было все очень сложно и зыбко, требовало держать при себе привычные вещи. Наследник же со следящим кольцом не расставался с первых дней появления в Белом Городе.

Кай о волнениях своего учителя ничего не знал. В данный момент он был занят тем, что мысленно перечислял возможные санкции и прикидывал правомерность планируемых репрессий в отношении одной не в меру шустрой, но очень симпатичной молодой особы.

Выехав за пределы города, молодой человек прекратил расспросы и, на секунду задумавшись под указателем со стрелками "Грушевка, 18", "Малые Винограды, 111" и "Великие Пачкуны, 37", выбрал путь, ведущий в Малые Винограды, усилием воли поборов желание узнать, что же там есть такого великого, в тех Пачкунах. Дорогу Кай выбирал не по наитию, а, можно сказать, по учебнику. Именно так, как учил мэтр Лин, утверждая, что Наследник по праву крови обладает сильно развитым инстинктом. И сегодня инстинкт вопил Каю в уши о том, что ехать надо именно в Малые Винограды.

Молодой человек обреченно покачал головой, сквозь зубы честя на чем свет стоит свою сбежавшую невесту, потому что красивая цифра сто одиннадцать указывала на два дня дороги только в одну сторону, если, конечно, он не хочет загнать лошадь, а он не хочет. Был, конечно, маленький шанс, что беглянку удастся нагнать раньше. Но тот же самый инстинкт вежливо сообщал, что этого не случится, что надо ехать в эти чертовы Винограды и искать Вишню уже там.

* * *

Хозяина Дорог Вишня заметила сразу. Он сидел на обочине, поджав под себя ноги, почесывал косматую бороду и задумчиво следил за приближающейся телегой. "Как бы не так!" — мысленно воскликнула будущая гроза всех темных сил. Тонкие пальцы легко выхватили из воздуха несколько магических нитей и привычно сплели простой аркан. Бросок — и зловредный старичок, издав задушенный писк, захвачен в незамысловатую ловушку.

— Ты что там шубуршишь? — возница оглянулся, почувствовав движение. Хозяина он, само собой, не видел, а Вишня не собиралась рассказывать своему попутчику о том, что она обладает магической энергией.

— Да так... — легко пожала плечами. — Кажется, я задремала... Скоро мы приедем?

— Да, вон уже видать Базарные ворота... От них еще минут 10 — и мы на месте.

— Это хорошо.

Действительно, хорошо, потому что день выдался долгий и суматошный, а ведь еще даже не вечер.

— Приедем, — мечтательно продолжал возница. — Старуха что-нибудь вкусненькое обязательно приготовила. Отдохнешь... Завтра с сыном моим познакомишься...

Так, стоп! Про сына уговору не было! Вишня нахмурилась, предчувствуя неприятности. Ох, надо было лучше учить "Историю и культуру немагического сообщества". Не попасть бы впросак!

— Старуха у меня хорошая, — не замечая Вишниной напряженности, продолжал мужик. — Тебя, кстати, как звать?

— Вишня.

— Вишеслава, стало быть?

Вишня брезгливо поморщилась, ибо полное свое имя не переносила на дух.

— Вишеслава... Хорошее имя, сильное... А батюшка твой кем будет?

— А зачем вам?.. — насупилась девушка. — Вас самого-то как зовут?

— И правда, как-то не по-человечески получилось! Надо же, забыли познакомиться!.. Тпру, стой! — мужик слез с телеги, важно поклонился и представился:

— Зовут меня Ивар, жену мою Флора. Мы в Грушевке пекарню держим.

— Очень приятно... — нелюбезно буркнула Вишня, раздумывая над тем, стоит ли и ей тоже встать посреди тракта или и так сойдет.

Возница широко улыбнулся, сел на свое место, и телега легко покатилась дальше по дороге.

— Сейчас доедем, пообедаем, отдохнем, а к ночи сынок мой вернется, Флориан, коли поспеет... Ну, к зорьке утренней точно доберется.

Ох, не к добру он про сына своего зачастил... Не к добру... Вишня расстроилась, но не испугалась. И правда, что они могут ей сделать? Ну, пристанут со сватовством, так она плевала на князя, а уж на то, чтобы справиться с сыном пекаря ее магических талантов точно хватит.

— Флора тебе поможет платье доброе справить... — Ивар говорил и говорил, про обед, про отрез васильковой ткани на сарафан, про то, что сын у него мастер на все руки, про торговый путь, очень удачно пролегающий через Грушевку, а у Вишни в мозгу билась навязчивая мысль: "Что-то же я хотела сделать? Что?"

От болтовни от этой или от усталости, но голова вдруг разболелась до невозможности. Вишня схватилась руками за виски и испуганно вскрикнула, почувствовав, что из носа потекла кровь.

— Что за... — пробормотала она испуганно. — Господин Ивар, остановите, пожалуйста. Что-то мне нехорошо...

— На солнце перегрелась, девонька? Бедная... — мужик сочувственно покачал головой и подстегнул лошадку, симулирующую резвый бег. — Потерпи чутка, уже почти приехали. Моя хозяйка тебе поможет.

Как въехали в городок, как промчались по его маленьким улочкам, как входили в прохладную темную избу, Вишня не видела. Она вообще ничего не видела из-за звенящей пульсирующей боли.

А мука закончилась почти так же резко, как и началась: только что девушка лежала на скамье и кто-то заботливо прикладывал к ее лбу влажную ткань, а спустя секунду, все прошло.

— Что это было? — скрипучим голосом простонала Вишня, оглядываясь вокруг. Отметила разрисованную голубыми цветами печь, окна высокие, до потолка, длинный деревянный стол, полки, заставленные баночками и бутылками, вдоль стен — скамейки, на одной из которых девушка себя и обнаружила.

— На солнышке ты перегрелась, девонька, — участливо сообщила хлопотливая круглая женщина, во всей вероятности, здешняя хозяйка.

— Госпожа Флора? — Вишня вопросительно посмотрела на толстушку, а та поставила на край лавки тазик с водой и кивнула

— Мне ваш муж разрешил у вас остановиться на ночь... Я заплачу!..

— Да что ты, девонька! Какие деньги! — женщина неожиданно покраснела и суетливо спрятала глаза. — Мне ж только в радость...

Вишня, подозрительно щурясь, поднялась на ноги, и в ту же секунду скамейка утратила равновесие и таз полетел на пол, расплескав содержимое.

— Ох, ты...

— Извините, я не хотела! — смутилась девушка и бросилась к образовавшейся луже одновременно с хозяйкой. Быстрое столкновение — и Вишня сидит в центре водяного пятна и держится рукой за ушибленный лоб.

— Да, что ж это? — испугалась госпожа Флора.

— Кажется, сегодня не мой день... — пробормотала Вишня, поднимаясь. — Не везет, как... Ой!

Девушка попыталась подняться, оперлась на одно колено, до предела натянув и без того узковатые штаны. И они, не выдержав такого варварского обращения, лопнули сзади по шву, издав неприличный звук.

Хозяйка хмыкнула:

— Ничего страшного! Не надо смущаться. Что естественно — то не безобразно...

— Что?! Да я... Вы что? Да это не я... Это у меня штаны... Вот! — и Вишня продемонстрировала веселящейся женщине свой внезапно оголенный тыл.

— А потому что нечего девке в мужском платье бегать! — нравоучительным тоном сообщила Флора. — Пойдем-ка на женскую половину, подберем тебе что-нибудь...

Смущенная своим невезением Вишня молча проследовала за хозяйкой.

Женской половиной оказалось просторное светлое помещение, занимающее весь второй этаж дома. Деревянный пол устелен половичками, у стен — диванчики и кресла, возле одного окна бюро с письменными принадлежностями, у другого столик для вышивания, около третьего — совершенно неожиданно — клавесин.

— По молодости я неплохо играла, — похвасталась женщина, проследив за заинтересованным взглядом своей гостьи. — Хочешь попробовать?

— О нет! — Вишня поспешила отказаться. — Упаси Изначальный!! Метресса Лия, моя учительница, уверяла, что мои музыкальные таланты можно использовать в качестве пыточного инструмента либо как оружие массового поражения...

— Понятно...

Оставив музыкальный инструмент, госпожа Флора проследовала к столику с рукоделием, возле которого стоял вместительных размеров сундук.

— Давай-ка посмотрим, что у меня тут есть, — хлопотливо предложила она, а Вишне послышалось недовольство в нарочито дружелюбном тоне женщины.

С чего бы?

— Вы очень любезны, — вежливо поблагодарила девушка, отбрасывая в сторону неприятные мысли. — Так неловко вас напрягать... Ой!

Госпожа Флора извлекла из-под крышки красивое дневное платье зеленого цвета с глубоким декольте и длинными рукавами, тоскливо напомнившее Вишне о гардеробе, оставленном в Белом Городе.

— Тебе очень пойдет! Вот увидишь! Сейчас, только надо немножко ушить...

Но гостья остановила ее движением руки и категорично головой мотнула вправо и влево.

— Нет! Я не могу это взять... — еще чего не хватало? С таким же успехом можно выйти на главную площадь и покричать громко о своем присутствии, чтобы Кай в Белом Городе услышал. — Мне бы хотелось что-нибудь простое, как у местных девушек. Я видела, когда мы подъезжали.

Госпожа Флора обиженно поджала губы:

— Но это же лучше!

— Я. Не. Хочу! — отрывисто процедила Вишня и, чтобы смягчить резкость своего тона, добавила:

— Спасибо, но нет.

Хозяйка даже не попыталась сдержать разочарованный вздох, укладывая платье назад в сундук.

— Ну, нет, так нет, — ворчала она. — Я же хотела как лучше! Такая хорошенькая была бы... Ну, что уж...

После короткого пререкания насчет цвета, длины и цены — Вишня наотрез отказалась брать костюм бесплатно — они остановились на темно-синем сарафане с белой каймой и светло-голубой рубашке.

Глава вторая, в основном, бытовая.

- Послушай, у вас несчастные случаи на стройке были?- Нет, пока ещё ни одного не было...- Будут! Пшли...

"Операция "ы" и другие приключения Шурика".

— Проспала! Вот же черт! — проворчала Вишня, рассматривая обои в цветочек, залитые ярким солнцем. — А собиралась встать пораньше, чтобы помочь гостеприимным хозяевам с завтраком... Кажется, невезение из вчерашнего дня перешло за мной следом в сегодняшний... Невезение?

Что-то вертелось в голове, и от желания поймать мысль за хвост слегка покалывало в кончиках пальцев.

— Почему у меня такое чувство, что я что-то забыла сделать? — спросила Вишня у своего умывающегося отражения. — Молчишь, зараза? Эх...

Раздавшийся стук в двери отвлек девушку от грустных мыслей. Она резко повернулась, неловким движением смахнув на пол все, что лежало на туалетном столике.

— Проклятье!

Одновременно со звоном от разбившихся баночек и флаконов в спальню вошла госпожа Флора.

— С добрым утром, доченька, — она честно попыталась улыбнуться, но брови сами по себе хмурились на учиненный разгром.

"Доченька? — с тоской подумала Вишня. — Давайте уж лучше Вишеславой называйте... Только бы без этой слащавости".

— Как спалось? Спустишься к завтраку? — хозяйка распахнула окно и повернулась к девушке, убирающей последствия своей внезапно появившейся неуклюжести. — Флорианчик что-то задерживается. Так что придется тебе сегодня без жениха поскучать.

"Совсем обнаглели! Да, в гробу я вашего Флорианчика видела! В белых тапочках! Но позавтракать надо..."

— К завтраку спущусь, но госпожа Флора, насчет вашего сына...

— И слышать ничего не хочу! Давай по-родственному! Называй меня просто "мама", — женщина радостно улыбнулась, демонстративно не замечая Вишниного недовольства.

Это что шутка такая? Дурной сон? Кажется пора расставить все по своим местам.

— Я за вашего сына замуж не пойду, даже если он талантлив, бесподобен и красив, как бог, — хмуро поделилась мыслями девушка, спускаясь за хозяйкой на кухню.

— Ой! Кто ж тебя теперь спрашивать-то будет? Ты в нашем доме без опекуна ночевала? Ночевала, — и подмигнула нагло, оглянувшись через плечо. — И теперь мы, как порядочные люди, должны защитить твою репутацию. А то ж слухи пойдут. Уж я постараюсь тебя на весь свет ославить.

Вишня мысленно взвыла, проклиная свою лень. Надо было внимательнее слушать, что рассказывал учитель на лекциях по "Немагическому социуму".

— Так что к вечеру Флорианчик приедет и храмовника с собой привезет. Бумаги подпишете, браслетами обменяетесь... — в голосе хозяйки дома звучало такое самодовольство, что у Вишни появилось непреодолимое желание со всей силы пнуть шантажистку так, чтобы она покатилась по лестнице вниз. А что, с такой фигуркой знатно полетит... Но уважение к возрасту не позволило девушке этого сделать...

Аппетит пропал. И ни кружевные блинчики, ни густая сметана, ни даже ароматный чай с кровавым малиновым вареньем его не вернули. Мало того, вслед за аппетитом исчезло и хорошее настроение.

После того, как выяснилось, что традиции местных жителей не особо отличаются от традиций, известных Вишне с детства, отношение хозяев дома к девушке резко изменилось. Не было больше вчерашней заботливости и услужливости. Было только наглое довольство и раздражающие улыбки людей, хитро обтяпавших выгодное дельце и облапошивших при этом глупого простака. Именно этим простаком Вишня себя и ощущала, пока господин Ивар и госпожа Флора, совершенно не стесняясь, расписывали девушке своего младшего сына в самых красочных тонах.

— Ты носом не вороти, девонька, — укоризненно качал головой давешний возница, облизывая лоснящиеся от жира губы. И Вишня мысленно пожелала ему подавиться.

— Познакомься сначала, погляди на сынка нашего. Он парень хороший, не смотри, что из простых.

— И что, что из простых? — возмущалась госпожа Флора, тайным желанием которой было женить младшего сына на благородной девице. — Он у нас и выучен, и музицирует, и учителя танцев мы ему из самого Белого Города выписывали.

Вишня смотрела на хозяев дома отстраненно, думая о своем. Им же виделось в ее чертах легкое превосходство и это просто доводило их до бешенства.

— Да что мы ее уговариваем! — госпожа Флора начала выходить из себя, искренне не понимая, почему какая-то замухрышка не горит желанием выходить замуж за ее мальчика. — Девка без стыда, без совести, одна шляется по дорогам в мужском платье. Флорианчик ее быстро слушаться научит!

Это начинало утомлять. Но что делать? Не объяснять же этим добрым людям, что она сбежала от одного жениха не для того, чтобы немедленно найти себе нового. Можно было бы отделаться от хозяев, сообщив им о своем магическом резерве, но где гарантия, что они никому не скажут? Как говорится, тайна, известная одному — известна одному, тайна известная двоим — известна всем. И за какое время слухи о том, что в Грушевке мелькнула девушка из Высших дойдут до Белого Города? А обещанный храмовник? Ему на глаза точно нельзя показываться.

Нет, говорить правду опасно. Не сейчас, когда на след выйти так просто. Вот доберется Вишня до надежной глуши, прояснит ситуацию... Впрочем, до этого еще так далеко!

Девушка решительно встала из-за стола и поискала глазами свой заплечный мешок.

— Где мои вещи?

Госпожа Флора поджала губы и покачала головой.

— Если ты будешь упрямиться, я тебя запру! — пригрозила она.

— Советую вам выбросить из вашего заплывшего жиром мозга идеи породниться с кем-то из благородных. От ваших замашек свинарником несет за версту! — ласково посоветовала Вишня и схватила лежащий на столе помидор.

— Да я тебе за такие слова рот с мылом вымою! — возмутилась госпожа Флора.

— Идите на ... ! — придав конкретики своим словам и указав направление движения, девушка вцепилась в сочный овощ зубами.

— Да как ты... — попробовал было возмутиться господин Ивар, но помидор был действительно сочный. Он лопнул под давлением зубов, прицельно выстрелив соком хозяину дома прямо в левый глаз. — Уй! Что ж ты безрукая такая!

— Безрукая, — с готовностью согласилась Вишня, наблюдая за тем, как мужчина промывает пострадавший орган зрения. — Невоспитанная, на музыкальных инструментах не играю. И еще у меня рука тяжелая... я своему бывшему жениху бронзовой статуэткой череп раскроила.

Госпожа Флора после последних слов замерла, забыв на секунду о травмированном томатом муже, и удивленно глянула на девушку. И господин Ивар тоже глянул. Одним глазом. А Вишня только зловеще бровями поиграла. Обеими.

— Флориан еще найдет на тебя управу... — неуверенно пробормотала потенциальная свекровь, а Вишня только головой покачала.

— Ну, зачем я вам? Вы со мной еще хлебнете горя... Отпустите меня, а? Где мои вещи?

— Нет! — женщина категорично скрестила на груди руки. — Я так решила. Если наелась, то иди мой руки и будешь мне помогать обед готовить.

И Вишня решила, что тянуть нельзя и перешла на магическое зрение. Она одним пальцем выхватила из воздуха едва заметную зеленоватую нить земли и велела той искать мешок. Через несколько секунд палец мелко задрожал, с трудом удерживая струной натянувшуюся магию. Значит, сумку они просто спрятали в шкаф?

— Еще раз говорю, отдайте вещи по-хорошему и разойдемся, — девушка не могла не сделать последнюю попытку договориться.

— Хватай ее! — неожиданно пронзительно закричала госпожа Флора и первой же бросилась к девушке.

— Стойте!!!!

Но было поздно. Удержать струну не хватило бы сил и у трех сильных магов, а Вишня не была сильной, и она было одна. Поэтому магическая нить сработала, как отпущенная пружина, и рюкзак, проламывая себе дорогу сквозь двери деревянного шкафа и сметая все на своем пути, выскочил из тайника и устремился прямо Вишне в руки.

— А-а-а-а-а! — закричала девушка, памятуя о том, что лучшая защита — это нападение. — Колдуны!!!

— Где?!! — взвизгнула хозяйка дома и на нее тотчас же посыпались баночки и склянки, стоящие на полках по периметру кухни.

— Вы колдуны! — взвыла девушка, дергая за магические нити. — Мамочки! Спасите!

— Да что же это! — охал коварный возница, отряхиваясь от муки и соли.

— Я догадалась! — паясничала Вишня, прижавшись спиной к стене. — Вы решили меня съесть! Нам рассказывали о ваших диких нравах!

— Утихни, малохольная! — госпожа Флора сделала один крадущийся шаг, но девушка бросилась в коридор, крича на ходу:

— Убивают! Помогите!!

— Чего ты стоишь? — крикнула хозяйка мужу. — Беги за ней!

Господин Ивар выскочил за девушкой в сени, завывая и проклиная себя за то, что взялся подвезти эту сумасшедшую, жену свою за светлую мысль заиметь благородную невестку и тот день, когда он решил ввести в свой дом красавицу Флору женой.

Вишня бежала красиво, громко, но недолго. Зацепившись за порог, она пролетела вперед и больно стукнулась головой в дверь, ведущую из коридора на улицу. От резкого движения дверь вздрогнула и лошадиная подкова, висящая в самом центре на удачу, все-таки осчастливила владельцев дома, свалившись Вишне на голову и лишив ее сознания. И перед тем, как провалиться в боль и темноту, девушка успела вспомнить князя Ольхевича. Теперь-то она поняла, почему он больше не захотел ее видеть.

