"Месть авансом"

Название: "Месть авансом"

Рейтинг: R

Предупреждение: кинки, штампы в количестве. Гомосексуальные отношения.

Действие происходит в уездном городе N. Конкретики и привязки к стане искать не следует)

Клайд припарковал машину у видавшего лучшие годы одноэтажного дома, расположенного на самой окраине города, и знаком предложил Марку выбираться наружу. Тот безропотно последовал за ним, даже не поинтересовавшись, за каким дьяволом его привезли в такую даль вместо их обычного места для нечастых встреч. Случек, как про себя называл их Клайд, стараясь вложить в это слово как можно больше пренебрежения. Чем это являлось для Марка волновало его меньше всего, или же он просто не решался об этом задумываться. Так было проще. Не думать — всегда проще. Вот и сейчас, глядя в затылок идущего впереди Марка, Клайд изо всех сил пытался приструнить роившиеся в голове мысли.

Почему он не спрашивает, куда и зачем его привезли? Доверяет? Это смешно...

Марк, не оглядываясь, поднялся по крыльцу и толкнул дверь, беззвучно распахнувшуюся перед ним. Клайд молчаливой тенью вырос у него за плечом, начисто отрезая путь к отступлению, и легонько толкнул в спину.

— Входи.

Трое, сидевшие на полу комнаты, довольно заулыбались, оглядывая ничего до сих пор не подозревавшую жертву, которая только в этот самый момент осознала, как сильно влипла. Марк издал невнятное восклицание, инстинктивно попятился и тут же наткнулся спиной на стоявшего позади него Клайда.

— Входи, я сказал, — буркнул тот и толкнул сильнее, выпихнув Марка на середину комнаты. Тот оглянулся, и Клайд едва не задохнулся под его понимающим и сочувствующим взглядом. Как тогда... Выдержать этот взгляд не было никаких сил, и Клайд, мгновенно оказавшись рядом, с силой ударил Марка по голове.

Какой дьявол дернул Кенни за язык, когда он поставил это идиотское условие, Клайд не знал, да и важным на данный момент было отнюдь не это. Сейчас главным было уйти живым из этого сарая, куда он умудрился пробраться так, чтобы на земле не осталось следов.

На земле, принадлежавшей коменданту полиции и его семье, черт побери.

— Его столовое серебро, — глумливо хихикая, сказал Кенни. — Достанешь нам столовое серебро коменданта, и ты чист, парень. Иначе... проигрыш есть проигрыш. Или отрабатываешь, или с тобой никто не будет иметь никаких дел. Сам знаешь, чем это грозит.

Клайд зло выругался, прекрасно понимая, что тот не шутит. Для пятнадцатилетнего подростка, выросшего в районе Д, это было равносильно смертному приговору.

"Ладно, — решил он. — Это не сложнее, чем вскрыть магазин. Вряд ли комендант держит дома пару нарядов копов..."

Действительность оказалась не такой радужной, как ему представлялось. В доме сработала сигнализация, о которой Клайд не имел понятия, сунувшись совершенно вслепую, и буквально через несколько минут прибыла полиция. Клайд сумел только запихнуть в карманы проклятые ложки и высунуть нос на улицу, как едва не схлопотал пулю, и тут же инстинктивно рванул к сараю, стоявшему в глубине. Оттуда, когда полицейские войдут в дом, можно было бы двинуться к забору и попытаться его перемахнуть. Ошалевшему Клайду это показалось разумной мыслью, однако он совершенно не учел одну единственную вещь. Сарай оказался не пустой.

У стены, обложившись деталями от полуразобранного мопеда, сидел мальчишка примерно возраста Клайда, но одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять — вырос он совершенно в других условиях. Темно-серые, почти черные глаза взглянули на чужака открыто и безбоязненно, а уж когда их взгляд упал на ствол самопального пистолета, который Клайд держал в руках, на лице подростка промелькнуло непритворное восхищение. Любой же, выросший в районе Д, уже просчитывал бы свои шансы остаться в живых.

Стрелять было нельзя — услышат копы на улице. Бежать? Куда? Да и этот сейчас поднимет крик, лишь только прочухается. Клайд стиснул рукоять пистолета, не зная, что делать. Парень, между тем, как-то странно улыбнулся и легко, пружинисто поднялся на ноги. В лоб ему тут же уставилось стальное дуло.

— Туда, — не обращая внимания на оружие, сказал парень и махнул рукой себе за спину. Глаза Клайда расширились от удивления. — Там можно спрятаться. Это ведь из-за тебя вся суматоха?

Такого Клайд не ожидал совершенно. Это выбивалось из его реальности, не соответствовало знакомым схемам и напрочь рвало привычные уютные шаблоны. Хорошие чистые перед законом мальчики по определению не могли предлагать убежище человеку с оружием в руках, пришедшему грабить их дом. Теперь-то Клайд понимал, что в тот момент выглядел не как матерый опасный грабитель, а как совершенно такой же, насмерть перепуганный мальчишка, но тогда он казался себе самому неимоверно круче этого странного подростка с перепачканными машинным маслом руками.

Который, почему-то, его не боялся.

— Ну, быстрее же! — нетерпеливо повторил он, и Клайд услышал звук шагов, донесшийся с улицы. Это решило все. Он, так и не сказав ни слова, нырнул за деревянные ящики, стоявшие в углу и небрежно укрытые брезентом, и затихорился там. Сердце стучало так громко, что, казалось, могло выдать его копам, и Клайд старался дышать через раз, но никак не мог успокоиться.

— Марк? Ты тут?

Мужской голос прозвучал немного удивленно и рассержено. Клайд подавил желание высунуться, чтобы подглядеть за происходящим, и замер в неподвижности, для верности даже затаив дыхание.

Значит, Марк...

— Где мне еще быть? — ворчливо ответил тот, явно недовольный вторжением. Он говорил очень спокойно, будто за его спиной не прятался вооруженный парень, явно пришедший сюда с недобрыми намерениями.

— В школе, например, — раздраженно произнесли в ответ. Клайд пригнулся ниже. — Марк, какого дьявола?! Мы с матерью вкладываем столько сил, а ты...

— В доме чисто, господин комендант, — третий голос казался немного запыхавшимся. — Мы прочешем окрестности, но... Кажется, вор успел побывать только на кухне.

— Мне плевать, где он успел побывать! — взорвался комендант, и Клайд едва не выронил оружие от испуга. — Вор в моем доме! Это нонсенс! А если бы он напал на Марка или мою жену? Почему охрана ехала так долго? Найдите мне эту тварь! Марк, ты никого не видел?

Клайд до боли закусил губу, впервые в жизни вознося молитву небесам, в которой не было ни одного цензурного слова, за исключением предлогов и местоимений. Однако она была настолько искренней, что свершилось чудо, как тогда показалось перепуганному парню.

— Кроме тебя и твоих ручных солдатиков? — донесся до него язвительный ответ Марка. — Нет, никого. И я бы хотел, чтобы меня оставили в покое.