* * *

Утро началось с проклятий, озвученных Каем вслух. Потому что сон на голой земле — это не то, что Наследник умел переносить со стоическим терпением. Болело все тело. Мышцы, кости, даже лицо. И еще мурашки. Кай, бывало, отсиживал себе ногу, или рука затекала. Но голова?! Бегающие по затылку и ушам мурашки придавали жизни оригинальной остроты.

А еще очень сильно хотелось есть.

Злился Кай, в первую очередь, на себя самого, конечно, удивляясь, почему он не просчитал все на несколько ходов вперед? Его поступки, как правило, не опережали мысли. Спрашивается, что стоило перед тем, как вскочить на коня, забросить в седельные сумки хотя бы одну булку хлеба и флягу с вином. Хорошо бы там еще оказался сыр или сушеное мясо, от пары фруктов тоже не было бы вреда.

Желудок издал протестующий громкий звук, и Кай прошипел сквозь зубы, почесывая своего коня между ушей:

— Черт! Вот ты-то сыт, лошадиная морда...

Лошадиная морда всхрапнула довольно и покосилась на хозяина, ни на секунду не прерывая жевательного процесса.

— Может, и мне перейти на подножный корм?...

Под удивленным взглядом коня, Наследник сорвал длинную травинку и зажал ее между зубами.

— Мммм... я так долго не протяну, — доверительно сообщил своему молчаливому собеседнику Кай. — Я, видишь ли, в некотором роде, хищник. Поэтому, друг мой, либо ты шевелишь копытами так, чтобы мы успели в эти Богом забытые Винограды, если не к обеду, так, хотя бы, к ужину. Либо на ужин у меня будет конина.

Наследник широко улыбнулся, от чего на щеках образовались очаровательные ямочки, и поиграл бровями. Жеребец не оценил тонкой иронии, махнул хвостом, задев хозяина, и с независимым видом снова потянулся к траве.

— Ну, хватит уже! Совесть имей! — Кай схватил коня под уздцы и, ведя его в поводу, двинулся с поляны, на которой ночевал, к желтеющей за кустами дороге. — И если ты еще не понял, то имей в виду, я слов на ветер не бросаю, так что, добавь газу, — замолчал, но через мгновение продолжил раздраженным тоном:

— Я разговариваю с конем... Если ты расскажешь об этом, хотя бы одной живой душе, я буду вынужден тебя убить!

Веселье весельем, но вопрос завтрака по-прежнему оставался насущным, а надежды на то, что дорога к Малым Виноградам будет пролегать через гостеприимные деревни и села, где радушные хозяйки накормят Наследника пирожками, напоят свежим молоком и соорудят мешок с провизией на оставшуюся часть дороги, растаяла еще вчера вечером. За шесть лет жизни в Гарднии Кай пока еще не встречал такого заброшенного тракта.

— Вернусь в Белый Город и озабочусь вопросом дорожного сервиса, — ворчал Наследник. — Виданное ли дело! Ни тебе заправок, ни забегаловок... Хоть бы одна харчевня... Не подохнуть бы в погоне за собственным счастьем... Ну, Вишня... Вот же я тебе всыплю, дай только добраться!

Жеребец оглянулся и смерил седока презрительным взглядом.

— А ты перебирай помидорами и не ехидничай, — огрызнулся Кай и слегка сжал бока транспортного средства коленями, стараясь не думать о том, что делать, если интуиция подвела, и в Малых Виноградах Вишни не будет.

Вишня же и слыхом не слыхивала о населенном пункте, к которому держал путь Наследник. Непосредственно в данный момент девушка пришла в себя и в первую секунду подумала, что ослепла, ибо тьма вокруг была непроглядная.

Головная боль помогла вспомнить предшествующие события, а запах колбасы намекнул на то, что гостеприимные хозяева заперли свою будущую родственницу в кладовой.

— Заразы... — проворчала Вишня и пошевелила руками. — Хоть не связали. И на том спасибо.

Девушка пошарила руками вокруг себя и, к своей радости, обнаружила тот самый заплечный мешок, из-за которого все и началось. Ни господин Ивар, ни его предприимчивая супруга, по всей вероятности, не озаботились проверкой содержимого рюкзака, потому что в боковом кармане нашелся заряженный кристалл, и уже через секунду кладовую залил мягкий желтоватый свет. Все остальные вещи тоже были на месте.

Вишня приложила ухо к двери, надеясь понять, что происходит в доме, но ничего не услышала.

— Может, я и не в доме вообще, — пробормотала девушка, закидывая мешок за плечи. — Кто знает, где эти варвары свои колбасы хранят... Кстати, о колбасах...

Что-то из еды с собой не дурственно было бы взять, потому что провиант лишним не бывает. Вишня схватила мешок с мукой и, не раздумывая ни секунды, высыпала его содержимое на пол, после чего в образовавшуюся тару стала забрасывать все, что подворачивалось под руку: головку сыра, два кольца колбасы, краюху хлеба, связку чеснока, баклажку кваса и еще какую-то мелочь.

Закончив со сборами, девушка замерла, раздумывая над тем, каким образом выбраться из кладовой. Самым простым решением было бы выбить дверь магически и дать отсюда деру. Тем более, неизвестно, имеет ли смысл по-прежнему скрывать свою принадлежность к Высшим после устроенного на кухне представления.

Мысль о том, что хозяева могли отправить в Белый Город весточку, придала Вишне ускорения. Девушка резким движением выхватила из воздуха зеленую, едва заметную паутинку магии, успев испугаться, представив себе, что здесь могло бы не оказаться ни одной магической нити. "Кстати, надо будет спросить у мэтра Лина, есть ли в бесконечном множестве миров мир, полностью лишенный магии", — автоматически отметила про себя девушка и тут же нахмурилась недовольно.

— Пора бы выкинуть из головы мысли о замке и Белом Городе. Никто туда не собирается возвращаться! — произнесла она вслух и потушила кристалл.

Дернуть за нить, чтобы открыть дверь девушка не успела, почувствовав знакомое движение воздуха и легкую прохладу.

"Здесь есть дверь?!" Метнувшись в угол, Вишня спряталась за огромным сундуком, прислушиваясь к происходящему. Кладовая осветилась желтым светом и девушка отметила про себя, что пришедший обладает таким же, как у Вишни кристаллом. Интересно, где он его взял? Свой-то она давно украла у школьного храмовника. Впрочем, эти не столь важные размышления девушка отбросила почти сразу, поняв, что в помещении, помимо нее находится еще не один, а два человека.

— Все-таки скажи родителям, чтобы они перенесли кладовую в какое-то другое место, — раздался усталый голос. — Почему здесь такой свинарник?

— Простите, мэтр... Я говорил матери, но она настаивает, что кладовая — лучшая маскировка.

— У твоей матери болезнь мозга, которая называется паранойя. От чего она маскирует дверь? В вашей Грушевке все равно нет ни одного человека, кто мог бы ею воспользоваться.

— Да, мэтр.

Послышался тяжелый вздох и Вишня, не выдержав, выглянула из убежища. Увиденное заставило ее немедленно нырнуть обратно. Потому что один из мужчин был одет в плащ храмовника и сейчас с раздраженным видом пытался отряхнуть свою одежду от муки. Храмовник, судя по цвету одежды, не принадлежал к числу служителей храма Слова в Белом Городе. А значит, он прибыл сюда не для того, чтобы вернуть Вишню Каю, а для того, чтобы заключить брак между ею же и, очевидно, присутствующим здесь Флорианом.

— Чего ты ждешь, Флориан? — словно подтверждая догадки девушки, спросил храмовник. — Я не собираюсь торчать здесь вечно. Открывай дверь и показывай мне, кого твоя мать собралась принести в жертву браку и семейному благополучию.

— Здесь почему-то заперто, мэтр, — извиняющимся голосом пробормотал молодой человек.

— О, Изначальный! Зачем мне такой слуга, если все приходится делать самому?!

— Простите!..

Храмовник повторил трюк Вишни с магической нитью и спустя миг мужчины покинули кладовую.

Девушка широко улыбнулась и выбралась из укрытия. Судьба преподнесла неожиданный подарок. Оказаться сейчас не на улицах Грушевки, а в любом другом населенном пункте Гардии, где есть храм Слова, о чем еще можно мечтать? Радуясь тому, что теперь-то ее след запутается окончательно, Вишня привычным жестом открыла невидимую дверь и тихонько выскользнула из кладовой.

Храмовая дверь не привела в другой мир. Этого Вишня и не ожидала, прекрасно зная о сети коридоров, настроенной храмовниками на то, чтобы иметь возможность в любой момент очутится в каждой точке страны. В школьные годы они с подругами частенько тайно использовали секретные двери в своих совершенно не праведных делах. Конечно, был небольшой риск, что именно этот коридор приведет в Белый Город, но, учитывая цвет плаща пришедшего с Флорианчиком храмовника, опасность была минимальна. Бросив быстрый взгляд по сторонам, девушка поспешила убраться подальше от двери, прекрасно понимая, что те, с кем она только что так удачно разминулась, вскоре будут здесь.

Выскочив из храма, Вишня слегка ослепла от полуденного солнца. "Полдень. Это хорошо, значит, не так долго я провалялась без сознания в кладовой!" — подумала девушка, оглядывая окрестности.

Храм Слова окружали симпатичные деревянные домики, выкрашенные во все цвета радуги. И это многоцветие било по глазам не хуже яркого солнца. В центре площади стояли распахнутые настежь резные ворота, что говорило об открытости местных жителей. Впрочем, о том, что на воротах может висеть замок, Вишня только читала, видеть такого ей не доводилось. Если уж быть до конца откровенной, то и сами ворота, так сказать, вживую, не на картинке, Вишня видела впервые. В Гарднии их давно уже нигде не ставили.

В учебниках по истории рассказывалось, что традиция ставить ворота в центре города восходит к периоду первой всемагической войны. Именно тогда возникло утраченное позднее заклинание, позволяющее строить непреодолимую стену вокруг любого города. Достаточно было поставить на главной площади ворота и вручить старосте зачарованный ключ. В момент опасности старосте достаточно было повесить на ворота замок — и в тот же миг город накрывало невидимым куполом, преодолеть который не могли ни люди, ни маги.

С любопытством глядя на памятник старым традициям, Вишня обошла ворота вокруг. Створы когда-то давно были празднично выкрашены в красно-золотой цвет. Сегодня же на левой половине на красном фоне было написано слово "Малые", на правой — красным по золотому — "грады". И все это потрескалось, измучилось ветрами и непогодой и пожухло от старости.

— Малые грады... — пробормотала девушка. — Удручающее зрелище...

Хотя, почему, собственно, удручающее? Может, это и есть то самое захолустье, о котором она так мечтала!? Только надо убраться подальше от храма.

Вишня свернула в первую же улочку и быстрым шагом стала удаляться от центра города. Ну, если селение из трех десятков домов, стоящих на крестом пересекающихся улицах, можно назвать городом.

Поселок был просто сказочный. Все домики выдержаны в одном стиле, все раскрашены яркими красками, все оснащены ажурными ставнями, цветущими палисадниками, крыльцом с качелями и тенистым фруктовым садом. Во дворе крайнего слева домика приятная женщина кормила рыжую козу.

— Добрый день! — вежливо поздоровалась Вишня.

— Здравствуй! — женщина почесала козу за ушами. — Муха, поздоровайся!

— М-э-э-э! — выдала коза и тряхнула бородой.

— Хорошая девочка, — похвалила хозяйка и улыбнулась Вишне, от чего девушке показалось, что последние слова были адресованы ей.

— Скажите, — преодолевая неожиданное смущение, выдавила из себя будущая гроза всех темных сил. — А есть ли в вашем селении маг или магичка?

Женщина рассмеялась.

— Откуда!!! Что им здесь делать. У нас и храмовник-то один на целую область.

— Но как же... — Вишня облокотилась на калитку и недоуменно посмотрела на хозяйку козы. — Я же видела храм на площади...

Тут девушка решила благоразумно промолчать о том, что она не только видела храм, но и побывала внутри.

— Храм-то есть. Да только работает он только один раз в месяц, когда у мэтра Киноса на нас время появляется.

Отличная новость! Нет, познакомиться с храмовником, конечно придется. Но до этого много чего можно сделать и придумать.

— А я вот хотела в вашем городе поселиться... Я как бы магичка... — неуверенно проговорила Вишня, а женщина взмахнула руками.

— Вот радость-то!!! Проходи скорее, чего же ты ждешь!?

— Мне бы к старосте...

-Ну, правильно. Я и есть староста.

— Вы?

Вишня замерла, осознав вдруг, что фраза "отвисла челюсть" для нее утратила свою фигуральность. Потому что челюсть действительно отвисла.

— М-э-э-э! — насмешливо мэкнула Муха и умчалась вприпрыжку в яблоневый сад.

— А что тебя удивляет? Да, ты проходи, не бойся... — и женщина гостеприимно распахнула перед девушкой калитку.

Вишня несмело шагнула на усыпанную кирпичной крошкой дорожку.

— Но как же... Вы же не... в смысле, я хотела сказать, вы же... ээээ... женщина?

Последнее слово девушка почему-то произнесла с вопросительной интонацией и немедленно досадливо поморщилась.

— Ой! Я не хотела вас обидеть!

Женщина удивленно выгнула бровь.

— То есть я ничего такого не имела в виду... — Вишня окончательно запуталась, издала громкий пыхтящий звук и все-таки покраснела. А староста Малых градов только рассмеялась весело:

— О! Это, наверное, я должна извиниться. Мне сразу надо было предупредить, что у нас необычная деревня. Мы своих мужчин выгнали вон.

— Что, вообще? — прошептала Вишня.

— А что?

Нет, в свои-то годы девушка уже успела понять, что от мужчин одни неприятности, но как-то женщины солидного возраста, ее в этих идеях, как правило, не поддерживали. А в том, что староста пребывает в возрасте солидном, Вишня не сомневалась: "Ей же лет тридцать пять, а может даже и все сорок... " — подумала девушка, окинув быстрым взглядом ладную фигуру.

— А сколько вам лет?

Женщина рассмеялась. И девушка поняла, что снова дала маху. Ох, как нехорошо получилось-то...

— Мне 38. И два мои сына ушли вместе с отцом.. Ты хочешь, чтобы я тебе все рассказала здесь и сейчас? Давай так, ты проходишь в дом, мы подписываем договор, я селю тебя у себя, временно, а там решим, где тебе лучше будет... И вообще, за обедом поболтаем и я все объясню?

И протянула к Вишне руку, добавив:

— Милена.

Вишня радостно потрясла ладонь, представившись, а затем гордо потрясла украденным мешком и похвасталась:

— У меня и к столу кое-что есть...

— Вот и славно. Проходи в дом.

В дом-то, оно, конечно, хорошо... Но вот пройти мимо висящих на крыльце качелей, не бросив на них вожделенный взгляд, было абсолютно невозможно.

— Покататься хочешь, — догадалась Милена.

Вот еще! Вишня гордо мотнула головой, еще раз грустно посмотрела на висящую на цепях скамейку и совершенно неожиданно для себя самой произнесла:

— Очень хочу... А можно?

— Ну, конечно можно!! Зачем же они тут тогда?

С тихим довольным вздохом девушка опустилась на деревянное сидение, зажмурилась, подставила лицо солнцу, легко оттолкнулась от земли ногой и полетела. Но не вперед и вверх, а вниз и влево. Потому что в цепи что-то звякнуло, хрустнуло и качели вместе с седоком оказались лежащими на земле.

— Да, ё-моё!!!

— Не ушиблась?

— Я нечаянно! — от обиды Вишня чуть не плакала. Ну, надо же! Познакомилась, называется, со старостой деревни... В первый же миг ей качели разломала...

— Да плюнь ты на эту рухлядь! Мальчики починят, когда в гости придут. Будет, кстати, повод лишний раз доказать им, что и от них польза бывает... — Милена хитро улыбнулась и помогла Вишне подняться.

— Правда? — девушка шмыгнула носом, который уже успел немного покраснеть, готовясь к слезам.

— Правда! Идем в дом. Будем обед готовить.

Готовка обеда обернулась катастрофой. Для Милениной кухни и Вишниного чувства собственного достоинства.

Совершенно все падало из рук, ноги цеплялись одна за другую, тарелки разбивались, а картошка... О с картошкой был вообще казус.

— Даже не знаю, чем же ты можешь мне помочь... — пробормотала староста, задумчиво рассматривая погром, учиненный Вишней в кухне за десять минут. — Может картошку почистишь?

И посмотрела на девушку с сомнением, словно прикидывая, стоит ли этому безрукому существу нож в руки давать. И еще спросила унизительно:

— Справишься?

Вишня почувствовала, что краснота с ушей плеснула на подбородок и щеки. Хороша из нее магичка! Качели поломала, кухню разгромила, теперь еще и с картошкой не справится...

— Да в храмовой школе я миллион раз картошку чистила! — выпалила она и быстро выхватила картофелину из корзины.

— Ну-ну... — женщина все еще смотрела на нее с сомнением.

— Честное слово!

Первый корнеплод был лишен шкурки в мгновение ока. Вишня даже решила показать мастр-класс: очистила картофелину в одно движение, не отрывая ножа от овоща. Еще минут пять Вишня чистила картошку в тишине, а затем потянула руку к корзине и, глядя на Милену, которая в это время занималась мясом, спросила:

— А вот вы говорили, что...

Девушка замолчала, не договорив, потому что корнеплод, который в данный момент сжали ее пальцы, был холоднее остальных и почему-то мягкий. "Гнилой? Фу!" Вишня бросила мимолетный взгляд на овощ прежде, чем отправить его в мусорную корзину и громко завизжала, сообразив, что овощ смотрит на нее маленькими желтыми глазками с черным вертикальным зрачком:

— Аааааа!

Милена вздрогнула, оборачиваясь на крик, от неожиданности уронила себе нож на ногу и выдохнула сквозь зубы:

— Черт!

— Ку-а-а-а! — поддержала ее картофелина.

— Аааааа! — на одной ноте тянула Вишня, отбрасывая говорящую глазастую картошку в сторону. — Что это такое?

— Понятия не имею! — Милена рассматривала рану на ноге и в сторону двигающегося по кухне овоща даже не смотрела. — Земляная жаба, наверное, залезла в дом и спряталась в корзине... Ой, не кричи так, ради Изначального! Она, по-моему, испугалась тебя больше.

— Я просто... — Вишня смутилась и поняла, что сейчас расплачется. — Я не понимаю, что происходит... Это просто какое-то фатальное невезение! Да со мной за сутки больше мелких неприятностей случилось, чем...

Она застыла, испуганно глядя на Милену.

— Не переживай так, со всеми бывает.

— Мелких неприятностей... — медленно повторила Вишня. — Фатальное невезение... за стуки... — а потом больно ударила себя ладонью по лбу и протянула:

— Твою ма-а-а-ать...

— Что? — Милена растерялась от такой импульсивности..

— Ууууй!!! Вот же я курица!!! Тупица!!!

— Да не расстраивайся ты так, подумаешь, жаба! Ничего же страшного не произошло...

— Ой! Простите меня, пожалуйста! — Вишня бегом бросилась к двери на улицу. — Мне надо... Я только на минуточку! Я сейчас вернусь!

Милена проводила ее удивленным взглядом..

— Интересно, маги все не от мира сего или только эта? — поинтересовалась она у пробирающейся к выходу жабы.

А маг тем временем, спрятался за углом дома и поймав правой рукой голубую нить ветра проговорил злобным голосом, глядя в пустоту:

— Вылезай сам, а не то хуже будет!!!

— Чевой-то, хуже? — послышалось возмущенное бормотание.

— Вылезай, говорю, вредитель мелкий!

— Ничего и не вредитель... Это я тебя так жизни учил...

— Ну, все!!!

— Эй, только без резких движений!! Вот он я... — и прямо у ног девушки появился недовольный, лохматый, с всклокоченной бородой, он. Хозяин дорог.

— Убивать будешь? — спросил он жалобным голосом.

Убить его хотелось очень сильно. Но еще больше себя. За то, что забыла отвязать существо вовремя. Ведь точно знала, как надо делать по учебнику. Да у Вишни по мелким пакостникам всегда "отлично" было! И надо же было так опростоволоситься! Хозяина дорог она поймала-то правильно, а вот отвязать его от своей ауры вовремя забыла.

А он и доволен.

— Сама виновата, — проворчал низший полудемон. — Что я тебе сделал? Ну, сломал бы колесо в телеге... Так починили бы и дальше поехали...

— Вредитель ты!

— Вредитель! — согласился Хозяин дорог и бороду косматую почесал. — Но не я такой — жизнь такая... Я вашими отрицательными эмоциями питаюсь. А стыд и расстройство, знаешь, какие вкусные... — он блаженно зажмурился, а Вишня еле удержалась от желания пнуть его, как следует

— Отожрался уже на моей невнимательности... — проворчала она.

— Сама виновата, — согласился старик. — Ну, лишила дедушку обеда, так зачем же было тащить меня через всю страну? Кто по здешним дорогам ездит-то!? Может, не будешь пока отвязывать, а?

Он скорчил умильную рожицу и томно посмотрел на Вишню разноцветными глазами.

— Вот еще! — фыркнула та. — С меня хватит! Я тебя отвязываю — и чтоб исчез сразу. А не то...

— Ой, строгая какая... Я может с тобой уже сродниться успел...

— Я не шучу!

— А если я тебе лично пакостить не буду? Ну, слушай... — старик схватил Вишню за ногу двумя руками. — Ты девка молодая, смущаешься и без моей помощи часто. И очень, кстати, вкусно!

— Да, зачем ты мне нужен!? У меня и без тебя проблем хватает!.. — сопротивлялась девушка. — Вознице идею со свадьбой ты всучил?

— Не ему, — грустно вздохнул Хозяин дорог. — Жене его.

— А штаны мои? Ты мне штаны порвал, старый извращенец!

— Чего сразу извращенец!! Весело же было..

— А качели? — Вишня грозно нахмурилась, а старик покаянно повесил голову.

— Пожалуйста, — жалобно промычал он. — Хотя бы до первого дальнего путника, а?

Начинающая магичка обреченно вздохнула. И что теперь? Она что, будет со всеми темными силами договоариваться и жалеть их? Какой из нее тогда маг и борец за справедливость?

— Но только до первого путника... — проворчала она. — И ты его это... не долго мучай, а?

— Только пока он меня на большой тракт не выведет! Клянусь Изначальным.

Вишня махнула рукой.

— Но чтобы я тебя не видела!!

— Договорились! — выкрикнул старичок и растворился в воздухе.

— И если только хотя бы одна пакость... — девушка потрясла кулаком.

— Да, понял я, понял... Иди уже извиняйся... Извиняешься ты тоже очень вкусно.

— Убью!

— Молчу...

Глава третья, отчасти лингвистическая

— Боже мой, Алешенька, не прошло и 30 лет, как ты научился понимать французский!

— Ну, нужно быть очень крупным идиотом, чтобы не понять слово "такси".

"Офицеры".

Проснулась я сладким поздним утром. С восточной стороны в окно активно било солнце, небо резало глаз прозрачной голубизной, а ветер парусом надувал невесомую штору... Хорошо! Судя по внутреннему ощущению, довольству и общему состоянию организма дело близилось к полудню... В тылу у меня кто-то завозился, зевнул громко, а потом на спину легла горячая ладонь и поползла вниз провокационно. Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с их зеленоглазием красавчиком. А он смотрит на меня так задумчиво-задумчиво.

— Что? — дернула бровью и лениво улыбнулось.

— Жду... — обреченно прошептал Кир.

— Чего ждешь? Пока я проснусь и начну тебя нагло домогаться?

Настроение с утра, смотрю, у меня шаловливое какое-то.

— Тоже неплохой вариант... — он перекатился и навис надо мной, красивый до невозможности, как у человека только так получается, непонятно. — Я, конечно, ждал, пока кто-нибудь ворвется и разрушит мне идеальное утро, но и от посягательств на свое тело тоже не откажусь, — и правой рукой на мою левую грудь посягнул.

А я что? Я не возражала. Я за шею его обняла и к губам потянулась за утренним поцелуем. А потом пришел облом, вместе со стуком в дверь. Кир тихонько засмеялся и легко клюнул меня в нос.

— Я же говорил... — это он мне шепнул, а потом громко:

— Кто?

— Я! — послышалось из-за двери полосато-хвостатое.

— Я его ненавижу! — пожаловалась я совершенно искренне и, выбравшись из кровати, скрылась в ванной.

Ладно, с ненавистью я немного преувеличила. Все равно же пора было вставать. В конце концов, у меня на сегодня наполеоновские планы: посетить храм Слова, поговорить с мэтром Лином, выяснить у Нессы насчет того, точно ли никак нельзя связаться с Каем. Нет, красавчику-то я верю, но, как говорится, доверяй, но проверяй. Так что, по большому счету, не за что было на Тайгера сейчас злиться, но я на него вообще злюсь, в принципе, а не просто в данный конкретный момент... Кстати, да!

Выглядываю из ванной как раз в тот момент, когда Кир входную дверь закрывает.

— Ушел? — спросила с сожалением.

— А что ты хотела?

— Да так... — рисую в воздухе пальцами замысловатую фигуру. — Ничего конкретного...

Поябедничать я хотела, что уж скрывать. Нажаловаться и сдать его с потрохами. Уверена, он красавчику не рассказывал о всех грязных методах, применяемых в отношении бедной меня во время нашего недолгого совместного путешествия. И поябедничать хотелось не просто так, а обязательно, чтобы морду нагло-полосатую видеть при этом. Вот.

Кир закусил нижнюю губу и, играя бровями, двинулся в мою сторону:

— Ну, раз нам больше никто не мешает...

— Поздно! У меня уже другие планы, — и перед вытянувшимся лицом коварно дверь захлопнула.

Из-за двери послышалось обиженное:

— Мира!..

— Ты обещал меня в храм Слова отвести, — напомнила я, озираясь в поисках белья. А гардеробчик-то мой весь в Замке остался... Какая-то неправильная у нас семейная традиция устанавливается: я, Кир, утро и никакой моей одежды... Снова выглядываю из ванной.

— Кир... даже не знаю, как сказать, но мне, кажется, опять нечего одеть...

Не обращая внимания на мое возмущенное шипение, красавчик оттеснил меня вглубь ванной и сам зашел следом. Шагнул к одному из шкафов и открыл дверь. А там, за дверью, он, женский рай... В смысле своя собственная гардеробная комната. МОЯ собственная. С платьями, туфлями, шляпками, с маленьким косметическим столиком и большим зеркалом в пол. И окном во всю стену. Ну, ни фига себе!

— Откуда... — выдохнула я слегка охрипшим голосом.

— Я вчера указание дал, перед тем, как мы в Замок вернулись.

— Но ведь это же твоя спальня... — я подозрительно сощурилась. Вот же нахал! Когда мы в Замок возвращались, я ему ничего такого не обещала, а он в своей спальне мою гардеробную устроил.

— Наша спальня, — категорично отрезал этот деспот и, прицелившись, меня в голое плечо поцеловал, а потом открыл дверцу шкафа у противоположной стены, обнаружив вариант мужского рая.

— А я вчера в простыне весь вечер просидела, — пробормотала я, рассматривая разнообразие ночных сорочек и пеньюаров.

— Ммм... — Кир плеснул воды на лицо. — Мне очень понравилось, спасибо... И еще, — он оглянулся через плечо и я немного смутилась под его взглядом. Ну, все-таки я никогда не делила ванную с мужчиной... Как-то это, как оказалось, даже слишком интимно. — Вот на тебе была такая вещичка интересная, — он рукой нарисовал овал в районе своей груди. — Так вот, мне бы хотелось, чтобы в твоем гардеробе таких было много... — он мечтательно зажмурился и добавил. — Очень много... Мира, а может, ну его к демонам, этот храм, а?..

— Еще чего! — пискнула я и в своем раю укрылась, подальше от этого соблазнителя.

Когда умывательно-одевательные процедуры были закончены, мы решили все-таки выбраться в люди и покинуть НАШУ спальню, но у двери Кир неожиданно обнял меня за талию, прижал к себе крепко и, не позволяя двинуться с места, прошептал мне в затылок:

— Я люблю тебя, моя врушка.

И я расплылась лужицей. Я, как Т-1000, распалась на миллион маленьких осколков, потом с трудом собрала себя заново, уже другим совершенно счастливым человеком и, откинув голову назад ответила:

— И я тебя. Очень, — и губы для поцелуя подставила, а он поцеловал жарко, нетерпеливо, так, словно и не было этой ночи, окончательно лишая воли и разума.

— Точно в храм? — и руки с талии скользнули вверх и многообещающе все там наверху сжали, вырывая непроизвольный стон:

— Кир... — у меня сердце в горле колотится, а мозг подбивает согласиться на уговоры, и раз в жизни подумать о себе любимой, а не о ком-то еще. Красавчик, словно мысли мои читая, вздохнул тяжело и, отпуская меня, проворчал:

— Ну, в храм, так в храм...

Замечательный мой!

* * *

Белый Город был прекрасен. Но рассмотреть его толком мне никто не позволил.

Когда после завтрака, плавно переросшего в обед, мы, наконец, вырвались из замка, Кир грустно сообщил:

— К сожалению, ну, совсем нет времени показать тебе город так, как мне этого хочется. Однако и отказать себе в удовольствии проводить тебя до храма, не могу. Поэтому, не смотри по сторонам, я тебе потом все расскажу, ладно?... А пока я тебя отведу к мэтру, оставлю там... Счастье мое, поклянись, что ты никуда не провалишься и не исчезнешь!

— Я же не нарочно!

— Я знаю... Не хочу с тобой расставаться ни на минуту! — остановился вдруг и сжал меня в крепких объятиях прямо посреди улицы, вызывая удивленные взгляды и смешки.

— Кир! — призвала к порядку основательно смущенная я. — Смотрят же!

— Смотрят! — прорычал он и зажмурился на секунду.

— Ты в порядке?

— Да, прости... — он выпустил меня из объятий и взял за руку, и тыльную сторону ладони поцеловал, и уже на ходу продолжил:

— Я тебя у мэтра оставлю, а потом заберу. Сам. Дождешься?

Улыбаюсь ему.

— Может, на обратном пути город посмотрим? Я тебе покажу, где любил в детстве гулять.

— Замечательная идея! — восхищаюсь я и от его профиля глаз оторвать не могу, забыв напрочь о красотах архитектуры.

— А вот и храм! — объявил Кир, останавливаясь посреди площади.

Мастера современной архитектуры, не здесь, а там, в, до недавнего времени, моем мире, от зависти обгрызли бы себе руки до локтя, увидев такое.

— Вот ЭТО?

Храм Слова был сделан в форме огромной развернутой книги, стоящей на подставке из длинной мраморной лестницы. Обложка, переплет, страницы — все было совершенно как настоящее. Мне даже захотелось потрогать стену этого удивительного здания, чтобы убедиться, что она не из бумаги.

— Ничего себе... — выдохнула я и поймала довольный взгляд Кира.

— В Белом Городе самый красивый храм. И самый древний. Здесь хранится "Книга мертвых".

Прямо, Амдуат и Хамунаптра какая-то...

— "Книга мертвых"?

— Тебе мэтр Лин все расскажет. Идем скорее, я хочу увидеть твое лицо, когда мы окажемся внутри, — и улыбнулся мне нежно.

А затем мы поднялись по ступенькам, красавчик толкнул невидимую дверь, и я вошла в ослепительную белизну. Здесь не было стен, пола и потолка, не было икон, чадящих свечей, не было цветных витражей, фигурок святых, гробов с мощами, алтаря, не было арок и сводов, разукрашенных талантливыми мастерами. Здесь вообще ничего не было — только я в потоке света.

— Но как? — сказать, что я была поражена — ничего не сказать.

— Что ты видишь? — спросил Кир, касаясь уха шепчущими губами.

— Не знаю, я не понимаю... — пробормотала я нерешительно. — Это просто свет?

— Люблю тебя! — простонал он мне прямо в ухо и, развернув к себе, поцеловал страстно и пьяно. — Люблю!

Где-то за моей спиной послышалось возмущенное покашливание, Кир с провинившимся видом отступил от меня на шаг, и волшебство рассеялось.

Я стояла на пороге комнаты с неровными стенами и кривыми окнами, под ногами толстый ковер, сбоку камин, книжные полки от пола до потолка... Но главное, нет больше молочной белизны и ослепительного НИЧТО. Обычный солнечный мягкий свет... Колдовство какое-то! Подозрительно кошусь на красавчика, а он стоит, довольный, как слон, и улыбается.

— Что это было? — даже не знаю, возмущаться мне или улыбнуться в ответ, потому что, когда он вот такой, я просто теряю способность мыслить.

— Я тебе вечером объясню, — прошептал мне муж и уточнил:

— Об этом и эээ... о других традициях моей семьи, хорошо?

— Хорошо, — плечами пожимаю неуверенно и все-таки улыбаюсь ему.

— Кир, тебе пора, — врывается в наш междусобойчик мэтр Лин. И я понимаю, кто издавал те недовольные звуки, когда Кир мне на пороге храма в любви признавался.

— Ага, — он вздыхает и смотрит на меня с сожалением. — Я пойду?

— Иди, — соглашаюсь и продолжаю улыбаться.

— Ты не помогаешь мне! — смотрит на меня обиженно и кончики моих пальцев целует.

— Кир! — кажется, терпение мэтра на пределе, а красавчик вздыхает и перед тем, как все-таки уйти, еще раз обнимает и шепчет на ушко:

— Люблю тебя. Не исчезай. Я скоро.

Мэтр Лин смотрел на меня странно. С одной стороны, он хмурился из-за того, что я, видимо, оторвала его от каких-то важных дел, с другой же, ему явно было любопытно, о чем же таком важном я хотела с ним поговорить. Что же касается меня, то мой пытливый ум кропотливо работал над темой "Что это сейчас было?".

— Добрый день, мэтр! — хоть и с запозданием, но все-таки вспомнила, что я человек вежливый и хорошо воспитанный, несмотря на то, что ученый старец до этого момента видел меня в компрометирующих ситуациях исключительно.

— Добрый, — ответил мэтр Лин и вопросительно брови приподнял.

Ну, я и решила, чем черт не шутит, зачем ждать до вечера?

— Скажите, а храм что, волшебный?

Он улыбнулся:

— Волшебство только в сказках бывает. Но, я понял, о чем ты спрашиваешь. Да, храм Слова обладает своей собственной магией. По легенде, он построен на точке пересечения миров, являясь храмом одновременно во всех существующих реальностях.

Ого!

— И нет, я не буду объяснять тебе, что значило то, что ты увидела, когда первый раз вошла внутрь.

— Первый? — я даже расстроилась. — Я что же этого больше не увижу никогда?

— Увы, — старик тряхнул бородой. — Но ты ведь не об этом хотела со мной поговорить.

— Не об этом, — согласилась я и ненавязчиво на кресло у стола посмотрела. Мэтр вздохнул обреченно, понимая, что быстро от меня отвязаться не получится и кивнул, устраиваясь с другой стороны стола.

— Дело в том, что я родом из Изначального мира, — театральным шепотом сообщила я, а старик рассмеялся. Нет, ну я, конечно, ожидала, что он со скепсисом отнесется к моим словам, но чтобы вот так...

— Из Изначального, говоришь? Уморила... Если бы я не знал, что ты сестра Наследника и жена Кира, я бы подумал, что ты одна из соискательниц... Так, объясни мне немедленно, тебе-то зачем надо пробраться в храм Слова?

Кто-то что-то понял? Я — нет.

— Э-э-э-э?

— Пару раз в неделю, — снизошел до объяснений мэтр Лин, — в храме появляется женщина в возрасте примерно от пятнадцати до сорока лет, и заявляет, что она из Изначального мира.

Вот же аферистки!

— А зачем?

— Чтобы Наследника на себе женить, конечно. Предсказание гласит, что потомки Наследника будут говорящими. А те, как известно, родом из Изначального. Ибо только они могут правильно произнести Слово.

Вздыхаю тяжело. Как же все сложно-то!

— Не знаю ничего про ваших говорящих, у нас с Каем немых в роду вообще не было, насколько мне известно... Но сейчас не об этом... И если вас так волнует происхождение моих будущих племянников, то да. Они будут в некоторой степени из Изначального мира. Мы-то с Каем оттуда родом... — и улыбнулась еще так снисходительно, мол, съел?

Мэтр Лин подпер голову рукой и строго произнес:

— Так. Подробно, откуда вообще взялась эта идея с Изначальным миром?

Я подумала секунду, а потом рассказала мэтру все. Начиная с вечеринки в кругу одноклассниц и заканчивая своим возвращением в Белый Город. О том же, что случилось после возвращения, я скромно и благоразумно умолчала.

— И твой дракон сказал тебе, что чувствует, что тот мир Изначальный? — недоверчиво переспросил мэтр Лин.

Я кивнула и открыла было рот, чтобы поведать о том, что Кир велел не доверять молодым драконам и особенно драконессам, как откуда-то из-за книжных полок послышалось:

— Всё врут! Бабы, что с них взять... — а следом, после секундной паузы. — Дура лех — сэд лех.

Мэтр Лин издал грозное рычание:

— Я тебе сколько раз говорил не подслушивать? Вылезай оттуда, неуч!! — и уже мне с извиняющимися нотками в голосе:

— Извини, я не знал, что он там. Ученик это мой, — вздохнул обреченно. — Лаврик... Но он никому ничего не расскажет... Не расскажешь же?

— Не расскажу... — проворчал показавшийся парень. Вид у него был глуповато-лохматый.

— И что ты имел в виду под своим "Дура лех сэд лех", — поинтересовалась я. Нет, а что? Я все-таки филолог, меня за живое просто задело такое оригинальное использование известного латинского выражения.

— То, что и сказал, — хмыкнул Лаврик. — Женщина, что с нее взять... — и "перевел" мне известную фразу:

— Дура болтлива — и только болтлива.

И тут я не выдержала и заржала. Нет, не засмеялась, а именно заржала, вызвав укоризненный взгляд у мэтра и возмущенный у его ученика.

— Я тебе сколько раз говорил, не хамить женщинам? А уж этой-то вообще не смей. Кир тебе за это голову свернет!

— Ой, мамочки! — пискнула я, вступая в борьбу с истерикой. То есть мэтр, что же, думает, что я могу обидеться на глупость?

— Мальчик, — выдавила я сквозь смех. — Уж если хочешь блеснуть умом перед женщиной, то научись сначала правильно слова произносить. А уж латинские пословицы вообще забудь. Не твое это, друг мой, не твое...

Мэтр и мальчишка зависли, глядя на меня.

— Не мое?

— Латинские?

— А какие? Dura lex, sed lex... Латинская пословица, ну... И произносить надо, кстати, именно так: "лекс", а не "лех", как ты мне тут говорил.

— А?