— Потом поговорим, — процедил комендант и, судя по раздавшимся шагам, вышел из сарая. Полицейский последовал за ним.

— Не вылезай, — услышал Клайд и выругался про себя.

Тоже, нашелся командир!

Но высовываться предусмотрительно не стал. Через два часа, когда улеглась суматоха, его, полуживого от боли в сведенных мышцах, выволок из укрытия вернувшийся Марк. Он же показал не прибитую доску в заборе, и Клайд, с заветными ложками в кармане, наконец оказался на свободе.

Пока Марк находился без сознания, Сид и Олли прикрутили его к стулу, во избежание возможных попыток бегства. Клайд нервно расхаживал взад-вперед по комнате, не находя себе места, и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Это просто нервы, решил наконец он и посмотрел на бесчувственного Марка. Тот даже сейчас вызывал очень смешанные чувства.

— Я позвонил, — Питер влетел в комнату, будто за ним гналась стая собак. — Как ты и сказал, из автомата. Сказал, что перезвоню завтра, скажу, куда принести деньги. А что делать с ним?

Он показал на постепенно приходившегося в себя Марка, и Клайд почувствовал, как у него пересохло во рту. Пальцы мелко дрожали — не от страха, нет — от какого-то непонятного тревожного чувства, буквально выедавшего его изнутри. Что он ему скажет? Как объяснит?

"Я не должен ничего объяснять! — в душу внезапно плеснулось то самое темное чувство, преследовавшее его два последних года. — Он мне должен! Это он пусть оправдывается!"

— О, смотрите-ка кто очнулся! — промурлыкал Олли, подойдя к Марку. Он ухватил его за волосы и резко потянул назад, заставляя вскинуть голову. Изо рта Марка вырвался тихий стон боли, и Клайд дернулся всем телом, отреагировав на хорошо знакомый звук.

— Пусти его! — рявкнул он, прежде чем сумел понять, что делает, а когда понял — разозлился еще больше. — Он нам пока нужен целый и невредимый. Потерпите уж ради двухсот тысяч!

— Так мало? — тихо рассмеялся Марк, и на него в удивлении уставились три пары глаз. Клайд же старался не смотреть на любовника, не уверенный, что сможет это выдержать.

"Он виноват сам. Хотя бы тем, что его отец — комендант полиции. Это его собственная вина! Не зачем было быть такой шлюхой!"

Клайд и сам не знал, что его бесило больше. Он был напуган, взвинчен до предела и всячески убеждал себя, что поступает правильно. Двести тысяч на четверых, выросших в районе Д, это был хороший шанс подняться. Глупо было бы его упускать.

— Я бы просил сразу миллион, — продолжил тем временем Марк. Он уже совсем очухался и сидел выпрямившись, слегка откинув голову назад. На его губах блуждала та самая улыбка, которую Клайд отчаянно, болезненно ненавидел. Распущенность пополам с греховной невинностью, которая всегда притягивает к себе порок. Хорошие мальчики из приличных семей так не улыбаются.

— Тебя не спросили, — отрывисто бросил он, в первый раз за все это время посмотрев на Марка в упор. Тот слегка склонил голову на бок и наблюдал за своими похитителями без тени испуга. — Не слушайте его, он морочит голову.

— Клайд, а может... — нерешительно начал Сид, и Клайд посмотрел на него волком.

— Никаких "может". Двести нам заплатят, решив не рисковать, но если мы зарвемся... нас просто уничтожат. А ты заткнись, если не хочешь, чтобы опять вырубили. Сиди молча, угребок.

— Только ради тебя, — лучезарно улыбнулся тот, вызвав недоуменные взгляды остальных парней. Клайд только сжал кулаки, мысленно напоминая себе о необходимости сдерживаться.

"Потом...когда заплатят выкуп. Потом можно будет... что?"

— А что вы будете делать потом? — внезапно озвучил его мысли Марк. — Ну, получите вы свои пятьдесят кусков каждый. А дальше что? Спустите на шлюх, выпивку и траву?

— Не твое дело, — огрызнулся Олли, хмуро глядя на пленника. — Моралист, хренов.

— Нет, — покачал головой Марк и посмотрел прямо на Клайда. — Это мое дело. Вы получите деньги, а я — пулю. Или нож. Так должен же я хотя бы понимать, на что они будут потрачены.

По спине Клайда прошел неприятный холод. Он прекрасно понимал, что после всего этого Марка нельзя будет оставлять в живых, но теперь, произнесенные вслух, эти слова заставили с кристальной ясностью осознать: назад дороги нет. Он получит свои пятьдесят тысяч и месть, но Марка потеряет навсегда. И это почему-то его не обрадовало.

— Сиди молча, — в очередной раз велел он и отвернулся, боясь встретиться взглядом с темно-серыми, такими понимающими, глазами.

В девятнадцать лет мнение тех, кого называешь друзьями, очень важно, особенно если ты живешь в особом закрытом районе, где собраны такие же отбросы, как ты сам. Где-то в другом месте "не такого", белую ворону могут игнорировать, демонстративно подразнить, устроить мелкие пакости, но здесь его просто-напросто убьют, не разводя лишних церемоний. Просто-напросто. Клайд не раз видел, как это происходит, поэтому специально выбирал для своих знакомств клубы, расположенные как можно дальше от родных мест. Клубы были хороши еще и тем, что там можно было найти случайного партнера на одну ночь, которому тоже не нужно ничего большего, чем быстрый перепих в одной из верхних комнат — если были деньги, или даже в туалете, если наступали кризисные времена. Им было все равно. Хотелось забыться, на мгновение отпустить собственную, так тщательно задавливаемую натуру, требующую острого, запретного удовольствия. Клайд не часто позволял себе такие вылазки, прекрасно понимая, что рискует не только репутацией, но и жизнью. Если бы он вырос в одном из Верхних районов, как тот, в котором жил приснопамятный комендант, то его бы политкорректно называли геем, но Клайду не повезло. В родном районе Д для таких, как он существовали совершенно иные слова, подразумевавшие совершенно иное отношение. И он не собирался рисковать.

Шок, который он испытал тогда, увидев знакомое лицо, не поддавался никакому описанию. Первой плеснулась паника. Клайд быстро отступил в тень, молясь, чтобы его не заметили и не узнали, и уже оттуда, с каким-то мрачным торжеством в душе наблюдал за повзрослевшим сынком коменданта, которого прекрасно запомнил, хотя с той встречи прошло уже четыре года. Парень изменился. Вытянулся, подкачался — язык не повернулся бы назвать его хлюпиком. Черные, другого нежели у Клайда, угольного оттенка волосы отросли, закрывая уши, и чуть загибались вверх на концах. Марк был одет довольно просто: синие свободного покроя джинсы, белая майка, кеды — ни дать ни взять обычный парень из рабочего квартала, а не элита, сынок важной шишки.

"Красивый, сука, — подумал Клайд, облизнув с губ пивную пену. — Глазами так и стреляет. Тоже ведь, блять, ищет подальше от дома, чтобы не палиться. А если..."