— Да что с вами такое? — я искренне не понимала, что происходит. — Если вас так поразили мои глубокие познания, то отомрите. Не так они и глубоки, я зачет по латыни на втором курсе с восьмого раза только сдала.

-То есть, — мэтр Лин откашлялся и, глядя на меня испуганными глазами, уточнил, — Тебе знакома эта фраза?

— Да она любому человеку с университетским образованием знакома, — фыркнула я. — Нам к зачету надо было выучить наизусть восемьдесят латинских выражений, а к экзамену двести пятьдесят, так что я...

— Ты кроме этой фразы знаешь еще двести??? — мэтр Лин вскочил на ноги и схватился руками за голову.

Что-то я теряю нить разговора, кажется.

— Около того, — киваю осторожно. — Может больше, я не считала, если честно...

— И перевод знаешь?

Странный вопрос. Вот, правда, странный. Как они, думают, я училась вообще? Наизусть выучила двести пятьдесят пословиц и отбарабанила, как стишок?

— Конечно, знаю... "Строг закон, но он закон"... или "суров закон, но закон"?.. Не принципиально, суть я уловила.

Мэтр Лин смотрел на меня большими грустными глазами.

— То есть все это время мы... — он закрыл лицо руками, упал назад в кресло и замычал что-то сквозь зубы.

— Мэтр? — я, если честно, испугалась. Старенький же, еще дуба даст, а я виноватой окажусь.

— Хорошо, — он вдруг резко поднял голову. — А вот выражение "Цасус бэлли"...

— Казус бэлли, — автоматически поправила я, а только потом вспомнила, что исправлять речь малознакомых людей некрасиво. — Ой! Я...

— Как-как?

— Casus belli, — я обреченно вздохнула. — Повод к войне...

— Записывай!!!! — рявкнул в адрес раскрывшего рот ученика мэтр Лин, а испуганной мне ласково так:

— Так тебе, говоришь, знаком этот язык...

Вот же, воистину, горе от ума. Кто меня за язык тянул!!

— Знаком. В некотором роде...

— И что, в твоем мире говорят на этом языке?

— Не говорят, — я пожала плечами. — Давно уже... Не спрашивайте меня, как давно, я не помню!!! У меня, конечно, красный диплом, но это совершенно не значит, что я знаю всё!!!

Мэтр Лин ласково улыбнулся.

— Ладно. А почему не говорят?

— Не знаю, — хмуро проворчала я. — Мертвый язык. Так бывает...

— Аааааа!!! — завопил лохматый Лаврик, а старик снова руками за голову схватился, а я вскочила на ноги и на всякий случай от них за креслом спряталась. Что там Кир говорил про свое возвращение? Он меня с этими психами вообще надолго оставил?

— Мертвый? — сиплым голосом уточнил мэтр Лин.

Я только кивнула.

— Почему мертвый-то?

— Термин такой, — ворчу из-за кресла, а Лаврик строчит и строчит за мной в свитке, как за сыном Божьим. — Никто не говорит больше на этом языке, вот он и считается мертвым.

— Мирочка, — сладким, как патока, голосом обратился ко мне главный жрец храма Слова. — А давай ты нам все-все расскажешь, что ты об этом языке знаешь, а?

Нет, мне не сложно, но...

— А зачем вам?

Лавр вытаращил на меня обалдевшие глаза, а мэтр устало объяснил:

— Ты только что двумя предложениями уничтожила на корню науку, которая насчитывает в своей истории не одно столетие. И теперь спрашиваешь, зачем?

— Что, серьезно? Я нечаянно... то есть...

— Идем.

Мэтр Лин обошел стол и протянул мне руку.

— Не бойся. Понимаю, что тебе кажется, что мы сошли с ума, но я тебе сейчас покажу одну вещь и объясню все. Идем со мной.

И я пошла, проклиная себя за глупость и бесхребетность. Надо было кресло в безопасный угол затащить, спрятаться за ним и отсидеться там до возвращения Кира. А там пусть выясняют, кто сошел с ума, а кто нет...

А мэтр Лин, не подозревая о моих малодушных желаниях, тем временем вещал:

— Храм Слова в Белом Городе — один из древнейших храмов. Говорят, что он самый древний, что он вообще первый, что его построил человек, произнесший первое Слово.

Бреду за мэтром и тоскливо глаза к потолку закатываю. Уморят они меня здесь, как пить дать, уморят! Я-то думала, что все занудство в моей жизни с последним госом закончилось... Ан, нет...

— Ты пока еще не знаешь, — продолжал старик. — Но храм Слова отличается от всех остальных храмов, существующих в этом мире и в бесконечном множестве других. Здесь не поклоняются Богам, не взывают к имени покровителя и защитника, не просят, не угрожают и не жалуются. Храм Слова — это бастион, цитадель. Мы Слово храним в прямом смысле. Потому что именно здесь, в самом древнем из храмов находится "Книга мёртвых".

Остановился, протягивая руку вперед, а у меня возникла шаловливая идейка пропеть для придания моменту большей трагичности:

— Па-ба-ба-баааам!!! — еле сдержалась, честное слово, а потому только хихикнула в кулак, чем заслужила хмурый взгляд от мэтра.

— Вот она, "Книга мёртвых", — тихо вымолвил он и на стол в тускло освещенной нише показал.

Смотрю в указанном направлении. На маленькой подставке, которую и столом-то назвать нельзя, лежит здоровенная — метр на метр, не меньше — скрижаль, а на ней большими буквами написано: "Delenda est carthago". И все.

— Эта каменюка и есть ваша "Книга мёртвых", — интересуюсь недоверчиво.

— Она... — это Лаврик за спиной шепчет.

— Мммм... А почему в ней только одно предложение? Нет, фраза, конечно, смыслом насыщена, никто не спорит, но как-то маловато для книги...

— То есть эта фраза тебе тоже знакома? — мэтр смотрел на меня, как на Бога, и мне стало стыдно.

— Ну... — и захотелось даже соврать. — Знакома... Только не надо снова за голову хвататься, пожалуйста! Вам плохо станет, что я потом Киру скажу!?

— Скажешь ему, что я старый идиот, — проворчал мэтр и прямо на пол у книги сел. — Так что там написано?

— Карфаген должен быть разрушен, — призналась я.

— Помедленнее, я записываю!

— И что это значит?

— Ну, вообще это призыв к борьбе.

— А что такое Карфаген? — это Лаврик опять свои пять копеек вставил.

— Государство такое. Было. Давно. Кажется, в Африке, но я не уверена... Да что ж ты записываешь-то все время!? Раздражает...

— Пусть пишет, — возразил мэтр Лин. — Ему полезно... Не смотри на него, слушай меня. На чем я?.. Ах, да. "Книга мертвых". Как ты уже, видимо, догадалась — это не обычная книга, а своего рода артефакт. По всей вероятности, самый древний артефакт из всех существующих. Он предсказывает будущее, дает указания и советы... Один раз в день, вот тут, — жест в сторону камня, — появляется фраза. Мы ее переводим, — тяжкий вздох. — И трактуем, — еще один вздох, не менее тяжкий. — Жрецы храма Слова занимаются этим сотни лет...

Мэтр Лин закрыл лицо руками и застонал сквозь зубы.

— И в один прекрасный день появляешься ты и заявляешь, что мы идиоты, что мы все делали неправильно.

— Ничего такого я никогда не говорила! — совершенно искренне возмутилась я.

— Спасибо, хоть на этом... Лавр, и правда раздражает! Это-то можно уже не записывать!.. Так что, моя дорогая Мира, ты понимаешь, что ты значишь для нас всех?

Сморю на него молча и носом шмыгаю.

— Мы теперь тебя никуда не отпустим...

Так я и знала! Нет, вот чувствовала же, что надо было за креслом баррикадироваться! Аккуратно пячусь по коридору в сторону кривого зала, который мы только что покинули, и настороженного взгляда с Лаврика не свожу. Старик-то мне не соперник, от него я без труда скопчу. А вот длина ног и юность его ученика вызывали сомнение в успехе задуманного мероприятия.

— Мира! — вскрикнул мэтр Лин, когда понял причину моего странного поведения. — Я не в этом смысле!!!

— Да-да, я так и подумала...— делаю еще один осторожный шаг, а потом разворачиваюсь и — бегом отсюда!

— Мира, стой!!! Дурак я старый! Лавр, не считай ворон, беги за ней!..

Поздно! Теперь шиш поймаешь. Вокруг стола я от этого ребенка могу до вечера бегать... Хотя Кир мне, помнится, наглядно продемонстрировал, что от преграды можно и избавиться... Но где Кир, а где Лаврик... Не-а, кишка у Лаврика тонка. Он и не бегает даже. Стоит напротив, опершись о стол, и подозрительно на меня щурится.

— Бабы — дуры, — шипит сквозь зубы.

— Сам дурак.

— Кому ты нужна?

— Нелогичное заявление, учитывая все, только что сказанное, и то, что меня тут некоторые пытаются у предмета мебели зажать!

— Я в том смысле, что ты все не так поняла...

— Ага-ага...

— Мира, прошу тебя, — это мэтр Лин, наконец, добрался до нас и теперь тяжело дышит и крадется ко мне с другой стороны.

Недолго думая, легко вскакиваю на стол. Я инструктором по аэробике не один год работала, ноги у меня — будь здоров. Так могу врезать, что небо в алмазах увидят.

И вот стою я посреди стола напуганная до безобразия, с задранной юбкой, чтобы отбрыкиваться легче было, а у ног моих совершенно несчастный мэтр и нерационально счастливый его ученик, под юбку мне пялится, паразит. И что теперь делать? Долго мне так оборону держать? Боги, но где все-таки Кира носит!!

— Мира, — ласковым голосом, словно с умалишенной разговаривает, увещевает старик. — слезай, ты меня неправильно поняла... А ты не смотри! — рявкнул на Лаврика.

— Чего не смотреть-то? Ноги красивые, а она сама показывает и вроде не возражает! — возмущается и плечами пожимает. Тоже мне любитель прекрасного!

— Не поспорю, ноги красивые... — послышалось за моей спиной долгожданное и любимое.

— Пойду я, наверное, — нелогично пробормотал Лаврик и растворился в книжных полках.

А я смотрю на красавчика и чуть не плачу от облегчения.

— Кир, ты не представляешь, как я рада тебя видеть! — он меня со стола снимает, но из рук не выпускает.

— Ну, слава Изначальному, — бормочет мэтр Лин и без сил в кресло опускается. — Я уж думал все, смерть моя пришла...

— А что у вас тут происходит? — муж мой подозрительно глаза сощурил и так ненавязчиво меня чуть ниже спины поглаживает.

— Черт знает что, происходит! — жалуюсь я. — Меня тут без тебя чуть в монастырь не упекли! Чтоб я еще раз в какой храм пошла?! Да, ни ногой!

— Еще чего! — мэтр Лин возмущенно бородой трясет. — Не хватало! Да я бы повесился, если бы ты в наш храм ученицей пришла. Хватит, ты меня за этот час в конец угоняла!.. Послушай, мальчик, — это уже Киру, не мне, — глазки мне строить не надо, на меня твои грозные взгляды не действуют. Твоя жена, как оказалось, обладает уймой талантов и чересчур богатым воображением. Я ей сказал, что мы ее теперь никуда не отпустим, вот она, видимо, и решила, что прямо отсюда не отпустим...

— Понятно, — тянет Кир, но я-то вижу, что ничего непонятно.

— Она знает язык мертвых! — это из-за стеллажей раздалось, а мэтр только зубами скрипнул.

Красавчик посмотрел на меня удивленно и недоверчиво.

— Правда, сокровище мое?

— Неправда, — ну, не могу я ему врать, так и пытаться не буду. — Совсем немножко.

— Но гораздо больше всех нас вместе взятых, — констатирует седовласый мэтр. — Так что, ты уж береги ее, Кир! Я лично даже представить себе боюсь, сколько информации хранится в ее сумасбродной головке.

После этих слов Кир еще крепче сжал меня в объятиях.

— Идите уже, — махнул на нас рукой старик.

— Э! — я возмущенно воскликнула, потому что красавчик развернулся и понес меня к выходу. — А что с Изначальным миром-то!? Мы же так и не поговорили!

— О, давай не сегодня, а? — мэтр аж шарахнулся от меня, нехороший человек. — Давай ограничимся мертвым языком на сегодня. Ибо если вдруг выяснится, что ты на самом деле из Изначального мира, мне останется только наложить на себя руки...

То есть мне просто не верят. Обидно. Обнимаю Кира двумя руками и лицо на его шее прячу. Кто меня за язык тянул с этой латынью?.. Теперь точно в покое не оставят. И что за жизнь... Покой нам только снится...

Глава четвертая, немножко застольная

— Аркадий Варламыч, а не хлопнуть ли нам по рюмашке?

— Заметьте — не я это предложил!"Покровские ворота"

— А я ему и говорю... — Розетта сделала маленький глоток и, с трудом сдерживая слезы, выдавила из себя:

— Ох ты ж, едрит твою копалки!! Из чего ты его гонишь-то??

Вишня скромно потупилась. Этот вопрос ей за вечер задавали уже в пятый раз и в пятый раз она ответила:

— Фамильный рецепт, никак не могу раскрыть тайну. Но вы пейте, не стесняйтесь, у меня еще много.

Не то что бы на праздничном столе, организованном жителями деревни в честь новоприобретенной общственной магички был недостаток алкоголя. Были здесь и вина заморские с этикетками красочными, и настоечки домашние, вишневые, смородинные и даже рябинно-крыжовенные, и сверкающее зеленым боком в зачарованном льду шампанское, и янтарный густой коньяк. Все это было, красиво стояло между явствами и закусками и не пользовалось популярностью. Предпочтение сегодня явно отдавалось Вишниному самогону. Юная магичка отравы не жалела, благо, увеличенная запрещенным заклинанием еще в школьные годы фляга вмещала в себя почти двадцать литров.

— И правда, Розочка, — с другого конца стола подала голос староста, — не отвлекайся.

— От чего не отвлекаться-то?

— От рассказа...

— А о чем это я?..

Над столом повисла секундная пауза, а потом все дружно захохотали, осознав, что ни рассказчик, ни слушатели сути разговора уже не улавливают.

— Хороший самогон! — отсмеявшись, похвлила Розетта. — Милена, свет очей моих, предлагаю у магички в контракте отдельным пунктом прописать премиальные за изготовление этого нектара. Мы в Белом Городе с этим чудо-напитком озолотимся!

— В Город с ним никак нельзя!!! — испугалась Вишня. Не хватало еще на самогоне погореть. Да, его там каждая собака с завязанными глазами узнает!

— Это почему? — пьяным голосом поинтересовалась Милена.

— Я слово умирающему батюшке дала! — нагло соврала девушка. — Что на продажу самогон наш фамильный гнать никогда не буду.

Женщины грустно вздохнули и Арфина, самая молодая из местных, произнесла уже в восьмой раз за вечер:

— Вот же мужики! Заразы! Одни неприятности от них! И с того света нас достают!

Арфине было сложнее всех, в отличии от остальных жительниц деревни, женщин жизнью умудренных и о коварстве сильной половины человечества знающих не по наслышке, эта двадцатилетняя красавица в лагерь мужчин отправила не мужа, но жениха. Обожаемого, любимого и любящего, между прочим. Однако женская солидарность — штука страшная. Поэтому и страдала теперь невеста и от того, что жених оказался таким слабовольным, и ушел, когда она его прогнала, и от того, что она пошла на поводу у остальных женщин деревни и не отправилась вслед за Диосом. А тот звал! Ох, как он звал! Воспоминания о прощальном вечере до сих пор отзывались сладкой мукой во всем теле, а прошло ведь уже больше месяца... А точнее, один месяц, две недели и четыре дня.

А ведь как мило все начиналось!

Близился двадцатый день рождения Арфины. И к этому дню готовились тщательно. В доме именинницы шилось полупрозрачное голубое свадебное платье, в доме Диоса были куплены красивые брачные браслеты, белые, с черными рыбками по краю, в знак того, что семья будущего мужа занималась рыболовецким промыслом. В доме старосты брачные браслеты никто не покупал, они были куплены давно, еще в тот день, когда Арфина появилась на свет.

Грустную историю Вишня слушала с замиранием сердца и все примеряла на себя печальную роль несостоявшейся невесты.

В пятое весеннее утро у калитки, обсаженной шиповником, сошлись два молодых человека с почти одинаковыми коробочками в руках. Арфина испуганно ахнула и убежала за матерью. Пришедшая на шум Астра была категорична:

— Да плевала я на то, о чем мой покойный муженек с твоим батюшкой договаривался, — скривив презрительно губы, произнесла женщина. — Он со мной не советовался, желаниями дочери не интересовался, так что ступай, сынок, домой. И пусть староста своему сыну невесту в другом месте поищет.

И в деревне начались военные действия. Сначала, староста отказался проводить свадебный обряд. Не буду, говорит, хоть режьте. Либо Арфина берет браслет у его, старосты, сына, либо до скончания века ей в девках сидеть! И жене своей запретил услугами Астры, единственной на всю округу кружевницы, пользоваться.

— А что ж вы к храмовнику не пошли? — изумилась Вишня.

— Так нет у нас храмовника-то, — Арфина из хлебного мякиша шарик двумя пальцами скатала и щелчком его воробью, снующему у скамейки бросила. — А официальное приглашение мэтру Киносу послать только староста имеет право...

Грустно. Но дальше, как оказалось, было еще грустнее.

Отец Диоса, и дядья его, и братья, конечно, были на стороне родственника. С одной стороны. А с другой, как-то некрасиво получается. Это что ж, выходит, что они, достопочтимое семейство рыбаков, вековые традиции нарушают. Повелось же так давно и верно, столетиями проверено, как глава семьи порешил, так тому и быть. И неважно, жив ли этот глава или помер давно. А потому на всякий случай всем своим женщинам велели родственники Диоса дом Астры обходить стороной.

Женская половина деревни подумала-подумала и решила: да, сколько ж можно над долей бабской измываться!? Сколько ж они кровушки нашей попили, сколько нервов попортили?.. Где ж это видано! В наш просвещенный век девку силком замуж выдают! (Тут Вишня смущенно закашлялась и неловко на месте заерзала. А еще захотелось рот двумя руками зажать, чтобы о своей печальной судьбе не поведать).

Короче, слушать мужниных приказов женщины Малых градов не стали, а для начала объявили "забастовку скрещенных ног".

— Это как? — полюбопытствовала Вишня, запихивая в рот пирожок с черничным вареньем.

— А так, что когда ... — начала было Розетта, но подавилась словом, поймав на себе грозный Миленин взгляд, и продолжила уже совершенно не так, как собиралась:

— Впрочем, ты все равно не поймешь!

Так что тему скрещенных ног замяли, хоть Вишня и решила расспросить потом подробно обо всем Арфину, не зря же она во время рассказа ей, Вишне, активно подмигивала и всяческие заговорщицкие сигналы подавала.

— А дальше-то что?

— А дальше разозлились наши мужики, — грустно улыбаясь, продолжила рассказ Милена. — С забастовкой знаешь, какой кисель получился... Тут не в сути дело, а в принципе. Обиделись мужики, что мы их таких хороших, таких сильных, таких добытчиков и защитников по боку пустили... Не знаю, с кого началось, но сначала они по дому перестали дела делать, потом семью кормить бросили. Мол, раз вы такие умные, то сами и кормитесь и вообще...

Милена нахмурилась и Вишне показалось, что женщина с трудом сдерживает слезы.