Мысль пришла в голову сама собой и никак не хотела оттуда убираться. В душе медленно, но верно, расползалось темное жадное предвкушение чего-то необычного, неизведанного... недозволенного даже для него. Хотелось... расквитаться. Со старым хрычом за все облавы, за то что вообще существует такое место, как район Д. С Марком... за все. За то, что посмел вмешаться, предложить помощь, когда о ней никто не просил. За сочувствие, промелькнувшее во взгляде, когда он заметил в кармане Клайда те самые злополучные ложки. За то, что имел все то, что Клайду могло только сниться, но все равно сидел в этом убогом клубе для извращенцев, ища приключений на свою задницу. Клайдом внезапно овладела злоба. Он рывком поднялся на ноги и, даже не задумываясь, что делает, подошел к сидевшему у барной стойки Марку.

— Свободен? — не тратя время на приветствия, спросил он, и Марк обернулся. По его лицу на мгновение проскользнула тень удивления, неожиданно сменившаяся довольной сытой усмешкой. И это выбесило окончательно. Клайд едва дождался короткого утвердительного кивка, уже прекрасно понимая, что ему абсолютно все равно, свободен Марк или нет, и, небрежно ухватив его за плечо, потащил наверх.

Здесь комнаты были хорошие: даже чистые и звукоизолированные. Последнее особенно порадовало Клайда, не любившего, когда в собственное развлечение врываются отзвуки чужих утех. Да и сейчас он сам планировал немного пошуметь. Точнее...

Он быстро развернул молчавшего до сих пор Марка лицом к себе и потянул его майку вверх, желая наконец разглядеть свою добычу без одежды. Тот не сопротивлялся, в темных глазах не было страха, хотя Клайд действовал отнюдь не ласково. Это удивляло, злило и возбуждало. Такая непонятная, обманчивая покорность заводила безмерно, пробуждая к жизни столь полярные чувства, что Клайд просто терялся в них. Отбросив в сторону чужую майку и собственную футболку, он положил руки на плечи Марка и с силой надавил вниз, показывая, чего хочет. Тот понятливо опустился на колени и тут же вжикнул молнией, освобождая изнывающий в тисках джинсов член. Клайд судорожно выдохнул, когда нежной кожи коснулись теплые влажные губы, умелый язык пробежался по стволу, очертил уздечку, обласкал головку. Пальцы сами собой вплелись в черные, немного встрепанные волосы Марка, не позволяя ему отстраниться. Но тот, казалось, и не помышлял об этом.

Такого у Клайда еще не было. Его попеременно бросало то в жар, то в холод, при мысли о том, кто именно сейчас отсасывает ему, а потом накатывала паника при осознании, что с ним сделает комендант, если узнает об этом маленьком приключении. Но вскоре это перестало волновать. Ощущения, многократно усиленные необычностью происходящего, стремительно приближались к той грани, когда контролировать свое тело становилось невозможным. Клайд сильно стиснул зажатые в ладони волосы, плотнее прижимая голову Марка к своему паху, и кончил с громким протяжным стоном.

Теперь можно было бы и сваливать отсюда, оставив богатенького сопляка самому разбираться с собственным стояком, все что, хотел, Клайд от него уже получил, но... когда тот поднялся на ноги, машинально облизывая покрасневшие губы, Клайд понял, что просто не может слинять, не дойдя до конца. Возбуждение, только было пошедшее на спад, ударило в голову с новой силой. Остатки одежды отправились скучать в компанию к снятым до этого майкам, и Клайд пихнул Марка в сторону кровати, решив, что там будет несколько удобнее. Тот не возражал, он вообще, казалось, не издал ни единого звука за все это время, и Клайду почему-то стало мучительно важным услышать его голос. Он навалился сверху на распростертого на постели парня, вжимаясь в него всем телом, лишая возможности не только двигаться, но и дышать, и замер на несколько долгих мгновений, ошеломленный нахлынувшими ощущениями. А потом...

Сдерживаться он не собирался — в конце концов сучонок сам знал, на что идет, но почему-то все равно решил убедиться, что Марк не девственник и вполне готов его принять. А тот откликнулся, запрокинув голову и застонав, вышибая этим звуком все остатки здравого смысла. И то, что должно было стать банальной растяжкой, внезапно превратилось в чувственную ласку, заводящую обоих.

На гладкой загорелой коже хотелось оставлять отметины, не заботясь о том, как Марк будет объяснять это дома, в своем уютном благообразном мирке. На это было наплевать, и Клайд с удовольствием впивался зубами в подставленные плечи и шею. Но это, казалось, еще больше раззадоривало Марка. Тот отвечал, стонал, поскуливал, царапался, подставлялся как последняя шлюха, и от этого коктейля начисто сносило голову. Клайд чувствовал себя так, будто находился под кайфом, но его наркотик был живым и горячим. Тесным, узким, одуряюще жарким. Он чутко отзывался на любое движение, без стеснений стонал в голос, кусался в ответ, а потом обвил руками за шею и первый из всех рискнул поцеловать Клайда по-настоящему. И тот даже стерпел, впустил в рот проворный язык, еще не так давно облизывавший его член, и кончил второй раз, уже не контролируя ничего.

Тогда он ушел, не сказав ни слова, только бросив деньги за комнату на взрытую кровать, так и не рискнув посмотреть на голого, расцвеченного укусами и засосами Марка. Ему казалось, что он взял все сполна, но почему-то оставалось стойкое ощущение, что и в этот раз поимели его самого. И это, без сомнений, требовало реванша.

Через час выяснилось, что все проголодались, и Олли сделал вылазку за едой и пивом. Клайд неодобрительно покосился на выпивку, но возражать не стал: в конце концов, ребята нервничали и им было необходимо расслабиться.

— Меня тошнит, — пожаловался ему Марк, когда он, поразмыслив, принес ему бутерброд. — Обязательно было бить так сильно? Ты же знаешь, я всегда позволял тебе немного грубостей, но это уже чересчур.

— Заткнись, — прошипел Клайд, судорожно оглядываясь на друзей. На губах Марка заиграла довольная улыбка. Он посмотрел на бутерброд.

— И как мне его есть? Развяжешь?

— Щас, ага, — закивал Клайд. — За идиота меня держишь? С рук поешь, не переломишься.

Это была плохая идея, понял он через минуту. Марк умудрялся откусывать так, чтобы мазнуть губами по пальцам, а то и пройтись по ним шустрым языком, и от этих прикосновений Клайд стремительно возбуждался.

— Еще один фокус — и останешься голодным, — предупредил он охрипшим голосом и снова оглянулся на друзей, но те были слишком заняты пивом и едой. В глазах Марка заиграли озорные огоньки.

— Оно того стоит, — улыбнулся он, и в паху у Клайда стало тяжело. Он немного отодвинулся назад.

— Почему?

Вопрос, такой простой и ожидаемый, все равно застал его врасплох. Он посмотрел на Марка, ожидая увидеть уже привычную издевку, но тот на полном серьезе ожидал его ответа.