— Обида — она, как камень, который с горы катится. Уж если покатился, то не остановишь. Они денег не приносят — мы и без них заработаем. Они гвоздь в стену вбить не могут — мы сами вобьем. Короче, день за днем, разругались — разъехались. Они нам деревню оставили, сказали, пропадите вы пропадом, вместе с вашими истериками, дуры, а сами в старый шахтерский лагерь уехали... Сыновья — те-то нас еще навещают иногда, а остальные...

Милена замолчала, Арфина вздохнула и злую слезу со щеки убрала.

— Так и живем.

— Но ведь хорошо живете-то... — Вишня искренне не видела причин для грусти.

Деревенька выглядела на удивление уютной и ухоженной и женщины, пока не начали вспоминать, ничем не походили на страдалиц.

— Хорошо-то хорошо, а с другой стороны... — Розетта махнула рукой и посмотрела на закат. — Пропади оно все пропадом.

Вот тут-то Вишнин самогон и пригодился.

* * *

Вечерело, закат щедрой рукой топил окружающий мир в прохладном молоке тумана, дорога ползла рыжеватой змеей, а Кай пытался не заснуть в седле, потому что транспортное средство не двигалось, а только симулировало движение. Усталость давила на плечи, на позвоночник и на то, чем позвоночник заканчивается. Все-таки целый день в седле — не самое лучшее времяпровождение.

Деревня вынырнула из сумерек неожиданно, когда Наследник уже начал прикидывать, где бы бросить на ночлег свои оголодавшие кости. Настроение улучшилось кардинально, и у представившего себе кувшин молока и ломоть свежего хлеба Кая, и у почуявшего домашнее тепло транспортного средства.

Первый же дом деревни принес разочарование: он был пуст. Вторая, третья и четвертая избы так же порадовали усталого путника висящими на дверях замками.

— Да что ж за невезуха такая! — возмутился молодой человек, рассматривая аккуратные, совершенно сказочные в полумраке вечера домики. — Где все люди?

Кай пересек центральную площадь, украшенную традиционно открытыми воротами и свернул на одну из улиц, привлеченный далеким женским смехом. Женский смех — это хорошо. Это уютно и тепло. И сытно, наверное.

В доме, стоящем почти на самом краю деревни кипело веселье. Кто-то смеялся, кто-то звенящим в темноте голосом рассказывал о том, как правильнее всего закатывать малиновое варенье, кто-то пел балладу о печальной судьбе молодой девушки, решившей окончить жизнь в бурных водах холодной реки, только бы не выходить замуж за нелюбимого. После нескольких куплетов мучительных терзаний и душераздирающих прощаний, несчастная, к облегчению Наследника, наконец, сиганула с обрыва, и песня закончилась исключительно заунывным куплетом:

— А над шумной водой

Над гремучей рекой,

Как холодный дурман,

Расползался туман.

Стоит отметить, что последние слова песни женщины пели уже хором. Они синхронно подперли руками головы и прикрыли глаза. Видимо, это поза усиливала трагичность момента, потому что, когда последняя нота отзвучала и тишина, наконец, опустилась на деревню, послышался приятный грудной женский голос:

— Девочки, а там еще остался нектар?

— Остался... — послышался звук отвинчивающейся пробки, бульканье и воздух наполнился непередаваемым, незабываемым, исключительно знакомым ароматом.

Кай задохнулся от возмущения, широким жестом распахнул калитку и, шагнув с темноты дороги на освещенный фонариками дворик, грозно произнес:

— Где она?

И от досады сжатым кулаком правой руки ударил по раскрытой левой ладони, когда в ответ на его вопрос раздался дружный женский визг.

— Черт!!! — зарычал Наследник и интуитивно шагнул назад, скрываясь в тени остро пахнущих сиренью кустов. И уже оттуда предпринял попытку реабилитироваться:

— Дамы, прошу прощения, я никого не хотел напугать... Я просто услышал голоса и остановился.

— Мужики! Заразы! Одни неприятности от них, — девушка, произнесшая эти слова, была молода, красива и очаровательно пьяна.

— Еще раз покорно прошу меня простить... — начал было Кай, но был решительно перебит миловидной женщиной, сидящей во главе стола:

— Оставим политесы на другой раз. Чего они хотят?

— Мммм... они? — молодой человек рассеянно скользил взглядом по лицам присутствующих, разыскивая среди них Вишню. Он не мог ошибиться. Запах ее самогона нельзя перепутать ни с чем другим. Вообще, давно пора вплотную заняться вопросом ее поведения, воспитания и пьянства, в частности.

— Те, кто тебя прислал, — женщина нахмурилась и нетерпеливо махнула рукой. — Говори, что хотел и проваливай. Не мешай нам праздновать!

— Проваливать? — Наследник испугался. Что, неужели даже не покормят? Он с тоской посмотрел на столы, ломящиеся от еды. — Милые женщины, вы меня с кем-то перепутали... Я не знаю, о чем вы говорите... Я почти два дня в дороге, я...

— И с какой целью мл.. милст... мист... тьфу ты!.. милостивый государь посетил нашу тихую обитель, — поинтересовалась женщина с большой белой розой за ухом, приставив к своим вискам указательные пальцы.

И проклиная все на свете, не забыв предварительно понизить голос, Наследник ответил:

— Я ищу свою невесту, она...

И в третий раз его перебили. На этот раз дружным смехом. Да что смешного-то?!

— А она знает о том, что она твоя невеста? — поинтересовалась женщина, сидящая во главе стола, она, видимо, была здесь за главную.

— Вас это ни коим образом не касается! — насупился молодой человек, но желудок его возмущенно булькнул, напоминая о вежливости. — Однако я готов рассказать вам эту грустную историю, если вы ответите мне, где владелица вот этой вот бездонной фляги... Я возьму?

Он шагнул к столу с протянутой рукой, но был остановлен нескладным хором голосов:

— Нет!

— Руки прочь!

— Еще чего!

— Нам самим мало!

И почему-то:

— Хорошенький какой!

С легким испугом Кай покосился на произнесшую последние слова женщину. "Интересно, что по этому поводу говорит дворцовый этикет? — неожиданно подумал Наследник. — Ситуация нестандартная. И как нам должно поступать в таких ситуациях?" На всякий случай молодой человек широко улыбнулся, зная, как его улыбка действует на слабый пол.

— Так что насчет моей невесты? — аккуратно поинтересовался он.

— А чем докажешь?

Проклятье!

— Вы же знаете, что традиции в сообществе Высших немного отличаются от ваших? Вас, кстати, как зовут? — обратился Кай к женщине, которая его допрашивала, и контрольную улыбку из себя выдавил. — А то я как-то неуютно себя чувствую.

— Милена. Староста деревни.

— Кай, — выдержал паузу и добавил:

— Наследник Империи.

Ожидал ли молодой человек особой реакции на свое заявление? Несомненно. Какой угодно, от восторженной истерики до злобной ненависти. Но никак не вежливого кивка и слов:

— Очень приятно. Не отвлекайся, ты нам про свою невесту рассказывал.

— Да... — Кай окинул роскошный стол беспомощным взглядом и вдруг решительно схватил пирожок и быстро запихал себе в рот.

— Папу папения... — проговорил с набитым ртом, опасаясь, что женщины кинутся отбирать у него еду. Черт их знает, чего от них ожидать, от этих баб, у них вон и староста...

— Кхе-кхе! — напомнила о себе Милена.

— Моя невеста наделена магическим потенциалом. Между нами произошло маленькое недопонимание, и она убежала. По закону, вы обязаны мне ее выдать, — четко проговорил Наследник, выискивая глазами, что бы еще такого схватить. Глаз упал на куриную ногу...

— Вообще-то не обязаны, — протянула староста, широко улыбаясь.

— А?

— По третьему положению закона о женщинах, наделенных магической энергией. Понимаешь о чем я говорю?

— Договор? — обреченно спросил Кай, ощущая, что аппетит сбежал, выкинув белый флаг. — И что, она его подписала?

Женщина на секунду замялась, но кивнула.

— Я хочу на него посмотреть, — и руку вперед протянул.

— Минуточку.

Милена поднялась со скамьи, взяла бумаги, лежащие на столе и шагнула с ними почему-то не к молодому человеку, но на крыльцо дома.

— Всего минутку, я сейчас их принесу.

Кай не сводил недоуменного взгляда с рук, держащих белый свиток и как-то не сразу сообразил, что женщина поднялась по ступенькам, шагнула в дом и закрыла за собой дверь. И только когда послышался щелчок поворачиваемого в замочной скважине ключа, а женщина с розой за ухом засмеялась, Наследник некрасиво выругался и бегом бросился к дому.

— Проклятье! Откройте эту чертову дверь! — возмущенный вопль потонул в дружном женском хохоте.

А за дверью, посреди аккуратненькой чистенькой кухни, прижав к груди сжатые в кулаки руки, стояла Вишня и испуганными глазами смотрела на Милену.

— Простите, пожалуйста! — чуть не плача, пролепетала она. — Я не понимаю, как он меня нашел...

Женщина только махнула рукой.

— Быстро подписывай договор, извиняться потом будешь!

Вишня удивленно на нее посмотрела:

— Или ты хочешь за него замуж? — уточнила Милена, и Вишня мучительно покраснела.

Не объяснять же ей сейчас всю мучительность их с Каем взаимоотношений. И зачем он только наврал про то, что она его невеста?

— Он мой опекун, — буркнула девушка, разворачивая свиток.

— Да какая разница!? Подписывай! А то он, кажется, сейчас выломает дверь...

Вишня быстро поставила закорючку внизу листа, и буквы договора на секунду вспыхнули зеленым светом.

— Уф! — Милена покачала головой и громко произнесла:

— Да успокойся ты уже, бешеный! Мы уже выходим... — она повернула ключ и в дом влетел злой, как тысяча чертей, Кай.

— Могу я считать его первым путником? — послышался едва слышный шепот и Вишня, не думая о том, как Хозяину Дорог удалось остаться невидимым для Наследника, широко и радостно улыбнулась.

А Наследник споткнулся об эту улыбку и замер посреди кухни с открытым ртом.

— Ну, я оставлю вас... — хихикнула Милена, скрываясь за порогом.

— Ты мне никогда так не улыбалась, — пробормотал Кай, совершенно очарованный девушкой.

— Повода не было, — она пожала плечами.

— А теперь?

— А теперь есть! — она заливисто рассмеялась и Каю показалось, что в воздухе зазвенели колокольчики.

— Да? — все еще глупо улыбаясь, он развернул протянутый ему договор и почти сразу яростно прошипел:

— Три года?! Ты спятила?

— Всего три года? — Вишня сложила брови домиком и озабоченно цокнула языком. — Это я упустила как-то... Надо было на десять лет подписывать.

Кай скрипнул зубами:

— Я тебя все-таки отлуплю! — он решительно шагнул к улыбающейся девушке и не сразу понял, что произошло и почему вдруг пол прыгнул ему навстречу, сильно стукнув деревянной доской по лбу.

— Черт! — Наследник застонал и упал навзничь, больно приложившись затылком об порог.

— Ну все, ты нарвался, — прошипела Вишня, и это было последним, что он услышал.

* * *

Сквозь шум в голове Каю слышались голоса.

— Ты что натворил, сволочь?

— Клянусь, Вишенка, Изначальным и всеми дорогами мира, он сам!!

— Если он убился, я тебя живым в землю закопаю!

Кай почувствовал, как на щеки упало несколько капель и подумал: "Странно, почему дождь такой горячий?"

А потом сквозь всхлипывания послышалось:

— Ненавижу тебя, чтоб ты провалился! — и Наследник, не выдержав отчаянья, звучащего в голосе, застонал сквозь зубы.

Не таких слов он ждал от своей невесты. Ой, не таких...

А потом лба коснулось что-то мягкое и теплое, и щеки, и носа, и подбородка... Может, он все-таки ошибался, и не все так плохо? Не открывая глаз, Кай плавным движением прижал к себе стройное девичье тело и губами поймал испуганный выдох.

Это и поцелуем-то назвать было нельзя, так, баловство одно. Зато оплеуха последовавшая за этим баловством была совсем не шуточная.

— Смерти ты мое хочешь... — простонал несчастный, укладывая свою голову обратно на порог.

— А нечего было... — проворчала Вишня и, посмотрев куда-то в угол, покраснела и пробормотала:

— Вон пошел, я предупреждала!

— Кто там? — Кай привстал на локтях, но Вишня поспешила уложить его обратно..

— Никого. Кот. Наглый ужасно. И прожора, в придачу ко всему...

Кот почему-то хрюкнул басом, но затих, а Вишня еще больше покраснела. Кай внимательно рассматривал ее красивое лицо, вздернутый нос и хмурящиеся брови, смотрел, как она, все больше смущаясь под его взглядом, нервным движением откинула челку назад, как прикусила губу и передернула плечами, а потом улыбнулся широко и выдохнул решительно:

— Выйдешь за меня?

— Дурак! — Вишня обидно и больно ткнула кулачком под ребро и быстро вышла из дома, оставив его одного.

— М-да... — протянул Наследник, потирая ушибленное место.

Все сегодня было неправильно, начиная с голодного пробуждения в лесу утром и заканчивая странным женским шабашем вечером.

— А что это было вообще? — пробормотал Кай, думая о своем внезапном падении. Он принял сидячее положение и с интересом осмотрел кухню: ничто не указывало на то, что пол недавно встал на дыбы, опрокинув Наследника наземь. За окнами послышался смех и в кухню заглянула хозяйка:

— Я твоего коня на ночь пристроила, можешь не волноваться. И это...Ты там осторожнее ходи, — запоздало предупредила она. — У меня в одном месте доска поднимается, чтобы в подпол было легче лазать, так давеча там защелка сломалась, вот она и прыгает, если на нее наступить...

— Угу, спасибо за заботу, — проворчал Кай, потирая ушибленный лоб. — Где поломалось-то, покажите... Может, смогу починить...

Милена бросила на молодого человека короткий удивленный взгляд и только молча указала на место поломки.

Рассматривая доску, Кай вспомнил, как давно, в другой жизни и в другом мире, он пытался починить замок в комнате у Мирки в общежитии, а она, наблюдая за его мучениями, процитировала вычитанную на парте в одной из учебных аудиторий мудрость:

— Я знаю, путь прямой бывает.

Прямой эфир. Прямая речь.

А я хочу прямые руки.

Из плеч. (авторство не установлено, сперто с просторов Инета — прим. Автора)

А потом громко рассмеялась и добавила:

— Братишка, это про тебя!...

— Как посмотрю, с тех пор не так уж много изменилось... — признался себе Наследник, даже абстрактно не представляя, с какой стороны подойти к ремонту полового покрытия.

Вернувшаяся Милена принесла молоток, гвоздь и деревянный брусочек. И глаза закатила, когда Кай взглянул на нее вопросительно.

— Вот тут вот, — ткнула пальцем в половицу, — вот это вот, — потрясала перед наследным носом деревяшкой, — прибей. Не на смерть, а чтобы двигать можно было. А потом приходи уже ужинать... А то боюсь, невеста твоя совсем упьется с горя.

Чертыхнулся и дернулся к выходу, но женщина остановила его властным движением руки и головой покачала:

— Резвый какой! А как же ремонт?

Ремонт под бдительным оком старосты деревни был завершен в пять минут. Еще минуты две она проверяла надежно ли приколочена деревяшка и "хорошо ли ходит доска". После чего благосклонно вынесла вердикт:

— Ладно, сойдет.

"А Мирка бы сказала: "С пивом потянет..." А еще она вспомнила бы какую-нибудь фразочку из детского мультика или не к месту процитировала бы забавный стишок", — подумал Кай. Как так получилось, что сестра снова появилась в его жизни, а он ничего о ней не знает. Ни чем она жила все эти годы, ни как она очутилась здесь. И уж тем более непонятно, почему она за Кира замуж вышла.

Милена приняла задумчивость Кая за нерешительность и криво улыбнулась:

— Иди уже, жених...

Жених... Молодой человек хмыкнул про себя и вышел в люди. Играющий состав во дворе за время отсутствия Наследника не изменился: женская сборная единовластно правила вечером в отсутствии мужской.

"Куда ж их мужики пропали?" — успел удивиться Кай прежде, чем заметил Вишню. Она забралась на скамью с ногами, обняла колени и демонстративно его игнорировала, с излишней внимательностью вглядываясь в лицо собеседницы. И Наследнику больше всего на свете захотелось просто сесть рядом, провести рукой по выпирающим косточкам позвоночника, зарыться носом в пушистые завитки на затылке, проверить, так ли мягки эти розовые губы, как ему показалось и... и лучше при этом не помнить о том, как тяжела эта маленькая ручка с тонкими пальчиками, выбивающими нервную дробь на коленке.

Кай опустился на скамейку рядом и легко обнял Вишню за талию. Она напряглась как струна и хмуро на него посмотрела, а он подмигнул, улыбнулся искушающее и спросил, рассматривая Вишнин рот:

— И что тут самое вкусное?

— Не знаю. Пробуй сам, — она насупилась и попыталась сбросить со своей талии мужскую руку.

— Заманчивое предложение...

Вишня не решалась на него посмотреть, но ей казалось, что он по-прежнему не сводит с нее странного взгляда. Невозможный человек. И она решила вернуться к своей первоначальной стратегии: полное молчаливое игнорирование. Девушка повернулась к Розетте, которая о чем-то рассказывала ей как раз перед приходом Кая. О чем? Вспомнить бы о чем? Надо было слушать, а не думать о поцелуе и предложении. Если это, конечно, было оно, а не ... А не что? Три слова. "выйдешь за меня?" Что это могло быть другое? Есть ли вообще какой-то канон, как это самое предложение делать правильно, а как нет? И как на него отвечать? Уж точно не так, как она ответила...

Вишня нервно поерзала на скамье, опустила ноги на землю и выпрямила спину, пытаясь абстрагироваться от тяжелой горячей руки, которая просто лежала на талии. Не поглаживала, не сжимала, не притягивала... И это почему-то злило. А еще больше злили собственные мысли, которые все возвращались и возвращались к тем словам. И мысли эти девушке совсем-совсем не нравились...

Розетта снова вернулась к своей запутанной истории, но смотрела при этом все чаще на Кая. И это раздражало не меньше, чем бездействующая на талии рука. Наследник взял стакан домашнего вина — Вишнин, между прочим, стакан! — поднес его ко рту, а Вишня, воспользовавшись тем, что он отвлекся, попыталась отодвинуться. Именно, что попыталась. Потому что Кай посмотрел на нее поверх стакана укоризненно, сделал большой глоток — девушка зачарованно проследила за тем, как дернулся кадык на смуглой шее, — и притянул ее к себе еще ближе.

Замечательно просто! Теперь с одной стороны не давала покоя спокойно лежащая рука, а с другой обжигало крепкое мужское бедро. А еще все манипуляции были зафиксированы Розеттой, и теперь та улыбалась понимающей ухмылочкой. Проклятье!

Вишня вскинула на Кая недовольный взгляд, а он даже бровью не повел, зато слегка наклонился вперед и спросил:

— Что?

— Ничего!

Девушка засопела только сердито и отвернулась — уж лучше улыбающаяся Розетта...

А народу на их конце стола тем временем становилось все больше и больше. И к гадалке ходить не надо, чтобы понять причину всеобщего ажиотажа. Вот она сидит справа, жует не переставая и руки распускает. Ну, не то что бы распускает, но все-таки...

— А где вы сегодня ночуете? — поинтересовалась красивая блондинка, вспомнить бы на будущее, как ее зовут, раскладывая на столе перед Каем свой шикарный бюст. Ни стыда ни совести нет у человека! При живом-то муже!