— У меня не было выбора, — сказал, наконец, он. — Олли видел нас с тобой, узнал кто ты. Мне пришлось объясняться. Сказал, что пытаюсь влезть в доверие к сынку коменданта чтобы... использовать. Тогда Сид предложил этот вариант. Мне показалось это хорошим способом... отомстить.

— Отцу? — прищурившись, поинтересовался Марк. Клайд кивнул.

— И тебе...

— За что?

Отличный вопрос. За что? За помощь? За отличный секс? За понимание и молчание? Внутри глухо ударилось отчаяние.

— За все, — в сотый раз про себя и первый — вслух, ответил Клайд. — За то что ты посмел меня пожалеть. Кто ты такой, чтобы меня жалеть?! Чистенький, правильный, у тебя из грехов-то — прогулянные уроки в школе. Ты должен был заорать, испугаться... Какого хрена ты меня спрятал? Решил показать, кто я такой? А потом... Я хотел тогда тебя изнасиловать. До крови, чтобы ты орал, чтобы тебе было больно. Я думал, ты будешь сопротивляться, испугаешься, а тебе, сука, нравилось! Я — нравился! Ты орал — но не от боли. Да я уже и не хотел этого. Мне все это в кайф было, и хотелось чтобы и тебе тоже. Ты, тварь такая, переделал меня. Я потом вернулся, доломать хотел, а не вышло. Не вышло! Нельзя сломать того, кто гнется, а потом распрямляется. Да и желание уже ушло. А злость осталась. Я ведь знал, что ты играешь. Это ведь только для меня все было серьезно. А тебе нравилось папочку злить, да? Назло ему меня спас, потом трахаться пошел... А наигрался бы — и свалил к себе, в теплую кроватку. Такие, как ты, не очень думают о других. Вот я и решил... первым...

— То есть, ты мне мстишь за то, что я, по-твоему мнению, сделаю в будущем? — уточнил Марк, и Клайд внезапно почувствовал себя смертельно уставшим.

— Здесь у нас надо начинать мстить тогда, когда еще не успели обидеть, — тихо сказал он, не глядя на Марка. — Потом может быть поздно.

— Ты идиот, — покачал головой тот. — Вы все идиоты. Мой отец не заплатит. Более того, с минуты на минуту он с копами будет здесь. Вы же наверняка не выключили мой мобильник?

Они снова встретились спустя две недели. Случайно, разумеется. Клайд никогда в жизни не признался бы, что методично обходил все известные ему точки, выискивая излюбленные места Марка. К этому времени он понял, что они чудом не встретились раньше — маршруты были примерно одинаковые. Чудо. Или судьба.

Теперь, спустя четыре года, они оба уже не были мальчишками. Взрослыми их тоже было сложно назвать, но от детства давно не осталось ни следа. Понимали ли они, что делают? Клайд порой сомневался в этом.

Марк всегда шел с ним — не споря, не оглядываясь, не сопротивляясь. Отзывался на самые смелые ласки, и не важно, где это происходило — в переулке за клубом, куда они вышли покурить, в номере дешевого отеля, в подвале пустующего дома. Клайда вело от контрастов. Сперва он долго и старательно накручивал себя, представляя Марка точно так же подставляющегося кому-то другому, сходил с ума от встававших перед глазами образов, клялся себе "отделать сучонка в следующий раз так, чтобы не смог встать на ноги", но совершенно забывал об этом, едва только встречался взглядом с серыми, цвета мокрого асфальта, глазами, в которых плескалось уверенное спокойствие. И злость моментально переплавлялась в сокрушительное желание, настоятельную потребность увидеть в этих глазах ответный опаляющий жар, заставить подчиниться — но не силой. Удовольствием. А потом они снова расходились. До следующего раза, и каждый был уверен — он обязательно будет.

Один раз Марк не появлялся больше недели, а когда пришел, Клайд сразу же заметил, что тот осунулся и выглядит... странно. Он без разговоров утащил парня за собой, и уже оставшись наедине, торопливо стянул рубашку с непривычно длинным рукавом.

— Что это? — мрачно поинтересовался он, показывая на цепочку синяков, украшавших предплечье Марка. Будто кто-то с силой сдавил его руку пальцами, удерживая на месте. Все подозрения встревоженными демонами взвились с глубины души. — Отвечай! Откуда это?!

— С тренировки, — торопливо отозвался Марк, заглядывая ему в глаза. — Тренер перестарался, показывая захват. А это я неудачно упал, смотри.

Он повернулся спиной, и Клайд увидел здоровый налившийся кровоподтек под левой лопаткой. Стальные клещи медленно отпустили грудную клетку, позволяя сделать вдох.

Всего лишь тренировка... Ничего себе тренировка!

— Какого хрена ты это позволяешь? — возмутился он вслух. Марк улыбнулся и медленно, провокационно облизнул губы, внимательно следя за реакцией.

— Подумаешь, пара синяков, — шепотом сказал он, и от звука его голоса по спине пробежала горячая волна. — Ты на мне больше оставляешь...

Клайд опрометью бросился к вещам Марка, которые они на всякий случай вынули из его карманов, и с ужасом уставился на не выключенный мобильник.

— Чего ты там мельтешишь? — немного осоловело поинтересовался Олли, бросив на приятеля удивленный взгляд. Клайд, не отвечая, стиснул зубы и повернулся к Марку. Тот умудрялся выглядеть вальяжным даже будучи прикрученным к стулу, казалось, еще немного, и он начнет на нем раскачиваться со скучающим выражением лица.

— Сколько у нас времени? — спросил Клайд, почему-то уверенный, что Марк ему ответит. Тот пожал плечами.

— Насколько я знаю своего папочку — пара минут, если не меньше.

— И ты говоришь об этом только сейчас?! — вспылил Клайд и осекся, сообразив, что его вообще не должны были ставить об этом в известность. Он запнулся на полуслове, снова увидев это опротивевшее понимающее выражение на лице Марка.

Какая же он все-таки сволочь.

— Но его отец не может же... — Сид растерянно посмотрел на Марка, и тот снисходительно улыбнулся.

— Мой отец никогда не стал бы тем, кто он есть, если бы позволял на себя давить. Он не будет с вами торговаться. Он вас уничтожит, как крысят. Глупо было об этом не подумать.

— Уходим, — не колеблясь ни секунду, заявил Клайд и начал распихивать по карманам свои вещи. Остальные в полнейшем шоке наблюдали за ним.

— Клайд, да он гонит! — воскликнул, наконец, Сид, поднимаясь на ноги. — Ты же сам говорил его не слушать!

Клайд внимательно посмотрел в глаза Марку и отчетливо понял — тот не врет. Не сейчас. В сущности, он вообще никогда не врал ему, кроме того случая с синяками. Но то была особая тема.

— Нет у тебя никаких тренировок! — Клайд буквально налетел на Марка при следующей встрече, нисколько не заботясь о том, что подумают окружающие. Он был зол, как никогда — ему удалось выяснить, что Марк бросил свои занятия примерно полгода назад, а значит никак не мог получить травму именно там. Стало быть... — С кем ты трахаешься, сволочь?