— Я пока рассматриваю все предложения, — нагло протянул Кай и легонько Вишню к себе прижал.

Это что сейчас было? Она еле сдержалась от того, чтобы пнуть его локтем в бок, когда блондинка произнесла следующую фразу:

— Ночи сейчас темные, страшные... А я жуть до чего боюсь спать одна...

Вишня даже рот от такой наглости открыла. Нет, ну, вы это слышали? Кай слегка напрягся, но ничего не сказал. Правда, зачем ему что-то говорить. И так же все понятно.

— И вообще, в доме, после того, как из города ушли мужчины, появилось столько проблем, столько проблем... — продолжала нахалка, а Наследник понимающе кивнул и потянулся за стаканом с вином.

— В твоем возрасте уже давно пора научиться самостоятельно решать ЭТИ проблемы! — Розетта неодобрительно поджала губы и стукнула рукой по столу, а Вишня скосила глаза, чтобы еще раз полюбоваться тем, как двигается горло Кая, когда он пьет.

— И как же?

— Элементарно! — хихикнула Розетта. — При помощи горячей ванны и двух пальцев правой руки, например!

Кай подавился, вино попало в нос, и он подскочил, хлопая себя по груди. Блондинка некрасиво покраснела и самоустранилась, а Вишня обернула к Розетте любопытный взгляд и поинтересовалась?

— Это как?

Наследник резко перестал кашлять, наклонился к невесте и, едва сдерживая смех, прошептал ей тихонько на ухо:

— Я тебе потом расскажу. И покажу. Может быть... Хочешь вина?

Она замерла на миг, подозрительно всматриваясь в его лицо и ища следы подвоха. А Кай улыбнулся ей искренне и открыто, демонстрируя ямочки и ровный ряд белых зубов. Нежно и ласково. И щедро плеснул в стакан фруктового легкого вина.

Вишня открыла рот, собираясь что-то сказать, и молодой человек наклонился к ней ближе, но в последний момент она словно передумала. Нахмурилась, выхватила из протянутой руки наполовину полный бокал и в три больших глотка осушила его.

— На здоровье, — неожиданно прохрипел Кай, глядя на этот малиново-винный влажный рот и думая... Нет, не смей фантазировать, идиот! Не сейчас, когда вокруг столько народу. Когда за тобой настороженно следит несколько пар женских глаз. И все они ждут только одного: чтобы ты совершил ошибку.

Кай прикрыл глаза и тихонько хмыкнул. Благодарить или проклинать судьбу за то, что Вишня оказалась в этой удивительной деревне? Проведенного здесь часа хватило, чтобы понять: не только староста деревни, но и еще, как минимум, три местных жительницы прикипели к девушке и искренне о ней тревожатся. Милена откровенно и бесстрашно пошла на подлог, заключив под носом у разъяренного Кая этот смешной договор с Вишней. Словно что-то могло помешать наплевать на эту бумажку, если бы Кай ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотел это сделать. Если бы он на самом деле был тем, кто всего лишь охотится за одинокой девушкой из Высших. Наследник покачал головой. Женщины. Они временами бывают такими наивными. И неважно, сколько им лет, восемнадцать или сто восемнадцать, они почему-то до последнего не хотят верить в человеческую подлость.

Несмотря ни на что Каю было весело и спокойно. Тревоги бесконечно длинного дня, погоня эта изнуряющая, насущные проблемы, все отступило на второй план. Важным сейчас было только одно. Одна. Та, которая еще вчера была смешной влюбленной девочкой, которая бегала за Наследником по замку и, думая, что ее никто не видит, тайком следила за его тренировками, и пряталась за ширмой в главном зале во время собраний, и бешено ревновала ко всем его пассиям. И вдруг в один день превратилась в красивую молодую женщину. И теперь пыхтит смешно, как ежик, рядом. И делает вид, что ей все равно.

— И долго ты собираешься меня игнорировать?

Фыркнула и подбородок задрала гордо.

— Даже не думала.

— Я вижу.

— Ничего ты не видишь, — нахмурилась и носом шмыгнула недовольно. И просто до чесотки захотелось обнять это курносое лицо ладонями, и указательными пальцами разровнять морщинку между бровями, и притянуть к себе близко-близко, вдохнуть этот коричный запах, глубоко и шумно, прижать к себе и не отпускать больше. Никогда.

А Вишня, не замечая напряженности скул, и вен, проступивших на горле, и судорожно сжатых в кулаки рук, налила себе еще вина и выпила жадно. Такая девочка! Кай едва сдержал улыбку. Он читает ее как книгу. И напряженность эта понятна, и желание напиться и забыть обо всем, и тревожность и резкость движений... Непонятно только, что сделать, чтобы она снова стала доверять ему, как раньше. И смотреть на него своими синющими глазами, пробивая насквозь и выворачивая наизнанку.

Кай подождал, пока Вишня поставит стакан на стол, наклонился и прошептал тихонько:

— Вижу. Тебя. Красивую и нежную. Знаю, что злишься. И даже понимаю почему, — ткнулся носом прямо в середину розового прохладного ушка, дунул легонько и с восторгом увидел, как тонкая шея немедленно покрылась гусиной кожей. — Прости, я тысячу раз дурак! Что мне сделать, чтобы ты меня снова любила?

И Вишня задохнулась возмущенно, отшатнулась от него, зажала руками вмиг покрасневшие уши и трясущимися губами пробормотала:

— Я... я... да я... Да что ты о себе возомнил? Я никогда!

И Кай прикрыл глаза, злясь на себя. Только волнения и тяжелая дорога могли сойти за оправдание такой глупости. Ну, и еще удар половицей по голове. Баран!

— Я ошибся, прости! — слишком поспешно согласился он и чертыхнулся мысленно, увидев, как в синих глазах поднимается плотина слез. Черт!

Наследник воровато оглянулся по сторонам: пожалуйста, Господи, пусть только никто не смотрит в нашу сторону!!! А потом прижал к себе напряженное и возмущенное тело и поймал пьяные сладкие губы поцелуем. "На секунду. Только на секунду. Я только... только чтобы... Господи! Как от нее пахнет!" Атомный взрыв грибом разросся в мозгу, расплылся горьким ядом по всему телу, заставил скрючиться пальцы, напрячься и затвердеть... Затвердеть.

Он отшатнулся от Вишни и слегка ошалело уставился на ее рот. Прокашлялся.

— Я..

— Ты...

Начали одновременно, и Кай позорно выдохнул от облегчения, потому что успел произнести раньше:

— Ты первая!Глава пятая, в некотором роде, загадочная

— Какие ваши соображения?— Запутанная история...— Как это верно, Ватсон."Собака Баскервилей"

— И что теперь? — спросила я у Кира, когда мы вышли из храма и замерли на пороге. Он все еще держал меня на руках и отпускать, кажется, не собирался.

— Может, по городу в другой раз погуляем? — протянул красавчик и вздохнул многозначительно. — А давай!

— Балдею от тебя! — выдохнул он мне в ухо и почти бегом рванул вниз по лестнице. Я прямо Скарлетт О'Хара только наоборот.

— Тем более нам многое надо обсудить, — добавила коварно, когда мы уже были в самом низу, и меня обиженно на ноги поставили.

А я демонстративно не замечаю нахмуренных бровей и продолжаю:

— На повестке дня у нас: традиции предков, что это было в храме со светом, мне надо пообщаться с Нессой и, в конце концов, кто мне расскажет о том, как ведутся поиски Кая?

— То есть, в планах у нас одни разговоры, пока не состаримся, — пробурчал красавчик. — Тогда давай что ли, хотя бы я тебе город немного покажу... Могу по пути сообщить новости о твоем брате.

— А они есть ? — встрепенулась я.

— Нет, — Кир взял меня за руку и большим пальцем ладонь погладил. — Но клянусь тебе, переживать о нем — это последнее, что ты должна делать. Все будет в порядке.

Говорила ли я ему о том, как ненавижу эту фразу?

Говорила ли, что устала от этих недомолвок? От завтраков этих постоянных и секретов.

— Кир, правда, я...

— Тогда давай так. Я знаю одно замечательное место. Там и поговорим.

И он потащил меня за руку, почти бегом, по узким улочкам и тенистым аллеям, время от времени тыкая пальцем в какое-нибудь здание и сообщая:

— Там больница.

— Здесь рынок.

— О! А тут я в первый раз... но это не важно.

Я только головой успевала вертеть, но все равно ничего толком так и не увидела. Показал город, называется...

А потом мы пришли.

Это был маленький островок посреди реки, соединенный с берегом узким деревянным мостиком. Длинные серебристые листья плакучих ив убаюкивающе покачивались на мягких волнах, а под ветвями, у самой реки спряталась резная скамейка.

Место было совершенно сказочное и я не смогла сдержать романтичной улыбки, присаживаясь на сидение.

— Кир, тут так славно, — проговорила я, запрокидывая голову, чтобы увидеть лицо мужа. — Жаль только, что скамейка не рассчитана на двоих...

— Не рассчитана, — проворчал красавчик и сдернул меня с лавочки. — Что бы ты понимала...

И устроился на скамье, откинувшись на спинку, и меня устроил у себя на коленях.

— Это "Скамья влюбленных". Единственное официальное место для поцелуев в городе! — и улыбнулся коварно. — Так что правильное здесь сидение... — и руки заскользили по моему телу, обнимая крепче.

Я не возражала, я устроила голову на плече у мужа и только тихо улыбалась, глядя на воду.

— Когда я тебя увидел тем утром, — неожиданно заговорил Кир. — Ты жмурилась и улыбалась. И была такая теплая, мягкая и сонная... Такая... Что я сразу понял, нет, я просто знал, что ты моя. И это просто загнало меня в тупик. Я, наверное, даже испугался. Потому что в нашей семье с женщинами все немного не так, как обычно... Хотя ты же не знаешь даже, что у нас считается обычным.

Он замолчал на секунду и поцеловал меня в висок, затем указательным пальцем обвел браслет на моем запястье.

— Что тебе Несса рассказала о наших традициях?

— Ничего, — я носом провела по загорелой шее. — Сказала, что не надо было говорить тебе о том, что я видела твоего дракона.

— Коварные женщины! — засмеялся красавчик и сжал меня крепче. — Обязательно надо было!.. По легенде, женщину для первого мужчины в нашем роду нашел его дракон. Он просто охотился в горах, где жили родители девушки. Она вышла за водой. Или может, просто гуляла с подругами, или цветы собирала... Но мимо пролетал дракон и его никто не видел, кроме нее. А она смотрела и не могла глаз оторвать, потому что он был ужасен и красив. И в ее глазах отражалась его красота и магия. Дракон заметил ее внимательный взгляд и изумился, потому что ни одна женщина раньше не смотрела на него так. Ни одна женщина вообще никогда на него не смотрела, потому что он был защищен древней магией от опасных женских взглядов... Твой взгляд очень опасен, — неожиданно сорвался с плавности повествования Кир и принялся целовать мою шею. — Ты не представляешь себе, что делают со мной твои глаза...

Его руки незаметно и очень правильно переместились с моей талии на грудь и я, задыхаясь, произнесла:

— Кир! Отвлекаешься...

Он вздохнул тяжело.

— О чем я говорил? Мммм... — его рот приближался к моим губам, но я успела отвернуться. — Мира, так нечестно! Это вообще-то место для поцелуев!

Я глупо хихикнула и спрятала лицо у Кира на груди. Я глупо хихикнула? Господи, от влюбленности я, кажется, тупею.

— В общем, с тех пор так и повелось, -сдался красавчик и продолжил свой рассказ.

— Похищать невест?

— Нет. Находить невест при помощи дракона, — улыбнулся Кир. — Хотя дедушка бабушку похитил. И она, кажется, так и не простила ему этого.

Он замолчал и нахмурился.

— У вас была большая семья? — догадалась я.

— Огромная... — и вздох тяжелый подавил. — Давай вот об этом в другой раз, а? Совсем не хочется грустить... Дедушка бабушку похитил и...

— Слушай, — ужаснулась я. — А вот чисто гипотетически, если бы я тебя... — запнулась на слове неловко, — ... не любила... Ты бы что, все равно на мне женился?

Кир пожал плечами.

— У меня не было бы другого выхода. Дракон не делает выбор дважды.

И вот после этих слов мне стало так неприятно, что захотелось встать с колен и сбежать. Далеко-далеко.

— Сладенькая, — прошептал он растерянно. — Но сейчас-то ты чего дуешься?

Связного ответа на этот вопрос у меня не было, поэтому сказала только:

— Так и знала, что ты узурпатор и рабовладелец...

— Мира!

— И врал зачем-то про браслет этот...

Смотрю, красавчик злиться начинает. И, между прочим, совершенно зря.

— Дался тебе этот браслет! Я же объяснил уже все!

— А как тогда понять фразу о моем согласии, — возмутилась я. — Ты говорил тогда, что тебе надо было мое согласие, а теперь выясняется, что ты и без согласия... даже... Без моего согласия... — чувствую, что слезы на глаза наворачиваются, и пытаюсь подняться с его колен, или хотя бы вырваться из объятий.

— Вот что мы сейчас обсуждаем, скажи мне, пожалуйста! — рассердился Кир. — Что было бы, если бы не? Зачем тебе надо это знать?

— За надом!

— Все равно моя бы была! — отрезал красавчик и руки на талии крепко сжал, притягивая меня назад к себе. — Дедушка у бабушки вон не очень спрашивал и...

— Пусти меня!

— Не пущу.

И не пустил. Только погладил по спине, потом руку левую поймал и запястье поцеловал, прямо в пульсирующую жилку.

— Никуда не пущу... Ну, что ты злишься, а?

— Не очень приятно знать, видишь ли, что у тебя не было выбора... — объясняю я, тихонько млея от его легких прикосновений.

— Но у меня же его тоже не было... — приглушенным голосом произнес он, целуя мой затылок. — Прямо начиная с того момента, как я впервые тебя увидел. И все же ведь только гипотетически, — губы скользнули на шею, а правая рука запуталась в волосах, поворачивая мою голову. — У нас же все совсем не так...

— Не так, — соглашаюсь я и рот приоткрываю для поцелуя. И Кир мычит от удовольствия, целуя меня под плакучими ивами.

* * *

Фантастическая, головокружительная, такая желанная женщина сидела у Кира на коленях и целовала его самозабвенно. Прогибалась под его руками. Заводилась от одного легко прикосновения. И от всего этого все плавилось внутри и тянулось карамелью, скручиваясь в животе в тугую спираль. И только на задворках сознания пульсировала мысль о каком-то важном разговоре.

— Не злишься больше?

Кир все-таки нашел в себе силы остановиться и даже руки убрал подальше от ряда бирюзовых пуговичек.

— Я не злилась, — и затуманенные глаза за пушистыми ресницами спрятала.

И замолчала. Рядом с ней все было просто. Говорить о сложном, молчать, совершить невозможное, сразиться со всем миром и достать луну. Потому что эта женщина его. Всегда была. Кир улыбнулся своим мыслям.

— Хочешь, расскажу тебе, что ты видела в храме?

— Расскажи.

— Белый свет. Словно ты очутилась в центре зимней пустыни. Или как будто ты внутри белого листа бумаги. И белизна пробивает тебя насквозь. И хочется зажмуриться и одновременно шире распахнуть глаза. И от этого сияния невыносимого хорошо и больно. Да?

Она слушала, слегка наклонив голову к левому плечу, и задумчиво кивнула, когда Кир замолчал.

— Это все видят? — она удивилась, словно ждала другого ответа. И молодой человек в очередной раз поразился силе ее внутреннего чутья.

— Я говорил, что в нашей семье немного не так относятся к своим женщинам...

Своя женщина...

От мысли, что все разрешилось и теперь Мира с ним, рядом, навсегда и не собирается возвращаться в прошлую жизнь, привычно потемнело в голове. Кир прокашлялся и продолжил:

— Храм Слова действительно очень древний... С его древностью, наверное, могут поспорить только странные традиции моей семьи...Я говорил тебе, что ты идеальная?

— Почему-то мне кажется, что ты заговариваешь мне зубы...

Кир рассмеялся.

— Наверное, потому, что боюсь. Кажется, мы сейчас вернемся к проблеме, разрешенной нами минуту назад.

— Не переживай. Ничего нового ты не скажешь. Я давно знаю, что ты узурпатор и рабовладелец, — и поцеловала его в скулу. — Так что можешь спокойно продолжать.

— Это просто еще одна маленькая традиция... Ничего такого, правда... — прислушиваясь к внутреннему теплу, разливающемуся по телу от ее легких прикосновений, произнес Кир. — Тем более сейчас, когда от всей семьи остались только мы с Кристиной. И ты. Да, теперь и ты тоже... — прокашлялся.

— Ты же понимаешь, что выбор дракона, приятие дракона и приятие общества — это разные вещи... И иногда Высшие бывают ужасными засранцами... Не улыбайся так, я сейчас не о себе говорю... У моего дедушки с бабушкой из-за этого всю жизнь проблемы были. Потому что бабушку общество не приняло из-за ее незнатного происхождения и потребовало признания Храмом. А бабушку храм не признал, ну и...

Кир замолчал, думая, стоит ли рассказывать все или попытаться ограничиться недомолвками.

— Ну и? — подтолкнула Мира.

— Ну и дедушка был вынужден взять себе гражданскую жену, а бабушка... Ай!

На середине предложения Мира прекратила нежные поглаживания, а к концу взяла и просто ущипнула его за мочку уха и, сощурившись недовольно, произнесла:

— Не хочу ничего знать ни про какую вторую жену, я предупреждаю тебя, красавчик, если ты хотя бы...

Кир самодовольно рассмеялся и щелкнул ревнивицу по носу.

— Мира, я же сразу сказал, что все это уже не важно. Тем более, что тебя-то Храм принял и, впервые войдя туда, ты увидела мой свет.

— А чего ты тогда так радовался? — возмутилась она, — Если все это неважно?

— Но это же понятно! Просто ты идеальная. Ты идеальная моя женщина. Понимаешь? Совершенство. Во всем.

И с удовольствием увидел, как она залилась смущенным румянцем.

— Ты невыносимый! — и рассмеялась звонко. — Это чудовищно просто! Я из-за тебя все время краснею. Ну, что ты смотришь? Целуй меня немедленно, раз уж я такая идеальная получилась!

* * *

Опустить руки, обнимающие шею, оторваться от твердых губ, разжать такие нежные объятия, подняться со скамьи, выбраться из-под завесы плакучих ив и пересечь шаткий мостик? Ни капельки не хотелось. И еще меньше хотелось возвращаться в замок. До болезненной пульсации в виске, до дрожи в коленках, до тошноты.

— Не пойдем туда, а? — взмолилась я, когда до ворот замка оставалось несколько метров. — Давай, сбежим! Спрячемся! Пожалуйста!

— Что случилось? — Кир смотрел на меня обеспокоенно, а я себя глупо почувствовала. Ну, вот как ему объяснить то непонятное чувство, которое кричит мне о том, чтобы я бежала из города?

— Я не знаю, просто так вдруг тревожно стало. И мне... — в открытых воротах что-то мелькнуло, раздался крик, затем рычание.

— Что там происходит? — красавчик повернул голову, и одновременно с этим простым его движением мое нервное состояние трансформировалось в обреченное спокойствие.

— Прости, — он снова смотрел на меня. — Ты что-то говорила...

— Уже неважно, — дернула шеей, отгоняя неприятные мысли. — Поспешим. Очевидно, что там что-то случилось.

Очевидно... Во дворе за воротами, в углу между лестницей, ведущей, на опоясывающую замок террасу, и дверью в подземелье, припадая на передние лапы, оскалив окровавленную морду и прикрывая своим мощным телом какого-то мальчишку, стоял Тайгер.

— Назад! — рыкнул он на подступающих полукругом стражников.

— Ты не имеешь права! — крикнул один из них.

— Я повторять не стану, — прорычал тигр. — Первый, кто сделает шаг, умрет.

Говоривший с сомнением посмотрел на метаморфа и немного наклонил оружие, собираясь атаковать.

— Что здесь происходит? — на ходу выкрикнул красавчик и подбежал к тигру. — Тай?

Срываясь на рычание, Тай неоригинально и нецензурно пояснил ситуацию. Буквально, в двух словах.

— Что, прямо полный? — поинтересовалась я.

— И даже еще хуже, чем ты можешь себе представить, — очень серьезно ответил тигр, и мне сразу расхотелось язвить.

— С какой новости начать? — полюбопытствовал Тайгер, хмуро глядя на то, как уходят стражники. — С плохой или с очень плохой?

— Может быть, с хорошей? — вздохнула наивная я, за что была удостоена двух недовольных мужских взглядов.

— Тогда на мой выбор. Кто-то напал на Кристину. Она ранена, но несерьезно. С ней мэтр Лин и доктор. Бежать никуда не надо! — предугадал порыв Кира метаморф. — Она все равно спит. Это первое. И второе. Пока мы носились по замку в поисках злоумышленника, кто-то разгромил вашу спальню. На месте преступления стражники обнаружили вот это недоразумение, — легкий рычащий звук в сторону испуганного мальчишки. — Ну, и тащили его в пыточную...

— Господи!!! У вас тут есть пыточная?

— Мира, помолчи, пожалуйста! — синхронно в мою сторону.

И главное, на мальчишку даже не смотрят, а он, кажется в полуобморочном состоянии.

— Не бойся, — по руке его успокаивающе хлопаю. — Никакой пыточной не будет. И даже если это ты в нашей спальне...

— Это не я! — И дернулся, явно собираясь рвануть со всех ног, но метаморф только хвостом махнул, и парень замер на месте, но дрожать не перестал.

Стресс у ребенка — это понятно. А какое самое лучшее средство от стресса? Правильно — горячая ванна, а лучше баня. Поэтому стою, молчу и грозным взглядом спину красавчику прожигаю. Жду, пока на меня внимание обратят, не мешаю мужчинам решать их важные дела.

— Во имя Изначального! — тем временем возмущался Кир. — Как вы успели!? Нас же не было всего пару часов!

— Ты так спрашиваешь, как будто я во всем этом принимал активное участие. Да меня тут чуть не разорвали на части, пока вас не было... Кстати, да! — Тайгер облизал окровавленную пасть, а я вдруг поняла, что это не его кровь, потому что он как раз выглядел до отвращения целым и здоровым. А если эта кровь не его... Господи!!! Он что, людоед?

— Где вас носило? Мы с ног сбились? — прорычал людоед, и я попятилась за Кира на всякий случай. Нужно будет обязательно подробно для себя прояснить этот вопрос. Считается ли людоедом метаморф, загрызший человека? Или только покусавший?... О ерунде какой-то думаю... Переволновалась, видимо...

Муж мой, не подозревая о том сумасшествии, которое творилось в моей голове, проигнорировал последний вопрос друга и, быстро глянув на трясущегося мальчишку и на меня, распорядился:

— Так. Этого в баню, — кивок на мальчишку. Хороший мой! — Ты от меня не отходишь не на шаг... — и за руку меня схватил.

— Я не пойду в баню!

— Не надо ему в баню!

Тайгер и спасенный им злоумышленник были на удивление единодушны.

— Ну, тогда в ванну! — рявкнул красавчик. — Не знаю. Сделай что-нибудь, чтобы он перестал колотиться и мог нормально разговаривать и отвечать на вопросы.

Потом посмотрел на меня и произнес расстроенным голосом:

— Прости, не получилось хорошего дня. Ты устаешь и расстраиваешься из-за всего этого, я понимаю. Но потерпи, пожалуйста! Когда-нибудь же все должно наладиться...

Нет, положительно, я себе все-таки идеального мужчину придумала. Он извиняется за то, что не может решить проблемы всего мира, или мне это только показалось?

— Пойдем к Кристине, ладно? — она спит, конечно, но я понимаю, что Киру физически необходимо увидеть ее и убедиться, что сестра вне опасности. — А потом еще же надо посмотреть, что там с нашей комнатой сотворили...

— Я уже говорил, что ты — совершенство? — и красавчик мою ладонь благодарно сжал.

Кристина была бледна, а под глазами залегли зеленоватые тени.

— Ничего страшного, — бубнил доктор, но это была чистая риторика. Потому что и он, и я, и Кир, и мэтр Лин, — все прекрасно понимали, что на самом деле всё не так. И факт того, что на Крис кто-то напал, — уже сам по себе страшен.

— Как это случилось? — спросил Кир шепотом и указательным пальцем провел по щеке сестры.

Шагнул от кровати, остановился у окна и в прострации на стены города уставился.

— Она ничего не видела, — ответил мэтр Лин. — Просто почувствовала слабость и потеряла сознание, а ударили ее уже потом... Мальчик, все очень плохо. Это была магическая атака. И запах в комнате, где произошло нападение, не оставляет места для предположений. Без чарусников здесь не обошлось.

Я вспомнила дорогу, засасывающую ноги в глину по колено, дождь этот мелкий, изнуряющий, пугающий остов деревни на горизонте, курносую пасть с острыми зубами и чудовищную сладковатую вонь, преследовавшую меня несколько часов после моего первого столкновения с хатом. Господи, что происходит-то? Я почему-то была уверена, что в Белом Городе мы в безопасности.

А Кристина лежала тихо, бледная, с этими пугающими кругами под глазами...

И в оглушающей тишине моего мозга набатом била тревога.

— Девочка моя! — Тамма склонилась над кроватью своей воспитанницы, и быстрая слеза прочертила ее круглую щеку и соскочила на пододеяльник. — Как же так?

Я ощутила, как чужая боль и сожаление защекотали перьями в моем носу. Сморщилась беспомощно, так как глаза зачесались. Бессовестно спрятала лицо у Кира между лопаток, обняв его за талию и прижавшись к его спине всем телом, потому что зрение тоже изменило мне, смазавшись линзой слез, потому что я почувствовала такое одиночество звериное, потому что нерациональный страх заполз в мое сердце и бурно праздновал там победу.

Кир вытащил меня из-за своей спины и обнял сам, и в макушку поцеловал, как маленькую, и успокаивающим голосом произнес:

— Ну, что ты?

А я себя такой свиньей почувствовала: это я его должна утешать в этой ситуации и говорить ненавистное "все будет хорошо".

— Мне страшно! — честно призналась я.

Страшно потерять вдруг все, когда я только поняла, что такое счастье. Страшно снова оказаться одной. Страшно проснуться и вернуться в свой мир, поняв, что все — только сон. Страшно, потому что и в Белом Городе нас нашли наши неприятности и проблемы.

— Кир, что теперь делать?

Красавчик озадаченно посмотрел на меня:

— Если бы я знал... Проклятье! — слишком громко крикнул он и кулаки сжал.

Доктор неодобрительно посмотрел на нас и, игнорируя нахмуренные брови моего мужа, просто выгнал всех из спальни Кристины.

Мэтр Лин немедленно подкатил ко мне с филологически-латинскими вопросами, поэтому я поспешила сослаться на разгром в спальне и уволокла красавчика подсчитывать убытки.

Убытки были немалые.

Весь мой маленький женский рай был уничтожен на корню. Неизвестный злоумышленник не поленился изодрать в клочья каждую — каждую вещь!! — в моем немаленьком новом гардеробе.

— Да что ж такое! — со слезами на глазах выдохнула я и произнесла извечную фразу всех женщин всех времен и народов:

— Мне опять нечего носить!

Я так не расстраивалась из-за одежды со времен детского дома, наверное, когда ни у кого толком не было ничего своего.

— Кому это надо было?

Кир задумчиво бродил по разгромленной комнате. Пострадал не только мой гардероб. Шторы с окон были сорваны вместе с карнизом, матрас и подушки вспороты, простыни порезаны на лоскуты, маленькая софа изуродована, тяжелый деревянный стол исцарапан ножом, зеркало разбито. Словно Мамай прошелся...

— У меня два вопроса, — хмуро озвучила я свои идеи:

— Первый. Почему никто не слышал шума? Здесь, должно быть, стоял адский грохот. И второй. Сколько человек это делало. Нас не было пару часов. Один человек не мог произвести столько разрушений за такой короткий срок.

— Ну, со звуком — понятно. Это настолько простое заклинание, у нас с ним даже дети справляются...

— А человек здесь был только один, — добавил неожиданно появившийся Тайгер.

Он был уже в человеческом облике, умыт и одет. И глядя на его веснушчатое лицо и светло-розовый рот, я снова подумала о каннибализме.

— С чего ты взял? — интересуюсь вредным голосом.

Метаморф только глаза закатил и презрительно фыркнул, а вот красавчик с несвойственной ему терпеливостью объяснил:

— Он просто лучше чувствует запахи, Мира.

— Животное... — проворчала я мстительно в рыжую спину.

— И слышит тоже очень хорошо, — рыкнул в ответ Тайгер, но я на его рычание плевать хотела, если честно.

— И куда ты дел нашего злоумышленника? Не съел, надеюсь?

Не то что бы я на самом деле верила в людоедство Слая, но надо же было поязвить, во-первых. А во-вторых, мне и правда было интересно, куда он дел мальчишку. И когда тот сможет ответить на мои вопросы, конечно. Что он вообще делал в нашей спальне?

— Не съел, — Тайгер быстро прошелся до окна и присел на корточки у подоконника, что-то рассматривая. — Ем я исключительно наглых сказочниц. И то только по праздникам.

— Это понятно, — согласно кивнула я, а красавчик в адрес друга проворчал что-то малопонятное о вырванных конечностях. — Но все-таки где он?

Тайгер что-то поднял с пола, снова игнорируя мой вопрос, и повернулся к Киру.

— Смотри, что я нашел! — и положил красавчику на ладонь что-то блестящее.

— Что это? — я подошла ближе и посмотрела на махонький бриллиант. — Страз с одного из моих платьев?

— Нет, это скорее, с платья Кристины... Замужние женщины не украшают свою одежду драгоценностями, — ответил Кир и спрятал камушек в карман.

— Понятно, — вздохнула я и в третий же раз поинтересовалась:

— Так что там с мальчиком?

— Спит, — метаморф неожиданно покраснел. Красиво так покраснел, как только рыжие умеют. — Я пока в душе был и переодевался, он уснул на диване. Я понимаю, что надо было разбудить. Но мне его так жалко стало... Маленький же совсем. Перепугался...

Кир глянул на друга так, словно у того выросла вторая голова, а потом спросил аккуратно:

— Ты не заболел, часом?

Тайгер в ответ вздохнул только, и я заподозрила его в нехорошем. Красавчик, видимо, тоже. Потому что он бросил на Тая уж очень внимательный взгляд, тряхнул головой и решительно постановил:

— Так, с этим потом. Сейчас. Первое. Здесь ночевать нельзя, надо распорядиться о том, чтобы нам приготовили другую комнату...

— Уже приготовили, мой господин! — послышалось из-за двери, и я увидела давешнюю любопытную кучерявую голову. Везде уши, везде! Это какой-то кошмар!

Кир замолчал на секунду, сбившись с мысли, потом кивнул и продолжил:

— Отлично. Второе. Тай, ты чувствуешь след?

— Нет. Она по воздуху ушла.

— Значит, она? — Кир выгнул бровь.

— Уж в этом можешь не сомневаться... — Тайгер хищно ухмыльнулся и, понизив голос, спросил:

— А ты не думал, может это одна из твоих...

Договорить ему не дали. Потому что красавчик стрельнул в друга яростным взглядом и проворчал:

— Имей совесть! Меня здесь пять лет не было!

А вот я бы на его месте так просто от этой идеи не отмахивалась. Он у меня такой идеальный мужчина, что такого можно и всю жизнь ждать, а он говорит, пять лет... Метаморф хмыкнул, очевидно, так же, как и я, думал, а Кир продолжил с независимым видом:

— Распорядись, чтобы охрану усилили...

— Без тебя бы я не догадался конечно!..

— И остается только ждать, пока проснется Кристина. Может, она что-то видела... Может, что-то прояснится...

Только я почему-то думаю, что ничего она не видела.

Глава шестая, в некотором роде нерешительная

Из-за отсутствия желания принимать решения я приняла решение никаких решений не принимать.

"Тариф на лунный свет"

На него вообще нельзя было смотреть. С самого начала нельзя. А уж после того, как он поцеловал ее прямо за столом — уж точно. Надо было молча встать и уйти. И не смотреть на него. И уж тем более не говорить. Ничего не говорить. Не глотать обиженно слова, не возмущаться, не краснеть. И не смотреть на него. И не надо было пить вино. Ни одного бокала, потому что легкое и ароматное, оно оказалось таким коварным... И сначала оно заставило смотреть на Кая влюбленными глазами, потом вынудило болтать всякую чепуху, после этого помогло согласиться пойти прогуляться к реке и, наконец, просто вероломно подкосило ноги.

Зачем она смотрела на него? О чем говорила? Стоит ли впадать в истерику? И есть ли смысл вообще просыпаться?

Нет, на самом деле, Вишня проснулась уже минут десять назад, но все еще не решалась открыть глаза, мучительно переживая в воспоминаниях вчерашний вечер. Вновь и вновь.

Что было там у реки? Был туман. Кажется. Или, может, это перед глазами все плыло от того, что Кай смотрел на нее так, как ей всегда хотелось, чтобы он смотрел? Был терпкий аромат жасмина и тихий плеск воды. И нежный голос шептал о чем-то жарко. Кажется. Или это был сон? Конечно сон. Разве на самом деле Кай стал бы целовать ее так, как целовал? Целовал ли? Не открывая глаз, Вишня поднесла руку к лицу и двумя пальцами провела по губам. Или не сон?

Был мягкий свет луны и пение лягушек временами перекрывалось всплеском смеха и голосами женщин, засидевшихся за столом. Кай планомерно отгонял зудящих комаров и Вишня, рассмеявшись, сплела защитное заклинание. Кажется. И он в благодарность целовал ее пальцы. Или нет?

Вишне вдруг стало невыносимо жарко, она завозилась под одеялом и со стоном спрятала голову под подушкой. Почему вчера идея признаться в своей детской влюбленности показалась хорошей? Она вправду рассказывала Каю о том, как подсматривала за ним, спрятавшись на дереве? Или нет? Может быть, все все-таки приснилось?

От бессилия и злости на себя хотелось взвыть. Или провалиться сквозь землю. Или умереть.

Не может быть, чтобы все это сделала она сама. Колдовство. Колдовство? Хорошо бы. Тогда можно было бы списать все на это...

Вишня прислушалась к себе, выискивая признаки чужих узлов и петель. И, к своей досаде, ничего не обнаружила. Вздохнула тяжело и признала свое поражение. Права была Азалия, подружка по школе, когда говорила:

— Если назавтра после вечеринки вам не стыдно, не хочется умереть, а краснота щек не проступает мучительно сквозь одеяло, то веселье не удалось...

— Повеселились, и хватит! — пробормотала девушка.

Отважно откинула одеяло. Смело вскочила на ноги. Бодро пробежалась до умывальника, тихо радуясь своему храброму решению: делать вид, что ничего не было. Сколько она вчера выпила? Пять бокалов? Семь? Сказать Каю, что их было пятнадцать и нагло врать о том, что ничего не помнит.

Да, это умно и хитро. А главное, не подкопаешься и не подловишь на вранье...

Вишня умылась, оделась, расчесала волосы, прошлась по комнате до двери, вернулась к умывальнику и расчесалась еще раз, вернулась к двери и остановилась у порога, собираясь с духом.

— Он стоит с другой стороны... — неожиданный шепот в тишине комнаты раздался оглушительным криком.

Хозяин Дорог сидел на подоконнике и задумчиво чесал бороду.

— Напугал! — зло прошипела Вишня.

— Извини, я просто не хотел, чтобы ты почувствовала себя неловко...

Он сейчас серьезно? Девушка недоверчиво посмотрела на низшего демона.

— Что? — он руками развел. — Обожрался вчера. Еще немного — и надо будет на диету садиться.

И рыгнул, сыто зажмурив глаза.

— Ты что, подсматривал? — ужаснулась девушка, чувствуя, как запылали от смущения уши.

— О, нет! — взмолился старичок. — Только не это! Диета, диета и еще раз диета!.. Я не подсматривал и даже уши заткнул. Ваши эмоции воспринимаются иначе. Мне не надо ничего видеть, чтобы ощущать вкус и запах человеческих чувств.

— Какой кошмар!

— Я вообще подумал, начерта мне эти тракты? Я с тобой останусь навсегда — и сытая старость мне обеспечена, — и рассмеялся весело, оборвав хихиканье на низкой ноте, и растворился в воздухе, когда в дверь решительно постучали, а потом и вошли, не дожидаясь ответа.

Вошел. Красивый, улыбающийся, счастливый.

Вишня независимо вздернула и без того курносый нос, и посмотрела на Кая удивленно. Он споткнулся о ее вопросительную улыбку и замер на пороге. Она была слишком спокойна, слишком уверена, слишком... Наследник подозрительно прищурил правый глаз, и со щек исчезли ямочки.

— Привет, — неуверенно произнес он.

— Привет! — Вишня бодро кивнула, и Кай нахмурился еще больше.

Надо попытаться проанализировать ситуацию. Почему попытаться? Да потому что никакой анализ не работает с женщинами в принципе, а с этой — и подавно. Логика кричала о том, что девушку необходимо обнять и поцеловать, руки помнили ее стройное тело, губы, казалось, все еще чувствовали мягкость поцелуя.

Логика.

Нелогичное же предчувствие вопило о чем-то непонятном. Что там говорил мэтр Лин об умении Наследника принимать правильные решения? Чем там надо руководствоваться по учебнику?

Кай вздохнул и покаянно опустил голову.

— Прости...

— А?

Судя по легкому движению бровей и прижатым к груди рукам, она ждала чего-то другого.

— Я вчера, наверное, выпил лишнего... И усталость от дороги... И... — Кай в последний раз прислушался к внутренним ощущениям и голосом человека, приговоренного к казни, проговорил:

— Я, кажется, не помню, что вчера было...

И снова вздохнул, и посмотрел на Вишню извиняющимся взглядом.

— Надеюсь, я тебя ничем не обидел?..

— Я...

Она растерялась. Что теперь делать? Как-то она не предполагала такого развития событий. И как быть? Сказать, что не обидел? Или придерживаться изначального плана, сославшись на девичью память? Проклятье! Надо было первой заговорить!

— Э... — она прочистила горло, откашлявшись, спрятала глаза и невнятно пробормотала. — Наверное, нет...

Кай картинно опустил плечи и откинул голову назад.

— Ну, слава Богу! А то я с самого утра переживаю. Не знаю, чего от тебя ждать... А оказывается, все нормально... Я хотя бы прилично себя вел?

Вишня посмотрела на него ненавидящим взглядом. Он делает это специально. Нарочно своими вопросами загоняет ее в ловушку.