— В зеркало посмотри, — Марк, нисколько не обескураженный, скептически поднял бровь. — Может, узнаешь кого.

— Я не шучу!

— Я тоже.

Под его взглядом Клайд почувствовал совершенно сбитым с толку.

— Так ты... — неуверенно начал он и был остановлен резким:

— Нет. Только с тобой. Хотя это и не твое дело. Я же не спрашиваю, трахаешь ли ты кого-то еще. Мы идем, или ты сегодня не в настроении?

— Угу, — отрывисто кивнул Клайд, думая о своем. Марк тут же развернулся и побрел в сторону лестницы, ведущей на второй этаж — в этот раз они собирались остаться в клубе. Клайд машинально поплелся следом.

— Я тоже, — сказал он в спину Марку, когда они преодолели первый пролет. Тот обернулся в недоумении. — Я тоже — только с тобой. Весь этот год.

В ответном взгляде Марка не было насмешки.

— Тогда откуда? — настойчиво поинтересовался Клайд, кивая на его предплечье. Марк вздохнул.

— От отца досталось, — сказал он таким тоном, что у Клайда пропало всякое желание спрашивать что-то еще.

Ну и пусть, главное он уже узнал.

— Это все серьезно, мать вашу! — Клайд повернулся к остальным, лихорадочно пытаясь найти нужные слова. — Уходим, быстро.

— А он? — Сид махнул рукой в сторону улыбавшегося Марка. — С собой брать — не уйдем. Оставлять — он наведет на нас копов.

Клайд, замерев от ужаса, по-очереди оглядел лица друзей, на которых был написан один и тот же приговор. В горле встал противный ком.

— А они правы, а, Клайд? — донеслось до него, как в тумане. — Ты об этом не подумал, да?

— Заткнись! — рявкнул он и выхватил из кармана пистолет. Пит сдавленно выругался, наблюдая за всем происходящим расширившимися глазами.

— Может, не надо? — неуверенно предложил он, но Олли покачал головой.

— Мы не можем рисковать. Клайд?

— Идите, — выдавил из себя тот, не сводя глаз с удивительно спокойного пленника. — Я разберусь и догоню. Встречаемся знаете где.

— Но...

— Идите! — с яростью выкрикнул Клайд, поворачиваясь к своим. Олли бросил на него мрачный взгляд и передернул плечами. Он собирался что-то сказать, но оказалось поздно.

— Внимание! Говорит комендант Гаррис! Я знаю, что в этом доме удерживают заложника. Отпустите его, сложите оружие, и никто не пострадает. Иначе мы возьмем дом штурмом.

— Что делать?! — перепуганно взвыл Сид, и Олли ухватил его за плечо.

— Уходим, — бросил он и потянул парня в сторону кухни. — Тут есть один путь.. Клайд?

— Я сказал, что разберусь, — напомнил он и махнул пистолетом. — Идите, я догоню.

— Не задерживайся, — прозвучало напоследок, и все трое скрылись в кухне. Клайд, перед глазами которого плясали багровые круги, повернулся к Марку и поднял оружие.

— Это и есть твоя месть? — равнодушно поинтересовался тот, и у Клайда заледенело все внутри. Горло сдавило, мешая дышать, а в голове сделалось звеняще пусто. Решение, так долго вынашиваемое, родилось без мук и усилий. И Клайд уверенно, впервые в жизни четко понимая, что делает, нажал на курок.

Спустя три дня.

Сид умирал. Отправить его в больницу не было никакой возможности, да и путь из нее был бы только один — в тюрьму. Клайд и остальные делали все, что могли, но катастрофически не хватало лекарств и знаний. Да и переливание крови не помешало бы, как авторитетно заявил Олли, матерясь и перетягивая рану. Но это было уже совсем запредельной роскошью.

— Нужны антибиотики, — вздохнул Клайд и, коснувшись рукой раскаленного лба раненного, добавил:

— И жаропонижающие. Я попробую выпотрошить аптеку.

— С ума сошел? — переполошился Питер. — Сейчас вообще не высунуться, все прочесывают!

— Ну и что? — резко повернулся к нему Клайд, прекрасно знавший, что его затея самоубийственна. Район Д и окрестности перетряхивали буквально по камешку, ища наглецов, посмевших покуситься на сынка коменданта. — Позволить ему сдохнуть теперь?! Я не могу сидеть просто так!

Олли и Питер растеряно переглянулись.

— Тогда я с тобой, — заявил Олли. Клайд покачал головой.

— Я сам, — сказал он и поднялся на ноги. — Сам заварил... самому и расхлебывать.

— Эй, — нагнал его у дверей окрик Олли. — Ты не виноват. Мы все облажались.

Не оборачиваясь, он вышел на улицу.

Аптеку Клайд выбирал тщательно настолько, насколько позволяло время. Медлить, как и спешить было категорически нельзя, поэтому он, наконец решившись, сунул руку в карман, где лежал ствол, и спокойным уверенным шагом направился к стеклянным дверям.

— Я бы не стал этого делать, — раздался позади знакомый голос. Клайд от неожиданности запнулся об ступеньку и едва не растянулся на крыльце. Когда он сумел восстановить равновесие — Марк уже стоял рядом, улыбаясь, как ни в чем не бывало.

— Ты должен изображать мертвого! — прошипел Клайд, сердце которого пропустило несколько ударов.

Сука, какой же он... Притягательный. Желанный даже сейчас, когда уже совершенно точно ничего не будет.

Захотелось протянуть руку и дотронуться, коснуться ворота белоснежной, очевидно, баснословно дорогой рубашки, так не вязавшейся с прежними майками и джинсами. Марк выглядел иначе. Черные гладкие волосы распадались на пробор, и только несколько острых прядей падали на лоб, придавая лицу опасное хищное выражение. Отглаженные брюки вместо потертых джинсов, дорогие часы, изысканный парфюм.

"Так он и должен выглядеть, — пронеслось в голове, оставляя горьковато-тянущее ощущение. — Этот он — настоящий, и моим никогда не будет. А был ли?"

— Мертвым быть скучно, — пожал плечами Марк и лениво, медленно потянулся. — А ты решил купить витаминчиков? Или Сида зацепили конкретно, как и предполагает отец?

— Он умирает, — Клайд, вспомнив о главном, машинально стиснул кулаки. — Проваливай! Или хочешь отомстить и сдать меня папочке?

— Это было бы разумно, — кивнул Марк, делая вид, что обдумывает перспективу. — Но слишком просто. Пошли.

— Куда? — обалдел Клайд. Его, не слушая, подхватили под руку и потащили в аптеку.

— Нам нужно... — Марк начал перечислять названия лекарств, явно понимая в этом гораздо больше Клайда, который слушал, открыв рот, и даже не пытаясь вернуть на место отвисшую челюсть.

— Что? — произнес он, когда понял, что Марк его о чем-то спрашивает. Тот досадливо поморщился.

— Не тупи. Температура есть?

— У кого? А, да, есть!

— И жаропонижающее посильнее, — Марк снова повернулся к девушке за стойкой, обворожительно улыбаясь ей. И за эту улыбку его захотелось просто придушить.

— Смотри, — Марк пихнул Клайда в бок, показывая на двери. Тот обернулся и замер, увидев, как его машину осматривают двое полицейских. Сердце забилось чаще.

— Сдачи не надо, — сказал тем временем Марк, бросая на стойку крупную купюру. — Милая, а второй выход тут есть?

— Вообще-то... — девушка замялась, но тут же растаяла под умоляющим взглядом Марка. — Сюда!

Они без приключений выбрались на улицу через черный ход, и Клайд быстро огляделся по сторонам, ища подходящую для угона машину. Марк нетерпеливо потянул его за рукав.

— Чего встал, пошли.

— Куда? — не понял Клайд, а потом закашлялся, увидев, на чем ему предлагается ехать. — Это твоя?

Черный, явно под цвет волос, Порш, матово поблескивал полированными боками и призывно подмигнул фарами, когда Марк нажал кнопку на брелке.

— Ты предлагаешь ехать на этом?!

— Полиция не обратит внимания на такую тачку, — пожал плечами Марк и, открыв дверцу, скользнул внутрь. — Ну, ты садишься или нет?

Клайд понимал, что он прав, но не мог заставить себя сесть внутрь. Время, такое ценное для Сида, утекало сквозь пальцы, но...

— Почему ты это делаешь? — наконец спросил он. — Я тебя предал. Ты должен меня ненавидеть.

— Ты выстрелил в стену, помнишь? — криво усмехнулся Марк. — От таких как ты, это равносильно... многому. Если захотеть прочесть между строк, разумеется. Я — хочу. Я ведь так и ни с кем, кроме тебя. Все эти два года. А ты?

— Я тоже, — ответил Клайд и сел в машину. — Гони. Дорогу я покажу.

Всю обратную дорогу Клайд думал только о Сиде и том, что они должны успеть. Эти мысли помогали держаться, отвлекали от не столь насущного, но не менее важного.

Что, черт побери, будет между ними дальше? Вряд ли Марк, хоть и предложил помощь, согласится продолжать в том же духе. А сможет ли он сам?

Марк, повинуясь его указаниям, припарковал машину во внутреннем дворе, подальше от любопытных глаз. Хорошо еще, что их новое убежище находилось не в самом районе Д, иначе подобная тачка оказала действие красной тряпки на быка. Да и здесь это было более, чем рискованно.

— Уезжай, — Клайд, собрав пакеты с лекарствами, повернулся к Марку. — Спасибо. Правда, спасибо. Но теперь уезжай, твою мать. Тебе здесь не место.

— Это я решу сам, — отрезал Марк и выбрался из машины. — Где там ваш задохлик?

Клайд, онемев от изумления, наблюдал за тем, как Марк входит в дом, где оставались Сид, Олли и Питер. Изнутри послышались удивленные возгласы, и он, не чуя под собой ног, рванул следом, не зная, чего ожидать. Творилось чистейшее безумие.

— Почему он жив?! — Олли разъяренно налетел на подоспевшего Клайда. — Ты же сказал, что разобрался!

— Я и разобрался, — оттолкнул его Клайд, не глядя на друга. — Так, как счел нужным. Вот лекарства.

— Давай сюда, — Марк бесцеремонно вклинился между ними и, отобрав пакеты, двинулся к лежавшему на полу Сиду. — Да, просто это чудо, что он еще жив. Вы хоть что-нибудь делали, идиоты?

— Что происходит? — прошипел Олли, наблюдая за его манипуляциями. — Не трогай его!

— Тогда он умрет, — спокойно ответил Марк, поднимая на него взгляд. — Мне-то, в принципе, наплевать. А вам?

— Делай, — велел ему Клайд, а сам ухватил за руку, дернувшегося было в его сторону Олли. — А ты заткнись. Пусть он попробует.

— Я требую объяснений, — повернулся к нему приятель. — Какого хрена ты его не убил?

— Видишь ли, — не дав Клайду вставить ни слова, ответил Марк, аккуратно снимая пропитанную кровью повязку, чтобы обработать рану, — видишь ли, ему очень нравится меня трахать. А мне нравится, когда он трахает меня. У нас взаимовыгодный альянс. Поэтому, Клайд просто не мог поступить иначе.

У Клайда резко закончился воздух в легких. Олли поперхнулся, не до конца осознав услышанное, и в полном недоумении уставился на совершенно невозмутимого Марка.

— Ты гомик? — наивно уточнил молчавший до сих пор Питер, и Клайд, мысленно досчитав до десяти, поклялся себе, что вытрясет из гаденыша весь дух, как только они останутся вдвоем. Если, конечно, их обоих до этого времени не прикончит разъяренный Олли.

— Что-то вроде, — кивнул Марк и протянул ему чистый бинт. — Прижми здесь.

— Это какое-то гребаное безумие, — потрясенно выдохнул Олли. — Вы что, трахаетесь? Какого хрена?! Клайд, что ты молчишь?

— Потому, что ему нечего к этому добавить, да, Клайд? — Марк наложил на рану обеззараживающую мазь, знаком показал Питеру, как нужно закрепить повязку и выпрямился, подмигнув помрачневшему любовнику, которого только что лишил былого авторитета и влияния. Да ему же теперь никто и руки не подаст!

— Я не тебя спрашиваю, пидор блядский! — со злостью выплюнул Олли, и взгляд Марка стал холоднее на несколько градусов.

— Дай ему это и это, — сказал он донельзя перепуганному Питеру, который взирал на все происходящее круглыми глазами, а потом крадучись, медленно приблизился к Олли.

— А теперь послушай, что я скажу, — отчетливо произнес Марк, глядя ему прямо в глаза, и от стали, прозвучавшей в знакомом голосе, Клайду стало не по себе. — Вы — ничто, тупые неучи. Вы даже не знали про мобильник, пока я вам об этом не сказал. Вы все могли оказаться на его месте, — он махнул рукой в сторону Сида. — Такую простую вещь не смогли провернуть.

— Можно подумать, ты знаешь как надо, — прошипел уязвленный Олли. Марк усмехнулся.

— А вдруг? Спорим, я смогу сделать из вас вполне приличную банду? Может хватит заниматься ерундой? Я могу подкинуть вам информацию — за долю, разумеется, — набросать более менее пристойный план. С меня — координация, с вас — точное исполнение. Будете меня слушаться — и все будет путем. Нет — закончите на дне.

— Блять, чего я слушаю этого полицейского выблядка? — куда-то в сторону вопросил полностью деморализованный парень. — Почему бы просто не пустить ему пулю в лоб?

— Потому что вы хотели содрать с моего отца двести кусков, а получили дулю. И вашего дружка на грани. Хотите отправиться за ним?