— Ты вообще никогда не ведешь себя прилично, — ворчливо заявила она и, оттеснив Кая от двери, вышла в коридор.

Вчера вечером, когда они, держась за руки и мило улыбаясь, вернулись с реки, Милена понимающе посмотрела на них и спросила у Кая, уверен ли тот, что его можно оставить на ночь под одной крышей с приличной девушкой. Наследник в ответ весело рассмеялся и крепко обнял Вишню за плечи, прижав к себе.

— Абсолютно! — и в лоб поцеловал.

А теперь он вышагивал рядом с независимым видом.

Когда они вышли во двор, Милена доила козу. Женщина бросила на молодых людей оценивающий взгляд и спросила:

— Могу я надеяться на то, что заключенный накануне договор не утратил свою силу?

Вишня возмущенно ахнула. Ей и в голову не могло прийти, что Кай способен на такое коварство. Способен?

— Вне всяких сомнений! — заверил старосту Наследник. — Только думаю, что не на весь срок.

Способен.

— И если Вишня примет мои условия, я заберу ее с собой, но обязательно пришлю кого-то на замену.

Девушка почувствовала, что закипает. Заберет? Пришлет?

— Если она примет твои условия, — кивнула Милена и, хлопнув Муху по круглому боку, ушла в дом.

Солнце светило на ярко-синем небе, в кустах сирени жужжали пчелы, Муха косилась на торчащие из палисадника желто-белые цветы, а Вишня, насупившись, пыталась сдержать слезы.

— Ты же понимаешь, что я не могу позволить тебе остаться?

Не может позволить...

— Вишня! — Кай попытался взять ее за руку, но она только выдернула ладонь и отвернулась.

— Если тебе так хочется работать, давай мы тебя устроим в Белом Городе, а?

Никакой реакции. Девушка только старалась тише и ровнее дышать, но получалось не очень. И Кай, мысленно проклиная женское упрямство, выложил последний козырь:

— Лютик и Ромашка без тебя, наверное, скучают...

— Их можно было бы забрать сюда, — немедленно отозвалось упрямое создание неуверенным голосом.

И Кай вознес молитву всем известным богам за то, что дело сдвинулось с мертвой точки. Как долго могла молчать именно эта женщина, Наследнику известно не было, но вот, например, Мира, обидевшись однажды неизвестно из-за чего, не разговаривала с ним две с половиной недели. Кай точно знал, что не может позволить себе потратить столько времени на уговоры.

— Хорошая идея, — молодой человек сделал осторожный шаг в сторону сгорбившейся фигурки. — Тут свежий воздух, природа. Река, опять-таки... А учеба... Ну, на учебу можно и наплевать, если что...

Вишня блеснула в него мокрыми глазами и резко отбросила волосы от лица.

— Значит, пусть остаются в замке! — и ногой топнула, вот же упертая!

— Или ты можешь поехать вместе со мной. Работать в Белом Городе. Я уверен, мэтр Лин, помог бы тебе найти спокойное место...

Она молчала целую минуту, наверное, а потом, внимательно рассматривая узор из трещин на стене дома, спросила:

— И что дальше?

Дело сдвинулось с мертвой точки, и Кай выдохнул. Так, хорошо. Она допускает вариант возвращения в Белый Город. Теперь остается только...

— Что будет потом? Через месяц-другой тебе надоест играть в благородство, ты снова подыщешь мне порядочного человека в женихи?

Наследник скрипнул зубами. И почему он надеялся, что все пройдет легко и без проблем?

— Я, кажется, уже озвучил свои мысли по этому поводу... — напомнил молодой человек и удивленно вздрогнул, когда Вишня весело рассмеялась

— Что смешного? — солнечное настроение стремительно портилось.

— О! Но ты же на самом деле не думал, что я могу отнестись к твоим словам всерьез?.. — она криво улыбнулась и покачала головой. — Серьезно, Кай?

Кай был серьезен. И даже обижен. Потому что, что бы она там себе не придумала, слов "выходи за меня", или "давай поженимся", или еще вот, например "будь моей женой" он раньше никому не говорил.

— Что заставило тебя думать, что у меня такое идиотское чувство юмора? — хмуро поинтересовался Наследник, а Вишня в ответ только выразительно на его левую руку посмотрела.

— Это? — он недоверчиво продемонстрировал Вишне жест, за который любая девушка в его мире, влепила бы ему по морде. Собственно, средний палец левой руки показал. С Кристининым кольцом на нем, конечно.

Она ничего не ответила. Кай и не ждал ответа.

— Но ты же ведь прекрасно знаешь, зачем мы это сделали! — возмутился он. — Об этом все знают!

— Кристина так не думает... — быстро проговорила Вишня, и Наследник с удивлением заметил, что у нее покраснели уши. Это хороший знак? Можно ли считать хорошим знаком, что у девушки покраснели уши в момент, когда она говорит о твоей гипотетической невесте?

— То, что по этому поводу думает Кристина, не волнует даже Кира, почему это должно волновать меня?

Она фыркнула и вздернула носик. А на Кая вдруг накатила волна непонятной оглушающей нежности. Хлынула от затылка, перепрыгивая по позвонкам, охватывая все внутренности и сжимая их в тугой узел. И захотелось поймать ладонями нежные щеки, притянуть к себе лицо близко, чтобы увидеть свое отражение в синих, как майское небо, глазах. И поцеловать эту зазнайку в курносый нос. Для начала.

Кай опустил веки, борясь с собой и своими желаниями, и даже лицо руками закрыл, для верности.

— Порядочные мужчины, — нравоучительным тоном произнесла Вишня, даже не подозревая о внутренних терзаниях молодого человека. — Не делают предложение женщине, являясь женихом другой...

Наследник выдохнул, опустил руки и посмотрел на нее почти неверяще.

— То есть, если бы кольца не было, ты бы... Ты покраснела!

— Ничего подобного!

— Покраснела-покраснела... Даже веснушки побледнели.

— Нет у меня никаких веснушек, что ты выдумываешь!? — возмутилась она и застыла на месте с приоткрытым ртом, потому что Кай поднял руку и дотронулся пальцем до кончика ее носа.

— Есть. Вот здесь, — палец начертил стрелу до щеки.

— Тут, — еще одно легкое касание до уголка глаза.

— Вот здесь, — вниз почти касаясь мочки левого уха.

По скуле палец скользнул под подбородок, приподнимая пылающее лицо к Каю, который вдруг оказался так близко-близко...

— Господи! — шепот коснулся вмиг пересохших розовых губ, и Вишня судорожно сглотнула, прикрывая глаза.

Весь остаток ночи после нескольких поцелуев у реки Кай не мог заснуть. Он ворочался в постели, то страдая от приливов нестерпимого жара, то вдруг смертельно замерзая. И не давала покоя мысль о том, что Вишня лежит за стенкой. Тревожили мысли о ее пижаме. Даже не об отсутствии оной, а именно о факте пижамы вообще. А в голову лезли такие яркие и неприличные образы, что тот бунт гормонов, который Кай переживал лет в тринадцать-пятнадцать, глядя во время уроков на коленки своей соседки по парте, отдыхал и нервно курил в сторонке.

Он всю ночь страдал, а утром, как школьник мялся у двери ее комнаты... А она встретила его с таким видом, словно ничего не было!

Почему мучиться должен только он?

Неужели ей на самом деле все равно?

Кай жадным взглядом окинул розовое лицо, отмечая томно прикрытые глаза и подрагивающие губы, и треснутым голосом простонал в доверчивые губы:

— Виш...ня...

— М-м-м-м?..

Она, совершенно точно ничего не соображая, потянулась к губам, и Кай отбросил сомнения и просто поцеловал ее. Так, как давно хотелось. Глубоко, жарко, сметая неумелый рот своим яростным желанием. И застонал неприлично громко, когда маленькие прохладные пальцы вдруг очутились на его шее. Он сжал тонкую талию, почти приподнимая хрупкое тело над землей, скользнул руками вверх, задевая трогательно выпирающие лопатки, прижимая к себе еще крепче.

— Ягодная моя, — прохрипел по-мальчишечьи несдержанно. — Ты меня с ума сводишь!

А в ответ только невнятное:

— М-м-м-м... — и в этот раз целует сама, первая.

— Вишенка! — мучительный стон, а руки между тем медленно опускаются вниз: большие пальцы пересчитывают позвонки — остальные скользят по ребрам. А потом сжимают внизу все такое восхитительно мягкое и круглое. И благодарный всхлип в ответ просто сносит крышу.

Кай бросил один короткий вороватый взгляд в сторону окон дома, ногой пнул любопытную Муху, с беспардонным любопытством толкавшую Наследника в бедро, подхватил легкое тело и, не разрывая поцелуя, шагнул в тенистый аромат сирени. В голове промелькнуло на секунду удивленно, восхищенно и благодарно что-то о том, что в палисаднике у старосты оборудовано идеальное место для поцелуев, а потом Вишня попыталась обхватить его бедра ногами и мысли как-то вдруг закончились. И с одной стороны, было сожаление по поводу того, что узкий сарафан не позволил ей это сделать, а с другой — облегчение, потому что если бы она это все-таки сделала...

К неполным двадцати семи годам Кай не впервые бездумно целовался. Бывало разное. И не всегда романтичное.

Девки еще в интернате стали называть его Кайану. И кто бы догадался, почему? Наследник бессмысленно растратил часы своей жизни, рассматривая свое отражение в зеркале, выискивая сходство с так любимым всей женской половиной интерната Киану Ривзом. И не находил. Что? Разрез глаз? Цвет волос? Высота скул? Непонятно. Лично Кай сходства не видел. И Мирка не видела, кстати, тоже.

Не видел, но пользовался им активно и регулярно. В школе, в училище, в спортивной секции... Злился ли он из-за своей мифической схожести с избранным Нео? Ни одной секунды своей жизни!

Но Вишня! Она же чертова Киану не видела ни разу в жизни! Она же целует его так, как целует, только потому, что это он, Кай. А никакой не придуманный девками в шестом классе Кайану!.. И от этого было не просто приятно, от этого в мозгу взрывался огромный ядерный гриб...

— Ягодка моя... — выдыхал сквозь зубы, целуя круглое плечо с пятью наивными веснушками. — Не могу без тебя... Пожалуйста...

А в ответ уже закономерное:

— М-м-м-м...

А потом срывающий тормоза шепот:

— Кай...

Легкое покашливание за спиной заставило Наследника напрячься и вернуло в сознание. Черт! Староста Милена высунулась из окна почти по пояс и с независимым видом чесала Муху между ушей. Как послал ей хмурый взгляд, а она ему пальцем погрозила.

Как же все не вовремя!

Молодой человек в последний раз сжал податливое тело и, прервав поцелуй, прижался лбом ко лбу своей избранницы, ожидая, пока она придет в себя и распахнет глаза. И опасаясь того, что он в этих синих глазах увидит.

В них была нежность, от которой сердце падало в желудок. В них было задумчивое удивление, а еще смущение, сияющее непролитыми слезами. И Кай поторопился зашептать срывающимся голосом:

— Прошу тебя, пожалуйста! Поедем со мной! Я обещаю, что не буду давить. Я помогу тебе устроится магичкой в Белом Городе, если ты действительно этого хочешь, я буду заботиться о Лютике с Ромашкой...

— А как же папин список женихов? — хрипловатым голосом спросила она, не убирая рук с его плеч и не торопясь вырваться из объятий.

— Оторву руки каждому, от третьего пункта и до последнего, если кто-то, хотя бы глянет в твою сторону, — решительно заявил Наследник и покраснел немного раздраженно, понимая, насколько глупо это прозвучало.

— Почему только с третьего пункта-то?.. — и пальцы с плеч переместились на затылок и дернули несильно за отросшие волосы.

— Со вторым номером ты прекрасно разобралась сама, — хмыкнул Кай. — А первый все еще надеется, что ты отнесешься серьезно к его словам о том, что он хочет видеть тебя своей женой. Он признает себя дураком и готов даже на ответ "я подумаю"... Пожалуйста...

Вишня вздохнула и прикрыла глаза.

— Но только после того, как ты поговоришь с Кристиной! — прошептала она едва слышно и немедленно получила легкий благодарный поцелуй.

— И... — щеки снова заалели, скрывая бледные веснушки. — И это тоже... после...

— И ты поедешь со мной?

Вишня кивнула нерешительно и уточнила:

— Но только после того, как поговорю с Миленой!

* * *

Разговаривать с Миленой было стыдно. Вишня мялась, рассматривала носки своих туфель и бормотала что-то невнятное. А староста только по-доброму улыбалась и головой кивала.

— Ну, что ты переживаешь? Езжай спокойно. Наследник не похож на человека, который не держит своего слова.

— Я просто подумала, может, стоит остаться и подождать, пока из Белого Города пришлют кого-то мне на замену... — неуверенно произнесла девушка. Она, конечно, сомневалась, что Кай может оставить ее здесь одну, хотя бы на несколько дней, но все-таки...

— Детка, — Милена рассмеялась. — Чего ты больше боишься, того что он уедет с тобой или того, что без тебя?

Вишня в ответ что-то пискнула, непонятное даже ей самой, и глаза спрятала.

Ехать с Каем вдвоем — а он сказал, что дорога до Белого Города займет не менее двух дней — было волнительно и страшно одновременно.

— Мы жили без мага столько лет! — продолжала староста. — Может, протянем еще пару дней.

Возразить было нечего, но в душе все равно остался какой-то неприятный осадок. Тревожный и пульсирующий. Как зубная боль.

А Кай был весел и бодр, он шутил и подгонял, и договаривался насчет лошади для Вишни, и пытался рассмешить, и собирал провиант в дорогу, и уговаривал, что все будет хорошо, и снова клялся, и клялся, и клялся... И от всего этого голова шла кругом. А еще была какая-то странная апатия.

Прощание с жителями деревне прошло как в тумане. Напутственные речи, поцелуи и объятия...

А потом тишина проселочной дороги вдруг словно обухом по голове ударила. Девушка резко натянула поводья и, не глядя на Кая, произнесла:

— Я не могу. Я никуда не поеду.

"Спокойствие, только спокойствие!" — подумал Наследник, но вслух проговорил только вежливое:

— Почему?

— Так будет правильнее!

Упрямое создание! Вот как в такой маленькой женщине может помещаться столько упрямства?

— Чем дольше ты будешь упираться, тем дольше мы будем ехать, — Кай раздраженно дернул за повод, разворачивая жеребца так, чтобы было удобнее разговаривать. Ну, и если что, перехватить управление Вишниной лошадкой.

— Я хочу вернуться, — Вишня неуверенно оглянулась назад. — Я подожду, пока ты вернешься с новым магом, и...

И Кай тяжело и громко вздохнул и раздраженно прикрыл глаза.

— У меня нет времени ездить туда-сюда по стране только потому, что ты не уверена и боишься! Маг прекрасно доберется до деревни и без моего сопровождения.

— Я не боюсь!

— Но почему-то не веришь мне, — Кай выглядел обиженным и от этого было неловко и совестно.

— Я просто передумала...

-Так нельзя! — Наследник был искренне возмущен. — Что значит, ты передумала? Дела так не делаются. А если я тоже передумаю? Если я скажу, что я ... Не смей плакать!

Вишня хлюпнула носом.

— Ну, что такое!?

Кай был зол и взвинчен. И раздражен из-за детского поведения своей невесты и ее беспричинных страхов.

Он понимающ и терпелив. Он готов идти на уступки. Он закрывает глаза на многое. Он даже почти пообещал не целовать ее до тех пор, пока не снимет кольцо Кристины, хотя целовать хотелось и.. и об этом, пожалуй, не стоит думать.

И где благодарность? Как это все вообще понимать?

Разноцветные крыши Малых Виноградов еще не успели скрыться за горизонтом, а у них уже первая остановка. Сколько их еще будет? Кай уже начал жалеть о своем решении не использовать храмовый портал, который, по словам Вишни, сократил бы их дорогу до нескольких часов. Черт! Надо было просто открыть дверь и не думать о том, что деревня останется без активированной двери.

— Вишенка! — Кай наклонился вперед и поймал сжатую в кулак руку. — Пожалуйста! Что тебя смущает?

— Не знаю... — она еще раз оглянулась назад. — Просто чувство какое-то нехорошее...

— Просто ты волнуешься и смущена, — Наследник ласково разжал прохладные пальчики и начертил на ладони кружок. — Тебе надо время, я понимаю... Я не буду давить, но нам, правда, надо двигаться.

Вишня наклонила голову и пробормотала тихо:

— Хорошо.

Кай окинул ее недоверчивым взглядом, соображая, что в этой ситуации лучше предпринять: оставить все как есть, и потерпеть немного обиженное сопение, или продолжить путь. Все говорило в пользу второго развития событий. Поэтому молодой человек развернул коня, но напоследок все-таки не удержался от того, чтобы спросить:

— Все в порядке?

Глупый вопрос, кто же спорит. Но и саму ситуацию в целом сложно назвать разумной.

— Конечно, не все в порядке, — мстительно проворчала девушка. — Но кого это волнует? Это всего лишь мои женские заморочки...

Наследник закатил глаза, совершенно уверенный в том, что где-то существует тайная женская книга, в которой подробно описано, как можно при помощи слов и без подручных инструментов в короткие сроки довести адекватного мужчину до белого каления. Поэтому он только неопределенно махнул рукой, и они поехали.

Вишня метнула в спину Каю прожигающий взгляд, но у того, видимо, кожа была носорожья, поэтому реакции никакой не последовало. Неприятно. И обидно. Из-за того, что ее мысли не принимаются всерьез, а ее саму считают избалованным ребенком. Да она мечтает о том, чтобы быть вздорной девчонкой и забыть о грузе ответственности, который всю жизнь давит на плечи. Сначала отец ежесекундно напоминал о том, что она не может и не должна, а наоборот обязана... И про честь рода... И про важное положение... И про девичью скромность и невинность... О последнем вообще говорили много и часто, и не только отец, но и метрессы в школе, и няньки, и гувернантки, и... И Вишне по этому поводу хотелось плакать от злости. Потому что уж что-что, а невинность временами активно напрягала. К моменту окончания школы дочь мэтра Лавра была, наверное, единственной в выпуске девушкой, у которой не было тайного возлюбленного — у некоторых даже не тайного, и им-то о скромности и невинности никто ничего не вещал постоянно — и которая даже не целовалась ни разу в жизни.

И что теперь? Учеба окончена, гувернантки не давят строгим пучком и авторитетом. Здравствуй, взрослая жизнь? Свобода, привет? Какое там... снова нотации и недоверие... Обидно.

Почему она не сказала Каю, что у нее просто плохое предчувствие? Что им надо вернуться и... И что? Все бессмысленно. В любом случае, результат был бы один и тот же...

— Прекращай злиться, — неожиданно зашептал тихий голос за спиной.

— Это ты?

— А кто же еще? — ответил Хозяин Дорог. — Говорил же, я к тебе душой прикипел, теперь нам не расстаться...

Вишня явно услышала в голосе улыбку и улыбнулась в ответ.

— Хочешь, отомстим ему? — радостно предложил низший демон.

— Хочу! — и вздохнула . — Но попозже...

— Ты с кем там разговариваешь? — Кай удивленно оглянулся.

— Мысли вслух...

Они выехали из леса, и Наследник вдруг резко остановил коня.

— Что за черт?

— Что случилось?

Вишня с любопытством оглядела открывшийся пейзаж. Зеленое поле, синее небо, темная полоска леса, желтая дорога, убегающая вдаль, прямо к белому особняку с аккуратными башенками, виднеющемуся на горизонте.

54