— У тебя есть предложения? — отмер наконец Клайд, и все внимание сосредоточилось на нем. Олли нахмурился.

— На чьей ты стороне?

— Прости, — слова давались очень легко. Клайд быстро встал рядом с Марком. — Я с ним.

— Знаешь, — тихо произнес Питер, осторожно укрыв Сида одеялом, — я тоже. Он... правильный. Олли, он ведь дело говорит.

— Но он же... они же... — Олли растерянно всплеснул руками, переводя взгляд с Клайда, на Марка, а потом беспомощно выругался.

— Какие-то проблемы? — лениво поинтересовался Марк, разглядывая свои ногти. Олли посмотрел на Сида, потом на решительно-мрачного Клайда и покачал головой.

— Нет проблем. Но лучше, чтобы про ваши шалости больше никто не знал. Извращенцы...

Клайда заметно передернуло при этой мысли, а Марк лукаво подмигнул в ответ.

— Само собой. Но с вами, ребята, я решил, что стоит прояснить все сразу и до конца. Чтобы, так сказать, создать благодатную почву для устойчивый и комфортных взаимоотношений, не отягощенных необходимостью сокрытия информации.

— Чего? — обалдел Клайд.

— В смысле — чтобы не врать, — объяснил ему Олли, и Марк согласно кивнул.

— Переносите Сида в тачку и собирайтесь сами, — сказал он. — Я знаю одно место... там и врач найдется.

— И что теперь? — спросил Клайд, когда они вдвоем вышли на улицу, оставив ребят на попечение старого китайца, к которому их привез Марк. К вечеру заметно похолодало, и сыроватый воздух заставлял зябко ежиться.

Хотя, если быть совсем честным, холодно было не только от этого.

Марк пожал плечами. Он казался таким отстраненным и чужим, что не возникало даже мысли о том, чтобы содрать с него эту чертову рубашку, вжать в стену, пройтись руками по бокам, разогревая и царапая...

Красивый, мать его. Какой красивый.

Казалось, что они стоят по разные стороны решетки, глядя друг на друга, соприкасаясь кончиками пальцев, намертво впившихся в холодный металл в безуспешной попытке быть ближе. Можно прижаться плотнее, чувствуя чужое тепло, но эта ажурная невесомая грань никогда не позволит им быть вместе полностью. Слишком разные. Слишком много сделано.

Что он чувствовал тогда, сидя, привязанный к стулу и глядя на дуло наставленного на него пистолета? А потом, когда пуля прошла мимо? Вернуть бы все назад, до этой глупой мести, опередившей выдуманные обиды...

— Будешь гипнотизировать меня взглядом или поедем куда-нибудь? — донеслось до него, и Клайд немедленно вынырнул из невеселых мыслей.

— Куда поедем? — не понял он. — Зачем?

— Затем, что не стоит шокировать твоих друзей, трахаясь прямо тут, — подмигнул ему Марк, и его улыбка стала прежней — распутно-дерзкой, провоцирующей. Это снова был он, тот, кого Клайд повстречал тогда в клубе. Возбуждение теплым клубком свернулось в паху, царапая когтистой лапой нервы.

— А потом? — спросил он, облизывая пересохшие губы. — Что с нами будет потом?

— Тебя это так волнует? — Марк несколько секунд вглядывался ему в глаза, а затем усмехнулся. — Может, это и глупо, но я не собираюсь "наиграться и свалить обратно в теплую постельку". Ты прав, я много чего делал, чтобы позлить отца, но не в этом случае. Это — серьезно. Я не могу перетащить тебя к себе — пока не могу! А ты все еще хочешь мне мстить?

— О, просто мечтаю! — фыркнул тот. — Вот особенно за то, что ты тут устроил, придурок. Кто тебя тянул за язык?

— Они бы все равно узнали, — Марк сделал маленький шаг в сторону машины, будто намереваясь дать деру, и Клайдом овладел уже хорошо знакомый охотничий азарт. — Фактически, я опять оказал тебе услугу, недоумок. Ты мне должен все больше и больше!

— Я тебе сейчас все верну! — зловеще пообещал Клайд и прижал его к нагретому на солнце капоту машины. Сразу стало спокойно и очень хорошо. Марк прогнулся, прижимаясь плотнее, мягко скользнул рукой по волосам.

— Только запомни, — сказал он хрипло. — Я — единоличник. Если ты со мной, то больше ни с кем. Этого — не прощу. Подумай...

Клайд только отмахнулся от него — он и так слишком много придумал сам на совершенно пустом месте. Это оказалось слишком вредной привычкой, едва не лишившей его самого ценного.

— Ты — босс, ты и думай, — усмехнулся он, садясь на переднее сидение шикарного Порше. — А я, пожалуй, займусь делом. Выбирай место, а уж там я покажу тебе, что такое настоящий шок. Ты еще будешь просить пощады!

— Посмотрим, кто сдуется первым! — задиристо парировал Марк, вжимая педаль газа в пол. — Я тебе не показал все, на что способен.

И Клайд ничуть не усомнился в правдивости этих слов. Его еще ждало много сюрпризов.

В стальной решетке внезапно обнаружилась дверь, к которой только и надо было, что подобрать ключ.

Эпилог.

Домой Марк вернулся под утро и попытался бесшумно прошмыгнуть в свою комнату, но попытка не увенчалась успехом. Его ждали.

— Где ты шлялся? — ледяной голос отца нагнал у самой лестницы. Марк замер на мгновение, досчитал до пяти и оглянулся. На его лице застыло равнодушное, безжизненное выражение, ставшее уже привычным за многие годы.

— Не твое дело, — спокойно ответил он. Отец нахмурился.

— Ты живешь в моем доме, — процедил он, скрестив руки на груди. Марк скользнул быстрым взглядом по накачанным мышцам и широкой груди — Фрэнк Гаррис всегда держал свое тело в идеальной форме — и в очередной раз с сожалением подумал о том, что природа попросту поиздевалась над ним, наградив хрупкой материнской конституцией. Даже адские тренировки на износ не позволили ему сравняться по фактуре с отцом. Хотя, от них все же был ощутимый толк — теперь он мог вполне успешно сопротивляться.

Главное — не дать застать себя врасплох.

— Ты пока еще живешь в моем доме, — раскатисто прогудел отец, мрачно разглядывая отпрыска. — И должен следовать моим правилам! Нам надо серьезно поговорить, Марк. По поводу всего, что произошло.

— Ты разбудишь маму, — ровно заметил Марк, но его глаза едва заметно сузились от злости. — Говори тише.

— Не указывай мне! — вспылил тот, но, заметив, как дернулся уголок тонких губ, сбавил тон. — Пойдем в кабинет.

Вместе они поднялись на второй этаж. Фрэнк бросил взгляд в окно и плотнее задернул шторы, от чего Марка бросило в холодный пот.

Он же не собирается...

Но оказалось, что отец действительно хотел поговорить.

— Сядь, — сказал он, кивнув на кресло. Марк неохотно подчинился, гадая, какие проблемы ждут его на этот раз.

Фрэнк не разочаровал его.

— Я забираю твои документы из колледжа, — сказал он, и Марк не поверил своим ушам. — Хватит гробить свое будущее из-за дикой прихоти. К тому же, после случившегося, это перестало быть безопасным. Моего сына похищает банда каких-то ублюдков, которые осмеливаются требовать выкуп! Позор! Что обо мне скажут в департаменте?

— Уж точно не то, что ты хороший отец, — с раздражением выплюнул Марк. — А ты так дорожишь своим добрым именем.

— Не дерзи, щенок, — предупредил его Фрэнк, одарив недобрым взглядом. — Все уже решено, тебя переведут...

— Ничего не решено, — Марк порывисто поднялся на ноги, стараясь не дать волю переполнявшей его ярости. — Я — совершеннолетний, ты не имеешь права вмешиваться. Я никуда не поеду и не оставлю маму с тобой, больной ублюдок. И не смей указывать мне, что делать.

— Кажется, кого-то давно не учили, — прорычал Фрэнк и двинулся к нему, однако тут же замер, увидев наставленный на него ствол. — Где ты это взял?

— Не твое дело, — повторил Марк. Сталь приятно тяжелила руку, давая ощущение власти и контроля за ситуацией, и он буквально упивался этим. — Я никуда не уеду, понял? И учить меня уже бесполезно.

— Я тебя...

— Что? — расхохотался Марк. — Заведешь на меня дело? Брось, твоя репутация для тебя все. Ты не будешь рисковать ей. Представляешь заголовки? Комендант арестовывает собственного сына за незаконное хранение оружия. Таблоиды взвоют от счастья. А, может, подкинуть им другой материал? Комендант Гаррис не дает развода жене, угрожая отобрать сына, а потом зверски избивает обоих. Как тебе такое, папа?

— Ты не посмеешь, — не слишком уверенно сказал тот. Марк скептически повел бровью.

— Ты даже не представляешь, как много я посмею. Так что давай притворимся, будто у нас идеальная семья — как ты любишь. И ты сегодня же отменяешь эту авантюру с переводом.

Фрэнк бессильно выругался.

В своей комнате Марк сунул пистолет под подушку и, быстро стянув с себя одежду, вытянулся на кровати. Спать не хотелось совершенно, но тело требовало отдыха. Клайд и вправду сегодня был в ударе. При мысли о любовнике губы невольно растянулись в улыбке. Клайд... какой же он все таки придурок.

До него Марк не рисковал заводить постоянные связи, потому и кочевал из клуба в клуб, нигде не задерживаясь надолго. Что заставило его поступить иначе в этот раз? Может то, что после той встречи в гараже, Клайд частенько фигурировал в его фантазиях, порой куда более смелых, чем он мог позволить себе в реальности? Он был чем-то необычным, символом того мира, с которым боролся отец, его врагом, и это привлекало, тревожило воображение, подкидывавшее картинки одна откровеннее другой. А когда все это воплотилось в реальности — Марк просто не смог отказать себе в крошечной мести.

Он не лгал, говоря, что их отношения для него серьезны. Он вообще не лгал ему, слишком устав держать дома маску равнодушного спокойствия, тщательно закрываясь в себе. Но о многом умалчивал. Клайд, правда, редко расспрашивал его о чем-то, предпочитая все узнавать сам и делать неправильные выводы. Как с теми синяками.

Воспоминание снова вызвало улыбку. Столь очевидная ревность и беспокойство откровенно польстили самолюбию, а виноватое неловкое признание, за словами которого стояло гораздо больше, чем было озвучено вслух, заставило задуматься о перспективах. То, что начиналось как протест, опасная волнующая игра, стало нечто иным, гораздо более глубоким. Нужным. Хотя, кто бы мог подумать, что он будет нуждаться в этом неуклюжем и не слишком умном болване? Однако, тот был не так прост.

Марк читал его, как раскрытую книгу. Видел его интерес, зависть, обиду, сменившуюся желанием, все то, что снедало Клайда, не очень умевшего анализировать свои чувства. Сперва он забавлялся, наблюдая, как того кидает из крайности в крайность, даже нарочно провоцировал и заводил, но Клайд всегда умудрялся удерживаться на грани, не переходя рамки дозволенного. И Марк начал его уважать. Игра... Сперва — назло отцу, потом — из интереса, как далеко они смогут зайти.

Клайд ни разу не ударил его, хотя тот порой откровенно нарывался, испытывая терпение любовника на прочность. Ему нравилось заигрывать с огнем, нравилось представлять себе лицо отца, если бы тот узнал о развлечениях сына, но со временем это стало не столь важным, отступило на второй план. А Клайд становился все интереснее и интереснее сам по себе.

Марку нравилось, как тот на него смотрит. С восхищением и любованием, порой — с затаенной грустью, а иногда со жгучей чернотой во взгляде. Боль, искорками проскакивающая в ней, не оставляла равнодушным. Было приятно осознавать, что по тебе так болеют, отчаянно и молча, мучаясь от противоречивых чувств. Но он заигрался.

Марк закинул руки за голову и потянулся, приподнявшись на лопатках. Фокуса с похищением он не ожидал, но, едва только посмотрев на мнущегося, нервно вытирающего потные руки Клайда, понял, что тот стоит на распутье. Оставалось только аккуратно подтолкнуть его в нужную сторону, и Марк не ошибся. Но все случившееся заставило крепко задуматься, отбросив в сторону все неважное и сосредоточившись на основном. На Клайде. Потерять его Марк оказался совершенно не готов, Клайд был светлым островком в его дерьмовой жизни, в которой было не так много радости и любящих людей. А в том, что Клайд, как умел, любил его, Марк уже не сомневался. Не так, как мама, но... Этого и не требовалось.

— Спишь?

Тихий голос заставил его вздрогнуть и резко поднять голову.

— Мама? Что ты тут делаешь? Тебе надо отдыхать!

— Все хорошо, — улыбнулась она и присела на край кровати. — Марк, милый, тебе нужно уехать. Нет, не перебивай. Ты не должен хоронить себя из-за меня. Поверь, все будет хорошо. Но тебе здесь не место.

— Я никуда не уеду, — жестко ответил Марк и сел, глядя в глаза матери. — Я уже все решил и... если быть честным, это не только из-за тебя. Здесь есть еще кое-кто... близкий... в общем, я не уеду. Не могу.

— Упрямый, — вздохнула она, грустно посмотрев на сына. — Ты ведь не попадешь в беду, Марк? Мне страшно за тебя.

Марк улыбнулся. Он на мгновение представил себе Клайда и его друзей и мысленно попросил у матери прощения. У его персональной беды было темное прошлое, неопределенное настоящее и не менее туманное будущее. А еще — щенячий взгляд и большие горячие ладони, которые редко бывали нежными. Зато он любил его.

И это с лихвой окупало все.

— Все будет хорошо, — заверил он мать, искренне веря в этот момент в свои слова. Все ведь будет хорошо, правда?